Исход Георгий Лопатин
        Беловодье #01
        1570 год. Новгород окончательно покорен Иваном Грозным. Но не все его жители готовы склониться перед новой властью и как тараканы начинают разбегаться кто куда. Этому так же способствует тяжелейшие условия жизни: холод - свирепствует Малый ледниковый период, голод - дошло до каннибализма, и болезни - чума.
        Как водится в сие непростое время попадает наш современник, точнее вселяется в одного из аборигенов…
        Исход
        1
        Алексей заворочался на какой-то неудобной лежанке, тело ломило, так что каждое движение причиняло болезненные ощущения, а в голове крутилась какая-то каша из образов и мыслей, он даже не сразу себя идентифицировал, сонм имен пронесся в сознании и каждое несло какой-то личностный отпечаток и даже отголоски памяти, что его напугало, но мысли текли вяло и страх тоже накатил как-то фоном.
        «Что со мной? - с тревогой подумал он, чуть оклемавшись. - Похоже я на этот раз слишком глубоко „нырнул“…»
        У каждого человека имеются тайны, большие или маленькие, опасные и не очень, грязные и постыдные или просто странные. Имелась тайна и у Алексея, из числа странных.
        В конце девяностых, начале двухтысячных появилось множество субкультур, всякие эмо, готы и еще не пойми кто. Мы словно маленькие дети тянули в рот всякую гадость из просвещенной Европы, что в итоге допросвещалась до того, что начала творить совсем уж какую-то невменяемую дичь. Но это уже другая история…
        Не избежали подобного увлечения и его родители, в голове ветер, старшие не авторитет, вот в «поиске себя» перепробовав то да се, чуть было не вляпавшись в сатанисты, они по какому-то неведомому зигзагу Судьбы подались в родноверы, на этом этапе и заделали Алексея поучаствовав в каком-то веселом празднике с прыжками через костер и купанием в реке ночью голышом.
        Не то клуб по интересам, вроде реконструкторов, не то какая-то секта маскирующаяся под общество изучения и популяризации старины. Даже какие-то гранды получали… от всяких НКО. В общем проводили всякие слеты, фестивали и празднества, как открытые, для всех желающих во время всяких официальных гуляний вроде дня города, так и закрытые, чисто для своих… с ритуалами и даже жертвоприношениями в частном лесном массиве недалеко от Новгорода, к счастью, только животных.
        Может и человеческие даже были, но только для совсем уж проверенных-перепроверенных членов. Родители Алексея к таковым не относились, так что гадать бессмысленно.
        В общем как-то родители решили приобщить своего семилетнего сына ко всем этим делам, тем более возраст подходящий, можно даже сказать сакральный, переход из одного цикла жизни в другой. Вот во время такого в общем-то проходного ритуала-действия с песнопениями и пусканием крови жертвенным ножом, Алексей и начал историю своих «ныряний».
        То ли «священная» бормотуха на грибах которую ему дали тому виной, или в костер чего-то сыпанули забористого организаторы, но он лежа под дубом, отходя от какого-то мутного обряда в честь Велеса, впервые услышал голоса. Ну как голоса? Так, какой-то невнятный шепот, что можно было бы запросто спутать с шумом в ушах из-за действия употребленной грибной настойки. Много ли надо мальцу окосеть? Хорошо еще что визуальные глюки не словил.
        Малолетний Алексей находясь в состоянии измененного сознания тогда этому просто не придал значения, ну шумит в ушах и шумит, даже слова какие-то чудятся, непонятные к тому же, тем более что быстро прошло, а потом воспоминания об этом и вовсе вытеснили другие яркие события. Школа, игры с новыми друзьями, участие в городских фестивалях и тому подобное.
        Только присутствие и участие на тайных обрядах в той рощице тоже не прекратилось, не так уж часто, но и не совсем редко. И снова какой-то невнятный шум в ушах, что иногда трансформировался в относительно членораздельные звуки. Не во время каждого обряда такое случалось, но нет-нет да слышал. Он даже начал вычленять какие-то отдельные слова, вроде «дай», «возьми», «дар», «помоги» и тому подобное. Понятно что не в современном звучании русского языка, а скорее старославянского или даже еще более старого и архаичного произношения, так что угадывал значение повторяющихся слов скорее интуитивно.
        Как-то после особенно четко услышанного воззвания Алексей во всем признался родителям, дескать слышу голоса и все такое.
        Родители надо отдать должное еще не окончательно двинулись на родноверческой религии, переполошились и видимо сначала серьезно поговорили со «жрецами», а после затаскали Алексея по больницам, где над ним всячески измывались, проводя исследования. В клинике он по настоянию родителей честно рассказал о голосах, не уточняя при каких обстоятельствах все произошло (опять же по настоянию родителей) в чем и заключалась его ошибка. В общем по итогу ему поставили диагноз «шизофрения», хотя нигде больше, кроме как в том леске он голосов не слышал, о чем так же чистосердечно признался родителям, но ему не поверили, те решили, что ребенок больше не хочет мотаться по больницам вот и врет.
        Начали лечить.
        Лекарства видимо неплохо действовали, потому как он вновь перестал разбирать отдельные слова, опять звуки превратившиеся в невнятный шумовой фон, настойку опять же, что могла усиливать восприятие ему перестали давать, да и родители после поставленного сыну диагноза, стали как-то постепенно отходить от дел общества, то ли болезнь отпрыска тому виной, винили организаторов в провоцировании шизофрении у сына, а может просто наконец повзрослели. Ну и, наверное, испугались что с сыном могут что-то сделать, ибо «главный жрец» им заинтересовался, слухи-то витают о всяком нехорошем. Ладно если в жрецы его хотят посвятить, а если в жертву?
        А потом и вовсе, спустя несколько лет после приобщения Алексея к обществу эту мутную шайку-лейку накрыли медным тазом правоохранительные органы. Как раз началась кампания по борьбе с всякими деструктивными тоталитарными сектами. Самым громким делом стало закрытие Очевидцев Йоды, прижали основателя Города Солнца в Красноярском крае, ну и прочую мелочевку подмели вроде бога Кузи. Лидер новгородской ячейки родноверов вроде не то сбежал, не то вовсе присел на нары. Конкретика как-то прошла мимо Алексея, заканчивал школу, поступал в институт, благо армия с диагнозом «шизофреник» ему не грозила (постреляет еще сослуживцев по требованию внутреннего голоса), девчонки, вечеринки, спортзал, переводы текстов, так что не до главного жреца и его судьбы.
        Но о голосах Алексей, конечно, не забыл. Настолько не забыл, что даже поступил в… духовное училище Юрьев-Георгиевский мужской монастырь в надежде более углубленно изучить старославянский ставший церковным и по возможности еще более архаичную его разновидность, что он сам тайком от родителей пытался изучать. Благо иностранные языки ему давались влет, что отметили учителя в школе, и родители решили вложиться именно в языки, видя, что их чадо по остальным предметам весьма посредственен перебиваясь с тройки на четверку и нередко принося двойки по физике, математике, химии… гораздо чаще чем пятерки. А переводчик - это весьма хлебная профессия, особенно если ты специалист столь широкого профиля. Так что к концу обучения в школе он знал английский, немецкий, французский, итальянский, греческий, португальский, а также арабский и даже немного китайский с японским. В семинарии овладел ко всему прочему еще и латинским.
        Родители конечно мягко говоря удивились выбору учебного заведения, даже всполошились, чего уж там, но Алексей пообещал, что монахом становиться не собирается, по крайней мере черным, те что дают обет безбрачия, а останется в числе белых, вроде того же Охлобыстина, так что внуков они еще увидят. Этот пример их успокоил, по крайней мере спорить и давить не стали, в конце концов шизофреник, что с него больного на всю голову возьмешь? Как бы хуже давлением не сделать, уйдет еще в черные монахи.
        Зачем ему потребовалось изучать еще старославянский язык?
        Ну так… Восемнадцать лет, гормоны, дурь бьет через край, может и правда на голову не очень здоровый был, как бы там ни было Алексей решил поиграть в… бога!
        Повзрослев, он быстро понял, чем являлись те слышанные им слова на капище - обращение к богам жрецов, ну и подумал: «А если попробовать ответить?»
        Мысль ведь еще какая возникла, вдруг удастся через жрецов сделать закладки из всякого драгоценного? Золото, серебро да каменья. Дескать, услышал я ваши молитвы, но должны вы спрятать там-то и там-то то-то и то-то и будет вам счастье одарю вас знаниями тайными силу великую дающую. Ну или что-то в этом роде.
        Идея Алексею казалась шикарной. Он в виде божественного откровения значит сливает жрецам всякую информацию технологического характера, да вот хотя бы секрет выплавки булата из болотной руды, координаты залежей того же золота и алмазов (то, что под Архангельском), рецепт пороха наконец, или еще какой взрывчатки, а с той стороны эти самые алмазы с золотом в виде кладов, кои он выкопает в своем времени. Всем ведь выгодно!
        После того, как предводителей ячейки родноверцев замели, как агентов влияния Госдепа и общество фактически распалось (по крайней мере ритуалы больше никто не практиковал), полянка в рощице осиротела, пришла в запустение, ну и Алексей там имел возможность пошариться как следует, прихватив кое-какие приборчики и не особо удивился, когда понял, что с магнитным фоном вокруг не все ладно. Причем то снижается, то наоборот так усиливается, что… он начинал слышать голоса даже без допинга. А уж с допингом! Но допинг (собственного изготовления) все-таки несколько мешал связности мышления… и уже становилось непонятно, была ли связь в реальности или это все глюк, этакий самогипноз.
        С тех пор и началось его уже сознательные «ныряния» с попыткой наладить диалог со жрецами по ту сторону времени. В жрецы ведь тоже не кого попало берут, а особо восприимчивых. По крайней мере Алексей на это очень надеялся, а то ведь связь иначе не установить.
        Вычислить отчего зависит максимальный пик магнитной аномалии на капище не составила особого труда, ну да, все дело в Солнечной активности, а уж когда Землю накрывала Солнечная вспышка, то это было вообще идеально.
        В какой-то момент Алексею показалось, что у него получается все эти «прими в дар», «ниспошли благодать», он слышал уже достаточно отчетливо, хоть и сквозь помехи, как словно через плохо настроенный приемник, где плавает частота, цепляя то один канал, то другой, то просто какой-то шумовой фон все забивал. Ведь по сути он слышал не одного жреца а целую их толпу, кого-то четче, кого-то глуше, но вычленить кого-то одного было непросто. Опять же, если жрец на той стороне его даже услышал, одно плохо, под сильным допингом с богом общается, а говорить с таким нет смысла, половины не поймет, а вторую половину переврет, когда в себя придет.
        - В следующий раз, когда ночное небо накроет зеленое сияние, взови ко мне с чистым разумом без употребления священного пития! Сделай только один глоток! Ты меня понял?!! - попытавшись сосредоточиться на одном конкретном собеседнике приказал Алексей.
        - Да, мой бог! Понял!
        Алексей тогда довольно потер руки. Через пару дней должно начаться северное сияние, как раз вспышка на Солнце произошла, и общение должно получиться куда как более внятным и предметным.
        Но, что-то во время этого сеанса под зеленые переливы солнечного сияния пошло не так…
        2
        Алексей наконец смог взять под свой контроль тело настолько, чтобы открыть глаза. Правда видно было не очень хорошо, какая-то муть перед глазами, но зато дало знать о себе обоняние и первое, что он почувствовал, это запах сырости, каменной сырости и запах плесени. Еще воняло мышами, а сам воздух ощущался тяжелым и затхлым с явным привкусом дымка. Но все перебивал густой запах овчины и почему-то мочи с ноткой дерьмеца, словно недалеко туалет.
        «Куда же меня угораздило вляпаться?» - подумал он со все нарастающим беспокойством.
        Возникла мысль, что его подловили оставшиеся на свободе сектанты из числа фанатиков и сейчас где-то заперли, дожидаясь нужного дня для принесения в жертву. Но кое-что не сходилось. Для начала, к чему такие сложности с антуражем?
        Овчина выступала в качестве одеяла и матраца и как смог определить Алексей, на нем какая-то ряса из мешковины, точнее очень грубой ткани, возникло ощущение что вполне возможно даже домотканой. И все, ни штанов, ни трусов.
        - Ну это понятно… я тут похоже уже несколько дней и все это время хожу под себя оттого и воняет мочой да дерьмом… Вот и сейчас… хорошо хоть по-маленькому сходил…
        Ну да, эта ряса оказалась мокрой в районе паха, что доставляло некоторые неудобства, мало того, что мокро, так еще и холодно.
        Но при этом о нем явно заботились, как минимум обмывая после каждого «большого» похода, ну и надо думать меняли обгаженную одежду, что тоже странно для идеи с похищением. Правда не меняя при этом «матраца» и «одеяла», вот от них и несло весьма густо.
        Зрение наконец более-менее пришло в норму, на глазах накопилось достаточно влаги, чтобы сморгнуть муть. Осмотревшись, Алексей обнаружил себя в… камере?
        «Скорее келья», - поправился он, увидев в углу под самым потолком, а он оказался низеньким, едва два метра, небольшую иконку и перед ней лампадку с едва тлеющим огоньком, что собственно эту иконку освещал.
        Что за иконка, было не разобрать из-за тусклого света и сильной закопчености ибо этот огонек изрядно дымил, не то масло плохое, не то фитиль паршивый, а может и то и другое вместе взятое. Отсюда и запах дыма. Под потолком вообще собралась изрядная «туча» дыма.
        Вторым источником света служило оконце в виде узкой бойницы. В первый момент Алексей решил что это толстая и не очень чистая полиэтиленовая пленка, но оценив антураж, пришел к выводу, что скорее это пресловутый бычий пузырь.
        Стены, кстати, выложены из камня, а не кирпича.
        - Где же я?
        Подвижность тела восстанавливалась быстро, так что он спустя какое-то время смог сначала принять сидячее положение, а потом и встать. Правда снова пришлось садиться на койку. Пол оказался так же каменным, ни ковров, ни обуви, так что ступням оказалось холодно.
        Сбросив «одеяло» на пол, Алексей шагнув к деревянной двери, темной от времени и осторожно ее толкнул, а потом и вовсе навалился всем телом. Но, как и ожидалось, она не поддалась, явно закрытая снаружи. Только брякнуло что-то, но дальше привлекать к себе внимание возможных стражников он лишним шумом не стал.
        Тогда подошел к окну. Перед ним кстати говоря стоял небольшой столик, что так же было странно особенно при наличии огня, если учесть, что он пленник.
        «А значит, что-то тут не так», - подумал он.
        Отодвинув столик, он подобрался к окну вплотную. Деревянную рамку с бычьим пузырем, а это действительно оказался он, а не пленка, удалось выставить на удивление легко и в комнату, в которой и так было весьма прохладно, ворвался поток свежего, но откровенно морозного воздуха.
        Язычок пламени замерцал от потока воздуха и чуть не потух, но все же продолжил гореть, продолжая источать тоненькую струйку вонючего дыма. Но он на это практически не обратил внимание. Уже одно то, что за окном зима его неимоверно шокировало, даже наверное больше, чем его непонятный статус не то пленника, не то еще кого. Ведь свой эксперимент с игрой в бога, он проводил в конце лета…
        Дальше - больше. Хоть видно было не очень хорошо, окно узкое, стены толстые, что еще больше снижало сектор обзора, вечер опять же, подступили сумерки, но даже того, что он увидел показалось ему знакомым, и в то же время чужеродным. Слышались звуки хозяйственной деятельности, где-то неподалеку кололи дрова, мычала корова…
        Бам-бам-бам-бам…
        Алексей вздрогнул от звуков колокольного звона, что донесся до его ушей и все мгновенно встало на свои места.
        - Юрьев-Георгиевский монастырь… только выглядит очень уж… старым… и в то же время довольно свежим…
        Нехорошая догадка из-за сего на первый взгляд парадоксального вывода-наблюдения осенила Алексея и он, отшатнувшись от окна начал исследовать… собственное тело.
        - Твою мать… так и есть… все по присказке: я не я и лошадь не моя… только без лошади…
        Начать с того, что он повышенной волосатостью не отличался, а тут прямо и руки, и ноги, и грудь, и даже спина мохнатая если верить ощущениям… в общем отличная иллюстрация подтверждающая, что человек произошел от обезьяны. Это не считая бородки, не слишком густой, но при этом излишне длинной.
        - В носе палец-то не мой… и рука под ним чужая, здорова, как у коня, волосатая такая и растет не из меня…
        Ноги враз ослабели и Алексей едва не бухнулся на пол, но в последний момент все же смог дотянуться до лежанки, на которую и рухнул, так что она чуть не сломалась под его весом. Не то, чтобы габаритный сильно, скорее чуть выше среднего роста (хотя по нынешним временам это можно сказать высокий), а вот в плечах да, что называется косая сажень.
        Стало трудно дышать, в глазах потемнело…
        - Проклятье…
        Волна паники затопила разум, хотелось кричать, биться в истерике и, наверное, он бы все это сделал, если бы не искра ясного сознания, что тлела на краю и не дала свершиться сей глупости.
        Алексей, окончательно взяв себя в руки, глубоко задышал, насыщая кислородом мозг. Привлекать к себе внимание, да еще так, не стоило из-за непонятного собственного статуса. Не просто так же его заперли?..
        Память прежнего тела, кстати говоря, отсутствовала, что плохо. Оставалось надеяться, что что-то спустя какое-то, но не очень долгое время что-то проклюнется, а то ведь совсем дурак дураком будет.
        Пересилив себя, Алексей снова встал на подрагивающих ногах, и закрыл окно, а также вернул на место столик. Но келья оказалась напрочь выстужена и…
        - Слишком свежо…
        Это было плохо. Неправильно для тех, кто рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, придет его навестить. Вызовет подозрения. Но если с холодом уже ничего не поделать, то вот с задымлением можно было что-то придумать.
        Отодрав от края рясы полоску ткани, он, смочив ее в масле, поднес кончик к огоньку и запалил. Ткань занялась огнем. Пришлось спешно тушить и ждать пока тлеет и испускает дым, после чего повторил процедуру несколько раз. Вскоре под потолком снова образовалась дымная туча…
        Алексей успел надымить и вернуться на свое место до того, как к нему пришли. Снаружи стукнул засов, и тяжелая дверь отворилась.
        Судя по голосам, вошли двое. У одного бас, у второго скорее тенор с козлячьими тонами.
        - Проверь…
        С Алексея сдернули одеяло и ощупали.
        «Пидор поганый!» - мысленно возмутился Алексей, ибо проверили его слишком уж пристально, но не шелохнулся.
        - Обмочился только.
        Алексея вновь накрыли. Небрежно.
        - Ну это ладно… Долей масло и фитиль поправь… а то навоняло, что дышать нечем…
        - Да знаю я…
        На столик что-то поставили. Причем если судить по звуку, то сразу два предмета.
        Некоторое время возились с лампадкой.
        - Держи свечку… да выше!
        А дальше монах затянул молитву, судя по всему, читая, а не на память, если требовал себе светить огнем свечи.
        Алексей подавил в себе желание подсмотреть сквозь чуть приоткрытые веки, ибо их движение могли засечь. Вместо этого он быстро соображал, как поступить.
        Дальше притворяться овощем?
        А смысл? Тем более пидор этот явно за ним приставлен, банально не выдержит, когда его снова за член да за жопу во время обмывания щупать будут и в ухо даст.
        Вскрыться?
        Но памяти нет.
        «Значит будем отыгрывать амнезию, ничего другого не остается», - принял он решение.
        Вскрыться заставил еще и фактор голода. Пока осознавал окружающую реальность этот момент как-то прошел мимо, а вот сейчас живот стало явно подводить.
        «Жрать мне если что и дают, то явно только-только чтобы не подох, - понял Алексей. - Вода да хлеб в этой воде размоченный, чтобы не подавился рефлекторно глотая…»
        Неясно сколько он… точнее это тело лежало беспамятным, но если и дальше лежать, то силы окончательно на такой кормежке иссякнут. А монахи и так не жируют. В общем тело запускать не стоит.
        О том, чтобы незаметно утечь из монастыря улучив подходящий момент не могло быть и речи. Возникнет ли он этот момент? В окно не пролезет, а дверь запирают.
        Прорываться с боем?
        А зачем? Сразу же видно, что он не за преступление тут в келье отлеживается.
        «Может какой-то несчастный случай… Может по башке получил?» - подумал Алексей.
        Все говорило в пользу данной версии, кормят, поят, обихаживают не давая запаршиветь. Опять же, наказанных держат в подвальных казематах, на одной гнилой соломе, а не в общих кельях с удобствами вроде койки. По крайней мере он так считал.
        Монах заканчивал читать молитву и решение требовалось принимать сейчас. Очнуться во время молитвы гораздо лучше, чем в момент, когда тебя примутся обмывать. Вроде как от святого слова к жизни вернулся…
        «Эх, знать бы еще какой сейчас год, можно было бы сыграть в пророка», - подумалось ему благо в школе историчка, что вела историю родного региона была практически фанатичкой и вдалбливала в учеников историю словно гидравлический пресс, правда с политическим подвывертом…
        Алексей уже потом узнал, что историчка являлась упоротой либералкой, ходила на протестные митинги под бело-сине-белым флагом и каталась на всякие «исторические» семинары за границу, в основном в прибалтийские страны, оплачиваемые НКО принадлежащими Соросу.
        «Хотя… это, пожалуй, было бы лишнее не зная важных, но все решающих мелочей, вроде того, кто сейчас настоятель монастыря и к какой партии он принадлежит, патриот-новгородец или тяготеет к Москве, - снова подумал он. - Так выдашь „неудобный“ прогноз и настоятель вместо того, чтобы впечатлиться да всячески обласкать, наоборот засунет в самый глубокий каземат, да и удавит выжав досуха… Да даже зная его партийную принадлежность, все равно не стоит так засвечиваться, не он так другой прибьет».
        - …Слава Отцу и Сыну и Святому духу, и ныне и присно и во веки веков. А-а-ми-и-инь!
        И с этим последним восклицанием монаха Алексей открыл глаза.
        3
        Пробуждение «пациента» не осталось незамеченным. Монах, что читал молитву вздрогнул и даже отступил на шаг. Второй монах, что держал свечу, так и вовсе взвизгнув, выскочил наружу, но потом снова оказался за спиной чтеца.
        «Чего это они задергались?» - настороженно подумал Алексей.
        Поведение монахов показалось ему несколько неправильным. Вроде как наоборот должны обрадоваться, что «пациент» благодаря их «целительским» усилиям пришел в себя, дескать, вот что молитва животворящая делает, а не пугаться.
        Алексей решил отыгрывать болящего, ибо болезных как правило не опасаются.
        - Пи-ить… - попросил он слабым голосом.
        Эта тактика сработала. Настороженность пополам с опаской ушла из глаз старшего монаха, что стоял со все еще раскрытой книгой в руках и чуть повернув голову к напарнику, сказал:
        - Амвросий, дай питие Елисею…
        «Ага, значит меня зовут Елисей, - обрадовался первой инфе Алексей. - Даже созвучно, что упростит принятие нового имени. Но главное оно не церковное, а это значит, что я все-таки не монах, в худшем случае послушник».
        Радость Алексея-Елисея была понятна. Если бы он являлся монахом, то это наложило бы на него определенные обязательства перед монастырем и вообще перед всей РПЦ. Выйти из монашества можно, став расстригой, но это не самый лучший пункт в биографии в глазах окружающих. Общество в прошлом крайне религиозное и к подобным «изгоям» относилось не лучшим образом, ведь просто так не изгоняют, а доказывать всем и каждому, что сам ушел пустая трата времени.
        - Кто вы? Где я? - начал отыгрывать свою легенду Алексей, после того как попил.
        Питие оказалось жидким овсяным киселем, так себе питье особенно в холодном виде.
        - Ох ты ж… - по-бабьему всплеснул руками Амвросий. - Никак опамятовал?
        А Алексей продолжал давить:
        - Что со мной? Где я? Кто вы?!!
        - Как ты себя чувствуешь, сын мой? - взял ситуацию в свои руки старший монах.
        - Не знаю… все как-то мутно…
        - Что последнее помнишь?
        - Помню… - Алексей сделал вид, что сначала задумался, а потом начал тихо паниковать: - Ничего не помню… я ничего не помню! Где я? Что со мной? Кто я?!!
        - Тихо-тихо, успокойся… все хорошо… ты в Свято Юрьевском монастыре…
        - Монастыре?
        - Да. Знаешь, что такое монастырь?
        - Хм-м… вроде знаю… в монастырь уходят люди, не желающие жить в мирской суете и грехе, а дабы пребывать в святости и посвятить себя богу… их называют монахами. Вы монахи?
        - Все верно… и да, мы монахи. Меня зовут отец Михаил, а это - отец Амвросий.
        «Пидор он, а не отец!» - злобно подумал Алексей, и спросил:
        - Я тоже монах?
        - Нет…
        - Тогда что я делаю в монастыре?
        - Ты трудник.
        - Трудник?
        - Да. Так уж вышло, что ты стал сиротой… после некоторых событий в городе… не будем сейчас о них… но твои родители погибли… прими господь их души, - перекрестился отец Михаил, а за ним и Амвросий.
        Алексей тоже перекрестился. Это действо очень понравилось отцу Михаилу, аж ликом просветлел.
        - Но что произошло? Почему я ничего не помню… даже своего имени?
        - Мы поговорим об этом чуть позже… А сейчас успокойся. Ты в обители господа и тебе ничего не грозит… А сейчас допей питие и переоденься. Амвросий…
        Второй монах достал из сумы, коя как оказалось висела у него на плече старую, но чистую рясу.
        Алексей допил холодный кисель отчего его чуть не стошнило и быстро переоделся, не стесняясь масляного взора этого… дядьколюба.
        Так же ему, этот дядьколюб, в келью занес ведро-парашу с плотно подогнанной крышкой, чтобы не так сильно воняло. Не то стояло там, не то только что принесли.
        - Это если захочешь по нужде… А сейчас нам надо отлучиться.
        «Понятно, отчитываться побежали, - понял Алексей. - Ситуация явно из ряда вон. Чем мне это может грозить?»
        Алексей еще раз исследовал голову, но нет, никаких признаков ударного воздействия не обнаружил.
        Дверь ушедшие монахи, кстати сказать, снова заперли и Алексею не осталось ничего другого как ждать. Это несколько нервировало, так что вскоре кисель попросился наружу.
        - Попал ты Алеха, во всех смыслах попал…
        «Надо бы к новому имени привыкать даже в мыслях себя Елисеем обзывать», - подумал он.
        Ждать пришлось не сильно долго, едва ли полчаса прошло, как засов на двери снова грохнул и дверь открылась. В проеме вновь появился отец Михаил.
        - Идем…
        Алексею-Елисею даже обувку дали, самые натуральные лапти, старые правда, почти разваливающиеся, но все не босиком по холодному камню скакать.
        Помимо отца Михаила его конвоировали, другого определения не подобрать, еще два крепких с виду инока. Завели Елисея в старую деревянную часовню, где его уже ждали, можно сказать с распростертыми объятиями. Народу в часовне хватало, человек десять монахов разной степени посвящения с суровыми лицами, святой благодатью в них не просматривалось от слова совсем. Выделялся тот, что в центре, неопределенного возраста.
        Алексей разыграл робость. Да собственно почти и не пришлось играть. Нервы на пределе, еще немного и сорвется.
        - Не бойся сын мой, тебе здесь нечего бояться, - сказал центровой.
        - Я и не боюсь… - ответил он, но так, что сразу стало ясно, что таки боится.
        - Вот и хорошо. Я - настоятель монастыря архимандрит Александр. Отец Михаил сказал, что ты обеспамятел. Правда ли?
        - Д-да…
        - Может вспомнил чего за то время, что находишься в трезвости?
        - Н-нет… ничего…
        - Печально. А молитву какую помнишь?
        - Кажется да…
        - Тогда давай помолимся.
        - Отче наш, Иже еси на небесях! Да святится имя Твое…
        Но на чтении одной молитвы конечно дело не закончилось, хотя сдвинутые брови большинства священников слегка разошлись. Потом читали молитвы уже эти священники под предводительством настоятеля монастыря и Алексей-Елисей понял, что проводят какой-то обряд, не то изгнания бесов, не то еще чего-то в этом духе, но святой водой его облили с ног до головы. Хоть и неприятно было, холодно же, да и просто некомфортно, когда в лицо бьют капли ледяной воды, но рожу не кривил, а то окружающие могли ведь подумать чего-нибудь не того… дескать корчит нечистого, что могло привести к более жесткому варианту очищения с летальным исходом для тела.
        «Странно что этим занимается сам архимандрит Александр, - несколько удивился он. - Или через это пытается дополнительно набрать очки среди прочей братии?»
        В общем «очищали» его молитвами и святой водой где-то коло часа, промочили насквозь и в итоге признали «чистым» от происков Нечистого.
        Обратно в келью его отвел все тот же отец Михаил, но теперь уже без конвоя.
        - Отче, расскажи хоть, что случилось со мной… Почему я обеспамятел?
        - Хм-м… раз обеспамятел, значит господу так нужно… может это Его милость к тебе. Иногда потеря памяти благо.
        - Ты меня пугаешь, отче…
        - Ладно, сын мой… расскажу все как есть, - вздохнул он и присел на койку. - Без знания, что произошло - тяжело, но и со знанием о том легче тебе не станет, как бы не еще тяжелее выйдет… Уверен, что оно тебе надо?
        - Расскажи отче. А то я сума от неизвестности сойду.
        - Слушай же…
        В общем пареньку сильно не повезло. Как впрочем и очень многим прочим новгородцам.
        Великий Новгород, от величия которого по большому счету давно уже ничего не осталось, но еще пыжился выглядеть под стать громкому званию, в конец заигрался (последней каплей стала мутная история с последним удельным князем Старицким, что вроде как полякам хотел отложиться с Новгородом и Псковом) и у Ивана четвертого этого имени, что и без того не очень дружил с головой, был мнителен и подозрителен, окончательно снесло резьбу и устроил в фактически мятежном городе великий же погром.
        Жертвы беспредела устроенного опричниками, этими потерявшие всякие берега от своей безнаказанности псами московского царя, исчислялись тысячами.
        Стало среди прочих жертвой опричнины и семейство Елисея. Кузнецы, люди не бедные, так что ничего удивительного в том, что их в чем-то обвинили по навету ли, или просто не повезло, ну и что называется раскулачили заодно.
        Где в столь непростое время находился сам Елисей неизвестно, почему позже не попал в руки опричников тоже непонятно, не то заказ выполненный отвозил еще до начала всей этой вакханалии в отдаленное место, не наоборот что-то покупал (может за рудой ездил), но как бы там ни было, увидев, что произошло с родными, он, как и многие прочие пострадавшие, не придумал ничего лучше, чем искать спасение у монахов.
        На самом деле не самый умный шаг с его стороны, особенно конкретно с данным монастырем. Алексей, когда шел учиться в Юрьев-Георгиевский монастырь конечно же изучил его историю и в общем вынес вывод, что монастырь сей в данные времена являлся сторонником Москвы. Сложно представить, что беглец этого не знал в условиях довольно жестких противостояний различный партий в первую очередь промосковской и пролитовской, а также пропольской. Но может особого выбора не было или на что-то рассчитывал. Может на то, что монахи, пережив ограбление монастыря опричниками затаили обиду не выдадут его своим грабителям. А опричники грабили и промосковские церкви с монастырями, что называется до кучи, в конце концов если уж новгородского архиепископа Пимена, что откровенно прислуживал Ивану Грозному царь не пощадил обвинив измене, то…
        Елисею повезло или сыграл расчет. Монахи не выдали его опричникам и укрыли. Милосердием и прочим состраданием понятное дело тут и близко не пахло, как его в этом сейчас пытался убедить отец Михаил. Просто парень хоть и молод, но кузнечному делу обучен крепко, и такой специалист монастырю, тем более пережившего разорение, явно не помешает. Может на это и рассчитывал Елисей? Монастыри ведь сейчас это не просто «божьи дома», но и крупные феодалы, владеющие не только землей, но и различными промыслами, в том числе и кузнечными.
        В общем приняли сироту Елисея в монастырь в качестве бесплатной рабочей силы - трудника, ну и конечно же начали всячески его эксплуатировать, как говорится, квадратное - катать, круглое - носить. Чего ему зря харчи переводить, кои тоже хорошо подчистили царские псы? Горем убит? Так работой его еще сильнее надо загрузить, вот и не будет времени убиваться. Кузнечное дело ему конечно же сразу не доверили, ибо находился явно не в кондиции в психологическом плане, накует еще… что потом десятеро не раскуют, потому загрузили работой попроще - лес валить.
        Заготовленные на зиму дрова из-за приема части беглецов, что в свое время много жертвовали монастырю, стали расходоваться ускоренными темпами из-за содержания принятых беглецов и требовалось их пополнять. В очередной раз отправили лесорубов в одну примечательную рощицу. Как оно обычно и бывает, в тяжелые времена у части людей возникает кризис веры с поиском новых божественных заступников, раз прежний свою работу не выполнил… В общем обнаружили, что на старом капище стал кто-то дары приносить прежним богам, ну и решили не мудрствуя лукаво вырубить к хренам эту рощу.
        Ну а дальше понятно. Начали рубить, и тут Елисей возьми и опади как лист. Кто-то голоса демонические услышал, что-то не то требующих, не то предлагающих, все понятное дело жутко перепугались и сбежали, к счастью, не забыв прихватить Елисея. Его поместили в келью, и отец Михаил трижды в день приходил читать над ним молитвы.
        Рощу эту кстати попытались сжечь, но деревья, напитавшись влагой по осени, горели плохо.
        - Вот и получается Елисей, что хоть и спасли твою душу, но злокозненные демоны лишили тебя памяти.
        Алексей не стал напоминать и поправлять, что перед рассказом отец Михаил утверждал, что сие дело рук господа. Впрочем, для них противоречия нет. Ведь господь всемогущ, ведь так? А значит демон не смог бы без попустительства господа отобрать память у верного христианина…
        Перед уходом монах протянул Елисею ржаной сухарь размером с кисть руки и пару пальцев толщиной, вынув его непонятно откуда словно фокусник какой-то.
        - На вот… пожуй.
        - Спаси тебя бог!
        Есть и правда хотелось. Кисель, конечно, дело хорошее, но мало. Так что брезговать не стал.
        Монах ушел, но дверь в его келью несмотря на то, что признали чистым от присутствия бесовских сущностей, все равно снова закрыли на засов. От греха подальше.
        «Ну и ладно…» - подумал Алексей-Елисей, все равно сбегать прямо сейчас он не собирался, как в ближайшие несколько дней, если не недель, а то и месяцев.
        Следовало как минимум обрасти какими-то теплыми вещами (как минимум узнать, где оными можно разжиться, чтобы прибарахлиться перед рывком), обувью и по-хорошему еще и оружием, ну и узнать, что там творится за стенами монастыря.
        4
        Завалившись на койку и укрывшись, то и дело давя в себе мелкую телесную дрожь не то вызванную холодом, не то нервами от всего происходящего, или всем вместе, он, грызя сухарь, стал думать, как быть дальше.
        «Время сейчас конечно просто мрак, - тяжело вздохнул Алексей. - Собственно, а когда оно в нашей истории было иным? В какое ни тки - сплошной фобос и деймос».
        - Но к черту лирику.
        Алексей стал вспоминать, что про данное время, а точнее конкретно про Новгородскую республику ему с одноклассниками втирала политически ангажированная историчка.
        Общий лейтмотив ее «проповедей» сводился к тому, что если бы не московское завоевание, то именно Великий Новгород стал бы центром России и стала бы она демократической республикой отчего всем было бы великое счастье. Забывая отчего-то напоминать, что именно в это время в Польше была эта самая демократия, но счастье ей это почему-то не принесло. Но сначала Иван третий этого имени разгромил белых и пушистых новгородцев, а потом Грозный окончательно задавил последние ростки благословенной демократии.
        Алексей поначалу ей верил. Сам новгородец, вспыхнул местечковый патриотизм замешанный на юношеском максимализме с острым неприятием к московским. А как не поверить? Учитель ведь. Причем молодая и довольно красивая, ведет себя с учениками, что называется демократично, отзывчивая и незлобивая, в общем на психологических уловках весьма грамотно втерлась в доверие к ученикам, что подкупало и заставляло с большим доверием относиться к ее словам, не то, что старые грымзы, что смотрят на тебя, как солдат на вошь…
        Это уже потом, как-то посмотрев сериал про Ивана Грозного, в котором про погром так же рассказывалось, решил уточнить некоторые моменты, ну и всплыло всякое разное, что в корне отличалось от «проповедей» исторички. Зацепился на противоречиях, копнул чуть глубже, ну и как-то светлый образ демократии Великого Новгорода в его глазах сильно померк.
        Демократия ведь это что? Правильно - выборы. В Великом Новгороде они вроде как тоже имели место быть, но это именно что «вроде как». Когда на площади собирается огромная толпа и начинает оппонентов брать горлом, а когда не получается - в ход идут кулаки, через насилие прогоняя конкурентов, это что угодно, но не демократия. Где культурное волеизъявление, через голосование теми же камешками как в Древней Греции, где публичный подсчет голосов? Ничего этого и в помине не было.
        Тогда чем же являлся Великий Новгород? Да банальной олигархией, что прикрылась фиговым листочком демократии. Может и была кого-то демократия более-менее вменяемая, но уже к моменту покорения Иваном Третьим от нее не осталось и следа, только видимость. Как собственно и от величия Великого Новгорода, что пал под пяту Ганзы.
        Если раньше новгородцы сами плавали по морям в иные страны и торговали, то ганзейцы их достаточно быстро задавили и новгородцы с этим почему-то довольно легко смирились, даже не попытавшись построить военный флот и дать отпор наглым немцам. А зачем тратиться на военный флот? Это ведь денег стоит, морока одна, потери неизбежны. Стоит ли борьба того? А денюжку лучше в сундук положить, да сесть толстой жопой на него. Товар же ганзейцам можно продать. Ну и что что дешевле выходит? Зато безопасно и голова не болит из-за «пиратов».
        Но это все мелочь по сравнению с проводимой внешней политикой новгородцев. То они за Москву, то они за Польшу, то они за Литву. И вот тут Алексей испытал лишь чувство брезгливости и презрения, хоть и сам новгородец. Ибо то, как вел себя Великий Новгород - это не поведение Великого, это поведение падшей женщины. А кто будет уважать проститутку, торгующую своим телом?
        Так что как б э Великий Новгород был обречен. С таким поведением политической проститутки на политической арене, выклянчивая для себя шантажом преференции, то у одной, то у другой стороны, он по определению не мог стать центром силы, он сам себя ставил в положение нижестоящего - разменной монеты.
        Так что действия Ивана Третьего понятны. У него на юге и востоке непримиримый враг - татары, на западе - поляки, а тут Новгород жопой крутит, выторговывает что-то за поддержку в своей торгашеской манере, того и гляди к врагам на западе примкнет, а значит еще и север станет враждебным, ну и нанес превентивный удар. Любой вменяемый политик так бы сделал.
        И что интересно, новгородцы имея многократный перевес в силах, больше трех тысяч конных воинов, ничего не смог сделать с москвичами. Хватило двухсот московских стрельцов, чтобы разогнать новгородцев сцаными тряпками. То есть армия оказалась колоссом на глиняных ногах. Не желали олигархи тратиться на армию и ее обучение. Ну а история не раз и не два доказывала аксиому, что кто не хочет кормить свою армию, тот будет кормить чужую. Новгородцы не выучили уроки истории и потому их поражение оказалось закономерным.
        Иван Третий хорошо проредил новгородское боярство, но прошло сто лет и не до конца вырванная сорная трава взошла и окрепла. Ганза опять же постаралась укрепить именно старую новгородскую знать к своей выгоде, так что они снова разбогатели и постепенно задавили деньгами «московскую партию». Великий Новгород снова начал крутить жопой. Хотим - ходим в походы на Казань, не хотим - не ходим. Вновь началась игра в шантаж с угрозой отделения и перехода под руку поляков или литвы.
        «Они вообще нормальные? Нет? - только и мог удивляться Алексей. - Кто же потерпит такое своеволие и откровенный сепаратизм?»
        Ну и не стерпел Иван Четвертый. Так не стерпел, что от тридцатитысячного населения осталась лишь треть. Кого прибили, кто сбежал, а кто позже от голода и болезней помер.
        В общем поведение новгородцев, точнее власть имущей верхушки было донельзя странным. Вместо того, чтобы интегрироваться в новое государство и стать за счет своих богатств теневой силой, они не то из чувства мести, гонора, жажды реванша не то еще из каких мозговых завихрений решили продолжить старую игру, в которую уже один раз с треском проиграли. Так и хочется спросить: ну и кто им доктор?
        Это тем более странно, что все знали крутой нрав царя, да еще заведшего себе опричное войско, этакий прообраз внутренних войск. Кем надо быть, чтобы дергать такого тигра за хвост?
        Алексей так и не смог понять, на что рассчитывали новгородцы, начиная бучу. Конечно, у Москвы сейчас имелись большие проблемы со все теми же татарами, поляками, шведами. Рассчитывали на помощь двух последних сил при навале с юга татар? Бог весть.
        Факт в том, что ничего у олигархов снова не вышло, но на этот раз жестоко пострадал и простой люд. Хотя тут тоже не все просто. Гордитесь своей якобы демократией? Ну так по логике вещей и вы должны отвечать за действия тех, кого якобы выбрали. Вот и ответили. По полной.
        - Ладно… это уже все дело прошлого… Сейчас-то мне как быть?
        Естественно возникла шалая мысль прибить Ивана Грозного. Больших проблем он в этом не видел. Достаточно завладеть стрелецкой пищалью, отлить колпачковую пулю, усиленный заряд качественного пороха и бах! Нет царя, жестокого и неуравновешенного тирана.
        Не за погром в Новгороде, просто, чтобы на его место встал более вменяемый правитель, ведь чем дальше, тем сильнее будет «течь крыша» у царя. Очень уж неоднозначный правитель, коего по некоторым данным травили мышьяком, что тоже не способствует психическому здоровью.
        «Но лучше ли от этого станет или наоборот только хуже получится?» - задался он вопросом.
        Вопрос непростой. Иван Грозный помимо своих мозговых завихрений, отметился тем, что всячески давил бояр, этих ненасытных в своей жадности феодалов - пиявок на теле государства, что так и норовили развалить страну на отдельные уделы. Шутка ли, такое понятие как «отъезд в Литву» считалось нормальным явлением! А ведь это фактически государственная измена! Предательство! И ничего с этим поделать царь еще долго не мог.
        И вот вопрос, сможет ли с этим явлением что-то поделать тот, кто придет ему на смену? Сможет ли удержать бояр в узде?
        - Ой не факт…
        По мнению Алексея, в этом случае из Руси в лучшем случае получится вторя Речь Посполитая.
        - Да не будет тогда никакой Руси даже в таком угребищенском виде, будет именно что Речь Посполитая. В РИ у поляков даже воспользовавшись Смутой не получилось захватить Русь и подмять ее под себя именно из-за своего «демократического» бардака, так в ином варианте вполне может получиться, если и у нас будет такой же бардак с «законным» предательством.
        Так что, немного поразмыслив, Алексей решил не вмешиваться напрямую в историю, чтобы еще хуже не получилось.
        - Тогда что делать?
        Этот извечный русский вопрос откровенно пугал Алексея. Мир за окном кельи выглядел чуждым, а главное - смертельно опасным. Было откровенно страшно отправляться в «свободное плавание». Мелькнула малодушная мысль, что может лучше остаться в монастыре?
        А что? Монастырь обеспечивал некоторый вполне приемлемый уровень жизни, по крайней мере откровенно никто не голодал, а главное - безопасность. А жизнь и сейчас мало что стоит, а в скором времени так и вовсе не будет стоить ничего, это когда Смута начнется.
        - Нет… не получится. И дело даже не в том, что не хочу становиться монахом, даже «белым», меня просто не возьмут… Приютили Елисея как кузнеца, а кузнец из меня как арабский скакун из осла. В лучшем случае просто выгонят…
        «Значит нужно валить в либеральном смысле этого слова, раз уж в патриотическом ключе только хуже может стать», - подумал он [1 - Это к шутке о том, что при слове «валить» патриот спрашивает: кого, а либерал - куда.].
        И если со способами заработка денег он особых проблем не видел, по крайней мере в теории, подготовился, когда собирался одаривать сакральными знаниями волхвов, то вот в то, что после сможет прожить с деньгами достаточно долго, сильно сомневался.
        Он никто, и звать его никак. Любая финансовая сделка привлечет к нему внимание. За ним нет силы, клана, а значит сироту всякий обидеть может и обидит, ведь за него никто не спросит. Тем более в просвещенной Европе.
        Попробовать найти «крышу»? А зачем кому-то его крышевать, если можно просто взять и выдоить досуха в пыточном подвале тем самым получив все? Времена простые и незатейливые, так что поступают соответственно…
        - Проклятье! - заскулил Алексей в отчаянии.
        Из глаз покатились слезы, а из носа запузырились сопли.
        - Хватит ныть сука! - ругнулся он на себя, спустя пару минут откровенных рыданий. - Слезами горю не поможешь! Разревелся как девка! Соберись, тряпка! Думай б*дь!
        Психологически себя распалив, утерев слезы и размазав по лицу сопли Алексей стал думать. Думалось плохо, то и дело накатывала апатия, что грозило вновь окончиться девчачьими рыданиями взахлеб, так что ему пришлось несколько раз отвесить себе пощечины.
        - Так… исходим от обратного… раз меня могут взять за яйца только потому, что за мной нет силы, то значит эту силу нужно получить. При этом пристать к уже сформированному клану опасно, и исходя из этого, силу нужно создать самому с нуля. Как?!!
        Эта идея полностью захватила сознание Алексея-Елисея. На первый взгляд задача невыполнимая, но он чувствовал, что это не так, в голове крутились какие-то мысли на этот счет, но никак не мог за них уцепиться и разложить более подробно.
        Так и уснул в итоге. Мозг в попытке найти решение выработал все доступные ресурсы организма и отключился.
        5
        «Вот и все…» - обреченно подумал Алексей, когда проснулся поутру от крупной дрожи.
        Тело горело, обильно источало холодный пот, мышцы тянуло, а суставы ломало, буквально выкручивая. В глаза словно песка насыпали, а в горле словно наждачной бумагой провели. Такое он испытывал лишь раз, когда поросячим гриппом заболел.
        Обильное обливание святой водой на холоде не прошло для него без последствий, ослабленное тело, да еще на фоне сильного стресса от попадания, подцепило простуду, тем более что один из монахов вроде как сопливел да покашливал во время чтения молитвы. Сначала Алексей списал это на старость, но теперь понял, тот чахоточник болел и хорошо если не туберкулезом, а именно что простудой, в хроническом виде.
        Подобные болезни в это время не знающих антибиотиков смертельноопасны, если уж даже в двадцать первом веке от гриппа каждый год помирает определенный процент заболевших, то здесь… грипп людей косит как серп траву.
        Монахи при виде его оставляющего желать лучшего состояния сильно переполошились и даже стали лечить… молитвами, да снова святой водой обрызгивать. Но ни то ни другое отчего-то не помогло и тогда Алексея-Елисея, что окончательно перестал реагировать на внешние раздражители, погрузили на сани и отвезли в ближайшую деревеньку, что принадлежала монастырю.
        - Принимай болезного, Матрена… - сказал возница женщине неопределенного возраста, что жила на окраине деревни.
        - Что с ним?
        - Горячка.
        - В баню тогда неси его…
        Возница на себе отнес пассажира и сгрузил его на лавку в так называемой бане, совсем крохотного строения, где и сгрузил на лавке. Там эта Матрена избавила его от мокрой рясы, раздула в огонь в печи сложенной из камня, и горячий дым быстро заполнил все пространство этой так называемой бани. Костер горел жарко жадно пожирая все новые порции дров и быстро нагрел очаг. Матрена зачерпнув ковшом воды из деревянного ведра плеснула на камни и пошел горячий пар.
        - Кха-кха… - закашлялся Алексей, да так сильно, что аж на некоторое время пришел в себя и осмотрелся мутным взглядом.
        Дым пополам с паром не самая лучшая дыхательная смесь особенно когда легкие и так не очень хорошо работают.
        - Дыши милок, дыши… этот дым полезный… на хвое пихтовой…
        - Пожар… Звони в один-один-два…
        - То не пожар… в бане ты…
        - Горим… - продолжал хрипеть Алексей в полубреду, и даже инстинктивно попытался шевелиться, чтобы хоть ползком покинуть задымленное место.
        - Лежи болезный, не двигайся… сейчас веничками тебя березовыми еще обхожу… болезнь выбивать буду.
        И смочив вник в горячей воде, что грелась над очагом в керамическом горшке, начала выбивать.
        - А-а-а… спасите… помогите… - хрипел Алексей, вяло извиваясь на полке.
        От веника очень быстро мало что осталось, листья облетели, так что фактически его истязали голыми прутьями, словно пучком розг. А Матрена эта работала как заведенная, то и дело добавляя пару.
        Экзекуция продолжалась долго, так что на пациенте живого места не осталось, разве что лицо не подверглось процедуре.
        - Пей…
        Алексея напоили травоягодным взваром, что так же готовился на огне в бане и оставили лежать в покое, дышать дымом и обильно обтекать потом.
        Когда дрова в печи окончательно прогорели и баня проветрилась, а так же изрядно выстудилась, его облили из деревянного ведра теплой водой, обтерли грубой холстиной, замотали в еще более грубую ткань вроде мешковины и довели до дома, благо хоть на это сил хватило, после чего уложили на лавку с матрацем набитого сеном и укрыли одеялом из все той же мешковины наполненного сорной шерстью пополам со мхом.
        - Спи.
        Но Алексей этого уже не услышал, вырубившись еще до того, как тело легло.
        Лечение похоже помогло, потому как на утро Алексей чувствовал себя хоть и крайне паршиво, но ощущение что вот-вот подохнет прошло. Под потолком висела грозовая туча из дыма, это из-за горевшего очага на открытом огне которого что-то в котелке готовила хозяйка.
        Алексей так же заметил, что является не единственным больным в этом доме. С противоположной стороны так же на лавке лежал еще один мужик с забинтованной головой. Даже в густом сумраке было видно, что избивали мужика долго и со вкусом, потому как лицо было черным от синяков, нос сломан, губы порваны (но сшиты), ну и надо думать, что и с зубами все плохо. И это еще неясно, что с остальным телом, ибо укрыто одеялом, Алексей ставил на то, что и там все бито-отбито и изломано. В общем явная жертва опричников.
        Налив варева из котелка в миску, женщина подошла к Алексею.
        - Пей…
        Варевом оказалась жидкая овсяная каша.
        - Мне бы до ветру сходить…
        - Потерпи немного. Сейчас Радомира покормлю и помогу…
        Напоив второго пациента, Матрена помогла встать Алексею и повела его к бане.
        - Мне до ветру…
        - Там все дела сделаешь, заодно обмою…
        Из бани дохнуло дымом и жаром.
        - Опять? - обреченно спросил Алексей.
        - Опять. Надо из тебя хворь выбивать. Вот сядь на лавку, оправься в горшок, а потом ложись на полку.
        В общем экзекуция повторилась. Снова напоили лечебным взваром одновременно восполняя потерю жидкости в организме, что вышла с потом, после чего отвели обратно в дом. Матрена перевернула матрац, а то он пропитанный за ночь потом Алексея не успел просохнуть и пациент вновь провалился в сон.
        Так и шло лечение. Утром и вечером баня, а все остальное время - сон. Алексей даже заподозрил, что в питие, что давала Матрена есть что-то снотворное. Из еды, жидкие каши иногда с кусочками рыбы или грибов.
        Как выяснил Алексей чуть позже расспросив хозяйку, монастырь подрядил некоторых женщин оставшихся без мужей и сыновей при этом не сумевших повторно выйти замуж (гендерный перекос из-за бесконечных войн шел сильно в пользу женщин), а значит фактически без средств к существованию, работать на ниве выхаживания больных. За это их снабжали дровами и кормом, как им самим, так и на пропитание больных.
        Алексею повезло. Матрена относилась к своим обязанностям ответственно, то ли, потому что занялась сим не так давно, то ли опасалась, что если ее пациенты будут дохнуть как мухи, то и такой источник пропитания обрежут.
        Как бы там ни было столь интенсивное лечение делало свое дело. Через неделю, Алексей уже мог ходить (благо вместе с ним и тюк одежды привезли, так что было во что одеться), ну и связно думать. А подумать было над чем, ведь вопрос, как заполучить достаточную силу, чтобы его остереглись трогать, оставался открытым.
        «Самое простое, если отвлечься от технических деталей, это собрать собственную ватагу-банду, - подумал он. - Если за спиной будет человек сто преданного народу готового вступить в бой, то можно уже что-то крутить-вертеть…»
        Но вот при ближайшем рассмотрении все становилось не так просто. Всплывало множество тех самых «технических деталей».
        - Нельзя так просто взять и собрать банду…
        «Как, собственно, собрать эту самую банду? - спрашивал себя Алексей. - Выйти на площадь и гаркнуть во всю глотку: „Эй, народ! Я собираю ватагу! Айда за мной, кто желает!“»
        Понятно, что так это не работает.
        Опять же, кто он такой, чтобы за ним кто-то пошел? Где гарантия, что в банде не сформируется иной центр силы и в итоге его не скинут перехватив рычаги управления? Это в лучшем случае. А могут ведь и запродать или вовсе прибить. Да и не нужна ему банда из обычных душегубов, что разбежится от одной угрозы столкновения хоть со сколько-нибудь сильным отрядом.
        - Но ведь у Ермака же как-то получилось сбить ватагу? И не только у него… Сколько их сейчас колобродит по Дону?
        Ну и… Алексей честно признавался самому себе, что не только не понимает механизма сбора банды с нуля, так еще и не потянет на роль лидера ватаги, особенно в сии времена, с жестокими, если не сказать звериными нравами. По крайней мере вот так вот сразу. Не обладает он нужными лидерскими качествами. Не хватит харизмы.
        Ему это и раньше не интересно было. В той же школе или во дворе. Всегда с презрением относился к тем, кто окружал себя подпевалами-жополизами и гнобил слабых, видя в этом животную, обезьянью сущность (очень уж похожи повадки в таких подростковых шайках, особенно после просмотра телепередач про обезьяньи стаи). Он предпочитал равные дружеские отношения, не терпя никого над собой и никого, не загоняя под себя.
        Строить из себя нечто большее? На такой риск Алексей не готов был пойти. Сам хорошо чувствуя фальшь в отношении себя со стороны других людей он предполагал, что и остальные люди так же почувствуют фальшь в его поведении с ними. Актер из него так себе. Кто-то может интерпретировать его поведение как высокомерие, а кто-то как слабость, что обернется для него большими проблемами, ибо любая банда - это все равно что волчья стая, в которой лидера, что хоть немного проявит признаки слабости и неуверенности тут же сомнут.
        «И в итоге окажется мое место во мной же собранной банде у параши…» - подумал Алексей и вздрогнул от поганой перспективы.
        В общем, классическая банда не подходила. Требовалось что-то иное.
        - Вот только что? Попробовать создать секту? Стать каким-нибудь пророком или что-то в этом роде?..
        Опять же, теоретически это возможно, особенно сейчас, когда общество изначально до предела религиозно и мыслит мистическими категориями. Благо как это сделать он знает, сам ведь в подобном обществе состоял, ну и потом дополнительно изучил тему, так что механизмы как оболванить людей превратив их в фанатиков ему были известны. А вот что касается практики… Церковь конкурентов не любит, и либо натравит власть, либо справится своими силами. Да, у нынешней Церкви есть свои вооруженные силы, небольшие, но есть, так что она сейчас не такая беззубая какой стала чуть позже. В общем схватят и четвертуют или что они предпочитают с «несистемными» конкурентами делать…
        - Лучше уж тогда обычную банду собирать… на татей хотя бы официальная Церковь не охотится.
        6
        Пойдя на поправку, Алексей вновь задумался над тем, как быть дальше. Вариант с бандой как-то не виделся ему реальным, по крайней мере сейчас. Ему, чтобы люди пошли за ним, требовалось повзрослеть как физически (никто столь молодого отрока, да еще из не благородных всерьез принимать не будет, разве что такие же молодые, но они бесполезны), так и психологически. Образно говоря, ему требовалось вжиться в мир, принять его сущность и закалиться морально, чтобы мог применить насилие в любой момент и без рефлексий, не страдая лишним человеколюбием и жалостью.
        Вот только, как и где закаляться?
        Имелся жесткий и мягкий вариант.
        Мягкий - это все-таки вернуться в монастырь и некоторое время влачить жизнь трудника, лет так десять. Правда в этом случае возникал серьезный риск подхватить тюремный синдром. Это когда отсидевшие не могут вписаться в нормальный мир и стремятся вернуться за решетку, где царят понятные и простые правила с понятиями, с жизнью по расписанию.
        Ведь он уже сейчас нет-нет да снова и снова подумывал об этом варианте.
        «Если чуть подсуетиться, то и в монахи можно попасть, а учитывая мой уровень образования, то взлететь я могу достаточно быстро и довольно высоко. И чем выше тем шикарнее житуха, меньше контроля, а значит можно некоторые неудобные правила обойти», - размышлял Алексей.
        Все бы ничего, монахом жить можно, особенно в статусе «белого священника», но напрягала ситуация с пидарасами. Монастыри являются откровенными рассадниками одного из смертных грехов - мужеложества. И что-то ему подсказывало, что тут как в шоу-бизнесе, особенно во время «святых девяностых», все через постель. На самый верх пробились и поддерживают друг друга эти заднеприводные. Хочешь взлететь быстро, а не влачить до конца своих дней в статусе инока? Подставляй жопу. Если и нет, то может попасться в качестве духовного наставника «святой» отец вроде Амвросия…
        Прибить урода не проблема, но где гарантия, что новый наставник не окажется из таких же? А могут что-то и заподозрить. Тогда… лучше сразу повеситься, чтобы не огрести наказание в виде группового изнасилования.
        Жесткий - все-таки сорваться в мир греха. Но он к нему был не готов. Его буквально коробило и трясло от страха.
        Алексей так и не смог принять окончательного решения, откладывая этот судьбоносный шаг на момент полного излечения, надеясь на Авось. А вдруг подвернется какой-то случай?
        Попытался разузнать, что происходит в Новгороде у Матрены, чтобы получить хоть какое-то представление о жизни, но ей в последнее время было не до слухов. А тут еще нового пациента из монастыря привезли. Очередного трудника.
        - Помоги до бани его довести, Елисей, - попросила женщина ибо возница отказался помочь, у него еще один пациент в санях лежит и надо отвезти к другой бобылке промышляющей оказанием медуслуг.
        Алексей достаточно окреп, чтобы помочь своей спасительнице.
        - И сам давай в баню.
        - Не… - чуть смутившись, отказался Алексей. - В другой раз…
        Матрена парила его сама будучи обнаженной. Ей едва ли исполнилось больше тридцати, формы тела конечно оставляли желать лучшего, но ведь и не откровенно старушечье… в общем стоило Алексею чуть набраться сил и организм начал реагировать на обнаженку известным манером. В итоге и на животе не сильно удобно лежать, приходится зад оттопыривать (что тут же подвергался усиленному истязанию облезлым веником), а если лежать на спине, так и вовсе сам себе одномачтовую шхуну напоминаешь… и приходится эту «мачту» руками прикрывать, сгорая от стыда особенно в моменты, когда казалось, что еще немного и… окончательно оконфузишься.
        Вот кстати, странное дело, с чужим телом Алексей как-то сроднился и воспринимал его как свое, не испытывая никакого дискомфорта, ни физического, ни что особенно важно - психологического. И это радовало.
        Матрена, только засмеялась и скрылась с новым пациентом в бане.
        Парила она новенького, как и его самого самоотверженно около получаса, после чего снова позвала Алексея.
        - Елисей, помоги его до дому довести. А то он совсем плохой и тяжелый.
        Мужик и правда выглядел весьма крупным, даже крупнее немаленького по местным меркам Елисея. Алексей даже заподозрил что это совсем даже не простой мужик, а из воинов, только они (плюс знать) питались достаточно сытно, чтобы так вымахать.
