Кабальеро плаща и гитары. Том 4 Сергей Анатольевич Кусков
        Золотая планета #18
        День. Я - восходящая звезда. Вокалист, гитарист и идейный вдохновитель группы, создавшей на планете новый для неё жанр. Которой пророчат большое будущее, уже на взлёте карьеры собирающей тысячи людей и полные клубы, пригласить на вечеринку которую в высшем обществе считается шиком.
        Ночь. Я - кабальеро плаща и кинжала. Лидер ОПГ, совершающей дерзкие преступления, от которых лихорадит общество, теряющее сдерживающие его последние полвека скрепы.
        В латинском секторе меня зовут Хуан, и я - проект сеньорин офицеров корпуса во главе с нашей любимой королевой. Мне пророчат большое будущее, но чтобы лететь к звёздам, необходимо вначале продраться через жестокие тернии. А прежде всего разобраться, наконец, кто я сам для себя и чего хочу от этой жизни.
        Но пока я - рыцарь плаща и гитары. И горе тем, кто встанет у меня на пути!
        Сергей Кусков
        Кабальеро плаща и гитары. Том 4
        Пролог
        ЗА 7 МЕСЯЦЕВ ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ, ЗОЛОТОЙ ДВОРЕЦ, КОРПУС КОРОЛЕВСКИХ ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ
        - Вот и стал таракан победителем. И лесов, и полей повелителем. Принесите-ка мне звери ваших детушек я сегодня их за ужином скушаю!
        Малышня сидела и ловила каждое слово, открыв рот. Сегодня малышня не вся, только диаспора, Обратная Сторона. Вообще в зале почти все - Обратная Сторона, и говорю я по-русски. Я закрываю свои косяки, исправляю ошибки, и так попало, что удар нанёс по самым маленьким выходцам из русского сектора.
        Наверное сам дундук, как сказала Жанка. Не подумал. Но с другой стороны, мать его, откуда я мог знать, что простой старый мультфильм из прошлого окажет на них действие ВОТ ТАК? Слёзы, рыдания, одна девочка перед разводом сегодня так заистерила, что её отправили в карцер номер десять. Пожалели, совсем без карцера было нельзя. При том, что на дворе осень, Сьерра-дель-Мьедо они прошли чёрти когда. Уже освоились, обвыклись, основные их рога уже обломаны. Соблюдают распорядок и не тырят булочки из столовки. И тут на тебе! Всех послала и рыдала, как малолетка!
        Нет, ну они для нас и так малолетки, но тут под малолеткой я имею в виду девять-двенадцать, максимум тринадцать. Ибо если до тринадцати ещё можно понять рефлексию - ребёнок есть ребёнок, многое воспринимает через призму чувств, то после - уже нет. Чувства к четырнадцати, несмотря на жизнь на улице или в приюте, пока ещё окончательно не огрубели и не стёрлись. Но после этого возраста приютские, бродяжки, воровки и попрошайки, и другие асоциальные представители низа общества Венеры, закаляются достаточно, чтобы смеяться с того, с чего плакали бы лет пять назад навзрыд. В моём понимании, ибо я знаком с пятью десятками им подобных - в этом году приём расширенный.
        Но нет, вышло как даже не думал, не то что планировал. Плакали. Из двух десятков представительниц Обратной Стороны в текущем потоке (включая «зелень», а от них вообще не ожидал) четверо просто ходили грустные, но после отошли, трое плакали в каюте, затаившись от всех (слова Катарины, которая провела расследование), а трое… Рыдали. Две - в кубрике, напарницы их отхаживали, а одна - в своей оранжерее, спрятавшись так, чтобы ей помочь не смогли. Та, что в оранжерее, к утру не успокоилась и сорвалась перед разводом.
        - У неё были родители, - сказала Жанка, прижав меня за плечи к стенке и сверкая глазами. - Погибли. В космосе. Летели с Земли, с отдыха. Она их ждала, не верила, что умерли. Потом приют. Потом… - Тяжёлый вздох. - В общем, она там никому не давалась, и не дала себя удочерить одной семье, тоже из Сектора. Одна пара хотела забрать её, они отдалённо когда-то пересекались с её родителями, но этот ёжик не дался - скучал по маме. А тут твой слоник…
        - Мамонтёнок, - поправил я.
        - Мамонтёнок, - согласилась Жанка. После чего отпустила, махнула рукой и пошла дальше по своим делам.
        После разговора с нею я завалился в кубрик, нашёл свободное помещение и двадцать раз подряд по кругу гонял песенку лохматого слоника на льдине:
        Пусть мама услышит!
        Пусть мама придё-от!
        Пусть мама меня непременно найдё-от!
        Ведь так не бывает на свете
        Чтоб были потеряны дети…
        …Ведь так не должно быть на свете
        Чтоб были потеряны де-ети!..
        Когда палец наконец остановился на иконке «стоп» виртуального меню, обнаружил в помещении Катюшу.
        - Осознаёшь, да? В смысле мониторишь проблему, чтобы осознать? - усмехнулась она, но не зло, а с сочувствием. Это она то с сочувствием?
        - Мишель после развода собрала всех офицеров, кто на базе, - продолжила она видя моё молчание. - Устроила всем разнос, плохо работаем с личным составом. Мне - особый. Когда я попросила разъяснить за что именно, снова наорала, но уже персонально на меня, но так конкретизировать не смогла.
        - Мне теперь нельзя будет на базу мультики и детские книжки проносить? - грустно усмехнулся я.
        - В том то и дело, что она не может это запретить, - скривилась Катюша. - Ты социализируешь этими историями девочек. Вытягиваешь их уровень. Больше того, приобщаешь к своей культуре и наших, латинских девочек, они с удовольствием тебя слушают. И это замечательно. Просто… Ну, вот бывают просто накладки, и никто их просчитать не может. И Мишель не может. И я не могла. Может быть ты смог бы, если бы был старше и опытнее… А может и нет - что говорить в условном наклонении. Начальству положено орать, когда накладки, она и орала. Так что вины тебе никто не предъявляет, но и ответственности за расхлёбывание с тебя никто не снимает. Решать вопрос будешь ты и только ты, и чем быстрее, тем лучше.
        - Кто б сомневался! - Я снова усмехнулся.
        - Смотрю, самого проняло? - кивнула она вначале на экран с замершим слоником на почти растаявшей льдине, потом на меня. Я в ответ лишь пожал плечами. - Знаешь, наверное это хорошо, что проняло. Значит не чёрствый ты. А занятия на контроль… Да и чёрт с ним, самоконтролем! - выдала она вердикт и поднялась. - Ладно, думай, время до вечера. Вечером соберёшь всех своих русскоязычных козявок на плановую сказку и будешь перезасирать мозги чем-то другим, а я походатайствую, чтобы кое-кому на это время срок в карцере скосили. Чтоб завтра у всех мысли были о другом. О чём… Не мне тебя учить, придумаешь.
        - Рад стараться, сеньора майор! - Я даже не подумал вытягиваться в струнку.
        - Вольно. - Вышла.
        Говорить ей, что рос хоть и с мамой, но без отца… А зачем? Она - офицер. Взрослая, чёрствая. Это я, романтичная натура… Пока ещё романтичная. Деток жалко. Ничего, это не надолго, совсем скоро остатки романтики выветрятся из меня, забуду как их звали. А потому совсем не стесняюсь выбитых мультиком слёз. Возможно это последние подобные слёзы в моей жизни.
        - Сегодня я почитаю вам… - начал я, - Да-да, не расскажу, не покажу, а почитаю. Читать буду свою собственную книжку, которая досталась мне от мамы, а той - от её мамы. - Небольшая пауза, чтоб проняло. - А той - от родителей, переселенцев на Венеру с Земли, взявших эту книгу с собой.
        Девочки закивали. Заценили. Раритет, мать его - это круто. Это то, что передаётся в семьях из поколение в поколение и стоит немалых денег. Особенно в нашу высокотехнологичную эру, когда любую книгу можно скачать в аудиоформате и тупо поставить ребёнку слушать. Или просто скачать и прочитать. И даже заказать в печати, и тебе сделают под заказ - красивую, цветную, с яркими картинками, как дети и любят. Но - не такую, какие передаются через поколения, внедряя в детях мысли о преемственности и наследственности, гордости за семью. Что мы здесь не просто так, на этом свете и на этом шарике.
        - Почему я решил почитать, и почему именно эту? - начал пояснять я. - Ну, эту потому, что яркая. Буду показывать вам картинки - Кивок за спину, на уже активный вихрь визора во всю стену. - Запоминающаяся. А ещё у неё очень лёгкий текст. Вот на самом деле лёгкий, я некоторые стихи наизусть помню, хотя мне читала их мама много-много лет назад. А во-вторых, за простотой, которую преподносят детям, тут прячутся серьёзные вещи и серьёзные проблемы.
        - Как обычно, - хмыкнула и улыбнулась одна из взрослой части аудитории, а аудитория у меня куда больше одной малышни и «зелени». Просто мелочь сидит в одном секторе, так повелось, а старшие - в другом.
        - Как обычно, - не стал спорить я. - Дети должны задумываться о серьёзных вещах. Но вот как рассказать им о них, чтобы они поняли? Взрослые вещи детским умом?
        Именно этим мы сегодня и займёмся. Я буду читать вам «простые» детские сказки, а вы - говорить мне о том, что за идеи и проблемы в них сокрыты. Напоминаю, говорить можно только с разрешения, кричать с места нельзя. Кто хочет сказать слово - поднимаем руку. Кого мои правила не устраивают - пошли нахрен из аудитории, справимся без вас!
        Последние аргументы тут не зря, и я не напрасно говоря их сощурился и добавил в голос злости. Были прецеденты, когда из моих педагогических шоу некоторые делали восточный базар. Пришлось ужесточать правила и вводить драконовские меры контроля. Но ничего, теперь на моих сказках всегда порядок, и я пришёл к мысли, что это правильно.
        Присутствующие закивали - с правилами все уже знакомы. Начинаем.
        - Итак, Корней Чуковский. «Тараканище».
        Пауза. Обвести всех финальным взором. Аудитория окончательно смолкла, и:
        - Ехали медведи на велосипеде, - проткнул я пальцем иконку активации на свисающем вдоль левой щеки вихре визора. Стена сзади показала отсканированный час назад в «ученической» рисунок. Симпатичные смешные животные ехали друг за другом на различных разновидностях транспорта, включающих даже воздушный шарик с гелием. - …Зайчики в трамвайчике, жаба на метле…
        - …Нет, я всё-таки настаиваю, что таракан - это захвативший власть авантюрист, - культурно отстаивала своё мнение одна из девочек Жанки, а некультурно я не позволяю отстаивать (кто пытается переорать других - на выход, написал выше). - Воробей - также авантюрист. То есть речь идёт о частой сменяемости власти и её общей неустойчивости при тотальной пассивности населения, то есть других зверей. Пассивности и страхе. Народ боится власти как таковой, потому не протестует, когда её захватывают случайные «тараканы».
        - Клара? - передал я слово оппонентке, девочке Белоснежки, мы часто общаемся.
        - Я согласна насчёт авантюрности проходимца, захватившего власть, - закивала гномик. - Но мне всё же кажется, что вопрос не в тотальном страхе перед властью, а только перед конкретным «тараканом». Тот, кто захватил власть страхом, будет сметён первой же волной против себя. Даже если это будет маленький и слабый условный «воробей». Когда слоны, бегемоты и крокодилы, на которых власть как бы должна опираться, этого диктатора тупо не защитят, так как сами боятся.
        - То есть, «таракан», придя в к власти на страхе, должен был сколотить себе команду из других проходимцев, но с клыками и зубами, которые были бы в этой власти заинтересованы, и им всем вместе было бы плевать на условных «воробьёв» и перемены? - навёл подтекст на вопрос я.
        - Получается, да, - вздохнула Клара, пытаясь не потерять собственную мысль.
        - Нина? - передал я слово робко поднявшей руку одной из «зелёных». Малыши в наших дискуссиях в всегда основном молчали, ибо у них мало жизненного опыта, хотя начинал я дискуссии с опроса мнения как раз их. Всегда. И когда кто-нибудь из них что-нибудь внятное блеял, считал задачу выполненной и передавал слово «зелени», а затем и старшим, и только тут начинались профессиональные версии и прения. Так было на всех моих сказках, и во время прений мелочь училась, внимая с разинутыми ртами. А тут одна из них захотела что-то сказать - это же здорово! Перетопчутся старшие!
        - Если таракана ненавидели все-все-все, его бы не спасли и крокодилы вокруг, - заявила Нина. - В смысле носороги. Ну… Телохранители. Заинтересованные.
        - Та-ак, - довольно закивал я. - Продолжай.
        Девочка пожала плечами.
        - Да я вроде уже сказала. Таракана ненавидели слишком многие. Его бы всё равно «клюнули», каких бы бегемотов и носорогов он себе ни нанял в охрану. Нельзя приходить к власти на ненависти. Я думаю, сказка об этом.
        Народ загалдел, закивал, обсуждая. Но вслух никто не кричал, не перебивал, потому я лишь задумчиво закивал, обсасывая услышанное сегодня со всех сторон. Не только от Нины, но от всех девчонок, кто выступал со своим видением. Хорошо, что я выношу сказки на всеобщее обсуждение. Подчас камаррады приходят к таким выводам, о каких я не думал даже приблизительно.
        Вот и с «Тараканищем» всё прошло выше всяческой похвалы. Многие идеи надо будет самому себе на заметку взять, я ж теперь вроде как рвущийся к власти карьерист, так ведь?
        - Сам что скажешь? - А это Жанка, молчавшая до этого и анализировавшая всё, что слышала, в уголке, в стороне от всех, на правах условно самой здесь главной.
        - Знаете, я даже не знаю, как сказать свои мысли, - засмущался я. Я и засмущался - уже нонсенс.
        - Ну Хуан!.. - загалдели девчонки.
        - Зачем тогда нас собирал?
        И в таком духе.
        Покачав для солидности головой, я снова осмотрел аудиторию.
        - Понимаете девочки, я вообще не лез в вопрос захвата власти. Я изначально рассматривал условного «таракана» как некую абстрактную проблему, которую все боятся. С которой просто боятся связываться. Не про власть, а вообще.
        Ну вот что далеко ходить. Давайте возьмём самый что ни на есть актуал, который касается нас всех. Проблема русского сектора.
        Аудитория загалдела, но уже через несколько секунд стихла. Народ замер, перейдя во внимание. Я бросил взгляд на Жанку - она убрала глазки в пол и тоже слушала… Сжав кулаки.
        - Есть такая проблема - Обратная Сторона, и её все боятся. Под «все» я имею в виду венерианские власти. Это правительство огромной страны! Может не по количеству населения, но по геополитической мощи - им в миренет равных. Лучшая армия. Самый сильный флот. Наполненный реальными деньгами бюджет. Технологии полного цикла по всем направлениям, фактически автаркия. Стабильно положительный, причём очень сильно положительный торговый баланс. Мощнейшее государство ойкумены, кто бы что ни говорил! Слоны, бегемоты, носороги, крокодилы… Киты… Кто там ещё был в сказке? Подходит?
        Уверенные кивки аудитории.
        - И все эти слоны и бегемоты боятся… Нескольких миллионов безоружных людей.
        Тишина. Пока тишина. Можно продолжать.
        - С одной стороны слоны и носороги боятся решить проблемы Сектора, предоставив ему все «ништяки», которые он хочет. Вроде свободы, равноправия, автономии и всё такое. С другой - не могут задавить силой и выселить всех там живущих к чёртовой матери на историческую Родину предков, как вышвырнули несостоявшихся сограждан с Востока за двадцать лет до этого. Слоны и носороги ничего не делают, ни в ту сторону, ни в ту, а лишь дрожат под кусточками. Забились в канавы с крапивой, это такая сорная трава, я узнавал, которая содержит муравьиную кислоту, и когда к ней прикасаешься, место прикосновения сильно печёт от химического ожога. Но там, в крапиве, им безопаснее, не надо решать «страшную» проблему.
        - Как и любой житель Сектора, хоть родился и вырос в Альфе, интересуюсь вопросом, и скажу честно, не слышал ни одного проекта власти, как решить нашу проблему. Знаете, когда люди хотят что-то сделать, они придумывают проекты. Проекты могут не оправдаться и провалиться, могут привести к убыткам, потерям, волнениям, а могут наоборот, получиться и решить часть вопросов - проекты бывают разные. Но они должны быть! Сами проекты! А их вот уже два десятилетия как нет, если не больше. Власть не не может, она именно не хочет ничего решать!
        А почему?
        А потому, что привыкли, что Там, в этой проблеме, живёт большой и страшный усатый Тараканище до небес ростом, который всех сожрёт! Они боятся не проблемы, не её решения, они боятся этого абстрактного страха перед самой проблемой!
        Тогда как решение, наверняка, если задаться вопросом, найдётся, и пожив в корпусе бок о бок со всеми вами, с представительницами обоих секторов, видя ваше сплочённое боевое братство… НАШЕ сплочённое боевое братство, - поправился я, - считаю, решение должно быть очень простым. Простым и эффективным. Как этот воробей - прилетел нежданно-негаданно ниоткуда, как из под земли выскочил, как случайно рождённый проект, которым наконец-таки задались, и разрубил хвост проблемы.
        Тишина. Молчание. Понимание. Я стараюсь говорить просто, чтобы бывшие дети улич «догнали» идеи. Иногда повторяюсь, иногда акцентирую некоторые высказывания тональностью, но только потому, что иначе могут не схватить. Но сейчас «зашло» всем.
        - И таких страхов перед проблемами в мире очень много, - продолжил я, расширив ареал темы. - Я привёл вам только один, который больше всего просился на язык. Но куда ни копни, если есть где-то проблема и страх перед нею, значит, если не бояться и поступить иррационально, как никто не привык поступать, ты найдёшь, как решить вопрос просто и быстро. Главное, считаю, сбиться с привычного алгоритма решения проблем и посмотреть на вопрос иначе, без зашоренности и страхов. И самая большая сложность - перебороть этот самый страх. Огромный, всепоглощающий, иррациональный. Если ты его переборешь, то даже если ты - маленькая птичка, решишь вопрос с «тараканищем», который не по плечу могущественному, но предвзятому слону. Ты просто его склюёшь!
        Тараканище размером с гору только в твоих фантазиях. Взявшись за проблему без страха, ты увидишь, что он, оказывается, насекомое. Вот что я увидел в этой сказке, девочки. Есть вопросы, дополнения, замечания? Кто что хочет спросить, обсудить?
        Снова поднялся гвалт, но тут вскинула руку Клара, глаза её загорелись любопытным огнём.
        - Да, Хуан! У меня вопрос. Ну, когда станешь кем-то, ты будешь решать проблему Обратной Стороны? Как тот воробей? Ты боишься этого тараканища?
        Из груди вырвался вымученный вздох. Вот заразы, на что меня подписывают! А ведь вопрос-то просчитывался! Особенно когда я целенаправленно поднял тему Сектора.
        - Буду, девочки. Обещаю. Ибо если не я - то кто же? Я - дитя двух культур, я считаю, что обязан помирить наши народы. Но вот когда я начну и как это будет происходить - не скажу, рано пока даже мечтать, не то, что думать. Это будет очень нескоро. Но те из вас, кто захочет помочь - добро пожаловать на борт, поработаем вместе! - Я искромётно улыбнулся.
        Галдёж и гам. Базар. Но - одобрительный. Я сегодня успокоил девочек и поднялся среди своих, условно русских, на ступеньку выше, чем был до этого.
        …Но и отвертеться от них, когда начну, после открытого приглашения не получится. Многие из них к тому времени станут уважаемыми людьми, инспекторами служб, обзаведутся связями и влиянием… Но приглашение не забудут. Даже те, кто просто уйдёт на гражданку к мужу и детям не забудут. И, наверное, это хорошо.
        - Прошу тишину! - поднял руку я, и гам в аудитории затих. - Тишина, пожалуйста. Переходим к следующей сказке. Она немного о другом, не о ненависти и страхе. А о сострадании и альтруизме.
        Снова обвёл всех глазами. Девочки предвкушающе замолчали, приготовившись к следующей истории. Я ткнул пальцем сквози визор, запустив следующую картинку - седого усатого врача в белом халате с огромным красным крестом на шапке, вокруг которого скопилось энное количество различных зверушек, кто на костылях, кто с перебинтованным носом, кто - лапой.
        - Следующая сказка называется «Доктор Айболит». - Вздох, и начали. - Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит…
        Я оказался сильно неправ. «Выстрелило» гораздо раньше планируемого. Мне надо решать вопрос сейчас, когда я ещё не стал не то, что кем-то; я не стал вообще никем. Даже королевским племянником меня ещё не признали (а статус жениха среднего высочества сам по себе сомнителен, не учитывая, что я уже и так женат).
        Я не стратег, не могу планировать на годы и парсеки вперёд. Я не аналитик и не обладаю базой данных государственного аппарата, как королева, Лиса Алиса или сеньор Серхио. Но в отличие от всех, кто «рулит» государственной машиной, знаю, как решать проблему. Не как решИть, а как решАть. Но и это уже немало, они не знают даже этого.
        Первое, главное и единственное в этом вопросе - побороть страх. Ну и работать не по устоявшейся десятилетиями схеме, сбившись с алгоритма, но тут я как раз таки в тему - в силу возраста и неопытности понятия не имею, как работает по проблеме государство. Однако, заболтался я. Моё время взлетать и клевать. И время не ждёт.
        Часть IV. Воробей
        Глава 19. Принцип талиона
        АПРЕЛЬ 2449 Г, ВЕНЕРА, АЛЬФА. ПОСОЛЬСТВО МАРСИАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
        Невысокий плотный человек был зол, ужасно зол! Он не был так зол в тот день, когда латинские ультрас напали и убили болельщиков «Энергии», хотя подводные камни и откуда ветер дует знал с самого начала. Он не был так зол в тот день, когда узнал, что Алекс, его старый друг, с которым вместе тянули срочку, после продолжительного отсутствия, во время которого его почти что похоронили, продался венерианским амигосам. Да что там говорить, так зол он не был даже в тот грёбанный день, когда на Марсе второй раз за два года произошёл переворот! Который его тогдашнее руководство проморгало несмотря на то, что все приготовления были на виду! Руководство искало соломинку, ползая вокруг бревна. И в итоге планета получила многолетнюю гражданскую войну с полным истощением всех сторон, закономерно став чужой колонией.
        Только что он прослушал запись с Марса, от того самого продавшегося старого друга. Этот сукин сын хоть по сути и стал предателем своего народа, но всего лишь выбрал меньшее из трёх зол, отдав предпочтение стороне, менее всего заинтересованной в ликвидации и реколонизации их Родины. Ибо Марс в любом случае не остался бы независимым: русские, наученные горьким опытом измены, переформатировали бы политическое устройство республики, в имперском проекте он вымер бы физически, и лишь Венера исповедовала принцип «собака на сене», Марс не сдался ей ни с какой стороны. Угадал как будет лучше, Эфиоп долбанный! И вот сегодня старый друг снова уговаривал его не пороть горячку, не торопиться, и, боже упаси, ничего не делать без его любимой и обожаемой королевы Леи. Сукин сын!
        Глава венерианского филиала УВР Марса до боли сжал побелевшие кулаки, до хруста в суставах, после чего вслух грязно выругался, что позволял себе делать очень редко.
        …Трахнул бы Алекс эту суку, что ли? Её, вон, кто только не трахал - километровый список. Не ломается бабёнка. Правда постель с нею скорее фетиш, не даёт соискателям выгод, скорее наоборот, эта бабища сама начинает дёргать глупцов за ниточки. Но если б он её трахнул, можно было хотя бы понять причину такого слепого обожания! Здоровый сильный удовлетворённый мужик, имеющий гораздо больше, чем мог достичь в жизни в теории… Прячущийся за юбку какой-то местной королевы?..
        - Яков Моисеевич, - раздался под потолком голосок Ниночки, его сексапильной секретарши. Крашенной куколки-блондиночки, но в отличие от остальных куколок, имеющей острые и очень быстро работающие мозги. Женщины, которой он более чем доверял. - Яков Моисеевич, группа вернулась. Багаж - один чемодан с ручкой и две сумки навалом.
        Человек смог взять себя в руки и успокоиться. В кабинете хоть башкой о стену бейся, но перед подчинёнными должен стоять уверенный в себе и знающий что делает человек. Это аксиома. Нажал на кнопку селектора.
        - Понял, спасибо. В багажный отсек их. Скоро подойду.
        Отключился, откинул голову назад, на подголовник кресла. Надо успокоиться, надо!
        - Дормидонтыч! - произнёс он вслух, активируя домового искина своего кабинета, - начать запись.
        - К началу записи готов, Яков Моисеевич, - ответил бархатным баритоном местный компьютер. - Пять. Четыре. Три. Два. Один… Запись!
        - Саша! - громко произнёс хозяин кабинета, зло зыркая глазами в то место на противоположной стене, где располагался записывающий узел. - Саша, слушай меня внимательно! Ты сто тридцать три раза прав - так делать нельзя, чревато. Да, политические осложнения. Да, эта драная чёрная кошка нам хоть и простит, но запомнит. Навсегда запомнит.
        Вот только к хренам собачьим! - закричал он, почувствовав, как из груди идёт рык. - Иногда… Не всегда, никак нет, но иногда бывают такие случаи, когда надо засунуть всю эту политику дятлам в жопу и поступить ПРАВИЛЬНО, как поступают мужчины! - вскричал он. - И за это ничего не будет! До - будет. После - будет. А вот в этот конкретный момент - хрен, а не что-то будет! Потому, что мужчины поступают ПРАВИЛЬНО!
        Мы должны показать силу. Мы должны показать, что не стоит о нас вытирать ноги так явно. Мы прощали это твоей кошке Лее, но ИМ прощать не будем от слова «никогда»! И только после этого с нами начнут считаться.
        Нет, Саша, никаких «тихих» операций, - отрезал он, приняв решение. - Никаких похищений ответственных лиц. Даже с последующими показательными казнями. Мальчишка глуп, взбалмошен, по-юношески наивен, но он сто раз прав - наш космолёт к тому моменту просто улетит. Через месяц, два или год мы не докажем никого и ничему. Бояться нас должны здесь и сейчас, а не послезавтра из-за угла.
        Только принцип талиона! - зло сверкнул он камере глазами. - Зуб за зуб! Глаз за глаз! Смерть за смерть! Они покрошили наших парней, как скот - и мы должны покрошить как скот их. Всех их, дабы было неповадно впредь!
        Он встал, засунул руки в карманы, и, не останавливая запись, прошёлся по кабинету.
        - Значит, делаем так. Я говорю, а ты слушаешь - ибо я всё равно сделаю, как сказал, до афелия Седны мне твои «запрещаю». И можешь хоть под арест посадить - всё равно сделаю, под арестом. Через пару часов ты высылаешь мне приказ, запрет на любые активные действия. Высылаешь так, чтобы наши венерианские друзья о тексте приказа узнали. Как, через кого - мальчик большой, найдёшь способ. Приказываешь начать широкомасштабное расследование и подготовку к ответным акциям со стороны специальных групп УВР на Венере. И я начинаю твой приказ выполнять.
        Когда же я его не выполню, а это произойдёт очень скоро, ты меня отстранишь, арестуешь, отзовёшь на Марс для расследования, пожуришь, помурыжишь под домашним арестом и оставишь консультантом в главном управлении. Венера, конечно, место ответственное, но засиделся я тут, хватку теряю. У УВР куда больше работы, чем амигосов ублажать.
        Всё, возражений не принимаю. Жду приказа и начинаю работать. Конец записи, - повернулся он к собственному столу и вытер со лба пот. Только что он дал согласие на конец своей карьеры. Если что-то пойдёт не так, не факт, что у Саши получится его вытащить и оставить в управлении даже простым клерком.
        Хозяин кабинета потянулся к стопке папок с распечатками, лежащих на столе, и с силой, в порыве ярости, швырнул их на пол. По пути задел поднос с настольным графином, и по полу рассыпались осколки самого графина и стаканов, обильно смоченные остававшейся на тот момент на дне жидкостью.
        Странно, но после этого полегчало.
        - Ниночка, - активировал он селектор, - пришли уборщицу, надо прибрать. - После чего развернулся и направился на выход, прочь. Надо развеяться и прийти в себя, а то так и с ума можно сойти от злобы и бессилия.
        Спуск в «багажный отсек» посольства не занял много времени, а потому он не торопился, по дороге размышляя. Итак, захват удался. Его бойцы - не какая-то шантропа Шимановского, и даже не рядовые охранники объектов местных корпораций на удалённых территориях. Специалисты своего дела. Сработали почти чисто, или совсем чисто, раз у настолько охраняемого объекта среди охранников всего два трупа. Трупы забрали с собой, потом где-нибудь выкинут, как можно дальше от посольства. Этот же человек посольство не покинет никогда. Только в качестве пепла. То есть он по определению покойник, пускай в данный момент пока ещё жив.
        «Южный крест»… Эту организацию его орлы целенаправленно не разрабатывали, но на примете держали, всё же наёмники на планете сила, пусть и весьма специфическая. А потому поднять информацию, кто является в «Южном кресте» первым лицом, кто вторым, а кто третьим и далее, труда не составило. И сегодня его личные орлы, спецназ управления, взяли третье по значимости лицо компании, занимавшее неприметную должность старшего психолога. Как бы ни о чём должность. Вот только в отличие от простого психолога, занимающегося по назначению, работой с личным составом, не осуществлял приём рефлексирующих от нюансов работы наёмников, а подбирал кадры для планируемых руководством операций. То есть именно он решал в компании, кого куда отправить: вот сюда, на тупую безынициативную охрану завода - тихонь после контракта; сюда - ликвидаторов-головорезов, не задающих вопросы; сюда - спецподразделение с высокой моральной мотивацией, способное принимать решение, как выкрутиться с минимальными издержками не подставляя компанию. А человек, выполняющий такую работу, не мог не знать, что за заказ получен от местной олигархии.
Как он может не знать об этом, если именно ему положено подобрать для реализации равнодушных головорезов, которым плевать на личности убиваемых и их национальную принадлежность?
        Два десантника рязанского полка, прибывшего сюда по ротации месяц назад, при его приближении вытянулись, отдали честь.
        - Вольно! - произнёс человек, хотя был в гражданском, да и вообще не мог отдавать приказы военным, ибо официальная его должность так же не была обременена погонами. Но никого из сотрудников сие не смущало, и отношение к нему было таким, какое нужно, а не какое должно быть. - Там? - указал он на дверь. Кивок одного из десантников.
        Человек вошёл. И оказался в одном из уютных изоляторов посольства - они все тут уютные, с диваном, столиком и санузлом с душевой кабиной. В точно таком же изоляторе юный сеньор Шимановский в прошлом году нагло квасил с юным господином Копыловым в ночь перед его казнью, ведя задушевные беседы. Беседы молодых людей человек после прослушал, не нашёл в них ничего важного (хотя разговор, бесспорно, вышел интересный) и приказал не трогать Оксану Копылову, сестру казнённого, дав ей возможность передать Хуану чёртовы записи повстанцев. Его чуйка говорила, что сеньор Шимановский при своих талантах сможет превратить эти ничего не значащие плёнки о быте осаждённого города в то ещё дерьмище, но как себя ни накручивал, прицепиться ни к чему не смог. А действовать на опережение без повода ему банально не позволяла профессиональная гордость. Пусть его, придумает - флаг в руки, тогда и будут действовать.
        Старший психолог «Южного Креста» валялся на полу, связанный. Рядом с ним сидел боец из группы захвата в маске с винтовкой, а чуть сзади стоял и ожидал команды начать работать штатный палач местного филиала УВР, также занимающий в посольстве невоенную должность третьего помощника четвёртого атташе по пятым вопросам.
        - Здравствуйте-здравствуйте, сеньор! - плотоядно усмехнулся вошедший. Глаза его загорелись огнём любопытства. Присел на корточки перед связанным. - Не надо, не приветствуйте, я слишком для этого скромный, - «разрешил» он.
        Никакой реакции. Похоже, юридическому покойнику напрочь отбили при похищении мозги, он не понимал где находится и кто перед ним. Ну, форма у парней из группы захвата отсутствовала, это да, но габариты… Марсиане на Венере и Земле считаются гигантами. Растут при одной трети «жэ», при том, что далеко не все утруждаются носить утяжелители так, как положено делать согласно инструкции жизнеобеспечения номер один. Многие потом за это платят страшную цену, если оказываются в зоне более высокой гравитации, но факт - постоянно носят не все.
        - Развяжи, - попросил он специалиста по допросам, кивая но рот покойника. Тот быстро исполнил требуемое.
        - Кто вы? Где я? - тут же «зачирикал» покойник. - Кто вы такие и что себе позволяете? - Храбрясь, он перешёл на повышенный тон, поднявшись на октаву. - Вы представляете кто я и что вам будет за похищение человека? - Видимо мозги его заработали, и добавил. - Подданного её королевского величества!
        - Знаешь, я решил спуститься и посмотреть на тебя, Рамирес, - просто и честно, улыбаясь улыбкой змеи перед броском, произнёс человечек. - Было любопытно. Сейчас тебя будут пытать, и ты расскажешь всё, что знаешь. А что не знаешь - придумаешь и выложишь свои мысли и подозрения по косвенным фактам. И не дай тебе господь говорить неправду! Но перед этим я захотел посмотреть в твои поганые глаза. Скажи, ты и правду не понимал, что за убийство двадцати двух марсиан вам не «прилетит» от нас ответка?
        Покойник, было напрягшийся, неожиданно расслабился. И парировал его улыбку своей. Значит так и есть, местные кланы. «Крыша», выше которой на Венере не существует. Оттого и так спокоен утырок - кто такие УВР далёкого Марса здесь, на планете, принадлежащей им?
        Человек получил ответы. А потому дальнейшее пребывание здесь стало бессмысленным. Старшего психолога будут пытать, он в ответ всё-всё расскажет… Завтра или послезавтра. УВР не чурается архаичных методов допроса и с удовольствием использует старое доброе физическое воздействие, лишь совмещая его с химией и мозгодробительством. Но это будет потом и лишь подтвердит его догадки, легитимизирует его действия задним числом. Сейчас же пора делать те самые позже оправдаемые действия, а не терять время на бессмысленное общение с тем, кого нет.
        - Начинайте. Работайте в полную силу, но не торопитесь, - кивнул он специалисту заплечных дел. - Пусть гнида почувствует всю прелесть своей работёнки, и что напрасно он так слепо верил во всемогущество покровителей. Покровители далеко и высоко, а он - вот он, - человечек усмехнулся и поддел покойника носком ботинка.
        - Вы не можете! Вы не имеете права! Вам это так не оставят! - завопило связанное тело, но главе венерианского филиала управления внешней разведки Марса было на его крики плевать.
        - Сейчас придут мои помощники и начнём, - кивнул в ответ штатный палач и указал на бойца спецназа, которого сменят амбалы на службе «пятого помощника четвёртого атташе». Оставлять условных покойников в камере с кем бы то ни было один на один строжайше запрещено инструкцией, а работать в присутствии боевика, а не подручного заплечных дел… Тоже нельзя.
        - Хорошо. Жду результатов. - Человек обернулся и вышел, вновь отсалютовав десантникам на часах «вольно».
        Поднялся на надземные этажи, к себе в кабинет. Какое-то время молчал, смотря перед собой, думая о чём-то высоком и сложном. После чего включил селектор:
        - Ниночка, войди.
        Секретарша была… Выше всяких похвал. Куколка лет тридцати с длинными одетыми в чулки ногами, развевающимися волнистыми волосами, со слегка смуглой белой кожей и идеально лежащим макияжем. Смущало лишь то, что блондинкой была крашеной. Но и без этого впечатление производила сногсшибательное. Особенно Якову Моисеевичу нравились её два упругих полушария в низком декольте, колыхающиеся при каждом шаге. Он был бы не прочь подержаться за них хотя бы в качестве ознакомления, но к сожалению, есть вещи выше его. Это непрофессионально. Её томный «рабочий» взгляд на него не действовал, причём, похоже, на него одного на всей планете, да ещё на Алекса. Но всё равно юбка выше колена с виднеющимися при ходьбе подвязками сбивала с прицела любую витавшую в голове мысль, а длинные ресницы, которыми она хлопала, как настоящая «тум-тум-войдите»… В общем, он бы и сам запал на такую, если бы не знал, что за волчица перед ним. Они с Алексом, где-то нашедшим девчонку и приславшим сюда для стажировки и набора опыта, называли Ниночку не иначе, как «главное оружие массового поражения Марса на Венере», и называли заслуженно
- пока куколка справлялась со всеми, даже очень сложными заданиями. Кстати, имя это тоже не настоящее, рабочий псевдоним, настоящее под грифом «секретно», и он специально им не интересовался.
        - Яков Моисеевич? - присела перед ним девушка, скрещивая ноги, делая мимолётный засвет ткани трусиков. Кружева, как он и думал.
        - Нинусик, слушай задачу… - Человечек задумался, забарабанил пальцами по столешнице. - …В общем, нам нужно усилить обороноспособность посольства. Обоснуй такой - в городе проводятся нападения на марсиан силами вооружённых националистов. Мало ли какая моча кому придёт в голову? Запроси венерианские власти о возможности срочной переброски в посольство из расположения нашей военной части трёх боевых мехов. Но не атмосферного класса, а, скажем, марсианского. Венерианские слишком большие, и не отвечают требуемым задачам.
        - Угу. - Девушка прилежно записала за шефом на переносном виртуальном терминале. - Думаете, что если попросим три, дадут хотя бы одного?
        - Рассчитываю на два, - улыбнулся человек. - Пожалуйста, будь добра, посверкай ножками где надо. И брось намёк, что мы знаем, что за терактом после игры «Монтерея» стоит «Южный крест», и хотят они или нет, будем готовить им ответку.
        - Намекнуть, - прилежно закивала Ниночка.
        - Ну, они же не дураки и не поверят, если мы скажем, что будем свято соблюдать венерианские законы. - Хозяин кабинета ехидно улыбнулся. - А так мы не отказываемся от сотрудничества, заранее ставим их в известность, но и просим в ответ понимания. Что делать это будем вне зависимости от их точки зрения. Баш на баш. И раз такая свистопляска, в посольстве должно находиться хотя бы два меха, дабы у будущих покойников не возникло искушение сюда наведаться, осложнив самой венерианской стороне её международное положение.
        - Звучит логично. Поняла. Выторгую. - Новый кивок девушки. - Когда роботы должны быть в посольстве?
        - Никогда. - Человек победно улыбнулся. - При утверждении маршрута провоза засри им уши возможностью нападения. Боевая техника Альянса, особые договора, гражданские власти не имеют права, всё такое. Альфа очень криминальный город, а мехи без операторов беззащитны. Мы ни с кем не будем координировать маршрут движения, будем ехать там, где хотим, а с них в сопровождение отряд специальной полиции любого состава и любой численности. Дальнейшее, думаю, справишься, ты умница.
        - Да, но так никто не делает. - Девушка нахмурилась, глубоко задумалась. - И раньше не делал. Во всяком случае, в общеизвестной истории.
        - Значит, мы будем первыми! - Настроение Якова Моисеевича начало улучшаться, он засиял в улыбке.
        - Вас поняла, - больше не задала ни одного уточняющего вопроса Ниночка. - Когда требуется… Везти роботов?
        - Послезавтра. У нас всего день на подготовку и утрясение формальностей.
        Очередной кивок.
        - Будет сделано. Могу идти?
        - Да. Но вначале пришли ко мне курьера и организуй ему сопровождение из наших. Минимум взвод десанта с оружием.
        - Минимум? - нахмурилась куколка.
        - И взвод для подстраховки, - хмурясь, выдавил хозяин кабинета.
        Новый кивок.
        - Адрес назначения? Местные преступные фавелы?
        Ниночка знала о грузовиках с оружием в Боливаресе.
        - Нет, - покачал мужчина головой. - База наших сил к северо-востоку от города. Адресат - лично генерал Мухабаев. Но то, что ему будет отдан важный приказ, должна понять каждая местная собака. Обеспечь соответствующие понты и помпезность. А «слив» нужной части информации он организует сам, есть каналы.
        - Будет исполнено. - Девушка деактивировала терминал, поднялась, эротично поправила юбку, проведя ладонями по упругой попке, и медленно, покачивая бёдрами, вышла. На хозяина кабинета подобные концерты хоть и не действуют, но ему было приятно иметь под началом такие кадры.
        - Дормидонтыч, - снова произнёс хозяин кабинета для искина, - отправка предыдущей записи. Абонент: «Стрелок». Гриф: «Особой важности». Отправку осуществить через сто двадцать первый канал. Выполнять.
        - Сделано, - отчитался Дормидонтыч через несколько секунд, после кодировки и физической отправке межпланетного сообщения. - Что-нибудь ещё?
        - Да, новая запись. - Хозяин кабинета тяжело вздохнул. И когда домовой отсчитал положенный счёт, произнёс:
        - Ильхам, это Яша. Мороз и солнце, день чудесный, у нас тут намечаются сложности в раскрытии одного очень важного дела. Ну ты слышал наверное, убийство наших болельщиков. СтрЕлки показываютт на очень нехороших людей, но главное, что у этих людей много почти легального оружия. Мы не можем действовать без оглядки на тылы; за нами посольство, невооружённый персонал, и всего полроты десантников без тяжёлого оружия.
        Я сделал запрос на усиление посольства тремя мехами марсианского атмосферного класса, венерианские атмосферники слишком тяжёлые и неповоротливые. Подготовь три машины из резерва для транспортировки на послезавтра, вместе с операторами, группами обслуживания и полным боекомплектом. А также перебрось-ка вместе с роботами и роту своих орлов на усиление. Конец записи.
        - Запись завершена, - отчитался искин.
        - Закапсулируй на носитель. Гриф - «секретно». Срочность - «молния».
        - Готово, - отчитался домовой.
        - Вторая запись. Готов? - «Мороз и солнце». Глупо, конечно, слишком явно, но на безрыбье сойдёт. Сообщение для «слива» местным через шпиков в штабе. Ильхам тоже большой мальчик, справится.
        - …Запись пошла! - начал вторую запись искин после отсчёта.
        - Президента Марсианской Республики Ноговицына Александра Юрьевича. Командующему отдельным венерианским корпусом генерал-майору Мусабаеву. Приказ. В связи с внеплановыми учениями приказываю ввести во всех вверенных подразделениях боевую готовность номер два. Приказ актуален с момента получения до особого распоряжения об отмене данного приказа. Подпись: специальный представитель президента Марсианской Республики Шильберг Яков Моисеевич. Мой личный код.
        - Конец записи! - зло оборвал он. - Закапсулировать. Гриф: «Совершенно секретно». Срочность - «Молния».
        Запись не для слива, но есть большая вероятность, что перехватят. На то и расчёт Курьера, как сделать, чтоб перехватили, проинструктирует лично.
        - Новая запись! - тут же продолжил он, и, дождавшись обратного отсчёта, стараясь быть предельно искренним, произнёс для стенки-абонента:
        - Ильхам, это Яша. Это не шутки. Никаких учений, прямая угроза боевого контакта с венерианскими силами. Давай усиление по полной, ребят по базам, спецназ в ружьё, готовность-один до особого распоряжения. К чёрту переподготовку, не до войны сейчас! Спецназ могу запросить в любую секунду, готовность - с момента получения этой капсулы. Конец записи.
        - Закапсулировать! - прокричал он - нервы начали сбоить. - Гриф: «Особой важности». Срочность: «Молния».
        - Готово, - отчитался искин. В его приёмном окне лежали три пронумерованные информационные капсулы с его личным кодом-подписью, который невозможно подделать. Можно, но на это уйдёт времени больше, чем сгенерируется новый согласно ротации информационной защиты.
        Хозяин кабинета откинул голову на подголовник кресла. Он ненавидел Шимановского. В своё время отдал приказ охранять его, создав отдельную опергруппу, только из-за прямого приказа Саши - доверял интуиции этого сукиного сына. У человека, сумевшего сесть в президентское кресло, интуиция чего-то да стоит. Считал сего импульсивного юношу хоть и не лишённым талантов, но клиническим идиотом, не способным мыслить алгоритмически, видеть причины и следствия там, где ими тянет за миллионы световых лет. Шимановский не бездарность, ни в коем случае, и уважения достоин! Но только как клоун, артист, музыкант, певец с невероятным самомнением и ещё более невероятной переоценкой собственной значимости - для творческих людей таковая нормальна. Но только не человек, которого бы он уважал в качестве топ-менеджера любого государства, на которого рискнул бы сделать собственную ставку.
        Но он сто тысяч раз прав! Из них, марсиан, сделали рабов, быдлоскот без прав, который должен лишь работать на благо «избранной расы». Даже русских Обратной Стороны как бы ни притесняли, хоть как-то уважают и считают за расово неправильных, но ЛЮДЕЙ. Их - не считают. И, мать его, действительно никто никогда не станет вести переговоры ни с Марсом, ни с УВР, если они не заставят силой считаться с собой и своими интересами!
        Шимановский - артист. И здесь, на своём поприще мальчишка просто не может ошибаться - собственная артистическая чуйка не может подвести талантище такого класса, как не подводит своя, политическая, его друга Сашу. Им нужно сделать это грёбанное шоу! С размахом на весь Альянс, на весь мир! А кто лучше придумает… Не организует, но хотя бы придумает сценарий подобного шоу, как не артист его уровня?
        Это шоу станет его последней операцией. Яков Моисеевич отдавал себе в этом отчёт: того, что он устроит, отправив три капсулы с приказами, не прощают. Возможно, последняя вообще в карьере, ибо недоброжелателей дома, на Марсе, у него слишком много. Но чёрт возьми, он должен сделать это! Не так, он ХОЧЕТ сделать это, даже зная, что это последнее, что он сделает, будучи марсианским разведчиком!
        Он устал быть неприметным. Устал утираться и смотреть в пол там, где хотелось посмотреть в глаза и дать в морду. Он хочет шоу, он хочет хоть раз поработать на публику, как работает Шимановский. И сегодня, наконец, впервые за годы работы на управление, он счастлив. Счастлив, даже зная о последствиях. И именно это его сегодня так сильно, вест день, злило.
        Но больше злиться не стоит - бессмысленно. Маховик запущен. Сообщение по секретному каналу Саше отправлено. Приказы своим в течение дня розданы - генерал свою порцию получит максимум через час, и это последний шаг в подготовке шоу. Далее, и это уже согласовано с «Цитаделью», завтра в полдень люди Хуана оставят в условленном месте четыре фургона с оружием, которое он сам подогнал мальчишке полгода назад. Оружие это нигде не учтено, не подконтрольно местным властям, а потому им можно вооружить неограниченное количество бойцов для работы в городе без опасности быть раскрытыми как своими, так и местными. Оружие мальчишке он не вернёт, но судя по реакции, Хуан не особо этим опечалился.
        - Яков Моисеевич, вызывали? - вошёл в кабинет курьер - проверенный временем человек, офицер управления в летах, всё ещё выполняющий ответственные поручения. Его охрана, пара десантников из дежурной группы, осталась ждать за пределами кабинета, а группу сопровождения собирает Ниночка, которая, естественно, только числится его секретаршей, как и все эти «вторые исполняющие обязанностей третьих атташе по четвёртым вопросам».
        - Да, дорогой. Присаживайся, - махнул человек вошедшему на кресло перед собой.
        Глава 20. О планировании, планах и превратностях судьбы
        Разговор с сеньором Серхио оставил приятное послевкусие. Девочка пытается положить яйца в разные корзины, чтобы в случае чего иметь «план Б». Это похвально, умная девочка. Но есть отдельная тема для смакования. Она ГОТОВА к острову. Это не значит, что прямо завтра, если позвать, всё бросит и улетит. Но если припрут обстоятельства, она не будет сильно раздумывать и сожалеть, так как для себя решила - этот сценарий приемлемый. А что ещё такому мне надо для счастья? Иметь женщину мечты, которая готова ради тебя променять статус принцессы самого богатого государства человечества на тихую безызвестную совместную жизнь в заднице мира… Это уже награда, достающаяся не каждому в жизни. А для меня это так, боковой квест в море, нет, даже в океане наград, которыми жизнь периодически балует!
        Я усилием воли взбодрился. «Отставить, кадет Шимановский! У всего есть цена, ты это уже проходил». «Ништяки», которые подбрасывает жизнь, говорят о том, что ответственность за выполнение её квестов каждый раз поднимается на новый уровень.
        Ваня Шимановский, учащийся школы генерала Хуареса, и помыслить не мог, что станет кадетом корпуса телохранителей королевы.
        Кадет корпуса, выходящий на площадку перед расстрельной командой, догадывался, что его будут подкладывать под принцесс правящей династии, но и помыслить не мог, что те в него на самом деле втрескаются, и его ждёт совсем иной путь карьерного роста, чем тот, что закладывали офицеры.
        Мальчик-ловелас, выгуливающий принцессок, не позволял себе даже мечтать, что прямо завтра ему позволят заниматься государственной политикой такого масштаба, как вопрос интеграции Обратной Стороны (трети планеты по населению и пятой части по экономической мощи) и затыкать дыры в вопросах национализма обеих сторон. Понимал, что со временем подобные вопросы его ждут, но не прямо завтра, да ещё практически без поддержки «сверху».
        Поддержка… Не хочу гневить бога, у меня она колоссальная, без Веласкесов и королевы я никто, но всё же в текущий момент я - «робингуд», основатель самого дерзкого на Венере ОПГ, воин плаща и кинжала у которого в подчинении два с половиной десятка добровольцев-сорвиголов, а никак не чиновник, решающий важный государственный вопрос, имея под рукой всю мощь государственного аппарата королевства. И я - решаю, вот что важно! Сделал уже как бы не больше, чем весь госаппарат за последние пятьдесят лет. И намерен довести дело до конца, как бы иронично это ни звучало из уст простого девятнадцатилетнего мальчишки.
        Ставки всё время поднимаются. Ответственность растёт. И в случае чего никто не посмотрит ни на мой статус, ни с кем провожу ночи - вот в чём смысл «презентов» судьбы. На этом фоне решение Изабеллы смотрится уже не так ярко, а если копнуть глубже, то и вовсе блекло. Например, побег от гнева сестры в будущем в случае если спорю «косяк» против её высокой коронованной персоны. Бежать надо не откуда-то, а куда-то, и это «куда-то» лучше подготовить заранее.
        И ладно, хватит отвлекаться на глобальное. Дорога в тысячу ли начинается с первого шага, и вот так, шаг за шагом, я и буду свою дорогу идти. Кстати, именно это, только другими словами, мне говорил мой куратор, дон Алехандро, дай бог ему здоровья. А пока нужно понять, что за союзничков подбросил Мартын, чего от них ждать и как использовать. Других союзников мне взять больше неоткуда, придётся хоть по земле пластаться, но вербовать этих. А как показывает практика, сколько людей - столько мнений и подходов.
        - С тобой пойти? - Это сидящая напротив Тереза. Я таки сдался, и вновь попросил опергруппу. После дарения Изабелле потерянного ранее их семейного кольца, это было несложно, я перешёл в разряд не простого парня, а жениха её высочества, а значит, могу немного и покачать права. Хотя у меня и так была своя группа, но зная лапочку и как она любит ставить на место… В общем, сегодня со мной родные «пятнашки», которые совсем недавно прошли базовое обучение на хранителей и направлены на практикум «в поле», а не непонятно кто.
        - Нет. - Я покачал головой. - Сидите в машине. Чем меньше стрелок на Веласкесов засвечу, тем лучше.
        - Как знаешь, - отрешенно махнула она рукой.
        Тем временем мы подъехали к ангару в Боливаресе. Через примерно минуту ворота ангара начали автоматически разъезжаться - мы починили все местные механизмы и вообще привели это место в божеский вид. Паула заморочилась, узнала у Шамана кто владелец ангара, и, выяснив, что ближайшие столько-то лет он не сможет предъявить претензии за бесплатное использование своей собственности коварными нами, так как находится за пределами Венеры в розыске, приказала починить и почистить сей объект, оборудовав в нём нашу постоянную базу. Наняла уборщиков, установила по периметру камеры и системы охраны, и даже когда тут никого нет, ребята из Берлоги наблюдают за периметром.
        - Пригодится, - бегло бросила мне, когда я спросил о причинах такого переоборудования.
        Теперь понимаю, как в воду глядела. Действительно, где ещё проводить массовые тренировки, как не в собственном защищённом от напряжённых взглядов месте?
        Систем слежения мы не боялись. Ворота оборудовали системой помех от микродронов, а внутри самого ангара периодически включали мощную ЭМИ-пушку из арсенала сеньоры Гарсия. Ни один жучок не выживет. Благо вокруг ангара такие же заброшенные производственные помещения, принадлежащие всё тому же беглому теневому воротиле. И забрать их у него некому - право собственности, и вернуться и струсить с нас «за аренду» тот не может. Территория бомжей и торговцев контрафактом - и те и те удар ЭМИ как-нибудь переживут.
        Ах да, пока упомянул сеньору Гарсия. У меня как бы есть оружие. Лично у меня. Марсианского производства, за вычетом деструкторов, но и те по сути марсианские. Но всё это оружие стоит здесь же, в Боливаресе, только в другом месте, тщательно заминированное, под охраной местного обязанного мне капитана. Если грузовики взорвутся - не страшно, они своё дело сделали. Да и что у бандюков найдутся профи, жаждущие распутать хитросплетения минирования и рисковать собственной жизнью… Сомневаюсь. А если я не прав и найдутся - бог им будет судья, думаю, вскоре они с ним как раз и увидятся. И нам головной болью меньше. Наше же оружие, «Цитадели», всё, под ключ, получено из арсеналов корпуса. Подводной его части, то есть из спецхранов наказующих. Это те склады, к которым не имеет доступа даже лапочка - личный неприкосновенный запас королевы. Поскольку финансирует меня не клан Веласкес, а сеньор Серхио лично (из условно личных не имеющих к клану отношения средств, причём в золоте), то логично и то, что оружие для нас взялось ниоткуда, нигде не учтено и не зарегистрировано. Красивое решение. А я думал её
высочество из ДБшных арсеналов подбросит, ждал с этой стороны неприятностей.
        Из машины вышел один. Потянулся, вальяжно прошёлся по бетонопластику, разминая ноги после долгого сидения - ох и далеко же этот Боливарес от Центра! Да ещё среди дня, когда пробки. Зато ребята, наверное, уже всё обсудили и предварительное решение приняли. Так сказать, составили протокол о намерениях.
        Их собралось человек двадцать пять - тридцать, почти толпа. Толпа эта сидела вокруг импровизированного стола из каких-то тюков и бочек, на которых разместили огромный пластиковый лист обшивки чего-то там. Сидениями служили пластиковые канистры, кои были тут на складе с момента нашего въезда, ещё до вендетты, и мы не озаботились их вывозом, лишь свалив всё местное барахло в кучу, чтоб не мешало. Кстати, раз у нас тут будет база, надо привезти сюда стол и стулья. Пока стул только один, тот самый, на котором сидел я, когда пытали Иудушку, и на нём же потом сидел оператор Жан-Поль, «руливший» спецэффектами для записи.
        …Не к месту вспомнился Иудушка. Не хочу думать о таких людях, но своё он заслужил. Зла на него не держу, Беатрис его простила, а значит мне со своим рылом там ненавидеть нечего. Девочки рассказали, что творили с ним. Они зависали с малышом целую неделю, меняясь по ротации. Играли в разные интересные и познавательные игры. Одной из ихлюбимых стало делать из малыша малышку, с переодеванием в женское и оприходованием оной малышки согласно техническому заданию. А поскольку для исполнения ТЗ отверстий для оприходования у псевдомалышки не так много… В общем, малышка искупила предательство, и, надеюсь, больше не будет шкодить.
        Ну да ладно, не хочу о низком. Парни при виде машины подобрались, а при моём неспешном приближении замолчали: я стал центром внимания двадцати с хвостиком пар глаз. Все - условные славяне (условные потому, что даже неславянские русские, скажем, с Кавказа или из Азии, сильно от латинос отличаются), все - брутальные крепыши. Двадцать пять я бы дал всего паре парней; возраст остальных был ближе к тридцати - тридцати пяти. За всеми чувствовался либо армейский контракт, либо учебка. Учебку каждый гражданин у нас может пройти бесплатно, то есть за неё не платит ни он, ни ему, и только по её окончании подписывается или не подписывается первый армейский контракт. Иногда желающие служить добровольцы после оной уходят, решают, что армия всё же не их, а иногда и сама армия решает, что Хорхе Санчес или Хулио Геррерас ей не подходят - для этого и создана сия программа, как буфер. Но подкачаться и набраться физического опыта после восемнадцати можно в любое время совершенно бесплатно, и многие, у кого нет гранта на обучение, сначала проходят данные полугодовые курсы, и только потом поступают в ВУЗ дальше.
        То есть парни были… Обычными парнями. В большинстве, ибо армейских я тут всё же почувствовал и выделил, их было всего четверо. Не профи, как Лёха и его наёмники (наёмники все имеют за плечами армейский контракт, а у марсиан воинская повинность). Просто боевитыми, и поддерживающими форму. А ещё были мотивированными и морально устойчивыми во взглядах. Чувствовалась в их глазах хватка хищников, знающих, что по чём в этой жизни. Меня они не боялись, но опасались. Возможно, опасались что я трепло. Или что подставлю. Или ещё чего - они же меня не знали, а слухи это та ещё зараза. В любом случае, мы, «Цитадель», о себе заявили, парни вряд ли не понимали, у кого они в гостях, и им было интересно, ради чего они здесь и какие будут последствия.
        Лёха сидел на председательском месте с условного торца стола (условного потому, что лист был неправильной формы), тоже на канистре, и весело скалился. Ждал моей реакции. Недалеко от него на единственном стуле, немного небрежно, восседал крепыш лет тридцати пяти с умным выражением лица и заострённым подбородком. Я бы назвал его черты и славянскими, и южными одновременно. Узрев в стороне (видимо принесли с запасом) ещё несколько пустых канистр, подошёл, взял одну и в тишине направился к Лёхе и крепышу.
        - Привет, - обратился к собравшимся, протирая бумажным влажным платком канистру и усаживаясь на неё сверху. Кажется, когда-то там был какой-то растворитель, и некая его остаточная часть ещё плескалась на дне, ну да ладно, герметичность держит. - Меня зовут Хуан. Фамилия Шимановский.
        - Значит, ждём тебя, Хуан Шимановский? - усмехнулся один из парней справа.
        - Да, меня. - Я уверенно кивнул. - Вы, надеюсь, всё обсудили и к каким-либо выводам пришли?
        Молчание.
        - Марат. - Умный с острым подбородком, который на стуле, протянул руку. - Очень приятно. - Я руку пожал. - Лёха называл тебя Ваней.
        - Да, и так и так правильно, - снова уверенно кивнул я - здесь и сейчас показать тень неуверенности подобно смерти. - Но мама воспитывала меня всё же в латинском духе, так что если вам нет разницы, зовите лучше Хуан. Мне так привычнее.
        Кивок Марата. Его люди загудели, шепча друг другу комментарии, но в целом не враждебные. То есть это не упоротые фанатики, ненавидящие всех латинос подряд только за то, что они - латиносы. Что радует.
        - Хорошо, Хуан. Тогда прежде чем перейдём к предварительным решениям, давай просветим некоторые детали? - иронично улыбнулся он. - Сам понимаешь, не в игрушки играем. И для начала хотим знать, на кого будем работать.
        - В смысле кто организатор или кто заказчик? - усмехнулся в ответ я, вызвав недоумённые переглядывания.
        - И то и то, - не моргнул глазом Марат. - Касаемо организаторов - это, понимаю, «Цитадель». Группа парней с оружием, которая мочит проштрафившихся латинос. Мочит конкретных упырей и злодеев, даже правоохранители признают, что от вас одна сплошная польза и не усердствуют в поисках. Так?
        - Не совсем. Просто, скажем так… - Я нахмурился. Проверка на вшивость с элементом похвалы, но предложением сдать себя с головой. С последним он промахнулся, я не собирался «отмазываться». - Скажем так, несмотря на то, что мы совершаем преступления, это не вопиющие казни и расстрелы невинных, от осознания которых страна забурлит в праведном гневе, а слив дерьма в канализацию, от которого нормальные люди готовы сказать нам «спасибо». Пока мы не делаем ошибок - мы в тренде, и гвардии с безопасностью сверху по шапке, что плохо ловят нас, не прилетит. Потому, что избиратели не жаждут нашей крови и не давят на руководство страны и силовиков с требованием распять нас как можно скорее во что бы то ни стало. Это тонкая грань, но мы стараемся.
        - Политика, - ухмыльнулся Марат.
        - А куда без неё.
        - «Мы». Ты только что сказал «мы». - Глазки Марата сузились. - Поясни пожалуйста, кто такие «мы», Хуан? И какое место в «Цитадели» занимаешь лично ты? Ты здесь главный?
        Учитывая, что они меня ждали, что я должен утвердить принятое ими решение, посыпать голову песком, какой я маленький и вообще страус, не стоит. Но и знать, что я - конечный организатор, им тоже не стоит.
        - Я - PR-менеджер «Цитадели», - медленно разжёвывая, сформулировал я. - Я - простой девятнадцатилетний пацан с улицы у которого нет никакого жизненного опыта, одни амбиции - как я могу быть тут главным? - Картинная усмешка, и ни полслова неправды. - Но у меня есть то, чего нет больше ни у кого. Связи. Я, благодаря стечению обстоятельств, знаком со множеством интересных людей на планете и могу замолвить словечко там или здесь, в зависимости от потребностей. В частности, именно я общаюсь со спонсорами, и поэтому что бы вы ни решили, именно мне это утверждать и ехать к ним на согласование. И именно меня в случае чего спонсоры будут ставить в коленно-локтевую для выполнения определённых фрикций. - И тоже ни слова неправды.
        - И кто эти спонсоры? - спросил русоволосый чел напротив. Кроме Марата никто так и не соизволил представиться, но учитывая, что их почти три десятка, наверное, оно и правильно.
        - Клан Веласкес, - вновь уверенно произнёс я, игнорируя картинное покашливание Лёхи. - Но! - поднял палец в небо. - Маленькое уточнение. Не весь клан. Некоторые представители клана о нас не имеют ни малейшего представления. И не хотят его иметь. Нас поддерживают только радикально настроенная часть семьи, понимающая, что надо-таки что-то, наконец, делать. Эта часть в какой-то мере могущественна. Но отнюдь не всемогуща, к нашему большому сожалению. Поэтому и только поэтому «Цитадель» - это преступная группа, а не серьёзный интеграционный проект «сверху» с «белым» финансированием. Нет, парни, мы не боги, и можем что-то делать только в очень узком диапазоне, как бы ни расписывали наши подвиги СМИ и сети.
        Народ начал переглядываться, ухмыляться. Я говорил то, что нужно, и это «что нужно» совпадало с их собственным видением. Действительно, королевский клан и устраивать ОПГ? Значит, не весь клан. Возможно, всего один представитель клана. Один, но способный прикрыть такую структуру. Это немало, но это, действительно, капля в море возможностей Веласкесов.
        - То есть королева о нас «не знает», - перевёл усатый тип слева.
        - Нет, - кивнул я. - И если вдруг «узнает», будет в гневе на членов собственной семьи и поставит их в угол с нанесением повреждений путём дачи ремня по оголённой заднице. Потому, парни, - внимательно оглядел я всех, вкладывая в голос энергию, - чтобы не было недопониманий. Мы не можем подставить спонсоров.
        Помолчал, чтобы лучше дошло. Продолжил с ещё большей энергией:
        - Перевожу для тех, кто вновь не понял. Спонсоры дадут нам любые деньги… Любые обоснованные деньги, - поправился я, - на любые обоснованные нами проекты. И не спросят, как мы их потратили. И даже готовы простить неудачу, если потратили зря, безрезультатно. Погрустят, поругаются, но через время дадут денег снова, на новые попытки и новые проекты. Но только если их имена нигде не засветятся.
        То есть мы должны три, четыре, десять раз всё перепроверять! И если имеется хоть какой-то риск провала, ни в коем случае такую операцию не проводить. Провал нам не простят. А если открыто засветим «крышу», нас тут же зачистят. Просто из чувства самосохранения - у людей во власти оно гипертрофированно. Вы мальчики большие, должны понимать, как это работает, и что я ни в коем случае не пугаю вас, а всего лишь обрисовываю, как мы работаем и как должны будете работать с нами вы.
        - То есть если нас арестует грвардия… Никто не почешется нас вытаскивать, - скорее констатировал, чем спросил человек напротив, светло-русый и белокожий - как раз из славян без кавычек.
        - Если задержит в рамках запланированных нами самими акций, если мы сами решим так - то вытащат, - поправил я. - При должном обосновании этого шага и согласования с ними. Но если нас случайно накроет антитеррор или специальная полиция - да, палец о палец никто не ударит. Так что трижды подумайте, надо ли оно вам.
        С другой стороны, - а теперь дать парням пряник, - мы предлагаем перспективы. Предлагаем оторвать жопу от дивана и начать что-то делать. То же Мартын и его спонсоры вряд ли предлагали вам такое хоть раз. Их задача - имитация бурной деятельности для отбивания средств, чтобы спонсоры выделили новые. Я не прав? А риски… При имитации и риски другие, гораздо меньше. На серьёзной же работе вы под прицелом априори, глупо требовать он нас таких же условий, как у него.
        - Давай не будем про Мартына! - раздался раздражённый голос справа. Я про себя улыбнулся - по больному проехался. Дорожным катком. Причём играючи. Так называемые бойцы русского сектора понимают, что их используют для показухи, а не реальных дел, а это монетка в мою копилку, а не тамошних нациков.
        - Я просто привык называть вещи своими именами. - Я искромётно улыбнулся. - Я же пиарщик, раскрутчик, я единственный, кто может себе это позволить.
        Парни начали опускать головы и отворачиваться - да, я могу называть вещи как они есть, но это не значит, что им это нравится. Они привыкли у себя на Обратной Стороне героями слыть, а я им тут дерьмеца на вентилятор.
        - Какая выгода от всего этого, - перебил Марат и обвёл ангар рукой, имея в виду то, что мы планируем и «Цитадель» в частности, - клану Веласкес? Они такие же латинос, как и остальные. Зачем им вкладываться в вас и «поднятие» русского сектора?
        - Изабелла, Фрейя и Эдуардо Веласкесы наполовину русские, - с напором ответил я. - Не знали об этом? Но это ещё не всё. Это эмоциональный момент - они просто с детства не рассматривают ваш язык и вашу культуру как чуждые. В отличие от остальной первой десятки и даже первой сотни. Второй момент - прагматический. Обратная Сторона это тридцать миллионов потенциальных преданных избирателей. Наш олигархат живёт по инерции, по инерции мыслит и не понял этого, а тем не менее, это так. Тот, кто первым запрыгнет в лодку и объявит себя защитником русского сектора, получит дополнительный немаленький электорат и сможет вертеть мнение остального олигархата, как космическую станцию в Лагранже вокруг оси.
        - То есть им на самом деле на нас плевать, - фыркнул ещё один тип слева с обидой в голосе. Блин, два десятка человек с лишком, и я не знаю, как описывать этих индивидуумов подробно, не останавливаясь на каждом в отдельности. - Для них это всего лишь проект по увеличению политической мощи.
        - Ребят, в политике нет места эмоциям, там всем на всех плевать, - высокомерно оскалился я - для меня сия мысль уже давно стала привычной. - Запомните это раз и навсегда. В их мире есть единственный критерий, ВЫГОДА. И пока их выгода с вашей совпадает, они расшибутся в кукурузную лепёшку, но сделают то, что вам нужно. И надо быть идиотами, чтобы это не использовать.
        Веласкесы готовы вложиться в примирение наших секторов и наций, готовы задавить националистские движения, и вы должны либо встать с ними в качестве исполнителей, либо идти на фиг, но больше до конца жизни не вспоминать мантры, что «вам не дают и не давали возможности изменить что-либо». Вам оную возможность дают. Прямо сейчас. Решение за вами.
        - Всё же, в чём их профит? - А это Марат.
        - В том, что глобальную войну их страна встретит без острого внутреннего конфликта, - снова совершенно честно ответил я, после чего решил подсластить пилюлю, дав новый аргумент для размышлений. - А ещё в том, что ей этой страной править. По меркам истории - прямо завтра. А в национальном вопросе на планете - конь не валялся.
        Снова пауза для осмысления. Я намекал ребятам на такую вещь, как перспектива. Мощная штука, невероятно мотивирует. Одно дело выступить наймитом ОПГ с олигархической крышей. Другое - стать бойцом наследницы престола. Даже звучит круто. Да и глубинный смысл - сейчас ты будешь крушить черепа и челюсти мрази, а после её будущее величество найдёт для верного прилежного тебя работу поинтереснее, и главное, с большими «ништяками», как физическими, так и нематериальными.
        - Когда она сядет на трон, решать проблему будет поздно, - продолжил я. - Придётся начинать с нуля, а это время и силы. Времени у неё не будет, силы будут уходить на более актуальные горящие проекты. И всё останется в той же точке, что и сейчас. Вот только страна к тому моменту изменится, и то, что люди готовы терпеть сейчас, станет для них неприемлемо завтра. Понимаете засаду?
        Тишина. Парни, огорошенные, молчали. Правильно, пусть думают.
        - Я на днях сделал предложение руки и сердца её сестре. Я встану рядом и буду помогать, чем смогу. В том числе и по вашему вопросу. Но и без этого я замотивирован - я латинос только наполовину. Для меня латинский и русский сектора как мама и папа, а когда родители в ссоре, дети всегда стремятся помирить их. Потому звёзд с неба и золотых гор не обещаю, парни, но обещаю, что реально, на самом деле будем заниматься национальным вопросом. И решать его, а не мусолить папки и прожекты по столешницам высоких кабинетов. Если вы с нами - добро пожаловать, «Цитадель» лишь малая часть глобальных планов по интеграции. Если нет - не судьба. Решим проблему без вас.
        Слушаю ваше решение.

* * *
        - О, знакомые лица! - усмехнулся я, вылезая из машины. Вся группа Терезы последовала за мной. Группа Марты осталась на улице - встречать остальных.
        Стоящий у входа в гаражный кооператив крепыш в рабоче-крестьянской майке, демонстрирующей предплечья и плечи, на которых красовались просто обалденные разноцветные татуировки, смутился. Бритая его черепушка, тоже вся в наколках, блеснула отражённым лучом света от ближайшего потолочного осветителя.
        - У меня хорошая память, - пояснил я. - Я тебя помню. Ты один из тех, кто вытаскивал для дачи присяги эту негритянскую задницу. Как там тебя звать-величать?
        Качок помялся, но выдавил:
        - Прыщ. - Подумал, и добавил. - Чико, ты это… Я понимаю, ты реально безбашенный, и тёлки твои… Крутые… - Опасливый взгляд на девочек, разошедшихся по помещению в качестве оцепления. - Но всё же надо проявлять уважение к партнёру. Особенно перед его подчинёнными. Так… Правильно, - сформулировал он мысль, пустив рябь морщин по лицу.
        С одной стороны он меня «учил жить», ставил на место. И трое его парней чуть в отдалении принялись лихорадочно рассматривать землю, переминаясь с ноги на ногу, думая, как намекнуть суровому мне, что они не с ним. Но с другой Прыщ (во, блин, погоняло) сказал очень мудрую истину. Вендетта закончена. Шаман условно мой, ибо я принимал его присягу Виктору Кампосу, и сам же Капмосу его персону рекомендовал. Всё, алис, пора переводить жизнь на мирные рабочие рельсы. А я гадости говорю про ставшего в своём районе уважаемым человеком партнёра. Правильно, некрасиво это. А ещё Прыщ смелый, раз не побоялся мне такое сказать в лицо, учитывая мою здесь репутацию.
        - Ты прав, Прыщ. - Я сделал пару шагов, и, подойдя к нему, панибратски похлопал по татуированному плечу. - Некрасиво это. Услышал. Просто Шаман в своё время попил мне кровушки, это личное.
        И Прыщ, и трое его парней, охранявших гаражи, выдохнули с облегчением.
        - Ведите, - скомандовал я и первым направился в сторону лифтов в местные подземелья.
        Я уже был здесь, один единственный раз. Когда мы пригнали фургоны и минировали их, прямо по месту. Гаражный кооператив, разумеется, как и все вспомогательные постройки на Венере, был расположен глубоко под землёй. Кооператив он был потому, что его размеры поражали воображение (Боливарес - рабочая окраина и народу тут живёт прилично), а проекты такого масштаба и стоят недёшево. Деньги на них собирают вскладчину, и машиноместа после окончания строительства раздают согласно вложенной сумме. Но, как все мы понимаем, если у объекта нет чёткого единого хозяина, значит на нём начинает «рулить» местный криминалитет, используя его как место для решения каких-либо своих не совсем законных задач. Например, больше чем уверен, что во многих машинопещерах тут хранятся угнанные тачки востребованного класса, а в некоторых складируется или переваливается контрафакт. Или что-то совсем запрещённое вроде наркотиков и оружия. И потому именно сюда местные бандюки по моей убедительной просьбе куда-нибудь их деть поставили фургоны с марсианским оружием, организовав вокруг круглосуточную охрану. Причём я видел по бледному
лицу Шамана, охранять их от разного ворья и промысловиков лёгкой наживы будут как зеницу ока - никто не хочет, чтобы бабахнуло у тебя в гаражных подземельях, напичканным незаконной продукцией. А что бабахнет, я сумел убедить, демонстрируя бомбы, как девочки их закладывают, и как я сам запускаю коды активации. Тут кто угодно побледнеет, даже антильский негр.
        Охрана комплекса со стороны банды тут была до этого и будет после, дополнительные расходы эскадрон вряд ли понёс. Но вот ответственности на Прыща, его ребят и их сменщиков навесили изрядно. И они сейчас искренне мне благодарны, что увожу свой опасный груз, и они вздохнут с облегчением.
        - Вот, - указал татуированный качок на четыре подряд открытых воротины машиномест. - Ворота открыли, но сами машины не трогаем. Это - сами.
        Что логично. Нефиг бандюкам лезть к бомбам со свиным рылом.
        - Правильно сделали, - похвалил я и подошёл к первому зеву, рассматривая люк задней выгрузки первого фургона. - А скажи, Прыщ, только честно. Обезвредить пытались?
        - Да ты что! Мы что, больные? - слишком наигранно воскликнул качок. Я про себя усмехнулся. Ну да, ну да.
        - Что, не смогли, значит, обезвредить, - констатировал я. - Или решили не рисковать?
        Прыщ снова скривился. Судя по морщине, перекосившей его лицо, он напряжённо думал. И вновь придумал правильно, решив не ломать передо мной комедию.
        - Тот спец, что смотрел, гарантии дать не смог. Сказал, приводной механизм неглупые люди ставили, не дилетанты. Сказал, лично он браться за разминирование не будет. Не то, что прям совсем не взломает и не обезвредит, но гарантии дать не может а потому браться не хочет.
        …Но мы и не планировали вскрывать фургоны, - оговорился он. - Мы только хотели, чтобы кто-то знающий оценил перспективы, стоит это делать или нет. И Шаман сказал, беречь транспорты, чтобы муха мимо не пролетела.
        Сдал своих с потрахами. С другой стороны, я знал, на что шёл, доверяя фургоны уличному эскадрону. Знал контингент. Какие претензии?
        - И что, более квалифицированного специалиста ниггер даже искать не стал? - криво усмехнулся я.
        - А зачем? - Прыщ пожал плечами. - Вот ты бы стал? Стоят себе фургоны, кушать не просят. Зачем лишний геморрой? Ну даже если взломали бы, куда оружие девать, как толкать? Вот если б там чистое золото было, тогда да, а так не стоит оно того. А теперь ты приехал, всё заберёшь, и дело с концом. Главное было сделать так, чтобы падаль какая не решила «взять» объект и не бомбанулась тут вместе с нами. Вот этого мы реально боялись. - Качок поёжился, и я понял, он не лукавит. Боялись они машин с оружием, ой как боялись. Я спаситель, их личный, что убираю фургоны. И «слил» он мне про сапёра из благодарности. И с намёком, чтоб я такие игрушки больше не привозил, «а то в другой раз Шаман передумает, тебе это надо?»
        - Ну, ни одна падаль не проскочила, фургоны целые, что ещё желать? - усмехнулся я. И по лицу «коллеги» понял, что кое-какая «падла» всё же, видимо, на огонёк залетала. Просто они сумели вовремя перехватить. Хотя наверняка в тот день все, кто был в гаражах, изрядно поседели.
        - Все отошли на двести метров! - раздался голос моей главной младшенькой. - Девочки, вас тоже касается! Хуан?
        - Да точно я, говорю же! - отмахнулся я. - Коды знаю только я один и больше никто. - Я не лукавил, я сгенерировал четыре кода в момент активации и нигде их не записал. Специально, на всякий случай. Если хоть в одной из сорока четырёх цифр ошибусь, мне хана будет сразу, а девчонок просто завалит многотонным слоем полимербетона. Спасутся только те, кто остался наверху; абсолютно все люди в подземельях кооператива под угрозой. Так что лучше идти сразу мне, больше шансов, что выживем.
        - Эй, бритый, тебе особое приглашение? - зло уставилась младшенькая на качка рядом со мной.
        - Нет-нет! Конечно нет! - замахал руками тот и побрёл, стараясь держать маску и не спешить. Лысина его блестела от холодного пота.
        Когда девчонки выгнали всех за пределы ближней зоны я вошёл в первый гараж, лёг на пол и подтянулся внутрь. Разглядывая трансмиссию. Блок активации здесь, под днищем. Открыл крышку предохранителя прибора. После чего трижды в уме прогнал все одиннадцать цифр первого кода… И, мысленно перекрестившись, начал медленно, по одной, вводить.
        Когда ввёл последнюю цифру, сердце ёкнуло. «А вдруг ты забыл, Ваня!» - истерил внутренний голос. Но ответить ему я не мог. Если перепутал хоть одну, я умру очень быстро. Сильно-сильно быстро. Напрасный риск? Особенно в свете последних событий и предложения Изабелле? Конечно! Но мы должны отвечать за свои поступки, и раз я ставил этот код, мне и «взрываться».
        Повезло, загорелась зелёная лампочка дезактивации. Господи, какое это облегчение, осознавать, что ты жив! Жив, жив!!!
        Но надо двигаться дальше. И я выполз из-под машины, отряхнулся и побрёл во второй гараж ко второму фургону.
        Снова та же процедура. Снова ёкающее сердце… И - зелёная лампочка. Затем третья машина. И четвёртая. На последней я медлил больше всего - было ощущение, что перепутал две цифры. Пришлось «погружаться» в себя, и, используя технику работы с сознанием и памятью «двадцать шестых», переживать моменты кодирования заново.
        Нет, всё верно, не напутал. Жив. Но сердце снова ёкнуло… И снова зелёная лампочка. Алилуйя! Вы не представляете, какое облегчение может вызвать простой размеренный свет диода!
        - Тереза, - активировал я взводную связь, - давай девчонок, пусть спускаются.
        Девчонок было четыре группы. Все - добровольцы. Все - участвовали в вендетте осенью. Все - сборная солянка всех возрастов и взводов. Но главной у них отметилась Камилла, которую Даниела сегодня по моей просьбе отпустила. Ну как моей, она сама отпрашивалась, просто со ссылкой на меня.
        - …А потому берёте по одному стволу, чисто для себя, и боезапас к нему, и больше ничего не трогаете, - заканчивал я инструктаж. - И, для страховки, по одному деструктору на отделение и по пять к ним зарядов. Всё это вернём, когда доедем до места, но пока держим в машине - мало ли.
        - Думаешь, кто-то рискнёт на нас напасть? - А это Васильева, она сегодня тоже с нами, хоть и не участвовала в вендетте, в финальной её части. - Зная, что мы - ангелы?
        - Свет, да, думаю, - кивнул я. - Это - Боливарес. Преступный анклав. Мы не знаем кому могли местные секьюрити «слить» данные о фургонах, но опыт подсказывает, они точно кому-то сливали. И не одному «кому-то». Они однозначно могли сообщить, что вывозим мы их сегодня, и этот «кто-то» решит нас встретить. Конкурирующая банда, желающая поживиться халявными скорострелами? Антитеррор? Кланы, жаждущие подгадить марсианам или Веласкесам? Феррейра, решивший отомстить за ЭМИ-бомбу в своём доме? Это может быть кто угодно, и мы должны быть ко всему готовы.
        Потому бдить и ещё раз бдить. И быть готовыми к любому развитию событий. Я не могу рисковать, девчонки. Оружие - да и бог с ним, марсиане ещё себе привезут и на планету провезут. Я не могу рисковать вами! Даже простой вылет вас в народное хозяйство для меня неприемлем. Потому давайте, отнеситесь ко всему предельно серьёзно?
        - Ладно, Чико, не дрейфь. Тут не дуры собрались, - похлопала меня по плечу древняя богиня.
        - Справимся, - а это улыбнулась Васильева.
        - Тогда разбираем оружие и на выход, - подытижил я. - Все четыре группы, одна за одной, с лагом в четверть часа. После выезда покатайтесь по району, проследите за хвостами, и держитесь в пятиминутной готовности подскочить и «вписаться». Первая группа…
        - Есть!
        - Есть!
        - Есть!… - отчитались девчонки и пошли вооружаться. У меня же на душе скребли кошки от дурного предчувствия.
        - Да, Цветочек, слушаю тебя, - с улыбкой ответил я на входящий, привычно не включая видеоканал, только звук. Машины мерно катились на автопилоте со скоростью тридцать-сорок километров в час колонной одна за одной. Со мной в кабине, за «баранкой», сидела Васильева, напряжённо всматриваясь в дорогу. Делать было особо нечего, неприятности, которые ощущал подкоркой, пока на горизонте не виделись, и звонок её императорского высочества был в масть настроению.
        - Хуан, - без «здрасти», «до свидания» и других предисловий начала Гортензия, - а давай ты сделаешь предложение мне? Мы походим какое-то время как жених и невеста, потом «поцапаемся», поссоримся и разорвём помолвку, и ты женишься на ком хочешь? А колечко останется у меня?
        - Так сыр-бор из-за колечка? - усмехнулся я, опешив от её напора.
        - Ты даже не представляешь, насколько это красивое решение! - с жаром продолжила высочество. - Со стороны имперцев - его не получили венериане. Как бы осталось в их ветке семьи, так как я официально признанная дочка папочки. Но со стороны венериан все понимают, что колечко в Южную Америку также не вернётся. Фиг отцу и братьям, а не такой реликт! Кольцо останется здесь, на Венере, и у меня будет гораздо больше аргументов для торга с крёстной, если я вдруг чем-то её прогневлю или не понравлюсь. Ну как тебе схема?
        Неугомонная девчонка! Кажется, это здорово, что мы подружились.
        - Аферистка ты, Гор! - засмеялся я. - Всегда говорил, далеко пойдёшь. Но космолёт улетел, извини. Кольцо у Бэль. И будет здорово, если я одену его ей на палец на правую руку, а не на левую, как сейчас.[1 - В Латинской Америке в разных регионах обручальные кольца носят на разных руках. Но исторически столичную функцию играла испаноязычная Венесуэла, где кольцо носят на правой, большое количество переселенцев было из Аргентины, где кольца также носят на правой, и после глубокого анализа, власти независимой Венеры решили узаконить ношение на правой.В описываемое время эта традиция не является обязательной на Земле, там до сих пор кольца носят на разных руках, и не являлась обязательной в эпоху, когда Венера была колонией. Но после обретения независимости узаконивание оной стало одним из первых шагов новой власти, дабы унифицировать и централизовать государственное управление.]
        - Да уж, кто не успел - тот опоздал. - На том конце раздался разочарованный вздох. - А ты точно не передумаешь?
        - Даже если передумаю, не обещаю, что передарю его тебе, Гор. Извини. Там знаешь какая конкуренция!
        - Хорошо. Тогда просто приезжай как-нибудь вечерком, разомнёмся. Что-то забросил ты танцы, не развлекаешь бедную никому не нужную ссыльную принцесску… - Ага, судя по голосу, ещё чуть-чуть, и расплачется. Я снова рассмеялся.
        - Гор, дела. Как-нибудь, но не прямо в ближайшее время.
        - Хорошо. Бедная никому не нужная принцесска ждёт. - Позитив в голосе. - Ты обещал! - Рассоединилась.
        - Кривляется? - наигранно-бесстрастно произнесла Светлячок.
        - Да. Наделал я шороху с этим кольцом. Уже жалею, что не взял Маринино… Ну, которое они вместе выбрали. А это оставил бы на потом, как козырь.
        Света пожала плечами. Что она могла сказать или посоветовать?
        - А вот и неприятности, - констатировал я, глядя в боковое зеркало на догоняющие нас машины специальной полиции. Машин было три, ехали с мигалками и как-то подозрительно замедлили возле нас ход.
        - Сейчас будут оттеснять к обочине, - произнесла Света, разглядывая кортеж полиции в своё зеркало. Активировала общую линию, но не успела ничего сказать, так как Камилла оказалась быстрее:
        - Внимание всем! Полиция! Первыми не стрелять! Повторяю, первыми не стрелять! Но оружие держать наготове и быть готовыми ко всему! - раздался её встревоженный, но бодрый голосок.
        - Машина-один вас поняли, - ответила Света.
        - Машина-три вас поняли… - начали докладываться девочки.
        - Группам два и три - двухминутная готовность, - продолжала командовать древняя богиня. - Группе четыре - пятиминутная.
        - Что думаешь? - кивнула Лана на тяжёлый броневик специалов, действительно, вставший с нами бок о бок и уравнявший скорость, показывая, что не выпустит, если задумаем рыпнуться. Мы зажаты между ними и стеной тоннеля магистрали. А у специалов машины тяжёлые, не просто броневики вроде «мустангов» и «фуэго», а тяжеловесные, для разгона демонстрантов и прочих силовых акций. Только вот дёргаться мы и не планировали.
        - Ниночка, - активировал я экстренную линию связи с представителем марсианской стороны, - у нас проблемы. К нам не лезьте, справимся сами. Или не справимся, но тоже сами. Возможно мы наживка для вас, потому рвите-ка вы когти оттуда, где находитесь, сделка отменяется.
        - Поняла, - ответил приятный голосок куколки-блониди, девицы явно носящей погоны, но никому их не демонстрирующей, связной со мной от УВР марсианской республики. - Если что - маякуйте, приедем. У меня две группы под рукой.
        - Ни в коем случае! - повысил я голос. - Лучше сворачивайтесь и валите. Здесь не бандюки, а гвардия. Но самое скверное, что не антитеррор[2 - Специальная полиция - силовые подразделения гвардии, а гвардия подчиняется правительству провинции, региону. Антитеррор - специальное подразделение департамента безопасности, то есть федералов. Федералы контролируются Веласкесами, а что происходит в регионах - ведомо только богу и самим регионам. Позиции аристократии сильны именно в гвардии, на местном уровне, так как более высокий уровень для кланов закрыт.]. это может быть что угодно, включая охоту на вас на живца. Мы - местные, справимся, а вы не лезьте.
        - Принято. Не лезем.
        Слава богу, с мозгами у куколки в порядке. Правда в нашу первую и вторую встречу она меня совратить пыталась, даже трусики невзначай демонстрировала… Ну да ладно, вчера во время очередного рандеву была собрана и серьёзна, уроки выучила.
        - Кого тогда, если не УВР? - фыркнула Света. - Хуан, чует моя пятая точка, сами не справимся.
        - Давай пока пообщаемся с мальчиками, а там решим, - произнёс я, душа в себе начинающийся приступ ярости. Вспомнил себя и парней, как нас 3,14сдили такие же ребята, из этой же конторы, совсем недавно, у офиса Южного Креста. Ой как несёт запашком от СП, и от этого кортежа в частности! А ещё несёт неприятностями, ибо специальная полиция это не конкурирующая с Кампосом и Шаманом банда, огня по своим нам не простят. И, видимо, проведя анализ вендетты и сделав выводы из последствий дружественного огня тогда, именно на это нас с девчонками будут толкать. Цель - корпус и королева, а не это грёбанное оружие. Оружие - лишь способ надавить на неё. И мы - таран, который трудно остановить на замахе, вот что грустно. Нам придётся стрелять, если вынудят.
        - Тормози. Только медленно, не спеша, - приказал я, хмурясь. - Афина - Ангелито, из машин не выходить. Попробую договориться.
        - Есть договориться.
        Мы затормозили. Машины рядом тоже. Первая из них встала чуть впереди, отрезая нам путь. Наши третья и четвёртая машины при таких раскладах оказались не заперты, могли дать ходу, объехать и прорваться, но смысл? Найдут, догонят, у специалов в округе вряд ли всего одна группа. А ещё пушки на магистрали тоже под управлением гвардии. А у нас взрывчатка в фургонах. Нет, только договариваться!
        Я вышел из машины и остановился перед бампером переднего капота. Десять секунд. Двадцать. Открылся люк броневика гвардейцев и мне навстречу вышел высокий жилистый, но худой тип на голову выше меня лет тридцати. Молодой, зелёный, кого не жалко списать, - мысленно отметил я, - но амбициозный, который сам готов лезть в авантюры ради карьерного роста. Без оружия в руках, как я подсознательно ждал, но с кобурой увесистого AEG-шника на боку. Серьёзный задел.
        - Чем могу быть полезен, сеньор? - обратился я к нему. Вежливо, сама любезность - родившуюся ранее ярость задушил.
        - Специальная полиция, лейтенант Орейро, - представился тип и даже засветил жетон. Но я и не сомневался, что он настоящий. - Сеньор?..
        - Хуан. Хуан Шимановский, - представился я, и понял, что тип знал моё имя. Просто хотел подтверждение.
        - Сеньор Шимановский, - точно знал, выговорил без запинки с первого раза, что для латинос немыслимо, - разрешите проверить, что у вас в фургонах? Я правильно понимаю, вы едете колонной из четырёх машин, и они все - условно ваши? Принадлежат одному собственнику?
        - Воистину, вы правы, сеньор! - улыбнулся я. - Конечно. Прошу! - Указал на нашу машину, мы ехали первыми, и пошёл к заднему люку. - Свет, деблокировка грузового люка, - бросил я по взводной линии.
        - Принято! - раздалось в ушах.
        Люк вышел из пазов. Но работала защита «от дурака», и его всё равно нужно было поднять вручную с этой стороны. Что я и сделал, после чего бодро запрыгнул в грузовой отсек машины. Лейтенант Орейро тяжко вздохнул, но последовал за мной. Он был выше и головой упирался в потолок, приходилось пригибаться.
        - Вот, сеньор, - взял я первое, что лежало сверху на не очень тщательно сложенной груде оружия. А местами просто сваленной как попало - некогда девчонкам было аккуратно укладывать, «и так сойдёт - куда ж оно из машины денется?» Открыл крышку ящика. - Винтовка Лопаткина скорострельная, линейная. «ЛВЛ-182». Марсианская лицензия Ижевского завода. Сколько - не считал, но много. А вот тут - боеприпасы. Боеприпасы универсальные, подходят к линейным скорострельным любой армии мира, потому происхождение не знаю, не интересовался.
        Лейтенант держал в руках винтовку и прилагал все силы, чтобы глаза его не вылезли из орбит. Вот так, прямо в лоб, демонстрировать ему то, за что люди идут в места не столь отдалённые очень надолго? Не отнекиваться, отмазываться или запираться, не предлагать взятку, вынуждая их спецназ брать нас силой, а просто показать, дескать, смотрите, да, везём по ГОРОДУ четыре фургона с ОРУЖИЕМ?
        - Это ещё не всё, сеньор. Вот, смотрите, деструкторы импульсные ядерные, - продолжал дурачиться я, начав раскопки среди ящиков. Ящики не то, что были разбросаны, нет, они лежали добротно и при резких манёврах машины куча-мала не рассыплется. Просто не упорядоченно лежали, все типы оружия вперемешку. - А вот это взрывчатка. Много взрывчатки. А вот это - ЭМИ-гранаты. А это термические. Что вас ещё интересует?
        - И у вас, юный сеньор… - Я уже победил лейтенанта, ибо сбил его с настроя, а раж в деле переговоров главное. - …И у вас, конечно же, есть все бумаги на это оружие, как и разрешение на перемещение?
        - Ну что вы, сеньор, какие бумаги! - во всю ширь улыбнулся я. - Если бы бумаги были, машины бы везли совсем другие люди. С очень и очень плотной охраной.
        «Завис» сеньор надолго. С пару минут смотрел сквозь меня на оружие. Я терпеливо ждал, размышляя о последствиях этой остановки. Они были менее чем радужные, но в траурном цвете ситуация не виделась. Сложно, тяжело, но не траурно.
        Наконец, лейтенант отмер. Криво улыбнулся, пытаясь взять себя в руки.
        - Сеньор Шимановский, вы понимаете, ЧТО вам грозит за перевозку этого оружия без документов и охраны?
        - НИЧЕГО мне не грозит, сеньор лейтенант, - мило улыбнулся я в ответ. - Это - оружие корпуса королевских телохранителей. Который не подчиняется законам государства, а лишь своему сеньору. Которая, сеньор, не возражает против перевозки, иначе бы нас тут не было. Что касается охраны - вы не правы, у нас есть охрана. И если ваши люди… Не дёргаться! - заревел я, и его рука, дёрнувшаяся было к «тревожной» кнопке навигатора, замерла. - И если ваши люди попытаются напасть на нас и применить силу, будут безжалостно уничтожены. Ангелы не привыкли рассуждать, кто прав, кто не очень, и в случае силового варианта будут стрелять на поражение.
        - Вы блефуете. - Спесь я с сеньора сбил, макнул в дерьмо, то бишь пояснил, что для него и его людей в этой афёре вокруг тоже одни фекалии, а не видевшийся им изначально шоколад. Он что, не думал, что может тупо сдохнуть под нашими иглами за правое дело нанявшего его руководство какого-нибудь клана? Родной ты мой карьерист! Не всё гладко под куполом!
        - Блефую в чём? - уточнил я.
        - Насчёт прикрытия.
        - Мы похожи на идиотов? - парировал я. - Это операция корпуса, сеньор лейтенант. У корпуса нет такой власти, как у полиции и гвардии, и мы не армия, обеспечивать беспрецедентную охрану. Но мы имеем право стрелять на поражение, что и будут делать охраняющие нас группы в случае нападения.
        - Девочки, группы два, три и четыре, - раздался в ушах голос слушающей нас Камиллы, - они сейчас будут искать вас, где вы. Если на вас нападут, попытаются перехватить - огонь на поражение! Повторяю, в случае атаки вас людьми СП, огонь на поражение! Без сантиментов!
        Это она, конечно, зря… Но спорить не буду - ей виднее. Нападение людей с оружием на бойцов корпуса при исполнении… У которых нет фургонов с оружием, взрывчаткой или даже просто наркотиков в багажнике… Это засада для СП, а не корпуса. Нефиг было нападать без обоснования. А вон насчёт нас обоснование есть, не придерёшься. Оружие без документов в городе на людной магистрали… Включая взрывчатку… М-мать!..
        - Сеньор Шимановский, думаю, что вы не блефуете, говоря об охране, - сдался лейтенант. - Но есть один нюанс. Это - оружие, - окинул он рукой грузовой отсек. - И там - тоже, наверняка, - кивок за спину, имея в виду другие машины. - А оружие без документов в городе - это… Попадос это, мальчик. - Кривая фальшивая улыбка.
        - Ваши предложения? - принял я его игру.
        - Сейчас ты и твои девочки… Я правильно понимаю, что в машинах девочки? Среди ангелов нет мальчиков… Ну кроме одного, который, наверняка, как раз передо мной? - Ещё более кривая улыбка, но я не понял иронии. Ну, мальчик-ангел, и что? - Ты и твои девочки сейчас выходите из машин. Оставляете в машинах всё оружие, кроме личного табельного. Того, которое относится к арсеналу вашего корпуса. Мы обязуемся не проверять их и не досматривать - права королевы и её телохранителей ПОКА священны, так как подтверждены законом. После чего ваши девочки валят на все четыре стороны, а мы с тобой и с оружием едем дальше. Мы - в отделение, оружие - на спецстоянку, для дальнейшего по нему решения. Ну как тебе перспективы?
        - А меня, значит, на четыре стороны?..
        - А ты - лицо гражданское, - новая кривая и донельзя победная улыбка сеньора Орейро. - Официально ты не ангел. Но не переживай, если ты тот, о ком я думаю, тебя у нас быстро заберут. Веди себя тихо, прилично, попьём кофе, и свалишь. Мы ж не звери, не бить тебя везём.
        - Ну, пока ещё не везёте. - Теперь «завис» я, прокачивая ситуацию.
        Всё немного не так, как я себе навоображал. Это не провокация против королевы, и нас не будут заставлять повторять дружественный огонь. Просто КТО-ТО ХОЧЕТ НЕ ДОПУСТИТЬ ПЕРЕДАЧУ МАРСИАНАМ ОРУЖИЯ.
        Почему?
        А всё просто. Оружие отвозится на спецстоянку, опечатывается. Оно ничейное, без опознавательных знаков. Конечно, не ничейное, принадлежит марсианской армии, но Марсианская Республика вряд ли передаст гвардии муниципального округа Альфа-Аделина номера своих винтовок и деструкторов со складов хранения.
        Впрочем, со временем может и передаст. А скорее всего оружие, не найдя его хозяев на Венере, просто так передадут марсианской армии в рамках Альянса, подведя это дело под грядущую войну. Как жест доброй воли - Венере оно ни к чему, у нас своё оружие есть, по своим стандартам, а парням с четвёртой планеты пригодится. Но это будет нескоро. А акция марсиан, ответка УВР за своих болельщиков, планируется скоро. Откуда они знают? Да оттуда, что марсиане же не дураки, и тоже «качают» ситуацию, параллельно «Цитадели» и независимо от неё. И наверняка в их подвале уже томится несколько высокопоставленных шишек «Южного Креста», венерианских нациков и бог весть кого ещё. А исчезновение таких людей в определённую единицу времени обычно наводит аналитиков на правильные мысли.
        Тогда мы, действительно, СП не нужны. Девчонок отпускают на все стороны, какие найдут, меня не могут - формально я не ангел - но меня заберёт или Мишель, или сеньора Гарсия. Дело спустят на тормозах - у корпуса и клана Веласкес должны быть свои секреты; джентельменское соглашение между кланами после эмоционального выступления Мишель наутро после вендетты неукоснительно соблюдается и никто из кланов не станет задевать и раздражать Веласкесов по пустякам. Веласкесы имеют право на такую афёру с оружием, как основатели государства. А что попались - так попались, бывает. Веласкесов в деле «не заметят», оружие запишут как «полностью бесхозное, неожиданно всплывшее», а дальше либо нам на склад, армии Венеры, либо и правда марсианам. И все счастливы.
        …Кроме меня. Кроме, мать его, тех, кто собирается устроить показательную казнь подонков, убивших болельщиков. А без оружия УВР не сможет взять штурмом такую цитадель, как офис «Южного Креста». Будет тихая война с периодическим исчезновением виновных… Но ни в коем случае не воспитательная акция фигурантам и потенциальным наёмникам сеньоров на будущее. А это значит, что подобная бойня обязательно повторится, не с «Южным Крестом», так с другой организацией в главной роли.
        Захотелось материться. Громко и смачно, от души. Но надо было принимать решение. И я принял. Интуиция подсказывала, что неверное, не оптимальное… Но я ничего не мог с собой поделать. Эта сеньора ещё никогда меня не подводила, но сейчас я просто не мог ей последовать.
        - Сеньор, это неприемлемый вариант. - Я улыбнулся самой кошмарной своей улыбкой. - Это оружие корпуса, и вы его не получите. Разве только через наши трупы.
        - А теперь что касается трупов, - продолжил я. - Сеньор, видите, машина набита не только оружием, но и взрывчаткой. А мы находимся на магистрали, на одной из самых оживлённых трасс города. Вы серьёзно хотите разбираться с нами здесь, где могут пострадать гражданские? И ещё, чтобы не было недопонимания. Я радею не о вас, мне плевать на специальную полицию и на вашу персону в частности. Я, действительно, просто не хочу жертв. Может давайте отъедем туда, где никто не пострадает, затем вы на нас нападёте, и мы вас уничтожим? Как считаете?
        - Вы юморист, сеньор Шимановский, - сквозь зубы выдавил сеньор лейтенант.
        - Стараюсь. - Я грозно сверкнул глазами. - Сеньор Орейро, хотите совет? Оставьте это дело. На вас, если останетесь живы, повесят всех собак, и сидеть вам придётся долго. Если не «повеситесь» в камере, а то знаете, как сложно жить с грузом гибели своих людей на совести? А гибель ваших людей будет, ВСЕХ ваших людей, если погибнет хоть кто-то из девочек.
        - Двести тридцать восьмая развязка, - произнёс сеньор, к чему-то прислушавшийся - он тоже подключен к своей оперативной линии. - Под ней съезд на двадцать восьмую хорду. Сейчас съезд перекрыт - дорожные работы. Вокруг никого. Вы правы, гибель гражданских нам ни к чему. Езжайте за нами, мы проводим.
        Сеньор развернулся, спрыгнул на землю и совсем невесело побрёл к своей головной машине.
        - Хуан? - голос Камиллы.
        - Хуан? - А это Васильевой. - Что делаем?
        - Пока едем следом за сеньорами. А там посмотрим.
        Всё-таки будет драка. У меня внутри ухнуло. Земля выходит из под ног, я теряю контроль над ситуацией, теряю управление и доминирование… Это ОЧЕНЬ плохо.
        …Но я был не готов бросить всё и отступить. Я не хотел отступать. А значит, альтернативы нет. Придётся давить, фолить, пугать… И, возможно, даже стрелять.
        - Поехали, - произнёс я, запрыгивая в салон кабины. - И это… Дай прямое текстовое сообщение по внутренней линии корпуса. Я не подключён, а через диспетчера действовать не хочу.
        - Диктуй, кивнула Васильева, заходя в меню навигатора.
        - Сирене, абонент «Ангелито». Срочность - «молния». Гриф… Любой гриф, мне без разницы. Текст: «Сирена, мы в дерьме. Я выкручусь, у меня положительная плавучесть, но прошу отмазать девочек». Конец сообщения.
        Света весело фыркнула под нос.
        - О себе в последнюю очередь думаешь.
        Я пожал плечами.
        - Если будет замес - поляжем все. Если нет - я и так в народном хозяйстве. А у вас контракт. Всё честно.
        Машина тронулась - мы поползли за бронированным монстром специальной полиции. Я почувствовал, что в каждой из трёх машин сидит по вооружённому одетому в броню взводу и на душе стало совсем грустно.

* * *
        Пустой тоннель с частично снятым мягким бетонопластиком дорожного полотна, который вот-вот заменят на новый. Не обманули, сволочи. Над нами - трасса. Справа и слева - съезды этой трассы. Под нами - тоже трасса, хорда. Но материал, из которого сделаны эти пещеры - атмосферный бетон. Кубические километры атмосферного бетона. Такого, который выдерживает пятьсот градусов кислых паров при девяноста земных атмосферах, неся при этом на себе тысячи тонн полезных грузов без учёта собственного веса конструкции. Чтобы обрушить эти своды и нарушить работу трассы нужно взорвать в этой искусственной каверне термоядерный заряд. Любой химический просто громко бабахнет и полыхнёт без вреда конструкции. Неплохое решение.
        - Все на правый борт! - скомандовала Афина, когда мы, въехав, поставили фургоны серпом вдоль стенки. Стрелять в нас не должны - прошивая фургоны, иглы могут вызвать детонацию взрывчатки, и тогда полягут и нападающие - замкнутое же пространство. Нападение с тыла прикроет стена тоннеля. Не бог весть какая защита, но хоть что-то.
        Весь личный состав группы-один собрался на пятачке между машинами и стеной метров в тридцать диаметром. Десять девчонок - ехали по три в каждой машине кроме нашей, Васильева, и я, одиннадцатый. У всех ангелов в руках скорострельные винтовки, лица напряжены, но в глазах полнейшее спокойствие. Нет, что-то в психологии корпуса есть, особое и притягательное, пусть и смертельно опасное. Антонио Второй не был глупым человеком, как и не был злодеем, создавая главное своё детище. Любые другие бойцы на их месте смотрели бы совсем иначе - как минимум затравленно, как максимум - с решимостью обречённых. Эти же воспринимали саму идею смерти с фатализмом: поляжем - значит такова воля Мироздания. Афина изредка бросала на меня пронзающие взгляды, как бы спрашивая: «Чико, есть то, чего я не знаю? Скажи, какие у нас козыри?», но мне нечего было ей ответить. Вокруг нас сплошная импровизация.
        - Краткий ликбез, - начал я. - В рядах СП есть какая-то высокопоставленная падла, работающая на кланы, задумавшие в обозримом будущем на Венере мятеж. - Лица девчонок нахмурились - они ожидали какой-то иной информации. А я вот так, обухом по голове - кланы, переворот… Для армии Веласкесов лучшей красной тряпки не найдёшь. - Мы - обложены. Они хотят забрать оружие, чтобы не дать его моим союзникам, борящимся с мятежниками. Борящимися по своим причинам, но потому мы и союзники, что наши цели совпадают, что бы нами и ими ни двигало. Ради того, чтобы оружие к ним не попало, спонсоры, то бишь мятежные кланы, готовы «засветить» своих людей в СП округа, а значит возможна любая задница, - «обнадёжил» я. - Оружие мы, скорее всего, не удержим - придётся отдать. Но! - Внимательно оглядел все лица. - Наша задача продать его подороже. Торговаться, выявив как можно больше информации для последующего расследования сеньорин старших офицеров. Потому не зацикливайтесь на фургонах - хрен с ними. Главное - спровоцировать сеньоров на агрессивные действия. Но при этом - без крови. Надо отдать фургоны в последний
момент, но так, чтобы мы все остались живы. Задача понятна?
        Тишина.
        - Девчонки, каждая из вас важнее десяти таких фургонов и пятидесяти взводов специальной полиции. Вы - опора трона. Люди, вот на чём держится государство, а преданнее вас у королевы никого нет. Оружие приходит и уходит, но без вас, без нас, Венеры в нынешнем виде не будет. Будет хаос и олигархическая анархия. Никакой войны до победного, задача - выжить!
        - Сеньор Шимановский! - раздался голос лейтенанта Орейно.
        - Иду, сеньор лейтенант! - крикнул в ответ я. Афина?
        - Есть! - прошептала древняя богиня. - Так, ты - туда, ты - вон туда… - тут же начала раздавать она приказы. Я же обошёл передний капот второго транспорта и вышел к офицеру специалов.
        Тот благоразумно не приближался ближе пятидесяти метров. Завидя меня, подошёл немного, мы оказались на равном расстоянии и от нашей, и от их колонны из их трёх машин, из которых выскочили парни в броне с игломётами в страшных-престрашных шлемах с целеуказателями, взяв нас на прицел. Три взвода по двенадцать человек, как я и думал. Плюс водители и сам лейтенант. Силища.
        - Вы такие идиоты, что будете стрелять в машины со взрывчаткой? - снова сходу сбил я спесь с лейтенанта, почувствовавшего вкус победы. Рано, сосунок. А ты сосунок в органах, хоть и старше меня по возрасту.
        - Желания делать этого нет, сеньор Шимановский, - честно покачал он головой. - Но проблема в том, что вы вооружены и будете сопротивляться. А мне это сильно не нравится. Вам не кажется, что эту проблему надо как-то решать?
        - Ваши предложения?
        - Да всё те же, - пожал плечами он. - Убирайтесь. Ваши отряды поддержки, шастающие вокруг, вас заберут. Со всем вашим личным оружием убирайтесь.
        - Неприемлемо.
        - Эх! - показно вздохнул он. - Юноша, может это и оружие корпуса, кто спорит. И королева в курсе и не против. Тут тоже никто не спорит. Но так дела не делаются. У подобного груза должны быть как минимум документы. А значит, мы имеем полное право его арестовать до выяснения. Если ваша сеньор захочет - документы предоставит, и груз уедет. Нет - он попадёт в спецхраны. И это всё, юноша, ЗАКОННО! - повысил он голос. - Я не понимаю вашу упёртость и желание сопротивляться. Я - простой служака, я не могу делать не по закону! И по нему вам говорю - проваливайте. Все, кроме тебя, Хуан, но и ты будешь больше гость, чем задержанный или арестованный.
        - Ещё предложения? - смеялся я одними кончиками губ, стараясь вывести оппонента из равновесия.
        - Нет. Это - окончательное.
        - Жаль. - Я развернулся и пошёл к своим.
        - Хуан, ты серьёзно? - раздался смешок мне в спину. Обернулся.
        - А вы настроены шутить?

* * *
        События развивались стремительно. Что я потерял над ними контроль - понял чуть раньше, но только теперь понял, насколько глубоко вошла в пике ситуация. Я слишком привык держать руку на пульсе своих проектов, всегда и везде. И если что-то не получалось, понимал не только, что не приобрёл, но заранее знал, что потеряю. И сейчас впервые оказался в ситуации, когда понимание, что именно потеряю, отсутствует напрочь, а уровень трындеца настолько запредельный, что хоть вешайся.
        Прошло менее трёх минут, за которые сеньоры связались со своими, передали информацию, дождались ответа и… Пошли таки на штурм. Которого я от них, как человек, знающий корпус, не ожидал.
        Они шли с четырёх сторон, с четырёх просветов между машинами, неплотной стеной. Двигались, убрав оружие за спину, стараясь не провоцировать нас на открытие огня. Показно демонстрировать свободные руки - это, скажу вам, нечто! А какая самоуверенность была в их движениях! Лица за забралами шлемов мы не видели, но точно говорю, парни даже не допускали мысли о нашем сопротивлении.
        Специальная полиция одевается в модифицированный вариант лёгкого доспеха. Как у гвардии, только с утолщёнными грудными пластинами и более мощными сервоприводами - на случай рукопашного боя. И каждый такой доспех на голову выше меня и раза два шире в плечах, не говоря о том, что мускульная сила рядом с сервами не стояла. Когда парни будут нас скручивать, мы ничего не сможем противопоставить, несмотря на подготовку и сверхскорость.
        Парни шли. Двенадцать человек, шесть пар. Опасливо, медленно, но сокращали и сокращали дистанцию. Я мысленно начал молиться - очень не хотел, чтобы всё закончилось не так, как должно по инструкции, ибо знал инструкции и не питал иллюзий. Но парни о корпусе не знали ни-че-го, иллюзии питали и продолжали идти, шаг за шагом приближаясь к собственной смерти. И к Большему Трындецу, в рамках уже всей планеты. Остановить их не было никакой возможности - всё, что мог, Орейре я уже сказал, а скажу больше - начнёт плясать от обратного, посчитав, что мы боимся.
        Десять метров.
        Восемь.
        Девочки спокойны, сосредоточены, все на позициях. Пять… И голос Афины, как рокот турбины в ушах:
        - По ногам! Огонь!
        Шесть стволов выплеснули в окружающий мир потоки смертоносных магнетиков. Десятки игл, проникающих через любые преграды, прошивающих любые доспехи. Бедолаги слишком привыкли работать с уличными демонстрантами, мятежниками и иными террорюгами, не могущих оказать сопротивление, над которыми привыкли тотально доминировать. Кто в здравом уме будет в них стрелять, зная, что после этого будет трупом? Если повяжут - нет, а так - да, труп. Идиотов на планете мало.
        Но вот ангелы не боятся никого и ничего. И самоуверенность СП-шников их не касается никоим образом.
        - На землю! Быстро! - вжался в пол я, показывая остальным пример. Впрочем, остальные знали, что делать и без меня.
        Потоки игл со стороны гвардейцев начали вспарывать бетонопластик перед нами, прошивать фургоны, впиваться в стену сзади, где между фургонами просветы.
        - Не стрелять! - заорал я - для гвардейцев. - Не стрелять, мать вашу! Там пластит! Все поляжем!
        Огонь прекратился. На мгновение. Секунд на пять. Но потом кто-то из СП-шников прицельным выстрелом прошил тело лежащей за колесом в пяти метрах от меня Берты, девочки из седьмого взвода. Через год она бы стала «старой девой», а через шесть завершила бы контракт…
        …Но теперь она его никогда не завершит.
        - На поражение! - рявкнула Камилла. Буднично, словно рядом с нею только что не погибла подруга и боевой товарищ. Холодно и взвешенно, зная цену словам и поступкам.
        И в тела десятка свалившихся от игл полицейских тут же впились сотни таких же игл, но бьющих прицельно в корпуса и головы, разрывая плоть, превращая прочные с виду доспехи в решето. Вокруг полетело мясо и кровавые ошмётки. Армейский скорострел в работе - страшная штука, особенно на пятиметровой дистанции. Стреляли девчонки не только по упавшей недогруппе захвата, огонь вели и по колонне гвардейцев, откуда раздались вскрики и ответный огонь. С нашей стороны тоже были вскрики, но пока я не мог оценить масштабы, паля из-за колеса (та ещё преграда для иглы) из ручного AEG-шника.
        - Я сейчас взорву грузовики, мать твою Орейро! - заорал я, чувствуя, что ещё чуть-чуть и сорву голос. - Все поляжем! Прекратили огонь, придурки!
        Меня услышали. Помещение-каверна-тоннель маленькое, акустика хорошая. Раздались крики среди гвардейцев, и секунд через пять в воздухе повисла тишина. Зловещая тишина.
        - Потери? - бегло бросил я.
        - Трое ранены, но могут сражаться, - тут же отчиталась Афина - когда она успевает всё контролировать? - Одна - не сможет, тяжёлая, сейчас перевяжем, что дальше - не знаю. А Берта - всё.
        Я ругался. Громко, матерно, и плевать, что про себя. Я! Не уследил! Из-за меня погибла наша! Девчонка! Своя! То, что эти идиоты тупые пошли на заклание - мне жаль, но я не мог повлиять на их идиотизм. Здесь же, вокруг, те, кто поехал со мной добровольно, доверив себя под моё командование. А значит, отвечаю за них я и только я. Чёрт возьми, только бы подольше не отпускал адреналин! Не смогу командовать, если «накроет», как тогда, во время вендетты! Я ещё нужен девочкам - только я смогу хоть как-то решить вопрос.
        - Сеньор Шимановский! Вы открыли огонь по представителям специальной полиции округа Альфа-Аделина! - раздался голос, так же как и я, насильно приведшего себя в порядок лейтенанта Орейро. Сукин сын тоже был в шоке от событий, и вогнал себя в транс наподобие моему: «Надо командовать и решать вопрос, отрефлексирую потом».
        - Сеньор лейтенант, я испанским языком предупредил, что мы будем стрелять! - как можно спокойнее ответил я. - То, что вы не вняли и не поверили - от меня не зависело! А сейчас я снова предупреждаю вас, что взорву грузовики к чёртовой матери, если вы снова попытаетесь открыть огонь!
        - Вы идиот?
        Это он мне? ОН? МНЕ?
        - Я? Нет, сеньор, я в норме. А вот что с вашим рассудком - не берусь сказать. У вас точно не все дома, раз вы отдали приказ стрелять в ангелов.
        - Я не отдавал приказа стрелять в ангелов! - сорвался на визг лейтенант - его эмоциональную защиту, наконец, прорвало. Вендетта она такая, сквозь любой щит проникнет своими липкими устрашающими щупальцами. - Вы первые открыли огонь!
        - По конечностям ваших тупых подчинённых, считающих себя пупом Венеры, сеньор! - парировал я, молясь удержать разговор как можно дольше. Пока мы ругаемся словами, винтовки не стреляют и люди не гибнут. - В нашу девочку ваши орлы стреляли прицельно и целенаправленно! И тот из вас, кто это сделал, будет со временем казнён, и это вне моей власти!
        - Твари! - снова визг. После которого сеньор лейтенант вновь взял себя в руки. - Даю вам пять минут. Складываете оружие, ложитесь лицом в землю, после чего мы обязуемся не убивать вас, а аккуратно пакуем и везём на базу. До выяснения. Если не согласны - открываем огонь на поражение, и катись к чёрту со своими фургонами, ты блефуешь!
        - Группа-один - группе-три, у нас гости. Броневики специальной полиции… - ожила рация, общий канал.
        - Группа-один - группе-четыре…
        - Девочки, никакого сопротивления! - успел я выкрикнуть до того, как кровожадная Камилла отправила бы их на смерть. - Группы два, три и четыре, не сопротивляться! Выполнять все требования гвардии! ВСЕ-ВСЕ требования гвардии!
        - Есть выполнять требования… - начали отчёт девочки.
        Дальше мы, сжав от злости кулаки, слушали, как девчонок подрезают, вышвыривают из машин, пакуют и бьют. Группу-два спеленали профессионально, без эксцессов, группу-три били, зачем - не знаю, потом выясню и решу вопрос с напавшими, а вот звуки с линий группы-четыре мне не понравились совсем. Там стреляли, и связи с девочками по понятным причинам не было.
        Вот тебе бабушка и Юрьев день! Наша хвалёная «подписка», долженствующая прикрыть в случае любой опасности и нападения, повязана за пять минут, как стайка слепых котят.
        «Собрался перевороты и революции устраивать, Шимановский?» - не мог не смолчать мой бестелесный критик.
        - Шимановский! - А это голос лейтенанта. Злой, но довольный и самоуверенный. - Мы повязали всех ваших шлюх из поддержки! Все три ваших грёбанных взвода! Помощи не будет! Сдавайтесь по-хорошему!
        - Лейтенант, скажи честно, кто ты такой? - выкрикнул я, стараясь удержать последние крохи разума. Я просто напросто НЕ ПОНИМАЛ, что происходит и что надо делать. Впервые столкнулся с тем, с чем любил сталкивать своих врагов - с полным хаосом и абсолютной непрогнозируемостью развития событий. И сам оказался не готов молниеносно ориентироваться и принимать решения. Я - кабинетный тактик, а не полевой стратег, и чтоб дать понять это, вселенная весело макнула меня сегодня в дерьмо. - Лейтенант, вы понимаете, что это разборка между кланами? И вы только что, лично, подписались на то, что являетесь стороной конфликта? И ваши люди - сторона конфликта? Не госструктура, подчиняющаяся муниципалитету, которая стоит над схваткой кланов и защищает от их войны обывателей, а прямой участник? Лейтенант, тебе не страшно?
        - Тянешь время, Шимановский? - Усмешка. - Зря.
        Я не тянул время, я пытался удержать разум на плаву. Но вариантов решений у меня не было от слова «совсем».
        А через несколько минут точку в моём провале поставила специальная полиция, доказав, что несмотря на идиотизм отдельных представителей на тактическом уровне, стратегически у них всё в порядке и они могут решить почти любую возникшую проблему. Ибо через несколько минут раздался гул, и в наш тоннель въехали новые действующие лица - ещё пять машин специальной полиции. Суки, да сколько ж вас участвует в операции!
        К счастью, это были грузовики, укомплектованные не под завязку. Всего в пяти машинах было не более двадцати человек - как раз на смену тем, кто выбыл. Они встали вдоль стены, закрывая залёгший за ними личный состав от коварных нас и от возможной взрывной волны, после чего на нас начало смотреть на два десятка винтовок больше.
        - Шимановский! - новый крик Орейро. - Считаю до пяти и открываем огонь! Раз!..
        - Ты убьёшь ангелов! - произнёс я. - Холодно! Целенаправленно! Тебе не жить, Орейро! Вам всем не жить!
        - Потом разберемся, Шимановский! Так какое вы приняли решение?
        - Орейро, ты влез в разборку не своего уровня! - продолжал я глупые попытки тянуть время. - Но у тебя ещё есть шанс выжить, списав потери на случайный дружественный огонь! Орейро, не делай глупостей!
        - Повторяешься, Шимановский! - Этому скоту было не по себе. Я сбивал его с решения открыть огонь, но, кажется, это единственное, что я пока ещё мог. - Я - защищаю закон! Защищаю людей! А вы - зло! Вы везёте оружие для террористов!
        - Мы - основатели! - парировал я. - И те, на кого ты работаешь - основатели! Мы разберёмся друг с другом, лейтенант, но черепа трещать от этого будут у вас, сеньоры гвардейцы! Предлагаю вам садиться в машины и валить отсюда, отпустив нас, пока вы не превратились в мёртвых гвардейцев!
        - Смешно! - Орейро закаркал. - Что ещё съюморишь, Чико? - «Чико» звучало и как «цыплёнок», уменьшительно-ласкательное обращение к неразумному дитяти в Латинской Америке, и как ирония по поводу моего статуса ангела и члена корпуса. Дался я ему!
        - Внимание, всем, кто слышит! - раздался голос по общей линии. - Всем, кто слышит! Лечь на землю за укрытиями! Повторяю, всем, кто слышит, лечь на землю за любыми укрытиями и не поднимать головы!
        - Наконец!.. - также по общей раздался голос Васильевой… Ибо говорившей был никто иной, как сеньора Морган.
        Далее последовал заключительный акт сегодняшней кровавой пьесы. Снова гул, в тоннель заехало четыре новых действующих лица, четыре броневика сверхтяжёлого класса «Либертадор», которыми укомплектована дворцовая стража. Из них начали выпрыгивать люди в чёрных доспехах без опознавательных знаков… Тут же отрывающих огонь по колонне машин специальной полиции. Я опустил голову и зажмурился, представляя, что сейчас будет, и угадал. Вспышка, и гулкий взрыв - импульс ядерного деструктора. И ещё один.
        - Лежать! Не с места!
        - Лицом вниз!..
        Боже, как я люблю эти звуки! И трели «Жал» и «Кайманов», царапающих бетонопластик там, где минуту назад лежали, залегая, твои враги.
        - Не стрелять! Свои! Не стрелять! Свои! - Я поднял голову. В заполненном дымом и гарью тоннеле к нам шёл человек в чёрной броне с поднятым забралом. - Дворцовая стража, не стрелять, свои! Кто из вас Хуан Ши-ма-нов-ский? - сверился он с чем-то мне невидимым на откинутом забрале.
        Я поднялся, вздыхая и отряхиваясь.
        - Я, сеньор. И вы не стреляйте.
        - Раненые есть? Можем чем-то помочь? - нахмурился он.

* * *
        Сирена приехала через двадцать минут. К этому моменту сюда, в тоннель, откуда успели выветриться гарь и дым, доставили четыре десятка гвардейцев, напавших на наши машины за пределами тоннеля, доставили девочек групп два и три, и три тела из группы четыре. Остальных из «четвёрки» забрали скорые прямо по месту - ранены были все, но «двухсотых» только трое. Я не ходил, не смотрел, кто, ограничившись отчётом Камиллы. Боялся, что не удержу эмоциональный щит и сорвусь, а я пока ещё здесь нужен. И второй раз, как тогда, как приводила меня во время вендетты в чувство Марта, не получится.
        - Сирена, - констатировала Васильева, сидящая на полу тоннеля у стенки напротив меня лицом к въезду. Я вздохнул, встал. Да, сеньора Морган собственной персоной, с двумя взводами ангелов из резерва. Мне было уже фиолетово, какая волна поднимется вокруг, мне было фиолетово, как сильно она будет на меня орать и избивать, мне было фиолетово, что будет со мной завтра. Я. НЕ. СПРАВИЛСЯ. Я. ПОТЕРЯЛ УПРАВЛЕНИЕ ПРОЦЕССОМ. А это приговор.
        Ноги неспешно несли меня к сеньоре, но та, несмотря на то, что была хмурнее тучи, орать не спешила. Подозвала пальчиком, после чего мы с нею отошли чуть в сторону от снующих туда и сюда людей.
        - Рассказывай, - бегло бросила она.
        Я рассказал. Кратко. Сжато. Лаконично. Как должен отчитываться боевой командир вышестоящему начальству. Сухо, ёмко, без эмоций.
        - Твои выводы? - если бы было куда, она бы попасмурнела ещё сильнее.
        - Сеньоры паникуют, - сказал я то, что считал в данный момент. - Они хотели сделать какую-то бяку, связанную с националистами и протестами, но мы начали гасить тех, кого они планировали на роль мяса. А без мяса такие заподлянки не делаются. А сроки никто не отменял, и, возможно, кто-то даже сдвинул их на пораньше. Тогда сеньоры решили взять нас на живца и совершили нападение на марсиан, в надежде подставить или уничтожить нас во время ответки.
        - Почему марсиан? - непонимающе сощурилась она. Видимо этот вопрос терзал её с момента нападения возле стадиона, а она информированная особа и обязана быть в курсе всех судьбоносных событий планеты.
        - Потому, что у меня их под началом два десятка человек, - честно признался я, сжимая кулаки. - Половина личного состава. Мы не могли пройти мимо, мои люди бы мне этого не позволили.
        Но сеньоры торопились и не учли осложняющий фактор - УВР Марса. Возможно в своей гордыне просто о нём забыли, не скажу. А теперь вдруг оказалось, что надо было учитывать интересы Ноговицына и его людей. Александр Юрьевич может обидеться и плюнуть в своей вендетте на королеву Лею, сделав сеньорам олигархам персональный ататай. Для начала зачистив их исполнителей, взявших заказ. А у них на исполнителей и так голод. Сроки-то поджимают.
        Тогда сеньоры опомнились, и, защищая активы, решили не дать сейчас марсианам оружия любой ценой. Что будет потом - плевать, но пока «Южный Крест» им ещё нужен. А с моим оружием марсиане зачистят его под ноль за несколько дней.
        - Почему ты думаешь, что без него не зачистят? - хмыкнула она, и я почувствовал неловкость. Но я отвечал за свои слова, был уверен в них.
        - Да кто им даст протащить в город оружие СЕЙЧАС! - усмехнулся я. - Перед большим бадабумом! Тогда шла вендетта, это было внутреннее дело Веласкесов, а тут затронуты интересы многих кланов, часть из которых - заговорщики с амбициями.
        Кивок: «Не согласна, но позицию понимаю». По которому я понял, что чего-то не знаю или не учёл. Что только подлило масла в огонь моей неуверенности. Но было уже всё равно - неучтёнкой больше, неучтёнкой меньше… Я - пассатижный лосось, самовлюблённый придурок, очарованный собственным «гением» в любом случае.
        - Но тут случилась накладка, - продолжил я. - На дело они послали самоуверенных идиотов без мозгов, которые привыкли, что их все боятся, а они творят, что считают нужным. Гвардейцы попытались работать с нами по привычной схеме, как с уличными хулиганами, но получили иглы в брюхо, и, не зная, как в такой ситуации реагировать, не сталкивались сто лет с подобной, слетели с катушек. Слетели настолько, что… - Тут я замолчал - слова излишни. Она отдала приказ стрелять в СП независимо от меня и каких бы то ни было связанных со мной вещей. А это показатель.
        - «Косяк» исполнителей, - понимающе потянула Сирена.
        - Да. - Я кивнул. - Они открыли свои карты в СП, «засветили» там своих людей, потому и говорю, что сеньоры паникуют. Истерят. Но то, что произошло сегодня, чистой воды импровизация исполнителей, нам просто повезло.
        - Повезло, что погибло четыре девочки и пять десятков гвардейцев?
        - Пять десятков? - Я нахмурился, ибо считал эту цифру меньше. Она грустно усмехнулась.
        - Пошли.
        Мы вернулись. Подошли к стене, возле которой, под дулами приехавших с сеньорой ангелов, стоя спиной к нам, ноги на ширине плеч, руки на затылке, стояли в ряд гвардейцы без доспехов, десятка четыре. Кажется, как раз те, кто атаковал группы девочек. Даже стояли они повзводно, тремя группами.
        - Сеньоры, прошу обернуться! - рявкнула Сирена. Вроде не повышала голос, а получилось… Как генерал на плацу. Сеньоры гвардейцы медленно, не отнимая от затылка рук, начали разворачиваться, пронзая Сирену и меня ненавидящими взглядами.
        - Уважаемые! Я - Сирена Морган, глава управления дворцовой стражи императорской гвардии Венеры! - пафосно начала сеньора штандартенфюрер. - Вон те сеньоры, - кивок в сторону дворцовых стражников, пришедших нам на помощь, - «голубые скорпионы», спецназ императорской гвардии.
        Тяжёлая пауза, дабы гвардейцы осознали масштабы жопы, в которой оказались. Судя по их виду, многие осознали, но не все и не до конца, большинство было просто раздавлено неожиданными переменами в статусе.
        - Вы, сеньоры, занялись не своим делом, - продолжила она. - Пытались помешать императорской гвардии провести секретную операцию, сорвали её, после чего открыли огонь по проводившему её личному составу моего управления. - Снова давящая психологическая пауза. А под дулом десятка скорострелов в руках ангелов она давящая, поверьте. - Я понимаю, вы выполняли приказ. И к тем, кто его честно выполнял, у меня нет претензий. Но некоторые из вас решили взять на себя больше, чем им положено, и хладнокровно убили моих людей. Людей, которые получили приказ вам не сопротивляться.
        Сирена, шагом хищницы, прошлась вдоль строя, задержавшись возле одной из трёх групп.
        - Вот вы, сеньоры, в них и стреляли. Убивали лежащих на земле, просто так. Потому, что у вас в руках оружие и вы могли себе это позволить.
        - Но… - попытался вякнуть кто-то, но сеньора пресекла, рявкнув:
        - Молчать!
        Гвардеец заткнулся.
        - А вы, сеньоры, - взгляд в другую сторону, на другой взвод, - позволили себе избить моих сотрудников, также лежащих без оружия на бетонопластике с загнутыми руками. Являющихся ко всему прочему слабыми женщинами.
        Тяжёлая-претяжёлая пауза, и как итог:
        - Данные поступки выводят вас из под защиты приказа командования, сеньоры гвардейцы, ибо приказа избивать тех, кто сложил оружие и не сопротивляется, вам не отдавали. И за это, сеньоры, вы будете наказаны. Исполняйте, - а это кивок комвзвода одной из двух групп, приехавших с нею из дворца.
        …И тела двух из трёх групп гвардейцев разом прошил десяток очередей конвоя.
        - Стоять!
        - Не дёргаться! - застращали оставшихся девочки из оцепления, так как последняя группа, чётко исполнившая приказ, интуитивно бросилась на землю. Раздались пинки и удары, но трупов больше не было.
        - Вендетта? - негромко произнёс я. - Лея может не разрешить, потому ты спешишь провернуть её, пока она не влезла со своим запретом?
        Сирена повернула голову и уголки губ её расплылись в еле уловимой улыбке. Затем она сделала жест следовать и подошла к «голубым скорпионам», охранявшим положенных в ряд с руками за головой местных гвардейцев, кто блокировал нас.
        - Выяснили?
        - Да, сеньора полковник, - кивнул офицер, командующий приехавшими нам на помощь. - Этот.
        - Сам?
        - Сам. Вон его комвзвода, а вон там самый главный. Говорят, что приказа на поражение не давали, и я им верю. Просто… Сволочи они недисциплинированные, вот они кто! - Скорпион хотел высказаться жёстче, но не стал. Произошедшее, стрельба на поражение без приказа, не укладывалось в его, старого служаки спецназа, голове.
        - Розали, в расход, - бегло бросила Сирена.
        - Есть, сеньора! - И идущая за нами девочка из игольника прикончила виновного в начале перестрелки и гибели Берты, первой нашей погибшей. «Голубой скорпион» скривился, но ничего не сказал - что такое корпус в отличие от гвардейских недоумков он знал.
        - Розали, того красавчика, - кивок в сторону Орейро, - мне в машину. И поехали, возвращаемся на базу.

* * *
        Лейтенант, избитый, с переломом рёбер (не знаю как и кто, знаю только итог; наверное сопротивлялся) валялся в проходе между сидениями. Мы с Сиреной сидели на сидениях напротив друг друга, стараясь друг на друга не глядеть, и молчали.
        - Сеньора полковник? - закинул я пробный мяч.
        Она вздохнула каким-то своим мыслям и кивнула.
        - Да, можешь начинать.
        Я коварно улыбнулся и пнул лейтенанта каблуком туфли.
        - Ты, морда! Будем говорить?
        - Пошёл ты!
        - Серьёзно? - Я противно оскалился. - Орейро, ты ещё не понял, что виноватым за дружественный огонь сделают ТЕБЯ? Тебя-тебя, родной ты мой лейтенант! А кого ж ещё! Сам сказал, ПОКА у корпуса и ангелов есть законные права на беззаконие. И только от твоего признания и раскаяния зависит, что именно тебе предъявят и сколько попросят.
        - Пошёл ты! - повторился лейтенант.
        - Хуан, у нас нет времени, а я знала, что так будет и решила немного помочь тебе. - Сирена вытащила из отсека между стенкой и сидением маленький чемоданчик, передала мне. Я положил его на своё сидение, открыл. Внутри на специальных кронштейнах был закреплён иньектор, а с другой стороны в небьющейся оболочке лежали шприцы. Дюжина. Запаянных. С абрикосового цвета жидкостью в ампулах.
        - Что это? Сыворотка правды? - нахмурился я. Сирена покачала головой.
        - Нет. Сыворотка влияет на сердце - оно может во время допроса отказать. Или на печень - последствия будут чуть позже, но весьма плачевные. Или на почки - с тем же результатом. Тут же - чистый нейротоксин. Безвредный для организма, но вызывающий неимоверную по силе боль. Бьёт, как ты можешь догадаться, по нейронам, по нервной системе, сводя от боли с ума. И никаких последствий!
        Судя по хрюканию сеньора на полу, он с таких перспектив лишь рассмеялся.
        - Но с другой стороны, мы можем держать человека на этом препарате сколь угодно долго, - добавила она, картинно хмурясь. - И скажу по секрету, только между нами - подмигивание, - и это чистая правда, во время испытаний один из заключённых утопился в собственной моче. Специально опорожнился и захлебнулся, чтобы не испытывать боль. А другой - разможжил голову о стену камеры. Всего лишь на четвёртый день опыта. Разработчики препарата не догадались проводить исследования в мягких комнатах с оббитыми стенами, как в психбольницах, и потеряли испытуемого. Потом этот недостаток исправили, но это было потом. Так что прошу, сеньор твой, - кивнула она на лейтенанта. - Один укол действует шесть часов. Ощущения незабываемые. - Коварный оскал. И я понимал её - так сдерживаться, чтобы не пристрелить виновника гибели четверых ангелов… Многого стоит.
        Зарядил иньектор привычными движениями, буднично. Бегло бросил:
        - Есть разница куда колоть?
        - Нет, всё равно, - отмахнулась сеньора.
        Сделал укол в бицепс.
        - А теперь смотри, первая стадия. Расширение зрачков. Повышается потоотделение. Далее пот льёт градом, а руки начинают подрагивать, - начала она комментировать происходящее с лейтенантом. - А вот вторая, сеньора скрючило - процесс пошёл. Теперь минут пять будет расти сила боли, пока вещество не разнесётся по организму и не затронет всю нервную систему. Сейчас его будет корёжить, но сеньор будет хорошо себя осознавать и ругаться.
        Сеньор, действительно, начал выдавать многоэтажные конструкции. Но кого он ими хотел удивить?
        - А вот теперь началось самое интересное! - констатировала она, когда тело лейтенанта гвардии начало выгибаться дугой, а мат сменился стонами и стенаниями:
        - Суки! Сволочи! Прекратите! Остановите это!..
        - Ад, Хуан! - сверкнули её глаза. - Ад на земле. В нашем случае на Венере. У меня есть нейтрализатор! - покрутила она вынутым откуда-то из нычки другим шприцом, также запаянным. - Но отдам я его только в обмен на правду. На быструю правду! - поправилась она, - так как вы всё равно всё-всё расскажете, ибо вас везут в подвалы дворца. Обмен?
        Сеньор крепился, рычал, но в итоге закричал:
        - Да! Спрашивайте!
        - Кто отдал такой приказ, заполучить оружие? - задал я первый вопрос.
        В ответ услышал ничего не говорящую мне фамилию. Но судя по тому, как пробежала морщинка по лицу Сирены, ей эта информация ой как пригодится.
        - Кто ещё участвовал в сговоре и заговоре?
        - Заговоре? - не понял лейтенант.
        - Ну да. Вы же собирались стрелять в ангелов, а это как минимум заговор.
        - Да не собирались мы в вас стрелять! - на пределе сил заревел пленник. - Ничего мы вам делать не собирались! Приласкали бы самых дерзких, и всё!..
        Сеньор пел, а я про себя смеялся. Глупая злая бессмысленная ирония. И правда, отправили на дело идиотов, запоровших всё, погубивших пять десятков людей. Нет, пять десятков это с учётом других идиотов, убивших троих ангелиц за то, что неподалёку их сёстры расстреляли полтора десятка их братьев. Злые на них были. Но ведь тоже идиоты.
        - Ваша задача! - прервал я его пения. - Какова была ваша главная цель! Только не говори, что оружие!
        - Оружие. - Крепясь от боли, сеньор победно оскалился. - Щенок, ты не представляешь, какая это бомба! И катастрофа. Эти… С четвёртой планеты… Они все… - Борьба с собой и с болью. - Они все - враги! Террористы! Им нельзя давать волю! Королева слишком сильно с ними заигрывает. Давно пора… Их прижучить…
        - Сирена, вызови в подвалы Абигейл, - глядя в глаза, попросил сеньору я. - У меня чувство, что тут поработали те, кого нельзя называть.
        - Поняла, - кивнула сеньора штандартенфюрер, и впервые за вечер я увидел в её глазах испуг. - Слишком иррациональная ненависть?
        - Да. И интуиция. Так не может быть. Не в силовых структурах. А ещё лучше проведите чистку в местной специальной полиции. Или во всей гвардии.
        - Думаешь, если бы это было так просто, мы бы ждали твоего совета? - зло процедила она, но злость была направлена не на меня.
        - Надеюсь, что сейчас, после моего совета, вы сможете достаточно напугать Лею, чтобы она разрешила вам сделать больше, чем разрешает обычно.
        - А это мы решим без тебя. - Снова резко, и снова я тут по касательной. - Розали, остановка. Заберите это мясо в свой салон, - произнесла сеньора, активировав свою пятую линию.
        - Я же ещё не закончил спрашивать, - попытался протестовать я.
        - Главное ты узнал. Вряд ли он скажет что-то новое, - отрезала она, и, наверное, была права.
        - А противоядие? Противоядие вколите! - в отчаянии заревел пленник, но сеньора лишь скривила кончики губ.
        - Это раствор глюкозы. Нейтрализатора нет. - Открыла боковой бардачок-аптечку и положила ампулу туда, на место.
        Лейтенанта перепаковали в соседнюю машину, я же попросился выйти на дорогу. Мы прошли метров сорок, когда я задал главный вопрос:
        - Сеньора, почему? И как?
        - Мучаешься? - победно усмехнулась она. Я скупо кивнул. - Ладно, не буду истязать. Я знала, что с оружием будет не всё гладко и подстраховалась, отправив в город неподалёку от вас группу Джузеппе. Это не мои личные бойцы, это спецназ ИГ. Ещё два дня назад знала, что что-то будет. А где не знала - там догадывалась. Так было логично по стечению в один узел разных вещей. А стрелять на поражение разрешила когда пошли потери - мы слушали вашу волну. Формально это действительно операция ИГ, которой они не просто помешали, а которую нагло сорвали, хладнокровно убив наших бойцов. По итогам фургоны будут перегнаны на стоянку во дворец, то есть формально операция по их передаче союзникам сорвана.
        Помолчала.
        - Хуан, ты не прав. Никто не сможет не дать марсианам ввести в город оружие. Но я понимаю, со своего места, со своей позиции ты видишь мир иначе, проще и примитивнее. И просто не мог знать, что вчера марсиане подали в моё ведомство заявку на перемещение в посольство, для его как бы охраны, трёх мехов, штурмовых роботов с операторами и боекомплектом.
        Когда я это услышал, встал столбом, впав в ступор. Говоря сеньору коротышке про мехов я импровизировал, выдавал желаемое за возможное. И подумать, что марсиане НА САМОМ ДЕЛЕ введут мехов в город… Б-р-р-р!
        - Тебе просто неоткуда было узнать такую информацию, - продолжала уничтожать меня она, думая, что успокаивает и подбадривает. - Сами они вряд ли делятся подобным со всеми подряд, а я делиться с тобой тем более не собиралась. И, наверное, это моя ошибка. И это в том числе мой «косяк», что погибли девчонки. - Её глаза сверкнули, и ещё чуть-чуть, и из них полились бы слёзы горечи. Но «чуть-чуть» не было, сеньора хорошо умела держать себя в руках.
        - Я подписала разрешение на перемещение одного робота, - продолжила она. - Всё же не дураки, все понимают, что на посольство нападать никто никому не позволит, Лея тут же раздавит спонсоров тех, кто осмелится. А для боя в городе и одного выше крыши хватит. Но после сегодняшнего подпишу разрешение на два. Пусть будут.
        Нельзя такое говорить, но хорошо, что погибли девчонки - иначе бы Сирена никогда подобное решение не приняла. Месть - страшная штука. Где-то убывает, где-то прибывает; жизнь есть жизнь.
        - И, как понимаешь, если они ввезут в город штурмовых роботов… - продолжила она. - …Имея в тридцати километрах от городской черты две десантные дивизии… Продолжать?
        - Нет, сеньора. Я идиот, - признал я.
        - Да, идиот, - согласилась она. - Но я тебя не виню. Ты поступил так, как поступил бы любой грамотный офицер на твоём месте, обладающий твоими знаниями.
        - И даже бить не будете? Под дых? - усмехнулся я.
        - Прошли те времена, когда это могло что-то изменить, - грустно произнесла она, скривив губы. - Езжай, Хуан. У тебя наверняка много дел. Чемоданчик забери, это мой подарок, но дальше - езжай. Твои тебя подберут. Во дворце справимся сами.
        - Спасибо, сеньора.
        Когда её кортеж уехал, я, держа чемоданчик, долго стоял на обочине, за заграждением, смотря на мчащиеся мимо машины. Наконец, активировал одну из линий и набрал знакомый номер.
        - Да, Хуан. Я тебя слушаю, - опасливо ответили на том конце. Слишком опасливо, со страхом в голосе.
        - Нашли крысу? И кому она «стучала»? - без предисловия начал я, уверенный, что Шаман, а это был он, уже знает о происшествии в тоннеле эстакады с бывшим подшефным ему оружием.
        - Дорогой друг, если ты не будешь пытаться меня убить, а сначала выслушаешь, я расскажу тебе кое что, - произнёс ниггер то, что я меньше всего хотел услышать. - Мы, конечно, проверяем всех, кто кому «стучал», и я предоставлю тебе самую полную информацию… Но тут это…
        Вздох. И:
        - Тут последние два дня в районе ошивалась девка одна. Крашенная блонди с лицом куколки и ксивой императорской гвардии. Её слова - хочет, чтобы передача оружия прошла без происшествий, она куратор этого груза от ИГ Венеры. Смотрела всё, машины вот тоже проверила…
        Шаман был готов провалиться сквозь землю. Боялся, что я прямо сейчас приеду и буду кончать его. Как я его понимал!
        - Ты с нею встречался, - заметил я. - Произнёс «Её слова».
        - Да, - не стал отнекиваться ниггер. - А тебе я не сказал, потому, что хочу жить. Я не имею дел с тихушниками. Мне гвардии и безопасности за глаза хватит. «Дятлов» ищем, найдём, обещал - сделаю, но пока всё в процессе, Хуан, и больше сказать мне нечего.
        - Спасибо, Шаман, сменил я гнев на милость. - Ты уже помог мне.
        Я рассоединился и грязно выматерился.
        - Рассказывай, - поняла моё состояние по виду Паула, которая лично приехала меня забрать. - Что случилось вкратце знаю, но судя по тому, что ты весь зелёный, знаю я не всё.
        - Марсиане вводят в город войска, - грустно произнёс я, усаживаясь в салон, закрыв люк. - Для уничтожения «Южного Креста». Они клюнули, как мы и надеялись. Но чтобы подстраховаться, решили показать сеньорам, что опасаться их надо с противоположной стороны. Что моё оружие - вот направление главного удара. Оружие, которым они вооружат мясо из диаспоры, которое будет терроризировать «Южный Крест», подконтрольных им нациков и самих сеньоров, если припрёт. Провели для дезинформации огромную работу. Но сами решили покончить с этой темой, введя в город регулярные войска Альянса - сделав то, чего от них не ждут совсем.
        - Не спрашивай! - закричал я, замахав руками. - Паулита, пожалуйста, молчи! - взмолился я. - Это мой урок, мой собственный. Гордыня. Я слишком переоценил себя и свой гениальный интеллект, недооценив партнёров. Даже не врагов, всего лишь партнёров, с которыми у меня общие цели! И в результате принял неверное решение, от которого погибли четыре девочки и с десяток в госпитале. Из них две - в критическом состоянии. Я - олух, понимаешь! Стратег недоделанный!
        И эти недоумки. Пять десятков недоумков! Они, конечно, получили по заслугам, за свою собственную гордыню, но, Паула, мать его, Я НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ ИХ!!! Не пять десятков!
        Она уткнула меня в плечо, и я… Заплакал. Накрыло. Адреналиновая броня, наконец, истаяла.
        Это не была депрессуха вроде той, из которой дулом игольника выводила меня Марта. Я стал сильнее. Но ради справедливости - полгода назад мне не было так хреново, как сейчас. Ибо тогда виной гибели людей было фатальное стечение обстоятельств. А сегодня, впервые в жизни, люди погибли потому, что я неверно оценил обстановку и отдал неправильный приказ.
        …Конечно, сеньоры спонсоры-мятежники благодаря моим действиям и перестрелке на эстакаде уверились в том, что именно оружия и надо было больше всего бояться, и завтра, скорее всего, у УВР всё получится без проблем… Но людей, гвардейцев и девочек, этим знанием не вернёшь.
        Я плакал, просто плакал. Потом приду в себя, успокоюсь и настоюсь на рабочий лад. Приму эти потери, как данность. Внушу себе, что не ошибается тот, кто ничего не делает, и даже самый талантливый генерал иногда принимает неверные решения, от которых кто-то гибнет. Я буду работать дальше, и справлюсь с поставленной кланом задачей…
        …Но это будет потом.
        А пока я был благодарен судьбе, что у меня есть человек, которого я могу обнять и побыть собой, уткнувшись в плечо, когда мне неистово плохо.
        Глава 21. Белая стерва
        - Все в сборе? - бросил я пасмурной девочке на входе. Впрочем, пасмурная она была оттого, что утро. Это дежурная пасмурность.
        - Да. Тебя только ждут.
        Я кивнул и пошёл по привычным, но уже слегка подзабытым коридорам базы. Не заходя в каюту, сразу туда, где ждали. Это место и было единственной целью моего сюда путешествия.
        Вот оно, зигзагообразный коридор, оканчивающийся невероятными по мощи створками - термоядерный заряд выдержат. Комната Памяти.
        Внутри было людно, но не запредельно - человек сто пятьдесят. Меня заметили, большинство голов обернулись и посмотрели в мою сторону… Но этим всё и ограничилось. Я стал здесь своим, и сегодняшнее таинство - моё в первую очередь.
        Я прошествовал сквозь полутёмное помещение, наполненное сухой и мрачной атмосферой, к возвышению, где рядом с урнами, отдельно от всех, тусовались старшие офицеры, члены Совета. Не все, некоторых не было, но десять человек, включая сеньору Алисию и саму королеву. Её высочество прийти могла, так как я - её человек и она меня курирует, и косвенно отвечает за вчерашний «косяк», но присутствие королевы стало сюрпризом. Однако, как отметил, подходя ближе, королева вела себя со всеми как равная, не как сеньор; она прибыла сюда почтить память тех, кто клялся ей в верности и умирал за неё. И это правильно. На меня она показно не обратила внимания - не место, не здесь. Я непроизвольно посмотрел на браслет - девять тридцать одна, ждали меня они ровно минуту, так что можно не чувствовать себя подставившим её величество с её вечной занятостью подонком.
        - Сеньорины, ваше величество… - подойдя к ним, я склонил голову.
        - Пришёл? Хорошо, тогда начинаем, - кивнула в ответ Мишель, поднялась на центральное возвышение и захлопала в ладоши:
        - Внимание, все в сборе! Начинаем!
        Дальше пошло действо, о котором я уже кое что знал, и, к сожалению, дважды успел поучаствовать. Сегодня будет третье моё приобщение к таинствам корпуса. Первый раз - когда хоронили девчонок после моей вендетты осенью. Я не мог не участвовать во всех смыслах - и вендетта моя, и своим на тот момент уже признали. Предварительно девчонки и Мишель, независимо друг от друга, дали полный ликбез по церемонии похорон, чтобы не совершил во время неё что-то, что покоробит остальных. И я справился, хотя было не по себе. И во второй раз чувствовал себя гораздо увереннее. Тогда, когда хоронили случайно раздавленную гидравлическими дверьми собственного подъезда юную сеньориту… Которая «слила» Феррейра о моей встрече с Бэль в Короне. Той встрече, после которой в мою жизнь прочно вошла и обосновалась Сильвия, эта вёрткая и умная белая стерва. Нехороший эпитет, но говоря его в её адрес, я воспринимаю это комплиментом. Ибо Сильвия при всей внешней богообразности и кажущейся невинности а) целеустремлённая, б) расчётливая, в) мотивированная, и г) совершенно не боится грязи. ПОКА особой грязи, благодаря отцу, в её
жизни не было… Но если бы не Фрейя, вытащившая из её пистолета из сумочки обойму, минимум один труп на сеньорите Феррейра бы висел. Плевать, что труп её бывшего продажного хахаля; это был бы такой крест, какой не может не оставить отпечатка на психике. И она была к этому убийству готова.
        Так что насчёт той сеньориты, на похоронах которой я был, я не знаю, как думать. Добро она совершила для меня или нет? Не будь той встречи, Феррейра не вошла бы в мою жизнь, и всё, что происходит сейчас, было бы иначе.
        Единственное, что знаю твёрдо, это то, что ангел, «сливающий» «налево» оперативную информацию, по умолчанию предаёт сеньора, какие бы сдвиги в чьей жизни это событие ни вызвало. Она предательница, и честно свою смерть заслужила. Таковы правила. И поэтому я не рефлексирую по поводу её смерти, посыпая голову пеплом, как не рефлексировал и тогда, на церемонии.
        Сама церемония до безобразия проста. Собираются все, кто знал погибших, кому они были дороги, и кто просто соболезнует и сочувствует, и поют песню. Одну единственную, сочинённую ещё в эпоху, когда Венера не была независимым государством. Оказывается, первые потери корпус понёс, когда Алисия Мануэла Веласкес была ещё двадцатитрехлетней девочкой, и нёс после этого регулярно. Написанная кем-то из ангелов того поколения, это песнь прощания, и одновременно клятва живых, что сия смерть не была напрасной. Дескать, они за этим проследят. Конечно девочкам не всегда удаётся в итоге отомстить за своих, но они как минимум помнят. Хорошие слова, эмоциональные, и красивая мелодия, хотя со стороны немного заунывная. Но только со стороны: когда её поёшь «изнутри», наоборот, твои эмоции собираются в кучу и перетряхивают тебя с головы до ног. Когда я пел в первый раз, в окружении напарниц и сестёр по оружию, во мне поднимался эмоциональный шквал, после которого чувствуешь себя разбитым, уставшим и… Очищенным. Это действительно прощание, переворачивание страницы жизни, с констатацией, что павшие всегда будут жить в
наших сердцах.
        - Сегодня мы собрались чтобы проводить в последний путь пятерых наших сестёр, - начала Мишель, когда свечки были розданы и зажжены, а присутствующие встали в огромный полукруг, в центре которого, на возвышении, стояли коробочки с прахом. Прах только-только из крематория, причём пятая урна добавилась в последнюю минуту. Одна из тяжелораненых скончалась в больнице. Ещё одна из группы-четыре - крайне тяжёлая, но стабильная, и врачи хоть не обещали, но намекнули, что выживет. Ждать её поправки не стали; с химией, что течёт в наших жилах, действительно, выживет. Главное не умереть от ран сразу. Просто ей повезло, а её скончавшейся в больнице напарнице - нет. Это будет непростой процесс - выкарабкивание с того света, но для корпуса привычный. Васильеву, вон, и не из такой ситуации достали; у неё полная клиника была, остановка сердца. В десантной шлюпке реаним-бригада откачала, буквально подручными средствами. Да и меня в своё время с того света тоже достали, не дали уйти, хотя я тоже вроде как умер.
        Мишель меж тем продолжала:
        - Вчера они приняли неравный бой с превосходящим противником, выполняя боевую операцию. - Ни слова о добровольном характере операции, что она не была заданием корпуса или королевы. Дипломатичная лапочка. - В каком-то смысле их смерть стала трагической случайностью, ибо целью убить их враги не ставили. Но выстрелы прозвучали. И они приняли бой, не посрамив честь мундира корпуса.
        Снова дипломатия. Я приказал группам прикрытия сложить лапки кверху, и четвёртая группа никакой бой не принимала. Но у нас бой был, и был приказ, который они выполнили, так что формально не придерёшься. Они тоже участвовали, и погибли в его результате.
        - Наши девочки погибли, выполнив боевую задачу, как и дОлжно королевскому телохранителю, - с пафосом в голосе продолжала Мишель, но я отметил, что ей было действительно не по себе. - Им не за что краснеть перед всевышним и нечего стыдиться. Они погибли, как герои. - Пафос-пафосом, но она принимала каждую смерть подруг и подчинённых близко к сердцу, так что это нельзя назвать кривлянием на публику.
        Мишель склонила голову. С задних рядов послышались голоса одобрения и нестройный гул перешёптываний.
        - Я хочу дать слово человеку, который участвовал в том бою, который командовал тем боем, - неожиданно произнесла она. - Он лучше меня расскажет про их последние минуты. - И многозначительный взгляд в мою сторону.
        Она меня удивила, поразила и изумила одновременно. Не думал, что слово дадут мне. В прошлый раз, в смысле в первый, после вендетты, мне его не дали (и слава богу), хотя именно я тогда был самым главным. И сейчас я тоже считал себя хоть и полноценным ангелом, чтобы тут стоять, но не до такой степени, чтобы говорить. Да и боем командовала Камилла, прокладка между мной и корпусом (как тогда - Катарина, которая и держала слово о последних минутах тех девчонок). Но мои хотелки никого не интересуют, приказали - надо исполнять. Значит, так, действительно, правильно.
        Я вышел вперёд, встал на место Мишель. Отсюда было видно кольцо девчонок, а они все для меня девчонки, вне зависимости от возраста. Королева стояла справа, вместе с Гарсия, Морган и ещё несколькими приближёнными, её сестра Алисия - слева и почти в самом конце ближнего полукруга. Остальные члены совета и просто офицеры - кто где. Но со всех сторон я чувствовал повышенное внимание; это церемония прощания, но это и политика. Нужно сказать не только нужные, но и ПРАВИЛЬНЫЕ слова. Которые удовлетворят ВСЕХ.
        - Я командовал вчера тем боем, - признал я верность тезиса - поздно ломаться. - И больше скажу, всем вам, не таясь и не прячась. Девочки погибли, потому, что я отдал неправильный приказ.
        Тишина, стихли все шепотки в задних рядах. Такие слова не принято говорить просто так. Такими словами в корпусе вообще не принято бросаться. Здесь в принципе не принято бросаться словами, каков бы специфичный ни был контингент.
        - Я неверно оценил ситуацию, сложившуюся вокруг этой операции, - продолжил я. - И в момент, когда надо было сложить оружие и сдаться, пошёл на бессмысленный бой.
        Кашель справа - Сирена. Чтобы не выделывался. Нет, сеньора штандартенфюрер, я ДОЛЖЕН это сказать. Это надо не вам, а в первую очередь мне самому. Это мой собственный катарсис.
        - Я мог бы сказать, что не знал всей полноты информации, прикрыться этим - ибо знал я, действительно далеко не всё. Но тот, кто берётся руководить операциями такого масштаба, тот, кто имеет власть и способы получать информацию, ДОЛЖЕН знать всё! - отрезал я. - А что не знать - рассчитывать, прогнозировать. Мой прогноз оказался ошибочным.
        Я склонил голову, помолчал, но затем гордо вскинул её, переходя к атаке.
        - Я приму любое решение Совета по данному вопросу, каким бы оно ни было! Но. Хочу сказать вам другое. А именно, я хочу рассказать, ПОЧЕМУ, то есть ЗА ЧТО вчера погибли девочки. Ради чего. Что они защищали.
        Пауза. Обвести глазами массовку, отдельно выделить офицеров. Сирена и Гарсия напряглись - как бы не сболтнул лишнего, королева тоже, но, видимо, по противоположной причине: «А вдруг мальчишка скажет, чего я пока не знаю?». Алисия же просто улыбнулась.
        - На планете зреет заговор, - начал я рубить с плеча. - Заговор зреет давно, и нужные люди за развитием событий внимательно следят. - Косой взгляд в сторону Сирены и Гарсия. - Но сеньоры заговорщики тоже не идиоты и не собираются подставляться под маховик наших спецслужб. И потому гадят королевской власти по мелочи. Ведь смерти простых служивых и верных людей для политиков такого уровня - сущие мелочи.
        - В городе готовятся массовые беспорядки, - сверкнул я глазами. - С большим количеством трупов и дискредитацией королевской власти, с последующим отжимом олигархатом какой-то части её функций. Оружие, которое мы везли, предназначалось нашим союзникам, которые не заинтересованы в том, чтобы Венерой правил клановый олигархат, которые готовы применять его по назначению там, где мы по тем или иным причинам не можем себе этого позволить. И сеньоры заговорщики посчитали эту угрозу настолько огромной, что пожертвовали своим влиянием в специальной полиции и гвардии столичного округа, послав на убой гвардейский спецназ, лишь бы сорвать операцию.
        Девочки защищали королевскую власть! - продолжал сверкать я глазами. - Девочки защищали королеву, своего сеньора! И они действительно умерли как герои, не посрамив мундира, выполнив свой долг. Девочки, покойтесь в мире! - задрал я голову к потолку.
        Первой, дабы оборвать вашего покорного слугу, чтоб ещё чего не наговорил, не дав слова близким погибших и их напарницам, неожиданно запела Сирена. Громко, чтоб быть услышанной. Через несколько секунд её голос подхватило несколько окружающих - раз поют, надо петь, так ведь! А после начали подхватывать и простые ангелы в полукольце, и через десять секунд мы пели все, пусть песня началась и фальстартом.
        Я тоже подхватил, и запел, погружаясь в эмоциональную каверну. По щекам побежали слёзы, несмотря на то, что ещё вчера перегорел и не собирался больше плакать. Нет, есть в этой песне что-то мистическое.
        Урны с прахом девочек заняли своё место на выделенных полках. Тёплые слова сёстрами из их взводов сказаны - после песни их всё же пригласили на центральное возвышение. А после их выступления, когда была подведена черта, народ начал расходиться.
        - Задержись, - бросила мне одна из дев, лет эдак десять назад закончивших контракт, не останавливаясь, направляясь дальше к выходу. Я и так не спешил, чего-то подспудно ожидая, но теперь, после прямого приказа, уйти не мог.
        Когда все вышли, в помещении остались только королева, Морган, Гарсия, Мишель и принцесса Алисия. Остальных, даже очень высоких и доверенных, «отпустили». Причём Алисия встала справа от меня, тогда как остальные рядом с королевой, передо мной - намёк, что она готова защищать меня от сестры. Та иронию, а после осенней вендетты тут не могло не быть иронии, оценила. Хмыкнула. Слегка улыбнулась, затем планово сверкнула глазами - для острастки - и приступила к взбучке:
        - Хуан, ты не мог этого знать, но тем не менее, сообщаю. Вчера ночью девочки собирались для обсуждения данной проблемы и конкретно твоего вопроса. - Под «девочками» имелся в виду Совет Офицеров, видимо, в малом составе. Чувствуя в голосе её величества гнев и сталь, я не стал искушать судьбу и показательно опустил голову.
        - Мы разобрали ситуацию поминутно, - продолжала она, - и пришли к выводу, что ты невиновен в грехах, которые на себя наговариваешь.
        Пауза, и с большей энергией, чуть искры из глаз не посыпались:
        - Хуан, не примеряй на себя роль бога, не надо! Это неправильно! Только бог может быть безгрешен! Понимаю твою логику - любой ценой избежать ошибок, любой ценой прийти к результату с наименьшим риском. Фрейя мне много рассказывала о твоём мировоззрении. Но ты НЕ БОГ! - Последние слова она отчеканила со злостью, после чего успокоилась - взбучка выполнена. - В остальном я тебя понимаю и поддерживаю. Это была сложная ситуация, ты старался, как мог, но смог не всё, что хотел. Обидно, но это жизнь. И в жизни часто случаются ситуации, когда я, например, или мои люди принимаем неверные решения, и из-за этого кто-то гибнет. Мне тоже от них не по себе. Но надо жить дальше. Надо работать дальше. А не раскисать перед сёстрами по оружию.
        - Я понимаю, ваше величество, - склонил я голову ещё сильнее. - Я… Ошибся. Был слишком эмоционален.
        - Ты не просто ошибся. - Усмешка, но скорее покровительственная. - Ты чуть не совершил самоубийство. Твоё счастье, что ты ещё возмутительно молод, и, несмотря на твою несомненную одарённость, слишком мало имеешь в багаже жизненного опыта. И все это понимают. А ещё, что в том бою участвовало достаточно много девочек, которые вчера рассказали всем всё, как было. Тебя приняли за рефлексирующего юнца на эмоциях, и сегодня это прошло. Но завтра подобного поведения тебе не простят! - снова взрыв сверхновых в королевских очах. Я вжал голову в плечи ещё сильнее.
        - Умеете вы, прямо лицом… В дерьмо! Ваше величество. Спасибо! - последние слова были искренними, без иронии. - Я запомню этот урок!..
        - Надеюсь на это. - Довольный кивок строгой, но преподавшей юному чаду сложную науку воспитательницы. - А теперь пожалуйста про заговор. Что тебе известно?
        - Ничего, что не было бы неизвестно вашим офицерам, - поднял я голову и отрицательно заказал головой, кивнув ей за спину, где стояли её напарницы по взводу. - Просто я действую на ином поле, не связанном с законом, и могу позволить себе несколько больше них. Сеньорины… - Скривился. - Слишком скованы.
        - Что ты знаешь? - продолжала давить она, хмуря брови.
        - Что они попытаются как-то воздействовать на власть, возможно даже попытаются её перехватить, и для этой цели хотят устроить в ближайшее время в городе беспорядки. И даже если у сеньоров не получится, а что-то подсказывает, что они сами вряд ли верят в успех, сеньоры ослабят Венеру. Им не нужен переворот, им нужно ослабление королевства перед… Перед какой-то внешней угрозой, ваше величество, - сформулировал я. - Я не знаю большего, я всего лишь рефлексирующий юнец, ваше величество. Возможно кому-то не нравится наша внешняя экспансия и этот кто-то хочет таким образом её обратить вспять? У меня недостаточно информации для подобного прогнозирования.
        Королева кивнула - я подтвердил её собственные мысли о своей информированности. Про «юнца» же - просто «не заметила». Это выше её.
        - Надеюсь, в союзе с моими офицерами ты добьёшься успехов. Удачи! - Она улыбнулась, потрепала мою чёлку, как сделала бы нормальная мамочка сыну перед уходом того в школу, и пошла прочь из комнаты памяти. Тьерри, Морган и Гарсия, облегчённо вздохнув, двинулись следом, бросив на меня взгляды спектром от подбадривающего до осуждающего и даже угрожающего.
        - Пошли? - А это моя текущая прямая начальница, позволив себе наконец-таки улыбку.
        Когда мы вышли и за нашими спинами начала закрываться гигантская створка (видимо с пульта в диспетчерской, в подземелье мы были последними), она позволила себе ядовитую усмешку:
        - Зачем поднял дерьмо со дна чана? В смысле сам себе голову облил помоями? Такого я от тебя не ожидала, а я считала, что изучила тебя. Значит, была своя особая причина?
        - Была. - Я озадаченно кивнул. - Было даже две причины.
        Она сделала жест: «Слушаю».
        - Первая - я, действительно, считаю, что не «прокачал» ситуацию с марсианами до конца. Успокоился, «догнав» себя до определённых мыслей, но не желая развивать их дальше в рамках обычной эволюции, ничего запредельного. И проморгал простую мысль об использовании марсианских регулярных войск, которая была на поверхности.
        - Соглашусь с сестрой, - презрительно фыркнула Алисия, - ты не бог, Хуан. Но пытаешься им если не стать, то хотя бы казаться в собственных глазах. Это не то, что глупо, это смешно! - воскликнула она. - Смешно, как ты находишь отмазки, чтобы признать, что ты всё равно бог, просто пока ещё не достиг нужной стадии божественного дзена. Кончай дурить, Хуан! Полностью к этому пожеланию присоединюсь! - Яд из неё так и лился.
        - Совет ночью правда собирался? - перевёл я стрелки на другую, хоть и близкую тему.
        - Да. И правда решили тебя не трогать. Наоборот, похвалили - сделал даже больше, чем мог. Эта паршивка Афина устроила бы бойню и группам прикрытия, и там везде были бы трупы, а не только в «четвёрке». А благодаря тебе погибли только те, кто не должен был погибнуть, и от вас это не зависело.
        - М-да… - Я глубоко вздохнул.
        - А вторая причина какая? - сдвинула она брови. - Что ты облил себя при всех?
        - Перестраховка. Чтобы потом не смели вспоминать. - Почему-то вдруг стало стыдно за совсем ещё недавние «гениальные» мысли. - Дескать, рефлексировал, но невиновен. Это лучше, чем виновен, но не рефлексировал. Значит чёрствый, сухой и вообще он не один из нас.
        - Перестраховщик хренов! - Её высочество прошептала нечто матерное, чему поучились бы грузчики на космодроме.
        - Как обстоят дела со специальной полицией? - теперь перешёл к расспросам я. Надо узнавать новости из первых рук, а мне вчера не до новостей было.
        Её высочество скривилась - будто лаймом подавилась. Вздохнула. Но выдавила:
        - Там всё непросто, Хуан. Гвардия, в отличие от безопасности, подчиняется только провинции, в которой служит и которой принадлежит. Мы можем в плане раскрытия преступлений многое, но вот воздействовать на руководство - не можем вообще никак. А тут надо было давить именно руководство. Пришлось экстренно собрать межведомственный совет. Это все силовые министерства и ведомства, мэр столицы, глава управления гвардии столичного округа и много других шишек столичного разлива. Вот тут-то мне и пригодилось твоё заявление о нападении на вас с превышением должностных полномочий! - Она невесело рассмеялась. - Получается, что специальная полиция столичного округа специально охотилась на тебя, моего сотрудника, и целенаправленно обостряла ситуацию, преследуя свои внутренние цели. А это уже политика не просто межведомственного уровня, но и конституционного: территориальный субъект королевства лезет в королевские надтерриториальные органы управления государством, вставляя палки в колёса. Это уже национальная безопасность.
        - И только тут королева может сунуть в дело свой королевский носик… - закончил я за неё и грязно про себя выругался. Политика, мать её!
        - Да, королева у нас в стране очень мало что может, - согласилась тётушка. - Гораздо меньше, чем должна и тем более меньше, чем хочет. Глава специальной полиции Альфа-Аделины уехал с того совещания в наручниках, с утра его переведут под домашний арест, а главу гвардии округа мэр сегодня отправит в отставку… Часа через полтора, - сверилась она с браслетом. - Вчера мы не могли - нас бы не поняли. Сам мэр получил выволочку от Леи и теперь будет шёлковый… - Вздох. - Но если бы это могло хоть кого-то вернуть!
        Да, поздно пить минералку с отказавшими почками. Но благодаря вчерашним трупам они смогли хотя бы это.
        - Как понимаю, в самой СП будет работать высокопоставленная комиссия? - продолжал пытать новости я.
        - Да, межведомственная. Но сильно многого от неё не жду - сеньоры аристократы потому и аристократы, что останутся сухими при любых раскладах. Просто нужные пешки вдруг раскаются и повесятся в камере за день до дачи нужных нам показаний. Не первый раз. Но то, что гидре обрубили эту голову, это важно. Это самая значимая их голова ввиду готовящихся событий.
        - Кстати, о событиях, - усмехнулся я. - Колись, тётушка, что грядёт? Чего все такие смурные, когда я об этом заикаюсь?
        Сеньора Алисия остановилась, повернулась, пронзила меня взглядом. Тяжело вздохнула, покачала головой, отгоняя мысли. Но решение приняла.
        - Хуан, скажи, в чём твоя сила?
        - Ну… В мозговой раскачке? - улыбаясь, сказал я то, что подразумевалось услышать, а именно что я валяю дурака.
        - В твоей импровизации! - сделала она страшные глаза и замолчала, задумавшись. Я не торопил. Она развернулась и медленно пошла дальше. Я - следом.
        - Знаешь, когда я была маленькой принцесской, - через время продолжила разговор её высочество, - моей любимой игрушкой была одна несетевая игра, сделанная по старой книге. Про преступный мир одной из имперских фавелл. Боссы той фавеллы зашли в тупик, потеряли над ней управление, и им нужно было навести там порядок. Но они не могли сделать это, не нарушив финансовые потоки, а значит собственное благополучие. Им требовался кто-то независимый, кто сделает то, что им нужно, не имея за плечами тени их влияния.
        И они запустили в город талантливого камаррадо, только что освободившегося из тюрьмы. Отправили его на криминальную сделку, а сами подставили его, подтасовав факты так, будто виновны в этом оказались как бы те ренегаты, кто мешал им самим. После чего всю оставшуюся сюжетную кампанию смотрели, как он решает свои проблемы с местными неподконтрольными воротилами вместо них, изредка покрикивая, чтобы он вернул им упущенные от срыва сделки деньги.
        Игрушка несетевая, локальная, но, знаешь, меня проняла! - Она улыбнулась. - Я несколько раз проходила её, за разных героев. И вот теперь, глядя на тебя, снова будто лежу в игровом коконе за консолью. Я запускаю в игру тебя, смотрю, как ты решаешь проблемы, а я тебе лишь немножечко помогаю, вытаскивая твою задницу из петли тогда, когда могу вытащить. А могу, будем откровенны, далеко не всегда.
        Но знаешь, что при таких раскладах самое ценное? Что ты - творец! - воскликнула она. - Ты - бог своей истории! Ты не должен знать всего, наоборот, должен сам искать ответы, находить их и принимать стратегические решения, а в промежутках упорядочивать, проблемы нашего синдиката, а мы, королевский клан, с определённой точки зрения и есть преступный синдикат. Любая информация о врагах свыше - и ты оступишься, испугаешься, перестрахуешься и примешь неверное решение. Я не хочу подставлять ни тебя, ни сестру, и поэтому, Хуанито, уж извини, но так будет лучше. Ты должен раскопать всё сам. И что поразительно, ты МОЖЕШЬ это сделать! Ты уже почти всё знаешь!
        - Прелесть! - бросил я, отвернув голову в сторону.
        - Я всё слышу!
        - Намекни хотя бы, насколько всё серьёзно? Хоть это возможно в твоём сценарии компьютерной игры?
        Пожатие плеч.
        - Цугцванг, слышал такое слово? В ближайшей перспективе наш клан не ждёт ничего существенного, никаких фатальных изменений. Но чем дальше, тем будет всё хуже, хуже и хуже. - В её голосе больше не было показного веселья, а кулаки её высочества едва не сжимались от злости. - И Лея понимает перспективы. Потому и рискнула поставить на тебя. Когда твои перспективы в будущем невесёлые, и как это переломить ты не знаешь, любой возмущающий реальность фактор может изменить и перевернуть будущее.
        - Потому действуй, Хуан! - воскликнула она с показным весельем, за которым пряталась надежда, в голосе. - Вломи им! А мы подхватим. Мы тоже не просто так свой хлеб едим. Но нам нужно обоснование. Нужен выход, нужна нарисованная дверь, сквозь которую мы сможем выйти.
        «Угу, не просто так вы едите хлеб, - прокомментировал мой внутренний язва. - Но именно вы такую ситуацию и допустили».
        Но вслух я это не сказал.

