Место под тенью Геннадий Марченко
        Он никак не ожидал, что, повздорив с начальником, перенесется из 2021 года в 1992-й. Вернее, в самого себя, только на 29 лет младше. СССР больше не существует, полным ходом идет передел собственности, и Сергей Сычин по прозвищу Сыч против своей воли окажется втянут в водоворот событий, от которых хотел бы держаться подальше.
        Но плыть по течению Сыч не собирается. Тем более что от бывшего одноклассника следует весьма заманчивое предложение.
        Геннадий Марченко
        Место под тенью
        Глава 1
        - Сыч! Сыч, ты как, живой?
        Сыч? Меня сто лет так не звали, со времён моей буйной молодости. Ну не сто, конечно, лет двадцать точно. И голос знакомый. Я бы даже сказал, что это Сева Сосновский, вот только не стало бывшего одноклассника семь лет назад, второй инфаркт из-за пристрастия к алкоголю и избыточного веса, да и голос слишком уж молодой. Такой у него был… Пожалуй, лет тридцать тому назад.
        А что вообще происходит? Какие-то крики, мат… И голова, ужасно болит голова. Такое ощущение, словно по ней заехали обрезком металлической трубы, как когда-то по молодости в драке, в начале 90-х.
        Я не без труда всё же разлепил веки, и увидел над собой… Снова зажмурился, потому что то, что я увидел, не вписывалось в рамки моего представлении о реальном мире. Либо я попал в какой-то другой мир, возможно, загробный, где встретился с призраками прошлого. Ну а как ещё можно объяснить то, что я увидел над собой лицо именно Севы Сосновского? Молодого Севы, своего ровесника тридцатилетней давности.
        - О, вроде живой, - облегчённо выдохнул Сева. - И даже черепушка целая, хотя когда тебя по ней трубой долбанули, я думал, тебе всё, кирдык… Слушай, ну ты отлежись малёха, а я нашим помогу терновских добивать.
        Добивать терновских? Что за бред… Ну да, бивали мы их в начале 90-х, когда делили, так сказать, сферы влияния. И как раз тогда, когда забили «стрелку» на пустыре за Терновским рынком, случилась решающая потасовка, в которой я и схлопотал по кумполу обрезком металлической трубы. Удар был подлый, сзади, когда я увлечённо пинал соперника, с которым перед этим махался один на один, и в итоге свалил на землю. Скорее всего у меня было сотрясение головного мозга, потому что, как я помню, меня три дня мутило и шатало, да и в студенческой поликлинике мне поставили аналогичный диагноз.
        Снова открыл глаза и попытался приподняться на локте. Удалось, хотя в голове гудело и окружающий пейзаж так и норовил уплыть куда-то в сторону. Вдалеке мельтешили какие-то фигурки, кто-то за кем-то гнался, судя по всему, наши за терновскими.
        Кое-как встал на четвереньки, затем, пошатываясь, всё-таки принял вертикальное положение. Потрогал затылок, пальцы нащупали приличных размеров шишку. Всё точь-в-точь, как тогда, в апреле 92-го.
        Это что же получается, я каким-то образом оказался в своём собственном прошлом? Но при этом порой до мельчайших подробностей помня свою жизнь вплоть до сентября 2021 года, включая тот момент, когда мне поплохело и я потерял сознание.
        А случилось это после того, как я отмудохал своего босса в его же кабинете. Началось же всё с приказа этого борова всем сотрудникам компании вакцинироваться от COVID-19, а когда я сунул ему под нос медотвод, он на моих глазах медленно, со смаком порвал документ на мелкие клочки и выбросил в мусорную корзину.
        - Сычин, мне на хер не надо, чтобы из-за одного мудака со сраным медотводом все съе…лись на больничный, - процедил он, навалившись жирной грудью на стол, отчего тот даже сдвинулся вперёд. - Я сказал, вакцинироваться ВСЕМ! Чё на х… непонятно?!
        Все последние четыре года, что я работал в этой московской компании по продаже автомобилей, мне приходилось терпеть хамство её директора, Лысова Игоря Петровича. Который, к слову, был на семь лет меня младше, но в его мировоззрении возраст подчинённого не играл никакой роли. Только с главбухом Лилией Витальевной этот хряк под полтора центнера весом общался более-менее учтиво, и то потому, что та приходилась родственницей его жены - на удивление стройной и воспитанной, в отличие от мужа, дамы.
        Я пришёл на должность старшего менеджера, имея за плечами пятнадцатилетний опыт в сфере продажи автомобилей. И все эти годы держался под началом Лысова исключительно ради зарплаты, позволяющей вовремя выплачивать ипотеку за однушку в Бирюлёво. И платить-то оставалось всего шесть лет, мог бы промолчать и тупо привиться, невзирая на диабет и сопутствующие заболевания, включая тромбофлебит, но тут меня реально прорвало. И так с утра настроение было ни в Красную армию, а ещё этот ублюдок со своими прививками, к которым я и без того относился с подозрением. У меня двое знакомых, привившись, отбросили коньки, Лёха Макаров и Федя Коноваленко. Если Лёха, получив обе дозы, просто заболел «короной» и с 90 % поражением лёгких помер в больнице, то Фёдор хватанул тромб уже после первой дозы. Причём мог так же получить отвод по медицинским показаниям со своим диабетом, но решил привиться со всей семьёй. Привился…
        Я же решил, что уж лучше переболею этой дрянью, а может, и вообще пронесёт, нежели самому совать голову в петлю. И теперь этот жирный ублюдок в своём кабинете на втором этаже автосалона мешал меня с дерьмом, как какого-то недоумка. Ну я и не выдержал, вспомнил свою бурную молодость. Схватил его за ослабленный узел галстука, дёрнул на себя и ладонью второй руки резко надавил на затылок, отчего ряха Лысова пришла в жёсткое соприкосновение с поверхностью стола. Отпустил галстук и глядя, как из разбитых носа и губ теперь уже, наверное, бывшего директора капает кровь, спокойно сказал:
        - Короче, пидор толстожопый, я увольняюсь. Заявление сейчас напишу.
        И пошёл выполнять обещанное, оставив Лысова испуганно-удивлённо таращиться мне вслед. Уверен, подобное с ним если и случалось, то очень давно.
        Никто из сотрудников происходившего в директорском кабинете не видел, да и секретарши у него не было, так что никто ничего и не слышал. С бешено бьющимся от всё ещё кипевшей во мне ярости сел за свой стол, взял листок бумаги, ручку и… Тут-то у меня перед глазами всё и поплыло, а дальше меня накрыла тьма.
        И вот теперь, получается, мне снова 21? Думал, такое только в книгах бывает, а оказалось, что и в жизни случается. Если это только не бред впавшего в кому человека. И почему апрель, ведь накрыло меня после ссоры с директором в октябре…
        Вообще я подобную тематику не очень уважал, хотя фантастику с детства почитывал. Одно дело - космические корабли, неизведанные миры, и совсем другое - попаданец в прошлое, который только и делает, что ворует чужие песни, да ещё автор снабжает его какой-нибудь суперспособностью. Хотя мне медведь ещё при появлении на свет на ухо наступил, и с песнями точно не выгорит, пусть я честно по молодости и пытался научиться играть на гитаре, когда мы старшеклассниками собирались во дворе. Дальше стандартных аккордов дело не пошло. В компьютерах я тоже не большой мастер, дожив до 50 лет, так и остался обычным юзером, так что собрать на коленке мощную вычислительную машину мне тоже не грозит. И что остаётся? Идти уже когда-то проторенной дорожкой? Снова жениться, стать отцом дочки, развестись по причине обоюдной измены, в тридцать лет сорваться уехать в Москву в поисках лучшей доли и мыкаться по съёмным квартирам? Хорошо хоть на свадьбу дочки позвали, а маленького внука вообще только по скайпу видел. Разве это жизнь?
        С другой стороны, если бы не встретил Верку, чей отец пристроил меня в свою фирму, может, так и куролесил бы с братвой. Не с этой бригадой, которая после одного ЧП оказалась обезглавленной, так с другой - некоторое из пацанов продолжили «весёлое» ремесло, позволяющее добывать вроде бы лёгкие, но в то же время зачастую омытые кровью деньги. И либо меня после очередной «стрелки» положили бы, либо я, как единицы из моего бывшего окружения, поднялся бы, открыл, к примеру, собственное охранное предприятие. Ну и спился бы в конце концов. А там до инфаркта или инсульта, как опять же случилось с отдельными моими товарищами, рукой подать. Хотя до цирроза быстрее добрался бы, у алкоголиков сосуды спиртом промытые, им инсульты в частности практически не страшны.
        Тут меня замутило, и я выблевал на землю остатки завтрака. В той жизни вроде до блевотины не дошло. Вытирая губы рукавом ещё купленной до армии демисезонной куртки, всё-таки устоял на ногах. А мысли потекли в прежнем направлении.
        На самом деле не всё так печально. Пусть точка бифуркации пройдена, и спасти СССР, как это делают попаданцы через одного, мне не суждено (да и не факт, что я стал бы этим заниматься), но есть возможность озаботиться собственным благополучием. Время сейчас такое, что обогатиться можно вмиг, впрочем, и жизни лишиться можно ещё более быстро. Но не будем о печальном.
        А что у меня за спиной? 10-летка, секция бокса с 1-м юношеским разрядом. На 1-м курсе политеха, куда я поступил по специальности «Системы автоматизированного управления», отправился отдавать долг Родине. Решил, что уж лучше сразу отмучаться, чем идти в армию переростком и терпеть унижения от тех, кто на несколько лет тебя младше. Правда, на самом деле унижений особых и не было, подворотнички «дедам» не подшивал и унитазы лезвием не скоблил. Полгода учебка, потом разведвзвод в мотострелковой бригаде на границе с Афганом. Доводилось и стрелять, и однажды даже в рукопашной участвовать, на память о которой на левом плече остался косой шрам, а потом неделю провалялся в госпитале. Правда, и медаль «За отвагу» получил.
        Не успел дембельнуться - Советский Союз приказал долго жить. Первое время как-то даже интересно было следить за происходящим вокруг, аж дух захватывало от обещаемых со страниц газет и телеэкранов перспектив. Оставалось только ждать наступления капитализма с человеческим лицом, когда у каждого появится возможность от не фиг делать заработать на квартиру и машину.
        Восстановился на 1-м курсе политеха, на котором сейчас, выходит, и доучивался. Причем был старостой группы, так как оказался по возрасту самым старшим, да ещё и отслужившим в армии.
        Согласно приказу № 55 от 31 января 1992 года «О дополнительных мерах по социальной защите учащейся молодежи» стипендия успевающим студентам и аспирантам высших учебных заведений выплачивалась в сумме не менее 80 и 100 % от минимального размера оплаты труда. МРОТ сейчас равнялся 342 рублям, а я считался всё-таки успевающим студентом, и получал на руки те самые 80 %, то есть 273 рубля.
        Но и цены взметнулись так, что мама не горюй. На стипендию и пенсию бабушки тоже особо не пошикуешь, поэтому я, пользуясь молодостью и здоровьем, подрядился периодически разгружать вагоны. Это давало мне возможность не зависеть от бабули.
        Отец с мамой давно развелись, батя пропадал где-то на северах, а мама вышла за бывшего одноклассника, тоже разведённого, и сейчас жила у него в Астрахани. Так же на Волге, как мы с бабулей, только наш город-миллионник располагался выше по течению. Мы же после её отъезда остались вдвоём существовать в двухкомнатной квартире в доме «сталинской» постройки на улице Пензенской. Улицу пересекали трамвайные пути, по которым с периодичностью в пять-десять минут громыхали трамваи 1, 6, 12 и 13 маршрутов.
        Моя бабушка Валентина Прокофьевна в свои 74 года была в полном порядке, бегала, как электровеник и пребывала в здравом уме, а от происходящих в стране перемен не ждала ничего хорошего.
        - Такую страну просрали, - скрипела она, попыхивая беломориной перед телевизором. - Сталина на этих сволочей нет!
        Впрочем, убеждения не мешали ей зависать перед телеэкраном вечера напролёт, когда демонстрировались мыльные оперы или «Поле чудес» с ещё живым Листьевым.
        В конце февраля 92-го я встретился с бывшим одноклассником Всеволодом Сосновским. После восьмилетки он слинял в машиностроительный техникум, и мы с ним за все эти годы пересекались только пару раз. Что с ним стало после технаря - я не знал, а тут иду в задумчивости из института домой, и слышу знакомый голос:
        - Серый! Сычин!
        Завалились в ближайшую пивнушку, взяли по паре явно разбодяженного пива, две штуки вяленого леща и устроились стоя за кстати освободившимся столиком.
        - Давай за встречу!
        Мы чокнулись пивными кружками, сделали по паре глотков.
        - Ну и как на дембеле живётся? - спросил Сева, счищая с рыбы чешую.
        Рассказал про свои студенческие дела, про подработку на разгрузке вагонов.
        - А подруга у тебя, Серый, есть?
        - До армии была, пока служил - растворилась.
        - Ясно… Бляди они все, бабы, и батя мой так же говорит. Не при матери, естественно.
        - У тебя, выходит, тоже никого нет?
        - Ну как… Подруги нет, а так девок поразвлечься хватает.
        - Красавец, - улыбнулся я. - Ещё ничего не подцепил?
        - Тьфу-тьфу! Типун тебе на язык…
        - А ты-то чем занимаешься? Служил вообще?
        - Оно мне надо? - хмыкнул бывший одноклассник. - Маманя подсуетилась, она же в торговле, у неё связи везде, вот и состряпали «белый билет», типа плоскостопие у меня. Сейчас числюсь в охране при одном НИИ, охраняю хозблок ночь через две.
        - И как, хватает на жизнь?
        - Да так, - неопределённо пожал он плечами. - У родителей, во всяком случае, на шее не сижу.
        - Ну прикинут-то неплохо, - отметил я как бы между делом.
        Согласно нынешней молодёжной моде Сева и впрямь выглядел достойно: спортивные штаны с тремя полосками, кроссовки «Puma» (хоть и наверняка вьетнамские), под расстёгнутой удлинённой кожаной курткой на молнии виднелась спортивная кофта той же расцветки, что и штаны. Разве что «петушок» на голове смотрелся немного легкомысленно. Правда, в пивной Сева его скомкал и сунул в карман.
        - Это да, - не без самодовольства в голосе согласился бывший одноклассник. - Один кожак влетел в штуку, и это я ещё до Нового года брал, а сейчас он все полторы, а то и две стоит.
        - Ничё себе, это же сколько моих стипендий, - начал делать я в уме нехитрый подсчёт. - Это ты на охране так заработал?
        - Ага, щас! Мы тут с пацанами дела вертим, - загадочно покрутил он растопыренной пятернёй.
        - Это что за дела? - спросил я, начиная догадываться, что он имел в виду.
        - Да так…
        Он незаметно покосился по сторонам и спросил, понизив голос:
        - Серый, ты же вроде как бывший спортсмен?
        - Ну вроде как, а что?
        - Хотел бы зарабатывать, ну, скажем, пять штук в месяц?
        У меня брови сами собой поползли вверх.
        - Сколько?
        - Пять тысяч рэ. Ну плюс минус.
        - Это где ж такие деньги платят?
        - Есть места, - загадочно ухмыльнулся Сева и понизил голос. - Главное, что делать особо ничего не надо. Я тебе сейчас подробности говорить не буду, пойми меня правильно. Если согласен, то встретимся со старшим, глянешься ему - тогда и узнаешь, зачем, куда и скока.
        Не сказал бы, что я долго ломался, но проклятое безденежье уже реально достало и поэтому на следующий день Сева познакомил меня с «бригадиром», Антоном Козыревым с погонялом Козырь, чьи набитые костяшки пальцев не укрылись от моего взгляда. Встреча проходила в кафе «Радуга» недалеко от порта, куда зашли мы через чёрный ход. Бывшая пельменная, затем шашлычная, а вот теперь почти ресторан.
        Хоть мы и зашли тогда с чёрного хода, я-то помнил, что буквы на вывеске были раскрашены в цвета радуги. Хе, в моём будущем хозяева постеснялись бы кафе такое название давать, сейчас же в нашем городе если и имелись заднеприводные, то они так хорошо маскировались, что о их существовании можно было только догадываться. К тому времени, как они сообразят, что кафе «Радуга» просто создано для них, оно уже станет элитной немецкой пивной.
        Здесь, как я позже узнал, нередко собиралась козыревская братва. Интерьер выглядел небогато, но было чистенько, да и покормили неплохо. Салатик, мясо жареное, водка… Хотя я ограничился рюмкой, да и Сева с Антоном на спиртное не налегали, так что половины небольшого графинчика нам хватило. Правда, не исключаю, что после нашего с Севой ухода Козырь этот графинчик всё-таки прикончил. Но всё же было видно, что он дружит со спортом, тем более официальным его местом работы была тренерская деятельность в качалке при спорткомплексе «Олимп».
        Сидели мы не в отдельном кабинете, но и не на виду, в укромном уголке зала. Антону было лет под тридцать, бывший одноклассник представил меня ему как «правильного пацана», спортсмена и вообще перспективного во всех отношениях человека.
        - Ты каким спортом занимался? - спросил меня Антон.
        - Боксом. Но это до армии…
        - Сейчас чем занимаешься?
        - В политехе учусь, да и подрабатываю иногда на разгрузке вагонов.
        - А-а-а… Ну это хорошо. В армии где служил? Не в ВэВэ случаем?
        - Нет, в разведзводе на Крайнем Юге…
        - Понятно, тоже неплохо. Мне тоже в своё время довелось послужить на очень Крайнем Юге, - намекнул он с косой ухмылкой.
        - У него даже медаль есть, «За отвагу»! - влез Севка.
        - О как! Совсем отлично… Про наркотики и алкоголь не спрашиваю, иначе тебя здесь не было. Значит, пока с Севой поработаешь, пооботрёшься, а там посмотрим, как тебя правильно использовать.
        О том, что Козырь подчиняется ещё кому-то, я тогда не знал, уже позже Сева намекнул, что есть серьёзный человек, под которым ходим мы все, включая нашего бригадира. Но увидел я этого человека лишь пару месяцев спустя после принятия меня в бригаду. Оказалось, Дмитрий Иванович Чернышёв по кличке Чёрный официально трудился директором спорткомплекса «Олимп», и даже являлся депутатом 1-го созыва новоиспечённой городской думы, а Козырь проходил его помощником как депутата, так же получая ставку тренера в качалке. Но он сам практически не тренировал, передоверив это дело Роме Омельченко.
        А в тот раз мне на следующий вечер в уже опустевшем после последней тренировки борцовском зале «Олимпа», пол которого устилал потрёпанный ковёр для единоборств, устроили смотрины на предмет, как я держу удар. Ну и заодно как могу ответить. Против меня вышел как раз Рома - парень с меня ростом, вот только шире в плечах раза в полтора. Нам обоим выдали шингарки, чтобы не поранили руки. Как я узнал задним числом, Роман в прошлом был самбистом. Но тогда насчёт его борцовского прошлого я не был курсе, думал, будет обычная махаловка. Понял, что ошибался, только уже когда под смех братвы оказался припечатан лопатками в ковёр. Правда, до этого успел заехать Роману по физиономии, так что после скоротечного поединка ему всунули в кровоточащую ноздрю ватку, пропитанную перекисью водорода.
        Кстати, обиды он на меня не затаил, Рома вообще казался добродушным парнем, если его не злить. Вот тогда в нём просыпался зверь, и тому, кто его обидел, могло сильно не поздоровиться. Помимо Севы и Ромы неплохие отношения у меня сложились и с Павлом Шведовым по кличке Швед. Балабол и весельчак, душа компании. Жаль только, что в одной из разборок погиб, напоролся на нож. Удар пришёлся точно в сердце, так что шансов спасти парня не было. И случиться это должно как раз предстоящим летом, в начале августа.
        За мной же закрепилось погоняло Сыч, естественно, от моей фамилии, меня и в школе так нередко звали, но больше всё же Серым, зная, что на Сыча я реагирую порой достаточно нервно. Здесь же оставалось только согласно кивнуть, когда Козырь, узнав мою фамилию, тут же «окрестил» Сычом. Не в том я был положении, чтобы качать права. Хотя мог, конечно, сказать, что мне всё это на фиг не надо, и уйти, было в тот момент ещё не поздно это сделать. Но, глядя на прикид пацанов и с сравнивая со своим, я подумал, что ради тысячи в месяц можно и смириться с погонялом, тем более тут у всех почти прозвища, образованные от фамилий. Вон и Сева Сосновский тут просто Сосна.
        Я помнил, что попал в «бригаду», состоявшую из полутора десятков человек, на заре, если можно так выразиться, её становления. На моих глазах она обрастала новыми бойцами, в том числе послужившими в Чечне и даже успевшими зацепить Афганистан. Но все они держались с нами на равных, каждый знал своё место, а если кто-то начинал качать права, то с ним не церемонились. Скатертью дорога, как и если ты просто захотел выйти из «бригады». Но сначала отработай долг. И отрабатывали, хотя ничего никому не были должны. В противном случае тебя могли найти в Волге с камнем на шее, а то и вовсе не найти. Порядки были строгие, а долг иногда такой предлагалось отработать, что нередко люди предпочитали принести извинения и остаться в бригаде. Да и то одних извинении зачастую было мало.
        В бригаде поддерживался в целом здоровый образ жизни, хотя курить никто не запрещал, а вот выпивать негласно рекомендовалось в меру. Боец бригады никогда не должен оказываться беззащитным, то есть в невменяемом состоянии. К наркотикам отношение было резко отрицательное. Особенно к тяжелым. Наказание за их употребление следовало незамедлительно. Помню, как Козырь лично одному такому устроил «передоз», тело выбросили в кусты, где его вроде бы на следующее утро нашла собака, которую выгуливал местный житель. Уголовное дело никто возбуждать не стал, просто наркоман не рассчитал дозу героина.
        С блатными мы особо не перпендикулярили, но и под них не ложились. Первое время, как раз когда я появился в бригаде, мы контролировали мелкие торговые точки: палатки, ларьки, небольшие магазинчики. Я был рядовым бойцом, шёл туда, куда отправляли: то дань собирать, то порядок наводить. Не в одиночку, конечно, ходили всегда минимум по двое, а если уж возникали какие разборки, то и побольше народу подтягивалось, смотря какими силами располагал соперник. Мы собирали наличку, оговорённую с хозяевами магазинов, с палаток и рыночных торговцев, эти деньги сдавали бригадиру, и тот выплачивал нам согласно, как он говорил со смехом, КТУ - то есть коэффициенту трудового участия.
        Ну а три года спустя, когда я уже встречался с Веркой, наша разросшаяся до полусотни бойцов бригада контролировала пару рынков, несколько автосервисов и одно небольшое казино на территории автовокзала. И к тому времени вся эта деятельность, несмотря на уже имеющуюся подержанную «восьмёрку», кожаную куртку с золотой цепью на шее и относительно приличный ежемесячный доход, мне порядком надоела. Да, по сравнению с подавляющим большинством населения не бедствовал, но и не такие это были деньги, чтобы ради них рисковать здоровьем, а иногда и жизнью. Хотелось чего-то поспокойнее, да и отец Верки, с которой у нас дело шло к свадьбе, обещал пристроить меня в свою фирму на тёплую должность.
        Тут-то как нельзя кстати и начудил Чернышёв, в один из вечеров вместе с Козырем завалившийся отдохнуть в ресторан Поплавок». Имелась у них такая привычка, периодически зависать в этом заведении, хотя Козырь чаще ошивался в менее презентабельной и более демократичной «Радуге». А в это же время за соседним столиком отдыхала парочка - молодой человек и девушка. Девушка приглянулась подвыпившему депутату (без загодя снятого депутатского значка), и тот пригласил её потанцевать. Когда спутник дамы заявил, что девушка не танцует, это вызвало у непривыкшего к отказам Чернышёва сначала недоумение, а затем гнев. Дмитрий Иванович в свои 35 лет периодически посещал и качалку, и боксёрский зал, сам был бывшим боксёром, так что после короткой перепалки хуком справа отправил оппонента на пол в бессознательном состоянии. А Козырь ещё и наподдал упавшему носком ботинка в бок, как позже оказалось, сломав тому ребро. После этого, сообразив, что данный поступок может его скомпрометировать как депутата 2-го созыва, под уговоры метрдотеля и в сопровождении Козыря директор «Олимпа» отправился домой. А утром к нему на
квартиру, а чуть позже и к Козыреву заявились органы правопорядка. Оказалось, что нокаутированный молодой человек был капитаном областного управления Министерства безопасности РФ - как в то время называлось промежуточное ведомство на пути из КГБ в ФСБ. К тому же 6-й отдел давно присматривался к деятельности Чернышёва&Co, проходящих в деле как ОПГ «Олимп», так что у них появился блестящий повод привлечь кое-кого к уголовной естественности. Решением гордумы с Чернышёва сняли депутатскую неприкосновенность, так что он быстренько оказался в СИЗО, как и Козырь. Заодно привлекли и нескольких парней из бригады, на которых тут же нашлись показания каких-то потерпевших. На меня, к счастью, показаний не оказалось, хотя также пару раз вызывали на допросы в качестве свидетеля, даже устраивали очные ставки. Повезло, выплыл…
        А дело получилось резонансное, и в газетах наших писали, и по областному ТВ показывали. Чернышёв и Козырь схлопотали по семь лет общего режима, ещё трое сроки поменьше. Кому-то посчастливилось отделаться условным, как, например, Роме и Севе.
        Наша бригада таким образом на время зависла в воздухе без «чуткого руководства», я же с радостью воспользовался возможностью соскочить вообще с этой темы, несмотря на то, что ко мне подходили с предложением сколотить новую бригаду - братве было жаль терять такой бизнес, на который тут же нашлись новые желающие. Заглядывая вперёд, сколотить им так ничего и не удалось, конкуренты, почуяв запах крови раненого зверя, с готовностью поделили «безхозное» имущество, у них там даже без перестрелок не обошлось.
        Меня же новые разборки ничуть не прельщали, хотелось спокойной, размеренной жизни, я и раньше-то без особого удовольствия в этих делах участвовал. Тем более что я оперативно женился и устроился в фирму новоиспечённого тестя. Ну а как моя биография развивалась дальше - я уже рассказывал.
        Сейчас же в одну из моих первых разборок я и попал. Вернее, во вторую, до этого помахались с какими-то залётными, пытавшимися отжать у нас пару ларьков возле автовокзала, территорию которого наша бригада контролировала с прошлого лета.
        Терновский рынок, что логично, до сей поры держали терновские пацаны. Но держали они его всего несколько месяцев, да и было их чуть больше десятка, а нас уже человек двадцать, так что, когда забивали с ними «стрелку», мы были почти уверены в том, что отожмём рынок и станем снимать с него сливки.
        Так оно вышло, и к счастью, обошлось без перестрелки, вот только тогда я получил обрезком трубы по голове от подкравшегося сзади недруга, и сейчас угодил как раз в этот временной отрезок.
        «Ну почему именно в этот? - думал я, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли. - Не иначе сыграло роль то, что и там я упал без сознания, и здесь после удара по башке какое-то мгновение пребывал в отключке».
        Кстати, что со мной дальше-то произошло в моём будущем? Судя по тому, что сознание переместилось сюда, я там… того, накернился? Или оно раздвоилось? Хотя что теперь толку гадать, раз уж закинуло сюда, то нужно как-то жить дальше. И что-то менять, поскольку ещё три года заниматься банальным рэкетом совсем не прельщало.
        Но как выберешься, если, как говорится, вход рупь, а выход - два? Что-то мне не очень хотелось лежать на дне матушки-Волги и кормить своим телом местных рыб. Значит, пока дёргаться не будем, а будем жить так, как жили, и ждать, когда Черныш с Козырем спалятся в ресторане.
        А завтра с утра надо будет, как и в прошлой жизни, явиться в студенческую поликлинику, взять справку по причине сотрясения мозга. Сегодня воскресенье, 19 апреля, этот день я запомнил почему-то на всю жизнь, видимо, как раз из-за драки и травмы, значит, завтра в понедельник поликлиника должна работать. До института от дома пять остановок на трамвае, в прошлой жизни добрался, и в этой как-нибудь доберусь. Заодно сразу занесу в деканат справку, дающую право неделю не посещать занятия.
        - Сыч! - вывел меня из раздумий голос запыхавшегося Севы. - Ты как, оклемался малость? Уделали мы их, правда, эти гады Люська порезали, но вроде несильно бок распороли, но к Бацилле всё равно ехать придётся, чтобы заштопал. И Фоме ещё дубинкой по руке перепало, похоже, перелом. Тут уже в травматологию, сказал, будет лепить, что с мопеда упал. Может, тебя тоже Бацилле показать?
        Бацилла - это Славка Гальперин, вспомнил я, сейчас он пятикурсник мединститута как раз по хирургии. В нашей бригаде не состоит, но помощь, когда надо, оказывает, за что от лица Козыря имеет материальную благодарность. И в будущем будет оказывать ещё не раз. Вот и сегодня, похоже, Бацилла немного поднимется. Если, конечно, удастся застать его дома. Телефона-то у Бациллы, насколько я помнил, не было, так что заранее не созвонишься.
        В этот момент ко мне подошли Швед, Рома и Козырь, которые тоже поинтересовались моим состоянием.
        - Простое сотрясение, - отбрехался я. - Завтра в студенческую поликлинику с утра схожу, освобождение от института возьму, да дома пару-тройку дней поваляюсь, пока не отпустит.
        - Чё, может, я Сыча домой подброшу? - повернувшись к бригадиру, предложил Рома.
        - Подбрось, - глядя на меня с прищуром, кивнул тот. - Сыч, молодец, здорово бился. Держи, небольшая компенсация.
        С этими словами он протянул мне пять 10-долларовых купюр, которые я, чуть замешкавшись, всё же взял, убрав во внутренний карман куртки. Добренький… А сам в сторонке до поры до времени стоял, вон вид какой незамаранный. Нет, на переговоры с главным у терновских, само собой, пошёл он, он и врезал своему визави укороченной бейсбольной битой, до поры до времени скрывавшейся в рукаве его кожанки. А когда началось месиво, как-то резко оказался в сторонке. Вот это я прекрасно помнил, да и в других драках Козырь особо не высовывался. Оно, в общем-то, понятно, если руководствоваться лозунгом киношного Чапая, что «командир должен перейти в тыл своего отряда и с какого-нибудь возвышенного места наблюдать всю картину боя».
        Рома ездил на ушастом «Запорожце», и ничуть этого не стеснялся. В этом году, по осени, насколько я помнил, он пересядет на «классику», но свой ЗАЗ поддерживал в идеальном порядке. Даже чересчур, вот эти рюшечки на лобовом стекле, помнится, меня и тогда пробивали на ха-ха, и сейчас, несмотря на тупую боль в голове, едва удержался от улыбки. А вообще выглядело немного удивительно и где-то забавно, как этот здоровяк умещается за рулём «Запорожца», на котором Рома умудрялся возить не только себя, но и периодически ребят из бригады.
        На этом чуде отечественного (хотя уже и не отечественного, Украина же отделилась) автопрома мы покатили в сторону моего дома. Рома включил на полную магнитолу, и из динамиков понеслось:
        Бухгалтер, милый бой бухгалтер
        Вот ты какой, такой простой…[1]
        Я невольно поморщился.
        - Ромыч, сделай потише, голова щас лопнет.
        - Без вопросов, - согласился тот, убавляя звук чуть ли не до минимума.
        Я сидел на заднем сиденье и глазел на свой город середины апреля 1992 года. Мы приближались к центру, и всё больше попадалось старых домов, благо что исторический центр города новый градоначальник решил не трогать. Да и его сменщики не тронут, у нас ведь что ни дом - то архитектурный объект исторического значения.
        Вывески сменяли одна другу: «Женское пальто», «Парикмахерская», «Волжанка», «Натали»… Проезжая мимо главной площади города, узрел небольшой митинг. Человек тридцать, в основном пенсионеры, стояли перед зданием областного администрации, что-то кричали. Даже разглядел надпись на одном из самодельных плакатов: «Ельцина - в отставку!» Понятно, нищая пенсия погнала людей на митинг. И так в каждом городе, а с Борьки - как с гуся вода. Зато уже появились «новые русские», владельцы автозаправок, торговых центров, казино… А вскоре и «Газпром» станет акционерным обществом, кажется, этой осенью после начала приватизации, хотя больше половины процентов акций и останется у государства. Хорошо бы свой ваучер вложить в «Газпром», а лучше пару сотен, вот только где бы их взять? Хотя через мои руки, как я помнил, пройдёт не одна сотня приватизационных чеков, но мы их будем скупать по приказу Козыря, которого, само собой, на это дело подвигнет Чернышёв. А вот куда Черныш их потом вложит, эти ваучеры - я не знал. Но думаю, что умные люди ему подсказали, что делать с этими бумажками, и за время отсидки наш босс вряд
ли остался беден, как церковная мышь. Правда, после того, как он освободится по УДО, в 2001-м его всё равно грохнут, расстреляют из проезжавшей мимо машины короткой автоматной очередью на крыльце ресторана. Уж лучше бы сидел свой срок до конца, глядишь, прожил бы подольше.
        А вот и моя Пензенская улица.
        - Какой дом? - спрашивает Рома, который раньше меня как-то подвозил, но высаживал на остановке.
        - Вон в ту подворотню, - вместо меня отвечает Сева и поворачивается с переднего пассажирского сиденья ко мне. - Сегодня дежурю, утром в восемь сдавать буду смену, и с рабочего тебе наберу. Ты ведь в восемь ещё никуда не свалишь? Ну и лады!
        Пожав пацанам на прощание руки, под голос Суханкиной, поющей о новом герое[2], выбираюсь из машины.
        Проводив взглядом тарахтящий «Запорожец», я толкнул тяжёлую, выкрашенную уже порядком облупленной коричневой краской дверь, которую, наверное, не меняли со времён постройки дома. Внутри подъезда на стенах такая же облупившаяся краска, только зелёного цвета. Заглянул в почтовый ящик, увидел белеющий край газеты, пошарил в кармане куртки, выудил небольшую связку ключей, на которой болтался ключик и от почтового ящика. Внутри оказалась «Комсомолка». Ну да, мы её много лет выписывали. Номер за вчерашнее число, в нашем городе, как я помнил, газета появлялась с опозданием на день. Зато когда появится местная вкладка, то станут печатать день в день. Это случится, кажется, в следующем году.
        На каждом этаже по три квартиры, двери самые разные, от филенчатых и оббитых дерматином до металлических, что являлось редкостью для этого времени. Вот как раз на втором этаже в 17-ю квартиру недавно металлическую дверь поставили. Здесь с родителями жил мой одноклассник Гоша Абрамов, с которым мы изредка пересекались в подъезде или во дворе. Батя его Марк Ефимович, сколько помню, был банкиром, и семейка жила очень даже неплохо. Потому и дверь поставили, чтобы в квартиру не проникли любители лёгкой наживы.
        У Гоши ещё в школе проявилась коммерческая жилка, когда он загонял нам жвачку и даже отдельно обёртку от неё, ну и прочую мелочь, которую из капстран привозил для племянника дядя - старший помощник на каком-то сухогрузе. Неудивительно, что бывший одноклассник поступил на экономический факультет пединститута, а по его окончании в прошлом году Марк Ефимович пристроил сына, которому якобы близорукость не позволила отдать долг Родине, к себе в коммерческий банк.
        Надо же, только про Абрамовых подумал, как с той стороны металлической двери щёлкнул замок, она открылась, и на лестничную клетку выскочил Гоша собственной персоной.
        - О, Серый, привет!
        Его носатая физиономия расплылась в добродушной улыбке, а глаза за стёклами очков хитро блеснули.
        - А чё такой грязный, будто тебя отпинали? - спросил он, пройдясь взглядом по моей одежде.
        - С мотоцикла упал, - буркнул я, собираясь пройти мимо.
        - Ага, с мотоцикла, - хмыкнул в спину Гоша. - Знаю я, с какого мотоцикла… Небось, очередная разборка?
        Я застыл на месте и обернулся. В прошлой моей жизни у нас с Гошей такого разговора точно не было.
        - Ты-то откуда знаешь про эти дела? Ты же в банке типа простого клерка…
        - И вовсе не простого, - слегка надулся Гоша. - А про ваши разборки весь район уже в курсе.
        - Понятно… А сейчас куда?
        - К Борману, картриджами махнёмся.
        И он достал из кармана картридж «Super Mario» для приставки «Dendy», помахав им перед моим носом. Бормана на самом деле звали Лёвой Фишером, он учился в параллельном классе и всем постоянно доказывал, что Фишер - немецкая фамилия. Правда, в последнее время Лёва изменил показания, утверждая, что он чистопородный еврей. В любом случае, с Гошей они спелись чуть ли не с первого класса, да ещё и жили в соседних домах.
        - Ладно, побежал.
        Импортные ботинки Гоши застучали по ступеням, а я поплёлся дальше. Этажом выше уткнулся в дверь моей квартиры, обтянутой дерматином, перетянутым декоративной молдинг-лентой, с двумя жестяными цифрами над глазком, сочетание которых давало сумму 20. Надавил кнопку дверного звонка, вскоре за дверью послышались шаркающие шаги. Глазок на несколько секунд потемнел, затем щёлкнул запор и в образовавшемся проёме я увидел нахмурившееся лицо бабули, обрамлённое венчиком крашеных в рыжий цвет волос.
        Боже ж ты мой, сколько я тебя не видел, дорогая моя Валентина Прокофьевна? Тихо ушла во сне бабуля в августе 99-го, вот только тело её обнаружили почти неделю спустя, когда соседи из-за неприятного запаха вызвали милицию. Я-то, женившись, перебрался на квартиру Верки, и навещал бабулю пару раз в месяц. В этой реальности придётся делать это чаще, особенно в середине августа 1999 года.
        - Серёжка, паразит, где ж ты так извазюкался?
        - С мотоцикла грохнулся, - повторил я уже апробированную легенду, уверенный, что уж бабуля-то точно не в курсе моих настоящих похождений.
        - Ох горе ты моё… Вот тут отцовский ремень бы пригодился, - причитала она, пропуская меня в прихожую. - Сымай свои тряпки, завтра стирать буду. В институт одежду тебе ещё погладить…
        - Погладь, только я не в институт, а в поликлинику пойду.
        И в ответ на её вопросительно-встревоженный взгляд пояснил:
        - Без шлема катался, ударился о землю, вон, даже шишку посадил.
        Я взял её сухонькую ладонь и приложил к своему затылку.
        - Вот же балда, - охнула бабуля, - а если бы в кровь расшиб? Сильно болит? Ну точно, сотрясение! Конечно, какой теперь институт, ступай в поликлинику… Да, там на кухне я гороховую кашу сварила, сосиски в холодильнике, отвари себе сколько надо.
        - Что-то меня ещё подташнивает, я если только чайку выпью.
        - Цитрамона вон сначала выпей, может, полегчает.
        А что, за неимением ничего другого, может, и это сгодится, думая я, заходя в зал. В комнате перед чёрно-белым телевизором стояли три трёхлитровые банки с водой, а на экране Чумак молча выделывал руками загадочные пассы. Точно же, бабушка у меня при всём своём «соцреализме» верила вот таким прохиндеям, и редкий раз упускала возможность «зарядить» воду или крем. Я только посмеивался, но переубедить бабулю так и не получилось, а потом и вовсе плюнул. Чем бы дитя ни тешилось…
        Отрывной календарь на стене показывал 19-е августа. Значит, в этом плане всё пока совпадает, думал я, роясь в шкатулке с лекарствами. Ага, вот он, цитрамон… Выпил сразу две таблетки, после чего полез в душ. Пока стоял под тёплыми струями - вроде как немного отпустило. Наверное, препарат подействовал.
        Если есть не хотелось, то от чая я и не думал отказываться. Пакетики на территории бывшего СССР ещё не получили широкого распространения, поэтому пришлось заваривать из пачки со слоном. Помню, как кто-то из пацанов назвал его «Индюшкой».
        Отвык уже в своём будущем от такого чаю, крепкого, терпкого… Пил из моей любимой полулитровой кружки, которую Верка выбросит без моего спроса через несколько лет. С тремя ложечками сахара и с чёрствыми ванильными сухарями, которые приходилось макать в кипяток, очень даже пьётся и на больную голову. Которая, кстати, уже и не так вроде сильно болела. Главное, что шишка есть, и завтра она вряд ли куда-то исчезнет, так что будет что предъявить терапевту. А там он вроде должен к хирургу направить, тот выпишет заключение, ну и потом снова к терапевту за освобождением от занятий.
        - Серёжа, ты как, полегче тебе? - участливо поинтересовалась бабуля, заглянув на кухню.
        - Да, вроде как помог цитрамон.
        - А то, если что, в «скорую» позвоню…
        - Нет, нет, какая «скорая». Иди, там уже Чумак, кажется, зарядил всё, что мог.
        После чаепития посидел немного в старом, скрипучем кресле, на пару с бабулей посмотрев «Клуб путешественников». Когда начался гала-концерт участников 3-го Международного телевизионного фестиваля «Ступень к Парнасу», мне стало скучно, да ещё бабуля свой «Беломор» закурила, пусть даже и с открытой форточкой, так что я отправился в свою комнату.
        М-да, считай четверть века не был здесь. На стенах плакаты рок-групп, в небольшом шкафчике магнитофон «Квазар 303», по соседству проигрыватель «Радиотехника-001-стерео», купленный мамой с рук у знакомой перед моим переходом в 9-й класс. Рядом стоявшая на ребре стопка пластинок. Хоть музыкант из меня был и никудышный при отсутствии слуха, но слушать качественную музыку я любил.
        Вытащил одну из пластинок. «Переступи порог» группы «Чёрный кофе». Поставить? Нет, голова ещё потрескивает, как-нибудь в другой раз.
        Поверхность письменного стола девственно чиста, а в выдвижных ящиках… Я выдвинул один из них. Ручки, карандаши, обгрызенный ластик, скрепки, несколько аудиокассет, четыре толстых, потрёпанных тетради… Взял одну, открыл, невольно улыбнулся.
        Так и есть, мой школьный дневник. Вёл я его с 6-го по 9-й классы, по общей тетради на год, стараясь записывать свои мысли как более ёмко. О существовании дневника никто не знал, кроме меня, его автора, прятал я тетради в тайнике за стенкой шкафа, чтобы мама (тогда она ещё жила с нами), убираясь, их не нашла. После 9-го класса решил, что уже вырос из того возраста, чтобы вести дневник, но тетрадки всё же не выбросил, хотя и была такая мысль. После армии достал их из тайника, переложил в ящик стола, где они лежали и по сей день. Бабуля в мою комнату нос не совала, я сам в ней убирался, да и вообще помогал престарелой родственнице вести хозяйство. Всё-таки 74 года, хоть и держалась бабуля молодцом.
        Эта тетрадь была за 7-й класс. Я перелистнул несколько страниц. Ага, вот оно.
        «8 мая. Сегодня Лена Кузнецова разрешила мне нести её сумку после уроков. Шли, она мне рассказывала про новый советско-индийский фильм «Легенда о любви», который я не видел, пока шли - пересказала весь сюжет. На прощание поцеловала в щёку, до сих пор кажется, что это место, куда она меня поцеловала, горит огнём».
        Да-а, в Ленку я был влюблён в 7 и 8 классах, а потом она стала гулять с парнями постарше, как раз у неё, не сказать, что красавицы, попёрло в рост то, чему полагается расти у женщин. Прошла любовь, завяли помидоры…
        Я бросил тетрадь обратно в ящик, лёг на застеленную постель, аккуратно примостив голову на подушку, и закрыл глаза. Лежал и размышлял над тем, что со мной произошло. Если я завтра проснусь в этом же теле, значит, всё это не бред, в итоге решил я и в то же мгновение, как по мановению волшебной палочки, отрубился.
        [1] Песня «Бухгалтер» группы «Комбинация»
        [2] Песня «Новый герой» группы «Мираж»
        Глава 2
        Утро началось со звонка Севы. Вернее, с того, что бабушка меня растормошила, чтобы сообщить о звонке. А когда я, не успев открыть глаза, оторвал голову от подушки, тут же внутри неё словно взорвался миллиард микроскопических бомбочек.
        - М-м-м, - простонал я, вновь роняя голову на подушку и с трудом открывая глаза. - Что случилось, бабуль?
        - Так там это, друг твой Всеволод звонит, одноклассник бывший. Шнур сюда не дотянется, подойдёшь или сказать, что болеешь?
        - Подойду.
        Я всё-таки принял сначала сидячее, а затем вертикальное положение и нетвёрдой походкой, проигнорировав шлёпанцы, босым добрёл до прихожей, где на подставке меня дожидался цвета слоновой кости телефонный аппарат со снятой трубкой.
        - Алё, Сева? Привет! Да так, более-менее, сейчас в поликлинику поеду… Отлежаться надо. А у нас там что после вчерашнего? Фома в гипсе? А Люсёк? Заштопали? Жить будет? Ну и ладно… Давай, нашим привет!
        Только положив трубку, сообразил, что разговор получился если и не слишком уж откровенным, то в любом случае, если бы нашу беседу записывали, люди в теме сообразили бы, о чём речь. Наверняка вчерашняя драка попала в сводки, не может быть, чтобы никто ничего не видел и не слышал, чтобы никто из участников вчерашних событий не проболтался, не похвастался в кабаке друзьям, как они лихо поколотили терновских, или, напротив, как они с честью уступили превосходящим силам противника. И я даже не исключал, что и в нашей, и в терновской бригадах могут быть «засланные казачки», периодически «постукивающие» кому следует. Ментам даже своих внедрять не надо, достаточно завербовать кого-то, кто уже состоит в бригаде, пообещав в случае сотрудничества хорошие плюшки, а в случае несогласия - большие проблемы.
        Сегодня, выпив с утра ещё пару таблеток «Цитрамона», я нашёл в себе силы позавтракать. Бабуля, сетуя на дороговизну яиц, сварганила мне яичницу с обжаренными кусочками варёной колбасы, а на десерт я употребил растворимый кофе «Nescafe» с молоком, налитым в мою поллитровую кружку. Сама же бабушка, сидя напротив и глядя, как я прихлёбываю кофе, неторопясь потягивала кофейный напиток «Ячменный». Ему она оставалась верна долгие годы, считая напиток куда более полезным, нежели кофе во всех его видах.
        - Деньги взял на проезд? И зонтик возьми, там с неба льёт, - посоветовала бабуля, когда я в прихожей натягивал на ноги кроссовки.
        - Да он не складывается, этот зонтик, куда я с ним в трамвае? Просто капюшон накину на голову.
        Вспомнилось, а ведь действительно в это утро на улице моросил дождик, и я отправился на остановку с покрытой капюшоном головой. Минут десять постоял под навесом, слушая, как по нему дробно стучат капельки дождя, прежде чем, гремя колёсами на стыках рельс, подъехал трамвай. В вагоне было немноголюдно, и то почти все пенсионеры. Рабочий люд уже давно трудится, хотя многие за свою работу получают копейки, а кому-то вообще месяцами задерживают зарплату, или выдают продукцией предприятия, на котором он трудится. Хорошо если что-то полезное или съестное выпускают завод или фабрика, а то иной раз вон на блошином рынке стоят, продают алюминиевые тазы. Хотя и это ещё не худший вариант.
        Честно за два рубля оторвал билет, сел к окну. По стеклу под действием гравитации ползли вниз капли дождя, словно мелкие слизни, оставляя за собой влажный след. Голова почти не болела, всё-таки, несмотря на свою кондовость, цитрамон помогал заглушить физические страдания. Но пить его горстями - не лучший вариант, надо будет заглянуть в аптеку, купить что-нибудь от головной боли, а лучше посоветоваться с врачом.
        За трамвайным окном между тем, невзирая на моросящий дождь, размеренно текла жизнь города. То и дело глаз натыкался на лотки, с которых бойко шла уличная торговля. Неподалёку от одного из таких лотков, где за домашними копчёностями выстроилась небольшая очередь, прогуливалась парочка милиционеров, но на происходящее они не обращали ровным счётом никакого внимания. Не знаю, оплачено место было или нет, скорее всего, менты имели с торговца свой барыш, а заодно его и охраняли.
        Студенческая поликлиника располагалась на территории политеха, в небольшом двухэтажном пристрое к 1-му корпусу. В памяти шевельнулось, что у нас занятия по большей части проходили в 3-м корпусе, это за первым и налево. Как же давно это было, словно целая вечность прошла… Вот сейчас встречу кого-нибудь из своей группы и ведь не факт, что узнаю, вот будет нонсенс.
        А как у меня теперь сложится с учёбой? Что-то я помнил даже за пятый курс, а многое за первый напрочь вылетело из головы. Всё-таки по специальности я не проработал и дня, получив диплом, тут же забросил его в ящик своего письменного стола, где он и лежал до тех пор, пока я не женился и с остальными своими документами не перевёз его на новую квартиру. Вернее, старую, в «хрущёвке», просто для меня она была новой.
        Но учиться надо, это я нутром чувствовал, потому что наличие высшего образования даёт хотя бы какое-то самоутверждение, да и отец Веры на меня без диплома смотрел бы по-другому. Может, и не пристроил бы к себе работать, как раз тогда, на собеседовании (хотя мог бы сделать это и раньше, в неформальной обстановке), он и попросил принести и показать ему диплом. Не знаю, что это ему дало, но в тот день меня официально оформили маркетологом в ООО «Лексикон». Это была одна из первых фирм в нашем городе по продаже компьютеров и комплектующих, а также по сервисному обслуживанию компьютерной техники. Меня по-быстрому познакомили в общих чертах с высокотехнологичным для этого времени товаром, после чего я съездил в Москву на трёхдневные курсы маркетологов, и уже после этого стал проводить фокус-группы и различные маркетинговые исследования, плюс на мне висела реклама. А перед разводом уволился, чтобы отцу Веры лишний раз не мозолить глаза. К тому времени после шести лет работы я занимал пост старшего маркетолога с неплохим окладом и премиальными, а контора тестя считалась крупнейшей по своему профилю в
нашем городе. Лопнет в середине нулевых, влетит бывший тестюшка в какую-то аферу и прогорит, но в то время конкурентов просто не было.
        Но всему когда-нибудь приходит конец, вот и я после развода понял, что в этом городе у меня могут возникнуть проблемы. Жить-то было где, после смерти бабушки квартира сдавалась внаём, теперь я снова в неё переехал, хотя и не без внутренней борьбы: всё-таки здесь умерла бабуля и лежала не один день, мне постоянно поначалу чудился специфический запах. К тому же не отпускала мысль, что у тестя слишком длинные руки, захочет подгадить - сделает на раз-два, и неплохо было бы желательно свалить куда-нибудь подальше. К тому моменту у меня в Москве уже имелись кое-какие подвязки, ими я на первых порах и воспользовался, когда перебрался в белокаменную. Квартиру снимал в пять раз дороже, чем сдавал свою, но доходы позволяли жить в съёмной «однушке», а не в комнате на пятерых, как какому-нибудь гастарбайтеру, приехавшему на заработки из Средней Азии.
        - Следующий!
        Я очнулся от своих мыслей, поднялся с жёсткого стула и переступил порог кабинета терапевта, к которому меня направили из регистратуры. Потратив на меня буквально пять минут, она направила меня к невропатологу. Та (одни женщины, и ещё не старые, отметил я про себя) после первичного осмотра - на снимок черепа, благо что в нашей поликлинике с некоторых пор имелся такой чудо-аппарат. Невропатолог сказала, что я легко отделался, в итоге мне были прописаны постельный режим на неделю и баралгин. Повторного посещения врача не требовалось.
        Вскоре я уже переступал порог деканата, чтобы отдать справку об освобождении до следующего понедельника включительно, когда мне нужно будет закрыть больничный. Справку у меня приняли, но тут же отправили к ректору, а зачем он меня к себе ждал - не сказали.
        Внутри меня сжалась пружина… В той жизни я не помнил, чтобы меня к ректору отправляли, что, интересно, ему от меня понадобилось? Но уж вряд ли по моим криминальным делам он меня вызывает или по вчерашней драке. Иначе меня ещё дома повязали бы представители органов правопорядка. Или к ректору специально заманивают?
        Так, терзая себя догадками, добрёл до приёмной. Вспомнил, что секретаршу ректора звали Виктория Андреевна, видел её несколько раз. Точно, она и есть, сидит за своим столом, что-то печатает, отчего её полные груди в глубоком декольте мелко подрагивают. На вид ей лет тридцать, хотя не исключено, что и побольше, но она явно умела пользоваться косметикой и сколько-то лет с её помощью явно отыгрывала. Плюс наверняка какие-то омолаживающие крема. И ещё я заметил, что на безымянном пальце нет обручального кольца. Не замужем, в разводе или просто не носит? Хотя, собственно, мне-то какое дело…
        - Здравствуйте, Виктория Андреевна! В деканате сказали, что ректор меня вызывал.
        - Фамилия?
        - Сычин. Сергей Сычин.
        - Да, действительно, вызывал… Ты посиди пока, у Ивана Сергеевича посетители.
        Пока не повязали, и то ладно, думал я, присаживаясь на стул у стены. Секретарша продолжила работу на пишущей машинке, и снова её полная грудь дрожала, вызывая у меня вполне адекватные ощущения внизу живота. Словно почувствовав мой взгляд, Виктория Андреевна оторвалась от машинки и с лёгкой усмешкой посмотрела на меня.
        - А ты у нас с «Систем автоматического управления», верно?
        - Угу… А откуда вы знаете? - задал я показавшийся мне тут же глупым вопрос.
        - Личное дело твоё смотрела, когда ректор просил в деканат позвонить и тебя позвать. Ещё в пятницу, но у вас уже к тому времени занятия закончились.
        У меня немного отлегло, значит, точно не по вчерашней драке.
        - Обратила внимание, что ты уже отслужил, - продолжила между тем секретарша. - У нас таких немного, многие мальчишки рвутся в институт, чтобы получить отсрочку. А там как-нибудь ещё пять лет пробегать, пока 27 не исполнится. А ты вон с первого курса ушёл в армию. Где служил-то?
        - На южных рубежах нашей Родины.
        - Это где Афганистан, что ли?
        - Типа того.
        - И что, прямо вот пострелять довелось?
        - И пострелять, и в рукопашной побывать…
        - Ну да, у тебя же в личном деле написано, что имеется медаль «За отвагу». А ты и впрямь герой.
        В этот момент на меня нахлынули далёкие воспоминания о той самой рукопашной, и в голове снова загудело, так что я невольно поморщился.
        - Ты чего, Сычин, тебе плохо? - встревоженно спросила Виктория Андреевна.
        - Да это я сотрясение мозга вчера получил, вот голова второй день и побаливает. То поменьше, то снова долбит.
        - Где ж ты так, болезный, умудрился головой приложиться?
        - С мотоцикла упал.
        - Ну ты аккуратнее катайся, а то станешь инвалидом - и жену себе потом не найдёшь.
        - Если любит - полюбит и кривого, и хромого, - отмахнулся я.
        - Думаешь? - усмехнулась она. - Кстати, у тебя девушка есть?
        - А вы, собственно, почему интересуетесь? Вы не из милиции, случайно? - пошутил я.
        - А что, уже и поинтересоваться нельзя? - приподняла она аккуратно выщипанные брови. - Может, на свидание набиваюсь.
        И негромко рассмеялась, отчего её груди заманчиво подпрыгнули. Знает, зараза, о силе своего тайного оружия. Я не помнил, чтобы в прошлой жизни она вот так ко мне подкатывала. Да мы и виделись с ней мимолётом, никогда не общались. Во всяком случае, так плодотворно.
        И вопрос этот с девушкой… Вообще-то, как подсказала память, за время в бригаде я не раз хаживал с парнями в сауну, где оказывались и девицы с низкой социальной ответственностью, сбрасывал напряжение, естественно, предохраняясь с помощью заранее купленных на всякий случай презервативов. А с одной прямо-таки и вне сауны встречались, Ксюхой звали. Подарки ей дарил… Случались ли эти дамы к текущему моменту или ещё нет - память отказывалась подсказать.
        - Не родилась ещё та женщина, которая будет мною командовать, - выдал я после некоторой заминки глупую поговорку, которую в своём будущем, наверное, прочитал в интернете. Не иначе в каком-нибудь статусе в Инстаграме у парня с большим самомнением.
        - Ого, а ты, значит, не любишь, когда тобой женщины командуют?
        - Я вообще не люблю, когда мною командуют.
        - А как же армия? Там ведь приходилось подчиняться командирам?
        - Так ведь командир не женщина, - хмыкнул я, сам себе в чём-то противореча.
        В этот момент дверь кабинета ректора распахнулась, и моим глазам предстали дама в той поре, когда ягодка опять и, судя по всему, её сын студенческого возраста. Вид у него был виноватый, у матери, напротив, грозный, аж щёки покраснели. Похоже, ректор вызывал к себе оболтуса вместе с матерью, не исключено, парень либо серьёзно нашкодил, либо так плохо учится, что ему грозит отчисление.
        - Заходи, - кивнула головой в сторону двери Виктория Андреевна.
        Я деликатно постучался и только после этого шагнул за порог.
        - Здравствуйте, Иван Сергеевич! Мне передали, что вы меня просили зайти.
        - А это кто у нас? - посмотрел он на меня поверх очков.
        - Сычин, с факультета «Системы автоматического управления».
        - А-а, Сычин! Садись… Ты, я слышал, боксом когда-то занимался?
        Тут у меня совсем отлегло, и я про себя облегчённо выдохнул.
        - Было дело, ещё, правда, до армии.
        - Но навыки остались? Мог бы выйти на ринг?
        Нет, не буду я ему говорить, что систематически поддерживаю форму и в качалке, и в боксёрском зале того же «Олимпа». Явно он меня на что-то сватает.
        - Не знаю, если с месячишко потренироваться, может, что-то и получится.
        - Так у тебя месяц и будет! В конце мая турнир по боксу среди учащихся вузов нашего города, никак не соберём команду. Пока два человека всего. Может, выручишь?
        - Да я бы и рад, но вчера сотрясение мозга схлопотал, с мотоцикла надвернулся. Голову как будто распирает изнутри. Я справку из студенческой поликлиники только что в деканат отнёс.
        - Эх, жаль, - огорчённо вздохнул ректор. - За месяц ты никак не восстановишься, верно?
        - Да уж месяц точно пришлось бы пропустить, это как минимум.
        - Жаль, - снова повторил он. - Ладно, ступай, Сычин, и поаккуратнее в следующий раз с мотоциклами, а то вообще без головы останешься.
        Виктория Андреевна встретила моё появление вопросительным взглядом. Пришлось вкратце передать суть беседы.
        - Действительно, ты уж поаккуратнее… Сергей.
        Надо же, по имени назвала. А так-то она вполне себе, имеет товарный вид. Не исключено, что у них с ректором отношения не только как начальник-подчинённый. Всё при ней, вот только одеть нормально и причёску поинтереснее… Или попроще, даже не знаю, как и сказать. Если к макияжу, на мой дилетантский взгляд, не было никаких претензий, то с одеждой и причёской я бы поколдовал. Понятно, что сейчас такая мода, женщины носят пиджаки «oversize», словно на вырост, с широкими, приподнятыми плечами, и на голове какое-то взбитое облако обесцвеченных волос с прямой чёлкой. А пластмассовая бижутерия… Ужас!
        Жаль, что в будущем я не освоил профессию стилиста, было бы чем заняться. Главное - переубедить женщин, что это безобразие их совершенно не красит. Впрочем, история сама всё расставит по местам, и постаревшие женщины с ужасом будут вспоминать свои наряды и причёски. А может и с ностальгией, молодость всё-таки.
        А затем мысли вернулись к нашему недавнему с Викторией Андреевной разговору. Про командование. Да, я не люблю, что мною командуют, но всю жизнь приходилось постоянно кому-то подчиняться, включая этого ублюдка Лысова. И сейчас мною командует Козырь, что мне не очень нравится, но другого выхода, кроме как подчиниться, у меня попросту нет, поэтому приходится пока мириться.
        Вышел на свежий воздух. Дождик к этому времени закончился, облака рассеялись, и робкие лучи солнца гладили крыши и стены домов, скользя по лужам, в которых отражались кроны деревьев и проходящие мимо люди. Прислушался к себе - боль под черепной коробкой ощущалась далёкими отголосками. Уже неплохо. Чем заняться? Логично отправиться домой и отлёживаться. Пожалуй, так и поступлю, но весь путь проделаю пешком. Хочется глянуть на свой родной город тех времён, когда я был молодым и горячим. Заодно и в аптеку загляну за баралгином.
        Неторопясь шёл по проспекту Маркса, глядя по сторонам, как какой-нибудь турист. Конечно, в будущем город станет выглядеть не в пример чище и современнее, над старыми «хрущёвками» взметнутся к облакам высотки из стекла и бетона, засверкают огнями торговые центры, и не будет вот этих уличных торговцев, один из которых навязчиво предлагает:
        - Молодой человек, приобретите к лету бейсболку, в Америке самый писк, не будем отставать от цивилизованного мира.
        Тоже мне, цивилизация… Бейсболки нескольких видов и расцветок, но они мне неинтересны. Никогда их не любил, да и вообще всю жизнь предпочитал обходиться без головных уборов. Хотя до 9-го класса мама с бабушкой заставляли носить какую-то безумную шапку-ушанку из меха непонятного животного. В 9-м классе я заявил бабушке (мама уже уехала в Астрахань), что буду ходить без шапки, на крайний случай у зимней куртки имеется подбитый искусственным мехом капюшон. А если бы вчера на голове была какая-нибудь кепка, глядишь, она немного и смягчила бы удар. Но разве что немного, вряд ли удалось бы избежать сотрясения.
        Взгляд зацепился за невзрачную вывеску «Коммерческий магазин». Чуть ниже мелкими буквами до сведения граждан доводилось, что магазин принимает на комиссию и продаёт парфюмерию, обувь, одежду, посуду, антиквариат, теле и радиоаппаратуру, светильники и музыкальные инструменты. Да, помню этот магазин, как-то здесь даже купил электронные часы «Levis G-SHOCK-K», кажется, как раз в конце 1992 года.
        Часы, кстати, у меня сейчас «зарёвские», на циферблате которых красуются советский и американский флаги. Веяние, мать её, Перестройки.
        В соседнем дворе лавочку возле детской площадки оккупировали двое парней лет 16 - 17 на вид. Лицо одного из них показалось смутно знакомым. Ну точно, Лёшка Мордвин! А второго не знал. Парни курили и одновременно лузгали семечки, сплёвывая шелуху на землю.
        - А, Серёга, привет!
        - Привет! Чего мусорите?
        - Больше не будем.
        Лёха и его друган ссыпали семечки в карман.
        - Слышь, Серый, а ты правда в бригаде? Я слышал, вы вчера терновских окучили.
        - Кто тебе наплёл?
        - Птичка одна на хвосте принесла, - хмыкнул Мордвин. - Серый, а можно к вам в бригаду попасть?
        - Ты эти мысли выбрось из головы. Какие ещё бригады? Давай об учёбе думай, а не о том, как срок схлопотать.
        - А сам-то…
        Но я, не оборачиваясь, двинулся дальше. Лёшка Мордвин всё-таки закантачится с бандюганами года через три-четыре, не с нашей бригадой, а потом в одной из разборок ему прострелят позвоночник, и парень на всю жизнь останется прикованным к инвалидному креслу. На не очень долгую жизнь. Вроде как на наркоту подсел и сторчался в середине 2000-х, но это не точно, как говорили в моём будущем. Стал бы он проситься в бригаду, знай своё будущее? Вряд ли… Но скажи я ему, что так будет - ведь всё равно не поверит.
        С другой стороны, наверное, уже одним своим перемещением своего сознания в прошлое я что-то изменил, и история может не пойти по уже однажды проторенной дорожке. Хотя Лёшка тот ещё крендель, упорный. Если вбил себе в голову, что в бригаде круто - то что сможет ему помешать осуществить задуманное?
        Возле подъезда бабуля с товаркой Ниной Григорьевной перемывала косточки ка кой-то Любке. Не иначе Любке с третьего подъезда, которая недавно развелась второй раз за последние четыре года, это я почему-то запомнил. Увидев меня, родственница поинтересовалась результатом похода в поликлинику, я её успокоил, что всё нормально, до следующего понедельника буду балду пинать и поправлять здоровье. Нина Григорьевна аж рот приоткрыла, вслушиваясь в наш диалог.
        - А кто ж тебя, Серёжа, по голове-то приложил? - спросила она, когда я уже собирался войти в подъезд.
        Странно, я уж думал, бабушка успела ей рассказать, что внучок вчера прибыл не совсем здоровым.
        - С мотоцикла упал, - буркнул я, не оборачиваюсь.
        - Так у тебя же вроде и мотоцикла не было, - услышал я вслед голос любопытной старушки.
        После прогулки разыгрался аппетит. В холодильнике обнаружилась ополовиненная кастрюлька с пакетным супом из звёздочек. М-да, южнокорейский «Доширак», похоже, пока не добрался до останков бывшего СССР, вроде как продавать его начнут ближе к концу 90-х. А там и наши сообразят, в чём фишка, запустят бренд «Роллтон». Долгое время был уверен, что оба бренда из Китая, пока как-то, пытаясь найти в интернете, насколько вреден продукт, не наткнулся на статью о бомж-пакетах. И кстати, если верить интернет-ресурсам, вреда от лапши быстрого приготовления никакого нет.
        Может, заводик по производству этой самой лапши открыть? Вот только сам не потяну, пришлось бы подключать состоятельных людей, которые, раскрутив производство, после этого вполне меня могут кинуть. А начнёшь возбухать - стандартный путь на дно Волги, нынче практически весь бизнес криминальный.
        Вот если бы самому скопить стартовый капитал… Только где его взять? Пока хожу под Козырем и Чернышёвым, у меня всегда будут деньги на еду и одежду, а потом даже на подержанную «Ладу» получится скопить. Но этого никак не хватит на открытие собственного, пусть даже на первых порах небольшого производства. А влезать в долги… Не-е-ет, это не по мне. Я и так-то у знакомых никогда практически не брал взаймы, не то что у банков и прочих кредитных организацией. Разве что ипотека в моей жизни всё же случилась, когда захотелось авансом пожить в нормальных, человеческих условиях.
        Так что мечты о собственном «свечном заводике» придётся оставить на потом, думал я, моя за собой тарелку.
        Тут и бабуля подтянулась, с письмом от матери.
        - Чего, в ящик не смотрел, что ли? На читай. Вслух читай, чтобы потом не пересказывать.
        - Может, там личное?
        - А если личное - то неприличное? Читай давай.
        Мать писала, что с работой пока у неё всё нормально, а вот у мужа начались перебои с выплатой зарплаты. Звала летом к себе в гости, обещала, что отчим свозит на рыбалку на какие-то раскаты, и домой я вернусь с рюкзаком, полным вяленой и сушёной рыбы. А где про банки икры? Или там с этим так строго, что и отчим не рискнёт связываться? В общем-то, такое же письмо маман присылала и в той жизни, но тогда за всё лето я так и не выбрался, будучи связан как институтским межсезоньем, так и делами нашей бригады. Может, в этой реальности получится?
        Тем временем у бабули начались традиционные посиделки перед телевизором. Пачку «Беломор-канала», покупаемого на рынке у частников, она положила на столик перед собой. Мне, некурящему, запах никотина претил, но приходилось терпеть, поскольку переспорить бабулю было практически нереально. Она и при матери не стеснялась, хотя, справедливости ради, мама тоже курила, но, конечно, не «Беломор», предпочитала болгарские «Родопи». Батя тоже дымил как паровоз, просто удивительно, как в такой семье вырос некурящий ребёнок.
        Я от нечего делать тоже сидел в зале, поглядывая в телевизор. Вернее, полулежал на диване.
        - Ещё три минуты, - сообщила бабуля.
        - До чего три минуты?
        - До «Санта-Барбары».
        Она переключила с 1 канала, где показывали телеспектакль «Елена и штурман», на «Россию». Застали финал передачи «Праздник каждый день», после чего началась 35-я мыльной оперы. Рекламу запустили, когда Мейсон Кепвелл, оторвавшись от серьёзного разговора с Питером Флинтом, легко и непринуждённо пригласил Веронику провести вместе вечер.
        Из пачки сигарет выехала трёхмерная модель сиреневого цвета автомобиля, и девичий голос за кадром произнёс:
        «В каждой пачке «Belair» бесплатный шанс выиграть автомобиль».
        Дальше на экране появились буквы, составленные в слово «СЕЛДОМ». Буквы состояли из нагромождений компьютеров, сканеров, теле и видеоаппаратуры.
        «Фирма «Сэлдом» продолжает делать себе рекламу, - произнёс брутальный и в то же время бархатистый мужской голос. - Но не простую, а очень простую. Вот такую. Фирма «Сэлдом».
        Заиграла балалайка, на экране над лесом вставало солнце, превратившееся в кругляш с логотипом «Русского дома Селенга», который, если верить голосу за кадром, желал нам счастья…
        Ох блин, как же я отвык от этой кондовой рекламы! А владельцы телеканалов поняли, какая это золотая жила, и 90-е вполне можно назвать расцветом отечественного телевидения. Тем более что и конкурента в виде интернета пока на горизонте не наблюдалось. Большие, очень большие деньги сейчас начнут крутиться в телекомпаниях, и вокруг них замельтешат разного рода тёмные личности типа Березовского, с именем которого и будут связывать убийство Листьева. Березовский и Листьев, берёзовый лист… Да уж, грустный каламбурчик.
        Следующий день прошёл на фоне отупляющего безделья. Сотрясение если и давало о себе знать, то лишь изредка, и отдаваясь слабой болью в висках и почему-то скулах. В среду, в день рождения Ленина, не выдержав заточения, решил прогуляться. Дошёл до Ново-Садовой, где потолкался на книжном развале. В итоге прикупил три романа Стивена Кинга из серии «Тёмная башня», включая только что вышедший, как уверял торгаш, под названием «Бесплодные земли». В той жизни до легендарной эпопеи руки почему-то так и не дошли, хоть в этой почитаю. Причём, вроде бы там должно быть больше томов. Значит, остальные ещё не написаны.
        Вечером позвонил с работы только что заступивший на смену Сева, справился о самочувствии. Поболтали минут десять, и я пошёл читать дальше. Всё-таки нудноватый сюжет, для больших поклонников творчества писателя. А в пятницу вечером бывший одноклассник снова висел на проводе. Узнав, что голова у меня практически не болит, предложил завтра составить ему компанию на автовокзале. Довольно топорно замаскировав суть проблемы, сообщил, что его очередь собирать дань с торговцев, а одному как-то стрёмно, хоть вроде его все там уже знают. В той жизни от Севы такого звонка точно не было, и я спросил:
        - А почему один? Всегда же по двое ходили, страховали друг друга, деньги всё-таки серьёзные.
        - Да вот и хрен-то, что Козырь всех, кого мог, отправил на Терновский рынок. Точка новая, большая, работы непочатый край…
        - Понимаю, понимаю, - прервал я его, пока он не наговорил лишнего. - Ладно, давай подойду к девяти часам, у центрального входа пересечёмся.
        Следующим утром без пяти девять Сева уже стоял у главного входа в здание автовокзала. Сунув руки в карманы спортивных штанов, в короткой, и в то же время просторной, не стесняющей движений кожаной куртке, стриженый почти под ноль, он всем своим видом словно бы демонстрировал принадлежность к касте новых хозяев жизни. Ну или как минимум где-то рядом.