        - Ага…
        Мужик едва передвигал ногами откровенно уронив голову на грудь.
        - А куда ты его класть собираешься? - удивился он, положив вторую руку мужика себе на плечи, фактически приняв весь его вес на себя, Матрена все-таки ростом не отличалась, максимум метр шестьдесят.
        - Да вот на твою койку пока и положу…
        - А я?
        - А ты со мной!
        - Э-э…
        - Да не тушуйся… не кусаюсь же я! Чай, там у меня зубов нет!
        Алексей покраснел как помидор, хотя сам удивлялся такой своей острой реакции. Казалось бы, его подобные подначки смущать не должны, сам мог те еще пошлости выдать. По крайней мере в прежней жизни его подобным бы не «пробили». Еще удивлялся изрядной раскрепощенностью местных дам.
        Клал мужика в доме на койку Алексей, Матрена взялась за одеяло, и этот мужик возьми и надсадно кашляни, когда его перевернули на спину и мокрота прямо на лицо Алексея попала, да весьма обильно.
        - Тьфу ты… - брезгливо сплюнул Алексей, после чего оттер губы рукавом. - Вот и помогай после этого…
        Алексей выскочил из полуземлянки и подскочил к ближайшему сугробу. Благо недавно свежий снег выпал. Сгребя снег в ладони он провел им по лицу сверху вниз. Хотел уже сбросить использованный снег под ноги и зачерпнуть вторую порцию, как замер истуканом.
        - Твою мать… - выдохнул он. - Только не это… Не хватало еще тубик подхватить!
        А все дело оказалось в том, что на снегу отчетливо виднелись красные пятнышки.
        - Какой на хер тубик! - воскликнул Алексей после короткой паузы.
        Он конечно же вспомнил о том, что после погрома учиненного Иваном Грозным в Великом Новгороде полыхнула чума завезенная туда из Пскова. А значит это она и есть.
        - Сука! Сука!! Сука!!!
        - Ты чего лаешься, Елисей?
        - Сука! У него чума!!!
        Алексей начал сгребать снег, уже не заботясь о его чистоте и свежести, после чего принялся ожесточенно оттирать лицо, пока оно не начало гореть огнем словно от мелких порезов коих сбрызнули одеколоном.
        - Чума? - ужаснулась Матрена.
        - Она!
        - Господи помилуй… спаси и сохрани… - закрестилась женщина. - Господи помилуй!
        Алексей же рванул обратно в полуземлянку. Матрена спустя несколько секунд, продолжая шептать молитву, последовала за ним и увидела странную картину, как Елисей скинув с нового пациента одеяло, а так же размотав дерюгу, которой она его укрыла по выходу из бани, ощупывал тело трудника.
        - Что ты делаешь? Зачем ты его… трогаешь?
        - Домогаюсь его, не видишь, что ли? Сейчас на живот переверну, пристроюсь сзади и овладею этой чумной жопой, блядь! Огня лучше принеси!
        - Зачем?..
        - Нужно больше света! Не видно же ни хрена! Промахнусь еще мимо ануса! Да едрит твою мать! Неси огонь!!!
        Матрена заметалась по дому, но наконец пришла в себя и зажгла сразу несколько лучин.
        - Ах ты ж мать… - глухо ругался Алексей, пальпируя тело мужика.
        Алексей сначала проверил подчелюстные лимфоузлы, потом подмышечные, разве что паховые побрезговал проверять. Да и зачем? Если подчелюстные и подмышечные лимфоузлы ощущались как здоровенные и твердые образования, размером с финик.
        А когда появилась Матрена с пылающими лучинами, сначала осмотрел спереди, после чего чуть приподняв мужика на койке в сидячее положение, посмотрел и спину.
        - Дерьмо…
        - Что?
        - Вот эти пятна…
        - Что они значат?
        - То, что это кожная, либо кожно-бубонная чума, только бубоны еще не появились… что не отменяет легочной формы с кишечной…
        - Господи помилуй!
        - Поздно молиться… он в бане кашлял?
        - Д-да…
        - Плохо… Но ты могла еще не заразиться, все-таки там пар… он мог сыграть роль щита. А вот мне точно кирдык… мало того, что мне в рожу харкнул, так еще и от простуды не до конца отошел, а это точно приговор. Сука… ну не одно, так другое…
        - Что же делать?
        - Спалить все к хренам… вместе со мной для гарантии… только это ничего не изменит. Он из монастыря и значит там уже есть больные… там ведь его не одного на санях везли… сейчас монахи начнут опадать как листья с дерева по осени от резкого порыва ветра.
        - Надо предупредить!
        - Предупреди если есть такая возможность…
        Матрена метнулась наружу и куда-то побежала. Может к соседям у кого есть лошадь с санями.
        Алексей без сил прислонившись спиной к стене, с силой провел рукой по лицу не обращая внимание на то, что рука мокрая от пота больного. И такая внутри пустота образовалась, что даже рыдать не хотелось.
        - Вот ведь срань какая…
        Смертность от чумы в средние века выше девяноста пяти процентов. Антибиотиков нет, а значит он обречен. Был бы до этого здоров, еще можно было рассчитывать попасть в эти мизерные проценты, а так ослаблен простудой, тут без вариантов.
        7
        Как ни крепился Алексей, а предательские слезы все же брызнули из глаз. Умирать, мягко говоря, не хотелось, да еще вот так…
        - Нет! Нет!!! Я не могу сдохнуть! А-а-а! Не могу! У-у-у! Я же мать твою так растак чертов попаданец! Ы-ы-ы! Это не по канону сдохнуть в первые же дни после попадания! А-а-у-у-ы-ы!!!
        Вслед за слезами обильно потекли из носа сопли, да так что даже дышать легче стало. Может это обстоятельство тому виной - мозг получил достаточно кислорода, чтобы начать думать и искать выход из критической ситуации.
        Первым делом Алексей вспомнил, что читал о чуме…
        Вообще-то он много о каких болезнях читал, ведь играя в бога Алексей хотел подарить волхвам лекарства от самых смертоносных болезней. Та же примитивная вакцина от оспы. На этом собственно все, остальные болезни вроде тифа, чумы, проказы и прочего лечить не имея развитой медицинской инфраструктуры бессмысленно. Но общие сведения конечно получил.
        Итак, что касается чумы.
        - Палочки дохнут при температуре пятьдесят пять градусов в течении десяти-пятнадцати минут…
        Сорвавшись с места, Алексей устремился в баню и быстро распалил огонь накидав дров в очаг с горкой и вскоре огонь поднялся чуть ли не до потолка, того и гляди загорится. Как только камни нагрелись, Алексей окатил их водой и принялся вдыхать горячий пар обжигая носоглотку и трахею.
        Алексей понимал, что несколько опоздал, зараза уже успела проникнуть в кровь, но этой мерой он надеялся сбить общую концентрацию патогенных «палочек» в легких и выиграть себе еще немного времени. Инкубационный период от двух до шести дней, в некоторых случаях до двенадцати. На двенадцать Алексей не рассчитывал, не с его незалеченной простудой. Ему хотя бы эти самые шесть дней вытянуть.
        Пар он вдыхал сколько мог, не пятнадцать и даже не двадцать минут, а минимум полчаса. Он не знал, получилось ли ему подавить хотя бы часть инфекции, но собирался повторить процедуру и как можно чаще.
        Но все это ни о чем без антибиотиков. Антибиотики понятное дело взять еще долго будет негде, но он надеялся обойтись паллиативом. Собственно ничего другого ему не остается.
        Одевшись, Алексей кинулся в дом, чтобы создать этот паллиатив антибиотика.
        Когда Матрена вернулась в свою полуземлянку, то увидела, как его молодой пациент остервенело копает землю в «красном» углу, то есть под иконой.
        - Что ты делаешь?
        - Антибиотики… добываю… точнее… а не важно! - ответил он и продолжил копать.
        - Елисей…
        - Послала в монастырь гонца?
        - Да.
        - Тогда обмотай рот с носом тряпкой, собери вещи и беги отсюда…
        - Куда?
        - Куда можешь.
        - Мне некуда идти.
        - Соседи? Родственники?
        - Выгонят… собственно уже не примут. Вся деревня уже в курсе, мальчишки старосты разнесли весть по всем домам. А родичей у меня здесь нет. Пришлая я…
        - Ч-черт… как бы нас не сожгли…
        - Не сожгут… не должны…
        Уверенности в голосе Матрены не было. Что предпримет человек объятый страхом предугадать невозможно, а уж толпа… она от быстро переходит из стадии «страх» к агрессии с проявлением животной ярости и формы эти могут принять совсем уж дикие черты, когда виновников бед в остервенении рвут на части голыми руками.
        - Да замотай ты лицо тряпкой наконец! У тебя еще есть шанс остаться здоровой!
        - Хорошо… как скажешь…
        Матрена действительно сняла с головы платок и им закрыла нос и рот.
        - Точно некуда идти?
        - Нет… К тому же я обязана помогать страждущим… таков мой долг…
        - Наплюй.
        - Не могу… - как-то вся осунулась Матрена. - Это моя епитимья…
        «Что она такого натворила? - мелькнула мысль. - Убила кого? Впрочем, неважно…»
        - Ладно… если хочешь помочь, то мне нужно получить черствый хлеб, сухари… свежий не надо… Есть?
        - Зачем?
        - Имеется один вариант… дохлый, но есть… по крайней мере других вариантов я не вижу. А тут сама понимаешь, за соломинку хвататься станешь.
        Матрена кивнула, а потом предложила свою «соломинку»:
        - Давай помолимся Елисеюшка… Господь милосерден и услышит наши молитвы…
        - Да блин! Не до молитв мне! Каждый час на счету! Есть у тебя эти гребаные сухари или нет?!!
        - Н-нет…
        - А есть у кого получить?
        - Н-не знаю… Вроде сын старосты хотел в Великий Новгород ехать…
        - И что?
        - Так сухари в дорогу сготовить…
        - Достань!
        - С-сколько надо?
        - Чем больше, тем лучше!
        Матрена снова убежала - добывать сухари, а Алексей, взяв кувшинчик примерно литрового объема, наполнил его наполовину водой, а потом засыпал в него только что накопанную землю, предварительно понюхав ее и при этом удовлетворенно кивнув. После чего тщательно все размешал…
        - Вот уж правда… захочешь жить - землю жрать станешь…
        Землю он, конечно, есть не стал, а поставил эту жидкую грязь отстаиваться.
        Когда Матрена вернулась в свою полуземлянку, то застала еще более странную картину. А именно Елисей ковырялся во рту Радомира щепками, Радомир при этом что-то мычал и пытался сопротивляться, но куда ему со сломанными руками?
        - Елисей, что ты делаешь? - спросила она осторожно.
        Осторожно, потому что с «буйными психами» резко нельзя.
        - Как бы тебе объяснить… в общем собираю необходимые мне материалы… Что там с сухарями? Получилось достать?
        - Вот…
        Матрена показала мешочек в который влезло бы полбулки хлеба. А учитывая того, что там сухари, то полезного груза сильно меньше.
        - Ладно… Хоть столько…
        Хлеб в деревнях в это время особо не пекли, только на праздники, это что-то вроде торта, мука ведь дорогая, да и мороки с выпечкой много особенно с нынешними печками от которых одно название, проще кашу из зерна сварить. Так что даже такое количество сухарей уже удача. Хлеб, если уж его испекли, в это время съедают обычно весь, не оставляя обгрызенные куски.
        Еще хлеб пекут специально на сухари, это если в дорогу. Свежий хлеб на самом деле очень быстро портится, сутки-двое и все, становится твердым как камень. Сейчас ведь нет всех этих стабилизаторов, разрыхлителей и прочей химии, что позволяет булке хоть неделю лежать на полке притворяясь свежей.
        Что до конкретно этих сухарей, то скорее всего выпечка просто оказалась у хозяйки неудачной (или дочка провалила своеобразный экзамен по кулинарии), вот и отложили засохнуть… на черный день все в пищу сгодится. Вот и пригодилось.
        - Замеси теста на хлеб, мне много сухарей понадобится.
        С этими словами взяв мешочек у женщины, Алексей высыпал сухари на стол, после чего треть сухарей макнул в горшочек. Земля там осела и сверху стоял слой мутной воды.
        - Что ты делаешь?
        - Потом…
        Вторую треть он так же полил водой, но чистой, после чего стал обмазывать их щепками коими колупался во рту Радомира.
        - Кстати Матрена… просьба конечно покажется тебе странной, но прошу, возьми вот эти чистые щепки и поскреби у себя во рту, по щекам…
        - Зачем? К чему все это?
        - Просто сделай, что я прошу. Тебе это ничего не стоит, а мне может помочь…
        - Ну хорошо…
        Женщина поскребла щепками у себя в ротовой полости и Алексей повторил процедуру с обмазыванием влажных сухарей. Сами сухари он разложил в шесть небольших горшочков размером с кружку на сто пятьдесят-двести миллилитров, благо их у Матрены оказалось в достаточном количестве. Большая часть правда с битыми краями и треснувшие, но это ему не мешало. Сами горшочки подписал сажей, смешанной с маслом.
        - Теперь нужно теплое, но сырое место… и накрыть бы чем… так чтобы воздух особо не проникал в горшочки…
        - И зачем все это?
        «Чего бы тебе такого соврать, чтобы звучало убедительно?» - устало подумал Алексей.
        Не рассказывать же про плесень с помощью которой при некоторой удаче можно победить различные болезни? В данном случае про так называемые лучистые грибы - актиномицеты, что требовались Алексею для борьбы с чумой.
        И если плесень из вида пенициллин селится сама на питательную среду, то вот лучистые грибы из рода стрептомицины нужно еще постараться размножить, хотя они тоже встречаются повсюду, в той же земле (вот они как раз и дают земле землистый запах), в водоемах и… (кто бы мог подуть?) в полости рта у человека, правда не у всех. Потому собственно Алексей, помимо того, что накопал земли и колупался во рту Радомира и саму Матрену попросил сделать соскобы. Что-то да должно получиться. Другое дело, что их там куча видов и помогут ли те грибки, что все-таки ему дастся размножить, бог весть. И еще вопрос, не убьют ли его побочки? Ведь глупо исцелившись от чумы, подохнуть от «антонова огня». А то связываться с чистыми грибковыми культурами не прошедших лабораторную очистку, тот еще риск. Известны ведь случаи, когда люди умирали, отведав заплесневевшего хлеба…
        Так и не придумав нормальную отмазку, коя не вызовет только еще большего вала вопросов и откровенных подозрений в ведовстве-колдовстве (на огне сгорать совершенно не хотелось), Алексей просто сказал:
        - Просто забудь… сделай вид что ничего этого нет. Как сама видишь, никаких ритуалов чернокнижных я не делал, так что опасаться тебе с духовной точки зрения нечего.
        - Но если это может помочь…
        - Вот если мне поможет, тогда и будем… помогать. Договорились?
        Матрена заторможено кивнула.
        - Иди… ставь тесто. Нужно выпечь хлеба и сделать из него сухари…
        - Хорошо.
        Матрена занялась своими женскими делами, а Алексей, посмотрев на горшок с «земляной водой» подумал: «Ну, хуже ему точно не станет… а лучше… Кто знает? Не попробуем - не узнаем».
        Слив относительно чистый слой воды в другой сосуд он пошел поить водой больного чумой… на почве стресса у него развился исследовательский зуд. Ну и если поможет, так и сам употребит, не побрезгует. Тут в попытке выжить, не то, что землю жрать станешь, но дерьмом ее заедать.
        8
        - Ой беда, Елесеюшка! - с воплем ворвалась в баню Матрена. - Беда!
        Алексей перед сном проходил уже третью по счету процедуру ингаляции - дыхания паром. Даже специальный «сборщик пара» в виде рупора из бересты изготовил, чтобы не все лицо в пар совать. Перед этим отмыли чумного мужика. Его от «целебной» водички сильно пронесло.
        «Как бы к чуме еще и эпидемию холеры не спровоцировать, ну или диареи…» - подумалось ему тогда.
        - Что случилось?
        - Дом Марьи горит! Сожгли ее ироды проклятые!
        - Ч-черт!
        Алексей быстро засобирался. Если коллегу Матрены спалили, то и к ней самой сейчас заявятся с той же целью. На полпути в таких делах не останавливаются.
        Выскочив из бани, Алексей увидел, как в районе центра деревни, что вообще-то вытянулась вдоль речки-вонючки, весело пылает избушка. А от нее колыхаясь «огненной змеей» движутся деревенские с факелами по направлению к домику Матрены.
        - Недолго они продержались…
        Так-то Алексей понимал людей. В них говорил даже не столько страх, сколько инстинкт и этот инстинкт говорил им, что от заразы поселившейся в деревне надо всеми силами избавиться и очищающий огонь для этого лучшее средство.
        - Хорошо, что я снега на крышу дополнительно накидал… - пробормотал Алексей.
        Опасаясь чего-то подобного, он действительно усилил на крыше снежный покров собрав снег со всего двора. И под стены тоже сугробы намел.
        - Теперь нам остается только ждать кавалерии из-за холмов… Пожар в монастыре наверняка заметили. Вот только отреагируют ли? Должны по идее… не слегли же они там все поголовно, даже если заразились…
        Алексей с Матреной закрылись в домике и стали ждать помощи со стороны монастыря. Толпа деревенских некоторое время бушевала, что-то кричала дополнительно заводя себя. Но много времени им для активных действий не потребовалось, тем более что «первую кровь» уже пустили и спустя минуту в сторону полуземлянки полетели факелы из веников с берестой и соломой набитых среди прутьев.
        Матрена истово молилась перед иконкой, то и дело крестясь да кланяясь.
        - Господи помилуй! Господи, спаси и сохрани!..
        Соломенная крыша благодаря предпринятым мерам загораться все не спешила и тогда доведенные до исступления люди пошли на штурм. Дверь они выбить не могли, тогда разорвав оконные бычьи пузыри попытались вбросить факелы внутрь. Но и тут оказалось все не так просто, первый, кто попытался сие проделать, получил от Алексея в грудину черенком метлы и судя по болезненному воплю, получил довольно крепко.
        Вот только окошек в домике два и на оба Алексея не хватало. Впрочем, Матрена наконец перестала молиться и занялась делом, а именно хватала просунутые внутрь факелы и сносила их в очаг.
        - Спасибо за дровишки! Кидай исчо!
        - Сдохните отродья сатаны! - неслось им в ответ.
        Поняв, что и такой метод не работает, разъярённые поджигатели наконец реши подойти к вопросу более вдумчиво, стали разбирать крышу бани и с руганью разносить к чертям забор набранный из жердей, чтобы всем этим обложить дом. Противодействовать такому у обороняющихся не имелось возможности, разве что сделать вылазку, но это смерти подобно, забьют дубьем и изрубят топорами.
        Матрена снова упала на колени перед иконой.
        И пришел бы им всем кирдык от удушья, но тут наконец подоспел та самая пресловутая кавалерия из-за холмов, причем действительно кавалерия, кою так опрометчиво проворонили увлекшиеся поджогом деревенские.
        - А ну прекратить непотребство!
        Видимо не до всех сразу дошло, что обстановка радикально изменилась, потому как пистолетными выстрелами защелкали хлысты и раздались пронзительны крики боли.
        - Эй! Вы там живы?
        - Пока да, - отозвался Алексей.
        - Спаси вас бог! - вторила ему Матрена.
        - Это да… божья помощь нам всем не помешает, - с хмурым видом отозвался всадник. - Как там Остап?
        - Еще живой…
        Всадник только кивнул, тем самым подтверждая, что чумной не простой трудник или кандидат в монахи, а что-то вроде боевого холопа.
        Всего спасителей оказалось пять человек и трое из них направились к старосте ночевать, ну и приглядывать, чтобы в деревне снова каких беспорядков не случилось. Двое ускакали обратно с докладом о подавлении беспорядков.
        «Вот и семейке старосты точно кирдык, - подумал Алексей. - Но да сам виноват, что не смог выполнить свои обязанности и прекратить бузу в зародыше».
        Ему показалось, что один из воинов болезненно поморщился, когда делал глотательное движение, а значит у него уже есть проблемы с подчелюстными лимфоузлами. Еще один поморщился и как-то перекосился телом, когда поднимал руку. В общем, судя по всему, вся эта боевая группа больна.
        Ближе к полудню в деревню снова завились гости. Сразу три священника в окружении десятка бойцов. Слухи до Алексея понятное дело не доходили, никто с ними общаться, тем более после произошедшего не стремился, но если судить логично, то проводили расследование. По деревне то и дело скакали всадники и кого-то под бабий вой таскали на правеж.
        О том к какому решению пришло следствие их решили оповестить персонально. Один из священников, сказал:
        - Слабы люди и подвержены греховным страстям. Но как заповедовал нам господь наш всемогущий прощать врагам нашим, так и вы должны простить заблудших и поддавшихся слепому гневу рабов божьих…
        В общем монахи решили все спустить на тормозах. Мертвых не вернешь, ситуация из-за вспышки чумы сложная и не стоит накалять еще сильнее, чтобы в итоге не вспыхнуло да так, что вообще все до основания спалят. Церковникам это надо? Да ни в жизнь!
        Так что получилось, что нападению подвергся только дом Матрены, но поскольку непоправимого не произошло, то вроде как можно отделаться только строгим внушением, ну и плетей кто-то отведал, если судить по воплям, что некоторое время раздавались по всей деревне. А что касается сгоревших… ну так случаются несчастье, неосторожное обращение с огнем, бывает, обычное дело…
        - Отче, баню то хоть восстановят с забором? - спросила Матрена, что своего все же решила не упускать.
        - Восстановят, дочь моя… восстановят… Вот как похоронят погорельцев, так и восстановят.
        Похоронили в тот же день, благо священники в деревне есть, вот и отпели заодно.
        - Всем собраться на молитву! Всем на молитву! - орали проезжавшие всадники, где-то за час до заката.
        - А вам что, отдельное приглашение нужно? - заорал на Алексея с Матреной второй всадник.
        - Так болезный я…
        - И в доме два еще, - вторила Матрена.
        - То нам известно! Но распоряжение отца Тихона обязательно к исполнению всеми! Живо на лобное место! А не то враз батогов отведаете!
        Делать нечего, пришлось идти на площадь. Когда все собрались, из дома старосты вышли священники и видимо тот самый отец Тихон толкнул речугу. Если отжать воду, то сводилась она к тому, что бог терпел и нам велел, в общем жить нужно в мире и молиться больше дабы оградить себя от соблазнов греховных и не стать жертвами бесовских козней.
        - А теперь помолимся! Ниспросим у господа оградить нас от моровой беды!
        «Вот странно, какой смысл просить у Него защиты если мор по мысли тех же церковников - кара господня?» - невольно задумался Алексей.
        Деревенские, упав на колени, начали истово молиться, повторяя слова за священником и в этот момент третий священник, что оказывается все это время что-то держал в руках, убрал скрывающую его ношу ткань и оказалось, что в руках он держал икону с изображением богоматери.
        - О нет, только не это…
        «Они же ее сейчас все целовать начнут! - ужаснулся Алексей. - Долбаные долгогривые кретины! Если бы не вы со своими ритуалами целования крестов и икон, то и эпидемии были бы не столь масштабны!»
        - Идиоты! - сдавлено воскликнул он.
        Несмотря на то, что они стояли чуть в сторонке от общей массы, на него все равно злобно покосились.
        - Тш-ш… - шикнула на него Матрена.
        - Матрена…
        - Господи помилуй!
        - Матрена!
        - Чего тебе?
        - Не целуй икону…
        - Чего? - аж глаза выпучила от изумления.
        - Икону не целуй!
        - Чего это?
        - Заразишься!
        - С чего бы это?
        - Чего-чего!.. - вспылил он. - С того! Больные ее целуют и если здоровый поцелует после, то тоже заразиться можно!
        - С чего вдруг? Это же освященная и намоленная монахами икона! Она сама чистота! Богоматерь ниспошлет нам благодать и защитит от мора…
        - Да еб вашу богомать! Какая к херам святость? Это просто размалеванная не умеющим рисовать уродом доска! И она теперь источник заразы! Ее ведь там в монастыре все больные слюнями своими холерными заслюнявили! Просто сделай вид, что целуешь, но не прикасайся к ней губами!
        - Замолчи! Ты говоришь странные и… еретические слова Елисей… если тебя услышат, то тебя…
        - Я и так скоро скорее всего сдохну! Просто не целуй… Если ты заболеешь, то не сможешь помочь мне… а я без тебя точно сдохну. Кто станет за мной ухаживать, когда я слягу? А я не хочу подыхать! Слышишь? Не хочу! - почти истерично сдавленно кричал Алексей.
        - Все в руках господа…
        - В наших руках! Наших! На бога надейся, а сам не плошай! Бог не помогает тем, кто сам ничего не делает! И не желает развиваться!
        На этот раз Матрена ничего не сказала, тем более что они вновь привлекли к себе внимание, что действительно могло для него закончиться чревато. Потому как если их сейчас схватят и посадят в монастырских застенках, то все, он останется без своего готовящегося лекарства.
        «Да что б тебя… - мысленно сплюнул Алексей, увидев, что Матрена все же коснулась губами иконы, кою до этого некоторые целовали со всей страстью, в засос. - Но вдруг пронесет?»
        Сам он целовать икону понятное дело не стал. Он же точно болен и с гарантией заражать еще возможно чистый предмет культа, который скорее всего сейчас повезут по другим деревням - это преступление.
        Хотелось просто выть от бессилия и биться головой о стену от осознания, что подобное сейчас происходит в десятках если не сотнях деревнях, причем не только в новгородских землях, а как минимум еще и в псковских и тысячи, десятки тысяч человек подохнут из-за безграмотности церковников и простых людей не понимающих истинной причины болезни.
        «Ну неужели никто не связал скорость распространения и возникновения новых очагов заражения с разъездами именно самих священников с лобызаниями икон?!!» - изумлялся он.
        9
        Священники, сделав свои дела отправились обратно в монастырь, но перед этим не забыв отдать распоряжение деревенским восстановить баню Матрены, что поротые мужики и сделали, не затягивая с процессом, не желая дольше необходимого находиться рядом с домом, в котором лежал больной чумой.
        Радомира кстати тоже оставили. Он все еще мог быть здоров, ибо Алексей не только Матрену заставил повязку на лицо надеть, но и Радомиру лицо обмотал, а также себе и Остапу, чтобы не перхать на окружающих болезнетворными «палочками». Не то забыли забирать битого опричниками трудника, не то сознательно оставив. Рядом больные чумой и он может заразиться? На все воля господа…
        Да и смысл им было забирать Радомира? Кто о нем заботиться станет в монастыре, тем более что ситуация там наверняка уже сложная. Или потому и не забрали, что предполагали худшее, и зачем им тогда еще один больной?
        Стоило только мужикам закончить ремонт крыши бани, как Алексей ее тут же ее затопил, чтобы снова пройти процедуру дыхания паром. Это вообще стало его назойливой идеей.
        - Дерьмище… - выдохнул он, после того как разделся и проверил свои лимфоузлы.
        Все-таки имелся какой-то хлипкий шанс, что он все-таки не заразился, но нет, чуда не произошло, лимфоузлы особенно в паховой области оказались увеличены. Да и пятна по коже пошли, пока еще блеклые.
        - Похоже, что даже шести дней у меня нет…
        Опять к горлу подступил ком, а на глазах навернулись слезы.
        Прошло еще два дня. Алексей проверял сухари на рост культуры плесени и она наконец появилась, пока еще белая из-за чего было непонятно, это то что ему надо растет или бесполезный пенициллин, а то и еще чего похуже.
        - Матерь божья! - воскликнула Матрена, когда в очередной раз стала обмывать Остапа в бане при помощи Алексея.
        Алексея тоже всего передернуло от вида пациента, потому как его, через некоторое время ожидало то же самое. Для начала резко выросли бубоны, тот, что находился под правой подмышкой реально поражал своими размерами, примерно с мячик для гольфа, остальные с мячики для настольного тенниса. Так же в районе пятен стали образовываться первые язвы, кожа сильно потемнела, местами кровоточила.
        Мужика трясло в лихорадке и бредил.
        Бубон стал мягким, а значит там теперь копится гной. Еще немного и он пойдет по организму, что вызовет обширный сепсис, потом обширное заражение крови, гангрена и мучительная смерть.
        - Что же делать?..
        - По-хорошему это все надо резать, так сказать, не дожидаясь перитонита…
        - Резать?
        - Угу…
        - Но… нельзя резать плоть человеческую…
        «Тьфу ты! - мысленно сплюнул Алексей. - Ну откуда вообще этот бред в христианстве взялся? Это при условии того, что отчего-то кастрировать людей им это не мешало!»
        - А в бою что делают?
        - Так то война…
        - А мы наоборот жизнь пытаемся спасти, а не убить! Чувствуешь разницу?
        Матрена неуверенно кивнула.
        Алексей может быть и плюнул бы на все это дело с «резьбой по мясу», все равно пациента не спасти, но он хотел, чтобы Матрена получила хоть какой-то опыт правильного удаления бубонов и язв, ведь ей подобные операции придется делать для него. А то полоснет прямо по бубону, чтобы гной пошел как из продырявленного меха, а там надо действовать несколько иначе.
        Сам он правда тоже ни разу не хирург, весь его опыт работой ножом - потрошение рыбы, но ведь видел кучу телепередач на эту тему, ну и просто знал общий принцип.
        - Неси ножи… будем оперировать.
        - Ты уверен?..
        - Да! Так же нужна иголка и хорошо бы шелковую нить для сшивания ран, но чего нет того нет, обойдемся твоими волосами… Нужна кипяченая вода и какое-нибудь ведро и короб в которое будем выбрасывать все вырезанное…
        Поколебавшись несколько секунд, Матрена чему-то кивнув, начала метаться электровеником принося и готовя требуемое. Алексей же подготовил освещение, ставя кучу лучин в держатель. По-хорошему пациента требовалось вынести на улицу, под солнечный свет, но если деревенские увидят, чем они занимаются, то точно сожгут, как колдунов и еретиков.
        - Как говорится, хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается…
        Алексей хорошо увязал Остапа на лавке, так чтобы не сильно мешал своей тряской.
        Наконец все было готово.
        Алексей взяв самый маленький нож, прокалил его в огне.
        - Это чтобы заразу на нем убить… - прокомментировал он, увидев недоуменный взгляд Матрены отчего ее взгляд стал еще более вопросительным. - Так надо. Запомни это. Поняла?
        - Хорошо…
        - В общем навались на него, чтобы не дергался и смотри как правильно резать… не прямо по центру этого вздутия, так только гной брызнет во все стороны, а вот так, со стороны… режем по дуге… теперь с другой стороны… вот так… а теперь самое трудное… отделить этот бубон от тела, чтобы он при этом не лопнул…
        Алексея подташнивало, пот лился со лба ручьями, ну и видно было не очень хорошо. Все-таки огонь в очаге и лучины - это не лампы, даже керосиновые.
        И хоть оперировал он первый раз в жизни, но вырезать бубон получилось на удивление удачно… словно по принципу: «дуракам везет». После чего, выдернув из головы женщины несколько волосков, зашил рану.
        Алексей все-таки не выдержал и блеванул.
        - Проклятье… Все видела? - прополоскав рот, обратился он к Матрене.
        Та не реагировала, глядя то на разрез, то на вырезанный бубон.
        Пришлось приводить ее в чувство легкой пощечиной.
        - Все поняла? Теперь давай ты с другой стороны… тут поменьше…
        - Нет Елисей! Я не стану! Нет!
        - Режь! Ну!!!
        Алексей буквально силой вложил нож в ее руки, что она даже отвела за спину.
        - Режь, твою мать!!! Это твой долг! Если не вырезать, то он умрет! Слышишь? Умрет! И его смерть будет на твоей совести! Это твоя епитимья! Ты отказываешься ее выполнять?
        - Нет!
        - Что «нет»? Не будешь резать или не отказываешься выполнять епитимью?
        Это несколько сбило истерику и Матрена взяла нож дрожащей рукой.
        - Успокойся… Давай начнем с простого - удаления язв. Тут все точно так же, только проще. Режь вот здесь, так и вот так, - показал Алексей щепкой, где надо резать. - Давай, ты сможешь. Это так же просто как резать мясо. Давай! Режь!!!
        Матрена дрожащей рукой поднесла нож к коже Остапа.
        - Ну!
        Нож вспорол кожу, потекла кровь.
        - Глубже! На ноготь в глубину!
        Кровь потекла обильнее, и Алексей полил водой, смывая ее.
        - Ну вот, другое дело… Теперь с другой стороны… убираем и зашиваем… Тут двух стежков хватит. Ну вот, видишь, ничего сложного…
        Матрена, бледная как мел попыталась улыбнуться в ответ, но получилось откровенно криво.
        - Давай еще, для закрепления материала вот эту язву удалим…
        Со второй язвой оказалось проще. Третью язву кромсала как заправский хирург. Пациент кстати, почти не доставлял неудобств.
        - А теперь бубон… - сказал Алексей, в очередной раз меняя лучины.
        Со «своим» бубоном успокоившаяся Матрена, словившая своеобразный эмоциональный дзен: исчезли слезы с соплями, стала собранной и какой-то отрешенной, справилась на удивление отлично. Можно сказать у нее открылся природный дар хирурга. С подчелюстными бубонами так же все получилось хорошо, они там еще были твердые, так что вырезать их оказалось проще простого, Алексей только голову пациенту держал крепко, чтобы не мотал ею туда-сюда.
        А вот с паховыми… там все обстояло плохо, большие, мягкие, того и гляди, сами лопнут, а что еще хуже, с неудобным доступом. Может еще пациент дернулся в самый ответственный момент и в общем порезали «мешок» и из него хлынул тошнотворной гной. Сблевал не только Алексей, но и Матрена.
        - Режем дальше, - выдавил из себя Алексей, проветрив баню и снова сменив лучины. - Моем и вырезаем мешок…
        Со вторым тоже получилось не слава богу. Матрена откровенно устала. Снова потек гной.
        - Давай я остальные язвы удалю…
        Язвы на фоне бубонов - сущий пустяк, так что с ними Алексей разделался за полчаса.
        - Он выживет? - вдруг спросила Матрена.
        - Мы сделали для этого все возможное… А не только молились.
        Матрена как-то странно посмотрела на Алексея, чему-то кивнула и пошла в дом.
        Что до прооперированного, то прогнозы на его выживание Алексей делал отрицательные. Сепсис неизбежен и подавить его нечем. Банального йода нет, да даже слабой браги у Матрены не имелось. Это по мнению Алексея оказалось его упущением, следовало озаботиться получением более действенным средством для дезинфекции, но голова соображала уже откровенно плохо.
        «Да, надо посмотреть, как там моя плесень поживает», - подумал он и тоже пошел в дом.
        10
        - Ч-черт… долбаный пенициллин… - ругнулся Алексей в очередной раз проверяя горшочки с сухарями.
        Из белой, плесень в этом горшочке на сухарях превратилась в зеленую. А ему, если верить увиденному в интернете требовалась серая.
        - Разве что там помимо пенициллина есть еще и то, что мне нужно? - задался он вопросом.
        Матрена давно испекла хлеб. Караваи Алексей порезал на ломтики и засушил. Теперь требовалось размножить необходимую культуру и вот с этим пока не все хорошо.
        Алексей под любопытно-напряженным взглядом Матрены, затаив дыхание вскрыл следующий горшочек.
        - И тут дерьмо…
        Руки задрожали, в горле встал ком. Если он не найдет серой плесени, то все, конец. Второй попытки получить требуемое у него не будет. Общее состояние ухудшалось стремительно, быстро растут бубоны и появились первые признаки появления язв из-за которых тело все чесалось. Жар, головная боль, муть в глазах, зрительные и слуховые галлюцинации (просто неприятные эффекты в виде цветовых пятен, размытой картинки и неприятного шума в ушах), это все шло фоном. Еще день, максимум два и он станет совсем никаким.
        Следующие горшочки Алексей потрошил все ускоряющимся темпом уже не разбирая надписи без системы, просто хватая первый попавшийся и вываливал сухари на стол, быстро их осматривая. И надо же, словно в насмешку именно в двух последних горшочках, в тех, что культивировались грибы из земли и ротовой полости Матрены, на хлебных сухарях виднелась серая пушистая грибковая поросль.
        Руки задрожали еще сильнее. Он даже потер глаза, чтобы удостовериться, что это не обман зрения из-за желания увидеть именно то, что видит.
        - Теперь осталось понять, оно это или не оно…
        Ведь могло статься так, что автор статьи присобачил какое-нибудь «левое» изображение чашки Петри с серой плесенью, потому как о том, что плесень должна иметь именно серый цвет, он узнал именно из той единственной статьи с изображением. Ни в каких других статьях цвет плесени не обозначался.
        Проблема заключалась в том, что в одной из статей посвященных вообще плесени как таковой Алексей как-то прочел, что именно серая плесень является одной из самых токсичных, но статья имела лишь самый общий смысл, то есть без указания, какая именно плесень дает этот токсичный цвет, лучистые грибы - актиномицеты или что-то другое.
        Он осторожно понюхал плесень, нос работал плохо, но тем не менее почувствовал, что она давала тот самый нужный землистый запах.
        - Вроде оно… в любом случае выбирать не приходится.
        Алексей начал рассаживать обе полученные культуры на свежие сухари. На рассаду потратил примерно по четверти от объема кучек.
        - И вот еще один вопрос, сколько есть? Мало - не подействует, так еще и чумная палочка сука может приспособиться и выработать иммунитет… много - сам откинешь копыта от побочки, печень отвалится на раз… Испытать бы на ком…
        Алексей посмотрел на Остапа. Тот был совсем плох. Еще день два и все - помрет. Собственно Алексей удивлялся тому, что тот все еще жив.
        «Наверное почти подобрался к пяти процентам, что имеют шанс выжить, но „почти“ не считается», - подумалось ему.
        К тому же испытания - это потеря времени, а у него его и так немного.
        - Жрем по… вот столько…
        Алексей взял сухарик размером примерно с два кубика рафинада. Вздохнул как перед прыжком с трамплина в холодную воду и закинул плесневый хлеб в рот. Далее начал вдумчиво жевать, тщательно давя рвотные позывы. Не то чтобы вкус плохой, скорее чистая психология. Прожевав ту культуру плесени, что получилась из земли, закинул в рот вторую порцию, что вырастил из соскобов с ротовой полости Матрены.
        - Четыре раза в день по две культуры, - обозначил он себе рецептуру что называется «с полотка».
        Посмотрел на остатки. Стало ясно, что на сегодня и возможно завтра еще хватит, а потом плесень переспеет и став черной, начнет выделять ядовитые токсины. А значит большую часть придется выбросить.
        - Потратим на Остапа…
        Кусочки сухарей с плесенью развел в крынке и сказал Матрене:
        - Напои его…
        Так кивнула.
        Понаблюдав за процессом, Алексей подумал, что даже если поможет, пациент сдохнет от раневого сепсиса. Раны после операции выглядели паршиво, особенно в паховой области, покраснели и вздулись, ну и смердели гноем.
        - Хм-м… гулять, так гулять…
        Взяв кусочки сухарей с зеленой плесенью, он начал их мять пальцами, добиваясь пластилиновой консистенции, добавив немного хлеба с серой плесенью.
        - Что ты хочешь сделать? - все же спросила Матрена, увидев, что Алексей стал разматывать тряпки игравшие роль бинтов.
        - Попробую подавить заразу еще и снаружи, - ответил Алексей и стал, отщипывая по маленькому кусочку от получившейся колбаски, а потом засовывать эти отщипы в раны предварительно срезав швы. - Хлеб в ране, конечно, не самая полезная штука, но тут уже не до сантиментов со стерильностью… промоем.
        Алексей буквально поселился в бане при любой возможности дыша горячим паром. Что до самопального лекарства из плесени, то утренний и обеденный прием прошли в общем-то без последствий, разе что чуть живот покрутило, а вот принятая доза перед ужином дала о себе знать побочным действием. Начался сильный понос.
        Прочистило его знатно, едва на ногах стоял. Пришлось восполнять потери организма в жидкости, благо он ожидал подобного и подготовился, вскипятив примерно литров десять.
        Четвертый прием лекарства перед сном так же ознаменовался поносом, еще более жестоким чем в первый раз, поле которого Матрене пришлось затаскивать Алексея в дом на себе, так сильно он ослаб от обезвоживания.
        - Может не надо? - спросила она поутру, когда Алексей, выбрав подходящий на вид кусочек хлеба с плесенью, отщипнув и выбросив черное пятнышко, закинул его в рот.
        - Надо…
        Все повторилось, но на этот раз еще добавилась рвота.
        Остапа кстати тоже несло, так что его тоже фактически поселили в бане. Алексей, чуть придя в себя, проверил его раны. Улучшений особых не увидел, но вроде, как и хуже не стало. Промыл раны от старого хлеба и напихал нового. Появились свежие язвы, но оперировать их не стали. Мужик фактически отходил в мир иной.
        - Пообещай мне, что будешь скармливать мне плесень… и размножать ее, как я тебе показывал… - едва ворочая языком, чувствуя что вот-вот отключится, попросил Алексей.
        - Елисей…
        - Пообещай!
        - Обещаю…
        Алексей продержался во вменяемом состоянии еще сутки, после чего погрузился в пучину полусознательного существования, то погружаясь в горячечное состояние и бредя, то немного всплывая и озираясь бессмысленным взглядом не понимая, где он и что он.
        - Пей Елисеюшка…
        Алексей пил. Потом блевал и срался находясь в горячечной лихорадке. Снова пил.
        Потом видел, как Матрена склонилась над ним с ножом в руке. Боли от разрезов практически не чувствовал.
        - Давай помолимся господу нашему о милости исцеления Елисеюшка! - рыдала над ним женщина.
        - Давай…
        Вот только из-за воспаленного сознания, начал читать не совсем ту молитву, что требовалось, а из бытности свою сектантом, кою выучил в детстве:
        - Великий Велес! Отец наш!
        Как обращался раз за помощью спасти меня,
        Так и прошу сейчас!
        Боги Рода, помогите!
        К жизни верните!
        Исцелите и сохраните!
        Все плохое, все болезни ветром унесите!
        Водой размойте! Огнем сожгите!..
        - Молчи! Молчи! - запричитала запаниковавшая Матрена, хотя все происходило в бане и никто их услышать не мог.
        А Алексей все не унимался.
        - Милосердная мать Жива,
        Ты есть сам Свет Рода Всевышнего,
        Что от болезней всяких исцеляет!
        Взгляни на внука Даждьбожьего,
        Что в хвори пребывает.
        Пусть познаю я причину болезни своей,
        Пусть услышу голос богов,
        Что сквозь хворь говорят,
        И на стезю Прави направляют…
        Узри богиня, что постигаю я истину,
        А от этого здоровье и бодрость ко мне возвращается.
        Долголетие в теле утверждается, а болезни отступают!
        Пусть будет так!
        Слава великой Живе!
        Матрена смотрела на своего пациента, вновь погрузившегося в бессознательное состояние Елисея и что-то нечленораздельно забормотавшего, круглыми глазами. По ее понятиям - он сейчас говорил со старыми богами.
        Несмотря на все старания священников вера в старых богов все еще теплилась в душах людей, особенно в отдаленных местах, куда священники лишний раз не заглядывали. Вот и в Матрене в этот момент что-то перевернулось. Наверное повлияло и то, что язвенные раны на Остапе из горячечных и воспаленных, смердящих гноем стали вдруг приходить в норму… И все благодаря действиям Елисея, что в ее понимании оказался приверженцем старой веры, да еще и ведуном, раз ведает как лечить страшную болезнь, кою представители Христа называют карой господней и призывают только молиться богу, чтобы тот проявил к ним свою милость и исцелил, больше ничего для выздоровления не делая. Вот только называемый милосердным господь, отчего-то проявляет свою милость к своим рабам крайне редко. В общем образовался классический кризис веры да еще на старых дрожжах… ведь одна она осталась, все ее родные так или иначе погибли и это милость? А поповская отговорка на все случаи жизни: «пути господни неисповедимы» и раньше не особо утешала, а теперь так и вовсе бесила.
        Вспомнила она и то, как неохотно с постным лицом читал молитвы и крестился Елисей.
        - И от целования иконы отговаривал… - вспомнила она очередной эпизод. - Заразная дескать…
        Матрена принялась себя ощупывать в тех местах, где железы расположены, что бубонами становятся и с ужасом осознала, что они увеличились.
        - Заболела… Господи помилуй! Спас…
        Но слова молитвы оборвались на полуслове от пришедшей в голову мысли.
        - Заразили… Заразили попы проклятые! Специально! Окончательно извести хотят люд новгородский!
        Вспышка ярости, когда хотелось бежать и поделиться своей вестью с окружающими чуть притихла, разум возобладал и Матрена затаилась, внутренне окончательно переродившись.
        Съев хлеб с плесенью, она, затушив огонек лампадки под иконкой, упав на колени спиной к «красному углу» и приложив ладони к солнечному сплетению, зашептала:
        - Великий Велес! Отец наш! Обращаюсь к тебе я - душа заблудшая, к свету истинному вернувшаяся, спаси меня…
        11
        Выздоровление Алексея шло трудно, дорогой ценой, но шло, выращенная им плесень все-таки худо-бедно, но работала, подавляя чумную палочку и в какой-то момент он понял, что кризис миновал.
        - Ох м-мать…
        Стоило только ему попробовать приподняться на локте, как в правом боку словно ножом резанули. Пощупав живот он только мысленно кивнул и скривился.
        - Ожидаемо…
        Печень увеличилась в размерах, как у алкоголика с многолетним стажем после особенно затяжного запоя. Она явно не справлялась с работой по очистке организма от выделяемых плесенью токсинов. Но он все-таки извернулся и принял сидячее положение.
        - Уф-ф…
        От предпринятых усилий он аж весь вспотел, тело стало дрожать от слабости, а так же начало мутить от возникшего головокружения и шума в голове. О том, чтобы куда-то в таком состоянии пойти не могло быть и речи. В помещении густо воняло рвотой и дерьмом, это при том, что нос еще плохо работал.
        Вошла Матрена с кувшином в руках.
        - Елисей!
        - Ну и видок у тебя мать… - прошептал он. - Краше в гроб кладут…
        Выглядела женщина и впрямь плохо, словно постарела на десяток с лишним лет, серая кожа, под глазами темны круги.
        - А ты и вовсе как вурдалак! - засмеялась она сквозь слезы.
        - Да уж… кожа да кости… да и кожа…
        Только сейчас Алексей отметил сильную желтушность. Неудивительно при едва работающей печени.
        «А глаза у меня должны быть сейчас как у дарта Сидиуса…» - невесело усмехнулся он.
        - Дай попить… Это вода? А то горечь во рту как от полыни…
        - Да, вода… чистая.
        Алексей напился.
        - Долго я лежу?
        - Седмица уже прошла…
        - Могло быть и хуже… А ты как? А то видок у тебя и впрямь…
        - Тоже заболела, но сразу стала есть твое лекарство, так что убереглась от тяжкой хвори, язвы так и вовсе не появились, только бубоны начали расти, но и они почти сошли.
        - Ну и слава богу…
        - Слава, - кивнула Матрена, сверкнув глазами.
        Алексей краем сознания отметил, что что-то не так, не правильно в поведении женщины, но ему сейчас было откровенно не до копания в странностях. Думалось вообще очень плохо. Хотелось просто подышать свежим воздухом и отмыться. Жопа чесалась просто неимоверно, казалось, что туда кислоты плеснули.
        - Как обстановка в деревне?
        - Чума накрыла нашу деревню…
        Алексей только кивнул. Это было неизбежно после иконоцелования. Да и потом, когда болезнь проявилась у людей более явно, монахи наверняка опять наведывались с чтением молитв и целованием предметов культа, что гарантировало заражение вообще всех.
        - Много померло?
        - Не очень… Только семья старосты в полном составе преставилась, да еще старики все, да часть совсем малых… - всхлипнула Матрена. - А так я всем твое лекарство давала… кто не хотел есть, те померли, а кто ел - живы.
        Алексей невольно замер, пытаясь осознать, чем ему это все грозит. Ведь церковники наверняка начнут копать в попытке понять, почему это в деревне так много выживших и конечно же докопаются до истины. И снова не смог додумать мысль.
        - А в городе?
        - Не знаю. Даже что в соседних деревнях творится не ведаю…
        - Ладно… я похоже уже оклемался, так что можно больше не давать питье с плесенью, а то подохну не столько от чумы, сколько от лекарства. Только если вновь хуже станет…
        - Хорошо… Сейчас киселя густого сделаю!
        - Давай…
        Начался апрель, только привычным весенним духом с капелью и журчащими ручьями даже не пахло. Погода стояла все такой же хмурой, холодной с регулярными снегопадами, нагоняя тоску.
        «Ну да… Малый Ледниковый Период мать его ети, - вспомнил Алексей. - Через двадцать лет будет его пик, случится год без лета, когда даже летом станет идти снег и вроде даже как реки встанут, покрывшись льдом».
        Точную дату Алексей не помнил, но ему это было и не важно, по крайней мере сейчас. Оклематься бы окончательно. Лечение чистой культурой плесени не осталось без негативных последствий для него. Просело зрение, да и слух стал подводить, особенно правое ухо, процентов двадцать точно потеряло. Но это можно сказать еще легко отделался.
        Остап… а он, к изумлению Алексея, выжил, судя по всему, вообще оглох, если не реагировал на звук, а что со зрением - еще не все ясно, но тоже надо думать не ахти. Правда если Алексей уже начал ходить по двору, то Остап все еще валялся, так же превратившись в скелет обтянутый желтой кожей, но этот недостаток постепенно исправлялся благодаря довольно обильному питанию и лечебным взварам на основе семян льна, что хорошо чистили печень.
        А вот трудник Радомир, тот так же к немалому удивлению Алексея, наоборот помер. Может из-за ранее отбитых опричниками почек и печени с прочим ливером, те не выдержали нагрузки, ну и все…
        Кстати о хорошем питании.
        - Откуда такое богатство? - удивился Алексей, когда Матрена поставила ему тарелку с гречневой кашей заправленной мясом.
        Он сильно сомневался, что на сие расщедрились монахи. Уж в чем-чем, а в щедрости эти сквалыги замечены ни разу не были, вот в жадности, это да… натуральные ростовщики в рясах. Да и пост какой-то очередной шел…
        - Запасы семьи старосты выбрала. Они как слегли, так и все… никто к ним не совался. Ну я и подумала, чего добру пропадать? Вот и вынесла все за несколько ночей.
        - Ну да…
        «Ой, чего-то ты темнишь с этой семейкой старосты, - вдруг подумал Алексей, быстро стрельнув глазами на держащую невозмутимый вид Матрену. - Как-то подозрительно, что они все подохли и никто не выжил. Все отказались есть плесень? Сомнительно. Жить захочешь, чего только не сожрешь… А что я, собственно, знаю о ее взаимоотношении со старостой? Да ничего… в подобных деревеньках иной раз такие страсти бушуют, что Шекспир курит в сторонке…»
        Алексей даже утвердился в мысли, что Матрена, воспользовавшись моментом, действительно их всех порешила, подсунув под видом лекарства яд, но копать дальше не стал - не его дело. Может староста ее домогался или просто гнобили за что-то? В любом случае это все дела прошлого, что никак не изменить, а значит и копать не надо.
        Реабилитация длилась еще месяц и лишь в первых числах мая наконец почувствовался приход весны, хотя тоже не сказать, что бурной. Тем не менее Алексей чувствовал себя к этому моменту весьма сносно. Хорошее питание сделало свое дело. И даже Остап уже стал напоминать живого человека, а не ожившего мертвеца, только что восставшего из могилы. Слух он потерял хоть и не полностью, но приходилось фактически кричать в ухо, чтобы он услышал. Зрение тоже сильно потерял, только то, что на расстоянии вытянутой руки боле-менее видел и то мутно.
        «Надо бы ему очки надыбать, вроде давно уже в ходу должны быть… может хоть немного улучшат его положение, - подумал Алексей. - Но про воинскую стезю ему в любом случае придется забыть, глухому и почти слепому на поле боя не место».
        Остап это сам прекрасно понимал.
        - Лучше бы помер… - глухо ворчал он, находясь в жесточайшей депрессии.
        - Раз не помер, то значит так нужно господу, - ответил на это Алексей отмазкой на все случаи жизни. - Он проявил к тебе свою милость и отвергать ее не самая лучшая идея.
        На это Остап ничего не ответил.
        Алексей как пришел в себя и понял, что смерть пока, так сказать, отступила на перегруппировку, снова начал думать о том, как быть дальше, ну и пытался рассмотреть этот вопрос через использование ресурсов Остапа. Дескать какие-никакие связи у него есть в той же воинской среде, авось чего выгорит? Тем более что жизнью обязан, Алексей специально этот момент озвучил, дескать, если бы не мной созданное лекарство, то гнил бы давно в земле, червями пожираемый, ну и по всем понятиям спасенный должен отплатить спасителю верной службой. Другое дело, что Остапу подобная жизнь была не мила, да и сам он откровенно говоря по большому счету бесполезен и это все сильно осложняло. Мог откровенно послать на три буквы. Так что канон в этой части пока не спешил срабатывать.
        «Ладно, подождем еще немного, торопиться особо пока некуда, а там глядишь немного отойдет и тогда уже будем давить на совесть и прочий долг, что платежом красен…» - думалось ему.
        12
        Но как известно, человек - полагает, а бог - располагает. В конце мая в деревню вновь заявились монахи, на этот раз знакомый Алексею отец Михаил.
        - Как поживаешь, сын мой? - после всех ритуалов спросил монах у Алексея.
        «Пока ты не приперся, было хорошо», - подумал он, но ответил другое:
        - Милостью божьей, исцелился, отче. Нужда во мне, как в кузнеце возникла?
        - Нет. Да и слаб ты пока молотом махать, это я вижу.
        - Тогда для чего?
        - Мор в Великий Новгород пришел… то кара господня за грехи его тяжкие, - перекрестился священник, ну и Алексей заодно с Матреной. - Но хоть и в гневе господь, наш долг нести людям облегчение… Ты не из крестьян в работе с землей мало что смыслишь…
        Ну да, началась посевная, точнее пахота. В районе Новгорода пшеница росла плохо, завозной продукт, но зато хорошо рос лен, вот его и сажали. Выжившие после чумы мужики, шатаясь, шли за сохой…
        - Тогда зачем вам я? - спросил он, уже догадываясь, что нужен медбрат и мальчик на побегушках.
        - Сопровождать меня, сын мой. Мне может потребоваться различная помощь…
        «Уроды! - мысленно взвыл Алексей. - Только ведь вылечился и снова в чумную атмосферу нырять!»
        Негодование его было понятно, ведь иммунитет от чумы вырабатывается слабый, так что повторное заражение весьма вероятно. Но и отказаться тоже не выход. Так-то можно, наверное… но Алексей увидел в этой службе возможность познакомиться с жизнью в Великом Новгороде и вообще осмотреться под прикрытием Церкви, что дорогого стоит.
        «Может даже удастся с кем-то нужным познакомиться и как-то законтачить, двинув пару своих идеек», - размечтался он.
        - Хорошо, отец Михаил… господь был милосерден ко мне и он учил помогать ближним своим…
        - Истинно так, сын мой!
        - Я тоже отправлюсь в город помогать людям, - сказала Матрена.
        - Хорошо, дочь моя, твои руки лишними не станут, - согласился монах. - Обстановка в городе очень непростая…
        Вообще Алексей этому удивился. Если уж в монастырь чума пришла из Новгорода, то в самом городе к этому времени пик заболеваемости уже должен был пройти. Но вот отец Михаил говорит, что в городе вспышка чумы только-только случилась.
        Как выяснилось из аккуратных расспросов по дороге в монастырь, то все оказалось несколько не так, как думал Алексей. Новгородцы все-таки оказались не дураками и клювом не щелкали. Узнав о чуме в Пскове (Остап со своим отрядом заразился как раз не в Новгороде, а в псковских землях), они своевременно организовали карантин и в город никого не пускали, так что зиму и начало весны продержались. Но зараза все-таки нашла лазейку…
        «Как бы не священники и принесли чуму в город, - подумал он. - Им ведь особо во въезде не откажешь. Да даже если не они, то какие-то торговые контакты все равно происходили, то же продовольствие в город нужно завезти, а это рабочие между собой общаются, а могли и с крысами блохастыми чуму получить».
        В общем вспышка чумы началась именно в конце весны, когда люди сильно ослабли от бескормицы и довольно мощная, здоровье у всех ослабло.
        Кстати говоря, в Свято Юрьевском монастыре чума особо не бушевала, хотя Алексею казалось, что там вообще все должны вымереть как динозавры. Но нет, не вымерли. Хотя оно и понятно, монахи тоже не совсем кретины и всех кто имел признаки болезни из числа трудников да прочего обслуживающего персонала из монастыря тут же спроваживали в деревеньки под присмотр бобылок вроде той же Матрены, а к больным священникам приставили ограниченный круг низкоранговых иноков в роли медбратьев в отельном помещении, организовав внутренний карантин. Опять же при обычном богослужении предметы культа целуются не часто. Но всё, конечно, списывали на святость места, а так же на то, что они все верные слуги господа, потому гнев Его их особо не коснулся. Хотя все-таки потери есть, раз тому же отцу Михаилу в качестве помощника привлечь не молодых монахов, а едва выздоровевшего трудника.
        - Матрена, у тебя осталась еще плесень?
        - Да.
        Алексей удовлетворенно кивнул. Все-таки имея возможность помочь, стоять безучастно и смотреть как сотни, а то и тысячи людей мрут на его глазах, он не сможет. Другое дело, что это надо еще как-то провести через монаха, а он может воспротивиться кормлению больных плесенью, дескать, ведьмовство нечистое! Ну и самим придется для профилактики жрать.
        «Печень моя печень… только в норму стала приходить», - тяжко вздохнул он.
        Обычно шумный город выглядел пустынным, что и неудивительно при начавшемся море, все в страхе засели по домам и лишь отдельные личности по особо острой нужде пугливыми рыбками носились по улицам. В домах, где обнаруживалась болезнь вывешивались куски ткани.
        Раскачиваться долго не стали, отцу Михаилу дали несколько кварталов, кои ему предстояло окормлять, что и принялся делать со всем жаром. С молитвами входил в дома с больными чумой и читал над ними молитвы и вед душеспасительные беседы.
        «А где пидорас этот? - вспомнил Алексей о втором священнике. - Остался в монастыре как самый хитрожопый? Все-таки надеюсь, что подох… они ведь заднеприводные должны друг друга заражать особенно активно и надежно, хе-хе…»
        - Зачем это? - спросил отец Михаил, показа на тканевые повязки, коими Алексей и Матрена замотали носы и рты при входе в дом.
        - От заразного воздуха бережемся, отче… - ответил Алексей.
        - Что за глупости? Снимите немедленно!
        - Но, отец Михаил…
        - Снимите! Люди слабы и невежественны! Сейчас так особенно мнительны. А ну как кто-то решит, что вы под тряпками не молитву читаете, а колдовские проклятья произносите? Вы еще богомерзкие клювы вороньи на себя нацепите, как поганые латиняне делают!
        Пришлось снять. О том, чтобы начать давать хлеб с серой плесенью Алексей даже заикаться не стал, но и смотреть как люди фактически сгнивают заживо было выше его сил. Так что требовалось найти какое-то решение и он его нашел.
        - Отче… - осторожно произнес Алексей после очередного сеанса лечения чтением молитв и целования иконы, причем целовали икону не только больные, но и возможно еще здоровые члены семьи, а так же челядь.
        У него возникла одна идея, кою Алексей намеревался продвинуть, воспользовавшись физической и эмоциональной усталостью священника. Если идея выгорит, то он получит некоторую свободу в действии при лечении больных.
        - Что, сын мой?
        - За сегодня мы так всех не обойдем…
        - Да… много людей нуждаются в утешении и в исповедовании… Но ничего, завтра всех оставшихся посетим.
        - А может поступить иначе, отче?
        - Как?
        - Собрать всех больных в одном доме. Их много пустых стоит. В итоге вам отче легче будет сразу над всеми молитву читать…
        - Мало кто согласится… особенно из знати и имеющих достаток…
        - Вот к ним и будете наведываться лично отче. Зато какое облегчение в остальных случаях, и вся паства под присмотром. Я же с Матреной и прочими добровольцами, станем приглядывать за больными, пока вы отсутствуете.