* * *
        - А вы чего стоите, как не родные?
        Парни встали в сотне метрах от центрального входа в стадион, возле остановки буса муниципального транспорта, и курили. Мой вопрос после взаимного скупого приветствия утонул в их напряжённом молчании.
        - Ребят, вы должны были быть уже там и руководить процессом! - не понимал я.
        - Там и без нас справятся, - отмахнулся Фудзи. - Специалистов хватает.
        Не нравится мне этот голос. И тональность не нравится. Не обречённость, нет, хотя частично и она, а полное непонимание «смысла жизни». Внутренний разброд и шатания. Вот что они означают.
        - Страшно нам, Ванюша, - признался за всех Хан. - Мы это… Не то, что боимся… Но какие-то чужие мы там, на этом празднике жизни. Все что-то делают, суетятся… И только мы там никому не нужны.
        Вот тебе и приехали!
        - Ребят, но это ВАШ праздник жизни! - попробовал иронизировать я. - Без вас всё, что там делают снующие спецы - ничего не стоит!
        Тишина. М-да, куда я попал?
        - Ладно, хорош, - пресёк уныние, пуская в интонацию немного злости. - Знаете сколько аренда стадиона стоит? Миллионы. Пошли.
        - Там ещё не готово. - Это сумрачный Карен.
        - Если сцена не готова - найдём чем другим заняться! - отрезал я.
        Мой стадион. Мой концерт. Мои связи. Моя раскрутка и рекламная кампания среди диаспоры. И даже программа и репертуар мой. Я лишь позволяю им считать себя в группе значимыми и важными, скинув на них музыкальную рутину. Рутину, которую потянет любой музыкант их уровня (а таких тысячи), персонализация вторична. По сути они - мои статисты. Так думал бы я на их месте, и скорее всего они не далеко от этих мыслей ушли. Почему именно сейчас хандрят, ведь вряд ли мысли возникли сутки назад? Так ведь лабать по клубам - это совсем одно, а концерт пусть на самом маленьком в столице, но СТАДИОНЕ… Это совсем-совсем другое! Вот дерьмо и попёрло. И лекарство одно - загрузить парней работой, чтоб думать некогда было.
        Я повёл их к служебному входу (где что на стадионе находится Сильвия сбросила медийкой; она много чего сбросила). Охранник на входе попытался бузить, что-то говоря про записи, цель визита, предоставление чип-паспорта и сетчатки, повторяя фразу «не положено». Но отхватил по мордасям и затух - у меня не было настроения продираться через бюрократические препоны. А вот вырубать с одного удара я научился отлично.
        - Ну и зачем? - услышал сзади голос Марты.
        - Мне его вид хозяина жизни не понравился, - честно признался я, оглядев вытянутые лица и раскрытые рты парней. - Не он тут решает, кому проходить, кому нет, кому что. Он просто привратник, швейцар.
        Вид у сего швейцара был действительно излишне высокомерный, а после траурной церемонии мой внутренний «я» придерживался мнения, что подобным камрадам лучше разок съездить по морде для перезагрузки их восприятия себя в мире, чем потом над их прахом будут плакать их же вдовы и сироты. Добрый я, добрый, не надо «ля-ля». Просто сегодня немного нервный.
        - Спокойно, мальчики! Дворцовая стража! Спокойно! - успела выскочить вперёд меня Марта, светя ангельской «ксивой», а две её девочки стиснули мою тушку справа и слева, дабы ничего более не выкинул. - Ваш сотрудник проявил неуважение, он жив и с ним ничего не будет!..
        - А-а-а…
        - Но-о-о… - Выскочившие из караулки (или как называется это помещение, выходящее в основной коридор окошком для пропусков и бронированной дверью) растерялись - три вооружённых (оружие отчётливо выделялось на поясе) девочки-ангела навевали на размышления.
        - Двигайте! - подтолкнула меня вперёд одна из гномиков, и мы пошли.
        В сплетениях служебных помещений под трибунами можно было потеряться. Настоящие лабиринты. Но я уже заучил присланную схему, и уверенно вёл парней прямиком к нужному выходу на поле. Парни покорно плелись следом. За ними - двое гномиков подстраховки. Марта осталась разбираться с охраной, догонит позже.
        А вот и поле. Так вот ты какое, футбольное поле вблизи!..
        На футболе я бывал часто - до корпуса по четыре-пять раз в год стабильно ходил на домашние матчи «Эстудиантеса». И на стадионе «Атлетико» тоже был. На фанатской трибуне, в данный момент слева от нас в самом конце. И привык, что стадион - это очень яркое место. И в плане освещения, и в плане эмоций. Теперь же перед нами после освещённых коридоров служебных помещений стояла… Ночь. Темнота поля, уже застеленного защищающим траву покрытием (ну и что, что Венера, футбол же, а значит трава должна быть натуральной, для неё под потолком специально лампы со смещёнными спектрами стоят), мягким и упругим - на такое неплохо падать - не разобьёшься. Кстати, потому, наверное, экспрессивные артисты и любят сигать в зрительный зал - если не поймает их толпа, всё равно не убьются, а смотрится красиво. И над этим белёсым покрытием до самого потолка возвышалась… Темнота.
        Потолок был виден, темнота была не абсолютная - сцена справа от нас пронзала её по всей толщине лучами света притушенной, но достаточно яркой рампы. Под потолком поля скрадывались силуэты гротескных конструкций приборов освещения, климатических, и иных, боюсь знать их предназначение. Футуристический рай. И словно яркая звезда в небе над Вифлеемом, перед правой фанатской трибуной сияла во тьме сцена. Она в основном была собрана, но не до конца, там ещё сновали рабочие, что-то доделывая; их крики и говор фоновым эхом разносились по помещению (хорошая акустика, для концерта это здорово). Освещена была не на полную мощность - а зачем, не концерт же, а только подготовка - но в темноте поля смотрелась эффектно. В сумраке от её света виделись даже самые дальние трибуны.
        - Охренеть! - выдал эпитет поражённый видом Хан. - Я бывал тут только на матчах. Сейчас всё совсем по другому смотрится.
        - А то! - поддержал его я.
        - И бывал на трибуне, не на поле, - добавил Фудзи.
        - Не на поле, - согласился Хан. - А здесь круто. Хоть и темновато.
        - Ребят, вам чего? - подошёл к нам какой-то мужик. Какой - не знаю, на охрану не похож, но и на работягу тоже как-то не смахивал. Но мне было всё равно кто это.
        - Ищем сеньориту Сильвию Феррейра, - произнёс я, выделяя уважительной интонацией имя Кудряшки.
        Тип мгновенно скис и указал на противоположную от нас через поле трибуну:
        - Они там.
        Без пояснений. Кстати, это, возможно, её охранник. Это мне иногда позволено без охраны шастать, её папочка такую волю не даст.
        Набирать Кудряшку и, возможно, отвлекать её, я не стал, и, дав знать своим: «Пошли» - двинулся через поле напрямик, припрыгивая на упругом покрытии. На месте сориентируемся. Классно! Это я про покрытие.
        Сильвия сидела на пока ещё не убранной скамейке тренеров и разговаривала с низким мужичком в деловом, но потрёпанном «рабочем» костюме; такие носят не для встреч, а для работы на объекте, где надо выделиться перед работягами, но в то, что «не жалко». Тип имел латинскую южную внешность, носил большие усы, но был с изрядной проплешиной на голове. На вид было лет пятьдесят, глаза его выражали ум и жёсткую хватку умудрённого опытом барыги и интригана, и я сделал вывод, что это местный главный, типа управляющего-распорядителя, который «рулит» концертом от имени арендодателя. Спорили они с Сильвией настолько оживлённо, жестикулируя руками, что я не мог не улыбнуться. Это Феррейра, мужик! Кровь энного поколения купцов, промышленников и олигархов! Она тебе всю кровь выпьет, несмотря на возраст, зря ты решил присесть на уши неопытной девочке! И, кажется, я был хотя бы частично прав - Кудряшка уже довела сеньора до белого каления.
        - Сеньорита Феррейра? - обратил я на себя её внимание, спасая мужичка от гневной фурии, а Кудряшка была зла на него и не скрывала этого.
        - Я пойду! - Глянув на нас, как на избавителей, мужичок соскочил с лавочки и быстрее ветра умчался куда-то в темноту, в сторону входа под трибуны, противоположного тому, что мы вошли.
        - О, Хуа-ан! - Сильвия заулыбалась, тоже подскочила и бросилась на шею, впившись мне в губы.
        Я приложил все силы чтобы не обнять её - это смотрелось бы излишне провокационно. И так попадос - Бэль наверняка узнает про эти обнимашки, мир не без добрых людей. Кудряшка же по моему ступору поняла, что эффект достигнут, соперница будет уколота, и, ослабив нажим, отстранилась.
        - Привет, Хуан. Долго вы добирались! Тут без вас знаешь, как скучно?
        - Но ты вроде не скучаешь? - бросил я вслед управляющему кривой взгляд.
        - То, что мне есть чем заняться, не значит, что мне не скучно, - парировала она. - Мальчики! - А это парням и затесавшимся с нами двум гномикам. - Быстро на сцену! Ваше оборудование уже доставили, подключайте, начинайте настраивать. Это можете сделать только вы. Если нужна организационная или техническая помощь, что-то куда-то протянуть и подключить, решайте с монтажниками, пока они там.
        - Так это… - попробовал посопротивляться Карен - слишком уж в приказном тоне к ним обратилась… Какая-то фифа, которую они лицезрели голой на одной из своих пьянок. - Дима, звукорежиссёр наш, приедет только через час…
        - Вот чтобы к его приезду всё было готово и вы сразу начали работать! - отрезала Сильвия, и для острастки сверкнула глазами. Я счёл за лучшее не вмешиваться - ну его в баню, ещё и мне достанется. А для парней полезно - меньше хандрить будут.
        - И там ещё не смонтировали что-то… - добавил Хан, кивая на сцену, не особо впрочем надеясь пронять фурию этим аргументом.
        - Вам это мешает? - сдвинула Сильвия брови. - Хотите поговорить об этом?
        Белая стерва. Ни добавить, ни убавить. Ребята дружно вздохнули и поплелись в сторону сцены. Меня же Кудряшка взяла под локоть и потащила на центр поля, подальше от любых ушей.
        - Хуан, я всё посчитала, - начала она с самого для себя главного. - Есть окончательные, итоговые данные, назовём их так. - Я кивнул - слушаю. - Шестьдесят тысяч человек, и мы выйдем в ноль. С учётом рекламы и других трат на раскрутку мероприятия.
        Шестьдесят тысяч. С одной стороны, всего шестьдесят тысяч. Половина стадвадцатитысячного «Атлетико», не так и много. На самом деле с танцевальным партером, то есть собственно полем, сто восемьдесят тысяч, но мы благоразумно заранее не стали включать в стоимость аренды верхний ярус трибун, а это ещё шестьдесят тысяч, за которые надо будет заплатить. Но с другой АЖ шестьдесят тысяч. Где их прикажете взять? Это вам не шесть тысяч Итальянского, и не десять тысяч главного концертного зала Альфы.
        - А сколько билетов уже продано? - Моё сердце замерло, а сам я начал накручивать себя, готовясь услышать абсолютно любую цифру.
        - Тридцать семь тысяч. - С моей души упал камень. Я был готов услышать цифру «десять», максимум «пятнадцать». - То есть почти окупились. - Сильвия зло оскалилась. - Но тут есть одно «но».
        Я догадывался что оно, это «но», обязательно будет. Хорошие новости не идут самостоятельно, только в компании плохих.
        - Концерт, Хуан, будет ЗАВТРА! - воскликнула Сильвия, не крича, а выговаривая, но так, что я снова втянул голову в плечи. - И нам надо продать недостающие билеты меньше, чем за сутки! Отец же сказал, что раз «Атлетико» выбрал ты сам, это было твоё решение, то и ответственность за возможную недостачу нести должен ты.
        Пауза.
        - В общем, он заплатит за аренду полную стоимость… Уже заплатил. Но разницу, то есть нехватку, ты вернёшь ему из своего кармана.
        «Ну да, раз ты не трахаешь его дочь, а наоборот, сделал предложение средней Веласкес… Да ещё суперколечко где-то для этого нарыл… - прокомментировал мой внутренний я. - Бизнес, ничего личного. Кстати, надо узнать отношение к предложению руки и сердца самой Сильвии, от неё-то что ожидать?»
        - Я найду деньги, - стараясь выглядеть как можно более уверенно, кивнул я.
        - Хуан, речь о миллионах империалов! - вновь засверкала Сильвия глазами. - Это не просто большая, это гигантская сумма!
        Я вспомнил кабалу у Селены всего на два ляма, и захотелось удавиться.
        Пожалуй, Сильвия мне сочувствовала. Но вмешиваться не будет, так как я на её взгляд совершил слишком… Непрактичный поступок. Не сделай я недавно предложения Бэль, она бы заступилась и «отмазала» меня перед отцом. Мы что-нибудь бы придумали. Возможно, он дал бы мне длительную рассрочку, а я просто уверен, что «Крылья ветра» взлетят, и деньги у нас будут. Это не последний концерт. Но раз так, раз жених члена правящего клана… Вот пускай меня Веласкесы и вытаскивают! Разумно, прагматично… И, наверное, я сам бы так поступил.
        - Я найду деньги! - похоронным голосом произнёс я. - У меня есть идеи по этому поводу. Сколько стоит билет?
        - От восьмидесяти до двухсот империалов, - произнесла она мягче - застращала, пора возвращаться в конструктивное русло. - Речь идёт о нескольких миллионах, Хуан. Я понимаю, что у тебя спонсоры… Но чико, так дела не делаются.
        «А как делаются?» - хотел спросить я, но не стал. Ей тоже тяжело, и её можно понять. Пришёл, засандалил после полугодового перерыва в общении, и чуть ли не на следующий день сделал предложение другой. Я б себя на её месте вообще убил.
        - Кудряшка, я решу вопрос, - провёл я ей по волосам, спустившись затем рукой к лицу и шее - тактильный контакт успокаивает, а она на взводе. Сильвия хотела возмутиться этой бесцеремонности, но вдруг растаяла, и прижалась к руке щекой, как котёнок.
        - Хуан, обними меня, сукин ты сын!..
        И я обнял. Просто обнял. Без эротики. Я и так попал выше крыши, обнимашкой больше - не принципиально.
        - Прости, я вся на нервах, - призналась она. - И эти ещё, всю кровь выпили. - Это она про усатого лысого. - Они должны были закончить два часа назад! А тут ещё работать и работать. И на все угрозы у этого хорька железные оправдания - агнец, мать его! Только когда я сказала, что прикажу своей охране переломать ему ноги, и мне за это ничего не будет, начали торопиться. Как они могут вращаться в этом, Хуан?!
        Это она о воротилах шоу-бизнеса вроде Пако или дона Бернардо. Я погладил её по белым, пусть и не белоснежным, как у Бельчонка, очень красивым волосам.
        - Ты - зелёная ссыкуха в их глазах. Как тебя можно не «кинуть» порядочному барыге?
        Задумчивое молчание. После чего она отстранилась, а глаза её засияли ехидным и очень злым блеском.
        - Я - Феррейра! И я покажу им, как «кидать» меня!
        - Вот такая Сильвия мне больше по душе! - похвалил я и вернул из высоких материй на грешную землю. - Ещё есть важная информация?
        - Да, конечно. - Кивок, и настроение сеньориты моментально перешло отрицательный рубеж. - Хуан, я опасаюсь провокаций нациков. Как одних, так и других, и те и те могут. Ты занимаешься слишком… Специфической работой, - подобрала она корректное слово. - Многим это не нравится. И они решат нагадить, невзирая на имена Феррейра и Сантана в качестве организаторов. Ибо гадить будут те, кого не жалко, мясо. Те, кому ты перешёл дорогу, формально останутся не при чём. А отвечать и перед моим отцом, и перед Сантана, придётся тебе.
        - Забудь про этот вопрос. - Я про себя усмехнулся - вот и решилась одна из самых сложных на мой взгляд проблем, с которой я к ней шёл. - Безопасность мероприятия беру на себя и смогу гарантировать… Относительно, конечно. Всё будет окей, если ты дашь мне две тысячи бесплатных билетов. Для разных зон, на разные категории мест, где есть проданные билеты, но кучностью минимум по пять человек. Можно больше.
        - СКОЛЬКО-СКОЛЬКО? - округлились её глаза. - Две тысячи?
        М-да, я умею удивлять.
        - Кудряшка, всего две тысячи билетов! - усмехнулся я. - Проведёшь по графе «обеспечение безопасности». Накладных расходов это не потребует, у нас и так стадион полупустой, более того, это вообще не потребует расходов. И никак не отразится на посещаемости.
        - Отразится, - замотала она головой. - Часть этих людей купила бы билеты самостоятельно, в качестве зрителей. А так они пойдут на халяву, пусть им и предстоит быть секьюрити в толпе. Не слишком сложная задача за такие деньги, а ты у диаспоры котируешься, поверь, я знаю. Нам бы ещё неделю, и мы бы все сто восемьдесят тысяч забили. Я правильно поняла твои намерения расселить их всех по залу для пресечения возможных провокаций?
        Я кивнул.
        - Это лучшее решение.
        Тяжелый вздох, и резолюция:
        - Ладно. Дам. Завтра, за три часа до концерта. Но обещать можешь уже сейчас - гарантированно дам, слово! Ещё чем-то обрадуешь?
        - Я пригласил своего оператора, профессионала, - продолжил я свои жизненно важные темы. - Он снимал фильм про ангар в Боливаресе.
        Сильвия сморщилась - фильм смотрела. Где и кто показал спрашивать не буду - там ужастик, главное понимает, о чём речь.
        - В общем, нагни этого усатого, пусть даст ему свободу действий на размещение оборудования, - усмехнулся я, ставя точку - это условие не подлежит обсуждению. - Мне нужна трансляция концерта в сети, а официальную в СМИ я покупать пока не могу себе позволить.
        - Будешь вещать на диаспору через свой портал?
        - Почему только на диаспору? - ехидно оскалился я. - У меня более грандиозные планы.
        Она вздохнула и покачала головой. Как и любая женщина, Сильвия не одобряла насилие, и не могла относиться к моему нынешнему занятию лояльно.
        - Я договорился с Фрейей, чтобы на время трансляции «трёшка» нас не перекрыла, - продолжил я. - Она сказала, уладит.
        - А будет за что перекрывать? - насмешливый взгляд голубых глаз. Я мило улыбнулся в ответ. - А, ну да, зачем же тогда было этот концерт начинать. - Тяжелый вздох, понимание в глазах, и вердикт. - Понимаю, Хуан. Ты тот ещё жук. Теперь верю, что найдёшь деньги возместить отцу. А с Сантана сам разбирайся, там тебе никто не советчик, сами влезли в петлю. - Кивок на сцену, где мои парни как раз ругались с рабочими сцены - очень хорошая тут акустика. Ой, а Фудзи и такие слова на испанском знает? Никогда от него их не слышал!
        - Сильвия, ты чудо! - притянул я её голову и чмокнул в лобик.

* * *
        Инструменты подключили быстро. Относительно быстро, это заняло у нас чуть больше часа. Подъехал Дима, помог разобраться, что куда втыкать, где какой вход. Его будка была под самым потолком на противоположной стороне стадиона и чуток в углу, я там позже побывал - шикарная операторская. Но пока нужно было разобраться, куда что девать здесь, на сцене, по месту. Ибо никакими схемами заранее не озаботились. Слава богу, шнуров Пако поставил Гортензии в достаточном количестве - я же просил оборудование для КОНЦЕРТА, а он знает, что такое концерт и что для этого нужно. Совершенно случайно мы не попали в огромную задницу - искать допоборудование концертного формата за сутки до выступления… Б-р-р-р! Схожу в церковь послезавтра. Заодно и с падре Антонио свои темы перетру.
        Ещё через час всё, наконец, заработало. Дима удалился к себе и начал командовать, что и как играть, что увеличить, что уменьшить. Проверка дальних колонок. Проверка мониторов. Проверка больших колонок. Огромные «стадионные» варианты пришлось арендовать - для Гортензии закупали в своё время только клубные версии. Но, оказывается, это сделать в Альфе несложно, тут по аренде сценического инвентаря целый бизнес (если договариваться заранее, естественно). Особенно нет проблем если у тебя есть деньги и ты Феррейра. Поражаюсь, как много успела Сильвия сделать, пока я играл в войнушки и гробил людей. Проверка гитар. Подстройка. Снова проверка. И вновь проверка мониторов. Отдельная песня на полчаса - ударная Наото; вот уж геморрой так геморрой. У нас хорошая ударная, просто отличная - мы её за последние полгода очень сильно проапгрейдили, или как это называется сленговым языком. Это не та пукалка, что стояла в репетиционной школы дона Бернардо до моего появления. Но и волокиты с нею больше. В старину ударные были на сто процентов акустическими, то есть не только тарелки, но и барабаны на стойках из остова
и кожи, никакой электроники. А вокруг микрофонный ряд со всех сторон. Жесть! Как люди тогда справлялись? Тут и с электронными не знаешь, куда повеситься.
        А ещё раньше, это Дима рассказывал, звук от гитар шёл не напрямую в зал, а через пульт на специальные сценические колонки, с которых снимался отдельным микрофоном. Который снова давал сигнал на усилитель, ещё раз обрабатывался, и только потом шёл в зал. Древние люди знали толк в экстремальном порно! Дима говорит, и сейчас встречаются коллективы, любящие поизвращаться. Дело в алгоритмах, обрабатывающих сигнал; напрямую с гитар звук не всегда идеальный. Но мы, к счастью, не настолько двинутые на звуке, нам и прямого сигнала хватает.
        Подключение клавиш и нашего ИИ, которого продвинутые парни назвали Греем. Ну, как того капитана в «Алых парусах», который приплыл за Ассоль. Я не сопротивлялся, Грей - значит Грей. Не самое плохое имя для сценической электронной железяки. Грей у нас заведует спецэффектами и даёт сопровождение некоторым партиям, которое можно реализовать только на клавишах. Не то, чтобы его отсутствие было критичным, но с ним как-то лучше, чем без него. Брать живого клавишника я не хочу, у нас «режимная» группа, со своими секретами, да и с творческой точки зрения парни пока эту идею хоть и рассматривают, но не всерьёз. Наподобие темы: «Эх, а вот если бы встретились боксёр и десять шахматистов, кто победил бы?»
        Наконец настроили всё, что можно было настроить, можно начинать прогон собственно материала. Подводя сегодняшнему техническому порно итог, я созвал парней в круг и попросил:
        - Ребят, завтра нам этой хернёй заниматься будет некогда. Найдите кого-нибудь из наших, в ком уверены, пусть ребята подъедут пораньше, всё настроят и подстроят. Чтобы к шести вечера всё было готово.
        Карен поднял вверх большой и указательный пальцы и потёр их друг о друга.
        - Да, Карен-джан, не скупись, - согласно закивал я. - Сколько надо - столько и заплати. Если нужны деньги - подкину.
        - Пока есть, - не стал развивать тему Карен и отвернулся - ему было не по себе. Я фактически финансировал группу и её раскрутку. А все гонорары и шабашки до этого делили поровну. Дисбаланс какой-то. - Давай Павла с ребятами. Эти не подведут. Да и им полезно - они на стадионный уровень неизвестно когда выйдут.
        - Вот и здорово, пусть будет Павел, - согласился я. - Тогда о насущном. Не отвлекаемся ни на что, времени у нас мало, прогоняем программу по-взрослому. Никаких «закладок» на завтра, как на фесте за космодромом. Это НАШ концерт. Трек-лист нахрен, прогоняем с запасом всё, что можно - чувствую, могут быть сюрпризы, будем выбирать завтра что играть в зависимости от реакции зала.
        - Плохо, что по реакции зала, - неожиданно прокомментировал хмурый Хан.
        - Но хорошо, что у нас есть из чего выбирать! - парировал Наото, встав на мою сторону.
        На том и порешили.
        Играли и правда всерьёз, «по-взрослому». Но вот выходило пока никак - скрип и полнейший дисбаланс. Звук «не шёл». То, что неплохо звучало в Гаване и Школе, в стадионном формате то тонуло в эхе, то глушилось таинственной и страшной Интерференцией (на просьбу Сильвии в микрофон, она с нами всеми на одной линии, пояснить, что это такое, Дима не сдержался и за малым не ответил матом). То ещё какого хрена, я по порно не спец, это к Диме.
        Дима старался, потел, заставлял переигрывать песни по несколько раз, но пока было глухо, как в приёмном шлюзе космической станции. Постоянно менялся звук в моей собственной переноске - а как я без неё работать буду? Ну и соответственно из монитора - они же связаны. То громче, то тише. То гитара проседала, то барабаны куда-то уходили - пиво пить, не иначе. Никогда не думал, что концерт на стадионе это такой ад. Смотря концерт по ящику, мы видим лишь результат, сведённую картинку, как какие-нибудь парни или женщины лабают, рвя зал, и не задумываемся, сколько сил и труда в это вложено. Титанического труда многих и многих людей. Кстати, рабочие всё ещё не закончили сборку, продолжали собирать сценическую конструкцию, просто сместились назад и за кулисы, и на рампу - что-то устанавливали и прикручивали там. Настроение плавно стремилось к нулю, но отступать нам было некуда. Кстати, светорежиссёр ещё не начинал работу - ад сегодня затянется до середины ночи.
        После третьей или четвёртой песни (фактически через пару часов после начала прогона) в зале, то бишь на поле, неожиданно включили свет. И я увидел метрах в двухстах, практически по центру поля, одинокий офисный типовой стул, на котором, закинув ногу на ногу, сидела Сильвия. Квадратом вокруг неё в сотне метров друг от друга возвышались охранники. Правильно, папочка не простит, если с его любимым чадом что-нибудь случится, но и присутствием своим сеньорите надоедать не стоит - папочке нажалуется.
        - Хуан, сделайте паузу, - попросила Сильвия по внутренней общей связи. - А сам спустись, есть срочный разговор. И ещё, там один человек к тебе прорывается, я пока не пустила, но он настойчивый.
        Я перевёл переноску на приватную линию.
        - Зай, если прорывается - значит что-то важное, тебе не кажется?
        - Ну вот как раз и выяснишь, что, - совершенно не впечатлилась моим тоном она.
        Я не стал обходить лишнюю сотню метров к спуску в зал со сцены, а прыгнул вниз с двухметровой высоты. Здесь была обычная стадионная резина беговых дорожек, но она была ещё более пружинистой, чем бежевые листы полевой защиты. Через полминуты был возле Кудряшки. Напрягся - Сильвия сидела белее мела. Руки не трусились, голос не дрожал, но идущий от неё страх ощущался без особых способностей.
        - Хуан, посмотри вот это и скажи, знаешь ли ты что-либо об этих событиях? - нахмурила она брови, нажав на иконку на визоре перед лицом.
        Теперь перед моим лицом неожиданно вспыхнул визор, и белый молот на нём ударил о белую же наковальню. Я открыл полученную медийку.
        - Добрый вечер. С вами восьмой канал и я, Хуана Моралес, в эфире экстренный выпуск новостей.
        Милая черноволосая девочка лет двадцати восьми, одна из ведущих не самого популярного, но известного канала новостей. Лицо взволнованное - я уже различаю, когда лица взволнованны дежурно, а когда люди на самом деле переживают, не зная, что будет дальше.
        - Пятнадцать минут назад, - начала вещать девочка, - в семнадцать двадцать восемь, в районе Санта-Фе столичного округа, начались бои неизвестных пока сторон с применением тяжёлой техники и тяжёлого скорострельного оружия. Подробности на текущий момент неизвестны, но у нас есть сведения минимум об одной механическом сервокомплексе класса «Гефест», участвующем в бою.
        Картинка, камера уличная, низкокачественная, не дающая хорошего разрешения. На картинке мех… Марсианский средний мех, мать его, в красно-серой защитной раскраске! Поливал огнём одиноко возвышающееся на фоне здание, в котором пыталось укрыться пара десятков вооружённых тяжёлыми игломётами человек. Перед зданием уже было с десяток… Нет, не трупов - кусков каши из мяса, в которую превратились поверженные им тела бойцов. Гауссовки среднего меха это вам не армейские пукалки, и даже не «Кайманы». От них и атмосферная броня здания, которую я бы на месте защищающихся опустил, не дожидаясь эвакуации групп снаружи, не спасёт.
        Вокруг меха пылало четыре машины, все - атмосферники, то бишь броневики. За некоторыми машинами, припаркованными вдоль улицы чуть далее, прятались люди с оружием, тоже в красно-сером лёгком камуфляже марсианской армии, ожидая своей очереди действовать. Их задача прикрыть мех от прицельного огня пехоты и не попасть под шальной огонь защитников, и пока они справлялись. Внутрь здания мех точно не пойдёт, не поместится, так что работа парней вереди.
        Ах да, это было то самое здание, перед которыми нас с ребятами ткнули мордой в землю СПшники, только вид сбоку слева. Штаб-квартира и офис «Южного креста».
        - …Кто именно участвует в боях, какие силы привлечены для этого и какие цели ставят противоборствующие стороны неизвестно. В управлении гвардии комментарии происходящему дать пока не смогли, мотивируя тем. Что разбираются в ситуации, но заверили, что полицейские силы округа Альфа-Аделина не участвуют в каких бы то ни было широкомасштабных силовых акциях.
        Район боёв был оперативно перекрыт силами гвардии и специальной полиции, купола надёжно изолированы системой гермозащиты, но руководство города рекомендует жителям воздерживаться от…
        Дальше я не слушал. Я смотрел картинку. У журнашлюх не было внутри, возле здания, своего человека, оттого и репортаж смятый. Но были свои люди в гвардии, давшие записи с камер, которые при введении планов по изоляции и перехвату были обязаны от сетей отключить.
        Бои. В городе. В Альфе, столице Венеры. Мощного и сильного государства, «нагибающего» многих и многих на Земле. С привлечением тяжёлой десантной атмосферной техники. М-мать его, как же хорошо на душе!
        - Судя по твоей улыбке, ты знаешь, что происходит, лучше службы безопасности отца, - констатировала Сильвия.
        - Я? Откуда? - притворно выпучил я глаза. - Наговариваешь на бедного камаррадо.
        - Хуан, только скажи, чего ожидать, и ожидать ли чего-нибудь! - Тональность железная. «Я устала, я злая, и я хочу быть информированной - чего бояться, чего нет» - говорили её глаза.
        - Передай отцу и главе вашей СБ, что всё в порядке, - смилостивился я. - ВЫ к этому отношения не имеете.
        - А кто имеет? - Её глаза прищурились.
        - Они знают, - расплылся я в коварной улыбке. - Можете усилить свою охрану, но это бессмысленно - тем, кто там воюет, вы не интересны. Ни одним, ни другим.
        - Хуан!
        - УВР Марса, - произнёс я, но вызвал лишь ещё большую тревогу у неё на лице.
        - Я поняла, что УВР Марса!..
        - Частная военная компания «Южный крест», - решил я «слить» ей полную информацию. Поиграть на нервах её папочки после покушения Себастьяна стоило бы, но Сильвия была мне слишком дорога для таких игр. - Они были исполнителями убийства двадцати двух марсианских болельщиков местной «Энергии» не так давно назад.
        Из груди Сильвии вырвался вздох облегчения.
        - Я подозревала, что ты причастен! Интуиция вопила!
        - Я? И не стыдно наговаривать на такого хорошего меня? - Моя улыбка стала ещё искромётнее. - Я вообще законопослушный и ни при чём. Где я, а где марсианская разведка!
        В любом случае забей, не обращай внимания и получай удовольствие. Кто надо знают об операции всё.
        - Слушаюсь, - буркнула она, хмуря брови и спуская на глаза козырёк - будет сообщать важную информацию папочке. - Хорошо, Хуан, иди. У нас мало времени.
        Я кивнул и пошёл вправо от неё и её стула, туда, где рядом с одним из громил-охранников стоял и зло сверкал глазами Жан-Поль.
        - Хуан, это не лезет ни в какие ворота! - С порога начал наезжать он, но я знаю, как работать с такими людьми.
        Я вытащил из заднего кармана брюк золотой слиток и дал ему.
        - Держи.
        - Что это? - Жан-Поль сначала допустил ошибку, взял золото в руки, и только потом спросил. А теперь всё, магия этого драгоценного металла не отпустит его, не даст сказать «нет».
        - Сто тысяч империалов в виде слитка венерианского королевского банка, - пояснил я очевидное. - Твоя задача - за оставшиеся сутки организовать в этом месте трансляцию нашего музыкального концерта в сети. Не любительская запись с одного ракурса, а профессиональная… Или хотя бы претендующая на таковую. Концерт начинается завтра в шесть вечера, времени у тебя мало, потому в средствах не лимитирую. Будет нужно - дам ещё, скажешь сколько. Сколько возьмёшь себе - мне также не интересно, для меня важно лишь чтобы трансляция состоялась.
        Жан-Поль захмыкал, потом прокашлялся.
        - Вот так круто?
        - Так задача-то не из лёгких, - улыбнулся и пожал плечами я. - А ты - волшебник, я убедился. Найдёшь и людей, и оборудование.
        - Опять всю ночь работать… - пробурчал он, но не всерьёз, лишь бы поворчать.
        - Сто тысяч золотых империалов… - парировал я.
        - Хорошо, будет тебе трансляция. - Теперь улыбнулся он. Мечтательно-предвкушающе. Нет, не о золоте, а о мощи и грандиозности задачи, которую предстоит решить за ограниченное время. Чел повёрнут на своей работе, любит её и готов к трудовым подвигам, если их правильно подать и замотивировать. - Могу начинать?
        - Конечно. Сильвия… Она тут самая главная, - кивок за спину, где моя белокурая подружка на повышенных тонах разговаривала с неизвестным мне абонентом (или папа, или дон Родриго, глава их СБ), - сказала местному управляющему тебе всячески содействовать. Если на горизонте появятся препоны, докладывай ей, она обещала ему сломать ноги, и он догадывается, что это была не бравада.
        - Понял! - Жан-Поль взял под несуществующий козырёк, развернулся и почти что побежал к выходу. И у него эти сутки выдадутся горячими.
        Я стоял и думал о бренности бытия и о том, что делать дальше, в смысле за что хвататься. Марсиане не подкачали, трансляция будет, звук настроим… Что ещё я мог упустить? Откуда может быть удар? И вдруг услышал за спиной голос:
        - Умеешь ты исполнителей подбирать. - В голосе белая, но зависть.
        Обернулся. Сильвия. Договорила с абонентом и тихо подошла. Встала чуть поодаль, смотрела на спину оператора, воодушевлённо переговаривающегося с кем-то через связь, размахивая при этом руками.
        - Не поверишь, но конкретно его я случайно нашёл. Даже не думал о людях его профессии и не собирался специально искать. Просто повезло.
        - Что ж, и так бывает. - Она пожала плечами и указала мне на сцену. - Хуан, у нас мало времени. А работы до чёрта.
        Как я её обожаю!

* * *
        Звук не шёл. Вот совсем. Так бывает. Хочешь, чтобы было хорошо и круто, а выходит так себе. Вроде и ты поёшь не лажаешь, и музыка драйвовая, а в душе всё переворачивается от боли за бесцельно выкинутые на организацию концерта средства. И средства зрителей, что уже заплатили за билет немалые деньги - средняя зарплата по Альфе с поправкой на то, что работающие - русский сектор, составляют пятьсот-тысячу империалов. Есть и гораздо больше, но основной, массовый зритель завтра будет не из самых обеспеченных слоёв общества.
        - Карена добавь! Блин, не слышно же низкие! - Это Хан, Диме, в переноску по внутренней нашей связи. Ребята отчаянно пытались помочь настроить звук, как видели и чувствовали они, но сценического опыта у «Алых парусов» было кот наплакал, а стадионный концерт будет впервые. У Димы как ни крути опыта больше, особенно стадионного.
        - Хан, если ещё чуток добавить низких, в первой «трёшке» танцпола посадим всем перепонки нафиг! - парировал Дима, стараясь быть обходительным и спокойным, не нервным, хотя он тоже был на грани. - Ты учти, сейчас зал пустой, завтра тут будет толпа. Одетая. И мясо, и одежда которой будет поглощать звук. Как ты думаешь, какие частоты лучше поглощаются?
        - Но…
        Я не слушал их перепалку - зачем лезть в то, чего не понимаешь и в чём не разбираешься? И своих заморочек хватает. Но было грустно.
        - Парни, сыграйте что-нибудь с упором на низкие! - отрезал Дима, устав спорить с Ханом и Кареном. - Мать, нам надо настроить эти грёбанные низкие!
        - Парни, играем! - закрыл я прения. Когда надо работать - минимум разговоров, максимум дела. Времени мало, а парням дай только выразить эмоции. - «Бойцовский клуб», Фудзи, начинай!
        - Есть, командор! - Это Наото в переноску на лице - сцена большая, на возвышении, где стояла ударная, он от меня далеко. После чего почти сразу пробил начало интро, ударная партия, по окончании которой я вступил своей гитарой, окончательно закрыв тему. Работать надо а не спорить.
        …Ёкарный бабай, хоть на суку удавись! Вот это скрип из динамика!..
        «Бойцовский клуб» прогнали два раза. Играли хорошо, и второй раз звук был даже лучше первого. Но - недостаточно лучше.
        - Мальчики, перерыв, - услышали мы голосок Сильвии. - Покурите кто курит, сходите по личным нуждам, через четверть часа возвращаемся и продолжаем. Хуан, а ты подойди.
        Парни вымученно застонали, Хан и Карен сняли с плеч ремни гитар и потянулись к спуску за кулисами - нам показали, что наш вход и выход будет отсюда, просто рабочие пока ещё стучат там молотками. Я же, сняв свою малышку, снова спрыгнул в зал как есть.
        Свет поле не озарил, как в прошлый раз, хотя точно знаю, светорежиссёр на мете и химичит с рампой. Некоторые его решения мне даже понравились - расходящиеся разноцветные лепестки в такт ритму… Но на сей раз Сильви освещения не попросила. А потому, ослеплённый рампой, я не сразу увидел это душераздирающее зрелище.
        Ну, душераздирающим оно было не для меня, для меня комичным. Но для других действующих лиц, ДРУГОГО действующего лица, это была крайняя степень унижения, с которым, с унижением, лицо ничего не могло поделать.
        Сильвия продолжала сидеть в центре поля на стуле с видом королевы, но рядом с ней возвышалась, орала и размахивала руками… Жопастая РоРо. Тётка лет пятидесяти, стоящая перед ссыкухой с видом скучающей богини - это что-то! Как не заржал в голос, когда глаза адаптировались к темноте - не знаю.
        При моём подходе сеньора цензор заткнулась - не по статусу показывать эмоции перед жалким мной. А эмоции были - сеньора пылала!
        - Хуан, сеньора Розенберг наблюдала последний час за вашим выступлением, и осталась им довольна, - стальным механическим голосом робота произнесла Сильвия, смотря на меня, но сквозь меня. - Она не готова слушать вашу репетицию до конца, уезжает, а потому готова подписать ваш трек-лист завтрашнего концерта прямо сейчас. Тем более, что все указанные песни она уже слышала на просмотре от департамента. Предоставь пожалуйста трек-лист на официальном бланке.
        - А-а-а-а-й… Йа-а-а-а…
        Что «а-й-а» сказать я не успел - растерялся. Ибо трек-листа у нас не то, что не было… Я и не думал его делать на официальном бланке. Цензоры ввиду последних событий, окончившихся смертями, просто вылетели у меня из головы (почему-то думал, что подписать должны те, что «зарубили» на просмотре, но, действительно, при чём те бланки и этот концерт?) Но к счастью говорить ничего не потребовалось - жопастая РоРо сама не дала раскрыть мне рта.
        - Нет, это неслыханная наглость, сеньорита Феррейра! Я ничего подписывать НЕ БУДУ! - Перевод дыхания, и с новой силой:
        - Вы забываетесь! Вы все забываетесь! Эта группа - палец в меня, - пропагандирует национальную рознь и насилие! Эта группа НЕ БУДЕТ ПЕТЬ завтра! НИКОГДА не будет петь! А если и будет, то НЕ ЭТИ песни! Вы, детки, можете играться в игры, но есть ЗАКОН, который выше всех вас вместе взятых!
        - Я не буду ничего подписывать, - продолжила она тише, собрав волю в кулак, немного обуздав злость. - А если вы проведёте концерт невзирая на мой запрет, на вас, всех вас, - палец перешёл в направление Сильвии, - будет заведено дело. И только лишь штрафами вы не отделаетесь. Хотите - встретимся в суде, юные сеньоры. Но петь эти мальчики НЕ БУДУТ.
        Сеньора выдохлась. На лице же Сильвии, на котором во время тирады не дрогнул ни один мускул, заиграла нехорошая улыбка. Подлая. Не люблю такие. Но к сожалению без них не получается.
        - Сеньора Розенберг, - произнесла она, глядя мне в лицо, механическим голосом. - Вы отдаёте отчёт своим поступкам и словам?
        - Вы мне угрожаете? - упёрла руки в бок РоРо.
        - Нет, с чего бы это. - Сильвия усмехнулась. - Просто я хочу вам кое-что пояснить. Вот вы только что упомянули закон. Однако вы не учитываете, что закон - это всего лишь набор букв, принятый в качестве инструкции к действию на территории определённого государства. И она, эта инструкция, на разных его членов действует сильно по разному.
        - Вот только не надо стращать меня своим именем, сеньорита Феррейра! - словно змея зашипела Розенберг. - Не надо! Пуганые уже. Вы - такие же граждане государства, как и все вокруг. И вы точно также не можете делать то, что причинит вред государству, что может создать в его основании трещину, посеет рознь между населяющими его народами. Вы - первая, кто должен стоять на страже государства и целостности общества, как основатель, чем сейчас неоднократно хвастались.
        - Сеньора Розенберг, - продолжала Сильвия смотреть мне в глаза, - я ещё раз похвастаюсь, вдруг до вас эта информация дошла не самым лучшим образом. - Тяжёлый вздох, собирание с мыслями, и:
        - Сеньора Розенберг, это государство основали мы! Феррейра, Сантана и Веласкесы!
        Клан Сантана организовывает этот концерт - доход от него пойдёт в их благотворительный фонд. Вы ведь понимаете, что такое благотворительный фонд для клана подобного уровня?
        Сеньора Розенберг раскрыла рот, что-то ответить, но растерялась.
        - Благотворительность - это покупка за реальные деньги имиджа, - начал наливаться сталью голос Сильвии - а вот этот голосок мне уже знаком, и я снова непроизвольно втянул голову в плечи. - Сантана хотят купить себе имидж и популярность в народе, накупив на эти деньги полезные вещи для сирот Венеры. А вы хотите им помешать. Помешать получить прибыль клану такого уровня.
        Мы, клан Феррейра, - менторским тоном продолжала она, и голос звенел сталью всё больше и больше, - тоже в этом участвуем, взяв на себя расходы по организации мероприятия. Мы также покупаем за деньги имидж, и это имидж в среде оппозиционно настроенных власти представителей Обратной Стороны. Это политика такого уровня, что вам и не снилась, сеньора Розенберг!
        Только в этот момент Сильвия перевела взгляд на сеньору цензора. О, что это был за взгляд! Словно снаряд рельсотрона, пробивающий корабельную броню. Жопастая РоРо даже отшатнулась, отступив на шаг.
        - Сей же юноша, - кивок плечом на меня, - неофициальный родственник её величества и возможно её будущий зять. Он представляет третий клан основателей, «засветившихся» в концерте. И я не думаю, что королева согласилась бы на статус жениха своей дочери, если бы тот был проходимцем. Как вы считаете?
        - Я… - Розенберг смутилась. Сильно смутилась. Но вздохнула, и решилась идти до конца. Сверкание глаз, и твёрдое:
        - Нет, сеньорита Феррейра. Если в городе начнутся волнения и массовые драки, а если мальчики будут исполнять то, что только что играли, то они начнутся - кто будет за это отвечать? За искалеченных и убитых людей? Вы? Ваш отец? Герцогиня де Сантана?
        - Отвечать буду я! - заорала она, и, пожалуй, это единственная здравая мысль со стороны сеньора цензора, которую я услышал от неё в принципе. Жаль, что она руководствовалась в своём запрете не только лишь ею. - Потому нет, юная сеньорита, нет и ещё раз нет! Концерта не будет! Можете начинать возврат денег за билеты, или ищите другую группу… Прошедшую тесты в нашем комитете.
        - То есть вы, своей волей, осознанно, - хмыкнула Сильвия, - лишаете три клана основателей выгоды? - сияние глаз, словно пожар сверхновых. Кудряшка еле сдерживалась, чтоб не встать и не начистить рыло сеньоре цензору. Или хотя бы от того, чтобы заорать матом. - В которую они неплохо так вкладываются, средствами, что вам и вашему департаменту и не снились? - Сильвия перевела глаза снова на меня. - сеньора Розенберг, вы в своём уме.
        - Да, в своём, - зло парировала РоРо. - И закон на моей стороне.
        - МЫ пишем законы! - отрезала Сильвия. - ВЫ же их всего лишь исполняете. Один мой звонок, и к вам не будет никаких претензий.
        Секундное колебание, и окончательный вердикт:
        - Нет.
        Задумчивое и долгое молчание. Розенберг не перебивала, а я и был приглашён лишь в качестве статиста. Наконец, принятие решения. Тяжёлого, ей было не по себе, но Сильвия была готова к трудным решениям.
        - Хорошо. Хуан, свободен, сходи за ребятами, что они там делают, и возвращайтесь репетировать. Уже ночь, время уходит, как кислород через пробой с космической станции.
        - Я это так не оставлю! - полыхнули глаза сеньоры цензора. - Вы, сеньорита Феррейра, за это ответите!
        Дальше я не слушал. Развернулся в сторону трибуны, где располагались ближайшие туалеты, и пошёл к ребятам. Ради этого момента - подписания самой широкой версии трек-листа, старый лис Октавио и затеял авантюру с концертом. Надо срочно трусить Карена, пусть родит этот лист хоть на чём, хоть в каком виде!
        …Потому, что я не сомневался, решит ли вопрос Сильвия. Конечно, решит. Просто пока не понял, как.

* * *
        Операторская. Время - десять вечера. Внизу, на поле, и здесь, над полем под крышей, что-то колдовали четверо привезённых Жан-Полем технарей. Латинофранцуз заверил, что они успеют, и денег хватило. Сто тысяч… Мать его, огроменные деньжищи! Но жалеть не буду, раз марсиане нанесли удар - концерт будет бомбой, а бомбы надо подавать правильно. А значит, если не доберём зрителей, удастся выпросить на компенсацию у отца Бэль. Да и этот слиток списать на оперативные расходы «Цитадели» будет проще. Сеньор Серхио меня пока насчёт денег не прессовал, но я видел его глаза, когда он вчитывался в некоторые статьи отчёта о расходах, коий я ему еженедельно предоставляю. Я трачу деньги не просто широко, а зверски, никоим образом не лимитируя аппетиты. Наверное пока ничего не сказал потому, что СЕБЕ я не беру ничего. Ни центаво. Даже на то, чтобы выгулять в ресторан или ещё куда его же дочурку. Если списываю на расход - то это действительно расход. Волчара вроде Хана Соло сразу расколет «левое» списание, я комар для него со своими возможными методами отмывания, вот он и ценит. Кстати это хороший довесок к тому, что
я его возможный зять: зять, которому можно доверить финансовую спину, выгодно отличается от прочих кандидатов. Тот же Себастьян, если бы стал мужем Фрейи, вряд ли вызвал у сеньора хоть каплю доверия.
        Со звуком в итоге вроде получилось - Дима профессионал, а опыт не пропьёшь. Ещё один талант, завербованный мною совершенно случайно. Всё-таки я везунчик. Общие схемы звучания нашли, осталась точная подстройка по диапазонам и инструментам; внизу я был не нужен, и парни меня просто-напросто выгнали: «Раскомандовался, блин!» Я не сопротивлялся, наоборот, взял под локоток Сильвию и предложил совершить по нашим временным владениям экскурсию.
        Посмотреть на Диму за работой, за шикарнеешем наворочиннейшем пультом в операторской под самой крышей стадиона - оно того стоило! Я немного общался с оборудованием и инструментами, и был очарован технической мощью увиденного, что говорить о неискушённой Сильвии.
        Диме мы не мешали, просто сидели позади него, слушали переговоры с парнями, слушали звук, что шёл Диме в «лопухи», только в приглушённом виде, и разговаривали на отвлечённые темы. Боже, как я устал! Выжатый лимон и тот лучше себя чувствует, чем я.
        Вдруг на глаза Кудряшки упал визор, медийка, после чего она отвернулась и стала всматриваться в изображение. Ко мне она повернулась под девяносто градусов, я не видел, что там, но судя по изменившемуся лицу Сильвии - что-то невероятно серьёзное. С одной стороны увиденное вызвало у неё приступ ликования, но с другой - её пробила нервная дрожь. Эмоции грусти и огорчения, разочарования, в том числе, возможно, в себе.
        Через несколько минут, которые она всматривалась в изображение, Сильвия смахнула картинки и повернулась ко мне.
        - Хуан, чтобы ты понимал, это не я. Я была против.
        Я молчал. Дима переговаривался с Кареном - они снова мучали низкие, и нам разговаривать никто не мешал.
        - Я протестовала, хотя понимала, что другого выхода просто нет, - продолжала она. - Я по своей собственной воле пояснила этой дуре, что она идёт против ТРЁХ кланов основателей. Открытым текстом сказала, что мы плевали на её закон. Что лично она для нас - никто. И главное, что её необдуманные эмоциональные действия приводят к УБЫТКАМ наших семей. А как ты сам любишь выражаться, потомственные капиталисты и буржуи вроде нас удавят за каждый недополученный центаво.
        - Скинь, посмотрю, - тяжело вздохнул я. Я ненавидел жопастую РоРо, но смерти ей не желал. Но действительно, когда тебе Феррейра в лицо говорят, что ты нарываешься, а ты продолжаешь смеяться им в лицо… Это как же нужно не дружить с головой!
        Да, Сильвия не при чём, она честно пыталась предотвратить, избежать, договориться. А чтобы у меня не возникло о ней предубеждения, чтобы я знал правду, позвала меня со сцены во время финального раунда их переговоров. Чтобы не осуждал.
        - Твой отец, да? - открыл я присланную ею медийку. Ответа не требовалось.
        М-да, полная жесть! От тела сеньоры осталась только голова. Всё остальное было раздавлено, сплющено тяжёлыми створками атмосферного гермозатвора.
        - Почти. Дон Родриго, - ответила она. - Но добро на действия получил, конечно, от отца, своей волей никогда бы ничего не предпринял. А отец очень разозлился, когда узнал, что какая-то сука не захотела даже слушать о последствиях.
        - Она унизила нас! - зарычала Сильвия. - Унизила Феррейра! Клан основателей! Показала, что считает пустым местом, а спускать такое просто опасно, Хуан! Сегодня это будет какая-то… Цензор, а завтра - любой встречный. Я не оправдываю отца, нет; хоть я и была против, но я его понимаю. Потому прошу - не суди. Ни меня, ни его.
        Я вздохнул, покачал головой.
        - И всё равно, ты ЗНАЛА, как будет. Знала, что отпустив, де додавив её, отправляешь сеньору на смерть. Как живётся после этого?
        - Хуан, я - будущая глава одной из самых могущественных и богатых промышленных холдингов человечества. Я не институтка, краснеющая, когда ругаются матом и падающая в обморок при виде уколтого пальчика. Поверь, я выдержу.
        Выдержишь, девочка. Конечно. Не без этого. Но, блин, именно поэтому твой папаша ищет тебе безбашенного, способного на любой кровавый поступок женишка - чтобы «жить дальше» было легче».
        - Кудряшка, ты слишком часто используешь слово «основатель», «основатели», - заметил я, качая головой, переводя тему. - Кстати, это вход в подъезд?
        Кивок.
        - Да, подъезд. Её собственный. Дон Родриго готовил несколько закладок, но получилось там. Экспертиза покажет техническую неисправность створок - чистой воды несчастный случай.
        - Так же было бы и в других закладках?
        - Конечно! Обижаешь! - вздёрнула носик она.
        - Чисто работаете! - искренне похвалил я её СБ, вспоминая, как в последних и не очень последних делах оставляли следы и пачкались мои собственные парни. Если б не тётушка Алиса, сидеть нам всем, кроме разве Паулы, не пересидеть.
        - Опыт, - усмехнулась она. - Нам как клану больше ста лет, Хуан. А как семье промышленников сильно больше ста. - Пауза. - Так твоя Мишель первая ввела этот термин. Как раз после твоей же вендетты. Остальные основатели подумали и решили, что это правильно, договорённости в Овьедо были подписаны, а значит их надо соблюдать. И не стали кромсать вас после твоих проделок. Две марсианские бригады возле города, конечно, тоже аргумент, но Веласкесам твою вендетту не припомнили СОВСЕМ. Понимаешь?
        Понимаю. Хотелось выругаться, но это не поможет. Жизнь такая штука, что в ней нельзя только выигрывать. И апеллируя к определённому аргументу, будь готов, что его же со временем противники повернут против тебя. Или не тебя лично, но ослабят им позиции твоей партии. Термин такой, «джин из бутылки», и «джин» - лишь инструмент, у него нет направления.
        И переиграть ничего нельзя: «основатели» стали таковыми этой осенью, и останутся ими надолго. Кстати, надо будет сгонять на базу и перечитать секретные протоколы к соглашению в Овьедо. Надо быть подкованным и знать юридические тонкости соглашения основателей, дабы в будущем впросак не попасть.
        - Хорошо, Розенберг нарвалась на клан Феррейра и «погибла», - развил я тему, соскакивая с эмоций на действия. Эмоции не мой конёк, я люблю действовать, а Сильвии таковые вообще противопоказаны. - Но у нас завтра концерт, и мы совершенно точно не сможем подписать трек-лист ввиду смерти приставленного к нам цензора. Нового цензора нам не успеют назначить. Плюс прослушивание - не факт, что новый цензор успеет на нашу репетицию перед концертом. А концерт начинается в шесть. Дальше что?
        - Всё продумано. - Сильвия улыбнулась и спустила на глаза вихрь визора, вывела перед собой явно заготовленный заранее номер.
        Ответа ждала долго, с полторы минуты. Но, наконец, ей ответили. Слов абонента я не слышал, только реплики Сильвии, так что передаю как есть:
        - Здравствуйте, сеньор Моралес. Вас беспокоит Сильвия Феррейра.
        Пауза. Абонент что-то говорил.
        - Да, та самая. Дочь Октавио Феррейра.
        Снова пауза.
        - Сеньор Моралес, у меня к вам просьба. Личная и очень важная. Понимаете, я организую завтра концерт, и мне ОЧЕНЬ срочно нужно подписать трек-лист.
        Снова тишина.
        - Да, конечно, та самая группа. «Крылья ветра». Нет, больше никого не будет. Нет, сеньора Розенберг подписывать отказалась.
        Тишина.
        - Сеньор Моралес, это вы не понимаете! Концерт состоится завтра в шесть вечера! Значит, трек-лист требуется подписать за несколько часов до этого. Жду вас завтра в девять-одиннадцать утра в своём офисе, охране дам распоряжение провести ко мне без проволочек.
        Снова тишина, мордашка Сильвии снова недовольно вытянулась. «Снова» потому, что точно также она вытягивалась при разговоре с Розенберг.
        - Да, сеньор Моралес, всего хорошего. - Сбросила вызов.
        - Отказался? - усмехнулся я, когда она смахнула с лица визор.
        - А ты бы согласился? - побежали хитринки по уголкам её глаз.
        - Его тоже… Того, - провёл я ладонью по горлу.
        - Нет, зачем. Ему только переломают ноги. С утра, перед работой.
        Вот откуда у неё мысли про ноги. Заготовка для одного, почему бы не поугрожать другому?
        - Как же он тогда подпишет тебе трек-лист?
        - А зачем мне он? Я не работаю с неудачниками. - Сильвия презрительно фыркнула - настроение её стало медленно повышаться. - А человек, у которого отсутствуют мозги и чувство самосохранения, не может быть «удачником».
        Снова визор на лицо. Снова заготовленный номер, другой. Получается, это вариант «Цэ», после не сработавших «А» и «Бэ». А сколько у неё их ещё в загашнике?
        - Сеньор Мартинес, добрый вечер. - Совсем небольшая пауза. - Извиняюсь что так поздно, но у меня нет выбора. Нет-нет, я по работе, только по работе, и это ОЧЕНЬ серьёзно! - повысила она тональность. Меня зовут Сильвия Феррейра.
        По накатанной пауза, и согласие:
        - Да, разумеется, та самая Сильвия Феррейра.
        - Какое дело? Понимаете… - Вздох. - Завтра утром… Во сколько у вас начинается рабочий день? В девять? Так вот, завтра часам к десяти-одиннадцати вас назначат временно исполняющим обязанности начальником комитета по цензуре департамента культуры венерианского королевства… Нет-нет, именно вас, ваша кандидатура уже утверждена… Да нет же, это произойдёт завтра, через час-два после начала рабочего дня. Почему-почему, да потому, что бюрократия! Им нужно будет время подписать бумагу и утвердить вашу кандидатуру у сеньора Торреса. Но её утвердят, я уже об этом договорилась.
        Торрес - это премьер-министр, я про себя присвистнул. Когда Кудряшка всё успевает-то!
        - Да… Нет… Сеньор, давайте не будем о причинах, просто примите как данность! В… Пусть будет одиннадцать утра вы станете и.о. главы комитета по цензуре. - Пауза, и на сей раз её сделала Сильвия чтобы просто дать неокрепшим мозгам абонента оценит эту фразу, на том конце скорее всего тоже стояла тишина. - После чего, в двенадцать-час дня я жду вас у себя. Я буду или в офисе, или на стадионе «Атлетико» - мои мальчики тут будут репетировать. Да-да, подъезжайте, с печатью, подпишите мне трек-лист на завтрашний концерт. К сожалению, ни сеньора Розенберг, ни сеньор Моралес, ваш шеф, этого сделать не смогут. Почему не смогут? Думаю, это тема не для текущего разговора.

* * *
        Сеньор Моралес подошёл к нам в начале первого ночи. Подъехал он чуть раньше, но к тушке охраняемого объекта его не подпускала охрана Сильвии. Мстительная белобрысая стервочка, вот кто она, моя Кудряшка. Впрочем, иные, как показывает практика, мне просто не нравятся - только очень сложные девочки. Мы вышли на площадку перед стадионом, весело перешучиваясь, выпуская из себя излишние эмоции. Парни, я, Дима и Сильвия, с плетущейся спереди и сзади её и моей охраной. Пока ждали её машину (её «Либертадор» получил право ездить там, где никому больше нельзя, и я не думаю, что руководством стадиона это хоть сколько-то обсуждалось), и лишь когда машина подъехала, Сильвия дала сигнал своим амбалам пропустить пытающегося скакать и просочиться сквозь них сеньора.
        К нам глава комитета по цензуре подошёл, стараясь держаться уверенно, но мы видели бледность его лица, дрожь рук и чувствовали подрагивание коленей. Это также был невысокий тип и тоже с залысиной, тоже примерно лет пятидесяти, но без усов и более европейского вида.
        - Сеньорита Феррейра… - крепясь, чтобы голос дрожал не сильно, произнёс он.
        - А, сеньор Моралес, - махнула на него рукой Кудряшка, словно увидела надоевшую муху, о которой на время забыла. - Возьмите. - Вытащила из сумочки бумагу со всем нашим творчеством (всем отрепетированным творчеством), которую накропали на коленке Карен и Фудзи. - Прошу. - Показала на капот своего «Либертадора».
        Глава одного из самых влиятельных и богатых ведомств на Венере на еле-еле гнущихся ногах подошёл к капоту, извлёк из внутреннего кармана пиджака печать и приложил к нашему списку песен. После чего оттуда же достал ручку с золотым пером и расписался. Протянул назад. Подрагивающий листок приятно выдал мелкое нарушение моторики сеньора, которое тот отчаянно пытался скрыть.
        - Это всё? - заискивающе спросил он.
        - Да. Спасибо, сеньор Моралес. - Сильвия обернулась к нам. - Пока-пока, мальчики! До завтра!
        - До завтра!.. - нестройным хором произнесли парни и Дима, после чего она чмокнула меня в щёку, отдала лист и села в распахнутый охраной люк машины.
        Мы стояли в полном молчании, глядя как «Либертадор» выруливает с пешеходной площадки и выезжает в зону парковки, проехав которую, выедет с противоположной от стадиона стороны. Лишь когда машина скрылась, сеньор главный цензор планеты облегчённо выдохнул.
        - Тяжко, да? - поддел я, не пытаясь скрывать улыбку.
        Сеньор одарил меня злым взглядом.
        - Скажи спасибо судьбе, щенок, что нашёл таких покровителей. Моя бы воля, ты был бы бедный-пребедный.
        - Нет, сеньор, это вы неправильно понимаете ситуацию, - парировал я. - Не влезь в это дело Октавио Феррейра, бедный были бы вы. И некоторые ваши сотрудники. Мои друзья уже подготовили несколько досье, несколько кандидатур, нам осталось только запустить их в работу. Когда тебя ловят с поличным на вымогательстве в особо крупном размере…
        Сеньор фыркнул. Не оценивал он меня серьёзно.
        - Зря вы так. Вам действительно повезло. Персонально вас я, может быть, и не сумел бы засадить, но и вам бы весёлую жизнь обеспечил. Но главное, я показал бы дорогу всем тем, кого вы притесняете и грабите. Я стал бы ПЕРВЫМ. Как думаете, достаточно известные и именитые продюсеры с влиянием и деньгами станут топтаться на ваших костях, если увидят, что существует такая возможность?
        Пауза. Парни поотворачивались - не их бой, сеньор же хоть и злился, но слушал внимательно.
        - Я готовил конец, кирдык всему вашему комитету, сеньор Моралес. Дискредитация с арестами, сроками и разбором полётов на совещании министров у королевы. Вы стали бы трупом.
        …Но вмешался старый лис Феррейра, жаждущий, что я буду окучивать его дочь, и спас вас, сукиных детей, «подарив» мне лёгкую победу.
        - С новой жизнью и вторым рождением, сеньор! - отсалютовал я ему и повернулся к ребятам. - Парни, у нас завтра много дел. Хватит прохлаждаться! По домам! Марта, пошли! - и бодро пошёл к нашему «Мустангу». Нам по пешеходной зоне ездить нельзя, топаем до остановки буса. Лично мы не совсем основатели, как бы близко от них ни находились.
        Глава 22. Большое свинство
        Утро началось часов в десять. И совсем не так, как должно начинаться нормальное рабочее утро.
        Пик-пик-пик! - раздался сигнал в ухе. Браслет я хоть и снимаю на ночь, чтоб рука не затекала, но кольцевую мембрану в слуховом проходе не отключаю - на всякий. Кажется, сработал этот самый «всякий». Что отнюдь не прибавило хорошего настроения - «всякие» просто так не срабатывают.
        Хлоп левой рукой по запястью… О, чудо! Я вчера не снял браслет! Ну, то, что не до браслета было - извиняет, а потом вырубился, так что, наверное, не буду сокрушаться по этому поводу - пёс с нею, с рукой.
        Тычок в приёмную кнопку, не раскрывая глаз. Веки будто пудовые, тяжко, и так сойдёт. И так же, не пытаясь их открыть, лаконичное:
        - Да?
        - Хуан, всё в порядке?
        Я ожидал услышать голос Мишель, как обычно с утра злой и ироничный, но это оказалась всего лишь Паула. Интонация взволнованная, но не чрезмерно. Я выпал из обоймы, она переживает.
        - Да, чика, в полном, - попытался успокоить её я. - Какие новости? Я в первую очередь имею в виду марсиан, и во вторую всё остальное.
        Она помолчала, а затем с усмешкой ответила:
        - Тебе сжато или с подробностями?
        - Сжато с подробностями.
        - Угу. - Секундная пауза - переключила картинки на своём терминале - с отработанными, подготовленными для меня закладками (а то я её не знаю). - Тогда слушай. Марсиане зашли в город большой колонной, примерно в батальон рыл в полной лёгкой броне, в сопровождении десятка единиц бронетехники. Которых в свою очередь сопровождало немеряно машин гвардии. Мой сидалищный мозоль так и вопиит, что кто-то в управлении золото-голубых ждал подвоха и в меру сил пытался перестраховаться. Далее по дороге твои друзья в какой-то момент в одностороннем порядке изменили маршрут, поехав не то, что не совсем туда, куда предписывала согласованная с УДС дорожная карта, а скорее совсем не туда. На все протесты гвардии, дескать, не положено, не согласовано, перекроют шлюзы и выходы, ответили, что гвардия лезет в дела Альянса, то бишь военных, и что как армия Альянса они в случае угрозы применят силу невзирая на лица и погоны. Учитывая, что у них была бронетехника при почти трёх сотнях стволов сопровождения, желающих на самом деле перекрыть шлюзы между куполами на их пути так и не нашлось. Подробно так рассказываю потому,
что журнашлюхи давно обсосали их путь посекундно, просто ты, как подозреваю, новостные каналы даже не включал.
        - Ты правильно подозреваешь, - кивнул я, не разлепляя век. - Я специально не интересовался. Да и закончили мы в первом часу ночи - не до марсиан было. А домой я добрался в третьем. Когда мне было новости смотреть?
        «Угу, а что дома делал в полтретьего ночи лучше промолчать, не говори ей, - подсказал внутренний голос. - Женская ревность она такая».
        Да. Такая. Бэль ждала меня, переживала, не спала, и по приходу устроила нечто, от чего я до сих пор не могу разлепить глаза. И даже про Сильвию не спросила (хотя чего спрашивать, я не я буду, если как минимум Кудряшку не облапаю - зачем ей узнавать точную информацию и лишний раз нервничать?)
        - Вот-вот, я так и подумала. В общем, наши марсианские слоники прорвались в купол к твоим друзьям-«крестоносцам». К чести «крестоносцев», они их ждали во всеоружии, как настоящие мужчины. Как узнали и поняли, где чьи «кроты» у силовиков и сколько их - плевать, главное, что при изменении маршрута «крестоносцы» всё поняли правильно и очень оперативно стянули к штабу все наличиствующие силы, а не наоборот, разбежались как тараканы, чего я втайне опасалась.
        Далее тебе моё личное мнение. Мне кажется, и сами наёмники, и их кураторы, не верили, что всё зайдёт настолько далеко. А может ждали только стрелковые отряды, а батальон стрелков без тяжёлой брони и ботов при наличии атмосферной защиты штаба-офиса им не так страшен. И наоборот, сами хотели (как минимум кураторы) навалять УВР - чтобы самоутвердиться и раздуть информационную бомбу против и эдакого кровожадного беспардонного Марса, орудующего на чужой территории, и Альянса, который морально устарел и его надо реформировать, и против королевы, которая безобразия покрывает. И у них могло получиться, не «сделай» их марсиане под корень.
        - А марсианские дивизии - понты, «это общеизвестно», - заметил я.
        Вздох.
        - Короче, Хуан, как бы то ни было, они не побежали, а ждали марсиан у своей базы, сконцентрировав силы и облегчая противникам работу. Но тут произошло то, чего не ждали ни кураторы, ни «крестоносцы» - с грузовых платформ начали вдруг подниматься мехи. Которые как бы зафиксированы и как бы без пилотов - что как бы было проверено при въезде в город. Поднялись и сразу открыли огонь по зданию «крестоносцев», хотя перевозка военной техники по городу с боеприпасами строжайше запрещена, даже если учесть, что мех с пилотом. Запрещена перевозка даже нашей техники, не говоря о чужой армии.
        Я усмехнулся. Представил себе эту картину и обалдение действующих лиц. Как в верхах, так и по месту. «Крестоносцы». Ишь, термин придумали!
        - Гвардия? - перешёл я на следующий аспект проблемы.
        - Героически покинула место действия. Когда на тебя смотрят четыре крупнокалиберные гауссовки «Гефеста», прошивающие броню любой толщины, кроме, разве, толщи купола, ловить там нечего. Гвардия позорно бежа…То есть гордо отступила, и перекрыла-таки купол, вместе со всем оставшимся в нём мирняком.
        Но, как ты понимаешь, марсиане и не думали прорываться, они не для этого пришли. А планомерно и основательно начали штурм здания.
        Мехи покрошили обороняющие его несколько взводов с деструкторами и ракетницами…
        - Деструкторами и ракетницами? - Паула меня удивила.
        - Да. Это тоже обсасывается в СМИ - откуда у простой ЧВК, у наёмников, воюющих на Земле за деньги, такое оружие здесь, на Венере? Не так ли всё однозначно, как пытаются подать местные журналисты и блогеры?
        В общем, ракеты им не помогли, мехи просто размазали всех перед подходами к зданию.
        «Крестоносцы» попытались опустить атмосферную защиту и укрыться внутри, но мехи просто срывали бронеплиты, после чего в открывшееся пространство посылались ракеты - они входят в стандартный боекомплект десантного меха. Представляешь, везли по городу не просто с заряженными пушками Гаусса, а с ракетами! А если бы на перекрёстке магистрали рвануло?
        Я присвистнул. Паула права, везти по городу не просто меха с гауссовками, но со взрывчаткой? А ракеты начинены очень мощной взрывчаткой… Что-то однозначно будет, марсианам такое не простят. Как минимум мой знакомый куратор от УВР своего поста лишится. И это минимум. А там ещё и наши сеньоры олигархи надавят.
        А по меху - там по умолчанию стоит зенитный противоракетный комплекс. Маленькие такие юркие и очень быстрые ракетки для перехвата более тяжёлых, летящих в робота. Но его можно заменить и наступательным оружием, если на поле боя есть кому сверхтяжей с воздуха прикрыть. И ЭТО они везли через жилые кварталы, кстати, по моему намёку и моей указке.
        Конечно же марсиане никого не спрашивали, а просто делали, что хотели. И отдавали отчёт, что в случае провала будет несладко. Да и в случае успеха многие всё равно лишатся постов - это понимали все, кто в теме, кроме, наверное, меня-недельной давности. И чтобы решиться на такое, нужно… Чтобы тебя ОЧЕНЬ достали! Ай да наши злобные сеньоры, ай да сукины дети, так достать тех, кто по команде перед тобой по струнке ходит!
        - А потом? - вернулся я из запоздалых размышлений.
        - А потом ничего. - Паула хрипло рассмеялась. - Бронеплиты сорвали, но внутрь здания «Гефест» не пройдёт. Габариты не те. Потому вначале всё в здании, куда достанут, затопили напалмом, а как всё выгорело - запустили «Бультерьеров». Это одна из последних моделей штурмовых ботов, кстати, нашего, венерианского производства. И только следом за ними пустили пехоту - их с собой три роты притащили, чего ребятам филонить?
        Я снова присвистнул.
        - После из здания вытащили всех, кто уцелел - и такие нашлись. Десятка два. Довели до ближайшего технического шлюза на территории того же купола и казнили, приоткрыв атмосферную створку. Кина от марсиан ещё не поступало, но по косвенным данным с наших, венерианских камер, всё было именно так. Мы с ребятами сидим в «Берлоге» и ждём фильм от твоей крашеной стервочки, но она пока молчит и на звонки не отвечает. Сам потом с нею связывайся.
        - Свяжусь, - кивнул я. - Но сначала надо кое-что сделать…
        - Не сомневаюсь. Сильвия уже позвонила, спросила, почему не может тебе дозвониться. Как понимаю, ты полную отсечку включил. Сильно устал вчера или с вечера доставать начали?
        С Бэль я трахался! Чтобы не мешали. Осталась только экстренная корпусная линия, по которой твоё императорское высочество и дозвонилась. Но вслух я этого не сказал.
        - Она сказала, что и она, и твои мальчики, начинают в десять тридцать, - появилась в голосе Паулы ирония. - Судя по часам, без тебя начнут. Но я добрая, решила тебя разбудить - позже лучше, чем никогда, правда?
        - Да, спасибо, Паулита. С меня магарыч, - пробормотал я.
        - Слова-слова! - Картинный вздох. - Сколько ты мне уже должен? Я сопьюсь, если разом отдашь. Спасает лишь то, что ты столько разом не сможешь себе позволить.
        Рассоединилась. А я открыл глаза.
        - Всё в порядке? - Заботливые глаза Бэль. И не только глаза - ещё и грудь красиво и правильно обнажена.
        Но я не хочу любовных утех. Вчера хватило - встать никак не могу, несмотря на дела.
        - В полном.
        - Мерседес?
        - Да.
        - Труба зовёт на подвиги? - Усмешка. - А как же концерт?
        - Чика, напоишь своего рыцаря вкусным кофе? - взмолился я, представляя, что меня сегодня ждёт.

* * *
        Кофе получился вкусным, или я сильно хотел проснуться? Фиг знает. Но разговор не клеился. Когда я уже почти допил, она созрела:
        - Хуан, я хочу на этот концерт!
        - Нет. - Я уверенно покачал головой. - Там могут быть массовые драки, в толпе могут действовать наёмные убийцы, может, наконец, бомба взорваться! Провокации и подставы наше всё. А тобой нельзя рисковать.
        - Я не девочка! И могу и постоять за себя, и… - вскинулась она.
        - Стоп! - вскинул я руку в останавливающем жесте. - Хватит! Ты - женщина. Принцесса. Дочь правительницы. Я - воин. Я всегда им был, но корпус меня обточил, сделал профессионалом в определённой степени. Я выживу там, в таких ситуациях, в какие тебе ни в коем случае нельзя попадать. Отпусти меня, Бэль, я не твоя собственность.
        - Собственность! - Она скривилась. - Хуан, я люблю тебя. И переживаю. И могу тебя защитить.
        Я покачал головой.
        - Не можешь, Бельчонок. А потому просто не лезь. Тебе там будет не место. Лучше езжай в Берлогу, поверь, это будет очень интересный концерт. Под словом «концерт» я имею в виду не наше музыкальное исполнение, а сопутствующую волну в СМИ, которую будут поддерживать ребята. Так что если Паула тебя не выгонит, смотри, как это делается, оттуда, а после концерта пересечёмся.
        - Хорошо. - Согласный кивок.
        И в этот момент меня набрал абонент, которого я уже совсем почти и не ждал услышать. Ну, во всяком случае не сегодня.
        - Хуан, - произнёс абонент без предисловий, - он сделал. И готов к испытаниям. Испытания сегодня, через полчаса я за тобой заеду - всё уже заранее подготовил, зная, что ты согласишься.
        - Этьен я… Хм… Немного занят, - хмыкнул я. - У меня сегодня самый важный концерт в своей жизни. С чего ты взял, что я соглашусь?
        - Тебе нужна та игрушка или нет? - поставил наёмник вопрос ребром, кладя меня на лопатки. - Испытания сегодня, за городом, в месте, которое под них нужно тщательно подготовить. Через полчаса я заеду и отвезу. Или наш общий друг не участвует в этом - и смотри, задаток не вернёт.
        - Но концерт…
        Триста тысяч! Триста тысяч задатка, мать его! ТРИСТА ТЫСЯЧ уже заплаченных империалов, за которые нужно будет держать ответ!
        - Именно что концерт, - усмехнулся Этьен. - Все знают, насколько ты сегодня занят, тебя будут не так сильно пасти. А нам нужно не так и много - возможность испытать игрушку в полевых условиях на живых существах. Или думаешь это в Альфе так просто сделать, испытать миномёт со шрапнелью на живых тушках так, чтобы об этом не узнала каждая собака?
        Зерно истины есть. Но тогда сегодняшняя генералка накрывается никелевым астероидом. Mierda! Что говорить Карену, как отмазываться? А на вызовы Сильвии лучше просто не отвечать - целее буду.
        - На ком хоть испытывать будем?
        - Да так, на днях контрабанда пришла. Несовершеннолетних из Анголы завезли. Будешь тренироваться на негритятинке?
        Шутник.

* * *
        Это оказалась… Свиноферма. Мы вырулили с магнитки на магистраль километрах в шестистах от города, и по обычной подземке катились ещё с четверть часа. Неблизко. И, наверное, это хорошо; как говорится, подальше от начальства, поближе к кухне.
        Мы свернули с магистрали, проехали пару километров по боковому ответвлению местечковой дороги и вынырнули… На поверхность, в застеклённый тоннель, через прозрачные стенки которого было видно хмурое венерианское небо. И оставшиеся несколько километров ехали, разглядывая массив из пяти-шести больших куполов разной формы на фоне тёмной громады неба.
        - Понты? - указал я Этьену за борт. - Прозрачный тоннель в адовой атмосфере ради подъезда к обычной ферме?
        - Ну, во-первых, кто тебе сказал, что ферма обычная? - довольно оскалился наёмник. - Очень даже необычная. И кто попало сюда не приезжает. А во-вторых, тут раньше располагался один из резервных офисов крупной корпорации немаленького по влиянию клана. Это потом объект под свиноферму выкупили.
        - Резервный офис? - не понял я. Не встречался с этим понятием. Дворец резервный может быть - чтоб в случае войны оттуда править. А как резервным может стать офис?
        - Ну, это значит место, где решаются не вопросы легального бизнеса, - пояснил он, - строительства там, подрядов, контрагентов, а где сидят на самом деле важные люди и ворочают истинными потоками кланового бабла. - Этьен скривился, и о чём он в этот момент подумал, я не понял. - Но при королеве Катарине глава клана был расстрелян за подозрение в измене, клан покатился по гору, и офис закрыли за ненадобностью. А территорию выкупил под свиноферму один богатый, но совершенно не знатный камаррадо. И то, что происходит на ферме, остаётся на ферме, пусть даже тут всё официально, и они подают мясо, которое выращено по технологии и проходит все положенные стадии контроля.
        - То есть, мясо не ширма, - сделал я вывод. - Его на самом деле выращивают и проверяют качество. И есть постоянные оптовики, кто его закупает.
        - Именно! - улыбнулся во все тридцать два зуба Этьен. - В этом мире как, хочешь, чтоб тебя не трогали - будь честен и открыт, и плати все положенные налоги. Ручаюсь, если присмотреться к любой компании, которая не уходит от обложения через серые схемы, за ней обязательно кто-то будет стоять. Кто-то сильный и значимый, с кем лучше не ссориться.
        - А стеклянный тоннель, получается…
        Этьен снова улыбнулся. Ну да, чтобы издалека видеть, кто подъезжает. Ведь стеклопластик можно разбить. Безопасность не бывает лишней. Если подъезжающий транспорт окажется под прессом девяти сотен атмосфер при пятисотенном пожаре по Цельсию, не у всех останется решимость «идти с мечом» на оную ферму. М-да, хорошо сеньоры устроились!
        - Меня зовут Педро, - представился усатый тип в фартуке мясника. Фартук был идеально чист, как и колпак на голове, сеньор к реальному мясу отношения имел такое же, какое я к балету. Антураж. Я пожал ему руку.
        - Хуан.
        - Пройдём, Хуан?
        Мы пошли с ним бок о бок, Этьен отстал на пару шагов, демонстрируя, что он тут не при делах, только курьер - привёз меня, и всё.
        - Ваш друг уже на месте, настраивает оборудование, - начал беседу Педро. - Но прежде, чем мы начнём, мне нужно поговорить с вами о… Компенсации.
        - Компенсации? - нахмурился я, не понимая, о чём речь. Не надо завуалированностей, пусть своими именами вещи называет.
        - Я предоставляю помещение. А также опытные образцы. А это между прочим живые и здоровые свиньи! Которые стоят денег! И мне надо провести их по отчётности, куда они делись.
        - Понимаю, сеньор. - Дошло. - Вы хотите списать убитых свиней, «продав» их мне, физлицу, за наличный расчёт.
        - Конечно. Это требуется для отчётности, я не свои личные образцы буду предоставлять. Не поймите меня неправильно, но всё в этой жизни чего-то стоит.
        - А с сеньором, настраивающим оборудование вы этот вопрос не оговаривали?
        - Он сказал, что это вне его компетенции. - Победная обезоруживающая улыбка Педро.
        Не представляете, как я благодарен судьбе, что свела меня с «двадцать шестыми». У меня были зачатки способностей: то, что я читаю людей, их души и мысли - это и есть биоэнергетика. Но сеньора Лопес научила меня использовать эти зачатки с невероятной для меня-прежнего эффективностью. Вот и сейчас я уже видел по глазам и улыбке сеньора, как он доволен, что поимеет сосунка. Сдерёт с него, то есть меня, три шкуры, и не поморщится. И никто не пикнет в мою защиту. А я включить задний ход не смогу - оборудование для проверки уже монтируется, Археолог и Этьен потратили время, меня не поймут, если попрошу перенести испытания.
        - Сколько, сеньор?
        Усатый тип в лощёном фартуке назвал стоимость. Немаленькую в общем-то, но к счастью и не запредельную. И это очень странно, что не запредельную.
        - Это за каждую тушу, правильно понимаю?
        - Да. Обычно мы считаем в килограммах общего веса, применяя коэффициенты для расчёта чистого веса и различных составляющих, но вам для удобства назвал примерную цену за тушу, так как вы будете запускать в загон в тушах, а не килограммах. Плюс оплата за аренду - она почасовая. - И он назвал другую цифру.
        - А свиньи, как понимаю, будут примерно одинаковы, одного возраста, готовые к забою, - хмурился я ощущая подвох.
        - Вы умны, сеньор. - Слащавая улыбка.
        Хрен тебе, меня подхалимажом не купишь. Аренда адекватная с учётом секретности, потяну, но мясо… Не интересовался ценами на него, но что-то меня не устраивало в его стоимости. Что-то было не так. Но что…
        Ладно, потом соображу. Сейчас надо решить главное - работают ли мои миномёты.
        - Приветствую, - пожал я руку Археологу, который, судя по всему, уже всё давно настроил и ждал только нас.
        - Здравствуйте, юный сеньор. - Холодно, сухо, по делу.
        - Доработали? - спросил я, осматривая внимательно ствол одного из стоящих в ряд агрегатов.
        - Да, юный сеньор.
        Прошлые наши тесты были сорваны, не начавшись. Что-то у дедули не заладилось, и уже назначенный было показ он перенёс. Потом связался со мной и сказал, что потестит агрегаты вхолостую сам, раз была его вина в срыве демонстрации, а я приеду на итоговый просмотр, когда всё-всё будет готово. Я не был против, и вот он - итоговый просмотр.
        - Давайте начнём. Что ли? - поднялся я и встал за линией из трёх агрегатов, уже нацеленных куда-то, понятия не имею как это делается. - Расскажите, как тут что работает?
        - Конечно. - И дедуля охотно пустился в объяснения. Подробные, пересыпанные множеством технических терминов, но мне понравилось, что я хоть и не понимал всего, общую картину всё же представить смог.
        Миномёты мои работали на сжатом воздухе. Для нормальной его работы требовался баллон с определённым давлением. Для долгой работы - несколько баллонов. В данный момент каждый из агрегатов был подключён через систему распределения аж к четырём баллонам - которые, наверное, проходят по статье «себестоимость», так как отдельно за них вроде платить не просили.
        - Получается, самое сложное - это система дозирования? - наконец, понял я последние детали, рассматривая систему из вентилей и кранов на входе воздуха.
        - Да. Моя программа учитывает давление в баллонах и подаёт дозированным импульсом. Но если давление снизится до критической отметки, снаряд не сможет подняться на требуемую высоту. Потому рекомендую тщательно просчитать планируемое количество выстрелов и сделать соответствующие запасы воздуха.
        - А прочности основания машины на много хватит?
        Кривая улыбка.
        - Юный сеньор, прочность машин, конечно, не сопоставима с железом и сплавами, но вы ведь не на войну с ними собираетесь? Вы ведь рассчитываете не на тысячи выстрелов, и скорее даже не на сотни? А пару сотен импульсов основание выдержит.
        - Вы меня успокоили. - Я снова присел разглядывая агрегат. - А это что?
        - Если по-испански, без терминологических подробностей, то угломер. Я потренировался на досуге и сделал таблицы наклонов в зависимости от высоты взлёта снаряда. Взял для испытания всего три возможные высоты, но, думаю, вам хватит. - Он протянул лист с распечаткой, которая лежала у него на столике рядом с батареей разномастных снарядов, узнаваемых по форме даже человеком, видевшим миномёты только в кино и в новостных каналах сетей.
        Я взял распечатку, вчитался.
        - Итак, агрегат номер два. При требуемой дальности сто метров и высоте восемьдесят, угол наклона составляет…
        Угу, вот она ручка с градуировкой. В школе это называлось словом «транспортир», а как зовётся в артиллерии - не знаю. Раскрутил её на требуемое количество градусов. - Всё правильно?
        - Да. Какой снаряд, Учебный?
        - А какие есть? - нахмурился я.
        - Учебные и три вида боевых. Вес у всех одинаков, разная начинка. Учебные это просто болванки со сталью, аналогичные по весу боевым, но… Просто болванки. А в боевых шарики разного диаметра. У номеров «один» - маленькие, до десяти миллиметров, но много, «два» - среднее количество десяти-двадцати миллиметровых, «три» - более двадцати миллиметров, вот такие ядрышки.
        - Выбор очевиден. Для разогрева - стальная болванка, естественно, - расплылся я в улыбке. Взял протянутый дедушкой снаряд… Ух ты, а вес немаленький!
        - А дальше как?
        - Дальше запуск программы. Вот, на табло.
        Табло, «прикрученное» к миномёту, было без изысков - кустарная сборка из обычных кустарных же ЖК-модулей, никаких вихрей и голограмм. Внутри прошивка так же была предельно проста - доступен лишь ввод нескольких параметров. Вес снаряда и сила импульса, причём последний параметр - в условных единицах.
        Количество условных единиц было в таблице в распечатке. Я ввёл требуемое для моей дальности и высоты.
        - Теперь открываем кран подачи воздуха, - учил дедушка.
        - Теперь заряжать?
        - Да.
        Вставил снаряд в ствол, отпустил. Тот быстро «съехал» по трубе вниз. Снаряд прилегал к стволу плотно, но скользил без напряжения. Дедуля начал рассказывать про то, как в момент выстрела под ним создаётся требуемое давление, которое вышвыривает его с силой и громким звуком, и что действо сие занимает менее секунды, но я снова понял не всё. Главное, что понял, это то, что Археолог таки гений. Пусть даже не сам придумал систему запуска, а скопировал с работающих моделей (о которых знал, но не более), но выточил и реализовал проект сам. Нет, пожалуй, мне не жалко потратить на это полмиллиона империалов.
        Пуфф! Звук получился смачный, но не оглушающий. Бованка вылетела, и, описав дугу, брякнулась оземь.
        - Рулетка, - протянул мне старик лазерный дальномер.
        Я подошёл к упавшему снаряду и запустил луч в сторону миномёта, поймал точку только спустив на глаза линзу визора - сотня метров не хухры-мухры. М-да, сто двенадцать метров. Учитывая, что миномёт - потомок мортиры, и не должен бить с точностью метр в метр, неплохо.
        - А по высоте что? - поднял я голову вверх, где простиралась крыша купола, когда вернулся к дедуле. Когда-то, как теперь понимаю, тут было что-то вроде актового зала. Учитывая, что компания была достаточно крупная и уважающая себя, зал был немаленьким. Теперь в нём росла трава и паслись свиньи - в дальнем конце «поляны» был построен для них пока что пустующий загон. А заодно помещение использовалось каким-то нецелевым образом, мне даже трудно представить, каким. Но Этьен уверенно повёз меня сюда, не задумываясь, где можно втайне испытать подобные игрушки. И Археолог тут свой… Что навевает на мысли.
        - Здесь около ста двадцати метров, - ответил дедуля, также посмотрев вверх. - На сколько поднялся снаряд не знаю, у меня нет фиксирующего оборудования такого разрешения, но явно крышу не задело. - Кривая улыбка, обнажающая гнилые зубы.
        - Ладно, давайте ещё несколько попыток.
        Я настраивал миномёты и стрелял учебными болванками, после чего выстрелил боевой. «Двоечкой», для понимания процессов. Шарики от подшипников легли на землю впечатляюще красиво, и если бы пол тут был твёрдый, бетон или бетонопластик, нас самих бы рикошетом от них поранило. Шарики диаметром десять и двадцать миллиметров, несущиеся с высоты почти ста метров… Я поёжился. Может ну его нафиг, а сеньор Серхио простит - я не просто трахаю его дочку, а предложение сделал…?
        Ладно, это тоже потом решу. Рефлексии своё место.
        - Хорошо, я всё понял, - дал заключение я. - Давайте теперь на мясе. Посмотрим поражающее действие. Ради этого же мы сюда и приехали?
        Этьен активировал связь и что-то произнёс - он был на прямой линии с усатым «мясником» Педро. И в загон стали забегать свиньи, подаваемые сюда по специальному «желобу».
        Свиньи бежали по огороженному «желобу» в огороженный же загон в противоположной части купола. До них было метров сто пятьдесят. Я понял, что Археолог специально расположил миномёты в этом месте, подальше, чтобы мы имели больше пространства для тестирования.
        - Ввиду того, что система раскрытия снарядов оказалась такой простой, юный сеньор, в можете потренироваться вволю, - «разрешил» дедушка. - Количество боевых боеприпасов я также увеличу.
        - Хорошо. Как думаете, сколько здесь?
        - У кого из нас дальномер? - усмехнулся Археолог.
        Лопух! Я спустил на глаза линзу визора и поймал дальномером точку на ограждении загона. Прибавил двадцать метров - чтоб упали по центру загона, а не по линии ограждения. И зарядил первый из миномётов боевым. Сверился с таблицей, выставил нужные параметры.
        - С богом! - вздохнул я, понимая абсурдность высказывания. Бог против убийства, а я буду убивать. Сейчас - невинных хрюшек. Да, и без того определённых на убой, но ведь сейчас они будут умирать мучительно, а не от разряда током (или как их убивают на фермах, но явно не взрывом динамита). А после буду убивать людей. Много людей, если повезёт. Какой тут бог!
        Пффф-ф-ф-ф!
        Снаряд достиг верхней точки, раскрылся и… посыпался на хрюшек дождём подшипниковых шариков.
        Попадание. Прямо в цель. Стальной дождь не щадил никого, до кого смог добраться. Оглушительный визг потряс купол.
        - Следующий, - протянул я руку, и Этьен подал второй заряд.
        Пф-ф-ф-ф-ф!
        Второй миномёт. Настройка. Открыть кран подачи воздуха. Выстрел.
        Перелёт - только часть шариков легла внутри загона. Ещё раз. Теперь нормально, большинство упало на хрюшек.
        Третий миномёт. Пфффф-ф-ф-ф! Снова визг.
        Я не выдержал и быстро подошёл к загону. Кровь. Везде была кровь. Некоторые хрюшки лежали окровавленные и хрипели, почти не двигаясь, некоторые бегали по загону с диким визгом, а кое-где лежали совсем неподвижные тушки. В загоне царил хаос, но если после первого выстрела тут в основном царила паника, то теперь пораненных хрюшек было больше, чем бегающих.
        …И всё это в просто месиве из крови!
        Медленно подошёл к Этьену и Археологу.
        - Командуй, следующих хрюшек. Эти - всё. И продолжаем.
        - Что не так? - сузились глаза разработчика сего смертоносного оружия.
        - Попробуем другую высоту. А потом - другой боеприпас, с шариками поменьше. Интересно, что выйдет.
        Высота не помогла. Убойность оставалась сногсшибательной. Шарики же поменьше дали неожиданный результат - никого из поросей фатально не побило. А значит и люди не сделают выводов. Сверхтяжёлых же снарядов я использовал всего два, по одному с каждого миномёта. С третьегострелять не стал. Хрюшек банально убивало. Насмерть. А те, кто выжил, были не жильцы - их, конечно, и так на бойню, но тут без вариантов. А человеческое тело слабее свиного. Гарантированный летальный эффект мне не нужен.
        - Оставляем первый вариант, - утвердил я. - Снаряды «двоечки». Боеприпасы как и договаривались, по сотне на машину.
        - Хуан, я не верну деньги, - нахмурился Археолог.
        - Будем считать это премиальными, - не стал я расстраивать дедушку, и тот аж просиял, хотя усиленно старался это не показывать.
        - Хорошо. Тогда попрошу откланяться, - расслабился он. - То, что испытания закончены, не значит, что моя работа выполнена. Мне надо провести техосмотр после испытаний, понять, что вышло из строя от пневмоударов, и если такое есть, заменить. Плюс, производство боеприпасов - я сам лично их вытачиваю.
        - Да, конечно. Тогда полный расчёт как только всё будет готово. - Подмывало спросить о качестве изделий ПОСЛЕ испытаний, но не стал. Этого человека мне рекомендовали как держащего слово и отвечающего за качество. Если сказал, что будет соответствовать - значит будет.
        - Тогда рассчитаемся за свинок и поехали, подброшу до города, - кивнул мне Этьен, указывая в сторону выхода.
        - …Итого сто четырнадцать туш, - подвёл итог расчётам Педро. - По той цене, что я назвал вам ранее, плюс аренда, - сиял он от удовольствия. И только теперь я понял, где порылась собака. Ему нет смысла задирать цену на тушки, своё он отобьёт ПРОДАВ мясо. Продав МОЁ мясо.
        Не поняли? Объясняю на пальцах. С меня он берёт стоимость тушки, но само мясо мне без надобности, и он его как бы… Утилизирует. Но вот утилизация в его представлении - это разделка, свежевание (что там делают с мясными тушами при разделке) и продажа постоянному покупателю под видом обычной поставки… Коя по факту таковой и будет являться. Я плачу за мясо, которое он и так продаст официально.
        С одной стороны оно, конечно, логично, я плачу за секретность. Но с другой, за аренду с меня берут отдельно, и сумма немаленькая. Но больше всего напрягает, что он смотрит на меня с таким пренебрежением, будто я раб на галерах, а он - патриций. Я - сосунок и молокосос, соглашусь, но это не значит, что на мне можно так ездить!
        - Да, конечно. А какова наценка за разделывание туши? - пришла мне в голову идея, как наказать типа. - Ну, за тушу платят, когда берут тушу. Я видел такие, огромные, в промышленных холодитьниках сотнями висят, их по мере надобности достают и разделывают. А если взять в виде готового мяса, сколько вы берёте в таком случае? Только не говорите, что торгуете одними тушками.
        - Если бы мы торговали только тушами, мы бы прогорели! - вырвалось у Педро. Улыбка сползла с его лица, но подвоха он пока не понял. - Мы берём… - Он назвал количество процентов сверху. Что ж, немало. Но с другой стороны это работа, а любая работа стоит денег.
        - Хорошо, разделывайте все сто четырнадцать и выставляйте счёт… Сейчас я сброшу вам реквизиты, - ударил я. Ненавижу козлов!
        - А-а-а… - Фальшивый мясник раскрыл рот - до него стала доходить задница с афёрой со мной, но я уже набирал по памяти номер из разряда тех, которые нельзя доверять записной книжке.
        - Мишель, привет, - произнёс, когда абонент ответил.
        - Здравствуй-здравствуй! - Ирония. - Что же ты, Чико, девочек пугаешь? Оставляешь надолго? Они нервничают.
        - Да, кстати, по девочкам, - заметил я, - Очень прошу, после нашего разговора набери их и скажи, что «лопата». Это важно.
        - Поняла. - Иронию сдуло ветром. Кодовые фразы внутри опергруппы просто так не придумываются, и тем более не произносятся. И тем более тем более не озвучиваются передачей через третьих лиц. - Всё в порядке? Кавалерия нужна?
        - Нет, справимся. - Группы быстрого реагирования корпуса на этой ферме только не хватало. - Я звоню тебе по другому поводу. Щекотливому.
        - Говори. - В голосе всё ещё тревога.
        - Мишель, у меня тут мясо, отборная свинина. Знак качества, санитарные сертификаты - всё в норме. Сто четырнадцать мать его тушек! Я хочу, чтобы ты купила его для нашей «мелочи». Девочкам нужно хорошо кушать, физические нагрузки дело такое, а свинина - мясо колорийное, под стать.
        - Хуан, ты в своём уме? - Тревога из голоса Лапочки почти исчезла, появилось интонационное ощущение, когда человек разговаривает с неадекватом.
        - Да.
        - Какое мясо?
        - Я же сказал, свинина. Хорошая, минут пятнадцать назад ещё бегала, но сейчас его уже пустили под нож и разделывают.
        - И я должна его купить, - констатировала она.
        - Да.
        - Для «малышни».
        - А почему бы и нет?
        Оценивающая пауза. Наконец пробное, дабы понять ситуацию:
        - Хуан, для тугодумных. Я не могу купить мясо уже потому, что здесь - дворец. Во дворце своя собственная служба поставок, продукция многократно проверяется, поставщики также свои, многократно проверенные.
        - Мишель, МНЕ НУЖНО ЧТОБЫ ТЫ КУПИЛА ЭТО ДОЛБАННОЕ МЯСО! - повысил я голос. - У корпуса есть расчётный счёт, ты можешь подписывать счета на оплату, не заливай, я знаю. Организуй, блин, спонсорскую помощь какому-нибудь подшефному интернату! От корпусных сирот обычным. Или переправь в больницу одного из наших благотворительных фондов. Та же «Рука надежды» - в Сан-Педро целая больница отгрохана, медицинский центр, и не говори, что там не кормят мясом.
        - Ну, Х-хуан! - У неё не было слов от возмущения, и одновременно от восхищения моей наглостью.
        - Мишель, надо! Причём ровно на ту сумму, что будет стоять в счёте. А там, повторюсь, делай с ним что хочешь, хоть в шлюз выброси.
        - Мы можем оказывать спонсорскую помощь, - согласилась она. - А как кормят в госприютах… Ладно, уговорил, чертяка!
        - Тогда вышли мне медийку с реквизитами плательщика.
        - Хорошо. Сейчас.
        - И про «Лопату» не забудь! - напомнил я. Самому набирать девочек под прицелом нескольких пар глаз местных нехорошая идея. - Это важно.
        - Конечно. - Её голос снова посерьёзнел. - Точно помощь не требуется?
        - Уверен.
        - Тогда успехов. Рассоединяюсь.
        Она отключилась, но замигала иконка - пришло сообщение. Реквизиты корпуса королевских телохранителей. Не самого корпуса, а одной из прокладок. Такой организации нельзя без прокладок.
        - Сеньор, я немного не понял… - залепетал усатый. - Вы хотите заплатить по перечислению?
        - Да, конечно, - с достоинством кивнул я. - Я побил ваших свиней - я у вас их покупаю. В уже готовом, разделанном виде - включите стоимость разделки в счёт. Вот реквизиты, куда выслать?
        - Но… Мы так не договаривались! - Его личный гешефт накрывался, и сеньору от этого стало дурно. Но пока ещё он не сдавался.
        - Как это не договаривались? - начал повышать я интонацию. Этьен встал рядом с нами обоими на близкой дистанции, готовясь к худшему. Но кроме того я чувствовал за своей спиной в отделении, метрах в сорока, двоих верзил с… А вот с чем - не понимаю. И за спиной усатого один «мясник» в таком же фартуке и колпаке замаячил. - Вы мне сами назвали цену. Когда мы вышли из машины. Назвали? Назвали. Как и стоимость аренды помещений, за которое заплачу золотом. Что касается свиней, то я туши побил, я их и теперь увожу. Куда - куда хочу, моё дело, деньги вы получите. Разделка ваша по таксе.
        - Мы договаривались о наличных! - сверкнул глазами тип, не желая понимать, что проиграл. Но мне страшно не было. - А никак не о перечислении! Золото, юный сеньор!
        - Не вопрос. Золото - так золото. Сейчас я позвоню, и через пару часов вам подвезут нужную сумму в пластинах. Пакуйте мясо.
        Немая сцена, во время которой из глаз Педро сыпались и сыпались искры ненависти.
        - Стоп! - сделал я вид, что меня озарило. - Понял! Вы решили меня поиметь! - Я зло оскалился и глянул на него ТАК, что тип интуитивно сделал шаг назад. Да-да, родной, меня «двадцать шестые» учат, а как ты думал. - Не «кинуть», нет, - продолжал я, - а нагло поиметь. Вы берёте с меня деньги за мясо, которое потом продаёте по рыночной цене. Хитро!
        «Мясник» зло задышал. Карты вскрыты, ему проще, но теперь «по понятиям» он нарвался. Правда, всего лишь на сопляка, но в знакомых у этого сопляка два известных ему уважаемых человека.
        - Сеньор, я не люблю, когда меня пытаются поиметь. - У-у-у-и-и-и моего игольника, памятного ещё по корпусу, нарушило тишину. - Я готов расстаться с любой суммой, если мы её предварительно оговорим, но совершенно не готов вставать раком, чтобы мне что-то пихали в задницу. А вы пытаетесь сделать именно это.
        - Спокойно! - взял меня за плечо Этьен. Тип же интуитивно отошёл ещё на шаг назад, но теперь в его глазах появилось то, чего там всё это время не было. Страх. Он понял, что я его просто грохну. Походя. Ни за что. Потому, что я - убийца. Люди чувствуют такие вещи. А я на самом деле убийца, и на самом деле грохну ему подобного не раздумывая. И то, что Этьен и Археолог не дают мне это сделать своим присутствием (некрасиво будет выглядеть) ему знать не нужно. - Спокойно, Хуан! - Он повернул голову к усатому. - С Арчи вы о чём договаривались?
        - Он отвечает только за своё. Вопросы с образцами я решаю сам.
        - Вы называли цену? - Понятно, Этьен почувствовал жареное и решил «вписаться» за меня, повесив собак на сеньора. Он-то знает кто я и какие силы за мной, не дурак, какие бы давние деловые отношения их с типом не связывали.
        - Да.
        - Тогда какие проблемы? Цена есть. Договорённость есть. Я этого малого знаю, я ГАРАНТИРУЮ, что оплата по его счёту поступит оперативно. Или ты во мне сомневаешься?
        Мина недоверия… Но нет, В Этьене Педро не сомневался - давно с ним работает. Наёмник выступил гарантом, и если я не заплачу, спрос будет с него, а не с меня.
        - Тогда скажи своим ребятам убрать оружие и идти работать, пока не произошло чего-либо непоправимого, - зло выдавил наёмник.
        Кадык сеньора мясника задёргался, он тяжео задышал. Не любил сдаваться и проигрывать, и выступление кавалерии в лице Этьена на моей стороне помогло, но исход противостояния не решило.
        - Если оплата по безналу… Надо учесть НДС. И налог на прибыль, - совсем иначе запел он. Почти победа, но ещё не до конца.
        - И акциз на алкоголь. Сеньор, не гоните. НДС - да, остальное - катитесь к чёрту. Вы живы только потому, что мой друг не хочет, чтобы вы были мертвы. Сечёте?
        Сеньор покраснел, побледнел, веко его задёргалось…
        …Но вдруг рука его коснулась уха - «в личнку» пришло какое-то сообщение. Выслушав которое он вновь изменился в лице:
        - Как, «Кайманы»? Что значит два? - Пауза. - Уверены? ДЕСТРУКТОР? - выделил он эту фразу. Что, мои девочки с собой взяли аж деструктор? И Васильева дала? Ух ты!
        - Я же говорю, Алекс, не надо неприятностей, - снова взял слово Этьен. - Прикажи уйти своим людям.
        - Счёт будет готов… Я скажу своему менеджеру, он подготовит его как можно быстрее, - сдался Педро. - Мясо будет готово к отгрузке завтра. - Он кивнул и отступ ещё на шаг. И ещё на один. На меня тип смотрел теперь с нескрываемым страхом. Кажется, я знаю, куда стоит обращаться в других подобных случаях.
        - Ну вот и отлично. - Я картинно деактивировал игольник и убрал в кобуру под пиджак. - НДС в плюс, как и договаривались. И полпроцента сверху - лично вам, за труды. - решил подсластить я пилюлю - я добрый сегодня. Вы же решите вопрос с кэшбеком с хозяином?
        - Я совладелец… Конечно, решу. - Кивок. Сеньора начало отпускать.
        - Тогда проводите нас к нашим машинам. Сеньор, у нас сегодня ОЧЕНЬ много дел.
        Вот так, полпроцента - и хватит. Которые начислят, конечно, не со стоимости тушек, а с общей, включающей работу. Ну да ладно, секретность тоже чего-то стоит. Всё ж не двойной навар сеньорам.
        А нечего устраивать большое свинство клиентам давних проверенных партнёров. Сам виноват.
        Глава 23. Дебют или шестьдесят восемь тысяч
        Стандартная партия в шахматы делится на три этапа. При колоссальнейшем разнообразии техник и стратегий для каждого, несмотря на кучу условностей (там всё-всё условно и субъективно, если играют люди, а не компьютеры), отделяющих их друг от друга, эти этапы есть, и видны невооружённым глазом даже начинающему шахматисту (а я - именно что начинающий шахматист). Это Дебют, Миттельшпиль и Эндшпиль. Три альфы и три омеги любой партии.
        Какой из них сложнее? Какой важнее? На этот вопрос нет ответа. Все они важны, все они значимы, просто в каждом решаются свои поставленные задачи, не похожие на задачи других этапов. И пренебречь даже частью из задач - значит постыдно проиграть. Постыдно потому, что глупо проигрывать из-за невнимательности к мелочам. В шахматах мелочей не бывает.
        Сегодня я начинаю свою партию с сеньорами буржуями, жаждущими осуществить на планете переворот. Не буду категоричен в терминологии, под моим словом «переворот» можно понять не только вооружённый захват власти со сменой династии или формы правления, но и формально бескровное переформатирование, когда новые люди будут диктовать новой королеве старой династии как ей быть дальше и на что ориентироваться во внутренней и внешней политике. Веласкесы далеко не агнцы, и мудрецами эту династию не назовёшь, но Венера реально независима и является мировым игроком, и я, как патриот, хочу, чтобы так всё и оставалось хотя бы на жизни моего поколения.
        Что было до сего дня? Была расстановка фигур. Манзони, по словам Адриано, а я не вижу смысла ему врать, «соскочили» с темы заговора, и их бывшие коллеги по аристократической клоаке принялись активно осваивать их наследство, переводя финансовые потоки ультрас на себя, меняя лидеров их движений на «понимающих изменение политики партии». То есть стали расставлять командиров, лично преданных новым спонсорам, а не старым. Процесс такого уровня не может быть быстрым, учитывая сколько лет Умберто Манзони прибирал ультраправых к рукам и как долго налаживал контролирующую вертикаль. Так что нельзя сказать, что я вписался в игру со своей «Цитаделью», действуя против работающего и слаженного механизма. Наоборот, слаженный механизм меня попросту бы раздавил, и не помогли бы ни ангелы, ни королева. Меня даже убивать бы не стали - подставили бы информационно, и в утиль. Но поскольку сеньоры пока не были готовы, а силы их пока разобщены, то и подстава получилась жиденькая, детсадовская. С какими-то никому не нужными марсианами, земля им пухом.
        После повешения фигурантов дела Кислякова на козырьке районного суда, сеньоры спохватились и начали налаживать вертикаль среди ультрас невероятно интенсивно. У меня нет данных, которые можно подшить к делу, но интуиция, моя главная помощница, вопит о том, что процесс консолидации нациков завершается. «Чёрная Роза» по словам того накаченного типа всего лишь специфический кабак, и «розочка» был совершенно искренен в своём заявлении… Ибо на тот момент так и было. Кабак, где пасутся информаторы и координаторы РАЗНЫХ спонсоров. Но теперь единая сеть ультрас создана или почти создана, и с завтрашнего дня моими противниками станут все националисты планеты, невзирая на формальное финансирование.
        С моим появлением на горизонте сеньоры выдвинули свои фигуры на доску, расставляя их, дабы слить в единую систему. Я про себя называю их «чёрными», так чёрные ходят вторыми, а первым буду делать ход я (чёрный цвет для меня не связан с правостью или неправостью их взглядов на судьбу Венеры и их методов работы). Нацики, влияние в гвардии, свои люди в специальной полиции, влияние на уровне Сената - сеньор Домингес де Арагуайя нне даст соврать… Наконец, ферзь (или ладья, трудно оценить) в лице купленной в полном составе ЧВК. А ещё у них есть свои блогеры, журналисты, информационная поддержка в сетях и на радио, не говоря о фанатских сообществах футбольных клубов. Всё это - фигуры сеньоров. Мощные, с которыми трудно спорить единичной фигурке на шахматных просторах планеты. Фигуры, за которыми маячит огромное, практически безграничное финансирование. Каждая сама по себе из них была и до этого, но лишь с завтрашнего дня они будут стянуты в единую расстановку на единой доске с единой общей целью. И только завтра начнётся собственно игра, а не передёргивание фигур под действием перманентных возмущающих
факторов.
        Почему завтра? Потому, что любая шахматная партия это не игра шестнадцати фигур против одной. Это игра против других шестнадцати. Чёрные против белых. Если на доске перед чёрными один белый король (ферзь, слон, конь) - это не игра, а мочилово выпендёжной фигуры противника. И только когда против тебя расставлена такая же по организованности, пусть и уступающая по мощи, СИСТЕМА… Только тогда начинается дебют.
        Марсиане не интересны сеньорам, они им не опасны. Сеньоры разворошили осиное гнездо, получили щелчок по одной из своих фигур, но в целом им незачем осаждать УВР красной республики.
        «Цитадель» - также не особо им интересна. Небольшая группа робингудов творит то, что считает справедливым? Добрые дела? Смешно. От их рук пострадало несколько (несколько десятков) твоих пешек? Да, плевать, пострадало - и пострадало. Пешек много, а угроза так себе. Будут реально мешать - прихлопнут, но пока лучше спустить на тормозах и не нервировать инфанту, ибо это её люди - костяк «Цитадели». Мы, как организация рыцарей плаща и кинжала, не интересны сеньорам. Выпендрёжников всегда хватало, мы лишь крайние в списке.
        Далее у нас кто? Правильно, некий штрудель-музыкант, опосредованно относящийся к правящему клану, который позволяет себе говорить и петь со сцены то, что не простится никому другому? Так это клоун! Паяц! Лицедей! А клоуны у нас лица хоть и известные, на слуху у демоса, но отнюдь не влиятельные. Да пускай себе бесится и рубит правду-матку! Собака лает - караван идёт!
        Сеньор Серхио с его финансированием перемен? Учитывая, сколько лет он живёт на Венере… Ни о чём фактор, как бы его превосходительство ни ненавидел местную аристократию. Про Алису вообще молчу - госструктура, действующая в рамках госструктуры.
        А корпус им вообще не угроза. Даже его волонтёры-добровольцы для скользких операций. И то, что ангелы покрошили часть преданной им специальной полиции, часть их фигуры - война с фигурой. ЧП, но никак не партия.
        Ах да, ещё Инес Лоран организовала на своём канале авторскую программу, где открыто попыталась поговорить о проблемах Обратной Стороны. Открыто это значит не озвучивая победные верноподданнические реляции «сверху», но и не кривляясь: «Они нас ненавидят и мы все умрём, все вместе, убивая друг друга!». Нет, она попыталась сделать так, чтобы зритель задумался, что на Обратной Стороне тоже живут люди, такие же, как те, что на этой, с такими же проблемами. И право на жизнь там у них такое же, как у нас здесь. Пока вышла всего одна передача, и на мой взгляд как-то скомкано вышло, но лиха беда начало. Лишь бы её не прикрыли, всё у девочки со временем получится.
        А ещё Мартынов со своими амбалами. Он тоже получает деньги… Откуда-то. Я к стыду не раскопал всех его спонсоров… Да и не особо копал. Но он - тоже фигура. Одна-единственная, сама в себе. Совершенно не угроза системе, спаянной расстановкой.
        Да, всё перечисленное - это ФИГУРЫ. Но только теперь уже мои, белые. И именно сегодня я проведу черту, поставлю знаменатель, что они играют вместе. Они - СИСТЕМА. И главное, МОЯ система. У этой системы есть король, есть идея, то бишь цель, а значит система белых будет бить по системе чёрных не единичными ударами фигура на фигуру, а ведя самую настоящую партию.
        Дебют. Через два часа начинается дебют самой главной в моей жизни шахматной партии.
        - Бляха, явился, твою мать и твою бога душу! - узрел меня, вышедшего из правой кулисы, Хан. Они вовсю играли, тестируя звук, но вокалиста у них не было. - Парни, этот штруль явился!
        - Ах ты!.. - Глаза повернувшегося по его крику Карена запылали лютой ненавистью. - Хуан, мать твою, как это называется? - Он за малым не сорвался на фальцет, а фальцет у Карена поставлен.
        - Парни, реально дела были. - Я повесил на шею гитару. Электронную, не акустику. Подсоединился к локалке, созданной для обслуживания концерта:
        - Дим, я здесь. Давай, прослушай, всё ли в порядке, у нас мало времени.
        - М-да, - раздался голос Димы в ухе. - Хуан, угроза слева, убегай.
        Я обернулся.
        - ТЫ!!! ТЫ!!! - Угроза слева медленно, но грозно и неумолимо приближалась, и пылала. Волосы растрёпаны, дыхание сбито, в глазах ярость и желание убить. - Хуан, мать твою, что ты такое творишь?! И почему на вызовы не отвечаешь? Почему что ты в порядке я у Мерседес и Изабеллы должна узнавать? Ты знаешь, как это называется?
        Говорила она не совсем так. Да и парни при виде меня выражались поэкзотичнее. Просто если напишу подробно, один в один, редактура не пропустит данный текст, а переписывать его лень. Ой, а какие интересные слова и термины знает этот комнатный цветочек, потомственная венерианская аристократка!
        Сильвия будет убивать. Не в прямом смысле - это не практично, без меня не будет концерта, а это убытки, а в переносном. И мне будет очень больно. А потому я форсировал события - снял гитару, поставил на место, сделал несколько шагов навстречу этой белой растрёпанной стерве и… Впился ей в губы, жёстко зафиксировав тело, чтобы не брыкалась.
        О, как она пыхтела! Дёргалась, вставала на цыпочки! Но я держал железно. Конечно, она не Паула - красноволосую таким финтом не удержишь, но на самом деле при должном желании и такая девушка, как Сильвия, сможет освободиться. Но тогда она покажет себя… С какой-то не той стороны, а терять имидж Сильвии не хотелось. А ещё она была не просто на взводе, а на грани, и моё появление несмотря на аццкий приступ злости вызвал в ней волну облегчения, которая и не дала меня окончательно убить. Как бы там ни было, я подождал, пока она не прекратит дёргаться и нежно прошептал на ушко:
        - Чика, не надо! Я знаю, не дурак! Всё-всё знаю и понимаю! Но иногда обстоятельства выше нас. Я ДОЛЖЕН БЫЛ сделать то, что сделал. И даже успел вовремя вернуться.
        - Что ты хоть сделал то? - Она обмякла и успокоилась. Доверилась. Я для неё - настоящий мужчина, охотник на мамонтов, а женщины всегда доверяют настоящим мужчинам и охотникам. Это у них в генетике.
        - Не скажу. Пока не скажу. Как-нибудь потом. Но поверь, без этого никуда. Просто жаль, что выпало на сегодня, но я старался.
        - Ох, Хуан, доведёшь ты меня до могилы…
        Она отстранилась, посмотрела на ошарашенных парней, повернулась в зал, уже не тёмный, как вчера, а с достаточно ярким «полевым» освещением - люди через два часа начнут заходить сюда, не могут же они идти на тёмную?
        - Мальчики, работаем. Скоро начало. Не теряйте времени.
        И ушла. Под разинутые рты и гробовое молчание «Алых парусов».
        - Ребят, пара песен. Чтобы Дима звук поймал. И до концерта расходимся, - продолжил командовать я. - Но первая песня - «Волонтёр», надо хорошо её прогнать. Нам придётся играть её как «Смутные дни» на космофесте.
        - То есть долго. Тянуть, - понял Амирхан.
        - Да. И самое паршивое, я понятия не имею, сколько. Мои друзья клятвенно заверили, что материал будет, но пока прислать его не сподобились.
        - Монтируют, - кисло усмехнулся Карен. - Что, не могут быстрее?
        Я пожал плечами. Что тут ответишь? Чужая контора, иные ресурсы, но и иные порядки. Я не знаю, что и как у них поставлено. Это мы - электронные взломщики с суперкомпьютерами, и кадры у нас отобранны специально для Фрейи, то бишь лучшее, что могли дать тюрьмы Венеры. А в посольстве наверняка даже метрополию подключить не могут. И далеко, сигнал с полчаса в одну сторону идёт, и утечка возможна - ретрансляторы, перехват данных в пути и всё такое.
        - Хорошо, играем «Волонтёра». Дима, ты как?
        - Играйте, - «разрешил» наш звукреж.
        - Дим, сзади фоном будет не видео нас, и не стандартная заставка, а специальный фильм. Жан-Поль, слышишь? - Француз тоже был здесь, пересёкся с ним, пока шёл сюда. Увидев меня, он побежал в операторскую - ему, оказывается, выделили коментаторскую будку на северной трибуне, слева от нас.
        - Слышу. Всё внимание туда, да?
        - Основное, но не всё. За нас не забывай, мы тоже хотим быть в кадре.
        - Не учи учёного. Будете.
        - Не буду. И это, ребят, нужно зеркало. - А это я всем, кто меняслышит, без персонификации. - Вот сюда, к третьему монитору. Можно даже выпуклое. Задача - я должен видеть, что на картинке, на экране. Всего на одну песню, но должен.
        - У меня есть подобное. - Голос Жан-Поля. - Одолжу. Но с тебя текила.
        - Договорились. Начинаем! Наото?
        - Поехали, - произнёс японец и пробил тарелки.

* * *
        Генеральная репетиция из трёх песен позади.
        Обедоужин в кафешке недалеко от стадиона - позади.
        Разговор с нервничающей Сильвией, которая наедине высказала таки мне всё, что думает - позади.
        Как и информация от ребят из Берлоги. Марсиане фильм прислали. Сейчас они его смотрят и верстают под песню. Добавляют наш материал и пытаются отрезать что-нибудь «ненужное», чтобы вместить в рамки одной, пусть и длинной, композиции.
        Полчаса назад связались ребята Мартынова - подошли к стадиону. Не все, только лидеры; остальные будут подходить небольшими группами по двадцать человек. А часть пройдёт как обычные зрители, на общих основаниях; повязки нацепят только внутри стадиона. Ради того, чтобы передать билеты для них, пятнадцать минут назад я выходил к парням. Две тысячи мать его билетов! Обалдеть и не встать!
        Но лучше перебдеть. Противник пока не понял, с кем играет, относится ко мне снисходительно, но если я буду его недооценивать, я проиграю. Лучше допустить, что сеньоры в курсе нашей будущей игры, так безопаснее.
        - Хуан, ты на линии? - Это Паула, прямо мне в уши. Е канал висел в дежурном режиме - жду от них информацию по фильму.
        - Да, - ответил я, рассматривая виднеющиеся вдали рамки металлоискателей, вооружённых шокерами стюардов и машины гвардии у дороги, на самом краю открывающейся из окна экспозиции. Гвардейцев стянули немало, но тут можно сделать скидку, что когда на стадионе футбольный матч, стягивают не меньше. Всё же культмассмероприятие, столпотворение людей. Кое-кто в верхах вряд ли хочет на ровном месте получить по шапке, не факт что прям таки из-за нас нагнали.
        - К объекту подъезжает кортеж Бэль, - продолжила красноволосая. - Её секьюрити вызвала меня, поставила в известность.
        - И? - не понял я.
        - Что мне делать? - В голосе самой мисс Железо и мисс Титан появилась растерянность.
        - А варианты? - намекнул я.
        - Она будет нам мешать! - отрезала она.
        - Ты умница, ты решишь эту проблему, - не поддался я. - А в остальном не забывай доводить до сведения личного состава, что она - любимая дочурка нашего главного и единственного спонсора. Который при выборе между «обидеть её» или «прикрыть нас» прикроет нас. Всё поняла?
        - Хуан, это ты её послал, - снова отрезала она. Не прокатило про спонсора. Женская интуиция выше логики и аргументов. - Хуан, я понимаю, ты от неё впадаешь в состояния безумия и ничего не соображаешь, но СЮДА её зачем?
        - Пригляди за нею, - выложил я главный козырь. - Чтоб чего не учудила. Она может.
        - Я не нянька. - А теперь в голосе Огненного Демона появилась наигранность.
        - Чика, есть логика обстоятельств, и она всегда выше логики намерений. По фильму какие последние данные? - закрыл я тему. - Закончили?
        Секундная пауза, и быстрый ответ:
        - Да. Шлифуем. Минут через десять пришлём.
        - Жду. - Я снова поставил линию в режим ожидания. Мало ли, пригодится. В этот момент мне на плечи легли мягкие женские ладошки.
        Я положил свои сверху, и так мы и стояли, глядя вдаль, на рамки металлоискателей и толпу возле них.
        - Хуан, какая же я дура! - тихим голосом произнесла Сильвия. Я обернулся и по-хозяйски обнял её.
        - Почему ты так решила?
        - Это не просто неправильно. Это… Ненормально!
        Я решил дать ей выговорится.
        - Ты выбрал Изабеллу. И даже официально подарил ей крутое кольцо на помолвку, которое даже мой отец не представляет, где и когда ты взял. При этом женат на Санчес, и недавно вывел её в свет, показав всей планете, что не бросишь её даже ради Изабеллы. В Альфе тебя правильно поняли, кстати. Вокруг этой паршивки уже закручиваются интриги. Пока её спасает только то, что Фрейя периодически таскает её с собой, и носорогу понятно, что они спят, а попадать под руку инфанте мало кто горит желанием. Но это пока, всё впереди. А тем временем ты плотно, бок о бок, работаешь с принцессой из враждебной династии, и при этом периодически потрахиваешь её кузину, которая вообще дочь императора Себастьяна. Жесть, а не расклад!
        - И дальше что? - Я мысленно улыбнулся. Глупышка ты моя! Почему так долго тянула с разговором? Такие вещи лучше обсуждать, а не прятать.
        «А сам-то ты, морда полигамная, давно всё для себя понял? - попенял мне мой главный критик. - Сам-то давно готов к подобному разговору? Нет? То-то же!»
        - Зачем я рядом с тобой? - задала она короткий, но убийственно верный вопрос.
        Я молчал, лишь покрепче сжав её в объятиях. Но она не делала попыток вырваться.
        - Зачем мне ты - я поняла, - продолжила она. - Это было сложно принять, но я будущая глава клана, я должна уметь принимать истину, какой бы она ни была. Я просто дура! Которая в тебя влюбилась вопреки собственным на тебя планам. - Усмешка. - Расскажи богам о своих планах - дай сверхсуществам вволю посмеяться.
        Я готова всё бросить чтобы ты был со мной, Хуан, если бы это хоть как-то помогло в достижении цели. Я безумна и алогична! Я просто влюблена, и способна сделать что угодно, если попросишь! Но зачем я ТЕБЕ?
        Снова пауза. Я по-прежнему молчал, а она, неправильно его истолковав, решила пояснить.
        - Пришёл. Трахнул. Ушёл. Что ничего не обещал - это хорошо, это тебя красит; не прощу пустого засирания мозгов. Но при этом нагло использовал для решения своих проблем, а вот это плохо!
        - Твой отец… - попытался парировать я, но она одёрнула:
        - Не надо про отца! У отца свои планы, над ним боги будут смеяться отдельно от меня и моих. Но ты в любом случае воспользовался мною, когда он подставился, дав тебе возможность влезть в это дерьмо.
        Я без надобности тебе, Хуан! У тебя и есть кого трахать, и есть по ком лезть вверх, и есть с кем работать рука об руку, понимая друг друга. Ты уже можешь играть в кошки-мышки между двумя ветвями династии Веласкесов, балансируя между Фрейей и Гортензией с Мерседес. Я на фоне этих игр… Так себе актив.
        - Дурочка. - Я вздохнул и чмокнул её макушку.
        - Ты будешь трахать Санчес, - продолжала давить она, - выставлять напоказ Бэль, прикрываясь ею, карабкаться вверх по Фрейе, в работе при этом опираясь на преданную Мерседес. Я тебя раскусила, сукин сын! Ты - альфонс-эксплуататор! И ни одна из них не пикнет, так как всех в себя влюбил, и все они занимаются любимым делом, не пересекаясь с другими. И только я… Я.
        Я поднял её головку, заглянул в глаза, коснулся лбом её лба.
        - Кудряшка, ты ничего не понимаешь. При всём богатстве выбора, ты - мой самый ценный актив!
        Фырчание в ответ, но мягкое, не злое.
        - Всех остальных, и ты правильно раскусила, я буду использовать. Я ж ведь коварный сердцеед, и вообще профессионал в искусстве влюблять - корпус готовит только профессионалов, на меньшее не разменивается. Но с тобой единственной мы будем СОЮЗНИКАМИ! На равных! Добровольно! Ты и я - мы будем править этим миром, Кудряшка! Ты будешь помогать мне, я - тебе, и Венера будет наша! Твоя и моя, а остальные пусть думают что хотят! Хочешь этого?
        Я её озадачил, придав мыслям направление, о котором она даже не подозревала. Повернул её к окну директорского кабинета, в котором мы в этот момент находились, и указал на рамки и толпу, имея в виду гораздо большие горизонты:
        - Сильвия Феррейра! Я люблю тебя! Это звучит глупо учитывая мой брак и мою помолвку, и всё это с разными женщинами, и мои планы на Фрейю и прочее прочее… Но всё же, так и есть. Это чувство иррационально, нелогично, но когда я уезжал из твоего офиса, я понял, что не хочу жизни, в которой не будет тебя.
        Я дарю тебе этот мир! - пафосно воскликнул я, проводя рукой вокруг. - Точнее, я дарю тебе его половину; половина - мне, половина - тебе. Половину всего мира! Что ты скажешь на это?
        Мне в лопатку врезался кулачок.
        - Фантазёр.
        - Пока мои фантазии реализовывались, - усмехнулся я. - И я и дальше собираюсь работать в том же направлении. Ну так как?
        - А как же остальные? Я про юбки? - улыбнулась она.
        - А они тебе мешают? - Я картинно нахмурился. - Мне кажется, нет. У каждой из них будет своё место, и на твоё никто даже не подумает претендовать. Кому-то - работать, кому-то владеть.
        - А как к ним относиться мне? - не сдавалась она.
        - Ты поймёшь. - Я повернул её к себе и впился в губы.
        Это был долгий поцелуй, очень долгий. И с ним я чувствовал, как и из неё, и из меня выходит негатив. Её это чувство держало в напряжении всю последнюю неделю, не давая вздохнуть, заставляя быть стервой из стерв. Меня… Я тоже страстно хотел понять место Сильвии в своей жизни. Партнёр? Господи, да почему нет-то? Муза, Якорь, Авантюристка, Аристократка… И она, бизнес-леди, имеющая «половину всего». Половину ВСЕГО, так точнее.
        Слова любви? Признания? Подарки звёзд с неба? Это работает с женщинами, и сработает даже с Мисс Титан и Железо - я знаю, как сделать так, чтобы Паула разомлела от романтики. Но с Сильвией надо совсем иначе, у неё другие ценности. Для неё любовь это не слова, а дела. Для неё любит не тот, кто говорит/обнимает/трахает. Для неё любит тот, кто делами это демонстрирует, пусть даже не говоря о чувствах ни слова. Я люблю её, и я получу её, и сегодня сделал в этом направлении самый главный шаг.
        - Я хочу за тебя замуж!.. - произнесла она, отстранившись, пытаясь отдышаться. - Нельзя рожать детей без брака. Хотя бы на время.
        - На время замуж? - не понял я.
        - Да. Я просто не хочу смотреть своим детям в глаза, когда они будут спрашивать, почему не была замужем за папой. Не была замужем в принципе.
        Видите хватку? Уже всё построено и расписано на годы вперёд. Неизвестно что будет завтра, кто придёт к власти и каков статус будет у сегодняшних друзей (я про инфанту кто не понял), но что будет послезавтра - она знает точно. И мне её планы по нервам не ударили - я был готов к этим словам и аргументам, более того, ждал именно их. Дети от Феррейра? Это же классная мысль на самом деле!
        - Я сделаю всё, что от меня будет зависеть, чтобы тебе не пришлось краснеть перед НАШИМИ детьми, - провёл я рукой ей по волосам и снова прижал к плечу её головку. - Кудряшка, к чёрту всё, давай просто помолчим?
        Она была не против, но против была связь - мне поступил звонок от Жан-Поля - надо было срочно решить некий важный (действительно важный) вопрос по выходам в сети.
        - Хуан, я пойду, - произнесла она, но теперь это был голос наевшейся сметаны домашней кошечки, а не рёв свирепой тигрицы. Что определённость с людьми делает! - У меня много работы. Надо закончить этот концерт так, как планировали, без накладок. А у меня такое чувство, они тут в принципе не умеют работать по плану.
        Что верно - то верно, личный опыт впоследствии показал, что всё именно так. Любой концерт это кипеж, аврал, суматоха, все бегают, что-то делают в пожарном режиме… Но в итоге всё получается нормально, пусть и не всегда так как хотелось изначально.
        - Сильвия, через четверть часа начало. Уже можно итоги подводить. Сколько хоть продали билетов? - бросил я ей в спину. - Мы вышли в ноль?
        Ответ меня заботил мало. В смысле, в плане того, останусь ли я должен. Останусь - отдам, найду способ. Было на самом деле интересно, сколько я стою.
        - Шестьдесят восемь тысяч, - улыбнулась она. А у неё очень красивая улыбка. - Да, Хуан, мы вышли в плюс. Ма-а-аленький такой, но плюсик. Ты никому ничего больше не должен. Ладно, я ушла, не забывай, вам сейчас выходить.
        Дверь за нею закрылась.
        Я снова взглянул за окно, на рамки и даже не думающую редеть толпу, и понял, что делать мне здесь больше нечего.

* * *
        На космофесте из Берлоги прислали информацию (фильм)за пять минут до начала. Сейчас достижение - за пятнадцать.
        Правда вовремя начать не получилось - пришла команда от выходов, что там толпится ещё слишком много народу. Ждём-с. Мы были не против - тут не дураки работают и знают, как надо. Пока сориентировали на десять минут, значит задержимся с началом на все двадцать.
        Время это даром не терял. Связался с Димой. Обсудили фильм. Связался со светорежиссёром. Обсудили примерный план его действий на фильм. По концерту в общем уже разговаривали - особых спецэффектов у нас нет, чувак будет просто работать в кайф. Его алгоритмы мы и вчера, и сегодня видели - красиво свет играет. Доверюсь опыту, это его не первый и не второй концерт в «Атлетико».
        Со сцены пришли Павел и его команда, финально настраивавшие там инструменты - наши друзья по «клубу музыкантов-националистов», куда я как-то притащил и Сильвию. Ребята нам завидовали, чувствовал это, но также чувствовал, что зависть у них по сравнению с изначальной сильно притупилась. Посмотрели на бардак, который тут творится, какая этот концерт нервотрёпка, и решили, что не так уж и силён повод позавидовать.
        - Всё нормально? - Это Карен. Руки Карена мелко подрагивали - нервы. Пить мы решили, что ни в коем случае, а в царящем вокруг хаосе не проникнуться атмосферой нервотрёпки сложно. Хан и Наото с трясуном справлялись лучше, но только по японцу я бы сказал, что он держит себя в руках.
        - Да. Всё настроено, всё супер, ваш Дима - классный перец, - похвалил Павел. - Одолжите его нам, когда мы также выступать будем?
        - Сами с ним договоритесь, - ответил Хан, пытаясь улыбнуться. - Чай, он не собственность.
        Павел, Хан и Карен ещё о чём-то трепались, но я не слушал. Повинуясь резко возникшему вдруг желанию, я вышел из гримёрки и прошёл за ближайшую к нам кулису, тут недалеко. Вокруг продолжали сновать рабочие, что-то делая, к чему-то готовясь, я вообще уже не понимал, кто тут что делает и за что отвечает, и «дворами» пролез к передней ширме.
        Ширм тут было две, обе боковые, главной, которая поднимается, как в театре, не было - слишком большая сцена, масштаб стадиона накладывает свои ограничения. Их задача - чтобы из зала не было видно, что творится у нас внутри. А потому «без палева» высунуться и посмотреть на зал было невозможно.
        Но я всё же высунул голову. Рампа горела на минимуме, свет в зале был пока включён… Господи, сколько народу! Да, верхний ярус трибун был пуст, но и на нижнем, и на танц-партере народу собралось изрядно. Не так, как показывают в записях концертов профессиональных коллективов - обожаю смотреть концертники, где людей в зале просто лавина. Волна за волной, и все эти волны хаотично движутся в такт музыке. Народу было сильно меньше, чем в записях. Но эти люди были не на электронных носителях, и не на голограмме домашнего терминала. Это были ЖИВЫЕ ЛЮДИ. Я чувствовал, ощущал их, и ощущал бы без всяких сверхспособностей.
        А ещё этот равномерный гул, который издаёт зал - люди не молчали, переговаривались, и их были десятки тысяч. Я чувствовал настроение этих десятков тысяч - не радужное, но выше среднего. Люди ожидали чего-то, маленького чуда, за которым сегодня пришли…
        …И я чувствовал, что боюсь этого ожидания. Огромная волна людей перед тобой, ждущая, что ты их непременно удивишь - это страшно.
        Коленки не дрожали - я уже выступал перед разными группами людей. И Итальянский дона Бернардо, и Малая Гавана, где мы собирали до десяти тысяч человек. И космофест, где было побольше десяти тысяч. Но стадионный формат внушал подсознательный ужас, людей было СЛИШКОМ много.
        «Шестьдесят восемь тысяч» - подсказал внутренний голос. - «Поздравляю, Ванюша, ты стоишь шестьдесят восемь тысяч человеческих жизней!»
        Много это или мало? С одной стороны вроде как мало. В Альфе, где живёт под десять миллионов русскоязычных (не считая провинций, откуда без проблем могут приехать люди на концерт). Атлетико - самый маленький стадион столицы, а я заполнил его лишь на половину.
        Но с другой стороны у меня было всего три полноценных дня на продажу билетов и рекламную кампанию. ТРИ ДНЯ. Ни о чём. И за это время я собрал свои шестьдесят восемь тысяч окупаемости. Я всё-таки крут, пусть это и будет трудно доказать. Полупустой стадион для всех будет важнее моего лепета о малом сроке. Но на самом деле плевать на злые языки - на сей момент главное, чтобы мы сами это поняли. И сами себя не похоронили.
        Ведь правда в том, что люди, узнав о нас, что мы буквально послезавтра-завтра даём долгожданный массовый концерт, в последний момент поменяли планы на выходные и пришли сюда. Выбрали нас, а не то, что хотели изначально. Двадцать две тысячи шестьсот человек в день - вот сколько мы с ребятами стоим в этом мире! И это немало (Итальянский, напомню, вмещает всего десять, а Олимпийский - до двадцати), нам есть чем гордиться. А ещё я всё-таки угадал, интуитивно выбрав вариант со стадионом. У нас всё получится - вот главный вывод из анализа ситуации.
        - Сеньор, вы что тут делаете? - голос сзади. Обернулся. Дежурная по сцене, или как-то так называется. Гром-тётка, командует тут рабочими. - Вы кто такой вообще?
        - Я тут… Гитары настраивал, - соврал я. Моя мордашка не пользуется пока известностью даже у местных рабочих, и это скорее хорошо. Всему своё время.
        - Ну настроили - так и идите отсюда! - прикрикнула она на меня. - Шляются тут всякие!..
        Я не стал спорить и вернулся в гримёрку. Колени и до этого не подрагивали, но теперь в душе у меня воцарился покой. Я знаю, чего я стою, и сегодня выдам эту стоимость на гора по полной программе.
        - Парни? - А вот на парней было страшно смотреть. Особенно на Карена.
        - Вань, мы это… Может по маленькой?
        - Паш, дай ему в морду? - попросил я. - Мне играть - вдруг руку вывихну. И налейте кто-нибудь сока. Ребят, а вы готовы?
        - Всегда готовы! - вскинули руки в жесте юных коммунистов прошлого Хан и Наото.
        - Парни, всё будет нормально, - пытался ободрить я всех взглядом. - Я был там только что, видел. Отличный зал, боевой у всех настрой. А подонков пресечёт наша дружина.
        - Налей и мне… Сока. - Мой уверенный голос и холодный тон подействовал, Карена начало отпускать.
        - А у меня живот болит. - А это Хан.
        - Это нервное, - заметил Павел. - Перетопчешься. На лучше и тебе сока.