        Только вот при моём появлении на лице Севы отразилась такая непосредственная улыбка, что вся его напускная серьёзность куда-то мигом улетучилась.
        - Привет! Ну что, идём?
        - Ага.
        - С Козыря потребую твою долю, думаю, жмотиться не будет, - добавил Сева.
        В прежней истории я не раз участвовал сборе дани с торговцев, в том числе и с оккупировавших территорию автовокзала. Сначала был на подхвате, затем, когда торгаши привыкли к моей физиономии, и сам стал за «казначея». Собрав «налог», с деньгами ехали в «Олимп», где наличку сдавали Козырю. Сегодня, со слов Севы, Козырь появится в «Олимпе» часа в два дня, так что можно не спешить, поболтаться где-нибудь, или в кафешке посидеть, где есть нормальное пиво. Например, недалеко от автовокзала стояла забегаловка «Белые росы», названная, видимо, в честь известного фильма с Караченцовым. Нас там знали и пиво всегда подавали неразбавленное, а к нему домашние гренки с чесноком.
        А к семи вечера, к закрытию автовокзала, снова подвалим. На этот раз чтобы потрясти таксистов, они по негласному договору сдавали нам десятую часть выручки. Вернее, сдавал старший, у них был свой бригадир, который к вечеру подбивал бабки. Обмана быть не могло, и он, и его коллеги прекрасно знали, что в случае чего последствия могут быть самыми печальными. А так они всего лишь платят за охрану. Выручку же с таксистов Сева сдаст в понедельник. И тоже, ясное дело, в мыслях не держал кинуть непосредственное начальство, то есть Козыря. Потому что тот в любой момент мог связаться с бригадиром таксисов и поинтересоваться размером сданной наличности.
        Кстати, частных извозчиков пытались ещё до моего появления в бригаде, в конце прошлого года, отжать под себя ребята из Заводского района. Но бандитами они оказались несерьёзными, молодняк, побили их, со слов Севы, крепко, и отпустили восвояси, даже долг не предъявили.
        Небольшой стихийный рынок, на котором приезжие из области торговали молоком, мясом, салом, закрутками и прочими деревенскими деликатесами, начинал свою работу с семи утра, и до обеда многие успевали расторговаться. С него и начали обход, по традиции оставив киоски и ларьки на потом, всё равно никуда не убегут.
        Среди «колхозников» периодически появлялись и новые лица, незнакомые с правилами «налогообложения». Обычно их заранее просвещали в этом плане торгующие по соседству коллеги, но некоторые предпочитали вставать в позу. Мол, тут ничейная земля, раз уж ни из районо, ни из администрации автовокзала с поборами не подходят, то и вам платить не буду. Одна такая круглолицая тётка, выставившая перед собой на перевёрнутом ящике две трёхлитровых, три двухлитровых и пять литровых банок с молоком (пластиковые бутылки в оборот ещё не вошли), и сидя на другом таком же ящике, наотрез отказывалась платить 50 рублей, да ещё начала возмущаться на весь базар.
        - Слышь, тётка, - сплюнув сквозь зубы, сказал Сева. - Или гонишь полтос, или сейчас твоё молоко будет на асфальте.
        - Да заплати ты им, - поддержала моего напарника соседка молочницы. - Считай, двухлитровую банку отдашь бесплатно, зато всё остальное в свой карман положишь.
        Не знаю, угроза решительно настроенного Севы или слова товарки сыграли свою роль, а скорее всего, всё вкупе, но начавший было разгораться конфликт удалось уладить в нашу пользу.
        - Не люблю я с этими «колхозниками» дел? иметь, - говорил Сева, лузгая конфискованные мимоходом у одной из торговок семечки. - Дело копеечное, а геморрой такой иногда, что мама не горюй. Пошли теперь по ларькам.
        Первым был кисок звукозаписи, возле которого, разглядывая обложки аудиокассет, толпились несколько человек. Увидев нас в окошко, сидевший внутри парень жестом показал, куда идти, мы обошли киоск, дверь чуть приоткрылась, и я увидел руку, протягивавшую сторублёвую купюру. Так-то, я думаю, оборот здесь на порядок больше, нежели у «колхозников», но не я устанавливал расценки, не мне и менять их. Прошлись по ещё нескольким лоткам и ларькам, хозяева которых безропотно платили дань.
        - К таксистам вечером, - пряча деньги в поясную сумку, напомнил Сева. - Теперь можно с чистой совестью пивка дёрнуть… Оп-па, ну-ка тормозим.
        Я сбавил шаг и посмотрел в ту сторону, куда он кивнул. А там вовсю трудился парень-напёрсточник. Картонная коробка с тонкой фанеркой вместо крышки, на ней три пластиковых стакана и поролоновый шарик. Вокруг собралось десятка полтора любопытных, а один из толпы, явно подставной, парень лет 25, как раз сорвал банк.
        - Тысячу выиграл! - заявил он, с радостной улыбкой пряча в карман несколько купюр. Актёрскому мастерству его и якобы расстроенного чуть ли не до слёз напёрсточника можно было только позавидовать.
        - Дайте я!
        К ящику пробился коренастый мужичок с большой клеёнчатой сумкой в клетку, явно прибывший из района.
        - Сколько ставишь, дядя? - тут же поинтересовался напёрсточник.
        - Давай для начала десять рублей.
        - Да несерьёзно, - отмахнулся парень. - Женщина, вы будете ставить?
        - Нет-нет, я только смотрю, - тут же испугалась тоже явно деревенского вида тётка, и даже сделала шаг назад.
        - Ладно, давай сотню поставлю, - рубанул воздух рукой мужик.
        - Ну и я сотню, баш на баш.
        Надо ли говорить, что лох тут же выиграл, и довольный выигрышем, собрался уходить, но пособник напёрсточника, который продолжал здесь же крутиться, не дал свершиться такому непотребству.
        - Мужик, да у тебя не глаз, а алмаз! Видел, как я тысячу снял? И ты можешь этого лошка обуть.
        - Да это подстава, - вякнул было кто-то из толпы, но тут же замолк, получив от «самурая» незаметный тычок кулаком под ребро.
        - Так и быть, чёрт с вами!
        Мужик снова рубанул рукой воздух и достал из кошелька сотенную и две двухсотенных. Столько же поставил и напёрсточник. Неудивительно, что вскоре лоху пришлось расстаться с пятьюстами рублями.
        - Вроде не наши, по ходу, залётные, - шепнул я Севе.
        - Да я вижу, - так же негромко ответил он. - Чё будем делать? Наедем?
        - Их вроде как трое.
        - А третий кто?
        - Да вон, чуть в сторонке стоит лысый амбал, небритый. Точняк он с ними, типа охраны. - М-да, хреново. А тут ты ещё со своим потрясением…
        - Сотрясением, - на автомате поправил я, прикидывая про себя, насколько этот амбал будет опасен в драке.
        Кулаки не набитые, но уши мятые, и пальцы как сосиски, по всему видно, борец. А вот тот, что в толпе подыгрывает, похоже, парень резкий, глаза ещё слегка раскосые, и что-то мне подсказывало, что он не чужд восточным единоборствам. О чём я и шепнул Севе.
        - У меня кроме выкидухи ничего нет, - сказал он мне. - А у тебя?
        - Вообще пустой, только это.
        Я показал свои кулаки, что вызвало у товарища снисходительную ухмылку, которая тут же уступила место озабоченному выражению лица.
        - В «Олимп» смысла нет звонить, там сейчас никого нет, все с Козырем на Терновском рынке, - бормотал он себе под нос. - Не Черныша же…
        Он кинул быстрый взгляд на меня прикусил губу, я же сделал вид, что не понял, о чём он.
        - А вдвоём нам рыпаться нет смысла, - продолжил Сева, - положат прямо здесь.
        - Может, проследим? Выясним, где у них хата.
        - Думаешь? А если они на колёсах? Или тачку поймают?
        - Так мы тоже можем поймать. Сейчас вон с кем-нибудь из частников на стоянке договоримся, чтобы на стрёме ждал.
        Сева на секунду задумался, затем согласно кивнул:
        - Точняк, ты давай следи за ними, а я помчался договариваться.
        Сева вернулся через десять минут, когда напёрсточник дурил очередного лоха. Время приближалось к одиннадцати, и мы сейчас вполне могли бы тянуть холодное пиво в «Белых росах», а вместо этого стоим в сторонке, не привлекая внимания, и наблюдаем за лохотроном. Хорошо хоть в теньке, а то солнце вошло в раж, даром что только конец апреля.
        - Смотри, - толкнул меня локтем в бок Сева.
        Сквозь обступившую напёрсточника толпу пробирался человек в милицейской форме. Но поговорить с парнем он не успел, молодой человек, исполнявший роль подсадного, мягко, под локоток, отвёл его в сторону, сунул незаметно что-то в руку, после чего старшина как ни в чём ни бывало направился дальше.
        - Вот сука, - процедил Сева.
        И непонятно, к кому это относилось, то ли к продажному менту, то ли к взяткодателю.
        - Когда ж они сворачиваться уже начнут? - посмотрел Сева на циферблат электронных часов «Montana». - У меня в животе уже бурчать начинает, я сёдня толком и не позавтракал.
        - Давай тошнотиков куплю штук десять и лимонада, - предложил я.
        - Давай, - после секундной заминки одобрил Сева.
        Вскоре я вернулся с пакетом пирожков с ливером и четырьмя банками газводы «Vimto» со вкусом чёрной смородины. До появления «Herschi» в больших бутылках, из которых удобно пить по кругу компанией, на рынке стран СНГ оставалось ещё вроде бы несколько лет, но британский «Vimto», напоминающий по вкусу сок (в него, кажется, сок и добавляли) мне нравился больше всего. Жаль, что в будущем конкуренты из «PepsiCo» и «The Coca-Cola Company» вытеснили всех конкурентов, среди которых попадались вполне недурные производители.
        Пирожки с газировкой слегка утолили наш голод, и мы продолжили наблюдение. Залётные снялись с места в половине второго, когда я уже устал переминаться с ноги на ногу. Ящик и фанерку напёрсточник захватил с собой, а выручку незаметно сунул опять же «самураю», как я его про себя прозвал. Мы на расстоянии двинулись за ними.
        Парни зашли за угол ближайшей девятиэтажки, на первом этаже которого располагался магазин «Ткани», и стали усаживаться в красную «пятёрку». «Самурай» сел в кресло водителя, напёрсточник с ним рядом, амбал развалился сзади.
        Сева тут же рванул обратно в сторону автовокзала, а я тем временем постарался запомнить номер «Жигулей». Л48МР. По ходу, Мордовия. Бывший одноклассник успел, они как раз выруливали со двора, и я чуть ли не на ходу запрыгнул в видавшие виды «копейку».
        - Давай за ними, только сильно не «светись», а я уж тебя не обижу, - сказал Сева.
        - Всё будет нормалёк, - пыхнув «Примой» в окно со приспущенным стеклом, заверил немолодой водитель.
        Красная ВАЗ-2105 тем временем вырулила на улицу Урицкого, постояла на светофоре. Затем повернула на Владимирскую, оттуда на проспект Карла Маркса, где-то через семь-восемь кварталов, когда мы миновали поворот к моему дому, свернула на Гагарина и заехала во вздор 4-этажной «хрущёвки». Мы припарковались в соседнем дворе, из машины наблюдая, как троица покинула «Жигулёнок», оставив ящик и фанерку в багажнике, и скрылась во втором подъезде, дверь которого наполовину не закрывалась. Сева тут же выпрыгнул из тачки и рванул к тому же подъезду, немного замешкавшись, и я следом. Когда я влетел в подъезд, мой напарник стоял на площадке первого этажа, глядя куда-то вверх, предупредительно подняв указательный палец, мол, не шуми. Я и не думал шуметь, а наверху в этот момент хлопнула дверь.
        - Второй этаж, квартира справа, - негромко сказал Сева. - Ну всё, можно валить.
        Мы как раз успели в «Олимп», когда туда прибыл Козырь, опередив его минут на пять. Сева сдал выручку и рассказал про залётных. Сказал, что, по его мнению, те обосновались на съёмной хате. А я от себя добавил, что нужно опасаться не столько амбала, сколько парня с раскосыми глазами. Бригадир, внимательно нас выслушав и пересчитав наличность, сунул деньги в карман, сверля нас тяжёлым взглядом.
        - Правильно сделали, что не стали на месте кипеш поднимать, - сказал он. - Думаю, эти фраера сегодня уже никуда не дёрнутся, если только в кабак. Нужно вечером навести им визит вежливости. Тренировки сегодня нет, постараюсь вызвонить пацанов, у кого дома стоят телефоны. Сыч, ты как, с нами?
        Я выдержал его взгляд, а в ответ лишь молча кивнул.
        - Отлично! Пока отдыхайте, сходите пожрите куда-нибудь, сбор здесь же в семь вечера.
        Мы с Севой переглянулись и, не говоря ни слова, отправились на выход. Честно говоря, не очень-то меня сейчас тянуло в эти разборки, но откажись я - и отношение ко мне со стороны того же Козыря, а может и парней из бригады, могло бы измениться не в лучшую сторону. И отмазка про сотрясение, случившееся пять дней назад, прозвучала бы… как отмазка.
        - Чё-то от тошнотиков с газировкой я ещё больше жрать захотел, - пробурчал Сева, когда мы вышли на улицу. - Хороший совет Козырь дал - молодым, растущим организмам пожрать не помешает. Заглянем в «Три короля», вдарим по пивку с жареными колбасками?
        - Давай заглянем, я тоже что-то проголодался.
        А в голове свербела мысль: как мы будем разбираться с этой троицей, как выманим их из квартиры? Впрочем, об этом пусть черепушка болит у Козыря, на то он и бригадир.
        Глава 3
        К семи вечера в «Олимп» кроме нас с Севой подтянулись Рома, Швед и Душман, он же Егор Харитонов. Прозвище своё Егор получил за то, что успел застать Афган, с полгода там поездил на «ЗиЛе» с кунгом, прежде чем советские войска покинули негостеприимную страну. Сейчас он работал водилой «ПАЗика» в городской ритуальной компании, то есть возил покойников в гробах на кладбище. При этом сразу после дембеля успел жениться и стать отцом дочки, которой сейчас было около полутора лет.
        Козырь между тем начал колдовать над своей внешностью. Не знаю, когда и у кого он успел этому научиться, но вскоре перед нами стоял если не опустившийся алкаш, то вполне себе маргинального вида тип с взъерошенными волосами на голове, в трениках с адидасовскими полосками и когда-то белой, а теперь серой и покрытой жирными пятнами майке-алкоголичке.
        - Ну как, сойду за соседа-алконавта? - с довольным видом поинтересовался Козырь, явно наслаждаясь произведённым на нас эффектом.
        - Ни хера себе, ну ты в натуре, Козырь, алкаш, - констатировал Рома, изобразив улыбку от уха до уха.
        Нет, не помнил я эту операцию в своей прошлой жизни, выходит, тогда обошлось без напёрсточника или Сева попросту его не заметил? А может, сделал вид, что не заметил, решив, что не с руки ввязываться, тем более никто на него не настучит. А в этот раз мы были вдвоём, так что… Что уж теперь гадать, придётся как-то выпутываться из этой ситуации.
        На «ПАЗике», которым Душману негласно разрешалось начальством пользоваться во внеурочное время, мы и отправились по адресу. Предусмотрительный Козырь умудрился где-то раздобыть три пары наручников, которые временно вручил Шведу на хранение. Как же мне хотелось верить, что обойдётся без серьёзных последствий.
        Красная «пятёрка» стояла на том же месте. У подъезда на наше счастье никто не торчал, разве что в отдалении бабуля выгуливала внучку. Наши лица она вряд ли толком разглядит с такого расстояния, тем более уже достаточно темно, да и мы не собирались торчать возле подъезда целую вечность. Сева навскидку определил, что два окна на втором этаже, через приоткрытую форточку одного из которых доносился писклявый голос Преснякова-младшего, певшего про стюардессу по имени Жанна, как раз в той квартире, которая нам нужна.
        - Вот и повод постучаться в нужную дверь. За мной! - негромко скомандовал Козырь, чей правый карман адидасовских треников оттягивал травматический пистолет.
        По нынешним временам, кстати, на территории СНГ большая редкость. Остальные были вооружены чем попало. Душман, например, прихватил из машины биту, а я продел пальцы в кастет. Нашёл его дома в одном из ящиков стола и вспомнил, что иногда брал с собой на разборки, но старался им не злоупотреблять, дабы не нанести сопернику увечий и не присесть затем на пару-тройку лет. А то и больше впаяют, если увечье окажется тяжёлым или вообще дело закончится летальным исходом. Сейчас же, сам не знаю почему, приготовил кастет.
        Мы поднялись на второй этаж, где сквозь дверь квартиры № 24 всё ещё неслась песня про Жанну, которая обожаема и желанна. Заклеили заранее припасёнными кусочками пластыря глазки в трёх соседних квартирах. Ни к чему им видеть наши физиономии.
        - Держи.
        Козырь протянул мне куртку (почему мне?), оставшись в покрытой пятнами майке-алкоголичке, снова как следует взъерошил волосы и затарабанил кулаком в дверь. В ответ никакой реакции, снова дверь стала сотрясаться от стука. Наконец музыка стала значительно тише, дверь приоткрылась на ширину цепочки и недовольный голос грубо пробасил:
        - Тебе чё надо, алкаш?
        - Ты, бля… Козёл, бля… Сука, один тут штоль живёшь…
        - Чё ты сказал?! Да я тебя щас, мразь…
        Дверь распахнулась, а в следующее мгновение в лицо говорившему из ствола травмата вылетела резиновая пуля. Тот, вопя от боли и зажимая лицо руками, отпрянул назад, а мы уже влетали внутрь. Раненого, у которого из-под пальцев текла кровь, просто оттолкнули в сторону. Мелькнула мысль, что Козырь вполне мог ему и глаз выбить. Бррр… Меня невольно передёрнуло, когда я на мгновение представил застрявший в мозгах инородный предмет.
        Не обращая внимания на теперь уже лишь стонавшего раненого, я аккуратно прикрыл дверь и повесил куртку Козыря в прихожей на вешалку, только после этого сунулся в комнату, где уже вовсю месили напёрсточника и «самурая». Вернее, мелкий просто лежал на полу в позе эмбриона, пряча голову от возможных ударов, которых уже словил свою порцию, тогда как мои кореша пытались совладать с «самураем». Тот довольно умело отбивался, используя навыки восточных единоборств, а заодно и имеющиеся в не такой уж и большой комнате предметы. Причём стоявший чуть в стороне Козырь никак не мог прицелиться из пистолета в эту скачущую фигуру.
        Я аж было залюбовался тем, как «самурай» ловко уворачивается от ударов, успевая наносить их сам, как вдруг он резко изменил траекторию движения и рванул к двери, проём которой как раз я и заслонял. Я и без того был на адреналине, а в этот момент меня словно прошиб разряд электрического тока. Сам не понял, как увернулся от удара ногой в прыжке, буквально слившись с дверным косяком в одно целое, а в следующую секунды, пока «самурай» после приземления ещё не обрёл точку опоры, я впечатал ему в затылок кулак с нанизанными на пальцы свинцовыми кольцами.
        У-у-у, блин! Я невольно зашипел, тряся кистью, и принялся стягивать кастет. Уж лучше бы просто кулаком врезал. «Самурай» без движения растянулся на вытертом линолеуме между кухней и ванной комнатой, а рана на затылке обозначилась тёмно-красным. Честно сказать, стало не по себе, даже в какой-то миг показалось, будто слышал хруст кости. Но тут «самурай» слабо застонал, шевельнул рукой, его подняли и поволокли в комнату. Следом и более-менее оклемавшегося амбала, на всякий случай ещё немного его попинав. Пуля угодила тому в бровь, оттого и крови натекло столько, как при сечке в боксе во время боя.
        Несколько минут спустя все трое сидели на полу в комнате, спиной друг к другу, сцепленные в одно целое тремя парами наручников. Рану «самурая» промыли и осмотрели, череп оказался целёхонек, у меня прямо-таки отлегло от сердца. Самый мелкий из этой троицы, напёрсточник, мелко дрожал и поскуливал, амбал матерился, а «самурай» после первичного «медосмотра» сидел с закрытыми глазами и отрешённым видом.
        - Заткнись, урод!
        Сева легонько пнул напёрсточника, тот вздрогнул, но всё-таки и впрямь заткнулся. А тут и кляпы каждому из них в рот всунули. Форточку прикрыли, а музыку не убавили, чтобы и впрямь кто-нибудь из соседей криков не услышал. Ну или громкого мычания. Перед тем, как приступить к «разбору полётов» с пленными, Козырь отвёл меня в прихожую.
        - Даже повесить успел! - мотнул он головой, снимая куртку с вешалки и натягивая поверх майки. - Сыч, а ты молоток, если бы не подсуетился - этот Брюс Ли точно сделал бы ноги. А сейчас давай дуй вниз, постоишь на стрёме. Если появятся мусора - сразу обратно.
        Вот и славно, трам-пам-пам… Я про себя облегчённо выдохнул. Очень уж не хотелось становиться свидетелем или тем паче участником пыток, которым наверняка будут подвергнуты эти трое залётных.
        - Ок, - коротко ответил я и сбежал по лестнице.
        Бабуля с внучкой уже исчезли, что, учитывая время, казалось вполне логичным. Сел на лавочку напротив подъезда, вглядываясь и вслушиваясь в почти уже опустившуюся на город ночь. Почему-то вспомнилось, как, кажется, в конце июля этого года Черныш и Козырь решат, что пора нанести визит вежливости одному предпринимателю, дабы тот один из десятка своих ларьков по торговле всякой мелочью, включая сигареты и бухло, презентовал нашей бригаде. Ну а мы за это будем следить, чтобы на него никто больше не наехал. Типа это наша корова, и мы её доим.
        Но предприниматель оказался на редкость упёртым, даже собрался в ментовку заявление писать. Вот и пришлось нам с Козырем, Севой и Душманом на «гробовом» ПАЗике везти предпринимателя в лес, где он копал сам себе могилу. А когда начали его, связанного по рукам и ногам, закидывать землёй, бедолага заорал, что на всё согласен. В смысле, на предложенные нами условия. Только они теперь уже стали немного другими, и пришлось предпринимателю отдавать нам уже два ларька.
        Но, кстати, забегая вперёд, скажу, что нам пару раз пришлось за него серьёзно впрягаться, это уже когда бизнес товарища пошёл в рост. Вроде как Чернышёв собирался ещё его подоить, но тут, как я уже упоминал, сам присел на семь лет.
        Периодически я поглядывал на окна второго этажа, за которыми сейчас кому-то было очень больно. Думаю, на «мокруху» Козырь не подпишется, а вот проучить - проучит, и хорошо проучит. Вряд ли за этими тремя стояли серьёзные силы, «гастролёры», уверен, работали сами по себе, колеся по городам и весям как джентльмены удачи, и вот напоролись на непонимание, скажем так, со стороны местных братков.
        На часах было уже почти десять, и я начал слегка замерзать, когда из подъезда наконец-то вывалилась наша гоп-компания. Козырь тут же начал оглядываться, видимо, в поисках меня. Поднявшись скамейки, я вышел под свет фонаря.
        - Всё нормально?
        - Вроде как тихо.
        - Вон та их тачка, говоришь? Душман, дай-ка биту.
        Несколькими ударами Козырь превратил стёкла «жигулёнка» в крошево, усеял вмятинами капот и багажник, до кучи порезал колёса, так что вскоре ещё вполне приличная «ВАЗ 2105» представляла собой жалкое зрелище. Я заметил в окнах несколько любопытных лиц, которые, стоило поднять лицо, тут же испуганно исчезали. Может быть, кто-то из них успел вызвать милицию, поэтому я мысленно выдохнул, когда Козырь закончил крушить авто и, возвращая хозяину порядком покоцанную, но всё ещё целую биту, довольно отдуваясь, сказал:
        - А теперь валим.
        Отмечать победу мы отправились в «Радугу». По пути Сева в красках начал рассказывать мне, что происходило в квартире за время моего отсутствия, тут и остальные, кроме ехавшего рядом с Душманом Козыря, присоединились. Мне, честно говоря, не очень-то хотелось всё это выслушивать, но я вынужден был согласно кивать и делать соответствующее выражение лица. Я узнал, что амбалу сломали запястья, а «самураю» разбили щиколотки, чтобы в ближайшее время не прыгал козлом. Ну а напёрсточнику сломали все пальцы на руках, в ближайшие полгода минимум он не сможет заниматься любимым ремеслом. Главное, что залётные остались живы, вот только не факт, что, оклемавшись, они не решат нам каким-либо способом отомстить. «Стрелку» вряд ли забьют, силы не те. А вот отловить поодиночке и проделать то же самое, что мы проделали с ними, а то и чего похлеще - вполне вероятная перспектива. Но я свои мысли оставил при себе, а то ещё подумают, что малодушничаю. Или, наоборот, намекаю, что нужно вернуться и «загасить» эту троицу на «глухаря», чтобы в дальнейшем не было проблем. Нет уже, пусть будет как будет.
        В «Радуге» народу было битком, но при нашем появлении чудесным образом оказались свободны сразу два столика, которые мы тут же составили вместе. Козырь заказал на всех закуски и водки, в этот поздний вечер после удачно проведённой операции о ЗОЖ как-то речи не заходило.
        Гуляли с конфискованных - у залётных изъяли семь тысяч рублей. Тут ещё и парочка отдалённо знакомых тёлочек нарисовалась, Козырь в итоге с обеими уехал в сауну, не забыв оставить Душману, который позволил всё-таки себе пару рюмок, хоть и был за рулём, три тысячи.
        - Если не хватит - доплатите сами, - сказал Антон на прощание.
        Сидели не спеша до двух ночи, пока «Радуга» не закрылась. Могли, конечно, встать в позу, и хоть до утра тут околачиваться, но события предыдущего вечера немного вымотали, и всем, не только мне, уже хотелось на боковую. И голова начинала побаливать, может, от выпитого, хотя и не налегал особо, может, от усталости, а скорее всего всё наложилось одно к одному.
        Бабуля не спала, во всяком случае, моё появление, когда я своим ключом открыл дверь, встретила в ночнушке посреди прихожей и ворчанием, что от меня несёт водкой и проститутками. Вот тут я за проституток реально оскорбился, так как даже ни с кем сегодня не целовался и ни духами от меня не могло пахнуть, ни следов помады на щеке или воротнике не имелось.
        Выпил таблетку и завалился в постель, с чистой совестью проспав почти до обеда следующего дня. После вчерашнего голова удивительном образом не болела от слова совсем, и остаток воскресенья я решил посвятить изучению учебной литературы. Завтра
        предстояло закрывать больничный - то есть получать справку особой формы, студентам больничный не выписывали - а во вторник в институт хотелось бы прийти более-менее подготовленным.
        С утра, умываясь, рассмотрел себя в зеркале, и пришёл к выводу, что пора подстригаться. Может сегодня и заскочу в парикмахерскую, но сначала в поликлинику. Справку получил, невропатолог обошлась вопросом о моём самочувствии, после чего подписала бумажку и шлёпнула штампик, а в регистратуре ещё и круглую печать. Выписку я тут же понёс в деканат, а там встретил одногруппника Серёгу Петрова, который через три года после окончания вуза свалит в Москву, а ещё через пять лет переберётся в Штаты и осядет в Силиконовой долине. Гордость нашего города, так сказать! Хотя некоторые ура-патриоты его чуть ли не в предатели Родины записали. По мне - правильно сделал, что свалил, рыба ищет где глубже, а человек - где лучше. Ещё и семью вывез, я бы на его месте, может, так же поступил бы. Правда, в этой реальности не факт, что всё повернётся именно так, как было в прошлой.
        - Серый, ты куда пропал? Говорят, сотрясение заработал?
        - Есть такое, неудачно с моцика сверзился. Завтра на учёбу.
        - Давай, а то Василиса всё про тебя спрашивает, волнуется, предлагала даже к тебе домой делегацию отправить с вареньем и фруктами, - ухмыльнулся он.
        - Так чего не пришли? Я бы вас всех принял, особенно с вареньем, - тоже хмыкнул я.
        Василиса Андреевна Меркушина - это наш препод по основам ЭВМ. Нормальная тётка, душевная, о ней у меня после института остались самые тёплые воспоминания.
        Пока же до завтрашнего утра свободен. С чувством выполненного долга шёл домой, по пути заглянул в парикмахерскую. Попросил сделать полубокс, стрижка обошлась в 75 рублей. Блин, это чуть ли не четверть моей стипендии! Инфляция, мать её…
        Не удержался, всё-таки заглянул во вновь открывшийся коммерческий магазин. Чисто из любопытства. Ничего необычного, подумал я, окидывая взглядом витрины и полки, зря только зашёл. Хотя… Мой взгляд зацепился за маленькую фигурку, изображающую улыбающуюся японочку с каким-то щипковым инструментом в руках, типа лютни. Нэцкэ, понятно, что новодел, раз стоит всего 65 рублей.
        - Заинтересовала? - спросил меня немолодой продавец с седоватой щёточкой усов над верхней губой. - Это нэцкэ - произведение японского декоративно-прикладного искусства. Японцы издревле использовали его не только как брелок. Каждое нэцкэ помогало в той или иной ситуации, смотря какое божество оно изображало. Или животное, включая мифических существ.
        - А это что за божество?
        - Это Бэндзайтэн, женское божество. Оно дарует представительницам прекрасного пола счастье и помогает устроить личную жизнь. Можете подарить его своей маме или девушке. Между прочим, хоть и не древний артефакт, но слоновая кость, качественная работа.
        Я подумал-подумал… И купил. Сунул в карман и пошёл домой, представляя, как вручаю нэцкэ бабушке. Хм, думаю, она меня не поймёт. Лучше приберегу для более удобного случая.
        К шести вечера подруливал к своему дому. Во дворе вновь встретил Мордвина с тем же другом. Сейчас они просто курили. Пожали руки друг другу, Лёха снова завёл было разговор про бригаду, но я сослался на неотложные дела и двинул к подъезду, возле которого нос к носу столкнулся с Гошей.
        - Опа, на ловца и зверь бежит, - улыбнулся во весь рот сосед. - Серый, у меня к тебе дело на миллион. И это как минимум.
        - Да? - я тоже невольно улыбнулся. - бабосов занять хочешь? Вроде в банке работаешь…
        - Ничего я занимать не собираюсь. Тема как раз, чтобы и мне, и тебе эти самые бабосы срубить. Время есть?
        - Ну в общем-то есть.
        - Чё, может, посидим в «Добром хмеле»? Я угощаю.
        Хм, Гоша и щедрость - это, насколько я знаю, два взаимоисключающих понятия. С чего бы это он? Не иначе замыслил нечто, что и впрямь может принести большие барыши. Главное, чтобы меня не кинул, с этого жука станется.
        Ближайшим приличным заведением. Раньше в помещении, где сейчас находился небольшой, но уютный пивной паб «Добрый хмель», располагалась тошниловка. Однако новые хозяева, выкупившие площади, быстро навели порядок, и буквально через три месяца на этом месте открылся вполне приличный паб с хорошим пивом и отличной едой. На мой современный взгляд, не хуже, чем в какой-нибудь Ирландии, где мне как-то в своём прошлом-будущем доводилось как-то бывать. Правда, для простых маргиналов дороговатый, по этой причине я и сам сюда начал заглядывать, только когда завелись на кармане деньжата.
        Зашли, в нос сразу ударила смесь запаха солода и чего-то жареного, мясного, отчего у меня рот тут же наполнился слюной. Удачно как раз освободился столик, Гоша заказал крафтового пива якобы из самой Чехословакии[1] и жареных свиных рёбрышек.
        - Короче, тема такая, - приступил к делу бывший одноклассник, сделав небольшой глоток пенного из керамической кружки с узорами. - Вернее, темы две. По первой всё более-менее легко будет. Батя попросил через тебя провентилировать вопрос о точках, где можно открыть пару обменников. Одну предлагает на вашем рынке, который вы недавно отжали у терновских, а вторую на автовокзале. Это ведь ваши точки?
        - Наши, - кивнул я, - только, понимаешь, Гош, я ведь эти вопросы не решаю. Надо мной ещё люди стоят.
        - Ну это-то я в курсе, даже могу по именам назвать твоих боссов, - с самодовольным видом ухмыльнулся Гоша, и тут же стал серьёзным, подавшись вперёд. - Серый, ну а тебе не надоело обычным «быком» ходить? Проще говоря, «шестёркой»? Может, хватит жизнью и здоровьем рисковать за гроши? Ты пойми, это ведь твой шанс приподняться по этой вашей криминальной лестнице, и он выпадает, может быть, раз в жизни.
        Честно говоря, в нашей бригаде Козырь поощрял инициативу снизу. Ну и Чернышёв, само собой, только я сейчас по легенде как бы о его участии во всех этих делах ещё не знал, как и о нём самом. И если кто приходил с интересной темой, то не посылал «далеко и надолго», а напротив, внимательно выслушивал и, если «тема» была живой и актуальной, давал добро. Так что шанс тут был реальный. Только вот есть некоторые моменты в вопросах с обменниками.
        Закончив обгладывать косточку, я неторопясь вытер руки салфеткой, так же с напускной ленцой отхлебнул пива.
        - Вопрос есть, дружище, на засыпку. Ты в курсе, что все эти обменники находятся под контролем госструктур? И не МВД, а гораздо более серьёзных товарищей. А с ними нам бодаться, сам понимаешь, не резон. Не те, скажем так, весовые категории.
        - В курсе, - легкомысленно отмахнулся Гоша. - И батя угадал, когда со мной обсуждал этот вопрос, что ты обязательно поинтересуешься взаимоотношениями с этими, как ты выразился, «серьёзными товарищами». Рад, что он в тебе не ошибся. А он никогда не ошибается, особенно в людях.
        Гоша со значением поднял вверх указательный палец. Похоже, одна опорожнённая кружка пива на него действовала сильнее, чем на меня уже плескавшийся внутри почти уже литр пенного.
        - Так вот, батя сказал, чтобы ты такими пустяками не заморачивался. Это его проблемы, и он их успешно решает. И решает, как мне кажется, на очень высоком уровне. Так что в этом вопросе будь спокоен. Ваша задача - на первых порах ото всякой гопоты и приблуды невнятной наши точки оберегать. А там, я думаю, что информация о том, что это ваши точки, быстро по городу разбежится и станет известна заинтересованным лицам. Вряд ли кто из серьёзных людей на них позарится. И потом, это только первые два обменника, а там, думается, ещё появятся, и не один.
        - Понятно…
        Я отвлёкся на взрыв смеха за дальним столиком. Там громко общались четверо волосатых и бородатых мужиков в кожаных куртках, один с банданой на голове. По виду вылитые байкеры. Ну да, вон и шлемы лежат на свободном стуле, вернее, висят, подвешенные на спинку за ремешки. У нас в городе байкеры стали появляться к середине 90-х, не исключено, что эти проездом, на какой-нибудь свой слёт, если таковые уже существуют.
        А за другим столиком три девицы что-то обсуждают и неторопясь потягивают пиво то ли с орешками, то ли с сухариками - непонятно, что там в глубокой тарелке. Две одеты в современных тенденциях, и причёски с макияжем соответствующие, словно самки на охоте, а вот третья мне понравилась. Ничего лишнего, всё в меру, включая те части тела, на которые мы, мужчины, обязательно обращаем внимание. И словно бы исходил от неё некий внутренний свет. Просто глядеть на неё было приятно, на то, как она улыбается в ответ на шутки подруг, как изящно пригубляет кружку с пивом…
        - Серый, алё!
        - А? Я здесь. Ещё пива закажешь?
        - Легко.
        Через три минуты передо мной стояли ещё две кружки. Я был уверен, что уж этого-то количества мне хватит до конца посиделок.
        - В общем, думаю, что мои старшие будут только за, - сказал я, делая глоток крафтового. - А что за второй вопрос?
        - Это касается Терновского рынка.
        - А что с ним не так? Рынок вроде как наш. Мы его под себя забрали и пока, как мне известно, никто больше свое жало на него не затачивает. Или как?
        - С ним всё не так. И если быть откровенным, то он пока ваш.
        - В смысле пока?
        - Он ваш до тех пор, пока вам там удаётся деньги с коммерсов стряхивать. А если поменяется, допустим, директор, или торгаши вдруг начнут ни с того ни с сего жалобы в ментовку писать на поборы «бандитов»? Долго вы там ещё просидите?
        - Логично… И что ты предлагаешь?
        - Вот смотри. У бати есть друг. Давний, хороший, проверенный… Сейчас работает в городской администрации замом начальника департамента потребительского рынка. Пока замом. И он, в частности, курирует этот Терновский рынок.
        - А районная администрация?
        - Там разные задачи, и они один хрен подчиняются городской администрации. Так что забей и не парься. Короче говоря, в ближайшее время там будет смена директора. На своего, правильного. И ему скажут, с кем из братвы работать. И, главное, как работать. И есть мнение, что рынок станет ну типа экспериментальным в плане организации торговли. Вот мы там и развернёмся, - довольно потёр ладони Гоша. - Деньги реально появятся ну очень приличные и, что самое главное, их получение будет совершенно безопасным. Во всяком случае для вас и администрации.
        - А поподробнее?
        - Подробнее схема такая… Есть рынок, колхоз, грубо говоря. Есть территория, на которой стоят лоточники, всякой хернёй торгуют. По нашим прикидкам более полутора сотен палаток.
        - О как! Уже посчитал?
        - А то! Так вот, договор на аренду территории с рынком для организации, ну допустим, ярмарки, заключает какая-нибудь фирма под названием «Вася Пупкин и сыновья», имеющая расчётный счет и обслуживание в банке моего бати. Это с одной стороны. С другой - «Вася» заключает договора с торговцами на, допустим, охрану, вывоз мусора, уборку территории и прочую хрень. Коммерсы два раза в месяц вносят в кассу рынка деньги за аренду торговых площадей у «Васи». По, допустим, косарю баксов за две недели.
        - В кассу рынка?
        - Ну да. Только кассир рынка в этот день помимо прочего вспомнит, что она ещё сотрудник банка и должна принимать деньги с ярмарки. Вечером приезжает инкассация банка, и всё это добро туда отвозит. Через недельку вы получаете свои деньги за минусом процента, который отдельно обговорим с твоим руководством. Как они там в банке эти деньги будут отмывать - то не ваша забота. То есть, прикинь, в месяц это как минимум двести косарей зелени.
        - Нормально, - протянул я, качая головой.
        - И самое главное, заметь, никто из братвы в рэкете не замарается. Это я тебе так, без лишних подробностей всё объяснил, и так, вижу, мозги уже набекрень, да? - хмыкнул Гоша. - Про взаимоотношения с рынком попозже. Там тоже деньги будем получать, но применим несколько другую схему. Это уже после того как новый директор со своим экономистом рентабельность посчитают. Нам рынок надо в плюсе пусть и небольшом, но держать. Хотя бы несколько лет.
        - А потом?
        - Посмотрим. Есть планы, идеи…
        - Интересно девки пляшут, - почесал я репу. - Только вот эти лоточники не разбегутся? Им свои манатки собрать пять секунд - и курлы-курлы на другой рынок. С кого будем получать тогда?
        - Пусть валят. Мы там реконструкцию замутим. Договоримся с железнодорожниками, и они нам старые контейнеры продадут. Мы их до ума доведем, а затем впарим торгашам по пятёрке баксов за штуку. Туда свет проведем, жалюзи металлические повесим - и пусть торгуют. А ярмарка будет оптово-розничной. Контингент торговцев поменяется, конечно. Я слышал, что оптовики давно хотят что-то типа такого организовать, вот мы им и поможем. Кстати! Когда будем со старшими говорить, то надо тему по поводу ЧОПа поднять. Своего ЧОПа. Будут рынок охранять и ярмарку.
        - А лоточники останутся?
        - Думаю, что на первых порах да. Им мест двадцать оставим, пусть в рынок деньги платят. Как их с рынка вытащить, в смысле деньги - как-нибудь сообразим.
        Я поглядел на тарелку, на которой лежали обглоданные кости, но просить Гошу заказать ещё не решился. И так бывший одноклассник уже потратился, вернее, потратится, когда будет рассчитываться, да и чувства голода я уже не испытывал. А вот отлить бы - самое то.
        - Щас, я на минуту.
        Прежде чем попасть в уборную, нужно было миновать короткий коридорчик с парой тусклых светильников и обшитыми дубовыми панелями стенами. Коридор заканчивался дверью, за которой располагалась комнатушка с умывальником, а по бокам - ведущие в туалетные комнаты двери. Слева для джентльменов, справа - для дам.
        Мужской, к счастью, оказался свободен, и я с чувством лёгкой эйфории опорожнил мочевой пузырь. Выйдя из туалета, нос к носу столкнулся с выходящей из дамской комнаты той самой понравившейся мне девушкой, и благородно уступил ей место у умывальника.
        - Спасибо, - улыбнулась она, включая воду.
        А и впрямь симпатичная, да и ямочки на щёчках, как у актрисы Люсьены Овчинниковой, которая мне всегда нравилась. И пахнет от неё каким-то нездешним ароматом, возбуждающим. С афродизиаками или феромонами, что ли, духи…
        - Классный запах, - втянув ноздрями воздух, сказал я, прежде чем успел сообразить, что могу быть понятым двояко.
        Так и вышло, девушка смутилась, видимо, подумав, что я имею в виду запах, которой мог идти из туалетной кабинки, тем более что дверка в женскую уборную была прикрыта
        неплотно. На самом деле оттуда доносился лишь лёгкий запах хлорки, и я поспешил исправиться:
        - Я имею в виду, запах ваших духов мне нравится, не пойму, что за бренд. Дорогущие, наверное?
        Она мгновенно расслабилась и, сунув руку под загудевшую, словно турбореактивный самолёт, сушилку, с улыбкой пояснила:
        - Это мне на 8 марта подарили, «Youth-Dew» называются. Папин знакомый в Америке был, оттуда привёз.
        - Бизнесмен, что ли?
        - Да нет, он по дипломатической линии. В Москве давно живёт, а это в гости к папе приезжал, они в школе вместе учились когда-то, с тех пор дружат… А я вас знаю. Вас Сергеем зовут, вы в 44-м доме живёте.
        - Точно. И откуда такие сведения? - поинтересовался я, в свою очередь подставляя руки под сушилку.
        - Все местные девчонки в вас все влюблены.
        - Вот как? - мне не удалось сдержать ироничной ухмылки. - Только я почему-то об этом не знаю.
        - Стесняются, наверное, - пожала она плечами. - Я вас уже раньше видела, когда с подругой шла мимо вашего двора, она мне на вас и показала.
        - И как, понравился?
        - Ну, что-то есть, - прищурилась она, состроив слегка ехидную рожицу.
        - Хм, ясно… А я вас вот раньше вроде не видел.
        - Я в 45-м живу, через дорогу, мы год назад туда переехали, до этого жили на Мостостроевской.
        - Это ж почти на другом конце города.
        - Ага, далеко отсюда. А я, честно говоря, рада, что мы сюда перебрались. Не только из-за того, что у нас сестрой наконец у каждой своя комната появилась, просто район тоже нравится. Нет такой пыли и грязи, новостроек этих…
        - Это точно, мне здесь тоже нравится. А вас как звать, если не секрет? А ты вы моё имя знаете, а я ваше нет.
        - Алина.
        - Красивое имя.
        - А по-моему, ничего красивого в нём нет. Лучше бы Викторией назвали, победительницей… Ладно, пойду, а то девчонки заждались.
        - А часто сюда заходите посидеть? - спросил я вслед, когда она уже взялась за ручку двери.
        - Я лично первый раз, - ответила она, обернувшись. - Аня здесь уж была, она нас с Лилей и привела, решили отметить.
        - Что, если не секрет?
        Алина отчего-то смутилась, потупила взор.
        - Мой день рождения.
        - Ого, поздравляю! Сколько стукнуло - не спрашиваю, женщинам всегда восемнадцать.
        - А я и не скрываю, на самом деле на год больше, девятнадцать.
        - Тоже неплохо. Кстати, от меня презент.
        Я достал из кармана фигурку и протянул ей.
        - Это нэцкэ.
        - Ой, как в фильме «Каникулы Кроша»?
        - Ага, точно, как в фильме. Это Бэндзайтэн, женское божество. Оно дарует представительницам прекрасного пола счастье и помогает устроить личную жизнь. Так что в личной жизни у вас всё теперь будет отлично.
        - Спасибо!
        Она привстала на цыпочки и чмокнула меня в щёку. Тут же снова засмущалась, да и я почувствовал себя немного не в своей тарелке. Но было приятно, чёрт возьми.
        Она ушла в зал первой, я чуть погодя, перед уходом рассмотрев свою покрасневшую физиономию в висевшее над умывальником зеркало. Не красавец, но что-то есть. Хотя и слабо верится, что меня влюблены все девчонки нашего района… Или даже микрорайона.
        - Ты куда пропал-то? - встретил меня вопросом Гоша. - С животом, что ли, проблемы?
        - Да нет, это я так… Хм… Это… У меня ещё один вопрос. А ты, собственно, себя-то в этом бизнесе кем видишь? В бригаду к нам пойдёшь?
        - Серый, я что, похож на идиота?! Оно мне надо? Буду твоим коммерсантом. В кавычках конечно. Будем вместе работать. Ты со стороны криминала, я буду отвечать за связь с власть имущими товарищами. Через батю, конечно. Он тебе, кстати, советовал ни в коем случае не прекращать учебу.
        - Это почему?
        - А я знаю? Ему видней. Значит, есть у него на тебя какие-то планы.
        - Так, Гош… В общем-то, мы с тобой практически всё обговорили. Нюансы будем додумывать в процессе. Предлагаю прямо сейчас мотануться в «Радугу», может, повезёт Антона там застать, тем более тренировки у нас сегодня нет. Если Антон в «Радуге», то и обговорим эти темы.
        - Антон - это Козырь, что ли?
        - Для тебя Антон. И не вздумай при нём его называть Козырем, уяснил?
        - Понял, не дурак.
        - Тогда погнали.
        Гоша с барского плеча расплатился с официантом, и мы, поймав какого-то частника, минут через десять уже переступали порог «Радуги».
        - Антон здесь? - спросил я Петровича, который тут уже несколько лет исполнял роль то ли метрдотеля, то ли охранника. А скорее всего, всё в одном лице.
        - Вон сидит, - кивнул он в сторону нашего закутка.
        Антон был один. Что ж, тем лучше, никто не помешает приватному разговору.
        - О, Серёга, привет! Какими судьбами?
        Козырь, избегавший при посторонних людях кличек, привстал из-за стола, на котором располагались небольшой пузатый чайник из стекла, где уже какого-то травяного чая оставалось не так много, чашка с чаем на блюдце, сахарница и лежали какие-то бумаги. Мы поздоровались. Он с лёгким подозрением глянул на Гошу.
        - А это кто с тобой?
        - Это мой бывший одноклассник, Георгий. Дело у него к нам есть. Мне он всё уже объяснил. Как по мне - так всё, им предложенное, выглядит очень даже интересно и перспективно.
        - Это хорошо, когда перспективно, да ещё и интересно. Лады, садитесь, побазарим.
        Он подозвал официанта и попросил принести еще пару чайников с чаем и что-нибудь пожевать. Когда тот ушёл, кивнул как бы нам обоим сразу:
        - Ну, рассказывайте.
        - Рассказывать будет Гоша, а я ещё послушаю, вдруг какие-то моменты упустил.
        - Верно. Вперёд, Гоша, не менжуйся, тут все свои.
        Гоша, набрав в лёгкие воздуха, словно собирался нырнуть, приступил к рассказу. Рассказывал он подробно и обстоятельно, начав с обменников и плавно переходя к теме рынка. Антон молча слушал и не перебивал. Даже периодически кивал, ободряя тем самым рассказчика. Когда Гоша закончил, Козырь с минуту молчал, помешивая ложечкой в чашке давно остывший чай. Наконец, отложив ложечку на край блюдца и так и не отпив, спросил:
        - Сергей, а твое мнение?
        - Так я уже говорил, дело видится перспективным. Развиваться надо. Идеи сами просятся для воплощения в жизнь. Тем более мы особо ничем не рискуем. И ещё я уверен, что Гоша со своим батей все тонкости уже обдумали…
        - А батя у нас владелец не самого хилого в области и городе банка, перший кореш главы районной администрации Ботова, да и с мэром на вполне короткой ноге. А у Ботова помимо нашего ещё два рынка в округе, - как бы рассуждая вслух, продолжил мою мысль Антон.
        - Еще вариант с ЧОПом мне импонирует, - заметил я.
        - Верно. Ребятишек там у себя на рынке обкатаешь, и может кого к нам в бригаду возьмём.
        - Я обкатаю?
        - А кто? Твоя тема, тебе её и тащить. Думаю, что Иваныч так же тебе скажет… Ты, думаю, уже слышал про него, - кивнул он мне.
        - Слышал, да и Гоша про него слыхал?
        - А что слыхал? - слегка напрягся Козырь.
        - Ну-у, - усмехнулся Гоша, - что Чернышёв не только депутатскими делами занимается, скажем так.
        - Понятно… Ну а твой интерес тут в чём? К нам не хочешь? Нам думающие люди по горло нужны. «Быков-то» хватает, а вот с мозгами как-то напряжённо.
        - Ты знаешь, Антон, я думал об этом… Давай пока буду у Серёги типа консильери, что ли, а там посмотрим.
        - Консильери, - усмехнулся Козырь, - Читал я «Крёстного батю», помню… В общем-то, разумно, сам не светишься, а советы умные даёшь. А я вижу, что парень ты башковитый. Еврей небось?
        - Что, так заметно? - даже слегка, показалось, расстроился Гоша.
        - Есть что-то в тебе такое… Угадал, значит. Короче, будешь при Сергее. Будем ковать железо, не отходя от окошка наших будущих обменников. Сейчас я позвоню Иванычу и, если тот не занят, то мухой к нему. Посидите пока, попейте чайку.
        Антон поднялся и пошел в сторону бара, где на стойке стоял телефон, которым посетители могли пользоваться бесплатно. Правда, к телефону, насколько я помнил, была приклеена записка: «Будь краток!».
        Да, сейчас бы мобильник сюда или хотя бы пейджер. В Москве-то уже, пожалуй есть, а тут ещё хрен знает когда появится[2]. Надо Гошу как-то этой темой озаботить. Думаю, что перспективу он и его батя увидят сразу.
        Поговорив по телефону, Козырь вернулся, кинул на стол тысячную купюру и сказал:
        - Ну, попёрли, Иваныч сейчас свободен и готов нас принять.
        Средством передвижения у Козыря была новенька 99-я. В прошлой моей истории он ездил на ней до 1993 года, после чего пересел на подержанный «Мерс». В этой, глядишь, если всё пойдёте, как задумано, пересядет ещё раньше.
        Немного поколесив по городу, мы выехали на набережную и подъехали к «Поплавку». То есть к дебаркадеру, на котором располагался не самый дешёвый и едва ли не самый приличный в городе ресторан.
        Неподалёку от входа стоял принадлежавший Чернышу «Jeep Cherokee II». Козыря, как я понял, тут знали, и даже проводили до отдельного кабинета, в котором находился директор «Олимпа». Тот за столом читал свежий номер местного издания, а перед ним стояла чашка с ароматным кофе. Увидев нас, улыбнулся, вернее, оскалился, и от этого оскала у меня по спине побежали мурашки.
        - Привет, Антон!
        - Привет, Иваныч! Это Сергей Сычин, я тебе о нем рассказывал.
        - Привет, Сергей! Как здоровье, голова не болит? Молодец, хорошо держишься. А это, я так понимаю, тот самый Георгий, о котором ты мне говорил по телефону? Присаживайтесь парни. Кофе, чай?
        - Ты знаешь, Иваныч, мы в «Радуге» этого чаю уже по самую ватерлинию насосались. Так что я пас. Может, ребята что захотят.
        - Мне, если можно, минералку какую-нибудь. А тебе, Гош?
        - Если сок тут есть свежевыжатый, то, пожалуй…
        Подошедшему официанту Чернышёв заказал ещё кофе, минералку и свежевыжатый апельсиновый сок.
        - Ну, слушаю вас, молодые люди. Давайте, выкладывайте свои задумки.
        Гоша снова начал разговор об обменниках и рынке. Я и Козырь внимательно слушали, хотя мне уже казалось, что, разбуди меня пинками среди ночи, я не запинаясь сам смогу в точности всё пересказать. Чернышёв не перебивал и иногда кивал головой. Видимо, информация и у него имелась по поводу рынка.
        - Да, хороший тут кофе варят, ребята. Да и место из окна красивое. Волга… Люблю тут часочек-другой посидеть, когда дела позволяют, - сказал Иваныч, когда Гоша закончил свой монолог. - Ну а теперь по делу. Сперва про обменники. Тут всё ясно и просто. Они будут на нашей территории, и проблем я с этим никаких не вижу. Сколько в месяц с обменников планируете отстегивать?
        - Думаю, штуки по две баксов в месяц, - сказал Гоша.
        - Правильно. Но это в течение первых двух месяцев. Потом будете платить по три. Уверен, что за два-то месяца точки ваши раскрутятся. Согласен?
        Гоша, по-видимому, думал, что его сразу огорошат какой-то более высокой суммой, поэтому тут же сразу утвердительно кивнул.
        - Так, с обменниками понятно, про рынок теперь. В схему я въехал. Красиво. Да и со своим директором работать вам будет проще. Потом как-нибудь познакомите. Теперь об организации торговли. Тут я вас огорчу, наверное.
        Гоша испуганно-недоумённо заморгал.
        - Нет, с контейнерами задумка козырная, в этом плане молодцы. Только о сотне штук забудьте. Объясняю. Вы их где хотели ставить?
        - Слева у въезда на рынок. Там площадка большая, где лоточники разместились. Как раз штук семьдесят влезет.
        - Я так и думал. Эта площадка сейчас вроде как рынку принадлежит, но на следующей неделе город её у рынка заберет. Сам мэр там что-то типа офисного центра строить будет. Небольшого, для своих, в три этажа. На первом то ли пиццерия, то ли ещё какая-то хрень, не суть важно. Я уже видел проект, который сам же Мясников и подписал. То есть вам остаётся место за самим рынком где-то на тридцать контейнеров. Это реально. В принципе, тоже неплохие деньги. Плюс сам колхоз, там своя власть. Всякой чернотой рулит Нурмат. Человек внятный, понимающий, с ним можно обо всём говорить. Если будут проблемы - заменим. Теперь мясники… Там своя мафия. Платить будут с разруба. Не в курсе, что такое? Объясняю. Они с него по существу все деньги себе подымают. Привозит кто тушу - её надо правильно разделать, по сортам, за это и берут деньги. Вам только надо будет каждый месяц на весовой … Да-да, вникайте… На весовой узнавать количество мяса, поступившего на рынок. В общем, косаря полтора баксов в месяц будете с них брать. Дальше рыбники. Тоже своя мафия. Икра там, осетрина… С них тоже по косарю. Что мясники, что рыбники
чужих на рынок не пустят, тут на высоком уровне все обговорено. И не нам эту схему ломать. В общем, есть всякие нюансы, и я уверен, у нас не последняя встреча по этой теме. Думаю, как нового директора назначат и тот посчитает, как говорил Гоша, рентабельность рынка, то снова встретимся и ещё раз обсудим что и как. Понятно?
        Мы с Гошей одновременно кивнули.
        - Теперь по ЧОПу. Идея правильная, поддерживаю. Даже найду какого-нибудь отставника на место директора. Только учтите, что дело это не одного месяца. Много бумаг придется готовить. На первое время ребятки наши типа сторожами поработают, а потом охранники их заменят… Что не так, Гоша?
        - Не, ну там же ограда металлическая, все закрывается на ночь…
        - Гоша, я тебя умоляю! Ты же знаешь, какой у нас в стране способный народ, за ночь пару-тройку контейнеров обнесут и не поморщатся. А вам потом придётся гасить нездоровый кипеш коммерсантов, которые будут бить себя пяткой в грудь и утверждать, что у них у каждого в контейнере находился как минимум филиал форта Нокс. Оно вам надо? Тем более, как я понял, по договору с ними они как бы и за охрану платят. А за капитальной стеной рынка зона отчуждения железной дороги. В общем, «чоповцам» скучать не придётся, в первое время уж это точно. Ладно, это уже рабочие моменты. Теперь ещё один очень важный вопрос. Как будем делить деньги? У твоего отца, Георгий, были на этот счет какие-то предложения?
        - Нет, он сказал, что на ваше усмотрение, Дмитрий Иванович.
        - Верно сказал. Значит, так… По обменникам работаем пятьдесят на пятьдесят. То есть сумма делится на две равные части за минусом десяти процентов в общак. Возражения есть? Нет? Отлично. Теперь про рынок. Тут несколько сложнее будет. Но думаю, в процессе работы утрясём. Нам тридцать процентов, вам семьдесят за минусом тех же десяти процентов. Вопросы?
        - У меня вопрос, Дмитрий Иванович, - дёрнулся Гоша
        - Валяй!
        - У нас же расходы будут большие, во всяком случае первое время точно. Контейнеры закупить, поставить, свет туда провести. Охране той же зарплату платить…
        - Понятно. Расходы делим в тех же пропорциях, тридцать на семьдесят. И потом, вы же эти контейнеры потом продадите как места? Верно? Ну вот, затраты и отобьются.
        - Подожди, Иваныч, чё-то я не понял, - влез Антон. - А коммерсы тогда за что платят, если у них в собственности контейнер?
        - Они за землю платят, на которой контейнер стоит, и за разрешение на торговлю. Я всё правильно говорю, Гоша?
        - Угу.
        - Вот видишь, как просто. Такие условия принимаются?
        Мы с Гошей, переглянувшись, кивнули в знак согласия.
        - Отлично, консенсус достигнут. Теперь о вашей главной задаче. Надо этот рынок сделать образцовым, чтобы Ботов его в пример ставил. Задача максимум ещё оставшиеся два рынка, которые находятся в округе, под себя забрать. Идея понятна?
        Мы снова кивнули.
        - Ты, Гоша с отцом потолкуй, обсудите с ним эту тему. Потом, это когда Терновский рынок станет реально прибыльной точкой. Теперь ещё один очень важный момент, на котором я вынужден заострить ваше внимание. Смысл в том, что крыс мы давим. Да, Антон?
        - Угу, ещё как.
        - Это в том смысле, что, если я узнаю, что вы какую-то копейку мимо общака и нас пронесли… А я об этом узнаю, поверьте на слово. В общем, тогда лучше вешайтесь сами. Понятно? Особенно это тебя, Сыч, касается, - неожиданно назвал моё погоняло Черныш. - Ты перед братвой будешь в ответе. Ты набираешь людей и несёшь за их действия полную ответственность, так что рекомендую сто раз подумать над тем, кого ты к себе будешь приближать. От нас помощь во всём, а от тебя честность в отношениях. Особенно в финансовых. Уяснил?
        Мне ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть головой.
        - На первых порах Антон тебе поможет, а дальше сам. Если что-то непонятно, то лучше приедь к нему или ко мне, и всё обкашляем. Вот тебе мой телефон. По нему во всяком случае скажут, где я, если не отвечу. Звони напрямую. Усёк?
        - Усёк.
        - Да не унывай ты, Серёга, - сказал Антон, хлопнув меня по плечу. - Я думаю, что всё будет ровно. Ну что, Иваныч, мы, наверное, с ребятами попрём?
        - Давайте! Успехов и держите меня в курсе дела. А ты, Гоша, отцу привет передавай.
        [1] Распад Чехословакии на два государства (так называемый «Бархатный развод») произошел 1 января 1993 года.
        [2] В 1991 году появляется первая мобильная сеть, построенная компаниями «Московская сотовая связь» и Ericsson. В следующем, 1992 году создаются сотовые операторы «Билайн» и «МТС». Первые сети операторов начали свою работу именно в Москве.
        Глава 4
        Первый мой учебный день в своей вновь обретённой молодости прошёл без каких-либо эксцессов. На меня, как на старосту группы, в которой было всего две девушки, тут же возложили обязанности по подготовке к 9 Мая. Первомайской демонстрации в этом году не будет, а День Победы - это всё-таки святое, и помимо прочего в институте 8 мая пройдёт концерт, к которому все курсы готовили свои программы. В нашей группе шевеление происходило слабо, и я, как и в прошлой жизни, сразу озадачил ребят, кому петь, кому плясать, кому стихи читать… До кучи решил устроить небольшой моноспектакль с собой любимым в роли Василия Тёркина. Не всю поэму, конечно, прочитаю, всю я не помнил, а отрывок, начинающийся строчками:
        Переправа, переправа!
        Берег левый, берег правый,
        Снег шершавый, кромка льда…
        Но в образе солдата Великой Отечественной, и чтобы скатка через плечо. Сижу якобы на пеньке, смолю самокрутку и читаю отрывок. Бутафорский пенёк смастерим из подручных средств, не настоящий же выкорчёвывать. Гимнастёрку, галифе и сапоги с шинелькой позаимствую в театральной студии института, я точно помнил, что военная форма там имелась.
        После занятий и заглянул туда, во 2-й корпус, договорился с руководителем студии Ольгой Битюцкой, что экспроприирую детали гардероба перед концертом и верну всё в целости и сохранности сразу же после выступления. Заодно и примерил. Сапоги немного жали, на размер оказались меньше, так что вместо портянок придётся пользоваться обычными тонкими носками, а то я уж хотел изобразить заодно и как наматываю портянку. А в целом на мне всё смотрелось достаточно органично, хоть в кино снимайся.
        Попрощался с Ольгой Валерьевной, вышел под ласковое, считай уже майское солнышко, и нос к носу столкнулся с Викторией Андреевной. Сегодня та была в другом наряде, однако так же выгодно подчёркивающим некоторые части тела.
        - Сергей, а ты что во 2-м корпусе делал? У вас же там занятия не проходят.
        Объяснил, что ходил в театральную студию, договариваться насчёт реквизита.
        - А вы куда, если не секрет?
        - Из 5-го корпуса иду, ловила декана кафедры «Машиностроение». Он срочно ректору понадобился, а дозвониться на кафедру не смогла, что-то там со связью, пришлось самой идти. Бочкарёв уже убежал к ректору, а я вот на рабочее место возвращаюсь. Не спеша, - добавила она, - на таких каблуках особо не побегаешь.
        Шпильки и впрямь внушали уважение. Как она вообще на них ходит?
        - А мне ещё сумку тяжеленную домой тащить… Хоть такси вызывай. Да даже если и до такси нести - не представляю, как.
        - Давайте я вам помогу.
        Она глянула на меня с интересом, слегка прищурившись.
        - Правда поможешь? Тогда, чтобы тебя сильно не задерживать, я отпрошусь у Ивана Сергеевича. Пойдём со мной, сразу тебя и нагружу.
        Я мог бы с её рабочего телефона и сам вызвать (такая услуга в нашем городе имелась) и оплатить такси, но приходилось изображать скромного студента. А до дома секретарши в Октябрьском районе доехать на такси стоило недёшево, порядка 150 рублей. Поэтому ехали на троллейбусе.
        Честно говоря, я подозревал, что она меня заманивает, особенно когда мы поднялись в её квартиру и она предложила посидеть за чашкой чая. А у меня после длительного воздержания наметился спермотоксикоз, так что морально я уже был готов к тому, чем закончится наше чаепитие. Да и у неё, похоже, давненько никого не было. Хотя сие казалось странным при её-то внешних данных. Или она на нищебродов не разменивается? А я с её точки зрения кто? Молодой самец, свежая кровь?
        Я дождался, когда она начнёт первой. Накрыла своими наманикюренными пальцами мою ладонь, отчего у меня в штанах наметилось увеличение полового органа. Я второй ладонью накрыл её ладонь, получилось что-то вроде слоёного пирога. Дальше действовали на инстинктах. Я срывал с неё одежду - она с меня. Я покусывал венчавшие полные груди соски - её пальцы сжимали мои тестикулы. Я осваивал её влажную щель - она царапала длинными ногтями мою спину… А потом, потные и уставшие, мы лежали рядом, она курила «Pall Mall», я просто смотрел на поднимавшиеся к потолку и уползавшие в сторону приоткрытой форточки клубы дыма.
        М-да, это же сколько у меня к этому времени не было интима? Ну да, в армии я трахнул татарочку-связистку, страшненькую, но горячую. И всё, по возвращении на гражданку пока баб-с у меня не случалось, это я точно помню. Тем более что моя мне изменила, да и я ей в армии изменил. Но считал тогда (да и сейчас так считаю), что армейская интрижка - всего лишь способ «сбросить напряжение», ни о какой любви там речи не шло. Правда, мог подхватить какую-нибудь «интересную» болезнь, но обошлось. А вот Ленка изменила мне на гражданке… Я ещё до ухода в армию заметил, что есть в ней что-то блядское, так и оно и оказалось.
        У Виктории (она попросила не называть её по отчеству, ещё когда мы сели чаёвничать) я остался до следующего утра. Она сама предложила, я не отказался и, проснувшись, мы повторили с ней наш «акробатический этюд», правда, в несколько урезанном варианте, так как нам ещё предстояло собираться в институт. А бабуле я позвонил с домашнего телефона Виктории вечером, сказал, что разгружаю вагоны в ночь, по двойному тарифу. Она всё ещё думала, что я подрабатываю разгрузкой, я же не спешил её в этом разубеждать.
        Лёжа в постели и лениво переговариваясь с Викторией, я узнал, что она уже два года как в разводе. В браке детей не завели, но она тешила себя надеждой встретить всё же того, единственного. И не абы кого, а достойного её мужчину.
        - А я?
        - Мальчик мой, ты в постели бог, такое чувство, будто переспала с опытным мужчиной. Но в жизни… В жизни у тебя всё ещё впереди.
        Я на серьёзные отношения и не претендовал. Потрахаться согласен, а так вот, на отношения на постоянной основе, пусть даже вылившиеся не в официальный, а в гражданский брак - нет уж, увольте. На её территории согласен встречаться… периодически. Раз в неделю, мне думается, будет достаточно. С таким намёком и спросил перед тем, как первым покинуть её квартиру:
        - Виктория, на следующей неделе тебе не нужно будет ничего помочь принести?
        На что она заливисто расхохоталась, обнажив крепкие, даже без лёгкого налёта табачной желтизны зубы.
        - Серёжа, а я смотрю, тебе понравилось. Готов к встречам на регулярной основе? Ладно, посмотрим по ситуации, может, действительно опять придётся просить тебя о помощи.
        По пути в институт подумалось, что если мне придётся курировать охрану рынка, то с учёбой придётся завязывать. Иначе на неё просто не остаётся времени. В то же время я чувствовал, что диплом нужен, да и Марк Ефимович настаивал, чтобы я продолжал учиться, значит, зачем-то ему это нужно. А держаться при нём - идея неплохая, я помнил, что его банк станет крупнейшим частным банком в области, даже в других регионах появятся филиалы. В начале нулевых разведётся и тут же женится на молоденькой, та даже успеет ему ребёночка родить. На что только не пойдёшь ради загородного особняка и престижной иномарки в личное пользование. Правда, умрёт старый ловелас в 2006-м то ли от инсульта, то ли от инфаркта…
        Что ж, мне, видимо, придётся переводиться на заочное. Скажу, что работу нашёл, переведут как миленькие. Надо только добить первый курс, осталось всего-то месяц потерпеть. Хотя вон Козырь с Чернышом согласятся ждать ещё месяц? В любом случае доучиться надо, а летом переведусь на заочный.
        Вечером субботы я сидел за «нашим» столом в «Радуге». Передо мной стояла чашка остывающего кофе, а я с шариковой ручкой в руках перебирал тетрадные листы с нарисованной на них схемой рынка. Накануне вечером мы с Гошей по нему прошвырнулись, изображая из себя обычных покупателей. Рынок представлял собой Г-образное строение. В левом двухэтажном крыле располагалась администрация рынка и гостиница, занимавшая весь второй этаж. Правое было одноэтажным и в нем находились весовая, лаборатория, помещение с надписью «контролёры» и кафе, больше смахивающее на буфет. По коридору можно было пройти в собственно торговый зал, имеющий почти круглую форму и примыкавший к зданию рынку.
        Справа вдоль стены находился мясной ряд. Когда мы проходили мимо, на порядком разбитой колоде дюжий мужик в некогда белом фартуке нехилым таким топором, который сделал бы честь любому средневековому палачу, рубил на куски свиную тушу. Всего стояло три таких колоды, но других рубщиков видно не было, видно, их услуги пока не требовались, и продавцы со скучающим видом посматривали на редких покупателей. Народ к вырезке приценивался, но больше, кажется, из любопытства, основная масса народу толклась у прилавков с «суповыми наборами».
        Небольшой закуток в мясном ряду был отдан торговцам птицей. По большей части предлагались куры, как синюшные, типа магазинных, так и выглядевшие более цивильно.
        За мясниками располагался «благоухающий» специфическим запахом рыбный ряд. По центру зазывали покупателей торговцы всякими соленьями, по левой стене находилась молочка и стояли лотки с кондитерскими изделиями. У дальней стены ряды были отданы продавцам овощами и фруктами, с пары лотков мужчины южной наружности торговали специями и орехами.
        Двор рынка по площади как бы даже превосходил сам рынок. Справа находился забранный в чугунную ограду центральный вход, вдоль ограды по периметру стояли лотки со всевозможным товаром. Книги, сигареты поштучно и блоками, непонятного происхождения парфюм, одежда для детей, игрушки, одежда (джинсы пользовались повышенным вниманием), обувь, хозяйственный товары… С одного лотка торговали даже рыболовными принадлежностями. Короче говоря, натуральный «шанхай».
        Мы с Гошей примерно прикинули, что, действительно, контейнеров тридцать вдоль забора вполне себе должны уместиться. Вот сейчас я и занимался тем, что с помощью тетрадных листов и шариковой ручки пытался как-то разместить эти самые контейнеры на плане с тем условием, чтобы осталось место для выгрузки товара, а также для сбора всяческого мусора в виде картона и прочей упаковки. Блин, а ведь ещё впереди зима, и надо будет куда-то пристраивать снег. В общем, прокручивал в голове варианты так и этак, и кажется, вроде как вырисовывалась вполне приличная картина. Только вот обычные лотки практически некуда было вставить.
        - О, Серёга! Привет! Чем занимаешься?
        Я поднял взгляд и увидел перед собой жизнерадостно улыбающегося Козыря.
        - Привет, Антон!
        Обменялись рукопожатием, он сел напротив на свободный стул, взял один из листков, вглядываясь в мои чертежи.
        - Да вот вчера с Гошей рекогносцировку сделали на рынке, теперь вот сижу, пытаюсь впихнуть невпихуемое.
        - Не грусти, всё у тебя получится. Мне вчера ребята сказали, что видели вас с Гошаном на рынке.
        - Да? А мы и не заметили никого. Впрочем, не до того было… Чай, кофе?
        - Да я зашёл как следует поужинать. Только что из зала, сам покачался, а потом ещё с боксёрами спарринг провёл. Голодный как собака. А ты на этой неделе что-то вообще не заходил. В форме нужно себя держать.
        - Ага, сами загрузили работой, а ещё институт… Хотя правильно говоришь, себя нужно держать в тонусе. На следующей неделе снова начну по вечерам ходить.
        Козырь заказал себе салат, двойную порцию жареного мяса с гарниром, хлеба, чайник с травяным чаем и оладьи с мёдом. Пока несли салат и горячее, наша беседа продолжилась.