        - Это звучит разумно… - произнес монах немного подумав. - Да, так и надо сделать. Скоро будет много смертей и придется большую часть времени тратить на отпевание усопших, а не творить молитвы над живыми лишая их тем самым господней благодати…
        Прозвучало как-то двусмысленно, но Алексей не стал даже заикаться об этом.
        Отец Михаил настолько загорелся идеей, что даже отметил посещение следующего страждущего духовного очищения, а пошел договариваться к своему начальству об организации общего «чумного дома», как подобный стационар обозвал про себя Алексей.
        Идея понравилась и прочим церковным деятелям. Но оно и понятно, лучше всех в одном месте отмаливать, чем сбивать ноги шатаясь от дома к дому и терять время.
        Под первый такой чумной стационар отдали пустующий особняк не то боярина, не то богатого купца. Пустое строение в три этажа отлично подходило для задумки и вскоре в него стали сносить больных с района, что отдали под курирование отца Михаила. Подобные же чумные дома организовали в других концах города.
        Отец Михаил с утра, собрав всех больных во дворе, читал молитву, обильно брызгал святой водой, давал поцеловать им чудотворную икону и отправлялся исполнять свои обязанности в богатые дома. Как только он уходил, больные попадали в распоряжение Алексея и Матрены, а уж они принимались за реальное лечение.
        Культуру лучистых грибов за эти дни вновь размножили, кусочки плесневого хлеба размешивали в квасе, что неплохо маскировал специфический привкус и давали его пить. Ну и баня конечно, благо она на этом подворье имелась большая и через нее можно было прогонять сразу по десятку человек.
        - А теперь дышим паром святой воды! - наставлял пациентов Михаил и сам активно дышал через берестяную воронку-рупор. - Вдыхаем глубоко, чтобы пар святой воды проник по всему телу!
        А чтобы подготовить людей к операции по удалению бубонов и язв, добавлял:
        - Сейчас ваши тела напитаются через дыхание пара святой воды святым духом и он начнет очищать плоть и кровь от нечистот, что скапливаются в железах и проявляются на коже гнилостными язвами и их надо будет удалить и промыть святой водой. Видите, как у меня? - показал он на свои свежие шрамы.
        - Так ты тоже болел?
        - Да! И исцелился! Все благодаря вдыханию пара святой воды и удалению нечистот, что она из меня таким образом вымыла в бубоны и язвы!
        Личный пример всегда работает лучше, чем просто указание и объяснение того, что и как нужно делать. Пациенты после того, как увидели исцелившегося, сильно повеселели и этот психологический настрой тоже благотворно сказывался на общем состоянии больных, все не в унынии пребывать, заранее себя похоронив.
        В общем люди дышали «святым» паром как не в себя, чуть ли не до драк не доходило, когда кто-то задерживался у камней, чтобы сделать лишний вдох.
        - Успокойтесь, святого пара хватит всем и перебарщивать тоже не надо, а то легкие сварите. Три вдоха и отходим читать молитву…
        Метод лечения «святым паром» был согласован с отцом Михаилом.
        - Пусть вдыхают пар от святой воды, пьют святую воду и обмываются ею.
        Отец Михаил крепко призадумался. То, что предложил его трудник звучало не то, чтобы богохульно, но как-то с подвохом что ли. По идее ведь должно хватать лишь обрызгивание святой водой во время молитвы для очищения от скверны и осенением благодати, а тут и пить, и дышать, и даже мыться ею…
        - Лучше уж так… - наконец сказал он с тяжким вздохом. - А то ведь совсем до ересей откровенных доходит…
        - Каких, отче?
        - Иконы жгут, сын мой… Представляешь? Жгут старые домовые иконы и пепел от них оставшийся смешав с вином, пьют!
        «Ну это еще что, - невесело усмехнулся Алексей, - вот когда мочу младенцев или девственниц пить начнут, да воду хлебать в коей ноги отшельники или там юродивые мыли, вот где дичь будет!»
        13
        Алексей сидел хмурым в своей каморке - комнате без окон для слуг, что на первый взгляд можно было спутать с чуланом. Впрочем, кто слуг да еще из числа холопов считает за людей? Такие же вещи, только живые и неча их баловать, пусть в подсобном помещении ночуют вповалку, набившись как сельдь в бочку.
        Что до недовольства, то причин для него хватало. Во-первых, изначальный план не срабатывал и перспектив для срабатывания не просматривалось. То есть не получалось заполучить себе на службу лично обязанных жизнью и здоровьем людей. А кто он есть такой в глазах этих людей? Правильно, всего лишь помощник отца Михаила из разряда подай-принеси-пошел-нафиг. Он ведь даже не послушник - трудник. Так что вся слава доставалась монаху.
        А вообще Алексей посчитал, что ему сильно повезло с чумой. То, что заразился это конечно наоборот не повезло, но у него создалось стойкое впечатление, что данный штамм какой-то слабенький. С чего такие выводы? Все просто, на удивление малая смертность и общая заразность несмотря на все старания священников сующих зараженные иконы и кресты пастве в рот.
        Обычная математика дает повод считать, что штамм чумы пройдя процесс мутации ослаб. Алексей даже проводил параллель с КОВИДом, сначала охрененная смертность, а через три года проходит по разряду обычного гриппа.
        Что до математики подтверждающей сей вывод, то изначально в городе насчитывалось порядка тридцати тысяч человек. Около трети извел Иван Грозный, часть разбежалась, часть померла с голодухи и осталось еще десять тысяч человек? Вопрос на засыпку, сколько в итоге померло от чумы? По всему выходит, не так уж и много. По крайней мере не сравнить с пандемией двухсотлетней давности 1350?52 годов, когда вымирали напрочь целые города, те же Белоозеро и Глухов, да и прочие города теряли до девяносто процентов населения, что как раз соотносится со средним процентом выживания при заражении.
        А тут, всего-ничего. Псков тоже не сказать, что сильно пострадал, так что в общем-то нет ничего удивительного в том, что такое паллиативное лекарство как плесень с мизерным лечебным эффектом оказалась действенной. Фактически она стала той подпоркой, пушинкой перевешивающей чаши весов, что помогала выкарабкаться…
        Но это все ерунда по сравнению со второй причиной недовольства, что могла в скором времени привлечь к нему ненужное внимание и, внимание это может стоить ему жизни, причем весьма болезненным способом, ибо в эти времена знают толк в извращениях в плане пыток ближнего своего. Все дело в том, что со своей плесенью он сильно подставился. Из-за нехватки жизненного опыта не просчитал возможные негативные последствия. Слишком импульсивно действует. Но как говорится, лучше поздно, чем никогда.
        Процент выживших в чумном стационаре отца Михаила значительно превосходил таковой у остальных монахов, курировавших подобные дома. Пока что это было не сильно заметно, но люди ведь не слепые, а в это время они способны подмечать и не такие мелочи, тем более впрямую касающиеся их жизни, так что вскоре слухи пойдут.
        Алексей, как только понял это, попытался нивелировать проблему попросив отца Михаила освятить хлеб, ну и сделать вид, что благодаря освящению на хлебе выросла целебная плесень, коя и способствует выздоровлению. Даже удивился, что с самого начала об этом не подумал… Но и после этого в чистом виде плесень давать не рисковал. Очень уж неоднозначно все с ней, ведь она по своей сути аспект разложения, ветхости, то есть смерти.
        И все бы ничего, но рано или поздно начнут копать. Собственно первый звоночек уже прозвенел, причем со стороны самого отца Михаила.
        - Странные дела творятся, сын мой… - произнес он устало в одну из тех редких минут, когда его пробивало на поговорить с трудником.
        Да и было тех свободных минут? А если и было, то пересекались они все-таки редко. Это при том, что отец Михаил относился к числу молчунов, потому и подался в монахи, а не классические священники коим требуется хорошо подвешенный язык для общения с паствой.
        - О чем вы, отче?
        - Да вот исцеляются люди в нашем доме куда как чаще, чем в своих домах, хотя и воду я им освящаю и хлеб так же, как здесь, но здесь они выживают, а там мрут…
        - Неисповедимы пути господни, - едва сдержавшись от усмешки, ответил Алексей и перекрестился.
        - Истинно, - так же перекрестившись ответил монах и стрельнул глазами в сторону своего помощника.
        Алексей, заметив это странный взгляд, решил продолжить мысль:
        - Не иначе наказывает господь людей за грех гордыни…
        - Гордыни? Причем тут она?
        - Конечно гордыни, отче. Разве не гордыня это, заставлять вас, отец Михаил, день за днем таскаться к ним в дома и творить индивидуальные с ними молитвы? Кто они такие есть перед лицом господа нашего? Такие же рабы его, как и все прочие, только вознесшиеся над иным людом, причем не самыми праведными делами: торговля, ростовщичество, прямое ограбление, да убийства конкурентов… и оттого возомнив о себе невесть что. Да, они делают богатые дары нашей матери церкви, но разве не прямое это оскорбление ему? Ведь они фактически за богатства земные пытаются купить его милость! Вот и наказывает их господь за это. Ибо не малой толикой богатства делиться надо, но перерождаться духовно! И первый шаг к перерождению этому - смирить гордыню. И проявится это смирение в приходе в дом ваш и вместе с прочим людом молились и лечились бы, так глядишь и простит их господь особенно если сами наконец поймут, что живут не праведно и встанут на путь исправления для дальнейшего духовного самосовершенствования.
        - Хм-м… твоя правда, сын мой, - уже с откровенным изумлением посмотрел на Алексея монах. - Истинная правда!
        Вторым «звоночком» стало посещение чумного дома другими священниками. Пришли так сказать обменяться опытом. Ну тот и рассказал им, про освящение воды в которой моются больные, пьют ее и дышат паром в бане.
        «Валить надо, - сделал вывод Алексей. - Какое-то время я для себя выиграл, но… как тут свалишь? Ничего ведь нет! Ни транспорта, ни денег! Жратвы с собой много не унести, а значит придется „засветиться“ с ее приобретением. Это если мне вообще что-то продадут, а не погонят прочь дубинами. Чума ведь кругом! И опять-таки, на что приобретать?»
        В общем получалось по присказке: куда ни кинь, всюду клин. Требовалось разжиться платежными средствами, но вся беда в том, что он даже не представлял, где надыбать монет.
        Украсть? А у кого?
        Значит только заработать. Но опять же, как?
        «Значит придется идти на риск и не имея поддержки за спиной, продать высоколиквидный товар, что еще предстоит сделать», - подумал он.
        Таковым товаром он видел краску. Ага, одну из самых дорогих в это время - синюю, кою должны с руками оторвать те же ганзейцы, чье представительство имеется в Великом Новгороде и несмотря на чуму, продолжает работать.
        Несложное химическое преобразование из недорогих компонентов и вуаля, в руках целое богатство… за которое и убить могут те же ганзейцы, чтобы выведать секрет производства или место добычи. Но риск того стоил, за краску только «могут» убить, а вот за плесень, если… точнее - когда все вскроется, точно прибьют.
        Даже возникла мысль перестать давать лекарство больным, но… не мог. Ведь на его руках тогда окажутся сотни если не тысячи жизней. Да, в РИ они и так все померли от чумы, но это ничего не меняло для него в моральном плане.
        Осталось разжиться необходимыми компонентами, на что тоже нужны какие-то средства, но это если покупать. Так что для начала нужно пошариться по брошенным домам, в первую очередь заглянуть в «свой» дом. Все ценное конечно из них давно уже вынесли, но могло что-то и остаться. Требовалось купоросное масло, оно же сереная кислота, поташ, стружка от рогов и железные опилки. Только два пункта не должны были доставить больших проблем, ну может еще поташ найдет, а вот купоросное масло, как он считал, придется скорее всего добывать через отца Михаила.
        «Ничего, залегендирую надобность как-нибудь, - подумал он. - Да вот хотя бы гнойники прижигать!»
        14
        - Хотя, я ведь могу дом продать! - осенило Алексея. - Знать бы только где он? И еще - купит ли кто, это при условии, что на него не наложили лапу какие-нибудь право имеющие наследники.
        Ходить по городу с просьбой: «Люди добрые, покажите, где мой дом?» не самая лучшая идея, потому Алексей решил действовать через Матрену.
        - В общем тут такое дело Матрена, что я память потерял и теперь не знаю где мой дом…
        Ну и рассказал под «охи» и «ахи» свою историю, в смысле Елисея, как он на поганом капище дрова рубил, ну и потерял сознание с последующей потерей памяти.
        - Но ты не бойся, отец Михаил в курсе моей ситуации, да и проверяли меня в монастыре на предмет бесовских козней.
        - Я и не боюсь! - воскликнула она.
        Алексей нахмурился. Снова в голове промелькнула мысль о каком-то неправильном поведении напарницы.
        «Да, она ни разу не перекрестилась, когда слушала историю… - понял он. - Другой бы крестился беспрестанно слушая такие страсти… И голос какой-то… торжественно-довольный, глаза вон как лихорадочно блестят. Может приболела снова?»
        Он и раньше замечал странные взгляды, что бросала на него Матрена, но не мог из однозначно идентифицировать, по крайней мере на заинтересованные взгляды, что бросают девушки на парней они не походили, да и сложно ему было представить, чтобы Матрена положила на него глаз, ведь до этого отношение с ее стороны напоминали скорее материнское.
        «Хотя одно другому не всегда мешает», - усомнился он, вспомнив парочку извращенцев, то бишь Пугачеву с Галкиным.
        И снова Алексей не стал копать дальше в этом направлении, других забот хватает. Ну и просто, не стоит «выкапывать» то, с чем потом не знаешь, что делать…
        - В общем, я хочу попросить тебя тихонечко узнать, где мой дом. Потом сходим с тобой туда, посмотрим, что и как…
        - Конечно Елисей, я все сделаю!
        Матрена не подвела.
        «Ей бы в разведке служить», - только покачал головой Алексей.
        Информация ею была получена в тот же день и сходить в дом Елисея решили на следующий вечер, благо возникла пауза в поступлении новых больных, а кроме того в чумном доме помимо них появился дополнительный персонал из числа самоотверженных родичей больных, а так же выздоравливающих. В общем имелось на кого сбросить рутину.
        Что до дома, то он представлял собой удручающе зрелище, как и всякий брошенный и разграбленный до основания дом. Выломали даже петли, так что заходи кто хочешь и делай что хочешь.
        В сам дом Алексей даже заходить не стал. Достаточно было заглянуть в дверной проем, чтобы понять, что дело дрянь, ведь даже половые доски из половинок бревен скоммуниздили, не то, что двери со ставнями, про окна и говорить нечего. А те же окна, если судить по мелкому крошеву слюды, были богатыми.
        Алексей сразу направился в кузню. Там он тоже не рассчитывал обнаружить что-то из инструментов, так и оказалось - уперли все начисто, но вот горка каменной пыли, там, где раньше стоял точильный круг, хоть и была разворошена (видимо и в ней не побрезговали что-то поискать) в целом осталась на месте.
        Зачем она ему нужна эта бесполезная куча? Так железная пыль, что копилась там не меньше года при шлифовке и заточке изделий. Осталось только придумать, как ее оттуда изъять.
        «Надо что-то магнитное, - подумал он. - Хотя… все бесполезно, все ржа сожрала».
        Алексей с досадой сплюнул.
        - Ладно… Идем отсюда. Попробуем продать эту халупу хотя бы на дрова…
        Для жизни дом по мнению Алексея уже не годился. Из-за сырости в воздухе витал тяжелый запах плесени.
        - Но продавать попробуем через отца Михаила и вообще через монахов.
        Оно и понятно. Кто с ним дело иметь станет?
        Вот только с продажей вышел гигантский облом.
        - Ты запамятовал Елисей… с тем случаем, только дом свой ты как вклад монастырю отдал, когда трудником решил стать, - сказал монах.
        «Ну что же, не жили богато и не хрен начинать», - подумалось ему, хотя кто бы только знал, каких усилий ему стоило удержать лицо от гримасы злости и разочарования, а также не начать грязно ругаться.
        - И правда… запамятовал… отец Михаил.
        Оставался вопрос, действительно ли запамятовал или церковники решили наложить свою потную ладошку на имущество обеспамятевшего трудника, все равно ведь ничего не помнит, так что ему любую лапшу на уши можно повесить. Хотя действительно мог дополнительно заплатить за себя.
        Впрочем, думать об этом он не стал, с Церковью в это время спорить бессмысленно и опасно для жизни. К тому же в их чумной дом в этот момент ворвался какой-то здоровяк с криком:
        - Спасите! Кровиночку мою спасите!
        Следом за крикуном шел еще более здоровенный бугай под два метра ростом не обезображенный отпечатком интеллекта на лице, и нес на руках тело девушки.
        - Озолочу! Только спасите! - продолжал надрываться здоровяк.
        «А вот и третий звоночек», - мелькнула мысль в голове Алексея.
        Крикун явно не из простых, как бы не боярин, но может и просто богатый купец, а оных в данном районе, что курировал отец Михаил не водилось, по крайней мере на данный момент. В Новгороде из бояр и купцов вообще выжили только представители промосковской партии, а они так уж получилось жили кучкой в одном квартале и его конечно прибрал себе кто-то из более «достойных» монахов не иначе как в расчете на богатые подношения.
        Вот только с исцелением у более «достойного» как-то не заладилось, разводили руками, дескать все по воле Господа. Слухи же про отца Михаила уже пошли гулять по городу, и вот первый результат.
        «И вот еще что интересно, мне хоть копейка перепадет от этого „озолочу“, - снова подумалось Алексею. - Хотя чего это я? Конечно же нет!»
        15
        Крикуном оказался купец Лукьян Леонтьевич, (как уточнила Матрена, происходил сей купец из боярского рода Лукьяновых), а девушка соответственно его дочь Анна. Как водится тянули до последнего и лишь после того, как от чумы несмотря на все усилия монахов померла жена самого купца и стало ясно, что следом вскоре последует и дочь, вот он в последней отчаянной надежде и рванул в чумной дом отца Михаила.
        Этот обстоятельство словно прорвало какую-то плотину и вслед за отчаявшимся купцом, в чумной дом отца Михаила повалили прочие достаточно обеспеченные и знатные жители Новгорода, те же купцы, дворяне и прочие помещики с земцами, не говоря уже о простых людях, что оставляли чумные дома других монахов и из последних сил ползли к святому. Да, очень быстро отец Михаил пошел по статье «святой».
        Пришлось расширяться и занять под стационар два соседних дома, благо они тоже пустовали.
        И все бы хорошо, но…
        Случилось неизбежное.
        В очередной раз читая молитву вместе с больными отец Михаил рухнул как подкошенный. Чума. Не он первый и не он последний, но есть маленькое «но». Не мог по общему мнению почти святой исцеляющий людей от чумы сам заболеть чумой. А если и мог, то не иначе как это чьи-то зловредные козни, дабы не исцелял он страждущих.
        Алексей сразу понял, что церковникам потребуется стрелочник на которого можно свалить все беды и утолить людскую жажду крови. Понял это не только он.
        - Бежим Елисеюшка! - потянула его прочь Матрена.
        И они побежали. Ну как побежали, выскользнули из подворья, пока все с причитаниями сгрудились вокруг монаха и быстрым шагом направились по улице. Одно радовало, на улицах по-прежнему было малолюдно так что свидетелей того, куда они направились, почти не имелось.
        - Куда ты меня ведешь? - спросил Елисей.
        - Нужно покинуть город…
        - Плохая идея.
        - Почему?
        - Именно за городом, нас и станут искать в первую очередь, а убежать далеко мы не сможем.
        - Что же делать?
        - Где легче всего спрятать лист?
        - Лист?
        - Да.
        - Не знаю…
        - В лесу. А человека - в городе.
        - Поняла! - обрадованно воскликнула Матрена и свернув в очередной проулок, потянула Елисея за собой дальше.
        Вскоре они оказались на улице, где так же стояло много пустующих домов. Во двор одного из них они и юркнули, убедившись, что никто их не видит. В дом соваться не стали, а прошли в обширный сарай. Тут было довольно чисто, и Алексей долго не мог понять его предназначение, но точно не скот или птицу какую держали, пока не наступил на битые керамические черепки. Тут до него дошло, что это сушильня, а подворье принадлежало семье горшечника. Вот и куча глины в сторонке коя никого не заинтересовала.
        Алексей, поковыряв в куче сначала ногой, а потом поработав руками, сформировал в ней своеобразное кресло в которое и уселся. Места хватило и для Матрены.
        Вскоре захотелось пить, а еще немного погодя - есть.
        «Проблема…» - вздохнул Алексей.
        Довольно быстро он начал сомневаться в правильности своего решения остаться в городе. С добычей воды и пищи за стенами все-таки должно было быть в разы проще. Банально рыбы наловил с помощью той же морды, да и с водой проблем нет. Но он не верил, что они смогли бы убежать от погони и спрятаться так, чтобы не нашли.
        «Впрочем с едой что-нибудь придумаем… тех же червей накопаю, сытная и полезная пища, если верить некоторым знатокам… - стал он искать варианты выхода из сложившегося положения. - Остается вода. Но пошаримся ночью по двору, авось колодец обнаружится…»
        Личные колодцы не редкость, хотя чаще они были в совместном пользовании сразу нескольких дворов, трех-четырех, в точке общей границы. Но еще чаще приходилось таскать воду издали из общественных городских колодцев.
        «Еще посуда, - вспомнил Алексей. - Но думаю битых и бракованных изделий должно быть в достатке около обжиговой ямы, что за сараем. Что-нибудь да сгодится…»
        Так они просидели в полном молчании, чутко прислушиваясь к внешнему миру до глубоких сумерек.
        - Прочти молитву… - неожиданно попросила Матрена.
        - Какую?
        - Не знаю…
        - Во имя Отца и Сына, и Свя…
        - Нет, не христианскую…
        - А какую? - аж поперхнулся от неожиданности Алексей.
        - Передо мной не надо больше скрываться Елисей, я знаю, что ты приверженец старых богов и они тебя отметили на капище… и я тако ж отвергла распятого, когда поняла, что попы заражали нас через поцелуи икон. Прочти молитву старым богам…
        - Кхе!
        «Наверное в бреду спалился», - догадался он.
        Удивляться же, что Матрена мало того, что не сдала его попам, так еще и сама сменила сторону особо не стал, как и не стал ее ни в чем переубеждать, отложив вопрос с религией на потом, не до того. А сейчас решил просто исполнить ее просьбу.
        - Что ж, слушай… Велес, велемудрый, батюшка наш. Услышь славеса наши, обрати свой взор на дела наши, виждь нас, детей своих, мы пред твоим оком предстоим. Раденье тебе кладём, с чистотой сердец наших. На всяк день, аще и на всяк час, встань с духом нашим духом своим. Прими во ум твой деянья наши, и будь в них порукою. Ты волшбит и чародейство ведущий, за скотами и зверями радеющий, трясовиц прогоняющий, боли и хворобы изгоняющий, живота людине дающий, прими от нас - детей своих хваление сиё. Мы чтящие тебя и любящие, и любы от сердце дарящие, идеже и любиши ты тоюже любовию нас - детей своих. Прими в руцы свои дела наши! Соедини в единое, чтоб со душой спокойною и безметежною мы робили на благо наших сродников, детей наших и нас самих И проведи их к исполнению. Дай познать сладость жизни от тебя даденой - богатой. И отгони своим бичом страхи и козни, даруй ми силу от толики силы твоей. Отец мой. Велес велиокой, податель, в согласии со всеми сродниками, в мире духовном в семье пребывающий. Даруй и ми спокойствия и благоденствия, до упокоения моего под твоим оком, под твоей дланью…
        Когда над головами раздались хлопанья голубиных крыльев, Алексей аж вздрогнул. Голуби стали влетать в вентиляционное отверстие и рассаживаться на подпотолочные жерди.
        - Услышал тебя Велес… пищу нам послал, - шепотом, но с явным фанатизмом в голосе произнесла Матрена.
        Сарай был не слишком высоком и достать голубей не составило большого труда. Достаточно оказалось подсадить Елисею себе на плечи напарницу, а уж она осторожно собрала страдающих куриной слепотой птичек в рубаху парня как в мешок.
        Приготовить тоже ни разу не проблема. По городу стелился густой дым, так что развели костерок, обмазали наскоро ощипанных и выпотрошенных птичек глиной и запекли. К счастью нож и огниво у Матрены при себе имелись, ее личные. Алексей же все еще не сподобился обзавестись сими нужными девайсами.
        Что до воды и посуды, то в куче битой керамики действительно нашлись подходящие дефектные изделия, а за баней обнаружился колодец. Воду только для гарантии пришлось вскипятить, а то давно стоит, могли и попортиться.
        16
        Алексей проснулся от легкого толчка Матрены в плечо и тут же почувствовал ее ладонь на своих губах.
        - Что…
        - Тише… - зашептала Матрена ему прямо в ухо. - Во дворе чужие…
        Алексей понятливо кивнул. Сам он сколько ни вслушивался, ничего не услышал, но оно и понятно, слух просел, а вот у Матрены с ним все осталось хорошо.
        Что могли делать неизвестные в начисто разграбленном дворе? Либо тоже прятаться, либо искать тех, кто прячется. Вопрос только для чего?
        Как назло, ничего из оружия даже близко нет если не считать ножичка Матрены, и ничего из того, что можно использовать в качестве оного, ни дубины, даже камня и того нет. Тогда Алексей взял один из небольших горшочков в котором хранилась вода и сделав глоток, а то во рту как-то враз пересохло, стал засыпать туда глину.
        - Надо разойтись в стороны… - тоже прошептал он в ухо женщины.
        - Верно.
        И стоило им занять позиции по сторонам от дверей сарая, как створки резко открылись проем полетела сеть, коя непременно бы спутала жертв сделав их легкой добычей для людоловов. Но все пошло несколько не по плану неизвестных.
        Сеть накрыла кучу глины, а в следующий момент Матрена бросила горсть пепла с глиняной пылью в глаза ворвавшегося в сарай с дубинкой в руках мужика. Тот получив ослепляющий заряд споткнулся и упал, начав грязно и визгливо ругаться.
        Матрена «засветившись» для следующего бандита, стала его целью и тут уже не сплоховал Алексей, со всего маху разбив полулитровый кувшинчик о его голову. Войлочная шапка несколько смягчила удар, но несколько дезориентировала нападавшего, чем и воспользовалась Матрена всадив свой ножичек тому в горло.
        - Хр-р…
        Теперь уже сам Алексей «засветился» для оставшихся снаружи сарая. Путь к спасению перегораживало еще три человека. Один из них придвигался как-то скособочено и хромал, второй являлся не то ребенком, не то карликом, а третий тот самый сетеметатель, самый высокий и крепкий на вид, просто стоял столбом.
        «На чем же мы прокололись?» - мелькнула мысль в голове Алексея.
        Алексей же бросился к ослепленному, что встав на колени ожесточенно тер глаза и со всего размаху врезал ногой тому по роже. Удар получился хорошим, хруст челюсти отчетливо послышался даже ему. Раздался вой. После чего подхватил трофейную дубинку.
        Алексея бил адреналиновый приход, но в бой он бросаться не спешил. Вообще как-то драться всерьез ему раньше не приходилось, детские потасовки не в счет, так что он откровенно робел. Ведь тут придется не просто драться, а биться не на жизнь, а насмерть, ибо ничего хорошего им с этими людьми не светит.
        Но и напавшие атаковать не спешили. Похоже, что они тоже не горели желанием биться. Сразу стало ясно, что раньше они впросак не попадали, план с сетью всегда срабатывал и дальше они просто пеленали беспомощных. Но и просто уйти, признав поражение они почему-то тоже не могли.
        Алексей начал догадываться кто перед ними.
        Все молчали и это показалось ему неправильным, потому он заорал в надежде, что это спугнет неизвестных:
        - Пожар! Горим!!!
        - Колоб! На Гору! - приказал скособоченный.
        - Ага!
        Карлик ловко взобрался на сетеметателя и схватился ему за уши.
        - Вперед!
        И вот такой «кавалерист» бросился в атаку. Карлик, крутя ушами здоровяка словно рычагами какого-то механизма, ага, шагающего танка, управлял им как конем направив его на Алексея. Все это было бы не сильно опасно, если бы не крадущийся сзади хромоногий, что на первый взгляд выглядел безоружным, но это-то как раз и заставляло напрягаться. Не ходят на такие дела безоружными.
        Эта странная пародия на коня и всадника приближалась все ближе и Алексей готовился отскочив в сторону, нанести дубинкой удар по ноге громилы. Отступала Матрена держа окровавленный нож.
        Но все кончилось плохо. Обороняющиеся забыли по недобитка в тылу со сломанной челюстью. По-хорошему его следовало добить размозжив башку дубинкой, но Алексей не смог, за что и поплатился. Этот недобиток прыгнул ему в ноги и повалил на землю.
        Одновременно с этим скособоченный резко дернул рукой в сторону Матрены Она смогла увернуться о какого-то предмета, но и только. Карлик сидевший на здоровяке с проворностью обезьяны спрыгнул со своего «скакуна» точно на женщину и тоже повалил ее на землю.
        Алексей достаточно быстро вывернулся из захвата мужика со сломанной челюстью, но скособоченный оказался рядом и пнул Алексея в живот. На этом собственно все и закончилось, после такого удара драться уже просто физически невозможно. Далее на парня посыпался град хаотичных ударов ногами. Один из пинков пришелся в голову и парень отключился.
        Очнулся он от тряски и почувствовал себя крепко связанным, ну и с кляпом во рту. Его тащил на левом плече тот самый сетеметатель по прозвищу Гора. На правом плече горы безвольной куклой болтался труп.
        Сзади шел скособоченный с мужиком со сломанной челюстью и тащили связанную Матрену. Карлика с позывным Колоб видно не было, но он похоже разведывал путь на предмет нежелательных свидетелей.
        Шли в общем-то недолго и оказались во дворе одного из особняков. Что-то рассмотреть Алексею из неудобного положения не удалось, в конечном итоге они оказались в каком-то подсобном помещении вроде того же сарая, но только тут имелся спуск в подвал. Вот в подвал их и сбросили.
        - Принимай пополнение! - глумливо сказал скособоченный в темный зев и сбросили Алексея в эту самую темную дыру не сильно заботясь о его здоровье. - Тебе снова повезло!
        К счастью Алексей скатился по ступенькам ничего себе не повредив ибо умудрился приземлиться на ноги. Ожидал что следом бросят Матрену, но нет. Крышка сверху захлопнулась и ее чем-то подперли.
        В подвале было сыро и холодно и конечно же темно.
        17
        - Ты кто? - послышался тонкий голос.
        - М-м-м… - промычал в ответ Алексей из-за все еще присутствующего во рту кляпа.
        - Сейчас…
        Кто-то осторожно подошел, споткнулся о тело парня и обшарил его руками в поиске головы. Кляп оказался вынут.
        - Спасибо.
        - Кто ты? - повторил вопрос неизвестный пленник.
        - Такой же, как и ты неудачник. Кто это вообще такие?
        - Людоеды.
        - Не людоловы?
        - Нет… они не ловят людей для продажи поганым… Это банда попрошаек Кривого.
        - Хреновы наши дела…
        Попрошайки при церквях и торжищах - это настоящая мафия занимающаяся сим бизнесом профессионально. Вроде даже как специально выкупали детей, а то и просто воровали, намеренно их калечили, чтобы даже у самого толстокожего сердце дрогнуло, глядя на травмы.
        Надо думать в сии тяжелые времена у профессиональных нищих недостатка в монетах нет, богатые щедро жертвуют церквям в попытке откупиться от Господа, задобрив Его златом и серебром дабы не гневался на рабов своих грешных и отвадил чуму, ну и попрошайкам на паперти хорошо перепадает.
        Вот только монеты жрать не станешь, а купить на них в условиях жесткого дефицита продовольствия и откровенного голода практически нечего, вот и пошли на каннибализм. Надо думать, что сначала сожрали выходящих в тираж калек, кого-то чума прибрала, они ведь в самой зоне риска, завшивевшие… И вот костяк банды перешел от так сказать поедания падали к охоте.
        - И все же, кто ты?
        - Развяжи меня.
        - Не развяжу, пока не скажешь…
        - Зовут Елисеем, сын кузнеца…
        В общем, не видя смысла что-то скрывать, Алексей поведал неизвестному свою историю без ненужных подробностей с капищем и плесенью, при этом стараясь не думать об участи Матрены. Понятно, что ей сейчас приходится не сладко.
        Видимо история слушателя удовлетворила, потому как начались попытки развязать узлы веревки, благо те оказались связаны не очень крепко.
        - Ну а теперь твоя очередь.
        - Федор.
        - И?
        - И все.
        - Лет то тебе хот сколько, Федор?
        - Тринадцать.
        Узлы наконец поддались Федору и Алексей наконец смог размять затекшие руки.
        - Где мы собственно?
        - Ледник…
        - Ну да… Не знаешь, много их там людоедов этих?
        - Нет… Да и какая разница?
        - Ну, как минимум на одного меньше стало, и из расчета численности можно предположить, когда снова за запасами мясца сунутся в ледник.
        - Какая разница когда? Днем раньше, днем позже… - уныло ответил тот.
        - Может что-то удастся придумать и сделать. Вот и пытаюсь вычислить, сколько у меня на это времени пока они своего дохлого товарища жрать будут…
        Федор промолчал.
        - Ладно… одно не могу понять, как они нас нашли. Тихо ведь сидели…
        - А огонь разводили?
        - Ну да… так ведь что с того? Весь Новгород в дыму…
        - А готовили что-нибудь на огне?
        - Да, голубей наловили и запекли.
        - Вот по запаху еды и нашли.
        - Это как?
        - У них там малец есть… он ночью бегает по городу и вынюхивает… в прямом смысле этого слова. Вот и уловил запах мяса там, где его быть не должно. Нас тоже так выследили…
        - Понятно.
        Алексея чуть подташнивало и болела голова, он сам себе поставил диагноз: легкое сотрясение, тут медиком быть не нужно, но сидеть в покое не стал, а начал обследовать ледник.
        - Давно тут?
        - Не знаю… какое сегодня число?
        - Пятнадцатое июня.
        - Больше месяца… - после паузы глухо ответил пленник-старожил.
        Что ж, понять Федора можно, ведь все это время он должен был чем-то питаться. А чем? Понятно, что тем, чем его потчевали людоеды - человечиной. По психике это должно бить сильно. Но ничего по этому поводу говорить не стал и уж тем более не собирался осуждать, даже в мыслях.
        Пацан всхлипнул.
        - Ничего, сейчас что-нибудь придумаем… Мы попаданцы народ такой… из любой жопы должны найти выход…
        - Что тут можно придумать?
        - Пока не знаю.
        Что до обследования ледника, то его можно охарактеризовать как сруб три на четыре метра и высотой два. Лед сохранился лишь в одном углу и судя по всему это Федор его туда затолкал. Хорошо хоть имелась параша в виде деревянного ведра, кое стояло под лестницей.
        Алексей попытался проверить бревна на прочность, но пальцем особо не поколупаешь, а больше и нечем. Но по ощущениям бревна не показались ему особо прочными, да и по размерам едва ли с ногу.
        Неизвестно сколько прошло времени проведенного в молчании, говорить особо не о чем, да и сокамерник оказался не сильно разговорчивым, что тоже объяснимо - смирился со своей судьбой, депрессия и апатия, но в какой-то момент крышка открылась и вниз что-то упало.
        - Жрите!
        Крышка под хохот снова закрылась.
        Федор продолжал сидеть в своем углу. Будь он один, то наверняка бы уже начал есть, но это один, а при свидетелях сделать это стало снова так же тяжело, как и в первый раз.
        Надо сказать, что запах от мяса шел весьма аппетитный, быстро заполнив весь объем ледника перебив запах плесни и нечистот из параши. Прожарили его на совесть. Аж в животе заурчало и плевать организму, что это человечина. Прислушавшись к себе, Алексей вдруг понял, что ему по большому счету плевать человечина это или к примеру баранина. Даже удивился. Как водится, в своей толстокожести обвинил Голливуд с его Ганнибалом Лектором. Подготовили в общем на все случаи жизни.
        Впрочем, сейчас его этот кусок мяса заинтересовал не столько с гастрономической точки зрения, сколько узнать, что конкретно им кинули, просто кусок мяса или же…
        Подобравшись к лестнице на ощупь, Алексей нашарил продпаек.
        «Надеюсь, это все же не рука или нога Матрены», - подумал он, но решил, что людоедам глупо забивать на ее мясо имея труп. Испортится ведь.
        - О да! - воскликнул он, нащупав то, что так хотел нащупать. - Боги определенно благоволят мне! Хотя как посмотреть, учитывая, где и в каком качестве я оказался…
        - Т-ты чего? - пискнул Федор, видимо немало удивившись радости новичка.
        - Того. Тебе мясо как обычно скидывали, пластом или с костями?
        Послышался сдавленный звук, как при сильном спазме тошноты.
        - Ладно. Не важно…
        «Хотя раз костей нигде нет, то значит в чистом виде, хотя и странно, - подумал он. - Логичнее было бы со стороны пленителей кидать обглоданные кости. Но видимо чего-то опасались, может того, что пленник вскроет себе обломками костей вены… хотя если уж на то пошло, то следовало бы выбить и все зубы, чтобы не откусил себе язык или не разгрыз запястья…»
        Так и не поняв логику людоедов, Алексей стал отдирать куски мяса от кости и еще больше порадовался обнаружив, что она не аккуратно отпиленная, а сломанная, то есть имеется какое-никакое острие.
        - Эти уроды часто спускаются в подвал?
        - Только если забрать кого-то… кто не хочет сам выходить.
        - Отлично. Будем надеяться, что им хватит того жмурика на пару дней.
        С этими словами Алексей приступил к работе, начав колупать бревно, что показалось ему особенно рыхлым и дело пошло. Если внешне бревнышко еще претворялось относительно прочным, то вот внутри оказалась одна труха, и чем дальше, тем трухлявее.
        - Что ты делаешь?
        - Бревно колупаю… Будем прокапывать себе ход наружу как кроты!
        Парень работал как заведенный пока не начали дрожать от усталости руки, но он смог расковырять не одно, а два бревна. В принципе человек уже мог бы пролезть в эту щель, но для дальнейшей копки, удобства и эффективности требовалось раскурочить как минимум еще одно бревнышко.
        - Побег из Шоушенка, мля… постера с полуголой телкой только не хватает, чтобы дыру прикрыть на всякий случай.
        - Что?
        - Ничего… устал просто…
        - Давай я!
        - На…
        Они нашли друг друга в темноте, только Федор дернулся, когда Алексей вкладывал кость в руку напарника.
        - Да не дергайся… Воспринимай как инструмент и не более того. И про то, что человечину жрал, тоже забей… в смысле наплюй. Вот, колупай вот это бревно…
        Федор остервенело накинулся на бревно, как голодный на еду… От этого сравнения у Алексея все же встал в горле ком, тем более жрать действительно хотелось сильно, особенно после активной физической работы, но к мясу, что лежало на ступеньках лестницы он все-таки не притронулся.
        - А как с водой?
        - Вот… лед…
        - Понятно.
        Федор быстро выдохся, явно ослаб за этот месяц сидения в леднике, и тоже присел передохнуть.
        18
        - Если спасемся, в монастырь пойду, - вдруг сказал Федор.
        - В женский?
        - П-почему женский? Мужской…
        - Ну, я бы понял если в женский… А в мужской для чего?
        - Грехи замаливать…
        - Когда нагрешить-то успел? Или девок портил против их согласия? - хохотнул Алексей, в принципе понимая, о чем говорит его сосед.
        - Нет… я про… здесь уже…
        - Про человечину, что ел?
        - Д-да.
        - Ну, строго говоря, лично я не помню, чтобы поедание человечины трактовалось в Библии как грех.
        - А ты читал Библию? - изумился Федор.
        «Ах да… тут же не все священники эту самую Библию читали», - вспомнил Алексей.
        - Ну да… читал. Грамотный и возможность была… так что с точки зрения религии ты не совершил ничего греховного.
        - Но как же…
        - Понятно, что тебе это было мягко говоря неприятно, ты претерпел много моральных мук, но в этом случае я считаю, что это не твой грех, а Бога, ведь все в воле его, вот он и захотел, чтобы ты ел человечину и страдал, а раз это его воля, то в чем виновен ты?
        - Н-но зачем?
        - А кто его знает? Как говорят попы, неисповедимы пути Его. Может скучно ему? Заняться нечем, сидит на облаках вниз поплевывает в нас градом, то перхотью обсыплет снежной, то пукнув громом поссыт на нас дождями. Ну и думает, а дайка я сделаю так, чтобы Федор человеченки пожрал, посмотрю, как он будет мучиться…
        - Ты смеешься надо мной?
        - Ничуть…
        «Вправлением мозгов занимаюсь, научно выражаясь - психотерапевтическими мероприятиями», - мысленно хохотнул Алексей.
        - Нет, то что ты сказал это глупость и ересь!
        - Как знаешь. И даже если он этого не хотел, то лично я все равно считаю, что это Его грех, а не твой, раз Он допустил, чтобы с тобой такое произошло. Потому как я не представляю, как ты должен был согрешить, чтобы тебе Он отмерил такое наказание. Может особо жестоко убил кого?
        - Нет.
        - Может мучил?
        - Нет.
        - Желал извращений каких? Мальчики нравятся?
        - Э-э… Нет!
        - Животные?
        - В каком смысле?
        - В этом самом…
        - Нет! Фу! Как такое можно?
        - Ну, греки, например коз очень уважают… Сначала посношают их, а потом зарежут и сожрут.
        - Тьфу! Тьфу!
        - Может кошку пытал, прижигал головешками раскаленными?
        - Нет, что ты такое говоришь? Как можно? Мне очень нравятся кошки!
        - Да всякие твари бывают… Ну раз нет, то тогда не знаю. Значит твои страдания - косяк Господа и тебе точно не в чем каяться, да еще уйдя в монастырь, чтобы стать при этом бесплатной рабочей силой у попов… некоторым из них, кстати сказать, очень даже нравятся мальчики, один на меня заглядывался, это я тебе как монастырский трудник говорю, личный опыт так сказать, так что ты поосторожнее с желаниями - попадешь из огня да в полымя. По мне так лучше человечину жрать.
        Федор молчал, видимо переосмысливая ситуацию после слов Алексея, что от него и требовалось, а сам Алексей снова взялся за работу, доколупал бревно и принялся ковырять землю, то бишь глину.
        Потом снова работал Федор.
        Никто надолго прерываться в деле копания не собирался, тем более на сон. Какой тут сон, когда до свободы в буквальном смысле рукой подать? Ледник ведь на самом деле не так уж и глубоко закопан, буквально метр над потолком, а всего надо прокопать ход в три метра с учетом уклона хода, не вертикально же вверх копали, из такой шахты быстро не выскочить.
        - Ч-черт… - ругнулся Алексей, когда на него обвалился пласт земли и в ход ворвался дневной свет.
        По глазам больно резануло.
        «А каково Федору будет?» - подумал он, вспомнив историю одного солдата, что несколько лет обитал в подземелье в абсолютной темноте и когда его нашли, то даже тусклый свет свечи привел к тому, что его глаза ослепли словно от ярчайшей вспышки, как от ядерного взрыва.
        Но как же манила свобода! Алексей едва удержался от того, чтобы вырваться наружу наплевав на всех, как Федора, так и даже Матрену. Оправдывался перед самим собой лишь тем, что обязательно приведет помощь… Но последнее не точно. Ведь его самого ищут, а значит…
        Алексей отполз назад.
        - Закрой глаза Федор, а лучше их чем-нибудь плотно замотай.
        - Зачем?
        - Сейчас день, светло и ты после более чем месяца полной темноты, просто ослепнешь.
        - Почему?
        - Не знаю, но я слышал о такой истории, что люди долго пребывавшие в темноте, выходя на свет слепли. Я даже не уверен, что просто веки тебя спасут от слепоты. Так что замотай глаза. Привыкать к свету тебе придется постепенно потому как даже ночью при свете звезд тебе будет так же ярко как днем.
        - Хорошо… но бежать нужно именно сейчас… днем. Время людоедов - ночь, днем они отсыпаются как вурдалаки…
        - Твоя правда… Замотал глаза?
        - Да…
        - Тогда поползли…
        Добравшись до поверхности, Алексей уперся спиной в пласт земли спиной и выдавил его наружу.
        - Твою мать…
        - Демоны! А-а-а!!! - завопила какая-то бабища и метнулась в дом. - Демоны лезут по наши души!
        Ну да, после копки земли Алексей выглядел не лучшим образом, да и появление надо думать получилось весьма эффектным.
        - Быстрее Федор!
        У людоедов оказалось дневное прикрытие, что вело жизнь добропорядочных горожан, что было логично, но пленники об этом как-то не подумали.
        Кто-то кинулся Алексею на спину, пока он помогал напарнику выбраться из норы, сбив его с ног. Напавшим оказался какой-то пацан лет десяти, натуральный звереныш, что с рычанием буквально вцепился зубами своей жертве в шею.
        - А-а! Сука!
        Алексей крутанувшись и встав одновременно сбрасывая с себя этого вампиреныша врезал ему с ноги в живот отбивая все внутренности, того аж отбросило на полметра.
        «Похоже это тот самый нюхачь, что нас спалил. В мое время из него мог бы получиться отличный сомелье или дегустатор», - мелькнула мысль.
        - Быстрее!
        Алексей ухватил Федора за шиворот и поволок его в сторону ворот. Ворота открылись на удивление легко, достаточно было сдвинуть засов. Алексей протолкнул вперед напарника, а сам уже выйти не смог. На шею упала петля, что тут же затянулась и Алексея рывком швырнуло назад.
        - Беги!!! - захрипел он Федору.
        Тот ломанулся по улице, споткнулся и упал, но снова встал и побежал не видя дороги и пронзительно вопя на всю округу:
        - Люди добрые, спасите!!! Людоеды! Людоеды!!! Помогите!
        За Федором метнулся карлик, но почти сразу же юркнул назад с возгласом:
        - Бежим!
        - Почему? Что там? - спросил Кривой.
        А именно он накинул на Алексея аркан.
        - Похоронная процессия шла, да не простая, видимо какого-то из богатых или знатных хоронят, людей полно и все сюда бегут!
        - Ах ты ж… Уходим!
        Кривой со злости пнул полузадушенного Алексея в голову погрузив того в беспамятство.
        19
        Алексей и от первого сотрясения не оправился, а тут еще снова по голове получил, как бы не сильнее чем в первый раз, так что он находился в мягко говоря паршивом состоянии. При этом обращались с ним не сказать, что аккуратно. В дополнение ко всему, в чувство его привели несколькими ударами ногами по ребрам, а потом его стали грубо вязать.
        - Вяжи людоеда!
        Из-за дезориентации Алексей даже не мог толком сопротивляться и объяснить, что ошибка вышла, не людоед он, а жертва их.
        - Да не он людоед! - послышался едва узнаваемый из-за сильной шепелявости голос Матрены. - Людоеды вон, сбежали… Кривой с Колобом да Гора. Баба там еще с мальцом и муж ее с челюстью сломанной…
        Несколько человек по приказу неизвестного метнулось в указанном направлении.
        - А ты кто?
        - А я вместе с ним попала к людоедам этим…
        Дом тоже обшарили и из него быстро выскочил один молодой парень и согнулся пополам, после чего его вырвало.
        - Ты чего?
        - Там… там… руки и ноги человеческие… зажаренные… и обглоданные…
        - Вот же ж… Грех-то какой!
        Бабища та кстати убежать далеко не смогла, разожралась на человечине, а вот все прочие несмотря на свои физические недостатки смогли утечь. Впрочем вряд ли теперь они далеко уйдут, известны ведь, разве что ныкаться станут по заброшенным домам. Бабища, кою волокли по земле верещала как резаная, пока ее не заткнули несколькими ударами под дых, а потом еще вставили кляп.
        Алексей сквозь муть в глазах смог наконец рассмотреть Матрену и тут же отвел глаза. Досталось ей и впрямь сильно, видно, что избили крепко, лицо опухло и налилось синевой, губы разбиты, не иначе сильно сопротивлялась изнасилованию. Но что она могла сделать сразу с несколькими мужиками?
        - А я его знаю! - взвизгнула какая-то женщина с истерическими нотками. - И ее знаю! Это их монахи ищут! Это они окаянные отца Михаила извели! Умучили святого отца, чтобы он более не мог своими животворящими молитвами спасать жизни христианские! Это из-за них мой сыночек от мора преставился! Все они проклятые виноваты!!! Бей их!
        Толпа загудела.
        Женщина набросилась на Алексея и даже успела пару раз неумело пнуть, но ее оттащили от связанного и беспомощного подозреваемого в злодеянии.
        - Точно? - спросил басовито еще кто-то из приустающих.
        - Точно! Видела я их подле отца Михаила… когда своего Тимофея к нему несли. Помощниками его звались! Не иначе втерлись к святому в доверие обманом и извели его волшбой злой!
        - А я слышала, что он когда на капище велесовом был, опал словно мертвый, несколько дней лежал! А потом восстал! Не иначе Нечистый его своим слугой сделал дабы он христианские души губил! - вторил истеричке еще один женский голос.
        - Так его же после этого монахи наверняка проверяли…
        - И что с того, что проверяли?
        - Так вскрылось бы, что одержим он бесами…
        - А кто сказал, что он был одержим бесами? Слугой он стал Сатаны!
        - Так вскрылось бы…
        - Ой ли? Сатану не зря Лукавым зовут! Смог одурачить святых отцов!
        Толпа загудела еще сильнее.
        - Дурачье! - воскликнула Матрена.
        Было видно, что говорить ей физически больно, вот и кровь из разорванной губы вновь потекла.
        - То не поп людей лечил от чумного мора, а Елисей!
        - Что ты такое говоришь, прислужница Сатаны? Отец Михаил святой человек и исцелял молитвой благостной, да святой водой!
        - То и говорю, что вы дурачье! Разве заболел бы сам монах чумой, если бы творимая им святая вода действительно бы являлась чудодейственной?
        Это заставило людей невольно задуматься, а Матрена продолжала «жечь глаголом»:
        - Это Елисей лекарство готовил…
        - Глупости это все!
        - Тогда почему с нашим побегом перестали люди выздоравливать?
        - А сбежали тогда почему?
        - Потому и сбежали, что выяснилось бы, что так называемая святая вода ничем не лучше обычной воды из колодца или реки. А попам это разве понравится, что не их якобы святость лечит, а Елисей?
        - А он тогда откуда эти знания получил, что смог лечить то, что монахи не могут исцелить?
        «Молчи!» - хотел сказать Алексей, чувствуя, что Матрену в запале спора, понесло куда-то не туда, опять же сказывалось пережитое нервное потрясение, так что женщина потеряла всякую осторожность.
        Несмотря на то, что рот ему не заткнули кляпом, вырвалось только неразборчивое бормотание.
        - То знания старые! Прежними богами нам данные! Сам Велес отметил его на том капище!
        - Нечестивцы! Язычники поганые! Души наши погубить возжелали чрез волшбу поганую!
        - Это вы нечестивцы и дурни! Сами вспомните, не после ли того, как отказались мы от веры предков своих, нас стал терзать постоянный мор? Это все греки к нам принесли, коих чума самих постоянно донимает за грехи их развратные, коими они и Русь испоганить пытаются! Ну а ты, вспомни клуша, после чего заболел твой сын? Не после ли того, как сходила с ним в церковь с крестоцелованием в надежде как раз уберечься от мора?
        - Это к чему это ты ведешь?
        - К тому, что попы на самом деле не лечат нас, а заражают! Вспоминайте же! Вот у нас например в деревне мор начался именно после того как монахи принесли и заставили целовать якобы чудотворную икону. И все бы перемерли, если бы не Елисей и лекарства, что он изготовил!
        Собравшиеся снова загудели как растревоженный пчелиный рой.
        - Так зачем это им?..
        - А кто их ведает? Опять же, не хуже меня знаете, что церковники за царя стоят, ибо, по их мнению, всякая власть от бога даже если правитель совсем дурной или еще чего хуже! Разве может быть правитель от бога, если он зверства лютые над своими подданными творит? Может извести нас окончательно хотят, чтобы пал Великий Новгород в полное ничтожество и более не представлял угрозы для Москвы, а то и вовсе исчез будто и не было его никогда вслед за Белоозером! Вспомните, как опричники царя новгородцев тиранили! Аки псы бешеные себя вели, на части людей рвали! Да только не смогли всех пожечь, да утопить, вот и хотят видимо окончательно сделать так, чтобы обезлюдела земля новгородская да заселить ее верными Москве людьми!
        И снова гул. Но тональность несколько изменилась. Многие тогда пострадали от того террора, что устроил Иван Четвертый.
        Неизвестно до чего бы дошло дело, но тут во двор ворвались всадники. Видимо кто-то успел метнуться к церковникам и те отправили «группу быстрого реагирования».
        В общем вскоре Алексей оказался запретным подземной камере одного из городских храмов. Наговорила Матрена на десять расстрельных статей, так что ничего хорошего Алексей для себя не ждал, так что просто без сил валялся на гнилой соломе мучимый тошнотой и острой головной болью.
        20
        Людоедствующую банду Кривого выловили довольно быстро, что и неудивительно если подумать, город все-таки не так уж и велик и спрятаться в нем довольно сложно, все у всех на виду особенно если специально станут за округой присматривать. Ну и власти, когда хотят, способны действовать достаточно эффективно. Ну а после того, как людоедов поймали, устроили над ними скорый и праведный суд, приговорили к смерти, да и казнили прямо при всем честном народе, особо не извращались, а просто поотрубали всем головы, разве что главаря подвергли колесованию.
        Вот только народу в этот момент было совсем не до кровавого зрелища. Брошенные в запале Матреной слова стали распространяться среди людей словно заразный вирус, ну и как водится, мутируя от носителя к носителю, так что вскоре принял совсем уж убойный вид.
        - …То попы злокозненные нас заражают…
        - …Извести нас царь московский через попов своих решил…
        - …Вода та не святая, а наоборот поганая, сбрызнут ею и заразят…
        - …Сатане попы на самом деле служат и по ночам нечистому молят крест верх ногами перевернув!..
        - …Извести люд новгородский хотят…
        - …Как приняли христианство, отказавшись от веры дедов наших славных, так и захирели…
        - …Ведь как раньше сильны были! Сам Царьград дань князьям русским платил. Степняков в кулаке держали, пикнуть не могли. А теперь что? Захирела держава, терзают ее поганые, людей угоняют без счета, а мы и сделать ничего не можем, сами теперь дань платим…
        Публичная казнь людоедов при стечении большого количества народа стала ошибкой властей не только из-за стремительного распространения опасных слухов, но и из-за случившегося по этой причине массового заражения от присутствовавших в толпе больных чумой.
        Но это была не единственная ошибка властей, в данном случае церковных. Как только слухи разнесли информацию о том, кто в действительности занимался лечением людей в чумном доме отца Михаила, как к ним потянулись состоятельные и знатные люди.
        - Совсем плоха моя дочурка, владыка… - сказал Лукьян Леонтьев.
        - Молись сын мой, крепко молись…
        - Молюсь, истово молюсь, только глух господь к молитвам моим…
        - Не богохульствуй сын мой… Слышит господь все молитвы наши…
        - Тогда почему не спасет дочь он мою…
        - Грехи тяжелы…
        - В чем же грехи ее? Невинна она…
        - То наказание тебе за твои грехи… А ты совсем не безгрешен.
        - Так пусть бы меня и покарал мором!
        - Ему виднее кого и как карать…
        Немного помолчали, а потом купец из бывших бояр вновь пошел в атаку.
        - Отдай Елисея… пусть вылечит кровиночку мою…
        - Откары господней хочешь укрыться волшбой поганой? Мало тебе грехов так еще усугубить свое положение хочешь? Дитя твое невинно и через то в Рай попадет! А ты волшбой пытаясь исцелить ее обрекаешь ее на муки адские вековечные!
        - Так при вас же… в церкви…
        - Так ты еще и святую церковь хочешь осквернить? Так ты не просто грешник, а еще и еретик!
        - Не еретик я… я же просто… дочка…
        В общем вырвался от церковников Лукьян Леонтьевич себя не помня, обвешанный епитимьями как пес блохами, ну и денежку с него церковники содрать не забыли, типа штраф. И такая злость его разобрала на фоне стремительного угасания жизни в любимой дочери.
        - В Рай значит… Только что мне до вашего Рая… если я свой Рай потеряю?
        Поживший жизнь бывший боярин видел дальнейшую свою жизнь лишь в своей единственной дочери, что из всех его детей осталась на белом свете, ради нее он жил и лишь она доставляла ему в этой жизни радость. Церковники этого не поняли, не захотели или не могли понять. И не только его. Подобная сцена с незначительными вариациями повторилась несколько раз: купцы, дворяне, бояре приходили с одной целю, получить чудодейственные лекарства Елисея для себя и своих родных, но все получали от ворот поворот.
        Видя, что происходит в городе, а священники хорошо умели собирать слухи и еще лучше их распускать, через тех же юродивых, настоятель собора Святой Софии протоирей Димитрий встретился с настоятелем Свято-Юрьевского монастыря архимандритом Александром.
        - Может все-таки как-то применим этот метод лечения, что Елисей использовал, раз уж самого его к лечению допускать не хочешь?
        - Нельзя.
        - Почему? А то ведь страсти кипят среди паствы нешуточные, того и гляди вспыхнет бунтом… Надо успокоить людей.
        - Пусть… пусть лучше бунт, чем это…
        Алексей-Елисей конечно же не стал запираться и честно ответил, как и чем лечил, но отказывался от того, что он язычник и тем более колдун.
        - Что ты такое говоришь?
        - Я знаю, что говорю! Если вскроется, что людей лечили плесенью…
        - Ну и пусть. Плесень тоже, как и все прочее создал Господь, так почему бы не лечить ею…
        - Не в этом дело, как ты не понимаешь? Дело не в плесени как таковой, хотя и это тоже весьма дурно пахнущий момент, завсегда плесень приводила к смерти через мучения Антонова огня… а в том, что быстро станет ясно, что мы пользуемся лекарством якобы дарованный старыми богами! Понимаешь? Кару господню, ниспосланную Им на грешников лечат… лекарством что ниспослал Велес… суть демон. И каким лекарством? Плесенью!!!
        - Да, понимаю…
        Плесень ассоциировалась в сознании людей с порчей, то есть с Нечистым. Ведь именно он насылает порчи и все плохое. В общем фигурально выражаясь лечение священниками кары господней плесенью это даже не «выстрел себе в ногу», а сразу в башку. Это все равно как обрести здоровье через смертельное проклятье. В общем так не бывает, а значит волшба.
        - Так что лучше кровавый бунт… Просто попытайся оценить последствия этого для всего государства и Церкви.
        - Поясни.
        - Думаешь нагнетаю? - невесело усмехнулся архимандрит Александр. - Ведь слухи о том выплеснутся за пределы Великого Новгорода по всей Руси и просто невозможно представить к каким тяжелейшим последствиям все это может привести для Церкви с учетом того, что чума в очередной раз накрывает государство, а значит вновь будут неисчислимые жертвы. Ведь вслед за Псковом и Великим Новгородом она конечно же поразит и другие города, так было раньше и так будет позже. Или ты сомневаешься?
        - Нет…
        - Последствия на фоне тех ужасов от массовых смертей, когда разум людей корежит диким образом, ведь они в попытке спастись хватаются за любую соломинку… чего только не творят в попытке исцелиться… и тут узнают, что есть действенное лекарство… данное Велесом.
        Протоирей Димитрий еще сильнее нахмурился, понимая куда клонит настоятель Свято-Юрьевского монастыря.
        - Да… это может стать катастрофой… - кивнул он. - Вплоть до того, что люди отвернутся от христианской веры и вновь обратятся в язычество, чтобы Велес им точно помог, как своим последователям. Станут жечь церкви, убивать священников и восстанавливать капища прежним богам дабы вновь все стало как в благоденственную старину.
        - Вот и я о том же! А в старину как известно всегда было лучше, небо голубее, трава зеленее, ну и так далее… Свобода опять же…
        Именно сейчас идет активный процесс закрепощения крестьян, превращая их, по сути, в рабов, ими еще не торговали, но всячески закабаляли, опутывая долгами.