* * *
        Часы показывали двадцать пять минут седьмого когда мы, наконец, начали. И это у нас всего половина стадиона собрано (на самом деле треть, но тс-с-с, не будем придираться). А если бы сюда пришли сто двадцать тысяч? Или все сто восемьдесят? Сколько бы пришлось ждать?
        Как бы то ни было, светореж дал обратный отсчёт. На его «ноль» свет в зале погас, а сзади смонтированной сценической площадки заискрились нежно-голубым свечением резервники, то бишь резервное не видное из зала освещение. Гул на стадионе мгновенно стих.
        Я, осторожно ступая, вышел на сцену, сжимая одной рукой гитару. Вышел на самый край - авансцены тут нет, мониторы расставлены почти по границе. За обрывом виднелась полоса метров в пять, на которой на расстоянии метра в три друг от друга лицом к залу спиной к сцене стояли стюарды. Высота сцены около двух метров, меньше пяти метров и не надо - передним рядам не будет ничего видно. За линией стюардов, за сборочным металлическим ограждением, очень крепким на вид даже издалека, бушевало море из голов. Все головы тихо переговаривались и ждали собственно начало, ждали с предвкушением. Надеюсь не разочаруются. Произнёс коронное: «Давай» - и переключил гарнитуру на основную линию - на работу с залом.
        После чего появился в столбе света, как когда-то планировал редактор на космофесте. Но в отличие от ангара за космодромом, я хоть и сжимал гитару, но не пел, и вокруг не лилась фоновая музыка. Я вообще решил начать концерт иначе, с активной мажорной ноты и дикого напора, а не медленного повышения градуса начиная от романтики. Потому столб света поднялся от меня вверх, а я просто стоял, ожидая, когда фоновый гул и свист в зале при виде меня стихнет.
        Наконец зритель подобрался, ожидая, что я выкину. Я улыбнулся, мысленно перекрестился, и перебарывая вдруг возникшую дрожь в коленях, произнёс:
        - Всем привет, друзья! - Поднял руку. Ответом стала тёплая волна. - Сегодня вы пришли на первый сольный концерт группы «Крылья ветра». Подчеркну, это наш ПЕРВЫЙ концерт, со всеми вытекающими! - Небольшая пауза для лёгкой волны одобрения и поддерживающего свиста. - Сейчас заиграет пафосная интродукция, в зал полетят валькирии, - продолжил я, пытаясь включить толику самоиронии, - а потом сразу начнётся мощная первая песня без вступлений. Песня будет про лётчиков, а такие не могут не быть мощными. Потому я решил выйти сейчас, чтобы предупредить. Народ, не забывайте, это БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ концерт!
        Пауза. Люди как бы в курсе, это написано на каждом из проданных билетов, включая электронные. И баннеры внутри стадиона висят на каждом шагу - Сильвия озаботилась. Войдя, любой зритель с любой трибуны минимум трижды про это прочитал. Но лучше лишний раз напомнить, люди есть люди. - Все собранные сегодня средства, - продолжал я, - пойдут в помощь детям-сиротам различных приютов планеты, в том числе приютам на Обратной Стороне, организаторы лично пообещали мне это. - Снова одобрительный гул. - И пускай нас уже успели прозвать милитаристами, никто никогда не скажет, что мы не любим детей!
        Смешки, поддерживающий свист. Всё верно, надо «догнать» зал до кондиции, чтобы потом чего не было. Кто первый назвал нас «милитаристами» сказать не могу, хотя это произошло совсем недавно. Может даже это была Софи (а может кто-то чуть-чуть её опередил). Но теперь у нас в руках знамя, и надо гордо нести его, а не прятать в песок. И да, мы, брутальные вьюноши, поющие о войнах - самые обычные люди, и как и все любим детей, какой бы ад с кадрами смерти ни устраивали на сцене. Мне надо было выстрелить первее недоброжелателей, которые обязательно поднимут эту тему после концерта, поливая нас грязью.
        - И ещё, народ, - снова продолжил я, подняв руку, - Так как концерт благотворительный, попрошу воздержаться от любых разборок, драк и иного проявления недовольства нами и друг другом. Разбираться будем потом, сюда мы пришли поддержать сирот. И вы, и мы. Так давайте же будем людьми, а не скотами!
        Также хочу обратить ваше внимание, что на стадионе работает наша добровольная дружина. - Слово «дружина» во всех последующих интервью и в испаноязычном описании концерта на сайте было приведено только по-русски. Так как в каждом языке есть его аналог, но в каждом языке он несёт свой уникальный подтекст, а нам хотелось именно этот, конкретный. - Это брутальные мужчины с красными повязками, что шляются вокруг вас. Если вы заметите драку, крупную ссору, иное непотребство, или обнаружите бесхозно лежащий на видном месте предмет - обращайтесь к любому сотруднику с повязкой, он поможет решить.
        Пауза, и итог:
        - Ещё раз, ребят, никаких конфликтов! Этот концерт посвящён детям и больше никому! Будьте людьми! - Взмах рукой, свет резко погас.
        Под едкий еле видный фиолетовый свет отошёл назад, за ударную установку, где за ширмой собрались остальные участники нашего непростого коллектива. Из всех колонок в направлении центра зала, словно струи массажного душа в моющееся тело, ударила музыка. Бессмертный Вагнер, который уж слишком полюбился мне, и достаточно брутален, чтобы использовать в качестве заставки. Кому, как не «валькириям», учитывая авансом полученный статус главных милитаристов Венеры?
        - С богом, ребят. - Протянул руку ладонью вниз. Хан положил свою сверху. За ним Карен. Потом и Фудзи, другой рукой судорожно стискивающий барабанные палочки. Накрыл их руки второй рукой, и под выкрик: «Ха!» - развалил конструкцию.
        - Ребят, готовность полминуты. - Голос Димы в ушах. - Подключайте гарнитуры, включу всех одновременно по сигналу «ноль».
        - Есть, команданте, - усмехнулся Карен, а я проверил иконку подключения к сети на гитаре.
        Десять секунд.
        - Пошли.
        Мы вышли из-за укрытия, пялясь под ноги во все глаза - фиолетово-голубой цвет больше царапал сцену, чем освещал, а ещё сильно действовал на нервы. Встали. Я по центру, Карен справа, Хан слева от меня. Мы будем двигаться по сцене очень активно - сию науку парни преподавали мне задолго до, когда только готовились к Малой Гаване. Это очень важно, чтобы фигурки исполнителей не стояли столбами, как вкопанные, а создавали движение. Но тут работа больше на Карене и Хане; я, как вокалист, буду участвовать на минимуме.
        - Ноль! - закончил считать Дима в ушах, и звук в зале смолк. Сердце учащённо забилось. Тук. Тук. ТУК…
        …Есть, пошёл первый такт! Фудзи начал отсчёт. Тыц. Тыц. Тыц-тыц-тыц… Опа, барабанная дробь, как на марше линейных полков восемнадцатого века. Но, блин, в одиночку, сама по себе! Вместе с ним должен был стартовать Хан, но, видимо из-за нервов, не стал рисковать и пропустил четыре первых такта, начав со второго круга. Ничего, не фатально, да к тому же для первой песни в самый раз - интригу подогреет. Карен же не тормозил, добавил своё «ба-ам» где надо, и теперь очередь только за мной. Ибо когда вступлю я, нервы закончатся и мы войдём в состояние рабочего транса, когда ты просто делаешь, что должен, плевать что и как творится вокруг.
        А вот и я. С Ханом, на две гитары. Словно эскадрон срывается в галоп. Энергия попёрла из меня, и стало действительно безразлично всё, что было и что будет. В зеркале сзади на экране началось сопровождение - тщательно подобранные и подогнанные под ритм кадры прошлого. Летящие на фоне чёрно-белого неба чёрно-белые самолёты прошлого, вытворяющие кульбиты, стреляющие и вспыхивающие в нужных местах огнём и чадящие чёрным дымом. Настоящие кадры настоящей хроники - многое из них было найдено Дайсоном аж в материковой России, на Земле. Копал Серёга и здесь, на Венере, вышел на контакт с несколькими видными историками, делал межпланетные запросы… Анализировал, анализировал, анализировал… В общем, вкалывал за троих, ломая голову, где что откуда достать (не только к этой песне, ко многим). Я же ни строчной не описал его каторжный труд. Может хоть тут исправлюсь: Серёга - молодец, ещё один член нашей группы, которого нет и никогда не будет на сцене! Вступление закончили, пошёл вокал:
        Не дотянем мы до полночи
        Нас накрыл зенитный шквал.
        Смысла нет взывать о помощи
        Жжет руки штурвал!
        Режет небо луч прожектора
        Рядом - «черные кресты».
        Обгораем в этом пекле мы,
        А штурман просит высоты…
        Кадры были не только чёрно-белые, цветных тоже хватало. Но все - древние, с налётом патины. Без 3-D и 4-D ретуширования, «как есть». Зато и гарантия, что не искусственная анимашка, а констатация - это реально было.
        Тысяча сто, тысяча сто, тысяча сто
        Смерть в лицо нам дышит…
        - пел я, чувствуя поднимающуюся волну удовлетворения. Песня пошла, и это здОрово.
        …А хорошо я придумал с зеркалом. Я ведь эти кадры видел только краем глаза. Некогда особо было вникать. Теперь вижу, что оно стоило того - отрыв Серёги от основной работы. Для брутальных милитаристов лучшего варианта сопроводиловки просто не существует.
        Наш стрелок был сущим дьяволом
        Он не думал умирать.
        «Черный крест» заходит справа нам,
        Но некому стрелять!
        То ли пламя, то ли ненависть
        Ослепляет тех, кто жив
        Нам в такой конец не верилось,
        А штурман твердит как мотив…
        Карен пришёл в себя и вошёл в колею. Знаете, по тексту может показаться, что я тут рулевой в группе, всё держится на мне, но это совсем не так. Даже что касается вокала это не так. Мне дали основную партию, но фишка в том, что один я просто не вытяну материал. Я в принципе не вытягиваю его, любой группы, что мы исполняем, любого поджанра. Это касается и концертов в Гаване, и проведённых корпоративов любителей рок-н-ролла, и клубов, и здесь и сейчас. Меня всегда вытягивает Карен у которого фальцет прекрасно поставлен. Он хорошо тянет высокие, я - всё что ниже, и на наше с ним срабатывание мы потратили столько часов ломания копий в Школе, что даже Фрейя при своей занятости приходила посмотреть на это действо и послушать баталии. Так что я пел не один, и это, как мне кажется, совсем не минус исполнения.
        А тем временем пошёл соляк. Самый простой, не замороченный. Парни уже дважды прошлись мимо меня сзади, меняясь местами, и теперь я подскочил к Хану и жахнул с ним с колена. По очереди, я - он, я - он. Вау, кажется меня самого начало плющить! С первой песни! Даже в Гаване потребовалось полчаса. Да, хороший будет концерт!
        На земле - стальное крошево
        Здесь вершится правый суд.
        Чтобы все оставить прошлому
        Нам хватит двух минут.
        Мы летим к земле как молния
        Поминая всех святых.
        Жаль, что в будущем безмолвии
        Нет этой высоты…
        Закончили. Стоп. Ждём вердикта зала.
        Вердикт не заставил себя долго ждать - это была ВОЛНА. Ибо такое можно описать только большими буквами. Драйв пошёл от нас в зал, развернулся и вернулся, в шестидесятивосьмитысячном размере. Ах да, ещё две тысячи - народная дружина, так что семьдесят без дураков, плюс всякие контрамарочники (там Сильвия рулила, даже не знаю сколько их и кто они). Я думал, меня смоет, словно от накрывающего цунами. Но нет, не смыло - продолжил стоять на месте. Но ощущения похожие. Рампа чуть подсветила нас с боков, убрав прямой свет в глаза, и я увидел ЭТО. М-да, из-за кулисы выглядело не так страшно. Дальние трибуны только проглядывались, но теперь все силуэты конструкций тонули в людском море. И это тридцатки до ста тысяч не добрали! Как же люди перед полумиллионами выступают?
        - Песня была про наших лётчиков, - пафосно начал комментировать я, - героически сражавшихся с Врагом с большой буквы, чуть было не прекратившим наше существование. Физическое, как нации и народа. Врага, страшнее которого история с тех пор не придумала. И Россия победила этого Врага, отбросила назад и растоптала - он уже больше никогда в истории не смог подняться.
        Вой, гул и свист - поддержка. Правильные слова, да на унавоженную почву. Снова эффект волны, только ментальной. И я вдруг понял, что к чёрту заготовленные заранее слова. Буду говорить то, что просится на язык здесь и сейчас, даже если какому-либо номерному управлению ИГ это придётся не по душе.
        - Если вам кто-то скажет, что русские не умеют воевать, - продолжил я, вкладывая всю возможную энергию в голос, - или разучились, или что ещё - не верьте! Могут, умеют, не разучились! Всегда воевали, и про них всегда говорили одно и то же многие и многие века! И следующая песня посвящается всем, кто защищал нашу землю в течение полутора тысяч лет. Полторы тысячи подтверждённой истории, которая, несомненно, гораздо длиннее этого срока. Инок, воин и шут! - Кивок для Фудзи, который только и ждал отмашку.
        - Не устали от рёва и грохота? - усмехнулся я, когда волна после «Инока…» спала. Ответом стал новый рёв, отрицательного содержания. Я расслышал в шуме выкрик кого-то стоящего недалеко от сцены: «Жги ещё, братан!» - Тогда немного отдохнём от войн и перейдём к делам возвышенным, я бы даже сказал философским.
        А теперь начинаем собственно партию. Сердце не ёкнуло - отбоялся своё. Итак, вздрогнули:
        - Не так давно назад в Альфе, после футбольного матча столичной «Энеркии» и провинциального «Монтерея», - взял я в меру менторский тон, - произошло беспрецедентное по наглости убийство марсианских футбольных фанатов. - В зале мгновенно воцарилась тишина. После представления на космофесте люди подсознательно, а кто-то и осознанно, ждали от нас чего-то подобного, оригинального, с кровякой и разоблачениями. - Дим, дай картинку. - Зеркало показало, что на огромном экране за нами появились первые кадры записи, тщательно смонтированной для сегодняшнего выступления. Кадры журналистов с места событий, кровь, плачущие матери и цветы у марсианского посольства. А затем фото двадцати двух парней с чёрными рамками.
        - Убийство было не бессмысленным, как говорят журналисты, - продолжал я. - Этим убийством некая влиятельная группа сеньоров на Венере хотела достичь малопонятных непосвящённому политических целей, слегка «нагнув» Марсианскую республику. - Да-да, я всё буду валить на марсиан. «Цитадель» тут не при чём, и рядом не стояла. Заодно это поможет обелить имена организаторов провоза мехов в город. Их, конечно, снимут, но найдут местечко потеплее на собственно Марсе. Героям везде почёт. - После тех событий мы с ребятами даже записали клип с предупреждением, что бог - не фраер, он всё видит и до всех доберётся.
        А теперь Дима включил со звуком начало нашей записи из Школы, на которую я приглашал Жан-Поля в прошлый раз. Мой энергичный монолог перед песней и небольшая часть проигрыша.
        - Так вот, у меня есть для вас хорошие новости. Бог - действительно не фраер. И буквально вчера, к моему великому счастью, ибо я могу сказать об этом со сцены «Атлетико» сегодня, кара настигла непосредственных исполнителей того заказа - местных ультраправых нацистов и наёмников из частной военной компании «Южный Крест».
        За спиной пошла заставка фильма, пока что наша.
        - «Южный крест» - это наёмники, - давил я в зал, и глаза мои загорались всё ярче и ярче. Изнутри обуревало чувство триумфа. - Которые взяли бесчеловечный заказ на убийство мирных людей. Взяли не потому, что ненавидели марсиан, что у них были к ним свои счёты. Нет. Они взяли заказа ради ДЕНЕГ!
        Взмах рукой, удар тарелкой за спиной, и Карен с Фудзи одновременно вступили - сегодняшняя репетиция не прошла даром. Проигрыш у этой песни длинный, и нагнетание атмосферы перебором суровой басухи - самое что надо.
        - Если с нациками всё понятно - для них марсиане враги без условностей, потому, что нацики скоты по жизни, то наёмники исполнили «плохой» заказ, расправившись с невинными людьми. - Тум-турудум-турудум-турудум. - Бесчеловечный заказ. - Тум-турудум-турудум-турудум. Поверьте, на низких частотах по башке бьёт ой как, вбивая произносимую оратором текстовую информацию. - Такие люди не могли не получить по заслугам. - Тум-турудум-турудум-турудум. - И знаете что? Мне совершенно их не жаль, я ни капельки не сочувствую. - Тум-турудум-турудум-турудум. - Ибо каждый сам выбирает, кто он: человек или скот. Да воздастся каждому за грехи его!
        Кивок Хану, и тот, поймав такт, взвыл. В смысле его гитара - соляки у нас - его монополия и прерогатива. Я же дождался своих партий и вступил:
        Он рубил, поджигал и бил в упор
        Волонтер темных дел и чужих афер.
        Он копил, собирал на старость лет
        Он забыл, но его не забыли, нет…
        Не забыли. Не могли забыть. Не здесь, на Венере.
        Первый блок был представлением погибших. Фото крупным планом по три в ряд, по шесть на странице (на последней четыре). Улыбающиеся лица парней с подписанными именами и датами рождения и смерти. Какие же они все были молодые! Далее - ознакомительная инфа, что согласно анализу обработки данных камер уличного наблюдения, установлены следующие лица, причастные к акции. «Полный анализ с записями, графиками и расчётами можете найти на сайте «Цитадель: хроники борьбы за справедливость» - и ссылка на портал сеньора Кастро. Да, мы решили обнародовать всю имеющуюся информацию, с алгоритмами и результатами, пусть нам это в будущем и аукнется - чтобы не прослыть чепушилами.
        Далее пошёл «блок нациков». По одному появлялось сначала изображение «героя», через две секунды имя, затем подпись. Большинство подписей было однотипными: «Умер в тюрьме во время предварительных следственных мероприятий» с добавлением даты. Датированы фото были в основном позавчерашним днём, но две фото были с вчерашней датой и подписями: «Убит около собственного подъезда неизвестными» и «Попал в ДТП, скончался в больнице». Когда народ понял, что именно им показывают, взвыл и продолжал реветь с минуты две - они получили-таки то, за чем пришли. «Цитадель» и «Крылья ветра» если не близнецы, то кровные братья, и они первые прикоснулись к таинству. Лишь одна, последняя фотография была с открытой датой смерти и подписью: «Место нахождения неизвестно. Разыскивается марсианской диаспорой», но она ничего на общем фоне не меняла.
        Что «прилетит» от силовиков не боялся. Всё же ведь правильно написано, разыскивается абстрактной «диаспорой», никаких имён и конкретики. Ни слова неправды, но ни слова и фактов. Чел сбежал, как запахло жареным - успел-таки подлюка. Его просто не смогли арестовать, исчез чуть раньше. Возможно, случайно - у любовницы там ночевал, но это его спасло. Но я уверен, его найдут. Венера маленькая. А планету покинуть сложно - на любой стартовой лапуте его опознают, и кончат по прилёту на Землю. Я же продолжал:
        Он просил, умолял, глядел на нас,
        Говорил, что не знал, что был приказ.
        Он дрожал, он слезы сдержать не мог.
        Но был суд, приговор суров и строг…
        Следующий блок был посвящён наёмникам. Общий план - шлюз, в котором навалены избитые и местами ломаные тела двадцати с чем-то человек, и подпись: «Сотрудники ЧВК «Южный Крест». Тела в основном были в камуфляже, а несколько - в лёгкой броне без шлемов. Запись шла с технологической камеры внутри шлюзового перехода, свет под потолком горел неяркий, тоже технологический, встроенный, но чёткость позволяла разглядеть лица. Превалирующей эмоцией на этих лицах было отчаяние. Не так представляли себе бравые вольные копейщики войну с примитивными бесправными марсианами, ой не так. Расширяющиеся от ужаса глаза, барабанивание кулаками по стенкам створки шлюза (которая до полуметра в толщину, для понимания усилий), беззвучный крик и мат, либо покорность обречения. Затем те, кто мог стоять, начали падать, хватаясь за горло, биться в конвульсиях - дышать кислотой это вам не хухры-мухры, это больно. Лёгкие можно выблевать. А тут ещё и под давлением кислота!
        Давление росло, а вместе с ним и жар - температура «за бортом» на Венере постоянная, и никто входящий в шлюз воздух охлаждать не собирается. Деформация кожи от атмосферного жара - вид, как она лопается. Как лопаются и вваливаются глаза, как в них рвутся кровеносные сосуды. Всеобщая конвульсия всех… И остаток из замерших местами обугленных и окровавленных тел.
        - Каждый сам отвечает там… - тем временем допевал я.
        Но это, конечно же, был не конец фильма. Начался финальный проигрыш, который мы сегодня спешно отрабатывали, во время которого перед ахнувшим залом предстала полная запись с места штурма штаб-квартиры «крестоносцев». А именно вид мехов, отбрасывающих крепления и встающих с платформ. Водящих свои огроменные гауссовки влево и вправо в поисках целей. Эти же мехи, идущие в атаку на группу вооружённого деструктором и винтовками противника. Кстати, минимум одно попадание из деструктора по мехам было - кадры его прекрасно запечатлели. Но ядерный импульс только чуток расплавил нагрудную пластину робота, который даже не замедлил движения. А что было бы со штурмовыми группами, не будь этих гигантов? Что ж, марсианам нужно отмазываться всё меньше и меньше - «плохие парни» с деструкторами могли и на посольство напасть, и у них бы получилось. Мера марсиан была чрезвычайно рискованной и наглой, но в целом оправданной. Обратное теперь хрен докажешь. Кстати завтра сеньор Ноговицын перед нацией выступает по поводу этого события (специально наш концерт ждал, сволочь), надо будет послушать, в каких тонах и кого
именно будет обличать.
        Съём данных шёл со шлемов рядовых бойцов, бегущих следом за роботом, прикрывающих его тылы и фланги. Вид, как гауссовки размазали защитников, превратив их тела в нелицеприятный на вид фарш, в котором теперь не поймёшь, где чьё тело. Как в решето превратились несколько принадлежащих наёмникам атмосферных броневиков. После чего очереди по зданию, выбивая стреляющих из окон (нашлись же идиоты) прицельным огнём. Кстати судя по камерам, стреляли не только по зданию; огонь вёлся и по соседним, но эти кадры вырезали сами марсиане. А когда на штаб-квартиру ЧВК опустились покрытые золотом пластины, роботы их просто сдирали штурмовыми резаками - для десантных сервов и такие входят в комплект.
        Затем, действительно, залпы ракет по первому и второму этажаму. Ракет непростых, с начинкой. Полыхало внутри весело, и тут явно видео обрезали - чтобы время эфира сэкономить. Затем шёл штурм пехоты, вошедшей внутрь здания. Хаос из обгоревших коридоров, выстрелы… Не пойми что там творилось. И захват выживших. Ибо выжили не все - по дороге было много обгоревших трупов в коридорах. Классно марсиане справились, нам есть чему поучиться. И, как я открытым текстом намекал, в углу этой записи большими буквами красовалась надпись: «Оперативная съёмка УВР МР».
        Кино кончилось естественным образом - оборвалось. Я повернул голову вначале к Карену, кивнул, затем к Хану, затем к Фудзи. Затем длинный-предлинный соляк мы дружно вырулили в нормальное русло и завершили как положено, как репетировали изначально. В зале стояла абсолютная тишина.
        Два удара сердца. Четыре. Тишина. Десять. Первый робкий фоновый гул - люди начали переговариваться, что-то говорить рядом сидящим и стоящим. Ещё пять секунд. И только теперь начала подниматься волна ответной реакции. У-у-у-у-у!!! Хлопки. Рёв и выкрики, слов я уже не разобрал. А затем практически коллективный ор.
        Это был экстаз, трудно обозвать его по-другому. Зал хлопал и кричал, кричал и хлопал. Кто-то внизу даже скакал от переизбытка эмоций, выкрикивая кричалки непонятного отсюда содержания. А мы всё стояли и стояли, спустив ремни гитар с плеч, не зная, что делать дальше. Ибо пока хлопают - можно только стоять и хлопать глазами в ответ. А ещё, даже я со своей интуицией не мог придумать, что говорить теперь, когда главное сегодняшнее действо, ради которого всё затевалось, отработано.
        Кадры штурма с использованием «Гефестов» - это бомба. Кадры наказания нациков - это бомба. Кадры задыхающихся в шлюзе людей - это вообще бомба! Марсиане переиграли меня, сделав трэш настолько суровым, что даже кровожадный я не мог такое предусмотреть и предположить. Сукины дети! И всё это в прямой трансляции на всю планету!
        Минута. Вторая.
        Всю - не всю, но на Обратной Стороне, да и в Марсианском Квартале, нас очень многие сейчас смотрят. А завтра картинку подхватят и латинские СМИ. И, скорее всего, Марс.
        «Ты ведь именно этого хотел, мой друг. Расставить фигуры, - подсказал внутренний голос. - У тебя получилось - твоя группа, сайт Кастро и УВР Марса теперь связаны, стоят тремя грозными фигурами Слон, конь и ладья. Чего тебе ещё надо?»
        «Вопрос в первой скрипке», - робко попытался ответить я.
        «Так он решается не за один день. У тебя множество возможностей решить его».
        Пожалуй, да. Я получил что хотел, остановимся пока на этом.
        А теперь самое время усилить эффект и добавить трэшаку марсиан собственного угара, местного венерианского колорита. И дождавшись, пока рёв, гул и овации начали стихать, снова активировал гарнитуру.
        - Марсиане молодцы, они умеют решать свои проблемы и жёстко разговаривать с недоброжелателями, - усмехнулся я. - Но всё же они - другое государство. Государство воинов, у которого можно поучиться. Но живём мы с вами на Венере! - Пауза. - И нам тоже нужно решать свои задачи, которые выставляет перед нами Судьба и История.
        Снова пауза, для нагнетания. Вздох - обратной дороги не будет - и:
        - Следующую песню сеньоры из комитета по цензуре не пропустили по совершенно идиотическому поводу. Дескать, по их словам, в этой песне я восхваляю себя. Понимаете ли Я. СЕБЯ. Мне было смешно это слышать, несмотря на то, что было до безобразия грустно.
        Потому что я - всего лишь артист. Певец ртом. Который может позволить себе говорить больше, чем остальные… Но говорить - не мешки выгружать.
        Очень-очень хлипкий смешок из зала.
        - Наш девиз гласит: «Всё, что есть - когда-то было». И Экклезиаст уверен в том же самом. Но невзирая на приветы из прошлого, сегодня следующую песню я хочу посвятить… Настоящим мужчинам. Тем, кто достоин называться этим громким словом. Достоин упоминания в летописях. Тем, кто под тотальным гнётом смог найти в себе силы и смелость, и оторвал жопу от дивана для подвига.
        Недовольный пока не понимающий гул.
        - Песня посвящается парням, - продолжал я, снова вкладывая в голос жар внутреннего огня, - которые нашли в себе смелость не говорить, а делать что-то по настоящему важное для родного народа и родного сектора. Тебята, так держать! Мы с вами!
        Кивок, и Хан с Фудзи сразу вступили. Та-да-да-дам… Я и Карен подхватили и пошли на разгон - здесь тоже длинный соляк-прелюдия, хоть и не запредельный.
        Эй, тореро, жизнь как миг.
        Опять звучит трубы призывный зов
        Начал я. Зеркало же показало на экране кадры несущихся по обезлюдевшему куполу броневиков с привязанными тросами телами шестерых первых упырей, до которых у нас добрались руки.
        Эй, тореро, ты или бык?
        Качается чаша весов
        Качались не чаши весов, а тела на козырьке. Кадры, как неизвестные в масках и камуфляже их вздёргивают. И надпись-баннер на все шесть тел: «Собаке - собачья смерть». Во всё понявшем зале снова начался ад, но я продолжал петь, как ни в чём ни бывало:
        Бог хранит тебя,
        Смерть щадит тебя
        А теперь бой с наёмниками, которые нас встретили после пеленания троих оставшихся упырей. Тогда чуть не погибло несколько хороших парней, и это чудо, что все остались живы. Наёмники кстати были не из «крестоносцев», так что я не питаю иллюзий - у сеньоров ещё достаточно силовых рычагов.
        Неба белый платок,
        Кровь и желтый песок.
        Крик отчаянья,
        Бык живая мишень.
        Под восторженный вой
        Ты играешь судьбой
        Пусть не знает никто,
        Что творится в душе.
        Кадры ребят, сидящих в машине, сжимая оружие. Лиц не видно, но видно, что они - просты ребята, такие же как мы, как любой в этом зале. Как все. Перешучиваются. Смеются.
        А вот они же в ангаре в Боливаресе (про ангар знают единицы, взломщики тщательно заретушировали фон). Дурачатся, играют с кем-то из своих в «собачку», перекидывая какую-то вещь. Тычок друг-другу в плечо. Живые люди, никак не роботы.
        А теперь штурм памятного клуба, где их в итоге обложили гвардия и СП. Бег, закидывание ЭМИ-бомбы… Инфракрасные съёмки внутри, с расстрелом нескольких людей… А чтобы понимали, что они - не герои. А потому чтобы их ещё больше считали героями. Диалектика и единство противоположностей.
        Эй, тореро, сын вдовы
        Твой красный плащ, твой траурный покров
        Эй, тореро, ты будешь убит
        Под песню мадридских часов.
        Ещё несколько коротких зарисовок с других фронтов, из других операций.
        А вот моя любимая. Парни взрывают дверь. Направленным взрывом та складывается вдвое, затем вход и пеленание голого нацика-ультраса. Жалости к нему никакой - я лично с ним перед этим беседовал, и ни капли раскаяния в голосе не обнаружил. Как его тащат, голого, коленями по полу, по коридору к лифту.
        Бог хранит тебя,
        Смерть щадит тебя…
        Снова кадры и зарисовки с других операций.
        А вот самая эффектная, со стационарной камеры промышленной лапуты - где одного из упырей юзом сталкивает вниз, на землю, в толщу атмосферы, шлюпка, к которой удалённо подключились наши взломщики. Тело, перелетающее линии защитных сетей лапуты, совсем чуть-чуть перелетающее, несколько метров, и падающее в пятисотградусную полужидкую атмосферу. Вряд ли это тело дожило до удара о поверхность.
        Неба белый платок,
        Кровь и желтый песок.
        Крик отчаянья,
        Ты - живая мишень.
        Почти раскаявшийся («почти» не считается) чел с плакатом у здания департамента безопасности. Огромная надпись на плакате: «Посадите меня в тюрьму - я убил человека». Очень памятный момент! Чел что-то говорит знакомой мне, но пока ещё незнакомой подавляющему большинству присутствующих на стадионе, журналистке. Высказывает, не скрывая гримасу недовольства и ярости. Вот только запись необычная, ведётся с нескольких сот метров, через прицел снайперской рельсовой винтовки. С прицельной сеткой на весь экран и точкой по центру. На картинке видно упреждение, поправка на гравитацию, которое сделала Маркиза - взяла точку прицела немного выше. Как она интуитивно это рассчитывает - вопрос к ней, я бы там промахнулся. Журналистка отворачивается, что-то говоря на камеру стоящему рядом оператору, и в этот момент встряска - пуск снаряда. Маркиза нажала гашетку. И через мгновение, когда стабилизатор цели вернул положение винтовки - картинка того же парня со снесённой половиной башки и ошарашенной журналисткой, пока ещё не начавшей истерить, но вот-вот начнёт это делать. И заваливающееся полуобезглавленное тело с
окровавленным плакатом.
        Под восторженный вой
        Ты играешь судьбой
        Пусть не знает никто,
        Что творится в душе…
        Закончили. И снова тишина. Я не знаю, что ожидал зритель, когда шёл сюда, а после космофеста от прорекламировавших себя дебоширов он определённо что-то ожидал, но мы явно перевыполни все планы. Марсиане сорвали резьбу восприятия всей русскоязычной диаспоры, и если бы мы остановились на этом, уже вошли бы в местную историю… Но мы отчего-то не ограничились.
        Мы подняли вверх Знамя. Флаг. Создали образ героев, борющихся с режимом. Плохим и неправедным, покрывающим преступников только потому, что они для власти свои. Венере сильно аукнется наш концерт, но я не рефлексировал - не я покрывал все эти годы, и даже десятилетия, убийц и подонков, и искусственно разжигал национальную ненависть. Я всего лишь боец своего фронта войны, воспетый древней группой «шут» из только что исполненной песни. И могу отвечать только за свой участок работ. Это - нужно. Если не мы - то никто. И хорошо, если наше вмешательство поможет, и власти что-то сделают до того, как станет поздно.
        Поднявшийся по стадиону гвалт описывать не хочу. Все ключевые слова уже сказаны, а снова превозносить себя не позволяет скромность. Да-да, я скромный. Иногда. В глубине души. Сегодня мы возродили образ героя-борца, потерянный Сектором лет сорок назад, и парни в Берлоге сейчас активно работали, чтобы «трёшка» дала растиражировать его как можно большему числу зрителей. И при этом сами стали героями для масс. СВОИХ масс. Мы показали свои фигуры на доске. Обозначили, что это именно фигуры, и они НАШИ. И даже сделали первый робкий ход партии, передавая право хода сеньорам. Которые не заставят себя долго ждать, но перед тем, как ответить, они наверняка всё тщательно обдумают, взвесят и проанализируют. А значит у нас есть несколько дней для себя, для решения собственных жизненных проблем - ибо после сегодняшнего концерта нам придётся долго восстанавливать душевный покой.
        - Ну, а теперь, чтобы охладить горячие головы, хочу спеть вам следующую древнюю песню, - продолжил действо я. - Напомню, что всем нашим песням почти по пятьсот лет, и всё, что есть, уже когда-то было. Но сейчас я хочу спросить каждого из вас, кто увидев предыдущие кадры, разорвёт на груди майку, воскликнет: «Я тоже могу», и соберётся идти крушить врагов. Ребята, а вы готовы висеть на кресте? Они - готовы. А вы?
        Многие поняли о чём я и что будет за песня. Волна была, но гораздо более слабая, и я бы сказал, осторожная, чем предыдущие. Правильно, сбить спесь - только горячих голов нам не хватает для полного счастья.
        Руки сами взяли акустическую гитару - подарок девчонок, что с коняшкой. Пальцы сами заиграли вступление. Ребята, кто должен был, подхватили. В зале постепенно воцарилась задумчивая тишина. Драйву - своё место, но и думать людей тоже надо учить.
        Концерт удался. Только четвёртая песня, но я это уже вижу и чувствую. Возможно позже мы скажем, что это был лучший наш концерт в творческой истории. Но наверняка самый эмоциональный.
        Я пел про Андрея, отказавшегося (во всяком случае по началу, потом он конечно же пошёл с Иисусом бок о бок) от Выбора и размышлял о том, что мы свой Выбор сделали давным-давно. Но если перед космофестом для «Алых парусов» это был больше «прикол», они все молодые, рубаха-парни, и не до конца осознавали масштабов и последствий своего решения, то именно сегодня они увидели и крест, и кружащих над ним воронов. Именно поэтому перед выступлением так колбасило Карена, дрожали руки у Хана, и даже у спокойного Фудзи волчком вертелись палочки, выдавая запредельное для него напряжение.
        Мы пройдём свой крест. И пронесём его. Все мы, кто сделал Выбор. А значит, несмотря на шестьдесят восемь тысяч из ста восьмидесяти, это чистая победа. Е-два - Е-четыре. Ваш ход, сеньоры.
        Глава 24. Всеночный концерт (часть 1)
        Добрая традиция - будить меня звонками. Свои это быть не могли - знают, что я отсыпаюсь и буду рад видеть любого, кто посмеет потревожить. Остаются уважаемые сеньорины, но и тут всё схвачено. Вроде. Мне дали карт-бланш, у меня есть куратор (тётушка), есть спонсор (его превосходительство), с ними все ключевые моменты согласованы, и значит претензии должны быть к ним, а только после уже поинтересуются моим мнением…
        …Либо это кто-то совсем чужой. Потому, что назвякивала обычная линия, не экстренная - фиг бы я гадал кто, будь звонок по экстренной. Ноги в руки и отвечать! Устав превыше всего!
        Сегодня, да-да, это было сегодня, уже под утро, я снял браслет и оставил на тумбочке. А потому пришлось открывать глаза и тянуться. Хорошо ещё что сил не было на любовные подвиги, иначе понятия не имею где бы он мог находиться.
        - Что, опять? - приоткрыла глаза Изабелла.
        - Угу, - буркнул я и активировал линию, не глядя, кто там. - Слушаю.
        - Доброе утро, сеньор Шимановский, - на чистом местном венерианском русском произнёс абонент. - Я не отвлекаю вас?
        Не отвлекает ли меня он! Хм-м-м.
        Но я сдержался. Не стоит окрысиваться на первого встречного, раз взял трубку. Мог бы не брать.
        - А вы кто? - сделал я над собой усилие чтобы собрать мысли в кучу.
        - Меня зовут Роман Полпольский, - представился абонент. - Вы могли слышать это имя, но не обязательно.
        - Что, прямо такая вот фамилия? Полпольский? - Он меня развеселил. Пожалуй, не буду обрывать связь, выслушаю.
        - Как бы это ни казалось смешно, но да, - совершенно серьёзно ответил он. - И это не псевдоним.
        - То есть вы вращаетесь в кругах, где псевдонимы привычное дело, - сделал вывод я из его оговорки.
        - Вы проницательны!
        Пауза.
        - Сеньор Шимановский, я являюсь главным редактором «Радио Романтика», город Самара. Вещаем на всю Обратную Сторону, плюс столица.
        - И столица тоже? - переспросил я. Никогда такой радиостанции не слышал.
        - Конечно. Почти половина нашей аудитории именно у вас, в Альфе и прилегающих посёлках. Правда на другие имперские провинции эфир мы не выкупали, только округ Альфа-Аделина.
        - Это разумно, - отметил я. Трансляции стоят денег, а зачем вкладываться, если слушателей там всего-ничего? - И что вы от меня хотите?
        - Хотим предложить вам прямой эфир. - Он помолчал, набивая вес своим словам. Мимо, я не проникся. - Я лично веду в эфире рубрику «Вечерние посиделки», куда приглашаются русскоязычные исполнители Венеры, и не только Венеры. Трёхчасовые передачи, с шести до девяти. Интимная доверительная обстановка. Разговоры о всяком разном. Плюс музыка. Ваша, естественно.
        - Всяком разном? - зацепился за слова. «Всякое разное» иногда довольно специфическим бывает.
        - Ну, где-то о личном, - пояснил он. - Где-то о социально-политических или философских взглядах исполнителей. Где-то истории из жизни или биография гостей. Ну и, само собой, история их личной жизни/великой/единственной любви. Это «Радио Романтика», любовь - наша специализация. Мы в принципе не политизированы, потому стараемся узнать именно внутренний мир приглашённого гостя. Или гостей, если это группа. В перерывах между темами гости исполняют свои произведения.
        - Творческий вечер.
        - Да. Люди любят творческие вечера. Съём картинки идёт с трёх камер в студии, люди слушают и смотрят в прямом эфире. Ну, и каждые полчаса короткие вставки на рекламу, но это святое.
        - Да, конечно, реклама - это деньги, а деньги превыше всего. Сколько?
        - Сколько что? - судя по голосу, собеседник всё понял, но отчего-то ломал комедию.
        - Сколько вы нам предлагаете? За эфир? - мне не сложно, я и прямым текстом спрошу.
        - А вам нужны деньги? - Наигранное удивление. - С вашими-то связями?
        Он что, вообще с Марсианского Олимпа рухнул?
        - Конечно. Деньги всем нужны.
        - У меня предложение получше, - абонент довольно оскалился. - Я предлагаю то, что важнее любых денег. Я предлагаю АУДИТОРИЮ. А уже после того, как вы её себе приобретёте, здесь, на Обратной Стороне, вы сможете монетизировать это приобретение… Ну, скажем, в организацию концертного тура. Тут уже я не могу советы давать, так как занимаюсь несколько иным бизнесом.
        - Не думаю, что нам это интересно, - отрезал я и рассоединился.
        - Кто там? - не открывая глаз засопел бельчонок.
        - Хрен один. Моржовый. Предлагает бесплатный эфир. Бесплатный для нас.
        - Угу. - Она провалилась в сон. Мы вчера в «Натюрморте» знатно погудели, до самого утра. Она в том числе. Нам теперь до обеда отсыпаться. А тут… Моржовые всякие, Полпольские. Кстати да, краем уха имя слышал. Проснусь - посмотрю, кто это.
        …Это был первый мой гудёж, на котором присутствовало сразу пять принцесс. А также первый и единственный подобный в истории русско-армянского ресторана «Натюрморт». Даже со скидкой на то, что одна из принцесс не юридическая а фактическая, всё равно круто. Бедный дядя Ваге, как его удар не хватил!
        Бельчонок и Мерседес подъехали сразу, минут через двадцать после нас, организовав три кольца охраны заведения. Третье составляли наши мальчики, первое - ангелы, второе - смешанное. Простых людей пропускали в зал, но только после досмотра такого уровня, что мышь не проскочит, не то, что террорист с оружием. Кстати, видели бы вы как на меня смотрели наши ребята! Я был для них… Не знаю, как это описать. Не героем, нет, герой - это нечто иное. Благодарны они были! Очень благодарны! Не ждали от руководства (меня) такого шага, такого восхваления их тушек и их дела. Обычно в нашей стране исполнители нафиг никому после выполнения работы не нужны, а я их героями-борцунами на весь Сектор выставил. Они теперь об этом внукам рассказывать будут, кто доживёт.
        После подъехала Сильвия. В этот день у неё было единственное желание - наклюкаться, чтобы отпустило. Нервная неделька выдалась у девочки, я её понимал.
        Когда подъехала Гортензия - не помню. Помню Фрейю. Мы танцевали с нею медленный танец, она смотрела на меня как-то и жалостливо и восхищённо одновременно, но после испарилась.
        Затем я пошёл по рукам, и был достаточно пьяным и вымотанным, чтобы не следить за ситуацией и не помнить, что и за чем было.
        Отдельным стопкадром, выпадающим из любой хронологии, воспоминание, как я имел Гортензию в туалете. Зачем - не помню, кажется, речь шла о том, что она наш инвестор, предоставила деньги и инструменты, всё такое, и имеет право на дивиденды, то есть вознаграждение. Бельчонок об этом не узнала, была тоже хороша, и дай бог - пронесёт. И скорее всего пронесёт, так как домой мы поехали втроём с Мерседес. Правда ничего такого не было, по приезду я отрубился, а с отрубленным мною как-то спать втроём… Неинтересно. Сейчас же на кровати я тушку Мерседес не наблюдал, из чего вывод: она, скорее всего, отдилдошила Изабеллу (или та её, не суть важно), после чего гордо удалилась продолжать веселье… Да куда угодно! Пьяная сеньорита её статуса может многое придумать. Но звонить ей до обеда не стоит.
        …А это хорошо, что девочки пытаются найти общий язык. Умные девочки. А мне немного жаль, что ничего из себя не представлял к моменту возвращения. Зло берёт, как хочется сразу с обеими… Но, кто не успел - тот опоздал.
        В «Натюрморте» мы были не одни, в смысле не только я с ребятами и принцессы. Там дофига народу привалило, кабак чуть по швам не затрещал. Павел был с группой. Дима с женой (как понял, пока только гражданской, но женой). Его друзья, их друзья, друзья Крена, Хана и Фудзи… О, вспомнил! Кажется, меня знакомили с узкоглазой няшей, двоюродной или троюродной сестрой Наото, надо будет поспрашивать, что за принцесса. И я вроде как собирался с нею в туалете целоваться, пока не пришла Гортензия и её не выгнала. Лишила экзотической японской клубнички - где я такую ещё на Венере найду?
        В общем, хороший выдался вечер. И сегодня, в воскресение, наш законный отдых ото всего. От всего в принципе. Заслужили.
        Я уже начал снова проваливаться в сон, когда в ушах опять раздался противный звон.
        - Да? - Браслет восседал на моём запястье, так что ответить было не проблема.
        - Доброе утро, Хуан, - произнёс на том конце грубый и совсем не музыкальный баритон. На испанском. Если у Полупольского голос был как у… Диктора слащавой радиостанции, то сейчас, чувствовалось, я говорил с прирождённым барыгой или солдафоном, и ни разу не артистом.
        - Здравствуйте, если не шутите, - не стал отшивать я.
        - Предпочитаю на «ты», - произнёс голос. - Меня зовут Маркус. Маркус Манчини. Я - владелец радиостанции «Радио Романтика». Уделишь пару минут?
        - Если только пару, - обречённо вздохнул я и перевернулся на спину. Зря ответил. Жалею.
        - Хуан, мы деловые занятые люди, - начал он, - потому не хочу юлить и отнимать твоё время. Предпочитаю называть вещи своими именами, как кабальеро-кабальеро. Ты готов поговорить как кабальеро с кабальеро?
        - Вы меня заинтриговали, - ответил я. Интересное вступление.
        - Хуан, вы вчера давали концерт, - понял он мои слова как одобрямс. - На котором не собрали даже половины самого маленького стадиона города. Города, дающего мне, находящемуся в Самаре, в самом центре Обратной Стороны, сорок процентов аудитории! Весь Сектор, вся обратная сторона дают всего-то в полтора раза больше, чем одна столица. Это плохой показатель, согласись?
        Сеньор пошёл с козырей? Глупо это? Или у него ещё козыря есть?
        - Продолжайте, - воздержался я от оправданий, что всё не совсем так.
        - Также у тебя огромные проблемы с властью, - продолжил он. - Властью не в смысле с государством, законом, или с конкретными власть предержащими - тут у тебя как раз всё лучше некуда. Но ты плюёшь против системы, а любая система стремится себя защитить. Даже твои друзья с полномочиями, хорошо общаясь с тобой, не пойдут против неё. А система будет всячески давить тебя и вставлять палки в колёса! Просто потому, что иначе она не умеет.
        Ты вчера расписался в связях с радикалами, националистами и террористами, - перешёл он к сути. - А ещё - с иностранной разведкой. Ты поймал хайп, но это не очень хорошо для твоего имиджа в перспективе, пусть и позволило стать самой яркой звездой неба на час. Однако завтра тебя будут отфутболивать все радиоканалы, все развлекательные и информационные передачи, все сети и серьёзные информагентства - потому, что им не нужны проблемы. Завтра дирекции стадионов и концертных залов будут находить сотни причин чтобы отказать тебе - они не хотят связываться с террористами. Завтра «трёшка» найдёт повод и прикроет твой уж чересчур радикальный портал, несмотря на нечеловеческие потуги твоих адвокатов. А заодно и ваш сайт с горой исторических дискредитирующих систему материалов. А в процессе всего этого пятое управление будет делать всё возможное, чтобы ставить тебе «ежа» под колёса на каждом метре движения. Не то, что запрещая, нет, у тебя же связи, но ты и сам не захочешь ничего продвигать. Они так могут. И это я не говорю о цензорах - эти ребята тоже будут спать и видеть, как бы прижать тебя, отомстив за
своего человека, которого ты подставил, и нанесённые обиды. И помяни моё слово, они дождутся момента, когда ты будешь беззащитен! Все мы бываем когда-то беззащитны.
        Возможно всё будет не так мрачно, как я расписываю, - продолжил он, добавив иронии в голос. - И я сильно недооцениваю твои связи в кругах правящей династии. Но, Хуан, между нами, тебе всё равно придётся несладко.
        - И вы хотите забрать себе часть пойманной мною волны популярности, загнав её через творческий вечер с нами на своей радиостанции. Пока ажиотаж вокруг нас не пошёл на спад. Да?
        - Разумеется, молодой человек! - задорно воскликнул он. Нет, всё же обожаю прямолинейных людей. Особенно прямолинейных барыг. Весёлые они. - Я хочу заработать на тебе, причём совсем даже не деньги. Я хочу, чтобы ты поделился со мной частью твоей взрывной популярности. В обмен на аудиторию, которую вряд ли ты где-то получишь ещё, разве у каких-либо маргиналов или полных отморозков.
        - А вы, значит…
        - Мы - уважаемая радиостанция! - уважительно парировал он. - Маленькая, с небольшой аудиторией, но совершенно прозрачная. И, это самое главное, аполитичная!
        - После вчерашнего циркового представления «пятёрка» всё равно не оставит это просто так, - возразил я. - Аполитичны вы или нет, вы попадёте им под раздачу уже тем, что посмели пригласить парий. Тем более, вы находитесь на Обратной Стороне, где у неё несказанно больше власти, чем тут.
        - Хуан, меня зовут МАРКУС! - повысил сеньор голос, объясняя маленькому и глупому мне очевидное. - Маркус Манчини! Я - потомственный латинос, ни разу даже не полукровка! И я бизнесмен, а не политик; я делаю деньги, а не протестные настроения. И тем более не имею дел с радикалами - только музыка!
        Но я больше скажу, если ты подойдёшь к зеркалу, ты также увидишь там латиноса, моего собрата. Именно потому я и говорю с тобой так, как говорю, напрямую, без недосказанностей. Нам незачем ломать комедию друг перед другом.
        - С меня - аудитория, - подытожил он, закончив выволочку. - Куда мы вещаем - Роман должен был тебе рассказать. С тебя - присутствие в моей студии. Когда вам удобно?
        - А когда можно?
        Заминка. Сеньор не ждал быстрого ответа.
        - Да когда угодно, хоть послезавтра. В четверг есть окно. Или в субботу, как раз выходной. Или скажи когда сможете, в любой день, и мы перенесём плановые творческие вечера на другое время. Это мои проблемы, я их решу.
        - Тогда давайте послезавтра, на вторник. Чего тянуть, правда? - Я открыл глаза, чувствуя, как по телу проходит адреналиновая волна. Спать резко расхотелось. - Вы убедили меня, это будет взаимовыгодный обмен. Но мне придётся ехать к вам на поезде. И везти кое-что из оборудования…
        - У нас в студии есть гитары, клавиши, оркестрон, виолончель, скрипка и ударные. Кое-что из духовых, но вам, кажется, духовые не нужны. Этот вопрос решите с Романом. Я готов оплатить вам билеты, сколько скажете, и перевозку оборудования, которое потребуется. Это тоже не проблема.
        - Тогда мы договорились, Маркус. - Я победно улыбнулся.
        - Хорошо. Я скажу Роману, он позвонит чуть позже по поводу технических вопросов. Рад иметь дело с умным и грамотным человеком! Спасибо, Хуан!
        - Да не за что. И тебе спасибо, Маркус!
        - Чего ты так сияешь? - спросила проснувшаяся и слушающая мой монолог Бэль. - И куда опять собрался?
        - Проводить экспансию. Бесплатно предоставляемую одним барыгой из Самары, который будет свято уверен, что «поимел» меня, бесплатно присосавшись к моей славе.
        - Хуан, но… - подняла голову от подушки Бельчонок.
        - Некогда! Целую! - Я чмокнул её в макушку, вскочил с кровати и побежал в душ и умываться.

* * *
        - Ну, что нарыли по Маркусу? - Морщась от болей в голове, сел я в кресло третьего терминала. За первыми двумя сидели Слон и Дэн. Дэн заступил, а Слон пока не ушёл, доделывал какую-то халтурку, потому оперативно отозвался на мою просьбу «пробить кое-кого».
        Взломщик развернулся в кресле ко мне лицом. Развалился полулёжа.
        - Ничего сверхъестественного. - Задумчиво покачал головой. - Тип скользкий, но в меру. Мы копали не так давно таких, рядом с которыми он - агнец божий.
        - Но всё же что-то по нему есть, занимается чем-то эдаким, - перевёл его реплику на испанский я.
        - Можно сказать и так. - Кивок. - Но это, Хуан, если бы были факты, он бы сидел в тюрьме, сам понимаешь. У нас на него только домыслы. Яркие, красноречивые, но домыслы.
        - Тогда давай сразу к сути, - махнул я рукой. Я уже привык, что у нас только домыслы. Но мы и не оперативники силовых структур, мы именно что робингуды.
        Слон запустил на терминале картинки - виды этого самого Маркуса, некие таблицы отчётностей, ещё всякая лабуда - сейчас мне не хотелось разбираться.
        - Суть такая, что сеньор Манчини - ни разу не аристократ, - начал он. - Не является далёким потомком кого бы то ни было в десятом колене - даже представителей второй сотни. Чистокровный плебей, выходец из низов.
        С криминалом не связан, или связан не сильно, эта связь не сказывается на его имидже и бизнесе. А занимается сеньор тем, что… Отмывает деньги для небольших не особо богатых и известных кланов.
        - Очередная «прачечная»? - улыбнулся я. - Почему-то именно в эту сторону я и думал.
        - А чего тут думать? - презрительно скривился сидящий рядом и слушающий Дэн. - ВСЕ радиостанции, Хуан, убыточны. Это общеизвестно. Любая радиоволна - это либо политический проект, либо резервный канал сброса информации, либо «прачечная».
        «Радио Романтика» с политикой не связана? Нет. Ни общегосударственного уровня - откуда он в маленькой провинциальной Самаре, ни с национальной. Тут сеньор тебе не соврал - его контора шарахается от любых намёков на национальные вопросы. Только песни про любовь и ничего больше!
        - Ну да, зачем человеку с именем Маркус Манчини лезть в это дерьмо, - понимающе усмехнулся я.
        - Резервный канал связи… - Слон поморщился. - Не похоже эта контора на такую фигню.
        - А что за фигня? - нахмурился я - и правда впервые слышал термин. - Просветите?
        - Ну, это когда вот ты ведёшь какую-то политическую борьбу, - начал объяснять Дэн. - Дрязги, грязь, всё такое. Или хочешь слить/прикупить акции какого-то проекта на бирже. Или ещё что замутить эдакое. А для этого надо «слить» какую-либо информацию, инфоповод, чтоб началась движуха. Но все твои каналы под контролем, и если что - любой дурак скажет: «Эй, да эта же станция/этот канал принадлежит самому сеньору Икс! Не ведитесь, это развод!»
        И тут подставная контора, оформленная на кого-то «левого» выдаёт в эфир нечто, что с тобой связать конечно могут, но это долго - не хватит времени. А ты, уже ссылаясь на данные «независимого источника», начинаешь совершенно искренне и почти честно поднимать собственную информационную волну.
        - И это стоит недешёвого в общем содержания целой радиостанции на плаву долгие годы? - не поверил я.
        - Ну, не так и дорого, если учесть собственный менеджмент станции и рекламу, - наморщился Слон. - Реальную рекламу - ты ж не думаешь, что и реклама на радио подставная?
        - Нет, конечно же, - покачал я головой.
        - А с другой стороны… Хуан, ты знаешь какие сделки ежедневно заключаются на одних только товарных биржах на одной только Венере? Сколько там нулей перед запятой? То-то же! Одна удачная сделка может покрыть расходы на жалкую радиоточку на долгие десятилетия вперёд.
        Но мне, повторюсь, - вернулся Слон к теме беседы, - не показалось, что это оно. Мне кажется, что это «прачечная» и ничего кроме.
        - В Самаре? - придирался я, играя роль обвинителя дьявола. - В этой глуши?
        - Так самое то! - поддержал Слона Дэн. - От властей далеко. С местными квесторами проще договориться, над ними контроль тоже меньше. А значит и расценки у него пониже будут, чем в столице - за риск надо доплачивать, а риска тут как раз и нет, а значит что? Правильно, значит клиенты у него будут! Сто пудов!
        - Но не топовые кланы, и не первой сотни, - понял я, - а мелочь второй-третьей сотни. Которым каждый центаво на счету, и они готовы ехать хоть в Самару, хоть на Меркурий лететь, лишь бы сэкономить.
        - Вот! - махнул рукой Слон и снова развалился в кресле. - К тому же у сеньора Манчини это не единственный бизнес. Есть ещё несколько компаний, но все «месят воздух». То есть реального производства, материального, нет. Только услуги. И если честно, они и приносят ему основной доход.
        - То есть «Радио Романтика» для него… Побочный бизнес, - нахмурился я. А это мне уже не нравилось.
        - Хуан, - понимающе улыбнулся Дэн, - станция приносит ему деньги. Небольшие, у неё сами по себе объёмы маленькие, но приносит. А теперь представь, что аудитория станции с двухсот-трёхсот тысяч поднимется до пары миллионов?
        - Двести тысяч? - Я снова нахмурился. Фи, да это же ни о чём! Я на Атлетико бы больше собрал!
        - Это заходы на сайт посмотреть видео, - пояснил Даниель. - Сам понимаешь, туда один из десяти заходит. Так что миллион-два человек на Венере их может и слушает.
        - А может и триста-пятьсот тысяч. Счётчики же тоже можно прикрутить, - парировал я.
        Дэн скривился. Но Слон согласился.
        - Хуан, тебе никто и не говорил, что это легко. Наоборот, это сложно. И станция - реально маленькая. Потому на тебя и вышли - для такой никчёмной по аудитории станции это реальный шанс за раз вылезти в дамки. Одним единственным гадским творческим вечером с парией, которого никто тупо больше не пригласит! Понимаешь? И именно сейчас, пока ты после концерта наиболее одиозен, все-все вокруг ещё долго будут по сторонам смотреть, приглашает тебя кто-то, и есть ли ему за это что-то. Чтоб ни дай бог не быть первым и не попасть в случае чего под раздачу.
        - А Маркус, получается… Не боится, - произнёс я вслух.
        - Так чего ему бояться с его-то фамилией? - развеселился Дэн. - Чел верно сказал, бро. Ничего ему не будет. Топовую радиостанцию примерно, чтоб все видели, «нагнут» - к бабке не ходи, а с его взять нечего. Он в эфире на грани погрешности, станция его в безубыточность согласно отчётам еле-еле входит несмотря на стиральную машину… Да не нужен он там никому!
        - А если попрёт, если поднимешь за вечер им аудиторию, - улыбаясь, закончил слон, - то можно будет и за «белую» рекламу расценки поднять, а это средства, которые идут прямо в карман. И с покровителей больше потребовать. Не процент отстёга - тут он вряд ли решится быковать, но на повышении объёма прокачиваемой «стирки» своё возьмёт. Нет, я не вижу подвоха, командор. Всё чики, чел бизнес делает.
        - Ничего личного, только деньги! - поддержал улыбающийся Дэн.
        - И именно сейчас! - отрезал Слон. - Если завтра тебя пригласит какая-нибудь «Полярная звезда» интервью дать, так просто ты уже не согласишься. А если после этого нарасхват станешь - он просто упустит свою птицу счастья. Ему нужно спешить, как можно быстрее, пока маза и у тебя непонятный статус. Я тоже не вижу подвоха.
        - Хорошо. - Я принял решение и глубоко вздохнул. - Через полчаса-час мне досье на него, досье на его главреда Полпольского, и выжимку по репертуару в целом и по этому… Творческому вечеру, авторской программе - отдельно. Кто бывает, о чём трындят, всё такое.
        - Да, шеф! - отсалютовал Слон.
        - Есть, командор! - вторил ему Дэн. Я же поднялся, и, борясь в болями в голове от резкой ходьбы, пошёл к выходу, думая, как сообщить о нашем скором сборе Карену и не быть при этом обложенным благим матом с рассоединением линии.

* * *
        Ребята встретили новость о творческом вечере без понимания.
        - Вань, на хрена нам это надо! - мерил шагами Карен сцену нашей маленькой репетиционной в школе. - Сразу после такого громового концерта так подставляться?
        - Потому, что Маркус чертовски прав, - спокойно убеждал я, - Все будут смотреть друг на друга, кто же решится первый? А тут решается он. Маленькая никому не интересная радиостанция, никаким боком не относящаяся к большим медийным империям планеты. Они никто, и вдруг срывают самый большой куш - наши имена долго будут ассоциироваться с ними. И главный фактор, ты правильно назвал наш концерт громовым. Сейчас хайп, нас обсуждают и обсасывают с разных сторон, мы на пике волны. А если он пригласит позже… Да хотя бы если мы поедем туда в субботу, эмоции у большинства успеют улечься. Это будет выстрел, но не взрыв. Он поймает свою славу, но она не будет такой всеобъемлющей.
        То же касается и нас. Дав новый мини-концерт на станции сейчас, мы сразу и навечно разорвём кольцо блокады и покажем всем, что срать хотели на мнения и происки врагов. И будем спокойно набирать новую аудиторию на волне вчерашней бомбы. Послезавтра среднестатистически житель Обратной Стороны будет с придыханием внимать: «Вау, эти горячие брутальные перцы посмели бросить вызов системе латиносов, надо всё бросить и послушать, что напоют!» Но уже в субботу он скажет: «А, это те самые ребята, что не так давно выпендрились? Да, помню, кто ж их не помнит. Но у меня вечером дела - футбол, и девушку надо в ресторан сводить». Понимаете?
        - Куй железо, пока горячо, - выдал афоризм Фудзи. Явно не японский.
        - Меня убедили, - произнёс Хан. На него было страшно смотреть, из всех нас похмелье по нему ударило больнее всего. - Что от нас требуется?
        - А моё мнение уже ничего не значит? - не успокаивалась армянская диаспора нашей команды.
        - Ну Каренушка, ну заинька! Пупсик! - со смешинками в глазах заканючил Фудзи, подражая чьему-то явно недавно услышанному тону с небольшим провинциальным акцентом. - Ну пожа-алуйста! Ну не ломай кайф своим друзья-а-ам!
        - Я не пупсик! - сжал кулаки Карен, но после этого опал и сел на стул.
        - Я чего-то пропустил? - перевёл я глаза на Фудзи.
        - Да ты очень много пропустил. - Японец усмехнулся. - Впрочем, тебе тоже весело было.
        - Их было трое, - пояснил Хан, морщась от боли приподняв голову и кивая на Карена. - Трое, м-мать, понимаешь! У нашего романтичного женатика!
        - Ничего я не женатик, - буркнул объект наших коллективных подколов.
        - Ну, верность своим девушкам до сей поры блюл.
        - Пока никто не видит - да. Блюл, - согласился он.
        - То есть наоборот, пока видят, - поправил я, не в силах сдерживать улыбку.
        - Это три сестры, - пояснил Карен. - Две родные, одна двоюродная. Хуану, значит, можно сразу с несколькими сёстрами, а мне нельзя? Ты вон, сам вчера с двумя ушёл. И тоже с сёстрами. Да ещё и близнецами.
        Хан опустил голову и, кажется, покраснел.
        - Мия и Роза? - догадался я.
        - Угу. А после добавились Патрисия и Пенелопа.
        - Прям таки Пенелопа? - весело усмехнулся я, вспоминая встречу в супермаркете, где я впервые лицезрел ангельскую технику метания ножей.
        - Ну, она просила называть её так. А как её на самом деле зовут… Не выговорю, Вань.
        Пауза, и с жаром в голосе, наболевшее:
        - Блин, Ванюша, я до вчерашнего дня считал себя если не асом, то хотя бы профи в деле умения потреблять горячительное! А, оказывается, сосунок я, молоко не обсохло!
        Самокритично он, но в точку. Пить с ангелами нетренированным людям не стоит. Особенно грустно с ними пить, если не если знать (а знают единицы), что детоксин на базе в свободном доступе, бесплатно. Идёшь в город - можешь взять сколько нужно. Без героизма, конечно, если берёшь часто и много - на примету попадёшь. Но детоксин в целом для наших девочек не проблема. Это нужно на случай усиления и тревоги - мало ли где и в каком состоянии тебя сигнал застанет. О, сколько ему открытий чудных в общении с ангелами ещё предстоит!
        - Так они тебя что, даже не изнасиловали? - обалдел я и кажется выпучил глаза.
        - Не в том я был состоянии… - признался наш гитарист и уже совершенно точно опустил голову, краснея.

* * *
        ВЕНЕРА, РУССКАЯ АВТОНОМИЯ, ОКРУГ НОВАЯ САМАРА, ПОСЁЛОК РУДНЫЙ
        Рудный оказался… Маленькой жилой клоакой на отшибе, на горном плато, в ста километрах от магнитки, примерно на середине пути между Самарой и Вознесенском. Рядом располагался перерабатывающий комплекс, вокруг по плато было раскидано несколько десятков шахт. Согласно данным из сетей, не особо богатые руды, но попадались и редкозёмы, и лантаноиды, и сопутствующие им уран с торием, так что содержание городишки было оправданным, хоть и не особо рентабельным. Потому всё в посёлке было выполнено в минималистском стиле - над ним было даже купола.
        Подземный посёлок, полностью в толще земли, со всей вытекающей теснотой и экономией места. На весь жилой фонд один супермаркет (правда большой, и работающий допоздна), одна больница с тремя с половиной врачами, без разделения на отделения, только палаты, одна католическая и одна православная церкви… Ну и так по мелочи. Улицы - только-только проедут две машины. Пешеходные дорожки - отдельно, уровнем выше. Лабиринты таких вот улочек, ярусов и локальных несколькоэтажных кварталов - и весь город, никаких рекреаций и парков. Общее население - десять тысяч человек. Ах да, школа, парикмахерская и детский садик тоже в единичном экземпляре.
        Весь этот городок принадлежал горнодобывающей компании, и разрабатывающей плато. Тут, конечно, есть свой мэр, полиция и пожарная инспекция с почтой, но весь жилой фонд принадлежит компании и сдаётся в режиме социального найма, только сотрудникам. Или бывшим сотрудникам. Или кому захочет компания. Именно это я объяснял Розе, Мии и Кассандре, пока мы шли по лабиринтам кварталосплетений, пытаясь найти в них нужное направление.
        - То есть когда бабушка умерла, мама не могла даже дом свой продать. Это был не её дом. У неё не было ничего за душой. Компания получила от неё отказное письмо, что она не будет проживать по данному адресу, и вселило туда других жильцов. А вещи перевозить не было смысла - дороже, чем новые купить. Потому забрала только самое ценное.
        - Вселили чужих людей в дом, в котором она выросла. Да-а-а! - Роза тяжко вздохнула. - На её глазах. Мне было бы грустно.
        Мы вышли на площадку, где играли дети. Это была футбольная площадка с разметкой, но никаких сеток не наблюдалось. Зачем. Вокруг - бетонные стены строений с двумя арками сквозного прохода, никуда мяч не улетит. Через одну арку мы вошли, и, пройдя по краю площадки, выйдем в другую - вот и весь спорткомплекс.
        - А вы заметили, как здесь душно и влажно? - поёжилась Патрисия.
        - Да, - кивнула любопытно зыркающая по сторонам Мия, - не заметишь тут! Хладагент экономят, сволочи!
        - И поглотитель, - добавила Роза. - Углекислота тоже явно выше нормы - тяжеловато дышится.
        Действительно, дышалось в посёлке тяжело. Но возле въезда и на центральной (единственной) улице, где мы припарковали машину с Маркизой внутри, дышалось полегче. И чем выше поднимаемся, тем тяжелее и тяжелее.
        - Но дышать можно, - парировал я. - Вот пусть рабочие и дышат. Люди подневольные, всё стерпят. А нет - до свидания.
        - Сурово! - констатировала Роза.
        - Реальность шахтёрских посёлков. Компания тут единственный налогоплательщик, а значит мэр сделает всё, что она скажет. Если же жильё и фонды для малого бизнеса отдать людям на выкуп, то компания может со спокойной совестью завтра уйти в другое место, километров на двести-триста северо-западнее, и все, кто живёт сейчас хоть и тесно, но сносно, окажутся запертыми тут без перспектив. Кому будет нужен город с магазинами, барами, массажными салонами и парикмахерскими, если другой работы нет? Кто будет в них ходить и оставлять деньги? Разве что сами друг к другу. Много они наработают? А содержание инфраструктуры денег стоит, за холод и энергию надо будет платить из своего кармана, а не компании. А государство такие бесперспективные посёлки принципиально не поддерживает, если в них нет ценности для военных. Так что…
        - Теперь понимаю, почему Стефания перебралась в Альфу, - произнесла Роза.
        - Вначале в Самару, - поправил я.
        - Вначале в Самару, - согласилась она. - А там куда глаза глядят. Я бы тоже свалила.
        Рядом с нами ударил в стену мяч, сделал несколько подскоков, после чего я перехватил его и отправил обратно ребятам. Поле для мини-футбола маленькое, очень маленькое, а мы были под прицелом ребятни, потому попросил:
        - Девочки, пойдём быстрее?
        Спортплощадку прошли. Вышли на пешеходную улицу с какими-то лавками. Одежда для юношей и девушек, игрушки, ломбард, магазин конфет. Местные частники. Но они - обслуга, погоды не делают. Так, скрашивают серый быт местных. Люди, пешеходы, на улице были, в основном женщины (мужчины на вахте на шахтах, не так далеко, но иногда проще несколько дней не возвращаться, чем переться ежедневно туда-сюда через пару сотен километров раскалённой атмосферы) и маленькие дети. Большие ещё в школе. Кстати, а кто тогда футбол гонял? Прогульщики что ли?
        На нас все смотрели, как на… Чужих. И это правильно, мы и были чужими. Все здесь друг друга знали, большинство приходилось друг другу родственниками, а если нет, то хотя бы кумовьями/сватами.
        …Я неправильно выразился. Мы были не чужими, а ЧУЖДЫМИ. Из СОВСЕМ другого мира. Самарские тут были бы чужими - Самара большой город, иной биоритм и менталитет. А мы - столичные хлыщи. Не сказать, что сильно выделялись от местных как латинос - более тёмных, чем статистическое большинство Сектора, тут было навалом. Выделялись мы именно как щёголи. Иначе одетые, иначе голову держим, походка другая. Уверенность в себе, какой нет у местных. А ещё на нас давил этот влажный спёртый горячий воздух, а они привыкли к нему и не знали другого. И это тоже чувствовалось.
        Так, глазея по сторонам, но практически в молчании, мы добрались до нужного дома, спустились на нужный уровень. Тут не купол, наземных и подземных ярусов в принципе не существует, только ярусы выше и ниже. Я, сдерживая готовое выпрыгнуть из груди сердце, позвонил.
        Через минуту мне открыли. Женщина, мягкой латинской внешности, похоже, полукровка. В свободном халате и в переднике. Халат был настолько свободен, что когда она поднимала руки, через рукава была видна грудь. И халат и передник были засалены, но не сказать что грязные. Обычная квочка лет тридцати пяти ждущая мужа с работы. Наверное, по дому и дети бегают.
        - Вам чем-то помочь? - нарушила она молчание, а я отчего-то молчал, ничего не спрашивая. Она перевела несколько раз взгляд с меня на девочек за спиной и обратно. - Вы ко мне?
        - Не совсем, но скорее да, - сформулировал я. Разговор шёл на местном русском - стандартном в автономии языке общения. После столицы для меня это было непривычно. - Понимаете, тут такое дело… В этом доме жила моя мать. Она тут выросла. А потом уехала, родила меня и осталась в столице. А когда умерла бабушка, её мама…
        - Компания забрала квартиру, понимаю, - кивнула женщина.
        - Я могу… Посмотреть интерьер? Понимаю, теперь это всё ваше, и квартира, и вещи внутри… Но…
        - Хотите посмотреть, как она жила? - поняла женщина и улыбнулась. - Проникнуться духом места?
        - Да, если это не сложно, - облегчённо улыбнулся я.
        - А девочки? - кивок мне за спину.
        - Это мои подруги. Мы… Работаем вместе.
        Квартирка оказалась не такой и маленькой, как я ожидал. И отлично кондиционированной. При убогости внешней части города, улиц, переходов и перекрытий, внутренняя была достаточно уютной, чтобы работяги пришли к мысли смириться с неудобствами. Нас ждала небольшая, но аж трёхкомнатная квартирка - две маленькие отдельные спальни с откидными кроватями и общая игровая комната. Общая потому, что в центре её стоял большой живой цветок, какая-то пальма, вдоль стен диван и три кресла, а игровая потому, что в углу возвышалась куча игрушек, которые на день не убрали, а лишь сдвинули в угол, дабы не наступить и не поранить ноги. Вечером дети придут и продолжат играть.
        - Дети в садике? - указал я на игрушки.
        - Один в садике, - кивнула женщина. - Двое в школе. Школа у нас маленькая, их классы учатся во вторую смену.
        - Вы хорошо выглядите для матери троих детей! - сделал я комплимент.
        Её лицо расплылось в улыбке.
        - Чай будете?
        - Да, конечно. - Нельзя отказываться, когда предлагают от чистого сердца.
        Никаких окон в квартире не было. В нашей текущей комнатке были, выходили на улицу. В квартире Санчес было одно, в кухне, тоже выходило на улицу. Где-то выходят во внутренние дворики с игровыми площадками, а кому совсем везёт, на мини-сады и парки, во многих дворах такие есть «для своих». Тут - нет совсем. Хотя тут и улиц как таковых нет. Я в первый раз в подобном городишке как всё дико!
        - Интересно… Книги! - Это Мия обнаружила на полке детские книжки. Не спросясь, достала и принялась жадно читать. Ах да, при входе мы разулись. Для девчонок, прошедших подготовку у мамы, это не стало сюрпризом.
        Я бродил по квартире, смотрел. Комнаты. Интересно. Что-то есть в такой обстановке. Когда у тебя ни гроша за душой, когда ты - ссыльный националист другой страны и тебе некуда возвращаться, когда у тебя не особо с образованием, тут можно жить. И зарабатывать неплохо - шахтёры хорошо получают, как бы ни плакались на свою тяжкую долю. Да, инфраструктура таких посёлков так себе, развлечений почти нет, воздух горяч и влажен, но, блин, получают они всё равно неплохо! И кстати, это видно по достатку - все вещи и мебель в квартире были отличного качества и не самого дешёвого ценового сегмента.
        - Всё, посмотрели? - подошла сзади женщина. Она не парилась и-за откровенного наряда, Венера к ним добралась и сюда, в медвежий русский угол.
        - Да, спасибо. Теперь понимаю, как они жили. У нас квартирка меньше, но зато снаружи… Больше. Всё больше, - честно признался я. - И развлечения есть кроме футбола на площадке между коробками домов.
        Женщина пожала плечами.
        - Каждому своё. Мне здесь нравится. Но дети, когда вырастут, скорее всего уедут. Правда это будет ещё не скоро.
        - Это жизнь, - задумчиво улыбнулась Роза.
        Потом мы пили вкусный чай с малиной. Не настоящей, конечно, вкусовая добавка, но сам чай был из листьев, заварной, а не химия. Говорили о том о сём, трепались о разном. Друг другу понравились. И когда уже собрались уходить, её вдруг осенило:
        - Стойте! Стойте-стойте, погодите! - Она побежала в дальнюю спальню. - Не уходите! Идите сюда!
        Мы подошли. Она раскрыла створки-купе на стене и копалась в немаленькой кладовке, которую я сразу и не заметил. В основном там было постельное бельё, какие-то тюки с одеждой, инструменты в чемоданчике от дрели…
        - Вот! Нашла! В самом низу лежит! - женщина наклонилась до самого пола, ища что-то под дальней полкой, а под конец, вытаскивая, даже встала на коленки. Попка у неё ничего, конечно, но трусы какие-то несексуальные. Не мой фасон эта сеньора.
        - Что это? - Я взял из рук довольно сияющей женщины небольшую пластиковую коробку. Вес также небольшой, но внутри что-то твёрдое билось о пластиковые стенки.
        - Это осталось нам от предыдущих хозяев, - пояснила она. - То есть от твоей бабушки. Мы смотрели что, когда-то давно, ничего ценного и опасного. Ну, что может потечь, или отравить, если герметичность нарушится, - пояснила она, хотя я её не осуждал. И не осуждал бы даже если б было что-то ценное, и они его забрали.
        - А мама? Не взяла эту коробку?
        Она пожала плечами.
        - Я не помню. Но знаешь, мне кажется, если она похоронила мать, да была с двухлетним ребёнком на руках… Ей могло быть не до каких-то коробок. Забрала документы, ценности, всё, что не захотела оставлять компании, и уехала. Не делая тщательного перебора, того, что осталось. А почему мы не отдали - не скажу. Я тогда ещё в школу ходила. Многое понимала, была уже немаленькая, но и недостаточно взрослая, чтобы отвечать за такие вещи.
        - Хорошо, я вас понял, - я благодарно склонил голову. - И никаких обид нет, ни дай бог. Спасибо вам за гостеприимство!
        - Да не за что. Приходите ещё. Развлечёте. Тут знаете как скучно? - Расплылась в довольной кошачьей улыбке. - А у вас новые и к тому же весёлые лица.
        Что ж здесь за скука, если постные стандартные лица кадровых ангелов при исполнении, а при исполнении они молчаливые сеньориты, ей весёлыми показались?
        Коробку я вскрыл только в машине. Маркиза, бессовестно дрыхнувшая, пока мы шлялись по Рудному, завела агрегат и выставила автопилот, и наш, местный, взятый на время у Самарского филиала УДС, «Мустанг», выезжал на междугородний тоннель до магнитки. Мы приехали в Самару рано утром, на ночном поезде, перехватили машину у местных подчинённых сеньоры Морган и рванули в Рудный - повидать места, где я теоретически мог родиться и жить, не останься мама в Альфе. Теперь же нам осталось впритык времени вернуться, перехватить парней на вокзале, которые как раз к вечеру прибудут, и вместе поедем в студию на эфир. Дима кстати приехал с нами и сейчас в студии вовсю шаманит с местными, отзвонился, сказал, всё в порядке, к эфиру готово.
        В коробке было несколько личных вещей, пара бумажных распечаток с выцветшей краской и коробочка… С колечком. Обручальным. Значит нашли ценное, но не тронули. Уважаю таких людей.
        Первая из записок гласила:
        «Дорогой Хуан. Я пишу тебе это письмо, зная, что умираю. У меня опухоль, и врачи сказали, что смогут лишь продлить мне жизнь, и эта жизнь превратится в ад. Я решила не делать себе ада раньше времени, ведь если всевышний решит, я туда попаду вне зависимости от желаний, и поэтому выбрала жить сколько отмеряно, как человек.
        Я попросила маму отдать тебе эту коробку на шестнадцатилетие.
        Почему только сейчас? Потому, что теперь ты вырос, начал понимать многие вещи и думать, и лишь теперь, надеюсь, сможешь осознать мои слова в полной мере, думая сердцем, а не эмоциями.
        Да, я прошу тебя именно об этом - прошу простить твою мать. Она не праведница, и совсем не героиня, преодолевающая любые трудности и невзгоды, каких показывают в фильмах. Она - всего лишь обычная женщина со своими слабостями. Больше скажу, такие как в фильмах встречаются редко, почти никогда, в основном все мы обычные, просто кому-то повезло чуть больше, кому-то чуть меньше. Мне повезло, я вовремя встретила своего Стефана и не наделала глупостей. Ей - чуть меньше.
        Но она образумилась. И взялась за ум. И покончила с тем, за что ты наверняка в детстве не раз краснел. Это тоже многого стоит, дорогой внук. Каждый может ошибиться и пасть, но не у каждого хватит духу подняться. И за это ты должен уважать мать, именно это делает её героем, почище киношных. Почему-то я думаю, что сейчас, спустя четырнадцать лет, которые вы живёте без меня, она не изменилась и не сорвалась вновь, и тебе не нужно краснеть за эти долгие годы.
        Теперь хочу поговорить о тебе. Наверное это как-то странно звучит, давно мёртвая бабушка разговаривает с тобой, но пойми и меня, я сейчас разговариваю со своим взрослым внуком, которому всего два и который бегает под стол пешком. Я хочу, внучок, чтобы ты вырос ХОРОШИМ человеком. - Слово «хорошим» было несколько раз выделено и подчёркнуто. - Достойным. Смелым. Чтобы никого не боялся и защищал маму - это единственный близкий человек, который у тебя остался. Не обижал слабых - только сильный может себе позволить не обижать слабого. Хочу, чтобы ты был уверен в себе и своих силах. Не переоценивал, но и не недооценивал их.
        Уважай людей, Хуан, и люди будут отвечать взаимностью. Будь достойным человеком, достойным своего деда.
        А ещё хочу сказать тебе, что в твоей крови намешано много всех рас и национальностей. И я хочу, чтобы ты никогда не забывал этого, и ко всем относился, как к родным. Если тебе говорят, что кто-то лучше, кто-то хуже - не верь. Я, русская, прожила всю жизнь с поляком-католиком, знаю, что говорю. Уважай и люби всех одинаково, мой внучок, не делай ошибок, на которые нас толкают.
        А ещё я хочу передать тебе своё обручальное кольцо. Кольцо Стефана осталось с ним и хранится в его урне, но я пока ещё жива, и передаю тебе, потому, что не хочу, чтобы его снимали с покойницы. Не хочу, чтобы оно хранилось в моей ячейке кладбища. Кольцо должно работать и приносить счастье. Мне оно принесло, и теперь очередь за тобой. Подари это кольцо той, кого хочешь видеть рядом с собой всегда, что бы ни случилось в этой жизни. В ком будешь уверен до конца. Той, кто станет твоей половинкой, опорой, надеждой и продолжением тебя. Надеюсь, внук, ты распорядишься им правильно.
        С любовью,
        твоя бабушка…»
        И дата. Восемнадцать лет назад.
        Следующая записка была такого содержания:
        «Дорогая Стефания. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня простить за это решение. Но ты уже взрослая девочка. И ты сделала главное, чего я ждала от тебя долгие годы. То, после чего ты стала настоящей женщиной. Родила мне внука. И теперь думаешь головой, а не чем придётся. Я горда за тебя, моя девочка…
        Там была целая страница, но я, читая буквы, не мог уловить сути. А по глазам текли непрошенные слёзы.
        «…Также прошу тебя передать эту коробку с посланием Хуану на день его шестнадцатилетия. Это моя последняя просьба, надеюсь, ты не откажешь мне в ней.
        П.С. Письма не запечатываю, чтобы ты могла видеть - я честна с тобой и не желаю говорить внуку о своей дочери то, чего бы ты не хотела услышать.
        Да пребудет с тобой всевышний…»
        - Что там? Машина мерно покачивалась - мы набрали скорость, через четверть часа будем у магнитного тоннеля. Роза потянулась и взяла у меня из рук вначале письма, а затем и всю коробку. - Последнюю перехватила Мия.
        - О, колечко! - Младшая Сестрёнка достала коробочку с ювелиркой, открыла. - Простое. Но прикольное. Обручальное.
        - Девочки, не наглейте, - осадила их Кассандра, но не слишком давила. Так, рыкнула для порядка.
        - Mierda! - выдала вслух начавшая читать послания Роза и подняла на меня ошарашенные глаза. - Хуан, это же!..
        - Я хочу, чтобы вы были со мной, когда я буду отдавать это маме, - гробовым голосом произнёс я. - А колечко… - Я протянул руку. Мия инстинктивно её убрала, но потом вернула и вложила мне в руку. - А колечко подарю той, кто станет моей половинкой, опорой, надеждой и продолжением себя. Без вариантов.
        Когда Роза дочитала оба письма, задумчиво покачала головой.
        - Хуан, я бы забрала кольцо, потому, что ты точно совершишь ошибку. И отдала б его тебе попозже, через время. Но оно к сожалению не моё, не могу так поступить. Потому пожалуйста, прошу тебя. Не ошибись! Могу даже на колени встать.
        - Не надо, - понимающе покачал я головой. - Спасибо, Роза. За предупреждение. Нет, не ошибусь. Выбор уже сделан.
        - А это что? - Мия вытащила с самого дна коробки небольшую, но толстую, милиметров пять толщиной, пластину.
        - Картинка какая-то? - нахмурилась Роза.
        - Дайте гляну, - перехватила руку Патрисия и опустила, чтобы мы все могли видеть объект внимания.
        - Это иконка, - понял я. - Гравировка. На станке такой можно выточить. Делаешь трёхмерный слепок с оригинала, программа переводит в три-дэ картинку, а станок по ней выполняет гравировку.
        - Хуан, это титан! - подняла на меня глаза Патрисия. - Самопальная гравировка на станке на титановой пластине! Да ещё религиозный символ.
        - Наверное это дедушка сделал. - Я взял образ в руки. - Мама говорила, он мастером был. Для бабушки - она же православной всю жизнь оставалась. Спрошу у мамы. - Я сунул титановую пластину во внутренний карман пиджака. Лёгкая бело-серая пластинка имела объём и ощущалась в кармане, но почти ничего не весила. Не то, что золото. На пластинке был выгравирован Николай Чудотворец, один из главных православных святых, покровитель воинов. Учитывая, что на мне, католике, висел православный крест марсианина Макса, не вижу ничего зазорного, чтобы владеть ещё и иконкой… И ждать от неё собственного чуда. Бог один, и судит по делам, а не вере.
        Глава 25. Всеночный концерт (часть 2)
        Ребят встретили нормально. Вид у них был бодрый - выспались-таки, пока ехали. Это Венера, целая планета, и Самара находится на самом деле на обратной от Альфы стороне, это не метафора, а потому путь сюда неблизкий. Часов восемь - десять езды на вакуумном поезде, в зависимости от расписания. Учитывая, что перед тем, как сюда ехать, я выпил на репетициях из них все соки, отдых ребятам был крайне нужен. Даже такой.
        - Ну чё там? - хмурясь от недосыпа и щурясь от яркого света перрона спросил Хан.
        - Не знаю, - честно ответил я. - Но Дима говорит, всё норм.
        - Тогда поехали, чо, - так же пасмурно бросил Карен, закидывая на плечо ремень своей басухи.
        В дороге, в машине, ребята растряслись и ожили. Возможно взбодрило присутсвие девочек. Девочки всю дорогу молчали, но настоящему самцу и этого достаточно для бодрости духа.
        - Ну, командор, - усмехнулся Карен, но не ехидно, по-доброму, - давай, финальную вводную.
        - Да всё тоже, парни, - ответил я. - Говорим правду, ничего кроме правды, но бог вас упаси говорить всю правду. По теме с Веласкесами - говорю я. По всей творческой лабуде и тем более романтике - засирайте им уши как хотите, дело ваше. Линия та же, мы не против власти, мы - нонконформисты. Моя чуйка подсказывает, что нас сегодня будет слушать далеко не триста тысяч, мы должны стать рупором, но рупору, который живой и нормально общается на разные темы, у которого свои страсти и проблемы, верят охотнее. Так что мы должны быть естественными, никакой фальши. Не пытаемся что-то доказать или показать. Будем сами собой, и мать его так!
        - Это мне нравится, - закивал Фудзи. - Быть самими собой - это круто, чуваки!
        Полпольский оказался коренастым приземистым мужичком с лёгкой горбинкой на носу. Очень интеллигентного вида, с признаками хорошего интеллекта на лице. Люблю таких, они всегда самые интересные противники. Сейчас мы были союзниками, и это особенно радовало. Сеньор редактор вышел к нам в холл, которым оказалась всего-навсего комнатушка с двумя диванами и охранником перед входом в типовую квартиру класса люкс, где как бы должны ждать вызова гости студии. В саму студию вела единственная дверь с надписью: «Радио Романтика». Просто, лаконично, демократично.
        - Так, ребят, сейчас тихонько войдёте и начнёте настраивать свои инструменты, - кивнул он на гитары, которые держали в руках Карен и Хан. Фудзи ограничился палочками - из всех нас был наиболее налегке. Я нёс свою крошку с коняшкой, а она полегче электронных сестёр армянской и дагестанской диаспор нашей команды. - Работаем тихо, не кричим, ничего не роняем. Громких звуков не издаём. В студии работает ди-джей, у него свой эфир, ещё двадцать минут. Через двадцать минут запускаем рекламный блок, заставку, и мы с вами включаемся. Вас как, вначале представить, или начнёте с песни?
        - А как обычно начинают? - спросил Карен.
        - Кто как. - Полпольский пожал плечами. - Потому и спрашиваю.
        - Тогда с песни, - подумав о чём-то своём кивнул он. - Согласны? - Это нам. Мы были не против.
        - Хорошо, начинаете без объявления. Ди-джей закончит эфир и выйдет, к вам зайду я. До этого буду в режиссёрской. Звукооператор у вас свой, они с нашим состыковались, на связи будут оба. Если что, спрашивайте у них. Пока не начнётся эфир, разумеется.
        - Понятно. - Мы кивнули.
        - И это… - Он помялся. - Ребят, эти вопросы решаю не я, вне моей компетенции. Но просьба. От себя. Давайте поменьше политики, и по возможности вообще без пропаганды насилия?
        Как говорят «на районе», «перец очковал». И правильно делал. Я б на его месте тоже очковал. У него фамилия русская, и зовут его не Маркус.
        - Мы постараемся, - улыбнулся я за всех, стараясь, чтобы улыбка была по-настоящему доброй. Видимо не получилось, сеньор редактор отшатнулся. Но продолжил сурово буравить нас взглядом.
        - И ещё, и это тоже вне моей компетенции, но всё же. Ребят, это романтическое радио. Лёгкая спокойная расслабляющая музыка о любви. Под которую хорошо сидеть с девушкой в ресторане, или раскладывать её же на диване в гостинице. У вас… - он скривился. - …Очень боевой репертуар. Бешеный. Просьба лично от меня, поиграйте песни поближе к нашему формату, а? У вас же есть такие песни.
        - Есть, - согласился Хан. - Сделаем. Ну что, пошли? Время! - ткнул он сеньору в свой браслет.
        - Да, конечно. - Полпольский вздохнул, развернулся и повёл нас в студию.
        Студия представляла собой несколько комнат в одной квартире. Большой квартире, многокомнатной, но квартирный формат витал в воздухе, не давая забыться. Самая большая и при этом самая дальня комната, в секторе такие называют словом «зал», была, разумеется, собственно студией в прямом смысле слова, откуда ижёт эфир. Там за длинным столом сидел парень в огромных «лопухах» и трындел про что-то до зубной боли сопливое. За стол приглашались гости эфира. По дороге к залу-студии от коридора шли ответвления. Один коридорчик вёл в кухню, которая была по назначению, кухней, один - в ванную и туалет, раздельные, тоже как и везде в секторе, а условные спальни были заняты аппаратурой, в одной сидел звукооператор, другая - режиссёрская. Была и ещё пара комнат, но они были закрыты, и что там - не скажу. Может быть бухгалтерия с архивом, или ещё что-то.
        - Ребят, привет! - зашептал встречающий нас в коридоре возле звукорежиссёрской Дима. - Так, одеваем, - начал протягивать по очереди «лопухи». - Уже всё настроено, но на всякий переспрошу - ответите.
        Мы принялись одевать наушники, в которых так же чётко слышали голос Димы, как и без них. Когда все одели он на всякий переспросил:
        - Нормально слышно?
        - Да.
        - А меня? - Голос Полпольского.
        - И вас, Роман, - ответил Карен.
        - Можно на ты. Мы тут в секторе олатинели достаточно, да и формат станции подразумевает тесное личное общение, без выкания. Давайте в эфире не выкать. Договорились?
        - Понятно.
        - Хорошо.
        - Договорились, - ответили мы.
        Дима провёл нас в зал-студию. В эфире шла музыка - она не подавалась нам в уши, а играла из внешнего динамика а потому слышалась с приглушением. Ди-джей обернулся и внимательно смотрел, как мы, переговариваясь шёпотом (друг друга же слышали, чего орать) быстро, в темпе, подключали гитары.
        - Дим, даю ми, - также шёпотом начал настройку Карен.
        - Давай.
        - Даю ля…
        За ним к настройке подключился Хан. С Ханом провозились дольше, и дело было не в том, что у него больше струн. Просто соло-гитара предъявляет свои требования. Где-то должна звучать тише, где-то громче. Но Дима был своим оператором, нашим, кадровым, нюансы знал, и настроили быстро.
        - Вань?
        У меня стоял звукосниматель, но акустика на то и акустика, что звук даёт громкий. Стараясь сильно не шуметь, я тоже начал давать ноты и подкручивать струны. Третью, как обычно, она у меня всегда слетает, и на сей раз сошла четвёртая.
        Музыка в студии закончилась, началась заставка с девизом в конце:
        - Радио Романтика! Любовь превыше всего!
        Хороший у них девиз! Надо взять на вооружение.
        Ведущий начал тараторить, что-то комментируя по прозвучавшей песни. Это был молодой парень лет тридцати, кто он - понятия не имел, и вообще радиостанциями Сектора не интересовался. Закончив с песней, перевёл стрелки на нас:
        - А тем, кто только подключился, напоминаю, с вами в эфире Радио Романтика, и я… - назвал свои имя и фамилию. - Нам осталось мучиться десять минут, после чего начнётся программа Ромы Полпольского «Вечерние посиделки». Сегодня его гостями будет молодая, но довольно неоднозначная группа, уверенно заявившая о себе на русскоязычном небосклоне столицы, под названием «Крылья ветра». Да-да, ребята приехали сюда, в Самару, можно так сказать к корням, из столицы, чтобы рассказать о себе всем местным поклонникам, и, возможно будущим своим почитателям. Те, кто смотрят нас в трансляции, видят, что ребята уже в студии и подключают аппаратуру, а значит вечерние посиделки состоятся ровно по графику. Оставайтесь с нами!
        Кнопка - запуск следующей композиции.
        - Профи в работе! - вырвалось у Хана.
        - А то! - ответил Карен.
        - Стараемся! - А это Роман. Имеет в виду кадры, что у них с кадрами всё хорошо, они - серьёзная радиостанция. Я мысленно согласился.
        Всё настроили, подключили. У Фудзи были какие-то вопросы, но именно вопросы, не проблемы, они с Димой быстро их решили, подтянув регулировочный болт на правом альте - что-то с высотой не так. Левый на всякий случай тоже подтянули. В целом ударная установка студии мне понравилась, достойная, хоть тут Маркус не поскупился. Да и вообще оборудование оставляло о себе хорошее впечатление.
        Без трёх минут. Ведущий попрощался с аудиторией, запустил рекламу, снял наушники и вышел. Минута. Мы отодвинули стулья от стола и сели за него с одной стороны кружком. Играть в кружке всегда уютнее, чувствуешь локоть напарников и видишь их боковым зрением, это успокаивает. Вошёл Роман. В наушниках, диджейские не тронул. Кивнул нам и сел… Не с той стороны стола, где был его ведущий, а с торца возле нас, чтобы быть поближе.
        - Ребят, самая последняя информация, - произнёс он. - Сколько нас слушает человек в эфире не знаю, но на сайте смотрят в прямом эфире около пятисот тысяч.
        - Больше вашей аудитории в два раза, - усмехнулся я.
        - Как бы не в три. И это не конечная цифра, количество растёт и растёт. Но мне надо вести передачу, некогда следить. Как запустимся, скажу точнее. Не подкачайте, ребят!
        - Будем стараться! - А это Хан, с салютом юных коммунистов прошлого.
        - Тогда с богом. Вась, заставку!
        - …Радио Романтика. Любовь превыше всего!.. - пафосно закончил электронный, но очень уверенный в себе голос. Кивок Романа. Кивок Карена… И мы вздрогнули.
        Моя партия была первой, вступительной, при поддержки Фудзи. На втором круге подключились ребята - пока у них было мало работы, «раскрасить» мой перебор. Проиграл положенное вступление - оно тут не особо длинное, но и не такое и короткое, в самый раз, чтобы потихоньку загипнотизировать ритмом, ввести слушателя в песню. Незаметно и сам поддался магии, по инерции закивал головой. Всё, пора, достаточно. Стараясь быть максимально искренним, представляя себя в роли главного героя песни, запел:
        В эту ночь дивным цветом распустится папоротник.
        В эту ночь домовые вернутся домой.
        Тучи с севера, ветер с запада,
        Значит, скоро колдунья махнёт мне рукой.
        Ребята вступили нормально, как репетировали (а репетировали мы мало, я боялся). Надо доверять ребятам.
        Я живу в ожидании чуда, как маузер в кобуре.
        Словно я паук в паутине, словно дерево в пустыне, словно чёрная лиса в норе.
        Холодно мне в горнице, двери не откроются -
        Ключи у рака, а рак на горе.
        Чел просил романтичное, под формат?
        Мы знали, что попросит. И вообще, негоже идти в гости к хозяевам со своим уставом. Нам были срочно нужны песни, которые хотя бы приблизительно можно запихнуть в «Радио Романтика - Любовь превыше всего!» «Смутные дни» и «Торреро» тут исполнять не стоит.
        Я продолжал петь, чувствуя, как начали подрагивать от рождающейся внутри меня энергии руки. Хорошо, работаем.
        Я бежал сквозь подзорные трубы от испуганных глаз детей.
        Я хотел переспать с русалкой, но не знал, как быть с ней.
        Я хотел обернуться трамваем и въехать в твоё окно.
        Ветер дует с окраин, нам уже всё равно.
        Ветер дует с окраин, а нам всё равно.
        И мы дружно, в три голоса, грянули. Некоторые песни гораздо лучше в исполнении хора, чем соло:
        Будь моей тенью, скрипучей ступенью, цветным воскресеньем, грибным дождем.
        Будь моим богом, березовым соком, электрическим током, кривым ружьем.
        Я был свидетель тому, что ты - ветер, ты дуешь в лицо мне, а я смеюсь.
        Я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь - будь моей тенью.[3 - «Сплин» - «Будь моей тенью».]
        Здесь, в студии радиостанции, в прямом эфире, рождалась волна. Та, которая исходит изнутри. Пальцы мои подрагивали всё сильнее и сильнее, у Карена и Хана происходило примерно то же самое (я их знаю, изучил ребят, были возможности), а значит, что поём мы всё проникновеннее и проникновеннее. Не знаю, как назвать этот эффект, но о том, насколько он убойный, убедился, несколько раз пересматривая записи разных наших выступлений. Мы работали как единая команда, крушили, рушили и созидали одновременно. Что ж, концерт в Самаре удался. Он только начался, первая песня, но то, что он пройдёт на ура - я понял окончательно и бесповоротно.
        А значит стоит расслабиться и на самом деле быть самим собою.

* * *
        Мы замолчали. Пауза. Пять секунд. Десять. Наконец, Роман подал голос:
        - Хм-м, душевно пошло! - Пауза. - Всем слушателям и зрителям эфира «Радио Романтика» добрый вечер. Как всегда в это время я, Роман Полпольский, и с вами «Вечерние посиделки».
        Только что прозвучала песня от группы «Крылья ветра». Ребята сегодня у нас в студии, пришли, чтобы рассказать о самом сокровенном и важном для любого человека - о себе. И главной страсти человечества, любви, у кого она есть, или, возможно, была. - Весело оглядел нас. - Но прежде чем начать эфир, вопрос. Ребят, о чём эта песня?
        Мы дружно заулыбались.
        - О любви, - ответил Карен, - которая превыше всего.
        - Замечательно! - воскликнул Роман. - Как раз в формате нашего вещания!
        Давайте для начала представлю вас радиослушателям. Ребята, вас четверо, а многие слушают нас в дороге, готовя ужин или наоборот, заступая на смену и не видят картинки, потому прошу как-то обозначать различия. Если у вас они есть.
        - Найдём, - ухмыльнулся Хан.
        - Итак, первый у нас фронтмен группы, ваша визитная карточка - Хуан Шимановский.
        - Да, добрый вечер радиослушатели, - начал я свой первый эфир, своё первое интервью. - Да, меня зовут Хуан, и, несмотря на русские корни, привык к этому имени и попросил Романа называть меня так. Хотя ребята, - кивок на парней, - называют меня и Ваней, и Ванюшей, и «этим латинским сукиным сыном».
        Парни негромко заржали.
        - О себе особо рассказать нечего, родился, крестился, живу. Собираюсь жениться, но это, наверное, обсудим позже.
        - Хуан, ты явно скромничаешь, - хитро улыбнулся наш ведущий.
        - Скромничаю, - согласился я.
        Вздох, «ну что с вами, молодёжью, делать».
        - Предлагаю вернуться к этому вопросу позже, так как именно подобные - наша специфика, а посиделки только начинаются. Кто следующий? Карен? - перевёл глаза на нашего условного старшого.
        - Карен Мартиросян, - начал представляться тот, но был безжалостно перебит Ханом:
        - Армянская диаспора нашей команды.
        - Не без этого, - усмехнулся Карен. - Немного композитор, немного пишу стихи и песни, немного на вокале, но для лидер-вокала бог способностей мало дал. - Грустно вздохнул. - Диапазон беру хорошо, но сам он не очень большой. Но что есть.
        - В основном он берёт высокие, - поддержал его я. Самокритики тут в эфире только не хватало. - И очень хорошо берёт.
        - Да, в основном высокие, - согласился басист. - Но одними высокими сыт не будешь. Потому мы и взяли на остальные Хуана.
        - Я правильно понимаю, - переводил Роман взгляд с меня на него, - что лидер группы всё-таки ты, а не Хуан, как считает большинство ваших поклонников?
        - Мы очень любим и уважаем Хуана, - улыбнулся в ответ Карен, - и он отлично справляется с ролью визитной карточки. Более того, раз поклонники так думают, значит он просто великолепно справляется! Но нет, он не авторитарный лидер нашей команды.
        - Карен просто скромничает, - а это снова я влез. - Человек не любит сам себя хвалить, не привык - давайте не будем смущать? Он - лидер, потому, что всё держится на нём. Мне же нравится моё амплуа: «Пришёл - озадачил очередной дурацкой идеей - свалил - а вы ребята разгребайте». Реальное лидерство в группе я просто не потяну.
        - Понятно. Хан, правильно? - перешёл ведущий к представлению следующего нашего участника.
        - Для друзей Хан. Для всех остальных Амирхан Мирзоев, - согласился наш гитарист. - Дагестанская диаспора группы. Основали группу мы вместе с Кареном, но в отличие от него, песен писать не могу, не дано. Хотя стихи пописываю. - Улыбка до ушей. - В группе играю на гитаре.
        - И отлично играет! - А это снова я. - Дон Бернардо Ромеро оценивает его достаточно хорошо, чтобы держать подле себя в Школе, а старик бездарностей не держит.
        Хан заулыбался, но возражать не стал.
        - Твоё имя переводится как двойной король, правда? - сверился Полпольский с планшеткой.
        - Да.
        - Но мыслей быть лидером коллектива у тебя не возникало? - Хитрющая улыбка. Вопросы для рейтинга, ничего эдакого. Пипл такое любит хавать.
        - А зачем? - Хан плотоядно ощерился. - Я лучше пройдусь по девочкам, люблю это дело. А текучку пусть эта морда армянская разгребает.
        - И вот так всегда! - притворно вздохнул Карен. - А ещё друг называется.
        - Фудзи. Как понимаю, это прозвище, - перешёл Полпольский к последнему члену нашего коллектива, сидящему чуть в стороне, за небольшим стеклопластиковым барьером (ударные дают громкий звук, который может нам мешать). Видно было его прекрасно, общались мы через микрофоны, и иллюзии, что он не с нами, не было.
        - Наото, - представился наш шаман бубнов. - Просто Наото. Фудзи, точнее Фудзияма, прозвали здесь… Там, в Альфе, русская диаспора, когда был студентом. И прикрепилось. А потому я взял себе это прозвище в качестве сценического псевдонима. Думаю, это правильно, никто не захочет запоминать японские имя и фамилию. А с псевдонимом меня уже запомнит полмиллиона.
        - Да, многие известные артисты выступают не под собственными именами; - согласился Полпольский. - Все их знают, но в рамках эфира не будем показывать пальцами. Что скажешь о себе и о своей роли в команде?
        - Скажу, что если бы не я, - хитро улыбнулась эта узкоглазая сволочь, - у нас в команде случилась бы война на национальной почве. Выяснение отношений, кто круче, армяне или дагестанцы, зашло бы в такие дали, что хорошим бы это не кончилось. А так им обоим можно в качестве разрядки подтрунивать надо мной, «чуркой узкоглазым», и в группе мир.
        - То есть, у вас очень «напряжённые» межнациональные отношения в коллективе, - бегло засмеялся Роман.
        - Да, а как иначе! - воскликнул Фудзи. - Я порву за Карена и Хана. Хан и Карен порвут за меня. И все вместе мы порвём на куски за этого чурку латинского. Так и надо, так и должно быть. Мы за мир во всём мире, и за межнациональный мир в особенности.
        - Очень хорошая позиция. - Роман одобрительно закивал. - Лично я всячески её поддерживаю. Ну что, перейдём к первым вопросам? Которые набросали нам слушатели за вчерашний день, когда мы объявили, что вы будете у нас в гостях? - Это он нам, как коллективу.
        - Да, конечно, - величественно кивнул Карен.
        - Первый вопрос, победивший в чате с большим отрывом. Набрал более двухсот тысяч голосов, а это немало для нашего радио. - Пауза, пристальный взгляд нас, пронзая насквозь. - Ребят, вы и «Цитадель». Мы в этой студии не любим политику, но интерес аудитории превыше всего. Объясните вашу связь с этими радикалами и террористами, а то, что они радикалы и террористы вряд ли будут отрицать они сами. Я имею в виду ваши трансляции и записи на концертах, где вы освещаете их преступные деяния. Согласитесь, это… Ненормально для любой группы, что бы она ни пропагандировала.
        Вопрос непростой. Но, действительно, лучше начать с него. Во-первых, сразу снимем остроту, и дальнейшую программу можно будет вести спокойно. А во-вторых, лучше со скользким закончить сейчас, пока в студии нет атмосферы, она только создастся. Слушателям по итогу эфира запомнятся не конкретные песни и конкретные комментарии гостей, а именно атмосфера как таковая, как субъект эфира. И лучше, чтобы она запомнилась положительной.
        А с третьей стороны Роман понимает, гадина, что мы не могли прийти на интервью, не подготовившись к этому вопросу. Иначе зачем нам так подставляться? Вот и рубит с плеча, пока горячо… И нет атмосферы. Рейтинг превыше всего, а не любовь.
        - Давайте я отвечу, - махнул я рукой, беря слово. - Для начала мы ничего не пропагандируем. Вот совсем ничего. Просто говорим людям правду, как она есть, а выводы пусть каждый для себя сам делает.
        А по поводу этих сопроводиловок на концертах… - Я картинно, на камеру, нахмурился. - Понимаешь, Роман, у меня сложилось такое чувство, что люди фатально не понимают мира, в котором живут. У всех относительно него какие-то романтические бредни, иллюзии, тогда как мир прозаичен. Нет никаких террористов-радикалов, и тем более националистов под названием «Цитадель».
        - И видео с вашего концерта, где убивают людей - это постановки? И никто на самом деле убит ими все эти месяцы не был? - лился наш ведущий иронией. Для ди-джея аполитичного радио слишком провокационно. Ну да ладно, потом проанализирую его поступки и подтексты. Пока работаем с тем, что есть.
        - Нет, это было. Но всё сложнее, чем кажется. «Цитадель» - это не террористическая ячейка. Это проект. Проект самой власти. Неужели вы всерьёз думаете, что в нашем венерианском тараканнике, где даже мышь не проскочит незамеченной, возможно перекрыть купол мнимым нарушением герметизации, а потом свалить из него в неизвестном направлении? Возможно приехать в кабак, пострелять, забрать несколько человек для казни и уехать, и тебя не найдут и даже на след не выйдут? А может вы верите, что детей в капусте находят?
        - Тогда получается… - Роман сбился, кадык его задёргался. Не на своё поле влез чувак. Но это и хорошо - не будет топить меня, когда начну выгребать. Нет соответствующего опыта политической аналитики. Но интеллект его я мысленно похвалил. - Тогда получается, это проект государства?
        - Не государства. - Я пренебрежительно хмыкнул. - ВЛАСТИ. А власть у нас это не только и не столько государство. Власть у нас определяется взаимными джентельменскими соглашениями тринадцати семей, тринадцати родов-основателей. Они же кланы. Каждый из которых вертикально и горизонтально ориентирован с тремя сотнями семей поменьше, на подхвате.
        Государство это просто институт, инструмент, который берёт под козырёк и чётко выполняет позицию власти. Но если у власти нет чёткой позиции, государственные служащие, а силовики у нас не кто иной, как госслужащие, «сохраняют дистанцию» и имитируют бурную деятельность в ожидании прямых приказов, когда наверху договорятся. Зачем им ловить неких штруделей-робингудов сейчас, если завтра они могут стать национальными героями? А может быть наоборот, преступниками-террорюгами, но только тогда их быстро и оперативно прихлопнут, даже пикнуть никто не успеет. Если «наверху» нет единства даже в том, считать их бандитами и террористами или борцами за свободу и справедливость, зачем в этот гемор лезть госслужащим?
        - То есть вам не зазорно получать информацию от тех, чей статус не определён «наверху». Кто пока ещё не понятно, бандит или герой. Я правильно понимаю позицию? - сделал вывод Роман.
        - И это тоже, но вы вновь не уловили главного, - снова покровительственно улыбнулся я и покачал головой. - «Цитадель» - проект власти. Проект неких кланов основателей, который они «крышуют». Вот это - главная бомба «Цитадели», а не их кровавые расправы. Самое главное и очевидное, лежащее на самом видном месте, никто во всей стране не заметил! Во всяком случае, в средствах массовой информации, за аналитиков спецслужб и СБ кланов не скажу. А это значит, что мордовороты, стреляющие в людей и бегающие с оружием на камеру - низшее звено цепи. Самое примитивное, ничего не решающее. Гораздо интереснее те, кто за кадром. А это серьёзные аналитики и управленцы, умнейшие люди, которые могут делать очень сложные прогнозы и находить лазейки в ситуациях, когда кажется, что ничего придумать больше невозможно.
        - Я думаю, - продолжил я в другой тональности, «подытоживающий», - что нас с парнями банально просчитали. И просчитали также, что лично я - очень трудный орешек, которого не уберёшь с шахматной доски просто так. О причинах этого расскажу чуть позже, у нас ещё есть время для эфира. А потому вышли со мной на связь и в одностороннем порядке предоставили скользкие, но интересные материалы, ничего за это не прося и не требуя. Не требуя из даже опубликовать - сие на моё усмотрение. Обратной связи с ними так же не оставили, но это как раз нормально и ожидаемо.
        - И вы согласились.
        - Конечно. Для них это - реклама любимых себя и пропаганда, для нас…
        Я сделал паузу, глубоко вздохнул.
        - А вот теперь начинает играть то, что вы сказали. Нам не зазорно использовать эти данные.
        Во-первых, в них нет ни слова неправды. Всё есть так, как было. Были волнения. Были расстрелы в секторе без суда и следствия. Была кровавая баня в Вознесенске, старожилы города до сих пор помнят и много расскажут желающим. А все последние пятьдесят лет постоянно происходили громкие и не очень преступления с оправданием виновных. Ничего из полученного от этих террористов, а я согласен, что это террористы, не было ложью и голимой пропагандой. Подчеркну, НИ-ЧЕ-ГО! Как только они попытаются исказить факты и соврать, мы тут же откажемся от такого однобокого сотрудничества, пускай сами выгребают. Но пока моё личное мнение - они держат марку. Что, опять таки повторюсь, говорит о серьёзной подготовке, и «террорюги» с оружием - это даже не надводная часть айсберга, а куда меньше.
        - А во-вторых? - хмурился всё больше и больше Роман, но я видел, по-человечески ему интересно. А ещё он понимал, что те, кто нас слушает сейчас, в первую очередь интересуется тем же самым. И вряд ли это жалкие двести тысяч проголосовавших за вопрос. - Ты сказал, во-первых вы решились использовать информацию потому, что информация от «Цитадели» - правда, они не лгут. А во-вторых?
        Вот сука! Я про себя чуть не выругался, но сдержался. «Улыбайся, Ваня! Как есть улыбайся!» - подбодрил внутренний голос.
        - А во-вторых я только сегодня был в посёлке, - с жаром произнёс я, переходя на эмоции, - где когда-то родилась и жила моя мать. И даже получил маленький привет из прошлого в виде личных вещей своей семьи. Моя бабушка - первая венерианка в семейной династии, дочь переселенцев из России. Православная. Дед - ссыльный польский националист, католик. Как поляки и русские друг к другу относятся - не мне рассказывать. Судя по моему собственному отражению в зеркале, мой отец - типичный коренной латинос. А теперь скажите, кто я? Где мой дом?
        Пауза.
        - Когда в доме папа обижает маму, ребёнок встаёт на её сторону. Если мама начинает бить папу в ответ - защищает отца. Мечта ребёнка - чтобы родители жили в мире и согласии, чтобы не дрались.
        Я - ребёнок двух родителей, двух народов. Не двух, более, но пока давайте не усложнять и остановимся на двух. И пока один из моих родителей обижает второго… Я буду защищать справедливость и счастье в семье.
        Да, я согласился принять информацию от тех, у кого руки в крови, и убедил парней, что так надо. Им Венера тоже не чужая. Краснеть за это мы не будем, оправдываться - тем более. Да, сделали, и не ради волны в СМИ и хайпа, а просто потому, что кроме нас больше некому. Если же вопросы к нам будут у властей - ответим, власти знают, где нас найти, и мы не прячемся.
        - Мы будем защищать Сектор от любых нападок латинских ультрас, - подытожил я. - Мы мало что можем, но что можем - будем делать без колебаний. При этом хочу особо подчеркнуть, местных националистов поддерживать никогда не станем! Это я отвечаю на следующий ваш незаданный вопрос, наверняка он набрал много голосов в чат-опросе. Мы - НЕ националисты! Мы - имперцы, за богатую и сильную общую Венеру.
        - Исчерпывающе! - развёл руками Полпольский. - Ну что, прервёмся дать эмоциям отдохнуть? Что-нибудь споёте? - перевёл он взгляд на Карена.
        - Да, конечно. - Наш главный прокашлялся и начал вводную, согласно плану. Мы набросали примерный трек-лист, но на то и примерный, что собирались следовать ему в зависимости от ситуации. Пока менять ничего не нужно, чему я очень рад. В тему песня будет после моего спитча.
        - Следующую песню мы решили взять в оборот сами, - произнёс Карен. - Нам она автобиографичной показалась, хотя была написана тыщщу лет назад! Обычно весь материал нам таскает этот штрудель, - кивок на меня, - помешанный на старине и супер-пупер-ретро. Но на сей раз мы сами откопали песню в его залежах и приняли по ней решение. Для того, чтобы у слушателей не было недопонимания, - нахмурился он и это отразилось на интонации, - мы, все мы, вся наша группа - единый механизм, и все наши решения единогласные и обдуманные. - Если кто-то вышел на Ваню с предложением о сотрудничестве, то решение сотрудничать принимал не один он. И он правильно сказал, МЫ будем делать для сектора всё, что в наших силах. Дай бог, чтобы они были, эти силы.
        Мощно задвинул! Не ожидал. Когда нет зрительного зала, Карен может толкать речи. Но на концертах до меня это делал только Хан, наверное не просто так.
        Кивок мне, и мы с ним одновременно вступили. На время интервью Дима добавляет Карену звук, но когда поём убирает уровень парней до бэка. Это и есть Димина работа - следить за уровнями. Конкретно эту песню парни будут подпевать, петь вместе со мной, и лидер-вокал должен быть сильнее остальных.
        …А песенка и правда автобиографичненькая вышла. «Мы - простые ребята, но бить будем мощно и сильно. Не провоцируйте нас, поднимемся и зае… фигачим вам по хлебалу первое число!» Ой, чуть не пропустил куплет:
        Возвращаемся с работы мы, ребята, от сохи.
        А кругом читают Дао, что творится, мужики!
        А мы вдыхаем вольный ветер, наши мысли так легки.
        И пока мы не в Шанхае, нам все это не с руки.
        Простой мотивчик. Но жёсткий посыл. Настроение начало повышаться, а тело после Роминого вопроса расслабляться. Наверное, главное позади, самые опасные слова, которые могут утопить нас, прозвучали. Теперь работаем на эту самую «атмосферу», которую и запомнит зритель и слушатель.
        А мне все пофиг - я с покоса - уберите кирпичи.
        А на хрена уральский парень занимается Тай-Чи?
        А мы вдыхаем вольный ветер, наши руки так крепки.
        А ломать без толку доски - удавиться от тоски.
        Освежись аэрозолью, это чудо - финский пар.
        Дома кафельная ванна и искусственный загар.
        А мы вдыхаем вольный ветер у вонючей у реки.
        Натуральные березы, ой, да в бане веники.
        Надеюсь, кто надо - поймёт. А для всех остальных в тексте русским по белому, огромными буквами, чтобы и самые тупые и недалёкие поняли, слово-маркер «вольный ветер». Который мы вдыхаем. И за который кирпичами вам… Того. Если достанут. Думаю, песня после эфира будет обречена на популярность. И последний куплет:
        Все мы грешны и не надо перед образом стоять.
        С нас потом никто не спросит, да и что с нас можно взять?
        А мы вдыхаем вольный ветер, наши души так легки.
        Отпускай же, мать-природа, наши смертные грехи.[4 - «Чайф» - «Вольный ветер».]
        - Эту тоже пояснять? - улыбаясь, спросил я, когда закончили. Одна из камер студии смотрела мне в лицо, одна давала хороший профиль, улыбка получится что надо.
        - Нет, тут всё понятно, - парировал своей улыбкой Полпольский. Хрена два он понял, «романтик» наш.
        - И главное не ушли в тяжеляк, не сильно выбиваемся из формата. Мелодичненько так, - добавил Хан.
        - Да, и за это огромное спасибо! - кивнул ведущий нашему гитаристу, причём искренне. - Ребят, ещё момент, - а это уже ко всем, - нас слушает и смотрит всё больше людей. Сайт зарегистрировал около миллиона уникальных адресов-просмотров.
        Охренеть! Полляма за десять минут набежало? А слушает тогда пипец сколько?
        - У нашей станции есть добрая традиция, давать в эфир песни, - продолжал Полпольский, - за которые проголосует большинство слушателей и посетителей сайта. Давайте дадим выбрать, что вы будете исполнять… Ну, скажем, во время второго или третьего часа? Что-то вы поиграете в любом случае, а что-то пусть люди выберут.
        - Да не вопрос! - Это снова Хан.
        - Только трек-лист мы с собой не захватили, продолжил Карен, - решили играть на импровизации, потому давайте сделаем так. Пусть слушатели сами выбирают песни, в смысле пишут названия, а остальные их лайкают. Тогда можно будет проголосовать за несколько песен. А то обидно ведь, выбрать одну, а мы её не исполним.
        - Это хорошее замечание, - отдал должное Роман. - Всё понятно, дорогие радиослушатели? Сегодня не мы предлагаем выбирать вам, а вы сами творите музыку в эфире!
        - А я снова возвращаюсь к политике, - взгляд на меня, - ибо мне в микрофон подсказывают, что в чат пришла лавина почти одинаковых сообщений с просьбой рассказать о «Цитадели» и вашей роли в ней. Мы аполитичное радио, но мы ведь и не призываем к насилию, наоборот, мы с вами противники оного? - Он довольно засверкал глазами. Аполитичный ты наш, мы тебе за двадцать минут месячный рейтинг сделали. Да не вопрос, надо - так надо! Я ж сам согласился, и знал, что так будет.
        - Конечно, мы именно что противники, любого насилия! - ответил Карен, видя, что я пока молчу. - И вы, возможно ненамеренно, читая сообщения чата, исказили действительность. Мы - не «Цитадель», не её часть. Мы лишь простые музыканты, которые не боятся говорить правду. И наше единственное преимущество перед другими, что мы… Или, скажем, часть нас, может за себя постоять, не даст «слить» себя в сортир всяким управлениям без веских доказательств. Наверное потому на нас и вышли. И мы не то, что гордимся этим и превозносим себя, наоборот, чувствуем дополнительный груз ответственности.
        Тем же, кто сомневается, хочу сказать - зайдите на наш сайт. Там огромная подборка песен и исторических к ним материалов. Это всё создавалось с лета, планировалось, находилось и размещалось. Мы ПЛАНИРОВАЛИ говорить людям правду! Мы ПЛАНИРОВАЛИ воевать с системой промывки мозгов от пятого управления! Просто так совпало, что кто-то решил дополнить нашу правду своей некондиционной информацией. Это и не хорошо, и не плохо. Это война, а на войне хороши все средства.
        Вояка, блин! Я про себя выругался. Не хотел и не хочу подставлять парней под удар, но когда они сами просятся…
        - И вообще, чего это я отдуваюсь. Вань, ты начал - ты и заканчивай, - понял он мой грозный взгляд и перевёл стрелку.
        Я картинно прокашлялся.
        - А тут особо продолжать-то и нечего. Мы не знаем, что такое есть «Цитадель». Карен правильно сказал, мы готовили свою войну, и вы можете посмотреть на наши силы на нашем сайте, причём интересная информация по ПРАВДЕ из прошлого постоянно обновляется и добавляется. Мы не знаем, кто организовал этот конкурирующий проект с народными мстителями-профессионалами, и ответы не ищем. Всё, что можем сказать, это выводы по косвенным данным, и эти выводы такие - это основатели.
        - Кто именно? Веласкесы? Феррейра? Сантана? - Роман держал в руках переносную планшетку, куда выводилась какая-то их внутренняя информация. - Это не мои вопросы, это спрашивают слушатели. Вот, например, Василий Толстогубов из Архангельска.
        - Я же говорю, не знаю. Сантана и Феррейра пиарились перед диаспорой, организовывая наш концерт, но это значит только то, что они хотят стать популярнее на этой стороне Венеры и ничего больше. - Не охота подставлять Софи и её клан, но что поделаешь. Придётся ей на самом деле поддерживать имидж и вкладываться в Обратную Сторону.
        - Зачем? Зачем могущественным кланам это?
        - Власть. Её разве бывает много? Влияние на выборы, выбор нужного «своего» кандидата. Роман, ну пораскинь мозгами, если у вас есть возможность стать влиятельнее и богаче, вы откажетесь?
        Полпольский хмыкнул, но «съел». Я ему рейтинг неосторожным обращением ещё поднял, я вообще почти святой для него.
        - А королева? Она может быть автором? Она любит сочинять сказки, - спрашивает Георг Геворкян из Астрахани, - снова сверился он с сайтом.
        - Вряд ли. - Я покачал головой. - Она единственная, кому это точно не надо. Косвенно выгодно, принцип «разделяй и властвуй» ещё никто не отменял, но первая так рисковать и подставляться не будет. Что, впрочем, не отменяет факт, что она дала приказ сестре и «тихушникам» не усердствовать с поисками кого надо. И, думаю, пока основатели не разберутся между собой, кто круче и кто диктует следующую партию, «Цитадель» в относительной безопасности. Ром, это действительно всё, что я могу сказать, - сделал я умоляющее лицо. - Все источники информации открыты, у меня нет инсайдов. Пусть каждый смотрит, изучает и думает, это не запредельно сложно. У нас рыльце в пушку, что мы согласны с ними работать, но не надо вешать на «Крылья» всех собак. Мы что, зря полгода старались и тягали информацию по истории, чтобы нас к каким-то террорюгам причислили?
        В студии прокатился лёгкий смех.
        - Так собак на вас никто и не вешает. - Роману начала надоедать тема. - Но…
        - Можно я снова уведу разговор чуть в сторону? - перебил я. - И поясню миллиону радиослушателей, что они вновь видели во всех источниках информации, но так ничего не поняли. Это добрая традиция, прятать на открытом месте, а я уже примеряю себе лавры эдакого ангела правды. Есть ангел справедливости, ангел смерти, ангел воздаяния, а я - ангел, открывающий глаза. Круто, да?
        - Очень! - Полпольский усмехнулся. - Ладно, давай, чего уж там. Руби с плеча!
        - Вы, все вы, я имею в виду и диаспору, и население сектора, - снова менторским тоном начал я, - за шелухой от кровавых расправ не заметили тектонического сдвига во власти, в среде элиты, управляющей страной. Ещё вчера всем было на…гадить на вас с орбитальной станции. А сегодня подонков, освобождённых, невзирая на прямые доказательства убийств, вешают и толкают с лапуты. Могли вы об этом вчера мечтать?
        Пауза, и тут же ответ:
        - Нет. То есть произошло главное, какая-то часть элиты больше не рассматривает вас как рабов. Не смотрит как на неполноценных. Более того, эти люди готовы с вами работать на равных прямо сегодня или завтра! Их пока ещё останавливают драконовские меры, которые ввела в отношении русскоязычных система власти латинос за пятьдесят лет, но часть элит готова это пересмотреть и отменить. И всё, что от вас нужно, это поддержать начинания сверху, не вдаваясь в полемику плана: «Они - латиносы, им нельзя доверять!» или «Всё равно они все козлы!».
        Для понимания. Средства от нашумевшего нашего концерта в субботу пошли в благотворительный фонд клана Сантана. И сама Софи Монтеро, второй человек клана, уверила, что часть этих средств будет потрачена здесь, на Обратной Стороне, на помощь местным приютам. И я верю, так и будет - подобные люди не бросаются словами. Вечер же организовывала дочь Октавио Феррейра, и она тоже, совершенно точно говорю, не рассматривает Обратную Сторону, как врагов или рабов. Вот что главное во всей этой свистопляске, а не убийства и запугивания провинившихся подонков. Эпоха новая началась, господа русскоговорящие! Начало которой вы благополучно проморгали и шлёте вопросы про каких-то террористов.
        И нет, я не знаю имеют ли Сантана и Феррейра отношение к «Цитадели». А если узнаю - меня уберут, несмотря на связи, в мире власти всё сурово. На эту тему вопросы тоже не шлите.
        «Так тебе, скотина!» - мысленно потёр я руки, представляя вытянутое лицо Октавио Феррейра. Будет он у меня защитником Сектора, ой как будет! Всю жизнь об этом мечтал! Хоть до сего момента и не догадывался.
        - Да, Хуан, это верное замечание. Про смену эпох и ориентацию элит, - выдавил Полпольский, на которого было жалко смотреть. Не его профиль. - Не знаю кого как, но меня ты удивил, я не задумывался о подобном.
        - Потому, что ты не политический аналитик, а ведущий самого романтического радио Обратной Стороны, - полил я елея. - Тебе простительно. А вот вашим местным СМИ… Впрочем, они ваши, сами с ними и разбирайтесь.
        - Тоже верно. Наш дом - наша кухня. Я напоминаю, у нас в студии столичная группа «Крылья ветра», и сейчас мы вели беседу с фронт-меном группы Хуаном Шимановским, высказавшим своё личное мнение на видение некоторых тектонических процессов в управлении планетой. Ребят, может снова сделаем паузу? - Взгляд на Карена.
        Тот ненадолго задумался, сам себе кивнул, приняв решение, что исполнять.
        - Следующую песню - для разрядки. Надоело как-то о политике, - произнёс он. - Мы споём про любовь, про лучшее из её проявлений. - Ехидная улыбка.
        - Нас обвиняли, что мы не умеем про неё петь… - добавил Хан.
        - Нашлись такие? - притворно охнул Роман.
        - А то, - ответил Карен. - Итак, песня под формат радиостанции, ибо про любовь превыше всего. «Лирика».
        Хан заиграл, я вступил… Ну а далее пошло как на репетициях. Эту мы ещё летом прогоняли, и даже в «Натюрморте» протестировали. Песня романтичная… Можно так сказать. Но драйвовая - не отнять. Сомневаюсь, что под формат - тяжеловатая очень, но всяко лучше трёпа о политике.
        Сигарета мелькает во тьме,
        Ветер пепел в лицо швырнул мне.
        И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожо-о-о-ог…
        Скрипнув сталью, открылася дверь.
        Ты идешь, ты моя тепе-е-ерь,
        Я приятную дрожь ощущаю с головы до ног…[5 - «Сектор Газа» - «Лирика».]

* * *
        - Ну, немного распелись, - сиял Роман, - так сказать и раскочегарились, и о наболевшем поговорили. Давайте к истокам?
        Мы согласно закивали, хотя это был риторический вопрос.
        - По моим данным, которые взяты из открытых источников, - кивок на планшетку, - вашей группе уже более пяти лет, три из которых вы активно играли и были принимаемы в клубах диаспоры Обратной Стороны в Альфе. Концерты в Малой Гаване, это такой столичный специализированный район для уличных артистов. Это я поясняю для тех, кто не был в Альфе и плохо её знает. Игра в ресторанах.
        - Ну куда ж без этого! - воскликнул Хан. - Без ресторанов порядочный музыкант в столице окочурится. Без денег и еды ещё никто не смог прожить.
        - Верно. И всё это время вы носили романтическое название «Алые паруса». При этом пели пусть и не взрывные, но свои песни, собственного сочинения. Но летом вдруг резко провели ребрендинг, сменили название и начали выступать с совершенно иным материалом, превратившись из полноценной лирической группы в милитаристский ансамбль ретро-песни. В том числе поёте на английском, и оценивают вас поклонники англоязычного ретро очень и очень высоко. Что изменилось полгода назад? Откуда такая резкость и прыть?
        Ребята начали переглядываться, и я было открыть рот чтобы что-то ляпнуть, но вдруг слово взяла наша «чурка узкоглазая»:
        - Полгода назад мы повстречали Хуана. И это знакомство перевернуло наш мир. Мир как бы остался прежним, каким и был, но мы, каждый из нас, пересмотрели своё место в нём. И нам оно не понравилось.
        - Есть такое понятие, - перебил воспрянувший духом Амирхан, - кризис среднего возраста. Ты понимаешь, что это такое, только когда достигаешь его. Мы достигли среднего возраста в музыке, но не понимали этого. И только после встречи с Ванюшей вдруг осознали, что то, что вокруг нас - наш потолок. Выше не взлетим. А до этого мысленно всячески отрицали это, строили беспочвенные радужные планы: «Вот сейчас ещё материал напишем, ещё вон там и вон там выступим…» Но правда оказалась в том, что сколько бы ни писали и где бы ни выступали, ничего не изменится. А останавливаться в развитии и всю жизнь жить тем, что уже есть… - Он покачал головой. - Не для нас это. Мы ещё слишком молоды, чтобы никуда не торопиться.
        - Хуан одержим идти в мир с какой-нибудь идеей, - продолжил Фудзи, воспользовавшись тем, что Хан замолчал. - Он хочет подарить миру что-то. Хочет созидать. Хочет менять мир, чтобы людям в нём жилось лучше. Чтоб жилось ПРАВИЛЬНО, по правде. Мы на самом деле тоже хотели изменить мир, но держали свои мысли под штампом: «Да ну его, всё равно это невозможно!» Что мы, маленькие и незначительные, можем в масштабах огромного государства?
        - А Хуан взял, и переубедил нас. - Хан и Фудзи переглянулись.
        - Он просто не понимает, как может быть что-то невозможное, для него такого слова не существует, - продолжил японец.
        - …И он предложил кощунственную вещь, - а это воспользовался паузой и вставил слово Карен. - Предложил нам пойти другой дорогой: отказаться от своего творчества ради пресловутого блага всех. Мы чуть не убили его…
        - …Но подспудно вдруг осознали, что находимся в кризисе среднего возраста, и не стали. - снова перебил Хан и улыбнулся в тридцать два зуба (минус те, что выбили в драках и он пока не успел вставить).
        - Это было сложное решение, но мы согласились, - подтвердил Карен. И даже разработали программу, как именно будем нести это «высокое и светлое». Как мы оную разрабатывали - тема отдельного вечера, но в итоге звёзды сошлись на том, что есть, что вы видите и слышите на наших концертах.
        - То есть вы сразу планировали не просто «найти себя», не просто изменить нишу, а именно «нести в мир»? - не пытаясь сдерживать иронию переспросил Роман.
        - А почему бы и нет?
        - Мы совмещали, - улыбался Хан. - Как бы и находили себя, и несли. А почему нет? До нас так никто не делал, мы никого не копировали, ни за кем не следовали - имели право. А если бы не «выстрелило» - значит «не выстрелило» бы.
        - А почему именно ретро? Что в нём такого, что оно лучше своего, несомого в массы с целью изменить мир? Или вы не смогли достаточно… Найти себя на этом направлении?
        Сволочь! Удавил бы гада. Но нельзя. Да и по делу вопрос. Многим интересно, как на него ответим.
        - Если петь своё, на нас повесят клеймо националистов, и бог весть ещё каких истов. И однозначно - радикалов, - ответил Карен. - А мы наоборот, против национализма и насилия. А тут песни, написанные задолго до нас, их не пришьёшь к текущему моменту. Они… Не конъюнктурные. А значит и мы не конъюнктурщики.
        - К тому же всё, что есть - когда-то было, - вставил я свои пять центаво. = Если мы покажем людям, что они уже сталкивались со всем этим… Их предки… То и им не страшно будет решать такие же проблемы снова. Думаю, это тоже сыграло роль.
        - А ещё драйвовые это вещи, - заулыбался Хан, ставя точку в вопросе. - Лично меня зацепило это ретро. Есть в нём необычное и притягательное, чего нет в современных исполнениях.
        - И мы решили, чёрт возьми, давайте попробуем! - эмоционально подвёл черту Карен, а для ребят этот вопрос был очень актуальными и животрепещущим. - Не получится - мы ничего не теряем.
        - Но то, что вы исполняете песни прошлого означает, что вы не будете петь собственные? - сверился Роман с планшеткой визора. Точно, скотина из скотин. Но вопрос снова по существу. - Вы продолжаете писать?
        - Продолжаем, - совершенно честно ответил Карен. Ибо они пишут. Но я с ними новые вещи не репетировал. Не то, что от меня их скрывают, просто не до нового мне. - Будем ли исполнять? Думаю, да, будем. Но пока у нас взлетел проект с «Крыльями», причём старт взял жёсткий и высокий, нет смысла отвлекаться на что-то другое. Зритель не потянет такую гору разнообразия материала.
        - У тебя верные данные, Ром, - продолжил он, глубоко вздохнув. - Мы играем англоязычный рок-н-ролл, в том числе трижды были приглашены с ним на вечеринки аристократии - там много любителей подобной музыки. Рок «взлетел» первым. Теперь «выстрелили» наши посылы в мир для диаспоры и Сектора на русском. Ещё и собственные песни… Пожалей, а?
        - Количество старинных песен, - взял слово Хан, - объективно есть величина постоянная. Их просто больше неоткуда взять, все, что есть - уже написаны. Думаю, как только покажет лавочка дно, вновь проведём ребрендинг. Мир меняется и течёт, нет ничего постоянного. И мы тоже должны меняться.
        - Правильная мысль! Лично я, как Роман Полпольский, её всячески поддерживаю! - сумел-таки вновь закрыть скользкую тему ведущий. - Коротко подведу итог вопроса для радиослушателей, а то он каким-то… Объёмным вышел, размазанным. Вы - юные романтики, которые хотите изменить мир. И то, что у вас может получиться, поняли после встречи с вашим главным романтиком - Хуаном.
        - Поняли, что может выйдет, может не выйдет, но попытаться в любом случае стоит, - поправил его Карен. Кивок в ответ.
        - После чего вы это и сделали, попытались, поставив не на привычный звук, а на музыку, с которой никто не заподозрит вас в том, что вы - политические конъюнктурщики. На то, что было написано века назад. Всё верно?
        - Ты нас осуждаешь? - задал прямой вопрос Хан, ибо в глазах ведущего и в голосе читалась неприкрытая ирония. - Что мы романтики и хотим изменить мир?
        Огонь иронии в глазах Ромы тут же потух.
        - Наверное, нет. Просто я старше вас, больше прожил и опытнее. И тоже считаю, что маленькие люди не могут в одиночку что-то перевернуть. Но я - это я, я не носитель истины последней инстанции. - Новая ирония и блеск в глазах, но уже совсем иная. Знает о поддержке нашей группы «сверху» куда больше, но это знание, выданное в эфир, отрицательно повлияет на рейтинг. - Карен сказал, даже если у вас не получится, вы имеете право попробовать - вот с этим, пожалуй, согласится любой радиослушатель. Нельзя осуждать людей, МОЛОДЫХ людей, за то, что они романтики, а мы в эфире «Радио Романтика»! И я прошу спеть что-нибудь… Из англоязычного репертуара. - Снова выкрутился. Опытный чёрт, этот Рома! - Мы люди русскоязычные, от столицы далеко, и не все в Секторе эти ваши вещи слышали.
        - Вань? - Это Карен мне, по поводу песни.
        Думал я не долго, так как подозревал, что будет и этот момент. Что нас попросят спеть рок-н-ролла. Тут вообще-то Нострадамусом быть не надо такое просчитать. И попросил ребят дать выбрать англоязычное мне, так как знаю язык, а потому лучше «шарю», что подойдёт согласно моменту.
        - Сейчас мы споём песню, которая называется «Дитя времени», - улыбнулся я камерам. - Я не побоюсь этих слов, но именно она стала камешком, благодаря которому появился снежный ком под названием «Крылья ветра». Диск с этой песней мне подарил очень хороший человек, из фанатов рок-н-ролла, и с этого момента началось моё повальное увлечение этим жанром, а после и его русскоязычным аналогом. Мистер Смит, если вы меня слышите, огромный вам привет! - Помахал камере, которая со стороны лица. - Про виски помню, и в гости как-нибудь обязательно зайду. Как разгребусь немного и разбогатею.
        Кивок Фудзи, и после его «раз, раз, раз-два-три» по тарелке, все дружно вступили. Ну, а после длинного-предлинного вступления, во время которого мы загипнотизировали сами себя, и основа:
        Sweet child, in time
        You'll see the line
        The line that's drawn between the good and the bad
        See the blind man shooting at the world
        Bullets flying taking toll
        If you've been bad,
        Lord I bet you have
        And you've not been hit by flying lead
        You'd better close your eyes and bow your head
        And wait for the ricochet
        Карен выл, аки оперная дива. Ян Гиллан, буде жив, обзавидовался бы вусмерть. Хорошо, что наш басист и лидер берёт такие ноты.
        Долго забивать эфир не хотелось, а песня эта длинная, но как-то сократить не получилось, и отыграли так, как репетировали и исполняли в Гаване и на вечеринках. Когда замолчали, в студии стояла тишина. Десять секунд. Пятнадцать.
        - Реклама на «Радио Романтика», - произнёс, наконец, Рома, и пошла заставка.
        - Пока реклама, нас снимают? - спросил Хан, показывая на ближнюю к себе камеру.
        - Картинку да. Но звук нет, - ответил Полпольский, вытирая со лба пот. - Звук идёт тот, что и в эфир. Так и задумано. Пока поют спонсоры, можете говорить, что думаете.
        - Да мы вроде ничего и не думаем, - расплылся в улыбке Карен. - Всё по плану. А что откровенно получается - так даже лучше.
        - Ну, и славненько. - Мы его успокоили. А успокоить чувака было нужно, так как он был на взводе.
        - Сколько там нас смотрят? - понял я причину нервозности. Ибо Полпольский почти постоянно пялился одним глазом в планшетку, не видную нам и находящуюся вне зоны действия любой из камер.
        - Миллион триста, - ответил он. Сухо ответил, как сжатая пружина.
        - А на самом деле? - Я сурово прищурился.
        Он мысленно махнул рукой и сдался:
        - Два семьсот. Почти три миллиона. М-мать! - Ведущий коротко, но ёмко, впрочем почти цензурно выругался.
        - А нафига подтасовываете? А как же рейтинг и реклама?
        - Да за этот рейтинг!.. - Он подался вперёд, но услышал что-то в наушниках и замер. Затем произнёс:
        - Вась, давай ещё рекламу. Следующий блок. Давай, я сказал!
        Снова подался вперёд, но заговорил спокойнее.
        - За такие цифры в прямом эфире с такой группой, как ваша, знаете, как нас «пятёрка» поимеет в случае чего? А рейтинг - так, тьфу. Сегодня вы отстреляетесь, а завтра вновь привычные двести тысяч в сутки.
        - Не-а, - покачал я головой. - Не будет привычных двухсот. Больше будет. Раза в два-три точно. Правда недолго, но если вы дураки и не воспользуетесь моментом - так вам и надо, - не стесняясь, презрительно усмехнулся я.
        - А насчёт «пятёрки» - не надо. Не так страшен чёрт, как его малюют, - возразил Хан.
        - Ребят, вы из столицы, - устало произнёс Рома. - Там всё по-другому. Там люди, цивилизация, власть и контроль рядом. А тут они - боги. Могут всё. Вот вообще всё. Маркус может и выкрутится, но я…
        - Всё будет нормально, - решил я подбодрить мужичка и обнадёживающе улыбнулся. - Обещаю. Я присмотрю за этим.
        - Надеюсь. - У меня получилось, наш ведущий пришёл в себя. Заиграла заставка с девизом… И…
        - И снова в эфире я, Роман Полпольский, и моя авторская программа «Вечерние посиделки». Тем, кто только подключился напоминаю, что у нас в гостях столичная русскоязычная группа мечтателей-романтиков милитаристов… Да-да, вот такое странное сочетание, под названием «Крылья ветра». Ребят, я не очень в языках, о чём была прозвучавшая песня?
        - О том, - ответил я, а кто ж ещё, - что если ты плохой человек, а ты стопудово плохой, то даже если если ты прикинешься веником и не будешь отсвечивать, тебе всё равно прилетит от судьбы рикошетом. Кстати это тоже один из наших девизов, но я формулирую его как: «Бог не фраер, всё видит».
        - Судя по вашему концерту, что был три дня назад, возможно, соглашусь. - Кивок. - Тогда может перейдём к личностям и историям жизни? Кто первый?
        Мы не сговариваясь указали на нашего лидера. Тот вздохнул полной грудью и начал исповедь:
        - Армянская диаспора на Венере она… Немного обособлена, хотя и входит в русскую. Но у нас очень сильны свои собственные традиции. Почему так - не знаю. - Пожатие плеч. - Родился я…

* * *
        - Так что меня никто не поддержал, кроме бабушки. Бабуль, привет! - помахал он рукой на камеру. - Я знаю, ты меня слышишь. Спасибо за поддержку, век тебе благодарен! - Он мечтательно улыбнулся. - Она не понимает моей музыки, но одобряет, что я ею занимаюсь.
        - Наверное, как все бабушки, - с опытом взрослого и мудрого товарища в голосе заметил Роман. - Они - другое поколение, но любят нас, шалопаев.
        - Да, наверное, - согласился Карен.
        - А я напомню радиослушателям, что только что мы стали свидетелями истории жизни, истории неудавшейся женитьбы, от лидера группы «Крылья ветра» Карена Мартиросяна. Любовь превыше всего, и в этом случае она победила все невзгоды и перипетии традиционного мировоззрения и воспитания.
        Карен умеет рассказывать. Как баял о том, как его чуть не женили - аж я, знающий подробности процесса, заслушался, раскрыв рот. Причём родные почти задавили его, но перед самым субботним концертом он психанул, позвонил и сказал, что кладёт болт на всех, ему не надо ни помощи, ни наследства - ничего. И поехал на генеральную репетицию. Так достать чувака с жёстким традиционным воспитанием?
        Теперь об этой истории знают миллионы, и один он точно не останется. Я про себя усмехнулся.
        - Традиционное мировоззрение и воспитание не так и плохи, - попытался чуть-чуть смягчить свой прилюдный вызов семье парень, - я очень люблю всех, ценю и уважаю. И очень благодарен за то, что дала мне семья. За всю поддержку, что оказала. Но иногда, некоторые вещи, мужчина должен решать сам. И я не позволю лезть в эти вещи даже им. Простите, если что не так. - Это он родным.
        - Интересная история. Что ж, пожелаем Карену и его близким счастья и примирения. Кто следующий? - Песня выпала из повестки. Роман смотрел на нас, мы молчали, но вдруг Хан, сволочь, а ещё друг, ткнул в меня пальцем:
        - Он. У него история красивая, куда моей и Фудзи до неё. Пусть рассказывает.
        - Хуан? - довольно улыбнулся Роман, не скрывая торжество.
        - Разумеется. - Я кивнул. - Сразу хочу сказать, что моя история хоть и романтичная, и полна любви и женщин, но она… Слишком необычная! И долгая.
        - Хуан, я - главный редактор этого радио. - Белозубая улыбка. - Если нужно будет время - мы найдём его.
        Угу, не сомневался. Особенно учитывая три ляма зрителей и ещё сколько-то слушателей.
        - Хорошо. - Я кивнул. - Про то, как я рос обычным школьником, у матери-одиночки, говорить не буду. Таких как я миллионы. Начну с собственно переломного момента, после которого моя прежняя жизнь пошла под откос а началась совсем-совсем другая. А это произошло совсем недавно, каких-то полтора года назад. Роман, скажи, ты веришь в чудеса?
        - Ну-у-у… - Ведущий пожал плечами. - Да, наверное. Не в Деда Мороза, конечно, но иногда случаются необъяснимые вещи, которых вроде как не может быть. Очень редко, но бывает.
        - А вот я не верил. Всю жизнь. Но как только попытался поверить, и, наверное, всё-таки поверил… Иначе просто не может быть - конечно поверил… Чудо тут же и случилось.
        Я замолчал, подбирая слова.
        - И? - подался ко мне Роман, выгибая бровь. - Хуан, ты заинтриговал радиослушателей и зрителей нашего канала. Мы теперь тебя так просто не отпустим.
        Это он о том, что я могу включить заднюю? Да не включу, родной, не включу. Мне давно пора выговориться. Всем. Чтобы кривотолков не было.
        - Роман, скажи, какова вероятность… Встретить, идя по улице, настоящую принцессу? Не просто аристократку под личиной, а всамдельшнюю представительницу правящего дома? Без охраны?
        - Без охраны? - уточнил он. На слова о принцессе не отреагировал, но то, что знает он, не значит, что знают все слушатели и зрители. Подыгрывать будет.
        - Без охраны, - подтвердил я.
        - Нулевая, - отрезал он. - Просто встретить - да, возможно. Теоретически. Не со мной, в другой жизни, но они тоже люди - бывает. Но только не без охраны.
        - Она сбежала от охраны, поссорившись с мачехой, - продолжил я, улыбаясь до ушей. - Она вообще импульсивная девушка. Иногда даже чересчур. А с мачехой у неё всегда были напряжённые отношения. - Бэль, кстати, меня тоже сейчас смотрит и слушает. Да, наверное, как и все МОИ девочки. Даже Марине я сказал, что еду на первую в истории трансляцию в прямом эфире, глаза её загорелись. Русский она пока знает плохо, но что-нибудь придумает. - И пошла гулять в Центральный парк. И в промежутке между моментом, когда она туда добралась и до момента, когда идущие по следу ангелы её нашли, она успела повстречать в парке одного единственного юношу.
        - Тебя.
        - Да.
        Я буквально кожей почувствовал, как почти три миллиона зрителей затаили на том конце эфира дыхание. Многие подозревали, многие знали точно, а многие только что-то слышали, но интересно было всем.
        - Но самое смешное, Ром, это то, что этот парнишка был настолько заморочен своими проблемами, что не узнал её! Да, это так, он банально не понял, кто перед ним. В защиту парня скажу, что её высочество в жизни достаточно сильно отличается от себя же на картинке в СМИ. Но в обвинение - он многократно смотрел репортажи об очередной выходке Изабеллы Веласкес, и ВИДЕЛ, как она должна выглядеть.
        - Но не узнал, - довольно, с придыханием, произнёс Роман.
        - Но не узнал, - подтвердил я.
        - А это значит, что нам пора чего-нибудь спеть, - решил он сделать интригующую паузу. А, теперь понял, после истории Карена пауза была не нужна, а после моего начала люди будут сидеть и нервничать - что ж там такое дальше? Рейтинг, так его и разэдак! Ура! - Сами споёте или возьмём песню-лидера с чат-опроса с сайта?
        - А кто у нас лидер? - поднял голову Карен.
        - «Апостол Андрей».
        - Сами! - отрезал я. - И следующую песню я посвящаю ей, Изабелле Веласкес. Песня тоже написана столетия назад и называется «Твой звонок».
        Я заиграл - там долгое вступление на акустике. Ребята поддержат, вступят где надо. Я же мысленно представлял встречу с Бэль, наш чарующий танец в одном из заведений центра города… Банду Толстого… И что из этого всего вышло. Я долго шёл к Изабелле, но сейчас подсознательно чувствовал - она стала моей. Будет со мной всегда, что бы ни случилось. Я прощу её любую, что бы ни натворила. Она простит меня любого, что бы ни натворил… В итоге. Нам будет очень непросто, и впереди ждёт много-премного боёв с переменным успехом. Скучно однозначно не будет. Но она всё равно останется рядом, кто бы в тех боях ни победил.
        Твой звонок раздался ночью.
        Я услышал в трубке голос тво-ой
        Ведь я его так жда-а-ал…
        Запел я.

* * *
        - Вот так я и оказался в стенах корпуса, - закончил я краткую версию истории. - Ради неё. Чтобы стать достойным неизвестной аристократки. Чтобы стать тем, кто может своими силами её защитить.
        Воцарилась тишина. Роман сверился с планшеткой.
        - И как, по честному, помогло? - Голос ведущего лучился иронией, он только для вида пытался её скрыть. Но за эту иронию его не осуждаю. - Ты стал способен защитить настоящую аристократку? Я сейчас об аристократках не принцессах; принцессы - тема отдельная.
        - Да, способен, - не моргая, ответил я.
        - Смелое заявление. - Показное недоверие, но не переходящее черту. Вроде как его личное мнение. - Хуан, вот ты ещё не закончил историю про корпус, но чат уже завалило вопросами, почему они тебя приняли? И проскочило несколько вопросов - примут ли они ещё кого-нибудь, если к ним прийти и постучаться по твоим следам?
        Я непринуждённо рассмеялся.
        - Нет. Парни, кто меня слушает, не пытайтесь. Не примут. - Далее пояснил Роману. - Я - совпадение трёх факторов одновременно. И ближайшие полстолетия звёзды более в такую же комбинацию не сойдутся.
        - Трёх факторов. Первый это то, что ангелы в корпусе знали кто ты и что ты гулял с их подопечной? - выстрелил наугад ведущий.
        - Не совсем. Когда мы гуляли, её охраняли сотрудники департамента безопасности, которых я принял за клановое СБ. Ангелы вроде как не уследили, не оправдали доверия, и наверху решили на время следствия их отстранить. А информация с дня знакомства в парке никому из руководства корпуса не интересна. У них узкий круг задач, им нет нужды «пасти» все контакты нулевого объекта. Этим занимаются другие люди.
        Но Изабелла забыла у меня виртуальный навигатор, который оказался системой координации боя старой модели. Навигатор из арсеналов корпуса. Я пришёл к ним с их навигатором. И они сразу всё поняли.
        Но это не значило ничего, как пришёл - так бы и турнули. Однако был и второй фактор - у них уже давно назрела необходимость обкатать некоторые наработки и методики по воздействию на мальчиков. У корпуса скопилась колоссальная база опыта по воспитанию девочек, но к мальчикам они боялись притрагиваться.
        - Прям таки боялись? - усмехнулся Рома. - Есть что-то, чего эти железные девы боятся?
        - Да никакие они не железные! - в сердцах вспыхнул я. - Конечно боятся. Ответственности за жизни людей. Они самые обычные люди, а никакие не кровожадные монстры, и им претит убивать кого бы то ни было просто так, ради процесса.
        Полвека назад, при королеве Оливии, была попытка взять опытную группу из приютских пацанят, - начал я очередную заготовку, за которую получу по шапке. - Проект назывался «Белый ягуар». То, что я сейчас говорю, это информация под грифом «Совершенно секретно», но считаю, что некоторые скелеты давно пора вытащить из шкафа, ибо выводы по ним давно сделаны, ошибки давно исправлены, а люди, кто допустил, давно мертвы. И это были ЛЮДИ, а не боги, а люди могут ошибаться.
        - Ошибки бывают разные, - напрягся Роман.
        - Согласен. Но чем выше ты сидишь, тем выше цена, которую платишь за ошибки. При том, что ты не можешь их не совершать уже потому, что человек несовершенен.
        …А я не напрягся, ибо Мишель в приватном разговоре (в постели, если что, за сигаретой с ментолом после хорошего перепиха) сказала, что секрет сей давно пора опубликовать, но никто не найдёт для этого подходящий повод. Нельзя просто так взять и покаяться: «А мы, вот, полвека назад мальчиков убили…». Посыпать голову пеплом без причины и даже повода - не поймут-с. Так что ничего мне за разглашение не будет, для вида только пожурят.
        - Инициатором проекта была королева Оливия. - Для убедительности, что не вру, я сверкнул глазами. - Это была её мечта, с нуля создать ангелов-мальчиков. Однако консультант проекта от департамента экстремальной медицины, разработавший методику работы с мальчиками, расписал в качестве методички совсем другое, совсем не то, чего хотела она. Другие сроки, другие меры воздействия, и вообще процесс должен был занять на три года больше, с несколько иным результатом. Ибо женская и мужская психика сильно разные, кто бы что ни говорил. Мальчики по иному мыслят, иначе реагируют на критические ситуации. И они более… Недоверчивые что ли. Они ДУМАЮТ над приказом. Тогда как женщина подсознательно не хочет заморачиваться, если есть авторитетный человек, приказавший сделать что-либо.
        - Тогда зачем ей мальчики, если они… Менее управляемы? - спросил бледный Полпольский.
        - Это хороший вопрос. Там есть плюсы, Роман, несомненные. Ради них всё и задумывалось.
        Но вот реализация не задалась. Королева хотела сделать всё по-своему, как ей казалось правильнее, и она приказала воздействовать на опытную группу по своей методичке, а не согласно предписаниям департамента экстремальных медиков. В итоге мальчики съехали с катушек и превратились в малолетних зверёнышей. И их утилизировали. Но поскольку рекомендации, пусть и с поправками под диктовку королевы, писал профессор психологии дон Эстебан Мартинес, его в итоге назначили виновным за провал и расстреляли.
        Ведущий глубоко вздохнул, покачал головой, но ничего не сказал.
        - После этого были восстановлены все исходные рекомендации профессора Мартинеса, - продолжил я. - Методики переосмыслены, углублены и переписаны. Некоторые элементы новых методик многократно обкатаны в проектах попроще, не на территории корпуса.
        - В приютах.
        - Да. Так можно, ибо обкатывались какие-то частные моменты, а не создание мальчиков-ангелов как таковое. Всё указывало на то, что проект «взлетит», если его перезапустить. Но ни королева Катарина, ни королева Лея, её дочь и внучка, не хотели давать разрешение на новую опытную группу.
        - Что, наверное, правильно, - закивал Полпольский.
        - Конечно. И я полностью поддерживаю это решение как человек. Да и ангелы сами не стремились к новому геморрою на этом поприще, им и своей текучки хватает. И тут представьте, к ним заявляется парень, который говорит: «Девчата, я доброволец и хочу, чтобы вы обкатали на мне свои зубодробительные методики. Стану сильнее - зачёт. Погибну в ходе - да пофиг, я согласен».
        - То есть ты был НАСТОЛЬКО отчаявшимся, - усмехнулся ведущий. Я лишь кивнул. - Хуан, вопрос. Ты не боишься раскрывать подобную информацию? Да ещё обвинять в чём-то покойную королеву?
        - Я же говорю, все действующие лица давно мертвы, - с нажимом произнёс я. - А королева… Королевы тоже люди, тоже ошибаются. Как это ни прискорбно, но опыт в верхах власти нарабатывается кровью, и никак иначе. Вы думаете сейчас по-другому? Да ни в жизнь! Когда власть сталкивается с новым, неизвестным ранее вызовом, всё происходит в точности также. Особенно всё грустно, когда на власть сверху давят обстоятельства. Власть в свою очередь давит на исполнителей, а те делают что-то, от чего кто-то гибнет. Иногда это города, иногда научные станции, иногда дивизии и даже армии - как повезёт. Потом из неудач и смертей делают выводы, разрабатывают правильные методички и решают вопрос, но это бывает потом. Это жизнь, к сожалению. Мы не знаем, чем руководствовалась королева, но я напомню слушателям, что на сей день ни одна из наших королев не умерла своей смертью. Как не умер никто своей смертью из их кровных братьев и сестёр, из которых только Флора Веласкес попала под орбитальную бомбардировку имперцев. После же проекта «Белый ягуар» корпус сделал выводы и решил проблему, вот что главное. Но опытную группу
им всё равно больше никто никогда не даст.
        - Даже с учётом тебя? - Улыбка в уголках губ ведущего.
        - Особенно с учётом меня! - воскликнул я. - Я пришёл к ним с их корпусным навигатором. Я вызвался добровольцем. Но и это ещё не было достаточным основанием для согласия. Тогда, уже после этого, «выстрелил» фактор, о котором я не имел ни малейшего понятия и который не светит… Ну, я думаю, девяносто двяти и девяти в периоде радиослушателей. - Я немного преувеличивал, но сейчас это простительно. - Они устанавливали мою личность и родословную, и нашли в крови гены Веласкесов. Семнадцатая вода на киселе, случайный потомок кого-то незаконнорождённого, родственного королевскому дому, причём фиг знает в каком колене родственному. Но всё-таки меня можно было подписать на эксперимент не как постороннего, а как члена семьи, а такой подход королева уже могла одобрить.
        - Корпус, напомню радиослушателям, это не просто личная армия клана Веласкес, - произнёс Роман, - но и вассальная организация правящего монарха. Все ангелы дают вассальную клятву верности, и королева в ответ - клятву сеньора. Вот такой феномен средневековья в космическом обществе.
        - Такая родственная связь это на самом деле ни о чём аргумент, - продолжил я, не став обращать внимания и комментировать его слова о средневековом феномене. - Таких как я, потомков бастардов, на Венере великое множество. И в Альфе, да и в провинциях тоже есть тысячи если не десятки тысяч человек, родственных семьям Ортега, Сантана, Феррейра, Абанкуэйро, Ареола и прочим аристократам. Мужчины любят женщин, и не соблюдают супружескую верность, и иногда сами не знают у кого от него какие дети. Так что это вообще не аргумент для сеньоров.
        - Такое чувство, Хуан, что ты набиваешь себе цену, - пакостно улыбаясь, заметил Роман. - «Я - член королевского клана, пусть и совершенно случайно».
        - Не-а! - покачал я головой. - Наоборот, я плачусь. Потому, что я не член клана ни разу, это был лишь повод меня взять. Я - несчастный человек, ибо теперь, когда гены нашли, меня будут под микроскопом оценивать. Тогда как плюсов нет совсем. А говорю это в эфире не понтов ради, а потому, что все СБ кланов Венеры и все разведки мира уже имеют мой генокод и знают об этом. Просто не хочу кривотолков в будущем - пусть лучше я об этом сам расскажу, чем меня когда-нибудь после в это ткнут, подогнав аргумент в негативный контекст.
        - Разумный подход, - заметил Роман.
        - Да я вообще практичный человек! - улыбнулся я. - Да, какой-то далёкий незаконный неофициальный потомок кого-то из Веласкесов поучаствовал в моём рождении, но кто он - не имею ни малейшего понятия, да и если честно и искать не хочу. Веласкесы на это смотрят никак, для них что есть этот аргумент, что нет - фиолетово. Для всех них. Главное кто я есть сейчас, а не что у меня в крови.
        - Сурово! - закивал Полпольский. - Но справедливо.
        - Жизненно. - Я пожал плечами. - Вернусь к корпусу и вопросу радиослушателей. Таким образом совпало сразу три фактора, и меня, как добровольца, заперли на базе и подвергли тотальной обработке.
        - Обработке чем? - А теперь Роман был искренне любопытен, ибо по следующему блоку моей жизни информации не имел никакой. - Тебя били? Заставляли не чувствовать боль? Травили психотропами? Это вопросы, которые посыпались в чат, я краем глаза успеваю некоторые просматривать.
        - Нет, но полёт мысли слушателей понятен. - Я покровительственно рассмеялся. - Нет, меня немножко погоняли по тренажёрам, подтянули физически, проверили на скоростные и выносливые характеристики. Ещё немножко научили драться, но именно немножко, так как база у меня уже была. Просто углубили и развили её. И это, кстати, тоже новое для них - гибридной техники рукопашки «под мужчин» у них не было, на мне они её не только испытывали, но в принципе разрабатывали. И будут «допиливать» без меня.
        - Ты про тот стиль, которым уработал марсиан в вагоне метро перед марсианским погромом? - сверкнул глазами Полпольский. Скотина! Какая же он скотина! Нашёл когда вспоминать то дело!
        - Да, немного. - Я сдержал высунувшего было голову дракончика на поводке. - Но я снова повторюсь, что и до этого был неплох в рукопашке. И даже почти занял место на первенстве города. Так что это просто новые для меня приёмы классики, не более. Чистый гибрид будут обкатывать не на парне с улицы, а в департаменте экстремальной медицины - это специализированная госструктура для подобных вещей. Не переоценивайте меня, пожалуйста.
        - Хорошо, не будем, - кивнул ведущий. - Просто ОЧЕНЬ интересно, чем ты занимался там всё это время.
        - Да не так долго я там и пробыл. - Я скривился и пожал плечами. - В основном на меня действовали психологически и смотрели, как восприму. Скорее экстремальная психология, чем медицина. Кто-то назовёт это промывкой мозгов, но я возражу, промывка - это что-то другое, это попытка насадить чуждые ценности, а мои ценности остались со мной. Они у меня и до этого были. Просто благодаря корпусу произошла деформация психики, и то, что было на заднем плане, выдвинулось на первый. И наоборот.
        Я потерял нить, глубоко вздохнул. Ведущий не торопил и не перебивал.
        - В корпусе нет промывки, - продолжил я. - Ангелы они… Как же попроще объяснить? - И сам не ожидал, что в этом вопросе возникнут сложности. - Ангелы - они не такие, как мы, и одновременно такие же. Деформация психики есть, но проявляется в другом. В отношении к самой жизни как таковой.
        - Поясни, пожалуйста, - тихо, чтоб не спугнуть мои мысли, попросил Рома.
        - Ну вот представьте себе приютских сирот, бывших бродяжек, - нашёл я слова. - Которые пришли с улиц, где действуют два незыблемых закона: «Умри ты сегодня, а я завтра» и «Человек человеку волк». На выходе же получаем из них боевое братство, где все - одна большая единая семья, где любая убьёт кого угодно за любую, даже кого не знает близко.
        - Корпус - семья, - не обращаясь конкретно ко мне произнёс Полпольский.
        - Да. - Я кивнул. - Коммуна. Боевой орден. И самое непонятное, что не укладывается в головах у окружающих - это презрение к смерти. Смерть - незначительный фактор, не стоит на нём так уж сильно заморачиваться.
        Охраняя королеву - они телохраны, которые готовы гибнуть, если есть угроза нулевому объекту. В бою они - берсерки, которые также умирают, если надо, без трепета, стенаний, эмоциональных взрывов и пререканий. Точно такие же они и в жизни - поддерживают своих даже зная, что их собственная жизнь уж точно прежней не будет, или даже может оборваться. Готовность жертвовать собой и любой ценой защитить членов семьи-ордена, вот что такое корпус. Вот что такое деформация.
        - Бусидо, путь меча, - произнёс Наото. - Жизнь - ничто. Долг - всё.
        - Да, у этих философий много общего, - подтвердил я. - И эта система корпусом окончательно сформирована и испытана, более не требует доработок. И тем более сейчас корпусу нет смысла экспериментировать с мальчиками. Зачем, если текущая модель показала себя прекрасно?
        - Значит ты… Им больше не нужен? - сделал Рома правильный вывод.
        - Ну конечно! Я и нужен был лишь затем, чтобы они воочию убедились, что я им не нужен. - Я расплылся на камеру в победной улыбке.
        Полпольский снова тяжело вздохнул, по лбу его потекли капли пота.
        - И всё же. Что с тобой делали в корпусе - сейчас в чате это главный вопрос! - сверился он с планшетом.
        Я пожал плечами и всех обломал.
        - Сожалею, но это конфиденциальная информация. Да, им не нужна эта методика для использования. Но делиться ею ни с кем ангелы не собираются. Пусть радиослушатели поймут правильно, есть вещи выше меня.
        - Ну, наверное радиослушатели поймут тебя не все, - покачал головой Полпольский, - так как мало кто сталкивался с секреткой. Но я тебя понимаю и донимать не буду. Скажи лучше, Хуан, что ты вынес лично для себя оттуда? Кроме азов гибридной техники?
        - Кроме азов техники? - Я задумался, наморщив лоб. - Профдеформацию. Ангельскую. Они смогли содрать с меня внешнюю шелуху и погрузить в собственный вариант бусидо. Своих друзей, кто мне близок, я ощущаю очень остро, и готов убить ради любого из них. Готов ради тех, кого считаю своими, на всё. А ещё я иду до конца, невзирая на опасности, за что бы ни брался. Просто потому, что иначе уже не могу. Смерть - ничто, только долг имеет значение.
        - Он и нас этим заразил, - без тени улыбки и иронии добавил Хан. - Мы теперь тоже ничего не боимся. И тоже идём до конца. Потому и подписались на этот проект с ретро и кусками забытой истории. Вы ж понимаете, что начав говорить людям правду про прошлое, мы пошли на конфликт с Системой. Мы не призываем к насилию, не призываем к смене власти, но и такие мы угрожаем Системе. А она не любит тех, кто ей угрожает.
        - И это плохо, что они пропитались самурайским духом, - покачал я головой, кивая на Хана. - Они - не воины. Не подготовлены к тому, чтобы «ходить до конца». Но это их выбор, я не могу запретить им иметь своё мнение, - откатил я назад, ибо действительно нельзя забирать у человека право выбора. - Мы готовы защищать всех, кого считаем своими, во всех смыслах. В том числе это касается Сектора и диаспоры. Но также я порву за любого из своих друзей. За любого, в ком уверен, что он мой друг. Как-то вот так.
        - Ну да, и плевать на препятствия, - то ли вновь начал иронизировать, то ли серьёзно - я не понял - произнёс Роман. - Департамент ли это безопасности вставляет палки в колёса, пятое управление императорской гвардии или комитет по цензуре. Ребят, когда вокруг вас завертелось с комитетом по цензуре, когда начали громкие нехорошие истории показывать в СМИ, у нас тут, в Секторе, многие следили за вами с восхищением. - Восхищение было и у него в голосе. Что ж, он ведь тоже человек, не только редактор и ведущий. - Основной мотив настроений был: «Да они вообще страх потеряли!». Я, конечно, ведущий аполитичного радио, но всё же живу здесь и кое-какой информацией владею…
        «Стелит, собака, соломки себе на всякий» - подсказал внутренний голос. Я в ответ лишь усмехнулся.
        «А почему нет? А вдруг «пятёрка» прижмёт Маркуса, и сеньор Манчини от Полпольского избавится? Куда мужику идти с его аполитичностью?»
        - …И вот вопрос. Действительно страшно не было? Ведь и связи Хуана это… ничто. Тем более в сфере, где его покровители мало что могут. Как вы решились на всё это, и главное, как смогли выпутаться… Ну, хотя бы из части организованных вам неприятностей?
        - Мои связи не мало могут, - поправил я, - а им мало что позволено. Власть это консенсус тринадцати родов, и сместить равновесие, создав для кого-то исключение, нельзя. Веласкесы никогда не помогали нам, как группе, и не планируют этого делать в обозримом будущем, - уверенно отрезал я. - «Крылья» - проект наш, нас четверых, и только наш. Отдельное спасибо дону Бернардо Ромеро, он дал нам крышу над головой и своим авторитетом защищает от совсем уж крутого произвола, но и он не лезет в творческую составляющую нашей группы, не даёт советы, не участвует в продвижении. Видимо тоже ограничен. Ну, ещё одна симпатичная подданная императора Себастьяна Второго помогла нам с инструментами, но это уже личный контакт, никакой политики, - заулыбался я.
        Понимая о ком я, Роман довольно усмехнулся.
        - Любишь ты женщин. Особенно симпатичных аристократок.
        - Так мы все любим женщин, неправда ли парни? - завертел я головой, и парни зачали поддакивать:
        - А то!
        - Конечно!
        - Да кто ж их не любит!
        - И раскручиваетесь сами. Никто не помогает. Никто не продвигает, - продолжал Роман.
        - Всё сами! - подтвердил Хан. - Ром, серьёзно, в это мало кто поверит, но ни один спонсор ни от одной силы на Венере в нашем проекте не участвует. Кому-то интересно, как выкрутимся, кто-то смотрит и думает: «Чем бы дети не тешились». А кому-то пофиг. Так что не надо сарказма, действительно сами.
        - Ром, я понимаю о чём ты, - понял я намёки (а как не понять, если гигантские буквы в подтексте). Да, нам помогали. Но это не то, что не совсем то, что ты думаешь, а совсем не то. Это ЛИЧНЫЕ СВЯЗИ. Всё, что мы смогли сделать, сделано благодаря личным связям.
        Но ирония твоя вызвана тем, что связи эти приобрёл лично я… Ну, кроме знакомства с доном Ромеро, парни всегда были его группой. Все связи, которые я использую для защиты, появились у меня благодаря корпусу. Ибо корпус это тайная, мягкая, но когда надо могущественная сила. Ветераны корпуса разбредаются по миру, занимают высокие должности, а как они относятся друг к другу - я только что пояснил. Кому-либо из ангелов достаточно прийти к ветерану, занимающему пост, достаточный для помощи, и помощь будет оказана. Нет - будет брошен клич, но выход найдут. Это орден, и это… Это на самом деле круто! - не смог я сдержать восхищения. - Время, что я пробыл там - это золотое время для обрастания связями, и ими и только ими я и пользуюсь. При этом того, на что намекаешь ты, нет - Веласкесы НЕ поддерживают нас. Изабелла Веласкес не поддерживает нас. Её высочество инфанта НЕ поддерживает нас. Наоборот, с интересом наблюдает, как будем барахтаться - любит психологические эксперименты. Нет, Рома, ты не прав. Связи решают многое, но мы ни разу не всемогущи, и завтра можем как все пойти по миру в разные стороны,
занимаясь каждый своим делом, чем угодно, кроме музыки.
        - Блин, ребят, это я к радиослушателям, - взял слово Карен, - поймите, нашу группу прикроют на раз. Если будет нужно. И связи Хуана первыми в этом заинтересованы. Мы воюем на два фронта, и против условной «крыши» тоже. Так что не надо инсинуаций.
        - Ты только что, час назад, говорил о том, что проект «Цитадель» это проект власти, - парировал Полпольский, снова покрываясь испариной. - Которая пересмотрела взгляд на Обратную Сторону. Почему вам самим не быть звеньями одной цепи?
        - Наверное потому, что я могу назвать день, когда мы решили переформатировать группу, - возразил я. - Никто ни до, ни после этого к нам не подходил и не помогал. Никто не брал под своё крыло. Не участвовал в нашей раскрутке. ТАК дела не делаются. Цитадель имеет колоссальную поддержку внутри Системы, им банально не дают заглохнуть даже тогда, когда «накрывают». Их операции проходят с ресурсами, которые есть только у силовиков - ни один частник такое не потянет. Если бы мы были чьим-то проектом, вас бы, всю Венеру, затопила бы информационная волна о нас! Сейчас мы бы обсуждали на топовых каналах Сектора наши стотысячные концерты в каждом из городов автономии. А мы сидим и курим бамбук на радио со средним суточным рейтингом двести тысяч, и это ещё неплохо. Я знаю, как организуются информационные волны - нет, Ром, ты не прав. Кстати, если бы у нас была «крыша», аполитичость и нонконформизм были тормозом, мы были бы яркой политической звёздочкой на шоу-небосклоне. Мимо!
        - Я вам верю, - признался Роман. - Но к сожалению далеко не все так думают, как я. И факт того, что комитет по цензуре утёрся, когда вы в него плюнули…
        - Я же говорю, личные связи, - заулыбался я. - Только и всего. Скажем так, пользуясь возможностью войти в двери для неформального общения с высокими людьми, я убедил пару могущественных кланов, что на Секторе можно заработать, извлечь из него выгоду. Выгоду получать будут они сами, мы для них - инфоповод, инструмент, не более. Но и они для нас - инструмент! Инструмент решения больших проблем. В бизнесе это называется взаимовыгодным сотрудничеством.
        - Хитрая латинская сволочь! - громко отрезал Карен. - Вот кто наш Хуан. Надеюсь все поняли, что у него гадкий извращённый ум? А что он не понимает меры и идёт до конца, не зная слово «нельзя» и «невозможно» - он сам сказал. Громовая смесь!
        - Угу. Профдеформация корпуса помноженная на византийскую хитрость, - констатировал с улыбкой Роман.
        - Вот-вот. Она самая. Пусть плачут наши враги - это их проблемы, что они наши враги. Давайте споём?
        - Точно! Давно пора! - поддержал Хан. - И я даже знаю, что именно мы будем петь.
        - А ну давай, заряди, - поддержал я. Надоел этот разговор. Много сил отнимает.
        - Я хочу признаться в любви! - высокопарно произнёс Хан, и глаза его засияли. - Как есть, в эфире. Это девушка… Хорошая девушка, - заулыбался он, глупо, как улыбаются только влюблённые. - Её зовут Роза. И она… У неё тоже профдеформация.
        Пауза.
        - Иногда это страшно, ребят, когда рядом с тобой ходячая машина смерти со сдвигом по фазе. Но с нею пипец как интересно; а ещё я всегда знаю, она не предаст и не ударит в спину. Мягкая и тёплая, как кошечка, становится вдруг опасной пантерой… Это… В общем, эту песню я посвящаю им, девочкам с изменённой психикой. Девчонки, вы супер!
        Фудзи не переспрашивал, что за песня. Понял. Как и Карен. Вступили сразу как надо, не сговариваясь. Вступил и я, покачивая в такт головой. На панели гитары реле и переключателей не было (акустика же), но был удивлён, что Дима уже перевёл звук на металлик с пульта. Тоже понял, что будет за песня. Мне осталось только петь.
        …И знаете, это здорово, что Хан так вот спонтанно признался в любви на всю страну. Это стало соломинкой, после которой началось переосмысление общественного мнения по поводу корпуса. Бесхитростное восклицание обычного парня - оно всегда сильнее любых социальных технологий и реклам.
        Я же пел… Про себя. Ибо я - часть корпуса. С ним я сильнее, и с ним в сердце и душе готов идти сквозь опасный мир, плюя на угрозы и препятствия.
        Приветствую тебя, жестокий мир.
        Чем удивишь меня на этот раз?
        Ты ждал меня, но только не сейчас.
        Приветствую тебя, смертельный мир.
        Приветствую тебя, волшебный мир.
        Страна, не мной, придуманных героев.
        Я был последним из твоих изгоев.
        Возьми меня с собой, наивный мир.
        Я хочу быть с тобой,
        пока я живой, пока я живой.
        Если по смыслу, то эта песня должна была стать нашей главной, нашим гимном. Мы же исполнили её всего раз, в субботу на Атлетико, в середине программы. Да и плевать - главное как мы сами к этому относимся. А мы готовы драться. До самого конца.
        Приветствую тебя, опасный мир.
        Где мир спасать уже никто не может.
        Где даже время сбрасывает кожу.
        Приветствую тебя, непрочный мир.
        Приветствую тебя, безумный мир
        Ты сделан из железа и свинца.
        И я пойду с тобою до конца.
        Возьми меня с собой, прекрасный мир.[6 - «Смысловые галлюцинации» - «Волшебный мир».]
        Часть V. Шахматист
        Глава 26. Прорыв блокады (часть 1)
        ПАРАЛЛЕЛЬНО С НАЧАЛОМ ИНТЕРВЬЮ, ВЕНЕРА, РУССКАЯ АВТОНОМИЯ, МИРНЫЙ
        В Мирном добывают алмазы. Много алмазов. Лучших в солсистеме.
        На Земле когда-то добывали такие, но слишком давно, чтобы об этом помнить. Сейчас месторождения подобных ископаемых крайне бедны и находятся в достаточно труднодоступных местах, и их проще синтезировать, чем заморачиваться с добычей. Но здесь, на Венере, ещё даже не приступили к месторождениям второй очереди, то есть копая из земли с невысокой себестоимостью переработки. Пока хватает первой очереди - россыпей самородков, практически под открытым небом.
        Алмазы Венеры хорошо ценятся и на рынке Земли, несмотря на совсем недешёвую стоимость доставки. Геология на Венере другая, иные периоды формирования литосферы и земной коры, другой химический состав грунта, что делает их уникальными. Местные камушки мутные, непрозрачные, с цветным отливом… Но при этом обладают более высокими техническими характеристиками. Хотя на ювелирку не годятся, ну да на ювелирку всяко проще их нарастить с заданными параметрами.
        Жанка знала про Мирный много - была из соседней Астрахани, тут недалеко, а в детстве человек несколько из их уличной банды было из этих мест. Из курса экономики корпуса также знала, что когда-то в прошлом цены на алмазы были настолько сильно завышены, что за маленький камушек ценой в несколько центаво можно было купить автотранспортное средство того времени премиум-класса. Производители алмазов объединились в мировую монополию и диктовали просто сказочные расценки, проплачивая невероятную рекламу среди элит, дескать, алмазное украшение - это предел мечтаний благородной дамы. Всё это было обрушено с наступлением тёмных веков, а окончательно добито после массового внедрения дешёвого синтеза на основе нанотехнологий.
        Жанка поморщилась - она не любила заумные слова, а большую их часть просто не понимала. Понимала только одно, алмазы не могут принести такую же прибыль, как несколько веков назад, а потому их разработка ведётся черепашьими темпами, в основном для использования здесь, на Венере, и еле-еле обеспечивает работой и достатком пятисоттысячный Мирный, совсем не богатый городишко даже на фоне её далёкой провинциальной Астрахани.
        Район, по которому она нагло дефилировала в коротком «латинском» мини, относился к средним - не трущобы, но и не для относительно богатых аборигенов (относительно бедных аборигенов, местная элита и рядом не стояла в использовании роскоши в сравнении со столицей). «Латинском» потому, что в пику «имперцам», в Секторе использовали более пристойные и благочестивые наряды, то есть на целую ладонь ниже (но всё равно выше колена, как ни крути) принятых латинос. Да и в целом одевались вокруг… Неуловимо иначе. Она смотрелась щёголем на фоне местных. И дело не в том, что местные зарабатывали и получали сильно меньше её ангельского жалования, а… Традиции тут были иные. От которых она за годы после приюта благополучно отвыкла.
        Но ей было всё равно. Она не прохлаждаться приехала. А вот и нужный дом. Нужный подъезд. Без гермозатвора - плохо. В случае прорыва атмосферы жители обречены. Тут, на Обратной Стороне, «имперцы» не сильно стараются ради аборигенов - плевать им, кто из местных выживет, кто нет в случае ЧП. Это не специально такая политика, конечно же, просто без гермозатвора проект города, района и конкретного дома будет сильно дешевле, а комиссия по строительству на русской окраине благополучно закроет на безопасность глаза - ибо не титульная нация, чтоб не разбаловались. Деньги на дома идут из того же бюджета, что финансируется и сама комиссия. Домов с гермозатворами тут тоже много, хотя и не большинство.
        Спуск на пять этажей. Не стала топать на своих двоих, проехалась на лифте. Большом и удобном. Перед лифтом рос огромный цветок в кадке с системой автополива и с лампой со смещённым спектром сверху, в данный момент отключённой.
        Почти такая же кадка, но с другим цветком, встречала её на минус пятом. То есть дом относится к местным респектабельным. Захотелось выругаться.
        Подошла, нажала сигнал вызова. Через минуту ей ответил настороженный женский голос:
        - Вы кто?
        - Меня зовут Жанна, - честно призналась она.
        - К кому?
        - К тебе, Светлана.
        - Откуда вы знаете моё имя? - Удивления в голосе нет, только опасения. Да и те вялые, «по привычке».
        - Меня послали друзья вашего мужа, стараясь придать голосу доброты и мягкости, «пела» Жанка. - Они в городе, но боятся, что вы ни с кем не захотите разговаривать. А я - женщина, со мной может быть станете.
        Послышались звуки разблокировки створки, и через секунду та отъехала в сторону.
        - Кто вы? - Перед Жанкой стояла растрёпанная женщина с выплаканными глазами. Плакала последние дни много и часто, это оставляет отпечаток. На лбу её красовалась чёрная траурная повязка, а по лицу протянулась сеть морщинок, которых ещё недавно тут определённо не было. Одета женщина была в скромный домашний халат, не накрашена, и судя по виду, ей было плевать на внешность.
        - Меня зовут Жанна, - повторилась девушка. - Я могу войти? - Кивок на проём.
        - Если вы с миром, прошу. - Женщина посторонилась.
        Жанка вошла. Не разуваясь, прошлась по квартире. В кухню, в комнату. Остановилась перед комнатой с закрытой дверью:
        - Настя у себя?
        - Да. - Хозяйка кивнула.
        - Как она? Плачет?
        - Уже почти нет. Но всё время молчит.
        - Светлана, закройте дверь. И заприте как было, - приказным тоном попросила девушка.
        - Зачем?
        - Я пока погощу у вас. Так надо. - Жанка активировала пятую линию. - Я вошла, все дома, угроз нет. Помощь требуется.
        - Понятно, - отозвался женский голос ей в уши.
        - Что вам нужно? - сузились глаза хозяйки квартиры. - И это, у нас вообще-то разуваются!
        - Светлана, в ближайшие дни вам будет нужно пересмотреть политику чистоты, - серьёзно, ибо так и было, но стараясь чтобы не звучало нагло, попросила Жанна. - Я и мои напарницы не будем следовать этому правилу. Так надо ради мобильности.
        - Что вам, чёрт возьми, надо?! - сорвалась женщина на крик. - Он умер! Умер, понятно? Оставьте нас в покое! Оставьте и убирайтесь! - указала она на открытую створку.
        Жанка прошла мимо женщины, чуть-чуть задев её плечом (коридор был узкий), вернулась на кухню. Словно находится у себя дома, включила колонку.
        - У вас чай есть? 0 произнесла она. - А то у себя я привыкла к кофе, уже забыла вкус хорошего чая. - Голос её не выражал никаких эмоций и женщина вернулась к прежней интонации.
        - Ты мне не ответила. Кто ты и чего тебе нужно?
        - Давай чай пить? - улыбнулась Жанка, обнаружив заварник на рабочем кухонном шкафу, причём с ароматной, хоть и дешёвой заваркой внутри.
        Когда чай был разлит, дымился в чашках, и они, пригубив, приступили к импровизированному ужину (Жанка по дороге купила местного печенья, чтоб оценить, которое лежало сейчас на столе, к чаю), ответила:
        - Я - ангел. Корпус королевских телохранителей. Зовут на самом деле Жанна.
        - Вам-то здесь что нужно! - обречённо вздохнула женщина и возвела очи к потолку.
        - Сейчас в городе работают мои друзья, - пояснила девушка. - Ветераны ВКС. Они не сослуживцы вашего мужа - хотя с теми мы связались и они завтра тоже будут в городе. Но как ветеранам ВКС, им очень не понравилась ситуация, которая произошла здесь у вас.
        - Где же они раньше были, эти… Ветераны ВКС, - ядовито хмыкнула женщина.
        - Кто где. - Жанка пожала плечами. - У всех своя жизнь. А вот почему вы и ваш муж не попросили помощи, когда это ещё было возможно?.. - Она покачала головой. - Свет, я не бог. И ответов на твои вопросы у меня нет. Но я точно знаю, подонки будут наказаны. А я и мои напарницы пока побудем у вас - вдруг сеньоры бандиты решат нанести сюда визит?
        - Это же не ваше дело… - покачала женщина головой, перейдя на шёпот.
        - Он рисковал ради Венеры жизнью. Много лет. Я тоже рискую жизнью ради Венеры, пусть и не так долго. Они, - абстрактный кивок в сторону, - делают то же самое, каждый по своему. А те подонки жрут за наш счёт, и требуют к себе особого отношения, потеряв берега. - Она отпила обжигающего напитка. Дрянь, если честно, этот местный чай на гидропонике. Чай на гидропонике не может быть хорошим. Но вкус детства она поймала.
        - Мы уже знаем, что примерно произошло и как было. Но хочу, чтобы ты рассказала подробности. Время у нас есть.
        Раздался звонок. Женщина тут же подорвалась, но Жанка встала, и сделала останавливающий жест:
        - Сиди! - Достала из наплечной кобуры игольник, от вида которого женщина выкатила глаза. - Я сама.
        Жанка вышла из-за стола, подошла к створке. Активировала видео. На видео стояла незнакомая ей женщина лет сорока пяти.
        - Кто? - спросила она.
        - Вы продаёте славянский шкаф? - спросила женщина и улыбнулась.
        Жанка нажала на деблокировку створки, и через несколько секунд та отъехала в сторону.
        - Привет, - сказала вошедшая. - Где?
        - Пошли. - Жанка убрала игольник, на который вошедшая не прореагировала. Втроём они прошли по коридору и вошли в закрытую комнату. На диване там лежала девушка лет семнадцати, бесстрастным взглядом смотрящая в направлении огромного визора, показывающего какую-то записывающую студию. В студии сидело три гитариста в наушниках, один стриженый брутально, коротко, с брутальным же видом, типичный латинос, два других - патлатых, с длинными волосами, местный восточный вариант. За их спинами за стеклопластиковой плёнкой стояла ударная установка, за которой восседал узкоглазый юноша с серьёзным видом, а перед ними с торца стола сидел ведущий лет сорока пяти, и что-то говорил, спрашивал у музыкантов. Все действующие лица были в больших наушниках-«лопухах».
        - Привет. Ты - Настя? - спросила вошедшая.
        Девушка перевела на них взгляд, как будто только теперь заметила.
        - Да. А вы кто? - Взгляд на мать, а хозяйка квартиры приходилась ей матерью.
        - Я - психолог. - Женщина поставила на шкаф принесённый с собой маленький чемоданчик, открыла его. - Специализация - помощь после насилия.
        - Мне не нужен психолог! - вскочила девушка, закричав и замахав руками. - Убирайтесь! Все убирайтесь!
        На что вошедшая лишь улыбнулась.
        - Все так говорят, что не нужен. А в итоге оказывается ой как нужен.
        - Я сама справлюсь! - буркнула девушка уже тише. - И у меня уже есть свой психолог.
        - Социальный?
        - Да. - Неуверенно.
        - Он тебе сильно помог? - сузились глаза женщины.
        - Так себе. Не знаю. Говорю же, мне не нужна помощь!
        Женщина присела на диван и уставилась на музыкантов. Улыбнулась.
        - Социальные психологи это лодыри и бездельники, неучи, которые не смогли найти себя в чём-то, приносящем более высокий доход. Они мало что могут.
        Заявление безапелляционное.
        - Что могут - то могут, - снова буркнула девушка. Но она уже потерпела поражение, вступив в диалог и полемику, а значит будет задавлена. - А вы чем от них отличаетесь?
        - Тем, что я - ветеран корпуса телохранителей, - во всю ширь улыбнулась женщина, и хозяйке квартиры показалось, что это больше похоже на звериный оскал. - У нас другие методы. Более… Суровые, но более действенные. - Она сделала паузу, посмотрев на девушку, почти ещё девочку, добрыми сочувствующими глазами. - Я не верну тебе отца, Настя, я не верну тебе того, что было, но я обещаю, завтра ты будешь сама хотеть жить. И сама захочешь, чтобы это повторилось в следующий раз, чтобы показать подонкам, как должно было быть на самом деле. А искусству самообороны тебя обучат позже, как и навыкам самоконтроля, это не в моей компетенции. Приступим?
        Девочка насупилась и молчала.
        - Выйдите! - властно приказала женщина матери девочки и Жанке. Жанка взяла Светлану за локоток и вывела, повела назад, на кухню, к остывшему чаю.
        - Это всё серьёзно? - не веря, прошептала хозяйка квартиры. Жанка кивнула и активировала искина, попросилв вывести ту же картинку, что и в детской комнате.
        - Почему? Почему?! - качала головой женщина. - И почему сейчас, когда ничего нельзя исправить?
        - Мир суров, Светлана, - ответила Жанка и погладила женщину по руке. - И мы не боги. Давай посмотрим, что там? Мне кажется, будет интересно.
        - Ты со мною забудь обо всём! - пел латинский юноша на чистейшем «самарском» русском - Жанка разбиралась в акцентах Сектора. - Эта ночь нам покажется сном. Я возьму тебя и прижму, как родную до-о-очь…
        - Он всегда хотел открыть магазин… - начала Светлана и по лицу её снова потекли слёзы. - И в скорпионы пошёл только для того, чтобы заработать на него, открыть на свои, а не в кредит… И мечтал вернуться сюда, в родной Мирный. «Тут люди добрее», - говорил он…