        - А где твой идейный вдохновитель? - поинтересовался мой собеседник.
        - Попёр к железнодорожникам. Ему какие-то концы дали по поводу контейнеров, вот он и помчался наводить мосты.
        - И это правильно. Деловой он у тебя. Только ты следи, чтобы не «крысятничал». Иначе… Сам понимаешь, какие могут быть последствия.
        - Да помню я наш разговор. С Гошей уже эту тему отдельно обговорил. У меня такое впечатление сложилось, что и его батя по этому поводу с ним тоже разговор имел. Думаю, или во всяком случае надеюсь, что в этом смысле с ним проблем не будет.
        - Вот и ладушки. Хотя к железнодорожникам вам всё же, наверное, стоило вдвоем съездить.
        - Да я хотел, но в институте припахали. 9 мая на носу, а я староста группы, вот и обвешали заданиями. Никак не получилось вырваться пораньше.
        Принесли салат и большую тарелку с жареным картофелем и мясом. Козырь сразу же приступило к трапезе, между делом спросив:
        - Слушай, Сыч… А может, ну его нах этот твой институт? Вот скажи, ради чего ты там портки протираешь? Ради диплома, который на хер тебе потом не понадобится? А тут у тебя сейчас столько дел будет с этим рынком, что и минуты свободной не найдёшь. А задачи у тебя ответственные, облажаться тут ни в коем разе нельзя.
        - Ты знаешь, Антон, думал я уже над этим. Вот смотри… Ещё пару недель нужно выждать до назначения нового директора. Потом пока тот на рынок придёт, всё с экономистом посчитает… Пока контейнеры пригонят, расставят, в божеский вид приведут - тоже время пройдёт. А там уже у меня сессия и каникулы. Так что к осени думаю на заочку перевестись.
        - Да чего ты к этому диплому привязался, Серый? Ты с этого рынка, да если ещё пара будет, столько лавэ подымешь, что будешь как сыр в масле кататься!
        - Антон! Ты часом не забыл, в какой стране мы живем?
        - В смысле?
        - В стране, в которой «без бумажки» ты букашка. Так что диплом пригодится. Это во-первых. Во-вторых, как ты считаешь, вот эта вся байда, которая сейчас в стране происходит, долго продлится?
        - Какая байда? - нахмурился Козырь.
        - Ну вот все эти «стрелки», рэкет, бригады, воры всяческие с авторитетами…
        - Думаю, что на наш век хватит, да ещё и дети застанут. А что не так?
        - Не так здесь то, что лично я не уверен, что всё это так долго продлится. Пока там, - я возвёл очи горе, - пилят власть и целые отрасли типа народного хозяйства, мы им неинтересны. Как тот Неуловимый Джо, которого никто поймать не может не потому, что тот неуловимый, а потому, что на хрен никому не нужен. А вот лет через десять у власть имущих и до нас руки дойдут. И будет сделано предложение, от которого вряд ли удастся отказаться. Или мы сами всё отдаем, или нас тупо валят, либо есть мягкий вариант для упёртых - отсидеться на зоне. Как тебе такие расклады?
        Козырь задумчиво посмотрел на пустую тарелку из-под салата и придвинул к себе горячее. Глядя на него, и у меня проснулся аппетит, так что, немного помешкав, я тоже заказал себе салат и жареную картошку с мясом.
        - Ты уверен, что всё так серьезно? - тихо спросил он, когда официант ушёл выполнять заказ.
        - Более чем, - кивнул я, отвечая почти так же тихо. - Ты думаешь, те, кому положено знать, не ведают о наших художествах, разборках всяких? Ничего подобного, я более чем уверен, что они полностью в курсе происходящего. И на каждого из нас уже заведено «дело», папочка, в которую все сведения скрупулёзно подшивается. Вот поэтому я двумя руками ухватился за предложение Гоши вести дела типа по «официалу». И Иваныч сразу фишку срубил, недаром тоже уцепился за эту идею. Тут тоже голимый криминал, но он несколько в другой сфере, чисто экономической. А пока в стране бардак, и законы практически не работают - есть очень хороший шанс поднять приличные деньги. Очень приличные, Антон.
        - Хм… Ты меня почти убедил.
        - Я тебя не пытаюсь в чём-то убеждать, ты мальчик взрослый и жизнью битый. Сам к таким выводам придёшь. Вот смотри, - я ткнул пальцем в бумажки. - Наш рынок. Когда всё будет по уму сделано, он начнёт приносить охрененный доход. Ещё два рынка притянем - ещё деньги попрут. Как ты думаешь, долго эти рынки в таком контейнерном виде простоят? Уверен, что не больше пяти лет.
        - А потом?
        Я принялся ковырять вилкой в салате.
        - А потом на их месте нам… именно нам надо будет строить что-то типа торгово-развлекательного комплекса, - сказал я, прожёвывая щедро политые растительным маслом овощи. - Красивого, с эскалаторами, с супермаркетами, с кинотеатрами. С нормальными отделами, где можно шмотки купить. В общем, по западному образцу. Вот в чём, я думаю, основная идея Марка Ефимовича. Пока у власти этот мэр - можно всё будет красиво провернуть.
        Козырь внимательно посмотрел мне в глаза и мотнул головой:
        - У меня такое впечатление создаётся, Серёг, что это ты меня старше на добрый десяток лет и опыта жизненного у тебя поболее моего.
        - Да нет, Антон, - поморщился я, - просто, когда от терновских трубой по башке получил, то поневоле задумался о будущем. А тут и Гоша как по волшебству нарисовался. Всё как бы одно к другому… И кстати, тут вот у меня ещё какая идея появилась.
        - Ну-ка, выкладывай, - подался вперёд собеседник.
        - Знаешь завод, который лет пять назад отстроили в Восточном районе?
        - Ну да. Хочешь завод забрать?
        - На хер он мне, Антон, впёрся этот завод… Ты хоть знаешь, что он производит?
        - Да вроде трубки для телевизоров наших.
        - Правильно. Как раз это те длинные цеха, что с дороги видно. Я думаю, что наши телевизоры через год-другой никому даром не будут нужны, появятся японские, корейские и прочие, которые ненамного дороже, но по качеству в разы наши станут превосходить. Вот я и думаю, что пора бы Иванычу с директором этой лавочки пообщаться. Перспективу, так сказать, обрисовать.
        - Чё-то не врублюсь, а что за перспектива?
        Я едва удержался от снисходительного выражения лица. А то Козырь - человек не всегда предсказуемый, может и обидеться.
        - Перспектива такая - организовать в этих цехах шмоточный и электронный рынки. Только шмотки и разная аппаратура. Уверен, что такой расклад будет актуален на ближайшие те же лет десять. Если удастся с директором договориться, то идём к Марку Ефимовичу и объявляем тему. Думаю, что идея ему должна понравиться.
        - А если директор не захочет на сделку идти?
        - Ну, не мне тебе рассказывать, как в наше время можно убеждать несогласных.
        - Это да, - криво усмехнулся он. - Окей, я завтра же поговорю с Иванычем. А в городе, насколько я знаю, не один такой завод, так что тема может иметь хорошее развитие… Слушай, может, у тебя ещё какие-то идеи по легализации имеются?
        - Особо не думал. А так вот, навскидку, может прокатить тема с землёй под постройку коттеджного жилья…
        - Типа московской Рублёвки?
        - А почему нет? Если ещё у нас там управляющие компании будут, чтобы коммуналкой всех обеспечивать. Потом, думается, сотовая связь, техцентры автомобильные, заправки… В общем, много чего можно было бы замутить. Было бы, как говорится, желание.
        Козырь откинулся на спинку стула, с интересом меня рассматривая, словно бы увидел впервые.
        - Да-а, Серый, - протянул он, - ты прям генератор идей какой-то. Иваныч в тебе сразу что-то рассмотрел, и не ошибся. Ты даже похлеще Гоши и его отца идеями сыплешь. Хорошо, давай на землю грешную опустимся. С институтом твоим я понял, с Терновским рынком тоже. Теперь скажи, ты когда будешь себе людей набирать.
        - Да я в общем-то уже подумал. Человека ещё два или три возьму, пока хватит. Потом ещё, может, кого пристегну.
        - Севу-то будешь к себе забирать? Вы ж типа друганы, бывшие одноклассники.
        - Честно? Не знаю. С одной стороны, я ему как бы обязан, что он меня в бригаду к тебе порекомендовал, с другой… Мутный он какой-то, и не совсем понятный. Слишком, как бы это сказать, себе на уме…
        - Хм… Может, оно и правильно. К себе надо понятных людей приближать…
        Он допил свой чай, оставив на блюдце один оладушек, вытер пальцы салфеткой, бросил на стол две сотенных купюры, поднялся и протянул руку.
        - Ладно, не буду мешать тебе поглощать калории. Завтра с утра попру к Иванычу, может, в свете, так сказать, новых идей у него к тебе ещё вопросы появятся.
        Проводив взглядом Козыря, я доскрёб с тарелки остатки мяса с картошкой. Теперь можно ещё кофейку заказать, вечер обещал быть долгим.
        В воскресенье я снова решил, уже один, прогуляться по рынку, ещё раз прикинуть, как говорится, хрен к носу. Захватил ручку и блокнот, чтобы на ходу делать пометки. До рынка добрался на трамвае - ну люблю я это вид общественного транспорта, какой-то романтикой отдаёт.
        На рынке в воскресный день народу было на порядок больше, чем в пятницу. В магазинах шаром покати, зато здесь можно было затариться продуктами на неделю вперёд. Или шмотки какие присмотреть, которых в магазинах тоже днём с огнём не найдёшь. Понятно, что цены на рынке кусались, но особого-то выбора не было. Хоть иногда хочется себя порадовать вкусным ужином или хорошей вещью.
        Во дворе рынка внимание привлекал автофургон, к которому выстроилась достаточно длинная очередь. Из любопытства я подошёл поближе узнать, за чем стоят. Оказалось, продавали замороженные «ножки Буша». Непривычно здоровые, розового цвета куриные окорочка шли ходко: хоть среди стоящих за ними и слышались разговоры, что американцы своих кур откармливают антибиотиками и гормональными препаратами, но никто и не думал покидать очередь.
        Даже мелькнула мысль, не постоять ли в очереди самому, вроде как там в фургоне полно ещё коробок с окорочками. Вечером бы дома нажарил, бабуле сварил бы, она жареное старается не есть с её желчным… Но, догадываясь, что сейчас за мной наблюдают одна, а то и две пары глаз ребят из нашей бригады, от этой мысли отказался. «Олимпийцы» выше того, чтобы стоять в очереди за «ножками Буша».
        На рынке я провёл около часа. Не удержался, купил всё же фруктов с орехами, порадую бабулю, которая в последнее время моими стараниями хоть и не жила впроголодь, но и деликатесы не каждый день появлялись на столе. Из фруктов были прошлогодние яблоки и мандарины, но яблоки хорошие, потому и дорогие. Из орехов взял по полкило грецких, фундук и миндаль. Тоже недёшево, но иногда можно потратиться на себя любимого и на бабулю. Наглеть и требовать отсыпать бесплатно, козыряя тем, что я из бригады Козыря, не стал… Хе, каламбур, однако. Как бы там ни было, моя физиономия здесь пока никому не знакома, да и вообще наши парни вообще пока стараются особо не светиться, светятся только те, кто собирает дань, а обычно это одни и те же. Ещё пара человек ошиваются в качестве охраны, но они держатся в тени. Я же пока ни на сбор дани, ни в охрану на этот рынок не попадал, а посему лезть в бутылку смысла не видел.
        Мой кошелёк похудел почти на полторы сотни. Как и в прошлой жизни, я понемногу откладывал деньги. И тогда, и сейчас - на покупку личного автомобиля. Мобильность в моей жизни играла важную роль. И если для души я мог, не спеша, прокатиться на трамвае, то для дела зачастую требовалась оперативность. Да и не мог я на фоне остальных ребят из бригады, которые через год-другой уже практически все поголовно обзаведутся машинами, выглядеть «белой вороной».
        Держа в руке полиэтиленовый пакет с портретом певицы Сандры, я вышел с рынка и прогулочным шагом направился дворами в сторону не самой ближней остановки. С неё до дома можно было доехать трамваем без пересадки. Вот только дойти до остановки мне была не судьба. Когда я миновал уже последний перед выходом на улицу двор, то дорогу мне преградили трое парней. Двое были с меня ростом, такие крепыши в кожаных куртках и спортивных штанах, как двое из ларца. Третий пониже, одет неброско, и его смахивающее на мордочку хорька лицо отдалённо показалось мне отдалённо знакомым.
        - Он? - спросил один из крепышей у мелкого.
        - Он, точно он, - зло прищурился тот.
        А я наконец-то узнал этого «хорька». Вспомнил тридцать лет спустя. Именно его я пинал в той битве с терновскими, когда на мою голову обрушился обрезок металлической трубы. В этот-то раз, когда очнулся, рядом из терновских уже никого не было, убежал, шельмец. А он-то меня запомнил, и теперь, выходит, выследили Внутри меня всё похолодело, но я с напускным спокойствием поинтересовался:
        - Парни, чё за дела?
        - Это тебе привет от терновских, - сказал тот же крепыш.
        Одновременно с шагом вперёд в моём направлении полетел кусок выскользнувшей из рукава арматуры, и в следующее мгновение железка саданула меня в левое плечо. Сука! Боль пронзила плечо, пакет из травмированной руки выпал на асфальт, и та повисла плетью. Перелом? Хрен его знает, но больно.
        Однако, несмотря на болевой шок, каким-то интуитивным макаром от второго удара, направленного, что характерно, в то же плечо, я уклонился, а налетавшему сбоку мелкому умудрился пнуть ногой в промежность.
        - У-у-у…
        Тот с воем согнулся пополам. А я, глядя на подступавших братков, уже готовился дать стрекача, наплевав на пакет с фруктами и орехами, здоровье, как говорится, дороже, но в этот момент что-то отвлекло внимание нападавших. Они смотрели за мою спину, и в их глазах читались обида, смешанная с недоумением. А затем, переглянувшись, они синхронно развернулись и бросились наутёк, оставив своего мелкого товарища корчиться на асфальте рядом с брошенным куском арматуры.
        Я обернулся на топанье ног и увидел, как сзади приближаются Швед, Рома и Вилы - чернявый парень по имени Михаил, прозванный так за то, что в сложной ситуации частенько повторял: «Ну всё, щас кому-то будут вилы». Рома чуть поотстал, всё-таки с его комплекцией изображать Усэйна Болта достаточно сложно.
        Мелкий их тоже увидел, как-то разом замолчал и сделал попытку убежать, но я преградил ему путь и схватил за куртку здоровой рукой. Только благодаря тому, что она была нараспах, гадёнышу удалось вырваться, оставив куртку в моих руках.
        Швед и Вилы кинулись за ним, а тяжело отдувавшийся Рома остановился рядом.
        - Ну ты как, в норме?
        - Да вот не знаю, что с плечом. Арматурой, гад, заехал.
        - Может, и перелом, - нахмурился Рома. - Надо в травмпункт съездить.
        - Надо, - вздохнул я и попробовал шевельнуть рукой. - А вы откуда тут взялись?
        - Да Вилы заметил, что эти трое за тобой пошли, вот и мы увязались на всякий случай. Как оказалось - не напрасно. Кто они, не знаешь?
        - Терновские. Во всяком случае тот, мелкий. Я его как раз и метелил, когда меня трубой по башке огрели.
        Мелкого Швед и Вилы так и не догнали, вернулись расстроенные. Но удача нас ждала, когда мы пошарили по карманам экспроприированной у того куртки. Денег было всего тридцать пять рублей, но главное - нашёлся студенческий билет на имя Евгения Курылёва, 1973 года рождения, учащегося автодорожного техникума.
        - Ну всё, вилы фраеру, - зловеще ухмыльнулся… конечно же, Вилы. - Завтра же в технарь наведаемся,
        - Предлагаю не спешить, - осадил я ребят и блеснул эрудицией. - Месть - это блюдо, которое подаётся холодным. Нужно посоветоваться с Козырем. А пока поехали в травмпункт.
        Рентгеновский снимок показал, что кость цела, всего лишь сильный ушиб, а по плечу растёкся огромный синяк. Молодец я, что с детства люблю творог, отчего и кости крепкие. Правда, предпочитаю со сметаной и сахарком, так как есть натуральный творог - занятие не из самых приятных. Им как-то быстро насыщаешься, и каждая новая чайная ложка этого «десерта» вызывает приступ тошноты. А со сметаной да сахарком - самое оно.
        Из травмпункта к дому меня подвёз Рома. К тому времени рука уже более-менее функционировала, даже смог удержать в ней пакет, а правой пожал, прощаясь, Ромке руку. Он уехал, а я направился к подъезду.
        - Сергей!
        Я обернулся и увидел улыбавшуюся Алину, которая приветственно махала мне рукой. Она шла мимо нашего двора с одной из тех девушек, с которой в свой день рождения сидела в баре.
        - Привет! - махнул я в ответ здоровой рукой, тоже расплывшись в улыбке. - Куда направляетесь?
        - В «Аврору» идём. Хотите с нами?
        Хм… Я задумался. В кино меня, если честно, особо не тянуло. Хотелось провести вечер с книгой в руках, собирался наконец дочитать Кинга. Но альтернатива в виде компании с Алиной показалась мне более увлекательной.
        - А что за фильм? - спросил я, подходя к ним.
        - «Терминатор» с Арнольдом Шварценеггером, - подала голос подруга Алины.
        - Его уж по видеосалонам сколько лет назад показывали, а я уже и вторую часть видел…
        - Ну то видеосалон, а это большой экран. Всё равно больше ничего хорошего в кино не идёт.
        Как-то не очень хотелось в …надцатый раз смотреть «Терминатора», но сейчас это был хороший предлог, чтобы провести время с Алиной.
        - Можно сходить… К слову, может, познакомишь со своей подругой? Ничего, что я на «ты»?
        - Ничего, - рассмеялась Алина, - я и сама хотела предложить перестать уже выкать. Сергей, знакомься, это Ирина. Ирина, знакомься, это Сергей.
        - Три минуты подождёте, пока я пакет отнесу? Кстати, угощайтесь.
        Я раскрыл пакет. Девушки скромно взяли по яблоку и горсточке миндаля, после чего я метнулся домой, вручил бабуле пакет, и через две ступеньки побежал обратно на улицу.
        Алина с Ириной стояли всё там же, лениво, словно семечки, закидывая в рот миндаль.
        - Ну что, идём?
        Кинотеатр «Аврора» находился в паре кварталов, так что прогулка получилась не такой уж и долгой. В компании Алины я чувствовал себя на моральном подъёме, нёс какую-то чушь, и совершенно забыл о сегодняшнем приключении, в результате которого едва не остался инвалидом.
        Билеты я взял на свои, заодно в буфете перед сеансом угостил всех кофе с пирожными. В заполненном едва ли на треть зале, словно бы так само собой получилось, я сел по левую руку от Алины. И не столько следил за происходящем на экране, сколько думал о том, может ли между нами что-то быть?
        А почему бы и нет? Как говорил в фильме «Обыкновенное чудо» герой Миронова: «Вы привлекательны, я - чертовски привлекателен. Чего зря время терять?»
        В таких думах я и просидел весь сеанс, с огромным трудом сдерживая себя, чтобы не положить ладонь на бедро соседки. Бугор на моих штанах как вскочил на сцене, где Шварц конфискует одежду и мотоцикл у байкеров, так больше и не желал сдуваться. Хорошо, что в зале темно, не видно этого безобразия. С огромным трудом к концу фильма заставил себя думать на отвлечённую тему, мысленно перебирая в уме кандидатуры будущих подчинённых. Наиболее подходящими виделись Швед и Рома. Я этих ребят знаю по прошлой жизни, такие не подведут. Сева тоже вроде не косячил, но… Всё-таки он мутный какой-то, и в школе был мутный, и сейчас периодически словно бы исходят от него странные флюиды. Думаю, троих, включая меня, на первое время хватит.
        Конечно, Сева может обидку включить, мол, как так-то, друганы вроде, а в свою команду не взял… На этот случай попрошу Козыря самому объявить состав моей мини-бригады. Типа этого его волевое решение, и со всеми вопросами к нему.
        В зале загорелся свет, возвращая меня в реальность. Проводив девушек до их дома - а они жили в одном подъезде - отправился домой. На часах начало одиннадцатого, бабуля, судя по свету на кухне, ещё не спит.
        Уже на подходе к подъезду мелькнула мысль, что здесь меня вполне могут караулить в потёмках те трое, с которыми я сегодня уже имел удовольствие познакомиться. Невольно сбавил шаг, прокравшись в подъезд чуть ли не на цыпочках, но мои тревоги, к счастью, оказались напрасными. Дверь открыл своим ключом, так как бабулю предупредил, что могу прийти поздно.
        Она и правда не спала, на кухне гоняла чаи, одновременно дымя папиросой и разгадывая кроссворд в местной газете.
        - 10 букв, вторая «а», предпоследняя «л», - сразу озадачила меня родственница.
        - А вопрос-то какой?
        - А, вопрос… Трасса, дорога, - прочитала она, придерживая очки за дужку узловатыми пальцами.
        - Магистраль.
        - Маги… Точно! Ты ужинать будешь? Я вон сырников наделала.
        - Сырников? А что, можно.
        Бабуля освободила мне кухню, переместившись в зал, а я поставил на плиту чайник и задумчиво уставился в тёмную муть за окном. Вспоминая события, произошедшие со мной за то время, что я очнулся в своём молодом теле, я понимал, что всё, моя судьба свернула на другую дорожку. То, что я пережил в своей прошлой жизни - того уже не случится на 99 %. А вот что теперь с мной будет - это большой вопрос. Стоило ли вообще городить огород со всеми этими схемами, вместо того, чтобы прожить хотя бы эту часть своей жизни до развала бригады и спокойно свалить в столицу, проигнорировав знакомство с Веркой? Можно было бы просто послать Гошу и всё. Что уж теперь, ввязался - так будь добр тянуть лямку до конца. Теперь из этого водоворота так просто не выбраться, мы с Козырем и Чернышом нынче с одной связке. Ну и с Гошей, который на пару со своим папашей всю эту кашу заварил.
        На следующий день в институте произошло событие, на какое-то время задвинувшее воскресное происшествие на второй план. Зайдя после первой пары в аудиторию, где у нас должно было пройти занятие по основам ЭВМ, я обнаружил Василису с красными глазами, вытирающей нос узорным носовым платочком. Сначала я подумал, что наш препод простыла, но, когда увидел, как по её щеке катится слезинка, которую она постаралась незаметно смахнуть, то понял, что всё не так просто.
        В аудиторию я заявился одним из первых, кроме меня здесь уже были Вася Ковтун и Лёха Изосимов. Подойдя к преподавателю, я негромко поинтересовался:
        - Василиса Андреевна, что случилось?
        Та махнула рукой, отвернувшись к входной двери.
        - Да нет, Серёжа, всё нормально.
        - Я же вижу, что не нормально. Ладно, не хотите - не говорите. Может, думал, чем помочь смогу.
        Всё занятие, как мне показалось, Василиса держалась на морально-волевых. Что же всё-таки произошло? До нас у неё была группа Э-53, с параллельного потока. На перемене я выловил Димку Позднякова, которого более-менее знал, и спросил, что случилось на их занятии.
        - Да это Стас Широков опять хернёй страдает, - скривился парень словно от зубной боли. - Он Василису каждый раз, а сегодня на спор довёл её до слёз, знает, что она добрая и бесхарактерная, не пойдёт на него жаловаться.
        - И как он её довёл? - спросил я, каменея лицом.
        - Как… Спросил, не могла бы она после лекции с ним отдельно позаниматься, а то, мол, у него плохо получается соображать по этим основам ЭВМ. Не бесплатно, конечно. А ей денюжки лишними не будут, а то вон в старых колготках ходит.
        Стас Широков был сынком какого-то чинуши из областной администрации, чем-то там его папаша заведовал, каким-то важным отделом. Насколько я помнил по прошлой жизни, этот Стасик был беспринципной сволочью, и любил гадить исподтишка, зная, что за него есть кому заступиться.
        - А вы что, сидели и ржали?
        - Да я не ржал, - покраснел Димка, отводя взгляд. - Кто ему чё скажет? Ты ж знаешь, кто у него папаша? Да и на карате он ходил пару лет.
        - Ясно.
        В принципе, даже с одной рабочей рукой я мог вырубить этого «каратиста», а потом и отпинать, если, конечно, нападение с моей стороны будет неожиданным. Но самому светиться не хотелось, можно сделать всё чужими руками. План у меня созрел быстро, и вскоре я уже делился им со Шведом, Ромой и Вилами. Те мою идею восприняли с энтузиазмом.

* * *
        В эту среду Станислав Широков, сын заведующего отделом капитального строительства при областной администрации Владимира Николаевича Широкова, шёл домой с занятий в приподнятом настроении. Вечером в кабаке они с друзьями будут отмечать его днюху, и виновник торжества уже договорился, что их компанию разбавят нормальные тёлки. Батя спонсировал мероприятие, хотя про тёлок, конечно, был не в курсах. Наконец-то получится оттянуться по полной, а завтра можно будет прогулять первую пару, а то и весь день в институте не появляться, никто на него бочку катить не будет.
        Эх, быстрее бы двадцатник стукнул, батя обещал на следующий день рождения «тачку подарить. Хорошо бы «восьмёрку», а лучше «девятку». Бля, целый год ещё ждать. А в этот раз предки ему с утра вручили видеомагнитофон «SUPRA». Не бог весть что, но теперь можно будет с пацанами порнушку смотреть. А что, закроются в его комнате, родители всё равно без стука не входят.
        Последний квартал Стас решил, как обычно, пройти дворами, чтобы срезать путь. Минуя подворотню, он вдруг увидел, как дорогу ему заступает плечистый парень в кожаной куртке, и в груди моментально похолодело. От незнакомца явственно исходили флюиды крупных неприятностей. Стас замер, затем сделал шаг назад, развернулся… и уткнулся взглядом в ещё две фигуры, не такие плечистые, но достаточно крепкие. А у одного из них была бита, которой он лениво постукивал о раскрытую ладонь.
        Стасу резко захотелось оказаться где-нибудь подальше от этого места. Хорошо, если это простая гопота, вытрясут из него бабки, и уберутся. Но что-то ему подсказывало, что так легко он не отделается.
        - Ребята, вы чего?
        - Штаны снимай, - сказал ему тот, что поигрывал битой.
        - Зачем? - дрогнувшим голосом спросил Стас.
        - Сымай, падла, а то щас тебе вилы реально наступят!
        Кое-как он стянул с себя фирменные джинсы, и замер с вопросительным видом, держа их в руках. Ну почему мимо не идёт наряд милиции?! Когда они нужны - их никогда поблизости не оказывается.
        Тем временем плечистый вырвал у него джинсы, и сунул в руки что-то мягкое.
        - А теперь вот это натягивай. И разуйся, не на кроссовки же.
        Ему протягивали чёрные колготки в сеточку.
        - Ребят, да вы чё? Вот, у меня деньги есть…
        Несильный, но довольно чувствительный удар тупым концом биты в живот заставил Стаса согнуться пополам.
        - Напяливая, гнида, а твои деньги мы сейчас тебе в жопу засунем.
        Так и пришлось ничего не понимающему Стасу натягивать колготки.
        - Во, братва, совсем другой вид, - осклабился парень с битой, обойдя жертву. - Если со спины смотреть - ничё так тёлка, и жопа как орех. Слышь, мудило, ты где такую жопу накачал? Тебя в неё уже имели?
        Стас молчал, то краснея, то бледнея, и чувствуя, как трясутся поджилки.
        - Ну-ка замри, - велел ему третий, до этого молчавший, доставая из кармана кусок мела.
        И на спине куртки что-то Стасу написал. Отошёл в сторону, и тут же сына важного чиновника ослепила вспышка «Полароида».
        - Ай красоточка! - с довольным видом сказал крепыш, разглядывая выползшую из аппарата фотокарточку. - А теперь неторопясь, прогулочным шагом идёшь домой. Виляние жопой приветствуется. Решишь бежать - мы тебя, сучёныш, из-под земли достанем, и одними колготками уже не отделаешься… Да, штаны свои забери, они нам на хрен не упали, но до подъезда надевать не вздумай. С днём рождения!
        Так Стас и шёл до своего дома, задницей, конечно, не виляя, и с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Редкие прохожие с удивлением смотрели ему вслед, а кто-то даже со смехом крикнул: «Эй, пидар, а завтра дашь!» Две бабули на лавочке у подъезда встретили его недоумёнными взглядами.
        - Стасик, а ты чего это в колготках?
        Тот молча, чувствуя, что становится позорищем всего района, проскользнул мимо них в подъезд. Там он, путаясь в колготках, кое-как стянул их с себя, бросил в угол и натянул джинсы. Сняв куртку, увидел на ней надпись: «Сегодня в жопу не дам!».
        - Суки, суки! - простонал он, чувствуя, как не только сегодняшний вечер, но и всё его будущее катится в тартарары.
        Вскоре эта история стала достоянием гласности не только во дворе, но и в институте. В итоге Станиславу Широкову пришлось забрать из вуза документы и срочно перебираться в другой город.
        Глава 5
        - А фотка останется на перспективу. Если его работающий в администрации отец будет нужен или какие препоны начнёт городить, то ему фоточку сынульки покажем и пообещаем растиражироать её на каждом фонарном столбе, - рассказывал я Козырю, когда мы в субботу ближе к вечеру снова сидели с ним в «Радуге».
        Тот, разглядывая фотокарточку, согласно кивал, и его лицо разрезала улыбка от уха до уха.
        - Здорово придумали, - сказал он, пряча фото во внутренний карман пиджака. - Сразу два дела сделали: чёрта проучили и его папашу на крючок посадили. Только могли бы сначала со мной посоветоваться, прежде чем в такую авантюру влезать.
        И улыбка исчезла с его лица, словно и не было. Но я выдержал этот пронизывающий насквозь взгляд водянистых глаз.
        - Подумали, что незачем лишний раз грузить такими мелочами человека, у которого есть дела и посерьёзнее. Но в следующий раз, если что, обязательно с тобой посоветуемся… А ты чего это так вырядился? - перевёл я стрелки на его костюм.
        - Иваныч с жителями округа встречался, выслушивал их просьбы и пожелания, мне пришлось как его помощнику тоже там быть. Только что оттуда.
        - И чего же хотят жители округа?
        - Как всегда - всего и сразу, - хмыкнул он, наконец-то перестав буравить меня взглядом. - Ну ладно, давай рассказывай, что надумал относительно того, как будут «пилиться» деньги с рынка.
        - Затраты нам предстоят большие, расходы тоже как бы пополам делятся…
        - Чё-то меня не греет такая тема. Я так думаю, что наши деньги мы должны получать в полном объёме, не хрен ни на что тратить.
        - Если расходы сейчас и прибыль делятся в равных пропорциях, то и последующие деньги после реконструкции тоже делятся поровну, - пояснил я. - В противном случае наша бригада получает свои деньги только в течение того времени, что будет «колхоз» с контейнерами. И, что очень важно, часть денег идет наверх для подмазывания нужных людей в районной и городской администрациях для ускорения принятия нужных решений, на страховку от ненужных проверок и так далее и тому подобное. Если братва в это не будет вкладываться, то и отношений к власть имущим она иметь не будет.
        - Хэзэ, надо с Иванычем перетереть, - засомневался Козырь.
        - Да чего с ним ещё раз эту тему обсуждать, если и так вроде уже всё решили? Начнём, а там посмотрим. Главное, что свои деньги на данном этапе вкладывать не надо. То есть разделение труда: от нас безопасность, а от коммерсов, собственно, бизнес.
        - В целом верно базаришь… А по этому кренделю с автодорожного технаря чё-нибудь придумал? Как ты ему мстить-то собрался?
        - Да есть одна иезуитская задумка…
        - Иезуитская? - переспросил он, подавшись вперёд.
        Вот ведь, помощник депутата, а такой малообразованный. Хотя что взять с человека, за плечами которого железнодорожный техникум. Или это он просто переспросил?
        - Ну да, был такой в средневековье Орден иезуитов, которые изощрялись в разного рода пытках.
        Я не стал добавлять, что иезуиты ещё и немало хорошего сделали, незачем грузить человека лишней информацией.
        - Ты чё, пытать что ли его собрался?
        - Да нет, это я так, для примера. Мы его даже и пальцем не тронем. Короче, у одного моего знакомого есть в подружках деваха, такая, я тебе доложу краля - что мама не горюй! Всё при ней! - я на себе показал руками виртуальные выпуклости, и Антоха невольно ухмыльнулся. - Так вот, пацаны на неё западают с пол-оборота. Но главное… Главное, что у неё такая специфическая болезнь под названием гонорея.
        - Гонорея?
        - Ну или триппер, если по-простому. Те, кто в курсе, стараются с ней близких контактов не иметь, или предохраняются так, что ни один микроб не пролезет. Презиками, в общем, пользуются, и желательно импортного производства. Вот мы этим добром и наградим того придурка.
        - Презиками? Шучу, шучу, понял я твою задумку. Идея прикольная, только вот триппер-то легко лечится, у меня один кореш как-то с этой хренью на хрене маялся, - скаламбурил он. - Пару уколов бициллина - и всё, здоров как бык.
        - В принципе да, но вся штука в том, что если ограничиться только этими двумя инъекциями, то да, симптомы пройдут, а сама болезнь или в хроническую форму перейдёт, или будут отдалённые последствия, которые через некоторое время проявятся.
        - Откуда такие познания?
        - У Бациллы проконсультировался. Он мне из медицинской энциклопедии целую статью зачитал, причём по памяти, - соврал я.
        - Да? Надо будет с ним на эту тему тоже побазарить…
        - Что, уже актуально? - приподнял я левую бровь.
        - Типун тебе на язык… Я в смысле, так, для развития кругозора.
        - Понял, для развития кругозора вообще полезно книжки читать.
        Блин, ляпнул и не подумал, что Козыря моё изречение может задеть. Но если и задело, то тот не подал и вида.
        - Так что, думаю, если сложится, то парнишке не до драк будет, - продолжил я. - Потом как-нибудь при встрече намекнём, что в следующий раз не к венерологу, а в челюстно-лицевую хирургию попадёт, а может и к нейрохирургу с пробитой черепушкой.
        - Коварный ты, Серёга! - хищно оскалился Козырь.
        - Не я такой, Антон, жизнь такая.
        - Тут я с тобой согласен, с волками жить - по-волчьи выть. Мы с тобой тоже волки, как ни крути, и у нас своя стая, - начал было философствовать Козырь, но тут же сменил тему. - А рука твоя как?
        - Нормально, скоро на тренировку приду.
        - Береги руку, Сеня, - козырнул цитатой из знаменитой комедии собеседник. - Ладно, погнал я… А, чуть не забыл, держи, подарок от меня.
        Он сунул руку в карман и протянул мне свой травмат.
        - С чего это? - опешил я, не решаясь взять в руки пистолет.
        - Мне нулёвый из Германии подогнали, - хлопнул Козырь себя по подмышке, где, видимо, находилась наплечная кобура. - А этот тебе, учитывая сложившиеся обстоятельства, может пригодиться. Бери, бери. Мало ли, человек ты для нас сейчас важный. Обойма полная, заряжается легко, ты в армии служил, сообразишь, хоть это и не Калашников. И вот ещё коробка патронов. Старайся стволом лишний раз не отсвечивать, лады? Тем более он переделанный, там чё-то типа 150 джоулей мощность против заявленных 80. Ну всё, давай.
        Пожав мне руку, Козырь ушёл, а я сунул было травмат за широкую резинку спортивных штанов, но, привстав и попрыгав, понял, что весивший в пределах пятисот граммов пистолет сползает вниз. Наплечная кобура не помешает, только где её взять? Надо будет у Антохи при случае поинтересоваться, где он сам брал, надеюсь, ответом мне не послужит стандартное: «Где взял - там уже нет».
        Пока же придётся потаскать ствол в кармане. А лучше вообще дома его убрать в ящик стола. Вдруг менты по какой-нибудь причине обыскивать начнут, а у меня незарегистрированный ствол, как минимум штраф, а то и, чего доброго, примут по какой-нибудь соответствующей статье. С другой стороны, вон Козырь таскает пистолет и не парится. Вряд ли зарегистрированный. Или у него где-то что-то схвачено? С другой стороны, ведь и в самом деле, не исключено, что могу попасть в аналогичную ситуацию той, что случилась недавно. Если бы наши ребята не подоспели, вполне вероятно, лежал бы сейчас в травматологии, а то и на кладбище.
        После «Радуги» почему-то невыносимо захотелось встретиться с Алиной. Время ещё было детское, почему бы и не пригласить девушку прогуляться? Тем более я знаю подъезд, в котором она живёт.
        У подъезда 9-этажного дома по случаю тёплой погоды обнаружились на лавочке сразу три старушки.
        - Здравствуйте, женщины! - учтиво поздоровался я.
        Две кивнули, а третья за всех ответила:
        - Здравствуйте, молодой человек. А вы к кому?
        - В этом подъезде живёт замечательная девушка Алина. Не подскажете, в какой квартире?
        - Это к Сидоровым, - подала голос вторая бабушка. - Из тридцать шестой.
        - Большое вам человеческое спасибо, - прижав ладонь к груди, поблагодарил я старушек и, пока они не закидали меня вопросами, забежал в подъезд.
        Тридцать шестая квартира была на четвёртом этаже, куда я поднялся, пренебрегая лифтом. Застрянешь ещё, чего доброго, и сиди тут, кукуй до морковкиного заговенья.
        Немного замешкавшись перед дверью, всё же нажал кнопку дверного звонка. Сердце от волнения, казалось, сейчас выскочит из груди, а уж когда послышался щелчок замка (что ж они даже в глазок не смотрят, мелькнула мысль), и вовсе, казалось, упаду в обморок. Вроде побитый жизнью мужик, а мандражирую, как прыщавый подросток.
        Дверь открылась, на меня пахнуло запахом жарящихся котлет, а мгновение спустя я увидел Алину.
        - Привет! Вот это неожиданность!
        В её взгляде читалось удивление, а губы расплылись в улыбке, отчего не щеках появились такие очаровательные ямочки.
        - Да вот, - чуть виновато пожал я плечами, - захотелось тебя увидеть, подумал, может, прогуляемся? Если у тебя, конечно, нет каких-то неотложных дел.
        - Аля, кто там? - раздался из глубины квартиры женский голос.
        - Это ко мне!
        И уже тише в мою сторону:
        - Заходи, в прихожей подождёшь.
        Пока Алина переодевалась, успела выглянуть та самая женщина, спрашивавшая, кто пришёл. Это оказалась её мама, представившаяся Ольгой Борисовной.
        - Очень приятно, Сергей!
        У меня даже мелькнула мысль, не поцеловать ли ей перепачканную в панировке руку, но от этой идеи я всё же отказался. Надеюсь, я маме Алины понравился.
        - Я готова.
        - Аля, постарайся не задерживаться, и надеюсь, что твой молодой человек тебя потом проводит до дома, - сказала на прощание мама, скользнув по мне многозначительным взглядом.
        На Алине, как и в прошлый раз, была жёлто-синяя куртка, вновь напомнившая мне о незалежной. Интересно, произойдёт ли там переворот 2014 года, закончившийся присоединением Крыма к России и повлекший за собой такие серьёзные последствия, что российская экономика попросту рухнула? А там ещё эта пандемия, которая уже все мировые экономики пустила под откос. Может, начать бить в набат уже сейчас? Сколько миллионов жизней удалось бы спасти? Или не удалось бы, всё равно этот грёбаный вирус постоянно мутирует… мутировал… будет мутировать… Блин, совсем запутался. Короче говоря, может, лучше не трепыхаться и не высовываться, а плыть по течению, понемногу пользуясь послезнанием, выстраивая личное благополучие?
        Моё воображение тут же нарисовало берег Атлантического океана, песчаный пляж с пальмой, как на рекламном постере, бунгало с бассейном, и Алину, в солнцезащитных очках «Chopard De Rigo Vision», загорающую возле этого самого бассейна на лежаке.
        - А мы куда пойдём? - вывел меня из мечтаний голос Алины.
        - А куда хочешь. Можно в кино сходить, можно просто по парку погулять.
        - Пошли в парк.
        Парк «Комсомольский» находился, можно сказать, в шаговой доступности. В это время по всё ещё не отжившей советской традиции вечерами по пятницам, субботам и воскресеньям с мая по сентябрь в парке работала дискотека, открывавшаяся в 8 вечера. На часах было почти половина девятого, и звуки музыки свидетельствовали о том, что народ уже вовсю оттягивается на танцполе.
        По аллеям - в основном в сторону танцплощадки - тянулась молодёжь. Впрочем, и помимо дискотеки было чем себя поразвлечь. Мы заглянули в тир, где я учил Алину стрелять из пневматической винтовки, купили мороженого, на автодроме покатались на машинках, врезаясь друг в друга, а потом уже взяли билеты на танцпол.
        Четвёрка лохматых парней (гитара-вокал, бас-вокал, синтезатор-вокал и ударные) играла вполне современный танцевальный репертуар. Ну как современный… Перестроечный и постперестроечный, можно так сказать, в который входили Маликов, «Сталкер», «Комиссар», «Форум» и прочая попса подобного толка с электронным отливом. Я ещё по той жизни помнил этих ребят, группа у них называлась, кажется, «Ураган», и всё удивлялся, как они с таким названием играют попсу. Потом выяснилось, что сами они сочиняют вполне себе роковые песни, а на танцах играют для заработка. Что ж, вполне обычная ситуация во все времена.
        Мы с Алиной нашли себе пятачок ближе к ограждению танцпола, где и подёргивались в танцевальном экстазе. И танцевала она неплохо, с этаким, я бы сказал, налётом эротики. А потом мы, прижавшись друг к другу, покачивались в медленном танце, и я вдыхал аромат тех самых духов с притягивающими афродизиаками или феромонами.
        Почему она ими не брызгалась, когда мы ходили в кино? Или бережёт? Всё равно ведь не знала, что я им встречусь. А тогда, в баре, почему пахла? Тоже ведь, наверное, не рассчитывала на посиделки с мужчинами. Не знаю, не нужно заморачиваться всякой ерундой, нужно наслаждаться моментом. И как-то урезонить своего дружка, который снова рвался в бой.
        Единственное, что портило настроение - это мысль о том, что как бы травмат во время танцев не вылетел из кармана. Не помешало бы вообще уже куртку сменить, могу позволить себе кожаную, и чтобы карман был на молнии, как у Севы. Завтра же займусь этим вопросом.
        Дискотека закончилась ровно в десять, и мы неторопясь направились домой. К ней домой, всё-таки я обещал маме Алины вернуть ей дочь в целости и сохранности. Перед тем, как попрощаться, я предложил посидеть возле подъезда на освободившейся к этому времени лавочке.
        - Давай, - легко согласилась Алина, присаживаясь рядом со мной. - А я, между прочим, с твоим подарком не расстаюсь.
        Она достала из кармана куртки нэцкэ и с какой-то любовью посмотрела на фигурку.
        - Бэндзайтэн - представляешь, я запомнила, как её зовут - стала моим талисманом. Когда нэцкэ при мне, я чувствую себя уверенной в своих силах и в будущее смотрю с оптимизмом.
        - Ну и здорово, - улыбнулся я. - А ты живёшь с мамой?
        - Да, и с младшей сестрой. Родители развелись четыре года назад. У папы сейчас новая семья, но он нам помогает. Тем более что и зарабатывает неплохо, дальнобойщик.
        - Мои тоже развелись. Отец уехал за тридевять земель и не даёт о себе знать, а мама вышла замуж за бывшего одноклассника, переехала к нему в Астрахань, мы сейчас с бабушкой вдвоём живём.
        - А ты в армии где служил?
        - На таджико-афганской границе, разведвзвод в мотострелковой бригаде.
        - Это ж почти «горячая точка»! Ты видел этих, как их… моджахедов?
        - Случалось, - неохотно ответил я.
        - И какие они?
        - Да как в кино, бородатые и в чалмах.
        - А в тебя стреляли? А ты в кого-нибудь стрелял?
        - Бывало и такое.
        - Тебе неприятно об этом вспоминать, - догадалась она.
        Мне и в самом деле хотелось иногда забыть те события, как страшный сон. Особенно тот момент, когда наконец нашли тела наших пропавших несколько дней назад двоих сослуживцев. На обезображенные, безголовые останки жутко было смотреть. Головы мы так и не нашли, то ли «духи» унесли их с собой, то ли выбросили в протекавшую неподалёку горную речку. Всё, что осталось, отправили в Россию в запаянных гробах.
        - Да уж, - согласился я со вздохом после некоторой заминки, - приятного порой было мало, если не сказать больше… Кстати, я до сих пор не знаю, где ты учишься.
        - В педе, на факультете иностранных языков, второй курс.
        - Круто! Какой язык будешь в школе преподавать?
        - Так-то упор на английском делаем. Честно - не хочу в школу идти.
        - Почему? Учить детей - святое дело.
        - А чему учить? У современных детей на уме только одно. Все мальчишки хотят стать или бандитами, или бизнесменами, а девчонки - вырасти и выйти замуж либо за бандита, либо за бизнесмена. Лучше за бизнесмена - бандита могут застрелить, останешься тогда матерью-одиночкой. У моей мамы знакомая в школе преподаёт, приходила недавно в гости, рассказывала, какой мрак там творится. Школьники учителей ни во что не ставят, зарплата копеечная, везде бардак…
        - У нас вся страна сейчас - один большой бардак, - вздохнул я. - В общем-то я тебя понимаю.
        Хотел было добавить поговорку про рыбу, которая ищет, где глубже, но подумал, что эти слова могут как-то задеть Алину и промолчал.
        - Я вообще хочу после вуза в Москву уехать, может, получится в какую-нибудь фирму, ведущую дела с зарубежными партнёрами, устроиться переводчиком.
        - Хм, неплохо задумано. Будем надеяться, что твоим мечты воплотятся в жизнь, хотя обычно тёплые места достаются по блату, а иногородним намного труднее закрепиться в Москве без «волосатой лапы».
        - Почему сразу тёплые, я просто хочу реализовать свой потенциал, а я чувствую, что готова на большее, нежели всю жизнь просиживать в школе на нищенскую зарплату. А ты где учишься? - спросила она.
        - В политехе, на «Системы автоматического управления», будущий компьютерщик.
        - Вот это совсем другое дело, за компьютерами будущее.
        - Согласен, надеюсь, моя профессия будет точно востребована.
        Я поднял голову к небу, на котором сквозь лёгкое облачко жёлтым блином просвечивала луна.
        - Как думаешь, американцы высаживались на Луну или это грандиозная афера?
        - Ты думаешь, они обманули весь мир? Но это же… Это же таким пятном легло бы на их репутацию!
        - Поэтому они и подготовились к этой афере как следует. Съёмки якобы с лунной поверхности режиссировал сам Стэнли Кубрик, снявший перед этим «Космическую одиссею-2001».
        - Да ты что?! - округлила глаза Алина. - Откуда ты это знаешь?
        - Да так, почитываю научно-популярные журналы, в том числе зарубежные, - приврал я.
        - На языке оригинала?
        - Нет, ну английский я знаю постольку-поскольку, просто получается достать в переводе, - снова соврал я.
        Какое-то время мы ещё посидели, поболтали на разные темы. А когда время близилось к одиннадцати, и я понял, что сейчас она уйдёт домой, приблизил свои губы к её губам, которые жадно приоткрылись навстречу, и осторожно поцеловал. Немного отстранился, глядя на её прикрытые веками с трепещущими ресницами глаза, на вздымавшуюся грудь, на чувственные губы, и понял, что и ей, и мне одного поцелуя явно недостаточно. Целовались мы минут пять, прежде чем она выдохнула, что мама будет ругаться, и забежала в подъезд.
        А я под начавшим накрапывать дождиком медленно направился домой. По пути поймал себя на том, что глупо улыбаюсь. Эх, старый пень, увязался за молоденькой… Хотя почему старый? Тело-то у меня очень даже молодое, так что нечего на себя любимого наговаривать. А губы, казалось, всё ещё помнили прикосновение губ Алины, и я снова и снова прокручивал в памяти этот сладкий момент, когда неожиданно раздавшийся сзади какой-то шум заставил меня интуитивно отпрянуть в сторону.
        Это движение меня и спасло. Послышался треск вспарываемой ткани, а я, сиганув ещё на пару метров вперёд, резко развернулся, на ходу доставая из кармана травмат, направляя его на летевшего на меня вооружённым нехилым таким тесаком в руке а ля финский нож мужика с рожей урки. Надавил на спусковой крючок, но… тот словно заело. Надавил сильнее - тот же результат.
        Предохранитель, мать его, про предохранитель забыл! Хорошо, что нападавший притормозил, увидев направленный на него ствол. А сейчас, когда у меня, как он подумал, случилась осечка, дёрнул узкой верхней губой, раздув ноздри, и молча рванул на меня, отводя руку с ножом вбок.
        Ударить он не успел, потому как я всё же большим пальцем правой руки снял пистолет с предохранителя и выстрелил незнакомцу в грудь как раз в тот момент, когда нож пошёл в направлении моего левого бока. Нападавший словно напоролся на невидимую преграду. Пользуясь его заминкой, я тут же выстрелил второй раз, тоже в грудь. Теперь его и вовсе отбросило, он не удержался на ногах и, выронив нож, уселся на задницу. Дальше в ход пошла моя правая нога: удар с носка в челюсть отправил оппонента в глубокий нокаут.
        Тяжело дыша (хотя вроде никуда не убегал) я огляделся. Тишь и гладь, да божья благодать… А мы с неизвестным находились аккурат посреди падавшего на заасфальтированную тропинку рассеянного пятна света от возвышавшегося рядом с аллей фонаря.
        Я стащил с себя куртку и оглядел порез. М-да, если зашивать - стежок всё равно будет заметен. Так вот судьба и подталкивает покупать новую куртку, и желательно кожаную. Хотя если в следующий раз так же полоснут - такую куртку будет реально жаль. Но куда деваться, статус требует. Или ну их на фиг, эти бандитские понты? Может, купить нормальный костюм и пальто со шляпой?
        Стон лежавшего у моих ног мужика заставил меня вернуться в реальность. Так, что дальше-то с ним делать? Оставить здесь и идти домой в надежде, что это был просто какой-то попутавший берега гопник? Что-то слабо мне в это верилось. Явно это нападение перекликается с тем, что случилось в прошлые выходные, только на этот раз подослали какого-то урку, да ещё и с ножичком, чтобы уж наверняка.
        Экспресс-допрос, что ли, устроить? Но как я себе это представляю? Отрезать ему пальцы его же ножом? Или медленно пилить мошонку? На такое я не способен, опять же, крики, стоны… Мало ли, патруль милицейский мимо будет прогуливаться, а тут такое. Но и дать безнаказанно уйти - тоже не вариант.
        Тут мой взгляд упал на чернеющий зев входа в подвал. Насколько я помнил, решетчатая дверь не запиралась с тех пор, как кто-то спилил навесной замок, а случилось это прошлой осенью. Пацаны этим часто пользовались, устраивая в подвале посиделки. А вскоре и наркоманы это место облюбуют, но в следующем году жильцы снова повесят замок. Надеюсь, в этой ветви истории пока ничего особо не изменилось.
        - А-а, ш-шука, шелюсть мне шломал…
        Он кое-как приподнялся, опираясь на одну руку, а пальцами второй осторожно ощупывал свою челюсть. Да уж, в тот удар ногой я вложил всю силу. И не ему меня винить, он-то собирался вообще меня прирезать, а я был в тот момент на адреналине. А ещё ведь и грудную клетку ему попортил, всё-таки выпустил в неё две пули. Но челюсть, видимо, беспокоила его больше.
        Наклонившись, я подобрал с асфальта тускло поблёскивавший лезвием нож, повертел в руках. Самопальный, но сделан качественно, и заточка отличная. Теперь это мой трофей в дополнение к травмату, вот только и ему бы не помешал чехол. Может, у этого клоуна он и есть? Но обыскивать буду потом, сейчас нужно затащить его в подвал.
        - А ну встал!
        - Пошёл ты, - ненавидяще глядя на меня, процедил разбитым ртом мужик.
        Я присел на корточки и приблизил ствол к его левому глазу.
        - Послушай, чудик, если я сейчас выстрелю, ты как минимум ослепнешь на один глаз. А как максимум - пуля застрянет в твоих мозгах. Если повезёт - умрёшь сразу, без мучений. Либо ты встаёшь и на своих двоих двигаешь туда, куда я тебе скажу идти.
        Он снова посмотрел на свою ладонь с уже начавшей засыхать кровью, сплюнул тёмный сгусток, поморщившись при этом от боли, после чего медленно встал на ноги. Покачнулся, но устоял.
        - Ну?
        - Баранки гну, - буркнул я. - Давай двигай вон туда.
        И показал стволом в сторону зияющего чернотой входа в подвал. Мужик посмотрел в том направлении, затем на меня. Ничего не сказав, медленно двинулся вперёд.
        Дверь, как я и рассчитывал, оказалась незапертой. С тихим скрипом несмазанных петель она отворилась после моего толчка, я подтолкнул пленника стволом в спину.
        - Ноги не поломай в потёмках, там ступеньки.
        - Да мне по х…
        - Мне тем более.
        Мы спустились вниз, повернули налево, оказавшись уже непосредственно в подвале.
        - Дальше куда?
        Я пошарил по стене ладонью и нащупал выключатель. Лампочка на удивление была на месте, и неяркий свет озарил внутренности уходящего вперёд коридора, дальний конец которого скрывался в темноте.
        - Шагай.
        Снова лёгкий тычок в спину, заставивший мужика двигаться по коридору.
        - Стоять.
        Он замер, чуть покачиваясь, перед оббитой железом дверью. Давненько я не спускался в свой подвал, да и бабуля сюда не шастала. Закрутки она не делала, так что тащить сюда было нечего, здесь хранился всякий хлам, который вроде и не нужен, но и выбросить жалко. Пошарив над притолокой, я про себя облегчённо выдохнул: ключ от навесного замка был на месте. Ещё бы сам механизм не заржавел… Нет, с трудом, но ключ провернулся.
        Потянув дверь на себя, кивнул:
        - Заходи. Чувствуй себя как дома, располагайся поудобнее. И не пытайся кричать, всё равно тебя никто не услышит.
        Когда пленник оказался внутри, я запер дверь, а ключ положил не обратно на притолоку, а себе в карман, так, на всякий случай. После этого с чувством выполненного долга направился к выходу, не забыв выключить свет.
        Несколько минут спустя я был дома. Бабуля спала, дверь, как и обычно в таких случаях, я отпер своим ключом. Включив в прихожей свет, достал из внутреннего кармана куртки маленькую, изрядно потрёпанную записную книжку, нашёл домашний телефон Козыря. Телефон он всем не давал, только, если можно так выразиться, особо приближённым, в число которых я как раз в связи с последними событиями и попал.
        - Кто?
        Голос на том конце провода был бодр, словно Козырь и не ложился спать. Хотя на часах только половина двенадцатого, я вполне мог его и не застать. Из той же сауны бригадир порой и вовсе отправлялся домой под утро.
        - Привет, это Сергей.
        - Привет! Что-то случилось?
        - Не телефонный разговор, Антон… Можешь приехать ко мне домой?
        Секунда молчания, затем:
        - Адрес?
        Положив трубку, я снова натянул порезанную куртку и спустя к подъезду. Мелкий дождик прекратился, но лавочка всё равно была мокрой, и я предпочёл дожидаться прибытия Козыря стоя.
        99-я «Лада» бригадира остановилась во дворе минут двадцать спустя. Козырь пригласил сесть в машину и обрисовать ситуацию.
        - Думаю, терновские всё никак не успокоятся, - подтвердил он мою догадку. - И чего они к тебе так прицепились? Странно это всё… Но видишь, как мой подарок тебя выручил! Я ведь как знал. А сейчас мы у этого фраера и спросим, чьи интересы он представляет, только возьму кое-какие инструменты типа напильника.
        - Напильник-то зачем?
        - А зубы пилить чем, пальцем?
        Я на мгновение представил себя на месте пленника, которому спиливают зубы, и по спине пробежали мурашки. Но говорить ничего не стал, не мне перечить в данном случае боссу.
        - Ну, веди уже, Сусанин, - хмыкнул он, вооружившись помимо небольшого напильника ещё и плоскогубцами.
        Дверь в мой подвал была так же заперта на висячий замок, а изнутри не доносилось ни звука. Провернув ключ и откинув дужку замка, шепнул Козырю:
        - Я его не связывал, давай сразу не будем лезть, вдруг он нас чем-нибудь шибанёт. Там до хрена всякого хлама.
        И достал травмат, который сегодня, можно сказать, спас мне жизнь. Почти спас, в крайнем случае я попросту убежал бы, так как первый удар нападавшего лишь раскроил мою куртку.
        Я резким движением распахнул дверь и тут же отскочил в сторону. Однако ничего из темноты подвала не полетело, так что несколько секунд спустя я осторожно, давая глазам привыкнуть к сумраку, заглянул внутрь. Сумел различить лежавший на земляном полу тёмный, неподвижный силуэт.
        - Ну? - послышался из-за плеча нетерпеливый голос Козыря.
        - Здесь он… Только не шевелится.
        - Чё, может, кони двинул? Удар-то у тебя с ноги, говоришь, хороший получился?
        - Да он сюда сам дошёл, на своих двоих. Эй, ты там живой?
        Я легко пнул лежавшего, но тот по-прежнему не подавал признаков жизни.
        - У тебя тут света нет, что ли?
        - Выключателя нет, нужно просто лампочку до конца вкрутить. Надеюсь, она не перегорела.
        Я привстал на цыпочки и вкрутил лампочку, которая тут же вспыхнула неярким 60-ваттным светом. Пленник был мёртв, в этом не оставалось никаких сомнений. Вены он перерезал осколком стекла, благо что этого добра здесь было навалом.
        - М-да, - задумчиво протянул Козырь, окидывая взглядом картину. - Надо было его связать, что ли…
        - Да кто ж знал-то!
        - Ладно, тепреь уже ничего не исправить, надо думать, как избавиться от тела. Есть большой кусок полиэтилена?
        - Откуда?
        - Всё не слава богу… А во что мы его будем заворачивать? У меня весь багажник в его кровище перепачкается.
        - Давай раны перетянем, тем более вон, кровь уже вроде и не идёт, всё, что могло вытечь, уже считай вытекло.
        На том и порешили. Судя по увиденным нами с Антоном наколкам, это и впрямь был зек, и звали его Витя, чему свидетельством по партачке[2] на каждом из четырёх пальцев правой руки. По возрасту он был постарше терновских, их бригадиру Ушастому лет двадцать пять, а этому, с ножичком, пожалуй, что и за тридцать. Выходит, терновские наняли уголовника? Не вышло меня в первый раз отмудохать, решили вообще порешить? Чем же я им так насолил? Но пока ответа на этот вопрос у меня не было.
        Десять минут спустя Козырь подогнал тачку прямо ко входу в подвал, и мы на пару погрузили в багажник уже остывшее тело.
        - Дальше я сам, а ты приберись у себя в подвале, хотя вроде земля и так нормально впитала кровь.
        - Может…
        - Сказал же, я сам. Всё, пока, приберись и ступай домой.
        [2] Партак, партачка - татуировка на блатном жаргоне
        Глава 6
        Этой ночью уснуть мне так и не удалось. Уснёшь тут, когда тебя чуть не прирезали, а в твоём подвале покончил с собой какой-то урка. Проворочавшись час или полтора, не выдержал, тихо прокрался на кухню, закрыв дверь, навёл чаю из пачки со слоном. С некоторых пор мы с бабулей могли себе позволить самый приличный чай из того, что можно было достань в нашем городе. Раскрыл местную газету, от нечего делать стал читать объявления.
        «Лицензированный экстрасенс с опытом работы очистит вашу квартиру от негативной энергетики. Дорого!» «Куплю металлические рубли с эмблемой Олимпиады-80. О цене по телефону» «Соратники! Планирую создать фонд помощи активным участникам ГКЧП и их семьям. Все, кто солидарен - звоните по…» «21 мая во Дворце культуры «Заря» Великое белое братство ЮСМАЛОС проводит отчётно-выборное собрание. Начало в 19.00».
        Господи, какой только бред не печатают. Вернулся в «святые 90-е», как их называла Наина Ельцина, теперь вот хлебаю полной ложкой. Кого в следующий раз подошлют? Киллера со снайперской винтовкой? И чем я им так насолил? Нет, конечно, существовала вероятность, что этот урка не от терновских, но тогда от кого? Не может же это быть псих-одиночка!
        Что толку гадать, теперь по-любому придётся быть начеку. Не расстанусь с комсомолом… То есть с травматическим пистолетом. Один раз он уже мне жизнь спас. Кстати, не мешало бы обойму пополнить.
        Я притащил пистолет и коробку с патронами на кухню. Обойма была рассчитана на пять патронов, два я уже потратил. В коробке, которую мне подкинул до кучи Козырь, я насчитал тридцать патронов. Хватит на целую перестрелку. Надеюсь, до этого не дойдёт, тем более поражающая способность даже переделанного травмата не так велика, убойная дистанция стрельбы максимум три метра.
        Под утро всё-таки уснул, а ни свет ни заря, когда я только вышел из-под бодрящих струй холодного душа, позвонил Гоша.
        - Не разбудил? - спросил он в трубку. - Может, выйдешь тогда в подъезд, по телефону не хотелось бы.
        Мы пересеклись на лестничной площадке между нашими этажами. Гоша сообщил, что на рынке новый директор и пора бы нам его навестить.
        - Он должен быть в курсе, что мы придём. С ним в мэрии поговорили, а вчера мой батя ему звонил.
        - Ну если в курсе, то давай навестим, - согласился я. - Чернышёв и Антон вроде как дали карт-бланш, думаю, можем проявить инициативу. Правда, я куртку вчера вечером подрал, есть у меня совсем старая, но ей, если честно, место на помойке.
        - Блин, - задумался Гоша. - Слушай, да сегодня вроде как плюс восемнадцать обещали, не замёрзнешь.
        - Всё равно куртка нужна, - вздохнул я.
        Ну а куда мне ещё прятать травмат, как не в карман куртки? И желательно кожаной, деньги на её покупку у меня уже имелись.
        - Короче, на такси до рынка доберёмся, а там я по ходу дела сразу себе куртку и присмотрю.
        - Тоже вариант, - легко согласился бывший одноклассник.
        - Кстати, а чего тебе батя до сих пор тачку не купит?
        - Считает, что рано. Правда, намекнул, что если наше дело, в котором мы с тобой тепреь замазаны, выгорит, то могу к следующей днюхе рассчитывать на подержанную иномарку.
        - А днюха у тебя вроде в сентябре?
        - Ага, 11-го.
        11 сентября. Сразу вспомнился теракт с башнями-близнецами. Ближе к той дате может быть что-то удастся предпринять, чтобы предотвратить теракт. Какой-нибудь анонимный звонок, я не знаю. Хоть и пиндосы погибнут, а жалко даже этот офисный планктон. Если только эту акцию с убийством тысяч человек не провернули американские спецслужбы. Тогда дело может и не выгореть.
        На рынке всё шло шла своим чередом. Я заранее вызвонил Шведа, тот обещал подтянуться Ромой и Вилами, ждать нас с Гошей у входа в административное здание. Пусть будут для солидности, а тех, кто сейчас уже на рынке, трогать не станем. А пока мы с Гошаном быстренько дошли до палатки с кожаными куртками и плащами, где, немного поторговавшись с ушлым мужиком, я отдал 600 рублей за вполне приличного, как мне казалось, качества турецкую куртку. От Козыря (а он, следовательно, от Черныша) мы получили указание не борзеть и на халяву ничего не требовать. Одно дело, когда ты по ходу дела взял у торговца фруктами, который знает, что ты представляешь неофициальную «крышу» рынка, на дегустацию яблоко или горсть орехов, и совсем другое - та же куртка. Я с таким решением был полностью согласен.
        Швед, Рома и Вилы нас уже поджидали в условленном месте.
        - Зацени, Серый-то прикинулся, куртяха новая, - сразу заметил обнову Вилы,
        - Почём брал? - спросил Рома, щупая пальцами кожу. - Шестьсот? Турция? Бля, круче моей. Тоже, что ли, новую себе взять… Хотя, с другой стороны, деньги на тачку откладываю, и моя кожанка ещё не такая старая. Ладно, идём, что ли?
        Мы с Гошей пошли первыми. Пока двигались к кабинету директора, встречные кто с интересом, а кто и с опаской разглядывали нас. Ну да, видок у того же Ромы тот ещё. А кто-то из сотрудников и арендующих места продавцов, которые тут шляются с раннего утра, чтобы поставить печать, знают кого-то из нас в лицо.
        Новый начальник, как и прежний, обходился без секретарши, поскольку секретарской, как таковой, и не было. Постучав в дверь с табличкой «Директор Артамонов С.П.», мы всей гурьбой ввалились в кабинет. Из-за стола поднялся мужчина лет сорока, чуть выше среднего роста, с намечающимся животиком и небольшой залысиной, одетый в хорошо сидевший на нём бежевого цвета костюм.
        - Вы к кому, молодые люди?
        - Если вы директор рынка, то к вам, - ответил Гоша, явно играющий сейчас босса мафии. - Вам вчера должны были позвонить и сообщить о нашем приходе.
        - Да-а, - протянул тот, - звонили… Садитесь.
        Но, увидев ползущие вверх брови Ромы, быстро поправился:
        - В смысле, присаживайтесь.
        Задвигались по линолеуму стулья, мы расселись за столом, во главе которого угнездился директор.
        - Да, мне вчера о вас говорили, - закинув ногу на ногу, начал он. - Правда, я не совсем из этого разговора понял, какие функции на данном объекте вы будете выполнять. Но это по большому счету и неважно. С административными работниками тут просто беда.
        Мы с Гошей переглянулись. На его лице было написано полное непонимание ситуации. Я его толкнул под столом ногой, мол, не кипишуй, сейчас во всем разберемся.
        - Так вот, молодые люди, мне нужно, чтобы на моем рынке был порядок…
        - В смысле? - спросил Гоша
        - В том смысле, что бы на территории рынка…
        - Подождите, - сказал Гоша и достал из кармана блокнот с ручкой. - Продолжайте, пожалуйста.
        Я про себя усмехнулся - ну и артист.
        - Правильно! Записывайте, молодой человек. Так вот, чтобы на территории рынка…
        - Извините, пожалуйста, - снова прервал директора Гоша, - а слово территория пишется с одной буквой р или с двумя?
        - С двумя… Чему вас только в школе учили? - покачал головой Артамонов. - Так вот на территории моего рынка должен быть порядок. Это во-первых, а во-вторых…
        - Гош! - тут уже я влез, заглянув в его блокнот, - Во-первых пишется через дефис, а после идет запятая.
        - Да ладно, правда, что ли?! - совершенно натурально изумился Гоша.
        - Реально в натуре, - влез в разговор Швед, - как щас помню!
        - Молодые люди! Вы готовы слушать или будете грамматику обсуждать?
        - Слушать мы будем, - ответил я, - но потом. А сперва ты нас выслушай. Директор, блин… Не понял он, кто к нему пришел… Запомни раз и навсегда! Рынок не твой, а наш, а ты на нём - всего лишь наемный работник, который выполняет возложенные на него функции. Знаешь, какие функции?
        Артамонов слегка взбледнул с лица, кадык на его шее дёрнулся, он достал из кармана носовой платок и вытер покрывшуюся бисеринками пота залысину.
        - Ну примерно представляю… Мне говорили, что придут люди и объяснят.
        - Вот мы и пришли. А теперь давайте знакомиться. Меня зовут Сергей. Это Рома, Швед и Вилы…
        - В смысле «Вилы»?
        - Тебе будут вилы тройные, если ты не прекратишь тут комедию ломать, - ответил Миха, оправдывая своё погоняло.
        - Так вот, - продолжил я, - мы обеспечиваем безопасность рынка. Чтобы было понятно, то по-простому мы твоя «крыша». Уяснил?
        Директор как-то судорожно кивнул.
        - Хорошо. Этого молодого человека зовут Георгий. Он отвечает за экономическую составляющую данного проекта под названием «Терновский рынок». Все его идеи уже согласованы там наверху и это не эфемерные идеи, а реальный план, который всем нам придется реализовывать. Короче говоря, ваша функция, о которой вы говорили, заключается в выполнении двух задач… Нет, даже трех. Первая - люди должны вовремя, в один и тот же день получать свои деньги.
        - Люди? - непонимающе заморгал директор.
        - Я говорю о своих людях и наших старших. Вторая… Вовремя также должны получать деньги те чиновники, которые тебя сюда поставили. И третья - рынок должен быть на плаву именно то время, которое ему предназначено. Это так… по-простому. Вы поняли?
        - Ясно…
        - Теперь уж извините, но как вас величать? А то вы как-то подзабыли представиться.
        - Артамонов Сергей Петрович. Раньше работал заместителем директора универмага «Центральный».
        - Понятно… Вы не сердитесь, Сергей Петрович, тут какая-то непонятка случилась. Но я думаю, мы во всем разобрались, верно?
        Директор молча кивнул.
        - Нам долго придется работать в одной команде и поэтому, если будут возникать вопросы, то давайте их решать вместе, коллегиально. И самая важная задача - это ваша безопасность. Вы где живете и на чем будете приезжать на работу?
        - Живу в центре, приезжать буду на машине. У меня «Волга».
        - Хорошо. Какое-то время вас кто-то из наших будет провожать до квартиры, хотя бы первый месяц. И это не обсуждается, - добавил я, заметив, что Артамонов пытается что-то возразить. - Второе. Если сюда к вам заявятся какие-то типа бандюки и будут интересоваться, с кем вы работаете, то скромно этих товарищей перенаправляете к нам.
        - Каким образом?
        - Просто скажите, что не уполномочены на эти вопросы отвечать. Кто-то опять же из нас всегда будет на рынке. Мы скорее всего в местном кафе будем собираться. Так вот туда и направляйте. Если по каким-то причинам нас там не будет, то забивайтесь…
        - В смысле «забивайтесь»?
        - В смысле скажете, чтобы через два дня на третий подваливали сюда в кафе, где-нибудь к часу дня. Там, мол, и узнаете, кто. Понятно?
        Директор кивнул.
        - И последнее. Нам, как и вам, важно, чтобы рынок работал спокойно, без всяких никому ненужных эксцессов. Поэтому, если возникнут какие-то проблемы с торговцами или с работниками администрации, то постараемся их решить сообща. В идеале, конечно, собирайте свою команду. Ну тут не мне вам объяснять. И ещё кое-что, о чём я обязан вам сказать. Всё, что тут будет обсуждаться, все схемы, по которым будет работать рынок, должно остаться здесь же, в стенах этого кабинета. В противном случае должность директора по странному стечению обстоятельств может оказаться вакантной. Вы меня, надеюсь, хорошо, поняли?
        Слегка побледневший директор дёрнул кадыком и снова, как-то судорожно кивнул.
        - Вот и ладненько, вроде бы с представлением мы закончили. Теперь Георгий вам объяснит, как будет работать рынок под вашим чутким руководством. Гоша! Твой выход.