        - Опять же славную историю предков своих вспомнят, щит на воротах Царьграда и как всего этого лишились с приходом христианства, в какое ничтожество впали, что даже от татар диких и нищих отбиться не можем.
        Фактически неизбежный бунт случился. Люди и так находятся во взвинченном состоянии, напоминая бочку пороха и достаточно было поднести малый огонек, чтобы она взорвалась и огоньком этим стала информация, что чуму лечить можно, но священники делать этот отказываются называя лечение не богоугодной волшбой, что гарантирует душам грешников адские муки.
        Но что людям до тех мук адовых, если они при жизни словно в Ад попали? Вдохновителем и лидером бунта стал купец Лукьян Леонтьевич и поднятая ими многотысячная толпа новгородцев взяла штурмом Свято-Юрьевский монастырь…
        21
        Из церковных подземелий Алексей выбраться живым уже не чаял, слишком уж серьезные обвинения ему предъявляли, в первую очередь тайное язычество, это даже не измена Родине, это еще хуже, ну и волшба нечестивая. Не рыдал в камере в голос только из-за нахлынувшей всепоглощающей апатии. В партизана не играл и честно отвечал на все вопросы, все-таки как бы безразличен он ни был, а физических пыток все же не хотелось, если уж смерть, то быстрая, без дыбы с прижиганиями и ломанием костей.
        Так что он мягко говоря несколько удивился (ну и испугался, чего уж там), когда после шума с криками дверь в его камеру открылась и внутрь ворвался ранее виденный купец Лукьян. А испугался его обнаженной сабли.
        - Идем со мной колдун! Дочь мою спасешь - в живых оставлю! Даже денег дам и отпущу!
        - Я не колдун…
        - Мне плевать! Спаси мою дочь! Не спасешь - лютой смертью умрешь!
        «А она еще жива?» - хотел спросить Алексей, но промолчал, хотя, конечно, удивился, ведь времени прошло немало с момента как перестала получать лекарство.
        Оставалось надеяться на крепкий организм и что она близка к тем условным пятипроцентникам имеющих шанс выжить.
        - Матрену найдите… помощницу мою…
        - Времени нет искать!
        - Просто выпустите всех из подземелья. Вам после такого все едино.
        - И то верно, - согласился боевой купец. - Нам после того всем смерть лютая положена. Выпустить всех!
        Как оказалось, закрыли не только Матрену, но и Федора, видимо до кучи и его повязали да держали на хлебе и воде. Он, кстати сказать, уже избавился от повязки на глазах.
        - Здорово Федор.
        Тот сначала отскочил, но потом поинтересовался:
        - Елисей?
        - Он самый… сеющий ели на елисейских полях, хе-хе… - ответил нервной шуткой Алексей к коему начала возвращаться жизнь, а вместе с ней и всякие разные чувства.
        Вернулись в Великий Новгород, купец сначала хотел отвезти Елисея на свое подворье, но Алексей заупрямился.
        - Везите нас в дом отца Михаила…
        - Зачем? У меня лечить будешь?
        - Оду лишь твою дочь? А остальные что скажут, так и будут ждать пока ее лечить буду, а сами дохнуть станут?
        Купец призадумался, видимо понял, что в таком случае и его дом штурмом возьмут и отвез Алексея куда тот требовал.
        Оказавшись в чумном доме он первым делом кинулся в подвал, где настаивали до нужных кондиций хлеб для проращивания плесени. Если хлеба нет, то все бесполезно.
        Большую часть горшочков священники и правда уволокли к себе, после того как Алексей раскрыл им секрет лекарственного средства, но к счастью до них тут кто-то побывал и распотрошил несколько горшков, а увидев плесневый хлеб - выкинул. Плесень конечно переспела, но это все не с нуля начинать, так что можно быстро размножить.
        Дочь Лукьяна выглядела плохо, кожа да кости, реально было непонятно, как она все еще в живых числится. На этом фактически скелете вспухли новые огромные бубоны, да язвы. Пришлось проводить ей новую операцию и удалять все это.
        - Не вытянем… - просипела Матрена.
        Алексей только кивнул. Анна действительно была очень плоха и харкала кровью. То есть легкие у нее откровенно ни к черту. Тут требовалась ИВЛ.
        «Разве что меха для вентиляции легких приспособить?» - подумалось ему.
        - Придется пойти на радикальные меры…
        - О чем ты?
        Но Алексей отвечать не стал, а собрав переспевшую плесень и осторожно просушив ее до порошкового состояния, ссыпал все в ладонь и поднеся ее к носу больной, приказал:
        - Резко вдохни!
        Анна находившаяся в полуобморочном состоянии все-таки выполнила распоряжение или просто так совпала, что она резко вдохнула. Так себе идея, Алексей в свое время не рискнул вдыхать споры плесени опасаясь, что легкие ею зарастут, но тут уже хуже точно не станет.
        Пациентка закашлялась, снова обильно отхаркивала кровь, того и гляди задохнется, фактически даже захлебнется кровью. Маленькие меха с кожаной трубкой и лицевой маской кстати действительно быстро изготовили по приказу купца ну и устроили Анне подкачку воздуха в легкие в момент вдоха. Паллиатив и непонятно, поможет ли, но что-то еще тут уже не сделать.
        По-хорошему надо было бы переливание крови устроить, но никаких возможностей для этого не имелось. Опять же абы какую кровь не возьмешь даже если бы имелись аппаратные возможности.
        Как бы там ни было, Анна каким-то чудесным образом продолжала держаться на этом свете, а вместе с ней и Алексей с Матреной. Да и Федор тоже, что не отходил от своего спасителя ни на шаг, разве что в туалет вместе с ним не ходил, а вот люди купца ходили, видимо следили, чтобы не сбежал через выгребную яму…
        Алексей потерял счет времени, лечил людей, выживали благодаря его лекарствам далеко не все, умирали трое-четверо из десяти, но это все же лучше чем девять из десятка.
        В какой-то момент пик больных резко упал и что еще лучше, явно пошла на поправку Анна. Тут-то и выяснилось, что на дворе давно август.
        22
        Алексей, уставший и эмоционально выгоревший от жуткого вида больных и постоянных смертей вокруг, тупо смотрел на проезжающий мимо караван из двух десятков тяжело груженых телег, часть которых тянули вручную. Следом шла куча народа, человек сорок-пятьдесят. На торговый он не походил ни разу, слишком уж много везли всякого барахла, да и вряд ли торговые караваны сопровождают женщины с детьми. Скорее шедшие смахивали на хорошо подготовленных беженцев.
        Некоторые люди кланялись Алексею и даже те, что из знатных что ехали на конях кивали ему и Алексей кивал в ответ, хотя не знал никого из них, точнее не помнил. Да и как их упомнить всех? Через него прошли сотни людей как простые и бедные, так и знатные да богатые.
        - Бегут людишки из города, - прокомментировала процессию Матрена, что встала рядом. - Это семейство и челядь помещика Григоровых… Почти все уже из знатных и богатых сбежали.
        - С чего бы им бежать? Вроде все налаживаться стало… еще немного и болезнь уйдет…
        - Вот как окончательно уйдет мор, так сразу другой мор нагрянет от которого уже не спастись… Войска царские и придут, да побьют смертным боем всех кто выжил. Сказывают, что царь, узнав о бунте впал в ярость неистовую и повелел сжечь Великий Новгород дотла. Нас сейчас от опричников только черный мор и спасает…
        Алексей понятливо кивнул. Чума ведь не только в Новгороде свирепствовала, но и в окрестностях бушевала и как выяснялось, это служило им защитным полем.
        По деревням кстати ходили люди и распространяли плесень Алексея, так что лечение там тоже шло, правда с неясной эффективностью из-за невозможности проверить, соблюдают ли дозировку и частоту приема, и не засоряется ли культура серой плесени зеленой, что тоже могло произойти.
        - Ну да… Уходить надо…
        - Только куда уйдешь? - прозвучал глухой голос купца Лукьяна, что чуть ли не поселился в чумном доме отца Михаила, его болезнь не брала, но может профилактика тому виной.
        Сам монах скончался, сгорел буквально за три дня.
        - Но эти же куда-то идут…
        - Эти, как ты сказал, помещики, бояре, да богатые купцы… у них денег много, они к литвинам да неметчину подались, надеются, что на чужбине устроиться смогут…
        - Так и у вас деньги наверняка есть…
        - Есть, осталось кое-что на черный день… - не стал спорить Лукьян. - Только у меня и мозги есть… никому мы там в неметчине не нужны, обкрадут да побьют… тем более нехристей, вот и выходит, что некуда нам податься… станем ждать неминучего конца - гибели от рук царских опричников…
        - Нехристей? - вычленил Алексей ключевое слово.
        - А кто мы после того, как волшбой твоей исцелялись?
        - Да не волшба это!
        - Может и не волшба, а все равно средство данное старыми богами Велесом да Живой, а значит отринули благодать Господню, веру в его милость и всепрощение, и приняли дары старых богов… через что обрекли души на вечные страдания в аду…
        Алексей за голову схватился от осознания того, как все это выглядит для всех прочих, а купец продолжал:
        - Многие после таких перспектив открыто обратно в язычество перешло и требы на капище кладет… Кому хочется в аду вечность страдать? Вот и решили старым богам поклониться, глядишь заберут к себе в Ирий, и таких все больше.
        - И ты?
        - И я, - кивнул купец.
        «Это действительно конец, - понял Алексей. - Если тех же жидовствующих давили без всякой жалости, а они просто одна их христианских сект, то на откровенно вернувшихся к вере предков и подавно станут охотиться как на бешеных собак!»
        И словно прочтя мысли парня, купец сказал:
        - Разве что вслед за жидовствующими податься?..
        Алексей про эту секту слышал еще в свое время, Великий Новгород являлся одним из центров данного религиозного течения. В Европе сейчас плодятся подобные секты и Русь не стала исключением. Если убрать откровенные глупости про переход в иудаизм, то это было одно из реформаторских течений, что-то навроде протестантизма и социнианства с отказом поклоняться иконам, отрицали идею Второго Пришествия и Страшного Суда, троичность бога, божественность Христа и его воскрешение, ну и прочее догматы, а так же развенчивали различные «хитрости» церковников, желая не просто слушать что говорят священники, но и иметь возможность ознакомится с первоисточниками.
        Тут надо сказать, что Православная церковь сама сильно подставилась в свое время с Концом света, что по их расчетам должен был наступить в момент наступления 7-ми тысячного года от сотворения мира или в 1492 году от рождества христова. Дескать господь создал мир за семь дней, а день как тысяча лет и мир должен к этому сроку погибнуть. Но мир не погиб, что репутационно ударило по РПЦ (ведь многие поверившие священникам не засеяли поля и наступил голод) и люди стали отворачиваться от официальной Церкви к секте, что изначально отрицала приход Конца Света.
        В общем паства стала уходить, а вместе с ней и бабки, но не те, что бабушки-старушки - божьи одуванчики, а такие серебряные и золотые кругляши… что сильно не понравилось иерархам, ну и надавили на государя надо думать жестко.
        По одной из версий причина лютования Ивана Грозного в городе являлась как раз борьба с ними. Даже первое покорение Новгорода Иваном Третьим связывают именно с борьбой в первую очередь против данного религиозного течения, что быстро набирало популярность у людей после не состоявшегося Конца Света и более того, стала весомой политической силой, что в какой-то момент начала вести борьбу за власть.
        - А куда они ушли?
        - Куда-то на восток…
        «Почему не в Америку раз уж Европа не подходит? - подумал Алексей, припомнив, что первыми переселенцами в Новый Свет являлись как раз многочисленные религиозные сектантские общины. - Не могли они про нее не знать… Разве что технических возможностей нет переплыть океан, лодочки-то маленькие, а опыта строительства больших кораблей нет…»
        Мелькнула еще мысль об останках какого-то русского поселения на берегах Юкона, о котором Алексей слышал краем уха в прошлом.
        «Но они еще не добрались, в лучшем случае где-нибудь в дельте Енисея сейчас… - размышлял он. - Да и когда доберутся… мало кто в живых останется. Хорошо если четверть от общего числа отправившихся в Исход. Ведь плывут они по ледовым морям останавливаясь на длительные зимовки… без возможности поесть свежей зелени, а значит не получают витаминов… полусырое мясо и мерзлую рыбу по примеру местных они точно жрать не станут… а это значит цинга и прочие болезни».
        - Нет, нам такой вариант не подходит…
        - А какой подходит?
        Алексей открыл рот для ответа и спустя пару секунд молча закрыл. Ответить оказалось нечего.
        «А действительно - какой? - спросил он себя. - Куда податься? Сибирь закрыта… там татар атаман Ермак еще не прижал к ногтю. Да и неохота в Сибирь… тот же холод, да и для развития регион очень уж не подходящий… ни для промышленности, ни для торговли… кругом враги… стагнация и упадок… Дальше на Дальний Восток? Так те же яйца, только вид сбоку. Америка? Лучше западное побережье… Куда-нибудь южнее в район Калифорнии? Там индейцы… черт их знает, сильно они агрессивны? Да и как туда попасть? Это же надо кучу кораблей построить… и потом кому-то ими управлять… шторма… Нет, нереально… Даже до Африки, тоже южной в район ЮАР добраться проблемно… пираты, те же шторма…»
        От размышлений Алексея отвлек шум за спиной.
        - Пресветлый…
        Алексей обернулся к людям и снова за озирался не понимая к кому это они так обратились, да еще и поклонились, но никого не нашел, да и Матрена шепнула:
        - Это до тебя люди…
        - Э-э…
        23
        Алексей начал что-то понимать. Он и раньше отмечал, что люди проявляют к нему уважение, кланяются, но связывал это со своей деятельностью на лекарской ниве. Но похоже все оказалось не так просто. Вот и одежда на нем… Он словно впервые на нее посмотрел. Так-то замученный он н обращал внимание на то, что носит, есть что носить, поесть и где поспать - отлично. И вот оказывается, что и одежа-то на нем непростая. Хорошее сукно, а по крою не то кафтан, не то еще что-то в этом роде, не до земли, но по колено.
        Отметил он, что и сама Матрена ходит в одежде схожего кроя, только светлых тонов. Федор кстати тоже щеголял в чем-то подобном, но победнее и попроще.
        «А это жу-жу неспроста, - наконец понял он. - Ладно, поговорим с Матреной позже на эту тему…»
        - Тихо! Говорите люди… - постарался принять Алексей достойный вид. - Вот ты…
        Получилось, наверное, неплохо, но не из-за его актерских талантов, а просто от усталости. Хотелось на что-то опереться.
        «Посох бы мне… - подумалось ему. - А еще лучше присесть… или даже прилечь».
        - Так это… - стушевался выбранный для общения от общества мужик. - Значит это…
        - Очень информативно… - буркнул Алексей и с силой провел ладонями по лицу. - Почти все понял, но надо бы уточнить пару моментов…
        Рядом хмыкнул купец и сказал:
        - Люди интересуются, как жить им теперь… пресветлый. Ведь вроде от чумы ты их с помощью бога Велеса и Живы спас, но спасешь ли от гнева царева? Верно говорю?
        - Верно!
        - Так!
        - Побьют нас всех псы царские!
        - Умучают ироды проклятые!
        «Твою же мать…» - мысленно ругнулся Алексей до которого, как до жирафа, только сейчас дошла вся трагичность ситуации.
        Ситуация складывалась из серии «Мы ответственны за тех, кого приручили». О приручении тут, конечно, речи не идет, все свободны, но в общем что-то, где-то близко к этому. Как бы там ни было, но именно Алексей являлся виновником того, что Новгород теперь со всеми жителями предадут огню за самое тяжкое преступление из возможных - отступничество от христианской веры.
        Алексею аж нехорошо стало. Он даже покачнулся на враз ослабевших ногах, словно на него взвалили неподъемный груз.
        - Я вас услышал… мне нужно подумать…
        И пока люди не опомнились, постарался сбежать в свою каморку, ну и Матрену за собой потянул.
        - Рассказывай… - потребовал он, закрывшись.
        - Что рассказывать?
        - Все. Вот это «пресветлый», одежда эта и люди что мне кланяются. А то я похоже несколько упустил окружающую обстановку.
        Матрена несколько помявшись под взглядом Алексея, начала говорить:
        - Да, ты действительно полностью отдался лечению людей мало обращая на внешнюю суету и в первую очередь Анны, что понятно, ведь не выживи она и Лукьян бы нас не пощадил…
        - И при чем тут это?
        - Я подумала… что Велес явно благоволит тебе и… и решила обставить все так в глазах людей, что он тебя избрал своим жрецом… Сам понимаешь, одно дело убить сына кузнеца, что подвизался на лекарском поприще и совсем другое тронуть жреца Велеса.
        - Вот оно что…
        «Однако!» - не мог не восхититься задуманной Матреной интригой Алексей.
        - А сама?
        - Жрица Живы.
        - Логично. А Федор?
        - Твой помощник, младший жрец.
        - Ладно, с этим разобрались. И спасибо, это отличная мысль. Теперь надо только как-то подтвердить ожидание людей. Есть идеи?
        - Нет. Но надо уходить. Зимой, как встанет лед, нагрянут царские псы.
        - Надо… только куда?
        На это Матрена ничего ответить не смогла.
        А во дворе усиливался людской шум превращаясь в тревожный гул, а Алексей так и не мог понять, что им сказать. Ведь чуть что не так и его разорвут… это страшно. Требовалось больше времени на раздумье в тишине и спокойствии.
        Выйдя к людям, встав на крыльце и подняв руку, требуя тишины, сказал, когда собравшиеся наконец утихли:
        - Люди! Я выполнил волю Велеса и многих спас - детей его, благодаря тем знаниям, что он дал мне… Вы спрашиваете меня: как быть дальше? Я не знаю…
        Люди вновь загудели, но смолкли стоило только Алексею вновь поднять руку.
        - Я не знаю! Но! Я схожу на капище и спрошу у бога, что нам делать и как спастись от жестокой смерти к коей нас приговорил московский царь!
        Это людей успокоило, ибо для них было понятно и логично что столь серьезные вопросы без высших сил не решаются, а значит надо спросить бога, и тот уж даст ответ.
        Время терять Алексей не стал и направился на выход из города в сторону капища. Вслед за ним потянулись люди и вскоре образовалась внушительная толпа. Алексей, глядя на нее невесело усмехнулся, вспомнил фильм про дурачка Форреста Гампа, что однажды решил пробежать всю Америку и за ним увязались люди. Вот и тут что-то такое.
        И пока шел он думал. Но ничего не придумывалось. Понятно, что требовалось валить и вопрос даже не куда, это вопрос второстепенный, а как? Нужны корабли и много. Своими силами их не построить, потому как дело даже не в отсутствии опыта, а просто времени не дадут, придут опричники и все сожгут, а людей изничтожат.
        «Нанять?» - подумал он.
        На первый взгляд казалось, что это вполне реальное решение, были бы деньги. Но это только на первый взгляд. На второй и далее все становилось хуже некуда.
        Во-первых, снова вставал фактор времени. Это ведь не в будущем, взял позвонил или там по интернету связался, сделал заказ и тебе тут же предоставили нужное количество кораблей. Тут даже если прямо сейчас послать надежных людей, минимум два года пройдет. Это при условии, что они доберутся до цели, что тоже далеко не факт. Болезни, разбойники…
        Почему два года и не один? Корабли ведь не стоят в портах дожидаясь фрахта. Они все в деле, бороздят моря и океаны. Ну вот нет кораблей в нужном количестве и все тут, нужно ведь зафрахтовать не два-три корабля, а как бы не десяток, а то и больше. Значит придется ждать, пока нужное количеств кораблей соберется. И ведь предоплату скорее всего потребуется внести. А это деньги и немалые…
        «Но с деньгами это ладно, есть возможность заработать, та же краска, - подумал Алексей. - Если надо, даже секрет производства продам…»
        Во-вторых, а где гарантия, что даже если удастся нанять корабли и они приплывут в нужном количестве, перевозчик выполнит свои обязательства? Ну вот что им помешает выбросить пассажиров посреди океана?
        Да ничего! Даже боя устраивать не потребуется, просто что-нибудь подмешают в ту же воду и все, выноси готовеньких.
        Добравшись до капища, когда наступила ночь Алексей отыграл свое звание жреца и устроил для зрителей представление по типу того, что он в свое время видел в детстве. Ну и молитву воззвание произнес:
        - О великий Велес, отец наш! Мы - дети твои пребываем в великой опасности, враги вскорости придут по наши души и нет возможности отбиться от них силой оружия, ибо враг многочислен и безжалостен. Укажи нам путь спасения…
        Шоу удалось, люди впали в религиозный экстаз и истово молились старо-новому богу-покровителю.
        Но вот представление закончилось и требовалось дать ответ глядя в просветленные полные надежды и веры лица людей.
        Алексею в этот момент почему-то вспомнился персонаж из фильма «Водный мир», главарь банды курильщиков, что обитали на танкере.
        «К чему бы это?» - подумал он.
        А потом его осенило, словно вспышка в голове сверкнула, он не только понял к чему вспомнил фильм, но и нашел решение.
        - Люди! Великий Велес услышал наши молитвы! Мне только что было даровано видение! Я видел… Беловодье! И путь к нему! И я вас поведу туда! В землю, где мы построим общество, где не будет господ и рабов! Все как в достославную старину! Мы отправимся с первыми морозами к Белому морю, построим корабль и поплывем… Будет непросто, путешествие продлится долго, но Велес хочет проверить нас, наше трудолюбие и терпение, перед тем как даровать нам ту благоденственную землю.
        - Да!
        - Слава великому Велесу!
        - Беловодье!
        Шумной и радостной толпой, воодушевленные люди зашагали обратно в Новгород.
        24
        Лишь купец Лукьян, пожалуй, сохранил здравомыслие, потому спросил:
        - Корабль? Один?
        - Да, корабль. Один.
        - Представляешь какого он должен быть размера?
        - Конечно представляю. Велес очень четко показал мне его.
        - Хм-м… А сможем ли мы его построить? Это ведь не так-то просто… И чем больше корабль, тем это сложнее…
        - Этот - сможем. Ты даже удивишься насколько он прост и легок в строительстве несмотря на поистине циклопические размеры.
        - Хорошо, - кивнул купец, что-то для себя решив. - Но ведь придется где-то брать хорошее дерево. Я уже молчу о продовольствии.
        - И вот тут требуется твои…
        - Деньги? - усмехнулся Лукьян.
        - Нет, - вернул усмешку Алексей. - Тем боле что твоих денег вряд ли хватит на постройку такого большого корабля, я уже молчу о продовольствии… Деньгами я как раз тебя обеспечу, точнее возможностью их заработать, продав товар, что я же тебе и дам.
        - Хм-м… Тогда что?
        - Торговые связи.
        - Ясно… Только боюсь, что с нами мало кто захочет иметь дело… Церковь, да и царь наложат запрет на торговлю с нами.
        - Вот ты и должен будешь найти тех, кто это дело с нами возжелает вести, тем более что скупиться мы не станем. Если среди наших купцов смелых… или достаточно жадных все же не найдется, то будем работать с заморскими. С теми же ганзейцами. Эти станут торговать хоть с чертом, лишь бы прибыль была свыше ста процентов.
        - Это да… Только ты уверен, что в этом случае твоего товара хватит? Очень уж жадные эти твари…
        - Уверен.
        - Что хоть за товар-то?
        - Краска. Синяя.
        - О! - оценил Лукьян.
        Ну да, синяя краска сейчас одна из самых дорогих. Чуть ли не золотом по весу.
        По возвращению в Новгород буквально в тот же день Алексей принялся за изготовление первой партии краски. Налаживать торговые связи нужно уже сейчас. После нескольких не слишком удачных опытов наконец получилось несколько образцов краски разного качества от небесно-голубой до ультрамарина и маренго.
        - Вот, - показал образцы купцу Алексей.
        - Ох… - выдохнул Лукьян и его руки дрогнули.
        «Судя по его взгляду, похоже что он только сейчас всерьез уверовал, что я получил откровения от Велеса, - подумал Алексей. - Но оно и понятно. Откуда простому сыну кузнеца знать способ изготовления краски? Ведь если знал бы раньше, то наверняка бы давно уже делали».
        - Станут спрашивать откуда, то отвечай, что нашли месторождение на Урал-камне. Или даже на острове в студеном море… потому добраться туда сложно… в общем не мне тебя учить как навести тень на плетень.
        На это купец только криво усмехнулся.
        - Лучше, если помимо Ганзы удастся выйти на англичан.
        - Сделаем… Не только немцам, да англам продадим, но и итальянцам. Вот они как раз и дадут настоящую цену.
        - Вот и отлично.
        Пока Лукьян Леонтьевич налаживал торговые схемы, Алексей помимо того, что делал краску, а к этому процессу он никого кроме Матрены и Федора не допускал, занимался организацией предстоящего Исхода.
        Маршрут проложили следующий: от Великого Новгорода на север до Ладоги. Как раз должны были дойти к тому моменту, как там встанет лед.
        - По-хорошему следовало бы дождаться, когда встанет лед на Волхове… - вздыхал он.
        - Да, легче было бы, - соглашалась Матрена. - Но к тому моменту, как он встанет, царевы псы встанут под стенами города.
        Далее по льду Ладоги, а озеро в это время из-за Малого ледникового периода замерзает быстрее, чем в будущем, предстояло дойти до реки Свирь и уже по ней перебраться в Онежское озеро, что так же окажется покрыто льдом. Далее путь лежал в Выгозеро, а из него в Онежскую губу Белого моря.
        Дальше Александр не знал, как лучше, остаться у Онеги или идти в Холмогоры обосновавшись там, где чуть позже поставят Архангельск или идти еще дальше.
        - Ладно, на месте разберемся. До Онеги бы дойти для начала…
        Что до чумы, то к сентябрю она ушла на нет, лишь в окрестностях еще продолжала тлеть очагами. И то, больше слухи о новых вспышках распускали, надеясь, что сведения дойдут до Москвы и это хоть еще на несколько дней задержит выступление опричников.
        И стоило только выйти из города по подмерзшей земле, как Алексей узнал о прозвище что, дали ему люди.
        - Великий Кормчий? - переспросил он у Федора и засмеялся.
        Отчего-то он представил «свою» статую в стиле Мао.
        «Нет, у меня в руках будет посох, - подумал он. - Им стану показывать направление, как Моисей».
        Посохом он действительно обзавелся. А что? И удобно, и стильно…
        25
        С организацией движения людской массы Алексей ничего особо выдумывать не стал. Вспомнив одного АвторТудеюшного писателя Георгия Лопатина, конкретно его трилогию «Князь Рус», где описывался подобный зимний исход славянских племен, он сделал все, как там было написано, чтобы по возможности сохранить здоровье людей, крепостью которого после всего произошедшего они и так похвастаться не могли.
        То есть за август-сентябрь заготовили различных ягод и трав для готовки поддерживающих тонус витаминных взваров и собственно изготовили объемные на полсотни литров емкости в которых их предстояло готовить. Кузнецы отковали железные днища с трубами к деревянным бочкам. Благо с металлом особых проблем не возникло, после того как разорили пару церквей и сняли колокола. А чего теперь? Одним преступлением против церкви больше, одним меньше… как говорится, раз пошла такая пьянка - режь последний огурец.
        Правда, как показал опыт, готовить на ходу не получалось, тяжело и неудобно, с тягловой силой просто беда, опять же они не по льду шли, и дорога как водится в России колдоебина на колдоебине и колдоебиной погоняет, так что пришлось слегка этот момент пересмотреть и на протяжении всего дневного пути, примерно через километр, расставлять «питейные» пункты. Но так даже лучше оказалось. Пришли, выпили по кружке горячего питья и дальше двинулись, после чего команда варщиков снимается и уходит вперед, чтобы снова успеть сварить новую порцию.
        Тоже самое с пунктами питания. Выяснив у знающих людей, водивших торговые караваны, что средняя скорость движения составляет около двадцати километров в день, ставили два пункта питания, через десять километров и в конечной точке суточного перехода, куда поварские команды под достаточной охраной для защиты от всяких лихих людей, да и просто местных, уезжали загодя.
        Система заработала не сразу, в первую очередь из-за того, что новгородцы оказались теми еще индивидуалистами, те, что зажиточные, и не захотели сразу скинуться в общий котел своими продуктовыми запасами, дескать сами с усами и готовить будем для себя из своего.
        Оставалось порадоваться, что таких насчитывалось в общем-то немного: мелкие купцы, лавочники да крепкие мастеровые династии, всего три десятка семейств на почти три тысячи человек, что покинули город вслед за Великим Кормчим.
        - Это ваше решение, - сказал им Алексей, что в принципе не собирался никого уговаривать и вообще действовал по формуле: «меньше народу - больше кислороду», особенно что касается вот таких индивидуалистов, что даже в такие непростые времена не могут поставить общее выше личного. - Ждать никого не собираюсь, кто отстанет - неугоден Велесу.
        Через несколько дней индивидуалисты начали отставать, ведь на готовку уходит много времени. Тем более что раз они не поделились своими запасами, то и на них никто тратиться не собирался. Это в том плане, что помимо готовки еды из взятого с собой продовольствия шла активная ловля рыбы в Волхове. Реку буквально перегораживали сетями (как раз для такого дела изготовили небольшие кожаные лодочки), а потом шумом гнали рыбу, и так несколько раз, так что рыбы всегда хватало.
        В общем осознав, что с индивидуальной готовкой еды они рискуют не просто сильно отстать, паузы-то небольшие, только чтобы поесть, оправиться, животных обиходить да осмотреть транспорт что-то по мелочи поправив, но и в конечном счете оказаться в руках опричников, те убавив гонор, сдали свои запасы продовольствия.
        В Великом Новгороде осталось от семи до десяти тысяч человек. Непонятно на что рассчитывали оставшиеся, ведь Иван Грозный еще в прошлый раз показал свой необузданный нрав подвергая жестоким гонениям не только своих противников, но и новгородцев из числа «московской партии». А уж опричники и подавно не станут разбираться в том, кто прав, а кто виноват, заметут своими метлами всех, кто попадется на их пути. Церковь как показала практика тоже особо защитить свою паству не в состоянии, сама становится объектом грабежа.
        Дополнительным элементом, что придумал Алексей для обеспечения безопасности движения, помимо обустройства гуляй-города, когда вставшие в круг возы образовывали собой настоящий форт за счет устанавливаемых из досок и жердей стен, это сигнальная система. То есть на каждой остановке ставили дровяную кучу для создания сигнального дыма дабы загодя узнать о приближении противника.
        - У нас проблемы с продовольствием, - сказала Матрена на десятый день пути, что помимо контроля готовки тонизирующего взвара и общей санитарии контролировала готовку пищи, и соответственно запасы продовольствия. - Рыба, это конечно хорошо, но как только начнет вставать лед, ее станет меньше…
        За эти десять дней удалось пройти всего около шестидесяти-семидесяти километров. Приходилось подолгу останавливаться из-за сплошным потоком хлынувших дождей со снегом превращавших дорогу в непролазное месиво, да и людей не стоило мочить попусту. В реальности все оказалось несколько сложнее чем планировалось и планы пришлось пересматривать…
        Алексей на слова самопровозглашенной верховной жрицы Мары только тяжело вздохнул. Проблема ожидаемая. Была некоторая надежда на Лукьяна, что он обеспечит закупку и подвоз пропитания, но тому помешали объективны причины, тут и мор, тут и слухи поползли о Новгороде, точнее подняли визг до небес церковники, так что дел иметь традиционные поставщики зерна с ним не хотели, а найти новых через сеть посредников это время.
        Что до того, что рыбы станет меньше, то это не от уменьшения ее количества в реке, а просто потребуется больше времени на ее добычу, ведь придется ломать ледовый покров и чем толще он станет становиться тем больше времени на это потребуется и тем меньше останется его на собственно рыбалку.
        - Что ты предлагаешь?
        - Рядом усадьба московского дворянина…
        - Намекаешь, чтобы мы у него… позаимствовали запасы?
        - Да. Они все равно собираются нас побить…
        И снова Алексей только кивнул. Буквально с первого дня вокруг беженцев стали крутиться вооруженные группы людей - помещики, что получили здесь в новгородской земле поместья еще от Ивана Третьего. Иван Четвертый Грозный решил продолжить данную практику, заселяя новгородские земли московскими дворянами, а новгородских выселяя на южное и восточное окраины, чтобы они принимали на себя первые удары татар тем самым окончательно стачивали противников Москвы, но ставленников Грозного было пока совсем мало.
        Пока новые дворяне из-за чумы не приехали, а потомков тех, коих заселил Иван Третий насчитывалось в общем-то не так много, и они не успели еще собраться в достаточно значимый отряд, чтобы атаковать беженцев даже на марше. Все ж таки беженцы не беззубые и тоже вооружены кто чем: луки, самострелы, копья да топоры. Может и не побьют много народа, но коней точно многие потеряют, а этого не кому не хотелось. С хорошими конями на Руси беда. Так, веди разведку и действовали на нервы не давая отвлечься на сбор тех же грибов, что могли стать хорошим подспорьем в питании. Но было ясно, что рано или поздно нападут, к чему тоже по возможности подготовились.
        Что до предложения Матрены, то Алексею не хотелось опускаться до уровня бандита с большой дороги, это может сильно извратить психологию людей превратив их в откровенную орду по типу саранчи, но другого пути похоже и впрямь не оставалось.
        26
        - Дым! - прокричал прискакавший арьергардный разведчик.
        - Строй город!
        Люди встревоженно загудели и принялись прилагать дополнительные усилия, чтобы как можно скорее подтащить свои возы и сформировать защитный периметр. Благо, что за прошедшее время это стало делом обыденным, ведь во время каждой остановки дневной или на ночь, строили такой вот гуляй-город несмотря на то, что многие ворчали по этому поводу. А как не ворчать, если первые попытки построить защитный периметр растягивался до вечера несмотря на то, что вроде все знают кто за кем стоит, а все равно образовывались заторы и беспорядок, в итоге приходилось ночевать на месте обеденной остановки?
        Хотя, если уж на то пошло, то торопиться после набранного за эти дни опыта особо не имело нужды. Сигнальная система разработана с таким расчетом, чтобы даже если обнаруженный противник будет скакать во весь опор имелось минимум два часа на то, чтобы стать военным лагерем. Не так уж и много этих возов, ведь каждый тянуло по две-три семьи, в итоге их всего чуть больше сотни насчитывалось.
        Настойчивые тренировки сказалась и где-то за час-полтора гуляй-город был выстроен, вплотную примкнув к реке, так что проблем с водой при длительной осаде не возникнет. Даже рыбачить при желании можно.
        Появился еще один разведчик, что принес уточненную информацию по противнику.
        - Опричники? - спросил его Алексей.
        - Нет, пресветлый, то отряд московских помещиков собрался. Три сотни.
        Алексей кивнул. Понятно, что там не только и не столько именно «московские» сколько новгородские дворяне. Деваться-то им тоже некуда. Отказаться от налета на язычников, что христианскую веру порушили да церкви пограбили, это чуть ли не расписаться в том, что они сочувствуют беженцам. В общем получалось, что новгородские помещики вроде как даже не столько за царя выступают, сколько за Церковь заступаются, а это совсем другой коленкор. Вот и набралась приличная толпа с окрестных поместий кого при этом чумной мор не задел.
        Что до численности отряда, то его в принципе более чем достаточно, чтобы побить толпу мужиков в десять раз превосходящих их числом. Но это если бы не гуляй-поле.
        Отряд помещиков появился в пределах видимости лишь в сумерках. За это время успели запастись дровами и даже закинуть сети в реку, как раз подошла пора проверять их.
        - Не похоже, что они так уж торопились, - несколько удивился медлительности противника.
        Мужики после строительства городка несколько эмоционально перегорели ожидая врага с боем и несколько потеряли воинственный настрой. Впрочем, противник атаковать укрепление сходу не стал. Подыхать как известно особо никто не торопится, опыта штурма подобных фортификационных сооружений нет, так что помещики встали лагерем в отдалении и стали о чем-то оживленно переговариваться, наверное как раз обсуждая как ловчее взять укрепление поганых.
        Для начала решили словами.
        Вышла группа из дюжины воинов для переговоров. Алексей в эти игры играть не стал, зарубят еще почем зря, ведь он по и мнению даже не христианин, а поганый язычник и на него правила о неприкосновенности переговорщиков могут и не распространяться. Пришлось этим дворянам, среди которых оказался священник, подходить вплотную.
        - Эй, вы! Сдайтесь подобру-поздорову и тогда…
        - Не на кол нас посадите, а всего лишь в реке утопите? - проорал в ответ Алексей. - Или просто головы поотрубаете?
        - Тебя поганого, колдуна проклятого, точно на огне спалим! - визгливо прокричал не выдержавший священник. - Остальных, кого обманом веру христову предать вынудили, ждут лишь епитимьи! Церковь заступится за оступившихся перед господом грешников…
        - То есть их ждет судьба вечных церковных рабов!
        - Одумайтесь люди! - продолжал надрываться священник, решив игнорировать Алексея. - Упорствующих же в отступничестве ждет погибель и вечные адовы муки! Сдайтесь и господь проявит к вам милосердие свое!
        Алексей увидел, что некоторые люди стали проявлять неуверенность. Оно и понятно, привычка вторая натура, а из людей поколение за поколением воспитывают как рабов… сначала вроде как господа, а там и до обычного один шаг, вот и полезло. Опять же отряд хорошо оснащенных помещиков многих откровенно пугал. Они ведь обычные люди и рисковать жизнью не их стезя.
        - Кто верит этим людям могут идти и сдаться, а значит стать до скончания жизни бесправными рабами, - сказал он. - Великому Велесу не нужны слабые духом, ему нужны свободные люди! Ибо мы для него не рабы, но дети! Повторяю, дорога в Беловодье будет трудной и опасной, и если вы в десяти днях от прежнего дома стали проявлять смятение, то что будет дальше? Так что если вы в душе рабы и готовы закончить свою жизнь рабами, то уходите прямо сейчас!
        - Мы - не рабы, рабы - не мы! - дав петуха от волнения, закричал Федор, по знаку Алексея.
        Он изначально предполагал что-то подобное со стороны противника, что постараются людей застращать карами небесными, все это легко просчитывалось, вот и подготовился по идеологической части.
        - Да! Мы - не рабы! Рабы - не мы! - закричало несколько человек и вскоре все беженцы скандировали этот психологически мощный «революционный» лозунг. - Мы - не рабы!!! Рабы - не мы!!!
        Священник еще что-то покричал, грозя кулаком, но видя, что это никак не действует на вошедших в эмоциональный раж людей, ретировался продолжая что-то гневно кричать окружавшим его помещикам. По его настоянию отряд помещиков выдвинулся к стенам гуляй-поля.
        - Тревога! К оружию!
        - Готовиться к стрельбе? - спросил Федор, которого буквально трясло от напряжения.
        - Н-нет… - сглотнув ком в раз пересохшем горле, ответил Алексей.
        Его тоже изрядно потряхивало.
        - Но…
        - Это наш единственный шанс отбиться от врага… от опричников. От этих помещиков будем отбиваться своими силами…
        Впрочем, помещики на штурм стен не пошли. Приблизившись на дистанцию стрельбы из лука, а они все практически оказались вооружены именно луками, огнестрельного длинноствольного оружия Алексей не заметил, в лучшем случае у кого-то могли иметься пистоли, и дали несколько навесных залпов.
        - Всем укрыться! - прозвучала команда, как только стало ясно, что начнутся «осадки» в виде дождя из стрел.
        Но все равно без некоторого числа раненых и даже погибших не обошлось. Но это не только не подкосило моральный дух обороняющихся, но и наоборот еще больше обозлило, так что в ответ так же полетели стрелы.
        - Не стрелять! У них брони! Лучше потратьте стрелы для точной стрельбы, когда на штурм полезут ироды!
        Но как уже было сказано на штурм помещики не полезли. Время к ночи, а ночью не воюют. Враг же никуда не сбежит. Но костры, обороняющиеся за внешним периметром все-таки развели, чтобы противник не смог сделать ночную внезапную вылазку к стенам и разрушив одну секцию ворваться внутрь. Если такое произойдет, то это будет конец, людей просто нашинкуют саблями в винегрет. Все сие отлично понимали так что дежурные не сомкнули глаз и подкидывали дрова прикрывшись щитом коими служили крышки от бочек.
        27
        Ночь прошла спокойно в том плане, что никаких вылазок противник не предпринимал, но мало кто реально смог выспаться, все были взвинчены и поутру осажденные уже сами хотели, чтобы враг атаковал дабы все скорее закончилось, ибо нет ничего хуже, чем ждать неизбежного.
        Противник к слову сказать тянуть не стал. Проснулись, чего-то поели, провели церковную службу и дворяне кое-как организованной толпой, на строй этот точно не походило, поперли на гуляй-город. Алексей с досадой подумал, что ему тоже следовало бы провести какой-то ритуал и поддержать через это психику людей, дескать боги с нами.
        «Ну, лучше поздно, чем никогда», - подумал он и воскликнул на весь лагерь:
        - Наши истинные боги смотрят на нас! Будьте отважны, но не безрассудны и тогда они не оставят нас!
        Так себе получилась поддержка, но и она лишней не оказалась, люди приободрились.
        Дворяне шли плотной толпой. Пешком, потому как обороняющиеся огородились не только стеной, но и выставили длинные колья, так что всаднику близко к стене не подъехать и ни самому не перескочить, ни десант сбросить. Опять же кони дорогие и их явно берегли.
        Передние воины шли со щитами, прикрывая себя и товарищей идущих за их спинами. Этот элемент экипировки уже почему-то почти исчез из оснащения всадников. Да он не мог защитить от пули, но ведь прикрывал от стрел, копья и сабли, то есть от того вооружения, коим орудовал основной противник - татары. Это при том, что с доспехами у них обстояло не очень-то и хорошо. Парадокс в общем.
        Да и несли щиты, как выяснилось, помещики в годах, этакие ретрограды, что мало обращают на последние писки «военной моды». У них кстати и доспехи еще вполне ничего, кольчуга с усилением в виде железных пластинок. Или даже полностью железные латы по типу того, что по легенде подарил Иван Грозный атаману Ермаку.
        Атаковавшие не стреляли, да и обороняющиеся пока молчали, подпуская противника поближе, чтобы бить наверняка.
        Вот атакующие подобрались вплотную и готовились уже начать рубить жерди стен гуляй-города, на что не потребуется много времени и усилий, как с той стороны прозвучала команда:
        - Бросай!
        Неизвестно чего ожидали атакующие, но на их головы в огромном количестве полетели комья жидкой грязи, что стали кидать несколько сотен женщин и подростков, а из бойницы мощными струями ударила грязная речная вода, кою выдавили из мехов.
        Строй от такой «гоблинской атаки», как ее назвал Алексей невольно смешался, кто-то поскользнулся и упал, другим илистая вода попала в глаза лишив обзора. Он даже хотел в «брызгалки» зарядить дерьмо, для большей аутентичности, но потом решил, что ила в глаза хватит, что называется за глаза… Как результат казавшаяся монолитной масса людей смешалась, превратившись в толпу, чем и воспользовались обороняющиеся. Защелкали самострелы, выпустили несколько стрел лучники из числа охотников, вылетело несколько сулиц и как результат на землю упали первые убитые, а также заорали получившие ранения.
        - Отходим!
        Понеся незначительные потери, всего-то дюжину человек убитыми и пару десятков раненых, помещики в полном беспорядке даже не отступили, а позорно бежали под смех и оскорбления обороняющихся.
        - Приходите исчо! На всех грязи хватит!
        Одержав первую победу, новгородцы приободрились.
        - Пресветлый! - приветствовали обороняющиеся Алексея, что выдумал такую каверзу, ведь никто даже и думать не мог использовать мехи в таком качестве, не хватает людям фантазии дабы использовать вроде привычные вещь в ином качестве.
        Помещики взяли паузу и что-то делали часа два. Как выяснилось, они помимо того, что обихаживали раненых и промывали глаза, плели себе щиты из тальника и прочих веток, покрыв их кто кожей, а кто тканью от мешков.
        - Идут!
        - В этот раз будет тяжелее…
        Так в общем-то и получилось. Толпа дворян снова подобралась к стене гуляй-города, но на этот раз «гоблинская атака» почти не работала, по крайней мере от падающих на голову комьев грязи они прикрылись, как и от струй илистой воды. Другое дело, что этими щитами они связали себя и снизили обзор, так что получили возможность действовать копейщики, что просовывали в небольшие отверстия, кои даже бойницами не назовешь, копья и резко выдвигали вперед на два-три метра, оттягивали назад и снова били, чуть сменив направление. Это разбивало строй, кого-то сбивало с ног, чем тут же пользовались обороняющиеся стрелки, а так же команды «водяных», что принялись поливать атакующих из мехов-брызгалок грязной водой.
        Потеряв еще полдюжины человек убитыми и еще некоторое количество ранеными, помещики вновь отступились под все тот же обидный смех и оскорбления.
        Вторая пауза длилась чуть дольше, часа три, люди слышали стук топоров.
        - Таран делают… - сказал кто-то.
        - И мы к этому готовы.
        - Да пресветлый!
        Таран так же напрашивался сам собой, так для противодействия ему так же подготовились.
        И вот к гуляй-городу идет… ну пусть будет «черепаха», хотя со стороны больше походило на какого-то слизня, что так же сжимается-разжимается при движении. Помня, что враг обливается грязью, противник решил ускориться на последнем отрезке и одним ударом проломить секцию стены. Это стало ошибкой.
        - Бросай!
        Прямо перед бегущими в один момент навалили кучу «ежей», небольших, использовались острозаточенные палочки всего сантиметров тридцать длиной, но этого хватило, чтобы атакующие, что несли таран, споткнулись и часть попадала, соответственно и бревно уронили в метре от стены, а поднять уже не смогли, полетели стрелы, все те же сулицы, снова погибшие и раненые.
        - Спасибо за дрова! - прокричал вслед отступающим Алексей. - Можете принести еще, лишними не будут!
        Его поддержали смехом и свистом. Радость новгородцев была понятна, они трижды отбились от сильного противника, не понеся при этом потерь даже ранеными.
        - Интересно, что они придумают теперь? - призадумался Алексей.
        Сам он вот так ничего больше придумать не мог, как бы действовал, ставя себя на место противника.
        - Все, они больше атаковать не будут, - уверенно заявила Матрена. - Станут ждать опричников.
        - Думаешь?
        - Да. Общие потери убитыми и ранеными они понесли около ста человек, то есть треть своего отряда и вроде как все что могли они сделали, чем и отговорятся в свое оправдание.
        - Логично, - согласился Алексей. - Еще пара таких неудач и возникает риск, что уже мы перейдем в наступление и добьем их, это для них станет несмываемым позором, что лучше уж так.
        - Верно.
        Все так и вышло. Помещики сторожили беглецов не давая им уйти и занять более выгодную позицию, что находилась всего в одном дневном переходе.
        Все что мог сделать Алексей это немного изменить конфигурацию лагеря, усилив одну сторону и ослабив другую делая ее более привлекательной для атаки ну и вроде как концентрируя там большую часть защитников, что он собственно и сделал. То есть ужав лагерь по площади, поставил фактически двойную стену с севера и приготовив сюрприз на юге.
        28
        В ушах Малюты Скуратова при въезде в Великий Новгород все еще звучал гневный голос царя: «Принеси мне головы этих поганых вероотступников! А не принесешь, то и сам с головой расстанешься!»
        Глава опричного приказа редко когда видел Ивана Четвертого таким… грозным, да гневлив, но все же не позволял себе так откровенно выражать свои чувства, как-то сдерживался, бурлил словно котелок на сильном огне, но не выплескивал из себя… содержимое, а тут прямо извержение, такое, что еще немного и сметет вообще всех кто попадет под горячую руку.
        Царя, несмотря на буйный нрав и жестокость к врагам отличался изрядной набожностью, опять же о всех врагах коих повелел казнить молился, поминая каждое имя… можно было понять. Ведь подобное происшествие в его царстве бросало на него тень, как на правителя, ведь его подданные не просто перешли в какую-то другую христианскую конфессию или секту на худой конец вроде все тех же приснопамятных жидовствующих, а вернулись к язычеству, это фигурально выражаясь даже не пощечина, а смачный плевок в лицо. Все это накладывалось на начавшуюся информационную кампанию против Москвы в Европе с подачи спевшихся друг с другом польского короля и английской королевы дабы остановить и без того жиденький приток различных специалистов в первую очередь оружейников и строителей в Россию.
        В общем если не решить быстро проблему, то могли пострадать и совершенно непричастные люди, что хуже для ближников царя, они и пострадают, а потому Скуратов намеревался дабы затушить царский гнев и не расстаться с собственной головой, выполнить порученное задание со всем тщанием… как умел.
        Новгородцы только вздрогнули, когда узнали, кто приехал проводить дознание - царский палач, от которого многие натерпелись еще в его предыдущий визит вместе с царем. Многие, словно опомнившись, попытались в последний момент сбежать из города, но поздно, Новгород окружили разъезды из опричников, что словно стаи бродячих псов сновали по дорогам и хватали всех, кто попадался им на глаза.
        Действовала простая формула: «бежал - виновен», так что пыточных дел мастеру изрядно прибавилось работы в подземельях новгородского кремля. Ну а много ли надо, чтобы простой человек оговорил себя, лишь бы только прекратить мучения? Тут не только себя оговоришь, но и соседей.
        А ведь еще доносы шли сплошным потоком. Как водится в такие моменты не самые духовно возвышенные и чистые люди чужими руками расправлялись со своими врагами… Так что сотни людей оказались в застенках.
        - Рассказывай, - вольготно развалившись в кресле, вальяжно, но с угрозой потребовал Малюта от архимандрита Александра, коему даже не предложил присесть.
        Как и всякий незначительный человек волей случая вознесенный на самый верх он упивался полученной властью и всячески ее демонстрировал окружающим, глумясь над теми, кто еще недавно был несравненно выше его по положению. Более того, всяческими способами старался эту власть приумножить. А что этому может поспособствовать лучше, чем стать родичем царя? Скуратов задумал отдать свою дальнюю родственницу Марфу Собакину в жены Ивана Четвертого, а собственную дочь за двоюродного брата царя Ивана Глинского.
        Так что ради того, чтобы породниться с царским родом он был готов решительно все, хоть всех новгородцев прирезать поголовно собственной рукой, а сам город сжечь дотла.
        - Стало быть укрыл у себя сынка семейки бунтовщиков? - вскричал Скуратов, выслушав историю Елисея в изложении настоятеля Свято-Юрьевского монастыря. - Признавайся собака, с какой целью укрывал?!!
        - Только из христианского милосердия и сострадания…
        - А мне мнится, что вы собаки долгогривые измену измыслили! Притвориться решили, что верны царю, а сами бунтовщиков укрывали и готовились предать при первом же возможном случае! Кому продался пес?!! Ляхам? Свеям?!!
        - Что ты…
        - Да и история с Елисеем этим… что на капище поганом одержимым стал. Бог все видит! Отвернулся Он от вас за задуманное вами предательство, вот и отнял у вас святость, потому и не смогли опознать беса в Елисее! В каземат его!
        Стоявший караул из опричников ловко скрутили архимандрита и выволокли его из зала.
        - Воеводу мне!
        Когда прибыл вызванный Колычев-Умный, Скуратов приказал:
        - Василий Иванович, бери свою сотню и езжай в Свято-Юрьевский монастырь, да хватай всех монахов! Скверна поселилась в сем святом месте и надо ее вырвать с корнем!
        - Будет сделано!
        Далее Малюта Скуратов вызвал доносчика из числа монахов, что описал «злодеяния» своего начальства.
        - Ну, Амвросий, поедем, лично мне покажешь, где творил волшбу этот одержимый бесами…
        - Не опасно ли? - подобострастно склонился монах с бегающими глазами.
        - Нет! Вера моя крепка! Веди!
        - Как прикажешь…
        Скуратов сел на коня, а монах пошел пешком.
        - Говори…
        - Как я и писал отрок сей бесами одержимый сначала волшбой своей исцелял людей хлебом слюной ведьмы опоганенным, что стала ему служить…
        - А ведьма откуда взялась?
        - Так это… еще прежним настоятелям приветили ее, да и не только ее…
        - Вот как?
        Над архимандритом Леонидом, что являлся предыдущим настоятелем Свято-Юрьевского монастыря (с 1568 года являлся владыкой Чудова монастыря) и кандидатуру которого царь рассматривал в качестве следующего епископа Новгородского нависли тучи.
        - Истинно так милостивец… пригрели змею на груди… не ведает царь-батюшка что скверна поселилась в монастыре и всей земле новгородской еще при прежнем владыке…
        - Опиши сие!
        - Как прикажешь, сегодня же все исполню!
        - Продолжай про бесноватого!
        - Так вот… лечил он людей хлебом поганым… подмешивая его в квас… вылечил многих, через что смущал умы людские, ведь не святой водой и молитвами они исцелялись, а зельем колдовским да ведьмаческим… и многие оказались столь слабы в своей вере во Христа и подались в язычники погубив свои бессмертные души в обмен на жизнь земную…. Ведь по слову одержимого этого, от кары господней можно защититься, вернувшись к старым богам… то есть я хотел сказать, приняв метку демоническую…
        - Что еще за метка? Почему и об сем не написал?
        - Не успел милостивец! Но все опишу…
        - Так пока расскажи!
        - Резал он левую руку людям, что отринули господа нашего Иисуса Христа, вот здесь, выше локтя и втирал снадобье какое-то в рану… гнила та рана, люди слабость чуяли да жар… не иначе отголоски адского огня ощущали… а что до слабости, то видать демон их жизненные силы себе тянул да души пил! Но потом рука заживала, и метка образовывалась. Так что у кого на левой руке след словно от язвы оспенной размером с ноготь, то принявшие в душу демона… не ошибешься!
        Скуратов искренне перекрестился, пробормотав слова какой-то защищающей молитвы.
        - Дальше!
        - Дальше повелел своим слугам метку получивших, сей бесовский Елисей, копать землю по всему городу в нужниках да конюшнях нечистоты перед этим вычерпав… Очередное колдовство мерзостное измыслив… Землю ту поганую в большие дома велел сносить, в коих раньше больные чумным мором лежали… и ссыпали на первом этаже… а потом глиняные трубы клали и снова сыпали землю от нужников… и так до потолка… потолок потом разобрали на дрова и стали топить печи дым от которого проходил через трубы те землей засыпанные… не иначе, чтобы дышали горожане воздухом наполненным оскверненным дымом… Но и это еще не все милостивец! Повелел он слугам своим жижу болотную возить и ею поливать ту землю… И топил он эти адовы печи несколько недель в домах сих землей засыпанных да жижей поливаемой…
        - Поистине бесовские дела у вас творились! Как есть бесовские! - крестясь воскликнул Малюта Скуратов. - И что потом?
        - А потом и вовсе колдовство черное творить принялся, хотя, казалось бы, куда уж больше? Но можно, ибо святотатство неслыханное устроил! Стал он эту землю в колоколах снятых с церквей варить!!! В колоколах с храмов снятых!!!
        - Ох! Нечестивец! Сатанинское отродье!
        - А потом землю ту раскидывал кругом… не иначе осквернить весь город хотел этим, чтобы провалился он в Ад со всеми его жителями живьем!
        - Ох страсти-то какие!
        - Мы ее конечно собрали всю да в болото снесли, а еще для надежности по улицам очистительным крестным ходом прошли святой водой все залив… Вот здесь тот дом стоял…
        - Пепелище же одно…
        - Спалили мы те дома от греха подальше, милостивец… и пепел тот тоже в болото бросили.
        - И правильно…
        От творящегося в Великом Новгороде даже у Малюты Скуратова кровь в жилах стыть начала и волосы на голове и прочих местах дыбом вставали, хотя крови он пролил без меры, но то кровь, а тут… ужасы ужасные.
        «А ведь Елисей этот, точнее бес, что в нем поселился, идут куда-то! Дескать в Беловодье… - подумал он. - А может цель его в осквернении земли русской? Идет и скверну распространяет! И будут через то беды неисчислимые на Руси!»
        В общем задерживаться в городе дольше необходимого Малюта Скуратов не стал. Повелел казнить всех задержанных посажением на кол, а тех, у кого обнаружилась демонская метка, для чего проверили всех горожан не взирая на принадлежность к сословию, возраста и пола, приговорили к очищающему огню, так что запылали костры на центральной площади.
        Поспешность его объяснялась даже не тем, что следовало во что бы то ни стало выполнить приказ царя и даже не тем, что требовалось очистить землю русскую от злонравной погани, а с тем профитом, что он мог получить изничтожив этого Елисея, коего можно было из «обычного» одержимого бесами «раздуть» в демона и тогда…
        «Григорий Демоноборец звучит гораздо лучше, чем Малюта», - подумал он, чье полное имя вообще-то звучало как Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, а Малюта - это просто прозвище, данное ему за не шибко великий рост и часто произносимую фразу: «молю тя…»
        В общем никак нельзя допустить, чтобы демона в теле Елисея побил кто-нибудь другой, а это могло случиться. А ну как местные помещики, решив отличиться, решат все-таки еще раз напасть на стан поганых язычников и на этот раз им повезет? Тем более что к ним готово было выдвинуться подкрепление в виде еще полутысячи всадников.
        Все-таки своего прозвания оказавшись на самом верху, он несколько, мягко говоря, не любил, да и не соответствовало оно его еще более великим амбициям, а стать Скуратов хотел при царе ни много ни мало, а кем-то вроде великого визиря, вторым человеком, как при османском султане.
        Опять же статус демоноборца это… такое ничем не перешибешь, он станет по определению неприкасаемым, практически святым! Бояре пасть поостерегутся на него разевать, ведь сразу получишь статус пособника Сатаны раз на святое покусился - защитника веры, и даже вспыльчивый и быстрый на расправу царь десять раз подумает прежде, чем проявить к нему свою немилость. Как это не так давно случилось с его одним из самых верных приближенных князем Афанасием Вяземским, коего оклеветали те самые злонравные бояре и запытали до смерти в присутствии царя. А именно этого очень боялся Малюта, что однажды сам окажется на месте пытаемых, он хотел стабильности своего положения, а не сидеть словно на пороховой бочке, что может в любой момент рвануть.
        29
        - И вот это… вы не смогли взять приступом? - с удивлением и презрением в голосе спросил Скуратов, прибыв на место и осматривая гуляй-город.
        - Не смогли…
        - Что же вы за воины такие? Мужичье побить не смогли!
        - Не хуже прочих… А что до того, что не смогли, так мало нас, да и обороняются они используя поганые методы…
        - Это какие?
        - Водой грязной обливают. Попадет хоть капля в глаз и все… какой из слепого воин?
        Присмотревшись, Скуратов увидел, что часть людей и впрямь сверкают красными буркалами, словно вурдалаки какие-то.
        - Ясно…
        Глава опричного войска крепко призадумался, повторять чужие ошибки он не хотел, если и их так же прогонят от стен, это плохо скажется на его репутации.
        «Атаковать всей массой? - принялся он размышлять. - Наверняка пробьемся. Полторы тысячи воинов против полутысячи мужиков… всяко пробьемся. Вот только и они надо думать не сидели сложа руки нас дожидаючись, и тоже готовились… и только богу ведомо, что они там наворотили за стеной. Хоть волчьи ямы могли выкопать…»
        Но сколь ни думал Малюта, а ничего не надумал.
        - Может дымом их словно пчел потравим? - предложил воевода Колычев-Умный, когда Скуратов наконец признал свое бессилие и обратился к непосредственному командиру опричников.
        - Вот уж правда умный ты Василий Иванович, по праву место воеводы занимаешь! Так и сделаем, выкурим их как пчел, а не выкурим, так потравим, потом возьмем их голыми руками, да повяжем как младенцев беспомощных!
        Не прошло и часа, как опричники развели множество костров, с таким расчетом, чтобы дым накрыл гуляй-город, благо ветер дул достаточно сильно, а чтобы дым был густым и тяжелым, кидали в огонь траву и прелую листву.
        - Конские яблоки добавьте, чтобы дым ядреней стал! - смеялся Скуратов.
        За этим дело не стало и в огонь полетело не только конское, но и человечье дерьмо отчего дым действительно приобрел особенно удушающее свойство. Люди в гуляй-городе скоро стали кашлять несмотря на все попытки защититься с помощью тряпок смоченных в воде.