* * *
        ЗА ДВОЕ СУТОК ДО НАЧАЛА ИНТЕРВЬЮ, ВЕНЕРА, АЛЬФА
        - Хуан, ты охренел!
        Вот так всегда. Стараешься, понимаешь, как отец родной. Работой обеспечиваешь, чтоб скучно не было… А они - свинской неблагодарностью отвечают!
        - Интервью через ДВА ДНЯ! Ребята ещё от отмечания твоего вчерашнего концерта не отошли! И сразу работа? Да ещё в таких жесточайших условиях, на территории противника, без поддержки, да ещё и в русском секторе? В самой-самой заднице русского сектора, в заднице мира? Ты точно охренел! - констатировала Паула. Боже, когда она злится, она безумно восхитительна!
        - Кто ещё что думает?
        - Командор, - осторожно произнёс Тимур, - ты сам объявил, что на какое-то время залегаем на дно. Я отпустил людей. У всех свои дела.
        - Людей мы найдём, не проблема, - покачал я головой. Я уже переговорил с Этьеном, - кивок Лёхе, - они возьмут этот заказ. Кроме того будут ещё участники, не имеющие ни к нам, ни к наёмникам никакого отношения.
        - Кто же? - ядовито осведомился Макс.
        - Ветераны ВКС. Трое или четверо сослуживцев погибшего, плюс те, кого они приведут с собой. Этьен согласился дать два десятка человек, и за работу взял полцены, а эти будут работать вообще бесплатно, только надо оснастить их оружием.
        - Ребят, у меня после вчерашнего и сегодняшнего голова болит, - поморщилась Паула. - Давайте ёмко, коротко и только по делу. - Оглядела меня, Дэна, Солёного и Слона, который так и остался работать по новому проекту, домой не ушёл. - А начните-ка, ребятки, пояснением, крайне подробным, почему МЫ должны в это впрягаться?
        - Давай начну с последнего вопроса, - криво улыбнулся я, дав отмашку парням: «Погодите, успеете». - Чика, перед нами стоит в данный момент одна единственная, но весьма глобальная задача. Прорыв информационной блокады вокруг нашей группы. Чтобы ты понимала, Феррейра силой выбили у цензуры разрешение для нас на исполнение песен, и это будет нам аукаться всю оставшуюся жизнь, ибо никто в верхах сие действо не забудет. - Я вспомнил картину раздавленной РоРо. Блевотное зрелище! А ведь она чья-то коллега и чья-то любовница! - На нас окрысилась гвардия, и это самое мелкое из зол. Хуже, что гораздо сильнее нас невзлюбило пятое управление. И пусть мы вернули тому гаду его поганый ствол, самого сеньора выперли без пенсии, и держат наготове дубину, чтобы за него расквитаться. Им только повод дай. Да и самих цензоров рано списывать, мы им ничего не доказали, кроме того, что владеем приёмом «бог из машины». Но что Феррейра могут завтра от нас отвернуться - к гадалке не ходи. Там тоже будут внимательно за нами следить.
        На этом фоне ни одна благовоспитанная радиостанция нас к себе не пригласит, более того, не станет крутить наши песни в принципе. Ни один массмедийный канал или проект также не станет с нами связываться. Кроме отмороженных, вещающих на узкий круг таких же больных на голову, не представляющих никакого веса и интереса ни для власти, ни для нас, ни для нашей аудитории.
        Единственное возможное исключение - частники-барыги вроде Маркуса Манчини, для которых деньги не пахнут. Которые готовы до определённого предела продать душу дьяволу, но заработать на тренде. Причём уверен, сам Маркус не до конца понимает, во что ввязался - он купец, а не политик. Именно поэтому я так быстро, не торгуясь, согласился, пока он не передумал.
        Мы в блокаде, сеньоры и сеньорита! - повысил я голос, оглядывая всех. - Наш слушают, передают информацию методом сарафанного радио… Но это всё не то. Любые общественные мероприятия для нас закрыты. И концерт в Атлетико был бы закрыт, кабы не личный интерес во мне Октавио Феррейра.
        - Да уж, точно, что личный интерес!.. - Паула про себя выругалась. Надоело ей соперниц гонять. Только-только с Изабеллой насчёт сфер влияния договорились, а тут новая подлянка. И как с этой подлянкой договариваться, если они такие разные и не пересекаются интересами, кроме собственно меня?
        - Нам нужно прорывать это информационное кольцо, - заключил я. - И тут я хочу сделать ставку сразу на двух коняшек. Одной фишкой.
        Первая, как вы понимаете, это Обратная Сторона как таковая, наша популярность там. Я хочу стать для русского сектора не призрачной группой на горизонте из каких-то непонятных парней из столицы, витающих в собственных облаках. Я хочу стать ближе каждому из тамошних жителей. Хочу стать для них своими без кавычек, пусть и живущими в столице. Акцией с сеньором ветераном и его обидчиками я не прорву блокаду как таковую, но усилю позиции в рамках сарафанного радио, а это огромный шаг на пути к победе в дальнейшем.
        - Эта афера выстрелит, если её последствия потом развивать, - понял Тимур.
        - Вот-вот. Вторая моя ставка уже ближе к плану собственно прорыва изоляции. Я хочу стать популярным в среде тех, кто является привилегированным сословием нашего общества.
        Небольшая пауза, для осмысления. Ибо не все сразу поймали мысль.
        - А разве в нашем обществе есть сословия? - выкатила глаза Паула.
        - Конечно, - ответил вдруг за меня Дэн. - Аристократия и демос. Чем не сословия?
        - Аристократия и демос - да, - согласился я. - Но демос также не однороден. И в его среде можно выделить очень большую и важную группу, которая может стать надёжной опорой любого политика. Сейчас в данный момент, например, её эксплуатируют Веласкесы, объявив лично себя защитой и опорой этих людей. И остальные кланы боятся лезть на их территорию, ибо ссыкотно. Мало ли.
        - Ветераны! - воскликнул Лёха. - Ты про ветеранов-резервистов?
        - Да. - Я величественно кивнул. - У нас милитаристская страна. Военная держава. Сословие военных, включая членов семей, достигает десяти процентов населения. Ну, я беру всю армию, флот, ВКС и вспомогательные службы, конечно. И приравненным к военным специализированных рабочих и строителей департамента обороны. Это колоссальная масса людей, которые умеют держать оружие, которая будет призываться в войска в случае войны, и которая, если им это оружие раздать, пойдёт умирать за своего покровителя и в мирное время… Если посчитают, что их права попраны. Государство облизывает резервистов, и особенно ветеранов. И на этом можно сыграть, став для всего этого сословия персонами грата.
        - Это тоже не факт, что прорвёт кольцо изоляции, - покачал головой Тимур.
        - Согласен, - кивнул я. - Но теперь в союзниках мы будем иметь не миллионы второсортных жителей Обратной Стороны, которые не имели и не имеют никаких прав и ничего не решают, а миллионы представителей стержневой нации, опоры трона, опоры государства, с которыми считаются все - от госинститутов до аристократии. Военные в этой стране сила, и я предлагаю подлизаться к ним. И если получится, то после этого пара нажатий на нужные пружины, и мы отправим в космос своих недругов. Я не говорю, что этим мы прям прорвём все информационные кольца, но мы однозначно подготовим себе для этого среду.
        - Если честно, - проговорил нахмурившийся Макс, то я за. Кстати, командор, я был на концерте вчера, это было круто. Обидно, если «Атлетико» станет вашим апофеозом. Надо работать дальше.
        - Но не так же быстро! - вымученно застонала Паула, кривясь от головной боли.
        - Аспирину выпей, и погнали, - предложил я.
        - Командор, давай, излагай план, - взял в руки командование совещанием Лёха.
        - Парни? - передал я, наконец, слово взломщикам.
        Слон вздохнул и выдал на боковую стену главной залы «Берлоги», где мы всегда проводим совещания, картинку, во всю стену, чтоб не мелочиться.
        - Александр Коновалов, позывной «Коновал». Родился… Учился… Ага, вот, в восемнадцать лет пошёл добровольцем в армию. Учебка в Санта-Марии, полгода, направление в десант. Подписал стандартный контракт на шесть лет. По ходу контракта поступил на заочку, как и любой порядочный вояка, на экономический, но в итоге не закончил, бросил. Через два года после подписания женился. На русской, своей, но из Архангельска - где и как познакомились не выяснял. После шестилетки подписал с ВКС «боевой» контракт и ушёл в «голубые скорпионы».
        Картинка сменилась, вместо скринов с досье появились просто фотографии мужика (пока ещё молодого парня) и его жены.
        - Для тех, кто не в курсе, это спецназ, боевые части, для работы на территории условного противника.
        Далее по понятным причинам информации мало, а мы не боги, доступа в базу ВКС не имеем. Но по косвенным данным и из источников, куда можем войти под паролем её высочества, следующую шестилетку провёл на Земле. Судя по тому, что в личном деле написано «знание французского и арабского разговорных», участвовал в спецоперациях на африканском и североафриканском направлениях. Просто боевые акции, внедрение, прикрытие - тут данных нет совсем. - Он развёл руками. - После второй шестилетки подписывает третью, тоже боевую, которую оканчивает через четыре с половиной года.
        - Ранение? - уточнил Лёха.
        - Мы думаем, да, - кивнул Слон. - Но и тут данных нет. Вояки же. Однако его отправляют на досрочную пенсию со всеми полагающимися выплатами, пособиями и льготами ветерана боевых действий. После чего он и его семья возвращаются в его родной городишко под пацифистским названием Мирный, который оказывается совсем не пацифистским и ни разу не мирным.
        - Дальше я, - поднял руку Солёный. - Ребят, тут пока тоже инфы мало, но только потому, что времени копать почти не было. - Парень вздохнул и кисло скривился. - Но я сам из маленького городка, и могу в деталях описать, как это было.
        - И как же? - Это Макс. Он - марсианин, и хоть в целом там тот же блин но вид сверху, всё-таки детали жизни и быта отличаются.
        Солёный нахмурился.
        - У нас, в маленьких городах, все друг друга знают. Там не как здесь, в столице. И гвардия там… То есть полиция, в русском секторе же полиция, тоже всех знает. И куда не надо не лезет, бизнесу хозяев города не мешает. Это не то, что официально и напоказ, просто все люди и понимают, где живут, и что по другому никак. И криминал в таких городках обычно тоже представляет собой ветвь власти, другой её рукав. Полиция типа днём, эскадроны ночью, но и те и те кормятся с рук одного человека.
        - Мэра? - это Макс.
        - Фи, как ты пошло мыслишь! - перебил Слон. - Мэр это пешка, на которую вешают текучку; в маленьких городишках мэр ничего не решает.
        - Не, у нас просто мэр и был хозяином города. - Макс довольно откинулся на спинку стула.
        - Реальным падре города должен быть не мэр, не официальный исполняющий чиновник, - произнесла Мерседес. - А депутат верхней палаты парламента королевства, у них есть личная неприкосновенность, или член Сената, но по Сенату есть ограничения. Или, если это имперская территория, депутат местного парламента провинции, у них тоже привилегии.
        - Или знакомый/родственник генерал-губернатора, если это русская автономия, - добавил я. - Или человек, связанный с оккупационными войсками. Почему нет?
        - Ты имеешь в виду нацгвардию? - нахмурился Лёха.
        - Лёх, я называю вещи своими именами, - сверкнул глазами я. - Нацгадов там держат в качестве оккупационной армии. Они и не гвардия, и не полиция, и не армия. И если бы автономия имела полные права подданства, эти парни были бы там совсем не нужны. Значит, оккупационные войска, как бы дико не звучало отсюда, из Альфы.
        - Понятно. - Лёха тяжело вздохнул. А кому нравится такое положение вещей?
        - Ребят, не всё так грустно, - продолжил я. - Обычно всегда есть падре города, который «рулит» эскадроном. Но ему не резон лично управлять «подводной» властью в собственных владениях, и потому для разбора текучки он ставит на должность командира местного эскадрона авторитетного бандюка, который и заправляет такими вещами, как сбор дани с бизнюков, торговлей незаконными и запрещёнными веществами, оружием и контрабандой из города и из страны «левых» алмазов. Вы слышали, в Мирном, откуда этот Александр, добывают все венерианские алмазы?
        Народ начал пожимать плечами - мало кому это было интересно. Алмазы и алмазы.
        - Решение о ликвидации конкретного бизнюка, не платящего дань, определённо принимал главбандюк, а не падре. И мы должны уничтожить именно его. А на падре выйти уже через этого сукиного сына, и только потом принять решение о его устранении. Если он не при делах - не трогаем, нам не с руки лезть в местный серпентарий - засосёт, как в болотную трясину.
        - А что за бандюк? - спросил Макс- Выяснили?
        - Некто Хосе Антонио Лопес Сергеев, - ответил Солёный. - Полукровка, но позиционируется во всех источниках как местный.
        - «Позиционируется» это как? - не понял Лёха.
        - Ну, благодарственное письмо предпринимателю Сергееву от местной школы, например, - усмехнулся Солёный. - Похвальба местных журналистов, что его компания за свой счёт произведёт внеплановый ремонт кислородной подстанции целого городского района. Плановый через пару лет, а дышать в районе уже нечем сейчас, износ. И всё такое. Хотя в налоговых декларациях он не Сергеев, а Лопес.
        - Тернии русского сектора! - страдальчески закатила глаза Паула. - А с чего взяли, что именно он главный?
        - Свои связи, пробили его, - улыбнулся Слон. - Командир, давай мы не всё тебе будем рассказывать?
        «Командир» - это Паула. Я - «Командор». Это на случай, вдруг кто забыл.
        Я мысленно кивнул - контакты по тюрьме. Я и сам не вникаю в эту сторону жизни ребят, и не требую засвета, что они там узнают и через кого именно. Иногда людям нужны свои маленькие секреты.
        - То есть, этот скорпион вернулся в родной Мирный, я так понимаю? - довольно, словно кот, увидевший сметану, улыбнулся Лёха, предвкушая интересное задание. - Где его того, прессанули бандюки? И нам теперь нужно за него отомстить от имени ветеранов, которые подъедут к шапочному разбору и сдадутся полиции?
        Его глаза просто сияли от счастья, что он в этом поучаствует. Сложность и риск таких парней, как Капуста, не интересуют, критерий заданий у них один, интересно/не интересно. И чем интереснее, тем больше адреналина, тем больше они готовы продать душу дьяволу за участие.
        - Так, - подтвердил Солёный. - Вернулся, сняли семьёй квартиру в неплохом по местным меркам районе, после чего он зарегистрировался как предприниматель и открыл магазин. Небольшая точка по продаже, гарантийному и пост гарантийному ремонту кухонной электроники.
        Дальше инфа с местного городского информационного канала, из интервью его жены Светланы, - он сменил картинку - скрины с сайта газеты, конкретная статься, заголовки крупным планом. - Если коротко и без эмоций, четыре месяца после открытия он вставал на ноги. И как только встал и вошёл в плюс, пришли местные городские «братки» - это их аналог наших эскадронов, и потребовали доли в прибыли.
        - Доли в прибыли? - нахмурилась Паула. - А почему не «за место»?
        - А место и так их, - понял я. - Принадлежит падре города, который «стрижёт» своё через аренду. А доля в прибыли идёт уже в его личную чёрную копилку, за минусом комиссии собственно эскадрона.
        - Капец! - закатила глаза рыжая.
        - Я ж говорю, это не столица, - повторился Слон. - Там жизнь совсем другая. А судья и прокурор в таких местах один - атмосфера. Органика сгорает, кости растворяются, вообще ничего от тебя не остаётся, кроме колечка обручального. Да и то «братки» в шлюзе отберут.
        - Ну, и он, разумеется, как всякий крутой чел, побывавший на войне, их послал, - констатировал Лёха.
        - А ты б не послал? - парировал Слон.
        - Послал бы, - согласился наёмник и резко погрустнел. Представил перспективы. Да он видимо их и раньше представлял, потому не вернулся после контракта домой, а подался в вольные копейщики, где стал делать то же, что и в армии, только за деньги и «на дядю». - Тогда они пришли к нему с оружием. Попугать. Но неожиданно получили отпор. Так всё было?
        Кивок взломщиков. Солёный продолжил:
        - Да, так. Этот скорпион успел уложить троих, четвёртый скончался в больнице. А такое банда уже простить не могла.
        - Тут бы нашему герою бежать, уж всяко из Мирного, а желательно в столицу или имперские сектора, - продолжил я, я ж тоже вроде сказочник. - Хотя и там со временем достанут, но время бы выиграл. Но он начал играть в героя, остался добиваться справедливости. И полиция его быстренько под белы рученьки за тройное убийство. - Кивок Солёному. Тот продолжил:
        - Доказательств, что это он, подлец, хладнокровно пристрелил четверых ни в чём не повинных подданных её величества, нашли море, как это обычно и бывает. Даже свидетелей каких-то задним числом подписали. Тогда как его версия о нападении, что пришедшие были с оружием и угрожали, не подтвердилась совсем.
        Ах да, забыл. В процессе торга, ну, пока ему ещё просто угрожали, кто-то, какие-то ханыги, изнасиловали его шестнадцатилетнюю дочь.
        - Сволочи! - сжала кулаки Паула.
        - Ага, - согласно кивнул Солёный. - Ханыг, как водится, не нашли. Но видимо наш перец тогда ничего не понял и нарывался дальше, вот они и решили сходить к нему в гости вчетвером, расставить коэффициенты.
        - Мне тоже кажется, убивать его не хотели, - продолжил Слон. - Не та ситуация. Да и тень ВКС за чуваком незримо витала. Прострелили бы ему что-нибудь, выгнали б из города, все б успокоились… А он взял, и кр-р-р-рк! - Сделал парень жест, будто откручивает шею. - Прикончил гонцов мира и дружбы.
        - В сумме получается, - подвёл итог Солёный, сверяясь со своей портативной планшеткой, - что с момента появления скорпиона в городе, с момента открытия его бизнеса, прошло полгода. То есть они два месяца терпели и намекали. Но когда случилась мокруха и его загребли, дело решалось настолько быстро, что для провинции нонсенс. По-хорошему, сидеть бы мужику не пересидеть, но бандюки оказались больно мелочные и мстительные, и через две недели, как раз за два дня до суда, грохнули его в камере. Кто и как - сплошные непонятки, записей камер нет, но долго гадать кто это был нет смысла.
        - Да нет, там другое, - махнул рукой Слон. - Его жена начала волну поднимать, дескать, ветерана ВКС обижают. И на местном уровне журналисты и блогеры за это зацепились. А там и из Самары варяги могли понаехать и копытом землю начать рыть. Могло что хочешь всплыть, вплоть до пересмотра дела и освобождения из зала суда. Не знаю, не адвокат, да и инфы реально мало, но мне кажется, местные тупо перестраховались. Есть человек - есть проблема, нет - и проблемы нету.
        - А волна? - спросила Паула. - После его смерти что?
        - Затухла волна, тут же, - пожал плечами, словно извиняясь, Солёный. - Дело закрыто, спасать некого, защищать попранные права тоже не для кого.
        - Ну а вы-то, орлы, как на это дело вышли? - довольно улыбнулась Паула. По её лицу я увидел, информация принята на анализ, она мысленно это дело взяла, и теперь будет рыть свою землю копытом, но закончит его. Взломщики переглянулись.
        - Да новости пробежали по заголовкам, вот и наткнулись, - опасливо произнёс Слон. - Это с месяц назад всего произошло. Свежо. Там и другие дела были, но Хуан чётко задал ориентиры - чтобы было интересно и жителям латинского сектора. А с такими туговато, в основном местные тёрки.
        - Понятно. Выдумщик у нас Хуан, - заулыбалась она, и в её ухмылке появилось что-то от дикой кошки. Обожаю эту чику.
        - Командор, когда выдвигаемся? - подвёл итог собранию Лёха.
        - По готовности выдвигаетесь, хоть сейчас, - кивнул я заму по стратегии. - Сами решайте. На хозяйстве оставляете Тимура. Он собирает ребят, кто захочет участвовать, и решает текучку, если та возникнет. Не должна, но мало ли.
        Тимур понимающе кивнул. Спорить не пытался - дисциплина.
        - Ты, как понимаю, не едешь, - понимающе кивнул он.
        - Нет. Мне надо переговорить с Фрейей - обеспечить вам «план Б». Переговорить с ветеранами, сослуживцами этого камаррадо, и с Этьеном и его ребятами. А ещё надо несколько песен с парнями выучить и отрепетировать. Времени вообще в обрез, ибо интервью во вторник в шесть, ровно через двое суток. Парни начнут подтягиваться в Мирный к обеду вторника, к этому моменту от вас уже будет нужен черновой план, и понимание, кто виноват и что делать. Как только интервью закончится, можете начинать. Но тоже с поправкой на обстоятельства.
        - А зачем спешка? - нахмурился Лёха. - Ну, грохнем всех через пару дней после твоего эфира.
        - Актуальность акции, парни, ценнее чем кровожадность! - назидательно поднял я палец. - Больше понесёт в себе воспитательного эффекта. Я собираюсь отрицать свою причастность к «Цитадели», я собираюсь отрицать свои связи с марсианской разведкой, я собираюсь отрицать любые связи себя с ветеранским движением, но все должны понимать, что я в этот момент тот ещё чепушило. Ибо главный посыл здесь моим врагам - я говорю им, что и ангелы, и марсианская разведка, и ветераны, и вы, ребята, мои фигуры на шахматной доске нашей партии. И эти фигуры появляются и будут появляться там, где нужно, стоит мне только гневно улыбнуться. Они должны переоценить меня, должны занервничать, только тогда допустят следующую ошибку. Это шахматы, ребят, не берите в голову.
        - Шахматист! - выругался под нос Лёха, а из его уст это было как ругательство. Но не злое, а так, для порядка.

* * *
        - Красивая ночная! - похвалил я, входя. Осмотрелся по сторонам. - Я тут ни разу не был.
        - И как тебе? - улыбалась во всю ширь её высочество. Пеньюар её выгодно просвечивал грудь, в целом её прикрывая, заставляя напрягаться фантазии. Трусики под ним не просматривались. Нежно-персиковый такой пеньюар, в сочетании с некрашенными (крашенными под натуральный её цвет конечно же) волосами смотрелось просто супер!
        - Как мне дом, или ты, Мышонок? - Я обошёл её кругом, внимательно осматривая тело (да, без трусиков, ягодички выпирали особо аппетитно). К чёрту дом. Успею осмотреть.
        - А ты с каких-то пор стал любителем архитектуры и интерьера?
        - О да, я обожаю архитектуру! - Притянул я её к себе. Она не сопротивлялась. Напротив, улыбалась во всю ширь. Попробовал ладонью мягкость и упругость одной из её грудей. - Прекрасная архитектура! И интерьер ничего. - Сдавил руками её попку и приподнял сеньориту над землёю. Она обвилась вокруг меня ногами. Ничего не оставалось делать, как целовать эту дрянь.
        Мы не спешили, и, чёрт возьми, мне это действительно нравилось. Совру, если скажу, что делал это только потому, что «так надо». Не «надо», я именно хотел её, прикрываясь работой и необходимостью. Хотя и наоборот тоже. Чёрт, я вообще в этой фигне не понимаю! Надо продышаться.
        Поставил её на место, быстро отошёл к окну. Окно оказалось настоящим, ведущим в патио - внутренний сад дома. Который… Цвёл. Белые лепестки чего-то там красиво осыпали ветви, лежали бело-бежевым ковром на земле под деревьями. Ещё там была красивая лавочка и беседка, но озера, наподобие как в доме Кампоса, не было, просто какая-то мелкая лужа. Но всё равно красиво.
        - Что на этот раз хочешь попросить? - облизав и обкусав губы, спросила её высочество. - Во что ещё успел встрять? Вроде только вчера концерт давал, ещё не успел с него всю славу собрать - когда успеваешь?
        - Почему сразу «попросить» и «встрял»? - криво улыбнулся я, обернулся к ней и сложил руки перед грудью.
        - Хуан, мы взрослые люди. И ты сделал предложение моей сестре. Нет-нет, не нервничай, я не думала тебя убивать, сделал - и сделал. И теперь заявляешься ко мне… Ну не трахаться же ты приехал!
        - А ты вроде как раз приглашала, - нахмурился бровь. - Как сейчас помню!
        Фрейя тем временем прошла к креслу в углу комнаты и закинула ногу за ногу. Сердце при взмахах ногами ёкнуло. Из всех МОИХ девочек я не побывал только на этой вершине. И пока только сюда мне нельзя.
        «Ох уж это красивое слово «пока» - поддел мой внутренний собеседник.
        - Приглашала, - ласково улыбаясь, произнесла она. - И приглашение всё ещё в силе - если хочешь - оставайся. - Абстрактный кивок за спину, в сторону лестницы на второй этаж. - Но ты не останешься, я реалистка. А значит, тебе что-то надо. Причём срочно, иначе бы ты сейчас был дома с Изабеллой, а ко мне приехал бы пораньше с утра завтра. Так?
        Я сверился с хронометром - пол-одиннадцатого. М-да. Бельчонок будет бить сильно. Ну да плевать. Дела важнее.
        - Да, ты права, - сдался я, поднимая руки вверх и тяжело вздыхая. Двинулся к ней. - Мышонок, ты сто раз права. Я не просто так, и именно что просить о помощи. - Подошёл, наклонился, положив ладони на подлокотники. Её губы были в нескольких сантиметрах от моих. Но сейчас моей целью были глаза. Дать почувствовать мои эмоции и мою искренность. - Помоги, Мышонок, - не мигая попросил я.
        Она погладила меня по волосам, смахнув в сторону несуществующую пядь. Обречённо выдохнула:
        - Хуан, ты вьёшь из меня верёвки! - Пауза. - Но я согласна, сукин ты сын. Пошли наверх. И да, на кухне шампанское захвати, и фрукты. Нани должна была приготовить перед уходом.
        Она легонько оттолкнула меня и продефилировала в сторону лестницы.
        - А кухня тут где? - заозирался я, когда видение исчезло, а сама Фрейя смотрела из-за парапета площадки второго этажа.
        - Разберёшься. - Шаловливая улыбка. После чего её высочество исчезла.
        Мы просто пили шампанское, честное слово. С фруктами. В спальне. Сидя на кровати. Скрестив ноги. В смысле она сидела скрестив ноги. Учитывая короткость пеньюара и отсутствие нижнего белья, это был ещё тот квест с моей стороны. Но это была её маленькая месть, и она имела на неё право.
        Я всё-таки смог. Чётко и грамотно изложил суть. После чего она долго сидела, задумавшись, не качая даже головой.
        - Знаешь, чем ты меня покупаешь, Чико? - наконец, вздохнула она. - Своей непосредственностью. Ты припёрся к наследнице престола из-за какой-то фигни, просишь вмешательства на уровне правительства… А итогом должно стать всего-навсего улучшение твоих рейтинговых позиций в мире музыки!
        - Я хочу помочь тем ветеранам, кто пока ещё служит и не ушёл на гражданку, - парировал я. - Я хочу наказать подонков, потерявших берега в своей жадности. Я…
        - Нет! - отрезала она. - Ты знаешь, что ничего не решишь. Решишь, на час, на день. Но уже послезавтра о твоём «подвиге» забудут. Лично о тебе - помнить будут, но другие бандиты в других городах об этой выходке, прежде чем мочить очередного ветерана, не вспомнят.
        - Так что ж теперь, сидеть и ничего не делать? - Меня начало брать зло.
        - Милый ты мой романтик! - Она отставила почти пустой фужер на прикаченный к кровати столик, на котором стояла пустая и ополовиненная бутылки игристого вина, подалась ко мне и легла головой на колени. - Как же я жила раньше без такого, как ты! Не зная, что такие существуют! - Она счастливо прикрыла глаза, а я принялся гладить её волосы. - Я помогу, Хуан. Помогу потому, что ты, сукин сын, снова не просишь для себя. Тебе выгодно, да, но твоя выгода ничто в сравнении с пользой для других, теряется на фоне. И ты прав, чёрт возьми: нельзя сидеть и ничего не делать. Даже если это решение поможет не на долго. Мы тут, на уровне правительства, не можем предложить вообще ничего! А так хоть капля в море. Понимаешь меня?
        Я отрицательно покачал головой.
        - Ты - рыцарь! В алмазных доспехах! Ты сам из себя его создал, рассказывая девочкам про него сказки. Но самое главное, что ты МОЙ рыцарь в алмазных доспехах! - сверкнула она глазами. - Я помогу не тебе, я помогу твоим доспехам. Чтобы зло и дальше продолжало стекать с них, не сумев даже запятнать, не то, что пробить.
        - Зачем тебе это, - продолжал я гладить её, и чувствовал, как она млеет. - Особенно после предложения Изабелле. И зачем тебе концерт с ночной рубашкой на голое тело в доме с отпущенной прислугой? Только не заливай, что и вправду думала совратить. Ты слишком большая и опытная для таких глупых мыслей.
        - Чико-чико! - Она прикрыла глаза поддаваясь магии моих ласк. - Знаешь, ты ещё мальчик, каким бы взрослым ни стал к этому моменту. Тебе всё ещё двадцать… Будет. Через пару месяцев. А мне - двадцать семь. Тридцатник скоро.
        Она похлопала ладонью по кровати рядом с собой.
        - Я хоть и будущая королева, но женщина, одно не отменяет другого. А значит, кто-то должен спать рядом со мною и быть моим мужчиной по ночам. Днём же этот кто-то должен становиться ещё более моим мужчиной и брать на себя то, что мне, как женщине, сложно понять и сделать. И он должен быть абсолютно предан, как и я должна доверять ему во всём!
        - Мы будем править с ним вместе, - заключила она после паузы. - Я долго думала над этим вопросом, но пришла к выводу, что ты был прав, зря я тогда вспылила на эти слова. Просто я - официально буду править, а он - нет. Но без него я не смогу быть королевой, как ни крути.
        - Это может быть кто угодно! - открыла она глаза и зыркнула так зло, что я отшатнулся. - И это в любом случае кто-то будет. Просто я, столкнувшись немного в этой жизни с мужским предательством, самовлюблённостью и подлостью, и решила форсировать события и подготовить себе такого мужчину заранее.
        Я хочу, чтобы это был ты, Хуан! - отрезала она, подскочила, развернувшись лицом ко мне и снова постучала ладонью по кровати. - Это не окончательное решение, я могу и готова его изменить, если что-то пойдёт не так и выбрать другого, но пока я ещё в тебе не разочаровалась.
        Я согласна на Изабеллу, - снова засверкали её глаза неистовым злым огнём. - Пусть она будет твоей женой, раз сам суёшь голову в пасть льву. Ты ещё поймёшь, что наказываешь себя этим, но это будут твои проблемы. Я согласна принять и паршивку Мерседес, как члена твоей стаи и твоей команды. Как и Розу, и Мию, и Кассандру с той персиянкой. И всех остальных твоих баб, которых ты периодически, для обозначения территории, трахаешь. И не буду лезть в твои дела с ними. Единственное моё условие - чтобы ты был рядом, и был бесконечно ПРЕДАН. Понимаешь?
        Я скупо кивнул.
        - А через пару лет мне нужно будет рожать. Первого ребёнка желательно родить до тридцати - так все эксперты говорят. У меня осталось не так много времени. Я готова немного подождать, когда ты решишь все свои дела и наиграешься в стрелялки, если буду знать, что ты вернёшься. Сюда, в эту спальню. - Снова хлопок рядом с собой. - Хуан, ты вернёшься?
        - Мышонок, ты знаешь ответ. - Я прыгнул на неё. Не резко, но неожиданно. Причём для себя более неожиданно, чем для неё.
        Завязалась нешуточная борьба, где главные противоборствующие стороны были не я и она, а её тараканы внутри неё и мои внутри меня. Битва тараканов. Битва эмоций. Битва подсознательных сигналов и сознательных репрессий и контрсанкций. Я потерял голову, целуя её, стащив с плеч тесёмки её ночной и припав к восхитительной груди…
        Но она пришла в себя раньше, и скатилась с кровати. Вот так просто «Бум!» на пол- и всё.
        - Не надо, Хуан, - поднялась она с пола, поправляя пеньюар и заправляя грудь. Она уже владела собой, хотя сбитое дыхание выдавало, как ей при этом хреново. - Пока ещё ты не пришёл. А значит не заслужил.
        Я со стоном откинулся на кровать спину и взвыл.
        Она присела рядом, на краешек.
        - Я сделаю. Помогу. Только скажи, что от меня требуется. В рамках нашей долгосрочной стратегии завоевания этого мира.
        - Мне нужно прийти в себя, - попросил я.
        - Приходи. - Она и не думала меня отпускать. Снова маленькая месть.
        Я сжал всю волю в кулак и обуздал эмоции. Потом. Всё- потом. Сегодня Изабеллу ждут особо циницные и безбашенные потрахушки, но они не заменят того, что я упускаю здесь и сейчас. А здесь и сейчас я ещё пока не готов, хоть и беру кучу всего авансом. Наконец, пришёл в себя.
        - Фрей, представь себе, нас берёт тамошняя полиция, - стараясь удержать ровное дыхание, произнёс я. - А люди, много людей, неожиданно появляющиеся в маленьком городишке на отшибе мира бросаются в глаза. Особенно если учесть, что мы будем с оружием. Это мокруха чистой воды. Я не хочу, чтобы парни пострадали.
        - Это я поняла, - кивнула она. - Это просчитывалось. Мне-то что делать?
        - Представь себе, что в маленький Мирный, на стартовую площадку на одном из куполов, приземляется генерал ВКС. - Я пакостно усмехнулся, ставя себя на место местных воротил, местного главы полиции, судью и даже главу отделения нацгвардии. Очко бы сжалось только так. - Не простой, а боевой генерал, из действующих сил. Просто приземляется, без цели, без приказа высшего командования, как условно частное лицо. Может же такое быть?
        Фрейя хмурилась.
        - Ты имеешь в виду, это не военная операция, а именно ЛИЧНЫЙ визит генерала в один из тыловых городов? Даже без инспекции? Просто так?
        - Да, Мышонок. На это, надеюсь, разрешения командования ВКС не нужно?
        Но поскольку он фигура ценная, целый боевой генерал, его сопровождает охрана. Мало ли, чел споткнётся и ножку подвернёт? А ещё там, на окраинах королевсктва, криминал шалит. Охрана лишней в таких местах не бывает.
        - Какая охрана? - ещё больше нахмурились брови её высочества. - Пушки и танки?
        - Ни в коем случае! - в притворном ужасе завопил я. - Никак нет, что за пошлые намёки на ввод в город войск. Три роты пехоты будет вполне достаточно. Даже без тяжёлых и средних доспехов, лёгкие подойдут.
        - Три. Роты, - медленно, обалдев, повторила её высочество. - Хуан, ТРИ? РОТЫ? Я не ослышалась? Почти четыре сотни человек в броне и с оружием?
        - Ну, это же не майор какой, и даже не полковник, - с улыбкой парировал я.
        - ТРИ!!! МАТЬ ЕГО!!! РОТЫ!!! - округлила она глаза от охренения. Волосы на её затылке зашевелились.
        - Ну да. Первая берёт в кольцо городскую мэрию. Никакого пропускного режима, свободный вход и выход всех и вся, просто парни красиво постоят, держа оружие на виду. С местными селфи поделают. Вдруг атака террористов? А они уже там. Вторая рота - то же самое со зданием местной полиции. По паре взводов на выезды из города, и вновь пропускать всех, просто красиво рядом с выходами стоять. Ну и пара взводов обязательно с собственно генералом, свита делает короля.
        Сам же генерал должен торжественно прошествовать к господину мэру… Или к начальнику полиции, пока не скажу, сам ещё не понял кто главнее. Ребята уже на пути в Мирный, завтра уточню. И в ЧАСТНОЙ приватно беседе генерал говорит, что дескать, слышал, у вас тут наших людей обижают. Боевых ветеранов. Гадости про них наговаривают. Непорядок. Разберитесь-ка вы, уважаемый, с этим, по-хорошему? А то мало ли, жизнь сложная, может и по плохому выйти. После чего гордо встаёт и удаляется, все двенадцать взводов эвакуируются. И всё, больше ничего. Только частная беседа одного подданного короны с другим, без чинов, званий и полномочий.
        - Да, Хуан, ты точно сказочник! - Фрейя встала, и, кусая губы и сжимая и разжимая кулаки, принялась мерить шагами свою спальню. Красивая кстати спальня. Много занавесей, везде натуральная ткань - как в театре прям. Подавляющий цвет - тёмно-бордовый. Балдахина над кроватью не было, зеркала во всю стену тоже, но… Нет, уютно тут. Что-то мне подсказывало, что и содержанием, то бишь процессом, ради которого создана эта спальня, я тоже останусь доволен.
        Фрейя остановилась, встав ко мне боком.
        - Хуан, я помогу, как и обещала. А теперь можно тебя попросить об одной вещи? Шаге с твоей стороны?
        - Слушаю? - Сеньориту трусило, обожаю, когда её так колбасит.
        - Уходи. Мне надо прийти в себя, а я чувствую, что начинаю терять контроль.
        - Просто так? - округлил я глаза. - Ты что, хря пеньюар надевала? Иди сюда, Мышонок. Я быстро, но буду нежным! - вытянул я в её сторону руку.
        - Пошёл вон! - зарычала Фрейя, уставив руки в бока.
        Я улыбался. Её начало «ломать». Я, кстати, тоже был не идеалом выдержки, но за плечами маячили крылья тени подготовки в корпусе.
        - Хуан, пошёл вон! Пожалуйста, - взмолилась она. - Пока я себя ещё держу и не напрыгнула на тебя. Как тигрица! Ты пока не заслужил этого! - Её глаза сверкали от жажды и злости одновременно.
        Я продолжал издевательски улыбаться.
        - Хуан, сукин сын, я же сказала, помогу тебе и всё сделаю! Но ради всего святого, убирайся! Прямо сейчас!
        Я встал и подошёл к ней. Пресекая любое возможной сопротивление, взял её в охапку и закинул на плечо. Ответом стал дикий визг и удары кулаками по спине. Больно! Но до Бэль далеко. Отнёс её на кровать, лёг рядом, навискну, просовывая руку к тому месту, которым она мне тут полчаса светила. И принялся степенно, спокойно целовать.
        - Пабалупта! Пбекбати! - попыталась сопротивляться она, но сама себе не поверила.
        Я отлипнул от её губ, перевёл дух и пояснил:
        - Мышонок, я не привык уходить от женщин, оставив их неудовлетворёнными.
        - Скотина, сукин сын! - снова обрушился на меня град ударов. Боже, старые добрые времена возвращаются! И я был рад этому. С Фрейей лучше вести тихую бесконечную войну, чем смотреть её пренебрежение, лицемерие и заумные просчёты ситуации. Сейчас она - она, естественная, какая есть. Вот и не надо делать из неё Повелительницу Мира.
        Сегодня она получит удовлетворение, как и во время всех наших прошлых свиданий и походов. Но я, как обычно, как это делал и раньше… Останусь верен Изабелле. Именно это бесит её больше всего в наших отношениях. Но имею же и я право на собственную маленькую месть?
        Глава 27. Прорыв блокады (часть 2) или окончание всеночного концерта
        ЗА 12 ЧАСОВ ДО ИНТЕРВЬЮ, ВЕНЕРА, РУССКАЯ АВТОНОМИЯ, МИРНЫЙ
        Заведение было из разряда «так себе, но не прям-прям совсем дыра». Наверное, идеальное решение для базы осведомителя - такие заведения никогда никому не бросаются в глаза. Серый унылый рабочий район, серая унылая улица, серые унылые люди вокруг. Пардон, не только серые - среди общей массы выделялось большое количество людей весёлых, в приподнятом настроении. Те, кто уже посетил подобное заведение. И это - шесть утра. Куда мир катится!
        - На выход! - скомандовала Паула, и «Полярное сияние», их единственная этнически смешанная группа, выдвинулась вместе с нею, вылезая из люков «Мустанга». Для этой операции она позаимствовала привычный транспорт, и, она не скажет этого Хуану, он на такие вещи бурно реагирует, но ей пришлось его немножечко… Купить. Она уже в третий раз покупала машины для дела, за свои, но если скажет об этом лидеру организации - будут неприятности. Зачем им крики и ругань на ровном месте? Её бюджет этого не заметил, а он со своими подачками из денег, которые выбьет постфактум у его превосходительства… Бр-р-р-р!
        - Мальчик, мы к папуле! - бросила она официанту, который, завидя их на входе, ломанулся наперерез, скривив протестующее лицо.
        Шесть утра - заведение закрывается. Вон, девочки и мальчики из персонала выставили стулья на столы, уборщицы азиатской внешности домывали пол, загоняя робоуборщиков на мойку в подсобные помещения. Бармен у стойки прилежно протирал и вешал стаканы. Ещё полчаса, и тут никого не будет. Примерно до двенадцати дня, когда всё начнётся по новой. Клиентов обычно разгоняют часов в пять, иногда в четыре, и до шести спокойно всё драют, готовя к завтрашним подвигам (у тех, кто ложится спать в семь утра, двенадцать дня - уже завтра). Хуан в таких ситуациях произносит загадочную фразу: «День Сурка», но что она означает - пояснять не торопится.
        Видя обалденную чику в коротком «имперском» мини, с декольте, в котором утонет средний астероид, да в сопровождении пятерых костоломов, вопросы у персонала отпадали сами собой, и она быстро прошлась до самой стойки. С наслаждением села на вертящийся стул в форме цветочка. Почему цветочек в мире алкашей-работяг и мелкого криминала? Ох уж этот полёт человеческой фантазии! Просто вкус хозяина, наверное. Владельцы подобных мест зачастую имеют странные понятия о дизайне.
        - Мы закрыты, - смело произнёс бармен, беря в руки очередной стакан. Криво усмехнулся на её спутников, рассредоточившихся по залу, беря его под полный контроль. Вид у ребят был брутальный, под одеждой у каждого не угадывалось, а нутром ощущалось наличие оружия. Но для этих мест сие не означало ничего, - отметила она про себя.
        - Знаю. - Она с достоинством кивнула. - Я же специально приехала, когда вы закончите. Так надо. - Улыбнулась парню в ответ, одной из своих обольстительных, но не вульгарных улыбок. - Знаешь что, родной, а плесни-ка ты мне апельсинового соку с вермутом! И позови папулю.
        - Сей момент! - кивнул парень, и через десять секунд требуемое было перед ней. - Размешать?
        - Нет, я так люблю.
        Она пригубила. Нормально, хоть напитки тут на уровне.
        Бармен ещё пару минут показно протирал стаканы, когда сзади неё грубо прокашлялись:
        - Сеньорита, вы ко мне?
        Она крутанулась в кресле, поворачиваясь к новому действующему лицу. Вежливо улыбнулась, но этой улыбке позавидовала бы анаконда перед броском - стоящий перед ней сеньор непроизвольно поёжился. Это был мужичок латинской внешности… С помесью кого-то с Востока, она плохо разбиралась в народах тех мест и их отличительных признаках, лет пятидесяти, с двумя пеньками гнилых зубов спереди. Вид мужичка был помятый, сам он явно был оторван от любимого занятия - возлияния после напряжённой рабочей ночи. И вышел к сеньорите только потому, что уважал её охрану - сеньорита без охраны в таком мини его не интересует, у него штат шлюх набран, и новых нанимать не планирует.
        - О, да! - томно воскликнула она. - Сеньор, я к вам.
        - И чем могу заинтересовать такую прекрасную особу? - Хозяин заведения не стесняясь раздел её глазами. Она была не против - для того женщины и одеваются так, что уж лучше б разделись, чтоб их так рассматривали.
        - Информацией. - Паула «засветила» сеньору брелок, который до этого прятала в ладони. - У меня есть для вас информация, и я в свою очередь хочу получить от вас жест взаимности.
        - Это нужно делать прямо здесь и прямо сейчас? - Сердце сеньора при виде брелка ёкнуло, он даже сделал шаг назад и обернулся, словно ища поддержки у своих людей. Но его люди делали вид, что ничего не понимают - у них есть работа, остальное не интересует. И это так и было на самом деле - не им, сирым, лезть в вопросы «крыши».
        - Ох, сеньор! - показно расстроено воскликнула она, - Мы всю ночь ехали в вашу дыру из Альфы. Как думаете, я настроена разговаривать прямо сейчас, или мне охота подождать ещё лишние несколько часов, пока вы проспитесь? - А теперь добавить взгляду чуточку бескомпромисности, дабы этот чёрт безрогий почувствовал в ней хищницу. Тот её и так почувствовал, но надо закрепить.
        - Нет-нет! Вы неправильно поняли! - замахал руками сеньор. - Я готов к разговору!
        - Тогда что здесь делают ваши люди? - нахмурила она брови. - Почему они ещё не дома?
        - Так, бездельники! Слушать сюда! - закричал сеньор, обернулся и двинулся вдоль рядов столиков. - Рабочий день окончен! Повторяю, рабочий день закончен! Все свободны до вечера! - Для непонимающих он захлопал в ладоши.
        - Но сеньор… - пробовала возмущаться одна из девочек-с Востока, кивая на робота уборщика, которого надо обслужить и почистить…
        - ВОН я сказал! - рявкнул сеньор, и вопросы отпали. Командирский голос, Паула уважала обладателей таких.
        Через десять минут в здании никого, кроме них, не осталось.
        - Слушаю. - Сеньор сел на стул рядом, лицо его было пасмурнее некуда. - Что вы хотите мне передать?
        - Скажем так, я бы хотела спросить, а не передать - продолжала творчески улыбаться Паула. - У вас тут недавно произошло убийство некого сеньора Коновалова, прозвище Коновал, ветерана ВКС, голубого скорпиона. - При этих словах её собеседник облегчённо выдохнул. Ждал, что его припрут к стенке за какие-то делишки, а тут вот оно как? Паула про себя усмехнулась. - Меня интересует кто его грохнул, зачем, и почему с ним не могли договориться полюбовно, зачем было жестить. Вопросы понятные?
        Сеньор думал довольно долго, с минуту. Наконец вздохнул и покачал головой.
        - Я не смогу вам помочь, сеньорита. Да, это убийство произошло, сеньора этого… Как его… Коновала убили. Но перед этим у него были разногласия с бандой Павиана. Этот спецназер грохнул четверых его людей, когда они пришли о чём-то договариваться. А затем скоропостижно скончался в тюрьме. Думаю, логическую цепочку вы в состоянии достроить.
        - Да, конечно, мне это известно, - кивнула Паула. - Сеньор из спецназа, прошедший не одну войну, споткнулся и упал с летальным исходом в своей собственной камере за два дня до собственного суда. В жизни и не такое бывает.
        - Да. - Кивок. - Большего не скажу, так как не знаю - я не следил за этим делом.
        - Почему? - усмехнулась она. - Это ваша обязанность, следить за местными преступными группировками.
        - Ох, сеньорита! - наигранный вздох. - Знаете сколько дел у местных… банд? Если следить за каждой их проделкой - не хватит жизни.
        - Но не каждый же день они «наезжают» на офицера ВКС! - парировала она.
        - А кто знал, что он офицер, пока он не кончил четверых людей Павиана? - возразил он. - Павиан может знал, тут я прожектором не светил, но я не он, мне это не интересно… Было. Моя задача следить, чтобы местные не зарывались. Их взаимоотношения с лохами - только их дело.
        «Лохами». Паулу покоробило. Но она знала, куда едет и чем занимаются люди, у которых будет гостить. Человек, не принадлежащий к миру криминала - лох. Даже спецназовец.
        - Павиан это бригадир сеньора Лопеса Сергеева? - наугад выстрелила она, хотя вопрос напрашивался.
        Собеседник скривился и нехотя ответил:
        - Да.
        - Сам Сергеев знал о ситуации с Коновалом? Это он отдал приказ об устранении того в тюрьме? Не думаю, что это уровень какого-то там Павиана.
        - Я не знаю, сеньорита, - снова щербато улыбнулся сеньор, и Паула поняла - врёт. До этого тоже чувствовала, что не договаривает, но не была асом в таких вопросах и сомневалась. Эх, Хуана бы сюда! Теперь сомнения отпали.
        - На кого работает Сергеев? - в лоб спросила она. - Кто падре этого города?
        - Сеньорита, у вас в руке вещь, обладая которой вы обязаны знать куда больше скромного мень… Хр-р-р-р-р! - захлебнулся он словами. Ибо после удара по горлу не может быть иначе.
        Следующим движением Паула соскочила со стула и сдёрнула сеньора на пол. Тот упал, ударившись спиной и затылком, но пол был слишком мягким, чтобы потерять от этого сознание.
        - Ах ты ж… - В руке сеньора появился миниатюрный огнестрел… Который её нога тут же отправила в полёт. После чего Паула, не мудрствуя, наступила сеньору на яйца.
        - А-А-А-А-А-А-А-А-А-ААА!!! Завопил хозяин этого заведения. Попытался встать, но был нокаутирован её ногой. Правда с паха сеньора пришлось встать. - Ты, сука! Шмара! Шваль!
        - Мальчики! - скомандовала она, и двое парней из её группы взяли сеньора под руки и подняли над землёй. Сама Паула перемахнула через барную стойку и начала шерстить, что там есть.
        - О, вот он где! - обнаружила-таки она кофейный автомат, после чего налила в позаимствованную там же чашку дымящегося эспрессо. - А молоко у вас есть?
        - В холодильнике. Чуть дальше, - похоронным голосом произнёс хозяин.
        - Мальчики, вам кофе сделать? Я умею! Я в пансионате готовила на всю группу - говорили, у меня лучше всех получается. - И не дожидаясь ответа принялась наводить одновременно восемь одинаковых чашек (и ребятам на улице тоже), но не как себе, а без молока. - Дыра-дырой, а кофе у них тут отменный!
        - Настоящие зёрна! - с гордостью пояснил так и висящий на руках вышибал своей гостье хозяин. - С Земли заказываю.
        - Заказываю? - Паула помешала кофе длинной ложечкой и пригубила. Кивнула, отдавая словам собеседника должное. - Это, наверное, мимо таможни, да? Свои люди?
        Хозяин щербато оскалился.
        - Так ведь… Сборы то конские!
        Девушка навела кофе и спутникам, и выставила пять чашек в ряд на стойку.
        - Мальчики, только по одному. Чтоб дисциплину не разлагать.
        - Нет проблем, - произнёс их главный. - Давай я первый. - Подошёл и взял одну из чашек. - Хмм… Бодрит!
        - А я о чём! - заулыбалась Паула. После ночи в дороге кофе был им нужен, как воздух. - Мокрый, - обратилась она к хозяину этого места, - ты смог нас приятно удивить, тебе это зачтётся. Мы не будем такими уж суровыми при допросе. Но только если ты и дальше будешь нас приятно удивлять, и честно-честно на все наши вопросы ответишь.
        - Я не понимаю о чём вы…
        Паула сделала жест рукой, и один из держащих его парней заехал её собеседнику в живот. Тот взвыл.
        Она перемахнула назад, в зал, села за вертящийся стул и повернулась к нему лицом.
        - Давай я кое-что расскажу тебе, Мокрый, а? - стараясь выглядеть незлобивой, предложила она.
        - Сеньор Буффало, добрый вечер, - произнесла она. Собеседник видео не включил.
        Абонент помялся, но поздоровался:
        - Я бы сказал, доброй ночи. - Голос у него был усталый, сеньор или спал, или собирался, и она не вовремя. - Сеньорита, кто вы и откуда у вас этот номер?
        - Со мной им поделился один сеньор, наш общий знакомый. - Она сделала выжидательную паузу. - Меня зовут Паула. Мы встречались с вами на суде вашего друга по имени Антонио полгода назад. Я там была приглашённой гостьей, наблюдателем.
        Секунда, две, три. Осмысление. Осмысление перспектив. И, наконец:
        - Паула, приятно услышать твой голос! - Абонент был сама вежливость. - Так чем могу помочь, и особенно чем могу помочь на ночь глядя? - Последняя часть фразы была произнесена резко, дабы поставить её, соплячку, на место. Но не на ту напал.
        - Сеньор Буффало, я извиняюсь за время, в которое звоню, но у меня просто безвыходное положение, - «включила блондинку» она. Мужчины охотно помогают «блондинкам» в затруднении. - Завтра с утра мне будет не до этого. Понимаете, у меня имеются интересы в городе Мирный, на Обратной Стороне. А Мирный - это алмазы. А алмазы… Это сфера ваших интересов. Могу я с вами встретиться? Или прямо сейчас, или ранним утром?
        Сеньор закашлялся. Она его огорошила напором, но подкупала искренностью.
        - Паула, к сожалению я не в городе, и мы не сможем встретиться. - Врал, но Паула его не осуждала - это нормальное желание, не хотеть видеться с принцессой правящего дома. Ему Хуана за глаза хватило. - Но я могу попытаться решить вашу проблему удалённо, если вы о ней расскажете более подробно.
        Паула подумала, но решилась - даже если их перехватят, «пришить» ей вряд ли кто-то что-то посмеет.
        - Его зовут сеньор Лопес Сергеев. Капитан местного эскадрона. Он попал в сферу моих интересов.
        - Жизненно важных интересов? - усмехнулся в усы сеньор на том конце.
        - У меня других последнее время не бывает, - иронично ответила она. - Но я боюсь наступить вам на мозоль, ибо как уже сказала, Мирный - это алмазы, а алмазы - это вы и ваша организация.
        - К счастью я не знаю такого сеньора, - ответил собеседник, и в голосе его почувствовалось облегчение. - А значит он работает не на меня. Но если бы было иначе, и он был бы моим человеком, как бы развивались события? - Голос сеньора Буффало был полон насмешки.
        Но Паулу было не пробить ерундой.
        - Если бы сеньор Лопес Сергеев был вашим человеком, - старательно выговаривая слова, пояснила она, - то начиная с сей минуты вы бы стали обладателем инсайдерской информации о том, что вам срочно надо назначить толкового человека на алмазы в Мирный вместо него. И обладая такой информацией, вы бы решили вопрос о преемственности вашего дела с минимальными потерями. И мы с вами, как и вы с нашим общим другом, остались бы друзьями. - Теперь во всю ширь улыбнулась она, чтобы он почувствовал. - Но, полагаю, раз сеньор Сергеев не ваш человек, значит у вас в городе есть кто-то другой?
        - С чего вы это взяли, сеньорита? - Буффало не отрицал, он игрался с нею. Общение доставляло ему удовольствие. Хорошо, что позвонила она - Хуан бы всё испортил! - поняла Паула. И ответила, снова включая «блондинку»:
        - Ну, вы же не идиот, оставлять единственное действующее месторождение алмазов Венеры без присмотра!
        - И что? - провоцировал он, чтобы она выложила все карты. Но Паула и не собиралась ломаться.
        - И то, что я хочу информации. От вашего осведомителя. О ситуации в городе. Вы понимаете, в какие игры я играю, и каков упор должен быть в требуемых мне данных.
        - Да уж! - Конрад Буффало, один из трёх оставшихся хефе криминального мира Венеры, помолчал, задумался. Наконец, произнёс:
        - Сеньорита, я перезвоню в течение получаса. Удобно?
        - Да, конечно.
        Вызов поступил минут через пятнадцать.
        - Паула, это Конрад, - представился собеседник, вновь не включив картинку. - Моего человека в городе зовут Мокрый. Он - хозяин заведения под названием… - Паула записала название пальцем на активной планшетке стола. - Его задача до сего дня была поставлять информацию о подозрительном оживлении в городе, о разных вертящихся личностях и местных трендах, и вообще о всём, что может быть интересно. Но у его куратора относительно него есть подозрение, что он не чист на руку. Нет-нет, если бы он предал, был бы уже труп. Мокрый честно выполняет свою работу. Просто параллельно, не за бесплатно, разумеется, сообщает местному эскадрону все сведения, которые передаёт мне.
        - Серьёзно? - удивлённо хмыкнула Паула. - И он всё ещё жив?
        Собеседник, судя по паузе, презрительно скривился.
        - На самом деле я не контролирую этот бизнес, так как алмазы в основном технические. Мне более интересна ювелирная синтетика. А потому мне плевать, сообщает ли он о своих действиях конкурентам или нет. Его куратор считал, что Мокрый полезен, что он контролируем. А я верю своим людям. Но, как взрослая девочка, Паула, ты должна понимать, что такими кадрами я не дорожу. Ты можешь делать с ним всё, что захочешь, я тебе его дарю. А инсайдерскую информацию уже принял к сведению и за неё благодарю отдельно.
        - Спасибо, сеньор Буффало… - расплылась Паула в благодарной улыбке.
        - Конрад, - «потеплел» сеньор.
        - Конрад. С тобой приятно иметь дело.
        - Да уж. Мне с тобой тоже нравится, - признался он, и Паула почувствовала искренность. - Буду признателен нашему общему знакомому, если он поставит тебя работать со мной и моим направлением. Так мы взаимно получим больше пользы.
        Рассоединившись, Паула откинулась на спинку дивана и заулыбалась. Мальчишки! Все мужчины - мальчишки!
        Ей удалось главное. Надавить на сеньора немаленького ранга, выбить из него информацию, озадачить, но при этом не поссориться, а наоборот, подружиться. В следующий раз он пойдёт на контакт охотнее.
        …Мда, Мокрый. Осведомитель-трепач. Шпионов такого профиля называют «двойной агент»; в среде же криминала он… Кажется, сука? Или нет, как-то иначе?
        Она не знала. Знала только, что куратор Конрада не дурак (не сам же хефе занимается такой мелочью, как осведомитель, следящий за бизнесом конкурентов), и не будет напрягаться из-за того, что их человека вычислили и тот «сливает» местной банде свои доносы. На то он и эскадрон, чтобы видеть вокруг врагов и пытаться себя обезопасить - они всё равно будут искать посторонних наблюдателей. Так пусть пока глаза мозолит хорошо им знакомый тип, чем готовить и внедрять нового.
        …И этого типа в случае «шухера» не жалко. М-да, попал этот Мокрый!
        - Так что попал ты, Мокрый, - закончила она политинформацию, сидя на стуле барной стойки, развернувшись в зал, закинув ногу за ногу. Сеньор валялся у её ног - парням в процессе пришлось его несколько раз сильно приголубить, в том числе ногами. А троих его людей, спешащих на выручку к шефу, взяла группа-два, правда сам хозяин заведения пока об этом не знает. - Я вольна убить тебя, вольна пощадить. Я - твой бог! Понятна ситуация?
        - Да, с-с-с…седьодита! - наученный горьким опытом оскорблений в её адрес проблеял он, шмыгнув кровоточащим носом. - Я дасскажу! Всё дасскажу! Спдашивайте!

* * *
        - Ну вот, осталось двадцать минут а у нас восемь композиций перевалили за миллион голосов! - сокрушённо вздохнул Роман, когда мы допели очередную песню.
        - Ты ж говорил, что ты тут рулевой? - усмехнулся Карен. - И можешь накинуть нам времени.
        - Я-то могу! - вытянул ведущий лицо. Но вот вы…
        - А что мы? - Карен картинно заозирался. - Парни, вы куда-то спешите?
        Красивая постановка. Перец знал, что так может быть, и сие действо было им запланировано в качестве «плана Б». Если бы мы не «выстрелили», передачу бы закончили как положено, но семнадцать миллионов уникальных подключений к серверу… Не считая простых слушателей? Такие цифры им не то, что не планировались, а даже не предполагались! Тут надо сразу план «В» включать!
        - Я до пятницы совершенно свободен! - произнёс Наото. - Кстати, это фраза из вашей, русской детской сказки, моя племяшка очень её любит.
        - Винни-Пух, - подтвердил я. Я её девчонкам рассказывал, предварительно внимательно прочитав - там много нюансов передачи текста. Оригинал взял дома, у меня есть. Остался от семьи бабушки… Куда я сегодня ездил. С картинками, хорошая книжка.
        - Так вроде поезда в столицу каждые несколько часов ходят, нет? - поддержал и Хан.
        - Тогда давайте перейдём к вопросам, - довольно улыбаясь, произнёс Роман. - Раз у нас появилось на них время, почему бы не ответить на то, что спрашивают слушатели?
        - Валяй! - разрешил Карен.
        - Ну, тут не всё просто. - Роман нахмурился. - Я, ребят, вам не говорил, но кроме рейтинга песен мы втихую от вас запустили и рейтинг вопросов. Тех, за которые люди голосуют, как за песни, чтобы вы на них ответили. И вопросы в лидерах довольно неожиданные. Готовы? - С хитринкой оглядел нас, но нас трудно чем-то смутить.
        - Раз с голосованием, значит не подстава от вашего радио, - со знанием дела кивнул Хан. - Давай.
        - А я против! - поднял я руку. - Ром, если уж мы решили продолжить банкет, значит надо подкрепиться, не считаешь? - Рома вытянул лицо, понимая, что я хочу выкинуть какую-то штуку, но не понимая, какую. - Я сегодня ездил на историческую родину своей семьи, - продолжил я, - в маленький шахтёрский посёлок под Самарой, и в студию пришёл не пожрамши. Да и ребята только с поезда.
        - И?.. - потянул Роман. Я не стал разочаровывать:
        - А давай сюда, в студию, закажем пиццу?
        Молчание.
        - Но не просто так, а в прямом эфире закажем, никому никуда не звоня? Если нас в ближайших пиццериях слушают - кто-нибудь что-нибудь да принесёт. Какую пиццу - пусть сеньоры сами придумают, мы всеядные, а я вообще слона готов съесть!
        - А я люблю с острыми колбасками, забыл, как они называются! - поддержал Хан.
        - А я с тремя сырами, - добавил наш японец.
        - Вот-вот! - подытожил я. - Давайте так, ждём курьера, Ром, назови сейчас адрес студии, а то мало ли, и первому, кто принесёт пиццы, двойную оплату по тарифу и автографы во все места, какие у него есть для подписей.
        - Думаю, достаточно и одинарной оплаты, - осторожно заявил Роман. - А то некрасиво получится. А насчёт автографов - согласен. Но вы не думаете, что в девять вечера пиццерии уже не работают?
        - Ой, я тебя умаляю! - махнул рукой Хан. - Девять вечера, только-только волна посетителей спала. Я что, никогда в общепите не работал что ли?
        - Но у нас тут не столица, которая никогда не спит, - попытался возражать Роман, но все понимали, что он просто тянет время, анализируя идею с разных сторон.
        - Я ж говорю, давайте эксперимент проведём? В прямом эфире? - повторился я.
        Кажется, достучался, его глаза загорелись азартом. Для такого маленького и аполитичного радио проведение смелых экспериментов дорога просто выжить, а не увеличить популярность. Идея с пиццей сходу не зашла, но мы убедительны, а в нём ещё осталось что-то от любящего эксперименты подростка.
        - Итак, уважаемые радиослушатели, - заметно повеселевшим голосом произнёс Роман, - мы начинаем эксперимент в прямом эфире! Если вы - оператор или владелец пиццерии в Самаре, то мы заказываем у вас… Ну пусть будет…Восемь пицц. Шесть - на ваш выбор, одна - с тремя сырами, одна с острыми колбасками.
        - Давайте десять! - попросил Карен.
        - Зачем? Нас пятеро, и три человека у нас в аппаратной Два режиссёра и охранник, - нахмурил нос ведущий.
        - А вдруг не хватит? За второй бежать? - ухмыльнулся Хан.
        - И то верно. Итак, дамы и господа, ДЕСЯТЬ больших пицц. Оплата - курьеру на месте; оплату гарантируем. Плюс бонусы в виде автографов. Адрес нашей студии: город Самара…
        - …Время пошло! - завершил он запуск шутки. Мы все улыбались - было интересно, «выстрелит» или нет? При восемнадцати… Уже восемнадцати миллионах наверняка что-то будет.
        - Итак вопросы, - вернулся ведущий к нашим баранам, то есть к интервью. - Раз уж мы заказали пиццу, то и времени пытать вас будет достаточно. - Коварная, но насквозь наигранная ухмылочка. - Хуан, не обижайся, но большая часть вопросов адресована тебе. Что не нонсенс, учитывая твою необычную жизненную историю.
        - А почему я должен обижаться? - улыбнулся я, догадываясь, каким будет ответ.
        - Потому, что, например, самый топовый вопрос, набравший большинство голосов, это… Хм… Какова её высочество в постели. - Роман сделал вид, что смутился и покраснел. - На самом деле вопрос звучит несколько иначе, он грубее и откровеннее, но я не могу произносить такие вещи в эфире, - признался он на камеру.
        - Ты - не можешь, - согласился я. - Но народ голосует, значит им интересно. Всё логично, мне тоже было бы такое интересно. - Я как заправский кот во весь рот улыбнулся.
        - Это вторжение в личную жизнь! - фыркнул Карен, но это была подначка. Хотел посмотреть, как я выкручусь.
        - Вторжение, - согласился я. - Но, блин, ребят, тут скрывать совершенно нечего! Её высочество принцесса Изабелла в постели ого-го! - концовку фразы я громко выкрикнул. - Не вижу текста вопроса, но догадываюсь, что там. Да, так и есть, она может ВСЁ, и это ВСЁ творит, как богиня! Такого в моей жизни до неё не было, хотя за юбками я потаскаться успел.
        - Ну да, учитывая обучение в малиннике корпуса телохранителей, - а это снова Карен.
        - Особенно учитывая его! - поддакнул я. - Я как бы тоже не паинька, и сравнивать есть с чем. Так что пусть все сдохнут от зависти и злости - я счастливейший человек на свете!
        Я просто лучился. Ибо не сказал ни слова неправды. А заодно поставил крест на многих инсинуациях на этой теме. Смысл задавать тебе вопрос, ответ на который уже знает вся страна?
        - Второй вопрос по популярности, - продолжал Роман, - более серьёзный. Как это, быть с принцессой? Разные статусы, разное воспитание, разные жизненные интересы и ценности… Это возможно вообще, или фейк для вашей раскрутки?
        - По поводу фейка - не по адресу, - покачал я головой. - Мы с её высочеством с конца осени - начала зимы. А группу с парнями собрали и начали продвигать с лета.
        А по поводу разницы характеров и менталитета… Это возможно, - честно ответил я, - но невероятно сложно. Я, например, удивлён, как она меня до сих пор не убила. Но пока вроде не убила. Впрочем, если убьёт - то заслужено, я тот ещё фрукт.
        - Самокритично! - А это Хан.
        - Зато честно. Ребят, я просто не вижу в ней принцессу. Она для меня - обычная девушка. Со своими заскоками, но свои заскоки есть у каждой женщины, поверьте опыту. Принцессы, да и вообще аристо, они… Люди. Прежде всего люди. А все люди по природе одинаковы.
        - Это возможно, если ты понимаешь, как они думают, - с энергией продолжил я. - Понимаешь, что ценят. Как поступят в следующий момент. Тогда всё это благополучие, деньги, шмотки, тачки - перестают играть роли. Вот с этим, с пониманием, гораздо сложнее, но я не отчаиваюсь. Я не нашёл идеальное решение; сегодня у меня в жизни так, завтра может быть иначе и я буду рядом с другими людьми… Всё может сложиться как угодно. Просто я не боюсь трудностей и не отступаю. Правильно это или нет - время покажет.
        - Ты оптимист, - заключил Роман. - Ты первый в моей практике человек, который искренне уверен, что у союза нищего и аристократки может быть будущее.
        - Будущее может быть всегда. Вопрос в том, что ты сделаешь для того, чтобы этого достичь? Ленивый списывает неудачи на статус и внешние сложности; я же готов ради того, чтобы быть достойным избранницы, рыть землю ногтями и прыгать выше головы.
        - Значит, если я буду готов рыть землю, то и у меня получится… Сблизиться с аристократкой? - во весь рот улыбался Роман.
        - Ты немного не так понял, - покачал я головой. - Надо не просто работать над тем, чтобы быть достойным. Надо в первую очередь изменить себя изнутри. Вы никогда не поставите себя тем, кем не являетесь. Человек может быть только собой! А вот тут и зарылась собака - очень сложно изменить свою суть, особенно если меняться не хочется. Печеньки на халяву - да, а стать другим человеком?.. Таким людям открыто говорю - даже не пытайтесь прыгать выше головы! Не выйдет.
        - А ты готов меняться? - сузил глаза Роман. - Готов прыгать выше головы?
        - А я просто не знаю, где моя голова, - улыбнулся я. - Что там ещё по Изабелле, какие вопросы? На интимные вроде ответил…
        - Ну, очень много пошлых, - Роман удручённо вздохнул. - Я бы мог сказать, что она в основном не нравится радиослушателям, если бы не куча защищающих её комментариев под каждым «обличающим» вопросом.
        Задумчивое молчание.
        - Хуан, я вообще-то не думал, что ты начнёшь комментировать эту грязь и личное бельё.
        - Если я сейчас не прокомментирую «личное бельё», - с улыбкой возразил я, - вопросы эти останутся, и будут задаваться из раза в раз, из интервью в интервью, и будут всех возбуждать донельзя. Давай лучше один раз скажу, как есть, так как догадываюсь, что там люди пишут. В виде тезисов. А вы, кто слушает нас и смотрит, относитесь к этому как хотите.
        - Ну что ж, пробуем! - воскликнул ведущий. - И так, в эфире «Радио Романтика», и вокалист приглашённой сегодня группы «Крылья ветра» делится откровениями относительно личного белья членов семьи правящей династии. Никакой рекламы, прямой эфир, не пропустите!
        - Вот-вот! - усмехнулся я. - Никакой рекламы!
        Итак, первое, что хочу сказать по «личному» - не судите людей по картинке в медиа. - Пронзив взглядом ближайшую камеру, назидательно покачал головой. - О тех, кто на виду, всегда говорят гадости. Очень часто они, ну, кто на виду, на них напрашиваются, но в основном бОльшая часть того, что говорят - лажа! Особенно это касается не скандальных звёзд и звездулек, или деточек аристократии, «засветившихся» где-то на чём-то морально осуждаемом, а тех, кто под прицелом камер просто в силу рождения. Они все не такие, как нам кажутся. Совсем не такие.
        Второе - люди меняются. Никто не костенеет в развитии. Я изначально допускаю право любого человека совершать ошибки, но я также по умолчанию даю ЛЮБОМУ человеку право измениться и исправиться, если он совершил что-то, за что не гордится. А если тебе есть чем ткнуть известного человека, если есть реальный, а не кажущийся компромат - скажу, как Иисус. Пусть первым камень кинет тот, кто без греха! Надеюсь понятно выражаюсь?
        - Витиевато, но в целом да, - кивнул ведущий. - Я, вот, грехи своей студенческой молодости вспоминаю… - Он картинно и очень сокрушённо вздохнул. - Хуан, я в тебя камень кидать не буду.
        Мы засмеялись.
        - Третье, - продолжил я. - Люди - сложные существа. Природа у них такая. И чтобы чего-то достигнуть вместе с ними, надо постоянно договариваться и уступать. Причём взаимно. Тут всё зависит только от вас и вашего таланта. Советов нет. Просто повторюсь, вы не можете быть кем не являетесь, а значит должны СТАТЬ тем, кем хотите являться. Как это сделать, чем для этого надо пожертвовать?.. Единого рецепта нет, но это должно быть круто! Вы должны стать кем-то на самом деле значимым в их глазах!
        Но если вы не готовы - не беритесь. И не пишите в комментарии про меня и Изабеллу гадости - кто вы такой, чтобы судить тех, на чьи поступки не согласились по собственному малодушию? Когда сделаете над собой хоть какое-то внятное усилие, тогда и поговорим, и даю слово, я вас выслушаю!
        - Сурово! - заметил ведущий.
        - Так говорю ж, зато жизненно! Ручаюсь, я только что ответил на девяносто процентов личных вопросов.
        - Ну… Возможно около того, - согласился Роман, сверяясь с планшеткой.
        - И наконец, - продолжил я, - тот, кто любит - готов принять и простить многое. Люди, любите друг друга! И стремитесь друг к другу, если любите. Нет в жизни ничего невозможного.
        - А если ты не соответствуешь чьему-то статусу - никто не мешает тебе поднять свой собственный! - вставил свои пять центаво Хан, для закрепления.
        - В точку! - Я повернулся к камере. - Я, вот, для повышения своего вначале прыгнул в омут корпуса, «прокачал пассивные скилы», а теперь участвую в группе, цель которой - возродить Обратную Сторону. И то и то очень сложно и опасно, причём опасность второго пункта полностью начинаю осознавать только теперь, когда назад дороги нет.
        - Хуан, «Возродить Обратную Сторону» это как-то… Громко сказано, - заметил Роман. - Думаю, у пятого управления будут вопросы, что ты имел в виду. Лучше не томи их и поясни сразу. - А теперь в голосе Полпольского появился лёгкий страх. В отличие от нас он на работе, и сейчас решается его судьба.
        - Я хочу вернуть жителям Сектора самоуважение, - подался я вперёд, принимая агрессивную позу и сверкая для убедительности глазами. - Я хочу показать людям ИСТИННУЮ, верную историю их народа, а не ту, которой учат из всех щелей!
        У нашего народа много славных страниц. Мы с ребятами сделали сайт, где реализуем эту идею в меру сил. Под каждой нашей песней, под каждой записью есть отсылки к реальным фактам и документам того времени. Каждый из вас может зайти на сайт «Крыльев ветра» и почитать о том или ином событии. Пока мы только начали копить материал, но уже шизеем от обилия «потерянных» фактов, о которых никто не помнит, которые в своё время вызвали тектонические сдвиги в политике и истории. Я хочу, чтобы люди не посыпали голову пеплом, как хотят, чтобы мы делали, спецы «пятёрки», а говорили с гордо поднятой головой: «Я - русский!» Ибо это не принижение себя. Мы древнее латиноамериканской нации, и история наша куда богаче и драматичнее. Это они дети на фоне нас, а не наоборот, как они ни пытаются показать обратное.
        Это не совсем государственная работа, я имею в виду не совсем то, что ждут от претендента на руку и сердце человека из правящего дома, но, блин, ребят, я серьёзно хочу помирить наши народы! И кто бы что ни думал, считаю это делом, достойным претендента. Это и есть мой прыжок выше головы, и я счастлив, что парни во всём поддерживают меня, хотя и не ставят такой же великой цели на своём личном фронте.
        Раздались смешки ребят.
        - Хорошая вершина! - прицокнул Роман. - На месте королевы я бы как минимум задумался… Если у вас получится, конечно.
        - Мы с парнями сделаем всё, чтоб получилось, - а это взял слово Карен. - Я тоже счастлив, что встретил Хуана с его улётной идеей интеграции. Мы не поём о политике. Мы не поём о власти. Мы поём о нашей истории. Потому, что только уважающий себя человек может добиться к себе уважительного отношения.
        - В эфире «радио Романтика», и я, Роман Полпольский! - воскликнул ведущий, ставя точку. - У нас в гостях группа «Крылья ветра», члены которой собираются в меру своих скромных сил вершить историю. Оставайтесь с нами!
        Взмах рукой, и в эфир пошла реклама.
        - Что-то не так? - в упор спросил я. - Зачем перебил?
        Роман расплылся в задорной улыбке.
        - Да теперь уже всё равно, парни, так или не так. Меня и за имеющееся либо прикроют, либо орден дадут. Что именно - не угадаешь. Так что говорите, что хотите. ТЕПЕРЬ уже наплевать.
        - Ну ты жук! - хмыкнул головой Карен. - А на рекламу тогда зачем ушёл?
        - Так за неё деньги заплачены! - поднял ведущий руки вверх. - Уже почти девять, а я и так не знал, куда её в наш разговор вставить! А до девяти вставить был обязан, хоть куда-нибудь. Договор же.
        Я рассмеялся. Этот тип мне нравился всё больше и больше.
        - Итак, в эфире я, Роман Полпольский, - продолжил ведущий после заставки, - и с вами «Вечерные посиделки» на «Радио Романтика», которые плавно переросли в ночные. И для начала хочу сказать, что с поста охраны только что передали, к нашему офису подъехала машина, курьер с десятью пиццами. Ребята пока ещё не знают.
        - О-о-о!
        - Вау!
        - Охренеть! - в один голос воскликнули мы.
        - Сам в шоке! И десяти минут не прошло! Как и обещали, сейчас курьера проводят в студию, где те, кто смотрит нас через сайт, лично убедятся в том, что это не постановка. А пока у меня вопрос ребятам. Вот вы позиционируете себя, как историки. Хотите вернуть народу Сектора правду и гордость. Можете прямо сейчас, навскидку, исполнить что-то, о чём люди знают очень-очень мало или вообще забыли? - Он снова сверился с планшеткой, но с вихрем, вынесенным слева от основного, общего визора. - Вот, например, у вас есть песня про Ледовое Побоище. Это была эпическая битва по своему значению, пусть и не по масштабам. Но информации о ней много, сведения об этой битве не потерялись в веках. Или вот оборона Ленинграда. Я до того, как залез на ваш сайт, готовясь к передаче, не знал всего трагизма, что случилось тогда, но в принципе и о Второй Мировой, и конкретно об этой осаде слышал. Много ли у вас песен о других битвах в серьёзных войнах? Есть что-то, что будет принципиально новым для девяносто девяти процентов населения Сектора? Карен? - поднял он глаза на нашего лидера.
        - Да, конечно, разумеется! - воскликнула армянская диаспора нашего коллектива, после чего басист перевёл на меня умоляющий взгляд. «Брат, выручай!» - читалось в нём.
        - Ванюша? - А это Хан. - Ваня у нас эксперт по истории, образование у него такое, - пояснил он Роману и зрителям. - Он сказки про былое рассказывает - аж заслушаешься!
        - Да разумеется! - воскликнул я. - Я ж не зря фонтмен - мне и рассказывать. - Нервно сглотнул, ругая про себя парней. - Следующая песня посвящается донским и запорожским казакам, а также ратному РУССКОМУ люду шестнадцатого века, не побоявшемуся сунуть голову ягуару в пасть.
        Пауза. На меня смотрели четыре пары непонимающих глаз, вкупе с восемнадцатью миллионами подключённых к сайту. Ладно Рома, но свои-то куда растерялись?
        - Это было суровое время! - начал вещать я на зрителя, как разогреваю массовку на концерте. - Крымское ханство делало опустошительные набеги на Русь, убивая тысячи людей, десятки тысяч угоняя в рабство. И мало что могла рать нашего истощённого войнами государства противостоять этой конной кочевой заразе, окопавшейся в укреплённом Крыму, почти что на острове, который считался татарами глубоким тылом и неприступной крепостью. Они делали набеги на Русь за рабами сотни лет, и сотни лет оставались безнаказанными.
        Но всё изменилось, когда добровольцы под предводительством Матвея Ржевского и Данилы Адашева на маленьких лодках начали опустошать побережье их цитадели, захватывать и уничтожать города, освобождать пленных. Они вселили в сердцах татар СТРАХ. Похоронили их чувство всемогущества и безнаказанности.
        Это стало началом конца Крыма и бесчеловечных набегов на Русь за рабами. Крым пал ещё не скоро, было много кровопролитных войн; были и ещё набеги. Но окончательная победа стала возможна именно благодаря самоотверженной храбрости тех, кто пускался в смелые походы к вражеским берегам, подрывал мощь врага в тылу и держал супостата в страхе и боеготовности на собственных, а не наших рубежах.
        - Дим, второй металлик, - попросил я. И снова на камеру. - Песня называется «Ангелы рая».
        Облегчённые взгляды парней. Эту вещь мы учили хорошо, и несколько раз уже исполняли. А почитать то, что Серый с Беатрис на сайте выложили, не бывает? По дороге домой, в поезде, вставлю им по первое число!
        По кивку наши с Ханом гитары заревели, и началась одна из моих самых любимых, самых энергетически насыщенных, хотя при этом простых песен.
        Задрожали дали, завыли ветра.
        Заживо глотали солёную волю.
        Ярились казаки с утра до утра
        Погулять по синему морю.
        Каждому с рожденья звенела роса
        Славы необъятной ни тени богатства.
        Вечностью крылатой влекут паруса
        Боевое грозное братство.
        Пороха в достатке и вдоволь свинца.
        Жаждой поединка грубеют ладони.
        Нет в огромном мире иного венца, -
        Не горим в огне и не тонем!
        Эй, кистень проворный - заветный друг;
        Убегают волны, зарёй играя.
        Нет врагу пощады! Разорван круг!
        Ждут героев Ангелы Рая!
        Позади дымятся наградой года.
        Впереди, как прежде - походы и брани.
        Кто костлявой смерти в лицо хохотал,
        Кто в боях не раз был изранен.
        Сполохи знамений лобзают уста,
        Жаркие молитвы и дрожь сновидений.
        Только неизбежна победа креста
        В череде лихих наваждений.
        Света не убудет - отмерен срок;
        Пламенеют судьбы в веках сгорая.
        Нет врагу пощады и в этом рок!
        Ждут героев Ангелы Рая!
        Задрожали дали, завыли ветра;
        Заживо глотали солёную волю.
        Ярились казаки с утра до утра
        Погулять по синему морю.[7 - «Калинов мост» - «Ангелы Рая».]
        Музыка смолкла. Воцарилась тишина. Молчали мы долго, с полминуты, может дольше. Что для радио непростительно.
        - Да, - наконец, созрел Полпольский, - понятно. Действительно, брутально, мощно. И… Пусть это не совсем наш формат, к чёрту! Играйте, парни! - Рома на мгновение перестал быть ведущим, превратившись в обычного жителя Сектора и патриота. - Это говорю я, Роман Полпольский, и сотни тысяч других, таких же русскоязычных жителей сектора и имперских провинций! Удачи вам в вашем непростом деле!..
        …А теперь пицца! - Он улыбнулся, закрывая тему. Миг, когда энергия выбила из него всё наносное, закончился, сейчас с нами снова сидел ведущий радиостанции. - Пригласите курьера!.. - это он охраннику.

* * *
        - Позёры! - произнесла Жанка, показывая на экран. Настя занималась в соседней комнате с психологом. Ну как занималась, сейчас они тоже смотрели канал с радио. Просто отдельно, для формирования доверительных отношений. И то, что часы показывали полдесятого, а парни ещё и не думали расходиться, Жанку как-то озадачивало. Но с другой стороны, она понимала, что раз они не расходятся, то значит, мать его, рейтинг! Их смотрят! Много людей! А это и было целью передачи. Да и их сегодняшней ночной акции тоже.
        - Да ладно, пусть покушают мальчики, - махнула рукой Света. Душевная оказалась женщина. Со своим горем, и не одним. Она успела рассказать, как ЖДАЛА. Как тряслась от страха, что не вернётся.
        Вернулся. Дождалась. Уехали домой…
        И вот тут, дома, оказалось страшнее, чем там, на войне. Куда страшнее.
        - Они ж сказали, что не ели, что голодные, - продолжила она. - Мужчина должен быть сыт, иначе много не навоюет!
        Жанка не знала, что на такое ответить. Она пока что не связывала себя серьёзными отношениями. Подумывала, на грани восприятия, но пока не решилась.
        Жрали парни (а как ещё описать, как они быстро, по-военному, запихивались) быстро, но по очереди - один говорит, остальные трескают, потом меняются. Прямо в эфире расписали курьеру кучу коробок от пицц, которые тот забрал с собой, и несколько листков из арсенала станции. Уехал тот довольный. Даже денег брать не хотел - ломался. Типа, подарок от ресторана. Но мальчики настояли.
        - Сейчас и другие начнут подъезжать, - прокомментировала Света. - Как думаешь, их пустят?
        - Зачем подъезжать? - не сразу поняла Жанка.
        - Ну, пиццу привозить. Они ж попросили не кого-то конкретного, а в эфире, кто приедет. Эти ребята успели первыми, но ты что, думаешь, другие радио не слушают? Просто эта кафешка там чуть ли не через дорогу. Я тот район знаю, у нас общага была недалеко.
        Жанка раскрыла рот, но ответить не смогла. Что тут ответишь?
        Пиццу приносили ещё четыре раза. Причём денег курьеры больше за неё не брали, брали только автографы. Но это выяснилось не сразу, а ближе к утру. Шум в Секторе парни устроили знатный.
        Наконец, в районе десяти, то, что она ждала, случилось. После какого-то трёпа о жизненных планах, Хуан сделал серьёзное лицо и взял слово:
        - Можно я объявлю следующую песню?
        - Да, - конечно! - поднял руки ведущий.
        - Ром, сколько нас уже смотрит? - вопросительно нахмурился Хуан.
        - Двадцать два миллиона, - сверился с планшеткой тот. - Из них почти восемь - Альфа и имперские сектора.
        - Хорошо. - Хуан кивнул. - Замечательно, что имперские сектора нас тоже смотрят, видят, слушают.
        Пауза.
        - Следующая песня была написана давным-давно. - Паршивец улыбнулся, обнимая и поглаживая гитару. - Это можно сказать о любой нашей песне, но эту отличает то, что написана была на злободневную тему того времени. А именно - проблему социализации тех, кто прошел войну, в нашем условно мирном обществе.
        Жанка вскинула руку, и пытавшаяся что-то сказать Светлана, замерла.
        - У нас под спудом, в личном архиве, лежит множество разных старинных песен, - продолжал он. - Но именно эту заставил вытащить на свет случай, который произошёл у вас, тут в Секторе, в городе Мирном, всего какой-то месяц назад.
        Света рядом с нею прекратила дышать.
        - Полгода назад, чуть больше, - продолжил Хуан, перебрав струны, - домой, в Мирный, вернулся с войны ветеран ВКС, «голубой скорпион» Александр Коновалов, позывной среди своих «Коновал».
        Со стороны Светы раздался стон, но Жанка слушала Хуана, продолжая держать руку в знаке: «тишина».
        - Боевой офицер, прошедший несколько войн. Знающий, за какой конец держать винтовку, отдавший годы жизни и здоровье на то, чтобы наше отечество, наше королевство, процветало.
        Ведущий хмурился. Парни же в студии смотрели куда угодно, только не в камеры. Было видно, что заготовка специально под данную передачу. Хуан же продолжал вещать, и, видимо, вложил в голос что-то «эдакое», так как она слушала его с трепетом, какой, зная подноготную истории даже больше остальных, от себя не ожидала.
        - Дома, у себя, он открыл маленький бизнес. Никого не трогал, ни на что не претендовал - наслаждался заслуженным покоем. Однако бандиты местного эскадрона под предводительством некого сеньора Лопеса Сергеева считали иначе. - Ведущий закашлялся, но всем на это было плевать - информация пошла в народ. Теперь волну не остановить, даже если обрубить эфир. Парни на своём сайте закончат историю, и желающих выслушать её будут миллионы. - Они считали, что это они в Мирном хозяева, забывая, КТО хозяин не только Мирного, но и всей этой планеты.
        - Это реальная история, произошедшая сейчас? - на всякий случай уточнил ведущий.
        - Да, Ром. Понимаешь, я спокойно отношусь к притязаниям бандитов на частный сектор. И не только на частный. Так уж исторически сложилось, не мы это придумали. Более того, несмотря на все кажущиеся огромными свои связи, мы, как и все остальные, отстёгиваем «за место» во время концертов в Малой Гаване. Это норма вещей.
        Но также я понимаю, что и я, и бандиты, живем в государстве, которое защищают наши военные. Наши ветераны. Защищают И ИХ В ТОМ ЧИСЛЕ, Ром. И подонки должны делать на это скидку, понимая, благодаря кому имеют то, что имеют.
        Все мы живы и здравствуем, живём на свободе, а не будучи рабами, только благодаря людям, которые умирают за нас там, на фронтах объявленных и необъявленных войн! - высокопарно продолжил он, снова подняв тональность и распрямив спину. - Не будь их - не было бы нашей Венеры! Но бригадир сеньора Лопеса Сергеева по кличке Павиан, в миру Оганесян Олег, считал, что лично он никому не должен, а вот ему должны все, включая ветеранов ВКС, и сеньора Коновалова в частности. Я не знаю точно, что там между ними было, но знаю итог - на уступки сеньор Оганесян идти отказался. В то время как сеньор Коновалов, прошедший не одну войну, не мог согласиться на положение «лоха», какого из него хотели сделать какие-то жалкие бандюки из заштатного городишки на отшибе страны.
        Хуан картинно покачал головой, давая своим словам въесться слушателям в подкорку.
        - Капитан эскадрона, сеньор Лопес Сергеев, мог бы приструнить подчинённого, ибо вопрос по господину Коновалову неожиданно для всех поднялся на невиданную доселе остроту - ветеран ВКС остался до конца ветераном ВКС и пристрелил четверых подонков, которые угрожали ему оружием, а перед этим изнасиловали его дочь. Но капитан поддался тренду, также считая, что правила для всех, и если ты лох - то ты лох, невзирая на прошлое. И во избежание возможных проблем со СМИ, ибо к делу Коновалова уже прицелились крупные блогеры и информ-каналы Самары и Альфы, взбрыкнувшего ветерана ВКС быстро и незамысловато убили в камере следственного изолятора, где он ждал разбирательства по поводу убийства напавших на него налётчиков.
        - Это задокументированный факт, - произнёс Хан, давя этим на ведущего, чтобы чего не выкинул. - Убийство произошло ровно месяц назад, и как назло никаких данных с камер внутреннего слежения от того момента не сохранилось. Интересно, почему это? Как думаете, глава полиции города даст ответ или «скосит» на технические неполадки?
        - И тут снова мои домыслы, - продолжил Хуан, - но поправьте меня, если в моей логике есть ошибки. Я считаю, что капитан эскадрона - не ахти какая должность. Это просто главбандюк, выполняющий распоряжение «крыши». Над сеньором Лопесом Сергеевым также есть начальство, а именно астраханский бизнесмен и депутат заксобрания русской автономии от Астрахани сеньор Баталов Рубен. Это падре Мирного, вроде в русском языке есть слово «смотрящий», так как в испанском аналогов этого термина нету. Что-то вроде команданте, но местного значения.
        - Есть такое слово, - подтвердил ведущий. - И в латинском секторе криминальный мир работает немного… По-другому.
        - Вот-вот! - радостно воскликнул Хуан. - Сеньор Баталов очень серьёзный человек. Занимается «леваком» алмазов, которые уходят с производства по неофициальным каналам, мимо власти и таможни, и растворяются… Где-то, понятия не имею где, но думаю, что на Земле или Марсе. Серьёзный бизнес. Зачем такому уважаемому человеку проблемы «дома», на низовом уровне городской экосистемы?
        А потому я считаю, что без его «одобрямса» даже капитан местного эскадрона не смог бы организовать убийство подследственного в камере местной полиции.
        Тишина в студии. Ведущий смотрел на Хуана, не зная, как реагировать, а Хуан смотрел в камеру. Остальные музыканты молчали, но по их пронзительным взглядам было видно, чьей логики они придерживаются.
        - И что? - попробовал потянуть время ведущий.
        - Роман, офицера ВКС, БОЕВОГО офицера в отставке, грохнула банда оборзевших от собственной наглости подонков! - воскликнул Хуан, чуть ли не метая молнии и громы. - Оборзевших от безнаказанности! Привыкших, что они тут главные в этом мире и этом городе! Забывших, что они - всего лишь жалкая мелочь, шваль в государственном масштабе, и должны знать своё место!
        - Х-хуан… - осторожно спросил ведущий, его за малым от осознания навалившихся проблем не колотило в прямом эфире. - Х-хуан… Скажи, ты сейчас назвал имена, должности, фамилии… Это обвинения в адрес…
        - Роман, это не обвинения. Кто я такой, чтобы обвинять кого-то в чём бы то ни было? Нет, это результат предварительного расследования, которое провели мои друзья. Факты к делу подшивают пускай наши доблестные органы. Пусть оторвут, наконец, свои сытые холёные задницы, приедут в Мирный и навтыкают там люлей всем, кто принимал участие в травле и убийстве офицера ВКС!
        Сейчас и здесь же я об этом говорю потому, - зло продолжал он, добавив в голосе яда, - что подонки ПОХОРОНИЛИ это дело. Запугали вдову и дочь, и медийная волна затухла. Дело потерялось под спудом новых проблем, кои как известно бесконечны. Но мне, как патриоту и немного человеку, связанному с некоторыми военными, претит, что такие дела спускаются на тормозах!
        Нас сейчас смотрит двадцать с хвостиком миллионов человек, несмотря на одиннадцатый час ночи. Нас сейчас с огромным удовольствием пишут сеньоры из пятого управления, чтобы после внимательно проанализировать каждое слово, не было ли в нём крамолы. Думаю, и нацгвардия, и просто гвардия тоже следят за нами - мы как бельмо в их глазах. Так вот, ребята, все вы! Повторюсь! Оторвите задницы и накажите виновных! Двадцать миллионов - достаточная аудитория, чтобы кресла под вами затрещали, если не справитесь?
        Ведущий очень тяжело, но и одновременно с облегчением, вздохнул. Облегчением от того, что дно пробито - теперь на самом деле плевать, что будет. Исправить ничего ему уже не дано. Устало посмотрел на камеру - надо как-то подвести в теме черту, знаменатель. Пока специальная полиция не приехала за ними прямо в студию.
        - С нами в эфире столичная группа «Крылья ветра». Милитаристский вокально инструментальный ретро-ансамбль русской патриотической песни. Мальчишки, которым небезразлична судьба тех, кто защищает нас, нашу страну и планету, и кто не стесняется в своих целях прыгать не то, что выше головы, но выше всего, что только можно вообразить. И возможно мальчишки выбрали неверную площадку для политической деятельности, но по сути они правы. Да, я тоже обращаюсь к силовым ведомствам, как подданный короны и гражданин; как человек, представляющий миллионы наших радиослушателей. Пожалуйста, рассмотрите эту проблему! Ребята? - А это уже гостям студии.
        Хуан понятливо кивнул и начал перебор, после которого вступили и остальные. И быстро, после короткого вступления, запел:
        Не успели слезы высохнуть в глазах ее,
        Он вернулся, стали строить планы на житье-бытье.
        Он старался жить, как надо, перестать рубить сплеча,
        Вроде бы поставил точку, точка снова стала горяча.
        Не считал он, будто годы отданы зазря.
        Как узнал бы, кто он сам и кто его друзья?
        Он старался жить, как надо, перестать рубить сплеча,
        Вроде бы поставил точку, точка снова стала горяча.
        Просыпаясь от того, что снова снится бой,
        В сотый раз он его опять закрыл собой.
        Наша память бьет наотмашь, обжигает, как хмельной глоток,
        Так уж вышло - не прожить нам против совести с тобой, браток.
        Он старался жить, как надо, перестать рубить сплеча,
        Вроде бы поставил точку, точка снова стала горяча.[8 - «Чайф» - «Точка».]
        - Наконец-то! - с облегчением вздохнул Лёха, встал с кресла и похрустел костяшками пальцев. Прошёлся по залу. Личный состав, находящийся тут же, в заведении Мокрого, работающего сегодня в режиме «арендовано под частную вечеринку», смотрели на него с вопросом: «Ну что, начинаем?» Это были и их собственные бойцы, и два десятка парней Этьена.
        - Не торопись, - осадила его задумчивая Паула, продолжающая смотреть, что там на экране визора в студии, но думающая о своём. - И ребятам всем передай, пока ЖДЁМ!
        «Ребята». Лёха про себя усмехнулся. Он думал, что работая на «Цитадель» повидал уже всё. Оказывается нет, и предела удивлениям и близко не видно.
        Сегодня в течение дня разрозненными малыми группами в город въехало около сотни человек. Въезжали разными видами транспорта, стараясь нигде ни с кем из других малых групп не пересекаться. Он и сам не знал две трети этих людей - это были ветераны-волонтёры с места службы Коновала и волонтёры Этьена (у Этьена свои связи в войсках). Но нацгады наверняка их приезд заметили - работа у парнишек такая, следить за скоплениями брутальных мужиков в заданном районе. Потому резких движений никто не делал, все, въехавшие в город, получили указание слушать местное «Радио Романтика» и ждать сигнала. Сигнал планировался приблизительно на полночь, через три часа после окончания интервью, чтобы был хоть какой-то лаг по времени. Теперь же ситуация менялась на глазах, и надо было импровизировать. Причём последствия импровизации будут существенны, тогда как сообразить, что вообще можно в данном случае сделать, его ума не хватало. Решение этого вопроса легло на плечи хрупкой молоденькой девочки, которая не имела даже связи с их фактическим лидером, организатором и вдохновителем операции.
        - Ждём? - переспросил Лёха.
        - Да. Нападём утром. Когда передача закончится.
        - Утром? - нахмурился он. Это решение ему не нравилось. Впрочем, ему бы любое не понравилось.
        - Ну, окончат они не раньше двенадцати, - пояснила Паула. - Плюс лаг. Итого проще напасть на рассвете.
        - Утром просыпаются гвардия и нацгады. Утром…
        - Я ЗНАЮ, ЧТО УТРОМ! - отрезала она. - Лёш, сядь. И получай удовольствие. Ещё кофе закажи - он тут вкусный. - Девочки-официанточки работали сегодня, как и всё заведение, в рабочем режиме. И то, что гости не будут платить хозяину, их никоим образом не касалось. Частная вечеринка, ветераны ВКС собрались почтить память погибшего товарища, сняли весь ресторан, дабы не лицезреть рядом более ничьих рож - нормальное явление в подлунном мире.
        Паула переключила связь.
        - Берлога - Огоньку. Ребят, за всеми объектами следить пуще глаза. Личный состав противника фиксировать максимально возможным образом. Будем действовать утром, быстро, молниеносно, и оставлять много следов. Хотелось бы, чтобы не зря.
        - Я присяду? - Когда она рассоединилась, к ним за столик опустился Этьен. - Чика, поясни, что теперь? Планы, как понял, меняются?
        Паула кивнула.
        - Работаем по самому злому сценарию.
        Наёмник никак не выражал эмоции, но Паула чувствовала, что внутри него кипит буря.
        - Первое - наши ребята кончают Павиана, Лопеса и падре. И быстро оттуда валят, - начала излагать она новый план. - Второе - их меняют группы прикрытия из ветеранов, которые начинают бомбить что только можно и в доме падре, и на базе Лопеса. Затем ждут полицию - что-то подсказывает, та приедет быстро, в сопровождении националов.
        Параллельно - вольные охотники по меткам взломщиков атакуют адреса бандитов согласно месту нахождения.
        Третье - все, кто засветился, сдаются полиции.
        Четвёртое - их всех вытаскивает Фрейя. Это не наш уровень, тут ничего сказать не могу, но договорённости есть. - Этьен при этих словах кивнул - Фрейе, учитывая вендетту и её роль там, верил. Во всяком случае, надеялся, что его вера обоснована.
        - Полиции при этом должны в руки попасть только ветераны, - продолжила имперское высочество, - а вот это уже наш уровень и наша попаболь. Никого из наших засветить нельзя! Над этим мы здесь, в штабе, и будем работать. - Она окинула ресторан Мокрого взглядом - это и был их штаб. Сам Мокрый под присмотром одной из пятёрок, но она знала, у него не было стимула «кидать» её. Чел очень хотел жить, и боялся отнюдь не её гнева.
        - Очень опасно! - закачал головой Этьен. - Рискованно. Можем не справиться. Здесь есть третья сила, которой нет в Альфе, нацгвардия. И они тут дома.
        - Надо рискнуть, - отрезала она. - Или отложить операцию на несколько дней.
        - Не получится, - покачал головой Лёха. - Я бакланил с нашими волонтёрами от ВКС. Если не с нами и не сегодня, они и без нас раздобудут оружие, и кончат банду завтра. Вот прямо завтра, в прямом смысле слова. Без контроля и руководящей линии партии сверху. Как вздумается их левой ноге. Нам оно надо?
        - Вариант, что гварды приедут, всем наваляют и наведут-таки в городе порядок, вы даже не рассматриваете? - оскалившись, усмехнулся Этьен.
        - Юморист ты, брат! - покачал Лёха головой.
        - Хорошо, рискнём, - согласился наёмник. - Вы - фартовые, с вами такие дела выгорают, за какие я с другими в жизни бы не взялся!
        - Чика, но это в последний раз! - округлил он глаза, глядя на неё в упор. Паула в ответ мило улыбнулась.
        - Понимаю.
        - И не ради вас, - добавил наёмник себе под нос и поднялся - донести информацию до своих.
        - Знаю. Ради вас. Ветеранов ВКС, - сказала она ему в спину. Лёха удовлетворённо кивнул. - Десант своих не бросает.
        - …Нет, на сеньорите Санчес я женился, чтобы защитить её от бывшего, - распинался меж тем на голограмме визора знакомый ей парнишка, изо всех сил старавшийся казаться наивным, и это слишком отчётливо бросалось в глаза. Сегодня, в результате этого эфира, слишком много людей поймёт, что у парня есть и второе, и третье дно. Блокада прорвана уже тем, что его будут считать за силу, за игрока на Олимпе Венеры. И учитывая его планы, это, наверное, хорошо. - Тот ещё подонок и моральный урод… Был. Бригадир из эскадрона Северного Боливареса. Как я мог оставить в беде симпатичную девушку в таких условиях?
        - И про Санчес раскопали, - улыбнулся Лёха. Перед ним была завихрена планшетка с чатами сайта, он балдел от бурлящих там этим вечером баталий.
        - …Нет, ну что вы, у нас хорошие доверительные отношения. Но пока ей будет лучше под защитой статуса моей супруги. Нет, её высочество не возражает - понимает причины и последствия любых шагов на этом направлении. Ром, а почему снова я? Что, ребят никто ни о чём не спрашивает?
        - Спрашивает, но первые два десятка вопросов в топе - тебе, лоснился от улыбки мстительный ведущий, заставляя Хуана отдуваться за все его прежние сегодняшние прегрешения. - Ты ж фронтмен, лицо группы, так что это закономерно!..
        - Давай перескочим? - взмолился Хуан. - И споём, наконец. Какая у нас песня сейчас лидирует?
        - Как обычно, «Апостол Андрей», - развёл руками ведущий. - Я хотел сказать, как ожидалось. Но вы, конечно, можете спеть любую. Вот следующая, например, всего с семью миллионами голосов…

* * *
        Интервью продлилось до утра. До полвосьмого. Атмосфера в студии сложилась тёплая, доверительная - и парням не хотелось уходить, и Полпольскому хотелось протащить рейтинг как можно большее время. Песен пели много, и под конец в основном пели, а не говорили, доедая остатки пиццы (всю в итоге не съели, но честно пытались). Посещаемость сайта после полуночи упала с двадцати с хвостиком миллионов примерно до пяти, а к трём ночи - до трёх миллионов. Три миллиона зрителей прямого эфира в три часа ночи! На ставосьмимиллионной планете (плюс ещё десять миллионов марсиан). Для радио, не набиравшего и трёхсот тысяч…?
        Остальные миллионы пересмотрят записи того, что пропустили, в течение ближайших дней - на всякий случай «Берлога» продублирует этот эфир в свободном доступе. Перестраховались, вдруг Манчини передумает и не станет его выкладывать? Столько хороших песен Паула ещё не слышала, и так душевно ещё не отдыхала. А заодно не пила за ночь столько превосходного кофе - под утро «мотор» стучал, словно гидравлический молот на металлургическом заводе.
        К девяти часам, когда парни доехали до вокзала и сели в ближайший поезд, дала сигнал общего сбора. И все малые группы, рассредоточившиеся кто где, кто в гостиницах, а кто в машинах спал, подъехали к условному месту, куда такие же волонтёры, но от корпуса телохранителей её величества, подкатили «мустанги» с оружием. Дворцовые «мустанги», которые нельзя досматривать - Паула не считала читтерство смертным грехом, когда дело касалось безопасности её людей.
        В десять более сотни вооружённых людей начали массированную атаку на все точки, контролируемые бандой сеньора Лопеса Сергеева, а также по некоторым адресам, где совершенно точно, согласно записи камер дорожной полиции и нацгвардии, находились некоторые одиозные персонажи. Записи камер нацгвардии… Она не знала, что тут есть такое. Но Обратную Сторону курируют Веласкесы, и Фрейя сегодня после её просьбы помочь молча передала ключи взломщикам. Это был первый их разговор с Фрейей после памятного танца голой на столе, когда они не язвили и не кололи друг друга, и когда королевское высочество уступило, просто выслушав имперское. Может Хуану удастся их в итоге помирить?
        Сеньор капитан местного эскадрона был убит в перестрелке. Допросить его не удалось, хотя согласно данным Мокрого, без него ветерана в тюрьме бы не грохнули.
        Павиана, который бригадир-исполнитель, кончили ветераны, пришедшие на смену людям Лёхи. Люди Лёхи вкололи ему сыворотку из запасов Хуана ещё с вендетты, тот успел дать на камеру несколько важных комментариев, и жить после укола всё равно долго бы не смог. Это было скорее милосердием, хотя ветераны считали иначе.
        Дом падре Баталова штурмом взял Этьен. С налёту, без деструкторов, хотя его усадьба мало уступала дому Пепе Толстой Бочки. Баталов тоже сказал несколько слов на камеру. Откровением для Паулы стало, что он приехал домой сюда, в Мирный, из Астрахани, потому, что до него дошла информация, что люди Конрада Буффало спешно драпнули из города за день до их приезда к Мокрому. Связывалось это с возможным переделом рынка «левых» алмазов, а такие вещи стоят его внимания. Их самих в момент приезда логично «приписали» к проблеме, как звенья одной цепи, и собирались брать в оборот при помощи нацгвардии… Сегодня, ближе к обеду. Хотели с утра, но карты спутало ночное выступление Хуана, назвавшего в эфире и падре, и капитана, и вполне осознанное прегрешение, которое могло дать резонанс. Да, оказывается и так в жизни бывает. Как же сеньор удивился, что алмазы не при чём, и его уничтожили из-за какого-то жалкого человечишки!..
        Уйти люди Этьена не смогли, а потому «слили» запись допроса через сеть и сдались полиции. Две группы, десять человек (третья группа таки ушла). За судьбу Баталова Паула не переживала - на него повесят всех собак, после чего до расстрела он сам не доживёт. Слишком многие люди пострадают после сегодняшнего налёта, причиной которого стал его бездумный «одобрямс» на ликвидацию хорошего человека.
        На месте убийства главбандюка Лопеса был взят почти весь бывший взвод Коновала. Восемь человек. Из которых двое продолжали службу в рядах королевских войск и на эти пару дней взяли увольнительные.
        На местах бойни банды города Мирного (убито более тридцати «сотрудников» банды), националы, то бишь национальная гвардия, повязала не менее четырёх десятков таких же бывших и действующих военных, ветеранов ВКС. И что полностью рвало националам шаблон: это в подавляющем большинстве были латинос, многие из которых русский понимали только матерный, то бишь его диалект, известный в королевских войсках. Ещё два десятка человек были перехвачены в районе Астрахани, уже после эвакуации. Просто потому что. А не надо недооценивать правопорядок!
        Лёха своих усел увести всех. И успел залечь на дно, правда, просидел в Мирном более недели.
        Уже к обеду вой в планетарных СМИ стоял такой, что хоть вешайся. Хуан, вещающий про банду и убийство ветерана, крупным планом, и ухмыляющиеся довольные лица коллег убиенного, которых ведут под прицелами камер националы…
        …Ой как много погон слетело после этого! Всем досталось, вплоть до генерал-губернатора. Генерал-губернатор на посту остался, но с «последним китайским предупреждением» от королевы, а вот начальника местной полиции в итоге расстреляли. Мэра - тоже, но за другое - нашли какие-то свои прегрешения, и на волне не стали «отмазывать». Огромная куча людей в Самаре и Астрахани потеряли свои погоны и права на пенсию, не говоря о гражданских. Среди них и полиция, и прокуроры, и просто хорошие уважаемые люди. Досталось всем.
        Прилёт генерала ВКС не понадобился - королева, предварительно подписав кучу приказов о снятии с должности и назначении служебных расследований, своим указом лично помиловала каждого (включая ветеранов Этьена, они ж тоже бывшие военнослужащие, сошли за волонтёров). Но это фронт борьбы был уже за Фрейей. Она, Мерседес, со своей задачей справилась. Блокада вокруг Хуана была прорвана. Наглым и беспрецедентным для планеты образом.
        А ещё её императорское высочество поклялась себе, что станет женой Хуана «вопреки желаниям всяких шлюх», чего бы это ни стоило. Нечего такому добру, мужчине её мечты, пропадать!
        Глава 28. Вопрос мотивации
        «СТАРИК» - «КОЛУМБУ»
        СРОЧНОСТЬ: «МОЛНИЯ». ГРИФ: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»
        Текстовая расшифровка записи, сделанной 23 апреля 2449 г, Венера, Дельта; окрестности Сан-Педро, родовое поместье семьи Ареол.
        - Добрый вечер сеньоры! Добрый-добрый! Рад, что вы смогли почтить старика своим присутствием!
        - Герберто, не прибедняйся.
        - Всем бы в своё время быть такими «стариками»!
        - Какие ваш годы, успеете ещё. Не стесняйтесь, угощайтесь. Вино из СОБСТВЕННЫХ виноградников! Молодое, но прошу оценить, каковы перспективы! Отлично, неправда ли?
        - Всё же получилось?
        - Да, Герберто, отменное вино. Лет пять, и будет просто великолепное!
        - Да, как видите, если не сдаваться, твой виноград будет не хуже лучшего Перуанского!
        - Поздравляю, Герберто.
        - Я тоже. Рад за тебя, старина. Но, лично у меня нет тридцати лишних лет на смелые эксперименты, так что тем более поздравляю и высказываю уважение твоему упорству.
        - Спасибо, Валера. А тебе бы всё брюзжать, по поводу «лишних» лет, совершенно не меняешься!
        - А что ещё делать в моём возрасте? Я же не прибедняюсь, как некоторые. Говорю открыто…
        - Герберто, вино превосходное! Я закажу у тебя несколько бочонков для свадьбы дочери?
        - Э-э-эммм… Октавио, дружище, польщён высокой оценкой, но зачем тебе для свадьбы своей единственной красавицы МОЛОДОЕ вино?
        - Герберто, старина, а кто тебе сказал, что она выходит замуж завтра?
        - Но раз ты беспокоишься, значит выходит? А у молодых всё так быстро!..
        - Ну, молодые молодым рознь. Главное, что она сама представляет, за кого, и я, старый пень, совершенно не против. Но, думаю, внуков мне ждать ещё долго. И к этому моменту вино, которое ты придержишь для старого друга, станет просто великолепным! Придержи мне бочонков десять - пятнадцать?
        - Договорились, дружище. Можешь на меня в этом положиться. Сэм?
        - Прости, Герберт, но я, наверное, прерву наше такое замечательное, и что говорить, редкое общение, своими баранами. Которые в любой момент могут стать нашими общими.
        - Не пугай меня, Сэм!
        - Валера, я бы с удовольствием, но ситуация, к сожалению, складывается такая, что я огорчён. Сильно огорчён. А когда я огорчаюсь, я начинаю делать вещи, о которых в иной момент могу и пожалеть.
        - Сэмюель готов начать войну, к которой мы не готовы. Пока не готовы.
        - Спасибо, Фернандо. Как обычно, ты единственный понимаешь меня до конца.
        - Сеньоры, можно пожалуйста подробнее, в чём именно дело? Знаете, в моём возрасте не получается следить абсолютно за всем происходящим на планете.
        - Герби, как обычно, прибедняется.
        - Валера, я всё слышу.
        - Герберто, друг мой, разреши подключиться к твоему искину?..
        - Сэм, какие вопросы! Разумеется!..
        - …Сеньоры, это Мирный, близ Астрахани. События трёхдневной давности. Да-да, мы все знаем результат, и то, какое осиное гнездо там разворошили. Но я не о тамошнем муравейнике, я о мальчишке. Всмотритесь в это лицо! В эту энергию! В эту подачу! Какой артистизм! Какая игра на зрителя! «Оторвите свои задницы и сделайте свою работу!» И эти слова произнесены за несколько часов до того, как его молодчики и наймиты начнут самостоятельно крушить этот маленький алмазный городишко! Путая нам в Секторе все карты, создавая ось противостояния «свои-свои, но плохие», вместо простой и понятной «свои-имперцы».
        Вот такие интересные нынче события происходят, уважаемые сеньоры. И никто из нас, ни бог, ни чёрт, ни даже королева не имеют к ним отношения. Стервец раскачивает лодку, не понимая, что произойдёт после того, как она перевернётся. Я тоже понимаю… Не до конца, слишком много поднято возмущающих факторов. Но когда я не понимаю последствий, я не качаю плот, на котором сижу, а скрупулёзно считаю. Что малышу, видимо, не дано от природы.
        - Сэм, я бы не был так категоричен. Я вижу ситуацию иначе.
        - Валера…
        - Подожди «Валера». Дай сказать. Ты считаешь это раскачкой, но на самом деле он просто создаёт оси вращения ситуации. От безысходности создаёт, так как просто не знает, как надо бить в подобных играх. Лишь только качает.
        Вот смотрите, любое материальное тело вращается вокруг стольких осей, сколько их в окружающем пространстве. Одна ось - вокруг себя. Две - и это вращение космической станции в Лагранже или на высокой орбите. Три - и это материи четырёхмерного пространства, но в котором можно чётко разделить оси и просчитать каждую. Можно создать десять, двадцать измерений, и тело будет вращаться вокруг каждого из них! Но при этом оно всё равно останется в одной точке. Понимаете, что хочу сказать?
        - Валерио, друг мой, я не настолько силён в математике, но, кажется, смысл уловил. И хочу сказать, что НЕ ЗНАЮ, как можно использовать ситуацию с недовольными ветеранами к вящей славе господней. Это не наша территория!
        - Зато я знаю.
        - Фернандо…
        - Да, я представляю себе, как. И, скажу, сеньоры, мы идиоты. Мы с вами. Ибо могли и сами, без подсказок школяров, находить такие ситуации в стране с бывшими военными и «помогать», обвиняя во всех грехах и бедах королеву и спящие власти.
        Нет-нет, сейчас мы УЖЕ ничего сделать не сможем. Пока не уляжется шум вокруг мальчишки и Мирного, любое наше действие лишь повысит авторитет ему, а не нам. Предлагаю подождать годик-два, но затем заняться такими случаями вплотную, серийно, а не на разовой основе для пиара, как он.
        - Фернандо - голова!
        - Вы сомневались? Так что я согласен с Валерио, это не переворачивающаяся лодка, это всего лишь точки вращения одного единственного тела вокруг себя, которое мальчишка не знает, как отправить в полёт. А значит в полёт его отправить можем и мы. И у нас гораздо больше ресурсов, чтобы задать направление движения объекта, когда придёт время. Мальчик хочет повысить ставки, чтобы ударить разом? А давайте поиграем с ним и поможем!
        - Фернандо, я против! Ты просто не знаешь всего.
        - Сэм, я весь - внимание!
        - Вчера вечером исчез один из моих людей. Он… скажем так, связной между различными «крыльями» радикалов, ещё с тех времён, когда не я занимался вопросом ультрас.
        - Ну-ну… Продолжай.
        - Герберто, прошу, не надо иронии. Этот подонок СЛИШКОМ много знал.
        - «Знал»? Ты говоришь в прошедшем времени?
        - Я реалист. И если он пока жив - это временно. После допроса его уничтожат. А ещё меня наталкивает на подобную мысль то, что его охраняло трое бойцов из наёмной организации… С которой мы сотрудничаем после разгрома… Старых партнёров. Все трое убиты, но в телах двоих были найдены капсулы со снотворным. Их попытались усыпить, но когда не вышло, хладнокровно прикончили, без малейших терзаний. Свидетельств нет, записей нет.
        - Так-так-так!..
        - А малята учатся!
        - Угу. У нас учатся. Мы хорошие учителя, сеньоры!
        - Но они же в Мирном! Прячутся от полиции! Когда успели?
        - Хмм… Сеньоры, мы слишком недооцениваем мальчишку и его подружку. Вот это я и пытаюсь вам сказать.
        - Сэм, продолжай.
        - Спасибо, Фернандо. Его звали Мартин Дель Сарто. Он стоял в своё время во главе организации по сколачиванию «крыльев» в единый конструкт. Был не самым главным, но делал из отбросов и фанатов футбольных клубов боевые звенья, и имел полнейший допуск к любой информации. Он знает всё, что можно знать об этом движении в принципе. И это вызывает у меня опасения. Мальчишка будет знать достаточно, чтобы точечными уколами вредить нашему делу, парализовывать его в самые непредвиденные моменты. Это… Опасно. А потому я огорчён.
        - Сэм, советую не огорчаться сильно. Война с Веласкесами за мальчишку нам не нужна… Сейчас. А мальчишку ты всё же склонен переоценивать.
        - Октавио, друг мой, он творит такие вещи, какие НЕ МОЖЕТ творить девятнадцатилетний пацан! Один, без поддержки мудрых кураторов, без поддержки мощных организаций, поставляющих кадры, оружие и расходники.
        Но он делает это. Он вывел из игры много моих хороших заготовок, заставив меня огорчаться. Один мой сенатор чего стоит.
        - Да, весело с сеньором сенатором получилось…
        - Валерио, не смешно.
        - Почему же? Мальчик поджигает склад с тоннами горючей органики чтобы прикурить маленькую сигарету. Это разве не забавно? Я бы тоже согласился на такого зятя, будь у меня красавица дочь его возраста.
        - Валера, я не обсуждаю её выбор. Я просто говорю, что мальчишка - мой, я категорически против его физического устранения.
        - А я и не осуждаю твою дочь и её… Вкусы. Мне мальчонка тоже импонирует. Наоборот, так даже интересно, поиграть в шахматы на поле, переставляя фигурки. Поиграть с юным, но достойным соперником?… Не так много у нас в жизни стоящих развлечений, неправда ли?
        - Валерио, я понимаю нашу извечную болезнь, скуку, но иногда она нам выходит слишком дорого. Мы с вами, сеньоры, сильно мальчонку недооцениваем, и это не приведёт к добру.
        - И тем не мене… Кхм-кхм… Сеньоры, давайте я скажу начистоту, так как моя информация не просто поставлена из первых рук, а я как бы косвенно участвую в её получении и контроле. Моя дочь, так уж вышло, вхожа и в стан Веласкесов, и лично в постель ВАШЕГО главного недруга.
        «Цитадель» при всём уважении к талантам Хуана - игрушка старого русского бухгалтера. Изнывающего со скуки на нашей бурной планете. Скажу прямо, не юля - Веласкесы, узнав, что дон Карлос отправлен баламутить Обратную Сторону, а за нею и всё Венеру, наложили в штаны и позволили ему создать собственное боевое крыло - авось что-то и выйдет. Вот только их засада и наше с вами счастье в том, что бухгалтер совсем даже не силовик. У него куча денег, но он не имеет ни малейшего понятия, как и на что их тратить.
        У него есть дочь, по уши влюблённая, как и Сильвия, в запретного мальчика, то бишь человека из простонародья. И она убеждает себя, что держит пульс на процессе, контролирует «Цитадель», хотя её контроля там нет и близко. И есть Лиса Алиса, которая знает азы оперативной работы, но интеллектуальных подвигов от которой ждать не стоит.
        Нет у нашего малыша кураторов! Нет мощной поддерживающей структуры, кроме безопасности, чьи возможности сильно ограничены, так как они на виду у всей планеты. Всё, что у него есть, это его безграничная наглость, буйная подростковая фантазия и девочка императорских кровей, за которую, и он это прекрасно понимает, её дядя удавит половину Венеры. Которая для всех неприкосновенна, что и позволяет «Цитадели» до сих пор оставаться на плаву.
        - Ты воюешь с мальчишкой, Сэмюель! Напридумывал сам себе страшилок, но по сути эта война с ребёнком. У которого нет наставников, и взять их ему неоткуда.
        Хуан «борется за справедливость», он идеалист, у него хватает решимости повышать ставки, он не боится грязи и не боится скользкой славы человека, связанного с «плохими парнями». Но Сэм, скажи, что конкретно плохого он на сей день сделал, что сильно бы расстроило наши планы? Плохого в смысле боевых действий, а не в смысле лёгкой мсти виновникам каких-то поросших мхом преступлений? Робин Гуды - они сами себя так называют и не скрывают этого. Но никак не бойцы, целенаправленно борющиеся с какой-либо угрозой.
        - Октавио, но Ноговицын…
        - Сэмюель, ты всерьёз опасаешься марсиан? Они его союзники ситуативные, и стали таковыми только потому, что ВЫ, уважаемые сеньоры, не послушались нас с Фернандо и совершили ту глупость, грохнув их болельщиков. Это нам ещё не раз аукнется, но пока воспользуюсь приёмом Фернандо и предложу сделать паузу в марсианском вопросе. С Ноговицыным будем договариваться, но позже, когда напряжение спадёт естественным образом. Пока марсианская тема - табу. Не надо злить тигра перед войной.
        - Октавио, этот гадёныш неприкосновенен!
        - Сэм, не кипятись.
        - Буду кипятиться! Он - неприкосновенен, так как и Веласкесы, и лично Ноговицын дали всем понять, что это их человек и его нельзя трогать! Это не считая твоих собственных намёков о его возможной в будущем вербовке. А после подарка дочери Леи того колечка - любой агрессивный намёк в его адрес будет началом войны.
        Его подружка - ещё более неприкосновенна, за неё всех порвёт Хименес, а после надругается император Себастьян.
        Половина его «армии» - марсиане, а УВР нам мягко намекнула, чтобы мы не совершали в отношении марсиан опрометчивых поступков.
        Вторая половина - наёмники, бывшие десантники из ВКС. Репортажи про которых, и про то, что будет впредь с теми, кто десантников обижает, вы только что видели.
        Те же, кто остался - люди её высочества инфанты, ей ЛИЧНАЯ команда!
        Октавио, вопрос, КАК мне работать в этой ситуации? На кого я могу давить? Кого мне показательно выбить? И это при том, что они не сидят на месте и гадят, причём уже не по-тихому. Да кого я обманываю, с первого дня гадят не по тихому!
        - Мельчают нынче основатели…
        - Валера, не надо вот этой иронии!
        - Сэм, ты забыл, как работать чисто! И мне кажется, это твои проблемы. Уходи, передавай власть наследнику. Это джентельменская партия между кабальеро, а кабальеро не бьют друг друга в спину. Играй красиво, только и всего. Это же гораздо интереснее!
        - Фернандо, а ты что скажешь старому другу?
        - Скажу, что Октавио прав, это дети. Умные, но наше счастье неопытные.
        А ещё они позёры. Артисты. И это их слабость.
        Октавио прав, ты… МЫ разучились играть чисто, как порядочные шахматисты, заигравшись в тёмные игры со шпионами, диверсиями, наёмными убийствами и информационными сливами. Королеве Лее далеко до своей матери, та была искусницей подковёрных игр, но и она не подарок. А тут мальчонка предлагает вернуться во времена как минимум королевы Верджинии - когда удар кабальеро в спину считался признаком умственного дефицита и осуждался самим бьющим. Валера правильно сказал, это шахматы, а не тёмные игрища! Вот и давайте сыграем партейку. Тем более фигуры, слава богу, и у нас и у него уже расставлены.
        По тебе, Сэм, скажу так. Мальчишка, даже «взяв» твоего координатора «крыльев», будет обладать информацией ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ. Понимаете, сеньоры? Уже завтра эти данные могут морально устареть. А всего-то для этого надо наше с вами желание начать переход к следующей фазе, когда будет всё равно, какое крыло и откуда было вчера. Так как ситуация в Альфе и стране изменится коренным образом.
        - Я тоже хочу сказать. Дадите старику слово?
        - Герберто, хватит прибедняться.
        - Проживи с моё, сынок. Я хочу сказать, что шахматы - это хорошо. Но мы слишком зациклились на этом сценарии с ультрас. А ведь существую и другие пути!
        Я полвека ждал, полвека верил в идеалы Республики, и теперь, когда мы так близки к ней, вы, и в особенности Сэмюель, ты, вдруг теряете рассудок и пытаетесь поставить все фишки на одну лошадь? На самую мощную, но самую простую и просчитываемую комбинацию? Я считаю, это преступление, сеньоры! Преступление перед нашими идеалами. Мы не должны зацикливаться на этих дегенератах, пытаться продвигать и альтернативный проект!
        …А ваши… Подсказчики от одной известной иностранной организации… Да полетели бы они в космос! Это Венера! Наша страна! Мы здесь хозяева, а не они! Они поддерживают проект, как проще ИМ, но МЫ то с вами тут не для мебели?
        Сеньоры, я объявляю о том, что присоединяюсь к Октавио, который отказался марать руки в этом проекте с ультрас, и буду разрабатывать с ним более сложный, возможно более долгий, но альтернативный план. Мы готовы поддержать вас, но ждём, что и вы поддержите нас, когда поймёте, что яйца не кладутся в одну корзину. Хватит вести себя как дети, сеньоры.
        - Герберто, ты понимаешь, СКОЛЬКО вложено в эту затею с ультрас?
        - Сэм, лучше кого бы то ни было. Я был рядом с Умберто, когда он только начинал двигаться в этом вопросе. И я готов предоставить тебе все необходимые ресурсы, если тебе что-то потребуется, для того, чтобы закончить это дело. Но я против того, чтобы вы выкладывались ТОЛЬКО в него.
        А что касается мальчишки… Если бы не было дьявола, как бог бы проверял стойкость душ смертных? Мальчишка - наш с вами дьявол, уважаемые сеньоры основатели. Который проверяет, как мы готовы. Проверяет, как мы чувствуем себя морально, как будем отстаивать свои идеалы. Он - наш падший ангел, благодаря которому мы поймём, чего стоим.
        Так что не вешай нос, Сэм, и не огорчайся. А лучше давай сделаем как предложил Фернандо. Мальчик хочет форсировать события? Мы ему поможем. И выясним, кто куда отправит в полёт раскрученное им тело из пересечения осей вращения.
        А теперь у меня тост. Хочу поднять бокал за…
        ПРИЛОЖЕНИЕ.
        СРОЧНОСТЬ: «МОЛНИЯ». ГРИФ: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»
        Считаю в данный момент вмешательство в дела венерианской аристократии нерациональным. Предлагаю временно заморозить финансирование проекта до окончания противостояния между венерианскими кланами и прояснения ситуации. Любая их конфронтация ослабит позиции всех и может пойти проекту на пользу.
        Отдельно прошу донести до его императорского величества необходимость сообщить всем главам оппозиционных кланов о недопустимости любого воздействия на указанную в разговоре особу, его прямую родственницу, а также, по его усмотрению, о нежелательности физического устранения объекта «Чико», упоминаемого в разговоре сеньоров.
        Старик.
        «КОЛУМБ» - «СТАРИКУ».
        СРОЧНОСТЬ: «МОЛНИЯ». ГРИФ: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»
        Оговорённая Вами в предыдущей депеше информация до его величества доведена. Его величество одобряет решение о временной заморозке проекта, а также рекомендует не предпринимать никаких шагов относительно объекта «Чико» свыше оговорённых с ним ранее.
        Информацию о недопустимости какого бы то ни было воздействия на объекты «Красная Шапочка» и «Серебряная девочка» просит довести до сведения глав оппозиционных кланов лично.
        Колумб.

* * *
        Космонавты. Давно я тут не был. И отчего-то бываю только по делу - с кем-то встретиться. Может забить на всё болт и покуролесить, как когда-то перед свадьбой с Мариной? Вон, в «Старом Хезусе» меня, наверное, помнят!
        …Бред. Какой бред лезет в голову пред подобными встречами! Собрался, Шимановский! Ты - на работе, и тебе надо продавить вполне определённое решение! Или же прямо сейчас ехать с отцу Бэль и падать на колени, чего ты делать очень и очень не хочешь.
        Успокоился? Ну, вот и не ной. И кстати, роль жиголо тебе к лицу. Твой типаж.
        …Грубо про себя выругавшись, я вышел из машины у Пионеров Марса. С обратной, то бишь лицевой стороны, на дорожке возле них стояла прекрасная сеньорита. Всё относительно, конечно, но для кого-то эта сеньорита просто высший пилотаж. Это я, понимаешь, на принцессах отъелся, привередничаю. Нормальная она девчонка! Подумаешь, «плоскодонка»!.. И очень не дура, что на мой взгляд куда важнее размера груди.
        Осмотрелся. Охрана - три машины, вокруг на расстоянии от двадцати до ста метров - шестеро бойцов. Вооружены игольниками, без переусложнения. Меня срисовали сразу (как не срисовать: машины у нас дворцовые, да ещё организованная колонна, подъехавшая к монументам, нарушая правила дорожного движения). Нервничали парни, но в рамках. Я уже встречался с Адриано, на этом самом месте (в ста метрах далее по дорожке), и во время той встречи он не досчитался некой важной части тела. Так что зачем им ещё нервничать, худшее, что может быть, позади!
        - Привет, детка! - воскликнул я.
        Марго обернулась. Спиной стояла, меня не видела, рассматривая монументы, а охрана обо мне сообщать нулевому объекту посчитала излишним. Гневно распахнула глаза и раскрыла рот - сказать что-то едкое и колкое относительно моего, как обычно, безальтернативного сюда приглашения, но я быстро сократил дистанцию, и, не давая ничего предпринять, впился ей в губы.
        Она опешила и первые секунды просто мычала, размахивая руками. После чего мне на спину обрушился град ударов.
        - Фу-ам! Фу-фа фыфффо оффуффиф!
        Я быстро прижал её к себе и прошептал прямо в ухо:
        - Дура!..
        После чего снова поцеловал, но теперь она не дёргалась.
        Наконец, отпустил её. Отошёл на шаг назад. Молчание.
        Она смотрела на меня, оценивая, я на неё. Поняла или нет? Вроде поняла, должна была. Но у неё нет практики. ТАКОЙ практики. А потому гляделки наши оказались чересчур затянувшимися.
        Однако результат того стоил. Сделав шаг ко мне, она взмахнула ручкой и отвесила мне смачную-пресмачную оплеуху.
        - Сволочь! Хам! Гад!
        После чего прильнула, опустила ладошкой мою голову (она на голову ниже меня) и продолжила такой красивый и эффектный поцелуй. Гориллы её папочки, охранявшие её бесценную тушку, было подбежавшие, держа руки на игольниках, успокоились и подались назад, на прежние позиции.
        - Поехали? - произнесла она, нацеловавшись вволю.
        - Поехали, - согласно кивнул я и взял её на руки. Как уже брал когда-то другую сеньориту на этом же самом месте.
        - А куда? Ты мне только сказал где встречаемся, без уточнения, куда поедем… Любимый!
        - Какая разница? - Я залихватски подмигнул и понёс сеньориту к нашему «мустангу», возле которого скучали девочки Терезы и Марты, даже не дёрнувшиеся, когда гориллы сеньора Манзони ломанулись ко мне. - Кстати, скажи своим людям, пусть едут следом, но не выпендриваются, - попросил я. - Ничего с тобой не будет, доставлю папочке в целости и сохранности, но проблемы с ними мне ни к чему.
        - Шимановский, к чему цирк? - строго спросила Марго, сверкнув глазами, когда я попросил её выключить все электронные приборы, после чего дождался красного сигнала лампочки - что жучки не обнаружены. Или обезврежены.
        - Мы на ладони, - серьёзно, без тени романтики в голосе ответил я. - Ты - Манзони, я - Веласкес, и лучше бы нашим общим врагам не задаваться вопросом, чего это мы с тобой встречаемся и разговариваем? А так всё по легенде - я тот ещё альфонс и сердцеед, коллекционирую принцессок, и почему бы мне не добавить тебя в свою коллекцию? Ты - маленькая восемнадцатилетняя дурёха, без ума от такого профессионального йобаря-террориста, как я. Никаких подвохов! А мелочи вроде нашего конфликта с твоим братцем, придают ситуации нужную изюминку. Которая, впрочем, тебе, мелкой крышелётке, не интересна.
        - Как это не интересно! - вскинулась она. - Наоборот, я встречаюсь с тобой, чтобы позлить его! Зачем ты мне такой нужен, нищеброд, если бы не напинал в своё время братца?
        - Дай пять! - протянул я ладонь, о которую она по-мальчишечьи, по-босяцки хлопнула своей и заулыбалась.
        - Слушай внимательно, Марго, - перешёл я к делу. - Кстати, тебе идёт имя Марго, но учти, я называю так только девочек, которых уважаю. Все остальные для меня Риты и Ритки.
        - Ой-ой-ой! Аж затряслась от оргазма, что удосужился произнести это слово! Дальше, Шимановский.
        - Дальше у меня к тебе вопрос. Ты знаешь, как устроен средневековый доспех?
        - ???
        - Вот это - примерный объёмный чертёж ламеллярного средневекового доспеха. - Я развернул из капсулы, что ждала своего часа во внутреннем кармане пиджака, объёмную визор-проекцию, уменьшенную до размеров прохода между сидениями «Мустанга». Марго смотрела на голограмму вначале оценивающе, затем рот её беззвучно открылся, а глаза выкатились. Наконец, не выдержав издевательства, она повернулась ко мне, и только набрала в лёгкие воздуха, чтобы как следует покричать, дескать, за дуру её держу, как я остановил её взмахом руки:
        - Манзони, ЭТО ЛАМЕЛЛЯРНЫЙ СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ДОСПЕХ! Всё понятно?
        Сеньорита выдохнула, рот закрыла.
        - Мне требуется таких двести-триста штук, - продолжил я. - Материал пластин - титан. Материалы соединительных элементов, как и сами элементы - уточню завтра. Ориентировочно мне нарисуют их чертежи к утру, там ребята по горло заняты, до нашего свидания просто не успели.
        Также мне нужны вот такие ростовые щиты, - «перелистнул» я голограмму. - Смотри, это не цельный углепластик, как у специальной полиции. Это снова ламелляр, то есть трансформер. Тонкие пластины из титана, надвигаются одна на другую веером, только прямоугольным. И из небольшого «веера», вот такого, - перелистнул я ещё картинку на два чертежа вперёд, где ростовой щит был в мелких подробностях, - быстро, в течение секунды, получается конструкция не хуже, чем те, которыми разгоняют демонстрантов.
        - Хуан, а-а-а-а… - потянула она, но я перебил:
        - Потом вопросы. Дальше слушай. Материал всех «боевых» частей - титан и только титан. Или его сплавы - я не силён в металлургии, лишь бы всё это весило достаточно легко, чтобы поднять человеку со стандартным экзоскелетом. Задача щитов и доспехов - возможность выдержать удар тупым или острым тяжёлым предметом в уличной драке, в противостоянии с толпой. Задачу удержать пулю, как в профессиональном снаряжении спецназа, мы не ставим.
        - Будете нациков гонять! - наконец, поняла она. Я в ней не разочаровался.
        - Да. Даже против специальной полиции в них работать не планируем. Мясо и только мясо. Но мясо, вооружённое подручными предметами, которыми можно насмерть убить, если у тебя нет такой вот штуки. А титан, Рита, это… След. Мощный след, по которому на нас выйдут. Чего я не хочу.
        - А я тут при чём? - усмехнулась она. - Вообще, для чего ты мне это всё показываешь? - картинно зло сузились её глаза. Опомнилась!
        Я усмехнулся и перешёл ко второй фазе разговора. Первая прошла успешно - я сумел девочку заинтересовать. И технической, и организационной стороной дела. А без этого вторая часть в принципе не имела смысла. Хорошо, теперь поговорим о мотивации.
        - Марго, твой отец сейчас между двух огней…
        - Хуан, Я не собираюсь… - повысила она голос, но я перебил:
        - Заткнись! - И уже тише. - Заткнись и слушай.
        Продолжил вербовку вкрадчивым голосом, от которого нетренированного человека пробирает дрожь:
        - Твой отец между двух огней, Рита. С одной стороны - королева и Веласкесы. Они не простят ему подготовку переворота. С другой - бывшие коллеги по перевороту. Ему они тоже не простят, но уже соскок, что вышел из проекта, и при этом посмел не «слить» все козыри, которые в его рамках себе насобирал. Сеньоры вынуждены идти по его пути заново, собирая аргументы с нуля. По торному пути идут, им легче, но заново же!
        - Заткнись, Марго! - снова вспылил я, ибо она опять собралась вставить своё едкое «фи». - Просто слушай. Я только играю идиота - на самом деле я более сведущ в местных реалиях. Дурачусь так, понятно?
        Так вот, сейчас, в ближайшие пару месяцев, я и моя команда, сама догадайся кто наш спонсор, потреплем нервы сеньорам бывшим «однополчанам» твоего отца. Твой отец от этого только выиграет. И чем больше мы будем ослаблять друг друга, я имею в виду и Веласкесов, и заговорщиков, тем более устойчивым окажется он, ибо в данный момент до него не будет никому дела.
        Так что ты замотивирована мне помочь! - закончил я. - Пока ты помогаешь мне - твой отец в безопасности. Я правильно угадал мотивационный фактор?
        - Продолжай, - кивнула она, спесь с девочки рукой сняло.
        - Теперь почему ты. Потому, блин, что это титан! Его нельзя просто взять и купить на барахолке! На один костюм - можно, и самому агрегат потом тоже можно выточить. Но не три сотни, мать его, Манзони! Понимаешь?
        Это - уровень промышленности. Причём заказ крупный, на него обратят внимание. Везде люди, а люди - тот ещё скот, никогда не знаешь, кто на кого в этом дерьме работает.
        Сеньор Серхио может найти мне производство, и мне там доспехи сделают. Но останутся следы, через которые на нас выйдут. И потом, если что-то пойдёт не так, главы первых кланов предъявят королеве претензии. И она будет вынуждена сдать позиции; война будет проиграна, толком не начавшись. И бывшие друзья твоего отца смогут смело обратить внимание на него - королева будет вне игры.
        Теперь почему ты, а не он. Он - тоже под богом ходит, и соблюдает договорённости не пакостить друг другу. Но ты для всех - дурочка. Влюблённая дурочка. А с дурочек какой спрос? Особенно если твой отец открестится, дескать, знать не знал, чем ты занимаешься, ты уже совершеннолетняя?
        Я же для всех - сердцеед и ловелас, профессионально охмуривший уже четырёх принцесс и наследницу клана Феррейра. Одной принцесской больше - кто вас считает! Профи я, понимаешь? А с меня взятки гладки; сволочь я та ещё, и не оправдываюсь.
        Я тебя ради своих корыстных целей в себя влюбляю, ты в порыве безумия пробиваешь по моей просьбе в компании отца для меня заказ… На три сотни рыцарских доспехов для нашего с тобой клуба исторической реконструкции… И плевать, что они даже внешне не похоже - ты от рыцарской тематики далека, тебе главное, чтобы я тебя выгулял и вставил, чтобы сперма во время нашего свидания из ушей пошла. Где я не прав?
        - Продолжай, - улыбаясь, разрешила она.
        - Ты согласовываешь этот заказ с отцом, но только с ним. Если он даёт добро, ты ЛИЧНО размещаешь его на ваших производствах, для чего лично встречаешься с нужными производственниками, заводским менеджментом. Так надо потому, что во-первых, мне доспехи нужны быстро, а раз я попросил, как такая влюблённая дурочка может отказать?..
        - А во-вторых потому, - продолжила она, - что ты не в ладах с Адриано, и мой братец может притормозить этот заказ, - ухмыльнулась она. - Там и так, скорее всего, будет очередь, и только дочь хозяина может разместить что-то, плевав на оную. Я тебя поняла, Хуан. Но не поняла только, почему ты считаешь меня за настолько дуру, что не может отличить рыцарский доспех от снаряжения спецподразделения?
        - Во-первых, мы сейчас едем в клуб военно-исторической реконструкции, - улыбнулся на это я. - Да-да, Рит, это на самом деле романтическое свидание. Там мы помашем мечами в местном железе, и ты загоришься желанием участвовать в чём-то подобном. Во-вторых, я дам тебе капсулу с чертежами. Ты в чертежах - ни бум-бум.
        - Как ты обо мне!.. - снова засверкала глазками она.
        - Рит, не думаю, что сеньоры, которые меня пасут, считают иначе, - парировал я.
        - Ладно, пока убедил, - мысленно махнула «влюблённая дурочка» рукой. - Допустим, не читаю чертежи и ничего в них не понимаю. И отдаю капсулу на производство, думая, что это рыцарские фентифлюхи, вспоминая в этот момент вкус твоего члена. Но там-то не дураки, и тоже люди! И тоже стуканут кому надо, если наше СБ оплошает.
        - Доспехи не надо собирать, - покачал я головой. - Надо только выточить пластины и соединители. Сборку будут осуществлять другие люди. Другие, соответственно, и узреют доспехи в истинном виде - но это моя проблема. Со стороны вашей компании всё понять смогут только инженеры, которые увидят чертежи целиком, да, возможно, настройщики станков. Но последним плевать, что они изготавливают - заказ и заказ, главное соответствие техзаданию. А контролировать несколько менеджеров и инженеров… У СБ твоего отца должно хватить компетенции.
        И ещё, Рит, Адриано на самом деле ничего не должен про доспехи знать. Он должен ревновать тебя ко мне искренне, считать, что я обрабатываю тебя для своих игр за его спиной. Иначе он всё испортит.
        - Согласна, - кивнула Маргарита, задумавшись. - Он дурачок, его лучше играть втёмную. Если он не будет пытаться мне мешать - нам с тобой и нашим «чувствам» никто не поверит.
        - Значит договорились, - улыбнулся я. - Капсулу убери в сумочку. Вечером поговоришь с отцом, введёшь в курс дела. Он вряд ли пропустит заказ дочи, даже любимицы, без собственного пригляда. Если даст добро - завтра закину чертежи. Сегодня некие хорошие люди будут их делать всю ночь, до утра, обещали, что успеют.
        - А если он будет против? - нахмурилась она.
        - Я же сказал, я найду где разместить заказ. Но ты сделаешь его а) быстро, и б) качественно. А ещё вселишь в наших общих врагов неуверенность относительно последствий нашего союза. Какой смысл «наезжать» на твоего отца, когда после их победы во главе компании могу стать я, протеже Веласкесов, безо всякой вашей с маман мишуры насчёт замужества? Девственности я тебя уже лишил, а там дело техники.
        - Хорошо. Что по оплате? - продолжала хмуриться она. - В смысле, по оплате заказа?
        Я удивлённо вытянул лицо.
        - Марго, солнце, неужели ты не ПОДАРИШЬ своему возлюбленному какую-то груду железа для спортивного исторического клуба? В котором планируешь «зависать» сама? Ты ж меня любишь, как же так!
        - …И ты - дочь самого Умберто Манзони, для тебя это сущие центаво! - закончил я.
        Рита долго сидела с отвиснутой челюстью, но, наконец, громко расхохоталась:
        - Убедил! Хуан, ну ты и сукин сын! Вот теперь поверю - выгорит!
        - Кстати, мы приехали, - заметил я, что машина остановилась. - Снимай блузку.
        - Чего? - не поняла она, опешила и завращала головой.
        - Говорю, блузку снимай! - Я опустился коленом в проход и принялся расстёгивать ей сей предмет одежды. Она хлопнула мне по рукам:
        - Хуан, не переигрывай! - Глаза её злобно сверкнули.
        Пришлось издать обречённый вздох.
        - Ритуля, не будь идиоткой! Там есть что-то, чего я не видел?
        - Но…
        - Тапир в пальто! Быстро снимай!
        Она послушалась, но, не пуская меня, сама расстегнула и стянула блузку. Так я и думал - почувствовал, когда её обнимал. Хороший бюстгальтер с поддерживающими подкладками-«подушечками», создающими груди форму. Сейчас её грудь тянула на второй размер, хотя в реале не дотягивала и до первого. М-да, женщины - коварные существа.
        - И это снимай, - грубо скомандовал я.
        - Но-о-о-о…
        Я снова «упал» в проход и расстегнул ей лиф, благо застёжка у того находилась спереди. Стащил с неё.
        - А теперь одевайся.
        Она прикрыла ладошками соски и смотрела так, как будто я ей кровный враг. Убила бы, астероид на голову скинула!
        - Ритуля, одевай блузку! - повторился я.
        - А ЭТО? - кивок на предмет туалета в моих руках.
        - Зачем он ТЕБЕ? - парировал я.
        - Хуан, это не твоё дело! - Вспыхнула. Обида в голосе. Искренняя. Которой плевать на всё, что только что было, главное - я ПОСМЕЛ!!! Напомнить ей о её самой большой, если не единственной попаболи!
        - Ритуля, ты счастливая! Ты спокойно на животе спать можешь! - попытался перевести я всё в шутку.
        - Да знаешь где я видала твой живот! - вскочила она. Пришлось перехватывать.
        Я взял её на руки и перетянул себе на колени. Защекотал шейку.
        - Агент Манзони, ну не спорь! На войне надо выполнять команды старшего по званию. И тем более «возлюбленного». Ему ведь пофиг на размер твоей груди… Кстати, это на самом деле так. А остальное тебя-простушку не должно волновать. Задача понятна?
        - Ох, Хуан, как же я тебя ненавижу! - В голосе обида, но с интонацией: «Ладно, так и быть, я тебя простила, но ты меня ещё поуламывай и поуспокаивай».
        - Мне это говорят все женщины. Ты просто не исключение, солнышко, - довольно хмыкнул я.
        - Ты страшный человек. - Она встала с моих колен, пересела на своё место и начала неспешно одеваться.
        - Я знаю. Потому и предлагаю дружить. Те, с кем я не дружу, сильно страдают от этого. Или пострадают в будущем.
        Так, а вот тут надо вот так! - Я подался вперёд и аккуратно перестегнул блузку, чтобы две верхние кнопки встали не на своё место, чтобы между ними была большая складка из ткани. Знаете, как бывает, когда второпях застёгиваешься и скрепляешь не те крепежи. И когда Рита снова вспыхнула и собралась сделать замечание, положив сверху застёжек руку, я накрыл её ладонь своей:
        - Не надо!
        Глаза Марго понимающе прикрылись. Ну наконец-то! Я мысленно перекрестился.
        - Теперь встань в проход. - В этот момент Марта в ухо сказала, что приехали, на что я ей не ответил. - А теперь как лучше сделать? Вот так или так? - Я перекрутил юбку Марго вначале вправо, затем влево наискось.
        - Вот так. - Она развернула пояс юбки градусов на шестьдесят вправо, после чего ещё и расстегнула верхнюю застёжку. - Пояс держит, но все увидят, что верх… Забыли застегнуть. Не успели. - Расплылась в озорной улыбке. Девчонка!
        Обожаю таких девчонок!
        - Тогда пошли. Это держи в руках. - Отдал ей лиф в руку. - Потом в сумочку засунешь. Но на камеры попадёшь.
        - Подожди, так не поверят, - возразила она, подалась ко мне и толкнула меня на сидение. Закатила юбку, села сверху. После чего долго-долго со мной целовалась.
        - Всё, теперь что надо! - констатировала она, слезая с колен и поправляясь, хотя я не понял перемен.
        - И что это было? - хмыкнул я, потирая губы.
        - Дыхание должно быть сбито. И помада растёрта и по твоему, и по моему лицу. Не дёргайся, в клубе наверняка есть туалет, приведём себя в порядок там.
        Она активировала и подняла люк.
        - Пошли… Любимый!

