Ангел с пламенными крыльями. Том 1 Сергей Анатольевич Кусков
        Золотая планета #10
        Крупнейший производитель военной техники в Солнечной системе. Глава департамента безопасности, федеральной полиции Венеры. Клан финансовых магнатов, способных купить среднее государство на Земле. Олигарх, мечтающий устроить на планете переворот. Бывший муж королевы и отец наследницы престола, которого обоснованно считают теневым правителем. Криминальные авторитеты и наркобароны. Марсианская и имперская разведки. Силы, без которых Венера не вращается, сошлись в борьбе друг с другом, в которой союзники ситуативны, и предать которых, ударив в спину ради достижения большей выгоды - святое дело.
        А началось всё с преступления. Не слишком жестокого, не слишком кровавого, одного из тысяч, происходящих на планете каждый день. Но случившегося с близким человеком Хуана, юного ангела, королевского телохранителя. Который и раньше шел на всё, чтобы защитить своих, теперь же готовый привлечь к своей вендетте и бога, и чёрта - что ему какие-то олигархи и небожители?
        Сергей Кусков
        Ангел с пламенными крыльями. Том 1
        Пролог. Разговор серьёзных женщин
        ОКТЯБРЬ 2448, ВЕНЕРА, АЛЬФА, КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ
        Попасть на приём к королеве сложно. Некоторые ждут его месяцами, некоторые годами; большинство же не попадает на него никогда. Есть при дворе даже бизнес такой - протолкнуть королеве ту или иную идею, того или иного человека в обход официальных процедур. И как бы негативно она к этому бизнесу ни относилась, поделать с ним ничего нельзя.
        Сейчас она общалась с человеком, прошедшим все муки ада, но прорвавшимся со своим вопросом к ней на прием. Вопросом житейским, не требующим вмешательства монарха. Но если бы все шестеренки государства работали исправно, она вообще сидела бы без дела!
        Очередной пенсионер, ветеран трёх войн, представляющий других пенсионеров-ветеранов, жаловался ей на губернатора провинции, который нехорошо с ним и его товарищами обошелся, забрав нужную для их общения и поддержки друг друга недвижимость. И губернатор этот не простой смертный (хотя простые смертные губернаторами в принципе не становятся), а второй человек одного немаленького и небедного клана, родной брат супруги графа Ортеги. Управы на такого человека не найти; любой, перешедший ему дорогу, становится врагом целой группы кланов во главе с одним из лидеров «несвятой троицы». А это равносильно приговору.
        И это здесь, в столице. У себя в Санта-Катарине человек с подобными связями вообще бог, повелитель Вселенной. Так что маленьким людям остается искать справедливости в далекой столице, надеясь на свою королеву, мать-защитницу, справедливость последней инстанции. И пока её еще можно найти, пусть даже пройдя сквозь все круги ада.
        То, что этот человек пробился к ней, показатель не «демократии» или «заботы о гражданине», декларируемой верхами. Это заслуга того, что их общество насквозь милитаризовано, а армия играет в нем не последнюю роль. Все еще помнят её мать, и особенно её отца, и по привычке боятся военных, которые под умелым руководством способны выкинуть фокусы. Так что у ветерана шансы были - его побоялись тронуть и «отшить» слишком уж явно. Но если бы планете не грозила в обозримом будущем тотальная война за выживание… Лея даже не представляла, в какую клоаку бы скатилась Венера. Ведь только ветераны и могут к ней пробиться; простые работяги, предприниматели средней руки, малочисленные общины и меньшинства такой возможности практически лишены.
        В общем, Лея слушала жалобы человека, кивала, мысленно наметив план решения его проблемы, и думала о глобальных вещах. И очень удивилась шуму в приемной. Двери ее кабинета были хорошо изолированы, и любой шум, слышимый здесь, означал, что там творится светопреставление. Она интуитивно напряглась, подобралась, выдвинула ящик с игольником. Через секунду дверь подалась вперед (она слишком тяжелая, чтоб быстро распахиваться), звуки шума влетели внутрь:
        - Пусти! Пусти, я сказала! Я всё равно войду! - гремел голос пытавшегося вломиться в её кабинет человека.
        - Не положено!.. - пытались противостоять его обладательнице сразу две «старые девы», но без видимого успеха.
        Услышав этот голос, королева расслабилась и задвинула игольник - это не покушение. Стало понятно, почему охрана допустила такой шум, не скрутила дебошира. Скручивать командира, которому номинально подчиняешься, не принято. Очевидно, девочки пытались заслонить дорогу Мишель телами, всячески избегая силового контакта, но белобрысая, так же избегая контакта, перла напролом так, что они не смогли её удержать.
        Дверь распахнулась сильнее, и глава корпуса её телохранителей всё же влетела внутрь. Две охранницы, было повисшие на её плечах, подались в стороны, и, согласно протоколу, встали слева и справа, готовые пресечь любые поползновения на жизнь сеньора. Мишель так же замерла, понимая, что ТЕПЕРЬ, рядом с нулевым объектом, они могут её и грохнуть, и будут правы.
        - Она была очень настойчива, - вышла из-за спины златоволосой начальник поста. Сзади Мишель приготовились хватать под руки или валить на землю (по обстоятельствам) еще две ее подчиненные. - А устраивать цирк в приемной я не рискнула. Там люди.
        - Всё в порядке, оставьте нас, - благосклонно кивнула королева, показывая, что не злится.
        Девочки охраны переглянулись друг с другом, но одна за другой начали покидать кабинет.
        - Точно ничего не нужно? - Начальник поста обернулась в дверях.
        - Нет. - Улыбка. - Если королеву нужно защищать от главы её корпуса телохранителей, то грош ей как королеве цена. Идите.
        - Сеньор, у меня срочные обстоятельства, нужно поговорить со своей ближницей, - кивнула на Мишель. - Подождите в приемной, мы продолжим разговор, как только я закончу.
        Сеньор коротко кивнул и повиновался:
        - Конечно, ваше величество! - Посетитель был благодарен уже за то, что его выслушали.
        - Слушаю тебя? - Лея кивнула вошедшей на освободившееся место. Пыхтящая Мишель подумала, но прошла и села.
        - Ты тварь, Лея! Подлая тварь! - начала она. - Я не договаривалась играть по ТАКИМ правилам!
        Лея поняла, о чем она, но молчала, давая подруге выпустить пар.
        - Как это называется? Избавление от конкурирующего генофонда? Тебе не будет сниться этот ребенок в кошмарах? Ладно, взрослые дядьки и тётки, но малыш!..
        - Это не я, - покачала головой Лея. Отрешенно, ибо понимала, ей не поверят.
        - Не ты? - Мишель удивленно закатила глаза. - Странно, в момент, когда у Хуана и твоей дочери всё начало налаживаться, когда она водит мальчика по консерваториям и филармониям, элитным пляжам и зонам отдыха, когда одну за другой они вместе покоряют скейтбордные дорожки… И перспективы их отношений яснее ясного? Я что, дура, по-твоему, чтобы не понимать, какая это бомба для будущих наследников престола? Наличие родного брата с такими же организаторскими сверхспособностями, как у них, на стороне? Будь Хуан обычным - да, я бы поверила. Но после того, что он вытворяет, его дети даже от таких куриц, как сестры Санчес, принесут Фрейе и её семье большие неприятности!
        - Если ты не веришь, зачем пришла? Девочек, вон, моих распугала… - хмыкнула королева.
        - В глаза тебе посмотреть, - пронзила её ледяным взглядом Мишель. - И послушать оправдания.
        - И что тебе дадут мои оправдания? - развела руками Лея.
        Белобрысая пожала плечами.
        - Всегда надо давать человеку шанс оправдаться. Объяснить мотивы. И только потом хлопать дверью. Я уже написала рапорт, но не выслушать тебя не могу - так воспитана. Начинай!
        Лея тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. Мишель такая, развернется и уйдет. Именно за возможность активных действий в любой ситуации она и держала её столько лет. А потерять Мишель на данном этапе ей очень бы не хотелось. И дело не только в мальчишке; ломка устоев и традиций в охране в связи со сменой её главы… В момент, когда только в охране и была абсолютно уверена…
        …Да и кто его знает, на что будет способна её преемница в стрессовой ситуации?
        - Мишель, это не я, - покачала она головой.
        Естественно, ей не верили. Она подумала, и решилась. Встала, подошла к шкафу с бумажными книгами. Открыла ключом-тотемом, висящим на шее, и извлекла тонкую папочку, которую положила перед старой подругой на стол.
        - Читай.
        - «Проект 022 «Неожиданность», - прочла та название. - Кто только эти дурацкие цифры и названия придумывает?
        Концовка фразы относилась к разряду риторических, эмоциональных, но Лея ответила.
        - Это двадцать второй эксперимент по проекту «Наследник». «Неожиданность» потому, что никто его не планировал. Более того, это первый эксперимент, к которому Мигель де ла Росса не имеет прямого отношения.
        - А предыдущие двадцать… - нахмурилась Мишель. Лея пояснила:
        - Девятнадцать оказались нежизнеспособны. Двадцатый растет в семье с родителями, в нем их гены. Да, Мишель, двадцать. Потому я и родила Изабеллу - отчаялась ждать. На каждый уходило непозволительно много времени, несмотря на конвейер. А Эдуардо… Елена же тебе объяснила, что тогда произошло?
        Мишель кивнула. Да, объяснила. В дружеской приватной атмосфере, за бутылочкой мартини.
        Лея чувствовала, настроение подруги медленно, но меняется. Да уж, теперь только приоткрытие завесы над главной тайной ее жизни сможет удержать соратницу от ухода. Потому, что ситуация сложилась, действительно, гадская. И согласно всех законов дедукции, она, как назло, выглядит главным злодеем.
        В папке почти ничего не было - её только недавно, несколько месяцев назад, завели. Лишь огромная трехмерная фотография Беатрис Санчес и несколько страниц её досье, которое златовласая знала и так. Мишель качала головой, думала… И молчала.
        - Если бы я собиралась убрать «конкурирующий генофонд», я бы не заводила эту папку, - продолжила Лея. - Я бы сделала что-нибудь сразу, на ранних сроках.
        - Ты чудовище, Лея. Ты могла и передумать, - покачала головой Мишель.
        Лея взорвалась. Вскочила, заходила по кабинету.
        - У меня трое своих детей! Трое! Как ты можешь так говорить?
        - У меня тоже трое, - парировала подруга, зло сверкнув глазами. - Могу. Я знаю несколько больше о тебе, чем положено знать обывателю.
        - Но НЕ ТАК же? - выдавила подруга и опала. Мишель лишь пожала плечами.
        Лея приказала искину активировать на месте окна релаксационную проекцию и долго-долго в неё смотрела, пока не почувствовала, что, наконец, взяла себя в руки.
        - Понимаешь, мы уничтожили все данные об эксперименте, - тихо произнесла она. - Все-все, какие наработали за годы. Чтобы никто не создал больше подобного. У профессора в голове гипноблок, «двадцать шестые» постарались. Который убьет его, если кто-то попытается воздействовать на его сознание экстрасенсорно. Данных о проекте не осталось совсем. Потому я и прятала так старательно Хуана за пределами дворца, чтобы ни одна зараза в кланах на него через меня не вышла.
        - А Алиса…
        - Алиса не я, - покачала она головой. - Она обязана держать руку на пульсе всех Веласкесов, особенно незаконных. И помогать от имени Короны тем, кто нуждается - родная же кровь. Главное, что о мальчишке «не знала» или «не хотела знать» я. К чему это привело в итоге ты знаешь, но намерения у меня были благими.
        - Благими намерениями… - Мишель обреченно вздохнула. Конечно, знала. Такое забудешь! - Но эта девочка?..
        - Шанс. Что если с мальчиком что-то случится… А его обучение выходит на стадию, где с ним непременно может что-то случится. То этот малыш стал бы подстраховкой. Я бы не допустила с ним прежних ошибок, довела бы проект до конца, вплоть до признания его внуком. И девочку охраняли - иначе бы она не выжила. Это-то ты должна знать, раз владеешь информацией!
        Мишель закусила губу. Да, знала, владела. Лея говорила правильные, логичные вещи… Но это была ЛЕЯ.
        - А что потом? Я про «генофонд»? - покачала Мишель головой.
        - Какая разница? - Лея скривилась. - В худшем случае он стал бы политическим деятелем от оппозиции Но здоровая оппозиция нужна - эта страна устала жить без здоровой оппозиции. Но скорее запихнули бы его в военное училище, как только подрос. Или еще куда. Управленцы высокого уровня доверия всегда нужны, во все времена. А опираться ему, кроме нас, больше не на кого.
        На трон же королевства он не смог бы претендовать никогда. Так что нет, подруга, ты не права. Малыш не мешал.
        Из груди Мишель вырвался тяжелый вздох, затем она затрясла шевелюрой, словно прогоняя наваждение.
        - Допустим. И что теперь?
        Теперь пожала плечами Лея. Обернулась, прислонившись к окну сквозь вихрь голограммы.
        - Ничего.
        - То есть, совсем ничего? - не поняла Мишель.
        - Совсем. Он не знает, - кивок в сторону. - Эта прошмандовка ему до сих пор не сообщила. Мы тоже сообщать не будем - проследим за событиями. Чтоб виноватыми не оказаться. А после…
        Задумчивый вздох.
        - Подготовьте с девочками карательную операцию, - жестко произнесла Лея. - Максимально кровавую. Среди тех подонков трое связаны с известными в Альфе криминальными личностями - их покровители так же не должны уйти от возмездия. Как и покровители покровителей. Пора браться за «подводный» мир Альфы, слишком долго мы эту вольницу терпели.
        - Вендетта? - нахмурилась Мишель. Но нахмурилась от осознания масштабов - в душе была с подругой полностью согласна. Давно пора.
        - Да. Причем самая жестокая за последние полстолетия. Пора бы всем в этом городе уяснить, что Веласкесам нельзя переходить дорогу. И тем более каким-то криминальным баронам.
        - Хорошо, когда начинать? - завелась Мишель, но Лея её остудила.
        - Пока только подготовить. Свяжись с Алисой - её ребята ведут это дело, - и Еленой - она разбирается в специфике вопроса. Начинать же мы будем только если наш Малыш опустит руки.
        - Не поняла? - Начальник корпуса телохранителей нахмурилась.
        Лея пожала плечами, прошла и села на место.
        - Это не твоя война, Мишель. И не моя. Да, мы обязаны вмешаться, как гаранты неприкосновенности девочек. Но это его женщины, он за них отвечает, и, по словам Катарины, знал, на что шел, когда потащил эту шалашевку под венец. Вот пусть и разгребает.
        - Тест? - усмехнулась златовласая.
        - Почему нет? - расплылась в улыбке Лея. - Да, это не я сделала. Но не вижу причин ситуацией не воспользоваться.
        Пауза.
        - Я дала указание девочкам, теперь говорю и тебе. Не помогай ему. Что бы ни случилось. Но и не мешай. Пускай сам разбирается, как умеет. Закрой глаза, ничего не видь и не слышь. Вот и посмотрим, чему он за год научился.
        - А если не научился… - Её глаза грозно сверкнули. - Тогда в игру вступим мы. Но в этом случае нам придется прикрыть и проект «021».
        - Всё так серьезно? - Мишель почувствовала, как по спине маршируют мурашки.
        - Если он не может защитить своих женщин, ему не место рядом с моими дочерьми, - отрезала королева. Тяжело вздохнула, поднялась и направилась в сторону двери. - Я могу на тебя рассчитывать?
        Мишель кисло скривилась.
        - Да. Конечно.
        - А рапорт?
        Вопрос был риторическим.
        - Сеньор, заходите, - произнесла Лея, выглянув в приемную. Обернулась. - Мишель, как закончите с планом - ко мне. Отчитаешься. Возможно, внесу коррективы.
        «Угу, если план будет не слишком кровожадным» - проговорила про себя златоволосая. Вдохнула, тоже поднялась, и привычно произнеся:
        - Есть! - пошла назад, к себе. Переосмысливать поступившие данные.
        Венера - мертвая планета. И под искусственными куполами не может быть облаков даже теоретически. Но она почувствовала вдруг, что над Альфой сгущаются тучи. И то, что они несут, будет иметь колоссальные последствия, в любом случае, что бы они ни делали и как бы себя ни вели.
        Часть I. Следователь
        Глава 1. Гром среди ясного неба
        ОКТЯБРЬ 2448, ВЕНЕРА, АЛЬФА. ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
        - Теперь «флажок». И «хоровод». А теперь ногами по кругу. Переворот, и на спине. Вот, отлично! Справились! А теперь давайте все вместе, с музыкой! - командовала Марифе. - Лупе, включай!
        Мария Гваделупе, взводный DJ, стоявшая возле проигрывателя, активировала звуковую дорожку. Наш небольшой коллектив как раз вскочил на ноги и сразу же задвигался вновь, заходя на очередной круг, но уже под музыку.
        Интересный танец! Движения в нем напоминали метания старинного робота, не знающего, что такое двигательное сглаживание и двигательная психоматрица. Были когда-то давным-давно устройства-хуманы, похожие на человека, могущие выполнять кое-какие его двигательные функции, но их прошивка позволяла делать лишь простейшие движения, не синхронизированные и не сглаженные с остальными; резкие, отрывистые, с виду нелепые, хотя и весьма точно рассчитанные. В основном роботы в то время использовались в производстве, где нужна точность, но плевать на пластичность и любые иные параметры. Потому хуманы были не востребованы, кроме образа в индустрии развлечений. Но со временем люди поняли, что есть огромная ниша использования именно хуманов - в медицине, освоении космоса, для нужд спецподразделений и армии. Да в той же развлекательной индустрии, наконец! Технологический уровень цивилизации к тому моменту подрос, и появилось двигательное сглаживание, приведшее к появлению андроидов, не отличимых издали от человека.
        Конечно, век подобных машин так же со временем прошел, робототехника сделала следующий шаг, и еще следующий. В наши дни они используются лишь для задач, в которых оптимальнее использовать именно их, а не специализированных малышей разнообразной аморфной конфигурации. Но образ такого вот старинного устройства под названием «робот» прочно остался в развлекательной индустрии, в её разновидности под названием «уличные танцы».
        Сегодня я был в ударе - у меня многое получалось. Если вы думаете, что с подготовкой корпуса и умением танцевать в принципе это легко - вы ошибаетесь. Подготовка - хорошо, прекрасная физическая форма дает преимущества в выполнении различных трюков, прыжков, сальто, фляков и прочих акробатических приемов. Но как сказала Гортензия, этого мало - надо чувствовать музыку, жить ею, а не выполнять алгоритм из стандартных движений. Мои умения, плюс последние достижения и наработки - и вот в уличных танцах я так же «оседлал волну».
        Вступление закончилось, началась трюковая часть. Музыка заиграла быстрее, я ускорился вместе с нею, выкладываясь в нечеловечески быстрых и очень эффектных кульбитах, «вытягивая» остальных девчонок, которые в отсутствие подобной физической формы выступали массовкой. Сверхскорость - классный фактор, однако использовать его можно далеко не всегда, только для некоторых трюков. Так что мне приходилось то замедляться, то ускоряться, насилуя сознание. Но вышло красиво - это я чувствовал даже сам.
        Девчонки, пришедшие поглазеть на наши потуги, сидящие и стоящие вдоль стенок, тоже были в полном восторге, и когда музыка смолкла, громогласно наперебой заревели.
        - Браво! Браво! У вас отлично получается! - донесся до нас голос и хлопки из угла аудитории, со стороны входа, когда крики утихли. Девочки, и те, кто танцевал со мной, и те, что поддерживали морально, услышав этот голос, скукожились, втянули головы в плечи. Несмотря на мои панибратские отношения с её обладательницей, они её боялись до дрожи в коленках. Кстати, эта сеньора с начала лета является еще и куратором одной из вновь прибывших групп, так что в каком-то смысле один из взводов «малышни» мои очередные младшие сёстры.
        - Девочки, молодцы! Как это называется? - Сеньора де ла Фуенте, выступающая сегодня еще и в роли оперативной, неспешно подошла к нам, сложив руки на груди. Взгляд её был спокоен, голос расслаблен, но молодежь все равно только что не тряслась.
        - Брэйк, - ответил я, видя тенденцию. - Уличный танец.
        Вздох, и:
        - Нет, конечно, красиво. И к ним претензий нет, Чико. Но объясни, зачем это тебе? - Она показно скривилась. - При твоей нагрузке, да еще занятиям по музыке, да еще ее высочество тебя постоянно дергает… Куда тебе уличные танцы?
        - Ищешь дополнительный заработок в Малой Гаване? - с насмешкой продолжила она. - Возможно со своими музыкантами ты там и заработаешь… Со временем. Но насчет девочек огорчу - им не разрешат выходить в город еще долго.
        Я пожал плечами.
        - Чтобы уметь. К тому же, кто знает, что мне в жизни пригодится? А танец несложный и очень прикольный.
        - Это тебе несложный, - фыркнула Марифе. - Без хорошей физической подготовки его не осилишь.
        - Лапуль, улыбнуля я, парируя, - ты танго не танцевала. Настоящее. Там и с физической подготовкой просто так ничего не светит.
        Девчонки не стали спорить. Они умели танцевать, в Латинской Америке, наверное, только безногие этого не умеют. Но не НАСТОЯЩИЕ танцы.
        - Марифе, сколько вы зарабатывали в день? - улыбнулась Катарина «предводителю» этой тусовки. Девочки здесь собрались из разных подразделений, но Мария Фернанда была из её подопечных (и моих «сестер» соответственно). И именно она танцевала в Гаване, когда сбегала из приюта.
        - По-разному, сеньора майор, - пожала плечами девчушка.
        - А чем больше вам удавалось заработать, щипанием карманов или выступлениями?
        Молчание. Глаза всех присутствующих уткнулись в пол.
        - Катюш, не цепляйся к девочкам, - одернул я. - Или кто-то забыл, чем промышлял в своё время? - Я подошел к ней, похлопал по плечу, пытаясь полуобнять. - Ну, танцевали девочки. Ну, подворовывали. Для корпуса ведь не важно прошлое. Важно будущее. Не так ли-и-И-И-И!!!… - завыл я.
        Она выкрутила мне руку, больно дернув вверх, и подняла с земли выпавший из кисти её игольник.
        - И чего тебя вечно к моему игольнику тянет? - картинно вздохнула она. И добавила с покровительством:
        - Хуан, тебе еще рано выходить против такой, как я. Занимайся больше.
        - Марифе! - вновь обратилась она к Марии Фернанде, нахмурившись. - Почему так плохо нашего мальчика учите? С такой подготовкой его в толпе в момент скрутят!
        - Ну, кое-что у него уже начало получаться, - сеньора, - совершенно серьезно ответила девчушка. - Не всё, но многое. Особенно с теми, кто не «работал» в толпе. А против остальных да, рановато…
        Я про себя выругался. Разговор профессионалов, блин! И не придерешься.
        Катарина восприняла разговор как само собой разумеющееся, словно говорили о сетевом маркетинге пудры и помады:
        - Учите его, девочки, учите. Главное, не забывайте, где вы. Та жизнь осталась за воротами, здесь всё по-другому. Малейшее оступление - и вы как минимум вылетите.
        - Есть, сеньора майор! - в один голос воскликнули девочки. Не все, но многие.
        Катарина улыбнулась.
        - Не забывай наш разговор, Чико.
        - Есть, сеньора майор! - теперь вытянулся и я.
        - Ладно, вольно всем, - махнула она рукой. - Пошли. - Это мне. - Тебя с «улицы» вызывают. Второй раз за полчаса.
        - Марина? - напрягся я. Благоверная не осчастливливала меня звонками уже несколько недель, и не сказать, что я по этому поводу огорчался.
        - Мама, - покачала она головой. - Но убедительно попросила тебя позвать. А твоей маме отказать я не могу, сам понимаешь!..
        Да, маме отказать сложно. Она не девочка какая-то. Да и личные контакты, когда я проходил тестирования и валялся раненый (оба раза), они, похоже, наладили.
        - Девчонки, увидимся! - помахал я рукой всем оставшимся, чувствуя в глубине души, что это бравада. Сгодня мы больше не пересечемся. И сказки тоже не будет. Бывает иногда в душе такое предчувствие - сеньора Лопес лучше объяснит подробности. Но вот о причине такого предчувствия мой дар предвидения молчал.
        «Наш разговор»… Я поёжился.
        Вопрос ломки личного состава в первые два года до Полигона здесь центровой. Многие, очень многие из вновь прибывшего контингента - бродяжки. Многие - воровки. И дать им спуску, значит подставить. Ангелы вышибут любую, кто оступится; под эти цели изначально принимается несколько больше человек, чем останется в штате. К слову, карцеры и рамы для плёток с июня месяца почти не простаивают - я уже не помню развода, чтоб кого-то из «малышни» не наказывали. Но карцеры, кнуты и плетки - ерунда. За настоящие проступки здесь вышибают, а возвращение в родной приют на данном этапе для девочек хуже, чем смерть. Такое там не прощают. И я со своим смягчением прессинга, с человечным к ним отношением, пришелся не ко двору. «Расхолаживаешь девчонок, Чико!» - говорили мне практически все кураторы и оперативные. Я отмахивался от них… Пока не грянуло.
        Не буду говорить, что было. Но получилось очень нехорошо. Две девочки решили, что то, что к ним относятся по-человечески, это норма. А норма человеческого отношения для детей улиц… Конечно же проявление слабости. И они показали характер, попытавшись «нагнуть» меня.
        Это был мой косяк. И отдать девочек офицерам для выкидывания на улицу я не мог. Да, оступились, но на их месте оступились бы не они одни! Просто их недодавили, и недодавили благодаря мне. Я чуть ли не на коленях умолял Катарину и куратора девочек спустить дело на тормозах, дескать, разберусь, вырулю из ситуации. Обещал, что подобного не повторится. И они пошли навстречу. И Мишель ничего не смогла сделать, хотя хотела - психологи службы вербовки в деле «обламывания рогов» мелюзге весят больше, чем мнение главы «взрослой» части организации.
        Я же собрал все четыре взвода пополнения в одной большой аудитории, после чего мои «пятнашки» долго-долго месили провинившихся. Применяли болевые приемы, заставляя испытать муки ада. Ломали морально. И всё это делалось с маской истинного хладнокровия на лице, словно они бездушные механизмы. Ни крики, ни мольбы, ни стоны - ничто не имело действия. И пока одни «пятнашки» ломали собственно девочек, другие внимательно следили, чтобы остальные не отлынивали, наблюдали за экзекуцией, «впитывая» в себя нужную информацию. А отвернуться хотели многие, если не все.
        Нет, девочкам ничего не отбили. И не сломали - тут учат, как бить правильно. Но больше, надеюсь, ни у кого из пополнения не возникнет мысли посчитать себя «выше», «круче» других, поставить кого-то на место.
        После для оставшихся я рассказал очередную поучительную сказку, сообразно моменту. Где популярно разъяснил, что когда человек к тебе с добром, это не значит, что он «ниже» или слабее. И бедные они будут, если еще хоть раз в жизни сделают ошибку, неправильно оценят посыл, им адресованный. И что вся их уличная иерархия взаимоотношений - пыль, оставшаяся за воротами.
        Прошло два месяца, но больше эксцессов не было. Я давал девочкам добро, но на шею садиться они больше не рисковали. Я бы больше сказал, меня боялись. Боялись сильнее, чем Катарину, хотя перед нею вытягивались в струнку, а со мной улыбались и панибратничали. Просто Катарина и другие кураторы приказывали, а я с тем же результатом мило просил.

* * *
        Я прошел на терминал связи, и когда зажегся зеленый огонь разрешения, набрал номер.
        - Да, мам?
        - Сынок, здравствуй! - Голос мамы был не просто взволнованный - на грани истерики. Я моментально напрягся:
        - Что случилось?
        - Беатрис, твоя девочка… И Марина…
        - Что, «и Марина»? - похолодел я, вспомнив, что благоверная не звонила несколько недель. И что до этого момента воспринимал это как благо.
        Марине приходилось звонить мне минимум раз-два в неделю по техническим вопросам. То связанным с охраной, то режимом и тестам, что они сдают, а последнее время оповещала насчет здоровья Беатрис. На этом настоял я, и, раз признал отцовство и ответственность, она восприняла отчетность как само собой разумеющееся.
        …Господи, у Тигренка срок большой! Опасный!..
        - Мам, что случилось? - чуть не закричал я.
        - Не знаю. Они не отвечают. Я звонила и одной, и второй - несколько дней. А сегодня решила съездить, мало ли что…
        - И?
        - И они не пустили меня. Как дура проторчала за порогом.
        - Они были дома?
        - Да. Марина ответила через дверь, что всё нормально, чтобы я ехала домой. Что просто она не хочет видеть у себя мать королевского убийцы. Если что-то случится - обязательно позвонит, а пока чтобы я… Уходила.
        - Хуан, там что-то произошло! - закричала она.
        Ну, это уже и так понятно.
        …Не хочет видеть у себя дома «мать королевского убийцы»… С моих губ сорвалась трехэтажная тирада в адрес Марины. Но стыдно перед мамой не было.
        Немного взяв себя в руки, я вновь выругался, но уже про себя. Да, там что-то произошло, и естественной реакцией моей благоверной стало отрицание. Пусть даже отрицание моей мамы, как ближайшей и единственной родственницы. И плевать ей на мнение остальных членов семьи - я уже убедился, дома строит всех она, и сестру, и родителей - вот такая пробивная девочка. И если захочет чего-то сделать - никто ее не остановит.
        …Балбес! Не мог раньше догадаться проверить, всё ли в порядке?! Расслабился, обрадовался, блин!..
        - Повиси немного, теперь попробую я.
        Без особой надежды на успех я переключился на вторую линию, набрал номер Марины. Изнутри начало запоздало подниматься зло. Маму? Мою маму? Женщину, которая в её сестре души не чает, что эта сучка прекрасно видела своими глазами? Держать на пороге после того, как она, видя их тяжелое материальное положение, отдала им всё, что на сегодняшний день накопила?..
        «…Господи, что же случилось-то?» - поразила следующая мысль.
        Как и ожидалось, ответа не последовало. Повтор звонка. Параллельно по третьей линии набор стационарного номера квартиры Санчес. Параллельно, по четвертой, номера Беатрис.
        Нет ответа. Ни по одной линии. С губ сорвалась еще одна матерная тирада, но уже потише.
        Общий сброс и снова номер Марины. Нет ответа.
        Я включил навигатор и выбрал в записной книжке номера родителей девчонок - на память их не помнил. Активировал один, потом другой. Нет, тишина. По всем линиям лишь долгие гудки.
        Оборвал все каналы, кроме первого:
        - Мам, они точно были дома? Обе?
        - Думаю, да.
        - Думаешь?
        - Разговаривала я только с Мариной, но…
        - …Но там же еще и охрана, - продолжила она неуверенно. - Если бы с девочкой что-то случилось, ты узнал бы об этом. А затем и я.
        Я вновь выругался. В том-то и дело, что там охрана, а я ничего не знаю.
        Ох, огребет сегодня Пантера по мордасям, не взирая но пол и лица…
        - Мам, я разберусь, жди, - отрезал я и отключился. Кулаки сжались. Ну, держись, хорошая девочка!
        Палец вернул меню навигатора в режим «горячих» иконок. Выбрал оперативную дежурную.
        - Катюш, я могу отлучиться по личному вопросу?
        Катарина напряглась.
        - Что-то случилось?
        - Не знаю. Возможно.
        Небольшая пауза на раздумья.
        - Два часа. И Кассандру с собой возьми. На всякий случай.
        Я мысленно покачал головой.
        - Не хочу. Поеду один - не маленький. Лучше разреши взять игольник.
        Она явно моим мыслям не обрадовалась, но уступила.
        - Хорошо. Два часа. На пост сейчас сообщу. Игольник нет, слишком массивный, но можешь взять малокалиберный огнестрел дона Серхио - район там опасный. Только спрячь получше.
        - Катарина, ты чудо! - эмоционально воскликнул я. Ну, вот и отлично. - А откуда знаешь про район? Куда я поеду?
        На том конце презрительно фыркнули.
        - Чико, не держи меня за дуру. А куда еще ты можешь сорваться на ночь глядя?
        Выбежав из помещения терминала, я помчался в каюту - переодеваться. Катарина могла меня и не пускать - имела право. Но я тут безвылазно, без увалов, вот и не стала ерепениться. Офицеры они тоже люди.
        В противном случае пришлось бы кланяться Мишель, чего делать не хотелось. Нет, белобрысая отпустила бы без вопросов - когда у неё нет ко мне конкретных претензий за конкретный проступок, она палки в колеса не вставляет. Просто не люблю у неё ничего просить.
        Мама… После памятного концерта я отвез Тигренка к ней и всё рассказал. Мы долго сидели, пили чай, кофе, сок и все, что у нас нашлось и что можно девочкам в положении. Я краснел и оправдывался - оказывается, я «запамятовал» сказать, что вообще женился, в принципе. А что еще и ребенка заделал…
        Мама, конечно, факту моей женитьбы удивилась сильно. И что ребенка ждет сестра жены, а не она сама, её тоже вогнало в ступор. Но из колеи, как боялся, её это не выбило - чувствовался колоссальный жизненный опыт. То же, что мы кувыркались тогда втроем, почему-то вообще послужило оправдывающим фактором. Наверное, как и любой женщине, ей претят мужские шашни за спиной супруг, пусть даже формальных, да еще с их ближайшими родственницами. Ситуация ведь у нас сложилась самая что ни на есть сериальная, и она была горда, что я не поступил, как стандартный киношный подлец-предатель-сердцеед: сделал всё открыто, на виду и с позволения благоверной. Ох уж эта женская логика!
        Но всё это прошло лишь информационным фоном к по-настоящему важной новости. Гораздо более важной, чем всё иное, что существует на свете вместе взятое. По её мнению, я мог затрахать хоть всю Венеру, причем одновременно, взяв её половину в жены; главное, что она СТАНЕТ БАБУШКОЙ, и только это имеет значение. И то, что я, остолоп эдакий, от неё это столько времени скрывал…
        …В общем, ввалила она мне по первое число, а потом больше месяца не разговаривала. Зато теперь в её жизни появилась новая глава с новым смыслом. Беатрис моментально превратилась в персону грата; мама несколько раз привечала ее у нас, несколько раз они вместе ходили, что-то покупали. Пару раз заглядывала в гости к семейству Санчес - налаживать контакты. Там она сделала то, что не удалось мне - подружилась с родителями девочек…
        …Но вот с Мариной подружиться так и не смогла.
        Нет, эта тварь ничего не высказывала, не дерзила, не проявляла неуважения. Но держалась предельно холодно, постоянно это демонстрируя. Чем провинилась мама - не имею ни малейшего понятия, ибо решение идти в корпус и стать ненавидимым ею «королевским убийцей» - это мое решение, она не имеет к нему отношения. Но так вот сложилось.
        По подземке ехал весь на нервах, а к дому благоверной почти бежал. Подъезд, лестница… А вот и её дверь. Та самая, которую пару часов назад не открыли моей маме.
        Я позвонил, после чего забарабанил-заколотил по ней кулаками, с силой.
        Ответили мне не сразу, и только поняв, что я не остановлюсь.
        - Хуан, прекрати!
        Марина. Еле-еле, но все же слышный голос из-за двери.
        Я прекратил, но зарычал:
        - Открывай! Бегом!
        - Уходи, Хуан! Оставь нас! И больше не возвращайся!
        Голос неестественный… Как у зомби. Мне это не понравилось.
        Моя вечная спутница попыталась пробиться наружу, но я довольно легко стиснул её в объятиях и затолкнул подальше. Не сейчас.
        - Солнышко, будем и дальше кричать через дверь, или откроешь?
        Пауза. Раздумья. Наконец:
        - Я не открою. Уходи.
        - Включи коммутатор, - не сдавался я. - Я хочу поговорить с Беатрис.
        - Она не будет с тобой разговаривать! - отрезала благоверная.
        - С нею всё в порядке?
        - Да. Хуан, уходи!
        Терпение лопнуло. Марина, конечно, дура, но не до такой же степени?
        Бах! М-да, выбить дверь всё-таки непросто. Пускай это не атмосферный гермозатвор - атмосферные в трущобах стоят только внизу, на входе в подъезд, и то не везде - но я был полон сил и энергии. Еще раз. Бах! И еще! Ногой! Ногой! А теперь плечом с разбега!
        Нет, не получается. Разбег, и еще раз… Бум!
        Писк коммутатора. Давно бы так! Я замер, принял сигнал.
        - Хуан, я вызову гвардию! - зло пригрозили на том конце.
        - Я по закону твой супруг. Уверена, что они станут вмешиваться?
        Молчание в ответ.
        - А если не вызовешь, - усмехнулся я, - в подъезд на разборки тоже вряд ли кто выйдет. Ты сама сказала, обо мне тут уже ходят легенды. А вот твоя репутация пострадает.
        Пауза.
        - Марин, по-хорошему, открой от греха!
        На том конце послышался обреченный вздох.
        - Ладно. Только не стучи больше.
        Я подождал, пока щелкнул замок и дверь отворилась. С силой толкнул её, чуть не сбив открывавшую мне девушку с ног, влетел внутрь.
        - Рассказывай! - безапелляционно зыркнул на неё, сложив на груди руки, ногой прикрывая дверь за собой - достаточно соседям концертов.
        Марина… Она была в неадеквате, как я и подозревал. Зрачки бегающие, движения скованные, в глазах… Ужас пополам с отчаянием. Чтобы добиться такого состояния у человека надо приложить много сил. Но еще больше сил надо приложить, чтобы довести до такого хладнокровную прагматичную Пантеру.
        Да, она походила на зомби - ходячего запрограммированного человека. В таком состоянии люди способны на абсолютно любой поступок, в зависимости от программы (в её случае самопрограммы). Глядя на неё, держание мамы за порогом вдруг перестало казаться мне чем-то выдающимся.
        - Где Беатрис? - Я двинулся в сторону их комнаты. Марина попыталась преградить мне дорогу, в бессмысленных ее глазах вспыхнули сверхновые звезды:
        - Нет! Не ходи туда!
        - Отойди! - по-человечески прошептал я, не решаясь поступать грубо.
        - Я сказала, не ходи! И вообще убирайся. Убирайся отсюда!
        Злость, ярость, просыпающиеся друг за другом волнами. И новый приступ бессмысленной и беспощадной ненависти. Ясно, неадекват - он и есть неадекват; сейчас кинется, даже не думая, что делает.
        Ну что ж, она не оставила выбора. Я попер вперед, напролом, грубо вынеся Марину дальше в коридор всем весом. Она завизжала, закричала, попыталась ударить меня, но я вновь отпихнул ее, еще сильнее, используя для толчка еще и силу рук. И пока она летела, в прямом смысле слова, вошел в их комнату.
        Тигренок сидела на своей кровати, привалившись боком к стене, и смотрела перед собой стеклянным взглядом. Вообще стеклянным, совсем. Каким смотрят люди, обколотые успокоительным. Никаких эмоций, никакого выражения - пустое пронзание пустоты.
        Я подошел, сел рядом, попытался взять ее за руку. Прошептал:
        - Тигренок!..
        Девушка слегка повернула голову, скукожилась. Словно опасаясь, что я её обижу. Но глаза ее более осмысленными не стали - она смотрела сквозь меня, то ли не замечая, то ли не желая замечать.
        - Хуан, уходи! - раздался громкий шепот над ухом. - И так тяжело! Только тебя тут не хватало!
        - Беатрис, солнце!.. - я попробовал протянуть руку к ее виску… Но Тигренок подалась назад и прикрылась подушкой.
        - Не надо, не травмируй её. - Марина останавливающе положила руку мне на плечо. - Пойдем отсюда.
        - Что произошло? - прошипел я.
        - Пойдем, всё расскажу. Не здесь.
        Наконец. Хоть какой-то позитив.
        В коридоре стояла мама девочек, нахмуренная и готовая драться, защищая дочь, но настроенная не так враждебно. Санчес-старшая бегло ей бросила:
        - Мам, всё нормально.
        И потащила меня в кухню. Войдя, закрыла дверь.
        - Слушаю, - обратился я. - Что случилось?
        - Это всё ты виноват! - прошипела Пантера.
        - Виноват в чем? ДА ЧТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ПРОИЗОШЛО, МАТЬ ТВОЮ??? - шепотом заорал я, срываясь. Я ведь тоже не железный. А когда молодая девушка сидит с ТАКИМИ глазами…
        Видно, моя благоверная от короткой схватки в коридоре немного пришла в себя. Не до конца, но чуть-чуть отпустило. Коротко, но емко произнесла:
        - Её изнасиловали.
        Мне потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этих слов дошел до сознания.
        - Что?
        - Беатрис изнасиловали, - повторила Марина с каменным лицом.
        - Кто?
        - Какие-то бандиты.
        - Какие «какие-то бандиты»? - не понял я. Точнее, не хотел понимать. Гнал эти слова, эти мысли от себя прочь, как можно дальше, словно это могло как-то изменить положение вещей. Ярость же, моя вечная спутница, ничем не сдерживаемая, вновь начала подниматься из самых глубин подсознания.
        Еще я вдруг понял, что предчувствовал, предвидел этот ответ. Знал его заранее, когда ехал, но так же гнал прочь. Ибо если бы кто-то из девочек ни дай бог погиб, или пострадал, очутился в больнице… Об этом узнал бы, и быстро.
        - Не наши. - Благоверная пожала плечами. - Гаучос, точнее не скажу. Одно знаю наверняка, один из них - родственник команданте из Мулифена.[1 - «Флаги», «бандеры», были основаны криминальными элементами, выходцами из испаноговорящих стран ЛА, «звёзды» - представителями криминального мира провинций Бразилии. В результате процесса эволюции банды смешались, потеряли национальную идентичность и слились. На данный момент бандеры - крупные преступные организации, занимающие определённые ниши, как то торговля оружием, антиквариатом, ювелиркой, обналичкой золота, производством и оптовым распространением наркотиков различных ценовых категорий и т. п. вещами. Каждую бандеру возглавляет криминальный авторитет в статусе «команданте». «Звёзды» - это синдикаты, союзы нескольких банд, команданте которых выбирают лидера, отстаивающего общие интересы - «хефе» (то есть управляющего). На Земле существует «должность» «каудильо» - главы всего преступного мира континента, избираемого среди хефе, но на Венере такового не сложилось. В данный момент существует четыре синдиката-«звезды»: Сириус (Мату-Гроссу), Мулифен
(Рондония), Саргас (Алагоас), Акрукс (Сан-Паулу). Ничего общего с провинциями Бразилии эти организации не имеют.] Северный Боливарес курирует Акрукс, я даже справки навести не могу.
        Я про себя вновь выругался. Бандеры! Только крупного криминала не хватало для полного счастья!
        - А охрана?
        - Охрана её отбила. - Марина покачала головой. - Спасла. Но опоздала.
        - Это всё ты виноват, Хуан! - вновь закричала она, срываясь на слёзы. - Это из-за тебя всё произошло! Если бы не ты, этого бы не было!
        - Не было бы? - Зло охватывало сантиметр за сантиметром моего тела. - Откуда ты знаешь? С чего ты уверена в этом? Ты знаешь, кто это сделал? Знаешь, почему?
        - Я знаю, что не будь ТЕБЯ, - зарычала она, еле сдерживаясь от спасительной всепоглощающей ненависти, - этого бы не было! Это наш район! Наш квартал! Понятно? И я была бы супругой одного из бригадиров эскадрона - никто бы на двадцать метров не посмел приблизиться к Беатрис! А ты…
        …Где же твоя хваленая охрана? Где твои хваленые ангелочки? - язвительно скривилась она, после чего выплюнула:
        - Красноперая мразь вы, вот кто! Которая ничего не может, даже своих защитить!
        И ты мразь! Ты - особенно, потому, что ты это всё придумал и затеял!..
        И тут мои тормоза дали сбой. Каюсь, немножко их приспустил, так как видел перед собой неадекватного человека, но совсем чуть-чуть. Ибо разговаривать с неадекватами можно только так.
        Хрясь! По щеке, со всей силы. Голова Марины отлетела в сторону. Хрясь! Еще раз. В другую. Я подскочил, схватил её за горло и приподнял над землей, ощущая дрожь в локтях и коленках.
        - Заткнись, сука! - Кажется, я ревел. - Заткнись!
        Потихоньку отпускало, пелена перед глазами становилась всё бледнее и бледнее.
        - Когда это произошло, сколько времени назад?
        Марина пыталась визжать, в глазах ее вновь поселился ужас, но ужас здоровый, естественный. Перед ощутимой, а не мнимой абстрактной угрозой. Тот ужас, который заставляет кровь кипеть адреналином, мобилизуя организм, выводя его из любого, даже очень заторможенного состояния.
        - Сколько времени назад это произошло? - грозно повторил я вопрос. - Неделю?
        Учитывая ее глубокую депрессию и глаза Тигренка, вполне вероятно. Но ответ Пантеры, которую я всё же опустил на пол, ослабив хватку, меня убил:
        - …Две… Две недели!..
        В этот раз моя бестелесная спутница прорвалась сама - ничего приспускать не пришлось. Однако, каким-то чудом, согласно какой-то внутренней установки, кулак полетел не в лицо этой дряни, а в стену у нее над ухом.
        БУУУМ!!!
        Со стены посыпалось покрытие. Марина, сжавшись и скукожившись, беззвучно ревя, начала оседать на пол, пока не уктнулась лицом в колени.
        - ДВЕ НЕДЕЛИ!!! - прошептал я, почувствовав, что отпустило. Вид плачущего беззащитного существа подействовал, словно ледяной душ. Плачущего искренне, избавившись ото всех тормозящих сознание факторов. - Ты еще смеешь меня в чем - то обвинять, гадина, после двух недель молчания??!
        - Хуан, не надо! - раздался голос сзади. Я повернул голову - мать семейства. Отрешенно покачал головой.
        - Сеньора, всё в порядке. Я уже отошел.
        Прислонился к стене рядом с этой дрянью. Тяжело задышал, пытаясь вернуться в строй.
        - Что с ребенком?
        Вопрос предназначался матери - Марина отвечать была не в состоянии, да я и не хотел с нею разговаривать. - Не спасли?
        - Нет. Слишком сильный нервный срыв. Истощение. Беатрис только неделю как дома - лежала в больнице. - Женщина виновато опустила голову. Наверняка она настаивала на том, что хотя бы сообщить мне нужно. Жаль, что некоторые дряни слишком упёртые.
        …Только неделю как дома. Бедная Тигренок!..
        - Почему ты молчала? - выдавил я Марине. Не зло, скорее с презрением. - Почему ничего не сказала за всё это время?
        - Она пыталась защитить сестру, - ответила за нее мать. - Считала, что только она может это сделать.
        - И как? Защитила?
        Вопрос был риторическим.
        - Дура!.. Вот это ты дура, Марина Санчес!.. - отрешенно покачал я головой, прошел и сел за стол. Кажется, отпустило окончательно, и теперь нужно решать проблемы, а не психовать. - Ладно, хорош сидеть мычать! Иди сюда, садись. - Я выдвинул ей стул, по которому приглашающее похлопал. - Будем думать, что делать, а не что было. И вы присаживайтесь, - а это уже ее матери.
        - Нет. Я пойду, пожалуй, - покачала головой та. - Хуан, не обижай её. Она может и дура, но у нее были основания делать так, как она сделала.
        И убежала. М-да!
        Минут через пять Марина села напротив, подперев голову. Слезы лить прекратила, но насупилась. Я всё же её растряс, сейчас передо мной сидела девушка, а не зомби с самопрограммой. Эх, мне бы здесь раньше появиться!..
        - Давай еще раз, сначала, - попросил я. - Что произошло. Где, как, кто виноват, кто действующие лица.
        И она начала:
        …Две недели назад Беатрис пошла прогуляться с другом, одноклассником. Этот одноклассник как бы нравился ей раньше (я на укол не прореагировал. В конце концов, тогда, весной, взял ее не девственницей), да и она ему вроде не была безразлична. Но сблизились они уже после того, как обнаружился ее животик. Он… Нет, не подкатил, наоборот. Но именно что наоборот - подошел и предложил стать друзьями, помощь предложил, когда все остальные в классе начали шарахаться. И все эти несколько месяцев исправно помогал, то развлекая, то поддерживая девушку, совсем было морально упавшую духом. Теребил и тормошил, хотя и демонстрировал, что делает это не из-за Великой Любви, а из человеческого сострадания к нуждающемуся ближнему, и у них ничего не будет.
        Но никто большего и не требовал. Марина надеялась, что что-то может получиться, но не сейчас, а через время, когда они оба подросли бы, повзрослели, поменяли отношение ко многим вещам. Однако сейчас парню все были просто благодарны. И она отпустила сестру в тот злополучный день в полной уверенности, что ничего с нею не приключится.
        Молодежь отправилась гулять в местный развлекательный центр. Кроме стандартных киношек-ресторанов-качелей-каруселей там имелось свое небольшое крытое озерцо и несколько оранжерей, поднимающих настроение, где тихо, милуются влюбленные, а так же гуляют мамаши, как настоящие, так и будущие. Район свой, чужих здесь не бывает, особенно в развлекательном центре; её сестру же многие знали и без этого…
        …Но знали только свои. Что в их развлекательном центре забыли полтора десятка подвыпивших и обнюхавшихся дури гаучос… Вопрос еще тот. Да, их банды не конфликтуют, но и не так, чтобы дружат. Они могли заявиться сюда просто так, это вероятно, но Марина по своему опыту почти члена семьи бригадира не верила в это. И то, как гаучос себя повели, только подтверждает ее догадки.
        - Они сразу начали цепляться, словно зная, кто перед ними, - пояснила она. - Беатрис чувствовала себя в безопасности и грубо отвечала. Поначалу они над ее выпадами только смеялись, но кто-то попытался ее облапить, и она сказала что-то совсем жуткое для репутации бойца эскадрона.
        - И они напали, - продолжил я.
        - Почти. Не били, даже не поцарапали, просто скрутили. Парня, одноклассника, того да, избили, а её нет. Хотя, не будь она в положении…
        Да, избиениебеременной - такое даже наша продажная гвардия не простит. Однако на любую задачу найдется свой алгоритм, нашли его и те уроды.
        - Они её скрутили и пытались заставить извиниться. Говоря, мол, ничего не сделаем, если скажешь так-то и так-то. И когда она в ответ плюнула в лицо, самый главный из них, который родственник команданте из Мулифена, дал команду «фас»…
        …Дальше перескажу своими словами, ибо речь Марины стала слишком эмоциональной.
        Несмотря на положение Беатрис, а точнее, используя его, как изюминку, некую «фишку», девушку принялось насиловать по очереди несколько подонков. По словам медэкспертов, пятеро - сама Беатрис подробности не помнит, для нее происходящее растянулось в один сплошной кошмар. Остальные отказались, типа, всё в порядке с пристрастиями, но прилежно девочку держали за руки и ноги, пока их более притязательные «коллеги» делали свое черное дело.
        - А ваш эскадрон? У вас же есть какая-то оперативная боевая группа?
        - В том и дело, - Марина одарила меня настолько ненавидящим взглядом, насколько возможно. - С нашими связалась охрана центра. А те связались с гаучос. Но выяснив личность Беатрис, открестились. Дескать, это «красноперая баба», если хотите проблем - сами их потом разгребайте. У меня есть знакомые в эскадроне, я это точно выяснила. Это случилось, когда они еще только приставали, голословно. Когда не скрутили.
        - А когда скрутили?
        - Выехали. Но не успели. Наша охрана была уже там и вытащила её.
        - А эти почему так долго? - в полном отчаянии воскликнул я. Этот вопрос был риторический, ответы на него я собирался найти только утром, но Марина ответила.
        - Там никого не было. Они охраняли меня, а не её, такой получили приказ. За ней летел дрон, и… В общем, они среагировали, и даже в нарушение инструкции никого не оставили у нашего подъезда, где их пост, ринувшись туда. Но пока успели…
        Ясно. Ехать тут недалеко, но для подонков оказалось достаточно и того времени, что перепало.
        …Надо же, пятеро. Получается, подонки спешили? Потыкали по-быстрому, так как знали, что это не просто так, и веселье в любой момент прервут?
        - А гвардия? - Я сдержался. Боже, чего мне это стоило, но дыхание выровнялось, хотя костяшки пальцев стали белее штукатурки.
        Марина скривилась, будто я заикнулся о пилотируемом полёте к Проксиме Центавра.
        - Приехали. Когда всё закончилось, как обычно. Хотя нет, не как обычно. Мои охранники в первую очередь вызвали их - так как спецназ ДБ сюда приехал бы очень нескоро. А они… - Пауза. Теперь костяшки побелели и у неё. - Правда, приехав, развили бурную деятельность, всех взяли, сняли показания всё такое… Но…
        Интересное кино. Всех «взяли» только потому, что в деле были замешаны сотрудники наружки департамента безопасности? Побоялись после и так допущенных косяков не сделать остальную положенную работу? И «отмазы» прокатили, никто не был наказан? Неужели всё НАСТОЛЬКО запущено?
        Я сидел, переваривал, не верил ушам и поражался, насколько неплохой у меня район. Смог бы я выжить в том же Северном Боливаресе?
        Но это был не конец фильма. На следующее утро действо продолжилось, и оказалось, что случившееся - не предел наглости продажных гвардейцев, как и отмороженности местного криминала. Несмотря на то, что в деле участвовали бойцы безопасности, что медики тщательно всё произошедшее зафиксировали и запротоколировали, и казалось, подонкам осталась прямая дорога на венерианскую зону, кукарекать (а такие там только кукарекают) лет пятнадцать, если доживут, девочек начали прессовать. Дело обернули так, что виноватой оказалась сама Беатрис, «пристававшая к парням», на которую повесили все шишки.
        Но это было уже выше моих возможностей к восприятию. Выслушав историю в первый раз, я решил взять тайм-аут и разложить информацию по полочкам. А заодно привлечь резервы и ресурсы, на которые гарантированно могу опереться, и которые подскажут реальным советом, что делать дальше, с чего начать.
        - Привет. - Я не смотрел на часы, но было явно заполночь. Белобрысая на том конце линии протяжно зевнула.
        - Да, Хуан. Я тебя слушаю.
        - Ты знала?
        Пауза. И абсолютно честное:
        - Если ты о Санчес, то да, знала.
        - Почему не сказала? - прорычал я, душа свою вечную спутницу.
        - А оно мне надо, лезть в это дерьмо? - хмыкнула Мишель. - Без дела не сидела. Утром приедешь ко мне, покажу, что сделала. Но говорить или не говорить тебе - это прерогатива твоей супруги. Законной, Хуан, супруги, которую ты сам притащил к нам с просьбой охранять. Реши вопрос с нею, и уже потом предъявляй претензии.
        - Вы наохраняли! - выдавил я, понимая, что не совсем прав. Но Мишель топить меня не стала.
        - Это спорный вопрос, но в целом я с тобой не согласна. Просто ты на эмоциях. А вот завтра, когда успокоишься, мы и поговорим.
        Пауза. Картинный зевок.
        - Ладно, от меня что хочешь? Только я серьезно спрашиваю, давай без глупых претензий?
        - Свой взвод, - ответил я совершенно серьезно и без претензий. - В полном составе и с боевым вооружением. Мне лично - свободный выход на всё время проведения операции.
        - Операции? - Она довольно хмыкнула. - А вот это по-нашему!
        - Но вы же не занимаетесь этим делом, «слили» его. Кто-то же должен его сделать? Да, Санчес - дура, что не сказала, но почему вы сами не подключили административные ресурсы? Её давят какие-то сраные бандюки, а клан Веласкес, королевский клан, сопит в тряпочку?.. Я вообще ничего в жизни не понимаю?
        - Об этом мы так же поговорим утром, Хуан, - спокойно отрезала златовласка. Видно к разговору со мной была давно готова. - Просто поверь, мы сделали всё, что МОЖЕМ. Просто можем далеко не всё. В отличие от тебя, гаранта безопасности её и её семьи. Еще что?
        Вот стерва! И возразить трудно.
        - Еще я хочу поговорить с ее высочеством. Ведь эти вопросы надо задавать ей, а не тебе, неправда ли? Я про административный ресурс.
        - Фух, а я уж подумала, что ты совсем дурак, даже несмотря на эмоции! - театрально вздохнула собеседница, и мне захотелось выругаться. - Разумеется, не мне. Я всего лишь глава корпуса телохранителей, всего навсего. Но встречу тебе организую, так и быть. Прямо с утра и жди звонка. Так пойдет?
        - Пойдет, - мысленно кивнул я.
        - Что еще?
        - Пока всё. Но если что понадобится… По твоей линии, - уточнил я, - скажу.
        - Тогда до утра. Оперативной сейчас распоряжение отдам. Твои девочки официально отправятся в командировку, для них помощь тебе и твоя безопасность будет боевой задачей. У тебя, считай что с вечера, свободный выход с отменой всех занятий до особого. Алиса утром свяжется сама. Ничего не упустила?
        - Нет.
        - Ну и хорошо. Тогда до завтра.
        Она рассоединилась. Я же активировал другую горящую иконку. И когда мне ответили, сразу озадачил:
        - Мам, у тебя есть опыт, как вывести психически травмированную девочку после изнасилования из состояния шока?
        Мама молчала секунд пять, после чего уверенно отрезала:
        - Еду!
        И рассоединилась.
        Следующим абонентом стала Кассандра.
        - Слушаю? - раздался ее заспанный голосок.
        - Будете ехать, захвати из моей тумбочки пару пачек сигарет. Очень нужно.
        - Ехать? - не поняла она. Катарина еще не подняла их по тревоге - как раз разговаривает с Мишель. - Куда? И почему две?
        - Про запас, - коротко ответил я. - Чую - пригодятся. - Отключился.
        Облегченно выдохнув, внимательно оглядел кухню.
        - У вас есть чего-нибудь пожрать? Я на базе ужин пропустил…
        Марина во время моих переговоров сидела, откинувшись на стену, бесцельно смотря перед собой. После вопроса насчет еды зашевелилась, поднялась. Принялась что-то доставать, разогревать, не спрашивая, буду ли я это. Буду, куда денусь, раз попросил!
        Она не верила, что я помогу. Но верить ей было больше не во что, надеяться не на кого, и теплота надежды, несмотря на все усилия сознания, в душе невольно разливалась.

* * *
        Первыми приехали девчонки, хотя дворец дальше, чем район космонавтов. Видно, сыграла роль военная выучка, отрепетированный до мелочей подъем по тревоге, разгруженность ночных дорог и собственный «Мустанг», который выделили им для задания.
        Сразу оттеснив ото всех Сестренок, я объяснил им боевую задачу и коротко спросил:
        - Справитесь?
        Мия и Роза переглянулись друг с другом и синхронно кивнули.
        - Постараемся, - выдавила унылую улыбку Роза.
        - Тогда вперёд!
        Открыл им дверь, и они юркнули в комнату к Санчес-младшей. На протесты вышедшей на шум матери семейства коротко бросил:
        - Они пережили в детстве нечто подобное с отчимом. Если кому и суждено найти общий язык, то только им.
        Та с постановкой вопроса спорить не стала. Развернулась и вновь ушла. Марину же от командования я отстранил, да и ТЕПЕРЬ мне было плевать на её мнение.
        Остальных же пригласил на кухню для военного совета. Но только мы разлили кофе, заявилась и мама. Влетела, как ураган:
        - Где она? Кто это сделал? Что с малышом?
        Вкратце прояснив ситуацию, я отправил её к адресату, понимая, что спихнул с себя всю организационную часть работы. За которую, впрочем, особо не переживал - с такими кадрами, как Мама и Сестренки всё будет в порядке. Вопрос лишь в том, когда у них получится растормошить Тигренка, а не получится ли в принципе.
        - Итак? - закурил я долгожданную сигарету, предлагая Марине начинать.
        Та вздохнула и повторила рассказ. Причем говорила более уверенно, выверено, не сбиваясь, даже с неким холодком в голосе. Ведь эмоции бьют только в первый раз; второй и последующие накал страстей становится привычным, чего бы разговор ни касался.
        - …Таким образом, они выдвинули нам встречное обвинение в клевете, - подвела она итог рассказу. - И судья принял их иск к рассмотрению. Получается, что мою сестру изнасиловали, она потеряла ребенка, находится в депрессии, а мы еще и будем должны этим подонкам по суду за «клевету в адрес уважаемых членов венерианского общества», - ядовито выдавила она цитату. - Понимаете теперь мое отчаяние?
        - Хреновое у тебя отчаяние, - хмыкнул я, выкуривая какую-то по счету сигарету.
        Марина скривилась, но спорить не стала. Девчонки же на колкость не обратили внимания.
        - Так, для начала ничего вы не будете должны, - взяла слово огненноволосая. - «Встречный иск» - это стандартная пугалка. Тем более, ты сама сказала, подошли и потребовали добровольно отозвать заявление - то есть цели их предельно ясны, как и опасения.
        - Возможно. Но почему тогда эти подонки на свободе, хотя столько свидетельств того… Эх!.. - Марина махнула рукой.
        Паула кисло скривилась, разъясняя прописные для себя истины юриспруденции.
        - Ну, свидетелей не было - сама сказала, разбежались люди, когда почувствовали неладное. Никто не захотел связываться с толпой дюжих неадекватных камаррадос. Съемки камер внутреннего контроля нет… Остаются только данные камер оперативников наружки! Они были приобщены к делу?
        Марина пожала плечами.
        - Не знаю, но сомневаюсь. Департамент самоотстранился от дела. Точно знаю, ни один безопасник не давал в гвардии показания.
        - Откуда? - Это Гюльзар. - Откуда информация? Они сами сказали?
        Покачала головой.
        - Этот хам и сказал. В лицо. Что департамент умыл руки и нам лучше не ссориться с ними, такими крутыми, а забрать заявление. Пока они добрые.
        - Поверить в это высказывание в принципе можно, - потянула красноволосая, задумавшись. - Допустим это так. - Взгляд на меня, я кивнул - да, завтра выясню точно. Но - завтра. - Тогда получается ее слово против их. Если парень написал, что сломал руку, когда споткнулся и они его не били…
        Глаза Марины вновь превратились в сверхновые, но быстро потухли, и на шепотом брошенное Гюльзар: «Трус!» - она лишь покачала головой.
        - А что вы от него хотите? Они же убьют его, если что.
        Я был полностью согласен с такой постановкой вопроса… Но все равно покоробило. Я бы так не поступил, даже зная, что это бесполезно.
        Впрочем, с этим парнишкой так же нужно встретиться, прояснить ситуацию. Не нравится он мне что-то. И это совсем не ревность.
        - Итак, их слово против её слова, - вновь потянула нить беседы Паула. - Она утверждает, что они ее изнасиловали; они - что она добровольно отдалась, а теперь шантажирует. Следов синяков и борьбы на теле нет…
        - Она же беременная! А их достаточно, чтобы блокировать ее быстро и без следов! - Это я.
        Паула покачала головой.
        - Не важно. Следов нет, а значит, недоказуемо. Теоретически.
        - А практически? Если предположить, что департамент «умыл руки»?
        Ее губы тронула трагическая усмешка.
        - Тогда любой КУПЛЕННЫЙ судья может сделать всё, что угодно, Хуан. Принять любое решение. И мы ничего не сделаем в ответ.
        - Звучит всё грустно, - произнесла Кассандра, тщетно пытающаяся въехать в хитросплетения венерианского правосудия. - Но так понимаю, это будет, если мы ПОЗВОЛИМ ситуации идти по этому сценарию? Правильно?
        - Правильно, - кивнула Паула. - Весь вопрос в том, что мы реально можем сделать без привлечения тяжелой артиллерии, и какую именно артиллерию привлекать, если у нас не получится. Не стоит нас переоценивать. Бандеры не какие-то банды с района, это серьезный теневой бизнес с серьезными людьми.
        …Не нравится мне молчание клана, Хуан, - покачала она головой, передавая глазами посыл, полный тревоги. - Веласкесы могут закатать в пенобетон любого хефе, любую бандеру, дай только повод. И если не делают этого, позволяют мелким чинушам на местах, даже не регионального, а территориального уровня, прессовать охраняемых ими персон…
        - В таком случае, план такой, - вздохнул я и подался вперед, завихривая перед собой большую планшетку. - Первое - гвардия. Надо посетить их, посмотреть, чем дышат. Далее, развлекательный центр. Хочу порасспрашивать ребятишек из охраны о случившемся. После, если получится, судья - но на судью нужен выход. Затем, думаю, позвонит ее высочество или Мишель, покатаемся туда, а после…
        Из груди вырвался облегченный, и одновременно обреченный вздох.
        - …А после у нас будет минимально четкое представление, что же, блин, происходит и что делать дальше. Вот тогда к этому вопросу и вернемся. А пока давайте спать, завтра… Сегодня рано вставать.
        Марин, мы в машину, коммутатор не выключай - с утра разбудим, - бросил благоверной я. - Перед гвардией думаю заехать кое-кого навестить, покажешь, где это. Всё, мы пошли.
        Я встал и направился к двери. Есть, отчаяние в глазах сеньориты Санчес сменилось надеждой, пусть пока и не особенно сильной. Но не всё сразу. А что за хрень происходит… Мы выясним. Обязательно выясним! И эти гаучос, охрана, судьи, гвардейцы и кто там еще стоит за этим делом, не раз взвоют, что связались.
        Но утро вечера мудренее.
        Глава 2. Предварительные итоги (часть 1)
        Первым делом мы направились в развлекательный центр. Работала там другая смена охраны; нужная, что стояла на посту в день инцидента с Тигренком, будет только послезавтра. Так что облом - пока ожидаем.
        После я приказал ехать к таинственному (для меня) «парню» Беатрис. Тот был дома (а куда он пойдет с загипсованной рукой), сидел за терминалом, присутствуя на своем же школьном уроке виртуально.
        Разговор с ним описывать неохота - оставил тяжелые впечатления, несмотря на слащавые улыбки, мате, которым сразу угостил и клятвенные заверения о сочувствии «бедной девочке». Как и признание со взглядом в пол, что да, трус, что отозвал заявление, «но вы же сами понимаете».
        Но смутило меня не это. Смутила его постоянная игра, неискренность. Фальшь в жестах и словах. Причем фальшь тонкая, которую Марина, например, не заметила.
        - Хуан, ты его не знаешь, - качала она головой, когда мы ехали в машине после похода «в гости». - Он всегда такой. Это мнительность и недоверие к людям вообще, а не в частности.
        Возможно. Вот такой я недоверчивый, особенно к людям. Но интуиции тем не менее верил больше, чем Марине. А потому, тщательно всё взвесив, произнес:
        - Мия, запиши в журнал, данный объект будет проходить у нас по делу под кодовым именем «Иудушка».
        - Уверен? - хмыкнула Сестренка. Тоже не была уверена в моей правоте.
        - Абсолютно.
        - Кодовое имя, это как я - «Пантера»? - фыркнула Марина.
        Я кивнул.
        - То есть, хоти, не хоти - все равно не измените, даже если носителю ОЧЕНЬ не понравится?
        Вопрос риторический.
        - Ну, Хуан, не ожидала! - картинно закатила она глаза.
        Я лишь отрешенно пожал плечами. Обсуждать свою интуицию с кем бы то ни было не собирался, и тем более с нею. Я могу ошибаться, но мальчик этот останется Иудушкой до конца дней. Вначале в нашем отчете (который девчонки должны будут официально подать - они же в командировке), а после во всех базах данных, связанных с дворцовой стражей, корпусом телохранителей, и, скорее всего, департаментом безопасности. Слишком неискренними были глаза парня, когда он описывал, как ему жаль. И слишком уж уверенно рассказывал на мой прямой вопрос, что да, ему всегда нравилась эта девочка, и он готов помочь ей «даже в этом…»
        - Надо найти его медкарту - что они там ему отбили. И отбили ли. И проверить перелом, - вновь произнес я.
        - Есть у него перелом, - покачала головой благоверная. - За это я ручаюсь.
        Ну да, она медик, ее не обманешь. Хотя, что перелом настоящий, я и сам был уверен. Но почитать Иудушкино дело хотелось все равно.
        - А остальное? В какой больнице вы были?
        - Вначале в местной, сто сорок четвертой. Потом… - Она замялась. - Потом Беатрис перевели ко мне в академию.
        - К тебе? - не понял я.
        - У нас отличное отделение гинекологии, - пояснила она. - Военные врачи должны уметь всё, там мы тоже проходим практику.
        - Там клиника, как раз по патологиям, - добавила, чуть помолчав. - Как бы сама по себе, хоть и под вояками - в двойном подчинении. И это военный объект, кого попало на территорию не пускают.
        Всё ясно, сработал фактор того, что они - охраняемые особы.
        - А почему не сразу туда?
        - Сразу у нее кровотечение началось, - покачала Марина головой. - Повезли в ближайшую больницу. Двое суток она пробыла там, потом перевели.
        - Почему двое суток?
        - Боролись. И за нее, и за ребенка. - Марина сжала кулаки от досады. - А ко мне повезли уже так, на терапию. На восстановление.
        - А могло быть, что, повези ее в другое место, ребенка бы спасли? - задал я со вчера мучивший вопрос. - Туда, где патологии, где врачи лучшей квалификации?
        - Всё может быть, - грустно вздохнула девушка. - Но теперь нечего об этом говорить. Случилось так, как случилось, и мы не властны изменить что-либо. Одно могу сказать по своей части, как медик: ничьей вины в этом нет. Врачи сделали всё, что могли. Все врачи. Настоящие виновники только эти уроды, и больше никто.
        Насчет «больше никто» я сомневался, но озвучивать сомнения время не пришло.
        - Куда теперь? - Это Роза с переднего сидения.
        - Давай к этому, кабаку… Ну, где ваш эскадрон собирается, - кивнул я на Марину. - Посмотрим в глаза Карлосу. Думаю, ОЧЕНЬ многое прояснится.

* * *
        Трехэтажное строение ночного клуба. Настоящего клуба, работающего круглосуточно, как и все ночные клубы. Рядом, примыкая к нему, располагался небольшой комплекс офисных зданий пошиба «ниже среднего», а то и «для откровенных неудачников». Ведь откровенным неудачникам тоже нужны офисы. С обратной, стороны двора, просторный по площади ангар - комплекс по ремонту и сервису машин. Вроде всё обычно, глаз ничего не настораживает…
        …Но, по словам Марины, офисный комплекс только на вид обшарпанный. Внутри там «всё круто». Он и есть сердце эскадрона Северного Боливареса, надводная его часть.
        Ангар в пяти метрах от офиса - отличное прикрытие для гаража банды. Под коммерческое назначение там отведены от силы половина территории и мощностей; вторая половина отдана тому, ради чего ангар собственно построили. Это не единственный гараж банды, но занимает важную роль ввиду близости к «офису».
        Ну, и собственно клуб, имеющий прямые подземные переходы в офисы и гараж, так же имеющий ряд помещений, числящихся «хозяйственными», в обычных клубах отданных под коммерцию. Клуб для банды - прикрытие для любых сделок, место отдыха, место… Да мало ли для чего может служить ночной клуб территориальной банде? Причем с точки зрения обывателя, это самый безопасный клуб в районе, так как у себя дома ни один вменяемый человек, а тем более бандит, гадить не будет. Порядок там всегда такой, что позавидует королевский Дворец Торжеств во время празднования дня рождения монарха.
        Рамка металлоискателя при нашем проходе пискнула, но ввиду некондиционного времени, когда посетителей практически нет (и бандиты «спят», отходя от важных бандитских дел, и мирным гражданам есть чем заняться), на охране стоял всего один пацанёнок, да и тот дохляк. Причем дохляк сонный, заторможенный. И когда сей представитель гордой профессии попытался броситься нам наперерез, Роза (я уже успел проскочить первым) вынесла его плечом, попутно освободив кобуру и ладони парнишки от явно не нужных ему пистолета и дубинки:
        - Мальчик, свободен!
        Мальчик не стал дергаться. Честно остался на месте, активируя связь. И когда мы вошли в пустой главный зал с перевернутыми стульями на столах и моющими пол двумя девочками-гастербайтерами из Юго-Восточной Азии (при виде нас, кстати, быстро-быстро куда-то девшимися), нас уже ждали четверо с оружием. Это явно была «группа быстрого реагирования» - сна в их глазах ни грамма.
        - Привет, - улыбнулся я тому, кого вычленил, как старшего. - Нам нужен Карлос.
        Тип бросил взгляд мне за спину, на Марину и девчонок. Узнал.
        - Его здесь нет, - ехидно улыбнулся в ответ. - Так что можете идти, мы вас не задерживаем.
        Нет, так мы не договаривались.
        - Парнишка, мне нужен Карлос, - подчеркнуто спокойно повторил я. - Или кто-нибудь из ваших главных. Давай, зови.
        Спиной почувствовал, как сзади к нашей компании приблизилось еще четверо. И все наверняка вооружены. И явно не огнестрелами.
        - А я сказал, вы не по адресу. - Тип еще более ехидно скривил рот. - Выметайтесь, и я сделаю вид, что вас не было.
        - Чико, мальчики не понимают испанского, - ухмыльнулась сзади Паула.
        - Точно! - подтвердил я.
        - «Чико»? - Тип презрительно скривился. А тем временем со стороны лестницы на второй этаж подбежало еще трое парней, и тоже с оружием в руках.
        - А тебе что-то не нравится в обращении «Цыплёнок» к мужчине со стороны женщины? - парировал я. - Мне, например, нравится. Хотя мужчинам бы я такое обращение не простил. Ну, а тебе было бы приятно, если бы я назвал тебя «Цыплёнок»? А, цыплёнок?
        Гомосексуализм в мире криминала… Нечто позорное, неприкасаемое. Участь гомосеков в тюрьмах Венеры, да и Латинской Америки в целом, незавидная. И данное оскорбление бойца эскадрона в обычных, стандартных случаях смывается только кровью.
        Я его оскорбил, вывел из себя. Но случай у нас не был стандартным, и тип сдержался. Но «поплыл».
        - Я сказал, валите отсюда, придурки! - зло прошипел он.
        - Петушок нервничает… - покровительственно усмехнулся я. Собеседник побагровел. - Я сказал, зови старшего, дубина!
        Тип взял себя в руки. Видно достаточно умудренный опытом, чтоб уметь хотя бы примитивно мыслить. Но только примитивно. Ибо ни звать кого бы то ни было, ни уступать ребята изначально не собирались.
        Есть такой сорт людей, не понимает политики переговоров в принципе. Для них если они сильнее - надо давить. Если ты - уступать. Третьего варианта просто нет. И к нам ребятки изначально отнеслись, как к слабым (причем будем откровенны, не без оснований), и потому не желали разговаривать. Всё это я прочел в его глазах, и понял, что уйти без показательных выступлений не получится.
        Ну что ж, так даже лучше. И мне, и девочкам нужно срочно выпустить пар. А даже если и убьем кого - не страшно, зачтется как показатель нашей силы, лишний козырь в дальнейших переговорах. Марина что делать проинструктирована, с девчонками сценарии действий и коммуникации отработаны до автоматизма, что стрелять стараться по конечностям, все знают…
        - Придурок, ты не слышишь, что тебе говорят? - с силой толкнул я типа, схватив за грудки. Сейчас требовалось не оскорбление, а обострение. - Быстро зови сюда старшего! Который правомочен отвечать на важные вопросы! Карлос это, нет - мне фиолетово!
        Послышалось несколько «у-у-и-и-и» - активируемых игольников. Парни нервничали. Но я был без оружия - стрелять они не станут. Пока.
        Переговорщик видел перед собой человека, считающего себя вправе повелевать. Но диссонанс в его голове не желал признавать за мной такое право, потому он всё же не уступил.
        - Даю вам десять секунд на то, чтоб убраться, - картинно предупредил он меня - видно, цирк надоел. Вытащил из кобуры свой игольник и начал демонстративно, играя на публику, то есть своих, считать:
        - Десять! Девять!..
        При счете «пять» я ускорил сознание и подался вперед и вбок, перехватывая его ствол, самого противника роняя через себя, дабы, если что, прикрыться его телом. В падении успел развернуться и дать короткую очередь вправо. Повезло, прошил предплечье только начавшего вскидывать оружие его напарника.
        За моей спиной всё тоже пришло в движение. Кто-то из девчонок толкнул Марину в сторону, после чего весь наш взвод в полном составе начал на первый взгляд хаотичные, но на самом деле точно выверенные и отработанные на полигонах движения. Мы называли это «звездой». У каждой из девчонок в этом построении был свой сектор обзора, каждая поддерживала напарниц рядом. И все вместе они, словно лепестки одного цветка, или бабочки, разлетелись в стороны от мнимого центра «звезды», постоянно двигаясь и меняя позиции. Не давая противнику, ошеломленному скоростью атаки и хаотичностью, прицелиться.
        Тр-р-р-р! Тр-р-р-р! Т-р-р-р-р-р-р-р! Послышались тихие трели игольников, кое-где противные звуки царапания при проникновении игл в металл. Секунда, две, три…
        …И всё закончилось. Я успел сделать ещё лишь одну очередь, по другому противнику справа. После чего поднялся и с силой зарядил переговорщику носком ботинка по ребрам:
        - Я тебе сказал, сука, зови главного! Всех вас, нахрен, положим! Сказал?
        Тот что-то невразумительно замычал. Т-р-р-р. Т-р-р-р! Это Сестренки добили кого-то особо резвого. Вокруг волной прокатились стоны, крики и мат в наш адрес, но, кажется, «двухсотых» нет.
        Еще удар. И еще.
        - Бегом зови, я сказал! Какого разлегся?
        А что, с таким контингентом только так и надо. Зато в следующий раз он даже руку мне пожмет, как уважаемому человеку. Ну, вероятность этого существует.
        - Счас!.. Счас!.. - Кажется, по скуле ботинком я ему зарядил слишком сильно - с дикцией у парня какое-то время будут проблемы. Но никого вызывать ему не пришлось - кавалерия подоспела сама по себе.
        - Опустили оружие! - успел бросить я девчонкам.
        Десять человек, - подстчитало подсознание. - Одиннадцать. Все не в форме, без доспехов, одеты кто во что горазд, но в довольно надежные практичные вещи. Десять со скорострельными винтовками в руках, направленными в нашу сторону, один впереди, с видом повелителя вселенной, без оружия - «решающий». Шли они со стороны барной стойки, из расположенной за нею сбоку подсобки, а скорее перехода в «офисы».
        Когда подошли ближе, я понял, что несмотря на иглометы, самым опасным в компании был безоружный. Почувствовал его Силу, ауру. Биоэнергетик. Причем очень сильный биоэнергетик…
        …Вкалывающий на криминал. Жаль.
        - Это Шаман, - пояснила Марина, которая на тот момент поднялась и встала рядом. - Шаман, не стреляйте! - обратилась она к нему, подняв руки кверху. - Мы не хотим войны!
        - Шаман? - Я непроизвольно хмыкнул - прозвище ему шло.
        - Вы назовете его должность «оперативный дежурный». Не самый главный, но очень важный. И еще, он вуду. Будь осторожен.
        Вуду? Я про себя рассмеялся - стоило догадаться.
        - Марина, не объяснишь, что происходит? - встал в десяти метрах от нас и соблюл приличия вопросом этот вуду. Виды парней с простреленными конечностями и нас без единой царапины, доказали ему наше право тут находиться, мы благополучно перешли на следующую стадию дипломатического общения.
        Я сделал шаг вперед, демонстративно бросая предварительно деактивированный игольник на пол:
        - Мы пришли поговорить с человеком, который может ответить на некоторые наши вопросы.
        Тем временем парни с винтовками полностью нас окружили, встав на приличном расстоянии, взяв на прицел всех, включая Марину. Теперь рыпаться нельзя, но это больше и не нужно.
        - Мы не отвечаем на вопросы, - покачал головой колдун.
        - Хорошо, не вы, - согласился я. - Тогда веди к тому, кто отвечает. Или нам нужно положить тут вас всех, чтобы до вас дошло, что мы не шутим и не отступимся?
        Шаман внимательно оглядел побоище, через прищур оценил стенания моего бывшего собеседника, как раз отползшего в сторону, с линии огня, и, держась за живот, поднявшегося на ноги. Указал рукой себе за спину, дескать, быстро вали в «офис» - что тот и сделал.
        Остальные были в худшей форме, но при виде того, что всё еще не закончено и чего достиг накал страстей, предпочитали не светиться, слившись по возможности с окружающим пейзажем.
        - Хорошо, спрашивай, - «разрешил» он. Взмах рукой - и его орлы нехотя, но опустили винтовки. Мои девочки по знаку Кассандры так же поступили с игольниками, убрав их кто в кобуру на поясах, кто в наплечники под «рабочими» серо-стальными стандартными пиджаками хранителей.
        - Мне нужен Карлос, - улыбнулся я, заходя на второй круг. - Хочу поговорить с ним с глазу на глаз.
        - Карлоса нет, он уехал, - совершенно честно покачал головой негр. Я про себя выругался - этот тип не врал. - Что еще?
        - Почему вы не защитили Беатрис Санчес? Ваше руководство имело разговор с сеньорой Гарсия (тут я не блефовал, Мишель призналась в этом как-то в неформальной обстановке, то бишь на тахте в каморке) - и вас предупредили, что вы отвечаете за эту семью.
        - На нее напали не мы. А почему ее не защитили вы… - Негр ехидно усмехнулся, и усмешку его лавинообразно начали повторять все пришедшие с ним бойцы.
        - Это ваша территория, - упрямо качал я головой, чтобы соблюсти формальности. Этот момент я ему припомню позже… Надеюсь, припомню. Но задел нужен. - И вы ответственны за всё, что на ней происходит. И этот пункт входил в условия договора.
        - Я не могу отвечать за капитана, - вновь мило и совершенно искренне улыбнулся негр, - но скажу за себя, как вижу. Да, не выполнили. И что вы нам сделаете? Что вы вообще способны делать, кроме как угрожать?
        Меня взяло зло, и потребовалось несколько долгих-долгих секунд, чтобы прийти в себя, обуздав ярость. Ведь он прав, черт побери.
        - Когда уехал Карлос? - продолжил я допрос.
        - Давно. - Негр понял, к чему я клоню. - В тот день в городе его не было. Однако если бы и был, ничего бы не изменилось. Он не имеет к этому делу отношения, я знаю точно, как и знаю, что Карлос не пошевелил бы пальцем, чтобы помочь той шлюхе.
        Что ж, возможно так и есть. Но судить о виновности или невиновности человека буду сам, и только после личной встречи.
        - Как гаучос оказались в вашем торговом центре, на вашей территории? - продолжал я. - Только не говори, что приехали попить пиво, что в Северном Боливаресе оно вкуснее.
        - Нет, не скажу. - Шаман замялся. Было видно, говорить ему не хотелось. Но с другой стороны, я доказал право спрашивать, а информацию, которой владел, он не считал секретной.
        - Они приехали сюда за блядями, - наконец, произнес он.
        Я нахмурился.
        - За шалавами, шлюхами. Девками, - пояснил «оперативный дежурный». - Среди них был Марио Сколари, сын сестры команданте Антонио Сколари, того самого.
        - Того самого? - не понял я. Ну, не слежу за новостями криминального мира.
        Шаман меня понял, вновь усмехнулся, на сей раз покровительственно.
        - Человек Пепе Толстой Бочки. Под ним треть производства дури планеты.
        Про Пепе вроде слышал, но краем уха. Треть планеты… Однако, характеристика лестная!
        - И что забыл племянник такого важного человека в Северном Боливаресе? - добавил я в речь немного иронии. - Или одно происхождение позволяет ему выбирать, из какого именно района он хочет шлюх сегодня, из какого завтра?
        - Ходят слухи… - Шаман картинно обернулся, демонстрируя… Нет, не что боится, а что это именно слухи, и он не отвечает, правда это или нет. - Ходят слухи, что Марио - «голубых кровей». Пидарок то есть. И дядя поставил ему задачу доказать всем, что это не так. Вот он и ездит по районам, демонстрирует, что у него всё в порядке с ориентацией, в меру отмерянных ему умственных способностей. И своим демонстрирует - вон, сколько народу с собой притащил - и чужим. То есть нам. Чтобы все-все знали. Еще говорят, в паре других районов на него уже ненадолго открывали дела за групповое изнасилование, причем совсем недавно. Но мало ли что люди говорят!.. - иронично вздохнул он. - Оно ведь знаешь, сколько у известных людей завистников?..
        - Особенно у племянников известных людей… - Кажется, я слишком сильно сжал кулаки. Негр это заметил, покровительственно растянул губы: «Щенок, а туда же!».
        Но доказывать что-либо этому «оперативному дежурному» я не собирался, да и бесполезно это.
        - И что бы вы потом делали, после его ухода? Ну, с теми «девками», на которых эти гаучос продемонстрировали бы ориентацию?
        Шаман безразлично пожал плечами.
        - Денег бы дали. Много денег. Сколько им и не снилось. Наших-то там не было, - взгляд на Марину, словно давая понять, была б ты нашей - сестру б оттуда эвакуировали, - а с простых чего взять? Не убудет с них! Кто ж знал, что эти уроды на беременную позарятся!..
        Тут сжал кулаки уже негр, чем незримо поднялся в моих глазах. Да, бандюк. Да, подонок. Но подонок с принципами.
        - Ладно, ребятки, предлагаю следующее, - произнес он. - Я человек маленький, ничего не решаю. Но как только приедут Карлос и капитан, сообщу и устрою вам встречу. У меня еще остался ее номер, - кивок на Санчес.
        - Заметано, - кивнул я. - Тогда еще вопрос. На закуску. Не по теме.
        - Давай. - Шаман расплылся в предвкушающей улыбке.
        - Если ты не правомочен решать, почему же ответил на наши вопросы? Насчет гаучос и всего такого?
        - Так об этом каждая собака, каждый бомж в теплопроводе знает, - ухмыльнулся собеседник. Ждал этого вопроса, сволочь колдовская. - Я же говорю, скандалы вокруг Марио во МНОГИХ соседних районах были. Это всё, или еще вопросы?
        Я покачал головой.
        - Нет, наверное. Пока достаточно. Жду звонка. - Развернулся и зашагал к выходу. Бойцы эскадрона с винтовками в руках передо мной расступились, девчонки же через пару секунд потянулись следом.
        В машине я грязно выругался. Хренов сын команданте! Хреновы бандеры! Хренов эскадрон Северного Боливареса! Гаучос эти, опять же, хреновы!..
        - Хуан, коммутатор, - произнесла Паула, активируя салонную электронику.
        Я спустил на глаза визор, проверил. Два сообщения на два недозвона. Перед переговорами от греха отключил прием - чтоб не отвлекал.
        Первое от Фрейи. «Хуан, я свободна, что хотел?». Второе - от ее высочества принцессы Алисии. «Чико, это невежливо не отвечать на звонок. Приезжай прямо сейчас. В час дня у меня совещание, после него мне будет не до тебя. Пропуск на охране.
        - Куда ехать? - Это Маркиза, севшая за штурвал.
        - Погоди. - Я набрал номер ее высочества.
        - Слушаю? - ответила она спустя долгое-долгое время, с минуты две, когда я собрался сбрасывать.
        - До обеда не успею, - произнес я без приветствия.
        - Тогда только вечером, после пяти-семи часов. Я позвоню.
        И рассоединилась.
        Что-то не везет мне сегодня на разборки. Ну, да ладно. Второй абонент.
        - Фрей, привет, - воскликнул я, когда на том конце ответили. - Занята?
        - Привет?.. - Удивление в голосе. - А что ты хотел?
        - Чтобы ты организовала мне встречу с одним человеком. Сможешь?
        - Смотря что это за человек. - Пауза. - Хуан, ты во что-то влип?
        - С чего ты взяла?
        - Ты мне еще никогда не звонил. ТАК не звонил. И ни о чем не просил.
        - Всё когда-то случается в первый раз, - философски заметил я. - Не совсем я, не совсем влип, но от твоей помощи не откажусь. Поможешь?
        Вздох.
        - Хорошо. Что за человек?
        - Себастьян Феррейра.
        На том конце долго висело молчание. Удивленное, я бы даже сказал изумленное. Наконец, робкий голосок:
        - Хуан, что случилось? Что ты натворил? Или это он?
        - Мышонок, - я картинно вздохнул, - если бы кто-то из нас что-то натворил - ты бы узнала первой. Нет, мне просто нужно встретиться с ним и кое о чем спросить. Лично.
        - А драться не будете? - бросила она с шуткой, но веселостью эта «шутка» не пахла.
        - А смысл? - фыркнул я. - Ты все равно будешь моей через время, как бы он ни пыжился. Это ничего не изменит. Нет, просто поговорить хочу.
        Она обреченно выдохнула.
        - Ладно, договорились. Ты где? Правильно понимаю, не на базе?
        - Правильно.
        - Тогда подходи к вашим космонавтам, будем возле них через пятнадцать-двадцать минут.
        Я про себя вновь выругался.
        - Подождёте нас там минут двадцать-тридцать?
        Пауза. Осознание. Уступка.
        - Ладно, что ж с тобой делать!..
        Рассоединилась.
        - К космонавтам, - бросил я Маркизе. Машина тронулась. Ну, хоть в этом повезло - не надо ждать и бегать.

* * *
        - Ты действительно думаешь, что это он? - спросила Паула, когда мы уже подъехали, узрели «Инспирасьон» ее высочества и машины охраны, и, опасно развернувшись (не по правилам), припарковались чуть спереди.
        Я устало покачал головой:
        - Семьдесят процентов, что не он. Самому ему такое сделать не позволят. А сына дон Октавио, если он стоит за этим, в чем я тоже сомневаюсь, точно не подставит. Кого угодно, но не Себастьяна.
        Марина смотрела на нас выпученными глазами, пытаясь приобщиться к уровню полета обсуждаемых нами вещей. Молчала - и правильно. Это только одна из версий, и я не исключаю, что верной окажется вообще «левая», о которой я в данный момент даже не думаю.
        - А тридцать процентов? - растянула губы огненный демон.
        - Форс-мажоры. Невозможно контролировать всё и вся. Даже Октавио Феррейра это не под силу.
        Подняв люк, я вылез из машины. Паула выбралась следом и уверенно пошла за мной.
        - Лапуль, там достаточно охраны. Они не дадут нам сцепиться, - протестующе обернулся я.
        Словно горохом в стену.
        - Знаю я ту охрану. - Она презрительно скривилась. - И как они относятся персонально к тебе - тоже.
        Перед глазами предстала картина нас, сражающихся с хранителями Оливии после мордобоя с Фрейей. Что ж, ее высказывание не лишено логики, а значит, отговорить напарницу будет практически невозможно.
        - Да и про приступы не забывай, - напомнила она. - Если окажется, что это те тридцать процентов, то лучше быть рядом мне, а не им.
        И с этим не поспоришь. Что ж, я глубоко вздохнул и кивнул.
        - Ладно. Но держись сзади, на расстоянии. Знаешь кодекс ведения переговоров кабальеро?
        Она улыбнулась - естественно, знала. В этом на нее положиться можно.
        - А ты куда? - Глаза мои вылезли на лоб. Рядом с красноволосой уверенно встала и Марина.
        - Это моя сестра, Хуан. Я тоже хочу посмотреть этому подонку в глаза, - отрезала она.
        - А с чего ты взяла, что это подонок?
        - У меня свои источники информации. - Она нахмурилась, и я понял, разговор окончен - она всё решила.
        Впрочем, Себастьян персона публичная, и наверняка даже в открытой прессе про него много нелицеприятного. А «по секрету» в медакадемии, специализированном заведении, единственном на всю страну, можно узнать и то, чего в новостях не бывает - очень уж разные там работают и учатся люди.
        - Допустим. Но какой в этом смысл? У тебя что, экстрасенсорные способности прорезались?
        Я говорил с усмешкой, но ее не проняло.
        - Называй как хочешь, но врач обязан быть проницательным. Я пойму, Хуан.
        Из груди вырвался обреченный вздох. Ладно, эту тоже, похоже, не переубедишь. Беглый взгляд на Кассандру у люка - та лишь развела руками: «Чико, а от меня ты что хочешь? Я тебе что, жандарм?»
        Впрочем, буду объективен, как психолог сеньорита Санчес очень даже хороша. Меня вот в своё время на ноги поставила… Пусть идет.
        - Присмотри за ней. - Это Пауле. Развернулся, и, стараясь идти степенно, как и положено внуку адмирала Веласкеса и племяннику королевы, направился к стоящим невдалеке Фрейе и Себастьяну.
        Ее высочество выбежала чуть вперед:
        - Хуан, что происходит? - Глаза её были полны тревоги. Видно, юный герцог хранил молчание, ничего ей не рассказывая. Хотя сомневаюсь, что ничего не знает. Кажется, у него мозгов больше, чем я думал изначально.
        - Всё в порядке. - Я успокаивающе улыбнулся и уверенно отодвинул принцессу в сторону, сделав еще несколько шагов.
        - Хуан, я серьезно. И почему здесь эти… Эти! - Она закусила губу, не найдя соперницам (а чего уж говорить, обе ее прямые соперницы) эпитетов.
        «Эти» шли немного сзади. Услышали ее, но не отреагировали - такая мелочь была выше их.
        - Мышонок, подожди немного? - кисло улыбнулся я и вновь оттеснил ее в сторону. Подошел к юному герцогу.
        Мы замерли в молчании. Он оценивал меня, я - его. Да, мы встречались пару раз, и оба - эпизодически. Но теперь настало время целенаправленного разговора, и стоило прочувствовать друг друга как можно лучше. От этого будет зависеть тактика и стратегия наших действий не только сейчас.
        Например, стоя и глядя Себастьяну в глаза, я неожиданно понял, что несколько недооценивал этого типа. Это не полудурок с голубой кровью. Да, немного (а может и много) нервный, несдержанный. Да, на всех, кто ниже (а это почти все вокруг) смотрит с презрением. Но при этом умный и силён духом, умеет ждать и добиваться целей, когда это действительно надо. А еще…
        А еще я увидел взгляд, который он бросил на ее высочество. Один этот взгляд стоил нашей сегодняшней встречи.
        Она на самом деле небезразлична ему, это не глупое желание «закадрить» инфанту, обеспечив этим себе безоблачное будущее, а семье главенствующее положение на политической арене Венеры. Он ее любит, готов ради нее на всё и…
        …И унижается перед нею в попытках удержать. То есть делает то, чего делать категорически нельзя. Эта тема была одним из первых уроков Катарины, и после многочисленных наблюдений блестяще подтвердилась эмпирически.
        То есть, она вытирает о него ноги, не ценит, хотя, возможно, тоже не совсем равнодушна. И тут появляюсь я, весь такой на белом коне, и делаю противоположное - подчиняю ее высочество себе, плевав на её властные замашки и статус. И она в ответ, что естественно, загорается ко мне огнем интереса.
        То есть я, без роду и племени, плебей, голытьба… Ставлю принцессу, аристократку, девушку его мечты, перед которой он ползает на брюхе, на землю, и рулю ею, как хочу, плевав на её собственные попытки что-то мне противопоставить. Те, от которых он вьётся вьюном и стелется, не в силах сказать слова против.
        Да, это ненависть. Лютая. Такое не прощается, ибо о настоящих причинах, о своей слабости, подобные люди никогда не признаются. Утопить меня теперь будет для него идеей фикс - только так он сможет оправдать перед собой себя и свою стратегию, только так сможет вновь обратить на свою персону взор принцессы.
        И значит, мы с ним будем врагами. Из нас выживет только один, и это не метафора. Конечно, настолько далеко зайдет не сейчас, позже… Но он не отступится, пока не уничтожит меня, а я, соответственно, не могу не обезопасить себя, превентивно не уничтожив его.
        Повторюсь, это будет нескоро, пока мы оба - сопливые щенки, не дотягивающие на шахматной доске планеты даже до пешки. Но время штука беспощадная, и когда-то наши дорожки пересекутся.
        - Всех собрал? - улыбнулся Себастьян, многозначительно посмотрев мне за спину, где стояли девчонки.
        Я на автомате покачал головой и произнес:
        - Нет, еще две. Ну и, само собой, Фрейя.
        Фрейя рядом с нами напряглась.
        - Изабелла и Сильвия? - уточнил Себастьян.
        Я нахмурился. Первое попадание выбило из колеи - информированный сукин сын! Однако каким боком упомянута его сестра? Она здесь при чем?
        - При чем здесь Сильвия? - озвучил я вопрос.
        - А, ну да, ну да… - Он покровительственно покачал головой. Конечно. Гортензия. Как я мог перепутать!
        Хрена с два он что-то перепутал! И мне эта «оговорка» не понравилась.
        - Мальчики, вы о чем? - не выдержала ее высочество. - И при чем здесь Изабелла?
        Ну, всё-таки может понять суть вопроса, когда надо. Себастьян чуть менее покровительственно усмехнулся и ей, и бросил, не отводя глаз от меня:
        - Так, ни о чем. Вспоминаем вершины нашего лягушонка. И покорённые, и покорять которые он только собрался.
        Фрейя была пасмурнее тучи. И тем более пасмурна от того, что расшифровывать, пояснять что-то ей никто не собирался, несмотря на статус.
        - Это твоих рук дело? Ты стоишь за этим? - перешел я к сути нашего приезда, посчитав «знакомство с противником» достаточным. Чем именно «этим» не счел нужным уточнять - раз он такой информированный, должен знать и о Беатрис.
        Оказалось, действительно, знает. Себастьян демонстративно вздохнул, дескать: «Какой же этот юноша безгранично тупой!», и выдавил нейтральную улыбку:
        - Послушай, лягушонок, я тебя ненавижу, и открыто это признаю. И если ты повернешься ко мне спиной - ударю. Потому, что в лицо тебя ударить не дадут тётушка Лея и мой отец. Но то, что я заявляю это открыто, не значит, что мне интересно бегать за твоими шлюхами, размышляя, какую им сделать пакость. Это недостойно чести кабальеро, и тем более наследника семьи Феррейра.
        Я картинно хмыкнул:
        - Знаешь, дорогой, когда вам, буржуям, нужно, вы отчего-то забываете и что такое рыцарская честь, и что такое авторитет семьи. Давай попробуем еще раз: я задам вопрос, а ты скажешь либо «да», либо «нет»? Договорились?
        - Валяй! - демонстративно расслабился он.
        - За нападением на Беатрис Санчес стоишь ты? Имеешь к этому делу какое-то отношение?
        Оценивающая пауза, и совершенно искренний ответ:
        - Нет, Чико! - Это «Чико» он презрительно выплюнул. - Я не стою за этим нападением. И вообще не сторонник обижать таких милашек, - вновь кивок мне за спину, - как эти девочки, пусть даже они твои подстилки. Ценность мести сладка только тогда, когда мальчики разбираются сами, не прячась в разборках за слабых, беспомощных или девочек. Не стоит всех нас так уж демонизировать.
        - А удар в спину…
        - Разборка мальчиков. - Он фаталистически пожал плечами. - Но и излишнее благородство приписывать нам тоже глупо. Впрочем, ты явно этой глупостью не страдаешь.
        Это точно, не страдаю.
        - Так что спи спокойно, Чико, - похлопал он меня по плечу - я чуть не дернулся от его прикосновения. - Санчес я не обижу. А вот насчет остального, если что, не говори, что не предупредил. - Он слегка повернул голову к ее высочеству. - Держись от моей невесты как можно дальше, если не хочешь, чтобы я тебя уничтожил. Тем более, тебе и без нее не скучно.
        «Невесты». Ключевое слово. Парнишка повысил ставки до максимума.
        Фрейя же промолчала. Ставка принята. Ну, тем лучше, тем интереснее будет игра.
        - Что ж, буду иметь твою позицию в виду, - ядовито улыбнулся я и сделал короткий поклон, как на татами. - Спасибо за уделенное время, - повторил я поклон, но более низкий, Фрейе.
        Когда развернулся и зашагал к машине, сделав жест девчонкам, чтобы следовали туда же, ее высочество меня догнала и уверенно дернула за плечо:
        - Хуан, что происходит?
        - И это у меня спрашивает Лесная Королева? Главная взломщица Альфы?
        Ее высочество слегка покраснела, для формальности, но не отстала.
        - Хорошо. Я выясню. А потом ты мне всё-всё расскажешь! Включая то, чего я не узнаю.
        - Идет, - благосклонно кивнул я. Развернулся, но в последний момент мой взгляд зацепился за Марину, которую в спину подталкивала Паула. Обернулся назад.
        - Послушай, у меня к тебе личная просьба. Поможешь?
        Фрейя пожала плечами.
        - Если ты о ней расскажешь - возможно.
        - Сеньора Санчес, - кивок за спину, - отсутствовала на занятиях в течение двух недель. И еще столько же, а может и больше, еще будет отсутствовать. Заведение у них крутое, всех неуспевающих без жалости вышвыривают. Ты не могла бы уладить этот вопрос? Чтобы ей отсрочили зачеты и экзамены, дали возможность пересдать? Ну, причину там какую уважительную официально организовать. Для тебя же любой документ не проблема, причем самый что ни на есть подлинный.
        Ее высочество аж разинула рот от такой наглости. Попыталась что-то сказать, не смогла. Наконец, выдавила:
        - Хуан, ты в своем уме? Почему я должна помогать ЕЙ?
        - Потому, что я тебя попросил, - мило улыбнулся я. - Мы же друзья, да? Или уже нет?
        Она затрясла головой.
        - Нет, друзья, конечно… - Вздох. - Хорошо, Хуан. Я выясню, что происходит и подумаю. Такой ответ тебя удовлетворит?
        Я пожал плечами - большего все равно не добьюсь.
        - Спасибо.
        Развернулся и всё-таки дошел до машины. Быстро запрыгнул внутрь. И когда за мною, последней из нашего экипажа заскочила Кассандра, бодро бросил:
        - Двигай!
        Машина тронулась. На меня уставились глаза всех, кто присутствовал в салоне.
        - Это не он, - выдал я вердикт, - откидываясь на спинку сидушки.
        Марина смотрела в пол. Видно мои мысли с ее пересекались, но формулировать она их могла гораздо хуже.
        - Но эта сука что-то знает, - продолжил я. - Того, чего не знаем мы.
        - Знает, кто это организовал? - нахмурилась Паула.
        - Возможно. Я подкатываю к принцессе, на которую у него планы. Их служба безопасности не может не мониторить и меня и мое окружение, в постоянном режиме. А значит, докопались до истины.
        - Но тебе он, естественно, не скажет, - подала голос Кассандра. Глупое замечание - конечно не скажет.
        - А Веласкесы молчат, - грустно продолжил я, делая обреченный вздох. - Хотя им добраться до истины было наверняка проще.
        - А если за всем этим стоит все-таки его отец? - настоял кто-то из девчонок. - И они боятся начинать войну с Феррейра ради какой-то девчонки?
        - У них есть способы обламывания рогов и без войны, - покачал я головой. - Например, тотальное устранение исполнителей, дабы подобного рычага влияния у дона Октавио более не было. А может что еще покруче, я просто не знаю их возможностей. Но Веласкесы молчат.
        В салоне воцарилась тишина. И чтобы подвести хоть какой-то итог, я произнес:
        - Давайте предположим, что такое возможно, но ПОКА мы этого наверняка не знаем. А потому не будем обсуждать дальше теоретических гипотиз. Одно выяснили, Себасьян не при чем, а это уже что-то.
        Ладно, поехали в участок - посмотрим, кто чем дышит там.