        - То-то же!
        К счастью для осажденных конский и человеческий кал быстро закончился, но и обычного дыма хватало за глаза, чтобы люди испытывали сильные проблемы с дыханием и зрением. А смотреть требовалось во все глаза, чтобы враг не смог воспользоваться дымовой завесой и подойти к стене незаметно.
        Пытка дымом продолжалась несколько часов, почти до самой темноты и все стало бы совсем плохо, если бы не ветренный нрав ветра, он стал ослабевать и более того, менять направление, так что дымный шлейф вот-вот должен был уйти в сторону. Это конечно заметили как осажденные, так и осаждающие.
        В гуляй-городе раздались радостные вопли с славословием Велесу.
        - У-у! Поганые! - ярились священники.
        - Штиль будет, - с сожалением сказал воевода Колычев-Умный. - А то так бы можно было новые костры развести…
        «Оно и к лучшему, - подумал Скуратов. - А то ежели мы возьмем этих вероотступников без боя, то какой же из меня тогда демоноборец?»
        - Тогда поднимай людей Василий, сейчас в атаку пойдем, пока супостаты не продышались!
        Несколько отданных воеводой команд и вот опричники засуетились, начали выстраиваться к пешему бою. Так же и новгородские помещики построились… впереди опричников. Они по задумке Скуратова должны были принять на себя основной заряд из воды, а там уже бравые опричники проломят стену и вся слава по изничтожению вероотступников достанется им.
        - Вперед! На штурм во славу Господа нашего! Бей поганых язычников!
        Вся толпа в полторы тысячи человек с криками ярости ломанулась в атаку. Помня, что противник бросается жидкой грязью, они успели сплести для себя щиты из прутьев.
        Скуратов так же побежал на штурм и вроде поначалу в первых рядах, но невысокий рост, а стало быть и короткие ноги привели к тому, то очень скоро он отстал и оказался в задних рядах.
        Он увидел, как неожиданно высоко взлетели комья грязи и чтобы не получить такой снаряд в лицо прикрылся щитом и надо же именно в его щит прилетел один такой ком… Руку дернуло и ком отлетел в сторону.
        - Что за ерунда? - проронил он.
        Посмотрев на то, что ему ударило в щит, он увидел, что это никакой не ком грязи, а кожаный мешочек навроде кошеля, только побольше раза в три-четыре.
        Это открытие на несколько мгновений погрузило его в ступор. Еще сильнее он удивился появившемуся из горловины «кошеля» дымку.
        Краем глаза Скуратов увидел, как один из молодых опричников поднимает схожий «кошель», чувство опасности взвыло набатом и он бросил свое тело в сторону.
        В следующий момент раздался взрыв и левый бок, а так же левую руку и ногу Малюты пронзила острая боль от впившихся в тело поражающих элементов.
        А потом взрывы пошли с ужасающей частотой, создавая впечатление бьющего о доски крупного града. Раздались крики и вой раненых.
        Но и это еще оказалось не все.
        Грянул протяжный залп… пушек!
        «Откуда у них пушки, да еще в таком количестве?» - на миг позабыв о боли в изумлении подумал уже не состоявшийся победитель демона.
        Стену гуляй-города заволокло густейшим дымом и наверное потому особенно заметны стали вылеты из него все новых «кошелей». Один из них упал рядом с головой Малюты, вот только он из-за ранения не успел ничего сделать, ни отползти в сторону, ни откинуть гранату от себя, просто не дотянулся всего каких-то трех-четырех сантиметров, как «кошель» ворвался и превратил лицо Скуратова в непознаваемое кровавое месиво.
        А что же увидели атакующие находившиеся в первых рядах? А увидели они, как стены гуляй-города упали и в них плеснуло пламя.
        Обороняющие действительно подготовились, но копали не волчьи ямы, а создали вал земли примерно метровой высоты, что служил подушкой для пушек. А чтобы пушки отдачей не уносило назад в центр лагеря круша и калеча гражданских, их подпирали специальными деревянными упорами вкопанными в землю.
        - Огонь!!! - орал в рупор Алексей.
        Спрятавшиеся в канаве мужики подносили горящую паклю к затравочному отверстию, короткая дымная вспышка и раздается выстрел.
        - Огонь!!!
        Всего было дано три залпа. Это и был тот самый единственный шанс на спасение, который Алексей реализовал на все сто процентов.
        Пока помещики и опричники пребывали в шоке, осажденные выскочили из-за стен своего гуляй-города и принялись добивать выживших, а оных несмотря на три залпа оказалось довольно много около трети. Выживших, но дезориентированных кололи копьями, рубили топорами, просто гасили дубинами раскалывая головы словно орехи, ну и расстреливали самых подвижных, а значит опасных из луков и самострелов, а также, бросая сулицы.
        После того, как оказались перебиты все участвовавшие в атаке на гуляй-город, перешедшие в контратаку новгородцы развили успех и кинулись в лагерь противника в коем оставалось около двух сотен человек, что не участвовали в штурме по причине ранений в первых попытках взять гуляй-город и заболевшие в основном дизентерией и тяжелой простудой, да тех кто остался за ними присматривать.
        - Велес Всеблагой!
        Увидев такое развитие событий и понимая, что им не победить, все кто мог вскочили на коней и бросились прочь, оставив своих боевых товарищей на погибель…
        Что до пушек, то Алексей использовал фактически одноразовый паллиатив. То есть еще в Новгороде приказал найти подходящие дубовые бревна, (благо с этим проблем не возникло, еще до прихода Ивана Грозного кто-то из весьма небедных жителей собирался строить новый дом совсем нескромных размеров), распилить, чтобы получили полутораметровые обрезки и расколоть их вдоль, после чего выбить канал примерно стамиллиметрового калибра. После чего бревно складывали и обматывали толстой пеньковой веревкой.
        Алексей вообще всегда удивлялся, почему не использовались в битвах с теми же татарами деревянные пушки. Пусть они одноразовые, пусть маломощные и бьют не шибко недалеко, но ведь наделать их в достаточном количестве ни разу не проблема. А там, подпустить противника и дать сокрушающий залп…
        Откуда порох? А вот вся эта ерунда с копкой земли от нужников и конюшен, а также поливания ее «болотной» водой, на самом деле торфяной, ну и мочой конечно, для чего все ходили в специальные туалеты для ее сбора. Прогрев такой земли позволял ускорить созревание селитры. Ее потом пришлось из калиевой переводить в натриевую… с помощью поташа. Или наоборот, тут Алексей не помнил. С теоретической химией у него было не ахти… главное помнил, что и как надо делать на практике.
        Технологию получения пороха таким способом Алексей знал только в теории, но как известно: дуракам везет, вот и у него получилось добыть достаточно селитры, чтобы не только зарядить полторы сотни пушек, но и изготовить около полутысячи гранат.
        Гранаты кидали крепкие отроки с помощью специальной палки-металки. То есть брался короткий шест трех метров длиной с рогулькой на одном конце. Рогульку перематывали веревочкой, чтобы получился ковшичек. В этот ковшичек женщина клала заряд предварительно сунув запальный шнур в огонь, ну а парень соответственно делал резкий мах этим шестом и закидывал снаряд куда-то вдаль.
        Потренировались конечно перед этим, так что удалось составить два десятка слаженно действующих расчетов.
        Граната тяжелая, около килограмма за счет поражающих элементов, кои делались из всего металлического, что удалось найти в городе: чугун, железные гвозди, рубленые подковы, и так далее и тому подобное. В пушки зарядили в основном битый камень и кирпич.
        Правда при изготовлении пороха возникла одна проблема, а именно острейшая нехватка серы. Все-таки не самый популярный и дешевый продукт. Все что он смог получить в городе ушло на гранаты, где качество пороха требовалось самое лучшее и то классический состав сильно хромал, то есть едва треть от необходимого. Но и такой взрывался весьма неплохо, тем более что Алексей порох не жалел и весь полученный продукт пустил в дело по принципу: пан или пропал.
        В пушки же пришлось заряжать и вовсе безсерный порох, то есть восемьдесят процентов селитры и двадцать процентов угля. Слышал он в свое время о таком, да и помнил, как селитра взрывается сама по себе.
        Главное, что все получилось. Из ста пятидесяти пушек, лишь девять стволов дали осечку и то не факт, что из-за плохого качества пороха, а не из-за того, что он отсырел из-за негерметичности упаковки. Пушки ведь зарядили еще в Новгороде, заложив состав в хорошо вощеные льняные мешочки. Еще пару штук разорвало, но пушкари к счастью не пострадали укрывшись в канаве, что выкопали, когда готовили вал.
        30
        Люди ликовали после столь убедительной в своей разгромности противника победы. Впрочем, не сильно долго, ведь трофеи сами себя не соберут, а уже сумерки на дворе, так что начали обдирать павших врагов фактически до гола, даже обдристанными исподними портками не брезговали. Выяснилась двуличность опричников - под нарочито грубой черной одеждой смахивающей на одеяния иноков, обнаружились богатые наряды из дорого сукна…
        Но все равно не успели, не так-то просто ободрать полторы тысячи трупов, и пришлось сносить тела поближе к реке, там разводить большие костры и работать уже при их свете. Тела же скидывали в воду. Никто копать им могилы не собирался. Но не оставлять же их на поле гнить?
        Правда с таким способом захоронения сначала вышла заминка - всплыли дремучие суеверия, что только усилились при переходе в веру предков.
        - А ну как восстанут нежитью?
        - Не восстанут. Я сейчас нанесу им руну полного упокоения… - ответил Алексей и принялся ножом чертить на лбах трупов руну «дагаз» по виду напоминающую символ бесконечности или восьмерку только в угловатой форме исполнения.
        - Что сие? - задал вопрос Федор из тех, что хотели задать прочие.
        - Защитная руна… - давя приступ тошноты, ответил Алексей. - Символизирует свет и победу добра над злом. Тьма не сможет вселиться в тело отмеченной такой печатью…
        Такое объяснение успокоило людей и вскоре по воде поплыли тела.
        Трофеи оказались богатыми. В первую очередь это конечно же кони. У многих помимо боевого коня имелись вьючные лошадки итого победители получили в общей сложности две тысячи коней. Этого было слишком много, потому часть самых плохих коней из числа степных решили пустить на мясо.
        Алексей отметил, что с широко разрекламированными в его время псовыми головами и метлам опричники особо не заморачивались. Но оно и понятно, собачьи головы ведь воняют тухлятиной, а кому это нравится? А вместо полноценных метел к седлу подвязывали лишь небольшой пучок из веток.
        Такое решение тоже сначала вызвало отторжение у людей. Почему? Так христиане по какой-то причине не ели лошадиное мясо (даже какой-то святой изображался с лошадиной головой), но они же теперь не христиане, так что можно. Кстати, свинину правоверным христианам, как и мусульманам тоже вроде как нельзя, хотя ни одного святого со свиной головой вроде нет… Впрочем, справедливости ради надо отметить, что этот запрет уже мало кем соблюдался, так что во многих зажиточных дворах держат хрюшек.
        Досталось и некоторое количество еды в сумах: овес для лошадей, рожь, ячмень, гречка, некоторое количество бобовых в основном горох, но главное - соль, коя у беглецов как раз совсем закончилась, так что пир несмотря на приближающуюся ночь (а есть на ночь вроде как вредно) закатили горой. Рыба всем сильно приелась.
        Так же порадовали котелки. На десяток опричников имелся один котелок.
        Ну и конечно же в качестве главной ценности достались доспехи и оружие.
        - Каждый мужчина отныне - воин, - произнес Алексей, подбирая себе доспех сразу из нескольких комплектов. - Кто не участвует в защите родных и близких, как и свою землю, не может считаться гражданином нового общества, а значит не имеет голоса на выборах, как и не сможет быть избранным во властные структуры. Откупиться от службы и иметь при этом все гражданские права нельзя.
        В общем Алексей решил продвигать идею, кою он подсмотрел у Роберта Хайнлайна в его романе «Звездный десант». Очень уж она ему нравилась.
        - А ежели слеп человек? То есть не очень хорошо видит… - послышался вопрос. - Или еще какая хворь вроде хромоты? Какой же из такого человека вой? Побьют его ни за грош…
        - Всякий может участвовать в защите своего общества. Хромой или полуслепой? Так что ему мешает натягивать тетиву на самостреле и подавать тому кто хорошо видит и стреляет? Руки калечные, но ноги здоровые? Значит будет гонцом.
        Люди загудели, обсуждая новую идею и в целом ее встретили положительно. Может кому и не сильно понравилось, но вякать не стал.
        - Елисей, когда в путь отправляться? - поинтересовалась Матрена. - Погода вроде устоялась…
        И правда, за ночь навалило снега и ударил морозец, так что путь вроде как снова пригоден для марша.
        - Не сейчас? Зачем нам жилы рвать?
        - А когда?
        - А вот как лед на реке встанет крепкий, так по нему и пойдем.
        Матрена понятливо кивнула. И правда, зачем гробиться, когда можно немного подождать и преодолеть по льду за десять дней тот же путь, на который потребуется не меньше месяца, если идти по земле.
        - А царевы воины не нападут на нас пока мы тут будем сидеть? - спросил Федор с явной опаской.
        - Некому нападать, да и не рискнут увидев, что случилось с их предшественниками, - уверенно ответил Алексей. - Они ведь не знают, сколько у нас пороха…
        А с порохом и впрямь дело обстояло неважно. Вместе с тем, что осталось в давших осечку пушках, пороха хватил на три десятка выстрелов, плюс полсотни гранат, большая часть из них тоже просто не взорвались (фитиль потух или выпал при ударе, затоптали). Так что от еще одного наскока можно было отбиться, но не от армии.
        - А что до армии, то пока она сюда приползет, ведь царь погонит на этот раз стрельцов, то мы уже будем далеко…
        - Надо бы с едой что-то решать, - продолжила гнуть свою линию Матрена.
        Алексей на этот раз кивнул. Если с мясом и рыбой в ближайшее время проблем не предвидится, то вот с растительной пищей: зерном да всякими корнеплодами типа брюквы, снова голяк. Он по-прежнему надеялся на поставки купца Лукьяна, не хотелось верить, что с ним что-то случилось (может поймали, разбойники убили или вовсе чем-то заболел и слег), но пока их нет, вопрос требовалось решать и решить его можно только одним способом - экспроприация.
        Нападение помещиков смахнуло в душе Алексея какие-то последние препоны к такому шагу. Да, он понимал их мотивы, но это ничего не меняло - его хотели убить.
        - Где здесь ближайшие поместья?
        За этим делом не встало, новгородцы хорошо знали, кто где живет, так что быстро из добровольцев удалось сформировать отряд в полсотни человек. Собственно, в добровольцы записались все поголовно, но кто-то же должен и лагерь охранять.
        - А то налети какая банда и похватают всех наших родных, да угонят в рабство, пока мы сами на поместья царевых слуг налет совершает. Так что не будем гневить богов и станем делать все по уму.
        С таким разумным доводом все согласились.
        «Вот я и стал предводителем шайки», - осознал он с некоторым удивлением из-за того, что все как-то произошло само собой.
        Шайка надо сказать выглядела весьма представительно, ведь все вооружились и приоделись за счет трофеев.
        А чтобы сбить момент того, что они по своей сути разбойная банда, это разлагающе действует на мораль людей подспудно заставляя их действовать соответствующим неприглядным образом, Алексей пока не желая напрягать подчиненных военной дисциплиной (ее надо вводить постепенно), а отряд общины - защитники и добытчики, то есть выполняют благородную миссию, он вел знамя - красное полотнище со знаком Велеса в виде отпечатка медвежьей лапы, символ получения успеха, власти и влияния на окружающих для воинов и ведунов.
        И раз уж речь зашла о флаге, в данном случае больше воинском, то Алексей решил сразу ввести прочие атрибуты государственности, а именно герб. В его качестве выступил знак «оберег» внутри другого символа - «солнце славян».
        Алексей в какой-то момент подумал, что двуглавого орла выбрали в качестве герба именно из-за того, что он чем-то напоминает этот самый «оберег»… такие же рогульки-головы от верхнего угла квадрата… если к нему прилепить крылья, ноги и хвост.
        Осталось еще придумать гимн, но тут Алексею сходу ничего в голову не приходило.
        31
        И вот первая цель атаки - усадьба какого-то помещика. Ну как усадьба? Скорее хутор обнесенный частоколом в два-три метра высотой и то не из цельных бревен, а половинок. Преодолеть такой пара пустяков ежели умеючи. Тем более что ни рва вокруг, ни еще каких-то препятствий. Защитников тоже кот наплакал, десятка два в лучшем случае.
        - Еще раз повторяю, никакого лишнего насилия над поверженными врагам, ни мужчинами, ни тем более женщинами. Любой ослушавшийся, будет изгнан из нашей общины, - сказал Алексей.
        Он действительно не хотел, чтобы его боевой отряд превратился в банальную банду одуревшую от крови и вседозволенности, так что требовалось сразу вести какие-то моральные ограничительные рамки.
        - Мы люди, а не звери и зверью в человеческом обличии не место в нашем новом обществе.
        Пока окружающие его мужики согласно кивали, но… власть очень меняет людей, а власть над чужой жизнью и смертью влияет просто чудовищно, преображая людей до неузнаваемости. Алексей это знал в теории прочтя много умных книжек и как он подозревал, теперь ему с этим предстояло столкнуться в реальности.
        «Тут бы самому человеческий облик не потерять», - подумал он.
        Отчего-то вспомнился Моисей, тот самый, что водил евреев по пустыне сорок лет, после того как они вырвались из египетского рабства. А тут аналогия просматривается более чем прямая и он в сейчас в образе того самого Моисея ведет людей из царского рабства в землю обетованную - Беловодье. Мужик плохо кончил, если кто не в курсе - свои прирезали.
        Алексей не очень хорошо помнил эту историю, посмотрел как-то краем глаза телевизионную передачу в которой прямо не говорилось, но намеками дли понять, что Моисей к концу жизни сам превратился в чудовище. Чего хотя бы стоит история когда еще в начале своего пути евреи осадили город и обманов овладели им, вроде какую-то договорённость с жителями заключили, дескать все будет чики-пуки, но в итоге всех мужчин города пустили под нож…
        Ну и надо думать, что чем дальше, тем больше сносило крышу Моисею. Постоянные войны всем надоели, новое поколение захотело спокойной жизни вот и порешили беспокойного старика, что собирался начать очередную заварушку с целью расширения жизненного пространства для своего народа.
        Алексей попытался решить дело миром, чтобы не творить беспредел понапрасну и не становиться таким же чудовищем, что не стесняется в методах и средствах, и не обращать в чудовища окружающих его людей.
        - Вынесете половину продовольствия и мы уйдем…
        - Сразу проваливай в Ад, сатанинский прислужник! - проорал в ответ кто-то молодой и борзый.
        «Не иначе наследник погибшего помещика», - подумал Алексей.
        Кожу обожгло под правым глазом, а правое ухо различило свист.
        Алексей рефлекторно дотронулся до «ожога» и увидел, что пальцы в крови. Да и по коже течет теплая кровь. До него даже не сразу дошло что произошло. И лишь спустя несколько секунд понял, что это была стрела. И то, наверное, только потому что в грудь ударила вторая, чуть не выбив его из седла. К счастью тяжелый доспех выдержал удар. Перехватило дыхание и сердце пропустило удар.
        «А если бы чуть левее?» - вспыхнула жаркая мысль и осознание, что все могло закончься прямо сейчас.
        - Вперед! - чуть не дав петуха, выкрикнул Алексей, коего на волне страха обуяла дикая злость и он наконец закрылся щитов в который прилетела третья стрела.
        - Велес! - заорали кличь новгородцы, после чего с диким ором имитируя не то бычье мычание, не то медвежий рев атаковали, но не навалом, а согласно заранее составленному плану, что довел до всех Алексей.
        Он разбил свой отряд на три части. Первая часть - лучники, всего шесть человек, их задача давить своих коллег. Вторая часть - водометчики с бурдюками за спиной полные воды из которых через шланг вода поступала в малые ручные меха, что и выступали своеобразными брызгалками.
        Алексей этот тактико-технический момент тоже подсмотрел у все того же писателя… в книге не то про царя Юрия, не то про Святослава. Только у него они использовались как огнеметы и действовали как самостоятельные боевые единицы.
        Всего имелось четыре расчета водометчиков по два человека, один прикрывает напарника щитом, а уж тот дает струю грязной воды по защитникам. И вот под прикрытием этих двух групп идет третья - штурмовики. Четверо несут и держат сходни (трап, аппарель) по которым влетают на стену основная группа атакующих.
        Использовать порох при атаках поместий Алексей не хотел. Мало его, может понадобиться для более серьезного дела. Хотя одну гранату при себе все-таки держал на самый крайний случай.
        Первый блин, вопреки подспудным ожиданиям не вышел пресловутым комом.
        Лучники и водометчики заставили осажденных укрыться за частоколом, удалось без проблем приставить трап по которому буквально взлетели первые бойцы, что тут же встали в жесткую оборону. Дело в том, что снаружи частокол хоть и был трехметровым, но изнутри его высота за счет земляного вала составляла полтора метра, чтобы как раз человек мог нормально стоять и стрелять из лука, либо орудовать копьем. В общем бойцы спрыгнули на землю и образовали полукруг из щитов. Все-таки это простые горожане и боевые качества у них так себе, а за стеной вполне могли встретиться опытные воины, взять того же наследника, уж он-то при поддержке дворни вооруженной копьями да топорам вполне мог выступить тараном и врубившись в строй, разметать атаковавших.
        Вслед за первым десятком перемахнул стену сам Алексей. Ему следовало поддерживать реноме командира и ведуна-волхва. По-хорошему он вообще первым должен был за стену прыгать…
        Вслед за Алексеем через стену перемахнули остальные штурмовики, а за ними преодолели преграду водометчики и лучники.
        В щитах первых бойцов оказались стрелы, а также несколько сулиц. Удивительно, что никто из нападавших не пострадал. Обороняющиеся, явно не ожидая такого напора отступили вглубь двора для перегруппировки.
        - За мной! - заорал молодой человек и бросился в атаку при поддержке двух пожилых бойцов, все в кольчугах пусть и не самых лучших.
        А это были именно что бойцы, матерые, хоть и явно калечные. В боях им делать нечего, травмы сделали их не самыми резвыми, что фатально в бою с молодыми и здоровыми, а вот от татей отбиться их возможностей было более чем достаточно. Может еще и учителями молодому дворянину служили…
        Алексей сразу понял, что эта троица в один момент взломала бы их строй и натворила делов несмотря на численное превосходство штурмующих, а потом еще и дворня с копьями и топорами да дубинами довершила начатое, но не сейчас.
        - Водометы! Бей!
        Ударили водяные струи и атакующие строй штурмовиков молодой дворянин и его боевые холопы (если это они, а не еще какие боярские дети) словно в стену уперлись. Грязная вода мгновенно забила им глаза.
        - Атака!
        На ослепленных самых опасных противников обрушился град ударов. Те пытали отмахиваться вслепую но безуспешно. Троицу самых опасных бойцов банально замесили.
        Как в эти времена обычно бывает, с падением предводителей остальное войско теряет боевой дух. В данном случае это тем более неудивительно, так как остальные обороняющиеся не являлись воинами и они находились в меньшинстве.
        Они отхлынули назад из их состава прозвучал возглас:
        - Мы сдаемся!
        - Сразу бы так!
        Алексея всего трясло из-за переизбытка адреналина. Непосредственно в бою он поучаствовать не успел, но все равно, он четко осознавал, что если бы его план с водометами не сработал, то его скорее всего порубили в капусту.
        - Теперь отдадите не половину, а все!
        - Пощади! На голодную смерть обрекаешь!
        - Не тренди! Река рыбой полна, протяните. А там глядишь царь поможет или церковники… все ж таки с нехристями бились за веру православную… в общем найдете что напеть дабы вас не оставили в беде. Да и соседи наверняка помогут как истинные христиане… ведь ваш господь завещал делиться.
        С последними словами новгородцы под началом Алексея засмеялись. Ну да, давно прошли те времена, когда христиане чтили заветы своей религии, если таковые времена вообще когда-то имели место быть. В общем никто с потерпевшими просто так ничем делиться не станет. Зачем? Тем более что это отличный способ возвыситься самому сделав несчастного своим должником.
        Дальше начался грабеж поместья. Алексей только контролировал, чтобы не тянули всякое ненужное барахло (хотя если подумать, то нужно все) и не творили беспредела. Но пока все шло в рамках допустимого.
        Он лишь жалел, что нет возможности добыть селитру. Да и получилось бы ее чуть да маленько, едва кило, но, если чуть переиначить одну поговорку про копейку, то можно сказать, что килограмм центнер бережет…
        Но много в этом поместье не взяли, хорошо если на пару тройку дней всем беглецам хватит, тем более что совсем уж зверствовать Алексей не стал и оставил обираемым продуктов примерно на месяц, чтобы могли дождаться помощи или закупиться самостоятельно.
        32
        Так и продолжили атаки на поместья. Обороняющиеся ничего не могли противопоставить тактике атакующих и отряд под командованием Алексея без особых хлопот разорял округу. В удачные дни, когда получалось выстроить подходящий маршрут, удавалось разгромить два, а то и три поместья. Ведь требовалось собирать продовольствие не только на текущую кормежку, но и сделать некоторый запас, ибо погода не радовала и могло случиться так, что выйти из лагеря не получится по несколько дней к ряду и эти дни тоже надо чем-то питаться.
        В какой-то момент Алексей заметил, что стали формироваться несколько устойчивых походных групп. Пока по семь-десять человек, этакие ядра, вокруг которых уже образовывалась основная часть отряда. Но становилось ясно, что чем дальше, тем больше будут становиться эти группы и тем влиятельнее станут их лидеры.
        Как к этому относиться он пока не очень хорошо понимал. С одной стороны, чем более сплочена такая группа, тем она эффективнее в плане управляемости, чувство локтя и все такое. Это хорошо. Особенно если лидер данной группы предан тебе.
        Но и минусов хватало. Такие лидеры начинают много о себе мнить, терять берега и в какой-то момент могло привести к кризису власти, в лучшем случае приведя к ее разделению на светскую и духовную, а в худшем у него перехватят вообще все нити управления. И как купировать проблему Алексей плохо представлял. Любое вмешательство сейчас с попыткой разбить нарождающиеся компании-банды просто не поймут, вызовет ропот с непредсказуемыми результатами.
        «Что же делать? - думал он. - Оглянуться не успеешь, как сформируется военная элита… новые бояре с их прихлебателями дворянами, то бишь боярскими детьми…»
        - А-а-а! Помо… - оборвался пронзительный женский крик.
        Как раз шло разорение очередного «взятого на меч» поместья.
        Алексей кинулся на крик. Не надо быть гением дедукции, чтобы понять, что происходит. Он успел заметить, как в один из сараев заскочило несколько человек.
        - Суки…
        Алексей понимал, что это было неизбежно, но все же надеялся на лучшее, что как-то обойдется. Тело пробила дрожь. Требовалось принять решение: оставить все как есть и сделать вид что не заметил, либо же пойти на обострение с неясным результатом.
        Впрочем, результат первого решения как раз-таки очень ясен, и он ему сильно не понравился. Слухи обязательно пойдут, за первыми пойдут последующие, через что авторитет Великого Кормчего рухнет даже не на дно, а пробьет его.
        Взяв свои естественные телесные реакции под контроль. Алексей взял сигнальный рог и задул в него, созывая общий сбор.
        Люди сбежались быстро.
        - Что случилось? - загомонили они.
        - Сами сейчас все увидите…
        Алексей несколько раз ударил посохом в дверь сарая.
        - Выходите.
        Те делать вид, что «дома никого нет» не стали и вышли из помещения.
        - Я говорил вам, что насилие недопустимо? Но вы решили ослушаться меня.
        - Да ладно тебе… пресветлый, с бабы не убудет! - засмеялся некто Игнат и его поддержали прихлебатели, но не так чтобы уверенно.
        Игнат, здоровый и наглый детина сынок лавочника лет двадцати пяти, принадлежал как раз к такому типу людей, который Алексей особенно сильно терпеть не мог. Таким нужно обязательно прогнуть под себя окружающих, показать свою власть, они упиваются ею.
        - С нее может и н убудет, даже прибыток возможно появится через девять месяцев…
        - Точно!
        - А вот с тебя убудет…
        - То ничо, я с нее за это плату требовать не стану! - продолжал смеяться Игнат и на этот раз поддержка прихлебателей вышла более мощная.
        - Я не о твоем поганом семени сейчас говорю… а о человечности. Чем больше ты будешь творить насилие, даже не пытаясь себя держать в руках, тем меньше в тебе будет оставаться человеческого и больше звериного.
        - Так и бог наш Велес - покровитель зверей!
        Алексей мысленно поморщился. Полемизировать на эту тему не хотелось.
        - Это так… и зверя в себе нужно вызывать лишь на краткий миг битвы. А если ты постоянно станешь оставаться зверем, тогда и отношение к тебе будет как к опасному животному. Бешеному. А ты знаешь, что делают с такими животными?
        Кривая улыбка сползла с лица Игната. Разговор зашел для него куда-то не туда.
        - Не лезь не в свое дело… пресветлый. Тебе бог велел отвести нас в Беловодье. Ну так и веди… а в остальное не вмешивайся.
        - Вот как? Ты решил, что я всего лишь… проводник? А дальше ты и тебе подобные станете хозяевами Беловодья.
        - Верно!
        Алексей посмотрел на собравшихся. На их лицах явно читалось сомнение. И он обратился к ним:
        - Не от этого ли мы пытаемся уйти, люди? Но стоит ли нам дальше куда-то идти, если и на новом месте вновь появятся вот такие не знающие чести и достоинства… бояре, что станут вести себя словно звери?
        Люди загудели, но не слишком активно. Алексей понял, что слова в данном случае мало что сделают, сейчас все решает грубая физическая сила и как видно, эти ухари во главе с Игнатом уже успели серьезно подмять под себя отряд.
        «Проклятье…» - мысленно тяжко вздохнул Алексей.
        - Так вот, нам такие звери в человеческом обличье в Беловодье не нужны. Люди должны оставаться людьми, а звери - зверьми. Игнат и вы пошедшие за ним нарушив волю Великого Велеса, вы изгоняетесь из нашей общины, как будут изгнаны из нее и ваши семьи ибо породив однажды таких зверей они и дальше станут плодить зверье…
        - Что? - взревел Игнат. - А не много ли ты на себя берешь?
        - Нет. Ибо я голос Велеса, его волхв.
        - А я думаю, что ты врешь!
        - Сильно сказано мозгляк. А есть чем подтвердить свои слова?
        - Я вызываю тебя на суд богов!
        - Что ж… пусть бог нас рассудит… Бой без доспехов и голыми руками. До смерти.
        - Э-э… - несколько стушевался Игнат, рассчитывая видимо на бой холодным оружием.
        Не то чтобы он хорошо владел холодняком, но оружие обладает «магией силы», придавая обладателю ложное чувство всемогущества. Ну и доспехи конечно давали чувство защищенности. К тому же он был старше, что так же придает некоторую уверенность в своих силах.
        - Наш покровитель - Велес, бог зверей, вот и будем биться лишь тем, что есть у зверей. Ни копий, ни дубин, ни топоров с саблями у них нет.
        Это заявление окружающие выстрелили одобрительным гулом.
        - Ну да… - вынужден был тот признать под давлением общественности.
        Алексей принялся разоблачаться, радуясь, что тело ему досталось довольно крепкое, хоть и Игнат ему в этом не уступал, а может даже в чем-то и превосходил. Но в бою на холодном оружии Алексей был не ахти, в то время как в борьбе имел некоторый шанс. Ведь помимо всяких празднеств и обрядов, желающих членов общества в котором он состоял учили так называемому русбою, дикой смеси бокса, кикбоксинга, вольной борьбы и самбо. В последние годы он как-то подзабросил тренировки, но знания-то остались.
        «Главное теперь, чтобы тело не подвело…» - подумалось ему, ибо связки у реципиента под приемы не разработаны.
        Игнат тоже быстро разоблачился и уверенно ухмыльнулся. Понятно, что у него тоже имелся определенный опыт драк на кулаках, те же махачи стенка на стенку.
        Оппонент Алексея атаковал резко и напористо. Вопреки ожиданиям, он не делал широких замахов как в присказке: раззудись плечо, размахнись рука… Бил короткими и резкими движениями справа и слева. Пойти на сближение с блокировкой такого удара Алексей не рискнул, решив, что Игнат его блок просто пробьет и устроит ему нокдаун, а у него и так недавно двойное сотрясение было, так что много не потребуется для выхода из строя.
        - Ну же! Что ты пятишься? Струсил?!!
        Алексей атаковал. Он в три шага набрав скорость и вложив в удар массу своего тела просто свалил противника на землю, решив перевести борьбу в партер, где как ему показалось у него будет больше шансов. Это вообще-то не в традиции, но ему сейчас на них было наплевать, главное победить, а там уж как-нибудь отболтается.
        Проход получился хорошим и Алексею удалось повалить Игнатия на спину, тот от неожиданности раскинул руки в стороны, чем и воспользовался Алексей начав наносить быстрые и сильные удары в лицо противника.
        Нос и губы противника оказались мгновенно разбиты. Обильно полилась кровь, но вырубить Игната не получалось.
        «Чугунная башка!» - с некоторой паникой подумал Алексей.
        Игнат закрылся, взревел диким медведем и начал отбивался при этом принявшись крутиться и всячески извиваться в попытке сбросить с себя противника.
        Алексей скатился с противника получив несколько чувствительных ударов по корпусу и лицу, один из них угодил в солнечное сплетение, что и послужило причиной падения. Но он все же справился с болью достаточно быстро и пока Игнат переворачивался и вставал сначала на колени, все-таки удары по голове не прошли для него бесследно и свою резвость он несколько подрастерял, снова атаковал.
        Попытался пробить коленом в голову, но Игнат закрылся руками сильно смягчив удар, но этим же он и закрыл себе поле зрения, чем и воспользовался Алексей, зайдя Игнату за спину и взяв его на удушающий.
        - Р-р-р-хр-р-рх! - заревел-захрипел тот и встав на ноги начал крутиться в попытке сбросить с себя Алексея и сорвать его руки со своего горла, но безуспешно, хотя все-таки немного отжал руку и сделал один живительный глоток воздуха, но и только.
        Руки у всех были в грязи, так что дальше сделать надежный захват не получалось, пальцы соскальзывали с руки Алексея. Тогда Игнат попытался бить кулаками в лицо и локтями в бока «наездника», и даже попадал, рассадив на лице недавнюю рану от стрелы (как раз только-только швы сняли и вот опять зашивать придется) и разбив левую бровь, но Алексей стиснув зубы держал эти удары.
        Но вот воздух в легких Игната переработался, новый не поступает и мозг без подпитки кислородом стал отказывать. Крутанувшись еще пару раз, Игнат упал на колени, а потом и вовсе закатив глаза рухнул лицом в грязь.
        - Уф-ф… Силен все же кабан… - с ворчанием встал с поверженного противника Алексей. - У кого-то еще есть сомнение в том, что я волхв Великого Велеса и он на моей стороне?
        - Елисей! - словно по команде вскричали присутствующие, кроме подпевал Игнатия. - Кормчий! Слава Великому Велесу!!!
        Что до Игната, то он все же оказался живой, только сознание потерял.
        - Связать…
        Не убивать же теперь беспомощного?
        33
        - Что случилось? Ты ранен? - с нескрываемой тревогой воскликнул выскочивший навстречу Федор.
        Алексей, чуть нахмурившись, покосился на своего помощника. В последнее время он его стал напрягать. Еще тогда, получив первое ранение от стрелы, Федор вот так же излишне эмоционально отреагировал на рану Алексея-Елисея, но тогда парень на это особо не обратил внимание. Эта рана его несколько самого выбила из колеи так что не до странностей в поведении окружающих. А тут драка, дело то в общем обычное для нормальных пацанов (если не учитывать, что данный махач - суд богов и объявлен до смерти), так что эмоционально в себя пришел довольно быстро, тем более что победил.
        Вспомнился случай с походом в баню. Как раз, сразу после разгрома опричников, поставили небольшую полуземлянку со срубом. Но Федор на предложение Алексея сходить попариться отказался, при этом сильно смутившись. Алексей тогда только пожал плечами, так как и сам не особо любил мыться в присутствии других людей, но тут вроде как напарник.
        «Может он по мальчикам больше? - подумалось Алексею. - И в баню тогда тоже не пошел заопасавшись своей не самой правильной реакции на меня?»
        Алексей решил, что от напарника надо аккуратно избавиться. Не в том смысле что прибить и прикопать, а просто поручить ему какое-то другое направление, чтобы поменьше контактировать. Держать при себе в лучшем случае латентного пидорка не хотелось.
        «Да и слащавый он какой-то сильно… однозначно из заднеприводных», - снова подумал он и ответил:
        - Нормально все… Объяви общий сход… мне нужно сделать заявление.
        Федор, заметив, что десяток человек из боевого отряда идут связанными и несут при этом тело своего командира, закусив губу помчался по лагерю созывая народ.
        Алексей предстал перед людьми в грязи и кровище, специально не стал мыться, чтобы получить нужный психологический эффект, ну и задвинул речугу с объяснением того, что случилось.
        - …А посему объявляю этих людей, нарушивших слово и волю Великого Велеса, а также их семьи, изгоями!
        - Пощади пресветлый! - заголосила женщина в годах, упав на колени.
        К ней присоединились прочие семьи кои приговаривались к изгнанию.
        - На смерть обрекаешь нас, милостивец!
        Алексей поджал губы.
        «И правда…» - подумал он.
        Изгнанники действительно долго вне общества которое могло их защитить совместно долго не протянут, тем более что вокруг снова заметили разъезды помещиков.
        Но и сдавать назад тоже было явно ошибкой. Могут принять за слабость, ведь где одно прощение, там и второе. Но и отказываться от десятка крепких парней и их отцов, тоже не хотелось.
        «От семьи Игната, как и от него самого точно нужно избавиться, эта крыса точно при первой же возможности ударит в спину, - подумал он. - Ну и наказание тогда должно быть такое, чтобы лидеры, как и их прихлебатели, десять раз подумали, прежде чем сделать что-то вразрез с моими словами. Осталось придумать само наказание…»
        Бабский вой и рыдание детей сильно мешал размышлениям.
        - Тихо! - рявкнул он и поднял посох, требуя тишины, а когда она установилась, сказал: - Что ж, каждый может оступиться в жизни… в отличие от богов мы несовершенны… боги это знают и потому милосердны… и из милосердия могут дать виновным второй шанс с искуплением своих грехов в будущем… Но милосердны они лишь к тем, кто оступился ненароком, обманом или просто оказались слишком слабы, чтобы воспротивиться давлению лидера, а не пошел на преступление сознательно! Так, как это сделал Игнат. Он сознательно пошел на преступление и потянул за собой тех, кого привлек к себе… а значит он возьмет всю тяжесть вины тех, кого толкнул своими действиями на нарушения слова и ответит за этот своей жизнью! Семья его, что произвела сей порченый плод, так же объявляется порченой и должна быть изгнана.
        Снова завыла баба - мать Игната, но ее быстро заткнул ее же муж. Под тяжелым взглядом Алексея в котором видимо прочел, что все может быть еще хуже, например принесут в жертву…
        - Приговор приведут в исполнение помилованные. Они плетьми забьют Игната у позорного столба! Но проступок есть проступок… каждый из них так же отведает плетей… друг от друга… бить станут до тех пор, пока общество не решит, что довольно.
        Алексею самому понравилось то, что он только что придумал. Круговая порука она может быть разной, в том числе и такой…
        «Вряд ли они и дальше станут держаться друг за друга после того, как отхлещут друг дружку да так что кожа сходить пластами станет», - подумал он.
        За исполнением приговора дело не встало. Быстро вкопали столб в центре площади, привязали руки Игната к нему, а его прихлебатели принялись стегать своего бывшего вожака.
        Алексей в этот момент украдкой поглядывал на других «стихийных» лидеров. Те выглядели не очень довольными, мягко говоря и сами нет-нет да стрельнут глазами с еще более хмурым видом на собственных сподручных, не иначе примеряя судьбу Игната на себя и представляя, как их самих в случае чего будут стегать те, кто сейчас преданно по-собачьи заглядывает им в глаза.
        После того как Игната забили хлыстами до смерти, провели второй этап наказания. Хлестали сподручные Игната друг друга поначалу не слишком активно.
        - Если не начнете бить всерьез, то отправитесь в изгнание вместе со своими семьями, - пригрозил им Алексей.
        В изгнание никто не хотел, особенно семьи так что своих сынков стали поддзуживать семьи.
        - Бей сильнее! Что ты его ласкаешь, как кобылку? Жену крепче бьют!
        Ну и начали бить, так что быстро вошли в раж. Каждый пытался стеганут другого в ответ сильнее чем получил сам. Оставалось только время от времени менять партнеров этого массового и публичного «садо-мазо».
        - Пресветлый… - с мольбой обратилась к нему одна из матерей.
        - Что?
        - Останови… смилуйся…
        - Причем тут я? Сказано де было, что пока люди не остановят наказание, будут друг друга истязать.
        Та поняла все правильно и стала причитать на всю площадь:
        - Люди, смилуйтесь! Остановите наказание! Изувечат же друг друга!
        Народ неуверенно попереглядывался между собой, веселить их эта «забава» быстро перестала, все-таки жалостливый у нас народ. Посмотрели на Кормчего, грязного и в засохшей крови еще раз посмотрели на наказываемых, что уже находились в полуобморочном состоянии, но продолжали стегать хлыстами товарища по отряду. И вот послышались первые выкрики:
        - Довольно люди! Хватит с них!
        - И правда, хватит!
        Вскоре уже все скандировали за отмену истязания.
        - Так и быть! По воле народной, прекращаю наказание! - подняв посох, провозгласил Алексей.
        После того как все закончилось, Матрена снова зашила рану на лице.
        Одна из девушек занесла поднос с едой в полуземлянку в которой обитал Алексей, стрельнув глазами и в притворном смущении потупившись.
        - Ну? Чего стоишь? Поставь да и иди себе! - недовольно заворчал Федор на девицу. - Встала тут… корова… крутит тут своим выменем да жопой…
        «Вот блин… он так всех девок от меня отпугнет, - недовольно подумал Алексей, хмуро взглянув на Федора. - Да и обо мне что станут думать? Хорошо еще один в землянке обитаю…»
        Что уж скрывать, естество требовало свое и Алексей был бы совсем не прочь завязать кое с кем более тесное знакомство. Тем более что за прошедшее с момента исхода из Новгорода время они немного отъелись и перестали выглядеть как жертвы Бухенвальда. А то реально кожа да кости. Это кстати еще одна, можно даже сказать, что основная причина, почему не удалось уйти достаточно далеко. Ну да, истощение. Далеко ли уйдут едва живые люди? А еще груз тянуть…
        Но вот, на жирной рыбе, мясе да награбленном зерне начали отъедаться, теперь стало на что посмотреть без наворачивающихся на глазах слез жалости… и тут этот… словно цербер какой-то.
        «Точно, надо его от себя куда-нибудь убрать. А то сам не ам и другим не дам… хотя сам может и даст, но мне такое совсем не ам…» - снова подумал Алексей, скривившись от отвращения.
        34
        Посчитав, что всем все доказал, Алексей решил, что хватит ему мотаться по округе грабя поместья, пора делегировать командование налетами охочим до этого людям, благо что какую-никакую «прививку» от излишнего самоуправства они получили. Хотя если уж на то пошло, то тут имелось второе дно. Заключалось он в том, что как уже отмечалось, новгородские помещики снова начали проявлять активность и Алексею не хотелось подрывать свой авторитет вынужденным отступлением перед лицом противника.
        Ведь вполне возможно, что ситуация могла повернуться так, что придётся не просто отступать, а и вовсе бежать сломя голову. Так что он сделал вывод, что лучше в этом случае авторитет потеряют стихийно выдвинувшиеся командиры, зато остальные будут думать типа: вот когда нас водил в набеги сам Кормчий мы беды не знали, всегда возвращались с победой… По крайней мере именно такой слух он сам запустит, если данное мнение не возникнет самопроизвольно.
        Но беда пришла откуда не ждали. Ну как беда? Скорее первый звоночек ее.
        - Гюрята и Сенка, вы со своими ватажками идете в разведку, на север и юг соответственно, - раздавал задания собравшимся на его зов командиров.
        Те кивнули.
        - Косин ты с Якуном идешь на поместье помещика Кузьмина…
        Косин и Якун переглянулись между собой и первый спросил:
        - Вместе пойдем?
        - Ну да. Доберете охочих людей из ополчения и пойдете.
        - А кто верховодить будет?
        - Ты и будешь.
        Лицо Косина расплылся в довольной, можно даже сказать торжествующей улыбке.
        - Я не пойду под него, - набычившись, сказал Якун.
        - Э-э… чего? - удивился Алексей.
        - Я не пойду под Косина… пресветлый.
        - Почему?
        Якун только еще сильнее набычился.
        - Я кажется задал вопрос, - потребовал ответа жестким голосом Алексей.
        И снова тишина.
        - У вас возникли какие-то разногласия между собой?
        Алексей подумал, что как-то упустил внутреннюю атмосферу общины из поля своего внимания. Понятно, что не до того ему было. Людей бы накормить. Но общество есть общество и как в любом обществе в нем возникают свои группировки, что могут враждовать между собой, сначала из личных мотивов иногда совершенно пустяковых, а потом к конфликту подтягиваются друзья-союзники и пошло-поехало.
        «Надо бы внутреннюю разведку заводить, - подумал он. - А то вот Якун с Косином похоже что-то не поделили и находятся в контрах, а я не зная этого подвел одного под другого в качестве подчиненного тем самым отдав его в полное распоряжение к своему врагу».
        - Я жду ответа!
        - Нет… - наконец выдавил из себя Якун. - Я согласен ходить в походы под тобой Кормчий, но ни под кем другим…
        - Почему?
        И опять молчание с насупленным видом.
        «Ах ты ж сука! - осенило Алексея догадкой. - Новообразовавшейся общине без году неделя, а они уже местничеством начали заниматься!»
        Местничество - старинная русская забава. Может и в других странах имелось что-то подобное, Алексей этого точно не знал, но к чему это все привело в России он был в курсе. Собственно Иван Грозный как раз для преодоления этой пакости своих опричников и создал, где командиром он мог поставить на свое усмотрение «без мест» исходя лишь из его способностей, то есть без учета родовитости и заслуг как самого претендента, так и его предков перед прочими кандидатами в командиры.
        Ну и как брали Казань он тоже имел представление. Войско топталось из-за того, что не могли долго выбрать кто станет командовать, а потом часть родовитых не подчинялось выбранному командующему дабы не было порухи чести. И даже царь ничего не мог с этим поделать!!! Вот где ужас ситуации. Наступать на те же грабли не имелось никакого желания.
        «И что мне делать?» - задался он вопросом.
        Проблему требовалось решать раз и навсегда, чтобы она не всплыла в будущем. Потому как если все оставить как есть, то он фактически собственными руками взрастит столь ненавидимый им же класс «наследственной элиты», то есть бояр. Вот они сидят перед ним обрядившись в парчу, шелка да меха снятых с опричников, фактически основатели этих боярских династий.
        Он с ужасом представил себе картину, как в будущем потомки этих двоих между собой сраться станут, дескать мой пра-пра-прадед Косин Охримович над твоим первым верховодить стал, так и мне поруха родовой чести под твоим началом ходить!
        «Ну уж нет скоты… крылышки я вам паразитам подрежу», - разозлился Алексей.
        - Задача вам отменяется… всем. Косин, идешь со свой ватагой охранять лесорубов. Якун, ты со своими людьми идешь охранять рыбаков. Гюрята и Сенка, вы со своими людьми остаетесь в лагере на его охране.
        - Пресветлый!..
        - Кормчий!.. - воскликнули те хором.
        Эта четверка поняла все правильно в один момент, а именно то, что они стали «вечными дежурными по аэродрому», будут лишь меняться сферы охраны, но и только, на боевые операции они больше не отправятся. А это значит, что как командиры без возможности дальнейшего роста численности своих ватаг они становятся никем и люди к ним больше не пойдут. Зачем присоединяться к неудачникам? Да и те, что есть, скоро начнут разбегаться. Ведь участники походов получают большую долю от трофеев (пришлось пойти на такой шаг, чтобы стимулировать интерес людей к службе).
        - Я все сказал. Выполняйте задание.
        Алексей поморщился. Все-таки решение не самое оптимальное. Природные командиры - великая вещь особенно на ранних этапах становления общества, и отказаться от них и их способностей это серьезная потеря боеспособности. Но он решил пойти на такой риск, дабы раздавить паровозы, пока они еще чайники, потом это сделать станет в разы сложнее, если вообще возможно.
        Но поскольку задача по добыче пропитания по-прежнему стояла в полный рост Алексей собрал ополчение.
        - В походы отныне будут ходить те, на кого укажет Велес через жребий, - объявил он. - Волей его все через тот же жребий станут выделяться командиры на время похода…
        Тоже не самое лучшее решение, если не сказать сильнее, но другого он в этот момент просто не увидел. По крайней мере по его мнению такая комплектация отрядов и выбор командиров через «божественный выбор» должно было приучить людей подчиняться тому, кого поставили над тобой без всяких закидонов с «порухой чести».
        Алексей посчитал, что на какое-то время проблему купировал, а где и когда снова проявит себя, тут остается только гадать и надеяться.
        35
        - А что ты делаешь? - спросил Федор.
        - Карту пытаюсь вспомнить… - буркнул в ответ Алексей. - В смысле то, что мне однажды Велес показал нанести…
        - А почему на шаре?
        - Потому что наш мир шарообразный…
        - Правда?
        - Правда…
        Алексей, отложив в сторону деревянный шар размером примерно с большой арбуз, что ему вырезал один мужик из плотников. Получалось надо признать, пока не очень. Особенно европейская часть континента, а азиатскую он даже не начинал. Так-то и плевать на нее, но вот северную часть Норвегии и Швеции хотелось бы отрисовать как можно точнее, а также расстояние до островов Исландия и Гренландия.
        А вот Африка и обе Америки - ключевые континенты на маршруте получились вроде бы нормально, хотя конечно тоже не без огрехов. Но Алексею и не требовалась идеальная точность, ему все это нужно только лишь для общего понимания, а также отрисовки течений. Он их на удивление хорошо помнил. Все эти гольфстримы, северные и южные пассатные течения. По крайней мере общие направления и где нужно свернуть с одного на другое, то бишь в районе самой восточной оконечности будущей Бразилии и чем южнее, тем лучше. Другое дело, что до этих течений еще требовалось как-то добраться…
        - Чего пришел-то?
        - Ах да! Там до тебя мужики пришли…
        - Мужики? Что за мужики?
        - Не знаю… трое их… дремучие… Тебя просят принять на разговор.
        - Ну, раз просят принять, значит примем.
        Алексей, подхватив посох направился к выходу из лагеря. Внутрь незнакомцев охрана не пустила. Хоть и немного их и опасности не представляют, но порядок есть порядок.
        Мужики и впрямь оказались какими-то дремучими, если не сказать дикими. Такое впечатление складывалось из-за бород коими они заросли по самые глаза. И сами глаза… мужики не тушевались, а смотрели уверенно и твердо, так не смотрят те, кого фактически уже обратили в рабов, насильно посадив на землю помещиков. А значит до этих пока не добрались и не закрепостили. Ну и одежда, по ней как-то сразу становилось ясно, что выбрались они из самых глубин лесов и болот.
        Про возраст ничего внятного не сказать, от тридцати до шестидесяти. Больше тут редко кто живет, а если и живет, то превращается в настоящую развалину. А эти ничего так, крепенькие. Все трое с посохами.
        - С чем пожаловали, гости дорогие?
        - Ты тот, кто назвался волхвом Велеса? - спросил по виду самый старший и стоящий в центре.
        - Представься сначала, прежде чем что-то спрашивать. Это ты пришел ко мне, а не я к тебе.
        Мужик сверкнул глазами, но чуть кивнув, представился:
        - Боян. А моих спутников можешь звать Сила и Ески.
        - А по жизни кто?
        - Не ведаешь?
        Алексей лихорадочно соображал.
        «Что вообще за кренделя? Посохи… Тоже ведуны-волхвы? Но не факт… Если пешком ходить далеко посох сам собой в помощь требуется, хотя да… ведут себя слишком нагло… знаки на посохах интересные, вот триглав вроде просматривается… а тут похожее змеевик на фашистскую свастику похожий… да узелки всякие хитро плетеные в волосах, и на одежке вышивка», - отметил он нюансы.
        - Пришли поинтересоваться, не самозванец ли я?
        - Так, - кивнул Боян. - Кто тебя посвятил в волхвы?
        Алексей чуть не расхохотался в голос, так ему это напомнило пресловутые девяностые о которых он только слышал. Ну там про сходки разного калибра бандюков, кои дабы придать себе дополнительный вес, начинают козырять именами авторитетов, кто под кем ходит, кто за кого может вписаться.
        - Сам Велес, - ответил он, решив, что в его положении не обороняться, а самому перейти в наступление.
        - И как же это произошло?
        - На капище новгородском…
        Ну и рассказал, что да как произошло.
        - Видит Великий Велес, что если ничего не предпринять, то исчезнет в скорости вера в него, греки поганые рано или поздно подведут всех под распятого, мертвеца на тро… кресте…
        - Мы чтим Велеса, храним веру в него…
        - Все так, чтите и храните, требы кладете, но… ничего не делаете.
        - А что тут можно сделать?.. - вставил слово Сила.
        - Не знаю… у вас было время об этом подумать, у вас, у ваших предшественников, у предшественников ваших предшественников.
        - Мы молили его указать нам путь, - произнес Ески.
        - И я результат ваших молитв… Велес вложил в меня знания, а главное место, куда нужно привести всех, кто еще чтит его. Федор, принеси глобус… ну тот шар деревянный.
        Федор умчался и вскоре вернулся с деревянным глобусом.
        - Вот смотрите… Мы здесь… Да, земля имеет форму шара, это мне тоже Велес поведал, так что не надо мне задавать лишних вопросов по этому поводу, ничего доказывать я вам не стану… Пройдем сюда к Белому или Студеному морю, построим корабль и поплывем на нем в Беловодье, вот так… Путь будет непрост, опасен и долог.
        Алексей прочертил маршрут.
        - Тут находится земля, что дана нам самим Велесом во владение… Я ее еще не успел нарисовать. Это наш второй и последний шанс сохранить веру предков, стать достаточно сильными, чтобы нас никто не смог завоевать. Но жить придется по-иному, чтобы не повторилось уже случившееся.
        - Как?
        - Без князей и бояр, где каждый человек будет равен по своему статусу, кем бы он ни был, простым землепашцем или воином. Где не будет наследуемых должностей, а место в обществе человек будет занимать только соразмерно своим способностям и желаниям. Сын плотника может стать воином, а сын воина наоборот плотником, строителем или даже волхвом. Кто не готов на такое, пусть лучше не идет за мной - изгоню.
        - Как же управлять тогда таким обществом? - спросил Боян.
        - Как раньше управляли - советом старейшин, коих изберут люди на определенный срок. А могут и раньше с должности снять, если увидят, что изначально хороший человек не выдержал испытание властью и скурвился… Волхвы же станут заниматься обучением людей. Знание из сакрального должно стать общедоступным.
        - Это…
        - Это вторая попытка, раз первая, где знания были лишь уделом немногочисленны ведунов, провалилась, - отрезал Алексей. - Повторяю, я никого насильно за собой не тяну. Что-то не нравится? Оставайтесь и живите как привыкли. Кто захочет новой жизни, пусть идет со мной.
        36
        В начале декабря ударили трескучие морозы под тридцать градусов и Волхов до сего момента словно нехотя покрывавшийся льдом, да и то лишь по берегам да в различных заливчиках со стоячей водой, быстро затянулся прозрачным панцирем от одного берега до другого, что стал стремительно увеличивать толщину. Недели не прошло с этого момента, как на лед можно стало выйти без опаски провалиться в темную холодную воду.
        С рыбалкой пришлось завязать. Так-то оно, конечно, можно и дальше сети ставить, технология такой рыбалки известна, но очень уж муторно, тем более что рыбы запасли с избытком, все свободное место в санях было ею забито.
        Еще одним сигналом, что пора бы и честь знать, да отправляться в путь стал крайне неудачный налет на очередное поместье. Отряд, пошедший по шерсть, вернулся стриженым. Потеряли не только транспорт с добычей, но и в самом отряде имелись потери как убитыми, три человека, так и ранеными под дюжину.
        - Подловили нас пресветлый… на обратном пути переняли…
        - Сколько их было?
        - Десятка три…
        Алексей понятливо кивнул. То, что самих налетчиков насчитывалось раза в три больше мало что значило, то обычные горожане, а нападавшие на них профессиональные воины и численный перевес «татей» их не особенно пугал, брали умением и решимостью.
        Алексей, опасаясь чего-то подобного и так в последнее время сильно увеличил продотряды доводя их до сотни человек, чтобы помещики не решились напасть. Раньше и не решались, тем более что «вероотступников» еще требовалось как-то подловить, ведь те наносили свои «визиты» в хаотичном порядке, сегодня на север сходят, завтра на восток, а послезавтра на запад, а потом снова на восток, так что попробуй их еще подлови.
        Алексей, поставив себя на место воеводы помещиков предположил, что они должны разбить свой состав на несколько отрядов и расставить их по периметру, чтобы успеть прибыть на место по сигналу. Не зря же в поместьях разводили дымные костры стоило только отряду вероотступников появиться в зоне видимости. Пока помещиков было мало удавалось маневрировать и отпугивать собственной численностью, но как известно, сколько веревочке ни виться… В общем помещиков скопилось достаточно много, чтобы они могли не только перекрыть все подходы, но и атаковать.
        Еще одним моментом в пользу того, что пора двигаться дальше - реакция царя. Надо думать, что после разгрома отряда опричников царь находился просто в бешенстве. Алексей на его месте послал бы еще один отряд по души вероотступников, но не только и не столько кавалерию, сколько стрельцов при поддержке артиллерии. И нет ни одной причины считать, что он поступит как-то иначе.
        Осенняя распутица стрельцов конечно сильно задержала, ведь волочь надо не только пушки, но и серьезный обоз к ним с порохом да боеприпасом: ядрами с картечью, это не считая провианта, но мороз дороги хорошо схватил, так что скорость их движения возросла в разы и потому скоро они будут тут. А стены гуляй-города конечно же не выдержат обстрела из нормальной арты.
        - Бросили все как ты велел делать в таком случае пресветлый… - продолжал доклад походный командир Семен Останин.
        - Да, все правильно, люди важнее овса.
        К слову сказать ситуация с выбором командиров путем жребия быстро эволюционировала.
        Во-первых, далеко не все рвались в командиры и снимали свои кандидатуры. Но это и понятно, ответственность велика и не все чувствуют в себе силы и таланты быть руководителями. Алексей на их месте тоже бы отошел на второй план. В итоге наверх стали пробиваться новые «природные лидеры» даже если талантами тоже не сильно блистали, но зато амбиций полая торба.
        Во-вторых, они уже между собой стали выбирать того, кому готовы подчиняться. И это тоже хорошо. Таким образом отсеивались те самые много о себе мнящие, но откровенные дурни, так что тут Алексей пошел на уступку.
        В чем эта ситуация отличалась от изначальной, где на главенствующие роли вышли типы вроде того же Игната, Косина, Якуна и прочих? Да ничем по большому счету, за исключением маленького, но все меняющего нюансика, у того же Семена Останина не было своих сподручных именно как ближников, каждый раз ему приходилось командовать разными людьми. Ротация и еще раз ротация личного состава. Более того, время от времени Алексей подводил одного такого выборного лидера под другого и на этот раз проблем с гонором не возникло.
        Хотя как он подозревал, покладистость больше связана с примером судьбы все тех же Якуна с Косином. Это двое пали в полное ничтожество, большая часть людей от них ушла. Осталось по два-три прихлебателя из породы откровенных шакалов, хотя вторая парочка: Гюрята и Сенка еще держалась, но это тоже понятно, не они вроде как стали причиной гнева Кормчего, а лишь попали под его горячую руку, но рост их ватаг тоже прекратился.