* * *
        - Привет, всё хорошо, я договорилась, - произнесла Беатрис, бросившаяся мне на шею. Стояла у входа в ожидании. - Они всё поняли, обещали всемерное содействие.
        - Всё поняли что? - нахмурилась идущая рядом Марго.
        - Кто сегодня будет у них в гостях, - приветливо, но не подобострастно улыбнулась ей Беатрис. - В качестве послушников - это у них так называются те, кто пришёл посмотреть. Ну, попробовать, пощупать, помахать мечами - всё такое, - как могла, пояснила младшая Санчес.
        - Поня-атно, - потянула Рита. - А ты, получается, у этого нехорошего человека на побегушках? - Милая улыбка ядовитой гадюки.
        Беатрис не ас в невинных подколках аристо, а потому ответила серьёзно:
        - Нет, Хуан просто мой родственник. Муж моей сестры. А ещё я на него работаю - я модератор их сайта, и, следовательно, он мой работодатель.
        - Угу, заставляющий бегать и договариваться о встречах…
        - Ритуль, - не выдержал и мило-мило улыбнулся я. - Солнце, тебе идёт быть сукой. Это твоё амплуа. Но знаешь, мои наставницы говорят, что если долго смотреть в бездну - бездна начинает смотреть в тебя. Выводы сама сделаешь?
        Моя «возлюбленная» вспыхнула, отвернулась и потупилась.
        - Извини. Занесло.
        - Всё нормально, - жизнерадостно улыбнулась Беатрис. Она - подруга принца, подруга инфанты, член семьи будущего теневого лорда планеты (как она это понимает), какое ей, гордой дочери Боливареса, дело до всяких мелких тявкающих собачек? Обожаю свою маленькую родственницу!
        - Как это называется? - спросила Марго парней, что помогали нам облачаться. Беатрис отвалила за «экскурсию в прошлое» настолько неприлично много денег, что нас буквально вылизывали. И даже немного пресмыкались. Не все, но пара человек, а именно хозяин и… Главный тренер, назову его так, ибо без понятия как звучит его должность здесь - они знали, кто такая Рита. И перед нею таки и пресмыкались. Со стороны смотрелось забавно.
        - Норманнский доспех, - ответил один из парней.
        - А где здесь эти… Ну, штуки такие, на грудь надеваются. А ещё на руки.
        - Наручи. Это не та эпоха. Норманне - ранневики, у них проще было. Такие доспехи позже появились.
        - Это хоуберк! Видишь, с капюшоном? - указал второй на кольчужный капюшон за её спиной. Говорил таким тоном, что даже я начал гордиться - какое классное у девочки облачение. Не то что «поздние» латы вроде ламелляров или бригантин.
        - А-а-а! - сделала вид, что что-то поняла, Марго, но объяснение, что у неё «круто», подействовало.
        В доспехе она смотрелась клёво. Действительно клёво! Хрупкая и по-мальчишески сложенная, выглядела эдаким рыцарёнком того времени (как они там назывались, пажи? Или пажи позже появились?) Шлем с наносником и кольчуга с рукавами до колен с капюшоном, с круглым щитом-рондашем с умбоном… И небольшой меч, как раз ей по руке. Ну прям отпад!
        - Класс! - не могла не выразить восхищение Беатрис.
        - Я - королева Нормандии! - вытянула Ритка меч в нашу сторону плашмя. - Преклоните колени, рыцари!
        - Скорее принцесса. Принцесса Нормандии, - поправил я.
        - Хорошо, принцесса, - не стала она спорить. - На колено, несчастный!
        - А это что? - спросил я своих помощников, которые тоже на меня что-то одевали.
        - Кольчуга, - ответил один.
        - Просто кольчуга?
        - Ага. У нас это… У нас разные доспехи. Смешение стилей, всё такое.
        - В жизни также было, чёткие стили редко встречались, - заметил второй. - Все друг у друга постоянно что-то перенимали.
        В итоге на меня одели кольчугу попроще, без капюшонов и рукавов, после чего нацепили лёгкую броньку с чешуйками. Шлем не как у Марго, сложнее, с забралом. Смотреть на мир через щёлочки… Круто, конечно, но сбивает ориентацию. Впрочем, сражаться в нём можно.
        - Правила простые, - проводил инструктаж Главный Инструктор. - По голове и по шлему не бить. Под щит не колоть. В спину также не бить. Строжайше запрещено бить в соединительные элементы доспеха, чтобы он рассыпался. Но если удар был нецеленаправленным и латы «поползли», бой мгновенно прекращается, и пострадавшему присуждается поражение.
        - За боем следит маршал, - указал на стоящего рядом просто инструктора, который в ответ кивнул. - Это одновременно и судья, и инструктор по безопасности. Все распоряжения маршала - закон. Свисток - бой остановлен. Борьба после свистка - и нарушивший правила в клуб более не допускается. НЕ ДОПУСКАЕТСЯ, - выразительно посмотрел он на Риту, пресекая готовый вырваться едкий вопрос «что, даже я не допущусь?». Да, даже она. Безопасность прежде всего, ОСОБЕННО если тебя потом, в случае чего, распнут люди одного из топовых олигархов планеты.
        - У нас два факультета, - продолжил Главный. - Да, так и называются, факультеты. Послушник, то есть делающий выбор, пока не член клуба, может выбрать воинский факультет, то есть исторического фехтования, или ремесленный, где мы учим своими руками изготавливать старинные доспехи и оружие. У нас для этого свои мастерские.
        - А оба можно выбрать? - сияла Ритка.
        - Конечно. Обычно люди и выбирают оба. Но вначале послушники, а после и адепты, учатся правильно драться на арене, и только потом, когда могут отличить готику от миланского или бургундского доспеха, начинают понимать ценность ремесла.
        - А меня туда возьмут? Я никогда в жизни не держала молоток! - чуть не прыгала Рита.
        - Конечно, сеньорита, - довольно улыбнулся сеньор, предвкушая, что можно поиметь клубу и лично себе, если заарканит в сюда дочь одного из влиятельнейших людей планеты. - Как только поймёте, чем бригантина отличается от бахтерца - вас будет за уши из мастерских не вытащить! Помяните моё слово!
        Потом мы дрались на арене. Да, помещение с круговой разметкой так и называется, «турнирная арена». С персональным, приставленным только к нам маршалом. Маргарита неожиданно хорошо показала себя - она умела фехтовать! Ей было тяжело с металлическим мечом (там не сталь, что-то полегче, но не под её нежную ручку) и в узкой и даже на вид тяжёлой кольчуге, но она держалась молодцом. Оружие было, естественно, тупое, но все тычки друг в друга хорошо ощущались. Я держался, не позволяя разгромить себя, только за счёт сверхскорости, да потому, что я - мужчина и сильнее физически. Но на то, чтобы победить её, не рассчитывал.
        Беатрис тоже одели во что-то раннее (как понял, в ранней эпохе меньше «железа», для девушек это лучше, ибо легче) и поставили против местных парней - адептов. Были тут и женщины, и девушки, но члены клуба, кроме волонтёров-помощников, занимались в другом конце зала (что логично). Обе мои спутницы буквально визжали от счастья. Особенно Марго, делая мне тычки, которые вслух засчитывал маршал.
        Идиллия закончилась неожиданно. Мы к тому моменту выдохлись, вымотались (поскачите козочками в железе два часа), и я в целом был не против такого окончания вечера.
        Чуйка забила тревогу первой, обернулся к выходу… И понял, что не зря Марта и две её кобылицы силой напросились внутрь - в доспехе я не мог подать сигнал тревоги. В помещение валилось, по другому не скажешь, человек десять при оружии.
        Нет, оружие висело у парней на поясах. Но их брутальный суровый вид говорил, что они не задумываясь применят его по первой необходимости. Возглавлял же процессию…
        - Привет, Адриано! - воскликнул я, поднимая меч над головой. Маршал брякнул что-то вроде:
        - Стоп бой! - и быстро свалил в сторону. Ибо на меня, словно дорожный каток, пёр сверкающий глазами от ярости Адриано Манзони.
        Мой будущий друг подошёл, зло оглядел меня. Затем сестру.
        - Привет тебе, о, рыцарь! Преклони колено передо мной, принцессой Нормандии! - пафосно произнесла паршивка.
        - Дома преклоню! - сквозь зубы процедил он. - Так преклоню, что тошно станет! Шимановский, что это такое?
        - Где? - Я поднял забрало и картинно заозирался.
        - Это! - указал он на Марго.
        - Романтическое свидание, - честно ответил я.
        - ЗДЕСЬ? - не пытаясь скрыть безмерного удивления, воскликнул он.
        - Я люблю боевых сеньорит, - оскалился я в ответ. - А с боевыми сеньоритами лучше ходить в… Боевые места. Не находишь?
        - Переодевайся, и быстро домой! - А это не мне, это Марго. - Принцесса Нормандии!
        - Полегче, Манзони! - попытался осадить я.
        - Адриано, мне уже есть восемнадцать! - сверкнула глазами Рита. - И я встречаюсь с кем хочу!
        - Восемнадцать тебе есть. А вот мозгов - нет! - отрезал он. - Иначе бы ты встречалась с кем угодно в этом городе, но только не с ним!
        - А ты не лезь в мою личную жизнь. Сама разберусь.
        - ДОМОЙ, Я СКАЗАЛ!!! - рявкнул он так, что даже я втянул голову в плечи.
        - Адриано, ты перегибаешь палку, - снова вмешался я. - Я сеньориту сюда привёз - я и увезу.
        Он внимательно оглядел меня, мой доспех, клинок. Презрительно бросил:
        - Рыцарем себя почувствовал? Кабальеро Шимановский?
        - А что в этом плохого? - парировал я ухмылку.
        - Тогда по правилам чести я вызываю тебя, Рыцарь Подлого Клинка!
        - Ой, сколько пафоса! - фыркнул я. - Бери меч и защищайся, Атомный Сеньорито!
        Интересную игру мальчик предложил. Меня до кончика ногтей охватил азарт - и чего я давно сюда не явился? Подгадал под дела, понимаешь. А что стоило попрактиковаться и развлечься раньше?
        - Хуан, всё в порядке? - Это Марта, встала на одной линии с охраной Адриано.
        - Да. - Я кивнул. - Два кабальеро скрестят клинки за честь прекрасной дамы.
        - Честь! - Адриано фыркнул.
        - А скажешь, что чести нет - набью тебе лицо, когда сниму эти штукенции, - предупредил я, опасливо щурясь. - Опыт есть.
        Марго также встала, уперев руки в бока и сверкая глазами.
        - Прости, Марго, я был не прав, - бросил он сестре. - Это же этот… Кабальеро… Тебя «распечатал»? Так что всё в норме, парень, свидание, любовь-морковь… - Ядовитая ухмылочка почище, чем у кобры. Правда, мне.
        - Сеньор знает правила? - подскочил понявший, хоть и с опозданием, что он здесь требуется, маршал. А сзади от нас встали подбежавшие на разборку другие инструкторы. Мало ли, железо оно такое, лучше им не драться… Просто так.
        - Знает, - бросил Манзони. - У меня дома бригантина своя. Ручной работы. Шимановский, и это не корабль.
        Как он низко о моей эрудиции!
        - Пойдёмте, подберём доспех, - а это ему один из волонтёров.
        - Итак, СЕНЬОРЫ!!! - оглядел маршал Адриано, предупреждающе сверкая глазами, - правила. В голову не бить. В забрала не бить. В спину не бить! Любой мой свисток - стоп-бой! Ваши люди - ждут там, за кругом, а в круге - только мои помощники. Доспех целенаправленно не распускать. Под щит не бить.
        - Да знаю я! Не первый раз! - нервно воскликнул мой будущий друг. - Давай, начинай, что ли? Где свисток?
        Начали. Адриано надел тоже что-то раннее, тяжёлая и длинная кольчуга с рукавами до колена, но без капюшона, скандинавский шлем, почти как у Риты, и тоже круглый рондаш, оббитый медью с большой блямбой-умбоном по центру. Меч как у меня, одноручник, примерно метр длиной. Как он называется и какой тип - не скажу, на это моих познаний уже не хватает. Мы закружились по арене, шагая боком, ожидая, кто нападёт первым. И мне отчего-то вдруг стало не по себе. Я привык чувствовать себя всемогущим - из всех передряг после памятного избиения у школы бандой Толстого, ещё до встречи с Бэль, выходил победителем, и, кажется, забыл, что такое не быть сильнее. И теперь придётся вспомнить. Ибо я нарезал круги как слон в посудной лавке, доспех мешал, а через прорези забрала ни икса не было видно, и меч в руке ощущался древней кочергой, тогда как Адриано был словно слит с доспехом. И держался куда увереннее.
        Но у меня был свой козырь - сверхвосприятие! И я ломанулся в атаку…
        - …Два очка! - произнёс маршал. Естественно, в пользу Адриано - я и не заметил, как он меня коснулся, приняв удар на щит.
        Снова схождение, снова сближение…
        - …Одно очко! - голос маршала после свистка. Мне ударили клинком по наплечнику. - Сеньор, опасная игра. - Это Адриано. Угу, опасная, но не запрещённая. Сучий выродок знает, как остаться в рамках.
        Снова схождение… И теперь атаковал он. Я попытался разорвать дистанцию, но получил мощный удар в живот. Он обманул, и когда я отвёл щит влево, неожиданно сделал финт и пробил слева.
        Как я понимаю средневековых рыцарей! Латы и кольчуга - это божественная вещь! Без них я был бы очень мёртвым Шимановским, даже с тупым оружием. Они реально сдерживают удар, и даже с острым отточенным клинком я вряд ли бы после такого удара умер… Сразу. Я всё больше и больше обожаю историческую реставрацию.
        - Три очка! - голос маршала. - Сеньор, всё в порядке?
        - Да. - Я кивнул.
        - Бой!
        Снова мы сошлись. Гляделки глаза в глаза. Адриано веселился - он играл со мной, как с котёнком, и это доставляло ему невероятное удовольствие. Но сучий выродок понимал, что надо заканчивать. В смысле приканчивать. Меня. Понарошку, естественно, в рамках игрового процесса, но по очкам победа его не устраивала.
        Я же хотел одного - достать его хоть раз! Один мало-мальский разочек! И потому в атаку пошли мы одновременно.
        Принял его удар на щит. Попытался достать своим клинком. Он также принял удар на щит, потом вновь каким-то непонятным образом выкрутился, и… Мой меч отлетел в сторону. Ах ты ж собака!
        Обезоруживание - это сколько-то очков и «стоп-бой». Сегодня много раз такое видел - Беатрис меч «теряла» постоянно. Но маршал дать команду не успел. Адриано же, сучок, и не пытаясь нарушать технику безопасности, сделал подшаг ко мне… И заехал умбоном щита в переносицу.
        Если бы я был «голый», без железа - я бы ушёл в сторону. И выкрутил бы руку его самого. Но кольчуга и чешуя мне такого счастья не предоставили.
        Больно не было. Было неприятно. Я совсем даже не привык падать от прямого в лицо - даже в столовой в школе, когда подставился, удержался. Но тут доспех снова сыграл в минус, и я упал не столько от ошеломления, сколько от потери равновесия.
        - Стоп бой! - резкий выкрик маршала и свист по ушам. Но свист не понадобился - Адриано уже отошёл. - Сеньор, опасная игра, предупреждение! - Это ему, сучьему выродку. - Бой окончен, победа присуждается сеньору Адриано.
        Я поднялся, поднял забрало, после чего стащил и шлем. Шлем стаскиваться не хотел, помогли волонтёры.
        - Ритуль, солнце, я проиграл. - Я развёл руками, обернувшись к ней.
        Она презрительно фыркнула.
        - Драться не умеешь, а туда же! - Покачала головой. - Чтобы драться за принцессу Норманнскую, надо быть ХОРОШИМ рыцарем, Хуан!
        В уголках её губ пробивалась улыбка, а в глазах плясали бесенята.
        - Ну, значит в следующий раз.
        - Хорошо, уговорил. - Улыбка всё же проступила через её маску.
        - Ещё увидимся, ваше высочество! - склонился я в рыцарском поклоне, как его понимаю.
        - Быстро переодеваться и домой! - повторился Адриано, тоже стянувший шлем. Посмотрел на меня косо, но без всепоглощающей ярости. Он победил меня! Меня!!! Представляете?
        - Увидимся, Манзони! - Я отсалютовал ему и развернулся в сторону Беатрис. Устал чего-то несмотря на тренированность организма. Пора домой.
        Глава 29. Как вершится история
        Как-как она вершится? Да предельно просто! В приватных разговорах одних людей с другими.
        Демонстрации, митинги, революции? Вооружённые восстания? Выступления пассионарных камрадов с высоких трибун? Сколачивание политических коалиций? Экономический захват чего бы то ни было? Массовые народные движения?
        Туфта.
        Собрались несколько человек, посидели, «перетёрли», и через время началась война. Одна страна «вдруг» напала на другую. И самый смак - когда выгоду от этого получила третья. Или правитель некой земли шёл-шёл, споткнулся и упал. И ноготок сломал. Со смертельным исходом. Чистая случайность. И вот уже в правительстве совсем другие люди, а новый правитель под диктовку тех нескольких творит новую историю той земли.
        Какой пример ни возьми, если копнуть, придёшь именно к такому результату.
        А иногда вообще трешак, от которого поседеют от гнева патлы историков, разрабатывающих теории всего и вся - когда о судьбах наций и континентов договариваются В ПОСТЕЛИ!!! Да, и такое бывало. Первым из тех, о ком я знаю, был Наполеон - консультировался с Жозефиной между трах-тибидохами, что лучше сделать с Испанией, как поступить с австрийцами, идти ли на нехорошую Россию войной, или хлопотно это, проще закрыть глаза и натравить на неё Швецию (с полной поддержкой этой войны другого «союзника» - Англии)? Хотя нет, вроде Цезарь тоже с Клеопатрой перлы выдавали, что хоть падай. Ай, далеко полез - Птолемеи и Селевкиды вообще жён соправительницами делали, и это «ж-ж-ж» было неспроста!
        И это только то, что на виду и историками не оспаривается. А в реальности таких судьбоносных переговоров тет-а-тет, или группой лиц в малом составе, проводится на порядки больше известных случаев.
        - Ванюша, мы в «Фантазиях», подъезжай, - произнёс голос.
        - Блин, Лёха, восемь утра! - глянул я на браслет - опять забыл снять. Уже из-за своих трах-тибидохов, надо было вчера активно успокоить невестушку после импровизации с Марго. Ибо она заранее не знала что я там удумал.
        - Так самое время! - улыбнулся на том конце мой зам по стратегии и тактике. - Рабочее утро.
        - Кстати, а ты когда приехал? - «озарило» меня, что они с командой наглухо застряли в Мирном - нацгвардия, полиция и даже ДБ там свирепствует.
        - Два часа назад. Подъезжай, жду.
        Рассоединился. А я выматерился.
        - Кто? - Кажется, я это сделал вслух.
        - Алексей. Дёргает меня в «Престидижитатора».
        - Я хочу с тобой.
        - Бельчонок, нет. - Я наклонился и чмокнул её в носик. - Ты же умница, всё у меня понимаешь.
        - Поймёшь тут, когда тебе четыре подруги независимо друг от друга скидывают записи с камер, как ты таскаешь Манзони на руках, и как она из твоей машины вылезает вся довольная с лифчиком в руках. Кстати, зачем он ей?
        - Тебе не понять. - Я откинул одеяло и восторженно оглядел собственное богатство - грудь у Бэль была размера, который называется «самое то». Отнюдь не маленькая, но и не футбольные шары Паулы, которые, конечно, большие, и ты в них нефигово так утопаешь… Но так призывно колыхаться, как эти, они просто технически не способны. С сожалением встал, побежал умываться.
        - И домового включи, чтоб позавтракать что-нибудь сообразил! - догнал голос в спину. На который я лишь ухмыльнулся.
        Когда вылез из душа, она уже была внизу. Оделся, спустился. Ой как откровенно, хоть бы халатик нацепила!
        - Он опять сделал кукурузную кашу! - Бельчонок кисло скривилась. - К шести утра. Зачем ты на так рано выставил? Куда убегать собрался? - Я пожал плечами - сегодня, вот Лёха позвонил. А мог кто-то ещё. Часа на два раньше. Голодным уходить? - Кстати, ещё горячая. Будешь?
        - А есть выбор? - Я не сводил с её тела глаз. На ней была фирменная ночная, в которой кажется, что лучше б уж разделась, чем так одеваться. Мстит, зараза. С другой стороны, я после этой ночи ещё долго только смотреть смогу. Выпотрошила всего. Мстила за Ритку.
        - Что за подруги? - присел я на диван с тарелкой в руке. Она разместилась в кресле напротив, закинув ногу за ногу.
        - А зачем тебе? - коварная улыбка. - Найдёшь их и покараешь, что клинья между нами вбивают?
        - Нет, просто интересно, кто именно ко мне из твоего окружения неравнодушен. Откуда ждать в случае малейшей промашки удара.
        - Неважно. - Она абстрактно махнула рукой. - Пусть это будет для тебя тайной, загадкой. А вот что действительно интересно - пятым был мой бывший.
        - Тот самый? - Я сжал тарелку так, что часть каши чуть не вылилось через край. Плохо, ни к чёрту самоконтроль. Бэль при виде такой реакции довольно улыбнулась - возликовала внутри. Мстя засчитана.
        - Зачем ты про него говоришь? - хмыкнул я. - Хочешь, чтобы он стал твоим мёртвым бывшим? Это не очень хорошо. Убийство аристократа мне не простят, а потому и говорю, что это не очень хорошо. Ты желаешь мне зла.
        - Нет, наоборот, хочу, чтобы ты был готов, что он ещё что-то выкинет, и не убивал его. - Кажется, она это произнесла вполне серьёзно. Вот оно как. Любимая женщина и невеста такие обо мне мысли думает, да ещё и интриги крутит. Ай да репутация у меня!
        - Ладно, не буду, - махнул я рукой и принялся за еду.
        - Сегодня к этой паршивке поедешь? Вчерашней?
        Пожал плечами.
        - Если позвонит. Если договорилась. Но трахать её не буду, пусть твои подруги и не надеются.
        - Хуан, я ЗНАЮ, что ты не делал этого! - зло воскликнула вдруг она. - Но как мне смотреть в глаза им? Друзьям? Кого они видят во мне? Дешевку, которая не может добиться от парня, причём парня сильно из низов, банальной преданности? С моими внешними данными и статусом принцессы? Кто я теперь для них? Об меня только ленивый теперь ноги не вытрет!
        - Кстати, это может помешать! - воскликнул я и чуть не подскочил с дивана. - Бельчонок, ты чудо! Мне могут не поверить, что я с Риткой серьёзно, и у нас всё сорвётся! Смотри, у меня есть ты, с данными и статусом, а ещё все «точно знают», что я трахаю дочку и племянницу императора Себастьяна. Это не говоря о Сильвии и Фрейе, но там скорее они охотницы, народ это должен понимать. Но Рита… - покачал головой. - После вас… Только закулиса под видом «большой любови»!
        - Я ему об одном, а он всё о делах! - А вот Бэль подскочила, топнула ногой, поставила тарелку и зашагала взад-вперёд по кухне.
        - Сядь! - бросил я. Вроде не повелительно, но как-то жёстко. Она не стала спорить, вернулась. - Бельчонок, я люблю тебя. МНЕ больше ничего не важно. Остальное суета. Если для тебя важна суета - разберись с этим. Надо помочь, подыграть - подыграю. Хорошо?
        - Сволочь! Какая же ты сволочь! - искренне заломала она руки.
        - Я тоже тебя люблю. - Я доел и поставил тарелку. - А теперь подойди. Не бойся, просто подойди, вот сюда встань.
        Она заинтересованно хмыкнула. Подошла. Встала.
        - А теперь бей мне сюда, - показал я себе под глаз. - Со всей дури бей, как только можешь. Твоя задача - поставить мне как можно более суровый фингал. Справишься?
        Она усмехнулась - эта моя мысль её позабавила. Сильно позабавила, учитывая искорки в уголках глаз.
        - Давай! Вложи всю злость и обиду на меня, что я такой беспонтовый, - продолжал раззадоривать я. - Не разделяю твоих ценностей! А значит заслужил, и плевать, что Риту не спал.
        - Уговорил!
        Хлёцк! - Я не понял, как, не успел заметить и что-то осознать, но голова моя отлетела на подушку дивана. Лицо же не сразу, не одномоментно, но начало наливаться болью.
        - Спасибо, пупсик, что дал разрядиться! - Бэль была сама любезность. Кошмарная такая улыбочка ядовитой змеи. - Знаешь, а это успокаивает! Наверное, буду и дальше такие приёмы релаксации практиковать.
        Как же она мне дорога!

* * *
        По дороге хотелось материться.
        Но я не матерился. Поглаживал синяк, ругался про себя, но не матерно. С пониманием - она права. Она чувствует, переживает, её бьют через край эмоции, а я, бесчувственный чурбан, только о своём - о делах. И что дела - юбки, мне неважно, но ей-то важно! Мог бы и снизойти, объяснить! А я!.. В общем, сам себя наказал, и это всё же наказание, пускай мне сей синяк зачтётся в работе.
        - Ух ты! Кто это тебя так? - спросил Лёха, когда местные куколки проводили к парням. Парням потому, что их было двое - Лёха и Макс. Значит не одного меня Капуста из постели выдернул. Хотя фиг знает, когда этот камрад Макс встаёт, может ему и несложно было.
        - Любимая, - признался я. Фингал наливался лиловым, но пока ещё не вошёл в фазу максимальной цветности. Хотя глаз уже чуток подзаплыл. Марта любезно предложила укол, оказывается они всегда с собой возят: «Ну, мы же знаем с кем ты живёшь…» Козы драные! Но отказался - картинка для подруг Бэль и собственных недругов важнее. Раз я популярен, надо соответствовать.
        - И за что? - хохотнул Макс.
        - За дело, - махнул я рукой - и тему закрыли. Личное - это личное. У всех оно есть и никого не касается.
        - Ладно, рассказывай, - выдохнул я, когда освинцованная дверь встала в пазы и под потолком появился специальный сигнал зелёной лампочки. - Как прошло? Где и как прятались? И что так долго?
        - Прошло отлично, - размеренно кивнул Лёха. - Твоя куколка, которая наш шеф, не подкачала. Уважуха императору Себастьяну - гром-сеньориту вырастил!
        - Да уж, он старался! - буркнул я, вспоминая её злоключения. Благодаря которым она много вынесла для себя, стала умнее, опытнее, и, что говорить, стала той, кто есть. Без постоянного ледяного душа со стороны родственничков и южноамериканской аристократии принцесса Мерседес бы не смогла стать Паулой. Лёха прав, как ни крути.
        - Уйти - ушли, - продолжил он. - Считаю, чудом, но ушли. Они не думали, что мы будем настолько наглыми, конкретно нас это спасло. Но парням Этьена повезло меньше. А ветераны туда и ехали, точно зная, что загребут.
        - Эт да! - довольно потянул я. Хорошо всё-таки вышло.
        - Как где прятались - не буду утомлять. Вырвались - и вырвались. Есть новости поинтереснее.
        Я махнул головой - давай новости.
        - Сразу после атаки, через день, в городе появились люди хефе Конрада Буффало. Что за тема не знаю, но мне кажется, будет «отжимать» «левый» алмазный бизнес. Так что можешь не заниматься самобичеваниями, сеньор хефе хорошо поимел с помощи тебе. Не считай это благотворительностью с его стороны.
        Я усмехнулся - на это и рассчитывал. Не будет человек его уровня сливать инфу тому, кто ранее его расстраивал и огорчал, без планов по дальнейшей выгоде. Что ж, знакомо и закономерно, на случай будущих переговоров учту.
        - Падре города пока жив, но только пока не собрался «сходняк» команданте, которые в бизнесе участвуют. После чего он будет не нужен - на него спишут все грехи.
        - Тоже закономерно, - подтвердил я, что и тут так и рассчитывал.
        - Но дела криминала меня не слишком возбуждают, - нахмурился Лёха. - Я больше следил за реакцией на вас. На тебя.
        - И? - А вот тут я подобрался - люблю информацию из первых рук.
        - Не знаю за весь Сектор, - покачал он головой, - но в Мирном никто не верит в твою непричастность, что совпадение такое, что ты трезвонишь о деле на всю планету, двадцать миллионов подтверждённых пользователей, это шестая часть общего её населения со стариками и детьми, и тут же - кровавая развязка. Особенно после твоих кадров с концерта. Я не спрашивал, но мне кажется, ваши старые записи эту неделю должны сильно «подняться в цене» по просмотрам.
        - Поднялись, - подтвердил я. - В разы. Там уже много-много миллионов каждая, не считая запросов с Земли.
        - Вот видишь. Тебя на Той Стороне считают эдаким… Мессией. И именно об этом я хотел с тобой поговорить.
        Лёха замолчал, а Макс насупился, уткнув глаза в пол. Ой, чую, не понравится мне этот разговор.
        - Короче, времени у меня там до чёрта было - посидеть, подумать. И я подумал. Командор, ты можешь меня побить, но скажу, как есть. Ни хрена ты не мессия!
        Он ждал от меня какой-то реакции, но я сидел с самым невозмутимым видом.
        - Ты знаешь кто? Ты - фюрер![9 - Фюрер - дословно вождь. Ввиду давности лет, а также благодаря тому, что в мире за полтысячелетия произошло ещё немало войн, сопоставимых и даже превышающих ВВ2 по масштабам и числу жертв, это слово потеряло современную негативную остроту. Но осталось в русскоязычном народном фольклоре, обозначая сурового вождя тоталитарного государства, не имеющего предубеждений против того, чтобы массово лить кровь своих граждан ради государственных интересов.] - воскликнул Лёха. - Диктатор, который суровыми методами может навести порядок… Или хотя бы будет искренне пытаться, в отличие от. Но только не тот, на кого будут молиться миллионы, кого превозносить, именем кого называть детей. Наоборот, твоим именем детей будут пугать. Что не помешает установиться порядку в стране, но вопреки, а не благодаря. Может ты и артист, но роль пассионарного лидера - не для тебя. Вань.
        - Продолжай, - произнёс я, видя, что он ждёт от меня реакции.
        - Я решил, что смогу. Что готов.
        Я так и думал, что он это скажет. Понял, когда прозвучали первые аккорды его речи. Но, блин, он нужен мне! Я не хочу его терять! Да, кому-то надо стать Пассионарио с большой буквы, чтобы утащить людей за собой, в сторону от ложной идеологии «Цитадели». Но не Лёха же!
        - Почему ты так решил? - Я понял, что цепляюсь. Придираюсь. Что он действительно сможет - бойцы, например, ему верят безоговорочно. Он тот ещё лидер; без него мне пришлось бы ой как трудно. Но хоть что-то я сказать обязан!
        - Потому что. - Лёха издал тяжёлый вздох. - Ванюш, кореш мой дорогой, слушай сюда. - Его глаза остерегающе сверкнули. - Я помню наш разговор, и я всё решил. Я готов. Я - рискну, и рискну - я!
        - Да почему ты?! - не выдержал и с отчаянием завопил я.
        - А кто ещё? - Он покровительственно улыбнулся. - А больше, Ванюша, и некому. Понимаешь?
        Я молчал.
        - Макс - не потянет. - Марсианин при этих словах покачал головой, не поднимая оную. - Тимур - не наш. Не пойдут за ним. Да и он хорош как организатор, а нужен именно Лидер! Тот, кто ведёт, а не посылает! Понимаешь или нет?
        Я молчал.
        - Нету у нас выбора, командор! Нету!
        Я снова покачал головой, словно отгоняя наваждение. Не помогло, как всё было, так и осталось.
        - Лёх, я тебя услышал. Давай сейчас возьмём паузу. Один фиг, быстро такие дела не делаются, нам нужна подготовка. Я обмозгую и… Смирюсь.
        Алексей облегчённо выдохнул.
        - Хорошо, Вань. Я бы удивился, отреагируй ты иначе. Но я был бы сказочно удивлён, если бы ты о таком варианте не думал.
        - Лёх, думал, - признался я. - Но гоню его прочь ссаными тряпками. Молчи, знаю, что зря… Но ты нужен и тут! - воскликнул я. Благо мы в изолированном помещении. - Ты нужен своему народу не только в тюрьме, здесь ты нужен не меньше!
        К тому же мы уже выясняли, это будет скорее всего реальный срок. Минимум «полторашка», максимум «трёшка», как адвокаты выкрутят.
        - Я готов, - уверенно склонил голову Лёха.
        - И штамп о «сидении» пятном на всю жизнь останется.
        - Некоторые поступки красят человека, - улыбнулся он. - Даже если это клеймо «сидельца». Кстати, у твоей матери условный срок, но она же никак на это не реагирует.
        - То условный, за одно. А тут… Тебе вплоть до терроризма пришить попытаются.
        - Пусть пытаются.
        - Ладно. Вместо себя Макса оставишь?
        Лёха кивнул.
        - Да, мы уже покалякали на кое-какие темы. Он справится.
        - Я не ты, - подал голос марсианин. Марсианин Макс наш, из Сектора, русский. За ним пойдут и наши, и собственно марсианские марсиане - хорошая кандидатура. Да и парень способный.
        - Все, кто не я - не я! - вновь философски загнул Лёха. - Справитесь.
        - Макс, раз ты здесь, есть результат? - решил я сменить тему. Я ещё «догоню» мысль об уходе Лёхи. Минимум на полтора года. И подготовим его уход мы ой как помпезно, гадом буду! Но сейчас у нас есть работа, и её надо «работать».
        - Вот. - Макс вытащил из кармана и активировал через капсулу-транслятор голограмму… Доспеха. Доведённого до ума, а не вчерашний набросок «на коленке» Внешне отличия если и были, то на мой неискушённый взгляд незаметные. - Всю ночь работали. В четыре утра закончили, распечатали на принтере, к шести, все детали. Стыкуются! - Макс был горд, что получилось. И хоть его участие было номинальным - он не технарь, он просто консультировал по поводу эксплуатации, как должно работать и будет ли эффективно то или иное решение, но всё же участвовал. - И собираются-разбираются неплохо, и вообще. - Он помялся - не умел красиво говорить. - В общем, работать будет и мне понравилось. Только надо собрать всё из композитов и титана, принтер не подойдёт.
        Разумеется, принтер - это принтер. Печать прототипов. Напечатанные пластины доспеха расколются при первом же контакте с дубинами гвардии. Потому Манзони и только Манзони - надо будет самому её набрать, если не выйдет до обеда на связь.
        - Хорошо. Есть более пятидесяти процентов вероятности, что на этой недели снаряга будет. Но пока это не точно. - Я протянул руку, он отдал мне капсулу. - Тут всё?
        - Да, все технические заморочки. Чертежи, эскизы - высший разряд. Я нифига в них не понимаю, мне так сказали.
        - Ну и не надо понимать. Я тоже не бог. Есть люди, в чьей это епархии - пусть занимаются.
        - Да, это… А тут - просто доспех. Глянь. - Он протянул другую капсулу. - Тут он не один, восемь разных. С печатью вряд ли получится - колечек много, но мало ли…
        - Передам. - А вот это царский подарок. Чертежи настоящих средневековых доспехов. Реконструкция, конечно, но для любителей с деньгами помахать мечом - самое то. Как таких облизывают в исторических клубах - вчера своими глазами видел. Таким гостям клубов пофигу, «бургундец» на тебе, хоуберк, бригантина или «доска». Блин, я пока готовился и сам кое-что выучил!
        - Это не их разработка, - продолжал хмуриться Макс. - Скачано. Но работа серьёзная - парни знали, где качать.
        - И наверное не бесплатная? - понял подтекст я.
        - Для тебя - бесплатно, - утвердил он. - А парни обещали за них хорошему человеку услугу. К которой ты не имеешь отношения - сами справятся. Шеф в курсе.
        - Мордобой районного значения? - Я усмехнулся. Макс скривился.
        - Типа. Не вникай, я тоже не вникал. Свои тёрки.
        Понятно.
        - Что ж, тогда я поехал дальше. Парни! - Оглядел обоих. - Берём паузу для осмысления! - Это Лёхе. - Макс, удачи! - Марсианину хлопнул по руке.
        - Договорились, - понимающе, одними глазами улыбнулся Лёха.

* * *
        - Дон Бернардо, у нас же такими вопросами занимается Карен. Он же лидер группы.
        - Лидер? Хмм… - Старик про себя усмехнулся. По-доброму, но усмехнулся. - Хуан, мне нравится, что ты не пытаешься принизить парней, хотя тем, что происходит с группой, она обязана только тебе. Но всё же со мной можешь быть откровенен, я всё-таки ваш продюсер.
        - Всё-таки продюсер? - сощурился я.
        - Не ёрничай. Да, вы в данный момент в сольном полёте, и мне самому хочется посмотреть, чего добьётесь без явной поддержки. Но я всегда приду вам на помощь, если потребуется. Как уже пришёл, послав Пако к цензорам. И поверь, дал ему хорошие козыри. И в случае чего он был бы не последней инстанцией переговоров. Но у тебя, видите-ли, была своя игра, и Пако не стал её портить. Я делегировал ему любые полномочия, и он решил, что так будет лучше.
        - Спасибо, дон Бернардо, - вырвалось у меня. Запоздалое признание заслуг старика, запоздалая благодарность… Но старик же старался! И действительно бы прикрыл. Подключил бы связи вплоть до крестницы. Но с таким мной, а почему бы и не запастись воздушной кукурузой и не понаблюдать, что будет?
        - Всё нормально. Сам молодым был, - вздохнул он. - И между прочим, в твоём возрасте, ну, чуток постарше тебя, умудрился жениться на королеве! Молодой, неопытной, но уже королеве! Так что я тот ещё тип, и лучше всех тебя понимаю. Успехов в твоей войне!
        - Спасибо, дон Бернардо! - повторился я.
        - А теперь подъезжай в Школу, Карен уже здесь - репетируют. Как раз вместе и зайдёте. Сеньор пресс-атташе будет с минуты на минуту, я его пока кофе угощу. И да, Хуан, ты знаешь английский. А Карен нет. Так что сам понимаешь…
        - Смена маршрута? - устало улыбнулась Марта.
        - Угу. В Школу давай, - кивнул я. - Старик организует мне встречу с пресс-атташе посольства Канады.
        - Этим-то вы куда упали?! - У Снежки отвисла челюсть.
        Да если б я сам знал!
        Пресс-атташе описывать не хочу. Скользкий тип, как и все англосаксы. Звали его мистер Смит (дежа вю, но это совсем другой мистер Смит, и звали его Джейсон, а не Адам). Глазки бегающие, взгляд проницательный. Ну, истинный работник дипломатического ведомства - чего его описывать-то? Мне же с ним детей было не крестить, потому я, извинившись за неприглядный вид (фингал расцветал и наливался всей доступной палитрой красок), сразу вывел разговор на тему, что, собственно, ему надо.
        - Через две недели день Независимости, - произнёс сеньор и криво улыбнулся - для него это был не сакральный день, а просто галочка «праздник» в настенном календаре. - В этот день несколько веков назад произошло подписания акта провозглашения Канады республикой. Возможно вы, сеньоры, на Венере далеки от праздников моей страны, хоть мы и являемся давними партнёрами, но для канадцев это большое событие. Важный день.
        - И-и-и? - потянул я. Не люблю словоблудие, а пока сеньор ходил около.
        - Господин посол хочет пригласить вашу группу играть на вечере-праздновании сего события, - выдал сеньор с ухмылкой, как будто переводит мне на счёт, в качестве благотворительности, несколько ярдов их долларов. Что составляет несколько миллионов империалов, деньги немалые. - Торжества будут проходить в Малом и Банкетном зале Итальянского дворца. Вначале будет исполнение гимна, торжественное поздравление господина посла, потом - вручения наград отличившимся членам дипкорпуса и гражданам Канады, находящихся на Венере, имеющих заслуги перед республикой. А после - вручение наград местным, венерианам, за вклад в развитие дружбы и сотрудничества между нашими странами.
        - И много таких? Ну, кому награды вручать? - прикинулся я валенком. Не нравился мне этот тип, а значит включаем второй сценарий. - Из местных. Ваших-то понятно, что не много, вас всего немного на планете. Нет-нет, не подумайте, что это бестактность с моей стороны! - воздел я руки в защитном жесте, когда и мистер Смит, и старик одновременно нахмурились. - Я с целью, сколько это по времени, а также чтобы не натворить бед. Там всем будет не до нас, чтобы мы не учудили что-то, за что нашему правительству будет потом стыдно.
        Морщины обоих представителей старшего поколения разгладились.
        - Не так много, юный сеньор, - покачал головой атташе. Говорили мы всё же на испанском, так как Карен, четвёртый участник переговоров, языка англосаксов не знал. - Примерно полчаса. Рассчитывайте минут на сорок, так как вовремя такие мероприятия никогда не начинаются и не заканчиваются. Кстати, одна из самых важных наград будет вручена её величеству, вашей королеве. Будет ли она лично присутствовать, или пришлёт представителя - этого пока не скажу. Не владею информацией.
        «Угу, но чтобы вы, сосунки, знали и не дёргались».
        - Значит наша задача - развлечение гостей во время последующего банкета… - потянул я, пытаясь читать мистера, ловя себя на том, что способности сбоят. Скользкий - да, но я это и на глаз мог определить. А вот серьёзно прощупать его я не мог. Тёртый калач этот атташе.
        «Других туда не берут» - в конец испортил настроение мой внутренний я.
        - Да. Программа у нас распланирована, - снова кивнул сеньор, - но один из участников уведомил, что не сможет присутствовать. И мы решили не просто заменить участника, а с пользой для нашей общей миссии, я имею в виду дипломатическую миссию Канады на Венере, развитие двусторонних отношений.
        Я в силу своих обязанностей мониторю информационное пространство Венеры, и был очарован песней, которую вы исполнили недавно на радио в Самаре. - Мистер соизволил-таки улыбнуться, причём, о чудо, искренне.
        - «Дети времени», - произнёс Карен, и это были его единственные слова на переговорах.
        - Да, мистер КАрен. - Сеньор Смит сделал ударение на первое «а», а я точно знаю, КАрен - это у них женское имя. Теперь главное не ляпнуть это Карену, который Канаду и канадцев, и их культурные особенности не изучал - нафиг они ему сдались.
        - Также мне понравилось ваше выступление там же, в Итальянском, чуть больше полгода назад, - продолжал мистер Смит. - После этого я промониторил некоторые ваши записи с уличных концертов, остался доволен и рекомендовал вас господину послу.
        «Угу, в основном всё так и было», - с сарказмом произнёс мой внутренний я. - «Группа королевского племянника, набирающая обороты темпами реактивного гиперкатера. Это нельзя не использовать, особенно если на вечере будет сама королева».
        - Мы согласны, - поторопился произнести я ключевую фразу, чтобы выглядеть не прожжёными барыгами, а юнцами. Юнцам по жизни проще. - Программу нужно утверждать? Вы будете человеком, который даст итоговое добро?
        - Ну, я бы не сказал, что слово «утверждать» надо использовать в том виде, какой вкладываете вы. - Мистер расплылся в самодовольной улыбке. - Но вы будете гвоздём программы, а в Канаде о вас не знают. И господин посол вас не знает. А потому всё же давайте пройдём этот этап как джентльмены - вышлите мне песни, которые хотите исполнять, а я дам добро, или попрошу что-либо заменить, ели это не будет подходить под наш менталитет. Всё-таки вы поёте песни прошлого, и времена с момента написания песен сильно изменились. - Извиняющаяся улыбка. Хорошо обошёл неприятную тему мистер. Нам цензоры вполне серьёзно, без оглядок на «фас» сверху, зарубили несколько песен, вписывающихся в наши местные непростые конфликты, будто вчера написаны. На злобу дня. Где гарантия, что какой-нибудь «революцией в раю» не отдавим мозоль канадской элите, совершенно глупо, по банальному незнанию тамошних процессов?
        - Договорились. Через неделю мы предоставим материал. Вас устроит через неделю?
        - Господа, по вашей готовности! - улыбнулся мистер. - Хоть завтра.
        - А что с возможными репетициями? - А это снова Карен, как завершающий аккорд переговоров.
        С репетициями будет плохо, это ж не полноценный концерт. И залы арендуют банкетные. Но настроить оборудование нам полчаса-час дадут. Утром. И то хлеб. В конце концов, они берут не новичков, а сыгранные и в определённых кругах известные группы. Мы будем третьими из трёх, первые два номера - канадские звездульки на гастролях. Нормально в общем, живём. По оплате не обсуждали, над этим пусть дон Бернардо работает, раз вызвался. Старикан нас не обидит, а если и обидит - мы ему должны как земля колхозу, спишем сей концерт на «помощь хорошему человеку».
        Озадачив Карена… Не столько подбором материала - всё давно подобрано, отобрано и даже сыграно, сколько донести эту новость до ребят, я остался в кабинете старика на дополнительную чашечку кофе.
        - Хуан, ты понимаешь, насколько это важно? - в лоб спросил хозяин, развалившись в кресле, потягивая из чашки ядрёный эспрессо. Куда ему такой в его возрасте!
        Я сидел и невозмутимо попивал свой кофе, что принесла одна из его помощниц. Они, помощницы, как бы и не секретарши, но и секретарши тоже, и кофе носят.
        - Конечно, - кивнул я, включая голову в режим полёта мысли - дипломатия на сегодня окончена. - Канадские атомщики из «One», они до сих пор на планете и зуб даю, будут одними из получателей наград на вечере, проводят разведку потенциальных владений. Канадские машиностроители тоже рыщут по Венере, разыскивая под каждым камнем тех из местных кланов, кого можно заинтересовать чем-то, чтобы они не свалили в Европу, когда мы там победим. Канадские яйцеголовые тоже рыщут по планете, пытаются купить нужные им технологии, чтобы лучше пережить надвигающийся кризис - а противостояние ЮАИ и Венеры это для них как ни крути кризис. И всё это подаётся под соусом дружбы с Венерой, ибо англосаксы ещё не решились на окончательный с нами разрыв. Скажем так, не поимели ещё всей выгоды от сотрудничества с нами, и потеряют разрывом больше, чем приобретут.
        - Хуан!!! - прикрикнул старик. - Это не нашего ума дело, чего кто рыщет и как считает! - Он наиграно сдвинул брови, но мой полёт фантазии оценил положительно. - И кстати, канадцы всегда были вёрткими, скользкими и ненадёжными. Ничего в мире за десятилетия не изменилось. Просто в моё время они думали, что мы уйдём на землю Империи - мы как раз поставили там во главе свою императрицу.
        - Стабильность! - усмехнулся я и поставил чашку с недопитым «эспрессо» на стол. Ну нафиг, мне мотор ещё дорог. - И мы, наша группа, будем вишенкой на торте. Чтоб королева растаяла.
        - Не без этого, - согласился старик, но при этом слишком серьёзно хмурился. - Но тут есть и своя игра. Ты пока ещё нерукопожат, радиостиральная машина сеньора Манчини пока ещё не пропуск вас в большой мир. А тебя уже приглашают на мероприятие высочайшего, международного уровня! - ткнул он пальцем в потолок. - И кем бы ты ни стал в дальнейшем, ты навсегда это запомнишь.
        - Или они мне это в любой момент припомнят, - обломал настрой старика я.
        - Хуан! - снова вспылил тот, но вновь быстро опал. - За что ж ты так людей не любишь?
        - Немного историю этой страны знаю. - Я устало усмехнулся - историю последних двух столетий я учил без прикрас. И Канады тоже - они моследние полста лет были нашими главными союзниками на Земле. - Ладно, дон Бернардо, давайте дальше, - махнул рукой.
        - А ничего дальше. - Он пожал плечами. - Тебя принимают на международном уровне, на торжествах в посольстве другого государства. Ты ходишь на частные вечеринки знати. Ты общаешься с большим количеством власть предержащих и заводишь связи… Вдобавок к тем, которыми козырял на радио. Канадцы сим шагом делают из тебя фигуру вне зависимости от настроя наших медиа. И фигура эта связана с Веласкесами, твоими спонсорами, а возможно и в будущем родственниками.
        - И более того, моя группа возглавляет, или хотя бы участвует во фронде против интересов венерианской оппозиции, - продолжил я. - Оппозиционных олигархических кланов. Которые как бы поддерживаются ЮАИ, с которыми как бы собираются дружить и сами канадцы.
        - Ну? - предвкушающе сиял старик. Я не разочаровал его.
        - Император Себастьян через них щёлкает наших сеньоров-оппозиционеров по носу. Дескать, я могу и на другую лошадку поставить. «А ещё этот сеньор спит с моей дочерью и племянницей, пусть хоть обеих заберёт - мне не жалко, и понимает, что Фрейя будет не самой сильной правительницей, уважаемые. И будет более мною контролируем». Дон Бернардо, однозначно иду! - загорелись мои глаза. - Движуха такого уровня, что я…
        - СТОЯТЬ! - рыкнул старик, хотя я и так сидел. - Хуан, ты ПОНИМАЕШЬ какая на тебя ложится ответственность? - подался он вперёд, и в глазах его заплескалось просто море огня. Он боялся. Что не справлюсь. Что пойму что-то неправильно. Но всё равно шёл на этот шаг, рисковал.
        Я закачал головой.
        - Да, дон Бернардо. А потому буду на этот вечер паинька. Никаких акций, ни силовых, ни информационных. Только знакомства, контакты и музыка. Если в одной из моих партий начался миттельшпиль, то тут даже дебютом не пахнет. Так, расстановка фигур, и та пробная.
        - Вот-вот. А теперь иди. - Он указал рукой на дверь. - И думай. Это полезно в столь юном возрасте.

* * *
        - Наконец! Я уже устал ждать! - ответил я соизволившей-таки позвонить Маргарите.
        - Пупсик, ты не даёшь девушке возможности подумать?
        - …Да нет, просто скучал сильно, - включил я заднюю. - Что, уже нельзя и поскучать?
        - Да? - Наигранное удивление. - Тогда приезжай. Ко мне домой. Отец и Адриано на работе, маман скоро уедет в салон. Где спальня знаешь, бывал.
        Рассоединилась. Как я её люблю! Но девочка что-то задумала, по голосу видно.
        Я как раз маялся, не зная, чем именно заняться и перебирал в машине бумаги. Донесения, рапорты, планы, сценарии, досье - чем богата наша контора. Особенно вчитывался в досье союзников, пришедших от Мартынова. Там те ещё калачи и фрукты. Но придётся раскрываться и доверяться, иначе никак. Были мысли и по поводу дня Независимости, но тут всё упирается в два фактора. Что решила Марго, а она слава богу что-то решила, и что начнёт петь, когда начнёт петь, наша Чёрная Розочка, которую мы по классическим законам жанра умыкнули из под носа расслабившихся после уничтожения «Южного Креста» спонсоров. Умыкнули, пока основная наша боевая группа была в Мирном, когда такого нападения от нас никто не ждал. И вроде Макс справился. В отличие от девчонок - пока Розочка отмалчивается. Пожалуй, после дома Манзони съезжу в Берлогу, проверю, что там и как.
        - Привет, любовь моя! - воскликнул я, когда служанка, встретившая у шлюза, завела, проведя через памятный сад, в главную гостиную. Сад был не таким, как я его помню - убранным, скромным, просто тихое место для расслабона. А вот здесь я в первый раз - шикарно живут сеньоры олигархи! Марго встречала меня, стоя на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж - демонстрируя этим, что выше меня. Да ладно-ладно, я не гордый. Величественно спустилась, протянула ручку для поцелуя. Я неспешно поцеловал оную, разглядывая её через прищур. Паршивка улыбалась, и не только из-за фингала - так и есть, что-то задумала. Чего не было в моих планах. Плохого ждать или очень плохого? Честно, я заволновался.
        Внизу, почти под лестницей, сидел сеньор в возрасте в деловом костюме и всячески пытался показать, что его нет. А в углу остановилась служанка, ожидая указаний.
        - Ох Хуан, я сейчас растаю! - заалели щёки «моей любови». Хорошо быть потомственной аристократкой, такие вещи на автоматизме. - Рита, три кофе, пожалуйста, и мои любимые пирожные.
        «Та самая Рита» - отметил я. Что ж, хотя бы красивая и не старая. Ничего потерпит сеньорита, когда буду её также называть. А я буду, если она меня обломает.
        - А это что? - кивок на лицо. Аристократизм, но не спросить не смогла.
        - Пострадал за любовь! - почти честно ответил я, вкладывая в голос пафос.
        - Изабелла что ли? - Глупенькое хихикание. - Эта да, эта может. Хуан, пошли что ли? - Марго потянула за собой.
        Мы присели за журнальный столик к томящемуся сеньору. Вокруг столика были расставлены три кресла - то есть больше гостей не будет.
        - Хуан, знакомься, это сеньор… - Рита нас с другим гостем друг другу представила. - Он - мой юрист.
        - Прошу уточнить! - поднял я палец вверх, ТВОЙ юрист?
        Марго смутилась, но совсем чуть-чуть.
        - Вообще он работает на нашу компанию. Но отец разрешил ему обслуживать также и меня и мои интересы. Так что он работает в том числе и на меня.
        Сеньор при этих словах улыбнулся. Я понял, он знает всё, что произойдёт сегодня. А я - ничего. Но то, что юрист смотрел без высокомерия, говорило, что серьёзных неприятностей можно ждать, Ритка согласилась. В целом. Без уточнению нюансов - о них как раз и будем разговаривать. Но в нюансах самые черти и водятся.
        Марго развалилась в кресле, закинув ногу за ногу. Повёрнута она была больше в мою сторону, и засвет предназначался именно мне.
        - Хуан, я долго вчера думала. Ходила под впечатлением. Знаешь, мне понравилось. Это так… - Она нахмурилась, подыскивая слова. - Это так брутально, бить кого-то в настоящей кольчуге, с настоящим щитом, с настоящим мечом! Адриано вчера лютовал, и я поняла почему - он ХОЧЕТ заниматься подобным. Но у него нет и вряд ли когда-то появится на это время. Я же, - картинный вздох, - наоборот, не знаю, куда его деть.
        - Учиться не пробовала? - поддел я.
        - Сеньорита Манзони на домашнем обучении, и прошла уже два курса университета. Прошу прощения, что влезаю, - перебил юрист, - просто я также курирую и вопрос её взаимоотношений с учебными заведениями.
        - Понятно, - кивнул я и махнул рукой: «Разрешаю, продолжай».
        - В общем, вечером я поговорила с отцом, - нахмурилась, но предпочла мой выпад не заметить Марго, - он поддержал эту идею, и даже разрешил использовать мощности компании для производства того, что понадобится в первую очередь.
        Понимая, что это концерт, и что он близится к развязке, я затаил дыхание. И не зря - иначе бы поперхнулся.
        - В общем, сегодня с утра мы открыли на меня юрлицо, - произнесла она. - Компания «Нормандия». Я думала стать индивидуальной предпринимательницей, но они с отцом, - кивок на сеньора юриста, - убедили, что лучше сразу организовывать компанию. Потом будет легче. В общем, вот. - Передо мной на столик легла папка с документами, которую Рита всё это время держала в руках.
        Я взял её, раскрыл и начал вчитываться. Паулу бы сюда - она в юридических вопросах куда лучше подкована. Я делаю на этой стезе только первые шаги.
        - Сеньоры, кофе и бисквиты. - Служанка подошла незаметно и поставила перед нами угощение.
        Хорошо, что к бисквитам прилагалась ложечка - я смог читать, попивая кофе и заедая пирожным, не боясь запачкать листы. А они стоили того, чтобы их прочитать.
        - Маргарита Манзони, единственный учредитель, хм-м-м… Устав… Номер налогоплательщика. Регистрационный номер… А код деятельности это что? В смысле, что означает - не встречал такой.
        - Это развлекательные услуги, сеньор, - пояснил юрист. - По сути мы собираемся развлекать богатых деток из обеспеченных семей.
        - Хорошо, я понимаю, - я ни хрена не понимал, - но почему сеньорита Манзони ЕДИНСТВЕННЫЙ учредитель? А как же двадцать процентов главе клана?
        - Компания «Нормандия» - личный проект сеньориты и не будет входить в клан Манзони, - снова пояснил очевидное для себя, но неочевидное для меня сеньор. - Сеньор Умберто не сможет влиять на дела компании. Но есть и обратная зависимость - в случае проблем, помогать он также не будет.
        - Я подумала, что лучше попробовать самой, - пояснила Маргарита. - За папочкиным плечом нетрудно стать известной и преуспевающей. А я хочу сама. Или получится, или прогорю. Знаешь, самой интересно себя испытать!
        А эти слова были искренними. Она что, НА САМОМ ДЕЛЕ попытается влезть в бизнес?
        Моя задница начала чесаться, предчувствуя неприятности. Ибо я как-то буду тесно с этим бизнесом связан, и сам на это напрашиваюсь, хотя пока не знаю, как. Догадываюсь, но не знаю.
        - А почему «Нормандия»?
        - Ну, я хотела «Принцесса Нормандии», но отец отговорил. Сказал, не звучит. Дескать, если изначально много на себя брать, давая такое помпезное название, можно отвратить деловую удачу. Она испугается. Да и для компании, а не игрового ника, название и вправду… Не очень, - наморщила она носик. - Но в клубе я буду «Принцессой Нормандии».
        - В клубе… - потянул я.
        - Клуб мы можем назвать как угодно, название юрлица ни к чему не обязывает, - снова начал разжёвывать очевидное сеньор, - но лично мне нравится по названию фирмы. Хорошо звучит: «Клуб военно-исторического фехтования «Нормандия»! В такой я бы отдал своего сына. Да и дочь бы отдал, не побоялся. Это не какой-то «Дырявый шлем».
        - «Дырявый бацинет», - поправил я. Так назывался наш вчерашний клуб.
        - Главное в искусстве продать - товарный вид и название, - улыбнулся на мою поправку сеньор.
        - А знаете, я с вами соглашусь, - не стал я вступать в полемику. А зачем, не мои же деньги куда-то вбухивают. - «Нормандия» - значит «Нормандия». Клуб - так клуб.
        - Ну, вот и хорошо, милый! - аж подскочила в кресле Маргарита. - Тогда подпиши это, раз согласен.
        Сеньор юрист протянул мне другую, красную папочку. Я открыл, вчитался…
        - …Решением единственного учредителя назначить на должность генерального директора Хуана Шимановского, номер налогоплательщика…
        Я сидел с отвиснутой челюстью. Марго торжествовала. Сеньор делал вид, что он - робот при исполнении. Наконец Марго не выдержала:
        - Ну что же ты, милый! Предложил - берись. Не берёшься - не предлагай. Взялся - отвечай. Мне кажется, всё верно.
        - Верно, - отстранённо подтвердил я.
        - Так что, любимый, теперь ты будешь работать на меня. - Очаровательная улыбка, от которой хочется уложиться штабелем у ног. - Мы с тобой такой клуб отгрохаем!..
        - Сеньор, разрешите заметить, - взял слово юрист, - сеньорита Манзони вложила в проект СВОИ деньги. Личные. Вы не будете иметь отношение к клану Манзони. И сеньор Умберто не будет иметь над вами никакой власти.
        Хорошая поправка. Ух, хитрюги! Ай да малышка, уважаю! Надеюсь Адриано не хуже неё, иначе я пожалею о своём выборе и ставке на этого сукиного сына.
        - Это трудовой договор? - поднял я глаза.
        - Да, - подтвердил сеньор… Наш с Марго юрист. - Стандартный, типовой. Никаких подводных камней и мелких шрифтов. Сеньорите Манзони это не интересно.
        - Конечно, милый. Зачем нам по отношению друг к другу какие-то зарытые камни? Ты же любишь меня, пупсик, правда?
        Я потрогал фингал и послал ей воздушный поцелуй.
        - Правда, милый, кое-какие заказы я сделаю сама, - оговорилась она. - Ну, по реквизиту… Или как это называется? Доспехи, булавы, шлемы… Короче, по железу.
        - Если клуб развлекательный - то да, тогда реквизит, - подтвердил я.
        - Славненько! Так вот, отец сделает мне часть реквизита для открытия по себестоимости. Это беру на себя, семейные связи, к тебе это не имеет отношения и твоего достоинства не роняет. Видишь, как я здорово придумала? - засияла она.
        - Марго, ты чудо! - Поднял я глаза в сторону угла, куда ушла служанка. - А можно ещё бисквитов?
        - Рита! - закричало сидящее передо мной невинное нежное беззащитное создание, от которого невозможно будет спастись, если перейти ей дорогу. Наверное, стоит умерить стратегические аппетиты в её сторону, пока не попал.

* * *
        - Ниночка, звезда очей моих!.. - произнёс я, подойдя к столику, за которым меня уже ждала прекрасная сеньорита. Сидела ко мне боком и я оценил длину её юбки и стройность ножек. Скажем так, даже на самой вольной в мире планете, такой как Венера, она может похвастаться в чемпионы по короткости. Лишь бы заигрывать не начала.
        Нет, судя по лицу, не будет. Чмокнув тыльную сторону её ладошки, уселся напротив. Девица выглядела максимально собрано и… Немножко устало.
        - Чем обязан столь неожиданному вызову? - бегло спросил я, усаживаясь поудобнее и подзывая официанта.
        Её пальчик коснулся уха, и перед губами замерцала голограмма, препятствующая чтению по губам. - Кофе! С каким-нибудь вкусным пирожным.
        - У нас богатый выбор пирожных. Ванильное, шоколадное, клубничное?
        - Два шоколадных. И американо. И сразу счёт.
        - Сию минуту, сеньор.
        Парнишка удалился.
        - Ничего, что мы так… На людях? - махнул я пальцами вокруг и тоже активировал перед лицом голограмму.
        - После того, что ты устроил на концерте? - она картинно нахмурилась. - Думаю, если мы сегодня поженимся - это никого не покоробит.
        - Так всё серьёзно?
        - А то. Кстати, можешь поздравить меня с повышением. Теперь я занимаю должность Якова Моисеевича.
        - Это такой пухленький крепыш-коротышка с залысиной, походкой заправского пенсионера и взглядом наёмного убийцы? О, быстро вы! - А это я подошедшему официанту.
        - Стараемся, сеньор!
        Парнишка ушёл.
        - Кстати, сам он как? В смысле раздали слонов или кнутов?
        - Ну… Можно сказать что слонов. После отпуска он займёт в управлении, в Белгороде, пост куратора этого направления. А через пару лет скорее всего возглавит собственно управление. Меня же назначили на его место, и я не понимаю, как с этим быть. У меня недостаёт опыта.
        - Похвально, что ты признаёшь это. Что можешь признавать такие вещи. Не всем дано. - Попробовал пирожное. Вкусно! - Но он, получается, по сути не изменил свой статус. Просто «рулить» будет с Марса, оставив тебя в роли куколки на побегушках.
        - Можно сказать и так, - кивнула собеседница. - Но теперь многие вещи, которые были у него на контроле, приходится разгребать мне. И изюминка в том, что он принимал решения, руководствуясь высокой политикой. Я же в настолько высокие кабинеты вхождения не имею и иногда просто не знаю, что делать.
        - Сочувствую. - Ну вот, о погоде в Рио поговорили, приступим к собственно разговору?
        Верно, она брошенный мною глазами намёк поняла.
        - Хуан, специалист, которого ты просил у Якова Моисеевича, уже на орбите. Завтра спустится. Куда ему лететь? Размещение ваше или «светить» его причастность к нам? И что по оплате?
        - Я чуть не поперхнулся, пытаясь вспомнить, что за специалиста просил у коротышки. И когда вспомнил, таки поперхнулся.
        - Не откусывай большие куски, - понимающе сощурилась эта киса. - Подавишься.
        - Давай с последнего. По оплате. Мы не оговаривали этот вопрос.
        - Странно. - Она задумалась о чём-то своём, но в итоге пожала плечами. - Его услуги стоят вот такую сумму. - Она начертила вилкой на салфетке цифру с шестью нулями. Некисло. По сравнению со стоимостью миномётов, в разы поболее. Но я почему-то не испугался. Специалист уникальный - все специалисты в этой области уникальны, и работают как правило на структуры, подобные Ниночкиной. Или на службе у ОЧЕНЬ богатых и влиятельных кланов, или даже союзов кланов. Раскошелится сеньор Серхио, никуда не денется.
        - Он действительно стоит своих денег? - только и мог спросить я.
        - А ты считаешь, что Яков Моисеевич мог предложить ТЕБЕ другого? - сверкнула она глазами. Затем тяжело вздохнула и продолжила немного не тем, что я ждал:
        - Хуан, ты водишь личную дружбу с нашим президентом. Яков Моисеевич тоже к тебе неровно дышал. Местами отзывался о тебе очень нецензурно, но дышал неровно. Пойми меня правильно, они с Александром Юрьевичем, скорее всего, хотели тебе этого человека просто дать. На время. Но сейчас все счета посольства по нашей линии подписываю я, и мне не хочется слать отдельную депешу на Марс по данному пустяку. Да, это хороший специалист, с послужным списком достойным уважения, но это к сожалению засекреченная информация. Наш бывший сотрудник. Кадрового специалиста тебе не даст никто, так что это единственно возможный вариант. Потому всё же прошу войти в положение и найти данную сумму.
        - Это за всю работу? Или за месяц? Или как?
        Она снова пожала плечами.
        - Судя по тому, что я знаю и вижу, тебе нет надобности держать такого в штате. Месяц-два подготовки, и он сделает тебе всё, что захочешь. После чего раскланяется и займётся своими делами, ты - своими. Нет, это за всю работу.
        - Невзирая на сложность.
        - Хуан, ТАКАЯ работа бывает не сложной?
        Логично.
        - По времени сориентируетесь вместе с ним, я не уполномочена вести такие переговоры за него.
        - Хорошо, - кивнул я, - я согласен. ПлачУ из своего кармана напрямую. Светить по вашему ведомству не надо, сами встретим и поселим в защищённом месте. Охрана тоже наша. Я правильно предвосхитил твои вопросы?
        Ниночка стрельнула глазами. Стервочка.
        - И Хуан, ты отвечаешь за него головой! - на всякий случай остерегла она. - Перед Александром Юрьевичем лично!
        - Договорились! Я пойду? - придвинул я к себе небольшую синеюю папочку, которую она потихоньку ппереместила на центр стола.
        - Конечно, сладенький. - И снова это разящий наповал выстрел!
        «Шимановский, это профессионально или нет, спать с марсианскими шпионками?» - задал мучающий вопрос мой внутренний друг. - «Это ведь можно списать на статью «работа», никто не пикнет, но это профессионально или нет?»
        «Изыди, Сатана!» - зло рявкнул я на него. Но с Ниночкой мы, пожалуй, сработаемся. Всё ж лучше, чем злобный карлик-пенсионер. По крайней мере в общении.

* * *
        - Афигеть! - выдал я вердикт, узрев, как из нескольких толстых пластин, в общем не особо удобных, но по крайней мере компактных, за две секунды рождается «ламеллярный доспех». - Вот это вы тему бомбанули! Уважуха, чуваки!
        - Эй, командор! - наигранно воскликнул сидящий за терминалом дежурного и внимательно следящий за моей реакцией Дэн. - Командор, плагиат! Это наш слэнг!
        - Даниель, я сколько с вами работаю? - парировал я. - Вот и нахватался. Ну вааще блин!
        - А я о чём! - усмехнулся Макс. - Тяжеловатый будет. За пятьдесят кило. Но пацаны сказали, из стали такой все двести будет весить. И помощнее получится - сталь не такая прочная.
        - Макс, средневековый доспех примерно так и весил, - ответил я ему. - Реальный рыцарь, выходя на бой, именно столько носил на себе, если не хотел быть убитым глупо и бездарно, не выполнив рыцарского долга.
        - А с ним - умно и дарно, выполнив долг, расквасившись, съедучи с коня под копыта от такой тяжести, - съехидничал он.
        - Именно что! В корень зришь. А ещё у них не было экзоскелетов с сервоприводами. Ладно, запакуй этот образец как был, схожу кое кому покажу. Чика, составишь компанию? - А это я бледной и пасмурной от новостей Пауле. И главная новость - что надо отправить кого-то в Дельту. И абы кого не пошлёшь - скорее всего придётся «линять» ей самой.
        С продолжающей быть немногословной Паулой, поднялись на третий этаж этого же дома, не так давно в срочном порядке переделанном под казематы. Ну, не весь этаж, одна из двух квартир, но всё же четыре комнаты заброшенного строения пришлось в порядок привести, не считая кухни и прочей инфраструктуры. При нашем появлении девочки, которые должны были запрыгать от радости, поотворачивали мордашки и сделали вид, что их тут не было.
        - Привет всем! - попытался я искромётной улыбкой развеять скопившиеся грозовые тучи. - А чего такие смурные?
        - Хуан, иди на #%*! - коротко обрисовала ситуацию Васильева.
        - Хуан, у нас ещё не готово, - более мягко поддержала её Роза. - И если честно, я не знаю, когда будет готово. Я бы сказала, что пас, что сдаюсь и сруливаю назад, на базу, да кто меня будет спрашивать.
        - Чика, ты что скажешь? - Это я Кассандре, оставленной тут за старшую.
        - Скажу, Чико, что тут жопа, - честно ответила итальянка. - Мия права, меняй нас. Мы не справились. И она не справилась, оттого и бесится, - кивок на марсианскую спутницу, с которой они провели здесь последние трое суток.
        - М-да, - констатировал я. - Пошли.
        Кассандра провела меня в соседнюю комнату, оборудованную в собственно камеру. Больших запорных дверей с решетками тут, конечно, не было. Их заменяли бдящие по очереди девочки. Сейчас, вот, была смена Розы и Маркизы. Которые увидев нас всполошились, засияли радостными улыбками… Тут же погасшими, как только взгляд их упал на тушу охраняемого.
        - Понимаю, - не стал раздражать я их. - Выйдите. Все выйдите… Паулита, кроме тебя, - остановил уже развернувшуюся красноволосую. - И Розита, зая, развяжи его.
        - Совсем?
        - Совсем, - кивнул я и сел на освободившийся складной стул - из мебели тут был минимум, из запасов Берлоги, но им и нам хватит.
        Дель Сарто, освобождённый от пут, сел. Пронзил меня злыми глазками. В ответ на этот взгляд я лишь спокойно улыбнулся. Он представлял из себя жалкое зрелище: мятый, битый, с перебинтованными руками - девочки что-то всё же ему отрезали. Судя по тому, что ноги тоже перебинтованы, ходить он сам вряд ли ближайшее время сможет - пытка проникновением лезвия в мягкую часть ноги к нему применена была. Чуваку сейчас адски больно. Но мне не было его жаль. А ещё я дико уважал его - он выстоял под прессингом озлобленной Васильевой, которой я разрешил отчикать сеньору небольшие не жизненно важные кусочки тела. А Васильева последнее время сама себе пытается доказать, что та ещё стерва. И он не сломался! И кровоточащая чёрная роза на предплечье говорила о том, что сей знак не колется абы кому. Этот человек был идейной сволочью, работающей не за деньги (деньги тоже важны, но не они им двигают); он искренне ненавидел Сектор, его жителей, Марс и выходцев с него. Мы для него неполноценные, обезьянки. Только он, представитель высшей расы, может «рулить» этой планетой и считаться человеком как таковым. Но за свои
идеалы сеньор был готов идти на Голгофу что твой Иисус!
        Таких нельзя сломать физически. Я зря позвал Васильеву. Не её это епархия. Тут могу сделать что-то только я, или не сможет никто. Ничего личного, просто только я владею информацией, как «ломать» силовиков, спасибо майору Мурсии, охотнику за мамонтами и оперативнику департамента тётушки Алисы.
        …Чёрт возьми, что могу только я не значит, что я смогу! Да, я купил эти долбанные продукты так как догадывался, чем пахнет, но, блин же, я ни черта не уверен в своих силах! Не уверен, что получится!
        …А значит правило первое - твоей неуверенности оппонент не должен видеть ни в коем случае. Итак, начнём?
        - Ну и? - первым не выдержал дель Сарто. - Что малыш хочет сказать? Что-то придумает ещё, или обратится к специалистам?
        Я выдержал паузу и покровительственно улыбнулся.
        - Извини, Мартин. Это мой косяк, моя ошибка. Я не знал, что ты за фрукт и пошёл по самому лёгкому пути. - Издал картинный грудной вздох. - Но буду откровенен, за этим решением стояло общение с твоими коллегами. Которые вполне себе велись на подобные воздействия, - кивок на его забинтованные руки. Сколько там пальцев не хватает?
        - Извиняешься? - Ухмылка. - Так низко пал? А может ещё и отпустишь? И компенсацию выплатишь?
        - Компенсация обсуждаема, - не стал спорить я. - Отпустить? Скорее всего да, отпущу. Как только получу всю требуемую информацию. Более того, отвезу тебя в клинику хорошей пластики, а после мои ребята доставят тебя до стартовой лапуты - чтоб в дороге чего не приключилось. И будешь ты после этого жителем Бразилии Педро Гомесом, экс-венерианским криминальным доном в бегах - там таких с удовольствием привечают. А дальше живи и не отсвечивай - всё в твоих руках.
        Он лишь хмыкнул на эти слова.
        - На, держи. - Я встал и поставил перед ним пакет с едой. - По дороге купил. Когда понял, что девочки ничего не добьются, что ты не из ЭТИХ.
        - ЭТИХ? - вопросительно переспросил он.
        - Ну да. Которые «поют», как только им причинишь боль, чуть-чуть превосходящую стандартный болевой порог. Скольких пальчиков не досчитался?
        - Трёх. С-сучки! - Мартин грязно выругался.
        - Ну, будим считать это моей инвестицией в начало нашего разговора. - Я плотоядно оскалился. Не на того напал - извиняться ему ещё! - Кажется, в наше прошлое с тобой общение ты недооценил меня и недооценил вес моих слов. Это мой тебе намёк, всё, что я говорю - важно. Не лепет несовершеннолетнего ребёнка.
        - Да уж! - С этим высказыванием было трудно не согласиться.
        - Мартин, что ты знаешь по проекту «Гвадалахара»? - в упор спросил я.
        Знаете, аж зло взяло от досады. Он даже не попытался сделать вид, что я говорю что-то интересное и стоящее. Вот же mierda, придётся с азов начинать - чтоб проявить интерес и обосновать.
        - Давай я тебе с предысторией расскажу. - Мартин не стал ломаться и вытащил бинтованными руками из пакета свежий ещё тёплый мясной бурито. - Паулита, помоги. ПОМОГИ, Я СКАЗАЛ! - рявкнул я, чика ойкнула и присела к пленнику, разворачивая и вкладывая в его покалеченную руку это чудо мексиканского фаст-фуда. Мартин на это отреагировал довольной ухмылкой: «Умеешь ты, сукин сын, баб строить!»
        - Знаешь, Мартин, это началось за четверть века до начала восстания за Независимость, - продолжил я. - Началось далеко отсюда, в столичном имперском Каракасе. Дело в том, что после смерти Хуана Четвёртого местные кланы нанесли по его наследникам мощный удар, ограничив императорскую власть. Страна потеряла раж в развитии и экспансии, его кровавые репрессии всем надоели, а «белое воинство» прочно растворилось в среде военных и аристократии и не было столь монолитным, как при великом императоре. И монархов на троне это очень печалило. Вот только вопрос, а что императоры могли сделать в ответ?
        Пауза.
        - А ничего. Они постепенно превращались в марионеток в руках кланов. Любые их траты были под контролем парламента, а в парламенте заседали представители сеньоров донов. У них была власть что-то сделать, но не было возможности её использовать. Не было на это денег. - Я развёл руками: «Жизнь есть жизнь».
        - Тогда император Антонио Второй придумал проект, как раздобыть эти деньги. Не смотри на меня так, это информация не для всех, под грифом, но не настолько уж сверхсекретная, а ты на мой взгляд всё равно не сможешь дать ей опасный ход. Покойники же не могут вещать и прорицать, да? - переспросил я у Паулы.
        Мартин сглотнул большой ком, и это не бурито. Кстати, как-то жадно он на еду набросился - девчонки его три дня не кормили что ли? Скорее да, чем нет.
        - План был таков. Он отправляет на Венеру свою дочь Алисию Мануэлу. Та при поддержке лояльных «своих» кланов, кто в курсе, а также при поддержке некоторых сотрудников силовых служб, тоже кто в теме, организовывает переворот и объявляет в своей колонии независимость. Имперский десант, высланный поставить её к ноге, погибает в адских условиях местной атмосферы под залпами пушек с местных откуда-то взявшихся вооружённых лапут. Но имперский флот расхреначивает в ответ с орбиты пару-тройку «независимых» городов. Те спасаются под землёй, но на поверхности всё будет отутюжено. После чего принимается компромиссное решение - Венера становится коронной территорией южноамериканского императора. Той, к которой парламент и доны не имеют отношения.
        Я вздохнул и подался вперёд. Мартин слушал внимательно, даже есть перестал - история его заинтересовала. Вот сначала бы так.
        - Дорогой мой Мартин, наша Независимость была срежиссирована за четверть века до оной! Понимаешь? Имперскими кланами! Но случилась накладка - императора почему-то… Сковырнули. Скопытнули. Не дожил, не успел. Но на Венере уже вовсю работали как его дочь, так и её кураторы - Иоахим Сантана, держатель «общака» проекта, и наследник оружейного клана Феррейра, который должен был вооружить юную монархиню и её вотчину. Не у русских же им оружие закупать. В деле участвовал также известный магнат Батиста, его условие - контроль над редкозёмами. ВСЕМИ редкозёмами Венеры! - сделал я ударение. - Тот, кто контролирует редкие земли - контролирует электронику. Кто контролирует электронику - правит миром. Также отметилась семья Абанкуэйро. И Ареола. Да-да, они реально основатели, стояли за независимостью и над нею. Но их цель была - опираясь на местные активы, нагнуть кланы ТАМ, на Земле. Но что им делать теперь? - Я развёл руками. - Проект запущен. Не останавливать же?
        И тут появляется на сцене ряд новых действующих лиц. Пытаются влезть в проект с тем же самым результатом, но уже с их участием, и, как можешь догадаться, с новым императором. Алисия Мануэла выторговывает право остаться полноценной монархиней, без коронного договора с империей, и ей это разрешают.
        Далее происходит то, что мы все учили на уроках истории. Венера приобретает независимость. В крови купается и имперский экспедиционный корпус, и наши города… Но как-то не очень впечатляют масштабы купания. Общие потери не дотягивают и до сотни тысяч убитых, хотя порушено за время войны много чего. Но если взглянуть правде в глаза и на карту, венериане успевали эвакуировать женщин и детей из ВСЕХ мест бомбёжек. Русские открыли свой сектор для беженцев, коими стало половина населения нашего сектора. Что-то не вяжется у меня с кровавым подчинением зарвавшейся колонии.
        …Ну, а то, что отстраивать потом заново многое пришлось - то да, не отнимешь. Пришлось.
        Так Аделина Первая стала королевой. Но реальная власть осталась в руках пяти главных «инвесторов» проекта, пяти кланов основателей во главе со «смотрящим» - герцогом Сантана. Да-да, Сантана с первого дня были главными на Венере. Королеве же дали её корпус телохранителей и посадили подписывать составленные ими указы - и вся её функция.
        - …После этого, Мартин, прошло около двадцати лет. - Я закончил вводную часть и облегчённо выдохнул. Кстати и Паула пусть знает - ей полезно. Вон какими глазищами смотрит. - Но потом её первое величество… Умерла. Не сама, помогли, но я, если честно, даже не знаю кто. Или мне не все данные показали, или архивисты дворца и сами не знают. Ибо очередь из желающих была очень длинная. И на трон восходит её боевая дочурка Джинни, которой во всём помогает ещё более боевая Фло. Флора Веласкес, именем которой названы стадионы и научные центры.
        Девочки воспитывались в суровое время, во время реальной войны, и были в моральном плане способны идти куда дальше, чем их мудрая матушка, предпочитавшая не влезать в то, что сложно для её ума, и тем более её трусливая бабушка. Они попытались ударить… Да что я вру, не попытались, а ударили по пятёрке основателей-держателей акций Венеры, опираясь на сословие военных - после обретения независимости и создания армии Веласкесы успешно смогли таковое слепить на коленке. И на народ, который помнил бомбёжки и за какой конец держать оружие. Дедушка Сантана метался туда-сюда, с Земли на Венеру, пытаясь и девочек образумить, и инвесторов на Земле успокоить. Ибо через Венеру отмывались слишком большие деньги, без них могла пасть сама Империя, превратившись… Либо в Республику, либо в конгломерат мелких воюющих друг с другом территорий. Там всё было плохо.
        - Не смог? - А это Мартин. Доел первый бурито, Паула сама подошла и развернула ему второй.
        - Не-а, - покачал я головой. - Девочки были уж больно упёртые.
        Тогда имперцы создают их клонов-двойников. Но не обычных, а биороботов. Ну, значит, чтоб контролировать было легче. Подробности не знаю, там какая-то хрень с биоэлектроникой, их и роботами назвать нельзя, и людьми. Самое паскудное, при последующем перевороте в Империи технология была от греха уничтожена, со всей документацией и опытной станцией, а заодно с персоналом, и восстановить по данным Agencia Intelligencia имперцы её не смогли… Да и не пытались в общем - дешевле живых вырастить. Но вот облом, во время переворота и попытки подмены здесь, на Венере, во дворце, произошла мясорубка. Корпус телохранителей полёг почти в полном составе, но «вытащил» настоящих королев. Там от крови всё несколько недель убирали - всё очень серьёзно было, просто в народ данные не пошли. Королева Джинни самолично пристрелила своего двойника… И ОЧЕНЬ на имперцев обиделась. Ты знаешь историю, что там было дальше?
        - Вторая имперская война, - произнесла вместо нацика Паула. Я кивнул.
        - Угу. А вот это была уже настоящая война. С катастрофами на поверхности. С добиванием колонн беженцев. С разрушением инфраструктур городов, обречённых на вымирание. И с таким же кровавым тотальным уничтожением всего имперского на поверхности и орбите. Вот та война стоила нам миллионы жизней, и была на самом деле войной за Независимость.
        После чего, - я картинно вздохнул, - когда мы победили, Империя впала в бесконечную череду мелкопоместных мятежей и марионеточных переворотов, коий прервала опять же наша королева, но уже Катарина, отправившая туда своего любовника, и, скорее всего, моего деда, восстанавливать «конституционную и историческую справедливость».
        Здесь же, на второй планете от солнца, её бабка Верджиния во-первых грохнула единственного конкурента - сестру Флору, подставив под бомбёжку, во-вторых загнала в стойло всех сеньоров «основателей», став на самом деле полноправной королевой. После чего закоролевала по полной.
        Сеньоры обиделись, и то, что она через время отошла в мир иной, скорее всего их рук дело. Но время было упущено. И её дочь Оливия это продемонстрировала, продолжив линию матери, а не бабки, то есть первым делом, взойдя на трон, начав репрессии. Интересная история, Мартин?
        - Продолжай, - кивнул нацик, беря в обхват стакан-«неразливайку» с почти остывшим, но свежим кофе. Паула вновь помогла ему.
        - Тогда, в правление Оливии Веласкес, был создан этот проект, «Гвадалахара». Суть его проста. Когда-то давно в Испании произошла революция, в стране установилась Республика, и либеральные личности, то бишь отстаивающие свободу, пришли к власти и стали унижать консервативных личностей. Всё бы ничего, но либеральные ходили с голой задницей, а консервативные владели землями, заводами, газетами и пароходами. И им эти обиды ой как не понравилось. А когда таким людям что-то не нравится, они обычно устраивают военный переворот.
        Фашисты, социалисты, анархисты - опущу сейчас, кто дрался против кого, условно это были либеральные, то есть «свободные», и консервативные, то бишь «олигархические» силы.
        Консервативные начали быстро брать верх, и захватили две пятых страны. Не самые развитые её части, но им хорошо помогала заграница. Республике же почти никто не помогал, и там было сложно навести порядок - её захлёстывали внутренние противоречия. Консервативные дошли до Мадрида, трижды пытались взять его, но получили по зубам. Но самая драматичная битва той войны была за Гвадалахару - небольшой город к югу от Мадрида, это не про Мексиканскую, не мегаполис современности.
        Месилово вышло знатное, и «свободные» отбросили «консервативных». Но это была последняя их победа. Дальше «консервативные» откусывали лоскуток за лоскуток территории «свободных», и в конце концов маршем без сопротивления вошли в Барселону - оплот «свободных». Вошли потому, что «свободные» из-за тёрок изнутри сами съели свою Республику. Уничтожили изнутри.
        Вот и сеньоры основатели при королеве Оливии подумали-подумали, и решили создать свою «Гвадалахару». После которой Веласкесы будут терять лоскуток за лоскутком своей власти, и, несмотря на мощь и отбитые атаки Мадрида, окончится всё «Барселоной». Понял Мартин, что хочу тебе сказать?
        Нацик пожал плечами.
        - Проект «Гвадалахара» перешёл в финальную стадию. Они готовились долго, и на данный момент загнали королеву в цугцванг. Что бы она ни делала - будет хуже. Вот она и сидит на попе ровно.
        Вы же… - Я противно оскалился, словно злой гений из дешёвого фильма, - Вы же, нацики, должны внести окончательный разлад в «Испанскую Республику», то бишь окончательно расколоть общество Венеры. Который, раскол, повесят на Веласкесов, дескать, не справляются с поставленной задачей, зачем нам такая монархия? Вы, мой дорогой Мартин, станете мясом для тарана Веласкесов.
        Не знаю, может ты считаешь, что вам реально дадут порулить страной, но тогда ты конченый идиот. Эти люди полстолетия готовили переворот, страдали от недоверия королевы Оливии, от репрессий её дочери Катарины, которая открыто продалась военным, благодаря чему избежала своей «Гвадалахары». Вы нужны им только чтобы сокрушить монархию. Сразу после этого вас отправят в утиль истории, и поверь, это будет показательно и очень кроваво. Новому режиму нужно будет покрасоваться перед электоратом, какие они хорошие, смогли защитить планету от разгула бандитизма и нацизма.
        - Это будет власть олигархии, дель Сарто! - повысил я голос. - ИХ власть! Вы к демонам им не нужны со своими идеалами и расовыми теориями! Понимаешь?
        - Всё сказал? - зло оскалился тип.
        - Не-а. - Я покачал головой. - Ты знаешь кто я?
        Кивок.
        - Сукин сын.
        - Вот и замечательно, что знаешь. А кто на сто процентов финансирует «Цитадель»?
        Тишина.
        - Веласкесы, мой друг. Только поэтому нам сходят с рук все те непотребства, что мы вытворяем. Ты ж не думаешь, что мы реально настолько круты, что нас невозможно вычислить и обезвредить?
        - Суки! - Тип сжал кулаки.
        - Нет, не суки, - покачал я головой. - Ты идиот, Мартин. Ибо просто не можешь поверить в то, что другие люди не идиоты.
        Я помолчал. Думая, как же до этого типа достучаться? Ну, не Цицерон я, не Цицерон!
        - Веласкесы, Мартин, не самые мудрые на этом свете, - зашёл с другой стороны. - Скорее ближе к концу списка. Но у них есть замечательное чувство, доставшееся от дедушки Дарвина. Самосохранение. Ты ж не думал, что они будут сидеть и смотреть, как их готовят на заклание?
        А ещё я не зря тебе сказал про цугцванг. Королева ничего не может сделать САМА. Но кто сказал, что ответку невозможно провернуть на том же поле, на котором работают твои спонсоры Абанкуэйро?
        Всё-таки дёрнулся от имени. Совсем-совсем чуть-чуть, обычный человек бы и не заметил… Значит всё-таки сеньор Сэмюэль. Жаль.
        - Мы - ответка Веласкесов, - торжественно продолжил я. - Которые беспомощны и зажаты в угол. Даю тебе несколько попыток на фантазию, ЧТО мы можем сделать, чтобы выбить козыри «гвадалахарцев»?
        Тишина. Чел задумался, это уже хорошо.
        - Перевожу. Насколько далеко нам позволят зайти? И ни слова про права, законы и порядок. Это война, Мартин, и мы на фронте. Просто скажи, как думаешь, на что Веласкесы готовы пойти, чтобы вытащить из петли свои задницы?
        Снова нет ответа.
        - Ты - идейный нацик у которого зассаны глаза теорией расового превосходства. - Я противно скривился. - Знаешь, я, пожалуй, даже готов обсудить с тобой эту теорию… За кружечкой хорошего местного пива в кабаке. Но это - теория. Бредни идеалистов. А миром, мой дорогой, правят закоренелые прагматики.
        А потому я, латинос, - я зло сверкнул глазами, - буду убивать вас сотнями! А если повезёт - тысячами! Не потому, что против национализма или фашизма, нет! Потому, что я - Веласкес и хочу жить! А это, - кивок на Паулу, - имперская принцесса Мерседес Мария Амеда, тоже Веласкес. Никакой русской крови, чистая латинос. - Он не был удивлён титулом. Знал. - И она тоже будет убивать вас сотнями. Никакой расовой теории, никаких бредней - только хардкор! Ибо нефиг.
        - Вот смотри, - решил развить я успех, глядя, как его разум трогают сомнения. Я сумел-таки достучаться. Удивить. Тем, что воюю не на его поле, совсем за другие идеалы. Его священная война за правильность расы для меня полная фигня - как с таим неправильным мной воевать? Даже учитывая скепсис к моему погружению в историю я его задел. - Смотри, - я достал капсулу с голографическим проектором, подключился к ней и нашёл в памяти навигатора записи с испытаний миномётов. Ретранслировал их, без звука, на середину комнаты. Запись была довольно скомкана, изображение «тряслось», но всё же можно было чётко опознать в конструкции средневековое артиллерийское орудие убийства. А когда я на записи подошёл к загону с битыми окровавленными хрюшками…
        Я минут пять искал и настраивал картинку, но оно того стоило - «клиента» повело.
        - Видишь, Мартин, я не вру тебе, - закрепил я успех доброжелательным тоном. - Ни в чём. И если говорю, что убивать буду сотнями - то и правда буду убивать сотнями.
        - Козлы! - заревел он, и если бы были силы двигать ногами, напрыгнул бы на меня. Но дёрнувшись, взвыл от боли, а бинты на ногах начали окрашиваться красным. Да что Васильева с ним делала-то?
        - Почему козлы? Я ж говорю, прагматики! - парировал я и отключил запись. - Смотри, а это прототип нашего доспеха, в котором наши ребята будут и#ашить твоих коллег по идее национального превосходства, то бишь мясо «Гвадалахары» во время уличных столкновений. Это печать на принтере, оригиналы уже заказаны на заводе. Оригиналы будут из титана и его сплавов. Гляди-ка, р-раз! - Я раскрыл «трансформер» в прочный, хоть и хлипкий на вид ростовой щит. - ЗдОрово, правда? А вот это сам доспех. Р-раз! Вот и грудь защищена, и спина, и правая рука. Левая будет с щитом, но там тоже защита предусмотрена. А главное, всё очень легкое для ношения и можно спрятать под одежду. Или пронести в охраняемую зону под видом спортивного инвентаря, собрать и надеть перед непосредственным боевым контактом.
        - Думай, Мартин, - закончил я демонстрацию, разобрав доспех. - Я - Веласкес. А значит жутко сентиментален. И если скажу отпустить - тебя выпустят с планеты. Я такой. Плюс пластика за наш счёт. Живи себе в Аргентине или Уругвае, лелей идеи расового превосходства на территории императора Себастьяна. Но чтобы отпустить тебя, мне надо быть уверенным в твоей ценности.
        Дель Сарто смотрел волком. Но я его не торопил - чуваку надо догнать то, что я сказал и продемонстрировал.
        - А чтобы тебе размышлялось легче, чтобы голова гадостями не была забита, это тебе от меня презент. Так сказать от нашего столика вашему. - Я мерзопакостно улыбнулся, вскрыл заготовленный ещё в машине шприц, вскрыл капсулу из чемоданчика, переданного Сиреной. Набрал огненного яда. Пустую капсулу сунул в карман.
        - Девочки! - По крику вбежали все - и Мия, и Роза, и Васильева, и Маркиза с Кассандрой. - Держите.
        Когда сеньор был зафиксирован, спокойно, без особого труда сделал ему укол в бицепс, целя по тому месту, из которого капает кровь чёрной розы. - Задача следующая. Двое - в непосредственном контакте. Сеньор мой гость, его не бить, не насиловать, ничего ему больше не отрезать. Те, кто находится в контакте - внимательно следить за его здоровьем. Некоторые испытуемые под действием сего препарата кончали самоубийством, разбивая голову о стену. Следите!
        - Будем!
        - Есть!
        - Так точно!.. - ответил хор девчонок. Самого сеньора уже бросило в жар - а что дальше будет!
        - Заеду завтра и послезавтра. Если сеньор решит не ехать в Бразилию - спокойно утилизируем его в рабочем порядке. Но пока - он мой гость! - повысил я голос, скорее для сеньора.
        - Есть!
        - Есть!
        - Есть!..
        Мартин слышал последние слова. Хорошо услышал, до того, как провалиться в безумие боли. Ну-ну, мой ход сделан, его очередь.
        - Хуан, про «Гвадалахару» - это правда? - задала вопрос Паула, когда мы спускались.
        - Конечно! - честно ответил я. - Там был корпус из «отпускников» итальянской регулярной армии. А Пиноккио в той войне хотели присоединить Испанию к Италии, сделать своей колонией. Испанцы дрались остервенело, как львы.
        - Да нет, я про проект наших кланов! - зло одёрнула она. - Не надо меня бесить, я и так на взводе! - затопала она ногами.
        Я обернулся, поднялся на ступеньку выше неё и смачно поцеловал. И лишь когда она оттаяла, нежно прошептал на ушко:
        - То, что я это только что придумал, совсем не значит, что доны не организовали что-то на самом деле. Я просто этот план красиво окрестил, вот и всё.
        Коснулся пальцем кончика её носа, улыбнулся и побрёл вниз, в собственно «Берлогу».
        Глава 30. Немузыкальная пауза
        Наконец в моей жизни наступил момент, когда можно забыть о делах и работе и как следует отдохнуть. Так сказать пожить для себя. В развлекательных передачах ведущие говорят в таких случаях: «Музыкальная пауза». Но учитывая, что вся моя жизнь последних месяцев так или иначе связана с музыкой (особенно последних недель), а сейчас из музыки только обязательные занятия по вокалу и инструментам в Школе, пауза как раз немузыкальная.
        Утро началось довольно для последних дней стандартно:
        - Хуан, проснись!
        - А? Чего? - Я разлепил глаза. За плечо меня трясла Изабелла.
        - Проснись, говорю.
        Я сел на диване первого этажа, на котором до этого лежал, уставившись перед собой. В голове гудело.
        - Почему не поднялся наверх? Я ждала, - обиженно заявила она, сузив глазки.
        - Да поздно пришёл, - попытался отмазаться я. Не вышло, мой личный детектор лжи сразу засигналил красным.
        - И что?
        Я молчал, борясь с головной болью. Нет, ром вчера был определённо лишним.
        - С нею был. С этой паршивкой. - Констатация, хотя наверняка не знает. Блин, откуда у женщин ТАКАЯ интуиция на всё, что касается других женщин?
        - Ну, так вы же вроде подписали соглашение о разделе сфер влияния? - кисло скривился я. - Ты - здесь, она, иногда - там? Нет?
        Моя персональная гарпия молчала, уперев руки в бока.
        - Так подписали или нет?
        Небольшая пауза, окончившаяся взрывом:
        - То, что мы его подписали, не значит, что ты должен с нею спать!
        Охренеть логика!
        - А смысл тогда было его подписывать?
        - Ой, всё! - Она топнула ногой и пошла прочь, в сторону кухни. - Завтрак сделаешь себе сам, не служанка.
        Зайдя в кухню, подошёл к кофемашине и налил себе ядрёного эспрессо. Пригубил. Хорошо-о! Теперь можно жить. Прислонился к столу пятой точкой, обнимая кружку. Посмотрел на свою милую гарпию, которая вроде как уже позавтракала и смотрела что-то в виртуале, активировав вокруг головы сплошной кокон. Кажется, это новости.
        - И что планируешь там увидеть? - улыбнулся ей, намекая, что готов к примирению.
        Она фыркнула, но до ответа снизошла.
        - Не знаю. Я всегда по утрам сводки просматриваю. Чтобы понять, чем ты занимался вчера.
        - И что, прямо так и говорят, чем я занимался? - улыбнулся я.
        Она пожала плечами.
        - Не прямым текстом, но обычно да. Когда вы прикладываете к чему-то руку, все каналы просто бесятся от кайфа, какая сенсация. Раздувают невесть что. Интересно же.
        - И что сегодня? - забарабанил я пальцем по кружке. Этой стороной нашей работы не занимался. В смысле новости не просматривал, доверившись в этом вопросе на парней и Паулу. Может зря и оно стоит нескольких лишних минут в день?
        - Тихо вроде. - Бэль страдальчески вздохнула. - И что мне с тобой делать, неверное солнышко?
        - Простить? - предложил я. - Понять? Смириться?
        - К чёрту иди со своими понять и смириться!
        Я мило улыбнулся и отпил большой глоток бодрина.
        - Мерседес сегодня едет в Дельту. Встречать и размещать на планете специалиста, которого нам по доброте подкинул Ноговицын. Узкого специалиста. Очень узкого. Настолько узкого, что стоимость его работы составляет пять с половиной миллионов империалов. Которые мне необходимо стрясти с твоего отца.
        - Что за специалист? - Бэль оживилась, смахнула с лица коконы, уставилась на меня.
        - По уличным беспорядкам. Тактика и стратегия работы в плотной толпе. Помнишь парней, я называл их «интеллигентами»? Так вот, сеньор в течение месяца приготовит мне своих «интеллигентов».
        - Вау! - Я её поразил. Ура. Наверное сойдёт вчерашнее с рук.
        - Мерседес надо было правильно зарядить на разговор с ним, - попытался уладить я. - Поставить задачи - что, собственно, от него хочу. Заодно обсудить, где и как это будет происходить и что для этого требуется.
        - А спать то с ней зачем? - Скривилась, надула губки, но эмоциональная волна уже сошла.
        - Чтоб там всё мхом не заросло, - честно ответил я. - Ибо если начнёт зарастать, на тех угодьях начнут пастись другие… Охотники до угодий. Что недопустимо - Паула мне нужна. - Снова глотнул кофе, вспоминая совсем недавнее, но уже больное. - Тут Лёха меня вздумал покинуть. Если ещё и её на вольные хлеба… С кем тогда я останусь? Как работать? - Я покачал головой, и когда она подуспокоилась, добил контрольным:
        - …А ещё соскучился по её телу. Давно с ней не был. И что мне теперь сделаешь?
        Ничего она не сделает. От понимания бессилия Бэль сидела и пыхтела. Я решил сгладить победу:
        - Ты сама с нею спала. И тебе нравилось.
        - Это другое.
        - К чёрту! Для тебя - другое! - взорвался я. - Для меня - нет. Я сказал, чтобы с девочками тебя ТОЖЕ не видел! Разве что к Санчес можешь поприставать - там твоя сестра уже дорожку протоптала, ломаться вряд ли будет. А ещё наши с нею отношения тебя не касаются, ты не часть корпуса.
        - Скотина!
        Изабелла вскочила, затопала ногами и выбежала из кухни. Раздались звуки шагов наверх.
        Я допил, поставил кружку и пошёл следом.
        Она лежала, уткнувшись в подушку. Прилёг рядом. Провёл ей по волосам. Она дёрнулась, словно прогоняя руку. Я повторил движение.
        - Отвали!
        - А потом, после траха с нею, я пришёл… И не смог подняться к тебе, - закончил я исповедь. - Знаю, глупо, но вот не смог.
        Молчание. Потом заинтересованное:
        - Почему?
        - Потому, что это выглядело бы как предательство. По отношению к тебе. Я решил, что ты достойна лучшего отношения, чем бежать к тебе после того, как жарил только что другую.
        Потом мы лежали, пялились в потолок. Наконец она дозрела:
        - Хорошо, прощаю. - Затем села на кровати и глазки её ехидно заблестели. - Так, путешественник, последние тебе новости. Вчера твоего превосходительства не было, значит сам виноват, что узнаёшь сегодня. А сегодня мы ужинаем с моими родителями. Ничего не знаю, это не обсуждается! - вскинула она руку в отрицающем жесте. - Ужин в шесть, но в полчетвёртого будь готов - поедем ко мне. В смысле во дворец.
        - Что так рано? - страдальчески скривился я - были планы на вечер по согласованию кандидатур администратора будущего клуба.
        Она кисло скривилась.
        - Надо в своей комнате порядок навести. Хотя бы минимальный. Слуги там не убираются, я тебе уже рассказывала. И маме всё равно, что я дома редко появляюсь. Хотя бы раз в месяц убираться надо.
        - Тогда давай в три, - предложил я. - Сразу после занятий подъезжай к школе.
        - Замётано. - Она вскочила и убежала. Милый утренний секс на сегодня отменяется.
        Дель Сарто ломало. Он выл, катался по полу, проклиная меня. Девчонкам тоже выпала всеночная, у Мии и Маркизы были круги под глазами; Кассандра выглядела бодрее, но вид тоже изнемождённый. Васильева же, зараза, свалила, бросив клиента на них одних: «Ну, раз мои услуги больше не требуются…». Увидев меня, сеньор нацик долго матерился, и я понял, что разговор откладывается минимум на сутки.
        Спустившись к парням, взял досье потенциальных кандидатов на пост администратора будущего клуба «Нормандия», после чего зарядил очередную пришедшую ночью улётную мысль:
        - Ребят, есть у меня идейка, как сеньоров оставить в дураках. Они будут нас пасти, следить, чем таким под вывеской клуба занимаемся. Вот тут-то мы на них собак и натравим.
        - Кого? - не поняли ребята - дежурные взломщики и подъехавший к утру для встречи со мной Макс и Тимур.
        - Юридический отдел «Объединённой атомной». То, что Умберто Манзони не в доле и предприятие не принадлежит их клану не значит, что он не вступится за дочь, когда её бизнес специальная полиция начнёт по беспределу кошмарить. А для того, чтоб получилось надо две вещи - наглость и нормальное помещение, а лучше три разных варианта помещений, на выбор, где мы будем на самом деле заниматься. Ну и нужны реальные псевдоисторические доспехи, штук двести-триста. Сможете найти?
        Тишина.
        - Даниель, я по глазам видел, тебе нравится рыцарская тема. Хочешь халтурку?
        - Халтурку? - Взломщик нахмурился.
        - Ну да. Я официально тебя трудоустраиваю. На половину ставки, по совмещению. В качестве менеджера отдела закупок клуба. Ты находишь помещения и железяки. Я плачу зарплату. Деньги на это даёт учредитель. Всё честно и законно.
        Дэн натужно задышал, но в итоге сдался перед напором страстей и обречённо кивнул головой.
        - Хорошо, найду и доспехи. Но надо будет кое-куда съездить и кое с кем встретиться.
        - Парни, есть добровольцы подменить Даниеля?

* * *
        Дворец. Как много в этом слове.
        Я бывал в «белых» покоях уже несколько раз. Один с Фрейей, когда эта крепость пала, а я убежал. Несколько раз - обедали с родителями, то бишь официальное представление меня семье. И пару раз с нею так заваливались, поваляться на её просто шикарной кровати размером со стартовую лапуту, и поковыряться в кукольных домиках. Последние - настоящее чудо скажу вам! Ручная работа. Если их с аукциона продать, состояние можно выручить.
        Вот снова ужин с родителями. На котором королева как обычно будет делать вид, что мы не знакомы и я всего лишь блажь дочери, с которой та спит. Сеньор Серхио - полностью игнорить мои деловые качества, хотя его просто распирает спросить, а меня отчитаться, куда и на что потратил выданные им деньжищи. Отчёты отчётами, но просто так посидеть, по-семейному, по-бытовому… Так же лучше, правда? Особенно с кандидатом в зятья.
        А ещё вечные подколки Фрейи, каждая с глубоким намёком, смысла которых я понимаю через два на третий, да подколки Эдуардо, в отличие от сестры хотя бы невинные, «о природе».
        Бр-р-р-р-р-р!
        Но надо. Куда деваться, сам колечко подарил.
        - Привет-привет! - предстало перед нами разноцветное чудо. В смысле Фрейя с разлинованными во все цвета радуги волосами. Мы только прошли блок «для слуг» и вошли в собственно королевские помещения, и она встречала нас, стоя у лестницы на второй этаж. Условно второй - первый тут примерно на третьем над уровнем поверхности и второй от «пола» территории дворца. Мрак, короче.
        Изабелла скривилась, что тот лимон съела. Фрейя же, одетая в домашний жёлтый неброский топик с проступающими сосками и короткие домашние же шортики, спустилась и бросилась обниматься. Вначале обняла и чмокнула пасмурную сестру, потом меня. В губы, но лишь прикоснулась.
        - А я вас ждала, - призналась она. - Специально попросила сказать, когда приедете.
        - Зачем? - Это Изабелла, исподлобья.
        Фрейя пожала плечами.
        - Давно не виделись. Соскучилась. - Развернулась и пошла наверх - там были их, детские покои. - Ну что, пойдёмте?
        В секцию Бэль мы ввалились вместе, но, выпив по бокалу вина, которая эта паршивка специально притащила к нашему приезду, ушла, оставив нас наедине, сообщив, что «ладно, скоро увидимся». Я многозначительно показал на двери спальни, но Изабелла отрицательно покачала головой.
        - Хуан, знаешь, может тебе прогуляться по дворцу, посмотреть, где тут как и что?
        Я чуть не поперхнулся.
        - Бельчонок, поясни?
        - Ну… - Она замялась. - В общем, я буду уборкой заниматься. И ты будешь мешать.
        - Так давай я тебе помогу? - не понял прикола я. - Я ж для этого поехал.
        Она покраснела.
        - Нет, я сама. А тебе советую прогуляться по нашим оранжереям. Девочек попроси, они проводят. У нас их шесть штук. Из них две - наши, детские.
        - Сеньорита, прошу пояснений, - нахмурил я брови. - Иначе развернусь и уеду, и сама перед родителями отчитывайся, почему ужин сорвался.
        - Ну… - Она обречённо вздохнула и выложила. - Хуан, ты когда-нибудь видел принцессу, моющую пол и вытирающую пыль? Моющую руками, сама, без роботов?
        Я пожал плечами.
        - Нет. А что тут собственно такое? Принцессы не люди?
        Обречённый вздох: «Ну какой же ты тупой!»
        - Хуан, это хорошо, что ты не видел, и я не хочу, чтобы начинал.
        - Как трахаться со мной - я достаточно близкий, - обиженно поддел я. - А как полы мыть - так мордой не вышел.
        - Чико, пожалуйста! - состроила она умоляющие глазки. - Хочешь, я Эдуардо позову, он где-то здесь, дома. Пообщаетесь, пивка выпейте. Только не переусердствуйте - мама этого не любит.
        - Уверена, что тебе не стоит помогать?
        - Это было одно из главных условий, на который я согласилась. - Изабелла отвела глаза в сторону. - Никто. Ни друзья, ни подруги, ни сестра или брат. Только сама. А слово надо держать.
        - Значит и это тоже.
        - И это тоже. - Согласный кивок.
        Ну, раз просят - уступлю. Кажется она изначально собиралась принять мою помощь, но передумала или уже здесь, или пока ехали. А может Фрейя спугнула - дескать, «увижу, что тебе помогают и скажу за ужином маме, и она тебя поругает». А может все три варианта.
        Ангелов ни о чём просить не стал, направившись куда глаза глядят по памяти. Я ж не просто так заучивал дворцовые схемы-карты; на телохрана готовился, и такие карты в корпусе достать несложно. И действительно оказался в одной из оранжерей. Господи, минут пять шёл! Расстояньица тут конечно дай боже любому королевскому дворцу!
        - Привет, камаррадо! - бросил лежащему в гамаке Эдуардо. Эдуардо не просто валялся, отдыхая от мирской суеты, а брынчал что-то на гитаре. «Неплохой, но не концертной» - сразу отметило сознание. В оранжерее журчало сразу два фонтана, имитирующих ручей и маленький водопад, в целом было влажно, и пахло настоящим тропическим ароматом - смесью запахов зелени и душистых фруктов.
        - О, Хуан! - Эдуардо приподнялся, но с гамака не слез. - Какими судьбами?
        - Так ужин же скоро.
        - Так часа через два, и только если мама не задержится. Или отец. А они скорее всего задержатся. На час-полтора в лучшем случае.
        - Смотрю, ты тоже рано, - поддел я, и принц скривился.
        - Да, кайф обломали. Планировал с девочками кое куда съездить… - Вздох. - Ладно, переживу.
        Эк у них, добровольно-принудительные ужины. Хорошо, что я не принц.
        «Хрен бы ты сейчас ушёл, Шимановский, как грозился Бэль, - подсказал внутренний советник. - УДС бы нашло в городе и вернуло. Под дулом».
        Точно.
        - Что играешь?
        - Да так, пальцы тренирую. Я не то, что некоторые, не музыкальный. И за месяц гитару не освою.
        - Я не то, что освоил, - произнёс я, присаживаясь у водопада на парапет фонтана, сделанный под обычный камень. - Я просто запомнил комбинации пальцев на струнах и ладах и выдаю их в эфир как научили. И понятия не имею, почему так и какие это ноты. Постепенно начинаю понимать, в Школе учат этому, но только постепенно.
        - Угу, и при этом мог слабать всеночный концерт. Кстати, клёво было, мы слушали.
        - Мы?
        - Ну, в компании. Ты их не знаешь, друзья.
        Понятно. Окружение принца. Хотя та же Изабелла его друзей знает прекрасно… Наверное.
        - Сыграешь что-нибудь? - протянул он гитару мне. Я подумал и покачал головой.
        - Нет, извини. Не хочу. Устал от неё, сил нет. На сегодняшний вечер у меня немузыкальная пауза.
        - А, понятно. - Он не обиделся, это была просто просьба, дань уважения. От творчества «Крыльев» он не фанател. Что наверное к лучшему - объективнее меня оценивает. - Тогда это… Может девочек позовём?
        - Кого? - не понял я.
        - Ну это… Девчонок. - Эдуардо подмигнул.
        - И где мы их возьмём? - вначале спросил, а только потом догадался я.
        - Так здесь же. Это ж дворец, здесь все служанки… Скажем так, некие необычные действия входят в их трудовой договор. У меня есть парочка любимых, поделюсь.
        Я прокашлялся, затем отрицательно покачал головой.
        - Судя по описанию тебя Изабеллой, я ждал, что ты выпить предложишь.
        - Грязные инсинуации! - пафосно произнёс принц и оттолкнулся ногой, закачавшись сильнее. - Пусть на себя в зеркало посмотрит, алкашка.
        Милые взаимоотношения брата с сестрой. М-да.
        - О, Хуан, ты уже здесь? Шустро ты! - А это от входа раздался голосок Фрейи.
        - Следишь за мною? - улыбнулся я и расплылся в ехидной улыбке.
        - Пф-ф-ф-ф! Очень надо! - Она не врала, что озадачило и смело мою улыбку с губ. - Я Эдуардо искала. Он кое что в своей комнате не доделал, а через два часа мама приедет и может пройти с осмотром. Она злая, утром пока на работу не уехала, все нервы вытрепала.
        - А, понял! У вас мобилизация! Всеобщий банно-стаканный день! - догадался я. - Общий день приведения комнат в порядок!
        Фрейя кисло скривилась, из чего я сделал вывод, что наступил с этими комнатами на больную мозоль.
        - Вроде того. Эдуардо!
        - Иду-иду! - Принц вздохнул, поднялся, оставил в гамаке гитару. Посмотрел на меня оправдывающимся взглядом: «Не, я крутой, чувак, но это ж Фрейя…», и ушёл.
        Её высочество встала, сложив руки на груди. Улыбнулась.
        - Тебя она запрягать не стала?
        - Побоялась, что ты сдашь её матери, - «сдал» я Изабеллу. - А сама как, убралась?
        - Конечно. Я в отличие от них дома, во дворце живу! - вскинула носик Фрейя. - А в городе только с мальчиками ночую. Что происходит совсем не часто.
        - Что так? - ехидно оскалился я.
        - Да знаешь, работа инфанты… - Фрейя наморщила носик. - Всё некогда и некогда. Слушай, пошли искупаемся?
        - Ис… Искупаемся? - не понял я. - В душ?
        Она покрутила пальцем у виска.
        - Пошли! - Голос, не терпящий возражений.
        Это оказался бассейн. Огромный, метров двадцать пять на двадцать. С топчанами, зонтиками и прочей пляжной мишурой, какую я наблюдал в одном из загородных клубов.
        - Вверх не смотри, - предупредила она. - Там ультрафиолетовые лампы - для загара. Вот на столиках очки - если что, одевай, когда загораешь.
        Она ловким движением скинула топик, оголив прелестную грудку. Н-да, размер чуть поменьше, чем у Изабеллы, но аппетитности ей это не убавляло. Следом пошли шорты, под которыми ничего не оказалось. Кстати, только сейчас отметил, какой у неё неплохой ровный загар.
        - Это ты здесь назагорала? - кивнул я на её тело, а потом на ближайший топчан.
        - Угу. - Отшвырнув небрежно вещи в сторону, её высочество подошла к бассейну, прыгнула, сделала в воздухе кульбит и рыбкой нырнула в воду. Даже особых брызг не подняла. Класс. Я так не умею. Я подошёл к краю и долго смотрел, как она сильными гребками перемещает тело почти по самому дну в сторону, затем всплывает. Несколько гребков, и она у бортика.
        - Плохо, что у Изабеллы дома нет бассейна, да?
        - Да, плохо, - искренне вздохнул я. Всю жизнь мечтал о бассейне. И даже недолго в него ходил. Ключевое слово «недолго», хотя плавать научился. Правда был бассейн в корпусе… Но во-первых на него постоянно не хватало времени, а во-вторых я теперь там слишком редко и ненадолго появляюсь, чтобы в него заглядывать. Не до бассейнов сейчас.
        - Прыгай, чего телишься? Или снова начал стесняться? - Хитрая искорка в глазах.
        - Здесь Бэль. Будет ревновать. И бить. - Я потрогал яркий фиолетовый развод под глазом, который почему-то несмотря на укол, на который я сподобился в конце вчерашнего дня, не спешил рассасываться.
        - Переживёшь. - Она крутанулась, и, вильнув передо мной попкой, ушла на дно.
        Я быстро разделся, аккуратно положив вещи на топчан, и прыгнул следом. В полёте что-то не рассчитал и приводнился всем телом. Хорошо высота небольшая, но и так больно.
        Потом мы брызгались, ныряли, хватали друг друга под водой за ноги и прочие предметы и не заметили, как летит время. Наконец Фрей оборвала веселье:
        - Всё, пошли. Осталось меньше часа, а я тебе ещё всего не показала.
        - Куда? - Глупый вопрос.
        Бассейн оказался не просто одиноким бассейном, а целым банным комплексом. Массажные джакузи, массажный душ, и… Да, она самая! Сауна! Она же парная.
        - Я-а-а-а…! - Войдя, я задохнулся. Раскрывал рот, но в него вваливался лишь горячий пар, обжигая глотку, не давая сказать ни слова. Фрейя двинула мне лёгкий подзатыльник и потащила за руку наверх, на ступеньки - здесь были большие ступеньки-лежанки из натурального дерева. Кстати запах натурального дерева это… Это нереально круто! В ТАКИХ парных парень с района вряд ли когда окажется.
        - Пошли, не дрейфь. Это только поначалу сложно, через пару минут привыкнешь.
        Через пару минут действительно стало легче. Организм адаптировался. Я смог нормально разговаривать, смеяться, и скажу, что-то в этом есть. Мазохистское, но прикольное.
        - Классно! - Я сидел на лежанке, откинувшись спиной на следующую ступень, и смотрел, как под углом ко мне на той же полке лежит Фрейя. Как блестит её кожа, а бисеринки пота тоненькими ручейками стекают с её тела. Красивое у неё тело!
        - О, стояк пошёл! - съехидничала эта стервочка. - А я уж думала, ну сколько можно ждать? Всё, ты боеспособен? Начнём веселье?
        - Ты красивая, - просто и незамысловато сказал я.
        - Я знаю, - небрежно бросила она, помяв титьки, но я видел, внутри ей было очень приятно.
        - Часто тут… Отдыхаете?
        - В последнее время редко. - Она пожала плечами. - Но перед важными мероприятиями лучше сходить. Как пропотеешь, макияж лучше ложится. И с бодуна тоже здесь хорошо. Пропотеешь, и как новенькая.
        Мы ещё какое-то время говорили о всякой ерунде, когда дверь вдруг открылась, запуская внутрь спасительный прохладный воздух.
        - А, вот вы где! - Это был Эдуардо, с мордахой, довольно расплывающейся от края до края лица.
        - Всё сделал? - грозно сощурила глаза Фрейя. Всё-таки она строгая. Уж братец у неё по струнке ходит. Хорошее качество для лидера. Кстати мы с ним ровесники, а меня фиг построишь. Как много зависит от личных качеств и воспитания.
        - Ага. - Эдуардо кивнул.
        - Давай к нам? - позвал я его. Но принц замотал головой.
        - Не-не! Не хочу. Не сегодня. - и вывалился наружу - не очень ему в кайф стадвадцатиградусная жара… Или сколько там на термометре? - Я в оранжерее буду. - И ушёл.
        - Слабак! - констатировала Фрейя.
        - Пошли в бассейн? - взмолился и я.
        - Тоже слабак? - насмешливо скривилась она.
        - Ага, - скопировал я интонацию Эдуардо.
        - Ой, горе ты моё! Учить тебя и учить! - Она поднялась, и мы пошли на выход.
        Струи мягкого привычного душа после бассейна, в который мы нырнули, выйдя из парилки, показался блаженством. Филиалом рая на земле. ЗдОрово! И это «здОрово» не портило даже то, что мы стояли под одним душем, хотя их тут было несколько. Ну не стесняться же мне её, в самом деле.
        - Ну и как тебе? - спросила она после долгого молчания.
        - Супер! - ответил я, подняв большой палец. Внимательно оглядел струи воды, стекающие с её груди, огибающие соски, впадающие в прекрасную ложбину. - Всё супер, Мышонок. И не придерёшься, что подстроила - чистая импровизация.
        - Не только же тебе играть на импровизации, - усмехнулась она. После чего, постояв ещё какое-то время, подалась ко мне, наклонив мою голову для поцелуя.
        Сладко! Мощно, сладко, вкусно!.. Боже, как я её хочу! Не могу, нельзя, но это не значит, что я не хочу!
        - Фрей… - попытался отстраниться и отдышаться я. - …Мышонок!.. Не надо!
        - Думаешь? - Паршивка владела собой куда лучше меня.
        - Пожалуйста! - А вот теперь я был искренен. Я умолял! Какой же это кайф для её самооценки в нашей вечной борьбе «кто сверху», начатой в день знакомства, с памятного татами в корпусе.
        - Хорошо. - Нежно провела мне ладонью по щеке. - Но просто так я тебя не отпущу, ты ж понимаешь. Не маленький.
        Она опустилась на колени и начала делать то, о чём я не то, что мечтал - мечтал я о другом. Но что от неё подсознательно ждал, ибо это был обязательный атрибут наших баталий. Я просто стоял, закрыв глаза и раскрыв рот, не чувствуя, как в него заливаются струйки падающей воды, не думая в этот момент ни о чём - всё вокруг превратилось в неважное и ненужное.
        К счастью, она не стала меня долго пытать и позволила разрядиться быстро, не усугубляя, а наоборот, ускоряя процесс. И на том спасибо.
        Поднялась. Счастливо улыбнулась. После чего принялась полоскать рот под струями душа.
        - Ты чудо! - прошептал я ей в ухо.
        Она кивнула.
        - Знаю. Пошли? Они нас там наверное уже ждут, а ещё надо высушиться.

* * *
        Сушка заняла много времени. Я высох быстро - мне достаточно встать в сушилку под струи тёплого воздуха, а голова… И так сойдёт. Фрейе же нужно было высушить волосы. Пришлось ждать. Видя, как я нервничаю, её высочество сказала «не напрягаться», мама «как обычно» задерживается, время есть. А Изабелла с Эдуардо в пятой оранжерее, это откуда мы начали свой пляжный путь. Откуда она знает если на её голом теле нет ни одной электронной штуковины?
        Часы показывали половину седьмого, когда мы появились в оранжерее. Фрейя не стала переодеваться, сказав, что «мама всё ещё занята», ввалились как есть. Изабелла сидела на плетёном топчане и пила коктейль из трубочки, нацепив на голову соломенную шляпку - прямо пляжный отдых. Кстати тут тоже ультрафиолет, только интенсивностью гораздо меньше. Эдуардо всё так же качался в гамаке, отталкиваясь одной ногой, но гитару отставил в сторону.
        - Долго вы! - пробурчала Бэль.
        - А чего не присоединилась? - довольно улыбнулся я. В голове одна за одной рождались мысли, как я ныряю в компании ДВУХ обнажённых тел сестрёнок Веласкес.
        Бельчонок фыркнула. Ну да, только не с Фрейей - лучше умереть. Нет, надо их как можно быстрее помирить от греха. Как бы чего дурного с их противостоянием не вышло. Они мне обе нужны и обе дороги.
        - Зря, - ухватилась за мысль Фрейя и начала обострять и провоцировать. - А я у твоего жениха только что отсосала!
        Сказано это было с детской непринуждённостью, «а я из твоей вазочки конфетку взяла», после которой, показно не ожидая ответного физического воздействия, старшее высочество прошествовала к свободному топчану и так же показно блаженно откинула голову, подставляя лицо ультрафиолетовым лампам. У Бэль отвисла челюсть, она несколько раз вдохнула, попытавшись что-то ответить, но ничего эдакого не придумала. Она у меня вообще на импровизации не сильна. Но хоть что-то ответить было надо, и слова у неё сами вырвались:
        - А я у него каждый день сосу!..
        Разрядкой ситуации стал дикий ржач Эдуардо, сползшего с гамака и забившегося в приступе хохота на земле. Меня, было напрягшегося и приготовившегося их с сестрой разнимать, а заодно на всякий и самому уворачиваться от тяжёлых предметов, тоже отпустило.
        - Девчонки, ну вы хоть бы это… - Всхлип принца. - Ну я понимаю, что у вас борьба. Но вы хоть немного бы того…
        Новое ржание. Наконец, его высочество отпустило. - Девчонки, хватит вам воевать. Миритесь. Вон, ваш мальчик не против. А то посмешищами себя выставляете, как две дуры.
        - Без тебя разберёмся! - Бэль съела глазами Фрейю, которая расслабилась только в этот момент. Вот паршивка! Как бы её удавить, чтоб не убивать? - А с некоторыми чуть позже поговорим. - А это мне.
        - Не надо, сестрёнка, не обижай его, - мурлыкнула Фрейя. - Он всего лишь самец, а самцы - это не диагноз, это приговор. Лучше отдай его мне, а? По хорошему?
        - Перебьёшься!
        Бэль вскочила, собираясь убежать в комнату, но я перехватил и обнял. Она для вида побрыкалась, но всё же обнять себя дала.
        - Пойдём! - скомандовал я, когда она затихла.
        Шли молча. Тяжёлые пять минут. Вошли в её блок, и я потащил её к спальне. Плюхнулся на кровать, приглашающе похлопал ей по месту рядом. Она тоже залезла, не раздеваясь. Как была, в похожем топе и шортах, но других - у них с сестрой вкусы отличаются.
        - Хуан, мне хочется всё это прекратить, - первой начала она.
        - Думаешь, оно того стоит? - усмехнулся я. - Прекращение.
        - Я устала.
        Я тяжело вздохнул, понимая, как всё сложно, и как будет трудно далее.
        - Это только начало, Бэль. Но если ты не готова, давай улетим? Уедем на твой чёртов остров прямо сейчас? Сеньор Серхио сказал, там ещё целый год будут идти отделочные работы, его после консервации будут в порядок приводить, но и хрен с ним. Главное подальше от этой клоаки.
        - Ты сейчас вообще о чём говоришь? - округлила она глаза. - Какой остров?
        Я понял, что сболтнул лишнего.
        - Твой отец проговорился, - пришлось признаваться, как есть. - Что готовит тебе остров, который ты попросила.
        - Мне он ничего не сказал. - Она обижено запыхтела. Надо срочно спасать ситуацию.
        - Наверное хочет подарок сделать. На день рождения например. Только ты «не знаешь». Я «не говорил», хорошо?
        Пожатие плеч.
        - Я подумаю.
        - Бэль, давай вернёмся к тому разговору? - продолжил я. - Ты пытаешься забыть о нём, но о нём наоборот нужно помнить. Я собираюсь оставаться на Венере, с тобой, а сделать это можно только контролируя твою сестру. Иначе она не потерпит конкуренции. Нам надо править ВМЕСТЕ. Втроём. Ты, я и она. Иначе не получится. Она не просто так смотрит на мои пляски с собственной ОПГ; она наблюдает, как я сколачиваю собственную силовую структуру. А дальше либо она интегрирует эту структуру во власть, формально возглавив, дав мне с её помощью наводить здесь порядок, либо уничтожает как конкурента. И зная её, вряд ли она захочет оставлять то, в чём не уверена до конца. Нам придётся лететь на этот долбанный остров в любом случае.
        - Кроме того варианта, когда ты её трахаешь и пудришь мозги, - произнесла она.
        - Пудрить не получится, - снова покачал я головой. - Я действительно должен быть с нею, в одной стае, в одном прайде. Стать ей семьёй, также как и тебе. Сфальшивить на таком уровне - лучше сразу повеситься!
        Вздохнул, повернулся, уткнувшись в подушку. Её ход.
        - И Мерседес тоже, - похоронным голосом произнесла Бэль.
        - Чем тебе Мерседес не нравится?
        Пауза, и давно обдуманные заготовленные слова в ответ:
        - Много хочет. Амбициозная сучка. Расслабишься, и задавит, невзирая ни на что.
        - Учитывая её прошлое, это нормально. - Я помолчал, выдав затем умную мыслю. - Бэль, Мерседес нужна семья. Просто семья. Люди, которые её любят. Предыдущая семья её ненавидела. Кроме дяди и Фернандо - те просто смотрели на неё ровно. Без нежности, но хотя бы не пиная. А тут ты со своей ревностью. Конечно она тебя задавит, потому что видит в тебе конкурента и врага, а к врагам жизнь научила её быть беспощадной. Не видь в ней врага первой, и она будет совсем по другому себя вести. Поверь, я её знаю, за СВОИХ она жизнь отдаст не думая. Дай ей понять, что она ДОМА, стань настоящей, любящей сестрой. И сможешь опереться на неё в любой ситуации.
        - Я не хочу ни с кем делить своих мальчиков! - закричала Бэль, вскочила и заходила по спальне. Кстати я изменений не заметил - может она у кукол убиралась?
        - Или ты политик, или женщина, - констатировал я. - Бэль, выбор за тобой. - Я встал и собрался идти в оранжерею - с ребятами веселее чем с такой букой. - Подумай насчёт прайда. Вместе мы загрызём кого угодно. Вы трое, я, да ещё Сильвию подпишем. У неё тоже зубки ого-го, и она будет единственной на планете, кто реально сможет делать гадости, если её не интегрировать.
        - Кобелина! - вырвалось у Изабеллы. Её эмоции просто кипели.
        - Да. - Я гордо кивнул. - Кобелина. А ещё подлец. Но выбираешь ты. - И вышел.
        Но до оранжереи не дошёл, меня перехватила «старая дева», которой тут ранее не было.
        - Хуан, пойдём. Тебя ждёт королева. - Тон не подразумевающий возражения.
        - Типа приватная беседа перед официальным ужином? - усмехнулся я.
        - Типа, - кивнула ангел.

* * *
        С о «старой девой» мы поднимались в лифте, которого нет ни на одной схеме здания, что попадали мне в руки. Из чего я сделал вывод, что тем, у кого «лицо некрасивое», то бишь кто рожей не вышел собственно королеву охранять, знать о дворце ВСЁ не положено. Это наверняка не секретная информация, расположение личного лифта королевы, но и всем подряд о ней не треплются.
        А вот это место знакомо - этаж её величества. С Мишель в своё время мы поднимались по лестнице, а с королевой на лифте, но другом, не личном. На личном мы ездили в шпиль дворца, на смотровую площадку, прямо отсюда.
        Приёмная. Ангелы охраны. Посетителей нет. Но что нет посетителей не значит, что у королевы мало работы. Без представления и ожидания вошли внутрь - секретарь лишь поднял глаза и кивнул. Про него я знал мало; только что его зовут Марко, он из семьи второй сотни и что королева держит его при себе все последние двадцать лет у власти. С одной стороны карьерного роста ноль, но с другой - куда ж выше, если от тебя зависит как и в каком порядке передать дела разных важных людей монарху? Такие секретари власти имеют поболее, чем супермагнаты из первой десятки.
        - Ваше величество? - произнёс я. Королева сидела за столом и набирала какой-то текст на виртуальном терминале. Текст располагался под картинкой, с этой стороны напоминающей космический корабль с погашенными теплосбросами. Ангел кивнула и удалилась, не дожидаясь разрешения.
        - А, Хуан? - подняла глаза хозяйка кабинета. - Пройди, сядь. Я сейчас, - указание на ближнего к себе кресла.
        Я сидел и смотрел как она печатает, не видя ни самого текста, ни картинки - маленький угол зрения. Наконец она отправила сообщение, смахнула голограмму со стола, откинулась в кресле и повернула его ко мне.
        - Ваше величество? - снова напрягся я. - Звали?
        - Да. - Пауза. По её лицу пробежала морщинка. - За столом нам будет некогда говорить на такие темы, но мне очень интересно. Как вы наткнулись на дело Коновалова, почему сразу решили действовать по жёсткому сценарию и о чём при этом думали. - Её глаза грозно сверкнули.
        «Шимановский, удачи!» - прозвенел в голове внутренний голос прежде, чем трусливо свалить, и я понял, что надо призвать всё возможное красноречие, а не то «хуже будет».
        - То есть лихие гусары, сабли наголо и на врага, а там будь что будет, - сделала она вывод по моим довольно пространственным пояснениям.
        - В целом да, - кивнул я. Глупо отрицать очевидное.
        - Ты понимаешь, какой пласт дерьма вы подняли? И что это дерьмо теперь будет очень долго кипеть? - сверкала она глазами. Да уж, задал я этим делом нервотрёпки.
        - Зато на Обратной Стороне появился новый очаг кипения дерьма, - парировал я. - Вместо простой и понятной оси противостояния «свой-чужой», то есть «русский-латинос», все увидели, что есть плохие русские, а есть хорошие латиносы. В головах у местных зомби, которым сеньоры оппозиционеры промывают мозги, произошёл сдвиг по фазе, и этим надо пользоваться.
        - И как этим пользоваться? - зло пробурчала она, но злилась не на меня. На меня тоже, но я был сбоку-припёку от тех, кто реально такое в стране допустил. Я повод, а не причина.
        - Эта ось противостояния позволит выиграть время для основной схватки здесь, в Альфе, - пояснил я. - Страна не будет расколота чуть дольше. Может на несколько месяцев, может на несколько лет. Полагаю надо и дальше давить на армейское и ветеранское братство, жужжать из утюгов, что мы - единый народ. А ещё надо прижучить нацгвардию - у них слишком много прав в Секторе, и они ими излишне злоупотребляют.
        - Ах да, это тоже хотела спросить. Что там произошло на вокзале? - снова напряглась она. - И почему это не попало в отчёт у меня на столе?
        - Потому, что формально мне ничего не угрожало. - Моя спина покрылась потом - а правильно ли я сделал, что взял это дело себе, притормозив Кассандру? - А парни - не охраняемые ангелами объекты.
        - …А ещё потому, - поспешил добавить, пока королева не успела начать выволочку, - что я сам планирую наказать этих уродов. А месть это блюдо, которое нельзя подавать к столу сразу, на следующий день после того как.
        Второй аргумент звучал для неё убедительнее.
        - Хуан, их за превышение выкинут со службы. А по моему ходатайству лишат пенсиона и обнулят выслугу, - попыталась торговаться она, почему - не знаю. Наверное чтобы власть перед взявшим на себя много мальчишкой показать.
        - Я ударю сильнее, ваше величество, - склонил я голову. - И они - всего лишь собаки. Лающие и кусающие по приказу условного хозяина, но они всего лишь исполняют чужие приказы. Я буду бить не по исполнителям. И да, хозяйка отнюдь не вы.
        - Хуан, ты меня пугаешь! - Она вымученно вздохнула и снова расслабленно откинулась на спинку. - Пока ты не влез во всё это националистическое дерьмо, я считала, что контролирую в этой стране куда больше.
        - Рад, что открываю вам глаза, ваше величество, - без тени иронии произнёс я. - И сожалею, что это больно.
        - Ладно, - она вздохнула от облегчения, что на сегодня рабочий день закончен и поднялась, - пошли! У нас как-никак семейный ужин?
        - Да, ваше величество. - Я встал и пошёл к двери, слыша, как она отключает рабочий терминал.
        Ехали в лифте вниз молча. И только перед открытием створок она нарушила тишину:
        - Что думаешь относительно моей дочери?
        - Старшей или младшей? - уточнил я, подсознательно ожидая любого подвоха.
        По лицу королевы пробежала игривая улыбка.
        - Обеих. Знаешь, я мать, и мне не нравятся, что девочки дуются друг на друга. До тебя они дружили.
        - Одна считает меня своим, потому, что со мной познакомилась и косвенно стала причиной, почему меня взяли в оборот те, благодаря кому я стал человеком, - обтекаемо начал я доносить суть проблемы. - То есть я тот, кто я есть, благодаря ей, хоть и косвенно.
        - Понятно, но можно и короче, - заметила она витиеватость оборотов. Мы пошли по коридору в сторону её покоев. - Первая считает тебя своим потому, что раньше встретила.
        - И это тоже. - Я кивнул. - Вторая же считает меня своим, так как первой… Скажем так, вторая меня покорила, сделав своим. Первой предложила серьёзные отношения, и я на них без пяти минут согласился.
        Но её взбалмошная сестрёнка как обычно делала до этого увела у неё И ЭТОГО мальчика. Единственного на сей момент, которого она не собиралась никому отдавать.
        - Да уж, мексиканские сериалы отдыхают! - Королева под нос выругалась, но по торжеству на её лице я видел, её распирают положительные эмоции. «Вау, вот это у девочек замес!». Тот ещё гурман человеческих эмоций.
        - Наверное, - не знал, что на это ответить я.
        - Так а ты кого хочешь? - задала она в лоб вопрос, повернув голову. Глаза её с одной стороны сияли задорным блеском, но с другой пронзали насквозь что те рапиры. Это был тест, и я не знал, как его не провалить.
        - Можно я не буду отвечать на этот вопрос? - попросил отсрочки я. Успеет ещё меня съесть. То, что её (бывший) муж сватал мне обеих не значит, что она думает также. А вот как думает она - нужно сначала выяснить, а уж потом отвечать.
        - Ясно, - усмехнулась она, и я понял, что первую задачу теста прошёл. Зачёт. - А потянешь?
        - Это хороший вопрос, ваше величество.
        Тем временем мы подошли к её покоям. Двое ангелов у входа встали навытяжку. Королева приложила к сенсору руку, и створки в её личный блок разъехались.
        - Заходи! - Это она мне, замешкавшемуся у входа. Я вошёл.
        Комната, как две капли воды похожая на те, что занимают девочки. Обстановка и мебель разве побогаче, и чувствовался более тонкий вкус. Однако это стиль двадцати-тридцатилетней давности; видимо обстановку тут Лея «настраивала» ещё будучи принцесской, а после лишь поддерживала интерьер в исходном виде - не до мебели ей стало.
        - Значит, семейный ужин… - ни к кому не обращаясь произнесла она. - И как девочки, готовы?
        - Все ждут, - ответил я. - Давно готовы. Но они изначально сказали, что вы, скорее всего, задержитесь. И его превосходительство тоже.
        - Серхио с Сиреной подойдут как только буду готова я. - Королева «зависла», о чём-то задумавшись. - Сирена «пацанка», будет в форме, ей не нужно приводить себя в порядок. А Серхио всегда был минималистом. Это ты тут вечно озабочена, в чём быть, чтобы не повторяться! - Она прошла в спальню, оставив дверь открытой. Я вошёл следом. - Ты, как понимаю, будешь в этом? - Глядя на мой в общем недешёвый, но достаточно повседневный костюм, она презрительно скривилась.
        - Я ж не принц, ваше величество. - Я склонил голову - стыда не чувствовал. - Во всяком случае, пока. А вашей дочери нравлюсь и таким.
        - Хам! - констатировала она, но без обиды в голосе. - Помогай. - И повернулась спиной, заведя плечи и руки вперёд.
        - А-а-а-а… - на несколько секунд я завис, потом приблизился и расстегнул ей платье на спине.
        - Спасибо! - Она рывком стянула платье с плеч, затем на талию, после стянула вообще, на пол, выйдя из него, как из круга скакалок в спортзале. Тоненькие трусики от модельера и лифчик на ней были под цвет платья, что нормально - лиф должен не выделяться в декольте, быть частью общей конструкции. Затем её величество скинула туфли на высоких шпильках и снова встала спиной ко мне в ожидании.
        Просьба недвусмысленная, и даун поймёт. Я не был дауном, но ожидал от жизни, и тем более от коронованных особ, заподлянки, а потому не спешил, потратив на размышления несколько долгих секунд. Наконец вздохнул, и снова подавшись вперёд, расстегнул лиф. Лиф отлетел в сторону. После чего она, не стесняясь, сняла и трусы.
        - Королева всегда должна быть красивой, Хуан! И держать марку! - назидательно произнесла она, продолжая начатый разговор. - Все вокруг могут быть кем угодно, одеты во что угодно, а я права расслабиться не имею - всегда надо быть королевой. Даже среди бомжей. - Наклонилась, подобрала вещи и направилась в сторону ванной. - Потому, что любая деталь во мне или в интерьере на переговорах может нести смысл, посыл или намёк. Кто угодно может расслабиться, но только не глава государства! - Тяжело вздохнула. - Ладно, хватит о грустном, я сейчас приму душ, и расскажешь про девочек. И про кольцо, которое Изабелле подарил. Свои «отмазки» брось и как есть скажи, где взял. Обещаю, не буду наказывать этих людей. Вообще не буду ничего предпринимать. Просто самой интересно! - Она искромётно улыбнулась.
        Она стояла перед туалетным зеркалом и феном сушила волосы. Всё такая же ослепительно обнажённая и бесстыдная. Наверное это плохо, что моя мать - ортодоксальная полька-католичка; я к таким променадам нагишом дома не привык. Интересно, перед Эдуардо она тоже так ходила? Наверное да, и для принца в этом нет ни капли эротики. Мать - она и голая мать. Один я, как лосось, словно на другую планету попал, находясь на родной планете. Да-да, «подготовка корпусом», знаю, не надо про это. Корпус готовил к виду обнажённых девочек (не всегда ровесниц, но всегда близких по статусу). Обнажённых наставниц. Но не будущих тёщ и королев.
        …Хотя Лея - тоже ангел. Давала присягу матери, когда та была королевой. И Полигон в отличие от меня прошла со своим потоком.
        - …Так что теперь я должен Буффало, - закончил я, сидящий на стуле чуть в стороне, но прекрасно могущий обозревать все детали её тела. - Не в смысле должен, а в смысле теперь случись что, не смогу его просто так грохнуть, как Пепе Толстую Бочку. Если он перейдёт мне дорогу, я разгромлю его организацию, но самого сеньора упакую в транспортник и отправлю на Землю без возможности вернуться, но совершенно живого.
        Она выключила фен и внимательно на меня посмотрела. Начинала разговор со взгляда мудрой наставницы на балбеса-подопечного, а закончила взглядом эдакой завистницы, дескать «у тебя веселее жизнь, чем я хотела себе в самых смелых фантазиях».
        - Хуан, с тобой очень интересно общаться, - наконец, выдавила она. - Жаль, что нам удаётся это так редко. Да какой редко, по сути мы второй раз в жизни нормально разговариваем! И первый - ты что-то просто рассказываешь, без решения проблем и подтекстов.
        Я молчал - пока всё в точку.
        - Я даже не знала, что «подземный» мир в Альфе так многогранен, - призналась она. - Нет-нет, не в том дело, что не интересовалась - просто у меня есть, кому этим заниматься глубоко. Но я не догадывалась, что там всё… Настолько непросто. И рада, что ты станешь членом нашей семьи. - Лучезарная улыбка - следующий тест я, кажется, прошёл. - А ещё мне нравится, как ты растёшь. Раз за разом выполняешь всё более и более сложные и ответственные задания. И у тебя пока получается. Хочу, чтобы это «пока» длилось и дальше. - Подбадривающая улыбка. - Есть что-то, что могу для тебя сделать?
        Я нахмурился, задумался, затем кивнул.
        - Да, ваше величество. Не помогайте и не мешайте. Тогда у меня получится лучше. Если же что-то потребуется, ваши подчинённые и так мне это предоставят.
        - Я бы сказала, что ты тот ещё хам, - вздохнула она, не скрывая удовлетворение, - но пока тебе удаётся побеждать - не буду. - Она встала, подошла к панели встроенного шкафа. - Хуан, как думаешь, какое платье лучше надеть? - Открыла, явив мне огромную секцию с вечерними платьями. От минималистских до роскошных, но все они были… Шикарными.
        - Королева должна держать марку! - абстрактно заметил я, присвистнув от такого количества. - На все случаи жизни.
        - Это только «домашние». Для встреч и приёмов хранятся не здесь. А домашних у меня не много - не фанат моды. А ты думаешь у Изабеллы меньше? - Она фыркнула, поняв моё изумление. - До тебя она в своём доме почти не жила. Так, с мальчиками и девочками ездила развлекаться. И гардероб там не держала.
        - Да она и сейчас там… Всего лишь с мальчиком спит, - вырвалось у меня.
        Королева пожала плечами.
        - Это от тебя зависит, тут я не помогу. - Как тебе вот это? - сняла она вешалку с нежно-салатовым нечто. Обтягивающее, облегающее, открытое. Эдакое «летнее» платье.
        - Что должно стать посылом и намёком вечера? - уточнил я. - В смысле, кому и что надо этим платьем донести?
        - Тебе, чтобы не выделывался! - фыркнула она и сняла вешалку с другим, антрацитово-чёрным платьем. И похожим, чёрным, но в звёздную блёстку с голографическим объёмом наношёлка. - Хуан, сегодня я отдыхаю. - Картинный вздох. - На ужине будешь ты, а тебе я в лицо уже всё сказала, что хотела. И Серёжа с Сиреной. А им я скажу всё, что хочу, ночью, после ужина. А детям я и без того скажу что захочу когда захочу.
        Я не удержался и хмыкнул. У них тут тройнички в порядке вещей, полигамия в самом зените, а бельчонок «не хочет делиться мальчиками». А как же пример взрослых? Фрейя вот давно поняла и смирилась.
        - Тогда небесно-звёздное, - подошёл я к платью, взял вешалку и прислонил к ней. Красиво!
        - Почему? - с интересом сузились её глаза.
        - Так ужин посвящён мне! Мне так Бэль сказала. А МНЕ это нравится больше остальных.
        - А может это? - покрутила королева салатовое. - Чёрный цвет - сильно официальный. Как говорит молодёжь, «замороченный». А у нас не официальный ужин, а всё-таки семейное мероприятие.
        - Я рассмотрел платье с разных сторон, кивнул.
        - Надень, посмотрю.
        И только после заметил, что назвал её на «ты». Хотя у латиносов, на Этой Стороне, с этим не строго - какое-то время назад у них на «вы» обращались только во множественном числе. Амигос «выкание» у нас подхватили, на Обратной Стороне. Ну, или за столетие до, но с оккупацией Сектора намертво закрепили. Однако Лея перехода не заметила и быстро, по-военному, влезла в платье. Красивое, и правда очень открытое - с разрезом вдоль ноги, открытой спиной и шикарным декольте. Подошла к зеркалу.
        - К нему серёжки нужны. У меня есть, вот такие, абрикосовые. Ну как тебе? - Слегка покрутилась.
        - Да ничего! А звёздное можно? - наглел я, пока за это ничего не будет.
        - Хм-м! - Убила бы взглядом. Но сама дала право выбора, потому уступила. Смотреть на переодевающуюся по твоей просьбе королеву… Класс!
        В звёздном она смотрелась… Королевой. Но не Венеры, а всей вселенной. Стереоэффект с движущимися звёздами, с вращающейся галактикой… Полный отпад! Но, действительно, для семейного ужина излишне вычурно. Что я и сказал вслух.
        - Рада, что ты согласился, - улыбнулась она и повернулась спиной. - А теперь помогай снять.
        Да, звёздное платье было сложным. В отличие от салатового, у которого спина вообще была открыта. Я привычно уже за сегодня помог расстегнуться, и стащить с плеч.
        - Ну и что ты дальше собираешься делать с моими девочками? - спросила она, извлекая откуда-то из ящиков большой лиф салатового же цвета. Большой потому, что грудь у её величества была… Достойной. В прямом смысле слова. И отлично для её возраста сохранившейся, то есть не обвислой, как у многих инструкторов корпуса её возраста. Я напрягся, ибо в голосе её в этот момент проступило что-то, чего ранее не было. Какое-то напряжение. До этого мы говорили «О погоде в Сан-Паулу», а теперь настал черёд серьёзного.
        - Вначале женюсь на Изабелле, - решил не юлить я. Хотел отсрочку? Она её мне дала. А чтобы не смог нормально воспользоваться, отвлекла видом голого тела. Я не Эдуардо, в отличие от сына она у меня вожделенные мысли вызывает. И этими мыслями, мельтешением красивого и подтянутого тела она не дала мне расслабиться и всё же заставляет сдавать тест из позиции, ещё более жёсткой, чем была ранее. - А потом возьму в любовницы Фрейю.
        - А Мерседес? - Самые Важные Слова моей жизни не произвели на неё никакого эффекта. Такой ответ ею был давно просчитан и предусмотрен. Зря ломался.
        - А Мерседес возьмём в свой прайд на правах родственницы - пригодится. Она способная.
        - Это будет мудрым решением, - кивнула королева. - Но для кого-то тяжёлым. Но ты вёрткий, выкрутишься.
        - Спасибо за доверие, ваше величество, - склонился я.
        - Помогай. - Она нацепила лиф и встала ко мне спиной, лицом к зеркалу. Я подошёл и застегнул его. Она покрутилась, разглядывая и его, и меня в зеркале. - Что, даже не проверишь, как сидит? - Я снова напрягся. Да что напрягся - в душе всё ёкнуло. Очередной тест, причём из запланированных. «Стерва!» - крикнуло подсознание. - Застегнул и всё? А расправить?
        Не будь я такой… Особенный, не чувствуй так остро людей, я бы ей поверил, честное слово. Подумаешь, лифчик на титьках расправить. Для Венеры с её обнажёнкой ни о чём. Но подрагивание ресниц и уголков губ королевы, и общее напряжение, были слишком красноречивы.
        «Тест, Ваня. И ты НЕ МОЖЕШЬ его провалить!» - подбодрило подсознание.
        Да знаю я!
        Как и знал, интуитивно, как надо вопрос решать. Так, как его от меня ждут, иначе не сработет - не поверят. Подумают, ломаюсь. А потому мысленно перекрестившись, подался вперёд, обнимая королеву, нежно кладя ладони на её груди. Попробовал их мягкость. Твёрдость проступающих сосков. Красивая грудь! И мягкая. И тоже не с кем сравнить, хотя сравнивать прелести разных женщин самое неблагодарное занятие на свете.
        - Лей, к чёрту, это платье без него носится! - Я расстегнул оный предмет, снял с неё и откинул подальше, на кровать, к забракованным платьям. Снова сжал её грудь ладонями, поласкал соски. Да, так лучше. Так ИНТКРЕСНЕЕ.
        Она стояла и наблюдала за мной, получая удовольствие. Не мешала, но и не помогала, предоставляя полную свободу действий. Я обнял её сильнее, положил подбородок на её плечо и неровно в ухо задышал.
        - Лей, ты красивая. Ты очень красивая!
        Она расплылась в улыбке. «Растаяла». Откинула голову чуть назад - поза доверия мужчине, но продолжала наблюдать за моим лицом через зеркало.
        - И грудь у тебя просто потрясающая.
        Она молчала, ожидая развязки. И я не подкачал.
        - Но только вот эта грудь выкормила троих детей. - Это я точно знал - был как-то разговор о детях с Изабеллой, и она сказала, что мама их всех сама кормила, несмотря на занятость. Пусть не долго, менее года, но было. - И на одной из этих дитятей я собираюсь жениться. Это нехорошо, иметь нежности с будущей тёщей. - Снова потрогал соски и хотел было отстраниться, но её ладони легли на мои, лицо резко напряглось и посуровело. Я пронзил её взглядом через зеркало, она меня.
        - Я прошёл тест? - прямо спросил я, понимая, что что-то не учёл, концерт не закончен.
        - Хуан, есть способ проще. - Теперь её голос стал томным. - Зачем жениться, соблазнять и ждать, если уже завтра ты можешь получить ВСЁ. - Одну мою руку она начала медленно сдвигать вниз по своему телу. Куда - догадайтесь сами.
        - А послезавтра? - усмехнулся я. Послезавтра после этого где окажусь?
        - Уж ты заболтаешь кого угодно. - Тёплая улыбка. - Особенно таких дурочек, как они. Возьмёшь шефство над ними ЗАВТРА, в процессе, и если что-то случится, ПОСЛЕЗАВТРА просто сменишь… Ночную дислокацию, а не статус. Главное дружить и не ссориться с ними, а это тебе по силам.
        - Тот, кто трахает маму - папа, - парировал я, качая головой. - А с папами… Не спят.
        - Серхио не даст считать тебя папой. - Она не стала доводить мою немного сопротивляющуюся ладонь до самого низа, повернулась, утонув в моих объятиях и обнимая в ответ. - Папа - только он. А любовников мамы они давно перестали считать. Это просто нереально - я и сама давно это дело бросила.
        Я откинул волосы с её уха на затылок.
        - Лей, нет. Хороший концерт, но я выбираю первый вариант.
        Отпустил её, разжал её объятия и отошёл на шаг назад. Внутри меня колотило, но надо было дожать до конца. Если сегодня не справлюсь - завтра просто не будет. Это слишком серьёзный тест.
        - Уверен? - В её глазах за игривостью заиграла злость.
        - Да.
        Она села за туалетный столик, закрыла лицо руками и… Заплакала.
        Я, было собравшийся линять, не смог двинуться. Ибо чуйка говорила, что концерт окончен, и ЭТОТ плач - искренен. Медленно подошёл к ней. Положил руки на плечи.
        - Лей… Не обижайся! - Она дёрнула плечом, но руки я не убирал. Наоборот, принялся нежно её плечи массировать. - Я не хотел тебя обидеть, Лей. Я…
        - Заткнись! - попросила она.
        Наконец успокоилась и убрала руки от заплаканного лица.
        - Хуан, я устала!.. - Произнесла эта женщина и блаженно прикрыла глаза - я перешёл к массажу затылка и головы. - Да, вот так поделай, хорошо!.. Весь день сидела, разбирала накопившееся… Хуан, не представляешь, как я устала!
        - Это крест всех королев, - понимающе улыбнулся я. - Всех правителей. В отпуск не сходишь. До конца жизни.
        - Да, так и есть. - Она затряслась от мурашек, которые прошли по её телу от моих прикосновений. - Я думала ещё лет десять покуролесить, пожить для себя. Знаешь, как классно куролесить в статусе наследной принцессы! Перед которой открываются все двери! Во-от! Но мама умерла, и мне пришлось садиться на её место. А я не была готова. Да что там, так совпало, что как раз к коронации у меня разразилась послеродовая депрессия… Где ты так научился?
        - Девчонки научили, - признался я. - В корпусе.
        - Корпус… Лучшие годы моей жизни! - Из её груди вырвался ностальгический вздох. - Хуан, я одна. У меня никого нет, никакой поддержки.
        - У тебя Серхио.
        Покачивание головой.
        - Он - византийский бухгалтер. Теневой воротила, который творит гадости у всех за спиной. Да, он лихо стравливает наших врагов, не даёт им расслабиться, часто добивается своего и даже совершает невозможное… Потом. По факту. А такого мужчины, который бы пришёл, отодвинул бы меня и сказал: «Не лезь, Лея, это не твоё бабье дело! Я сам справлюсь!» Такого мужчины у меня не было и нет. А знаешь, как хочется!.. Всегда хотелось!
        - А Сирена и девочки? - продолжал пытать я. - За их спинами ты как за горой.
        Снова качание головой.
        - Не то. Они - девочки. И то, что я сплю с ними, ничего не меняет. Девочки ДРУГИЕ, Хуан. И думают по-другому. И чувства вызывают совсем другие.
        Вздох.
        - И тут ты…
        Я опустился рядом на колено и снова обнял её. Просто обнял.
        - Не проецируй его, этот образ твоего Идеала, на меня. Я - твой зять, Лей. Муж дочери. Возможно даже двойной, двух дочерей, если повезёт. Не надо нам с тобой ничего мутить.
        Она повернулась, снова утонула в моих объятиях и… Впилась в мои губы. Подалась вперёд и впилась.
        Это был не нежный романтичный поцелуйчик, какими может похвастаться Изабелла. И не был похож на томные, тягучие, как кисель или мёд, поцелуи Фрейи. Это был эмоциональный поцелуй холодного профессионала, знающего, чего хочет и не привыкшего, чтобы было не по её. Я не сопротивлялся - чувствовал, не сейчас. Как бы дико это не звучало, но ей это надо. Хотя бы со мной - я не худший кандидат. Она, действительно, просто женщина, которой не на кого опереться. Моя брутальность и поддержка это иллюзия, но без такой иллюзии жить ей будет гораздо сложнее, чем нырнув в оную.
        - Всё, а теперь иди! - произнесла она, отрываясь.
        - Я-а-а-а… - пытался что-то сказать я, он она приложила палец к губам.
        - Ты прошёл тест, Хуан. И не дал сорваться мне. Спасибо!
        - Но-о-о-о…
        - Пусть это останется между нами? - Улыбка. - Должны же у нас быть свои секреты?
        - Да, ваше величество.
        Я поднялся. Медленно, приходя в себя, дошёл до двери. Обернулся - она продолжала смотреть мне вслед.
        - Ваше величество, у вас просто великолепное тело! А грудь такая, что позавидует любая молодуха. Просто супер! Не будь у меня Изабеллы… Я бы честно подумал.
        - Спасибо, Хуан! - Она снова расплылась в искренней улыбке. После чего я обернулся и выскочил-таки за спасительную дверь.

* * *
        Ужин прошёл… Стандартно. Улыбались, смеялись, шутили. Всё в рамках. Поговорить с потенциальным тестем так же удалось, уговорив отойти тет-а-тет. Выслушав про марсианского специалиста, он дал согласие, сказав, что деньги даст не золотом, а переводом от одной из неправительственных организаций, где не задают вопросы, с марсианского же счёта. Нужно будет только подписать с ним договор о предоставлении консалтинговых услуг, курьера с «болванкой» он завтра пришлёт. Сумма будет «чистая», уже с вычетом всех налогов. А на вопрос о налогах сказал, что да, обидно терять деньги, но ему так проще.
        Королева смотрела на меня ровно, как смотрит обычно. Больше интерес ко мне проявляла Сирена - естественно, её возбуждала моя профессиональная деятельность кабальеро плаща и кинжала. Заглянуть что ли к ней в офис на огонёк? А Фрейя вообще была паинькой.
        И только ночью, когда я, наконец, дорвался до тела Изабеллы и вымещал на нём все эмоциональные пережитки такого насыщенного дня и вечера, дверь её спальни раскрылась и на пороге появилась Фрейя. Свет мы не выключаем, только тушим до отметки «романтическое освещение», и её появление в полупрозрачной белой ночной выглядело… Зловеще.
        - Прошу прощения, что отвлекаю, - произнесла разноцветная паршивка, и я понял по голосу, она хорошо нализалась. Изабелле понадобилось несколько долгих секунд, чтобы переключиться и вникнуть в новую вошедшую проблему. - Прошу прощения что отвлекаю! - повторилась её высочество инфанта, глядя на сестру с презрением. - Бэль, я тут немного выпила и…
        Фрейя подошла к кровати и на четвереньках поползла к нам. Улеглась рядом со мной, с другой от Изабеллы стороны. - Да-да, выпила, и захотела сказать тебе это лично!
        - Фрей, не надо! - попробовал вмешаться я, чувствуя, что снова теряю нити управления ситуацией.
        - Заткнись, Чико! - фыркнула инфанта. - Тебя вообще никто ни о чём не спрашивает. Я разговариваю с сестрой.
        - Я тебя слушаю. - Бэль уселась, скрестив ноги, сложив на груди руки.
        - Сестрёнка, ты увела у меня всех мальчиков… - Фрейя приторно улыбнулась и вдруг взорвалась:
        - ВСЕХ мальчиков, сучка эдакая! - Я было испугался, но она быстро пришла в себя, глаза потухли. - Но знаешь, я тебе их дарю. Всех их. Даже Себастьяна Феррейра. Просто так дарю, не благодари. - Пьяный смех. - Но только одного единственного мальчика я тебе не отдаю и не дарю. Ты, сучка, украла и его, но его я тебе не оставлю. И заберу назад.
        Бэль пыхтела, но молчала.
        - Мне для тебя, сестрёнка, ничего не жалко, - приложила Фрейя руку к груди. - Всё отдам. Что хочешь сделаю. Весь мир за тебя порву. Но этого мальчика - нет! Понимаешь?
        Бэль продолжала молчать.
        - Мне ничего не надо. Вообще ничего. Я просто хотела воспитать себе из него рыцаря. Глина, конечно, для лепки там так себе, но я бы вылепила хорошего рыцаря и из того, что есть! А ты взяла и… - Вздох.
        - Короче! - снова засверкав глазами, поднялась Фрейя. - Я пьяная, но сейчас скажу в лицо то, что всегда буду прятать за глупой улыбкой! Хуан - мой! И твоё мнение меня не интересует! Плевать что ты хочешь, плевать как ты будешь к этому относиться, но в своих действиях я буду опираться только на свои и его желания! Понятно тебе?
        И видя молчание сестры продолжила:
        - Захочу отсосать - отсосу. Захочу трахаться - потрахаюсь. Если ОН будет не против, на твоё мнение - плевать. Захочу - даже замуж выйду! Плевать на твои психи, хотелки, обиды и желания! И на вашу псевдопомолвку плевать. Для меня он не твой жених, и даже не твой парень. Так, временный йобарь, сегодня твой - завтра мой. Кстати, ты сначала с Санчес разведись, тогда помолвка будет официальной. - А это уже мне.
        - Я разберусь, - мягко заметил я.
        - Разбиратель… - Презрение в голосе. - Всё поняла? - А это снова сестре. - Тогда adios, amigos! - Она подорвалась ко мне, поцеловала в губы, но быстро отстранилась и вышла, громко хлопнув дверью.
        - Бэль… - подался я к Изабелле, но она отстранилась.
        - Я сейчас. - И убежала в ванную.
        Когда минут через десять я туда зашёл, в джакузи вовсю лилась вода из переносного душа, а она сидела на полу перед ванной и плакала. Пришлось аккуратно прикрыть дверь и отступить. Ибо здесь я был не в силах что-либо сделать.
        К чёрту такие немузыкальные паузы! Завтра рву жилы и занимаюсь шахматами, ночую на грёбанной работе в грёбанной берлоге - только подальше от всего этого дурдома!
        Глава 31. Миттельшпиль (часть 1)
        Утро… Ох уж эти утра! Особенно во дворце. Второе в моей карьере, но явно не последнее. Не последнее в принципе, но и непоследнее по силе «тяжести».
        Я проснулся первый - привык рано просыпаться, и, принюхавшись, понял, что Бэль легла… Скажем так, сильно позже меня. И не просто так. О чём мягко намекал её ядрёный перегар на всю спальную. Тяжко вздохнув, покачал головой, встал и побрёл по важным утренним делам. А заодно умыться, а лучше душ принять.
        Выйдя из душа, обнаружил виновницу торжества - пустую бутылку из под фирменного рома на полу, лежащую рядом с её лифчиком. Лифчик она снимает перед сном; вот и сняла возле кровати, возле которой сидела на полу и нажиралась в одно рыло. Грубо я о принцессах, но факты вещь упрямая - Бэль та ещё прелесть. Так что будить моё солнце не стоит - пусть проспится.
        Но пакостник-шалун во мне решил немного поиграться, отомстить и позабавить себя, так сказать. Я залез на кровать и принялся тыкать её носом куда получится - в подбородок, в нос, в грудь. Затем прилёг рядом и принялся пощипывать её пухлые округлые грудки - некоторыми вещами можно заниматься вечно. Подул на лицо - сморщилась. Разлепила веки, но тут же их сомкнула. С намёком на сердитость откинула мою руку и повернулась набок. Смотрелось это забавно, так что я продолжил приставать.
        Приставал по-тихому, ничего эдакого. Ну, там грудку помять, там за бок ущипнуть, там за плечо. Она после пощипываний дёргалась и мычала. Наконец, бросила:
        - Эдуардо, отвали!
        Моя челюсть отвисла. На какое-то время застыл, пытаясь понять, что это было. Она явно не пришла в себя и что углядела спьяну…
        В общем, я продолжил. Для чистоты эксперимента. Но теперь был более нагл и настойчив. Она периодически дёргалась, дрыгала рукой или ногой, отгоняя меня, словно назойливую муху, и наконец не выдержала, психанула и села, наполовину оборачиваясь:
        - Эдуардо, пошёл вон урод, я сказала!
        Мутный взгляд её при рассматривании любимого меня начал проясняться, туман рассеиваться. Наконец, пришло понимание.
        - А, Хуан, это ты. Прости, не узнала. - И тут же облегчённо плюхнулась спиной назад, на подушку. - Чико, будь другом, принеси чего-нибудь попить?.. Пожа-алуста!..
        - Эдуардо? - переспросил я.
        - Ай, - она скривилась, не разлепляя век. - Я с первого дня тебе говорила, что вы похожи. Он точная твоя копия… Или ты его… - Её язык начал заплетаться, а сама она проваливаться в сон. - Брутальная только… Мужественная…
        Дальше пошёл храп, которого трудно ожидать от нежной юной девы, и я поспешил к колонке за водой. Что такое сушняк наутро с бутыля ядрёного рома в одно рыло… Даже с генмодифицированными способностями к трезвлению… Бр-р-р-р!
        …А вопрос, что МОГ делать Эдуардо в её постели рано утром после пьянки, что она в принципе могла нас перепутать, задавать не буду. Ограничусь тем, что ей это НЕ понравилось. Почему не буду? Да потому, что страшно. Иногда какие-то вещи лучше не знать, пусть даже я пложу сущности и подозреваю всякого, чего на самом деле не было и даже быть не могло. Иногда лучше не знать, что не могло, чем случайно узнать что-то, от чего жизнь не будет прежней. Надежда она такая.