        Мой соратник достал из кейса бумаги, разложив их на столе. На листах была изображена схема ярмарки с контейнерами. В течении почти полутора часов Гоша объяснял Сергею Петровичу вариант размещения контейнеров и схему провода денежных средств. Петрович задавал правильные вопросы и даже делал нужные замечания. Чувствовался в нём профессионал как в торговле, так и в руководстве. Договорившись, что завтра снова пересечёмся в его кабинете, мы с братвой вышли в коридор.
        - А может, сразу в кафе и заглянем? - предложил Рома. - А то я чё-то проголодался. Заодно и кухню заценим.
        - А что? Идея здравая. Пошли, - поддержал я.
        Кафе располагалось в коридоре по пути к центральному залу рынка. На удивление чистое помещение, с новой мебелью и барной стойкой. В нём из посетителей никого не было. Мы заняли столик у стены в глубине кафе слева от входа. Подошла официантка
        - Что желаете, молодые люди?
        - Мы желаем меню и директора, - ответил я
        - Меню пожалуйста, а директор я.
        Надо же, официант и директор в одном лице?
        - И как вас величать?
        - Людмила.
        - А меня Сергей. Мы, как бы вам сказать…
        - Дальше не надо, Сергей, я уже догадалась. Новое руководство рынка?
        - Ну-у, скажем так, да.
        - Извините, Сергей, но у меня сразу вопрос. Вы будете платить за заказ, или как старые руководители?..
        Она сделала многозначительную паузу.
        - Будем. За минусом десяти процентов. Устраивает?
        - Вполне, - улыбнулась она. - Что предпочитаете?
        - Давайте комплексный обед, что ли, каждому. И ещё одна просьба, Людмила, этот столик закрепите за нами, пожалуйста. Мы сюда теперь часто будем захаживать.
        - А мне вам нужно будет какие-то деньги отдавать?
        - А вы кому-то раньше платили? Я имею ввиду за «крышу»?
        - Нет.
        - Хорошо. Тогда вот этот молодой человек, - я кивнул на Георгия, - с вашего разрешения ознакомится с вашей бухгалтерией, после чего мы примем решение. Договорились? Выкручивать вам руки никто не собирается. Для нас главное - чтобы вы спокойно работали.
        Закончив с вполне приличным комплексным обедом, мы вышли на улицу. Ребята поехали в зал, а мы с Гошей решили прогуляться, благо что погода стояла вполне себе отличная.
        - Слушай, Серый, у меня вопрос, - начал Гоша.
        - Валяй!
        - А что, действительно ребята с директором будут кататься? Зачем? Они же не профессиональные охранники. Толку с них…
        - Понимаешь, Гош, тут в другом дело. Если будут пытаться избить или как-то покалечить Петровича, то это как бы одно, а если по дороге прилетит кому-то из пацанов, то это уже другой уровень разбора полётов. Это тебе понятно? От «бакланов» мы его защитим. А вот если что-то серьёзное замутится… То как вариант, что если рядом будет кто-то из наших, может быть, кого-то и остановит. Хотя…Тоже не обязательно. Всякое может быть.
        9 мая выпало на эту субботу, а я пятницу, накануне, в стенах института прошёл праздничный концерт. У моих всё прошло без сучка и задоринки, да и я расстарался, изображая Василия Тёркина на пеньке. Вернее, на деревянном чурбане, так как бутафорский пенёк найти не получилось. А после концерта я ломанулся на рынок - дела не ждали.
        Я стоял в центре рынка и пытался решить сложную задачу: куда впихнуть лоток с парфюмерией? Между мясниками и рыбниками не пойдёт. Санэпидстанция, понятно дело, до лампочки, там всё схвачено, но и лишний раз напрягать Петровича не хотелось бы.
        К овощам-фруктам? Тоже не очень. Блин, вот же задачка!
        Накануне ко мне подкатил Иван, который на улице с лотка торговал парфюмерией. Торговля у него шла бойко, и возле его места постоянно крутились покупатели. Не знаю, как качество продаваемой им продукции, но народ, неизбалованный ещё обилием всевозможного парфюма, раскупал товар очень живо. Так вот Иван просил место в закрытой части рынка. Молодец, вроде как и расширяется, а заодно и о зиме будущей задумывается. Посулил «за помощь» пятьсот баксов. Ну если так, то почему бы и не помочь правильному коммерсанту? Двести пятьдесят Чернышу, и нам с Гошей поровну - выходило по сто двадцать пять долларов. Разве плохо?
        Так куда же этот гребанный лоток впихнуть?
        - О чем задумался, Серёжа?
        Я обернулся и увидел подошедшую со спины старшего администратора рынка Ларису Ивановну. Как в фильме «Мимино» - Ларису Ивановну хочу. Но так её никто не звал, а обращались просто - Лорик.
        Лорик была выдающейся во всех отношениях женщиной. Как по необъятным габаритам (по слухам у кондитеров брала на обед пару тортиков - себе и в бухгалтерию таким же свиноматкам), так и по деловым качествам. Пересидела на рынке аж трёх директоров, Петрович был у неё четвертым. Самое главное, что она знала о рынке всё и всех. Достаточно сказать, что за её благосклонность между торговцами шла нешуточная подковёрная борьба. Ну а как прикажете не бороться, если от Лорика напрямую зависело, будет ли человек торговать, и главное - где? Так что вид выходящей с полными сумками после работы старшего администратора никого не удивлял.
        Встречал её практически неизменно на стоянке за рынком муж, который раза в четыре был её меньше по объему. Встречал, кстати, на «Волге». А чего на «Волге» не встречать? Я так думаю, что её семья такими пустяками, как закупкой продуктов, не озабочивается. Всё свежее с рынка. Молодец! И понтов глупых не кидает, женщина с понятием.
        С Лориком у меня как-то сразу наладились отношения. Не пришлось объяснять кто, что и как, по-видимому, её загодя просветили. Так что порой её консультации мне и Гоше реально помогали строить отношения не только с администрацией, но и с торговцами.
        И была ещё одна важная вещь. Чуть не в первый день после нашего с ней знакомства она сама предложила услугу в закупке продуктов для дома. Надо только было ей дать список продуктов и полчаса спустя упакованный в пакетах продуктовый набор вносился в кафе. Деньги отдавал ей по факту. Экономия составляла где-то процентов тридцать. Не только мне, но и другим нашим ребятам она делала заказы, так что в этом отношении у нас был полный консенсус. Приятно работать с понимающими людьми!
        - Ты знаешь, Ларис, тут в зале надо прилавок с парфюмом поставить. Вот стою и прикидываю, куда его воткнуть.
        Лорик хозяйским взглядом окинула пространство и через минуту выдала вердикт.
        - Справа от входных дверей. В закутке.
        Блин, ну как же я это место просмотрел?! Там реально можно было воткнуть не только лоток с парфюмерией, а целый киоск поставить. И не за пятьсот баксов!
        - Лорик, ты не представляешь, как только что меня выручила!
        - Да ладно, Серёж, мы же ведь должны друг другу помогать! - улыбнулась она, блеснув золотой фиксой.
        - А то! Если от нас какая помощь…
        - А я в этом и не сомневаюсь. Ладно, мне ещё в мясном отделе кое-какие дела порешать надо.
        Лорик попёрла по рынку как ледокол, разрезая своим «юным телом» поток покупателей как мелкую шугу. А я подумал, что надо кого-то послать найти Ивана, чтобы тот в кафе подошел. Там и осчастливлю его предложением, от которого тот вряд ли откажется. А не понравится - так и хрен с ним. Стоит только свистнуть, как двери на петлях повиснут от наплыва желающих в козырном месте киоск поставить.
        - Молодой человек! Не могли бы уделить мне минуту вашего драгоценного времени?
        Передо мной стоял пожилой мужчина, которого про себя я тут же окрестил «Профессором». Бородка клинышком, очки в роговой оправе, шляпа, плащ, а в руках портфель.
        - Здравствуйте! Чем могу помочь?
        - Мне тут посоветовали к вам обратиться. Сказали, что вы тут все вопросы решаете.
        - Ну не все конечно… А что случилось?
        Ёшкин кот, опять, наверно крадуны кошелёк дернули. И как с ними бороться? Да никак! Запретить я не могу, не по понятиям. Задолбали! Куда, мать её, милиция только смотрит! Ужас какой-то!
        - Вы понимаете, молодой человек, у моего сына сегодня день рожденья!
        - Поздравляю! - всё ещё настороженно отвечаю я.
        - Спасибо… Так вот, я решил ему подарки сделать. Купил прекрасный одеколон, сказали, что французский. Действительно, аромат превосходный. Хотел ещё и сигарет купить, хороших, дорогих. Я сам лично как профессор (ха, неужто угадал?!) кафедры пропедевтики внутренних болезней, конечно, категорически против курения… Но что поделаешь! Если сын курит, а мальчик он уже взрослый, то бороться с этим бесполезно. Так уж пусть лучше курит хорошие сигареты.
        - Это понятно. А в чём, собственного говоря, проблема?
        - Вы знаете, я обошел рынок и остановился возле палатки, где торговали импортными сигаретами. Продавец там любезный молодой человек, которому я объяснил, что я хочу у него купить посоветовал приобрести блок «Мальборо». И он утверждал, что это не какая-то там Польша, а самые настоящие сигареты из США! Ну я, естественно, купил. И вот смотрите, что получилось.
        Профессор достал из портфеля блок с сигаретами, открыл. Вместо сигарет в коробке была плотно утрамбованная бумага. Можно было бы, конечно, послать этого деда ко всем чертям, объяснив ему, что не фиг тут людей разводить. Мол, сам сигареты вынул и бумаги туда натолкал. Но… Моё послезнание подсказывало мне, что профессор прав. В бытность свою многие нарывались на такие вот «куклы». Как правило на коробку сигарет всегда оказывалось два-три блока с такими вот «подарками». Да и внушал этот старик со слезящимися глазами доверие, мне почему-то так жалко его стало, что в горле сразу встал ком. Бизнесмены, мать их!
        - Всё ясно, давайте сюда этот блок. Постойте тут, я скоро.
        Захватив из кафе Рому, мы подошли к киоску, торгующему куревом. От обилия этикеток аж в глазах рябило. У окошка стоял один покупатель, по виду деревенский, ещё несколько зевак рассматривали этикетки. Дождавшись, когда покупатель, получив три блока «Примы», отойдёт, я подошёл к окошку и спросил спокойным тоном:
        - Кто хозяин?
        - Чего надо? Мы уже в кассу всё оплатили.
        По-видимому, торговец - молодой мужчина весь в джинсовой куртке - был не очень рад нашему появлению.
        - Мне надо, чтобы ты мне блок сигарет поменял. Не хер бумагой торговать.
        - С какого хрена?! Ты их у меня не покупал, я бы тебя запомнил.
        - Правильно, я не покупал. Другие купили. Меняй живо!
        - Ещё чего! Шёл бы ты…
        Направление, в котором мне следовало идти, торгаш озвучить не успел. Уж что-что, а удар у меня поставлен. Даже если соперник внутри киоска, а в окошке видна лишь его физиономия. Но и этого достаточно для хорошего удара прямой правой.
        - Класс! - прокомментировал Рома. - Даже я, наверно, лучше бы не попал.
        Мы обошли кисок и вошли внутрь, благо что изнутри дверь была открыта. Пока торговец отходил от нокаута, я не спеша нашел коробку сигарет с этикеткой «Мальборо» и достал оттуда два блока. Открыл, убедившись, что там реально сигареты, собрался уже уходить.
        - Вы ещё пожалеете, - прошипел торгаш, вытирая с разбитого рта кровь. - С моей крышей будете общаться.
        Рома, сжав кулаки, подошёл и сквозь зубы процедил:
        - Через час в кафе чтобы была твоя «крыша», усёк? Не приедут - с тебя лавэ. Сколько - потом объявим. Всосал?
        Мужик, глядя на нас исподлобья, кивнул.
        Вручив профессору два блока (второй, как я ему объяснил, в качестве моральной компенсации), мы с Ромой пошли в кафе.
        - Слышь, Ром, а не круто через час стрелку забивать?
        - Нормально. Если реально с пацанами работает, то приедут быстро.
        И как в воду глядел. Минут через сорок, когда мы с Ромычем уже дули третью чашку напитка, пахнувшего чем угодно, но только не кофе, в кафе вошли двое. Красавцы, конечно, как двое из ларца, одинаковых с лица. Чёрные джинсы, чёрные кожаные куртки и бейсболки на коротко стриженых черепушках. В руках опять же чёрные барсетки. Даже рост одинаковый, и оба синхронно двигают квадратными челюстями, пережёвывая жвачку.
        Сопровождающий их джинсовый мужик, кивнув на нас, уселся за дальний столик, чтобы со стороны наблюдать за тёрками. Ему только попкорна не хватало. В то же время напрягшийся сперва Рома вроде расслабился.
        - От Бирюка пацаны, - шепнул он мне, не сводя взгляда с вошедших. - Я их раньше встречал. Всё будет ровно.
        - Привет братва! Какие проблемы? - приблизившись к нашему столику, поинтересовался один из этой парочки.
        - Привет! Может, представитесь? Я Сергей, пацаны Сычом кличут. Это Рома.
        - Мы от Бирюка, если знаешь, кто это. Я Володя, он же Камень.
        - Я Андрей, он же Малюта. Рому знаю. Чего, братан, к нам в зал не заезжаешь?
        - Да со временем беда, парни, - развёл руками Рома. - С раннего утра до позднего вечера приходится крутиться, следить за порядком на вверенной территории. Да вы присаживайтесь, чего стоять.
        Те сели, как по команде положив руки на стол и сцепив пальцы в замок.
        - Ладно. Что там с нашем коммерсом не так?
        - Да «куклами» торгует вместо сигарет.
        Камень повернулся в сторону торгаша:
        - Андрей! Иди сюда.
        Джинсовый подошел к столу и остался стоять рядом.
        - Ну и хрен с ними, с «куклами». В чем проблема? - начал как бы закипать Камень. - Попался лошара, ну так это его проблемы. Он теперь, - Камень кивнул на джинсового, - будет нам гундеть, что денег у него нет, чтобы с нами расплачиваться.
        - Конечно будет, - согласился Рома, - они всегда, чуть что, скулить начинают.
        - Это верно, но на фиг его ещё и прессовать-то, морду бить? Поменял блок - и нормально.
        - А пацанов посылать тоже нормально? - поинтересовался я. - С вами он так же общается?
        - В смысле посылать?
        - Ну Сыч ему предложил поменять блок, а тот его послал. Это как? - спросил Рома.
        - Было такое? - спросил Малюта у джинсового.
        - Ну это… На нервах же. Не по злобе… Так, с языка слетело.
        - Понятно. Иди к себе в ларёк, сейчас подойдём.
        Побледневший джинсовый испарился. Малюта повернулся ко мне.
        - Серёг! А чего ты за терпилу-то вписался? Ну кинули его, да и хрен с ним!
        - Не понимаешь, Володь? Сейчас объясню. Хорошо, что терпила ко мне подошел. А если бы к ментам попёрся? Заяву писать? И что? Мне тут ещё оперов на рынке не хватало. Ладно, у них работа такая, а если бы он в департамент потребительского рынка обратился? Мол, на рынке покупателей обманывают сплошь и рядом. И что?
        - Что?
        - То, что жди комиссию. А зачем комиссии приходят? Вы думаете, на недостатки указывать? Не-а. Они за деньгами придут, к Петровичу.
        - Петрович - это у нас…
        - Петрович у нас директор рынка, который в конце месяца будет визжать, что у него денег после всяких комиссий только на трамвай осталось. Значит, и мы хрен чего получим. Вот такая нехитрая арифметика. Но и не это главное. А главное то, что пяток-другой таких комиссий - и директора вызовут на ковер, где ему будет сделано предупреждение, что если такая вот херня будет продолжаться, то место директора рынка окажется вакантным. И не факт, что на это место поставят правильного директора. Надеюсь, я доходчиво всё объяснил?
        - М-да… Сложно тут у тебя, Серёга!
        - А ты думал! Так что поговорите с вашем коммерсом, пусть меняет «куклы» на нормальный табак, пока не поздно. Наверняка не одна была. Если с его поставщиками проблемы возникнут, то мы тоже подтянемся. Не хер нам бизнес ломать. Ну как, договорились?
        - Ну да. Ладно, всё ровно. Мы тогда попрём, пожалуй…
        - Удачи, пацаны! - пожелал Рома
        - Подождите, - остановил я их. - Если особо не торопитесь, то, может, отобедайте с нами? А по ходу дела ещё о делах поговорим. Есть у меня к вам деловое предложение.
        - В смысле? - нахмурился Камень.
        - В смысле, что можно деньги поднять с одной точки. Если поможете - вам косарь.
        - Так, - сказал он, присаживаясь обратно, - а поподробней?
        - Значит, обедать остаётесь? Отлично!
        - Сейчас только к табачнику сходим, объясним политику партии и правительства. Минут через десять вернемся.
        Ребята вышли.
        - Серёг! Какие дела? Какой косарь? - удивлённо спросил Рома.
        - А ты что, забыл про магазин, о котором Антон говорил? Который ни под кого ложиться не хочет. Кстати, если помнишь, Козырь обещал его тем отдать, кто прикрутит.
        - А-а, ну да, помню… А что, есть идеи?
        - Конечно. И Камень с Малютой нам помогут.
        Действительно, Андрей с Володей вернулись буквально через десять минут.
        - Ну как, воспитали?
        - Беседу профилактическую провели, - ответил Камень. - Вроде как въехал, что берега малость попутал. Ну а с другой стороны… Он же действительно не знает, что ему оптовики в коробки нагрузили. Не будет же он каждый блок вскрывать, а потом заклеивать обратно.
        Да, реально хрень какая-то получается. И на оптовиков наезжать смысла не вижу.
        - Почему?
        - Ну они же этот товар контрабасом из Польши или Венгрии получают уже вот в таком запечатанном виде. Хотя… Бумага, которая лежала в блоке, была из наших, отечественных газет нарезана. Из одной - «СПИД-Инфо». Все же может оптовики бодяжат?
        - Ладно, подумаем, как с этим бороться, - вздохнул Малютка. - Что там у тебя за предложение на косарь?
        - Понимаете, парни, тут нам помощь небольшая требуется. Тут неподалёку есть один магазинчик, и мы хотим его под себя как-то… В общем, подмять. А коммерс, зараза, ни в какую сотрудничать не желает. Мы уж к нему и так и этак - ни в какую.
        - Ну а мы чем тут поможем?
        - Ну можно разводочку ему устроить.
        - В смысле?
        - Всё очень просто. Мы с Ромой и ещё парой ребят в этот магазин сходим. Очень вежливо пообщаемся, даже о крыше заикаться не будем. Просто под конец разговора скажем, что, мол, если будут какие-то проблемы, то мы тут рядом, на рынке, и поможем, если что. А вы через несколько дней, изображая отмороженных на всю голову, заходите к нему в лабаз, устраиваете лёгкий погром, кошмарите коммерса. Тот с перепугу вам говорит, что, мол, уже работает с людьми. Вы забиваете стрелку. Мы приезжаем, обозначаемся как «крыша», и коммерс уже с нами реально работает.
        - Хм… Прикольно. Может и получиться, - улыбнулся Малюта. - В общем, мы-то не против. Но надо с Бирюком посоветоваться, или, во всяком случае, его в известность поставить. Косарь, говоришь?
        - Угу. Плюс с нас баня с девульками и «поляна», там же накрытая.
        Малюта с Камнем переглянулись, видно, идея с баней, девочками и «поляной» им также пришлась по вкусу.
        - Лады, мы тогда завтра тут будем проезжать и уже подробности обкашляем. Вы во сколько будете?
        - Ну как сейчас, к обеду уж точно.
        - Ну тогда всё, парни. Не прощаемся. Удачи!
        - Удачи!
        Когда пацаны вышли, Рома спросил
        - А мы сами-то Козыря будем в известность ставить?
        - Конечно, но без подробностей. Мол, реально нашли способ, как магазин под себя подмять. А что и как - это уже не влияет! Потом, если все получится, то расскажем. Тут главное, чтобы из нашего «колхоза» туда никто хотя бы в течении ближайших двух недель не совался, а то всю игру поломают. Ну, идём прогуляемся до магазина?
        - Пошли, один хрен дел особо сегодня ни каких нет.
        - Подожди, есть у меня одна идея.
        Мы вышли из кафе и столкнулись с каким-то рабочим, тащившем на горбу в зал мешок с луком.
        - Эй, тормозни-ка… Как тебя там?
        - Равшан, началника…
        Я не удержался от шутки, которую мог понять только я:
        - А Джамшуд где?
        - Джамшуд на складе помидоры принимает.
        Тут я уже во весь голос заржал. Во, бля, дела! Отсмеявшись под удивлёнными взглядами Равшана и Ромы, попросил:
        - Нурмата позови в кафе. Понял?
        - Конечно, началника.
        - Ты чего заржал-то? - спросил Рома, когда таджик испарился.
        - Да не, всё нормально. Дежавю, блин.
        - Это ещё что за хрень?
        - Хм… Ну типа анекдота, - не стал вдаваться я в подробности.
        Вернулись в кафе. От подошедшего Нурмата я попросил выделить мне на полчаса какого-нибудь соображающего человека. Тот пообещал прислать своего брата Алишера. Алишер оказался таким же смуглокожим, как и его брат, мелким, с бегающими глазами типом. Ему я объяснил задачу, которую тот должен будет выполнить возле магазина.
        - Теперь пошли… Слушай, а Швед и Вилы где?
        - Да они с Петровичем по делам уехали.
        - Понятно. Смотри, короче, заходим в лабаз. Как я и говорил этим двум, мы скромно, вежливо общаемся с хозяином. Ты только лицо, хм, попроще сделай, поулыбчивей. Во, примерно так. В общем, общаемся, а там… Там посмотрим по обстоятельствам.
        До магазина от рынка было минут пятнадцать неспешного хода. Располагался он в цокольном этаже пятиэтажки и носил гордое название «Магнолия».
        Да уж… Равшан, Джамшуд, «Магнолия»… Не удивлюсь, если следующий магазин будет «Пятерочкой» или «Дикси». Приветы из прошлого так и сыпятся.
        Вошли. Ну что сказать… Магазин как магазин: продукты, спиртное, сигареты… В общем, ничего необычного. Покупателей в помещении не было.
        - Смотри, Ром, какой интересный магазин!
        - Угу
        - И выкладка товаров очень оригинальная, и ассортимент солидный.
        - Вы что-то хотели, молодые люди?
        Из-за прилавка поднялся среднего роста мужчина, одетый в чистый белый халат.
        - А вы продавец? - с наивным видом поинтересовался я.
        - И продавец, и кассир, и директор.
        - Ясненько… Пока просто любуемся интерьером вашего магазина. Чувствуется, что с душой вы подошли к организации торговли. А то порой заходишь в магазин, а там такой кошмар творится… А у вас прямо так аккуратно всё расставлено, аж глаз радуется.
        Говорил я всё это с искренним выражением лица, и хозяину, судя по всему, мои комплименты пришлись по вкусу.
        - Спасибо, молодой человек, нечасто от покупателей такое услышишь.
        - А это, если я правильно понял, у вас что-то типа секции кулинарии?
        - Да, причём всё свежее, только сегодня завезли.
        - И что вы порекомендуете?
        - Котлеты по-киевски недурны, отбивные удачные получаются…
        - Тогда штук пять отбивных и четыре котлеты.
        - Минуточку! Сейчас оформим всё в лучшем виде…
        Тут наш диалог прервал звук автомобильной сигнализации возле магазина.
        - Как же меня уже достали! - воскликнул директор.
        Бросив недоупакованные котлеты и отбивные, помчался к выходу.
        - Рома, - зашипел я, толкнув товарища, - не спим!
        Выскочив во двор, мы увидели Алишера, пытающегося открутить колесо у припаркованного синего «Жигуля».
        - Вперёд!
        Рома в три прыжка, опередив слегка замешкавшегося директора, оказался возле автомобиля и схватил за шкирку Алишера. Тот сделал вид что сильно испугался, присел и, как-то умудрившись вывернуться из куртки, бросился улепётывать в глубину дворов.
        - Как же меня уже достали эти …
        - Простите, а вас как величать?
        - Борис Филиппович.
        - Меня Сергей. А это мой товарищ Роман. Так кто же вас достал?
        - Вы понимаете… Не успел открыться, как повадились какие-то тёмные личности с предложениями «крыши», требовали денег, угрожали мне и моей семье. Кошмар какой-то!
        - Да уж, действительно грустно. Тем более что у вас такой хороший магазин.
        - Я уже думал в милицию обращаться…
        - Вы знаете, не советую.
        - А что не так?
        - Нет, вы, конечно, можете к ним обратиться, вот только толку, боюсь, не будет.
        - Это почему?
        - Ну согласитесь, что пост они вам тут не поставят, до дома каждый день вас и ваших близких провожать не будут. То есть защиты как таковой вы от них вряд ли дождётесь. И самое смешное, что в данном случае платить всё равно придется. Только не бандитам, а милиции. А аппетиты у этих «оборотней» в погонах, я слышал, те ещё.
        Мужик задумался, с грустью разглядывая свои «Жигули».
        - Вот я и в раздумьях нахожусь. Ладно бы еще приличные люди приезжали, а то ведь гопота какая-то. Некоторые даже пьяные были.
        - Что вы говорите! - всплеснул я руками. - Совсем народ распустился. Давайте вернёмся в магазин и закончим с нашими покупками.
        Пару минут спустя я расплатился за котлеты и отбивные, а Рома для поддержания имиджа взял себе мороженое и минералку.
        - Что же делать-то, - продолжал сокрушаться директор. - У меня нервы уже ни к чёрту с этими наездами. Думаете, просто так тот деятель к машине подходил? Вот точно через день-другой снова гости пожалуют.
        - Вы знаете, Борис Филиппович, я постараюсь вам помочь.
        - Вы? - он смерил меня подозрительным взглядом. - Вы тоже из этих?
        - Ну, как вы говорите, «эти» тоже разные бывают. Вам же нужно спокойно работать, а мы вам это спокойствие может обеспечить.
        - А на каких условиях?
        - Давайте про условия мы позже поговорим. Сейчас для вас важно, чтобы никто вам не мешал. Верно?
        - Да, это архиважно! - как-то прямо по-ленински выразился он, правда, без характерной для Ильича картавости,
        - Тогда сделаем так. Если к вам кто-то заявится, то вы скажете, что уже работаете с людьми. Дословно повторите то, что я сейчас сказал, и именно с людьми. После чего забиваетесь…
        - Забиваюсь?
        - Э-э-э, ну, договариваетесь о встрече с теми, кто к вам приедет с нами на следующий день. В обед, скажем. Хорошо?
        - Я понял. А вы?
        - А мы постараемся разрулить ситуацию так, чтобы к вам никто больше с такими пустяками не обращался. Давайте только одну формальность соблюдём, тем более, что о ней вас непременно спросят.
        - Какую?
        - У вас деньги есть?
        Опять в его глазах мелькнуло напряжение.
        - Ну, есть немного. Я тут на закупку оставил.
        Он достал из-под прилавка стопку мятых купюр.
        - Нет, вы меня не так поняли. У вас рубль есть?
        - Рубль?! Есть, а что?
        - Давайте мне его.
        Борис Филиппович, порывшись в кошельке, достал монету и протянул мне.
        - Вот. Теперь если кто спросит вас, платите ли вы кому деньги, то с чистой совестью ответите, что да.
        - Понятно, - хмыкнул он. - А как вас найти?
        - Очень легко. Рынок знаете?
        - Конечно.
        - Вот там в кафе на территории рынка мы часто бываем. Во всяком случае, нам тут же передадут, что вы нас искали. Ну а дальше уже наши заботы.
        - Всё понял, и заранее спасибо, Сергей. Даже на душе как-то легче стало.
        - Пока не за что благодарить. Ладно, всего вам доброго, спасибо за продукты. Мы уходим, но не прощаемся.
        Вышли из магазина.
        - Ну что, надо в «Радугу» к Козырю ехать, тему объяснять. Он туда всегда в это время обедать ходит.
        - Серый, ну ты артист. На мизинцах коммерса развел. Думаю, Антон не будет возражать.
        - Посмотрим, - ухмыльнулся я. - Поехали.
        К моему удивлению, Козырь очень спокойно отнесся к такой форме привязки коммерсанта.
        - А что, толково ты, Серый, придумал. Если прокатит, то есть ещё пара мест, где так же можно будет сработать. Да и с бирюковскими пацанами надо поближе сойтись. Бригада у них толковая. Так что, если дело выгорит, то в баню приглашай меня тоже, пообщаюсь с народом. А с директора этой, как её там, «Магнолии», сколько планируешь получать?
        - Пока не знаю. Да и не уверен, что там продукты нужны. Рынок-то рядом и цены дешевле, чем в магазине, прогорит скоро. Чего-нибудь придумаем. Тем более рядом вообще никакого общепита нет, кроме кафе на рынке о котором не все знают. В общем, будем думать.
        - Ну, удачи вам! Я сейчас к Иванычу как раз собирался, будет что ему рассказать.
        На следующий день пересеклись с Камнем и Малютой, обсудили нюансы будущей операции. От них требовалось максимально грубо наехать на Филиппыча, покошмарить и забиться на встречу с нами через пару дней.
        Через два дня в обед в кафе прибежал Борис Филиппович в расстроенных чувствах.
        - Сергей! Тут какие-то отморозки приезжали в магазин. Хотят встретиться, эту, как её, «стрелку» забить. И непременно сейчас!
        - О как! Любопытно… Что ж, идёмте посмотрим на этих клоунов.
        С собой я захватил Рому, Шведа и Вилы. Интересно, что это за импровизация у бирюковских? Хоть бы предупредили, что ли.
        Дошли до магазина.
        - Они сказали, что во дворе вас ждать будут.
        Ну, во дворе так во дворе. При нашем появлении со скамеек стали подыматься парни, числом чуть ли не с десяток, причём ни Малюты, ни Камня среди них не было.
        Вилы нервно сглотнул и, не отводя взгляда от пришлых, просипел:
        - Ипать, пацаны, по ходу, нам вилы.
        Глава 7
        Ирх было восемь, как выяснилось при более внимательном рассмотрении. «Они стояли молча в ряд - их было восемь…», - пронеслась в голове строчка из Высоцкого.
        Примерно одного с нами возраста, лет двадцати, одному, широкоплечему, лет двадцать пять, и держится чуть впереди, не иначе, главный. Приехали, судя по всему, на двух стоящих поодаль «девятках» - одна белая, вторая вишнёвого цвета. И снова в голову влезла строчка, теперь уже из современной попсовой песенки группы «Комбинация». Кажется, ещё ненаписанной, так как в противном случае уж хотя бы раз да я её услышал если не из телевизионного концерта, то как минимум на какой-нибудь радиоволне или несущейся из раскрытого окна.
        Кстати, никогда не понимал этой тяги «радовать» всю округу звуками музыки, которую ты в данный момент слушаешь. Во-первых, громкая музыка многим мешает, особенно тем, кто прилёг отдохнуть, и не только в поздний час, кто-то к примеру, вернулся домой с ночной смены. А во-вторых, вкусы у всех разные. Кому-то, как сказал классик, нравится арбуз, другому - свиной хрящик. То есть я, к примеру, поклонник рок-музыки и блюза, включая тяжёлый типа того, что исполняет «ZZ Top», а Вилы, как и большинство ребят из моего бандитского окружения, тащится от блатняка. Третьим нравится попса, а четвёртые в плане музыки вообще всеядны, лишь бы что-то играло фоном, хоть какой-нибудь Шуберт.
        В общем, мне тоже передалось волнение пацанов, вместе со мной попавших в непонятную и, вероятно, грозившую неприятностями ситуацию, но я вынужден был держать «Poker Face». Чёрт, и снова на память пришла песня, ещё не спетая странной исполнительницей по имени Леди Гага. Да что ж мне в голову просто косяком лезут музыкальные ассоциации! Нервы, что ли…
        - Спокойно, Миха, сейчас разберёмся, - говорю я уверенным голосом, радуясь, что не засипел, как Вилы, и тем более не сорвался на фальцет.
        Подхожу к парням, останавливаюсь напротив и интересуюсь, кто старший? Так-то визуально понятно, что вон тот браток в кожанке и солнцезащитных очках, мерно жующий жвачку.
        - Ну я старший, - подаёт он голос.
        - Давай отойдём, побазарим.
        Тот молча кивает, и мы перемещаемся на несколько метров сторону. И мои, и чужие наш разговор всё равно услышат, но такой жест является как бы статусным, типа, двое старших дела решают.
        - Кто вы и от кого? - интересуюсь я.
        - Допустим, от Ткача.
        - Слышал про такого, - говорю я чистую правду. - А мы от Черныша, уж про него-то вы точно должны знать.
        И, делая лицо попроще, представляюсь:
        - Меня Сергей звать. Братва Сычом кличет.
        - Тимоха, - представляется тот.
        - А здесь какими судьбами?
        - Просто мимо ехали и решили точку «пробить». Теперь вижу, по ходу, что поляна уже занята правильными пацанами, - криво усмехается Тимоха.
        - Это точно, - так же криво улыбаюсь я, - хозяин магазина под нами ходит, так что…
        Я развёл руки в стороны.
        - Лады, нет проблем. Погнали мы тогда дальше по своим делам. Удачи!
        - Счастливо!
        Гляжу, как парни грузятся в свои «девятки», а у самого буквально камень в души сваливается. Кстати, пора бы и нам нормальным автотранспортом обзавестись. Девятые модели Волжского автозавода мне нравятся, пятидверные, удобно всем пассажирам сразу выпрыгивать, да и неприхотливые. Джипы, конечно, покруче будут, опять же, проходимость, если, конечно, не «паркетник», но в это время о кроссоверах ещё никто и слыхом не слыхивал. На 1/6 части суши точно, к коей я причислял ещё вчерашние союзные республики, которым предстояло полной задницей нажраться суверенитета. Так что пока предел «правильных пацанов» - джип «Чероки», прозванный в народе «широким».
        - Фух, - выдыхает Миха, когда машины скрываются за углом, - я аж чуть в штаны не надул. Думал, нам конкретные вилы настали.
        - Ага, - поддакивает Швед, - мне тоже малость поплохело. Четверо против восьмерых - не самый приятный расклад.
        - А я бы размялся, - поводит мощными плечами Рома. - Не, ну а чё, лишний раз помахаться… Тем более на вид они не такие уж и качки, разве что главный, как его, Тимоха.
        Я не успел ничего ответить, хотя мог бы поспорить с Ромой относительно его желания помахать кулаками, так как в этот момент во дворике появился ещё один персонаж - директор магазина. И вид у него был далеко не радужный.
        - Там…. Там…
        - В чём дело? - спросил я.
        - Там в магазине… Погром!
        - За мной! - командую я своим и первым мчусь в магазин.
        А там действительно погром. Ну так, в меру, больше видимость погрома, потому что внутри помещения развлекаются бирюковские. Разбиты пара банок с каким-то салатом и стеклянная витрина прилавка. Увидев нас, Малюта со своими братками прекращают громить магазин, а дальше начинается спектакль.
        - Я чё-то не понял, это чё за хрень? - говорю я голосом, не предвещающим погромщикам ничего хорошего.
        - А вы кто такие? - интересуется Камень с наглым видом.
        - Мы его хорошие друзья, - киваю я на Бориса Филипповича.
        - Друзья? - лыбится Камень.
        - Ага, друзья. А вот вы кто?
        - А мы те, с кем этот коммерс ведёт себя слишком борзо, все берега попутал. Не знает, кто его крышует и чуть ли не посылает правильных пацанов.
        - Это вы что ли правильные пацаны? Вы, что ли, крышуете? Ну-ка пойдём выйдем, поговорим.
        - Чё, думаешь, зассу выйти? Пошли!
        Выходим, мне с трудом удаётся сдержать наползавшую на лицо ухмылку. Мы снова во дворе, куда выходит окно из подсобки, и за стеклом я замечаю движение шторки. Что ж, придётся разыграть пантомиму.
        - Похоже, директор через окно подсобки за нами наблюдает, - негромко говорю я Камню. - Так что будем изображать крутые разборки. Приготовься, сейчас я на тебя буду орать.
        Ну и понеслась, что называется, душа в рай. Я разве что слюной не брызгал на оппонента, который из всех сил изображал если не испуг, то растерянность точно. А под занавес своего монолога достал травмат и стал размахивать перед его носом. Думаю, это действо должно было произвести на Бориса Филипповича должный эффект. Во всяком случае, краем глаза увидел, как занавесочка шелохнулась и там мелькнула знакомая физиономия.
        Возвращаемся в магазин, Камень грустно говорит своим:
        - Уходим, пацаны.
        Когда в магазине остаёмся только мы и хозяин, Филиппыч вытирает носовым платком покрытый испариной лоб.
        - Спасибо, ребята, даже не знаю, что бы я без вас делал. Они бы мне весь магазин разнесли.
        - Теперь, надеюсь, не сунутся, я их старшему всё на пальцах объяснил, - говорю я с самым серьёзным видом.
        - Дай-то бог, дай-то бог… Ребята, сколько я вам должен за те неурядицы, что вам пришлось решать?
        После небольшой паузы, вызванной как бы раздумьями и мысленным подсчётом, выдаю:
        - Думаю, три тысячи американских рублей вполне покроют наше время и моральные издержки, которые вполне могли превратиться и в физические.
        Вижу, что Филиппычу ой как не хочется расставаться с такой суммой, но он наступает на горло собственной песне и предлагает мне заехать завтра, так как здесь у него такой суммы просто нет. Я соглашаюсь, и на следующее утро получаю оговоренную сумму. Естественно, никаких расписок.
        Перед тем, как попрощаться, выражаю надежду, что как минимум в ближайшее время никто на него наезжать не будет.
        - Сергей, послушайте, а давайте я буду вам платить за обеспечение моей безопасности и сохранности товара? - говорит Филиппыч наконец слова, которые я ждал от него услышать. - Как бы на регулярной основе.
        - Ну, не знаю… Только ведь наши услуги в таком случае будут стоить недёшево. Мы же здоровьем своим рискуем, а то и жизнями.
        - Понимаю, всё понимаю, - кивает он несколько раз. - Сколько?
        - Пока не могу сказать, я должен посоветоваться со старшими товарищами. Как только этот вопрос выясним, я вас сразу же проинформирую. Но думаю, сумма будет в пределах разумного.
        - Приятно иметь дело с ответственным человеком, - вздыхает Филиппыч.
        С трёх тысяч пришлось отстегнуть бирюковским оговорённую штуку. Остальное сдаю Антону во время встречи в «Радуге». Рассказываю про неожиданную встречу с ткачёвскими и ожидаемую с бирюковскими, Козырь говорит, что ему схема, по которой мы сработали, нравится, и он возьмёт её на заметку. А я заодно озвучиваю предложение директора магазина по охране.
        - Сколько будем с него брать?
        - Надо будет посмотреть, сколько его точка в месяц прибыли приносит, и уже отсюда плясать, - говорит Антон. - Так что месяц подождём, а там уже и выкатим свою сумму.
        - А как мы проверим, сколько он зарабатывает? В налоговой у нас своих людей нет, да и не факт, что он от них что-то не утаивает.
        - Разберёмся, это уже не твоя забота. Вы лучше с парнями сегодня в сауну загляните на Чехова, заслужили. Вот, держи, потратите на отдых.
        И отслюнявил из сданных мною двух штук три сотни баксов, которые я, немного замешкавшись, всё же взял.
        - Хорошая идея, - соглашаюсь я. - А ты не хочешь с нами?
        - Я бы с радостью, но у нас с шефом сегодня вечером встреча с электоратом. Дела депутатские. Только позвони, узнай, может, на вечер уже кто забронировал.
        Сауна на Чехова была свободна после 7 часов вечера и отдыхай хоть до утра. Час пользования сауной, бильярдом и маленьким бассейном стоил полторы сотни «деревянных». Отдал двести баксов, оплачивая время до полуночи, сотня осталась про запас, мало ли… Если не потратим - поделим промеж нас шестерых. Нас четверо и Малюта с Камнем, которым помимо прочего я обещал проставиться.
        Приехали мы со своей закуской и бухлом, так как хозяин сауны - армянин Хорен, которого все звали просто Хоренчик - за то же самое просил вдвое, а то и втрое, да и выбор у него был ограничен. Мы же затарились на нашем рынке, Лорик лично собрала нам пакет с рыбкой, мясными деликатесами, овощами и зеленью. Малюта и Камень притаранили целый ящик пива, как бы свою долю. А Козырь (это был неожиданный сюрприз от него) подослал нам трёх девок, вполне нормальных на вид, прихвативших к тому же запас презервативов. Мне как старшему предоставили право возлечь первому с любой на выбор. Я, к тому моменту уже принявший на грудь, махнул рукой и возлёг. И не перед кем мне стыдно не было.
        Не обошлось без небольшого недоразумения. В разгар посиделок к нам заглянул Хоренчик, сказал извиняющим тоном:
        - Тут ребята пришли, с девочками. Я сказал, что у вас до полуночи оплачено, а они говорят, что готовы компенсировать вам причинённые неудобства, но чтобы вы… хм… закруглялись.
        - Не понял… Это кто такие борзые?! - пробасил Малюта.
        Борзыми оказались трое кавказцев, притащившие с собой местных шалав. Мы их влёгкую отпинали прямо там же, в предбаннике, в смысле, дагов или кто они там были, девок не тронули. Непрошенные гости растворились во тьме, пообещав отомстить, а мы вернулись к продолжению «банкета».
        - Совсем хачи оборзели, - прокомментировал Камень, откупоривая очередную бутылку пива. - Не ссыте, никто мстить не будет, они на словах только такие крутые, или когда толпой на одного.
        - Да никто и не ссыт, - хмыкнул Рома. - Пусть сунутся - огребут по полной, это мы так, размялись.
        Домой вернулся на такси в половине первого ночи. Открыл дверь своим ключом, принял душ, запоздало сообразив, что только что из сауны, и рухнул в постель. Словно сквозь сон слышал шарканье бабулиных тапочек, потом приглушённый дверью звук телевизора. В «Спортлото» определялись очередные счастливчики. Ну да, кому-то повезёт, а 99 % останутся с носом. Я зеваю и переворачиваюсь на другой бок. Воскресенье, могу спать хоть до обеда.
        В понедельник вместе с Гошей пришлось решать вопрос с размещением на рынке контейнеров. Согласно новому плану рынка, утвержденному в мэрии города, сюда влезало 30 штук, плюс ещё один поставим в правом углу рынка на другой контейнер. Получится как бы лестница. Здесь будет дежурить охрана, соответственно на крышу контейнера водрузим мощный прожектор, чтобы можно было после наступления темноты просматривать периметр. Две трети общего числа контейнеров раскупили ещё заранее, народ сразу сообразил, что к чему, и подсуетился. Остальные будем сдавать в аренду - далеко не у всех на руках имелись 5000 баксов, чтобы сразу выкупить контейнер в собственность.
        Естественно, эти деньги будут проходить «чёрным» налом. Самые козырные места выкупили торговцы алкоголем и сигаретами. Торговля будет идти с торца контейнера, в котором срежут стенку и вставят стеклопакет с дверью. Для безопасности изготовят металлические рольставни, которые на ночь будут опускаются. Проведём свет и в каждый контейнер установим счётчик, а также общий счётчик на ряд контейнеров, чтобы расходы рынку на свет компенсировать.
        Пока же собрали с торгашей деньги, и неделю спустя я сидел в «Олимпе», в директорском кабинете, а напротив за столом расположился его хозяин. На Чернышёве был отливающий атласом костюм, разве что без галстука, белоснежная сорочка была расстёгнута на верхнюю пуговицу. Из-под рукава пиджака выглядывал золочёный циферблат «Rolex», уж не знаю, настоящие, стоившие баснословных денег, или подделка.
        Я принялся выкладывать перед ним на стол из портфеля пачки купюр. Доллары - таково было условие расчёта с нами продавцов за контейнеры, я сразу предупредил, что «деревянные» нам не нужны. В итоге собрали чуть больше 100 тысяч долларов, из которых 30 тысяч ушло за сами контейнеры. Прилагается расписка начальника сортировочной станции о получении денег. Тот не хотел давать, но мы его убедили, что надо просто для отчётности. Деньги - причём без процентов - занимались у бати Гоши в банке и ему были возвращены в полном объёме.
        В общем, выложил перед боссом 70 тысяч «зелени», которые тот тут же принялся делить. Семь тысяч он отложил в «общак», а остальные 63 тысячи делятся поровну. Получилось по 31 с половиной тысяче каждой стороне. То есть ребятам выходит по пятёрке баксов каждому. Это просто за контейнеры. В конце месяца ещё должны отдать деньги за подключение к свету, стеклопакеты, рольставни… То есть еще 30 тысяч баксов прилетит. По нынешним временам очень даже неплохо. Заодно обговорили вопрос с охраной рынка. - Я на днях уже договорился с одним знакомым ментом, у него ЧОП, «Дружина» называется. Ты и твои ребята оформятся там охранниками. Съездите и возьмите копию типового договора, который администрация рынка подпишет. Им всё равно нужно охрану нанимать. Пусть там юристы и бухгалтера разберутся, сколько рынок в месяц в «Дружину» денег будет платить. Ты это, может ребят подыщешь, кого можно в охрану подтянуть? А то своих не хочется от бригады отрывать.
        Обещаю поискать, а под занавес нашей встречи решаюсь и говорю, что не помешала бы машина.
        - Нужно как-то соответствовать, имидж, так сказать, да и всё такое… Швед тоже хочет колёса себе присмотреть. Не против, если мы на авторынок съездим, приценимся?
        - Сгоняйте, поглядите, может, на что приличное сторгуетесь. Совсем уж развалюхи не берите, деньги-то у вас сейчас есть. Имидж, сам говоришь, - криво ухмыляется Черныш.
        На авторынок мы со Шведом отправились в ближайшее воскресенье. Помимо полученных от Чернышёва своей доли у нас имелись некоторые накопления, так что захватили мы всю имевшуюся у нас наличность.
        В идеале я бы, конечно, махнул в Тольятти, не так уж и далеко. Купить новую машину в автограде в 90-е проблем вообще не было. Проблема была вернуться обратно на машине… Ну или даже налегке, без машины, но хотя бы живым в той комплектации и состоянии, в котором ты въезжал в этот славный город. В начале 90-х там вас могли отжать, убить, угнать и обобрать хоть до, хоть во время, хоть после покупки. Все владельцы фирм по продаже авто были отпетыми бандитами, и здесь вообще без вариантов. Правда, пока этих самых фирм в Тольятти было кот наплакал, бизнес только вставал на свои криминальные ноги.
        Таких историй я слышал десятки, в том числе и от очевидцев, которым повезло выжить практически чудом. К середине 90-х тольяттинские братки поняли, что теряют деньги, так как многие стали покупать машины у себя в городах - пусть дороже, зато безопаснее. Тогда местные братки решили хоть как-то гарантировать сделки. Они говорили так, мол, до трассы тебя никто не тронет, главное не тормозись нигде, иначе угонят за 3 минуты.
        Если кто в городе или на трассе недалеко от Тольятти прижмёт и будет на деньги грузить - назови моё имя и все потухнут. Если не так, то запомни машину и номер, положи ключи, бери такси и возвращайся, этих людей найдут и накажут, а ты получишь такую же тачку.
        Но до тех времён, когда давали хоть какую-то гарантию, оставалось ещё несколько лет. К тому же в те годы машины все шли не доукомплектованные, то реле поворотов отсутствовало, то «дворников» не было, то часов или реле фар.
        Наша бригада пока не имела того веса, чтобы диктовать тольяттинским свои условия, потому местная братва предпочитала местный авторынок, где можно было купить у перегонщиков даже нулёвую тачку, естественно, с некоторой накруткой, иногда составлявшей треть отпускной цены машины.
        
        Авторынок располагался неподалёку от Волги, на окраине города. Да уж, это вам не автосалоны типа тех, в которых мне довелось работать. Натуральный базар, где чего только не было, за исключением иномарок. Нет, иномарки были, но буквально единицы, и в таком состоянии, что без слёз не взглянешь. Народ толпился вокруг более-менее прилично выглядевшей «BMW» 21-й модели, интересуясь ценой на машину у владельца - кряжистого мужика лет сорока с небольшим.
        В «святые 90-е» кто-то придумал, как расшифровывается аббревиатура «БМВ» - Боевая Машина Вымогателей. Ну да, в тему, к концу правления суки Ельцина многие бандиты разъезжали на «бумерах».
        Мы тоже подошли из чистого любопытства. Оказалось, «бумер» выпуска 1987 года продавался за 12 тысяч «бакинских». Продавец уверял, что только что пригнал из Германии, машина была все эти годы у одного владельца, аккуратного бюргера, Европа, не хрен собачий, кузов, крылья - ни пятна гнили. Мужики вздыхали и отходили, мы тоже вздохнули и отошли. Нам бы чего попроще, подешевле, да и запчасти к такой технике хрен в нашем городе найдёшь. Опять же, непонятно, какими путями машина в Россию попала и как проходила растаможка? При снятии машины новым владельцем или рейде гаишников могло оказаться, что машина вообще не проходила растаможку или в розыске Интерпола. Схемы, как это все обходить, должны появиться после.
        Кстати, надо бы поинтересоваться у Антохи или Чернышёва насчёт автосервиса. Может, у кого-то из их знакомых есть, чтобы можно было производить ремонт по знакомству со скидкой, как постоянным клиентам. Сейчас умельцы только начали из гаражей вылезать, заарендовывать помещения, ставить подъёмники. А так как были самоделкиными, так ими и остались.
        Но прежде чем интересоваться, нужно сначала машинами обзавестись. Швед первый присмотрел себе «2107», 85-го года выпуска, за 4 тысячи долларов. Прокатились, вернулись… Я сам сидел за рулём, так как в машинах соображал не в пример лучше Шведа - сказывался солидный опыт.
        - Можно брать, за эти деньги нормальный вариант, - шепнул я Шведу.
        Сторговались они быстро, мужик получил задаток, а назавтра договорились встретиться у нотариуса, чтобы оформить факт купли-продажи, а оттуда в ГАИ, ставить машину на учёт. Мне же пришлось побродить чуть подольше, прежде чем я вернулся к продавцу 9-й модели чёрного цвета, мимо которой сегодня уже проходил. Если перевести в доллары запрашиваемую сумму, выходило почти 8 тысяч. В принципе, такие деньги у меня имелись, да и машина мне понравилась. Полтора литра движок, не битая, пороги-крылья не гнилые, всё промовилено, резина не лысая, довеском идёт комплект резины с «ёлочкой», межсезонка. На ходу тоже неплохо держится, руля слушается, коробка не скрипит шестерёнками, подвеска идеальная. Машине всего два года, но некоторые умудряются убить в хлам своё транспортное средство за куда меньший промежуток времени.
        Оформили всё так же на следующий день, появившись у нотариуса одновременно со Шведом и его продавцом, оттуда вместе погнали ГАИ. Со стоянки областной Госавтоинспекции я выезжал уже за рулём собственной «девятки». А вот машине Шведа пока придётся постоять возле подъезда, до тех пор, пока он не сдаст на права. Я-то свои ещё год назад получил, сразу после дембеля, на всякий случай, хотя машина у меня появилась гораздо позже. А в этой реальности права пригодились куда раньше.
        Парни из бригады мою тачку заценили, поцокали языками. Сева завистливо протянул, что тоже не отказался бы от такой «девяточки», на что я заметил, мол придумывай схемы - будешь бабки иметь.
        - Не все ж такие невъебенно умные, - пробормотал тот в ответ, как мне показалось, не без яда в голосе.
        Нужно было в первую очередь озаботиться безопасностью «ласточки». А то ведь угонят от подъезда на раз-два, ну или как минимум «разуют». Сразу же вспомнился перестроечный фильм Эльдара Рязанова «Небеса обетованные» (кстати, далеко не шедевр), где один из героев, увидев, как какие-то негодяи откручивают колёса с его машины, бросает вниз гирю. Та попадает точно на капот машины воров, после чего те оказываются в больнице.
        Гири у меня дома не было, да и бросаться ими я бы не стал. Вдруг по башке попаду, да прибью на фиг - это ж срок! Короче, в квартале от моего дома возвышалась 6-этажная гостиница «Волга», а у них во дворе имелась своя охраняемая стоянка. Вот я и договорился, что буду ставить там свою тачку на ночь. Оплатил машиноместо в углу стоянки за месяц вперёд.
        По ходу дела я совершил рейд на факультет физического воспитания нашего института, где среди студентов четвёртого, а в основном пятого курсов отобрал восьмерых для несения охраны на рынке в составе ЧОП «Дружина». Желающих было больше, особенно среди иногородних, которым на нормально пожрать не всегда денег хватало, но я к процессу отбора подошёл со всей ответственностью, и взял только лучших из лучших. Далеко не все из отобранных были качками, главное, чтобы к мышцам ещё и мозги прилагались. Так как днём парням нужно будет посещать занятия, дежурить им предстояло в ночную, а днём пусть кто-то из пацанов на рынке дежурит, будут решать проблемы с торгашами, ежели такие вдруг возникнут.
        Гоша со своей стороны подогнал пару знакомых, они теперь будут числиться администраторами. То есть вести всю бумажную работу, а также следить за тем, чтобы не было нарушений в торговли. То есть всё общение с коммерсантами через них и Гошу, если возникнут какие-то конфликты или тупиковые ситуации, которые придётся разруливать.
        Так что к концу мая 1992 года рынок как визуально (архитектура не в счёт), так и по системе управления разительно отличался от рынка моего прошлого, который существовал в это же время. Посмотрим, во что я ввязался. Сейчас вроде как у нас поддержка со стороны городской администрации, и эта мысль греет. Значит, пока никакие серьёзные люди сюда не сунутся с мыслью отжать у нас это доходное предприятие. Тем более что есть планы по другим рынкам города.
        Но вообще в глубине души было неспокойно. Большие деньги могут вылиться в большие проблемы. На них, как мотыльки на огонь свечи, рано или поздно начнут слетаться желающие отжать бизнес. Кто-то обожжёт крылышки, а какой-нибудь мотылёк может оказаться очень настойчивым, и не удивлюсь, если в один прекрасный день в машину Черныша влетит граната, выпущенная из РПГ-7, или его нашпигуют свинцом из «калашей».

* * *
        Здесь Карина раньше ещё не бывала. Не только потому, что жила совсем в другом районе города, просто в эти смутные времена, появись незнакомец на чужой территории, его могли не только взять на гоп-стоп, но и надавать по морде. Ей-то, конечно, морду и не набили бы, но изнасиловать могли легко.
        Не то что Карина боялась, что в её давно разработанной вагине окажется лишний член, её давно этим было трудно напугать, но кто их знает, чужих-то, может, какой извращенец попадётся, сунет в щель вместо члена черенок от лопаты. Однажды в её начавшейся весьма рано и богатой на события сексуальной биографии такое случалось, пришлось потом хирургу штопать влагалище.
        Но сейчас помимо того, что ей выплатили неплохой аванс, и обещали ещё более приятный расчёт, она к тому же чувствовала себя чуть ли не Матой Хари. Про неё ей зачем-то рассказывал очередной клиент, оказавшийся, по его словам, аспирантом исторического факультета. Сам, будучи подвыпившим, подсел к ней в кабаке, стал угощать коктейлями, а потом искал её, чтобы высказать всё, что он о ней думает, после того, как ему пришлось идти с триппером к венерологу.
        Так вот, тот аспирант сравнил её с этой самой немецкой шпионкой Мата Хари, через постель выпытывавшей важные сведения. Она-то, Карина, ничего ни у кого не выпытывала. Разве что трахаля иногда на поход в ресторан разводила, но сравнение ей понравилось. Она даже в разговоре с подругой предложила тепреь называть Мата Хари. Та в ответ заржала: «Манда ты с харей!», за что подверглась обструкции, и Карина с ней неделю не разговаривала.
        А позавчера, когда она неторопясь шла по улице, виляя туго обтянутой кожаной юбкой задницей, рядом притормозила «восьмёрка» вишнёвого, как в песне группы «Комбинация», цвета, в которой сидели двое незнакомых парней. Тот, что располагался на пассажирском спереди, приспустив стекло, предложил ей сесть в машину. Понятно, что поначалу Карина напряглась, предположив, что сейчас какие-то неизвестные братки увезут её неизвестно куда, изнасилуют и выбросят на каком-нибудь пустыре. Но оказалось, что никто её никуда увозить и насиловать не собирается. Ей обрисовали задачу и сунули в карман триста рублей, добавив, что по выполнении задания она получит ещё семьсот. А если не получится - эти три сотни она может оставить себе.
        Ну а что, делать ничего экстраординарного не требовалось, в любом случае, она уже кое-что заработала. И Карина, получив всю нужную информацию, этим вечером, одевшись не слишком вызывающе, но в то же время привлекательно, отправилась на охоту.
        Жертву она поджидала возле автодорожного техникума, время от времени доставая из кармана маленькую фотографию с не очень чётким и явно увеличенным чёрно-белым изображением молодого человека. Но всё же на ней можно было разглядеть, что лицо парня чем-то напоминает мордочку хорька, так что точно не пропустит. Вместе с фото ей выдали всю необходимую информацию: где учится, как звать, где живёт… В случае неудачи возле техникума можно было попробовать подловить его возле дома.
        По легенде Карина должна была изобразить не местную. Мол, молодой человек, а как мне пройти туда-то? А вы меня не проводите? А не хотите подняться на чашечку кофе? Если он не гомик, то с радостью согласится не только на «чашечку кофе», но и на постель.
        Квартиру сняли специально посередине между техникумом и домом жертвы, до которого было порядка пяти кварталов. Всё, как говорится, в шаговой доступности.
        Занятия должны были закончиться уже минут пятнадцать как, из дверей давно уже тёк ручеёк учащихся, а Курылёва всё не было. А Карине уже очень сильно хотелось по-маленькому. И что самое поганое - вокруг никаких кустов, где можно было бы облегчиться.
        Когда терпеть уже стало невозможно, она решительно направилась ко входу в техникум. Ловя на себе заинтересованные взгляды студентов, невозмутимо двинулась по коридору первого этажа, уверенная, что в дальнем его конце должна находиться уборная, но не уверенная, в техникуме, где учатся сплошь парни, есть женский туалет. Разве что для педагогического состава, если в нём вообще есть женщины. Но всё же ей повезло. Толкнув дверь с буквой Ж, она оказалась не в самом чистом в своей жизни туалете, но и не в самом грязном. А ещё обнаружила тут двух девчонок, которые при её появлении испуганно спрятали за спину сигареты. Оказывается, тут и девушки учатся, а она-то, глядя на выходящих из техникума студентов, видела только парней.
        - Я вам покурю! - постебалась Карина над напрягшимися девицами. - С какого факультета?
        - Бухгалтерия, - пролепетала одна, не понимая, кто перед ней.
        - Чтобы я вас тут с сигаретами больше не видела. Марш отсюда.
        Те моментально испарились, а Карина юркнула в кабинку, где по-быстрому облегчила мочевой пузырь, наскоро ополоснула руки под издававшим какие-то загробные звуки краном и выскочила в коридор, очень сильно надеясь, что за то время, пока она находилась в уборной, объект не покинул стены техникума.
        И тут столкнулась с ним буквально нос к носу, он выходил как раз из мужского туалета, а следом за ним ещё двое парней. От неожиданности она выпалила скорее с утвердительной, чем вопросительной интонацией:
        - Курылёв?
        - Да-а, - протянул он. - А ты… вы кто?
        Карина поняла в этот момент правдивость поговорки: «Язык мой - враг мой», но не раскрывать же теперь карты, выдавая себя с головой.
        - А я ваш новый преподаватель… Я теперь бухгалтерию в техникуме преподаю. Практика после института.
        Парни с интересом её разглядывали, ощупывая взглядом ладно скроенную фигуру с выдающимися выпуклостями.
        - Тут учиться три недели осталось, - хмыкнул Курылёв. - И как вас звать?
        - Альбина, - чуть замешкавшись, ответила девушка. - Альбина Михайловна.
        - Красивое имя, - хмыкнул тот. - А меня откуда знаете?
        - Смотрела твоё личное дело у секретаря.
        - А зачем?
        - За надом, - начала уже раздражаться от его вопросов Карина. - Так, ребята, ступайте, куда шли, а нам с Евгением нужно пообщаться наедине.
        Глядя вслед оглядывавшийся парням, она лихорадочно соображала, что сейчас говорить Курылёву.
        - Послушай, Курылёв, мне доложили, что у тебя с поведением не всё ладно, и попросили провести с тобой разъяснительную работу. Так сказать, боевое крещение для молодого педагога. Но я хочу сделать это в неформальной обстановке. Ты как на это смотришь?
        - Если в неформальной, то положительно, - криво ухмыльнулся тот. - А куда пойдём?
        - Предлагай. Я считаю, что инициатива всегда должна исходить от мужчины.
        - Есть тут неподалёку кафе «Парус», чё, может там посидим?
        Он едва не облизнулся, задержавшись взглядом на глубоком декольте.
        - Что ж, ты предложил - тебе и угощать, - улыбнулась Карина.
        Вечер для «педагога» и студента завершился в однокомнатной квартире, которую
        для этой акции заблаговременно сняли её нанявшие ребята. На следующий день Евгений Курылёв с удивлением узнал, что никакой практикантки Альбины Михайловны в техникуме нет и не было. А ещё три дня спустя, справляя малую нужду, он почувствовал резь в мочеиспускательном канале.
        Визит к венерологу подтвердил самые худшие подозрения. Предстояло долгое и муторное лечение. А на следующий день к нему на улице подошли двое и, не выказывая особой агрессии (может, потому, что мимо шли люди), предупредили, что если еще на чернышевских рыпнется, то простым триппером не отделается.
        Глава 8
        Вечером на кухне за ужином лениво перелистывал прессу, которую вытащила из почтового ящика бабуля. Начал с местного издания, отложив «Комсомолку» на десерт. Первая половина газеты, как обычно, была посвящена серьёзным темам - региональным политике и экономике, причём в половине материалов проскальзывала явная заказуха, хотя и без пометки типа «На правах рекламы». Как вон про фермера. Так-то да, молодец мужик, не побоялся вложиться в такое рискованное предприятие, как своя ферма, молочную продукцию с которой отправляет даже за пределы области. В то же время тут и там в тексте проскакивала ну явно проплаченная информация, не говоря уже о моменте дегустации корреспондентом нового в России, но давно популярного на Западе продукта - йогурта.
        Я знал этого фермера, он со временем сядет в депутатское кресло и создаст небольшую торговую сеть, где будет реализовывать собственную продукцию. Но за тридцать последующих лет внешне изменится не сильно, в этом плане мужик молодец, в тренажёрку ходил? во всяких массовых забегах участвовал, в общем, следил за собой… Вернее, следит и будет следить. Я в родной город из Москвы наведывался нечасто, но был в курсе главных событий.
        Дочитать не дала бабуля, просеменившая на кухню и доставшая из холодильника бутылку с кефиром.
        - Что пишут, Серёжа?
        - А ты не читала?
        - Да я так, пробежалась одним глазом.
        Поболтать-то ей в принципе есть с кем, тут у неё этажом ниже подружка живёт закадычная, Нина Степановна. Но и делами внука надо поинтересоваться. Я недавно ей сказал, что подрабатываю в охране на рынке, и что придётся переводиться на заочный. Вчера, кстати, ходил к декану, уговаривал остаться на очном, но я настоял на своём. Сходил к ректору, подписал заявление, тот тоже брякнул, мол, зачем мне это надо, снова пришлось объяснять, что на одну стипендию не проживёшь. Ректор согласно покивал и со вздохом подписал. Зато одну стипендию сэкономят за счёт перевода очника в заочники, подумал я тогда. Бабулю я к этому факту готовил заранее, хотя и она повозмущалась, поохала, обещала матери в Астрахань написать. Может и написала, да только мне
        - Да фигню всякую пишут, только новости спорта да криминальную хронику читать можно, - сказал я. - А ты как, с Ниной Степановной не скучаете?
        - С этой каргой разве соскучишься, - беззлобно улыбнулась бабуля. - У неё на каждый день новые сплетни припасены.
        - Так и не водись с ней, если не нравится сплетни слушать.
        - А что же ещё слушать, телевизор, что ли? Там то пьяную харю Ельцина показывают, то довольную морду Гайдара, гори они всей своей кодлой в аду.
        - А сериалы?
        - Ну вот разве что, - махнула она рукой. - А с девочкой твоей у тебя как?
        Про Алину я ей тоже проболтался недавно. Надо же было свои периодические вечерние отлучки как-то объяснить, тем более бабуля, как только из армии вернулся, намекала, что, если я нормальный парень, то обязательно должен завести себе приличную девушку. Ну прямо как собачку - завести. Вот и завёл, получается.
        А завтра мы с Алиной в видеосалон идём. Нормальный видеосалон, с проектором, на первом этаже кинотеатра «Октябрь». Закроется в 1994-м, окажется нерентабельным на фоне наводнивших страну недорогих тайваньских и прочих малазийских видеомагнитофонов. Идём на «Терминатор-2. Судный день». Примерно в это время, помнится, я и в той жизни смотрел этот фильм в каком-то видеосалоне, уже и не помню, в каком. Сейчас их по городу как собак нерезаных.
        Как планировали, так и пошли. Вернее, поехали. Ехать, правда, пятнадцать минут, но всё же престижно! Тем более Алина впервые увидела мою машину, впервые в ней прокатилась, и я краем глаза замечал, как она гордо глядит по сторонам, наверное, в надежде, что мимо будет проходить какая-нибудь подруга, увидит её и примется рассказывать остальным, какая Алинка счастливая. Ну это я так думаю, а опыт у меня имеется, я на свете немало прожил, прежде чем перекинуться в себя молодого.
        Картина вышла в мировой прокат в прошлом году, у нас пока её крутили в видеосалонах и без нормального дубляжа, с закадровым переводом, но хотя бы двухголосым, а не гнусавым голосом Володарского.
        Алина, которая этот фильм смотрела впервые, зал покидала под впечатлением. Машина стояла на месте, честно говоря, опасался, что если не угонят, то «разуют», у нас в городе таких мастеров навалом. К счастью, обошлось.
        - Слушай, тебе же домой до 11 часов надо быть? - спрашиваю. - А сейчас только половина десятого. Может, заскочим в кафешку? А то я сегодня поужинать как-то не успел, замотался.
        - А давай, - легко согласилась Алина. - Куда поедем?
        - В «Семь сорок» была? Ни разу? Тогда предлагаю махнуть туда, уютное место, и кухня у них неплохая.
        Посидели хорошо, пусть и не так дёшево - кафе «Семь сорок», которое держал Яша Ключевский, он же Яков Моисеевич, вдруг вспомнивший о своих еврейских корнях, предлагало и впрямь достойную кухню. Ну и цены соответствующие. Причём в меню, как и можно было ожидать, отсутствовала свинина, но это ничуть не умаляло качества блюд. Тем более что напитки были на любой вкус, включая как банальную водку, так и импортные ликёры. Как раз Алине я и взял по её выбору ликёр, она ограничилась бокалом, боялась, что мама учует запах алкоголя и устроит ей разнос. Сам же ограничился минералкой. Как автомобилист со стажем, я уже привык, что за руль нужно садиться всегда трезвым. В моём будущем за пьяное вождение драли немилосердно.
        К её подъезду мы подъехали без двадцати одиннадцать. Двигатель всё ещё работал, а из магнитолы голосом Ветлицкой негромко доносилось:
        Мне моя душа на исходе дня
        Пропоет о том, что любовь прошла
        Ты теперь не солнце, а скорей - луна
        Обо мне забудь, не вспоминай меня…
        Я покосился на спутницу. На щёчках румянец, наверное, от ликёра, и пахло от неё всё тем же ароматом, действовавшим на меня как афродизиак. Весь вечер им наслаждался,
        - Классная у тебя машина, - сказала она, поглаживая крышку бардачка.
        - Ага, мне тоже нравится.
        Приобнял её правой рукой, слегка притянул к себе, она с готовностью подалась, и я прильнул к её губам своими. Мы целовались минуты две или три, а затем моя рука словно сама по себе скользнула к её выпуклости, подушечки пальцев под тонкой тканью маечки и такой же тонкой тканью бюстгальтера коснулись соска, и Алину словно пронзил слабый разряд тока. Ну и у меня в одном месте сосуды набухли кровью. Как я уже говорил, всё, что естественно - то не без оргазма.
        Он и случился ещё минут пять спустя. Как мы умудрились переползти на заднее сиденье «девятки» и произвести там соитие - это отдельная история. Было неудобно, но… всё равно хорошо.
        В свой подъезд Алина вошла без пяти одиннадцать. Мы простились у двери коротким поцелуем. Она выглядела явно смущённой, видимо, сказывалось мамино воспитание. Хотя уже и не была девственницей. А я чувствовал себя довольным, как объевшийся сметаны кот.
        Вот только на следующий день это чувство напрочь исчезло. И тому была более чем веская причина. Нет, мама моей девушки не узнала о нашей связи с её дочкой, и не принялась названивать по телефону. Надеюсь, Алина умеет держать язык за зубами, а её мама отличается благоразумием, не устраивая истерик по любому поводу. В конце концов, Алина уже взрослая, в прежние времена, при царе-батюшке к своим годам, она могла бы уже дважды, а то и трижды стать мамой.
        Всё случившееся оказалось совсем из другой плоскости. Заехал с утра по делам к директору «Магнолии», порешали, а когда вышел и двинулся к своей «девятке», то увидел, как у дальних гаражей, окружённых зарослями кустарника, стоят милицейские «уазик», чёрная «Волга» и «скорая», люди в штатском и форме ходят куда-то за один из гаражей и обратно. Заметил и нашего участкового Виктора Фёдоровича, с которым у меня сложились нормальные отношения. Чуть поодаль стояло с десяток зевак, что-то обсуждающих.
        У меня почему-то ёкнуло сердце. Приблизился, а тут как раз Фёдорыч в сторонку отошёл, закурил «Приму».
        - День добрый, Виктор Фёдорыч! - приветствовал я его, не протягивая руки - мы не настолько были близко знакомы.
        - Да какой уж добрый, - вздохнул он, обернувшись на миг через плечо в сторону гаражей.
        - А что случилось?
        - Да вон, мальчонку…
        Он кашлянул, видно было, как ему трудно говорить.
        - Что мальчонку?
        - Парнишку мёртвым нашли местные алкаши за гаражами, куда квасить пристраиваются, - хмуро объяснил он. - Пока проводятся следственные действия, но вроде как задушили и… В общем, вроде как ещё и изнасиловали, работают эксперты. Второй случай за год.
        Он снова поперхнулся, а я уже вспомнил. Вспомнил этот эпизод из своей прошлой жизни, в которую поневоле пришлось вернуться. Об этом писали в криминальной хронике в местных газетах. И этот случай конкретно вспомнил, о котором местные СМИ напишут уже, наверное, завтра. 10-летний мальчик пропал по пути из школы. Родители были уверены, что он задержался в гостях у школьного друга, и обеспокоились лишь в одиннадцатом часу вечера. В итоге выяснилось, что ребёнок был задушен, а перед этим изнасилован. Аналогичный случай имел место быть в конце апреля, недалеко отсюда, в районе «Свинтреста». Тогда жертвой маньяка стал 9-летний мальчик.