        Алексей в итоге хотел получит три-четыре хорошо контролируемых лидера и в случае если вдруг один из них начнет «гнуть пальцы», то его сразу посылать в отбой и ставить основным командующим следующего, ну и в идеале было бы хорошо получить пул из дюжины «полковников», что подпирали бы этих «генералов», дескать только дайте повод занять ваше место - тут же сожрем с потрохами, дабы вели себя вменяемо опасаясь за свое место.
        Парень только головой покачал, вдруг осознав какую задачу он взвалил на себя.
        «А ведь все-то и хотел, что свалить куда подальше, где тепло и нет никаких проблем, - подумал он. - И вот приходится фактически выращивать зародыш нового государства…»
        Но он так же признавался самому себе, что его это в какой-то степени даже увлекло. Этакая игра в стратегию, только вместо НПС живые люди со своими закидонами, что так же приходится учитывать, что изрядно усложняло «игру», но делало ее интереснее.
        37
        Стронуться с места оказалось не так-то просто, гуляй-город буквально врос в землю, люди обросли каким-никаким барахлом из числа трофеев, но тем не менее стронулись. Оставалось только жалеть, что изначальный порядок движение пришлось забыть, то есть не отправлять вперед команды, что готовили бы пищу поджидая, когда подойдёт основная масса беженцев. Хорошо хоть смогли устроить варку витаминного чая на ходу, чтобы люди во время движения почувствовав жажду не пили холодную воду и тем более не ели снег.
        Мешали конечно же помещики, чьи отряды крутились спереди и позади табора. Шли беглецы правда не дикой толпой, а соблюдая порядок из-за чего скорость движения оставляла желать лучшего, но в этом имелась жизненная необходимость, потому как заведенный Кормчим порядок позволял очень быстро сбить из повозок все тот же защитный периметр. Фактически беженцы сохраняли в движении гуляй-город и стоило только показаться противнику в значительном количестве, как тут же звучал сигнальный рог и повозки стыковались в стену.
        А помещики и рады стараться, то и дело имитируя атаку из-за чего скорость составляла хорошо если десяток километров в сутки.
        Так же эти сволочи то и дело пускали стрелы в толпу, что брела в центре из-за чего появлялись раненые и даже убитые.
        - Надо что-то с этим делать, - сказал Смен Останин.
        - А что тут можно сделать? Не принимать же бой…
        Тот только удрученно мотнул головой.
        - Хотя есть один вариант наказать их… вот только поможет ли?
        - Все лучше, чем ничего пресветлый. Людей хоть ободрим…
        - Тоже аргумент, - согласился Алексей.
        После короткого обсуждения плана, принялись его реализовывать.
        Новгородцы прекрасно знали свою реку, все ее повороты и опасные места, так что подобрать подходящий участок для засады не составило труда. А именно очередной изгиб реки, где удобно атаковать врагу, причем с берега, а не по льду. Более того, они могли реализовать за счет этого изгиба эффект внезапности.
        Противник не подвел и с диким гиканьем выскочил навстречу…
        Беженцы засуетились, начали привычно выстраивать стену, но… произошла какая-то досадная заминка и всем стало ясно, что замкнуть защитный периметр вероотступники не успевают. Ну случается, что называется и на старуху бывает проруха.
        Увидев это, атакующие решили продолжить натиск, дабы ворваться в брешь и порубить всех татей в капусту. Кто-то очень сильно захотел отличиться да получить положенную от царя щедрую награду, на что и был изначальный расчет Алексея.
        В итоге, стоило только радостным помещикам, что в душе уже наверняка праздновали победу, приблизиться к гуляй-городу как бахнули пушки, сначала две дуплетом, а потом еще две слегка в разнобой. Пороху не пожалели, так что пушки, чтобы их не разорвало, обвязали в три слоя канатами, и это сказалось самым положительным образом, фактически половину отряда смело картечью. А потом выскочила конница из новгородцев и просто смела остатки отряда дезориентированных случившимся помещиков, задавив количеством.
        Получив такую кровавую оплеуху, помещики сильно снизили активность, но свою задачу они все же выполнили, а именно задержали беглецов, дав тем самым возможность пешим стрельцам наконец догнать супостата. Вопреки ожиданиям Алексея они оказались облачены в какие-то невзрачные серые кафтаны, а не красные…
        Пушек удалось разглядеть всего две, какие-то несерьезные с виду мелкашки, но им и того хватит с лихвой особенно если пальнут двойными ядрами, что соединены между собой цепью. Вроде бы такие уже стояли на вооружении. А даже если и нет, то все равно мало не покажется - разметут стены в щепки.
        «Может ледовую стену поставить? - подумал Алексей в попытке найти выход из ситуации. - Нет, не успеем, да и смысла нет… разобьют».
        - Пресветлый…
        - Да думаю я, думаю! - воскликнул парень, понемногу теряя самообладание, чувствуя себя зверем попавшим в клетку.
        Да и как тут не пасть духом, когда противник начал неспеша обустраивать свои артиллерийские позиции по обе стороны реки, у самой ледовой кромке. Дистанцию выбрали не слишком большую, видимо были в курсе из чего стреляли беглецы, все-таки из той засады сбежали многие, кто не попал под картечь, но находился достаточно близко, чтобы разглядеть стволы.
        Собственного пороха осталось на четыре выстрела, ну пусть даже шесть-семь если распотрошить оставшиеся гранаты. Устраивать контрбатарейную стрельбу с таким количеством пороха нет смысла даже если бы имелись нормальные пушки.
        «Что же делать? Что же делать?!!» - уже откровенно паниковал Алексей.
        Бах! Бах!
        С небольшим перерывом прозвучали первые пристрелочные выстрелы из стрелецких пушек. Ядра упали с недолетом, но это мало чем помогло засевшим за стенами гуляй-города ибо они начали скакать по льду словно мячики.
        Бум! Хрясь!
        В стене появились первые бреши.
        - А-а-а!!!
        Заорал кто-то словивший одно из ядер в ногу и ее практически оторвало.
        Алексея замутило.
        Плюс заржала лошадь, что так же получила ранение ядром, но ее быстро добили. Лошадей к слову осталось всего около сотни голов, остальных съели. Все равно их кормить нечем, как и людей, тем боле людям требовалось много мяса, чтобы восстановить силы и выдержать длительный тяжелый переход.
        Но странное дело, именно в этот момент в голове Алексея что-то словно щелкнуло и у него появился план.
        - Семен!.. Гюрята, Сенка! - позвал Алексей так же и опальных атаманов. - Хотите снова быть в деле, а не только охраной заниматься?
        - Да! - хором ответил те.
        Пример коллег их совсем не воодушевлял, опять же чувствовали, что еще немного и верные им люди начнут разбегаться. В общем осознали и раскаялись.
        - Что нужно делать, пресветлый? - спросил Останин.
        - Слушайте…
        38
        Воевода Иван Семенов сын Черемисов, командир шестого московского стрелецкого полка, стоя на высоком берегу Волхова поправив шапку с вышитой на ней жемчугом короной, смотрел на гуляй-город вероотступников. Он, как опытный командир (один из шести полковников что приняли командование первых шести полков стрельцов в 1550 году и последний кто все еще командовал своим полком, в то время как остальные отошли от дел, кто умер, а кто на другие должности перешел) хорошо изучил опыт войны своих предшественников: помещиков и опричников, так что на рожон лезть не стал, решив сначала разбить укрепление артиллерией, благо, что оно одно название.
        - Что это они задумали ироды?.. - пробормотал он, увидев, что по периметру лагеря противника начало сильно дымить.
        Густой дым надежно укрыл происходящее внутри лагеря от внешних наблюдателей.
        Пушки сделали еще по два выстрела. Стрелецкие артиллеристы не торопились, делая выстрел раз в десять минут. Судя по воплям, снова кого-то задело. Да даже если никто не кричал, это не значит, что случились промахи, просто мгновенно убивало.
        Но вот, после очередного залпа из пушек стены гуляй-города разошлись и наружу стали выбегать кони… огненные кони!
        - Ох-ти господи! - воскликнул стоящий рядом священник и стал мелко креститься.
        Черемисов поначалу тоже сильно изумился решив, что кони реально пылают, но потом стало ясно, что вероотступники все же не такие изверги, чтобы мучать невинных тварей, а просто как-то укрепили им на спины и повесили по бокам плетеные корзины с сеном, а так же прицепили по несколько корзин, так что они волоклись по льду на лыжах или просто жердях, вот оно и пылало, источая при этом густой шлейф сизого дыма. Оставалось только непонятно к чему все это. Но явно же, что все не просто так!
        - Тревога! Стройся! - отдал он команду стрельцам, что расположились в некотором отдалении от артиллерийских позиций.
        Но команда явно запоздала, табун разделился на две части и понесся в сторону артиллеристов.
        Артиллеристы увидев сию картину, бросились во все стороны, чтобы их не затоптали обезумевшие кони.
        - Ах ты ж бисовы дети! - взревел стрелецкий полковник, когда кони задымившие все пространство убежали дальше, а дым развеял ветерок стала видна невероятная картина. - Пушки наши воруют!!!
        Такой безмерной наглости он никак не ожидал, но тем не менее все так и происходило. Гюрята и Сенка со своими сподручными цепляли пушки к саням запряженных тройками и сноровисто грузили припас: порох и ядра с картечью.
        У полковника Черемисова аж сердце перехватило от происходящего. Это какой же позор ему будет, когда всем станет известно о том, что у него из-под носа увели пушки!
        - Не дайте им уйти! Стреляйте!!!
        Стрельцы же только-только восстанавливали свой строй разбитый лошадьми. Они поставили свои бердыши, положили выемку в лезвии как на упор свои пищали и отвернувшись нажали на спусковые крючки при этом отстранившись и отвернувшись из-за чего стволы сбились с прицела… Но при таком количестве стволов попасть можно даже случайно, что и случилось.
        У Гюряты убило двух человек и ранило одного. У Сенки… ранило его самого и убило одного сподручного. Плюс убило одну лошадь - пуля попала ей точно в основание черепа.
        - Бей гадов! - закричали сотники.
        Стрельцы с воплями и матами кинулись в атаку наперевес с бердышами.
        - Отвяжите коня!
        Убитого коня быстро отстегнули от саней.
        - Н-но! Уходим!
        Стрельцы вполне могли и догнать воров, все-таки загрузили сани очень тяжело: пушка, свинцовые ядра, бочки с порохом… Но тут бахнули выстрелы из деревянных пушек (по три на группу захвата), что привезли, так сказать на обмен…
        - А-а-а!!! - дико завопили раненые стрельцы.
        Остальные тут же остановились.
        Но на этом еще ничего не закончилось.
        В атаку рванула кавалерия из помещиков. И вот у них все могло получиться. Сани с двумя упряжными конями сильно отстали от неповрежденной тройки, но все-таки сказалось слишком близкой расположение артиллерии от гуляй-города. Сани с тремя лошадьми уже залетали внутрь, казалось, что отставших вот-вот порубят на кусочки, но тут из-за стен полетели последние гранаты.
        Бах! Бах! Бах!
        Частые взрывы отсекли преследователей. Многие упали на лед ранеными, кого-то придавили поскользнувшиеся и упавшие на лед от испуга кони. Для многих из них это стало смертельным из-за близких взрывов.
        - Слава Велесу!
        - В атаку. Немедленно! - взъярился полковник.
        Немедленно, конечно, не получилось. Стрельцам требовалось еще зарядить свои пищали.
        Бах! Бах!
        В толпу стрельцов весело подскакивая на льду влетело два ядра.
        - А-а-а! - Заорало сразу трое.
        - Бегом!
        Стрельцы побежали по льду, то и дело поскальзываясь и падая.
        - Становись!
        Стрельцы начали строиться для залповой стрельбы, но тут в них полетели стрелы из луков и самострелов.
        - А-а-а!!!
        Стали падать раненые.
        - Пали!
        Но первыми выстрелили пушки, сыпанув картечью, проделав в строю внушительные бреши. Выстрелы так же заставили дернуться стрельцов, что еще сильнее увеличило отклонение стволов и в тоге пули полетели куда угодно, но только не в цель. В стену впилось едва ли десяток пуль.
        - Заряжай!
        Бах! Бах!
        Снова гавкнули пушки на удивление быстро. Но удивляться на самом деле было нечему. Алексей когда приказал пошить мешочки для своих деревянных пушек то несколько завысил их количество, вот они и пригодились. Сразу, как только были получены орудия и порох, в эти мешки ссыпали необходимое количество и получали удобный для быстрого заряжания заряд.
        - А-а-а!!!
        Вопли раненых совсем не добавляли спокойствия стрельцам из-за чего и без того не слишком быстрая перезарядка еще сильнее растянулась во времени. Опять же приходилось желать под постоянным обстрелом из луков и самострелов. А закрыться нечем, кроме как широким лезвием бердыша. Кирасы только у богатых стрельцов да десятников с сотниками. В общем потери росли как снежный ком в основном ранеными, все же стрелы в основе своей охотничьи, но и убитые валились получив болтом в голову или в сердце с печенью.
        Бах! Бах!
        - А-а-а!!!
        Ба-ба-дах!
        Грянул новый залп с такой же никакой результативностью, хотя внутри лагеря все же нет-нет да цепляло пулями.
        - Вперед! Руби!!!
        - А-а-а!!!
        Кинулись с воплями стрельцы и принялись рубить стену. Их закидали сулицами, стали бить копьями, может и удалось бы отбиться, но на подмогу стрельцам кинулись спешенные помещики и в итоге стену порубили в нескольких местах, после чего растащили в стороны повозки.
        Еще раз бахнули пушки собирая кровавую жатву, но атакующих это не остановило. Они понимали, что еще немного и враг будет повержен.
        Штурмующие с радостным ревом стали просачиваться внутрь гуляй-города, чтобы вдруг оказаться в небольшом загончике из связанных между собой ежей. Препятствие невеликое, но притормозить заставило, а заодно накопиться в изрядном количестве.
        - Бей! - прозвучал возглас молодого вероотступника с посохом.
        Несколько арбалетчиков, что стояли рядом с ним спустили рычаги, посылая поверх голов стрельцов и помещиков свои болты и тут же упали. Болты те быстро доработали, проковыряли ножами небольшие ложбинки в которые вложили запальные шнуры…
        Ба-ба-бах!!!
        Грохнул мощный двойной взрыв за спинами стрельцов и помещиков, что в один момент их всех заставило рухнуть на лед.
        Сразу, для надежности, по три болта пробило доски пороховых бочонков, что были привязаны на небольшой высоте к тем участкам стены, кои как стало ясно в последний момент устоят. К бочонкам понизу подвязали мешочки с галькой, что послужили поражающими элементами и бошки большей части вторгшихся в гуляй-город врагов оказались пробиты. Они же послужили преградой для обороняющихся, что своими телами, ну и щитами, закрыли своих жен и детей сбившихся в кучу на другой стороне оборонительного укрепления.
        Но все же далеко не все оказались убиты или ранены, хотя оглушило и дезориентировало всех уцелевших. И этой дезориентацией по полной воспользовались обороняющиеся, кинувшись в атаку и добив сначала всех, кто находился внутри, а потом и тех, кого зацепило снаружи, а там тоже народу хватало.
        Увидев произошедшее голова стрелецкого полка Черемисов искривился лицом, заскреб пальцами правой руки по кирасе напротив сердца, несколько раз схватил ртом воздух словно рыба, после чего медленно завалился на спину и рухнул с коня.
        39
        После того, как на голову был разбит стрелецкий полк и фактически добиты помещики, ничто не мешало беглецам добраться до вражеского обоза и прибрать его к рукам, обозники просто разбежались. А обоз порадовал не только продовольственными запасами и лошадьми, что тянули сани (своих коней, что пустили с целью создания дымовой завесы и как средство дезорганизации стрельцов, отловить всех не получилось), но и боеприпасами, все тот же порох, как для арты, так и пищальный.
        Да, стрелецкие пищали тоже конечно же собрали, что вкупе с пушками увеличивало боеспособность новых последователей Велеса в разы. Все это наконец позволило начать движение с максимальной скоростью. Оставшиеся небольшие отряды помещиков, что продолжали крутиться в отдалении, больше даже не пытались, как-то помешать маршу. Стоило только им в самом начале приблизиться слишком близко к колонне, как последовали выстрелы из пушек дальней картечью. Кого-то даже задело, что окончательно остудило горячие головы.
        Беженцы несмотря на холод, а может, наоборот, благодаря ему, желая согреться в движении, развили достаточно высокую скорость движения, те самые двадцать километров в день, а то и больше. Единственное что мешало, так это густые снегопады. Алексей опасаясь, что под пеленой снега могут подобраться враги и внезапно атаковать, приказывал вставать лагерем.
        Еще он опасался стрельцов, что могли выйти на бой из городков-крепостей, что стояли на Волхове или чуть в стороне, и особенно из городка Ладога, но связываться с беглецами-вероотступниками никто не захотел. Гарнизоны этих городков годились только на оборонительные действия, слишком мало их там было от сотни до двух. Но и это еще не все, чума прошлась не только по Новгороду и его окрестностям, но и их тоже сильно задело, в общем помешать беглецам уходить все дальше на север было просто некому.
        К концу декабря беженцы достигли озера Ладога. Прибрежную часть хорошо прихватило льдом, так что не задерживаясь люди двинулись на северо-восток в сторону реки Свира до которой добрались от Волхова за пять дней. Еще неделя ушла на переход по Свире и вот под ногами уже Онежское озеро.
        На Онеге пришлось немного задержаться, людям изнурительного марша требовался отдых, ну и капитальный ремонт транспорта следовало провести. Засели на одном из островов и занялись подледной рыбалкой.
        В лагерь снова потянулись ходоки из окрестных поселений. Кто-то приходил узнать, что собственно за люди объявились в их окрестностях и чего от них ждать, другие шли более целенаправленно, узнать больше о целях и задачах Кормчего. Удивительное дело, но при отсутствии не то, что интернета, но даже ради о с телевизором местные знали все обо всем.
        Так же Алексея удивило то обстоятельство, что несмотря на шестьсот лет прошедших с момента крещения Руси оставалось еще много общин, особенно здесь на севере, что продолжали придерживаться веры предков.
        Первым звоночком стали те три жреца-волхва. Но их Алексей тогда принял все же больше за маргиналов, ну что-то вроде тех упертых староверов в двадцать первом веке обитающих во глубине сибирских руд, что даже электричеством не пользуются, а все при свечках живут. Но нет, все оказалось несколько не так.
        Правда ни к какому видимому результату эти разговоры не приводили. Главы поселков слушали Алексея, кивали головами, но и только, вставать под знамена Кормчего они не спешили. Но собственно Алексею не особо и требовался какой-то результат, просто этими разговорами поддерживал свой статус и подтверждал основные постулаты, ведь слышали и слушали его не только гости, но и окружавшие его новгородцы.
        Опять же дополнительные люди ему не требовались. Тут не знаешь как уже имеющихся всех с собой забрать построив соответствующих размеров корабль, так что Алексей особо никого не агитировал идти вместе с ним, дескать айда за мной в Беловодье, где будет всем счастье по самые гланды. Так, давал лишь понять, что желающие могут присоединиться, никого гнать не станет, но и то, делал он это лишь в подтверждение легенды, без огонька.
        В глубине души же он даже страшился увеличения желающих отправиться в землю обетованную. Тому имелось несколько причин. Во-первых, уже озвученная проблема с транспортом, ведь чем больше людей, тем больше нужен корабль, а чем он больше, тем ненадежнее конструкция. Во-вторых, все-таки давило на сознание то обстоятельство, что в случае неудачи - неизбежных на море случайностей, погибнет слишком много народа.
        Тут ведь имелся еще один психологический выверт в сознании Алексея, коим он оправдывал свою власть над пошедшими за ним людьми. Ведь большая часть тех, кто за ним пошел фактически «живые мертвецы», то есть они бы погибли от чумы в Новгороде без его вмешательства, ну и вроде как он может распоряжаться их жизнями что ли… Смерть в случае чего просто возьмет свое. А вот что до остальных, тот тут уже не все так однозначно.
        Ну и, в-третьих, много народа ему не требовалось и по той причине, что он же просто хотел свалить в теплые края и для жизни в тех райских местах ему хватит и такого количества людей, что уже есть под рукой, кои вспашут поля, построят дома, разведут скот, станут охотиться, займутся прочими делами: ткать ткани и шить одежду, выделывать кожу, лепить посуду и так далее… в общем обеспечат ему приемлемый уровень жизни и ему самому не придется горбатиться добывая хлеб насущный в поте лица. А много лишних людей - это еще и проблемы, тут с уже имеющимися разобраться.
        В конце января прошли по Выгозеру и в начале февраля вышли на берег Белого моря.
        Выслушав вечером очередной доклад Матрены о состоянии здоровья людей, Алексей понял, что дальше идти нельзя, начнет терять своих последователей от болезней, ибо росло число простуд несмотря на все меры по сохранению здоровья, от витаминного питья, до смены одежды на сухую, благо с этим никаких проблем не имелось благодаря трофеям, ведь всех обирали до гола.
        «А ведь потом еще придется строить какое-то жилье. Вот только будет кому строить к тому моменту?» - подумал он.
        - Ясно… Что ж, Велес ясно указывает свою волю… Мы идем на Соловецкие острова.
        Алексей решил занять уже имеющиеся жилые помещения Спасо-Преображенского монастыря.
        «Опять же, какие-никакие укрепления имеются, - снова подумал Алексей. - Царь ведь не успокоится и на этот раз наверняка пошлет против нас настоящую армию…»
        40
        Алексей испытывал противоречивые чувства при виде Спасо-Преображенского монастыря. Пока он шел к монастырю, то в уме планировал, как будет проходить его штурм, ибо ожидал увидеть если не каменные, то хотя бы деревянные стены. А как иначе? Ведь монастырь находится во вражеском окружении на краю русского государства.
        Стена действительно имелась, но в виде частокола, что как оказалось не имел оборонительного значения, то есть там отсутствовали бойницы и площадки для обороняющихся. Это была просто ограда для защиты от диких животных: белых медведей да волков.
        С одной стороны, такая хлипкая стенка радовала, так как взять штурмом ее не представлялось проблем. Ополченцы уже наловчились брать такие преграды штурмом, а теперь и без ненужного риска можно обойтись, ибо имеется какая-никакая артиллерия, несколько выстрелов и будут проделаны бреши. Но с другой стороны, лучше бы укрепления были помощнее, ведь рано или поздно придут царские войска и им тоже не составит труда преодолеть такой заборчик…
        Хлипкая ограда удивляла еще и оттого, что на территории монастыря уже имелось две каменные церкви и строилась третья.
        «Все-таки нужно уметь расставлять приоритеты, - подумал парень. - Сначала нужно построить крепкие стены, а уже потом все остальное, чтобы это остальное не было порушено противником, ведь шведы же под боком, а им русские в этих землях как кость в горле».
        - Открывай сова, медведь пришел! - постучав в ворота столь же хлипкие, что и стены, хохотнул Алексей.
        - Идите прочь, нехристи! Это святое место!
        - Верно, святое… для последователей Велеса ибо тут полно знаков его…
        Алексей имел ввиду так называемые лабиринты, что встречались то тут, то там на севере европейской части России - змеевики Велеса. На Соловецких островах их в это время было особенно много, ибо это своеобразные печати, одни используются для развития магических способностей, а другие как защитные конструкты для отражения нападения со стороны ворогов и темных сил. Большую часть таких «печатей» «сорвали» местные монахи и до двадцать первого века уцелели лишь считанные единицы.
        - Не откроете сами - хуже будет. Так-то мы тут поживем некоторое время и уйдем, но ведь и уйти по-разному можно. Можно тихо и спокойно оставив все как есть, а можно с шумом не оставив камня на камне и спалив все, что можно поджечь. Выбор за вами.
        Сопротивления местные монахи не оказали. Да и смысл? Все же не совсем дураки и понимали, что им в принципе не удержать монастырь. Наверное, можно было что-то изобразить поставив на стены послушников коих в монастыре помимо сотни монахов набралось около двух сотен человек, плюс еще около сотни разных трудников и мастеров-каменщиков, что обрабатывали привезенный для строительства третьей церкви камень, но как уже было сказано поставить нормальную пригодную для обороны стену монахи за две сотни лет обитания на соловках не озаботились, да и обороняться им тоже по факту было нечем, ни пушек, ни пищалей, луков с самострелами и тех нет.
        - Проваливайте… - сказал собравшимся монахам и послушникам Алексей. - У вас тут на островах есть еще всякие разные так называемые пустыни и скиты, вот и идите туда, ну или в Кемь.
        Из рассказов местных Алексей уже знал, что в прошлом 1570 году Кемь захватили шведы при содействии аборигенов, но вспышка чумы заставила их убраться прочь.
        И монахи с прочим людом ушли.
        Дальше началась суматоха с размещением прибывших. Места для проживания остро не хватало, все-таки прибыло почти две тысячи человек и требовалось разместиться на площади рассчитанной на проживание порядка пяти сотен. В церквях по старой памяти никто селиться не хотел, но Алексей нашел выход:
        - Делаем двух… или даже трехъярусные кровати и тогда всем хватит места для сна.
        Действительно, впритык, но хватило, благо что материала для сборки необходимого количества кроватей имелось в достатке.
        - Как тут с продуктовыми запасами? - спросил он у Матрены, кою он определил заняться именно этим вопросом.
        От купца все еще не было ни слуху, ни духу. Так что Алексей лишь порадовался, что подвернулся под руку этот Соловецкий монастырь, иначе пришлось бы не только жить в холоде, но еще и в голоде, а это откровенная смерть.
        - Хорошо, пресветлый! Запасов хватит минимум на два года!
        - Да? - удивился Алексей. - Так много?
        - Эти святоши… те еще куркули.
        Такие запасы не могли не радовать.
        «Если все-таки с Лукьяном все нормально, не стал жертвой татей, не попался царским людям и те его не запытали, и он нас не кинул, то можно переориентировать его с добычи продовольствия на закупку хорошей древесины для строительства корабля, но особенно для ткани на паруса или хотя бы сырья для их изготовления. Уж простые ткацкие станки, а так же механизмы для кручения нити мы сделаем сами», - подумал Кормчий, что и в этом вопросе в свое время подготовился.
        Дав людям неделю отдыха Алексей вновь загрузил всех работой, так что они впахивали так, что падали от усталости. А то ведь как известно, что люди от безделья начинают маяться дурью: бабы - ругаться, мужики - драться, а этого ему совсем не надо. Работали не только мужики, но и женщины.
        Что за работа? Ну так простая, создать нормальный защитный периметр, чтобы можно было выдержать осаду царской армии. А чтобы было кому обороняться выделил сотню человек, коих определил в стрельцы, по часу в день натаскивая их на скоростную стрельбу из трофейных стрелецких пищалей. Пороха трофейного правда на такие забавы было мало, потому больше в теории, но стрельбы все-таки проводили.
        Что до увеличения запасов пороха, то для начала улучшили качество трофейного, проведя его грануляцию, а так же попытались произвести селитру по той же методе, что провели в Новгороде, то есть раскопали нужники в монастыре с намерением так же разрыть их в пустынях и скитах, собирали мочу и дополнительно стали поливать торфяной водой с подогревом земли.
        Алексей так же хотел наведаться на так называемые птичьи базары - скалы, где обосновались всякие чайки и прочие пернатые, дабы завладеть их гуано, что так же отлично способствует образованию селитры…
        41
        Иван Глинский - двоюродный брат царя стал следующим кому было поручено разобраться с вероотступниками, что как стало известно захватили Соловецкий монастырь. Особых сложностей он не видел ибо еще на подходе выяснил обстановку у бежавших монахов и знал, что укреплений у монастыря фактически нет, а частокол для его войска не препятствие.
        Что до армии под его рукой, то он вел пять тысяч человек из них две тысячи конных стрельцов и три тысячи поместного войска при десяти пушках. Против такого войска не устоит даже серьезных размеров город, не то, что монастырь.
        К середине марта войско Ивана Глинского подошло к Соловецкому монастырю и двоюродный брат царя, да и не только он один в изумлении теперь смотрели на цель своего похода.
        - Это чего?..
        Удивляться и впрямь было чему. Вместо хлипкого заборчика, что плевком повалить можно, стояла мощная стена, высотой минимум в три человеческих роста построенная из… льда. Толщина сей конструкции надо думать не меньше. Форма наружной стены совсем не отвесная, а представляла собой крутую горку по которой фиг взберешься, да и подножие тоже все покрыто льдом, так что и лесенку не приставить, обязательно поскользнется, а пока будешь долбить лунки, чтобы поставить ее крепко… ну надо думать, что оборонявшиеся в это время сидеть сложа руки не станут.
        - Ставьте пушки и разбейте эту стену!
        Артиллерийские позиции устроили со всем тщанием, чтобы не случилось захвата пушек в результате лихого наскока, а так же не смогли их повредить. Ну и охрану поставили поблизости для тех же целей.
        Пушкари, подготовившись, открыли стрельбу. От стены полетело «хрустальное» крошево, что вызвало бурную радость в стане царского войска.
        Бах! Бах! Бах!
        Свинцовые ядра продолжали методично долбить ледяную стену и вот в ней стала образовываться брешь.
        Бах! Бах!
        Прозвучали ответные выстрелы. И пара… каких-то деревянных хреновин похожих на колотушки, только большие упали неподалеку от артиллерийских позиций. Это было странно. Да если уж на то пошло, то с этими вероотступниками вообще все было не так.
        - Где они? Откуда стреляют? - воскликнул Иван Глинский.
        - Не видно княже… изнутри видать бьют… навесом.
        - Что за глупость? И чем они стреляют?
        Князю принесли расколовшуюся от удара «колотушку» внутри которой лежал обыкновенный камень.
        - Вот этим княже! Похоже, что им стрелять нечем, вот и метают вот эти… дубины.
        - Не понимаю… ядра у них должны быть… захватили весь запас к тем двум пушкам. Да и из того, что нашли в монастыре могли отлить… Так зачем же они палят вот этим?
        - Да кто ж их нехристей знает?
        И с нова пара выстрелов прозвучало из ледяной крепости и еще пара колотушек упало рядом с артиллеристами. Убить так кого-то можно лишь случайно и то если жертва окажется хромой на обе ноги, потому как из-под этого снаряда вполне можно было убежать, потому как летело оно медленно и его было хорошо видно.
        Но Ивану Глинскому все это жутко не нравилось. Противник показал себя вполне умелым и в то, что он начал творить какую-то глупость, князь не верил. А значит это все не просто так. У него даже возникла мысль отвести назад артиллеристов, чувствуя в этих колотушках неясную угрозу.
        Но вот очередной залп из пушек и ледяная стена стала рассыпаться. Появился пролом. Еще несколько выстрелов и можно будет послать стрельцов на штурм.
        Бах! Бах!
        Снова прозвучали выстрелы и Иван Глинский завороженно смотрел на то, как по душе летят дубины. Вот они достигли верхней мертвой точки и стали падать. Артиллеристы, что занимались перезарядкой своих орудий их тоже заметили, но разбегаться далеко не стали, так чуть в стороны отошли, чтобы эти колотушки им на головы не упали.
        - Бегите!!! - закричал князь, вдруг осознав, что дело дрянь.
        Но было поздно.
        Ба-бах! Ба-бах!
        Прозвучало два мощных взрыва. На этот раз колотушки оказались снаряжены порохом.
        - А-а-а!!! - заорали раненые артиллеристы.
        И снова выстрелы из крепости, а ведь прошло не больше полуминуты.
        Ба-бах! Ба-бах!
        И те артиллеристы, что получили лишь незначительные ранения при первых взрывах, хватанули новых поражающих элементов. В общем вся артобслуга оказалась выведена из строя, многие погибли, еще большая часть оказалась сильно изранена, так что стрелять по большому счету стало некому.
        - На штурм!
        Спешившиеся стрельцы бросились в атаку с бердышами и саблями наголо. Впрочем, не все полезли к пролому, осталась и группа прикрытия огненного боя, вот только из-за своей манеры стрелять они все так же оставались неэффективны.
        Меж тем бегущих к пролому стрельцов встретили огнем. Высунувшиеся из-за зубцов обороняющиеся принялись палить по атакующим. Протяжный залп. Второй, третий, четвертый, пятый… Пять сотен пуль меньше чем за полминуты, да еще в плотную толпу… Тут даже если бы стрелки воротили морду получилось бы много жертв, но стреляющие не отворачивались, так как глаза их оказались защищены слюдяными пластинками, да тонкие, но прозрачные достаточно, чтобы видеть силуэты цели, так что били вполне прицельно, посему стрельцы падали один за другим и в довольно больших количествах.
        Но даже большие потери убитыми и ранеными, порядка сотни человек, не остановило атакующих, они с остервенелыми воплями продолжили сближение и вот уже оказались у стены. Тут начались проблемы с устойчивостью - скользко. Стрельцы рубили лунки-ступеньки для устойчивости бердышами…
        Но тут снова прозвучал залп. Обороняющиеся перезарядили свои пищали. А потом и вовсе полетели гранаты.
        - А-а-а!!!
        Этого стрельцы уже не выдержали и начали откатываться назад.
        42
        Первый штурм удалось достаточно легко отбить. Противник понес значительные потери, порядка двухсот стрельцов убитыми и ранеными, плюс пушкари. Алексей, понимая, что устраивать классическую контрбатарейную перестрелку с артиллерией супостата гиблое дело, не хватит ни пороха, ни ядер, ни умения пушкарей, сделал «ход конем» и перевел стрельбу в минометный режим, приказав вырубить ему надкалиберные колотушки-мины.
        Сначала в ход пошли пристрелочные выстрелы масса-габаритными макетами, благо что никто не понял, чем им это грозит, а пристрелявшись жахнул боевыми. Пришлось правда покумекать над взрывателем. Классический замедлитель из бикфордова шнура или чего-то подобного не годился, требовался мгновенный подрыв. Но тут тоже особо ничего придумывать не пришлось. Просто метровый штырь на носу бомбы, а в нем небольшой раскаленный уголек, берущийся из жаровни и вставляющийся непосредственно перед выстрелом. При ударе о землю, штырь с угольком входил в бомбу, ну и поджигался порох от уголька, все проще некуда.
        Стена пострадала от обстрела, значительный участок оказался разрушен, но это все легко ремонтировалось. Как только наступила ночь, обломки, какие смогли собрали, сложили и залили водой, а потом оставшуюся прореху заделали запасными ледяными блоками, приготовленными как раз на такой случай. Так что, когда противник проснулся и вновь посмотрел на стену его взору вновь предстала неприятная картина - целая ледяная стена.
        Пушки противник ночью куда-то откатил за пределы видимости, но не сильно далеко, так как ближе к вечеру послышались эхо от выстрелов.
        - Куда и зачем они стреляют? - удивился Федор.
        - Учатся, - ответил Алексей. - Часть артиллеристов все же выжило, вот и передают науку стрелять тем, кого командование назначило в пушкари.
        Учились стрельцы, коих в добровольно-принудительном порядке определили в боги войны, недолго (да и чему там учиться, если уж на то пошло? Опять же стрелять из пищалей умеют, принцип тот же, только размер больше), так что на третий день артиллерия вновь оказалась под стенами. Только на этот раз выводы были сделаны и артиллерийские позиции защитили не только от наскока, но и от близких взрывов. Фактически каждая артпозиция превратилась в маленькую крепость, причем построенную так же из ледяных блоков. Так что теперь для поражения цели требовалось попасть точно в «лунку», что весьма непросто, ибо мины летели с сильным разбросом.
        - Командир у них совсем не дурак, умеет учиться… - поморщившись, с досадой сказал Алексей. - Главное, чтобы до мин не додумался, а то нам придется кисло…
        Артиллерийскую стрельбу противник устроил лишь на четвертый день. Новые артиллеристы стреляли еще медленнее чем штатные, делая один выстрел в двадцать минут, да и с точностью у них обстояло не все ладно, но к вечеру они все же приноровились и стена вновь получила изрядные повреждения. Правда до штурма дело не дошло, а ночью к негодованию осаждающих все повреждения снова оказались устранены.
        Алексей приказал своими минометчикам не отвечать, эффективность стрельбы будет низкая, лучше потратить эти бомбы для поражения живой силы противника, когда они вновь пойдут на штурм. Более того, оценив умственные способности вражеского командующего он так же приказал подготовить для своих «минометчиков» такие же укрытия, кои для надежности сложили из камня, что подготовили каменщики для строительства третьей церкви.
        - В такую игру играть можно долго и без всякого результата, - сказал воевода Семен Останин.
        - Да, только у них времени на такую пустую игру нет. А точнее пороха. Так что скоро они предпримут решительные шаги…
        Противник похоже тоже этот момент хорошо осознал.
        - Все-таки додумались, - прикусив губу, произнес Федор.
        Ну да, додумались. Это к вопросу о надкалииберных минах, что подтащили к одному из орудий. Непонятно только, как реализовали систему детонации заряда, потому как никакого «ударника» в носу Алексей не увидел, как впрочем не увидел их никто из тех, кто обладал хорошим зрением.
        Для начала противник тоже решил стрелять масса-габаритными макетами, чтобы приноровиться к новым снарядам. Результат понятное дело поначалу не впечатлял, колотушки сильно недолетали, тем более что артиллерийские позиции устроили несколько дальше, чем в первый раз. Но с каждым залпом колотушки подлетали все ближе и вот начали перелетать за стену.
        - Только какой в этом смысл? - недоумевал воевода. - Люди все в каменных церквях укроются… Разве что метатели гранат…
        - А еще стрелки на стенах… как-то не подумали мы поставить защитную стенку, чтобы прикрыть им спины от взрывов внутри периметра…
        - Проклятье… и правда…
        - И что поганее всего, некуда поставить эту стенку…
        Ну да, когда построили стену, то площадка, где стояли люди получилась довольно узкой, едва пара человек разойдется, а если поставить стенку толщиной хотя бы в один блок, то и не разойдутся, да и нет столько лишнего материала. Можно разве что попробовать снизить высоту стены на полтора метра, тогда и площадка шире станет и материал появится, но сильно сомнительно, что противник даст им время на перестройку.
        Еще как вариант можно попробовать наморозить дополнительных блоков, благо с водой проблем нет и температура благоприятствует, на улице порядка минус пятнадцать градусов, но вопрос лишь в том, дадут ли им время на дополнительное строительство? Что-то подсказывало Алексею, что нет. Противник находится в крайне неблагоприятных условиях и ему нужно торопиться, а то еще пара недель такой осады и большая часть людей сляжет от простуды и воспаления легких.
        На пятый день вновь начался интенсивный обстрел стены ядрами, та конечно же начала крошиться и спустя какое-то время снова образовалась брешь.
        - Атакуют!
        Стрельцы и правда толпой бросились в атаку представляя из себя идеальную мишень.
        - Бомбами огонь!
        В сторону стрельцов полетели надкалиберные мины.
        Бах! Бах!
        Десять секунд и снова бахнули пушки-минометы. Их пушкарям даже не приходилось особо ворочать меняя прицел. Дальность стрельбы регулировалась больше количеством пороха. Так что под каждую дистанцию имелся свой мешочек с порохом, соответственно чем меньше дистанция, тем меньше заряд.
        Бах! Бах!
        Потери у стрельцов от мощных взрывов получились весьма немаленькие, но они все равно продолжали бежать в атаку.
        Бах! Бах!
        Ба-ба-бах! Протяжным громом даль первый залп ополченцы на стене, а вслед за ним второй и третий, четвертый и пятый.
        Заговорили пушки противника, что так же перевели в минометный режим быстро собрав им новые лафеты.
        В сторону крепости полетели вражеские мины.
        - Лечь! Всем лечь!
        Первые бомбы упали внутри периметра. Одна из них рухнула на крышу церкви, но к счастью строители сделали ее весьма крепкой и бомба отскочив от толстых брусьев упала во двор.
        Из тех четырех, что сразу упали на землю, две раскололись и порох лишь вспыхнул яркой вспышкой. Зато сразу стало ясно как реализовали систему подрыва. Тоже все сделали просто, а именно продолбили в центре «рукояти» колотушки канавку кою заполнили пороховой мякотью. Остальные бомбы громогласно взорвались разбрасывая поражающие элементы, что состояли из каменного крошева.
        Стрельцы, услышав взрывы предприняли еще одну решительную попытку прорваться внутрь, и это у них даже получилось, несколько десятков человек оказались внутри оборонительного периметра, но их стали активно забрасывать гранатами и первые смельчаки бесславно погибли.
        Из окон церквей стреляли из луков и самострелов, что так же наносило урон штурмующим.
        Как только стало ясно, что первый натиск отбит, пушки противника вновь дали залп минами.
        На этот раз внутрь залетело только три мины. Одна из них раскололась, а две взорвалось. Но еще две прилетели с недолетом. И снова одна раскололась, а вторая взорвалась.
        - А-а-а!!! - заорали раненые стрельцы, что получили не только от врага, но и от своих.
        Дали зал из пищалей обороняющиеся успев перезарядиться, снова полетели гранаты, отсекая новую порцию смельчаков от пролома.
        Третий залп.
        Только в сторону цели полетело лишь четыре мины. Одно из орудий противника разорвало убив и покалечив пушкарей, но все четыре зато влетели внутрь крепости.
        Алексей предполагал, что пушки в это время не слишком надежные дополнительно их усилил железными полосами, наклепав их на стволы по всей длине в два слоя, так что разрыва не опасался.
        Что до гранат влетевших внутрь, то ни одна из них не взорвалась по прошествии времени.
        «Обманка! - понял Алексей, что как и все залег на стене в ожидании подрывов. - Подловили сволочи!»
        Обороняющиеся привычно залегли, чтобы не получить порцию каменного дроба, то есть став полностью небоеспособными, чем и воспользовались стрельцы, хлынув в пролом словно вода пробившую запруду.
        - Гранаты! Кидайте гранаты!
        Вот только гранат у обороняющихся на стене оказалось мало, большую часть уже потратили. Но они полетели из окон церквей. Но это не останавливало штурмующих и они продолжали несмотря на потери набиваться во внутренний двор ледяной крепости. Первые из них уже начали взбираться по лесенкам ведущим на стену с бердышами наперевес.
        Дело приняло критический оборот. Алексей зацепился взглядом за артиллеристов находившихся в растерянности. Увы, пушки из минометного режима в нормальный перевести быстро не представлялось возможным. Да даже если бы и смогли, то чем стрелять? Кроме мин ничего нет, ни ядер, ни картечи. Как-то не предполагалось что придется палить внутри крепости в чем проявилось явное тактическое упущение. Но с другой стороны, на такой случай дело должны были предусмотрены гранаты…
        - Арта! Арта!!! - заорал он, привлекая внимание пушкарей и те услышали своего Кормчего несмотря на воцарившийся гвалт. - Хватайте мины и на стену! В боеготовность привести не забудьте!!!
        Те понятливо закивали и стали засовывать угольки в специальные пазы шестов.
        - Семен!!! Прикрой пушкарей!!!
        Останин так же услышал Алексея и отдал приказ своим бойцам и те, что успели снарядить свои пищали, пальнули по стрельцам, что кинулись вдогонку за артиллеристами, кои прихватили с собой по две мины, взвалив их на плечи. Взобравшись на стену, они начали их сбрасывать вниз. Причем не только внутрь двора, но и наружу парочку скинули.
        Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!
        Картечь косила ворвавшихся внутрь стрельцов со страшной силой, так что они все же дрогнули и стали в панике бежать прочь. Ну, кто смог, а смогли немногие.
        43
        Установилось затишье. Противник от двух попыток штурма ледяной крепости понес значительные потери, больше тысячи человек убитыми и ранеными. Ледовую стену обороняющиеся вновь привели в порядок. Тае затишью в военном плане способствовала погода, трудно воевать когда началась метель, тут и ветер продувающий кафтаны насквозь, тут и колючий снег царапающий кожу точно песок, ну и падение температуры воздуха ниже двадцати пяти градусов сделало свое дело.
        Алексей в момент небольшого затишья, сделал попытку договориться с противником, в качестве жеста доброй воли выпустив всех пленных, коих в общей сложности набралось сто двадцать человек, все так или иначе раненые.
        - Передайте князю, что мы не хотим войны, - сказал он пленным. - Мы построим корабль и плывем. Просто дайте нам уйти.
        - Не отпустит, - сказал Семен Останин. - Для них побить нас стало делом чести. Тем более для брата царя…
        - А вдруг?
        Но «а вдруг» не случилось. Воевода оказался прав, властям получившим столь унизительные оплеухи от вероотступников, требовалось показательно наказать мятежников, самым жестоким образом, чтобы другим неповадно было. Так что осада продолжилась, но пока без ведения боевых действий. Иван Глинский и прочие знатные командиры размышляли на тему, как выковырять засевших в монастыре язычников и при этом не потерять оставшихся людей в тупом «мясном» штурме. И видимо ничего путного в голову им пока не приходило.
        Чем дальше, тем сильнее поджимало время. Вот апрель начался, еще немного и Белое море начнет таять и тогда армия Ивана Глинского окажется запертой на островах.
        - Может он действительно решил дождаться когда растает лед и наша стена исчезнет сама собой? - предположила Матрена. - Тогда мы окажемся беззащитны…
        - Все может быть…
        Вариант казался вполне реальным, но верить в него не хотелось по понятным причинам. Опять же, что в таком случае делать Алексей не представлял.
        «Разве что устроить контратаку… - подумал он. - А то ведь как известно, сидя в обороне войны не выиграть».
        Вот только у него относительно боеспособными оставалось всего триста человек, без потерь его войско тоже не обошлось, кого убили, кто ранен, кто болен. А у противника еще минимум три тысячи человек в строю, да даже если и меньше на тысячу (тоже ведь надо учитывать раненых и заболевших), все равно в разы больше.
        На внезапную вылазку рассчитывать не приходится.
        - Хотя… почему бы и нет?.. - неуверенно пробормотал он.
        - Пресветлый? - отреагировал воевода.
        - У меня есть план… нужно его обсудить и понять, реален ли он…
        Выслушав Кормчего, Семен Останин на минуту застыл с изумленным видом, а потом медленно кивнув, сказал:
        - Это может сработать… Теперь только осталось дождаться подходящего случая.
        Хвала Великому Велесу, долго ждать подходящий случай не пришлось. В середине апреля началась очередная вьюга… ее-то и ждали.
        На вылазку Алексей подготовил две с половиной сотни человек для которых подготовили комплекты балахонов из белой ткани, у каждого по две пищали и пять гранат, фактически пороха на большее не осталось. Разве что еще на десяток выстрелов из двух пушек, да десяток же залпов из пищалей. В общем на один короткий бой.
        Подкрасться к лагерю противника не составило труда. Что до самого лагеря, то как только стало ясно что они тут надолго, то возвели для себя из все тех же ледяных блоков подобие иглу на тря-четыре человека, только квадратные и без крыши, крыши они настелили из деревянных жердей и навалили лапника, так что от снега и ветра более-менее защитились.
        А вот нормальной стены почему-то по периметру своего лагеря они не поставили.
        «Могли бы построить свои домики так, чтобы их стены образовали периметр», - подумал Алексей.
        Но нет, застройка носила хаотичный характер. Что и стало фатальной ошибкой для осаждающих. Впрочем, понять тоже можно, они ведь не мужичье какое лапотное, а дворяне - голубая кровь и работать им руками не по чину. Домики для себя поставили, но это вынужденное, и на этом все. Быдло же, что спряталось в монастыре не осмелится выползти наружу.
        Осмелилось.
        Вперед ринулись бойцы Гюряты и Сенки. Противник все-таки был не совсем пропащий и пару постов все же выставил, тоже кстати в кружении ледовой стены, так чтобы привстав можно было осмотреться. Вот только они себя сами подсветили причем в прямом смысле этого слова, внутри горел костер у которого грелись дозорные.
        Продрогшие на ветру дозорные, что-то пившие из котелка не ожидавшие нападения, да еще в такую погоду, даже пикнуть не успели, как на них навалились ватажники и быстро закололи ножами.
        Вот они дали сигнал, что все в порядке и до сего момента подбиравшиеся к лагерю противника ополченцы ринулись вперед, быстро сокращая дистанцию.
        Алексей, планируя эту атаку никак не мог решить главную проблему, а именно как обеспечить поджог фитилей гранат. Брать с собой факел? Так заметно. Задует опять же, да и времени на сам поджог много тратится. А лагерь противника надо проскочить из конца в конец стремительно, чтобы никто ничего не успел толком сообразить. В идеале требовалось что-то вроде терочного запала, дернул за шнурок и бросай…
        Но потом его осенило: «Так в каждом домике костер горит для обогрева! Надо в него и кинуть подарочек!»
        В общем бойцы, резко сдвигая ширму сделанные как правило из сшитых между собой мешков в кои напихали сена или мха, кидали в огонь гранаты с длинным запалом бежали дальше, закидывая в последующие домики гранаты со все более короткими запалами.
        В ледяных домиках люди большей частью спали на подстилках из лапника и мха, так что спросонья они даже не понимали, что происходит, кто это ворвался к ним впустив порыв ветра и тут же убежал. Мало даже кто понял, что в костре у них появился лишний предмет…
        Конечно, не все проходило гладко, где-то имелись бодрствующие и они даже с воплями выскакивали наружу, но только лишь затем чтобы схлопотать стрелу ибо в каждой группе имелся лучник. А что до воплей, то их в завываниях вьюге и не разобрать сразу.
        Бах! Бах! Бах!
        Начали взрываться гранаты в ледяных домах. Послышались крики раненых.
        Пробежаться до конца лагеря не удалось, плюс не все смогли точно попасть в огонь, так что не во всех домиках произошли взрывы, но этот момент тоже прорабатывался.
        - Труби отход! - приказал Алексей своему помощнику.
        Федор задул в рог.
        Бойцы не подвели и бросились обратно и выстроились за пределами лагеря.
        - Запалить фитили!
        Вдоль строя пробежался Федор с пылающим несмотря на сильный ветер факелом и в огонь сразу несколько человек совали фитили от пищалей.
        Дворяне повели себя предсказуемо и схватившись за оружие, кинулись в погоню за подлым врагом с криками ярости и проклятиями. Всего около пятисот человек набралось.
        - Пали!
        Ба-ба-бах! Грянул первый залп из сотни стволов.
        Стрелки, бросив на землю разряженные пищали, приняли протянутые им из-за спины готовые к выстрелу стволы.
        - Пали!!!
        И снова залп.
        Второго залпа выбежавшие дворяне-помещики не выдержали и с воплями паники ломанулись обратно ибо потери оказались весьма велики.
        А тут они увидели еще и пушки, что стало для них последней каплей.
        Пушки правда стрелять не стали, тем более что они являлись деревянными макетами, тащить в этот налет настоящие пушки Алексей все же не рискнул.
        Хотелось бы умыкнуть вражеские пушки, но увы, их куда-то увезли. Как потом стало ясно, Иван Глинский поселился в одной из «пустынь» и арту прихватил для своей защиты.
        На этом собственно осада закончилась. Армия двоюродного брата царя понесла слишком большие потери и ушла обратно на материк.
        44
        Царь едва сдерживал свой буйный нрав слушая отчет своего двоюродного брата Ивана Глинского потерпевшего позорное поражение, при этом где-то на краю сознания даже мелькали нотки удовлетворения, ведь этим он сильно уронил свой авторитет, показал, что господь не расположен к нему, не дал победы над вероотступниками, и значит можно его законопатить куда подальше наложив опалу… а потом и вовсе можно тихонько удавить.
        Но вообще конечно Иван Четвертый диву давался тому, что слышал. Это же надо, построить крепость изо льда! Да и другого дивного хватало. Взять хотя бы те же деревянные пушки!
        «А ведь их можно много наделать, - вдруг подумалось ему. - Очень много. Уж с чем-чем, а с деревом на Руси недостатка нет, не то что с медью и всем прочим…»
        Перед его мысленным взором невольно развернулась картина из многих десятков, даже сотен таких одноразовых пушек кои на поле боя могут легко перенести четыре-шесть человек и быстро установить на угрожающем направлении. И все как дадут залп по наступающему врагу!
        У царя аж дыхание перехватило от перспектив. Это же какая мощь получается!
        Ну и бомбы эти тоже оценил по достоинству. Это не ядрами бессмысленно пулять. Слишком уж малая эффективность от такой стрельбы, да и дороговато обходится убийство даже двух врагов таким образом, а чаще ведь промахи случаются. Мало опыта у пушкарей… Стрелять бомбами может тоже не дешево тем более что в них самих пороху надо изрядно положить, но зато и эффективность просто зашкаливает, сразу десятками врагов можно поражать. Ручные бомбы тоже хорошо себя показали в руках врага, особенно в обороне, тоже стоит подумать.
        «Одно только плохо, пороха надо много на все…» - чуть сник он.
        - Тако же мыслю, что не волшба то была в Новгороде… - тем временем продолжил князь Иван Глинский.
        - Что? - отреагировал набожный царь на ключевое для истового христианина слово.
        - Я про новгородские дела говорю, государь. Скуратов еще отписывал про волшбу, кою якобы творил поганец Елисей, что объявил себя волхвом Велеса…
        - Не поминай тут имена демонов! - закрестился царь.
        - Прости, государь… - повинился Глинский и тоже перекрестился.
        - Так что ты там говорил? Почему не волшба?
        - Мыслю я, что порох так сей нечестивец делал, то есть ямчугу получал…
        - Объясни!
        - Я долго думал над сим, государь, и вот к каким выводам пришел… Ведь известно, что ямчужная соль получается из всяких отходов гниющих, да мочи, что он кстати тоже собирал в городе у больных и своих последователей… и зреет она только летом… то есть она зреет лишь когда тепло. Зимой ямчужная соль не получается, что тоже всем известно… Все из-за того, что процесс гниения прекращается от холода. Вот и получается государь, что нечестивец этот землю грел по трубам дым пропуская дабы ускорить созревание ямчуги…
        - Так-так… А водой болотной для чего землю поливал? Остужал что ли и в сырости землю сохранял? Так мог и речной водой сие делать…
        - Я поспрашивал людей, так вот он не совсем болотной жижей ее поливал, а той, что из торфа отжал.
        - Какая разница?
        - Не ведаю государь, но мнится мне, что торф - это ведь тоже сгнившая растительность, да и все прочее что в болоте живет и тонет в нем… то есть прямо как в ямах этих поганых, где ямчужную соль добывают…
        - Так-так…
        - Это подтверждается еще и тем, государь, что пороха у мятежников было очень немного даже после захвата запасов стрельцов воеводы Черемисова, а в монастыре его и вовсе не имелось, но тем не менее палили нечестивцы по нам щедро, да и бомбами этими ручными кидались… да большими бомбами из пушек стреляли… Опять же монахи следили за нечестивцами и сообщают, что те тоже волшбой занимались и торфяную воду добывали.
        Царь закрыл глаза и откинулся спиной на спинку своего трона.
        «Ведь просто же все… - думал он с досадой. - Да даже если забыть про воду болотную, то просто устроив подогрев земли, можно было увеличить выработку ямчужной соли в несколько раз! Да и делать ее круглый год, особенно если тоже сбор мочи устроить… и не покупать ее, переплачивая в десять раз! Почему раньше никто до такой простой мысли не догадался, что раз ямчуга получается лишь летом, то зимой эти ямы нужно подогреть, чтобы там стало тепло как летом?!! А лишь юнец этот из кузнецов додумался? Хотя может потому и догадался, что из кузнецов… в кузнях ведь всегда жарко…»
        - Есть еще что сказать?
        - Пушки у них часто стреляли, государь… и двадцати ударов сердца не проходило, как палили повторно…
        - Да, сказывали о том… - потемнел ликом царь. - Отчего так, как мыслишь?
        - Пороховые заряды они заранее заготовили, государь. Я потом еще раз обломки деревянной пушки осмотрел и нашел там обрывки ткани в задней стенке каморы… вот и думается мне, что заранее в мешочки они порох отсыпали и сразу как прочистят ствол после выстрела, его туда кидают и мучиться с засыпками совками не нужно.
        - Дельно… Умен этот Елисей, правду говорят, голь на выдумку хитра, вот и удумал много чего. Все это надо проверить… А что до вероотступников тех, то сам на них пойду и побью без пощады. Все самому приходится делать…
        Правда в поход он сразу отправиться не смог. Армию быстро не собрать, только лишь пешие стрельцы под рукой, а потом и вовсе поздно стало - Белое море вскрылось. Можно конечно и на лодках добраться, как раз пешие стрельцы для этого подойдут, опять же ледяная крепость у врага растает и много войск не потребуется. Да только не до похода на север стало, ибо пришли тревожные вести с юга - крымский хан Давлет-Гирей начал сбор орды для очередного большого похода на Русь. В итоге сто двадцать тысяч народу у него под рукой оказалось…
        45
        Царские войска под предводительством Глинского ушли, о чем как собственная разведка докладывала, так и местные сказывали и Алексей стал думать над тем как быть дальше. Для начала, на острове остаться или все же на материк податься?
        - А зачем нам отсюда уходить, Кормчий? - спросил воевода Семен Останин. - Хорошее место… А если уходить, то надо будет либо уже существующее поселение под свою руку брать, а это значит воевать, либо самим строиться, то есть какое-то время беззащитными быть. А тут уже все готово, и ограда какая-никакая есть.
        - Хорошее, я не спорю, только неудобное для строительства корабля. Дерева здесь нет, надо бы поближе к лесу сесть.
        - Так-то оно конечно да… только опасно это… налетят летом неожиданно силам великими, не отобьемся… на острове все-таки безопаснее, по крайней мере летом. По воде большую армию не переправить. А зимой снова ледяную крепость поставим! А что до леса… так можно небольшие партии лесорубов на это дело отправить на лодках, да местных поднанять. А потом по льду его следующей зимой к нам перетягать.
        - А платить чем за труды сии? Купец наш до сих пор не объявился и сдается мне, что и не объявится уже…
        - Может еще с кем сговориться? - произнесла Матрена. - Купцов в Холмогорах хватает, и не только русских, но и англичан в достатке, как и прочих немцев…
        - Можно… Через них же и купим все необходимое, - согласился Алексей.
        Холмогоры вот уже десять лет как стали северными воротами в Европу, после того как первые англичане в начале шестидесятых заглянули сюда в поиске северного пути в Индию, да и… замерзли. Этого Алексей в принципе понять не мог. Что мешало сойти на берег и там нормально обустроиться?
        - Тогда давайте построим быструю лодку… имеющиеся посудины меня не устраивают.
        Алексей велел построить тримаран. Устойчивый и быстрый транспорт. Соратники только пожали плечами, дескать Кормчему виднее. Благо что имелось достаточно хорошей древесины для такого строительства, монахи оказались запасливыми, готовили для новой церкви, что до парусов для этого тримарана, то имелись уже готовые для небольших баркасов с помощью которых монахи имели сообщения с материком, их надо только немного перекроить и сшить.
        Так же он засел вспоминать конструкции ткацких станков ибо парусов для его «колониального» корабля потребуется просто прорва (надо ведь помимо основного набора иметь и запасной), так что ткать нужно много, быстро и качественно. Вот только конструкцию пришлось придумывать практически самостоятельно с нуля. Увы, в этом плане он не готовился, лишь имел общее представление, так что челнок с нитью придется перекидывать детям, уплотнять их тоже придется вручную с помощью рычага, как и рычагами же раздвигать вверх и вниз продольные нити. Зато конструкция получилась простой и надежной, ломаться там в принципе было нечему.
        Тримаран сделали быстро, ничего особо сложного нет. Центральный корпус пяти метров длиной, боковые - по три, все шириной около метра и высотой в полтора, одна мачта с треугольным парусом. Опробовали, как только позволила ледовая обстановка, а лед в районе Соловецких островов исчез только к началу июня. Транспорт оказался действительно быстрым и маневренным, так что если что, то никто не догонит.
        Несколько недель команда осваивалась с управлением тримарана и лишь в начале июня Алексей отправился в сторону Холмогор прихватив проводника из местных… поклонников Велеса.
        Погода в середине лета совсем не радовала. Она и в двадцать первом веке не ахти, а в эти времена и вовсе ни к черту. Но добрались до Холмогор Быстро, за два дня.
        В сам город понятное дело на тримаране не поперлись, слишком много ненужного внимания к нему привлечет, а следовательно и к владельцам, а причалили на небольшой лодочке, что прихватили с собой из монастыря.