* * *
        - Привет. Дежуришь сегодня?
        Кивок.
        - Усиление из резерва?
        Новый скупой кивок, но живые глаза выдавали жгучее желание сеньориты как минимум почесать язык.
        - Ты можешь узнать, где королева?
        Этот и другие вопросы я задал знакомой девочке, охраняющей один из коридоров дворца, по которому слонялся в поисках… Ангелов, напоив бельчонка и сообщив, что уезжаю по делам. Бельчонок не прореагировала, ничего не поняла, и это её сложности - ночью спрошу по полной за непотребное поведение. И первой представительницей корпуса стала эта фифа, с которой мы… Ну, в общем ничего серьёзного, это один из тренажёров, что потоковым методом подкидывала в своё время Паула. Но нам тогда было хорошо, её я запомнил, а это чего-то да стоит.
        - Хуан, я не могу говорить такие вещи первому встречному, - пошла на контакт бывший тренажёр.
        - Я похож на первого встречного? - выкатил я глаза. - Зай, в чём подвох?
        Картинный вздох: «Хуан, я нарушаю все инструкции!»
        - Чико, есть информация, не подлежащая к распространению ВООБЩЕ. Кому угодно, - снизошла она до ответа. - Кто угодно, если он член семьи, сам решит этот вопрос. Или он недостаточно член семьи, и это его проблемы.
        Стерва!
        - Хорошо. Запроси главу опергруппы королевы, - улыбаясь, попросил я. - По внутреннему каналу. Скажи, Ангелито просит аудиенции у её величества.
        - Стой здесь! - Она картинно отвернулась и вывела у себя перед лицом оперативные линии. Тоже мне секреты развела - с одной же конторы! Хотя я её понимаю - я как бы и их, и не их, и фиг знает, как ко мне относится на работе, а она сейчас на работе.
        Наконец, знакомая повернулась:
        - Она сказала, королева наверху, у себя в кабинете, работает. Это некоторые тут дрыхнут до обеда. - Последняя вставка была от неё лично. - Примет тебя или нет - без понятия, но спросит, если подойдёшь туда прямо сейчас. И лучше побыстрее - там ближе к обеду какие-то плановые мероприятия.
        - Спасибо, чика! Целую! - Я потерял берега наглости, сгробастал знакомую и чмокнул в носик. Знакомая залилась краской, но мне было уже всё равно - я спешил на подвиги.
        Поднимался к кабинету главы государства по обычной лестнице, «для всех». План дворца более-менее знал, куда идти представлял, а где не мог пройти (личный пропуск относился только к личным покоям королевской семьи; здесь нужен был или рабочий, сотрудника, или для посетителей) обращался к разбросанным там и сям девочкам - они пропускали, проводили. Так и добрался до знакомого коридора, где был всего ничего назад, вчера вечером.
        Старшая при моём приближении вышла наружу - встретить. После чего провела в приёмную, в сектор для гостей, и коротко бросила:
        - Жди.
        Ослушаться такого тона невозможно.
        Начал разглядывать «соседей» Несколько человек, такие же бедолаги, которым надо на монарший приём. Но в отличие от меня не имеющие семейного ресурса, а значит даже просто судьба их аудиенции, её возможности, под вопросом. Были тут двое чинуш высокого ранга - у обоих на лицах места не было от волнения. Был пузатый дядька в крутейшем костюме от Кутюр. Бизнесмен скорее всего. Крупный, но не уровня первой десятки. В лицо его не узнал - возможно и не первой сотни. И был старенький дедушка - а этот видимо из просителей, которые за месяцы записываются, и аудиенция монарха для них - подарок небес. Если королева будет секвестировать время из-за моей встречи, скорее всего выкинут из графика именно его. Так что надо со своей просьбой побыстрее.
        Примерно через полчаса двери в царственный кабинет открылись, выпуская бедолаг, которые были там - ими оказались две женщины среднего возраста в деловых костюмах, понятия не имею кто это. Старшая опергруппы тут же юркнула внутрь, и через полминуты секретарь королевы, её бессменный Марко, имеющий власти поболее некоторых олигархов, заглянул в наш «гостевой» отсек:
        - Сеньор Шимановский.
        Под недоумённые, а местами и злые взгляды соседей по ожиданию встал, поправил пиджак (сегодня я без галстука) и направился внутрь.
        Лея сидела перед терминалом и что-то разглядывала в вихре. Подняла на меня глаза, глазами же указала на кресло рядом и вернулась к делам. Когда я сел, бегло бросила:
        - Хуан, извини, у меня график и много дел, потому буду признательна, если ты перейдёшь сразу к сути, без вступлений и предисловий.
        - Злишься на меня? - Я усмехнулся. Да, на «ты». Для латиносов это проще, у них нет такой исторической замороченности в обращениях. «Выкать» они не так давно начали, и это больше относится к взаимоотношениям начальник-подчинённый. А мы вроде почти что члены одной семьи.
        Лея отреагировала на обращение нормально - сделала вид, что так и надо.
        - Нет. Почему я должна злиться? - Глаз не подняла, продолжая рассматривать вихрь.
        - Обе твои дочери вчера поцапались из-за меня, и обе наклюкались до поросячьего визга.
        - Они большие девочки. - Лея нахмурила носик и я понял, не врёт, и эта тема ей не интересна. Что ж, проскочим.
        - А ещё большие девочки часто обижаются на отказ, - продолжил я, - даже если знают, что отказ должен был стать правильным ответом на их неприличное предложение. Особенно когда на объект воздействия не действуют такие красивые и искренние слёзы. Кстати, я понял, в кого Фрейя артистичная, это похвала если что.
        Я её разозлил. Оторвавшись от монитора, её величество подняла на меня глаза, в которых за малым не искрились молнии.
        - Всё сказал?
        Я скромно кивнул. Но она обуздала гнев, глаза уже потухли.
        - Что тебя удивляет, Хуан? Я действительно хочу нормального зятя, которому можно доверять, а не карьериста. Серхио тобой доволен - говорит, первый раз видел, чтобы человек, через которого проходят такие огромные деньжищи, да ещё в золоте, что само по себе подразумевает отсутствие чёткого контроля за каждым центаво, не «зажилил» себе ни единого империала. У него есть претензии к тому, как и на что ты их тратишь, но то, что СЕБЕ ты не взял ничего!.. - Она вздохнула и покачала головой. - Он просто поражён. Возможно потому и позволяет тебе тратить большие деньги направо и налево - ради чистоты эксперимента. Кстати, я тебе этого не говорила.
        Улыбка. Я улыбнулся в ответ. Вот даже как? Забавно. Оказывается мои акции тут очень даже котируются.
        - Спасибо, ваше величество. - Я склонил голову - королева благодарность заслужила. Хороший «слив». По-семейному, и с предупреждением - в качестве бонуса за пройденный вчера квест.
        - Скажи, я могла пропустить такое чудо, не попытавшись прощупать? - весело заискрились её глаза.
        - Никогда не испытывай близких тебе людей, - процитировал я одну из установочных фраз. - Они могут не пройти испытания. А если бы я не устоял? Лей, ты на самом деле не понимаешь, насколько ты отпадная?
        - Хм-м… - Она задумалась. Затем глазки её заискрились довольным блеском - похвала она и кошке приятна, а я имел в виду личную красоту, без привлечения статуса. - Хуан, скажем так, я бы дала тебе второй шанс. Никто точно не знает, сколько у меня было любовников, и я не исключение - чего их считать. Но все знают совершенно точно, никому из них пока ещё не удалось на мне покататься и использовать как трамплин.
        - Я был бы первым, - во всю ширь рта улыбнулся я.
        Она серьёзно пожала плечами.
        - Возможно. Я не отрицаю такое развитие событий. И не считаю это плохим решением. Свежая кровь в управлении страной нужна. Наши глаза зашорены, нужен новый взгляд на привычные вещи. Фрейя старается, но она… - Лея попыталась подобрать слова. - Она мало знает жизни ТАМ, за пределами дворца. Энциклопедическое образование не всегда панацея для правителя. Ну что, услышал всё, что хотел?
        - Да. - Я кинул. - Но пришёл я не за этим.
        - А зачем? - Она улыбнулась и положила локти на подлокотник, готовясь к очередному шоу в моём исполнении. А старушка не так плоха! В смысле не так плоха, как её офицеры - немного меня узнала и даже прогнозирует поведение. Я не стал её разочаровывать.
        - Хочу провести в городе концерт. Открытый, на открытой площадке. Лучше на какой-нибудь городской площади в Центре. С мощной пиар поддержкой. И назвать его лаконично: «Антифашистский концерт».
        - Просто «антифашистский»? Без пояснений? - сузились её глаза.
        - Да. - Я кивнул. - Считаю, давно пора начать кричать громко. Хватит сидеть по норам. У нас в стране есть проблемы, и чтобы начать их решать, о них надо начать говорить. Пока же здесь, в Альфе, все делают вид, что ничего не происходит, а на Обратной Стороне нацгады тиранят местных, чтобы в Альфе и дальше продолжали давать пиплу такую картинку. Это неправильно.
        - Хуан, а не слишком ли много ты на себя берёшь? - Вопрос был без иронии, скорее с сочувствием.
        - Лей, а кто, если не я? - подался я вперёд. - Думаешь мне нравится быть клоуном и играть на публику ТАК?
        Но любого другого «пятёрка» тут же распнёт, а инквизиция массмедиа сожжет на костре! У меня есть от этого небольшой иммунитет, и он только у меня! И это и есть наша проблема. Наша - нашей планеты. Власть и «пятёрка» не дают раскрыть рта, а перешёптывания по кухням… Никогда не принесут серьёзного результата. Я делаю это не потому, что храбрый и удалой, и не потому что хочу славы - слава клоуна мне нужна меньше всего. А потому, что реально больше никто не потянет!
        Не дадут никому другому! - продолжал яриться я - накипело. - И мне-то дают только пока я встречаюсь с принцессами. Поссорюсь завтра с твоими дочерьми - и тоже окажусь в кювете на обочине.
        - Ну, это спорный вопрос… - бросила королева, но не мне, а просто так, в сторону. К чему это замечание, каков его смысл - позже подумаю, пока не понял. - Хорошо, почему сразу ко мне? - с интересом сузились её глаза. И даже с лёгкой насмешкой. - Не мог сначала обратиться в мэрию? В администрацию столичного округа? Подождать, пока тебя попинают там, а уже потом пришёл бы «искать справедливости», имея конкретные имена виновных в департаменте городского управления?
        - А меня там будет кто-то слушать? - усмехнулся я. - Меня даже пинать не будут. Просто на тормозах спустят, и всё. А затем и «пятёрка» подтянется, задолбают не долбая. Знаешь, почему я побеждаю во всех своих начинаниях? - провокационно улыбнулся я ей.
        - И почему же? - подалась она вперёд в ответ, принимая игру.
        - Я не берусь за дела, которые невыполнимы, Лей. Только и всего. И потому пришёл к тебе - не хочу и начинать за них браться.
        Она засмеялась. Потом сидела, думала. Потом активировала визор и вызвала какого-то человека, я его первый раз видел.
        - Привет, Марселло. Это Лея.
        - Да, в… В-ваше величество! - икнул человек, толстенький мужичок в расцвете сил с сильно индейским фенотипом. Увидел меня и занервничал. Нет, от вызова королевы по-любому занервничаешь, даже если когда-то она была твоей любовницей, а судя по тональности брошенного ею приветствия она ею была, но рядом сидел ещё и я.
        - Марселло, у меня тут в кабинете сидит юноша, который предлагает чудесный пиар-ход. - Королева плотоядно улыбнулась. - А именно антифашистский концерт в центре города. Скажем, через…
        - Черед две недели, - подсказал я.
        - Через две недели, - согласилась она, и я понял, решение это утверждено. Ещё нигде не всплыло, но через четырнадцать дней надо быть готовыми, как штыки. - Свободный, на открытой площадке, с трансляцией в СМИ. Знаешь, я подумала, какого чёрта! У нас на почве национализма много проблем. Такие концерты нам нужны. Как считаешь?
        - К-конечно, ваше величество! - По лбу толстячка потекла большая капля пота.
        - Хорошо, тогда помоги мальчикам с организацией. Целую! - Кошмарная улыбка хищницы, от которой сеньор побледнел.
        - Кстати это к вопросу о моих любовниках, - произнесла королева, когда визор во всю стену погас, - я не вру, у меня их действительно было МНОГО.
        - Рад за вас, ваше величество. - Я выдавил милую пофигистичную улыбку. - Тогда я пойду?
        - Конечно. Марко, следующий! - Это уже не мне.

* * *
        - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
        - Вытаскивай! - скомандовал стоящий рядом тип в коричневой куртке спортивного покроя человеку в экзоскелете, держащему на вытянутой руке над пропастью над городом другого человека. Задохлика хлипкого сложения, которого, кажется, ткни - развалится. На фоне стоящих на ремплощадке купола и около мощных накачанных парней, охраняющих происходящее непотребство от внешнего мира, просто дрыщ.
        Человек в экзоскелете сделал еле заметное усилие, и тело дрища брякнулось оземь в метре от края площадки. Тип в коричневой куртке подошёл к краю, посмотрел вниз. Плюнул туда. Что попадёт кому-нибудь на голову не заботился - внизу была заброшенная промзона. То бишь в переводе на испанский, бомжатник. Потому парни и не боялись, что крик дрища привлечёт внимание - никому внизу не было дела до каких-то упырей, скидывающих с крыши купола очередного перешедшего им дорогу бедолагу. Тут это в порядке вещей.
        - Что, дорогой, теперь будем разговаривать? Теперь согласен? - спросил коричневый.
        - Да-да! - закивал дохлик. - Разумеется, сеньоры! Я в-внимательно вас выслушаю!
        - Вниз его. К шефу, - приказал тип подручным.
        Парня запихнули в стоящий у обочины «Либертадор». «Либертадор» в бомжатнике?.. Но учитывая, что его прикрывало аж три суровых «Мустанга», у которых угадывались вооружённые люди, у обывателей эта машина интереса не вызвывала.
        - Привет, дорогой, - улыбнулась парню девка, сидящая на «хозяйском» сидении, которое лицом по ходу движения, когда его бросили перед ней на пол салона. Тип в коричневой куртке влез следом и закрыл за собой люк. Парень поднял на неё глаза. Девка была молодой, лет двадцати пяти, плюс/минус. Высокая, с длинными ногами «от ушей» и невероятной картиной полушарий в открытом декольте. Одета была как шлюха, но отчего-то угадывалось это «как». Это была НЕ шлюха, парень понял это с беглого взгляда.
        - З-здравствуйте! - Сел перед ней на пол салона, не рискнув подниматься и усаживаться на сидение напротив. Его туда как бы не приглашали.
        - Меня зовут Паула. - Кошмарная улыбка приветливой анаконды. - Я - твоя немезида.
        - Неми… Кто? - не понял он.
        - Богиня воздаяния.
        - Но я… - И тут его прорвало. - Да кто вы такие вообще? Что вам нужно?
        - Скажи, ты слышал что-нибудь о «нулевом отделе» департамента безопасности? - произнёс коричневая куртка.
        - Слышал. - Парень кивнул. - Это фикция. Страшилка. Его не существует.
        - Правильно, не существует, - согласилась назвавшаяся Паулой. - И мы - тоже фикция. Нас тоже не существует.
        - И? - парень понял, что попал. Это не рядовые дандюги, кто бы это ни был на самом деле.
        - И! - усмехнулась девка. - Мой начальник любит произносит фразу: «Если законы молчат, начинают говорить пушки». Каждый сам становится себе законом. Слышал такую фразу?
        Парень пожал плечами.
        - Люди, которые организовали нашу структуру и финансируют её, разочаровались в возможности делать что-либо законно. На них слишком сильно этим законом давят. Давит Сенат с бесконечными комиссиями и проверками по поводу и без. Давят СМИ. Давят сеньоры олигархи из первой десятки и первой сотни. Их обложили. А когда людей обкладывают, те способны на поистине великие свершения! - Девка восторженно закатила глаза. - Макс, он точно готов? Что-то я не вижу в его глазах желания сотрудничать.
        - Не знаю. - Коричневая куртка пожал плечами. - Но шеф, если нет - прямо сейчас вернёмся и сбросим с обрыва. Ром уже приготовили. Парень, ты ж любишь ром? - А это ему, тоже плотоядно поглядывая. Сидящий на полу закашлялся - почувствовал, что это не игра. Его реально напоят ромом и скинут - дескать, чел по пьяной лавочке полез на подвиги и упал. Гвардия копаться не будет, трущобы они и на Венере трущобы.
        - Что вы от меня хотите? Вы собираетесь… За что-то наказывать? Но за что? Я ничего не нарушал! - заверещал он.
        - Закон что дышло, куда повернёшь - туда и вышло, - процитировала Паула[10 - Я думаю во многих языках есть пословицы со сходным смыслом.]. - Ты не нарушал, не-эт! - Её глаза заметали холодные молнии. - Но ты ЗНАЕШЬ, чем занимаются люди, на которых работаешь. Их не прижимают, так как у них всё куплено и проплачено, но это не значит, что они агнцы. Они - убийцы. Которые в будущем готовятся стать ещё большими убийцами. Ты ведь знаешь это?
        - Но… - Парню нечего было сказать. Ибо действительно, знает он больше, чем от него требуется по работе. Он - системный администратор одной из сетевых структур, о которой декларируется, что она позволяет общаться друг с другом различным футбольным фанатам. Знаете, обсуждение матчей, совместное боление за национальную команду или команду в мировой лиге…
        …Но на деле это система координации группировок, подготавливаемых и вооружаемых для… Вот тут он не знал точно, для чего, но точно сие знать и не требовалось. Ибо явно не для продвижения закона и порядка на планете их готовят.
        - Ты жить хочешь? - прямо спросил коричневая куртка.
        - Да! - не задумываясь ответил парень, ибо понял, с ним не шутят, и это не игра в плохого и хорошего гвардейца. Его убьют и найдут для «работы» другого, ибо он не один такой.
        - Тогда предоставишь нам информацию. Списки личного состава «крыльев». Можно не всех, фанаты футбола, в смысле реальные фанаты, нас интересуют не так, чтобы. Но вот боевые звенья среди них - сто процентов.
        - Это невозможно. - Он покачал головой. - Я всего лишь сисадмин. Один из многих. И система там защищена «от дурака», от взлома и от «кротов» на уровне. Не ламмеры ставили.
        - Мы понимаем, что ты не всемогущ. - Девка почти по-доброму усмехнулась. - Но это технический вопрос. Мне от тебя нужно главное, ты готов сотрудничать?
        - Д-д-д-да, с-сеньорита! - заикаясь, выдавил он.
        - Хорошо. - Она активировала одну из линий связи, выведя её иконку перед глазами. - Дэн, зайди.
        Люк открылся, в салон влез и сел рядом с фифой долговязый паренёк с крашенными в два цвета, зелёный и малиновый, волосами. Паренёк обозначил уважительный поклон.
        - Привет. Меня зовут Даниель, третье управление. Я специалист управления по взломам в частные сети. - Даниель открыл чемоданчик, с которым сел в машину. - Понимаю, что ваша система защищена, а потому оптимальнее всего её просто сломать. Мы сможем, есть намётки. Но для этого нам нужен шлюз и желание сотрудничать с вашей стороны.
        - Я готов. - Если до сего момента парень храбрился, надеясь выпутаться, то теперь понял, что его «взяли» далеко не случайные люди. И взяли именно его, зная, кто он, и что именно он им нужен. И отвертеться не получится. Никак.
        …Но с другой стороны, он работает на фактически террористов, проводящих боевую подготовку среди упырей ультрас столичных футбольных команд, и бог весть кого ещё. И деваха права, эти люди будут убивать… Со временем. Так что совесть его не слишком-то и пострадает.
        - Вы меня убьёте? - перебил он долговязого, начавшего объяснять возможный план подключения, перейдя на сугубо профессиональный, недоступный обывателям язык.
        - Да на кой ты нам нужен! - презрительно скривилась деваха… И он ей поверил. А значит у совести его больше не было ни единого шанса.

* * *
        - Алекс, у меня к тебе просьба.
        Гуэрра на том конце напрягся.
        - Мне нужно срочно найти одного человека.
        - Что за человек?
        - Хо Ван Ли. Этнический вьетнамец. Место работы - охранная компания «Экскалибур». Это контора офицеров ВКС.
        - Хм… Понятно. Что натворил? В чём обвиняется?
        - Ни в чём. И вообще чел положительный. Если бы за ним была хоть тень чего-либо, полковник Каррерас, это местный тамошний шеф, давно бы с ним разобрался. Нет, Алекс, это свидетель.
        - Понял. Так подробно рассказываешь… Сам найти не можешь?
        Я усмехнулся.
        - Я под колпаком тётушки. Стоит дать в сеть Конторы любой запрос - ей сразу станет известно. А для тебя такая просьба ничего не стоит.
        - Мелкий-мелкий пакостник! - подкалывающе усмехнулся Гуэрра.
        - Спасибо за доверие, Алекс! Жду информацию.
        - Куда? - спросили девчонки. Сегодня меня охраняли, ожидая на территории дворца (поближе к родным пенатам, конечно, куда я после королевы и направился), «пятнашки».
        - К дому сеньора Кампоса. Кстати предупрежу его что еду. - Я снова активировал перед лицом записную книжку.
        Дом в старинном колониальном стиле. Двор с садом. Пруд с лебедями. Как вчера тут был! Хотя прошло больше года. На сей раз хозяин встречал лично и почти у шлюза, и встречал радушно:
        - Проходи-проходи, дорогой партнёр! У нас как раз дожаривается мясо. Барбекю. Решили сегодня сделать выходной и провести время вместе, семьёй. Приглашаю к нашему столу!
        Мы прошли к памятной беседке у пруда, в котором всё так же плескались лебеди, белый и чёрный. Может те же, может новых купили. В саду и во дворе стоял аромат горелой органики, но не злой и удушающий, когда горит пластик, а… Приятный. Ибо у беседки стоял мангал, на котором, на древесных натуральных углях Бенито лично что-то жарил. На специальных металлических сетках. Раз мероприятие семейное, то во всём семейное - никаких слуг. Мясной аромат распространялся просто восхитительный.
        - Сынок, скоро? - подошёл к мангалу и потянул носом дон.
        - Ещё несколько минут, - ответил Бенито, заметно нервничая. Мой приход вывел его из колеи.
        - Вот! Хоть барбекю готовить научился! - Дон Виктор улыбнулся мне, похлопав сына по плечу. - Хоть в чём-то от него будет в жизни толк!
        Я понял, что попал под занавес семейной разборки, улыбнулся и решил прикинуться деревом. Декорацией. Не моя война.
        Мы сидели в беседке, разговаривая ни о чём. Бенито дожаривал мясо. Нам составляла компанию женщина, которую дон Виктор представил, как свою супругу. Красивая женщина! Сходство с Бенито у неё было огромным. И хоть по её поведению этого не скажешь, она ведь своего рода принцесса и королева преступного мира!
        Вот как так в жизни получается, криминальный дон не может передать власть сыну - его могут банально не поддержать сторонники, если у того не хватит способностей. Но при этом дочери передать «престол» можно, выдав её за официального наследника своего дела, которого умные люди готовят заранее. Передо мной сидела дочь хефе Альфаро Белого Волка, прошлого лидера «Сириуса», которая стала женой хефе Виктора Кампоса, текущего лидера «Сириуса». Интересно, правда?
        Впрочем, когда Бенито закончил, под взглядом Виктора всё понимающая сеньора удалилась. У них будет семейная посиделка, когда я уйду; сейчас же - переговоры. Деловые, пусть и совпали по времени с домашними посиделками. Принцессы и королевы такие вещи тонко понимают, с самого детства.
        - Хуан, не возражаешь, если при нашей беседе будет присутствовать Бенито? - попросил дон Виктор.
        - Если вы в нём уверены… - Разве на такую просьбу можно отказать?
        - Когда я перестану быть уверенным в собственном сыне, я оставлю дела, продам всё имущество, раздам полученные деньги бедным и уйду в монастырь. - Судя по тону, дон серьёзно. Не в смысле монастыря, а в смысле очень решительно настроен воспитывать отпрыска. Где-то тот недавно провинился, и он ставит это себе в родительскую вину. Плохо воспитывал.
        - Я, конечно, не против. - Я противненько улыбнулся, бросив на Бенито косой взгляд, от которого тот покраснел и отвернулся. - Что он натворил?
        Дон Виктор тяжело вздохнул, покачал головой и признался, впрочем, не вдаваясь в детали:
        - Бенито совершил один из тягчайших грехов, какие существуют. Поддался гордыне. Возомнил себя чересчур могущественным. Я признаю, что не последний человек в иерархии этого города. От меня зависят многие люди в нём, и даже корпорации. Но я никогда не позволяю себе гордыни. Не позволяю себе наплевательского отношения к тем, кто слабее и младше по статусу. И сейчас хочу, чтобы эта дурная голова послушала, чем занимаются его ровесники, учившиеся с ним в одном классе, и перестала думать о себе, как о Сердце Млечного Пути. Итак, малыш, я тебя слушаю. - А это мне.
        Вот как. Макнуть возгордившегося сына в дерьмо: «Те, кого ты считал ничтожеством, в разы круче тебя, бездарь! И не вздумай больше из себя строить крутого; ты просто посредственность, которой повезло с родителями». Хороший душ, должно сработать. Эх, мне бы такого отца! Не в смысле криминального дона, а в смысле принципиального и любящего родителя.
        Дела… Если бы мы были одни, партнёр наверняка бы поинтересовался моими связями с Буффало. Уж Мирный-то не припомнить не мог. Но слава богу, ему важнее воспитание отпрыска, и мне не придётся сегодня отвечать на неудобные вопросы.
        - Сеньор Кампос, мне нужно чтобы вы организовали несколько хороших людей со светлыми лицами на свершение добрых поступков, - витиевато, как принято в этой среде, начал я.
        - Обожаю добрые поступки! - Глаза старого лиса загорелись интересом. - И в чём же заключается доброта этих поступков?
        - От них никто не должен пострадать. Никто-никто! - повысил я голос. - Даже случайно оказавшаяся в месте свершения поступка кошечка доньи Кончиты, что живёт неподалёку. Это обязательное условие. При этом поступки должны быть… Громкими. Чрезвычайно громкими. И яркими. Например, меня устроит серия из нескольких подряд идущих взрывов на территории района, расположенного недалеко от центра города. То есть не просто недалеко, а под определённым конкретным куполом, одним из двух-трёх возможных.
        Сеньор Кампос почесал подбородок.
        - Что за купола?
        Я назвал несколько районов вокруг стадиона Фредерико Гонзалеса. Один из пяти столичных стадионов на которых проходят матчи Примеры. Назван тот так в честь нашего главного национального героя на ниве футбола - был такой супермастер лет семьдесят назад. Мы с ним два чемпионата подряд выиграли.
        - Когда? - Кажется, сеньор Кампос догадался.
        - Второго мая, - не мигая ответил я.
        - Да уж!.. - Дон явно про себя выругался. - «Эстудиантес» - «Сан-Педро»?
        Я кивнул. А смысл кривляться и отрицать?
        - Трупы будут? У вас? А то знаешь, кошечки-кошечками, но встревать в ВАШИ кровавые разборки не хочу.
        - Не планируем. - Я уверенно покачал головой. - Но от случайностей не застрахован никто, тут гарантии дать не могу. Но по крайней мере целенаправленно мочить никого никто не будет, и это будет понятно любому эксперту.
        - А если у вас не получится? - нахмурился он. - В смысле ВСЁ не получится, и вы свернёте операцию и дадите дёру?
        - Тогда люди со светлыми лицами деактивируют взрывные устройства и тихонечко исчезнут из зоны ответственности, как будто там никого не было, - спокойным голосом и с улыбкой произнёс я.
        - Понятно. Тогда следующие яркие события вам потребуются… Седьмого мая?
        - Да. - Я, не скрывая довольного вида, кивнул.
        - «Атлетико»? «Спортико»? «Насиональ»?
        - «Насиональ» - выложил я название стадиона, на котором планируем послеследующую акцию.
        - Значит, «Парнас» - «Реал». Столичное дерби. Круто берёте!
        - Так точно, сеньор Кампос! - картинно взял я под несуществующий козырёк.
        - Отец, о чём вообще речь? - нахмурил брови мало что понявший Бенито.
        - О том, что твой отец интересуется футболом, - похвалил я партнёра. - Знает наизусть календарь матчей Примеры.
        - Только домашних! - возразил дон. - Куда-нибудь в Монтевидео или Сан-Хосе я не поеду.
        - Да, он болеет за «Реал», - подтвердил Бенито. - Хуан, о чём вообще речь?
        - Я тебе позже объясню, - отмахнулся я.
        - Хуан, я не против. - А это дон мне. - Люди со светлыми лицами у меня есть, а то, что не должен пострадать котик доньи Кончиты - это даже к лучшему. - Довольная усмешка. - Обожаю такие мероприятия, где никто не должен страдать. Но хочу предупредить, каждое взрывное устройство имеет свой… «Паспорт». Некие технические особенности. Например марсианских террористов десять лет назад вычислили очень быстро, просчитав, где они берут ингредиенты на свои бомбы. Эксперты как-то поняли из чего они их делают. А дальше уже дело техники - пара облав, засад, повязали «химиков», через них вышли на боевое крыло… И повязали всех. И картинно повесили. А там на Марсе и мир вскоре подписали - некому стало шкодить. Вот как.
        А ещё из известного мне - повстанцы Обратной Стороны. Полвека назад они были большой проблемой, но все их акции также легко вычислялись. Им не нужно было заявлять, что это они что-то взорвали; эксперты с мест взрывов сразу определяли, что это взрывные устройства с российских военных складов Обратной Стороны. Там замес был дольше и интереснее, но в целом я хочу сказать, чтобы ты не торопился и подумал за эти дни, КАКУЮ именно взрывчатку хочешь использовать. То есть на кого в итоге от неё падёт тень. И кстати, если взрывчатка будет твоя, тебе это обойдётся дешевле - я выставлю счёт только за услуги работы людей со светлыми лицами. А это сущие центаво.
        - Людей много, а хороший «товар» найти трудно даже «под землёй».
        - Именно! - довольно воскликнул он. На самом деле довольно, так как не хотел подставляться и вляпываться в политику, а мои дела отдавали политикой за парсек. - Основная цена в стоимости любой работы «подземки» - секретность. Чтобы по её результатам гварды не вышли на исполнителя. Ну и на заказчика тоже. А мяса в городе хватает, любой квалификации - тут проблем не будет.
        - Договорились, сеньор Кампос. - Я вздохнул, поднялся и пожал руку вначале ему, затем Бенито. - Спасибо что направили взор на проблему взрывчатки. Не думал, что там такие нюансы. Как только решу данный вопрос, позвоню.
        - Пустяки, Хуан. Это мой тебе подарок. - Ледяная, но всё же поддерживающая улыбка дона не давала расслабиться. И это хорошо - не друг мне сеньор Кампос, очень не друг. Не стоит этого забывать.

* * *
        Гавана. Давно тут не был. С памятного нападения на Бэль - господи, за что мне тот косяк! Стоит просто пройтись по аллеям, попинать выпавшие из полотна покрытия камешки (тут не пенобетон, тут какая-то резина с добавками), поесть мороженное… Послушать девочку-скрипачку - она на своём месте, зарабатывает себе на операцию, а заодно на прокорм огромной семьи. Кстати, скрипка у неё другая, мягче звучит. Видимо из дорогих. Надо поинтересоваться, не Изабелла ли подсуетилась? И попросить больше не вмешиваться - жизнь это борьба, нельзя расслаблять юную сеньориту дорогими подарками. Хотя с другой стороны, она дала бедняку удочку, а не рыбу, просто более продвинутую удочку. Ладно, пусть всё идёт как есть, не буду вмешиваться.
        Вкусное мороженное! Наверное это хорошо, что у нас под куполом держатся стандартные двадцать два - двадцать восемь градусов. Есть места на земле, где бывает сильно ниже. Мороженное в такую погоду не покушаешь. А в Латинской Америке в большинстве курортных мест наоборот, температура сильно выше. Под сорок и за сорок, плюс дикая влажность. Там мороженка не спасёт.
        …Господи, когда же я побываю на Земле! Как хочется сильно! Эх, ладно, мечты сбываются - возможно я ещё буду жалеть об этих хотениях. Как там, «бойтесь своих желаний, высшие силы иногда склонны их исполнять»? Но пока я здесь, на Венере, и времени на путешествия нет совсем. А есть задание русского бухгалтера, «рулящего» королевским кланом, что бы её величество о себе ни думала. И единственный критерий выполнения этого задания - его эффективность. Вот над этим и надо думать.
        - Привет, Лю! - обратился я на разговорном пекинском к китайцу, вот уже который год изо дня в день торгующему на одном и том же месте на одной и той же аллее. Мандаринский у меня фонетически звучит не очень, мы не сильно налегали на китайский с сеньорой лингвистом, но в целом понять можно. Это её слова, я не сам придумал. - Мир твоему дому и удачи в делах!
        - Привет, Хуан. - Улыбка китайца. Произнёс он приветствие на испанском. - Я очень рад, что ты высказываешь уважение, пытаясь говорить на языке моей Родины, но до момента, когда ты окончишь обучение языку, давай использовать язык твоей Родины?
        Вот вроде меня и обломали: «Чел, ты очень плохо говоришь по-китайски, лучше заткнись и переходи на испанский». Но с другой стороны и не обидно. Дескать, ты учишься, а тем, кто учится, простительны любые ошибки. Учение - оно и есть учение, оно свет. Уважаю их культуру и их этикет, мать этих китаёз так и разэдак!
        - Да, это, наверное, хорошее решение, - согласился я, тоже переходя на испанский. Главное - выпендрился, и меня поняли правильно, цель достигнута.
        - Чем могу помочь? - напрягся Лю. Он улыбался, но улыбка его стала холодной, напряжённой.
        - Мне нужно срочно пошить форму для своего фанатского клуба. А официальные мастерские, которые работают по безналу, завалены заказами и не успеют в нужный мне короткий срок. Вы же, ваша диаспора, славитесь, как хорошие мастеровые, которые за умеренную плату могут совершить чудо.
        - Что нужно сделать? - брови китайца нахмурились ещё сильнее.
        - Ничего криминального, друг. Второго мая играет наша команда. «Сан-Педро» из Дельты. Мои знакомые приедут в город, хотят пойти на матч, но фанатский отдел клуба говорит, что заявки на символику уже закрыты. Они закажут и изготовят нужное количество комплектов но к нужному моменту не успеют.
        - Да, понимаю. - Лю улыбнулся. «Сказки белого бычка», но говорить вслух об этом - признак плохого тона. Надо человеку - значит надо.
        - Так что мне надо срочно пошить пятьсот экземпляров фанатской формы «Сан-Педро», вот капсула с раскройкой, параметрами, материалом и всем, что требуется для работы. Кроме собственно материала - но я думаю, вы - волшебники и сможете достать его.
        - У нас много хороших мастерских, и есть запасы различных тканей. - Лю вставил капсулу в выуженный из под прилавка ручной терминал и внимательно просмотрел, что там за информация. - Это хороший материал, не наношёлк, но отличная синтетика, - дал он лестную характеристику. - Думаю, диаспора сможет помочь.
        - Друзья готовы заплатить полуторную цену за срочность, - начал торг я. Проект начерно принят. Речь об одежде, а не об оружии, открытого криминала нет, а значит сейчас они сами будут драться за этот заказ.
        - Двойную, - уточнил Лю.
        - Лю, в фанатском магазине знаешь какие наценки? Один комплект стоит почти пятьдесят империалов! При себестоимости в пятнадцать, а то и десять. Я же предлагаю семьдесят пять, как хорошим людям и за срочность.
        - Друг, а ты думаешь у диаспоры тоже нет заказов? - парировал китаец. - Моим друзьям придётся откладывать заказы других клиентов на более позднее время. Закупать материал - а там тоже не факт, что есть свободный в наличии. Значит придётся перебивать ценой. Затем надо переориентировать людей в мастерских. Озадачить технологов, а затем научить рабочих. Это тоже чего-то стоит. Чем больше объём заказа, тем дешевле выходит единица товара именно из-за всех этих расходов. Я не могу назвать итоговую цену, но думаю, что двести империалов это достойная цифра, учитывая, что осталось меньше недели.
        - Вот моя визитка. - Я протянул Лю одну из недавно напечатанных ребятами карточек клуба «Нормандия». Существующего пока только на бумаге, но всё же юридически существующего. С моими контактами. Я ж там генеральный директор всё-таки. - Вечером жду звонка от человека, который окончательно закроет этот вопрос. В пределах Альфы готов подъехать куда угодно.
        - Я передам своим друзьям информацию, Хуан. Они с тобой свяжутся. - Лю уважительно поклонился. Я ему - тоже. После чего купил у него комплект шариков - погонять в руке, по старой памяти… И двинулся по аллее дальше - доигрывать роль скучающего по местным концертам сеньорито. Сейчас Лю разовьёт бурную деятельность, и часа через два-три мне назначат итоговую цену… Империалов в триста пятьдесят. Надо будет сбить до двухсот пятидесяти, а лучше до двухсот, и как только дойду до следующей станции подземки, продолжу решать этот вопрос.

* * *
        - Конг! - выйдя из машины, крикнул я вьетнамцу, стоящему недалеко от крыльца главного входа в офис «Экскалибура». Стоял тот в компании «белых», то есть парней европейско-латинской внешности, которые курили рядом с отметкой «место для курения» и урной. В некоторых районах в городе где попало курить нельзя, но в них всегда в шаговой доступности есть вот такие красные зоны. Примечательно, что все парни были одеты в форму, включая Конга.
        - Командор! - воскликнул мой бывший партнёр по команде, и, невзирая на сдержанный азиатский менталитет, бросился обниматься.
        Я похлопал его по спине, после чего он потащил меня к своим:
        - Командор, пошли!
        Подведя к четверым с интересом взирающим на нас брутальным качкам, он, сияя, меня представил:
        - Это Хуан. ТОТ САМЫЙ Хуан. Фрилансер сеньора полковника.
        - Мигель!
        - Армандо!
        - Карлос!.. - начали представляться сеньоры.
        Несколько минут мы трепались. Выяснилось, что Хо иЧжана сеньор Каррерас взял в штат… Охранниками головного офиса. Пробил им по своим каналам гражданство и взял, засчитав за обязательное условие военного контракта срочную службу в их родных странах. Ни для кого никогда такого не сделает, но собственных победителей обидеть не мог. Я сильно повлиял на судьбу двух человек своими неосторожными действиями, в хорошем смысле повлиял, а значит тот чемпионат был сыгран не зря. А скорее не двух, а больше, ибо у каждого из азиатов есть семья и дети, и теперь они все будут подданными короны, что на Венере для выходцев из диаспор значит сильно много. Чжан Бэй по словам Конга документы ещё не получил, но тоже уже тренируется где-то на полигонах компании, а вот Хо поданство уже и так светило на горизонте благодаря времени пребывания в стране, потому формальности преодолели быстро. Он сейчас тоже обучается, но здесь, в городе, вместе с сотрудниками, проходящими регулярную переаттестацию - тут и такая есть, раз в пять лет.
        - Ладно, друг, отойдём ненадолго? - попросил я и посмотрел на парней. Те взгляд поняли, закивали.
        - Мы скажем Фернандесу, что тебя забрало начальство. Это же начальство! - И ни тени усмешки.
        - Это инструктор, - пояснил Хо, когда мы немного отошли. - Командор, тут есть хороший рыбный ресторан. Любишь японскую кухню? - Вьетнамец при слове «японская» страдальчески скривился. Я про себя усмехнулся, но подкалывать не стал.
        Пиво стояло почти выпитое. Суси, или как они тут называются, почти доедены. Платил за всё я, ибо Конг пока получал не очень. Пока он изменил только статус, но не уровень оплаты труда. Обсудили всех, я узнал, что полковник готовит контракт для Долорес для поступления в ВУЗ, если та поступит, и девочка усиленно зубрит гранит для поступления. Но пора было переходить к делу.
        - Понимаю, что ты сам - мирный человек, - начал я, - иначе бы полковник тебя не взял на работу. Или вышвырнул бы, как только что-то вскрылось. Но и я не связан с криминалом. И заказ мой - просто заказ. Который я хочу отдать за хорошую оплату вашим мастеровым, из вашей диаспоры.
        - Хуан, мне скоро пятьдесят. Говори как есть, я пойму, - попросил вьетнамец.
        - Хорошо. - Я издал тяжкий вздох, допил пиво и отвалился в кресле. - Это форма для футбольных ультрас. Которые хотят начистить рыло другим футбольным ультрас.
        - Какие каким? - Хо был сама уравновешенность.
        - Какие - говорить не буду, сам должен понять причины. Кому - скажу. Фанатам «Реала». Не всем, а только боевому крылу. Почему? Потому, что те нашкодили у них дома, в гостевом для «Реала» матче. Парни хотят одеть футболки столичного «Парнаса» и начистить рыло обидчикам во время дерби. С одной стороны отомстят, с другой к ним домой в регион разбираться не поедут. С третьей, они не хотят вражды между обычными клубными фанатами, каких большинство. Они хотят загасить несколько конкретных 3,14доров, нашкодивших в их городе. Потому «Парнас», на всякий случай.
        - Перестраховка.
        - Да. От серьёзных разборок не спасёт… Но с другой стороны, блин, как они в своей родной фанатской форме подберутся к ультрас «Реала» во время столичного дерби?
        - Да уж! - Конг тоже допил пиво и отставил пустую кружку.
        - В магазины официальной символики обращаться нет смысла - гварды сразу встанут на след и накажут, - продолжал я. - Пошить самим можно, но не успеют. Времени осталось всего ничего. Плюс это обычные фанаты, у каждого дела и работа. А так они приедут сюда по делам, тут же переоденутся и накажут обидчиков, и свалят. И никаких зацепок ТАМ.
        - Хуан, ты говоришь логичные вещи, но мне кажется, ты что-то не договариваешь, - нахмурился собеседник.
        - Тут пятьдесят тысяч империалов. - Я выложил на стол пять пластинок по десять тысяч. Толстые пластинки, потяжелее почти фольгированных стоимпериальных. - Это задаток. Нам нужно пятьсот единиц формы столичного «Парнаса». Вот капсула с чертежами, размерами, кройками и бог весть чем, что нужно для пошива. Остальное - после реализации. Игра - седьмого мая, пятого форма должна быть у меня. Тебе - десять процентов от сделки, как посреднику. Вот моя визитка, - дал я и ему карточку «Нормандии». - Как примешь решение - звони. И если решишь не связываться с вашими звони, и если договоришься. Я в любом случае подъеду.
        - Хуан, вы их будете убивать? - Я понял по настрою чувака, что он задал главный для себя вопрос. Улыбнулся, покачал головой.
        - Нет. К сожалению, нет, нельзя, хотя хочется. Убийство нам не простят. Но инвалидами даст бог кое-кого сделаем. Хотя бы на время.
        - Хорошо, я поговорю со своими, кивнул Конг.
        - Тогда я пошёл. Спасибо, друг! - Хлопнул его по плечу. - Передавай привет всем нашим, особенно Долорес!
        - Обязательно.
        Глава 32. Миттельшпиль (часть 2)
        МАЙ, 2449 ГОДА, ВЕНЕРА, АЛЬФА
        - Уверена, что хочешь в этом участвовать? - вместо «здрасти» произнёс я.
        Стоящая у обочины Марго нахмурила лоб:
        - Хуан, не участвовать. Посмотреть. Как инвестор.
        - Не-э-эт! - воскликнул я и покровительственно усмехнулся. - Нет, голубушка. Ты будешь находиться в командной машине, которая координирует действия разных групп при проведении террористической спецоперации, а также наблюдает за силовыми службами города. Ты будешь УЧАСТВОВАТЬ.
        - Да и чёрт с ним! - Она психанула и топнула ногой. - Хорошо, я хочу участвовать! Доволен?
        - Вэлкам! - я отодвинулся от проёма люка «Либертадора», пропуская её внутрь.
        Либертадор принадлежал Пауле… Мерседес. Марии Амеде Веласкес. Имперской принцессе. Она его купила, потому что «некогда было ждать, пока ты выбьешь деньги на оперативные расходы. Как всё закончится, Хуан, буду сама на нём кататься. Всё-таки у меня статус, требующий чего-то подобного. Если даже нищенки Санчес на «Эсперансе Веге» разъезжают…» В общем ругаться слов я не нашёл, и теперь спокойно использовал данный тарантас сам, поскольку её императорское высочество как не горела желанием ездить на подобных помпезных машинах, так и сейчас продолжает не гореть. Её парни возят… На её же, тоже купленных для дела, «Мустангах» классом пониже.
        - Вау! - Марго «зависла». Конечно, это вам не хухры-мухры, это командная машина. Все стены, потолок, часть пола - всё представляло собой проекции разнообразных визоров, иногда по два-три слоя (от расположенных подряд камер, например, дающих схожую картинку, на которой можно определить последовательность).
        - Нравится? - усмехнулся я.
        - Ага. А то дома знаешь как скучно! С меня всю жизнь пылинки сдувают, нельзя споткнуться, упасть и коленку разбить по-человечески. А тут!..
        Её искреннее восхищение подкупило.
        - Марго, будешь мешать - выпорю, - на всякий случай предупредил я. - И плевать что инвестор. Всё ясно? Дважды не повторяю.
        - Хуан, не будь букой! - Она стрельнула глазами, но тут же сдала назад и глазки опустила. - Понимаю, не маленькая.
        - Хорошо. Розита, трогайте! - Это я Мии и Розе, сидящим в кабине. В салоне никого не было, остальные девчонки в сопровождающем «Мустанге». Как и взвод Белоснежки.
        - Моя охрана поедет следом, метрах в ста. Прошу не гнать, не отрываться. Ага? - Это Рита поставила условие, но после перевела его в прошение. Впрочем, обязательное к исполнению. Обязательное даже если бы она его и не произнесла вслух. Но я же «дикий», мне лучше даже очевидные вещи проговорить и продублировать.
        - Перекличка. Группа «Альфа»? - заговорил общий канал.
        - Выходим из метро, на подходе, - ответил мужской голос. Первый был женский, до боли знакомый. Второй - одного из парней Марата, возглавляющего самую большую по численности нашу группу. Которая, естественно, будет не главной ударной силой, а массовкой для отвлечения внимания.
        - «Бета»?
        - Триста метров до позиции. Не спешим, - последовал ответ.
        - «Гамма»?
        - На месте. Из машин не выходим.
        - Это та рыжая стерва? Идиотка? - нахмурилась Ритка, и сразу получила тычок в свой прекрасный лобик, отлетев на спинку сидения. Я не бил, я именно толкал, но с размахом, для красивого вида. - А-ай! Ты чего?!
        - А догадайся?
        Она фыркнула, но появившийся в глазах гнев быстро погасила.
        - Извини. Не подумала.
        - Хорошо. - Мне было плевать. Кто такая Манзони, чтобы её мнением заморачиваться и озадачиваться? Не будет распускать язык - и ладно, а думает пускай что хочет.
        - Просто её мать… - Рита поёжилась. - Да, ты прав. Заслужила. Это страшно.
        Я пожал плечами, вслушиваясь в перекличку, более того, рассматривая наши группы на визорах, переключая камеры.
        - А почему они все в фанатских цветах «Сан-Педро»? - созрела на новый вопрос Мрго.
        - Потому, что мы будем бить фанатов «Эстудиантеса», с которым сегодня играет «Сан-Педро». Если бы играл «Сан-Хосе» - были бы цвета «Сан-Хосе» и флаги Авроры. А так «Сан-Педро» и флаги Дельты.
        - А-а-а! - потянула она, откинулась на спинку и сделала усилие, чтобы хоть какое-то время помолчать. - А сколько у тебя людей?
        Я нахмурился и выдал совершенно точный ответ:
        - Двенадцать. Двое в кабине, четверо в головной машине, шестеро сзади едут.
        - Нет, я про этих… Болельщиков. - Кивок на один из визоров, где почти маршевым строем шли эдакие бодрые богатыри, подтянутые парни в фанатских цветах.
        - Нисколько. МОИХ там нет.
        - Но-о-о-о… - Она снова зависла.
        - Рит, ты будешь смотреть или мешать?
        - Я Марго! - натужно задышала она, но наконец отвалилась на спинку и на долгое время замолчала.
        Заводы её папочки сделали первую часть заказа. Первую потому, что она лично ездила на один из заводов семьи, и производственники расписали план, что и в каких количествах готовы сделать, чтобы минимизировать отрыв от текущих основных заказов. Я и не ждал другой реакции и разбил заказ на три части. Первая - так называемый «лайт». Снаряга для лёгких стычек. Без ростовых щитов, без тяжёлых нагрудников и вообще доспехов. У парней была защита, но скорее подходила под термин «кольчуга», которая носится под рубашку и служит для защиты от кинжалов и ножей, а не мечей и топоров. Как-то так, сложно объяснить подробности. Зато в такой снаряге и парни меньше привлекали внимания.
        Мы сидели и смотрели за развитием событий. Марго старалась не надоедать, но любопытство сжигало изнутри, и она всё же иногда отвлекала меня. Но я понимал радость дорвавшегося до развлечения на улице, в Большом Мире, маленького комнатного щенка, и пока был не сильно погружён в процесс, пояснения нехотя, но давал.
        Все наши группы подошли к стадиону и встали «на шухере», на изготовке, рассредоточившись по территории. Со стороны западной фанатской трибуны было много бело-голубых цветов «Эстудиантеса» и почти не было жёлто-красных «Сан-Педро», и на стоящих в том районе парней стали нездорово коситься. А буквально через несколько минут «вражеские фанаты» осмелели и начали подначивать, но парни в ответ дисциплинированно молчали. Мы не нервничали - понимали, что сейчас, перед матчем, их не тронут. Вот после матча, особенно если бело-голубые бы проиграли бы, их бы уже давно отоварили - за дерзость. Но ДО матча драться - признак плохого тона.
        И это хорошо. Ибо боя с простыми фанатами нам не нужно, мы здесь не ради них. Любая власть всегда видит в фанатских объединениях потенциальную угрозу, это как минимум хулиганы, но на мой взгляд хулиганистость - лишь способ сбросить лишний пар. Дом-работа-дом, рутина, проблемы… Самец-охотник, который нигде не может проявить свои заложенные природой качества… Что ему остаётся, чтобы не забыть, кто он? С каждым годом, с каждым веком усложнения структуры цивилизации это сделать всё сложнее и сложнее. И здесь, на футболе, они могут побеситься, поорать, выплеснуть эмоции… В том числе схватившись б кулачной борьбе с другими жаждущими выхода пара самцами. Как бы власти ни смотрели косо, профессиональному футболу уже несколько веков, и я не вижу причин для его запрещения. Ибо с запретом станет только хуже. По крайней мере сейчас они мирно бьют друг другу морды за клубную идею, а куда пойдут «альфа-самцы» и «охотники» за выплеском адреналина в качестве альтернативы? В социалисты-революционеры, борцы с режимом? Оно власти надо?
        Наша цель не эти простые ребята, как бы непотребно они себя ни вели периодически. Наша цель - ультрас. Не простые ультрас, тут тоже сделаю оговорку. Ультрас есть в любом клубе; это самые отмороженные и больные на голову болельщики, способные ради клубной идеи на то, на что мало кто способен вне их круга. Нас же интересовали те из этих отмороженных, кто прошёл идейную обработку сначала напильником Умберто Манзони, а теперь отшлифован группировкой некоторых сеньоров олигархов, которые хотят иметь больше власти, чем им положено от рождения в нашем и без того феодальном обществе. Когда-то эти парни были фанатами, простыми ультрас. Но стали лучшим сырьём для обработки. Ибо у них гипертрофирована логика «свой-чужой» и коллективное мышление заметно сильнее индивидуального. Надо только объяснить стаду, кто есть кто в опознавательной системе, и они обречены, как бы ни был умудрён извилинами каждый в отдельности. Человек социальная скотина. В списке «Чёрной Розы» далеко не только футбольные фанаты, и количеством не-фанатов я был удивлён. Но удивлён я был и количеством тех, кто вышел из групп поддержки
столичных клубов. Десятилетие работы над мозгами лихого юношества под носом пятого управления… Ну не сказка ли!
        …А я как раз и есть сказочник. И попытаюсь поставить точку в этой сказке, начатой задолго до моего рождения.
        - Внимание, система насчитала уже четыре десятка целей, - снова голос Паулы. - Всем смотрящим надеть навигаторы.
        На картинках многие парни из нашей массовки, несколько десятков, надели тёмные очки. Такие же, в каких я покупал «Либертадор» с таранным ковшом. Генераторы сплошного голографического интерфейса вокруг пользователя. Дорогие штукенции, и достать в городе их сложно, помогли связи в криминальном мире, но и с ними, и с «живым» золотом в качестве оплаты, удалось раздобыть всего пять десятков таких артефактов. Сейчас парни из «Берлоги» вручную подсвечивают каждый из опознанных мириадами окружающих стадион камер объектов (данные прогоняются через базу данных на наших суперкомпьютерах), смотрящие их для себя отмечают, и когда придёт время, будут указывать, кого месить, собственно бойцам.
        Объектов оказалось много. Но несказанно мало на фоне общего числа болельщиков. Начинать драку с такой концентрацией «левых» не хотелось, но время всё шло и шло. Люди тянулись мимо наших ребят, подходили к рамкам металлоискателей, после небольшого ожидания проходили сквозь ряды гвардии и стюардов, растворяясь на территории стадиона. А подсвеченных в целом больше не становилось.
        - Ждём ещё или начинаем? - Это я. По каналу «Берлоги», боевики нас не слышат. - Парни?
        - Что гвардия? - голос Паулы, перешедшей на общий канал.
        - Пока всё тихо. - Голос Даниеля, отслеживающего каналы связи силовиков. - Ребят заметили, но пока всего лишь держат на примете краем глаза.
        Угу, сложно не заметить полторы сотни крепких сбитых в кучу ребят в форме «Сан-Диего» у фанатской трибуны бело-голубых.
        - Скоро цели начнут рассос на стадион. - Голос предводителя группы «Бета», нашей главной ударной силы. - Туда мы не пойдём.
        Меня постепенно брало зло - а то без него мы этого не знали!
        - Нам и не нужно мочить ВСЕХ. - А это я парням, для острастки. - Ребят, наша цель - пиар. Связь с общественностью. А никак не наказание ублюдков за гнилую жизненную позицию. Задача акции - дать посыл задуматься тем, кто пока не является одним из них. Прошу всех помнить об этом, всегда. Не забывать ни на минуту.
        - Да помним, помним!.. - А это сам Марат. Он сегодня в самой аленькой, но самой оснащённой группе под названием «Эпсилон». Страхует ребят, на подхвате, если что-то пойдёт «не так».
        - Ждём ещё. Согласно списку, их около трёх сотен. А система зафиксировала, что в здание вошло меньше сотни. Сильно меньше.
        - Всех всё равно не поймаем. - А это командир «Беты». Ребята тоже нервничают - первый раз на дело идут ТАК. Да ещё в столице. Да ещё под флагами террористов-убийц (у себя в Секторе они хулиганы, но отнюдь не убийцы и тем более не террористы).
        - Ждём, - осадил я.
        Я сам - болельщик «Эстудиантеса». Знаю, как эти парни ходят на матч. Собираются большой толпой человек в десять-двадцать, стыкуются где-нибудь в городе по территориальному признаку, потом едут к стадиону и уже тут собираются фанатской общиной человек в сто-двести, встречаясь с другими такими группками. Собираются за пределами рамок безопасности, курят, обсуждают последние новости, шутят. Иногда выпивают. Прямо перед заходом - с собой алкоголь запрещён. И минут за двадцать до начала централизованно идут на трибуну. Как правило у них билеты без мест; фан-клубу билеты просто выделяют. И в рамках фанатского сектора каждый садится где хочет, или где получится. Или где надо, если например нужно раскатать большой баннер.
        Часть ультрас конечно не ждут всех, а топают на стадион самостоятельно, забить места «послаще». Но не надо недооценивать людской коллективизм. Они ДОЛЖНЫ собраться вместе. Здесь, перед рамками. За полчаса до начала. Ждём. Нервничаем, боремся с желанием закурить (при Марго курить не охота), но ждём.
        Часть целей продолжала просачиваться за рамки, куда нам дороги не было. Карта-схема района показывала диффузию жёлтых точек. Но мне нравилось, что общее количество таковых на карте прибывало, и их концентрация в некоторых местах становилась выше и выше. Ребята находили друг друга в толпе, кучковались, кучковались… Кто-то уходил с другими группами, но кто-то продолжал сбиваться в три-четыре довольно больших стаи от пятидесяти до ста человек. Наконец, мои нервы не выдержали:
        - Дэн, что там?
        - Тихо. На парней смотрят, но почти равнодушно, - отчитался Даниель.
        - Начинаем. Группа «Альфа», встаньте по траверзу выхода «эф» в ста метрах от рамок. Група «Бета» сдвиньтесь на пятьдесят метров севернее. Вон та группка, видите?
        - Там меньше трети целей, - попытался возразить лидер группы.
        - А кто-то говорил, что будет легко? Бить придётся всех, но калечить будете только жёлтых. Как поняли?
        - Поняли нормально, помним.
        - Группа «Дельта»…
        Через три минуты ребята встали как положено, как я задумал. Почему я перехватил контроль над операцией - не знаю. Просто увидел схему и решил реализовать. Паула наверняка сидит злая, с отвисшей челюстью, но молчит. Знает меня, доверяет, и даже наедине потом не выскажет. Я молодец. Но всё равно не стоит злоупотреблять - я сам поставил её перед ребятами на первое место.
        Когда звёзды сошлись, начал последнюю вводную:
        - Группа «Альфа», атакуем вон ту большую группу к северо-западу от вас. Ваша задача не сильно жестить а привлечь внимание. Остальные группы атакуют по мере вовлечения «подкреплений». «Эпсилон», ждём крупную рыбу.
        - Есть!
        - Есть!
        - Принято!.. - раздались команды.
        - Готовы? - А это, наконец, проснулась Паула. - Начали!
        На визорах начался ад, причём на всех одновременно. В руках у всех наших парней группы «Альфа» резко вдруг появились спрятанные до этого на теле дубинки. С дубинками оказалось всё очень просто - их я просто купил у китайцев, хотя изначально на такие гаджеты не рассчитывал (завод папочки Марго уже сделал нам первую партию кастетов и ударных… Назовём их булавами, самое близкое по смыслу слово. Но у китайцев, оказывается, огромные подпольные цеха, снабжающие «подземку» планеты специфическим товаром. Львиная доля частной охраны, мелких фирм, особенно в регионах, набирается из людей, не прошедших лицензирование и сертификацию, ибо для их деятельности это в принципе не обязательно, ибо они охраняют такие места, куда вряд ли придёт профильная инспекция. Скорее гвардия с облавой нагрянет. А оружие для исполнения обязанностей взять где-то надо. А без лицензии официально не купить. Вот и китайцы, с которыми свёл Лю, сами прочухали, что я хочу (а я не стал отнекиваться) и провели экскурс по производственным мощностям, дали потрогать образцы. Единственное, не показали огнестрел, хотя наверняка они и его
производят. Просто пока я ещё не настолько доверенный клиент, чтоб раскрывать все тайны.
        В общем, вьетнамцы просто пошили одежду - как я и предполагал (это в Альфе все предполагает, весь город, я не уникум) у них огромная сеть мастерских, производящих кустарно брендовую одежду и обувь. Да-да, в том числе брендовую. Распространяющуюся через сетевые магазины и не самые дорогие торговые точки. Простой народ от настоящего бренда не отличит, да и не захочет отличать, вещи прочные, ноские, почему нет? Но с оружием друзья Конга вряд ли связаны. Не их ниша. А вот китайцы на Венере занимаются ВСЕМ. Буду знать.
        Тем временем парни группы «Альфа» широким строем подошли к трём кучкам фанатов бело-голубых и… Началось месилово. Молча, без слов, без криков и ругани, и, разумеется, без предупреждения. Во все стороны полетела кровь. Начались разбитые головы, свёрнутые челюсти. Ребята не зря все эти дни безвылазно сидели в ангаре одного из складов на окраине Санта-Марты - видна слаженность, которой в первый день (я был там на экскурсии, правда в маске) не было. Склад… Паула через кого-то (должны же быть у принцессы хоть какие-то связи) арендовала на полгода целый ангар на одной из заточенных под это складских мегатерриторий. Арендовала слава богу не за свои, наоборот, за моё звонкое золото. И что-то подсказывает, по безналу это обошлось бы нам дороже - такие центры работают не только «в белую», иначе бы давно прогорели, а золото - есть золото; легко вывести в любую сделку, но сложно обналичить.
        Марсианский специалист по уличным протестам (по боям во время уличных протестов) работал с парнями Марата все эти дни почти без перерывов на сон. Сейчас он в «Берлоге», следит за происходящим с одного из запасных терминалов - как его подопечные усвоили учебную программу. Ибо это не последний наш бой, далеко не последний. К сожалению.
        Кстати в ангаре оказалось жарко - склад дешевый и мало кому нужный по той причине, что термометр часто показывал до плюс пятидесяти. Мы умудрялись удерживать его в рамках от тридцати до сорока, но иногда теплоносителя было настолько мало, что ребята валились без сил. Воду мы завозили для них в ангар фургонами. Но ничего, тяжело в учении - легче будет сегодня в бою.
        Не знаю насчёт оценки марсианина, но на мой взгляд, судя по картинке, ребята выучили урок на отлично. Я впервые в жизни увидел, как работают «интеллигенты» в плотном контакте. Слаженный замах и слаженный удар дубинок целой шеренги. Прикрытие друг друга. Поступь шаг в шаг. Задние прикрывают передних если случается локальный форс-мажор, не давая вклиниться в свои ряды. Передние не увлекаются боем и не лезут вперёд из шеренги напролом за личной славой. Порядок истинного римского легиона! И такой же блестящий результат - в древности римляне уделывали ВСЕХ противников, даже очень суровых и превосходящих в численности, только за счёт дисциплины и выучки. Этот бой у нас в кармане.
        …Возможно это красиво смотреть, но к сожалению описывать красочно такой мордобой долго не получится. Подошли. Начали мочить фанатов бело-голубых. Те дрогнули, отхлынули. В этот момент на них сагрились другие бело-голубые группы из окрестной ойкумены… Некоторые из которых по команде Паулы тут же получили отлуп с флангов и с тыла от групп «Бета» и «Дельта». Паула поняла мою задумку правильно, я больше не вмешивался в процесс. Новый очаг, и в дело вступила «Гамма». Разгром противника, численно превосходящего в разы. Всё это заняло от силы три минуты (скорее меньше), эмоций куча, а описания на один абзац. М-да-а.
        - Давай помехи! - А вот встревоженный голос нашей чики, видно, гварды проснулись. - Обрубай камеры!
        - Есть камеры! - А это Солёный.
        - Обрубай полицейскую волну!
        - Есть общая волна гвардии! - Майк.
        - Помехи по всем диапазонам!
        - Готово!
        Мальчики начали развлекаться на своём фронте. У них было достаточно времени, чтобы пролезть в систему гвардов (тут снова спасибо паролю её высочества, интересно, на каком этапе операции нам его «прикроют»?) и наложить там закладок. Например, помехи связи и видео. И кое-что другое, дай бог чтобы оно не «выстрелило».
        Миг… И всё оказалось кончено. Драки не вышло - чистое избиение. Полторы сотни красно-жёлтых напали на группу из примерно полутысячи бело-голубых, если не больше (по сумме людей в нескольких компаниях). Вздрючили их, заставив рассыпаться и бежать - кто смог бежать, конечно. Сагрили на себя всех кого можно с площадки перед рамками, на глазах у охреневших стюардов и показали противникам Альфу Центавра.
        Хаос и паника бело-голубые, кто остался на ногах, начали разбегаться. Их не преследовали, были дела поважнее, даже если убегали «желтые», подсвеченные в интерфейсе типы. К месту побоища со всех сторон спешила гвардия, и надо было спешить. Ибо гвардов вокруг стадионов всегда собирается немало - просто на всякий случай.
        - Две минуты! - отдала последний приказ Паула. Это время, за которое гвардейцы подтянут свои силы и придут наших парней вязать. За которое они должны доделать то, зачем сюда пришли. Спасибо инструкциям силовиков, это время у нас есть - против толпы одиночные гвардейцы работать не дураки.
        Ага, вот они, на горизонте. Щитки, брони, сервокомплексы. Лёгкая броня специальной полиции. Те ребята, которых Сирена недавно в одном тоннеле покрошила (их коллеги, естественно). Но в отличие от тогда, сейчас они правы - есть негатив на культмассмероприятии, и надо его быстро и жестоко ликвидировать. Наши парни не будут сопротивляться силовикам, инструктаж по этому поводу был пройден всеми, я лично за этим следил. Но пока специалы и гварды бежали, парни остервенело ломали «жёлтых», кто остался на поле боя, на кого указывали смотрящие. Ломали - это значит ломали: переломы обеих рук и обеих ног, сворачивание челюсти. У господина Мартынова интересные спонсоры; они хоть против того, чтобы националисты Обратной Стороны имели силу и реальную власть, но в то же время все эти годы позволяли парням поддерживать хорошую форму и навыки. Применять - нет, но поддерживать - разумеется! И вот сейчас, словно дорвавшиеся до сладкого дети, парни Мартынова крошили в фарш тех, кто унижал их, кто не считал их за людей; ради того, чтобы бить которых они и пошли в «витязи Обратной Стороны».
        Марго отвернулась, скривившись, давя рвотные позывы. Я улыбнулся:
        - Что, Ритуль, красиво? Правда?
        - Хуа-ан! Можешь остановить машину? - Мордашка бледная. Как у смерти.
        - Блевать тянет? - усмехнулся я. Она покачала головой.
        - Нет. Но мне плохо. Правда плохо. Не по себе.
        - Комнатный цветочек увидел, какая бывает жизнь! - пафосно констатировал я. - Увидел кровь и неприкрытую жестокость! Нет, Ритуль, смотри до конца. Ты же спонсор.
        - Но это…
        - Это то, что планировал сделать в стране твой отец! - пришлось повысить голос. - Да, он «соскочил», стал «хорошим». Но только потому, что главный его партнёр его «кинул»! А не потому, что он на самом деле хороший человек.
        - Хуан, мой отец не святой! - зло закричала Марго, подалась вперёд… Но как раз в этот момент на визоре рядом с её щекой парни дружным рывком выломали обе руки разом одному из подонков из «Чёрной Розы». Знаете, когда твои руки смотрят назад под неправильным углом… Обе руки… И контрольный в челюсть… Любого нетренированного блевать потянет!
        Манзони закрыла глаза руками и бессильно откинулась на сидение.
        - Это ужасно!
        - Ужасно, - согласился я. - Всё, можешь смотреть. Самое интересное кончилось. Теперь будут бить наших с тобою парней и паковать в «воронки». Гварды добежали.
        Рита открыла глаза и смотрела, как избивают теперь уже ребят Марата. Жестоко, сурово, но… Профессионально. Парни сегодня получат знатный отлуп, и синяки будут сходить долго… Но специалы тренируются, чтобы бить и вырубить, а не убивать, как мы. Ребята выживут (я на это надеюсь) все или почти все. Хотя я реалист, и часть из них во время следующей акции будет недееспособна по здоровью. Сам Марат в битве с ультрас не участвовал, поддержка группы «Эпсилон» не понадобилась, но гварды отоварили и их - за компанию. А фигли стоять рядом с побоищем в форме «Сан-Педро»!
        - Всё нормально? - спросил я напоследок. Марго кивнула. Бледная, как смерть, она старалась удержать себя в руках. И у неё получалось - сильная девочка, дочь своего отца. Но вечер и ночь у неё будет несладкими. Ломка.
        «Давно ли ты сам был нежным комнатным цветком, Шимановский? - спросил я себя. - Не настолько нежным и не настолько комнатным, но смотреть такие же зверства, как сегодня она, спокойно вряд ли бы смог».
        Эта мысль осадила мою иронию, и я посмотрел на Марго с сочувствием. Которое девочка, конечно же, почувствовала.
        - Да, всё нормально. - Тяжёлый вздох. - Не думала, что это настолько… СТРАШНО.
        - Это страшнее, Ритуль. - Я грустно улыбнулся. - Сегодня мы все - кабальеро. Рыцари. Играем по правилам. Жесть начнётся когда правила будут нарушены. Вот тогда кровь польётся рекой. И сегодняшнее выступление покажется ясельным концертом.
        - Да, наверное. - Она согласно кивнула, улетая в собственные облака. - Хуан, знаешь, через пять дней я… Не поеду. Побуду дома. Хорошо?
        - Ты у меня спрашиваешь? - Марго таки вызвала у меня улыбку.
        - Нет, просто… - Вздох. - Хуан, я не перестану вас поддерживать, но останусь дома. И думай обо мне что хочешь. Я… Всего лишь девочка. Наивная дурёха восемнадцати лет.
        - С взрослением тебя, чика! - Я подался вперёд и обнял её. - Раз ты это осознала - значит не такая ты и дурёха.
        - Наверное, да.
        Какое-то время мы стояли обнявшись, пока я не почувствовал, что ей стало легче. Наконец, она отстранилась:
        - Всё, я в норме. Спасибо! - Чмокнула в щёку. Пока-пока!
        Она развернулась и побежала в сторону пешеходного шлюза их дома, возле которого её уже ждала охрана.
        - Чего улыбаешься? - Кассандра и Маркиза уже перебрались в мой салон. - Там кровь рекой, несколько человек погибли, а он…
        - Сколько?
        - Трое, - ответила Маркиза, с выражением фатализма на лице слушающая какую-то волну новостей. - Не наши - по нашим информации пока нет. Похоже не дождались скорой. Сильно пострадало почти шесть десятков человек, задержано более двухсот.
        - Двухсот! - Я хохотнул - наших было сто сорок восемь.
        - Что совпадает с вашими данными, - добавила Патрисия, буравя меня взглядом. - Я про сильно пострадавших. Которых били отдельно, чтоб покалечить.
        Я откинул голову на сидении, тяжело, и одновременно с облегчением вздохнул.
        - Наша система примерно столько подтверждённых и показала. Шесть десятков с небольшим. Я смотрел на счётчик перед началом. Значит, интерфейс работает. Остальных жалко, но, девочки, обещаю, завтра схожу к падре Антонио, помолюсь за них и исповедаюсь!
        Два косых взгляда. Лучше бы они не молчали! Они же знают, что мне нечего сказать.
        - А улыбаюсь потому, что приятно осознавать, как на твоих глазах маленький глупый, но очень высокомерный ребёнок постепенно взрослеет, - признался я, пока меня не изнасиловали в худшем смысле этого слова (это когда насилуют мозг). - Она далеко пойдёт. И если бы не я и встреча со мной, стала бы типовой великосветской… Дурой! Вот!
        А знаете, к чёрту! Давайте к церкви в район космонавтов прямо сейчас! Патрисия, командуй!
        Кассандра вздохнула и вызвала кабину.
        - Мия, Роза, смена маршрута…

* * *
        - Сеньор Шимановский?
        Как же не люблю, когда меня будят! Особенно после хорошей ночи - с бельчонком не виделись трое суток, она что-то там открывала в Омеге. И слава богу что отсутствовала - я бы сам не смог вырваться к ней эти дни, хоть и находился в Альфе.
        - Я за него, - сонно ответил я. - С кем имею честь?
        - Не так давно вы изъявили желание переговорить с неким сеньором Жулио.
        Мне потребовалось несколько долгих секунд чтобы понять суть, а для начала вспомнить, о ком идёт речь.
        - Мне казалось, мы переговорили с этим сеньором. - Я поднялся и сел на постели, готовясь срываться в работу. Ибо чуйка забила в набат - будут неприятности. - Сеньор дель Сарто развеял мои сомнения, которые я ему в приватной беседе высказал. Кстати, как он там поживает?
        - Очень смешно, сеньор Шимановский! - голос ровный, Мартина коллеги списали. - Я бы сам хотел задать этот вопрос вам, но не буду. Ибо не располагаю достаточными доказательствами, а домыслы не считаются аргументом в вопросах таких серьёзных обвинений.
        Это типа тонкий намёк: «Щенок, мы знаем, что ты грохнул Мартина, но ПОКА ничего предпринимать не будем». Согласен, не будут - не было такой команды от спонсоров. Пока мы играем по правилам, а я - член семьи Веласкес (с натягом, но меня охраняют ангелы, а это маркер для сеньоров). Член семьи одних из этой кодлы. А значит ПОКА неприкосновенен. Как неприкосновенен для меня любой аристократишка из заговорщиков, пусть даже я нарою на него суперпупердостаточные для любого обвинения доказательства.
        Мартин, кстати, жив. Мы его пока не отпустили, но теперь он от нас и не сбежит. Ибо напел нам о своих бывших делах достаточно, чтобы не светиться на планете, как всё закончится. Не простят коллеги, которых он сдал. А значит будет Розочка петь и дальше, и чем круче мы будем поступать с оными коллегами - тем выше октаву он возьмёт в своём пении.
        - Давайте к делу, некий мистер, - добавил я в голос нервозности. - Как к вам кстати обращаться?
        - Жулио.
        Я снова завис, но теперь чтобы прокачать ситуацию с разных сторон. Сеньоры хотят попытаться договориться? О чём? Игра только началась, на этом этапе не договариваются. Они себя чувствуют слишком сильными и влиятельными для сделки с пацаном, пусть даже его поддерживает королевский клан. Договариваться будут пытаться, когда расхайдокают меня и пустят мой проект по миру, когда у меня не останется выбора. Или у них не останется, но и я и они вряд ли всерьёз рассматриваем такой вариант. Предупредить, раскрыв карты? Угрожать? Три ха-ха. Я уже достаточно показал миру, что не испытываю глупых приступов страха по пустякам. А надавить чем-то серьёзным сеньоры на меня пока не могут. Тогда что?
        …Правильно, ловушка. Не зря моя интуиция вопиет.
        - Хорошо, сеньор Жулио, я готов встретиться. Ваши условия?
        - Парк Параиба, тринадцать ноль-ноль, шестая лавочка от фонтана на север. Фонтан там всего один, не ошибётесь.
        - Хорошо.
        - Я буду один. Очень прошу осадить своих костоломов, я не буду провоцировать. Хочу только поговорить.
        - Замётано! - Как же, один он будет! А я - гаванский папа.
        - До встречи. - Сеньор рассоединился.
        - Кто? - Проснулась Бэль, подняв заспанную мордашку. Я уже слез с кровати, намереваясь окончательно проснуться в душе.
        - Жулио. Ты его не знаешь. Я, похоже, тоже, хотя вчера думал иначе.
        Чуйка продолжала стучать набатом, и я поднял на уши всех. Три группы в полной броне с оружием. Две группы без оружия, но с «кольчугами» под рубашками и «булавами» в рукавах. Параиба это парк… Который любят футбольные фанаты. Он расположен недалеко сразу от двух стадионов - центральный венерианский Насиональ и Спортико. Тот самый Спортико, у которого начались марсианские погромы. Но дело не в футболе - по какой-то причине брутальные вьюноши в фанатских цветах и без здесь тусят постоянно, и в будни, между этапами Примеры. В будни ведут себя обычно чинно и спокойно, шумят, но никого не задирают, но ох уж это волшебное слово «обычно».
        Ребята уже рассредоточились по парку, который в общем не такой и большой, и «срисовали» сеньора, который без пятнадцати час уже сидел на лавочке и ждал. Пришёл заранее, видимо, чтобы забить лавочку - парк не был переполнен ввиду обеденного времени, но не сказать, что тут никого не было. И только убедившись, что всё внешне спокойно и чинно, я вышел из «Либертадора» и двинулся по главной аллее к центральному фонтану. С собой взял Патрисию; остальные дочери единорога отстали и рассредоточились на небольшом расстоянии. Снежку и Терезу оставил в машине на подхвате, вооружив винтовками - будет резерв.
        Недалеко от выхода стояла комашка с пивом, двенадцать человек. Вроде фанаты, но без фанатских цветов и логотипов. Ну, всё может быть - тут далеко не только футболисты отдыхают. В Центральном парке таких тоже хватает. Бросалось в глаза, что парни эти были возрастом постарше тупого молодняка - от двадцати пяти до тридцати пяти, а кому-то я бы дал и сорок. Они что-то громко обсуждали, пили пиво… И как-то нездорово косились на меня. Не смотрели прямо, нет - их спины и глаза (у кого что) выражали полный игнор моей персоне. Но я чувствовал с того направления пристальное внимание. Не будь я биоэнергетиком, просто отряхнул бы головой, сгоняя наваждение - померещилось, но я точно знал, не померещилось.
        - Чика, эту группу на примету возьмите, - произнёс вслух - меня слышали Паула и командиры всех групп.
        - Принято, - голос Паулы в ответ. Паула больше всего нервничала, вначале вообще хотела меня не пустить… Но не вышла ростом. Дылда она высоченная, но не ей мне указывать. Даже с поправкой, что последние две ночи (до приезда Бэль) я ночевал у неё. Причём один раз просто ночевал - сил на подвиги ни у неё, ни у меня не оставалось. Да и позавчера… Так себе было. Устали очень.
        Справа чуть дальше по аллее от фонтана и возле самого фонтана тоже стояли две группы. И эти парни наоборот на нас с Патрисией очень внимательно пялились. Ну, итальянка девушка хоть и невысокая, но видная - закономерно. Симпатичная, с некой отсутствующей в местных европейской изюминкой. А я - альфа-самец, угроза для других альфа-самцов, а альфы это чувствуют на уровне подсознания. Но вниманием дело и ограничилось - парни продолжили беседовать, перешучиваться, пропустив нас мимо. Вот это - нормальная реакция.
        Шестая лавочка. Сеньор… Просто сеньор. Латинос, смуглый, с угловатыми чертами лица и небольшим «пивным» брюшком. Невысокий, но никаких аналогий с марсианским камрадом, куратором их УВР, с которым мы продуктивно недавно работали, не возникло. Этот человек бойцом не был. Глаза хитрые, взгляд скользкий. Меня оглядел внимательно, после чего - Кассандру, сделав для себя какие-то выводы, коими остался доволен. Я его не разочаровал, примерно так он себе и представлял моё появление.
        - Я в десяти метрах дальше буду стоять, - тихо произнесла итальянка, и когда я остановился перед лавочкой, прошла на несколько шагов дальше и остановилась, осматривая округу. Если говорить негромко, без спецсредств она нас не услышит. Иллюзия конфиденциальности, так как спецсредствами записи и прослушки с ног до головы увешаны мы оба.
        - Я вас слушаю, сеньор Жулио, - без предисловий начал я. - Вы что-то хотели сказать?
        - Сеньор Шимановский, меня послали передать вам, что вы играете с огнём, - стараясь выглядеть серьёзным и убедительным, ключевое слово «стараясь», ибо в нём кипела неуверенность, произнёс сеньор. - И можете доиграться.
        - Это угроза? - Я презрительно хмыкнул.
        - Ни в коем случае. Это предупреждение. Вы нарушаете некие правила игры, принятые среди кабальеро, залезая на чужую территорию. Это нехорошо.
        - Вы можете ограничить рамки территории, куда залезать не следует? - сузил глаза я.
        Сеньор замялся, но быстро нашёлся.
        - Пока вы били нагрешивших подонков, по которым тюрьма плакала, но не могла наплакаться, вы не были никому на этой планете интересны. Но теперь вы и ваши друзья отчего-то тираните правопорядочных граждан, подданных её величества. Не нарушивших закона даже в малом. Похищаете людей, убиваете, калечите. Ни за что! Без внятных доказательств, что они совершили что-либо предосудительное, не говорю уже слово «незаконное». Они, конечно, по определению хулиганы, но хулиганство насколько мне не изменяет память прерогатива гвардии, а не добровольцев-энтузиастов с дубинами. И карается никак не пожизненными увечьями и смертью, а небольшим сроком, штрафами и исправительными работами. Вы не согласны с этим утверждением?
        Вот так, в открытую? Сеньоры демонстрируют новый уровень игры? Новый уровень доверия? «Парень, мы понимаем тебя, твои мотивы, знаем всё о твоих делах и твоей организации, уйди с поля по хорошему? Мочи и дальше моральных уродов!»
        Возможно. Хорошо в сегодняшней встрече только одно - сеньоры играют открыто. Всё же ПОКА мы - кабальеро, рыцари, как бы пафосно это ни звучало. Кровь, смерти, грязь? Конечно. Но ПОКА в рамках общих правил. И мне на самом деле не стоит перегибать палку и преступать через невидимые нити рыцарской чести.
        - Сеньор, - начал я, - «Чёрная роза», и вы прекрасно знаете о чём я говорю, давайте не прикидывайтесь валенком, как не стал прикидываться я. «Чёрная роза» была создана для подготовки государственного переворота. Для подготовки мяса для первой его стадии. Скажите, это нормально с точки зрения логики пытаться нейтрализовать угрозу до того, как она «выстрелит» и будет поздно?
        Покровительственная улыбка в ответ. Я повеселил сеньора. Он ждал некоего мастодонта красноречия и политики, а увидел всё же юнца-идеалиста.
        - Сеньор Шимановский, преступник считается преступником только ПОСЛЕ того, как совершит преступление. Или попытается, но ему не дадут и остановят. С набором доказательств, что он ПЫТАЛСЯ. Если же расстреливать всех, кто на своих кухнях ругает власть, вы далеко не уйдёте. И вот это неправильно, сеньор Шимановский. Кабальеро так не поступают.
        - Мне ждать, когда эти отмороженные снова нападут на людей и начнут убивать, как убили двадцать три марсианских болельщика? Знаете, если бы я знал, что конкретно вот эти люди завтра будут убивать невинных, я бы превентивно их уничтожил. Но я не знал об этом. И двадцать три матери плакали над прахом своих сыновей. Двадцать три невесты не вышли замуж и не нарожали детей от любимых, предначертанных им судьбой до этого. Вы поднимаете очень тонкий философский вопрос, но к вашему сожалению не обладаете в нём железобетонным основанием на правоту.
        - Да, возможно я не могу считать своё мнение истинно верным, - парировал он. - Хотя законы Венеры на моей стороне, а не на вашей. Но и спорить с вами не буду. Я всего лишь напомню, что это НЕПРАВИЛЬНО, как бы ни смотрелось красиво с морально-этической стороны. А раз вы нарушаете правила…
        - Вы мне угрожаете? - повторился я.
        Пауза. Отрицание.
        - Нет, сеньор Шимановский. - Тяжёлый вздох. - Скорее моя задача - предупредить. И попытаться наладить диалог. Мы могли бы многого достигнуть сообща.
        - Достигнуть сообща С ВАМИ? - Я не удержался и презрительно фыркнул. Презрительно в отношении его умственных способностей. - И чего мы можем достигнуть вместе?
        - Взаимопонимания. Которое скажется на здоровье наших… друзей, и ваших и моих, крайне положительным образом. А вам кроме того позволит не сиять в лучах ореола отмороженного беспредельщика в среде венерианской аристократии в преддверии вашей свадьбы с принцессой крови.
        С козырей зашёл, собака. Вот только это он думает, что идёт с козырей. Прав всегда тот, у кого тяжелее дубина, какое бы зло он ни совершил. Любое зло завтра забудут, если заставишь с собой считаться. Эту школу уже проходили, знаем.
        - Я вас услышал, сеньор. - Я тяжело, но облегчённо вздохнул. Разговор ни о чём, но и такие попытки прощупать противника тоже нужны.
        - Тогда всего хорошего, сеньор Шимановский. - Сеньор встал и направился прочь, к выходу из парка.
        - Похоже и правда один. - Голос Макса - он и его парни рассредоточены по парку. - Больше никого не ощущаем.
        - Ну, так смысл ему с огнём играть? - улыбнулся я. - Ладно, поговорили и хватит, выдвигаемся и мы. Внимание всем, не расслабляемся!
        - Как скажешь.
        Чуйка на опасность не отпускала. Кассандра молчала, прямой угрозы нет. Но опасность не всегда тождественна угрозе для жизни. Ладно, работаем с тем, что есть.
        Из парка шли молча. Прошли мимо компании парней у фонтана. Двое явно под пивом болельщика попытались оказать знаки внимания Патрисии:
        - Ей, красотка! Бросай своего задохлика и ботана! Иди к нам, у нас веселее!
        Это я задохлик и ботан? М-да, моя самооценка рухнула, как Пизанская башня.
        Итальянка на это никак не отреагировала, как ей и положено на работе, я тоже и парни быстро потеряли интерес. Рихтовать мне поверхность лица никто из них не планировал, это была житейская импровизация. Не они. Тогда кто? Откуда?
        …Ответ на этот вопрос я понял чуть позже. Возле самого выхода из парка, та самая не понравившаяся мне компания, начала открыто приставать к девушке. Девушка лет двадцати пяти в открытом коротком белом платье с белой сумочкой медленно прогуливалась по дорожке, думая о чём-то своём. Ребята её несколько раз окликнули, тоже что-то типа «Иди сюда, у нас весело», из-за расстояния мы не слышали что, она ответила и пошла дальше… Но затем сценарий сбился. Трое выпендрёжников отделилось от компании и попыталось силой затащить её в свой круг. Двое блокировали её за плечи третий распинался, что-то рассказывая и оживлённо жестикулируя.
        Девушка начала кричать что-то типа «Отпустите!», и даже на мгновение вырвалась, лягнув одного из удерживающих. И зарядила сумочкой по лицу второму. После чего её схватили уже грубо, подняли над землёй и под визг потащили в круг компании. Под весёлый гогот остальных.
        Вот оно! Провокация! У меня на глазах! Тиски, держащие душу, отпустили, голова заработала весело и чётко, погружаясь в раздумья, что я даже не заметил, как наткнулся на вытянутую руку Кассандры, запрещающую мне идти дальше. Остановились.
        Итак, следите за руками. Первый постулат - мы с сеньорами - кабальеро. Второй - не можем трогать друг друга. Ввиду этого я начинаю ровнять с землёй их личный состав, ибо им самим сделать ничего не могу. А кому понравится, что бойцов твоей армии, которых ты готовишь к войне, уничтожают в мирное время перед самым началом оной войны? Какая ответка на такое должна быть?
        Правильно, уничтожение личного состава моей армии.
        Меня заманивают в «Параибо», парк, который имеет дурную славу в городе, в котором часто происходят драки среди молодёжи, и вообще хватает подвыпивших неадекватов. В парк с собой я не могу не взять прорву своих людей - мало ли что эти нацики из «Розочки» учудят, а по сведениям сеньоров я расколол Дель Сарто и знаю о «Розе» всё. Сами сеньоры меня не тронут - панам невместно рвать чубы друг другу лично. Но я встречаюсь с холопом, всего лишь с одним из представителей «Чёрной розы», которая на минуточку генеральный штаб боевых крыльев всех венерианских нациков. То есть людей, которых готовят к террору и которых я уже начал уничтожать. А раз в парке много моих людей… Значит надо разыграть представление.
        Некая компашка, скорее всего из актёров, разыгрывает представление для единственного зрителя. Который видит беспределящих хулиганов и не может не послать разобраться свою «подписку». Сам он, ввиду того, что его охраняют ангелы, которые не дадут вмешаться, в бой не полезет. А тех, кто полезет, арестует прямо сейчас выскочившая из-за кустов гвардия. Мы почти у дороги, с краю парка, наверняка там припаркованы и машины с силовиками.
        Единственный момент - могут вмешаться внешние, третьи силы. То есть местные прохожие. Но таковые сами начали теряться прочь от компашки, ибо парней-артистов стояло двенадцать человек. Это много. Кстати если их будет мало не факт, что я пошлю разбираться людей - и сам могу раскидать компанию из шести гопников, вместе с девочками. Потому ребят должно быть много, не меньше десятка.
        - Командор, чё за фигня? - вывел в реальный мир меня голос Макса. - Давай группу-два и три - разберёмся!
        - Внимание всем! - заговорил я. - Ничего не предпринимать. Повторяю для одарённых, героически настроенных - это подстава! Никому не вмешиваться, что бы ни случилось!
        - Думаешь? - А это голос Паулы.
        - Да. Это ловушка на вас, на наш личный состав. На Макса и всех наших ребят. Парни, доведите информацию до подчинённых. Это не реальное нападение, а актёры. Девушка скорее всего тоже актрисса. А мы с вами - зрители, которым предлагают поучаствовать. Чика, я должен поломать им игру. - А это я Пауле.
        - Хуан, ты не можешь пройти мимо, - неправильно поняла меня она. - Скорее всего тебя сейчас пишет очень много устройств, и если пройдёшь мимо девушки, которую лапают насильники, об этом вечером вся Венера знать будет. Все соцсети - ты у нас персона видная. Извини за прямоту, но у нас пять групп, две из них в полном облачении. Выкрутимся?
        - Нет. - Я уверенно покачал головой. - Не удивлюсь, если всех наших в облачении гварды повяжут с особым цинизмом. Снежок, Тереза - тревога-один. Повторяю, тревога один! Подтягивайтесь сюда и берите под контроль окружающую местность.
        - Хуан, что задумал? - Это Паула.
        - Буду ломать им игру, сказал же. Тринадцатый взвод, Кассандра, то же самое. Взять окружающее пространство под контроль и НЕ ВМЕШИВАТЬСЯ. Это не ваш бой, а только мой.
        - Нет! - Голос у Патрисии был уверенный… Внешне. Изнутри он дрожал - понимала, не остановит. - Я как командир опергруппы не могу этого допустить. Стой здесь, мы сами.
        - Чика, иди к чёрту! - Я откинул её руку и двинулся к группе, в которой девушка отчаянно кричала: «Помогите!» и «На помощь!» Ну, вперемешку с «Уберите руки» и «Пожа-а-алуйста!» Кричала естественно, хотелось ей верить - актриса талантливая. - Всем ангелам, НЕ ВМЕШИВАТЬСЯ! Это не ваш бой! - снова повторился я - на всякий.
        - И чего ты его отпустила? - А это голос Паулы. И ответ Кассандры, вселивший в меня уверенность перед боем:
        - Иди к чёрту! Мия, обходишь слева. Роза, ты справа. Маркиза… - А это уже девчонкам.
        Как бы я до этого ни описывал свои приключения на ниве рукопашки, как бы красиво это ни читалось, я дезинформировал вас. Писал правду, но не всю, по заветам третьего герцога Мальборо. Вся правда в том, что я НЕ УМЕЮ драться. Меня этому просто не учили.
        Поставь меня на татами против профессионального спортсмена-восточника - тот меня уделает. Поставь на ринг против боксёра или кик-боксёра - тот меня уделает. Даже не международник, участник престижных соревнований, а просто хороший боец венерианского разлива. Я не выстою, не смогу победить. За счёт сверхскорости продержусь какое-то время, но в итоге меня рано или поздно достанут, и тем быстрее, чем круче уровень противника. Ибо рефлексы вбиваются в подкорку, и на автомате профи действуют отлично без всякого нейронного ускорения. Я как беспомощный котёнок в рукопашке…
        …Кроме ситуаций, когда мне можно УБИВАТЬ. Вот тогда я на коне! Вот тогда я всемогущ!
        Корпусу не нужны спортсмены. Корпусу не нужны рукопашники. Корпусу нужны быстрые и эффективные убийцы, только и всего. Именно этому они учат своих, и именно этому служила гибридная методика, разрабатываемая со мной Нормой. Да, не классическая корпусная, а помесь, но итог этой помеси - не спортивный бокс, а искусство убивать. Быстро и эффективно, за минимальное время.
        Я вломился в ряды артистов без предупреждения, но уже то, что меня встретили, что следили за мной и моей реакцией, говорит о правоте выводов. Подставные. Сразу шесть человек пошли навстречу, развернувшись (до этого стояли спиной), чего в обычной ситуации быть не могло - подонки же «насилуют» девушку, всё их внимание должно быть там. Упасть в ноги, сбить первого. Вскочить, встретить в челюсть второго. Затем «маятник» - насели как-то некрасиво, сразу отовсюду - дать пространство для манёвра. Прыжок, в прыжке схватить одного за голову, упасть вместе с ним. В падении я ударился спиной о траву; шея же противника не выдержала нагрузки и сломалась. Перекат, вскочить, отоварить ещё одного. Удары сухие, размеренные, и самый минимум - ошеломит на пару секунд. За которые податься вперёд и рывком выбить руку из сустава. Ногой удар назад вправо - встретить особо ретивого. Прыжок с вертушкой - отогнал. Следующий. Так, ножик - это уже некрасиво. Вы же артисты мать вашу, а не реальные убийцы! Вот так лучше - теперь доставай свой ножик из своего же горла. Новый удар локтем, отогнать. Снова прыжок, чья-то шея,
снова вместе упасть. Хруст позвонков. Пустота вокруг - видимо до мальчиков дошло, в какие игры они взялись играть. Вид трупов со стеклянными глазами мгновенно отрезвляет. Встать, удар по одному из ошеломлённых придурков - хана твоей челюсти, бро. Сам виноват. Потом спасибо скажешь, что легко отделался. Снова пинок ногой - кого-то снова отогнал… И всё закончилось. Противники, увидев смерть, начали разбегаться, что-то вопя. Что - на сверхвосприятии не понял. Остановился напротив девушки, возвращаясь в реальный мир.
        - Всё в порядке?
        Та стояла с порванным платьем - была открыта правая грудь, и во все глаза ошарашенно смотрела то на меня, то на погибших. На меня, на них. Кинулась к ближайшему:
        - Маркус! Маркус! Ма-а-а… - Вскочила, глаза её стали наполняться слезами и ужасом. - Ты! Ты убил его!
        Я молчал.
        - ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, СУКИН СЫН!!! - а вот теперь ор был искренним! Никакой фальши! Помесь ужаса, отрицания и всепоглощающей ярости.
        Она набросилась на меня, но силы были слишком неравны. Но билась сеньорита остервенело, чтобы ничего себе не сломала пришлось её скрутить. Вывернуть руки, уткнув лицом в землю и уже после спокойно слушать её истерику, переходящую в рыдания. Она пока ещё не осознала гибели знакомых. Поняла, но не осознала. Но знаете, мне было как-то плевать. Мои парни мне гораздо дороже, чем чувства швали и проститутки в самом худшем смысле этого слова.
        - Ни с места! Бросить оружие!
        - Не подходить!
        - Будем стрелять! - раздались крики вокруг. Девочек прибавилось, но в мой бой никто не вмешался. Молодцы.
        - Корпус королевских телохранителей! Убрали оружие или открываем огонь!
        Трель. И ещё одна. Вскрик, мужской. И ещё несколько трелей в разные стороны.
        - Ещё шаг и стреляем на поражение!
        - Опустили оружие! Специальная полиция, опустили оружие и лицом на землю! - баритон, слова произнесены через внешний громкоговоритель скафа. Трель. Я почувствовал, что не просто так, а на поражение. И как подтверждение крик Белоснежки:
        - Убрали оружие мать вашу! Всех здесь положим!
        Поднял голову. Встал. Огляделся. Девочки образовали вокруг меня широкий круг. Все, и взвод Снежки, и Терезы, и мои. Мои были с игольниками, а остальные с «Жалами» и забралами-визорами с системой прицеливания. К ним же с двух сторон, наставив в свою очередь винтовки, подбирались бойцы в лёгких скафах специальной полиции минимум два взвода, то есть не менее двадцати человек.
        - Отставить! Все назад! Повторяю, отставить! Убрать оружие! - А это, наверное, в ком-то из руководителей гвардов проснулся мозг. Крик тоже был по внешке (гварды все были в шлемах) и предназначался не для своих, а для девочек. Свои тебя и по внутренней прекрасно слышат. Гварды отхлынули, впрочем, полностью окружив нас. Один из них остался лежать на земле. Другой чуть в отдалении присел на земле, припав на левую ногу. Первая очередь в конечность, вторая на поражение. Девочки сработали правильно. А вот гварды опять возомнили себя бессмертными. Ну-ну.
        Я поднял руки и обратился к одному из них - понятия не имею, кто он и который тут главный:
        - Департамент безопасности, особый отдел! Не стреляйте! Я предъявлю удостоверение! - Медленно потянулся к карману выдержавшего напряжённый бой пиджака. С недавних пор я полюбил хорошую одежду. Именно за это и полюбил. - А это - королевские телохранители. Парни, лучше опустите оружие, все здесь поляжем.
        Меня минут двадцать пробивали по всевозможным базам. К этому времени к месту стянулось ещё десятков пять бойцов как в скафах, так и просто в форме - подкрепление. Девочки всё также стояли кругом с оружием наизготовку, готовые в любой момент открыть огонь; гварды отошли на двадцать метров, образовав более широкий круг, за пределами которого о чём-то совещались. После подъехала первая скорая, и почти сразу вторая. Девочку врачи осмотрели, что-то вкололи, видимо успокаивающее, после чего гварды её увели. Мы не препятствовали работе врачей, и гвардейцев без оружия в круг впускали. Наконец бойцам пришёл приказ, и они опустили оружие и начали неспешно расходиться.
        Ко мне подошёл тип, выглядящий дюжим качком. Так скорее всего и было, но в скафе его черты просто гипертрофированы. Протянул документы, зло глянул через открытое забрало:
        - Всё в порядке, сеньор СТАЖЁР департамента безопасности. - Подлая усмешка, «видали мы таких стажёров». - Приказано отпустить вас. Всех ВАС. - Косой взгляд на девочек, которые и не думали без приказа убирать оружие. - И я бессилен. Но вам вопрос, сеньор стажёр. Кошмары ночью не будут сниться? - Косой взгляд теперь уже на три лежащих на траве в ожидании экспертов криминалистов, или же работников морга, не знаю, трупа.
        - Почему я должен мучиться кошмарами? - вернул я ему ухмылку.
        - Ну как же, такой юный чинный сеньор… А уже столько кровищи. Кровии НЕВИНОВНЫХ, - выделил он это слово.
        - Не будут, - спокойно покачал я головой. - Знаете почему, сеньор капитан-лейтенант? Потому, что они НЕ невиновные. Я же хочу спросить вас, уважаемый, в ответ. ВАМ кошмары сниться не будут?
        Он зло, но с недоумением усмехнулся.
        - Я? Мне-то они почему должны сниться?
        - Потому, что это ВЫ убили их. - Я окинул ладонью вокруг, место скопления его бойцов. Они отошли, но недалеко. - Вы устроили здесь засаду на добропорядочных граждан Венеры, подданных её величества. Которых скорее всего в чём-то предосудительном подозревали, но против кого у вас не было никаких улик, не то, что доказательств. - При этих словах лицо гвардейца серело на глазах, что было заметно даже через маленькую прорезь от поднятого забрала. То есть я прав. А сеньор силовик, а не опер - колется на раз одной мимикой. - Потому и сделали засаду с подставой, привлекая каких-то «левых» гражданских артистов. И после этого вы называетесь властью?
        Сеньор пыхтел, ой как пыхтел! Дико хотел возразить, наорать, поставить меня на место. Да только сказать ему было нечего.
        - Короче, сеньор «шестёрка», слушайте сюда! - сверкнул я глазами и повысил тон, показывая, что шутки закончились. - Передайте своему куратору, что кабальеро так не поступают. Это против устоявшихся правил. И если они хотят войны без правил - они её получат. Только она им очень не понравится - я тоже умею играть не по правилам.
        Развернулся уходить, но он окликнул:
        - Ты о чём вообще? Какие кураторы?
        Господи, святая простота! Сеньор был искренен и недоумён. Я обернулся и бросил в пол-оборота:
        - А вы пораскиньте мозгами, капитан. Или вас играли прямо в тёмную? Вам сколько лет, и сколько вы в органах, а такой наивный? Не верю.
        Отвернулся и всё же зашагал прочь. М-да, ещё один наивный идеалист. Кураторы есть, но не у него, а у его начальства. Капитана же просто грамотно обработали. Он не опер, он именно из группы захвата, а значит это достаточно легко выполнимо. Как же достали эти идеалисты!

* * *
        - Твою мать, Хуан, САМ!!! Почему твою бога душу ты сделал это САМ!!!
        Тётушка меряла шагами кабинет, прохаживаясь от одного края окна до другого. А окно как раз и было во всю стену. Материлась так, что портовые грузчики обзавидуются, я привожу лишь примерный контекст.
        - Я же говорю, если бы там появились мои парни, они бы их того… Возможно даже порешили бы. Опыт последних стычек со специальной полицией и гвардией показывает, что они отмороженные - сначала стреляют, а потом думают. А тут они ЗНАЛИ, что ловят на живца особо опасных преступников и вряд ли бы церемонились.
        Тётушка выдохлась, прошлась и села в кресло. Устало откинулась на спинку, задрав голову к потолку.
        - Ты понимаешь, что показал свою слабость? Показал, что ЛИЧНО вступаешь в схватку. Что не можешь пройти мимо несправедливости. Тебе хихоньки, а в следующий раз тебя так же возьмут на живца, по накатанной, но возьмут уже ТЕБЯ. И грохнут. И нам, Веласкесам, будет некому предъявлять претензии - те, с кем ты воюешь, останутся не при делах.
        - Понимаю. - Виновато кивнул.
        - А понимаешь, что тебя могли случайно грохнуть? Если не эти… артисты, то специальная полиция - как два пальца о пенобетон.
        - Тётушка, раз я ввязался в это дело - да, представлял. Ты ж не думаешь, что это был импульсивный разовый поступок? Я всё взвесил. Но в той ситуации это было оптимальное решение. Кто знает, что будет дальше, но за сегодняшний день мне не стыдно.
        - Ладно, горе моё. Сиди. - Её палец нажал селектор. - Лейтенант Гуэрра, пусть заходит.
        Через полминуты в кабинет вошёл усталый лейтенант. Небольшие круги под глазами. Конечно, он посвящён во многие тайны этого кабинета и клана Веласкес, а раз так, покоя ему не будет - теперь его стезя пахать как волу. Избранные они в чём-то выигрывают, знают то, что не знают другие, но ими же в первую очередь затыкают все возможные дыры, на которые абы кого не поставишь.
        - Сеньора! Хуан! - поприветствовал лейтенант.
        - Алекс, давай к сути, - устало выдохнула её высочество, указывая на кресло напротив меня.
        Алекс сел. Величественно прокашлялся.
        - Она и не думала запираться. Раскололась сразу. Запела так, что только успевай записывать.
        Да, это артисты. В основном неудачники, кому не удалось пристроиться в хороший театр, или какой-нибудь проект. Колымят на торжествах и свадьбах. Нашли их через агентство. Каким-то образом нескольких отсеяли, остальным предложили не просто шабашку, а большие деньги. Просто огромные. Но с условием дачи после спектакля показаний против тех, кто ринется данную сеньориту «освобождать». Её задачей было написать заявление о сексуальном домогательстве на тех, кто попытается её отбить.
        - Эвон как! - вырвалось у меня. - А ты меня ругала, что троих говнюков порешил. Не зря порешил ведь.
        - Кстати среди тех троих один был её мужем, один - братом, - продолжал Алекс. - Брат тот, кому ты нож в горло воткнул.
        - Если вытащил нож - будь готов, что и тебя им того… - повторил я мысль, ставшую для меня девизом.
        - В принципе дело раскрыто, все выжившие виновники преступления под стражей. - Алекс развёл руками в стороны. - Жду вашего решения, что дальше. Гвардия конечно с ними в сговоре, но доказать сложно, особенно в свете последних событий.
        - Расследования межведомственной комиссии, - пояснила мне её высочество. - Начиная от твоего служебного на них и заканчивая… Впрочем, там ещё ничего не закончено. Короче, они будут покрывать своих до последнего.
        - А гварды, наверняка, спели про «звонок неизвестного, предупредившего о терракте», или что-то в этом духе? - спросил я.
        - Угу. - Алекс кивнул. - А мы не можем их даже допросить толком. Только «поверить на слово». Артисты про гвардию ничего не знают кроме того, что она должна была там быть. Улик нет, хвостов нет.
        - Знаешь, не хочу мараться о дерьмо. - Её высочество противно скривилась. - Они пытались подставить неких абстрактных подданных её величества, собрались лжесвидетельствовать - вот тебе состав преступления. Заведи дело, пусть посидят.
        - Их выпустят в зале суда, дело развалится, - прокомментировал Алекс.
        - А не всё ли равно? Говорю же, не хочу мараться. Вынесут уроки - хорошо. Нет - их проблемы. Мне на них плевать. А девочке, что потеряла брата и мужа, тем более полезно будет посидеть пару месяцев - меньше глупостей совершит.
        - У неё малолетняя дочь на свободе оста… - Алекс сбился. - Да, конечно, ваше высочество. Больше никаких указаний?
        - Нет. Пока свободен.
        Когда Алекс вышел, Алиса покачала головой.
        - Хуан, ты соображаешь, что творить? Сестра с меня спросит за твой поступок. Почему вовремя не вправила мозги. А ещё на меня «наедет» Сирена, а мне очень не хочется схватываться с нею из-за твоей глупости. У нас и так не всё гладко.
        Угу, «не гладко». Мужика они делят и поделить не могут. А тут я даю повод Сирене проехаться по Алисе катком. Сволочь я, согласен.
        - Виноват. Постараюсь исправиться. - А что мне ещё сказать?
        - Постарайся. Если не хочешь, чтобы тебя у меня забрали. Дескать, я плохой куратор.
        - Ещё недавно вы бы с удовольствием меня сбагрили, - поддел я.
        - Иди уж! Умник. - Она про себя выругалась. Я стал ей близок, и даже симпатичен. Сейчас она бы не хотела отдалять меня. Особенно не тогда, когда я начинаю такую «движуху», где она держит пальцы на пульсе, формируя повестку дня целой планеты.
        - Всего хорошего, ваше высочество. - Я встал, поклонился и направился к двери. Домой. К Бэль. Слушать её нотации и истерики, какой я нехороший. Бэль не ангел, ей не понять.
        Хотя и Паула мне мозг тоже изнасилует, пусть и ангел.
        - Чика, - вызвал я её, выйдя на улицу, - так и есть, это была подстава. Крайне топорная и неумелая, но если бы сработала, мы потеряли бы половину личного состава. Возможно на время, а возможно навсегда - это от адвокатов бы зависело.
        - И? - поняла она мою мысль.
        - Вы раскопали, кто этот придурок, назвавшийся Жулио?
        - Обижаешь!
        - Дай задание Светлячку… Или Гюльзар, сама реши, пусть выстрелят в него. Но в последний момент «промахнутся». Снайперы иногда промахиваются.
        - Ты такой добрый! - Её иронию можно было ложкой черпать. - Он подставил тебя, тебя могли убить. Твоих друзей бы «прикрыли» гварды. А ты «промахнулась».
        - Чика, кого и чему научит молчаливый труп? А вот истерящий чудом оставшийся в живых представитель «Розочки», понимающий, что попал с этой подставой и следующий выстрел будет его, напугает остальных командиров «Розочки» так, что те будут в туалет с биноклем ходить. Не переходят ли они где мне дорогу?
        - Логично. Уговорил. У тебя всё нормально? - Появилось тепло в голосе.
        - Да.
        - Тогда я пошла готовить операцию - сегодня его и «пристрелим». - Коварная чисто женская усмешка. - Езжай домой, отдохни. Я предупредила твою кису, что ты на взводе; выдери её в коленно-локтевой - полегчает.
        Рассоединилась. Я же усмехнулся: девчонки!
        Глава 33. Миттельшпиль (часть 3)
        И снова я подбираю Марго у дороги. Конечно же не заставляю сеньориту стоять и ждать на обочине (да такого непотребства элементарно не разрешит её охрана), звоню за шестьдесят секунд, чтобы вышла. Но со стороны смотрится красиво. Есть много мест в Альфе, где вот таким же образом, подъезжая к обочине, покупают услуги стоящих там жриц любви. М-да, пока мне не высказали, нужно подавить улыбку и быть серьёзным. Марго конечно проститутка, но в высоком смысле этого слова; продаёт не секс и не за деньги, а ВСЁ за ВЛАСТЬ. Как впрочем и любая девочка из высшего сословия.
        - Привет. Залезай, - бросил в открытый люк, не утруждаясь торжественным выходом с целованием ручки.
        Сегодня восторга в её глазах было значительно меньше, но вот любопытства… Я ж пообещал, что такой жести с кровякой и костоломством не будет, вот любопытство и играет, не даёт послать меня всё на волшебные буквы алфавита.
        Когда люк закрылся, машина тронулась, а в салоне под потолком загорелась красная лампочка, она улыбнулась и спросила, также посчитав ненужным здороваться:
        - Что сегодня? Куда везёшь? Что будет за экскурсия?
        Я улыбнулся.
        - Могу, конечно, поиграть с тобой, раззадорить твоё любопытство, но не буду. А отвечу-ка лучше на один из твоих прежних вопросов. Какой вопрос ты задала, когда я разделил заказ промышленности твоего отца на три части?
        Она наморщила лобик. Неприятный был тогда момент. Но мы его пережили.
        - Спросила, почему средневековые кольчуги для клуба ты заказываешь второй партией, а складные ростовые щиты и доспехи-трансформеры для уличных беспорядков третьей. Не правильнее было бы наоборот?
        Хорошая память у девочки. Может всё же зря я поставил на её братца, не соизволив с нею познакомиться?
        - Во-от! - назидательно поднял я палец вверх. - Рассказываю. Как ты видишь, - указал рукой на лампочку, - нас постоянно пытаются прослушивать. И подсматривать. Грех этим не воспользоваться. У меня в знакомых есть несколько хороших девочек, работающих на основном месте работы специалистами техотдела корпуса телохранителей королевы. По дружбе они помогли мне организовать дезу для сеньоров, но предупредили, что часто такое делать нельзя, там не дураки сидят на том конце прослушки. Нужно было подгадать и подстроить настоящую, серьёзную дезу.
        Потому я организовал утечку о трёх этапах заказа. Кстати, похваставшись на контрольной прослушке, какая ты дурочка, а в постели - бревно-бревном, не зыркай, так надо было для дела. Просто если всплывёт - знаешь откуда дует ветер. Да не зыркай я сказал! Это для дела, не так ты и плоха.
        - Сволочь. - Из её глаз посыпались молнии, тяжело задышала. Но малышка понимала, что со мной слишком интересно для применения серьёзных санкций. Пока жить буду.
        - Грацияс, - беззаботно бросил я. - Так вот, по моим данным сеньоры совершенно точно знали, что в первой партии будут нательные элементы брони. Для мелких несерьёзных потасовок. Вторая партия, с ростовыми щитами - для серьёзных. И третью нам неспешно сделают для твоего клуба - ты же серьёзно хочешь им заниматься, неправда ли?
        - И? - продолжали гореть интересом её глаза. Я не утолил любопытства, а только раззадорил.
        - Позавчера в Ангаре в Боливаресе, в том самом, в котором было осеннее непотребство с бандюками, мы провели учения по отработке действий в толпе, - посерьёзнел я. - С имитацией щитов и оборудования. Того оборудования, которое поставишь нам ты во «второй партии». Но «проветрили» от жучков помещение… Недостаточно хорошо. Девочки поклялись, так бывает, это естественно. Даже у них бывает, а у них служба серьёзная. Никто не должен ничего заподозрить. А сегодня на очередную репетицию как раз и завезут вторую партию, то есть средневековые доспехи с завода твоего отца. Сечёшь?
        - Не совсем, - покачала Марго головкой, наморщив лоб от мысленных усилий.
        - Зай, на меня позавчера было покушение, слышала? - тяжко вздохнул я.
        - Конечно. Все в Альфе слышали. - Она кивнула. - Ну, кто знает тебя и следит за твоими проделками.
        - Покушались не на меня, на мой личный состав. Просто я, видя ловушку, проигнорировал запрет ангельской стражи и влез в это дело. Ангелы были там и обязаны были не пустить меня, отволочь в сторону по другой дороге, так записано во всех их инструкциях, о чём прекрасно известно сеньорам. Сеньоры не могли предполагать, что жених её королевского высочества лично полезет в драку, когда у него три группы мордоворотов и два взвода ангелов. Не постигается это их умишками, привыкшими к шаблонам.
        Они ОЧЕНЬ хотя лишить меня армии, Марго! - воскликнул я, эмоционально сверкнув глазами. - И не остановятся для этого ни перед чем. По крайней мере ни перед чем приемлемым. Ручаюсь, сегодня гвардия при поддержке сил специальной полиции «освоит» ангар, положив там всех, кого найдёт мордой в пол. Так как планируется наличие кучи улик в виде артефактов для уличных боёв. После того, что произошло третьего дня перед матчем Эстудиантеса и Сан-Педро, руководство зелёный свет им для этого даст, невзирая на работу каких-либо межведомственных комиссий.
        - Ну ты и жук! - покачала Марго головой после долгой задумчивости, впрочем, без особых эмоций. - А на самом деле на моих заводах эти дни будут неспешно, в течение аж двух недель, клепать на самом деле ценное оборудование.
        - Угу. - Я довольно кивнул. - Которому в текущий момент лучше находиться на заводах твоего отца в виде титановых болванок и заготовок. Так безопаснее. Ладно, бери воздушную кукурузу, поехали смотреть красивое кино.
        - Где? Какую кукурузу? - Марго заозиралась. В кинотеатрах «для быдла» она тоже никогда не была. Я тяжело вздохнул, подняв глаза к потолку.
        - Это такое идиоматическое выражение, означающее…
        Боливарес. Интересный район. Интересна его роль в моей жизни. Санчес здесь больше не живут, но многие мои дела тесно переплетаются и с самим районом, и с ангаром, который Паула принудительно взяла под опеку, когда я об этом даже не думал. Сказано женский ум работает иначе, быстрее, чем мужской. Вот и сейчас строение сослужит нам службу, как уже сослужило осенью.
        Сегодня в ангаре будут ребята Марата, но не совсем они. Скажем так, второй или третий составы нациков «Обратной Стороны». Их «детский сад», а не боевые крылья. Причём играем «детский сад» в тёмную - пригласили в ангар для реальной отработки тактики боёв. Инструкторами выступят те, кто находится в первом составе и присутствовал на всех занятиях сеньора с Марса, их уже почти всех выпустили после «Эстудиантеса». Парни знают, что делать и устроят в ангаре нужную «движуху» с маханием мечами и щитами. А чтобы не было утечки, после закрытия ворот ангар хорошо от жучков «проветрили», долбанув ЭМИ-пушкой так, что достало до ближайших жилых домов (кои от складского комплекса достаточно далеко). По моим данным, там кое-где в подъездах погас свет. Ну и собственно личный состав из закрытого «проветренного» ангара пока не нагрянет гвардия никто на улицу выпускать не будет. Сто процентов среди паришек «кроты», но связи у «кротиков» сейчас просто нет.
        - Может не приедут? Может ты… Переиграл сам себя? - Марго устала. Хотя сидим здесь, в противоположном конце района, недалеко от въезда, всего два часа. Девчонка, понятия не имеющая, что такое терпение и ожидание - то ещё счастье. Эх, в карцер бы её! Лучше всего сразу в «двоечку», где можно только стоять, нельзя ни к чему прислоняться, а то получишь ожог. Там выдержке учишься просто на ура.
        - Терпение, чика, - устало зевнул я. - Терпение.
        - Хуан, у вас гости, - заиграла шестая линия. Я подключился.
        - Кто?
        - Твой друг вуду.
        - Пусть проходит.
        - Он с оружием! - В голосе Терезы появились нотки раздражения. Девчонки не могли простить, что полез в ту драку. Случись в ней что со мной - с них бы три шкуры спустили, и хранителями им больше никогда не быть. Спасибо если в службу вербовки не спишут.
        - Пусть идёт, - повторился я. - Но только один, без охраны.
        - Он и так без охраны. - Тереза отключилась. Я же при подходе этой чёрной задницы открыл люк:
        - Здравствуй, дорогой друг! Проходи!
        Шаман влез в салон, сел напротив меня. Так получилось, что рядом с Марго, на которую впрочем не обратил никакого внимания. Ну да, девчонка. Примерно такие же охраняют меня снаружи. А что не накаченная, так внешность обманчива, а ангелы берут совсем не физической силой.
        - Хуан, дружище, - начал ниггер, осмотревшись и собравшись с мыслями, - мой дом - твой дом. - Выговорил. Решился. Что ж, слушаем. - Я понимаю, кому обязан взлёту в своей карьере, которого никогда бы не достиг, если бы не один сукин сын из королевской семейки. - Это он обо мне что ли? Может ему в ухо дать? Ладно, я сегодня добрый, пусть живёт. - Но Хуан, я хочу хотя бы знать, что происходит, когда ты играешь на моей территории! - повысил Шаман тональность.
        - Уверен? - Я загадочно ухмыльнулся.
        - Да. - Ниггер на секунду смутился, но в итоге принял решение.
        - Дорогой друг, - попробовал острастить я, - ты ж понимаешь, что иногда тем крепче спишь, чем меньше знаешь?
        - Дорогой друг, - парировал он, - мне всё равно, что ты вытворяешь за пределами моего района. Но ЗДЕСЬ я должен знать ВСЁ!
        Сказал - отрезал. Что логично. Настоящий «отец народа», вождь вверенной организации, а не временный менеджер. Ладно, раскроем карты, тем более я и не скрываю ничего особо.
        - Давай я тебе покажу, ага? - Я улыбнулся. - По моим данным скоро всё начнётся. Кстати, знакомься, это Маргарита Манзони, дочь Умберто Манзони, главы «Объединённой атомной».
        - У-у-у-у! - изменился в лице ниггер, ощерившись. Выглядело это страшновато, хотя он всего лишь улыбался. - Сеньорита, уважуха! Рад приветствовать такую особу у себя на районе!
        - Хуан, кто это? - членораздельно спросила Марго, пытавшаяся что-то понять из нашей беседы.
        - Ну как тебе сказать… Шаман. Шаман вуду, - представил я собеседника. - Но со мной ты в его присутствии в безопасности.
        Новая щербатая улыбка ниггера. Господи, что ему мешает вставить зубы? Понты, типа так круче?
        Далее мы сидели и трепались «за жизнь». Самой богатой и насыщенной жизнь оказалась у Шамана, он травил сеньорите байки про себя, начиная с десятилетнего возраста, когда украл свою первую пластинку в сто империалов. На которую купил сладостей. Как враждовали банда на банду на районе, мальчишки против мальчишек, и как к ним присматривались, посмеиваясь, настоящие камаррадос, отбиравшие из массы мелкоты для эскадрона самых стойких, сильных или сообразительных. Курьёзы в последующем непростом ремесле бандита. Вроде без кровяки, кишок и смертей, и без них получалось здорово. Марго он очаровал. Но ломать кайф другой стороной бандитской жизни я ему не буду. Романтичная дурочка, пусть такой и остаётся. Не хочется окунать девочку в то дерьмо, что реально нас окружает. Я даже понятия не имею, сколько трупов лично на Шамане, и даю руку на отсечение, девяносто процентов из них никакие не агнцы божьи.
        - Началось, - прервал я милое щебетание разухарившегося ниггера, распушившего перья, и очарованную экзотикой происходящего юную аристократку. - Марго, быстро звони своему юристу, пусть подгребает сюда. Будем наводить кипишь.
        - Наводить что? - наморщила она носик.
        - Адвокату своему звони он сказал! Что непонятного! - Спасибо, Шаман, иногда и от тебя бывает толк.
        - Ага, - кивнула моя работодатель и активировала визор перед глазами.
        Пока Марго набирала, ситуация разворачивалась стремительно. Сразу пять машин специальной полиции встали вокруг ангара, из фургонов посыпались люди в полной лёгкой броне с винтовками. Скорострельными винтовками, которые крошат толпу в фарш за секунды. Затем подтянулись ещё несколько обычных машин золото-голубой раскраски гвардии. Из них посыпались тоже люди в броне, но более лёгких версий, а некоторые были просто в форме. Передовой отряд СП-шников попытался открыть ворота, и когда это не получилось, несколько человек одновременно жахнули по ним из деструктора. Эй, так не честно! Это моя фишка! Деструкторы же нельзя использовать в городе! Кто и когда изменил законы?
        Затем последовала вторая моя фишка - один из бронированных фургонов протаранил частично оплавленные ворота, снеся нафиг их внутрь. После чего в ангар толпой посыпались гвардейцы.
        - Вау! - воскликнул ниггер. - Друг, ты подставляешь своих? Или там бомба и гварды все полетят в чёрную дыру?
        - Если бы! - хмыкнул я. - Нет, смотри, там замес на большее количество ходов.
        Тем временем начали раскладываться и журналисты. Девочки и мальчики срисовали несколько их групп, и гварды их не трогали - то есть журналистское прикрытие акции было обеспечено сеньорами, это не «дикие» крысы пера. Я мысленно аж потёр руки - приятно, когда за тебя делают твою работу. И то, что последовало после, изумило не только меня, Марго, Шамана и оставшуюся снаружи гвардию. Изумлены оказались все, кто увидит эту картину в ближайших выпусках новостей или через трансляции в блогах.
        А именно, как гиганты в средней броне с эмблемами специальной полиции выводят из складского ангара с дымящейся вывороченной створкой… Толпу людей в рыцарских доспехах.
        Доспехов было всего восемь типов. Те, которые было проще всего выточить на станках и собрать в условиях завода. Те, из-за которых начальник производства, куда мы пришли с Марго по указанию её отца, орал матом, не стесняясь, что перед ним дочка хозяина. ТАКИМ они до этого не занимались. Тонкими приборами для термоядов - занимались, но не этой ересью. Но приказ выполнить заказ он получил не от кого-нибудь, а от самого сеньора Умберто. Который, сеньор Умберто, был богом и для него - начальник цеха не настолько крутой топ-менеджер, чтобы быть близко знакомым с самим главой корпорации. У хозяина таких производств несколько десятков, он не обязан знать всех начальников цехов.
        От кольчуг мы отказались. Муторно это, изгибать кольца на современных станках. Можно, но долго. Проще оказались ламелляры, ламинары, и некоторые виды чешуи. Для сборки которых из выточенных сегментов я нанял пару десятков доблестных краснознамённых работников из Срединной Республики Цинии, то бишь Китая. Не зря же я к Лю подходил; ради одних футболок сразу бы к вьетнамцам пошёл.
        Сборка осуществлялась не в подпольном цеху в городе, а на одном из второстепенных складов империи Манзони, тут же в городе, но с поправкой, что это всё-таки территория одного из основателей, и туда гварды точно не ввалятся. И снова вокруг распустили дезу, что собираем доспехи для уличных боёв и акций протеста.
        Господи, какое убожество! Я про доспехи конечно же. Примитив полнейший. Кажется, историки называют такое «гоблинизмом». Тут даже не гоблоидные доспехи; они ВООБЩЕ другие! Доспехи напоминающие только издалека! В клубе, где мы фехтовали с Адриано, за такие засмеют, хотя и там явно не железо, а более лёгкие алюминиевые сплавы были. Я бы даже сказал, вообще не доспехи, а хрень…
        …Но хрень, всё же более похожая на пародию на средневековье, а не на современную оснастку для разгона митингов. Пусть только верхние части доспехов - ноги у всех ребят были «своими», но красивые штампованные шлемы добивали зрителя, что это именно средневековые доспехи, не давая возможности понять двояко.
        - М-мать! - выругался Шаман. Это он от восхищения. - Хуан, дружище, просвери старого ниггера, что за хрень там происходит?!
        - А поехали, узнаем. - Какой же он старый? А Шаман мастак прибедняться. Нажал тангетку, активируя шестую линию. - Марта, трогайте, едем к ангару. Пора.
        Кашляющих ребят выводили из дымящегося ангара и укладывали на пенобетон перед дорогой вдоль его стенки. Дымился ангар и кашляли ребята по одной и той же причине - гварды, не разобравшись, что там происходит, но видя перед собой пару сотен крепких и сильных мужчин, распылили слезоточивый газ. Под крышей купола усердно работала вытяжка, но к ангару близко пока лучше не подходить. Не с дочерью одного из основателей. Мы подождали, пока количество выведенных людей перевалит за сотню, после чего я толкнул Риту в плечо:
        - Давай!
        - Удачи, Марго! - сама себе сказала Ритка, вздохнула и напролом, как огневой эсминец, двинулась к тем, кого мы определили, как старших из силовиков. Я отстал от неё на шаг, а рядом с нами, создавая в толпе клин с зоной безопасности, двинулись её охранники.
        - Кто? Чего? - холодно спросил чел из оцепления, ибо тут за несколько минут собралась уже изрядная толпа человек в сто, причём большая часть снимала происходящее на различные системы и носители. Не только журнашлюхам, прикормленным блогерам тоже «слили», что тут ожидается что-то интересное. Ну и некое количество местных (в основном местных бомжей) затесалось - этим всё интересно, а терять нечего.
        Гвардеец напрягся. Охрана Марго внушала. Да, без скорострельных винтовок, но, блин, игольники в кобурах и наплечниках ни с чем не спутаешь! Да и меня кажись узнал - после того расстрела я в гвардии известная личность.
        - Маргарита Манзони. - Обожаю аристо. Всего восемнадцать, но произнесла с таким презрением, какое бывает только у тех, кого этому (презрению) учат с детства. Я так не смогу. Не ненависть, не неприязнь, а именно презрение высшего существа к низшему, посмевшему заступить дорогу его высоких планов. - БЫСТРО пропусти к вашему командиру!
        Страж потерял хладнокровие и даже вспотел, и что, что он был в доспехе и кроме его лица из под открытого щитка забрала не было ничего видно. Начал торг, но с обороняющихся позиций. Тогда как Ритка всё повышала и повышала тональность, и под конец ревела, как гарпия. Так ревела, что старший, командир операции, и без того обескураженный происходящим (средневековые доспехи, щиты и мечи вместо профессиональных бойцов, калечащих спецсредствами «мирных» футбольных фанатов) подошёл к ней.
        Тут Марго понесло. Кары небесные. Угроза всеми семью кругами ада.
        -..ЭТО! МОЙ! КЛУБ!!! Мой первый бизнес! Вы что творите?!!
        - …Засужу вас всех! Вы больше никогда даже подумать не сможете, чтоб работать в органах! Вы вообще от Альфы за парсек держаться будете!..
        Через двадцать минут пререканий подъехал её юрист. И мой в какой-то мере тоже. Вокруг Марго, успокаивая её, вертелось уже три шишки из гвардии, но они пока ещё не поняли всю трагичность происходящего. Пока перед ними была всего лишь малолетка. Истеричная, эмоциональная, пусть и дочь хорошего человека со светлым лицом, но всего лишь девочка, а с девочкой договориться сложно (истеричка же), но можно. На меня обратили внимания, но не особо - был другой фокус линзы, более важный и яркий. Я был вскользь представлен как генеральный директор, а она - как владелец клуба, члены которого сегодня занялись первой в истории клуба разминкой. Мы кстати ехали сюда чтоб полюбоваться на новенькие доспехи. Но юрист на то и юрист - никаких эмоций и повышения тональности. Он в течение пяти минут, тихо и вкрадчиво, объяснил стражам порядка, что им в ближайшее время придётся собирать слово «счастье» из букв «П», «Ж», «О» и «А».
        Через полчаса, видя, что совсем никому более не интересен, я сделал несколько шажков назад, намереваясь свалить. А что тут делать, Ритка при деле, юрист тоже; парней уже начали отпускать, и там тоже справятся без меня. Тотально парней всех проверяли, регистрировали в базе данных, но без весомых аргументов, что предъявить противозаконного, в присутствии разъярённой гарпии из семьи первой десятки и её юриста, гвардейцы решили не нарываться и отпустили всех сразу, хотя по закону могут запаковать аж на трое суток просто так, для профилактики. Двоих всё же увели с собой, предварительно заставив снять чешуйчатый доспех (не смейтесь, пусть будет чешуйчатый, хотя с настоящим чешуйчатым в нём не так много общего). Оказалось, всплыли старые грешки в Секторе. То ли мелкие кражи в прошлом, то ли хулиганство. Их с хоть и забрали, но позже, ближе к вечеру, всё же отпустили. Разберутся, я и не думал, что среди наци Мартына все святые.
        - Эгей, а как же я? Забываешь старого друга? - услышал я голос Шамана. Тот стоял здесь же, где мы его и оставили и наслаждался зрелищем.
        - Нет. - Я остановился, перевёл дух и покачал головой. - Гварды ворота снесли, а там внутри оборудование будет. И доспехи эти грёбанные. Марго реально будет заниматься клубом, ей пригодятся. Поставь ребят, чтоб сволоту всякую отгоняли? А завтра я пришлю людей починить ворота. Сегодня не получится. - Кивнул в сторону оцепления. Кстати, за полчаса народу прибавилось: зрителей было уже человек двести. В основном как понял местные, с этого района, зашли на огонёк, видя, что что-то происходит.
        - Нет проблем. - Шаман ткнул кулаком мне в плечо. Это в ниггерской диаспоре знак приветствия и уважения если что. - Чувак, с тобой интересно! Заходи ещё!
        - Обязательно. - Я обворожительно улыбнулся. Конечно зайду. Не зря мы этот ангар держим и охраняем. Теперь точно знаю, пригодится.
        - И девочек приводи… - Щербатая улыбка. - Только не этих. - Украдкой кивок в сторону приближающейся ко мне Марты и двух её напарниц.
        - Какие будут, - развёл я руками.

* * *
        «Фантазии пьяного престидижитатора». Наша вторая база. Мы не «отжимали» её у Этьена; его группа камрадов по-прежнему «крышует» сие милое заведение. Не покушались и на святое - на заработки девочек. Бесплатно их услугами никто из наших парней не пользовался, а я точно знаю, что почти все из ребят тут хоть раз, но оставались. Даже убеждённые женатики. И за еду мы исправно платили, которую потребляли на таких вот «капустниках». Впрочем, основной статьёй расходов была не еда, а вино, оно тут недешевое; еда как раз стоила сущие центаво. Даже «живые» фрукты мадам продавала без сверхнаценки. Но вот за аренду помещения не платили, вваливаясь в отдельный освинцованный кабинет в любое время дня и ночи, когда нам заблагорассудится. И кроме Берлоги это было единственное доступное нам место в Альфе, полностью защищённое от любых видов прослушки (есть ещё «Корона», но насчёт неё я не уверен на сто процентов).
        Нас мог, наверное, прослушивать сам Этьен. Но если он это и делал, то «налево» пока что информацию не «толкал», а значит уважать его стоит. Нам он не мешал, что борзеем не высказывал, и я посчитал, что стоит продолжать в том же духе, не поднимая вслух эту тему и не закрепляя в виде каких-либо договорённостей.
        Этьена я первым делом пробил по всем доступным базам, как только смог до них добраться. Оказался обычный чел, если применять термин «обычный» к ветерану пяти горячих точек. Хороший послужной список мест, где побывал. Три боевые награды. Два ранения. Возглавляет не просто отряд охранников какого-то заштатного объекта наших аристократов на Земле, а командир группы… Нет, слово «спецназ» тут неуместно. Скажем, они занимаются не банальной охраной периметров промзон, а рейдами вглубь территорий потенциального (и не очень потенциального) противника, «наказывая» его за плохое поведение, либо предвосхищая превентивным рейдом оное плохое поведение. «Специалисты по связям с враждебной общественностью». И Капуста последние два года тоже из них, из «специалистов». Наверное, слову таких ребят можно верить, честь среди своих для них не пустой звук.
        Сегодня мы собрались в одной из освинцованных комнат в расширенном составе. Присутствовали Майк, Солёный и Дайсон как добытчики информации, сам Дайсон при этом был руководителем исторического направления нашего непростого боевого движения. Его правая рука - Беатрис; девочка «въезжает» в историю и политику, ей полезно. Пусть смотрит и слушает, вникает и развивается, работы «в поле» я ей всё равно не дам. Разумеется, Паула - без неё теперь никуда. Я никому этого не подсказывал, само так получилось, но все, даже сам Капуста, свято уверены, что именно она - глава «Цитадели», которая пытается убедить всех, что главный тут я. Ей, племяннице королевы, да ещё имперке (не местной), и поручили это непростое задание - а кому ж ещё? Я же - её подпорка, её «хороший человек», её мужчина, на которого она, как нормальная женщина, оперлась в трудный момент. Я конечно круче её в плане потрепать языком и с кем-то о чём-то договориться, но все уверены, что отчёт перед королевой держит она, а значит она лидер, хоть я и самый громкий в команде. Не буду разочаровывать.
        Конечно присутствовал и сам Лёха Капуста, наш главный герой, и его пока ещё зам Макс, полурусский Сектора, полумарсианин. Кажется, выбор хороший, парень толковый, хоть и не настолько харизматичный, как сам Капуста. Впрочем, это наверное и к лучшему. В армии должны быть командиры, а не пассионарии. Естественно, Тимур - наш координатор в общении с марсианской диаспорой. И гостем сегодняшнего заседания стал Марат, лидер венерианских наци Обратной Стороны (лидер «снизу», Мартын тоже лидер, но «сверху»). Командир одного из боевых крыльев, представляющий других командиров боевых крыльев. Нам сейчас не нужна политика; нам нужен контакт именно с теми, кто «на земле». Такими, как он. Без сотрудничества с ними ничего не получится.
        - …Таким образом, - закончил вступительную часть доклада Солёный, - несмотря на то, что информации и высказываний в адрес Сектора и его жителей, найдено море, тех, от акции против кого будет выть вся планета, только четыре человека.
        - Только четыре? - недоверчиво спросила, подняв руку Паула.
        - Да. Те, от акций против которого половина планеты зайдётся в радостном экстазе, половина - в возмущённом. Остальные не дотягивают. Давать по лицам?
        - Давай, - кивнула Паула.
        - Первый - сенатор Васкес, республиканская партия. - На визоре за его спиной, во всю противоположную стену, появилось изображение мордатого лысеющего хмыря лет пятидесяти с солидным вторым подбородком. Этого упыря я знал, видел и слышал некоторые его высказывания. Пальцы мои непроизвольно сжались.
        - Яркий лоббист всего в Сенате, что направлено против Сектора и ущемление прав его жителей, - продолжил Солёный. Возглавляет…
        Далее шла краткая биография, после чего мы смотрели и слушали сделанную парнями небольшую, минут на пять, выжимку из крылатых фраз потенциальной цели, произнесённых перед камерами на всю планету. В которых он обзывал русских, причём не всегда только венерианских, но и Земных, тупым быдлом, никчёмными людишками, а в двух коротких выступлениях призывал покончить с равноправием и превратить их в тех, кем они и являются. В рабов то есть. Слуг. Или вышвырнуть всех с планеты на Большую Родину.
        - Хуан, я не интересовалась этой темой, - произнесла хмурящаяся Паула, которой было не по себе, - но мне кажется, если бы на Земле, в Империи, член парламента произнёс подобное в адрес любого из населяющих нашу страну народов, ему было бы не жить. Свои бы «замочили». Дальше трибуны в пивной в своём районе ему бы ничего в жизни не светило.
        Что ей на такое сказать? Я лишь развёл руками. Да, в Империи за подобными выходками следят. Там есть свои люди второго сорта - африканские ниггеры, жители колоний. Но это именно жители КОЛОНИЙ, у них изначально нет равноправия с жителями континента. Их самих на континент пускают очень ограничено - не фиг, и в Африке места много. Любой же «косяк» политика против любого из народов собственно Империи… И дело до гражданской войны может дойти. Император, да и власть и элита в целом, внимательно за этим следят. Потому, что сегодня, например, ты обидишь гайанцев, сравнив их разрез глаз со средним по континенту, завтра поднимешь тему цвета кожи ямайцев или других антильцев, а послезавтра Бразилия вспомнит, что говорит на португальском, ей не очень хочется жить в стране с испанским в качестве государственного, в очередной раз вспыхнет Техас, территория с самой непростой в Империи судьбой, а после из-за старых дрязг сцепятся Колумбия с Венесуэлой. Гражданская война, разобщение, истощение и развал государства. Никому из элит такого счастья не надо. Даже жители Техаса, которых в народе именуют не иначе, как
гринго, со всем присущим этому слову презрением, ЛЮДИ, равные остальным континентальным амигос, и шутки-шутками, но за всерьёз брошенное оскорбление можно серьёзно схлопотать неприятности.
        …А у нас вот так, никого не стесняясь, перед камерами, на всю страну, можно поносить треть населения планеты, и тебе за это ничего не будет.
        - Второй - тоже сенатор, - продолжал Солёный. - Хуан, не смейся, но это твой старый знакомый Домингес де Арагуайя.
        Рядом с мордатым появился тип, которого я почему-то ненавидел, хотя лично мне он ничего плохого не сделал. Он в принципе не сделал ничего эдакого - что сенаторы выполняют не совсем порядочные виды работ для спонсоров для меня не новая галактика. Сеньор де Арагуайя никого самолично не убил, не посадил безвинно за решетку… Дочку вот порядочную вырастил - ни тебе наркотиков, ни воровства в супермаркете «ради прикола», ни других развлечений золотых деток. Коробило, когда отдавал приказ пытать такую. Но вот не любил я его и всё тут.
        Далее ребята запустили ряд с подборкой крылатых фраз этого сенатора. Ряд впечатлял. Паула же хмурилась всё больше и больше.
        - Надо было его самого пытать, - произнесла она, когда ряд закончился и мы все какое-то время молчали, переваривая. - Причём от лица Веласкесов, королевского клана. За то, что сеет межнациональную рознь.
        - Кто ж тебе позволит! - хмыкнул Капуста.
        - Вот то-то и оно, - зло воскликнула она. - То, что не позволяют, говорит о болезни вашего общества. И вашей элиты. Я в ближайшее время поговорю с тётушкой, напрошусь в гости. Мне можно говорить многие вещи, которые нельзя другим, я ж не местная. Может она прислушается?
        - Она тебя услышит, - ответил я. - Но сделать ничего не сделает. Разве что прикажет бывшему мужу дать тебе больше денег, чтобы ты сама решала эту проблему.
        Помолчали.
        - Сеньоры, внимание! - решил внести я лепту, пока моральный дух личного состава не упал ниже плинтуса. - Мы все именно этим вопросом, равноправием Секторов, и занимаемся. Давайте не рефлексировать? Беатрис, ты-то чего сидишь, лица нет?
        Беатрис подняла от столешницы напряжённый взгляд.
        - Ты - коренная амигос, - рпродолжал я. - Выросла тут, в Альфе. У тебя иммунитет должен быть. Или сенатор сказал что-то, чего ты не знала?
        - Знала, - задумчиво покачала головой Беатрис. - Просто пока жила тут, всё это слышала, но… Как-то не вслушивалась. Не придавала словам значения. Никто не придавал. Но ведь на самом деле это… Неправильно! Это же бомба! И она в любой момент взорвётся.
        Беатрис действительно сидела сама не своя, и моя задача подтолкнуть её развитие в нужном направлении. Девочка учится, начинает понимать вещи, которые в её возрасте мало кому доступно понять, и это здОрово. Может удастся вырастить из неё со временем какого-нибудь аналитика для хорошей конторы? На ниве модерации сайта она уже отличилась - её там считают мегерой, а кое-кто в сердцах грозился найти её и побить. То есть воспринимается она как минимум тёткой с институтским образованием, которая «рубит» в политике и истории, имеет за плечами опыт участия в политических акциях и баталиях, и которая по жизни стерва, не стесняется обижать хороших людей, не давая им трибуны. Знали бы, что «жестит» их обычная школьница выпускного класса!
        - Третий - бывший генерал-губернатор Сектора, - продолжил Солёный. На визоре первым в нижнем ряду появился вид ещё одной известной на всю планету личности. - Причём, - продолжал Солёный, - нюанс. Пока был на службе, а это, без малого двадцать лет, не позволял себе болтать лишнего. Но вот выйдя на пенсию, как понесло. Хавальник не закрывается, и из него льются такие помои, что даже мне, а я тоже коренной латинос, становилось, когда делал подборку, не по себе.
        Ряд с подборкой высказываний сеньора генерала был более… Эмоционален. Ему в отличие от политиков хотелось сопереживать и верить. Есть такой тип людей - харизматичные сукины дети. Военный, закончил службу в хорошем звании. Гражданская служба. Почти сразу генерал-губернаторство (королева Катарина военных любила и быстро продвигала). Два десятка лет у руля Обратной Стороны. Генерал-губернатор не то, чтобы «рулит», это скорее дубинка над Сетором. А заодно глаза и уши Веласкесов и властной верхушки, их доверенный человек. Он не решает вопросы экономики, бюджетов, разных проектов развития, но ему подчиняются все силовики, он под предлогом национальной безопасности суёт нос в любые сферы жизни колоний, в банковскую сферу, в сферу связи и коммуникаций… И может серьёзно локально осложнить жизнь тем, кто ему не нравится. Ограничение у него только одно - это стопроцентный человек королевы, и она может отправить его в отставку росчерком пера. А две последние королевы у нас не то, чтобы заигрывали с Обратной Стороной, но всячески демонстрировали симпатии (в сравнении с остальной аристократией планеты), и им не
нужно было, чтобы на этой должности сидел ненавистный хмырь-русофоб.
        - М-да, как меняются люди! - произнёс Капуста, предвкушающе рассматривая седовласого старикашку, брызжущего слюной на какой-то передаче, политическом ток-шоу для тех, у кого нет своих мозгов. - Я его помню. Я маленький был, когда он губером у нас… - Капуста судя по напряжению на лице про себя грязно выругался. - Мама хвалила его. Все хвалили. Ждали, что вот-вот интеграция начнётся и всем права дадут.
        - Размечтались! - фыркнул Марат. Фырчал он не на Лёху - наоборот, разделял его эмоции.
        - Было дело, согласился и Макс. - Сейчас губер не лучше, просто честнее. Не любит сектор открыто, пусть и не жестит особо. А эта падла…
        Я вспомнил избиение нацгадами Карена, на вокзале в Самаре, когда шли на поезд, после радиоконцерта. Пальцы вновь сжались, а костяшки побелели. И это они называют «не жестит». Нет, у этой страны всего два пути - или вместе к звёздам, или вместе в пропасть. Причём сейчас дело идёт к пропасти, это лишь вопрос времени. Я ОБЯЗАН что-то сделать, чтобы спасти страну. Пафосно звучит, но, блин, больше же никто ничего не делает, одна имитация!
        - Четвёртый - самый малозаметный на фоне предыдущих троих мастодонтов политики, но на мой взгляд… - Солёный замялся, подбирая слова. - Короче, на мой взгляд он самый опасный из четырёх. Потому, что не политик, а историк. Профессор кафедры истории Венерианского государственного университета. Предыдущие трое искренни и эмоциональны, и обладают достаточным статусом, чтобы греметь на всю страну, но они любители. Они лишь своё мнение выражают. Твоё мнение может совпадать с их, может нет, ибо это всего лишь мнение. А эта сука подводит теоретическую базу. Хуан, я, если честно, не слишком компетентен, не могу дать оценку многим его словам, потому это самая длинная подборка. Я просто не знаю, где там «наезды», а где правда.
        Я махнул - запускай. Солёный сел, намереваясь посмотреть ряд вместе со всеми. Паула его окликнула:
        - Насколько большая у него аудитория?
        - Меньше, чем у предыдущих, - обернулся взломщик. - Но он работает на тех, кто думает, а не на тупых быдлян. Его часто приглашают на политические шоу в качестве эксперта. Так эта сука аргументами всех за пояс затыкает. Поорать на него на шоу можно, а вот убедить всех, что он не прав…
        - Смотрим! - оборвал я.
        Действительно, профессор истории, чувствовалась хватка. Аргументы излагал - соловей его песне обзавидуется. Его ролик смотрели минут двадцать, после чего все дружно долго молчали, а Марат не сдержался и закурил, хотя вытяжка на время совещания заблокирована, а встроенный фильтр с никотином не справится.
        - Хуан, можно спрошу? - подняла руку Беатрис. - Поясни по его словам. У вас на сайте часто такие вопросы задают. В комментариях холивары начинаются в тысячи записей. Я… Мы с Серёжей просто не знаем, как реагировать и трём только тех, кто срывается на оскорбления. Мы не понимаем, что правда, что нет.
        - Марат, дай и мне подымить? - попросил я коллегу-союзника. - Парни, включите пока вентиляцию. Пока буду говорить общеизвестные вещи, можно отключить подавители. Планы обсудим позже.
        По кивку Паулы, Майк с проводного пульта управления комнатой включил зажужжавший под потолком вентилятор, а красная лампочка погасла, показывая, что мы больше не защищены от прослушивания. Марат подкурил сигарету, передал мне; я глубоко-глубоко затянулся. Полегчало.
        - Беатрис, парни, скажу так. ВСЁ, что говорит этот человек - правда. Русские - действительно нация рабов.
        Парни молчали, не возражали, но поотворачивались - никто не хотел на меня смотреть. - Проблема в том, - продолжил я, - что эта сука выдирает факты из контекста. Каждый по отдельности является правдой, но все вместе эти факты несут совсем иной смысл.
        Тишина.
        - Ну вот например есть такой старый анекдот про президентов двух стран. Молодого и старого. В знак примирения между государствами, а у них какие-то тёрки были, решили президенты провести спортивный забег, кто быстрее. Политика, спорт, мир, жвачка - всё такое. Побежали. Первым, конечно, пришёл к финишу молодой президент. Пожилой, конечно, вторым.
        Как на это отреагировали СМИ. В стране первого написали: «Наш президент прибежал ПЕРВЫМ, а соперник ПОСЛЕДНИМ». Как на это отреагировали СМИ в государстве второго? «Наш президент пришёл к финишу ВТОРЫМ, а соперник ПРЕДПОСЛЕДНИМ».
        И там и там обе СМИ правы. Но вот факты передёрнуты. Понимаете?
        Все продолжали молчать. Не очень хорошо у ребят с теоретической подготовкой. И проблема эта системная - теоретической подготовки, то бишь правильной, нормальной, а не ангажированной истории, у нас не учат даже тех, кто как бы должен бороться с системой. Вот Марат, например, тоже харизматичный, пассионарный… Генерал… В смысле как тот генерал. Ему поверят на слово, он «купит» тебя своими мощным эмоциями. Но вот убеждать аргументами, как профессор, ни он, ни кто-либо из его когорты, не сможет. А значит на меня и «Цитадель», и на «Крылья ветра», наваливается новый гигантский фронт работ. И я понятия не имею, как к нему подступиться, ибо сам не историк и материалом владею так себе, и совершенно не имею опыта социальной инженерии. Не умею «продавать» демосу «правильные» мысли.
        Я снова глубоко затянулся. Продолжил:
        - Славяне жили в лесах. В суровой климатической полосе. Где летом не особо жарко, зимой же - очень снежно и холодно. В Греции, Италии, Испании, на Востоке строились и рушились империи, писались поэмы, возводились дворцы и храмы, а славяне боролись с природой за выживание. Огнём сводили леса, чтобы вырастить плохинькое зерно, и любой неурожай означал голод. Им некогда было писать поэмы и не из чего строить дворцы и храмы. Да и незачем. Леса - потому, что на равнине, где климат лучше и урожаи богаче, свирепствовали кочевники. Которым требовались рабы. Но которые не любили шастать среди массива деревьев в холодном климате. Леса - их крепость, хоть и тормоз. Вот они и прятались по лесам, живя маленькими-маленькими группками на огромной территории. Огромной потому, что во-первых земля много в одном месте не прокормит, а во-вторых, большое поселение легко найти и напасть на него. И увести жителей в рабство.
        С одной стороны это хорошо - леса укрывают, легко спрятаться. Но с другой - и сильного государства, которое даст отпор кочевникам, так не построишь. Некому строить, некому воевать, кочевники всё равно сильнее и побьют любую крепость. Только леса.
        Вот и повелось так СТОЛЕТИЯМИ. Полторы тысячи лет точно, а скорее больше. Славяне прятались в лесах, кочевники и другие разбойники нападали. Кто не успел спрятаться - на невольничий рынок. Этот хмырь правильно сказал, древнее европейское слово «слэйв», раб, произошло от слова «слав», «славянин», как нарицательное. Только не потому, что славяне - нация природных рабов. А потому, что обстоятельства так сложились.
        - А потом? Про метро? - продолжала хмуриться Беатрис.
        Я усмехнулся и снова затянулся.
        - Сеньор профессор забыл напомнить аудитории о крепостном праве в нашей родной Испании. Вначале было рабовладение, потом и крепостное право. Испания, Франция, Италия, все остальные территории, культурными наследниками которых, так уж получилось, мы являемся. Это была полнейшая жесть - крепостное право в Западной Европе. Я как-то на приёме у Манзони сказку рассказывал, что сеньор того времени мог всё. Так вот, он действительно мог ВСЁ. Даже больше, чем я рассказывал.
        А теперь снова о климате и природе. В Европе, ВСЕЙ Европе, она же маленькая, тепло. Море, тёплое течение, все дела. И урожайность там высокая, повыше, чем в лесах у славов. И когда подтянулся уровень техники, и начал играть красками будущий капитализм, выяснилось, что такое количество зависимых людей, за которых сеньор должен отвечать и которых, случись голодный год, кормить, просто не нужно. На фиг. Пусть сами себя кормят. И крепостных начали массово освобождать. Не сказать, что им сразу стало жить лучше - не для того освобождали. Погибло от освобождения до чёрта народу. Но дальше дело устаканилось. И те, кто выжил, стали свободными, а это много значит. Просто так сложилось, климат, плюс урожайность, плюс достижения техники и науки… Так был ВЫГОДНЕЕ.
        А на Востоке Европы тем временем потомки славов только-только смогли собрать государство в одно целое. А напомню, землица там родила мало, и не каждый год в достатке. А воевать надо уже - здесь и сейчас. Иначе придут плохие парни и угонят тебя в рабство - они никогда не прекращали ходить за живым товаром. Века до девятнадцатого шастали. А как кормить армию, даже если ты её смог собрать? Пространства огромные, крестьяне могут просто взять и уйти куда-нибудь, где полегче, где «на армию» у них меньше забирают. Что в этой ситуации делать правительству? Без крестьян на земле у тебя не будет войска, и самого тебя, а крестьяне свободны, а потому излишне мобильны.
        - Закрепощать, - тяжело вздохнул Марат.
        - Вот! - поднял я вверх палец. - На Западе от крепостного права уже отходили. Жестокого и сурового, даже более сурового, чем было на Востоке. Но на Востоке оно в это время только начиналось. Климат…
        Я в тишине докурил сигарету.
        - Эта сука права, крестьян в России освободили от рабства в тот год, когда под Лондоном поехал первый подземный электрический поезд. Да и освободили так, что кажется, лучше и не освобождать было. Не так освобождают. Но это не показатель того, что русские обожают тоталитарную тиранию и исторически обладают рабской психологией. Это означало лишь то, что такие предпосылки для хода истории дала природа, а русская аристократия вовсю пользовалась этим в своих целях. Жировала сама лично, плевав на народ и развитие страны. Блин, как будто латиноамериканская аристократия другая, и годы владычества Estados Unidos никого ничему не научили! - вспылил я. - Латинская Америка «соскочила», став свободной, только потому, что в Estados Unidos началась жопа и гражданская война. А другие мировые лидеры были слишком далеко. Тамт было то же самое - замкнутый круг, из которого хрен вырвешься. Ра-абская психология! - Захотелось зло сплюнуть, но мы были в помещении. - За что, кстати, тогдашние аристократы России поплатилась, своими руками создав первую в мире социалистическую революцию. Доведя народ до оной. Нигде не
довели, а там довели.
        - Но и тут сеньор вновь неправ, - продолжил я. - Русские не деструктивная нация, которая либо терпит тотальный гнёт, либо бессмысленно всё вокруг разрушает, то есть априори опасны для Венеры… Да и вообще любого окружающего народа. Та революция это тоже результат комплекса факторов. И главный - аристо реально вели себя так, что их резали с упоением, остервенением. Но - целенаправленно, совсем не бессмысленно. Заслужили. А далее отчего-то сеньор забыл, что в России после той революции взлетела и наука, и искусство, и промышленность. Русские никакие не забитые рабы, которые ни на что не способны.
        Меня слушали, и лица ребят светлели. Сегодня я стал маленьким лучиком света в океане их собственной тьмы. Они ждут, что я смогу зажечь Форосский маяк во тьме античной безграмотности и лжи. Ребят, баять вам это одно. А что делать со всем этим дерьмом глобально?
        - А ещё сеньор перевернул факты про все следующие войны, - продолжил я. - Россия не главный враг и оккупант Европы и мира. Россия в ту войну, о которой он живописно рассказывал, ничего про неё толком не зная, Европу освобождала. Кстати от нацизма и фашизма, которым наша страна сейчас больна и против которых мы с вами боремся. И всю последующую историю она всего лишь собирала СВОИ земли, которые у неё отняли, развалив страну, а ни в коем случае не угнетала свободные народы, «экспансией и расширением лишая их права на свободу воли». А то, что он предъявил, что Россия обскакала Империю, первой создав на ней свою колонию, что это самое страшное её преступление… - Я брезгливо скривился. - Он просто не учёл, что ту войну, при королеве Оливии, могли выиграть и не мы. И тогда все здесь говорили бы на русском, и ошибкой и преступлением бы называли попытки имперцев обосноваться на планете, уведя Венеру из под носа Матушки-России.
        - Ты лучше скажи, как с ним бороться? - задала главный для меня вопрос Беатрис. Ибо только на него у меня не было ответа. - У меня не хватает знаний. Не хватает квалификации. На форумах ТАКОЕ пишут, а я даже оценить не могу, только… - Вздох.
        - У меня тоже, - виновато кивнул Дайсон и развёл руками. - Баним только за личные оскорбления. А этого недостаточно.
        Я потушил сигарету в стоящей на столе пепельнице.
        - Не знаю. - Покачал головой. - Правдой. Полемикой. Но где развернуть её и как…
        - Майк, закрывай комнату, - скомандовал Лёха. Через мгновение вентилятор прекратил жужжание. - Мотор! - Визор погас. Парни отключили - они теперь знают, что означает это коварное слово. Через полминуты под потолком вновь зажглась красная лампочка.
        - В общем так, детки, - произнёс Капуста. - Я вижу, что самая «вкусная» цель нам не по зубам. Даже Хуану с его подвешенным языком и знанием истории «не для всех». С профессором бороться надо, но я его не потяну, а если мы его немножечко побьём - превратим его, правдоруба о проклятых ужасных русских, в национального героя Венеры. Кто не согласен?
        Несогласных не было.
        - А значит выбираем из первых трёх кандидатур. Какие у кого мысли по первым кандидатам? Хуан, кто лучше, генерал или сенаторы?
        Паула подняла руку.
        - Лёш, давай не будем спешить? - Сделала выразительные глаза. - Мы обозначили круг из троих потенциальных целей. Все «вкусные». Давай присмотримся?
        - Некогда ждать, - возразил сидящий рядом с Лёхой Макс. - Мы уже играем то, что Хуан называет словом Миттельшпиль. А к Эндшпилю нужно будет… Уже сделать это. В том и смысл. События уже несутся вскачь, а после итоговой бойни фанатов просто сорвутся на релятивистскую скорость.
        - Нам надо продумать три плана, - подал голос Марат. - Прошу прощения, что говорю «нам», но раз я здесь…
        - Ничего, Марат. Раз ты здесь - можешь считать себя участником заговора, - похлопал ему по плечу Тимур.
        - Нам надо разработать три плана по всем троим кандидатам, - продолжил Марат. - А далее спокойно выбирать, кто больше подойдёт на момент между Миттельшпилем и Эндшпилем. Чтобы не терять времени потом.
        - Мудро! - хмыкнул я. - Всё гениальное просто, а простое гениально.
        - Давай без иронии! - осадила меня Паула. - Майк, сможете сделать более глубокую подборку сразу по всем трём кандидатам?
        - Постараемся, - обтекаемо ответил взломщик.
        - Тогда голосуем? - Это Лёха. - Кто за этих трёх упырей?
        - Я за! - поднял я руку. - Мне все трое нравятся. Симпатяжки! - Плотоядно облизнулся.
        - Я тоже, - поддержала Паула. - Есть кто против?
        - Мне Домингес не нравится, - покачал головой молчавший до этого Тимур. - Невыразительный какой-то. Да и… Пересекались с ним уже. Может не будем его трогать, вычеркнем? Второй сенатор ничем не хуже.
        - Кто ещё против Домингеса? - продолжила опрос Паула. - Никто? Тогда работаем по всем троим. Мальчики? - Взломщики закивали. - Тима, когда будем принимать решение, твоё мнение учтём.
        Тимур согласно кивнул. Паула похлопала в ладоши:
        - Всё, сеньоры заговорщики, заседание окончено! Собираем манатки и валим, у кого какие дела. Майк, отключай изоляцию.