        И следом в голове всплыла фамилия - Кулаков. Имени не помнил, а вот фамилия отпечаталась в памяти. Поймали его только в 93-м, после пятой жертвы, которая каким-то чудом выжила и смогла описать преступника. Все жертвы они были мальчиками от 8 до 12 лет. Причём поймали вторично, впервые должны были поймать, кажется, этой осенью, но что-то пошло не так, и его отпустили. А эта мразь продолжила насиловать и убивать, в чём впоследствии чистосердечно признался, надеясь на снисхождение суда.
        Как уже писали потом газеты, этот Кулаков уже был судим за растление малолетних, и его почему-то тянуло только на мальчиков. Проходил лечение в психбольнице, где провёл несколько лет. Выйдя, взялся за старое, только теперь начал ещё и убивать. Как его, поймав, отпустили? Что там пошло вкривь и вкось?
        И я едва не назвал Фёдорычу фамилию этого самого Кулакова, да вовремя сдержался. Ну вот скажу, а дальше что? Самого же измордуют, мол, откуда знаешь имя маньяка? А может, ты с ним заодно? Не говорить же, что читал газеты за 93-й год, где писали, что маньяк повесился в камере следственного изолятора. Ходили слухи, что ему «помогли» сокамерники, что весьма логично, только те утверждали, что ночью, когда произошёл суицид, они крепко спали. Так крепко, что и не заметили, как сосед вздёрнулся.
        Странно, что серийного убийцу, да ещё специализировавшегося на малолетках, поместили не в одиночку, а в общую камеру. Правда, не знаю, имеются ли в нашем СИЗО одиночные камеры, но, как бы там ни было, возмездие настигло Кулакова, тогда как суд ещё неизвестно что мог присудить. Мораторий на смертную казнь введут, если не ошибаюсь, в 1997-м, но кто его знает… Адвокат зацепится за какой-нибудь косяк следствия, да и психиатры могут признать Кулакова душевнобольным.
        От воспоминаний о моём будущем меня отвлекло появление автофургона, называемого в народе «труповозкой». А ещё спустя несколько минут под перешёптывания любопытных и плач одной из немолодых женщин, приговаривавшей: «Ой, да за что ж ребёночка-то?!» в него загрузили носилки с накрытым простынёй телом. Я невольно заскрежетал зубами и, не выдержав, пошёл прочь.
        Усевшись в машину, какое-то время приводил мысли и чувства в порядок, потому что ехать в таком состоянии опасался. Меня реально колбасило, как сказал тинейджер из моего будущего. Не знаю уж, с какой целью высшие силы закинули меня в моё молодое тело, но делать вид, что моя хата с краю, а этим делом пусть занимаются те, кому это положено по должности, я не мог. Я должен найти эту гниду во что бы то ни стало, и сделать это, не привлекая внимания. Не хочу связываться с органами правопорядка, вообще не хочу никого привлекать, потому как известно, что, если знают двое - знают все. Сам буду и следователем, и судьёй.
        И тут же задал себе вопрос: а смогу ли? Смогу ли я выступить в роли палача? До сей поры убивать мне доводилось только в горячке боя, в рукопашной, когда стоял выбор: ты или твой враг! А вот так, хладнокровно? И тут же послал к чёрту всю эту достоевщину. Мразь, подобная этому Кулакову, не имеет права дышать с нами одним воздухом и ходить с нами по одной земле.
        Писали, что этот ушлёпок работал дворником, то есть по летнему времени, когда снега точно не навалит за день, занят он должен быть только в ранние утренние часы. Подмёл двор - и свободен. Времени, чтобы устраивать охоту на детей, у него должно было оставаться более чем достаточно.
        Итак, вторая половина этого дня и весь завтрашний день у меня относительно свободны. Значит, посвящу это время поискам Кулакова. Знать бы ещё, в каком районе он подметает… А так на миллионный город сколько у нас участков и тем более дворников! Тысяча, наверное, наберётся, если не две. Это ж надо будет обходить каждый ЖЭУ! Либо по утрам подходить к дворникам и спрашивать, знают ли они такого Кулакова? Блин, на это уйдёт минимум несколько месяцев, я не помнил периодичность жертв, но вполне может быть, что за это время ещё одной станет больше. Конечно, может быть, преступник работает (а следовательно, и живёт, дворники всегда работают рядом со своим местом жительства) где-то в этом районе. Всё-таки первые два тела найдены относительно недалеко друг от друга. А значит, если начну опрос в этих краях, могло и повезти. Правда. морду мою могут запомнить, проявят инициативу, донесут куда следует, что какой-то молодой человек интересовался трагически погибшим (либо зверски замученным, посмотрим) Кулаковым. В прежние-то времена, при царе-батюшке, дворники вообще состояли на внештатной службе полиции, да и
сейчас, наверное, таких ответственных товарищей хватает.
        Логичнее всё же сразу получить допуск к спискам дворников жилконторы. А под каким соусом я буду требовать эти списки или хотя бы объяснять, почему интересуюсь именно дворником Кулаковым? Вот если бы я был, скажем, участковым, тогда мог бы запросто зайти в ЖЭУ и попросить пофамильный список работников ножа и топора… То есть метлы и лопаты. Зачем? Да мало ли, работа такая.
        Но ни ментовской формы, ни тем более соответствующей ксивы у меня не имелось, а значит, на этот счёт можно и не париться. Можно было бы, конечно, обратиться за помощью к Козырю, тот через Чернышёва, наверное, смог бы достать и форму, и липовое удостоверение, но никого в это дело я ввязывать не хотел. Почему - смотрите выше.
        А кто ещё имеет возможность шастать по подобного рода учреждениям, всё выспрашивать и вынюхивать? На ум сразу пришли журналисты. Те ещё… акулы пера, а в большинстве своём шакалы. Особенно в эпоху так называемой свободы слова. Ну а что, пришёл бы я в ЖЭУ или ЖЭК, представился журналистом, желающим написать очерк про какого-нибудь, фигурально выражаясь, заслуженного дворника СССР. Думаю, мне без проблем кого-нибудь подгонят, а потом уже в личной беседе, как бы невзначай, попросить озвучить фамилии всех дворников, числящихся за этой организацией.
        Реально ли достать удостоверение местной газеты? Не вызовет ли подозрение мой возраст? Хм, а если представиться каким-нибудь стажёром, которому ещё не выдали удостоверение, а отправили, так сказать, на боевое крещение? А что, это мысль. Вряд ли каждый начальник ЖЭУ или ЖЭКа (шут их знает, везде, наверное, по-разному) будет звонить в редакцию и спрашивать, отправляли ли они стажёра Иванова (надо будет липовые имя и фамилию заодно придумать) к ним за сбором материала. И уж тем более вряд ли один начальник станет названивать другому, спрашивать, а не заходил ли к тебе, Петрович, молодой человек, который представляется как журналист-стажёр?
        Логично я рассуждаю? Думаю, да. Именно такой вариант виделся мне сейчас наиболее оптимальным, ничего другого просто в голову не приходило. Кто его знает, когда этот Кулаков пойдёт на следующее преступление, не помнил я, хоть убей.
        С ближайшего ЖЭКа-ЖЭУ и начну, чего время зря терять. Только подкреплюсь в чебуречной, тут рядом неплохая была, на прошлой неделе заскакивал. Но тут же при мысли о недавнем происшествии у меня напрочь отбило весь аппетит. Пусть и не видел тела, которое было накрыто простынёй, но я всегда отличался живым воображением. Так что решил потерпеть до вечера, может быть, к ужину немного нагуляю аппетит.
        После допроса проходившей мимо старушки выяснил, что ближайшая жилищно-эксплуатационная контора находится в трёх кварталах. Машину я предусмотрительно оставил в соседнем дворе, иначе какой я практикант, на собственной-то «Ладе»?! Прикид для того, чтобы ходить по жилконторам, у меня вроде нормальный. Не в спортивном костюме я сейчас, на мне широкие штаны и футболка с простеньким принтом. На ногах кроссовки, обычная обувь для современной молодёжи, к коей я себя не без основания причислял. Хоть и вьетнамские, но качества неплохого, взял на рынке у челнока, которого мне порекомендовал Швед. Подороже обычных, но пока за почти месяц носки никаких претензий.
        Плитку шоколада «Nestle» купил в попавшемся по пути ларьке: надо же подмазать секретаршу, прежде чем стучаться в дверь начальника конторы. Секретаршей оказалась на редкость пышногрудая и пышнозадая женщина с выжженными перекисью волосами. Покосившись на сидевшего тут же на стуле пенсионера, я изобразил самую обаятельную улыбку, на какую был только способен.
        - Здравствуйте, а Василий Кузьмич на месте?
        - А вы по какому вопросу? - поинтересовалась секретарша, с интересом меня разглядывая.
        - Я из газеты «Волжский коммунар». Прохожу стажировку после журфака пединститута, и редактор дал задание написать очерк о дворниках. Так и сказал, мол, если сможешь написать достойный очерк о дворнике - считай, прошёл боевое крещение.
        После чего, закрывая спиной свои действия от откровенно прислушивавшегося к моему монологу старичка, положил на стол шоколадку, которая тут же исчезла в выдвижном ящике стола.
        - Так вы по этому поводу к Василию Кузьмичу? - улыбнулась секретарша ярко-накрашенными губами, и её тугие щёки залоснились то ли от слоя наложенного на них крема, то ли от жира, а может, от всего вместе. - Очень приятно и неожиданно, что нами заинтересовалась такая газета. Один момент, может быть, мы и своими силами обойдёмся.
        Она оторвала от стула с мягкой обивкой свой тяжёлый зад и, словно баржа, двинулась к начальственной двери, украшенной соответствующей табличкой. Дверь она за собой прикрыла, и о чём говорила с начальством, я не слышал, но вышла минуты через три со всё той же благожелательной улыбкой на лице.
        - Сейчас посетитель выйдет, и вы зайдёте.
        - Простите, но я же следующий! - возмутился пенсионер.
        - Товарищ из газеты, - со значением ответила секретарша.
        Я, поймав на себе возмущённый взгляд старичка, виновато пожал плечами, мол, что я могу поделать. Знал бы ты, дедушка, по какой надобности я здесь на самом деле - сам бы предложил мне пройти без очереди.
        Освободился начальник жилконторы достаточно скоро. Из кабинета вышли женщина и двое работяг в резиновых сапогах и замызганных спецовках, не иначе сантехники, причём женщина с интересом прошлась по мне взглядом, а я тут же по кивку секретарши нырнул в дверной проём.
        Василий Кузьмич внешностью походил на этакого боровичка: если бы он снимался в фильме про революцию, то мог бы сыграть классического «кулака». Бросил на меня взгляд из-подл кустистых бровей.
        - Присаживайтесь. Так вы, значит, из «Волжского коммунара»?
        - Так и есть, - дружелюбно улыбаясь, слегка кивнул я и представился. - Валерий Зотов.
        - Угу… Зотов… А почему именно в наш ЖЭК решили отправиться?
        - Так я живу тут недалеко, на Крупской, вот и подумал, чего лишний раз ноги топтать, если у меня тут, можно сказать, отряд дворников под боком.
        - Угу, - снова протянул начальник, откидываясь на спинку видавшего виды кресла, который на это движение отозался жалобным скрипом. - А удостоверение какое-нибудь у вас есть?
        Я пождал плечами, вздохнул:
        - Сказали, выдадут, когда в штат возьмут. Вот вы мне поможете, я и вас в своём материале упомяну. Естественно, с наилучшей стороны.
        Моя лесть на собеседника, казалось, не произвела ни малейшего впечатления.
        - Ясно, - снова протянул Василий Кузьмич и хлопнул ладонями по подлокотникам, после чего слегка подался вперёд. - Что ж, поможем молодым журналистам, не оставим в беде. Есть у нас дворничиха, сорок лет с метлой не расстаётся, Валентина Петровна Кузяева. Она у нас ещё и активистка, в профкоме состоит, сейчас как раз списки на получение жилплощади сидят, составляют.
        Он поднял трубку, набрал на снабжённом квадратными кнопочками телефоне номер:
        - Петровна, это Лукин. Ты сильно занята? Уже почти всё? Можешь ко мне заскочить? Тут по твою душу из газеты пришли.
        Положив трубку, покосился на меня:
        - Фотографию тоже дадите в газету?
        - Обязательно, - заверил я начальника. - В газете есть штатный фотокорреспондент, мы договоримся, когда Валентине Петровне удобнее, он подойдёт и всё сделает в лучшем виде.
        В этот момент раздался короткий стук в дверь и, не дожидаясь разрешения войти, в кабинет шагнул двойник начальника ЖЭКа, только в юбке. Невысокая, плотная, с носом картошкой, зыркнула на меня своими маленькими глазками из-под не знавших пинцета бровей.
        - Вот, Петровна, знакомься, корреспондент газеты «Волжский коммунар», пришёл делать про тебя очерк.
        - Про меня? - заморгала Кузяева. - А чё ж про меня-то? Я ж простая дворничиха…
        - Так ему и нужна простая дворничиха. Задание такое редактор дал, мол, сделаешь хороший очерк про дворника - возьмём тебя в штат. Так что уж помоги молодому человеку.
        - Дык я что ж, как скажете, Василий Кузьмич.
        - Вот и хорошо, прямо здесь и приступайте, а я послушаю. Ты садись, Петровна, садись…
        - А чего говорить-то?
        - Так молодой человек будет задавать вопросы, а ты отвечай.
        Вот же блин, а я-то надеялся, что мы поговорим тет-а-тет, без посторонних, и как бы между делом я поспрашиваю у неё фамилии остальных дворников. Но делать нечего, придётся вживаться в роль до конца. Достал блокнот и ручку (хорошо, что они у меня всегда при себе, постоянно приходится что-то записывать, не надеясь на память) и с улыбкой посмотрел на всё ещё помаргивающую дворничиху.
        - Ну что ж, Валентина Петровна, приступим…
        Нет, нет, нет, херня полная! Я встряхнул головой и даже отмахнулся рукой, отгоняя прочь столь яркое видение моего потенциального визита в ЖЭК. Прямо как Шерлок Холмс в исполнении Роберта Дауни-младшего, где он проигрывал до мелочей возможные варианты развития событий. Нет и ещё раз нет! Слишком чревато торговать своей физиономией, изображая липового журналиста. Не нужно считать людей слишком примитивными, всегда исходи из самого негативного варианта развития событий.
        Действовать надо тоньше. Но как? Я с час, наверное, просидел, прикидывая так и этак, но ничего путного в голову не приходило. В итоге решил, что лягу спать пораньше, а к 6 утра подъеду в этот район и буду искать дворников. Устрою опрос. Для маскировки использую тёмные очки и бейсболку. Даже немного пожалел, что сейчас не пандемия коронавируса, можно было бы нижнюю часть лица спокойно спрятать под медицинскую маску. Или хотя бы зима была, прикрылся бы шарфом.
        По пути домой заскочил в комиссионный, чисто немного развеяться, сменить, так сказать, тему. В последнее время, как завелись деньги, стал частенько сюда наведываться, обычно раз в неделю. На антиквариат что-то потянуло, на красивые вещички. В прежней жизни даже и не задумывался над тем, что можно есть столовым серебром с фарфоровых тарелок 19 века. Оказывается, можно, в эти голодные годы народ готов чуть ли не за бесценок сдавать в комиссионку то, что десятилетиями, а то и веками считалось семейными реликвиями. Сам пару недель тому назад был свидетелем, как бабуля со слезами на глазах сдавала в скупку потемневшую от времени икону с ликом Николая Чудотворца. Да уж, если иконы сдают, можно представить, до какой степени обнищания правительство довело народ.
        За ту икону, кстати, бабуле предлагали совсем смешные деньги. И глядя? как старушка после внутренней борьбы, бормоча под нос, что ей бы только хлебушка купить, совсем уж было согласилась расстаться с иконой, я мягко взял пожилую женщину за локоток и вывел на улицу. Протянул две пятисотенных купюры.
        - Вот, держите, а икону отнесите домой, не дело такие вещи в скупку носить.
        В комиссионке меня уже знали, примелькался. В отделе антиквариата отирался только один любопытствующий. Кивнул продавщице, которая улыбнулась в ответ.
        - День добрый! Ничего новенького не появилось?
        - А вот, посмотрите, на днях принесли. Может, заинтересует?
        Она положила передо мной сложенную шахматную коробку, раскрыла, моим глазам предстали искусно выполненные фигурки.
        - Слоновая кость, - со значением сказала продавщица.
        И точно, слоновая.
        - Почём? - оживился стоявший рядом мужчина.
        - Полторы тысячи.
        Интересующийся как-то сразу сник, задумчиво почесал затылок и отправился в другой отдел. Я же взял фигурку белого ферзя желтоватого оттенка, покрутил в пальцах. Показалось, что изнутри исходит вроде как даже тепло. Или это просто в магазине было душновато…
        - Берёте?
        - Беру, - вздохнул я.
        Сумма немалая, но через полгода на эти деньги можно будет купить только блок сигарет. И шахматы, если эти полгода пролежат тут, получат совсем другой ценник. Деньги у меня имелись, вещь нравилась, шахматы я любил, хоть и особо не с кем было играть. Ничего, если до пенсии доживу, найду такого же любителя шахмат, будем сидеть на лавочке в парке, двигать фигурки. А пока можно и с бабулей в свободное время поиграть, она вроде как умеет играть, Если только время на
        Если доживу… Действительно, по такой жизни даже в завтрашнем дне нельзя быть уверенным. В прежней реальности я как-то на тормозах сумел выйти из полукриминальных дел, свалил в столицу, и звёзд с неба никогда не хватал. А в этой, наоборот, ввинчиваюсь всё сильнее. И в глубине души испытываю лёгкую тревогу. Становлюсь центрально фигурой, в иерархии «бригады» занимаю твёрдое третье место. Если раньше были Черныш и под ним Козырь, а потом уже все остальные, то теперь появился ещё и я. У меня самого появилась своего рода «мини-бригада», не говоря уже о том, что мы с Гошей, который при мне типа консильери, крутим большими деньгами. Естественно, регулярно предоставляя Чернышёву через Антона всю финансовую отчётность.
        С такими мыслями я оплатил покупку, которую мне упаковали в обёрточную бумагу и положили в цветастый пакет. Двинулся к выходу, минуя другие отделы, и тут мой взгляд зацепился за нечто странное. Оказалось, «Театральный набор», как было написано на ценнике. В этот набор входили грим, накладные борода с усами и парик. И даже почти полный пузырёк клея. Тут же я себя увидел со стороны с усами, доброй и в парике. Хм, какого-нибудь купца сыграть можно в самодеятельности, ну или даже на профессиональной сцене. А по нынешней жизни в таком прикиде легче сойти за бомжа, только чтобы борода с шевелюрой выглядели всклокоченными.
        Стоп! А почему бы и в самом деле не прикинуться бомжом? Если как следует загримироваться, ни один дворник или дворничиха не смогут потом описать мою настоящую внешность. Да и голос хриплый или сиплый в тему будет, уж как-нибудь просипеть свой вопрос смогу.
        - Сколько?
        Вскоре я уже покидал магазин с двумя покупками. А по возвращению домой, закрывшись в туалете (в мою комнату бабуля вполне могла войти без стука и увидеть моё перевоплощение) я нацепил парик и приклеил усы и бороду.
        Да-а, канонический бомжара. Надо ещё в старой одежде порыться, из той, в чём ещё до армии ходил. Хорошо, что не отнёс на помойку, а посещала такая мысль не раз, словно знал, что пригодится. Нашёл мешковатые штаны, кофту с растянутыми рукавами… Согласен, лето, но бомжам вечно холодно, да и вообще они всё своё носят с собой. Ага, вот и старинные кроссовки. Одна подмётка протёрлась до дыры,
        - Серёжа, ты чего там копаешься? Зачем тебе эта старая одежда?
        Бабуля заинтересовалась моей вознёй в стенном шкафу в коридоре.
        - Да завтра на рынке в роли грузчика поработать придётся, ищу вот старую одежду, чтобы хорошую не портить. В 5 утра надо будет встать, так что не пугайся.
        Это я заранее бабулю настроил, а то с её чутким сном так просто в такую рань из квартиры не выскользнешь. Зачем мне лишние вопросы?
        Четверть шестого, успев только умыться, я спустился вниз. Маскарад устроил в гараже, после чего, всё же нацепив солнцезащитные очки, отправился в район, где накануне нашли тело несчастного мальчишки. Добрался за двадцать минут, после чего припарковал машину в одном из дворов, надеясь, что, пока буду шастать по окрестностям, моего «снежка» не «разуют».
        Шёл и представлял, как выгляжу со стороны, в такой одежде, бородатый, со всклокоченной шевелюрой, да ещё и в солнцезащитных очках, что создавало забавный контраст. Разве что запаха немытого тела не хватало, но, надеюсь, как-нибудь прокатит и без этого. Зато имелся запах спирта, которым я прополоскал рот.
        Походкой шёл шаркающей, чуть подволакивая левую ногу, втянув голову в плечи. Артист, да и только!
        Дворничиха мне попалась в третьем дворе, засёк её по звуку шаркающей метлы. Ну, была не была!
        - Мамаша…
        - Какая я тебе мамаша?! Тоже мне, сынок нашёлся.
        - Бога ради простите, девушка, - просипел я, надеясь на снисходительность женщины лет пятидесяти. - Друга ищу, он тоже дворником работает, Кулаков фамилия, может, слыхали? Говорил, где-то в этих краях его можно найти.
        - Федька Кулаков?
        - Ага, - закивал я, боясь спугнуть удачу.
        - Так он на соседнем участке трудится, - махнула она рукой куда-то в сторону соседнего двора. - А чегой-то странные у него дружки?
        Она смерила меня подозрительным взглядом да ещё и принюхалась, а я будто ненароком ещё и дохнул в её сторону парами спирта
        - Дык чего ж странного?
        - Федька выпивает, конечно, но вроде как в меру, и в дружбе с бомжами не замечен.
        - Сразу бомж, - изобразил я обиду. - Может, человек попал в трудную жизненную ситуацию, а его сразу бомжом обзывают.
        - Иди уж, жизненная ситуация!
        Она даже сделала движение, будто собирается треснуть меня метлой, так что я предпочёл за лучшее поскорее ретироваться и отправиться в указанном направлении, не забывая чуть подволакивать ногу. Главное, не перепутать, какую, иначе это может вызвать подозрение.
        Минул два двора, а на подходе к третьему снова услышал шарканье метлы. Осторожно выглянул из-за угла.
        Невысокий, среднего телосложения мужичок лет около сорока, в кепке, совершал механические движения, напоминая робота. Внутри меня всё сжалось. Он? А может, ошибка, может, однофамилец? Хотя вряд ли реально такое совпадение.
        В любом случае мне придётся устроить ему допрос. Возможно, с применением спецсредств, если этот еретик будет упорствовать в своих заблуждениях… Какие странные сравнения на ум приходят. Как бы там ни было, морально я ощущал себя вроде бы готовым пойти на крайние меры. В любом случае эта гнида не должна жить. У меня до сих пор перед глазами стояли носилки с накрытым простынёй телом, и чтобы на этом всё закончилось, чтобы не было новых жертв, я должен стать карающим мечом.
        Тем временем дворник закончил мести, собрал мусор совочком в ведро и направился в сторону ближайшего мусорного контейнера, где это самое ведро и опорожнил. Контейнеры в это время ещё не те, что в будущем, они представляли собой металлические короба с расширяющейся верхней частью, по несколько в ряд. В данном случае три, и мусор из них уже грозил вывалиться наружу. Значит, мусоровозка ещё не приезжала.
        Ну да это меня меньше всего должно тревожить. Правда, Кулаков - если это был он - задержался, отправляя разбросанный вокруг мусор в контейнеры. Надо же, какой добросовестный.
        Но ведь так оно нередко и бывает, маньяки и прочего рода извращенцы умело маскируются под покладистых граждан, достаточно вспомнить Чикатило. Тот уже два года как пойман, и ещё два года спустя его должны расстрелять. Надеюсь, и в этой реальности эта мразь не уйдёт от заслуженного возмездия. А с Кулаковым придётся разбираться мне.
        Закончив с мусором, тот двинулся к выходу со двора, я на некотором отдалении следом. В этот момент из подъезда, мимо которого я двигался, вышла бабка с бидоном, не иначе где-то поблизости молоковоз парковался.
        - Ой ты ж боже ты мой! - забормотала она, брезгливо сморщившись. - До чего народ довели, изверги, Ельцин этот проклятый со своим Гайдаром, чтоб им пусто было!
        - Здравствуйте! - приветствовал я её лёгким поклоном и затерявшейся в накладных усах и бороде улыбкой.
        - И тебе не хворать, бедолага.
        Так, прибавляем шаг, а то наша цель уже скрылась из виду. Заскочив в соседний двор, увидел, как Кулаков отпирает навесной замок на ведущей в подвал двери. Не иначе там располагается дворницкая, где хранятся мётлы, лопаты и прочий инвентарь. Дверь он за собой прикрыл, и я услышал вроде как металлический звук щеколды. Блин, и сколько же я буду теперь ждать, пока он выйдет, светиться в своём бомжатском прикиде? А обделать делишки в подвальном помещении было бы весьма кстати.
        Я трусцой добрался до двери в дворницкую и несколько раз ударил по ней кулаком левой руки, а правую уже сунул в карман, нащупывая кастет. Изнутри не доносилось никаких звуков. Я ударил ещё раз, и в этот момент снова послышался металлический звук металла о металл. Дверь приоткрылась, и в щели показалось не очень аккуратно выбритое лицо.
        На меня из-под сведённых бровей уставились два зрачка, словно двустволка нацелилась в лицо.
        - Чего надо?
        - Федя? Кулаков?
        - Ну, Кулаков, дальше что?
        А дальше я мощным ударом ногой в дверь заставил спрашивавшего отлететь назад, и тот кубарем покатился по ведущим вниз ступенькам. Я рванул следом, туда, где из-за поворота слева высовывался желтоватый язык электрического света. И вот я уже в небольшой комнатушке, а Кулаков стоит напротив меня с топором в руке. Надо же, после покатушек по ступеням цел и невредим, и готов с оружием в руках защищать свою жизнь.
        А я краем глаза оцениваю обстановку. В комнатушке помимо шкафа для шанцевого и прочего инструмента нашлось место для небольшого диванчика, на котором я, пожалуй, не смог бы вытянуться в полный рост, простенькому стулу с металлическим каркасом и миниатюрному столику на невысоких ножках. На покрытой клеёнкой столешнице стоял гранёный стакан в подстаканнике, а на электроплитке в углу - видавший виды чайник. Имелся тут и умывальник в виде нависавшего над эмалированной раковиной крана. В общем-то, мелькнула походя не совсем к месту мысль, жить можно, даже зимой, учитывая наличие батареи.
        - Брось топор, - сказал я, по-прежнему держа правую руку в кармане.
        - Ты кто такой?
        Глаза его сузились, ноздри раздулись, верхняя губа приподнялась, обнажая вполне крепкие резцы с парой клыков, и сейчас на меня смотрел самый настоящий хищник. Дурак я, дурак, надо было хотя бы травмат из машины захватить. Была ведь такая мысль, но подумал, что и без этой пукалки справлюсь. Сейчас она пригодилась хотя бы в качестве запугивания, с виду-то пистолет выглядел как боевой, разве что специалист мог увидеть какие-то отличия.
        - Я тот, Федя, кто пришёл спросить с тебя за убиенных тобою детей. Помнишь их лица?
        В его лице что-то дрогнуло, словно бы на краткий миг промелькнуло страдальческое выражение, смешанное со страхом. Но это длилось не более чем мгновение.
        - Мальчики кровавые не снятся ночами? - продолжил я гнуть свою линию, делая осторожный шаг вперёд.
        - Ты не бомж, - произнёс он скорее с утвердительной, нежели с вопросительной интонацией. - Но и не мент… И похоже, пришёл один. Кто ты? Отец… одного из них? Нет, нет, отец так бы спокойно себя не вёл.
        Он словно разговаривал сам с собой, но при этом не сводя с меня взгляда, в котором слились воедино вопрос, страх и ненависть.
        - Что ж, можно сказать, только что ты дал признательные показания, - констатировал я.
        А мгновение спустя Кулаков рванулся вперёд, занеся топор над головой с намерением в следующую секунду раскроить мне череп. Но слишком уж предсказуемым получился замах, и я, сам шагнув вперёд, выбросил в направлении его челюсти прямой правой, увенчанной свинцовым кастетом. И тут же, после сопровождавшегося хрустом удара, резкий шаг в сторону. Кто его знает, не хватало ещё, чтобы топор по инерции всё же долетел до моей головы.
        Глядя на распластавшееся у моих ног тело, я понял, что в ближайшие пару минут Кулаков точно не очнётся, и спокойно сходил наверх, закрыл ведущую в дворницкую дверь, чтобы никто посторонний сюда не сунулся. Затем вернулся в комнатушку, где за несколько секунд моего отсутствия ничего не изменилось.
        Кулаков всё так же лежал на полу с без признаков жизни, я даже немного напрягся, не прибил ли часом подонка. Присел на корточки, приложил два пальца к шее… Бьётся жилка, слабо, но бьётся. А тут ещё из приоткрытого рта с красными от крови зубами и губами вырвался чуть слышный стон.
        Что же нам с тобой делать, маньячила ты наш… Ещё вчера вечером я мысленно представлял, каким пыткам готов подвергнуть убийцу, если он попадётся мне в руки, а сейчас мне просто хотелось быстрее покинуть это место. Но не оставлять эту мразь в живых!
        Я постарался немного абстрагироваться от происходящего, представить, словно являюсь участником какой-то компьютерной игры. Вроде немного отпустило…
        Так, ладно, для начала привяжем психопата к стулу. Верёвки почему-то не нашлось, зато имелся целый моток тонкой металлической проволоки. Был ещё и початый рулончик чёрной матерчатой изоленты, но его бы точно не хватило. С помощью проволоки и пленил Федю. Даже щиколотки примотал к ножкам стула. К тому времени Кулаков уже пришёл более-менее в себя, глядя на меня мутным взглядом и мыча что-то нечленораздельное.
        - Можешь не мычать, приговор тебе уже вынесен, - сказал я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более равнодушно.
        - Не имеешь права, - кое-как выдавил из себя Кулаков, скривившись от боли. - Вызови милицию, пусть они меня допрашивают.
        - Милицию? Ишь чего захотел, - хмыкнул я. - Я в одном лице и милиция, и суд, и расстрельная команда. Покаяться перед смертью не хочешь?
        Мы встретились взглядами. Его глаза не выражали сейчас ничего, абсолютно ничего, словно передо мной сидела кукла в человеческий рост, наряженная в видавшие виды ботинки, брюки и клетчатую рубашку с подвёрнутыми рукавами. И от этого взгляда мне стало малость не по себе. Хорош уже лясы точить, подумал я, надо дело делать, время-то идёт, иначе дождусь, что кто-нибудь ломиться в дворницкую начнёт.
        Я взял лежавший на столе полиэтиленовый пакет с портретом Пугачёвой, последний раз посмотрел Кулакову в лицо и натянул пакет ему на голову. Затем обмотал в районе шеи изолентой (вот она и пригодилась), и сел на диванчик. Кулаков начал дёргаться, втягивая ртом полиэтиленовую поверхность, и я невольно отвернулся. Пусть наказание было заслуженным, и это ещё, считай. Может быть, слишком лёгкая для него смерть, без томительного ожидания в камере смертников, когда вздрагиваешь от шагов за дверью и гадаешь: за мной или не за мной, а если за мной, то на кончать или следователь по мою душу явился, что-то они ещё там для себя не выяснили? Да, не самая плохая смерть, если так судить, но мне от того было не сильно легче. Потому я с несказанным облегчением дождался, когда закончатся мучения педофила-убийцы, ещё и напрудившему под себя лужу, протёр всё, чего могли коснуться пальцы, включая сам пакет на голове покойника (делая это с нескрываемым отвращением), и направился к выходу. Была ещё мыслишка оставить записку, мол, народная месть настигла убийцу детей, но я от неё отказался. Не нужно лишнего пафоса, не
кино снимаем. Ещё не хватало, чтобы эксперты-графологи по почерку или ещё по каким-то признакам подобрались ко мне.
        Поднялся наверх, сдвинул задвижку, чуть приоткрыл дверь. Через двор молодая мамаша вела за руку сына, прижимавшего другой рукой к себе игрушечную машину. Не иначе в садик ведёт. Да, жизнь-то продолжается, и всем в общем-то будет по барабану, что по утрам мусор в кучу будет сметать новый дворник.
        Глава 9
        Наличие личного автомобиля - это, конечно, замечательно, в своей прежней жизни в эти годы о почти новой «девятке» цвета вороного крыла я мог только мечтать. Однако и проблем наличие автомобиля создает не меньше. Все эти дни, оставляя тачку на стоянке у гостиницы, я не переставал думать о том, как бы мне всё же найти местечко поближе к дому.
        Вариант с парковкой во дворе прямо напротив подъезда, благо кроме потрепанных временем и нашими дорогами «копейки» и «москвичонка» других машин в нем не было, не воодушевлял. Перспективы одним прекрасным утром обнаружить, что твоя машина стоит не на колесах, а на кирпичах, заботливо подставленных под кузов крадунами, или вообще не увидеть её, меня не прельщали. Народ у нас в стране способный, даже, я бы сказал, гениальный.
        Так же необходимо было решить, где и как заниматься техническим обслуживанием машины. Когда у меня образовалась парочка свободных дней, которые не требовали моего постоянного присутствия на рынке, я и решил заняться этими насущными вопросами, связанными с моим «Снежком». Почему я так назвал «девятку» чёрного цвета? А вот захотелось. Негров у нас как называют? Правильно, «снежками», в ответ на то, что огни в Америке так называют белых. Вот и мой автомобиль получил свою кличку, к тому же и немного загадочную для непосвящённых.
        На удивление первый вопрос решился практически сам собой. Днём, когда я заехал домой с купленными на рынке продуктами, и когда я как раз укладывал их в холодильник, в дверь позвонили. На пороге стоял сосед по лестничной площадке дядя Вася.
        - Привет, Серёжа!
        - Здрасьти, дядь Вась! - ответил я, выжидающе глядя на него.
        - Я слышал, ты машиной обзавёлся.
        - Ну да, стал счастливым обладателем детища советского автопрома. А вы с какой целью интересуетесь?
        - Хм, с какой, - хмыкнул он. - Я вот хотел узнать, а ты где машину на ночь ставишь?
        - Во дворе гостиницы, там стоянка охраняемая.
        - Далековато всё же будет, - поскрёб он небритый подбородок. - Я, короче, к тебе с деловым предложением. Гараж у меня пустует. Может, ты его у меня снимать будешь?
        - А дорого? - внешне невозмутимо поинтересовался я.
        - Договоримся. Время есть? Тогда пошли смотреть.
        От дома до гаража идти было меньше пяти минут. Располагался он за трансформаторной подстанцией на территории небольшого гаражного кооператива, обнесённого металлическим забором с воротами и с калиткой, которую дядя Вася открыл ключом. Гаражей, построенных из красного кирпича, было четырнадцать штук, и располагались они в два ряда по семь гаражей напротив друг друга. Наш оказался слева четвертым.
        - Ты главное, Серёг, вот этот ключ не посей.
        Дядя Вася показал мне ключ, которым только что открыл замок гаража.
        - Мне его на нашем заводе мужики на заказ делали. Сказали, что никто никогда в жизни этот замок не откроет.
        - Конечно, дядь Вась, ни за что не потеряю.
        А сам про себя ухмыльнулся. Вот таким же образом мне как-то в той жизни бахвалился один знакомый. Мол, его гараж с чудо-замками, сделанными на заказ, ни один человек в жисть не откроет. Ага, не откроет, как же! Случилось этому товарищу где-то ключи посеять, а запасные, как это частенько происходит, в нужный момент не находились. А машине необходима была вот ну прямо сейчас.
        Кинул он клич по знакомым. У кого-то нашелся узкий специалист по замкам, отсидевший по своей специальности ни один год. Согласился за «денежку малую» поработать. Приехал этот специалист, глянул на дверь, после чего попросил знакомца моего погулять минут пять. Тот отошел, закурил, рассчитывая на долгое ожидание. Докурить не успел, так как услышал: «Ну что, добро пожаловать!»
        Говорят, надо было видеть глаза «потерпевшего», которые чуть ли не вылезли из орбит. На вопрос, а как такое может быть, ведь замки на заказ делали, узкий специалист, усмехнувшись, ответил, что если один человек замок сделал, то другой его может открыть. А уж такой спец, как он - тем более. Вопрос только во времени. И, взяв причитающийся ему гонорар в размере двухсот долларов, с довольным видом укатил на задрипанной «шестёрке». Правда, поговаривали, что видели его потом в одной теплой компании в не самом дешёвом кабаке, и уехал тот оттуда вовсе не на шестёрке, а на скромном «Паджеро». А вы говорите, замки…
        Гараж дяди Васи внутри был чистым и светлым. Имелось электричество и, соответственно, свет в виде стоваттной лампочки. У стенки стоял старенький, но по виду еще крепкий диванчик. Имелись в наличии метла и лопата. Уверен, моему «Снежку» эта берлога явно придется по его автомобильной душе.
        - Ну что, Серёжа, подойдёт стойло для твоего железного коня?
        - Думаю, ему понравится, - улыбнулся я. - За сколько будете сдавать?
        - Веришь-нет, Серёг, даже и не знаю. Я ж на пенсии, так что любые деньги будут к месту. Иногда ведь и хлеба с молоком не на что купить, цены-то вон растут как на дрожжах.
        - Ну тогда буду платить в долларах, эта валюта, в отличие от рубля, не дешевеет. Сотня баксов в месяц устроит?
        - Это ж сколько по нашим деньгам-то? - часто заморгал дядя Вася. - А то ведь я не в курсе.
        - Ну, тысяч 15 - 16 примерно получается. Устраивает?
        Я видел, как на шее пенсионера дёрнулся кадык. Ну да, для нищего пенсионера это запредельные деньги.
        - Серёжа, конечно, хватит! Просто отлично даже!
        - Ну тогда вот держите деньги.
        Я достал из барсетки пять двадцатидолларовых купюр и протянул их дяде Васе. Тот замялся.
        - Ты знаешь, Серёж, мне бы лучше рублями. А то где я эти доллары менять буду? Да и поговаривают, что обманывают стариков в этих обменниках.
        - Не вопрос, - сказал я, убирая деньги обратно. - Я тогда вам эту сумму в рублях вечером домой занесу.
        - Это правильно, - сразу расслабился пенсионер. - Всё хотел спросить, а ты где сейчас работаешь? Вроде бабушка твоя говорила, что в институте учишься.
        - Ну да, учусь, только перевожусь на заочный. Работать нужно, деньги зарабатывать, ан стипендию ноги протянешь. Сейчас пока в охранной фирме подрабатываю, там неплохо платят.
        - Ага, в охране, говоришь…
        - Дядь Вась, а вы свою «четвёрку» куда дели. Продали? - решил я уйти от скользкой темы.
        - Нет, сыну отдал. Он на ней в Москву уехал. Товарищ его там живет, говорит, что частным извозом можно неплохие деньги заработать. Ну вот и поехал. Сам посуди, что ему на нашем заводе делать? Заказов нет, деньги не платят, вот молодежь и разбегается кто куда. Эти же гаражи завод для нас, своих работников, строил. Я тогда в профкоме состоял, вот по случаю и перепал гараж.
        - А зимой как тут убираются?
        - Да с дворником наш председатель договаривается, тот и борется со снегом. Или сами для разминки лопатами машем. Кстати, надо Иванычу, нашему председателю, про тебя сказать, чтобы вопросов не было. Вечером, когда ко мне придёшь, я тебе ещё книжку дам по свету. Будешь в сберкассе каждый месяц оплачивать. Счётчик вон видишь в углу? Председатель тоже деньги берет за общий свет, ну за два фонаря по краям площадки, а ещё собирает за землю, за уборку и членские взносы. Ну это я уже сам оплачу, а ты мне эти деньги потом компенсируешь. Договорились?
        - Конечно, дядь Вась, даже не сомневайтесь. А вы не знаете случаем, тут автосервис где-нибудь есть поблизости?
        Сосед задумался. Потом с прищуром посмотрел на меня.
        - Ты знаешь, поговаривают, что Димка Нестеров - ну ты его знаешь, из первого подъезда - он вроде как свой автосервис открывает на седьмом автокомбинате. Но это только слухи, а как там на самом деле, я не знаю.
        С Димкой я был знаком, мы с ним учились в параллельных классах. Этот парень, насколько я помню, всегда возился с какими-то железками, что-то чинил, переделывал… Да и в армии служил, говорят, в автороте. Это очень хорошо, если оно так и есть, тогда и второй гештальт закроется автоматом.
        - Спасибо, дядь Вась! Давайте тогда до вечера, я к вам после восьми заскочу.
        - Ну давай, до вечера. Ты только смотри там, поосторожнее…охранничек, - хмыкнул он.
        - В смысле «поосторожней»?
        - Сам знаешь, в каком смысле. Это ты своей бабушке рассказывай про всякие охранные фирмы, - снова усмехнулся дядя Вася.
        Мы распрощались до вечера. Дядя Вася пошел домой, а я что бы не откладывать дела в долгий ящик, решил съездить в седьмой автокомбинат. Благо расположен тот был в минутах десяти езды.
        М-да, территория автокомбината, конечно, знавала и лучшие времена, думал я, глядя на двор предприятия.
        - Вы к кому, молодой человек?
        Окликнувший меня дядька в кепке высунулся из окошка из какой-то ржавой будки, некогда бывшим строительным вагончиком.
        - Да вот, говорят, тут автосервис открывается. Хочу машине техобслуживание сделать.
        - А-а, - покивал мужик, - ну тогда вам к четвёртому боксу. Это прямо до административного корпуса. Видите вот то двухэтажное здание? А от него сразу налево, там на воротах номер есть.
        - Спасибо!
        Я вернулся в машину и доехал до нужного бокса. Ворота были закрыты, дверь тоже. Я постучал в неё ногой. В боксе послышалось какое-то шевеление и где-то полминуты спустя я уже лицезрел своего однокашника с мазутным пятном на лбу и в замасленном комбинезоне.
        - Привет, Дим! Клиентов принимаешь?
        - О, Серёга! Какими судьбами?
        - Да вот люди наколочку дали, что автосервис ты вроде открыл. Вот и хочу своего «Снежка» у тебя на постоянное обслуживание определить.
        - А почему «Снежка»? Она же вроде у тебя чёрная.
        - Да вот так захотелось.
        Я вкратце объяснил, почему назвал так машину, посмеялись, после чего Димка пригласил меня в бокс.
        Да, блин, это не Рио-да-Жанейро. Как быстро человек к хорошему-то привыкает… Ни рецепшена, ни зоны ремонта и тем более ожидания в боксе не имелось. А имелась яма, несколько домкратов, верстак и какие-то инструменты.
        - Мы это, только-только начали, - что-то прочитав в моём взгляде, сразу принялся оправдываться Димка. - Ты, кстати первый клиент.
        - О как! Мне исключительно повезло сегодня! Как первому клиенту мне тут, наверное, просто бешеные скидки светят, - улыбнулся я.
        И тут мне в голову пришла ну очень неплохая идея, как можно совместить приятное в виде ремонта в перспективе и ТО моего «Снежка», и возможность зарабатывать в недалеком будущем на постоянной основе в общем-то неплохие деньги.
        - Дим, у тебя время есть поговорить?
        - Ну да, всё равно пока никого нет.
        - Ты как собираешься свой сервис развивать?
        Тот пожал плечами, почесал заскорузлыми пальцами с траурной каёмкой под ногтями затылок.
        - Да вот, думаю, заработаем денег, поставим подъемники…
        - Понятно. В общем, долгая будет история. Ты один трудишься или с напарником?
        - С Лёшкой Бойко. Ну ты его должен знать.
        Лёшку я знал, он был одноклассником Димки.
        - А на каких условиях ваш, скажем так бизнес, строится? Вы какую-то фирму уже организовали?
        - Работать договорились в пополаме. Как расходы - так и доходы. Фирму только готовимся открывать. Ох и муторное дело.
        - Тогда, если не секрет, как вы с местной администрацией договорились?
        - Ну мы пока тут всё организовываем, к нам никаких вопросов пока что и нет. Потом заключим договор, как положено.
        - Ну как положено понятно. Копейку по договору, а тысяча в карман директору. Да?
        - Ну как-то так. А ты, Серёг, чего интересуешься-то?
        - Я тебе отвечу чуть позже. Скажи, ты никому за «крышу» не платишь или не обещал платить?
        - Да нет, - нахмурился он, - пока вроде не актуально.
        - Уже хорошо. Теперь о моем интересе. Первое… Мне и моим близким нужен свой автосервис. Хороший автосервис, который будет обслуживать наши автомобили.
        - А вам - это кому? - теперь уже напрягся Димка.
        - Нам? Про «Радугу» слышал?
        - А кто про неё не слышал-то.
        - Ну вот нам - это пацанам с «Радуги»
        - Так значит ты из этих…
        - Из этих, Дим, но тебя эта тема пусть не волнует. У нас с тобой будут дружеские и, если договоримся, нормальные деловые отношения. Сразу скажу, что проблемы с «крышей», считай, у тебя теперь нет и не будет. Даже если мы по бизнесу и не договоримся.
        - А что ты имеешь в виду, говоря про бизнес?
        - Будем делать хороший классный автосервис. Это уже второй вопрос.
        - А как будем делать?
        - Очень просто. Для начала составляем бизнес-план. То есть сколько нам нужно подъемников, оборудования для шиномонтажа, малярки и прочего инструмента. Сколько стоит аренда в целом. Кстати, те боксы, которые рядом находятся, они чьи?
        - Пока ничьи.
        - Отлично, значит, будут наши. Их вроде пять штук?
        Димка утвердительно кивнул.
        - Берем все!
        - А зачем так много-то?
        - Зачем? Вот смотри, как это должно выглядеть в идеале. Первый бокс - рецепшн…
        - Чего?
        - Блин, Дим, ну типа приема автомобиля в сервис и зона ожидания для клиентов. Чтобы те по ремзоне не шастали. Во-первых, это небезопасно, а во-вторых, чтобы над душой у рабочих не стояли.
        - А-а, понятно.
        - Во втором и третьем боксах - ремонт, ТО, электрика и тому подобное. Четвертый - кузовной. По идее ещё и малярку надо и мойку, но пока подождем. Пятый - шиномонтаж.
        - А чё, классно! Только, Серёг, откуда ты знаешь, что именно так должно всё это выглядеть? За границей, что ли, побывал, в Германии ли Польше?
        - Большие пацаны, Дим, рассказывали, которые у школы стоят и в открытую курят…
        - Шутишь всё, - обиделся Димка, - а я серьёзно.
        - Слушай, ну чего тебя такие вопросы волнуют? Просто знаю и всё, прими за аксиому.
        - Ладно. Но тут столько ведь денег потребуется! Кошмар!
        - Да, немало, - согласился я. - Но если делать, то делать сразу как положено, чтобы потом не переделывать. И клиенты скорее в такой сервис поедут, чем в тот, где народ только из гаражей выпал и решил машины не на коленке ремонтировать, а по серьёзному. Думаю, что денежный вопрос мы уладим. Вот такие дела… У тебя кстати, что с образованием?
        - Закончил автодорожный техникум. Сейчас на заочном в автомеханическом.
        - Здорово! А Лёшка?
        - То же самое. Мы с ним вместе и техникум заканчивали, и в институт вместе поступили.
        - Отлично, ты тогда с ним посоветуйся. Предложение-то серьезное.
        - Да уж, серьёзное… А на каких условиях мы будем сотрудничать, если договоримся?
        - Мы финансируем предприятие, закупаем оборудование, делаем соответствующую рекламу, обеспечиваем безопасность бизнеса. Вы нанимаете персонал. Нормальный, грамотный, под хорошую зарплату и перспективу развития. Организовываете рабочий процесс. То есть работаем, как ты выразился, в пополаме. Ну и соответственно под это быстренько организовываем фирму.
        - Это же долго!
        - Для кого как. С нашей стороны тогда ещё юридическое и бухгалтерское сопровождение. Такое тебя устраивает?
        - Навскидку - да. Думаю, что и Лёшка будет не против.
        - Ещё бы он был против… Ты мне скажи, директор тут всегда на месте? А то хотелось бы пообщаться. Не сегодня, понятно дело…
        - Да вроде всегда его в администрации можно застать. Грустный такой…
        - Ну да, глядя на этот бардак, я бы тоже загрустил, радоваться тут нечему. Ну давай тогда до завтра что ли. Да! Блин, Дим! Я же в общем-то ещё хотел ТО «Снежку» сделать. Совсем с этими бизнес-планами забыл, зачем, собственно, и приехал то!
        - Это бывает, - хмыкнул товарищ. - А что именно хотел?
        - Ну машина только с рук, на рынке брал. Надо все жидкости поменять. Бывший владелец говорил, что буквально накануне всё заменил, но я что-то опасаюсь верить на слово.
        - Это точно, они всегда так говорят.
        - Ну и хотелось бы масло в двигатель, в систему охлаждения новый тосол или антифриз, в тормозную систему тоже новую тормозуху залить. Ну и посмотри, как и что вообще. Если есть электрик на примете, то сигналку было бы неплохо поставить.
        - Да не вопрос, всё сделаем в лучшем виде!
        - Я даже как-то в этом и не сомневаюсь. Тогда до завтра, что ли… Если мы часикам к десяти подъедем, нормально будет?
        - А кто мы-то?
        - Я и мой компаньон. С директором будем общаться.
        - А, ну подъезжайте, к десяти нормально.
        - Я тогда на рынок заскочу и куплю всё, что для ТО надо. Всё, не прощаемся. Я попер, как наши танки на Берлин, до завтра.
        - До завтра! Задал ты мне задачку…
        Из автоколонны я поехал на рынок, надо было в срочном порядке повидаться и переговорить с Гошей. Блин! Ну как же не хватает сотовой связи и интернета! В Москве вроде сейчас пейджеры уже должны появиться. Хотя с чего туда сообщения отправлять? С телефонной будки звонить оператору? Беда, в общем.
        На счастье, Гоша оказался на месте. В этот момент он распекал администратора за какой-то косяк.
        - Привет! Чего шумим?
        - Привет, Серый! Да вон мусор вокруг контейнеров разбросан, а эти деятели в кафе сидят.
        Я посмотрел на администратора. Тот как-то скукожился, втянув в плечи голову.
        - Полчаса.
        - Что полчаса? - не понял администратор.
        - Полчаса на уборку мусора на всей территории. Время пошло!
        И я демонстративно посмотрел на часы. Администратора как ветром сдуло. Думаю, что даже минут за двадцать справится.
        - И ведь хорошую зарплату получают, продукты берут… Один хрен гонять приходится, - жаловался мне Гоша по дороге в кафе.
        Когда мы сели за наш столик и заказали чай и что-нибудь перекусить, я озвучил ему тему с сервисом. Гоша во все въехал с пол-оборота.
        - Хорошая тема, мне нравится. А с директором нам о чём придется говорить? - спросил он.
        - Сперва про боксы будет разговор, потом о делах его скорбных.
        - В смысле?
        - Ну предприятие-то его накрывается медным тазом. Рабочие разбежались, техника, скорее всего, в нерабочем состоянии. Думаю ему сделать предложение.
        Гоша откинулся на спинку стула, а чашку с чаем, из которой собирался отпить, поставил на место.
        - И какое?
        - По совместному бизнесу. Ты сегодня, когда на рынок ехал, сколько времени автобус прождал?
        - Да я на такси…
        - Во буржуй! По сторонам глянь. Посмотри, какие очереди на остановках стоят, особенно с утра. Ну и вечером в час пик нехило.
        - Ну да, народу хватает.
        - Вот и я об этом же. Короче, как вариант… Закупают на пробу десяток микроавтобусов и делают маршрутное такси. Частное. Автобаза там большая, места хватит. Причём, думаю, что машины пусть банк закупает или его дочка какая-то, а автомобили потом в лизинг автокомбинату дадим.
        - А что, идея шикарная, - воодушевился подельник. - Слушай, я тогда сейчас к бате в банк, обрисую ситуацию. Уверен, что он согласится. Он мне недавно только говорил, что надо дальше развиваться, а не только на рынке штаны просиживать.
        - Тогда ты ему скажи, что этот сервис пока вроде как пилотный проект. Будем в итоге сеть автосервисов делать.
        - О, класс! Там обкатаем и еще пару-тройку по городу откроем.
        - Ты попроси батю, чтобы он желательно сегодня с кем-нибудь из администрации поговорил. Чтобы директору автобазы позвонили и предупредили, что к нему нормальные люди подъедут, с которыми можно в открытую все вопросы обсуждать, а не крутить задним местом.
        - Ну это само собой. Только вот один вопрос… Как твои старшие к такому твоему движению отнесутся? Проблем не будет?
        - Как говорил один персонаж - Sonna cosa nostra. В том смысле, что это наше дело. Захотят участвовать - пусть деньги дают. А так уговоренный процент в общак - и всё. Не думаю, что проблемы будут. А если почувствую, что куда-то народ заносит… Как говорил другой персонаж: «На всякий «Титаник» найдётся свой айсберг».
        - Первого персонажа я вспомнил, а второй-то кто?
        - Ещё услышишь, - усмехнулся я.
        Ну не говорить же ему про Шуру Каретного, который как исполнитель разошедшихся на цитаты монологов с матерком появится только через на рубеже веков. А ведь многие в моё время и не знали, что за псевдонимом якобы дважды судимого уголовника скрывает актёр театра «Эрмитаж» Александр Пожаров. Начитанный дядька, будет вести на радио умные передачи. Если, конечно, в этом плане история пойдёт по накатанной.
        Директор автобазы Иван Васильевич Бочкарёв оказался мужиком сообразительным. Сообразив, какую выгоду с этого будет иметь, в нашу идею насчёт маршрутных такси и автомастерских в свободных боксах вцепился, будто клещ, и я понял, что дело на мази. В течение следующей недели мы с Гошей улаживали вопросы с ГАИ и городской администрацией. Помимо прочего специально дал наших микроавтобусов были «изобретены» новые маршруты, а те, которым предстояло ездить по же известным, типа маршрута троллейбуса № 2, обзавелись приставкой «А». То есть маршрут № 2 «А».
        Пришлось, конечно, по ходу дела кое-кого из чиновничьей братии подмазать. Эх, вот ведь время, всё покупается и продаётся, даже совесть! Но иногда без этого никуда, иначе, не сунув в лапу, можно бесконечно биться головой о стену с нулевым результатом.
        Осталось закупить микроавтобусы. Понятно, что пассажирских «ГАЗелей» ещё и в проекте нет, потому пришлось исходить из того, что имелось. Банк Гошиного батяни выделил в виде кредита по минимальной ставке на приобретение автотранспорта миллион рублей. Просто так деньги Марк Ефимович дать не мог, начни мы их тратить - а купля-продажа транспортного средства происходит сугубо официально через ГАИ и так далее - тут же могли возникнуть вопросы у соответствующих органов. Поэтому пришлось проводить этот миллион как кредит на приобретение автомобильного транспорта.
        Деньги мы тратили в течение следующих пары недель. «РАФиков» по городу в нормальном состоянии удалось скупить всего семь штук, зато «ПАЗиков» - сразу восемнадцать. Водителей пришлось добирать по объявлениям, но в основном Иван Васильевич набрал знакомых и через знакомых, благо что связи у него в этой сфере имелись обширные.
        Цены установили божеские, чуть выше, чем в обычных автобусах городских маршрутов. Прокатиться на «РАФике» было на два рубля дороже, чем на «ПАЗике», где имелись ещё и стоячие места. Уже за первую неделю работы прибыль получилась очень даже неплохая, удалось отбить треть затраченных на покупку автотранспорта средств. После чего, покумекав с Гошей, мы решили, что нужно расширяться.
        - За «РАФиками» хорошо бы в Елгаву смотаться, - предложил я. - У меня там знакомый при заводе испытателем работает, Ивар. Он у нас на границе водителем служил, классный парень. Мы с ним до сих пор переписываемся.
        И ведь действительно переписываемся, и будем переписываться ещё года три. Потом от Ивара письма почему-то перестанут приходить, и я перестану ему писать. Пока же последнее на данный момент письмо пришло как раз перед моим перемещением, Ивар писал, какая хрень у них там в Латвии творится, как русским, которых иначе как оккупантами не называют, предлагают выметаться из страны. Ивар в этом плане был правильный парень, жалел о развале СССР, и такая вот независимость ему даром была не нужна.
        - А созвониться с ним можешь? - спросил Гоша. - Так бы быстрее вышло.
        - Нет у меня его телефона, только адрес… Хотя, по идее, если приложить усилия, то и по адресу можно узнать телефон. В крайнем случае дозвониться по межгороду на завод, и через отдел кадров попросить его найти. А может, и домашний номер его дадут, если он у него есть.
        - Нормальный вариант. Если машины там есть по сходной цене, то надо брать. Вот только гнать их оттуда кто будет?
        - По железной дороге отправим.
        - Тоже вариант, - кивнул Гоша. - Другой вопрос, во сколько нам вся эта затея встанет? Батя пока нас спонсировать больше не собирается, сказал, крутитесь сами, и не забудьте отработать «лимон». А нам ещё семьсот тысяч нужно ему вернуть.
        - Тогда придётся ждать, пока сами накопим, - вздохнул я. - Чтобы отдать твоему отцу семьсот тысяч, уйдёт месяцев пять-шесть, так что до нового года о покупке «рафиков» можно забыть. Но я всё равно буду держать это дело на контроле, завтра же позвоню в Елгаву.
        Своё обещание я выполнил, причём в результате не одного, а целых трёх заказанных междугородних, что удивительно, а не международных звонков. Хоть в чём-то латыши ещё не совсем от нас отделились.
        Услышав в трубке слегка искажённый расстоянием голос бывшего сослуживца, едва не прослезился. Это в 1992-м мы вроде как виделись не так давно, с момента дембеля прошло всего ничего. А на самом деле тот, давно повзрослевший Сергей Сычин, не видел Ивара больше тридцати лет.
        - Серёга, ну ты как, почему не пишешь? - спрашивал Ивар с чуть заметным акцентом. - Всё учишься, в студентах ходишь?
        - Ага, в студентах, только перевёлся на заочный. Приходится совмещать учёбу с работой.
        - А что за работа?
        - Да вот насчёт этого я и хотел с тобой поговорить.
        По итогу выяснилось, что в прошлом году «РАФ» стал акционерным обществом. Предприятие освоило выпуск малотоннажных коммерческих автомобилей, но имелся и кое-какой запас старых «рафиков». Особым спросом они уже не пользовались, тем более Латвия неожиданно стала заграницей. Вот и гнили больше сотни «рафиков» на огромной площади позади завода.
        - Но при желании можно выбрать с десяток-другой приличных машин, - утешил меня Ивар. - Давай, приезжай, заодно посидим, повспоминаем наше боевое прошлое.
        - Приеду, обязательно приеду, - пообещал я, - только деньжат не мешало бы поднакопить, с полгода точно на это уйдёт. Ещё надо сообразить, как такую сумму через границу провозить… Хотя… Есть у меня вариант с одним банком, правда, в Латвии у них фиала нет, но можно что-то придумать.
        - Только учти, ваши рубли у нас уже не в ходу, у нас свои, латвийские, - предупредил Ивар. - Правда, я слышал, что скоро советский рубль будет снова котироваться, но в соотношении с долларом, а это уже другая цена. В общем, всё заработанное сразу меняй на доллары, не прогадаешь.
        Долго поговорить не получилось, но главное, я знал теперь номер рабочего телефона Ивара и получил информацию относительно имеющихся на заводе «рафиков». Пока же будем обходиться тем, что есть.
        По ходу дела дошли руки и до автомастерских. На оборудование пришлось нехило так потратиться, плюс реклама в виде баннера у въезда в автоколонну и ролик на местном телевидении. Одетый в чистенький комбинезон актёр нашего драмтеатра играл автослесаря, который, хлопая ладонью по капоту очередной "починенной" автомашины, заявлял, что автосервис под названием "Автостоп" - это гарантия качества и выполненных в срок работ. И народ пошёл… Вернее, поехал, так что вскоре все пять боксом работали с полной загрузкой, а мы с Гошей довольно потирали руки, собирая в конце дня выручку.
        В середине июля произошла одна любопытная встреча. Началось всё с того, что мы с Гошей сидели в кафе при рынке. Сидели тихо, никого не трогали, решали свои дела, как вдруг в помещение завалились трое ментов. Ни одного из них я раньше не видел, хотя с ментами, ошивающимися в районе рынка, наглядно был знаком.
        Здоровенный сержант - того и гляди рубашка по швам пойдёт - остался стоять у выхода, всем своим видом демонстрируя, что мимо и мышь не прошмыгнёт, а капитан и старшина занялись проверкой документов.
        Меня это как-то сразу напрягло. Прежде о всех проверках нам заранее докладывали, и мы предварительно сами выясняли, не крутится ли на рынке какой-то криминальный элемент или мигранты с солнечного юга, не имеющие даже временной прописки. А тут… Хм, ладно, посмотрим.
        Тем временем капитан со старшиной добрались и до нашего столика. Гоша тоже выглядел настороженным, хоть не подавал и виду. Паспорта мы, как порядочные граждане, всегда носили с собой. Люди битые, знаем, что могут пригодиться в любой момент, даже хотя бы при опознании в морге (тьфу-тьфу), вот и держим постоянно при себе.
        - Можно ваши документики? - сипловатым голосом поинтересовался капитан.
        - Пожалуйста.
        Гоша протянул свой паспорт гражданина СССР первым, капитан раскрыл книжечку с вложенным в него вкладышем - временным документом, удостоверяющем гражданство Российской Федерации, и с каким-то равнодушием стал перелистывать странички.
        - А ваш можно?
        Он взял протянутый паспорт и удостоверение чоповца, в то же время не возвращая Гоше его документ.
        - А вы мне паспорт не отдадите? - спросил тот, и в его голосе что-то едва заметно дрогнуло.
        - Не спешите, - хмуро ответил капитан, листая мой паспорт.
        И тоже с каким-то пусть и не показным, но равнодушием. То есть он вроде старался изобразить интерес, но получалось у него это плохо. Наконец захлопнул и мой паспорт, после чего обвёл нас с Гошей строгим взглядом.
        - А вам, граждане, придётся проехать с нами в РУВД.
        На какое-то мгновение повисла пауза. Стараясь сохранить максимальное хладнокровие, я поинтересовался:
        - А в чём, собственно, дело, капитан? Что не так?
        - Там всё и узнаете. Расплачивайтесь и следуйте за нами.
        Я краем глаза заметил, как сержант у входа сделал незаметное движение рукой к кобуре, и у меня неприятно засосало под ложечкой. Менты или, как говорил Остап Бендер, конкурирующая фирма? А у меня всего лишь травмат, Гоша вообще безоружный. Если здесь начнётся пальба, то долго нам против троих вооружённых людей, которые наверняка умеют обращаться с огнестрелом, не продержаться. Да и посторонние могут попасть под раздачу. Оно нам надо? Тем более ещё далеко не факт, что это липовые менты.
        А если им стало известно о том, кто расправился с Кулаковым? Хоть я и был уверен, что надёжно загримировался, однако… Как бы эта уверенность не переросла в самоуверенность.
        - Хорошо, пройдёмте, - пожал я плечами, поднимаясь.
        У въезда на рынок стоял милицейский «УАЗ», больше известный в народе как «буханка». Когда нас в него усадили, естественно, пусть даже за сетку-рабицу, отделяющую салон от закутка для задержанных, у меня немного отлегло от сердца. Всё-таки милицейская машина, вряд ли кто-то стал бы устраивать такой спектакль, решив с нами расправиться. Ну или похитить, могли бы прямо на улице под стволами заставит нас сесть в машину. А эти свои физиономии засветили в кафе, по всему выходит, настоящие менты.
        Вскоре я понял, что мы действительно приближаемся к РУВД. Выгрузились во дворе, вошли в здание, где капитан выписал у дежурного на нас с Гошей пропуск. Похоже, ни в какую кутузку нас сажать не собираются, пока, во всяком случае. Но, с другой стороны, так просто нас сюда не потащили бы, ведь документы у нас с Гошей в порядке. При этом старшина с сержантом остались внизу, наверх мы поднимались только в сопровождении капитана.
        Поднявшись на второй этаж, остановились перед дверью с табличкой «Начальник Ленинского РУВД полковник Г. С. Романов».
        - Обождите здесь.
        Капитан стукнул пару раз в дверь согнутым указательным пальцем и, не дожидаясь ответа, вошёл. Что он говорил - нам не было слышно, доносился только какой-то бубнёж. Через несколько секунд дверь снова открылась.
        - Входите… Оба, - добавил он, увидев в глазах Гоши сомнение.
        Сам же остался в коридоре, проводив нас ободряющим кивком.
        Мы стояли напротив массивного стола, за которым восседал начальник РУВД. Романов был сухощавым и, судя по всему, невысоким, на вид ему было лет сорок пять, может быть, пятьдесят - виски уже начинали серебриться. Перед ним на столе лежали наши паспорта и моё удостоверение чоповца.
        - Садитесь, - кивнул он в сторону стула напротив его стола. - И вон тот возьмите.
        На этот раз кивок был направлен в сторону стенки, где под копией картины Шишкина «Утро в сосновом лесу» стоял ещё один стул. Его взял Гоша, я же сел на первый предложенный.
        - Вы наверняка ломаете головы над тем, почему здесь оказались, - начал полковник, беря в руки моё чоповское удостоверение и глядя на меня. - Верно, Сергей Алексеевич? Что ж, не буду испытывать ваше терпение… Я прекрасно знаю, кто вы и что вы, также как и то, какое место в ваших схемах отведено вашему товарищу, сыну известного в городе банкира Марка Ефимовича Абрамова. Впрочем, это ваши дела, мы в них вмешиваться не собираемся.
        Хм, а полковник-то информированный. Хорошо у него работает разведка. Впрочем, думаю, не для того он нас сюда пригласил, тем более таким образом, чтобы успокоить тем, что не собирается вмешиваться в наши дела. Может, денег попросит? Для себя лично, а то его менты на рынке и там замучили поборами, всё никак свой карман не набьют. А куда деваться, с правоохранительными органами нужно жить дружно. Интересно тогда, какую сумму ежемесячного взноса нам сейчас озвучат?
        Однако, к моему удивлению, полковник оказался ягодой другого поля.
        - У меня к вам будет большая, - с нажимом выделил он это слово, - большая просьба. Даже несколько. Во-первых - никаких разборок на рынке и желательно вообще в этом районе. Есть желание - езжайте за город и там хоть перестреляйте друг друга, я даже где-то буду этому рад. Во-вторых, я даже не хочу слышать о том, что на рынке торгуют наркотой. Как хотите - так и договаривайтесь с теми, кто эту дрянь в нашем городе толкает. С этим будет строго, очень строго, если что - потом пеняйте на себя. Ну и в-третьих…
        На этот раз полковник посмотрел и на Гошу, но затем снова сосредоточил своё внимание на мне.
        - В-третьих, мне бы хотелось вообще поменьше криминала в районе рынка. Включая карманников. Надеюсь, я доходчиво всё объяснил?
        Надо думать, он ждал от меня какого-то ответа, и я его дал, да ещё и от себя кое-что добавил.
        - По первым двум пунктам у меня возражений не имеется, - сказал я, не отводя взгляда. - Мы и сами не хотели бы разборок на рынке, нам это совершенно ни к чему. Как и проблемы с наркотой. А вот карманник не в нашей компетенции, мы для них не указ, у них свои авторитеты есть, и это уже, скорее, по вашей части. Даром, что ли, ваши подчинённые на рынке с утра до вечера крутятся. Хотя, конечно, и мы со своей стороны будем за этим следить, но гарантировать ничего не могу… Кстати, у меня к вам будет встречная просьба.
        - Встречная? - приподнял брови полковник.
        - Да, встречная, - как ни в чём ни бывало, продолжил я. - Хотелось бы поменьше поборов со стороны ваших подчинённых. А то уже, извиняюсь за образное выражение,
        совсем берега не видят.
        С этими словами я положил на стол перед собой папку, развязал тесёмки, вынул листок с машинописным текстом и протянул его Романову. Тот взял, пробежал взглядом по странице, поднял непонимающий взгляд на меня.
        - Это список товаров, которые сотрудники органов правопорядка набрали на рынке за последний месяц. Мне его буквально вчера подготовила старший администратор рынка. Причём набрали безвозмездно, считая, что хозяева торговых точек им чуть ли не должны. Только вот те не поймут, за что? За порядком следит наш ЧОП, а ваши милиционеры только ходят по рынку с важным видом и набивают свои пакеты деликатесами.
        Только сейчас на лице Романова я увидел какие-то эмоции. Оно просто пошло пятнами, а ноздри раздулись, как у буйвола перед красной тряпкой.
        - Что значит набивают?! Вы понимаете, в чём обвиняете наших сотрудников?
        - То есть вы хотите сказать, что ни о чём подобном даже не догадывались?
        Мои показные спокойствие и уверенность в голосе, наверное, тоже сыграли свою роль, но думаю, полковник действительно был наслышан о не совсем чистых на руку своих подчинённых. Во всяком случае, он как-то сразу сник и, глядя в окно, откуда через открытую форточку доносился шум проезжавших по проспекту автомашин, пробормотал.
        - Я разберусь с этим, не позволю марать честное имя милиционера.
        А вот сейчас мы сделаем ход конём.
        - В принципе, я понимаю ваших подчинённых, зарплата у них, согласитесь, не слишком большая, а практически у каждого семья, которую надо кормить. Верно?
        Романов не ответил, но по его взгляду я понял, что так оно и есть. Что ж, кнут был, настало время пряников. Надеюсь, прокатит.
        - У меня к вам, товарищ полковник, простите, не знаю, как вас по имени отчеству…
        - Герман Семёнович.
        - Так вот, Герман Семёнович, предлагаю, если можно так выразиться, амортизирующий вариант… Ваши подчинённые могут затовариваться на рынке скажем, с 10-процентной скидкой, но только перед праздниками. Исключение делаем только для вас. В любой момент можете прислать своего подчинённого со списком необходимых продуктов, и наш администратор всё устроит в лучшем виде.
        Честно сказать, предполагал и такой момент, что полковник сейчас вскочит, начнёт топать ногами и брызгать слюной с криками, мол, как ты, сопляк, посмел предлагать такое сотруднику правоохранительных органов. Но, видимо, время, в которое мы живём, ломает даже самых стойких. Романов помолчал, переваривая информацию, затем со вздохом сказал:
        - Ладно, я подумаю над вашим предложением. Телефон вашего старшего администратора у меня есть, через неё будем связь держать? Тогда чирканите ещё и номер домашнего, если таковой имеется.
        В общем, расстались довольные друг другом. И стоило устраивать спектакль с проверкой документов?
        По возвращении на рынок я вызвал Нурмата, объяснил диспозицию.
        - Никаких наркотиков от слова «совсем», понял меня? - грозно сведя брови, сказал я. - Отвечаешь головой.
        - Всё понял, начальник, - отрапортовал Нурмат. - Правда, возможны конфликты с ворами, у них тут по наркоте свой интерес.
        - Ты, главное, свою работу качественно выполняй, начнутся тёрки - ссылайся на меня. А мы уж тут сами порешаем.