        Надо сказать, что лодочек у Соловецкого монастыря имелся целый флот, так как именно по воде в основном там перемещались летом благодаря выстроенной системе каналов…
        На рейде стояло сразу пять кораблей, три английских, один голландский и датский. Видно, что прибыли они совсем недавно, так как шли погрузо-разгрузочные работы.
        Теперь осталось только как-то встретиться с торговыми представителями и заключить с ними договор, для чего Алексей сделал еще некоторое количество синей краски.
        - Да ладно?.. - пробормотал он, увидев как на причале с богато одетым англичанином разговаривает не кто иной как купец Лукьян.
        Сначала даже подумал, что обознался. Ну не может быть таких совпадений, но присмотревшись, понял, что это он и есть. Несколько осунувшийся, заросший бородой, если раньше аккуратненькая была, то сейчас по грудь.
        Переговоры явно не задались, английский купец отрицательно качал головой, а потом и вовсе развернулся и ушел.
        - Ты ли это Лукьян? - воскликнул Алексей, подойдя вплотную. - Вот так встреча!
        Лукьян вздрогнул и резко обернулся потянувшись рукой к кинжалу.
        - Е-елисей?
        - Он самый.
        - Тс-с… не надо меня называть настоящим именем… - воровато осмотревшись, предупредил купец. - Зови меня теперь Дмитрием Онуфриевым.
        - Понимаю… Поговорим? Расскажешь о своих похождениях, так что тебя аж в Холмогоры занесло.
        - Хорошо… пресветлый.
        Как оказалось Лукьян-Дмитрий снял небольшой домик за городом, вот в него и завалились.
        - На старом месте твое поручение выполнить не мог, там меня все хорошо знали, вот и пришлось для закупок ехать аж в Казань…
        Алексей понятливо кивнул. Казань недавно покорена и Лукьяна там не знают, тем более местные.
        - Закупился, но и назад ехать нельзя по той же причине… а потом узнал, что вы обосновались на Соловках, вот я и решил ехать в Холмогоры и уже отсюда отправить груз на острова. Вот пытался с местными иностранными гостями сговориться, да е хотят они.
        - Да и не надо… продовольствия в запасниках монастыря пока в достатке, так пусть продовольствие на складах пока полежит, а то и вовсе его продай… если долго лежать не сможет и есть риск что испортится. Нам теперь другой товар нужен.
        - Какой?
        - Сырье для производства ткани, лен и конопля. Нити сами вытянем, как и соткем. Хорошо бы большие доски дубовые получить, а еще лучше цельные стволы, чтобы самим доску выделать.
        - Так сырая же доска получится… долго такая не прослужит.
        - Подсушим. Специальный сарай поставим для такого дела. Но так конечно да, не очень хорошо из сырого леса доски делать, но нам сам понимаешь не до жиру, быть бы живу. Еще битум прикупить бочки обмазывать… Нам чем быстрее, тем лучше построить корабль и наконец отправиться в Беловодье… Думается мне, что царь снова к нам нагрянет, как только возможность появится.
        - Может и не нагрянет… по крайней мере этой зимой.
        - С чего так решил? - удивился Алексей.
        - Прошел слух, что царь с ответным визитом в гости к Давлет-Гирею сходить хочет. Он ведь великую победу над степняками одержал, вот и видимо решил закрепить успех.
        В голове Алексея что-то смутно забрезжило. Всплыло воспоминание про битву на Молодях ознаменовавшейся победой над крымскими татарами, после которой царь почему-то упразднил опричнину. Но ни о каком ответном визите в причерноморские степи и тем более в Крым речи точно не шло.
        «Да и рановато вроде… - с сомнением подумал он. - Вроде бы сначала крымцы должны были Москву спалить, а уже потом царь настучал им по голове под Молодями… Проклятье, ничего не помню».
        - А опричнину царь не упразднил еще?
        - Нет… не слышал о том. Да и зачем ему это делать?
        - Так… - окончательно запутался Алексей. - Расскажи-ка, что там да как было.
        Ну купец и рассказал. С его слов выходило, что на Москву пошло огромное войско из более чем ста тысяч степняков, царь в ответ смог выставить лишь около тридцати тысяч человек.
        «На наживку больше похоже… чтобы степняки от большего количества войск раньше времени не струхнули», - подумалось Алексею.
        Как показала недавняя история, степняки уже собирали огромные армии под сто тысяч человек, но предпочитали отступать, даже если царю удавалось собрать в двое меньшее количество воинов. Но оно и понятно, степняки идут не сражаться, а грабить и помирать им в упорных и кровопролитных сражениях интереса нет.
        А здесь Давлет-Гирей смог все-таки повести свою орду на московитов и… попал в устроенную царем кровавую ловушку. Если верить купцу, то поначалу произошло классическое столкновение конных масс, но наши не выдержали, что естественно ибо сами мало чем от татар по вооружению отличалось, так что их легко задавили массой, и побежали. Татары естественно кинулись в погоню с радостными визгами.
        Помещики смогли укрыться в… гуляй-городах, что выстроили пехотинцы. Татары закрутили карусель и начали обстрел из луков. Вот тут-то их и прихватили за жопу. Грянули мощнейшие залпы орудий, раз, второй, третий, что картечью буквально смели передние ряды противника.
        Столько пушек у царя быть не могло, а значит вывод напрашивался единственный - использовались деревянные стволы.
        Одновременно бахнули нормальные пушки отлитые из бронзы послав в гущу врагов разрывные бомбы и стреляли эти пушки в разы чаще, чем к тому все привыкли. В общем устроил царь степнякам кровавую баню так или иначе выведя из строя сразу пятую часть степного войска.
        Потери хоть и значительное, но не критичные. Опять же, мало кто понял, что вообще произошло. И тут царь решил дожать ситуацию не давая противнику опомниться и сам атаковал. До конца, не разобравшись в произошедшем Давлет-Гирей приказал контратаковать неверных, ибо убегать от волны пехоты - это немыслимый позор, да и гонор, хотелось крымскому хану стоптать врага и отомстить за потери.
        И снова грянул залп запредельного количества артиллерийских стволов, что на своих плечах принесли пехотинцы, а в задние ряды полетели бомбы, что увеличило число погибших и раненых во много раз от привычного. И вот этого избиения противник уже не выдержал. Хотя если бы знали, что в этой атаке по сути были использованы все заготовленные стволы и порох… то неизвестно чем бы все обернулось.
        Битва эта кстати случилась при все тех же Молодях.
        «Похоже, что я все-таки слегка невольно воздействовал на историю, - подумал Алексей. - Правда пока лишь на год приблизив победу над степняками, ну и спас многие тысячи, даже десятки тысяч человек от смерти и рабства. Вот только теперь непонятно, как с опричниной будет…»
        Оставалось надеяться, что дело не в разочаровании как таковом из-за боевой слабости войска привыкшего к грабежам беззащитных людей, а просто сыграл «принцип мавра», что сделал свое дело… вот и опричники выполнили свою роль и стали просто не то, что не нужны, а опасны для самого царя.
        «А вот то, что он сам в степь отправится, это конечно зря, - снова подумал Алексей. - Казанское ханство - это совсем не тоже самое что Крымское по своим природным условиям. Но если это все правда, то у нас действительно есть некоторое время, чтобы подышать спокойно…»
        Что до купца, то он остался в Холмогорах делать необходимые заказы, для чего Алексей оставил ему приготовленную краску, а сам поспешил назад в Соловки. Сердце отчего-то было словно не на месте, возникло ощущение неясной тревоги, что удивительно, ведь по факту сейчас самое безопасное время…
        46
        Тримаран буквально летел по волнам, чему весьма способствовал попутный ветер. Тут главное не налететь на бревно или льдину, что до сих пор выносило течением из глубин Кандалакшского залива, а то пойдешь на дно как «Титаник». Лодка конечно имелась и даже с парусом, но ковылять на ней по морю тот еще квест.
        - Паруса!
        Алексей некоторое время ничего не видел, но вот и он разглядел три белых пятнышка на горизонте.
        - Это еще кто такие и чего им надо?
        Удивление Алексея можно понять, ведь корабли идут не в Холмогоры - официальный торговый центр, а в сторону Соловецких островов. Можно конечно предположить, что монахи самостоятельно вели торг, но как-то сомнительно. Что им продавать и тем более, что им покупать? Так же можно предположить, что иностранцы наладили беспошлинную торговлю с местными и сейчас обходят точки стихийных рынков. Могло быть такое? Да вполне.
        - Давайте-ка посмотрим, кто это у нас тут гуляет, как у себя дома…
        Тримаран быстро нагнал три кораблика, что несмотря на попутное течение и ветер, едва тащились по воде. Один корабль имел три мачты и превосходил два двухмачтовых корабля раза в полтора.
        Увы, в кораблях Алексей совершенно не разбирался, так что понятия не имел, что сейчас перед собой видит, а следовательно и ТТХ не представлял даже примерно.
        Принадлежность сходу выяснить не удалось. Вопреки расхожему мнению, флаги на кораблях не реяли на постоянной основе ибо быстро обтреплются на ветру, а поднимались лишь в случае встречи с другими кораблями и на подходе к населенному пункту, ну или во время битвы.
        Бах! Бах!
        Борт ближайшего двухмачтового корабля окутало дымом. А совсем рядом с тримараном поднялись водные султаны. Это сказало лучше любых флагов, что плывут враги. А кто тут на севере главный враг Московского царства? Правильно - свеи, то бишь шведы.
        Бах! Бах! Бах!
        Отстрелялось еще три пушки с открытой палубы. Новые всплески встали совсем рядом.
        - Сваливаем!
        «В прошлом году Кемь пожгли, а в этом решили Соловки разорить? - подумал Алексей ничего не помнивший про сии нападения из школьного курса истории. - Чертова историчка… по нападения шведов на фактически новгородские земли ни полслова не сказала… Ну как же, не могли же общечеловеки на монахов руку поднять!» [2 - Нападение на Соловецкие острова шведами в 1571 г. реальный случай. Другое дело, что нет данных о силах какими было совершено нападение, но вряд ли большими учитывая силы жертвы, тем более что в реальности высадки по неизвестным причинам так и не случилось.]
        Впрочем, и в учебниках истории про это ничего не было, что тоже понятно, учитывая кто спонсировал и курировал выпуск этих учебников.
        Соловецкий монастырь теперь вновь окружал лишь частокол. Единственное, что его немного доработали, сделав бойницы и пристроив площадки для стрелков. Но все это бесполезно против пушек. Стену разнесут ядрами, а десант завершит разгром. Своя артиллерия тоже имеется, вот только количество выстрелов сильно ограничено, увы, но все резервы по выделке пороха исчерпаны. Да и что такое две пушки против двадцати! По пять пушек на борт у двухмачтовых и сразу десяти пушек с борта у трехмачтового.
        «Что же делать? Что же делать?» - пребывал в легкой панике Алексей.
        Несмотря на численный перевес своих сил ибо вряд ли на трех кораблях везут слишком большой десант, максимум пару сотен человек, но корабельные пушки все меняли.
        Парень прокручивал возможные способы потопить корабли. Самым реальным ему виделся вариант с брандерами. Пороху должно было хватит, ну и всего прочего зажигательного: смола, масло, жир. Плохо то, что попытка будет только одна, после чего они окажутся фактически безоружными если не считать луков, самострелов и копий, да по одному заряду на пищаль.
        Алексей может быть и рискнул бы атаковать именно брандерами, положение ведь отчаянное, но проклятые белые ночи все обгаживали. Для того, чтобы все получилось, нужна полная темень, дабы подобраться к врагу вплотную. А как тут к нему подобраться, когда в самый ночной пик лишь густые сумерки. В общем заметят и нашпигуют свинцом.
        Вот спустя сутки после того, как вернулся Алексей подошли шведские корабли. На мачтах наконец поднялись стяги, обозначающие их государственную принадлежность, но встали в значительном отдалении от монастыря, не входя в Бухту Благополучия.
        От кораблей отчалили лодки, Алесей подумал, что это парламентеры, удивился только что сразу с трех кораблей, но решил, что может там солдаты для охраны этих самых парламентеров, но нет, лодки не спешили к берегу.
        - Проклятье, ничего не вижу… Полцарства за нормальный бинокль!
        «Да они же фарватер пытаются нащупать!» - наконец догадался Алексей.
        Судя по тому, как лодки мотались по бухте, рельеф дна оказался весьма непростым и опасным для кораблей с большой осадкой особенно в момент отлива. Но оно и неудивительно, всяких островков в бухте хватало, особенно выделялся V-образный остров, что своим острием словно стрелка указывал на монастырь. Тем не менее проход постепенно противником нащупывался о чем свидетельствовали выбрасываемые за борт бочонки-буи.
        Мелькнула мысль переставить буи ночью и тогда корабли просто налетят на отмели или камни, но Алексей вновь вспомнил о светлых ночах, так что такой ход обороняющихся непременно заметят.
        «Тут нужна непогода и уже под ее прикрытием… нет, бесполезно, - досадливо поморщился Алексей. - Даже слабый шторм сам сорвет буи, а если и нет, волнение окажется недостаточно сильным, то все равно противник на всякий случай перепроверит точность местоположения буев…»
        Словно в насмешку к вечеру и впрямь налетел легкий шторм с сильным ливнем. Корабли снялись с якорей и ушли в море, где и переждали разгул стихии. А когда непогода закончилась, над водой повисла легкая дымка тумана.
        - Хм-м… - задумался Алексей, пытаясь ухватить ускользающую мысль.
        И ухватил-таки, стоило только его носу учуять запах дыма. В голове словно щелкнуло.
        - А это может получиться… но придется постараться.
        Шведские корабли вернулись лишь в районе обеда и лодки вновь начали проверять фарватер выставляя буйки, но и в монастыре за частоколом уже во всю кипела работа, как и по всему острову разлетелись стайки лодок с бабами и детьми, что принялись собирать необходимые материалы дабы реализовать задумку своего волхва и Кормчего.
        - Только бы ветер не подсуропил…
        47
        Фарватер проверили и корабли поочередно стали осторожно заходить в узость залива, сначала вошли два двухмачтовых корабля, а за ним и трехмачтовый флагман. Все три корабля выстроились в линию север-юг, носами к северу, но палить из пушек не стали. Алексей ожидал, что может хоть сейчас парламентера вышлют, но нет не выслали.
        «Может ждут, что мы сами к ним на поклон пойдем? - подумалось ему. - Так обломитесь…»
        Почему противник не стал стрелять после того, как занял боевую позицию тоже понятно, все-таки хоть и светло еще, а день за всеми этими маневрами прошел, вечер есть вечер, люди устали и им требовался отдых. А какой отдых если палить начнут? Солдаты нужны для штурма полными сил, а не вялыми с красными как у вурдалаков глазами от недосыпа.
        Все то время пока шведские корабли маневрировали в бухте, Алексей следил за ветром для чего специально поставил высокий шест с тканевой лентой, но к счастью направление в целом выдерживалось прежнее, то есть с северо-востока, хотя постепенно смещался на чисто восточный, что было даже лучше. И что еще приятнее, к вечеру сила ветра сильно снизилась.
        - Мне и правда словно кто-то ворожит… - прошептал Алексей.
        Сильный ветер ему был совсем ни к чему, а вот такой легкий ветерок очень даже в тему.
        Наконец сгустились долгожданные сумерки, что продлятся очень недолго, но им этого должно было хватить, если все пойдет по плану…
        - Начинаем…
        Внутри периметра запылало сырое сено вперемешку с травой, что тут же дало много тяжелого белесого дыма. Перевалив за частокол он стал сползать к воде. Под прикрытием этого дыма, мужики и бабы с обвязанными мокрыми тряпками лицами, стали выносить корзины с новыми дымовухами и ставить их на лини прибоя и теперь дым стал расстилаться над водой.
        Чтобы противник не заподозрил чего-то нехорошего, то устроили контролируемый пожар, устроив поджог нескольких сараев, что так же призвано было отвлечь внимание противника от творящегося у него под носом.
        Под прикрытием устроенной дымовой завесы на воду стали спускать плоты и лодки, что так же оказались снаряжены дымовухами, хотя на этот раз более серьезными, их уже можно было считать химическим оружием ибо в составе помимо сена, травы, мха и всего прочего, заложили всякого мусора, вроде обрезков кожи, шерсти, чешуи, костей, а главное - человеческого дерьма, что дает особенно тошнотворно-удушливый дым.
        И вот этот густой и удушливый дымовой шлейф накатил на корабли плотной стеной. На кораблях конечно заиграли тревогу. Там конечно поняли, что дым слишком густой, вонючий и не является результатом пожара на территории монастыря, а значит источник надо искать рядом.
        Первым делом командующий решил послать свои лодки с солдатами, чтобы те затушили источники дыма. Только этот ход легко просчитывался и на него имелся контраргумент в виде четырех бойцов в лодке, что направляли каждый такой плот с дымовухой. И у каждого бойца при себе имелось по пять пищалей, вот только в стволе у них не по одной пуле, а по три, фактически превратившись в дробовики.
        Бах! Бах! Бах!
        Загрохотали выстрелы, что буквально выкашивали шведов на лодках, те тоже стали стрелять в ответ, вот только со зрением было не очень, да и волнение какое-никакое мешало стрелять прицельно, а зарядить сразу несколькими пулями, что нивелировало бы эти факторы, шведы не догадались, как не догадались взять по несколько стволов на человека. В итоге перестрелка быстро завершилась не в пользу шведов.
        - Вперед!
        На воду спустили лодки в которые стал набиваться штурмовые группы и пользуясь все той же дымовой завесой устремились в атаку, но не напрямую, а закладывая дугу, с таким манером, чтобы выйти к кормам кораблей.
        Те лодки, что толкали плоты, наоборот со всей возможной скоростью ринулись назад, при этом разбегаясь во все стороны, чтобы не отхватить люлей. И вовремя. Осознав, что им устроили подлую ловушку, шведский командующий верно посчитав, что посланные им люди мертвы, никто не ответил на вопросительные выкрики, приказал открыть огонь из пушек картечными зарядами в надежде зацепить хоть кого-то из противника.
        Ба-бах! Ба-бах!
        Вскоре все три корабля пали в белый свет, точнее цвет (по окрасу дыма), как в копеечку. Буксировщиков не задело, а вот часть плотов с дымовухами все-таки разметало в щепы, только это уже ничего не меняло. Более того, от заполошной залповой стрельбы получилось гораздо больше порохового дыма, чем исторгали эти дымовухи! В итоге шведы сделали себе только хуже, вообще перестав видеть, что происходит за бортами их кораблей, чем и воспользовались атакующие поднажав на весла.
        Но и их все-таки заметили. Истошно закричал матрос, что собственно обнаружил противника подбирающегося к ним сзади, ему начали вторить, послышались отрывистые команды отдаваемые рычащим тоном.
        - Поднажми! И раз! И два! И раз! И два!!!
        Тримаран, что шел во главе лодочной флотилии на веслах вырвался вперед.
        На корме стали появляться вооруженные солдаты. И надо думать их нам много выскочило на палубу, что как ни странно было только на руку атакующим.
        - Метай! - прокричал Алексей, а сам пальнул из пищали по противнику, посвлая одним выстрелом сразу три пули и одна из них похоже даже угодила в цель если судя по тому, что один из шведских солдат скрючился и упал.
        После чего подхватил вторую пищаль и сделал еще один выстрел, а там и третий. И снова попадание.
        Одновременно со стрельбой Алексея с тримарана полетели гранаты. Заработало сразу пять расчетов, по все той же технологии ручной катапульты или баллисты, Алексей всегда путал два этих метательных агрегата, то имеется виду тот, что с рычагом и ковшом на конце.
        Алексей весь оставшийся порох потратил на создание именно гранат. Расчеты сноровисто, словно заведенные швыряля взрывные подарки на палубу трехмачтового флагмана, за считанные секунды накидав больше двух десятков и спустя несколько секунд там начали раздаваться резкие хлопки взрывов, что в свою очередь стали сопровождаться криками боли.
        «Цербер», а именно так Алексей назвал тримаран, пошел дальше практически впритирку к борту флагмана, что дало возможность забросить несколько штук прямо в орудийные порты. Опасно вообще-то, мог взорваться пороховой запас, подготовленный для стрельбы из пушек…
        В общем «Цербер» проскочил дальше и стал таким же манером атаковать ближайший двухмачтовый корабль, а сразу два десятка лодок облепили флагман. С них так же полетели гранаты, после чего начался пресловутый абордаж…
        Первыми на палубу выскочили лучники, что принялись сноровисто пускать стрелы. Быстрая стрельба позволила задавить на корню возможное сопротивление уцелевшего противника. После чего на палубу залезли бойцы вооруженные пищалями…
        Вслед за первым двухмачтовым кораблем подвергся бомбардировке второй.
        Вот только на нем уже поняли, что происходит и на палубы так же высыпали солдаты, вооружённые мушкетами, часть из них оказались на корме и все могло бы закончиться совсем печально для Алексея, залп из двух десятков мушкетов это много, хоть одна пуля да попадет в цель, а учитывая дистанции то и больше… броня по определению не спасет.
        Но в который раз парню дико повезло. Одна из гранат угодила-таки в пороховой запас, а на двухмачтовых кораблях пушки стояли на верхней палубе и раздался сильный взрыв, что не только разметал, артиллеристов ударной волной, а так же часть команды, кого-то даже выбросив за борт, но и солдат заставило дернуться. Кто-то все же рефлекторно выстрелил, но либо в воду, либо в небо или куда-то в сторону… А тем, кто все же устоял, не дал прицелиться сам Алексей пальнув из двух оставшихся у него под рукой пищалями, сразив еще одного противника.
        Вслед за первым взрывом рванул второй и корабль как-то враз жарко заполыхал огромным костром. В общем с ним явно было покончено, так что третья часть абордажных групп, что должна была его штурмовать, перенацелилась на первые два корабля. И если на оставшемся двухмачтовом корабле все уже закончилось, то вот на трехмачтовом флагмане, все еще шла схватка, все-таки десант там побольше, не всех побило, и подмога точно не помешает.
        После того как на корабль залезла новая партия абордажников, там тоже все быстро кончилось, прогремели залпы, рвануло еще несколько гранат, раздались крики раненых, и оставшиеся в живых шведы запросили пощады.
        48
        Палуба флагмана оказалась завалена телами. Убитые и раненые в буквальном смысле лежали в два, а местам и в три слоя. Алексея, когда он поднялся, чуть не вывернуло на изнанку, ибо кровища действительно текла весьма обильно. В общем стало ясно без расспросов, что командующий, когда увидел приближающиеся лодки и понимая, что иного пути кроме как поднять солдат десанта и отразить атаку мушкетным огнем нет, собственно и вызвал на палубу бойцов и тут гранаты полетели.
        Без потерь среди атакующих не обошлось, все-таки дошло до рукопашной, но они оказались весьма незначительны, всего шесть человек убитыми и два десятка ранеными. Потерь могло быть и больше, но спасли доспехи, чего у противника не имелось, разве что у офицеров, вот они основной урон абордажникам и нанесли.
        - Командиры их выжили?
        - Нет пресветлый… побили, только немного матросов и солдат.
        С двух кораблей выжило пятьдесят три человека, при этом две трети из них оказались ранены, кто шрапнель получил от гранаты, пулю или порез от холодняка.
        Третий корабль сгорел и затонул. Спасшихся с него не имелось. Плавать никто не умел, да и водичка прямо сказать совсем не парное молоко…
        Трофеи порадовали. Тридцать пушек и конечно же запас пороха и боеприпасов к ним.
        - Теперь нам никто не страшен…
        Алексея даже немного отпустило. А то он все ждал гостей от царя, а отбиваться от них нечем, и вот теперь пушки есть, порох есть и ядра с картечью есть.
        - Осталось придумать, что с кораблями делать… Хорошо бы продать… Да вот только купят ли их? Но это пусть Лукьян крутится.
        Так же в числе трофеев оказалось полторы сотни мушкетов с ударным замком, да и качество исполнения стволов оказалось гораздо лучше, чем у стрелецких пищалей, а значит надо думать, что и бой дальше и точнее.
        Еще нашлось дюжина пистолей коими владели офицеры. Алексей сразу прибрал для себя парочку.
        Нашлось немного денег, кои Алексей так же решил отдать полностью купцу для закупок всего необходимого, ему самому деньги как таковые ни к чему.
        Алексей отправил тримаран в Холмогоры с сообщением Лукьяну обо всем произошедшем, а сам занялся хозяйственными делами, хотя ими хорошо рулили Матрена, и подготовительными работами, пора уже было заняться валкой деревьев. Но сначала решил поднять все ценное с утонувшего корабля, в первую очередь это конечно пушки, еще десять штук, плюс пять десятков мушкетов, ну и паруса с прочей мелочевкой до которой смогут дотянуться.
        Благо что на верхней палубе пушки стояли, так что особых проблем не возникло, глубина опять же плевая, что называется рукой достать можно особенно в отлив. На подъем пушек в водолазы определил уцелевших пленных, что не получили ранений, вот они и ныряли, цепляли пушки и потом поднимали на палубу погибшего систершипа.
        Флагман, что как выяснилось, назывался «Фински Сварен» отогнали подальше из бухты, чтобы если налетит новый шторм, то его не разбило о скалы и не вынесло на мель. К счастью сильных штормов не было, а легкая непогода не страшна.
        Как ни удивительно, но корабли не задержались. Сначала прилетел Лукьян, все сам осмотрел, потом снова унесся в Холмогоры и прибыл с покупателями, датчанином и англичанином, что прибыли на своих кораблях. Вот они их и купили за полцены понятное дело. Обе стороны остались довольны свершившейся сделкой.
        Лукьян так же рассказал последние новости.
        - Не пошел царь в степь, кривдой оказались о том слухи…
        - Ну и правильно. Опять же, думается мне, он в том бою почти весь запас пороха истратил.
        - Скорее всего, - кивнул купец. - Ну и царь еще, по-видимому, на радостях от победы великой снова жениться надумал, тут не до походов…
        - Ну да, какие тут походы, - посмеялся Алексей.
        - Но это не главное, главное, что царь опричнину распустил.
        - С чего бы это?
        - Как оказалось, войско это не пришло на битву со степняками, за что прогневался сильно на них грозный царь!
        - Засцали? Ну в смысле испугались!
        - Верно. Только один полк опричный явился из относительно недавно набранных, а остальные разбежались, как тараканы! С степняками биться это не над беззащитными куражиться… По слухам, тех опричников, что с повинной пришли царь хочет послать на нас, да и поселить их тут на Соловках боевыми монахами…
        - Что бы значит кровью искупили, да охрану северных рубежей держали.
        - Верно.
        - Вот ведь… - поморщился Алексей. - Впрочем они нам уже не страшны. Сколько их сюда придет? Тысяч пять-шесть?
        - Где-то так, - согласился купец. - Многих из тех, кто не пришел с повинной поймали и казнили за измену…
        - Ерунда. Побьем. С тем что нам шведы «подарили», мы их в тонкий блин раскатаем.
        Собственно и раскатали. Алексей не стал ждать когда враг подберется к ним, а сделал неожиданный для них ход - выдвинулся навстречу. Его главным преимуществом являлась артиллерия, вместе с поднятыми пушками и своей парочкой - сорок два ствола. Это много.
        Подготовить засаду на удивление оказалось делом несложным, если не сказать простым тем более когда тебе помогают местные почитатели Велеса, что были совсем не в восторге от по сути шатающейся по их земле банды, что продолжали вести себя с окружающими словно дикие татары, то есть творя разбой и насилие, «отрывались» так сказать напоследок. Такой армии ведь абы где не встать и все подобные пригодные для стоянки места хорошо известны, вот и выбрали одну из них.
        Противник совершенно не сторожился и не проверял окрестности на наличие неприятеля. И такая беспечность понятна. Ну кто в здравом уме рискнет на них тут напасть? Так что подняли пушки на лодках по Онеге вдоль которой шли экс-опричники и когда противник начал располагаться на ночевку, жахнули из всех стволов перекрестным огнем, раз, второй третий и на этом собственно все закончилось. Осталось лишь пройти по полю и добить чудом уцелевших да немногих раненых.
        Хорошо, что лошадей не сильно задело, табун стоял в стороне, а лошади Алексею требовались как тягловая сила, хотя излишек можно продать местным.
        49
        Наконец получилось вздохнуть свободно не опасаясь, что в любой момент налетит отряд помещиков или регулярной армии и начать заготовку материалов для строительства корабля. Собственно большую часть тяжелой работы по валке древесины делали местные.
        Надо сказать, что сосны тут росли знатные, корабельные, прямые как спички, высоченные, свыше тридцати метров и толстенные. Что неудивительно, ведь их активный рост пришелся на достаточно благодатные времена окончания климатического оптимума, а начавшееся похолодание придало им на внешних кольцах больше прочности, словно закалка для стали. Но это с деревьями коим по триста лет исполнилось. Так-то большая часть сосен около двухсот лет живет, но есть экземпляры, что и пятисотлетний рубеж переваливают.
        В качестве оплаты Алексей отдал им почти всех коней, тем более что их на острове все равно кормить нечем, да и ухаживать за таким табуном та еще морока. А так и кони пристроены и плата произведена за работу, причём не только валку деревьев, но и доставку бревен на Соловецкий остров зимой силой этих же проданных им коней.
        Сырая древесина не самый хороший материал для строительства, дождливая погода и вовсе могла привести к порче, лишний вес опять же, так что бревна принудительно подсушивались в специально построенных сушильных сараях, в которые запускали дым от печей.
        Высушенные бревна предполагалось дополнительно покрыть сначала дегтем, а потом битумом.
        Видимо процесс подготовки к строительству корабля спустил в сознании местных почитателей Велеса какую-то пружину и на Соловецкий остров потянулись новые люди, что настолько отчаялись и устали от тяжелой жизни на севере в лесных дебрях да болотах, что готовы были рискнуть и отправиться в неизвестность дабы в случае успеха обрести лучшую долю. Приходили кто в одиночку, кто семьями, не иначе не ужились с односельчанами (изгои и самоизгои), а кто и целыми деревеньками по несколько десятков человек.
        Алексея это отнюдь не радовало, ведь чем больше приходило людей, тем больше нужно строить корабль, а чем он больше, тем хуже управляемость, да и прочностные характеристики. Но и гнать их прочь тоже было нельзя.
        К счастью поток был слабеньким и Алексей надеялся, что он не превысит тысячи человек.
        Пока шла заготовка древесины, Кормчий пытался разобраться с условиями плавания в здешних водах для чего много общался с рыбаками. И если с Белым морем все выяснил довольно быстро, местные его исходили вдоль и поперек, кое-что проверил на практике ту же скорость течения в разных местах (а оная не превышала сорока сантиметров в секунду в центре потока), благо тримаран под рукой и можно смотаться в любое место, то вот с Баренцевым морем все было несколько сложнее.
        Рыбаки там далеко от брега не отходили и все что они могли поведать это только то, что течение несло все на восток. В лучшем случае местные доходили до какого-то острова, а дальше не плавали из-за сложной ледовой обстановки.
        Алексей так и не понял, знают местные что-то о Новой земле или нет, или они имеют виду какой-то другой остров, потому как сам тоже не очень хорошо помнил географию этого региона.
        Конечно парень прибрал себе трофейные карты, но вот каких-то пометок относительно течений на них не нашел.
        «Видимо капитаны и кормчие-штурманы все в уме держат…» - подумал Алексей.
        - Ладно, придется все методом тыка изучать… Или все-таки лучше сгонять на разведку?
        Тут парень откровенно смалодушничал. Лето подходило к концу, собственно, его почитай, как такового и не было, по сути, по окончании холодной весны сразу начиналась холодная же осень, а это дожди, шторма, а кораблик у него для таких серьезных путешествий в открытом море не предназначен. Даже пожалел, что продал двухмачтовый парусник… Опять же заболеть можно, а выздороветь в это время тот еще квест, один раз уже проходил его и больше не хотелось, ибо как говорится, раз на раз не приходится, так что лучше пожить в тепле и уюте.
        «Да и кто знает, что там в головы людей втемяшится пока меня не будет? На измену еще присядут… Придет еще какой-нибудь типа волхв и задурит людям мозги, так что лучше сидеть на попе ровно и контролировать ситуацию», - подумал он, таким образом окончательно уговорив себя никуда не соваться.
        - Хотя чего я туплю? У меня же шведских моряков полно в плену! Вот и узнаем у них, что да как!
        И узнал. Как оказалось, вдоль всего северного берега Скандинавии течение идет на восток, но дальше на севере течение крутит против часовой стрелки, этакая воронка образуется, а еще дальше - идет на запад. Что до ветра…
        - Пока шли сюда дул с востока, почти встречный из-за чего приходилось много лавировать…
        «Да это же просто идеальные условия! - обрадовался Алексей. - Если я все правильно понимаю, то течение проходит на восток у побережья, доходит до Новой земли и по ее западному побережью поднимается на север, а потом загибается обратно на запад!»
        Пошло сырье для производства парусов, как в виде конопляной и льняной кудели, так и в виде уже готовой нити, что закупал Лукьян. На Соловецких верфях сделали сразу десяток тримаранов и вот на них возили относительно легкие, но очень объемные грузы. Заработали ткацкие станки, что практически в круглосуточном режиме ткали парусиновую ткань.
        Как встал и окреп лед, на остров повезли подсушенные бревна.
        Первая партия бревен вызвало большое оживление среди последователей Алексея, но оно и понятно, вот бревна и скоро начнется строительство корабля на котором они поплывут в благословенное Беловодье.
        - Пресветлый, а какой мы корабль будем строить? - спросил воевода Семен Останин, озвучив всех интересовавший вопрос.
        - Корабль… - вздохнул парень, чувствуя, что наступил своеобразный момент истины. - Сейчас принесу модель того, что будем строить… как раз недавно закончил делать. Федор, пойдем, поможешь мне.
        Алексей сходил с помощником к себе в келью и показал на носилки укрытые грубым полотном.
        - Берись сзади и понесли…
        Носилки поставили на стол и Алексей еще раз тяжело вздохнул, жестом фокусника смахнул ткань с модели.
        - Э-э-э… это корабль? - с изумлением спросил Федор.
        Остальные тоже выглядели ошарашенными. Ну да, понять их было можно ибо на корабль, то, что сделал парень это походило очень отдаленно.
        - Верно, корабль.
        Что вообще решил сделать Алексей?
        Понимая, что даже обычную шхуну им не построить, тем более не осилить что-то подобное, что в свое время построили китайцы, а именно гигантский корабль, что во главе огромного флота пошел на запад и достиг берегов Африки, а потом вернулся обратно. Этот флот совершил всего одну ходку, после чего его разобрали. А так, не разбери они его и мир сейчас был бы совсем другим, китайцы могли бы легко колонизировать обе Америки и Австралию. Но чего не случилось, того не случилось и не важно по каким причинам…
        Так вот, понимая, что такие сложные инженерные и производственные задачи им не потянуть - потонут (хоть и говорят, что «Титаник» строили профессионалы, а «Ковчег» - любители), Алексей решил пойти иным путем и полностью исключить обе этих опасности, сделав… фактически плот на погруженных понтонах из бочек, как на плавучих нефтедобывающих платформах.
        - Как вы сами должны понимать, большой корабль нам не осилить, просто не сумеем, и либо киль сломается, либо разойдутся доски, начнутся течи и в итоге мы просто потонем. В данной конструкции мы этих опасностей не имеем. Как видите, на воде нас будут держать большие пустые бочки, и оставив некоторый просвет над водой, поставим настил в несколько этажей, где мы и будем обитать. На первом этаже различный скот, на втором всяческие запасы, ну а выше поселимся мы все…
        50
        Конечно, Алексей собрал макет не от балды, а после некоторых расчетов…
        В общем итоги его расчетов таковы.
        Алексей исходил из того, что вместе с ним в путешествие отправится около трех тысяч человек. Сейчас было чуть меньше, но он предполагал, что под конец, словно в последний вагон уходящего поезда начнут запрыгивать последние пассажиры. Ну и просто вести расчеты имея круглое число удобнее, опять же избыток обеспечивал некоторый запас прочности.
        Итак, посчитав так и сяк, Алексей пришел к выводу, что оптимальным будет разместить по три человека в кубрик размером два на полтора метра, с трёхъярусными нарами. Площадь конечно невелика, но как говорится, в тесноте да в обиде… Опять же не все время они будут проводить в кубриках, но и работать: кораблем управлять, за животными смотреть, еду готовить и много чего еще…
        В итоге ширина палубы у него вышла двадцать метров, а длина - сорок. Кубрики шли в восемь рядов при четырех коридорах метровой ширины, сами кубрики размещались поперек палубы. Общая площадь палубы составила восемьсот квадратных метров, плюс еще по пятьдесят на носу и корме, где располагались площадки под лестницы, ну и небольшие площадки на подышать свежим воздухом, а то шесть рядов кубриков не имели иллюминаторов…
        Всего жилых палуб на три тысячи человек требовалось пять штук.
        Одна палуба уходила полностью под запасы еды для людей, она же оборонительная на случай отражения внешней атаки с установкой пушек, и еще одна, самая нижняя, для содержания скота.
        Исходя из площади палубы, Алексей решил, что может взять лишь сорок крупных животных. По два десятка коней и коров, может еще какое-то количество коз, свиней и баранов удастся запихнуть, ну и птица в виде курей да уток-гусей как-нибудь разместится. Так-то конечно по площади и больше можно впихнуть, но ведь им всем потребуется пропитание, так что большая часть площади скотной палубы уйдет именно на хранение корма. Рыбу же кони с коровами точно жрать не будут, да и козы с баранами, это только свиньи с удовольствием есть станут, да птица.
        В итоге общая высота корабля должна была составить порядка двадцати пяти метров, то есть под высоту «корабельного» соснового ствола. Под водой по расчетам Алексея окажется примерно семь-восемь метров, промежуток между водой и верхней палубой - три метра.
        Такое сильное погружение в воду по расчетам Алексея должно было сильно снизить нагрузку на килевые бревна, а они для большей прочности должны составить вертикальный пакет в четыре бревна скрепленных между собой со смещением стыков в треть от длины. При этом всего таких килевых пакетов будет три по два ряда (из-за чего плот будет фактически тримараном) и бочки поплавки будут находиться по бокам килевого пакета.
        Почему пакет в два ряда? Так надо будет еще куда-то балласт грузить, чтобы корабль-плот не перевернулся…
        Такая система по мнению парня все равно не обеспечивала полной жесткости конструкции, но она, как он считал и не требовалась. Некоторая подвижность деталей никак не должна отразиться на живучести корабля-плота.
        Теперь исходя из общей размерности-корабля Алексей хотя бы примерно попытался рассчитать его массу и груз, чтобы знать сколько нужно изготовить бочек-поплавков. И какие собственно эти бочки придется делать.
        Тут-то и запаниковал Алексей. Масса получалась очень уж большой. Первоначальны расчеты, что он сделал закладывая запас прочности в конструкцию приближался к десяти тысячам тонн! Это же сколько бочек надо?!!
        Так что пришлось урезать осетра и сильно.
        В итоге перемерив еще раз вес бревен и заложив для досок палуб толщину, чтобы они только-только выполняли свою функцию, при этом отказавшись от всех внутренних перегородок (пусть шкурами и тканью личное пространство огораживают, получилось следующее…
        Итак, общая толщина всех восьми палуб составила полметра, то есть объем всех палуб равнялся четырем сотням кубических метров.
        На пакеты килей шло шесть рядов бревен по четыре в пакте. Четыре бревна в основании составляли все тот же квадратный метр, итого сто двадцать кубических метров.
        Вертикальных стволов-столбов в качестве опор двадцати пятиметровой длины по проекту должно было получиться девяносто штук, а это девяносто разделить на четыре (квадратный метр из четырех стволов) и умножить на двадцать пять, получается пятьсот шестьдесят два куба.
        А еще перекладины, крестовые и поперечные, соединяющие эти столбы как вдоль, так и поперек, а так же наискосок, плюс перекладины под палубы… две тысячи кубометров… минимум.
        Плюс мачты, которых нужно иметь запас… В общем вся конструкция по его расчетам достигала где-то под три тысячи кубов.
        А один кубик полусырой сосны весит около шестисот килограмм (по крайней мере он так пересчитал местные единицы измерения массы) а значит все вместе весит тысячу восемьсот тонн.
        - Про внешние борта-то я забыл… ну и сарай на верхней палубе поставить для готовки пищи… Так что пусть будет две тысячи тонн.
        А еще надо различный груз учесть: люди, скот…
        Итого три тысячи умножить на пятьдесят (вес усреднил, ведь помимо тяжелых взрослых есть легкие дети), получилось сто пятьдесят тонн. Плюс скот, по триста кило живого веса, тоже в среднем. Двенадцать тонн. Ну пусть пятнадцать с учетом всех этих баранов и коз.
        А ведь еще продовольствие для людей и скота.
        - И еще пушки… Ну ладно, округлим все до трех тысяч тонн. Итого мне нужно… минимум четыре тысячи бочек на тысячу литров! Они ведь сами по себе не легкие, да еще баллласт! Етить твою мать… а куда я их столько всуну? Ведь одна бочка на тысячу литров это примерно… Да чего мелочиться? Лучше сразу делать бочку на десять тысяч литров! А одна такая бочка это…
        Потребовалось некоторое время, чтобы все высчитать.
        - …Два с половиной метра в высоту при диаметре те же два с половиной метра… И таких бочек мне надо уже четыреста штук. Ну ладно, увеличим до полутысячи, чтобы с запасом.
        И вот такое количество уже было совсем не так страшно. Ширина плота лишь немного выходила за габариты ширины и длины палубы, это если почки ставить в два слоя.
        - Где-то тридцать метров в ширину и шестьдесят в длину… А что, вроде неплохо все выходит! - с радостным облегчением воскликнул он.
        Что до парусного вооружения, то корабль, даже не толкать, а подталкивать по течению должны были в общей сложности двадцать мачт! Десять вертикальных поставленных в два ряда и десять бортовых по пять с борта поставленные с разным угловым смещением, от минус сорок пять, до плюс сорок пять градусов.
        Палубные должны были иметь по три уровня прямоугольных парусов, а бортовые по одному треугольному.
        Кроме того, Алексей еще хотел попробовать сделать два вида дополнительных парусов, но это если хватит времени и ресурсов, что не факт.
        51
        Споро началось строительство. Строить Алексей приказал на южной оконечности острова на западной стороне прямо на льду. Ничего сложного в строительстве не имелось. Да и долго ли поставить обыкновенный каркас да застелить его досками?
        Доски пилили пилами, а потом дополнительно обтесывались топорами дабы придать им нужную толщину, ну и дополнительную защиту от гниения, ибо как считается, то именно удар топора закупоривает там какие-то ходы по которым циркулировал сок и смола. Хотя что мешает просто обухом топора обычную доску обстучать для этого?
        Из сложного - изготовление бочек. Алексею в этом плане повезло, вместе с ним ушло сразу два семейства бондарей, так что было кому эти бочки делать. Другое дело, что они никогда не собирали столь больших бочек и так много, да еще за столь короткое время.
        - Не справимся, пресветлый…
        - Верно, пресветлый, - вторил своему коллеге второй бондарь. - Пятьсот бочек это очень много, а сделать их надо за полгода… Никак не успеем.
        - Справитесь. Просто для начала соберите одну такую бочку. Вместе соберите. Далее мы ее разберем и сделаем шаблоны для досок. Мужики по нему вырубят эти доски из обычных досок, а вашей задачей станет лишь довести эти доски до ума и собрать.
        В общем получился своеобразный конвейер по распилу бревен на доски, потом простые мужики вырубали из них элементы для бочек, а бондари правили, подтесывали, где надо и собирали.
        Сами бочки делались из карельской сосны. Этот подвид отличался не самым высоким ростом и обхватом, жил лишь около ста лет, так что все деревья выросли уже во времена Малого ледникового периода и за счет этих суровых условий произрастания имел особенно плотную, а значит и крепкую структуру. А из-за повышенного содержания смолы древесина из нее была особенно устойчива к влагопроницаемости и гниению.
        Начало 1572 года прошло в активных работах. Вот зима минула, весна прошла и лето началось…
        Люди кстати продолжали потихоньку стекаться на остров и к тому моменту как лед на Белом море стал ломаться оборвав связь с материком, количество переселенцев в Беловодье в итоге перевалило слегка за три тысячи, что в общем-то было не критично. Люди готовы были жить, где угодно, даже вместе с животными, лишь бы уплыть. Ну а потом по мере плавания станут освобождаться дополнительные площади, что отвели под загрузку продовольствия.
        Все шло просто превосходно, что подспудно даже начало внушать тревогу. Матрена даже удивилась, что она даже поинтересовалась:
        - Что не весел Елисей? Отчего столь хмур, что людей пугаешь?..
        - Не знаю… Сердце что-то не на месте… Слишком все хорошо идет… а когда все слишком хорошо, это не хорошо…
        Матрена только вскинула брови в удивлении.
        И тут как по заказу увидели несущегося к ним во весь опор всадника.
        - Беда, пресветлый! Беда!!!
        - Ну, что я говорил? Что случилось?!!
        - Корабль горит!!!
        - Что?!! - взревел Алексей, а в груди аж сердце пропустило удар, а потом заработало с перебоями.
        Рядом ахнула Матрена, побледнела и осела.
        - Подожгли его ироды!!!
        - Кто?!! Нападение?
        - Нет… это Якун с Косином… Они огонь кинули да на лодке в бега бросились…
        - Догнать! Изловить ублюдков!
        - Да как их догонишь теперь, пресветлый? Они все прочие лодки побили как оказалось… А на простых лодочках за ними не угнаться…
        В общем вместе с кораблем строилось несколько тримаранов, систершипы «Цербера», этакие корабли обеспечения, для разведки дна, просто для обеспечения высадки на берег…
        - Надо было этих тварей сразу…
        «А что сразу? - подумал с горечью Алексей. - На кол посадить? А за что? Изгнать? Так тоже вроде как не за что… Ну и потом сам решил из себя строить слишком умного, хотел держать на виду у других пример неподчинения и соответственно степень падения своевольных и много о себе мнящих… Вот и доигрался в интригана, что они отомстили. Теперь надо этот пожар как-то на пользу обратить, а то люди заволнуются…»
        - Я на капище… пойду… пообщаюсь.
        Матрена только кивнула.
        Присев в тишине да одиночестве в центре одного из «лабиринтов», Алексей крепко задумался. Требовалось найти для произошедшего достойную причину коя бы все объяснило иначе такую причину найдут сами люди.
        Пожив некоторое время Алексей достаточно хорошо изучил психологию нынешних людей и был уверен, что к пожару они обязательно привлекут божественную волю и хорошо если Велеса, а могут решить, что это гнев христианского бога на территории которого они фактически живут, отчего мог начаться разброд и шатания. Так что этот момент тоже требовалось учесть.
        - Значит, вызываем огонь на себя… Велес осерчал именно на меня… признаем это… теперь причина по которой он на меня осерчал…
        С этим возникли проблемы. Какую причину назвать, чтобы люди приняли гнев Велеса на Кормчего и при этом не отвернулись бы от своего волхва? Тут следовало пройти по тонкой грани, где один неверный шаг просто уничтожит его.
        - Что могут простить люди?
        Вернулся к монастырю Алексей только под вечер. Люди уже были в курсе, что их корабль сгорел и гудели как растревоженный улей. Кто-то рыдал.
        - Люди! Славящие великого Велеса! Простите меня, ибо виноват я перед вами!
        Толпа аж застыла в изумлении. Если и хотели люди начать по новгородской привычке бузить да обвинениями сыпать, то это «признание» выбило у них почву из-под ног.
        - Молод я еще и не опытен в чтении знаков, что посылает мне наш бог! А что-то и вовсе неправильно понял… Вот и осерчал на меня и спалил корабль наш…
        - За что прогневался-то?.. - без особой злобы спросил один из лидеров новичков - глава небольшого рода.
        - Слишком рано мы в путь отправиться собрались… из-за чего не все люди до нас дойти смогли. Прогневался же он на нас, что из-за поспешности своей оставили бы тех, кто еще по зову бога прийти должен… Вот и сжег наш корабль Велес, ибо мал он.
        Вот это объяснение полностью устроило людей.
        А что до того, что новые люди все же появятся, Алексей почти не сомневался. После того, что он устроил, власти, особенно церковные, наверняка должны усилить пресс на язычников на которых до сего момента смотрели сквозь пальцы, специально начав их разыскивать в чащобах да крестить огнем и мечом, что конечно же сподвигнет их бежать на Соловецкий остров. Особенно после того, как станет известно, что корабль сгорел по воле Велеса и причине по которой бог его сжег. А известно об этом станет сразу, ведь снова надо заготавливать древесину…
        Одно плохо - продовольствие стало подходить к концу. Лукьян конечно должен был закупить через посредников определенное количество, но этого явно будет недостаточно.
        - Ладно… продадим рецепт краски.
        В принципе достойный покупатель имелся. Жил в Холмогорах купеческий клан Строгановых поднявшихся на солеваренье, так что денег у них сейчас много и заполучить еще один источник дохода они тоже окажутся не против. Так не против, что их даже не смутит связаться с вероотступниками. Ибо еще Карл Маркс сказал, что ради трехсот процентов прибыли, капитал пойдет на любое преступление.
        Собственно, все так и получилось. Лукьян смог найти к ним подход и продать секрет. Сам Григорий Строганов в тайне посетил летом остров и Алексей показал ему процесс получения краски. Раскрывать секрет не побоялся, в том смысле, что не побоялся того, что Строгановы не исполнят своих обязательств, ведь мало того, что рецепт можно продать кому-то другому, так еще и растрезвонить на весь свет, что клан связался с язычниками - личными врагами царя… К чему это приведет никому пояснять не требуется.
        И приток людей действительно снова пошел. А потом случилось нечто, что привело буквально к девятому валу! И это не поход царских войск на последователей Велеса.
        Собственно Иван Четвертый в очередной раз пошел походом на Литву…
        - Что это? - вдруг спросил Федор в начале ноября, показывая пальцем куда-то в небо.
        Алексей посмотрел по указанному направлению, но поначалу ничего не увидел. Зрение все-таки подводило.
        - Что? Ничего не вижу…
        - Ну вон же… яркая точка… словно звезда… Вифлеемская.
        Некоторая растерянность Федора была понятна, ибо до появления звезд еще было рановато.
        Приглядевшись, Алексей тоже заметил светлое пятнышко на только-только начавшем темнеть небосклоне.
        Удивительное зрелище [3 - Речь идет о «сверхновой Тихо Браге» SN 1572.].
        «Вспышка сверхновой…» - понял парень.
        Ее было видно даже днем, а уж в ночи она горела особенно ярко.
        Вот эта вспышка сверхновой и стала тем знаком для почитателей Велеса, что нужно уплывать. И народ повалил на Соловецкий остров толпами, десятками и сотнями! Так что в итоге количество перевалило за десять тысяч человек.
        «Это же какой теперь корабль строить придется?!!» - ужасался Алексей.
        52
        В каком-то смысле Алексей был даже благодарен этим двум уродам, что спалили его первую попытку построить корабль-плот. Не зря ведь говорят о том, что первый блин как правило получается комом. Подумав, Алексей нашел несколько других технических решений строительства, хотя конечно то что строить приходилось на деревянные чопики вместо гвоздей, это конечно тот еще хардкор… или даже хоррор.
        Плавание это точно не выявило, но вторая версия точно получалась надежнее, хотя размеры конечно получались как у авианосца… или даже супертанкера: пятьдесят метров шириной и сто пятьдесят метров длиной, это только надводная часть палубы, ширина плота из бочек достигла семидесяти пяти метров в ширину и двухсот метров в длину. За счет сокращения высоты потолка с двух метров до ста семидесяти пяти (за исключением нижней скотной палубы) увеличили количество палуб с восьми до девяти. Так же был увеличен просвет между основание плота и палубы до десяти метров. Все-таки Алексей хотел при океаническом волнении утопить плот как можно глубже дабы уменьшить изгибающее воздействие волны на конструкцию.
        При таких размерностях мачты ставили в четыре ряда по фронту, оставив центральную часть палубы под хознужды со столовой, и десять вдоль. А учитывая бортовые, что так же поставили по десять под различным углом, то общее их количество достигло шестидесяти штук!!!
        Количество крупных животных увеличили при этом лишь чуть больше чем в два раза, по пять десятков лошадей и коров. Основной упор был сделан на свиней, коих Алексей предполагал кормить в основном отходами рыбалки… Тем более что именно рыба должна стать основным источником питания. Движение будет весьма неспешным, так что за собой можно тянуть сети, авось чего попадется. В океане так и вовсе акул собирался ловить на корм свиньям.
        Корабль-плот получился натуральным плавучим городом. С названием мудрить особо не пришлось, при ярко горящей даже днем сверхновой, назвать корабль-город без этого символа было невозможно, как невозможно не обозначить имя бога, вот и получилось в итоге «Звезда Велеса».
        Отправиться в путь было решено в деть летнего солнцестояния, раньше все равно было невозможно из-за ледовой обстановки. Перед этим Алексей с прочими волхвами, кои тоже решили отправиться вместе со своей паствой в Беловодье, провел религиозное представление.
        Алексея, когда он поднялся на капитанский мостик - небольшую трибуну в носовой части корабля, пробила судорога и какая-то слабость, так что ноги стали ватными, а в животе закрутило.
        «Только бы не развалился…» - взмолился он.
        Немного покхекав, чтобы не дать петуха, ибо еще и горло спазмом сдавило, да дикий сушняк враз напал, скомандовал:
        - Отдать концы!
        Команды стали дублировать многочисленные помощники, ибо докричаться с одного края корабля до другого не имелось никакой возможности даже с помощью рупора. Можно было конечно попробовать разработать сигнальную систему на основе флажков, но Алексей решил на эту тему пока не заморачиваться, да и сложно, по времени опять же длительно, так что лучше криком.
        Да уж, чтобы корабль сначала не унесло на льдине течением (льдину вокруг плота обрубили для ее равномерного истаивания под плотом корабля), а потом не снесло ветром во время штормов, что то и дело налетали со всех сторон, пришлось на берегу вкопать полсотни бревен и примотать канатами к ним.
        Веревки отвязали.
        - Поднять паруса!
        С парусами кстати пока обстояло не очень, едва на один комплект собственными силами наткали и как быть дальше Алексей не очень представлял… Оставалось надеяться, что хотя бы один сезон они прослужат.
        Паруса чтобы не рвались под напором ветра страховали специальные сети с внешней стороны.
        Паруса тут же вздулись. Ветер дул с северо-востока, летом это основное его направление, частенько дуло с севера, что прямо сказать не очень удобно при выходе из Белого моря, но сейчас он был для корабля как ни странно попутным, а все из-за течений. Вокруг Соловецких островов закручивалась воронка течений по часовой стрелке и кораблю следовало вырваться из нее, а иначе их могло снести на север и там они могли попасть в еще одну воронку.
        В принципе и из нее можно было вырваться, сделав почти полный оборот, но если подведет ветер и будет дуть все так же с востока, то имелись все шансы пойти на второй заход, а потом и на третий… А если совсем не повезет, то могло унести дальше на запал в Кандалакшский залив и из него придется выбираться медленно и печально…
        «Звезда Велеса» медленно стала отходить от берега и сразу же начались проблемы. За счет довольно сильного течения корабль все же принялся отклоняться к северу и это требовалось срочно компенсировать.
        - Носовые рули, повернуть на три деления вправо! Кормовые рули повернуть на три деления влево!
        Да, рули сделали как спереди, так и сзади, причем по пять штук! На каждом рычаге пера руля по пять человек. Сами рулевые площадки пришлось делать отдельными из-за чего создавалось впечатление что спереди и позади корабля плывет по длинной барже, а если совсем издалека смотреть, то лично Алексею они напоминали этакие сильно выставленные от корпуса бамперы.
        Но все равно, течение начало разворачивать длинный корпус носом к северу. Что было хорошо заметно на фоне берега, но у Алексея на его капитанском мостике это отображалось смещением тени от специальной палочки тень от которой он зафиксировал специальным штырьком на размеченной доске.
        Слишком мала оказалась скорость для того, чтобы компенсировать снос лишь одним рулями. Но и с этой бедой тоже можно было сладить.
        - Сбросить с кормы правого борта подводный парус!
        Кормовые рулевые скинули конопляный парус в воду, течение развернуло его и этот кусок ткани стал играть роль противовеса. По одному такому парусу держали на носу и в корме.
        Через какое-то время, (а все маневры совершались чудовищно медленно), к огромному облегчению сильно нервничающего Кормчего, чье звание-прозвище теперь полностью соответствовало действительности, корабль начал выравниваться.
        Корабль несмотря на все поднятые паруса шел чудовищно медленно, едва ли со скоростью неспешно гуляющего человека.
        «Мн-да… это будет очень долгое путешествие», - с тоской подумал Алексей.
        53
        Но как бы медленно ни шла «Звезда Велеса» через четыре часа хода на горизонте прямо по курсу, даже чуть южнее показался остров.
        - Тьфу ты, - досадливо сплюнул Алексей.
        Он хотел пройти южнее этого острова, но увы, течение оказалось слишком сильным и корабль снесло гораздо севернее желаемого.
        - Выровнять рули! Выбрать кормовой подводный парус! Бросить носовой подводный парус с правого борта!
        Корабль начало постепенно поворачивать носом на север. Желательно было пройти от острова как можно дальше, чтобы не налететь на мель. Увы, как тут с фарватером никто не знал, а Алексей не приказал проверить понадеявшись, что удастся пройти южнее.
        - Выбрать носовой подводный парус! Бросить кормовой подводный парус с правого борта!
        И снова «Звезду Велеса» стало разворачивать кормой к северу.
        Еще час хода. Показался карельский берег.
        Алексей снова приказал выбрать кормовой парус и бросить за борт носовой, но уже по левому борту. «Звезда Велеса» развернулась носом на юг. Теперь пришлось слегка поработать с парусами изменив угол перекладин с парусами так, чтобы максимум ветра дуло в парус.
        Снова выбрали подводный парус. Течение здесь было довольно сильным в пределах восьмидесяти-ста сантиметров в секунду, так что с учетом парусов скорость «Звезды Велеса» достигла шести километров в час, то есть скорость спешащего пешехода.
        Увы, ветер дул все так же с востока, так что сделать поворот на восток и срезать часть лишнего пути в несколько сотен километров не представлялось возможным, а потому пришлось отдаться воле течения, что несло корабль вглубь Онежской губы. Даже паруса пришлось убрать, а то ветер начал слишком сильно сносить корабль к берегу, того и гляди вынесет на мель.
        Три катамарана кстати сказать шли спереди «Звезды Велеса» на пределе видимости один прямо по курсу, а два правее и левее, промеряя глубину. Впрочем это была почти бесполезная работа, так как с маневренностью все было очень плохо… Тем не менее если возникнет опасная ситуация, то они должны были выстрелить ракетой. А там глядишь, может и удастся уйти от опасности…
        До момента поворота течения шли долгих двое с половиной суток, на ночь понятное дело не останавливались, благо, что они короткие и светлые. Потом был поворот и течение понесло «Звезду Велеса» обратно на север. И тут проклятый восточный ветер сильно подгаживал. Ведь парусность корпуса очень велика и «Звезду Велеса» могла запросто выбросить из течения на западнее и тогда вновь придется проходить уже пройденный маршрут.
        - Сбросить главный подводный парус!
        А это не по факту малый рулевой в два десятка квадратных метров, коим пользовались до сих пор, а большой в пятьсот квадратов. Вот с помощью него удавалось компенсировать снос на запад.
        Движение на север заняло еще трое суток.
        Алексей очень боялся, что может в любой момент начаться шторм и тогда ветер их снесет на запад и они попадут в воронку, что понесет корабль вокруг Соловецких остров, но нет, словно Велес услышал его молитвы и наступил почти штиль. Это дало возможность закрепиться за течение и начать движение на восток. Медленно, со скоростью хромого пожилого человека, но все-таки корабль продолжало нести на восток.
        А потом случилось чудо - подул западный ветер, а за ним второе - вся та вода, что закачивалась восточным и северным ветром в Белое море, начала обратный процесс истекания, что значительно усилило течение и «Звезда Велеса» прямо-таки «понеслась» по воде как… легкой трусцой бегущий пожилой человек, то есть где-то в пределах семи-восьми километров в час.