* * *
        Мои дела как обычно были связаны с женским полом. И по недавно заведённой традиции я снова сажал сеньору в собственную машину.
        - Как шлюха какая-то! - пожаловалась Инесс, рассаживаясь на противоположном от меня диване машины, когда люк встал на место. - Прям молодость вспомнила.
        - Ты в молодости снималась у дороги? - усмехнулся я. Забавно узнавать некоторые подробности о жизни… Партнёров.
        - Эх, юноша, чем я только не занималась! - Инесс издала тоскливый вздох, но судя по предательски проступающей улыбке, то воспоминание ей было по душе. - Это было одно из первых моих журналистских расследований. Хорошего репортажа тогда так и не получилось, но пердолили меня ту неделю знатно, иногда и сейчас с ностальгией вспоминаю. И ещё и несколько тысяч империалов накопилось, но это уже бонус, вишенка на торте.
        - Совсем с мужиками туго? - усмехнулся я. Ответом стал вздох куда более тяжёлый, тоскливый и искренний.
        - А они вообще есть, эти мужики? - Помолчала, подумала и добавила: - Вон, даже ты меня не хочешь. Я старалась, вся из себя, месячную зарплату на косметику осенью извела, и… Э-эх! - Очередной вздох. - Кстати, не передумал?
        Я уверенно покачал головой.
        - С партнёрами и друзьями не спят. С друзьями всё сложнее, но вот с партнёрами - святое. А если ты будешь со временем моим пресс-секретарём… Если у меня получится то, что должно получиться… Нам это просто противопоказано. Кстати, сегодня какие? - оживился я - это стало нашей доброй партнёрской традицией.
        - Розовые. - Она задрала платье, демонстрируя красивые розовые трусики, расшитые цветочками.
        - До тебя в эту машину садилась Маргарита Манзони. Так же как и ты, с обочины. И не комплексовала.
        - Нашёл кого с кем сравнивать! Меня, с какой-то маленькой девочкой! Пороху не нюхавшей, члена толком не видавшей.
        - У этой девочки такие обороты за своё тело… Сам шизею, когда до конца просчитывать ситуацию пытаюсь. - Я аж присвистнул. - Все шлюхи Альфы столько не зарабатывают. И нам с тобой столько не заработать.
        - Вот видишь! - Она улыбнулась, о погоде в Рио закончили. - Ладно уж, шмаровозчик, давай к делам.
        - Давай, - согласно кивнул я.
        Она аккуратно поправила платье, откинулась на спинку, пронзила меня взглядом.
        - Хуан, что из того, что ты мне дал, фейк, а что на самом деле? Не пойми неправильно, раскрутить ЭТО я могу в лучшем виде, прямо то, что ты дал, там практически никакой редактуры не нужно. Но для себя должна понимать, с какой стороны держать удар. Что из указанных фактов на самом деле, а тобою и твоими экспертами придумано и притянуто к общей канве?
        - Название, - совершенно честно ответил я и улыбнулся. - Слово «Гвадалахара» придумал я сам, совершенно случайно. Так вышло. Всё остальное - правда. У меня нет веских доказательств, сама понимаешь, иначе бы разговор был не с тобой, а как минимум с тётушкой Алисой и её сотрудниками. Сам бы душу отдал за стенограмму переговоров наших сеньоров, где они что-то злобное и нехорошее замышляют. Но зато лично читал расшифровку переговоров основателей в Овьедо, что хранится во дворце под грифом «секретно». А ещё переговоры сестрёнок Веласкес и дедушки Сантана, ещё того дедушки, не нашего, который выступал от лица императора Латинской Америки. Королева Джинни тогда была очень зла, и даже согласилась на большие уступки… И если бы не кровавая попытка переворота с подменой на двойников, возможно, мы жили бы в совсем другой стране. И нашей столицей был бы город Каракас, а не Альфа. Это всё звенья одной цепи.
        - М-да. - Лоран снова издала тяжёлый вздох. - А мне можно увидеть эти документы? Хоть одним глазком посмотреть? - Глаза её загорелись лёгким огоньком, показывающем, что под этой прекрасной черепушкой разгорается пожар жажды познания.
        - Я сам смог посмотреть только в комнате Фрейи во дворце, - покачал я головой. - Она отказалась демонстрировать их где бы то ни было ещё. Только там. А после сразу унесла. Это не уровень дисциплины «истории без прикрас» от офицеров корпуса, это была моя личная просьба к её высочеству. Которую после пришлось отрабатывать, но это уже наше личное дело и никого не касается.
        - М-да! - повторилась Лоран и какое-то время молчала. - Значит, и заговор… И подготовка к перевороту…
        - Идёт полным ходом, - снова кивнул я. - Королева Катарина, мама нашей королевы, чувствовала, а может знала, что сеньоры роют яму. Но фактов у неё не было, а без никелево-композитных улик посадить или казнить людей такого уровня невозможно. Потому она продалась военным, разведясь с Бернардо Ромеро, которого на тот момент ещё любила, выскочив за Филиппа Веласкеса, который уже имел небольшой, но боевой опыт в Африке, и за которого военные были горой. Она легла под них, нагло, беспринципно, как последняя шлюха - тут и уровень Марго так себе, песочница. И опираясь на них начала портить сеньорам заговорщикам жизнь.
        Но даже с помощью «сапогов» решить проблему так и не смогла, и теперь сия честь досталась её дочери. Которая ложиться под военных не стала, пытается держать баланс, но когда-нибудь всё заканчивается. Пришёл и ей срок делать выбор.
        - Хуан, - Инесс подалась вперёд, - надеюсь ты понимаешь, что открыто подставляешь королеву? Ты на всю планету пытаешься прокричать, что это она стоит за нападением на фанатов. За целых три смерти и увечья нескольким десяткам других. А заодно бросаешь её тень и на «Цитадель», они слишком… Как ты сказал, звенья одной цепи, сказав одно - подумаешь и про другое. И если «Цитадель» всё-таки террористы и в тени, то насчёт болельщиков что-то подсказывает мне, это только начало концертной деятельности. Завтра очередной тур Примеры, и я О-Очень буду ждать новостей с полей битв. И не только я - вой и шум будет гарантирован. Кстати, куда завтра смотреть?
        - «Насиональ», - не стал разочаровывать её я. Ну а чего ломаться, свои же люди?
        - «Реал» или «Парнас»? - уточнила сеньорита журналистка.
        - Оба.
        Она аж присвистнула, отвалившись на спинку.
        - А потянете? Гвардия будет ждать. До меня докатились слухи … Только слухи, я не занималась этим делом, но всё же… Там будет опасно, Хуан. Для тех, кто захочет шкодить, просто смертельно опасно. Гварды злые, как черти.
        - Инесс, я сказал куда смотреть, дальше не твоё дело, - с улыбкой осадил я.
        - Да, конечно, прости. - Она поёжилась, поправила платье и села поудобнее. - Но так что же с королевой? Ты открыто намекаешь планете, что она уничтожает ультрас, организованных её противниками. Причём не сажает в тюрьмы, не предъявляет обвинений, не предоставляет доказательств, а нанимает скользких и нехороших личностей. А скорее сама через подставных лиц… Например через бывшего мужа и дочку… Организует собственную преступную группу, которая и решает грязные вопросы. Это удар по её престижу, Хуан. Народ может не простить. Ты не просчитывал, какая будет негативная волна в прессе?
        Тональность Инесс под конец монолога съехала на ту, которой воспитатели в садике спрашивают: «Педро, ты точно не брал ту лошадку, которая упала и разбилась», когда оный Педро держит половинку лошадки в руке.
        - Солнышко, ну ты же акула пера! - Теперь подался вперёд я. - Ты не просто журналист, ты специалист по информационной войне, что совсем недавно прекрасно доказала, создав цунами на ровном месте! Неужели тебе нужно говорить банальности?
        ЗАЧЕМ делать акцент на том, что именно королева? Ну всё же проще гораздо. Главное во вбросе, что есть ЗАГОВОР. Он существует давно, со времён королевы Оливии. И если бы та чокнутая не убила Оливию по личным мотивам, ручаюсь, это сделали бы они. Там всё на грани было.
        - Какая чокнутая? - Пожар в черепушке Инесс вновь заполыхал, но я не придал огоньку в её глазах должного значения и сделал ошибку, признавшись:
        - Кортни Маршалл. Мать Селены Маршалл…
        Только тут до меня дошло, что натворил. Это была «история не для всех», скелет в шкафу клана Веласкес. Я и так уже проболтался про клона, готовившегося на подмену королеве Джинни. Да, мне разрешили этот факт обнародовать, за давностию лет, да и как обосновать мотивы сеньоров основателей? Без того переворота, без той войны, без того предложения императора ничего бы не было. Наша элита продажна и смотрит на Землю с самого основания государства. Но тут и пятидесяти лет не прошло, ещё живы дети фигурантов дела, которые косвенно там фигурируют. Да и политика, будь она неладна…
        - О-о-о-о-о-о! - задорно потянулась Инесс. - А я как и все, считала, что это террористы! - Лёгкий огонёк в её глазах заполыхал сверхновыми. - Хуан, колись подробности! Не признаешься - не отстану! А хочешь, на колени встану? - Она плюхнулась в проход между сидениями и потянулась к моей ширинке. - И отсосу. Я хорошо сосу, не хуже твоей принцесски… Всех твоих принцессок! Хочешь?
        - Не паясничай! - Я перехватил её за запястья и оттолкнул, она села на место. Делать нечего, СЕЙЧАС надо признаваться. Блин, офицеры меня убьют!
        - Королева Оливия убила своего кузена, Лукаса Маршалла, когда приревновала его к власти на планете. То бишь посчитала слишком могущественным. Но пережила его, как помнишь, всего на месяц. Через месяц его вдова, Кортни Маршалл, воспользовалась тем, что имела допуски туда, куда не имеют простые смертные, прошла через охрану королевы как нож сквозь масло, и убила её. Защищая её погибло пятеро ангелов - я читал их досье в Комнате Памяти. Это такое корпусное типа-кладбище. После её взяли - она не сопротивлялась. Но королева Катарина её, убийцу матери, простила, поскольку та мстила не за абы кого, а за её собственного отца. Чувствуешь накал страстей? Зачем мы закупаем мексиканские сериалы, если сами можем снимать не хуже по реальным событиям?
        - Да уж! - Инесс покачала головой. - Получается, Селена Маршалл и королева Катарина родные сёстры по отцу?
        - Ну, это не засекреченная информация, - ответил я. - Об этом полстраны знает. Кортни по условию Катарины сделали смертельную инъекцию - она и сама не хотела жить без Лукаса. А Селену за грех матери простили и приблизили, вернув всё имущество отца, создав ей свой клан. С тех пор мы с нею союзники.
        «А ты ещё и должник», - напомнил внутренний голос. Сука! Помню я! Помню! Это как туман в тот день нашёл! Ничего, расплачУсь как-нибудь!
        - Убийство списали на террористов, - продолжил я, - их тогда было достаточно, самых разных, а свидетелей инцидента не было - всё произошло на территории дворца. Сеньоры же заговорщики увидели слом планов и затаились на низком старте, ожидая, что будет. А новая королева не стала с ними бодаться, взяла и… Продалась военным.
        Инесс переваривала, покачивая головой. Благодарный слушатель, люблю таких.
        - Но сейчас в стране и военные уже не те, - закончил я, - и сеньоры стали куда сильнее, и нет такой мощной тяжеловесной фигуры, за которую можно спрятаться, как адмирал Филипп Веласкес или Лукас Маршалл. Нынешний консорт, бухгалтер из Нижнего Новгорода, делает всё, что может, и делает немало, но вытащить страну из дерьма не в состоянии. Потому упоминать его в репортаже вообще нет смысла. Он ни для планеты, ни для элиты никто, не интересен. Потому так и говори, что есть очень мощные и тяжеловесные сеньоры олигархи, которым мало и так беспрецедентной власти, что получили по наследству, и они хотят ещё больше. И даже делают реальные шаги для её установления. И есть загнанная в угол королева, которая хочет жить, а жить она будет только пока она королева. И она отнюдь не дура, как про неё многие говорят.
        Вот и спроси своих зрителей: «Кто из вас считает, что королева дура? Королева, продержавшаяся на троне более двадцати лет? На троне, на котором ещё ни одна её предшественница не умирала своей смертью? Есть ли среди вас такие идиоты?
        А кто считает, что человек, которого хотят уничтожить, не должен защищаться? Вот если грабитель наставил нож или пистолет на вас в тёмном углу, но вам есть, чем ответить, вы будете отвечать, или покорно поднимете лапки кверху?»
        Королева отвечает на вызов себе и своей семье. Защищает жизнь, свою и близких, ибо их участь в случае её низложения будет незавидна. Побили и переломали кости каким-то хулиганам? Ребят, отвечайте за свои поступки и решения! Вы продались тем, кто будет свергать власть - вот и получайте от тех, кто не хочет свержения власти! По полной! Ничего личного, просто политика.
        - Думаешь таких идиотов после моей передачи станет меньше? - хмыкнула она.
        - Поначалу нет, - покачал я головой. - Но древние говорили, что вода точит камень. Постепенно дойдёт. Главное в принципе поднять дискуссию и направить в нужное русло. Проблема сейчас в том, что из королевы сделан образ святой, безгрешной. Типа она должна быть безгрешной, раз глава государства. А святые не имеют право на неблаговидные поступки. Твоя мысль донести до демоса, что королева не святая. Она обычная женщина со своими слабостями и инстинктами. И один из главных женских инстинктов - инстинкт самосохранения и защиты потомства. Да, возможно это она стоит за погромами - просто потому, что именно ей это выгодно. Да, возможно её тень маячит и на проекте «Цитадель», но тоже только потому, что ей это выгодно. Но ребят, вот вам проект «Гвадалахара». Теперь вы знаете ПОЧЕМУ она это делает. И если будете вербоваться к тем, кто встаёт у неё на пути - вам трындец. Просто потому, что это разборка небожителей, а вы выбрали по скудоумию не самую лучшую сторону. Королева, конечно, та ещё прелесть, но она прелесть понятная обывателям, мы с нею два десятка лет живём. А с её семейкой у руля - больше столетия.
А как будем жить при сеньорах республиканцах, когда станем колонией Южноамериканской Империи? Вопрос тот ещё. Надеюсь, политика партии ясна?
        Инесс задумалась, и молчала долго. Наконец, кивнула.
        - Да, Хуан, всё поняла. Теперь картину вижу. Знаешь, а это, чёрт возьми может сработать! А знаешь почему?
        У неё было хорошее настроение. Видимо просчитала варианты и пришла к выводу, что всё получится. Это меня обнадёжило, я улыбнулся:
        - Почему?
        - Потому, что ты НЕ ХВАЛИШЬ королеву. Ты не «топишь» за неё, рвя на груди футболку. Не взываешь к патриотизму. Патриотизм тут далеко, на самой грани: «Спасти страну от переворота - хорошо, а значит ты патриот, если ты за королеву». Но это именно что грань, ты не произносишь это вслух.
        И именно поэтому тебе поверят. Это просто-напросто НЕ ПРОПАГАНДА. А демос такие материи тонко чувствует.
        Да, волна будет. И дискуссия в обществе развернётся дайте боги! Но люди любят понятное, а не святое, и в этом залог твоей победы. Особенно готовы простить слабости женщине, особенно если она защищает потомство - тут тоже всё верно расчитали. Сукины дети! Где ты раньше был, почему появился в моей жизни так поздно?
        - Зай, раз заговорили, просьба, - закрыл я тему, так как понял, что всё хорошо, всё получится. - Мне нужен для консультации специалист в одной скользкой области. Не то, чтобы экзотической, но мне реально нужен тот, кто глубоко понимает в процессе, и этот процесс не ограничивается разводом лохов, которые сами несут мошеннику деньги за защиту от мошенников.
        - Так что за специалист? - напряглась она.
        - Социальный инженер. - Из груди Инесс вырвался тяжёлый вздох. - Тема консультации - организация глобальной промывки мозгов на локальных направлениях при устойчивом постоянном, хоть и не особо сильном противодействии глобальных факторов.
        - Загнул! - Снова задумалась, но в итоге закивала головой. - Сложно, но я поняла. Хуан, дай время, надо посоветоваться со знающими людьми, я сама в этой области так себе. И сразу предупреждаю, я не гарантирую, что эти люди будут готовы на тебя работать. Буду договариваться только о консультации.
        - Пока остановимся на этом. - Я улыбнулся. - Тебя где высадить?
        - Всё равно. До редакции возьму такси. Точно не хочешь протестировать, что под ними? - расплылась она в озорной, но насквозь стандартной улыбке, положив ладони на пояс.
        Я покачал головой.
        - Давай не омрачать нашу истинную любовь двух профессионалов, как минимум ценителей, животными инстинктами?
        Глава 34. Спартанцы на Фермопилах
        - Камаррадо, колись, сколько у вас составов?
        Мы сидели с Маратом в «моём» командном «Либертадоре» и наблюдали за подготовкой к операции. В кавычках пишу «моём» потому, что машина Паулы, и она в приказном тоне «порекомендовала» взять её и проводить из неё рекогносцировку операций. По здравому размышлению согласился с нею, что дворцовые «Мустанги» служат не тем, кто на них ездит, а своим хозяевам. А главный коневод у нас Сирена Морган, и опосредованно королева и сеньора Гарсия. Я ничего не имею против них на данном этапе своей карьеры, но, блин, хочется самостоятельности!
        Без рекогносцировки тоже не получается. И тоже в приказном порядке, хотя и немного не в том статусе, в каком я ожидал быть на заре «Цитадели».
        - Хуан, какой бы гениальной ты меня ни называл, и даже если в твоих словах достаточно истины, ты не можешь отрицать, что у тебя есть то, чего нет ни у кого из нас. - Принцесса, их учат говорить красиво и витиевато. В корпусе она просто комедии ломала, стараясь казаться простушкой. - Лёша лучше тебя ведёт за собой людей в бой и опытнее «на местности». Макс - отличный тактик, и тоже с опытом. Тимур - кадровик от бога, находит людей и нужные слова для них, чтобы завербовать. Я вроде тоже не только на роль громоотвода гожусь, хотя с такими мальчиками моя работа условна. Взломщики профи на своей волне. Мы все в своём деле лучше тебя! Но, Чико, ни у кого из нас нет твоей чуйки! Всё, я сказала! Ты участвуешь! Смотришь, прислушиваешься к себе и маякуешь об опасности, когда она появится. Всё понятно?
        - Так точно, мон женераль! - вытянулся я в струнку. Распекала она меня при личном составе. При офицерах, командирах групп, но всё же было неприятно.
        …А неприятнее всего, чёрт возьми, это осознание, что я совсем не тот, кем себя считал!
        Лидер? Создатель дерзкого ОПГ? Создатель - да. Но ни хрена не лидер! Меня УПРАШИВАЮТ участвовать. Да, я сам трепещу, вдруг не удастся, я сам хочу участвовать… Но по большому счёту я им не нужен. Обойдутся без меня, если припрёт, и даже моего «умного» совета не заметят.
        Командир? Нет. Мне повезло, что нашёл Капусту. Всю работу с бойцами провёл он, я лишь отсеивал кандидатов. Да-да, с помощью пресловутой чуйки, но, блин, я не работал с ними напрямую! Не накачивал перед каждым боем! Не подбирал к душам правильные слова! И вряд ли бы за мной пошли так же, как за ним. Даже ангелы во время вендетты шли за своими командирами, с которыми я ДОГОВАРИВАЛСЯ.
        А собственно командиром, в смысле самым главным, у нас кого называют? Я «командор», и это слово вошло в обиход после того, как народ просмотрел записи с игрищ «Экскалибура», где мы с Бэль с командой офисных хомячков вздрючили брутальных мужиков с армейскими контрактами. Там меня прозвали «Командор», и позывной пришёлся ко двору. Но КОМАНДИР у нас - Паула. Которую я всего лишь попросил помочь в минуту слабости, когда считал, что могу не потянуть, и мне будет трындец. Я не ревную и не жалуюсь - слава богу, что хватило решимости её попросить. Но если бы не она, я бы, наверное, действительно не справился.
        Так чем я собственно занимаюсь в «Цитадели»? Ничем! Утверждаю то, что разработали и делают другие. Говорю два-три слова, куда нужно работать дальше, и сваливаю, сам к этой работе не прикладывая никаких усилий. Даже не контролирую как выполняют - для этого есть КОМАНДИР.
        Можно возразить, что я работаю на информационном фронте и пою в группе песенки? Но и там я всего лишь что-то говорю, а потом лишь раскрываю рот на сцене. Всю работу за меня делают ребята. Тяжёлую рутинную работу на износ, сжав зубы, хотя я много раз видел, как они хотели набить мне морду. Без них я не потяну группу, без них я не потяну информационный фронт этой войны.
        В итоге я считаюсь эдаким… Барином. Сеньором, раздающим вассалам приказы. Но в реальности на моём месте может быть любой, также будет раздавать приказы и следить, как их выполняют. Я НЕ ЛИДЕР. И не управляющий.
        Кто же я?
        - Тебе скажи! - усмехнулся Марат. - Давай остановимся на том, что больше трёх. Сегодня играет второй состав. Через три дня будет играть третий. Все - добровольцы.
        Парней Марата почти всех освободили. Есть несколько исключений, старые уголовные дела, мы просто не думали, что они «выстрелят». Но эти дела погоды не делают, да и по ним адвокаты сеньора Кастро усердно работают. Почти всем парням первого, теперь правильнее называть основного состава предъявили обвинения в хулиганстве, но для ультрас это дело житейское. Однако второй «залёт» им аукнется; сегодня на дело пошли другие ребята. Те, кто не проходит и не проходил обучение в ангаре, за исключением десятерых командиров групп (или скорее координаторов при командирах). Рулят «снизу» на местности, как опытные. Шороху парни Марата в прошлый раз наделали, и желающих повторить их подвиги в Секторе не было отбоя. Как понял по оговоркам, попрошу две тысячи человек - он найдёт две. Попрошу три - и три найдёт, не вспотев. Сегодня же на дело вышли жалкие пять сотен. Пять сотен отборных бойцов Сектора, имеющих опыт стычек не абы с кем, а с национальной гвардией Венеры.
        …Вот-вот, когда создавал «Цитадель», я мнил себя неопытным, но перспективным специалистом, командиром с хотя бы минимальным уровнем лидерства. Обладающим тайными знаниями, недоступными другим, и специфическими навыками. Но оказалось, что навыки мои - детский сад песочница рядом с мастерами, прошедшими горнила горячих точек, а после усмирявшими зарвавшихся аборигенов в одной очень далёкой дрянной стране. Где нас очень не любят, в отличие от наших денюжек, потому там и нужны такие ребята.
        Паула же почти полностью отстранила меня от командования не потому, что наглая, а потому, что она реально лучше справляется. Учитывает больше факторов в операциях. Копает по каждому нюансу не так глубоко, как я, но зато в голове держит гораздо большее количество мелочей. А Лёхе, Максу и Тимуру моя помощь и мои советы вообще противопоказаны.
        Так что я занимаюсь тем, что разговариваю. Договариваюсь с теми, с этими, а потом и вон с теми тоже. Но делаю это не потому, что хорошо умею договариваться, а потому, что больше мне заняться в «Цитадели» просто нечем. Ну да, ещё у меня громоотвод, особенно после колечка королевы Австралии. Но это просто бонус к первому параметру, ибо у Паулы громоотвод даже лучше - она сама член правящей семьи. Меня оттеснили на обочину моего же собственного детища, сделав в нём пиар-директором, пресс-секретарём, но никак не человеком, принимающим основные решения.
        …И только пресловутая чуйка не даёт им отправиться без меня в сольный полёт. Я, действительно, что-то чувствую, что трудно объяснить обычным людям, и невозможно понять. Я командую не из «Берлоги», где сидят перед прорвой данных с камер и линий связи взломщики, где следит за ситуацией КОМАНДИР, откуда идут настоящие, проработанные приказы, учитывающие все происходящие вокруг места акции нюансы. Я сижу в движущейся машине, в окружении ангелов, чтобы не мешал. И моя задача - лишь дать сигнал о тревоге, если тот понадобится.
        …И жаловаться некому и не на что. Это объективная реальность - так наша команда эффективнее. Я могу либо принять её, признав, что не дотягиваю до собственных поставленных ранее себе планок, либо жить в розовых очках. А последнее нормальному умному человеку противопоказано. Может я не лидер, и даже не командир, но пока ещё умный, а потому смирюсь и буду работать там, где от меня пока ещё есть польза, какие бы амбиции ни играли в заднице.
        - О, началось! - оживился Марат. - Смотри, как хорошо видно!
        Целый кокон разных выходов с разных камер. Конечно, красиво.
        - Из «Берлоги» лучше видно, - заметил я.
        - Но мы не в «Берлоге». - Марат моих рефлексий не разделял, и даже не заметил.
        - Двести метров до сближения. - Голос Солёного.
        - Группа-три, с северо-северо-запада от вас… - А это уже Паула.
        Далее началась нормальная боевая чехарда, в смысле нормальные переговоры перед боевой операцией. Кто, куда, с какой стороны. Я смотрел, но мне не было интересно. В прошлый раз, с Марго, я болел искренне. Переживал, что может не получиться. В этот же раз знал - всё получится.
        - Стоим! Ждём! - Это Паула.
        Правильно, ждём. Ибо нас встречали. Группы ультрас обеих команд; стояли далеко друг от друга, у разных входов в фанатские сектора, но фишка в том, что сектора диаметрально противоположные только там, на территории стадиона, за рамками. Там фанатов можно серьёзно разделить расстоянием. Здесь же рамки с выделенными коридорами были рядом, не более двух сотен метров. После матчей, особенно после принципиальных дерби, между выходами до самого метро ставят пластиковые стены, чтобы фаны не сцепились, но сейчас территория была открыта, и команды встречающих нас с хлебом и солью переглядывались друг с другом так, что по глазам было видно, кого собрались бить.
        - Оживление по всем каналам гвардов! - Это Майк.
        - Ждём! - Это Паула.
        - Рысь - Тигру. Приготовиться, - активировал я канал секретного вызова, висящий в ждущем режиме.
        - Есть приготовиться! - ответил суровый мужской голос. Подозреваю, бывший военный. Скорее всего сапёр. Правильно, не будут же этим заниматься дети улиц? Виктор Кампос может себе позволить настоящих специалистов, с опытом, зачем ему самоучки? Даже Нино Пиписька использовал профессионалов, когда было надо, а тут уровень хефе планеты. - Тигр, у меня всё готово, жду только приказа.
        - Жди, - ответил я.
        - Как думаешь, твои успеют? - Это Марат. Знал, что успеют. Или не успеют, если что-то пойдёт не так, но это не будет от нас зависеть. Просто хотел поговорить.
        - Должны, - не стал я вступать в дискуссию, прислушиваясь к чуйке. Чуйка молчала. Была до предела напряжена, но молчала. Это хорошо, не люблю сигнала тревоги, который трудно понять.
        - Начали. - Это Паула. Когда колонна фанатов «Парнаса» приблизилась к аж трём колоннам «Реала». «Жёлтых» было много, почти каждый третий.
        - В бой!
        - За империю! - раздались выкрики на русском, и с места сорвалась лавина. Три лавины, по количеству наших колонн первой волны.
        - Хуан, давай! - Снова Паула. - Гварды на взводе.
        - Рысь, давай! - активировал я скрытую линию.
        Лавины сошлись. Началось мочилово. Мне вспомнился двор нашей школы, выродки Адриано Манзони и титуляры. Как месили друг друга, толпа на толпу. Только тут было три сотни наших против почти шести сотен объединённых фанатских дружин «Реала» и «Парнаса». Причём организаторы, видимо, приняли мою игру по правилам и подключили не всех фанатов, а только тех, кто работал на них… Ну и самых отмороженных их коллег за компанию, без которых ни одно порядочное мочилово не обходится.
        - Группа четыре, пошли.
        - Тигр, дело сделано, эвакуируемся.
        - Давай! - подбодрил я, и этот человек со своей командой профи исчез из моей жизни. Сеньор Кампос благоразумно нас не знакомил, я знал про него только то, что он «Рысь», у него своя группа ребят, которые всё и устроят, а он про меня, что я «Тигр», заказчик, и отдам один единственный приказ, если отдам. Погоняла придумал тоже Кампос.
        - Хуан, это клёво! - Голос Слона, наблюдавшего «за окрестностями». - Знаешь, как долбануло? В трёх соседних куполах! Там рядом с одним местом торговый центр, люди бегут в панике… Посмотреть. Красота!
        Слон продолжал рассказывать, а я не слушал. Я смотрел, как наши две боевые колонны с опытными, не новичками, прошли отделявшие их от побоища десятки метров и строем ударили по двум группам ультрас с тыла и фланга. Три сотни «молодых и зеленых, у них боевое крещение», как сказал про них Марат, должны были лишь начать бой. И их закономерно начали теснить. Но слаженные кулаки собственно крыльев превратили бой в побоище, а затем в избиение тех, кто уже посчитал сражение выигранным.
        - Гварды валят! - Это Солёный. - Хуан, гварды валят из купола! Туда, где взрывы!
        - Хуан, сработало! - А это восторженная Паула. - В городе план «Перехват». Купола блокируются. Все купола. До фанатов никому никакого дела.
        - Марат, ты знаешь, что делать. - Я передал рацию с выходами коллеге.
        Глава националистов Обратной Стороны рацию принял, выставил общий канал и нажал тангетку.
        - Парни, это Марат. Начинаем веселье. Повторяю, начинаем веселье! «Жёлтых» - мочим! Остальным - даём уйти. Как поняли?
        - Поняли, мочим только «жёлтых»… - начали отвечать его группы.
        Я откинулся на сидении и прикрыл глаза. Всю неделю почти не спал. Устал жутко, работая на адреналине. И сейчас, вот, накрыло.
        Ай, пёс с ними, с моими треволнениями и психами. Да, я пока ещё умный. А значит, приму всё, как есть. Нельзя убежать от фактов, можно лишь втирать себе очки. Но сделаю это потом, позже. Завтра.
        Я продолжал слушать переговоры, краем уха, но вместе с этим… Представил перед глазами Марину. Её декольте. И Изабеллу. И её декольте. И без декольте, в смысле без платья. И понял, что в них общего. Они обе меня никогда не предадут, да, но не только. Они обе никогда не станут в чём-то лучше меня, не составят мне конкуренцию!
        Фрейя по определению лучше меня, уже. Квалифицированнее в делах управления «по-крупному». Сильвия вытаскивает из дерьма убыточные компании, попутно участвуя в дрязгах папочки. Мне такой уровень и не снился, а она УЖЕ с ним прекрасно справляется. Паула… Правильно Фрейя сказала, наверху рассматривали ЕЁ кандидатуру на пост главы ДБ. А я?
        …А я, чёрт возьми, что-нибудь придумаю. Найду свою дорогу, где я - лучший. Я ведь не знаю, что значит сдаваться и опускать руки, да? А заветы дона Алехандро, моего куратора, не «прокисают», сколько бы лет ни прошло.
        …А завтра с утра позвоню Марине. Пора интегрировать их с Бельчонком.

* * *
        - Вот такие вот дела. Операция закончилась, а я раскис и совершенно не представляю, что делать.
        Марина покачала головой. Вместо ответа спросила:
        - Ещё бутерброд будешь?
        - Давай. Который с рыбой. Под пиво самое то. Ещё винца?
        - Ай, где наша не пропадала! - Санчес тяжело вздохнула. Я потянулся к бутылкам - обновить себе пенного, даме - содержимое бокала.
        Санчес я перехватил у академии утром, перед учёбой, когда она шла от метро. «Шла» потому, что паркует красавицу «Вегу» за станцию от академии, и одну станцию едет по подземке. Кто надо в её группе, и не только её, уже знают, на чём она ездит, и на каких мероприятиях тусуется, но к счастью далеко не все, и она хочет оставить это как есть. Слухи про неё ходят один шикарнее другого, но главный - у неё очень крутой любовник при фиктивном муже. Который тоже иногда кое-что с барского плеча подкидывает, хоть с нею и не живёт. Но и это знают также не все, и кто знает на самом деле много, старается помалкивать. Ибо с такими покровителями, как у Марины, не ссорятся (а кто не помнит, в академии много деток аристо, да и просто влиятельных родителей; народ там умеет держать язык за зубами, когда требуют обстоятельства).
        Марина попыталась протестовать, у неё сегодня должна была быть какая-то важная клиника. Но глядя на мой убитый вид, произнесла:
        - Подожди, мне надо отпроситься.
        Через два часа мы были у входа в платную часть Центрального парка. А ещё через полчаса расстелили скатерть у приснопамятного пруда, где и она, и Бэль в разное время демонстрировали мне из под воды свои прелести. Для купания тут есть несколько водоёмов с более приспособленным берегом; этот имеет обрывистую линию и всё же заточен под рыбу - вокруг береговой линии расположилось около десятка любителей с удочками. Но мне было плевать; место памятное, а пришёл я не столько предаваться распутству, сколько спросить совета у личного тайного советника.
        - Да, Хуан, даже не знаю, что тебе на это сказать, - покачала она головой, пригубив, смотря вдаль на какую-то точку. - Я как бы понимаю, что происходит и почему, но объяснить по-человечески…
        - А ты попробуй, - попросил я.
        - Давай я ещё подумаю. Расскажи пока, как там Беатрис?
        Я чуть не закашлялся.
        - Я? Тебе?
        - Ну да. - Марина была совершенно серьёзна. - Она работает на тебя. Занимается твоим сайтом. Домой только ночевать приходит. Я забыла, когда мы по душам разговаривали - ей всё некогда.
        Я пожал плечами. Вот оно как.
        - Если честно, я тоже почти её не вижу. Вижу только, что она приходит в себя. Лицо приобрело нормальный цвет и выражение. Устремлённость в глазах появилась. Но в целом сам хотел у тебя про неё расспросить.
        - Я знаю только то, что в свободное время она играет в эту сетевую игру… - Марина скривилась, такие глупые увлечения не одобряла. - …«Тайны Волшебного Леса». Её взяли в команду принцев. Там и Фрейя, и Эдуардо играют. И твоя Бэль тоже, но очень редко - она, как сказала Фрейя, имеет другие приоритеты. Короче, плохо понимает игровой процесс, вот. - Марина хитро улыбнулась. - И твои взломщики тоже там. Не все, но некоторые. Они даже на чемпионатах выигрывают.
        - Пусть играет, если нравится. - Я сделал большой глоток пива и вожделенно посмотрел на более крепкую текилу. Пора или нет? Хотелось надраться, так говёно было на душе. Но лучше пока послушать, что скажет умный человек. У неё золотая головка когда надо. А текила никуда не денется.
        - Я тоже не против. - Марина грустно вздохнула. - Однако с такой её работой и игрой уже забыла, когда общались последний раз.
        - Главное, она рядом, и любит тебя, - констатировал я. - Остальное - дело житейское.
        - Это да. - Она согласно махнула головой. - Кстати, готовься. Тебя кто-то сдал. - Марина многозначительно посмотрела мне за спину, расплываясь в предвкушающей пакостной улыбке.
        Я не стал оборачиваться, и так понял, кто там. И когда шаги по траве приблизились вплотную, только и произнёс:
        - Привет, Бельчонок. А ты разве не в Санта-Марии?
        - Не дождёшься! - раздался голос сзади, после чего Изабелла, не скрываясь, подошла и присела рядом, сложив колени вместе. На ней была ультракороткая юбчонка и почти невесомый топик, и очень-очень злая маска на лице. Немного наигранная, эмоции внутри кипели не настолько сильно, как она пыталась показать. Почему так говорю? Да потому, что если бы хотела, сразу бы принялась меня убивать! А раз не пытается - наиграно. - Ну, рассказывай, чудо неверное, куда и с кем это ты собрался изменять за моей спиной на этот раз? - В её голоске появилась желчь.
        - Бэль, это Марина, моя юридическая супруга, - кивнул я ей на заулыбавшуюся Санчес. Санчес поняла, что это игра, и мысленно запаслась попкорном. - Марина, это Изабелла, моя фактическая невеста. Можете пожать друг другу руки.
        - Хуан, я знаю, кто такая Марина! - вспыхнула Изабелла. - Я спрашиваю, с чего это ты вдруг проводил меня и помчался к ней, за моей спиной!
        - Да-да, я помню, ты просила в следующий раз, когда припрёт, пригласить её к нам на тройничок, - произнёс я, картинно смотря вдаль, стараясь держать голос ровным. - Ты не хочешь оставаться в стороне. Прости, любимая, за подлость. Просто сегодня у меня были чрезвычайные обстоятельства.
        При словах о «тройничке» Марина заулыбалась ещё сильнее, в открытую.
        - Хуа-а-ан! - зло запыхтела Бэль, но я осадил:
        - Бельчонок, не кипятись, а?
        Мне было не до любовных разборок, и высочество это, к счастью, по интонации поняла.
        - Хорошо. Мне что-нибудь нальёте? - окинула она взглядом наш импровизированный стол, остановившись взглядом на текиле.
        - Решила присоединиться? - подала голос Марина. - К заигрыванию с соперницей?
        - Да какая ты соперница! - Бэль добавила пару эпитетов, но про себя. Хуан?
        Я всё же открыл текилу и щедро плеснул ей в свободную пластиковую кружку (стандартный походный набор из скатерти, подстилок, тарелок и кружек мы взяли в ближайшем супермаркете, как все продукты и выпивку). Бэль залпом выглушила, выдохнула и закинула в рот дольку лимона, которую до этого щедро посолила.
        - Хорошо пошла! Повтори?
        Я исполнил требуемое. На сей раз она не стала закусывать лимоном, взяла из нарезки кусок мяса со специями и кукурузную лепешку.
        - Слушаю, Хуан. Внимательно. И обещаю, что сразу бить не буду. - Расслабленно поджала под себя одно колено, демонстрируя сдержанность и лояльность. - Ври смело, как есть. Я сегодня добрая, может быть и прощу.
        - Тебе не за что его прощать, - перебила меня Санчес - я только успел раскрыть рот. - Бэль, знаешь, Хуан между прочим живой человек. И ему нужен не только секс. Ты, наверное, классная в постели, он не устаёт это повторять, но настоящему мужчине кроме раздвинутых ног нужно ещё и тёплое общение, и мудрые советы там, где он что-либо не понимает.
        - Ты хоть понимаешь, как нарываешься? - заиграли огнём глаза бельчонка - удивляюсь, как она сдержалась с её-то темпераментом. Понимала, что Марина на самом деле серьёзная конкурентка, а в принцесс с детства должны вбивать, как себя вести с настоящими противниками в тонкой аристократической борьбе. Там любой срыв чреват.
        - Да. - Санчес было трудно смутить, она тоже была готова драться, но в отличие от утончённых аристо, по-простецки, как девчонка из рабочего района. И такую же простецкую исповедовала философию. - Знаешь, Бэль, ты добрая. Да-да, не смотри на меня так. И красивая. И вообще классная - присоединюсь к мнению Хуана. И действительно умеешь прощать - я же ещё жива, несмотря на то, что было. А значит понимающая - непонимающая бы его не простила.
        Но ты не богиня! Не знаешь и не можешь всего. Это объективная реальность, мы все просто люди. У тебя есть стороны, которые недоступны мне, но и ты не можешь дать Хуану всего, что ему может потребоваться от меня.
        - Хуан? - растерянно перевела Бэль глаза на меня, пытаясь осмыслить сказанное.
        Я налил ей третью рюмку (пусть будет рюмка, не придирайтесь). А заодно себе. Подумав, и Марине тоже. Крепенького. После чего предложил чокнуться, и «хлопнул» первый. Обе девочки моментально повторили следом, не чокаясь друг с другом, и обе не закусили, похватав носом воздух. У одной опыт медВУЗа, где на тусовках пьют медицинский спирт, у другой - просто опыт.
        - Хуан, что это за стороны, которые я не могу тебе дать? - пронзили меня глаза высочества. - Может тебе, прежде чем бегать по юбкам, стоит вначале обратиться ко мне и рассказать, о чём речь?
        - Комплекс неполноценности, - снова ответила за меня Санчес. - Бэль, что б Хуан был за мужик, если бы плакался своей половинке, какой он неудачник? Извини, но это функция любовницы. А у нас с тобой наоборот: ты - «жена», а я «любовница», хоть юридически всё навыворот.
        - Это да, - произнесла Изабелла после долгой паузы, обдумав такое нелестное в мой адрес высказывание. - Тут ты права, у нас всё навыворот. И в чём конкретно малыш Чико комплексует? - Её глаза налились азартом, а я почувствовал, что выпал из беседы и более этим двоим для разговора не нужен. Бэль повернулась к Санчес, которая с удовольствием продолжила перемывать мне косточки:
        - В профессионализме. Комплексует, что его отёрли от его же детища, которое он холил, лелеял и взрастил своими руками. Одна рыжая вертихвостка его у него и увела. Прикинь?
        - О-о-о-о! - Глаза Бэль довольно заблестели, а настроение начало заметно улучшаться. - Что, правда? Прямо рыжая, прямо у него? Узнаю сестрёнку! Всегда была той ещё стервой, даже когда мы лично не были знакомы!
        Марина кивнула. Но продолжила, уже обращаясь ко мне:
        - Но знаешь, Хуан, ты просто не до конца понимаешь ситуацию. Говоришь правильно, предельно правильно! Всё, что сказал - верно. И без тебя они прекрасно справятся, и смогут работать даже без твоей чуйки. Вот только ответь себе на вопрос, сколько они так проработают?
        Я пожал плечами:
        - Столько, сколько потребуются. Сколько скажет королева… В смысле сколько ей будет нужен этот теневой проект.
        - Вот! - воскликнула она, подняв палец. - И именно тут твоя ошибка.
        Снова помолчала. На сей раз её не перебивала и Бэль. Наконец Марина начала мозгопромывку, ради которой я её и позвал на природу на пикник:
        - Хуан, давай приведу в пример большую компанию. Корпорацию.
        Представь, что существует некая компания. Хорошая, богатая, успешная. Компанией управляют грамотные менеджеры, она твёрдо стоит на ногах и приносит прибыль. Представил? Менеджеры на самом деле хорошие, опытные, прошли огонь и воду, а не выскочки-везунчики. А теперь представь, что случилось что-то внешнее, какой-то фактор, который от менеджмента не зависел. Ну, там война, экономический кризис, падение цен на какой-то вид продукции, эмбарго. Представил?
        - Допустим, - кивнул я.
        - Что произойдёт с компанией? В новых условиях?
        А ничего хорошего. Сокращение продаж. Сокращение производства. При текущих накладных расходах - генерация убытков. Которые покрываются из накопленного, пока покрываются, но что ждёт фирму дальше - тот какой вопрос.
        Менеджеры, чувствующие себя в обычных условиях, как рыба в воде, вдруг видят, что у них ничего не получается - старые проверенные решения не работают. Новые продукты не раскупаются. Реклама не помогает. А сокращать издержки - это лишать себя «завтра», лишать будущего. Они пыжатся-пыжатся… Но итог один. Компания летит под откос.
        И только тут руководство вынуждено пригласить стороннего специалиста. Это отчаянный шаг, ибо там понимают, это крайние меры, специалист будет резать по живому. Это - антикризисный менеджер, Хуан. Очень специфический человек, задача которого не строить, а рушить. Отрезать то, что можно спасти от того, что уже нельзя.
        Этот менеджер всегда сторонний человек. Потому, что свои все повязаны. Кто-то экономическими отношениями, кто-то сблизился лично. Кто-то кому-то кум, брат или сват. У кого-то свои протеже. А у кризисника - нигде никого, и ему равно наплевать на всех, кроме заказчика, то бишь хозяина компании.
        Что он делает? В первую очередь сокращает издержки. Менеджеры не могут уволить некую базовую часть персонала. Уборщица, официантка или грузчик - их всегда можно нанять. А если это инженер, с многолетним опытом, в том числе опытом работы на компанию? Кто завтра будет разрабатывать новые продукты? Но кризисник увольняет его, потому что иначе его снова придётся увольнять, но уже по соглашению сторон в связи с закрытием компании. Он увольняет мастеров, рабочих со стажем, на которых держится производство. Увольняет часть разработчиков - им нечего больше разрабатывать. Может позже, со временем, компания снова наймёт их же, но ПОКА они мешают встать на ноги. Жестокое суровое решение, но необходимое. Решение, которое не посмеет подписать ни один местный.
        Затем кризисник проталкивает разработку чего-то нового. Новый продукт, новый проект. Скорее всего рискованный, из тех, которые раньше фирму не интересовали, на внедрение которого в штатном режиме никогда бы не пошли. Ну например вместо позолоченных атмосферных шлюзов с кремальерой начать производить купольные люки для канализации. Местные сопротивляются, но он ломает их и заставляет работать - без новых продуктов, даже таких специфических. Компании придёт конец.
        И он вытаскивает компанию из пропасти. Какой ценой - неважно, так как альтернатива одна - банкротство и разорение. Кто-то его боготворит, кто-то ненавидит этого менеджера, но все, даже генеральный, понимают, что сами они никогда на то, что он сделал, не решатся.
        - Хуан, антикризисный менеджер отличается от обычного управляющего не тем, что он бесчувственный бессердечный гондон, которому всё равно, - произнесла Санчес, сменив тональность на убеждающую. - Он отличается тем, что СПОСОБЕН принимать важные ответственные решения. Генеральный директор в штатном режиме - не способен. Менеджеры - не способны. Дизайнеры и разработчики - не способны. Будут прятаться за указания сверху, которых нет, но сами взять ответственность и предложить новое не смогут. За это потом надо будет отвечать, а они не способны на такое по природе; риск - не их работа.
        А кризисник ведь тоже рискует не меньше, чем местные! Ибо если он раздербанит компанию, а та «не выплывет», его больше никто никуда не пригласит. Это крест на его карьере. Он ОБЯЗАН решить вопрос. И принимая решение о выпуске нового продукта, он рискует даже больше, чем дизайнеры и разработчики - те в случае чего потом найдут другую работу в другой компании. Но однако антикризисник это решение принимает, взваливая ответственность на себя. Тогда, как простые менеджеры сидят в тени и только и делают, что его охаивают, какой он злой и суровый.
        - Королева, Хуан, - продолжила она, и глаза её сверкнули, - не может взять на себя ответственности за решение национальной проблемы. - При этих словах Бэль попыталась вспыхнуть, раскрыла гневно рот, но передумала и не стала, вздохнув и втянув голову в плечи. - Боится. Как тот генеральный директор компании. Она знает, что чем дальше, тем хуже, но САМА решение о реформах принять не может. Как тот директор.
        Сеньор Серхио тоже не хочет брать ответственность на себя. Он даёт тебе деньги, но он даёт тебе ЗОЛОТО. Которое, случись что, никоим образом не приведёт концы к нему, так как золото не пахнет. Он в стороне, как тот разработчик и дизайнер компании. В случае твоей неудачи они не при чём и будет заниматься другой работой.
        Твоя начальница, сестра королевы - тоже не готова отвечать. Будет помогать, но тоже негласно, тайно. Лично засветиться для неё подобно смерти, так как никто не знает, что будет завтра. «А вдруг всё само решится» - главная мантра обычных менеджеров.
        И только ты, не важно по какой причине, готов подписаться под всеми словами и поступками. Ты готов взвалить на себя ношу и работать, кромсать и пилить компанию, что-то сокращать, кого-то выгонять, выпускать новый продукт. В твоём случае идеологический, но ты его реально выпускаешь, говорю тебе как человек, который ходит на уроки русского и внимательно прислушивается к разговорам местных в школе.
        Теперь посмотри на свою «Цитадель». Ты говоришь, рыжая перехватила управление, и они могут работать сами, без тебя?
        Хуан, ты не прав, что они будут работать, пока не скажет королева. Ибо первое, что не нужно королеве - это принимать решения. Королевы в этом проекте не существует, понимаешь?
        А вот сможет ли Паула брать ответственность за такие глобальные вещи на себя ВМЕСТО королевы? Как делаешь ты? Сможет ли решать за всю страну? Она умная и хорошая девочка, и очень способная, но сомневаюсь в этом. Она может командовать твоими парнями, может руководить операциями, захватами, штурмами, разработкой и прикрытием, но, Хуан, она никогда не станет брать на себя ответственность за необходимость тех или иных разработок! Она будет говорить, что ей скажут, но кто что будет говорить ей?
        Твои парни могут справиться без тебя и начистить рыла фанатам? Господи, Хуан, ну и пусть чистят! Это - их рутина, стандартная ситуация, не требующая антикризисного вмешательства! Это их РАБОТА! Работа Паулы. Работа твоих ребят. Работа взломщиков. Не мешай им, не лезь в то, что должно работать без тебя - для этого ты и создавал систему, как механизм. Сиди в своей машине, смотри визоры и хрусти чипсами. И получай удовольствие.
        Ты нужен, потому, что когда что-то пойдёт наперекосяк, когда случится нечто, чего нет в изначальных планах, что не просчитали на случай неудачи - они растеряются. Они не умеют принимать суровых нестандартных решений. А может быть даже понимая их необходимость, не смогут на них решиться.
        Ты им нужен, Хуан, не как лидер. Не как управляющий, которым себя мнишь, то бишь генеральный директор компании. Ты нужен как антикризисник, и в этом статусе тебе нет цены! Ну а заодно как человек, задающий вектор общего развития. С развитием они без тебя справятся, но вот куда идти, в какую сторону развиваться… - Вздох. - Тут без тебя не решит и королева, при всём моём к ней уважении. - Беглый взгляд на Бэль, которая в ответ лишь кивнула.
        - Сильно! - произнесла высочество после недолгого воцарившегося молчания. - Санчес, беру свои слова обратно - ты всё же иногда можешь пригодиться. - Изабелла вздохнула, встала и принялась снимать с себя вначале юбку, затем стянула топик, а после и трусики. - Идёшь купаться?
        Сидящая с довольной мордахой, перемещающая взгляд с меня на Изабеллу, юридическая супруга улыбнулась, встала и тоже принялась разоблачаться:
        - Конечно! В прошлый раз как-то не сложилось, надо повторить.
        - Хуан у нас как обычно ждёт на берегу? - едко бросила мне высочество. Я пожал плечами.
        - Девочки, чуть позже.
        - Сегодня мы здесь официально. Сегодня нас никто бить не будет, - подначила Марина. - Кстати ты знаешь, мы ТОЖЕ здесь были. - А это она Бэль.
        Изабелла закивала, сменила усмешку на ядовитую, бросив в меня уничтожающий взгляд.
        - Он рассказывал. И почему, и как потом отхватили, и в тюрьме сидели. Санчес, догоняй!
        Разбег, и высочество солдатиком нырнула в воду. Там было глубоко начиная от берега, пруд не для купания. Марина тут же помчалась за нею, разбег, прыжок… И рыбкой нырнула за соперницей.
        Я продолжил сидеть на берегу, смотрел за проделками своих девочек, которые, очутившись в воде, принялись плескаться, стараясь выбить друг другу брызги в глаза, и пытался собрать мысли в кучу.
        «Стареешь, Ваня, - поддел внутренний голос. Но не зло, с сожалением. - Не дотумкать до такой простой мысли?»
        «Наверное потому, что в глубине души мнил себя именно генеральным директором, - парировал я. - Хотелось быть в «компании» лидером. Управляющим. А не антикризисником».
        «Ну, тут одно из двух, - усмехнулся этот камаррадо. - Или ты принимаешь реальный мир как он есть, или сидишь в розовых очках. Выбирай, Чико!»
        Выбирать-то не из чего. Я налил полный стаканчик текилы, грамм двести. Залпом выпил, скривился и доел начатый Изабеллой лимон. Встал и принялся снимать вещи. Девочки прекратили плескаться и начали громко, на весь пруд, на радость всех окрестных рыбаков, переговариваться. И разговоры эти нравились мне всё больше и больше. Как вам, например, фраза: «Бэль, у меня давно никого не было, уступишь мне первой»? Или вот такая: «…Я его каждое утро опустошаю, чтоб на всяких рыжих и других блондинистых не смотрел. Так что ты там постарайся и мне оставить…»
        В общем, вечер сегодня будет весёлый. Чёрт возьми, даже антикризисным менеджерам нужны паузы и выходные!

* * *
        Снова машина. Снова Марат сидит рядом. Снова наши маршируют. Теперь уже маршируют, ни от кого не скрываясь. Всего три сотни - меньше, чем в прошлые разы. Это даже не третий, это нанадцатый состав. Те, кого не жалко. Причём сто процентов - добровольцы.
        Почему не жалко? Потому, что гвардия эти дни озверела, мы все понимаем, что будет попадос. После прошлой акции мгновенно перекрыли половину города, стянули в район террактов целую муниципальную армию… И ничего. Никаких террористов. Никаких организаций, взявших на себя ответственность, ратующих за что-то там только им одним понятное. Никаких криминальных разборок. Ни-че-го. И несколько сотен отмороженных наших, навалявших латиносам в соседнем куполе.
        Как только первый шум среди силовиков улёгся (журналисты к тому моменту только начали раздувать слона из мухи), кто надо всё понял. И сделал выводы. Но действовать было поздно - наши «рассосались по подворотням», растворились в городе. Каждого индивидуально, конечно, найти было можно, и их даже искали, и многих нашли… Куда под куполом спрячешься? Но сделать образцово-показательную порку - космолёт улетел.
        Гвардия после терактов лютовала, но в целом не жестила - сеньоры приняли поражение стоически. Почти всех задержанных пожурили выпустили. Но в камерах прессовать пытались. Правда без беспредела - гварды понимают, что игра не их уровня, прилетит за самодеятельность ой как сильно. Но в целом кто надо просто решил не торопиться, основательно подготовиться… И что-нибудь придумать на следующий тур Примеры, благо аж два столичных клуба играют домашние матчи.
        И вот он, этот новый тур. Мы снова на коне и при параде. В форме «Сарагосы» из Санта-Марии, очередного гостя столицы. Интересная провинция Санта-Мария; население всего миллионов пять, а в Примере аж пять клубов, столько же, сколько и у пятидесятимиллионной Альфы («Энергию» не считаем, она как бы шестая столичная, но слишком специфичная). Одежду нам шьют вьетнамские камрады - у них просто-напросто дешевле. Вопросов не задают (зачем, и так давно всё поняли), молча ломят три рознечные цены за опт, и все дела. Всего три цены, в отличие от китайцев, потерявших любые понятия о слове «скромность». Но и три цены в общем… Ладно, пока Сеньор Серхио вроде меня убивать не грозился, да и Бэль пока от нашей семейной жизни в восторге, а ради того, чтоб она улыбалась, сеньор и не на такие мелочи потратится. Пока мне эти расходы с рук сходят.
        Но сегодня однозначно что-то будет, чего не было ранее. Потому у парней никаких особых прибамбасов, только то, что они и без нас использовали в разборках в Секторе. Один фиг повяжут, так чтоб хоть по статье не прилетело.
        - Семьсот метров. - Голос Паулы в эфире, по общему каналу. - Мальчики, на площади оживление. Вас видят, о вас знают.
        Угу, оживление, можно сказать и так. На площади перед «Спортико» (тот самый «Спортико», где начались марсианские погромы, символичненько) скопилось несколько сот крепких ребят в фанатских цветах играющего сегодня домашний матч «Кугуара». «Жёлтых» среди них было много, но не подавляющее большинство. Видимо мы просто достали местных ультрас, и они заранее изготовились и вышли встречать нас все, кто есть. А вот дальше начиналось интересное. Сразу три группы фанатов, от ста до трёхсот человек каждая, но без опознавательных знаков. А, нет, вру, в толпе проскакивали цвета «Парнаса», «Эстудиантеса» и «Реала» - фанатам всех этих клубов мы уже наваляли. Фанатские цвета это конечо палево, но ничего неординарного - просто кто-то из массовки «забил» на просьбу руководства прийти без символики; массовка она такая. А в самом дальнем конце площади сиротливо стояла группа человек в пятьдесят, обособленно от всех, и как бы дальше всех от места грядущей схватки. В этой группе «жёлтых» было до неприличия много - почти все. Ультрас «Атлетико», пятой столичной команды, которым мы пока не наваляли, но которые следующие
на очереди, и понимают это. Почему так мало, и сотни нет? Потому, что основной состав фанатов этой команды наверняка ждёт нас у стадиона «Атлетико» (тоже для меня с недавних пор памятного), где их команда встречается с «Санта-Катариной». А вдруг мы нагрянем на огонёк к ним, а не сюда? Простым ультрас не объяснишь, почему нужно выдвигаться не к «Атлетико», а к «Спортико», откуда инсайд о нашем появлении. Потому тут только те, кто «в теме» и работает на сеньоров. Это, «в теме», касается не только «Атлетико», но и всех столичных утьтрас - их клубы играют в провинции, а они остались дома и пришли на нужный стадион. Без инсайдов «сверху» так не бывает.
        Что же касается «слива» - то он контролируемый, и более того, запланирован мной изначально. Ибо я даже в ванильных грёзах не рассчитывал, что вьетнамцы будут блюсти коммерческую тайну - что и кому они шьют. Это же торгаши, а я покупал не оружие и не наркотики; почему бы не продать меня тому, кто заплатит за эту информацию?
        Я усмехнулся - представил картину, где такой хитрый я всех обманул и повёл ребят к «Атлетико». В форме «Сарагосы», играющей сегодня здесь, с «Кугуаром». И там начал бы безнаказанно мочить местных «жёлтых», ослабленных спонсорами, перекинувшими сюда часть самого боеспособного актива. Боже, какие наивные ребята эти основатели, и как им повезло, что я «слил» этот бой!
        …А может там тоже ждут? Только в другом составе? А я вновь противника недооцениваю?
        Ладно, работаем с тем, что есть, не нужно плодить сущности. Ждут и там - замечательно, значит, вложили в операцию избыточное количество ресурсов, которые не смогут потратить на что-то более полезное. Ресурсов много не бывает. Мелочь, а приятно!
        - Пятьсот метров, - оповещала Паула. - Парни, осторожнее!
        Чуйка вопила об опасности. Но что делать? И так сливаем бой. Слив под контролем. Вроде. Парни в курсе, что их будут бить. Остановить парней? Но они знают, куда идут и что их ждут. Не убивать же их там будут! Такого её величество сеньорам не простит, плевать, что они основатели. И головы важных персон на тёплых местах в этом случае не просто полетят с постов, а с плеч полетят. В самых разных ведомствах. Калечить парней будут, как калечим мы? Нет, силовики не могут, не имеют права так делать - они всё-таки госслужащие, над ними куча инструкций (в том числе головы, которые полетят с постов, если что). А других ультрас парни не боятся - противник известный и изученный. Что, что, ЧТО должно произойти?
        - Триста метров.
        В этот момент поступил сигнал вызова. Я бегло глянул, кто это, и нехотя ответил. Всех других абонентов послал бы в космос - не сейчас, но это была Маргарита, наш официальный спонсор.
        - Хуан! - закричал в уши её голос, она не дала даже поприветствовать себя. - Хуан! Отзывай своих! БЫСТРО отзывай своих, сворачивай операцию!
        - Что случилось? - только и смог вымолвить я.
        - Национальная гвардия. Целый батальон. Четыре роты. Вчера вечером был перекинут из Самары. Не из самой Самары, откуда-то из тамошней глуши. Уводи своих, Хуан, их тонкой плёнкой по бетонопластику размажут!
        - Откуда информация? - Мне не хотелось ей верить. А вдруг она ошибается? Я ХОТЕЛ чтобы она ошибалась.
        - Чико, ты дебил?
        - Понял, спасибо! - Рассоединился и грязно выругался. Откуда-откуда! От отца, конечно! Который хоть и «соскочил» с прямого заговора, но связи-то у него во всём этом дерьме остались!
        …Батальон национальной гвардии. Четыре роты по сто двадцать человек. Мать моя женщина! Это же АРМИЯ!
        Армия В ЦЕНТРЕ АЛЬФЫ!!! Mierda!
        Тангетку на себя, переключатель на общий канал. Самый-самый общий, который слышат все, включая простых парней в нестройно марширующей колонне, которая уже всего в ста метрах от площади.
        - Внимание всем! - Кажется голос излишне взволнованный… Да плевать, главное спасти ребят! Нацгады не церемонятся. Как они избили Карена, когда мы шли по вокзалу в Самаре! На глазах у ангелов, практически под дулами их игольников! - Внимание всем! - повторился я. - Марширующей колонне выйти на площадь, встать в каре и не двигаться с места! Никого не задирать, на нападки не отвечать и не отсвечивать! На провокации молчать! Стоять, как спартанцы на Фермопилах! Вопросы есть?
        - Да, что такое «спартанцы на Фермопилах»? - Голос паренька, главного сейчас в этой толпе самоубийц.
        - А что такое «каре» знаешь?
        - Знаю.
        - Вот и строй ребят в каре, и, мать вашу, НЕ ОГРЫЗАЙТЕСЬ НА ПРОВОКАЦИИ!!! Даже если в вас будут кидать разными предметами - стоять и молчать! Как поняли! Для особо одарённых поясняю, в город перекинут батальон нацгвардии! Они где-то рядом с площадью и только и ждут, что кто-то из вас огрызнётся, чтобы вмешаться! И будут вбивать вас в пенобетон! Кто ещё что не понял?
        - Есть, всё понятно, так точно! - Голос паренька задрожал.
        - Выполнять! - Сунул передатчик в руки ошеломлённого не менее сильно Марата. - Марат, командуй парадом! У меня дела.
        - Есть, - привычно для себя ответил партнёр и нажал тангетку. - Внимание всем, слушать меня…
        Я отсел в противоположный конец салона «Либертадора» и набрал знакомый номер, тоже из тех, какие не доверяют записным книжкам.
        - Да? - послышался немного напряжённый и усталый голосок маленькой богини.
        - Фрей, скажи пожалуйста, - с места в галоп начал я, - кто по закону может выдернуть с Обратной Стороны батальон нацгвардии и перевести его в столицу? В чьих это полномочиях? Батальон не просто так, а в броне и при оружии?
        - Хуан, что за вопрос?
        - Отвечать! - рявкнул я.
        Почувствовал, как она вспыхнула, но предчувствуя важное, не стала выговаривать, обуздала злость:
        - Перевести может много кто. Но перевод нужно санкционировать. Утвердить. Хуан, БАТАЛЬОН, любой, любых войск, в город можно ввести только с разрешения мамы. Или Сирены. Мы ж не самоубийцы.
        - А марсиане? Аж две дивизии, поболее батальона!
        - Им разрешили. Они здесь на переформировании, это другое. И ни человеком больше оговорённого состава.
        - А что с нацгвардией?
        - Да зачем она тут нужна! - повысила голос Фрейя. - В городе мир и покой, беспорядков нет, а если ты про тот взрыв… У столичного округа достаточно ресурсов для таких ЧП. Пока, насколько я знаю, такой вариант даже не рассматривался.
        - Фрей, я не знаю, зачем она тут нужна, не знаю, где и кем что рассматривалось, но этот батальон сейчас в городе! - зло отрезал я. - Кто-то перебросил в Альфу четыре полные роты. Скорее всего, в полном снаряжении, иначе бы зачем они были тут нужны? Я хочу, чтобы ты проверила, кто ввёл этот батальон в город, кто дал запрос и кто разрешение…
        - Хуан! - Она всё же вспыхнула. - А не полететь ли тебе к Проксиме Центавра? Я тебе что, девочка на побегушках, такой ерундой заниматься? Тебе надо - ты и узнавай!..
        - Молчать! - снова рявкнул я и почувствовал, как в спину уставился Марат. - Фрей, Мышонок, - продолжил тише, - какая-то падла, и я понятия не имею какая, протащила ночью в город батальон вооружённых до зубов людей в лёгкой, но боевой броне. Почти пять сотен мать его людей с оружием, заточенных под ведение боёв в условиях купольного города! И я мать его хочу точно знать, что это сделала Сирена или твоя мать! Потому, что если они не давали добро на это, то… Мля, Фрей, ты и правда такая дура, или тебе популярно объяснить, для чего в город, в столицу, обычно вводятся войска без ведома главы государства?
        - Жди! - бросила она после секундной паузы и рассоединилась. Голос её был переполнен испугом.
        Я отвалился на мягкую спинку. В салоне стояла тишина. Обернулся. Марат вглядывался в визоры. Наши «триста спартанцев» встали в каре очень оперативно - скорее всего нечто подобное отрабатывали дома. И к ним уже подтягивались молодцы из ультрас. Окружая со всех сторон, даже дальние подошли поближе. Сейчас там будет жарко, но дай бог, чтобы парни выдержали до подхода кавалерии. Почему сразу не увёл их, когда оставалось сто метров?
        По двум причинам. Первая - Марго и её папа не святые, вдруг ошиблись? А без нацгадов всё будет, конечно, сурово, но не смертельно. Ибо мы получим главное, ради чего всё это затевалось - лица. По которым найдём имена. Мы ж кабальеро плаща и кинжала, рыцари, бьющие сзади из тени. Марат и его камаррадос - лишь наживка для настоящих профи, для настоящего плана. А вторая причина - если Марго права, нужно ковать железо пока горячо, вновь используя парней, как наживку. Ибо если они развернутся и уйдут, арест и наказание того, кто в город войска перекинул, будет иметь совсем не тот воспитательный эффект для остальных продажных силовиков. Да, я та ещё серая собака, людей подставлять, но это жизнь.
        Две минуты. Пять. Парней и правда начали задирать. Что-то кричать из толпы. Потом от разных групп ультрас вперёд начали выходить отдельные индивидуумы и оскорблять наших «спартанцев». Показывать неприличные жесты. И очень неприличные телодвижения. А вот кто-то кому-то вылил в лицо из бутылки воду. «Спартанцы» стояли, молчали - я напугал их. А когда в их строю где-то что-то слабело, кто-то из парней начинал нервничать больше обычного, смотрящий на них с разных ракурсов Марат что-то говорил по общему каналу, и коллеги принимали меры. За этим не только Марат следил, Паула, не выходя на связь со мной, подключила к сему процессу и «Берлогу».
        - Хуан, где они? - без вызова сразу в ушах зазвучал голос её старшего высочества. Ах да, она ж висела в режиме ожидания, до конца не расконнектилась.
        - Ты у меня спрашиваешь? Кто у нас руководит дворцовой безопасностью и имеет выход на все камеры и базы данных города?
        - Не умничай! - Злость на грани. - Просто скажи где они, я знаю, ты держишь их на контроле.
        - К сожалению, только примерно могу локализовать. Часть из них в районе стадиона «Атлетико», часть - «Спортико». У «Спортико» бОльшая часть, и определённо всё руководство операцией.
        - Почему?
        - Долго объяснять.
        - Хорошо. Жди там, но на рожон не лезь. Еду. - А теперь окончательно рассоединилась.
        Через секунду люк распахнулся, и в салон залезла взволнованная Кассандра. Есть такой термин, «в мыле». Это про неё в тот момент.
        - Хуан, по дворцу сыграли «красную» тревогу, - без предисловий огорошила она. - Это полная боевая готовность, аналог нападения на дворец, - пояснила вылупившемуся на неё и слегка шизеющему от происходящего Марату. - Весь корпус под ружьём. Группы, находящиеся в городе на задании, должны либо пробиваться во дворец, либо эвакуироваться как можно дальше от него и людных скоплений, по ситуации. Сворачивайтесь, мальчики, мы уезжаем.
        - Ты получила прямой приказ? - сузил я глаза в напряжении. Кассандра помялась.
        - Нет. Но согласно инструкции…
        - Отставить инструкцию! - И глядя на её недоумённые глаза, попытался пояснить. - Это я поднял боевую тревогу. В город ввели батальон нацгадов. Тех самых, что были на вокзале, только четыре полных роты. Королева уже в курсе, Фрейя с кавалерией спешит сюда.
        - Фрейя? - не поняла она. - Она тут при чём?
        - Меня, блин, вытаскивать! - Ну, тугодумная! - У нас пока ещё монархия, и она может многое, чего не могут обычные официальные лица. Ну и сама посуди, кто ж отправит наследницу престола в пекло, не дав минимум собственный батальон?
        Кассандра застыла, переваривая, но через несколько секунд приняла решение:
        - Понятно. Но вы всё равно сворачивайтесь.
        Не убедил.
        - Чика, ты меня знаешь? - прямо спросил я, глядя в упор.
        Она глаза отвела и тяжело вздохнула:
        - Нам ещё за прошлый твой финт вспоминают. В том парке.
        - Ну и пусть вспоминают. - Я безразлично пожал плечами. - Не отстранили - значит одобряют. - Нашла о чём горевать.
        - Чёрт с тобой! - Итальянка вспыхнула, взмахнула руками. - Подожду. Но из машины не выходить, и при малейшей угрозе мы отсюда драпаем.
        - Договорились, - кивнул я и вернулся к визорам.

* * *
        Фрейе было не по себе. Она ехала в одной из первых машин наскоро сформированного кортежа и старалась ни о чём не думать.
        Хуан… Тот ещё сукин сын! Но боже, как же он иногда оказывается прав! Удавить его, гада… Но как же потом без него, такого умного, жить?
        Силовики на Венере это каста. Все они проходят стандартные (или нестандартные, продвинутые) армейские контракты, возвращаются на гражданку и устраиваются кому куда повезёт, у кого какие способности. Многие друг друга знают - старые армейские связи. Межведомственные, межрегиональные отношения в этой среде - норма. И если признаться прямо честно, различные подразделения силовиков ради решения тактических задач с места на место перекидывают постоянно, не особо беспокоясь о юридической легитимности переводов. Надо - значит надо, просто так никто войска дёргать не будет. Где-то в Санта-Розе заложников захватили? У местных не достанет квалификации, освобождать поедут профи из «антитеррора». Или «скорпионы». Или ещё какая столичная спецура. Спасать быстро надо, на юридические препоны нет времени - задним числом оформят. В столице погромы вроде памятного марсианского (от воспоминаний о котором её до сих пор бьёт дрожь)? Мгновенно перекидываются на усиление все, кого можно перекинуть, от Дельты до Омеги. Зачистка очередных фавел в маленьких окольных городишках? Да или даже на окраине столицы? То же самое,
на усиление могут кинуть кого угодно куда угодно, в кратчайшие сроки. И перекидывание батальона из русского сектора - не трагедия. Трагедией это стало бы, если б в стране сложилась критическая политическая ситуация - тогда да, угроза переворота, все дела. А пока кто-то внизу просто перестраховался, и ввиду грядущих беспорядков (там похоже уже изучили Хуана и понимают, что ждёт город в обозримом будущем) этот кто-то ввёл в город тяжёлую артиллерию. И Фрейя понимала человека, отдавшего такое распоряжение - взрывы в центральных куполах столицы, пусть даже «холостые», без жертв, это для силовиков перебор. Терроризм на вверенном тебе участке… За такое мягко говоря по головке не погладят. «Допустил», «не пресёк», «не принял меры»… Сильно не погладят!
        …Но сукин сын чертовски прав! Если сегодня они допустят, чтобы без них, без правящей династии, в город вводили войска - завтра, когда в стране всё будет гораздо грустнее, это станет нормой. И мама ничего не сможет сделать - такой финт войдёт в норму вещей, плевать на инструкции. Им нужно что-то делать, как-то реагировать. Но как?..
        Пока Фрейя не забивала себе голову излишним. Да, она наследница. Но пока всего лишь девочка. У неё есть неглупая мама, умная тётя Сирена, бесстрашная тётя Елена, хитрая тётя Алиса и мудрый папа. Они придумают, как быть и что делать. Пока же лучше сыграть на опережение и пресечь даже теоретическую возможность повторения такой ситуации в будущем. А именно арестовать людей, которые а) отдали приказ, не утверждённый «сверху», и б) подчинились такому приказу, не подумав о личной ответственности за это. И сделать это может только она.
        …Нет, МОЖЕТ сделать не только она. Но ДОЛЖНА именно она, как наследница. Ибо маме не по статусу такие разборки. А Сирена - всего лишь Сирена, мелкий клерк в масштабах страны. Националы не обязаны ей подчиняться от слова «никак». Как и местные гвардейцы, которых стянули к стадиону немерено. Пока найдёшь кто, пока организуешь выезд, пока подтянешь силовое прикрытие… Потому она не удивилась, когда Сирена после проверки перемещения пресловутого батальона бегло бросила:
        - Езжай, привези его.
        - Кого?
        - Того, кто руководит операцией. Кто отдавал приказ - оставь мне. Ну и главу нацгвардейцев, кто будет по месту, прихвати. Фрей, это не арест - задержание. Пока только задержание.
        - Поняла, - мысленно кивнула она.
        - И поторопись. Если эти парни успеют втоптать в грязь мальчиков Хуана, как нарушителей порядка и зачинщиков массовой драки, мы будем выглядеть со своими обвинениями нелепо. Обвинения будут юридически справедливы, но все вокруг будут понимать, что мы цепляемся к букве закона, а по сути неправы - войска были нужны. Это не критично, но очень-очень неприятно. Даю по дворцу красную тревогу, забирай всё, что здесь может стрелять, и вперёд.
        И она поехала. Во главе почти сотни вооружённых людей, сборная солянка из корпуса, дворцовой стражи и взвода каким-то образом затесавшихся в их компанию «золотых скорпионов», спецназа ИГ.
        Хуану она позвонила, попросила держаться. Не отвечать на провокации, избегать конфликта во что бы то ни стало. От поведения его парней зависело слишком много; намного больше, чем жизни и здоровье участников запланированной драки. Драки не должно быть, и точка! И сукин сын внял - Фрейя в машине, в прямом эфире из местных СМИ, смотрела, как три сотни «спартанцев» (так их Хуан назвал в разговоре) стоят под огнём насмешек и града различных предметов, которые непорядочные фанаты футбольных команд кидают в их строй. Бутылки, какие-то продукты, вырванные «с мясом» пластиковые урны и лавочки с площади… На виду у линии абсолютно равнодушно взирающей на это безобразие гвардии. Кадры СМИ отчётливо показывали расположение парней в лазорево-золотых доспехах с углепластиковыми щитами… И за это на совбезе кто-то в ближайшем будущем поплатится.
        - Внимание всем! - произнёс я. Фрейя подъезжала, можно начинать действовать. Активировал я не общий-общий канал, а просто общий. Меня сейчас слушала «Цитадель», «Берлога» и командиры парней на площади (но только командиры). - Новая вводная. - Меня «колбасило» от адреналина. Я вдруг понял, что такое «антикризисный менеджер». И понял, какой должен быть наш следующий шаг. Даже не шаг, а ход. Ибо нормальные люди сделают именно шаг - откатятся на исходные позиции и будут пережидать бурю в стакане силовиков (надеюсь я достаточно накрутил Фрейю). Шахматист же не может себе этого позволить. Отход назад это передача инициативы в руки противника, не факт, что потом получится её отобрать. Потому нужно не отступать, а развивать успех. Да, в чертовски сложных аццких условиях бури в верхах… Но ведь с другой стороны, эта буря приоткрывает окно Овертона! Которое просто так в ином случае не откроется.
        - Внимание всем! - повторился я, - объявляю полную боевую готовность! Парни, Паулита, «Берлога», все всё слышали? Полная боевая готовность! Свистать всех наверх и в ружьё! Быть готовыми через два-три часа начать действовать по самому наисиловому сценарию!
        - Понял, командор! - Голос Макса.
        - Есть, Командор! - Это Лёха.
        - Хуан, что происходит? Всем, временно отставить выполнение. Хуан, поясни, что ты задумал? - А это, разумеется, голосок нашей единственной сеньориты.
        - Отставить отставить выполнение! - Блин, надо пояснять ей, а то будут проблемы. - Паулита, солнце, сегодня не день Марата и его парней. Сегодня - наш и только наш день! Как у «Спортико» всё закончится, мы выдвигаемся и мочим подонков и упырей своими силами. На подходах к их местам релаксации. Парни, как поняли?
        Тишина.
        - Макс, твоя задача - разработать план атаки на рекреационный центр «Эстудиантеса». После разминки на площади упыри двинут туда, залить горе несостоявшейся драки и обсудить увиденное, а переварить там будет что. И этим нужно воспользоваться. Если не сегодня - то никогда! Такой возможности обстоятельства нам больше не дадут. Капуста - на тебе самое сложное, «Реал». То же самое, разработать план нападения. Наши силы будут разрознены, на команду у нас будет по два, максимум три подразделения, потому разрешаю ограничено использовать людей Марата. Посчитаете сколько надо, он даст. - Я оглянулся на слушающего меня и в эфире, и в живую сидящего рядом, партнёра. - Потому наши группы - вооружены до зубов, полная броня, капсулы с быстрой заменой на боевые боеприпасы. Парням Марата разрешаю использовать весь арсенал для «часа икс».
        Арсенал для «часа икс» это уже начавшие поступать детали боевых костюмов для финальной части миттельшпиля. Те самые навороченные доспехи-трансформеры из титана. Пока их мало, но нам пока много и не требуется.
        - Понял, Командор. Разработать план нападения и выведения из строя организованной, но деморализованной толпы упырей в своём логове.
        Лёха шарит, молодец.
        - Хуан, ты не опух? - А это наша чика, пытается всё испортить. - Хуан, в городе начались разборки такого уровня, что нам всем лучше залечь на дно! Всем - это и нам с тобою тоже, а «Цитадели» в первую очередь! Ты вообще сейчас о чём?
        - «Полярное сияние»? - продолжил перекличку я.
        - На связи, - отозвался глава одной из самых опытных наших групп. В полном составе ушли к нам от Этьена, сработанные ещё по Земле ребята. Много лет как сработанные.
        - Берите один взвод в помощь и разрабатывайте план нападения на логово «Парнаса». «Берлога», оказывать парням любую требуемую информационную поддержку.
        - Есть оказывать поддержку, - а это растерянный Солёный.
        - Также рассчитайте, сколько потребуется людей наших союзников. Главное - безопасность; никто из наших не должен погибнуть. Как поняли?
        - Поняли отлично, командор.
        - Хуан, ответь по приватной! - Я и не заметил, как настойчиво мигает вот уже с полминуты седьмая линия. Перебьётся, всё потом.
        - Тимур, вам с марсианами достаётся «Кугуар», - продолжил я. - Всё то же самое, просчитать, доложить, быть готовыми. Также продумайте, может быть получится задеть ещё и «Атлетико»? У них у обоих сегодня матчи, могут быть накладки, но если кто-то из них начнёт централизованно собираться - атакуем.
        - Сложно, - прокомментировал Тима. - Но задачу понял, будем думать.
        - Если не получится - будете резервом для атаки первых трёх групп. Мало ли что.
        - Хуан, после того, что сейчас будет на площади, а там что-то будет, в нас вначале будут стрелять, а только потом спрашивать, кто такие и почему делаем, что делаем. Там сейчас ад будет! - Снова Паула.
        - Вот потому и действуем, чика. В аду легче провернуть то, что без него непроворачиваемо в принципе. Наверху будет не до нас.
        - Я не могу одобрить это самоубийство! - отрезала она. - А это именно что форменное самоубийство!
        - Чика, извини. Внимание всем! В связи с изменившимися условиями, временно беру командование на себя! Ответственность за приятые решения беру на себя! Возражения?
        Тишина в эфире.
        - Тогда выполняем. С богом, ребят!
        Отжал тангетку, повернулся к Марату.
        - Не круто берёшь? - покачал тот головой. Расширенные глаза выдавали в нём буру эмоций, превалирующей в которых был страх.
        - Марат, доверься мне, - улыбнулся я.
        - Хуан, прости, но ты…
        - Да, знаю. - Я кивнул. - Мальчишка. Ты уже понял, что у нас нет всемогущих кураторов и опытных аналитиков от «конторы». Мы на самом деле всего лишь кучка глупых робингудов, горе-мстителей. Если откажешься работать дальше - я пойму.
        - Знаешь, нет. - Он тяжело вздохнул. - Ты, конечно, молокосос ещё тот… И то, что предлагаешь… И не только сегодня, вообще предлагаешь… Это чертовски опасно! Но блин же, это может сработать!
        - Марат! - Я положил руку ему на запястье. - Я - сказочник. Я лишь сочиняю. Секрет успеха наших операций не в моих сказках. А в ребятах, которые их реализовывают. В целеустремлённости и глубокой проработке мелочей Паулы. В самоотверженности Капусты. В опыте Макса. В умении подобрать нужные слова, когда требуется Тимура. В профессионализме рядовых бойцов. В бесценном опыте наших электронных хакеров, которые тащат сопроводиловку. «Цитадель» это не я, Марат. «Цитадель» это ОНИ. Понимаешь?
        Я же всего лишь готов нести за всех них ответственность, вот и вся моя работа. Это не они идут за мной, как за грёбанным пассионарио. Это я подписываюсь карьерой и будущим под их профессионализмом. Марат, не подведи!
        - Прорвёмся, брат! - расплылся в улыбке партнёр и легонько двинул кулаком мне в бицепс. - Уломал, мы в деле.
        В этот момент на площадь, где обстановка накалилась донельзя - в наших «спатранцев» уже и плевали, и бутылками и банками закидывали, про ор и оскорбления вообще молчу - выехал кортеж Фрейи. К которому по дороге Сирена умудрилась добавить несколько машин гвардии - поймала где-то в городе, по пути движения.
        Что латинские нацики были «свои» ВСЕ - я более не сомневался. Кто-то из кураторов мероприятия внимательно следил за назревающей баталией, чтобы их ребята не начали первые. И они не начинали - всегда среди их толпы находился кто-то, кто в последний момент оттаскивал своих, начавших терять над собой контроль. Так не бывает - не могут ультрас, безбашенные из безбашенных, чуть ли не поголовно больные на голову крепкие парни, не дураки подраться, не сцепиться с принципиальным соперником. На футбольных матчах достаточно искры для начала массовых потасовок. А тут представители всех ПЯТИ латинских столичных команд, отмороженные из отмороженных, и до сих пор только кричат, кидают бутылки и плюются?
        Не верю!
        …А значит ВСЕ, кого мы зафиксировали на площади сегодня, внесены в список «жёлтых». А это раз в пять больше, чем список дель Сарто.
        Кортеж встал полукругом между гвардией и фанатским сборищем, и «движуха» на площади быстро сошла на нет, войдя в режим ожидания. Ультрас не дураки, и без кураторов сообразили, что что-то не так, не по плану. Наши ребята издали вздох облегчения, но дёргаться с места их остерёг новый вопль Марата.
        Тем временем из кортежа начали быстро десантироваться очень-очень серьёзно вооружённые люди минимум в лёгкой броне, чёрной, белой, лазорево-золотой и чёрно-золотой[11 - Гвардия округа Альфа-Аделина носит лазорево-золотую форму, под цвета флага Старой Империи (город основывался как административный центр управления колониями и подчинялся непосредственно имперскому правительству. После Независимости традицию сохранили, не увидев в ней угрозы нацбезопасности.Департамент безопасности - чёрно-синюю форму, об этом упоминалось в книгах «Пасынок судьбы» и «Телохранитель её величества».Спецназ ИГ (золотые скорпионы) - чёрно-золотую.Ну, а дворцовая стража - чёрную без опознавательных знаков и знаков различия.Доспехи силовых подразделений, кроме особых случаев, когда ставится цель скрыть принадлежность к определённой «конторе», повторяют цвета своих организаций.]. И где-то в голове колонны появилось её высочество без ничего (без брони), с разноцветными волосами, вокруг которых тут же образовалось плотное белое кольцо двух её личных подразделений.
        - Внимание всем, «спартанцы» выстояли, - произнёс я для своих. - Готовимся к следующему этапу операции. Паула?
        - Есть готовиться к следующему этапу операции, - ответила вторая главная женщина моей жизни, признавая поражение и моё верховенство.
        Глава 35. Так будет честно
        Изабелла спустилась часам к десяти, когда мы с Мариной уже завтракали. Я успел принять душ, взбодриться и даже выпить чашечку эспрессо натощак (за что получил мокрым полотенцем по голове: «Нельзя кофе натощак пить! Ты что, подождать бутербродов не можешь?») Сама она встала раньше, и, начиная от кухни, по всему первому этажу в результате её бурной деятельности распространялся обалденный запах рагу-по-гватемальски. Острое и пряное, после него хотелось съесть тарелку и вилку. Ну, или саму Марину. Возможно аромат дошёл и до второго этажа, вот наша спящая красавица на огонёк и спустилась.
        - Ой, вы уже при параде! - Это она на наш внешний вид. И если на мне был «рабочий» костюм оперативника безопасности (я готовился убегать и как обычно перекусывал на ходу, лишь сняв на время трапезы пиджак с пистолетом), то Санчес предстала городу и миру в довольно скромном синем халатике, в котором приятные для глаз формы лишь угадывались. Что её вид не портило, но назвать его «при параде» как-то… Излишне.
        - Бэль, не пей кофе натощак! - бросила Санчес высочеству, когда та, с заспанным выражением лица, повторила мой трюк и первым делом направилась к стойке с кофемашинами.
        - Угу, - буркнула та, даже не подумав изменить траекторию движения. Налила, как и я, ядрёный эспрессо, отпила глоток. Облегчённо выдохнула. Поставила чашку, запрыгнула попой на кухонный стол прям рядом с машиной. - Ну, доброе всем утро. Что, завтракаете, а меня не зовёте?
        - Я только-только дожарила! - отрезала Марина - в интонации ни намёка на извиняющийся тон. - Так что ты вовремя, теперь можно не тащиться наверх и не поднимать такую соню.
        Бэль отставила недопитую чашку, спрыгнула и подсела к нам на второе кресло (я сидел на диване, а Марина разместилась на первом из вдух имеющихся на кухне кресел). Столик, на котором перекусывали, был низкий, по формату журнального (на таком интереснее заниматься любовью), но большой и прочный. Марина поставила по центру сковородку, нам раздала тарелки. Рядом поставила поднос с булочками, не просто горячими, а парящими - только из духовки, и положила чуть менее свежие (домовой ночью приготовил) кукурузные лепёшки - к мясу.
        - Булочки - к чаю. Лепёшка - к рагу, - прокомментировала наша хозяюшка и села на своё место, принявшись накладывать из сковородки в свою тарелку. Изабелла последовала её примеру, а затем и я. Слуг у нас нет, и Марина не служанка - это она дала понять первым делом. Да, готовит. Потому, что умеет, а мы «всякую дрянь жрём». А ещё любит это дело, почему бы и нет? Но дальше - каждый сам за себя.
        - Что вчера было? - произнёс я, начиная утренний церемониал, который, так уж вышло, случайно зародившись, стал нашим спутником на долгие годы. Утрешнее семейное рабочее совещание и планировка наступившего дня. В этом производственном совещании менялись лица, кто-то приходил, кто-то уходил, кто-то вновь возвращался, но оно так и осталось с нами навечно. А началось с банального случая после незапланированного перепиха, на который мы затащили Марину (вообще-то девчонки затащили меня, но т-с-с-с, не при Бэль).
        - Выступал твой друг по имени Марат, - начала отчитываться Марина, а со стороны это выглядело именно отчётом. - Передача шла на испанском, было довольно интересно. Основная мысль - гражданским не стоит лезть в их разборки. Это вопрос, касающийся только настоящих идейных мужчин. То бишь националистов. Как их, так и латинских. На мой взгляд был неубедителен, но эмоционален и понятен примитивному зрителю. Я бы интервью засчитала.
        Я кивнул - очередную передачу Лоран по техническим причинам пропустил, хотя сам же ей сосватал Марата, как гостя. Ладно, днём посмотрю, если время выкрою.
        - Ещё вся планета увидела, какие трусы носит эта твоя дикторша. И неоднократно, - продолжала Санчес с язвой в голосе. - Красивые. Розовые. Считаю это плюсом, дополнительное ненавязчивое привлечение внимания. Хотя в целом держалась в рамках, ничего лишнего для образа серьезной сеньоры себе не позволяла. Что также плюс, зритель не любит, когда ему что-то подсовывают, а она выглядела естественной.
        - Она не дикторша, а ведущая. А так вообще журналистка, - поправил я, но поправка была проигнорирована.
        - Кстати, Марат много раз повторил, что не является лидером русских националистов. А где тогда лидер? Кажется его зовут Мартынов. Да? - нахмурила она лобик.
        Я кивнул.
        - В больнице Мартынов. Имитирует сердечную недостаточность, или ещё какого хрена. Потерял нити контроля над вверенным контингентом и не знает, как в свете происходящих баталий это отразится на отношении к нему со стороны спонсоров. Я бы на его месте с планеты улетел, но он не успел. Просчитался. А сейчас если улетит «с больным сердцем» ему никто не поверит. Вот и прячется в госпитале. Бельчонок, у тебя что интересного? - продолжил я расспрос.
        Бэль картинно безразлично пожала плечами. На Санчес в момент её отчёта смотрела, как кобра на суслика, и теперь не знала, психануть окончательно или вступить в неравную борьбу. А борьба неравная, ибо она НИКОГДА до появления Марины в нашем доме не заморачивалась такими вещами, как то, чем я занимаюсь. Нет, знала, я ей рассказывал, и периодически пытала подробности. Но УЧАСТВОВАТЬ в них, как Марина… Помогать мне… Таких мыслей у неё не было. И если как соперницу и партнёра по постели она её принять была морально готова, не ей, члену семейки Веласкес о моногамии говорить, то реальной конкуренции за статус жены, спутницы жизни (а не согревательницы постели) ей вдруг стало нужно бороться. И скидок на этом поле ей никто не даст. Такие перспективки огрели её высочество сильнее любого холодного душа, и с каждым появлением у нас Санчес она ходила сама не своя.
        - Мне особо некогда вникать было, я вчера в Аврору летала, - произнесла белокурая бестия. - Но даже до меня дошли слухи об искромётной речи твоего старого друга сеньора Домингеса. Который де Арагуайя. Сенатор от Санта-Розы. Такую речь обличительную произнёс, что Сенат единогласно утвердил рассмотрение дела о преступном бездействии моей матери в вопросах национальной безопасности.
        - Вот как? - Бельчонок удивила - этого я пока не знал. - Прям всё так сурово?
        - Да. - Кивок. - Разгром полнейший. Какие все плохие, и русские, и мама. В топку нас всех. Конечно ничего эдакого не будет - кто ж ему и его кодле позволит. Но было неприятно слушать такое в трансляции на всю страну. Прав не тот, кто прав, а кто громче кричит.
        - Посмотрю на досуге, - кивнул я, оставляя на памяти мысленную зарубку. Допрыгается сеньор. Сам того не ведая.
        - У самого как дела? - участливо посмотрела на меня бельчонок. - Как прошло? Судя по тому, что я не слышала об этой вечеринке ничего, то там было скучно. Никто ни с кем не подрался, никто никого не убил. И даже не наоскорблял никто никого, не вызвал на дуэль. Хуан, как ты мог так опошлить вечеринку! - Её глаза засмеялись. У Марины вслед за ней тоже.
        - Девчонки, это не наша вечеринка, - устало покачал я головой. - Там всё англосаксонское, пронизано их духом и менталитетом. Запахом их тёрок и подковёрной борьбы друг с другом. Ввязываться в междусобойные разборки канадской элиты? - Я скривился. - У нас и свой серпентарий на уровне. Не хочу. Единственное стоящее упоминания - это четверо топеров из «One». Пытались пообщаться под видом «левых», но я их срисовал. Я весь управленческий состав этой компании вызубрил, у меня не спрячешься. - Я непроизвольно улыбнулся. - Подкатывали, разговоры ни о чём, но с подачи мистера Смита всё же пару раз получилось перевести стрелки, как бы в шутку, на мои взаимоотношения с «различными принцессами и девушками из самого могущественного круга».
        - И что? - Бэль напряглась, её вилка замерла.
        - Расслабься, их только Ритка интересовала, - успокоил я. - На вас, остальных, плевать. Намёк был на то, что можно стать отличным консортом, и вертеть через Ритку самой могущественной энергетической корпорацией человечества. А они могут в этом помочь, предоставят ресурсы, которых пока у меня для этого дела нет. И всё на уровне не намёков даже, а намёков на намёки. Так что, бельчонок, одна ты, слепая, не видишь, что я Маргошей манипулирую, кручу и верчу по своему усмотрению, пользуясь её неопытностью. Ищешь в наших отношениях романтику, понимаешь. - Я поддел с умыслом, так как пара очень ярких и бессмысленных сцен ревности в недавнее время сильно задели.
        - Ф-р-р-р! - Принцесска наморщила носик, но в дискуссию ввязываться не стала.
        - Ещё что? - А это Марина нам «сменила пластинку».
        Я пожал плечами.
        - Да всё отлично в общем. Королевы на мероприятии не было, а значит не было прорвы охраны, проще атмосфера. Одни канадцы друг с другом. Толкали речи, праздновали, втихую друг другу язвили, о чём-то кто-то с кем-то договаривался… Скукота. Мы свою программу отыграли и спели. Без огонька, без особого восторга публики, но в целом, считаю, неплохо. С послом так и не познакомился - не снизошёл мистер, но несколько связей на будущее завёл. Вдруг пригодится. Блин, девчонки, тут на Венере такое творится, а я разным гринго песенки пою! Ну, дон Бернардо!.. - я тяжело вздохнул.
        - Привыкай, - равнодушным голосом подбодрила Бэль. Правильно, для членов королевской семьи такие обязанности и такие мероприятия - норма. Они, можно сказать, их жизнь. Пожалуй, не так это и легко, быть принцессой - пересмотрю свой взгляд на работу Бэль.
        Изабелла покончила с рагу, придвинула к себе чай (с моей подачи мы по утрам пьём чай. Настоящий, с Земли, хотя Санчес пока не может оценить его качество). Потянулась к булочке, откусила.
        - Ум-м-м-м-м! - замычала она и закачала головой. - Марин, вот знаешь, когда мы ложимся в постель - я тебя ненавижу. Страшно ненавижу! Когда ты первая - готова тебя убить. А когда ты первая кончаешь, даю себе слово с утра выгнать тебя ко всем дьяволам! Но утром, когда спускаюсь и ем твои булочки… Да и вообще стряпню… - Бэль улыбнулась. - Я тебя прощаю. Каждый раз. Так и быть, и сегодня тоже. Можешь ещё приехать.
        Санчес улыбнулась в ответ.
        - На этой неделе не получится, сложные занятия, тяжёлая клиника. В субботу попробую вырваться.
        …Не, а что, я приветствую искренность. Пусть говорят друг о друге гадости, пусть говорят и правду друг о друге, кто что думает. Только вслух, в лицо. Тогда и обидно не так, и узы крепче. А они обе поняли, что фиг от меня обе куда денутся. И плевать, поодиночке я их буду… Встречаться с ними, или разом. Пусть лучше так, но привыкают не ненавидеть друг друга.
        - Ладно, я побежала. Посуду сами уберёте. - Марина вскочила, развернулась и словно порыв ветра улетела наверх - переодеваться.
        Когда она скрылась на втором этаже, я поставил свою чашку (тоже уже приступил к чаю), откинулся на спинку дивана, сложив руки не груди. Довольно бельчонку улыбнулся.
        - Ты молодец.
        Та смутилась.
        - Почему? В чём это выражается?
        - В том, что пытаешься учиться. Не вышвыриваешь её, не запрещаешь приходить, не пытаешься подставить, или просто показать, что ты «сверху», элементарно заткнув, когда она умничает. Она ведь замолчит, если зыркнешь. Искренне считает, что наш брак фикция, и она и рядом с тобой по значимости не стоит.
        Но ты учишься. Смотришь, пыхтишь, терпишь, что она… Выше в некоторых вопросах, и учишься.
        Бэль засопела, даже немного покраснела. Хотела сказать что-то колкое и едкое, но передумала. Затем выдала вердикт:
        - У меня не было хорошего примера семейной жизни, Хуан. Мама с папой разбежались, когда была маленькая. Папа, конечно, у нас часто ночевал, да постоянно практически, но он… Был папой. Просто папой. Таких нежных и трогательных отношений у них с мамой, как у родителей Санчес, не было. Да, Хуан, я учусь, и мне не стыдно. Лучше научиться у Марины, у той, кто знает, как надо, чем допустить потом развод и разбегание из-за ерунды.
        - Умничка! - Я поднялся, подошёл к ней и чмокнул в губки. - Хвалю.
        - Чем сам сегодня займёшься? - перевела она стрелки.
        Я пожал плечами, вылезая из-за стола и надевая пиджак. Игольник перецепил в наплечку, предохранитель… Батарейка… Всё в норме. Отлично.
        - Съезжу в Берлогу, а там решу. Надо про сенатора и про заседание подробно узнать. Заодно понять, что делать дальше. Надо злить сеньоров, наступать им на хвост, а мы пока их всего лишь легонько разгорячили. Будем думать на какую мозоль далее наступать. А ты?
        Она скривилаьсь - перспективы радужными не представляла.
        - Поеду к отцу, узнаю, что он для меня придумал. Пока вроде тишина, но ты же его знаешь, это ненадолго.
        - В городе не появляйся! - отрезал я, почувствовав, как в голосе плещется беспокойство. - Вообще. Мало ли что. Даже с ангелами можно тебе большое дерьмецо устроить.
        В ответ кивок - приняла. Не согласилась, имеет своё мнение, но послушается.
        - Марин, солнце, подкинешь меня? - обернулся я к лестнице, ибо услышал, как открывается дверь наверху лестницы. По ступенькам к нам спускалась уже переодетая в скромное синее платьице одна симпатичная студентка медакадемии.
        - А ты сегодня без опергруппы? - усмехнулась студентка.
        - Как это без опергруппы! - праведно возмутился я. - А меня что, любящая жена не может до работы подвезти на своей крутой тачке? При чём здесь опергруппа?
        Бэль на такую реплику фыркнула, но я привык к её постоянной ревности.
        - Поехали. Пока, Бельчонок! - Марина подошла к высочеству, чмокнула её в губки, взяла меня под руку и потащила к выходу.

* * *
        - Потому, ваше величество, я хоть и признаю, что данный поступок моим подчинённым был совершён, и подчинённый должен быть наказан, но прошу о снисхождении. Терроризм это слишком серьёзная зараза, чтобы относиться к нему спустя рукава и недооценивать. Слава богу, прошлое десятилетие мы прожили без него, и по общему мнению всех служащих моего ведомства, лучше и дальше жить, не зная, что это такое.
        Королева откинулась на спинку кресла. Окинула взглядом собравшихся в её кабинете членов Совета Безопасности. Это такой совещательных орган для всех силовиков планеты, на котором решаются профильные вопросы, которые затем всеми службами и ведомствами исполняются, взяв под козырёк. Официально такой структуры нет, нет и его членов, нет аппарата этого органа и никто, соответственно, не получает в нём жалование. Однако на практике это очень эффективный метод координирования силовых служб, которым не стоит пренебрегать из-за формальностей.
        Перед нею сидели, для проформы уткнувшись в столешницы с виноватым видом, все главы силовых министерств. Юстиция, безопасность, армия, флот. Представители императорской гвардии, сразу пяти её управлений. Глава управления гвардии столичного округа, глава отряда специальной полиции оного же. А также командующий силами обеспечения законности Автономных Территорий, то бишь глава национальной гвардии, и несколько его подчинённых. Королева не знала, как поступить в этой ситуации, ибо любое её решение имело последствия - не одно, так другое. Сцилла и Харибда. И кто бы подсказал что хуже!
        - Сеньор Сантос, я понимаю ваши треволнения. И взрывы в центре столицы могут свести с ума кого угодно, - произнесла она. - И даже одобряю расторопность вашей службы, которая была готова открыть терроризму широкомасштабную войну. Но поймите и вы меня правильно, у вас нет НИКАКИХ доказательств, что эти события связаны!
        - Ваше величество! - поднял руку глава нацгвардии. - Ваше величество, я позволю себе заступиться за сеньора Сантоса. Моя агентура среди националистов Обратной Стороны сообщала, что у них была информация, что им ничего во время этой акции не будет. Это показания не одного-двоих человек, а десятков. Мы плотно работаем с этим контингентом, они, действительно, шли и ничего не боялись. Мои агенты не знали почему, что должно случиться, но что эти события связаны - это однозначный факт.
        Королева издала тяжёлый стон.
        - Господи, ну что вы упёрлись с этим терроризмом! Что вы упёрлись с этим национализмом и националистами! Сеньоры, у меня такое чувство, что мы говорим на разных языках!
        Сеньор Сантос, я ВЕРЮ, что эти события связаны! Просто верю! Что кто-то действительно в нужный момент взорвал в нужном месте бомбу без тяжёлых последствий, чтобы отвлечь силы правопорядка от разборок. Верю и в то, что организаторы этих событий - одни и те же лица. И я также боюсь заразы терроризма, как и вы. Но у меня совсем иные вопросы. Как вы собрались это доказывать населению? Прессе?
        - Пресса не проблема, ваше величество, - смотря в стол, произнёс глава третьего, информационного управления ИГ. - Если есть желание подать информацию - она будет подана правильно.
        - Вот то-то и оно, что мне не повезло работать с идиотами!
        Королева психанула, встала и прошлась по кабинету, пылая праведным гневом.
        Сеньоров понять было можно. Венера никогда не была спокойной планетой, и это слабо сказано. И то, что последние десять лет в Альфе не взрывались бомбы, по провинциям не выступали разного рода повстанцы, непонятно чего требующие, что сеньоры аристократы не готовили (открыто) очередной переворот, а военные не «быковали» - это просто чудо! Имени которому она не знала. И возвращаться назад, минимум в эпоху начала её правления, никто не хотел, и она сама в первую очередь. Хуан, ведая или не ведая, запустил одну из главных фобий сеньоров силовиков, за что она потом спросит с Серхио, Алисы, а заодно и с Сирены. И с точки зрения сеньоров ничего экстраординарного они не сделали - просто перебросили в город людей со снаряжением, чтобы в корне задавить выступления тех, кто играет грязно, надеясь поймать их на плохих делишках в процессе. Тех, кто взрывает бомбы, надо наказывать превентивно, это для всех аксиома. Иначе дурной пример заразителен, и если спустить ситуацию на тормозах, кто знает, что будет завтра.
        …Но и ввод спецподразделений в столицу без её ведома - тоже прецедент. Она может ругать сеньоров, и тогда получится, что поддерживает грязные методы, и вскоре эти методы на вооружение возьмёт кто-то из её противников. Может похвалить - но тогда завтра и правда получит переворот с вводом в город неподконтрольных ей сил. Дилемка та ещё!
        - Сеньоры! - приняла она решение и встала с противоположного, пустующего конца стола - было лень возвращаться садиться в кресло. - Сеньоры, я всё понимаю. Это опасно, чертовски опасно! И мы не должны допустить что-либо подобное. И сеньор Рамос чертовски прав - мы «скормим» демосу любую «правильную» версию событий. Но это не отменяет факта вашего непрофессионализма!
        - Сеньор Сантос, вы слышали такое выражение: «стрелять из пушек по воробьям»?
        Глава управления гвардии округа покачал головой. Кресло под ним после недавних событий и так шаталось, а тут ещё и этот косяк… О не знал, в каком статусе сегодня выйдет из этого кабинета. И как версия - мог даже в наручниках, если уж совсем не сложатся звёзды.
        - Это одна из фраз Серхио, - пояснила королева. - Воробьи - это такие маленькие русские птички, чуть больше колибри. И стрелять по ним из пушки это… Сами понимаете, что это малорезультативно. А вы, сеньоры, именно этим и занялись - развернули пушку в сторону стайки мелких пташек и со смаком из неё выстрелили. Результат ожидаемый - сели в лужу, так как птички улетели, а выстрел громкий, был сделан на всю страну.
        Вы идиоты, сеньоры! - подытожила она и почувствовала, как слова наливаются злостью. - Я снова повторюсь, сеньор Сантос, я ВЕРЮ, что эти события связаны. И вам, сеньоры, верю - ваша агентура не вызывает у меня сомнений. Но! Какого чёрта вы используете для столь серьёзных решений в качестве основания ВЕРУ, мать вашу? Дайте мне хоть один ФАКТ, хоть одну УЛИКУ, что это те выродки - и я вручу вам орден!
        Нет же, вы как идиоты ломанулись на амбразуры не имея в качестве доказательств ни-че-го! Да, мы можем втереть очки быдлу, было бы желание, сеньор Рамос. Но к чёрту, разве это умалит ваш собственный непрофессионализм? Ваш общий, коллективный, сеньоры силовики? Демос «съест» любую версию, но вы при этом останетесь теми же идиотами, какими были! Вот что скверно!
        Почувствовав, что немного успокоилась, выговорилась, она облегчённо выдохнула, прошествовала назад и села на своё место.
        - Кто ещё что скажет?
        Тишина.
        - Значит так, с этой минуты я запрещаю ЛЮБОЕ перемещение каких бы то ни было сил в столицу без моего личного особого разрешения. Для непонятливых, именно личного, в обход любых протоколов и процедур. Хотите хардкор - докажите мне, что для этого есть основание.
        Что касается работы по террористам - продолжайте работу, разрешаю использовать весь имеющийся арсенал средств, но с оговоркой, что террористы и шкодящие сейчас националисты - это разные лица и разные организации, пока вы не докажете обратного. И второго провала, сеньоры, я не прощу - мигом в народное хозяйство без пенсиона! Пока не будет реальных доказательств - никакой самодеятельности!
        Внимательно обвела всех глазами. В принципе, решение, которое устраивало всех. Все остались целы, на местах, никому не «прилетело», но и за войска в город можно ближайшее время не волноваться.
        - Теперь по националистам, - завершила заседание она. - У меня сложилось впечатление, сеньоры, что среди вас есть некто, кто хочет просто напросто «утопить» протесты. Размазать их по бетонопластику. Причём топить хочет только одну сторону конфликта. - Она вновь подняла тяжёлый взгляд на сеньоров из столичного округа. Те покрылись холодным потом. - Мне неизвестна причина этого, более того, возможно я не права и мне это только кажется. Но до всех присутствующих довожу до сведения свою личную позицию.
        Я - глава многонационального государства! - повысила она голос. - МНОГОнационального! Те, кого вы пытаетесь преследовать - русские националисты, то есть считающие свой народ «лучше» других. Как, в каких пределах и областях - мне не важно. Но те, с кем они так нагло и развязано сражаются - националисты местные, латинские. Считающие уже свой народ лучше, «единственно достойным». Чего достойным, как - мне тоже не интересно. При этом и те и другие являются моими подданными, я несу ответственность ЗА ВСЕХ, сеньоры, а не только за какую-либо сторону выборочно. И до тех пор, пока эти люди разбираются друг с другом и не трогают обычных моих подданных, мне всё равно, кто из них прав. Пусть бьются, сколько считают нужным. Вам понятна логика?
        Все находящиеся в кабинете главы государства дружно закивали.
        - У наших местных националистов всегда была хорошая и очень богатая «крыша». Настолько хорошая и настолько богатая, что они срывали и мне, и моей матери принятие важных законопроектов по интеграции секторов. Как недавно выяснилось, у Обратной Стороны, оказывается, тоже могут быть спонсоры. А значит это не дело гвардии, встревать в вопрос «чьи спонсоры круче». Понимаете, сеньоры? Я не хочу читать сводки похоронок своих сотрудников, ставших жертвой этой чужой войны. Повторюсь, до тех пор, пока сеньоры и господа не трогают обывателей, мне вся эта возня не интересна!
        - Довольно широкое понимание термина «национальная безопасность» - произнесла вслух единственная на этом совещании, кому за эти слова ничего не будет.
        - Лисёнок, это не наше дерьмо, - покачала королева головой. - И мне действительно всё равно, кто из них «правее». Без веских причин я запрещаю во всё это ввязываться, как бы ни смотрелось погано со стороны. Иначе будет считаться, что мы приняли чью-то сторону, а мне важны избиратели как с одной, так и с другой территории, без различия на происхождение.
        Королева мысленно выдохнула. Она сделала для Хуана всё, что смогла, одновременно вроде как удержав ситуацию. Дала время, подставившись с невмешательством (хотя что хвостом вилять, она хотела, чтобы латинских наци кто-то очень сильно побил, ей есть за что их нелюбить). Но если этот паршивец не справится и подставится под информационный удар…
        - То есть беспорядки и дальше будут… Некрасить наш город. - А это снова сеньор Сантос, глава столичной гвардии. - Ваше величество, это… Очень тяжело, работать в зоне боевых действий, пытаясь локализовать их, и одновременно потворствуя распространению оных действий.
        - У вас достаточно высокая квалификация чтобы держать ситуацию под контролем? - в лоб спросила королева.
        Сеньор, почувствовав, что боги всё же на его стороне и дают второй шанс, непроизвольно вытянулся в струнку:
        - Так точно ваше величество!
        - Тогда какие вопросы?
        - Нет вопросов, ваше величество! - Сегодня его пронесло, его оставили. Правда «повесив» на него же невмешательство гвардии в разборки наци, что тождественно разборкам между кланами. Но с другой стороны это просто отлично - он более вне игры кланов, и может открыто сослаться на личный приказ её величества, если начнут доставать. А жизнь не такая и плохая штука!

* * *
        - …Они демоны! Демоны! - верещал с трибуны сеньор да Арагуайя. - Дьяволы! Порождение нечистой силы! Адские дети, жаждущие нашей крови и гибели! Гибели нас, как нации - просто в силу своей природы и коварной византийской мести! Они нападают на наших детей, калечат, убивают, и всё это подаётся под видом…
        Тычок пальцем на следующую закладку - по эпитетам сеньор мастер, но они лишь фон к основному блюду.
        - …А что в это время делает её величество? Ни-че-го! Спокойно взирает на беспорядки в городе, потакая их организаторам, привлекая к оным беспорядкам новые и новые полчища нечистой силы с Той Стороны! Все поезда в Альфу из Сектора переполнены - это сюда едут бить наших детей новые полчища этих упырей! С подачи нашего дражайшего и любимого величества!
        Я настаиваю на том, чтобы мы, минуя все препоны и волокиты, проголосовали за оперативное рассмотрение дела о вотуме недоверия её величеству. Ибо монархи, которые любят и ценят свой народ, так не поступают, а зачем нам, венерианам, монарх, который плевать хочет на интересы своего народа и на его безопасность? Мы должны разобраться, сеньоры, и если определим вину…
        - Лихо берёт, - прокомментировала Паула, грызя соломинку от коктейля. Она похоже опять ночевала здесь, правда спала, препараты не принимала. Вид у её высочества был сильно неважный и усталый. Оно и понятно, она работала пока некие штрудели, «приняв стратегическое решение» вновь не срулили в сторону, поехав петь песенки неблагодарным гринго.
        - Он громко кричит, и его слышат, - произнёс Лёха, тоже обитающийся последнее время тут - на всякий. Сейчас на улицах бои, но это не наша война. Однако мы эту войну начали и несём за неё ответственность. И в случае чего должны вмешаться, сохранив жизни парням с Той Стороны, которые теперь и наш актив тоже.
        «Спартанцы» после эпического противостояния слиняли. Солянка из ангелов, золотых скорпионов и дворцовых стражей взяла на прицел нацгад… То есть нацгвардейцев, и Фрейя бескомпромиссно выдернула всех глав, руководящих операцией, ни много ни мало надев на них наручники. При всех подчинённых. Сеньоров тут же увезли во дворец на разбирательство, а национальной гвардии приказали разоружаться. Что та со скрипом, но сделала (не привыкли парни, что ими в принципе кто-то командует, но понимали, что тут Альфа, а не Самара). После чего личный состав задействованных подразделений в броне, но без оружия, куда-то увезли. Оказалось, в один из ведомственных санаториев, до окончания разборок. Я же, решив все организационные вопросы, подъехал к Мышонку и около часа утешал её, тиская в машине. С открытыми люками. Когда надо, Фрейя умеет играть на зрителя. Потом, когда люки закрыли, мы с нею целовались, но дальше этого не зашло - нам обоим было не до нежностей.
        Пока я демонстрировал, что я не при делах, «я принцесску утешаю», ребята «проводили» нациков, действительно ушедших с площади по своим штаб-квартирам, а точнее по своим фанатским кабакам, и под командованием пришедшей в себя Паулы начали атаку. Одновременно не получилось, но связи и координации между подразделениями противника не было («крыше» было не до координации мяса), и ни на второй по времени, ни на третьей точке проблем не возникло, нас нигде не ждали.
        Наши ребята были в броне, но винтовки по умолчанию переведены в режим капсул со снотворным. Мы вырубали самых активных, дерзких и тех, кто мог оказать серьёзное сопротивление, затем отряды усиления из бойцов Марата отделывали тех, кто остался, как бог черепаху. Для атаки союзники взяли любое оружие, которое можно использовать как оружие - биты, трубы, самодельные дубины, кастеты… У ультрас свои арсеналы, не буду их перечислять. Наши «ламеллярные доспехи» пока лежат, ждут своего часа.
        Потом они рискнули атаковать четвёртый и пятый кабак, но «жёлтых» там оказалось не много - возможно сработали кураторы, а возможно просто не дошли парни до этих мест, ибо у их команд были матчи, а после матча фанаты обычно разбредаются кто куда, далеко не только «на базу». Результат атаки двух последних клубов был ерундовым, так, побили всего пятерых на два заведения, да троих спать уложили, но зато мы достигли пикового психологического накала. Атаковали все пять фанатских клубов Примеры Альфы в один вечер, у них дома, на их территориях, причём в тот день, когда противник сам собирал все пять крыльев в одну кучу для того, чтобы навалять нам. Эпичненько.
        Сценарий был везде один. Наши парни усыпляли особо ретивых, остальных клали мордой в пол. Затем парни Марата сканировали сеньоров, и «жёлтым» привычно что-то с хрустом ломали. Любое сопротивление пресекалось, а там, где ситуация выходила из под контроля, вновь работали иглы со снотворным.
        Женщин и девушек не трогали, хотя и в клубах они были, и из досье дель Сарто определённое количество в рядах «жёлтых» их присутствует. И это страшно - в случае беспорядков в городе девушек недооценят и подпустят близко, и они могут натворить дел. Но пока мы не могли себе позволить их трогать, информационный фон мгновенно повернётся к нам задом.
        Что там с разборками на верхнем этаже не знаю, но все пять акций нам сошли с рук. Гвардам было лень ввязываться в наши увлекательные игры друг с другом, ибо над ними дамокловым мечом повисла злая королева с дочей, и у многих в этой конторе зашатались не только кресла, но и погоны.
        На следующий день в городе начался прогнозируемый и тщательно нами запланированный ад. А именно наглые атаки всех мест скопления всех пяти организаций ультрас организованными колоннами парней с Обратной Стороны. Ультрас (не только «жёлтые») даже помогали нам, сами сходились в одном месте «начистить рыло этим тварям», так что было весело. Но итог почти везде был один - либо патовая ничья, либо бегство местных. Парни Марата тем временем всё прибывали и прибывали в город, их тут было уже более тысячи двести человек, нам находилось кем заменить условно выбывших. Кажется, я переоценил численность основных составов организации националистов Обратной Стороны - это подгребали друзья, знакомые и знакомые знакомых членов организации, но в принципе какая разница? Главное - задача выполнена. А то, что ребята, которых прессуют на Обратной Стороне нацгварды, не давая вздохнуть воздуха, увидели вдруг, что можно подраться с давним врагом не где-то, а в его логове, всё бросили, взяли отпуска, отгулы и приехали - проблема пятого управления. Нельзя сидеть на штыках, они забыли об этом. С них бутылка, что им
напомнили.
        - Этого мало, - сказал я следующим вечером Марату. - Пока мы - маргиналы. Надо выходить на планетарный уровень.
        - Это как? - не понял тот, и я бы удивился, если бы понял. Не его это поле - политика. Он из тех, кому руками помахать. Толковый командир, но ротного, максимум батальонного уровня. Полком таким командовать уже нельзя.
        - Будем из тебя звезду инфополя делать, - похлопал я его по плечу. - Что там с Мартыном?
        - Не отвечает. - Марат пожал плечами. - Испугался, сука. Симулирует по здоровью.
        - Ну, пусть себе симулирует. - Я коварно улыбнулся. - Меньше мешать будет. - И набрал номер, из тех, что не записывают. - Инесс, разговор есть. Хочешь подлить масла в огонь своего рейтинга?
        - Добрый день! В эфире снова я, Инесс Лоран со своей авторской программой «Понимание». Именно сегодня хочу сделать акцент на названии своей программы. Ибо мы, венериане, должны научиться понимать друг друга, неважно на какой стороне, в каком секторе родились. И поскольку официальные СМИ придерживаются лишь одной линии - тотальной пропаганды, написанной в своё время, после войны, под диктовку нашими националистами, я хочу представить другую, противоположную точку зрения. Просто потому, что война закончилась полвека назад, и уже давно пора нашим народам начать разговаривать. Ибо без разговоров не возникнет понимания, а без понимания не исчезнет неприязнь и ненависть. А пока между нами неприязнь и ненависть, мы не станем единым монолитом - народом Венеры.
        Итак, сегодня у нас в гостях неоднозначный человек, один из лидеров националистов Обратной Стороны, Марат Сайфулин. Марат, добрый день.
        Крупный план нашего главного на сей день партнёра.
        - Добрый день, Инесс. - Марат чувствовал себя в студии скованно, но отвечал уверенно. Голос его был уверенный. Хотя по виду - не привык он к таким съёмкам и жизненным поворотам. - Я не лидер националистов, и даже не один из. Я просто командир одного из крыльев.
        - Уже то, что ты признаёшься в этом перед миллионами зрителей, не боясь преследования, наверное, чудо.
        - Да, конечно, - Марат кивнул. - К сожалению, за такое признание, только признание, даже без применения фактов, на Нашей Стороне меня будут бить и пытать, а после «пришьют» статью о межнациональной розни. Тогда как ваши националисты спокойно маршируют по городу, организуют пикеты Сената, правительства и Золотого Дворца. И их при этом считают героями. Да, я рискую, но мне надоело молчать и прятаться. Всем нам надоело. Потому я здесь, с открытым лицом - смотрите, вот он я, кровавый и кровожадный монстр, желающий всем вам гибели.
        - А ты желаешь гибели? - Инесс усмехнулась и сощурилась.
        - Скажем так, я недолюбливаю тех сволочей при оружии, которые тиранят нас там, дома. Но даже им я не желаю гибели. Аллах учит добру и справедливости, гибели не заслужили даже они. Хотя дать им по хлебалу - это я не против.
        Это я его накрутил. Весь вечер мозг выносил, как надо говорить, какую линию выдерживать.
        - То есть ты отчего-то не монстр, какого расписывают наши СМИ, говоря о вас, русских националистах? - играла глазами Инесс.
        - Вы разочарованы? - парировал он.
        - Я - нет. - Покачивание головой. - Но многие на Этой Стороне не поверят, подумают, что говорю кощунственные вещи и это постановка. К сожалению. Потому мы пригласили тебя в студию - чтобы быть убедительнее.
        Пауза и смена темы.
        - Марат, расскажи нам подробнее, пожалуйста, кто такие националисты и почему в данный момент весь город охвачен столкновениями вас друг с другом? В чём отличие между вами, в чём корень противостояния?
        - Ну… - Марат задумался и чуть не сбился - всё же нервничал. - Ну, скажем так, они, ваши националисты, считают, что они… Как бы это лучше выразиться… Правильные люди. Полноценные. То есть они лучше, умнее, сильнее и более высоко организованные, чем мы. Что эволюция на нас остановилась, а они шагнули дальше. И что история их народа богаче, чем нашего. Они во всём лучше. И так далее. Мы же для них - как собачки, обезьянки и прочие животные. Которые как бы уже не животные, но ещё и не люди. Это их искренняя жизненная позиция, они на самом деле так думают. Просто потому, что их деды выиграли войну у наших дедов, и раз так - они сильнее, умнее и далее по списку.
        Мы же так не считаем. Они не умнее, не сильнее, не лучше и тем более не организованнее. И история Латинской Америки куда короче и скуднее нашей. Но главное, наши деды проиграли войну по вполне объективным причинам - наше государство оказалось слабее именно в этой точке мира, чем ваше. Но это означает только то, что оно оказалось слабее в этой точке мира, и сила и развитость народа ту не при чём. Это и есть главное и в общем единственное между нами отличие, из-за которого мы бьём друг другу морды.
        - То есть отличие в том, что вы пытаетесь доказать, что вы не шимпанзе и не собачки?
        - В общем да. А в частности - кому понравится, что его считают неполноценным какие-то уроды? Да, мы готовы бить их, но только потому, что они уже бьют нас. Если кто-то не заметил за эти пятьдесят лет, то все пятьдесят лет мы только защищаемся…
        Интересная получилась передача. Интервью шло минут сорок. Марат не удержался и наговорил местами глупостей, но в целом это не изменило картину. Ибо на эфир изначально приглашался не интеллектуал, а боец, а кто поверит бойцу, если тот начнёт нести высокоинтеллектуальную чушь с высокопарными рассуждениями? Я вот не поверю. А Марату верю. Именно потому, что он не эксперт, и говорил вещи, называя своими именами. Идея с интервью себя оправдала. Теперь бы проработать анонимное интервью с бойцом «Цитадели»… Ладно, это оставим на завтра, когда беспорядки стихнут.
        - Ну как? - спросила Паула, следящая за моей реакцией.
        - В целом неплохо, - довольно закивал я.
        В этот момент раздался писк в ухе. Дима.
        - Да, Дим? - активировал линию я.
        - Сделал. Лови. Подтёр все шумы, какие смог. Круче - только запись в студии. Хотя бы только в репетиционной. Напрягай своего Жан-Поля, подъеду.
        - Некогда, Дим. Извини если что.
        - Да не за что. Обращайся.
        Я скинул присланный им файл на приёмник сервака «Берлоги» и вышел в операторскую, где за обстановкой в городе следили Дэн и Слон.
        - Парни, принёс, - произнёс я.
        Слон обернулся:
        - Хорошо, давай. Я уже обтесал начерно.
        - Только что скинул в фильтр приёмника.
        Он сверился с терминалом.
        - А, ага. Щас скомпоную и запущу заценить.
        Я сел в свободное кресло третьего пилота. Паула сзади устроилась на диване. Слон что-то сделал, прогнал инфу у себя в наушниках, улыбнулся и сделал вывод со всех двенадцати мониторов своего терминала, включив в комнате стереозвук.
        - …Они демоны! Демоны! - заверещал на нас крупным планом, брызгая слюнями, сеньор де Арагуайя. - Дьяволы! Порождение нечистой силы! Адские дети, жаждущие нашей крови и гибели!
        Затем кадры одного из столкновений вчерашнего или позавчерашнего дня, где парни, «забив» более за ненадобностью на какую бы то ни было футбольную фанатскую форму, «в своём», в имперках, метелили разноцветных ряженых ультрас Парнаса. Вот только часть этих ультрас несли флаги старой империи или были одеты в её цвета. С соответствующими зигами и выкриками. В этот момент пошли первые аккорды присланной Димой песни.
        Вот колонны сошлись, началась собственно драка, почти сразу перешедшая границы собственно драки, превратившись в бойню. В которой вдруг, непривычно, местные начали наголову проигрывать - их били играючи, без жалости, и при этом без особых физических приспособлений. Пошёл и текст. М-да, скрипов много, но лучше записи у меня нет. Только эта, из Гаваны, где мы исполняли песню один единственный раз. Зрителей не тысячи, пара сотен, и это видно, ну да плевать.
        Бери свою метлу, полетели на шабаш,
        Возьми с собой апокалипсис - символ наш:
        Сегодня настает
        Вальпургиева ночь.
        Сегодня каждой твари будет не в мочь,
        Сегодня слуги дьявола хоронят свою дочь.
        Сегодня настает
        Вальпургиева ночь.
        Сего-о-одня настает
        Вальпургиева ночь!
        Снова кадры боя. Но не этого, а одного из архивных - где парней в имперках забивают, втаптывая в грязь, молодчики в средней броне национальной гвардии. Без жалости, без такого атавизма, как желание нанести поменьше увечий. Кровь льётся рекой - разбитые головы и даже трупы. И датировка, какой это год. Не так и давно, лет десять назад. Архангельск.
        Новая запись, уже Самара. А вот и Вознесенск. И везде одно и то же. И мощная текстовка под кадры:
        Преданы анафеме с тобою мы давно,
        Наше имя в черный список занесено.
        Сегодня настает
        Вальпургиева ночь.
        Мы с ведьмами в ромашку поиграем в эту ночь,
        Мы изнасилуем похороненную дочь.
        Сегодня настает
        Вальпургиева ночь.
        Сего-о-одня настает
        Вальпургиева ночь!
        А теперь марши-шествия местных ультрас. Естественно, Альфа. Многосотенная если не многотысячная толпа. Цвета Старой Империи. Факелы в руках, дымно чадащие - самоделы. Вскинутые руки. Вдоль движения колонны гвардейцы в оцеплении - типа почётный эскорт. Стоят, никого не трогают - на кой они там нужны?
        А вот записи с акций протеста. Вот это, точно знаю, столкновения у Сената, когда ещё королева Катарина хотела продавить закон об интеграции, а местная нечисть организовала многотысячный митинг, перешедший в погромы. Полгорода тогда оцепили, силовиков с половины планеты перекинули - несколько тысяч превратилось в несколько сот тысяч сочувствующих. От закона тогда вынужденно отказались, что сейчас стране аукается. А следующая запись - площадь Независимости, у Золотого дворца. Это уже при нашей королеве - она тоже что-то такое хотела замутить интеграционное в начале правления. Новые шествия, сжигание русских имперок, летящие в специальную полицию камни и «молотовы». Масштабы поменьше, чем при её матери, но и в тот раз закон не приняли, напугав юную королеву.
        И пусть на нас не сердится папаша Люцифер,
        Мы перед ним чисты, без всяких афер.
        Сегодня настает
        Вальпургиева ночь.
        Ведь утром, на рассвете, мы подожмем хвосты,
        А в полдень инквизиторы нас кинут на костры.
        Сегодня настает
        Вальпургиева ночь.
        Сего-о-одня настает
        Вальпургиева ночь!
        Возвращение к первому видео. Где парни в имперках крушат черепа местных. Где ряды реальной нечисти дрогнули, и сами «железные бойцы, приводившие в трепет Сенат и королеву» спасаются бегством.
        А затем ещё одна запись. И ещё одна. Кратко, сжато, но везде с одним результатом - окровавленные латинские наци бегут. А их догоняют и добивают, стараясь не убить. Наверняка вчера и сегодня были инциденты, окончившиеся не так удачно для наших, но Слон именно что сделал подборку. Молодец, уважуха, правильно техзадание понял!
        И, наконец, после последних аккордов вновь харя сеньора Домингеса:
        - Демоны! Они демоны! Русские демоны!..
        И плавно на экране появляюсь я. Фон, что это «Берлога», мы затемнили, видно только вашего покорного слугу, одетого в типовой костюм без опознавательных знаков.
        - Что ж, с почином вас, господа нечистая сила! - И приветственный жест.
        - Мда! - первым выдавил Лёха, который и так как бы знал, что происходило, и чем мы занимаемся. Но результат его впечатлил. - Хорошо получилось.
        - А по мне - не очень, - покачала головой Паула. - Это повтор. Как с марсианами.
        - Критикуешь - предлагай, - улыбнулся ей я.
        - Да нет, ничего, запускайте. - Это она Дэну и Солёному. - В целом мне нравится. Просто ждала новых ходов. Принципиально новых.
        - Зачем, если ещё старые до конца не отработаны? - возразил я.
        Логично, она не нашла что сказать и только тяжело вздохнула.
        - Пускай, говорю же. Но не забывай, что в информационной войне не стоит слишком часто повторяться. Каждый раз эффект будет ниже и ниже.
        - Вас понял, перехожу на приём! - отдал ей честь.
        - Вань, значит Домингес? - задал мне самый сложный и неприятный вопрос Лёха. Сволочь, не мог промолчать ещё немного?! Я скривился как от зубной боли. Кивнул на дверь.
        - Пошли в командирскую, обсудим. - Из груди вырвался обречённый вздох.

* * *
        - Даже не пытайся, не отговоришь! - воздел Лёха руку в останавливающем жесте, когда дверь за мной закрылась. - Вань, знаю, что ты против, но тебе надо это принять.
        - К чёрту! - воскликнул я. - У меня хоть право высказаться есть?
        - Высказаться - есть. Но решать, извини, не тебе. Уже не тебе! - отрезал он.
        - Сука. Вот так перевороты и делаются, - поворчал я.
        - А как ты хотел! - Капуста усмехнулся. - Человек та ещё тварина. Ему дали свободу воли, свободу выбора, и он применяет её напропалую, даже там, где ему не выгодно. Нет, Вань, ты нас создал - я не спорю, базаров ноль. Но сейчас настал момент, когда должен отпустить нас в плавание. Не всех, но тех, кто должен.
        - Должен?
        - Брат! - Лёха схватил меня за плечи и потряс. А комплекции он был больше моей, тот ещё качок. - Брат, ты первый сказал, что тебе нужен пассионарио. И что ты им быть не можешь - не поверят тебе. Я нашёл этого сукиного сына, и этот сукин сын - я! И теперь ты не можешь включить реверс - не по пацански это. Понимаешь?
        А если считаешь, что давишь… Вань, скажи честно, ты меня уже достаточно знаешь. Я из тех, кому можно засрать мозг и кем можно тайно манипулировать?
        Глаза Лёхи горели фанатичным огнём, и я понял, что проиграл, даже не ввязываясь в битву. Чел всё для себя решил. Осталось лишь издать обречённый вздох.
        - Лёх, тобой можно манипулировать, не бери на себя слишком много. Но я, какой облом, этого делать даже не пытался. Вот какая засада блин. Точно решил?
        - Да.
        - Разговор бессмысленен?
        - Да. - Уверенный кивок.
        - Хорошо, убедил. Не буду отговаривать. Но и ты не просто так меня вытащил. Есть конкретика?
        Снова кивок. Лёха присел на диван, я же развернул кресло Паулы, которое на ножках, и сел напротив.
        - Конечно. Всю ночь с Ктулху искали способы, мониторили невесть что. И намониторили.
        Короче, послезавтра в городском совете столичного округа будет заседание комиссии местной торговой палаты. Есть такая программа, касается помощи малому бизнесу Альфы. И местные замутили комиссию, что-то вроде «парламентские инициативы в поддержку ля-ля, ля-ля». А Альфа у нас больше чем просто столица, больше, чем просто регион. Там будут перцы из департамента экономики королевства, департамента финансов, местные департаменты, разные авторитетные коммерсы, и не только местные. И пара сенаторов. Включая нашего де Арагуайя. На самом деле у сенатора таких мероприятий море, где нужно с умным видом посидеть и сказать пару слов прессе, не ударив палец о палец, но на этом ожидается с докладом, причём с разгромным, твоя подружка инфанта. Сечёшь?
        Я аж присвистнул от такой наглости.
        - Хочешь пройти сквозь охрану здания и подобраться на расстояние вытянутой руки благодаря ангелам?
        - Вань, ну а как иначе? Кто мы, чтобы «ломать» периметры настоящих охранников настоящих «взрослых» мероприятий? - развёл Лёха руками. - А они ничего, нормальные тёлки. Договоримся. Мы - шантропа, маргиналы, Вань, пусть даже шантропа с оружием. А там по-взрослому всё.
        - А если Фрейя или Лив будут против?
        Лёха лишь скривился, выражением лица показывая всю мою умственную неполноценность.
        - Вань, а джага-джага тебе на что? Да с твоим обаянием?
        Как они мне дороги! Но в данном случае Лёха прав. Джагу-джагу использовать стоит.
        - Хорошо, прошёл охрану, подобрался, - продолжил я после перманентного офигивания. - Перед камерами, перед всей страной. А сможешь одним ударом отправить в нокаут?
        - Обижаешь! - Лёха довольно запыхтел. - И знаешь, Вань, я подумал, всё-таки буду не просто бить. Всё-таки я этой падле расфигачу кадык. Пусть знает, как гадости говорить. Он достаточно дерьма из своего рта излил, пускай помолчит теперь месяцок-другой.
        - Суровый ты тип! - Я усмехнулся. - Но тогда и сидеть тебе придётся по жёсткому сценарию.
        - Да к чёрту, я и не собирался работать по мягкому! - вспылил он. - И сказал уже, это моё собственное решение, не бери на себя слишком много.
        - Не беру. Жалею, что язык мой - главный враг мой, - честно признался я.
        - А, ну, то бывает! - покровительственно усмехнулся Лёха и подался вперёд. - Вань, заканчиваем пляски с нациками. Давай к основному плану. Миттельшпиль затянулся, а тебе ещё эндшпиль тащить. В одиночку.
        Мой палец послушно активировал визор. Записная книжка, код Марата.
        - Марат-джан, Ваня. Да, важное. Короче, не буду сотрясать воздух, сразу к главному. Сворачивайтесь. Везде, по всем фронтам. Готовьтесь к следующей фазе.
        Тишина. Марат не сразу понял, о чём я.
        - Говорю, сворачивай ребят и вези обратно, в Самару, - повторился я. - Всех ребят. Всех-всех!
        - Что случилось? - Голос союзника наполнился тревогой. - Что-то ведь случилось, Вань, да?
        - Не совсем, но скоро случится. - Я нахмурился. - Следующий ход сеньоров - подставить вас. Чтобы накаченные парни в русских имперках нагло избили кого-нибудь из местных. Желательно бабушек и девушек с котиками на руках. И гварды начнут прессовать вас по самому жёсткому сценарию по всему городу. Марат, я сказал - ты услышал. Ты мне не подчиняешься, да, но прошу внимательно прислушаться, лишнего говорить не буду.
        - Всё так серьёзно? - запыхтел на том конце союзник. - Блин, а мы только по сути начали, во вкус вошли… И народ ещё не весь подтянулся…
        - Марат, у тебя достаточно квалификации поездить всем по ушам и разрулить. И поясни, это не последняя акция. Скоро они понадобятся в Альфе, причём все сразу.
        - Понял, разрулю! - Марат мысленно взял под козырёк. - Вы что-то своё хотите замутить, а мы помешаем, да? Высокий фоновый шум создаём?
        - А инсайд про подставу тебя уже не особо беспокоит? - вспылил я.
        - Нашёл инсайд! Мы ж не дураки, и без тебя этого давно ждём. - Усмешка. - Понял, Вань. Работаю.
        Мать его гении одни вокруг! Я про себя выругался, нажимая выбор другого контакта.
        - Жан-Поль, это Шимановский. Да не вздыхай ты так, на сей раз ничего запредельного. Нужен совсем рядовой фильм, абсолютно не о боях, бойнях, и не поверишь, совсем-совсем без кровяки. Я бы его автобиографичным назвал. Причём в удобное тебе время, а не мне.
        Выслушал его ответ после паузы, понадобившейся чуваку для обалдения. Обычно наши беседы проходили в другом ключе.
        - Вечером? Замечательно. Тогда давай не будем ломать традицию, подгребай в ангар в Северном Боливаресе.
        Разорвал соединение. Ещё раз посмотрел на Лёху. Убедился, что он не передумал и выбрал одну из линий в «горячем», корпусном списке.
        - Лив, это Ангелито. Нужна помощь. Можешь ты, можешь Жанку прислать…

* * *
        - Всё настроено, всё работает, - отчитался латинофранцуз, закончив колдовать над своими приблудами, надев наушники и нависнув над пультом. - Делаем тестовый дубль?
        - А эхо и фон не будут заметны? - поинтересовался Капуста, оглядывая пустой и тёмный ангар - мы выключили всё освещение за пределами софитов Жан-Поля.
        - Нет. - Оператор покачал головой. - Над эхом я поколдовал - да, будет понятно, что мы в пустом помещении, но не более. А цвет сзади будет чёрным. Есть прога специальная затемняющая.
        - А-а-а, - махнул он головой. - Тогда ладно, я готов.
        - Ставь тут. - Лёха поставил куда указано переносной офисный стул на ножках, сел. Сложил руки на подлокотниках.
        - Пробный дубль или сразу начисто? - повторился Жан-Поль.
        - Но ведь потом можно будет переснять? - А это я.
        - Вань, к чёрту, - осадил Лёха. - Я не буду сто раз выдумывать и импровизировать. Говорить буду как есть, одним дублем, или вообще не стоит браться.
        Жан-Поль обернулся в мою сторону и пожал плечами: «Не я тут решаю, парни, сами разбирайтесь».
        - Хорошо, - дал я добро. - Как подготовишься - командуй.
        Лёха вздохнул, посидел с закрытыми глазами (в глаза бил нещадно яркий свет), затем кивнул и открыл их.
        - Готов.
        - Пять, - начал отсчёт оператор, - четыре, три, два, один… Мотор!
        - Всем привет! - оскалился Лёха. - Меня зовут Капустин Алексей, позывной Капуста. … года рождения, армейский контракт проходил в…
        Несколько коротких, но ёмких уточняющих фраз, дабы подчеркнуть реалистичность, что он настоящий и живой.
        - …И по возвращении с Земли входил в одну из групп наёмников, занимающихся короткими разовыми контрактами.
        Но затем мне предложили стать участником проекта, известного сейчас под названием «Цитадель». На тот момент ребята только стартовали и обрисовали цели и задачи, которые преследуют. Внимательно всё взвесив, оценив перспективы «на воле», я согласился. После чего участвовал в нескольких силовых акциях этой структуры.
        Я не могу говорить об этих акциях, не могу говорить о структуре организации и о людях, которые за этим стоят - это не мои тайны. А о том, кто конечный бенефициар - вообще могу только догадываться. Но что можно говорить - скажу. Я вступил в эту организацию в том числе потому, что она пытается донести до жителей латинского сектора, а особенно до местных фашистов и разных ультрас, что они очень сильно ошибаются, считая нас, выходцев из Сектора, слабыми или неполноценными. Они привыкли смотреть на Сектор как завоеватели, с позиции силы, и вдруг неожиданно поняли, что на их силу может найтись другая сила, и они на самом деле обычные рядовые оккупанты, а не просветители и хозяева. Мы не забитые слуги, не домашний безмолвный скот, а, оказывается, имеем свои права и интересы. И готовы за них драться. И даже можем побеждать - ибо ничем их не хуже. Это вишенка на торте, благодаря которой лично я купился на предложение.
        Однако сегодня, в день этой записи, я принял окончательное решение уйти из этой организации. Уйти не потому, что она какая-то плохая, кровавая, ущербная, или тут держат силой. Нет. Просто я окончательно осознал, что у медали всегда две стороны. И если первая сторона «Цитадели» сияет и блещет, привлекая идеей, что за себя и свой народ можно-таки постоять, то вот изнанка покрыта серым налётом безысходности, которую, кажется, до сих пор не осознали даже организаторы предприятия.
        И имя ей - НЕНАВИСТЬ. - Лёха сверкнул глазами и подался вперёд.
        - «Цитадель» ничему не учит нас, жителей Сектора, - продолжил он тоном Цицерона перед Сенатом и Народом Рима. - Ничему не учит и простых латинос, не подверженных гнили их фашизма. Наоборот, она вбивает между нами клинья, окончательно ссоря нас, как два близких народа. Близких уже потому, что только мы и они смогли выжить на этой суровой адской грёбанной планете!
        Что показывает «Цитадель» рядовому обывателю? Что он - бесправное быдло, не способное защитить себя. Да-да, несмотря на кажущийся ореол и посыл, на самом деле парни говорят именно это. Мы - быдло, которое полвека стояло в латинском стойле, лишь жалко трепыхаясь. И только когда пришли они, крутые парни с большими пушками, в отношении к нам латинос начало что-то меняться. Понимаете ловушку? «Без больших пушек ты никто и ничего не добьёшься!» - воскликнул Лёха, вытаращил глаза и затрясся от напряжения. - И это неправильно!
        Отпустило, откинулся назад.
        - И это неправильно, ибо порождает ненависть и разобщает; прививает комплекс неполноценности почище латинской официальной пропаганды.
        Может быть парни делают великое дело, - скривился он, признавая, что «всё сложно». - Я действительно так считаю, ибо то, что творят они, до них на планете не делал никто. Были попытки создать вооружённое сопротивление в секторе сразу после оккупации, но они закончились вместе с жизнями последних тогдашних повстанцев. Затем была тишина во много десятилетий. И вот сейчас о нас впервые говорят, нас впервые слышат, и это достижение.
        Вот только это Пиррова победа, сеньоры! - снова эмоционально воскликнул он, взмахивая руками. - Потому, что мы с вами, простые жители Сектора, так и останемся быдлом, не способным на защиту своих прав и свобод! Без их пушек мы такое же ничто, какое были десятилетия, и исчезни завтра эти люди… Получим ненависть латинос, на которую нам просто нечем будет ответить. Хомячки не отвечают на ненависть и упрёки. Когда завтра парни из «Цитадели» уйдут со сцены, отыграв свою роль, станет гораздо хуже, чем было.
        А потому я решил уйти от них. Уйти добровольно. Сложив оружие, убрав свою Большую Пушку. И теперь, неё имея в руках ничего, чего нет у других жителей сектора, попытаюсь доказать всем, что насилие - не наш метод.
        - Насилие - зло, от которого только хуже! - искромётно засияли его глаза, а у меня по спине промаршировали мурашки. - Мы должны быть способны ставить перед собой задачи и добиваться их без насилия! Без крови и смертей! Если будем едины, если будем бесстрашны и целеустремленны - у нас должно получиться! У нас самих, без каких-либо наёмных «робингудов».
        - Не знаю, получится у меня или нет, - пошёл Лёха на завершение монолога, снова расслабленно откидываясь на спинку, - но я хочу попытаться открыть дверь там, где другие выносят стены из крупнокалиберной гауссовки. Она есть, эта дверь - её не может не быть. Я верю, что она есть. Я верю, что если каждый из нас подымится и скажет своё слово, мы сможем отстоять свою свободу и право жить так, как хочется, безо всякого оружия. Прав я или нет - рассудит время, но я искренне попытаюсь.
        Почему сенатор Домингес де Арагуайя? - Лёха пакостно улыбнулся. - Потому, что он сам напросился. Он один из многих, не единственный, но он вчера совершил поступок, ставший последней каплей, которая привела меня к такому решению. Спасибо тебе, сеньор сенатор!
        Спасибо и вам, кто меня слышит! - расслабленно посмотрел он прямо в глазок камеры. - Да пребудет с нами бог!
        Взмах - камеру остановили.
        Жан-Поль сидел в обалдении. Рядом молчал и я. А Лёха и не мог ничего сказать - его накрыл отходняк, не до того было.
        - Афигеть! - Жан-Поль выразился покруче, но общий смысл его слов передавался этой фразой. - Хуан, ты в своём репертуаре. «Кровяки не будет…» - передразнил он.
        - Где ты видишь кровяку? - окинул я взглядом ангар.
        - Да мать его!.. - Латинофранцуз снова эмоционально выразился. - Меня хоть не грохнут?
        - Тебя-то за что? - непонимающе нахмурился я.
        - За то, что много знаю. - Он искренне переживал об этом.
        - Жан-Поль, не бери на себя слишком много. Кому ты нужен? - успокоил я.

* * *
        Весь остаток дня и следующий день мы пахали, как проклятые.
        У Лёхи был такой же разговор, как со мной, только с Паулой. Потом они собирались с парнями. Вначале с ближним кругом - кто перешёл ко мне от Этьена, потом Лёха «базарил» с остальными, в несколько заходов. Я не лез - он боевой командир, а не я. Пусть сам наставления даёт. Паула вздыхала, качала головой… И загоняла себя работой, разве что стимуляторы не принимала.
        Лив приехала лично. Долго обсуждали, ругались.
        - Хуан, зачем ты меня так подставляешь? Что я тебе плохого сделала?
        - Лицо разбила, - начал вспоминать я. - Дважды. И вообще была той ещё сукой.
        - Я серьёзно! - Она мученически вздохнула. - Самое хреновое это то, что нельзя Фрейю в курс ввести. Это, поверь, самая задница.
        - Она всё испортит, - покачал я головой. - Иногда её нужно использовать втёмную.
        - Ладно, фиг с тобой золотая рыбка. Сделаем… - сдалась чёрненькая.
        И вот он, этот долгожданный день.
        Городской совет округа «Альфа-Аделина», фактически парламент Альфы. Пятидесятимиллионного города, не считая туристов на ста двадцати миллионной планете. Охрана здания… Как у здания парламента провинции, круче только у Золотого дворца, Сената да правительственных ведомств. Самим нам сюда лезть не стоит - это точно. Но с другой стороны, сенатор Домингес де Арагуайя чрезвычайно подвижный человек: работает в комитете экономического развития, заседает в пяти профильных комитетах за пределами Сената, является членом трёх межведомственных комиссий. Плюс работа на родную провинцию. Его есть хватает мест, где его можно поймать перед камерами. И поймали бы, подождав с месячишко. Но раз «прилетело» - надо работать. Такая лафа, как разгромное обличительное выступление инфанты, нечасто случается. Ох и убьёт же она меня потом за срыв шоу!..
        В общем, запасшись воздушной кукурузой, я сидел в первом зрительском ряду, в «Берлоге», перед монитором одного из резервных терминалов. Смотрел, как Паула командует операцией. Расстановкой участвующих. Координацией с ангелами. Лёхе выправили пропуск, журналистский, и нет, не через Инесс. «Левый», но пропикать должен. Инесс нечего лишний раз подставлять, и так слишком заметна наша связь. Хотя в последний момент не удержался и передал ей сообщение по резервной линии, куда смотреть. Но в списке аккредитованных на мероприятиежурнашлюх её благоразумно не было.
        Что сказать по поводу хода самой операции? Можно много чего. Как ребята кропотливо готовились. Как организовывали проход Алексея к месту рандеву. Как девочки-ангелы под предлогом безопасности высочества оттеснили местную охрану, «не заметив» некоторых журналистов неподалёку. Нескольких чтобы «палева» не было; кроме Лёхи оставили ещё несколько человек. Но всего этого описывать не буду, ибо скучно и рутинно, хотя именно это и есть девяносто процентов трудозатрат.
        На заседании вначале выступали некие перцы, я даже не пытался вникать, кто. Обсуждали насущные вопросы, которые были и будут насущными всегда - как власти столицы не дают развиваться малому бизнесу. Учитывая, что среди выступавших не было не то, что представителей малого, но и средним бизнесом их назвать можно только с натягом, для знающих это смотрелось весело. Спорили сеньоры о каких-то высоких материях - налогообложении, льготах, квотах, отсрочках по арендным платежам для какой-то особой категории. Знаете, никогда не смотрел такие вещи, да и сейчас не собирался врубаться в детали, но на самом деле люди относились к проблеме очень серьёзно, вокруг так и летали эмоции, летели брызги слюны и замаскированные оскорбления.
        Потом появилась ОНА, сияющая ореолом правдоруба принцесса на белом коне. Выступила с обличительным докладом, где «выводила на чистую воду» бездействие муниципалитетов округа по проблеме. С живыми примерами. В кавычках пишу потому, что материал нельзя назвать революционным - что в этом сегменте управления на планете бардак было известно не вчера и не позавчера. И я бы сказал, а когда там не было бардака? Крупняк всегда может отстоять свои интересы. Средний бизнес может попытаться защититься, объединившись, или же проинвестировав своё личное относительное спокойствие. А вот мелочь грабили и обирали все кому не лень всегда, во все века.
        Фрейе похлопали. Сидели сеньоры со смурными лицами, но хлопали. Порыв у девчонки был боевой, пока она ещё была настроена на реформы, на наведение порядка в этой сфере, на что уже порядком подзабила её мать. После чего она удалилась, и слово предоставили «ответчику», то бишь представителю Сената. Ну, дескать, парировать обвинения, почему допустили и не принимают нужных законов.
        Сенатор Домингес оправдываться собрался «по бумажке», активировав в руках виртуальную планшетку. Подошёл к трибуне, поздоровался. После чего справа от него началось движение, и стоящий невдалеке «журналист» со славянской мордой за несколько секунд пересёк линию ангельской охраны, подошёл к сеньору.
        - Сеньор Домингес де Арагуайя?
        Микрофоны снимали звук с порядочного объёма пространства, и Лёху было хорошо слышно, пусть и чуть тише, чем сенатора.
        - Да, молодой человек. Что случилось? - повернулся к нему сенатор.
        - Случилось то, сеньор сенатор, - с каменным лицом пёр Лёха, - что вы многократно нарушили закон о межнациональной розни, оскорбив народ Обратной Стороны в грубой форме. И до сих пор не понесли за это никакой ответственности, даже общественного порицания.
        В зале, где, естественно, был фоновый шум (в таких местах всегда есть фоновый шум), воцарилась тишина. Ангелы стояли равнодушно, напряглась лишь местная охрана, но к сожалению она была далеко - за условной кулисой, и тройка парней в чёрных костюмах сделали лишь первые шаги в сторону докладчика и Алексея, не понимая, надо спешить или всё так и должно быть. А ещё там были ангелы, как бы тоже охрана, но как бы и не охрана одновременно.
        - Кто вы такой, сеньор? - Сенатор был раздражён - его отвлекали перед важным делом - подтирания за самой дочерью королевы. Ему нужно было выправить ситуацию, дабы все нападки слились в канализацию, никого не зацепив, как стекает по обтекателю летательного аппарата встречный поток воздуха, не причинив тому ущерба. А тут какие-то хмыри мешают. И охраны почему-то рядом нет…
        - Сеньор, я, Капустин Алексей Михайлович, - зло и эмоционально продолжал Лёха, - обвиняю вас в неоднократном целенаправленном злонамеренном нецензурном оскорблении моего народа. В разжигании межнациональной вражды и розни. И уходе за свои слова от ответственности, также многократном, при помощи служебного положения и связей.
        - Да что вы себе позволяя…!
        - Сеньор Домингес де Арагуайя! - пытался переорать его Лёха и у него получалось. - Вы многократно нарушили законы венерианского королевства и ушли от ответственности! Но я заявляю, что нельзя уходить от ответственности вечно! Рано или поздно каждый должен отвечать за свои поступки и за свои слова!
        - Охрана, уберите этого сумасшедш…
        Лёха сделал всего один подшаг. И один удар. Молниеносный, да ещё левой. Зовя охрану, сеньор сенатор отвернулся от него, и Лёхе пришлось рядить боковым. Но я напрасно сомневался в навыках наёмника - хруст гортани был слышан даже здесь.
        - Так будет честно! - только и произнёс он после действа.
        Только тут охрана, прошедшая к моменту удара всего лишь две трети пути, припустила, и через пару секунд навалилась на стоящего улыбающегося, и не думающего убегать Лёху. Скрутила, опустила лицом в пол… А кто-то подскочил к сенатору, начав оказывать первую помощь. Ангелы продолжали стоять как ни в чём не былвало, и их никто не сможет за это в чём-либо обвинить: они охраняют свой нулевой объект, до разных сенаторов девочкам нет дела. Вот если бы у Алексея было оружие…
        В зале заседаний начался шум, гам, гвалт, и в поднявшемся хаосе я смог услышать голос пришедшего-таки в себя председательствующего сеньора, главы департамента экономики столицы:
        - Сеньоры! Заседание временно переносится! Повторяю, заседание временно переносится до выяснения…
        Отключил звук, откинулся на спинку кресла - до этого в напряжении непроизвольно подался вперёд. Покрутился. Встал, вышел в главный зал, с первыми тремя терминалами. Парни работали - уже обрезали и склеивали картинки с сегодняшнего видео и предыдущих, заранее подготовленных. Я не мешал - они свою работу знают. Уже знают. Поначалу сложно было, опыта мало - они до меня больше по чистым взломам работали. Но ничего, научились. Теперь фильмы собирают и эффекты добавляют за мгновения. Паула развернула своё кресло, посмотрела на меня.
        - Хуан, что будет дальше?
        - Дальше - не знаю. - Я пожал плечами. - Очень многое будет зависеть не от нас. Но Домингес получил по заслугам, и так, действительно, будет честно.
        Глава 36. Контролируемый мессия
        Снова кабинет тётушки. Она злая, как сука. Когда вошёл, кивнула на кресло, продолжая заниматься бумагами, и лишь минут через десять, закончив, отключила терминал и в молчании откинулась на спинку, пронзая меня взглядом.
        - Да? - как можно более невинно спросил я.
        Она издала тяжёлый вздох и начала пристрелку.
        - Шимановский, скажи пожалуйста, на хрена тебя взяли? Не в корпус, а сюда, вот в этот проект? - окинула она рукой кабинет. Внутри неё клокотала ярость, но её высочество сдерживалась. - Давай, вкратце, в двух словах. Осилишь такой мозговой тест?
        Я тоже откинулся на спинку, отодвинул кресло и закинул ногу за ногу.
        - Ради достижения двух целей. Первая - выпустить пар у Обратной Стороны. Понизить градус напряжённости в отношении латинос. Дать понять, что мы о них думаем, не забыли, и даже собираемся заботиться. Вторая - щёлкнуть по носу местных амигос, которые провоцируют на Той Стороне радикальные настроения. Всё верно?
        - Верно. - Скупой кивок. - А ты что делаешь, сукин сын?
        - Что и оговаривалось. - Я беззаботно пожал плечами. - Повышаю самооценку Сектора с целью понизить протестные настроения. И щёлкаю по носу особо наглых камрадов, которые давно просят.
        - И как же повышение самооценки Сектора влияет на понижение градуса его радикализма? Мне кажется тут связь как раз прямая, а не обратная.
        - Обратная, тётушка. Только тот, кто чувствует в себе силу, способен на взвешенные решения. Это слабак кидается с саблей на танк, и будь что будет - терять нечего. Чтобы им начать говорить с латинос, они должны себя поставить. Не поставят себя - латиносы их просто не воспримут. Нельзя без самоуважения.
        - О, господи! - Она воздела глаза к потолку, сдвинула кресло, встала, зашагала вдоль окна, показывающего весь купол в хорошем ракурсе. Офис ДБ здесь самое высокое здание, а её кабинет на последнем этаже. Тут даже защиты особой не требуется - неоткуда снайперам в её кабинет стрелять. Только с купола, но там своя охрана, разумеется, усиленная операторами отсюда. - Хуан, - продолжила её высочество, замерев и уставившись в окно, - за эти сутки произошло двадцать шесть нападений на латинос. Их, конечно, было больше, но я говорю о тех, которые департаменту скинули разгребать. То есть дела о межнациональной розни планетарного масштаба. Из них двое известных журналистов. Один телеведущий. Четверо парламентариев провинций. Нет, не Альфа, у нас пока тихо, но в регионах провинциальных депутатов уже «гасят». «Чтоб за базар отвечали» - это дословная цитата из дела. Шестеро бизнесменов. И один сенатор - тот самый, которого вы «пришили» к информационному листку этого «Repollo» вместе с Домингесом. Ты понимаешь, мать твою, что творишь?
        - Тётушка, ты одна из немногих на планете знаешь, что да, понимаю, - спокойно парировал я. - И единственная, кто отдаёт отчёт, что это не конец постановки. А скорее ближе к началу.
        - Мать твою, как мне тебя защищать! - обернулась она, и лицо её выражало растерянность. - Операция зашла уже слишком далеко. Мы не можем её свернуть - слишком много дерьма копнули этой лопатой. Свернём - будет хуже, даже если ты приведёшь нас к войне. Но Хуан, мне всё сложнее и сложнее это доказывать! Если бы Серхио не заступался за тебя, меня бы давно послали к чёрту!
        Хм… Круто. Значит тестюшка прикрывает. Не хочет, чтобы его внуки росли в гадюшнике, а на сей момент Венера пока что та ещё помойка. Это радует. Но огорчает, что приходится продираться на раннем этапе, когда не отыгран миттельшпиль, пока ещё не засвечены истинные масштабы грядущей крови. Как же они мне дороги с этой высокой политикой!
        - Короче, Хуан, - её высочество высказалась, пришла в себя и вернулась к креслу. Села, расслабленно откинулась, глядя на меня с нежным, почти материнским выражением. - Короче, Хуан, меня за дуру не держи и попытайся рассказать всё-всё, без «закладок» на будущее. Я не хочу узнавать о твоих проделках из новостей, или, что ещё хуже, от разгневанной Леи. Зачем, ну зачем тебе этот пассионарио! Зачем создаёшь мессию!
        - Это контролируемый мессия, - закачал я головой. - Наш. Мы можем программировать его лозунги и действия. А если не создадим такого, на пустом месте возникнет такой же, только не наш. Спонтанный. Эгрегор вынесет - не надо недооценивать способности социальной группы в целом к самозащите. Пассионарии потому так и называются, что сами вылезают наверх, в минуты опасности для социума.
        - Социолог хренов! - прошептала она, но я не счёл это оскорблением.
        - Мы должны обезопасить себя на этом фронте, а заодно провести там наступление, - снова начал я разжёвывать очевидное. - И больше скажу, возможно мы создали будущего политического лидера Сектора. Того, с кем придётся говорить, и говорить он будет от имени всех тридцати миллионов тамошних человек. Согласись, даже если это будет сукин сын, он должен быть нашим сукиным сыном.
        - То есть, ты решил играть НАСТОЛЬКО в долгую, - выделила она это слово и задумчиво уставилась в столешницу.
        - Алиса, а меня что, брали для игры не в НАСТОЛЬКО долгую?
        Она поёжилась, растерявшись. Всего на миг, но я это почувствовал и похолодел от дурного предчувствия. Но нет, она взяла себя в руки, а я потерял нить и мандраж прошёл, вместе со сверхспособностями.
        - Хуан, я не до конца представляла насколько в долгую тебя беру, - покачивание головой. - Честно. - Отмазалась. Сказала за себя. И вряд ли будет заикаться об остальных. - Но судя по твоим поступкам, у меня нет уверенности ни в чём. Нет уверенности в завтрашнем дне. Я не знаю, что будет завтра. Но ты, сукин сын, как обычно свалишь, оставив разгребать это дерьмо другим. И это мне не нравится.
        - Как обычно? - Я хмыкнул. Но она не смутилась.
        - Тебя всегда вели и прикрывали. И даже после твоих так называемых побед дерьмо разгребают другие люди. Что, не так? Школу вспомни. Или вендетту. Или грёбанный Плац, Елена тебе его до конца жизни не забудет.
        «Не совсем так, - мысленно ответил я. - Разгребать дерьмо после победы не то же, что делать это при её отсутствии». Но я решил промолчать и ничего не доказывать. И так отношения у нас на грани.
        - Что мне делать? - в лоб спросил я. - Что ты хочешь, чтобы я сделал?
        - Ты у меня спрашиваешь? - закатила она глаза. - Это я позвала тебя спросить, что ты хочешь и что ты хочешь, чтобы сделала я.
        А вот это уже интереснее постановка вопроса. Я воспрял духом.
        - Первое - как обычно, не лезь. Второе как обычно тоже - прикрывай от Леи. Ну а третье… Я не знаю, что третье, - развёл я руками. - Охота на демонов ещё не началась. Я только провоцирую сеньоров.
        - У тебя получилось, - кивнула она своим мыслям. - Сеньоры клюнули.
        - Оперативная информация? Поделишься? - сощурился я в предвкушении.
        Она ехидно улыбнулась и пожала плечами.
        - Сам скоро всё узнаешь, не буду портить тебе удовольствие. Тогда ещё вопрос. Почему Домингес? У тебя, судя по сопроводиловке к видео этого капустного хмыря, было три кандидата. Потому, что он инициировал вопрос о доверии к королеве? Кстати, рассмотрение этого вопроса будет через несколько дней. Сегодня или завтра станет известно, когда именно они поставят его в повестке.
        - Поставят в повестке? - не понял я. Не вникал, если честно в парламентские процедуры - своих дел хватает. У королевы своя фракция в парламенте, свои закулисные договорённости с противниками и свои агенты влияния. Чего мне там ловить без инсайдов? А информаторов оттуда нет, да и нужды в них нет.
        - Да, - продолжала просвещать тётушка. - Общим голосованием они или утвердят комиссию по данному вопросу, или проголосуют за её ненадобность. Потом это дело будет несколько месяцев «висеть», комиссия будет собирать улики и доказательства, а потом снова представит на всеобщее голосование… Но, наверное, уже осенью. И только тогда Сенат сможет инициировать референдум. Всеобщим голосованием при определённом кворуме.
        - Запутано! - Я вздел вверх большой палец. - Уважаю тех, кто писал конституцию. Знают толк в экстремальном порно.
        - А как ты хотел! - Алиса расплылась в улыбке. - Жить все хотят, любая власть. Так и топятся подобные инициативы «снизу».
        - Значит королева не переживает, - сделал я главный вывод.
        - Никто не переживает, - покачала Алиса головой. - Все понимают, что этот раунд схватки к осени уже закончится. Либо начнётся гражданская война, и это всё не будет иметь смысла. Потому и спрашиваю про Арагуайя. Почему он.
        - Не поэтому, - покачал я головой. - Потому, что он нас наоскорблял демонами и разной нечистой силой. А кто связывается с нечистой силой - потом жалеет. - Я пакостно улыбнулся. - Да и мои личные симпатии…
        - Смотри, его зять точит на тебя зуб, - посерьёзнела она, а к серьёзному тону такого человека, как глава департамента безопасности, стоит прислушаться.
        - Уже зять? - уточнил я. Во время нашей акции тот был лишь женихом его дочери.
        - Да. - Кивок. - И не стоит недооценивать людей, опирающихся на мощь волонтёров, готовых добровольно предоставить нужным людям ресурсы, которых у них самих по себе нет. - Дельное предупреждение. Спасибо, тётушка, ты мне истенный друг в этой клоаке. - И сам сеньор останется чистым и сухим. Остался БЫ, в случае чего, если б не твоя позавчерашняя выходка.
        - Я услышал, сеньора. - Я благодарно кивнул.
        - Иди уже, слушатель… - вымученно вздохнула она, отпуская меня, заканчивая не последнюю нашу подобную беседу.
        Спускаясь в лифте, я раз за разом мысленно прокручивал детали разговора, находя нестыковки. Их было до обидного мало. Пока вырисовывалось следующее - меня «слили». Зимой, после встречи с Бэль. Значит, всё-таки сделал неправильный выбор и мне его не простили. Ай да королева! А я о ней иначе думал - мой косяк. Она глупее, чем думал, и мстительнее - не очень хорошие качества для правительницы.
        «В долгую»…
        Никто с зимы не ставил на меня «в долгую»! Никто меня не собирался пускать туда, где так играют! Вот что следует из нестыковок!
        Но потом я попросился «в дело», и мне по старой памяти (думаю, благодаря успехам в вендетте) доверили сектор работ, которые её высочество зовёт не иначе, как «ворошить лопатой дерьмо». Работы, где не было никого до меня и вряд ли появится кто-то после. И внимательно наблюдают, что из этого получится, и получится ли.
        И пока я на плаву… Я на плаву. Мне доверены колоссальные средства, поддержка силовиков, оружие. Мне дают играться со СМИ. Мне отдали отдел её высочества со всеми её «приблудами», наработками и возможностями «сивать» информацию в сеть минуя цензуру. Мне позволяют играть спичками на цистерне с керосином, глядя, что из этого выйдет.
        «Ванюша, суши сухари - подсказал внутренний голос. - Если у тебя не получится, родной, то тебе даже остров не понадобится. Ты сам решаешь свою судьбу, причём, везучий сукин сын, смог выгрести после того, как на тебя положили болт и поставили крест. Но как только Лиса Алиса не сможет тебя прикрыть…
        …Останется лишь жениться на Пауле и бежать на Землю - если успеешь».
        Это очень хорошо, что сам решаю, - ответил я сам себе. Просто великолепно. Я всего лишь больше не имею права на ошибку. К чёрту прикрытие и покрытие: если не справлюсь, отправляюсь в утиль без оговорок и права возвращения. Но фишка в том, что от осознания произошедшего в текущем моменте не изменилось ни-че-го! Я ведь и так не имел право ошибиться, просто последствия представлял немного менее радикальными.
        «В долгую»… Ну, сучки властные, я покажу вам долгую! Я сделаю так, что вы без меня вообще хрен что-то разгребёте! Мозгов не хватит!..
        «Не переигрывай, Ванюша, - снова осадил мой главный критик. - Врёшь ты всё, себе врёшь. Плевать тебе на сучек. Венера - вот единственный критерий твоей борьбы. Её благо. Что, не так?»
        Так, чёрт возьми. Захотелось стукнуть кулаком по панели лифта, но блин, тут камеры - не стоит подставляться и показывать слабости.
        …Что ж, а раз так - вперёд. Создавать собственного мессию. Что-то подстказывало, всё у меня получится.

* * *
        - Mierda, чика, мне что, ещё и этим заниматься? У меня что, дел нет?
        - Хуан, не увиливай. - В голосе бескомпромиссность. - Да, тебе. Или я его сейчас грохну, но разгребать потом всё равно придётся тебе.
        Я смачно, не стесняясь в выражениях, выругался. Правда про себя.
        - Скажи ребятам, пусть подвезут его в Боливарес, - произнёс, когда, наконец, остыл. - Сейчас подъеду туда.
        - Хорошо.
        Разъединилась. Я же снова выругался. Что ж, мы и так слишком долго ждали. Не знали только когда это произойдёт. Такие люди, как тот сбежавший жук, считающие себя пупом галактики, так просто посягательства на свои права и свою собственность не прощают, и плевать, что в бегах. Надо решать проблему, и прямо сейчас, несмотря на то, что дел не просто по горло, а выше марсианского Олимпа.
        Недолго подумав, я набрал по памяти очередной номер. Нужно разыграть представление, а для этого требуется подвести в ангар парочку актёров. Откликнулись через три гудка:
        - Привет, Хуан. Ты не вовремя.
        - И чем это ты таким занята? - усмехнулся я.
        - Не поверишь, танцую. Решила на базе своего клуба открыть школу танцев. Как раз веду занятие. Первое занятие! - уточнила Гортензия.
        - Когда освободишься?
        - Часа через полтора.
        Терпимо. Работаем.
        - Я заеду через два, съездим в одно романтичное место. - Теперь бескомпромиссность была в моём голосе. - Ты ж любишь приключения?
        - Смотри, как бы Бэль тебя не убила. - Не злая усмешка на том конце. - Меня она не тронет, это международный скандал, на тебе за двоих вымещать злобу будет.
        - Чика, она у меня прогрессивных взглядов, - парировал я, вспоминая наш гремучий трах в туалете. Кстати прокатило, мне о нём даже не заикнулись. О да, оказывается и такое бывает. - Ты главное помадой к рубашке в порыве страсти не прислоняйся.
        - Я предупредила!
        Гортензия отключилась. Та ещё любительница экстрима.
        Я снова выругался про себя и перенабрал Паулу, сказать, чтоб ребята не торопились.
        - Ну как наш узник совести? - Спросил я, поздоровавшись с сеньором Лопесом. Он и правда Лопес, Эстебан, то есть почти Стефан, почти тёзка мамы. К моему удивлению, сеньор Лопес пришёл на встречу не один, а с нашим общим знакомым, главным партнёром и громоотводом «Цитадели»… В ещё совсем недавнем прошлом. - Сеньор Кастро, и вас рад вас видеть. Какими судьбами?
        - Да так, попросил Эстебана взять с собой старого друга. Разговор есть. - Наш сооснователь нахмурил брови. Не люблю такие прелюдии и такую интонацию - я занервничал. Нет, прямой угрозы в голосе не было - кто он такой чтобы нам угрожать? Он и сам это понимает. Но в голосе слышалась… Обида, что ли? «Я с вами со всей душой, а вы!»
        - Я вас слушаю. - Я присел и поднял руку, подзывая официантку, симпотичную девчоночку лет двадцати трёх в супержёстком мини. Ай-яй-яй, а кафешка-то детская! Для пап что ли сервис?
        Когда девочка ушла за моими пирожными и коктейлем, сеньор Кастро прокашлялся, подался вперёд и тихо спросил:
        - Сеньор Шимановский, что вы творите?
        Я выдавил мученическую улыбку.
        - Вы не первый сегодня, кто задаёт мне этот вопрос.
        - Возможно. Но всё же. Вначале мы договаривались об информационной поддержке. И о сотрудничестве в этой сфере. Затем вы залили мой сайт кровью и убедили меня, что так надо. Я не стал спорить. Теперь же вы создаёте мессию и отправляете на заклание, и тоже с помощью в том числе моего сайта! Который уже давно не мой, но всё же. Сеньор Шимановский, это уже уровень национальной политики. Политики, понимаете? Вы создаёте будущее государства. И, разумеется, не только я это заметил. Со всеми вытекающими вопросами и проблемами.
        Я посмотрел на адвоката, но то молчал, предоставляя нам, своим клиентам, решать такие сложные вопросы самостоятельно.
        - Сеньор Кастро… - Я открыл рот и тут же его закрыл. А что, ЧТО я ему скажу? Да, выхожу на политический уровень, создаю контролированного мессию, которого уже повёл на его собственную Голгофу, где тот станет национальным героем. Да, Венера не будет прежней. Сеньор же - лишь простой профессор столичного университета, блогер и борец за справедливость. Правдоруб, привыкший к своему небольшому и кристально чистому болоту, который не то, что не понимает как из него вырваться на более широкий простор, но и не видит в этом необходимости. Как ему объяснять, что надо не колоть стилетом в сочленения вражеского доспеха в надежде, что придёт сильный дядя и добьёт того рыцаря, которого ты ослабляешь, а бить со всей дури булавой по кумполу, ибо никакого дяди не будет. Ты и есть этот дядя. Ты и те, кого сможешь поднять своим сайтом, своим блогом. Нет никакого бога из машины.
        Наверное, раз он сам почувствовал, что стал лишним, время пришло. Оно на самом деле пришло, просто пока я слишком занят для вопроса с сеньором сооснователем, планировал им заняться, как будут ясности с Лёхой. Но раз судьба даёт в руки карты - не нужно с нею спорить.
        - Сеньор Кастро, - вздохнув, произнёс я усталым голосом. - Думаю, этот разговор более не стоит оттягивать, время пришло. Вам ПОРА.
        - П-пора? - запнулся он, всё поняв.
        - Да. - Я кивнул. Понимаете, потом может стать поздно. Потом вам действительно нужно будет симулировать смерть и делать пластику. Сейчас же вы ещё сможете просто уйти, оставшись самим собой, и позже вернуться, когда дрова догорят, а угли дотлеют.
        - И как долго это будет продолжаться? Тление углей и пылание дров? - Он не торговался, перескочил этот этап. Замечательно. Люблю профессионалов умственного труда, они всё понимают без лишних слов.
        Я пожал плечами. Кто б мне самому это сказал.
        - Время течёт очень быстро. Горячая фаза случится скоро, в течение полугода. И с годика полтора нужно будет подождать, пока страсти улягутся. Думаю, два года вдали от Венеры, на сочном Земном воздухе, да под настоящим солнцем, «поправят вам здоровье», которое в ближайшее время пошатнётся.
        Мои собеседники и одновременно партнёры переглянулись. Сеньор Рохелео Кастро, мысленно с чем-то согласившись, принял, наконец, волевое решение. Принял окончательно, спокойно, взвешенно. Видимо, готовился, и готовился, учитывая сводки с фронтов за последнее время, к чему-то более серьёзному.
        - Хорошо. Что вы предлагаете? Как это будет происходить? - подался он вперёд, и я понял, что точка поставлена, остались лишь технические нюансы. Сидящий рядом с ним адвокат Лопес также облегчённо выдохнул. Еле-еле заметно, сеньор Рохелео не обратил на это внимание, но я наблюдательный.
        - Я передам вам… Сегодня, ближе к вечеру, препарат. Пришлю кого-нибудь из девочек - не пугайтесь, просто за мной слишком пристально следят. Примете этот препарат в ближайшие пару-тройку дней перед какой-нибудь лекцией, на которой будет много народу. Минут через сорок после приёма препарат подействует, вам станет плохо, вы в итоге потеряете сознание. Препарат не безвредный, но и к ядам не относится, со временем из организма выйдет. То есть если вы его выпьете более той дозы, что в ампуле - можете и встретиться с Создателем, это будет важно, если врачи в больнице, куда вас отвезут, его вдруг в анализах обнаружат. Значит вас отравили, и все поймут, если вы вдруг улетите на Землю «поправлять здоровье» подальше от нашей насыщенной жизни.
        Если же не обнаружат, а сеньор Лопес, - адвокат при этих словах кивнул, - говорил, что сможет оперативно перевести вас в клинику согласно медстраховки, в которой вопросы не задают, для всех вы будете чем-то больны. И тем более никто не станет вас обвинять, что вы улетели с Венеры, резко сорвавшись с места, не доведя учеников до экзамена жалкие два месяца.
        - Как понимаю, у меня нет этих двух месяцев, - погрустнел профессор, и было видно, это очень важный для него вопрос. Он преподаватель от бога и любит свою работу. И относится к ней очень ответственно.
        - Нет. - Я не стал щадить его и тешить надеждами. Так правильнее. Пусть валит - чем быстрее, тем меньше шансов. Что его зацепит рикошетом.
        - Тогда не буду терять время. - Он кивнул чему-то своему. - Привози препарат сегодня же. Если я исчезну перед самым-самым экзаменом - студентам будет только хуже. Сейчас у них есть время найти для консультаций другого преподавателя, а потом это сделать будет сложно.
        - Ну, вот и отлично. - У меня отлегло от сердца. Ибо в самом ближайшем будущем начнётся кровь. Такая, которую профессор себе точно не простит (хоть и не будет иметь к ней отношения). А его любовь к студентам, забота о них меня подкупила - я желал сеньору только добра.
        Когда сеньор Кастро распрощался и ушёл, не видя ничего перед собой, погружённый в невесёлые мысли, я снова обратился к адвокату:
        - Сеньор Лопес, так как там продвигаются наши дела?
        Адвокат улыбнулся.
        - Как посмотреть, Хуан. С одной стороны отлично - следователи спешат и делают всё быстро. Что говорит о хорошей мотивации - кто-то дал им пендаля «сверху». На моей памяти гвардия так работает всего второй раз в жизни, и в первый раз дело было ангажированным, пострадавшим в нём был аристократ из первой сотни. Дело Алексея закроют быстро, моя оценка - в течение недели, и суд, скорее всего, состоится чуть ли не мгновенно. Но отсюда и минус - и следователи, и суд будут безбожно предвзяты. Алексей может получить до трёх лет.
        - Мы же обсуждали полгода? - напрягся я. Адвокат лишь развёл руками.
        - Мы обсуждали хулиганство. Ему же «шьют» межнациональную рознь, группой лиц, со сговором. Хорошо пока терроризм «пришить» не додумались, и только потому, что там были ангелы и её высочество инфанта - королева такого самоуправства не простит.
        Это да. Террорист, которого не обезвредили ангелы в присутствии инфанты? Кому-то в гвардии после этого точно не поздоровится. Понимают, черти!
        - Есть надежда, что вы его «отмажете»? - произнёс я, стараясь, чтобы голос не звучал страдальчески.
        Сеньор Лопес пожал плечами.
        - Хуан, я не всемогущ, а тут сам понимаешь, против меня будет работать слишком много богов из машин. Единственное что могу гарантированно обещать - Алексея не бьют и не пытают «мягкими» средствами. Дело получило такой оглас, что в гвардии боятся с этим связываться. Но это единственное, что я могу обещать.
        Но у меня вопрос не к тебе, а к тому лицемерному прагматичному поддонку внутри тебя, который это затеял. Хуан, а ты точно уверен, что его НАДО «отмазывать» от «трёшки»?
        Я «завис», замолчал. «Завис» не потому, что растерялся, нет. А потому, что мне нечего было на это сказать. Всё так, чем хуже - тем лучше. Что это за мессия с жалким полугодом общего? А вот три года, а лучше пять… Да за Лёхой по выходу на свободу пол-сектора пойдёт! При грамотной раскрутке оного выхода, конечно.
        - Давайте пока остановимся на том, что вы будете правдами и неправдами вытаскивать его задницу из петли? - «родил» наконец я «гениальную» мысль. - Иначе нам просто никто не поверит. А так - мы убьём двух зайцев: он всё равно своё получит, но и мы в глазах… Всех… Будем героями, пытавшимися его спасти.
        - Взвешенная позиция, - без тени иронии кивнул сеньор. Я для него был пока ещё мальчишкой, но уже мужем, и у него к таким как я был выработан собственный уникальный подход.
        - Я могу с ним встретиться? - снова напрягся я.
        - Не могу обещать, но попытаюсь это организовать, - увильнул от прямого ответа адвокат. - И это, Хуан, ты и так в курсе, но на всякий случай. Там записывается и просматривается ВСЁ!!!
        - Я знаю, сеньор. - Я вынул из нагрудного кармана и покрутил в пальцах ксиву инспектора безопасности. - Это личное.
        - Эх, молодёжь! - картинно вздохнул сеньор Лопес.