* * *
        Сколько пробыли в участке - не скажу. Три часа, четыре? Может и больше. Писать подробно об этом походе не хочется, и не только потому, что он вынес мозг. А еще и потому, что я, оказывается, совершенно не разбираюсь в проблемах юриспруденции, и из всей нашей грандиозной беседы с ругательствами и спорами, с криками на повышенных тонах и угрозами, вынес только общие моменты. И слава богу, меня хватило хотя бы на них.
        Зацепив Марину, мы с огненным демоном вошли внутрь и достаточно быстро встретились с комиссаром, ведущим дело Санчес-младшей. Постепенно (очень быстро постепенно) я передал красноволосой все нити общения, превратившись в статиста. Паула же разъярилась не на шутку и устроила комиссару настоящую мозговую атаку, используя интеллект, харизму и знания, приобретенные в процессе обучения в универе.
        Однако выяснилось, что знания сами по себе значат не так уж много. Опыт - вот краеугольный камень этой профессии. Комиссар задавливал ее даже там, где мы чувствовали, она безусловно права, вгоняя в ловушки казуистики юридической системы. Мало вызубрить уголовный и процессуальный кодексы, надо знать, как именно ими оперировать в той или иной конкретной ситуации. И без этого знания, то бишь опыта, ничего не стоят ни харизма, ни интеллект.
        Да, Паула была ОЧЕНЬ настойчива - она не умеет отступать. Комиссар буквально жаждал послать нас к Проксиме Центавра. Но, видно, имея информацию, кто мы (а это не такая уж тайна), стоически терпел. Все наши потуги правдорубцев держались только на ярости разгневанной имперской принцессы, да подсознательном страхе за свое будущее капитан-лейтенанта городской службы охраны. Ибо он понимал, что преступив незримую черту, будет иметь разговор не с нами, эдакими простачками, а силой гораздо более могущественной.
        Но всё кончается, закончился запал и у нашего стойкого оловянного солдатика, то бишь красноволосого демона. Паула отступилась, признав техническое поражение, и мы, плохо ощущая под собой пол, вышли на улицу. Где я выкурил подряд несколько сигарет, и только после этого привел разрозненные мысли в подобие порядка.
        Итак, алгоритм произошедшего, по личному впечатлению от разговора с комиссаром, был следующий.
        Беатрис увезли в больницу, где медики её оформили и сделали осмотр с полагающимися анализами. Думаю, тут роли не играл никакой фактор - процедура освидетельствования в любой больнице на уровне автоматизма. Возможно «фактор команданте» вмешаться мог, но во-первых, привезли ее сотрудники безопасности, с которой не стоит шутить, не разобравшись, а во-вторых, врачи тоже люди, и играть на поводу тех, кто изнасиловал беременную… На ВЕНЕРЕ…
        Дальше шестеренки зашевелились в правильном направлении. Девочку вытащили из лап подонков оперативники департамента, и кем бы те ни были, они мгновенно стали обвиняемыми - гвардия оторвала задницу и сделала всё так, как положено. И всё шло бы так и дальше, согласно отработанной процедуре…
        …Но произошел первый, самый важный сбой, в шестеренки попала первая палка. Если девочку охранял ДБ, то по логике ДБ и должен вести ее дело. То бишь оно планетарного, «федерального» уровня, не местного. Гвардия старательно всё оформила, запротоколировала, сняла биометрику и показания с обвиняемых, оперативно изъяла записи с камер торгового центра и… Приготовилась благополучно передать всё это добро наверх, по инстанции, снимая с себя ответственность.
        Однако передачи не последовало.
        Два дня «обвиняемые» сидели в камерах. Два дня гвардия бомбардировала ДБ запросами. В ответ - тишина.
        Криминал осмелел и начал подкатывать с «предложениями» - пока только «предложениями». Но «тётушку Алису» в стране боятся, и представителей «того самого» команданте Сколари в гвардии послали.
        На третий день пришел ответ - это дело «местное», гвардии, так как произошло на ее участке и к организованной преступности планетарного уровня отношения не имеет.
        Шестеренки тут же закрутились в обратную сторону. «Обвиняемых» выпустили под залог, дело затормозили - пока только затормозили - кто их, безопасников, знает, может еще передумают. И еще два дня дело «висело».
        И когда стало очевидно, что ДБ это не нужно, всё пошло под откос по нарастающей.
        Для начала было «утеряно» некоторое количество вещдоков, в частности исчезли данные с камер ТЦ, на которых запечатлено приставание подонков к девушке. Никто не знает, как именно они исчезли и куда. Внутреннее расследование ничего не дало, копии же в ТЦ были незадолго до этого изъяты местной службой безопасности и так же «утеряны». Но служба безопасности центра - организация коммерческая, к гвардии какие претензии?
        После вдруг оказалось, что спутник сеньориты Санчес «упал», и руку сломал в падении, а на «уважаемых сеньоров» наговорил в состоянии помутнения сознания на почве травмы. Там же, в падении, приобрел и остальные увечья. И видеть не видел, как к ним кто-то приставал - был после падения без сознания. На самой же сеньорите по результатам бесстрастного освидетельствования не оказалось ни синяка, ни царапины, и у следствия появились сомнения в том, что действия в ее адрес носили насильственный характер.
        И действительно, все «обвиняемые» в один голос заявили о добровольном характере их контакта с пострадавшей, хотя и признавали, что некоторый момент разговаривали на повышенных тонах. Все же свидетели, которых смогли найти, подтвердили лишь сказанное - участники конфликта громко кричали.
        Оно и понятно, из оранжереи с озером все потенциальные свидетели свалили как можно быстрее, когда только запахло жареным. Получилось, что доказательств насилия нет, это лишь слова сеньориты Санчес и только. Сеньорита Санчес была вызвана для допроса - она как раз вышла из больницы. И в разговоре не смогла ни подтвердить, ни предоставить какие-либо доказательства того, что всё было так, как она сказала. Марина сорвалась и кричала на комиссара, и подозреваю, в тот раз кричала еще сильнее… Но что это может дать? Что тогда, что сегодня? Представляю, какой ад испытала девочка, когда этот жлоб, а он специалист своего дела, на неё давил. Видно, именно он виновник того, что депрессия Беатрис приняла крайние формы.
        В общем, на Беатрис и Марину надавили, и надавили неслабо, чтобы они забрали заявление. Но упрямая Марина гордо отказалась. И тогда появился встречный иск.
        Судья достаточно оперативно принял к рассмотрению иск сеньора Сколари и его друзей о клевете, оскорблении чести и достоинства, который будет рассматриваться в рамках процесса Беатрис. Что говорит о том, что это глубоко «свой» человек и копать в этом направлении бесполезно. Комиссар хотя бы держит нейтралитет, прогибаясь под самого сильного; судья же лицо сугубо заинтересованное.
        «Друзья» сеньора Марио сразу же превратились из «обвиняемых» в «подозреваемых», причем только те, кто… Лично насиловал Беатрис. С остальных десяти человек все обвинения были оперативно сняты. Процесс по делу Санчес пройдет через десять дней - следственные мероприятия завершены и тянуть нет смысла. И как бы мы ни пыжились, ничего изменить не сможем. Ну, почти не сможем. Этот муравейник расшевелят только прямые доказательства факта насилия, то бишь данные с камер оперативников ДБ, которые еще нужно достать. И то сомневаюсь, что это станет панацеей - адвокаты сеньора команданте выкрутят дело так, что эти подонки все равно отмажутся. Ну, хотя бы имя Беатрис спасем…
        - М-да! - произнес я, садясь в машину, ощущая, что голова превратилась в квадратную. Марина залезла следом, по лицу ее текли слезы.
        - Козел! Ну, ведь знает же, что к чему! - на автомате продолжала возмущаться Паула. - Ведь всё же понимает, подонок! И покрывает этих тварей!
        Паула давила так… В общем, я и не знал, что она столько знает и так умеет. В смысле, настолько пробивная в теоретических вопросах - поверьте, биться на татами или стрелять на полигоне совсем не то же, что ворочать языком. Хороший силовик очень редко умеет красиво и правильно говорить, как и хороший оратор редко бывает крут физически.
        - Это Северный Боливарес, детка, - заметила скукожившаяся в углу Маркиза. Девчонки очень переживали, всем было не по себе.
        - Это их не оправдывает, - покачал я головой. - Можно было бы сказать, что он как Иудушка, боится, что его убьют, если не сделает так, как сказали… Вот только не боится он! Видел по глазам! Он делает ровно так, как принято согласно традиции, осознает, что находится под её защитой, оттого и наглый.
        - Традиции пресмыкаться перед мафией? - презрительно фыркнула Паула.
        - Почему нет? - пожал я плечами. - Тот, кто сильнее, у кого круче банда, тот и прав. Если сильнее будет государство - он начнет честно и предано ему служить. Сейчас сильнее бандеры - верно и честно служит им.
        - То есть, чтобы такие, как он, служили государству, нужно убедить их, что оно - банда? - сделала вывод Маркиза. - Так?
        - Не совсем. Что оно банда, которая КРУЧЕ, - фыркнул я от собственных слов. В которых, однако, было больше истины, чем мне хотелось бы. - Чтобы стать такой, государству мало банальной политики по борьбе с коррупцией, которая ни хрена не работает. Они должны реально увидеть, что государство жестко карает тех, кто идет против него, нарушая законы.
        Например, что делают в банде с теми, кто крадет у своих? - повернул я голову к Марине. Та не ответила, но это было и не нужно. Я сам же продолжил:
        - Поверьте, такие перед смертью молят о пощаде, чтоб не мучиться. Живьем в атмосферный шлюз… Ну, или еще как - в бандах за «косяк» это норма вещей. Я сам видел, как представители одной… Банды, - я непроизвольно при этом слове сглотнул, - пытали проштрафившегося своего электричеством, а после залили ему в глотку расплавленный свинец. Ощущения еще те - меня на стенку вывернуло.
        Марина оказалась самой впечатлительной - ее передернуло. Паула просто скривилась. Остальные оказались покрепче.
        - Что за банда? - повернула любопытную мордашку с переднего сидения Мия.
        Я отмахнулся.
        - Не важно. Важно то, что государство должно быть бандой. Самой крутой и самой сильной. С прекрасно поставленным механизмом наказания тех, кто проштрафился и оступился. Наказание должно быть не обязательно жестоким, но обязательно неотвратимым, как кара «крысы» в мире криминала. И тот, кто поставит себя на место таковой банды, получит всех: гвардию, народ, криминал, спецслужбы… Они все подчинятся, причем с легкостью, с чистотой в душе. Как подчиняются «понятиям» и «традициям» местные, - вновь кивок на Марину. - Местный эскадрон хоть и преступники, но наверняка сделали жителям района много полезного. И являются реальным щитом населения от произвола и беззакония сильных сего мира, - палец в потолок. - И население платит взаимностью, о чем свидетельствуют мои непростые с сеньорой Санчес взаимоотношения.
        Спорить со мною никто не хотел - все отвернулись и задумались. Я же для себя сделал вывод. Государство может стать такой «бандой»… Если у «банды» будет крутой целеустремленный «пахан», «хефе», «каудильо». Который, и это обязательное условие, опирается на грамотных разделяющих его позицию ближников. Таких, для которых понятие порядка и законности (в любом понимании этого слова) выше понятия личного благополучия и успеха, принятого в среде нашей доблестной аристократии. Пусть они не будут гениями экономики и управления, но преданными воплотителями идеи «крутой банды» - всенепременно.
        - У вас очень много сделано для реализации принципа неотвратимости наказания, - произнесла после долгого молчания огненный демон.
        Я скривил лицо в пренебрежительном выражении, но ее было не пронять:
        - Я знаю, Хуан. Даже Северный Боливарес по сравнению с нашими фавелами - райский сад. Венера добилась многих успехов на этом поприще. На Земле всё хуже. Везде на Земле.
        - Земля меня мало волнует, - покачал я головой.
        - А здесь сделано недостаточно много, - поддержала меня сидящая с нами Роза. - Хоть тебе так и кажется.
        - Что делаем дальше? - это закончила принявшую было опасное направление дискуссию Кассандра, и правильно сделала. Итальянка - самая практичная из нас; чтобы осуществлять жизнедеятельность, ей нужна четкая цель. Любая, но четкая. Таковая цель нужна сейчас и нам. И эту цель нашему коллективу срочно требовалось дать.
        - Надо бы с адвокатом поговорить. - Я снова скривился, подумав о «теоретическом беспределе», в котором ничего не смыслю. - И с судьей. Конечно, ничего путного мы не выясним, но пощупать, чем они «пахнут», надо.
        Так же жаждаю встретиться с парнями из торгового центра, порасспрашивать их. Но главная наша задача - раздобыть записи оперативников ДБ. Это стратегические планы, общие направления.
        - Записи не помогут, - покачала головой Паула, демонстрируя, что думает так же, как и я. - Судья их человек. Без вмешательства тяжелой артиллерии, без их страха перед кем-то… Перед «бандой» круче, всё бесполезно.
        - Мы должны сделать, - отрицательно покачал я головой, - всё, что в наших силах. И только после, когда факты будут вопиющими, начнем вендетту. Прежде, чем приниматься убивать этих уродов, надо взять их за яйца прегрешениями, вывести на чистую воду. Тогда и месть будет легка, и найдет нужный отклик среди демоса.
        - Ты собираешься их всех убивать? - подняла удивленные глазки Марина?
        Некоторые из девчонок в салоне презрительно фыркнули. Презрительно от ее тупости, что дошло только сейчас.
        - А как ты думаешь? - не удержался, фыркнул и я. - Наша задача - выявить вину КАЖДОГО участника. И самое главное, найти того, кто это организовал, если это кто-то организовал.
        Из груди вырвался непроизвольный вздох.
        - Короче, работы непочатый край. Предлагаю начать с…
        В этот момент мне на лоб сполз козырек, в который постучал рыжий лисенок. Но не такой, какой установлен на Паулу - другой. Но тоже симпатичный.
        Глава 3. Предварительные итоги (часть 2)
        Департамент безопасности. Один из столпов, на котором держится Венера. По крайней мере та ее часть, которая не связана с раскаленной атмосферой, недрами, орбитальной скоростью, солнцепоглощением, гравитацией и иными астрономическими и астрофизическими явлениями. И часть эта зовется «государство». Да-да, та самая «крутая банда» из нашего разговора. И именно этот департамент делает «банду» «крутой». Большего вклада в «крутость», чем он, не сможет сделать ни одно другое ведомство, хотя, разумеется, зависит она далеко не от одного ДБ.
        Однако в рядовом деле маленькой девочки, вокруг которой шестеренки закона закрутились в обратном направлении, эта безопасность сплоховала. Я бы больше сказал, «ушло в глухой отказняк», раз уж перешли на околокриминальный сленг. И знаете, что меня взбесило, когда вошел в эти стены, и, получив пропуск у дежурного, отправился искать приемную ее высочества? Я понял, что дело Санчес-младшей РЯДОВОЕ.
        Я во всеобщем восприятии - племянник королевы, небожитель. И привык в последнее время так считать. И тут вдруг оказалось… Что кто-то произвел некие действия, как будто это не так, и я на самом деле всего лишь парень с района космонавтов. Идя по коридору здания безопасности, я понял, что именно это меня так разозлило вчера ночью, когда мы обсуждали план действий. Не то, что это случилось, нет. А то, как «тетушка Алиса» отреагировала. И над этим стоило крепко подумать.
        Сидя в приемной, я подумал, и входя в кабинет ее высочества, вывел для себя две аксиомы, которые, несмотря на общий негативный окрас, заметно подняли настроение и мобилизовали на боевой лад. Первая - не будь я «крутым», племянником королевы, шестеренки закрутились бы обратно еще быстрее: подонки были бы выпущены раньше, раньше был бы оформлен встречный иск, а девчонкам вначале в мягкой, а затем и в грубой форме дали бы понять, что с команданте шутки плохи, и им стоит как можно скорее переписать или забрать заявление.
        Вначале это было бы легкое «невинное» нападение-предупреждение, демонстрация возможностей. Потом, когда Марина уперлась, а она бы уперлась, более жесткое, с травмами, переломами и больницами. После чего заявление было бы отозвано - они слабые девочки, какими бы смелыми ни казались. И даже я-парень-с-района, будь рядом с первого дня, ничем бы не смог помочь, разве что стал объектом, которому, угрожая девочкам, переломали бы руки и ноги.
        Ты хочешь барахтаться в мире, и ты будешь барахтаться - вспомнились мне слова сеньоры де ла Фуэнте, когда я нервно курил на лавочке после обмена пленными, мысленно послав её и её товарок в космос. - И у тебя будет получаться. Но потом, когда начнешь переходить улицу, тебя собьет какое-нибудь дерьмо при больших деньгах, и если выживешь, дело повесят на тебя же. Тебя обвинят во всем, и доказать ты ничего не сможешь.
        А потом вечером твоя дочь будет возвращаться со школы, и еще один подобный хмырь, или даже группа их, поймает и изнасилует ее. А после отпустит - и ты вновь ничего не сделаешь. Они и отпустят-то ее потому, что ЗНАЮТ о своей безнаказанности и твоем бесправии!
        Это только два примера. Хочешь, я буду перечислять их до бесконечности?
        Бизнес. Работа. Карьера. Что будут стоить твои потуги, если в любой момент ты можешь попасть в ситуацию, когда гнида вроде Бенито Кампоса раздавит тебя? Тебя, твою семью и близких, твоих детей? А ты будешь неспособен ответить, неспособен дать сдачи? Какими словами будешь ругать себя, и проклинать, проклинать, проклинать…
        Ай да Катюша! В воду глядела!
        Да, я отношусь к ней… Мягко говоря неоднозначно. Но именно сейчас, после этого воспоминания, я на самом деле зауважал её. И несмотря на то, что тогда дико ее ненавидел, с каждым днем все больше и больше ей благодарен.
        Но это первая аксиома. Вторая же - я зажрался. Вот так, без кавычек. Слишком привык, что я - «крутой», и подсознательно требую от всех… Ну, если не поклонения, то хотя бы признания.
        Хотя таковое признание зарабатывается, кровью и потом. Для его получения мало просто пройти тесты, уничтожить списанный взвод хранителей и навести бучу в собственной школе. И, кажется, впервые увидел человека, которому ничего не доказал, что она открыто демонстрирует.
        Понимание её мотивов перед началом разговора успокоило меня, умиротворило и настроило на боевой лад. Всё как всегда, я один против мира…
        …Да и не один я. У меня есть взвод, есть друзья, которые пойдут за мной в воду и огонь. Я справлюсь! Хватит быть никчемным избиваемым титуляром! Пора выжимать из имеющегося в жизни максимум ресурсов, и в первую очередь ресурсов человеческих. В частности, помощь тех, кто добровольно пойдет за тобой до конца.
        - Здравствуй-здравствуй! - кивнула ее высочество на «гостевое» место за столом, почти напротив себя. Я прошел через кабинет и сел. Кабинет этот можно назвать одним словом - роскошный. Позолота ручек, ножек и окантовок спинок кресел, антикварные зеркала в позолоченных рамках, придающие помещению объем. Лепной потолок с изображенной в его центре картиной а-ля Ренессанс, изображающий сюжет из популярного мифа древней Эллады: богиня, пастухи, амуры… Стол драгоценной породы дерева, которое и на Земле в наши дни дичайшая редкость. И невероятно роскошная люстра.
        Сама ее высочество выглядела… Так же роскошно. Деловой, но очень дорогой костюм изысканного покроя, на голове укладка (и как она с такой весь день ходит?), которую венчала модная небольшая шляпка, под которую, собственно, укладка и была сделана. В декольте небольшое по размерам неброское, но невероятно дорогое ожерелье, переливающееся всеми цветами радуги - навскидку насчитал в нем полудюжину видов камней. И перстни с дорогими камнями на руках. Икона аристократического стиля.
        Волосы рыжие, и цвет этот натуральный. Принцесса Алисия, как и наше величество, получила модифицированные гены от прадеда. У ее величества эти гены реализовались в младшей дочери, найдя пару в генотипе отца, дона Серхио. От своего же отца она такую пару не получила - не был адмирал носителем рецессивной аллели. А вот Алисии, дочери королевы Катарины от второго мужа, стопроцентно являющегося модом, повезло больше. Причем в генотипе ее отца было закодировано редчайшее сочетание волос огненно-рыжего цвета, наложившееся на ее белоснежное и поглотившее в себе. Алисию прозвали «Лисой» в далеком детстве, когда она еще ходила под стол пешком. И именно такая сеньора приезжала к нам домой, когда я пытался следить, кто же это там ходит к моей матери.
        Донья Алисия тем временем вытащила из стола пачку, подкурила. Отправила по столу мне - пепельница стояла рядом. Всё это в молчании.
        Я последовал приглашению, отметив, что табачок из самых-самых, я такого и в продаже не видел. Затянулся. М-да, крепкий, но мягкий.
        - И вы туда же? - улыбнулся я, кивая на пачку, едва сдерживаясь, чтоб не закашляться.
        Принцесса демонстративно стряхнула с кончика пепел.
        - Когда собиралась заводить малышек, два года не курила. И год после их рождения. Но двоих мне хватит выше крыши, так что… - Она развела руками. - А работа у меня нервная - не получается без допинга.
        «Что, Хуан, достаточно о погоде в Сан-Пауло?» - говорили ее глаза.
        - Это точно, нервная… - Я глубоко затянулся и выпустил дым в потолок. М-да, а нервишки и правда успокаивает. Жаль, что наркотик, пусть и слабый.
        - Спрашивай, - усмехнулась ее высочество. - И дабы исключить излишний церемониал, предлагаю говорить напрямую, как есть - мы же не на приеме в китайском посольстве? «Время-деньги», как говорят англосаксы.
        Я кивнул - логично. И прямо спросил:
        - Почему?
        - «Почему» что? - расплылись ее губы в улыбке. - Почему я «слила» дело Санчес?
        Я замотал головой.
        - Нет, это я понимаю. Дело во мне, в моей персоне. Почему вы так относитесь к интересам семьи Веласкес? Понимаю, я для вас никто, не заслужил права лояльного и теплого отношения. Но гарантом их безопасности выступила королева, а значит, королевская семья. И гарантия эта в данный момент летит к собачьим чертям.
        Она довольно ухмыльнулась - не ожидала таких интеллектуальных подвигов. А на что настраивалась? На упрёки, глупые обвинения?
        - Судя по твоему лицу, это не всё, да? Ты говори-говори! Я слушаю!.. - продолжила она, кивнув мне, как маленькому ребенку.
        Я сбился. Вёрткая, выдра! Взяла мне и одним словом настрой сбила! Но не того напала.
        - Есть такое понятие, «саботаж», - продолжил я, собравшись. - Это когда исполнители на местах не выполняют или выполняют не должным образом решения принимающих их органов. Руководствуясь при этом, как правило, мелочными личными интересами, не думая о глобальных целях, преследуемых этими решениями. Вы не боитесь, что сестра может подумать о вас так же?
        - С козырей, значит, зашел? - улыбнулась она, откинулась в кресле и закачалась, влево-вправо, влево-вправо.
        - Ладно, - стукнула ладонями по столешнице, приходя к какой-то мысли, какому-то решению. - Давай начистоту, я ведь сама тебя о ней просила. И без предисловий.
        Ты мне не нравишься. Я курирую твой проект давно, и с самого начала твоей школы была вынуждена писать по тебе отчеты. Да-да, не смотри так, за тобой всегда велось наблюдение, хоть ты об этом и не догадывался. Теперь это секрет полишинеля, так что… - Она развела руками.
        - Так вот, я всегда считала, что надежды моей милой сестренки прибрать тебя со временем к рукам и «припахать» для важного государственного дела глупые и ничем не обоснованные. Ты всегда, с самого детства был во всём посредственностью, не отличался ни особым умом, ни изворотливостью. Да еще и изредка впадал в наследственную ярость берсерка.
        Меня покорёжило. ТАКОЙ откровенности не ждал, при всей моральной подготовке.
        - Ты стал старше, - продолжала давить она. - И даже попал в серьёзную частную школу. Может для жизни это показатель, но не для меня. Управление государством это нечто большее, чем грант на обучение в престижной школе, к этому нужны совсем другие требования, другие умения… Которые у тебя так и не проснулись, - решительно покачала она головой.
        - Поправь меня, если вру, но только память у тебя оценивается, как «отличная». Да и та не «феноменальная». А дальше? Какими решениями ты руководствовался в борьбе с Толстым? Каким решением ты руководствовался в метро, когда усмирял марсиан? Силовая прямая конфронтация вместо дипломатичного ухода от проблемы. Да, что-то придумал в школе, когда шло противостояние с Манзони-младшим. Но сколько детей, ДЕТЕЙ, Хуан, при этом пострадало, и какую цену заплатил за твою «революцию» клан Веласкес?
        Сказать, что меня покорёжило - ничего не сказать. Я скукожился, часто задышал и принялся изо всех сил душить свою «подругу» - только её мне сейчас не хватало.
        - Сестренка считает, что из тебя получится хороший менеджер на хорошем посту, - скривилась донья Алисия. - Вот только лучше иметь никакого менеджера, чем такого, как ты.
        Ты - талантливая серость! - воскликнула она. - С одной стороны вроде да, талантливая, не поспоришь. Но с другой - серость. Которая, вместо того, чтобы подключать мозги и работать, как полагается настоящему менеджеру и государственному мужу, раз за разом бьётся лбом о стену. Да, лоб у тебя твердый, ты эту стену последнее время прошибаешь… Но Хуан, это уровень талантливого исполнителя, а не того, на чьем месте хочет видеть тебя сестра. Ну, что молчишь? Не хочешь ничего возразить?
        Я равнодушно пожал плечами.
        - Зачем, сеньора? Всё так, всё правда. Продолжайте, пожалуйста. - Мои руки дрожали. Это плохо, но хотя бы ярость на пике удержал.
        - Мишель вцепилась в тебя потому, что ей показалась, что воспитать следующего главу корпуса из потомственного Веласкеса - хорошая идея, - оглядела меня ее высочество покровительственным взглядом. - Ещё и из-за Изабеллы, но в большей степени всё-таки из-за вопроса преемственности. Лея не согласилась с нею, она боится главы корпуса-мужчины в принципе, хотя с точки зрения логики ты как раз подходишь по всем параметрам именно на место белобрысой. Креативность в нужные моменты, способность прошибать лбом стены в трудных и главное неожиданных ситуациях… Способность командовать, увлечь за собой, наконец - а это в тебе не отнимешь. В данный момент этот вопрос нерешенный, висит в воздухе, но спешить с ним нам некуда, наша Красавица еще достаточно долго сможет стоять у руля. Будем смотреть, решать, как ты поведешь себя дальше.
        Однако подчеркну, Хуан, - ее высочество подалась вперед, сверкнув глазами, - я не вижу тебя больше ни на одной службе, ни в одном ведомстве, ни на одном посту, как в иерархии клана, так и планеты! Тупая ангельская солдафонщина, пускай и в элитном полку - это твой потолок!
        Откинулась назад, помолчала, давая мне «догнаться», «дозреть». И когда мои кулаки бессильно сжались, ядовито прищурилась:
        - А теперь вспомним, что произошло полгода назад? Весной? Ты, никто, без роду-племени, у нас без году неделя, ничего не создал, не совершил, никак себя не проявил… Заявляешься к Совету и приводишь какую-то шалаву, которую в ультимативной форме требуешь обогреть, приласкать и защитить. И для этой цели даже женишься на ней, чтобы окончательно припереть нас к стенке. Вопрос, как к этому должна относиться я, уверенная, что ты не тот человек, которого видят в тебе моя сестра и остальные?
        Я молчал. Слова бессмысленны. Лишь легонько покачал головой, чтоб создалась видимость диалога.
        - Правильно, плохо я к этому отнеслась. Я не люблю своеволие переоцененной серости, но тем более не люблю, когда меня припирают к стенке. И особенно, когда припирают люди, подобные тебе, Хуан. Всё понял?
        Пауза.
        - Да, Лея пошла навстречу, организовала твоим подстилочкам охрану… Но кто сказал, что кто-либо из нас должен драть ради них задницу?
        - То есть, я должен защитить их сам, правильно понимаю?
        «Милая» улыбка гремучей змеи.
        - Правильно. Иногда у тебя проскакивают проблески интеллекта, и это несказанно радует.
        Из той оранжереи мои мальчики твою… Подружку вытащили. Жаль, что так получилось, но они не боги и не всемогущи. Главное - она жива. В данный момент никому из их семейства ничто не угрожает. Это моя работа, и она выполняется. Все эти уголовные дела, суды, экспертизы… Всё, что выходит за рамки моей непосредственной работы - твои и только твои проблемы. И я бы не стала называть происходящее таким громким словом, как «саботаж». Скорее «ограниченное преследование целей». Что в переводе означает, ты этих милашек к нам привел - ты за них и отвечай. Благо, тебя считают своим и даже без присяги позволят провести ограниченную вендетту.
        - «Мы в ответе за тех, кого приручаем» - процитировал я одну из установочных фраз. Ее высочество кивнула.
        - Антуан де Сент-Экзюпери. Еще есть вопросы?
        Я кивнул.
        - Вы будете ставить мне палки в колеса?
        Она весело и очень искренне рассмеялась.
        - Хуан, кто ты такой, чтобы я ставила тебе палки в колеса? Маленький пушистый что-то возомнивший о себе зверек.
        - Да еще и посредственность, - поддакнул я. Она кивнула.
        - Да еще и посредственность. Не дорос ты до моих палок.
        - То есть вы не будете мне мешать пробивать лбом очередную стенку, так понимаю? - серьезно посмотрел я ей в глаза.
        - Если ты так настроен, если не можешь работать головой по-другому - пожалуйста, - улыбнулась она. - Ты проект Леи, не мой, я не испытываю от твоих глупых поступков никакого дискомфорта. Как плевать мне и на твои мелочные победы, не вытаскивающие тебя за общие рамки серости и убогости. Да, правильно понимаешь, мешать я не буду - делай, что хочешь. Что хочешь в рамках… Ну, ты сам понимаешь, у клана Веласкес не то положение, чтобы творить в городе всё, что попало, не оглядываясь на общественное мнение. Но это уже к Мишель, она твой непосредственный начальник - пусть наставляет.
        - Спасибо, сеньора. Вы очень любезны, - улыбнулся я. - Значит, я получу данные с камер группы охраны семьи Санчес в момент вызволения её из лап подонков?
        - Разумеется. - Она отправила по столу заранее приготовленную капсулу. - Кстати, там так же досье на каждого из участников нападения. В качестве подарка от меня. Я ж не черствая сука, и мне не всё равно, что изнасиловали беременную.
        - Да-да, вы очень тактичный и чувственый человек, - картинно вздохнул я. - Вашим моральным императивам позавидовала бы и Святая Тереза!..
        Принцесса Алисия только улыбнулась - лепет маленького недовольного хомячка не мог её не то, что обидеть, но и просто расшевелить.
        - Я пойду, сеньора? - приподнялся я.
        - Конечно, Хуан. Иди, - расплылась она в очередной змеиной улыбке. - Желаю удачи. Желаю искренне, не думаешь же ты, что я хочу, чтобы подонки не получили по заслугам?
        - Ага, в глубине души, - поднялся я и приставил к столу стул.
        - В глубине души, - согласилась она.
        Уже подходя к двери, я обернулся.
        - Сеньора, можно вопрос совершенно не по теме?
        - Слушаю?
        - «Гранд Эскудо» - хорошая машина?
        - Зачем тебе? - напряглась она, по лицу пробежала легкая тень активной мыследеятельности.
        - Да вот подумал, когда разбогатею, подарить что-то подобное маме. Конечно, это будет не скоро, но должны же мы ставить себе кое-какие цели заранее?
        Ее высочество покачала головой, сверкая хитрющими глазами.
        - Машина хорошая, но качество не соответствует цене. И вообще твоей маме лучше что-то попроще. Легче, изысканнее. «Гранд Эскудо» хорош для выхода в атмосферу, или для того, кто ожидает нападения и прячется за броней. Для езды под куполом слишком тяжел.
        - Спасибо, сеньора, учтиво поклонился я. И когда вновь повернулся к двери, меня настиг ее голос:
        - Видишь, Чико, как давно я за тобой наблюдаю?
        Отвечать я посчитал бессмысленным и быстро покинул этот негостеприимный кабинет.
        - Сука! Стерва! Тварь!.. - Меня прорвало. Я ходил вдоль машины, словно загнанный зверь по клетке, пытаясь обуздать свою ярость. Которая не помогала, только мешала, но, почувствовав слабину, не могла не выйти наружу. - Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!..
        На нас оглядывались проходящие мимо люди. Охрана здания перед входом так же смотрела косо. Но было плевать.
        Окончилось всё быстро. Когда я всех достал, Кассандра скомандовала, открыв люк:
        - Быстро в машину!
        Произнесла она это таким голосом и с такой интонацией, что я впервые не посмел ослушаться и последовал прямому приказу. Нет, что-то командирское в ней определенно есть. Жаль, что мало.
        Мы тронулись, куда-то поехали. Ехали долго, где-то кружили… Пока я, наконец, не успокоился и не затих. Девчонки без умолку трещали что-то о своем - о косметике, чулках и белье, шмотках и артистах секс-символах, что создавало отвлекающий умиротворяющий фон. Моё же состояние из яростной ненависти плавно перетекло в задумчивую созерцательность, в осмысление увиденного и услышанного. Работу над ошибками. И оказалось вдруг, что всё не так уж и страшно.
        По сути, что произошло? Сеньора принцесса открыто призналась в том, что до этого скрывала в себе. Я мог не знать этого, и был бы спокойнее, счастливее… Но изменилось бы от этого что-нибудь?
        Нет, не изменилось бы. Она считала бы меня талантливой серостью и дальше, и дальше бы презирала за никчемность, недостойную проекта сестры. Вот только я не имел бы об этом никакого представления.
        А девочки-Санчес? Ведь я действительно припер своей женитьбой сеньорин к стенке, и голову дам на отсечение, невзлюбила она меня именно после этого. Такие женщины не любят диктата, они сами хозяева себе и поступкам, а тут им указывают, что делать, в ультимативной форме. Да еще какая-то «серость». И если до этого отношение ко мне было просто пренебрежительным, то после женитьбы стало ярко негативным, за что теперь и буду платить.
        И Санчес… Действительно, я приручил их. И должен за это нести ответственность. Да, я не смогу победить в открытой борьбе, но я не зря прошел через ад похищения, обмена, взгляда бога в магазине, полосы смерти и противостояния. Я доказал, что достоин, и что хочу обучаться в корпусе, причем первое я доказывал другим, второе - самому себе. И я не тот простак-работяга, которого описывала Катарина на лавочке у космонавтов. Я - внук адмирала Веласкеса, и должен, обязан пользоваться тем, что положено мне по праву рождения. Я должен взрывать плотины, а не рыть их лопатой, и совсем недавно это окончательно понял.
        А значит… Мне должно быть наплевать, что думает эта женщина. Наплевать, что она делает или не делает. Если у меня не хватит ресурсов сделать что-либо открыто, значит это на самом деле будет вендетта. И в таком случае неплохо поговорить о границах дозволенного с Мишель, моей начальницей и «человеком, несущим ответственность».
        - Поворачивайте на базу, - произнес я, прерывая девчонок. Все замерли с открытыми ртами.
        - А я? - развела руками Марина. - У меня же нет пропуска.
        - А ты посидишь с кем-нибудь из девчонок в машине, - отрезал я. - Мы ненадолго, после отвезем тебя домой.
        - А может вначале домой?
        Я скривился, покачал головой.
        - По пробкам? Нет, она успеет уехать. Дворец рядом, а до Боливареса пилять и пилять. А потом обратно. - Рука спустила козырек и вызвала горячую иконку любовницы-начальницы.
        - Да, Хуан? - раздалось на том конце почти сразу.
        - Привет, ты у себя? - мысленно возликовал я.

* * *
        - Мам, нам нужно место, чтобы поработать и кое-что обмозговать, - заявил я самому близкому человеку, когда мы, оставив машину внизу, ввалились всей гурьбой ко мне домой. Марину отвезли - чтоб не мешалась. Да и не нужна она нам для того, что задумали. Для её же пользы.
        - Проходите, - посторонилась мама.
        Бегло, на автомате, поужинав, что-то отыскав на кухне, наш взвод оккупировал каждый свободный клочок места в моей комнатушке. Я завихрил визор во всю стену и вставил в разъём полученную у принцессы Алисии капсулу. Голографический проектор прихватили с собой из «Мустанга», а терминал у меня мощный, игровой - и не такое потянет. После чего вновь и вновь, невзирая на боль и сжимающиеся от бессильной злости кулаки, наблюдали, как оперативники с оружием наперевес врываются в огромную оранжерею с озером торгового центра. Как присутствующие там подонки из тех, что только наблюдали за процессом насилия, вскидывают оружие, готовые стрелять. И пусть у них в большинстве были огнестрелы, только у троих игольники против штурмовых винтовок оперативников, но соотношение пятнадцать к трём….
        - Мы забираем девчонку! - жестко отрезал тот, кого мы условно окрестили «первым». Скорее всего, он был старшим в группе, остальные подчинялись его жестам.
        Подонки что-то пытались отвечать, возражать. Что-то свысока, но…
        …Но «очко» у всех поджимало - такого вмешательства они не ожидали. Что говорило в пользу того, что они не знали, что за объектом их приставаний наблюдает безопасность. На самом деле случайность? И они выбрали именно её из множества находящихся в здании сеньорит только потому, что в «интересном положении», а этим гнидам подавай экзотику?
        Над этим ещё подумаю. Пока же я поражался смелости бойцов департамента. Если бы парни в тот момент сдрейфили, струсили, просто показали бы, что внутри них есть страх - их бы не восприняли всерьез и…
        Нет, перестрелки могло не быть, но ничего бы они не добились. Но парни пёрли напролом, словно многомиллионотонный астероид, а перед ними не игольники и пистолеты, а детские пугалки. Да и самих сеньоров бандитов за людей они демонстративно не считали - так, школота, балующаяся спичками. Которой еще учиться и учиться, но которая уже строит из себя архиважных сеньоров. Понимали, что малейшая ошибка, и им конец, что перед ними - шакалы-беспредельщики, но умело сдерживали свой страх, и это чувствовалось даже по нашу сторону камеры. Их отвага спасла Беатрис, и нужно быть парням безмерно благодарными.
        - Я сказал, мы забираем девчонку и уходим! - грозно повторился на панорамном изображении бандитов «первый». Лиц его напарников с этого ракурса не было видно, только профили, но какое грозное на них выражение - представляю. А вот и тот самый Марио Сколари. По лицу видно, любитель НОКСа. И сейчас обдолбанный, хотя не сильно - «для настроения». Прыгает, брызжет слюной, угрожает, хотя от вида винтовок всё-таки опешил.
        Очередь по земле. На приличном расстоянии от бандитов, но вполне объективно демонстрирующая намерение бойцов идти до конца. Козырный аргумент.
        И бандиты дрогнули. Они пришли не для того, чтоб погибать, даже если захватят противников с собой. Крысы - они и есть крысы, что с них взять?
        - Пусть забирают! - Это второй по значимости подонок, совершенно трезвый и не под кайфом. Я несколько раз прокрутил запись - всё время противостояния он внимательно наблюдал, и вмешался только в этот момент. При этом свои его послушались беспрекословно, в отличие от номинально-старшего Сколари. Видно, дон Антонио определил его на роль куратора племянника; в чрезвычайной ситуации он обязан брать командование на себя, во избежание, хотя в спокойной обстановке «отсвечивать» не должен. - Эй, все назад! Пусть забирают.
        Сколари, впавший в ступор при демонстрации намерений, начал отходить:
        - Что значит «забирают»? Да они!..
        Но его никто не поддержал, все действующие лица, действительно, подались назад, буквально вцепившись в оружие. На лбу двоих-троих я различил капельки пота. Тяжело сопя, отошел и сам Марио.
        - Уходите, - произнес куратор, когда двое подчиненных «первого», опустив оружие, принялись осматривать рыдающую Беатрис. Подняли её, повесили себе на плечи.
        - Нужен врач, - раздался голос одного. - Срочно.
        - Уходим! - Это «первый», тихо.
        Его парни понесли плачущую в истерике девочку; сам он, отступая спиной, шаг за шагом, продолжал держать бандитов под прицелом. Угол, створки, поворот…
        Всё, дальше ничего интересного - рутина. Как вывели Беатрис на улицу, как подъехала самая обычная скорая, как её погрузили…
        Мы смотрели записи всех трех камер, с трех ракурсов. Один раз, второй, третий. Итогом стало восклицание Паулы:
        - Это, конечно, бомба, Хуан… Но судья прицепится к тому, что на записи нет сцены собственно насилия. Беатрис здесь не сопротивляется. Пусть УЖЕ, но не сопротивляется. Они ее просто пришли и забрали, да еще оторвали от важного дела совокупления.
        - Но тут же и дебилу понятно, что произошло! - негодующе воскликнула Мия, не желающая понимать, что истина на Венере не значит ничего. Определяющую роль играет тот, кто стоит за тобой, какая это сила. И если она «круче» той, что за твоим противником, то ты прав даже тогда, когда вся планета может засвидетельствовать обратное.
        - Они выкрутят, Хуан, - покачала головой напряженная до мозга костей Паула. - Можешь мне не верить, я всего лишь студент и опыта не имею, но убедишься.
        - Да верю я! - Я смачно выругался. - Я и сам так думаю. Это вопрос времени. Которое они затянут и выкрутят.
        - Единственное, что хорошо - это логотип ДБ в углу. И архивный номер записи. Никакая экспертиза не посмеет признать запись «левой», иначе к делу подключатся совсем иные силы. Этим выиграем немного времени, которое они начнут затягивать… Но в целом…
        Да, в целом шансы наши близки к сказочным даже с записью. Как затягиваются дела, с последующим «вытаскиванием за уши» нужных людей… В СМИ постоянно мелькают подобные истории, и это только те, которые туда попадают. То есть дела непростых людей, у которых есть надежда добиться правды оглаской. Беатрис такой надежды лишена изначально.
        - Значит, всё-таки вендетта? - похоронным голосом произнесла Роза.
        - Да, девчонки. Только вендетта. - Кажется, от злости меня затрясло.
        - Хуан, пойдем, выйдем. - Это Кассандра. Глаза хмурые, решительные. Я глубоко вздохнул, встал и пошел за нею на кухню. Зайдя на которую, она плотно прикрыла дверь:
        - Сядь.
        Сел.
        - У меня уже было такое, - произнесла итальянка. - Как у тебя, похожее.
        Моя бровь недоуменно взлетела вверх. Она пояснила:
        - Я тоже думала, стоит ли идти ва-банк, но так и не решилась.
        Встала рядом, не зная, куда деть непослушные руки, ломая пальцы. Её распирало от эмоций. Наконец, перешла к исповеди, и сразу было понятно, я - первый, кому она рассказывает ЭТО. Вообще первый, не только на Венере.
        - Они напали на наш городок неожиданно. Нападения никто не ждал, у нас с фанатиками был мир. Потому стражи не успели ничего предпринять, а передовой их отряд уже ворвался за территорию периметра и начал бомбить город.
        - Бомбить?
        - Миномётами. С пикапов. А мы… - Вздох. Мы оказались не готовы.
        - Потом каждый был сам за себя, - зло сверкнула она глазами, а кулаки сжались. - Городок маленький, каждый дом - крепость, и они брали каждый дом фактически по отдельности. Обстрел из минометов и гранатометов, затем гранаты, дымовые и газовые шашки, потом взрывчатка. После этого зачистка, и следующий дом. А тех, кто пытался оказать помощь другим, отсекали ураганным огнем из крупнокалиберных гауссовок. У нас тоже было тяжелое вооружение, Хуан, но это произошло ночью, мы просто не смогли организоваться.
        - А потом организоваться стало поздно, - обреченно выдохнула она - лицо её было полно страдания. - Сволочи рассекли город на части - сделать стало ничего нельзя вообще. Кажется, наши ждали подкрепления от других христианских диаспор, но в Милане я узнала, что так и не дождались. Плюс, бОльшая часть тяжелого оружия осталась на периметре - того, что на руках, для полноценного боя не хватало.
        Она покачала головой, словно отгоняя наваждение.
        - Отец остался драться, выиграть для нас время. Пока фанатики штурмовали дом, мы с мамой и братом бежали через подвал. Только не к нашим, не в центр города, а наоборот, попытались прорваться за периметр.
        Прорваться не получилось, и чтобы отвлечь этих тварей, мама закричала. И повела их за собой. А я должна была проскочить.
        Молчание. И гробовое:
        - И проскочила. А братишка - нет - Пауза. По лицу ее побежали два ручья. - Он заплакал, Хуан. Он же ма-а-аленький… Был. И его… На звук…
        Она зашлась во всхлипах. Но выдавила из себя итог:
        - Его разрезало на две части: верхнюю, за которую я его тянула, и нижнюю. Стреляли с пикапа, со стационарной гауссовки - можешь представить себе её убойную силу?
        Почему меня не задели - не знаю, обкуренные были. - Патрисия попыталась смахнуть слёзы, но лишь размазала тушь. - Они же в бой только обкуренными идут, у них это «боевой транс» называется. Лезут, как тараканы, пока всех до единого не уложишь.
        Новые всхлипы, и сквозь слёзы:
        - Я никогда не забуду этот момент! Никогда, Хуан! Как свалилась за периметр, а в руках… Половина… Выше пояса!..
        Я подскочил и оперативно сжал её в объятиях, прижимая для верности к холодильнику. Сжал с силой, что есть мочи. И вовремя - удержал.
        Когда Патрисия отошла, немного придя в себя, я встал с пола, поднимая её - во время припадка мы сползли вниз. Присел, усадив девушку на колени. Принялся, прижимая к себе, ласково гладить волосы.
        - Очнулась я уже в Милане, - продолжила она рассказ. - Как убежала, как избавилась от погони, как прошла через сотни километров по предгориям… Не помню. Вот совсем не помню. Даже не как в тумане, вообще - сознание будто выключилось. И слава богу.
        - Слава богу?
        - Когда меня нашли, я была вся в крови. Вся-вся. В чужой. Кто-то из врачей сказал, так бывает, когда перегрызаешь кому-то горло. Я не знаю, как, не знаю, кому, и не хочу знать.
        Помолчала.
        - Когда очнулась - испугалась. Осознание, что это произошло на самом деле… - Из глаз девушки снова потекли слёзы. - Мне надо было вернуться, Хуан. Остаться. Не лететь на Венеру. Там, на Севере, много христиан - меня бы приняли. Я записалась бы в ополчение, прошла обучение и начала вендетту. Свою. И либо сдохла бы в этих предгориях, либо… Нашла бы и кончила тех уродов, кто напал на нас. Стольких, скольких бы смогла. И била бы не только по мужчинам - все они, все их общины заслуживают смерти.
        Я вообще не понимала, когда прилетела, откуда в вас этот дурацкий гуманизм, не трогать женщин и детей? Я отомстила бы Хуан, хотя наверняка бы погибла… Да сто процентов погибла бы! - воскликнула она. - Но скольких бы захватила с собой!..
        Помолчала, затем пронзила меня холодным взглядом своих карих колодцев:
        - Но я БЕЖАЛА! Бежала, Хуан!..
        Её снова затрясло в рыданиях, но это больше не было истерикой. Лишь слёзы, здоровая защитная реакция организма.
        Сколько она так плакала - не скажу. Но рано или поздно заканчивается всё, даже слёзы.
        - Я никогда никому это не рассказывала. Тебе - первому. За много лет. Да, меня бы убили, но я умерла бы спокойно, с чистой совестью, понимаешь? А не мучилась здесь, на чужой планете, в чужом раю, от того, что смалодушничала.
        - Не нужен мне весь это мир, Хуан, - провела она рукой вокруг себя, подводя итог такому непростому повествованию. - Да, корпус - это здорово… Но иногда здорово остаться там, где должна, и сделать то, что подсказывает сердце. И пусть весь мир катится к чертям!
        Я с силой притянул ее к себе. Долго же она молчала! Если ей тогда было четырнадцать… Почти десять лет?
        Ну, детская психика «заживает» быстро. Однако шрам всё равно остаётся, и останется на всю жизнь. И ни один психолог тут помочь не в состоянии.
        - Я бы и сейчас вернулась, - продолжила она. - С моими теперешними знаниями и умениями, с моими сверхчеловеческими способностями… Я задала бы там жару! - Тяжелый вздох. - Но присяга…
        - Мы еще слетаем туда! - прошептал я, трепля ее волосы. - Обязательно! Ты и я!..
        - Обещаешь? - Мои слова её успокаивали, хотя она не могла не понимать, что это просто слова.
        - Конечно, глупая! - Я приторно рассмеялся. - Долги надо отдавать, вот ты и отдашь свой. В виде снарядов для гауссовок и рельсотронов. И девчонок с собой возьмём - они вряд ли будут против такой разминки…
        - Спасибо, Хуан! Ты настоящий друг! Друг и напарник!.. У меня сильно глаза красные? - тут же перевела она тему на насущное.
        - Какая разница, - вытер я пальцем слезу под ее глазом. - Тут все свои, поймут.
        - И что ты решил? - всхлипнула она, окончательно успокаиваясь.
        - Решил, Патрисия. Решил!.. - погладил я ее по волосам.

* * *
        - Привет! Заходи! А я как раз чай заварила, ты такой не пробовал. Да я и сама еще не пробовала - позавчера угостили. Хорошие люди с Земли привезли.
        Ну, Мишель у нас спец по чайным делам, и это не секрет ни для кого. Буду на Земле - тоже что-нибудь «передам».
        Я прошел, сел на «своё» место. Налил в чашку кипяток, ароматную заварку из специального фарфорового чайничка. Оставил остывать. Потянулся к конфетам, в которых она была не спец, но любитель со стажем.
        - Слушаю, - произнесла глава корпуса телохранителей, присаживаясь на свое место, отпивая небольшой глоточек из своей чашки.
        - Почему молчит королева? - сразу взял я быка за рога.
        Пожатие плеч - вопрос сложный. Я уточнил:
        - Лиса Алиса меня ненавидит - пускай. В этом ничего экстраординарного. Не дает ход официальному делу, хотя может - пускай. Она - всего лишь исполнитель. Но королева - гарант! Она дала свое слово, когда приказала организовать девочкам защиту!
        - Ну, впрямую слова она не давала… - покачала головой белобрысая.
        - Впрямую - может быть, - согласился я. - Но она отдала такой приказ, и значит, взяла ответственность на себя и клан Веласкес. Теперь же получается, что гарантия королевы ничего не стоит? Если бы принцесса Алисия была королевой - я бы понял, всё бы сошлось. Но королева не она! В чем дело? Чего я не знаю?
        Мишель какое-то время молчала. Наконец поднялась, прошлась по кабинету.
        - Ну, для начала пару слов о королеве, - усмехнулась она, открыла сейф и вытащила оттуда несколько свернутых листков бумаги. Вернулась, протянула мне.
        Я развернул. Все три листа - рукописный текст, видно, написанный на скорую руку. Первый лист - список имен с кодовыми номерами личных дел. Начиная от обкурка Марио Сколари и кончая… Пепе Толстой Бочкой. Далее шел план мероприятий, по пунктам. Организация установления местонахождения, перечень задействованных служб, план перехвата, планы возможного штурма с перечислением объектов и подготовительных к оным штурмам мероприятий. Перечень необходимого оружия. Ориентировочное количество боевых групп…
        В общем, передо мной лежал серьезный проект боевой операции. Но именно что проект, написанный «на коленке». Больше всего мне понравилось графа «количество используемых боевых групп». Зарезервирован был весь резерв (фу ты, оборот какой) корпуса, плюс, предполагалась помощь боевых отрядов департамента безопасности - в качестве подстраховки и третьего контура охранения. Так же в план были внесены таинственные данные неизвестных мне осведомителей. Довершало картину множество подписей мелким шрифтом, дающих разнообразные пояснения, в которых я ничего не понял, но и понятого оказалось достаточно.
        Итак, передо мной был план операции по ОДНОМОМЕНТНОМУ устранению всех пятнадцати лиц из списка принцессы Алисии, а так же команданте Сколари и лидеров управляемой им… Как грамотно назвать структуру в составе Мулифена, которую он возглавляет? Занимающуюся (по словам Марины) оптовым распространением наркотиков в сфере влияния своей банды?
        Так вот, эта структура, согласно плану сеньоры Тьерри, обезглавливалась. Одномоментно с уничтожением всех участников нападения на Беатрис. Более того, обезглавливался и сам Мулифен, поскольку последним в списке шел Пепе Толстая Бочка, хефе, его «управляющий». Что это за личности сеньора Санчес-старшая меня сегодня немного просветила, и в данный момент масштаб размаха поразил.
        - А Пепе за что? - поднял я глаза на Мишель. - Антонио Сколари - ясно, покрывал племянника. Без его одобрения тот не посмел бы такое чудить. А Пепе?
        - Чтоб мстить было некому, - пожала плечами сеньора полковник. - Великая непреложная истина. А тот, кто остался, чтобы думал о чем угодно, кроме мести. Чтобы живой пример предшественников вдохновлял. На самом деле лет тридцать-сорок назад такие акции для корпуса были нередкими. Естественно, объектами уничтожения в них служил… Скажем так, НЕ ТОЛЬКО криминал.
        - Кланы.
        - Да. Ты не задумывался, почему некоторые нищие семьи имеют несопоставимый авторитет в салонах?
        Я отрицательно покачал головой.
        - Когда-то они считали себя слишком могущественными и диктовали условия королевам. Ну, или пытались это делать. И попали под раздачу. И ныне влачат жалкое существование. Но почести, во всяком случае, внешне, им всё равно воздаются - роды-то знатные.
        - И почему же вы прекратили эту практику, - ухмыльнулся я.
        - Нет смысла. Знать сидит на пятой точке. Давит на королеву, но по своему, не задираясь. Да и ситуация на политической сцене уже не та…
        Угу, начинать, конечно, надо было с этого аргумента. Но он произнесен, а это в положении Мишель уже много.
        - И что же тебе нужно, чтобы начать эту истребительную операцию? - задал я главный, но напрашивающийся вопрос, возвращая листки. Мишель их забрала, понесла назад к сейфу.
        - Приказ королевы, Хуан. Мы с девочками план набросали, подготовились. Более точно придумывать нет смысла - всё будет зависеть от ситуации на тот момент. Боевую тревогу могу включить прямо сейчас, - кивок на рабочий терминал, - но действовать без приказа не могу. - Она развела руками, села. - Понимаешь?
        - Понимаю. - Из груди вырвался вздох. Какая-то мысль тревожила, но ускользала. - То есть, отсутствие помощи это не инициатива ее высочества.
        Белобрысая скривилась.
        - Не совсем. Скажем так, Алиса сама по себе. Королева - сама.
        - Переведи? - нахмурился я.
        Собеседница задумалась. И думала достаточно долго, чтобы я оценил её новый чай. М-да, ароматно! Интересный оттенок. Селекция или генная модификация?
        - Хуан, у нее два выхода, два варианта развития событий, - пояснила Мишель. - Первый - вмешаться самой и устроить в городе погром согласно вот этого наброска, - кивок в сторону сейфа. - Этот план хорош тем, что он быстрый, эффективный и она всем демонстрирует, что держит слово, как гарант. Но плох тем, что признает тебя при этом её родственником, племянником. То есть выделяет тебя над всеми, приравнивая к членам семьи.
        - Это плохо? - отпил я еще глоток.
        - Ну, не очень хорошо.
        Пауза.
        - Ты наверное почувствовал сегодня, что некоторые… Хмм… Некоторые офицеры тебя недолюбливают? Открою секрет, здесь, в корпусе, тебя любят тоже не все. Просто местные более привычны слову «приказ» и не задаются. Но если дерзить королеве по праву ближайшей родственницы может только ее высочество, это не значит, что у других мысли относительно тебя ушли далеко.
        - Для них я тоже… «Талантливая серость»… - процитировал я.
        - Как-как? - удивленно нахмурилась собеседница. Махнула рукой. - Ну, примерно так.
        - Так вот, признавая тебя племянником, - продолжила она, - беря под своё крылышко напрямую, Лея как бы скажет им: «Видите, он мой! Он - небожитель!»
        Все разговоры, пересуды и недовольства вокруг тебя сразу после этого стихнут, и недовольные офицеры… Вот как, думаешь, будут относиться к тебе недовольные офицеры? А через их влияние со временем и остальные?
        - Как к Эдуардо, - произнес я. - Зло, от которого никуда не деться и с которым нужно смириться.
        - Ну, не совсем так, - покачала Мишель головой, непроизвольно скривившись - задело сравнение. - Ты уже доказал, что далеко не Эдуардо. Но небожитель - есть небожитель. И даже хороший племянник королевы в первую очередь ее племянник, объект охранения, и только после кто-то другой.
        Ты никогда не станешь здесь СВОИМ, Хуан, - выделила она это слово, но её мысль я уже понял. - А это важно. За объектами охранения не идут, их охраняют. И для чего, скажи пожалуйста, была нужна вся эта грандиозная операция по созданию из тебя полноценного ангела?
        - А я даже не принц, - произнес я, нахмурившись чернее тучи. - То есть прав полноценных детей Леи мне никогда не видать. И даже в случае успеха ваших замыслов превращусь в простого консорта её будущего величества, предмета мебели с большим агрегатом… М-да!
        - Это хорошо, что ты всё понимаешь, Хуан, - кивнула Мишель. - Потому она пошла по второму пути. Она не оказывает тебе помощи, не признает тебя небожителем, но при этом дарует тебе все права полноценного ангела, несмотря на то, что ты далек от завершения обучения и даже не принял присягу. Это всё мелочи, главное, ты остаёшься одним из нас. Ангелом.
        - Ага, ангелом с пламенными крыльями. И большим карающим мечом…
        - …Вместо большого агрегата. - Хозяйка кабинета довольно рассмеялась. - Согласись, неплохая альтернатива.
        И что сказать ей в ответ? Действия королевы логичны? Логичны. В рамках логики корпуса, конечно, но я давно уже привык, что здесь всё с ног на голову.
        Сестрёнкам Санчес, конечно, от позиции королевы не легче. Но когда те, кто стоит у власти, озадачивались мнением пешек? А девочки, похоже, даже до пешек не дотягивают.
        - Какие есть ограничения на силовую акцию? - перешел я ко главному вопросу, ради которого и приехал. - Королева ведь не может не понимать, что я ничего не сделаю. В смысле, ничего не сделаю, если буду пыжиться официально. Все эти суды, адвокаты… Только мочилово, только хардкор!
        - Понимает. - Мишель закачалась в кресле. - И, думаю, именно на это и рассчитывает. Что ты снова сможешь пройти по грани - заставить всех уважать себя, но одновременно не отвернешь от королевского клана население. Нельзя, чтобы про нас ходили ужастики, ты же в курсе.
        - Да, не то у нас положение… - Я обреченно вздохнул и покачал головой. Да уж, наше любимое величество мастер давать задания в стилистике: «Сделай то, не знаю как». - Но хоть примерно, чем могу руководствоваться? Какие были примеры вендетт до меня?
        Мишель снова нахмурилась - тема ей крайне не нравилась. Но отвечает за меня она, расхлёбывать ей… Как там, «мы в ответе за тех…».
        - Каждая вендетта уникальна, - наконец, произнесла она. Говорила медленно, взвешивая каждое слово. - И к каждой предъявляются собственные требования.
        В общем и целом это рядовые убийства каких-нибудь личностей, что-то нашим девочкам в прошлом задолжавших. Их смерть обычно ни на что не влияет, кроме настроения среди самой невзрачной прослойки черни, из которой они родом, и которая сама по себе никому не интересна. Бывали убийства родственников полноправных ангелов, членов их семей. Тогда дело вначале предавалось огласке, чтобы заранее оправдать наши действия, после чего виновных «встречали» девочки, одним-двумя подразделениями, и устраивая резню.
        - Обязательно резню?
        Пожатие плеч.
        - Нет. Иногда ограничивались пистолетами и игольниками. Или метательными ножами.
        Бывали случаи, что девочек арестовывали. Главное не оказывать сопротивление гвардии, Хуан. Тогда мы официально забираем своих из тюрьмы, пользуясь своей юридической неподсудностью. Королева лично подписывает указ, который ложится на стол гвардии. Но подчеркну, НИКАКОГО сопротивления правопорядку быть не должно, иначе мы не разгребем.
        Я смурнел всё больше и больше. Всё больше и больше хотелось объявить её величеству искреннюю благодарность. Но работать надо с тем, что есть, а не с чем хочется, и это останавливало и злость, глупые ехидные комментарии.
        …Да и что себе врать, я, действительно, чувствовал, что это моё дело. Это МОИдевочки, я взял на СЕБЯ обязательства по их защите. Не нравилось же мне то, что, как я и предполагал, по условию задания мне положено выкрутить руки.
        - Были и экзотические случаи, - усмехнулась Мишель. - Была у нас одна такая Мария по прозвищу «Мэри».
        - Гринго? - уточнил я.
        - Возможно, - пожала белобрысая плечами. - Так вот она решила не ждать официальной возможности отомстить и напала на насиловавшего её отчима… Сбежав с посвящения. Ну, знаешь, девочки все напиваются…
        - И беспорядочно трахаются, - кивнул я. - Конечно, знаю.
        - Ну вот, она встала очень рано, вколола детоксин и сбежала. И когда её обнаружили, отчим был уже мертв. Причем умер жестоко - мстить она пошла с тупой гостиничной вилкой. Которой еще пыталась ему горло пилить.
        Меня повело - содрогнулся, представив эту картину. М-да, девочка с фантазией!
        - Всё бы ничего, но она напала и на его сына, который, как выяснилось, тоже её обижал и изнасиловал. Но убила его дома. Где так же находились его молодая жена и маленький сын. Пока она была в корпусе, тот успел жениться.
        - И она и их? Жену и сына? - Меня снова передернуло.
        - Только жену. Но и этого оказалось достаточно.
        Волна поднялась знатная, но мы тогда решили оставить как есть - нас уже порядком подзабыли, что мы страшные и с зубками. Иногда такие вещи полезны. Хотя её это ни в коей мере не извиняет.
        С этим я согласился.
        - Но наказать её мы не могли. Как прикажешь наказать кадрового ангела за то, что он сделал по праву? Ради чего, возможно, и пришел в нашу организацию?
        Её определили в «девятку», на тот момент это был экспериментальный взвод «зечек», которых готовили в наказующие. Но перевод из резерва в наказующие это не то наказание, которое стоит рассматривать всерьёз.
        Я про себя иронично закивал - угу, не то. Охранять кого-то, быть честным штурмовиком… Или теневой убийцей? Нет, карьеру девочке они испортили… БЫ, не знай я, где сейчас девятка.
        - Это её после стали называть «Кровавой Мэри»? - уточнил я.
        - Знакомы? - улыбнулась Мишель. Я покачал головой.
        - Пару раз виделись. Кстати, мне уже можно видеться с Васильевой? В свете последних событий?
        Собеседница нахмурилась.
        - Можно. Но она об этом не знает.
        Пауза.
        - Имей в виду, она тут не так давно накосячила и сама будет от тебя шарахаться, чтоб не усугублять. Так что…
        - Понял. - Я кивнул. - Найду её сам, типа, моя инициатива.
        - Отлично. Еще вопросы?
        - Что будет грозить за… Превышение допустимого уровня жестокости? - сформулировал я. - Мне и моему взводу.
        - Взводу - по обстоятельствам, - улыбнулась Мишель, но улыбка была показной - Тебе… Не знаю, Хуан. Тоже по обстоятельствам. Давай так, когда у тебя появится конкретный план, мы его обсудим. Чтобы не… «превысил допустимый уровень жестокости», - процитировала она. - И вообще, возникнут какие вопросы - сразу ко мне, лучше не своевольничай. От греха. Еще что-то?
        - Да. - Я подумал, но решился. - Дашь мне средство для подавления сигналов? Эта сука будет вставлять палки в колеса. Ей надо меня подставить, доказать Лее, что я убогость. Ей совершенно не нужно, чтобы я справился.
        Мишель качала головой долго, очень долго.
        - Нельзя так о её высочестве.
        Вновь молчание.
        - Что, действительно так сильно боишься?
        Я кивнул.
        - А если я дам тебе гарантию, что она не вмешается?
        - Тебе я поверю, - склонил я голову. - Ей - нет. Я не хочу, чтобы она меня подслушивала. А где установлены эти чертовы жучки, где нет - не имею ни малейшего понятия.
        - Сирена тоже тебя прослушивает. И тоже по головке не погладит, - вновь нахмурилась Мишель.
        - А что, нельзя глушить выборочно? - сделал я удивленные глазки, как губка впитывая информацию. И особенно, врет ли мне в этот момент белобрысая.
        Качание головой.
        - Корпус не ищет лёгких путей, ты же знаешь.
        Кажется, правда, так и есть. Девяносто процентов.
        Да и техотдел - действительно та еще структура. Кладовая современной электроники. Одно то, что допуск туда, кроме пятерых сотрудников, имеют только старшие офицеры Совета, да оперативные на дежурстве, говорит о многом.
        - Хорошо, дам, - обреченно выдохнула Мишель. - Но с условием, что как что-нибудь придумаешь, сразу ко мне. - Она выдавила добрую улыбку, но ключевое слово тут «выдавила». - Договорились?
        - По рукам! - улыбнулся я в ответ, стараясь, чтобы мой ответ звучал как можно честнее.
        Глава 4. Друзья и враги
        - Ну и зачем вы это сделали? - спросил я, когда Паула открыла глаза.
        Вопрос интересный. Ибо впервые девчонки сговорились не только друг с дружкой, но и с мамой. Каким боком та пошла на контакт - сказать сложно, но факт, около полуночи вновь ушла из дома, оставив нас, «молодежь», наедине.
        Почему - выяснилось быстро, когда меня выперли спать в её комнату, и почти сразу туда заявилась огненноволосая ведьма.
        - Поняли бренность существования, - усмехнулась «ведьма». - Жизнь человека - ничто. Сегодня мы есть - завтра нет. Не хочу терять ни дня, если могу провести его с тобой.
        - Угу, но ты представляешь, как это опасно? - обреченно вздохнул я. И не придерешься! - Малейшее послабление… И мы перешагнем черту, за которой… За которой ты отправишься на Землю.
        - Я рискну. - Она зевнула и легла мне на плечо, почти сразу засопев.
        Бренность. На данный момент тема для размышлений номер один. После случая с Беатрис, каждый из нас о ней хоть раз задумался. Я как бы не против, эта выдра мне нравится… Но терять её из-за глупой несдержанности? Потому, аккуратно переложив её голову на подушку, вылез из постели и побрёл в ванную.
        По дороге заглянул в свою комнату. Сестренки каким-то образом умудрились разместиться валетом на моей узенькой кроватке. Маркиза валялась на расстеленной на полу подстилке и блаженствовала - никаких подъемов, пробежек, занятий… Спи не хочу! Вторая подстилка, возле терминала, пустовала, а из кухни доносились шкворчащие звуки - наша старшая вовсю кухарствовала. Не все могут оценить возможность не вставать рано. Иногда подъём въедается в кожу, и ничего не поделаешь.
        Действительно, Кассандра стояла у плиты и что-то жарила. Подойдя сзади, обнял её, прижал к себе:
        - Тебе уже лучше?
        Первым делом она отодвинула с раскаленного диска сковородку. После чего положила лопатки на стол и накрыла мои руки своими.
        - Хуан, не надо!
        - Не надо чего? Или ты не видишь меня каждое утро без одежды? Что это сегодня мой вид тебя возбуждает?
        А её возбуждало. Судя по мокрым волосам, не так давно она приняла ледяной душ, но он не помог. Дыхание итальянки сбилось, участилось; еще чуть-чуть - и застонет.
        - Ху-а-а-ан!..
        Я развернул её, рывком усадил на стол рядом и принялся остервенело целовать…
        - …Когда вы меня выпроваживали, я думал, придёшь ты! - честно признался я, прижавшись лбом к ее лбу, всё-таки взяв себя в руки и восстановив дыхание. Руки, почти раздевшие её, неимоверным усилием воли были остановлены. Кассандра не сопротивлялась, а больше тормозов и не было - мы прошли буквально по краю. И невинный эпизод наших взаимоотношений мог перерасти в проблему, к которой я в данный момент совершенно не готов. Mierda, только не сейчас!
        - Она тебя любит, - закусила губу Патрисия, отстраняясь. - Это было бы жестоко по отношению к ней, если бы пришла я.
        - Как будто ты не любишь! - фыркнул я, шутливо откидывая её волосы.
        - Я - не так, - покачала она головой. - Мы все тебя любим, но все по-другому, не как она.
        - Ей придётся делиться, - парировал я. - Этот момент вы не обсуждали?
        Кассандра хмыкнула.
        - Нет, но она и так всё понимает. И, кажется, не против. Но сегодня мы решили не экспериментировать. Ты же не возражаешь?
        Она выкрутилась и спрыгнула. Нет, я не возражал. Но тоскливый вздох всё-таки вырвался из груди наружу.
        - Чико, быстро в душ! - попыталась рявкнуть Патрисия командирским голосом. Я рассмеялся и хлопнул ее по пятой точке:
        - Есть, сеньора лейтенант!
        Ох уж эти девчонки! Ох уж эти заговорщицы!
        Когда поравнялся с дверью, в спину настиг ее голос:
        - Как планируешь её защищать? Ты же не думаешь, что они не узнали?
        Я обернулся, старательно покачал головой.
        - Ни в коем случае. Даже если глушилка не работает - догадаются. Они ж не дуры.
        Помолчал.
        - Мне кажется, на сегодня и на ближайшее будущее они не пикнут. Подведут, что это, дескать, негласный презент тебе, Малыш. За вредность. Как молоко на металлургических и химических производствах. А потом…
        - А потом?.. - нахмурилась итальянка.
        - А потом пойду ва-банк. Дела взвода никого не касаются. И пригрожу собрать по этому вопросу Совет в полном составе.
        - Совет без их предварительного решения не смеет и пикнуть.
        - А зачем им лишняя огласка? - победно улыбнулся я, всеми волосками кожи ощущая, что Мерседес - моя. Навсегда. И никто мне в этом не указ, что бы у меня ни было с другими высочествами. - Их и так не любят, дополнительный повод роптать на пустом месте?..
        Развернулся и пошел в душ. На душе повеселело.

* * *
        Сидели завтракали все вместе, оккупировав все места на нашей миниатюрной кухне, которые можно приспособить для сидения, и даже какие в теории нельзя. Прибор Мишель всё так же был включен, и, судя по тому, что любовница-начальница до сих пор не отзвонилась, работает. Хотя это не показатель - плевать им на Паулу, особенно в свете последних событий. Ну, отдали мне её, как кость собаке. Я и так у них на крючке, присутствие Мерседес же, как показала практика, никак не влияет на моё желание удрать из проекта. Наоборот, отлично сказывается и в моральном плане, и в качестве помощи компетентной во многих вопросах компанейра.
        …Гарем? Да, плевать им, если будет гарем! Ручаюсь, и королева, и его превосходительство не заморачиваются такими вопросами, как несущественными. Они как бы и сами не идеалы нравственности, особенно ее величество в юности (я общаюсь с людьми, которые ее проделки прекрасно помнят), и от меня требуется организовать их девочкам надёжную подпорку, только и всего. Кого буду при этом трахать за пределами «высоких» спален, и в каком количестве…
        …Думаю, даже Фрейя смирится с таким положением вещей, если докажу, что она может на меня положиться. Подобное куда важней личной верности. Бэль - не знаю, если выберу её, под вопросом окажется слишком много, чтобы планировать что-то. Но она - дочь королевы, и минимальные азы понимания политики у неё априори должны быть.
        Так что Мерседес я не отдам НИКОМУ, пусть и не мечтают. Однако все мои мысли в данный момент могут накрыться астероидом, если я правильно не оценю происходящее. Которое совсем-совсем не нравится. И для начала неплохо бы определить, что за прибор впарила белобрысая?
        …А для этого придется рисковать. Если на наш последующий разговор будет реакция, больше никогда с нею связываться не буду. А что огребу… Ну, огребу. Фатального они мне всё равно ничего не сделают. Оружие под сотым метром я уже чистил, а карцерами и плетками меня уже давно не пронять. И это только в том случае, если я не прав.
        Если же прав… Вопрос встанет о моём выживании, а не «чистке оружия». Но выбора нет - Веласкесы мне его не оставили.
        - Девчонки, у меня ОЧЕНЬ нехорошо на душе, - прервал я всеобщую увлекательную тему - стоит ли того последний писк моды, зеленая губная помада, считающаяся «ой-йой-йой» в самых-самых клубах Альфы. Девчонки моментально напряглись, закончив дискуссию.
        - У нас всех нехорошо, - осторожно покачала головой Паула.
        - Потеря ребенка… Насилие над членом семьи… Это всегда сложно! - поддержала её Кассандра и посмотрела на меня грустными-грустными глазами.
        - Я не об этом. - Из груди вырвался тяжелый вздох. - Вы, наверное, думаете, я сейчас начну говорить о плане? О вендетте?
        Судя по лицам - да, так и думали.
        - Конечно же, я не ограничусь рамками, - выдавил я презрительную усмешку. Хотя презрение было наиграно - вряд ли Мишель даже отдаленно подумала, что я стану соблюдать какие-то правила. - Но вопрос в другом. Мне кажется, под соусом этой моей разборки, на которую открыто толкают, кое-кто хочет провести совсем иную операцию. И при этом больше всего озадачивает пассивность потенциальных целей операции.
        - Хуан, прибор точно работает? - подала голос Гюльзар, напряженная, словно пружина.
        Я пожал плечами.
        - Вот сейчас и узнаем.
        - А оно того стоит? - Это Кассандра. - Узнавание?
        - Думаю, да.
        Помолчал. И начал:
        - Понимаете, что бы ни утверждала Мишель, под каким бы соусом ни подавала, гарантом безопасности семьи Санчес всё равно выступила королева. И даже проявила себя, когда Марина искала сестре врача.
        Девочки попускали головы - в их душах тоже царил когнитивный диссонанс. Я продолжил:
        - Смотрите, она дает поручение по охране департаменту безопасности, своей сестре. Та за него прилежно берется. Но когда доходит до серьезной угрозы… Выясняется, что охранника банально с девочкой не было рядом!
        Да, они следили за нею с помощью «жучков» и микродронов. Но ОХРАНЫ не было! Понимаете?
        Нет, пока не понимали.
        - Дальше, ваши действия, если бы на месте безопасников были вы? Да, они помчались спасать девочку… Втроем. Кто был, тот и помчался, оставив без охраны основной объект наблюдения. Кажется, всё логично. Вот только ни икса не логично!
        А как же подкрепление? Как же гвардия, орлов которой можно было не просто вызвать, а откровенно напрячь, пригрозив всемирным потопом? Как же связь с охраной торгового центра, которой тоже можно при желании дать волшебного пендаля? Те парни, что так браво проявили себя, вытаскивая Беатрис из лап подонков, бездарно отработали ситуацию, в результате которой та в них и попадает. Вам не кажется, это чересчур? А то, что их было ТРОЕ? Меньше, чем членов семьи Санчес, а они теоретически все могли стать объектами охоты и мести. Штат им порезали? Кто, бляха муха, принял такое решение? Ведь поначалу их всех охраняли, каждого члена семьи. А тут… Расслабились все!
        - Однако всё становится на место, - продолжил я, понизив интонацию, - если вспомнить, на кого работают эти парни, чьи приказы выполняют.
        - Думаешь, она пошла на такое целенаправленно? Но зачем? - воскликнула Кассандра.
        - Зачем - не знаю, - покачал я головой. - Вот сижу и гадаю, сопоставляю факты. А что пошла целенаправленно - уверен абсолютно.
        Воцарилось молчание.
        - Хуан, ты понимаешь, чем это попахивает? - нарушила его Паула. В глазах её плескался неподдельный страх. Страх? У Паулы?
        - Понимаю, - кивнул я. - Она начала свою партию. В этой партии ей не нужны дети Леи - у неё есть две свои прекрасные малышки. Но сами племянники не угроза, если грамотно их обиходить…
        Пауза.
        - …И тут появляюсь я, официальный «обихаживатель» наследницы престола со стороны Леи, то есть неподконтрольный ей. Или, кроме инфанты, как резервный вариант, второго номера в списке наследования престола, что тоже не комильфо.
        - Слишком сильный конкурент, - перевела Мия.
        - Именно. Она не любила меня всё это время. Она защищала меня… Но так, что Толстый и компания лишь чудом не убили вашего покорного слугу в школьном дворе, а администрация вышибла его из школы в народное хозяйство. Теперь она «защищает» Беатрис. И если я выкрутился, то простая девочка, да еще в положении, ничего противопоставить угрозе не смогла. И…
        - Хуан, ты говоришь опасные вещи, - перебила, качая головой, Паула. - Такие слова вслух не произносят. Их надо либо доказать… Либо…
        - Знаю, - кивнул я, откинулся на спинку стула. Помолчал. - Потому с этого часа команда всем такая - бдить. У нас есть броневик, есть оружие. Если что, от прямой атаки в лоб отобьёмся. На магнитку не выезжать - это приговор. Если Мишель работает на неё, то наш глушитель сигналов липовый, и попытка устранения последует обязательно, в течение нескольких часов - дня. Поскольку я не собираюсь сидеть в окопах и рискну поехать к королеве. И зуб даю, встретиться с нею не получится.
        Тяжелое, тягучее, словно кисель, молчание, длилось довольно долго. И прервалось писком навигатора в ухе. На глаза сполз козырек. Но анимашка отсутствовала, вместо этого появилась надпись: «Сандра».
        Повинуясь слепому автоматизму, я активировал приём.
        - Привет, Чико. - «Чико» Сандра привычно с презрением выплюнула. Нет, любви со своими «сестрами второго эшелона» мне не достигнуть. Ну, хоть так, хоть на куски расчленить больше не пытаются.
        - И тебе не болеть, - наигранно-ободренно воскликнул я.
        - Мы знаем, - без предисловий продолжила нынешний боец службы вербовки. - Всё знаем. И участвуем. И это не вопрос и не просьба, а уведомление.
        - Участвуете в чём? - сделал вид, что не понял я, произнося про себя ряд нелитературных терминов.
        - Не прикидывайся идиотом, тебе не идет, - фыркнули на том конце. - Это не ради тебя, это ради твоей мамы. И всех женщин Венеры. Такие подонки не должны жить. И не будут.
        - Хорошо, - вздохнул я, понимая, какую вешаю на себя проблему. - Сколько у вас человек?
        - Столько, сколько ты сможешь достать винтовок. - На том конце вновь презрительно фыркнули, теперь уже по отношению к моим умственным способностям. - Ты же не думаешь, что оторвать яйца подонкам жаждет только наш взвод? Служба вербовки большая, только свистни - девочки пачками валить начнут.
        - А со своим оружием у вас, значит… Проблемы, - задал я риторический вопрос. Ожидаемо, Сандра промолчала, вновь демонстрируя мне мой интеллектуальный уровень.
        - Хорошо, свяжусь с вами, когда план будет готов, - обреченно вздохнул я, принимая решение.
        - А он до сих пор не готов? - Удивление Сандры было безмерным.
        - Нет, не готов! - воскликнул я со злостью, представляя, что бывшие «сорок четверки» вмешаются в это дело и начнут командовать, пытаясь забрать у меня власть. - И не стоит лезть, пока готов не будет.
        - Если пообещаешь, что мы участвуем - так и быть, не станем, - ехидно усмехнулась собеседница, видно, прочитав мои мысли.
        - Обещаю. Вы в деле. В любом случае, - с жаром произнес я. И что, что до «дела» можно не дожить? Обещал-то я искренне! И Сандра искренность почувствовала.
        - Хорошо.
        Пауза.
        - Мы можем помочь и с организационными мероприятиями. Правда, только мы шестеро, - осторожно произнесла она. Это уже было моё дело, и оно обсуждалось.
        «Шестеро» - отметил я это слово для себя. Девочку с глазами пришлось списать - не годна даже для охраны зеков. Однако зрение вернулось, медленно, но восстанавливается, и живет она полноценной жизнью - обид на меня после Плаца не держит.
        - Нет, не надо, но за предложение спасибо, - вновь искренне ответил я, улыбаясь. - Справимся.
        - У нас опыта больше, - не сдавалась она. И я почувствовал, что бессильная злость и кулаки - не только моя ноша. Они так же переживают, и, ввиду близости с мамой, очень сильно. - Мы и старше, и хранители, и с контингентом в последнее время опыт общения имеется.
        Последний пункт мне понравился… Но это как-то слишком просто.
        Ладно, если что - буду иметь в виду.
        - Давай так, если что-то будет нужно - позвоню, - выдал я вердикт. Окончательный и бесповоротный, и Сандра это почувствовала. - В любое время суток. Вы же не все одновременно дежурите?
        - Нет, не все, - согласилась она. - Хорошо. До связи.
        Расконнектилась.
        - Ну что, все поели? - Это Кассандра. Мы с девчонками друг с другом переглянулись. - Тогда во дворец. И пусть попробуют не пустить!
        Когда все переоделись, а Сестренки отправилмсь вниз, разведать, что там и как (у меня возникли закономерные опасения насчет машины. Парнойя? Возможно. Но пусть проверят, хотя бы визуально), в голографический козырек перед глазами постучали. Древнегреческая богиня с бронзовым щитом, копьем и в гоплитском шлеме. Я чуть не крякнул от удивления - Камилла! Она каким боком? Причем номер не ангельский, личный, то есть звонит не напрашиваться на участие, как предыдущий абонент.
        Этот номер она мне мельком засветила, чтобы выучил тайком. Ввиду того, что ангельская сеть связи находится под неусыпным контролем, его превосходительство для общения с любовницей организовал ей альтернативный канал. «Сюда звонить только в САМЫХ крайних случаях, Хуан! Когда вопрос жизни или смерти!..» - застращала она тогда. И вот, кажется, такой момент наступил. Только не с моей, а с обратной стороны.
        - Слушаю. - Подозревая худшее, я присел на стул у терминала.
        - Памятник Эрнесто Хемингуэю, через сорок минут. И выключи эту друацкую штукенцию! Она не работает, - произнес грозный голосок бывшей любовницы, подруги и советчицы во многих вопросах.
        И всё. Отбой.
        Я про себя выругался. Ай да Мишель! Ай да… Прелесть!
        - Что-то случилось? - заглянула в комнату Паула. Я отрицательно покачал головой, надевая «рабочий» пиджак и просовывая в наплечную кобуру памятный огнестрел - игольники я недолюбливаю ввиду излишней массивности.
        - Да нет, всё в порядке. Пошли.