        Алексей хоть смог немного отдохнуть. А то первые дни выдались просто чудовищно выматывающими физически и психологически. Ведь он стоял на командном мостике чуть ли не круглые сутки на практике натаскивая своих помощников из числа помощников пришлых волхвов.
        Так-то на берегу еще разобрали все возможные случаи, но одно дело теория с показом на модели и совсем другое дело практика. Так что он смог наконец отоспаться в своем домике. Ну да, парень воспользовался служебным положением и заселился не в каморке как все, а в построенном для него этаком домике на верхней палубе с площадью проживания три на четыре метра.
        Действия парусной и рулевой команды кстати сказать, тоже натаскивали еще на берегу, то у них ничего сложного, просто поднять или опустить парус, да закрепить перекладину под нужным углом к ветру, по заданному цвету петли на веревке которой цепляли за кнехт.
        К тридцатому июня «Звезда Велеса» достигла «дна» Двинской губы и начался новый «подъем» на север. Здесь корабль прибавил еще один-полтора километра к своей скорости за счет мощного стокового течения за счет Северной Двины.
        Навстречу проплыло иностранное судно и кажется вся команда высыпала на палубу, чтобы посмотреть на чудо-чудесатое.
        Третьего числа «нырнули» в Мезенскую губу, где корабль подхватило еще одно стоковое течение реки Мезень и четвертого вынесло из залива.
        Катамараны продолжали мотаться от «Звезды Велеса» к берегу и обратно круглые сутки снабжая команду и пассажиров, а так же животных водой, топливом и продовольствием (для животных косили траву).
        Что до воды, то общий расход составляли порядка тридцати тысяч литров в сутки, так что тридцать бочек по тысяче литров умри, но доставь. Благо пока с этим никаких проблем не имелось, достаточно пристать к любой речушке и набрать необходимое количество воды, а потом сгрузить ее на корабль.
        Помогали с запасами воды дожди. Верхнюю палубу для этого сделали с легким внутренним изгибом, чтобы вода не сливалась за борт, а собиралась и сливалась по желобам в бочки. Для этого палубу регулярно мыли, ну и конечно запрещено было плевать, наказание для харкотников было предусмотрено жесткое, начиная от того, что свой харчок такой кретин должен был сам слизать с палубы, а потом получить десять плетей для вразумления.
        Животных, кстати сказать, не держали в стойлах круглые сутки, а давали им погулять, для чего по внешнему краю палубы сделали небольшую дорожку и дети водили коней и коров по кругу, чтобы не застоялись. Ну а мелкая живность сама бродила. Дети же ухаживали за скотом.
        В общем почти никто не прохлаждался, а был занят делом.
        54
        - Проклятье… - с тоской выдохнул Алексей. - Но, рано или поздно это должно было случиться… Но лучше бы конечно попозже…
        - В чем дело, пресветлый? - спросил Федор.
        Алексей покосился на своего помощника.
        «Все-таки что-то с ним сильно не так…» - подумал он.
        Дело в том, что Федор отказался стать помощником в управлении кораблем и предпочел взять на себя присмотр за животными, типа выбрал себе такую вот специализацию и под этим соусом поселился на скотной палубе.
        - Барометр упал…
        - Сломался?
        - Да не в этом смысле, что на пол брякнулся… а показатели упали… вот, стрелка еще вчера была здесь, а теперь вот тут…
        - А, в этом плане…
        Конечно же отправившись в путешествие Алексей не мог не озаботиться созданием некоторых приборов в числе которых барометр, что должен был предсказывать погоду. Благо конструкция его довольно проста и он ее досконально знал изучив не только по картинкам в интернете, но и самолично расколупав потроха одного такого.
        Федор и прочие его помощники знали о том, что значит повышение и понижение давления и стали озираться по сторонам вглядываясь в горизонт в попытке угадать с какой стороны ждать неприятность, но пока не получалось, небо не сказать, что было чистым, но облака засевали его равномерно и как говорится, ничто не предвещало.
        - Чего хотел то? Проблемы какие-то?
        - Нет-нет… просто…
        Алексей только пожал плечами, ему было не до странностей Федора. Сейчас следовало понять откуда ждать беды, потому как если с запада, то их в один момент вынесет на берег. Но ветер как назло стал каким-то переменчивым, так что от греха подальше, Алексей приказал спустить паруса.
        И вот течение вынесло их к вечеру к мысу Канин Нос за которым формально начиналось Баренцево море, как налетел шквал. Небо как-то враз покрылось черными тучами, загремел гром и начали сверкать молнии. Задул сильный ветер, но к некоторому облегчению с северо-восточного направления, а значит немедленной гибели пока ждать не приходилось. «Звезду Велеса» начало сносить к западу, где его подхватило волна и течение и понесло на юг.
        Невольно создавалось впечатление, что природа. Ну или высшие силы не хотят, чтобы корабль с переселенцами покинул пределы Белого моря.
        - Что тебе нужно, Велес?!! - орал Алексей, осознавая, что даже в такой тяжелый момент нельзя выходить из образа волхва, с которым говорит бог. - Почему не выпускаешь?!!
        Конструкция корабля скрипела и трещала, где-то что-то лопалось и ломалось, оставалось надеяться, что ничего критически важного не выйдет из строя, а уж какой ужасающий многоголосый вой стоял внутри!
        Алексею не к месту вспомнился анекдот про сухогруз попавший шторм, что в своих контейнерах перевозил говорящие куклы, ну те, что произносили звук «мама» стоило их немного наклонить. Вот что-то подобное творилось и сейчас отчего он засмеялся сначала тихонько, а потом и вовсе начал хохотать как сумасшедший вызывая беспокойство у стоявших рядом с ним помощников, что поглядывали на Кормчего с явной опаской, что только добавляло истеричного веселья парню.
        К счастью летние ураганы на севере хоть и сильны, но скоротечны, скорость движения циклонов составляет порядка шестидесяти-ста километров в час. Тем не менее за это время «Звезду Велеса» успело снести к Кольскому берегу, потом к югу и вернуть обратно.
        Когда прояснилось, Алексей вполне узнал недавно пройденный берег и в общем выяснилось, что ураган отбросил их за эти три часа, что они провели в нем, почти на двое суток назад.
        - Осмотреть конструкции и приступить к ремонту!
        Как только стихло, появились волхвы, старосты и главы родов.
        - Мы хотим вернуться! - заверещал один мелкого вида старичок и еще несколько человек его подержали согласным гулом, пряча глаза. - Отпусти нас!
        Шторм конечно же дичайшим образом напугал людей, которые никогда не имели дело с морем. И они ясно осознали, что это только первый раз, а сколько еще таких штормов придется пережить и выдержит ли их данное плавсредство?
        - Нет проблем, лично я никого не держу… - согласился Алексей. - Великому Велесу не нужны в Беловодье слабые духом люди, чтобы они в свою очередь плодили других слабаков в конечном итоге превратив страну в такое же бессильное болото из которого мы решили уйти. Беловодье - дар нашего бога только для самых достойных.
        «Ну и как говорится, баба с возу, кобыле легче», - подумал он.
        Даже порадовался тому, что часть народа свалит обратно до дому до хаты. Это меньше нагрузка на запасы, ну и дополнительная жилплощадь образуется. Опять же корабль на несколько тонн облегчится…
        Всего решило сойти на берег чуть больше двух тысяч человек и тримараны мотались от корабля до берега перевозя эту кучу народа. Последних высадили на самой оконечности Канина Носа и в итоге количество переселенцев теперь составляло чуть меньше девяти тысяч человек.
        «Вот уж действительно после такого начнешь верить в существование высших сущностей», - подумал Алексей.
        Он аж невольно содрогнулся представив, что не случись этого шторма и последующей высадки человеческого балласта, то они изрядно помотали бы ему нервы.
        «Впрочем ушли лишь самые слабейшие, - снова подумал он. - Отсев продолжится и чем дольше будет длиться путешествие, тем больше таковых выявится. Другое дело, что от них придется избавляться в откровенно враждебных землях…»
        Девятого июля «Звезда Велеса» наконец выбралась в Баренцево море.
        55
        Баренцево море скоростями течений, как и общим направлением у побережья, совсем не радовало. В общем вода несла «Звезду Велеса» дальше на восток примерно двадцать сантиметров в секунду, что по расчетам давало около семнадцати километров в сутки. Прямо сказать не ахти. С этим можно было бы смириться, если бы корабль несло в противоположную сторону.
        «Пешком было бы в разы быстрее… Раз уж нам предстоит сделать огромный крюк по всему морю, в конце концов мы не бешеные собаки… то могло бы и побыстрее нести», - мысленно ворчал Алексей.
        Впрочем, их и несло чуть быстрее за счет крепкого попутного ветра, ну почти попутного, так-то дуло с северо-запада. В итоге общая скорость достигала примерно двадцати пяти километров в сутки. Суточный переход здорового молодого человека, что не филонит, но и не рвет жилы на марше. Все-таки плот из бочек не самая мореходная конструкция, хоть Алексей и попытался сделать нос заостренным.
        Парня просто доводило до бешенства, что придется потратить кучу времени впустую, при этом благоприятного летнего времени, отмахав несколько тысяч лишних километров по суровым в плане природы местам, ведь чем дальше, тем станет только холоднее. Но ничего конечно поделать с этим не мог, разве что попробовать найти поток, что сразу унесет их на север без сближения с Новой Землей.
        Впрочем, поиски почти ничего не дали. Посланные на север тримараны нашли течение что начинало забирать к северу, одна беда, даже две: скорость течения чем мористее тем сильнее падала до пяти-десяти сантиметров в секунду, а кроме того, ветер становился практически встречным, в итоге произойдет компенсация двух стихий и «Звезда Велеса» просто застынет на месте, ну или будет слегка сносить все туда же на восток, пока не вернется в тот самый поток в котором они сейчас находятся. Так что лишний раз дергаться явно не стоило.
        Предполагая что-то подобное, точнее необходимость в какой-то момент идти в стоячей воде или вовсе против течения, но при попутном ветре Алексей добавил весьма нестандартное для этих времен парусное вооружение. Если уж на то пошло, то и в будущем оно использовалось лишь… в двадцать первом веке, причем на сухогрузах!
        В свое время Алексей прочел интересную статью об эксперименте, когда к океанскому сухогрузу пришпандорили парус в виде спортивного воздушного змея, он же кайт, он же парафойл. Утверждалось, что сие приспособление сэкономило порядка десяти процентов топлива за рейс.
        Другое дело, что шить такой парус лучше всего было из шелка. Но чего нема, того нема, пришлось пользоваться имеющимися материалами, а из доступного был только лен хоть как-то удовлетворявший такие характеристики как прочность и легкость. Но совершенно не удовлетворявший в плане воздухонепроницаемости.
        Но и эта проблема была решена. Алексей еще из своего прошлого-будущего знал о таком свойстве растительных масел, как полимеризация, то есть то же льняное масло на воздухе и Солнце превращалось в водно-, а значит и ветронепроницаемую пленку, фактически в клеёнку.
        Парень всю зиму отрабатывал конструкцию паруса проверяя малые формы на себе, то есть, по сути, гонял на классическом кайте вокруг Соловецкого острова, сначала стоя на лыжах с металлическими резцами для устойчивости на льду, а потом сделав парус побольше - сидя на санях. Многие кстати весьма оценили задумку и она ушла в народ. Алексей иногда даже гадал, к чему это приведет? Ну как минимум к ускорению сообщения в зимний период, это ведь не на своих двоих и даже не на лошади ездить, скорости просто невероятные, легко можно делать пятьдесят километров в… час.
        Женщины соткали льняную ткань в нить которой для прочности добавили около десяти процентов пенькового волокна, ну и сшили… Получился парус общей площадью в пятьсот квадратных метров.
        - Вскрыть ящик с парусом-змеем! - приказал Алексей. - Установить воздухозаборники!
        Поскольку просто так парус из-за свой тяжести конечно в воздух не поднять, то для этого имелась своя приспособа для прогона ветра под давлением в специальном надувном рукаве на парусе, что шел по внешнему краю и опускался вниз в центральной части.
        Воздухозаборники были сделаны из кожи, что так же хранились в этим ящике в боковых отделениях. Их размотали.
        - Раскрыть воронки воздухозаборников!
        Приказ был выполнен, и поток воздуха собираемый от двух боковых парусов ворвался в кожаные воронки, ветер тугой волной пошел по шлангу и далее в рукава паруса. Несколько мгновений и из ящика вздулась ткань. Еще несколько мгновений и парус наполнился ветром, после чего расправляясь взмыл в воздух натянув удерживавшие его канаты как струны.
        Парафойл как показали замеры дал «Звезде Велеса» еще пять километров в сутки и общая скорость достигла тридцати километров в сутки. Это было уже хоть что-то.
        56
        Алексей все-таки хотел пройти севернее острова Колгуев, а потом до Новой Земли через открытое море, хоть течение и слабее, но проклятый ветер сменивший направление с север-западного на чисто северный снес «Звезду Велеса» к югу. Пришлось даже отказаться от парафойла. Хорошо хоть отсутствие этого паруса компенсировалось ускорением течения, так что корабль делал все те же тридцать километров в сутки.
        Остров они достигли к пятнадцатому июлю и еще два дня двигались вдоль него. Потом пришлось идти вдоль берега на восток. Любые попытки подняться на север были обречены на провал из-за полного отсутствия течения, то есть восточнее острова образовалась область спокойной воды.
        К счастью ветер вновь сменился на попутный и опять появилась возможность поставить парафойл, а то течение после прохода мимо острова ослабло до каких-то пятнадцати сантиметров в секунду.
        Течение и ветер продолжали нести корабль на восток, вот только если так и продолжится, то их должно было вынести через пролив в Карское море, чего Алексею и всем тем кто доверился ему, совсем не требовалось. Но к счастью, как выяснили разведчики, через пролив, севернее шло встречное течение из Карского моря в Баренцево.
        «Осталось придумать, как перескочить из одного течения в другое», - думал парень.
        Проблема заключалась в том, что ветер этому совсем не способствовал. Они едва удерживались в потоке за счет рулей компенсируя снос на юг.
        - Ну давай же, черти тебя дери!
        Но нет, все чего добивался своими попытками завернуть на север, это то, что «Звезду Велеса» разворачивало бортом на месте и продолжало нести на восток, даже еще быстрее за счет огромной парусности самого корабля.
        Двадцать третьего числа корабль начал входить в пролив Карские ворота и появились льдины сдутые с северного течения ветром.
        - Убрать все паруса…
        Впрочем, опасения Алексея, что их вынесет в Карское море оказались беспочвенны.
        - Там все забито льдом, - докладывали разведчики.
        «А как жидовствующие пробились через такой затор? - удивился парень. - Или дождались августа, когда эти льды должны окончательно растаять? Интересно кстати, где они сейчас? Дошли уже до Аляски или где-нибудь на Чукотке еще?»
        А потом «Звезду Велеса» занесло в какой-то залив.
        Плот врезался в ледяную кашу и послышался треск сминаемых досок. Сначала разломало носовые рули и доски носовой обшивки, ну а за ними расплющило первый ряд бочек и это в лучшем случае. Внизу сильно запузырило.
        - Да твою же мать!!!
        Впрочем, Алексей хорошо понимал, что они еще легко отделались. Лед имел весьма рыхлую структуру и послужил хорошей амортизирующей подушкой. Гораздо хуже было бы если корабль налетел со всего маху на скалы.
        Чтобы произошедшая авария не сильно ударила по его репутации Кормчего, Алексей придумал объяснение:
        - Великий Велес дает слабым духом последнюю возможность сойти на родную землю. Отсюда еще можно добраться до знакомых краев. Дальше такой возможности не представится или придется оказаться среди враждебно настроенных людей. Решайте.
        Может неприветливый пейзаж тому виной или на «Звезде Велеса» остались только самые достойные, но желающих сойти не оказалось.
        Алексей же решил прогуляться по берегу объяснив это необходимостью провести ритуал общения с богом, ибо выбранную роль предстояло играть до конца.
        Ему даже коня дали. Ну он и прокатился до ближайшей возвышенности, хотя поверхность земли была достаточно ровной, ну оно и понятно, в свое время тут прошел ледник и хорошенько все стер, словно напильник.
        - А это что такое? - удивился он, увидев на земле во время возвращения что-то красноватое.
        Присмотревшись, он воскликнул:
        - Ба! Да это же самородная медь!
        Проехавшись по каменистому пляжу, Алексей убедился, что этой меди тут ну очень много.
        - Люди! Великий Велес доволен нами и в качестве награды преподнес нам россыпную медь!
        Конечно же начался сбор меди силами мужского населения. Берег прочесали частой гребенкой и набрали около десяти тонн! Оставалось радоваться, что несмотря на часть поврежденных бочек запаса плавучести хватало и на дополнительный груз.
        Алексей только удивился, что эту медь раньше никто не собрал. Ну не верил он, что новгородцы и тем более холмогорские тут раньше не бывали. Местные опять же должны знать о ценности этого металла.
        Поврежденные бочки, кстати, отцепили и сейчас активно ремонтировали, собирая из двух-трех одну, изломанные доски отправляя в дрова.
        Так же по берегу активно собирали плавняк. А древесины сюда течением и ветром нанесло довольно много, так что восполнили запасы топлива и загрузили все свободные площади, потому как дальше с топливом станет совсем плохо.
        В заливе простояли три дня исследовав всю округу и пристрелив несколько белых медведей, с них сняли шкуры, а вот мясо трогать Алексей запретил. Провели ремонт. Из шести десятков поврежденных бочек назад вернули двадцать.
        А на четвертый день стоянки погода начала быстро портиться. Небо закрыло темными тучами, пошел дождь, задул крепкий северный ветер, что начал набивать залив льдом из Карского моря.
        Давление стремительно падало, как и температура, а скорость ветра росла. И вот он снова поменялся на западный, а потом подул с юга.
        - Поставить паруса!
        Скорость ветра была велика, опасность порвать паруса большая, тем более что шел холодный дождь, что сильно утяжелил ткань, но не воспользоваться такой возможностью даже не то, что грешно, а преступно.
        «Звезда Велеса» расталкивая лед, что благодаря ветру потерял свою плотность, его самого активно выносила в море, стала пробиваться на север.
        Циклон уходил на юго-восток и благодаря тому, что его крутило против часовой стрелки ветер продолжал оставаться попутным. За эти сутки шторма удалось пройти больше ста километров, то есть фактически компенсировав время вынужденной стоянки в заливе.
        Но и это еще оказалось не все. Удача продолжала сыпаться на переселенцев словно из Рога изобилия. После суток относительно спокойной погоды, пришел новый циклон и погнал «Звезду Велеса» дальше на север. А спустя двое суток - первого августа, после второго циклона, налетел третий.
        И все три раза им везло в том, что каждый корабль оказывался не слишком глубоко, но достаточно для того, чтобы его движение ускоряло в несколько раз.
        57
        Потом снова едва телепались и если бы не попутный ветер, то пришлось бы совсем туго. Течения тут крутились то на строго на север, то резко изгибаясь, шло строго же на юг и лишь крепкий ветер позволял удерживать курс. Но за шесть дней плавания по сим непростым течениям «Звезду Велеса» вновь вынесло на попутное течение и что особенно приятно, достаточно быстрое - пятьдесят сантиметров в секунду, что само по себе давало сорок три километра в сутки, а с учетом ветра при всех парусах - за пятьдесят.
        Правда тут с направлениями течениями тоже было не все ладно и ушами хлопать не стоило. А то могло отнести еще севернее и вынести к Шпицбергену, куда ему совсем не надо. Девятого августа по правому борту «промелькнул» какой-то остров, на трофейных картах Алексей его названия не увидел.
        Одиннадцатого числа течение вновь начало заворачивать на север и как показала разведка, оно сильно заворачивало, так что потом и вовсе шло обратно на восток, но за счет ветра удалось продолжить путь на запад.
        И тут подлянку устроил ветер, мало того, что потерял в скорости, так еще и стал попутным для течения и «Звезду Велеса» понесло таки на север.
        - Ч-черт… - ругнулся парень, посмотрев на показание барометра.
        Давление росло, небо очищалось от туч, наступила ясная и безветренная погода. Над Гренландским морем установился антициклон.
        Скорость течения резко упала до двадцати-двадцати пяти сантиметров в секунду и примерно неделю их продолжало сносить в сторону Шпицбергена словно какие-то высшие сущности решили во что бы то ни стало выбросить «Звезду Велеса» на берега этого неприветливого северного острова.
        Поблизости проплыла стая китов, что то и дело пускали в воздух фонтаны воды.
        «Может и правда наведаться на остров? - подумалось парню. - Угольком запасемся…»
        С топливом действительно все было не ахти как хорошо. Еду для экономии готовили по принципу: горячее сырым быть не может.
        И словно кто-то дожидался этих его мыслей, подул слабый ветерок с юга и вскоре показался берег.
        - Подготовиться к высадке…
        Уголь найти не составило труда. Собственно его пласты выпирали наружу, осталось только поработать молотами, кирками да лопатами.
        «Хм-м… а может медь переплавить? - подумал Алексей. - А ладно, обойдемся без лишней мороки…»
        Оставалось пожалеть, что с растительностью тут несмотря на исход лета все очень печально, а лошадям и особенно коровам не помешала бы свежая трава. Несколько стогов конечно накосили, хотя для этого пришлось сильно постараться, но этого им на один день.
        Животные вообще с самого начала путешествия сидели на голодном пайке и изрядно отощали. Пока поголовье удавалось сохранить, но если в ближайшее время им не обеспечить хорошее питание, то начнется падеж.
        Как бы там ни было ветер снова окреп, хоть и не совсем попутным был, по-прежнему задувал на север, но все же удавалось продвигаться западнее. К счастью ветер в какой-то момент после двух суток неопределенной порывистости, переменился и уверенно задул с севера понеся «Звезду Велеса» на юг, тут и течение стало подсабливать и в итоге удалось развить скорость в двадцать пять-тридцать километров в сутки.
        Потом течение правда вновь стало подгаживать, то и дело пытаясь снести на восток, закручивая воронку, но Алексей изо всех сил старался выдержать западное направление и добраться до Гренландии пока еще лето и есть трава, чтобы живность хот немного откормилась.
        - Животные совсем плохи, - сообщил Федор. - Некоторых коней приходится подвешивать на ремни, чтобы не падали от слабости…
        - Знаю… Но сам видишь, я не могу вырулить на запад, едва выдерживаю этот курс… Хоть бы шторм налетел…
        Но увы, шторма если и проходили, то где-то далеко в стороне.
        - Так что забей самых слабых, чтобы поддержать тех, что покрепче…
        - Ты уверен?
        - Да. Иначе вообще всех потеряем… - поморщился Алексей.
        На что Федор только медленно с печальным видом кивнул.
        Десятого числа разведчики сообщили, что течение раздваивается и одно резко уходит на восток, а второе - на запад.
        - Ну наконец-то!
        Тут еще и ветер подсобил.
        Вот только радовались преждевременно.
        - Да чтоб тебя! Вот уж правду говорят: бойся своих желаний.
        Барометр «упал» и им навстречу пошел циклон. Не слишком сильный и большой, но его хватило для того, чтобы помотав по морю перебросить «Звезду Велеса» с северного течения идущего на запад, на южное, что понесло корабль на восток, ну и ветер усилено подталкивал в зад и Гренландия оказалась лишь в мечтах.
        «Но может оно и к лучшему, - постарался найти в произошедшем положительный момент Алексей. - Вроде как именно в это время в Гренландии вымерли последние потомки викингов… так что и нам там особо делать нечего…»
        - Впереди земля! - доложили вернувшиеся разведчики.
        - Исландия…
        Алексей поморщился. На этот остров ему высаживаться совсем не хотелось в первую очередь из-за возможных проблем с аборигенами. Но выбора не оставалось.
        Девятнадцатого сентября землю увидели с «Звезды Велеса», а двадцатого корабль входил в узкий, но длинный залив. Сразу становилось ясно, что это просто идеальное место для стоянки, потому как залив со всех сторон окружали достаточно высокие холмы.
        - Это Беловодье? - спросила Матрена посматривая на берега.
        - Нет. Здесь мы сделаем лишь одну из нескольких остановок на зиму.
        Появление «Звезды Велеса» конечно же не осталось незамеченным. Да и как, если в заливе виднелось несколько рыбацких лодок, а в самой его глубине стоял какой-то поселок, что выдавали дымы.
        - Осталось только понять, удастся ли нам перезимовать тихо и спокойно, или придется пострелять… Но зная человеческую природу, скорее второе, чем первое, - вздохнул под конец парень.
        58
        Не разобравшись досконально в окружающей обстановке далеко вглубь залива заходить не стали, а остановились возле островка, на котором обнаружилась небольшая деревушка или правильнее сказать сильно разросшийся хутор. Как доложила разведка, местные покинули свои дома и похоже вообще смылись с острова прихватив с собой все самое ценное и съестное. Разве что стадо овец не могли с собой забрать и те продолжали пастись на полях острова.
        - Пока обоснуемся здесь. Высаживаем на него всю живность, пусть подкрепятся свежей растительностью…
        Живность надо сказать за это время сильно сократилась, осталось два десятка коней, что смогли фактически перейти на рыбную диету и три десятка коров, что так же принялись есть рыбу, правда вкус молока при этом у них стал, скажем так, специфическим, весьма специфическим. Так же ополовинилось количество овец и коз. И только свиньи с охотой жравшие всю ту же рыбу сохранили свое поголовье, их тоже забивали на мясо, но они активно восстанавливали свою численность…
        Одновременно шел долгий процесс заякорения «Звезды Велеса». С собой понятное дело лишний груз игравший роль якоря не таскали, так что в качестве оного пришлось использовать местные камни. Их собирали, грузили на поддоны и хорошо обмотав веревками, скидывали в воду. А чтобы корпус корабля не играл роль паруса, опустили стенки бортов, в итоге получились этакие площадки-балконы, а поскольку внутри конструкции других стен не имелось, то образовались насквозь продуваемые палубы.
        - Нужен язык…
        Разведчики на тримаранах разлетелись по заливу, но аборигены успели разбежаться. Тот дым, что был виден это оказался сигнал для жителей о вражеском вторжении и все ушли в горы.
        - Из обитаемых только два монастыря, - докладывал Гюрята, что обследовал западный берег залива. - Тут один примерно в пятнадцати верстах от нас, и второй в конце залива. Там же небольшой поселок дворов на сто.
        Сенка что обследовал восточный берег особыми находками похвастаться не мог, все такие же покинутые хутора. Их вообще обнаружили тут не так уж и много, всего около двух десятков. Прибрежная полоса не слишком широка идет с подъёмом к горам, так что спрятаться другим хуторам где-то в глубине просто нереально.
        - Ясно, что ж, заглянем в монастырь…
        Вслед за животными на островок началась высадка людей, что принялись ставить палатки из шкур. После трехмесячного плавания переселенцы как можно скорее хотели ощутить под ногами твердую землю, а не ходящие ходуном доски.
        Пока шла высадка, Алексей с бойцами под командованием воеводы Останина наведался к ближайшему монастырю. Размахом постройка не поражала, но выстроено все было из камня. Впрочем, тут вообще все строили из камня из-за практически полного отсутствия древесины, коя попадала в Исландию исключительно в виде плавника, что несло с берегов Америки, и довольно дорого ценилась.
        «Сам наш корабль уже сам по себе является ценной добычей, - подумал Алексей. - Столько дров! Блин! Могли бы уже давно леса высадить, что-нибудь быстро растущее… Даже мы с собой всего понемногу взяли на развод, на тот случай если на месте привычного не окажется».
        Отряд в полсотни человек при полном вооружение конечно не остался незамеченным. На стенах мелькали люди, как монахи, так и жители с окрестных хуторов, что засели в монастыре.
        - Приветствую! Меня зовут Елисей. Мы пришли с миром и через какое-то время уйдем! Но хотели бы перед этим закупить необходимое нам продовольствие! - выкрикнул Алексей сначала на немецком, потом повторил на английском и латинском.
        - А солдат зачем так много привел, да еще к божьему дому? - на немецком спросил пожилой монах.
        - Ради безопасности дабы у излишне горячих голов не возникли дурные мысли напасть на нас. Все-таки сей остров населяют потомки викингов прославившиеся своим буйным нравом.
        На этих словах Елисея монах лишь грустно усмехнулся.
        - Так зачем вы приплыли к нам?
        - Мы ищем новые земли для поселения, для чего построили тот большой корабль… и сразу хочу сказать, что ваш остров в качестве таковой земли мы не рассматриваем. Мы немного поднакопив сил и отдохнув, отправимся дальше. Мы несколько поиздержались в пути, в первую очередь в плане продовольствия и готовы его закупить.
        - И как много вам надо продовольствия?
        - Вопросы торговли будет обсуждать купец Лукьян.
        - Хорошо… Тем более что вам все равно придется вести переговоры по закупкам с епископом. Гонца к нему я уже послал.
        59
        Вернулся Алексей не в самом лучшем расположении духа, первая эйфория коей поддался и он, ступив на землю, схлынула, и парень даже не мог понять, что именно ему не нравится в сложившейся ситуации. Внешне вроде бы все хорошо…
        Не став ломать голову он занялся прочими делами, коих тоже хватало, те же ритуалы с молебнами надо провести, раз уж он заделался волхвом.
        - Плохо дело, пресветлый, - произнес Лукьян, после того, как вернулся из монастыря.
        - О чем ты? Не хотят продавать?
        - Хотят конечно… пусть и задорого, но это нормально, - усмехнулся он. - Другое дело, что им почти нечем торговать кроме как овечьей шерстью, самими овцами и рыбой. Если монахи не сильно прибедняются, то дело дрянь. Местные едва могут прокормить себя тем что дает земля. Более того, из Дании им ежегодно привозят несколько кораблей с зерном, так как своего не хватает. Эта земля отлично подходит для разведения овец, но не для вспашки - сплошной камень. Прямо как в оставленном нами новгородской земле. Только у нас еще леса полно, а так все один в один.
        - Проклятье… значит мы в лучшем случае сможем на тех излишках перезимовать, но запасти достаточно для нового рывка нам не хватит…
        - Верно пресветлый… придется остаться и на лето, чтобы самим что-то вырастить, а значит и следующей зимой здесь придется зимовать…
        - И не факт, что нам удастся вырастить продовольствия достаточно, чтобы вырваться отсюда раз уж местные себя не могут обеспечить и мы здесь застрянем навсегда.
        - Верно.
        - Гадство!
        Вместе с первыми поставками продовольствия, что закупили в монастырях, стали возвращаться на свои хутора аборигены. Пока только мужики да старики. Алексей, насел на них с расспросами, ведь все жители занимались рыболовством, а значит знали течения, что омывают Исландию как свои пять пальцев. Ну и ветра конечно, сезонные изменения направления устойчивых потоков. Более того, ему повезло, старик, коего он расспрашивал, побывал даже в Гренландии.
        - Внезапным штормом далеко на запад снесло, как жив остался сам не знаю…
        - А в Америке был?
        - А зачем? В женщинах у нас недостатка нет, вот мой прадед и дед там бывали с прочими парнями…
        Присмотревшись, Алексей и правда отметил несвойственные для североевропейцев, кои являлись главными колонизаторами острова, черты лица. Тот же нос с горбинкой и черные волосы.
        «Так он на какую-то долю индеец!» - понял парень.
        Залив, в котором встала «Звезда Велеса» назывался Островным фьордом, а сам островок в нем - Дом. Впрочем, тут все называлось как-то без затей и одно и тоже название могло принадлежать разным объектам, как например Плоский остров или Мыс дымов, так что не сразу поймешь, о чем идет речь.
        Что до течений, омывавших Исландию, то они несли воды на восток, что на севере, что на юге. Алексей хотел сдернуть в Африку, но по всему выходило, что ему это не удастся, если только не попадет в мощный циклон, что отнесет его далеко на юг, что опасно. В шторма вообще лишний раз лучше не попадать. Но проблема в том, что все циклоны сами движутся в основном по лини юго-запад - северо-восток и лишь над территорией России сворачивают на юг. То есть «Звезду Велеса» с большей долей вероятности двумя этими природными силами снесет к берегам Норвегии, причем к северным берегам. А там и до дому рукой подать! И в итоге они окажутся в той же точке, с которой стартовали.
        - А туда нам совсем не надо… Значит придется дергать в Америку и уже из нее в Африку. При сильном ветре прорвемся через течение несущие воды на восток, окажемся в потоке идущем на запад… Придется правда зимовать и летовать, а потом снова зимовать в Америке, но это лучше чем здесь в Исландии…
        Хотя если подумать, то если и лучше, то ненамного.
        - Но там хотя бы леса есть… земля должна быть куда как плодороднее… только нужно пробиться как можно южнее.
        Разговорились дальше и Алексей узнал недавнюю историю острова. Оказывается аборигены в 1551 году подняли восстание против Дании и перебили всех датчан. Поводом стала казнь католического епископа Йоуна Арасона и его сыновей, кои являлись зачинщиками противостояния, что сопротивлялись обращению новыми властями добрых католиков в лютеран.
        Вслед за датчанами в 1559 году на выход попросили англичан с Вестманнаэйяра. Ну как водится в таких делах устроили резню с прочими непотребствами…
        Датчане конечно такого неповиновения и геноцида не потерпели (на англичан им было наплевать) и провели жесткую карательную акцию, итогом которой стало то, что в 1567 году у всех жителей Исландии отняли все оружие с большей частью инструмента, что можно было использовать в качестве оного.
        «То есть защищаться аборигеном нечем, теперь понятно такое резкое бегство, - понял Алексей. - Хотя от такой громады как наш корабль все равно бы все свалили куда подальше…»
        С численностью населения в Исландии тоже все обстояло не сильно радужно. Как понял Алексей, всего аборигенов насчитывалось порядка тридцати тысяч, плюс минус пара тысяч человек. И теперь стало понятно, чуть ли не бедственное положение переселенцев, на такую толпу жратвы и впрямь скорее всего надолго не хватит.
        К счастью, епископ Гудбрандур Торлакссон долго себя ждать не заставил, что естественно ибо обитал на берегах соседнего залива на западе под названием Полуостровной фьорд в долине Хьяльти где имелся один из немногих в Исландии городков Холар на полторы-две тысячи жителей, что являлся на этот момент столицей Исландии.
        Ну как не заставил? Прибыл тридцатого сентября, по нынешним временам весьма быстро, но Алексей просто изнывал от задержки, ибо каждый день, что называется на вес золота, ибо сезоны штормов все ближе. Правда прибыл епископ вместе с небольшим конным отрядом из датчан, всего с сотню человек.
        «Видимо думали, что приплыл обычный корабль, максимум с парой-тройкой сотен человек на борту, а тут такое!» - мысленно посмеялся Алексей, глядя на растерянный вид датчанина, что служил представителем датской короны в Исландии и по сути являлся главой военно-гражданской администрации.
        Епископ, средних лет, хоть его и назначили на эту должность в 1571 году датские власти, показался Алексею вполне вменяемым и договороспособным. Но тут все дело видимо в том, что сам Гудбрандур являлся исландцем, женился и у него недавно родился ребенок. Те люди с кем успел пообщаться Алексей, отзывались о нем вполне лояльно, без камня за пазухой несмотря на то, что лютеранин. Но оно и понятно, патриот своей Родины и это люди конечно чувствовали.
        Совсем из другого теста был слеплен наместник датского короля на острове. Датчанин понятное дело. Не требовалось быть великим физиономистом, чтобы понять, что перед тобой злобный, вспыльчивый и желчный человек, что явно недоволен своим положением и нахождением в этом забытом богом крае. И его можно понять, ведь это как для русского чиновника оказаться пусть главой, но на Камчатке. Так что парень не удивился бы, если бы узнал, что сего типа сюда банально сослали с глаз долой из сердца вон, за какой-нибудь косяк. Ну и видимо именно такой человек и требовался на мятежном острове, чтобы держать всех жесткой хваткой, давя любое неповиновение на корню без лишних сантиментов, для того и солдаты. Похоже датский король тоже действовал из принципа: нет отбросов - есть кадры, и применял эти кадры с максимальной эффективностью.
        «С ним могут быть проблемы», - с тревогой подумал Алексей.
        И как гласит один из «законов Мерфи»: если неприятность может произойти, то она непременно произойдет. Она и произошла. Вроде бы обо всем договорились, но продовольствие в обозначенный срок не пришло, как не появилось оно и через несколько дней (ну мало ли какая мелкая задержка могла случиться в пути), а значит договоренность никто выполнять не собирался.
        - Видит Велес, я не желал этого… - тяжело вздохнул Алексей. - Но раз не захотели по-хорошему, значит будет по-плохому, и мы сами возьмем все необходимое, ну а то что в большем количестве, то сами виноваты…
        Но главное, что огорчило Алексея, так это то, что зимовать судя по всему в Исландии все же придется.
        60
        - Но зачем им это? - удивился Федор.
        Разведчики Гюряты и Сенки проверили две горные дороги ведущие из долин Островного фьорда на восток и запад, и выявили нехорошую штуку, они оказались блокированы датскими солдатами, а так же судя по всему их поддерживали переселенцы из новеньких: норвежцы, шведы и прочие, что были лояльны датской власти. Много народу, чтобы удерживать эти проходы в горах не требовалось, рукотворные камнепады опять же можно устроить.
        - Мы бы купили все необходимое и уплыли бы…
        - Думаю, датчанину нужно выслужиться, - сказал Алексей. - И в нас он увидел таковую возможность. Представить нас захватчиками и отписать своему королю, что он победил полчища диких и жестоких язычников… а то, кто мы такие думается мне они уже знают, корабли что завозили на остров зерно, принесли и вести о нас. То, что пострадают местные, ему наплевать. Он хочет прославиться и заслужить через это прощение, если в Исландию его законопатили в качестве наказания, в чем я почти уверен. Вот и решил уморить нас голодом, а потом ослабленных окончательно задавить и определить в рабы.
        - Так еды у нас в достатке… рыба опять же…
        - Долго мы на такой еде не протянем. Нужна растительная пища, а вот с ней-то как раз все плохо, да и овец этих надолго не хватит, да и рыбы той мало. Так что весьма скоро начнутся болезни, но тут не мне вам рассказывать…
        Все кивнули. О цинге знали все.
        - Прорвемся морем, - предложил Останин. - Они захотели войны, они ее получат. Тем более что не знают наших истинных сил.
        - Ничего другого нам не остается, - кивнул Алексей. - Одно плохо, наши действия в свою очередь спровоцируют на агрессию местных и тогда все может закончиться совсем плохо. Достаточно будет им совершить массированный ночной налет под прикрытием того же дождя или снега и поджечь корабль…
        Алексей аж головой тряхнул, прогоняя картину пожара, что обернется для всех сущей катастрофой.
        - А может… захватим этот остров? - предложил воевода.
        Парень даже на несколько секунд замер обдумывая дерзкое предложение, но потом отрицательно мотнул головой, поясняя:
        - Не стоит она того, даже с учетом того, что удастся отбиться от карательных экспедиций Датского флота. Слишком неприветливый край, совсем не то Беловодье, куда я вас веду по воле Велеса. Да и местных придется жестко давить, слишком уж они буйные, так что рано или поздно вновь поднимут восстание против поганых язычников, а уж оружием их для этого снабдят…
        - Ну да… - с поскучневшим видом согласился Останин.
        - В общем готовим несколько отрядов. Гюрята, Сенка, вы будете удерживать противника заблокировавшие дорогу и в свою очередь не дадите им проникнуть в долины фьорда. Сила, - обратился он к одному из «полковников», - на тебе оборона «Звезды Велеса». Не проморгайте врага, сами понимаете, чем это для нас всех обернется.
        - Не проморгаем, пресветлый!
        - Я же, с воеводой отправлюсь потрошить местные монастыри, благо основные запасы продовольствия хранятся именно у них…
        Вообще монастырей в Исландии оказалось на удивление много, особенно в пересчете на количество мирского населения.
        В набег отправилось семь из десяти тримаранов, на двух из них везли по одной пушке с боеприпасом, вот они-то и стали неприятным сюрпризом.
        Тот напыщенный, много мнящий о себе датский наместник успел отвести свой отряд из прохода и занять оборону в монастыре, только это им ничего не дало. Если от пехоты еще можно оборониться, засев за крепкими монастырскими стенами, то артиллерия сводила эффективность укрепления на нет. Сначала закинули несколько бомб за стены, а потом просто выбили ворота. Даже перестрелки как такой не произошло.
        - А всего-то и надо было продать нам запасы, а теперь мы возьмем все и бесплатно…
        Раз уж пошло такое дело, то только на вывозе продовольствия Алексей решил не останавливаться и обносил захваченный монастырь со всем тщанием, вынося все что только можно было вынести. Ну и конечно его не мог не заинтересовать печатный станок…
        «Будет на чем отпечатать Книгу Велеса», - обрадовался парень ибо давно подумывал о необходимости создать аналог библии.
        Набеги на исландские монастыри продолжились, их обносили методично, один за другим. Пришлось сформировать пешие отряды ибо значительная часть монастырей пряталась в глубине острова, на что потребовалось крайне много времени и ни о каком отплытии в Америку в ближайшее время речи уже не шло. Да и Алексей, немного подумав, еще раз хорошо все проанализировав, понял, что несколько погорячился с желанием зимнего перехода.
        Путь в Америку после дополнительных расчетов должен был составить больше пяти тысяч километров, а по времени выходило не меньше пяти месяцев, это если их не отнесет куда-то в сторону течениями и ветрами.
        «Окочуримся, если даже не потонем в шторм и нас не утопит обледенение, никаких дров не хватит», - осознал парень.
        Да, с дровами все было плохо, приходилось выходить в море не только и не столько для рыбной ловли, сколько искать там древесину, что течением несло на восток. А ведь запасать ее приходилось не только для текущих нужд, но и делать запасать впрок на переход в Америку…
        Но запасалось плохо, а после того, как ударили морозы и задули пронизывающие ветра от которых горы едва спасали, то все запасенное ушло на обогрев кое-как отстроенных из камня жилищ…
        61
        Зимовка прошла… сносно. Местные не беспокоили и вообще не появлялись в Островном фьорде, а те, кто ранее здесь жил, вынуждены были его покинуть. Алексей опасался их нападения на «Звезду Велеса», всегда найдутся горячие головы из числа молодых дурней, что сумеют воспользоваться первым же удобным случаем, так что просто согнал их прочь.
        Что до второго вооруженного отряда датчан, то они просто сдались, стоило только запереть их в горном проходе. Сразу после того, как провели рейд в Полуостровном фьорде, совершили налет к восточным соседям в Долину Дымов, кою тоже хорошо пограбили. Так что теперь на вооружении армии новгородских беженцев находилось пятьсот пищалей и двести пятьдесят мушкетов.
        Задерживаться не стали и стоило установиться погоде, как люди погрузились на «Звезду Велеса» и с хорошим попутным ветром в начале мая покинули негостеприимный остров Исландия. Прибрежное теплое течение, что не дало зимой замерзнуть всему заливу и лед не раздавил бочки корабля, снесло чуть на восток, но потом ветер вынес корабль дальше на север, в холодное течение, что понесло «Звезду Велеса» на запад.
        С водой проблем не имелось, слегка отставая от корабля плыли многочисленные льдины, вот их и долбили на куски высаживаясь с тримаранов.
        Больше всего Алексей, как и прочие опасался насчет дров, но и тут им подфартило. Дело в том, что от южного течения что текло на восток параллельно холодному текущему на запад отделялись небольшие отростки по ним часть плавника сносило в холодное течение, так собственно появлялось дерево в Гренландии. Часть такого плавника собрали по пути, а когда в начале июля проходили мимо южной оконечности этой самой Гренландии, на ее берегах собрали этого плавника столько, что забили им весь дровяной склад да и вообще складывали где только можно, как до этого складировали запасы продовольствия для животных, коих сразу стали кормить рыбой и лишь подкармливать сеном, зерном и овощами.
        Кстати, о животных. Загон пополнили трофейными конями и коровами, а так же овцами. Кони в Исландии оказались куда как лучше тех по большей части степных лошадок, что взяли с собой в момент отплытия из русского царства. Да и коровы тоже крупнее и можно было надеяться, что удои от них так же будет больше.
        Погода радовала, ветры дули в основном попутными, а шторма проходили южнее. И лишь когда прошли Гренландию ветер стал дуть в правый борт, то есть с севера, но даже это играло переселенцам на руку ибо течение стало заворачивать на север омывая западный берег самого большого острова планеты, а переселенцам туда совсем не требовалось и в общем им удалось проложить пути на запад.
        В начале августа их подхватило северное течение и понесло на юг и снова повезло в том плане, что течение несло с севера малые айсберги снабжавшие переселенцев водой.
        - Земля! - в последних числах августа радовались разведчики.
        - Канада должно быть…
        - Остановимся здесь? - спросил Федор.
        - Что с течением? - спросил Алексей у разведчиков, проигнорировав пока вопрос.
        - Продолжает нести на юг, пресветлый.
        - Будем идти на юг столько, сколько позволит течение. Эта земля столь же сурова, как и оставленная нами Исландия, если не еще суровее. А пока высадить на остров партии сенокосильщиков, ну и дрова собрать надо. Но будьте осторожны, тут могут жить достаточно воинственные аборигены…
        В конце сентября попутное течение стало резко замедляться и лишь попутный ветер спасал положение. Разведчики так же обнаружили восточнее встречное теплое течение.
        «Это должен быть Гольфстрим», - подумал парень.
        Прошел сентябрь. Шторма участились, но были какими-то слабенькими.
        «А не из-за глобального ли похолодания?» - подумал по этому поводу Алексей.
        Он вообще решил, что эпоха великих географических открытий стала возможна из-за Малого ледникового периода, штора в это время не слишком сильные и судя по всему их гораздо меньше, чем во времена потепления, что и дало возможность первым кораблям пересечь океан.
        - Накаркал…
        Барометр упал.
        - Ну… рано или поздно это должно было случиться… - обреченно вздохнул парень.
        «Звезда Велеса» до сего момента счастливо избегавшая сильных штормов, если и задевало, то краем, что только на пользу шло, подгоняя корабль попутными ветрами, но сейчас все оказалось гораздо хуже, они попали в самую гущу циклона шедшего вдоль восточного побережья Северной Америки.
        Корабль под ударами стихи трещал неимоверно, огромные волны разбивались своими макушками о нижнюю палубу и Алексей с ужасом наблюдал как от корабля отрывает бочки-поплавки и уносит в открытое море. Крепления не выдерживали и ломались, лопались бревна…
        Ужас продолжался более двенадцати часов, многие уже простились с жизнью, но им в очередной раз неимоверно повезло. То, что осталось от «Звезды Велеса» вынесло на какую-то отмель. Раздался еще один душераздирающий множественный треск, крики и корабль перекособочило под собственным весом. Доски разошлись и люди находившиеся внутри, кто не удержался, стал проваливаться вниз…
        Самого Алексея тоже сбросило с его капитанского мостика и он, хорошо приложившись о палубу спиной, ну и головой треснулся, так что едва сознание не потерял отчего с подвижностью возникли проблемы и с ужасом увидел, как на него падает сломавшаяся мачта. И его наверное бы даже придавило переломав все кости, но произошла очередная подвижка корпуса, доски под ним разошлись и он провалился на палубу ниже, а сверху грохнула мачта частично разрушая настил.
        Еще один удар мощной волны и Алексей не удержавшись, рухнул еще ниже и еще и еще… пока не оказался на самой нижней скотной палубе.
        - Елисей! - послышался чей-то пронзительный вскрик.
        62
        - Приплыли…
        Алексей сам не понял, как оказался снаружи. Похоже, что его вынесли. Но то, что он видел - удручало. «Звезда Велеса» развалилась, превратившись в натуральную кучу дров.
        Крушение сильно ударило по нему морально. Ведь не вынеси их на берег, то тысячи людей погибли бы в бушующих водах и он стал бы виновником их гибели. Но повезло. Невольно возникла мысль, а как долго еще будет вести?
        Алексей осмотрелся.
        Вокруг бродили люди, на первый взгляд хаотично, но потом понял, что они занимаются спасением всего того, что можно было спасти, занимались разгрузкой, то и дело ныряя в беспорядочную мешанину из бревен, досок и бочек. В бочках хранился запас посевного зерна и прочих семян.
        Увидел Матрену, что суетилась возле лежащих на пляже людей и с трудом поднявшись, поплелся к ней.
        - Много погибло? - спросил он глухо.
        - Пока ни одного погибшего не знаю! А так, довольно много покалеченных, с переломами ног и рук, у кого ребра… может еще внутренности отбиты.
        - А Федор?
        - Хорошо с ним, - чему-то усмехнулась Матрена. - За животными присматривает.
        Алексей кивнул и увидел стадо коней и коров с прочей живностью, что паслись на свежей траве в отдалении. Пошел туда, чтобы понять состояние живности.
        - Федор… много животных погибло и пострадало?
        - Нет. Как начало все ломаться, большую часть их выбросило в воду, а потом их на берег вынесло, только десятка лошадей недосчитались и пяток коров, ну и пары десятков овец с козами, да свинок с три десятка пропало… А вот птица почти вся сохранилась, но ее перед штормом в клетки посадили, так что бежать им некуда было.
        - Могло быть и хуже, - с еще одним тяжелым вздохом кивнул Алексей. - Можно даже сказать, легко отделались…
        Он снова осмотрелся. Песчаный пляж уходил в обе стороны ровной полосой. Как он вспомнил, такой тип берега назывался лагуной ибо за полоской суши снова плескалась вода и там дальше виднелся уже основной берег, ровный как стол на сколько хватало взгляда.
        - Елисей…
        - Что?
        - Это то самое Беловодье?
        Парень хотел ответить отрицательно, но в последний момент удержался.
        «Может это знак? - подумал он, еще раз окинув взглядом обломки корабля. - По крайней мере большинство это воспримут именно так и мне точно не стоит в этом случае плевать против ветра».
        Вообще-то изначально парень хотел уплыть в… Австралию. Из Америки в северо-западную Африку, оттуда в Южную Америку - Бразилию, из нее дальше на юг континента и оттуда рвануть в южную Африку, а из нее уже непосредственно в саму Австралию.
        Но сейчас, пережив столь длительное плавание отчетливо понял, что идея эта насквозь завиральная. Не доплывут, даже если построить новый корабль. Он так точно. В какой-то момент парень мог повторить судьбу Моисея коего прибили его ближайшие сподвижники, коим надоело шататься по пустыне, так и его могут прибить, когда людям надоест шататься по морю-океану терпя длительные лишения и опасности.
        «Вопрос только в том, где именно меня прихлопнут? В Африке? Южной Америке?» - подумал Алексей.
        Так же он подозревал, что может и не получиться перескочить из Африки в Южную Америку. Там сложная циркуляция течений, более того, очередной циклон мог снести их на север и тогда они снова окажутся здесь. Придется повторить заход. А если и во второй раз не получится?
        «Тогда меня точно прибьют, скажут, что возвращение - воля Велеса, а я иду против оной. А если не прибьют, то слушать меня уже точно никто не станет и снова в Африку никто не поплывет, - снова подумал он. - Собственно даже сейчас после такого крушения я мало кого смогу сагитировать продолжить путь…»
        Да и сам понимал всю сложность путешествия. Это пока по северным регионам мотались все было более-менее хорошо, пресная вода в виде айсбергов, дрова в виде плавника… в южных широтах с этим будет все сильно хуже.
        Можно конечно сделать выпариватель пресной воды из забортной - обычный перегонный куб, благо меди на это более чем достаточно, но вот дрова, все упирается в недостаток топлива.
        Алексей в очередной раз тяжело вздохнул. Мечта оказаться в Австралии, лежать на песчаных пляжах попивая различные коктейли через соломинку и купаться в теплом море, не зная особых забот с терском рушилась. Теперь придется активно шевелиться, сначала чтобы не порешили воинственные индейцы вроде тех же ирокезов или еще каких-нибудь панков, а потом не нагнули и не поимели европейцы.
        «Но может оно и к лучшему? - подумал он. - А то слишком хорошо тоже нехорошо, или лучшее - враг хорошего».
        Тепличные условия жизни совсем не способствуют развитию, даже знания об угрозе, что придет через двести с лишним лет, не заставит людей трудиться со всей отдачей, скорее наоборот, сделают их слабыми и безвольными. А тут, постоянная опасность, станет тем тонизирующим фактором, что будет заставлять общину развиваться, чтобы просто выжить и занять лидирующее положение.
        Посмотрев в небо, Алексей некоторое время не мог понять, что не так, чего-то не хватало, но спустя полминуты понял, что не видно сверхновой, что своим появлением спровоцировала большую часть людей отправиться в долгий, тяжелый и опасный путь в Беловодье.
        «А это можно считать вторым знаком. Люди решат, что раз звезды на небосводе больше нет, то и путь закончен», - подумалось ему.
        - Да… это Беловодье, - наконец ответил парень.
        - Ура! - от радости аж подпрыгнул Федор.
        - Слушай Федор…
        - Что?
        - Меня давно терзают смутные сомнения… - чуть нахмурившись, сказал Алексей при этом скосив взглядом в район груди собеседника.
        Федор проследил за взглядом Алексея и густо покраснел. В момент прыжка верхняя одежда раскрылась, а та одежда, что имелась под кафтаном уже не могла скрыть кое-какие элементы фигуры.
        - Да, я не Федор, меня зовут Феодора! - сказала девушка и порывисто с поцелуями кинулась на Алексея, повалив того на землю.
        Эпилог
        Уже на следующий день к потерпевшим крушение прибыло сразу две делегации аборигенов. Как показала последующая разведка они оказались на продолговатом острове ста пятидесяти километров в длину и пятнадцать-двадцать в ширину. В западной части обитали ленапе, а на востоке - шиннекоки.
        «Звезду Велеса» вынесло прямиком посередине их среды обитания, так сказать на нейтральную территорию. Оба племени, особенно шиннекоки относились числу к мирных и занимались земледелием да рыболовством. Между собой они тоже особо не махались, но это скорее всего потому, что у них имелся общий враг - те самые знаменитые ирокезы, что прессовали оба племени регулярно совершая налеты на остров.
        Алексей понятное дело постарался задружиться с племенами быстро выучив их язык, хотя будь он классическим европейцем, то имея такую силу, просто покорил бы их, ведь на острове их насчитывалось не так уж и много. Но ему требовались именно союзники и их связи с другими племенами, потому как требовался мирный выход на материк, к его ресурсам.
        То, что пришельцы отличные друзья показал очередной налет ирокезов, этих жестоких и отбитых на всю голову индейцев. В общем пошли эти ребятки с петушиными гребнями на бошках по шерсть, а вернулись… да никто не вернулся. Все попали под залп пищалей и мушкетов, а потом еще артиллерией их причесали. Да и было-то тех агрессоров едва две сотни человек.
        На острове стали строить город, что назвали просто и без затей Новгород.
        «А не тот ли это остров, где Нью-Йорк стоял?» - подумал Алексей.
        Через дружбу с шиннекоками и особенно ленапе, кои как оказались являлись частью союза племен, удалось получить доступ к материку и обследовать близлежащую территорию. На реке Коннектикут в ее низовьях нашли выходы каменного угля, чуть выше - залежи полиметаллических руд из которой удалось добыть в основном свинец, а в самом верховье нашли залежи железной руды.
        Собственно, с этого момента началась железная эра у аборигенов, что получили в свое распоряжение сначала железные топоры, ножи и наконечники для копий со стрелами, а потом и огнестрел. Первыми загеноцидили ненавистных ирокезов, ну и далее пошло-поехало…
        Алексей боялся, что они привезли на континент ту же оспу, кои в его истории выкосила индейцев, но нет, видимо прививка еще до отплытия сделала свое дело, ну а потом он сам объяснил аборигенам опасность болезней белых людей и как от нее защититься. Так что от оспы местные себя надежно прикрыли.
        На материк парень решил все же не соваться из опасения раствориться среди местных, вместо этого он затеял строительство корабля, на этот раз нормального и начать курсировать от Европы в Беловодье завозя сюда людей для расширения общины… Некоторое время учились строит и управлять, плавали на этих посудинах в Чили за их селитрой, благо аборигены о ней знали, используя как удобрение и охотно продавали за железные изделия. Ну и картошки с кукурузой приобрели…
        Через десять лет такой корабль был построен (чем-то походил на клипер - выжиматель ветра со стальным килем) и он оправился в Черное море. На борту помимо экипажа имелся десант из трех сотен индейцев, вот они-то и устроили тарарам в Крыму. Города, после разрушения стен из стальных же пушек, в которых обнаруживали рабов просто сжигали, самих рабов понятное дело освобождали… Ну как освобождали? Забирали на борт «Звезды Велеса» и увозили в далекие края.
        И такие набеги на Крым совершались последующие десять лет. С таким кораблем при этом никто ничего поделать не мог, слишком уж вооружение превосходило имевшиеся аналоги, так что вражеские корабли топились на дистанциях с которых они даже не могли добить из своих бронзовых пушчонок ядрами до своей цели, в то время как по ним прилетали полноценные разрывные снаряды, да не пороховые, а снаряженные тротилом и зажигательные.
        В общем после такого татарам стало не до походов на Москву, свое бы теперь оборонить… тем более что каждый год со стапелей сходил систершип и он тоже принимал участие в сей забаве.
        Покуролесив в Черном море, корабли занимались перехватом европейских судов идущих в Америку и разрушением их прибрежных поселений, что они успели к этому моменту возвести…
        В общем Алексей действовал по принципу: сам не ам и другим не дам. Тем более что у местных, когда они получили в свои руки такое оружие в головах что-то переключилось (парень в этом плане сильно постарался, капая на мозги вождям) и они начали строить нормальное государство по всему восточному побережью (просто потому что по воде лучше поддерживать связь) и постепенно углубляясь на запад.
        Всю Америку им было явно не осилить, у подобной экспансии есть свой предел насыщения, но оно и к лучшему, образуется несколько индейских государств и европейцам сюда через сотню лет будет уже не вклиниться, а значит и не возникнет проклятых США.
        Правда оставалась опасность, что их колонизируют по примеру Индии, но Алексей собирался сделать все, чтобы этому помешать. И если на то пошло, то пусть его потомки проведут такую операцию по колонизации…
        Что до событий на оставленной Родине, то на первый взгляд больших отличий не имелось, кроме разве что появления у Ивана Грозного нового наследника по имени Петр, здорового при том в отличие от болезненных и не слишком умных Федора и Дмитрия. Ну да, отправившись в путешествие Алексей отправил царю несколько писем раскрывая ему глаза на опасность того же свинца.
        Боевые действия на западе он вел успешно, взяв Ревель, Ивангород, Ям, Копорье, Ниеншанс, Орешек, Пайде, Пярну и прочие… Отбили вторжение польского короля Батория. Пороху на это теперь хватало.
        Основывал города: Архангельск, Воронеж, Самара, Уфа, Тобольск и прочие.
        Более мощным оказался поход Ермака в Сибирь. Ну да, средств за счет продажи синей краски у основного заказчика завоевания Сибири - Строгановых было теперь гораздо больше, так что и оружием своих наемников снабдили с избытком: пищали, пушки, боеприпас не жалели, а потому хана Кучума смели походя.
        Сам Иван Грозный прожил на пять лет дольше, а ему на смену взошел не слабоумный Федор, зациклившийся на религии и потому ушедший в монастырь, даже не Дмитрий, что и в этой истории погиб, а именно молодой и резкий двадцатилетний Петр.
        А Алексей, запустив цепную реакцию в Америке, все-таки добрался до Австралии в 1600 году обозвав ее Велесова земля. Вот ее-то он и решил заселять и строить именно то общество что хотел, оставив в Беловодье всех ортодоксов-оппозиционеров противившихся его изменениям в жизненном укладе людей, благо что репутация у него к пятидесяти годам образовалась такая, что за ним пошло большинство народа, а главное среди них было большинство молодых, коим было душно жить по старым архаичным порядкам, когда шаг влево, шаг вправо…
        Он сильно надеялся, что оставшегося ему времени хватит на то, чтобы заложить основы, чувствовал себя вполне здоровым и крепким, так что еще минимум на двадцать лет жизни рассчитывал, а там и дети воспитанные в нужном ключе продолжат начатое.