        Когда Нурмат ушёл, Гоша задумчиво поскрёб начинавшую пробиваться к вечеру темнеющую щетину. Чернявый по жизни, при желании он может зарасти чёрной бородой по самые уши, как хасид. Но до такого, насколько я помнил, мой товарищ не докатится. Хотя… История-то ведь свернула на другую дорожку, и уже ни в чём нельзя быть уверенным.
        - Что-то меня эти возможные разборки с ворами напрягают, - грустно вздохнул он.
        - Не боись, если что-то серьёзное, то задействуем Антона, тот с Чернышёвым перетрёт. А на разборки тебя в любом случае никто не отправит, ты наш мозговой центр, а мозги беречь надо.
        - Ну, судя по последним событиям, твои мозги тоже при деле, так что ты тоже постарайся уж особо не высовываться. Вон есть «солдаты», пусть они и воюют.
        - Угу, - буркнул я, - только когда случаются заказные убийства, то целью становятся «генералы». Ладно, давай домой, пошли, подвезу.
        Глава 10
        Как в воду глядел Гоша. Не прошло и недели, как на рынке с санкции Антона и, естественно, Иваныча, была устроена тотальная зачистка всех барыг, торгующих из-под полы наркотой, причём не только стандартной анашой, но иногда какой-то самопальной химией типа дезоморфина, как авторитеты зашевелились. В очередные наши с Гошей посиделки, когда мы решали вопросы с установкой новы контейнеров, которые завтра должны были подвезти, в кафе зашёл невысокий тип в надвинутой на глаза кепке и, держа руки в карманах широких штанов, словно сохранившихся с 60-х годов, слегка вертлявой походкой двинулся в нашу сторону.
        Подойдя, без спросу уселся на свободный стул и положил на столешницу сплетённые в синих от наколок пальцах руки.
        Физиономия у незнакомца была самая что ни на есть криминальная, этакий Промокашка из фильма «Место встречи изменить нельзя». Может, он и косил под него? У меня тут же возникло желание врезать по этой наглой морде, чтобы уголовник улетел вместе со стулом, но я решил быть предельно вежливым.
        - Ты Сыч? - негромко спросил он, сверкнув золотой фиксой.
        - Допустим. Могу я узнать, как вас зовут?
        Тот дёрнул верхней губой, на которой белел тонкий шрамик, чуть скривился, но всё же ответил:
        - Червонец я, можно просто Лёня.
        - А меня можно просто Сергей. Так что привело вас, Леонид, в наши палестины?
        - Слышь, щегол, ты мне тут горбатого не лепи, - снова дёрнул губой урка. - Накосячили вы знатно, рамсы конкретно попутали.
        - Рамсы? А что конкретно вы имеете в виду?
        - Ну ты…
        Он мотнул головой, шумно выдохнув.
        - Короче, ты тут главный на базаре, и один человек хочет с тобой перетереть. Завтра в «Волне» в 9 вечера.
        - А что за человек?
        - Емеля. И с ним лучше не шутить.
        После чего Лёня поднялся и, не прощаясь, двинулся к выходу. Когда входная дверь за ним закрылась, Гоша нервно сглотнул и, словно выйдя из замороженного состояния, тихо спросил:
        - И чё это щас было?
        - «Стрелку» мне забили, - хмуро пояснил я. - Видно, кому-то сильно не по душе, как мы жуликов и наркобарыг шугаем. Емеля, Емеля… Ну да, по ходу, это местный смотрящий.
        Емеля, он же Николай Емельянов, был криминальным авторитетом, «смотрящим» по городу. Его фото я никогда не видел, но помнил криминальные сводки в наших газетах, писавшие в 1995 году, как Емелю нашли в лесочке за городом связанным, с перерезанным горлом. Ни заказчиков, ни исполнителей так и не нашли. Что делать, таков он, передел сфер влияния.
        - Вечером в «Олимп» пойду, сегодня как раз тренировка, заодно с Антоном покумекаем, как быть, - сказал я, допивая уже остывший кофе.
        Пообщаться с Козырем получилось после тренировки. Перед началом я намекнул старшему, что у меня к нему серьёзный разговор. Тот отмахнулся, мол, сначала занимаемся, дела подождут. Я качал железо, бил по мешку, а из головы не выходил визит этого Лёни. И билась в мозгу мыслишка - чего тебя, Серёня, понесло в высшие сферы? Сидел бы себе в рядовых «бойцах», как и в той жизни, глядишь, потихоньку бы ускрёбся, отполз в сторону. Надо мне было наваливать на себя такую ответственность, крутить схемы, которыми заморочил мне голову Гоша, выдумывать свои? Тем более без особого удовольствия я это делал. Не очень-то и лежала душа к этому полукриминальному бизнесу, хоть и пользовался я его плодами. Машину вот, например, почти новую взял.
        После душа засели с Козырем в тренерской.
        - Ну, что там у тебя стряслось?
        - Скорее даже у нас. Помнишь, я тебе рассказывал про визит к начальнику РУВД Романову? И как мы договорились, что рынок становится территорией, свободной от наркотиков? Так вот, сегодня приходил человечек от Емели, передал, что завтра вечером он меня будет ждать в «Волне».
        - Думаю, предъяву тебе кинуть хочет, - задумчиво сказал Козырь. - Это ты правильно сделал, что меня в курс дела ввёл, бизнес-то наш общий, вот и разбираться будем вместе. Пошли.
        - Куда?
        - В «Поплавок», перетрём тему с Иванычем.
        Чернышёв по обычаю ужинал в этом уютном ресторане, нам тоже нашлось местечко за одним с ним столом. Выслушав сначала Козыря, затем меня, уточнившего кое-какие детали, Иваныч задумчиво почесал нос.
        - Дело ясное, что дело тёмное. Прогибаться под урок не будем, а с начальником РУВД нужно дружить, тем более что я со вчерашнего дня вхожу в Общественный совет при УВД.
        Ничего себе, вот это поворот! Я едва не прыснул, хорошо, сумел сдержаться.
        - Короче, завтра на «стрелку» идём я и Сыч, - продолжил Черныш. - Спокойно, Антон, не дёргайся, ты остаёшься на хозяйстве. Вряд ли они рискнут завалить нас с Серёгой, но хер его знает, уж лучше подстраховаться. Насчёт моих жены и сына не беспокойся, я на них уже записал кое-какую недвижимость, прокормятся.
        Меня как-то не очень воодушевила фраза насчёт «в случае чего». Но деваться было некуда, тем боле и в самом деле вряд ли бы нас пригласили на встречу, чтобы завалить. Вернее, меня, но по идее всё верно, должен идти старший, решать такие вопросы.
        - Завтра к 16 часам мы с Антоном в детский дом едем, вручать его воспитанникам спортивный инвентарь, так что на «стрелку» успеваем, - пояснил мне Иваныч. - Оденемся поприличнее, нужно произвести на этих клоунов впечатление.
        Поприличнее в понимании Черныша был шедший в комплекте к начищенным чёрным ботинкам, серым брюкам и чёрной рубашке малиновый пиджак. Та-ак, похоже, неделя высокой моды в Париже, где Versace представил свою знаменитую коллекцию, уже прошла. Теперь на несколько лет вперёд обладатели малиновых пиджаков будут считать себя неимоверно крутыми.
        - Чего ты на меня так смотришь? - с подозрением поинтересовался Чернышёв.
        - Пиджак зачётный, - стараясь выглядеть как можно более серьёзным, сказал я.
        - Это да, - довольно осклабился тот, - ни у кого в городе, кажется, ещё такого нет.
        Ресторан «Волна» располагался почти в самом центре города, в старом, дореволюционной постройки здании. Это небольшое по площади, но уютное заведение считалось достаточно престижным и славилось не только кухней, но и ценами. Впрочем, мы сюда не пить-есть пришли, а дела решать, можно сказать, жизненно важные.
        На входе нас встретили двое амбалов, с виду вроде как качки, а с другой стороны, у одного на пальцах я заметил пару партачек. Впрочем, одно другому не мешает.
        - Ждали того, а ты кто? - беспардонно поинтересовался один у Козыря.
        - Депутатов городской Думы надо знать в лицо, - буркнул Иваныч. - Доложите Емеле, он обо мне уж точно слышал.
        - Ждите.
        Амбал ушёл и вернулся через минуту.
        - Дали добро, - буркнул он. - Оружие при себе имеется?
        Я свой травмат по совету босса оставил дома.
        - Чистые, - за нас обоих ответил он.
        Однако обыск всё-тки был произведён, причём довольно тщательный. Только после этого нам было разрешено проследовать в зал.
        Я так понял, что ресторан приглашающая сторона сняла на весь вечер, посетителей не наблюдалось и музыка не играла. Заняты оказались только два столика из двенадцати. За одним уселись давешние амбалы, а за вторым скучал в одиночестве худой мужик лет пятидесяти в костюме с синеватым отливом. Его лице прорезали глубокие вертикальные морщины, хотя на самом деле, думаю, мужчине не было и пятидесяти.
        Такой вот он, Емеля, полулегендарная личность в криминальном мире, сгинувший в лихие 90-е. Пока же перед нами сидел вполне живой и бодрый мужчина почти в полном, так сказать, расцвете сил. Но позитива, глядя на него, я не испытывал. Виной тому были не железные зубы во рту, напомнившие мне героя Ричарда Кита из «Лунного гонщика»[1], а колючий, хищный взгляд маленьких, глубоко посаженных глазок. Что удивительно, пальцы его были чисты от наколок. Где-то я читал, что настоящие марвихеры[2] избегают татуировок, дабы не иметь запоминающихся примет, если их будут разыскивать.
        - Присаживайтесь, - предложил Емеля тихим, каким-тио невзрачным голосом, кивая на стоящие напротив стулья. - В ногах правды нет, а без неё ох как тяжко порой бывает.
        Дальше, не спрашивая нас, молча налил нам в рюмки водку из бутыли с наклейкой «Столичная».
        - Чтобы не последняя! - сказал он, поднимая свою уже наполненную рюмку и, не чокаясь, влил в себя её содержимое.
        Чернышёв без промедления последовал его примеру, я тоже не стал задерживать процесс. Пищевод обожгло, а дальше теплый сгусток сместился в район желудка.
        - Закусывайте, чем бог послал.
        Сразу же вспомнилась крылатая фраза из Ильфа и Петрова про Александра Яковлевича, которому в этот день бог послал на обед бутылку зубровки, домашние грибки, форшмак из селедки, украинский борщ с мясом 1-го сорта, курицу с рисом и компот из сушеных яблок. Правда, представленные здесь закуски немного отличались от книжного варианта. Всё было скромненько, но со вкусом. Варёная картошечка на постном масле, посыпанная укропом, нарезанные кружочками огурцы-помидоры и «сервелат», маринованные грибочки, ломтики красной рыбы, листья салата… А тут услужливый официант принёс целою блюдо одуряюще пахнувшего шашлыка, отчего у меня рот тут же наполнился слюной. Не заставляя себя просить дважды, я нацепил на вилку кусок ещё горячего, сочащегося жиром мяса, откусил половину и принялся жевать.
        Черныш тоже не стал жеманничать, взялся за картошку. Так и сидели втроём какое-то время, молча отдавая должное местной гастрономии, пока наконец Иваныч, вытерев губы салфеткой, не спросил:
        - Встречу отметили, Емеля, теперь можно и о делах поговорить. Проблема должны быть серьёзной, если ты из-за неё уважаемых людей оторвал от дел?
        - А ты, Черныш, не спеши, какие у уважаемых людей дела могут быть на ночь глядя? Уважаемые люди свои дела днём решают, а вечером в ресторане гуляют на честно заработанные… Пиджачок-то, смотрю, козырной себе оторвал?
        - Хочешь, и тебе такой достану.
        - Не, спасибо, не хочу выглядеть попугаем… Ещё по одной, - скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией произнёс Емеля, протягивая руку к бутылке.
        - Нам хватит.
        В голосе Иваныча зазвучал металл, а взгляд стал жёстче. Рука Емели с зажатой бутылкой на секунду замерла в воздухе, а затем изменила траекторию.
        - На нет и суда нет, - пожал он плечами. - А я, пожалуй, выпью.
        Мы терпеливо ждали, пока он вольёт в себя очередную порцию водки и не спеша закусит, со смаком отправляя в рот истекающий слизью грибочек, а потом ещё и маленькую, с прилипшей веточкой укропа картофелину.
        - Эх, вот раньше преступность была не чета нынешней. Серьезные люди. А сейчас гопники в трико. Никто не хочет жить по понятиям, - говорил он, косясь на нас с Иванычем, словно это мы были гопники в трико. Хотя…
        - Ладно, теперь можно и к делу, - сказал Емеля. - Думаю, вы поняли, что базар пойдёт про Терновский рынок. Наши люди работали там ещё до вашего там появления, с ментами мы находили общий язык, и когда рынок перешёл под ваш контроль, мы не стали вмешиваться, потому что первое время вы нам не мешали. Всё было в «ёлочку». Сейчас ситуация изменилась. Не знаю, мусора на вас надавили или что-то ещё… Для нас рынок - самая козырная точка, с неё идёт бабло в воровской общак, на грев правильным пацанам. И я думаю, что вы это прекрасно знали, однако решили прогнуться под мусоров.
        В лице Иваныча не дрогнул ни один мускул. Он задумчиво покрутил в пальцах столовый нож, разглядывая его с таким видом, словно это украденный из «Эрмитажа» экспонат, положил его на место и, подняв взгляд на собеседника, вымолвил:
        - Ну, во-первых, не мы там хозяева, а государство. Городская администрация поставила своего директора, а мы только помогаем обеспечивать порядок, за что имеем небольшой доход. Нам выдвинули определённые условия - мы их выполняем. В противном случае под ментовские молотки мы подставим своих ребят. Нам это надо? И во-вторых, никто вам не мешает брать дань со своих коммерсов. С тех, с кем раньше работали до смены власти или кого своих приведёте. И в-третьих, с чего ты взял, что и сейчас деньги не идут в общак?
        - Куда и кому? - прищурился Емеля.
        Иваныч молча достал блокнот и ручку, вырвал страницу, написал там что-то и дал прочитать Емеле. Судя по выражению лица вора, тот реально малость офигел. После чего Иваныч забрал бумажку и так же молча сжёг её в пепельнице. А Емеля, кажется, пришёл в себя и криво ухмыльнулся.
        - Это, конечно, неплохо, что на общак скидываешься, да только твои воры, которым ты гревом помогаешь, новой волны. И с настоящими ворами они не имеют ничего общего. Это ваша братва, которая наших воров гнобить пытается. Им не в падло с официальной властью мутить, от них ты и получил «добро» на вхождение во власть и даже на то, чтобы вести дела с мусорами.
        - Емеля, я не коронованный вор и клятву воровскую не давал, - парировал Иваныч. - Есть что возразит по существу?
        - Слушай, Черныш, - негромко произнёс авторитет, и я заметил, как Иваныча покоробило такое обращение. - Не надо уходить от ответа. Наши коммерсы - это наши коммерсы. Я тебе кинул конкретную предъяву по «дури», твои люди гоняют моих людей. И не надо всё валить на мусоров.
        Иваныч вздохнул с таким видом, будто разговаривал с маленьким несмышлёнышем.
        - Мне интересно, Емеля, ты в самом деле не замечаешь, что ваше время уходит? Да, пока вы ещё в относительной силе, благодаря тому, что в стране всё ещё творится бардак и властям, по большому счёту, не до вас. Каждый сейчас старается просто выжить, а при возможности и урвать жирный кусок из общего пирога, пока другие не урвали. Но пройдёт ещё несколько лет, и вас начнут душить, ставить на место. Выживут самые умные и хитрые, которые вовремя поймут, что всё решают деньги, а не соблюдение отживших своё воровских понятий. А когда поймёте это - будет уже поздно, такие, как мы, поделим страну, оставив вам в лучшем случае крошки с нашего стола. Запомни, Емеля, ваше воровское время уходит, покуражились - и баста. Даже сейчас у вас звание можно купить за деньги, ворами в законе становятся молодые уже на первой отсидке. И мой тебе дружеский совет… Не высовывайся и, может быть, дольше проживёшь.
        Да, Иваныч почти точь-в-точь повторял то, что вчера в ресторане я ему под занавес разговора сказал о перспективах воровской касты, сегодня вроде бы поднявшей голову на волне всеобщего беспредела. Ну а Емеля, слушая его, явно терял над собой самообладание. Внешне, конечно, он старался сохранить невозмутимое выражение, но это ему плохо удавалось. В глазках авторитета вспыхивали отблески ярости, ноздри тонкого, аристократического носа трепетали, и я даже малость струхнул, представив, как он достаёт ствол и валит нас с Чернышёвым прямо здесь. Да и сидевшие поодаль амбалы, может, и не слышали, о чём мы говорим, но по виду своего пахана должны были понять, что тот в высшей степени оскорблён в своих чувствах.
        Однако обошлось. Емеля взял себя в руки, только рука, которой он держал бутылку, чтобы налить себе ещё одну рюмку, едва заметно подрагивала. Выпив водки, он исподлобья посмотрел на Иваныча.
        - Значит, говоришь, наше время уходит? А будущее за вами, так?
        Емеля подался вперёд, будто бы намереваясь схватить моего шефа за грудки или плюнуть тому в лицо. Вместо этого авторитет резким движением, отчего мой напарник немного даже отшатнулся, вытянул вперёд руку, демонстрируя кукиш.
        - А вот это видел? Хрен вы нас положите под себя, спортсмены долбаные! Это мы вас будем иметь во все дыры, понял?!
        Чернышёв, сохранявший удивительное хладнокровие, пожал плечами и качнул головой.
        - Что ж, я вижу, мы так и не смогли прийти к консенсусу. На этом считаю нашу встречу законченной. Если передумаете - я всегда готов к диалогу, вот моя визитная карточка, - переходя на официальный тон, сказал он.
        Он положил на стол небольшой прямоугольник картона со своими данными.
        - А это за съеденное и выпитое.
        Рядом с визиткой легли несколько крупных купюр, чьё суммарное достоинство явно превышало сумму употреблённого нами. После чего Иваныч поднялся, я тоже, и мы неспешно двинулись к выходу. Я спиной ощущал взгляды всех троих, и испытывал сильное желание ускорить шаг, однако гордость не позволяла этого сделать. Да и обгонять босса как-то не с руки. Разве что если бы я хотел открыть ему дверь, но на этот случай вдруг обозначился человек в костюмчике, видимо, местный швейцар, который проделал соответствующую манипуляцию с услужливой улыбкой.
        На встречу мы приехали на машине босса, он и довёз меня до дома, так как на сегодняшний вечер больше никаких дел запланировано не было.
        - Молоток, хорошо держался, не дёргался, - удостоил меня скупой похвалы на прощание Чернышёв.
        - Хотя, честно сказать, после вашей тирады этого Емелю так повело, думал, сейчас за стволом полезет или своих амбалов заставит нам бошки открутить.
        - Думал, Чернышёв совсем дурак, чтобы на такие «стрелки» без подстраховки ходить? - усмехнулся Иваныч. - На этот случай у меня для них был заготовлен сюрприз.
        Правда, что за сюрприз, он так и не сказал, а я не стал проявлять излишнюю настойчивость.
        - А с Емелей и всей этой воровской братией придётся что-то решать, - задумчиво сказал он, глядя в ночь через лобовое стекло.
        На следующий день выпала суббота. Бабуля с утра расстаралась, пирог испекла, мой любимый, с вишней. Глядя на него, я едва не хлопнул себя по лбу… Блин, как же я мог забыть про её день рождения! Да ещё и юбилей - 75!
        - Бабуля, дорогая, ты не представляешь, как я тебя люблю! - обнимаясь с ней, совершенно искренне сказал я. - И у меня для тебя подарок.
        - Да ну!
        - А ты что же думала. Я забыл про твой день рождения? Одевайся, едем в одно место.
        - А что за место?
        - Пока секрет.
        На ходу, в общем, придумал, куда ехать. Привёз бабулю в недавно открывшийся ювелирный салон «Золотое руно» на Московской.
        - Выбирай, что душе угодно! - широким жестом обвёл я расположенный слева и справа стеллажи, где под стеклом покоились золотые и серебряные изделия, с камнями и без.
        Обе молоденькие продавщицы улыбались настолько приветливыми улыбками, насколько это вообще было возможно.
        - Серёжа, а оно мне зачем? - тихо спросила бабуля.
        - Ну как… Ты же никогда не могла себе позволить себе дорогое украшение, почему бы это не сделать сейчас?
        - Так мне эти украшения и не нужны были, - пожала она плечами. - Вон обручальное кольцо есть, после смерти твоего деда в шкатулке храню, да серёжки простенькие золотые ношу, которые опять же дед дарил. Они мне как память дороги. А так мне ничего и не надо.
        Улыбки девушек померкли, и они сразу же потеряли к нам всякий интерес.
        - Не знаю, я хотел, как лучше…
        - Да и деньги какие! Наверное, не один месяц откладывал… Серёжа, а поехали в ресторан!
        - В смысле? - опешил я.
        - Бабушка хочет, чтобы внук пригласил её в ресторан. Или ты меня стесняешься?
        - Хм… Да нет, конечно… Поехали. Только и ты всё же купи себе здесь хоть что-нибудь, сделай внуку приятное.
        Девицы вновь оживились, в итоге бабушка выбрала серебряную цепочку с медальоном так же из серебра под старину, с выпуклой крышечкой, которая отщёлкивалась, и внутрь можно было что-нибудь положить.
        - Симпатичный узорчик на крышечке, - сказала она. - Ты, Серёжа, волосы отрасти маленько, я потом отстригу прядь да спрячу в медальон. И частичка тебя всегда будет со мной.
        Продавщицы с трудом сдерживали смех, моё же лицо залила краска. Только покинув магазин, я смог облегчённо вздохнуть, вытирая носовым платком вспотевшие лоб и шею.
        - В какой ресторан едем? - спросил я.
        - Это уж тебе лучше знать. Но не сейчас же, вечером. Мне ещё нужно будет в парикмахерскую сходить. Знала бы, что в ресторан пойдём, записалась бы заранее к Машке. Может, повезёт, очередь будет небольшой.
        - Тогда предлагаю «Самарканд». Он недавно открылся, мы уже там побывали с… В общем, с одной знакомой.
        - С Алинкой, что ли, своей? Так ты ж про неё мне уже рассказывал. Вы, кстати, жениться не планируете? А то ведь так и помру, правнуков не дождавшись.
        - Ба, да куда нам торопиться? Да и ты ещё молодая, дождёшься, и не одного.
        - Молодая… 75 лет стукнуло.
        - Да разве это возраст? Ты на себя посмотри! Вон какая бодрая. Подтянутая, морщинки на лице почти незаметны.
        - Ой, ладно уж сочинять, незаметны… И вообще, на дорогу лучше смотри.
        В парикмахерской бабуле сделали вполне приличную причёску, да ещё и седину у корней закрасили. Надела она своё лучшее платье, хоть я и предлагал заехать на рынок и пройтись по одёжным рядам. Бутики в нашем городе, увы, ещё не открылись, первый с заоблачными ценами появится года через два. Купленный днём медальон она тоже повесила на шею, он на бабуле, кстати, смотрелся неплохо.
        Ресторан, даже, я бы сказал, ресторанчик «Самарканд», как нетрудно догадаться по названию, предлагал восточную кухню и держали его представители среднеазиатской диаспоры, а именно узбеки. Подозреваю, что приехавшие как раз из Самарканда.
        В этот вечер мы с бабулей заняли лучший столик. Тот, за которым мы с Алиной сидели в прошлый раз, и когда мне пришлось заплатить отдельно администратору, так как столик якобы был забронирован.
        Тот же администратор - невысокий узбек с круглым лицом - меня узнал, на мою спутницу взглянул не без интереса. Я без прелюдий сунул ему пятисотенную купюру.
        - Это моя бабушка, у нее сегодня юбилей, вот, решил сделать ей подарок, - словно бы немного оправдываясь, сказал я.
        - Поздравляю! - широко улыбнулся администратор, отчего его узкие глазки совсем исчезли за пухлыми щёчками, да ещё и изобразил полупоклон. - Проходите, пожалуйста!
        В этот вечер мы с бабушкой стали объектом пристального внимания со стороны других отдыхающих. Ещё бы, за блатным столиком молодой человек выгуливает принарядившуюся старушку. Не удивлюсь, если меня кто-то из присутствующих поначалу принимал за геронтофила. До тех пор, пока я не забрался на маленькую сцену, с которой развлекал публику квартет музыкантов. Были они на вид хоть и славяне, но играли всё больше музыку с восточными мотивами, при том, что южане составляли совсем небольшую часть посетителей.
        Так вот, забравшись на сцену, я сунул клавишнику-вокалисту, который, как мне показалось, был у них старшим, ещё одну пятисотку, а потом принялся объяснять, чего от них хочу. Я уже упоминал, что мне ещё в детстве медведь на ухо наступил, но наступил так, слегка, а песню «Моя бабушка курит трубку» я как-то в караоке исполнил на 80 баллов из 100. Мелодия, вернее, ритм песни был несложным, так что музыканты, убавив громкость динамиков, быстренько под моим чутким руководством его подобрали, ну а затем я объявил в микрофон замершей в ожидании публике и ничего не понимающей бабуле в частности:
        - Друзья! Минуточку внимания! Сегодня у моей бабушки - вон она сидит за тем столиком - юбилей. Поэтому следующую песню я хочу посвятить ей. Не судите строго, я не профессиональный музыкант, по постараюсь сделать это от души.
        В общем, дал жару! У меня аж самого мурашки от затылка к пяткам побежали, так я старался. Конечно, до Сукачёва мне далеко, но народ был в восторге. А бабуля просто светилась счастьем. На всякий случай я исполнил песню с пропуском второго куплета, где бабушка соседку продает в бордель, и та становится лучшей шлюхой. А то ещё подумает бабуля, что я имел в виду Нину Степановну.
        В итоге народ принялся требовать исполнить композицию на бис, да так настойчиво, ещё и музыканты подключились, начав играть заход без предупреждения, что мне не оставалось ничего другого, как исполнить волю своих новоиспечённых поклонников. Закончив и чувствуя, что связки садятся, я решительно направился за столик. На который через полминуты была водружена бутылка пятизвёздочного коньяка - презент от группы то ли грузин, то ли армян, которые широко улыбались из-под усов и слали бабуле воздушные поцелуи.
        Так что посидели неплохо, а когда мы уже уходили, нас догнал руководитель ансамбля.
        - Слушай, парень, а чья это песня?
        - Гарика Сукачёва, - честно сказал я.
        - Хм, что-то я у него её раньше не слышал.
        - Ну он как бы маринует её для одного из последующих альбомов.
        - Вот как? А ты что, с ним знаком?
        - С Гариком-то? Есть немного. Пересеклись как-то в Москве на «квартирнике», он там под гитару её исполнил, я слова записал, а музыку так запомнил.
        - А можно мы её у нас будем исполнять… Иногда?
        - О, это к Гарику, он и так вряд ли будет в восторге от того, что я спел её в общественном месте без его ведома.
        Оставив музыканта размышлять над моими словами, я повёл бабулю к ожидавшему нас такси. Так как планировали выпить оба, то я логично не стал садиться вечером за руль, а предпочёл такси, которое вызвал для нас администратор.
        Большую часть дня в воскресенье пришлось проторчать на рынке, тогда как Гоша решал вопросы с нашими пассажироперевозками. До директора автобазы докопались какие-то инспектора, причём как раз по нашим маршрутным такси, тут моему напарнику пришлось подключать связи и кое-кого подмазывать, чтобы спустить дело на тормозах. Вечером я снова был в заведении общепита, только на этот раз в кафе и не с бабулей, а с Алиной. Наш с ней роман развивался вполне себе по нарастающей, и я планировал в этот вечер уложить её на любовное ложе в четвёртый раз с момента нашего знакомства. Для такого случая с некоторого времени я начал снимать квартиру по часам, не дело это - в салоне «девятки» любовью заниматься.
        Алина с каждым разом тоже становилась всё смелее и изобретательнее в постели. А в этот вечер, лёжа после секс-марафона, будто подслушав, о чём накануне говорила бабуля, тоже завела разговор про свадьбу. Так, с намёками, в плане помечтать, как бы в шутку, но я-то понимал, что такие разговоры просто так не заводят. Был у меня уже опыт.
        В этот раз удалось тоже отшутиться, а вот когда речь о замужестве с её стороны пойдёт всерьёз… Нет, не то что бы я не хотел семейной жизни, просто сейчас было столько дел, что отвлекаться ещё и на семью я считал слишком большой роскошью. Вот когда всё встанет на рельсы, пойдёт по накатанной, вероятностью разборок с возможным летальным исходом заметно снизится - тогда можно будет и в загс сходить.
        А понедельник начался с новости, облетевшей весь город. Во всяком случае, те слои населения, которые имели к этому событию хотя бы косвенное отношение. В общем, криминальный авторитет Емеля, он же Николай Фёдорович Емельянов, выходя воскресным вечером от своей марухи, получил в голову пулю, выпущенную из снайперской винтовки. Кто был организатором заказного убийства (а в том, что оно было заказным, никто не сомневался), я прекрасно догадывался. Слова Чернышёва о том, что «с Емелей и всей этой воровской братией нужно что-то решать», я прекрасно помнил.
        В любом случае, воровской мир нашего города, думаю, встал на уши, и в любой момент можно было ждать «ответки». Поэтому я на время встречи с Алиной свёл до минимума (ещё не хватало её светить), а по городу передвигался с осторожностью, не расставаясь с «травматом». Хотя если воры решат отыграться на мне всерьёз, то мой «травмат» окажется бесполезным куском пластика и металла. Потому и ходил с оглядкой, вздрагивая от каждого подозрительного шума или движения незнакомых людей, особенно тех, кто визуально мог относиться к криминальному миру. Но минула неделя, другая, а в нашу сторону и мою лично никаких агрессивных намерений никто не выказывал. Да и наркобарыги на рынке перестали появляться, хотя до убийства Емели, невзирая на наши зачистки, то и дело пытались вести на подведомственной нам территории свои мерзкие делишки. Чернышёв, оказывается, помимо того, что вошёл в Общественный совет при УВД (смешно, неужели там не знают о его теневой деятельности?!) ещё и умудрился провести в гордуме закон об усилении борьбы с наркоманией в нашем городе. Так-то трудно возразить, мы все вроде как спортсмены, за
здоровый образ жизни. Но не я ли как-то видел, заходя в кабинет к Чернышу с Козырем, как наш босс пребывает в каком-то странном состоянии, то и дело мнёт свой нос, резко и быстро втягивая им воздух, а зрачки его до того сузились, что напоминали две булавочные головки.
        Впрочем, меня это не касается, моё дело маленькое - вести бизнес бригады. Заодно не забывая и о своём. Вернее, нашем с Гошей. Маршрутки по-прежнему приносили хороший доход, ну и сервис на территории автоколонны работал как часы. На часть заработанных в первый месяц маршрутчиками денег мы закупили для автосервиса нормальное, частично даже новое, оборудование. Пришлось смотаться за ним в Москву на одном из наших «пазиков», более доступного варианта не нашлось.
        Как-то вечером бабуля протянула мне вскрытый конверт.
        - Мать письмо прислала. Пишет, очень по тебе соскучилась, хоть на три дня в Астрахань просит приехать.
        - А сама она не может к нам вырваться?
        - В октябре у неё только отпуск, тогда и заехать обещала. Значит, не ждать ей тебя?
        Тут я призадумался. Август только начался, а я ведь на самом-то деле безумно скучал по матери. Не видел-то её сколько лет! Да и какой-никакой отдых требовался, в первую очередь моральный. Не железный я, в конце концов.
        Часть дел можно на Гошу оставить, тот готов пахать, кажется, как лошадь, без отдыха и за двоих, а часть - по чоповским делам на рынке - можно перепоручить своим Шведу, Роме и Вилам, которые давно уже вошли в курс дела и стали вполне самостоятельными единицами. Другой вопрос, отпустят ли Козырь, к которому придётся подходить первому, ну и, естественно, Чернышёв.
        На удивление, всё прошло гладко, без сучка и задоринки. После того, как мои товарищи-подельники согласились меня подменить, руководство бригады отпустило меня аж на целую неделю без вопросов со словами, что, мол, заслужил, имею право.
        Кстати, бригада наша за последний месяц серьёзно укрепилась. И не только за счёт спортсменов, но и бывших военных, которым не нашлось места в новой армии, либо они сами не захотели её принимать в таком виде. С некоторыми мне удалось познакомиться лично. На меня произвёл впечатление один из них, которого все называли просто Шура, он и сам предложил так к нему обращаться. Лет тридцать, служил ещё в Афгане, причём снайпером, что после известных событий, связанных с убийством Емели, не могло не натолкнуть на логичные выводы. Шура был молчалив, нетороплив в движениях, а взгляд его серых, блеклых глаз почему-то вызывал ассоциации со взглядом змеи. Причём всё время смотрел куда-то в сторону, избегая взгляда глаза в глаза.
        Я был уверен, что для него убить человека - всё равно что комара прихлопнуть. В бригаде Шура находился на каком-то особенном положении. Черновую работу, во всяком случае, не выполнял, в ЧОПе хоть и был проведён, но ни на одном дежурстве не появлялся. При этом регулярно посещал спортзал, а ещё периодически вёл какие-то свои дела с Козырем и Чернышёвым.
        Как только я договорился со своими боссами о небольшом отпуске, тут же подкатил к Алине с предложением махнуть на несколько дней в Астрахань, половить рыбёшку и насладиться живописными видами. Алина часто-часто заморгала, сделав брови домиком, расплылась в улыбке:
        - Конечно, хочу! Я никогда не была в Астрахани, и на рыбалке тоже.
        А потом нахмурилась, закусив пухлую губку:
        - Ой, а родители отпустят?
        Оказалось, что родители не против, при условии, что я буду денно и нощно охранять их дитятко. Думаю, насчёт наших сексуальных забав они уже давно догадывались, хоть Алина и уверяла, что ничего никому не говорила, даже подругам. Относительно последнего я был не уверен, но сделал вид, что поверил.
        В Астрахань мы отправились поездом 3 августа. Накануне, пришлось поработать, когда десяток подвыпивших парней в тельняшках заявились на рынок, чтобы, как они орали, показать «чуркам», как русских баб трахать. По большому счёту, сами южане на нашем рынке за прилавками не стояли, только орехами и сухофруктами торговал Ашот. Было ему лет сорок пять, Ашот являлся обладателем большого, грустно свисающего к верхней губе носа, и густых усов, в которых местами уже пробивалась лёгкая седина. Мужик он был нормальный, улыбчивый, покупатели к нему тянулись, а нас он неизменно угощал то орешками, то курагой или ещё чем-то из той же оперы. Ну и как можно было позволить бухой десантуре обидеть этого если и не святого, то как минимум порядочного армянина?
        Будь бывшие десантники трезвыми, может, драка и получилась бы более-менее равной. А так мы им накидали, впрочем, без членовредительства, и те ретировались на своих двоих.
        Ну а я с чувством выполненного долга и в компании Алины отправился навестить маму. Вперёд нас улетела телеграмма. Я знал, что у них с отчимом в квартире телефон появится через два года, пока же за всё время, что тусил в собственном молодом теле, мне лишь однажды удалось услышать родной голос - мама звонила по межгороду. Теперь же я надеялся её и увидеть.
        Дорога заняла около полутора суток, снять купе на двоих в СВ не получилось, пришлось ехать в обычном купейном. Уединиться ввиду наличия соседей - семейной четы, ехавшей проведать служившего под Астраханью сына - так и не удалось, однако по прибытии мы надеялись наверстать упущенное.
        В прошлой жизни мне так и не довелось побывать в «осетриной столице», так что я чувствовал себя в какой-то мере туристом. Железнодорожный вокзал «Астрахань-I» с вытянутым, крытым волнообразной крышей зданием особого впечатления не произвёл. На перроне нас встречали предупреждённая моим звонком мама и её нынешний муж, Павел Владимирович, которого мне как-то претило называть папой. Впрочем, он и не настаивал, так-то мужик был нормальный, понятливый. Но всё равно в моём подсознании сидело, что именно этот крупный, чем-то похожий на Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни» пользует мою маман.
        - Серёжа!
        Мама бросилась мне на шею, «Верещагин», пряча улыбку, важно охаживал большим и указательным пальцем свои усищи. У меня в носу засвербело, глаза малость увлажнились, ноя справился с эмоциями. Помнил я её уже состарившейся, а сейчас она была ещё вполне!
        Когда мама закончила с объятиями, я наконец смог обменяться рукопожатием с Павлом Владимировичем.
        - Богатырь вымахал! - похлопал он меня своей ручищей по плечу. - Когда я тебя последний раз видел, ты вот таким был.
        И он провёл ребром ладони на уровне своего слегка выдающегося вперёд живота.
        - А это, я так понимаю, твоя девушка, о которой ты упоминал позавчера по телефону? - спросила мама, оценивающе разглядывая чуть смутившуюся Алину.
        - Прошу знакомиться, это Алина! А это моя мама, Нина Викторовна.
        - Очень приятно!
        Алина протянула руку, и мама нежно её пожала. Ну а дальше мы кое-как (всё-таки не хватало машине ещё пары дверей) загрузились в «Ниву» отчима и поехали к ним домой.
        - Не машина, а зверь, - хвастался Павел Владимирович, нежно оглаживая баранку. - Вот мы с тобой завтра на ней на рыбалку и махнём, увидишь, чего стоит моя «старушка». Недаром я холю её и лелею, вот она мне сторицей и платит.
        - А можно Алина с нами съездит? - спросил я. - Она ни разу в жизни не была на рыбалке.
        - Ни разу в жизни?!
        Отчим даже сделал движение головой назад, словно желая воочию увидеть такое чудо, но мама ткнула его кулачком в плечо, напомнив, чтобы следил за дорогой. Она такая, всегда умела строить своих мужиков.
        - Я твою мать, Серёга, разочек свозил на рыбалку, напросилась, больше не захотела. Зато впечатления какие, на год вперёд! Так что и Алину твою удивим. На Раскаты завтра поедем, там самая рыбалка. Будет что домой захватить.
        - А домой ещё икорки захватите, у нас там несколько баночек для вас с матерью отложено. И Алину без икры не оставим, - добавила мама, вовремя вспомнив про потенциальную сноху.
        Астрахань не произвела на меня какого-то яркого впечатления. Город, конечно, меньше нашего, и зеленью скудноват, видно, сказывается степной климат. Но главная его достопримечательность - дельта Волги, где в сотнях притоков и заливных озёр обитают несметные полчища рыб. Щука, плотва, вобла, осетр, сазан, жерех, толстолобик, судак, сом… Ради этого сюда каждое лето съезжаются тысячи рыбаков. Вот и я наконец добрался, хотя никогда рыбаком себя и не считал. Ну хоть будет что вспомнить.
        В двухкомнатной квартире Павла Владимировича, чья дочь от первого брака жила с мужем на другом конце города, нашлась комнатка и для нас с Алиной. Спать нам предстояло на раскладном диване, правда, немного скрипучем, так что с удовлетворением простых человеческих потребностей между мужчиной и женщиной снова придётся обождать. По крайней мере, пока нас не оставят в квартире одних. Но сегодня этого точно не случится. И не факт, что завтра, когда мы, считай, весь день, если верить Павлу Владимировичу, проведём на рыбалке.
        Ну да ладно, воздержание есть добродетель, зато потом в постели будем злее, хе-хе. Пока же нас по приезду помыли (то есть мы по очереди с Алиной помылись в ванной), а затем усадили за стол, на котором по случаю нашего появления присутствовал сом холодного копчения, копчёный лично отчимом на опилках яблоневого дерева. Конечно, не обошлось без знаменитых астраханских арбузов, они в этих краях поспевают уже в июне. Но мама сказала, что сами Астраханцев даже июльские опасаются есть. Арбузы поспевают тогда, когда начинают кусаться мухи - это знает любой астраханец, а это уже начало августа.
        - Серёжа, рассказывай, как ты там? Мама писала, что ты на рынке вроде как был грузчиком, а после в охранники перевёлся. И на заочном теперь будешь учиться. Это правда?
        - Ну да, на пенсию бабули и мою стипендию сейчас не проживёшь. Тем более, когда у тебя девушка, - с улыбкой покосился я на засмущавшуюся Алину.
        Моя фраза вызвала понимающие улыбки и у переглянувшихся мамы с отчимом.
        - Но не будешь же ты всю жизнь охранником работать? - спросил Павел Владимирович.
        - Нет, конечно. Мы на кафедре информатику тоже изучаем, думаю, свяжу свою жизнь с компьютерами. За ними будущее, скоро кругом будет только одни компьютеры.
        - Так уж и кругом, - недоверчиво усмехнулся отчим.
        - Можем поспорить - пройдёт десять лет, и в каждом уважающем себя офисе будет стоять компьютер. А также принтер для распечатки набранных текстов. Ну и всякие ксероксы…
        - Ого, я даже слов таких не слышал… Принтер, ксероксы…
        - А я слышала, и даже видела, - гордо заявила мама. - Нам вот тоже обещают компьютер скоро поставить, правда. В кабинете директора. И принтер тоже.
        Я бы не удивился, покажи она мужу язык, как бы поддразнивая его, но до этого, к счастью, не дошло. Ну а мы с Алиной решили прогуляться по Астрахани. Мама и тем более отчим благоразумно не увязались в провожатые, только на словах объяснили, где в городе самые интересные места.
        Например, посоветовали посмотреть Астраханский кремль, которому уже 400 лет. Его главными достопримечательностями являются Успенский собор, Лобное место, Кирилловская часовня, Гауптвахта, Цейхгауз и семь башен. К тому же отсюда, с улицы Дарвина, ехать было буквально пять минут. Либо минут пятнадцать-двадцать пешком. Мы решили прогуляться, не слишком жаркая погода к этому располагала.
        По дороге купили местного мороженого оказавшегося довольно неплохим на вкус. Так, не спеша, добрели до кремля. Здесь предлагались либо организованные экскурсии, либо свободное посещение, но и то, и другое за деньги. Мы выбрали второй вариант, ходить в компании пенсионеров и слушать бубнёж экскурсовода не хотелось, тем более что на территории хватало указателей с табличками, информирующими об истории того или иного строения. Погуляли, насладились видами, я пожалел, что нет у меня фотоаппарата с цветной плёнкой, а то бы пофотались на память.
        Обратно так же шли пешком, нагуляли аппетит, как раз к ужину поспели. Как мама и обещала, на столе присутствовала осетрина, на этот раз хозяева тоже отведали этой дорогущей рыбки.
        - Завтра выезжаем после обеда, - сказал Павел Владимирович. - Неторопясь доберёмся до одного места. Там переночуем, а на зорьке поплывём рыбачить. И паспорта не забудьте захватить, там кахазская граница рядом.
        Как и было сказано, на следующий день после обеда отчим выгнал из гаража свой «вездеход», мы загрузились, не забыв прихватить снасти и съестные припасы, и погнали на юг, в сторону дельты Волги. Я ехал на переднем пассажирском, Алина расположилась сзади.
        Ехали и правда не спеша, тем более что «Нива» далеко не спорткар. За окном мелькали деревенские пейзажи, лесов не видно, так, лесочки-перелески, всё больше степь да лесопосадки. На полях вовсю идёт уборка дынь и арбузов. Вторых на порядок больше, может быть, дыни в местном климате растут не слишком хорошо, не знаю, или просто арбузы из-за более низкой цены лучше уходят. То и дело попадались стада коров, реже отары овец и уже ближе к цели увидели верблюдов, гулявших, казалось, сами по себе. Периодически по сторонам мелькало зеркало водоёмов, больших и малых, коротких и вившихся между холмов, заросших по берегам камышом и осокой.
        У Павла Владимировича давно было облюбовано местечко возле протоки под названием Центральная Жилка. Здесь на лодочной станции круглый год жил его знакомый Михалыч. Станцию Михалыч выкупил год назад и теперь являлся тут полным хозяином, зарабатывая прокатом лодок на хлеб с маслом. Хотя друзьям, каковым считал и моего отчима, давал моторки бесплатно, брал только за бензин. Ну и от рыбы не отказывался.
        - Вот, знакомься, Михалыч, мой пасынок Сергей и его, хм, невеста Алина, - представил нас отчим.
        Михалыч был немолод, носил застиранную флотскую тельняшку и чёрные мореманские брюки, подпоясанные широким кожаным ремнём, на котором висел нож в ножнах. На ногах - резиновые сапоги.
        - Решил молодое поколение приучить к рыбалке? - хмыкнул в усы Михалыч. - Это правильно, а то молодёжь нынче занимается не тем, чем надо.
        Чем именно - хозяин станции не уточнил, но Алина зарумянилась.
        Как оказалось, в подарок Михалычу отчим привёз бутылку хорошего коньяка, которую рачительный старик тут же припрятал, а на стол по случаю нашего приезда выставил бутыль самогонки. Для девушки и нам на запивку хозяин достал из погреба охлаждённый морс, тоже собственного изготовления. Сидели в обнесённом плетнем дворике, за деревянным столом, с двух сторон которого стояли отполированные многими задницами скамейки.
        - Так что, Паша, в мире творится? - спросил Михалыч. - А то у меня, сам знаешь, ни радио, ни телевизора нет.
        - Так давай привезу тебе радио! Причём безвозмездно, у меня дома «Байкал» без дела стоит. Машинке лет тридцать, я его только недавно проверял, оказалось, одна лампа перегорела, я её заменил, заваливалась у меня в старых запасах, и работает как миленький. Ловит всё, включая вражеские голоса.
        - Да они теперь уже вроде как и не вражеские, - почесал кончик своего мясистого носа Михалыч. - Ну и ладно, привози, всё ж веселее, может, старые песни где поймаю. Так ты объясни мне, старому, что в мире и стране происходит?
        - Да хрен пойми что, - вздохнул отчим. - Что цены растут как на дрожжах - это ты и сам знаешь, продуктами же ездишь закупаться, вернее, плаваешь на моторке.
        - Бензин тоже дорожает, - кивнул Михалыч. - На той неделе плавал с канистрами в Мумру, так у меня чуть глаза на лоб не полезли. А куда деваться? Надо брать…
        - Вот и я о чём. Там ведь, небось, все новости и узнал, да, Михалыч? - подмигнул собеседнику отчим.
        - Может, и узнал, - хитро прищурился Михалыч. - Да только мне, Паша, интересна твоя точка зрения на всё происходящее.
        - Ну, свою точку зрения я тебе давно уже высказал, - сразу посерьезнел Павел Владимирович. - Была страна, такая страна, что нас весь мир уважал. Уважал и боялся. А потом к власти пришли…
        Он опасливо покосился на меня, и я, подбадривая его, вставил:
        - Потом пришли мрази типа Горбачёва, да и Ельцин гнида та ещё.
        - Во, - поднял вверх указательный палец Михалыч, - правильный парень, всё в точку. Нет, с одной стороны то, что разрешили кооперативы и всё такое - оно вроде как и неплохо. Люди с головой если могут зарабатывать - пусть зарабатывают. Одежду там шьют хорошую или колбасу качественную выпускают. Я вот лодочную станцию к рукам прибрал, а то ведь с баланса сняли, пропала бы. А так и людям польза, и мне прибыток какой-никакой. Но ведь, Паша, воруют! Разворовывают страну внаглую, у нас на глазах, и вроде как так и надо. Опять же, эти, как их, межнациональные конфликты… Да десять лет назад представить было нельзя, что армянин на азербайджанца с автоматом пойдёт,
        Антиалкогольная кампания - это вообще самоубийство!
        Михалыч залпом влили в себя половину гранёного стакана самогонки, захрустел солёным огурцом, и сквозь хруст продолжил:
        - СССР, Паша, для меня был Родиной! Самая хорошо вооруженная и сильная армия. Никто бы не рискнул и пикнуть против нас. Экономика наша была второй в мире. Медицина была бесплатной, учеба была бесплатной, цены на продукты были стабильными. Но я тебе скажу, Паша, почему страна развалилась… Партийная верхушка напрочь прогнила. Коммунисты стали уже не те. Потому и позволили вознестись Меченому. А вокруг него собрались агенты Запада. Тот же сука Яковлев… А ведь тоже воевал, мразь, и вроде бы неплохо воевал. Но вот оказалась в нём червоточина, и как только возможность появилась - сразу же всё говно и попёрло. И не он один такой. Навыбирали всяких мудаков в Верховный совет, а он взял и провозгласил два года назад независимость России. Непонятно только, от кого эта независимость была провозглашена.
        Вот уже тогда Горбачев должен был дать команду арестовать всех депутатов. Мямля или предатель - это у него надо спросить, но факт остаётся фактом. Из-за всяких слабых и безвольных лидеров и генералов мы потеряли такую страну. Умей эти подкаблучники брать на себя ответственность, будь они людьми мужественными и честными, всех негодяев бы быстро раскидали по тюрьмам, а особо отбитых бы и расстреляли. Очистили бы наше общество от всякой «демократической» швали. Да ладно, что уж теперь, сделанного не воротишь. Давайте, ребята, ещё по одной!
        Ай да Михалыч! Сидит тут вроде как в медвежьем углу, а такую политинформацию прочитал - что в газете такого не прочтёшь. И это ты ещё, Михалыч, не знаешь, через какую жопу нашим согражданам придётся пройти, прежде чем всё более-менее устаканится.
        Мог бы я, зная наперёд будущее своей странны, как-то его изменить? Хм, да такое будущее должен предвидеть любой нормальный политолог, экономист и так далее. И многие из них наверняка хотели бы нажать стоп-кран, но либо силёнок не хватает, либо решимости. А вернее всего и того, и другого.
        Между тем вечерело, солнце стало клониться к закату, накрывая гладь воды протоки багряным покрывалом. Отчиму было предложено ночевать в хате, а нам с Алиной - в летнем домике, что стоял у самой воды и больше смахивал на обыкновенный сарай и запирался на висячий замок. Там Михалыч хранил свои снасти, моторы и прочие запчасти. Изнутри сарай… то бишь домик запирался на щеколду. Имелся там и топчан, достаточно широкий, чтобы на нём поместились двое вполне скромной комплекции. На топче лежал видавший виды матрас, к которому прилагалось покрывало типа пледа и мятая-перемятая подушка, лежавшая под не одной, надо думать, головой. Ещё одну подушку Михалыч принёс из дома. «Домашняя» выглядела малость поприличнее, я сказал Алине, что она будет спать на ней, я же обойдусь старой.
        - А от комаров вот, - протянул мне Михалыч тюбик мази. - Совсем не избавит, но кусать будут меньше.
        Спать мы не спешили. Отчим с хозяином вновь уселись за стол, разговаривая свои «взрослые» разговоры, мы с Алиной решили прогуляться вдоль берега, наблюдая изумительный закат. Шли не спеша, вслушиваясь в кваканье лягушек и плеск рыбы в воде. Комары постоянно зудели вокруг, но кусали не часто, видно, мазь Михалыча всё же работала.
        Шли мы минут двадцать по узкой, протоптанной кем-тог в траве тропинке. Дойдя до свободного пятачка у берега, решили устроить небольшой привал. Разулись, босые ступни свесили вниз, болтая ими в тёплой воде.
        - А сом нас не схватит? - как бы в шутку поинтересовалась Алина. - Вдруг утащит под корягу?
        - Думаю, мне-то опасаться нечего, он наверняка любит красивых девушек, - хмыкнул я.
        - Ах ты…
        Она ткнула меня в плечо своим маленьким кулачком, я, словно защищаясь и сковывая её движения, обнял Алину. Наши губы оказались рядом, и я не выдержал, приник… И в самый ответственный момент, когда мы слились в долгом и, как принято писать в романах, страстном поцелуе, послышалось:
        - Опаньки, а у нас тут любовь, асисяй.
        Мы резко обернулись. На нас смотрели шесть пар наглых глаз, принадлежавших парням, навскидку от 20 до 25 лет. Один рослый, шире меня в плечах, двое где-то моей комплекции, но незаметно, чтобы ходили в качалку. Вроде и не сказать, что толстые, но какие-то рыхловатые. Видно, что позволяют себе лишнего, да и у каждого во рту «бычки» дымятся. Короче, местная гопота.
        - Что, голубки, другого места не нашли? - продолжил один из «рыхловатых». - Вы откуда такие вообще взялись? Из Астрахани, небось?
        - А девка ничё так, - добавил второй «рыхловатый». - Чё, может пустим по кругу?
        Я не без сожаления вытащил ступни из тёплой воды, поднялся, повернувшись к тому, что предлагал пустить Алину по кругу, сделал два быстрых шага и зарядил прямым правым в челюсть. Ну не был я расположен вести душеспасительные беседы после такого оскорбления, которое требовало однозначного ответа действием.
        Фактор неожиданности сыграл в мою пользу. Пока наглец валился в траву, я резко переместился к опешившему здоровяку, двинул голой пяткой тому в колено, отчего тот охнул, запрыгав на здоровой ноге, а дальше я провёл двойку в голову. Этого оказалось достаточно, чтобы гопник оказался на траве. Третий, похоже, державший среди подельников масть, успел вытащить из кармана нож-бабочку, довольно умело размахивая ею перед собой, и голыми руками взять его не получалось.
        - Ну, сука, ну, давай! Что, ссышь, падла?
        Он сделал выпад, и мне под тихий визг Алины пришлось быстро шагнуть назад. Наступил я на что-то твёрдое. Скосив глаза, обнаружил под ногами сухую палку. Спасибо провидению, что подкидывает мне такие гаджеты! Секунду спустя вполне ещё крепкая палка длиной около полутора метров была в моих руках. В глазах оппонента мелькнуло сомнение, а когда я шагнул ему навстречу, делая замах, тот предпочёл за лучшее отступить.
        - Забирай своих дружков и валите отсюда. Ещё раз увижу - всех положу и утоплю в речке, после вас, мудаков, даже могил не останется.
        Злобно глядя на меня и что-то бормоча себе под нос, он помог стонавшим и матерящимся компаньонам подняться. Руку здоровяка перекинул через свою шею, помогая тому идти, прихрамывая, тот, кому досталось первому, шёл сам, но видно было, что всё ещё находится в состоянии грогги. Всё-таки тренировки не пропали даром, буду и дальше усердно посещать спортзал, при нашей жизни хорошая физическая форма никогда не помешает.
        После такого короткого, но яркого происшествия как-то было уже не до романтических посиделок. Алина шла рядом и изливала в окружающее пространство свои эмоции, из которых становилось ясно, как она испугалась и какой я герой. Не без труда, но я прервал этот поток, вставив:
        - Алина, у меня к тебе большая просьба… Ты, пожалуйста, не рассказывай ни моему отчиму, ни Михалычу о том, что случилось. Хорошо?
        - Хорошо, - пожала плечами она с хитрой улыбкой. - Но моё молчание будет дорого стоить.
        - И сколько же? - тоже улыбнулся я.
        - А вот ночью и узнаешь.
        Ночью, несмотря на назойливый звон комаров, я узнал… Впрочем, всё это я знал и раньше, но вот в исполнении Алины подобного ещё не видел. В районе полуночи мы оба лежали на топчане без сил, обнажённые и взмокшие.
        - Может, скупнёмся? - слабым голосом предложил я.
        - Пошли, - легко согласилась она.
        - А как же сом, не боишься?
        Даже в почти полной темноте я сумел разглядеть её белоснежную улыбку:
        - Серёжа, я только что с таким сомом имела дело, что тем, который живёт под корягой, меня уже не напугаешь. Вставай, идём купаться, а потом сразу спасть, Павел Владимирович грозился разбудить нас в пять утра, а мне ещё хочется немного поспать.
        [1] Фильм из «бондианы».
        [2] Карманник (жарг).
        Глава 11
        Ну что сказать про рыбалку… Да, это было красиво. То есть в первую очередь мне даже больше запал в душу не сам процесс безостановочного вытаскивания из воды рыбы, из которой мы составляли только самую крупную, а простиравшиеся вокруг виды. И прежде всего утренние, когда на рассвете мы плыли по протокам и ерикам к Раскатам, а над водой и высокими зарослями тростника стелился какой-то волшебный, нереальный туман. Ну и цветущий лотос, покрывавший местами водную гладь на сотни метров вокруг, чьи бутоны начали раскрываться навстречу встающему солнцу - это, скажу я вам, зрелище бесподобное. Только ради этого надо было сюда приехать, что вслух и произнесла Алина. Заодно посетовав, что эти цветы нельзя срывать: отчим заранее предупредил, что лотос является краснокнижным цветком, и за него можно схлопотать серьёзный штраф.
        Наловили мы удочками до полудня даже без предварительной прикормки с полцентнера крупной рыбы, в основном жерех, линь и сазан. Алина радовалась как маленькая, когда ей на крючок попался сазан (как впоследствии выяснилось, на 2 кг 300 гр), Павлу Владимировичу даже пришлось помогать девушке вытаскивать рыбу, которая норовила вырвать удилище из слабых рук неопытной рыбачки. И снова я пожалел, что нет у меня фотокамеры. Вот почему не купил, бестолочь? Есть же деньги!
        Пойманный улов хранился в специальном термоизоляционном контейнере на корме лодке. Несколько крупных рыбин из нашего улова отчим отдал Михалычу вместе с деньгами за потраченный бензин. Затем они принялись потрошить рыбу, удаляя жабры, и подсаливая, чтобы сохранилась в дороге до Астрахани. Часть тут же и закоптили, благо что у Михалыча имелась собственная коптильня.
        А ближе к вечеру мы рванули в обратный путь, на «хаус». Доехали без приключений, с чувством некоторого превосходства поглядывая на стоявших вдоль дороги торговцев рыбой и наслаждаясь наполнившим салон «Нивы» запахом копчёной рыбы. В Астрахани погостили ещё денёк, после чего взяли билеты на поезд.
        По пути мы с Алиной снова отрывались по полной. Правда, время от времени в голову лезли разные мысли. Как там бабуля без меня? Надеюсь, жива-здорова… Как там наши «бригадные» дела с рынком и наши с Гошей дела с маршрутками и автосервисами? Все эти мысли то и дело лезли в голову, и я понимал, что в таком напряге мне жить как минимум ближайшие несколько лет. Если я их, конечно, проживу, во что очень хотелось верить.
        Волновался я на первый взгляд напрасно. За те несколько дней, что я отсутствовал, всё оставалось по-прежнему. Привёз с собой копчёной рыбки, и домой, и парней угостить, в том числе Козыря лично, попросив передать одну рыбину Чернышёву в качестве презента. Однако что-то насторожило меня в поведении Антона, словно бы он старался дистанцироваться от меня. Так и подмывало спросить, что произошло, но благоразумно предпочёл этого не делать. К тому же забот был полон рот, Гоша по нашему с ним бизнесу был на разрыв, и мне пришлось с ходу врубаться в «производственный» процесс.
        Между тем август был в полном разгаре, не за горами второй курс, теперь уже заочного обучения. А первокурсникам-очникам предстояла поездка на картошку. Пережиток советского прошлого никак не желал покидать студенческую жизнь, хотя, я точно помнил, когда учился на четвёртом курсе, поездки на картошку и прочие сельхозработы для первого курса всё-таки отменили.
        Конечно, студенты хоть как-то помогали труженикам села, получая за это бесплатное питание в колхозной столовой. Опять же, трудовое воспитание - оно вроде как всегда на пользу. Да и романтика, однако. Помню, на первом курсе когда ездили, у меня была любовь-морковь с 18-летней Настей Кузнецовой, не по годам зрелой девицей. Правда, по возвращении в город отношения как-то сошли на нет.
        Так что пришлось дойти до института, получить зачётную книжку на второй курс, и тащиться в библиотеку за учебными пособиями. Держал я их в руках и грустно качал головой. Каменный век! Совсем скоро весь мир заполонят компьютеры, а тут дают зубрить учебный материал, который ещё наши отцы учили, работа, блин, по перфокартам. Стыд и срам, товарищи педагоги! Именно вы должны в первую очередь овладевать прогрессивными технологиями, чтобы учить своих студентов овладевать знаниями будущего, а вы их учите, как делать каменное зубило.
        В общем-то, я более-менее помнил, что мы проходили на втором курсе, так что проблем возникнуть не должно. К тому же заочная программа, напрягов меньше, времени свободного больше. А может вообще забить ан учёбу? Ну вот на фига мне высшее образование? Что оно мне дало в жизни? И уж тем более что даст в этой, когда я сам себе бизнесмен? Сколько людей с неконченым высшим или вообще средним специальным стали миллионерами, причём долларовыми! А уж я-то со своими знаниями о будущем, о грядущей ваучеризации, неужто не смогу подняться? Только нужно соблюдать осторожность, а желательно вообще обзавестись боевым оружием. В принципе, я даже догадываюсь, через кого можно достать ствол. И ствол этот должен быть «чистым», за ним не должно числиться «мокрухи».
        Пришлось по ходу дела заглянуть и к Виктории Андреевне. Та за минувшее лето неплохо загорела, видно, отдыхала на юге.
        - Замечательный мужик… Меня вывез в Геленджик, - промурлыкал я чуть слышно себе под нос.
        - Что, Сычин? - не расслышала секретарша ректора.
        - Я говорю, прекрасно выглядите, Виктория Андреевна!
        - Серёжа, тут никого нет, мы же вроде с тобой на «ты» были. К чему такой официоз?
        - Да это я так, отвык уже, извини, - смущённо улыбнулся я.
        - А вот нечего было отвыкать, помог бы ещё разочек сумки донести.
        - Так мне сейчас вроде как есть кому сумки носить, - поджал я плечами теперь уже с немного виноватой улыбкой.
        - Ясно, - вздохнула она. - Хорошая хоть девочка?
        - Да пока вроде не жалуюсь.
        - Ну дай бог вам счастья… Ладно, ступай, Сычин, отвлекаешь меня тут от работы.
        А на следующий день начались проблемы. Вернее, проблема, одна, но здоровенная. И появилась она в виде звонка на домашний от Козыря с просьбой вечером подойти в «Радугу». О теме беседы он не упомянул, а судя по тону голоса, отказ не принимался, и уже одно это мне сильно не понравилось.
        В «Радугу» я пришёл, а куда было деваться? Пришёл первым минут за пятнадцать, Антон подвалил за пять минут до назначенного времени. Я уже к тому времени как раз заказал вторую чашку кофе.
        Когда Козырь появился, я привстал, мы обменялись рукопожатием, с его стороны он получилось каким-то вялым, и это мне тоже не понравилось.
        - Кофе гоняешь, - кивнул он на мою стоявшую на столе чашку. - А я что-то проголодался сегодня. На тебя заказывать?
        - Да нет, пожалуй, я сыт, разве что ещё кофе можно, ну и бутербродик какой на закуску.
        - Хорошо.
        Он сделал заказ и, словно бы читая мой невысказанный вопрос, улыбнулся:
        - Сегодня ужинаю без спиртного, за рулём. Поэтому только сок.
        Я ждал, пока он расправится с овощами, жареной картошкой и отбивной. Только вытерев блестящие от жира губы салфеткой, поднял на меня ставший вдруг тяжёлым взгляд.
        - Ходить вокруг да около я не буду, Серый. Скажу сразу, этот разговор я веду по просьбе Иваныча, как его доверенное лицо. В общем, он просил передать, что вы с Гошей молодцы, рубите фишку, вашими стараниями мы хорошо поднялись. Но и себя вы с Гошей не забываете, затеяли своё дело, которое оказалось весьма прибыльным… Понятно, что вы не поёте про свои успехи на каждом углу, но поверь, уж мы-то знаем, какую прибыль вам приносит каждый автобус и каждая автомастерская.
        Я молчал, ожидая продолжения монолога, и в общем-то догадываясь, к чему Козырь клонит, а внутри меня уже всё закипало.
        - Да, я помню, когда вы с Гошей затевали свой бизнес, мы договаривались, что наша бригада к нему не будет иметь никакого отношения. Ваш бизнес - это ваш бизнес. Я это помню… Но! Скажи мне, кто вас «крышует»?
        - Да никто не «крышует». Мы сами себе крыша.
        - А если на вас наедут не один или двое, а человек десять, или вообще бригада типа нашей? У вас же на двоих даже одного огнестрела нет.
        - Я тебя понял, Антон, ты предлагаешь свою «крышу»… То есть НАША, - выделил я последнее слово, - бригада будет обеспечивать безопасность нашего с Гошей бизнеса.
        - Вот видишь, какой ты понятливый, - сразу повеселел Козырь. - И цена вопроса всего 30 процентов от дохода с автобусов и автомастерских.
        - Сколько?!
        Я аж едва не подпрыгнул. Ну ладно 10 процентов, пусть 15, это максимум, что нам самим платили за «крышу» разные коммерсы и барыги, но брать со своего же 30 процентов… Я даже подумал было, что ослышался, но Козырь тут же развеял мои сомнения.
        - Сергей, я понимаю, что тебе кажется эта цифра кажется достаточно большой, но сам рассуди… Бизнес у вас прёт, и я уже слышал про интерес к нему тольяттинской братвы. А там ребята серьёзные. Что вы им сможете противопоставить? В случае чего к кому побежишь помощи просить? Правильно, к Иванычу. И нам придётся впрягаться за вас с Гошей по полной, и не факт, что обойдётся без двухсотых, причём с нашей стороны тоже.
        Хм, видно, нахватался специфических терминов на «очень крайнем юге», где Антон, по его словам, когда-то успел послужить.
        - Не слышал насчёт интереса со стороны тольяттинских, - сказал я. - Но даже если и так… Антон, 30 процентов мы не потянем. Если будем отдавать половину, то наше предприятие остановится в своём развитии. Мы даже не сможем обеспечивать запчастями сломавшиеся маршрутные такси. Нам ещё кредит почти год выплачивать.
        - Ты утрируешь, - выдал умное словечко Козырь. - Мы с Иванычем прикинули хрен к носу, посчитали, выходит, что для вас с Гошаном получается не самый плохой вариант. Прибыль будет, и на запчасти останется, и на баб с рестораном, и кредит понемногу выплатите. А если серьёзные ребята наедут, может потерять всё, включая жизни. В общем, вы с Гошей подумайте, а завтра я жду от вас ответа. Завтра в семь вечера здесь же.
        Он бросил на стол несколько купюр, поднялся и, не прощаясь, направился к выходу. А я остался сидеть как обухом по голове ударенный. Интересно девки пляшут! Все наши с Гошей планы по выходу в долларовые миллионеры, выходит, накрылись медным тазом. Ну может и не в долларовые, но накрылись. И послать Козыря с Иванычем не пошлёшь. Вон как Чернышёв быстро устранил Емелю, и ничего ему за это не было, никто не стал вписываться за вора в законе. А уж за меня не будет и подавно, кто я такой?
        Так что с его точки зрения всё выглядит даже где-то логично. Но я-то на своём месте, и Гоша на своём, почему мы должны жертвовать чем-то ради личного благополучия Козыря и в первую очередь Иваныча? А в том, что эти деньги пойдут в их личное пользование, я нисколько не сомневался. Во всяком случае б?льшая часть точно, разве что по мелочи что-то раздадут пацанам, чтобы те не возбухали.
        Да-а, куда ни кинь - всюду клин. Попал, как кур во щи. Вот тебе, бабушка, и… Тьфу, чего это меня на поговорки понесло! Совсем, видно, безысходность обуяла. Так не пойдёт, надо встряхнуться, взять себя в руки… И вообще, утро вечера мудренее… Да что ж такое, все поговорки уже перебрал!
        Надо будет с Гошей хотя бы перетереть. По идее он сегодня уже должен быть дома, мы до обеда с ним в районную администрацию мотались, а потом в автобазу, составлять список нужных запчастей для наших автобусов.
        Гоша был дома. Открыв дверь, удивлённо заморгал, но я первый спросил:
        - Привет! Есть время?
        - Для тебя - сколько угодно.
        - Давай поднимемся ко мне, разговор серьёзный.
        Мы уединились на кухне. Бабуля нам не мешала, она ушла к соседке языком чесать, так что под крепкий чай мы вели беседу. Я в деталях пересказал Гоше разговор с Козырем, тот озадаченно крякнул, потёр свой пока ещё не такой мясистый, как у его отца, нос.
        - Я так понимаю, это вроде как ультиматум? - выдал он с утвердительной интонацией.
        - Понимай как хочешь, - вздохнул я. - Ест какие-нибудь соображения?
        - А какие тут могут быть соображения? У нас нет другого выхода, кроме как соглашаться. Не согласимся - Иваныч с Антоном нам такую заподлянку могут устроить… Если вообще не грохнут нас, - добавил он совсем упавшим голос.
        - Вот и я о том же подумал. Тут впору не чай, а водку с расстройства хлестать.
        - А у тебя есть? - с надеждой посмотрел на меня Гоша.
        - Ты чего это, пить начал?
        - Надо же когда-то начинать.
        Я достал из холодильника бутылку «Зубровки», откупорил и разлил прямо в чайные чашки, грамм по сто. К моменту, как пришла бабуля, мы выдули полбутылки. Заглянув на кухню, бабушка малость округлила глаза, увидев наше «чаепитие», однако ничего не сказала, только поздоровалась с Гошей и ушла в комнату. Впрочем, мы решили, что с нас хватит, у соседа с непривычки глаза собрались в кучу, и он встал, покачнувшись. Пришлось его довести до квартиры и сдать на руки малость охреневшей матери.
        Утром, что удивительно, Гоша был как огурчик. Сначала позвонил по телефону, потом припёрся ко мне.
        - Дёрнешь?
        - Не, - замотал он головой. - мне отец какие-то немецкие таблетки дал с утра, сразу всё прошло. Серый, он ведь всё знает.
        - Кто знает?
        - Отец мой. Ты уж извини, я вчера по пьяни проболтался про наши проблемы.
        Ну вот, блин, только этого не хватало! Ну Гоша, впредь ты от меня и рюмки не дождёшься!
        - И что он?
        - Не знаю, я отрубился. А с утра ничего мне не сказал, только вот таблетку дал. Ну и я не спрашивал. Сказал, что сегодня мне лучше дома отлежаться.
        - Понятно…
        На самом деле всё было совсем непонятно. Понятно было то, что отец Гоши должен как-то отреагировать, так как дело касается его сына. Задета, так сказать, честь семьи. И как взрослый и более опытный человек он может дать и совет, и сам предпринять какие-то действия.
        Вопрос - какие? Я знаю, что у него в банке есть своя служба безопасности, которая, не исключено, способна выполнять и не совсем законные действия. Рискнёт ли Марк Ефимович дать приказ разобраться с Чернышёвым и Козырем? На этот вопрос может ответить только сам Абрамов.
        А что, если… Хм, заманчиво, но согласится ли на это Марк Ефимович? Это надо с ним самим перетереть.
        - Твой отец ещё дома?
        - Не, он как уехал к 8 утра - я к тебе сразу.
        - А дома он, я так понимаю, появляется не рано?
        - Ещё как не рано, бывает, и в 10, и 11 вечера возвращается.
        - Сможешь устроить мне с ним встречу в банке, желательно до обеда?
        - Зачем это тебе?
        - Есть у меня одна мыслишка. Тебе потом скажу, не хочу сглазить. Ну так что, устроишь?
        - Да не вопрос, могу прямо сейчас с твоего позвонить.
        - Валяй.
        Секретарша сразу же соединила Гошу с отцом, тот быстро доложил мою просьбу и, положив трубку, кивнул мне:
        - Ну что, можешь ехать. Сказал, что до двенадцати часов время у тебя есть. Охрана предупреждена, пропустят.