* * *
        Памятников Хэмингуэю в Альфе насчиталось три. Первый - маленькая статуя на одной из аллей туристической зоны. Второй - в сквере возле центра кубинской культурной автономии - организации, занимающейся поддержкой переселенцев с Антильских островов, а так же распространением тамошних культурных достижений. Всякие концерты народных ансамблей, реклама мест для экзотического туризма, культурные обмены и прочее прочее. Вещи мало кому интересные, но ценители есть, и деньги под эту работу кем-то выделяются. И третий - большой памятник в центральном купольном массиве, не очень далеко от сердца города, Центрального парка. Кажется, я тут был во время катарсиса, когда подрался с марсианами, окончательно завязав пьянствование с ними.
        Кортеж его превосходительства состоял из трех машин - «Либертадора» самого сеньора и двух «Мустангов» сопровождения. Вокруг транспортов разгуливало несколько хранителей в форме с винтовками, включая главу опергруппы, вечно пасмурную Даниеллу, и пары ребят из дворцовой стражи. Мы пристроились в хвост, вышли. Не все - нечего массовку создавать - я, Кассандра и Паула (куда ж без неё). К нам тут же направилась Камилла, так же стоящая рядом с кортежем:
        - Привет. Долго вы!
        - Пока нашли… - пожал я плечами.
        - Хорошо. - И не обращая внимания на Даниелу, отвернулась и принялась что-то говорить по внутренней связи. Я же почувствовал, что у сеньора Серхио в скором времени может смениться глава опергруппы. Неформально он уже сменился - сеньорита Диез де Сарагосса Даниеллу ни во что не ставит, а это показатель.
        …Хотя нет, офицеры не позволят какой-то… Подстилке командовать. Без Сирены этот вопрос не решится, а та вряд ли станет продвигать пассию мужа. Так что эта милая женщина и дальше будет здесь маячить, вынужденная терпеть Камиллу, выполняя протокольные «мебельные» функции. М-да, кто-то знает, как делать карьеру, не то, что некоторые только что подъехавшие личности!
        Через несколько секунд из машины вылез сеньор Серхио. Высокий худощавый чуть бледноватый, с длинными зализанными волосами. Одетый в невероятно дорогой, но при этом не крикливый деловой наряд, которому больше подошел бы термин «униформа». Угу, у глав государства тоже может быть униформа, своя, специфическая. И в её некрикливости, несмотря на не меньшую стоимость, и было его главное отличие от ее высочества. Махнул мне - пошли, и бросил пару слов Даниеле, лишь безропотно кивнувшей. Камилла так же осталась на месте.
        Мы степенно подошли к круговой площадке, в центре которой и возвышался монумент, огороженный круговой же клумбой, сели на одну из лавочек. Его превосходительство извлек из пакета, который держал в руках (я первоначально подумал, что там документы) обыкновенный «пластмассовый» хлебный батон. Птицы, наблюдаемые по окрестностям, начали целенаправленно скапливаться вокруг. Их было не много, не столько, сколько на площади де Сен-Мартина, но достаточно. Я огляделся по сторонам - мирная обстановка - деревья, мамаши с колясками… Вдалеке группа, роллеры с досками в касках и наколенниках, да два велосипедиста. Влюбленная парочка милуется на противоположной стороне - она сидит у него на коленях. Идиллия! И не скажешь, что рядом прямо сейчас будут решаться вопросы дальнейшего существования Венеры.
        Прежде чем начать кормить голубей, его превосходительство достал из кармана прибор, который я охарактеризовал, как электронный ключ, и активировал его, направив в сторону постамента. После чего навигатор, работающий фоном, сообщил, что: «Внимание, сеть отсутствует. Активирован автономный режим».
        - Я предпочитаю разговаривать вот так, - наконец, произнес его превосходительство. Отломил кусочек булки и бросил заждавшимся толкающимся голубям. Которые на него сразу же набросились, отталкивая друг друга крыльями.
        - Если бы мог, если бы было чем, я бы тоже так делал, - грустно заметил я.
        - С этим помогу. Но и в данный момент ты можешь фильтровать базар, а это уже немало.
        Я поймал себя на мысли, что мы говорим на русском, и выдал его превосходительство околосленговое выражение далекой Родины, которое в переводе на испанский теряет всякий смысл.
        - Я фильтровал, - пояснил я. - И целью моего спитча было как раз выяснить, впарила ли мне белобрысая лажу. Как и подозревал, впарила.
        - Грубо ты о непосредственном командире, - усмехнулся сеньор Серхио. Но усмехнулся равнодушно - ему было плевать и на Мишель, и на наши с нею взаимоотношения. - Хорошо. Допустим, ты умнее, чем я сразу подумал, - согласился он. - Но мне кажется, нам всё равно нужно кое-что обсудить, чтобы избежать ошибок. Твоих ошибок, - уточнил он.
        - Весь во внимании, сеньор! - насколько мог, вытянулся я.
        Он помолчал, кидая голубям кусок за куском.
        - Ты не прав насчет Алисы. Совершенно. Потому не советую разбрасываться такими жесткими… «спитчами»… - процитировал он и криво усмехнулся. - Она сеньора нервная, может обозлиться и наделать глупостей. А мне нужна спокойная уравновешенная Алиса.
        - Вам? - уточнил я, понимая, что чего-то недопонимаю. Да что там всего не понимаю!
        - Мне, - согласился он. - Как бы она к тебе ни относилась, она защищала тебя много лет. И совершила почти невозможное - не дала убить тебя твоему главному врагу, мечтавшему о твоей смерти долгие годы.
        - Это кому же, - с напускным ехидством оскалился я, понимая, насколько глупо выгляжу.
        - Мне, - абсолютно серьёзно произнес сеньор Серхио, кидая голубям новый кусок.
        - Да-да, не смотри на меня так, - продолжил он, когда я совладал с челюстью. - Я мечтал убить тебя долгие годы. И именно она не дала это сделать.
        - …Нет, там, конечно, были и другие факторы, - оговорился он. - В своем бездействии я брал в расчет их совокупность - одна единственная Алиса меня бы не остановила. Но вместе с остальными факторами её упорное желание тебя защитить привело к тому, что ты сидишь рядом со мной, а не горсткой пепла лежишь в доме памяти.
        - Но почему вы хотели убить меня? - вырвалось, наконец, из моего нутра. - Что я вам плохого сделал?
        - Сделал? - Он повернул лицо… И глаза его холодно сверкнули. Холодно и насмешливо. - Если бы ты сделал, Хуан, мы бы точно не разговаривали. Нет, ты опасен сам по себе, своим существованием. А желание обезопасить себя и своих потомков - это инстинкт любого человека. Согласен?
        Я гневно воскликнул:
        - Кто я? Кто мой отец?
        - Есть ряд вопросов, которые не стоит задавать, - обнажила зубы эта скотина. А что это скотина - больше сомнений не было. Мне вдруг стала понятна его неприязнь в подвале у Кампосов, которую я в своё время пропустил мимо, не обратив на неё должного внимания. - Дольше проживешь. Кстати, матери так же задавать эти вопросы не рекомендую - я хотя бы могу себя защитить, а бывшая польская проститутка…
        Ладони сжались в кулаки, но я себя удержал. Не сейчас.
        - И тем не менее, дело в наследственности, - не спросил, а утвердил я. - Я конкурент вашим детям на занятие престола.
        - Я всегда говорил, ты умнее, чем пытаешься казаться.
        Он замолчал, увлекшись процессом кормления.
        В глаза бросилась деталь. Сеньор Серхио не просто кормил голубей. Он делал так, чтобы они как можно больше дрались, сражались друг с другом. Кидал маленькие кусочки, в самый центр, и ждал, пока закончится голубиная «разборка», чтобы кинуть следующий. Опять в самую гущу.
        - Сейчас, в данный момент, я твой союзник, - продолжил этот человек, получив от звериных инстинктов эстетическое удовольствие. - Самый верный. Возможно даже единственный, кто не ударит в спину, а наоборот, сделает всё возможное, чтобы помочь. Потому, что главное для меня - мои дети. И пока я буду уверен, что ты поможешь, поддержишь, а не будешь пытаться их отодвинуть…
        - Могу на вас рассчитывать, - закончил за него я.
        Кивок.
        - Дети - единственное, что держит меня на этой планете, Хуан. На всё остальное мне плевать. Но так уж сложилось, что будущее этого государства и есть их будущее, а значит, я должен сделать его как можно более… - Он замялся. Я предположил:
        - Безоблачным?
        Отрицательное качание головой.
        - Безоблачным не получится, это недостижимая мечта. Тем более в свете грядущих испытаний. Нет, но более лёгким, что ли. Это легче понять, чем сформулировать. И ты - средство достижения моих целей. Потому это правда, я в спину не ударю, - вновь повернулся он и лукаво подмигнул.
        - В отличие от сеньорин офицеров, - закончил я. Подтверждать данный тезис не требовалось.
        - Хорошо, Алиса защищала меня, - вернул я беседу к изначальному руслу. - И она не такая, как я думаю. Тогда зачем она «слила» дело Санчес?
        - А ты сам не догадываешься?
        - Догадываюсь. Но я не об этом. Я о том, как она допустила такое? Санчес охраняли её люди. И такой прокол… И школа. Сеньор, но я не поверю, что успешно охраняя меня, она сознательно допустила противостояние с Кампосом.
        - Она допустила не сознательно, - покачал головой сеньор Серхио. - Она действовала в рамках полученных инструкций.
        Пауза.
        - Понимаешь, там, в школе, ее задачей было сделать так, что, попытайся я тебя убрать, это стало бы достоянием королевы. Которая этого мне бы не простила. В остальном же она не должна была привлекать к тебе внимания, максимально доступным способом. Чтобы нечисть, управляющая планетой, не прознала о тебе и твоей наследственности, не взяла тебя в оборот. И она успешно с задачей справлялась.
        Да, ситуация с Кампосом вышла из под контроля. Но у неё в школе имелись люди, которые должны были предупредить, если что-то пойдет не так. И они предупредили. Но её не было на планете, а доверять такие вещи помощникам… Ты же помнишь, как спонтанно всё случилось? Дети, вы труднопредсказуемы. Её вины в происшествии со школьным фонтаном нет.
        - …Либо она не настолько фатальная, чтобы делать такие жесткие выводы, какие сделал ты, - оговорился он.
        - А Беатрис? - нахмурился я.
        - С Беатрис то же самое. Она не должна была привлекать к этой семье внимание. Лучшая система защиты это та, в которой ты никому не интересен. В противном случае семью Санчес стоило переселить в более удобное для охраны место и обеспечить… Совсем другие условия. Однако и внимание кланов было бы соответствующее. И случись что, Санчес стали бы первыми жертвами разборок Веласкесов с кем-то еще.
        Да, её люди допустили ряд ошибок, - вновь согласился он. - Не фатальных, но допустили. Однако в момент, когда всё началось, сработали достаточно грамотно. Никто не мог подумать, что ТАКОЕ произойдет среди бела дня в людном торговом центре. Никто не мог подумать, что охрана этого центра в ответ на прямой приказ вмешаться, действовать окажется, мотивируя, что не подчиняется департаменту безопасности. И тем более никто не мог подумать, что гвардия, призванная защищать покой и порядок, приедет на место трагедии самой последней, даже после скорой. Гнойные нарывы вроде Северного Боливареса надо выжигать, и то, что они до сих пор существуют, это не вина единолично ее высочества. Это вина СИСТЕМЫ. Разобраться с которой, кстати, тебя и мобилизовали. В том числе и для этого.
        Меня передернуло. Всё так запущено?
        - Почему вы… Веласкесы, - поправился я, не до конца понимая, причисляет он себя к королевскому клану, или же не совсем, - не разворошили всю эту камарилью по горячим следам? Почему примерно не наказали виновных?
        - А вот это главный вопрос, ради которого я приехал, - вновь усмехнулся этот человек, повернувшись. - Если кратко, зачем, если у нас есть ты?
        - Ты видел план Мишель? - перешел он к следующей стадии беседы.
        - Да. - Я кивнул. Хлеб закончился, и мы просто разговаривали.
        - Как думаешь, почему он остался всего лишь каракулями на листах? Ну, подумай, ты же умный? Где в нём слабые места, из-за которых королева осталась недовольна?
        Думал я долго. Ведь было в нем несколько моментов, оставлявших осадок. Но так просто, «с плеча», за пять секунд, выявить их…
        - В нём нет воспитательного момента, - предположил я. - Это кровавый план, план мщения. Но это месть «сильной банды» - «слабой». Других «банд» она не касается. То есть, другие «банды» могут и дальше делать, что хотят, и пока не станут переходить дорогу «королевской банде», житься им будет хорошо и весело.
        Сеньор Серхио кивнул.
        - И это тоже. Правильно.
        Пауза.
        - Да, план ничему не учит. А почему? Да потому, что другого плана Мишель предоставить не может. Не додумается она до другого.
        Снова пауза. Подбор правильных формулировок.
        - И Сирена не сможет. Да, Сирена стратег посильнее белобрысой. Если ты не знал, это она придумала Вторую марсианскую войну. С нуля. Но разобраться на заднем дворе, в Северном Боливаресе, у неё не хватит фантазии! - постучал он пальцем по лбу. - Разобраться с кланами так, чтобы уйти от конфликта, стравить их… Где-то что-то может, - сделал он жест, именуемый в народе «так-сяк», - но в целом всё ограничивается сценарием «самой крутой банды», и ничем иным.
        Они НЕ МОГУТ предложить ничего стоящего, Хуан. Да, крутые. Да, зарекомендовали себя. Но шаг влево, шаг вправо - и не справятся.
        - Закостенелые, - предложил я слово.
        - Именно. И в таком случае вопрос: чему они научат тебя? Что будешь уметь ты, когда пройдешь их школу и будешь действовать по вбитым шаблонам?
        Я молчал. Этот сеньор меня не просто огорошил, он взорвал мозг. Чувствую, мне еще долго приходить в себя.
        - Ты будешь такой же, как они, - презрительно фыркнул сеньор Серхио, сам себе отвечая. - И тогда второй вопрос: а для чего ты тогда Лее?
        М-да, не для чего. Менять шило… На такое же шило, только новое? Даже не на мыло?..
        - Да, Лея поступила глупо - со стороны может показаться именно так, - вновь скривился собеседник. - Да, неосмотрительно с точки зрения возможной потери авторитета - а мы уже начали его терять. И ты представить не можешь, какими темпами - в нас чуть ли не открыто плюют! И приходится терпеть, утираться, выигрывая для тебя время. Одна твоя Марина чего стоит - столько молчать!..
        И Лея стоически вытерпела, хотя не поверишь, сколько раз собиралась плюнуть и рассказать тебе. Да хотя бы через Стефанию! И всё для того, чтобы дать тебе возможность показать, что чего-то стоишь.
        - Зачем, сеньор? - взорвался я. - Кто я такой, чтобы дать мне такое «показывать»? Кто я такой, чтобы в меня столько вкладывать?!
        Я вскочил и зашагал рядом с лавочкой, безуспешно пытаясь подавить в себе ярость.
        - Вы достали меня этим… Проектом! - рвались изнутри слова. - Достали, что подкидываете и подкидываете задачи из области «сделай то, не знаю что, но соверши невозможное»! Достали, что изначально расписали мою жизнь на многие годы, хотя я на тот момент совершенно себя не проявил! Кто я, сеньор Серхио? - обернулся я к нему. - Поясните, наконец, что за хрень со мной и вокруг меня творится? Почему, наконец, меня пасут с самого детства, да еще лично сестра королевы?
        - Выпустил эмоции? - не зло улыбнулся этот человек. Я кивнул, чувствуя, что да, разрядку получил. - Тогда садись.
        Я послушался.
        - Насчет того, кто ты… Я уже сказал, есть вопросы, которые не стоит задавать. Теперь продолжу мысль - есть ответы, которые лучше не произносить. Я, конечно, не бывшая польская проститутка, но и не бессмертный. Я всего лишь бухгалтер из Нижнего Новгорода, повстречавший однажды инфанту чужой и даже враждебной страны. Да, моя дочь - наследница престола… Но я по-прежнему бухгалтер из враждебной страны, пусть и привилегированный.
        Далее, ты. Правильно, дело в наследственности. Ты - прямой конкурент моим детям на занятие престола, хотя возможность его занять у тебя чисто гипотетическая, при том исчезающее маловероятная. Но тем не менее, в тебе течет хорошая, благородная кровь, и от этого никуда не деться.
        А теперь представь себя на мгновение… Королевой.
        Я вздохнул и… Расслабился. ТАКИЕ разговоры просто так не ведут, и, возможно, настала минутка очередной, пусть и скупой, порции правды. Без знания которой я, действительно, могу наломать дров, но которую никто никогда не скажет прямым текстом. А значит эмоции, действительно, нужно оставить за бортом и вникать.
        - Представил, - произнес я. Собеседник в ответ кивнул.
        - Ты управляешь самым сильным и богатым, пусть и небольшим по размерам, государством в Солнечной системе. Твоя власть непрочна, но вдобавок к этому история подкидывает твоей стране испытания, которые начнутся в обозримой перспективе. Император Себастьян хочет вернуть Венеру в сферу своих интересов, пусть и не провозгласив официально колонией. Восточный Союз так же хочет отхватить кусок, поскольку император замахнулся на слишком многое, что в одиночку не потянет. А третья держава Земли с тобой исторически враждует, и у нее, несмотря на отставание перед другими двумя, есть «пятая колонна» в виде русскоговорящей трети твоей планеты и русскоговорящего же твоего протектората, населенного сильными и смелыми воинами, могущими создать недругу множество проблем. И это в момент, когда кланы, внутренние враги, возжелали власти больше, чем имели, естественно, за счет тебя. Представил?
        Я скупо кивнул.
        - И в этот момент вдруг выясняется, что твои дети не способны продолжить дело всей твоей жизни. Ты не самый сильный правитель, но они еще слабее. Эдуардо и Изабелла не способны править в принципе, во всяком случае, сами, а Фрейя, инфанта, хоть из неё что-то и получилось, предпочла сложить лапки и отдаться на волю пусть и сильнейшего, пусть и могущественнейшего, но главе ДРУГОГО клана. Да, этот союз на время усилит королевскую власть… Но это будет Пиррова победа.
        И вот ты, королева этой планеты, вдруг понимаешь, что твоя жизнь ничего не стоит. После твоей смерти всё, чего добились предшественницы и что смогла сохранить ты, полетит в Сердце Млечного Пути[2 - «Сердце Млечного Пути», она же «Стрелец А*» - сверхмассивная черная дыра в центре нашей галактики.]. Что будешь делать ты на месте королевы?
        - Альтернативный наследник, - прошептал я.
        - Да, альтернативный наследник. И у неё оказался в рукаве такой козырь. Мальчик, живущий вдалеке от двора, не испорченный властью и положением родителей, не познавший пресыщения роскошью и всесилия денег. Знающий, что такое борьба за кусок хлеба и глоток воздуха. Я образно, но ты понимаешь, что хочу сказать. Ты неглупый, знаешь, что ничего не достаётся даром и за всё надо платить, умеешь бороться, и главное, разбираешься в людях - был вынужден выучить эту науку. И главное, не умеешь проигрывать. Дерешься, пока не добьешься своего или пока не добьют тебя, причем далеко не всегда за материальные блага. Это редкое в наши дни качество.
        Да, у тебя есть и свои слабости, и свои негативные стороны. Куда же без них? Но королева решает сделать на тебя ставку. И ставит срок, от которого требуется начать тебя готовить - окончание твоей школы. Да, Хуан, следующим летом тебя бы мобилизовали и занялись тобой всерьез, вместо вступительных испытаний в ВУЗ. Но - лишь следующим летом.
        - Но я, как дурак, приперся к Мишель… - проговорил я, пытаясь… Нет, не понять. Осознать сказанное. Уместить в голове, что это не фантазия, не гипотеза, а самая что ни на есть правда, хотя, сто процентов, с недоговорённостями и недосказанностями.
        - Угу, - весело кивнул сеньор Серхио. - А эта прошмандовка, не имея ни малейшего понятия об этих планах, буквально выдернула тебя к себе, устроив в городе показательную войнушку, после которой даже самый маленький и убогий клан обратил на некого таинственного Хуана Шимановского внимание. Всё, тебя было больше не спрятать, оставалось только форсировать события. И разъяренная Лея была вынуждена согласиться и всё-таки отдать тебя Тьерри.
        - Ну, неплохо же получилось? - хмыкнул я, понимая, что это бравада. Но бравада уверенная. - Ваша дочь не справится, если у нее не будет надежного силовика. И именно силовика из меня делают.
        - Верно. Я же говорю, фатального в итоге ничего не произошло, хотя изменение планов в ТАКИХ вещах…
        Я поёжился. М-да, странно, что белобрысая выжила. Как минимум должна была оказаться на курорте, на морском побережье, без права возвращения. Видно, ОЧЕНЬ влиятельные люди постарались, доказывая королеве, что белобрысая ещё понадобится.
        - Так появился твой Проект, Хуан, - продолжил дон Серхио. - Нет, физически он появился чуть раньше, когда по тебе было принято решение о мобилизации. А может и еще раньше, когда к тебе-маленькому активно присматривались. Но с этого момента он активно воплотился в жизнь, что можно считать официальным стартом.
        А теперь хочу тебя спросить, какова цель всего этого? Ответь, как королева, на месте которой себя представил?
        И глядя на то, как я замялся, с улыбкой продолжил:
        - Венера, Хуан! Вот твоя главная цель! Её благополучие!
        Фрейя? Изабелла? - Он скривился. - Нет. Девочки важны для меня. Для Леи же краеугольный камень - благополучие своей планеты. Она готова в какой-то мере пожертвовать дочерьми - поверь, в некоторых вещах их согласия спрашивать не будет - но сделать так, чтобы Венера выжила. А тут ты. Совершенно ей не сын.
        - Да, она проведет тебя через муки ада, - кивнул он, озвучивая мои мысли. - Да, будет подкидывать задания из разряда нерешаемых. Не потому, что она злая, не потому, что не любит тебя. Наоборот, она добрая. Но любить ТЕБЯ у нее права нет.
        - Она любит в тебе себя, Хуан, своё отражение, - рассмеялся он. - Свою задумку, своё участие. И если вдруг ты не покажешь тех результатов, которые ее устроят… Легко этот проект закроет. Сильные мира сего могут ошибаться, они тоже люди. Вот только в отличие от остальных людей, их рука не должна дрожать во время устранения последствий своих ошибок. И её не дрогнет - проверено временем. Потому советую тебе стиснуть зубы и терпеть. И двигаться дальше, достигая цели. Небольшой, но своей, и в целом ведущей тебя вперед и вверх, каждый раз.
        Да, девочку изнасиловали. Да, она потеряла сына. Да, ТЫ потерял сына! - воскликнул он и на мгновение осекся. Проняло? Возможно, он же тоже отец. Секунду слабости позволить себе может даже такой человек, как он, пускай и всего лишь секунду. - Но ВЕНЕРА, Хуан! Венера выше этого! - воскликнул он. - И если Лея может извлечь из ситуации пользу - она обязана это сделать, как бы неприглядно ни выглядел ее поступок. Она королева, и судить её нужно совершенно иными категориями.
        Его превосходительство помолчал, собирая слова. А заодно и желчь, которую затем выплюнул:
        - Плевать на тебя, мой мальчик. Плевать на твоих девочек, - кивок в сторону кортежа. - Плевать на Санчес и то, что с ними произошло. На всё плевать. Главное - информация, результаты этого спонтанного опыта. Сможешь ли ты показать то, что она хочет в тебе увидеть, или нет? Похож ты на Мишель, Алису и остальных, или же тебе можно будет доверить нечто большее? Например, дочерей и верховную власть? На меньшее короли не размениваются, Хуан. А ты ноешь, то не сделали, это не сделали…
        Какое-то время мы сидели молча. Я сказал, что он взорвал мне мозг? Я пошутил, то были цветочки. После последнего откровения я был честно удивлен, что голова моя осталась на месте.
        - «Соскочить» я не могу, правильно? - задал я риторический вопрос, чтоб не молчать.
        Его превосходительство равнодушно пожал плечами.
        - Ты мог это сделать, когда Сирена тебя ломала при поступлении, перед Советом. Она ведь делала это не просто так. После, во время противостояния с хранителями, ты мог уйти из корпуса, но не из проекта. А теперь, если откажешься, мы будем вынуждены тебя утилизировать. - Он бросил на меня презрительный и вместе с тем поддерживающий взгляд. - Ты показал, что ты хороший парень, Хуан, но пойми и нас. Мы не можем допустить, чтобы тебя брал в свои игры кто-то другой. И не говори, что не знал, что так будет, когда Сирена «отоваривала» тебя перед другими офицерами.
        - Знал, как не знать… - Я покраснел и уставился в землю. - Догадывался…
        - Вот видишь, - грустно усмехнулся сеньор. - Мы рабы, Хуан. Я - по одной причине. Ты - по другой. Но независимо от причин, мы прикованы к тому, что делаем, и обратной дороги нет. И я ничем не отличаюсь от тебя - если «уйдешь» ты, тебя убьют свои, если я - чужие. Вся разница.
        - Я понял это, сеньор. - Из груди вырвался тяжелый вздох. - Давно понял. А что с вашими дочерьми? - решил я сменить тему и задать еще один важный вопрос - когда еще услышу ТАКИЕ ответы.
        - А что с ними? - не понял сеньор Серхио.
        - Я до сих пор не знаю, под кого именно вы меня готовите. Все говорят о Фрейе, но при этом почему-то постоянно держат в уме и Изабеллу.
        - Хочешь - бери их обеих, - выдал этот человек белозубую улыбку. - Если потянешь.
        - Вот так сразу? - удивленно хрюкнул я, чуть не закашлявшись. - А они точно ваши дочери?
        - Они уже взрослые, чего с ними нянчиться, - понимающе улыбнулся он. - Лее главное Венера, а не девочки; мне же - их безопасность, а не с кем и когда они будут спать. Разберутся как-нибудь, это их жизнь. Так потянешь, или нет? - засмеялись его глаза.
        Я отрицательно покачал головой.
        - Вряд ли. Не думаю, что это будет продуктивно.
        - Но в любом случае ты должен пообещать, что не обидишь их, - покачал он головой. - Ни их, ни Эдуардо. Что бы ни случилось, как бы ни сложилась судьба. И сколько бы лет ни прошло с момента нашего разговора. И тогда приобретешь во мне самого верного союзника.
        Самое смешное, я чувствовал, что этот человек искренен. Он говорил ровно то, что думал, ни больше, ни меньше.
        - Человек вашего уровня поверит какому-то СЛОВУ? - попытался усмехнуться я, но вышло жалко. - Да еще сопляка вроде меня?
        - Ну, сопляком ты будешь не всегда, - философски заметил он. - Твоему - поверю. Так что? Что бы ни случилось, как бы ни сложилась судьба?
        - Даже если кто-то из них… Скажем, попытается убить меня?
        - Даже так, - кивнул он.
        - Я согласен.
        Он протянул руку, которую я пожал.
        - Я всегда в твоем распоряжении, мальчик. Даже если ты не станешь моим зятем. Никогда не забывай, ты обещал!
        - Я буду помнить, сеньор, - выдохнул я, только теперь понимая, что только что, совершенно обыденно и незаметно произошел один из поворотных, определяющих моментов моей жизни. Тот, от которого будет зависеть множество моих поступков, если не направление всей жизни.
        - Связь со мной пока держи через Камиллу, - кивнул он. - Если обстоятельства изменятся - я на тебя выйду сам.
        Он хотел встать, но я успел спросить:
        - Это правда, что королева может в любой момент умереть?
        Брови сеньора Серхио нахмурились, в голосе же я почувствовал фальшь:
        - С чего ты взял?
        - Ваши офицеры ведут себя, будто это так.
        Покровительственная улыбка.
        - Она уже четверть века может умереть «в любой момент», Хуан. Хотя до глубокой старости вряд ли доживет. Впрочем, вряд ли вообще кто-нибудь из нас до неё доживет, с такой жизнью. Еще вопросы?
        - Что конкретно от меня хотят? Кроме устранения недостатков плана Мишель? - задал я пожалуй главный вопрос. - Какой ресурсной базой я могу пользоваться?
        - Что хотят - думай. Ресурсы… - Он нахмурился. - Любые, кроме официальных. Это ТВОЁ дело, а не клана Веласкес, - подчеркнул он. Как выкрутишь, что найдёшь, что привлечёшь - тем и пользуйся.
        Офицеры получили приказ не вмешиваться, но ты понимаешь, что палки в колеса ставить будут. Им не нужен ты-самостоятельный. Они жаждут править сами, используя тебя как марионетку, и будут идти к своей, а не твоей цели. Всегда. А сейчас ты начнешь демонстрировать, что они ошибаются.
        - Это я понял, - я кивнул. - А её высочество?..
        - Забудь про ее высочество, - покачал сеньор Серхио головой. - Она играет ровно ту роль, какую должна. На неё списывают грехи королевы, признание которых для монарха - смерть, а её только пожурят. Хотя удара в спину бойся. Но в рамках - перехватывать на подступах к дворцу или гробить тебя на магнитке никто не станет. Прибор у Камиллы. Это всё?
        Я кивнул.
        - Спасибо, сеньор.
        - Не за что. И не забывай, ты обещал! - После этих слов он вновь извлек на свет электронный ключ и направил его на постамент. Навигатор в ухе пискнул:
        - Сеть найдена. Авторизация…
        М-да! Сеньор ушел, я же сидел, словно обдолбанный. Друзья, враги, планы сильных мира сего… Всё слишком перемешалось в голове, чтобы делать какие-то выводы и строить планы.
        Ну что ж, посижу - время пока есть. А впереди…
        В этот момент я почувствовал эффект эйфории. Какой наступает, когда прыгаешь в бассейн и с головой оказываешься в воде. Потрясающий эффект свободы, ограниченный только собственными ЛИЧНЫМИ способностями и фантазией. Пускай расплатой за то, что не воспользуешься этим моментом и станет утилизация…
        …Прорвемся! Какие наши годы!
        Глава 5. Флаги и звёзды
        - Сказала же, не приходить! - зашипела Капитошка, приоткрыв дверь. На лице её застыла гримаса страдания - когда это я слушал, что мне говорят?
        Я внимательно оглядел её легкий почти невесомый халатик, не скрывающий ни формы груди, ни симпатичные, хоть и мускулистые ноги. Неплохо. Краска на лице отсутствует - тоже неплохо, настоящие мужики это любят. А вот что психует - ужасно. Опять мне ей лекции читать и косяки исправлять? Кажется, я про себя крякнул.
        Мой раздевающий взгляд не остался незамеченным и буквально вывел её из равновесия.
        - Хуан, я понимаю, у тебя трагедия, но ко мне ты зря пришел, - закричала она шепотом. Ну, это когда кричишь, полностью выплескивая эмоции, но тихо, чтобы кто не нужно не услышал. Вот и подтвердилось, «кто не нужно», ради которого я, собственно, и приехал, несмотря на запрет, у неё дома.
        - А вот в этом ты ошибаешься, - ухмыльнулся я. - Очень даже не зря. Можно войти?
        - Нет! - Кажется, она решила встать грудью и не пустить.
        - Чико, ну что там? - донесся голос снизу, с лестничной площадки. Паула решила упростить задачу и выдала присутствие, хотя я только-только взбодрился, предвкушая игру с этой дрянью. Да, дрянью - несмотря на горизонтальные связи и уроки психологии, между нами стояло слишком уж много нарядов, плеток и карцеров. И даже стоматологические недоразумения имели место быть, а новые зубы, как известно, не отрастают даже у модов - причин поиздеваться над сеньорой Ортегой у меня хоть отбавляй.
        Глаза Капитошки моментально вспыхнули огоньком интереса:
        - Ты не один?
        - Ты же знаешь, я люблю групповуху, - оскалился я. - Ну что, так и будешь держать за порогом, или всё же впустишь?
        Майор Ортега, моя оперативная, в данный момент находящаяся на законном выходном, усердно выражая неохоту, посторонилась. Я подал сигнал, и Паула с Кассандрой, которую мы прихватили для количества, чтобы избежать любых грязных намеков (репутация сеньоры майора сейчас на первом месте), поднялись и вошли передо мной. Кстати, проконсультировать в некоторых вопросах итальянка тоже может, не совсем она балласт - её бывший (а заодно и единственный) парень на Венере был хоть и не из банды, но тусил с неформалами-отморозками, она с подобной публикой немного знакома.
        - Он здесь, да? - констатировал я, войдя вслед за девчонками.
        - Здесь кто? - раздался голос со стороны кухни. Жесткий, колючий, недоверчивый. Через секунду появился и его обладатель - мужик лет сорока, серьезный, сосредоточенный, с волевым лицом. В спортивных шортах и домашней футболке с логотипом «Атлетико» из Санта-Марии, в двух местах явно прожженной сигаретой - обосновался он у Капитошки капитально. Глаза - что те рентгены: всё просвечивают, ничего не скроешь. Но главное, в них я прочел то, чего видеть как бы не ожидал. Ревность.
        - Ты и есть тот самый Хуан? - тут же продолжил колючий тип. При словах «тот самый» Капитошка устремила на него удивленное лицо.
        - Да, - уверенно кивнул я. А что вы хотели от оперативника департамента? Конечно, раскопал! Так что зря эта дура боялась признаться. Её боязнь играла против неё, сгущая краски и ничего не решая.
        - А девочки? - хмурился тип. - Тоже ангелы?
        - Её императорское высочество капрал Мерседес Мария Амеда, - пошел я ва-банк, представляя спутниц. - А это лейтенант Патрисия Лаваль, командир моей группы, наш с Мерседес непосредственный начальник. Да, и такое бывает.
        Глазенки Кассандры надо было видеть, но сейчас её эмоции беспокоили и меня, и остальных в последнюю очередь.
        - ТВОЕЙ группы? - выделил он это слово. Капитошка, кстати, тоже нахмурилась.
        - Именно, сеньор, - произнес я, держа достоинство. - Моей личной, по охране меня. И не говори, что не знала этого. - А это я уже зыркнул на хозяйку квартиры.
        Та прокашлялась и коротко бросила:
        - Кофе будете?
        Вот! Сразу бы так.
        - Вот значит как? - хмуро произнес сеньор, представившийся как Педро Мурсия. Имя его я и так знал, но знать и соблюдать церемониал - разные вещи. Поначалу представляться он явно не хотел, но выбитый из колеи моим представлением у двери, всё же протянул руку для пожатия.
        - Именно, - кивнул я, отставляя пустую чашку. - У нас есть записи камер сотрудников наблюдения, как они туда врываются. И есть копия официального досье, переданная её высочеством. И всё. Остальное - поводы для спекуляций. Которые очень сложно подшить к делу, не зная ситуации в городе «под ковром». Кто есть кто в преступном мире и какие кого связывают отношения. Сколари, Толстая Бочка, гаучос, кланы…
        - У меня нет фактов, которые можно подшить к делу, - задумчиво покачал головой сеньор Мурсия. В этот момент понятливая Капитошка (может ведь, когда захочет), минуту назад куда-то вышедшая, вернулась, ставя на стол бутылку с мутным коричневым содержимым. После чего на столе появились, словно взятые из ниоткуда, четыре коньячные рюмки. Наш собеседник, мысленно оценив оперативность оперативной, профессиональными движениями откупорил жидкость и разлил по таре.
        - А ты? - Кивок в сторону хозяйки.
        - С утра на дежурство, - отмахнулась она и села в угол, напротив, не с нами. - Не хочу.
        - Диспетчер, маму её!.. - произнес сеньор крепкое непечатное слово. - …Девочка за пультом связи! Маленькой охранной фирмы!..
        - Когда ты догадался? - Если бы можно было быть более мрачной, Капитошка была бы ею. Но больше уже некуда. Еще немного, и расплачется. От обиды, что близкий человек, которого она обманывала, на самом деле всё знал и обманывал её, что не знает, что она обманывает. Оскорбленное достоинство истинной сеньоры… Маму её!
        Что, вы не увидели в обиде логики? А какую логику хотите от женщины? И что, что ей за тридцать пять? Наоборот, есть в таких вещах опыт, будь он неладен!..
        Впрочем, Педро, как и мне, на неё ужимки было плевать с марсианского Олимпа. Он, видно, понял всё давным-давно, просто ждал откровений. Я тоже предлагал ей признаться, настаивал, и тоже давным-давно - так что в этом смысле мы играли за одну команду.
        - За знакомство! - произнес майор (тоже майор. И Капитошке после Плаца дали майора). Мы чокнулись, выпили. Я, обученный профессионалами корпуса, в котором очень сильны традиции Обратной Стороны, занюхал рукавом - крепкое пойло! Итальянка закашлялась и принялась закидывать в рот куски порезанного копченого мяса. Паула же, как самая опытная и привычная к возлияниям, лишь нахмурилась и горделиво потянулась к тарелке с порезанными фруктами - аристократия знает, чем нужно закусывать такие вещи.
        - Я говорю, всё, что я могу рассказать, можно квалифицировать, как слухи, домыслы. Гипотезы, - вернулся майор к обсуждаемому вопросу. - Но никак не факты. Либо эта информация общеизвестна… В определенных кругах, конечно же, и её тем более к делу подшить нельзя.
        - А нам и не нужно, - улыбнулся я, старательно пряча выскочившего было наружу зверя. Поздно, мой блеск глаз сеньор уловил.
        - Вендетта?
        - Не совсем, - покачал я головой. - Скорее чистка. Глобальная, всего дерьма, что попадется. Причем это не моя инициатива; добро на неё дала королева, моё же только исполнение.
        - НВФ? - нахмурился он еще больше. И что тут возразишь?
        - Что-то вроде.
        - Зачем это королеве? - скривился он.
        - Престиж власти. Монарх расправляется с виновными. Да, не в открытую, да создав для этого полулегальное бандформирование, но времена нынче тяжелые. Главное, что от заслуженной кары не уйдет никто, и при этом все будут прекрасно осведомлены, кто за этим бандформированием стоит.
        - Сложно, - покачал он головой. - Непонятны причины такой конспирации. Это в первую очередь незаконно, и на этом можно погореть.
        Я фаталистически пожал плечами.
        - Допустим. Да, незаконно, и кланы обязательно поднимут вой. Но с другой стороны, завтра она поступит так же и с кланами, с любым из них, если те зазнаются. И при этом юридически останется не при чем. Эдакий тонкий намек.
        - Угу, за одну возможность которого, что она на это способна, они объединятся против неё. Как же как же…
        Пауза.
        - Куришь? - предложил он мне пачку, вытаскивая из ящика стола. А он тут хорошо освоился.
        - Не откажусь, - согласился я.
        Повисла тишина. Мы задымили, травя лёгкие, но расслабляя, пусть на время и тяжелой ценой, нервы. Девчонки же благоразумно в беседу о «высоких материях» не лезли.
        - Двадцать лет ей это не было нужно, а теперь она решила поиграть в робингудов, - продолжил сеньор Мурсия. - Создаёт подконтрольных лично ей мстителей. Не вяжется, Хуан. Она потеряет возможность первого удара, ничего не добившись. Для чего так рисковать, если проще сделать всё официально? Пусть даже используя для решения проблемы… Ваш корпус в том числе? - Очередной косой взгляд на возлюбленную, которая в очередной раз протокольно отвела глаза.
        - Скоро будет война, - предположил я. - У неё нет выбора. Ей нужно кого-то ликвидировать, остальных запугать. Если выяснится, что за нападением стоял какой-то клан, а я почти уверен, что это так, мне «даруются» полномочия и в его уничтожении. Поголовном.
        - И после этого ты станешь политическим трупом, - вновь покачал головой собеседник, выпуская струю дыма. - Развивать дальше и тащить наверх человека с руками, по локоть в крови…
        - Я и не буду править. - Я тоже глубоко вздохнул и выпустил дым. - Я буду стоять за спиной королевы, обеспечивая ей безопасность. Которая может включать в себя… Крайне жесткие меры воздействия на её противников. Включая превентивные. И кровь на руках, как и отсутствие тормозов для действия, будет играть только в плюс. Такое же возможно?
        - Это спорный вопрос, - выдал сеньор оперативник, наконец, вердикт. - Но истины на него мы не найдем. Твоя версия имеет право на существование, королева Лея может поступить и так… - Глубокий вздох. - …Если обстоятельства для страны настолько печальны. Хотя я бы и в этом случае поступил иначе.
        Пауза.
        - Но она - не я. Хорошо, допустим. Суд, следствие, протоколы, дознание - ничего этого вам не нужно. Вы найдете и выбьете всё сами, только подавай наводки. Но у меня вопрос иного плана: почему я должен помогать вам? С вашими поистине неисчерпаемыми робингудскими возможностями? А, Хуан?
        Его глаза смеялись, но веселость была показная, наигранная.
        - Почему я, сотрудник безопасности, - продолжил он, - который должен защищать порядок и закон, должен идти на преступление? Ради чего?
        - Ради справедливости! - не выдержала и встряла Кассандра. - Чтобы виновные понесли наказание!
        - Чтобы виновные понесли наказание, у нас есть соответственные службы, - парировал он. - И вы… Да-да, даже вы можете расшевелить их, дав пинка, заставив делать свою работу. Уж если на этой планете кто и сможет…
        …Может вам не маяться подростковой робингудовской дурью, а сесть и проработать этот вариант? - серьезно упер он в меня взгляд.
        Девочки скисли. Я логику сеньора понимал, но не разделял.
        - Не выйдет. Вы прекрасно понимаете, на какой планете мы живем, - отрицательно покачал я головой. - А помогать… - Картинно нахмурился. - Вы можете не делать этого, прячась за «отмаз» про долг и закон. Если совесть вам позволит, а у такого тёртого калача, как вы, с совестью проблем быть не должно. Но если что, знайте, вас познакомил я. Я выпихнул это стесняющееся всего и вся существо, - кивок на Капитошку, вспыхнувшую уже не протокольно, - на тот вечер в департаменте. А после консультировал, как себя вести. На каждом свидании.
        - На каждом? - нахмурилась эта легавая сволочь. - Значит, это ты ей в уши всякую ерунду подсказывал? Что говорить и как что делать?
        - Так заметно было, да? - максимально нахально ухмыльнулся я. Сейчас только эта тактика могла сработать. «Да, было, и я в своём праве».
        Оценивающая пауза.
        - Да, заметно. Уж больно временами она была… Разная, - наконец, признался сеньор, бегло взглянув на возлюбленную. - А временами несла такую чушь… Чушь для женщины, естественно. Ни одна сеньора, да еще в таком возрасте, в здравом уме так не скажет, и тем более так не подумает.
        М-да, наблюдательный он, наш Мурсия!
        - Есть опыт? - усмехнулся я. - Ну, насчет, как думают женщины?
        - У Педро два брака, - скорбным голоском произнесла моя оперативная. - И несколько гражданских. Опыт есть.
        Я радушно пожал плечами.
        - Вот видишь, если б не я, ничего бы у вас не получилось. Да мне памятник надо поставить, а не дуться!
        Выдержал паузу, после чего продолжил вскрывать козыри:
        - Да, первые свидания висел на связи, консультировал в прямом эфире. У корпуса хорошие технические средства, камеры настолько миниатюрные… Можно под что хочешь замаскировать. Но после ограничивался лишь общими стратегическими вопросами. А потом вообще перешел лишь на консультации, ввод данных перед встречами. И да, лобызания и откровенные моменты принципиально пропускал, - отыграл я немного в сторону, пытаясь чуть-чуть разрядить обстановку. - Но главное, разбирал её поведение по шагам, указывая ошибки. Заставляя зубрить правила поведения с мужчинами, заставляя ни на секунду не забывать, что межличностные отношения - это работа. Прежде всего работа! И дипломатия, в которой надо уступать, если хочешь, чтобы уступили тебе. И кажется, в итоге получилось неплохо, не так ли?
        - Зачем тебе это было нужно, Хуан, - мягким голосом улыбающейся кошки перед финальным прыжком на мышку произнес Педро. - Игра?
        - Игра, сеньор, - согласился я. - Но не только. Еще и тренировка. Часть моего обучения таинственной и закрытой для большинства мужчин науке под названием «женская психология». Офицеры решили, что эта наука для меня в будущем определяюща, и делают всё доступное для её постижения.
        - Это жестоко, так играть с людьми, - покачал он головой. - Мною ведь ты тоже играл.
        - Вами - нет, - усмехнулся я, не ведясь на развод. - Если я и предугадывал ваши действия, то только предугадывал, принимали решения вы сами.
        Ей же моя помощь пошла только на пользу, - вновь кивнул я на хозяйку квартиры. - Кто-то стравливает людей, чтобы посмотреть, что будет. Кто-то, чтоб понаблюдать и сделать выводы, доводит до истерики или сумасшествия. Играть людьми можно по-разному, сеньор. Моя же игра подразумевает в первую очередь помощь. Я даю людям то, чего они были по тем или иным причинам лишены, без чего чувствовали себя неполноценными. Сеньора Ортега не единственная, поверьте. И, надеюсь, Мироздание со временем отплатит мне тем же.
        Сеньор Мурсия думал долго. Кивал каким-то своим мыслям. Достал и прикурил вторую сигарету.
        - Хорошо, я помогу, - изрек, наконец, он. - Если ответишь еще и на такой вопрос - как долго будут длиться твои эксперименты? Я имею в виду эксперименты конкретно над хозяйкой этой гостеприимной квартиры?
        Я почувствовал подвох. Улыбнулся.
        - Если вы клятвенно пообещаете, что не причините ей вреда, что будете беречь и защищать, а после вас она не станет лезть на стенку от обиды и разочарования… Ну, вы же знаете, как бывает, когда человек, которого любишь, поступает подло и бесчестно? Если пообещаете, я отдам её вам прямо сейчас, в торжественной обстановке и, - кивнул на спутниц, - при свидетелях.
        - Так просто отдашь постельную игрушку? В твоём возрасте с такими расстаются не очень охотно. И редко забывают к ним дорогу. Особенно в вашем долбанном корпусе с его долбанной психологией большой военизированной коммуны.
        Вот они, главные слова сегодняшнего вечера. Эй, сеньор, а не такой вы и крутой, каким пытаетесь казаться! Может в работе да, бог. Но когда дело касается баб… Всего лишь жесткий тиран и ревнивец. Кстати, два брака и куча гражданских - это минус, даже при условии, что передо мной оперативник безопасности.
        - Она назвала вас в постели моим именем, да? - вновь пошел я ва-банк, потому, что с такими только так и надо, и пока тактика себя оправдала. Ну, не понимают такие люди другого языка! С такими лишь мимолетный намек, что ты растерялся, что в чем-то уверен не абсолютно… И ты труп.
        Сеньора передернуло. В яблочко! Ай да я! А раз так, продолжаем наступление:
        - Поэтому я и «тот самый Хуан», да? Вы ведь так назвали меня у двери?
        - Если я скажу «да», это что-то изменит? - покраснел он. Чуть-чуть, совсем немного… Но для его уровня самоконтроля это показатель.
        Я бесшабашно пожал плечами.
        - Для меня - нет, сеньор. Для вас… Вы как бы не мальчик, и даже были дважды женаты. Она - тоже не девочка. Обманывала, что-то строила… Так по скудоумию, неопытности. Не из стервозного желания выглядеть, той кем не является. И вы это прекрасно поняли, иначе не ходили бы здесь в домашних шортах и тапочках. Я не вижу никаких проблем, сеньор.
        - Проблема в том, что ты ТАМ! - подался он вперед, сверкнув глазами, теряя самообладание. - И в вашем сраном корпусе чрезвычайно специфические взаимоотношения!
        - Но ведь всё на добровольных началах! - грозно парировал я. - А, я вам скажу, если человек что-то ценит, он не будет это рушить, даже несмотря на вольные отношения. Или думаете, я сплю там со всеми без разбору?
        Пауза.
        - Как бы не так. Корпус предоставляет ВОЗМОЖНОСТЬ жить так, как хочется. Без тормозов. Но без оных не живут даже те, у кого не всё в порядке в жизни личной - каждый сам на себя накладывает собственный тормоз. КаждаЯ, - поправился я. - Даже самые отмороженные.
        Да, нравы там… Далеки от пуританства и католических добродетелей… - сделал я еще одно отступление. - Но они совсем не то, что приписывают за воротами. Да и то, в основном «ведутся» малолетки; сеньоры в возрасте знают, что по чём в этой жизни. Как знает и сеньора Ортега.
        - Или вы не уверены в своей неотразимости, в чувствах к вам, раз так этого боитесь? - продолжал бить я. - Наверное, проблема в этом, а не мифическом корпусе с мифическими традициями. Это и есть ЕДИНСТВЕННОЕ ваше слабое место - комплекс неуверенности. Потому вы так и не смогли ни с кем ужиться, сколько ни пытались?
        Сеньор покраснел, как рак, но сдержался.
        - А вы не пробовали доверять людям? Ну, хоть чуточку, хоть немного? - продолжал я.
        Педро сидел ни жив, ни мертв. Как сдержался - не знаю. Мне же было плевать, мне он никто, я говорил вслух то, что видел, без прикрас и утаек. И без глупого желания щадить чьё-то самомнение:
        - Нельзя всё и вся держать под контролем, сеньор. Это будут не отношения, а диктат. Тотальный диктат, и господи упаси от такого. Любая ваша избранница сбежит, как сбежали предыдущие. А надо всего-то, что ослабить хватку. ДОВЕРИТЬСЯ…
        - Я уже доверился, как-то однажды… Давным-давно… - прохрипел он.
        - Вы уже не тот мальчик, - покачал я головой. - Вас не проведешь. Всё видите, замечаете…
        - Это и есть главная проблема оперативника, сынок. - Из его груди вырвался обреченный вздох. - Всё видеть и никогда никому не доверять.
        Я пожал плечами.
        - Капитошка тоже не девочка. И работать над собой, надеюсь, научилась. А значит, всё у вас получится.
        А насчет себя могу сказать… - Я непроизвольно вздохнул. - У меня уже давно другие игрушки, сеньор. Да, в обиду её я не дам - я не даю в обиду своих девочек. ЛЮБЫХ своих девочек, - сверкнул я глазами. Он на такой выпад усмехнулся, но главное я донес, что это серьёзно. - Не дам и её. Но если у вас всё хорошо… То пусть так всё и останется.
        …И в конце концов, она же не считает, сколько кого было до неё у вас? Вы оба не дети. Так может оставите этот шовинизм?
        При словах о «других игрушках» сеньор Мурсия внимательно оглядел моих спутниц, остановившись взглядом на Пауле. Понял. Как? Хороший вопрос. Найду на него ответ, когда дорасту, но, кажется, именно такой человек мне и нужен. После же этого взгляда он успокоился, поверил, что отдам свою «постельную игрушку» и это серьёзно. До этого верить не хотел, хотя его интуиция наверняка работала. Просто такие люди не всегда эту сеньору слушают. Но бог им судья, а с Педро мы, кажется, подружимся.
        - Да, Хуанито, ты прав, - заговорил он совсем другим, потухшим, но спокойным голосом, разливая по рюмкам новую порцию коньяка. - Мы не дети. И я, и она. Ну что ж, за них, толкающих нас, мужчин, как на самые великие деяния, так и на величайшие преступления!
        Кажется, этот тост только для нас двоих. Девчонки заглянули на дно рюмок и скисли. Я же улыбнулся и чокнулся:
        - За них! И я даже примерно представляю, какие преступления в обозримом будущем совершу!.. - Взгляд мой непроизвольно скользнул по лицу огненного демона, а перед глазами предстали, независимо друг от друга, обе сестренки Веласкес.
        Нет, ну, что я за человек такой?! Три! ТРИ!!! И все три нравятся, хотя и все по-разному!..
        …Н-да, за них. Красивых и неповторимых. А теперь, когда переговоры завершены, пора приступать к основной фазе - сбору информации по мщению за ещё одну из МОИХ девочек. Иначе грош мне цена, как мужчине…

* * *
        Мы выпили еще, поговорили на посторонние темы. В голове шумело. Девчонки всё так же молчали, в разговор не лезли - к счастью, сегодня им выпала лишь роль статистов.
        - Прежде чем начать, краткий экскурс в историю криминала Венеры, - начал речь Педро после долгой подготовки. - И флаги[3 - Bandera (исп) - флаг.], Хуан, и звёзды возникли независимо друг от друга. Первые основали испаноязычные переселенцы, попытавшиеся возродить национальный преступный колорит на чужой планете; вторые - бразильцы, которые исторически кичатся различием своих провинций друг от друга, еще со времен, когда были государствами в составе федерации, преступность каждого из которых так же имеет свой колорит.
        Я кивнул - кое-какой ликбез знал. Но не перебивал - ЭТОТ человек ликбезом не ограничится.
        - Естественно, ни у тех, ни у тех не вышло. Местечковые преступные кланы Империи не имели никакого смысла на маленькой Венере. Размеры, размахи не те. Итогом стала их тотальная война за право называться организацией местной, венерианской, с местным же, а не привозным колоритом.
        Каждая из этих организаций имела поддержку собратьев на Земле, каждую поддерживали свои команданте, хефе и каудильо Империи. Но при перелете поддержка терялась, растворялась - она была рассчитана совсем на другие условия существования. Вместо компактных перенаселенных полисов и фавел со сложившимися веками традициями, оплотов их могущества, здесь переселенцев встречали огромные территории с адскими условиями атмосферы, по которым там-сям были разбросаны небольшие поселки, где все на виду друг у друга. Еще были огромные подземные и купольные города с не менее адскими условиями, где людей, может, и больше, но не сравнить с многомиллионными рассадниками бедноты дома. Выживать в условиях Венеры было проще вместе, забывая различия и сплачиваясь, чем отгораживаясь от других какими бы то ни было барьерами.
        Люди сплачивались - были вынуждены. Тех же, кто не хотел жить по этим новым законам, кто по-прежнему считал, что человек человеку волк, дешевле было выслать обратно, чем ждать, что из-за них случится какой-нибудь инцидент с массовой летальностью. Один за всех и все за одного - вот главный жизненный принцип, который лёг в основу различия наших менталитетов! - назидательно поднял палец сеньор.
        - И, наконец, само население, сами люди были здесь другие. Смесь всего, что могла выделить для колонизации Империя: всех языков, обрядов, традиций, а иногда даже верований. Сюда летели все - от суровых сынов Патагонии до изнеженных выскочек Каракаса, от негров Ямайки и индейцев Перу до гринго и полугринго Флориды и Техаса. Криминал должен был подстроиться под реалии, организуя скорее помощь, поддержку колонистов, а не паразитируя на них, как дома. И объяснить это «братьям» местные флаги и звезды смогли не все. И потому те, кто поставил не на ту лошадь, быстро исчезли.
        После же началась эпоха укрупнения колоний. Увеличение населения, строительство новых городов, открытие новых производств и шахт… Открытие туризма, наконец! Мелкие флажочки и звёздочки укрупнялись, приобретали силу и теперь уже окончательно могли порвать с домом, превратившись в полноценные местные кланы, в полном смысле этого слова. Интернациональные, поликультурные, полиязыковые, в которых от местечковости какой-то земной территории осталось одно название.
        - Да, Хуан, преступные кланы колонии и метрополии пошли разной дорогой первыми, - усмехнулся он, видно, прочитав мысли по моему лицу. - Задолго до того, как это сделала аристократия, и тем более до того, как разницу в менталитетах осознало простое население. И Аделина Первая, еще не будучи королевой, опиралась в первую очередь на местный криминал, «подтягивая» некоторых его представителей до уровня цивилизованных людей, давая преференции на условии вести бизнес «чисто». А в ответ пользовалась возможностью влиять на происходящее дома, эксплуатируя оставшиеся обратные связи сеньоров, ибо любой бизнес, приносящий деньги, всегда имеет обратные связи.
        - Потому у криминала так много здесь власти? - хмыкнула огненный демон. - Потому их до сих пор и не раздавили? Хотя перед тотальным диктатом кланов они давно должны были исчезнуть!
        Сеньор Мурсия кивнул.
        - Преступные кланы держат баланс между главными силами планеты, сеньорита. Они похоже на… - По лицу его пробежала морщина. - Знаете, в старину был такой политический обычай, сильные государства договаривались и назначали какую-нибудь маленькую страну «абсолютно нейтральной», и не трогали её в войнах, что бы ни случилось? Используя её территорию как площадку для переговоров и теневых схем взаимодействия? И это правило соблюдалось свято, пусть даже весь мир вокруг лежал в руинах.
        - Швейцария, - блеснул я познаниями.
        - Именно, - согласился сеньор. - Преступные кланы - эдакая наша местная «Швейцария» для разборок «больших сеньоров», больших кланов. Она нужна всем, хотя её мощь ничего не стОит рядом с мощью настоящих хозяев планеты. Насколько я знаю, даже Веласкесы пользуются услугами сеньора Кампоса, - весело сверкнули его глаза. - По непроверенным сведениям, конечно.
        Я сглотнул. Шпилька достигла цели, ибо я как бы представляю в данный момент королевский клан. И не «как бы», на самом деле представляю, пусть и неофициально.
        - И что там с историей? Что было дальше? - перевел я «стрелку». Новой планеты он не открыл, а испытывать чувство стыда, или какое бы то ни было другое чувство за её величество и его превосходительство не моя работа.
        Собеседник усмехнулся и продолжил:
        - С историей то, что звёзды и флаги начали укрупняться. Мешаться, сливаться. Так как «пирог», который мог проглотить криминал на Венере, был хоть и большим, но по меркам трехмиллиардной Империи всё-таки скромным. И в итоге осталось всего четыре преступных организации: четыре бандеры, они же звезды, возглавляемые четырьмя хефе.
        - Это знают все на планете, сеньор, - усмехнулся я. - Даже дети.
        - Знают, - согласился сеньор Мурсия. - Это же официальная версия. Но реальность немного сложнее, и эта иерархическая структура в корне неверна.
        Признаюсь, этими словами, сказанными с профессиональной актерской загадочной интонацией, он меня удивил. Возможно потому, что я никогда толком не интересовался проблемой истории и структуры венерианского криминала; вырос в достаточно спокойном районе, чтобы позволить себе это. Но есть некие базовые вещи, которые невозможно не знать, если ты общаешься с простыми парнями с улицы - а я рос коммуникабельным и входил в дворовую «банду». Так что эта информация в любом случае интересная, пусть даже и не так секретна, как сеньор пыжится показать.
        - Хефе - четыре, - продолжал меж тем майор. - И возглавляют они четыре звезды. Ordem I progresso![4 - Ordem I progresso (порт) - Порядок и прогресс. Надпись на флаге Бразилии.]. Но вот со флагами сложнее - некоторые из них могут входить одновременно в несколько звёзд. А некоторые ведут достаточно автономное существование, «имея в виду» любых хефе, посылая их далеко-предалеко при попытках влезть в свои дела.
        - И им это сходит с рук? - наморщила лобик Паула.
        - А почему нет? - весело развел руками майор. - Каждая бандера занимается своим уникальным бизнесом; все связи в нём отлажены, и рвать их никто не решится. Повторюсь, если вы не знаете, это не уровень мелких территориальных эскадронов, это крупный криминальный бизнес, охватывающий все регионы и все сферы деятельности, какие может охватить. А смысл бизнеса такого уровня не в основных фондах, а в связях. Здания, машины, космолёты… Всё это не играет никакой роли без людей, договаривающихся дуг с другом, как будет сбываться результат бизнеса. Это бизнес услуг, сеньорита, в первую очередь, и когда становится некому их оказывать, он умирает, невзирая ни на какие иные факторы. Это Тень. Подземка. А Подземка играет по своим законам.
        - Порвав связи, не получишь бизнес, получишь лишь ускользнувшую и твоих рук бандеру, которая непременно поддержит твоего конкурента. - Я попытался перевести его слова с пафосного испанского на обычный. - Уж лучше мирно сосуществовать и работать, взаимно получая выгоду, чем подставляться.
        - Ты прав, малыш, - кивнул сеньор. - Примерно так, хотя и со своими нюансами. Бандеру так же никто не пустит в свой бизнес, а еще любой бизнес можно подточить, или перекупить менеджеров. В общем, я не хочу читать тебе курс лекций в подробностях - это долго. Задавай конкретные вопросы о конкретных людях.
        - У хефе есть точки соприкосновения? - задал я вопрос, который давно мучил, и в правдивость «официальной» версии которого всегда сомневался. - Ведь говорят, что «подземный» бизнес давно поделен, и каждый сидит на своём? Из-за чего же тогда они могут воевать?
        - «Воевать» - сильно сказано, - отмахнулся сеньор Мурсия. - Скорее делать друг другу мелкие пакости.
        Задумчивый вздох.
        - «Подземный» бизнес поделен, Хуан. Но это не значит, что кто-то, обладающий чем-то, не захочет получить больше, чем имеет. Точек соприкосновения много, но если бы это было просто, они давно бы уже подрались и повырезали друг друга, сократив число звезд… Ну, хотя бы до трёх. Но это только один аспект их вечной войны. Есть и другой, куда более важный, чем сферы влияния.
        - Кланы! - утвердила, а не спросила Паула. - Они «рулят», заставляя «подшефные» флаги и звёзды воевать друг с другом.
        Сеньор улыбнулся.
        - Не совсем «рулят». И не сказал бы, что заставляют. Скорее, косвенно подталкивают. Но их влияние не стоит недооценивать, как, впрочем, и переоценивать.
        Очередной вздох, и вновь взгляд в меня:
        - Кампос - человек дона Козлова, например. - Улыбка. - Но он ведет вполне независимую политику, лишь выполняя некие поручения патрона взамен гарантии неприкосновенности со стороны… Хм… Моего непосредственного начальства, - палец в потолок. - Но всё, что выходит за рамки этих поручений, его личное дело. Не удивлюсь, если он работает параллельно и на глав других кланов. На того же Октавио Феррейра. Или Софи Монтеро де Сантана.
        - Как и любой другой хефе, - закончил я мысль.
        - Как и любой другой хефе, - согласился сеньор. - Они делают то, что выгодно, пользуясь статусом «Швейцарии». Но при этом играют на своём поле, не пуская кланы туда, где… Скажем так, можно получить по рукам от официальной власти.
        - Вы хотите сказать, что Антонио Сколари не подчиняется ни одному хефе, - попытался предположить я мысль, к которой он вёл. - Его бандера не входит ни в одну из звёзд.
        - Мне сложно оценить степень влияния хефе и команданте друг на друга… - нахмурился сеньор Мурсия. - Но по моим данным, да, он независим. Причем некоторым кажется, что независим чересчур.
        - Кому же, например?
        - Например, «алагоасцам». «Саргас» давно точит зубы на организацию Сколари. Они «держат» три четверти рынка дури Альфы и почти половину на планете. «Алагоасцев» это не устраивает, и они не единожды пытались промять сеньоров. Вот тут и появляется на горизонте «Мулифен» во главе с Пепе Толстой Бочкой.
        - Почему его так называют? - Это снова Паула, наша любознательная девочка.
        - Он действительно толстый, - нахмурился сеньор Мурсия, видно, вспоминая что-то личное, связанное с работой департамента. - Нереально толстый! Гормональный сдвиг из-за какого-то происшествия еще в детстве. Но при этом ладонью пробивает насквозь лист стали. Руками может сломать шею человека, причем не особо напрягаясь. Были свидетельства. Сгибает металлические прутья купольных суперсплавов, завязывая в узел. Выжимает триста-четыреста килограмм. Говорят, до полутоны, но я бы не стал преувеличивать его способности, хотя и преуменьшать их желанием не горю.
        - В общем, опасный тип, - перевел я.
        - Чрезвычайно, - согласился майор. - «Мулифен» в контрах с «Саргасом», и пригрел Сколари у себя под крылышком. Остальные хефе не лезут в это дело, но, думаю, они тоже там топтались, хотя и тихо, неявно.
        - То есть, «алагоасцев» можно использовать в борьбе против «рондонийцев» и Сколари. Правильно?
        Сеньор пожал плечами.
        - Всё зависит от того, сможешь ли ты с ними договориться.
        - У вас есть выход на хоть кого-то важного из «Саргаса»? - нахмурился я. Действительно, вот уж задачка, лезть в это дерьмо!
        - Могу поделиться только неофициальной информацией. Из каких источников полученной - секрет.
        - Идёт, - кивнул я и потянулся к новой, недавно принесенной Капитошкой бутылке.
        - Есть такой командор, Маурисио Эсперанса[5 - Esperansa (исп) - надежда.].
        - Обнадёживающее имя! - усмехнулся я.
        - Это точно! - поддержал меня майор. - Тоже занимается дурью, но другой ценовой категории, «для избранных». Его бандера под крылом «Саргаса», и это всё, что мне известно. Больше выходов на «алагоасцев» не знаю. Неформально поинтересуюсь, но особо на помощь не рассчитывай.
        - И на этом спасибо, - не стал жмотничать я на теплые слова.
        - Один из связных этого Маурисио, имеющий прямой выход на шефа - бармен из заведения «Три обезьяны», что на востоке Санта-Марты. Не спрашивай, откуда я знаю, но это так. Координаты бармена дам чуть позже. Одно скажу, чтобы выйти на него, департаменту потребовалось три года. Так что просьба от меня, если можно, используй его только в САМОМ крайнем случае.
        Сеньор Мурсия тяжело вздохнул и одним махом осушил наполненную мной рюмку. Я последовал его примеру, потянулся к фруктам.
        - Почему вы сдаёте такой ценный контакт?
        - А какой в нём смысл? - пожал плечами собеседник. - В оперативном отношении от него мало толку, этот бармен занимается не дурью, а… Организацией неких встреч. Он, конечно, под колпаком, но чтобы его не «светить», начальство не решается использовать «колпак» на полную. Ждут, когда приплывёт крупная рыба. Обменять его на жизнь самого сеньора Сколари… На мой взгляд оно того стоит.
        - Допустим, - согласился я. - Как человек вы такой размен одобряете. Но как же ваша работа? Как оперативник департамента может допустить такую утечку, мало того, что нарушив закон, так еще и… Подставив ищущее крупную рыбу начальство?
        Майор усмехнулся.
        - Хуан, если у тебя выгорит, «подземка» Альфы не будет прежней. Если нет… Тогда нет. В любом случае, я считаю, рискнуть стоит. А этот тип… Эсперанса знает, что бармен нам известен. Это моё личное мнение, но я уже говорил, всё, что я говорю, личное, и ни к каким делам не подшивается. Что еще хотел узнать по своей проблеме?
        М-да, такой вот поворот. И если что, этот тип не при делах. Сидели, выпивали, он травил байки… А что делал после этого сидевший с ним мальчишка… Не его сложности!
        - На кого работал Торетте? - выстрелил я наугад, и, оказалось, попал. Показной хмель с сеньора майора слетел моментально.
        - На «рондонийцев». Торетте был человеком «Мулифена», другом Пепе.
        Mierda, ведь и правда наугад спросил! Неужели след тянется от самого моего катарсиса? От испытания кровью?
        - Что, не знал? - покровительственно усмехнулся собеседник, прочитав на моём лице крайнюю растерянность.
        Я покачал головой, медленно беря себя в руки.
        - Нет, сеньор. Не знал. Я его всего лишь убил, меня не интересовало ни его прошлое, ни структурно-иерархическая принадлежность.
        - А я почему-то думал, знаешь, - задумчиво хмыкнул безопасник. - И пришел прояснить проблему именно поэтому.
        - Вы думаете, это Пепе Толстая Бочка мог за него так отомстить? - в лоб спросил я. - Организовав покушение на Беатрис ввиду недосягаемости остальных целей? Ведь её охраняли гораздо слабее, чем Марину, которая официально моя супруга.
        При слове о супруге майор поморщился - видно, мои семейные дела его не интересовали совершенно. Ему вообще было плевать, женат я или нет. Как и не знал он до сегодняшнего вечера и о её сестре.
        - Не мели ерунды, Хуан, - назидательно покачал он головой. - Криминал не мстит. Никогда. Это не заложено в его природе, в его наборе допустимых алгоритмов поведения.
        - А что же он делает? - с иронией усмехнулся я.
        - А как же все эти кровавые криминальные вендетты? - вторила мне Паула, независимо от меня.
        - Акции устрашения, - развёл он руками. - Месть, детки, это наказание конкретных виновных за некий проступок. Жёсткое, жесточайшее, превышающее сам проступок… Но НАКАЗАНИЕ. Акция же устрашения немного сходна, это тоже действия по отношению к виновным и даже частично виновным, превосходящие по жестокости все допустимые рамки и нормы… Но вот целью акции устрашения является не наказание, а показ окружающим, что так делать нельзя. Что если кто-то ещё сделает так же, умрёт не менее жестоко.
        Акции устрашения вещи необязательные, в отличие от мести. Желательные - да, репутация в криминальном мире главный ресурс, главный показатель уважения. Но если «подземная» организация не в состоянии провести её, она этого не делает. И спокойно живет дальше, не обращая внимания ни на какие мелочные проблемы вроде потери авторитета.
        - Одиночка - да, может объявит вендетту, - оговорился он, разжёвывая. - Мстить до победы, чего бы ему это ни стоило. Даже ценою жизни и свободы. Организация, преступный клан… Нет, сеньоры хефе и команданте не имеют права на такую роскошь. Потому я не считаю, что ваша девочка - наказание за Торетте. И вообще не считаю, что эти дела связаны.
        - Почему? - не понимал я. Не хотел понимать. Стройная версия на глазах рушилась.
        - Потому, что ты тоже не был одиночкой, когда убивал того сукиного сына, - полыхнули глаза безопасника. - Ты был частью КЛАНА Веласкес. Тебя поддерживали огнём ваши снайперы. В горле у команданте торчал «скорбящий ангел». Настоящий, с атомной сердцевиной, которую невозможно подделать. Да и само дело было благополучно развалено и отозвано наверх в первые же пару дней, несмотря на обилие улик и свидетельских показаний.
        - А если это… Старый давний друг Пепе? - настаивал я. Да, на пустом месте, но я не мог так просто сдаться. - И мы имеем его ЛИЧНУЮ месть? А Сколари здесь как орудие - человек, которому необходимо избавиться от подставившего его племянника?
        Майор покачал головой.
        - Такие люди, как хефе, не рассуждают категориями личного, Хуан. Нет, ты для него «мясо», исполнитель. А его друга убила королева. И любые иные версии мне даже смешно слушать.
        - Я не верю в совпадения, сеньор, - теперь покачал головой я. - Слишком складно получается.
        - Это твоё дело, твоё расследование, - улыбнулся майор. Мягко, но сочувствующе, по отечески. - Я всего лишь озвучил свои мысли.
        И возразить нечего. Mierda!
        - А Сколари-младший? Что с ним? - перешел я к следующему больному вопросу. - Кстати, почему если он, сын сестры команданте, носит его фамилию?
        На этот вопрос у сеньора Мурсия ответ был, но на уровне конспирологии, а не фактологии.
        - Я слышал, кто его отец - неизвестно, - произнес он. - Может, погиб, а может, неизвестен в принципе. Но живут они в доме команданте, и воспитывал тот племянника, как родного сына.
        - Что не помешало его безбожно подставить, - скривилась Патрисия.
        - А может он и есть отец? - предположила Паула, как бы отвечая на мой вопрос.
        Я скривился.
        - Паулита, это как-то слишком, не находишь?
        - Это ты так думаешь, - парировала она, ослепительно улыбнувшись. И я понял, что чего-то не знаю. Важного, но простого, элементарного для неё, аристократки. И что-то расхотелось нырять мне в её мир - мало ли, чего ЕЩЁ интересного узнаю.
        - Правда, что он… «голубых» кровей»? - перевел я взгляд на загадочно улыбающегося безопасника.
        Кивок.
        - Говорят, да. Но сам понимаешь, вазелин я ему не держал…
        Девчонки прыснули. Мне же весело не было.
        - То есть, у команданте есть причина… Даже не так, ПРИЧИНА избавиться от племянника, - подвел я предварительный итог. - Кто бы ни был заказчиком, если там был заказчик, Сколари всё же тот, кто реализовал проект, преследуя при этом свои, репутационные интересы.
        - Всё возможно, Хуан, всё возможно, - кивнул Педро, разливая новую жидкость по рюмкам. Судя по его взгляду, он был доволен. Наверняка не услышал от меня ничего, поражающего воображения, но считал, что этого достаточно, чтобы выглядеть прилично. М-да!
        - Тогда остаются только кланы, - продолжил я мысль. - Эти «возмутители спокойствия Подземки». Если это не месть за Торетте… То кто-то мог подумать, что было бы неплохо, если бы это выглядело, как таковая.
        - Думаю, Хуан, ближайшие несколько дней у тебя будут ОЧЕНЬ напряженными, - улыбнулся сеньор, поднимая тару. - За победу, девочки и мальчики! Чтобы у вас всё получилось!
        Чокнулись, выпили. Я перевел глаза на подзабытую было хозяйку квартиры.
        - Мне будет нужно, чтобы ты в определенный день заступила. Какой - не знаю, скажу позже. Подменилась, но заступила именно на этот день, - перешел я ко второму главному вопросу, который стоило обсудить, пока работает переданный сеньором Серхио гаситель помех. Может быть и этот прибор не абсолютен, и сам сеньор Серхио, или даже королева меня слушают. Но эти двое мешать не станут, и их я боялся в самую последнюю очередь.
        - Почему я? - Капитошка занервничала.
        - Чупакабра ради меня не пойдет на такое, - начал перечислять я. - Другие - тем более. Катарине не доверяю, да и мне кажется, она понадобится в другом месте. Марселла навстречу пойдёт, но у неё есть ресурс, который не хочется терять - прямая связь с королевой. Она была главой её опергруппы, а такое не забывается. Думаю использовать этот канал, если станет СОВСЕМ плохо. Норма… Она слишком «правильная». Да тебе ли мне рассказывать про Норму! Остаешься только ты.
        Ортега обреченно кивнула.
        - Я знала, что ты попросишь. После всего…
        Я мило улыбнулся.
        - Дело не только в этом. Знаешь, мне кажется, что на гражданке тебе будет лучше. - Перевел веселый взгляд на майора. - Тебе уже давно пора, а теперь есть с кем. Вот и давай, вперед!
        - А если её НЕ вышвырнут? - А это уже майор. И тоже улыбаясь.
        - Тогда она тем более ничего не потеряет, - пожал я плечами. - Давайте, на посошок, да нам уже пора, - потянулся я рукой к заветной бутылке.
        Глава 6. Павсаний vs Мардоний (часть 1)
        Не люблю я так просыпаться!
        Нет, казалось бы, мечта любого мачо - еще не открыв глаза, не вывалившись окончательно из объятий Морфея, осознать, что на твоей руке приятно сопит от удовольствия прекрасная сеньорита, а вторая твоя рука на полном автопилоте мнет её грудь, гладит тело и даже творит всё, что хочет ниже пояса (уж простите за интимные подробности). Однако радужность настроения мгновенно улетучивается, когда ты окончательно вспомнишь, кто эта сеньорита, и дальше того, что ты с ней уже делаешь, лучше не заходить.
        - Гюльзар! - Я подскочил, тяжело дыша, чуть не свалившись с кровати. Эта бестия перевернулась на спину, сладко потянулась. Видно она не спала давно и открыто ловила кайф. - Гюльзар, что ты делаешь?!
        - Лежу, - мурлыкнула эта ведьма. Как там на Ближнем Востоке правильно ведьм называть?
        - Зачем это тебе? - я не понимал. Нет, ну, честно, не понимал.
        - А что в этом такого? - беззаботно и совершенно искренне пожала она плечами.
        - Mierda!.. - Я грязно выругался. Слез на пол, и, переступив через блаженно досматривающую десятые сны Мию, побрел в ванную.
        - Вы заразы! Вот кто вы после этого? - высказал я ей, когда она вошла в кухню. Сигарета догорала, нервное напряжение, как и сексуальное, отпустило. - Гюльзар, это подло, так поступать!
        Принявшая вслед за мной душ закутанная в полотенце девушка налила из автомата заваренный мною кофе и присела рядом, вытянув ноги на соседний стул.
        - Они еще не готовы, Хуан. И Сестренки тоже, хоть у вас уже было. Дай им время. Да и ты еще не готов принять их ТАК.
        - М-да, а Паула вообще сбежала… - Я вновь выругался. Огненный демон вчера вечером уехала к себе, открыто продемонстрировав, что не только не хочет, но и боится оставаться на ночь со мной. По этой причине мама не ушла из дома, мы ютились в одной комнате, и вышло то, что вышло.
        - А Паулу вообще не трогай, - покачала головой персиянка. - Позавчера все были на нервах, все думали о сущности и бренности бытия… Но для неё секс с тобой хуже, чем ходить босиком по гвоздям. Больнее. - Она приложила ладонь к груди, показывая, где именно больнее. - А девочки просто не готовы, каждая по своей причине.
        - У тебя есть мальчик, - покачал я головой. - И этот мальчик - мой всё еще друг. А ты… - махнул я рукой.
        Восточная красавица скривилась.
        - Он не моя семья, Хуан. Моя семья - ты. Это разные плоскости бытия, разные плоскости восприятия. Его не касается то, что происходит здесь; тебя - что происходит там.
        - В народе это называется блядство, - усмехнулся я. - Не находишь, что ты приносишь своим поведением в мир зло?
        Она не повела и бровью.
        - Хуан, как члену моей семьи и в чем-то старшему брату, признаюсь. Мне вообще хотелось бы… С вами обоими - Её мордашка расплылась в бесстыдной улыбке. А теперь пауза, чтоб я догнал. Да и челюсть заодно поправил. - Знаешь, у каждого человеческого существа есть тайные эротические мечтания, фантазии. Ночь с любимым артистом, музыкальным исполнителем, политиком… Порнозвездой, наконец! То, что в жизни невозможно, что не выходит за грань мечты. И у меня мечты такие, - развела она руками. - Приземленные, да, но мне не надо много. Слава богу, что они не воплотятся, зло не придет в этот мир, но никто не заберет у меня права мечтать. - Её глаза грозно сверкнули.
        - Я здесь при чем? - окончательно потушил я то, что осталось от сигареты.
        - Мне нравится всё, что мы делаем с тобой. Я не воспринимаю тебя конкурентом или заменой ему. И свои мысли и соображения оставь при себе.
        - Я никого не поссорю, - добавила она, помолчав. - Ни тебя с ним, ни тебя с девчонками, ни девчонок из-за тебя. У меня всё, еще есть вопросы?
        М-да, картина маслом: «Философия корпуса, побеждающая национальную Восточную традиционную психологию». А эту стервочку я обожаю отдельно. За нечеловеческую расчетливость и практичность. Не зря она пошла на технаря. Инженер - это явно её.
        Все мысли и гневные тирады касаемо произошедшего куда-то исчезли. Действительно, передо мной сидела в большей степени ангел, чем кто бы то ни было из нашего взвода, несмотря на мишуру национальных заморочек. Герой-миротворец, взявшая удар на себя, когда подруги не готовы, даже зная, что я человек и могу сорваться, переступив черту наших отношений. Зная, что это будет означать предательство по отношению к собственному мальчику, а она вряд ли будет что-то от него скрывать. И для неё это добро, которое она несет в мир. Как говорит итальянка, porca Madonna!
        - Кстати, я вчера, пока ты свои вопросы решал, таки нашла схему шлюзовых ворот этой системы, - продолжила герой-миротворец с улыбкой, меняя, наконец, скользкую тему. - Вот, смотри, - махнула она пальцем, и на визоре кухонной панели появилась скачанная откуда-то рекламная схема шлюзового устройства для въезда автотранспорта, какая установлена на доме сеньора Сколари-старшего. Вот смотри, эта точка, эта и эта, - ткнула она пальцами. - Это слабые места системы. Ударив по ним ОЧЕНЬ мощно, можно заклинить механизм.
        - Но не проломить, - нахмурился я.
        Персиянка отрицательно покачала головой.
        - Створки спроектированы именно под это - сопротивление пролому. Заклинивание же не рассматривается как негативный момент; задача створок лишь не пустить кого-либо внутрь. Начиная от ядовитой раскаленной атмосферы и заканчивая вражеским спецназом. Если же те, кто окажется внутри, останутся закупоренными… Фирма-производитель тут не при чем, - она развела руками. - Их задача защитить - и они защитили.
        - Логично, - кивнул я, прикидывая кое-какие подсчеты. - И какова должна быть сила воздействия?
        Напарница задумалась.
        - Это сложно сказать. Здесь же схема от производителя, а никто профессиональные секреты в рекламных проспектах открывать не будет. Но думаю, орудие среднего калибра подойдет.
        Я присвистнул.
        - А тротиловом эквиваленте?
        - Ну… Несколько десятков килограмм.
        - ДЕСЯТКОВ? - округлил я глаза.
        - А ты что думаешь, - хмыкнула она в ответ, - это самая совершенная на сегодняшний день технология. Суперсплавы, прочнее даже тех, что используются при монтаже атмосферной части куполов!
        Я нахмурился. Я знал, где можно раздобыть взрывчатки… Но столько мне могут не дать. Да и понадобится она не только для задуманного, но и для штурма оного поместья в «день икс». Даже двух поместий - еще есть Пепе Толстая Бочка, и его так же придется откуда-то выковыривать.
        - А деструктор?
        Маркиза пожала плечами.
        - Тут сложно оценить. Его действие немного иное, основано не на кинетической энергии, а на тепловой. Но если повредить хотя бы частично внешний термослой… - Ее лоб прорезала морщина глубоких раздумий и лихорадочных подсчетов. - Думаю, возможно спекание частей механизма вот в тут и тут. Или вот в этом узле. Тогда створки так же заблокируются, и уже намертво. В смысле, совсем намертво. Но чтобы повредить слой, одного-двух выстрелов мало, - покачала она головой. - А после еще и спекание…
        Она задумалась, после чего тяжело-тяжело вздохнула.
        - Минимум по пять зарядов на каждую из точек. Минимум, Хуан. Причем точек надо поражать минимум две. Вот эту и одну из этих, - указал её палец на узлы механизма.
        - Значит, минимум десять-пятнадцать зарядов… - Я присвистнул и задумался. Да, столько мне хранители не дадут, даже если их ОЧЕНЬ хорошо попросить. Хотя они вряд ли дадут в принципе, даже не уточняя количество боеприпасов.
        - Ладно, что-нибудь придумаем, - произнес я, надевая на голову навигатор. Спустил на глаза вихрь с главным меню, тут же выбрав записную книгу.
        Ответили мне почти сразу, бодреньким голоском, но с непоказной озадаченностью - что плохой признак.
        - Привет, Мара, - произнес я в ответ на вялое приветствие. - Ну как, ты донесла мою просьбу до командира?
        - Да, Хуан, - отстраненно ответила Амаранта, она же Мамочка. - И как я тебе сказала еще вчера, это дохлый номер. Нет, мы не можем дать тебе деструктор, даже на время и под нашим надзором. Винтовок подкинуть можем, но…
        - Но не деструктор, - озадаченно нахмурился я. Надежда на положительный исход оставалась, несмотря ни на что.
        - Угу, - ответили на том конце.
        - И не ракетницу… - продолжил перечислять я уже на автомате.
        - И не ракетницу, - согласилась она. Пауза. - Ты нас пойми, Чико, мы в двойном подчинении. Даже если ты решишь все проблемы с Мишель и она прикроет, это еще не всё. Она нам начальник лишь административный. Хранителями рулит Сирена, в оперативном подчинении мы у неё, и…
        - …И она не даст добро, - перевел я.
        - Она жестче, - пояснила Амаранта, которая в душе явно хотела помочь. - Для неё главное работа, безопасность нулевых объектов, а не какие-то там второстепенные задачи. Всё, что не касается прямых обязанностей - ерунда, мелочи, а мелочи не должны отвлекать. И если что, она отправит в резерв даже нас, вызвав оттуда на ротацию другое подразделение. И мой совет, не обращайся к ней. Она не Мишель, твоего интереса не поймет.
        - Почему же, может и поймет, - не согласился я. - Но посоветует найти другой способ решения… «Мелочных проблем». - Из груди вырвался тяжелый вздох. - Спасибо, Мара. Ты очень помогла мне.
        - Чем? - грустно улыбнулась собеседница на том конце.
        - Отношением, - честно признался я. - Это тоже много. Слушай, и это… Мне надо встретиться с Ланой. Если можно завтра, сегодня я буду занят.
        Удивленная пауза.
        - Зачем?
        - Обсудить кое-какие вопросы. В том числе касаемые винтовок, о которых ты заикнулась. А так же о нашем возможном продуктивном сотрудничестве в будущем.
        После последних слов из Мамочки буквально попёрла ирония:
        - Хуан, мы как-то с недавних пор привыкли, что вопросы «продуктивного сотрудничества» ты решаешь с Оливией. Ты ничего не перепутал? Или захотел всего и сразу?
        - Всё в руках высших сил, Мара, - улыбнулся я. - Мы всего лишь песчинки в руках Судьбы. Никто не знает, что будет завтра и «сотрудничеством» с кем окончится эта дурно пахнущая эпопея.
        Помолчал.
        - А если она боится своего вида, то можешь передать - судя по тому, что я видел в Центральном парке, не такая она и страшная. Переживу.
        - Ладно, передам, - вздохнула Мара, после чего рассоединилась.
        - Нет? Не дали? - усмехнулась сидящая рядом Гюльзар. Я отрицательно покачал головой.
        - Но мы же знали, что так будет.
        Да, знали. Бросив беглый взгляд на хронометр, я вновь вызвал записную книжку и набрал другой номер.
        - Привет, не отвлекаю?
        На том конце помолчали. После чего мне ответил спокойный, но явно напряженный голос:
        - Нет, Хуан. Развод уже закончился, я вернулась, и пара свободный минуток есть. Что ты хотел?
        - Мишель, у меня к тебе просьба… Личного характера, - задумался я, не зная, как лучше сформулировать.
        - Вся во внимании? - напряглась белобрысая… И явно заулыбалась.
        - Мне нужен деструктор, - решил бить я в лоб. - И полтора десятка зарядов к нему. На сегодняшний вечер. После чего сразу его отдам. Можно под присмотром твоего человека - это не принципиальный вопрос.
        - Хуан, можно спросить, зачем? - спокойно произнесла Мишель. Судя по интонации, улыбку с ее губ как ветром сдуло.
        - Конечно, - мысленно кивнул я. - Есть один камаррадо, зовут Антонио Сколари. Наркобарон. Он не хочет со мной разговаривать, несмотря на то, что его племянник не по детски «нашкодил». Показно игнорирует меня, «ставит в стойло». И мне нужно объяснить ему, что он заблуждается, и я не тот человек, с которым можно так поступать. Обещаю, никто не пострадает, честно-честно. Только материальные объекты.
        На том конце линии закашлялись.
        - Хуан, ты, конечно, прости мою осведомленность, но я всё же твой командир и слежу за вашими действиями. Ты даже не пытался встретиться со Сколари, даже не пытался просто связаться и поговорить. Занимался вместо этого бог весть чем. Откуда вдруг такие сведения, что он тебя игнорирует, и более того, «ставит в стойло»?
        - Мишель, лапа, я прошу деструктор НА ВЕЧЕР, - искрометно улыбнулся я. - А «вечер» и «данный момент» - разные временные категории.
        Долгая-долгая оценивающая пауза. Наконец, до моего командира дошло.
        - Ну, Хуан!.. - Кажется, она хотела сказать крепкое словцо, но сдержалась. - Хорошо, дам. Но если в течение дня ты с ним встретишься… Моё обещание аннулируется. Договорились?
        - По рукам! - победно воскликнул я и отключился.
        - О, вы уже проснулись? - В этот момент на кухню, сонно потягиваясь, вошла Роза, кривя заспанное личико. Подошла к кофейному автомату, нацедила кружечку и себе. - Новости есть?
        - Есть, - согласно кивнул я. - У нас сегодня будет ОЧЕНЬ жаркий день! Причем количество тепла этого дня можно измерить… Гюльзар, в чем там измеряется энергия и количество ядерных превращений при выстреле деструктора?
        Кажется, мои глаза по-мальчишески озорно сверкнули.

* * *
        - Нет, сеньор. Сеньор Сколари еще не прибыл. Я могу записать вас. Как, говорите, вас зовут?
        - Шимановский, Хуан Шимановский, - произнес я, тщательно скрывая улыбку.
        - Можете повторить медленнее?
        - Конечно, сеньора. Ши-ма-нов-ский, - уважил я просьбу. У меня сложная для латинос фамилия, хотя и русскоговорящая часть планеты подобные не любят. Для латинос я русский, для русских - поляк, и те и другие взаимно друг друга не переваривают. Причем это хорошо, что сеньора латинос - с секретаршей Обратной Стороны проблемы могли быть куда серьёзнее.
        - Скажите ему, тот самый, который убил сеньора Торетте, - расплылся я в пакостной улыбке, представляя лицо команданте.
        Пауза. Секретарша сеньора Сколари замерла, осмысливала фразу. Нет, разумеется, она знает, кто её босс. Но это его легальная фирма, ширма, и здесь всё предельно честно и законно, без малейшего намёка на криминал. И вдруг услышать такое…
        - Так ему и передать? - голос неуверенный. Поиск подтверждения, дабы снять с себя ответственность.
        - Да, так и передайте. Скажите, что я ОЧЕНЬ хочу с ним встретиться, и наша встреча в его интересах.
        - Да, я записала, - отчиталась женщина. - Хорошо, сеньор, как только сеньор Сколари приедет, я вам перезвоню. Номер использовать этот, с которого вы звоните сейчас?
        - Конечно, сеньора, - улыбнулся я и рассоединился.
        - А если он всё-таки соизволит встретиться? - усмехнулась Кассандра. Девчонки обсели кухонный стол, выставленный на середину, и коллективно доедали вчерашний ужин - опять что-то совместно наэкспериментировали. Дикая помесь чего-то итальянского, французского… И парагвайского. Во всяком случае, мне так сказали. Я не был голоден, и, усевшись с ногами на кухонную панель, решал свои вопросы.
        - После реплики о Торетте, вряд ли. И вообще, если бы он хотел «порешать» этот вопрос, уже давно бы сам вышел на меня. Значит, не хотел. Не будет гореть жаждой встретиться и сейчас.
        - Ты ни о чем не знал каких-то пару дней назад, - парировала Роза. - Когда бы ему хотеть встретиться?
        - Допустим, - согласился я. - Хотя сказать об этом мне мог и он сам, чувствуя, что земля горит, «отмазывая» себя, и, по возможности, племянника. Но за последнюю пару дней, когда я объявился в Северном Боливаресе с оружием в руках… Он не мог не сделать выводы. И объявился бы, если б хотел.
        И вообще, ситуация складывается несколько… Странно, не находите? - нахмурился я, пытаясь подобрать слова к ощущениям. - Если бы его племянник действительно САМ напоролся на неприятности… Он бы уже давно стелился - и перед королевой, и перед сеньорой Гарсия, даже плевав на такую сошку, как Ваня Шимановский. Нет, он его специально подставил, и в этом случае необходимость что-то с кем-то обсуждать сама собой отпадает. Наша встреча лишена смысла, всё уже и так решено. А значит, почему бы не загнать меня в «стойло», объяснив, что без Веласкесов, а я как бы играю сам по себе, я никто?
        - Но ваша встреча все равно неизбежна, - покачала головой Восточная красавица. - И он это знает.
        - Знает, - кивнул я. - Но если бы я, скажем, приехал напрямую к нему… Но я пошел обходным путем и звоню ему в офис. ЗВОНЮ, девочки. Ставлю себя ниже его САМ. Он не будет терять лицо и воспользуется ситуацией, если не дурак, а он вряд ли дурак. Да, встретится, но на «своей территории», в удобное ЕМУ время и по своим правилам. Завтра-послезавтра.
        - А мне кажется, ты слишком недооцениваешь криминальных боссов, - задумчиво покачала головой Гюльзар. - Они не могут не понимать твою игру. А значит, ты для них - выпендрежник, который только прикидывается дурачком.
        Я согласно кивнул.
        - Веласкесы молчали две недели. Сеньоры криминальные боссы не знают, какие мне дарованы полномочия, понимаешь? Это «фактор икс», мешающий им объективно оценивать обстановку, заставляющий полагаться на глаза и уши больше, чем на знания и холодный расчет. Антонио Сколари будет ловить птицу за хвост, изучая оную пернатую прямо в процессе ловли. Её повадки, поведение, чем кормится и какова мертвая зона ее обзора. Моя же задача сделать так, чтобы он сделал максимально неверные выводы об этой птице и подставился. Вот этим мы сегодня и займемся.

* * *
        Внизу нас ожидал сюрприз. Естественно, неприятный.
        Сестренки, которых отправили вперед на пару минут раньше для оценки обстановки, стояли около машины, достав игольники, не скрывая их от проходящих мимо как можно быстрее прохожих. Вид девочек напоминал ёжиков, ощетинившихся во все стороны и ждущих подкрепление, чтобы разобраться в ситуации внимательнее.
        - Почему по связи не сказали? - нахмурился я, сжирая глазами машину напротив, через дорогу.
        - Они не выказывают враждебных намерений, - прошептала Роза, убравшая при нашем появлении игольник, открывшая люк и доставшая винтовку.
        Гюльзар и Кассандра безо всяких слов подались в стороны, рассредоточились; в руках у них также появилось оружие. Роза кинула сестре вторую винтовку, удвоив огневое преимущество.
        Впрочем, стоявшие на той стороне нападать не собирались. Наоборот, прислонившийся к переднему капоту сложивший руки на груди камаррадос, а судя по «форменной» одежде и наколке на предплечье это был представитель одной из столичных банд, спокойно подался вперед, посмотрел направо и налево, и начал переходить улицу.
        - Кто это? - задал я риторический вопрос.
        Если бы кто-то знал!..
        - Меня зовут Мануэль, - представился подошедший.
        - Чем могу помочь, Мануэль? - ответил я, так как обращались, несмотря на обилие девочек вокруг, непосредственно ко мне.
        Подошедший презрительно оглядел винтовки Сестренок, оружие остальных и показно скривил лицо: «Детский сад!»
        - Я представляю банду Гаучос, - не без пафоса произнес он. - Мне поручено обсудить с тобой компенсацию.
        - Компенсацию чего? - Мне стало весело. Они что, серьезно думают решить проблему ТАК? Они совсем идиоты, или Венера куда-то катится?
        - Компенсацию… За девочку, - сформулировал он. - Санчес.
        Я картинно обернулся по сторонам, словно жаждая поделиться с кем-то прикольной шуткой. Бросил напряженно сжимающей винтовку ближайшей напарнице:
        - Мия, солнце, как кадровый королевский телохранитель, ответь, пожалуйста. Какова может быть компенсация за ЖИЗНЬ человека?
        Сестренка коварно усмехнулась.
        - Вопрос в самом ответе, Хуан. Жизнь за жизнь. А что, сеньор этого не знал?
        - Видимо строит из себя дурака, - с сожалением пожал я плечами. - Потому, как я не вижу перед собой трупа Марио Сколари, как и кого-то другого из его дружков.
        - Дурака здесь строю точно не я, - продемонстрировал нам свои зубы ублюдок. Я поймал себя на мысли, что он совершенно, ну совсем-совсем нас не боится, несмотря на грозный вид стоящих в нескольких метрах вооруженных валькирий. - ЖИЗНИ не было. Было изнасилование. По ошибке. И за эту ошибку эскадрон гаучос предлагает золото. В пластинах или слитках - по выбору.
        - Жизнь всё-таки была, - мягко заметил я. - Ребенок умер.
        Подонок покачал головой.
        - Это не ребенок. Он еще не робился.
        - Это принципиально?
        Видно я не сдержался и сверкнул глазами, ибо подонок решил не спорить.
        - Это не вина банды. Это нервный срыв самой девчонки. Претензии к ней. Не выла бы - ничего не случилось.
        - Пошел вон! - тихо-тихо произнес я, сдерживаясь из последних сил.
        Тип с почти с сожалением вздохнул и произнес, как он считал, величайшую уступку:
        - Хорошо, десять килограмм сверху.
        - Сверху чего? - я сделал вид, что заинтересовался.
        - Сверху еще двадцати. За факт нападения. И забудем об этом досадном происшествии.
        - Хуан, можно я его пристрелю? - заканючила Роза тоном маленькой девочки, клянчащей в магазине куклу.
        - Позже, Розита, позже, махнул я ей. - Мы их всех пристрелим, обязательно. И этого тоже. А пока пусть сеньор едет.
        - Не берите на себя слишком много, camarradas, - презрительно фыркнул ублюдок, развернулся и пошел назад, к своей машине.
        - Хуан! - гневно воскликнула подошедшая Кассандра, но я был неумолим:
        - В машину!
        Эта сволочь назвала нас camarradas Через «a». Всех, включая меня. То есть, меня назвали женщиной… Или гомосеком. Причем скорее второе, так как на женщину я похожу слабо. И сомневаюсь, что матёрый представитель венерианского криминала допустил бы такую оплошность случайно. То есть они нас не просто не боятся, они нас не боятся СОВЕРШЕННО, не считая даже самой незначительной угрозой.
        Мне хотелось смеяться, очень хотелось. Но девчонки, запрыгнувшие в машину и смотревшие на меня с видимым неудовольствием и даже злобой, моего смеха просто бы не поняли.
        - Было когда-то такое сражение, битва при Платеях, - начал я пояснения, когда они замордовали вопросами, почему мы не «взяли» и не поиздевались над этим хмырём (и его напарниками в машине). Хотя бы ради того, чтобы объяснить гаучос, что они ошибаются, обращаясь с нами, как с мусором. Кровожадная итальянка вообще психовала, ратуя, что его было бы полезно убить, для разъяснения намерений, успокоившись только, когда я назвал её «кровожадной Пиннокио». - Давно это было, точный год не помню, помню, что после Фермопил и Саламина. Про эти битвы, надеюсь, слышали?
        Девочки проходили военную историю как некий балласт, совершенно на ней не напрягаясь, и тем более мимо них проходила Античность. Как, впрочем, и всё, что было до открытия Колумбом Америки, или даже объединения латиноамериканских государств в монархическую империю. Но какие-то остаточные знания не могли не быть - тут работают законы статистики.
        - Триста спартанцев, - произнесла Гюльзар, что-то вспомнив, и прикусила губу. «Ага, как же, там же персов били» - с удовольствием хмыкнул я про себя.
        - Когда Ксеркс бежал в Азию, две трети его армии осталось в Греции. А это около восьмидесяти тысяч человек, по тем временам цифра колоссальная. Даже собрав воинов со всех своих городов, греки не смогли бы выставить столько же, а собрать их было нереально - кто-то же должен остаться дома и вести хозяйство? Кормить тех, кто ушел? Но они основательно напряглись, опустошив все закрома, и нашли пятьдесят - шестьдесят тысяч человек. Всё, что была способна дать древняя Эллада.
        Однако каждый, даже самый маленький отряд в этой армии был армией своего ГОРОДА, - понизил я голос до загадочного. - И греческий полководец, Павсаний, реально мог опереться только на спартанцев, коих было большинство, аж десять тысяч, да частично на афинян, которых было тысяч шесть-восемь. У этих отрядов было лучше всего и с выучкой, и с организацией, хотя друг с другом парни так же были не дураки поцапаться. А теперь представьте, какое удовольствие воевать с такой армией под началом? - Я картинно скривился.
        - При чем здесь это? - не поняла Мия. - Платеи, Павсаний, греки?..
        - При том, что война шла от обороны обеими армиями, - словно не услышал я вопроса. - Полководец персидской армии, талантливый стратег Мардоний, понимал, что он - оккупант, всё вокруг против него, и не рисковал. А греческий военачальник не мог противопоставить персам ничего в открытой схватке и тоже это понимал. То есть, война шла за позиции, за укрепленные флажочки на карте.
        - Греция - страна холмов, - подала вдруг голос восточная красавица. - Сражаться на холмах надо уметь. Там побеждает тот, кто выше. Вот за эти позиции они и бились.
        - А-а-а-а!.. - потянула Мия, включив «дурочку». - То есть, кто занял выше холм - тот и победил?
        - У того для этого больше шансов, - поправил я. - Особенно, если построить временные укрепления, в которых можно отбиться даже от сильного врага.
        Так и воевали, от позиции к позиции. Вот только любой минус позиционной войны это снабжение. И персы, обладая сильной конницей, грекам это снабжение перекрыли. Мардоний как бы приглашал этим греков на открытый бой, где мог задавить их численностью. Дескать, не выйдете - подохните без еды и воды.
        - И что, вышли? - А это уже Роза. С огоньком в глазах - всё-таки я их заинтересовал.
        - Нет, - покачал я головой. - Они ж не самоубийцы. А отступать им особо было некуда, как и ждать подкреплений. Греция страна маленькая, они и так уже собрали всех, кого могли.
        Потому Павсаний придумал хитрый трюк, - вновь понизил я тональность. - Он приказал ночью сняться с укрепленных позиций и отступать, несколькими колоннами. Типа, они убегают, не приняв боя. Но КОЛОННАМИ, девочки. Хоть и походным, но строем.
        Однако даже это отступление, если посмотреть на него издалека, будет казаться бегством. И Мардоний, видя, что греки бегут, покинув укрепленные позиции, решил, что бегством этим нужно воспользоваться на все сто. А именно сломать порядки отступающих и раздавить их конницей.
        - Жестоко! - покачала головой Мия. - Законы войны.
        - Вот именно, - кивнул я. - Законы войны, видишь бегущего - добей. И он помчался добивать во главе летучего отряда конницы.
        Остальные войска тоже двинулись, но планировалось, что они всего лишь закрепят успех, довершат разгром. Ему же, Мардонию, лично разгромившему бегущих греков, достанется слава не просто военачальника, но храбреца, что тогда очень ценилось.
        Однако он не учел того, что перед ним была хоть и маленькая, но самая тренированная и обученная армия того времени. Спартанцы на ходу развернули порядки и встретили персов лесом копий из-за щитов. Это называлось «фаланга», новинка того времени, аналогов которой нигде ещё не было. И конница увязла в греческих порядках, потеряла кураж, скорость. Что для любой кавалерии подобно смерти.
        - После подоспели остальные персидские войска, - продолжил я, сделав театральную паузу - для усваяемости. - но командовать ими стало некому - Мардоний в сшибке погиб. И войска, без грамотных приказов, тупо и бессистемно перли, за что и поплатились.
        Да, грекам пришлось нелегко. Афинян и спартанцев оттеснили друг от друга, победа висела на волоске… Но они выстояли. Хотя их и было гораздо меньше, девочки.
        Эта битва считается одной из важнейших, показательнейших в военной истории. Обманув противника, заставив думать, что ты слаб, что отступаешь, или даже бежишь, можно поймать его в ловушку и истребить, хотя он изначально будет более силен, чем ты. Персы были хуже выучены, да. Но в открытом бою всё равно раздавили бы греков, и все знали это. Переоценка противником своих возможностей - великая вещь, и я, как Павсаний, собираюсь пудрить всем врагам мозги, чтобы сеньоры расслабились. И Сколари, и гаучос, и те, кто стоит за ними.
        - Я ударю, девочки, - с жаром подвел я итог. - Обязательно ударю. Но только тогда, когда они расслабятся и забудут об осторожности, когда победа надо мною, «загон в стойло», как им начнет казаться, у них в кармане.
        - Нет, мы не будем прессовать гаучос вроде этого и его дружков, - перевел я стрелки на реальность. - А еще я сегодня буду тупо сидеть в приемной сеньора команданте Сколари и ждать, когда он смилостивится меня принять. И если повезет, завтра-послезавтра пойду на поклон к хефе Мулифена, этой долбанной Толстой Бочке. И буду просить разобраться, а не что-то там требовать. Потому, что они должны быть уверены в своей силе, только тогда их можно будет накрыть одним единственным ударом.
        - А хватит ли у нас сил на один единственный удар? - презрительно усмехнулась Гюльзар. - Павсаний хренов… - она грязно выругалась. - У нас пока нет НИ ОДНОЙ винтовки и ни одного человека, кроме твоих «старшеньких». А ты уже строишь планы Александра Македонского?
        - Я работаю над этим, - усмехнулся я. - Всё будет, девочки. Поверьте. Дайте только время.
        Судя по глазам, не очень они хотели верить. Но кредит доверия я имел, и надо спешить им пользоваться.

* * *
        Наш разговор прервала мигающая иконка, совсем недавно выставленная мною на панель горячих - благоверная. Подавив предательское волнение, я ответил:
        - Привет! Что-то случилось?
        - Нет. Не то, что случилось… Просто Хуан… - Пауза.
        - Что-то с Беатрис? - тревога, зародившись в душе, начала разливаться по всему телу.
        - Нет, не с ней. Наоборот, с сестрой всё хорошо, начала выходить из комнаты и нормально есть. Хотя почти не разговаривает. Она поверила, что ты что-то сделаешь, Хуан.
        - И? - не понял я.
        - Сегодня и я поверила, - произнесла Марина на одном вздохе. - Хуан, мне только что звонил ректор.
        - И что? - Я всё еще не понимал.
        - Хуан, РЕКТОР!!! Лично!!! - чуть не закричала она. - Еще вчера он знать не знал, кто я такая, одна из множества. Мелкая сошка, случайно попавшая в академию по гранту.
        - Не преувеличивай, - усмехнулся я. Захотелось рассоединиться, но из вежливости делать этого не стал.
        - Нет, Хуан, я знаю, что говорю. Ты думаешь, там у нас всеобщее равенство? Да как бы не так! На переднем плане всегда сливки, детки самых влиятельных людей планеты. Да, отбор у нас жесткий, и если они филонят - на происхождение и статус семьи не смотрят. Но и богатеньких у нас хватает. И они всегда, ВСЕГДА, Хуан, впереди всех, все эти сынки и дочки аристократии.
        - И всё же рамки между вами должны быть более размыты, чем где бы то ни было, - констатировал я. Военно-медицинская исторически славилась своей либеральностью и независимостью, отличием традиций от общепланетарных.
        - Возможно. Но тем не менее, мы для руководства пыль, о которую вытирают ноги. Которая на распределение полетит в такие дали Солнечной системы… Что и подумать страшно, и которой не положено никаких послаблений. Нас берегут, нас ценят… По сравнению с другими заведениями. Но поверь, мы всё равно никто. И сегодня мне позвонил сам ректор, не декан даже. Генерал-майор медслужбы. Чтобы посочувствовать и сказать, что все проблемы улажены, а сроки по отчетностям будут перенесены настолько, насколько потребуется, в индивидуальном порядке. Хуан, в индивидуальном порядке ничего не делается даже по ходатайству премьер-министра! - зашлась она, чуть не сорвавшись на фальцет. - У нас год назад отчислили его… Дальнего родственника. Он за него простил, но руководство навстречу не пошло. А тут я…
        - Сам ректор, говоришь? - Я усмехнулся и решил кое-что проверить. - Ну, значит, я тебя поздравляю! С тем, что ты не вылетела и будешь учиться дальше. Заботься о сестре спокойно, всё будет хорошо.
        - Спасибо, Хуан!..
        Счастливая до безумия, Марина рассоединилась. Я же ткнул пальцем сквозь другую «горячую» иконку.
        - Привет! - почти сразу ответили мне. Голосок бодрый, встала сеньорита уже давно. - Извини, я занята, так что не долго.
        - Привет, Мышонок, - воскликнул я, ловя себя на том, что глупо-глупо при звуке её голоса заулыбался. - Санчес отзвонилась. Сказала, ты молодец, проблемы решать умеешь.
        - Да? - В голосе её высочества послышалось искреннее удивление. - Странно. А я до конца не была уверена, что поможет.
        - А что ты сделала? - Фрейя меня заинтриговала.
        - Съездила к ректору. Он человек военный, генерал-майор, старый знакомый матери… Там можно было только так. Академия принципиально не подчиняется ни богу, ни черту. Такое условие поставила первому ректору королева Верджиния. Пока вы выпускаете хороших высококлассных специалистов, дескать, можете не обращать внимания на мнения и «просьбы» кого бы то ни было… Стой, ты этого не знал? - удивленно воскликнула она.
        Я мысленно воздел глаза к потолку.
        - Да, я только и делал, что изучал традиции взаимодействия престижных учебных заведений с королевами и власть предержащими!..
        Mierda, что это на меня нашло?
        - Извини, Мышонок, - попробовал я смягчить. Кажется, получилось - она не особо обратила внимание на мой спитч - чем-то занята. - Я к власти и медицине до недавнего времени… И тем более медицине военной… Никак.
        - Ладно, забудь, - примирительно, но слегка высокомерно улыбнулась она. Голос её высочества лучился: «Да-да, я тебе еще это припомню!..»
        - И что? Помогает такой подход?
        - Конечно. Ведь если уровень начинает падать, то есть если выявляются богатенькие сынки, непонятно как выучившиеся и что-то там сдавшие… Ректора не спасёт и вазелин. - Кажется, она рассмеялась, посчитав, что сказала шутку. - Личная ответственность великая штука, Хуан. И это ответственность не только перед мамой.
        - Но только пока существует военная угроза планете, и есть власть, способная воздействие на ректора оказать, - усмехнулся я сам себе.
        - Чего?
        - Нет, ничего. - Из груди вырвался вздох. - И что, нормально съездила?
        - А то. Попили кофе, поболтали об экономике, политике… Ну и я попросила о снисхождении… Твоей благоверной. Вот и всё.
        - Фрей, считай, что ты круче премьер-министра, - заулыбался я, и она мою улыбку почувствовала. - По моим сведениям, у него договориться с ректором не получилось.
        - У монархии есть свои плюсы, Хуан. Даже конституционной. - Кажется, настроение ей на утро я обеспечил.
        - Спасибо еще раз. И раз просьба оказалась тебе по плечу, можно обнаглеть и попросить ещё раз? О другом деле?
        Я не видел, но почувствовал, как ее высочество картинно нахмурила лобик.
        - Смотря о каком, Хуан, смотря в каком…
        - Познакомь меня со своими взломщиками?
        Пауза, теперь моя. Пусть поправит челюсть.
        - Фрей, мне не для развлечений, - продолжил я, почувствовав, что она «зависла». - Мне для дела. Есть некая информация, которую проверить и обработать могут только высококлассные специалисты, а своих знакомых у меня нет и не предвидится. Ну, не в электронных цацках.
        Тяжелый обреченный вздох, и:
        - Я с утра улетела в Санта-Марию, Хуан. И вернусь не раньше послезавтра.
        - Но это ты, а то они… - потянул я.
        - Хуан, они юридически сидят в тюрьме, - зло парировала принцесса. - Я отвечаю за каждого из них, за каждый их шаг. Тебе точно горит?
        - Я бы не сказал, что горит, - с ответной злостью бросил я. - И вообще, ты можешь не помогать, это всего лишь личная просьба. Дело совершенно не государственной важности. Но у меня изнасилование беременной девушки, Фрей. Толпой гопников. Кем бы она ни была, чьим бы ни был ребенок, она венерианка, изнасилованная отморозками, и я собираюсь найти и кончить главного заказчика этого преступления. Тебе принципиально хочется держать руку на пульсе, или доверишься мне в этом вопросе?
        - Ладно, - облегченно вздохнула её высочество. - Я позвоню парням, кто-нибудь из них выйдет с тобой на связь.