* * *
        Дождавшись, когда все люки ангара опустятся, я объявил по связи «Мотор», отключил всю электронику в салоне и в самом ангаре и активировал ЭМИ-пушку. Кто не спрятался - я не виноват. Затем всё включил и запустил подавители. Поднял люк. Подал руку Гортензии, с которой весело провели всё это время в пути. Нет-нет, ничего такого не было, просто чинно беседовали, не то, о чём вы подумали. Эта стерва рассказывала о своём новом мальчике, с которым танцует (уколола, дескать замена мне, но я не повёлся), и даже собирается выступать с ним на каком-то конкурсе для аристо. Конкурс, конечно, не только для аристо, но тусовка там такая, что со свинячим рылом лучше не лезть. Приз будет для своих, а не для профессионалов, а ей нужна раскрутка в высшем обществе.
        - Как он в постели-то хоть? - хмуро спросил я, когда подъехали уже к шлюзу Боливареса. Меня колбасило от её восторженных эпитетов и блеска в глазах при разговорах о парне. Ревность, оказывается, та ещё сволочь.
        - Ну, не скажу, что лучше тебя, - честно призналась она - я бы почувствовал ложь, - опыта у него поменьше, но, mierda, Хуан, зато два-три раза в неделю! Представляешь, наконец у меня регулярный секс!
        Что ей на это ответить? Вот то-то же, нечего. Оставшуюся дорогу я молчал, благо оставалось недалеко.
        …И надо наконец что-то решать для себя. Ибо то, что я называю их «мои девочки» не значит, что они на самом деле мои. Они свои, собственные. Из них только Санчес будет блюсти верность, но она уникум. И дело не в порядочности, нет - невзирая на шелуху нашёта эдакой правильно воспитанной мышки, она та ещё шлюха. Просто шлюха опытная. Она увидела мужчину, способного защитить её и её семью, способного самого чёрта загнуть в бараний рог за неё… И этот мужчина неплохо к ней относится, не считает мебелью, как бывший. Зачем ей искать кого-то другого? Не живёт с нею, с другой живёт - ну и что? Я же всё равно её защитник, кого бы не спал за пределами её квартиры. Это моё право охотника на мамонтов спать кого хочу, её единственное условие для верности (безопасность) же выполняю?
        А остальные не скованы этой логической цепочкой, «верность - безопасность», от слова «совсем». Да и безопасность никому из девочек не нужна, они сами кого хочешь от кого хочешь защитят.
        А что, собственно, там имеем?
        Сильвия. Призналась, что любит. И чёрт возьми, это правда - она не из тех, кто ломает в этом вопросе комедии. А потому не строит ни с кем отношений. Но при этом регулярно навещает «Рай», где стравливает пар сексуальной энергии. «Рай»… Наверное надо будет рассказать об этом месте подробнее, но, пожалуй потом, не сейчас. Сейчас ограничусь тем, что это такое место для богатых извращенцев, где им позволено ВСЁ. Вот так, большими буквами, ВСЁ и точка. Были бы деньги. И моя бизнес-леди не считает нужным свои походы от меня как-либо скрывать (хотя открыто, как Гор сейчас, не выпячивает, не провоцирует, просто ставит перед фактом).
        С кем спит Фрейя бог весть, скорее всего это тренированные самцы, обслуживающие дворец. Проверенные сотрудники, так сказать. Там же не только она - там и её величество в собственном соку, и её ближницы пасутся. Работа для мальчиков найдётся, а значит должны быть и сами мальчики. Вон, Эдуардо открыто признал, что можно любую служанку, значит и с мужским полом там всё нормально.
        А Паула… Господи, если я не решу чего-то кардинального, она тоже посмотрит «налево», и даже не сочтёт за труд пошпынять этим моё самолюбие! «Тебя это не касается, Чико» - аж сейчас слышу её тон. Ей просто некогда «налево» посмотреть, в делах вся, но это не навсегда.
        В общем, настроение при подъезде к ангару было говёное - слабо сказано. И если бы парни просто выволокли этого сукиного сына, о котором говорила Паула, из машины, я бы для начала, в сугубо воспитательных целях, на него набросился, слегка побил бы, и только после, расставив коэффициенты, начал бы разговаривать. Но то, что парни вытащили из салона, остановило даже разгневанного меня.
        - Афигеть! - прошептала Гортензия. Немного не так, но суть я передал.
        - За что ж вы его так? - А это ждавший нас у ангара Шаман, которого я также пригласил на «встречу деловых партнёров».
        - За длинный язык, - ответил я. - Сильно вы его. - А это парням.
        - Это не мы. Это Паула. - Один из парней потупился. Ребятам и самим было неловко, и они сдали шефа, даже не задумываясь.
        - Злая была, сердитая, - добавил его напарник. Оба были из марсиан Тимура. Тело при последней реплике страдальчески взвыло.
        - Обожаю сильных и уверенных в себе женщин! - мечтательно произнёс Шаман, и, кажется, на полном серьёзе. Я чуть не закашлялся, представив, как он ухаживал бы за милашкой Мерседес Марией Амедой по прозвищу «Огонёк».
        - Положите его пока на пол, и давайте за стульями сходим? - вздохнул я, беря паузу.
        Канистры вместо стульев нам всем, включая её высочество. Единственный в ангаре стул (когда ж мы ещё стульев привезём?) - телу. Ибо тело было с шинами и не могло не то, что стоять, но даже сидеть на низкой канистре - у него были сломаны и аккуратно прибинтованы к палкам от уборочного инвентаря (недавно закупили для базы по заказу девочек) обе руки и обе ноги. Парни сказали, что перевязывали всем скопом, кто был в тот момент в Берлоге. Вначале по приказу Паулы тест на НВП (или БЖД, кому как нравится) сдавали взломщики. Не справились, и она заставила бинтовать их, боевиков. Их работой осталась довольна, забраковала лишь одну ногу, которую перевязывала сама с помощью Светлячка, которая дежурила при «берложьей тюрьме», где до сих пор в относительном комфорте обитает дель Сарто. Его все списали, никто не ищет, а если он где и появится - ему не жить, потому чел сидит и не трепыхается, охрана там для галочки, «так положено». И всё описанное производили почти без обезболивающего, ибо хорошо обездвиженный пациент с кляпом во рту в анестезии не нуждается. Врут парни, конечно же - такой хиляк, как этот
адвокат неизвестного нам сеньора, окочурился бы без анестетика. Но ему всё равно от процедур было нестерпимо больно.
        - Сеньор Суарес, вы как, в адеквате? - спросил я, подавшись вперёд. Гортензия грязной канистре не обрадовалась, но проникнувшись ситуацией (стоять ей не по статусу) протёрла её платочком и аккуратно примостила свою миниатюрную задницу. - А то если нет, нам придётся перенести этот разговор. Вы готовы ждать второго раунда в антисанитарных условиях наших казематов?
        Кляп сеньору предварительно вытащили, но он и не пытался кричать или звать на помощь. Понимал, в какую задницу попал, и что будет только хуже. Он адвокат, язык - главный его рабочиё орган, вот договариваться ему и нужно.
        - Я прекрасно себя чувствую, - ответил он. Это был щуплый сеньор лет сорока пяти с длинными волосами ниже плеч как у какого-то гитариста двадцатых годов - не помню имени. - Настолько, насколько возможно в моём положении. - Кивок на шины.
        - Вам не дали обезболивающего? - поинтересовался я в качестве жеста сочувствия. Да-да, я и посочувствовать могу, я такой. - Вам вколоть ещё?
        - Нет, спасибо. Думаю, излишне. Я готов к разговору. После которого, надеюсь, меня отвезут в нормальную больницу к настоящим докторам?
        - Это будет зависеть от вас, сеньор, куда вас увезут, - оскалился я. Но как-то недостаточно харизматично, сеньор не проникнулся. Значит, слабак я. Вот Паулы он, по ходу, боится, как чёрта в юбке! Куда мне до неё.
        Я оглядел гостей, а именно Гор и Шамана, и перешёл к сути:
        - Сеньоры, давайте я не буду вдаваться в детали и обрисую ситуацию коротко, сухо, сжато, а вы посоветуете, как быть дальше и можете ли помочь в моей задумке.
        Шаман кивнул - ему было всё равно, главное чтобы интересно. Гортензия продолжала улыбаться, как подобает утончённой аристократке и принцессе. Я продолжил:
        - Сеньоры, это здание, в котором мы сейчас находимся, принадлежит некому камаррадо… Не буду называть его имя, ибо не люблю вспоминать покойников. Этот покойник находится в бегах на Земле. И Гор, это достаточно влиятельный человек в определённых кругах.
        - Команданте? - блеснула сеньорита интеллектом. Шаман скривился от такого сравнения, я же понимающе покачал головой.
        - Нет. Куда ему. Скорее это уровень капитана эскадрона. Но пожалуйста не недооценивай капитанов! Это влиятельны люди.
        Шаман довольно хмыкнул. Польстило. Гор снова улыбнулась и кивнула.
        - Поняла.
        - Этот сеньор в бегах, и пробудет в них ещё лет нанадцать, пока не истечёт срок давности. Сеньор Суарес знает лучше, пожалуй.
        - То, что мой клиент в розыске и не находится на Венере не отменяет того факта, что он является владельцем здания, присвоенного вами. - Сеньор Суарес, он же тело, презрительно глянул на Шамана. Видно знал кто это, а капитан местного эскадрона в его понимании был гарантом договорённостей между его клиентом и… Да чёрт возьми, он просто гарант всего, что тут, в этом районе, происходит!
        - По словам моего непосредственного руководителя и координатора, - продолжил я, - её императорского высочества принцессы Мерседес Марии Амеды, известной вам, как Паула… - При этих словах адвокат втянул голову в плечи. Что, родной, ЭТО ты не раскопал? Тогда тебе в шлюз дорога. - …По её словам этот человек имел наглость, будучи в бегах, прислать к ней своего адвоката с требованием денег за аренду сего милого строения, - обвёл я рукой вокруг. - Причём она не назвала сумму, но сказала, что оценивает этот ангар сеньор по цене бизнес-центра. Не в центре города, на окраине, но стоимость явно в разы завышена.
        - Учитывая ваш… Вашу противозаконную деятельность, - щербато улыбнулось тело, они похоже и зубы ему посчитали, - это нормальные расценки. Для Альфы.
        - Угу. - Я согласно кивнул. - Её высочество не сдержалась и немножко побила сего голубя мира, а как вы поняли, адвокат Суарес и есть представитель интересов покойника. Я не буду приносить извинения за её поведение поскольку не был там - возможно сеньор действительно позволил себе в разговоре лишнего. А возможно нет. Это только на совести имперского правящего дома. - При этих словах сеньор снова осунулся. - У меня несколько иная задача. - Я повернулся к ниггеру. - Шаман, скажи, сколько стоит сделать заказ на человека, скрывающегося от венерианских властей на Земле? Человека безусловно вооружённого, и, возможно, его будут охранять. У тебя есть контакты на Земле, ты знаешь расценки?
        - У меня таких контактов нет. - Шаман засмущался и прокашлялся. - Но у моего патрона, конечно же, есть. И поскольку ты у него на хорошем счету, и он несколько раз прилюдно говорил, что доволен сотрудничеством с тобой, думаю, мы сможем разместить заказ среди имперских банд.
        Эк он про «сотрудничество со мной»! Впрочем, почему бы и нет? После вендетты Кампос должен был как-то обелить себя и свой поступок, и обелить этим меня. Не перед быдломассами, естественно, а среди доверенных людей. Самых доверенных. А капитан целой подшефной банды по умолчанию в такой круг должен входить. Возможно Кампос и правду что-то такое сказал, намекнув своим шишкам, чтобы против меня не думали дёрнуться. Урок, полученный команданте Эскудо в этом самом ангаре имел больший педагогический эффект, чем я надеялся.
        - Это будет стоить от ста тысяч до десяти миллионов венерианских империалов, - произнёс Шаман после длительного молчания - считал в уме. - При условии, что банды будут знать, кого и где искать. Но это уже вопрос к заказчику. - Пронзительный взгляд вначале на меня, затем перевод зрачков в сторону Гортензии.
        - Да, кончено, - подтвердил я, - сумма подъёмная. - Я сам повернулся к высочеству. - Сеньор Суарес, рад представить вам свою спутницу и делово партнёра Гортензию, графиню де Росарио Кордоба, ещё одну представительницу имперского правящего дома, ибо она является дочерью императора Себастьяна.
        На адвоката было совсем жалко смотреть. Я же за малым удерживался, чтобы не расхохотаться.
        - Цветочек, скажи, как агент имперской безопасности ты можешь организовать запрос своему брату, а её брат - инфант Империи, - это снова для адвоката, - по месту нахождения покойника? Это ведь не венерианские власти, имперцы у себя дома всемогущи.
        - Конечно, Хуан, - величественно кивнула Гор. - Но пока я не знаю, сколько это будет стоить.
        - Гор, какие пошлости! Договоримся! - театрально, на зрителя улыбнулся я.
        - Думаю, Фернандо найдёт мне этого человека. Он добрый.
        Слово «добрый» прозвучало как-то зловеще. Адвокат был готов растечься лужей.
        - Тогда, пожалуйста, попроси его об одолжании? - Я повернулся к ниггеру. - Шаман, мне нужны исполнители высокой квалификации, плевать, сколько это будет стоить. Я передам информацию о цели, они должны будут исполнить заказ, но ключевым условием заказа является то, что покойник должен остаться жив. Да-да, не смотрите на меня так! - оглядел я всех, будто оправдываюсь, а с нами в компании стояли, поддерживая сеньора, ещё и двое бойцов Паулы. - Покойника нельзя убивать! Если он станет таковым на самом деле, то уже здесь, на Венере, появятся его наследнички, а у меня нет нужды разбираться ещё и с ними. Его нужно ранить так, чтобы он выжил. Кого придётся грохнуть из его охраны - мне всё равно. Задача понятна?
        - Сделаем! - Шаман поднял вверх большой палец.
        - Но это будет последнее предупреждение. - Я посмотрел в глаза сеньору адвокату. - Если ваш клиент не одумается, сеньор Суарес, я снова закажу его имперским бандам. Но на сей раз буду готов к общению с его наследниками.
        Гортензию отправил домой на своей машине. Девочки везут не абы кого, а принцессу, хоть и иностранную, потому ломались не долго. Я же еду в компании звена марсианских бойцов Цитадели, мне бояться вообще некого.
        Шаман ушёл по делам пешком - он в Боливаресе у себя дома. Подберут подчинённые.
        Я же вёз тело к ближайшей больнице, но не обычной, а хорошей, которую выбрал сам сеньор (у него там типа страховка). Сам он сидел на одной сидушке, вытянув ноги на мою, напротив меня. Мы с парнями потеснились - нас было трое, и трое село в кабину. Когда уже подъезжали, сеньор Суарес не вытерпел:
        - Сеньор Шимановский, к чему этот цирк?
        - Вы не верите, что я закажу вашего клиента? - усмехнулся я.
        - Верю. - Собеседник кивнул. - Не верю, что вы идиот рассказывать об это мне сейчас, заранее. Как и «светить» связи в Империи. Завтра моего клиента на территории Владычицы Южных Морей уже не будет, вы это понимаете.
        - Сеньор, мне плевать на вашего клиента, - решил не умничать я и вскрыть карты. - И на вас плевать. Больше скажу, если б вы попали не на Паулу, а на меня, мы бы сразу договорились, без всего этого, - кивок на переломы. - Но повторюсь, за неё я ответа не несу, это только к ней претензии. Что же касается вас - то я вас хочу банально купить. Нанять.
        - Нанять? - задумчиво потянул сеньор.
        - Конечно. Хорошие отмороженные адвокаты со связями в криминалитете лишними не бывают.
        Конечно, вы мне понадобитесь не прямо завтра, - оговорился я. - Если честно, я вообще не знаю, когда. Но жизнь такая штука, мало ли как повернётся.
        Так что сейчас вы «светите» своими переломами и рекомендуете клиенту залечь на дно и не дёргаться, забыть об этом ангаре. Он ведь ему на самом деле никуда не упал, это понты.
        Ваш клиент забывает об этой недвижимости. Я забываю про него. Мы довольны выходом из ситуации. А вас я нанимаю потом, как профессионала, когда потребуется. Как вам схема?
        - Думаю, я не против поработать на такого… Бесшабашного юного сеньора, - расплылся адвокат в улыбке. - Если бы не шины, я бы пожал вам руку… Наверное.
        - Давайте без нежностей… Партнёр.

* * *
        Леху ввели в наручниках. Но судя по его прямой спине и высоко задранному подбородку, ему было плевать на статус заключённого. Тюрьма его не только не угнетала или беспокоила; он чувствовал себя тут увереннее, чем где бы то ни было.
        - Чего сияешь, Капуста? - спросил я, когда охрана вышла, оставив нас втроём - меня, его и адвоката. Кстати меня так и не захотели пускать, невзирая на все потуги сеньора Лопеса. Помогла как ни странно ксива сотрудника особого отдела ДБ. Гварды понимают, что вокруг кипит межклановая война, и я продемонстрировал оной ксивой, что являюсь её участником (куратором?) с одной из сторон. А не в свою войну лучше не лезть, по принципу «чур меня чур». Видимо взбучку хорошую им королева дала после того батальона.
        - И я рад тебя видеть, брат! - Лёха подался вперёд, сгробастал меня и прижал к своей широкой груди. Я мальчик немаленький, спортивный, но Лёха был шире меня, и жилистее.
        - И я тебя, брат! - Пишут нас? Да и хрен. Я всё равно рад видеть этого филонящего от настоящей работы скверного типа. Дорог он мне. - Как тебя тут, не обижают?
        Лёха сел на стол, криво, но иронично усмехнулся. Обидишь такого.
        - А меня обижали, - «поплыл» я. - «Топили», например. И били. Не так, чтобы вусмерть, но больно.
        Воспоминания о времени, проведённом в этом месте, обожгли. Хмм… Не думал, что будет так остро. Думал, заросло там всё.
        - Тут, Ванюша, межклановая война, - подтвердил вслух мои мысли Лёха. - И гварды решили не выёживаться и остаться над схваткой. Мудро поступили, между прочим. Так что нет, с меня пылинки сдувают. Правда «чёрные» задолбали, каждые полчаса на допросы водят.
        - «Чёрные»? - не понял я.
        - Ну эти… Из «пятёрки». Тихушники. - Противно скривился, будто речь о крысах или тараканах. - Сил нет. Но они хоть и приставучие, но тоже ведут себя чин-чинарём, тоже понимают. А «чёрные» потому, что все в идеально чёрных костюмах, вот и прозвал. А ещё души у них чёрные.
        Я фыркнул - тоже мне знаток душ нашёлся. Хотя что-то в его словах есть, после избиения Карена на вокзале, которое без «одобрямса» кого-то «сверху», из «пятёрки», произойти не могло, я уже не настолько романтического мнения о людях, работающих в императорской гвардии.
        - Они не над схваткой, они участники, - поправил я. - Но пока тебя трогать также не будут. - Поддерживающе улыбнулся. - А вообще, крепись, брат, немного осталось. Суд начнётся всего через три дня.
        - Да в курсе я! - Лёха тяжело вздохнул. - Лучше скажите, что делать будем?
        - Драться. Как обычно. - Сеньор Лопес взял слово и показательно развёл руками. «А что, есть варианты?»
        - Лёх, то, что мы не ожидали, что так обернётся, не значит, что мы тебя им просто так сдадим, - снова подбодрил я.
        - Но семь лет… - Капуста поёжился и покачал головой.
        - Максимум пять, - одёрнул адвокат, а для него это вопрос чести. - И только если мы будем сидеть сложа руки. Я думаю, будет три с половиной. Но мы будем драться чтобы и этого не дали.
        Три с половиной года… Это куда больше, чем мы думали в страшном сне. Но отступать уже поздно - кадык сеньору сенатору назад не поставишь и не склеишь.
        - Хуан, спланированное нападение в составе группы лиц, являющееся актом персонального террора по личным мотивам. Иными словами покушение на убийство, запланированное, в составе группы лиц. - Это адвокат сказал мне на следующий день после задержания Лёхи, когда появилась первая определённость.
        - Какое к пням покушение на убийство? - не понял я. Сеньор Лопес усмехнулся.
        - А докажешь обратное?
        - Группа лиц? - Я не сдавался.
        - Тут сложнее. - Сеньор поднял бровь. - Но скверно, что это «сложнее» на усмотрение судьи. Возможно, что доказывать, что Алексей не верблюд, придётся нам. Слишком много косвенных зацепок вы оставили. Не мог один человек всё так сделать, и люди не дураки этого не понимать.
        - Но прямых улик всё же нет, - сообразил я - я в юридических делах тугодумный, даром что аж целый генеральный директор. - Правильно? Значит будем доказывать?
        Ответом стала милая улыбка.
        - Хуан, если бы не это, я вообще бы не ввязывался в это дело. Но не забывай, что против нас будут все. Весь мир. Надо будет аргументировано доказывать даже мельчайшие нюансы. Каждый мельчайший нюанс. - Он махнул рукой. - Ладно, говорю же, не вешай нос заранее. У меня работа такая, предупреждать обо всём, что теоретически может случиться. Что-нибудь придумаем.
        …И вот теперь потенциальный пассионарио сидит передо мной и улыбается, стараясь поддержать меня, чтобы я не отчаивался, и только после - себя. Хотя самому, небось, выть охота.
        …Да-да, понимаю, чем больше дадут - тем лучше. Тем большим авторитетом он будет пользоваться, когда выйдет. К его выходу забубеним мощнейшую пиар-компанию, после чего он возглавит созданную к тому моменту нашу собственную политическую партию с актуальными на тот момент лозунгами, и, действительно, создадим мессию, который будет бороться за Сектор, за которым будут идти люди, которого будут слушать в том числе и на Этой Стороне. И ключом ко всему станет всего-навсего несколько лет реальной отсидки по политическим мотивам. Лёха улыбался мне, а я как рентген читал его мысли (да что там читать, они у него на лице написаны). Видел бушующую у него внутри игру противоречий, когда и хочется «стать крутым», и есть страх просидеть бездарно несколько драгоценных лет, когда у тебя самый жгучий для великих дел возраст.
        Есть ведь вероятность, что я того… Меня попрут, попросят с Олимпа. Задвинут. Что не выгребу против течения. Как уже, оказывается, задвинули зимой. И тогда эти годы действительно окажутся выброшенными на свалку. М-мать!
        - Вань, не менжуй, - произнёс Лёха, и я понял, что как-то подзавис. - Всё будет тип-топ. Я знаю. Это я сижу, а ты переживаешь.
        Он улыбался. Покровительственно. Назидательно. Успокаивающе. А я… Места себе не находил за нас обоих.
        - Не могу я по-другому, Лёх.
        - Так, знакомимся. Алексей, это Кристиана. Кристиана, это Алексей. - Я представил Капусту девушке, а девушку Капусте. Тот, загруженный мыслями, не стал изображать из себя дамского угодника - не перед тем, что мы задумали. Сейчас, на финишной, у нас есть время только на работу. И слава богу, что с Кристи у меня получилось.
        Кристи наш специалист по… Допросам. Надводной их части, без применения особых методов. Не ветеран, нет, кадровый ангел, относится к техотделу - с ветеранами я бы не смог договориться. Да и не факт, что мне «слили» бы контакты. Кстати, приглашение её сюда будет стоить мне ночи любви. Не прямо ночи, это среди бела дня произойдёт, но надо будет на пару-тройку часиков к ней заскочить, как у неё будет время, а у меня - очередное окно. Иначе ни в какую не соглашалась, а на деньги ей плевать. И приказать ей никто не может - это дело не корпуса, а моё личное, даром, что работаю на сеньора Серхио. А с оборудованием её вообще бы официально никто никуда не выпустил, так что она рискует, а за риск надо доплачивать. Пусть даже любовью.
        Пока мы обсуждали текучку, Кристи быстрыми уверенными движениями подключала к Лёхе сетку всевозможных датчиков, в которой я не смог бы разобраться и с поллитрой. Хотя в целом подобную установку изучал, Лапочка провела ознакомительный курс, представление имел. А потому перешёл сразу к главному - краткому ликбезу.
        - Лёх, в народе ходит множество легенд про это устройство, - указал на мини-терминал, что разложила на столике рядом с Алексеем Кристи. - Но на самом деле почти всё это враки. «Полиграфом» его называют по привычке, скорее это сложная нейрокибернетическая система со всеми вытекающими свойствами. А потому то, что показывают в фильмах и ток-шоу - фигня. Перевожу на испанский: обмануть полиграф невозможно.
        Кристи улыбнулась и презрительно фыркнула. Лапа, не лезь, знаю. Это мой клиент, не твой.
        - Но есть одно маленькое но, - поднял я назидательно вверх палец. - Ты можешь обмануть его, говоря ПРАВДУ. Понимаешь?
        - Смутно, - поёжившись, ответил Капуста.
        - Хорошо, спрошу иначе. А что есть такое правда?
        - Я готова, - прервал меня голос нашего технаря. - Хуан, приступай. Нужна калибровка.
        - Хорошо. Я присел на подлокотник кресла напротив Лёхи. Кристи встала с противоположной от него стороне, почти за спиной, куда мы передвинули столик, за переносной визор-монитор с управляющим контуром. А чтоб не подглядывал! - Как тебя зовут, боец?
        - Джалимов Равиль, - не мигая произнёс Лёха, Крис улыбнулась сильнее обычного и покачала головой.
        - Возраст?
        - 126 лет.
        - А точнее?
        - 34.
        А теперь утвердительных кивок. Теперь правда.
        - Где проходил службу?
        - На Юпитере. - Отрицание. - Авиабаза ВКФ «Амальтея-4». - Снова отрицание, хотя говорил Лёха с такими честными глазами, что впору особые способности применять.
        - Являешься ли ты лидером организации, известной под названием «Цитадель»? - добавив в голос ехидства, продолжил я.
        - Нет.
        Утверждение от Крис.
        - Повторяю, являешься ли ты, Капустин Алексей, 2415 года рождения, лидером террористической группировки «Цитадель»?
        - Да, являюсь.
        Отрицание от девушки.
        - Повтори?
        - Говорю, я являюсь лидером террористической группировки «Цитадель»!
        Крис снова покачала головой.
        - М-мать! - выругался я. - Ладно, ещё пробуем…
        Калибровка получилась. Но нужный ответ - нет. Мы находились в самом начале пути. И что было пакостно, я, в отличие от массы других полезных скилов, что получил в корпусе, талантом обманывать полиграф не обладал. А значит чему могу научить, если сам невежда?
        Но научить надо. И у нас всего сутки на это, ибо завтра выступление Фрейи в муниципалитете, и следующей попытки придётся ждать не один месяц.
        - Вот смотри, мы все привыкли к тому, что есть какая-то одна широко распространенная известная всем истина, - умничал я. - Потому, что её все знают, она и считается единственно верной. Так?
        - Допустим, - кивнул Капуста, а я молился, чтобы хватило педагогического таланта объяснить то, что и сам вижу лишь в виде силуэтов.
        - Но на самом деле туфта это всё. Если все люди вокруг пойдут в открытый шлюз в атмосферу, или прыгнут с крыши купола, ты же не пойдёшь за ними? Даже если это будут сотни тысяч, включая тех, кого ты знаешь лично сам!
        - Ну… Скорее всего нет. - Лёха смутился.
        - То есть ты не пойдёшь за всеми. Потому, что это для тебя неправильно. Хотя другие будут считать, что это - прыжок насмерть - правильно. Значит любая общепринятая истина не есть аксиома, и истинна только для тех, кто в неё верит. ВЕРА, Лёха, вот краеугольный камень критерия истины! Любой истины!
        - Допустим, - кивнул он. - Дальше давай, гений. - Гених было произнесено пренебрежительно. «Отвали, достал».
        - Вот это и называется точка зрения. - Я решил опустить про «гения». И так все на нервах. - Они, кто идёт прыгать с купола, правы - потому, что они так считают. Но и ты тоже прав - потому что точно знаешь, что для тебя, лично тебя, это плохо. А значит, говоря всем, что это плохо, ты не будешь врать, несмотря на то, что будешь говорить вещи, кардинально расходящиеся с общепринятой точкой зрения!
        Или вот ещё пример. Лев убивает газель и ест её. Это хорошо или плохо?
        Алексей пожал плечами. Интересные у меня аллегории.
        - С точки зрения морали общечеловеков, а заодно и с точки зрения газелей, это преступление, - продолжил я. - Кровавое чудовище совершает акт зверского убийства невинного животного. Неправда ли?
        Но как эта же ситуация выглядит с точки зрения маленького львёнка в колыбели? Его папа не принесёт вечером мяса. Львёнок останется голодным. А после нескольких таких дней поста - умрёт с голоду.
        Лев спасает львят, маленьких милых и беззащитных! Лев совершает добро, а не преступление! Понятно тебе Алексей?
        - А-а-а… - Капуста завис.
        - Потому и говорю, Лёх, нет единственно верной точки зрения. Есть лишь твоё личное отклонение от общепринятой морали, в рамках общепринятой же точки зрения.
        - Если я лев - да, тогда сходится. Я смогу утверждать так, и быть правым. Не врать. Но только если я лев, Вань.
        - Лёх, скажи, ты что, газель? - улыбнулся я. - Покажи мне свои рога? Копыта покажи?
        - Иди в жопу! - нелитературно, но без эмоций, послал он.
        - Тогда поясни мне неумному, какого икса ты изначально принимаешь сторону газели, то есть общечеловеков? Какого ведёшь повествование с их точки зрения? Чем тебе взгляд львиного семейства не угодил?
        - Ну… - Он снова завис.
        - Вот про это я и говорю. Ты не должен врать. Ты должен говорить правду, и ты МОЖЕШЬ говорить её. Проблема лишь в самом тебе. В том, что ты зашорен, и отчего-то по умолчанию всегда ставишь себя на место газели. А значит оправдываешься. И если начнёшь говорить с позиции львов, полиграф засечёт твою неправоту, ибо ты сам считаешь, что неправ.
        Хотя на самом деле хрен в грызло тебе, это не твоя личная точка зрения! Ты должен воспарить над правдой и ложью, воспарить над истиной и быть объективен. Правда и ложь величины векторные, в какую сторону направишь, туда и будут смотреть. Но реальность над ними объективна, скалярна. Говоря от имени наблюдателя, учёного, изучающего войну двух муравейников, ты сможешь объективно оценить, кто из муравьёв сделал то, а кто - это. Сами муравьи ответ тебе дадут прямо противоположный.
        - Загрузил! - Лёха выдохнул и покачал головой. - Лады, теорию в целом уловил. Давай к практике и применению.
        - Практике? - Я задумался, рожая, что бы ещё эдакого рассказать. Ибо, как понимаете, к такой лекции не готовился, понадеявшись на умение импровизировать. - Например, говоря, что тебе столько-то лет, а не столько-то, ты всего лишь преподносишь информацию с точки зрения тех, кто ведёт счёт по обращению Земли вокруг Солнца. Но уже в венерианских годах эта цифра будет сильно больше, Лёх. А чем тебе не нравится венерианское летосчисление? А в меркурианских годах ты вообще старикашка ещё тот! Понял логику, как использовать это на практике?
        - То есть главное не уточнять, по какой системе летосчисления задаётся вопрос, и я отвечу честно, что мне сто двадцать шесть?
        - Не совсем. - Я покачал головой. - Главное в момент ответа ПОВЕРИТЬ, что ты реально живёшь в этой системе летосчисления. А не в системе координат точки зрения задаваемого вопроса. Ты не должен врать, весь вопрос в том, что ты должен нести свою уверенность как знамя, как хоругвь на поле боя! Ты должен быть готов умереть за неё! Заразить уверенностью других. Если ты хочешь идти и мочить этого сукиного сына, ты должен научиться, мать твою, переключать восприятие между точками зрения! Должен жить в них, а не играть роль! Это понимаешь?
        Меня понесло, но теперь уже Лёха отнёсся с пониманием.
        - Кажется, начал. - Он почесал лоб. - Блин, Вань, на что ты меня подписываешь?
        Что, только теперь понял?
        - На информационную войну, брат. - Я криво улыбнулся. - И ты сам вызвался.
        Пауза. Ладно, закончили с теорией, теперь попробуем это обкатать.
        - Итак, ответь на вопрос, - продолжил я, - Кто главный в «Цитадели»?
        - Ты, - сбившись, выдавил он. Утвердительный кивок Кристи за его плечом.
        - Хорошо. Тогда ответь, что я реально могу сделать с этой организацией без тебя? Ведь даже Макс, которого ты проталкиваешь, будет подчиняться только потому, что ты ему так сказал. Кто я без тебя тут? Что я реально могу?
        - Ну… - Лёха смутился, нахмурился. - Ты её создал. «Цитадель».
        - Вот именно. Я - создатель. Но не ЛИДЕР. Понял мою точку зрения?
        - Но я считаю…
        - А насрать что ты считаешь! - заорал я - для доходчивости. - Ты мать твою должен мне сейчас сказать так, как я считаю, а не ты! И сказать так, чтобы все видели, что ты ВЕРИШЬ в это! Понял?
        Капуста запыхтел.
        - Пробуй, - отрезал я.
        - Я являюсь лидером преступной организации «Цитадель»! - произнёс он, но даже без сверхспособностей было слышно лажу в его голосе. Разумеется, отрицательное покачивание Кристи.
        - Я являюсь лидером организации «Цитадель»! - продолжил Лёха, всё поняв по одному нашему с Криской переглядыванию.
        - Уже лучше, - произнесла она. Видимо, чтобы его подбодрить - фиг там а не лучше у него было в голосе.
        - Ещё! - давил я.
        - Я являюсь лидером «Цитадели»! - попробовал Лёха более уверенно.
        - Не верю. - Я не стал ждать вердикта девушки.
        - Я являюсь…
        - Не верю.
        - Я являюсь…
        - Ещё.
        - Я являюсь…
        - Трепло!
        - Я являюсь…
        - Хрен ты моржовый, а не лидер!
        - Я являюсь…
        - Нет.
        - Я являюсь…
        - Босячок ты с винтовкой, а не лидер.
        - Я являюсь…
        - Не верю.
        - Я!!! Мать твою!!! Являюсь лидером!!! Мать твою за ногу!!! Организации «Цитадель»! - заорал вдруг Лёха, окончательно срываясь. Вскочил с кресла, провода натянулись, Кристи выбежала вперёд перехватывать его, чтобы не попортил оборудование, но Лёха, поднявшись, замер на месте, сжав кулаки, пронзая меня взглядом, в котором взорвались сверхновые.
        - Я! А не ты, сукин сын! Доволен! Хрен вам, а не власть над Сектором, хлыщи столичные!
        Я снова присел на подлокотник кресла. В обалдении. Ибо ПОВЕРИЛ. Контрольный взгляд на девушку… которая, тоже в обалдении вернулась на пост, сверилась с визором и… Подняла вверх большой палец.
        - Вот видишь, можешь же, если захочешь! - наконец, похвалил я Лёху и повторил жест Кристи. - Продолжаем репетицию. Следующий вопрос. Какова численность личного состава организации «Цитадель»?
        - А тут мне как считать надо? - Лёха сел на место. От приступа ярости не осталось и следа. - В восьмеричной системе? Или в двоичной? Или от Рождества Христова?
        Интересный вопрос! Что ж, подумаем, время есть. Тенденция - тоже.
        Глава 37. Монополия на насилие
        - Хуан, у меня для тебя три новости. Хорошая, плохая и нейтральная. С какой начать?
        - Начни с нейтральной.
        - Кто-то активно «топит» за дело Капустина. Пикассо не мог не подключиться к травле - не те люди об одолжении попросили, которым можно отказать. Но мы с ним подумали и здраво рассудили, что это в твоих интересах. Мы будем делать то, что выгодно тебе, за их деньги. Как тебе новость?
        - Супер. - Я тяжело вздохнул - события понеслись лавиной, я еле успевал их просто отслеживать. Дал я слабину последнее время, нехорошо. - А хорошая новость какая?
        - Ты сегодня приглашён на мою передачу. Вечером. И без отговорок.
        Я аж закашлялся.
        - Инесс, ты в своём уме? Я как-то… Не ставил такой план в ежедневнике на сегодня.
        - Тогда третья новость, плохая. Кто-то распространил фото, где ты и Капустин вместе, возле какого-то клуба.
        - Какого-то?
        - «Чёрная Роза». Но для большинства обывателей это «какой-то клуб». Так что жду вечером, в шесть. Выход в эфир в двадцать два тридцать, и будь уверен, тебя многие будут смотреть. Мы уже объявили тебя в качестве гостя программы.
        Оставалось только про себя выругаться.
        - Гитару брать?
        - На твоё усмотрение.
        Мы обсудили ещё пару технических деталей, и она рассоединилась.
        - Mierda! Mierda! Mierda! - выругался-таки я.
        - Хуан? - подала голос Марина, уже одетая, прихорашивающаяся у зеркала.
        - Всё нормально, отмахнулся я, разваливаясь в кресле. Бельчонок сидя на кровати пила кофе, пытаясь проснуться. Я решил «загрузить» её, так как Сенчес… Так себе эксперт в таких делах.
        - Бэль, скажи, почему так? Чего я не понимаю?
        Бельчонок пожала плечами.
        - Смотря о чём ты.
        - О нашей партии. Мы с сеньорами делаем одно и то же. И я, и они. Используем одни и те же средства. По сути своим вмешательством они мне помогают. Они что, не видят, что играют сами против себя? Они что, идиоты?
        Ответ, как ни странно, получил от Санчес.
        - Хуан, какова их конечная цель? Ты сам говорил мне её.
        Эффектная пауза.
        - Организовать на Венере мини-войнушку, противостояние с кровью, в котором Веласкесы крепко завязнут и «сольют» внешнюю экспансию имперцам. Может мы и победим в грядущей войне, к которой усердно готовимся, а мы готовимся, говорю тебе как студент военной медакадемии. Но при наличии заварушки дома, нам будет не до наведения порядка там после войны. Мы не воспользуемся плодами победы. Хорошо, если ноги вовремя унесём, оставив своих людей как бы у руля.
        - Хуан, если ты облажаешься на финальном этапе игры, ты просто выполнишь их план. А не свой, только и всего, - «обрадовала» Бэль. Причём с серьёзным лицом, совершенно без эмоций. - Там, в конце партии, всё и решится. А пока вы, действительно, друг другу помогаете.
        Помолчала и добавила.
        - Потому мама нервничает. Не знаю, почему она ещё не прикрыла этот проект, возможно верит в тебя несмотря ни на что, но поверь, нервничает сильно.
        Пока не прикрыла. М-да.
        Всё так. До самого финиша у нас одна дорожка, одна трасса. Нам нет смысла подрезать друг друга, вот мы и помогаем, они мне, я им. Лёха… Инструмент. Им тоже нужен такой мессия, и желательно «завалить» такого мессию с максимальной жестокостью. С одной стороны в долгосрочной перспективе неповадно будет, с другой в краткосрочной сильно подогреет протестные настроения, и диаспора, как и Сектор, могут совершить фальстарт. Выйти с протестами на улицу, когда обстановка не будет располагать, и начнётся бойня. И последний ресурс Веласкесов нивелируется насилием… Вяло перетекающим в тяжёлое противостояние с вооружённой партизанщиной, во время которого Венере и правда будет не до экспансии.
        «Боишься, что не рассчитал и помогаешь им, Шимановский?» - спросил мой персональный судья.
        «Как будто ты не боишься!» - парировал я, крепясь.
        «Конечно боюсь. Ведь я и есть ты».
        Да, я боюсь, что не рассчитал. И Абанкуэйро и иже с ним сидят у себя в офисе и посмеиваются над глупым лягушонком. Который на законных основаниях, с одобрения королевы, гадит Веласкесам и королевскому клану за их же деньги.
        Ладно, работаем. Но надо взбодриться, а то потеряю так хватку. А без оной до поражения один шаг, лучше сразу лапки кверху. Итак, передача у Лоран. Что бы сегодня на неё одеть? Да-да, голос, что одеть важнее того, что буду говорить. Ибо я буду делать невозможное - подыгрывать сеньорам, ломая правила их игры. Надеюсь, выдюжим…

* * *
        - Ваша честь, у обвинения позиция не изменилась. Мы утверждаем, что сей молодой человек, - кивок обвинителя на Алексея, - совершил преднамеренную попытку убийства по сговору с третьими лицами, и требуем в качестве наказания семь лет общего режима.
        - Защита? - повернул судья голову к адвокату и его подопечному.
        - Ваша честь, мой клиент признаёт свою вину в тщательно спланированной хулиганской выходке. Спланированной им единолично, целью которой было привлечение внимания общества к проблеме бездействия властей в отношении человека, не единожды нарушавшего закон и не получившего даже порицания.
        - Сеньор Лопес, мы не рассматриваем в рамках данного дела преступления и высказывания потерпевшего.
        - Разумеется. Но я хочу сказать, что целью хулиганской выходки подзащитного было обращение внимания общества на данную проблему. Он заслуживает наказания, и я прошу своему клиенту полгода условно, ибо целью Алексея было стремление к торжеству закона. Я рассматриваю мотив обвиняемого в качестве смягчающего обстоятельства.
        - Ваша позиция понятна. Мы рассмотрим мотив обвиняемого в рамках судебного заседания. У обвинения есть вопросы к защите?
        - Нет, ваша честь.
        - Защита?
        - Ваша честь, у меня ходатайство особого рода. Ввиду того, что в СМИ нагнетается истерия относительно данного дела, хочу предложить сделать процесс открытым для представителей прессы и аккредитованных блогеров. Во избежание инсинуаций и домыслов.
        - Обвинение?
        - У обвинения нет возражений, - покачал головой обвинитель.
        - Также, ваша честь, мой подзащитный, ввиду малого количества прямых улик по данному делу, готов сотрудничать с судом и давать показания под полиграфом.
        - Хм-м… - Судья задумался. Что процесс будет открытым ему «сообщили» заранее. Так и планировалось. Но полиграф… Но решение по этому вопросу нужно принимать уже сейчас. Ведь заседание послезавтра - наверху торопят с этим делом, суетятся. Что-то должно произойти в самое ближайшее время. А, чёрт с ним, была-не-была! Они же хотят шоу? Причём как защита, так и обвинение? Они его получат.
        - Учитывая, что в деле действительно немного прямых улик и доказательств, я не против дачи показаний подсудимым под устройством определения правдивости ответов. Однако хочу напомнить обеим сторонам, что показания, данные под полиграфом, не являются автоматически признанными истиной и рассматриваются судом с учётом всевозможных иных факторов. Обвиняемый, вы уверены, что хотите этого?
        - Так точно, ваша честь, - по-военному ответил и уверенно склонил голову обвиняемый, который совсем не трепетал при виде разворачивающегося вокруг него действа. При том, что на нем нет судимости, и бывать ранее в здании суда округа на предварительном заседании по собственному делу ему точно не приходилось.
        - Хорошо. Значит, ходатайство защиты удовлетворяю. - Стук молоточком. - У обвинения есть ещё вопросы? Нет? Защита? В таком случае предварительное заседание объявляю закрытым. Дата первого заседания…

* * *
        - Палач или герой? Преступник или борец за справедливость? Человек, пытающийся привлечь широкое внимание к реальным проблемам или наглый шоумен, ловящий волну хайпа? Мы продолжим через минуту. - Изображение Инесс на портативном визоре подёрнулось рябью. - Хуан, - а это уже в моём ухе, - готовность минута.
        - Есть минута, - произнёс я, хотя она не слышит.
        - Итак, мы продолжаем. В эфире я, Инесс Лоран и программа «Понимание». В которой мы пытаемся понять хоть что-то в той чертовщине, что обрушилась на нашу планету. А именно - неожиданное и очень активное сопротивление русского сектора программам ассимиляции, культурного, и, как выяснилось, мощного силового подавления, уже вылившееся в погромы и стычки со смертоубийством по всей планете. И сейчас я хочу пригласить в студию одного из рупоров, локомотивов движения Сектора за свои права, гитариста и вокалиста скандальной группы «Крылья ветра», Хуана Шимановского.
        Я вошёл в студию, под жидкие аплодисменты «кивал». Они тут на телевидении пасутся постоянно, за малый центаво весь день кочуют из студии в студию, от записи к записи. Говорят, даже хватает на жизнь, если постоянно заниматься этим. Правда есть у этих людей свои правила, в частности, надо точно понимать, когда надо хлопать, когда негативно выть, когда свистеть или ещё что. Конечно кураторы жестами демонстрируют какая должна быть реакция, но они как дирижёры в оркестре - один глаз должен смотреть на партитуру. Если ты не знаешь, где вступать, не чувствуешь этот момент, палочка тебя не спасёт.
        Под жидкие, но уверенные хлопки сел на один из диванов для гостей, напротив первого приглашённого. Это был человек, занимающий, разумеется, противоположную позицию и десять минут доказывавший, что Лёха - популист чистой воды, никто за ним не стоит, и он жаждет славы. А ещё сам рад, что на него неожиданно свалилось куда больше, чем «хулиганка», ибо станет известным в народе. Этот диванный искперд смотрел с неприязнью, но я чувствовал, неприязнь наносная, на камеру. Ибо ему было глубоко плевать. На всё, кроме денег, что платят за подобные передачи. Какую надо позицию, такую и займёт. Но наверняка это не косяк Лоран; скорее всего это Пикассо чела подкинул. Некогда им компетентных искать, да и дадут ли Абанкуэйро их для шоу… Дадут, но надо торговаться, а это время.
        - Итак, Хуан, - начала Лоран, а она в своём вызывающем мини и искромётном макияже была просто прекрасна, - не буду тут рассказывать о важности влияния, которое оказывает ваша группа на Обратную Сторону в своём сегменте воздействия. Ваши рейтинги не просто зашкаливают, они для стомиллионной Венеры невероятны… Если смотреть на них объективно, а не через призму государственных СМИ. Потому к тебе сразу вопрос.
        - Сразу вопрос? А накормить, напоить, в баньке попарить?
        Смущение. Наших сказок Инесс не читала. Решила продолжить как ни в чём не бывало:
        - А чего тянуть? Мы и так все в нетерпении. - За её спиной на всю стену появилось изображение меня и Капусты, когда мы уже подошли к «Чёрной розе», но ещё не начали бить охранников на входе. Следующий кадр - мы внутри, у барной стойки, в окружении местного мяса (процесс уговаривания охраны нас пропустить тактично вырезали). И ещё пара фоток, где просто идём по залу клуба. - Итак, ты знаком с Алексеем Капустиным по прозвищу «Repollo», который обвиняется в нанесении вреда здоровью королевскому сенатору?
        - Думаю, если скажу нет, это будет звучать глупо. - Я усмехнулся, но Инесс молчала, намекая, что я должен продолжать. - Да, знаком. - А далее, выдохнув, я сказал то, что говорить не хотел, и по здравому размышлению всю дорогу сюда себя отговаривал. Но моего авторитета для этого не хватило - не авторитет я сам себе. - Алексей мой куратор от «Цитадели». Был.
        Челюсть у Инесс немного отвисла, но профессионализм не пропьёшь, мозги у красавицы работают быстро.
        - Ты вот так это признаёшь? - пронзила она меня взглядом.
        - Конечно, а что тут такого? - Я пренебрежительно пожал плечами. - Если власти хотят «пришить» Алексею участие - пусть докажут его делами, уликами. Фактами. Для властей мои слова - пустой трёп. Но для меня это истина. И я говорю, что да, Алексей мой связной с этой непростой организацией… Был. И, наверное, мне его будет не хватать, так как даже если его отпустят из тюрьмы, он вряд ли останется в её структуре. После такого людей не держат.
        - Его убьют? - нахмурились её брови. Стреляет практическими, обозначая направления интереса зрителей. Я снова пожал плечами.
        - Не обязательно. Мы не знаем их кухню. Возможно, нет. Это же не бандитский синдикат, откуда дорога только на кладбище.
        - Ты оптимист! - сбилась она, сверяясь с планшеткой.
        - Стараюсь.
        Повисла пауза, и неожиданно:
        - А вы как-то можете подтвердить свои слова… Для нас? - спросил диванный искперд. - Хотя бы для нас, участников и зрителей этого милого проекта? Мы ведь не власти, «пришивать» ничего не будем, а правду знать хотим.
        - Вам лично, сеньор, - во всю ширь улыбнулся я, - хочу сказать: идите в жопу. Кто вы такой чтобы я вам что-то доказывал? - Посмотрел в ближайшую камеру. - А вы кто такие, чтобы я распинался перед вами? Хотите - верьте, хотите - нет. - Я откинулся назад, на спинку - и не заметил, как перетёк в агрессивную позицию. - Знаете, я думаю, у Сектора и у его движения к большей свободе и независимости есть будущее. Именно благодаря тому, что там есть такие люди, как Лёха. Которые готовы сложить оружие тогда, когда могут не делать этого. Сложить, чтобы доказать истину. Не превращаться в кровавых мясников, а попытаться доказать всем, что мы - люди.
        - Насколько я понимаю русский, вы, несмотря на воинственную риторику своих песен, проповедуете что-то похожее, - уточнила Лоран. - Силу духа, силу воли, но не насилие.
        - Конечно. Но есть одно «но». Я не смогу как он. Я нажму на спуск, если передо мной будет мразь. И не буду ни о чём жалеть. Он же до последнего будет пытаться убедить и договориться. Это… Нет, я не такой, несмотря на то, что к открытому насилию не призываю, скорее к обратному. - Я уверенно покачал головой.
        - Есть вероятность, что Алексей пересмотрел свои взгляды в общении с тобой? - зашла на новый виток Лоран. - Ведь как я понимаю по этим кадрам, общались вы достаточно тесно. И ваши песни, уж извини, очень… Впечатлительные.
        Я пожал плечами.
        - Это возможно. Мы много разговаривали. Но если он заразился идеями миротворчества от меня, то ученик превзошёл учителя.
        - Сейчас ты говоришь, что вы общались. Но ранее, на «Радио Романтика», ты заявлял, что работал с «Цитаделью» в тёмную, лишь получая от них материалы и инструкции.
        - Грязные инсинуации! - воскликнул я. - Никаких инструкций я не получал! Более того, никто меня ни к чему не принуждал. Я заявил, что мне лишь передавались материалы, в одностороннем порядке. Да, Алексей их и передавал. Но ключевое слово «передавал». Все наши личные беседы ни коим образом не касались переданной информации. Ему… Просто нравились наши песни. - Гулять так гулять, в большую ложь верят охотнее, чем в малую. - Он был лишь лицом «Цитадели»; вместо него могли прислать другого бойца. Видимо они не слишком дорожили им, «слив», наплевав на секретность. Возможно он где-то засветился у силовиков, и его нельзя было активно использовать в тайных операциях. Я не знаю, мы не говорили об этом - это только мои догадки.
        Я не знаю, кто будет таким куратором теперь, - продолжил я, - и более того, не знаю, будет ли такой куратор у меня в принципе. Возможно они откажутся от подобной рекламы, предпочтут свой путь. И это даже хорошо - мы, наш ансамбль, ведём свою борьбу, и, к сожалению, их силовые акции затмили то, что делаем мы.
        …Возможно он хотел донести именно это, - развил я мысль. - Главное не сила, главное память и знания. Именно они определяют, кто мы есть. И никакая мощь не поможет нашему народу, пока он не помнит корней и свою историю. Мы должны бороться за свои права, но мы не должны забывать, для чего эти права нам нужны!
        - Скажи, - Инесс снова сверилась со своей планшеткой и сменила тему, - как человек, по собственным словам, обучавшийся в корпусе и знающий многое из того, что недоступно обычному человеку «с улицы». То, что он провернул с сенатором Домингесом де Арагуайя, такое возможно сделать в одиночку?
        - Нет. - Я уверенно покачал головой. - Но есть одно маленькое «но». К реализации такого можно подключить кучу людей при том, что они не будут являться сообщниками. А многие могут вообще не знать, для чего их попросили сделать то или иное.
        Ведь кто-то сделал для этого вечера пропуск - и это, скорее всего, были обычные технари и хакеры, работающие за деньги. Им плевать на цели заказчика. Возможно был кто-то «свой» в системе охраны - но и он не идиот, чтобы подставляться. Тем более в визит в здание инфанты. Скорее всего, он оказал какую-то услугу, получив что-то взамен, и в нужный момент «закрыл глаза».
        Но главным сообщником Алексея я хочу назвать себя. Ибо это я сделал то, без чего невозможно подобное покушение. Это я рассказал Алексею, что ангелы НЕ БУДУТ скручивать человека в подобной ситуации, что бы тот ни делал, если он не будет угрожать нулевому объекту, и если у него в руках не будет оружия. Сам Алексей нигде не смог бы почерпнуть такую информацию, а судя по видео с места, он использовал её на все двести.
        - То есть такая инструкция для ангелов существует, - прицепилась Инесс.
        - Неформально - да. - Робкий кивок - по лезвию иду. - Формально же всё слишком сложно. Но в любом случае, если нулевой объект цел, девочек никто не будет ругать и третировать. Это - точно.
        - Да уж! - Инесс была немного удивлена. Немного, но была.
        - Так что да, Алексей сделал это не сам, а используя других людей, - закончил я. - Но сочтёт ли суд их сообщниками - не знаю.
        - Что ты думаешь обо всём этом деле? - последовал финальный вопрос. Эфирное время не резиновое, а там за кулисами ещё двое гостей (я ж сказал, что петь не буду, вот и наприглашали).
        - Думаю… Думаю, что наша власть стоит на развилке. У неё всего два варианта, как быть, - начал философствовать я.
        - Первый. Дать Алексею условно, как просит адвокат, либо, максимум до полугода - так как травма сеньору сенатору была нанесена серьёзная.
        - Слышала, он ещё несколько месяцев не будет разговаривать… - Глаза Инесс смеялись - приглашение любимому мне выпендриться. И я не мог не удержаться.
        - Учитывая словесный понос, который тот нёс, думаю, это к лучшему. - Вот тебе, сеньор Домингес. Я тебя, суку, в покое не оставлю, не думай. - Если власти сделают так - они подтвердят, что готовы к адекватному диалогу с Сектором. Ибо когда каждый получает по заслугам, это называется «справедливость». А со справедливым государством можно разговаривать, ему не зазорно подчиняться. И я уверен, в верхах ещё остались люди, которым не нужна лишняя кровь и головная боль.
        Если же влияние «пятёрки» и стоящих за нацистами олигархов окажется сильнее, то будет второй вариант. Ему впаяют по самое не балуй. Для острастки тех, кто уже пошёл по стопам Алексея и бьёт наглые морды наглых латинос «за базар». К сожалению, это не приведёт к сколь угодно малому усилению законопослушности, наоборот, разозлит Сектор. И пассионарии там начнут появляться пачками. И власти будут умываться кровью от них. Умываться, но вновь и вновь включать механизм репрессий, всё больше ожесточая тамошний народ. Пока тот, наконец, не взорвётся.
        - Значит, гражданская война? - с грустью, но твёрдым голосом констатировала Инесс. Готовит к мысли о ней аудиторию что ли?
        - К сожалению. - Я развёл руками. - Вариантов там немало, ещё не всё отыграно, но в целом это гораздо опаснее, и главное, как бы ни попытались смягчить последствия Веласкесы, всё равно будет плохо.
        - Знаешь, Хуан, я приглашаю в эту студию многих, и у меня сложилось впечатление, что терпение народа ТАМ на пределе. Но есть одно большое «но». Я слушала про «на пределе» и десять, и двадцать лет назад. Как же определить этот предел, и как его оценить?
        - Знаете, что скажу? - Я задумался, растягивая время. - Я скажу так. Терпение может и было на пределе всё это время. Но была надежда, что что-то изменится. Особенно она согрела душу при королеве Катарине, когда та, опираясь на штыки проигрывающего войну на Марсе и готового ради её перелома на что угодно Филиппа Веласкеса, провела таки законопроект о том, чтобы представители Обратной Стороны служили в армии на равных со стержневой нацией. Только один этот закон всё ещё не позволил начаться гражданской войне.
        Но уже при ней же, когда адмирал отбыл на Землю, при попытке проведения более глубоких реформ, местные нацики ультрас устроили погромы и беспорядки, которые власти не могли подавить несколько дней. И реформы свернули. Надежда ещё не потухла, но мысли о том, что это реально на их жизни, стали сродни мыслям о розовых пони, какающих бабочками.
        Вы, латинос, лишаете Сектор надежды на равноправие! - отрезал я и снова посмотрел в камеру, пронзил её взглядом насквозь, стараясь запасть в душу. - «Пятёрка» делала это медленно, десятилетия. Но сейчас вверх всплыло столько дерьма, что если вы не попытаетесь разгрести его, а привычно решите вопрос силой, вы просто окончательно убьёте эту надежду. Убьёте то, что всё это время удерживало Сектор от неповиновения. Вот этим и отличается ситуация сейчас от раньше.
        И вас начнут убивать. А вы - убивать в ответ. Да, Инесс, начнётся настоящая война, ибо треть венерианской армии, а это люди с оружием, родом из Сектора. И треть в этой войне участвовать не захочет. А потому все умоются кровью, на ровном месте.
        Ты говоришь, терпение, где его граница? - Я усмехнулся, стараясь походить на киношного злого гения. - Она расплывчата, неощутима, да. Но скажу так, эту границу пока ещё держит НАДЕЖДА. Убив которую, вы просто похороните любые процессы взаимодействия секторов.
        Алексей - романтик, который верит, что ещё можно исправить, договориться. Убив надежду, вы убьёте эту романтику, которая теплится во всём его поколении. И следующее поколение, которое придёт им на смену, будет жать на гашетку. Сразу, молча, не испытывая моральных терзаний. Ибо будет стрелять в ЧУЖИХ людей, и плевать, что мы живём на одной планете и в одном государстве.
        - Ты говоришь страшные вещи, Хуан, - покачала Инесс головой.
        - Да, - согласился я. - Но к счастью мы ещё не прошли точку бифуркации. Ещё остались хорошие варианты. Всего-то и надо, что прижать отморозков, сеющих межнациональную рознь с ЭТОЙ стороны. Особенно если они в звании сенатора. Ну и не надо делать из Лёхи мессии. Поверьте, он не спаситель, он простой парень, со своими проблемами и тараканами. Романтик, да. Но реалист. Пусть живёт дальше, а страна развивается и становится лучше. Ибо в противном случае вы создадите сакральную жертву и умоетесь кровью так…
        - Бред! - констатировал диванный искперд. - Боже, какой лютый бред!
        - Аргументируйте! - напрягся я.
        - Сектор… Слаб! Он мало что из себя представляет! - начал вдруг плеваться сеньор. - Вы говорите об «отмороженной» его части, о тамошних радикалах, которых подавляющее меньшинство! Простые рабочие, шахтёры, докеры, механики - им плевать на этих клоунов и ваше недовольство! Вы! Это вы и вам подобные сеют национальную рознь!
        Я не удержался. Да и рейтинг Инесс ещё немного поднять стоит. Встал, молниеносно оказался рядом с сеньором и забубенил ему в табло. Бил не сильно, не чтобы убить, но всё же перевернул вместе с ним за компанию и диван, на котором тот сидел.
        - Сегодня настаёт Вальпургиева ночь! - произнёс я первое, что пришло в голову. - У меня другие данные, и они опираются на миллионные выборки, сеньор. - Снова улыбнуться на камеру. - Поддержу Алексея и его идеи: за «базар» надо отвечать. У меня всё!
        Раскланялся и пошёл к выходу. Охранники, было бросившиеся ко мне и даже попавшие в кадр, лишь проводили злобными и растерянными взглядами.

* * *
        Суд. Один из окружных городских, то есть не самая высокая инстанция. Но насчёт апелляций губу не стоит раскатывать, адвокат Лопес как-то очень умудрёно объяснял, и я понял, что только в кино можно подавать апелляции на апелляции, чтобы обжаловать приговор. Вот затянуть само рассмотрение дела - это да, целое искусство. После же вынесения приговора суд более высокой инстанции не станет особо заморачиваться, видя, что нарушений в процессе не было. Ибо тогда подрывается авторитет суда, приговор вынесшего. А у нас рассмотрение планируется беспристрастным, кто бы что ни говорил. Судья перед камерами просто не сможет игнорировать какие бы то ни было факты, которые ему пихнут в лицо: «нате, кушайте!» Скушает. Другое дело как он может тот или иной факт трактовать…
        - А вот это уже компетенция судьи, и вот тут они как раз недоверие вряд ли покажут, - завершил лекцию адвокат.
        - Сеньор Лопес, но если человека нужно во что бы то ни стало «закрыть»? Или наоборот отмазать?
        - Хуан, если надо - закроют. Или отмажут. И ничего с этим быдло вроде нас не сделает. Потому и говорю, принимай решение по Алексею сейчас - что именно ты хочешь.
        В общем, весело.
        При подходе к залу заседаний, о волшебное слово deja vu, нас встречала огромная толпа орущих наци с плакатами и банерами. Содержание баннеров было зачастую матерное, потому не буду приводить его дословно, и что поразило на этот раз, в отличие от предыдущего, «дела Кислякова», наци были подвезены сугубо идейные. Парни и небольшое количество девушек орали искренне, и искренне же пылал огонь в их глазах. «Распять его, распять» - пришла в голову библейская аналогия. Ибо на святое покусился. На их право быть монополистами на применение силы.
        Марат, надо отдать ему должное, после моей просьбы свернул своих за сутки, все его ребята, кто «не в теме», уже давно в Самаре и других городах Сектора, кроме собственно боевого крыла, которое из последних сил дрючит в особом ангаре наш марсианский эксперт. «Из последних сил» потому, что сегодня-завтра экзамен, чему он научил парней, и экзамен суровый. И как любой военный наставник, мужик пытается выжать максимум, вложить парням в голову всё, что только можно, дабы не пришлось их после первой же стычки с противником провожать в последний путь. Я ему не завидовал, если честно: было видно, человек потерял многих учеников за свою карьеру. Вот и сейчас… Старался.
        Ну, а раз наших… Условно наших людей на улицах не было, уже с неделю как, то и местные ультрас распоясались, вновь почувствовали себя крутыми и значимыми. Боюсь, что к зданию суда подвезли только костяк, человек сто-двести, не более. Остальные несколько сотен своим ходом пришканделяли. Наверное, всё же зря я рефлексирую насчёт миномётов, переживаю, что напрасно столько денег вбухал, а они могут не пригодиться. Куда они с таким контингентом денутся!
        - Мальчики, а теперь давайте серьёзно, - грозно хлопала ресницами Паула, переводя взгляд с меня на Алексея.
        - Командир, это серьёзно, - развёл руками Лёха.
        - Вы не похожи на идиотов, - констатировала она. - И Алексей, тебе простительно не знать, но вот этот нехороший человек в курсе, что полиграф нельзя обмануть. И все ваши ужимки с ним будут смотреться как пляски с бубном вокруг ядерного реактора.
        - Ну, для начала скажи мне, - вздохнул я, присаживаясь на свободный стул в «её» кабинете «Берлоги», - что знаешь про полиграф ты?
        Надолго задумавшись, красноволосая призналась:
        - Мало что. А потому не лезу не в свою компетенцию.
        - Вот и я мало, - кивнул я, а Лёха сел с противоположной стороны стола. - Но одно я знаю точно. В суде будет суд. СУД, чика, а не допрос с пристрастием! - повысил я голос. - Это будет зал заседаний, в котором будет находиться прорва людей из масс-медиа. Вопросы, которые будут задавать Лёхе, не будут иметь двоякого толкования. Да, полиграф не даст передать неверную картину, если ты на допросе. Но дать разово не совсем правильный, но морально выверенный ответ - тут может и прокатить.
        - А может и не прокатить, - констатировала она.
        - А вот над этим мы работаем, - расплылся в улыбке Лёха. - Этот тип - кивок на меня, - тот ещё аутотренер.
        Экое он слово выдумал!
        Получить «пригласительный» оказалось сложно. Сегодня сюда допускались только аккредитованные лица. В прошлый раз хватило ксивы безопасности, в этот пришлось «напрягать» прямое руководство о содействии. А именно начальника особого отдела, которому я как бы подчиняюсь. Ничего, решил он вопрос быстро, заодно пришлось оставить реквизиты одной из своих карточек… Заблокированных, с истёкшим сроком годности, зато персональную, оформленную на меня. Что бы ни говорил Гуэрра, как бы ни был прав, а вот не могу я у ДБ деньги брать, и всё тут. Да, королеве было бы спокойнее… Но не могу, когда сверху висит дамоклов меч отчётности, а кто платит - тот и ответ спрашивать право имеет. Сеньор Серхио в этом смысле мировой мужик, не долбает отчётностью по пустякам - мы с ним сработаемся. И у него деньги я беру на что угодно, кроме себя; на его СОБСТВЕННЫЙ проект, под который подрядился временным наёмным исполнителем. А тут мне хотят выдать ЖАЛОВАНИЕ. Зарплату. Лично мне. Чур-чур-чур!
        В общем, контроль на входе прошёл. Охраняли вход трое парней в лёгкой броне, у двоих опущены забрала, с «Жалами» за спиной. Серьёзные ребята. Спецназ министерства юстиции - такие бунты зэков в тюрьмах подавляют. Обернулся за спину, где орала толпа тысячи в полторы латинских ультрас… И понял, что это обоснованное решение.
        Внутри в здании ждало ещё пятеро их собратьев, а сколько их тут всего - боюсь думать. Сеньоры копируют меня, поднимая и поднимая ставки, задействуя всё более и более серьёзные ресурсы. Ладно, пока ещё не завершился миттельшпиль, до финала далеко, не буду дёргаться.
        В секретариат мне было не надо, хотя дверь была открыта и кто-то с кем-то спорил. Прошёл сразу в зал. В зале заседаний, хотя до начала было ещё полчаса, собралось уже много людей, и мне пришлось искать свободное место где-то в центре. Ну да, аккредитация это не пригласительный с местом - где найдёшь лавочку, туда попец и примостишь. В итоге зал забился под завязку, человек сто пятьдесят - двести сидело, ещё пара десятков стояло в проходах. Все с бейджами сетевых и планетарных СМИ, многие с камерами, некоторые явно блогеры - и камеры попроще, и одеты не так вычурно как журналисты.
        Получается, несмотря на загруженность судов, целый зал выделили заранее под единственный процесс? Шоу превыше всего? Значит суд «в теме», на всех уровнях и инстанциях, и единственный способ «отмазать» Лёху - это кричать на всю планету так, чтобы они не смогли интерпретировать факты как нужно им. Чтоб постеснялись. Меня хоть и не сильно, но побаиваются, да и тень королевы за спиной от откровенного беспредела защищает.
        Заседание началось где-то через двадцать минут после назначенного времени. Я уже замучился ждать, если честно. Из бокового входа ввели в зал и поместили в «клетку» Алексея, через время вышел секретарь суда, а через время и сам судья. Высокий долговязый мужчина лет шестидесяти, седой, в очках, что увидишь нечасто. Черты лица ближе к европейским. Мне он не понравился, но и явной антипатии слёту не почувствовал. Ну такой, когда кулаки сжимаешь и убить хочется. Обычный непривлекательный человек, каких тысячи.
        - Встать, суд идёт…
        Дальше началась рутина, в которую я не вникал. Есть прописанные процедуры, а я к своем стыду этот вопрос досконально не изучал. Находились дела поважнее. Я же как бы позиционирую себя как человек, который решает проблемы за пределами юридического поля, зачем мне эта мышиная возня?
        Представление свидетелей. Угу, а это интересно. Свидетелей было трое: два каких-то эксперта, один - начальник охраны здания муниципалитета, где произошёл инцидент. Ознакомление с чем-то, информация о здоровье потерпевшего. Пока потерпевший находится в больнице; ходить он, сука, может, а вот говорить пока вряд ли.
        Ходатайства? Нет ходатайств. А, вру, удовлетворение ходатайства защиты - использование нейрокибернетического устройства для определения истинности показаний. Судья дал отмашку, и Лёху тут же начали подключать и обвязывать проводами двое незаметных сеньоров в серых пиджаках в одинаковых безвкусных галстуках. Наконец суть проблемы. Бла-бла-бла, тяжких телесных повреждений по предварительному сговору в составе группы лиц бла-бла-бла.
        Государственный обвинитель - тоже мужик неприятный, но видно издалека - специалист своего дела. Антипатии к нему также не поучаствовал - человек выполняет свою работу. Конечно, ему намекнули, как должен выглядеть результат этой работы, и дали несколько больше инструментов его достижения, чем обычно, но задницу на австралийский флаг рвать он не будет в порыве свершить то, что требуется заказчикам. Что говорит в пользу его ума - понимает, что за война в стране началась, и что надо держать дистанцию, особо при этом не выворобушкиваясь. Ага, вот, это правильно - незаконное проникновение, нанесение повреждений, документы из медучреждения, подтверждающие, что… Бла-бла-бла, попытка убийства без применения оружия. Ибо какое же оружие, когда система безопасности, рамки и охрана инфанты? А это экспертные заключения, что невозможно совершить в одиночку, только по предварительному сговору. Слово подсудимому - нет, вину не признаёт. Сделал, мотивы, сам. К полиграфу его подключили и уже обкатали настройки, потому утвердительные кивки «серых пиджаков» на все ответы. Довольный гул зала в качестве ответной
реакции.
        Далее выступление адвоката, который в красках расписывал несовершенство нашей правовой системы, что откровенные преступники, и у него есть заключения экспертов, что да, преступники, выступают в медиа, говоря то, за что дают до трёх лет общего. Суду тут же переданы сами заключения - видимо адвокат сделал юридический анализ текстов речей двух сенаторов и телеведущего, которые были у нас под прицелом больше всего. С подписями и печатями о несоответствии законодательству с перечнем нарушенных статей. Возражение обвинения, что это не соответствует рамкам текущего дела. Сощуренный взгляд судьи, таки отклонившего возражения после двухминутного молчания. Правильно, не перед камерами такое отклонять, ему пока своё кресло дорого. А отклони он, ужесточи рамки дела, и в СМИ начнётся его травля, и, знаете, мы, «Берлога», примем в ней деятельнейшее участие. Ну, я отчего-то не сомневался, что травля не понадобится, что судья решит правильно - человек в таком возрасте, работающий судьёй, не может не иметь профессиональной чуйки.
        Но согласившись рассмотреть высказывания потерпевшего в качестве мотива для Лёхи, он открыл ящик Пандоры: мы теперь много чего можем рассказать со ссылкой на это решение. Я воспрял духом - что ж, ещё повоюем.
        Далее адвокат закончил речь тем, что Алексей хороший, любит кошечек, переводит бабушек через дорогу, помогает бедным и защищает слабых. Ну, то же самое, только юридическими терминами. Что он не раскаивается в совершении преступления и готов нести наказание, ибо его цель - привлечь внимание общества к более тяжёлым преступлениям власть предержащих (а вот и первая ссылочка). А разжигание межнациональной розни - куда более тяжкое преступление, чем «хулиганка».
        Затем началось рассмотрение документов от обвинения и заслушивание свидетелей. Обнародовали (за спиной суда во всю стену работал визор, куда транслировались все нужные документы) заключение медэкспертов, что Алексей за малым не убил сеньора, мог это сделать, но немного не рассчитал удар (мне смешно, но не все так хорошо знают человеческую анатомию, да и документ с печатями и подписями есть документ, как бы ни противоречил он логике). Далее выступил эксперт какого-то секретного ведомства, который расписал, что невозможно провести такую операцию в одиночку, без сообщников. Выступление начальника охраны здания, расписавшего, как у них там было всё круто и просчитано, и что даже такой отмороженный на голову чудак не смог бы свершить подобное без поддержки сообщников.
        В целом он прав. Лёху «вели» спецы из «Берлоги». Они же координировали усилия с ангелами. Ангелы были «в теме» и вовремя Алексея «не заметили». А на электронные системы здания мы (сторонняя структура) слегка удалённо воздействовали, дабы те не подняли лишний шум, когда Лёха прошёл «человеческий фактор» - охрану на входе в здание. Помните я писал про «закладки», которые оставляла «группа инфанты», проводящая тестирование систем безопасности различных органов власти и предприятий семьи (причём не только своей семьи, но и об этом тс-с-с-с)? Так вот, многие чужие «закладки» тогда были найдены, а некоторые свои оставлены в рамках тестирования, о них парни как бы «забыли». А найти «закладку», которая не активна, не так просто, как об этом рассказывают в фильмах. Особенно в крупных компаниях и организациях, где хаоса и бедлама по определению хватает. Да, мы читеры, не спорю. И рояли в кустах - наше всё. Но зачем прорубать тоннель в скале, если там уже есть уютная пещерка?
        Но вот то, что сеньор прав, нужно доказать ему, а не нам. А аргументы на это у него только голословные. То есть доказательств взлома никаких, что он честно признал, отвечая на вопрос адвоката Лопеса.
        - Но всё равно, я настаиваю, что без внешнего взлома такое невозможно! - добавил он, обращаясь к суду.
        - Свидетель, ваши показания принимаются. Защита, ещё вопросы?
        - Всё не так плохо, Хуан! - Адвокат за малым не сиял. - Эти придурки ничего не могли накопать серьёзного. И не накопали. Если не дадим слабины, порвём их.
        Мы курили на крылечке его офиса, который располагался на первом (витринном) этаже жилого здания в не самом отстойном, но и не роскошном районе. Возле здания суда творился ад, я быстро подобрал сеньора и увёз прочь, на своей машине, ибо он свою по дурости оставил на открытой парковке, где сейчас зверели нацики. Заседание шло почти три часа, все устали, и, естественно, судья перенёс выступление защиты на следующее заседание… На послезавтра. Завтра у нас день подготовить свои экспертные доклады. А заодно вбросить что-нибудь в массмедиа дабы ещё подогреть настроения. Как наци, так и своих, наших.
        - Сеньор Лопес, я поищу материалы по тем вопросам, что вы сказали, но пока придерживаемся прежней линии. Нам нужно шоу - и шоу будет продолжаться.
        - Рисковый ты парень, - вздохнул адвокат, качая головой.
        - За то меня и ценят.

* * *
        - Хуан, дуй в «Престидижетатора», - произнёс абонент, которого я не очень ждал услышать. И звонить просто так он не будет. И поскольку времени до послезавтрашнего заседания было много, я тут же откликнулся:
        - Через сорок минут.
        Этьен сидел в напряжении, а этот тип редко выпячивает эмоции. Он хорошо умеет владеть собой, и то, что ему не по себе, должно говорить о многом.
        - Я тебя слушаю, - произнёс я, когда под потолком загорелась лампочка герметизации. Мы отрезаны от мира свинцовой оболочкой. - Будешь ругать меня за Капусту? Что подставил? Увёл у тебя из отряда, чтобы посадить хорошего человека на нары?
        Этьен задумчиво покачал головой.
        - Знаешь, я, конечно, недоволен, но нет. Лёха взрослый и сам решает, как быть. Да, ты, сучок, увёл у меня немалую часть хороших бойцов, но это не катастрофично для отряда, мы выживем. А что он встрял не по детски - пусть на его совести будет. И твоей, если ты причастен. Нет, Хуан, я здесь для другого. Ты знаешь такой отряд, «Коготь дракона»?
        Я пожал плечами.
        - Этьен, я перерыл названия многих отрядов на Венере и знаю практически все… По названию. Там, где они есть. Но тонкости вашей работы не знаю.
        Отряд Этьена не имеет собственного названия, и входит в так называемое «Братство». Это не единая структура, а нечто вроде сообщества, где люди делятся друг с другом информацией, помогают друг другу и одновременно конкурируют. Что-то вроде синдиката. И коллеги, и конкуренты, но главная цель - уничтожить «левых», потенциальных конкурентов вне «Братства», кто осмелится понизить цены на их услуги. Таких отрядов несколько, клиентура у них как правило устоявшаяся, им не за чем что-то радикально менять в этой жизни.
        - Если вам название не требуется, то зачем оно требуется другим? Тому же «Южному Кресту»? - продолжил я. - Где вы берёте клиентов? Как происходит найм? Нет, я не знаю тонкостей.
        - Именные обычно подряжаются на грязную работу, - отчеканил Этьен, и в голосе его я чувствовал лёд. - Очень грязную. Но хорошо оплачиваемую. Обычно это отморозки, ты сам должен был понять это по… Некоторым нелицеприятным делам одного из недавно существовавших таких отрядов. Мы же больше работаем по охране объектов, а если и воюем, то это рейды по окрестностям с целью дать понять аборигенам, чтобы нас нет трогали, кусаемся. Они же… Дальше продолжать?
        - Убийцы. Киллеры. Каратели, - привёл я ближайшие аналогии. - Или диверсанты, работающие под заказ. Да, понял, не продолжай.
        - Примерно. - Этьен согласно кивнул. - Так вот, вчера эти ребята взяли заказ, который им не понравился. Они достаточно отмороженные, чтобы брать такие заказы, но у них к счастью достаточно мозгов, чтобы не выполнять их, а «слить» информацию через «Братство» с вопросом, что делать.
        - Что за заказ? - Я понял, какой услышу ответ.
        - Ты. Грохнуть тебя. - Этьен улыбнулся, как улыбается ехидная гремучая змея, которая сама не может убить суслика, но с удовольствием наблюдает, как это будут делать другие. Как суслик будет рыпаться, чтобы «соскочить» и выжить. - С возможными местами, где можно тебя подловить. Мест мало, дома твоей подружки принцессы среди них нет, это я точно знаю, зато есть дом другой принцессы, имперской. А ещё Гавана. И ещё пара мест, не спрашивай каких, я о них не знаю и не запомнил.
        - М-да, - выдал я ответ.
        - Сам понимаешь, парни хотят жить, - развёл наёмник руками, - а что с тобой связываться нельзя, уже знает вся планета. В прошлый раз от рук твоей тётушки погибло два взвода охраны Феррейра, поверь, кто надо это не забывл. Но парни и от заказа просто так отказаться не могут - деньги уж очень приличные.
        - Придётся вернуть аванс? - усмехнулся я. - И пролететь?
        - Да, - кивнул Этьен. - Такова наша доля - деньги на первом месте. После возможности выжить конечно. А ещё, отказавшись от аванса, парни сделают морду кирпичом и оборвут тебе ниточку к заказчику, ибо им нет смысла говорить тебе, кто это, бесплатно. - Снова змеиная улыбка.
        - Их условия? - зло сверкнул я глазами. Суки! Это я про нечистоплотных сеньоров, если что, с наёмниками всё понятно. Солдаты удачи они и на Земле солдаты удачи. Я то играю честно, а они убийц наняли!
        - Во-первых, парни хотят оставить аванс себе, - ответил Этьен. - А значит должны как минимум попытаться убрать тебя. Они скоординируют действия с тобой и твоей охраной, и в нужный момент «промахнутся», но попытаться должны. Иначе их не поймут.
        Во-вторых, чтобы сдать тебе заказчика на законных основаниях, чтобы к ним никто не подкопался, они «сдают» тебе снайпера. Тот типа «не сможет уйти». Но их условие - снайпер должен выжить и не сильно при этом пострадать. Как ты это решишь - твоё дело.
        - И главное, как понимаю, его в итоге должны выпустить, - закончил я.
        - Угу, а как иначе.
        - Если его «возьмут» ангелы, это будет непросто, - покачал я головой. - Королева не даст мне сделать хоть что-либо, я не особо авторитетен, когда речь идёт о чести мундира и престиже королевской семьи. А если мои - то мы гражданские, и наши действия не имеют юридической силы. Что бы мы ни сделали, это будет акт самосуда отвязных бандитов.
        - Хуан, я же говорю, это твои проблемы. - Новая кривая улыбка. Но Этьен не желал мне зла, ему было просто интересно, как я выкручусь. - Договаривайся, решай, строй планы - ты же можешь.
        Я про себя выругался. Договариваться? С кем? Да заикнись я о потенциальном «своём» снайпере, меня никто и слушать не станет! Гарсия «возьмёт» в течение часа всю эту банду, весь «Коготь дракона», и устроит самосуд в подвалах дворца, а меня и на порог не пустит.
        - Парни уже выяснили, кто это? - спросил я, чтобы не молчать. - Я про заказчика. Так понимаю, что вряд ли этот человек заявился к ним лично.
        - Конечно. - Кивок. - Но это дилетанты, Хуан. Нет ничего хуже дилетантов. Но кто-то их на «Коготь» вывел, и моя чуйка говорит, что там всё непросто. Потому я не скажу, кто это, пока не дашь согласие на первые пункты. Чтобы дров не наломал. Ибо кто мог «сдать» заказчика не велик выбор, а я не хочу тени на парней.
        - Поди туда не знаю куда, принеси то не знаю что, - процитировал я фразу из старинной сказки. - И как я должен этот ребус решить?
        - Думай, Хуан. Парни, если что, пока «думают, как это сделать», в смысле анализируют способы убрать тебя. У тебя неделя, потом дай ответ. Нет ответа - они возвращают аванс, а я не называю тебе заказчика, и тот выходит на кого-то другого. Такого же отмороженного, но с меньшим чувством самосохранения. Извини, ничего личного, но мои ребята мне важнее тебя.
        - Они не твои ребята, как я понял, - фыркнул я - задело.
        Этьен покровительственно улыбнулся.
        - Возможно завтра мы будем прикрывать друг другу спину, где-нибудь на далёкой планете. А ты… - Картинный фальшивый вздох. - Ты мне никто, простой заказчик и разбазариватель хороших парней. Извини, - повторился он, встал, похлопал меня по плечу и разгерметизировал комнату. - Я назвал сроки, думай.

* * *
        Задал мне этот паразит задачку. И что прискорбно, он сделает ровно то, что обещал, и я никогда не узнаю кто заказчик… В этом акте пьесы. А вот кого этот дилетант со связями наймёт в следующем акте… Там мне может уже не повезти. Отморозков на планете хватает. Дай бог чтобы девочки справились, чтобы ни я, ни из них никто не погиб. Об информации о заказчике речь вторична.
        - Да, Чика, понимаю, что выходной и у вас планы. Но вы нужны мне все. Так что к десяти подъезжай. Я буду ехать после репетиции, могу подобрать и подбросить. Что-что, покумекаем часик и растворимся! Успеешь на свидание. Нет, Роза в курсе, и я в курсе, что у неё романтический вечер, я даже с её спутником готов поговорить, удар на себя взять. Ладно, adios, я сказал - ты услышала! - не выдержал я. Рассоединился и выдохнул, беззвучно проговаривая ругательства. Как же с ними сложно. Но не могу же я открыто сказать: «Девчонки, меня хотят убить, вы мне нужны». Они-то мгновенно примчатся, бросив все дела. Да только кто приедет за ними - тот ещё вопрос. Подозреваю, что нас таки подслушивают. С их систем связи - точно. Возможно не всегда, не каждую минуту, или не везде, но рисковать не хочу. А далее Гарсия не даст мне ни шанса на самодеятельность. Я встречаюсь с Бэль, а значит член клана Веласкес, пусть и опосредованный, и моя безопасность - её попаболь, а не моя прихоть. Свидания у них у всех, ишь…
        В душе перевернулся некий пласт, разбираться с которым раньше я просто не хотел, и он у меня всё копился и копился. И накопился, вот. Я, оказывается, тот ещё собственник. Своих баб, которые аристократки и санчес, мало, ещё и во взводе собственничаю.
        Гюльзар спит с Хуаном Карлосом, и остаётся у него на сегодняшнюю ночь. Пришлось дёргать. При этом пока не даёт ему, поставила условие - только после свадьбы, но… В общем, у них то же, что у меня с Фрейей. Хуан Карлос бухтит, но не жалуется. Роза с Ханом тоже типа встречается. Типа - значит она забегает на выходные, на перепих по-быстрому, проводит весёло время и убегает. Никакой романтики, но Хан на седьмом небе. Ему не романтика нужна, а Роза. И её… Изюминка, необычность. За которую он простит любое отсутствие соплей. Кассандра бегает в «Рай», и её я тоже дико ревную, хотя для итальянки это ничего не значит - чисто спуск пара. Не везёт ей пока в личной жизни.
        И я всех троих ревную! Дико ревную! Сам себя ругаю, осаждаю, но бешусь! МОЁ, блин!
        Вот тебе и «моё».
        И только Мию не ревную совершенно, хотя у неё уже несколько месяцев как в разгаре тур по постелям мальчиков-аристократиков. Причём как-то так получается, каких-то дефектных мальчиков. Но зато как один, все аристо.
        Первым был тот, кого она оприходовала в «Ла-Плате» в день отъезда в Дельту за оружием. Созвонились по приезду, после окончания вендетты, сопли, цветы, встречи… Девчонки рассказывали, как он тащился, когда она его страпонила - они в соседней комнате сидели, слушали, у них типа вечеринка общая была. Меня от подобных рассказов блевать тянет, но Сестрёнке такой типаж мальчиков понравился, и заимев одного «раба» она пошла по этому пути дальше, в поисках новых приключений на чужие задницы. Нет, Мию я единственную из всего взвода не ревную, пусть развлекается. Но остальные…
        Хотя они не моя собственность. Они мои сёстры. И что, что с некоторыми спал - не кровные же сёстры. Главное отношения, постель тут третична, а до сего дня думал, что с отношением у меня всё нормально. Наивный!
        С мыслями о том, что я как-то неправильно воспринимаю этот мир, и надо бы наконец этим вопросом заняться, я вышел с парковки Школы. Парковка выходила на улицу - в целях безопасности здания, наверное. Всё же Школу строили для мужа (только-только ставшего на тот момент бывшим мужем) королевы, так что безопасность тут ставилась во краю угла. И пройдя метров десять, увидев направившихся ко мне людей, остановился, раздумывая, бежать, послав всех, или пойти на контакт. Сейчас интерес СМИ был мне на руку.
        Их было двое. Всего. Журналист со знакомой мордахой - видел его где-то в сетях, и парень-оператор с профессиональной камерой. Девчонки кивнули - взяли их в обработку, но к моей тушке пропустили.
        Видя, что я остановился, и их не задержали красивые девчушки в неброской одинаковой одежде, журнашлюх почувствовал уверенность и ломанулся ко мне аки конь, протягивая палку с микрофоном. Атавизм тот ещё, микрофон на палке, но вблизи звук реально лучше снимается, меньше мембраны ловят шумов, а мы всё же на улице.
        - Веспасиан Флавий, «Политическое обозрение», сорок четвёртый канал. Разрешите интервью?
        Я усмехнулся и двинулся с места. Парнишка зашагал рядом, вопросительно смотря. И да, они были одни - проанализировав взгляды вокруг, пришёл к такому утешительному выводу. СЕГОДНЯ меня тут ждут всего одни представители массмедиа, одной конторы. Это и хорошо, но и плохо тоже - просто так теперь в Школу не попадёшь, где одни - завтра будут многие (кстати на заметку взять, к вопросу о снайпере).
        - Я не даю интервью, - бегло бросил ему.
        - Или даёте только прикормленным журналистам. - Он расплылся в улыбке. - Сеньор Шимановский, а как насчёт постоянного более плотного сотрудничества с сорок четвёртым каналом? Мир не держится на одном Пикассо и Лоран. Которая, и все это знают, полная дура, только сиськи у неё зачётные.
        А парнишка мне понравился. Может и правда пообщаться? Без камеры пока, правда.
        - Все-все это знают? - весело хмыкнул я. - Что дура - про сиськи наверняка все-все-все.
        - Только те, кто смотрит её передачи, - также с улыбкой ответил парнишка. - Явно не гений ума. Впрочем, с фасоном её трусов это простительно.
        - Хорошо, - я остановился и развернулся лицом к нему, - дам интервью, хотя ваши сиськи, сеньор, меня вообще «не втыкают», а о трусах и знать не хочу. У вас есть чем меня удивить, чтобы расположить к себе? Чтоб я растаял и был готов к сотрудничеству?
        Он не растерялся. И почти сходу выпалил:
        - Меня и правда зовут Веспасиан. Не Флавий, Ромеро, как и хозяин этого заведения, - кивок на Школу, - но мы не родственники. Однофамильцы.
        Я кивнул - продолжай.
        - Папа - профессор истории, тащился от Древнего Рима, - заулыбался он. - А «Флавий» я добавил, когда на журфак поступил, для понта. Ну что, удивил? Или ещё что-то придумать пооригинальнее?
        Я рассмеялся - забавный чел. И правда удивил, и даже немного рассмешил - говорил с такой серьёзной миной, что хотелось заржать от одного вида. Что ж, будет ему интервью, заслужил.
        - Достаточно. - Я картинно прокашлялся и поправил галстук. - Это будет не прямой эфир, правильно?
        - Учитывая рейтинг нашего канала, мы вставим это интервью, как только студия получит запись.
        - А когда она её получит?
        - Как нажмём на «стоп», конечно! - удивлённо воскликнул он. Удивлённо, что банальщины не знаю. - Вся информация идёт сразу на сервер, никаких носителей.
        Круто, чо. Хорошо, тогда постараюсь быть максимально остёр. Сорок четвёртый канал… Несмотря на двузначный номер, портал известный. Хорошая грамотная аналитика, но подача «попсовая», без клоунов в студиях, без набившей оскомину высокопарных чиновничьих речей, без зубодробительной терминологии. Просто, разжёвано для понимания обывателем, хотя местами и пристрастно. На кого работают в нашей войне с сеньорами, не знаю (в смысле не знаю, их это протеже или просто нос по ветру держат), но как выяснилось, мы с сеньорами делаем одно и то же, и меня должны будут с таким заявлением выпустить, так как это отвечает их целям.
        - Я готов. Спрашивайте.
        Веспасиан повернулся к камере сам. Жест рукой и кивок оператора - мотор.
        - А тем временем, пока идут акции протеста у окружного суда четвёртого округа, пока зрители гадают, герой или злодей человек по прозвищу «Repollo», мы смогли поймать его друга, ну по крайней мере человека, который не отрицал, что он его хороший знакомый. А именно Хуана Шимановского. Того самого Хуана, который гитарист и вокалист милитаристской националистской группы «Крылья ветра», что второй месяц баламутит нашу страну, и им за это ничего до сих пор не было. Хуан? - Веспасиан повернулся ко мне.
        - Ты не прав, было, - хмыкнул я. - Нас чуть не прикрыли. У нас были те ещё проблемы с комитетом по цензуре.
        - Но вы же их решили? - парировал он.
        - Не совсем мы. Мы нашли союзников, взявших это на себя, у самих нас тонка кишка и коротки руки.
        - Но ведь проблема РЕШЕНА, Хуан, - надавил он. - А значение имеет только результат битвы, не важно, как ты его достиг. Сун Цзы, «Искусство войны». Неправда ли?
        - И не поспоришь! - Я развёл руками. Парень умеет удивлять, у него это похоже на потоке.
        - Тогда вопрос. Что вообще происходит в стране, почему этого не было раньше, а началось только сейчас, как со всем этим связано дело Капустина и каким ты видишь его перспективу и окончание? И дела, и того, что творится в стране?
        - И на какой из этих вопросов отвечать?
        - А как твоей душе угодно. - Пакостная улыбка, но пакостная только на камеру.
        - Тогда давай с конца. Дело Капустина…
        - Извини, что перебиваю, но он и правда твой друг, и правда контактное лицо от «Цитадели»?
        - Хм… - Я картинно задумался. - Друг - нет, мы не друзья. Но отношения у нас хорошие, это так. Что же касается «Цитадели», но если скажу «да» - это основание для силовых структур начать массовую проверку меня и моих контактов. Если «нет» - люди могут подумать, что я тут трепло и навожу тень на плетень на ровном месте, не в силах дать признание. Что не мужик и яйца у меня не стальные. А, забыл, третий момент - за распространение заведомо ложной и фейковой информации у нас статья полагается. Мне как, отвечать на этот вопрос?
        - Хорошо, вопрос снимаю, - кивнул он, а я вновь чуть не рассмеялся его мимике. Надо подписаться на сорок четвёртый канал, должно быть неплохие у них передачи с такими кадрами.
        - Тогда к вопросу, что за хрень происходит и почему сейчас, - решил я перескочить на вопрос заданный первым - неожиданная вставка сбила, и в голове наметился совсем иной план ответа. - Понимаешь, Веспасиан, у нас государство основано на двух противоположных тенденциях, как инь и янь, плюс и минус, север и юг магнита. Они всегда вместе и всегда противоборствуют. Это объективный закон мироздания, никто в этом не виноват и не прав. И так всегда будет, вопрос лишь в том, кто на какое-то время одержит верх.
        Он кивнул - продолжай. Начал я рейтингово для их попсового канала.
        - С одной стороны это авторитарная королева, которая хочет единоличной власти. ЛЮБАЯ королева, - выделил я, подавшись вперёд, - вне зависимости от её имени, хочет единоличной власти, иначе какая же она королева. Но авторитарное правление, абсолютная монархия, это зло, потому всегда будет другой полюс - клановая олигархия.
        Снова кивок - пока всё верно.
        - Это власть так называемых республиканцев, или демократов, «так называемых» потому, что никакой демократией, то есть властью народа, при их режимах не пахнет. Это власть денежных мешков, решающих свои и только свои проблемы. Это тоже плохо, потому и говорю, эти два полюса должны всегда бороться и уравновешивать друг друга.
        …И вот так сложилось, - сделал я загадочную интонацию, - что мы живём в эпоху, когда началась очередная «горячая» схватка между ними. Почему сегодня, а не десять лет назад или спустя десять лет - лекции читать не буду, но объективные предпосылки были. И так уж сложилось, что один полюс взял себе в союзники Обратную Сторону, а другой полюс - местных нацистов. И то, что вы видите сейчас, схватки ультрас на улицах города, массовые избиения - это разминка, пробив пробных шаров в лузы друг друга.
        - То есть дальше будет только хуже, - правильно меня понял Веспасиан.
        - Конечно. И от этого нам с вами никуда не деться. И изменить мы с вами ничего не можем, только выбрать для себя сторону.
        Больше скажу, до недавнего времени была возможность избежать горячей фазы и сделать тихий «договорняк» где-нибудь в Овьедо, зачехлив пушки, готовясь к противостоянию лет через нанадцать. Но королева совершила в глазах аристократии смертный грех. Она забрала у их «шестёрок» МОНОПОЛИЮ НА НАСИЛИЕ.
        Я сделал эффектную паузу, выделяя этот термин. Чтобы все поняли, мало ли, попса есть попса. Веспасиан меня поддержал, тоже помолчал, затем согласно кивнул:
        - Расшифруй, пожалуйста.
        - Не вопрос! - Я прокашлялся. - Представьте, что вы создали в стране условия, когда некой социальной группе с радикальными взглядами дали право совершать насилие. Никому такого права не дали - ни «зелёным», ни социалистам, ни коммунистам, ни республиканцам, ни «партии предпринимателей», ни серо-буро-терракотовым. Только ультрас Латинского Сектора имеет право проводить без последствий несанкционированные акции протеста, митинги, шествия; только они получили право избивать тех, кто им не нравится, опять же без последствий. Они даже могут, в некоторых случаях, влиять на работу властных органов! И снова без последствий! Представили? Они даже людей могут убивать, та же «Цитадель» на своём сайте тысячи дел вывесила, с фактами и доказательствами вины тех, кого оправдали и выпустили из зала суда. Я лично помню шестерых, кого на козырьке их же здания суда повесили. Скажите мне, это ли не монополия на насилие?
        И вот совсем недавно королева запретила вмешиваться в разборки двух групп ультрас - Этой и Той стороны. Просто приказала силовикам не лезть. Не то, что арестовывать местных наци, нет, до такого не дошло. Но хотя бы просто не прессовать и не арестовывать их противников.
        …И сеньоры ультрас тут же получили по зубам.
        Много получали, в разных местах, но с неизменными последствиями - их обидчикам ничего не было. Как не было до этого только им самими.
        - Королева нарушила их монополию! - воскликнул я. - Теперь, оказывается, не им одним можно шкодить, ставя всем свои условия! Представьте, каково было узнать об этом в один непрекрасный день сеньорам аристократам, стоящим за латинскими ультрас и их финансирующим?
        - Интересная оценка, - закивал Веспасиан, - но справедливая. Она минимум имеет право на существование.
        - Вот-вот. Монополия должна быть одна, потому она и монополия. И если она нарушена, её надо во что бы то ни стало восстановить. Либо попрощаться со своими птенцами, с местным движением ультрас, которое быстро при попустительстве властей добрые люди уничтожат. А потому сеньоры аристократы будут идти до конца, пока не задавят королеву.
        - Вот прям так всё круто? - Веспасиан сам немного от такого откровения подофигел. Они что, не копали так глубоко? Или для рейтинга это не надо? Так и не глубоко же тут, на поверхности информация.
        - Включите логику, придёте к той же оценке, - хмыкнул я. - Флавий, я не эксперт. Я просто паренёк с мозгами. Любой в этой стране может думать не хуже.
        Теперь что касается Алексея. Он тоже совершил тяжкий грех. И пусть его масштабы не сравнимы с масштабами целой королевы, но последствия куда эпичнее. Он посягнул на монополию мрази, нацистской мрази, говорить «единственно верную» точку зрения! По сути это та же самая монополия на насилие, только в словах. Он намекнул стране, только намекнул, что неплохо бы за слова отвечать. А это также нарушение монополии. А потому Лёху будут «топить», пытаясь дать как можно больше - чтоб другим было неповадно.
        Но знаете какая ирония? - оскалился на камеру я, призывая внутреннего дракона. - Чем круче сеньоры зайдут, чем сильнее Алексея накажут, тем большего мученика из него сделают. И тем больше у него будет последователей. Монополия нарушена, и понадобятся десятилетия, чтобы её восстановить. Которых у нашей страны просто нет.
        - А если его оправдают? Или дадут условный срок? Это ведь тоже ни к чему хорошему не приведёт? - нахмурился Веспасиан. Умный мальчик. Я кивнул.
        - Да. У судьи два варианта решений, и оба - плохие, с любой стороны. Потому, наверное, Алексей и решился на это - он в любом случае добился того, чего хотел. К этой проблеме приковано внимание миллионов, и даже есть надежда, что что-то в стране изменится к лучшему.
        А потому мой прогноз, - перешёл я ко главному вбросу, и даже максимально нахмурился, чтобы показаться серьёзнее, - что в ближайшее время, вскоре после приговора Алексею, королеву будут «валить».
        - Не в смысле лично! - оговорился я, воздев руки. - Нет, пытаться устранить её физически дураков нет. Я имею в виду валить её власть.
        - Переворот, - одним словом сформулировал журналист.
        - Да. Организация массовых беспорядков с тяжкими для королевской власти последствиями. Ей придётся ужаться, и полюс олигархии усилит позиции, только после этого разогнав собачек-ультрас по конурам.
        - Ты считаешь, в наше время это сработает? - В Веспасиане играл скепсис, и он был искренен.
        - Это дважды сработало. Сейчас будет третий. Почему нет? - Я во всю ширь улыбнулся. - Я же не сказал, что они хотят убрать должность королевы как таковую. Конституции на коленке не пишутся. Но влияния у её величества поубавится.
        - И что, разве без вариантов? Королевы просто так не сдаются, королева в нашей стране далеко не слабая беспомощная женщина! - Это он для кого запричитал? - В смысле должность королевы.
        - Это так, - согласился я. - Но смотри в лицо фактам. Лишь однажды у королевской власти получилось выиграть в подобной схватке. Когда адмирал Веласкес вернулся с Марса, где проигрывал Первую Марсианскую войну, и был страшно зол, что ему не дают усилить армию на ровном по его мнению месте. Тогда тоже щенки попытались вылезти из норок, но он не стал церемониться и раскидал их по щелям, надавав по сусалам их спонсорам. Крутой был мужик. Это был единственный раз, Веспасиан. Ибо уже через десятилетие, когда он отправился в далёкую страну завоёвывать для своей жены империю, сеньоры вновь провернули трюк с наци, и на сей раз королева сдалась и утёрлась. А, минуточку, я что-то не вижу у нас на горизонте нового адмирала Веласкеса! - Я картинно заозирался, приложив ладонь ко лбу, как козырёк.
        - Ты так сильно не веришь в королеву? - В глазах журналиста заиграл скепсис.
        - Не совсем, - уклончиво хмыкнул я, сделав лицо, как будто «знаю какую-то тайну, но не скажу». - Наша королева может творить чудеса, если её загнать в угол. Кстати, Вторая Марсианская это и продемонстрировала. Так что нет, я не ставлю всё против королевы, у неё есть шансы.
        Но знаешь, Веспасиан, что обидно? Я не знаю, что будет завтра. Она может победить, может нет. Но даже если победит, выдержит в этой схватке завтра, я совершенно точно знаю, что будет послезавтра.
        Я сделал эффектную паузу - всё же щас будет выстрел главным калибром.
        - Послезавтра страна вернётся в исходную точку. Ибо чтобы окончательно победить, королева должна забрать монополию на насилие себе. Только государство Венера должно иметь право совершать силовые акции. Ни вооружённые до зубов отряды клановой аристократии. Ни оборзевшие от получаемых денег наёмники. Ни возомнивший о себе криминал, бароны местных трущоб и их команданте. И тем более ни нацисты-ультрас. Не должны иметь на это право. Любой из перечисленных должен караться за малейшее поползновение на применение силы.
        Она же, побив ультрас, оставит всё как есть. Как минимум мини-армии кланов не тронет совершенно точно. Потому знаешь, Веспасиан, я наберу завтра воздушной кукурузы и буду с удовольствием ценителя следить за ходом протестов, ходом мятежа и переворота. Ибо это всё мышиная возня. До тех пор, пока не появится новый адмирал Веласкес.
        - Сильно! - Показал палец вверх журналист. Снова повернулся к камере. - А я напоминаю, мы слушали личное мнение о происходящем Хуана Шимановского, представителя одиозной группы «Крылья ветра», связанной с русскими националистами. С вами был я, Веспасиан Флавий, и сорок четвертый канал. Спасибо!
        - …Держи визитку. Понадобится ещё порассуждать о высоком - звони напрямую, - дал мне журналист свою карточку.
        - Буду иметь в виду, прочёл я номер, намертво запоминая.
        Уже поднявшись по ступенькам, увидев в холле поджидающего Наото, пршёл раму и набрал горячий номер Марата.
        - Друг, готовьтесь. Завтра.
        - Но ты же сказал после… Приговора. А завтра вроде пока только защита выступает.
        - Марат, кто из нас держит руку на пульсе ситуации?
        - Понял, - ответили на том конце. Подготовлю ребят. Можешь на нас рассчитывать.
        Глава 38. Эндшпиль (начало)
        Заседание «комитета по встрече вражеского убийцы» затянулось за полночь. Девчонки рвали и метали, предлагали кары небесные на голову всех, от наёмников, Этьена и до абстрактных сеньоров аристо, которые конечно же стоят за упомянутыми дилетантами. Бремя доказательств их не трогало. Прийти, выцепить, допросить, валить. В смысле допрошенное тело валить. Насмерть. Боже, а ведь они - это гипертрофированный я сам! Я также не утруждаю себя ощутимыми доказательствами, ставя во краю угла собственную интуицию. Которую ни к одному делу не «пришьёшь» и которой ничего никому не докажешь. Я смирился с тем, что я - бандит с большой дороги. Но я по крайней мере стараюсь делать всё ПРАВИЛЬНО!!! Да, не могу доказать вины, но вина того, кого мы караем, должна быть очевидна! А они вот так, с ходу, к стенке всех, и пытать, пытать… Надо пересмотреть взгляд на самого себя - что я делаю не так. Ибо в своём глазу бревна не замечаешь, а тут, благодаря чужой соломинке, понял, как выгляжу со стороны. Не героем, отнюдь.
        В итоге ни к чему не пришли, отпустил всех спать, взяв со всех клятвенное обещание молчать в тряпочку. Пусть остынут, потом ещё обсудим - время есть.
        Рыжая поехала домой сама, отмахнувшись, хотя нам было по пути, и от «Престидижитатора» (где в освинцованной комнате мы и заседали) я добирался до дома в гордом одиночестве. Даже девчонки пересели в другую машину.
        Домой заявился во втором часу ночи. Суд в половину первого дня, успею выспаться - пока дел больше нет (разве кроме навалившегося заказчика, но тут может подождать, Этьен дал неделю). Зашёл тихо, открыв створки ключ-картой, дабы не разбудить сонное царство (вечером должна была заехать Санчес, и сейчас наверное спит здесь в одной из гостевых комнат - вряд ли Бэль её выгнала). Однако к удивлению в доме горел свет.
        Обувь у входа стояла интересная. Марина такой фасон не носит - слишком вычурно. Она вообще предпочитает простоту и удобство, понты ей до афелия Седны. Эти же туфельки с алмазами в качестве инкрустации на бумбончике… Именно понты. Очередной подарок Фрейи? Опять её зажала, отстрапонила и теперь извиняется? Кстати, пора прекращать эту порнуху - я дал добро на их… Непростые отношения. Но на принуждение разрешения не давал, нехорошо это. Заинтересовавшись, что вокруг такое происходит, пошёл туда, где освещение было максимальным.
        Искина этого дома зовут Дарт Вейдер, как сказочного персонажа из вселенной джедаев. Изабелла увлекалась как-то этой вселенной, косплеила, научилась фехтовать. Отец ей даже клуб собственный подарил. Она и сейчас туда иногда заглядывает, но редко - остыла. Но не забыла! Так вот Дарт, мужик суровый, и очень печётся о безопасности хозяйки. И если по его информации в доме кто-то бодрствует, то освещение в коридорах не «аварийное», еле-еле уловимо голубое под потолком, а обычное, на минимальной мощности. А значит, в доме не спят, и, судя по обалденному запаху, не спят на кухне. На этот запах, как на ориентир, я и пошёл.
        Створка в кухню была открыта, и я заранее, за несколько шагов, по голосам понял, кого сейчас увижу. А потому притормозил и осторожно выглянул из-за угла, дабы удостовериться, что это не слуховые галюцинации. Мой приход, судя по всему, не услышали; в кухне играла лёгкая музыка - одно из любимых радиостанций Изабеллы, а Дарт не стал сообщать, считая меня членом семьи. А потому я имел счастье лицезреть эту прекрасную картину: как две сестрёнки Веласкес, белоснежная и радужная, в компании смоляной Санчес, хлопочут у печки. В духовке горел свет (и запах, кстати, шёл оттуда), и Марина деловито принцесскам что-то объясняла, нечто из области высокой кулинарии. Как, сколько минут и для чего. И обе сестрёнки прилежно слушали, без тени смущения как тем, что их учит какая-то простолюдинка, так и компанией друг друга.
        А-абалдеть! Фрейя! У нас! Что в лесу сдохло?
        В нерешительности постоял минуты с две, ибо не мог поверить глазам, дождался, пока девчонки дружно засмеются какой-то шутке, убедился, и только после этого, крадучись, вошёл.
        Фрейя почувствовала меня первой, обернулась. Улыбнулась, но промолчала - восклицать не стала, ибо остальные были увлечены разговором и меня не видели, а я приложил палец к губам. И только через несколько секунд её движение повторила Изабелла, поняв, что по направлению взгляда Фрейи что-то не так. Марина поняла что-то в самый последний момент, когда я вскрикнул и попытался обхватить объятиями всех троих - ну, кого как достану.
        Вначале поднялся визг; Марина испугалась от неожиданности, Изабелла завизжала что я пришёл, а Фрейя - что по хозяйски попытался притянуть её к себе, хлопнув по мягкому месту.
        - Хуа-а-ан! Наконец-то! - Изабелла повисла на мне, обвив ногами. Янемного подержал её, затем поставил на место, чмокнул в губы, причём не торопясь, добавив в поцелуй толику романтики. Произнёс:
        - Привет, Бельчонок. Привет, девчонки. - А это остальным. Марина?
        Поцеловал и Марину, также кинувшуюся в объятия, но сдержано - чего ей мельтешить, она ж и так тут самая важная сеньора. Она - моя супруга, а остальные - так, мелкие шалости и развлечения, пусть даже шалости в статусе аристо.
        - Фрей? - Наклонился и чмокнул и это высочество. Но вдруг залип. Она тоже подалась вперёд и устроила не просто романтичный поцелуй, а откровенный засос. Конечно, когда столько зрителей, сам бог велел. И если бы я отстранился - было бы ещё хуже; лучше доиграть до конца, а с Бельчонком потому разберусь.
        - Какими судьбами? - выдохнул, когда она, наконец, отстранилась, посчитав месть законченной. Изабелла в этот момент отошла подальше, на несколько метров, с хмурым видом сев в кресло. Ну, дабы не сорваться - она такая.
        - В гости заехала, - произнесла старшее высочество после небольшой заминки. «Мириться приехала, диалог искать» - читалось в её взгляде и интонации.
        - А мы тут как раз решили к твоему приходу тыквенный пирог сделать, - попыталась разрядить обстановку Марина, переводя взгляд с одной сестрёнки на другую. - И раз так, я попыталась научить их, безруких куриц, как это делается. Слуги - хорошо, но и самим готовить уметь надо.
        - Ты чудо! - чмокнул я её в носик ещё раз. - Присядем? - А это Фрейе.
        - А я уж не знала, звонить тебе ещё раз или нет, - раздался голос Бэль. Он лился ядом, но она честно пыталась его сдерживать. - И что на этот раз тебя так задержало? Какое такое важное дело? Ты же сказал, что на ближайшее время взяли паузу.
        Я присел на диван, сдвинув в сторону журнальный столик. Фрейя села рядом, Марина примостилась в другое кресло, напротив Изабеллы, подобрав под себя ногу.
        - Извини, не скажу, - виновато улыбнулся я бельчонку. - Скажу чуть позже. Через недельку. - Непроизвольно нахмурился, что не укрылось от внимательно читающей меня Фрейи. - Ты давно тут? - а это я старшему высочеству.
        В ответ кивок.
        - Часов с десяти. Я… - Фрейя запнулась, вздохнула, набрала в рот воздуха, но решилась. - Я мириться приехала. С сестрой. У нас… Не всё гладко. - Она опустила взгляд.
        - И как? Успешно? - Перевёл глаза на Изабеллу.
        - Рамочные соглашения мы подписали, - ответила та без смущения. - Но частности, по пунктам, в стадии обсуждения.
        - Дипломат! - хмыкнула Марина, подняв вверх большой палец.
        - А мне теперь чего ждать? - перевёл я глаза сначала на одну сестрёнку, затем на другую. - Чего-то хорошего? Плохого?
        - Хуан, мы решили, - продолжила Изабелла, - что мы - сёстры, и это важнее всего. - Сбоку почувствовал, как расслабилась Фрейя. То есть не врёт, так и есть. - Какие бы ни были у нас споры из-за мальчиков, мы не должны ставить их выше наших отношений. И тем более не должны в этих спорах привлекать ресурсы государства.
        - А вы привлекаете ресурсы государства? - не понял я. Ответила мне Фрейя:
        - Хуан, из-за наших разногласий с Изабеллой не должна страдать национальная безопасность. Вы, то есть мальчики, приходите и уходите. А Венера остаётся. Личные вопросы мы должны решать дома, не объявляя друг другу планетарную войну.
        - Что ж, логично. - Меня, наконец, отпустило тоже. Я расслабился и откинулся на спинку дивана. - Значит, сегодня ты ночуешь у нас?
        - Ночую - да. - Фрейя загадочно, но в то же время грустно улыбнулась. - Но только спать буду в гостевой. Пока мы далеки от НАСТОЛЬКО сильного взаимопонимания.
        Изабелла зло фыркнула, сжав в кулаки руки. Я же, кажется, непроизвольно улыбнулся.
        - Хуан, а ты и правда ни разу не спал с Фрейей? - совершенно не тактично, «по-колхозному», сменила пластинку Марина. Всё же зря она пошла на хирурга, а не психолога, для Изабеллы сия информация была как прохладный душ в жаркую тропическую ночь.
        Мы сидели, пили кофе, ели и правда вкусный пирог, болтали «за жизнь». В общем, они помирились и достигли соглашения оставить меня за скобками своих сестренских взаимоотношений. Когда я сказал:
        - Насколько я знаю из истории, члены королевских семей очень и очень редко бывали настолько дружными. В основном все ждут, как бы вонзить друг другу нож в спину.
        Фрейя согласно закивала и бодро ответила:
        - Всё так, Хуан. Вопрос в том, что все дети королей - конкуренты друг другу. Власть превыше всего, превыше семейных ценностей. Но Изабелла не собирается садиться на венерианский престол вместо меня. Ведь не собираешься? - Она потрепала Бэль за чёлку. Та загадочно улыбнулась. - А раз так, чего нам с нею делить?
        Ну да, единственный принципиальный вопрос решен - Изабелла и правду не грезит властью. Её устраивает свой статус и своё положение. Это взвешенная мудрая позиция, бельчонок долго к ней шла. Она отдаёт себе отчёт относительно способностей и тяжестей работы монархом и не хочет такого ярма. Как мне сказала, думала об этом, не раз, не один год. Но пришла к выводу, что нет, не хочет. Остальные же вопросы можно решить полюбовно, без тяжёлой артиллерии. Ой. Чует моя пятая точка, что-то скоро будет. Но я пока за отсутствием опыта не могу даже помыслить, что, не то, что просчитать.
        Пирог закончился(«так это второй пирог, Хуан, говорю же, эти курицы - безрукие! Хорошо, что ты задержался, первый мы выбросили»), мы просто сидели и шутили. Несколько раз девчонки менялись местами, я то обнимал одну, то двух, то снова двух, но в другом составе. И в итоге остановились на том, что справа от меня лежала, головой у меня на коленях, Бэль, слева, голову под мышкой, Фрейя. Сказочное, надо сказать, ощущение, обнимать обеих! О чём-то разговаривали. Марина, сидя в кресле, тащилась с нас, какие мы глупые. В основном с меня, с моей растерянности. Но выдавала иронию одними глазами. И когда наговорились и поняли, что три часа ночи и посиделки пора заканчивать, Фрейя сказала:
        - Бэль, можно я украду у тебя Хуана на пятнадцать минут?
        - Посплетничать? Да, без проблем. - Поднялась и перевалилась спиной на спинку дивана - дескать отпускаю. Нахмурилась, в её глазах можно было просмотреть шикарный порнофильм с моим и Фрейи участием, но уступила. Фрейя встала и протянула руку: «Пошли».
        Мы поднялись на второй этаж. Зашли в знакомое помещение.
        - Спальня? - Я присвистнул.
        Фрейя плотно-преплотно закрыла за мной дверь, прошла к кровати и плюхнулась на неё спиной. Я присел рядом, пока что не позволяя вольностей. Наугад выстрелил:
        - Что, здесь нас не слушают? Считаете нетактично слушать ахи-вздохи сестры и дочери?
        Молчание, но по тонкой улыбке понял, что попал.
        - Зачем вы вообще её слушаете? - презрительно фыркнул я. - Что она такого может ляпнуть, что это задевало бы интересы семьи? Сама сказала, на трон она не претендует.
        - Хуан, ты идиот? - Фрейя покрутила пальцем у виска. - Зачем нам слушать ЕЁ? Действительно, ничего интересного для национальной безопасности Изабелла не то, что сказать, но даже подумать не сможет. Поверь, я знаю её гораздо дольше тебя.
        Вот значит как. В открытую играем. Что ж, великолепно. Я подобрал ноги, сел на кровати по-турецки.
        - Тогда не понимаю про спальню. Почему не тут?
        - Считай это сентиментальностью. Она, действительно, моя сестра. А кому-то дочь. Должна же у неё быть личная жизнь?
        «А ещё тебе больно это слушать» - произнёс внутренний голос, но вслух я этого не сказал.
        - Хорошо, сделаю вид, что поверил, что тут и правда нет «жучков». - Деловито закивал. - Говори, что хотела. Ты ведь за этим к нам приехала, а не ради Бэль?
        Фрейя противно скривилась - была обо мне лучшего мнения.
        - Хуан, я бы тебя к себе вызвала. Нет, приехала я к сестре. Просто раз уж я здесь - захотелось поговорить. - Помолчала, глядя в поверхность балдахина. У Бэль тоже балдахин над кроватью, но без зеркал. - Хуан, расскажи, что планируешь делать дальше?
        Я уставился на свои ноги, думая, какую тактику и стратегию использовать и что вешать на уши, но пока ничего не решил. Она уточнила:
        - Чико, надеюсь ты не слепой, и смог заметить, как я покрывала тебя всё это время?
        Я продолжал молчать. Пусть выскажется, вскроет козыри.
        - Информация от взломщиков проходит через меня. И пока они не дали повода думать, что что-то скрывают. Я просто не вмешивалась, чтобы не мешать вам работать, но это не значит, что я не владею самой полной информацией из «Берлоги».
        - Я помню. - Я кивнул. - Ты там имеешь статус главного пользователя.
        - Да. - Фрейя замялась. - А ещё мне предоставили доступ к вашей прослушке. Той, доступ к которой у нас есть, - поправилась она, и я понял, что наши меры безопасности хотя бы частично работают. - Прослушка в твоём доме уже так, мелочи на этом фоне. - Мне понравилась оговорка «твоём». Не «вашем», не «в доме сестры», а «твоём». - Хуан, чем дальше, чем больше я вижу, читаю и слушаю, тем больше я боюсь.
        - Не бойся. - Я покачал головой, но пока не смог придумать, что ей сказать. - Всё будет хорошо.
        - Хорошо? - Она вскочила, села напротив, уставившись на меня, и в глазах её плескались злость и испуг. Суровая смесь! - Хуан, ты даже не догадываешься, что происходит у нас дома! Вы живёте тут, в этом тёплом уютном мирке, а дома МАМА! - Она сделала большие глаза, как будто мне эта фраза должна что-то объяснить. Не видя реакции продолжила тише:
        - Хуан, у нас с нею случаются разговор-споры относительно тебя. Постоянно, с периодичностью в неделю. И каждый раз я встаю грудью за тебя, горой. Говорю, что всё нормально, всё под контролем. Я беру эту ответственность на себя, понимаешь? Но, о боже, Хуан, не представляешь, насколько мне плохо! И с каждым разговором всё хуже и хуже. Ибо я НЕ ПОНИМАЮ и БОЮСЬ!..
        В её глазах застыл окаменевший страх. Она смотрела на меня, ища поддержки, ища силы. Как самка смотрит на самца в желании, чтобы тот защитил и обогрел. Я должен был забрать у неё ношу и хотя бы подтвердить ей её собственные мысли.
        Подавшись вперёд, под её неуверенный визг, сгробастал высочество и пересадил перед собой, нежно обняв. Она сначала было засопротивлялась, но передумала.
        - Мышонок, - начал я, собравшись с мыслями, - я собираюсь стать злодеем. Главным злодеем этой планеты.
        - Это я поняла. Но мне надо знать конкретику. Надо знать от чего защищать тебя в дальнейшем.
        - А не обломаешь, если узнаешь? - Я усмехнулся. - Попросишь свернуть мою операцию и моё финансирование, и все дела. И ничего я против тебя не сделаю.
        - Поздно, - покачала она головой. - Ты вкачал в операцию такие средства и такие ресурсы, что… - Фрейя вздохнула и покачала головой. - Беспорядки в любом случае начнутся. А не можешь бороться - возглавь. И тут руку на пульсе держишь только ты.
        - И Мерседес, - поправил я, но она на это лишь презрительно скривилась.
        - Она талантливая девочка, но предпочитаю общаться с первоисточником.
        Вот как. А меня оказываются ценят! Хотя карьеру кузине их семья обеспечит. Пост главы ДБ? Возможно. Всё возможно. Особенно если верны мои подозрения насчёт любимого себя.
        И я рассказал, что планирую. Постадийно. Рассказал, как шёл к этому. Лихорадочный дебют, где мы работали скорее интуитивно, подстраиваясь под ситуации. Более-менее спланированный миттельшпиль, когда фигуры на доске, расклады более-менее понятны, но пока всё ограничивается маневрированием и расчисткой пространства для последней, финальной схватки. И, наконец, эндшпиль - самый сок противостояния, тяжёлые удары всем, что есть в наличии, на расчищенном для схватки поле. Тот этап, который начнётся сегодня утром, перед зданием суда.
        - Погибнут сотни, - закончил я. - И это только от моих рук. Сколько умрёт по результату схваток в городе… - Помолчал. - Но с другой стороны, они все этого хотят. Одни хотят почувствовать себя крутыми за чужой счёт. Они с промытыми мозгами, но нам поздно перемывать их обратно - это надо было делать десять лет назад. Сейчас или мы победим, или они - не до педагогики. Кстати, после окончания партии займись этим. Цензура и пропаганда должны быть в корне пересмотрены. Хватит сеять фашистские идеи о правильности избранных рас и национал-социалистские о неполноценности других. У тебя будут все карты на руках, чтобы прекратить это на государственном уровне.
        - После такого - да, будут, - отрешенно покачала головой Фрейя, витая в мыслях по поводу услышанного.
        - Одни хотят «опустить» кого-то чтобы самоутвердиться, другие же слишком давно терпели обиды и унижения, и почтут за счастье умереть в такой борьбе. Ибо в этот раз они будут умирать, наказывая своих прямых обидчиков, чего раньше делать безнаказанно не могли. Так что я не вправе лишать мальчиков такого удовольствия, ни тех, ни других. Да, злодей я, Мышонок. Бесчувственная кровавая скотина.
        - А если вы проиграете? Что тогда? - задала она важный вопрос, на который я не мог дать себе ответа. Ибо несмотря на гигантоманию в проектах, не осознавал до конца, насколько много народу могут вывести на улицы сеньоры. А если нас и вправду сомнут невзирая на всю оснастку и подготовку ударных отрядов? Нас тупо меньше даже по самым оптимистичным прогнозам.
        - Скажи, Хуан, - не стала она развивать эту тему, всё поняв, - а тебе самому не страшно, быть таким?
        - Страшно.
        - Нет, - покачала она головой, - я не об этом. Тебе страшно, если не получится, если провалишь дело. Что был недостаточно кровожаден и уверен в себе. Недостаточно умён всё просчитать. Я про другое. Тебе не страшно осознавать, что ты будешь жить с этим? Со всеми этими смертями? Виновником которых будешь ты, и только ты.
        - Так надо для благополучия государства, - отчеканил я, почувствовав в груди просыпающуюся злость.
        - Это слова. Я понимаю их. Но я - принцесса, - парировала она. - Наследница престола. Меня УЧАТ так думать и понимать интересами государства. Так же, как учили мою мать. Мама пролила много крови, отдавая подобные приказы. Но делала она это в статусе королевы! Мне тоже предстоит делать это, когда встану на её место.
        Но ты не на её месте, Хуан! Ты даже не принц!
        Пауза.
        - И при этом ты не отморозок. Не бандит. Ты… Хороший. Правильный. Потому мне и интересно, что ты чувствуешь по этому вопросу? Как будешь спать после этого?
        Задала девочка задачку. О-хо-хо. И что ответить?
        - Буду, Мышонок. - Я решил не думать, говорить как есть. Иногда, когда не включаешь мозг, подсознание само выдаёт верный ответ. Только и успевай записывать и анализировать. - Да, Фрей, буду корить себя за все смерти. Ибо ты права, я не правитель, чтобы мыслить такими категориями, и даже не член правящей семьи.
        - А ещё я не наёмник, - продолжил я с ещё большей злостью и презрением к себе. - Ибо наёмник не принимает решения. Он исполняет заказ. Если бы твой отец сказал: «Хуан, возьми деньги, найди миномёты и подготовь летучий отряд смерти для боёв в городе» - я бы сделал ровно то же самое, но у меня был бы МАНДАТ на эти действия. От власти. От королевы, которая принимать такие решения право имеет.
        Но нет, Фрей, я САМ принял такое решение, что надо сделать именно так. И до тебя даже никому не говорил всего. Даже Лисе-Алисе.
        - Но почему? - развернулась она, пересев напротив, взяв меня за руку и смотря прямо в глаза. В её страхе я вдруг отчётливо прочёл слово «конкурент». С одной стороны это не понравилось, с другой… Развеселило. Я? Наследник вместо неё? Боже, кто о чём! Но именно этот страх высочества и стал той пружиной, которая позволила окончательно расставить все точки над «ё». Я понял, почему поступаю так, как поступаю, беря всё на себя, не желая делиться даже с марсианской разведкой, моими стратегическими союзниками.
        - Фрей, ты, наверное, не в курсе, тебе вряд ли сказали, но…
        Вздох, и с уверенностью, с плеча:
        - Но меня выкинули из проекта.
        - Какого именно? - Она пока не понимала. Но чувствовала моё состояние через руку и не пыталась ёрничать.
        - Большого. Единственного. Ради которого забрали с улицы. Ради которого год держали в корпусе и заставляли изучить горы материала, даром не нужного бойцу-телохранителю. Меня вышвырнули, Фрей, посчитав бесперспективным. Несмотря на какие-то там успехи. Несмотря на вендетту. В день, когда я выбрал Изабеллу, меня списали.
        Она хотела рассмеяться, но чувствуя моё состояние, не стала. Попыталась убедить, что это не так:
        - Хуан, я информированнее тебя. И скажу так, твоё имя на семейных обедах у нас звучит очень часто. Постоянно. И не всегда в контексте с Изабеллой. Просто поверь, я вижу по глазам, что ты считаешь как-то иначе. И отзывы о тебе всегда… ВСЕГДА, Хуан, были только положительные. Тебя не всегда хвалили, но всегда признавали, что это поступки сильного человека. А сильных не бросают за борт.
        - Фрей, меня вышвырнули! - повысил я голос, выдернул руку и отполз на подушку. - Я не понимал до конца. Не верил, просто подспудно чувствовал. Но недавно прочитал по лицу твоей тётушки, что это так. Она не поняла, что сдала своих. Королеву, себя, Морган, Гарсия - они же вместе решения такого уровня принимают. И не поняла, что я догадался. Но я понял, Мышонок. Меня отправили в отвал истории, списав твоей сестре в качестве консорта, игрушки, дабы не чудила на всю планету. У меня хорошо получается её в узде держать, мне её подарили, но на бОльшее дорога заказана. Фрей, меня больше НЕ готовят в твои помощники, не надо ревновать меня к своей власти.
        Она молчала, помолчал и я. И подвёл итог всего нашего непростого разговора.
        - А когда я это подсознательно почувствовал и сам попросился вернуться в проект, мне придумали ЭТО дело, одну единственную проблему, но зато которую не может решить всё могущественное государство вот уже пять десятков лет. Почему оно? Да потому, что тут невозможно наломать дров больше, чем уже наломано. В этом долбанном противостоянии секторов были и партизаны, и взрывы, и войны, и массовые беспорядки. Я просто физически не смогу сделать больше того, что уже было.
        - Ты преувеличиваешь.
        Я отрицательно покачал головой.
        - Фрей, мне дали задание, с которым я не мог справиться. Не должен. Никто с ним не должен справиться просто в силу обстоятельств. Но я, покружась и наломав дров, возможно, как-то себя проявлю. И тогда сеньорины могут пересмотреть решение по мне. И, возможно, введут в строй, несмотря на неудачу, продолжив готовить человека твоей команды. Но это только если проявлю, и им понравится, вот в чём затык.
        Вот я и повышаю ставки. Пойми, избиение десятков, да даже пары сотен фанатов - мелочь. Накат на цензоров и пятое управление - мелочь. Песни на концерте, который смотрят миллионы, вольного содержания - мелочь. Исторический сайт, где рассказывается о реальных событиях не с точки зрения официальной пропаганды - это тоже мелочь.
        - Это всё мелочи! - вскричал я. - А я не хочу назад, в район космонавтов. Даже с Бэль не хочу.
        …А потому я рискну. - Кажется мои глаза загорелись огнём, так я это почувствовал. - Я поставлю всё ва-банк, in-all, как говорят в покере. Взвинчу ставки до предела, до которого только смогу. Я не решу, конечно же, этот грёбанный национальный вопрос! Но, Мышонок, я или вернусь в команду, или подыхать - так подыхать.
        Да, я не король, не правитель. Но поверь, я не буду убиваться по поводу этих зверско убиенных наци. Потому, что в момент работы миномётов и столкновения бойцов моего эскадрона смерти я БУДУ правителем. Всея Венеры. На один миг, на один час, но я или получу на этот час власть и вернусь, или мне будет всё равно, какие где у кого проекты. Извини, если мои слова тебя как-то покоробили.
        Я откинулся на подушки, лёг. Она переползла ко мне, легла рядом. Обняла.
        - Глупый. - Помолчала. - Какой же Чико глупый. - Наконец, улыбнулась. - Хуан, в моей команде будут люди МОЕЙ команды. Ни мама, ни тётя Елена, ни Сирена или тётя Алиса не смогут заставить меня кого-то взять или прогнать. Я сама буду выбирать ближников.
        - Ты не королева, - парировал я. - Тебе просто обрубят кислородный шланг, не допустив к тебе неблагонадёжных или непрофессиональных. И неизвестно когда ею станешь, чтобы самой решать такие вопросы. А если это произойдёт через двадцать лет? Через тридцать? Или ещё больше?
        - Тогда за это время, - зашептала она на ухо, снизив голос до минимально возможного, - ты сумеешь воспитать мне сына. Такого же, как сам. Сильного. Смелого. Не боящегося повышать ставки. Но при этом такого же разумного, чтобы думал головой и не лез на рожон грудью вперёд, забыв обо всём. У тебя получится. Хуан, ты не потеряешь это время.
        Она впилась в мои губы. Поцелуй оказался… Приятным. Без показной романтичности, томности. Это был поцелуй человека, принявшего решение. Я - её мужчина, плевать с кем и когда сплю в её отсутствие.
        - А Изабелла? - смог произнести я, отдышавшись, когда она чуть-чуть отстранилась.
        - Ну, наши дети будут не просто кузинами и кузенами, - улыбалась паршивка, - а родными братьями и сёстрами. Пусть играют вместе, я не против. Хуан, я же говорю, ты БУДЕШЬ человеком моей команды.
        - Если выживу.
        Она положила голову мне на грудь.
        - Ты выживешь. И я тебя прикрою. Буду прикрывать сколько смогу.
        Я начал играть пальцами с её волосами. Она продолжила:
        - Но и я не всемогуща, Хуан. Оставь мне хоть какую-то лазейку на случай чего. А?
        Я продолжал её гладить, понимая, что разговор свёлся к приятной теме, и очень-очень хорошему результату. Для неё, романтичной девушки, а в двадцать шесть все девушки романтичны, кто-то больше - кто-то меньше.
        Но она не права. Меня видят всего лишь консортом, пусть и двух принцесс. В то время, как ей нужен именно решительный профессионал. Ибо государство гниёт, и делать закладки на будущее нужно уже сейчас. Уже сейчас людям команды будущей королевы нужно начинать создавать свои команды и нарабатывать собственную базу навыков и контактов в обществе. А через двадцать лет отец её ребёнка и наследника… Будет отцом её ребёнка и наследника. Не меньше, но и не больше.
        …Интересно, когда сеньор Серхио подарит Изабелле тот остров?

* * *
        - У обвинения нет ходатайств?
        - Нет, ваша честь.
        - Защита?
        - Ходатайство прежнее, прошу разрешить дачу показаний подзащитному при подключённых приборах определения правдивости.
        Судья дежурно скривился.
        - Сеньор адвокат, мы все знаем, что они не дают стопроцентной гарантии истины а потому не являются основанием считать то или иное событие свершившимся только исходя из показаний, данных под полиграфом. И тем более не являются основанием для оспаривания того или иного приговора.
        - Мне это известно, ваша честь. - Уверенный кивок Лопеса. - Но поскольку в таком специфичном деле, как это, третейских экспертов и свидетелей по определению не может быть много, у моего подзащитного не велик выбор. Он готов говорить правду, готов свидетельствовать против себя, доказывая искренность.
        - Хорошо. Защита, ходатайство удовлетворено. - Стук молоточком. Заседание началось.
        У входа я насчитал около полутысячи демонстрантов. Не так и много в масштабах огромной Альфы с учётом влияния сеньоров основателей, но для Марата и его парней немало. Их всего две сотни, они находятся на стрёме, погружены в различные машины (в основном фургоны) в пределах этого купола и ждут команды выдвигаться. Оснащение у них и правда рыцарское, куда там древним «черепахам», что мы использовали в столкновениях, когда «Цитадель» делала первые робкие шаги. Реально непробиваемый доспех, при этом лёгкий - титановые пластины, идущие накатом друг на друга, словно трансформеры. Зря Марго глазки закатывала на слово «ламелляр» - примерно его доспехи и представляли… В разобранном виде. В общем, мне самому интересно, что из этого выйдет.
        - Ваша честь, я вызываю в качестве свидетеля своего подзащитного, Алексея Капустина, - начал шоу адвокат.
        …С Фрейей мы, пока разговаривали о высоком, уснули. В обнимку, на кровати. Да просто поздно уже было, вымотались. Так и проспали вдвоём, одетые, до утра. Марина с Изабеллой легли в гостевых, и нас трогать не стали. То ли из мести (одетым спать не удобно, просыпаешься с тяжёлой головой), то ли просто не стали лихо будить: спят люди - и пусть спят. Одно констатирую: теперь я не смогу говорить, что не переспал с Фрейей (это ирония если что).
        С утра, о чудо, мозги никто не компостировал, не выносил, но и доверительной атмосферы, когда все вчетвером завтракали, не получилось. Практически в молчании попили кофе с Мариныными вкусностями и разошлись по делам. Фрейя по своим, архиважным, Санчес - учиться, для Бэль отец нашёл какой-то благотворительный приём, к которому надо вначале подготовиться, а я явился сюда, координируя действия с «Берлогой» и Маратом.
        - …Таким образом цветность сигнала выдаёт степень волнения, и в целом чем краснее свет - тем больше вероятность, что свидетель говорит не то, что считает правдой, - делал тем временем доклад суду технический эксперт министерства юстиции, ответственный за подключение и работу устройства в этих стенах.
        - Сеньор, - обратился к нему судья, - какова вероятность, что прибор может показать не то, что было на самом деле? Что его можно… Запрограммировать на неправильное показание? - играл на публику судья, который прекрасно знал все подводные камни работы устройства - не первый год тут сидит.
        - Ваша честь, мы в своей работе избегаем слов «правда» и «ложь» уже потому, что прибор показывает только то, в чём уверен или не уверен свидетель, - начал «косить», подыгрывая, специалист. Он здесь штатный, минюстовский, и тоже правила шоу знает. - Свидетель может считать событие истиной и говорить как об истине, но в реальности это может быть ложь. Поэтому…
        Ликбез для массовки. Ну, раз судья дал добро на шоу, то смотрящему его былу нужно объяснить правила.
        Про полиграфы в народе легенды ходят, которые не содержат и десятой доли истины. Однако факт есть факт, спецура при допросах использует совсем другую версию устройства, с более подробным выходным каналом данных, понятным только специалистам. Здесь же, в суде, прибор должен дать лишь один из двух критериев, истина/ложь, не влезая в дебри пиков и графиков. Примитив, но в суде обычно большего и не надо, ибо полиграф на самом деле штука серьёзная, обмануть которую крайне сложно, а контингент до уровня государственных преступников дотягивает крайне редко.
        …В общем, я был рад, что это долбанное утро кончилось. Девочки не помирились, наоборот, смотрели друг на друга волками. Мало Фрейио, видимо на волне негатива, Изабелла с утра чуть не растерзала Санчес - сцепились намертво, полаялись… Но ума замять таки хватило. На этот раз. Надо что-то с этим делать - уж Марину всяко необходимо интегрировать в стаю. Изабелле от неё ни тепло, ни холодно; Санчес ей ни разу не конкурентка - почему нет? Если уж я Пантеру не смогу интегрировать, то об остальном гареме можно смело забыть.
        «А тебе хочется, Ваня. Хочется султаном себя почувствовать», - усмехнулся мой главный духовник, от которого бесполезно что-то скрывать и которому нет смысла врать.
        «Они мне все нравятся. Все по-разному, но я зверею, когда просто думаю, что у каждой из них может быть кто-то ещё. И Сильвия тоже… Будет в моей стае» - добавил я.
        «И Гортензия», - подлил масла в огонь он.
        Я со вздохом мысленно согласился. Гортензия под вопросом, и я не уверен, что у неё есть чувства кроме дружеской теплоты. У неё в принципе было мало близких людей в жизни, которым можно доверять, и я, возможно, просто занял пустующую нишу. Но насчёт остальных - всё проверено и перепроверено. Пять подтверждённых львиц потенциального прайда. М-да, надеюсь, это предел и я больше никого не встречу на своём жизненном пути. Достаточно сильных роковых женщин.
        «А вообще принцессы есть не только в домах Империи и Венеры, - продолжил издеваться внутренний голос. - Вань, Австралия - тоже королевство. И Тайланд. И даже маленькая нищая Япония, и та - монархия! А уж Аравия… Там сам бог велел; у них с полигамией всё в порядке, тебя там поймут!»
        «Сука!» - констатировал я. На том и закончили.
        Ибо кроме всего прочего я отдавал себе отчёт в другом. Я представлял любую из девчонок рядом. Но только Изабеллу видел вместе с собой на необитаемом острове, оторванном от цивилизации. Не сейчас - сейчас она такое не потянет… Но она СПОСОБНА понять. И уйти. Улететь. И не жалеть.
        «И Паула» - подлил масла в огонь внутренний голос, и я снова выругался. Да, и Паула. И я не знаю, что с этим делать.
        - Алексей, тебе предъявлено обвинение в попытке предумышленного убийства. Скажи, ты замышлял убить сеньора Домингеса?
        Этап настройки системы пропустил мимо ушей. Он стандартен, ничего интересного, пусть даже кое-кто попытался задать во время него двусмысленные вопросы. Человеку задают вопросы, на которые он должен ответить правду (которая легко проверяема), и на которые должен гарантированно солгать. Для калибровки. Лёха испытание выдержал.
        - Нет, сеньор адвокат. Я не собирался убивать сенатора Домингеса.
        В подтверждение - ровный зелёный свет.
        - Алексей, ты МОГ убить сеньора сенатора? - изгалялся адвокат Лопес, заходя с другой стороны. - У тебя достаточно опыта и квалификации для того, чтобы сделать это?
        Лёха был спокоен и невозмутим, как танк.
        - Да, сеньор. Я убивал, и убивал много. Я МОГ убить сеньора, если бы ставил своей целью.
        Ровный зелёный свет.
        - И тебя бы не остановила охрана? В том числе ангельская? Которая находилась в зале?
        - Сеньор адвокат, убить человека гораздо легче, чем все привыкли думать, - пояснил Капуста очевидное для себя, но совсем не очевидное для выросшего на сетевых фильмах быдла. - В том числе голыми руками. Ангельская охрана ничего бы не успела сделать, хотя, моё мнение, увидев, что я делаю, вмешалась бы. В этот раз ангелы не вмешались, ибо я не делал ничего запредельного, но вот попытку убийства наверняка пресекли.
        Снова ровный зелёный свет. Я объяснил Лёхе, что сиюминутное волнение при ответе не воспринимается, проходит как шумы. За столетия использования технологии люди научились ловить и отсекать их. Нервничаешь ты в момент ответа, нет, вспылил или тебе пофиг - искин не примет это в расчёт. Во внимание примет, в расчёт нет. Потому советовал не вгонять себя в эмоциональные трансы и говорить на расслабоне, как есть. Так больше вероятность, что получится.
        - Расскажи уважаемому суду про свой опыт. Откуда он у тебя? Действительно ли всё так, как ты говоришь?
        - Хорошо. Ваша честь, я начал свой жизненный путь со службы в армии, - ещё больше расслабился Лёха, ибо говорить о самом себе - что может быть приятнее? - Учебку проходил в военной части…
        Армия. Учебка, первый контракт. Перевод в ВКС. Горячая точка на Земле (какая не назвал, кстати я тоже не в курсе - не спрашивал), ранение, демобилизация. Прибился к наёмникам, снова служба на Земле, но теперь на кошельки наших толстосумов.
        - То есть твоё подразделение занималось не охраной периметра, а карательными акциями? - снова уточнил адвокат.
        - Сеньор адвокат, карательные акции - часть охраны периметра. Без них бармалеи бы взяли нас в осаду и долбили из-за каждого куста и каждого камня. Без нас, нашего подразделения и подобных, наши заводы на Земле не устоят и полугода. Мы должны контролировать прилегающую территорию и наказывать местных, которые замышляют зло. Наказывать до того, как они это зло сделают, ваша честь. Это проза жизни, как бы обыватели на Венере ни смотрели на неё сквозь розовые очки. Но отличие от собственно охраны, конечно, у нас огромное. Наша задача - убивать, и я делал это много раз.
        - Как насчёт рукопашной? - улыбнулся адвокат.
        - Великолепно, сеньор.
        - …Уже почти год. Почти год ты на Венере - достаточно ли этого, чтобы потерять навыки? - Сеньор Лопес подвёл дело к финалу.
        - Сеньор адвокат, а разве такие навыки можно потерять? - Хороший вопрос. Нет, невозможно. Ты или умеешь, или нет; или способен на «мокруху», или трепещешь от морального катка при одной мысли о ней.
        - И всё же. Ты мог ударить… Не так, как надо. Это Венера, другое «жэ», а ты год бездельничал. Сеньор обвинитель наверняка захочет использовать этот аргумент, чтобы дискредитировать тебя.
        - Протестую, ваша честь! - поднялся прокурор.
        - Протест отклонён. Продолжайте, сеньор адвокат.
        - Алексей?
        - Сеньор адвокат, ваша честь, весь этот год на Венере я не филонил и не бездельничал, - покачал головой тот. - Я состоял в отряде наёмников, и мы несколько раз брали заказы на некоторые виды опасных работ. К сожалению, на Венере эта работа нелицензирована, официальных контрактов мы не заключали, и я не могу назвать вам ни что за работа, ни кто был наниматель. Кроме одного заказа. Этой осенью, примерно в октябре, я участвовал со своим отрядом в уничтожении банды Новой Аргентины, их ещё называли «гаучос».
        Судья нахмурился, посмотрел сквозь прищур. В зале зашумело, и сильно.
        - Свидетель, вы признаётесь в свершении тяжкого преступления вот так, перед лицом прессы и камер? - выдал судья.
        - То дело не касается того, из-за которого я сейчас за решеткой, - нагло усмехнулся Лёха. - Что касается обвинений - у нас есть компетентные органы, пускай занимаются, это их работа. Но вы сами напомнили уважаемому адвокату, что то, что надо мной горит зелёная лампа, не является основанием для возбуждения уголовного дела без иных, фактологических данных.
        Уел, чертяка. Судья проглотил.
        - Продолжайте, сеньор адвокат.
        - Ваша честь, - продолжил Алексей, - хочу также отметить, что с морально-этической точки зрения моя совесть чиста - в том деле, в том избиении, наш наниматель сам хотел максимальной огласки. Потому мне нет нужды как врать, так и скрывать что-либо. Да, уважаемый суд, я убийца. Наёмник. Высокой квалификации. И если бы я хотел убить сеньора Домингеса де Арагуайя, сеньор был бы мёртв. Поверьте, в ЭТОМ вопросе я знаю, что говорю.
        Ровный не вздрагивающий зелёный свет.
        - Алексей, - продолжил адвокат, выдержав паузу, - скажи, чья была идея ударить именно этого уважаемого сеньора?
        - Моя, сеньор адвокат.
        Цвет сместился в более тёмный спектр, но остался светлым.
        - Сеньор адвокат, я не совсем искренен, - сам почувствовал неладное Капуста. - Мне показали данного сеньора, а также ещё некоторых сеньоров, мои друзья, которые были крайне недовольными тем, что некоторые видные политики уровня государства позволяют себе подобные гадкие выражения в адрес моей малой родины и моих соотечественников. Изначальную подборку по высказываниям делал не я. Но после изучения оной, я внимательно следил за тем, что говорят эти сеньоры. И в итоге выбрал свою цель сам, осознанно, самостоятельно, единолично.
        Так всё и было, именно он выбрал Домингеса. Что и показал ровный зелёный свет.
        - Тебе помогали в организации нападения?
        - Да, сеньор адвокат. Сам бы я не смог проникнуть в здание муниципалитета, полное охраны. Но формулировка о группе лиц не совсем верная. Это была моя и только моя операция. - Цвет вновь потемнел.
        - У тебя были сообщники? - пригвоздил судья.
        - Да, были. Но их задача была не организация покушения. Их задача - обеспечение собственно проникновения.
        - Но они знали, что ты собираешься делать? - давил этот тип.
        - Ваша честь, да. Но я бы не стал давать однозначную оценку о создании преступного сообщества, поскольку они лишь выполняли мою просьбу. На каждом этапе. Я просил, а они не могли отказать. Они не ставили своей целью нанести вред сеньору де Арагуайя, им плевать на него; они ставили цель сделать так, чтобы я выжил, а не был убит охраной.
        Цвет почти зелёный. Конечно, ведь так всё и было. Я отговаривал сукиного сына от этого поступка. Не хотел пускать. И моя помощь - не помощь в акции, которую не одобряю, а…
        Судья сбился, нахмурился. Адвокат тоже ушёл в раздумья, взяв паузу.
        - Разрешите, ваша честь? - поднял руку обвинитель.
        - Да, конечно, - махнул судья.
        - Алексей, скажи, ты являешься лидером преступной группы, известной под названием «Цитадель»?
        Блаженны идиоты! Знаете сколько мы соли съели, думая, куда впихнуть эту фразу, если сеньоры не рискнут задавать этот вопрос? Только ради неё с самого момента ареста Лёхи проводили кампанию по насаждению этой мысли в массы. Дескать, а не так прост наш народный мститель. Я сам подыграл на интервью у Лоран, и это был хоть и самый громкий, но не единственный «мяв» в ту сторону. Травили информацию помалу, по многим каналам, ожидая, что вообще не выстрелит. Делали ставку именно на прямой вопрос на процессе, заданный под полиграфом. Наш вопрос Алексею, кто не понял. И тут прокурор дарит такую сладкую и лёгкую победу! Боже мой, чудеса-то случаются!
        Но КАК, блин? Они что, не могут просчитать последствия этого вопроса? Да бБред, они ж не дураки! Тогда зачем? Смысл делать национального героя из простого наёмника из утиля жизни ИМ?
        - Нет, сеньор, я не имею отношения к этой группе, - уверенно покачал головой Лёха.
        Блеклый, но отчётливо различаемый розовый свет. Ни разу не цвет сомнений. Ложь.
        - Свидетель, прошу уточнить уважаемому суду, ты НЕ являешься членом данной преступной группы? - продолжал давить прокурор, более не пряча победную улыбку.
        - Да, вы правильно поняли, - кивнул Лёха.
        Цвет перешёл в ярко-красный спектр.
        - Алексей, вчера во время интервью одной из политических развлекательных программ некий сеньор Шимановский, музыкант из скандальной группы «Крылья ветра», признал, что именно ты отвечал за связь их группы с Цитаделью». Именно ты передавал группе материалы провокационного и противозаконного характера о деятельности этой подпольной террористической организации.
        - Не могу комментировать высказывания данного сеньора, - оскалился Алексей, - поскольку его высказывания - только его творчество. Как и его песни и музыка.
        - Но ты признаёшь знакомство и связь с этим музыкантом и этой группой?
        - Протестую, ваша честь.
        - Протест принят. Обвинение, прошу задавать вопросы в рамках текущего производства.
        - Так точно, ваша честь. Алексей, задаю прямой вопрос. Ты являешься членом террористической организации «Цитадель»?
        - Нет. Я - вольный наёмник.
        Кроваво-красный свет лампы.
        - И НЕ являешься её лидером? - Кривая ухмылка.
        - Разумеется.
        Цвет мигнул до розового, но снова ушёл в красный спектр. По залу, и без того неспокойному, пошла волна гула и шёпота.
        - Алексей, зачем «Цитадели» смерть королевского сенатора?
        - Протестую, ваша честь! - проснулся и сеньор Лопес, также праздновавший победу. - Обвинение перевирает факты под собственную версию событий.
        - Протест удовлетворён. Сеньор обвинитель, убавьте эмоции. Вопрос-ответ по сути данного дела, без личных версий и предположений.
        - Хорошо, ваша честь, - вздохнув, обречённо кивнул прокурор. У нас шоу, у шоу свои законы, но процессуальный кодекс пока ещё нужно соблюдать. - Разрешите продолжить?
        - Продолжайте.
        Прокурор плотоядно хмыкнул и вернулся к допросу:
        - Свидетель, вы пытались нанести вред сенатору Домингесу по заданию преступной организации «Цитадель»? Да/нет?
        - Нет, сеньор обвинитель, - уверенно покачал Лёха головой. - Это моё решение.
        Ровный зелёный свет.
        - Но… - Прокурор сбился. Родной, а как ты хотел, когда влез в эту игру? Думал ты бог и всё знаешь?
        - Они отговаривали меня, сеньор, - продолжал Лёха, вскрыв часть легенды первого уровня. - Не хотели отпускать. Я сам принял решение об атаке на сеньора, сам выбрал кандидатуру из нескольких, по ком велась разработка. Сам реализовал, лично проникнув на мероприятие в муниципалитет и ударив сеньора перед камерами. И повторю то, что уже говорил однажды: порядок в стране начинается с высших чиновников. Пока мы позволяем королевским сенаторам или министрам говорить такие вещи, мира между Секторами на Венере не будет. Наоборот, вы сами… Вы, латинос, СМИ приведёте страну к гражданской войне.
        Я не хочу войны, ваша честь, - повернулся он к судье. - Я хочу, чтобы вы, латинос, власти, осадили своих зарвавшихся чинуш для того, чтобы наладить отношения между секторами. Довольно крови, нам надо учиться договариваться и жить в мире. Я надеюсь, у нас получится, потому и вышел сделать то, что сделал. И да, ни капли не раскаиваюсь.
        - Защита? Обвинение? - перевёл судья глаза с адвоката на прокурора после долгой паузы. - Ещё вопросы?
        - Нет, ваша честь.
        - Нет, ваша честь.
        Стук молоточком.
        - Тогда объявляю перерыв. Заседание переносится на завтра. Также, на двенадцать-тридцать. Всем спасибо…
        Шум в зале. Народ, обсуждая услышанное и увиденное, потянулся к выходу. Сейчас тут начнётся другое заседание - машина суда не стоит на месте, просто наше шоу громкое и центровое. А я всё сидел, глядя на опустевшее кресло судьи, глядя на опустевшую клетку для обвиняемых, на вышедший из зала спецназ минюста. И думал. Ибо пазл снова не складывался. Враги переиграли себя, вновь помогли мне. И я должен воспользоваться этим, дать информации дозреть. А значит планы снова летят к чертям и нужно импровизировать.
        - Командор - Вольной Птице. Ждём команды на старт, - прозвучал в ушах нетерпеливый и очень нервный голос Марата.
        - Командор - Берлоге, какие указания? - А это Паула. И когда я не ответил, почти матом:
        - Хуан, мать твою, не спи! Мы атакуем или нет?
        - Нет, сворачиваемся, - «проснулся» я, приняв решение.
        - Что-о-о-о-о? - Рыжая подофигела. - Командор, повтори?
        - Огонёк - Командору. Вольная Птица - Командору. Всем боевым группам - Командору. Сворачиваемся. Операция переносится на завтра. Повторяю, операция переносится на завтра.
        - Хуан, мы вообще-то готовы. И даже уже выдвинулись. Две минуты - и начнём атаку, - снова голос Паулы, раздражённый.
        - Отставить. Я сказал сворачиваемся.
        - Что? - спросил пожилой сеньор, идущий по проходу к выходу из зала впереди меня.
        - Простите, сеньор, я с коллегой по работе разговариваю. - Я, извиняясь, улыбнулся.
        - Командор, надеюсь ты знаешь, что делаешь. - И по общей линии. - Внимание всем, сворачиваемся. Операция отменяется.
        Выйдя из здания суда, продравшись через полуторатысячную толпу оголтело орущих наци, двинулся к машинам девочек. Сегодня со мной были «пятнашки», и это хорошо - моим нужно проветрить головы перед принятием трудного решения. Пусть остынут.
        Оперевшись пятой точкой о передний капот головной машины, выбрал линию человека, с которым пару раз разговаривал, достигнув предварительной договорённости. Но договорённости эти в последний момент, как и сегодня с избиением наци, активировать не стал. На меня после этого многие смотрели косо: фига ж ты аж к королеве попёрся, и всё на тормозах спустил. Но я чувствовал, что так будет правильнее, и стоял на своём. Кажется, пора доставать заначенные козыря.
        - Сеньор Марсело?
        На том конце ответил жутко недовольный голос. Ну, а вы были бы довольны, если вас, важного чиновника в администрации самой многолюдной провинции Венеры, столичного округа, очень занятого человека, «дёргал» по пустякам мелкий шкет с блатом? Дёргал через людей, которым нельзя отказать - через саму королеву? Это как колоть орехи микроскопом, а скорее сносить сарай-времянку пастухов в патагонской сельве при помощи орбитальной бомбардировки.
        - Да, Хуан. - Тяжёлый обречённый вздох. - Слушаю.
        - Послезавтра, - лаконично назвал я цель звонка.
        Пауза, подсчёты в уме.
        - Нет, не успеем. Пять дней минимум, на подготовку и утрясение бюрократических препонов. Я человек могущественный, но ты сильно недооцениваешь бюрократию.
        - Хорошо, пусть пять дней. Место уже знаете?
        - Площадь Сервантеса, - не задумываясь, ответил он. Ответ был заготовлен заранее. - Там часто концерты подобного рода устраиваются.
        - Хорошо, подойдёт. - Центр города, хоть и не самый-самый центр. Да и площадь не самая большая. Но мне банально могут начать из принципа ставить палки в колёса. А к королеве бежать, дескать, обижают, я не буду. Пусть так. - Что от меня требуется?
        - Подъезжай в администрацию округа… Да хоть прямо сейчас. Подпишем все бумаги.
        - Хорошо, сеньор. Еду.
        Сноски
        1
        В Латинской Америке в разных регионах обручальные кольца носят на разных руках. Но исторически столичную функцию играла испаноязычная Венесуэла, где кольцо носят на правой, большое количество переселенцев было из Аргентины, где кольца также носят на правой, и после глубокого анализа, власти независимой Венеры решили узаконить ношение на правой.
        В описываемое время эта традиция не является обязательной на Земле, там до сих пор кольца носят на разных руках, и не являлась обязательной в эпоху, когда Венера была колонией. Но после обретения независимости узаконивание оной стало одним из первых шагов новой власти, дабы унифицировать и централизовать государственное управление.
        2
        Специальная полиция - силовые подразделения гвардии, а гвардия подчиняется правительству провинции, региону. Антитеррор - специальное подразделение департамента безопасности, то есть федералов. Федералы контролируются Веласкесами, а что происходит в регионах - ведомо только богу и самим регионам. Позиции аристократии сильны именно в гвардии, на местном уровне, так как более высокий уровень для кланов закрыт.
        3
        «Сплин» - «Будь моей тенью».
        4
        «Чайф» - «Вольный ветер».
        5
        «Сектор Газа» - «Лирика».
        6
        «Смысловые галлюцинации» - «Волшебный мир».
        7
        «Калинов мост» - «Ангелы Рая».
        8
        «Чайф» - «Точка».
        9
        Фюрер - дословно вождь. Ввиду давности лет, а также благодаря тому, что в мире за полтысячелетия произошло ещё немало войн, сопоставимых и даже превышающих ВВ2 по масштабам и числу жертв, это слово потеряло современную негативную остроту. Но осталось в русскоязычном народном фольклоре, обозначая сурового вождя тоталитарного государства, не имеющего предубеждений против того, чтобы массово лить кровь своих граждан ради государственных интересов.
        10
        Я думаю во многих языках есть пословицы со сходным смыслом.
        11
        Гвардия округа Альфа-Аделина носит лазорево-золотую форму, под цвета флага Старой Империи (город основывался как административный центр управления колониями и подчинялся непосредственно имперскому правительству. После Независимости традицию сохранили, не увидев в ней угрозы нацбезопасности.
        Департамент безопасности - чёрно-синюю форму, об этом упоминалось в книгах «Пасынок судьбы» и «Телохранитель её величества».
        Спецназ ИГ (золотые скорпионы) - чёрно-золотую.
        Ну, а дворцовая стража - чёрную без опознавательных знаков и знаков различия.
        Доспехи силовых подразделений, кроме особых случаев, когда ставится цель скрыть принадлежность к определённой «конторе», повторяют цвета своих организаций.