        Сборы оказались недолгими, и через двадцать минут я уже открывал дверь гаража. А ещё пятнадцать минут спустя парковался напротив входа в двухэтажное здание банка. Охранник на входе действительно был в курсе, только попросил предъявить какое-нибудь удостоверение личности. Паспорт у меня всегда с собой, сверив мою физиономию с паспортной. Тот остался доволен и попросил подождать. Набрал из своей пуленепробиваемой будки кому-то, вскоре за мной спустился моложавый клерк с прилизанным пробором.
        - Сергей Сычин? Идёмте за мной.
        Кабинет Марка Ефимовича располагался на втором этаже. В приёмной молодой человек меня оставил, передав на попечение секретарше - строгой и ухоженной даме бальзаковского возраста.
        - Присаживайтесь, сейчас Марк Ефимович освободится и вас примет. Чай, кофе?
        - Спасибо, от чашечки кофе не откажусь.
        И желательно крепкого, подумал я, после вчерашней «Зубровки» в голове ещё прятался какой-то маленький хулиган, который, стоило лишь чуть сильнее мотнуть головой, начинал носиться внутри моей черепушки как сумасшедший, долбя по вискам и темени отбойным молотком. Секретарша не обманула моих надежд, кофе без молока и сахара действительно немного облегчил мои страдания.
        Не успел вернуть с благодарностью пустую чашку, как из кабинета управляющего вышел сутулый мужичонка с папкой подмышкой и большими очками на крючковатом носу. Папку он придерживал короткими пальцами, перемазанными чернилами. Почему-то мне подумалось, что это бухгалтер.
        - Проходите.
        Марк Ефимович внимательно вчитывался в какие-то бумаги, подняв на меня взгляд, кивком указал на мягкий стул-кресло.
        - Сергей, неужели нельзя без водки было обойтись?
        Я пождал плечами:
        - Так он сам спросил, есть ли водка, я и достал.
        - Ты на будущее учти, ему пить противопоказано, мал ещё, рюмку - куда ни шло, но не стаканами.
        - Мы чашками пили…
        - Ладно, проехали. Я так понимаю, ты со мной хотел пообщаться по вопросу относительно наезда со стороны Чернышёва и его помощника, так?
        - Совершенно верно. Гоша… то есть Георгий мне утром сказал, что вчера по этому делу выложил вам всю подноготную…
        - Ну, скажем, далеко не всю, не в том состоянии он был, чтобы рассказывать в деталях, но суть я уловил. А ты вот можешь сейчас, пока время есть, от себя добавить.
        На рассказ ушло минут пять, чуть меньше, чем длилась наша беседа с Козырем. Марк Ефимович, откинувшись на спинку кресла и сцепив на животе пальцы, время от времени кивал, а когда я закончил, немного подался вперёд, сцепив пальцы уже на столе.
        - 30 процентов, это они, конечно, борзо подъехали. Да что там говорить, это реальный наезд… Чем вы им не угодили? Может, где-то дорогу перешли?
        - Да ничего такого не было, - нахмурил я лоб, припоминая возможные тёрки. - Нет, точно не было. Наоборот, ценили они нас с Гош… с Георгием, всё шло как по маслу, и тут ни с того, ни с сего… Наверное, чужие деньги жить спокойно не дают.
        - Ясно, ясно, - задумчиво пробормотал он, барабаня толстыми, короткими пальцами по столу. - Чернышёв ведь и со мной свои дела ведёт… Ладно, выкладывай, с чем пришёл?
        - А можно я задам вам встречный вопрос?
        - Хм, ну, задавай.
        - Марк Ефимович, что ВЫ собираетесь делать в этой ситуации? П?стите всё на самотёк, доверив разбираться нам с Георгием, или подключите какие-то свои резервы и связи?
        - Ну, есть у меня своя служба охраны, ребята проверенные, кто-то в Афганистане успел повоевать, бывшие офицеры… Ты что, хочешь, чтобы они за просто так в ваши разборки ввязались?
        - А если не за просто так?
        - А что ты… Что вы с Георгием, - поправился он, - можете предложить? Я же знаю, что вы в плюс только недавно вышли, вам ещё кредит моему банку возвращать, как ты верно заметил в разговоре с Козыревым.
        - Антон предъявил мне, что мы работаем без «крыши», и рано или поздно на нас наедут. Мы можем потерять всё, включая жизни, и такая перспектива меня совершенно не радует. Но я думаю, что насчёт тольяттинских он приврал, дабы его слова звучали убедительнее. Он просто захотел получать солидную премию ни за что. А вот если…
        Я сделал паузу, и Абрамов приподнял левую бровь, как бы спрашивая: «Что если?»
        - Вот если бы Антон знал, что наше с Георгием предприятие «крышует» служба безопасности вашего банка, и не за 30 процентов, а за нормальные 10, ну пусть 15…
        Тут я сделал ещё одну паузу, которую нарушил теперь уже Марк Ефимович:
        - А как сейчас ты всё это представишь Козыреву? Он же сразу сообразит, что ты побежал со мной договариваться.
        - Я уже думал над этим. Ситуация действительно двоякая. Но на крайний случай можно сказать, что ваша служба безопасности уже осуществляла негласную «крышу», о чём Гоша знал, но не ставил меня в известность, чтобы я где по пьяной лавочке или по глупости не проболтался. А когда я сказал ему про наезд Иваныча с Козырем, он меня и просветил. Как вам такой вариант?
        - Даже так? Хм… Можно, конечно, попробовать, на безрыбье и рак, как говорится, рыба. Хотя шито всё белыми нитками, и вряд ли Чернышёва и Козырева твои слова убедят. А как ты объяснишь, что не знал о 15 процентах, которые шли на оплату «крыши»? Но ложиться под них - это, скажу я тебе, Сергей, себя не уважать. Надо раз и навсегда объяснить им, что края нужно видеть.
        Однако… Не ожидал я от типичного еврея таких слов. Хотя хорошо ли я знал Марка Ефимовича? Дома он один, а в бизнесе, видно, та ещё акула. Ну а что, Березовский (кстати, они с Абрамовым чем-то даже похожи внешне) тоже еврей, зато, думаю, решимости ему хоть отбавляй, сам, конечно, своими руками никого не убивает. Но приказы такие наверняка раздаёт налево и направо. Вон даже Листьева, с которым тёрки возникли, не испугался устранить, и вышел, собака, сухим из воды. Вот, между прочим, могу ведь как-то посодействовать тому, чтобы популярный телеведущий живым остался. Как минимум предупредить, я ведь даже дату его гибели помню - 1 марта 1995 года. Меньше трёх лет осталось. Другой вопрос, что со мной самим будет через три года и буду ли я сам вообще на этом свете существовать? Да-а, тут далеко загадывать не приходится, уже свою жизнь повернул так, что в любой момент могу словить снайперскую пулю от Шурика. В том, что смерть Емели - дело рук как раз новенького нашей бригады - я почти не сомневался. Если уж Емелю без разговоров пристрелили, то про нас с Гошей и говорить нечего.
        Вот Марку Ефимовичу я про этого снайпера и сказал, добавив, что именно он, как я думаю, расправился с воровским авторитетом.
        - Шура, говоришь? - задумчиво повторил банкир, и мне почудилось, как в его глазах мелькнул хищный огонёк. - Мои люди пробьют этого Шурика, узнаем, что за тип.
        - Главное, чтобы он нас раньше не пробил… из своей винтовки. Мне сегодня вечером нужно сообщить Козыреву своё… вернее, наше с Георгием решение.
        - Да-да, я как-то за разговором об этом подзабыл, - почесал кончик носа Марк Ефимович. - Кстати, а как ты объяснишь, что не знал о 15 процентах, которые шли на оплату «крыши»? Рассказам о том, что Георгий платил из своей части дохода - это они точно не поверят.
        - Хм, как-то я об этом не подумал.
        - Тогда говори, что наша «крыша» вообще бесплатная. И я в самом деле с вас не буду брать денег. Все риски моих ребят за мой счёт. Так что насчёт «крыши» мы договорились, верно?
        - Меня такой вариант очень даже устраивает, - не смог сдержать я улыбки.
        - Ну и замечательно! - тоже, но как-то по-отечески улыбнулся Марк Ефимович. - И вот что… Есть на кого оставить дела, скажем, на недельку-другую?
        - Хм, ну, можно на директора автобазы, Бочкарёва, он в курсе практически всех дел, сидит на своих процентах, и в ус не дует. То есть мужик как раз сообразительный, даже, мне кажется, чересчур, своего не упустит и чужое урвёт. А почему вы спросили?
        - Потому что на пару недель вам с Георгием лучше исчезнуть из города.
        - Думаете, всё так серьёзно?
        - Как говорил один мой знакомый, лучше перебдеть, чем недобдеть.
        - А учёба?
        - Так ты же вроде учишься на заочном? Значит, тебе в институте каждый день появляться не надо.
        - Так-то да… А куда же нам с Гош… Тьфу, можно я его буду по привычке Гошей называть? Короче говоря, куда нам с ним податься?
        - Да хотя бы на наши юга или даже в Турцию? Давно был на море?
        - Лет десять назад с мамой в Феодосии отдыхали… Так-то я только что из Астрахани, рыбу с отчимом ловили.
        - Ну, Волга не море. Загранпаспорт есть?
        - Не-а, пока надобности не возникало.
        - Ну тогда на юг, хоть в ту же Феодосию. Или это сейчас территория Украины? Политики, мать их… Да в общем-то, какая разница, туда так все и ездят отдыхать, в этот Крым. Или на Дальний Восток… Хотя ну его, слишком далеко, лететь замучаешься, не то что ехать.
        - Может, в Москву тогда? - предложил я. - Там народу много, затеряться легко.
        - А что, вариант, у меня там тётка старая живёт, когда-то за москвича замуж вышла, переехала в столицу, сейчас одна вдовствует. Ну всё, решено, звони Козыреву, так мол, и так, оказывается, «крыша» у нас уже есть. Затем передавай дела директору автобазы и чешите в Москву. Я тётке позвоню, она Георгия давно в гости зовёт, ничего страшного, думаю, если он с другом приедет. А я пока тут, так уж и быть, займусь вашими делами.
        Встречаться с Козырем я решил один. Мало ли что там может произойти, не стоит ещё и Гошу подставлять. За оставшееся до встречи время успел заскочить на автобазу, пообщаться с Бочкарёвым, который тут же поинтересовался, с чего это мы с Гошей одновременно решили взять небольшой отпуск? Может, подумал, что мы из поклонников однополой любви? Смешно… Ему-то я, кстати, сказал, что мы едем на юг. О том, куда мы едем на самом деле. Знают только Марк Ефимович, я и Гоша. А, ну и его тётка, которая готовится нас принять. Для бабули я придумал «липовую» командировку во Владивосток, якобы по закупке импортных микроавтобусов. Причём якобы в целях экономии бюджета едем мы на поезде: неделя в один конец, неделя в другой. Так что моё двухнедельное или, что не исключено, ещё более долгое отсутствие вроде как будет оправдано. Билеты куплены уже на завтрашний вечер, едем в СВ, без посторонних.
        Алине позвонил, выдал ту же легенду, что и бабушке. После возвращения из Астрахани, мы встречали всего пару раз, сразу дела навалились, всё как-то было не до того.
        - Сергей, я буду скучать, - тихо, с чуть заметным придыханием сказала она в трубку, и от её голоса по моей коже побежали мурашки.
        На этот раз я переступил порог «Радуги» ровно в семь. Антон уже сидел за тем же столиком, который считался «нашим».
        - А, здорово-здорово! Садись.
        Я уселся напротив, скользнув взглядом по столу, на котором были только лёгкие закуски, кувшин с соком и бутылка водки. Проследив за моим взглядом, Козырь спросил:
        - Выпьешь? Нет? Ну смотри… А я думал, мы отметим заключение договора.
        - Не получится с договором, - пожал я плечами, и выражение лица собеседника приняло удивлённо-оскорблённый вид. - Оказывается, у нас уже имеется крыша.
        - В смысле?
        - «Крышует» нас служба безопасности банка гошиного бати, причём сразу, как только наше предприятие встало на ноги. Гоша знал, но мне не говорил, боялся, что я по пьяни кому-нибудь разболтаю, его отец не хотел, чтобы его служба безопасности где-то лишний раз «светилась». Так что…
        Я откинулся на мягкую спинку стула, разводя руки в стороны. Козырь молча налил себе в рюмку водки и тут же выпил, следом захрустев маленьким солёным огурчиком. Потом ткнул было вилкой в чашку с квашеной капустой, но там её и оставил, глянув на меня исподлобья.
        - Кто ж из вас с Гошей такой умный, а? - тихо и вроде как спокойно спросил он. - Кому вчера пришла в голову идея подтянуть службу безопасности? Думали, мы с Иванычем так легко купимся на эти сказки?
        - Почему сказки? - изобразил я даже некое подобие возмущения. - Пусть Чернышёв позвонит Абрамову, да сам у него спросит.
        - Угу, Ефимыча тоже небось подтянули, на троих вчера сочинили легенду? - недобро ощерился Козырь и тут же тон его стал наигранно ласковым. - Серёжа, а ты слышал поговорку, что на хитрую жопу всегда найдётся хрен с винтом?
        И пристально так принялся сверлить меня взглядом. Я был готов к чему-то подобному, потому не стал изображать испуг, если Козырь чего-то такого от меня ждал.
        - Антон, я за что купил - за то и продаю. Я сам был не в курсе всех этих дел со службой безопасности. Спросил Гошу, мол, ты что, из своих платил за «крышу»? А тот говорит, что отец по доброте душевной «крышу» нам организовал бесплатную.
        Козырь скрипнул зубами, потянулся снова за бутылкой. Влил водку в себя, на этот раз даже не закусывая. Тяжело посмотрел на меня, крылья его носа затрепетали, а верхняя губа по-волчьи приподнялась, того и гляди зарычит.
        - Нет, Сыч, ошибаешься, не на того напал. Все ваши хитроумные комбинации я на хрену вертел, понял? И вы с Гошей пеняйте на себя, ясно?
        Кажется, спиртное уже дало ему в голову, он ведь начал до меня ещё квасить, вон бутылка наполовину пустая. Я так понял, что дальше конструктивного разговора не получится, и смысла здесь засиживаться не видел.
        - Ладно, Антон, я пошёл…
        - Сидеть, бля!
        Он ударил кулаком по столу с такой силой, отчего тарелки подпрыгнули, а бутылка едва не опрокинулась. Посетители за другими столиками начали оборачиваться в нашу сторону. Только драки нам не хватало. Поддатого Козыря я, конечно, уложу, но он ведь так просто это может не оставить, вдобавок к соскочившей с крючка жирной рыбке добавится ещё и личная обида. Оно мне надо?
        - Антон, давай не будем горячиться, - успокаивающе сказал я. - Я сейчас уйду, ты посидишь немного и тоже пойдёшь домой, выспишься, а утром на свежую голову придумаешь, как нам с Гошей подгадить.
        Ну вот кто меня за язык тянул? Блин, это «подгадить» само выскочило, и неудивительно, что Козырь с каким-то нечленораздельным криком схватил вилку и попытался с размаху ткнуть меня этим предметом из столового прибора в лицо. Не иначе в глаз целил. Я успел уклониться и, действуя скорее на инстинктах, впечатал кулак в его подбородок. Антона отбросило назад, и он повалился на пол, по ходу дела схватившись за край скатерти. Всё, что на ней было, тоже с грохотом полетело на пол. Ну вот, всё-таки без шума не обошлось.
        - Спокойно, господа-товарищи, мой друг просто перебрал, - громко произнёс я, видя, как в нашу сторону направляются администратор и записной вышибала.
        Заплатил я, признаться, деньгами Козыря. Пока тот еле ворочался на полу, я обшарил его карманы, достал портмоне, в котором обнаружил даже несколько долларовых купюр разного достоинства. Заплатил и за ужин, и за разбитую посуду, как мне показалось, даже с лихвой. После чего попросил вызвать такси или поймать частника. Когда усаживал более-менее очухавшегося Антона в машину, тот схватил меня за руку и почти трезвым голосом негромко, но отчётливо произнёс:
        - Запомни, Сыч, спокойной жизни у тебя теперь не будет.
        А у Гоши? А что будет с рынком? Хотя что будет - мы с однокашником поставили поезд на рельсы, сейчас он набрал ход и спокойно едет себе в светлое будущее. И неплохо едет, бригада имеет неплохой кусок с прибыли. Всё это я подумал, глядя вслед уезжающей машине.
        Ладно, это уже не мои проблемы. У нас завтра с Гошей поезд на Москву. И до отъезда мы должны сидеть тихо, не высовываясь из своих квартир, а за час до поезда Абрамов-старший пришлёт за нами машину со своим телохранителем, которая доставит нас на вокзал.
        Сидеть и ничего не делать было достаточно утомительным занятием. Пробовал читать, но, глядя в книгу, думал совсем о другом. Тревожило, ох как тревожило меня наше будущее. Чёрт нас с Гошей дёрнул запнуться частным извозом и автомастерскими. Можно ведь было предвидеть, что Иваныч с Козырем не смогут спокойно наблюдать за нашими успехами. Это люди такой породы, которые ради денег пойдут на всё, ну или почти на всё. Может быть, Гошу всё же побоятся трогать, учитывая, кто его папаша, а вот я для них - плюнуть и растереть. Так что если к кому и подошлю того же Сашу - то по мою душу точно.
        В таких вот мыслях и прошёл весь день, в течение которого Гоша мне несколько раз звонил и однажды даже припёрся в гости. Переживает парень, и я его прекрасно понимал. Может, уже сто раз и пожалел, что ввязался во все эти дела. Но обратной дороги нет, прошлое не изменить… Если, конечно, не случится история с подселением сознания, что произошло в моём случае. Но не думаю, что это происходит сплошь и рядом.
        Из подъезда к машине мы двигались чуть ли не бегом, ещё и пригибаясь. Конечно, вряд ли бы Иваныч решился столь скоро на такой радикальный шаг, но… Как верно подметил Абрамов, лучше перебдеть, чем недобдеть.
        На вокзале в ожидании посадки сидели в самом дальнем уголке зала ожидания, бросая по сторонам настороженные взгляды и стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания. Чёрт, даже как-то противно немного стало. Ладно Гоша, он по жизни трусоват, но какого лешего я праздную труса?! Человек, ещё не так давно (если брать меня нынешнего) ходивший в рукопашную с ножом.
        - Слышь, Гошан, - повернул я голову к другу. - Я остаюсь.
        - Как это?
        В его глазах плеснулось непонимание, смешанное с нарастающей паникой.
        - Да вот так, остаюсь и всё. Не дело это - голову в песок прятать.
        - Серый, да ты чё? На фига этот ненужный героизм? Тоже мне Рэмбо нашёлся! Одиночки только в кино всех побеждают и живыми остаются, а это жизнь! Слушай, Серый, хорош дурака валять. Поехали, две недели в Москве в своё удовольствие проведём. В крутых клубах потусим, с девчонками познакомимся, хочешь - в театры разные, на выставки сходим… А, Серый?
        - Нет, Гош, я принял решение. Остаюсь. Всё, давай!
        Я решительно встал и протянул ему руку. Гоша механически её пожал, всё ещё, видимо, не веря, что товарищ мог его кинуть столь бесстыдным образом. Не дожидаясь, пока его прорвёт, и он не кинулся передо мной на колени (зная его артистизм, я бы не удивился), я быстрым шагом направился к выходу.
        Такси было поймать не проблема, но я почему-то решил идти пешком. Сам не знаю, что меня на это сподвигло. Шёл, глядя себе под ноги, с большой спортивной сумкой через плечо, никого и ничего не замечая вокруг, погруженный в свои мысли.
        - Привет миллионерам!
        Рядом со мной притормозил знакомый «Запорожец», за опущенным стеклом которого на переднем пассажирском месте я увидел расплывшуюся в улыбке физиономию Шведа. За рулём сидел Рома и тоже улыбался. Ну и мои губы невольно растянулись в улыбке. Нет, парни точно не в курсах моих тёрок с Козырем и Иванычем, это я точно знал, достаточно было взглянуть на их радостные лица.
        - Здор?во! - махнул рукой Швед. - Куда топаешь? И почему пешком?
        - Привет! Да вот… Домой иду. А в машине карбюратор никак не поменяю, вот и стоит в гараже, - соврал я.
        - Заработал миллион и домой с полной сумкой денег, - заржал Швед, а следом и Рома. - А чего тренировки забросил? Мы как раз из «Олимпа» едем. Сегодня Козырь чё-то не появлялся, говорят, приболел. Не знаешь, чем?
        - Без понятия, - помотал я головой, одновременно пожимая плечами. - А Вилы вы где забыли?
        - Он сегодня своим с переездом помогал, им от профсоюзов квартиру в новостройке дали.
        Ничего себе, это ещё у нас бесплатно квартиры раздают? А я-то думал, что коммунизм уже закончился. Хотя… Точно, было что-то такое в моей прошлой жизни, просто из головы вылетело.
        - Пиво поедем пить на набережную? - крикнул со своего места Рома.
        - А поехали, - неожиданно для самого себя согласился я.
        Честно сказать, у меня и самого в голове бродила мыслишка, не добить ли стоявшую в холодильнике бутылку «Рояля». Такое было депрессивное настроение, и предложение пацанов пришлось весьма кстати.
        Пивнуха на набережной стояла ещё, наверное, до моего рождения. Это была обычная рыгалока, но где-то год назад она стала частным заведением, пабом на ирландский манер, и новый хозяин, назвав паб «Пивбург», вложился в ремонт. Теперь сюда всякие шаромыжники не заходят. И цены, естественно, повыше, чем прежде были… Понятно, сейчас и так цены чуть не каждый день растут, но оставайся это заведение прежней рыгаловкой, то и цены были бы ниже нынешних. А в такой паб даже неряшливо одетым заходить как-то стрёмно. Нет, что говорить, хозяин молодец: и сервис неплохой, и меню отличное. Это как я помню по этим годам, а то потом в Москву уехал, и уже в этом пабе не появлялся.
        Пока доехали - успели немного поболтать. Парней я не видел с последней тренировки, случившейся где-то неделю назад, в общем-то, обсуждать особо было нечего, не рассказывать же мне им о наезде со стороны Иваныча с Козырем. Так что болтали о всякой ерунде, на взгляд умудрённого жизненным опытом человека не достойной внимания. Но приходилось разговор поддерживать, играя роль «своего парня».
        В общем-то, и я для них, и они для меня были как раз своими, даже ближе, чем мой одноклассник Сева Сосновский. Тот, как мне казалось, затаил на меня обиду, что я не стал его «ближником», и тем более не стал «акционером» автотранспортного предприятия, как другой одноклассник Гоша Абрамов. Всё же я старался от Севы дистанцироваться, была в нём какая-то червоточинка, что ли. В прошлой моей жизни за ним тоже наблюдалась такая черта, правда, после моего переезда в столицу мы не так уж часто и пересекались, да и телефонные разговоры вели достаточно редко.
        В пабе этим вечером нам не без труда удалось найти кстати освободившийся столик. Взяли разливного чешского пива, вроде как настоящего, с фирменными колбасками собственного производства, зеленью и хлебом.
        - Ничего, что та за рулём? - спросил я Рому.
        На что тот махнул рукой:
        - Да брось ты, меня в городе все гаишники знают. А пара кружек пива на мою реакцию если и действуют, то только в лучшую сторону. Ты лучше скажи, как у тебя дела с твоей… Алина, кажется?
        - Да нормально, - подал я плечами. - Встречаемся время от времени.
        - На свадьбу-то позовёшь? - спросил Швед с ехидной ухмылкой.
        - Вас точно позову, - хмыкнул я. - Только до свадьбы ещё дожить надо.
        Действительно, дожить, кто его знает, когда в этой реальности окончится мой жизненный путь.
        - Чего засмурнел? - толкнул меня локтем Рома.
        - Да так… Проблемки кое-какие.
        - В личной жизни или по работе?
        Я перевёл взгляд с Ромы на Шведа, обратно на Рому… Нет, не буду им плакаться в жилетку, не хочу впутывать парней в чужие разборки. А елси они возхмутятся наездом своих боссов (а они по-любому возмутятся), то могут кинуть тому же Козырю предъяву. Мол, какого ты так нехорошо, не по-пацански поступаешь? Мало хорошего Сыч сделал для бригады? За что вы с Иванычем так с ним? Могут ведь и пострадать за чужие грехи… Хотя если кто здесь и грешник, то точно не я.
        - Не хочу, пацаны, вас грузить всякой ерундой. Всё решается, мы с Гошей справимся. Давайте-ка я возьму всем ещё по пиву и закуски. Может, свежесваренных раков попробуем?
        - За твой счёт? Тогда я согласен, - потёр свои мощные ладони Рома.
        До дома Рома меня подвёз, душевно попрощались, и я остался стоять в тёмном дворе, глядя в светившееся слабыми голубоватыми всполохами окно. Форточка открыта. Бабуля сидит перед телевизором, дымит, небось, пользуясь моим отсутствием. Интересно, как бабуля воспримет моё возвращение? Какую-то хилую отмазку я сочинил, надеюсь, бабушку она удовлетворит.
        Я угадал, бабуля действительно сидела с папиросой перед телевизором. То есть я учуял дым, когда она мне открыла, предварительно посмотрев в глазок на мою радушно улыбавшуюся физиономию.
        - Что случилось, Серёжа?
        - Всё отменилось, - сказал я, переступая порог. - Хорошо, догадался с межгорода позвонить во Владивосток, там как раз день сейчас. Оказалось, сделка сорвалась, партнёр сказал, что звонил мне домой, но трубку никто не взял.
        - Да никто не звонил, - удивилась бабуля. - Хотя… Я же к соседке ходила, час где-то у неё чай пили под «Санта-Барбару».
        - Вот, наверное, в этот момент партнёр и звонил, - ухватился я за нечаянную подсказку.
        - Голодный, поди?
        - Да нет, мы с Гошей в привокзальном кафе посидели.
        - Он-то тоже вернулся?
        Блин, а вот этот момент я упустил. Надо как-то выкручиваться.
        - Не, Гоша уехал. Сказал, в Москве тётка у него, давно в гости зовёт, так он хоть её своим появлением обрадует.
        Приняв душ, я сразу же отправился на боковую, не забыв задвинуть на окнах все шторы и занавески. Чисто на всякий случай. Думал, быстро усну, но проклятые думы так и лезли в голову. Мысленно прокручивал самые разные варианты развития событий, и не находил того, при котором после вчерашней встречи с Козырем было бы возможным мирное существование. Всё сходилось к тому, что на меня и, возможно, Гошу будет оказано не только моральное, но и физическое воздействие. И даже, не исключено, Иваныч с Козырем рискнут объявить войну Абрамову-старшему. Хотя если они тронут Гошу и тем паче искалечат или того хуже, грохнут одноклассника - Марк Ефимович сам им объявит войну. Уж в его отцовских чувствах я не сомневался. Только когда за окном уже начинало светать, я вроде бы пришёл к консенсусу с самим собой и, словив внутренний дзен, наконец уснул.
        Глава 12
        Утро началось с телефонного звонка Марка Ефимовича.
        - Мне Георгий с Казанского вокзала только что доложил, что ты остался, - хмурым голосом произнёс тот в трубку. - Решил поиграть в героя?
        - Хм, - немного опешил я, - почему сразу поиграть…
        - А, то есть всё серьёзно? - с плохо скрываемым сарказмом поинтересовался Абрамов.
        - Марк Ефимович, это вообще-то не телефонный разговор…
        - Согласен, поэтому жду тебя у меня в офисе через час.
        На этом, собственно говоря, разговор закончился. Мне не оставалось ничего другого, как быстро умыться, выпить кружку кофе с бутербродом прикуску, оденься и, чмокнув бабулю в щёку, выскочить на лестничную площадку.
        Однако, не успев спуститься на пролёт, насторожился. Чуйка у меня ещё с армии работала и, вернувшись в своё молодое тело, моё немолодое сознание снова обрело эту способность. Поэтому я осторожно посмотрел вниз, между лестничных пролётов, и увидел мелькнувший край кожаной куртки. Кто-то, одетый, несмотря на тёплую погоду конца августа, в кожанку, торчал внизу. А с какой целью? Хрен знает, но желание покинуть дом обычным путём как-то пропало.
        И что делать? Я размышлял несколько секунду, после чего неслышно, на цыпочках, хоть и был обут в кроссовки, двинулся вверх. С пятого этажа на чердак шла лесенка с металлическими прутьями, упиравшаяся в люк, который никогда на моей памяти никогда не запирался. Вот и на этот раз обмазанная побелкой проушина сиротливо висела в воздухе. На лестничную площадку последнего этажа выходили четыре двери, три из них с глазками. Но я не думал, что в рабочий день кто-то сидит дома, проводя время у дверного глазка, потому, особо не парясь, начал своё короткое восхождение.
        На чердаке я последний раз был ещё подростком, лет семь-восемь назад… Ну, в этой жизни, будем так считать. С Гошей мы тогда охотились на голубей с духовыми трубками, сделанными из обрезанных лыжных палок, и спицами вместо стрел, продетыми через кусочки поролона. Решили, что дичь зажарим на пустыре за гаражами, как какие-нибудь индейцы. К счастью, охота успехом не увенчалась, иначе мне эти убитые голуби потом снились бы по ночам. Я вообще за всю свою жизнь разве что насекомых убивал типа тараканов или кровососущих. То, что было во время службы в армии - не в счёт, там либо ты, либо тебя. Я выбирал свою сторону, иначе в родной город меня привезли бы в цинковом гробу. Или грузом 200, как ни скажет Козырь.
        Крышку люка опустил как можно более неслышно. На чердаке кроме тех самых голубей не было ни одной живой души. Правда, видневшиеся в углу бутылки и сидушки из кирпичей свидетельствовали, что маргиналы тут периодически появляются. Пока ни кодовые замки, ни тем более домофоны до России не добрались, и в любой подъезд можно зайти беспрепятственно.
        Пригибаясь, чтобы не шваркнуться головой о какую-нибудь балку, я добрался до выходящего на крышу чердачного окна. Осторожно высунулся наружу, щурясь от яркого солнца, которое успело нагреть металлическую кровлю. Ещё более осторожно выбрался на покатую крышу и медленно, короткими шажками двинулся в сторону пожарной лестницы. Эта сторона дома выходила во внутренний двор, в этот час почти безлюдный. Взрослые на работе, только пара мальчишек носится по кустам, играя в войнушку. Носитесь, пока есть возможность, ещё несколько дней - и каникулы закончатся.
        Меня они не заметили, я спустился вниз быстро, как человек-паук. Только тот прямо по стене, а я по лестнице, с которой в конце пути пришлось спрыгнуть, так как она заканчивалась метрах в двух с небольшим от земли. А дальше к гаражам, в одном из которых стояла моя «девятка».
        До банка добрался без приключений. На этот раз сидеть в приёмной не пришлось. Марк Ефимович встретил меня хмурым взглядом, кивнул на тот же мягкий стул, на котором я сидел позавчера.
        - Ну рассказывай, какая муха тебя укусила? С какого перепугу решил остаться? Боевиков насмотрелся и тоже считаешь себя бессмертным?
        - Наверное, я и впрямь дурак, если на это дело смотреть с точки зрения нормального человека. Но если бы я уехал - то стал бы презирать сам себя, посчитав это трусливым бегством…
        - То есть Георгий, по твоей логике, трусливо сбежал?
        - Ну, он - это немного другая история. И вообще, если честно, Георгий тоже хотел остаться, но я сумел его уговорить не делать глупости, - приврал я.
        - Ясно… И что мне с тобой делать?
        - А ничего не надо со мной делать, надеюсь, я смогу сам за себя постоять.
        - Сам с усам, - вздохнул банкир. - Видали мы таких орлов… Которые сейчас на два метра под землёй лежат.
        И сколько ещё будут лежать, подумал я. Дикий капитализм только начинается, основной передел страны впереди, и этот путь будет устлан трупами вчерашних пионеров и комсомольцев, очень быстро перековавшимися в бандитов.
        - Вот что, Сергей, - посмотрел мне в глаза Абрамов. - Раз уж ты остался, я бы всё же посоветовал тебе пока не вылезать из своей берлоги. Я сегодня встречаюсь с одним, скажем так, серьёзным человеком, надеюсь, он поможет решить нам вопрос с Чернышёвым и Козыревым в самое ближайшее время. А насчёт «крыши» вашего с Георгием автотранспортного предприятия я вот что хочу сказать… Моя служба безопасности не сможет работать на два фронта, сам должен понимать, что банк для меня в приоритете, и рисковать просто так профессионалами своего дела, каждый из которых стоит троих, если не пятерых бойцов вашей бригады, я не хочу. Поэтому вам и, наверное, тебе в первую очередь, потому что Георгий в этих делах не настолько хорошо ориентируется, придётся подумать, к кому прислониться. Есть у тебя на примете люди, способные обеспечить прикрытие вашего с Георгием бизнеса?
        - Хм, вот вы меня озадачили, Марк Ефимович… Надо подумать.
        Я промолчал, изображая напряжённую работу мысли. Марк Ефимович тем временем, крутил в пальцах ручку с позолоченным пером. А может и с золотым, статус всё-таки.
        - Ну ты подумай на досуге, а мне с тобой рассиживаться недосуг, - скаламбурил он с помощью тавтологии. - Ещё делами заниматься надо, в том числе твоими. Дома у тебя телефон имеется, старайся пореже покидать квартиру, я живу под тобой, так что в случае чего заходи, не стесняйся, но дома я бываю обычно не раньше 9-10 часов вечера.
        На прощание я решил поделиться своими опасениями:
        - Не знаю, может, мания преследования развилась, но, мне сегодня показалось, что в подъезде меня кто-то караулили. Пришлось уходить через чердак.
        - Да? - сразу насторожился Абрамов. - А я ведь с утра тоже заметил отиравшихся у соседнего дома парочку незнакомых парней. Правда, они делали вид, что пиво пьют, но не исключено, что именно делали вид… Может тебе пока всё же пожить на какой-нибудь съёмной квартире? Даже знаешь, что… Ты ведь на колёсах? Значит, добраться из пригорода для тебя не проблема.
        Он выдвинул ящик стола, что-то там нашарил и протянул мне два ключа - побольше и поменьше.
        - Вот, держи, это ключ от дачи, а этот, побольше, от навесного замка на воротах. Садоводческое товарищество «Журавушка» знаешь где?
        - В сторону Бахтеевки?
        - Точно! Я там появляюсь очень редко, жена иногда бывает, за цветочками своими присматривает, у неё своя машина есть, «Жигулёнок». Это раньше мы там и картошку, и огурцы с помидорами выращивали, сейчас Марине легче до рынка на машине доехать. В общем, вот тебе ключ, дом № 17 на улице Дружной. Запомнишь или записать?
        - На память не жалуюсь.
        - Вот и ладно… А телефон на въезде в товарищество имеется, надеюсь, его не сломали, у нас народ вроде следит за порядком. В крайнем случае с любого городского таксофона можешь позвонить, если приспичит, там до города три километра. В соседях у меня там, кстати, Васильич, для тебя Виктор Васильевич, он круглый год живёт на даче, чтобы, как он говорит, детям не мешать строить личную жизнь. Передашь заодно ему привет от меня.
        - А послезавтра у меня учебный год начинается.
        - Так ты же заочник.
        - Но всё равно на собрании надо присутствовать.
        - Ну появишься в своём институте, дай бог тебя там пасти никто не будет.
        - Да и личные вещи, одежду из дома забрать надо.
        - Мой человек заберёт, сейчас в приёмной список напишешь и оставишь моей секретарше. Продукты он тебе тоже привезёт, хотя там перед товариществом есть магазинчик, хоть и без разносолов. Да и в погребе найдёшь картошку и соленья. А бабушке заранее позвони, чтобы всё выдала по списку. Придумай, что ей скажешь, когда спросит, куда это ты собрался. Наври, что звонишь из аэропорта, срочно вызвали опять в какой-нибудь Владивосток, с пересадкой в Москве.
        Минут пять у меня ушло на составление этого самого списка и звонка бабушке, после чего я, не заглядывая в кабинет Марка Ефимовича, двинул вниз, к припаркованной неподалёку «девятке». Двинул осторожно, предварительно оценив взглядом обстановку. Вроде ничего подозрительного, но на всякий случай возле машины присел, как бы завязывая шнурок кроссовки. Под днищем тоже вроде как ничего не торчит кроме тех деталей, что должны торчать. Ладно, хватит рефлексировать, едем.
        По пути заскочил на заправку. Туда-то мне бензина хватит, а так вот, колесить по городу - далеко не факт. Наполнил 95-м ещё и 10-литровую канистру. Через полчаса въезжал в дачный посёлок с милым названием «Журавушка». На въезде, как Абрамов и говорил, телефон, под небольшим козырьком, прифигачен прямо к столбу, увенчанным уличным фонарём.
        Здесь мне бывать не доводилось, только мимо по трассе проезжал. В принципе, обычный дачный посёлок. Одинаковые домики, иногда и таковых нет, только сарай для инструмента, лишь один раз попался небольшой особнячок из кирпича с двухметровым, опять же кирпичным забором и коваными воротами. Но это точно не дача Абрамова, адрес не совпадал.
        Улицу Дружная нашёл без проблем, как и дом № 17. Дача банкира ничем не выделялась на фоне окружавших её строений, типовой одноэтажный домик со вторым этажом-мансардой и покатой крышей. Правда, обнесён не каким-нибудь плетнем, а приличным дощатым забором, практически без щелей, с воротами, створки которых были скреплены навесным замком. Но это со стороны улицы, с обратной стороны шёл небольшой спуск к овражку, по дну которого протекал тонкий ручеёк, а дальний берег зарос колючим кустарником.
        Это я уже выяснил позже, а пока «девятку» загнал во двор, прямо на небольшую лужайку, словно для этого и предназначенную. Ну а куда ещё Ефимыч свою машину ставит?
        - Доброго денёчка!
        Я обернулся на приветствие. В проёме ворот стоял немолодой, но ещё крепкий дядька со сдвинутой на затылок кепкой, разглядывавший меня с подозрением.
        - И вам не хворать. А вы, наверное, Виктор Васильевич?
        - Он самый. А тебя я, мил человек, в первый раз вижу, - продолжал ощупывать мою фигуру он внимательным взглядом.
        - Меня Сергеем звать. Мы с Марком Ефимовичем соседи. Я дружу с его сыном, Гошей, и Марк Ефимович разрешил с недельку пожить на их даче. Вот и ключи дал. А вам привет велел передавать.
        - Ну-ну…
        В глазах Виктора Васильевича подозрение окончательно ещё не растаяло, однако мои слова вроде бы его убедили, что я не вру. Он подошёл к «девятке», осторожно похлопал заскорузлой, привыкшей, судя по всему, к физическому труду ладонью по капоту.
        - Это что ж, твоя?
        - Моя.
        - Новую брал?
        - Нет, с рук, на авторынке.
        - И сколько отдал?
        - Восемь тысяч.
        - Это где ж ты столько заработал, если не секрет?
        - На рынке торгую, - приврал я. - Всяким ширпотребом.
        - Видать, хорошо ширпотреб идёт. А я вот тоже торгую, только дарами природы, что насобираю на своём участке. Огурцы, помидоры, клубника, смородина, сейчас вот картошку буду на своём «ушастом» на базар возить. Хорошо бы коровёнку завести, тут луг неподалёку бесхозный, можно было бы летом выгуливать, а на зиму травы накосить. Да только правила товарищества не разрешают скотину держать… Значит, на недельку, говоришь?
        - Ну может две, как получится. Обещаю всё это время не шуметь и женщин не водить, - с лицом третьеклассника, произносящего клятву пионера, заверил я.
        - Верю, верю, - улыбнулся Виктор Васильевич. - Ладно, мой домик вон, а там калитка между участками, если что - заглядывай.
        Попрощавшись с соседом, я наконец вошёл в дом и осмотрелся. Ну так, средненько, на первый взгляд и не скажешь, что банкир тут отдыхает. Кухонька маленькая, но уютная. В комнате кровать в углу возле окна, над ней на стене дешёвый, мещанского вида коврик с оленями на водопое. Хм, а тут даже холодильник имеется под названием «Саратов». Маленький, правда, ростом мне по пояс, но большой, думаю, и не требуется. Ввернул пробки, как и советовал Марк Ефимович, включил холодильник в розетку - работает, но гремит, как трактор.
        Имелась плита, газовая, а по улице весьма кстати проходила газовая ветка. Нужно было только повернуть заглушку газового вентиля - и можно готовить. Посуда, включая знавший лучшие времена чайник, здесь имелась. Ну и для утоления культурного голода вполне сойдёт обнаруженная в комнате «дачная библиотека». Книги старые, но хорошие, включая Дюма-старшего, Жюля Верна и Фенимора Купера.
        Вышел на крыльцо. Действительно, кроме цветов и кое-где пробившихся к солнцу сорняков - никакой растительности. Побродил по участку… Собственная скважина с ручным насосом! Тоже неплохо. Не удержался, качнул, попил ледяной воды прямо из подающей трубы, как когда-то мы пили из колонки в детстве.
        Кстати, душ самодельный в деревянной будке, над которой стоит 50-литровый бак с закрывающейся крышкой и с приставленной лесенкой, по которой нужно поднимать наверх вёдра с водой. Причём бак оказался заполнен наполовину, вода на солнце успела даже немного прогреться. В роли умывальника выступал прикреплённый к стене рядом с входной дверью рукомойник, в который я залил свежей воды.
        Тут я услышал с улицы звук мотора, это к воротам подрулила «Toyota Land Cruiser 80». Водитель - крепкий мужик в костюме - привёз мои вещи и продукты. Так, сыр, пачка сливочного масла, пара колец полукопчёной колбасы, кажется, настоящей «Краковской», которую в нашем городе можно достать лишь по большому блату. Ого, телячья вырезка! Килограмма на три! Спасибо, Марк Ефимович…
        Кассета яиц, авоська репчатого лука, ещё одна авоська с картошкой, килограммовый пакет макарон, бутылка подсолнечного масла, две бутылки молока, три упаковки супердефицитного цейлонского чая, банка растворимого кофе «Cafe Pele» с красной пластиковой крышечкой, пачка сахара-рафинада. Хлеба аж две буханки чёрного и два батона…
        Что-то я запихал в холодильник, чей миниатюрный морозильник уже начал покрываться инеем (в него я сунул телятину), хлеб упаковал в целлофановые пакеты, чай-кофе-сахар - на полку кухонного шкафчика. Запасные джинсы, пара рубашек, свитер на случай похолодания, трусы и носки отправились в шкаф, зубная щётка, тюбик пасты «Pomorin», тюбик шампуня «Желтковый», кусок «Семейного» мыла - на отдельную полочку. До кучи мне вручили стопку газет с журналами и переносной телеприёмник «Шилялис Ц-401».
        - Это чтобы не скучал, - сказал мне на прощание водитель. - А вообще Марк Ефимович просил передать, чтобы ты без нужды никуда не ходил, а вечером свет желательно включать на дальней стороне дома. А лучше вообще обходиться без него. И машину надо бы переставить тоже на ту сторону, к оврагу, чтобы через забор её не было видно. Не нужно лишний раз создавать видимость, что здесь кто-то живёт.
        Ну, не нужно так не нужно. Машину я загнал, куда было велено, поставив у самого края оврага, там словно по заказу был выложен галькой пятачок метров 5 в квадрате. Телевизор, кстати, на родную антенну вполне приемлемо ловил «1-й канал Останкино» и РТР. По телеку как раз шла программа «ЭКС» - Экран криминальных сообщений. Под неё-то я и принялся готовить себе ужин. Из подвала натаскал картошки, нажарил с луком по подсолнечном масле, полил яйцом. Наелся до отвала, поглядывая в телевизор, где уже транслировались «Вести». Запил кружкой холодного молока - под жареную картошку самое то. Перетащил телевизор в комнату, там переключил на 1 канал, там уже близился к финалу очередной выпуск «Поле чудес», которую Листьев передрал с американской телевикторины «Колесо фортуны».
        Вот уж действительно, не страна, а какое-то поле чудес, думал я, растянувшись на панцирной кровати и лениво перелистывая под светом настольной лампы июньский выпуск «Огонька». Даже не чудеса, а чертовщина какая-то происходит. «Сатана там правит бал…» Булгаковский Воланд в лице Ельцина вместе со своей дьявольской камарильей резвится вовсю, и только я знаю, когда этому наступит конец. Хотя, окажись сейчас передо мной Борис Николаевич, распотрошил бы его кухонным ножом, не задумываясь. И Михаила Сергеевича заодно - два подонка, по которым плачет высшая мера.

* * *
        Три дня спустя вечером депутат городской Думы Дмитрий Иванович Чернышёв и его помощник Антон Козырев расслаблялись в ресторане «Поплавок». Был повод отметить успех Иваныча. Тот сумел пробить в гордуме принятие закона, благодаря которому отныне он и подобные ему бизнесмены получали возможность приобретать некоторые участки городской земли по бросовой цене. Иваныч уже присмотрел один такой участок, на котором по когда-то данному Сычом совету собирался возвести торговый центр. Дело, конечно, требовало первоначального вложения капитала, у Чернышёва не было таких денег, но он уже заранее договорился с Абрамовым, что в случае проведения закона и приватизации земельного участка банк ссудит ему на возведение центра необходимую сумму. Проценты по ставке будут минимальные, а Марк Ефимович станет получать с прибыли свои пятнадцать процентов.
        Правда, неприятным открытием последних дней стало, что банкир, оказывается, «крышует» автотранспортное предприятие, которым владеют его сын и Сергей Сычин, а Иваныч собирался с этого проекта поиметь свою долю, как раз предложив «крышу». От этого предложения Сыч с Гошей не должны были отказаться, понимая всю серьёзность последствий, однако получилось так, как получилось. И это Дмитрия Ивановича немного напрягало. Как теперь выстраивать отношения с Абрамовым, останутся ли в силе прежние условия, после того, как человек Иваныча разберётся с Сычом? С другой стороны, банкир вряд ли захочет рисковать здоровьем сына и, скорее всего, согласится уступить «крышу» автотранспортного предприятия, которая неожиданно появилась только после наезда со стороны «олимпийцев». К тому же, намекнув на то, что с Гошей может произойти какая-нибудь неприятность, можно не опасаться за сделку по кредиту на возведение торгового центра. Шантаж, да, но такие нынче времена.
        Абрамов, конечно, силён, но не сильнее его, Чернышёва. У банкира деньги, а у него реальная сила, и к тому же ещё и свой снайпер, способный без лишнего шума устранить вставшего на пути Иваныча человека. В крайнем случае придётся разобраться с Марком Ефимовичем, если он не внемлет голосу разума и встанет на дыбы. Обычно евреи вроде бы народ покладистый, но кто его знает… Троцкий вон, говорят, тоже евреем был, а самолично пристрелить человека для него было как муху прихлопнуть.
        - Ну, давай, Антоха, за наш будущий торговый центр! - провозгласил Чернышёв, поднимая рюмку, наполненную лучшей водкой, которую подавали в этом заведении.
        Чокнулись, выпили, закусили. Прожёвывая лист салата, Козырь поинтересовался:
        - А как мы его назовём, этот торговый центр? Может, «Иваныч»?
        - Неплохо было бы, но слишком уж нескромно. Лучше назовём «Лилия», в честь моей старшей.
        - Тоже неплохо… Кстати, она замуж ещё не вышла? С москвичом вроде крутили?
        - С ним, там папа - директор строительной фирмы. Повезло, что его сынок с моей дочкой на одном курсе МГУ учатся, влюбился по уши… Лилька и впрямь девка видная. Как раз собираются заявление в ЗАГС подавать.
        - На свадьбу позовёшь?
        - Сомневаешься? Давай, кстати, за молодых, чтобы их жизнь была лучше нашей, и чтобы у них всё сложилось.
        - Давай…
        Снова чокнулись.
        - Хотя я бы не сказал, что у нас жизнь особо плохая, - заметил Козырь, похрустывая маринованным огурчиком. - Эх, ещё бы Сыча найти. Куда, интересно, он свою жопу спрятал… Да и Гоша исчез. Саше нужно было раньше позицию на чердаке дома напротив занимать, говорит, там одна бабка в окне мелькает.
        - Предусмотрительные, суки, - кивнул Иваныч. - Будь моя воля, я бы этого еврея, Гошиного папашу, утюгом горячим по животу прогладил или паяльник в жопу засунул. Мигом бы раскололся, куда эти два сучонка смылись.
        - Пока нам на него не рыпнуться, - скрежетнул зубами Козырь. - Ничего, придёт наш срок, весь город под нас ляжет.
        - За это надо выпить, - заявил Чернышёв, разливая по рюмкам.
        В этот момент к их столику подошла блондинка лет двадцати пяти навскидку, очень даже броской внешности, на которую и Иваныч, и Антон косились с тех самых пор, как она заняла место за свободным столиком минут десять назад и сидела там в одиночестве. Оба подумывали к ней подсесть, но чуть позже, однако девица их опередила.
        - Мужчины, не дадите даме прикурить? - спросила она сексуальным грудным голосом, держа в наманикюренных пальцах тонкую ментоловую сигарету.
        Из них двоих курящим был только Иваныч, да и то, старался курить не в присутствии посторонних, поддерживая реноме борца за здоровый образ жизни, пачки ему хватало на пару дней. Он достал из кармана пиджака зажигалку, чиркнул колёсиком, выбивая искру, и незнакомка наклонилась, потянувшись сигаретой к огоньку. Аппетитные груди едва не вывалились из глубокого декольте, и Иваныч с Антоном нервно сглотнули, так как в горле у них моментально пересохло.
        - Спасибо, мужчины! - поблагодарила блондинка, одаривая их обворожительной улыбкой, и намереваясь вернуться за свой столик.
        - Может быть, посидите с нами? - предложил депутат.
        - М-м-м… Я вообще-то подругу жду, но она что-то задерживается. Ладно, пока её нет, давайте составлю вам компанию. Надеюсь, приставать не будете?
        - Да что вы! - вполне натурально возмутился Иваныч. - Кстати, меня зовут Дмитрий, а это Антон.
        - А я Марго.
        - То есть Маргарита?
        - Ну можно и так сказать, - снова улыбнулась девица, обнажив ряд крепких, ровных зубов.
        - Может, вина? - снова проявил инициативу Иваныч.
        - Я люблю красное полусладкое, - как ни в чём ни бывало заявила Марго.
        - Не вопрос… Эй, иди-а сюда! - подозвал он молодого официанта. - Есть красное полусладкое?
        - Да, Дмитрий Иванович, два вида грузинского - «Оджалеши» и «Хванчкара», и молдавское «Изабелла».
        - Лучше «Хванчкару», - вставила Марго.
        - Больше ничего?
        - Больше ничего? - продублировал вопрос официанта Иваныч, глядя на девицу.
        - А конфеты есть?
        - Могу предложить коробку шоколадных конфет «Ассорти».
        - Годится, - благосклонно кивнула Марго.
        Официант вернулся через три минуты с коробкой конфет вином, бокалом и бутылкой вина, которую он тут же откупорил. Выпили за новую знакомую и вообще за дам - Марго вина, а Иваныч с Антоном водки. Потом ещё один тост, теперь уже от дамы за мужчин.
        - А где же ваша подруга? - поинтересовался слегка заплетающимся Антон, подозревавший, что из ресторана Марго уедет с Иванычем, а отнюдь не с ним.
        - А сколько времени? Ого, почти десять! Наверное, уже не придёт. Да и мне пора собираться… Спасибо, мальчики, за угощение, вы классные!
        Она поднялась, но Иваныч крепко обхватил её запястье своими пальцами.
        - Куда?! Мы так не договаривались!
        - Больно же! - взвизгнула девица. - Отпусти руку, козёл!
        - Чего? - медленно протянул Иваныч, тоже вставая, тогда как его глаза налились кровью. - Ты кого, сука, козлом назвала? Да я тебя…
        Пытаясь вырвать руку из крепких пальцев, Марго зашипела, матерясь сквозь зубы, а в следующее мгновение сочная оплеуха оставила на её лице отпечаток депутатской ладони. - Помогите! Убивают! - завизжала девушка.
        Из-за одного из столиков поднялся крепкий мужчина в костюме и быстрым шагом направился к месту конфликта. Следом поднялся ещё один парень, сидевший с девушкой у противоположной стены. Иваныч продолжал тянуть Марго к себе, та отбивалась сумочкой, а Козырь преградил путь мужчине и парню, обхватив пальцами правой руки за горлышко винную бутылку. Из неё на выложенный «мраморной» крошкой пол выплеснулись остатки красного полусладкого, словно разбавленная кровь.
        - Стоять, бля! - прорычал он, набычившись. - Порешу на х…!
        Те в замешательстве остановились, но в этот момент распахнулась входная дверь и на пороге возникли двое милиционеров. Старший в звании лейтенанта тут же оценил обстановку и решительно двинулся в направлении столика, за которым ещё недавно царила вполне дружеская атмосфера, наполненная ожиданием очень замечательного финала этого вечера. Во всяком случае, со стороны депутата и его помощника.
        - Лейтенант Смирнов. Что здесь происходит? - грозно поинтересовался представитель закона, на вид ровесник Козырева.
        Тот, вернув бутылку на стол, изобразил кривую улыбку:
        - Да всё нормалёк, лейтенант. Пошумели малость и разошлись.
        В этот момент Марго сумела наконец вырвать руку и тут же спряталась за спины милиционеров.
        - Этот вот меня ударил, - ткнула она пальцем в Иваныча.
        - Непроизвольно, - начал оправдываться тот, практически протрезвев.
        - Придётся проехать в отделение. Оба поедете. Миранчук… Вызывай машину, - он осмотрел депутата с помощником и добавил, - с подкреплением, на всякий случай. А пока едут, запишешь паспортные данные и телефоны этих двух мужчин, пойдут как свидетели. А вы, гражданочка, тоже с нами поедете, - обернулся лейтенант к Марго.
        - А я-то зачем?
        - Заявление кто писать будет? Побои как-никак, надо будет их снять у судмедэксперта. За это либо статья, либо, если полюбовно договоритесь, он вам обязан выплатить компенсацию.
        - Да? А это сколько? - тут же загорелись глаза у девицы.
        - На сколько договоритесь, - терпеливо пояснил милиционер.
        - Так, не нужно никуда ехать, - вальяжно сказал Чернышёв. - Я депутат городской Думы, вот моё удостоверение.
        Он вытащил корочки, раскрыл их, лейтенант их взял и принялся внимательно изучать. После чего спрятал «депутатский мандат» к себе в карман.
        - Э, ну-ка вернул ксиву! - протянул руку Иваныч.
        - Получите обратно в отделении, когда оформим задержание. Миранчук, ну что там, машина едет?
        - Да, минут через пять уже должна подъехать, - ответил тот, оторвавшись от заполнения бланка с паспортными данными свидетелей.
        - Слышь, лейтенант, сколько тебе отслюнявить, чтобы ты про нас забыл? - изменив тактику, негромко поинтересовался депутат.
        - Дача взятки должностному лицу при исполнении?
        - Слышь, как тебя, Смирнов… Я вообще-то член Общественного совета при УВД.
        - В отделении разберёмся, какой вы член.
        - Слышь, не борзей, - встрял Козырь. - Хочешь звёздочек лишиться?
        - Угу, ещё и угроза… Всё будет занесено в протокол, и боюсь, 15 сутками вы оба не отделаетесь.
        В этот момент на пороге ресторана появились двое стражей порядка в разгрузках, у старшего лейтенанта на плече висел укороченный АК.
        - Обыскать бы их, - кивнул в сторону задержанных лейтенант Смирнов.
        При обыске у Козырева обнаружили «ТТ» с полной обоймой, что было при понятых занесено в протокол. А ещё спустя минуту оба бузотёра оказались в заднем отсеке милицейской «буханки», отделённый от салона решётчатой дверцей. В передней части нашлось место и Марго, то и дело потиравшей пострадавшую щёку.
        - Я этого так не оставлю, - бормотал из-за решётки почти окончательно протрезвевший Иваныч. - Вы у меня все будете уволены без выходного пособия.
        - Если сейчас не заткнёшься - получишь резиновой палкой в зубы, - даже не оборачиваясь, с ленцой в голосе произнёс обладатель АК. - А может, и не только зубы.
        До отделения добираться было всего несколько кварталов, но спецмашина почему-то поехала окружной дорогой, мимо лесного массива, где дальше справа по ходу движения за перелеском находилось Ново-Западное кладбище.
        Это из своей клетки заметили даже задержанные.
        - А чего это мы так едем? - спросил Чернышёв.
        - Как так? - переспросил лейтенант Смирнов.
        - Ну, не коротким путём.
        - Там ремонт дороги, - вставил старлей.
        - Я сегодня ехал, ничего там не ремонтировалось.
        - Мы тоже ехали к ресторану - никого не было. А сейчас ремонтники с отбойными молотками откуда-то объявились, асфальт вскрыли… И вообще, гражданин Чернышёв, помолчите, наговоритесь ещё у следователя.
        А ещё несколько минут спустя старлей попросил водителя тормознуть у коммерческого ларька, стоявшего на отшибе возле перелеска под одиноким фонарём.
        - Сигареты кончились, - пояснил младший офицер.
        - Я с тобой схожу, тоже куплю, - сказал водитель.
        В итоге за сигаретами отправились все, включая Марго. В этот момент внутри Иваныча шевельнулось нехорошее подозрение. Не должны милиционеры в полном составе покидать служебный автотранспорт, оставляя в нём задержанных, уж такие вещи Чернышёв знал, хоть в органах никогда и не служил. С другой стороны, что с ними может тут случиться? Не взорвётся же машина, в самом деле.
        Задние стёкла на створках дверей были закрашены чёрной краской, а из-за решётки через боковые стёкла, не самые чистые, задержанные могли видеть лишь угол освещаемого уличным фонарём и стоящего на отшибе ларька, у которого, наверное, толпились за своими сраными сигаретами милиционеры с этой шлюхой Марго. Затем послышался какой-то шум, крики… и стрельба. Стреляли вроде из пистолетов, потом раздалась автоматная очередь, на неё наложилась другая, а мгновение спустя в борту образовалось несколько круглых дырочек, тут же отобразившихся на противоположной стенке этой маленькой камеры.
        - Пиздец, бля, Козырь, ложись на х…! - заорал Иваныч, падая на пол.
        И краем глаза увидел, что его подельник уже лежит, повернув в его, Чернышёва, сторону голову. Вот только взгляд Козыря был каким-то остекленевшим, а в этой самой голове не хватало верхней части черепной коробки, напрочь снесённой шальной пулей. При виде вываливающихся мозгов депутата и по совместительству члена Общественного совета при УВД замутило, он не выдержал и, успев приподняться на локтях, выблевал под себя недавно съеденный в ресторане «Поплавок» и ещё не окончательно переваренный ужин.
        Ещё одна автоматная очередь в этот момент прошлась по борту машины, украсив его дополнительными пробоинами с обеих сторон. Иваныч резво кинулся на пол, вляпавшись тщательно выбритой с утра щекой в собственную блевотину, но на такие мелочи ему уже было плевать. И плевать было на таращившегося на него Козыря. Правда, мелькнула мысль, совсем не к месту, что придётся искать нового помощника депутата, но тут же она сменилась другой - что за херня происходит?!! Кто палит по машине? На мусоров что, напали? Кто это мог быть? Кто-то, кто хотел освободить их? Да ну на хер такую помощь! Вон Козырь уже освободился от бренной оболочки, его душа теперь витает где-то там, наверху.
        Стрельба закончилась так же неожиданно, как и началась. Какое-то время Иваныч ещё лежал, прислушиваясь к доносившимся голосам снаружи, затем осторожно приподнялся. Говорили вроде менты из его конвоя, значит, нападавшие или скрылись, или были уничтожены ответным огнём. А может, и не ответным, ещё непонятно, кто на кого напал.
        Где-то полминуты спустя задняя дверца спецмашины распахнулась, и на фоне ночного неба в слабом отблеске одного из освещавших окружную дорогу фонаря Дмитрий Иванович Чернышёв различил силуэт старшего лейтенанта, с плеча которого всё так же свешивался укороченный АК.
        - Ага, один готов, а депутат-то ещё живой, - ровным голосом произнёс старлей. - Нужно это исправить.
        В следующее мгновение Чернышёв увидел направленный на него ствол автомата, а ещё миг спустя тот плюнул в депутата короткой вспышкой. В груди взорвался сгусток боли, его швырнуло на решётку, но удара затылком о металлический прут Иваныч уже не почувствовал.

* * *
        Из отчёта старшего лейтенанта отдела милиции № 7 по Первомайскому району… Лещенко С. М.
        «…Примерно в 22 часа 15 минут я попросил нашего водителя Егорова М. К. остановиться возле коммерческого киоска, чтобы купить сигарет. Аналогичное желание изъявили все ехавшие в спецмашине, включая водителя и пострадавшую Светлову. В машине остались только задержанные граждане Чернышёв Д. И. и Козырев А. П.
        В тот момент, когда мы покупали сигареты, на нас со стороны Ново-Западного кладбища было совершено нападение неизвестными. Был произведён пистолетный и автоматный огонь. Судя по всему, нападавших было не меньше пяти человек. Видимо, нападение имело целью овладение нашим табельным оружием. Личный состав проявил находчивость и, укрывшись частично за киоском, а частично за дежурной машиной, открыл ответный огонь. Я же по рации вызвал подкрепление. Перестрелка продолжалась около минуты, затем стрельба стихла. Нападавшие, судя по всему, отошли, поняв, что голыми руками нас не возьмёшь. Мы выждали ещё немного, затем я дал команду обследовать кусты, откуда вёлся огонь. Нами были обнаружены только стреляные гильзы. В результате нападения личный став серьёзных потерь не понёс, только сержант Козлов был легко ранен в ногу, и первую помощь мы ему оказали на месте.
        Несколько выпущенных со стороны нападавших пуль попали в спецмашину, в отсек для задержанных. К сожалению, случайным огнём были убиты Чернышёв Д. И. и Козырев А. П.
        Понимаю, что, покинув спецмашину в полном составе покинули, мы нарушили инструкцию, и как старший группы я готов понести заслуженное наказание».

* * *
        На пятый день моего пребывания на даче, после обеда, когда я валялся на кровати с томиком Купера, услышал приближающийся звук мощного двигателя. Тут же кинулся к окну, выходящему во двор, чуть сдвинул занавеску в сторону и сквозь щёлочку принялся наблюдать за воротами. Неизвестный автомобиль остановился как раз напротив. Я увидел нижнюю часть широких покрышек, которые могли принадлежать внедорожнику, мотор заглох, а через несколько секунд в ворота постучали, и я услышал голос Марка Ефимовича:
        - Эй, партизан, ты там? Открывай давай, хозяева приехали!
        Фу-ух, аж камень с души свалился, грешным делом подумал, что по мою душу братва во главе с Козырем, а то и самим Иванычем приехала. А мне и отбиваться нечем, разве что травматом, с которым я в последние дни не расставался, да толку-то от него… У того же Козыря по слухам уже и боевой имелся, а травмат против боевого - всё равно что валенок против бейсбольной биты.
        - Живой? Никто на твою жизнь не покушался?
        Марк Ефимович выглядел довольным, и чему он так радовался - мне было решительно непонятно. Как будто все наши проблемы разом решились. В левой руке он держал небольшой, обтянутый кожей чемоданчик, отдалённо напоминавший дипломат, а правую протянул для приветствия.
        - Да вроде нет, - ответил я, отвечая на рукопожатие.
        - А теперь и не покусятся, - булькнул смешком Абрамов-старший.
        - Что случилось, Марк Ефимович?
        - Случилось, Серёжа, случилось… Так и будем на крыльце стоять? Давай-ка в дом пройдём, посидим, у меня тут с собой кое-что есть.
        Спустя несколько минут мы сидели за кухонным столиком, на который банкир выгрузил бутылку «Jack Daniel’s», полуторалитровую бутыль «Херши-колы», баночку красной икры, нарезанную и упакованную в пластик ветчину, что уж вообще по нынешним временам считалось чем-то немыслимым… В общем, вскоре у нас было всё необходимое для нормальных посиделок. Бокалов, правда, под виски не было, пришлось пить из найденных на кухне гранёных стаканов. На выбор имелись ещё жестяные кружки, но мы предпочти стекло.
        - Так что отмечаем-то, Марк Ефимович? - спросил я, когда тот разлил виски по стаканам.
        - А отмечаем мы, Серёжа, твоё освобождение. Ты теперь свободен! Можешь с чистой совестью и лёгким сердцем возвращаться в отчий дом.
        - Да объясните же толком, что случилось? - начал я терять терпение.
        - Нет больше ни Чернышёва, ни Козырева, - веско молвил Абрамов-старший. - Теперь они свою бригаду сколачивают на небесах. Или в преисподней, что кажется более вероятным.
        - Вот оно как…
        Собственно, нечто подобное я и ожидал услышать, учитывая намёки и поведение банкира. И теперь я в первый момент почувствовал необыкновенное облегчение, как будто обречённому на смерть сказали, что его диагноз оказался ошибочным, и он здоров на 100 процентов. Кажется, от преизбытка чувств у меня даже увлажнились глаза, что не ускользнуло от пристального взгляда Марка Ефимовича.
        - Вижу, проняла новость, - понимающе улыбнулся он - Давай ещё п одной.
        Мы выпили, закусили, и я задал следующий вопрос, который напрашивался сам собой.
        - Как это произошло? Хочется услышать хотя бы официальную версию.
        - Ну изволь, выдам официальную… Позавчера вечером в ресторане «Поплавок», который, наверное, тебе знаком, культурно отдыхали теперь уже бывший депутат городской Думы Дмитрий Иванович Чернышёв и его помощник Антон Козырев. Я так понимаю, повод был, обмывали принятый Думой закон, согласно которому Чернышёв мог практически по бросовой цене приобрести участок земли, где собирался возводить торговый центр. На заимствованные, кстати, у моего банка деньги. Ну не суть… В общем, в какой-то момент к их столику подошла дама, попросившая прикурить. Черныш с Козырем предложили ей составить им компанию, она согласилась. Чернышёв явно рассчитывал на продолжение вечера в компании красотки в более уединённом месте, но девушка - вернее, молодая женщина - неожиданно собралась уходить. Дмитрию Ивановичу, естественно, это не понравилось, и он попытался применить силу, чтобы удержать новую знакомую. Даже ударил её по лицу. Тут на счастье очень своевременно появился наряд милиции, который оформил задержание этой парочки. Причём у Козырева было обнаружено огнестрельное оружие, а разрешения на его ношения при нём не
имелось. Нарушителей порядка погрузили в прибывшую по вызову спецмашину, и поехали в отделение. Правда, из-за неожиданно организовавшегося ремонта проезжей части ехать пришлось по окружной дороге. По пути решили тормознуть у ларька, купить сигарет. В нарушение инструкции машину покинули все, кроме, естественно, задержанных. Понадеялись на авось и, возможно, этот авось спас кому-то из них жизнь. Потому что на группу сотрудников милиции было совершено нападение неизвестными, причём с применением огнестрела. Видимо, с целью завладения табельным оружием. Сотрудники милиции открыли ответный огонь. Спустя какое-то время нападавшие отступили. В результате перестрелки с обеих сторон жертв не было, если не считать лёгкого ранения одного из милиционеров. А вот задержанным не повезло. Несколько автоматных очередей прошлись по борту спецмашины, как раз по тому месту, где и находились Чернышёв с Козыревым.
        - И так удачно, что обоих уложили наповал, - хмыкнул я.
        Марк Ефимович пожал плечами, одновременно разводя в стороны свои короткие, увенчанные пухлыми ладошками руки.
        - Даже я, когда узнал подробности, в первый момент не поверил в такую случайность. Но баллистическая экспертиза доказала, что так и было.
        Едва сдержав улыбку, я сказал:
        - Ну раз экспертиза доказала… Как сразу хорошо всё разрешилось, да Марк Ефимович? А что Гош… Георгий? Уже вернулся?
        - Нет пока, - ответил тот, прожёвывая ломтик ветчины. - Пусть ещё у тётки поживёт, порадует её в кои-то веки. Да мало ли…
        Мало ли - это, надо думать, Абрамов-старший перестраховывается, вдруг с уходом в лучший из миров главарей бригады всё-таки останется какая-т о опасность. Вдруг наружу вылезет какой-нибудь новый главарь, который не только сохранит единство в банде, но и решит довести до конца то, что не смогли сделать его боссы. Хотя я не совсем представлял, кто способен взять на себя такую ответственность. Ну может быть Рома или Швед… Я бы Шведа предложил, если бы меня попросили выбрать нового лидера. Парень мозговитый, рассудительный, справедливей, насколько можно быть справедливым в качестве члена бригады, занимающейся не всегда законными делами. Стал бы тот же Швед продолжать охоту на меня и Гошу? Не уверен. Ну да ладно, чего гадать, будем исходить из того, что имеем. А имеем мы на данный момент обезглавленную бригаду. И пока там разберутся…
        - А ведь бригада может и рассыпаться, - словно прочитав мои мысли, вдруг сказал Абрамов. - Как считаешь, хорошо это или плохо?
        - Шут его знает, - теперь уже я пожал плечами. - С одной стороны, меньше шанс наезда, если кто-то решит поддержать инициативу Черныша с Козырем, а с другой… У парней как-то уже всё наладилось, рынок, опять же, держат, семьи свои кормят - если кто семейный - да и тем, кто торгует на рынке, хорошо, что есть такая вполне вменяемая «крыша».
        - Представляешь, и у меня такие же мысли в голове бродят. Мои люди наблюдают за тем, что происходит в бригаде… Пока у них суматоха, разброд и шатание. На рынке уже прознали про гибель этих двоих, промеж себя разговоры ведут, что с ними, торгашами, дальше будет. Та же «крыша» останется или новая придёт. И если новая, то мирно или это будет сопровождаться «стрелками» и стрельбой, и заденет ли это торгующих на рынке? В общем, народ волнуется, и думаю я, что бригаду хорошо бы сохранить.
        Он вопросительно, с ноткой выжидания посмотрел на меня, я согласно кивнул:
        - Думаю, это было бы правильным решением. Но от нас с вами в этом вопросе что зависит?
        - Многое. Серёжа, очень многое. Как любил говорить генералиссимус Суворов, если ты не можешь предотвратить безобразие, нужно его возглавить. Как ты вообще смотришь на то, чтобы самому стать во главе бригады?
        Однако… Я на несколько секунд замер, переваривая предложение. Затем выдавил:
        - И как вы себе это представляете? Я прихожу весь такой в белом и заявляю, мол, братва, теперь я ваш начальник? Резонно услышу вопрос: «А с какого перепуга ты, Сыч, возомнил себя главным? У тебя в последнее время свои дела были, у нас свои, мы вообще не пересекались». Что я им на это отвечу?
        - У тебя же есть в бригаде друзья? Ну, с кем ты больше других сошёлся?
        - В общем-то да, - ответил я, понимая, куда клонит мой собеседник. - Предлагаете с ними провести разъяснительную беседу, чтобы они донесли эту мысль до остальных?
        Щекастое лицо Марка Ефимовича стало ещё шире, расплывшись в улыбке:
        - Соображаешь, когда захочешь. И не откладывай это дело, пока они там сдуру чего не наворотили.
        - Сегодня же позвоню ребятам, договоримся о встрече.
        - Отлично! Давай ещё по одной - и я поеду, дела свои решать. А торговый центр… Торговый центр я сам построю.
        Глава 13
        Я позвонил Шведу.
        - Серый? В курсе вообще, что случилось?
        Голос у Шведа был не очень весёлым.