* * *
        Я ожидал, что будет проще. Но первый же охранник, у самого входа, когда я объяснил, что хочу, ушел в глухой «отказняк»: «Ничего не знаю, не видел, не слышал, и вообще, не мешайте работать, сеньор». Благо, объяснил, где найти их главного, и на том спасибо.
        Главный оказался мутным типом с бегающими глазками. Когда я ему выложил, зачем пришел, мягко, но ехидно усмехнулся:
        - Сеньор, я понимаю вашу боль, но вы напрасно тратите время. Мы ничего не могли сделать.
        - Вы - охрана, - настаивал я.
        Об стенку горохом.
        - Это Северный Боливарес, сеньор. И здесь территория местного эскадрона. Да, тут есть гвардия, тут есть госучреждения, больница, школы, почта… Но абсолютно каждый житель, хочет он или не хочет, негласно «отстегивает» за «безопасность» местному эскадрону. Причем технология отбора денег настолько совершенна, что рядовой житель этого даже не замечает, как бы не знает об этом.
        - Косвенный налог, - усмехнулся я.
        - Вроде того, - кивнул он. - И если это не бросается в глаза… Это ничего не значит, сеньор Ши-ма-нов-ский, - прочитал он на визитке, которую я ему дал. Сегодня утром специально напечатал стопку простейших визиток для этого похода. - Все мы части эскадрона, кто-то напрямую, кто-то опосредованно. И мы, охрана комплекса, в том числе.
        - Что здесь делали гаучос? - Я почувствовал, что начал терять самообладание, и это отразилось в интонации. А так же в том, что глаза некрасиво полыхнули. Начальник охраны комплекса, конечно, не испугался, но мгновенно подобрался. Почувствовал во мне хищника, а с хищниками всегда надо быть настороже. Однако подчеркну, страха в нем не было, ему было плевать на меня и мои интересы. Две недели молчания убедили его, что с этой стороны проблем не предвидится.
        - Мне было сказано не мешать им, чего бы они ни удумали, - произнес он. - Моя задача была оградить от гаучос рядовых посетителей. Но сами понимаете, сеньор, есть вещи из разряда невозможного.
        - Вы могли отобрать девочку у парней, - покачал я головой. - Вы - власть. И тем более власть, что являетесь неофициальной частью эскадрона, что «рукопожаты» в нём.
        - «Рукопожаты»!.. - Тип про себя выругался. - А кто будет оплачивать компенсацию семьям погибших моих парней? За потерю кормильца? - Он злорадно фыркнул, и я впервые почувствовал в нём искренность. - Вам всем хорошо рассуждать, кто что должен и обязан, если что - не вы крайние. Я же отвечаю за каждого из них. Каждого! И если бы эти ублюдки кого-то грохнули, смотрел бы их женам и дочерям в глаза Я, а не вы, сеньор. И не королева. И не ваши «хорошие знакомые» из её охраны.
        - Вам плевать, всем вам, - разорялся он. - Но я не намерен действовать по шаблонам. Жизнь более сложная штука, чем порядок и инструкции, и, считаю, что поступил правильно. В этой ситуации, - обозначил он круг «правильности».
        - Поступил совершенно правильно, что не защитил посетительницу на вверенной территории? - усмехнулся я, вложив в голос всю доступную иронию. - Хотя был обязан это сделать?
        - Что сделал так, что никто не погиб, - парировал он с убийственной холодностью.
        - Кроме ребенка той девочки… - тихо заметил я.
        - Это была случайность, которую трудно спрогнозировать, - покачал он головой. Нет, эта сволочь и близко не раскаивалась. - Он мог не погибнуть, если бы сложилось чуть иначе. Там вообще ничего могло не быть, кроме пары негативных воспоминаний!..
        Я скривился - каждое слово подонка резало по живому. Да еще после встречи у подъезда с другим ублюдком и моральным уродом.
        - …К тому же эскадрон бы хорошо заплатил, - поспешил сменить аргументы начальник охраны, видя мою реакцию. - Настолько хорошо, что эта девочка до конца жизни бы ни в чем не нуждалась.
        - До конца жизни? - нахмурил я бровь. Начальник охраны осекся.
        - Ну, на учебу в хорошем ВУЗе ей бы хватило.
        Ясно. Спорить бесполезно. Правда, есть одно «но».
        - Сеньор, вы понимаете, что поставив себя выше инструкции, посчитав, кому жить, кому нет, чему быть, чему нет, вы вывели себя из под защиты этой самой инструкции? - прищурился я.
        - Чего? - не понял он.
        - Смотрите, для примера возьмем полицию, - я начал раскладывать по полочкам. «Для дебилов», ведь силовики очень часто труднодогоняемые. - Полиция охраняет людей и ловит преступников, соблюдая при этом некие нормы закона. Выполняет в работе некие процедуры. И даже если кто-то из полицейских в чем-то ошибется… Да, бывает.
        Но пока он действует в рамках процедур, его оплошность - форс-мажор; неприятная, для кого-то может смертельно неприятная, но случайность. Вина полицейского не фатальна, все мы люди, все ошибаемся; инструкция не дает защиты от ошибок, а любая система может давать сбой.
        Теперь возьмем полицейского, который решил, что правоохранительная система слишком… Ну, медлительна, неповоротлива, что ли. Слишком консервативна, благодаря чему многие преступники избегают наказания. И решает сам наказать преступника, допустим, пристрелив его, а не арестовав, не выполнив положенные процедуры.
        Я смотрел на собеседника ехидно, через прищур, и того повело. Он злился, злость распирала, но пока держался. Не ждал такого разговора? Думал, что только он или его эскадрон могут нарушать «инструкции»? Я же продолжал, стараясь не переиграть:
        - Вот и у меня вопрос, сеньор. Сознаёте ли вы, что этот полицейский, поставив себя вне рамок Системы, вне рамок инструкции, дал право кому-то со стороны, к примеру, родственнику жертвы, покарать уже его самого за содеянное? Что теперь родственник жертвы, будь тот трижды преступником, убьёт не полицейского при исполнении, выполнявшего работу, а другого преступника? Педро Гомеса или Хуана Родригеса - частное лицо, пусть даже с погонами муниципальной службы безопасности на плечах?
        - Это провокационный вопрос, сеньор Шимановский, - задумчиво покачал головой мой собеседник. - Вы мне угрожаете?
        - Ни в коем случае, сеньор, - вскинул я руки в отрицающем жесте. - Просто спрашиваю.
        Вы поставили себя выше инструкции, приняв решение сделать свою работу так, а не как положено. В результате погиб ребенок, мой не родившийся сын. И теперь я, как отец, имею полное право убить в ответ вас. И буду убивать не представителя службы охраны этого комплекса, а частное лицо, намеренно допустившее насилие над моей девочкой. Парируйте, если я не прав!
        - Сеньор Шимановский, выметайтесь отсюда! - сверкнули сталью его глаза. Сталью и… Страхом. Не животным инстинктом, порождающим в теле волну адреналина, а той липкой ядовитой субстанцией, что разъедает душу дилеммой: правильно показалось или неправильно? Тонка у него кишка или нет? Рискнет или забоится, и просто блефует? Именно такой эффект и был мне нужен, и, можно констатировать, в комплекс я съездил не зря.
        - Если бы я хотел, вы бы были давно мертвы, сеньор, - примирительно, но с натягом, с покровительством усмехнулся я ему в лицо. - А насчет угроз… Я предпочитаю не сотрясать воздух глупыми словами. Вы всё ещё живы, и потому нет, это не угроза. Я действительно хочу понять, сознаете ли вы, что сами, своей волей вышли из под защиты нормативного документа, навлекая на себя вендетту? Хочу понять, вы дурак, или же слишком умный? В смысле перемудрили?
        - Вон! - побагровел он, сорвавшись.
        - Не думаю, что в ваших интересах выставлять меня на такой ноте, - парировал я, также повышая тональность. - Итак, повторяю вопрос, сознаете ли вы…
        - Гарсия! Рамос! - произнес он, активировав связь на браслете. Через несколько секунд в кабинет ворвалось два здоровых амбала, предусмотрительно оставленных за дверью во время нашего разговора. Логичный ход, я всё-таки не простой обыватель - хоть тут их командиру можно поставить «зачет».
        Почувствовав себя увереннее, сеньор презрительно усмехнулся и бросил своё «фас»:
        - Парни, сеньор Шимановский уходит. Проводите его!
        Вот так, да? Что ж, такой сценарий я тоже предусмотрел, хотя и не верил, что до него дойдет.
        Знаете за что я люблю пистолет, подкинутый мне сеньором Серхио? За то, что он стандартной комплектации для частной охраны. Той охраны, которая не всегда имеет право стрелять на поражение и часто использует вместо кинетических пуль старые добрые ампулы с мгновенным успокоительным. Ампулы я достал где-то через месяц после Плаца, однако поэкспериментировать ими в боевой обстановке до сих пор не получалось. Карты не складывались.
        Я развернулся, мгновенно вытащив оружие (девочки на входе поколдовали с электроникой, чтобы рама не пискнула - оказывается это просто) и быстрыми движениями всадил ампулы в основание шеи вначале одному амбалу, еще не успевшему дернуться исполнять приказ, а затем второму, который дернуться успел, но и только. После чего ушел с линии атаки самого начальника, прыгнувшего при виде пистолета мне на спину. Быстрое движение, разворот… И тот отлетел в сторону.
        - Пошевелишься - стреляю! - предупредил я его. - И стрелять буду не в мягкие ткани, в лоб. И если игла пробьет черепушку, это будут не мои проблемы, - пригрозил я.
        Тип сдулся. Почувствовал, что я, действительно, так сделаю. Однако то, что в обойме ампулы, одновременно его успокоило - он расслабился, испустил вздох облегчения и поник, позволив себе лёгкую улыбку. Спохватился, попробовал быковать:
        - Что это значит, сопляк? Ты совсем потерял страх? Или благоразумие? А ну сейчас же…
        Однако выглядел он слишком раздавленным и озадаченным, чтобы к его словам можно было отнестись хоть сколько-нибудь серьёзно. И видя, что рык не действует, заткнулся, решив не позориться.
        - Сеньор, вы не ответили на мой вопрос, - продолжал доигрывать я свою роль. - Вы осознаете, отдаете себе отчет, что я имею полное право мстить вам? И отдавали ли вы его, когда выполняли приказ эскадрона не вмешиваться?
        Лицо начальника охраны снова скривила гримаса. На сей раз нечеловеческой ненависти: «Ну, откуда же ты взялся, такой умный?». И раскаяния. В том, что недооценил угрозу, недооценил корпус, стоящий за Беатрис, слепо выполнив приказ вышестоящих. А так же понимания, что менять что-либо уже поздно.
        - Спасибо, сеньор, я узнал всё, что нужно, - ухмыльнулся я. Развернулся в сторону двери.
        - И чего же ты меня не грохнешь, раз я виноват? - с еле уловимой иронией выдавил этот человек напоследок. - Кишка тонка? - Кажется, надежда, что моё поведение сегодня - показательные выступления, в нём укрепились. Хотя липкий страх никуда не делся, и будет присутствовать с ним до самой смерти, которая по моим подсчетам состоится не так уж нескоро. Но… Не сейчас.
        Сейчас же я перевыполнил план по насаждению неуверенности в противнике, и пора закругляться, пока не сделал сгоряча нечто, что разрушит все мои древнегреческие планы.
        - Повторю, хотел бы - грохнул бы, - картинно убрал я пистолет под куртку. - Сейчас я обойду твоих сотрудников, урод. Опрошу их. Кто что делал в тот день, и что не делал, что видел и что не видел. Можешь ходить рядом - это твоя работа, но если попробуешь помешать… Грохну. Даю слово.
        Вновьразвернувшись к двери, боковым зрением увидел на его лице презрительную усмешку… За которой надёжно пряталась растерянность.
        Опрос охраны не дал ничего. Почти. Но устраивать опрос по полной программе я и не собирался, лишь подходил, объяснял намерения и вручал карточки-визитки, с пояснением, что хотел бы встретиться во внерабочее время и обсудить произошедшее в подробностях. Хмырь начальник охраны, как приклеенный, таскался сзади и всем видом показывал подчиненным, что распускать язык не следует - то есть с визитками идея удачная. Но главные выводы, как обычно, я делал невербально, сам для себя. Запись моего похода велась с трёх ракурсов, данные проанализирую позже, пока же мне необходимо было просто почувствовать, что у того или иного представителя охраны внутри; кто из парней виноват, что допустил, что так произошло; кто раскаивается в содеянном, кто нет. Кто не мог иначе, в конце концов.
        Их чувства и эмоции были как на ладони, и я понимал, что даже без визиток примерный план с приговором каждому из них набросать смогу. Даже если визитки не «выстрелят», хотя три человека со мной всё же связались.
        В общем и целом же результат похода можно характеризовать, как неудачный - я всё более и более разочаровывался в людях. И в тех, кому плевать на принципы, вроде начальника охраны, и в тех, кто мог на что-то повлиять, что-то сделать… Но не сдвинулся с места, опасаясь то ли за свою жизнь, то ли за рабочее место.
        Да, в одном хмырь прав, не мне судить. Это не я буду смотреть в глаза вдовам и сиротам парней в случае чего. Но с другой стороны, кто им мешал пойти работать туда, где не нужно рисковать собой? У нашего государства самая мощная система интеграции отставных военных в нормальную жизнь! Да и… Не по человечески это как-то. Взялся - неси, не можешь - не берись. Должен - делай, не делаешь…
        Я всё-таки убедил одного из парней, раскаявшегося в бездействии, уволиться и уходить. Сразу, ничего не выжидая. Двое других… Да, они тоже были там и ничего не сделали. Но они были далеко, не то, что не в зоне релаксации, но даже не на третьем этаже - просто накипело и хотели «слить» насчет начальства нелицеприятные сведения. Только их непричастность, ну и раскаяние спасли их от печальной участи. Однако, не буду забегать вперед.

* * *
        - Да, сеньора, я звонил вам утром.
        - Я помню, сеньор… Шимановский, - сверилась секретарь с записями. - Я доложила о вас. К сожалению, сеньор Сколари не имеет возможности вас сейчас принять.
        - Хорошо, когда он будет иметь такую возможность? Я могу подъехать через час, - глянул я на хронометр браслета.
        - Через час у него совещание, - возразила она. - Не думаю, что это хорошая идея.
        - Вы можете перезвонить, когда совещание окончится?
        Кажется, она скривилась.
        - Это не в правилах. Я могу напомнить сеньору Сколари, что вы ожидаете его ответа, но позвоню вам лишь в том случае, если он захочет вас принять.
        Я про себя ликовал. Павсаний уже отдал приказ сняться с лагеря. И первые колонны его войска уже вышли на открытую равнину. Но Мардоний слишком опытный военачальник, и просто так его в ловушку не заманишь. Надо доигрывать, и быть настырным. Не так, надо быть по-детски настырным, только тогда финт сработает.
        - Сеньора, если вам не трудно, сообщите шефу, что я ожидаю его ответа. И ожидаю ОЧЕНЬ настойчиво.
        В моем голосе сквозила неприкрытая угроза, которую секретарь не могла не чувствовать. Потому, вопреки правилам, от греха, согласилась:
        - Подождите там, где вы находитесь, я с вами свяжусь.
        Я сбросил сигнал с архаичной трубки, которую дал охранник на входе для связи с секретарем, положил её на стойку.
        - Сказали подождать.
        Охране было плевать. Парень, который бодро забрал трубку назад, лишь скупо кивнул. Я не бузил, ничего не требовал, за турникет не заходил - что еще для счастья надо? Через пару минут, когда сверху пришел запрос, окликнул:
        - Сеньор Ши-ма-нов-ский?
        - Я самый, - расплылся я в улыбке. И он вновь протянул мне эту миниатюрную трубку.
        - Слушаю?
        - Сожалею, сеньор, но сеньор Антонио не имеет возможности с вами встретиться, у него много работы, - раздался голос секретарши команданте. - Если хотите, можете подойти часам к шести, к концу рабочего дня. Он постарается изыскать окно, специально для вас, но я ничего не обещаю.
        Угу, «изыскать». «Специально для меня». Вслух же я произнес, вновь уходя на «детсадовскую» волну:
        - Сеньора, вы говорили ему о сеньоре Торетте? Он точно понял, о ком идет речь?
        - Разумеется, сеньор! - В голосе засквозила показная обида. «Щенок, тебе ли сомневаться в моем профессионализме?»
        - Простите, сеньора, - как бы включил я заднюю и улыбнулся - улыбка такая вещь, что ощущается собеседником даже без зрительного контакта. - Хорошо, я подъеду к шести.
        Вышел на улицу. Девчонки в нетерпении ждали около машины.
        - Ну и? - расплылась в улыбке Паула.
        - Пара часов у нас есть, гуляем. Потом всё по плану.
        - А если он тебя примет? - скривилась она. - Или принял бы сейчас?
        Я скривил мину в ответ, дескать, не говори ерунды.
        Нет, сейчас он меня принять не мог. Тем более не после того, как я дважды упомянул Торетте. Вечером… Вечером может получиться. Но даже если и соизволит, разговор не завяжется. Я постараюсь.
        - Куда поедем? - нахмурилась Кассандра. Ей происходящее сильно не нравилось, но никаких рычагов воздействия на ситуацию она не видела. И кстати, это к лучшему.
        - Девчонки, не обижайтесь, но сейчас нам придется ненадолго расстаться. - На душе от этих слов было пасмурно. Ибо я не видел ничего более легкого, чем поймать себя в городе в одиночку и грохнуть. Лучший выход для того же команданте Сколари - никаких проблем не будет даже в теории. Конечно, если королева узнает, ему не поздоровится… Но на то он и команданте, бригадный генерал теневой армии «Мулифена», чтоб делать подобную работу ювелирно.
        Но расстаться нам нужно - я собирался… Оставить в нужном месте сообщение для человека, без которого моя вендетта если не сорвется, то будет иметь совсем не требуемый королевой эпический размах, скорее напомнив мелочную месть маленького клерка. А для того, чтобы оставить сообщение и не засветить контакт, надо попетлять по городу, делая глупости. Следы не запутаю, но мало кто должен смочь определить, в какое время и в каком месте я оставил сообщение, оставил ли, и если да, то как именно и кому. То есть, по ходу движения нужно постоянно выполнять некие бессмысленные операции, бросаясь возможному наблюдателю этим в глаза, замыливая их, чтоб не заметил действительно важного. И само собой, девчонки первые отпадают от роли сопровождающих - наблюдателей лучше них еще поискать.
        Кассандра и остальные, услышав такое, принялись спорить, грозили запереть в машине и никуда не пустить… Но за год девчонки уже достаточно узнали мой характер и понимали, что это бесполезно. Когда я считал, что прав, я и в Мию стрелял, и восточной красавице в плечо нож засадил… Скверный я человек! Не стоит со мной через колено.
        Единственное, пошел им на видимую уступку… Видимую для стороннего наблюдателя, естественно, разрешив «топтаться» за мной следом. У них же приказ, а приказы выполняются - им перед Мишель ответ держать. Но дойдя до ближайшего торгового центра, спокойно оторвался от них, так как план этого центра раскопал в сети, пока ожидал у стойки охраны ответа секретаря команданте. Девочки искать и преследовать пытались только для вида, а самых настырных итальянок от безрассудства удержала Паула, всегда всё понимавшая больше остальных.
        Когда я почти сделал свои дела, попутно гуляя по городу, прыгая из подземки в подземку, пришло сообщение от некого абонента по имени Майк. «Чувак, я от Фрейи. Подъезжай… - далее шел адрес. - Я скоро подъеду. Остальные уже там»
        Вы что-нибудь поняли?
        Я - ничего. Кроме того, что Фрейя сдержала обещание и скинула мои координаты взломщикам. И, так как уже дождался ответа от нужного человека, рванул по указанному адресу - далековато конечно, почти Флёр-дель-Параисо, но выбирать не приходится.
        Дом, указанный в адресе… Оказался заброшенным. Приготовленным к сносу. Однако система охраны при входе работала, и судя по тому, что увидел, система серьёзная. Впрочем, меня она не мурыжила, а тембром сладкоголосого мачо (явно Фрейя устанавливала) предложила поднести к сканеру сетчатку, и после того, как я успешно посмотрел в глазок, отворила двери подъезда.
        Подъезд выглядел не жилым, обшарпанным - даже стало жутко. Однако следы жизнедеятельности чувствовались: внизу горела подсветка, автоматически включившаяся при моем появлении, а… Вот только не смейтесь, но в корпусе в таких же замаскированных нишах в стенах установлены крупно и среднекалиберные гауссовки-автоматы. Чужой, кто не в теме, пройдет и не догадается… А кто в теме - покладистее будет. Ведь в случае, если человек вошел в подъезд не с разрешения искина, а ворвался штурмом, ураган игл вначале прошьет его на пересекающихся курсах, пробивая любую защиту, любую атмосферную броню, словно картонку, а затем более крупный калибр превратит то, что останется, в куски мяса и испорченного железа, размазав и разметав всё это по противоположным стенам.
        Такие же ниши располагались и на лестничной площадке между этажами, и на самом этаже, возле двери, даже издали определяемой, как обитаемая. Ибо пыль на ней была старательно вытерта, на полу лежал простой пролетарский пластиковый коврик из ближайшего супермаркета, а рядом со звонком можно было прочесть жизнеутверждающую надпись: «Берлога».
        Я поднес руку к звонку, но нажать не успел - вновь ожил искин, тем же слащавым голосом поинтересовавшийся:
        - Сеньор Шимановский?
        - Да, - кивнул я. - А что, не заметно? Ты же внизу меня тестировал.
        Искин иронии не заметил.
        - Здесь стоит защита второго и третьего уровня, сеньор. Распознавание голоса и авторизация. Главный пользователь попросила поинтересоваться, какие вы знаете установочные фразы мистера Мерфи?
        Я улыбнулся. Вспомнился наш единственный на сегодняшний день поход с «главным пользователем» на роллердром. Мы тогда спорили, обсуждали закон Мерфи, он же Всемирный Закон Подлости. Я произнес этот афоризм в упрощенной интерпретации, с какой она соглашаться не хотела. Однако вопрос предназначался мне, и сейчас я повторил то, что сказал тогда:
        - Если есть вероятность, что какая-нибудь хрень может случиться, она обязательно произойдет. - И улыбнулся. Фрейю как раз и смутило слово «хрень».
        - Авторизация закончена, проходите, - разрешил искин. Круто!
        Замок щелкнул, дверь, способная выдержать давление атмосферы, отъехала. Сервомоторы работали медленно, но с другой стороны это тоже часть системы защиты - даже вскрыв створки, быстро внутрь осаждающие не попадут, что повышает для них шанс получить иглой в брюхо.
        Следом шла стандартная общечеловеческая дверь, в которую я и вошел, аккуратно притворив её за собой. Судя по гулу, искин закрывал створки - серьёзно у них тут с безопасностью!
        Внутри меня ждала… Квартира. Самая обычная, простая пролетарская, без наворотов - таких много в подобных удаленных от центра районах. Однако дико захламленная, с отчетливо уловимым душком табака - видно, женские ручки сюда если и доходят, то нечасто - полностью заставленная различной аппаратурой, местами противно гудящей.
        Я прошел в центральный зал - там стояло три кресла-терминала, причем одно было активировано, и перед ним во всю стену горели двенадцать дорогих пленочных мониторов, используемых для работы профессиональными операторами и монтажниками образов. Вихри же голограмм, активированных со всех сторон от кресла, даже сверху, пересекались плоскостями, утопая друг в друге и перемешиваясь. Каша! Единственное, что различил в этой каше, это изображения с камер системы защиты - и подъезд, и все подходы к зданию тщательно просматривались. И, кстати, простреливались даже там, где я пулемётов не увидел. На одном же из настенных мониторов на стопкадре был запечатлен… Я. Ломающий Адриано Манзони в школьном дворе перед штурмом - кадр, не вошедший в основной фильм о школе. М-да!
        Побродил по квартире. Ванная… Без душа, на полу грязь. Кухня. Куча бутылок, запах табака еще более резкий, и тоже грязь. Еле уловимая - тут всё же вытирают - но как-то плохо вытирают. На столе - пепельница, но курить в свинарнике мне отчего-то не захотелось. Решился пройти в дальнюю комнату, где шестым чувством ощущал наличие живых людей, как и то, что они мне рады не будут. Дверь была прикрыта, толкнул.
        Точно, мне не обрадуются Из-за гула оборудования сразу эти звуки не услышал, хотя стоило обратить внимание именно на них. Как бы описать сцену на испанском литературном?
        В общем, на видавшем виды вишневом диване, раскинув ноги, возлежала Жанка. Из одежды на ней болталась лишь юбка, небрежно сдвинутая на пояс, чтоб не мешала, да за плечи зацепилась блузка, каким-то чудом с оных плеч не слетевшая. Не форменная блузка, «домашняя» - русская принцесса в увале. Перед ней на полу, подложив под колени одну из диванных подушек, стоял… Стояло чудо в перьях, только без перьев. Зато крашенное в яркий розовый и одновременно яркий зеленый цвета. Правая половина головы розовая, левая - зеленая. Волосы длинные, видать, у чудика был еще и «ирокез», но давно, с утра. Но воссоздать оный он легко сможет в любой момент при помощи нехитрых косметических средств, и, скорее всего, Жанки. Чудо это совершало движения… Ну, в общем те самые, которые все мы в жизни так любим, но описывать которые подробно не стоит как по этическим соображениям, так и дабы не менять строки «жанр» и «возрастной ценз» в описании повествования.
        Парень был тощий, длинный, я бы сказал долговязый - кожа да кости. Совершенно не загорелый, бледный-бледный. Физическими данными не выделялся - даже на фоне девушки, подтянутой и подкаченной королевской хранительницы, смотрелся жалко. Жанке нравятся такие задохлики? На вид ему было лет двадцать пять - двадцать семь, старше и моей камаррада, и тем более меня, но и её, и меня это смущало в последнюю очередь. Судя по движениям и издаваемым звукам, дело, которое делал, парень любил, но вот профессионализмом не отличался. Ибо имея такой существенный козырь, как выход на прожженных, прошедших все круги ада (рая?) и обожающих приключения на все места ангелочков её высочества, мог бы освоить эту науку и получше, стремясь в первую очередь не получить удовольствие, а доставить. Впрочем, вины его в этом я не усматривал - не у всех мужиков в наставницах бывают такие мастодонты секса, как Паула (эта чертовка обучала чистой теории, но её теория стоит нескольких практик), Камилла-Афина и её подруги, или же динозавры вроде Ласточки-Катарины и Мишель. Думаю, тому мачо, у кого в наставницах была хоть одна из
подобных, уже несказанно повезло. Я же, набравшийся опыта от всех сразу, не везунчик, а агент влияния, мне положено знать и уметь то, что недоступно другим, не для развлечения, а для работы (хотя и для себя могу извлекать определенные бонусы, как же без оных).
        В общем, парень был способен на большее, просто некому было его учить. Жанке же и другим хранителям, ибо сомневаюсь, что русская принцесса заглядывает в «берлогу» на огонек одна, хватает и того, что есть.
        - Хуан? - На меня, наконец, обратили внимания. Естественно, располагающаяся ко мне почти лицом сеньорита.
        Дальше пошел диссонанс, от которого захотелось рассмеяться, но смеяться я не мог, дабы даже намеком не оскорбить паренька. Так, как услышав моё имя, он, как ошпаренный, вскочил, засуетился и принялся лихорадочно одеваться. В глазах его стоял страх, панический ужас. Что-то бормотал при этом, что - не разобрал. М-да, довела парней её высочество, так бояться! Интересно, она и правда, если что пойдет не по её, вышвырнет провинившегося обратно в тюрьму? Или даст «последний шанс»? Жанка же, в отличие от паренька, как лежала, так и не сдвинулась ни на сантиметр, даже ноги собрать в кучу посчитала излишним (а что я после совместных душевых, после полигонов и бассейнов там не видел) - что и вызывало такие двойственные чувства.
        - Дэн, всё нормально, это Хуан, - воскликнула она «воспитательским» тоном, которым увещевают детей. - Всего лишь Хуан. Фрейя же сбросила на него данные для авторизации, значит, он должен был приехать. Один приехать.
        Кажется, только после слова «один» парня отпустило. Ох Фрейя! Как же я тебя недооценил!
        - Хуан? - Парень замер. Глаза его начали приобретать осмысленный вид. - Тот самый?
        - Тот самый, - кивнул я, выдавив приторную улыбку. - Который у тебя на стене на стопкадре.
        - Ах, да, в школе… - Поворот головы назад, на девушку. Вновь ко мне. - Ты не сдашь нас… Её высочеству? Мы это… Больше не будем… Здесь.
        Я максимально безразлично пожал плечами.
        - Мне всё равно. Будете, не будете, здесь, не здесь - ваше дело. Нет, не сдам - своих не сдаю.
        Бесстыдница на диване довольно улыбнулась.
        - Точно, Ванюша не сдаст. Можешь в этом положиться.
        Следующая реплика предназначалась уже мне:
        - Хуан, подожди нас на кухне? Мы скоро закончим и присоединимся. - Кажется, ввиду фобий представителя условно-сильного пола, сеньорита взяла дело переговоров в свои руки. Или правильнее ноги? - Сам понимаешь, никого не было, и мы решили…
        Ну что ж, когда с тобою по-человечески…
        Я покровительственно хлопнул парню по плечу, демонстрируя, что в доску свой:
        - Чувак! (вспомнилось обращение в письме таинственного Майка) Забудь обо мне! Поверь, нет в жизни ничего, хуже неудовлетворенной сеньориты! Я подожду, время есть, а твоих интересах сделать так, чтобы она оставшийся вечер была доброй и жизнерадостной, а не делала нам всем мозги. Понятно?
        - Нам всем? - с намеком на недовольство фыркнула Жанка.
        - Я не с тобой разговариваю, женщина! - бросил я ей. Русская принцесса скривилась, но отвечать посчитала нецелесообразным.
        - А Лесной Королевы там точно нет? - опасливо посмотрел парень мне за плечо. Господи, да что ж она с ними сделала-то?
        - Нет. Развлекайтесь! - А это Жанке.
        - Вань, пиво в холодильнике, - донеслось мне в спину на русском.
        Я прикрыл дверь и побрел на кухню. Судя по звукам, раздавшимся через время, этот перец после такой встряски, после наполненных ужасом глаз, смог вернуться к прерванному занятию, и довольно быстро. Ай да тип! У меня бы точно не получилось!
        Ну конечно, я же всего лишь агент влияния, а не мачо…
        Глава 7. Павсаний vs Мардоний (часть 2)
        - Так что мы знаем о тебе всё, - закончил свой рассказ Майк, оказавшийся щуплым пасмурным пареньком жутко серьёзной внешности, с которым мы последние полчаса сидели и пили пиво на кухне. - И… Побаиваемся. Особенно парни - они не знают, что от тебя ожидать.
        - Что от меня ожидать в отношении вас, - уточнил я. Риторический вопрос.
        - Фрейя это Фрейя, - покачал он головой. - У неё один уровень. Мы - это мы, другой. Эти уровни и близко не совпадают.
        - Я тоже как бы… - скривился я. Майк перебил:
        - Ты ближе к ней, чем к нам. Потому Дэну и стало страшно - ты мог его сдать. Нам ты никто, ей же… - Красноречивый вздох, сказавший мне, что у нас с её высочеством всё… Очень хорошо выглядит. Ключевое слово «выглядит», но хорошо же! Я покачал головой, не зная, что сказать. Что тут скажешь, тут время надо, общение - другого рецепта нет.
        А парни молодцы. «Зачистка» информационного пространства школы после организованного мной дебоша. Участие в работе над фильмом об этом событии, о котором я не имел понятия. После - участие в раскопках её высочества относительно моей персоны. Раскопках очень и очень подробных, в которых на свет было вытащено всё, что обо мне можно найти в принципе. Вот так живешь и ведать не ведаешь, что кто-то знает всю твою поднаготную, во всех подробностях.
        Польстило, что парни оценили меня… Как деятеля, то есть того, кто действует. Ибо специалистом меня назвать сложно - нет области, в которой я мог бы таковым считаться. Во мне есть всё, но понемножку; зато это «понемножку» я использую с просто невероятным (по словам Майка) КПД.
        - У вас всегда такой бардак? - закрыл я тему, перескакивая на что-нибудь другое, просящееся на язык. Картинно оглядел кухню. - Четверо опаздывают более чем на час, пятый трахает девочку, которой тут не должно быть в помине, «забив» на все системы безопасности, покинув рабочее место? Что даже я, посторонний человек, смог спокойно войти в эту укрепленную цитадель, а он ни о чем не узнал?
        - Ты смог войти потому, что данные допуска на тебя ввела Фрейя, - покачал мой собеседник головой. Я видел, ему не по себе. - Да, у нас всегда бардак. Всегда, когда её нет. И делать с этим что-либо бесполезно. Пытались, и не единожды. Айтишники такие люди, Хуан… Всё, что не касается прямых обязанностей… - грустно вздохнул он.
        - Почему же сам примчался так быстро? - с улыбкой возразил я.
        - Потому, что знаю, что случилось с Санчес, - сверкнул парнишка глазами в ответ. - И мне не всё равно. А еще потому, что я отвечаю за тебя перед Фрейей, она в приказном порядке на меня это повесила. В отличие от остальных, для меня это работа.
        Ясно, Майк, он же Михаэль, козыри выложил. Учтем. И при возможности ответим взаимностью.
        Мы поговорили «о погоде в Сан-Паулу» еще с полчаса, пока народ всё же не начал подтягиваться.
        Коллектив их выдался под стать друг другу - все типичные «ботаны», типичные раздолбаи и от всех веяло заумью. Однако заумью это считал я; сами они, общаясь друг с другом на жутко профессиональном сленге, не считали, что владеют чем-то эдаким. В общении это были предельно простые ребята, и не скажешь, что гении (а Фрейя настаивала, что гении). Единственным темным пятном в коллективе выделялся здоровенный качок, амбал, бритый налысо, с огромными татуировками психоделического содержания. Что за секта, в которую он раньше входил, я не понял - не спец по сектам, но это однозначно бывший сектант с выправленными в нормальное русло мозгами. Сам «соскочил», или кто-то вытащил - так же осталось за кадром, спрашивать такие вещи не принято. Его немногословность в процессе общения, категоричность суждений и одновременный отказ от лидерских притязаний (хотя он был самым старшим и самым мудрым в группе) говорили о том, что слишком осторожен, чтобы наступать на какие бы то ни было грабли. Звали его Ктулху, что так же наводило на мысли.
        Всего парней было шестеро, и во всех чувствовалось нечто общее, одинаковое, несмотря на различия в интересах, стиле одежды и мышлении. Такое трудно описать словами, но на интуитивном уровне подобное воспринимается. И когда собрались почти все, последними к нашей дружной компании присоединились… Естественно, «прохлаждавшиеся» в соседней комнате Дэн, он же Даниель, и Жанка, она же Жанка. Даниэль - неформал и убежденный пацифист, о чем говорили висюльки на его шее и надпись на футболке; русская принцесса - королевский телохранитель, по определению убийца. Он - длинный высокий задохлик, она - невысокая атлетически сложенная, спортсменка. Он - технарь, гений теоретических вещей высшего для обывателя порядка, она - опытный силовик, способный уделать даже бойца армейского спецподразделения. Контрастная парочка! И да, закончили кувыркаться они давно, просто решили не светиться, и я догадываюсь, чьё это решение.
        - А вот и наша сладкая парочка! - коварно усмехнулся Майк. - Долго же вы добирались. Пробки, да?
        Дэн как ни в чем не бывало присел на свободный стул и достал сигарету. «Ну, застукали. Ну, трахались. И что теперь?» Ну точно прирожденный мачо! Жанка осталась стоять у стены, сложив руки на груди, прочесть её эмоции было гораздо сложнее. Но страха, который всё же ощущался в Дэне, в её глазах не было, скорее желание отозвать меня для разговора. Но не сейчас, позже.
        - Так, вижу, все в сборе, - выдохнул я, мысленно подбирая слова для пламенной речи. Учитывая конфуз с Дэном, мне срочно требовалось получить в глазах парней некий кредит доверия, посыл, что я «нормальный чувак», а не какой-то там… С иного уровня. И случайно выпавшим костылём в виде темы с девочками-ангелами не воспользоваться было бы глупо. - В таком случае, хотите, я расскажу вам сказку?
        Парни недоуменно переглянулись. Нестандартное начало.
        - Он в корпусе рассказывает девочкам сказки. Особенно младшим, - пояснила Жанка бесцветным голосом.
        - Ну, мы как бы не совсем девочки… - замялся и заулыбался один из парней по прозвищу Слон. Нормальное прозвище для айтишника. Как объяснил Майк, есть фирма-производитель плат такая. - Больше того, совсем не девочки…
        - А в корпусе нет мальчиков, некому больше рассказывать, - развёл руками я. - Ну так что?
        - Валяй, давай, - «разрешил» Ктулху.
        - Хорошо. - Я картинно задумался. - Так вот, рассказать я вам хочу о корпусе телохранителей. А именно о том, что на территории базы внутри. - Мои глаза как бы невзначай зацепили русскую принцессу. - А внутри там парни… Ну, не буду утомлять перечнем и категоричностью помещений, главное, что везде, в каждом из них, идеальная чистота.
        Пауза. Жанкино лицо не дрогнуло.
        - Да-да, все коридоры, взводные оранжереи, библиотеки, залы для занятий, кубрик и прочее прочее - всё просто светится чистотой, - с иронией продолжал я. - Какая-то часть помещений на балансе взводов. Что-то обязаны ежедневно драить дежурные. Что-то убирают «вольняшки» - свои же, но окончившие контракт, обычно по ранению или иному недомоганию. А что-то, естественно, ложится на плечи штрафников и малышни.
        Но главное, - выделил я это слово, - не показатель преломления света от чистых стен, а отношение к чистоте, как ценностной категории. И уровень этого отношения там такой, что любое пятнышко мгновенно драится любым человеческим существом, его заметившим, максимально быстро.
        Я неспешно оглядел коллектив. Никто не понял, к чему я начал этот разговор, кроме Жанки. Но закипать парни не торопились, понимали, что у моей «сказки» второе дно, это не банальный наезд.
        - Жанн, почему? - спросил я, переведя на коллегу по цеху пронзительный взгляд. - Если вы бегаете сюда… По личным делам… Что вам мешает навести порядок и здесь? Причем система, алгоритм наведения оного отточен на малышне до мелочей - какие-то проблемы с организацией рабсилы? Какие вообще могут быть проблемы у девочек в организации мальчиков? Вы же не на партию в шахматы сюда приезжаете!
        - Чико, это не твоё дело, что мы тут делаем и как организуем, - фыркнула русская принцесса.
        - Слышь, парень, а чего это ты тут раскомандовался?.. - не выдержал Слон, но я сделал вид, что не услышал.
        - Жанн, они гении. Люди творческие. А все творческие люди… Как минимум рассеянные. А чаще хуже - им просто плевать на многие бытовые вещи. Но вы же ЖЕНЩИНЫ!!! - выделил я это слово. Самим не стыдно?
        - Слушай, Хуан, как там тебя… - не выдержал и еще один представитель сообщества по имени Дайсон. Блин, кто им погоняла придумывает? Увидеть бы того человека!
        - Женщины - это женщины, - парни, - решил я пояснить позицию, посмотрев в глаза каждому. - Фрейя мне на вас жаловалась, что вы такие… Рассеянные. И ничего делать не хотите (это была правда). - Они же - не вы. И если ее высочество… Скажем так, против, чтобы здесь появлялись представительницы слабого пола… Почему бы этим представительницам не взять власть в свои руки хотя бы в таком ерундовом для них вопросе? Её высочество останется довольна, что порядок, над которыми бьётся, наконец, наведён, и даже поддерживается, и в ответ закроет глаза на… Источники… На содержателей этого порядка, - сформулировал я. - Относись она к вам иначе, таких диких сцен, как сегодня, не было бы - перевёл я глаза на Даниэля. Дэн в ответ опустил голову.
        - Нам нельзя водить сюда НИКОГО, Хуан, - парировал Майк. - Вообще никого. А так она поймет, что это не мы, и…
        …И будет не очень хорошо.
        - А вы думаете, она не знает, что девчонки Оливии втайне к вам шастают? - Я гомерически расхохотался. - Это не Жанкино, парень, - вытащил я из кармана найденную в ванной помаду. Найденную уже после ретирования из спальной комнаты, и даже после приезда Майка. Наткнулся на неё случайно, но наткнулся же? - И я даже знаю, чья она - эта сеньорита обожает музыку и рок-н-ролл.
        Парни коллективно опустили головы. Кроме невозмутимого Ктулху.
        - Отдай, - тихо-тихо, но грозно произнес бритый. Я решил не обострять и бросил помаду, тот поймал её на лету и определил в нагрудный карман. М-да, и этот туда же.
        - Всё она знает, - подытожил я. - Неужели за долгие годы не нашла нужного количества доказательств, если я нашел, находясь здесь какой-то час? Фрейя не дура, парни. И если вам что-то не сказали вслух, не значит, что этого нет. Так сделайте же, mierda, хоть что-нибудь, чтобы это знание работало на вас, а не против!
        - Ты за этим пришел? Тыкать нас носом в дерьмо? - с иронией заметил парень с «дворовым», понятным мне прозвищем Солёный.
        Я издал демонстративный вздох.
        - Не совсем. Понимаете, тут такое дело… Если я могу чем-то помочь вам, а я могу… Я помогу. Потому, как вы в ответ поможете мне, - выдал я ослепительную по своей наглости улыбку. - Ничего личного, голый прагматизм. Do ut des.
        - Нам приказали помочь тебе, - фыркнул Дайсон. Вряд ли это имя - черты лица паренька типично латинские. - Мы не можем ослушаться. Тогда к чему этот выпад?
        - Мне не надо помогать из под палки, - покачал я головой. - Те, кто не хочет в этом участвовать, могут идти. Нет, серьёзно, ребят. Я сам ничего не делаю для её высочества по приказу, и вам приказывать не собираюсь. Хотите - помогайте. Нет - нет.
        - Звучит красиво! - грустно и с иронией вздохнул Слон. Неужели ее высочество их так затиранила? Или тут сам принцип свободы/несвободы? Ведь несмотря на вольный режим, они до конца срока на крючке.
        - Думаю, это вопрос Хуана, - встал на мою сторону Майк. - К нам пришел он, а не она. Предлагаю дать ему возможность высказаться, что за дело и что он хочет, и уже после решать.
        - Логично!
        - Правильно! - посыпались возгласы. Но недоверие в глазах осталось.
        - А я предлагаю не торопиться, - ядовито заметил Ктулху. - И выслушать для начала, что этот милый мальчик реально может для нас сделать. Это ведь его слова, он завел разговор… Вот и выслушаем. А после пусть и о своих делах поговорит.
        Что ж, в логике не откажешь. Парни закивали, я же напрягся, не в силах понять, будет бритый ставить палки в колеса, или только присматривается?
        - Начну я с того, - вновь вздохнул я, - что Фрейя вами недовольна. Не в профессиональном плане, а в плане… Ну, она же девчонка, - вновь указал я на Жанку. - Девчонки все такие, повернутые.
        - Порядком недовольна, - перевел Майк. - Его отсутствием.
        - Именно! - Я кивнул. - Ты еще здесь? - А это уже Жанке.
        Та картинно выкатила глаза:
        - А почему я должна уйти?
        - Потому, что мы обсуждаем баб. В смысле женщин. Это мужской разговор. А тебе не мешало бы сгонять в ближайший супермаркет, за тряпками-швабрами-полотёрами - ты лучше в них разбираешься. Они тебе сегодня понадобятся. И те только тебе. И не только сегодня…
        Коллега по цеху презрительно фыркнула и парировала по-русски:
        - Добрый молодец, ты не много на себя берешь?
        - Ни капельки, - сделал я выразительные глаза. - Жанн, не спорь. - И вернул разговор на испанский. - Так, быстро, ноги в руки и дуй в магазин, я сказал! Женщина!..
        Она одарила меня презрительным взглядом… За которым я почувствовал понимание. После чего бросила всем:
        - Я скоро! - развернулась и ушла. Через десять секунд послышался звук отворяемых искином внешних створок.
        - Зачем же девочку прогнал? - кисло заметил Солёный.
        - Она тут лишняя, - бесстрастно ответил ему Майк. - Разговор не для её ушей.
        - Тогда продолжим. Итак, Чико пообещал нам помощь, - вновь вернул в нужное ему русло беседу Ктулху. - И чем же ты можешь помочь? - Он пронзил меня колючим взглядом. Я чуть было не дрогнул - есть что-то в бритом нереальное, мистическое. Но нет, выдержал. - Почему мы должны верить, что ты можешь, даже если ты действительно хочешь? - продолжал давить качок, однако я уже пришел в себя и подался вперед, демонстрируя агрессивную позицию:
        - Потому, что она - управленец. И ей править государством. А она совершила непростительную с точки зрения управленца ошибку. Страх в глазах Дэна… Парни, я не знаю, что у вас было, из какой клоаки вас выдернули… Но со СВОИМИ так нельзя. Она не права.
        - А ты уверен, что мы «свои»? - голос Дайсона состоял из одной иронии. Я совершенно честно кивнул.
        - Она вас ценит. Но боится, что тоже попытаетесь «взять власть». Даже частично. Может это и было актуально пару лет назад… - При этих словах Ктулху отвернулся. - …Но сейчас надо работать по другой схеме.
        Да, я могу помочь, и наш с нею разговор будет с иной аргументацией, иного порядка. Сугубо профессиональный - уж извините за это слово. Что же касается вас… Надеюсь, вам станет легче. Хотя попытаться вскочить на подножку поезда, сесть ей после этого на шею, не советую. Всему своя мера.
        - Учтем. - Это Майк. Вполне серьёзно.
        - Уверен, что она не тронет девочек? - прищурился Ктулху. Я издал веселый смешок, отмечая, что кроме животного траха, ситуация с ангелами Оливии в этой… «берлоге» вполне может окончиться серьёзными амурами. Хотя бы в одном конкретном случае. И значит, ткнув в небо пальцем, я попал куда надо - такие типы, как этот бывший сектант, добро не забывают.
        - Они ангелы, парни, - покачал я головой. - Им она не сделает ВООБЩЕ ничего. Может нажаловаться Мишель… Но тогда остальная группа её не поймет. И обидится, на ровном месте. А связка «нулевой объект - первое кольцо» это серьёзно. Это не просто телохраны, это полное, абсолютное понимание! При котором не может, не должно быть обид на ровном месте. Нет, ей проще поменять всю опергруппу, чем вышвыривать кого-то за пустяк, а на это не пойдёт уже Сирена, мачеха Фрейи.
        - Уверен? - подал голосок и Дэн. Mierda, и тут серьёзные амуры? Зная Жанку… Такое возможно. Хотя еще вчера я бы и думать не предполагал бы. Типичный ангел, типичная разбитная сеньорита без комплексов… И любофф.
        Произнёс про себя что-то непечатное.
        А еще парень был благодарен за то, что я отослал сеньориту - смотреть ей в глаза парень стеснялся.
        - Я сам один из них, - поднял я руки вверх. - Философия у корпуса особая, корпус жесток… Но девочки СВОИ, ребят.
        Кажется, убедил. Более, чем на пятьдесят процентов.
        - Тогда утвердили, план принят, - подвел итог дискуссии Ктулху, которого группа всё равно воспринимала главным. - Давай, начинай плакаться.
        Мысленно я потер руки. Получилось.
        Ну что ж, сами сказали - плакаться. И я начал.

* * *
        - Слушай, это же… Тут одних камер и распределительных блоков на несколько миллионов! - ошарашено покачал головой Солёный. Как я понял, он отвечал за внешнюю, аппаратную часть деятельности их отдела.
        - Можно подключить их не везде, только в самых… Оживленных частях района, - скривился я, не представляя, как решать эту проблему. Еще одно слабое место плана. - К тому же, после, скорее всего, камеры нужно будет демонтировать и вернуть. Не думаю, что обойдется так уж дорого, хотя, конечно, в длинный сентаво влетит.
        - У тебя есть такие деньги? - оценивающе сощурился Ктулху.
        - Нет, но я знаю, где их взять. И судя по тому, что… В общем, мне кажется, после операции у меня будут деньги, чтобы оплатить банкет. - Я обнадеживающе улыбнулся. Обнадеживающе для самого себя.
        - А пока просто знаешь, где взять, - прочитал по лицу Майк.
        - Давай так, ты приносишь деньги, или же привозишь оборудование. Мы его монтируем… - начал Солёный, но я перебил:
        - Можешь набросать список оборудования? Я ничего в нём не понимаю. Сколько чего нужно исходя из специфики районов, карты местности и так далее.
        Парни дружно переглянулись.
        - Когда нужен список? - Солёный был мрачнее тучи. Прикинул объем работ только по подсчету.
        - Позавчера, - совершенно серьезно сказал я. Соленый пробормотал что-то на испанском непереводимом - видно, примерно это и ждал услышать. - Причем отдельно по Нуэва-Аргентине, отдельно по Северному Боливаресу, - продолжал бить я. - Причем в первом случае камеры нужно размещать везде, где только можно - контроль должен быть тотальный. Во втором только на главных артериях - там бои будут другого характера.
        - Бои? - воскликнули сразу несколько голосов.
        - Я же сказал, кто не хочет - может не участвовать, - приторно улыбнулся я. - Это вендетта, парни, а что по вашему есть вендетта с участием ангелов?
        Тишина.
        - Моё требование одно - сохранение услышанного сегодня в тайне, на остальное мне плевать, - усмехнулся я. - И учитывая, что вы ЕДИНСТВЕННЫЕ, кому я доверил свой план от начала до конца, - повысил я интонацию, - я буду знать среди кого искать в случае утечки. Не думаю, что ее высочество возразит, если я выясню, что один из её людей «стучит» «налево»… В смысле, возразит, что её коллектив станет немного сплоченнее и теснее.
        - Давай без угроз? - картинно зевнул Майк. На остальных спитч так же не подействовал. Её высочество постоянными нападками постаралась - иммунитет у парней.
        - Ну, ты же понимаешь, каковы ставки? - как бы извиняясь, развёл я руками. После чего вновь окинул всех внимательным взглядом.
        - Итак, парни, мне нужна техническая поддержка. Какая - не знаю. Знаю не до конца. Но это может быть всё, что угодно. Поддержите меня, нет - дело ваше.
        Пока резюме следующее. Мне нужен собственный интерфейс на территории Северного Боливареса и Нуэво-ла-Платы. Мощные сервера у вас есть, проги раздобуду, камеры тоже постараюсь достать. Составьте список, сколько чего нужно. Не получится - раздобуду для приобретения недостающего денег. Сложность в том, что покупка не должна где-то засветиться. Крупные покупки такого рода всегда отслеживаются, это насторожит нужных мне людей. Если сможете достать технику на таких условиях… Хорошо. Нет - плохо, но сделать это всё равно надо. Как вариант можно использовать чужие камеры, но тут вопрос в безопасности - они не должны подвести в нужный момент, и вас не должны через подключение вычислить. Здесь епархия ваша, ничего не могу посоветовать, даже примерно о чем советовать не представляю.
        Парни дружно, один за другим, кивнули - поняли.
        - Далее, мне нужны подробные досье на людей, список которых я передал Майку. - Майк кивнул и пояснил для своих:
        - Те, кто насиловал девочку. Хуан уйдет - займемся. - А эти слова уже для меня.
        - Отдельно мне нужно установить связь… ЛЮБУЮ связь между кем-то из подонков и Карлосом Кастилио Муньесом, бывшим женихом Марины Санчес. Его досье тоже в капсуле. Пусть через два, три контакта, но эта связь должна быть.
        - Как понимаю, связь может выйти на Сколари, - заметил Ктулху. Я покачал головой.
        - Не обязательно. Сеньору Антонио о Карлосе мог кто-то напеть. Это может быть человек в окружении команданте, на кого мы даже не подумаем в силу того, что ничего о нем не знаем. Но если есть связь Карлоса с кем-то… Не обязательно с Марио, племянником команданте, хоть с кем-нибудь из гаучос…
        …Мне нужна эта связь, ребят, - подвел итог я. - От этого зависит, кто виноват больше. То есть, куда пойдет расследование и кто в каком порядке умрет. С какой степенью жестокости.
        - Да, это важно, степень жестокости, - усмехнулся Дайсон.
        - Тебе бы тоже не помешало с ангелочками поплотнее пообщаться, - усмехнулся я. Есть, попал - парень покраснел. Что, не дают, или сам не хочет? Но с их внутренним миром парень точно не сталкивался.
        - А если связи всё-таки нет? - ухмыльнулся Солёный. Задумчиво, без иронии.
        - Есть. - Я не знал, чем обусловлены мои слова. Интуицией, только ею. Я этой сеньоре доверял, а объяснить такое доверие парням не мог. - Поверьте, есть. Просто мы не знаем, какая она, в какой форме. И тут могут ждать сюрпризы.
        - Это колоссальная работа, - покачал головой Дэн. На что Ктулху ухмыльнулся:
        - Вот ты ею и займись. Нет, правда, займись, лучше тебя ни у кого не получится.
        - Мы пробьём этот вопрос, - закрыл тему Майк. Кто чем займется, они решат без меня. - Еще что?
        - Еще мне нужен план маршрута Антонио Сколари… Скажем так, на официальную работу, - продолжил озвучивать задумки я. - У него есть офис, который он посещает каждый день за редкими исключениями. У нас будет несколько дней понаблюдать, есть ли в его движении закономерности? Это можно сделать с помощью камер муниципальной гвардии, не думаю, что подключение к ним для отдела её высочества будет запредельным.
        - Решим, - вновь кивнул Майк.
        - Так же нужно попытаться отследить, есть ли хоть какой-то «ровный» маршрут движения некого предпринимателя Жозе Фернанду Лула Диаша, более известного, как Пепе Толстая Бочка. Насколько мне известно, такие люди слишком хорошо себя охраняют, их охрана учитывает любые мелочи. Офисов, в отличие от команданте, у него несколько, и насколько я понял из отчета департамента, он может не показываться в них неделями.
        Кивок Майка. Рука которого по мере моих слов что-то писала в виртуальном пространстве мини-планшетки. Я продолжил:
        - Так же мне нужны… Как можно более подробные планы домов и сеньора команданте, и сеньора хефе. Если можно, с анализом слабых мест - стены, ворота, коммуникации. Как туда проще проникнуть, что для этого надо.
        - Штурмовать собрался? - ехидно засмеялся Дэн, но под моим взглядом осекся. - Планы достанем, правда, скорость не обещаю. Но для анализа спецы нужны, и это точно не мы.
        - Спецов я найду. - Я про себя в очередной раз выругался - опять придется привлекать кого-то из техотдела и старших офицеров. Хотя, учитывая масштаб задумки, а могло быть иначе?
        - Спецов я найду, - повторился я, мысленно подобрав кандидатуры. - С вас - максимально полные данные. С упором на любые коммуникации.
        Тут голову пронзила шальная мысль, которую я тут же озвучил:
        - И да, если будет возможность подбросить на территорию электромагнитную бомбу, чтобы сжечь все системы защиты, вам придется поискать способ безопасно подключиться к какому-нибудь каналу, чтобы активировать её. Как, куда - тут я так же ноль, могу только обрисовать задачу.
        Парни вновь переглянулись. То, что я их удивил - сказано слабо.
        - Что важнее, дома или маршруты? - уточнил Ктулху. Видно, и то и то проблематично, определяет, на что потратить больше сил. Я поморщился.
        - Скорее всего, один дом, один маршрут. Два маршрута сразу мы не потянем организационно, два штурма - технически.
        - …Сомневаюсь, что и один штурм удастся, - пробормотал в сердцах я. - Этот момент завтра только начну пробивать, и пока не пробью, точно не скажу ничего. Потому повторяю, несколько дней у нас есть. Умереть должны они оба, и перед этим попасть в наши руки живыми.
        - Хорошо, раздобудем всё, что сможем, - тяжело, я бы даже сказал обреченно выдохнул Майк. Но это не всё, да?
        Как он догадался?
        - Мне будет нужна возможность… Скажем так, перекрыть на некоторый промежуток времени шлюзы определенного района города, - выложил я главную задумку, за которую королева не погладит по головке. - Аварийно, естествено. Заизолировав район, отрезав его от остального мира.
        - С метро такое не прокатит, - покачал головой Ктулху. - И с магниткой.
        Я пожал плечами.
        - Въезд на магнитку перекроем вручную, забарикадируем. Метро не принципиально. Получается, только основные магистрали.
        - Нуэва-де-ла-Плата? - усмехнулся Дайсон. - Или Северный Боливарес?
        - Возможно, и тот район, и тот. Я не знаю, с какого начнем. Два не потянем однозначно, потому нужен вариант, чтобы пока занимаемся одним, тараканы из ловушки другого не разбежались. Через метро они однозначно не побегут…
        Достаточно. Парни кивнули - задумку поняли.
        - Это возможно, - кивнул Дайсон, и я увидел, как загорелись его глаза. - Но ненадолго - минут на десять-двадцать. И только один, Хуан. ОДИН район, - подчеркнул он. - Это целая операция взлома… Но мы сделаем, сможем.
        - А если раздобудете узлы, где что можно взорвать, чтоб увеличить это время… - начал я.
        - А тут сразу нет, - покачал взломщик головой. - Давай так, я займусь этим вопросом, и как что начнет проявляться - сообщу.
        Уговорил.
        - Только не забывай о гвардии, чувак, - грустно усмехнулся Солёный. - Поверь, это серьезные ребята. А вы - всего лишь корпус телохранов, да еще и на неофициальной охоте.
        - Гвардию я беру на себя, - коварно улыбнулся я. Коварно для гвардии. - Ею займутся те, кто специалист именно в этом вопросе. Вам же цены нет в других областях, и альтернативы вам нету. В отличие от ангелов.
        - У меня условие. - Майк схлопнул планшетку, превратив её в капсулу. - Я буду участвовать только… Только если виновные умрут. Никакого правосудия, никакого суда, срока, тюрем, прав человека и презумпции невиновности. - Внутри парня словно взорвалась сверхновая - его глаза засветились, самого затрясло от эмоций. Что-то личное, собственный негативный опыт.
        - Что, тюрьма для таких людей совсем нестрашное наказание? - усмехнулся я.
        - Ты даже не представляешь, как хорошо им там живется!.. - вырвалось у него.
        Я перевел глаза на лица других парней. И все они под моим взглядом… Отворачивались. Один за другим. Кроме Ктулху, но это особый психотип.
        - Они умрут, - воодушевленно пообещал я. - И смерть свою будут считать избавлением. Даю слово.
        Кажется, парни вновь поверили. И я решил пошутить:
        - Ну что, кто хочет уйти?
        Смешная шутка! Парни оценили.

* * *
        - Да, сеньора, это снова я.
        Я был настойчив. Покинув парней (девчонки подобрали меня на улице и очень ругались), мы двинулись назад, к офису сеньора команданте. На охране знакомый парень за стойкой вновь протянул архаичную трубку, в которую я и ругался.
        - Нет, сеньора, мне нужно встретиться с сеньором Сколари именно сегодня, хоть он и занят. Да, я всё понимаю, но настаиваю.
        В трубке заиграла, наконец, музыка. Видно приказа посылать меня далеко-далеко она не получала, вот и остерегалась - пошла уточнить, что же ей всё-таки делать?
        Через пять минут музыка закончилось:
        - Сеньор Сколари примет вас. Но придется подождать. Вы согласны?
        - Сколько ждать? - про себя я возликовал. - Моё время тоже как бы… Не безразмерно.
        - Не могу сказать. - Ей было плевать на меня и моё время. - Если желаете, я сообщу охране, чтоб вас пропустили.
        - Да, сообщите. Было бы неплохо.
        И вот я в приемной одного из могущественнейших мафиози планеты, наркобарона, «держащего» треть рынка дури Альфы и почти четверть всей Венеры. Если честно, никаких мыслей и эмоций его офис не вызвал. Да, люди кругом. Самые обычные клерки, спешащие по делам - никаких морд или рож, просящих кирпича. Несколько бедолаг, сидящих, впрочем, не к сеньору команданте, а к его заместителю. Пардон, о каком команданте я говорю? К заместителю генерального директора небольшой строительной фирмы, уважаемого человека между прочим! И фирма эта с простым рабочим ничем не выделяющимся названием - тут вокруг все работяги, как у меня язык клеветать поворачивается?..
        Сидел я тише воды ниже травы - ничего не требовал, никого не тормошил, прилежно ждал, пока обо мне вспомнят. Один раз к сеньору заявился лощеный тип делового вида лет пятидесяти, они заперлись в кабинете, и секретарша, оказавшаяся жгучей брюнеткой с миловидной внешностью лет тридцати - тридцати пяти, дважды таскала им кофе с чем-то там.
        Меня все показно игнорировали. Секретарша - потому, что втайне побаивалась, не хотела связываться; клиенты и посетители - потому, что одет я был в памятный полубандитский «прикид», в котором выходил мочить Торетте. Я не вписывался в их круг, а значит, остался за бортом. Клерки… Клеркам вообще было наплевать. Меня это устраивало - я специально заявился именно так. Кожаная куртка, грубого покроя полуармейские маскировочные штаны, здоровенные берцы «говнодавы», кстати, очень удобные для бега, «корпусная» короткая стрижка… Нож в руку и ствол в наплечную кобуру, и можно на работу, в тёмный переулок! Впрочем, кобура и ствол у меня были. Да и нож в ботинке - девчонки вчера нашили кармашек. Как и желание направить мысли Сколари в русло того, что я - позёр, желающий казаться не тем, кто есть.
        Примерно через три часа посетитель сеньора свалил. Рабочий день давно уже закончился, коридоры опустели; хронометр показывал что-то в районе полседьмого. Секретарша поглядывала на меня со всё большей и большей опаской - кроме внешнего вида, который сам по себе ее пугал, над нею довлело и то, что я открыто признался в убийстве. И данное признание её шеф не только не опроверг, но своим поведением признал. Знать, что он - мафиози, и столкнуться с бандитами в реальности - большая разница. Однако мы были не в кабинете моего старого школьного директора, пугать девочку я не хотел, потому, можно сказать, она отделалась лёгким испугом.
        Наконец её шеф лично появился в дверном проёме. Вяло окинул взглядом женщину, перевел глаза на меня. Тяжело, с некой обреченностью, вздохнул.
        - Сеньор Шимановский? А вы настойчивый. - Я невозмутимо пожал плечами. - Проходите. - Он толкнул дверь шире и побрел назад.
        Что можно сказать о кабинете… Обычный кабинет обычного небольшого начальника. Компания Сколари по оборотам в Альфе даже не в первой десятке, занимается проектами нестратегического значения, не связанных с атмосферой, высокой температурой и давлением. Кабинет был подстать - маленький, чистый, небогато обставленный. Никаких шкафов с грамотами, наградами и поощрениями, или кубками за победы лично хозяина этого места, никаких экзотических растений в кадках, роскошных штор, статуй и картин. Минимализм и функционализм. Два стола, один, небольшой, завален папками и распечатками, другой, вытянутый, но не так, чтобы сильно длинный, для самого хозяина.
        Я неспешно прошел и сел в кресло за последний. Сам сеньор Антонио вальяжно, словно демонстрируя превосходство, развалился на своём месте и даже поерзал влево-вправо.
        - Слушаю вас, юный сеньор, - осчастливил он меня своим взглядом. - Мне сообщили, вы хотели меня видеть.
        Я скупо кивнул.
        - Хотел.
        - И по какой причине, позвольте полюбопытствовать? Секретарь сообщила что-то о смерти сеньора Торетте…
        - Не прикидывайтесь идиотом, сеньор, - мягко улыбнулся я и тоже развалился, сложив руки на подлокотниках. - Вы знаете и про Торетте, и про меня. Всё знаете.
        - И тем не менее не имею ни к нему, ни к причине его убийства никакого отношения, - покачал Сколари головой. - Потому, честно, не понимаю.
        - Вы знаете, почему я пришел. - Я хотел упереть в него пронзительный взгляд, но не стал. Я - Павсаний, и сейчас моя очередь быть слабым и загнанным в угол. - И целью моего визита был вопрос, когда я получу голову вашего племянника, Марио? В живом виде, мертвом - мне всё равно.
        Громовой хохот сотряс кабинет. И мне показалось, что наигранности в нём самый минимум.
        - Сеньор изволит шутить? Да, хорошая шутка. И за что я должен… Передать вам голову живого или мертвого племянника?
        - Не прикидывайтесь идиотом, сеньор, - повторился я и мягко улыбнулся.
        - Пошел вон, щенок! - его голос вмиг стал прочнее стальной пружины, а рука указала на дверь. Глазами он так же пытался пылать, но я разглядел за ними лёгкую, буквально на грани восприятия, неуверенность.
        - То есть, вы не хотите говорить об этом? - перевел я его рык на испанский.
        - Я не желаю слушать с своём кабинете всякий бред!
        - А вы уверены, что потянете бодание с королевский кланом? - усмехнулся я, поднимаясь.
        Для сеньора упоминание Веласкесов казалось блефом нахватавшегося вершков выскочки, однако лишний раз напомнить про королеву всё же полезно. Сеньор закипел, покраснел, как рак, но промолчал. Показной налет уверенности в себе как ветром сдуло. И когда я дошел до двери, в спину ударило:
        - Сеньор Шимановский, у вас есть с собой «скорбящий ангел»? Нет?
        Я обернулся.
        - А его наличие обязательно?
        - Если мы говорим не лично о вас, а о королевском клане… Думаю, да.
        Понятно, карты выложены, позиция изложена. Позиция взвешенная, грамотная, парировать мне как бы нечем. Но о слове «как бы» не сейчас, позже.
        - Вы слишком недооцениваете королевский клан, сеньор, если думаете, что королева только и может, что прятаться за давнюю традицию. - Я максимально ехидно, как мог, улыбнулся, развернулся и выскочил за дверь На выход! На выход, на выход! С самым что ни на есть пасмурным видом! Да, и нервишками напоказ поиграть. Да, вот так, кулаком по стенке возле лифтов - тут должны быть камеры, и они обязаны зафиксировать моё бессилие.
        Когда я садился в машину, от показной нервированности не осталось и следа.
        - Чего сияешь? - усмехнулась Кассандра.
        - Дай линию с нашей Красавицей, - только и смог произнести я вместо ответа.

* * *
        Дом команданте. Огромный замок, прекрасно укрепленный и защищенный. После своего провала-триумфа в офисе я связался с Майком и спросил, можно ли как-то подключиться к камерам слежения, чтоб определить, когда кортеж сеньора команданте заедет внутрь? Майк заявил, что нет проблем - камеры дорожной полиции натыканы везде, а подключиться к гвардии они могут, у отдела ее высочества есть такой доступ. Кстати, это сильно облегчит вендетту, ведь там, где есть камеры гвардии, дополнительное оборудование мне не потребуется. На вопрос об этом, Майк сказал, что парни еще в работе, считают оптимизацию расположения камер с учетом всего, к чему они могут подключиться в принципе. Подсчитают завтра, вместе со списком оборудования и стоимостью всего этого добра.
        Ждали мы не долго - рабочий день уже давно закончился, и примерно через полчаса Майк сообщил, что кортеж Сколари проехал все контрольные точки. Когда он рассоединился, мой палец прошил иконку горящей линии с начальницей-любовницей.
        - Всё. Работаем.
        - Хорошо. Машину десять минут назад выслала, подъезжает.
        - Кто там? - Я нахмурился.
        - Катарина. Она за тебя отвечает - вот пусть и разгребает. И да, сейчас еще пробки, потому послала заранее.
        Хм-м-м… Ладно, замнем. Что ж, она не могла послать кого-то из рядового состава, а из офицеров Лока Идальга - лучший вариант.
        - Дай еще раз схему со слабыми местами, - бросил я, рассоединившись.
        Маркиза вывела на боковую панель заранее заготовленную схему устройства, которую я заучил наизусть, но на всякий случай штудировал и штудировал.
        - Хуан, это Майк, - не по военному вышел на связь взломщик. - Сколари дома. Причем оба. Младший выезжал куда-то утром, в обед вернулся и дом не покидал.
        - Откуда ты всё это знаешь? - усмехнулся я.
        - Одна из камер гвардии частично захватывает его шлюз. Так что это проверенная информация. С тебя пиво.
        - Замётано.
        Вот даже как? Боги точно на нашей стороне. Я вызвал другого «горячего» абонента:
        - Катюш, мы встанем напротив ворот Сколари. Подъезжай сразу к нам.
        - Есть, - отозвалась куратор без лишних пререканий. Ей поставлена боевая задача, поставлена высшим начальством, а раз так, то и разговоров об иерархии быть не может.
        - Подъехали. Встать прямо напротив? - Это Роза, из-за «баранки».
        - Нет, проедь дальше. Остановись чуть позади пешеходного шлюза.
        Ожидая сигнал от взломщиков, мы стояли недалеко, на соседней улице. Наш «Мустанг» не спеша, под прицелом камер всех окружающих домов (а живут тут ой какие непростые люди - квартал дворцов же) проехал вдоль улицы примерно полкилометра, достигнув транспортных ворот имения Сколари, так же неспешно миновал их, как и пешеходный вход. Наконец, остановился. Сидящая рядом Гюльзар начала неспешно передавать на передние сидения Мии и Розе их винтовки. Кассандре было не по себе, но держалась уверенно. У неё тоже есть приказ, а приказ для военного нечто более чем сакральное. Паула сияла от предвкушения хорошей драчки и перспективы пощекотать иглами нехороших парней. Все, теперь и включая Сестренок, держали оружие наготове - активируй да стреляй.
        - Всегда, готовы, Хуан! - вздела руку в приветствии юных коммунистов прошлого рыжая и засмеялась, разряжая обстановку. - На выход?
        - Рано. - Я покачал головой. - Ждем.
        Ждать пришлось не долго. Наш приезд не остался незамеченным - через десять минут охрана дома сеньора команданте не выдержала, пешеходный шлюз раскрылся и на улицу вышел представитель службы безопасности при параде. В идеально выглаженной форме, несколько топорщащейся из-за бронерубашки, с массивной кобурой на поясе и активированной системой координации боя, через которую, очевидно, держал связь с шефом. Какой у него контракт я с ходу не определил, но в окружении девчонок мне это было и не важно.
        Медленно-медленно, демонстрируя, что мы так, мусор и пыль, сеньор приблизился и постучал по люку машины.
        - Роза, разгерметизация смотрового окошка заднего левого! - бросил я.
        - Есть!
        Смотровой люк издал щелчок, выйдя из пазов, в которых находился для герметичности, после чего я нажал на панеле управления нужную кнопку (всё, связанное с атмосферой, управляется исключительно кнопками и тумблерами), и отскочив чуть вперед, тот поехал вверх. После чего я спокойно опустил внутренне бронестекло:
        - Слушаю вас, сеньор?
        - Сеньор, это ваша машина? - усмехнулся охранник.
        - Думаю, да, учитывая, что я тут нахожусь.
        - Настоятельно рекомендую вам покинуть этот район, - нахмурился парень.
        - Я приму к сведению вашу рекомендацию. - Я начал подъем бронестекла назад. Охранник вновь постучал по люку. Я перевел тумблер в реверсное положение, стекло вновь отъехало вниз.
        - Сеньор, вы меня не поняли. Это район, где живут очень влиятельные люди. И любая неучтенная машина, не принадлежащая владельцу одного из окрестных, домов, воспринимается, как потенциальная угроза. То есть нежеланна.
        Я ослепительно улыбнулся.
        - Сеньор, мы - граждане Венеры. Находимся на территории королевства. В демилитаризованной зоне, не подпадающей под закон об особом охранении. А значит имеем полное право здесь стоять, нравится это кому-то, или нет.
        - Я вас предупредил, - деланно-равнодушно бросил охранник и так же вальяжно удалился.
        - У них там мобилизация, - отстраненно заметила Гюльзар. - Готовятся драться.
        На что я коротко заметил:
        - И правильно делают. Я бы на их месте тоже готовился.
        Как я и предполагал, машина гвардии появилась через несколько минут.
        - Сеньор, документы, - произнес сержант в голубой с золотом броне с открытым забралом шлема, когда я, никуда не спеша, вновь проделал те же манипуляции с люком. Протянул ему бумагу, переданную Кассандрой:
        - Этого достаточно?
        Сержант запыхтел. Он жаждал вышвырнуть нас за территорию вверенной его управлению, но бюрократия - она и за орбитой Урана бюрократия. Не принадлежи мы к касте силовиков, то есть богоизбранных, с нами бы не церемонились. Но мы - императорская гвардия, управление дворцовой стражи, а это в корне меняет дело.
        - Корпус телохранителей. При исполнении, - подлезла к лючку меж тем наша комвзвода. - Есть проблемы?
        Служака молчал долго. Связался со своими - затребовал проверку документа на подлинность. С этим проблем обычно не бывает, на каждой бумажке куча степеней защиты, и в планетарной базе данных мы, само собой, есть. Цель же задания, что именно мы делаем, его не касается - не может нам он ничего ни сделать, ни даже порекомендовать (в отличие от частной охраны). И постояв минуты четыре, сержант решил отвалить. Но напоследок, просто из вредности, всё же спросил:
        - Прошу прощения, а вы можете сменить дислокацию на другой, более неспокойный район?
        - Основания? - отрезала Кассандра так, что даже я втянул голову. Гвардеец смутился окончательно.
        - Окружающие жильцы жалуются. Им в любой неместной машине мерещатся бандиты.
        - То есть, это личная просьба владельцев домов? - перевела на испанский наша комвзвода.
        - Так точно, - выдавил сержант.
        - Сожалею, но им придется потерпеть. - Кассандра ослепительно улыбнулась.
        Гвардеец козырнул и удалился - а что еще оставалось?
        - Мы - старшая контора, - пояснила итальянка, растягиваясь на сидении, хотя это и так все знали. - Документы в норме.
        - В прошлый раз, когда нас арестовали, не больно-то они слушали Катарину с документами, - заметил я.
        - Шли беспорядки. - Кассандра пожала плечами. - Они не хотели рисковать. Лучше получить по шапке за то, что не уважили чужую контору, чем что допустили массовый хаос на вверенной территории. Это вещи разных порядков.
        Что ж, такое мнение имеет право на существование. Во всяком случае, тезис «мы взяли, повязали, а вы, если надо, вызволяйте из участка» точно имел место быть.
        …Интересно, когда я открою огонь, как они начнут действовать? Какие инструкции выполнят? А они будут - их машина встала в сотне метров позади нашей, на прикол. То есть, будут приглядывать за нами, пока мы не свалим со вверенной территории. Мы - всего лишь корпус, непонятная и даже неофициальная организация, находящаяся лишь под крышей дворцовой стражи. Мало ли что от нас ждать?
        - Придется и их на прицел брать, - заметила Гюльзар, оценивающая ситуацию в обзорные визоры. - Кого отвлечем?
        - Сестренок, - кисло скривилась Кассандра. - Ты будешь нужна Малышу. Я возьму под прицел непосредственно вход, а Паула будет у нас штурмовиком, на подхвате. Не нервничаешь? - Это мне.
        Я скупо пожал плечами. Нервничал, конечно. В «крутом» районе, в самый вечерний пик - то есть почти среди дня, стрелять из деструктора…
        Из груди вырвался тяжелый вздох - ладно, прорвемся. На весах между городом и Беатрис чаши неумолимо склонялись в пользу последней.
        - Агелито-Ласточке, - ожила связь. - Подъезжаем. Через минуту будем у вас. На карте-схеме вас вижу. Где встать?
        Я оживился:
        - Прямо напротив транспортного люка, около противоположной стены. - Мозг зацепился за множественное число во фразе. - «Вы»… Вас много?
        - Трое. - Легкая усмешка на том конце. - Сам понимаешь…
        Да, понимаю. И еще пара групп за поворотами, с разных сторон, или я ни икса Локу Идальгу не знаю.
        - В полусотне метров от вас сзади будет гвардейская «Аранья». Парни вооружены, в броне. Следят за нами.
        - Поняла. Прикроем. Можете о них забыть.
        У Кассандры при этих словах с души упал камень - за перестрелку с гвардией по головке не погладят. Если же этим займется Катарина… Ласточка птица верткая, отмажется, а она будет чиста.
        - Готовность тридцать секунд, произнес я. - Планы меняются. Гюльзар идет со мной, помогат. Роза и Мия - ваши ворота.
        - Исполнять! - рявкнула итальянка.
        - Есть!
        - Есть!
        - Есть!.. - раздался хор голосов.
        - Паула - резерв. Патрисия?..
        - Всё будет хорошо, - нахмурилась итальянка, но только для вида. Ну, вот и отлично.
        Машина Катарины показалась из-за поворота. Как я и думал, это оказалась розовая красавица Эсперанса - не может Лока Идальга без понтов. Я вылез из люка и неспешно пошел в сторону транспортного шлюза дома Сколари, Гюльзар пристроилась рядом, отстав на шаг. За нами наблюдали десятки глаз, причем, более чем уверен, некоторые руки наблюдающих сжимали оружие. Войска Павсания позорно бежали, признав беспомощность. Теперь нужно срочно развернуть фалангу, пока окончательно не затоптали, вместе с имиджем клана Веласкес.
        Пятнадцать секунд. Машина поравнялась со шлюзом. Десять метров. Пять секунд…
        - Готов? - Катарина уже стояла возле машины. Две девочки, дежурные охраны базы, выскочили с другой стороны, и, сжимая винтовки, направились к «Аранье».
        - Всегда готов! - повторил я жест красноволосой.
        - Тогда держи. Как управляться - знаете. - Она откинула крышку бокового грузового люка «Эсперансы». Я взялся за тщательно упакованный в мягкую объемную ткань деструктор - новенький, «свежий», местами в масле - только из арсенала. Маркиза начала вытаскивать из лежащего тут же ящика боеприпасы и охладители. Боеприпасов было ровно полтора десятка, как и просил. - Помощь нужна?
        - Справимся.
        Я активировал устройство, подсоединил его к своей системе координации. Там, в интерфейсе, уже были отмечены точки прицеливания.
        - Я пошла. - Катарина кивнула и также направилась к «Аранье», из которой, как показало боковое зрение, при виде деструктора выскочило четыре человека в броне и тоже с винтовками.
        - Первый - давай! - произнес я, и вдвоем с Гюльзар мы подсоединили тяжелый цилиндр с зарядом. Прибор на плечо. Активация заряда… После активации есть около десяти секунд до самопроизвольной цепной реакции, когда прибор выстрелит, дабы не взорваться в руках стрелка. Это время можно существенно уменьшить, нажав на гашетку, что я и сделал, когда точка прицеливания соединилась с прицелом в интерфейсе.
        Плечо обожгло. Конечно, ядерная реакция вам не хухры-мухры!
        Будь тут уран или плутоний, «большие» ядерные элементы, каюк был бы всему куполу. Мало что б осталось (хотя вру, критической массы тут всё же не будет, хватит только на маленький, хоть и очень радиоактивный факелок). Но и маленькие их собратья тоже могут показать зубки, активировав к жизни гигантские силы во славу богини разрушения.
        Есть, попал! В реальном пространстве точка наложения прицелов закипела от поразившего её импульса. Кипящий и испаряющийся металл… Это вам не атмосферные четыреста восемьдесят по Цельсию!
        - Второй! - закричал я, спуская с плеча деструктор, но Гюльзар уже и сама подносила заряд. Моя рука, словно на учениях, приоткрыла краник жидкого гелия - охлаждать устройство надо после каждого выстрела, а если их пятнадцать… Пусть будет на протоке, благо, Катарина запасные балончики захватила.
        Щелчок, зарядили. На плечо. Прикрыть один глаз. Свести точки в интерфейсе. Задержать дыхание. Активация. Гашетка…
        …После четвертого выстрела пришлось менять балончик с охладителем. Даже жидкий гелий не справлялся с нагрузкой. Деструктор раскалился, я держал его через опять-таки привезенные запасливой Катариной спциальные рукавицы из пенного материала. После пятого сменил прицел на вторую точку. Перезарядка, активация. Выстрел. После шестого створка шлюза дёрнулась - с пульта безопасности попытались открыть её, поняв намерения. Перезарядка, активация… Выстрел! Перезарядка, активация… Выстрел! Смена балончика.
        После восьмого створку заклинило. Подняться она успела где-то наполовину, градусов на сорок-пятьдесят. Уже раскаленная импульсами, изогнутая, частично расплавленная, она хоть и медленно, но двигалась - мощный механизм. Сказано - Венера! Но я всё-таки додавил, расплавил и вторую критическую точку внутри. А затем девятым и десятым выстрелом закрепил успех, окропляя брызгами суперсплава внутренности шлюзовой камеры.
        А теперь произвольно; как говорится, «вольная программа». Перезарядка. Активация. Гашетка! Перезарядка, активация… Гашетка! Мне оставалось только довершить разгром, устроив створке окончательное спекание (стекание?). Чтоб наверняка, навечно. Чтоб только вырезАть (а попробуйте вырезать атмосферную створку!)
        Когда всё было кончено, я отбросил деструктор подальше от себя - жар от него шел такой, что не спасали и варежки. Ничего, полежит, остынет - заберем. Створка была раскалена так, что в интерфейсе светилась малиновым. Под ней, на земле, быстро застывала лужа расплавленного суперсплава.
        - Радиация?
        - Жить будем! - Гюльзар усмехнулась, поводив перед собой дозиметром. - Кюрий повышен. И еще кое-что. Пара веселых недель местным обеспечена, но ничего фатального.
        - Пошли отсюда…
        Отойдя от машины, я осмотрелся. Трое бойцов из «Араньи» лежали «мордой вниз». Четвертый сидел на земле и держался за ногу, с которой одна из прибывших ангелов пыталсь снять броню. Вторая королевская телохранительница возвышалась над всеми с винтовкой в руках, готовая прошить очередью любого, кто дернется. Рядом стояла и Катарина, с кем-то напряженно разговаривая по связи.
        С другой стороны, у пешеходного шлюза, картина была более драмматична. На земле, держась за ноги, валялось двое бойцов. Третий лежал на спине и выл, схватившись за окровавленный живот окровавленной рукой. Вокруг него суетились девчонки, но сделать могли мало что. Четвертый же… Не подавал признаков жизни. Лежал дальше всех, сжимая в руках винтовку, и к нему никто не подходил.
        - Что здесь? - спросил я. Пасмурная Кассандра, держащая под прицелом раненых орлов, повернула голову:
        - Этот выскочил, попытался открыть по вам огонь. Пришлось стрелять на поражение.
        - Сам виноват! - буркнула суетящаяся рядом с раненым Роза. Видимо, она его и пристрелила. - Терпи, родной! Теперь терпи! Скорая едет! Видишь, твои тебя бросили, а мы выхаживаем? Так что хочешь жить - терпи!..
        Я скривился, но помочь ничем не мог.
        - Второй пёр на нас, - продолжила отчет Кассандра. - Его тоже пришлось продырявить. После этого полоснули тем двоим по ногам, выведя из игры, а остальные ломанулись назад. Одного тоже вроде достали, но его затащили в шлюз.
        Я кивнул - хорошо. Замечательно. Могло быть гораздо хуже. Что мне нравилось, так это то, что собственная комвзвода спокойно отчитывается, как подчиненная. И никто не чувствует диссонанса - ни я, ни она. Вот, что значит быть командующим операции!
        - Мия, Роза, у вас что? - подошел я к раненому ближе. Э, да это тот самый, что только что подходил! Слишком самоуверенный, да?
        - Жить будет. - Роза поднялась, оттирая кровь с рук влажной салфеткой. - Скорую вызвали, большего сделать не сможем.
        - Тогда пойдете со мной. И ты, - палец ткнулся в Кассандру. - Паула и Маркиза за всем здесь присмотрят.
        Возражений не было.
        Я максимально вальяжно подошел к шлюзу, нажал на комутатор. Тишина. Очевидно, в центре безопасности, из которого за нами наблюдали, не поверили в такую наглость, пришлось нажать еще раз.
        - Слушаю, - ответил мужской голос. Спокойный, но спокойный наигранно.
        - Сеньора Сколари мне, живо! - Нет, ну а что? Когда за твоей спиной труп и трое раненых, причем один - тяжело, можно и покомандовать.
        - Слушаю. - А это сеньор команданте. Голос убитый. Такого развития событий он не ждал от слова «совсем». Привык за две недели, что это невозможно, поверил в слабость «Павсания»…
        - Сеньор, еще раз повторяю, нам нужно поговорить. ОЧЕНЬ нужно, - выделил я это слово. - И меня не устраивает, что меня выгоняют из кабинета, как какого-то щенка, когда я задаю вполне адекватные человеческие вопросы.
        Пауза. Осмысление.
        - Так значит, произошедшее - месть за выставление из кабинета?
        - Что? - Я наигранно рассмеялся. - Сеньор, не переоценивайте себя. Я не обижаюсь на такие мелочи. Произошедшее только что - посыл вам, что вы ошибаетесь, недооценивая меня, как собеседника. Думаю, вам нужно пересмотреть свое мировосприятие и всё-таки поговорить со мной, но на равных, как и положено взрослым людям. Без всех этих выпендрежей и уходов в глухой «отказняк», как говорят у нас на районе. Я понятно выражаюсь?
        - Предельно!
        Снова пауза.
        - То есть, эти обезьяны не пойдут сейчас на штурм моего дома?
        Кажется, этот вопрос единственно волновал команданте.
        - Сеньор-сеньор! - вздохнул я и покачал головой. - Как же вы низко о женщинах! Это недостойно кабальеро. Ваше счастье, что им еще более плевать на ваши слова, чем мне.
        Конечно, нет. Оно им надо, штурмовать и нести потери, беря дом какого-то… Команданте бандеры? Вы не аристократ, и Веласкесам совершенно не интересны.
        Кажется, аргументы я привёл убедительные. Обреченный вздох, и:
        - Хорошо, я сейчас открою. Можете проходить, мои люди вас проводят ко мне в кабинет. Убедительно прошу больше не применять оружия. Мои люди будут так же безоружны.
        Сразу бы так. Еще в офисе. Ну, про «поговорить».
        - Надеюсь, вы понимаете, сеньор, что будет с вами через жалких несколько минут после того, как со мной что-то случится, если со мной что-то случится? Надеюсь, вы понимаете, что гибель родного племянника для ее величества… Нечто большее, чем проблемы неизвестной ей девочки непонятного статуса?
        - Это глупый вопрос, сеньор Шимановский. - Сеньор оскорбился. - При всех своих недостатках я не произвожу впечатления самоубийцы. - Пауза. - Конечно, вас не тронет и муха, если ваши… Охранницы не будут применять оружие внутри дома, - повторился он.
        - Они деактивируют винтовки, - пообещал я. - Но вашим людям всё равно лучше держаться от них на расстоянии. И не открывать рот, кроме как по делу. Поверьте, я знаю, что прошу.
        - Хорошо, сеньор Шимановский. Сейчас я отдам приказ.

* * *
        Минут через пять створка шлюза отъехала, из проема высунулась голова. Опасливо покрутилась.
        - Уважаемый, думаю, вам стоит забрать своих людей, - кивнул я на орлов, сидящих под прицелом теперь уже Паулы. - Ранены они легко, жить будут. Хотя того, - кивок дальше, - трогать не советую - может не выжить. - По улице уже была слышна сирена - подъезжала скорая. И не только, но то уже проблемы Катарины и её «заначек». - Забирай-забирай! - настоял я.
        - Стрелять будете?
        - А надо?
        Через секунду наружу вышло еще несколько человек, так же опасливо оглядываясь, без оружия. Смолчали. Взяли своих, под мышки и за ноги, понесли. Вперед туловищем - парни опытные.
        - У нас есть врач, сейчас выйдет, - задержался один из бойцов. - Пойдемте.
        Врач - это хорошо. Кивнув девчонкам, я первым направился внутрь, в «пещеру к троллю», как почему-то захотела окрестить этот дом неуёмная фантазия. Следом двинулась Кассандра, перебросив винтовку за плечо, за нею Мия. Завершала процессию Роза.
        Дом стоил того, чтобы его описать. Красивые цветочные клумбы, небольшой садик-парк вдалеке с экзотическими растениями; богато разукрашенное здание гаражей, статуи при входе… Но я больше смотрел на людей вокруг, на их лица и намерения. Мне куда интереснее вид машин, начиная от атмосферных броневиков и заканчивая лёгким спортивным «инспирасьоном» ярко-желтого цвыета, которыми перегородили и транспортный шлюз, и пешеходный - на случай прорыва. К нашему приходу машины от пешеходного начали убирать - две уже отогнали, но две еще стояли. Всего я насчитал семь штук разных классов - неплохо. Жаль, что какое-то время ни одна из них территорию дома-дворца не покинет. Естественно, не мне жаль, сеньору.
        Внутренний интерьер так же остался за кадром. За десять минут до появления Катарины я соизволил сообразить попросить у Майка план этого имения, коий он прислал минуты через две, однако времени изучить его оставалось катастрофически мало. Вот я и зыркал по сторонам, запоминая расположение створок, дверей, подсобок и прочих полезных в деле штурма вещей вместо оценки культурного уровня - картин, статуй, паркета или зеркал окружающей обстановки. Нас не трогали, не задирали, и вообще, согласно совету, всё живое убралось с нашего пути как можно дальше. Кроме парня-охранника, судя по выправке, бывшего военного, державшегося со спокойствием астероида, бороздящего просторы Солнечной системы. Наконец, прибыли:
        - Кабинет сеньора Сколари. - Парень замялся. - Прошу оставить охрану здесь, сеньор, а то… А то некрасиво как-то получается, - сформулировал он, справившись с работой мысли. А что, нормальная формулировка для бывшего военного.
        Я махнул головой, Кассандра и Мия тут же юркнули внутрь. Роза тип и я остались снаружи, смотря друг на друга, готовые ко всему. Я понимал, сейчас всё, что захочу, будет на моих условиях, в том числе и разговор в присутствии личной охраны… Но, действительно, как-то некрасиво. Держать рядом ту же Кассандру с винтовкой на переговорах - признак слабости, а теперь, когда фаланга перед Мардонием выстроилась в боевой порядок, мне это было не нужно.
        - Чисто. - Патрисия вышла. - Он один, оружия не вижу. Пойти с тобой?
        Я хлопнул её по плечу:
        - Не стоит. Справлюсь.
        Войдя, одним жестом так же отпустил и оставшуюся «на стрёме» Мию. Прошел вперед.
        - Ну, здравствуйте, сеньор Сколари. - Кажется, даже голос мой обрел небывалую уверенность. - Продолжим?
        Стоявший у окна и смотревший наружу, во двор, сеньор обернулся. Лицо кислое, взгляд затравленный. Боится. Не за себя, естественно. Я вспомнил высказывание некоторых наших аристократок о том, что Марио может быть его сыном, а не только племянником… Судя по реакции, не стоит отметать эту версию с порога.
        - Присаживайтесь, сеньор Шимановский, - кивнул он мне на одно из двух кресел, которые стояли вокруг журнального столика лицом друг к другу. В одно из них он прошел сел сам. - А может, Веласкес?
        Я сел не нагло, по-хозяйски развалившись, но и не скромно присев, будто чувствую неуверенность бедного родственника. Я - хозяин положения, и обязан демонстрировать это даже невербально, но он - хозяин этого места, и мне надо договориться с ним, а не поставить перед фактом. Сеньор должен оценить жест.
        - Рано, сеньор. Меня не признали пока. И информации, когда признают, нет. Лучше я побуду Шимановским, по имени матери - так проще решать многие вопросы, меньше ответственности. Да и просто привычней.
        Команданте выдавил скупую улыбку.
        - О, да, насчет ответственности полностью соглашусь. Ответственность - великая вещь, с которой ничего невозможно поделать, когда она есть. И почему же королева молчала две недели? Испытание?
        Я пожал плечами.
        - Я воспитывался далеко не во дворце. И должен доказать, что чего-то стою без поддержки. И главное, сеньор, я это докажу! - Я выдал улыбку злого гения. Сеньор не подал и виду, но в душе у него поднялось нечто злое и яростное.
        - Что вы хотите от меня?
        - Во первых ответа на вопрос. Зачем вы подставили племянника?
        - Я не понимаю, о чем речь, сеньор Шимановский-Веласкес.
        Судя по глазам, всё он понял. Вот и отлично, ответ получен, можно переходить к следующему пункту.
        - Как вы планируете наказать его?
        Собеседник нахмурился.
        - Боюсь, я снова не понимаю вопроса.
        - Ваш племянник совершил преступление, пояснил я. - И более того, подставил этим вас. Вы обязаны его наказать. Плохих непослушных детей как бы принято наказывать…
        Он молчал долго, с минуту.
        - Какие у вас предложения?
        - У меня? - Я деловито поднял бровь. - Пятнадцать лет общего режима. По статье об изнасиловании. Подойдет?
        Команданте аж перекосило.
        - Вы понимаете, сеньор Шимановский, что это равносильно смертному приговору, только гораздо более жестоко?
        - Ну, как вариант, согласен на смертный приговор, - победно улыбнулся я. - Мы его сейчас забираем, прямо сейчас, и никаких претензий к вам не имеем. Королева вновь забывает о вашем существовании, как и ранее.
        - Неприемлемо, - покачал головой собеседник. - Он - сын моей сестры. Моя семья. Так же как вы - племянник ее величества. Понимаете аналогию?
        Я мило улыбнулся.
        - Я не насиловал беременную, сеньор. В этом наша разница. Вы сами привели аналогию, и я её продолжу. Носимый той девочкой ребенок тоже был частью королевской семьи, частью клана. И поскольку он не родился… Королева этого не оставит. Она может прогнать меня прочь, если не решу проблему, как ненужную бездарность, но ответ за убитого члена своей семьи спросит. Угадайте с кого?
        Сеньор Сколари позеленел, но держался.
        - Что вы предлагаете? Вы загоняете меня в угол; вы же понимаете, я не могу отдать вам племянника. Тогда к чему этот разговор?
        - Но я также понимаю, что не могу штурмовать ваш дом, если окажетесь его выдать, - парировал я своей слабостью. Для паритета. - Поднимется информационная волна, которая тётушке не нужна. Так что нам таки нужно договориться, сеньор. Подумайте, что вы готовы предложить… Чтобы уйти от крайностей?
        Из груди команданте вырвался обреченный вздох. Видно до последнего боялся штурма.
        - Мне нечего предложить. Любое мое решение покажется вам недостаточно кровожадным. А если на него согласитесь вы, это не значит, что наш договор примет королева.
        - Это была моя женщина, - криво усмехнулся я. - У меня карт-бланш на решение. Королева может отдалить меня за… Безграмотность и наивность, но договор будет иметь силу. Вы заметили, она две недели не вмешивалась в ситуацию, давая разобраться мне?
        Звучало логично, но команданте на то и команданте, чтобы никому не верить. Однако особого выбора у него не было, нам надо решить проблему сейчас. Завтра будет поздно. Во всяком случае, такое впечатление должно сложиться после происшествия у ворот.
        - Я не отдам Марио, - рыкнул, наконец, хозяин этого дома. - Делайте что хотите, но я его не отдам. Убьёте?.. Убивайте.
        Я продолжал улыбаться, не мешая его монологу.
        - Да, он… Плохой мальчик. И я готов сделать так, что до конца своих дней он не ступит на Венеру. Если его, конечно, выпустят, что только в вашей власти, сеньор Шимановский. - И глядя, как я недоуменно нахмурился, соизволил пояснить:
        - Я попытался убрать его с планеты почти сразу. Ему запрещен вылет. Без объяснения причин. Как и всем, кто в том инциденте участвовал. А вы не знали?
        Нет, не знал. Ну, хоть за это тётушке спасибо - не дала тараканам разбежаться по щелям и норкам.
        - Он должен понести наказание, - гнул я своё. - Этого недостаточно.
        Сколари издал обреченный вздох.
        - Мы не понимаем друг друга. В таком случае могу предложить только одно - суд. Честный, согласно законов королевства.
        - Вы пойдете на это, зная, что будет с Марио в тюрьме?
        - Ну, я же законопослушный гражданин, сеньор Шимановский, - победно и очень зло улыбнулся этот… Тролль. - Как вообще можно говорить о чем-то, о каких-то договоренностях за пределами законодательного поля?
        Я расхохотался.
        - Знаете, что меня всегда поражало в… Скажем так, представителях теневого мира? Когда вам дают по рукам, вы моментально вспоминаете о законе. О правах, суде, презумпции невиновности… Обо всех процессуальных нормах, которых знать не знали, верша свои дела. - Помолчал, оценивая, как выкрутить так, чтобы мои действия выглядели достаточно солидно. - Хорошо, вы правы, закон прежде всего. Моя тётушка как раз и поставлена народом, как высшый арбитр на случай его неисполнения. Я согласен.
        Глаза сеньора победно сверкнули - уж тактически поеду он одержал. Время для решения проблемы выиграл. И раз так, я решил закругляться и озвучить приемлемые для нас обоих здесь и сейчас условия, тщательно подбирая формулировки.
        - Для того, чтобы не было эксцессов с тетушкой, предлагаю записать наши договоренности на носитель. Как считаете?
        - Согласен. - Сеньор поднял голову и приказал искину включить запись. У меня запись шла и так, потому я просто продолжил:
        - Я, Хуан Шимановский, обещаю, что ничего не сделаю Марио Сколари, племяннику команданте Антонио Сколари, до справедливого суда, который вынесет ему справедливый приговор. В обмен на это Антонио Сколари обязуется не прятать племянника, не пытаться вывезти его за пределы планеты и четко выполнять все уголовно-процессуальные процедуры, связанные с Марио. Вы согласны, сеньор?
        - Согласен, - медленно и громко проговорил сеньор Антонио.
        - Также, учитывая, что тот нанес тяжелые психические травмы изнасилованной им Беатрис Санчес, Антонио Сколари обязуется в качестве моральной компенсации покрыть расходы на врачей и психологов, с целью чего выплачивает Беатрис Санчес пять миллионов империалов, здесь и сейчас. Сеньор?
        Сколари вновь позеленел, его даже затрясло… Но отступать было некуда.
        - Да, я согласен и с этим, - произнес он. И я выдал самое «вкусное», оставленное на потом:
        - А так же забирает из судебного производства встречный иск к сеньорите Санчес по поводу лжесвидетельства, как не соответствующий действительности, юридический казус.
        - Да, конечно, - вновь кивнул команданте, уже спокойнее. Да, поражение, но сейчас он и не мог победить. Признав вину племянника, глупо цепляться за встречный иск. Это ниже чести кабальеро, а в преступном мире слово «честь» не пустой звук.
        - В таком случае у меня всё, - закончил я. - Если не трудно, продублируйте мне текст нашего соглашения на носителе?
        Когда я спустился вниз, меня ждал вид продолжения «банкета». Действительно, у Лока Идальги в рукавах оказались козыри. Внизу стояло еще две скорых, пакующих двоих раненых гвардейцев, еще две «араньи» гвардии и лежало с десяток их вооруженных бойцов… В смысле вооруженных до момента утыкания их «мордой в бетонопластик» - в данный момент их оружие выставили в отдалении пирамидой. А так же… Точно, два взвода, как я и говорил - два «мустанга» с почти двумя десятками девочек в форме, расхаживающих между условно-пленными в ожидании высочайшего решения.
        Рядом стояли три машины с черно-синими опознавательными знаками департамента безопасности и логотипом антитеррора, но эти перцы сидели внутри. Их командир, в броне, но без шлема, беседовал с Катариной. М-да, я мог надавить на Сколари и сильнее… Если бы это было нужно.
        Но мне не нужно сильнее. Мне нужно, чтобы «тараканы» не разбежались, а сеньоры думали, что я буду играть на их поле. Дабы усыпить бдительность. Ведь при всех моих «понтах», и более того, при всем весе королевы, у них есть шансы выиграть судебный процесс, очень сильно смягчив наказание. Ибо любое давление на суд со стороны Веласкесов может… Теоретически, но напомню, мы на Венере… Может подхватить информационная волна, которая выкрутит ситуацию с точностью до наоборот - плохая королева «напрягает» свободный независимый суд чтобы… Ля-ля-ля. Долго ли придумать с нашими медиа- и политтехнологиями? Там и кланы подтянутся, кому выгодно ослабление королевы, и вопрос превратится в чисто технический - кто кого. На действующих лиц и само происшествие будет плевать.
        Они должны думать, что могут и отмазаться от кары сами, и частично отмазать отпрысков. Посидеть которым как бы придется, но Майк четко дал понять, как именно им придется сидеть, и что суровым наказанием такую сидку считать не стоит.
        Да и чек на пять «лямов» несказанно грел душу. Надо побыстрее передать его парням - пусть разворачиваются с аппаратурой. Уничтожить два городских эскадрона за счет их же поставщика? Какая ирония!
        - Ты, действительно, собираешься ждать «честного и справедливого» суда? - задумчиво хмыкнула Катарина, когда я дал ей прослушать запись на обратном пути.
        - Естественно, - с воодушевлением воскликнул я. - Договор - есть договор. И мы его финансово скрепили, - помахал я чеком.
        Она покачала головой, но промолчала. Давно меня знает. И понимает, я не скажу, что задумал, пока не придет время - хоть расшибись в лепешку.
        - Теперь куда? - произнесла она после долгого молчания.
        - Теперь на базу. Домой. - Из груди вырвался облегченный вздох. - Завтра много дел, но главное я узнал, это Сколари. Он-команданте подставил племянника, дабы смыть с себя тень ассоциации его с собой. Но после, почувствовав за две недели, что можно избежать наказания, выкрутиться, он-человек страстно захотел мальчика отмазать. Нормальное человеческое желание. Остальное решим, дело техники.
        - Как скажешь. - Она тронула рычаг форсажа. «Эсперанса» привычно рванула вперед.
        Глава 8. Про джедаев и антиджедаев, а так же оружие, музыкальные инструменты и прочие основные фонды (часть 1)
        Я решил немного повыпендриваться, так сказать, сохранить традицию, и по дороге тоже купил батон самого дешевого хлеба. Когда подошел к пятачку площадки памятника сеньору Хэмингуэю, там никого еще не было, хотя при этом, да и что говорить, от самого метро, чувствовал взгляд в спину. Но это закономерно - такие люди, как человек, с которым у меня была назначена встреча, не могут не перестраховываться. Они вообще могут не пойти на контакт, если им покажется, что что-то не так. И никакой его превосходительство ничего не сделает - я догадывался, к какой службе относится связной, а эта служба всегда автономна, в любой стране и при любом режиме. Подконтрольна, но определенный перечень решений принмает всё же сама. Потому спокойно присел и приготовился ждать, пока они не просветят меня всем, чем только можно, не обрубят «хвосты», если таковые есть, и не сделают еще множество вещей, о которых я не имею ни малейшего понятия.
        И действительно, подождать пришлось минут двадцать. Взгляд в спину свербел, но я старался, терпел. Мне нужны эти люди! Кроме них у меня по сути никого нет, никаких ресурсов, и если они не захотят идти на встречу… Даже думать страшно, что будет. Шикарная вендетта, поистине эпическая задумка, превратится в рядовое мочилово, где под рукой будет максимум три подразделения, включая моё, а всех подонков, в том числе высокопоставленных, придется отлавливать поодиночке, без возможности включить «воспитательный эффект», о котором говорил сеньор Серхио.
        Когда я скормил голубям три четверти батона, неизвестные, наконец, посчитали, что всё чисто. На краю дорожки, ведущей к площадке, появился неплохо, но неброско, «по-домашнему» одетый человек, в котором глаза читали военного пенсионера, честно отдавшего Родине положенный долг и теперь наслаждающегося покоем и умиротворением на гражданке. Человек был невысок, полноват, но при этом в нём чувствовалась выправка. За расслабляющей внимание полнотой скрывался неплохой боец - не знаю, откуда взялось это чувство, но я не горел желанием встретиться с ним один на один на узкой дорожке. Выражение лица расслабленное, словно вышел на предобеденную прогулку и ловит кайф от всего, что происходит вокруг… Но я видел, как цепко приклеивались при этом его глаза ко всему, что вставало на их пути. Это было что-то сродни моим занятием по тренировке внимания и памяти - человек разбивал окружающее на сектора, вычленяя несущественные на первый взгляд, но важные мелочи, оценивая риски, угрозы и бог весть какие еще известные только ему факторы. Шаг его нельзя было назвать строевым, но было видно, что ходить ТАК он учился. То
есть всё-таки бывший военный. И, наконец, самая несущественная деталь - с волосами этого господина были небольшие проблемы, о чем говорила изрядная проплешина.
        В общем, передо мной был старый опытный лев, прошедший первоклассную подготовку по шпионской линии. Лев немаленького ранга - связной настолько излучал уверенность и умение владеть собой, что подсознательно мне хотелось залезть под лавочку. Он привык повелевать, но привык и отвечать за свои поступки - «гнать порожняк» ему не получится. Так же в его глазах читались ум и хитрость, но, думаю, без этих характеристик в управлении внешней разведки Марсианской республики делать нечего в принципе.
        Выйдя на дорожку вокруг памятника, человек, улыбаясь проходящим мимо прекрасным сеньорам в летах и не очень, сделал полукруг, после чего как бы случайно остановился напротив меня. Спросил:
        - Юный сеньор не подскажет, сколько времени?
        - Вам по Москве, или Каракасу? - улыбнулся я, произнося пароль, скашивая глаза на хронометр браслета.
        - Было бы неплохо по Владивостоку, но вряд ли ваши часы настроены дальше Урала… - улыбнулся он в ответ.
        Есть, отзыв. Некто внутри меня от такой конспирологии захотел рассмеяться, но я сдержался.
        - Я правильно понимаю, отсутствие связи вокруг этого памятника ваша заслуга, а не ваших потенциальных противников? - задал связной вопрос в лоб, сразу раскусив эту техническую деталь, перейдя на русский центральных равнин своей планеты. Я кивнул и ответил на его диалекте:
        - Да, сеньор. У меня есть электронный ключ, а в постаменте спрятан мощный военный глушитель.
        - Присяду?
        Я кивнул, подвинулся.
        - Конечно!
        Сеньор сел, задумался. После чего произнес:
        - То, что ключ электронный, означает, что минимум одна волна для прослушки доступна. Та, которая после разговора выключает этот прибор.
        - Там очень интересный алгоритм защиты от этого, - я вновь непроизвольно улыбнулся. - Технические подробности представляю смутно, но создавался он специально на такой случай. Пробиться под завесу возможно, но вероятность этого менее тысячной процента. К тому же то, о чем я хотел бы поговорить, не является государственной тайной, и более того, наверняка будет известно там, - ткнул пальцем в крышу купола.
        Естественно, сеньор знал все технические подробности. Это у него такой способ соблюсти этикет, поговорить «о погоде в Сан-Паулу».
        - Тогда смысл в нашей встрече? - показно ехидно улыбнулся этот человек.
        - Она не станет вмешиваться, - покачал я головой. - Это базовое условие. Однако помогать тоже не будет, как и защищать от тех, кто захочет поставить палки в колёса. Их я боюсь куда сильнее.
        Человек снова задумался, и думал долго.
        - Хорошо. Я вас слушаю, молодой сеньор, - принял решение он.
        Я глубоко вздохнул, и начал:
        - Господин Ноговицын сказал, что к вам я могу обратиться с любой просьбой, с какой бы хотел обратиться к нему. А мне очень срочно требуется… Некая щекотливая помощь.
        - Щекотливая? - вычленил собеседник.
        - Да. Мою девочку изнасиловали, она потеряла ребенка. Для того, чтобы показать планете, что со мной не стоит связываться, и что не стоит связываться СО МНОЙ, - я должен устроить показательную вендетту.
        - Насколько показательную? - сощурился он - ему явно было весело.
        - Настолько, чтобы, когда мой проект наберёт обороты, таких глупых эксцессов больше не повторилось. Чтобы окружающие знали, перед ними не простой мальчик, ценность которого только в том, что он королевский племянник, а фигура. Хоть и маленькая, но с потенциалом. И что эта фигура не остановится перед необходимость лишить жизни группу неближних своих, если они угрожают ему и его близким. Вы ведь знаете о моем проекте, неправда ли? - усмехнулся я.
        Подколки не вышло - естественно, знал. На лице собеседника не напрягся ни один мускул - эта тема была для него из разряда детских проблем.
        - Исполнителями, как понимаю, будут… Ваши сослуживицы? - вновь расплылся он в неуловимой простому обывателю улыбке.
        - Не только. - Я покачал головой. - Но в основном да, костяк составят они. Проблемы с кадрами у меня нет, есть проблема с оружием. И именно эту тему я хотел бы обсудить с его превосходительством.
        Нет, я, конечно же, знал, что господина Ноговицына нет на планете. Он улетел домой сразу же после памятного процесса. Но этот человек, судя по моим ощущениям, как минимум имеет право принимать некоторые скользкие решения за него. А как максимум, выйдет на своего президента и доложит, а уж тот однозначно сможет увеличить количество степеней свободы этой ситуации, или я ничего в политике не понимаю.
        - Александра Юрьевича нет на Венере, - произнес связной ожидаемую фразу после долгого молчания.
        - Я знаю, - кивнул я.
        Снова пауза. И, наконец:
        - Скажите, молодой человек. Я понимаю, слово Александра Юрьевича - это слово президента марсианской республики… И если он разрешил обращаться - то вы имели полное право попросить меня о встрече… Но вы не маленький, и, как сами говорите, не простой парень, достоинство которого лишь в том, что он - племянник королевы. В политике ничего не происходит просто так, у всего своя цена. В том числе и у помощи Республики.
        Хорошее замечание. Я ждал его, хотя и не в такой открытой форме.
        - Сеньор, я должен Марсу, - произнес я. Кажется, тяжело при этом вздохнул. Больная тема, но, блин, пора бы наконец озвучить её хоть перед кем-то! Такой груз слишком тяжел, чтобы таскать его в себе. Единственный человек, который, и я точно знаю, меня поймёт, слишком далеко и слишком высоко, чтобы это обсуждать… А душа горит. - Я задолжал, когда выступил на процессе. Из-за меня погибли семеро хороших ребят…
        - Их приговорил к расстрелу суд Республики, - жестко осадил связной. Я кивнул, но не согласился.
        - Они не были достойны такого наказания, сеньор. И вы не хуже меня это знаете. Порки, тюрьмы… Ну, не знаю, чего. Но не расстрела.
        Помолчали.
        - Я виноват перед ними, и теперь моя задача сделать так, чтобы они погибли не напрасно. Я должен сделать что-то для марсианского народа. Не знаю что, но что-то должен. Чтобы тот жил… Лучше. В мире жил. И с собой, и с Венерой.
        Есть, я это сказал! И, действительно, стало легче.
        Человек покачал головой.
        - Сеньор Шимановский, вы ничего никому не должны. Не возводите себя в ранг бога.
        Помолчал.
        - Я предельно внимательно проанализировал и ваше выступление, и ваше поведение во время марсианской эпопеи. Вы не совершили ни одной ошибки. Абсолютно все ваши действия были оптимальны - сам господь бог не добился бы большего. Да, знаю, вас учили, готовили, - вскинул он руку, подавляя мой протест. - Вы ЗНАЛИ, как надо действовать. А где не знали - интуитивно чувствовали. У вас не было опыта, но было понимание сути происходящих процессов и их глубинных причин, а это немало. Так что нет, вы ничего никому не должны. А ваша пьянка в камере с господином Копыловым… Это всего лишь эмоциональная составляющая. В жизни много эмоциональных составляющих, но опираться нужно не на них, а на реальные поступки, имеющие предпосылки и последствия.
        - Сеньор, я уже столкнулся с этим гнусным и грязным делом, именуемым «политика», - выдавил я хриплый смешок. - Но здесь и сейчас вы немного не правы. Сейчас Я решаю, виноват я перед кем-то или чем-то, или нет. Вы можете думать всё, что вам хочется, но я считаю так, и это моё право.
        Я выдержал паузу прежде, чем выложить главный аргумент.
        - Сеньор, я со временем могу попытаться решить эту проблему так, как захочется моей правой ноге. Или левой. В отрыве от реалий, без понимания глубинных процессов внутри вашего общества. А могу это сделать в кооперации с вами, зная расклады, проинструктированный вашими специалистами в областях, в которых могу наделать ошибок. Какой путь вы предпочитаете? Наше добровольное сотрудничество, предложенное, заметьте, мною, или же пускай каждый идет своей дорогой, ведь политика дело грязное, а предпосылки и последствия важнее эмоций?
        - Нахал! - Сеньор рассмеялся. - И где мы будем тебя потом ловить, когда появится необходимость вывести на наше поле такого игрока, как ты?
        Уже «ты». Прогресс!
        - Сеньор, я найду оружие, - приторно улыбнулся я. - Да, это будет всего лишь несколько винтовок… Ну, и пара игольников. Но это будет означать лишь меньшую показушность акции, да большее время исполнения. Но нужные люди про кровь на моих руках узнают всё равно - Венера маленькая планета. Мне не кровно необходимо выходить на вас, однако я всё-таки сделал это, и чистосердечно предлагаю в дальнейшем свои услуги.
        Нет, у вас не будет никаких гарантий. Единственная ваша гарантия - моя эмоциональность. То, что в душе я всё так же буду желать отдать долг, заплатив по счетам. Не больше, но и не меньше.
        Маска невозмутимости сеньора треснула. По лицу пробежали морщины - в нём сражались два демона. Первый - недоверие, мне и моей позиции. Осложнялось это тем, что я как бы человек его шефа, его президента. Который ждал, что рано или поздно я за чем-нибудь приду и расставил эту нехитрую ловушку обещания помочь. То есть господин Ноговицын изначально собирался брать меня в оборот, использовать в своих партиях, и он это прекрасно знает. С позволения тётушки, естественно, но они поладят. То есть этот демон носил имя недоверия к Александру Юрьевичу, и оценить глубину данной загвоздки мне, не знающему подводных раскладов в верхушке Красной планеты, трудно.
        Второй же демон… А почему, собственно, нет? Дать парню такую малость, как оружие… Прочно посадив этим на крючок? Да, компромат еще тот, почти что не компромат… Но ведь на крючок сажают не только кнутом, но и пряником. А любая моя зависимость от марсиан, на любом этапе… Как минимум они ничего не теряют.
        - Хорошо, какое именно оружие тебя интересует? - сдался связной, приняв решение.

* * *
        - Заставляешь ждать, непунктуален, - усмехнулся Адриано, когда я перешел дорогу к комплексу пионерам космоса. Встречаться решил на своей территории, дабы не светить интересные в плане общения места. Что-то подсказывало, так будет безопаснее в будущем.
        - Подождешь, ничего с тобой не случится, - безразлично бросил я.
        - А как же «точность - вежливость королей»?
        Я его усмешку «не заметил». Бегло пожал плечами.
        - Буду королем - тогда и предъявляй претензии.
        Адриано так просто сдаваться не собирался и язвил дальше:
        - И всё-таки, сам королевский племянник, устраивающий школьные революции, обламывающий рога маститым аристократам, а ходит пешком и ездит на метро? Диссонанс не чувствуешь?
        - Совершенно. - Я покачал головой. - Так я незаметен, не то, что некоторые, - окинул рукой вокруг, где вдалеке виднелся кортеж из трёх атмосферников, а чуть ближе, со всех сторон от нас, стояло или прохаживалось около десятка охранников. Все достаточно далеко, чтобы не успеть, если я решу грохнуть Манзони-младшего, но с демонстрацией, что и сам я после этого не уйду. Вообще-то все понимали, что мне нужно просто поговорить, но демонстрация, статус, понимаешь…
        - У незаметных людей, Адриано, - продолжил я, - гораздо больше степеней свободы действий. А значит и возможности ударить по врагам.
        - Есть такая штука, корпоративная этика, - парировал мой старый враг. - Или сословная. Если ты принадлежишь к определенной прослойке общества, обязан соответствовать, вести себя так, как в ней принято. «Незаметных» среди аристократии не понимают и не уважают, Хуан, не признают равными.
        - Хорошо смеется тот, кто смеется последним, - выдавил я самую лучезарную улыбку, на какую был способен. - Меня и так не примут, и так не будут уважать. Тебе ли этого не знать? Но в отличие от тебя, относиться к себе соответственно статусу я заставлю. И заставлю сам, без опоры на тётушку. И кстати, благодаря незаметности в том числе.
        Адриано раскрыл было рот, чтобы спорить дальше, но передумал и решил сменить тему.
        - С чем пожаловал? Какую каверзу еще задумал? И при чем тут я? Тебе мало школы?
        Я показно скривился.
        - Адриано, ты большой мальчик, не пори чушь. У меня не было и нет к тебе каких бы то ни было негативных чувств и претензий. Мы оказались по разные стороны Большой Игры, ты за «красных», я за «синих», только и всего. В личностном плане ты мне даже симпатичен.
        …Нет, у меня были претензии, что ты обижаешь моих друзей, - оговорился я, - но за это ты получил. А возвращаться к былому смысла не вижу.
        - Вот как? И даже симпатичен? - Он задумчиво хмыкнул - я его озадачил. Самую малость, но спесь сбил. Видно он считал, что я сплю и вижу, как бы его окончательно уничтожить, злыдень я эдакий.
        Я набрал в легкие воздуха и начал отповедь, прицеливаясь на далёкое будущее - надо же сочетать полезное с необходимым?
        - Более того, скажу тебе такую вещь… Ты мне не поверишь, но я тебе её всё равно скажу. Когда твой отец… Отправится в мир иной… Нет, не перебивай! - поднял я руку, останавливая возражение. - Сеньор Умберто поставил не на ту лошадку, ты, как умный парень, не можешь этого не понимать. Он играет в игры со ставками бОльшими, чем может себе позволить, а значит, его итог будет закономерен.
        - Хуан, я приехал сюда слушать небылицы и оскорбления в адрес отца? - нахмурился Адриано.
        Я расплылся в безмятежной улыбке.
        - Почему небылицы? Версии. Просто версии. Вопрос в том, на чем они основаны, на что опираются. Это важнее любых оскорблений.
        Твой отец не понимает, что те люди, которым он продался, выжмут из него максимальную пользу и уберут со своего пути. Сами, в любом случае - то есть даже если он выживет в противостоянии с королевой и «несвятой троицей», в чём я сильно сомневаюсь. Таких игроков не оставляют, понимаешь? С ними после достижения целей не делятся, их «прокатывают» мимо кормушки - кто они такие, чтобы делиться? Средства производства, всего-навсего. Твой отец считает, что у него хватит могущества закрепить влияние после победы, но на самом деле он попадет под тотальный контроль спонсоров, которым совсем не нужна на Венере сильная независимая фигура. И опереться в борьбе с ними ему будет уже не на кого. Что, скажешь, нереальный сценарий?
        - Много ты понимаешь в политике, - примирительно фыркнул Адриано, отказываясь от борьбы. Задел за живое, слишком глубоко копнул. Так далеко, куда он пока не заглядывал - не хватало фантазии. И теперь будет вынужден это сделать, нравится ему это, или не нравится. Но всему своё время, а пока время кидать камни, и я кидал:
        - Сколько понимаю - столько и моё. - И вновь как бы безразлично пожал плечами, демонстрируя железобетонную уверенность в своих словах, какая подчас действует сильнее, чем любая аргументация. - И подчеркну, это будет, только если он выйдет победителем из схватки с королевой, шансы на что я оцениваю как ниже среднего. Существенно ниже. Веласкесы думают закручивать гайки в стране и дальше, и твой отец - первый кандидат в мальчики для битья. По многим причинам.
        - Давай к сути? - передёрнуло собеседника. Ну что ж, действительно, на первый раз хватит. Кое-какие вопросы Адриано, видимо, себе уже задавал, хоть и не весь спектр - а теперь задаст и остальные.
        - Когда твоего отца… Сбросят с пьедестала, - нашел я мягкую формулировку, - я предлагаю тебе союз. Предлагаю играть за мою команду.
        - После всего, что было? С учетом, что мы смертельные враги? - Мой противник хрипло рассмеялся, но сам своему смеху не верил.
        Я сделал лицо, словно воспитатель, услышавший от малолетнего подопечного очередную наивность.
        - Адриано, враги твой отец и королева. Кто с тобой друг для друга мы - мы должны решить сами. Я решил - ЛИЧНО ты мне не враг. Кто для тебя я…
        …К тому же, если что, тебе банально не дадут продолжать его политику, - расплылся я в очередной улыбке. - Не для того твоего отца дожмут. Если ты не самоубийца, конечно, и не захочешь вслед за ним.
        А еще у тебя есть родственнички, которые обязательно попытаются отбить тебя от кормушки, то есть забрать компанию. И будут готовы ради этого продать душу дьяволу. Что, не так?
        В яблочко! Адриано позеленел.
        - Тебе в любом случае нужно будет как можно быстрее развернуть политику на сто восемьдесят градусов и найти покровителя, - добил я. - Покровителя, который поможет отбиться и укрепиться. И я считаю, что мы, бастарды, должны помогать друг другу.
        Адриано думал долго, молчал. Кажется, голова его от размышлений чуть-чуть не задымилась. Наконец, согласно кивнул.
        - Допустим. И ради вот этого ты хотел со мной встретиться? Чтобы высказать весь этот бред? Забросить удочки для вербовки?
        - Ни в коем случае, - покачал я головой, тщательно маскируя облегченный вздох. Процесс пошел. - Это была так, лирика, разговор «о погоде в Сан-Пауло». То, о чем говорят перед разговором согласно упомянутому тобой «корпоративному этикету».
        Пауза.
        - Мне нужно встретиться с твоим отцом, я позвонил тебе ради этого, - перешел я к делу, ради которого приехал. - Но напрямую выходить на него… Он не захочет общаться.
        - Не захочет, - подтвердил Адриано. - Да и я не хотел, если честно. Просто поразила твоя безграничная наглость.
        - Что есть - то есть, - развел я руками. - Кстати, меня ей учил мой старый куратор из любимой нами обоими школы.
        - Я передам просьбу, - скривился Адриано, услышав про школу, - но не думаю, что и тогда отец согласится. Чтобы привлечь его внимание, нужны аргументы более веские. У тебя они есть?
        Сразу бы так.
        - Конечно. Иначе бы не просил о встрече.
        Помолчал, придавая последующим словам бОльшую значимость. «Этикет», тудыть его…
        - Не так давно на одну девочку напала банда гопоты, - начал я. - Всё бы ничего, но, во-первых, это была моя родственница. Во-вторых, беременная. В-третьих, беременная от меня.
        - Сочувствую, - кивнул собеседник. Искренне, но мимолетно, чисто по человечески.
        - Само собой, это было не простое нападение, и целью был я; она - лишь средство. В данный момент я ищу заказчика этого действа, чтобы покарать. И очень боюсь, что некто воспользуется ситуацией, подтасует факты и улики так, что я ошибочно посчитаю виновником не реального заказчика, а… Врага этой некто.
        - Она на это способна? - Адриано присвистнул, хотя вряд ли я его сильно удивил.
        - Скажем так, она УЖЕ воспользовалась этой ситуацией, - мягко сформулировал я, - как бы цинично это ни выглядело. Не думаю, что она пойдет дальше и подставит твоего отца, но…
        Но мне необходимо превентивно убедиться в этом, пока я еще контролирую ситуацию.
        - Звучит сильно, - усмехнулся Адриано. - «Пока контролирую ситуацию»!
        Я пожал плечами - веселого в этой фразе видел мало. Ибо ключевое слово здесь - «пока».
        - И как же ты собираешься проверить невиновность моего отца? - улыбнулся он. Кажется, я заинтересовал парня. - Поверишь ему на слово?
        Я нахмурился. Приходилось выкладывать козырь, который пригодился бы мне гораздо позже.
        - У меня с самого детства есть одна способность… - Я вздохнул, мысленно представив, как эти слова прозвучат для непосвященного человека. - …Назовем её магия, биоэнергетика, экстрасенсорика - название сути не меняет. Я вижу, когда люди мне врут. В девяноста процентах случаев. Это не работает только с близкими, да с такими мастодонтами владения собой, как наша любимая королева. Исключений почти нет. Думаю, мне достаточно пообщаться с твоим отцом с глазу на глаз, и всё встанет на места.
        - Ты так в этом уверен?
        - Абсолютно. - Я попытался вселить уверенность в правоте и в Адриано. Тот сомневался… Но проникся.
        - А если он… Из десяти процентов? - натянуто улыбнулся Манзони-младший. Да, не поверил, но его дело маленькое.
        - Как говорит моя напарница, на всё воля Мироздания, - развёл я руками. - Не попробуешь - не узнаешь.
        - Я скажу отцу, - кивнул он, демонстрируя, что разговор окончен, что собирается уходить. Мы как раз сделали круг почета вокруг центрального монумента. - Что-то еще?
        - Как ты сам? - вырвалось у меня. - Сменил школу?
        Нет, не угадали. Просто так вырвалось. Хотя да, надо играть роль потенциального старшего товарища… Но - потом. В смысле, играть - потом. Пока же вот такая маленькая импровизация.
        Адриано вновь позеленел от перманентной злости, но сдержался. «Этика», маму её за орбиту Седны…
        - На домашнем обучении, - процедил сквозь зубы. - Надо мной слишком многие теперь смеются. И вообще…
        - А я слышал, революции титуляров пошли по планете волной, - усмехнулся я, наморщив лоб. - Акции протеста без тормозов. Сеньоры владельцы школ, не разобравшись, не поняв нового тренда, пошли по проторенной дорожке и всех участников, не разбирая, повышвыривали… И наша любезная глава ДО в ответ начала эти школы прикрывать. Вон, уже шесть прикрыла. Пока на время, но теперь специалисты её департамента копают историю отчислений за пять последних лет, и владельцев обяжут оплатить безвинно вышвырнутым дальнейшее обучение, или новый грант, за свой счет. Невзирая на былую успеваемость. Что, об этом те, кто смеялся, тоже не слышали?
        Адриано молчал.
        - И в этих школах не было тебя. Как и меня.
        На Манзони было страшно смотреть. Но он сдержался, хотя и из последних сил.
        - «Корпоративная этика», не забывай, - закрыл он тему. - Тебе тоже не простят, если оступишься. Это же террариум.
        Террариум… Я усилием сдержал смешок. Этот парнишка явно в корпусе не был!
        - А у тебя еще и сестричка подрастает… - как бы в никуда произнес я, так же подводя теме итог, со своей стороны.
        Есть, вновь попал. Ай да я! Это сколько же у него с сего дня появится поводов для размышлений?
        - Хуан, я позвоню тебе, когда поговорю с отцом, - протокольно кивнул Адриано, предпочитая не пожимать мне руку. - Это всё?
        - Да, всё. Тогда до связи? - вежливо кивнул я в ответ и направился назад, к переходу. В метро, пешеходом, держать за пазухой свои степени свободы, несмотря на «корпоративную этику». Ведь главный закон любой этики до безумия прост - если ты сильный, если можешь позволить себе ставить другим условия… Все остальные пункты этики для тебя не имеют никакого значения.

* * *
        - Привет. Можешь говорить, не отвлекаю?
        На том конце недоуменное молчание.
        - Кто это? Откуда у вас этот номер?
        - Концерт на день рождения школы, Хуан. Я еще с девочкой в гримерку заходил. А перед этим тебе песню подбросил.
        Снова молчание, но теперь с нотками узнавания.
        - Привет, Хуан. Извини, просто я не помню твоего имени - да, конечно. И что ты хотел?
        Вопрос об источнике номера отпал?
        - Мне нужно встретиться с Пако. Хотел, чтобы ты организовала нам встречу.
        - Позвони ему в офис и договорись. - На том конце недоуменно нахмурились. - В чем проблема? Дать номер его офиса?
        - Мое дело слишком щекотливое, чтобы выносить его в офисы, - улыбнулся я. - Хотелось бы, чтобы ты организовала нам «домашнюю» встречу, как говорят политики, «без галстуков».
        Хелена-Мерелин задумалась.
        - Зачем?
        - Боюсь, моя звездочка, это касается только меня и Пако, - продолжал улыбаться я. Умственные способности девочки явно до вокальных не дотягивали. - Лишь скажу, что у тебя может в скором времени выйти собственный альбом, кажется, третий по счету?
        - Третий, - согласилась она. - Не называй меня звёздочкой.
        Далее последовала долгая пауза, во время которой Хелена в ней боролась с Мерелин. Хелена, как всякая умненькая девочка, имеющая чутьё на неприятности, не хотела лишних проблемм, Мерелин же мечтала петь, мечтала о славе и волновало её только это. И поскольку я уже демонстрировал свою способность подкидывать стоящий материал, вторая ипостась в ней взяла верх.
        - Хорошо, вечером я позвоню, но ничего не обещаю. Если он откажется… То откажется.
        - По рукам, звездочка! - я тщетно пытался скрыть ликование - получилось. Хотя в успехе уверен не был. А Пако… Ага, откажется он, как же! Держи карман шире. Истинный барыга, у которого нюх на прибыли, встретится и выслушает хоть самого черта, если от него будет идти запах паленой орлятины.
        Я тут же набрал второй номер из скинутых мне только что Майком. Знаете, а это удобно, когда на тебя работают собственные взломщики. Не нужно озадачивать людей, которые могут взбрыкнуть и заерепениться, вроде диспетчеров и оперативных дежурных корпуса. Её высочество молодец, занялась крайне полезным для своего будущего делом.
        - Внимательно слушаю, - раздался на том конце линии сильный мужской баритон.
        - Я правильно понимаю, что имею честь общаться с представителем службы безопасности сеньора Диуша? - вновь улыбнулся я. Улыбка вещь странная - видеть её не видно, но почему-то слышно.
        - Да, сеньор, вы правильно понимаете, - так же с улыбкой, правда, недоуменной, парировали на том конце. - С кем имею честь, и почему ваш номер не определяется?
        - Потому, что это сеть императорской гвардии, - честно признался я. - С вами говорит Хуан Шимановский. Если вы компетентный глава службы безопасности, вы должны знать мое имя.
        - О, сеньор Шимановкский! - довольно воскликнул собеседник. - Разумеется, знаю. И что же вы хотите от меня?
        Приятно общаться с информированным человеком.
        - При всех своих связях, у меня не получилось найти выход непосредственно на номер сеньора Диуша. Он «заперт», закрыт в вашем сервере. Обойти этот момент, конечно, можно, но без санкции высокого руководства на это надо время, а возможности получить санкцию, к сожалению, пока нет.
        - Разумеется, это все-таки спецслужба, - «подбодрил» меня глава СБ хефе Пепе Толстой Бочки, не считая нужным скрывать иронию. - И занимается делами государственной важности, а не проблемами золотых деток.
        Про «золотых деток» я проглотил. В конце концов, вчера сам себя таковым поставил.
        - Потому я не нашел более оптимального способа, чем позвонить вам, - продолжил я. - Причем именно вам, дабы вы, минуя лишние инстанции, сразу соединили меня с боссом. Все эти секретари, согласования… Вся эта бюрократия безумно утомляет. Ну, либо не соединили бы, но как последняя, решающая инстанция.
        - Чтобы вы приехали с деструктором и к дому моего шефа? Нет, спасибо. - Он совершенно искренне усмехнулся, дескать, «чур меня, чур». - Транспортный шлюз стоит несколько миллионов, юный сеньор. Плюс демонтаж старого. Мой шеф убьёт меня. Пожалуй, я вас всё же соединю, но сначала немного повисите.
        В ушах заиграла приятная музыка - кажется, Шопен. Обожаю трезвомыслящих людей. Да и к Шопену с недавних пор отношусь положительно - её высочество держит обещание и прививает мне вкус к классике.
        Минут через пять музыка отключилась:
        - Сожалею, сеньор Шимановский, но именно в данный момент мой шеф занят. Однако приезжайте через три часа в гольф-клуб «Солнечный остров». Знаете, где это?
        - Найду, - мысленно кивнул я.
        - Отлично. Сеньор Диуш будет ждать.
        - Надеюсь, на охране проблем не возникнет? Всё-таки я… Не похож на тех, кто обычно посещает гольф- клуб.
        - Сеньор Диуш - владелец клуба. - Этот гад очень-очень ехидно улыбнулся. - Вас проводят, когда назовете имя.
        Вот даже как? Что ж, отлично. Никогда еще не был в гольф-клубе.
        - Хорошо. До встречи, сеньор.
        - До встречи, сеньор Шимановский.
        Проблем, действительно, не возникло. Охрана при звуке моего имени тут же вызвала парня в белоснежной рубашке - то ли официанта, то ли лакея, то ли… Блин, не знаю, как называются работники обслуживания в гольф-клубах. Кажется, каким-то североамериканским словом, но я не знаток североамериканских слов. Клуб этот находился на окраине, за пределами основного купольного массива Альфы со стороны космодрома и представлял собой отдельный глубоко врытый в землю ангар с укрепленной крышей, в котором когда-то докировались космолёты. Основательно расширенный, с микроклиматом внутри. Естественно, позволить себе роскошь играть в нём могли только очень богатые люди. Площадь ангара была колоссальна, устройство микроклимата такого размера стоит недешево, и, как я убедился, выйдя на поле, занято пространство было исключительно ландшафтами. Бесконечными сотнями метров разнообразных природных ландшафтов.
        Ныряя дракону в пасть, обязательно нужно вызывать кавалерию, и я вызвал. Девочки ругались долго, вспоминая самые забористые эпитеты всех диалектов испанского (и не только испанского). Но я отпросился «погулять» у более высокого начальства, и предъявить им, кроме эмоций, было нечего. Машина корпуса, стоящая у входа, конечно, должна была оградить головы хозяев клуба от скверных мыслей, однако я полагался на их благоразумие и без этого. Кассандру же с собой взял исключительно для солидности. Одетая в аккуратную униформу телохрана девочка с игольником за поясом - то, что надо для веса при статусе королевского племянника. Да и форс-мажоры еще никто не отменял, а с её предсказательскими способностями это лучший вариант.
        Игольник на охране оставить не потребовали, чему я был удивлен, однако попросили не доставаль его из кобуры. Подтекст был такой, что изъятие его наружу расценится местными как угроза со всеми вытекающими, правда, было непонятно, как они в этом слуае будут действовать?
        Однако «вредничать» и «бузить», то есть провоцировать кого бы то ни было, мы не собирались и спокойно шли за «лакеем», как я всё-таки окрестил про себя парня. Коридоры, выход на поле… Огромное, почти бескрайнее - край терялся за ровной линией невысоких деревьев, отгораживающих друг от друга «лунки», как назывались произвольно созданные ландшафты различного типа для усложнения работы любителей мяча и клюшки, с лункой, то есть небольшой ямой с флажком, в конце. Потолок невысокий, метров пятьдесят в самой высокой точке поля, по краям спускался до десяти. Это всё, что можно сказать о клубе и ангаре в целом.
        Парень продолжал идти не снижая шага. Вокруг были видны маленькие мобильчики, путешествующие по полю, не приминая аккуратно подстриженный ровный травяной ковер, или же наоборот, бурную травянистую поросль. Тут и там были видны небольшие лужи, входящие в ландшафт, ибо когда проходили мимо одной, я рассмотрел систему поддержания уровня воды. Потолок под крышей так же был усеян разнообразными устройствами и арматурой с распылителями - поливка, искусственные дожди и всё такое. Да, содержание микроклимата вещь недешевая.
        Людей почти не было. На соседней лунке играли несколько человек в специфической «униформе» - шортах и лёгких рубахах. «Униформа» в кавычках потому, что это обычная, домашняя одежда. Здесь ходить так принято, знак принадлежности к цеху. Даже издалека эти люди оставляли впечатление состоятельных. Рядом с ними ходило два таких же «лакея», как и сопровождающий нас парень, перенося с место на место сумки с клюшками и другие вещи.
        Этих двоих было видно издалека. Второго я узнал сразу - приснопамятный команданте Сколари, с которым у нас вчера официально был заключен мир. Команданте, разговаривая с собеседником, смотрел куда-то вбок, но прекрасно видел меня боковым зрением. Первый же…
        Да, действительно, не зря его так назвали. Он был не просто огромен - походил на огромную необъятную… Бочку.
        Вы видели когда-нибудь бойцов суммо? Есть такая национальная японская забава, не особо популярная за пределами страны восходящего солнца, но название которой стало нарицательным для определенных тучных людей во многих языках. Так вот, его можно было бы назвать адептом этой борьбы, если бы не несколько еще более устрашающих деталей. Полнота его распределялась по телу более равномерно, органически, под слоем жира чувствовались огромные мускулы, а росту Пепе был… За два метра.
        Бицепсы… Судя по обхвату одних только бицепсов, выжать четыреста килограмм при венерианском «же» для него плёвое дело. Да, майор был прав, такой свернет шею одними руками (что обычному человеку не под силу) и даже не скривится от усердия. Мои колени задрожали - очень, ОЧЕНЬ опасный противник. И еще более опасный ввиду того, что седьмым чувством я почувствовал идущую от него во все стороны кровожадность. Этот тип не был маньяком, ему не доставляли радости мучения людей, но каких-либо принципов и норм в отношении своих врагов он не придерживался, убивая, калеча, рвя на части тех, кто этого по его мнению заслуживал.
        Команданте смотрел на меня через прищур, оценивающе. Я не понял, раскаивается он за наши договоренности, нет, но придерживаться их в любом случае будет. Однако реакция старшего товарища по организации была ему очень важна, ибо если я дам слабину, это будет означать изменение и его отношения ко мне, что крайне осложнит мне дальнейшую жизнь и вендетту.
        - Я правильно понимаю, вы - сеньор Диуш, - вежливо спросил я, подойдя и даже не думая протягивать руку. Кассандра встала сзади метрах в двадцати - хорошо, что я ее взял. Одно присутствие девушки вселяло дополнительную уверенность, помогая коленям держаться и не отбивать чечетку.
        Хефе «Мулифена» соизволил обратить на меня свой высокий взор.
        - О, а вот и наш лягушонок! - произнес он как бы для стоящего рядом коллеги. Неспешно поставил на специальную подставку мячик с цифрой «5», взмахнул клюшкой и ударил. Глаз сразу отметил - профи. Знал, как бить, с какой силой. Мяч приземлился метрах в пятидесяти от виднеющейся вдали лунки. - Играешь? - Это мне.
        - Никогда не пробовал, сеньор, - признался я, чувствуя легкую неуверенность. Играю ли я… Разговор получится «на чужом поле», а это его маленькая тактическая победа. Mierda!
        - Не страшно. - Покровительственная улыбка. - Диего, еще один мяч. Клюшки у нас есть, мы взяли дополнительный комплект.
        - Да, сеньор. - Стоящий сзади еще один «лакей» тут же поднес к подставке мяч с цифрой «2» и огромную необъятную корзину клюшек всех видов и мастей.
        - Я всегда играю пятым номером, - усмехнулся хефе. - Старина Антонио, - похлопал он команданте по плечу, - соответственно, первым. Значит, ты будешь вторым.
        Понятно.
        - Диего, ты уже подобрал парню клюшку?
        - Да, сеньор. - «Лакей» протянул мне одну из клюшек, видимо, какой принято бить именно на этом ландшафте.
        - Какая в них разница?
        Парнишка пожал плечами.
        - Долго объяснять. Приходите в наш клуб, сеньор. Первые два урока бесплатно.
        - Я доверяю вашему мастерству, - ослепительно улыбнулся я. - Будете подсказывать.
        - Это моя работа, сэр, горделиво вытянулся он.
        «Сэр». Еще одно неписаное правило, игровой этикет. Игра пришла из Северной Америки, со всеми вытекающими.
        Я взял клюшку, помахал в воздухе. Непривычно. Ладно, сойдет - я не ради игры сюда приехал.
        - Что надо делать?
        - Вы должны за как можно меньшее число ударов вогнать мяч в «кроличью нору», - кивнул парень в сорону лунки-ямки.
        - «Кроличью нору»?
        - Эта игра пришла из Шотландии, сэр, - пояснил парень. - Шотландцы так называли лунки. Слэнг.
        Ясно. Я кивнул. Он же продолжил:
        - Для разного типа поверхности используются разные клюшки, я буду подсказывать, какие. Силу удара, точку приложения и поправку по ветру вам нужно расчитать самому.
        - Поправку на ветер? - Я нахмурился.
        - Игра играется в любую погоду, сэр. В нашем клубе условия максимально приближены к реальности. - Кажется, он был несказанно горд, что работает именно в этом клубе. Мне же про «ветер» не очень понравилось. Ладно, играть - так играть.
        - Ну что ж, начнем?
        И мы начали. «Лакей» установил на специальную подставку чистый белый мяч, показал, как должен проходить удар. Как надо стоять, как бить. Я сделал три тренировочных удара (что-то типа по регламенту так можно) по мячам без маркировки, и даже дважды попал. После чего он поставил мячик с циферкой.
        Хлоп!
        Получилось.
        - Далековато, - заметил сеньор Сколари.
        - Играем. Пошли, - ухмыльнулся хефе.
        И мы пошли. «Лакей» потащил все три корзины с клюшками. И по пути объяснил, что игра будет идти по очереди, вначале мои удары, потом - сеньоров (поскольку мы как бы начали новую партию). Я про себя усмехнулся - я планировал наоборот… Ну, в более глобальном, чем гольф-поле, смысле.
        В тот день пришлось попотеть изрядно. Даже методики управления сознанием и тренинги у лучших преподавателей первого и второго управлений ИГ помогали мало. Но кое-как я всё же загнал этот долбанный мяч вначале на «грин», как называлась зеленая лужайка в конце лунки, а потом и в саму «кроличью нору».
        Затем играли сеньоры. Про себя я отметил, что Сколари - не такой и ас. Движения выверенные, тренировка есть… Но вот глазомер - не очень. Однако по ударам он меня сделал, впрочем, это естественно.
        После наступил черед хефе.
        - Итак, мы немного размялись, молодой человек, можем и приступать к разговору, - произнес он, выбивая первой клюшкой мячик с подставки. Великолепный удар! И к лунке ближе всех нас. - Вы ведь хотели поговорить? Именно с этой целью позвонили шефу моей личной охраны?
        - Да, сеньор. - Я кивнул. - У меня есть к вам несколько вопросов.
        - Слушаю. - Он выдавил кристальную улыбку и махнул, пойдемте.
        - Для начала вопрос абстрактный, не относящийся к делу, - начал я. Я так и не разработал стратегии разговора. Пока ехал, думал, сориентируюсь на месте, посмотрю вначале, что это за перец такой, этот Пепе… Но нет, ничего не вышло. А значит придется наугад, методом проб и ошибок. - Как вы относились к покойному Максимилиано Торетте?
        - Торетте… - Хефе явно про себя выругался. Но причина его недовольства была далека от причины моего здесь появления, как Альфа Центавра. - Я всегда говорил ему: «Дуржище, веди себя приличнее. Спокойнее веди. Бизнес любит тишину, а ты раз за разом поднимаешь волну и подставляешься». - Моя «чуйка» говорила, что он не врет, но и не договаривает. - Он допрыгался, - срезюмировал Пепе. - Что-то еще?
        - У вас были тесные взаимоотношения? Вы дружили?
        - С этим скотом? - Хефе неподдельно скривился. - Мы были коллегами, самыми близкими из возможных. А коллеги обязаны знать друг о друге многое, что недопустимо распространять за пределами избранных. Но дружбой это считать нельзя.
        Похоже, не врет. Жаль.
        Тем временем мы подошли к мячу. Выбрав клюшку, глава «Мулифена» размахнулся и вновь ударил. Э, да так он за несколько ударов забьёт мяч! Не то, что некоторые.
        Ладно, следующая попытка:
        - Кодекс чести криминального мира предписывает мстить за «своих», пусть даже они были скотами?
        Проследив за полетом мячика, хефе снова обернулся.
        - Обычно - да. Но борьба с властью… - Скривился. - В этом суть криминального мира, борьба с властью, малыш. Они уничтожают нас - это их работа. Мы делаем свои дела, не попадаясь им, нарушая охраняемый ими закон. Это война. Вечная война.
        Мы вновь пошли к мячу, расстояние на сей раз было куда короче.
        - Другим бы - отомстил, обязательно, - признался он. - Виктору, например. - Его лицо пересекла морщина, а бицепсы заходили ходуном. Я же про себя отметил реакцию на это имя - буду иметь в виду. - Но Виктор и не стал бы этого делать. Королева… - Пожал плечами, размахнулся и снова ударил. Несильно, пытаясь пробить мяч в следующую ландшафтную зону. - Еще вопросы?
        - У меня есть вопросы, но по своей юношеской наивности я не знаю, как их сформулировать, - признался я, ругаясь про себя последними словами.
        - Тогда ты можешь обрисовать, что тебя волнует в целом, и мы сами придумаем ответы. - Этот тип повернулся и улыбнулся… Анаконды не так улыбаются, честное слово! И я решил рискнуть.
        - Меня беспокоит… Одна ситуация. И участие неких людей в процессе её организации. И к вам я приехал, чтобы задать конкретные вопросы относительно их судьбы.
        - Судьбы? Мне изменяет слух, или то, что я слышал сегодня относительно вашего договора с Антонио, - кивок на коллегу, - монтаж и подтасовка?
        Оба криминальных босса покровительственно улыбались. Я покачал головой.
        - Что вы. Договор - это договор, дело святое. Однако есть маленький нюанс. Мы договорились только о судьбе его племянника Марио. О судьбе самого сеньора Сколари мы разговор не вели.
        Лужайку, именуемую «лунка», потряс взрыв хохота. Громовые раскаты - я невольно втянул голову в плечи. Смеяться Пепе умел.
        - Слышишь, Антонио, что проквакал этот лягушонок? Относительно ТЕБЯ у вас договора не было. - И зыркнул на меня одновременно с такой лютой кровожадностью и таким неподдельным весельем… Что мне стало плохо. Ноги всё-таки задрожали.
        «Это испытание! Это испытание! Королеве не нужен слабак!» - повторял я про себя, пока, наконец, не отпустило. Бандиты моё состояние почувствовали, и это плохо.
        - И в чём же конкретно вина Антонио? - расплылся в крокодильей улыбке Толстая Бочка.
        - Сеньор, прежде чем обвинять сеньора Сколари, давайте я расскажу вам сказку? - предложил я. Мы как раз дошли до следующего места удара. - В корпусе меня называют сказочником - уж очень мне нравится это дело.
        Сеньоры вновь расплылись в покровительственных улыбках. Видно, мое прозвище «сказочник» дошло и до них.
        - Диего, тебе нравятся сказки? - обратился сеньор хефе к сопровождающему. Тот замялся, но кивнул.
        - Да, с-сеньор. Конечно, с-сеньор.
        - Что ж, рассказывай… - Замах… Хлоп! Красиво!
        - Начну издалека. - Я картинно прокашлялся. - Давайте представим некую абстрактную вселенную…
        - Далёкую-далёкую галактику. - Пепе вновь рассмеялся, но уже более искренне.
        - Простите? - не понял я.
        - Так, ничего. Все книжки вселенной нашей любимой королевы, о джедаях и прочих рыцарях, начинаются словами: «В далёкой-далёкой галактике…». Ты что, не знал?
        - Нет, сеньор. Не интересовался этим циклом… - Mierda, и тут меня толстый уел.
        - Странно, сам принадлежишь династии Скайуокеров, а не знал… - Картинно нахмурился. - Хотя, говорят, королева тоже свою вселенную не жалует… Но я, наверное, тебя отвлёк? Продолжай…
        Бегло так бросил, разрешающе. Я про себя вновь выругался.
        - Итак, в одной далёкой-далёкой галактике, - повторил я попытку, тут же мысленно перестраивая сказку на новый антураж, - жил был один… Представитель обратной стороны силы. Эдакий антиджедай. Генерал.
        - Торетте, - иронично заметил Сколари.
        - Торетте, - не стал отнекиваться я. - И однажды он перешел дорогу неким силам, которым надоело терпеть то, что он ставил себя выше, чем традицией ему было разрешено.
        - Мудрое замечание! - произнес хефе, размахнулся и снова ударил. Не попал, до лунки осталось всего-ничего, пара метров.
        - Весьма. Также в рядах этой силы… Назовем её орденом джедаев, был… Новичок. Молодой боец, которому надо набираться опыта. И в качестве набора опыта старшие товарищи приказали ему данного команданте устранить.
        - И в чем сказочность? - скривился Сколари.
        - Погодите, сеньор, сказка только начинается, - интригующе воскликнул я. - Понимаете, галактика, в которой они жили, была огромной, в ней жило гораздо больше людей, чем я перечислил. И одним из них была некий Карлос. Тоже представитель обратной стороны, но только так, мелочь пузатая. Штурмовик.
        Сеньоры закивали. Я внимательно следил за их лицами, пытаясь запомнить. Проанализирую в деталях потом, сейчас главное чутьё. А чутьё подсказывало, что я на верном пути. А значит, с губ сорвалось продолжение:
        - У этого Карлоса была невеста. Любил он её, или просто хотел приобрести в дом красивый гаджет… История умалчивает. Но в день своей свадьбы этот штурмовик вдруг узнал, что его невеста, первая красавица планеты, изменила ему. И сбежала. Да не абы с кем, а с пришлым джедаем со световым мечом, прилетевшим на «Тысячелетнем соколе».
        - Красивая сказка! - произнес толстый, вгоняя-таки мяч в лунку.
        - Восемнадцать-девять-шесть, - произнес мальчик с корзинами. Я про себя хмыкнул - Сколари плохо «стрелял», и был в два раза более эффективен, Толстая же Бочка играл, даже не стараясь, и оказался более эффективен аж в три раза. Учиться мне и учиться! Не хватает корпусных знаний и навыков на все случаи жизни.
        - Пошли к следующей лунке, - расплылся в улыбке Хефе, - и мы пошли. - Ты продолжай, продолжай… - дорОгой разрешил он.
        - Так вот, этот Карлос не мог отомстить джедаю, - продолжил я. - У него не было светового меча, а без меча другие джедаи мгновенно уничтожили бы его. Не мог он так же обидеть и бывшую невесту - Храм Джедаев взял её под свою защиту.
        - И? - Это Сколари. С улыбкой и интересом ценителя красивых историй.
        - И он нашел другой способ отомстить. Даже не самому джедаю, а бывшей невесте, но его месть затронула бы их обоих. Он узнал, что именно оскорбивший его джедай убил генерала Торетте. А раз так, то он подумал, что среди других представителей обратной стороны Силы, найдутся союзники, и стал искать на них выход.
        - Нашел? - усмехнулся Сколари.
        - А как же. - Я выдавил ехиднейшую усмешку - дескать, дорогой ты мой команданте, всё я знаю, не отвертишься. Тот держался, но червоточинка в нём была ощутима. - Не знаю, как, но он вышел на двух… Эдаких суперантиджедаев. Первый возглавлял целый антиджедайский орден, в который входило и подразделение генерала Торетте. Ордену было плевать на маленького джедая и месть, но у его главы, могущественного сеньора Диаза, - машинально перевел я на испанский португальскую форму «Диуш», - была одна страсть… Одолевавшая его с головы до ног и сводившая с ума. Эта страсть называлась «деньги».
        Оба «антиджедая» переглянулись. Я их удивил? И чем же? Ждали от «лягушонка» иного квакания?
        - Да-да, он любил деньги, сеньоры. Деньги и золото. Больше всего на свете. Потому план кровожадного штурмовика Карлоса был передан им еще более грозному антиджедаю, возглавлявшему не какой-то жалкий орден, а целую империю Зла. Эдакий император Октопус. - Имя «Октавио» всплыло интуитивно - видно, сказалась нелюбовь к Себастьяну и его ко мне у памятника космонавтам обращение. И, кажется, выстрелило - Сеньоры вновь переглянулись, после чего Пепе картинно прокашлялся и произнес:
        - Пришли. Ну что, играем? - Обращался он персонально ко мне. Я безразлично пожал плечами.
        - Почему нет?
        - Лучший счет предыдущей лунки у сеньора Диуша, - произнес «лакей», ставя корзины на землю. - Первым бьёт сеньор Диуш.
        После чего очень тщательно установил мяч с цифрой «5» на тут же установленную подставку. Пепе ударил.
        - Император Октопус, говоришь?
        - Угу. Самый могущественный представитель обратной стороны Силы.
        - И что же тот сделал?
        Я скривился.
        - Скажем так, дал добро на проведение операции.
        - По отмщению, - добавил Сколари.
        - По отмщению, - согласился я. - Но вопрос в том, что исполнителем в данной акции должен был выступить тот, кого не жалко, подставное лицо. Ибо мстить джедаи будут жестоко - статус самых сильных в галактике, престиж, сами понимаете.
        - Понимаем, - улыбнулся Пепе.
        - Посовещавшись с ближниками, могущественный глава ордена Диас нашел исполнителя. Им был назначен один проштрафившийся штурмовик, подставивший начальство. Штурмовик был бы давно мёртв, но к сожалению, он был сыном одного из генералов ордена, могущественного генерала Уно.
        «Уно» - один. Шар Сколари. Сеньора Антонио перекосило. Слово «сын» он так же проглотил. Я продолжил:
        - В назначенный день и час люди генерала Уно, с одобрения и позволения главы ордена, которому благословение дал сам император Октопус, начали эту грязную операцию. Его штурмовики поймали и изнасиловали девочку, которая носила ребенка того лихого юного бесшабашного джедая. Это не было тайной, об этом знали все, кому сей момент был интересен. Изюминка же в том, что она являлась сестрой той самой невесты, отбитой у нерядового штурмовика Карлоса.
        - И как, у них получилось? - невинно поинтересовался «глава ордена» Пепе, подходя к мячу и выбирая клюшку.
        - К сожалению. - Я снова скривился. Таким образом было достигнуто множество целей. Джедай получил личную трагедию, как и бывшая невеста штурмовика Карлоса. Генерал Уно избавился от нерадивого родственничка. Глава ордена Диаз отомстил за своего подчиненного, повысив авторитет среди глав других орденов и генералов обратной стороны Силы. Ведь сделать пакость джедаям и ничего не получить в ответ… Это круто! Император же получил разведку боем. Он щелкнул Орден Джедаев по носу, посмотрел на действия своих врагов в экстремальной ситуации, и теперь его аналитики при планировании дальнейших операций, будут этот опыт учитывать. Да, для нас с вами это может показаться мелочью, но в политике на уровне галактики мелочей не бывает, «выстрелить» может что угодно. Так что император так же остался доволен.
        - Хорошая сказка. Интересная. - Пепе снова ударил. Мне же на спину… Полилась вода.
        Я обернулся, направо, налево. Рядом стоял Сколари и смеялся.
        - Дождь. Это просто дождь, щенок! - ткнул он пальцем вверх, ядовито ухмыляясь.
        Я перевел глаза на «лакея».
        - Игра идёт при любой погоде, сэр, - невозмутимо прокричал тот. Прокричал, поскольку начался настоящий дождь - разбрызгиватели под крышей заработали на полную мощность. Еще и ветер подул - не сильный, но чувствительный.
        - И что дальше? - крикнул Сколари, так же ядовито улыбаясь. - Ты рассказал сказку, что будешь делать теперь?
        - Теперь хочу задать вам вопрос. Вы действительно думали уцелеть от мести джедаев? Вы идиоты, или этот император пообещал вам какие-то специальные средства защиты?
        Да, дождь мешал мне. «Чуйка» сбивалась. Но она мешала и им - они не могли владеть собой на том уровне, каким владели обычно.
        - Ну, что же вы, сеньоры? Что молчите? Вы думаете, аристократы и правда будут защищать вас, а не свои и только свои интересы? Или думали, королева простит?
        - Игра окончена, - сквозь зубы выцедил дон хефе, ловко закидывая клюшку в корзину. - Чтобы бросаться такими обвинениями, мой маленький лягушонок, у тебя должны быть неопровержимые доказательства. У тебя они есть?
        Я пожал плечами.
        - А они мне нужны?
        И побрёл. Назад, в сторону комплекса внутренних помещений. Кажется, я наигрался в гольф на всю оставшуюся жизнь.
        Пазл не сходился. Фатально. Ибо в нём оставалась одна деталь. Одна единственная, но…
        Но в том и сложность при подборе мозаики. Как правило, единственная мельчайшая деталь рушит узоры почище, чем неправильно составленные огромные пласты. Пласты можно перебрать, заменить, а тут…
        Надо думать. Крепко думать! А времени нет. Противник знает о моём знании. А методы…
        …Павсаний уже развернул фалангу. Мардоний чувствует своё превосходство, но уже в смятении.
        Мне мысленно представился аттрактор. Его точка бифуркации, где более-менее равномерно идущая функция сходит с ума и начинает выписывать кренделя во всех измерениях. Точка, в которой возможно всё…
        …А значит, нужно действовать. Быстро, жёстко, играя на опережение. Я сам «слил» свои козыри, пусть даже при этом узнал козыри противника. ПОЧТИ все. И это «почти» давило почище девяностокилограммовой атмосферы.
        Глава 9. Про джедаев и антиджедаев, а так же оружие, музыкальные инструменты и прочие основные фонды (часть 2)
        Я еще не успел обсохнуть, когда на связь вышел Адриано. Его отец был согласен встретиться со мной… Прямо сейчас. Mierda, и об отсрочке не попросишь - сам напрашивался!
        К назначенному времени добраться до космонавтов не успели, кортеж моих недавних противников уже ждал нас.
        - Хуан? Привет еще раз, - произнес взволнованный Адриано, стоящий на обочине.
        - И тебе не болеть, если не шутишь, - натужно улыбнулся я.
        Он задумчиво обернулся к своей машине. Нервно сглотнул, подбирая слова. Наконец, выдавил:
        - Хуан, я…Мой отец там. И в салоне нет охраны. Как насчет глупостей с твоей стороны? Отец согласен встретиться, если ты пообещаешь не делать глупостей.
        - Даже без залога или заложника? - Мои брови недоуменно сдвинулись. Я о такой проблеме не думал.
        - Он считает, что ты сам - достаточный заложник, - пояснил Адриано. - Хотя заложниками одновременно станем и мы с ним. Нам нечего противопоставить человеку с ускоренным сознанием, обучавшемуся у лучших убийц Солнечной системы.
        М-да, веселая раскладка. И несмотря на это его отец согласен встретиться?
        - Глупости? - Я весело рассмеялся, но веселость была наиграна. - Я не стану делать глупости, Адриано. Если бы тетушка по-настоящему хотела убрать твоего отца, он был бы давно мертв; подставлять меня, имея целый штат наказующих… Как минимум непрактично, не находишь?
        Кажется, мои аргументы сочли уместными. Ибо пошептавшись с кем-то по связи, Адриано кивнул - садись. И полез следом сам.
        - Оперативно вы, сеньор, - произнес я, разваливаясь на мягком диване роскошного «либертадора» с эмблемой клана Манзони на пассажирском люке. - Я ждал ваш ответ как минимум завтра.
        - Чтобы ты за ночь разнес шлюз и мне? Спасибо, я не какой-то там камаррадо из преступной организации, мне не положено по статусу ходить пешком. - Сеньор Умберто, а это действительно был он, натянуто рассмеялся. Невысокий крепыш с типично латинскими чертами лица, черноволосый, пышные усы… Глаза его, жесткие и колючие, пронзали насквозь. В невидимом «спектре» от него разило уверенностью в себе, привычкой повелевать; я понял, что быть врагом сеньора… Очень и очень стрёмно, не стоит просто так переходить ему дорогу. Он не боялся схватки ни с богом, ни с чёртом - что ему какая-то королева, и тем более я? И да, как я и думал, он производил впечатление человека, уверенного, что держит все нити игры вокруг себя за конец и вертит ими, как захочет. Опасное заблуждение, он ошибался насчет своего влияния на политической арене… Но это влияние велико, и не мне, простому червяку в тени Веласкесов, сеньора разубеждать.
        - Лучше я переступлю через гордость и выслушаю такого щенка, как ты, - усмехнулся сеньор Умберто, продолжив, - чем буду терпеть репутационные потери на ровном месте. Ты не стоишь этого. К тому же, наша беседа имеет мало смысла, вряд ли я смогу утолить твое любопытство - я непричастен к делу той сеньориты.
        Так, про сеньориту ему известно. Хотя, это, наверное, известно уже всей Альфе, даже тем, кто никогда не интересовался проблемами семейства Веласкес. Как говорится, «тренд последних дней». Насчет же того, что непричастен, не врал - подтверждение этой мысли читалось в нём безо всяких особых способностей. То есть, я получил ответ, ради которого попросил о встрече, в первую же минуту общения.
        Но прерывать и завершать переговоры в первую же минуту - признак дурного тона, некрасиво. А потому придётся какое-то время поддерживать беседу, надеясь, что чисто случайно на меня упадет интересная информация к размышлению.
        - Может это и так, сеньор, - кивнул я, - но вы должны меня понять. Кто-то очень могущественный пообещал Пепе Толстому Бочонку и его команде золотые горы и защиту. Ключевое слово «защита». От гнева Веласкесов. Я не знаю, что это могло быть, но пообещать такое, чтобы прожженные работники теневого фронта поверили… Мог только ОЧЕНЬ могущественный человек. Имеющий зуб на Веласкесов и уверенный, что легко выстоит против них сам.
        - Повторюсь, это не я. - Губы сеньора расплылись в жесткой, но ироничной улыбке.
        - Но вы знаете, кто это, - парировал я его взгляд, максимально собравшись. Получалось плохо, неубедительно, но я старался.
        - Знаю, - согласился он, получая удовольствие от моих ужимок. - Но не скажу.
        - А мне и не надо, - покачал я головой. - Так интереснее. В любом случае, людей, способных на противостояние с Веласкесами, можно пересчитать по пальцам одной руки, а другие «подписываться» под это не будут. У меня есть догадки, просто нужны доказательства.
        - Тогда зачем наша встреча? Да еще в таком… Виде? - скривился он, имея в виду мою мокрую одежду.
        - В гольф играл, - признался я, окинув себя задумчивым взглядом. - Игра должна идти при любой погоде, а я, не зная этого, не захватил сменных вещей.
        Что же касается нашей встречи… - Я картинно нахмурился. - Скажем так, я знаю свою тетушку достаточно давно, чтобы не быть уверенным, что она не подкинет мне в последний момент некие сюрпризы для размышления с целью натравить на вас. Я не говорю, что она это сделает, но она способна, а значит, лучше перестраховаться и встретиться с вами лично.
        Сеньор Умберто расхохотался.
        - Хорошо ты о ней! Ласково! А главное в точку.
        - С волками жить, сеньор… - Я пожал плечами. И когда он просмеялся, как бы невзначай добавил:
        - А еще хотел сказать, что мне жаль за тот случай.
        - Какой случай? - сеньор Манзони напрягся.
        - Тот. В школе. - Я мило улыбнулся, как бы указывая этим, какой именно. - Нехорошо это, вмешивать в серьезные разборки близких и любимых людей оппонента, а я прошелся по вашей личной привязанности к матери Адриано. Это недостойно кабальеро.
        Я не смотрел на сидящего рядом Адриано, но почувствовал мгновенно разбушевавшиеся внутри него эмоции. Сам сеньор владел собой лучше, лишь несильно вспылив:
        - Щенок, да ты… - Но быстро взял себя в руки. - Допустим. И что теперь?
        - Теперь? - Я картинно нахмурил лоб. - А что теперь? То была не моя партия - я всего лишь участвовал в чужой игре, пусть и в главной роли. Потому извиняться не буду. Просто уведомляю вас, что мне жаль, что пришлось идти на такие меры. Когда наши с вами дорожки пересекутся в следующий раз, и это будет война между мной и вами, я не буду бить в спину ТАК. В смысле, бить буду, в том числе в спину… Но без урона чести кабальеро и использования личных привязанностей.
        - Не зарекайся, сопляк… - Сеньор хотел вновь рассмеяться, но атмосфера больше не располагала.
        Он задумался. И думал долго - мы проехали несколько кварталов, пересекли переходную камеру в следующий купол. Наконец, произнес, активировав внутреннюю связь:
        - Остановка!
        Машины тут же начали тормозить и прижиматься к обочине.
        - Пересядь. - Это Адриано, тоном, не терпящим возражения. Мой неудавшийся коллега по школе до сего момента сидел рядом и внимательно слушал, переводя взгляд с отца на меня - учился. И такой поворот воспринял в штыки:
        - Па-ап!..
        Но под грозным взглядом опустил голову.
        - Понял. Хорошо.
        Люк поехал вверх, Адриано вылез наружу. Через время, видимо, когда сел в другую машину, кортеж двинулся вновь.
        - Это правда, что ты сказал Адриано? - в лоб задал вопрос сеньор Умберто.
        - Что именно, сеньор? - расплылся я в улыбке, догадываясь, о чем сейчас пойдет речь.
        - Что ты возьмешь его под крыло, если я… Проиграю войну?
        Я кивнул.
        - Да, сеньор.
        Его глаза очень пристально дырявили меня, но, наконец, «рентген» отключился.
        - Тогда держи. Считай, это мой аванс, предоплата за Адриано. - Он протянул информационную капсулу, которую я машинально взял. И только после этого дошел смысл его слов:
        - Простите, сеньор? Я чего-то не понял?
        - Всё ты понял. - Сеньор Манзони презрительно фыркнул. - Если я проиграю, ты защитишь Адриано от тётушки. Возможно, мы с тобой будем врагами, и именно тебя тётушка поставит во главе кампании против меня. Возможно даже, что это ты убьёшь меня, твоя рука. Но сделаешь это по приказу - тебе самому воевать против меня нет никакого смысла, у нас нет общих негативных точек соприкосновения. А раз так, я… Дарую тебе свою помощь в вендетте за ту девочку. В обмен на которую ты защитишь Адриано, не дашь уничтожить его моей семье, а особенно моей жене - это очень злая и мстительная сука.
        - И вы вот так, с бухты-барахты, поверите какому-то сопляку и щенку, что он выполнит свою часть обещания? - фыркнул я. - Данного недругу? После того, как пытал его?
        Сеньор расплылся в улыбке тотального умственного превосходства.
        - Конечно, поверю. Потому, что сопляку и щенку это ВЫГОДНО, - выделил он это слово. - Иметь собственный ручной клан из самых могущественных на планете с лично преданным главой… Это мечта любого, кто собирается бороться за власть. А раз тебе это выгодно, ты сделаешь это, невзирая ни на какие обещания и договоренности, плевав на наличие или отсутствие моей помощи сейчас. Во всяком случае, приложишь все силы. Я же, продемонстрировав, что готов помочь, оградил тебя от бездумных поступков в свой адрес. Продемонстрировал, что готов к любым договоренностям, если это потребуется. Жизнь она длинная штука, никогда не знаешь, как ляжет карта через год или два.
        - Так что учись, юноша, - подвел итог он. - Ты энергичный и талантливый - этого не отнять. Но ПОКА еще невероятно глупый.
        Снова помолчал, после чего добавил:
        - Хорошо уже то, что ты многое понимаешь. В том числе и про свою тетушку. Это вселяет надежду. А потому я рискнул и встретился с тобой, хоть мы и враги.
        - Спасибо, сеньор, - произнес я, кажется, искренне. - А вы не думали сами сменить лагерь, чтобы мы не были врагами? Послужить своей стране, а не чужой, для разнообразия?
        - Меня не проймешь такими вещами, мальчик, - грустно улыбнулся сеньор Манзони. - Есть вещи, которые поздно менять. Ты можешь только идти до конца и либо победить… Либо нет. - Сеньор Умберто отвернулся и какое-то время смотрел на пролетающие за окном картины. - Я сделал свою ставку. Так же, как когда-то сделаешь ты. Главную ставку своей жизни - идти и рвать всех с риском для жизни, или же отступить и забыть о любых претензиях на что-либо. Ибо после этой точки возврата не будет, что бы ты ни решил.
        А потому надери им всем задницы! - с энтузиазмом воскликнул он. - Всем этим гребанным ублюдкам, трахающим беременных. Поверь, перед тем, кто умеет надирать задницы, раскрывается куда больше дверей, чем перед простыми племянниками королев.
        - Верю, - произнес я, пытаясь не дать волю эмоциям. Что-то было в нем, в этом атомном итальяшке. Харизма, очень стойкая и подавляющая, умение втереться в доверие и завоевать симпатию.
        Да, враг. Да, если сойдемся на узкой дорожке… Это будет жестокая битва безо всякой пощады. Но я симпатизировал ему, и ничего не мог с этим поделать.
        - Тогда у меня всё, - произнес он, ставя в переговорах точку. - Больше ничего не хочешь сказать? Пока можно?
        Я пожал плечами.
        - Что именно?
        - Ну, не знаю, - потянул он. - Но пока я добрый, из меня можно еще кое-что вытянуть. Больше я такой возможности тебе не предоставлю.
        - Я всё сделаю сам, сеньор, - усмехнулся я. - Благодарю за помощь, но… Но она и правда не требуется.
        - Как знаешь.
        Машина остановилась. Люк поехал вверх.
        - Тогда до встречи, враг.
        - До встречи, сеньор. - Я поклонился и вылез из машины.
        - Ну и как? - Девчонки были на взводе. Да уж, понервничали все знатно. Хотя ручаюсь, охрана сеньора сейчас тоже вздыхала с облегчением.
        - Отлично. - Я залез в наш «взводный» «мустанг», протянул Розе полученную капсулу. - Посмотри, что там.
        - Хуан, и всё-таки, это безумие, - начала отчитывать меня Кассандра на правах командира. - Понимаю, ты получил «благословление» от начальства, да и… Не заинтересован был сеньор делать тебе плохо… Но… Нельзя так!
        - Тихо! - махнул я рукой. На голографическом поле завихренного Розой визора предстала трехмерная схема дома. Огромного дворца, поболее, чем у сеньора Сколари. Во всех подробностях, с коммуникациями, включая подземные тоннели и… Подземный ход, уходящий в закрытые галереи под Альфой. Те самые, где расположены запасы на случай войны - еда, вода, воздух и многократно чищенное мною в необъятных закрытых арсеналах оружие. Вот даже как?
        - А-а-абалдеть! - столько и смогла выдавить заглянувшая с переднего сидения через спинку кресла Гюльзар. - Это общая схема, а по этажам, по уровням есть?
        - Есть. - Роза перевернула виртуальную страницу. И еще. И еще. - Пять уровней, из них три - подземных. С подписью комнат и помещений.
        На одном из уровней я выхватил глазом слова: «серверная», «ЦПУ», «аккумуляторная»… То есть все объекты инфраструктуры, которые обеспечивают безопасность и автономность дома, расположение которых при штурме лучше знать, чем не знать.
        - Что это? Где это находится? - Глаза Гюльзар горели, как у девочки, увидевшей интересную куклу.
        - Это дом сеньора Октавио, главная база клана Феррейра, - убитым голосом произнес я и отвернулся.
        - Откуда ты знаешь?
        - Не знаю. Догадываюсь. - Из груди вырвался тяжелый вздох, а в голове набатом прозвучало произнесенное голосом Пепе слово: «лягушонок».
        - А может нет? Тут же не подписано, - попыталась зацепиться за соломинку Роза, но не вышло.
        - Тут есть расположение относительно улицы… - Кассандра привычными движениями вбила контуры общего плана в поисковик. - Есть, совпадение! - Радость на её лице сменилась недоумением. - Одно на всю Альфу… - Подняла на меня удивленные глаза.
        - Хуан, ты прав, - констатировала сидящая рядом с нею Роза. - Это родовой дом клана Феррейра. Его план.
        - Который дал тебе Умберто Манзони, - как бы отстраненно заметила Паула, нервно заламывая пальцы. Тоже попыталась просчитать ситуацию.
        - И что теперь делать? - задала вопрос Кассандра, переводя глаза с меня на девчонок.
        Глупый вопрос. Глупый своей риторичностью. Если б я знал, что теперь делать!

* * *
        - Привет, звёздочка! - улыбнулся я во всю ширь выглянувшей из-за двери мордахе своей старой знакомой. Мерелин-Хелена надула губки, но решила не устраивать сцен.
        - Полагаю, не стоит спрашивать, как ты вошёл на территорию хорошо охраняемого комплекса не делая запрос на вход у нас через охрану?
        - Полагаю, - согласился я. - Такие, как я, везде пролезут.
        - Точно! - Из её груди вырвался грустный вздох.
        - Отрада моего небосвода, ты ничего не забыла? - снова улыбнулся я кошмарной улыбкой профессионального мачо. Хелена недовольно хмыкнула - на неё моя магия не действовала, но вновь решила не устраивать спектаклей.
        - Забыла. Вылетела из головы. Заходи, он дома.
        Я знал, что он дома. Потому и примчался, как только сигналка, поставленная на камеры системы безопасности элитного жилого комплекса, в котором они с Пако обитались, зафиксировала фенотип этого педри… Хм, что это я? Человек с женщиной живёт, причём красивой. С какой при иных обстоятельствах и я счёл бы за честь поваляться в кроватке. Пусть будет… Представитель богемы - звучит более литературно и менее обязывающе.
        - Пако! Это к тебе! - громко крикнула Хелена и быстрым деловым шагом направилась к месту, которое я про себя окрестил «кухней», хотя чёрт ногу сломит в этой планировке. Готовить еду, судя по всему, тут можно минимум в трёх местах, а принимать пищу - практически везде. Пройдясь по квартире я не увидел лишь спальни, все остальные помещения внушали уважение простором и функциональностью - чувствовался тонкий уверенный вкус хозяев, ярко диссонирующий как с «богемными» показными замашками одного из них, так и с показной же простушечностью и глуповатостью другой.
        - О, какие люди! - проблеял хозяин этого места и одновременно нужный мне человек, от которого в моём плане зависело немало, выходя навстречу. Никак не привыкну к его писклявому голоску!
        - И тебе не болеть, - уважительно кивнул я.
        Пако не критичное звено плана, без него можно обойтись, но мне нужен профессионал, и желательно не подключать к делу дона Бернардо. Сам бог велел попытать счастья - а вдруг выгорит? Хотя, если не согласится… Буду думать дальше.
        - Присаживайся. Вина? Рому? Коньяку? - Он указал мне на удобное мягкое кожаное кресло, сам прошёл к вмурованному в стену бару, из которого лично принялся доставать бутылки и тару. Хелена присела на соседний стоящий рядом диван, поджав ноги под себя. Халатик её… Скажем так, был достаточно откровенен, и выпяченные коленки намекали, что Пако - счастливчик. Каждую ночь счастливчик. Даже я, гурман из гурманов, этой сеньоритой непроизвольно заинтересовался. Сама же она мой интерес даже не заметила - привыкла к подобной постоянной оценке среди своего круга общения.
        - Всё равно, - ответил я на вопрос Пако, усилием возвращая мысли в русло. Нет, Хелена просто красивая, я её не хочу. Это факт, и нечего расслабляться. - Поддержу хозяев.
        - Тогда коньяк, - постановил Пако.
        Вернулся, передислоцировав бутылку с тёмно-коричневым прозрачным содержимым и тару на журнальный столик, вокруг которого мы расселись, подставил поближе ещё одно кресло, себе, присел и принялся деловито разливать жидкость по бокалам. Я отметил его движения - уверенные, «деловые». Он понимал, что я пришёл не просто так, а по делу, и на дело, на работу настраивался.
        - За встречу! - совсем по-русски поднял он свой бокал. Мы с Хеленой взяли свои, чокнулись. Чокаться исторически, кстати, тоже не в культуре Латинской Америки. Нет, они могут чокаться. А могут не чокаться - это не принципиально. Но с момента присоединения русского сектора в жизнь местных латиносов на всех сословных и классовых уровнях проникает всё больше и больше инородных традиций. В корпусе, например, уже давно не чокаются только, когда пьют за упокой, и девчонки за этим пристально следят. И по слухам, в большинстве армейских частей быстрого реагирования, то есть в спецназе, то же самое. И это не конец культурного слияния, процесс только-только начал набирать обороты.
        - За встречу! - поддержал я и аккуратно, не спеша, принялся цедить, оценивая великолепный (что можно было предположить уже по виду бутылки) терпкий вкус.
        Посидели. Помолчали. Я понял, что Пако не хочет говорить «о погоде в Сан-Паулу», но и сам не мог приступить - не знал, с чего начать. К счастью, он понял мою заминку правильно и покровительственно улыбнулся.
        - И что же наш мальчик хочет предложить?
        - Альбом, - выпалил я. - Семь песен. Вдобавок к уже имеющейся, восьмой. А восемь - это классический альбом, неправда ли?
        - Ну… - Пако потянул, пытаясь прочесть меня по лицу. Нет, пока не прочёл. Потому дипломатично заметил:
        - Ну, это будет маленький альбом. Скромный. Альбомчик.
        - Зато каждая его песня будет стопроцентным хитом, - выдавил я белозубую улыбку. - Конечно, при грамотной раскрутке, но тебе ли не смочь раскрутить хорошую песню? - подлил я елея, умасливая контрагента. - Ты и плохую раскрутишь, если будет нужно. А тут… Райский сад, а не материал!
        Лесть удалась, Пако «растаял». Ну как, он остался тем же барыгой, что и был, слова - это только слова, но мою тактичность оценил и проникся бОльшим уважением. А это важный параметр на переговорах. Хелена же, услышав об альбоме, даже дыхание затаила. Глаза её чуть не выпрыгивали из орбит, хотя она и пыталась изо всех сил свои эмоции спрятать.
        - Допустим. - Кивок хозяина этого гостеприимного дома. - И что мальчик хочет взамен?
        - Помощи, - вновь решил не юлить я. Нет, я не «слился», просто попытался монетизировать… Сострадание. Это ведь тоже товар, в мире Пако - всё товар. - Та девушка, с которой я приходил за автографом, - повернул я голову к Хелене. - Помнишь?
        - Да, конечно. - Мерелин-Хелена напрягла память, что отразилось на её мимике. - С животом. Беременная.
        - Да. - Я кивнул. - Её изнасиловали. И она потеряла ребёнка.
        На лице Пако не дрогнул ни один мускул, Хелена же… Её реакция была бурной. Несколько раз пыталась что-то сказать, раскрывала рот, но тут же закрывала. Наконец, смогла произнести:
        - Хуан, мы сочувствуем. И очень соболезнуем. Это ведь твой ребёнок… Был?
        От женщин трудно что-то утаить.
        - Да, хотя мы и… В общем, да. Был.
        - Сочувствую! - Она перегнулась через ручку дивана и потрепала меня по руке.
        Пако я прочесть так и не смог, но думаю, в нём тоже поднялся благородный порыв возмущения. Он тоже латинос, а латиносы к детям относятся… Гипертрофированно положительно. И то, что этот чёрт прекрасно владеет собой, не значит, что внутри него что-то не захотело мне помочь. Скажем так, не снизило итоговую цену, что мне пришлось заплатить. Приди я просто так и просто так предложи то, что предложил, послал бы меня, мягко, но бескомпромиссно, а так…
        - И что мы ожжем для тебя сделать? - закинул он ногу за ногу, а тон его перешёл в стопроцентное деловое русло, безо всяких ужимок и показушности.
        - Мы можем поговорить наедине? - Я так же собрался, готовясь к следующему этапу переговоров.
        Пако подумал, но признал довод и кивнул любовнице:
        - Хелена, выйди.
        - Пако! - Та подскочила, сверкая искрами из глаз, но когда дело касается бизнеса, никакие акции протеста куколок вроде неё настоящих деловых людей не то, что не впечатлят, но даже не озадачат.
        - Звёздочка моя, выйди. - Сказал, как отрезал. И даже голоса не повысил.
        Мерелин запыхтела, но признавая поражение, развернулась и вышла.
        - Итак? - произнёс он, когда дверь за возлюбленной-подопечной закрылась.
        - Мне нужны музыкальные инструменты, - начал я. - Не новые - это дорого, бывшие в употреблении. Но хорошего качества.
        - Мальчик хочет сэкономить? - довольно сузились его глаза.
        - Как будто на моём месте ты поступил бы иначе. Да и бюджет не резиновый.
        Это должны быть инструменты ХОРОШЕГО качества, чтобы ни у одной собаки не возникло подозрений, поскольку они будут предназначаться очень хорошему ночному клубу.
        - Дай угадаю, «Рио-де-ла-Плата» её высочества?
        - А ты информированный, - похвалил я.
        Пако пожал плечами. «Положение обязывает».
        - Инструменты должны быть доставлены в некое место, откуда их заберут наши машины. Какое - не знаю, сообщу позднее.
        - Что за инструменты конкретнее? Ты представляешь себе, какова их номенклатура? Там тысячи позиций.
        Я нахмурился.
        - Скажем так, инструменты для ДВУХ залов. То есть, чтобы ДВЕ группы могли играть на них одновременно. Группы в расширенном составе, максимально возможном технически, но чтобы не выбивались из тренда. То есть не десять-двадцать человек в коллективе, а пять-семь. Гитары, басы, клавиши, ударные. Перкуссия. Пара-тройка каких-нибудь экзотических инструментов. Колонки, усилители, микрофоны, передатчики сигнала, станции шифрования данных и так далее. Возможно, какое-нибудь не особо габаритное сценическое оборудование. Физический объём - два стандартных минифургона.[6 - Думаю, и в 25 веке будут транспорты - аналоги этого класса грузоподъёмности.]
        - То есть, тебя больше волнует физический объём, а не конкретная номенклатура, так? - усмехнулся он.
        - Именно, - согласился я. Люблю умных людей. - Но уже говорил, этот физический объём должен быть логически обоснован.
        - Что будет в фургонах на самом деле? - сузились его зрачки. И я понял, лучше ответить честно.
        - Не наркотики. Это всё, что могу сообщить. Сами понимаете, я человек не самого высокого ранга, чтобы всё всем рассказывать.
        - Мои гарантии безопасности? Непричастности? - А вот это хороший вопрос. Правильный. Уважаю.
        - Акт утверждения номенклатуры, предоплата, акт передачи груза. Всё, что будет с ним дальше, что будет в фургонах - уже не твоё дело. И если что-либо всплывёт, смело можешь сказать, что груз передан, подписи стоят, ты не при делах, и вообще, тебя подставили.
        - Пресса… - Он задумчиво покачал головой. - Интерес ко мне со стороны силовиков, если он будет, пресса не обойдёт. Схватится только так. А у меня репутация.
        - Смотри на вещи шире, - усмехнулся я. - Пресса сделает тебе и твоей девочке бесплатную рекламу. А у силовиков на тебя ничего не будет при любом исходе. Так что ты мне ещё должен будешь за это, а не я тебе.
        - Должен буду… - Рука Пако потянулась к коньяку, разлила по новой порции, мне и себе. Чокнулись, выпили залпом, оба, безо всяких тостов. - Допустим. Допустим, реклама. Хорошо. Но это риск, а за риск надо платить. Сорок процентов.
        Я поперхнулся.
        - Сорок процентов чего?
        - Комиссии. Ты же, когда всё закончится, как понимаю, не станешь держать у себя ненужные себе инструменты и вернёшь назад? По гарантии? Я хочу сорок процентов комиссии «за пользование». Причём тоже по предоплате, а не в момент возврата.
        Я понял, что чего-то не учёл… И что вопрос будет стоить гораздо дешевле. Почти в два раза. Заодно нашлось, куда это барахло потом сдать - Гортензии новое оборудование даром не нужно, Пабло только-только закончил перевооружение клуба.
        - Идёт. А разреши поинтересоваться, сколько стоит стандартная комиссия такого плана «аренды» инструментов?
        Пако нахмурился, но ответил.
        - От десяти до двадцати процентов. Бывает и больше, если предлагают совсем рухлядь.
        - Но ты поставишь всё самое лучшее, самые лучшие инструменты, - улыбнулся я. - Чтоб поиметь как можно больше, раз такая халява. Да?
        - Хуан, может пойдёшь ко мне? Личным помощником? Я буду заниматься творчеством, - кивок в сторону ушедшей, но наверняка подслушивающей нас Хелены, - а тебе оставлю все дела? Ты справишься.
        Я пожал плечами.
        - Предложи ты это на год раньше… Подумал бы. А так, сам понимаешь…
        - Понимаю. Ну, и совсем пустяк, ничего для тебя не стоящий. - Самое сложное и «вкусное» этот барыга оставил на потом, на конец переговоров. - Деньги - зло, но они приходят и уходят. А мне нужен не маленький, а самый настоящий альбом. Двенадцать песен. Сверху той, что уже есть, которая не считается.
        Я про себя выругался, хотя и продолжал мило улыбаться.
        - Десять, Пако. И это последнее слово. Если нет - мне будет проще обратиться к дону Бернардо. То, что я ковыряюсь сам, не значит, что за пазухой у меня нет семейных связей. Плюс, автограф с первым экземпляром альбома для той девочки - ей будет приятно.
        Кивок в ответ.
        - Хорошо. Но. Если песня мне не нравится - ты ищешь другую. До тех пор, пока не понравится. И только после - следующую.
        - Идёт. Но только если не нравится - то не нравится, - сделал ударение я. - Если ты отбракуешь, а сам потом возьмёшь… - Я показно сверкнул глазами. - Я, конечно, лопух ещё тот, и многого в деловых переговорах не знаю, но «кидалова» не прощу.
        - Господь с тобой! - улыбнулся Пако, и я понял, что не зря играл глазами. Была у него такая мысль. Не факт, что он рискнул бы её воплотить, но на стадии обдумывания… Был такой грешок.
        - Ну, за успехи в наших начинаниях! - разлила эта сволочь очередную порцию по бокалам, возвращая на лицо и в манеры повадки… Богемности. Бокала налил три, громко крикнув, действительно, подслушивающей (иначе не вошла бы так сразу) девушке:
        - Хелена, звёздочка! Заходи! Кажется, наш мальчик не так плох, и у тебя скоро будет четвёртый альбом. Кстати, когда? - А это мне.
        - Как только всё закончится. - Я пожал плечами. - Сейчас не до музыки, сам понимаешь.
        Он про себя пожалел, что не струсил с меня ещё одну песню за задержку. Ну, да ладно, лучшее - враг хорошего.
        - Список оборудования скину к вечеру. Счёт - только завтра утром. Ну что, по второй? - кивнул он на почти пустую бутылку, которую театрально повертел в руке. Там осталось на донышке. - Звёздочка, принеси нам ещё одну… - И назвал подошедшей девушке марку этого прекрасного и очень дорогого напитка.