        - Так весь город гудит, - вздохнул я.
        - Да уж… Парни в шоке. Вчера по семьям Иваныча и Антона ходили, материальную помощь вручали. Памятники тоже за свой счёт сделаем. Завтра, кстати, похороны, в 13 часов отпевание в Успенском соборе, а оттуда на кладбище. Появишься?
        - Подгребу, как же не проститься, - сказал я, хотя в душе мне совершенно не хотелось там светиться. - А какие у тебя планы на вечер?
        - Да вроде особо никаких. Думали с Ромкой и Вилами посидеть где-нибудь, но пока ещё решаем.
        - А давай сегодня в пивнухе зависнем, как в прошлый раз? Заодно Иваныча с Антохой помянем.
        - Дельное предложение, - согласился Швед.
        - Ромычу с Вилами сам позвонишь? Тогда в семь вечера я буду ждать вас в «Добром хмеле». Они не смогут - сам хотя бы подтягивайся.
        В назначенное время мы вчетвером сидели за тем же столиком, что и несколько дней тому назад. Настроение у парней было смурным, оно и понятно, на фоне таких событий и неопределённого будущего. Помянули погибших, пообсуждали, стала ли смерть Черныша с Козырем звеном в цепочке случайных совпадений, или это целенаправленная акция, замаскированное под нападение неизвестных. Узнал, что в «Олимпе» временно рулит не заместитель директора, коим являлся тот же Козырь, а главный бухгалтер Ольга Борисовна. Вроде с городского Управления образования должны кого-то поставить.
        - Ну а кто сейчас в бригаде всем рулит? - наконец задал я вопрос, ради которого и собрал ребят.
        - Да толком никто, - сказал Рома. - Раньше как-то понятно было, если, к примеру, с Иванычем что-то случится - Антон возьмёт всё на себя, если с Антоном - Иваныч всем руководит по-прежнему, а заместителем кого-то назначит из наших. Сейчас же вообще ничего непонятно. Сева рыпается, он и похороны сам на себя взвалил, но что-то нас его кандидатура не слишком вдохновляет.
        - А Саша? - спросил я.
        - Да что Саша? Он вообще пропал, да и до этого только с Козырем общался, был сам по себе.
        - Серый, а что с рынком будет? - как бы между делом поинтересовался Вилы.
        - Да всё так же и останется, что может с ним случиться… Другое дело, что у нас с Гошей новый проект все силы и время отбирает. Сейчас, правда, более-менее вошли в колею, стало полегче, можно было бы и к делам бригады вернуться.
        - А мы тут с пацанами промеж себя говорили, что твоя кандидатура оказалась бы не самой плохой. - сказал Швед. - Ты головастый, не ссыкло, никогда никого из нас не предавал. Лично я бы проголосовал за тебя.
        - Да и я тоже, - вставил Рома.
        - Про меня и говорить нечего, - добавил Вилы.
        Я оглядел ребят. Все трое смотрели на меня выжидающе и с какой-то надеждой во взгляде. Что ж, не станем парней разочаровывать.
        - Почему бы и нет, - пожал я плечами. - В принципе, даже занимаясь своими вопросами, я находился в курсе дел бригады, тем более наши с Гошей идеи и были реализованы на том же рынке. А как остальные к этому отнесутся?
        - Кое-кто тоже твою фамилию вспоминал, - усмехнулся Швед. - То есть в случае чего ты не против? Тогда мы поговорим с парнями, ещё до отпевания, туда всё равно не все попадут, насущные дела никто не отменял.
        К Успенскому собору я подъехал загодя, минут за тридцать до прибытия тел из морга, но здесь уже тусовались Люсёк, Фома, Сева и с ними, как ни странно, Бацилла. Причём все в строгих костюмах, впрочем, и я тоже вырядился в чёрный костюм с чёрной рубашкой. В общем, весь в трауре. А Бацилла даже галстук нацепил. Пожали руки, перекинулись несколькими ничего особо не значащими фразами, повспоминали добрым словом Козыря с Чернышом… Я мог бы и недобрым словом вспомнить, но, как говорится, о покойниках либо хорошо, либо ничего. Похоже, братва и в самом деле не в курсе наезда на наш с Гошей автотранспортный бизнес.
        Тут появилась вчерашняя троица, снова поручкались, снова повспоминали, а ещё минут через десять подъехали один за другим два «пазика» с гробами, причём за рулём одного из них сидел не кто иной, как Душман, он же Егор Харитонов. Ну да, он же работает в ритуальной компании водителем.
        Посмотрел на пожелтевшие, с заострившимися носами лица покойников… Козырю снесло верхнюю часть черепа, и сейчас она была прикрыта своего рода косынкой и венчиком с изображения Иисуса Христа, Богородицы и Иоанна Предтечи и словами: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Всхлипывающим матери и сестре Козыря я вручил конверт, в котором лежали несколько тысяч рублей. Такой же отдал родственникам Иваныча. Глядя на эти осунувшиеся, враз постаревшие лица, мне стало слегка не по себе. Как ни крути, а ведь в какой-то мере я был виновником потери, так сказать, кормильцев, если бы я не встал в позу, а согласился на 30 %, не втянул в это дело Абрамова-старшего - то оба остались бы живы. С другой стороны… Как бы я потом ненавидел сам себя, считая трусом. В конце концов, не я начал эту войну.
        А между делом в храме появился ещё один персонаж, который по моему примеру передал конверты родственникам погибших. Одет он был в костюм с иголочки, под костюмом угадывалось крепкое тело, а взгляд вроде бы и незаметно, но ощупал каждого из наших парней. На мне он задержался чуть дольше, и я понял, что товарищ явно непростой. Интересно, что это за тип, откуда он прибыл и с какой целью здесь трётся… Как он был связан с убитыми?
        Уже на кладбище, когда мы бросили поочерёдно на один и второй гроб по горсти земли, незнакомец легонько тронул меня за локоть, предлагая отойти в сторонку. Отошли, встали под рябиной.
        - Ты Сергей, который Сыч?
        - Предположим. А ты кто? - тоже «тыкнул» я, собираясь держать себя как минимум на равных.
        - Я Коля. Командирован московской братвой, разобраться, что тут случилось.
        - Про Колю понял и про братву ясно. А поподробнее?
        - Пацаны Медведем зовут, а братва Черкизовская. Старший вор в законе Длинный. Раньше мы дела с Чернышёвым вели, хотелось бы знать, кто теперь в бригаде главный и будут ли продолжаться по прежней схеме отчисления бабла в общак.
        - Ага, понятно, - кивнул я. - А вы что-то вообще про их гибель знаете?
        - Типа шальные пули во время нападения неизвестных, когда их двоих везли в отделение.
        - Ну, так оно, в общем-то, и есть, если придерживаться официальной версии. А как было на самом деле… Мы не следаки.
        - Ну да ладно… Как видишь дальнейшую жизнь бригады?
        - Что касается нового руководителя бригады, то здесь пока непонятки. Народ ещё не определился с выбором, собирались это сделать как раз или сегодня, или буквально на днях, потому что дальнейший хаос чреват потерей всего нажитого, как говорил товарищ Шпак, честным и непосильным трудом. А что касается отчислений в общак, то это вытекает из того, кто станет старшим, у кого, как говорится, будет право подписи. Ты вообще надолго?
        - Хотелось обернуться одним днём, билет на обратный поезд ещё не покупал.
        - Тогда нам придётся ускориться.
        Я тут же, до отъезда в кафе «Берёзка», где должны были проходить поминки, перекинулся с парнями, после чего мы решили посидеть в кафе час-полтора, а затем всем гуртом свалить в «Радугу», где и решить вопрос большинством голосов относительно нового бригадира. По такому случаю в «Радугу» сразу же был отправлен человек, дабы зарезервировать на весь вечер отдельную комнату с длинным столом. За которым, как я помнил, могли разместиться человек двадцать. Москвич на поминки не планировал, а вот в «Радуге» обещал появиться, посидеть, как он выразился, в уголке и послушать, к чему мы придём.
        На поминках мы старались пить мало, ограничились парой-тройкой стопочек водки. Тем более что некоторые, как я, например, были за рулём, и старались вообще ограничиться одной рюмкой. В принципе, с гаишниками мы могли договориться, многих знали в лицо, но лучше не злоупотреблять. И хотелось уже побыстрее свалить, слишком тягостной была здесь атмосфера.
        В семь вечера весь костяк бригады, в который входили старожилы, перекочевал из «Берёзки» в «Радугу». Вернее, в «Берёзке» мы вообще долго не засиживались, до вечера кто-то успел позаниматься своими делами, но в 19.00 все были как штык. Так уж получилось, что я оказался как бы во главе длинного стола, заняв одну из торцевых сторон, а вторая, напротив, оставалась незанятой. Коля из Москвы, как и обещал, уселся в сторонке, в кресле за маленьким столиком, потихоньку потягивая кофе и кидая в нашу сторону внимательный взгляды.
        Между тем у нас в полном разгаре было обсуждение главного вопроса - кандидатуры нового лидера группировки. Для начала каждый желающий получил слово. Моя фамилия периодически фигурировала, особенно часто меня упоминали Швед, Рома и Вилы. А вот Сева, толком не предлагая конкретной кандидатуры, почему-то был категорически против меня. Хотя, учитывая охлаждение в наших отношениях в последние месяцы, ничего удивительного в этом не было.
        Судя по всему, ему удалось, подговорить нескольких парней? которые как его кандидатуру и лоббировали. Но и у меня было своё лобби, если можно так выразиться. Когда дошла очередь до меня высказать своё мнение, я, не вставая, предложил:
        - Чтобы не казалось, будто кто-то на кого-то давит, предлагаю провести тайное голосование. Швед, одолжишь свою бейсболку? Спасибо… Я тут заранее нарезал бумажек, чтобы каждому досталось, и вот три ручки, один написал - передал другому. Записки со своими кандидатурами складывайте в бейсболку. Устраивает такой подход?
        Имеющих что-то против не нашлось, а я поймал на себе одобрительный взгляд москвича.
        Забавно было смотреть, как здоровые парни заполняли бумажки с таким старанием, словно школьники, писавшие сочинение. Правда, кто-то, как Рома, Швед, Вилы и тот же Сева, быстро писали и сразу же кидали сложенный пополам или вчетверо листок в бейсболку Шведа с логотипом «Нью-Йорк Янкиз». А большинство мялось, нервно кусая губы и заодно обкусывая кончик ручки, шаря глазами по лицам собравшихся, будто решая, кто достоин занять столько почётную и в то же время ответственную должность.
        Я сам, не мудрствуя лукаво, черканул «Швед» и со спокойно совестью бросил бумажку в бейсболку. Хотя мог бы, наверное, написать своё имя, но посчитал это немного бесчестным. Я не какой-нибудь Сева, который наверняка себя вписал.
        Да и в глубине души я лелеял надежду, что, может быть, меня не выберут командиром, и я буду дальше спокойно заниматься своими делами. Не лежала у меня душа ко всей этой катавасии, хотелось пребывать в своём маленьком, уютном мирке, развивать свой бизнес, не встревая в разного рода тёрки. А тут… Сегодня Иваныча с Козырем, а завтра тебя.
        Оно, конечно, в городе я стал бы уважаемой личностью, и свой профит имел бы с общего дохода… Но тут пусть братва решает, кому и сколько, можно поиграть в демократию. Взносы на общак - отдельная статья расходов, об этом новый руководитель бригады будет говорить с представителем Центра, скромно сидящим в своём уголке.
        - Ну что, вроде все отписались, - сказал Рома, взявший на себя роль «тамады». - Начинаем подсчёт?
        - Давай, - послышались голоса парней.
        С видом фокусника, достающего из цилиндра за уши зайца, Рома начал вытягивать сложенные записки и на театральной паузе оглашать итоги голосования.
        - Итак… Сева.
        Сосновский шмыгнул носом, но в целом своих чувств ничем не выдал. Рома отложил бумажку в сторону.
        - Швед.
        Положил рядом.
        - Сыч.
        Мои имя, фамилия и прозвище прозвучали одиннадцать раз, тогда как голосовавших было семнадцать человек. Что и говорить, убедительная победа. Что тут же и было предложено отметить небольшим возлиянием. Сева выглядел слегка расстроенным, но опять же, старался этого никак не демонстрировать. Большинство же искренне меня поздравляли, в том числе и Коля, поднявший рюмку за меня и дальнейшее процветание «олимпийцев».
        А когда посиделки закончились, он отозвал меня в сторону, и между нами состоялся доверительный разговор, в результате которого стороны, как говорится, пришли к консенсусу.
        - Если кто спросит, в чей общак кидаешь лавэ, можешь сказать, что Ткача, - заявил Коля. - Вор в законе известный, старой формации, уважаемый. Деньги станешь отдавать человеку, который будет раз месяц тут от Ткача появляться. С беспредельщиками, если что, сам разбирайся, а авторитеты, услышав про Ткача, вряд ли сунутся.
        На этом и расстались, а мне уже на следующий день пришлось принимать дела бригады. Шведа взял в помощники. Это по бригадным делам, а по делам автотранспортной компании «Авто-Радуга» мы с Гошей напарники. Но тот ещё в Москве торчал. Марк Ефимович, когда я его тем же вечером, уже на ночь глядя, обрадовал новостью о воплощении в жизнь поставленной им задачи, пояснил, что Гоша вернётся через неделю. Мол, пусть всё окончательно успокоится, да и этого Сашу-снайпера пока найти не удаётся, а посему мне самому не мешало бы проявить осмотрительность. Пусть заказчики и ушли в мир иной (если заказ и впрямь имел место быть), но всё же надеяться на то, что потенциальный киллер не сделает своё дело - было опасно.
        Надо же такому случиться, что в тот же день вечером, когда я шёл от гаража к дому с букетом роз в руке, дорогу мне преградил не кто иной, как Саша. В первый момент моя свободная рука непроизвольно потянулась к кобуре с травматом, но, видя, что Саша не собирается на меня нападать, да и в руках у него ничего нет, немного смущённую улыбку, изменил свои намерения.
        - Здорово!
        Тот протянул руку, я после секундной заминки пожал её. Ладонь у него была поуже моей, сухая и крепкая.
        - Поздравляю!
        - С чем это?
        - Ну как же, на место Иваныча сел.
        - А, с этим… Спасибо! А ты-то куда пропал?
        - Да-а… Одним делом занимался, - неопределённо мотнул он головой.
        Очень мне хотелось поинтересоваться, не меня ли пас, но вслух я спросил другое:
        - А сейчас как? Остаёшься под моим началом?
        - Ну а куда ж мне, бедному, податься? - криво ухмыльнулся Саша. - Надеюсь, я ещё пригожусь.
        А следом запустил руку в карман и извлёк из него сложенный пополам конверт. Расправив, протянул мне. Я взял, раскрыл, и увидел в нём стопку долларовых банкнот.
        - Что это?
        - Две тысячи долларов, - спокойно пожал плечами Саша. - Именно в такую сумму Иваныч оценил твою голову.
        Внутри меня что-то ёкнуло, но я с деланным равнодушием констатировал:
        - Хм, как-то слишком дёшево.
        - И я о том же подумал. А ещё подумал, что мы с тобой в какой-то мере родственные души, оба повоевали, и у меня, кстати, тоже есть боевое ранение и медаль «За отвагу». Это всё равно, что брата убить. Сразу не смог отказать, потом всё думал, как объяснить, почему никак не выполню задание, а тут судьба сама подарок преподнесла - заказчиков убрали. Не верится, что там всё произошло случайно.
        Проникновенно сказал, хоть и без видимых эмоций, меня аж проняло немного от таких слов. Теперь уже я протянул руку, и мы снова обменялись крепким рукопожатием.
        - Оставь себе, - сказал я, возвращая конверт. - Считай, что это премия.
        Тот ерепениться не стал, сунул конверт обратно в карман.
        - Всё-таки предупреждаю, что меня брали в бригаду для выполнения, скажем так, эксклюзивных заданий. Одно я уже успел исполнить.
        Понятно, как я и предполагал, именно Саша, скорее всего, убрал Емелю. Может, заказать ему некоторых «товарищей» из числа приближённых к Ельцину? Самого-то алкоголика слишком хорошо охраняют, а вот кое-кому из его «ближнего круга» порция свинца не помешала бы.
        - Хочется верить, что до этого не дойдёт, - сказал я. - На довольствии стоишь?
        - Угу, полштуки баксов ежемесячно Козырев выдавал.
        - Я тоже не обижу… А сколько, если не секрет, за ТО дело заплатили?
        - Три штуки зеленью.
        - Честно говоря, я думал, голова Емели стоит больше.
        Саша ничем не выдал своих эмоций после того, как услышал прозвище своей жертвы, если они, эти эмоции, вообще ему свойственны. Просто пожал плечами:
        - В тот момент мне были нужны деньги… Сестре на операцию. Две с половиной тысячи отдал, чтобы её прооперировал в Москве один из лучших нейрохирургов страны. И то шанс на то, что операция пройдёт удачно, были пятьдесят на пятьдесят - слишком уж сложной оказалась травма позвоночника в результате ДТП. Нам повезло…
        Он вздохнул, только сейчас на его непроницаемом лице появились эмоции.
        - Ну вот как раз эти две тысячи твоей сестре и пригодятся на реабилитацию, - сказал я. - Ты как вообще, может, зайдёшь? У меня пиво в холодильнике…
        - Да нет, как-нибудь в другой раз, - смущённо улыбнулся Саша. - У меня скоро поезд в Москву, пора уже на вокзал двигать.
        - Как вернёшься - заходи или звони. Телефон мой знаешь?
        - И адрес, и телефон. А это вот мой.
        Прежде чем исчезнуть, он протянул мне бумажку с записанным на ней телефонным номером.
        А этот вечер я проводил с Алиной. На фоне всех этих событий мне, честно говоря, было не до неё. Алина, я так понял, обижалась, но сегодня я наделся заслужить прощение. Порукой тому должен был послужить купленный на нашем рынке букет роз. Была мысль подарить и какое-нибудь колечко, желательно золотое, но потом решил, что не фиг лишний раз баловать раньше времени. Женщину украшает скромность, а колец и прочих безделушек, если у нас с Алиной всё сложится, я её ещё надарю. И если у меня всё сложится… Передел собственности на 1/6 части суши только начинался, и далеко не всем его удалось пережить. Хотелось бы, конечно, дотянуть до тех времён, когда всё устаканится и заказные убийства отойдут в прошлое, но загадывать что-то в «святые девяностые», как их назвала Наина Иосифовна, было бы наивно.
        Даже обладая послезнанием. В прежней реальности я быстренько свалил в Москву и особо нигде и никогда не высовывался. В этой же я ступил на неизведанный путь, и куда он меня приведёт - можно только догадываться. Но хотя бы в моих силах сделать всё возможное, чтобы кочек на дороге встречалось поменьше.
        Я понимал, что мне теперь придётся ещё крепче держаться за Абрамова-старшего. Вот только не выйдет ли мне это потом боком? Не исключено, что со временем, глядя на то, как развивается наш бизнес, Марк Ефимович захочет подгрести его под себя. Гошу рулить он вряд ли посадит, тот в дела бригады старается не встревать, коммерсанты и бандиты - это немного разные ситуации. Найдёт своего человека? А вдруг Севу?
        А вообще было бы неплохо заиметь хорошего друга или как минимум подельника в органах госбезопасности. Если точнее, в местном Управлении Министерства безопасности РФ, в структуру которого сейчас входили остатки КГБ. В «Бригаде» конторские вообще сами к Саше Белому подкатили. Жаль, конечно, такая мощная структура оказалась колоссом на глиняных ногах, не смогла не только разглядеть засланных казачков в руководстве партии, но даже памятник Дзержинскому защитить. Сколько ещё пройдёт лет, прежде чем организация снова начнёт возвращать себе авторитет… Но и сейчас в её рядах хватает порядочных людей.
        Мне, правда, нужен был не столько порядочный, сколько обладающий достаточной властью и решимостью чекист, а также долей авантюризма и - что уж греха таить - определённой жаждой наживы. Чином желательно не ниже капитана, но и выше майора прыгать не стоит.
        Мечты, мечты… Нет у меня никаких подвязок в Управлении. Вот у Марка Ефимовича, уверен, имеются, а у меня нет. И как изволите налаживать контакты? Зайти в это серое здание и заявить дежурному, мол, подгоните капитана или майора, такого, чтобы согласился «крышевать» мой бизнес? Подозреваю, что после таких слов я из этого здания выйду уже под конвоем, а бригадой в ближайшие несколько лет придётся руководить кому-то другому.
        Получается, нет у меня другого выхода, как надеяться или на Абрамова-старшего, или на себя. Ну а что, в моей бригаде три десятка крепких, тренированных парней, не считая снайпера, готового за вполне приемлемую цену без лишнего шума устранить «токсичного» человека. И желающих её пополнит немало, причём отбор у меня будет простой. Если пришли со своим «бизнесом» - то 10 % в общак и 10 % в бригаду, остальное - себе на развитие. Если просто прибиться хотят - то пусть поработают в свободном поиске и, если надо потом на стрелки бригаде приезжать или еще как решать вопрос, то тут уже работаем пятьдесят на пятьдесят.
        И чего, спрашивается, дёргаться раньше времени? Нужно решать проблемы по мере их появления, а не выдумывать себе эти проблемы заранее. Одно дело - просчитывать наперёд, и другое - накручивать себя, попусту сжигая нервные клетки. Пусть будет как будет, а там посмотрим.
        Гоша появился даже меньше, чем через неделю.
        - Не могу я торчать в Москве, когда тут такие события происходят, - заявил он, сидя вечером в день приезда у меня на кухне. - Надеюсь, я по-прежнему в деле?
        - И в деле, и в доле, - успокоил я его, едва сдерживая улыбку.
        Всё-таки не зря я перевёлся на заочный. Не представляю, как бы я всё успевал, учась на дневном. А пахать приходилось буквально без выходных. В течение ближайшего месяца был образован холдинг, в который вошли сеть салонов и дилерских автосервисов «АвтоРадуга». До Нового года основные усилия были направлены на развитие именно этого проекта, Гоша взял в банке у своего отца кредит и смотался с парой крепких ребят охраны в Латвию, чтобы привезти оттуда два десятка «рафиков». Мне как главному в бригаде мотыляться самому уже вроде как было невместно.
        По осени я устроил массовую скупку ваучеров, тут обошлось без кредитов, вложили свои средства. Насколько я помню из истории, было напечатано 150 млн ваучеров, каждый номиналом в 10.000 рублей. В сущности, это были копейки. Если 1 доллар в июле 1992-го стоил 161 рублей, то к концу октября уже тянул на 398. Мои ребята скупали их по цене двух бутылок водки.
        Конечно, не я один оказался такой прозорливый, скупали и другие, в том числе люди Бирюка, которому, видно, кто-то умный шепнул, что эти бумажки можно выгодно вложить. В общем, набралось у меня приватизационных чеков больше трёх тысяч и, недолго думая, я вложил по трети в акции РАО «ЕЭС России» и «Норникеля». Главное, не забыть продать акции «ЕЭС» перед накануне упразднения летом 2008 года. Ещё треть я придержал до того момента, когда Указом Ельцина концерн «Газпром» будет преобразован в акционерное общество. Что с успехом и проделал в конце февраля 1993 года.
        Марку Ефимовичу я через Гошу тоже ненавязчиво посоветовал скупать ваучеры и вкладывать их в компании, которые, насколько я помнил, будут ещё долго на плаву. Мы же одна команда, в конце концов. Абрамов-старший послушался моего совета. Не знаю уж, сколько он скупил и куда вложил, я специально не спрашивал, но, судя по намёкам Гоши, его батя надеется, что не прогадал. Ага, а я надеюсь, что он вложил, куда я советовал, не хотелось бы потом выслушивать претензии.
        Парням я, кстати, запретил щеголять в спортивных костюмах, они только для тренировок, а по жизни - цивильные костюмы. Я в этом плане смотрел вперёд: никакой «малины» и широких плеч, пиджак должен быть неброским и сидеть как влитой, не стесняя движений, а брюки - нормальной ширины, но чтобы также позволяли нормально двигаться в случае, если придётся бегать или махать ногами. По осени и весне - не куртки, а плащи, на голове - шляпа или берет. Зимой - тёмное драповое пальто. Такая вот своего рода униформа, с которой парни, что уж греха таить, смирились не сразу. Тем более покупать или шить в ателье предлагалось за собственный счёт. С другой стороны, ни в каких особо передрягах не участвуя, и при этом получая ежемесячно хорошую зарплату, они могли себе такую роскошь позволить. К тому же служащую для поднятия собственного имиджа. И со временем, два-три месяца спустя, даже стали гордиться, что у нашей бригады такая вот отличительная примета - стильная одежда. На ногах - ботинки из натуральной кожи, на мягкой, удобной подошве, зимний и демисезонный варианты, в зависимости от времени года. Достать такие в
нашем городе казалось задачей непосильной, в итоге я «зарядил» одного торгаша с рынка, чтобы привёз из Москвы полсотни пар 43 - 46 размера, и ещё одну 41-го, для Люська, нашего мелкого братишку. Желательно импортного, а не отечественного производства.
        Даже Гоша стал одеваться в стиле «олимпийцев». Я и сам не отставал, к тому же Алине нравилось, что я так солидно, не по годам выгляжу. Ну и подарки на Новый год, 8 марта - всё это тоже добавляло плюсиков в мою карму. Её мама уже начала прозрачно намекать, не пора ли нам задумываться о свадьбе. Сама Алина помалкивала, но то, как она смотрела на маму, когда мы сидели за столом, отмечая день её рождения, было красноречивее всяких слов.
        Но я понимал, что спешить не стоит. Женишься, дети пойдут, и я окажусь в какой-то мере связан по рукам и ногам. Семья станет моей ахиллесовой пятой, через которую недоброжелатели смогут воздействовать и на меня. К тому же какие мои годы! Пацан ведь ещё, по большому счёту… Ну да, на самом деле я прожил пятьдесят с лишним, но давайте всё же ориентироваться не на сознательный возраст, а на возраст физического тела. Поэтому я решил с этим делом не спешить, год-другой вполне терпит. Да и нашим с Алиной отношениям проверки на прочность не помешает, о чём я ей как бы тонко намекнул. И она к этому отнеслась с пониманием, во всяком случае, мне хотелось в это верить.
        Марк Ефимович тем временем, едва сошёл снег, приступил к возведению торгового центра на участке, когда-то принадлежавшем семье покойного Иваныча, и выкупленного банкиром сразу же после «случайной» гибели депутата.
        Ну а наша «Авто-Радуга» окончательно вошла в наезженную колею (в мэрии пришлось подмазать начальника управления транспорта), и стала приносить стабильную прибыль, с которой я не забывал отстёгивать проценты в свой собственный общак. Мы с Гошей задумались об открытии новых направлений в бизнесе. Одно из них должно было быть связанным с компьютерами, и мой подельник согласился, что это перспективное направление, так как был не дурак и умел смотреть в будущее. Которое для меня, хе-хе, виделось куда более отчётливым, учитывая, что я в нём успел пожить.
        Будущая сеть по продаже компьютеров и их обслуживанию начиналась с одного, скромного магазинчика под названием «Компьюterra». То есть в грубом переводе территория компьютеров. В главном зале продаются компьютеры с комплектующими, а также принтеры и расходники, а в дальней комнатушке происходит ремонт компьютерной техники.
        В перспективе такой отдел по продаже компьютеров и комплектующих должен появиться в торговом центре, который, если верить словам Абрамова-старшего, будет возведён к следующему лету. К тому времени, надеюсь, наш новый бизнес серьёзно расширится, и мы станем лидерами и, не исключено, монополистами в нашем в городе.
        На закупку первой партии компьютеров на базе 486-х процессоров пришлось хорошо потратиться. Насколько я помнил, этой весной уже должны появиться процессоры «Pentium» пятого поколения, но раньше осени вряд ли они доберутся до России, да и стоить будут на порядок дороже. Я Гоше предложил обдумать, как, задействуя его еврейскую родню в Америке - а таковая имелась, с его слов - нам организовать доставку в наш город без посредников новых компьютеров. И тот через неделю сообщил, что папаня его, Марк Ефимович, предварительно договорился с двоюродным братом, который жил в Иллинойсе и имел свой маленький бизнес, но при этом оказался не прочь урвать кусок пирога побольше.
        Привлечению этих самых клиентов должны были послужить развешанные по городу рекламные баннеры, а также статьи в обеих местных газетах, одна из которых считалась «взрослой», общественной-политическим изданием, а вторая - молодёжным. В первой газете более серьёзный материал, в котором рассказывалось, как компьютеры могут помочь прежде всего в бухгалтерских делах, во второй - облегчённый вариант, в котором акцент делался на простенькие по меркам будущего, а по нынешним временам довольно крутые компьютерные игры. Такие, как аркадная «The Lost Vikings», стратегия «Цивилизация» или 3D-шутер «Wolfenstein».
        Сетевое оборудование мы тоже подтянули, если контора приобретает хотя бы два компьютера, плюс принтер, то мы можем объединить всё это в одну сеть.
        Потратиться пришлось и на приобретение 8-битных игровых приставок «Dendy» - клона японской приставки «Nintendo», собираемого в Китае по заказу российской компании «Steepler». До этого в нашем городе никто их не продавал, лишь однажды мне попалось объявление о продаже «практически новой» приставки, а так, думаю, люди привозили их из Москвы. Я собирался исправить этот недочёт, и мы закупили небольшим оптом на складе прямо у компании «Steepler» пятьдесят приставок «Dendy».
        Кстати, в этом году на российский рынок должна выйти ещё и 16-битная «Sega», а в конце следующего года компания «Sony» выпустит 32-битную «PlayStation». На всём этом, я считал, можно не опасаться прогореть, а напротив, вполне неплохо подняться. У нас не деревня, город-миллионик, покупателей тех же «Dendy», как вскоре выяснилось, с избытком. Особенно учитывая, что с накруткой цен мы не наглели.
        В середине августа 1993 года мы сидели с Гошей в очередной раз у меня на кухне, ставшей своего рода штаб-квартирой нашей компании, объединяющей многогранный бизнес от крышевания до автотранспортных услуг и реализации компьютерной техники с игровыми приставками. Кстати, руководителем «Авто-Радуга» числился Иван Васильевич Бочкарёв, которому пришлось официально уволиться из директоров автобазы. Этакий зицредседатель Фунт, который будет получать звездюлей от налоговой и прочих инспекторов, ежели до этого дойдёт, но при этом обладающий правом подписи. За такую зарплату, которую мы ему пообещали, Иван Васильевич согласился без вопросов. А бухгалтерию «Авто-Радуги» уже давно, с момента создания нашего предприятия, на полставки вела главбух автобазы, получавшая за свою работу ещё и «серую зарплату».
        В компьютерном магазине сидела бухгалтер уже на полной ставке. Причём не пожилая и горящая желанием освоить компьютер. «1С-бухгалтерия» ещё не существует, а жаль, я бы нашу Аллу Владимировну (или просто Аллочку) настропалил изучить это приложение, которое намного облегчит жизнь российских бухгалтеров.
        Так вот, сидя на кухне, когда время уже подходило к 11 вечера, после обсуждения насущных вопросов я как бы между прочим спросил:
        - Слышал, Гоша, про пейджеры и сотовую связь?
        - Кое-что слышал, а с чего это ты интересуешься?
        - А с того, что за сотовой связью будущее, пока же преимущественно спросом будет пользоваться боле дешёвая и доступная пейджинговая связь. Для сотовой связи пришлось бы строить вышки, а пейджинговая устроена куда проще. В её основе стоит радиоприемник, настроенный на определённую частоту приема пейджинговой компании и формат принимаемых сообщений. Радиопередатчик можно воткнуть на телевышку, думаю, договоримся. В каждый пейджер встроены кэп-коды - физические адреса, личные и групповые. Личный адрес уникален для каждого устройства, а групповые одинаковы у всех пейджеров с общей языковой кодировкой. Все кэп-коды хранятся в базе данных оператора. Когда клиент звонит оператору и называет номер абонента, оператор находит его личный кэп-код и отправляет сообщение. Я уже узнавал, компания «Multitone» начала выпуски русифицированных пейджеров по розничной цене 380 долларов. Не пора ли нам взяться за создание компании пейджинговой связи, пока это не сделал кто-то другой?
        - А что, дельная идея, - воодушевился Гоша. - Это же ведь золотое дно! Вот только надо по бабкам прикинуть…
        - Я тут уже навскидку прикинул. Закупаем пейджеры по оптовой цене, это по 50 баксов за штуку. Стоимость передатчика обойдётся порядка полутора тысяч долларов. Я уже навёл справки в Москве. Оплата работы операторов, которые будут принимать звонки и набивать текст. Хотя бы на первые три месяца иметь им на зарплату… В общем, по минимальным расчётам, вложиться надо будет тысяч пять баксов. Продавать пейджеры будем в наших компьютерных магазинах. И кстати, можно предлагать их госучреждениям по льготной цене, тем же больницам. Такой вот бизнес-план.
        Гоша развёл руками:
        - Ну ты молоток, Серый! Всё просчитал… Когда начнём реализовывать твой бизнес-план?
        - Думаю, по осени можно понемногу приступать, а к Новому году постараемся открыться.
        - А назовёмся как?
        - Против «Теле-Радуги» ничего не имеешь?
        - Нормальное название. Радуга, солнце… Отвоёвываем понемногу себе место под солнцем.
        Скорее уж место под тенью, подумал я. Воодушевлённые идеей, мы отправились по кроваткам. Вот только выспаться в эту ночь мне не удалось. В половине второго раздался телефонный звонок.
        - Серёга, коммерческий на Станиславского горит, - услышал я в трубке взволнованный голос Шведа. - По ходу, кулёминские беспределят.
        Коммерческий магазин на улице Станиславского мы крышевали несколько месяцев, отжав его у прежней «крыши» - братков из Кулёминской ОПГ. То есть из посёлка городского типа Кулёмино, располагавшегося в 30 километрах от города. В группировку, которую возглавлял бывший скотник из Агеевки по кличке Свин, входило полтора десятка человек, державших в напряжении весь район, а однажды решивших хапнуть кусок и у городских. В частности, обложить данью открывшийся в конце прошлого года на Станиславского коммерческий магазин. Но мы его у кулёминских отжали, это уже когда бригада «олимпийцев», само собой, находилась под моим началом. Просто забили «стрелку», на которую Свин и его подельники не заявились, а значит - признали своё поражение.
        А теперь вот, выходит, отомстили? Или это случайное возгорание? Следствие, как говорится, разберётся, и уже от этого будем действовать.
        Следствие разобралось в тот же день. Причиной пожара стал поджог: нашёлся свидетель - частный извозчик, который спал в своей машине через дорогу и видел, как двое парней, разбив стекло магазина, кинули между металлических прутьев какую-то ёмкость, а следом бросили зажжённую тряпку и дали дёру. Полезно иметь некоторые связи в райотделе милиции, получая вовремя нужную информацию.
        Мы не стали давать ментам «наводку», сами решили съездить в Кулёмино, разобраться. Первым делом потребовать возмещения ущерба несчастному коммерсанту плюс наши «комиссионные», а если откажутся - начистить им рыла. Хотя тащиться в район и устраивать там разборки мне совсем не улыбалось, но мои «ближники» даже не представляли, что в этой ситуации можно поступить как-то иначе. Да и мне приходилось поддерживать реноме лидера, который не чурается силового решения проблемы, если оно становится необходимым.
        В общем, на рассвете ближайшей субботы набились в пять машин (я был за рулём своей «девятки»), и погнали в сторону Кулёмино. В этот раз никаких костюмов и начищенных ботинок, только трико и кроссовки. УВ меня была почти на 100 процентов достоверная информация, что Свин со своей братвой в первой половине дня собирались на окраине посёлка попрактиковаться в кулачных боях. Вот и мы будем кстати…. С бейсбольными битами, арматурой и парой помповых ружей. Благодаря работе в ЧОПе носить их мои ребята могли официально. Сегодня ружья должны были послужить лишь в качестве инструмента устрашения. К тому же у кулёминских, по нашим сведениям, огнестрела не имелось, вряд ли они рискнут на нас рыпнуться.
        Это место, куда должны были заявиться Свин и Ко, называлось у местных Светлая поляна. Посмотрим, кому она будет светлая, а кому тёмная. Мы поставили наши машины неподалёку, в небольшом лесочке, отправили к дороге дозорного, а сами принялись понемногу разминаться. Большинство в спаррингах, а Швед и Вилы отправились кидать ножи, в качестве мишени используя мощный ствол лиственницы.
        Меня обуревали двойственные ощущения. С одной стороны, присутствовал азарт, я ощущал в себе эдакую молодецкую удаль, кулаки, что называется, чесались… Как же это классно - чувствовать себя молодым и здоровым! До сих пор, даже спустя год с лишним, я смаковал в себе эти ощущения.
        Так вот, с другой-то стороны во мне ещё ворочался немолодой Сергей Алексеевич Сычин, которому все эти разборки нужны были, как обезьяне велосипед, и мечтавшего о тихой, размеренной жизни. Желательно на собственной вилле в Испании.
        Ну да ладно, мечтать, как говорится, не вредно. Я посмотрел, как работают парни, потом решил присоединиться, потрудиться в спарринге с Ромой. С собой мы ещё и «шингарки» захватили, так что некоторые уже вовсю спарринговали, впрочем, старясь не наносить друг другу увечий. Мы не за этим сюда приехали.
        - Едут!
        Из кустов выскочил запыхавшийся Люсёк - мелкий и шустрый парнишка из нашей бригады.
        - Так, готовность номер один! - объявил я, стягивая с рук перчатки.
        Спустя пару минут мы выдвинулись к границе леса. Я раздал помповики. Один взял Рома, у него батя охотник, с собой с детства таскал по лесам, давал стрелять из гладкоствола, так что тут изначально выбор был очевиден. Другой вопрос - хватит ли воли выстрелить в человека? Рома честно признался, что не уверен, но опять же, можно стрельнуть в конечность, всего лишь отправив противника на больничную койку. Второе ружьё ещё перед поездкой забронировал за собой Сева. Это для меня, честно сказать, стало неожиданностью. Сколько помнил одноклассника по прошлой жизни - его никогда к оружию не тянуло, да и не отличался он особой кровожадностью. А этот прямо вцепился, ну и отдал я ему сейчас, тем более что желающих стать сегодня обладателем помповика больше не нашлось.
        - Вон они.
        Сидевший рядом со мной на корточках Швед кивнул в направлении въезжающей на полянку кавалькады автомашин, но я и сам уже видел. Четыре легковушки, и все раздолбанные: «пятёрка», «семёрка», «восьмёрка» без переднего бампера, впереди «Нива», за рулём которой сам Свин, он же Эдуард Петрович Павленко, 38 лет от роду, бывший скотник, в разводе, от первого брака имеет 12-летнюю дочь, характер нордический… Тьфу, прямо как в сериале «Семнадцать мгновений весны». Но вообще-то характер у Свина, насколько я знал, отнюдь не нордический, а совсем даже наоборот. Недаром три года отсидел за то, что в родной Агеевке едва на тот свет не отправил односельчанина, решив, что с ним ему изменяет его жена. Мужика чудом спасли после нескольких ножевых ранений. Повезло, наверное, что Свин находился в подпитии, не сумев нанести один-единственный смертельный удар. Если, конечно, реально хотел убить «любовника» жены - факт адюльтера и пострадавший, и супруга Павленко отрицали до последнего.
        Тем временем кулёминские с шумом и криками выгрузились из своего автохлама. Все они выглядели радостно-возбуждёнными, один только Свин чему-то хмурился. На нём были синие спортивные штаны с тремя адидасовскими полосками и чёрная майка-алкоголичка, на ногах - видавшие виды мокасины, похоже, из кожзама.
        - Не, Петрович, а классно мы магаз сожгли, скажи?
        Это громко сказал светловолосый парень, и его тут же поддержали гомоном остальные.
        - Наследили, бля! - огрызнулся Свин. - Какой-то таксист вас, мудаков, срисовал.
        - Откуда знаешь? - на тон ниже спросил белобрысый, так что я едва его расслышал.
        - Оттуда… Так, начинаем разминаться.
        Тут-то и настал момент моего феерического появления. Я выпрямился и сделал несколько шагов вперёд, выходя из кустов на поляну с битой в одной рукой. А парой секунд спустя, как мы и договаривались, вышли и мои парни.
        - Здорово, Свин! - громко приветствовал я бывшего скотника.
        - Сыч! - прорычал тот.
        Его глаза налились кровью, а пальцы сжались в пудовые кулаки. Ростом он был практически с меня, а вот в плечах… В плечах шире раза в полтора. Говаривали, что Свин как-то на спорт бычка свалил ударом в лоб. И сейчас, глядя на лидера кулёминских, я вполне мог подобное допустить.
        Но нельзя, никак нельзя показывать свою нерешительность, нужно хранить «Poker Face», как пела… Вернее, как ещё споёт Леди Гага.
        - Собственной персоной, - невозмутимо согласился я.
        - Вам чё тут надо? - крикнул белобрысый, но стоявший рядом Свин так на него посмотрел, что тот тут же потух.
        Я подошёл ближе, мои тоже чуть придвинулись, но всё же сохраняя некоторую дистанцию.
        - Свин, объясни мне, на хрена вы сожгли коммерческий магазин? - спросил я. - Типа месть за то, что теперь мы его крышуем?
        Павленко, к его чести - если вообще Свин и честь совместимы - не стал отпираться.
        - Ну сожгли, а дальше что? - спросил он с вызовом в голосе.
        - А то, что ответить придётся. Ущерба там по предварительным оценкам хозяину на 700 тысяч. Как будете возмещать?
        Свин, прищурившись, смерил меня оценивающим взглядом. Затем сделал несколько быстрых шагов мне навстречу, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, и я едва удержался от того, чтобы не отпрянуть назад. Зато мои парни дружно так же выдвинулись вперёд, встав за моей спиной.
        - Возмещать? Ты не ох…л, сынок? Это вы нам торчите, сука, это наша точка была!
        - Было ваше - стало наше, - спокойно ответил я. - Мы вам забивали «стрелку» - вы не пришли. Значит, согласились с тем, что у магазина будет новая «крыша». И сейчас вы либо соглашаетесь выплатить ущерб, либо…
        - Либо что? - с вызовом спросил Свин. - Ментам сдашь?
        - Либо вы вам сейчас даём п…ды, что, впрочем, не избавит тебя и твою братву от выплаты долга. Каждый день просрочки будет стоит вам процентов. Сегодня - 700 тысяч плюс 200 косарей нам за труды.
        - А жопа не треснет?
        - Я так понимаю, мы не договорились… Что ж, придётся решать вопрос силовым методом.
        Свин облизнул губы, метнув взгляд мне за спину и чуть вправо. Там, насколько я помнил, стоял Рома с помповым ружьём. Да уж, весомый аргумент. Однако я решил сделать благородный жест.
        - Махаться будем без огнестрела, битами и арматурой. Рома, отдай ствол Севе.
        Рома с видимым удовольствием отдал свой помповик Севе.
        - Отвечаешь за ружья головой, - предупредил я его.
        Свин немного успокоился, однако не мог не понимать, что численное большинство на нашей стороне. И по боевым качествам мы подготовлены уж явно не хуже его архаровцев. Те между делом уже тоже вооружались, засланцы к машинам возвращались с извлечёнными из багажников такими же, как у нас, битами и арматурами. Внутри меня что-то дрогнуло, когда я представил, как арматурина ломает кости и проламывает черепа. Даже мурашки побеждали, но я справился с эмоциями.
        - А один на один зассышь? - вдруг спросил Свин, буравя меня взглядом. - Одолеешь меня - всё заплатим. Я тебя уложу - и расходимся при своих.
        Хм, неожиданное предложение. В принципе, я предполагал, что в ходе драки мне придётся сойтись в рукопашную и со Свином, но не думал, что от исхода этой схватки может зависеть столь многое. Я ещё раз покосился на ручищи оппонента и как бы про себя поинтересовался:
        - Кто же из нас двоих Пересвет?
        - Чего? - нахмурился тот.
        - Ничего, забей. Хочешь один на один - будет тебе такое счастье.
        - Сыч, ты чё? - услышал я сзади голос Шведа. - На хера такой риск? Мы их и так отметелим.
        - Всё будет нормально, Пашка, - не оборачиваясь, ответил я. - Разойдитесь, народ, дайте место.
        - А ну назад! - прикрикнул на своих Свин, и те послушно отпрянули.
        - Какие правила? - услышал я снова голос Шведа.
        - Никаких, - рыкнул Свин.
        - О’кей, - легко согласился я. - Начинаем?
        На мне были в спортивные штаны, кроссовки и майка-безрукавка. Вроде ничего лишнего, ничто не должно мешать в драке. Мы заняли позицию напротив друг друга, Свин столя во фронтальной стойке держа руки полусогнутыми на уровне груди со сжатыми кулаками. На пальцах правой были вытатуированы буквы Э, Д, И и К, в общем - Эдик. Мои же чистые от наколок руки расслабленно свешивались вдоль тела. Главарь кулёминских не выглядел качком, мышцы на его руках не бугрились, ощущался жирок, но на подсознательном уровне я чувствовал, что под этим жирком силушки - дай Бог каждому. Такой вот крепыш уродился, и покатился не по той дорожке.
        - Ха!
        Он выдохнул, с шагом вперёд одновременно выбрасывая в моё лицо правый кулак с вытатуированным на пальцах своим именем. Однако! Не ожидал от этого здоровяка такой хорошей скорости. Я уже не успевал сделать полноценный уклон, но хотя бы спас голову, и кулак мазнул по моему левому плечу. Такое ощущение, что молотом вскользь задело, я даже испугался, что рука на какое-то время отнимется.
        И тут же левый кулак Свина полетел мне в грудь. Вот тут уже я увернуться никак не успевал, лишь чуть податься назад, тем самым немного амортизирую силу удара. Но и без того она оказалась приличной, несколько секунд я просто не мог сделать вдох. Зато сообразил, что стоять и ждать, пока тебя попросту изобьют - достаточно глупо. Хватая воздух ртом, всё же умудрился уйти шагом в сторону в сторону, так что третий удар пришёлся по воздуху, а сам Свин провалился, удачно подставив мне правую сторону лица.
        Одновременно с долгожданным вдохом я и впечатал туда свой кулак. Если бы сам не находился в полуобморочном состоянии, то удар вышел бы куда как акцентированнее. На Свина же он, казалось, не произвёл никакого впечатления. Тот ещё больше озверел, глаза налились кровью, а с губ разве что пена не летела, когда он попёр на меня танком, размахивая своими пудовыми кулаками.
        Я больше не собирался подставляться под его удары, решив использовать своё преимущество в манёвренности. Шаг влево, шаг вправо, прыжок назад… И, выждав момент, зарядил ногой в район малой берцовой кости. Свину повезло, что я был обут в мягкие кроссовки, иначе кость могла бы треснуть, а то и сломаться. Но на левую ногу всё равно стал прихрамывать, и я невольно про себя порадовался, что на какое-то время соперник потерял в мобильности.
        За счёт этого я сумел нанести несколько одиночных, но чувствительных для него ударов в голову. И после одного из них Свин определённо поплыл. Ликуя про себя, я ринулся было добивать Эдика, но тот, видно, из последних сил сам пошёл в атаку. Я блокировал один из ударов, второй прошёл мимо, после чего соперник неожиданно выбросил вперёд ногу, целя мне в пах. Я всё же успел чуть довернуть корпус и прикрыть пах бедром чуть согнутой в колене ноги, по которому и пришёлся основной удар.
        Бляяяя… Больно же, сука! Вот теперь и мне придётся похромать. Но в то же время и я порядком разозлился.
        - Ну, падла!
        И следом провёл молниеносную серию ударов в корпус и голову, которой Свин совсем не ожидал. На этот раз хук в висок заставил его покачнуться и попятиться на пятках назад, лишь помощь одного из его братков не позволила Свину опрокинуться ан спину.
        - Уйди! - рыкнул он, отталкивая нежданного помощника.
        А следом сунул руку в карман своих «адидасовских» штанов, вытащил оттуда какой-то блестящий предмет, крутанул кистью пару раз и направил в мою сторону лезвие «бабочки». Ишь ты, морда уголовная, вон чего удумал.
        - Чё за беспредел?! - крикнул кто-то из наших, кажется, Люсёк.
        Его тут же поддержали несколько голосов, я же, глядя Свину прямо в глаза, спокойно спросил:
        - На ножах хочешь?
        - Давай, посмотрим, чего ты стоишь в настоящем деле, - растянул в улыбке красные от крови губы Свин. - Кулаками-то махать любой горазд.
        - Швед, я помню, ты там ножичек кидал в дерево, одолжишь?
        - Не вопрос.
        Вскоре я держал в руке финку НКВД, которая, если верить Шведу, досталась ему от прошедшего войну деда в подарок на 16-летие. Клинок-то помощнее и подлиннее будет, чем у свиновской «бабочки», хотя в умелых руках и такая «игрушка» способна нанести непоправимый вред здоровью.
        Навыкам ножевого боя меня обучали в армии, и тогда однажды, когда дело дошло до рукопашной, мне это очень пригодилось. Но сейчас-то, получается, для меня, настоящего Сергея Сычина, занявшего своё молодое тело, с того момента прошло больше тридцати лет! А я ведь с армии не практиковался работе с ножом.
        Оказалось, зря я волновался. Наверное, это как навык езды на велосипеде: если однажды научился на нём ездить, то уже никогда не разучишься. Вот и сейчас, едва в ладонь удобно, будто влитая, легла рукоятка финки, я почувствовал в себе уверенность. И это, похоже, на подсознательном уровне ощутил и Свин, до этого всем своим демонстрировавший как минимум моральное превосходство над таким салагой, каковым он меня, наверное, считал. Особенно засомневавшийся в своих силах после того, как я несколько раз крутанул нож в руке.
        Однако нашёл в себе силы оскалиться и прорычать:
        - Много я свиней в своей перерезал. Одной будет больше.
        Я ничего не ответил, стараясь сохранять концентрацию. Ждал выпада соперника, почему-то мне претило нападать первым. И дождался…
        Нет, всё-таки на кулаках Свин дрался лучше. Может, он и мастер резать горло свиньям, а после их свежевать, но свиньи не могли ему возразить с помощью острозаточенной стали, а я мог. И ещё как мог! Не прошло, наверное, и полминуты, а мой соперник уже вынужден был перехватить нож в левую руку, так как запястье и пальцы правой истекали кровью по причине порезов различной глубины. Его же клинок моей кожи так ни разу и не коснулся.
        - Может, хватит на сегодня? - спросил я громко, чтобы перекрыть крики возбуждённой кровавым зрелищем братвы с обеих сторон. - Прими поражение достойно.
        - Пошёл ты на…
        И снова кинулся на меня. Да так резво, что кончик лезвия его ножа вспорол борозду на моей предплечье левой руки, которой я невольно заслонился. Кровь закапала в траву, внутри меня тут же всё вскипело.
        - Ну, сука!..
        Я снова использовал излюбленный приём - удар по голени противника, и вновь сработало. Да так, что Свин запрыгал на одной ноге, размахивая при этом руками, чтобы сохранить равновесие, и несколько капель из его порезанной руки прилетели мне в лицо.
        - Петушара! Шакал ты конченый! Да я тебя…
        - А за петуха отдельно ответишь.
        Орудовать ножом в левой руке, будучи правшой - выхлоп весьма сомнительный. Реакция его была уже не та, что в начале боя, в этом плане я превосходил Свина на порядок. Хотя, конечно, следовало учитывать, что я и сам терял силы вместе с вытекающей из меня кровью, пусть пока это и не сильно ощущалось. А потому затягивать е хотелось, хрен его знает, чем всё может закончиться. Но и убивать соперника не входило в мои планы. И в прошлой жизни я на гражданке никого не убивал, и в этой не хотелось портить карму, пусть даже этот уголовник и заслуживал серьёзного наказания.
        Сделав широкий шаг в сторону, я пропустил мимо себя Свина и махнул лезвием по его спине, оставив косой, тут же напитавшийся кровью росчерк. Мог бы и попробовать воткнуть клинок в центр спины, попытавшись перерубить позвоночник. Но в случае удачного попадания Свин в лучшем случае до конца дней остался бы прикован к инвалидной коляске, но идти на такой радикальный шаг я не собирался. Если дело дойдёт до судебного разбирательства, за искалеченного ублюдка я получу срок гораздо больше, нежели за просто порезанного. А дойти вполне может, учитывая, сколько вокруг свидетелей, и хоть кто-то где-то, но обязательно проболтается, а там сарафанное радио разнесёт по всей округе, кабы не по всей области.
        Свин рухнул на траву, нож вылетел из его руки, правой же, израненной, он попытался до тянуться до раны, но ему это не удалось, лишь окончательно измазал майку в крови. Я прыгнул на него сверху, упёршись коленями в спину и пачкая свои штаны в его крови, левой рукой схватил за нижнюю челюсть, поднимая голову, а кончик финки поднёс к его глазу, который Свин тут же зажмурил, затем выпучил и снова зажмурил.
        - Не буду я тебя убивать, не хочу брать грех на душу. Хотя, наверное, мне наоборот надо бы почётную грамоту с премией вручить, отправь я на тот свет такую мразь. Скажи спасибо, что я добрый и, если ты будешь упорствовать и не расплатишься по счетам - всего лишь останешься без одного глаза. Кстати, можешь выбрать, какой выколоть - левый или правый?
        - Ладно, бля, твоя взяла, - прохрипел Свин.
        - Не бля, а Сергей Алексеевич. Давай ещё раз.
        - Ладно, Сергей Алексеевич, твоя взяла, - после некоторой заминки выдавил из себя поверженный враг.
        Я встал на ноги и оглядел стоящих перед мной кулёминских.
        - Слышали, что сказал Свин? Неделю даю на то, чтобы выплатить долг. Забирайте своего старшего. Хотя нет! Стоп! За петуха ответ держать надо.
        Я повернулся к Свину и со всей дури зарядил ему с правой ноги в пах. Не глядя на воющего Свина, повернулся и двинулся к своим, едва сдерживаясь, чтоб не расплыться в улыбке при виде их восхищённых физиономий. Да, сегодня руководитель «олимпийцев» наглядно продемонстрировал, что по праву занимает своё место. Надеюсь, то станет уроком не только кулёминским, но и другим, кто решит на нас рыпнуться.
        Бинты, йод и прочая необходимая при ранениях хрень имелась в автомобильных аптечках, так что за оказанием первой помощи дело не стало. Другой вопрос, что рану придётся зашивать, так что первым делом нужно будет отправляться в травмпункт.
        Когда я по привычке сел за руль своей «девятки», Швед аж крякнул:
        - Серый, ты куда с такой рукой за руль? Давай я поведу.
        - Действительно, что-то я не подумал… Ладно садись. Надеюсь, гаишники не остановят, хотя они у нас вроде как почти все прикормленные.
        Я уселся рядом на переднее пассажирское кресло. Сзади расположились Люсёк и Сева, сдавший мне ствол, как и Рома. Теперь оба помповика снова лежали в моём багажнике, прикрытые ветошью. Мы выехали на просёлок первыми, а через четверть часа наша небольшая кавалькада уже двигалась по трассе.
        Всё это время сидевшие в машине, включая даже Севу, беспрестанно, перекрывая доносившуюся из автомагнитолы музыку, комментировали нашу со Свином битву. Наверное, со стороны зрелище и впрямь выглядело эпическим, только в горячке драки я об этом как-то не думал. Эх, надо было портативную видеокамеру захватить, у Гоши такая имелась. Правда, он никому её не давал, а сам с нами не поехал. Я его и не уговаривал, зная, что подельник в таких разборках будет лишь путаться под ногами.
        - А когда тебя заштопают, поехали в «Радугу», отметим нашу победу, - предложил сидевший сзади Люсёк.
        - Можно, - согласился я, - повод достойный. Только тачку сначала в гараж поставлю, не хочу пьяным за руль потом садиться.
        - Вместе поставим, - повернулся ко мне Швед, улыбаясь, - я тебя даже заштопанного за руль не пущу…
        - Швед, бля!
        Этот крик Люська был последним, что я услышал. А последним, что увидел, был несущийся на нас лоб в лоб «ЗиЛ», решётка радиатора которого мгновение спустя смяла капот «девятки». А дальше - темнота.
        Эпилог
        Первым, что я увидел, открыв глаза, были белый потолок и несколько слабо горевших ламп дневного света. Попытался поднять руку и понял, что в неё воткнута игла капельницы, стоявшей возле койки. Причём в левую, ту самую, которая должна быть забинтована после того, как её мне распорол Свин ударом ножа-«бабочки». Мало того, что на руке не было бинтов, я вдобавок ещё и никакого шрама на ней не обнаружил.
        Та-ак, это сколько же я в бессознанке был, если уже и шрам успел рассосаться?
        Повернув голову, разглядел на соседней койке - причём койка выглядела слишком уж современно для начала 90-х - лежавшего с закрытыми глазами старика. То ли спал, то ли без сознания, накрывшись до подбородка одеялом. Похоже, я нахожусь в больничной палате на двоих.
        Не успел я додумать эту мысль, как дверь распахнулась, и в палату вошла медсестра - женщина средних лет.
        - А, вы, похоже, уже и поспать успели, - сказала она с улыбкой, вытаскивая иглу из моей вены.
        - Похоже, - механически повторил я.
        Хм, как-то слишком уж глуховато звучит мой голос, у Серёги Сычина он был явно позвонче.
        - Отдыхайте, скоро ужин принесут, - сказала сестричка, прежде чем исчезнуть.
        - Постойте, - окликнул я её уже в дверях. - Э-э-э… Как вас зовут?
        - Светлана, - вздёрнула она удивлённо брови. - Что это с вами, Секрей Алексеевич? Ещё утром шутили, мол, Света, где моя котлета… С вами всё в порядке? Может, дежурного врача позвать? Ваш лечащий уже домой ушёл…
        - Нет-нет, не стоит, всё в порядке, это я так, пошутил, чтобы вас немного задержать, - через силу улыбнулся я. - Поболтать с кем-нибудь хочется, а то вон сосед спит всё время.
        - Это да, Виктор Степанович большой любитель вздремнуть, - тоже улыбнулась Светлана. - Его из пушки не разбудишь. В его возрасте по-разному, кто-то спит всё время, а у кого-то, наоборот, бессонница… Ладно, отдыхайте, у меня ещё трое в отделении под капельницами.
        Полежав ещё немного, я решил, что нужно кое-что для себя выяснить. Медленно, словно в «рапиде», сел на кровати, сунул ступни в тапки, осторожно встал на ноги. Вроде голова не кружится, и то хорошо. Краем глаза заметил под кроватью «утку». Это ещё на фига?
        На мне были только чёрная майка-безрукавка и трусы, а на табурете в ногах обнаружил аккуратно сложенные трикотажная кофта с замком-молнией и спортивные брюки. В подсознании тревожно шевельнулось: а ведь знакомые, кстати, и костюмчик, и майка, такие же были у меня в прошлой жизни. То есть в той, где я состарился до пятидесяти лет.
        Сначала подошёл к окну. Снаружи сгущались сумерки, накрапывал мелкий дождик, к отливу прилип пожелтевший кленовый лист и, судя по всему, моя палата находилась на третьем этаже больницы. А напротив, в свете уличного фонаря, как раз возвышался клён, тянувшийся ещё этажа на три вверх минимум.
        Ладно, сейчас разберёмся. Открыв дверь, выглянул в коридор. На «ресепшне», возле которого стоял угловой диван и плоский телевизор, медсестры нет, понятно, она сейчас капельницами занимается. Больных тоже не видно. Так, где здесь туалет? Налево или направо?
        Оказалось, что направо. И зеркало тут нашлось, над умывальником, с облезшей амальгамой по краям. А в зеркале том отразилась моя небритая физиономия, вот только не того Сергея Сычина, чьё отражение я привык видеть последние полтора года, а Сергея Алексеевича Сычина, пятидесяти с лишним лет от роду. Того, кто работал старшим менеджером в автосалоне, и уволился после того, как отказался вакцинироваться от COVID-19, при этом ещё и начистив рыло директору. Как же его… Ах да, Лысов!
        Собственно, что-то такое увидеть я и ожидал после того, как у «ресепшна» обнаружил телевизор явно не конца XX века. Это что же такое получается? Выходит, я тогда не помер, а всего лишь… Ну не знаю, что случилось, короче, потерял сознание. Очнулся в своём молодом теле, прожил в нём полтора года, попал в аварию и очнулся снова пятидесяти… Сколько же сейчас мне? А, ну да, пятьдесят один, двадцать девять лет разницы. Хотя, если я в больнице, где меня, судя по всему, откачали, то на самом деле прошло не так уж и много времени, уж точно не полтора года.
        Ох ты ж мать моя женщина! Не бывает таких реалистичных глюков, точно знаю, не бывает!
        Я открыл кран, набрал пригоршню холодиной воды, плеснул себе в лицо. Посмотрел снова в зеркало, словно бы вода могла смыть это наваждение. Ничего не изменилось. Задрал низ майки, вытер лицо - на чёрном фоне мокрота не так была заметна. Вышел обратно в коридор.
        - Сычин! Кто разрешил покидать палату?
        А вот и Светик нарисовалась.
        - Вы после инфаркта, у вас постельный режим! - хмурилась она, хотя всё равно злости в ней не было ни на каплю. - Если в туалет захотели - надо было мне сказать, когда капельницу снимала, я бы вам «утку» подложила.
        - Светлана, солнце, ну зачем мне «утка», я сам могу потихоньку до туалета добраться.
        - Будете добираться, когда врач разрешит. Вот нажалуюсь Льву Сергеевичу, он вас быстро домой отправит долечиваться за нарушение режима. Тем более тут ковидники в соседнем отделении, «красная зона», вы бы ещё туда прогулялись.
        Теперь для меня всё окончательно встало на свои места - я в родном 2021 году. Когда вернулся в палату, мой сосед всё ещё почивал, но уже повернувшись лицом к стенке. Я открыл тумбочку, обнаружил в ней два апельсина, три крупных яблока и один банан с уже потемневшим кончиком. А ещё мыльницу, зубную щётку, тюбик пасты, зарядное устройство и… смартфон! Мой смартфон, «Redmi Note 9 Pro», купленный незадолго до событий, в результате которых я заработал инфаркт.
        Я нажал на чуть выступающую боковую клавишу, убрал свайпом вверх блокировку с давно уже забытым изображением Скалистых гор. 17.34, пятница, 22 октября 2021 года. Закрыл на несколько секунд глаза, утрамбовывая в сознании произошедшее. Выходит, я уже приходил в сознание, однако ни сегодняшнего дня, ни вчерашнего не помню. Вообще ничего до того момента, как отключился на рабочем месте, готовясь написать заявление на увольнение. Странно как-то, странно…
        Из пропущенных звонок только один - от матери. Немного помешкав, всё-таки набрал, услышал в динамике родной и такой далёкий голос:
        - Серёжа, ты уже дома, вернулся с работы? Почему трубку не брал?
        Нормально… Она даже не знает, что я в больнице?
        - Да, только вернулся, а не слышал, потому что совещание было, и я телефон в беззвучный режим поставил, а после совещания забыл из него выйти. Как ты, всё у тебя хорошо?
        - Средней паршивости, спина побаливает, думаю всё-таки записаться на массаж к Барышникову, говорят, хорошо спины лечит. Ты как думаешь, стоит?
        - Да попробуй, хуже, надеюсь, не будет.
        Поговорили минут пять, после чего я включил мобильный интернет, сунулся в поисковик - работает! За время, прежде чем мне принесли на подносе ужин, я успел получить некоторое представление о происходящих в стране и мире событиях. Нет, решительно ничего не изменилось по сравнению с моей жизнью до этого полуторогодовалого «глюка».
        Выписали меня через полторы недели. За это время ко мне пару раз наведывались коллеги из автосалона - Олег с продаж и Ирина из отдела кадров. Оказалось, ещё не бывшие: ввиду моей ситуации Лысов не спешил меня увольнять, ждёт, как сказала добрая душа Ирина, пока я оклемаюсь, чтобы поставить подпись и получить расчёт.
        Домой я приехал на такси, мой «KIA» всё ещё стоял на парковке у автосалона, никто его не трогал почти месяц, что я провалялся в больнице. Завтра заберу, заодно и заявление на увольнение оформлю. А то Лысов, небось, ждёт не дождётся, чтобы от меня избавиться. Куда потом податься? Пока не знаю, деньги ещё имеются, хватит на три месяца за ипотеку платить. Кстати, через два дня срок оплаты, удачно я так в нормальную жизнь вернулся.
        Или было лучше сдохнуть? А ещё лучше было самому сесть за руль «девятки» и следить за дорогой, не доверяя это дело Шведу, у которого опыт вождения был не в пример меньше. Интересно, как долго я ещё пробыл бы в своём в своём иллюзорном существовании? Всё это так и останется теперь на уровне догадок и домыслов.
        На удивление Игорь Петрович воспринял моё появление с некоторым энтузиазмом, с улыбкой, даже обращаясь на «вы». Мол, как вы себя, Сергей Алексеевич, чувствуете? Всерьёз решили увольняться? Может быть, передумаете?
        Я подумал-подумал - и передумал. Всё равно никаких вариантов пока не нашёл. Если начнёт снова наезжать - уволюсь к чёртовой матери!
        А мне тут ещё Лысов неделю оплачиваемого отпуска предоставил. Ой, неспроста он такой добрый. Чего-то боится? Что я подам на него в суд за доведение до инфаркта? А что, вполне может быть.
        Как бы там ни было, я решил эту неделю использовать с умом, навестив свой родной город и престарелую маму, которая после смерти отчима несколько лет назад вернулась в бабушкину квартиру, до этого из года в год успешно мною сдававшуюся. Предлагали мне варианты с выкупом, но я каждый раз отказывался, сам не знаю почему. Видно, ждал, пока мать овдовеет и вернётся в родные пенаты.
        В Астрахани её ещё пришлось посудиться с роднёй Павла Владимировича, в итоге половину квартиры эти родственники у неё выкупили. По моему совету мать перевела деньги в баксы, которые хранились, так сказать, на «чёрный день».
        С вокзала - сразу домой, мама уже, наверное, пирог к моему приезду испекла. Вот и он, родной дом, теперь дверь подъезда снабжена домофоном. Нажал нужную кнопку, через несколько секунд услышал голос мамы:
        - Алло?
        Всю жизнь в домофон, как трубку телефона говорит, невольно улыбнулся про себя я.
        - Привет, ма, открывай, это я.
        Поднимаясь, задержался у квартиры, в которой когда-то жили Гоша с отцом. Продали лет пятнадцать назад, к тому времени Гоша уже семьей обзавёлся, жил отдельно, а Марк Ефимович решил провести старость за городом, в коттедже.
        Мама и впрямь испекла пирог с черникой. Он ей всегда удавался. Глядя на неё, с трудом сдерживал наворачивающиеся на глаза слёзы. Перед моим внутренним взором стояла она ещё вполне моложавая, та, которую я видел своей нереально правдоподобной галлюцинации в Астрахани.
        - На могиле бабушки давно была? - спросил я, покончив пирогом.
        - Летом ездила… Ой, Серёж, может, съездишь, пока тут? Там, наверное, немного прибраться надо.
        - Да не вопрос.
        В общем, с утра и поехал. Прах бабули покоился на Ново-Западном кладбище, в одной могиле с дедом, и могилка и впрямь требовала небольшого ухода. Прежде на могиле стоял обычный, сваренный из металла памятник, покрашенный чёрной краской с парой овальных портретов. Несколько лет назад я поставил гранитный обелиск, на который перекочевали обновлённые овальные портреты на эмали.
        Свои услуги по благоустройству сегодня предлагал какой-то местный доходяга, но я решил, что это дело семейное, и сам, обдирая кожу с рук и невзирая на то, что врачи строго-настрого запретили мне физические нагрузки, принялся вырывать из грязной земли засохший сорняк.
        Закончив, положив на могилку свежий букет, последний раз посмотрел на портреты и не спеша двинулся в обратный путь. Только на этот раз решил пройти через аллею, на которой покоилась братва, сгинувшая в лихие 90-е, а некоторые уже и при Путине, в нулевые. На этой аллее я был последний раз ещё до отъезда в Москву, когда хоронили погибшего от бандитского ножа Шведа, а тут вдруг подумалось, может, кого из знакомых встречу? В смысле, увижу знакомые имена на надгробных плитах.
        Первой моё внимание привлекла могила с высокой, метра два с лишним, вертикальной, гранитной плитой. Подойдя поближе, я озадаченно крякнул, так как похоронен здесь был не кто иной, как Емеля, он же Николай Фёдорович Емельянов, вор в законе, бывший смотрящий по городу. Причём дата смерти была указана та самая, когда авторитета завалил Саша из снайперской винтовки. В своей воображаемой истории я видел тут ещё крест, когда мы Иваныча с Козырем хоронили, сейчас же стояла цивильная гранитная плита с высеченным на ней портретом в полный рост. Всё страньше и страньше, выражаясь языком мультяшной Алисы.
        Я вспомнил, где мы в моих глюках хоронили Чернышёва с Антоном, и торопливо направился в ту сторону. Чёрт! Могилы были на своих местах, по соседству, и даты на них те же самые, что и в моей галлюцинации, когда эти двое пали как бы от случайной очереди, прошившей автозак.
        Что вообще происходит? Так не бывает! Или моя память уже не справляется, почему-то решив, что Иваныч с Козырем не погибали, а на самом деле они погибли, а в моей голове случилась какая-то каша - помесь реальности с глюком?
        Сейчас приду домой и, невзирая на советы врачей и возможные укоры матери, тупо напьюсь. Иначе как снять этот стресс - я просто не представляю. И не уверен, что даже после этого мои мозги встанут на место.
        А это ещё что такое! Я остановился возле очередного надгробия. «Павел Андреевич Шведов. 01.03. 1973 - 26.08.1993». Твою ж мать! Да ну не может этого быть! Ноги меня едва держали, а сердце, казалось, сначала остановились, и после этого понеслось вскачь. На лбу, несмотря на прохладную погоду, тут же выступила испарина. Именно в этот день мы ездили на разборку с кулёминскими и на обратном пути влетели под грузовик.
        Я ничего уже не понимал, мне хотелось бежать отсюда ко всем чертям, проклиная себя за то, что вообще попёрся на эту аллею. На негнущихся ногах, хватая ртом воздух, я двинулся прочь, но, не пройдя и десяти метров, остановился. Похоже, судьба решила добить меня окончательно. С чёрной глянцевой плиты на меня смотрело моё молодое лицо, а надпись на граните гласила: «Сергей Алексеевич Сычин. 17.03.1971 - 26.08.1993».
        Ноги меня уже совсем не держали, хорошо, что возле могилы стояла скамья из такого же чёрного гранита, на которую я чуть ли не рухнул. В груди кольнуло, холодный пот с меня тёк ручьём, рубашка моментально прилипла к спине.
        - Мужчина, вам плохо? - внезапно услышал я чей-то участливый голос.
        Рядом стояла старушка, в серых, выцветших глазах которой застыло беспокойство.
        - Здесь покоится кто-то из ваших близких?
        Она посмотрела на надгробие, я перевёл взгляд в том же направлении. С могильной плиты на меня смотрело улыбающееся лицо Севы, а надпись гласила:
        «Сосновский Всеволод Григорьевич. 05.10.1971 - 26.08.1993».
        КОНЕЦ КНИГИ