* * *
        Майку понадобилось около сорока минут, чтобы обработать мой заказ. Но время это не пропало впустую - сведения, присланные им, оказались просто шикарные.
        Итак, Семейство Феррейра. Магнаты, почти двести лет назад прилетевшие делать бизнес в колонии, неплохо «поднялись» при Алисии Мануэле. Одни из первых оценили прелести туристического бизнеса, и, вначале через подставных лиц, а после и вполне официально создали сеть элитных борделей, рекламу которым закатили по всей старушке-Земле. И если основной поток любителей «сладкого» в то неспокойное время ехал на Венеру самостоятельно, на свой страх и риск, то в заведения этих камаррадо люди летели целенаправленно, заранее зная, какой уровень сервиса их ждет. Удобно!
        Само собой, к борделям прилагались казино, лёгкие наркотики и другие осуждаемые на Земле удовольствия. Как говорится, всё в комплекте. Однако собственная сеть индустрии удовольствий не стала в бизнесе клана доминирующей. Основу благосостояния семьи составили… Правильно, оружейные контракты.
        Изначально семья Феррейра выпускала комплектующие для имперских космических кораблей. После расширила ассортимент, начав разрабатывать скафандры для тяжелой пехоты и боевых роботов, годных к использованию в условиях Венеры. Для чего Феррейра это делали, тогда было непонятно, ибо и то и то уже выпускалось другими имперскими компаниями, а потеснить их с рынка казалось практически невозможным. Да, были небольшие контракты с русскими и с индусами, но они не окупали вложений в разработку. Однако, несмотря на убытки, Сантьяго Феррейра вкладывал и вкладывал деньги в новую технику и новые модели, доводя их до совершенства в лабораторных и полевых условиях; разрабатывал документацию, разрабатывал уникальное оборудование, необходимое для массового производства своих изобретений. Коллеги, аристократия Империи, смотрели косо и крутили пальцами у виска, но ему было плевать. Меж тем дела обстояли серьезно, семейство Феррейра запросто могло разориться с такими темпами, ибо и без новых разработок дела у клана шли не так, чтобы очень.
        Сейчас любой школьник скажет, для чего это делалось. Но нет, императорская власть относилась к проектам спокойно - все заводы Феррейра располагались на Земле и Луне, ДОМА. На Венере не было ничего, что могло выпускать подобную продукцию, а значит, власти эти игрушки казались невинной блажью помешанного на оружии старика.
        Прелесть истории в том, что сын сеньора Сантьяго был беззаветно влюблен в Еву Веласкес, младшую дочь Алисии Мануэлы, сестру будущей королевы Аделины. И этот фактор никто не просчитывал - не принято тогда было мыслить личными категориями (да и сейчас не так, чтобы очень). Однако именно эта любовь стала для сеньора достаточным основанием променять спокойную милую зеленую Землю на суровую колонию, вложив все ресурсы семьи в восстание без очевидных перспектив. Любовь создала Венеру, ибо Венера и есть любовь.
        Алисия Мануэла, а после ее смерти Аделина, владея тайным «легкомысленным» (то есть с «легкомысленных» доходов) бюджетом, неподконтрольным метрополии, вкладывали деньги в «Промышленность Феррейра», сколько позволяли возможности, покрывая их убытки. Кроме того, строили под поверхностью Венеры свои собственные заводы по производству технологичного ширпотреба. Вполне легальные, прошедшие не одну комиссию… Но не имевшие сбыта, работающие в четверть мощностей, а то и просто консервирующиеся. «На будущее развитие». Так же они строили подземные хранилища, бункера, стартовые площадки для транспортов, мотивировав их необходимость «будущими горными разработками», созданием под них инфраструктуры. Под те же мнимые проекты запускали в атмосферу огромные лапуты, летающие города-заводы и города-космодромы, которые так же консервировались. Города нечем было загружать, хранилища стояли пусты, как и космодромы и заводы, а проекты в этих регионах лишь создавали видимость работы, растягивая время.
        В день начала восстания всё это вдруг резко заработало. Заводам оказалось достаточно небольшого усовершенствования, чтобы они начали выпускать скафандры, средства защиты и… Роботов. Роботов, роботов, роботов… Боевых, атмосферных, приспособленных для ведения войны именно на этой планете, наголову превосходящих по ТТХ стандартные имперские боевые модули.
        Как всю эту промышленность удавалось скрыть от метрополии? Ведь инспектировали же объекты неглупые люди?.. Я изучал «историю без прикрас», знал. В заговоре участвовало много людей, в том числе в верхушке императорской службы безопасности. Спрятали. И Венера, только-только созданная, еще не дождавшаяся реакции на восстание медлительной, как вся бюрократия, верхушки метрополии, уже получила свою армию. Собственную, оружие для которой в большинстве ковалось здесь же, в колониях. А что нельзя было выпустить на месте - поставлялось повстанцам заводами сеньора Феррейра через русский сектор - Москва в те годы была кровно заинтересована в ослаблении главного противника.
        Так что хранилища, площадки и летающие города начали заполняться роботами, танками, истребителями, катерами орбитальной обороны и другой техникой. Повстанцы, пользуясь естественным облачным покровом нашей суровой планеты, успешно прятались в атмосфере и наносили колкие удары силам вторжения даже тогда, когда победа последних казалась очевидной и неоспоримой. Войну в колониях выигрывают не люди, ее выигрывает техника, а техника повстанцам, несмотря на поражение за поражением, шла нескончаемым потоком. Перекрыть который имперцы так и не смогли, как и уничтожить инфраструктуру. Что и предопределило их поражение - никакие уничтоженные города и миллионные потери колонистов не давали имперцам ни стратегического, ни тактического преимущества. Наоборот, лишь еще больше озлобляли тех, кто остался, кто еще вчера был лоялен Каракасу.
        Войны выигрывают не армии. Современные войны выигрывают военные промышленности. И ВПК новорожденной Венеры испытание выдержал. Сеньор Сантьяго Феррейра стал первым герцогом юного королевства, наравне с Иоахимом Сантана, весь этот бардак много лет исправно финансировавшим. А «Промышленность Феррейра», окончательно перебазировавшись на Золотую планету, стала монополистом в области поставок многих видов оружия - точно знаю, некоторые вещи производят только заводы сеньора Октавио и больше никто в мире. И этот флаг, эту марку, наряду со значительно расширившейся долей на рынке, Феррейра держат до сих пор.
        То есть, «Промышленность Феррейра» верой и правдой служит Венере сто лет. Это огромная империя, производящая огромную номенклатуру военной техники. Поставляющая ее как на внутренний, так и на внешние рынки. А значит, для устойчивого сбыта, клану Феррейра нужна сильная власть на планете, ведущая агрессивную политику; нужна агрессивная экспансионистская Венера, какая только и может выжить в современных геополитических условиях. Королеве так же нужен этот клан - ей выгодно опираться на мощного тяжеловесного сеньора Октавио. Они взаимно дополняют и усиляют друг друга. И, судя по последним сводкам новостей, сеньор Феррейра - единственный, кто поддерживает королеву в её попытке поставить аристократию по стойке «смирно» и мобилизовать экономику. Единственный в этой продажной олигархической кодле, чьи интересы совпадают с интересами планеты, моей Родины. Ибо именно сейчас королева готовится к большой войне, от которой будет зависеть наше будущее.
        М-да - я вытер трудовой пот. А не так уж плох политический расклад со свадьбой Фрейи и Себастьяна - Венере от этого брака будет неплохо. Да, Феррейра - олигархи, бизнесмены до мозга костей, и их личные интересы всегда в приоритете над интересами государства… Но есть и менее радужные альтернативы, весьма и весьма реальные. И на этом фоне желание королевы усилить свою власть, начав противостояние с этой семьёй, избежать которого будет невозможно… Опасная авантюра. Если выгорит - она укрепит королевскую власть, что для государства лучше, чем брак Фрейи. Но если не выгорит… Она развалит достаточно устойчивую успешно работающую систему, отправив её за афелий Седны. Да и если выгорит, победу надо будет закрепить, заново создав структуры, подчиненные ныне клану Феррейра, наладить управление ими, начав выпускать весь ассортимент военной техники в нужных объемах…
        В общем, тот еще геморрой. И вершина этого проекта - я.
        Не буду ставить вопрос о правильности или неправильности этого решения, целесообразности или не очень. Она УЖЕ это сделала. А значит, выбора у меня в любом случае нет…
        …Как нет его и сейчас. Она НЕ ПОЗВОЛИТ тронуть Октавио Феррейра, стой тот хоть за десятком, хоть за сотней изнасилований вроде истории с Беатрис. Для них с королевой это шахматы - «сегодня я съел твою фигуру, завтра ты съешь мою». Маленькие уколы из человеческих судеб. В глобальном плане это не важно, после партии и те и другие фигуры всё равно окажутся в одной коробке; главное - курс Венеры, и это превыше всего.
        Возможно, что она молчала так долго, чтобы не перегнуть палку во взаимоотношениях с сеньором Октавио? Она не может сделать ему «бо-бо», вот и не делала. А исполнители… А исполнителей уберу я, в качестве собственного приза, моральной компенсации за трагедию. Возможно такое?
        К сожалению, да.
        Получается дилемма. С одной стороны я должен отомстить и уничтожить клан Феррейра. С другой - не могу. С одной я должен запросить у неё разрешения на вендетту… С другой я точно знаю, что она откажет, а значит обязан действовать самостоятельно до самого конца, по возможности скрыв приготовления к нападению на дона. Да, после она меня уничтожит… Или не уничтожит… Но после. Вендетту же я осуществлю.
        Я не могу просчитать ситуацию после возможного устранения мною сеньора Октавио, а значит, не стоит и думать об этом; главное - я сдержу обещание самому себе и семейству Санчес. Воздам сволочи по-справедливости…
        …Но при этом, возможно, уничтожу Венеру, её будущее. Без ВПК Феррейра королевство не справится с вызовами. Мы потеряем несколько драгоценных лет, которыми враги воспользуются на все сто и загонят-таки нас в стойло. Вон, весь мир сколько лет облизывается…
        Беатрис или Венера? Политик я или человек? Что для меня важнее? Сейчас это главный вопрос.
        …Да, я отдавал себе отчет, что сделаю это. Подкараулю и уничтожу эту аристократическую скотину - рука подымится. После чего стану трупом вначале политическим (в высшем свете кабальеро играют по устоявшимся правилам; отморозки уничтожаются всегда и везде), а потом, скорее всего, и реальным, с последующим распылением над планетой. Я знал, что поплачусь за это решение. Но принимать его не боялся. Я боялся… Предать свою страну.
        Предать себя или страну, что выбрать? Венера или Беатрис? Человек или политик? И выбирать придется - в этом гребанном мире нельзя иначе. Мир не оставил мне шанса, и ему плевать на моральные терзания жалкого букашки. И…
        Нет, я не знал, что выбрать. Время, срочно нужно время. Для размышлений.
        - Привет. Давно ждешь? - Мой агент влияния подошла и присела напротив. Она была прекрасна - красивое синее платье без бретелек… Вечернее, не танцевальное. Синие же туфельки на высоком тоненьком каблуке. Уложенные и присыпанные блестками волосы. Идеально подведенная косметика… Гортензия не оставляет попыток меня очаровать. Пускай мы спим с нею, но оба квалифицируем эти отношения, как «животный трах», а ей нужно совсем другое.
        - Прекрасно выглядишь! - в восхищении цокнул яязыком. - Но платье слишком узкое для танцев.
        - Смотря для каких, - мило улыбнулась она.
        В общем, да. Для фокстрота или вальса подойдет. Под них не нужно делать акробатических этюдов и кульбитов на сверхскорости.
        - У меня к тебе дело, - сразу перешел я к тому, зачем ее позвал, и протянул подготовленные Пако документы. - Вот. Ты должна подписать это и организовать прием груза.
        По мере того, как мой агент влияния читала, брови её взлетали всё выше и выше.
        - Хуан, - во-первых, - она отшвырнула распечатки назад на стол, - у меня нет таких денег. А во-вторых, мне не нужно столько оборудования. Мне вообще не нужно оборудование - Пабло за последние два года полностью технически перевооружил клуб. «Рио-де-ла-Плата» и так нов и хорош.
        - Ты вернешь это оборудование через две недели, - с улыбкой, не терпящей возражений, парировал я. - Естественно, с небольшим штрафом - но это в порядке вещей в индустрии развлечений.
        - Хуан, я не играю в эти игры! - побагровела Гортензия и попыталась встать, но я ледяным тоном пригвоздил ее к месту:
        - Сядь! Ты сделаешь это! Хочешь или не хочешь!
        Она всё поняла по моим пылающим глазам. Села. По лицу её пробежала тень.
        - Хуан, я…
        - Только не говори, что после Сан-Анджело собиралась остаться чистенькой. - Я выдал самую насмешливую из своих улыбок.
        - Я…
        Я почувствовал, что творится у нее внутри, и сжалился.
        - Гортензия, цветочек, - потянулся и погладил её по руке, сменив тональность на сочувствующую. - Цветочек, ты знала, что так будет.
        - Я тебе уже объясняла, что…
        - Что ты хреновый агент. Помню. - Я кивнул. - Но ты агент. И это твоя работа.
        - Они… Они могут не согласиться, - покачала она головой. - Это большие деньги, и… Мне столько не дадут. А у самой меня столько нет…
        - Дадут. - Я злорадно улыбнулся. - Передашь им одну вещь, после которой эти парни не зададут ни одного вопроса, подпишут чек на любые расходы.
        - Какую же? - Её глаза загорелись огнем интереса. Я загадочно улыбнулся:
        - Пойдём.
        Мы подошли к барной стойке. Для встречи я выбрал хорошее кафе, из недешевых. Из тех, кто основную выручку делает днём, а не после «заката».
        - Сеньор, хочу счет, - сказал я мгновенно оказавшемуся рядом молодому бармену с низким лбом и умными сосредоточенными глазами, - а так же распечатать кое-какие документы. Это возможно?
        - Конечно, сеньор, - низко поклонился тот. - За дополнительную плату, у нас всё возможно.
        Угу, цены у них на «дополнительные услуги» грабительские, ибо печатают в таких заведениях на настоящей бумаге (чтоб маржа была выше), да и комиссия астрономическая. Но вокруг - «полис», деловой квартал, здесь часто встречаются те, кто занимается бизнесом. А как известно, во время переговоров постоянно возникают ситуации, когда сторонам надо что-то распечатать и подписать. Деньги у меня были, естественно, но я-прежний и представить себе не мог, что потрачу такую сумму на РАСПЕЧАТКИ.
        В печать отправил около полусотни изображений. Майк выслал мне их много, самых разных. В его сведениях были подпапки истории жизни самого сеньора Феррейра, его покойной жены, а так же Себастьяна и Сильвии со всеми поднаготными.
        Сильвия… Рассматривая последнюю, за столиком, я всё больше приходил к мысли, что мне нравится эта девочка. Почему - объяснить не мог, но чувствовал, что попади она в мои руки… Сделаю всё, но добьюсь. И плевать на Фрейю. ТЕПЕРЬ я был готов ко встрече с такой, как она (а Фрейя сама виновата. Кстати, пусть лишний раз поревнует, ей полезно). По иронии судьбы, её огромное портретное изображение, задумчиво улыбающееся, оказалось последним, самым верхним в стопке.
        - Сильвия? - нахмурила лобик Гортензия. - От неё-то тебе что надо?
        - От неё - ничего, - честно сказал я и извлек из середины стопки изображение ее отца на каком-то приеме в деловом костюме. Даже на фото от него в стороны шла какая-то необъяснимая волна силы. Точно, антиджедай! - Ты отдашь связному изображение вот этого человека. Без объяснений. - Сунул фото ей в руку.
        - Без объяснений?
        Нет, Гортензия не понимала. Впрочем, и слава богу, что не понимала. Для той игры, что я задумал, ее непосредственность была бы подарком небес. Ибо сил на то, чтобы осознанно убедить в чем-то дочь самого императора Себастьяна, могло не хватить.
        - Да. - Я кивнул. - Отдашь и попросишь о помощи от моего имени. От тебя же лично мне потребуются фургоны для оборудования. Четыре штуки.
        - Но тут оборудования на один фургон, максимум на два, и то не… - Кажется, до нее начало доходить. - Хуан!..
        Она грозно выкатила глаза, но я не собирался слушать.
        - Цветочек, я сказал - ты сделала, - отрезал я. - ЧЕТЫРЕ фургона должны быть готовы по моему звонку. Водители не нужны - найду сам, сделаешь доверенность. Всё.
        Она вздохнула… Но спорить не стала.
        - Пошли? - улыбнулся я, понимая, что победил. Хотя изначально в победе уверен был не на сто процентов.
        - Пошли, - обреченно улыбнулась она. Дескать, что с тобой сделаешь?
        Мы уже почти дошли до выхода, когда голову мне прострелила очередная идиотская мысль. Идиотская, безбашенная… Не знаю, как ее назвать. Ибо умной её назвать точно нельзя. Хотя позже, проанализировав ситуацию с разных сторон, я пришел к выходу, что не такая она и плохая, и стоило придумать ее самому, осознанно, а не «рожать» между столиками по дороге к выходу из кафе. Но обдумывать плюсы и минусы пришлось бы долго, сейчас же…
        …Нет, мышление не было ускорено. Сработала моя старая знакомая сеньора интуиция, а у неё с реализацией спонтанных идей всегда было неплохо. И через миллисекунду после рождения мысли, я, споткнувшись, уже летел вниз, рухнув на ступеньки.
        - Мля! Mierda!
        Для убедительности я использовал устойчивые фольклорные выражения на всех доступных языках, коих знал аж пять штук, и еще четыре находились в стадии изучения. Переигрывать не пришлось - больно было на самом деле. Стукнулся сильно, даже рассек кожу на ладони о край ступеньки. Хорошо, ногу не подвернул - при таком падении мог бы.
        «Зато выглядело натурально, - поддержал внутренний голос. - Все, кто надо, поверит».
        Угу, поверит. В корпусе меня учили падать. Если бы я упал КАК УЧИЛИ, «топтуны» сразу бы заподозрили подставу. А так… Шанс есть.
        «Топтуны»? Конечно, должны быть. После сегодняшнего гольфа их не может не быть, хотя, подозреваю, были и раньше.
        - Хуан, всё в порядке? - Гортензия присела рядом. Я поднял голову - глазки испуганы, но не сильно.
        - Да. - Поднялся на четвереньки. - Погоди, не уходи, распечатки соберу.
        - Давай помогу…
        - Я сам! - остановил я её, схватив за руку. - Я - неуклюжий буйвол. Сам виноват - сам и соберу.
        - Как хочешь, - пожала она плечами и встала рядом.
        Когда я закончил, разогнулся и улыбнулся во всю ширь:
        - Ваше императорское высочество, я готов!
        - Не называй меня так, - скривилась она.
        Когда мы вышли и прошли около сотни метров до её машины, когда люк уже поднялся, она произнесла, тихо-тихо, почти шепотом:
        - Хуан, ты можешь обманывать их сколько угодно, но я танцую с тобой и знаю. Человек с твоей подготовкой просто так не теряет равновесия на ступеньках.
        Я обезоруживающе улыбнулся.
        - Я тоже человек, цветочек. И могу потерять равновесие. Пусть и реже, чем другие.
        Она хитро улыбнулась в ответ.
        - И да, ты забыл под дальним столиком портрет Сильвии. Ты точно уверен, что ничего от неё не хочешь?
        - От неё - нет, - повторился я.
        Люк захлопнулся. Роскошная машина, пилотируемая ею, помчалась вдаль. Следом - вторая, с охраной. Несмотря на статус, Гортензию охраняло всего два человека, которым платила она сама, без всякой помпы и понтов.
        М-да, в Сан-Анджело она точно училась. Пусть и не так, как готовят НАСТОЯЩИХ агентов, но…
        Сильвия… Прости, девочка. Честно, не имею ничего против тебя. Главное, чтобы так не подумал твой отец, сеньор Октавио. Люди судят по себе, и жизнь моего ребенка за жизнь его ребенка в логическом построении в его голове… Почему нет?
        …Почему я так поступил? Потому, что противник должен нервничать. Самый главный противник. А значит, пора повышать ставки.
        Часть II. Планировщик
        Глава 10. Не самый хороший день
        Заведение носило гордое название «Мастер клинка». Само собой, занималось оно не холодным оружием.
        Первым залом оказалась уютная кафешка с мягкими диванами и низкими столиками. Никакой особой стилизации, но к каждому столику тут можно было подключить личный переносной терминал (аналог моей системы координации боя, только игровой вариант) и играть. Либо сидеть в чате. Либо заниматься еще какими делами, чем почти все посетители, кроме двух парнишек моего возраста, ожесточенно споривших в углу, и занимались. Да и те, судя по фразам, собирались в рейд, но кто-то до сих пор не вышел в сеть. Визоры же, козырьки остальных, отображали самые разнообразные данные - от игрового интерфейса до новостных порталов и даже текстовых вещей с графиками и таблицами. То есть, клуб посещали не только геймеры, хотя основная тусовка, по словам Кассандры, всё же они.
        Мы уверенно прошли мимо, не остановившись. Нам не сюда. Нам в следующее отделение, где очень тихо и мерно гудели игровые терминалы экстра-класса. Монстры, рядом с которыми мой домашний терминал казался чем-то вроде телеги на фоне межпланетника. Для любителя сетевых игр здесь было всё, и даже больше, чем всё; такие устройства не по карману не только простому парню с района космонавтов - такие не могут позволить себе даже обеспеченные ангелочки, которым из-за постоянной занятости некуда тратить немаленькое жалование.
        С другой стороны, зачем покупать свой собственный терминал и постоянно следить за примочками и обновлениями, если можно заплатить несколько империалов и забуриться в игровой клуб с полным погружением на самых совершенных в любой момент времени монстрах? По кошельку не ударит, мощь колоссальная, а главное, тут тусовка, живое общение, чего дома нет и быть не может.
        - Сюда. - Кассандра уверенно потянула меня к откинутому креслу, на котором, опутанная целой кучей коконов, один в одном, возлежала сеньорита чуть старшего, чем моя комвзвода, возраста. Издалека ее трудно было принять за ангела… Хотя как вообще можно различить физические особенности в этом голографическом хаосе геймера-профи в несколько слоев?
        В игровом зале в пять рядов стояло по шесть терминалов с удобными откидными креслами. Тридцать кресел. Занято было всего четыре, включая нашу знакомую, но это не показатель - сейчас утро, основные баталии начнутся вечером. В конце зала за стойкой сидел админ; голова его, одетая в специальный шлем, так же была опутана патиной вихрей, но в один слой. Бросив лишь беглый взгляд, он потерял к нам интерес, и это озадачило. На мой вопрос, Кассандра усмехнулась:
        - Тут особая атмосфера, Хуан. Место для людей с иной психологией, далекой от корпуса, как Альфа Центавра. На дебоширов мы не похоже, вот он и не заморачивается. Его работа - следить за трафиком, и поверь, стоит тебе влезть куда-то не туда, мигом отсечет. Реал его не сильно интересует.
        - А если я тут начну разносить всё в пух и прах? - озадаченно почесал я подбородок.
        - Не суди людей по устоявшимся стереотипам, Хуан. Мы - это мы. Они - это они.
        Да, логично. Сюда люди приходят для другого. Я же - силовик, меня готовят как силовика, учат думать как силовика.
        - Ты сама когда-нибудь играла? - задумчиво обвел я помещение глазами. - В клубе, в команде? На подобном уровне?
        Патрисия замялась.
        - Конечно, играла. Она меня приобщала, учила. Но всё прошло мимо - азы выучила, а дальше…
        Тяжело вздохнула, подыскивая слова.
        - Понимаешь, многие девчонки любят игры потому, что в них они не супера. В них они такие же, как все, и крутость нужно доказывать, «на общих правах». Скорость реакции в игре упирается в «железо», фиксированное минимальное время ответа системы, а скорость одного лишь собственного мышления не дает таких «пряников», как в реальной жизни. У меня не пошло, не смогла. Без интуиции и своих сверхспособностей я ничем не лучше большинства. А суперам-геймерам так уступаю… - Она выкатила глаза. - …Сильно уступаю.
        - Там еще момент. Нас обучают сверхскорости, на которой учат действовать по СХЕМАМ. То есть, применять в процессе боя некие стандартные решения, которые мы механически зазубриваем и оттачиваем. А тут, в игре, если играешь серьезно, стандартные схемы губительны. Каждый противник, каждый бой - уникальны. К каждому нужен свой подход, своя тактика, которые надо придумывать на ходу.
        - Нужно уметь быстро ДУМАТЬ, - подбила она резюме аргументам. - А мы, дети корпуса, отвыкли от этого, из нас это выбивают с первого дня. Потому нет, Хуан, не смогла, - покачала она головой. - И немногие наши могут.
        Мне показалось, или я лежащую и нервно двигающую пальцами сеньориту в коконах невольно зауважал? За развитие в себе нестандартных способностей, не мешающих, а то и помогающих в реальной жизни вопреки обучению в корпусе?
        - М-да, - выдохнул я, закрывая тему. Играть я не собирался, так что и начинать не стоит. У меня не будет на это времени, да и не было никогда, несмотря на то, что мама все-таки купила мне не самый дешевый терминал в свое время. Конечно, за деньги «спонсоров», но почему нет? Ее логика понятна, сыну - лучшее, особенно если на халяву. Но процессу втягивания в игры мешали вначале танцы, потом бассейн, потом единоборства. А позже, в довершение, нереальная нагрузка в частной школе, из которой за неуспеваемость легко можно было вылететь.
        «Интересно, а парни Фрейи играют? - пронеслась в голове мысль. - Если да, то на каком уровне?»
        - Вот это специальный «гостевой» визор, - активировала меж тем итальянка небольшой виртуальный экран сбоку от основного терминала. - Тут можно смотреть, что происходит в игре, наблюдать. А заодно общаться с тем, кто внутри с вот этой клавиатуры. Глянь, как скачет?
        Я глянул. В игровом мире, в иссиня-зеленом лесу с титаническими деревьями, искомый объект… Прыгала с ветки на ветку так, что самый юркий горный козел Анд умер бы от зависти.
        - Камеру можно переключить. Вот так, - показала она. - Интерфейс тут хороший. - Что-то покрутила на панели управления модуля, камера отъехала и мы увидели… Лучницу в зеленом плаще с капюшоном, которая, пригнувшись, кошачьим шагом бежала по ветвям в две-три руки толщиной, сигая с дерево на дерево, умело используя пружинящий эффект каждой из ветвей. Ветви были огромны, и хорошо подбрасывали ее в верхней точке амплитуды. Не знаю, я не игровой мастер и не разработчик, но даже для расшатанного «мозговертом» режима мышления, когда можешь не задумываясь пробежаться по тонкому прутику на высоте, такая точность и координация - чересчур. Игровой мир при всех своих цифровых достоинствах не может отличаться от реального мира, это базовое условие. Физика, физика и ничего кроме физики - никаких запредельных прыжков, сверхскоростного бега или возможности поднимать сверхтяжести одним мизинцем. Да, магия, всякие феньки и фэнтезийные примочки, некоторые особые законы мироздания… Но не противоречащие Основной Концепции, то есть реализму. Люди играют не чтобы уйти от реальности (хотя есть и такие игры), а чтобы
победить ее, пусть и с виртуальным костылем. Или как наши ангелочки, чтобы доказать, что и без ускорения мышления чего-то стоят. То есть в игровых мирах нельзя совершать вещи за гранью возможного, и координация лучницы, повторюсь, мне понравилась.
        Лучница… Это была стройная девушка с развивающимся за плечами зеленым плащом, в короткой юбке, надетой поверх функциональных защитного цвета штанов с матовыми металлическими бляхами на коленках. Не поножи, не какие-то предметы доспехов, а простые нашитые пластины. На груди ее красовался матовый же, то есть искусно затемненный нагрудник с изображением вставшего на дыбы стреляющего из лука кентавра - тотема четвертого взвода. Из под нежно-бирюзовых волос лучницы выглядывали аккуратные симпатичные острые эльфийские ушки.
        Лук сеньорита держала в руках, чтобы не мешался за спиной при прыжках, потому, как он был не просто огромен; к нему спокойно подходил термин «монстр». Композитный, похожий на спортивный, со всеми возможными и невозможными достижения современной техники. Но больше всего меня поразили прибамбасины в центральной части, в которых я не сразу, но опознал оптический прицел, лазерный целеуказатель и устройство корректировки луча с портативным дальномером. М-да! Интересно, собственная игровая разработка, или в реале есть прототипы? Были и еще какие-то системы, но какие - осталось за гранью моего понимания.
        Впрочем, думать о прототипах было некогда - Кассандра развернула камеру, отведя ее за спину лучнице, и я увидел громаду приближающегося… Города? Нет, храма. Судя по тому, что я знал о «Тайнах», это такая культовая постройка, где в игровом мире появляются геймеры, то есть куда они «портуются» на их сленге. Сделав очередной затяжной прыжок, лучница прекратила сигать, как коза, начала пригибаться к веткам и вообще забралась повыше, под самую крону. Несколько последних отрезков пути проделала с помощью лебедки, которую пускала по тросу, прикрепленому к выстреливаемой из лука специальной «кошке».
        Есть, позиция - добежала. Присела, а скорее прилегла прямо на ветку. Вид потрясающий. Внизу, у ворот храма, шевелилось целое море - около сотни противников самых разных рас, форм и размеров. Подняла свое страшное орудие, глянула в оптику, раздвинувшуюся на манер старинной подзорной трубы. Кассандра тут же что-то перещелкнула, и мы увидели сквозь перекрестье здоровенных зеленокожих орков со смешными косичками, мощных хуманов обоего пола, в основном с мечами, но среди которых выделялись желтые, синие и красные мантии магов. Какие-то… Тролли? Да, наверное. Кентавры, разумные рептилии…
        Луки охотников, топоры и мечи воинов, мантии магов - здесь собрались воины всех, включая неведомых мне, классов и рас. Попадались в прицел и стройные эльфы с самым различным цветом волос, от желтого и бордового до фиолетового. То есть это не межрасовая сюжетная война, а глобальный планетарный междусобойчик, без привязки к игровому миру. Противники нашей лучницы по большому счету ничего не делали - ждали. Совершали какие-то перемещения в минимуме объема, а многие просто «отдыхали» на земле, пока их управляющие коротали время в иных, неигровых пространствах.
        - Лысый - Анариэль, я на позиции, - раздался сладкий мелодичный голосок лучницы, каковых не существует в реальном мире. Я скривился, Кассандра же, наоборот, сделав звук громче, заулыбалась.
        - Отлично, ты последняя. Все на месте. Можем начинать? - Следующий голос был низкий, похожий на гортанный рык, и принадлежал точно не эльфу или хуману. Какой-то монстр. - Аменхотеп?
        - Аменхотеп на позиции, - отозвался еще один голос, мужской, но помягче. Скорее всего, хуман.
        - Тогда вперед. Банзай!.. - заорал тот, кого назвали Лысым.
        После этого крика около ворот храма начался ад. По сидящим там и ничего не делающим персонажам с разных сторон ударил яркий свет - отображение энергии различных заклинаний. Свет залил округу, но прелесть была в том, что порядок заклинаний был подобран так, чтобы не поразить, а максимально замедлить или обездвижить ожидающих. Не знаю, на мой взгляд вокруг храма должны были быть выставлены часовые, плюс, гварды… Как нападающие их проскочили?
        Не важно. Думать об этом не хотелось, хотелось понаблюдать за красивой игрой. А игра того стоила. Ибо потерпевшие, очнувшись и поняв, что на них неожиданно напали, и лупят по площадям гадостью, в виде замедляющего и отравляющего тумана, начали суетиться, пытаться отразить атаку. Во все стороны, во все окрестные заросли полетели стрелы и касты ответных заклинаний. Толку это дало мало - нападающие то ли хорошо спрятались, то ли умело защитились, атака не прервалась. Сами же защищающиеся действовали толпой, неумело, толкая друг друга, сбивая прицелы, мешаясь… Попадая под всё новые и новые удары «по площадям».
        - Группа «А», отходим! - раздался выкрик. Сияние атакующих кастов уменьшилось; защищающиеся, почувствовав себя свободнее, огромной лавиной помчались добивать наглого противника. Ну, или хотя бы не дать ему уйти просто так. Судя по количеству огненных росчерков, нападающих было не более десяти человек, но жатву они собрали знатную. Почти половина войска «храмовников» сильно «просела» в жизненной энергии - это такой универсальный индикатор здоровья персонажа, хотя насмерть никого и не убили.
        Суть представления стала понятна позже, когда следом за ушедшей лавиной на поле выскочило около десятка хилеров - военных медиков-магов, принявшихся ходить меж потревоженных «раненых» бойцов, прикладывая ладони к местам поражения. «Лечить» - восстанавливать энергию и подвижность, отдавая часть своей энергии. Лавина умчалась, рядом с хилерами осталось всего несколько персонажей, боеспособных далеко не на полную силу…
        Выстрел. Еще. И еще. Анариэль, как назвала себя в игре лучница, выбрав цель, посылала к ней стрелу за стрелой. Игровой персонаж, убитый на поле, не может вернуться до окончания сражения, так что убить кого-то тут непросто, но при желании можно. Перед нами работал мастер, который знал, как это сделать, тонко подбирая разновидности «магии» на стрелах так, чтобы вначале замедлить, потом вскрыть защиту, а затем двумя-тремя выстрелами окончательно уничтожить слабозащищенного противника. Причем целила лучница в голову, и почти всегда попадала. Навскидку, безо всяких систем прицеливания и координации боя.
        Когда она вскочила и прыгнула, а ветка, на которой сидела, превратилась в пылающий факел, целых три хилера покинули игру до конца сражения. Но свистопляска только начала набирать обороты - наша сеньорита скакала с ветки на ветку, посылая и посылая смертоносные снаряды в беззащитных медиков, уворачиваясь от магических ударов, которые, судя по мощи, посылались наугад - авось зацепит. Ее не видели - зеленый «эльфийский» плащ, бирюзовые влолосы и штаны-хаки делали свое дело.
        Конечно, «группа «А» не могла уйти от лавины. Но оттянув врагов на себя, данная ДРГ (а действия геймеров я мог характеризовать только этим термином) смогла дать возможность лучнице устроить форменное побоище в частях поддержки храмовой армии. И теперь, поняв ошибку, кто-то из командиров защитников храма отдал мудрый приказ - возвращаться и «надавать по заднице» этой наглянке всей массой. Такие поступки не должны оставаться безнаказанными, и это правильно. Неправильно лишь то, что основная группа напавших получила шанс уйти, а значит, с точки зрения стратегии, акция спланирована великолепно.
        Итак, разношерстная масса «храмовников» вернулась, деревья вокруг храма запылали. Все. Спрятаться было больше негде, прыгать некуда, но это больше и не требовалось - наглая лучница, выстрелив «кошкой» с тросом, мгновенно перебралась на крышу самого храма, имеющую несколько плоских уровней. После чего начался третий акт трагикомедии - комедии для лучницы и трагедии для защитников, естественно. Эта верткая выдра принялась… Бить из-за линии крыши, из «мертвой» зоны для прицеливания снизу, навесом, теми снарядами, которые не убивают никого конкретно, но оставляют после себя большое количество «тепла и света». То есть, она начала бить по площадям, на которых раз за разом оказывалось максимальное количество скученных противников.
        Как? Я сам офонарел. В эфире появился голос персонажа с древнеегипетским именем Аменхотеп, и четко, по-военному принялся корректировать огонь, используя профессиональные артиллерийские термины. Не буду дословно приводить их, скажу только, что этот парень как минимум кадет/выпускник профильной военной академии, а учитывая, что мы не можем определить геймера по персонажу, то, скорее всего, офицер со стажем. Анариэль тоже не подкачала, демонстрируя, что хорошо изучила нехитрую науку баллистику - вокруг её лука в двух проекциях появилась градусная сетка, а выпускаемые снаряды ложились ровно под тем углом, какой требовался.
        Я отдалил камеру. Снаряды всё летели и летели, вначале попадая не в самую гущу толпы, но постепенно собирая всё более и более обильную жатву. «Мясо» внизу разбегалось, пыталось перегруппироваться, но Аменхотеп был неумолим и направлял стрелы с сюрпризом именно туда, где образовывалось наибольшее скопление воинов.
        Снизу пытались стрелять навесом, но помогало это мало. В основном удары шли в «молоко», и только пару раз Анариэль пришлось сменить позицию, на которую она почти сразу вернулась, продолжая веселье. Тех же противников, кто пытался вскарабкаться и напасть на нее с земли, угощала обычными, прицельными стрелами, которые тоже были у нее в достатке.
        Ее попытались окружить, напасть с разных сторон, но несколько акробатических кульбитов, и она расстреляла парнишек вначале с одной стороны крыши, затем с другой, и вновь вернулась к пристреленной позиции. Нет, одной стрелой, само собой, игрового персонажа не убьешь, но против нападающих работала гравитация, аналогичная гравитации Венеры, примерно ноль-девять Земных «жэ».
        Это было красиво. Но не долго. Всё то, что я столько описывал, произошло за минуту, не больше. Ибо стрелы согласно Основной Концепции тоже не бесконечны, и послав по адресу последний снаряд массового поражения, Анариэль вновь зарядила «кошку» и отправила как можно дальше, как можно глубже в лес, с задней стороны храма, где деревья оставались невыжжеными.
        На этом самое интересное и закончилось. Эльфийка спустилась на землю и помчалась прочь. За ней кто-то погнался, но погоня была далеко, да и пара выстрелов с разворота охладила преследующим пыл. Наглой лучнице удалось уйти без единой царапины - индикатор ее жизненных сил показывал около семидесяти процентов - удары по крыше «по площади» не прошли бесследно, но это не сказывалось на ее скорости и боеспособности. Кентавр победил.
        Когда она добежала до второго храма, где толпились представители «её» армии, Кассандра что-то напечатала на виртуальной клавиатуре и отправила сообщение в игру. Пришел ответ.
        - Сейчас, добежит до ворот и портанется, - пояснила итальянка. - Ее работа закончена.
        Я оглядел армию нападения. Не ДРГ, а именно армию. Наполовину меньшая, чем их противники - всего человек пятьдесят, так же разномастных, но все с зелененькими индикаторами здоровья и силы, не подверженные никаким замедляющим и ослабляющим воздействиям. Выглядящие куда благополучнее огромного красно-желтого месива из их противников, половина из которых так и останется под негативным воздействием до конца схватки, ибо на всю «блудню» у храма их врагов осталось то ли два, то ли три хилера.
        То есть, Анариэль, в лучших традициях корпуса, продемонстрировала далеким от военного мира геймерам, как должна работать ДРГ во время войны. Что всемогущие САУ или РСЗО, перемалывающие в щепки линию обороны противника на безопасном расстоянии, беззащитны против простой атаки пехоты с деструкторами и мобильными ракетными комплексами. И что охранять войска поддержки и обеспечения на войне надо серьезно, не бросая все основные силы дуром в единую всё сметающую лавину. Мне снова кажется, или я зауважал эту девочку еще больше?
        Коконы разом исчезли, экраны погасли. Девушка издала тяжелый вздох, отгоняя наваждение - выходить в реальный мир после полного погружения очень трудно. Но она справилась быстро, рывком села.
        - Привет. - Судя по взгляду, ее «колбасило». То есть, вестибулярка в себя еще не пришла, еще не поняла, где реальный мир, где нет, и как надо работать. Глаза девушки бегали, саму ее на секунду повело в сторону. Наконец, взгляд сфокусировать удалось, она посмотрела вначале на меня, затем на мою спутницу. При взгляде на итальянку, рот сеньориты лучницы расплылся в шаловливой улыбке, а глаза игриво засияли:
        - Приве-ет…
        Кассандра засмущалась, опустила глаза. Грудь её пару раз поднялась в глубоком вздохе.
        - Привет… Мы это… К тебе. - По щеке её пополз румянец.
        Эльфийка нехотя перевела взгляд на меня: «И чего ты припёрся? Чего мешаешь?». Я и сам понял, что лишний - этим двоим есть что вспомнить и обсудить. Но я всё-таки по делу. О личном пообщаются позже - в конце концов, у них времени было выше крыши, кто им раньше мешал?
        - Хуан, да? - осмысленно улыбнулась девушка, силой воли взяв себя в руки, окончательно стряхивая игровой налет.
        - А то! - усмехнулся я. Мы были знакомы шапочно - пару раз в общались столовой. - Слушай, а это интересный способ испытывать в полевых условиях тактику деверсионно-разведовательных групп! У меня только вопрос: тебе что, наших полигонов мало?
        Девушка скривилась.
        - Там всё не так, Хуан. Там я одна из. А тут - всемогуща. Тут нет пределов.
        Странно, Кассандра только что говорила обратное.
        - А если привыкнешь к игровому миру настолько, что перестанешь ощущать смерть в реале? - усмехнулся я. - Будешь воспринимать жизнь, как набор цветовых полосок в индикации? Стоит ли играть со всемогуществом?
        Она нахмурилась. Видно, поднял больную тему.
        - Потому и играю лучницей. И без брони, - ответила она, подумав. - Одно мощное попадание - и вылетаю из игры. Чтоб не расслабляться. Нельзя мне воинами играть, и тем более «танками».
        - У тебя и дамагером получается так, что целая группа танков не выстоит, - усмехнулась Кассандра. Тихо, но мы улыбнулись.
        - Пошли в кафе? - облегченно произнесла сеньорита, поднимаясь. Я схватил ее за руку и подхватил под локоть - коварная вестибулярка вновь повела ее в сторону.
        - Анариэль, - представилась она, когда мы присели, а принесённый американо приятно дымился. - Для друзей Анна. Тебе можно и так, и так.
        - Польщен, - кивнул я. - Мне представляться надо?
        Она заливисто рассмеялась. Нет, в жизни голосок у нее хоть и высокий, женский, но грубый. И с хрипотцой.
        - Шутник. - Отпила глоток из своей чашки, вновь стрельнула она глазами в Кассандру. - Итак, я вас слушаю.
        - Ты знаешь о Санчес? - в лоб спросил я. - Которая Беатрис?
        Анариэль кивнула.
        - Теперь её знает весь корпус. Соболезную. - Помолчала. И продолжила с жаром:
        - Хуан, давай не будем вокруг да около? Я знаю, для чего ты здесь. Мой ответ - да. Мы согласны. Единственное, не понимаю, чего она так долго тянула, почему раньше ко мне не пришли? - укоризненный взгляд на мою напарницу.
        Та опустила голову, но я вступился:
        - Не поверишь, но нам и правда было некогда.
        Эльфийка покачала головой, но спорить не стала. Я же продолжил:
        - Разреши вопрос, на что вы согласны? Что именно «да»?
        Командир опергруппы охраны принца Эдуардо посмотрела на меня, как на идиота. Но потом, все же помятуя, что я не один из них, и в корпусе меньше года, снизошла.
        - Хуан, мы согласны участвовать в твоей вендетте. Два наших подразделения из четырех, кому повезет быть на выходном в этот день. И это не обсуждается - мы ДОЛЖНЫ участвовать.
        - Вы никому ничего не должны, - попробовал возразить я, но это было бесполезно.
        - Понимаешь, Хуан, мы женщины. И не просто женщины, а венерианки. Мы должны показать всяким отморозкам, что ТАК поступать нельзя. - Ее лицо скривилось в неподдельной муке. - Это не ты - ты тут не при чём. Это наша инициатива. Мы знали, что ты обратишься, и всё заранее обсудили - так что вердикт окончательный. Ну, что молчишь?
        Я покачал головой, словно отгоняя наваждение.
        - Я думал, речь всё же пойдёт об оружии. Что вы мне его как-то передадите.
        Ответом стал тяжелый вздох. «Как же с тобой сложно!»
        - Хуан, ты плохо понимаешь, как это происходит. Мы отвечаем за это оружие, оно висит на нас с момента получения до момента сдачи в арсенал. Но работа у нас… - Она мучительно скривилась. - Та еще, нулевой объект не будет ждать наших разводов, потому часто, да почти постоянно, оставляем оружие в машине и передаем по смене. А машины ставим опечатанными на охраняемой стоянке во дворце.
        - Чтоб если что, запрыгнули и поехали, - перевёл я. Она кивнула.
        - Да. Никто не смотрит и не проверяет, сколько оружия в машинах. Проверки бывают, но плановые, общие, и не часто. В остальное время всё на наше усмотрение. И если мы считаем, что там, куда направляемся, опасно… Можем доукомплектоваться, никто не скажет и слова. После покушения на Изабеллу королева позволила нам больше вольностей, - вновь скривилась она - видно, вспомнила погибших девочек. - Но мы в любом случае не можем возить оружия больше допустимого психологического максимума.
        - Если вас тридцать человек, а винтовок - пятьдесят… То это вызовет проверку, - вновь перевёл я.
        - Именно, - вздёрнула она вверх палец. - Мы возьмём под каким-нибудь предлогом несколько лишних винтовок, я отправлю пару человек отвезти их куда скажешь, машины после этого несколько дней будем опечатывать… Но, Хуан, правда, мы не можем дать слишком много. И учитывая, что мои девочки рвутся в бой… Эти винтовки понадобятся нам же самим. - Она словно извиняясь развела руками. - Извини, но для своих тебе придется идти на поклон к Светлячку. Кстати, если что, я замолвлю за тебя словечко.
        - Не надо, - покачал я головой, произнося про себя ругательство. - Она обещала, что сегодня к вечеру вырвется и заедет домой, на базу. И так и так поговорим. Просто…
        - Хуан, извини, - Анариэль развела руками. - Но девочек не унять. Ты возьмешь в бой всех, кого считаешь не чужими - и Марту, и «пятнашек», и, возможно, Камиллу со своими кобылицами. А мы тоже хотим. Кстати, готовься, ходят слухи, что и Оливия с девочками планируют участвовать.
        - На тех же условиях, что и вы. - Я нахмурился еще больше.
        - А как еще? По-другому не получится. И ей проще, ее высочество, если что, их прикроет. Нам повезло меньше.
        - Да уж. - Я покачал головой, вновь отгоняя наваждение. - Знаешь, что в этой ситуации хорошо?
        Обе девушки смотрели на меня с удивлением, ожидая, что умного я скажу. И я сказал.
        - Что когда начнутся потери, пойдут «двухсотые», я смогу честно ответить, что не виноват, что вы сами согласились и даже ставили условия. Хотя… - Картинно нахмурился. - Хотя ни офицерам, ни остальному личному составу это не будет интересно.
        Ладно, когда утрясу детали, свяжусь с тобой. - Я поднялся и собрался идти к выходу, пытаясь совладать с эмоциями. Нет, это хорошо, что они вызвались сами. Плохо то, что ставят условия. А значит, они не МОЯ армия. И с ними придется договариваться, а не приказывать. А там…
        Кто его знает, как там, и это «кто его знает» для меня неприемлемо.
        - Значит, договорились? - бросила она в спину, оставив спитч про потери, как несущественный и не важный.
        - А у меня есть выбор? - обернулся я. Пока оставим. Этот раунд за ней, но переговоры редко идут в один раунд.

* * *
        Не скажу, что это был самый плохой день в моей жизни - гораздо худших, которые и сравнивать с ним не стоит, набралось куда больше. И даже просто плохим днём его не назовешь - никто за это время не умер, все остались живы и здоровы. Однако и хорошим его назвать трудно: несмотря на то, что начатое мною дело летело вперед, как «Экспресс любви», на полном ходу, никто не погиб, все живы, здоровы… Остановимся на том, что этот день был хороший, но не самый.
        Когда мы возвращались на базу, в ушах прозвенел сигнал вызова. Я завихрил перед глазами козырек - в лицевую панельку «стучалась» полуобнаженная худая, я бы даже сказал тощая зеленоглазая красавица с зеленоватой кожей, зелеными волосами, местами прикрытая одеянием из свежих зеленых листьев и с венком из полевых цветов на голове. Красивая аватарка. Нежная, настраивающая на ласку, тепло…Однако имя абонента начисто перечеркивало всю теплоту картинки, ибо за пятью скромными буквами «Ninfa» скрывались сталь и бескомпромиссность главного королевского палача.
        - Слушаю. - Я моментально подобрался, выкинул из головы все мысли, какие там до этого были, а сам подался вперед, вытянувшись в струнку, насколько позволял салон.
        - Сейчас сброшу адрес. Подъезжай, срочно, - без предисловий произнес усталый прокуренный голос главы службы наказующих.
        И всё, рассоединилась. После чего нимфа в листьях постучалась вновь, показывая почтовый конверт. Сообщение.
        - Смена маршрута, - произнес я, перекидывая медийку нашей рулевой, ею сегодня была Мия. - И едем побыстрее. Приказ Гарсия.
        Кассандра лишь нахмурилась и кивнула.
        - Есть смена маршрута.
        Ехать пришлось далеко. Пунктом назначения стали складские помещения какого-то завода на западе города. Перед входом стояла толпа людей, в основном в рабочих комбинезонах, но не только. Дюжие гвардейцы в броне возвышались над ними, демонстрируя, что ломиться внутрь не стоит. Створки находящегося недалеко въезда для транспорта были открыты, но перегорожены переносным барьером и перетянуты желто-красной лентой с предупреждающей надписью департамента правопорядка муниципалитета.
        - Что за хрень? - произнес я, но вставшая рядом Кассандра указала на скромно пристроившуюся недалеко от бойцов женщину в форме корпуса. «Старая дева». Каким-то образом ей удавалось не выделяться из толпы, хотя белая форма подразумевала яркое пятно на фоне серо-синей массы.
        Взяв с собой только Кассандру, как комвзвода и главу группы моих хранителей, коими девчонки с недавних пор официально числятся, и Паулу, в качестве советчика и подсказчика, подошел к женщине. Та, не говоря ни слова, поманила нас за собой.
        Гвардейцы на входе молча пропустили, стоило ей лишь кивнуть. Обычное рабочее пофигистское выражение на их лицах оживилось гримасой неприятия, но лезть в чужое дерьмо парни не собирались, четко выполняя все положенные инструкции.
        Действительно, склады. В данный момент пустые - рабочих выгнали. Территория огромная, но шли мы не долго, цель находилась за двумя поворотами здания метров двести в длину и сто в ширину. Ею оказалось небольшое строение впритирку к основному массиву вспомогательного, коммунального назначения. Таких под купольными городами полно, все системы внутри работают в автоматическом режиме и глаз обычно за них не цепляется.
        Атмосферная створка была поднята, рядом с нею суетилось двое, то ли судмедэксперты, то ли вспомогательные работники данной конторы, снимая одним им ведомые параметры окружающего пространства. Внутри мерно гудели насосы, горел свет, но на минимуме, создавая полутьму. Это было сделано специально, чтобы переносные светильники акцентировали внимание на цели нашего посещения - прислоненном к большому техническому люку огромного бака мертвом теле с вытаращенными глазами. Тело начало разлагаться недавно, но запах в помещении стоял такой, что хоть вешайся. Сладковатый, трупный… Меня чуть не вывернуло. Но, нельзя, надо терпеть, ибо если пара судмедэкспертов, копошащаяся над трупом, светильниками и каким-то сложным оборудованием вроде переносных химических анализаторов, одела маски, то сеньора Гарсия и грузный мужчина с погонами капитан-лейтенанта службы охраны муниципалитета, с которым она разговаривала, нет.
        - О, Хуан, - увидела меня сеньора, когда я подошел ближе, и помахала рукой. Кассандра и Паула благоразумно остались на границе выхода наружу. - Иди сюда. Глянь. - И указала на труп.
        - Глянул, - констатировал я, подойдя. - Кто это?
        - Не узнаёшь?
        Лицо смутно знакомое. Я напряг память. Но узнать живого человека и тело бывшего живого человека, оказывается, совсем разное дело. Видя мучения, она назвала имя.
        - База данных ее высочества? - нахмурился я.
        - Точно.
        Есть, узнал. Действительно, мертвые от живых, особенно когда не знаком с ними лично, сильно отличаются.
        - Он курировал Сколари-младшего в том инциденте у озера, - отпустил я мысли в галоп, прогоняя ситуацию под разными углами. Надо было не просто понять, а осмыслить произошедшее. И сделать выводы, как быть теперь дальше.
        - Угу. - Сеньора кивнула. Совершенно безэмоционально - она не была удивлена. Ожидала подобного развития событий в принципе? Как специалист-профи, не раз сталкивающийся с подобными вещами?
        Естественно. Любой преступник, совершив преступление, обязан замести следы, в том числе убрать с лица планеты тех, кто может рассказать про него что-то эдакое, компрометирующее. Я обругал себя всякими словами, что не предусмотрел подобного, но делу помочь этим не мог. Лопух! Проектировщик спецопераций недоделанный!
        - Когда он… Его убили? - вырвалось у меня. Жалко вырвалось, но сеньора делала вид, что ничего не замечает.
        - В ночь с позавчера на вчера. Весь вчерашний день и эту ночь пролежал тут.
        - То есть, после моего разговора со Сколари, но до общения с Пепе, - уточнил я.
        Сеньора молчала. Очередность событий она определила давным-давно и лишь ставила меня перед известием. Я не был ей нужен для расследования. А вот наоборот…
        Но наоборот не получится. Не для этого дон Серхио выдал мне глушитель, ключ от устройства электронного подавления и негласные, но чрезвычайные полномочия от королевы. Сам и только сам.
        - Сколари расписался в том, что будет пытаться выгородить племянника, - начал я рассуждать вслух. - До того, как я взорвал его ворота, он еще не принял окончательного решения, колебался. Он видел показную слабость клана Веласкес, но не верил в неё. Точку же сам для себя поставил именно во время нашего разговора, и как только это произошло…
        …А я, получается, не успел его допросить. - Из груди вырвался обреченный вздох, а кулаки непроизвольно сжались. - Как он умер?
        - Пойдём. - Сеньора потянула меня к выходу. Куда, кстати, после нашего появления улизнул и капитан гвардии. Вышли в проезд между складскими терминалами, в данный момент пустыми. Сеньора достала пачку и подкурила, предложила мне.
        - Нет, спасибо, - махнул я ладонью. - Так как он умер?
        - Быстро. Заточка в сердце. Отпечатков и ДНК нет. Сразу после убийства его привезли сюда. Это, - кивок за спину, - насосная системы охлаждения, тут качают по сетям жидкий азот. Но парни, притащившие тело, либо совсем дебилы, либо… Обычные недалекие бандюки, не разбирающиеся в коммунальных системах.
        Помолчала, собирая мысли. Она убийца, а не инженер, но люди её уровня должны разбираться во многих областях, в том числе технических.
        - Бак, к которому его прислонили, не хранилище жидкого азота, потому люк и не был изолирован. Это воздушный теплообменник для охлаждения рабочих помещений завода. Тепло уносится вентиляцией и снимается здесь жидким азотом, который испаряется и уносится в коллектор. В рабочем состоянии аппарат очень холодный, но когда завод не работает…
        - Жидкий азот закрывают, чтоб не было перерасхода, и работает только система вентиляции, которая гонит в него горячий воздух.
        - Не горячий, - отрицательно покачала головой сеньора. - Иначе сюда от вони нельзя было бы войти. Но остаточное тепло в цехах есть. Вот он и пропах к утру, этот «куратор», прислоненный к горячему лючку. Хотя задумка здравая, будь он ледышкой - его бы еще долго искали.
        - М-да, - лаконично вздохнул я.
        - Кстати, до дела Беатрис у парня не было ни одного серьёзного привода. Лишь пара мелких драк. Чувствуешь?
        - Вы хотите сказать, что остальная гопота из той компании… Массовка. И больше никто в системе жизнеобеспечения не исчезнет.
        Она пожала плечами, выпуская струю дыма. Сеньора нервничала, но я чувствовал напряжение только благодаря врожденным способностям. Хорошее владение собой!
        - Я бы не сталаутверждать, что никто гарантированно не исчезнет. Но остальные знают куда меньше. Они все в наличии, мы проверили. Все живы-живёхоньки, «умер» только этот. Так что… - Она выдала свой форменный оскал. - …Что скажешь?
        - Скажу, что мне надо срочно переходить к действиям, - зло отрезал я, глядя в сторону. - Есть еще один человек, который может исчезнуть. Если, конечно, до сих пор не исчез. Нет, не из этих, - остановил я вопрос, проступивший на лице сеньоры.
        - Поняла, - кивнула собеседница. - Всё-таки думаешь, что он…
        - Думаю, что чем скорее я это проверю, тем лучше. Единственное, я не знаю, где можно держать его после этого. Ведь если начнёт болтать, что мы поговорили по душам…
        - Ты придумаешь, - довольно улыбнулась она, щелчком отправляя окурок в полет. - Есть еще что-то, чем могу помочь?
        Я кивнул.
        - Мне нужна протекция. В корпусе.
        - В корпусе? - Я ее удивил. - А как же ваша «любовь» с Мишель?
        - Союз гремучих змей. - Я показно скривился. - И я не уверен на сто процентов, что в её интересах не спускать мои просьбы на тормозах.
        - Насчет змей ты прав, - согласилась она, доставая вторую сигарету. А не такая уж она и железная, как пытается казаться. - Тут нельзя не быть змеёй. Заглотят живьём. А если насчет белобрысой ты ошибаешься? На совещаниях у Леи она всегда горой за тебя. Грудью защищает.
        - Работа у неё такая. - Я все-таки взял из протянутой пачки сигарету. - Если со мной что-то не так, значит, это её косяк. А значит, надо убедить всех, что всё так, просто остальные не видят ситуацию во всей широте.
        Сеньора Гарсия рассмеялась. Кажется, напряжение, сковывающее ее, начало отпускать.
        - Ты весёлый парень, Хуан. Я тебе помогу. Хотя насчет Мишель… Ты не совсем прав. - Меня покоробило это её «не совсем». То есть прав, но не настолько всё плохо? - Итак, ты хочешь, чтобы я убедила Мишель помочь тебе быстро. Как именно?
        Я сделал глубокий затяг, понимая, что только что, за разговором и сигаретами, вновь выбрал сторону. Но пока еще не понимал, к худу это или к добру. Но шаг сделан, а сказавши «А» надо говорить «Б», даже если очень не хочешь.
        - Мне нужна Марифе, Мария Фернанда, девочка из пополнения. И машина скорой помощи.
        Сеньора Гарсия подумала с полминуты, прокрутила что-то в голове, но кивнула.
        - Хорошо, будут. Девочку заберёте сами, вопрос с куратором уладим. Где забрать скорую - скажу чуть позже. Дворец подключать здесь не стоит, а в городе её надо вначале найти.
        - Конечно, сеньора. - Внутри меня всё возликовало, но прыгать от счастья рановато.
        - И смотри, Хуан, они никто, - сурово сдвинула она брови. - Кадеты. С неустойчивой психикой, которую уже начали ломать. Девочка будет полностью на тебе, ты за неё отвечаешь головой, и если что…
        - Понял, сеньора, - максимально уверенно, насколько мог, кивнул я. - Не волнуйтесь. Справлюсь.
        - Тогда можешь идти. Езжай домой, там у подъезда твоих друзей-гаучос повязали. Безопасникам надоело, что они торчат на виду. И без тебя дело не решится. Я приказала не сообщать тебе, чтоб не рванул туда со всех ног - там всё под контролем.
        - Спасибо, сеньора. - Я выбросил окурок и быстро пошел в сторону ожидающей вдалеке «старой девы».
        Только сев в машину, пальцем выбрал иконку Санчес-старшей. Та ответила почти сразу - видно, не была занята.
        - Марина, два вопроса, - сразу начал я. - Первый - ты где и что делаешь? Дома? Тогда второй. Как себя чувствует Беатрис?

* * *
        - Они и раньше тут «прохлаждались», - пояснил безопасник в звании капитан-лейтенанта, одетый по гражданке, указывая на лежащих мордой в землю четверых молодых людей бандитской внешности. - Ничего за рамками приличий не делали, просто ждали. Но пару часов назад пришёл приказ об усилении, и мы… В общем, они - потенциальная угроза, и нам недосуг на неё отвлекаться.
        Парни лежали на тротуаре у стены здания. С остальных трёх сторон их окружали машины, дабы свести к минимуму количество зевак. Внутри же, на территории образовавшегося пятачка, «прятался» здоровенный боец в броне, шлеме с поднятым щитком и с винтовкой в руках, и, судя по выражению лица, скучал. Группа, приехавшая «брать» бандитов состояла из четырех человек: один охранял самих парней, один прогуливался возле стоящей невдалеке их машины, остальные условно отдыхали.
        - Почему их не… Оттранспортировали в более удобное для общения место? - скривился я, оглядывая улицу. Естественно, произошедшее стало новостью для всех соседей, зеваки были. Но пик их я пропустил - всё-таки два часа они тут, а ничего не происходит. Может, маме стоит найти жильё где-то в другом месте?
        - Приказ полковника Гарсия, - ответил капитан. - Она назначена нашим куратором от вашей конторы. - Его глаза при словах о «конторе» на миг сузились в презрительные щелочки, но только на миг. - Нам приказали не самовольничать и выполнять все её распоряжения, а она приказала ничего и никого не трогать.
        - Понятно, - кивнул я, разглядывая Мануэля, старого знакомого. - Что ничего не понятно. Ну, взяли. Ну, мордой в пол. Так наоборот, помурыжили, подержали в камере, отбили бы им чего-нибудь для разнообразия… При чем тут я?
        - Есть одна подоплёка, - мучительно скривился капитан, опасливо оглядываясь на машину бандитов. - Пойдёмте, сеньор.
        Заинтригованный, я подошел следом за ним к машине эскадрона. Та стояла распахнутая, но охранял боец не салон. Стоял он возле открытого заднего багажника.
        - Вот, сеньор. - Капитан указал внутрь.
        В багажнике стояло три раскрытых чемоданчика. Небольших таких металлических несгораемых кейса с микроклиматом, в которых перемещают особо ценные бумаги. Невероятно тяжелых чемоданчика, ибо из каждого из них лучами отраженного света дневных ламп купола на нас сверкало желтизной золото. Благородный металл, который, по мнению бандитов, сможет своим сиянием затмить любое преступление.
        - Мы не знаем, что с этим делать, - растерянно произнес безопасник, намекая, что ждет решения от меня. - Сеньора Гарсия не сказала ничего, начальство открестилось. Вызывать «экономистов», пусть «шьют» дело о незаконном обороте драгметалла?.. А если он окажется легальным? А если об этом пронюхает пресса, что мы сели в лужу? Золото это серьезно, сеньор, а я не хочу неприятностей.
        Ну да, «я не хочу неприятностей», главная отговорка всех времен и народов. Впрочем, я понимаю мужика, виноватым в любом случае выставят его, какой бы выбор он ни сделал. А значит, надо идти по пути наименьшего сопротивления и снять с себя как можно больше ответственности.
        - Вначале мне и моей охране надо поговорить с владельцами этого золота, - произнес я.
        - Конечно. Разумеется. - Капитан кивнул и мы пошли назад, к закрытому пятачку.
        - Если можно, наедине.
        Снова кивок. Я махнул Сестренкам, мол, подойдите.
        - Рамон, - обратился капитан к здоровяку, когда мы подошли. - Нам нужно проработать возможные действия в случае атаки вот с этого направления, - указал он в противоположный дальний конец улицы. - Не нравится мне та машина у обочины…
        Понятливый страж отошел и отвернулся, демонстрируя, что ничего не видит, не слышит и не замечает. Тем временем подошли Сестрёнки.
        - Девочки, этот сеньор, видимо, опять хотел с нами поговорить, - указал я на Мануэля. - Потолкуем с ним, как думаете? Снизойдём?
        - Снизойдём, - старательно пряча озорную улыбку, усмехнулась Роза.
        - Что ж, значит, снизойдём. Почему бы и нет… - медленно проговорил я, после чего носок моего ботинка с силой врезался бандиту по ребрам. Тот взвыл, попытался увернуться, но куда там. Еще удар. И еще. Камаррадо завыл в голос, адресуя на нас проклятья, попытался вскочить, но я ударил в прыжке, вложив в ногу весь вес своего тела:
        - Лежать, падаль!
        Тот упал на спину и больше не дёргался.
        - Поднять. - Это я Сестренкам, что те послушно сделали. - Мануэль, говоришь? А меня зовут Хуан. - Мой кулак врезался подонку под дых. - Приятно познакомиться. Что, говоришь, неприятно?
        - Гнида легавая!.. - успел пробормотать этот тип, пока мой кулак поднимался для следующего удара, по скуле.
        Я бил его несколько минут. Не с целью покалечить, а так, обозначить намерения. И когда закончил «знакомство», подонок прокашлялся, выплюнул выбитый зуб и зло выдавил:
        - Ну что, спустил пар, Чико? - Глаза его излучали мелкое ехидство. Только ехидство, высокомерие и пренебрежение куда-то напрочь испарились. Что целебные кулаки с людьми делают!
        - Нет, - честно покачал я головой. - Но убить тебя при них, - кивок на безопасников, - не могу.
        - Ты, конечно, крут, - усмехнулась эта падаль, - но не переоценивай себя. Быть «сверху» здесь и сейчас - ничто в масштабах Альфы.
        - То есть, ты меня грохнешь потом. Встретишь в городе и грохнешь.
        Он отрицательно покачал головой.
        - Нет. Есть приказ не трогать тебя, а я уважаю приказы. Но это не значит, что завтра, когда приказ морально устареет, всё останется по-прежнему.
        Его глаза засверкали злым и очень пакостным огнём, и я понял, что оставлять такого противника за спиной нельзя.
        - Я убью тебя последним, - пообещал я. - Чтобы ты сам оценил масштабы моей крутости. Такой расклад тебя устраивает?
        - Устраивает, - расплылся бандит в покровительственной улыбке. Ну, пытался выдавить покровительственную, но получилось не очень.
        - Тогда к делу. Что ты должен был мне передать?
        Представитель банды гаучос подобрался.
        - Наши поняли, что были насчет тебя неправы. Корпус телохранителей хоть и та еще контора, но пока у нее слишком много власти. ПОКА, - он выделил это слово. Видно, ждал, что со дня на день корпус власти лишится? Надо сказать, широко распространенное среди обывателей ожидание.
        - Насколько сильно вы были «неправы»? - уточнил я.
        - На сто кило, - ответил он и лучезарно улыбнулся.
        Пауза. Ожидание моей реакции. Напрасное - я молчал, изучая его бесстрастными глазами. А он что думал, что я проникнусь цифрой?
        Нет, на самом деле сто кило это сумасшедшие деньги. Да еще в золоте. Несколько миллионов империалов; этих денег хватит на то, чтобы семейство Санчес безбедно жило до конца своих дней, ни в чем себе не отказывая, в новом комфортабельном жилье одного из спокойных обеспеченных районов. М-да.
        - Пойми ты, мы не виноваты! - окончательно сменил модель поведения Мануэль. - Сколари только числится среди нас. Его дядя… Всё из-за его дяди! Он пристроил его к нам! Марио - его человек, его представитель!
        Хмм… Еще позавчера грубо «наезжал», давил, плевал сверху, а сегодня оправдывается? То есть признаёт вину и приводит аргументы, дабы смягчить её, убедить в своей личной невиновности, как и невиновности большинства своего эскадрона?
        - Он один из вас, - парировал я. - Входит в высший совет эскадрона, или как у вас это называется.
        - Он только следит, чтобы эскадрон не «кинул» его дядю, - пытался возражать бандит. - К нашей настоящей «работе» это ничтожество не имеет отношения!..
        - Но при этом через него вы решаете и свои вопросы «наверху», пользуясь связями команданте. Не так ли? - Мануэль промолчал. - Он не только представитель дяди, но и ваша собственная «лестница в небо» в криминальном мире. А значит, он всё-таки один из вас. Возрази, если я не прав.
        Крыть подонку было нечем.
        - Да что мы ему сделаем? - взорвался он, пытаясь зайти с другой стороны. - Кто мы, а кто он! И послать его не можем, и…
        Что «и» не сказал. Опустил голову.
        Нет, с точки зрения логики он, конечно, прав. Сколари им навязали. Команданте таким нехитрым образом пристроил непутёвого племянника, чтобы за ним был присмотр со стороны коллег из дружественной подшефной банды. Но вопрос в том, что банда с задачей не справилась, хотя именно в этом и заключалась её работа. Не справился не один конкретный куратор, тело которого за ночь у теплого холодильника превратилось в воняющую сладковатым отвратом массу; не справились и остальные тринадцать человек, бывшие с ним рядом. Более того, четверо из них еще и помогли подонку, пристроились к бедной девочке, «изюминке» их извращенной сексуальной фантазии. И на месте этих тринадцати мог быть и сам Мануэль, и любой гаучо из банды. А потому нет, моё решение твердо, и пока что не вижу ни одного маркера, что его стоит пересмотреть.
        - Слушай, камаррадо, забирай своих орлов, своё золото и чешите отсюда, - презрительно процедил я. - И больше ко мне не приезжайте. Мне не нужно ваше золото, а эти парни в следующий раз откроют по вам огонь без предупреждения. Это департамент безопасности, у них свои инструкции. Усёк?
        - То есть, нет, - констатировал Мануэль.
        - Нет, - согласился я. - И вы, и он - дерьмо. Просто разные сорта. А быть экспертом в сортах дерьма я не хочу.
        - Ну, как знаешь, - усмехнулся бандит и вновь попытался глянуть на меня с презрением и пренебрежением, на худой конец покровительственно, но выглядело это еще более жалко. Девчонки по моему знаку отпустили его, и он выдавил в их адрес нечто непечатное, но слишком тихо и сквозь зубы, чтобы обращать на это внимание.
        - Пойдёмте, - это я напарницам.
        - Капитан, проблема улажена, - подошел я к безопаснику. - Ситуация такая: парни ехали мимо и остановились решить какие-то личные вопросы. Реальной угрозы моей матери не представляли, но вели себя слишком… Вольготно, чтобы у вас сложилось впечатление об обратном.
        - Ты уверен? - Безопасник был нахмурен дальше некуда, но я видел облегчение, отразившееся на его лице с моими словами. Примерно такого решения он и жаждал.
        - Абсолютно. Произошедшее - чистая случайность. Вы обознались, но они вас… Немножко спровоцировали. Потому они не в претензии за жестокое обращение и не станут раздувать скандал. Вы же отпускаете их на все четыре стороны и тоже не имеете претензий.
        - Ложный вызов, - констатировал капитан.
        - Ложный вызов, - подтвердил я. - Скверная ситуация, но бывает.
        - Как понимаю, в багажниках у парней ничего не было? - на всякий случай уточнил он.
        - Ничего, - подтвердил я. - В межзвездном пространстве и то больше вещества, чем было у них в багажнике.
        - Понял, - кивнул служивый, не скрывая больше вздоха облегчения. Я улыбнулся.
        - А теперь извините, сеньор капитан, я пойду - у меня… Много своих дел. - И вожделенно посмотрел на подъезд. Раз уж оказался здесь, поднимусь, узнаю, как там у мамы дела. Она, наверное, беспокоится. Цирк-то внизу у нее на глазах, наши окна выходят на эту сторону. А парень…
        А парень жив. Ктулху, а сегодня дежурит он, сказал, что живее всех живых. И в данный момент рубится в какую-то игрушку у себя дома - ему удалось перехватить трафик.
        Когда до подъезда оставалось несколько метров, произошло ЭТО. Кассандра, во время моих разговоров незримо болтавшаяся сзади, лихо прыгнула, сбивая меня с ног; Роза и Мия, шагающие рядом, подхватили мое тело, закрыв своими, и потащили в сторону припаркованной невдалеке машины, прямо как есть, коленками по земле.
        Машина хорошая, недорогой, но крепкий атмосферный броневик. Только тут они меня отпустили, но прижали телами к холодной поверхности металла брони. Сзади слева и справа вдалеке тем временем раздались трели гауссовок Кассандры, Маркизы и Паулы. Тр-р-р-р! Тр-р-р-р-р! Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
        - Есть! Готов! - произнесла Мия. В отличие от меня, девчонки находились в интерфейсе и были подключены к взводной волне. - Маркиза его достала.
        - Сидим! - скомандовала Роза, пытаясь не дать мне подняться, хотя я и не думал этого делать.
        - Кто он? Он один?
        - Пока не знаем, - ответила Мия. - Сейчас разберёмся - вон, и безопасники подключились…
        Я не видел безопасников. Я вообще ничего не видел. Кассандра убежала из поля зрения, а остальные и так были за его пределами. Интерфейс же девчонки включить не давали.
        И только тут я испугался. В МЕНЯ СТРЕЛЯЛИ.
        НА МЕНЯ ПОКУШАЛИСЬ. И ЭТО НЕ ИГРА, НЕ ПОЛИГОН.
        Безопасники забегали - топот латных сапог ни с чем не спутаешь. Бегали и орлы из группы матери - эти без брони и по гражданке, но слышно было и их. Послышались крики избиваемых гаучос, которых снова уткнули мордой в землю, и на этот раз не церемонились. Хоть бы никого не подстрелили! Это не камаррадос, я точно знал. А какими бы они подонками ни были, смерти невинным я не желал. Происходящее вокруг фиксировалось моим мозгом в виде звуков, обрабатывалось, составлялась целостная картина произошедшего… Но всё это происходило где-то на периферии, в подсознании. Сознание же мое было далеко.
        «Это не игра, Ванюша. Это война. Самая настоящая, где ты не бессмертен…» - шептало оно.
        Не бессмертен. Ключевые слова. Такой же, как и все И всё вокруг более, чем серьезно.
        Несколько часов назад я наблюдал за сетевой игрой, и вдруг понял, что сам свою жизнь с момента поступления в корпус считал чем-то похожим. Вокруг меня было виртуальное пространство, где много девочек, где сбываются все мечты и желания; где я безмерно крут, всемогущ и бессмертен; все передо мной преклоняются и что-то делают, чтоб ублажить. Где не страшна никакая игла или пуля, а сам я, несмотря на молодость, уделаю всех одной левой, дайте только время. Правда же жизни проста, но донельзя страшна.
        ЭТО НЕ ТАК.
        Глава 11. Однорукий Иуда или каков курс сребреника?
        - Да говорю же, не они это, не они! - разорялся я, вышагивая по кухне. Кухонька наша маленькая, всего несколько шагов. Потом разворот, и снова несколько шагов, до следующего разворота. Сеньора Гарсия мурыжила меня второй час. Вначале в присутствии чина из безопасности, тщательно всё запротоколировавшего, позже - сама, задавая прямые и очень непростые вопросы. В данный момент она напряженно думала, о чем свидетельствовала морщина через всё ее лицо, закинув ногу за ногу и курив… То ли четвертую сигарету, то ли пятую - я сбился со счета. Да уж, дозу никотина из-за меня ей сегодня пришлось принять архиударную.
        - Не они лично. Их использовали втёмную, - настаивала она на своем.
        - Да не успели их втёмную использовать! - ярился я, еле сдерживаясь. - Такие вещи быстро не делаются. Я разговаривал с этими уродами меньше суток назад, и уже - снайпер. На них решили «повесить» дело по факту их наличия на горизонте - раз уж здесь, так чтоб не зря звёзды сходились. И это точно не Сколари - команданте ссориться с подшефной бандой не резон. Он изначально собирался лишь «слить» Марио; бизнес же неприкосновенен. - Я её не убедил. - В конце концов, если бы их хотели подставить, им бы не дали с собой СТО кило золота, сеньора. Золотом так не разбрасываются.
        - Однако золото же и не пахнет, - парировала она. - Оно обналичено, мы не можем определить его происхождение.
        Спорить с её доводами было трудно, но я чувствовал, что нужно. Нужно убедить её. Ибо если она сорвется…
        Ну, не она, королева, которую и так почти втоптали в грязь делом Беатрис. Но если сеньора Гарсия не посчитает нужным её остановить, в Альфе будет слишком весело, чтобы некий камаррадо из корпуса телохранителей сделал что-либо для восстановления своей чести.
        - Не трогайте их, сеньора, - в лоб попросил я, понимая, что она всё равно останется при своих. - Да, это звучит непрофессионально, но я ВИДЕЛ, что они невиновны. По глазам. Они приехали ради переговоров и только. Причем тональность развернули на сто восемьдесят градусов. И эти переговоры имели все шансы на успех - их задача была «слить» мне виновников, тех кто был тогда около озера. Дескать, остальной эскадрон не при чем, это их личная инициатива как «физических лиц». Гаучос нет резона убивать меня при любых раскладах.
        - Но ты не согласился, - выпустила она ядовитую струну дыма.
        - Они не знали, что я не соглашусь, - покачал я головой. - Да это и не конец переговоров, они «подъехали» бы еще раз. И еще. Вплоть до того, что и вправду привезли бы в чемодане головы всех участников, кроме Сколари-младшего. Мне ведь нечего предъявить им, как банде; эскадрон гаучос, как организация, не имеет к инциденту никакого отношения.
        - Но ты так не считаешь. И предъявишь, - сверкнули ее глаза. Причем не с порицанием, а лишь с констатацией факта.
        - Это мои сложности, сеньора. - Я лучезарно улыбнулся. - Да, предъявлю. И именно поэтому не могу вести с гаучос никаких дел. Но они не знают об этом, вот в чем вопрос. Считают и будут считать, что я ломаюсь.
        Из груди вырвался обреченный вздох. Всё, мое красноречие кончилось, большего сделать я не могу.
        - Относительно же Сколари… Это тоже не он. Он сделал бы это только если проиграл бы мне Марио. Лично ему мне так же нечего предъявить - никаких доказательств, что он замешан, нет, а единственный человек, который мог пролить свет на его участие, вчера утром был прислонен к испарителю жидкого азота.
        - У Толстого подставляться нет резона еще больше, - вздохнула сеньора, туша в пепельнице ненавистную сигарету. Вовремя, у меня уже начали слезиться глаза. - Что ты можешь предъявить ЕМУ, кто вообще не при делах, в стороне? Тоже ничего. Одни голые догадки, или, как сам им сказал, сказки. Так чего ему бояться?
        - Я - отмороженный, - улыбнулся я в ответ. Со Сколари я НАЧАЛ разговаривать - а с тем, кого хочешь убить, не ведут переговоры. Во всяком случае, Сколари совершенно точно проживёт до их окончания, иначе будет «не по-пацански». По той же причине я не торгуюсь с гаучос - нельзя будет их убивать после того, как заговорю об условиях капитуляции. А к Пепе с предложениями не подходил, и даже ультиматумов не ставил. Убери он меня сегодня, убери так, что на него не будет падать тень…
        - Через час он окажется в моих подвалах, - покачала она головой. - И всё расскажет. Как и за всё ответит.
        - Он об этом не знает наверняка. А в противном случае ответит тем более - я дал понять, что не торгуюсь, и он понял всё правильно. Почему бы не попробовать и не подставить кого-то другого? Думаю, на месте убийства самого стрелка в случае моей смерти вы нашли бы много чего интересного. Вплоть до того, что следы потянулись бы к Манзони.
        - Эти-то тебе что плохого сделали? - От неожиданности сеньора аж закашлялась.
        - Мне - ничего. Я просто вслух рассуждаю. Моя гибель никому не выгодна, кроме Манзони. Пепе мог это сделать только с психу - покровитель, всемогущий дон Октавио, его «слил», попользовавшись, словно презервативом. Дабы усложнить игру и гарантированно потопить патрона до того, как тот «зачистит» его. Ибо в противном случае его уберу я, и «благодетель» останется белым и пушистым, не заляпанным в этой гнилой истории. Но я в это не верю - он очень умная рассудительная скотина. Личное впечатление, - пояснил я. - Он давно всё просчитал и будет до последнего пытаться выпутаться привычными способами. Тянуть время, откупаться, договариваться. Делать так, как делают все в его вселенной.
        Феррейра же не станет «валить» меня, чтоб не поднимать волну. Королева простит ему многое, но не племянника. Ему и Пепе в ваших подвалах не особо-то угрожает. Не сомневаюсь, кроме слов самого хефе к делу подшить вы ничего не сможете, а «предъявлять» человеку такого уровня одни слова…
        …И только Манзони выгодно нас стравить без всяких оговорок. Чтобы уничтожить альянс королевского клана и Феррейра, который сейчас «рулит» Венерой. Феррейра мог подставить сеньора Умберто, так же, как и тот мог подставить Феррейра.
        - Манзони, Феррейра… - проговорила сеньора Гарсия и грозно воскликнула, и в глазах ее появились ярость и испуг - Хуан, не шути с этими именами! Это вещи не твоего полета, даже не вздумай туда лезть!
        - Мне придется, сеньора, - настырно покачал я головой, понимая, что нарываюсь, и что по-другому не получится. - Это Феррейра организовали… Инцидент с Беатрис.
        По кухне словно пролетел порыв ветра, после чего я отлетел к стене, держась за живот, жадно ловя воздух ртом. Медленно сполз на пол, на корточки. Она возвышалась, словно валькирия, грозно сверкая глазами.
        - Я сказала, забудь слово «Феррейра», сопляк! Если хочешь жить и строить планы на будущее! И не смей ничего предпринимать без моего разрешения!
        - О, так вы всё-таки раскопали про них, да? - Я приторно усмехнулся.
        Она не стала продолжать дискуссию, вернулась, села. Снова закинула ногу на ногу.
        - Хуан, я тебя предупредила. Есть вещи, в которых бессильна не то, что я. Лея и сама в них - карапуз, ползающий на карачках в детских штанишках. Феррейра на сегодняшний день ЕДИНСТВЕННЫЙ наш союзник, понятно тебе? СЕЙЧАС его нельзя трогать ни в коем случае.
        - Удобный момент выбрала эта погань для укола, да? - усмехнулся я, поднимаясь. - Когда вы ничего ему не сделаете, даже чужими руками.
        - Это просчет нашей службы безопасности, - парировала она, качая головой. - НАШЕЙ, Хуан. И надо уметь признавать ошибки. Мы позволили ему уколоть нас, он и уколол - с точки зрения глобальной политики не вижу ничего криминального. Ты можешь сделать в ответ что-либо на свой страх и риск, и я больше чем уверена, мои слова воспримешь только лишь как рекомендацию… Но рекомендую крепко подумать о том, что будет после. Жизнь не закончится вендеттой, и тем более не закончится жизнь Венеры.
        - То есть, если я что-то сделаю, меня «зачистят». Как не поддающегося контролю, - перевел я ее слова на литературный испанский. - Это не считая проигранной войны и падения королевской власти, которые уже не увижу.
        Кивок.
        - Вот именно, не увидишь. Как человек. Но умирая, будешь знать, что твоя страна умоется кровью из-за тебя, а ты у нас вроде патриот. Стоит ли этого какая-то девочка, пусть даже очень хорошая, но чужая тебе?
        - А ребенок? Он был МОИМ, сеньора… - Мои глаза сверкнули. Я был на грани, почувствовал, как кулаки грозно сжимаются…
        Но удержался. Из последних сил.
        - Предлагаю сделку. Баш на баш, - решил я идти ва-банк. - Не трогайте Пепе, отдайте его мне.
        Она расхохоталась.
        - Даже несмотря на то, что ты знаешь, как необходимо нам его… Взять? Хотя бы для того, чтобы нас не посчитали совсем неудачниками? И что же у тебя есть такое в обмен на честь и репутацию клана Веласкес?
        - В обмен я пообещаю, что Октавио Феррейра останется жив.
        Да, сказал. Да, совесть еще не раз мне это вспомнит, творя в душе адский ад. Но здесь и сейчас даже это предложение я произносил с дрожащими коленями. Ибо кто я такой, чтобы ставить свои условия, чтобы она торговалась?
        Но я произнес, и затаил дыхание, ожидая, что будет. Ибо «быть» могло всё, что угодно.
        С минуту помолчав, сеньора Гарсия констатировала:
        - А ты наглый.
        - Стараюсь! - я вытянулся насколько мог.
        - И здоров, - подняла она палец вверх.
        - И здоров? - не понял я.
        - Не только жив, но и здоров, - пояснила она. - Октавио. Никаких покушений, ранений и прочего шума - нам сейчас не до глупых игр. То же касается и его детей.
        Я нахмурился.
        - При чем здесь дети, сеньора? Я похож на того, кто может причинить им вред за грехи отца?
        - При этом. - Она залезла во внутренний карман и выложила на стол свернутый вчетверо лист. Развернула…
        Им оказался скрин листка, оставленного мною в кафешке, на ступеньках. С улыбающейся, но задумчивой Сильвией.
        - Надеюсь, оригинал до адресата дошел? - ухмыльнулся я.
        Она кивнула.
        - И это осложняет ситуацию тем, что тебя мог заказать еще и Октавио. Подставив тем самым кого угодно.
        - Слишком топорно для Феррейра. - Я картинно покачал головой. - Пусть даже стрелка после бы убрали, это дилетантство, сеньора. Поправьте меня, но на него работают профи самого высокого уровня, которые не допустили бы такой промашки.
        - Боюсь, мы никогда этого не узнаем, - покачала она головой. - Слава богу, что ты жив. Слава богу, что девчонки не пренебрегли обязанностями, сработали чётко, как должны. Ох, Хуан, что же мне с тобой делать?!
        - Отпустите, сеньора, - просто и эмоционально произнес я. - Просто отпустите. Поверьте, это покушение через несколько дней не будет значить ровным счетом ничего. Ни кто заказал меня, ни кто понесет ответственность - всё потеряет любую актуальность. Отпустите меня, не трогайте Пепе, гаучос и Сколари… И я в ответ исполню свою часть уговора.
        Она помотала головой, словно отмахиваясь от видения.
        - Умеешь ты торговаться, Чико. У тебя в роду не было евреев?
        Я вопросительно нахмурился.
        - Сеньора, мне кажется, или вы должны это знать лучше меня?
        Она снова рассмеялась, на сей раз облегченно.
        - Ладно, договорились. Пепе твой. Как и всё это змеиное кубло. Только… - Она пакостно улыбнулась. - Только с сего дня тебя будут охранять еще и «пятнашки». И никаких «но». Твои девочки - первое кольцо, они - второе. Пусть учатся. Командир группы - Кассандра.
        - Есть, - без энтузиазма проворчал я, автоматически вытягиваясь. М-да, таскать за собой ДВЕ машины? Привлекать лишнее внимание? И не отвертишься - и так стоит сказать спасибо, что снизошли до сделки.
        - Я уже дала приказ, девочки должны с минуту на минуту подъехать, - продолжала она. - И привезти твою шмякодявку из пополнения. И еще, мама твоя на время отправится в некий пансионат, курорт, поправить здоровье. Куда именно - не скажу даже тебе. В данный момент ей в городе лучше не оставаться.
        - Я сам хотел об этом попросить, - опустил я голову. - Спасибо.
        - Не за что. ПОЗВОЛИТЬ кому бы то ни было ударить еще и по ней - чересчур даже для самых отъявленных неудачников. Что еще?
        - Еще… - Я задумался. - Мануэля и его команду… Ну, этих четверых, что внизу, попросил бы упрятать куда-нибудь. Не в безопасность, а чтобы они были лично у вас под рукой.
        - Зачем? - Она снова нахмурилась. - Боишься, что их «зачистят» и без нас?
        - Вероятность этого существует, - кивнул я. - Но не только. Я обещал Мануэлю, что убью его последним. Знаете, сеньора, есть такой старинный обычай, убивать не всех врагов. Кого-то надо оставить в живых, дабы другим рассказал. Я решил отпустить Мануэля, а ловить его потом… А вдруг случайно грохнем, перепутаем? Всяко бывает…
        - Поняла. И передать его тебе перед самым началом твоей вендетты. Потому и ко мне, а не в департамент.
        Она ослепительно улыбнулась. А она ничего, красивая. И улыбаться умеет. Если бы не её репутация, ни за что бы не догадался, кто передо мной.
        - Вот чертяка, да что же ты со мной делаешь! - воскликнула Железная Сеньора, глянув в потолок своими антрацитово-черными глазами, словно вознося молитву. - Всё «слила», во всём пошла навстречу… А работать-то теперь как?
        - В таком случае, разрешите идти, сеньора полковник? Пока вы не передумали?
        - Иди-иди уж… Герой-мститель. - Сеньора фыркнула, но не презрительно, а так, демонстрируя иерархическую разницу. - И смотри, мы договорились!
        Я обернулся.
        - Сеньора, я всегда держу слово. - Неуверенно помялся. - Сеньора, мне нужно будет от вас еще кое-что…
        Она напряглась.
        - Кое ЧТО?
        - Давайте я к вам заеду, и мы поговорим? У вас в кабинете? - окинул я глазами нашу простую пролетарскую кухню. Глушители работали, но мало ли…
        Она меня поняла.
        - Договорились. И это… - Она тоже на секунду замялась. - Хуан, мне тоже нужно будет кое-что сказать. Нечто такое, что я не скажу тебе больше никогда в жизни. Не затягивай.
        - Есть, сеньора! Разрешите идти?
        - Да иди уже… Достал, честное слово! - Она потянулась к пачке - за следующей порцией допинга.

* * *
        - Нервничаешь?
        Я кивнул.
        - Успокойся, всё будет хорошо.
        - Хотелось бы надеяться.
        Мы сидели в нашем «палёном» «мустанге», доверив операцию молодёжи. Мы это я, Кассандра, Маркиза и Сестрёнки с одной стороны, и Марина с Беатрис с другой. Беатрис отошла, реагировала на мир адекватно - нам даже удалось переброситься короткими фразами. Коллективными усилиями она из депрессии вышла… Но до полного прихода в себя ещё далеко. И очень надеюсь, после сегодняшнего процесс пойдет быстрее.
        Сёстры Санчес нервничали, особенно Марина, которую чудом удалось убедить в том, что то, что задумали, необходимо. Мои девчонки тоже, но не сильно. Для них это дело предельно простое: никого не надо убивать, не надо рисковать жизнью - красота, да и только. Но свои кисти я без конца заламывал, не находя себе место - очень хотелось наплевать на конспирацию, риски и бежать что-то делать самому. Ну, не мог я не быть на острие, не получается у меня отсиживаться за спинами!
        - Хуан, ты ОБЯЗАН остаться здесь, - устроила мне выволочку огненноволосая перед самым отъездом боевых групп, когда я был на грани того, чтобы сорваться. - Ты - лидер, мозг. А мозг должен думать, принимать решения, а не выполнять работу «в поле». Да еще такую простую, что и младенец справится.
        - Девчонки, они… Они же первый раз! - вырвался у меня главный аргумент.
        - Они справятся, Хуан. Верь им. - Паула расплылась в лучезарной улыбке. - Ты должен доверять тем, кто идет за тобой, иначе это не работает. На своём горбу всего не потянешь.
        - Я знаю. - Из груди вырвался вздох, после которого я принял копмромисное решение. - Ты поедешь с ними. Как консультант, на случай чего. Прикроешь.
        Ее улыбка стала шире.
        - Разумеется.
        Да, это первая боевая операция «пятнашек» (если не считать Полигон). И сложность ее в том, что никто, ни одна живая душа не должна узнать о ней. Если Северный Боливарес проведает, что Иудушка исчез не просто так… Естественно, при условии, что он виновен… Эффект неожиданности моей вендетты пропадет, а к проблемам сеньоры Гарсия добавится еще и охрана семьи Санчес, в бонус ко главному кошмару, что и эти парни могут захотеть мочкануть меня в качестве превентивной меры.
        - Они справятся, Хуан, - взяла меня за руку Кассандра, повторяя увещевания ее императорского высочества. - Ты должен больше доверять нам. Больше доверять людям.
        - Мне… Сложно.
        - У тебя получится. - Она также расплылась в поддерживающей улыбке.
        - Есть, клиент вышел из метро, - отчиталась следящая за картинками Гюльзар.
        - Группа-один? - активировал я общую, пятую линию.
        - Поняли, - донесся бодрый голосок Терезы.
        - Группа-два?
        - Так точно, поняли, - отчиталась и Паула.
        - Ктулху?
        - Подключаюсь.
        Четыре камеры из шести на парковке местного торгового центра недалеко от выезда на межкупольную эстакаду, погасли. Починить их местные не успеют, да и чего их чинить, если технически те исправны? Заготовку для взлома этой системы парни Фрейи сделали давным-давно, для какой-то операции своего отдела, которая в итоге не понадобилась. Что за операция - не спрашивал, главное, святая святых службы безопасности этого центра, серверную, когда-то посетил Солёный с одной из совершенно легальных суперксив… Ну, далее вы поняли. Установленное им оборудование работает до сих пор, позволяя обитателям «берлоги» безнаказанно творить в местной системе видеонаблюдения всё, что заблагорассудится.
        Конечно, местные после нашей акции «крота» найдут, но будет поздно. Мы успеем перегрузить клиента в одной из мёртвых зон парковки в уже дожидающуюся там машину, после чего спокойно отгоним скорую на место, где и взяли по приказу сеньоры Гарсия. Скорая совершенно «белая», легальная, наполненная лекарствами и медицинским оборудованием, которое сеньора настоятельно просила не ломать и по возможности вообще не трогать. Саму же операцию будем проводить непосредственно под объективами, чтобы раньше времени ни у кого не возникло никаких подозрений.
        «Пятнашки»… Если честно, они на роль медицинских сестер, разъезжающих на скорой, подходили слабо. Восемнадцать лет, откровенная «школота». Но выбора не было - своих девчонок я «засветил». Надеюсь, бред про медучилище сработает, потому, как любая иная версия не пройдёт даже в теории. Была мысль подключить-таки Марину, слегка загримировав - эта фифа врач, ей не придётся играть. Но после раздумий отказался. Она не верит в виновность Иудушки и может что-нибудь выкинуть. Ну а мои девочки узнаваемы даже в гриме - слишком специфический атлетический профиль (хотя не будь «пятнашек», я бы рискнул).
        Диспозиция была проста. Четверо «пятнашек» рассредоточились вокруг места предполагаемой точки контакта, по разные стороны дороги от метро к местному скверику, цели путешествия Иудушки. По сигналу они медленно двинулись, чтобы сойтись в одном из выбранных мест в заданное время. Так много потому, что я не знал, как именно пойдёт клиент, какую выберет дорогу, да и всегда может появиться некий неучтенный фактор - для подстраховки друг друга. Командовала ими из своей машины Тереза, рассчитывая по карте-схеме, кому идти быстрее, кому медленнее, чтобы добраться до точки ни раньше, ни позже, и чтобы поведение напарниц казалось со стороны естественным. Сама Тереза сидела за штурвалом их взводного «фуэго» и должна была в случае чего подстраховывать с эвакуацией. В её же машине находилась и Марифе, переодетая и загримированная, буквально рвущаяся в бой. У этой мелкой выдры не было никаких сомнений, что всё выйдет как надо, она вообще не понимала моих нервов. В данный момент камера показывала ее, обнявшую доску, рассматривающую карты-схемы Терезы и жующую неизменную жвачку, которую я покупал ей всегда, когда
выбирался в город. И, наконец, Паула, командир группы-два, сидевшая за штурвалом скорой. Медсестрами вызвались идти мои крестницы, мотивируя это чем-то абстрактным, я так и не понял, чем. Девочки просто рвались в бой, и им, как и Марии Фернанде, было море по колено. Ладно уж, Паула рядом, если что - мозги вправит. Наш же «мустанг» не покидал границ Северного Боливареса, чтобы не вызвать подозрений у местной «братвы», которая наверняка наблюдает за всеми въезжающими и выезжающими с района машинами.
        - Марифе, готовность номер один, - произнес я, ведя неравный бой с дрожью в руках.
        - Есть, готовность номер один, - улыбнулась девчушка и подтянула доску поближе.
        - Тереза, выпускай.
        Тереза раскрыла люк, Мария Фернанда выпрыгнула из машины и тут же вскочила на свой нехитрый транспорт - припаркованы они были на открытой стоянке, перемахивать через ограждение было не нужно.
        Доска… Через пару дней после нашего танцевального марафона в «Рио-де-ла-Плате», ее высочество прислала мне приглашение посетить вместе с нею культурно-развлекательное мероприятие, расширить так сказать границы нашей дружбы совместным катанием на одном из популярных в Альфе скейтбординг-трэков. Отказаться было нельзя, а потому возникла большая проблема. Заключавшаяся в том, что я совершенно не умел на сём средстве передвижения стоять, не говоря уже о ездить, и тем более с выкрутасами. Думаю, эта дрянь потому и выбрала из всех развлечений именно скейтбординг, чтобы хоть где-то смотреться на голову выше меня. Подтвердить или опровергнуть этот тезис я не могу, но выкинуть такое в её духе. А потому мне нужно было срочно что-то придумать, чтобы не ударить лицом в грязь, причем радикальное.
        - Привет! - выцепил я, с разрешения наставницы, естественно, Марию Фернанду из толпы их взвода, безуспешно выполняющую какое-то коллективное командное упражнение на полосах смерти. Карабканье куда-то в броне с осложняющими факторами. - Хочешь свалить с базы в город до конца вечера?
        - А то! - загорелись глаза поднявшей лицевой щиток девчушки.
        Конечно, хочет. Любая из них. Это в приюте они мечтали попасть сюда; теперь же, столкнувшись с реальностью местной дрессировки, любая из них с удовольствием на денек-другой сбежит назад. Ну, или хотя бы на вечер. Или на час. Неважно на сколько, главное сбежать.
        - А если у нас всё получится, на обратном пути заедем и накупим вам на весь взвод пирожных, - загадочно добавил я.
        Я знал, чем соблазнять. В корпусе кормят вкусно и сытно, но стандартно. Пирожных в рационе нет. А их детские души обожают сладкое. Приютские сироты, они не видели сладкое и в стандартном приютском рационе. Судя по глазам, Мария Фернанда отдала бы душу дьяволу, если бы я после этих слов её об этом попросил.
        - Что надо делать? - для вида нахмурила она бровки, но меня провести не могла.
        - Научить меня кататься на скейте, - сразу выложил я конечную цель. - За вечер.
        - За вечер? - Её энтузиазм утих, а огонь в глазах потух. Дитя улиц, она понимала, что за «базар» надо отвечать. И если сделать что-либо не можешь, лучше не браться, несмотря на «пирожные». В размышнлениях она стащила шлем с головы и уставилась на меня с надеждой, чтобы я сказал что-то конкретное, что позволит ей согласиться. - А зачем тебе?
        - Надо. - Я скривил самую суровую свою мину. - И у меня крайне жёсткие сроки. Возьмёшься?
        - Один вечер… - пробормотала она еще раз. В ее душе боролись два демона, и демон соблазна демона осторожности пересилил. - Хорошо. Только я буду требовательной учительницей, не обижайся. Будешь слушаться беспрекословно и делать, что говорю, с одного намёка.
        - Рад стараться, сеньорита! - вытянулся я и отдал честь. - Я способный!
        - Да ладно, не издевайся, - рассмеялась она, потупившись. Ещё не привыкла к моим шуткам. В её восприятии между нами был марсианский Олимп, и то, что мы друг с другом так по-простецки…
        Марифе из Альфы. Три или четыре раза сбегала из приюта, бродяжничая и занимаясь в Малой Гаване «зашибанием деньги» - уличными танцами. Как оказалось, уличные танцы это целое искусство, особая субкультура, и людям их движения, контрастирующие с привычной латиноамериканской танцевальной попсой, нравились. Естественно, танцы это всего лишь внешняя шелуха процесса «зашибания деньги», создающая благопристойный фон; истинное их занятие всё-таки мелкое воровство, «шмон» туристов. Но в сумме они с девочками зарабатывали достаточно, чтобы отдав «дань», какое-то количество времени и средств тратить на свои удовольствия - мороженное, деликатесы и развлечения вроде катания на скейтборде. Причем последнее входило в обязательную программу:
        - Представляешь, за тобой гонятся, а ты прыг на доску - и далеко. Ни один бегун не догонит!
        - А камеры? Они же твоё лицо все равно зафиксируют.
        - Камеры? - Она презрительно фыркнула. - А гвардии оно надо, бродяжек гонять? Это не их работа. А и поймают, что сделают? В приют вернут? - Пауза. - Возвращали. Три раза. Толку то. Зато если не поймали, разогналась, оторвалась и в подземку. Или в магазин проходной. Или ещё куда, где можно потеряться. И пусть хоть забегаются.
        Те слова запали в душу, потому ровно за сутки до встречи с ее высочеством, мы с ней вдвоем направились на специальную трассу для новичков, где только учатся кататься. Бесплатную, в одном из городских парков, но прекрасно оборудованную. Там она и показала мне азы, причем на таком уровне, что…
        В общем, она не соврала и была строгой учительницей, готовя из меня не простого умеющего стоять на доске обывателя, а настоящего диверсанта из Малой Гаваны, копию себя. Раскачка сознания и чувство равновесия хоть и позволяли мне учится быстро, но и нападался я в тот день изрядно. Однако это того стоило - все неурядицы компенсировали глаза Фрейи на следующий день, увидевшей, что я, согласно ее разведданным, только вставший на доску, сразу поехал, да не просто так, а пытаясь выделывать кренделя и кульбиты с прыжками и разворотами в воздухе. Конечно, она каталась лучше, но не на голову, как изначально задумывалось.
        - Минута, - произнес я, не отрывая взгляда от вихрей карты-схемы места действия. - Марифе, притормози. Готовь шприц. Огонёк, трогайся.
        - Есть, трогаться, - ответила огненный демон. Мария Фернанда, чтоб не выделяться, отвечать мне должна была только в экстренных случаях.
        - Клиент повернул на финишную, - подала голос Гюльзар. - Карла в двадцати метрах впереди.
        Я и так видел, но наблюдение за ним - её задача. Кивнул - хорошо.
        - Ждём.
        Пять секунд. Десять. Иудушка шёл, оглядываясь по сторонам, размышляя. Подумать ему было над чем - я заставил Беатрис позвонить ему и потребовать встречи, мотивируя, что она знает про него нечто нехорошее. Что он подлец и сволочь. И главное, что если прямо сейчас не придёт, она «расскажет всё» мне.
        Парнишка… Как это говорят на нелитературном испанском, после этих слов «взбзднул». Начал оправдываться, говорить, что такого не может быть, что он чист и честен, и его оклеветали. И долго допытывался, кто именно про него наговаривал. Но повторюсь, Беатрис начала отходить от шока, и, видно, сама, проанализировав кое-что из своей жизни, пришла насчет него к нелицеприятным выводам. Так или иначе, но она проявила характер, который я не ожидал, отрезав:
        - Чтобы через час был в скверике, в районе…» - и назвала место встречи.
        Да, жестко отрезала. Да, я не ждал. Однако после этого насупилась и не перекинулась со мной ни единым словом. То есть, если я насчёт Иудушки окажусь неправ и парнишка виновен только в трусости, она мне этого не простит. Вся ненависть и обида на него перейдут на меня. А могу ли я быть неправ?
        Запросто. Вероятность этого хоть и низкая, но есть.
        - Всё, Марифе, ускоряйся, - рассчитал я про себя время столкновения. - Карла, клиент твой. Лесси, притормаживай - будешь страховать. Огонёк, ты тоже притормаживай - слишком быстро едете, подозрительно.
        - Есть! / - Есть! / - Хорошо! - отчитались и Паула, и обе девочки-«фокуса» рядом с клиентом. Марифе же, и без того едучи с горки, начала разгоняться еще больше, отталкиваясь ногой от земли. И р-раз! Р-раз! И р-раз! Р-раз! Улица не была пуста, но она лавировала между людьми, как заправский пилот гоночных транспортов - чувствовался опыт.
        Одетая в «прикид» истинных дочерей улиц, Мария Фернанда походила на местную хулиганку, опасное малолетнее существо, плюющее на людей. Таких в городе полным полно, и горожане предпочитают с ними не связываться, лишь злобно что-то говоря вслед. Во-первых, малолетка, никто ничего ей не сделает, на ее стороне прорва законов. Во-вторых, бродяжка, самый неадекват. Начнешь такую воспитывать, стращать, она тебя же лягнёт, что мало не покажется, потом что-нибудь выхватит из рук, или сорвет с головы, и убежит. А уж бранными словами как приложит…
        В общем, дерьмо, особенно малолетнее, лучше не трогать. Это знают люди, это знают и сами бродяжки, и потому до определенного предела их жизнь на Венере комфортна. Вот и от Марифе сейчас все шарахались, что-то пыхтя вслед… Но сложившаяся картина была естественна, пусть и неприятна обывателю. Сама же девчушка разгонялась быстрее… Быстрее, еще быстрее… И еще… Вот она проехала мимо Карлы, идущей впереди клиента, чуть не задев…
        …БАХ!!!
        Доска по инерции, слегка изменив траекторию, полетела вперед. Иудушка, сбитый с ног, пролетел вместе с девчонкой несколько метров, после чего завалился спиной, стукнувшись о бетонопластик тротуара. Марифе тоже упала, перекувыркнувшись через его тело, но я видел, успела при этом сгруппироваться - повреждения минимальны. Что-то себе расквасила, синяки, ссадины - не смертельно. В последний момент паренек понял, что столкновения с мчащимся на него чудом с растрепанными волосами не избежать, и даже было дернулся, но поздно. Марифе в любом случае успевала на него вырулить.
        Как и ожидалось, Мария Фернанда вскочила первой, картинно держась за как бы ушибленную голову:
        - Ой, я… А он… Я не хотела!..
        - Мальчик?! Мальчик?! - Шарлотта, она же Карла, подскочила к Иудушке спустя секунд десять и принялась его ощупывать. - Юный сеньор! Вы как?
        - Ай, у него рука! - тыкала пальцем Марифе на гипс[7 - Скорее всего, в описываемое время вместо гипса будут применяться более совершенные материалы. Но для удобства читателя буду писать «гипс», по старинке J.] Иудушки. - Это не я! Это у него было, честно!..
        - А-а-а-а?.. - Иудушка открыл глаза и непонимающе уставился на Шарлотту. Перевел глаза на Марифе… После чего его взгляд закатился, а глаза закрылись.
        - Юный сеньор, что с вами? Юный сеньор, вы слышите? - кричала Карла, шлёпая его по щекам.
        - Я не специально… Я… Случайно! Не рассчитала! - По лицу Марифе потекли самые настоящие слёзы. - Он живой, да? Скажите, он выживет?
        - Да живой он! Дышит.
        Вокруг начали собираться люди. Пока просто собираться, обсуждать, но лиха беда. Самый скользкий момент операции - я решил, что до приезда скорой должно пройти не меньше пары-тройки минут, только тогда ситуация будет выглядеть естественно.
        - Это не я! Это не я ему сделала! - продолжала причитать «хулиганка». - Это у него было!
        - Дура, это гипс! - прикрикнула на неё Карла. - Он у него до тебя был!
        - То есть, это не я? - Глаза девчушки непритворно засияли. М-да, театр. Самый настоящий.
        - Конечно, не ты. Заткнись, дура! С рукой всё в порядке будет! Он головой ударился!
        - Бетонопластик мягкий, - раздался голос из толпы. - Ничего страшного не должно быть.
        - Вы видели, как эта паршивка летела? С какой скоростью? - со злостью парировала Карла. - Надо скорую, срочно! Вызовите, кто-нибудь! Сеньор! С вами все в порядке? - вновь захлопала она Иудушку по щекам.
        - А эту надо держать, - произнес кто-то, указывая на Марифе.!
        - А то убежит, - добавила какая-то сердобольная сеньора. Ну, такие сеньоры, как правило, самые сердобольные. И они же самые жестокие, если что-то пойдет не так.
        - Совсем обнаглели, бандиты малолетние!..
        - Куда же гвардия смотрит?
        - И муниципалитет!..
        Народу становилось всё больше, но мои актрисы вели себя, как надо. Одна сидела и ревела, размазывая по лицу ядовито-черный жирный слой макияжа, даже не пытаясь бежать - ибо бежать, значит, нарваться на риск, что возмущенная толпа ринется догонять и бить. Слёзы же наоборот, вызывают сочувствие и сострадание. Другая трясла Иудушку, призывая очнуться, и её действия выглядели настолько умелыми, что никто более не стремился помочь, ограничиваясь советами.
        - Скорую надо! Скорую вызвать! - со всех сторон начали раздаваться голоса - собралось уже человек пятнадцать.
        - Он сознание потерял.
        - Конечно, от такого удара… Вы видели, как его отнесло?
        - Как бы не убило парня!.. - заметил какой-то дедушка.
        - Я не хотела-а-а-а! - При этих словах Марифе зарыдала еще сильнее и натуральнее. Театральный много потерял, что она пошла к нам.
        - Сеньор, очнитесь! Что с вами? - как заговоренная трясла бесчувственное тело Карла, но Иудушка ответить не мог. Ибо первое, что она сделала, когда подбежала, это вытащила из лопатки парня неприметный автоматический шприц, который всадила в парня Мария Фернанда, обхватывая свою жертву руками в момент столкновения. Если бы девчушка не смогла, не успела, у Карлы был свой шприц со снотворным, но малявка справилась. Так что теперь можно смело трясти парнишку хоть до посинения.
        - Скорую! Скорее, надо вызвать скорую! - настойчиво повторял один из голосов. Кто-то набирал номер спасателей, кто-то, скорее всего, уже набрал… Но машина нашей «медбригады» еще не подъехала. И именно в этот момент операция чуть не сорвалась. Тот самый фактор, который нельзя учесть и предусмотреть.
        - Я врач. Что здесь такое? - присел рядом с Карлой какой-то проходивший мимо молодой представительный мужчина с усами лет тридцати пяти.
        Карла быстро сориентировалась:
        - Падение. Удар затылком. Потеря сознания. Бетонопластик не сильно твердый, - провела рукой по покрытию, - жить будет. Но наверняка ЧМТ. Переломов не вижу, кроме этого. - Кивок на гипс. - Но надо бы его в больницу, пусть всё проверят и сделают анализы.
        - Ты врач?.. Медсестра? - поправился сеньор, посмотрев на Шарлотту более внимательно. - Учишься?
        - Нет, фильмы про скорую люблю смотреть. - Карла скромно потупилась. - И за мамой ухаживаю…
        - Тогда понятно. - Мужчина удовлетворенно кивнул и профессиональными движениями начал паренька осматривать. Пульс, зрачки, переломы. Шишка на затылке.
        - Да, ты права, скорее всего, ничего страшного, - выдал он вердикт. - Переломов нет. Но в больницу надо - с потерей сознания не шутят. Сейчас дождемся скорой, и…
        - Сеньор, а это? С этим переломом всё будет в порядке? - указала Марифе на гипс. - Это не я, честное слово!..
        - Да что ему сделается? ЭТОТ перелом в самом большом порядке из всего его организма. - Доктор выдал белозубую улыбку. После чего поднялся и схватил Марифе за запястье:
        - Иди сюда, я и тебя осмотрю. Ты же тоже упала?
        Мария Фернанда начала непроизвольно от него отодвигаться, отползать, но врач держал крепко.
        - Сеньор, не надо! Пожалуйста! Я не специально, честное слово!
        - Да я только осмотрю тебя, дурочка! - То, что она не убежала, сыграло на нас - толпа и доктор воспринимали ее не так враждебно, как могли бы.
        - Не надо! Пожалуйста! Со мной всё в порядке, я тренированная!
        - Да не дергайся ты! - дернул он ее на себя со всей силы.
        - Марифе, замри! - произнес я. - Не переигрывай!
        Девчушка послушалась, опала. Но скукожилась.
        - А вот и скорая, - констатировала Карла через время, глядя на подъезжающую машину группы-два.
        - Девочки, - работаем! - успел ободряюще произнести я перед тем, как мои крестницы выпрыгнули наружу.
        - Что здесь происходит? - вопросительно окинула взглядом толпу Мари-Анж, в то время как Кристина с огромным медицинским чемоданом подбежала к «больному» и опустилась рядом на колени.
        - Вы какая бригада? - смерил девчонок недоуменным взглядом доктор. Руки Марифе при этом не выпустил.
        - Мы не бригада. Мы из медучилища. Просто мимо едем… - замялась Мари-Анж и опустила глаза.
        - Какого училища?
        Моя крестница что-то назвала, какие-то имена и цифры. Легенду Ктулху им подготовил отличную, заглянув в базу данных департамента здравоохранения через логин ее высочества, имеющую доступ к любой незасекреченной ведомственной информации на планете. - Практикум, - добавила она.
        - Практикум? На скорой? Сразу? - Доктор хмурился всё больше и больше. Да, обмануть такого очень трудно, если не сказать невозможно. Он про медицину и медиков в Альфе знает ВСЁ.
        - Изменение программы. Война скоро, - произнесла сидящая рядом со мной Марина, словно очнувшись от транса.
        - Изменение программы. Война скоро, - повторил я для девчонок. Ну, хоть какой-то от сеньориты Санчес толк!
        Мари-Анж повторила эти слова вслед за мной, сильно озадачив сеньора. Но, видно, такое на самом деле может быть, и про скорую войну он знает больше других обывателей, поскольку легенда прошла. В это время Крисс, открыв ящик, начала делать пострадавшему регламентные измерения, какие сделал бы любой сотрудник скорой на её месте. Температура, давление, реакция зрачка… Портативный сканер-рентгенограф - есть же подозрения на переломы. Девчонки начинают курс медицины сразу после Полигона; «пятнашки», в частности, занимаются ею три года, и умеют многое.
        - А доктор ваш где? - задал провокационный вопрос сеньор, переварив информацию про войну.
        - Мы сами. - Пока Крисс вполне себе профессионально делала замеры, Мари-Анж профессионально валяла дурочку. - Смена закончилась, мы на базу ехали. В сто тридцатую. А тут вызов…
        - Давление в норме. Пульс понижен. Повреждений опорно-двигательного не обнаружено, - отчитывалась меж тем Крисс. Ну, это только так казалась - она как бы просто говорила вслух, для себя и напарницы, игнорируя «штатского» доктора.
        - А позвоночник? Позвоночник в порядке? Не сломан? - «вспомнила» об одном из самых «страшных» повреждений при столкновениях согласно фильмам Марифе и дернулась, но доктор её всё ещё держал.
        Крисс рассмеялась. Не громко, под нос, но покровительственно. Что не укрылось от цепкого взгляда нашего «неожиданного случая».
        - Не сломан, расслабься, - произнесла она и встретилась она глазами с напарницей. - С ним вообще всё в порядке. Ну что, грузим?
        - Или ждем настоящую бригаду? - перевела глаза та на более старшего и опытного коллегу по цеху.
        Получилась игра в хорошего и плохого гвардейца, только применительно к ситуации к медработникам - уверенный и неуверенный в себе доктора. Сеньор чувствовал неподдельную неуверенность Мари-Анж, ее готовность слушаться и подчиняться даже незнакомому человеку, если тот компетентнее её, и железобетонную уверенность в себе и своих знаниях Криски, что они справятся и своими силами, да еще в таком пустяковом деле. Вполне реальная для медучилища ситуация, которая его и добила.
        - Грузим. Эй, мужики?..
        - Вы с нами не поедете? - Это Мари-Анж. Глаза аж светятся от заискивания. Я про себя выругался - вот зараза! Нам только проблем с этим «случаем» не хватало, если переиграет и тот решит ехать.
        Но нет, не решил. Сработал контраст, и переведя глаза на Криску, «случай» покачал головой.
        - Справитесь. И это чудо с собой заберите, - толкнул он вперед Марифе, впрочем, так и не отпустив ее запястья..
        - Сеньор, не надо! Говорю же, я в порядке! - заканючила та, но напрасно.
        - Это для твоей же пользы! Поверь! - произнес он, приблизив её лицо и сделав выразительные глаза. - Сеньориты осмотрят тебя в машине и отпустят, не будут оформлять. Гвардии никто ничего сообщать не будет. Ты же не хочешь в приют, правильно?
        - Правильно…
        Взгляд на сеньорит.
        - Девочки, сделаете? Это важно.
        - Сделаем, - клятвенно пообещала Мари-Анж, убирая чемодан Криски в машину. - Просто осмотрим. Не сдадим. - И подмигнула потенциальной маленькой пациентке. Еще одна артистка на мою голову.
        Крисс тем временем организовала троих мужчин из толпы, которые перенесли парня к машине и уложили на каталку, которую помогли затолкнуть внутрь.
        - Готово! - бросила она, оббежав корпус транспорта и запрыгивая в правый боковой люк.
        - Тогда удачи, - пробормотал сеньор, заталкивая нашу хулиганку в люк, повторяя специально для нее. - Ничего не бойся, всё будет в порядке!
        - Сеньор, доска! Моя доска! - заверещала та, когда люк поехал вниз. После этого дикого визга люк начал открываться, девчушка попыталась выпрыгнуть в образовавшуюся щель, но наш «случай» успел и не дал этого сделать.
        - Кто-нибудь, принесите её доску! Пожалуйста! - силой удерживал он ее внутри.
        Его услышали. Кто-то из зрителей принес скейтборд. После чего верещание прекратилось, люк таки удалось закрыть, а белая машина с красным крестом на борту, тронулась.
        - Пятнадцать-шесть - группе-два. Встречай груз, - произнес в эфире голос Паулы.
        - Группа-два, принято встречать груз. Вам зеленая улица.
        - Ктулху? - произнес я, проверяя наш научно-технический фронт.
        - Всё нормально. Работаем.
        - Местные нашли «крота»? Времени прошло немало.
        - У них квалификации не хватит найти так быстро. Это всего лишь охрана торгового центра. А расписаться в некомпетентности, признать, что к ним давным-давно кто-то забрался, не могут. Репутация. Так что будут действовать медленно, но тихо. У вас час-два.
        - Спасибо, чувак! - произнес я принятое у них обращение. От сердца отлегло. Нам хватит и получаса.
        Нет, это не конец операции. Теперь скорая, в стремлении объехать вечную вечернюю пробку у шлюза основного выхода, «срежет» путь через парковку торгового центра, благо, для неё проезд бесплатный. И в одной из новообразованных мертвых зон в течение нескольких секунд нужно перебросить тело Иудушки во вспомогательную машину, которая и повезет его в Северный Боливарес. Сделать это надо без свидетелей. А после благополучно доставить тело по назначению, не напоровшись на проверку документов со стороны гвардии. Но всё это гораздо более осуществимо, чем то, что проделали девчонки сейчас.
        Конечно, парня хватятся. И эскадрон Северного Боливареса быстро поймет, в чем дело. Но если всё получится, никаких прямых улик, указывающих на меня или корпус, не останется, одни логические умозаключения. А это значит, что даже уверенные в том, что Иудушка у нас, камаррадос из эскадрона трижды всё взвесят, прежде чем начнут действовать. То есть, сами потянут время, дополнительно к тому, что потребуется на проведение расследования.
        Мы выиграем время, много времени. Несколько дней, за которые я закончу подготовку к основной, кровавой фазе вендетты. Похищение Иудушки это своеобразный сигнал для нас самих, точка невозврата, после которой промедление подобно смерти. Если не будем действовать мы… Будут действовать наши враги, и снайпер у родного подъезда - наглядное подтверждение, что этого стоит опасаться. Мы сами себя вынудили действовать, пустив события в галоп, и скажу я на это всего одно слово: «Наконец-то!»
        - Девчонки, есть предложение, как назвать то, что мы задумали, - произнес я, не в силах скрыть ехидную ухмылочку.
        - «Мы»? - обернулась с переднего сидения Маркиза. - А мы тут все считали, что это ТЫ задумал. Так как не знаем и десятой доли задумок.
        - Это НАША операция, - не согласился я. - Просто не хочу никому ничего до конца рассказывать, чтоб не сорвалось.
        - Допустим. И как же МЫ назовем операцию? - усмехнулась Кассандра.
        - «Последний довод королей», - просиял я, довольный пришедшей мыслью.
        Но мысль эта понимания не нашла. И видя, как все недоуменно нахмурились, пояснил:
        - Так писали на пушках времен короля Людовика Четырнадцатого. Во Франции.
        - А, во Франции, - разочарованно потянула Роза.
        - Пушки? - словно пробуя слово на вкус, улыбнулась Мия. Мия за меня, есть!
        - А я считаю, что ВЫ много на себя берете, - возразила вдруг сидящая напротив Марина, под «вы» подразумевая лично меня, разумеется. - ВЫ ничего не знаете наверняка, у ВАС нет никаких улик и фактов. Но при этом уже «последний довод». А если ты не прав и ошибаешься, не думал об этом?
        Я скривился. Хотел спорить, но не время, да и не знал, с чего начать.
        - Потом решим, - примирительно махнула рукой Кассандра, видя мои сложности. - Ладно, ждем перегрузки клиента и поехали готовить площадку. Кто против?
        Разумеется, никто.

* * *
        Ангар. Заброшенное помещение какого-то склада. Когда я уехал от сеньоры Гарсия, сразу направился к благоверной, потребовав, чтобы она придумала укромное местечко на территории района, где можно на несколько часов уединиться. Она назвала это место, и оказалась права - кроме бомжей никого тут не было. Бомжей мы в отправили «за добычей и пропитанием», ну, или куда там кому нужно, помахав для убедительности винтовками. Возражений не последовало - местные знали законы каменных джунглей. Парней из эскадрона, которым те могут пожаловаться, мы не боялись - они не в том положении, чтобы нас просто так, из-за каких-то бродяг, задирать. А после экзекуции Иудушки нам будет всё равно.
        Итак, помещение было огромным пустым и… Вонючим. От впитавшегося в камень и бетон застарелого запаха бомжатника резало глаза, но приходилось терпеть. Когда Тереза расставила своих у выходов из здания, я приказал вытащить связанного Иудушку из машины и усадить на специально поставленный для него стул посреди ангара. Пустое пространство и неизвестность, вкупе с беспомощностью и страхом, должны были если не сломать его, то сильно надломить. Почувствовав, что «клиент дозрел, громко произнёс:
        - Свет!
        Огромная промышленная лампа, купленная только что в электромагазине, зажглась, ударив в лицо нашему пленнику ярким ослепляющим потоком. - Повязку, - продолжал командовать я, сидя прямо за лампой, в лучших традициях жанра. Мия сняла с его глаз повязку. Иудушка противно зажмурился. Отклеила ему рот, пленник тут же заверещал:
        - Где я? Кто вы? Что это вы себе позволяете? Сейчас же верните меня обратно!..
        - А то что будет? - усмехнулся я, вкладывая в голос демонические нотки. - Вызовешь гвардию?
        - Меня будут искать! Вас найдут и уничтожат! - храбрился парень. Но голос выдавал его отчаяние. Он, обитатель самого неспокойного района на севере города, прекрасно знал, людей похищают не для того, чтобы их нашли.
        - Кто вы такие? Где Беатрис? Её вы тоже похитили? - продолжал возмущаться он, и я почувствовал лёгкое уважение - он переживал за девушку. - Это вы заставили её позвонить мне?
        Однако переживание это ничего не меняло. К сожалению. Слишком поздно переживать.
        - Да, я заставил, - спокойно и уверенно сказал я. - А похищать… Зачем мне похищать СВОИХ девочек?
        - Хуан? Который Ангелок? - спустя несколько секунд догадался пленник.
        Пауза. Паренек до последнего не хотел верить, что его украли ангелы. Но осознание, раздавив пониманием, что всё плохо и придется отвечать, вызвало в нём и бурю здравого протеста, за который он зацепился, как за соломинку:
        - Ты за это ответишь, сукин сын! Все вы за это ответите! И ты, и эти шмары отмороженные!..
        Он разорялся и разорялся, описывая, какие страшные кары падут на наши головы, если мы сей же час не отпустим его, вернув на место, где взяли, с кучей извинений и униженных мольб о прощении. В чем-то был прав, мы не бандиты, мы ВЛАСТЬ. А значит, не можем творить беспредел, даже если очень хотим. По крайней мере, в первом приближении. Над нами куча начальства самого высокого ранга, не говоря об общественном мнении. И…
        В общем, от нас жестокости он не ждал, будучи почти уверенным, что его похищение всего лишь блеф, наш способ морально на него надавить. Ах, это каверзное слово «почти»…
        - И ничего вы мне не сделаете! Давайте, бейте, угрожайте! И чем больнее мне сделаете, тем хуже для вас!
        Судя по тому, с каким видом он замолчал, он и сам поверил в свои слова.
        - Браво! - Я похлопал в ладоши. - Да, ты прав, парень, мы ничего тебе не сделаем. Мы же власть… - Пауза. - …Но тем не менее, предлагаю тебе сделку. Ты сейчас рассказываешь всё, как было, и мы забываем о твоем существовании. О твоем здоровом и целом существовании, - уточнил я. - Нам нет резона уничтожать тебя, ты слишком мелок и жалок для этого.
        - Мне нечего тебе сказать! - гордо фыркнул парниша. - Я уже и так рассказал всё, как было. Дважды.
        - Дважды?
        - Вам и гвардии. - Он выдавил презрительную усмешку, на сей раз, видимо, адресованную гвардии. - Причем вам я рассказал ВСЁ!!! - Он подался вперед. - Беатрис нас слышит, да?
        - Слышит, - не стал отрицать я.
        - Беатрис, я невиновен! - крикнул он вверх. - Меня оклеветали!
        - С тобой говорю я, а не Беатрис, - усмехнулся я, вновь добавляя в голос демонических ноток. - То есть, ты не согласен рассказать, как всё было на самом деле?
        - Я уже сказал, ты, тупой обезьян, мне нечего добавить! Оставляй свои понты и давай расстегивай браслеты. Думаешь это удобно, сидеть с руками за спиной, когда одна в гипсе? Да, может, вы мне плечо вывернули! Живодёры!..
        - Потерпишь, - презрительно бросил я. - Девочки, начинайте.
        К стулу из области тьмы вынырнули представители нашей медбригады имени пятнадцатого взвода корпуса телохранителей. Скорую мы отогнали, но попросили сеньору Гарсия задержать передачу оной департаменту медицины до завтра, ибо некоторые вещи из нее нам были сейчас очень и очень нужны. Например, зловещего вида каталка с ремнями, прикрепленными к специальным крепежам, с помощью которых можно надежно зафиксировать тело. А так же чемоданчик с запаянными в полимер стерильными хирургическими инструментами и памятный ящик с лекарствами, сканером и другими необходимыми в работе СМП инструментами.
        - Вы! Вы не имеете права! Я гражданин Венеры! Подданный вашей королевы, которой вы служите! Вы не имеете права меня трогать! - разорался Иудушка, но крик его всё больше и больше уходил в фальцет, по мере нарастания понимания, что шутить с ним не будут. - Вы, ироды в юбках, представительницы древнейшей профессии, не смейте меня трогать!.. Чтоб вас поимела помесь козла и обезьяны в особо грязной извращенной форме!..
        Конечно, кричал он не так, я привожу лишь примерное содержание его слов на литературном испанском, для понимания направления мышления. Да и количество эпитетов зашкаливало за мыслимые пределы - всех не приведёшь.
        - Я ни в чем не виноват! Ничего не сделал! Не трогайте меня!.. - ревел Иудушка, окончательно сорвавшись при виде раскрытого чемоданчика и инструментов.
        При помощи Мии, девчонки закинули его на каталку, после чего, навалившись, надежно зафиксировали вначале ноги, потом правую, здоровую руку. Иудушка, хоть и щуплый, оказал достойное сопротивление, но силы были неравны. Пленник продолжал орать, размахивая свободной загипсованной рукой, но прекрасно понимал тщетность усилий.
        - Может, заткнете ему глотку? - скривился я. - Надоел орать.
        Мия вернула повязку назад, заткнув кляпом ему рот, плотно затянула. Вначале послышались мычащие звуки, но видя бесполезность усилий, пленник затих окончательно.
        - Итак, - обратился я к нему, продолжая переговоры с иной позиции, - как ты правильно заметил, мы не можем применить к тебе пытки. И даже… Нестандартные меры дачи показаний, - обтекаемо сформулировал я, - хотя наша доблестная гвардия, например, применять их не чурается. Однако никто нам не запретит ПОМОЧЬ тебе. Позаботиться о твоём здоровье, - на сей раз я вложил в голос как можно больше теплоты и мягкости. - Согласись, в наших больницах творится черти что. Не во всех, но за вашу я не уверен. Вдруг врачи определили твой диагноз неверно, и ты умрёшь? Может же быть такое? Может, не мычи. Вот мы и должны, просто обязаны тебя спасти! Ну, или хотя бы проверить, нужно ли тебя спасать. Что мычишь, говорю же, «спасибо» потом скажешь, помолчи лучше.
        Итак, перед тобой цвет медицинского крыла корпуса телохранителей, эксперты по физическим повреждениям, доктор Мари-Анж, - первая моя крестница уважительно, словно и вправду являлась доктором высочайшего уровня, склонила голову, - и доктор Кристина. - Крисс повторила движение. - То, что медицину в корпусе преподают хорошо, тебе подтвердит любой на планете. Причем акцент у нас делают именно на таких повреждениях, как у тебя - переломы, смещения, лёгкие ранения. Мы должны уметь залатать друг друга в боевых условиях, в том числе подручными средствами, сам понимаешь. Так что тебе повезло парень. Ты пройдешь обследование у специалистов гораздо больше разбирающихся в проблеме, чем рядовые гражданские медики городской больницы…
        Вытьё Иудушки надо было слышать. Он дергался изо всех сил, вправо-влево, вправо-влево, как бешеный. И, несмотря на ремни, чуть не перевернул каталку.
        - Девочки, начинайте диагностику. Проверьте, всё ли у него в порядке, как заживает так называемый «перелом»?
        И девчонки начали. Несмотря на то, что Мие пришлось лечь на каталку, чтобы пациент не перевернул её граничащими с безумием рывками.
        - Знаешь, Хуан, мне кажется, что кости срослись неправильно, - проговорила Крисс самым серьезным голосом, водя рентген-сканером вдоль освобожденной от застывшей пены руки. Иудушка лежал, смотря в потолок и тяжело дышал, боясь пошевелиться.
        - Мари-Анж?
        - Угу. - Первая крестница заняла место второй и так же осмотрела руку. Нажала на какую-то точку. Пациент взвыл и дернулся.
        - Да, кажется, и правда, неправильно. Видишь, какая реакция? Так не должно быть. - Обе говорили с совершенно серьезными лицами, будто настоящие доктора в настоящей операционной.
        - И что предлагаете?
        - Как что? - сделала удивленные глаза Мари-Анж. - Конечно, ломать и сращивать заново! Благо, у нас всё для этого есть.
        - Видишь, парень, как тебе повезло, - не скрывал я издевки. - Если бы не мы, не наше оперативное вмешательство, твои кости срослись бы неправильно, и их пришлось бы ломать! Но ломать тогда, когда они набрали бы крепость, когда это больно. Сейчас же ты отделаешься лёгким испугом. Ну что ж, девочки, раз нам нужно спасти пациента - будем его спасать.
        - Анестезия? - вопросительно повернулась Крисс.
        - А пациент как, хорошо закреплен?
        Криска картинно подергала ремни.
        - Да, вроде, ничего.
        - Тогда приступайте. Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается. Одна из аксиом корпуса, юный сеньор! - вновь издевательски прохрипел я.
        Девочки сделали вид, что начали суетиться, когда Мия включила «хорошего гвардейца».
        - Хуан, по-моему, наш парень хочет нам что-то сказать.
        Иудушка, мечась по каталке, издавая звуки одновременно нескольких октав, воспринял её слова как путь к спасению, подскочил, насколько давали ремни и ожесточенно закивал. По лицу его текли слезы, глаза были полны мольбы. И надежды, что мы сейчас прекратим. «Я сделаю всё, что хотите, скажу всё, что знаю, только не делайте этого!»
        - Мия, золотце, ты предлагаешь, чтобы мы, защитники граждан Венеры, отказались от спасения чьей-то жизни в угоду глупому страху? Он же сам сказал, ничего не видел, и добавить ему нечего. Я не ставлю его слова под сомнение - действительно, кто мы такие для этого? Он ожесточенно защищал Беатрис, встал за неё грудью… Как можно не верить ЕМУ?
        Парень затих, и лишь всё более усиливающиеся слёзы показывали прогресс того, как рушатся в нем последние надежды договориться.
        - То есть, сейчас этот мальчик с испугу наговорит нам небылиц, лишь бы мы не делали ему больно, не понимая, что только так, через боль, он может спасти свое здоровье. Он не понимает, что ему будет лучше и оговорит себя. И, возможно, умрет от неправильного сращивания костей. Ты готова взять на себя грех? Готова убить его только потому, что он боится боли?
        Ошарашенное выражение лица девчонкам удалось на славу, всем троим. Они прониклись моими аргументами настолько, что дружно согласно закивали и с энтузиазмом принялись за работу. Вопли Иудушки, от которых уже не спасал никакой кляп, были дружно проигнорированы.
        Через пару минут рука, тщательно удерживаемая Мари-Анж, украсилась красной полосой специального маркера с несколькими подписями-пояснениями и вспомогательной разметкой. Закончив с подготовительными операциями, Крисс убрала сканер и инструменты:
        - Готово.
        - Действуйте, - дал я финальное разрешение.
        Положив на край каталки специальную толстую пластину из тяжелого пластика, Крисс зафиксировала на ней поврежденную руку пациента и надавила всем весом. Резко, молниеносно.
        Хрясь!
        Часть руки, свесившаяся с пластины, прогнулась под неестественным углом. Наверное, в настоящей операционной можно было сделать как-то более гуманно. Однако мои слова были правдой - нас учат оказывать друг другу помощь в любых условиях, с любыми подручными средствами. И Кристинке лишний практикум не помешает - она и так ходячее недоразумение, пусть потренируется на том, кого не жалко. Ничего личного, как говорится… Целесообразность.
        То, что Иудушка заорал - ничего не сказать. Даже сквозь кляп его ор заставил втянуть голову в плечи. Мне было не по себе, но доигрывать надо. Расставляя акценты до конца, чтобы ни у кого из здесь присутствующих не сложилось относительно наших намерений ложных выводов. Переглянувшись с девчонками, изучающими перелом под сканером, получил утвердительный ответ, мол, хорошо получилось, залатаем. Сможем. Хотя глаза Мари-Анж и ушли в сторону, как бы отмечая, что это будет непросто. Конечно, непросто! Перелом, а тут не операционная и не больница - операция в любом случае будет непростая. А если учесть, что будет ДВА перелома…
        Мы дали Иудушке минут пятнадцать - успокоиться, намертво зафиксировав поврежденную руку ремнями каталки. Но он и сам не горел желанием ею двигать - любое шевеление вызывало адскую боль. И когда успокоился, я кивнул - давайте дальше, доигрывайте.
        Мари-Анж «неожиданно» провела сканером и вдоль здоровой руки парня, после чего глубокомысленно изрекла:
        - Хуан, знаешь, кажется, тут тоже с костями не всё в порядке!..
        - Думаешь?
        Иудушка осознал эти слова не сразу, а осознав, вновь попытался подскочить, невзирая на боль в сломанной руке, что-то заголосил, глядя бешенным взглядом прямо на мою лампу. Умоляя меня прекратить. Но я не мог его услышать, «услышивалка» не работала. По лицу парня текли и текли слёзы, а мне вспоминалось мёртвое лицо Беатрис и хотелось спросить, что же ты не плакал тогда, паскуда? Что же не отвел от неё беду, когда мог? Что стоят крокодильи слезы ТЕПЕРЬ? Но вслух ничего не сказал - время слов и увещеваний прошло.
        - Раз что-то не в порядке, - начал произносить я свой приговор, - значит, надо парню помочь. Спасти. А то вдруг он и из-за этой ерунды умрёт? Которая на самом деле может оказаться совсем не ерундой?
        И глядя на это «М-м-м-м! М-м-м-м-м!», решил снизойти.
        - Да не дрейфь, парень! Я же говорю, тебе повезло! Когда б ты еще попал к медикам корпуса? Видишь, они на голову круче простых штатских врачей! Снова тебе жизнь спасут!
        «Не-ет! Не надо!!!» - можно было разобрать даже сквозь кляп, ор на грани срыва голосовых связок, но парня вновь никто «не услышал».
        - Хуан, а мне кажется, что он хочет нам что-то сказать, - не выдержала Мия, когда Крисс вновь начала разрисовывать маркером руку. Женщины, странные существа. Даже зная, что перед ними злодеи и их действия оправданы, могут нечаянно включить «материнский инстинкт». - Может, дашь ему высказаться?
        - Что он может нам сказать, Мия? - воскликнул я. - Что боится? Плевать на его страхи! Мы добрые и заботимся о людях, я же уже сказал! И в первую очередь должны заботиться об одной девушке, маленькой, но такой взрослой сеньорите, которую этот тип предал. Нагло втёрся в доверие и ударил из-за угла. Да, мы несем в мир добро, и он должен почувствовать это добро на себе. Начинайте!
        Больше пререканий не было, напоминание о Беатрис подействовало. «Хрясь» раздалось только с третьей попытки - у маленького мерзавца оказались крепкие кости, а мои девчушки-«доктора» молодые и лёгкие. Но второй «хрусть» и выгнутая рука показали, что всё идет по плану. Всё… Почти.
        - Хуан! - раздался сзади предупреждающий голос Паулы, я вскочил, окунаясь в ускорение сознания, бросаясь наперерез.
        Есть, успел. Перехватил благоверную, несущуюся к каталке на всех парах, и ударом всего своего веса отбросил в сторону, сбив с ног. После чего наведение порядка стало делом техники - на помощь подскочили Роза и Мия, навалившись сверху, а после подбежали и упустившие её Кассандра с Терезой.
        Марина что-то кричала, дикое, нечленораздельное. Истерика, знакомое состояние - кажется, я начинаю к нему привыкать. Наверное, я немного переиграл, не стоило оставлять девчонок здесь вживую. Хватило бы и трансляции онлайн. Но мне нужно было именно их присутствие, потому решился. К тому же одна - врач, повидала всякое, другая в шоке…
        Та, которая в шоке, тоже вскочила, но Маркиза с Паулой держали ее крепко. Впрочем, она и не вырывалась, и лицо её выглядело куда спокойнее сестры. Марина же - смерч, ураган; Санчес-старшая страшна в гневе, и я не удивлен, что её не удержали всего две королевские телохранительницы.
        - Ах ты ж!.. Да ты ж!.. - кричала благоверная, когда ее поднимали с пола, заломив для верности руки за спину. Истерика начала проходить, но ярость наваливалась всё сильнее, и не думая отпускать. - Да что ты себе позволяешь, щенок? Сопляк! Возомнивший о себе слишком много высокородный индюк! Петух цветастый, кичащийся своим пустым достоинством…
        Я вновь даю примерный перевод, ибо приводить её слова целиком не позволит ни одна редактура.
        Когда она немного, совсем чуть-чуть, сбилась, я воспользовался паузой, размахнулся и со всей силы ей врезал. По щеке, от души.
        Подействовало, заткнулась. Повернула голову, сменив взгляд с разгорячено-ненавистного до осмысленно-удивленного. Я же не останавливался, вновь размахнулся и влепил еще раз, по второй щеке. Голова её от удара отлетела в сторону, но ясность в глазах пришла в норму, как и понимание ситуации - она здесь никто и я не буду утруждать себя советами и разрешениями со стороны её персоны. Она зритель, и только потому, что я ей это позволяю. И прав командовать, требовать и ставить условия, у неё не было, нет и не будет.
        - Хуа-ан? - жалобно произнесла она, пыаясь выстроить новую картину мира, с иными приоритетами.
        - Марина! - раздался крик Беатрис. - Хуан, не надо!
        - Хорошо, не буду. - Я утихомирил огонь в глазах и помахал Пауле с Маркизой. - Идите сюда!
        Напарницы подвели свою подопечную поближе. Та не дёргалась, не плакала, лишь ровно смотрела взглядом, который я не мог классифицировать, сколько ни силился. Но это был осмысленный взгляд, и именно осмысленность портила мне любую теорию. Впрочем, пора начинать следующее действо.
        - Ты! Тварь! - зарычал я на Марину. - Ты две недели защищала свою сестру! Две недели! Не сообщая мне, не подключая к делу сторонние силы! Хорошо ты её защитила? - ХОРОШО, МАРИНА?!! - заорал я ей прямо в лицо, приблизив своё вплотную.
        Санчес-старшая втянула голову в плечи. По лицу её потекли слёзы, смазывая и смывая косметику.
        - Да, я жестокий, - продолжал я, - но, БДЖШ, это был МОЙ ребенок! Мой, понятно тебе? И я имею на жестокость полное право!
        - Но он… Невиновен… - прошептала она. Тихо-тихо, сама себе не веря. ТЕПЕРЬ не веря.
        - Невиновен? - Я коварно расхохотался, хохотом злого гения из плохого фильма. - Мия, свет!
        Лампа погасла. Я подошел к Иудушке, смотрящего на меня такими глазами, будто я и есть сам дьявол. Расправа с Мариной так повлияла? Осознание, что его не защитит вообще никто?
        - Эй, ты, слушай внимательно, - погладил я его по голове, - я могу сделать так. - Тронул его «здоровую», только что сломанную руку. Тело парня выгнулось дугой. - А могу не делать. Могу приказать вколоть тебе морфин, наложить шины и гипс, не хуже, чем накладывают в больницах, и уколоть противовоспалительным - чтоб не было осложнений. А могу не приказать, а выкинуть тебя на улицу в таком виде. Что тебе больше нравится?
        Тот замычал, что-то пытаясь пояснить.
        - Кляп, - произнес я, и Мия оперативно ослабила повязку.
        - Это не я, это Карлос! - залепетал испуганный пацан. Глаза его были полны безумия от осознания, что если он что-то не расскажет, что-то упустит, боль повторится. Боль отчаяния, без надежды, без «света в конце тоннеля». - Это был Карлос, - повторился он, сделав глубокий вздох и немного взяв себя в руки - а то вдруг мне не понравится скорость изложения? - Он подошел ко мне сразу после… Вашей свадьбы, - кивнул на Марину. - Недели через две. Предложил ухаживать за её сестрой. Просто ухаживать, ходить в гости, вертеться вокруг…
        - Втираться в доверие, - перевел я.
        - Угу, - кивнул он. - Я не хотел, честно - зачем это мне? Но он предложил… Три тысячи в месяц.
        Небольшая пауза, и следующий аргумент, с извиняющейся интонацией:
        - У нас очень сложно дома с деньгами, Хуан! Мы бедные! Отец пьёт, мама зарабатывает мало, двое братишек… И я согласился!.. - Он снова зарыдал, но на сей раз его не было жалко даже Марине.
        - Паскуда! - заревела она, скорчив такую гримасу… Если бы не всё ещё удерживающие её девчонки, убила бы прямо на этой каталке. - Паскуда! Мы же тебе верили! За своего считали! Как родного принимали! Мы же ДОВЕРЯЛИ тебе!.. - Она опала и тоже разревелась, но совсем по другой причине.
        Почувствовав изменения микроклимата, что его никто не жалеет, Иудушка нервно продолжил, пытаясь спешно подобрать нужные слова:
        - Он не требовал ничего! Не требовал рассказывать, что-то делать! Наводить справки! Просто приказывал встречаться с Беатрис, и всё! Это не казалось сложным, и даже то, что она оказалась беременна…
        - Что, беременна? - усмехнулся я.
        - Ничего. Он отказался добавлять денег. Сказал, что не заставляет жениться, а значит, потерплю. А потом…
        Слёзы вновь потекли из его глаз. Слёзы жалости к самому себе, к невозможности переиграть и не совершить допущенную ошибку.
        - Потом что? - поторопил я.
        - Потом он приказал прибыть в определенное время в определенное место. С нею…
        Замолчал, давясь соплями. Мы молчали тоже, осмысливая сказанное.
        - А ты?
        - Я сразу почувствовал подвох и отказался - затараторил он. - Тогда он начал мне угрожать. Что подбросит дури и сдаст гвардии, что расскажет Марине, что я работаю на него, и много еще чего говорил.
        - Но ты не велся.
        - Нет. Это не по-пацански, он бы не сделал этого. И тогда он привез золото. Много золота. Три килограмма. В слитках с клеймом Банка Венеры. Мы не видели столько денег никогда, и вряд ли когда-то увидим.
        - Мама знает?
        Он покачал головой.
        - Я не показывал. Испугался. Спрятал в надёжном месте.
        - И правильно сделал. Теперь твоя мама будет жить. Как и отец, и братишки. Хвалю. - Ирония из меня так и пёрла. - Но как же ты всё-таки соблазнился? За презренный металл…
        - Дурак был! - И парниша позорно разревелся, словно его сопли могли нас разжалобить. - Дурак! Простите меня! Я раскаиваюсь, уже давно, с того дня! Я не знал, что будет ТА-А-АК!!!
        - Золото, оно решило исход дела, - перевел я взгляд на Марину. - Три кило… Это что получается, каков сейчас курс сребреника?
        - Килограмм золота за десять монет, - бесстрастно озвучила Паула.
        - Угу. Инфляция. Дешевеет ныне презренный металл. За то же самое дают столько, сколько в первом веке стоило навербовать центурию.
        - Этот ублюдок должен был быть один! - продолжал реветь Иудушка. - Один, понимаете? С двумя-тремя друзьями! Я должен был заступиться, но…
        - А они сломать тебе руку. Как результат заступничества. Рука входила в контракт со сребрениками, то есть с золотом.
        Молчание. И еле слышное сопение:
        - Изначально на меня никто не должен был подумать. Ну, побили бы - потерпел. Но их было много… И я…
        - Струсил. Не стал лезть на рожон, - усмехнулся я. - Но руку тебе сломали, согласно уговору, хотя выглядело это и не так естественно. Руку - да, а убить - не убили, хотя должны были бы, если б реально полез.
        Подтверждения не требовалось.
        - Эй, кто в танке. Если бы он на самом деле полез защищать девушку, он остался бы там лежать, - перевел я специально для Марины. - Это было бы не избиение, а тупое мочилово без единого шанса. И в результате… Минимум несколько месяцев в больнице и инвалидность. Может и без инвалидности, но поверь, я знаю, что это такое, РУКОЙ бы он не отделался. Разумнее ему было вообще никуда не лезть, а бежать за помощью, шевелить охрану и гвардию. Да, трус, но так у него были бы шансы реально воздействовать на ситуацию. Но он полез, потому, что так было нужно. Это первая нестыковка, на которую ты, так называемая защитница сестры, не обратила внимания.
        - Я… - Санчес старшая всё еще не знала, что сказать. По лицу ее продолжали течь слёзы, но растерянность и злость от признания Иудушки прошли.
        - Дальше, - стукнул я Иудушке по ноге. Тот взвыл, но нога не рука. Переживет.
        - А дальше ничего! Честно! Больше ничего не могу сказать! Карлос, сука, со мной после этого не разговаривал! К-куда-то делся! А я!.. А я!..
        - А ты растерялся и сидел дома, - скривился я. Этот недомерок говорил правду, истинную правду. Больше ничего не произошло, и это тоже его испугало. - Девочки, какие у кого вопросы?
        - Почему его не «зачистили»? - спросила Паула. - Он знает про Карлоса, мог выдать.
        - Потому, что жив сам Карлос, - покачал я головой. - И он первый, кого я бы начал трясти, смысла убивать этого перца нет. Наоборот, эскадрон, не вмешиваясь, демонстрирует, что не при чем, и это дело - личная инициатива Карлоса.
        Сколари так же выгодно подставить парочку Марио-Карлос, спихнув операцию на их сговор. И никакого Пепе, и тем более Феррейра никто бы и не думал искать. Дурак Сколари-младший сделал всё по-своему, притащил на развлечение слишком большую массовку, и этим спутал организаторам карты.
        Я замолчал, обдумывая ситуацию. Девчонки не торопили, тоже думали. Я глубоко вздохнул и озвучил то, что пришло в голову:
        - Скорее всего, Марио Сколари должны были пристрелить безопасники, охрана Беатрис. На худой конец он должен был умереть после ареста. Например, в тюрьме. Куратора зачистили бы люди сеньора команданте - они его и так зачистили. И всё выглядит цивильно, совершенно естественно. В сети появились бы некие косвенные данные о том, что Марио и Карлос знакомы, что-то типа совместного фото. А еще через время мы нашли бы Карлоса с перерезанным горлом. Типа, его эскадрон постарался выслужиться, или гаучос себя реабилитировать.
        Тогда следствие уперлось бы в этого тридцатисребренника, - презрительно указал я на «больного», - и узнало, что тот работал на бывшего жениха Марины, который отомстил ей, насолив её сестре. В итоге имеем классическую бытовуху, все счастливы и довольны, дело раскрыто. План операции превосходный…
        Но тут произошел сбой. Думаю, Карлос не дурак, всё понял и свалил чуть раньше, чем началось. Потому его и не было в городе.
        - Может он вообще… Мертв? - предположила Кассандра.
        - Мы бы нашли его труп, - покачал я головой. - Хотя… Может и так. Типа, Карлос в бегах, а сам разлагается под действием кислой атмосферы. Но Шаман настаивал, что он уехал по делам эскадрона, и что-то заставляет меня ему поверить. Скорее, этот сукин сын всё-таки прячется. И да, не сключаю, что именно Карлос подговорил Марио Сколари поступить иначе, спутать всем карты. Как бы знал, что приговорен, и испортил таким образом крупным криминальным сеньорам фильтры в воздухоочистителе.
        - Тогда при чем здесь Торетте? При чем Толстая Бочка? - Это Паула. Пытается зрить в корень. Из моей груди вырвался стон.
        - Девчонки, давайте подумаем об этом завтра? Не знаю. ПОКА не знаю, головоломка еще не сложилась Пока же предлагаю отойти и кое о чем поразмыслить. А вы можете начинать «зашивать» нашего больного, - обернулся я к обеим «докторам».
        - С морфином? - уточнила Мари-Анж. Ответить я не успел.
        - Без морфина. Безо всяких обезболивающих. Потерпит. Он же хорошо зафиксирован…
        Все посмотрели на старшую Санчес, стоящую с грозным видом истинной валькирии, признающей, что была не права, но не сломлена. Что может принимать и исправлять ошибки. И идти в их исправлении гораздо дальше, чем ходят другие.
        - И отпустите меня уже, я в порядке, - добавила она вменяемым голосом, посмотрев на девочек. - Он заслужил, Хуан, - а это мне.
        - Не-е-е-ет! НЕ-Е-Е-ЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! - заорал Иудушка но Мия оперативно вернула ему в рот кляп.
        - Смотрите, чтобы не умер от болевого шока, - бросил я «докторам», и после кивка Мари-Анж, потащил всех к стоящему тут же, в ангаре, «мустангу».
        Глава 12. Перед фактом
        - Тогда зачем девчонки ему руки восстанавливают? - ярился я, пытаясь объяснить очевидное. - Если «валить» его, то смысл так заморачиваться?
        - Это я у тебя хочу спросить, зачем они заморачиваются, - не отступала Паула. Какая-то кровожадная она сегодня. - Наверное, тренируются. Практикум. Но подонка надо «валить», и никак иначе. Такое не прощается, Хуан!
        - Да нельзя его «валить», как вы этого не понимаете! - Я нервно заходил по ангару взад-вперед. - Нельзя этого делать. Мы не какие-то народные мстители, воздающие каждому по делам его, согласно нашему понимаю преступлений. Ключевая часть фразы «согласно нашим пониманиям»…
        - А убивать сотню-другую бандитов во главе с хефе и команденте это как? Согласно нашим пониманиям или нет?
        Вот что ей сказать в ответ?
        Видя мою заминку, Паула продолжала яриться:
        - Их ты собираешься убить за одну причастность к эскадрону гаучос. Хотя сами они, возможно, ни сном ни духом, что существуешь ты, существует Беатрис, и что кто-то из их дружков сделал вам больно. Они просто оказались не в той организации не в то время. А этот тип предал. ПРЕДАЛ, Хуан, чувствуешь разницу? Сделал так, что девочку насиловали!
        Кажется, она начала выдыхаться. Ибо захлебнулась и сделала несколько тяжелых вздохов, продолжив тише:
        - Слушай, я - имперка, многое в моей голове имеет совершенно иную ценностную иерархию, чем принято на вашей долбанной планете. Но почему мне кажется, что ты еще менее венерианен, чем я?
        Ваши за один факт такого преступления, за одну только наводку, не говоря о подставе, загнули бы этого Иудушку раком и без вазелина дали бы почувствовать, что есть такое «насилие». И чувствовал бы он это долго, пока не умер бы от кровопотери. Нет, Хуан, если наказывать, то всех, и его - первого. А девочки, - кивок на нашу «медбригаду», - поймут. Практикум для них… И правда полезен.
        Я устало перевел глаза на остальных, ища поддержки. Мия. Роза. Кассандра. Эти склонялись к менее кровожадному сценарию, но воздерживались от комментариев. Они выполнят любой приказ и не будут жалеть, каким бы он ни был, но решать сами не хотят. Гюльзар… Эта тоже склонялась к тому, чтобы оставить Иудушку в живых, её религия предписывала не сеять в мире зло. А бессмысленное убийство ничем, кроме зла, трактоваться не может. Но защищать свою позицию она так же не станет, правда, по соображениям сугубо рациональным - нам этого подонка некуда деть. Смерть? Значит, такова его судьба, таков его круг жизни. В конце концов, с его смертью из мира уйдет другое зло, и только высшие силы могут оценить, к добру это или нет. Бред, но вся эта религия отдает бредом, разобраться в котором могут только философы-профессионалы.
        Тереза же вообще отстранилась от конфликта, ушла проверять посты вокруг ангара - мы на территории Северного Боливаресса, мало ли. Плюс, на ней висела и наша «медбригада» - у девочек первая в жизни самостоятельная операция. Остальные «пятнашки» считали, что тем более не доросли до права высказывать своё мнение. И только Паула активно говорила всё, что думает, пытаясь силой навязать своё видение.
        Марина… Стояла, опустив голову. Ей хотелось убить этого гада, как сестре, но как врачу претила мысль об убийстве. Да и личные связи… Она слишком хорошо знала этого парня, чтобы даже мысленно представить его мертвым. Убитым по её слову, её приговору. Взваливать такую ответственность на свою совесть не хотела.
        Беатрис же отвернулась. Смотрела в землю безучастным взглядом, и я не мог понять, что творится в её юной душе? Видел борьбу, видел живой огонь, вспыхнувший в глазах впервые за последние дни… А так же нечеловеческую усталость, опустошение от удара в спину человека, которого считала близким.
        - Ладно, заканчиваем прения, - отрезал я, не глядя красноволосой в глаза. - Время еще есть, подумаю. Сейчас же не мешайте, хорошо?
        После чего облегченно вздохнул и уверенно подошел к Беатрис. Мягко обнял, потащил в сторону:
        - Тигренок, отойдем.
        Мы прошли к самой стене ангара, чтобы без спецсредств нас никто не слышал (а со спецсредствами девчонки слушать не будут по этическим соображениям). За нашими спинами моментально вспыхнул спор - молчавшие до этого лица решили высказать огненному демону свою точку зрения, осадить. Почему без меня? Наверное, как и Марина, не хотели брать на себя груз ответственности за тяжёлое решение, а сейчас, без моего давления, им легче. Получится, нет, не знаю, но фальцет Сестрёнок и поддерживающий их меццо-сопрано Кассандры звучали убедительно. Ну и хорошо, пускай коллективно выпустят пар - в сложившейся ситуации это полезно для всех.
        Я развернул Беатрис лицом к себе, посмотрел в глаза. После притянул и уткнул в своё плечо:
        - Всё, можешь плакать.
        Повторять дважды не потребовалось. Тигренок, крепившаяся всё это время, послушалась и разрыдалась. Мощно, искренне, выплескивая наружу давно мучившие эмоции. Выпуская из себя дрянь, что за две с половиной недели накопилась. Это была не истерика, оздоровление организма. Но главное, на неком энергетическом, невидимом уровне я почувствовал, что после сегодняшней демонстрации передо мной совсем другая Беатрис, не та, которую я знал совсем недавно. Более взрослая, более… Опытная? Но и более спокойная, уверенная в себе. Уверенная во мне, что я защищу, огорожу, что за моей спиной она будет в полной безопасности. А что еще женщинам надо для успокоения? Сам факт того, что она разревелась по команде говорит о том, что я стал для нее больше, чем другом и бывшим случайным любовником. Старшим братом, которому можно доверить всё-всё-всё, и всегда опереться.
        Это можно назвать «исцеление души». Она плакала, и слезами из нее выходили боль и ненависть, унижения и страх. И катализатором этого процесса стал один единственный момент, которого у неё не было всю ее недолгую жизнь. Она почувствовала ЗАЩИТУ.
        Забота… Забота у неё была всегда, с самого детства. Её любили, она была нужной… Но вот ощущение того, что кто-то за тебя свернет горы и пойдет на любые, даже очень нелицеприятные и тем более незаконные шаги… Нет, этого в жизни она была лишена.
        …И я понял, что прощён. За всё, и что было, и чего не было, и что только будет. Она моя, во веки вечные, как член моей семьи, моей стаи. Нет, сексуальных отношений между нами не будет, но вот роль младшей любимой сестренки сеньорита вполне может на себя взять. Причем поставив этим выбором окружающих, включая меня самого, перед фактом. Не знаю, но, наверное, оно и к лучшему? Я всегда был один в семье, мне всегда не хватало общения с близкими, всю недолгую жизнь. Знать, что где-то тебя и твоей защиты ждет младшая сестренка… Здорово!
        Когда она успокоилась и обмякла, я провел ладонью ей по волосам:
        - Тигренок, сейчас я буду говорить очень нехорошие вещи, которые тебе не понравится. Но прошу, дослушай. Хорошо?
        Она кивнула.
        - Этот парень… - Тяжелый вздох. - Да, он поступил плохо. Нет такого слова, чтобы можно было заменить его на «плохо», не потеряв в эмоциональном окрасе. Однако мир состоит не из белого и черного. Пауле трудно понять, она другая, она боец, но ты… Попробуй быть объективной, ладно?
        Беатрис недоуменно нахмурилась.
        - Будешь его защищать?
        Спросила спокойно, без эмоций. Вот она, целительная сила слёз!
        - Не совсем. - Я покачал головой. - Попробую сам поступить по совести, хотя представить не можешь, как не хочется.
        Она грустно вздохнула.
        - Начинай.
        - Он нравился тебе. Правда? И если бы не… Ребенок…
        - Да. И что теперь? Разве теперь это может иметь значение?
        Я покачал головой.
        - Всё имеет значение. В общем… Ты тоже ему небезразлична. Я прочел это в нём, такое не скроешь. Мы все его ругаем, пытаем, без анестезии руки собираем… Но, кажется, за этим предательством есть что-то еще.
        Она непонимающе хлопнула ресницами.
        - Что?
        - Не знаю точно. Я могу чувствовать людей, но не читать мысли. Потому опишу только свои ощущения, а не его планы. В общем… Я не удивлюсь, если выяснится, что этот парень взял золото не просто так.
        Она гневно пронзила своими глазами мои. Но сдержалась. Я продолжил:
        - Вот представь ситуацию, он любит тебя. До приказа Карлоса он так же любил тебя - если бы ты ему не нравилась, Карлос бы к нему не подошел. Это очень проницательная скотина, поверь, я с ним немного общался. Но ты беременна, твое будущее туманно, перспектив в силу возраста он не видит. И тут кто-то предлагает совершить ему бесчестный поступок. Да, бесчестный, и он знает, что пожалеет о нём. Но своим поступком он убивает двух зайцев - получает тебя, ибо герой, полез заступаться против превосходящих сил, и… Так же получает тебя, забрав у меня. Ведь ребенок означал бы, что ты была бы моей. Да, между нами ничего нет, но ты всегда бы оставалась членом моей семьи. И это незримо довлело бы над любым твоим кавалером. А так он забирает тебя из моей стаи, да к тому же получает несколько миллионов «приданного», на будущее. ВАШЕ будущее. Это не отменяет бесчестности и подлости, но согласись, мир далеко не прост и монохромен?
        По щекам девушки вновь потекли слёзы.
        - Я бы его никогда не простила…
        - А ты бы и не узнала. - Я помолчал. - Люди идут на куда более ужасные вещи ради достижения целей. Ради власти, богатства, да и любви тоже. Лгут, убивают, грабят, подставляют, предают. Он предал, да, но никого не убил… Относительно, конечно. А по поводу тебя… Он сам бы тебя исцелил. Своей любовью, помноженной на раскаяние.
        Нет, на самом деле это не такое уж страшное преступление, Беатрис. По сравнению с, например, Октавио Феррейра, который ест младенцев на завтрак и ужин, и мои слова не метафора, у которого руки по локоть в крови…
        Но Феррейра - уважаемый человек, которого выгораживает от возмездия сама королева. Это же тип… Мелкий пакостник рядом с ним. Всего лишь.
        - Дерьмо он. - Она презрительно фыркнула. Но я увидел то, что хотел. Изменение во взгляде. Большую задумчивость и меньшую агрессивность. - Хуан, зачем ты мне это всё рассказываешь? Ничего ведь нельзя изменить.
        - Затем, что приговор ему будешь выносить ты, - выложил я главное. - Не сейчас - сейчас я не отдам его Пауле. Позже. Когда нервы у всех нас успокоятся. И хочу, чтобы ты приняла верное решение, за которое не будешь раскаиваться всю оставшуюся жизнь. - Я отстранил ее и взял за руку. - Пойдём. Девчонки должны заканчивать.
        - Хуан… Спасибо! - выдохнула она и засияла. Я видел её счастливой впервые за эти долгие-долгие дни.

* * *
        В машине было душно - вентиляция не справлялась. Мы набились внутрь, как силикагель в жестяную банку - салон на столько человек не рассчитан. Все смотрели друг на друга, нервничали. Особенно пыхтящая громче всех Паула.
        С Паулой разговор вышел жесткий, но я ей ничего так и не доказал. Пришлось воспользоваться своим правом командовать, как начальника операции, и поставить перед фактом: Иудушка будет жить. Пока. Она повозмущалась-повозмущалась, но сникла. Однако она еще не весь взвод, и следующий вопрос на военном совете задала прагматичная Кассандра:
        - Хорошо, а если она откажется? Что тогда будем делать? Куда его повезем?
        Я пожал плечами. Хороший вопрос. Именно потому, что на него нет ответа, мы и едем СЮДА.
        - В город нельзя, найдут. Ни к Пауле, ни к Санчес. И хорошо, если к делу не подключат репортеров. - Это на самом деле были мои слова, моя аргументация, но я промолчал. Пусть тренируется, краснословит. Комвзвода она всё-таки, или нет? - База отпадает. Клуб отпадает… Куда, Хуан? Ты продумал пути отхода, как сам учишь нас всех?
        Продумал? Как бы да. Как бы потому, что не уверен, что это хорошая идея.
        Всё перечисленное, конечно же, отпадает. Паулу подставлять нельзя, если случится шумиха вокруг её имени… Королева мне не простит. С Гортензией проще, вокруг неё незримо вьётся тень имперской разведки, которая не допустит негативного сценария… Но и то, что может случиться, неприемлемо. Держать его где-то в маленькой гостинице на окраине? Глупо. Камеры работают, и его найдут по следу наших машин. Хорошо, если бандиты, а если гвардия? Тогда королева нас точно убьёт. Никогда не думал, что под куполом так сложно спрятаться. Сеньор Серхио? Чтобы расписаться в своей беспомощности? Тоже нет.
        Оставалось два варианта. Первый, который мы пытались в данный момент реализовать, и «катакомбы», как ласково называют горожане строения стратегического назначения под сотым метром. Там прорва полезных помещений - города, склады, арсеналы… Запасы топлива и выведенные в резерв энергореакторы. Техника, наконец! Старенькая, но которую еще можно использовать в случае войны. Проблема только одна - все выходы в «катакомбы» охраняются, и в случае нашего спуска и взлома какой-нибудь из охранных систем, к нам подтянутся боевые группы с поверхности, с роботами, что разнесут любого, кто окажет сопротивление. Без санкции королевы или хотя бы сеньоры Морган делать там нечего, а санкцию просить я не хочу.
        - Едет, - подала голос с переднего сидения Гюльзар.
        Через пару минут мимо нас проехала белая «омега» Подъехала к шлюзу здания, возле которого мы стояли, и внешняя его створка незамедлительно поехала вверх. Машина помигала нам всем комплектом задних фар, дескать, вы следующие. Заехала. Створка опустилась. Через время поднялась вновь, приглашая нас.
        - Тереза, стоите и ждете здесь, - бросил я по внутреннему оперативному каналу.
        - Есть, - отозвалась моя младшая комвзвода.
        - И всё же, если она не согласится? - вновь озвучила риторический вопрос Кассандра - Что тогда, Хуан?
        - Тогда работаем по сценарию Паулы, - выпустил я из груди воздух. Достали! Нельзя отпускать Иудушку!
        Виновник обсуждения втянул голову в плечи. Он сидел калачиком в ногах, в проходе, опустив голову между двух полимерных фиксаторов на руках, «гипсов», как бы прячась. Уже остыл, успокоился, да и девчонкам пришлось-таки вколоть ему обезболивающее, от которого он еще не отошел. - Прости, Тигренок, но иначе нельзя.
        Беатрис отвернулась. Что ж, своим волевым решением я сниму с неё бремя ответственности, и это тоже хорошо. Мое же решение она примет, как член стаи.
        Наш «мустанг» въехал в шлюз. Створка за задним капотом сползла вниз, после чего та, что перед нами, начала ползти вверх. Тронулись, съезжая вниз по длинному тоннелю в просторный гараж - в этом доме нет верхних площадок для машин.
        Это большой дом, я уже говорил как-то. И гараж немаленький - гораздо больший, чем требуется семье хозяйки. Насколько я знаю, хоть её дети уже и выросли, но права имеет только старший, и то на вождение со включенным автопилотом-корректором, в силу возраста. «Детская» машина виднелась вдали, в самом углу, и не представляла интереса. Ближе к нам, почти возле выхода, наблюдался небольшой транспорт купольного класса, беглый взгляд на который рождал в восприятии слово «мужской». Почему? Не могу объяснить. Куча мелких функциональных деталей, окрас. Ударение на практичность, а не показную роскошь. И, наконец, прямо перед нами, поперек основного коридора-въезда, перегородив дорогу, стояла красавица «омега», гордость хозяйки этого дома.
        - На выход, скомандовал я, увидев вставшую рядом с машиной в напряженной позе беловолосую фигуру в белоснежной форме. Все люки разом взметнулись ввысь, мы высыпали из душного салона наружу.
        - Супер! - похлопала в ладоши предельно собранная и серьезная хозяйка «омеги», моя любовница-начальница, полковник императорской гвардии Мишель Тьерри. - Всех притащил?
        - «Пятнашки» наверху, - покривился я. - Обойдемся без лишней массовки.
        Мишель сложила руки перед грудью, демонстрируя, что слушает. В этот момент Сестренки с силой толкнули Иудушку на пол на колени и заставили поднять загипсованные руки вверх:
        - Сидеть! Не двигаться!
        - Насколько я помню, сломана у него была только одна рука, - произнесла Мишель, сверкнув глазами. Но не грозно, а так, расставляя иерархические барьеры.
        - Это устаревшая информация, - расплылся я в «доброй» улыбке.
        - И за что же вы его так?
        - За дело. За дело ведь, парень? - Я легонько, без усилия, двинул ему ботинком пониже спины. Тот покачнулся, засопел, но глаз не поднял.
        - И что хотите от меня? - внимательно перевела взгляд белобрысая на него, затем на Сестренок, Кассандру и снова на меня.
        - Мы хотим его спрятать, но нам негде, - честно признался я. - И я подумал, что единственное место в Альфе, где его не только не найдут, но и не будут искать, это твой дом.
        Ошарашенные глаза Мишель надо было видеть, но и без этого в наш разговор вмешался фактор, которого я до последнего мечтал избежать.
        - Так-так-так! А вам не кажется, что это уже наглость, юноша? - раздался сильный мужской голос справа. Мы все как по команде обернулись.
        Да, он, его изображение я видел в сетях, когда изучал «досье» Мишель. Контр-адмирал Мендес. Высокий, неестественно худой, бледный. С даже на вид слабыми костями и мышцами - невесомость коварная штука, а космофлотчики порой летают по полгода-год, а то и больше, без нормальной нагрузки.
        Сеньор Мендес стоял у колонны, за которой пряталась винтовая лестница наверх, и так же взирал на происходящее, сложив руки перед грудью. Смотрел злым ненавидящим взглядом, и мишенью его глаз был, естественно, я.
        - Диего! - воскликнула Мишель. - Диего, я разберусь!
        Но он пресек, резко вскинув руку:
        - Не стоит! Я САМ хочу знать, что происходит! И сам разберусь. - Взгляд на нас. - Итак, молодые люди, что вы тут делаете, чего хотите и какого вообще припёрлись?
        Мишель засопела, прикусив губу. Та самая Железная Мишель, от вида которой малышня и молодой состав боязливо трясутся?
        - Диего, я всё объясню. Пожалуйста, оставь нас, - вновь попробовала она, видимо, чтобы не ронять остатки авторитета, но адмирал был категоричен:
        - Мишель, иди наверх!
        Они обменялись ТАКИМИ взглядами… Что я понял, жизнь в этом доме не подарок. Баталии насмерть тут обычное дело. И кстати, виновником их являюсь я.
        Моя последняя мысль тут же подтвердилась. Хозяин дома медленно побрел в нашу сторону, глаза его наливались всё большей и большей злостью, а голос - ехидством:
        - Совсем уже оборзели! Мало того, что твой хахаль и ёбарь позволяет себе являться в наш дом, да еще в момент, когда здесь нахожусь я, так еще притаскивает с собой своих вооруженных шлюх и какого-то инвалида, и что-то требует. Тебе не кажется, что это перебор, дорогая? - Он пронзил меня взглядом, наполненным вызовом.
        Я вызов принял и расслабился.
        - Сеньор, думаю, вы не правы. И вам стоит извиниться. - А теперь улыбочку. Ехидную, насмешливую. «Я трахал твою жену. Как хотел и когда хотел. Вот так, загибал раком, и… И что ты мне сделаешь?»
        Сеньор взбесился, чуть не потеряв контроль. Зрачки его расширились, а щеки запылали.
        - Извиниться? За что же это?
        Играл он неискренне.
        - За «шлюх». Вы не вправе называть так сеньорин, не имеющих к нашим разборкам никакого отношения.
        Есть, произнесено. «Нашим», «разборкам».
        Сеньор съел, признав, что у НАС они есть, эти разборки, что это не его с Мишель междусобойчик из-за ерунды-интрижки в моём лице. То есть ввёл меня в игру, превратив в полноценного участника конфликта, который имеет право высказать мнение (а значит не сможет теперь меня так просто заткнуть). Сам он, похоже, этого не понял, да и вообще не имел стратегии разговора, ибо грустно вздохнув, оглядел всю приехавшую со мной слабую половину человечества:
        - Сеньориты, я приношу свои извинения за грубость. Был неправ. Я очень зол на вашего… Напарника, но вы не имеете к этому никакого отношения.
        - Принято, сеньор, - ответила имеющая представление о дипломатии Паула за всех, ставя в этом вопросе точку.
        - Я извинился, - развел он руками. - Дальше что? На остальное как будешь отвечать?
        Я отрицательно покачал головой.
        - Сеньор, предлагаю заняться этим вопросом в следующий раз. Поверьте, нам некогда. - И снова пнул Иудушку. На сей раз сильнее. Тот шмякнулся, упал вперед, завыл.
        - Молчать! - Это Роза, добавив носком сапога в живот. Учитывая, что в руках у неё была винтовка, спорить и выть сильнее тот не рискнул..
        - Если хотите, я приеду один, без оружия, и мы всё обсудим, - продолжил я. - Мы втроем, - бросил я взгляд на напряженно молчащую, ждущую, что я на сей раз выкину, Мишель. - Но сейчас нам действительно некогда.
        - Ну, вот и убирайтесь, раз вам некогда, - развел губы в надменной усмешке адмирал. - Решайте свои дела. В чем проблема?
        - Проблема в том, что мои дела находятся сейчас здесь, - окинул я взглядом гараж. - Круг моих интересов сошелся на этом милом доме, и я не могу уехать, оставив всё, как есть.
        - Тебя пристрелить, придурок? - предупредительно сверкнули глаза адмирала. Предупредительно, потому, что следующую вспышку ярости он вряд ли обуздает.
        - Не стоит, - покачал я головой. - Думаю, что в вашей злости есть нечто… В чем вы вините себя, - пошел я ва-банк, почувствовав в нём неуверенность. - Думаю, в своё время вы «упороли косяка», а теперь пытаетесь сорвать злость на мне вместо того, чтобы разобраться в проблеме и решить её. Может вы меня и пристрелите, - я расплылся в жизнеутверждающей улыбке, - но сеньор, сделайте это только после того, как сами признаетесь себе в своих ошибках. И я обещаю, не буду сопротивляться и уходить из под выстрела.
        Есть, попал.
        - Она что, тебе всё-всё рассказывает? - налилось свинцом его лицо. Я картинно усмехнулся.
        - Сеньор, некоторые вещи не нужно рассказывать. Они читаются в ваших глазах.
        - Конечно не рассказывала. Для того, чтобы набросить уздечку, с помощью которой сеньора полковник собиралась мной манипулировать, это не нужно, а она практичный человек. Может, всё же поговорим позже, сеньор? Обещаю, я приду.
        - Хуан, кончай валять дурака! - Мишель нервничала, была на грани срыва. Да что же тут такое происходит? Ребят, кончайте, когда рыльце в пушку у обоих, договориться всегда легче! Что вы тут устроили? - Давай, объясняй, что тебе надо и, действительно, убирайся!..
        Зря она так. На мужа её тирада впечатления не произвела, а на меня тем более.
        - Я должен оставить здесь, у тебя, это существо. - Вновь пнул я ногой Иудушку. Тот привычно взвыл. - Если я оставлю его в городе, его могут найти. Если его найдет гвардия - это плохо, так как некие силы, известные тебе как корпорация «Промышленность Феррейра», могут спонсировать информационную волну о том, что ангелы, такие и сякие, бьют и калечат людей. Это вопрос имиджа корпуса, и ты кровно заинтересована, чтобы этого не произошло.
        - А если не гвардия? - фыркнул задумавшийся и пытающийся понять, что происходит, сеньор Мендес.
        - А если его найдут бандиты… - Я картинно вздохнул и покачал головой. - То можно будет поставить жирный крест на спецоперации её величества по уничтожению некоторых зарвавшихся городских банд, включая двух криминальных авторитетов самого высокого ранга.
        - Спецоперация её величества? Теперь это так называется? - Мишель надула губы, и я улыбнулся от приятного открытия. Её мучила ревность. К Гарсия? Лее? Не знаю, к кому, но она чувствовала, что я работаю не с ней, и это только начало. Ревность меня-предмета, меня-игрушки, и, возможно, меня-ключа в её светлое будущее к старшим товарищам.
        - Да, теперь так, - кивнул я, пытаясь раздразнить её ещё сильнее.
        Эта дрянь увидела мою довольную улыбку и ухмыльнулась, так же решив идти на обострение:
        - В таком случае не вижу логики. Если эта операция королевы… Что ты делаешь в моем доме? ДОМЕ, Хуан, ты притащил этого, - кивок на пленника, - сюда, а не, например, на базу. Один звонок человеку, устроившему твою спецоперацию, и через пять минут Елена даст тебе список из огромного количества убежищ, на выбор.
        Я вновь картинно вздохнул, дескать, что вы все из меня дурака делаете?
        - Мишель, ты прекрасно понимаешь, что я не могу позвонить сеньоре Гарсия. Понимаешь, почему.
        - Почему же? Просветите, юный сеньор, я не в теме? - снова обратил на себя внимание сеньор Мендес.
        - Потому, что у вашей жены на работе в сейфе лежит запасной план операции, - зло скривился я. - В нем расписан план действий по устранению всех участников процесса, кроме самых главных, пресловутых Феррейра. И если я позвоню… Моя операция на этом закончится. Как и карьера. Человек, имеющий репутацию неудачника, не сумевший справиться с несложным в общем заданием… Такой королеве вряд ли понадобится. Вместо неё начнется планомерная зачистка криминального социума силами корпуса во главе с сеньорой полковником, под эгидой клана Веласкес и королевы лично, как хозяйки этой планеты и вообще крутой тётки.
        - Хуан, какие проблемы? - пожала плечами Мишель. - Ну, грохни его? Ты же его уже допросил?
        Если Иудушка надеялся получить от хозяев этого дома заступничество, ограничение нашего самоуправства, то после этих слов его будто придавило к земле - согнулся, сгорбив спину, боясь поднять глаза. Кажется, его затрясло от страха и беззвучных рыданий.
        - А вдруг он пригодится? - парировал я.
        - Пригодится, не пригодится… - Белобрысая развела руками. - …Хуан, это твоя операция. Извини. - И указала на шлюз за нашими спинами.
        Я медленно покачал головой.
        - Мишель, ты не поняла. Я приехал не спрашивать разрешения. Я приехал ставить тебя перед фактом, что этот мальчик погостит какое-то время в твоем доме.
        - Фактом? - Её глаза округлились, и изумление, как и возмущение на лице были искренними. - И с чего же ты ставишь меня перед фактом? На каком основании?
        - На основании того, что ты принимала участие в совете у королевы полгода назад… Чуть больше, - скривился я, зло сверкнув глазами. - На котором вы приняли коллективное решение испытать меня кровью. Зачем, ради чего - опустим, но твоё «да» так же есть под этим решением. И в качестве объекта устранения вы выбрали некого команданте Максимилиано Торетте, лучшего друга некого сеньора Диуша, более известного, как Пепе Толстая Бочка. Который, дабы отомстить корпусу телохранителей за такое вмешательство в его дела, да и за убийство друга «не по понятиям», решил уничтожить некую Беатрис Санчес. Сама Беатрис не представляет для него интереса, но за её безопасность отвечал корпус, и невинная шпилька в адрес убийц Торетте…
        - Достаточно, - растянула Мишель рот в притворной улыбке, хотя готова была метать молнии. - То есть, то, что они напали на Санчес, моя вина? Что я приняла решение убить Торетте? Это ты хочешь сказать?
        - Я сказал, что хотел, и сказал не так, - покачал я головой. - Вот ты большая девочка, а не слушаешь. Я сказал, что вы, пятеро или шестеро, кто там из вас присутствовал, приняли коллективное решение сделать двойную глупость. Устранить криминального барона без последующей зачистки его империи, без демонстрации силы перед бандюганами, которые любое отсутствие силы воспринимают слабостью, а значит, возможной безнаказанностью в случае ответного удара, а с другой натравили на кровь человека, который не был к этому готов, нарушая все пункты методички по подготовке его к этому испытанию. Что, не так?
        Мишель молчала. Как и сеньор адмирал. Последний внимательно слушал наш разговор, и, кажется, проникся ко мне толикой уважения. Но уважение не значит отсутствия ненависти, это вещи из разных плоскостей.
        - Ты. Сирена. Сеньора Гарсия. Принцесса Алисия. И, конечно, королева. Вы приняли это решение, и, на мой взгляд, я могу обратиться к любой из вас, как к его гарантам, давшим на проведение той операции добро.
        Королева отпадает. Гарсия тоже, - начал перечислять я, предвосхищая следующий вопрос. - Я общался с ней утром, она слишком занята другими вещами, чтоб отвлекаться. Ты же знаешь, сегодня на меня покушались?
        - Кивок.
        - Знаю. Снайпер.
        - Угу. Донья Алисия… Да проще самому застрелиться! - Я запнулся, покачал головой - самого пробрало при мысли о контакте с ее высочеством. - А Сирена не обладает достаточными для помощи возможностями. Она слишком официальное лицо, слишком на виду и не устоит, если в дело вступит медийная империя Феррейра.
        - Так что извини, но остаешься только ты, - подвел я итог. - Ну что, будешь отвечать за свои поступки, или распишешься в полной недееспособности? Как и от любых притязаний на место в этом гребанном курятнике? - пронзил я её холодным взглядом. «Решай, Мишель! Тебе всё ещё нужен карманный император? Или ты бросишь всё на полпути и удерёшь в какое-нибудь новое «парамарибо», как только начнется передел наверху?»
        - Хуан, я… - Она была готова сказать «да». Осталось чуть-чуть, пара слов, пара минут пустых торгов «для поддержания статуса»… Но в дело вступил тот самый пресловутый случайный фактор.
        - Убирайтесь! Я не знаю, что это за игры, в которые вы играете, но делайте это там, за пределами моего дома! - воскликнул адмирал. И злился он, как мне кажется, на слова о ставке Мишель. На признание почти открытым текстом, что она спит со мной в качестве инвестиции в будущее. Инвестиции телом, понимаете ли. Опыт, наставление на путь истинный, подсказки, прикрытие от бурь наверху… Всё не то. Сеньора волновал только постельный аспект. И я не могу его за это осуждать. - Дом есть дом, а работа - работой. Выметайтесь!
        Я перевел взгляд на Мишель. Сеньора полковник вжала голову в плечи, не зная, что говорить и что делать. Она, эта грозная валькирия, впервые предстала передо мной в образе бабы. Простой латиноамериканской бабы, слушающейся и не перечащей мужу, готовящей обед и следящей за сопливыми детьми. Женщину, первее всех ценящую покой и уют в доме, посылающую всё остальное далеко за орбиту Седны.
        Нет, конечно же она бы сражалась. И решила проблему «за пределами дома», взяв на себя немного больше власти, чем за ней официально числилось. Я уже приготовился выезжать на улицу и ждать её за поворотом, когда в дело вступил персонаж, делать ставку на которого я бы не стал и в самых бурных наркотических фантазиях. Первопричина всего, посчитавший, что не стоит складывать лапки кверху и сдаваться, что нужно бороться даже на заклании, пока еще есть силы.
        - Сеньор! Сеньор, пожалуйста! - завопил он и на карачках, несмотря на тычок Мии (которую я жестом остановил) пополз к адмиралу, размазывая покалеченной рукой с лица слёзы и сопли. - Пожалуйста, они убьют меня! Сеньор, разрешите! Им ВСЁ РАВНО, понимаете? Убьют, как конфету из обертки развернут!
        Вы же не такой! Не как они! - сотрясался Иудушка в рыданиях. - Вы же добрый! Ну, сеньор, пожалуйста! Ну, что вам стоит?
        У меня мама! Мама и братишки! Они пропадут! Пожалуйста, сеньор! Вы же не такой, вы ХОРОШИЙ!!!
        Сеньора Диего перекосило. Гневно, и одновременно беспомощно взглянув на жену, он махнул рукой, развернулся и побрел назад, к спрятавшемуся в дальнем конце входу на винтовую лестницу.
        - С ним постоянно должен кто-то быть, Хуан, - отрезала Мишель, моментально придя в себя и картинно стрельнув глазами. - Я не собираюсь с ним нянчиться, это должен быть кто-то из твоих.
        - Кристина и Мари-Анж подойдут? Будут с ним постоянно.
        Кивок - хорошо.
        - Подойдут. Но чтобы глаз с него не спускали! И на горшок водили. Одна жалоба - и можете выметаться.
        - Мишель, ты чудо! - расплылся я в улыбке.
        - А ты… - Это она нашему пленнику. - …Одна жалоба на твое поведение, или попытаешься сбежать… Отдам назад Хуану, и никаких оправданий! Всё понял?
        - Да! Я согласен! Согласен, сеньора! - торопливо лепетал Иудушка, словно боясь, что благодетельница передумает. - Спасибо, сеньора! Спасибо!
        Он дополз-таки на коленках до Мишель, стоящей невдалеке и принялся целовать ее сапоги. - Спасибо, сеньора! Я буду делать всё, что скажут! Только не отдавайте меня ИМ!
        Если б он знал, что обращается к лидеру этих самых ИХ…

* * *
        У самого шлюза входа в базу меня тормознула начальник поста:
        - Хуан, подожди!
        Я сделал знак обернувшимся девчонкам, идите, задержусь. И когда панель створки после их ухода загорелась зеленым, сигнализируя, что камера перехода освободилась, вошли и мы. Я, начальник поста и две девочки охраны.
        - Что-то не так? - произнес я, когда створка за спиной опустилась, и мы оказались изолированы.
        - Да. Надо тебя проверить. - Начальник кисло скривилась.
        - Проверяйте. - Я развел руки в стороны, чувствуя какой-то подвох.
        И действительно, подвох был. Проверка занимает минут десять-пятнадцать, не меньше. Облапывание, прощупывание, просвечивание ручными сканерами и датчиками радиоэлектронных сигналов… Потенциальный жучок может прятаться много где, проверять нужно со всей тщательностью. Меня же мордовали всего минут пять.
        - Что, всё? - непонимающе округлил я глаза, когда они закончили.
        - Всё, - кивнула начальник охраны и вручную подняла внутреннюю створку. - Иди.
        Причину такой бутафории я понял, как только вышел во внутренние помещения корпуса. Причина эта взяла резкий старт от противоположной стены, и с криком: «Хуа-а-ан!» - помчалась ко мне со скоростью преследующего тапира ягуара.
        Бум. Я закружил её, чтобы не упасть, переводя кинетическую энергию столкновения в момент вращения. Один оборот, второй… Полностью погасив инерцию, опустил её на землю.
        - Хуа-а-ан!
        - Мышонок…
        Её высочество впилась мне в губы. Я не сопротивлялся - это было очень приятное удивление. Запустил руку в её разноцветную шевелюру - она любит радужный окрас. В последнее время он понравился и мне, и после того, как я в этом признался, ее высочество на свиданиях со мной всегда радужная.
        - …Фрейя, что случилось? - пробормотал я, насытив первый, самый горячий порыв страсти и всё-таки отстранившись. - Почему ты здесь? Как тебя пустили? Мишель не сторонник посещения базы чужими, даже такими, как ты…
        Она устало улыбнулась, покачала головой.
        - Попробовала бы не пустить! Пусть скажет спасибо, что я согласилась подождать, а не бросилась искать тебя в городе, как хотела!..
        - Покушение? Ты здесь из-за него? Тебе сказали?
        Кивок.
        - Попробовали бы не сказать! Хуан, знаешь, как я испугалась?
        Я обнял ее покрепче, прижал к груди. Так мы и стояли, под восторженными взглядами дорвавшихся до халявного зрелища девочек на посту.
        - Мышонок, у меня был трудный день. Не возражаешь, если я вначале в душ? - произнёс я через пару минут, развернул я её и потащил прочь. Всё, достаточно. Как бы «телеграф» завтра не лопнул от информационной перегрузки.
        - Составить компанию? - бесстыдно заулыбалась Фрейя, на ходу прижимаясь ко мне.
        - Нет. И мы это обсуждали, - твердо покачал я головой, но отстранять её на «безопасное» расстояние посчитал излишним.
        По дороге к каюте пришлось несколько раз пересказать, что произошло у моего подъезда. Про случайно оказавшихся там гаучос, пытавшихся впарить золото в обмен на то, чтобы я (и клан Веласкес, само собой) не имел претензий к их эскадрону. Кроме виновных в инциденте, естественно, но это даже не обсуждается. Про то, что Паула, а это была она, почувствовала, что сектор дома напротив под крышей может таить угрозу и подсветила его красным в интерфейсе. Это была её работа, рутинная работа телохрана, не стоит списывать произошедшее на таинственные особые способности. Просто согласно изучаемым девчонками методикам, там МОГЛА быть угроза, сектор не был защищен на сто процентов, и она его автоматически подсветила. Про то, как Маркиза, видящая перед глазами опасный цветной участок, боковым зрением наблюдала его через оптику. Не специально, просто это тоже часть работы, а про рассеянное внимание, что у женщин оно развито на порядок лучше, чем у мужчин, мне рассказывала еще Мишель на собеседовании год назад. Про то, что, увидев опасность, закричала, и пока вскидывала винтовку для стрельбы, Кассандра на голых
инстинктах сбила меня с ног, осложнив снайперу процесс прицеливания, а Сестренки, так же на автомате, как будто только и делали, что работали хранителями, закрыли меня телами и потащили к ближайшей преграде на линии обзора стрелка. По-хорошему, стрелков могло быть несколько, но в тот момент вариантов действий было немного, а условно безопасный подъезд слишком далёк.
        Маркиза попала с первого выстрела, с первой очереди. Выродок, документы которого так и не были найдены и досье которого не нашлось в базах данных спецслужб, выстрелить не успел. По-хорошему операция на этом закончена, но нервы девчонок сдали, и они принялись дружно садить по крыше, где прятался снайпер, не давая высунуться мнимому противнику. Во всяком случае, если бы противник там был, он бы точно не высунулся.
        - Жаль, что Маркиза попала, если честно, - произнес я с грустью. - Его нельзя было убивать.
        - А если бы он убил тебя? - не поняла Фрейя.
        Я нахмурился.
        - Да нет, девчонки сделали всё правильно, к ним претензий нет. Для телохрана главное жизнь нулевого объекта, остальное подождет. Но с его смертью оборваны все ниточки, тётя Елена вряд ли что-то найдет. Ну, личность стрелка может и установит, но заказчика - точно нет.
        - И что она должна была сделать, чтобы не оборвать ниточку? - ехидно улыбнулась её высочество. - Отпустить его?
        - Ранить. Чтоб ушел, но не убежал; чтоб можно было догнать и выследить. И повязать того, кто пришел бы его убивать. А возможно, устроить ловушку на живца, так как и тех ребят кто-то пришел бы «зачистить», попади они нам живыми.
        - Серьезно так думаешь? Двухуровневая подстраховка в рядовом убийстве? - прорезала морщинка прекрасный лобик её высочества. - А оно стоит этого?
        - Не знаю. Это всё ниточки, - пожал я плечами. - С тем, кого мы убили, на связь, скорее всего, выходила некая серая личность, сам стрелок ценности не имеет. Но уже эта личность - ниточка, и с нею можно работать. Во всяком случае, твоя тётя Елена справилась бы, в таких вещах она дока. Ведь королева не простит, что кто-то покушался на жизнь Веласкеса, её племянника, коим меня в городе считают. Это потеря имиджа, с которым и так последнее время напряженка. И плевать, что я таковым не являюсь - истина ничто рядом с имиджем.
        Фрейя остановила меня, с силой толкнула, прижав к стенке туннеля. Опасно приблизила своё лицо к моему.
        - Хуан, ты ВЕЛАСКЕС, - прошептали ее губы, а глаза запылали торжественным огнем ученого, сделавшего важнейшее открытие в своей жизни, способное перевернуть уклад человечества. - Я сделала анализ ДНК, ты мой брат.
        Я улыбнулся и убрал с её лба непослушную пядь.
        - Мышонок, а спать с братьями нехорошо. Слышала?
        - Ты не родной брат, - покачала она головой. - У мамы больше не было детей, а папа… Ты точно не его родственник. Так что… - Нахальная и совершенно обворожительная улыбка. - Так что не отвертишься. Мы будем осторожны, а для всего остального есть генная инженерия. И прежде, чем зачать… - Она осеклась.
        - То есть, твои намерения настолько серьёзны. - Я буравил её взглядом. - Ты собираешься зачать, но посылать при этом Себастьяна подальше не собираешься. Как же так, Мышонок?
        Она опустила глаза, взгляд потух. Положила голову мне на плечо.
        - Дурачок ты, Ангелито. Какой ты дурачок!..
        Не люблю, когда меня называют дурачком. Но спорить с нею нет смысла. Она дойдет до всего сама, но позже. Сейчас же мне нужно играть свою роль; вступать в схватку с Феррейра рано. Тем более, королева открытым текстом, хоть и из уст Гарсия, приказала эту долбанную семейку не трогать.
        «Mierda» - пронеслось в голове.
        От последней мысли взяло зло, я резко оттолкнул Фрейю, взял под руку и потащил дальше на пионерском» расстоянии.
        - Ладно, пошли. Я грязный и усталый, надо смыть пот.
        - Хуан, мне больно! - фыркнула Фрейя.
        - Потерпишь.
        Она промолчала. Как я иногда благодарен ей за понимание!
        То есть, прибежала, как только узнала о покушении. Всё бросила и примчалась. Но не собирается менять стратегические планы и модель поведения даже сейчас, хоть тресни. «Хуан, ты мне дорог, ты мне небезразличен, как хорошо, Хуан, что ты остался жив…» Но замуж за Себастьяна, а ты - «дурачок».
        Справиться с неудержимой волной ярости помогли только струи контрастного душа, смывшие всю усталость и грязь сегодняшнего дня. Да, денёк еще тот! Действительно, не самый хороший в моей жизни. Но он еще не кончился, и сейчас, на его закате, мне предстоит новая битва, возможно, самая главная за сегодня. Ибо если я сорвусь…
        …Нет, лучше не делать глупостей. Я ненавижу Феррейра, и обязательно достану главу этого клана… Не сейчас, позже, когда ситуация в стране изменится, а я буду обладать для этого достаточным инструментарием. Но ненавижу я дона Октавио, отца Себастьяна! Сам сын Аполлона мне… Никак, безразличен! И надо настроиться на эту мысль, не переносить на сына грех отца.
        Кстати, по поводу греха, нафига ж ему это было надо? Чего ему плохо жилось? Мысли, предположения, в голову не шли, и это плохо. Мозаика не сходилась, и нужно было понять, почему, ибо то, что я не увидел причину, не значит, что её нет.
        Выйдя из душа, почувствовал себя лучше. Девчонки в душевой держались от меня подальше, и выскочили как можно быстрее - видно, чтобы не смущать её высочество присутствием рядом СС мной своих голых тел. Да, Венера, и у нас ничего нет… И сама её высочество ожидает в оранжерее, а не каюте, и гарантированно этого не видит… Но ну его на фиг, зачем наживать врага в лице будущей королевы на ровном месте?
        В каюте осталась только Кассандра, которая, мотивируя, что вымоталась, решила лечь спать. Сестрёнки умчались на любовные подвиги (у них последнее время возник то ли коллективный «забег на дистанцию» с соседним взводом, то ли нашли кого-то на двоих, не вникал), Паула ушла «развеяться» в кубрик, а Гюльзар объявила всем, что направляется на переговорный пункт. В общем, нервы у всех напряглись до предела, и всем нужно срочно это напряжение снять, кто как умеет. Я тоже умел, и тоже шел снимать, хотя не был уверен и на пятьдесят процентов, что получится.
        Словно прочитав мои мысли, итальянка бросила в спину, решив добить:
        - И не увлекайся там! Понимаю, у вас любоффь, но ты на завтра кое-что запланировал. И отношения с Фрейей могут осложнить переговоры.
        Я грустно кивнул. Да, с этой стороны присутствие Фрейи нежелательно… Но и не фатально. Потерпят.
        - Да помню я, помню!.. Спокойной ночи!
        Закрывая створку, поймал себя на мысли, что в голосе итальянки, когда она говорит о Фрейе, слишком много ревности. И ревность эта имеет не только «холодный», собственнический оттенок, но и эмоциональные нотки горячей южной синьорины. «Этого только не хватало», - прошептал я про себя и двинулся в оранжерею.
        Диван был разобран. Фрейя лежала на нём без одежды и читала что-то в виртуале, подложив подушки под голову. В смысле, совсем без одежды.
        - Свет, - скомандовала она при моем появлении, смахивая с лица визор, и Кузя тут же притушил освещение до заранее ею выставленной минимальной интимной величины. В подтверждении интимности на столе засияли две горящих свечки из запасов Паулы. При ярком освещении их пламя не заметил, ибо как может конкурировать по ослепительности какое-то пламя, когда на диване лежит обнаженная сеньорита? ТАКАЯ сеньорита!
        - Мы… Мышонок! - Я нервно сглотнул. - Ты зря это затеяла.
        - Ты никогда не видел голых девочек? - картинно нахмурила она лобик, осматривая себя. - А мне кажется, их вокруг тебя тьмущая тьма. И насколько я знаю, для тебя это не повод драть их, и скопом, и поодиночке, направо и налево. Ты меня обругаешь, но я постоянно держу руку на пульсе, собираю о тебе всю доступную информацию. Таких целомудренных мальчиков на Венере еще поискать. - Она лучезарно улыбнулась.
        - Вот ты зараза! Всё про меня знаешь! Аж скучно.
        - Подразнить нечем?
        - Угу.
        Я присел рядом с нею, размышляя, что делать - отдаться на волю чувств и эмоций, послав все установки в рассеянный диск? Или продолжать держать эту дрянь на поводке? Тело хотело первого, особенно после сегодняшнего. Но инстинкт подсказывал, что не стоит, что после, завтра утром, пожалею. Интуиция же…
        Интуиция молчала, из чего я сделал вывод, что в любом случае ситуацию разрулю. Это вилка, но вилка между равноплохими вариантами.
        - Я просто не распаляю себя на всех подряд, как некоторые, - всё же решился я добавить в происходящее огня, лег рядом и провел рукой по её телу. От бедра, выше и выше. Красивая! Гормоны заиграли, но броню я пока держал. - Если мне кто-то нравится… То нравится. А все сложности решаемы.
        - Не все, Хуан! - Она собралась было вспыхнуть, но не стала - Хуан, мы не дети. И ты сам понимаешь, что не будешь мне верен. Ну, не получится у тебя! - обвела она глазами помещение, имея в виду всю базу.
        - Знаешь, есть такая вещь, работа. Я ДОЛЖЕН буду делать это с некоторыми из них. - При этих словах перед глазами пролетела картина Кассандры, плескающейся в душе, с которой мы обливаемся и местами обнимаемся, но только местами, целомудренно. И Мишель, которую деру прямо в кабинете - а чего далеко ходить? - И то сведу работу к минимуму. Ты же… Для тебя это развлечение, не необходимость. А это совсем другое.
        - Необходимость… - Она про себя зло выругалась. После чего решила сменить тактику. - Хуан, давай поговорим завтра?
        Рывок. Толчок. И вот я лежу на спине, а она нависает сверху, прижав к дивану мои плечи. Фол! Причем жесткий! Знает, зараза, куда бить!
        - Хуан, сегодня мы это сделаем, - мягко, но грозно произнесла «зараза». - Хочешь ты этого или не хочешь. Когда мне сказали, что ты… В тебя… - Замялась. - Я поняла, что больше не буду ждать ни дня. К черту все эти игры! Мы взрослые люди и всё понимаем! И ты всё понимаешь, хотя и упорно строишь из себя идиота.
        Через мгновение придавленной оказалась она, я же яростно боролся с лезущей изнутри злостью, причем не сказать, чтобы получалось хорошо.
        - Мышонок, - произнес я, продышавшись, когда помутнение в глазах немного спало, - ты напрасно думаешь, что это игра. Я серьёзен, пойми. Предельно серьёзен. И ставлю тебя перед фактом: либо с тобой рядом будет он, либо я - третьего не дано. Трахать тебя кому-то, кроме себя, я не позволю.
        И на ее попытку протеста грубо заткнул:
        - Это ты не понимаешь! Мы сможем, пойми! Ты и я! Обойдемся и без всяких Феррейра! Нет - есть еще Сильвия, и по слухам, что до меня доходят, она куда адекватнее братца. Тебе лишь нужно будет помочь ей стать во главе клана, и всё.
        Фрейя попыталась вырваться, но я не давал. Тогда она зло прошипела:
        - Ты еще больший дурак, чем я думала, Чико! А если она ударит в спину? Да, она умная, и если захочет ударить… Себастьян ребенок рядом с нею, он контролируем, понимаешь? - выдохнула она. Помолчала. - Скажи, как я привяжу её к себе? Как привяжу к Венере? Я не могу выйти за неё замуж! Равно как на ней жениться.
        Феррейра должны служить нам. Должны служить Венере. И я не вижу другого способа.
        - Но родишь ты от меня, - осуждающе покачал я головой.
        Она закусила губу.
        - Я не думала об этом серьезно, Хуан. Это просто мысли. - Она попыталась вырваться. - Извини, но я не могу бросить Себастьяна, как бы мне ни хотелось быть с тобой.
        - Ну и дура, - фыркнул я. И, издав разочарованный вздох, отпустил её.
        - Слушай, может, пойдем в мою каюту? - легла она рядом, подложив руку под голову. - Девочки оставили ключи, там никого нет. А то тут… Проходной двор, - скривившись, кивнула она на дверь. - И камеры… Я попросила нас не снимать, но мало ли…
        - Стыдишься, что мама узнает, что ты рассуждаешь, как шлюха? - Ехидство так и лилось из меня, я ничего не мог с собой поделать. - Спать с одним, рожать от одного, замужем за другим? Так она и так знает. Это не …лядство, это политика, в которой все средства хороши. Твоя мама гораздо более политик, чем мы можем себе представить, иначе бы не удержалась столько лет у власти.
        - То есть, ты понимаешь, что это политика, но ерепенишься, - фыркнула она.
        - Я предлагаю альтернативу, - покачал я головой. - В своём лице.
        - Альтернативу… - Фрейя презрительно скривилась, но отвернулась, чтобы не провоцировать меня на новый всплеск ярости. - Хуан, ты должен повзрослеть.
        Я промолчал. Надоело об одном и том же. Так и лежали какое-то время, думая каждый о своем, душа каждый свою ярость.
        - Хуан!.. - Фрейя вновь решила сменить тактику, подскочила, подалась вперед и уткнулась мне в плечо. - Хуан, давай забудем обо всём? Обо всех наших дрязгах? А? До утра. Я хочу тебя, безумно, ты - меня… А всё остальное не имеет значения! Ну, просто забудем?!
        - А утром всё опять вернется в исходную точку? И ты побежишь трахаться к нему, до очередного на меня покушения?
        - Дурак! - Она тяжело задышала, но сдержалась, хотя очень хотела высказаться.
        - Хуан, ты можешь говорить всё, что угодно, любые гадости, - скривилась она. - И в твоей «системе координат», как ты это называешь, такие эпитеты заслужены. Но не представляешь, как я испугалась, что тебя убьют! Что осталась одна! И мне… - Вздох. - Это сложно описать, но ты изменил мою жизнь. Поверь, я не брошу тебя после единственной ночи, ты нужен мне не как трофей для богатой скучающей дряни.
        Я молчал. Это было первое моё опасение, что она исчезнет после первой же ночи. Весьма просчитываемое опасение.
        - Я не знаю, что это. Любовь? Нет? - продолжила она. - Слишком рано судить. Но поняла, что гораздо больше хочу жизнь, в которой есть ты, чем… В которой тебя нет.
        Я прижал её к груди. Повисла тишина. И висела долго - мы чувствовали, между нами что-то есть, что-то на высшем, энергетическом уровне. Что? Не знаю. Но если я возьму сейчас эту девочку, реальность помчится по новым рельсам, новой колее. Сумасшедшей, безумной, на грани постоянного фола. И что у этой колеи впереди?..
        …Не стоит и гадать. Сегодня я слишком устал и вымотался, чтобы просчитать такое. Однако знаю точно, стартовых позиций как сейчас на этой колее не будет. Я потеряю в весе и буду вынужден вертеться, как уж на сковороде, постоянно что-то придумывая и лавируя. Справлюсь - должен справиться; потеряв в весе, я приобрету в маневренности. Но СЕЙЧАС, пока не окончена вендетта, я к этому не готов.
        - Мышонок, - наконец, произнес я, - уходи. Одевайся и уходи. Я понимаю тебя и твою логику и не осуждаю. Ты еще поймешь, что можно иначе, без всех этих сложностей. С другими сложностями, возможно, намного труднее… Но можно. И когда поймешь… Обещаю, я не стану тебе изменять даже «по работе». Как, впрочем, и не допущу такого с твоей стороны. Но ПОКА…
        Из груди вырвался обреченный вздох. Вздыхало всё мое тело, все невыплеснутые гормоны, весь мой животный инстинкт, просто воющий от желания обладать именно этой девочкой. С которой не сравнятся и сотни, тысячи других.
        - …Пока нам рано, - закончил я. - Иди. Я не буду делить тебя, тем более с твоим «женихом».
        Фрейя не спорила. Понимала - бесполезно. Нет общих точек соприкосновения, общих точек оценки. Обожаю умных девочек: с ними хоть и сложнее, но спокойнее для нервов, меньше глупых истерик. Поднялась, начала быстро одеваться. Трусики. Брюки. Лиф. Блузка. Пояс.
        - Какой он жених! - зло вырвалось у нее перед уходом. - Тюфяк он, а не жених.
        Постояла, подумала.
        - Хуан, мы с ним уже сто лет не спали. И я не тороплюсь.
        - Фрей, мы всё обсудили, - покачал я головой. - Это не имеет значения. Рви с ним, и мы начнем наши безумные пляски. И я далеко не только про постель, - похлопал я по опустевшему, мгновенно ставшему холодным месту рядом с собой.
        Ее высочество развернулась, ушла. Я же подтянул с кресла покрывало и бросил в потолок:
        - Кузя, свет отключить. Разбуди меня в шесть утра. Надо размяться.
        - Принято, хозяин, - пробасил домовой. Я же про себя взвыл:
        «Porca Madonna!»
        «Mie-e-e-e-e-r-d-a-a-a-a!»

* * *
        Двадцать седьмая каюта, её родная, в которой она провела полгода, давным-давно носила другой номер и была отдана одному из младших взводов. Современная двадцать седьмая каюта представляла собой шикарные многокомнатные апартаменты. Обычно в такие переселяются все ангелы, достигшие тридцатилетнего возраста - «старым девам» в корпусе уважение и почет. Но хранители получают таковые раньше, как плату за нагрузку и ежедневный риск. И что парадоксально, именно хранители не могут толком оценить их по достоинству - они почти не бывают «дома».
        Она звала Хуана в эту новую двадцать седьмую каюту, удобную и уютную, закрытую от всего мира. В которой можно делать что хочешь, ходить голиком, стоять на голове. Трахаться в открытой всем ветрам оранжерее? Конечно, ничего эдакого, но слишком по-детски. Но она была честна не до конца, в данный момент там находились девочки, Оливия с тремя напарницами из старой гвардии, ЕЁ взвода, ожидающие развития событий. Она не могла уйти без них, их надо забрать, причем желательно лично - настроение вызывать их по связи отсутствовало напрочь. Да и что ни говори, девчонки имеют на неё влияние, успокоят и отпоят кофе, сменят русло мыслей. Они всегда успокаивают её после общения с Хуаном, потому и тут подстраховали таким внушительным составом. А потом…
        Может, потом остаться на ночь на базе, с Оливией?
        Мысленно представляя груди своей тайной любовницы, идя мимо кубрика, Фрейя услышала веселые голоса. По старой памяти решила зайти. Много лет тут не была, а ностальгия штука мощная. И теперь, когда Хуан, никто, представитель самого низа, хоть и неофициальный кузен, послал её, наследницу престола, поставив перед фактом… Нет, мысль развеяться не так и плоха.
        Пройдя несколько вспомогательных помещений и поздоровавшись с тусующимися там девчонками, как знакомыми, так и нет (отметила множество молодых лиц), Фрейя вошла в главный зал кубрика, его сердце. И поняла, что пришла сюда зря. Настроение моментально упало ниже отрицательной отметки, а в душе появилась ничем не объяснимая неконтролируемая злость.
        Ну как необъяснимая. Объяснимая. За центральным столом сидела племянница его императорского величества её высочество паршивка Мерседес, главная соперница. Обогревающая постель ЕЁ мальчика, ЕЁ Хуана. И весело смеясь, играла по крупному - за центральным столом всегда играют по-крупному.
        - Это ты делаешь? - вырвалось у неё после того, как ноги внесли на самый центр игровой. Слова из груди вырвались сами, помимо воли и разума, от сердца.
        Все разговоры вокруг стихли, глаза присутствующих моментально переключились на них - неё и рыжеволосую крашеную ведьму. Фрейя про себя выругалась - самой, из-за несдержанности распространять о себе слухи?
        Но ничего не поделаешь, слова сказаны. Впрочем, учитывая статус, и то, что на базе она не слишком частый гость, слухи будут в любом случае, даже если она просто косо на кузину взглянет, а она взглянет.
        Мерседес медленно развернулась, окинула её внимательным непонимающим взглядом.
        - Что я делаю?
        - Это ты подговариваешь его против меня? Вбиваешь в него глупые принципы?
        Брови паршивки нахмурились, после чего разгладились, и она выдала:
        - Зачем? Он и сам справляется.
        - Я тебе его не отдам!
        Мерседес презрительно скривилась.
        - Собака на сене. И сама не ест, и на других кидается.
        Раздались жидкие смешки. Слишком жидкие - всё-таки статус наследной принцессы довлел, но о настроении местного общества они сказали.
        - Если бы хотела, сестрёнка, я бы давно его забрала и ни у кого бы не спрашивала, - оскалилась Мерседес. - Но вообще нет, ты не права. Отдашь. И сама сделаешь так, что он к тебе никогда не вернётся. Причём я даже палец о палец не ударю.
        - Ты!!! - Фрейя не знала, что сказать, слова застряли в горле. Из неё били эмоции, а они плохой советчик в спорах. Паршивка же, видя её бессилие, лишь победно улыбалась.
        - Сыграем? - кивнула она на стол. - Ты и я? Как в старые добрые времена?
        Фрейя нахмурилась, но ответ дать не успела - центральный стол мгновенно освободился. Девочки вставали, оставляя карты на краю стола рубашкой кверху.
        - Девочки, доиграем потом, - обратилась к ним Мерседес уже вслед. Фрейе ничего не оставалось, как сесть рядом чуть напротив, где не было чужих карт.
        - Девочки, кто раздаст? - обернулась её императорское высочество вокруг. - Нужна колода с другой рубашкой, не такой… - показала свои прежние карты.
        Желающая помочь тут же нашлась. Одна из хранителей Изабеллы. Кажется, её зовут Мамочка:
        - Давайте, я.
        Есть, новая колода, с иной рубашкой. Профессиональными привычными движениями Мамочка её перемешала. Раздала. На стол легли туз пик, валет треф и девять червей. Фрейя взяла свои карты. Валет червей, дама бубен. Пара. Убрала рубашкой вверх на стол.
        - На что играем? - горели огнем превосходства глаза её противницы.
        - На Хуана, - не моргнув, произнесла Фрейя. - Выиграю я - и ты не подходишь к нему на расстояние вытянутой руки. Ты - …
        - Не пойдёт, - покачала соперница головой. - Во-первых, нельзя играть на других людей. Ты и я, без третьих лиц. Правила этого заведения.
        Зал вокруг загомонил, соглашаясь. Жаль. Хотя, оно и к лучшему - эмоциональные порывы плохое средство решения проблем. Но как же она паршивку ненавидела! Это её Хуан раздевает ночами, это её грудь ласкает, её тело прижимает в порыве страсти!..
        - Во-вторых, - продолжала соперница, словно издеваясь, - это бессмысленно. Хуан сам выберет одну из нас, и плевать ему на наши договоренности.
        Зал зашумел еще больше, признавая правоту и этого аргумента. Хуана здесь знали, он тут свой. Впрочем, эту правоту признавала и сама Фрейя, просто слишком сильно хотелось убрать с лица этой бестии улыбку тотального превосходства.
        - А в-третьих, в этом нет смысла, - закончила бестия. - Я его напарница, и всегда буду рядом. Будет ли он при этом спать со мной, зависит только от него. И, возможно, от тебя, если он посчитает твое мнение достаточным основанием для учитывания в своих действиях. Не прикидывайся дурой, ты и это прекрасно понимаешь.
        - Если я выиграю, ты… Не будешь его подталкивать к тому, чтобы он спал с тобой, - сформулировала Фрейя вертящуюся в голове мысль.
        Соперница покачала головой.
        - Фрей, ты не хочешь понимать нашего малыша. И именно поэтому такая ставка бессмысленна.
        Повторюсь, ты сама толкнешь его ко мне. Когда он поймет, что ты трепло, которое его не уважает и ни во что не ставит, он сам придёт ко мне. Потому, как я надёжная; не ударю в спину и не променяю на его злейшего врага. Я буду рядом ради него самого, а не каких-то мифических эфемерных целей. И это в-четвертых. Повторюсь, чтобы он был моим, мне не нужно ударять пальцем о палец. Достаточно просто подождать. Так на что сыграем?
        Тишина вокруг зазвенела, но Фрейя её больше не чувствовала. В голове выстроилась логическая цепочка, как поставить эту зарвавшуюся дрянь на место.
        - На желание, - произнесла она и улыбнулась, почувствовав себя увереннее. Глаза Мерседес озорно сверкнули.
        - В прошлый раз ты проиграла мне их пяток. Хочешь повторить? Кстати, ты классно танцуешь нагишом! Аж жаль, что тебя там никто не узнал.
        Фрейю при воспоминаниях о былом передернуло, но она сдержалась. Не сейчас. Былого не выкинешь, оно случилось, и портить настроение не должно.
        - Может, оставим пустое бахвальство? - предложила она.
        Противница пожала плечами.
        - Как хочешь. И так? Желание?
        - Желание, - кивнула Фрейя.
        - Подтверждаю. - Мерседес откинулась назад и расслабленно задумалась.
        - Огонёк, твой ход, - поторопила её Мамочка. - Вскрываешься?
        - Нет, рано. - Милая улыбка. - Два желания сверху. Итого три. Правила это позволяют? - взгляд на импровизированного крупье.
        - Сейчас - да, - нехотя кивнула хранительница. Фрейя?
        - Принимаю, - улыбнулась и её высочество инфанта.
        Хранительница перевернула еще карту. Дама червей. Две пары? Фрейя умело сдержала эмоции, но внутри возликовала - неплохой расклад.
        - Два желания, - уверенно произнесла Фрейя. - Итого пять.
        - Итого пять, - подтвердила Мамочка. - Огонёк?
        - То есть, трех тебе мало, - засмеялась Мерседес. Спокойно и уверенно, будто держит на руках каре.
        - Мало. Фрейя сделала жест, именуемый «так-сяк». - Раз уж нельзя играть на Хуана, мне бы хотелось повторить всё, что вытворяла тогда со мной ты. Один в один. Ну что, пас? Остановишься на трех?
        Имперская паршивка отрицательно покачала головой.
        - Принимаю.
        По залу пронесся рокот. Давненько в игровой не было представлений с такими ставками. Жонглирование желаниями у местного бомонда не в чести, хотя и разрешалось.
        Новая карта. Девять пик.
        - Сеньорита? - серьезным голосом заправского крупье обратилась к рыжей ведьме хранительница.
        - Думаю, - нахмурила лоб та. Фрейя еще раз сверилась с картами. Масти не шли, разнобой, собирать можно только значения. Валет и дама у неё, валет, дама, туз и две девятки на столе. Итак, что скажет паршивка?
        - Пять сверху, - заявила та. - Итого десять.
        Зал затаил дыхание.
        - У тебя есть возможность спасовать, тогда мы повторим былое. Один в один, никакого экстрима и полета фантазии, - произнесла она томным голоском.
        - Не дождёшься, - парировала Фрейя. Подтверждаю.
        - Как хочешь. - Мерседес пожала плечами.
        - Фрейя? - подала голос Мамочка. - Фрейя, это плохо. Может слишком далеко зайти. Если мама разъярится, мало не покажется никому.
        - Знаю я, знаю. - Из груди Фрейи вырвался грустный вздох. - Но ведь это не серьёзное казино. И ставки здесь специфические. Это игра, просто игра.
        Обмануть она не могла даже себя. Все присутствующие понимали, что это не просто игра. А схватка двух заклятых соперниц, причём обе - принцессы правящего дома.
        - Вскрываемся, - произнесла она. И выложила на стол своих вольта и даму. - Две пары.
        - Полный дом, - с лёгкой улыбкой, как будто ничего эдакого не произошло и победила она промежду прочим, Мерседес выложила даму и девятку.
        Разгром. Позорище! Сорвала злость, называется!
        Фрейя закипела, но сдержалась. Она обязана сдерживаться, инфанта она всё-таки?
        - Мои желания такие, - чеканила паршивка. - Все десять. Делай что хочешь, играй с Хуаном, не играй, доводи, не доводи, держи его за второсортное дерьмо, не держи… Но если попробуешь запретить его доступ ко мне, а мне к нему… - Помолчала. - Десять желаний - десять лет ты не говоришь ни слова, что бы ни происходило между ним и мной.
        - Так далеко заглядываешь? - Фрейя показно нахмурилась. - Уверена, что дотянешь?
        - Угу. Сейчас он не будет моим, ПОКА. Но чем дальше, тем больше у меня шансов, и рано или поздно я его получу.
        - А не много на себя берешь? Что бы ни происходило… А если я выйду за него замуж? А ты будешь вешаться? - сощурились её глаза в две щелочки.
        - Ты? Замуж за него? - Паршивка расхохоталась. Фрейя почувствовала себя на грани, сдержалась чудом. Именно потому, что на самом деле даже не рассматривала такой вариант.
        - Это не принципиально, - покачала головой Мерседес. - Выбирать всё равно будет он, и если не захочет меня видеть… То не будет. Остальное в твоих руках. Ну, или ногах… - задумчиво произнесла она. По залу прошли одобрительные смешки.
        - Но я справедливая, продолжила она. - Чтобы меня не считали какой-то подлой тварью, при всех обещаю, что не буду вбивать клинья между тобой и ним. Никогда. Воздержусь и постою в стороне, что бы у вас ни происходило. Он бросит тебя и без этого, - пояснила она, улыбнувшись в глаза.
        - Я согласна. - Фрейя поднялась. - Десять лет. Но через десять лет готовься лететь на Землю, если увижу тебя рядом с ним.
        - Строишь такие далеко идущие планы?
        Фрейя выдавила из себя победную улыбку.
        - Он мне нужен. И будет моим. Рядом со мной. И чем дальше - тем прочнее я его привяжу.
        - Властью? Замуж-то за него не хочешь.
        - Это моё дело, как. Тебя не касается. - Фрейя чувствовала себя всё увереннее и увереннее. Эмоциональный хаос постепенно улёгся.
        Мерседес невозмутимо, и очень-очень мудро в ответ улыбнулась.
        - Как бы это тебе не улететь на Землю со своим Себастьяном, сестрёнка. К тёплому домику на берегу океана, где тихо и ничего не происходит.
        Они прострелили друг друга ненавидящими взглядами… Но слова произнесены, и добавить нечего.
        - Посмотрим. - Фрейя обернулась и в гордом молчании направилось к выходу. Домой, в двадцать седьмую каюту. За девочками. А потом во дворец. Нужно многое обдумать. Слишком многое. Одной, без Оливии и иных постельных приключений.
        Жаль, что она дала слово. Жаль, что села играть с этой стервой. Был шанс, что ей удастся уговорить маму вернуть её домой, обменяв на что-нибудь у дяди Себастьяна. Слабый, но был. Теперь же она не имеет морального права копать под родственницу - не поймут.
        «Мои шансы только возрастут…» - вертелось в голове.
        «Мы сможем, Фрей. Ты и я. Безо всяких Феррейра». - А эти слова били в висок, делая больно. Им хотелось верить, хотелось бежать следом… Но она не молоденькая романтичная ссыкуха, чтобы позволить себе такую веру.
        Но Мерседес, эта паршивка, верила. И была готова ради веры поставить на кон жизнь и судьбу, сыграть в эдакую русскую рулетку, получив либо всё, либо ничего. «Домик на берегу океана, где ничего не происходит. Вместе с Себастьяном»…
        Да, слишком многое придется обдумать.
        Глава 13. Политика или искусство возможного
        - Нет, Паулита. Ты не права, - произнес я в ответ на долгую нервную тираду напарницы, пытающуюся отговорить от моего очередного безумства. - Нет ничего невозможного. И то, что я «продаю душу сразу нескольким дьяволам» вообще не проблема.
        Знаешь, есть старый анекдот, как выдать дочь Октавио Феррейра за простого мачо из мексиканских прерий?
        - Как? - Это Мия с Розой, услышали и повернули мордашки с переднего сидения.
        - Это анекдот про дипломатию, Хуан. А не искусство невозможного, - покачала Паула головой.
        - Дипломатия - один из инструментов политики! - назидательно поднял я палец в потолок салона. - А политика - искусство возможного. Но если сильно надо, то и невозможного тоже.
        - Так-так, что за анекдот? - оживилась следящая за картой местности и погруженная в себя Гюльзар - Я не знаю.
        - Мы тоже! - вновь подали голос Сестренки.
        Я перевел взгляд на старшую. Итальянка покачала головой, дескать, анекдот знаю, но ты рассказывай.
        - Итак, как выдать дочь самого богатого человека в Солнечной системе за простого мачо из мексиканских прерий. - Я сделал театральную паузу, картинно вздохнул. И:
        - Начать надо с конца. Приезжаем в Мексику. Находим в прериях самого дикого, самого крутого мачо и говорим:
        - «Хочешь жениться на богатой венерианке?»
        Он презрительно кривится:
        - «А зачем она мне сдалась? Мне и своих баб девать некуда!»
        - «А если она - дочь Октавио Феррейра?»
        Девчонки противненько захихикали. Даже знавшая анекдот Кассандра улыбнулась. Я продолжил:
        - Далее едем в Канаду. Находим самый надёжный англосаксонский банк с многовековой историей. Ну, пусть будет «Государственный банк Онтарио». Встречаемся с членами его правления и говорим:
        - «Хотите, чтобы вашим исполнительным директором стал крутой мачо из мексиканских прерий?»
        Они все в один голос смеются, крутят пальцем у виска, и тут я уточняю:
        - «А если он при этом зять сеньора Феррейра?»
        Смешки в салоне раздались, но жидкие. Подобные «договорняки», несмотря на гротескность конкретно этой ситуации, в высшем свете в норме вещей.
        - Далее самый сложный этап. Перелет на Венеру.
        Здесь, на Венере, встречаемся с сеньором Феррейра и предлагаем:
        - «Хотите, чтобы вашим зятем стал крутой мачо из диких мексиканских прерий?»
        Он крутит у виска, считая отвечать на глупый вопрос ниже своего достоинства, но вы уточняете:
        - «А если он - исполнительный директор «Банка Онтарио?»
        - А затем дочка. - Роза, свесив мордашку на эту сторону сидения, предвкушающее оскалилась. - Эта стопудово согласится. Даже ломаться не будет.
        Я кивнул.
        - Конечно. Это вообще самый простой этап. Надо всего лишь спросить её:
        - «Сеньорита, хотите выйти замуж за директора «Банка Онтарио»? И когда та презрительно скривится, добавить:
        - «И при этом самого крутого мачо из диких мексиканских прерий?»
        Смех в салоне стоял долго, хотя на мой взгляд несмешной это анекдот. Слишком реалистичный. И как только утих, Кассандра угрюмо покачала головой:
        - Сильвия на такое не согласится.
        Я пожал плечами и философскизаметил.
        - Разумеется. Но анекдот не про Сильвию. Более того, он гораздо старше и Сильвии, и самого дона Октавио. В нём меняются имена и названия, но самому ему… Ну, не менее сотни лет, - предположил я, ибо не слежу за подобными вещами. - Это анекдот о возможностях, о том, что нет нерешаемых проблем, девчонки. Есть лишь те, способов решения которых вы не видите.
        Так что не надо мне пенять, моя милая Паула, - коварно улыбнулся я напарнице. - Пусть то, что я делаю, не челночная дипломатия, которую только что описал, но принцип соблюдаю тот же. У каждой из сторон есть свои интересы, и мне нужно сделать так, чтобы все они получили то, что хотят.
        Королева, ввиду приближающейся войны и противостояния с Землёй, хочет показно дать по рукам внутренним противникам. Так, чтобы остаться не при чем, и одновременно, чтобы все поняли, откуда дует ветер. И получит НВФ, действующее как бы от своего имени, но в её интересах.
        Манзони хочет устроить переворот на Венере, а в конкретно данный момент вбить клин между своими врагами. И он получит этот клин, пусть не сейчас. Я не прощу Феррейра никогда, а время будет работать на меня.
        Клану Сантана нужно любым способом ослабить своего исторического противника. Больше, чем уверен, сеньора Монтеро не будет ломаться, и сделает всё, что я попрошу. Ибо максимум, чем рискует в этой авантюре, это потерять несколько жалких миллионов империалов, которых у герцога как звёзд в галактике.
        То же и с имперской разведкой. Им нужно поссорить на Венере всех и вся, дабы упрочить влияние, и они добьются своего. Частично, конечно, но волшебных палочек, по мановению решающих любые проблемы, в Империи ещё не изобрели, и не думаю, что парни этого не понимают. И стоит это несколько скромных миллионов империалов, всего-навсего. Они уже дали деньги, продемонстрировав интерес, и будут давать ещё, если понадобится.
        Марсианской же разведке нужно повысить свой статус в Альянсе. С текущего, «бедный родственник», до хотя бы минимально уважаемого «младший партнер». Ради этого сеньор Ноговицын начал обрабатывать меня заранее, предложив любую помощь в обозримой перспективе. Оружие для УВР Марса так, сущая мелочь. Инструмент. Цель же - плодотворное сотрудничество со мной, если я вдруг стану со временем важной шишкой.
        О более мелких игроках и говорить не стоит. Все эти хефе, команданте, эскадроны… Они все желают повысить статус за счет других и наложить лапу на бизнес конкурентов. Они продадут родную мать, и мы обязательно найдём ключик к ним всем.
        Так что нет, ты не права, чика, - закончил я. - Они дети, играющие друг с другом в песочнице, несмотря на весь грозный антураж, а никак не дьяволы.
        Самое сложное в этой схеме было найти ключик ко взломщикам Фрейи, но, надеюсь, перевербовать получилось и их. Дать им Цель, Интерес, ради которого они помчатся за мной на край света. У кого есть что возразить, говорите?
        Все присутствующие в салоне молчали.

* * *
        Утро началось с того, что меня кто-то трусил за плечо. Открыл глаза. Свет в оранжерее был приглушен до половины нормальной мощности. Надо мной нависала Паула с самым серьезным выражением лица:
        - Хуан, вставай. Пора.
        - Время? - Поднял руку с браслетом, который не снял на ночь. Полдевятого. - Кузя…
        - Я перепрограммировала его, - покачала головой напарница. - Давай, четверть часа на переодевания и душ, через полчаса встречаемся в столовой. Разговор есть.
        Не люблю подобные загадочные фразы. Однако делать нечего - поднялся, оделся и побежал принимать водные утренние процедуры. Её высочество инфанта всё ещё вилась на периферии сознания, но мысли о ней я гнал самым настойчивым образом.
        Девчонки еще спали - совсем разленились с этой командировкой! Устава и режима на них нет! Кроме Кассандры, которая обнаружилась в душевой. Плескалась вовсю, напевая что-то под нос.
        Обычно они меня не возбуждают (иммунитет, я всё-таки уже год здесь), но в этот момент отчего-то завелся. Слишком свербели мысли о Фрейе и упущенных ночью возможностях. Подошел, встал под её распылитель и сграбастал, притянув к себе.
        - Хуан! - Итальянка взвизгнула и ощетинилась, как ёжик. Однако на этом сопротивление закончилось. - Хуан, что случилось? Что ты делаешь? Что-то не так?
        Мои руки тщательно изучили каждый сантиметр её тела. М-да, я хочу эту дрянь! Как же хочу! Но на каких условиях получу, будет зависеть в том числе и от мною задуманного. «Полководцу» она отдастся, «полководец» ведь не простой мальчик-напарник с самомнением, пусть и с голубой кровью, каковым являюсь для неё сейчас.
        - Хуан, так нельзя! - сделала она новый намек на сопротивление, которое я пресек на корню. - Ты еще не заслужил!
        - Знаю. Но девочки спят, можем же мы позволить себе вольности? - наклонился я и укусил её за мочку уха. - Не как коллеги, а как охраняемый объект и телохранитель? Все телохранители спят с нулевыми объектами, чем я хуже?
        - Так уж все? - иронично скривилась она, но ирония была наигранной.
        - Камилла, Оливия, Анна-Анариэль, - начал перечислять я. - Про Лану-Светлячка не знаю, не могу сказать, но и там свечку не держал. Сеньора Гарсия, наконец!
        - Ладно, лапай, - разрешила она и демонстративно расслабилась, опустив руки. - Но как только свистопляска с вендеттой закончится, буду бить за такое аккуратно, но сильно. Опыт есть. Понял?
        Конечно, понял!
        …Нет, ну зачем так кайф ломать? Когда сеньорита не сопротивляется, оно как бы… Не то. Изучать выпуклости и впадины её тела расхотелось. Зато нацеловался с этой дрянью вволю. Кстати, она совсем не умеет целоваться - может, заняться этим вопросом на досуге?
        - Слушаю? - опустился я за столик к огненному демону. - Что случилось?
        Столовая после развода оживала. Я, ввиду платонических игрищ в душевой, опоздал почти на четверть часа, и теперь сюда сплошным потоком стягивался народ. Поговорить в тишине не получится, но с другой стороны это и к лучшему - на виду, сидим, мило беседуем, ничего не замышляем…
        На нас косились. Все-все присутствующие и входящие внимательно поглядывали, тихо перешептываясь. Это напрягало, видно ночью, после того, как я выгнал её высочество и отрубился, что-то случилось. Опять сцепились с Паулой? Судя по ироничным и местами уважительным взглядам на мою компанейра, да. Ну, да бог с ними, с девчачьими разборками; синяков нет, значит, не подрались, а остальное рассосётся.
        - Гортензия с утра прислала сообщение. - Моя спутница картинно скривила губки. - Сообщение ни о чём, но в нём она почему-то посоветовала перекрасить мне волосы в фиолетовый цвет. Дескать, так будет лучше. Точнее, она сказала, что СОГЛАСНА С ТОБОЙ, что так будет лучше. Как это понимать?
        - Понимать? - Я почесал лоб, будто задумался. - Наверное, она хотела сказать, что перевела Пако нужную сумму. Инструменты готовы. Осталось дождаться только сигнала наших союзников, и можно переходить к следующей фазе. Кстати, если деньги ей дали, значит, Фернандо в курсе, именно он её контактное лицо. И, сама понимаешь, если инфант Империи дал добро… Имперская разведка будет негласно нас опекать. В смысле, помогать, где это от неё зависит. И что ты сделала такое лицо, будто лаймовым соком подавилась?
        Паула наморщила носик.
        - Мне не нравятся эти игры, Хуан. Очень не нравятся. Ты пытаешься продать душу слишком многим силам одновременно. Из этого может получиться такой салат, что даже королеве будет проще отдать тебя на растерзание, чем впрягаться расхлёбывать.
        Я мило улыбнулся.
        - Чика, прорвёмся. Вот увидишь. У всех этих сил тут интересы, и если я продемонстрирую, что действую в их рамках… То получу всё, что прошу, совершенно бесплатно. Кстати, именно это я и делаю - получаю бесплатно. О, а вот и мне сообщение!
        Да, именно в этот момент, как по заказу, пришла медийка-текстовка от Карена: «Брат, надо поговорить».
        - Карен, слушай, дорогой! Можешь помочь в одном деле?
        - Каком? - На том конце линии напряглись. Но это напряжение было… Позитивным, как напрягается предприниматель, почувствовавший по голосу собеседника, что вот сейчас можно потянуть за ниточку и получить золотую жилу, контракт всей жизни. Если суетиться быстро и решительно, конечно.
        - У меня в Альфе друзья, им нужна помощь, - вгонял я себя в состояние, близкое к тому, чтобы самому себе поверить. - У них сорвался концерт, и им некуда пристроить оборудование. На время, естественно.
        - На сколько?
        - Неделя-две. Платят налом, золотом.
        - Давай подробнее?
        Есть, наживка заглочена, голос Карена приобрел нотки наркомана, увидевшего свежую дозу НОКСа. Я про себя улыбнулся и «поплыл».
        - Слышал, сейчас на планете проходят очередные дни марсианской культуры? В рамках очередной программы интеграции Альянса?
        - Да. И что?
        - Это парни из программы. К ним позавчера должна была прилететь одна тамошняя звёздочка… Из тех, кого не знают и сами марсиане, не то, что мы. А она не прилетела.
        Я не слишком лукавил. Программа культурного обмена у нас действительно есть, и разнообразные акции в ней следуют одна за другой. «Меняемся» мы, как правило, артистами и коллективами второго и третьего эшелона - они дешевле, так что тут заподозрить подвох трудно. Процесс рассчитан на медленное, но постоянное ментальное воздействие на население, «игра в долгую» - объявляются всё новые и новые акции, названия, меняется целевая аудитория… И подо всё это выделяются деньги, главный двигатель любого культурного обмена. Деньги не просто немаленькие, а неприлично немаленькие. «Попил» там такой, что империя дона Бернардо нервно курит в сторонке от зависти, несмотря на наличие в своем составе звезд первой и международной величины.
        Нет, не сказать, что это совсем провальный проект, мысль, что мы союзники и вообще близки, постепенно внедряется в умы и у нас, и у марсиан. Однако ключевое слово «попил», и люди на этом потоке сидят серьёзные.
        - Эта фифа должна была быть здесь три дня назад, - продолжил заливаться соловьём я, - но корабль задержался. Точно что там не знаю, вроде сбился с курса и догоняет Венеру на крейсерской скорости, и пока её нет, арендованное оборудование для концертов на несколько лямов простаивает на обычной городской площадке у концертного зала.
        - Так всё плохо? - Карен присвистнул, и в этом свисте чувствовалась потомственная коммерческая жилка истинного сына древней Армении. Он не дурак, видел нестыковки моей легенды и понимал, что дело не совсем официальное. То есть более прибыльное благодаря фактору молчания, необходимости делать всё тихо. Но и более опасное. Выждав некоторое время, дав ему возможность принять решение выслушать меня до конца, продолжил:
        - Не то, чтобы. Простой оплачивается как форс-мажор, есть такой пункт в контракте. Это ж госпрограмма. Но для госпрограммы нужна жёсткая отчётность, согласно которой с момента начала простоя это оборудование находится в неком охраняемом защищённом месте. С самого позавчерашнего дня. Сечёшь?
        Карен думал с минуту.
        - Сколько?
        - А что просишь? - усмехнулся я. Ключевые слова «отчетность» и «позавчера». Оборудование надо пристроить туда, где ему будет безопасно, и где выдадут документ, что оно там стоит и ждет хозяев уж третий день как. В обход любых программ контроля отчетности, ибо в проекте люди серьёзные и обман не простят.
        То есть, какие-то пентюхи не затоварились вовремя нужным оборудованием… Они сбили корабль с курса, не они - не важно, но они точно спороли косяка, и…
        …И теперь у них есть шанс спасти положение.
        - Хуан, я, конечно, тебя уважаю, но… - замялся Карен, но я оборвал:
        - Сколько?
        - Червонец, - твердо ответил он. - Десять «штук». И деньги вперёд. Сам понимаешь, «позавчера» требует инвестиций.
        - Конечно, какой вопрос? - улыбнулся я. - Куда подъехать?
        - Нет, не пойдёт, - покачал он головой на том конце. - Скажу куда, пригонишь машины и тогда отдашь. Мне чужого не надо, я человек честный.
        - Спасибо, Карен! Выручил! - совершенно искренне воскликнул я. Ибо только что мой коллега по группе сделал для меня ОЧЕНЬ большое одолжение.
        Да, вот такая нехитрая легенда. Корабли с курса сбиваются часто, сплошь и рядом. Его расчет - очень сложная вещь, ибо никто в здравом уме не хочет платить за лишние килограммы бесценного гелия-три. Межпланетники стартуют и разгоняются чуть ли не посекундно, дабы свершить все гравитационные маневры и попасть в нужную точку пространства, «встретившись» с планетой-целью, в строго заданное время. Любой сбой, отказ какой-нибудь системы, падение мощности двигателя даже на небольшой промежуток времени… Или временный сбой бортового искина… И корабль промахнется. Будет вынужден на ходу менять курс, устремляясь вслед за планетой при максимально возможной нагрузке на «железо». А это время.
        Неделя-две задержки? Иногда эта цифра доходит до месяца (хотя редко). Самые же неудачливые межпланетники, у которых после набора скорости отказывали двигатели, спасательные корабли ловили аж за орбитой Урана, с лагом между взлетом и посадкой в пару-тройку лет. Но это, конечно, уникально редкие случаи.
        Разговор был позавчера, перед встречей с Пако. Сегодня он такое место нашёл. Теперь слово за марсианами. Что-то подсказывает, что за этим так же не заржавеет, ибо если оружие у них на планете… То почти стопроцентно часть его находится в Альфе. Возможно, в посольстве. Надо выйти наружу и проверить почту там, «за воротами», без ограничения и секретности. Что ж, а жизнь не такая и говёная штука!
        - Ты улыбаешься, - заметила хмурая напарница.
        - Настроение хорошее, - признался я. - Сегодня будет замечательный день.
        - Я еду с тобой, и не отмазывайся, - покачала она головой.
        - Чика, я уже всё объяснил. Есть вещи, в которых я не могу доверять никому. Поеду один, даже под угрозой снайпера. Так надо, понимаешь? Да еще ты… Ты знаешь, как бросаешься в глаза своим ростом и рыжими волосами?
        Она опустила голову.
        - Кого-то из девчонок всё равно возьмёшь.
        - Терезу, - отрезал я. - Одну. И это моя максимальная уступка. Так девчонкам и передай. И с Гарсия так же буду разговаривать сам, как и с Мишель.
        В этот момент наше уединение за дальним столиком было нарушено подошедшей… Мамочкой.
        - О, Амаранта! Какие люди! - воскликнул я.
        - Привет, - скупо кивнула она, не разделяя веселья. - Лана приедет с минуты на минуту. Остальные наши уже здесь, ждут. Если хочешь встретиться, после завтрака дуй в нашу каюту. Сам знаешь эту работенку, неизвестно, когда поймаешь нас в следующий раз.
        Хорошее настроение как рукой сняло. Да, мы договаривались на сегодня… Но я всё равно не был готов к разговору. Я не мог, не хотел смотреть в глаза девушке, помогшей Бэль найти меня, почти что сделавшей это. Напавшей во время поисков на непоследнюю в городе частную школу. И особенно не мог смотреть после вчерашнего визита на базу её высочества принцессы Фрейи.
        - Я с тобой! - вновь подорвалась Паула, но я пригвоздил её взглядом.
        - Не надо.
        Стоящая рядом Мамочка поддерживающее улыбнулась.
        - Огонек, ты сама поняла, какую сморозила глупость?
        И этот взгляд на огненного демона… Господи, да что ночью произошло-то?

* * *
        Светлячок… Непростая девочка. Нет, я еще там, в парке, определил, что она скрутит меня в бараний рог. Безо всякой подготовки, не зная, кто она, чисто интуитивно. В реальности она оказалась куда круче самых смелых моих предположений. Герой гражданской войны на Марсе, снайпер, чуть не убившая господина Ноговицына. Малолетняя убийца, подручными средствами уничтожившая два десятка воспитанников и сотрудников одного столичного приюта, включая вооруженного охранника… И это в тринадцать-четырнадцать лет, до корпуса с его подготовкой!
        Конечно, Марс - дело былое. Несмотря на заинтересованность Венеры, эта война считается гражданской. То есть у Венеры к девочке не было и нет никаких претензий по политическим мотивам, хоть и воевала она против поддерживаемого королевой Леей Александра Юрьевича (кстати, это всплыло совсем недавно, какой-то год назад, до той поры среди девчонок о её прошлом никто не знал). Но все годы нахождения в корпусе она боялась, что её раскусят и вычислят, а затем депортируют. Ну, или выкинут иную гадость. Даже назначение «девятки», её экспериментального взвода из зэчек, на должность хранителей младшей принцессы, не разубедили её в страхах.
        Всплыло всё случайно, во время покушения на Изабеллу на Земле. Что-то она там выкинула, проговорилась. Это знание спасло Изабеллу, но вскрыло нарыв из её страхов, заставив пройти эдакий катарсис, пересмотр всех существующих на тот момент ценностей и взглядов на корпус, королеву и Венеру. И это правильно, корпус - семья, и я с каждым днём всё больше это ощущаю.
        Покушение… Когда думаю о том покушении, покрываюсь холодным потом. Голову пробирает мысль: «А что было, ЕСЛИ БЫ…» Ведь частично Изабелла оказалась на Земле из-за меня, что встречалась со мной…
        Ну, да не важно. Окончилось всё хорошо, и это главное. Но Лану я, после того, как узнал о покушении и её роли в спасении Бэль, уважаю безмерно, как и понимаю, что такой человек, как она, непотопляем, и с нею нужно дружить. Просто дружить, поддерживать хорошие отношения - не корысти ради, а «потому, что».
        Итак, Светлячок, малолетний снайпер проигравшей армии. Прибилась к толпе беженцев и была доставлена в фильтрационный лагерь на Луне. Который благополучно прошла ввиду возраста. Скорее всего, её там не узнали, не успели - фильтрационные лагеря работали круглые сутки, выявляя в толпе бегущих с Красной планеты тех, кто держал оружие, независимо от стороны, и в обилие взрослых «клиентов» сотрудникам второго управления могло быть не до тринадцатилетней писюхи. А может дело в патологической любви латинос к детям, которым они позволяют и прощают всё на свете? Не знаю, но факт - её перевезли на Венеру.
        Родителей у неё не было, погибли в первый год войны (собственно, мстя за них она и прибилась к одной из противоборствующих сторон), и её отдали в один из столичных приютов. В котором её, не такую, как все, местные детки, естественно, принялисьвсячески шпынять. Дети вообще более жестокие, чем взрослые, особенно в переходном возрасте. А а тут… Чужая! Да еще дикая! Ну, не могло быть иначе.
        Взрослые же её не защитили, похоже, просто не поняли, а «заморачиваться» и возиться с чужеродной непонятной девчонкой, неприязненно на всех смотрящим волчонком, посчитали излишним. Ибо непокорный воин, оказавшийся в окружении тех, кого считал главными своими врагами, делал всё возможное, чтобы его ненавидели. Ею должны были заниматься опытные психологи, должны были вытравливать войну из её неокрепшей психики, объясняя, что она ДОМА, где никто ни в кого не стреляет и не убивает, где все СВОИ… Ей должны были подарить ласку и любовь, веру в мир и людей… Объяснить, что всё не так, как она думала ТАМ…
        …Но ненавидеть обозлённого волчонка проще. Как проще «не замечать», насколько жестоко с нею расправляются родные, местные детки, с которыми у неё по понятным причинам шла непрекращающаяся война. Как-нибудь выживет, а в восемнадцать закончится программа, и её вышвырнут к едрене фене на улицу, торговать телом.
        Получив от латинос адаптированное имя Лана, Светлячок выдержала в приюте около года, и я считаю это чудом. Но всё встаёт на места, и вконец обозленные тем, что чужанка сильна духом и не даёт себя в обиду, мстит обидчикам поодиночке, несмотря на коллективные побои, её изнасиловали. Поставили таким образом на место. Милые детки у нас в приютах, да? Старшая группа, по шестнадцать-семнадцать лет. Зажали, скрутили и…
        И плевать на вековые устои, на воспитателей, психологов и систему контроля. Кто сильнее - тот и прав, главный закон войны, от которого она пыталась спастись на Венере.
        Всё, что я сейчас перечисляю, я восстановил по крупицам от людей, которые в корпусе долго, которые хорошо знали и знают Светлану и близко общались. За достоверность, что было именно так, без прикрас, не ручаюсь, просто пишу то, что слышал сам. А слышал, что она просидела, смотря в одну точку, три дня. Первый день плакала, после - нет, перестала. Нет, не сошла с ума, вела себя адекватно, и даже на автопилоте ходила в столовую и по личным нуждам. Просто игнорировала всё и вся вокруг, погруженная в свои мысли. После же…
        После выломала из какой-то конструкции металлический прут и напала на приютского охранника, воткнув тот ему прямо в глаз. Ночью, в сон-час. Каким-то образом выбравшись в коридор, отключив искина. Про искин ничего не скажу, опыт войны, она могла это сделать… Но без инструментов? Как?
        Ладно, смогла - и смогла. После же первого своего убийства на Венере, присвоив себе пистолет убитого, добралась до электрощита и отрубила приют от питания. Затем забрала из потайного места заначку и направилась в старшую группу. Заначка представляла собой вилки, много вилок - острых, металлических, которые она в течение всего года незаметно выносила из столовой.
        Что происходило дальше, все девчонки рассказывали очень эмоционально, но показания каждой из рассказчиц различались. Потому озвучу лишь итог, согласно протоколу. Один убитый и два раненых охранника, причем раненые утверждали, что она могла их убить, просто не стала. То есть первого убила целенаправленно - было за что. Десять убитых мальчишек и семь девчонок разной возрастной категории, но в основном старшей, около десятка сильно избитых, раненых и покалеченных. Одна из воспитателей, примчавшаяся на помощь, так же убита, еще одна ранена, которую, согласно её же показаниям, «этот демон во плоти» убить могла, просто не стала.
        Ну как вам вендетта? Мощно?
        Вот-вот, и я о том же. После случая с Беатрис я сразу вспомнил Светлячка, её методы решения проблем. Захотелось поступить примерно так же - смешать с дерьмом и кровью всех, кто был в том треклятом торговом центре, а так же бездействовавшую охрану, гвардию и…
        И вот на этом «и» я споткнулся. Мне нужны были заказчики, а не исполнители. У Ланы не было выбора, она оказалась одна, в окружении врагов (которые каждый день демонстрировали, что они враги), и добраться до «заказчиков», устроителей марсианского конфликта (в её понимании), не было никакой возможности. Так что я одумался и пошел своим путем, и слава богу. А Светлячок…
        Свершив вендетту, она вышла на улицу, села у порога приюта и спокойно ждала приезда гвардии, положив рядом с собой прут, пистолет и несколько оставшихся окровавленных вилок.
        Дальнейшая её история достойна целой книги по накалу эмоций, но ввиду однообразности событий для стороннего читателя будет безумно скучна. Ибо всё произошедшее можно свести к одному. Она хотела войны? И Веласкесы ей её дали, вытащив из тюрьмы и заставив жить по законам военной коммуны.
        Из неё делали первоклассного снайпера на службе королевы, ассасина структуры сеньоры Гарсия. И им бы она стала… Если бы не очередной виток её величества Судьбы, которой поклоняется моя восточная напарница. Получилось то, что получилось, и никто, включая королеву и саму Изабеллу, об этом не жалеет.
        Я нажал на коммутатор. Створка знакомой по событиям, предшествующим моему выступлению на Плацу, каюты, отъехала в сторону. Изнутри раздались веселые голоса. Вошел.
        Да, каюта та же. «Гостевой» большой зал, в центре которого в данный момент стоял огромный раздвижной стол, накрытый скатертью и уставленный тарелками и блюдцами. Центральными блюдами были два больших дымящихся пирога собственного изготовления. Готовили девчонки не где придется, как мои и вообще как все знакомые ангелы, а на своей уютной мини-кухне, встроенной в интерьер каюты. Удобно! Пряный ванильный запах ударил в нос, и, пока я не успел ничего произнести, знакомый голос произнес:
        - Присоединяйся!
        Я вздохнул, прошел и присел на предложенный Амарантой стул. В каюте с моим приходом быстро воцарилась тишина, девчонки принялись подходить и следовать моему примеру - рассаживаться вокруг стола - то есть ждали только меня. Я насчитал тринадцать человек, хотя всем места не хватило, и те, кому не хватило, с тарелками со своей порцией расселись по диванам и креслам, которых вокруг было так же много.
        - Ну? - Центральное место за столом заняла знакомая мне по парку «страшная» девушка. По виду двадцати четырех-двадцати восьми лет, хмурая, очень-очень серьёзная и определенно неулыбчивая по жизни, с цепким пронзительным недоверчивым взглядом, будто выворачивающим душу. Лицо круглое, «славянское», кожа светлая. Волосы светло-русые, спускающиеся ниже плеч, в данный момент свободно распущенные. Телосложение плотное, но я бы сказал лучше «широкое» - ибо ни грамма лишнего веса в ней не было. Просто такая конституция. Марсиане, живущие при одной трети «жэ», вынуждены всю жизнь постоянно заниматься и носить утяжелители. Они от природы более крупны и массивны по сравнению с венерианами и землянами. Форменная блузка, выглаженная с иголочки, золотые погоны старшего лейтенанта… И тонко подведенный макияж, долженствующий создавать впечатление о своём отсутствии, о «натуральности» носительницы. Самый писк, между прочим. Не каждая сеньорита может так краситься, и не у каждой получится в силу физических ограничений, даже если может. В данный момент я узрел результат долгой и кропотливой работы, и, учитывая, что
сейчас было без четверти десять, то есть раннее утро, старалась Лана для меня.
        - Привет, - произнес я, оглядываясь по сторонам, демонстрируя, что обращаюсь ко всем. Где-то справа раздался облегченный вздох - как-то напряжены были девочки. - Бить будете?
        - А за что? - Глаза Ланы превратились в две изучающие щелочки.
        - За что-нибудь. - Я пожал плечами. - Что не оправдал надежд и ожиданий, например.
        Губы моей главной собеседницы презрительно скривились.
        - Чтобы что-то не оправдать, нужно что-то иметь. Иметь какие-то надежды и ожидания. Мы же всегда знали что ты… Скажем так, что тебе с ней не по пути. Так что и бить незачем. Вы, мужики, вообще по природе своей козлы, и она должна пройти через стадию осознания этого.
        - Но вам жаль, - констатировал я, вновь оглядываясь по сторонам, стараясь поймать лица девчонок. Которые под моим взглядом отворачивались.
        - А кому не жаль? - философски заметила Лана. - Когда разбиваются надежды, это всегда больно, хоть ты нищенка-бродяжка, сбежавшая из приюта, хоть принцесса самого сильного и богатого государства Солнечной системы. Без этого никак, Хуан. Без этого не станешь взрослой. Чай? Кофе? Какао? - указала она на стол.
        Атмосфера после последних слов моментально разрядилась. Врагам, и тем, кого будут бить, кофе не предлагают. Где-то рядом вновь прозвучал облегченный вздох. И не один. Точно, девочки сами не знали, что от сегодняшней беседы ждать. Однако отношение неприязни ко мне в глазах самой главной местной девушки сменилось… Презрением.
        - …Так что в форме ты выглядишь лучше, - закончил я рассказ «о погоде в Сан-Паулу», доедая предложенный кусок пирога. - Если честно, давно хотел с тобой познакомиться поближе. А если будет такая возможность, то и… Поспарринговать. Поучиться.
        - У тебя неплохие учителя, - покачала она головой. - Зачем тебе я?
        - Возможно и неплохие, - согласился я, - но они учат технике. А в бою это не всегда самое главное. Иногда важнее любой техники ДУХ, а в этом ты дашь сто очков любому моему тренеру или спарринг-партнеру.
        Я сделал паузу, наслаждаясь и её вытянутой мордашкой, и внимательно внимающими мордашками остальных, и добил:
        - А еще бы хотел, чтобы ты научила меня убивать. Холодно. Спокойно. Без раздумий и сомнений.
        Кое-кто за столом и вокруг закашлялся, кое-кто даже подавился. Мамочка, например, застыла с раскрытым ртом с поднесенным к нему куском в руке. Лана же не отреагировала никак, само хладнокровие. Причем совсем не наигранное.
        - Корпус учит убивать, Хуан, - мягко заметила она. - Это местная… Специфика. Тут полно инструкторов, кто обучит этому. Так что с этим не ко мне.
        Я криво улыбнулся и покачал головой.
        - Меня вышвырнули в холодный скверный мир с трехгранным стилетом в руке, без подготовки, без психологической обработки. И заставили убить человека просто потому, что они так сказали, даже не обрисовав толком, что плохого для этого мира он сделал. Я читал методичку, как это надо делать ПРАВИЛЬНО… И с кем-то они поступают именно так… Но я…
        Из груди вырвался вздох.
        - И вот сейчас я сижу тут с вами, мило болтаю, а между тем мне нужно лишить жизни прорву отморозков. Лишить грубо, жестоко и без эмоций. А я чувствую волнение, тряску в руках. В голове вместо спокойной сосредоточенности вертится разная гуманистская хрень о ценности жизни и цене груза осуждения, который взваливаешь на свои плечи. А всемогущие инструкторы… - Я вновь скривился и махнул рукой. - Не такие и всемогущие.
        - Я тебя поняла. - Она кивнула. - Но, Хуан, повторю. Извини, ничем не могу помочь.
        Я и не думал, что она согласится, не ждал результатов (хотя, действительно, поучился бы). Но тактика того, что я у неё что-то ПРОСИЛ, признавая её лучшей… Эдакий процесс умасливания… Это было нужно для переговоров, чтобы растопить лёд.
        Какое-то время мы все молчали. Просто молчали. Мне не хотелось переходить ко главному, к цели визита и что-то просить, им не хотелось самим лезть и предлагать. Наконец, я сдался, правда, решив идти окольной тропой, начав с темы, которая их больше всего интересует (вон, аж тринадцать человек послушать пришло, вдруг скажу что надо).
        - Мне нравится Изабелла, вы неправы. Но я НЕ МОГУ с нею видеться.
        О-па! В яблочко! Тишина вокруг зазвенела, а лица всех присутствующих напряглись. То есть, это главные, самые правильные слова, которые я мог сказать.
        - Мой проект касается бОльшего, чем… Личное счастье, - продолжил я. - Неважно, чьё. Моё, её, а может ваше? Или счастье Фрейи…
        - Или Мерседес… - отстраненно заметила Амаранта.
        - Или её, - согласился я. - Если нам с вашей подопечной снесёт крышу, как тогда… На Проекте можно будет ставить крест, а значит, королева… Скажем так, поставит крест на мне. Как на крайнем.
        - А тогда снесло? - вновь сощурились в пронзительном взгляде глаза собеседницы. - Ну, крышу? У неё - да, а у тебя?
        - И у меня снесло. - Я уставил взгляд в столешницу. - Я ради неё сбежал сюда. После того… Инцидента с бригадой Толстого. Я не мог её защитить, и должен был учиться. Стать достойным. А получилось… Как получилось. Их изначально не интересовали мои планы на личную жизнь.
        - Ты дурак, Шимановский, - покачала Лана головой.
        Я невозмутимо пожал плечами.
        - Кто спорит? Да, дурак. Но теперь дёргаться поздно, водоворот захватил, и объяснять что-либо сеньоринам офицерам или королеве…
        Пауза.
        - Ну что, услышали? Я это произнёс. Так и будете дальше кривиться от моего вида и при появлении? Или, может, начнем общаться как взрослые люди, с чистого листа?
        - Не будем мы с тобой общаться, Шимановский, - вновь покачала она головой. - Знаешь, почему? - Её выразительные глаза наполнились таким презрением, что стало не по себе. - Потому, что ты трус, Чико. Предатель и трус.
        И не давая вставить слово, продолжила:
        - Я не могу ей ничего сказать. Как и они, - кивок на окружающих. - Нас держит клятва, приказ. Но ты…
        …Ты мог найти её и всё сказать в лицо. Объяснить, что не любишь, или не можешь любить. И спокойно делать карьеру дальше, кружа голову и привязывая к себе её сестру. Ты знаешь, что эта дрянь больна тобой? - скривилась она. - Ты УЖЕ можешь вертеть ею, как захочешь? Нет? Жаль. Но нет, ты делаешь всё втихую, не выходя из тени.
        Офицеры? Да им плевать! Надо для дела? Значит, надо, они отсекут Изабеллу от тебя по первому слову. Им всё равно, Хуан. Единственный их критерий - благополучие их Проекта, а не твоё или её, и здесь ты правильно сказал.
        Ты должен был сделать это сам. Давным-давно, когда всё узнал, а, как мы только что выяснили, с тех пор прошло почти полгода. Но ты не сделал, предпочтя спрятаться, отгородиться воротами базы и властью сеньорин из Совета. Зная, что всё равно придется выходить из тени и разговаривать, держать удар. Зная, что не просто трусишь, но обманываешь, ибо ОНА ждёт.
        - Да-да, эта дурочка всё ещё ждёт тебя! - рассмеялась Лана, откидываясь на спинку. - Нет, конкретно тебя уже нет, разочаровалась… Но она ищет твои черты в каждом встречном мальчике. Сравнивает, оценивает, разочаровывается и ищет дальше. Ей нужен Принц, Хуан. Такой же, какого она встретила в том парке. Смелый, сильный, умный, которому будет плевать на её статус и не плевать на личность. И при этом безумно слабый по сравнению с ней, которого она ТОЖЕ сможет защитить и вытащить из грязи.
        Тебе, наверное, не понять, но Бэль недавно почувствовала, что дать шанс какому-нибудь достойному человеку это «круто». Это изюминка, вишенка на торте возможностей. Она даже благотворительностью занимается теперь не потому, что мама заставляет, а по зову сердца. Сама находит какие-то фонды, кого-то продвигает… И ждет, что какой-нибудь безумный талант снова вольется в её жизнь, пусть и не будет похож на тебя внешне. Да, попутно путается со всякими уродами, но даже они на твоем фоне смотрятся мистерами Честность и Благородство. Я закончила, Хуан. Можешь идти.
        Пауза.
        - Мы знаем, зачем ты здесь. И не можем отказать - и нас не поймут, и сами себе этого не простим. Но под ТВОИМ началом сражаться не будем. Пятнадцать винтовок в течение трёх дней. Куда подвезти - скажешь Амаранте. Теперь можешь идти.
        Что тут скажешь? Что возразишь? Вот-вот, ничего и нечего. Я покорно встал, направился к выходу, и лишь у самой створкинервно бросил:
        - Спасибо. За винтовки.

* * *
        Нет, ну а что я ждал? Что они бросятся мне на шею обниматься?
        Я и сам твердил себе все высказанные Ланой аргументы. Не один раз, не два… И даже не одну сотню. Но каждый раз всегда оставался ровно на той позиции, на какой и раньше. Я НЕ МОГУ встретиться с Бэль. Боюсь.
        Чего? Что сорвет крышу? Что вылечу из Проекта?
        Да не знаю! Не знаю я! Знаю только то, что нельзя, и всё! Без каких-либо рациональных объяснений.
        - Хуан, может, перенесём на завтра? - спросила вертящая «баранку», не доверяющая автопилоту, Тереза. - Вижу же, что ты сам не свой.
        Я отрицательно покачал головой.
        - Справлюсь. Знаешь, иногда здоровая злость сильно мотивирует. А мне сейчас требуется быть ОЧЕНЬ убедительным.
        Она тоже покачала головой, но покровительственно. Дескать, что мне с тобой делать?
        Меж тем машина плавно сокращала расстояние до Санта Марты, и через десять минут мы подъехали к месту.
        - Привет! - я вышел из машины, по-дружески обнял встречающую на парковке Белоснежку. Наши отношения, плавно зайдя в тупик, остались на уровне хорошей дружбы. Я был уверен в ней и её девчонках, она чувствовала мою защиту, незримо лёгшую тенью на их взвод… Нет-нет, они никого и ничего не боялись, просто…
        …Это трудно описать словами, но женщины всегда млеют от мужской защиты, даже если она им даром не нужна. Вот и она млела, как и её напарницы.
        - Привет-привет! - Она меня чмокнула и просунула руку под мою. - Докладываю. Подонок на месте. На контакт не идёт, уходит в глухой «отказняк». Любые уговоры бессмысленны, всё отрицает.
        - «Коллеги»?
        - Визуально никого не заметила. А по средствам слежения я никак. Голая.
        Понятно. Но другой оценки и не требовалось.
        Мы вошли в заведение, оказавшееся не дорогим, но и не дешевым, эдаким середнячковым кабаком бразильской кухни, рассчитанным не на работяг Санта-Марты, а на более состоятельный люд к востоку от этого места. Вокруг располагался район недорогих офисов, и местные «хомячки» составляли львиную долю посетителей.
        - Зовут Андреа, - продолжала Марта делиться разведданными, но имя-то я знал и без неё. - Любит контрас и футбол. Болеет за «Кастилию» из Дельта-полиса, откудародом. Обожает спортивную рыбалку, а в свободное время конструирует беспилотники. В том числе атмосферные. Когда-то занимался в клубе, но сейчас просто хобби. Парень неплохой, весёлый и умный. Знает ретро-французский, учит итальянский, обожает классику. Уильям Шекспир, «Ромео и Джульетта», например. Цитирует наизусть, правда, на испанском. Любимая опера - «Кармен». Любимый композитор - Вивальди.
        Я присвистнул.
        - Образованный тип! А в постели как?
        Марта, не замечая иронии, скривилась и показала жест «так-сяк».
        - Ничего. Бывают и хуже. Но старался. Ах да, на хорошее вино для разогрева сеньориты не жмот, и позволяет себе больше, чем можно предположить по виду.
        - Ну, вторая работа ему должна приносить поболее первой, - усмехнулся я, мысленно отмечая, что Марта молодец. Творчески к делу подошла. А что спала с объектом переговорного процесса?.. Так у нас с нею как бы ничего нет (кроме мимолетного ничего не значащего секса, и то очень редко, и не считается), я ревновать не имею морального права.
        - Короче, он хороший, хоть и с тараканами, - подбила Марта резюме. - Не бей его сильно, ага?
        - Ты же знаешь, - ухмыльнулся я, - я противник насилия.
        - Вот поэтому и прошу, - нахмурила она лобик.
        Мы подошли к стойке и уселись прямо перед помянутым Андреа. Бармен, занимающийся своими делами, моментально материализовался, окинул неприязненным усталым взглядом вначале мою спутницу, а потом и меня и мгновенно скис.
        - Это и есть тот самый Хуан? Чья визитка? - спросил он.
        - Да, я тот самый Хуан, - «мило» улыбнулся я, стараясь, чтоб оскал вышел не совсем звериным. - Кажется, вы с Мартой вчера не договорились. Как и позавчера.
        - Мне не о чем разговаривать с полоумными, - криво улыбнулся бармен и покачал головой, демонстрируя своё над нами интеллектуальное превосходство. - Что-нибудь будете заказывать, или так пришли?
        - Будем. Текиллу. А сеньорите какой-нибудь коктейль, ты за вчера и позавчера должен был узнать её вкусы.
        - Разумеется, - благосклонно кивнул бармен, и через пару-тройку минут перед нами возвышались «стопка» с текилой и кусочком лайма, и бокал с «зонтиком» с чем-то ядовито-зеленым и пенящимся.
        - Андреа, скажи, ты рисковый парень? - спросил я, демонстрируя улыбку удава. И пока он внимательно наблюдал за мною, думая, что ответить, «хлопнул» текилу с лаймом и солью. Скривился. - Ну?
        - Есть, но в меру, - осторожно ответил он. - А что?
        - У меня предложение. Сзади вашего заведения есть дворик, где выгружаются машины. В данный момент, согласно данным с камер купола, он пуст. Сейчас мы пройдем туда через служебные помещения, а через минуту за нами - ты. Там мы с тобой поговорим, как цивилизованные люди, без глупых намеков, недопониманий и вообще. Ключевое слово «поговорим».
        - А если я откажусь? - продолжал хмуриться он. - Мне не нравится разговаривать с сумасшедшими, считающими, что я связан с каким-то… - Показно скривился. - С каким-то команданте.
        - А если откажешься, разговаривать с тобой мы будет чуть позже, - перешел я к «кнуту». - Невзирая на твою принадлежность, «крышу» и права человека и гражданина. Но тогда слово «разговаривать» будет неуместно. В этом случае я буду делать тебе больно, а ты выкладывать мне всё, что меня заинтересует. Тебе это надо?
        Он молчал.
        - Слышал, я испортил ворота сеньору Сколари?
        Есть, при слове «ворота» щека Андреа непроизвольно дернулась. Попался, голубчик! - Так вот, там убытков получилось на несколько миллионов империалов, а мне за это ничего не было. Твоя жизнь… Марта, сколько сейчас стоит жизнь человека?
        Белоснежка показно задумалась.
        - Тысяч десять. Нет, за бомжа какого, или работягу, и того меньше дадут. А за нашего мальчика я бы взяла около десятки.
        - Но не больше?
        Она скривилась.
        - А зачем больше? Кому он нужен?
        - Вот! - поднял я палец вверх. - Посчитай, сколько таких, как ты, в миллионе, и будет ли нам за тебя что-нибудь?
        Бармен подался вперед и тихо прошипел:
        - Пошли вон отсюда, придурки! Клоуны, мать..! А не то я вызову гвардию!
        - Конечно-конечно! - засобирался я и резво подскочил. И тронул Марту за плечо - пойдем. - Разумеется, сеньор. Итак, на заднем дворе через две минуты. Не провожайте, план заведения я знаю наизусть…
        Вышел. И я бы удивился, если б не вышел. На лице парня застыл испуг.
        - Вы что это себе позволяете?
        Хлоп! Андрэа захрипел, схватился за живот, согнулся в три погибели. Пресс хороший, но недостаточно. Надо бы ему почаще в спортивный зал ходить вместо спортивной рыбалки. Но коэффициенты еще не были расставлены. Я провел лёгкий ошеломляющий приём и выкрутил ему руку, далеко-далеко за спину. Послышался предупреждающий хруст напрягшихся до пределов связок и суставов.
        - А-а-а…
        Марта, добрая девочка, заткнула ему рот приготовленной заранее накидкой, специально снятой для такого случая с плеч. Впрочем, как только он заорал, я немного отпустил руку, избавив бармена от боли, но оставив стоять в полусогнутом положении.
        - Парнишка, я не намерен шутить, мне просто некогда, - ровным голосом произнес я. - Итак, я тебя слушаю? Отпускай! - А это Марте.
        Та вытащила накидку. Андреа продышался и гневно, но без наезда, применительно к слову «диалог», произнёс:
        - Ребят, вы совсем оборзели? Я под колпаком! Меня пасут безопасники!
        - Мы знаем, - спокойно кивнул я. - Нам они не страшны, а про твою связь с сеньором Эсперансой они в курсе. В чем проблема?
        - Эта связь… Она как бы… Не доказана…
        - Это ты так думаешь, - усмехнулся я. - Ладно, разобрались. Итак, ты передал мою визитку с просьбой о встрече?
        - Передал. - Парень фыркнул, и в голосе его прорезались обиженные нотки. - Все три раза.
        - Три?
        - Ну да, три. И после ночи с твоей шлюхой, и вчера, и сегодня утром. Все три раза, что она мне твою визитку совала. Вы, конечно, те ещё отморозки, но своё дело я знаю.
        - И что? Какая реакция?
        - Слышишь, откуда мне это знать? - завопил Андрэа, но тут же понизил голос почти до шепота. - Отпусти, а? Хуан, или как там тебя. - Я ослабил нажим. - Кто я, а кто сеньор Маурисио! - продолжил он. - Я так, приёмник. Который принимает информацию и передаёт дальше. И не заботится, что с ней да как, да какая на неё у кого реакция.
        - Ты мог не передавать ничего. Ты же под колпаком.
        - Я не рискнул. - Он сбился, говорить - не говорить. Сказал:
        - Про тебя нехорошие вещи говорят. Что это ты Торетте завалил. Причем мяса там было… - Осуждающе закачал головой. - Моё дело маленькое, и я его сделал. Ответа не было, ничего передавать в ответ приказ не приходил. Какие еще ко мне вопросы?
        - Ну что, он правду говорит? - кивнула на парня Марта.
        - Похоже.
        Я отпустил его. Тот выпрямился, потирая кисть.
        - Ты абсолютно уверен, что информация дошла?
        Он посмотрел на меня, как на умалишенного.
        - Обижаешь!
        И снова не врал.
        - Ладно, живи, - «разрешил» я. - Марта, за «шлюху» можешь делать ему, что хочешь. Ваши разборки меня не касаются. Жду в машине.
        Я демонстративно пошел назад, в сторону кухни, не оглядываясь на то, как Белоснежка мощными уверенными движениями делает из лица и тела парня отбивную. Действительно, в некоторые вопросы лучше не лезть.
        Итак, «алагоасцы» на контакт не пошли. Все «алагоасцы», или командор Эсперанса лично… Не знаю. Но мне нужен выход на Саргас, а значит, придётся сеньора Маурисио ломать через колено.
        - Майк, ты сегодня дежуришь? - набрал я знакомый номер, когда Марта, закончив с коварной ангельской местью, присоединилась к нам с Терезой.
        - Нет, но если что нужно - организую.
        - Маурисио Эсперанса, командор, - начал я вводную. - Предположительно вкалывает на Саргас. Нужно найти его слабые точки.
        - Предполагаемый конечный результат? - озадачился взломщик. - Будешь его «валить»?
        Я аж фыркнул.
        - Михаэль, что за стереотипы! Нет, разумеется. Ему нужно намекнуть, что я серьёзный человек, и он зря избегает со мной встречи.
        Нет, никто не должен пострадать, ни в коем случае. Так что подумать надо крепко.
        - Сейчас, проснусь и поеду в берлогу, - прохрипел на том конце собеседник. - Позвоню часа через три.
        - Идёт. - Я рассоединился и посмотрел на часы. Полдвенадцатого. «Проснусь»… Чтоб я так жил!

* * *
        Мне везло. Везло сказочно. Наверное, сработал закон зебры, и стабильно черная полоса без просветов сменилась стабильно белой. Надолго её хватит, или уже завтра фартить перестанет, не знаю, а потому стоило поспешить.
        С Кареном созвонился. С марсианским связным… Связался (ох, как фраза звучит!) Тот написал, что машина готова, но находится в Дельта-полисе, и застряла там надолго. Я сразу понял причину, почему глава местного филиала УВР так настаивал на официальных легальных документах - провезти фургон с оружием в столицу… Чрезвычайно сложно. В связи с террористической угрозой многие въезжающие грузовые транспорты проверяются, и фура, набитая винтовками, деструкторами, крупнокалиберными гауссовками, рельсотронами и взрывчаткой…
        …А есть еще «доброжелатели», которые могут если не сдать марсиан властям, то сильно осложнить жизнь. Нет, идея связаться с Пако хороша, хоть я и считал её поначалу потерей времени.
        Пако нашелся в одном из концертных залов, где судорожно шла подготовка к какому-то концерту. Концерты в столице обыденное дело, и скажу по своему дальнейшему опыту (ибо на тот момент его пока не имел), все они готовятся лихорадочно, в спешке, в психах и на эмоциях. Разговора не получилось - он был слишком занят текущими проблемами, но это и не было нужно. Мы всё уже решили заранее, оставалось только не отходить от буквы.
        Спустившись в гараж, он достал из машины приготовленные заранее документы, струсил с меня обещание перечислить денег за дополнительные расходы в связи с доставкой оборудования в Дельту (и лучше заплатить, иначе придется придумывать не десять, а одиннадцать-двенадцать песен, что чересчур даже для моей неуёмной фантазии), поставил подписи на всех бумагах и при мне отзвонился, чтобы уже приготовленный груз отправляли по указанному мной адресу. Когда мы всё выяснили, а технические детали уточнили, лаконично бросил:
        - Мне пора!
        И удалился. Концерт имел куда большее значение, чем какой-то я со своими проблемами.
        Я облегченно вздохнул. Рабство - скверная штука, и подобрать ему ДЕСЯТЬ песен самого высшего разряда…
        Но это будет потом, после. Если доживём.
        - Роза, Мия, Паула, Кассандра, Маркиза, - оглядел я всех девчонок по очереди, сев в стоящую тут же, неподалёку, нашу взводную машину. - Ваш выход. Партия верит в вас, девочки…
        Ситуацию мы по дороге сюда обговорили. Вкратце, но смысл того, что я хочу на них повесить, они поняли. Я передал Кассандре документы на арендованные два дня назад Паулой фургоны, а так же на получение груза Пако. - Задание творческое, но вы справитесь…
        - …Итак, в данный момент из Альфы в Дельту отправляется машина с музыкальным оборудованием, закупленным некой подставной фирмой, подконтрольной нашему общему знакомому Пако. А, вы его не знаете? Тем лучше для вас. Клуб «Рио-де-ла-Плата» в лице хозяйки, сеньориты Гортензии де Росарио покупает его у этой фирмы для собственных нужд. Уже купила, деньги перечислены. Ваша задача принять его у представителей этой фирмы в Дэльта-полисе и доставить сюда, в округ Альфа-Аделина.
        Поедете на четырех небольших порожних фургонах, Паула в курсе, их арендовала она. - Красноволосая кивнула - она решила эту проблему за счет собственных средств, и с ней тоже надо будет расплатиться. - Ваша задача перегрузить оборудование в ВАШИ машины, после чего отправиться вот по этому адресу. - Протянул Кассандре клочок пластика из записной книги. - И, не трогая машину, которая будет стоять на этом месте (во избежание), перегрузить в свой транспорт и её содержимое.
        То есть, вам придется вначале выгрузить музыкальное оборудование, затем равномерно распихать по фургонам этот особо ценный груз, чтобы если один-два транспорта вдруг не доедет, потери были бы количественными, а не номенклатурными. Извините, что говорю такие вещи, мне и самому нелегко, но лучше сказать, как есть. После вновь погрузить музыкальное оборудование таким образом, чтобы со стороны не было заметно, что в машинах НЕ ТОЛЬКО вещи, указанные в документе приема-сдачи. А дабы всё влезло - мало ли - мы решили взять четыре фургона, с запасом, хотя по моим подсчетам хватило бы и трёх.
        Девчонки на мой монолог кивали, изучая рисунок пола салона. Всё понимали. Но ни возразить, ни отказаться не пожелали. Оружие… Это серьёзно. Особенно, если пронюхает пресса. Особенно, пресса сеньора Феррейра.
        - Далее вы доставляете фургоны в Альфу. Лучше кортежем, не спеша - груз легальный, шифроваться нам не от кого. Тем более, если будут «пасти», то хоть по одной машине, хоть кортежем - один фиг в город вы не въедете. Сами не светитесь, наймите в Дельте для обратной дороги водителей. Это большой город, фрилансеров без техники там должно хватать. Чтоб у гвардии на въезде не возникло вопросов, а чего это за рулём всех четырёх тачек молодые смазливые девчонки?
        - Верное замечание, - поддержала Гюльзар. - Но тут момент, нас пятеро, а машин четыре. По одной в каждую…
        - Кого-нибудь отправите в Альфу поездом, - покачал я головой. - Встречать. Когда убедитесь, что всё нормально и груз отправлен.
        Из груди вырвался тяжелый вздох, и я перешел к самому неприятному.
        - Повторюсь, операция творческая, девочки. Доверить её кроме вас некому. Сам я не могу, я под колпаком - слишком много глаз внимательно наблюдает, что я делаю. Не смогу ничем помочь и в случае чего, по той же причине. Связных в Дельте нет, Марс ото всего открестится, как и королева. - Девочки продолжали молчать, а настроение плавно перешло все мыслимые отрицательные рубежи. - Потому я и договорился сегодня с Мишель сменить вас нафиг, отправив на пару дней на ротацию. Вы хорошо показали себя при покушении, честно заслужили, и нужно это в первую очередь для вашей психики.
        Это была правда, «своих» я отправил отдыхать силой. Мишель поудивлялась, но уступила, списав это решение на мою блажь и конфликты в коллективе из-за нервного переутомления (мы с Паулой последнее время постоянно цапаемся, что не могло остаться незамеченным). Теперь со мной официально продолжают работать «пятнашки» (в неполном составе), а так же удалось выцарапать гномиков с Белоснежкой, хотя белобрысая сватала совсем других девочек. Видимо за то, что на встречу с барменом поехал без прикрытия.
        - Вы люди маленькие, никому не интересны - развейтесь, - улыбнулся я. - Паула - сестра Гортензии, Гортензия свой клуб любит и… Скажем так, Паула с напарницами теоретически может по-родственному обеспечить безопасность её сделки. Чтобы плохие мальчики не «кинули», а то в среде шоу-бизнеса это норма. Шансы, что вы будете под колпаком, есть, но гораздо меньшие, чем если с вами буду я.
        - Плюс, незримая рука имперской разведки, - усмехнулась красноволосая.
        - Плюс, это, - согласился я. - Возможно марсиане вышли на Сирену - я рекомендовал её как человека, на которого можно опереться, если совсем прижмёт, и вас так же прикроет незримая рука УДС. Но всё равно, сходите сегодня в клуб, устройте девичник. Потолкайтесь там, напейтесь, потанцуйте на барной стойке, снимите мальчиков на ночь… А завтра, с бодуна, спокойно езжайте. Чтоб ни одна зараза не заподозрила подвоха.
        При слове «с бодуна» Мия и Кассандра прыснули.
        - Ревновать будешь? - стрельнула глазами огненный демон.
        - Нет, это же для дела! - парировал я и показно смутился. - Но не переусердствуйте с мальчиками.
        Снова раздались смешки, более громкие.
        - Связываться со мной запрещаю, в ЛЮБЫХ ситуациях, - отдельно уточнил я. - Почему - не маленькие, должны понять. И повторюсь, девчонки, я знаю, что это очень опасно. Но мне и правда больше некого послать. Эту работу можно доверить только самым близким и самым ответственным людям, а ближе и ответственнее вас у меня никого нет.
        - Да и там, где другие получат лет по двадцать-тридцать тюрьмы, если что, мы лишь вернемся в народное хозяйство, - с грустью произнесла Маркиза.
        - И это тоже, - согласился я. - И если откажетесь… Я пойму.
        Глупая оговорка.
        - Мы воины, Хуан, - покачала головой персиянка. - А сейчас боремся за справедливость, за воздаяние. За свои идеалы. Мироздание устроено так, что само регулирует себя, само избавляется от излишнего внутреннего зла, и оно выбрало нас. Это наша Судьба, мы должны это сделать.
        - Да кроме нас и некому, - усмехнулась Мия.
        - Этот адрес… - Кассандра указала мне клочок бумаги из записной книжки, найденный в условленном со связным месте. - Как мы будем перегружать оружие из машины в машину на виду? Это что, гараж? Парковка?
        Я пожал плечами.
        - Не знаю. Не проверял. Судя по номеру, гараж. Как вы будете это делать… Подумайте на месте. Если что, возьмите денег на мелкие расходы у Гортензии, - вновь обратил я взор на Паулу. Та сжала губы и покачала головой, явно про себя выругавшись. - У неё есть, даст.
        - Когда пройдёте все точки контроля на въезде в город, подъезжайте к клубу. От клуба поедем на точку, что нашёл Карен - там тоже может понадобиться помощь. Никогда не проворачивал таких сделок, мало ли.
        Они вновь закивали.
        - Ну что, до скорого?
        Все посмотрели друг на друга. После чего я со всеми по очереди обнялся и вылез из машины. Взводный «мустанг» тронулся и поехал к выходу с парковки концертного зала. Теперь за девчонок остаётся только молиться. Но я и правда не мог подставить никого другого. Взрывчатка, деструкторы, ЭМИ-бомбы… Связной сказал, что погрузили ВСЁ, что я просил. А значит, исполнителями могут быть только они.
        …Итак, сегодня до конца дня у них выходной, с завтрашнего же дня у нас не будет связи. Но скучать некогда, меня на это время ждут ещё дела, не менее важные (хотя и менее опасные), чем это. Ибо наличие оружия - хорошо, это ключевой момент любой войсковой операции, но не единственный. Параллельно необходимо решить вопросы, в кого оно будет стрелять, и кто будет жать на гашетку. И именно последний сейчас стоял на повестке наиболее остро.
        Я завихрил перед лицом козырек визора и выбрал «скрытые контакты». Проткнул пальцем нужную иконку. Через время донесся голос автоответчика:
        - Ваш звонок обрабатывается. Спасибо, что приняли участие в нашем опросе…
        Пешком дошел до серпантина-подъемника на нулевой уровень, поднялся по нему, пропустив две или три машины, включая одну из своих с «гномиками» на борту, когда с некого скрытого номера пришла текстовка с указанием адреса, пересечения двух улиц. И подписью: «Через полчаса».
        Всё, лавина пошла. Затронув ТАКИЕ силы, отыграть обратно у меня не получится.

* * *
        Машина была не просто роскошной - нереальной. И по красоте форм, и по надежности и защищённости, и, само собой, по стоимости. Несмотря на огромные размеры и массу, довольно плавно затормозила рядом со стоящим на обочине мной, рассчитав тормозной путь до сантиметра, хотя за «баранкой» сидел человек - машины ТАКИХ людей водят только люди. Люк поднялся, и я быстро юркнул внутрь. И только сел, а точнее сказать утонул в мягкой сидушке дивана, боком к ходу движения, плавно и незаметно тронулась.
        - Как-то ты слишком быстро соизволил откликнуться. Я ждала, что думать будешь гораздо дольше, - усмехнулась знакомая светловолосая сеньора-латинос лет тридцати пяти, расслабленно утонувшая в противоположном диване. Глаза её, несмотря на молодость, выражали огромную усталость и мудрость человека, занимающегося политикой или управлением чего-то огромного минимум полстолетия. Одета была в неброское, но чрезвычайно дорогое лёгкое платье из синтетической материи, не помню, как называется, но очень трудной в производстве, обладающей целой кучей полезных качеств при почти нулевом весе. Платье подчеркивало формы сеньоры с самой выгодной стороны, а подчеркивать там было что. Ибо сеньора обладала не фотомодельной, то бишь досочно-тощей внешностью, а была… Скажем так, в меру упитана, что по вкусу гораздо большему числу граждан Венеры и гостей планеты. Больше всего радовал элегантный, но глубокий вырез её платья, и по косвенным данным я знал, это её собственная, натуральная грудь, без генного модифицирования и косметических операций, популярных среди тех представителей бомонда, кому природа и родители генную
модификацию не подарили. Голову сеньоры венчала легкомысленная шляпка, придавшая ей на фоне кричащего богатства и мудрости в глазах вид эдакой распущенной загадочности, присущей представительницам тяжелого ремесла женщины-суперагента из шпионских романов, или правительниц-авантюристок, каждая из которых оставила в истории ярчайший след.
        Я усмехнулся:
        - Как только появилась нужда - так и откликнулся.
        Она улыбнулась в ответ.
        - Что, Лея уже так сильно сдала, что не в состоянии удовлетворить нужды и потребности своего протеже? А как же её игра в племянника и… Хм… Контролируемого консорта дочери?
        - Будет лучше, если Лея останется вне игры, сеньора, - покачал я головой. - Кстати, как вас лучше называть?
        - В смысле? - Её глаза нахмурились.
        - Ну, «ваше превосходительство» - обращение к первым лицам в республике и ближайшим родственникам правителя в монархии. «Ваше сиятельство»? Вроде бы к представителям древних герцогских домов обращались так, но не уверен на сто процентов. Но еще было и «ваша светлость». Кажется, это обращение к графу, но повторюсь, я не эксперт.
        - Называй меня Софи и не выпендривайся, - не зло рассмеялась собеседница. - И на «ты». Раз уж мы переняли у русских эту дурацкую привычку обращаться друг к другу во множественном числе, то предлагаю закрепить личным обращением наш статус своих людей и союзников. Как считаешь?
        - Как скажешь, Софи, - расплылся в улыбке и я.
        - …Нет, Феррейра лучше не трогай, - покачала она головой, внимательно выслушав. - Не советую.
        - Если не будет «двухсотых», и ни Октавио, ни его дети не пострадают… - пытался продавить я мысль, но она отрезала:
        - Никак, Хуан. Просто не трогай их, и всё. Среди членов нашего круга действует кодекс чести, неписаный свод правил. Хоть раз нарушив его, ты станешь изгоем, а у тебя, как понимаю, слишком большие планы, чтобы так подставляться.
        Помолчала, подумала, но вновь покачала головой.
        - Нет, Хуан. Ты можешь поступить по-своему, я тебе не нянька, тем более, что Лея, по твоим словам, тебя не контролирует. Но о Венере и власти после этого можешь смело забыть. Стоит ли твоя девочка такого размена?
        Нет, не стоит. Из груди вырвался вздох отчаяния, а глаза уткнулись в пол салона.
        - Убивать представителей твоего круга можно только после открытого нападения на тебя, в качестве ответной меры, и никак иначе. При этом вся Венера, весь мир должны знать, что это «ответка».
        Например, твоя тётушка год назад на Земле под корень уничтожила две высокопоставленные семьи, около тридцати человек старше четырнадцати лет, обоих полов и всех регалий, включая имперского министра транспорта. Но сделала это после покушения на дочь. Так - можно. Иначе - нет, нельзя. Кстати, именно поэтому можешь вычеркнуть Октавио из списка подозреваемых в покушении на тебя. Октавио та ещё сволочь, но играет по правилам.
        - Мог это быть Манзони? Подставив того же Октавио? - задал я мучивший вопрос.
        Софи безразлично пожала плечами.
        - Это мне неведомо. Пусть разбирается ваша Гарсия.
        Ясно, проедем.
        - Хорошо, насчет Феррейра понял. Но всё остальное?
        Софи скривила задумчивую мину.
        - Это сложный вопрос, но решаемый. Ты спешишь?
        - Нет.
        - Тогда поехали со мной. Встретимся с одним человеком. Я не правомочна решать такие вещи за других.
        Да, но знакомить с «другими» правомочна. И раз мы куда-то поедем… У меня получилось!..
        …Я резко себя одёрнул. Пришлось приложить все силы, чтобы не выдать мысленного ликования. Не солидно это, ликовать по пустякам, а для таких людей, как собеседница, происходящее - пустяки.
        Ресторан относился к разряду самых-самых-пресамых, меня-прежнего и на сто метров не подпустили бы к нему. Да и я-теперешний в образ постоянного клиента этого заведения пока вписывался плохо. Назывался он изысканно, но просто: «La Couronne», и был, как я понял позднее, нейтральной территорией для встреч и переговоров между враждующими группировками высшего сословия. Нет, основная клиентура тут была самая обычная - мужчины, женщины, юноши, девушки… Да, обеспеченные, влиятельные - всё-таки, один из лучших ресторанов столицы. Но за кулисами обычной ресторанной жизни шла жизнь своя, и инфраструктура заведения была под это прекрасно заточена.
        Мы с Софи сидели в обособленной ложе, из котороой был виден играющий на сцене оркестр, и при желании могли оказаться отрезанными от всего мира. Ибо ложа была не просто защищенной, но поверх бронеплит ещё и освинцованной. Пока мы болтали ни о чём, ожидая заказ, а после - оценивая качество местной кухни, имеющей, как можно понять по названию, старофранцузскую направленность, несколько сотрудников её охраны установили в помещении два чемоданчика, от которых в стороны вытянули усы-антенны, переплетающиеся друг с другом на уровне пола и на двухметровой высоте, образуя контур большого цилиндра, внутри которого мы вместе со столиком и находились.
        - Система подавления сигналов, - объяснила Софи в ответ на мой внимательный взгляд, когда охрана удалилась. - Чтобы не мешать остальным посетителям. Внутри контура и снаружи на пару метров «мёртвая» зона. Защита, конечно, не идеальна, но не думаю, что нам требуется для разговора полная изоляция.
        - Значит, всё-таки свинец, - потянул я, осматривая ложе ещё раз. Собеседница покровительственно улыбалась.
        - При полной изоляции мы не услышим этого, - кивнула она в сторону сцены, вид на которую закрывался специальным бронестеклом, на данный момент поднятым. На сцене играл усеченный состав оркестра, развлекая публику, играя что-то медленное и лирическое, вроде «Голубого Дуная». Вечер ещё не вступил в свои права, основная программа пока не началась, но позволить себе пустую сцену заведение такого уровня не могло.
        - Любишь музыку? - растянулись мои губы в улыбке.
        - У меня классическое воспитание, Хуан, - серьёзно ответила она. - Меня учили не любить, а ценить музыку.
        Я люблю Вагнера и Шуберта. Вальсы Штрауса и классические оперы. Люблю много чего, непонятного и местами недоступного обывателю. Среди знати это норма.
        - Высокое искусство, - грустно вздохнул я, вспоминая девочку с разноцветными волосами.
        - Фрейя не уникум, она одна из, - покачала Софи головой, прочтя мысли по моему лицу - Просто она талантливее большинства. Я правильно понимаю, она начала тебя учить любить классику?
        Ответ был написан у меня на лице. Софи рассмеялась.
        - Значит, у неё на тебя серьёзные планы, Хуан. Не большие, а именно серьёзные. Радуйся!
        Мне не хотелось радоваться. Не сейчас. Хотя, конечно, был польщён такой оценкой. Действительно, захоти её высочество лишь живую игрушку, так бы не заморачивалась.
        - Добрый вечер. - Дверь нашего обособленного ложа открылась, и внутрь вошел человек в небогатой, но неброской, незапоминающейся одежде, нечто средним между концертным костюмом, «прикидом» стражей улиц и деловой униформой высокооплаченного менеджера. При виде его Софи махнула стоящему у входа охраннику - пропусти - и расплылась в улыбке. Эти двое друг друга прекрасно знали.
        - Добрый-добрый! - Софи позволила вошедшему поцеловать кончики своих пальцев, после чего представила нас. - Этьен, это Хуан. Хуан, это Этьен. Тот, кто нам нужен.
        Я уже понял, что это он. Привстал и пожал вошедшему руку:
        - Очень приятно.
        Наши взгляды встретились, и от зрительного толчка я чуть не подался назад. Передо мной стоял волк, матёрый и опытный, сопротивляться такому было трудно даже на ментальном уровне. Он рассматривал меня с интересом, и это был гастрономический интерес хищника, увидевшего жирного зайца. Оценивал, как лучше меня съесть и под каким соусом.
        Смуглый, истинный латинос. Слегка небритый - самое то в плане сексуальности для прекрасной половины человечества. Глаза черные. Волосы жесткие, коротко пострижены по традиции силовиков. Не перекаченный, но бугры мышц говорили, что связываться с таким обойдется дорого. С глазами истинного профессионала, с полувзгляда могущего определить степень угрозы и возможную тактику, как оную нейтрализовать за минимально возможное время с минимальными издержками. Пожимая руку, он напрягся, глаза его с интересом скользнули по моему телу - уловил и физическое состояние, и раскачку корпуса. Что-то, возможно, на интуитивном уровне. И сделал выводы, что я не враг. Однако продолжил давить, из спортивного интереса - проверка на вшивость.
        Я не боялся. И не уступил - в зрительном поединке осталась ничья. Однако понял, что победить такого человека чрезвычайно трудно, и все умения, что в меня вложили, для победы сугубо недостаточны. Корпус даёт много… Но опыт гораздо более важный критерий. Мозговую раскачку Этьена я оценил в стандартную «трёшку», но думаю, спарринговать на равных он сможет даже с такими мастодонтами рукопашки, как Норма и другие наши инструкторы.
        То есть, Софи поняла меня правильно, и познакомила именно с теми людьми, с какими попросил. А услуги таких людей… Чрезвычайно недёшевы! Потяну?
        Уверенности в себе и правильности своих действий поубавилось. Однако отступать поздно, пути назад больше не было.
        - Спецназ? - улыбнулся я, пытаясь направить беседу в доверительное русло. - Первое управление?[8 - Первое управление императорской гвардии - «Agencia de Intelligencia» - венерианская разведка. Ближайший аналог - СВР РФ.]
        Отрицательное покачивание головы.
        - Отдел специальных операций ВКС.[9 - Отдел специальных операций ВКС (военно-космических сил). Ближайший аналог - ГРУ ГШ РФ.]
        - Диверсии?
        Кивок.
        - Само собой, без подробностей.
        - Само собой, само собой… - потянул я. Присели.
        Софи показала последнему оставшемуся охраннику, мол, оставь нас. Тот кивнул, послушался. И когда дверь за ним закрылась и мы остались одни, Этьен развалился в своём кресле:
        - Итак, Софи сказала, ты - потенциальный наниматель. Что от меня требуется?
        После вводной собеседник долго молчал, несколько минут. Наконец, произнес:
        - План хорош. Но слишком много нестыковок. Слишком много «если».
        - Прежде чем начать отрабатывать эти «если», мне надо иметь ваше принципиальное согласие, сеньор, - скривился я. - Ибо без него в лишних телодвижениях не будет смысла. Без него я скорректирую план таким образом… Чтобы «если» не смогли помешать в любом случае.
        - Но изначального эпического размаха уже не будет, - потянул он, глядя куда-то в сторону. И я понял, он воспринимает нашу встречу, как игру. Нет, то, что я наниматель - серьёзно, к этому моменту он относится, как и всякий наёмник. Но сам я в его глазах выгляджу сущим ребёнком, пытающимся вести взрослые разговоры и играть во взрослые игры.
        Это задевало, но чего я хотел? Мысль, что иначе быть не могло, что я только учусь, удержала мою вечную спутницу в узде.
        - В любом случае от вас мне нужна поимка этих тринадцати человек, живых и здоровых, - указал я на распечатки перед Этьеном на столе, которые он только что закончил просматривать. - При любом раскладе, при любых осложняющих факторах. Начните по сигналу и доставьте к определенному месту в определенное время. Минута-другая позже моего сигнала, и они разбегутся по щелям, как крысы, а минута раньше, и у меня не получится легализовать свои действия перед кое-какими важными людьми. Сделать это сможете только вы, так как не уверен, что за мной и моими девочками не будут наблюдать. Не стоит недооценивать команданте Сколари.
        - Это меньшая из проблем, - покачал головой наёмник, разглядывая изображения подонков, бывших у приснопамятного озера в торговом центре. - Насчет «пеленания» этих парней можешь не переживать. Вторая фаза твоей операции куда важнее и интереснее. И, само собой, оплачиваемее куда более высоко. - Он расплылся в улыбке пакостной кошки, узревшей цистерну сметаны. Наёмник, что с него возьмёшь!
        - Далее в алгоритме появляются два условия, - продолжил я, произнося этот монолог скорее для себя, чем для него, пытаясь разложить свой план по полочкам. - Оружие и её высочество. Если мне удастся достать для вас оружие, и если удастся нейтрализовать принцессу Алисию, то операция продолжается, вы будете готовиться ко второй фазе. Нет - вы свободны.
        - Слишком масштабные условия, - покачал головой Этьен.
        - Да, но вы ничем не рискуете. Насчет оружия я узнаю завтра-послезавтра. Насчет её высочества… Охоту на Лису мы устроим за двенадцать - шесть часов до начала основной фазы. Я не знаю, получится ли, нет, но мы попытаемся. Если ничего не выйдет… - Я развел руками. - Значит, нет.
        - Если нет, мы теряем в деньгах, - нахмурился он.
        - Жизнь сложная штука, - философски заметил я, но он отрицательно покачал головой.
        - Нет, так не пойдёт, Хуан. Ради тринадцати задохликов озадачивать ребят… Для этой работы поищи каких-нибудь халтурщиков. Мы - парни серьёзные, нам интересна ТОЛЬКО вторая часть операции.
        - То есть, даже если ваши действия не потребуются, вы хотите получить все деньги. Хотя это… Нечестно.
        - Хуан, мы взрослые люди, - прямо и без обиняков произнес он, обращаясь ко мне, как к неразумному малышу, эдаким покровительственным тоном опытного воспитателя. - У меня сорок восемь человек, восемь групп по шесть опытных бойцов, прошедших не одну войну. Я могу обойтись и меньшим количеством, но «пеленание» чертовой дюжины молокососов… Парни не пойдут на это и за втрое большие деньги.
        - А для второй части операции меньшее количество людей невыгодно уже мне. М-да.
        - Так что смотри сам. - Он наигранно-безразлично пожал плечами.
        Из моей груди вырвался обреченный вздох:
        - Я согласен. Полностью. Мне нужны ваши люди, мне нужна эта операция. Но если базовые условия не будут выполнены, вы получите половину от уговоренной суммы.
        Этьен кисло скривился, словно лимон съел, но по лицу Софи я понял, что назвал приемлемые условия. Давить и дальше он может, но если я упрусь… Уступит.
        - Две трети, - парировал он.
        - Пятьдесят пять процентов, - покачал я головой, - и по рукам.
        Наёмник посмотрел на Софи загнанным взглядом и уступил.
        - Идёт. - Вытащил из кармана старинную чернильную ручку с золотым пером (я видел такие, стесняюсь даже представить, сколько подобная стоит) и нацарапал мне кое-что на салфетке.
        - Вот эту сумму я хочу за работу, - передал он салфетку мне. - Десять процентов от неё ты заплатишь сегодня.
        - Сегодня? - Я нахмурился.
        - Ты же не хочешь, чтобы информация ушла «налево»? - Эта сволочь вновь кисло скривилась, но теперь победно. - А какой мне стимул хранить что-то в тайне?
        - Это шантаж, - покачал я головой. - Неприемлемо.
        - Это нормальные условия, Хуан, - покачала головой Софи, взявшая на себя роль моего адвоката, демонстрируя Этьену шефство над «неразумным малышом». Если бы не её присутствие, наёмник ободрал бы меня как липку, что мне было бы проще пристрелить его, чем платить. - Это называется залог, на случай, если ты передумаешь.
        - Понятно. - Теперь скривился я, от досады.
        - Хорошо, что понятно. - Тип воспрял духом. - Итак, десять процентов сегодня, в течение суток. Еще сорок процентов - когда определишься с «охотой на Лису». И, так и быть, остальные пятьдесят, когда всё закончится. Это щедрые условия, всего пятьдесят процентов предоплаты. Большинство людей моей профессии берет полную предоплату, моя уступка - дань уважения Софи, - кивок на сеньору, к которой он испытывал двоякие чувства. - Её друзья - мои друзья.
        М-да, пятьдесят процентов. Она слишком уважаема, чтобы «кидать» её, независимо от того, я её «кину», или он. Даром это не пройдет. Так что…
        …Но и я так не играю. Повертев в руках салфетку, я попросил ручку и дописал ниже свою цифру, процентов на пятнадцать меньшую, чем его, которую дополнительно подчеркнул.
        - Я даю половину вот этой суммы сегодня, в течение суток. - Протянул салфетку ему и инстинктивно посмотрел на хронометр браслета. Этьен на автомате повторил моё движение. - Половину - после окончания. Об оружии сообщу в течение нескольких дней, относительно «охоты на Лису» вы узнаете перед самой операцией. Если я плачу - я требую, чтобы вы не филонили, а были под ружьём.
        - А-а-а-а…
        Я не дал закончить:
        - Если операция будет отменена, вы получите после пять процентов, а не пятьдесят, как уговорились. Но боеготовыми вы должны быть в любом случае.
        Этьен размышлял долго, очень долго, что-то подсчитывая в уме. Наконец, натужно улыбнулся:
        - По рукам! - Понял, лис, большего не выбьет.
        Мы вновь пожали друг другу руки, после чего он накорябал на новой салфетке новые цифры - свой контактный номер.
        - У тебя сутки, Хуан. Мы берем только золотом, но в любой форме. Слитки, пластины - смотри сам.
        - Хорошо, - кивнул я. - Сброшу сообщение. Возможно, с постороннего номера.
        - Даже лучше, если с постороннего. Всего хорошего! Ехидство и превосходство полезли чуть ли не из его ушей.
        Намекнув, какой я маленький и глупый, тип встал, вновь поцеловал пальчики сеньоре и вышел.
        - Они всегда такие… Сволочи? - спросил я у Софи. Та пожала плечами.
        - Они по своей сути купцы, Хуан. Барыги. Да еще торгуют не чем-нибудь, а своими жизнями. Да, всегда.
        Я про себя выругался, но руганью делу не поможешь. Нужно срочно искать золото. В слитках, мать его!..
        …Сразу вспомнились гаучос, но это был САМЫЙ неприемлемый вариант.
        Сеньора, увидев отражения метаний у меня на лице, довольно улыбнусь:
        - Я заплачу.
        Слова прозвучали не как гром среди ясного неба, но я не ждал их. Когда же осознал, что она предложила, по спине промаршировали полчища мурашек. Ради этих слов она и затеяла сегодняшнюю авантюру.
        - На первый взнос денег дам, - продолжила она, поясняя. - А если не найдёшь быстропосле - то и на второй. Но ты отдашь их, Хуан. Всё, до последнего центаво! - Её глаза показно сверкнули.
        - Или отработаю, да? - понимающе усмехнулся я. - Классический развод.
        Грозовая туча на её в лице сменилась наигранной улыбкой льва в отношении хомячка.
        - Я рада, что ты взрослый мальчик и всё понимаешь. Но не делай из меня буку, я даю тебе честный шанс расплатиться, и даже не требую комиссионных… Скажем так, за помощь.
        - Именно это и вызывает ощущение диссонанса, Софи. Чтобы герцогиня де Сантана совершала сделку без прибыли?
        - Прибыль не всегда меряется деньгами, - покачала головой собеседница. - Иногда она измеряется интересами, поступками, происшествиями. А в интересах нашего клана сделать так, чтобы ты совершил тот поступок, что планируешь.
        - Несмотря на то, что я не буду уничтожать Феррейра?
        - Мы же не Манзони! Нам это не надо, - картинно усмехнулась она, и я понял - не врёт. «Кодекс чести» для неё не пустой звук. Но только ли для неё? Есть ведь ещё и старый герцог, и куча его племянников…
        Стоп! Об этом подумаю потом.
        - Планета круглая, Хуан, - задумчиво потянула сеньора Монтеро, решив снизойти до объяснения банальщины. - В ней всё взаимосвязано друг с другом гораздо сильнее, чем тебе кажется с высоты своих юных лет. Мелкие незначительные на первый взгляд вещи могут оказывать на судьбу государства колоссальное влияние. И даже если ты со мной честно расплатишься, я оказала тебе услугу, и ты этого не забудешь. А это уже выгода. - Она весело расхохоталась.
        Глава 14. Ломка через колено или искусство невозможного
        Ожила личная волна. Я бросил беглый взгляд - Катарина. Сетуя на отсутствие сигарет, активировал.
        - Хуан?
        - Да?
        - Ты еще можешь отказаться.
        Я про себя выругался.
        - Главное вовремя предложить, не находишь?
        Она ни капли не смутилась.
        - Отказаться никогда не поздно.
        - После того, что мы сделали для подготовки? После того, как додавили Мишель? И кстати, это на твои деньги мы всё организовали. Готова простить их, ибо возвращать их после этого я не буду?
        - Не страшно, переживу. Не обеднею, - усмехнулась она и многозначительно замолчала. Я не выдержал и фыркнул:
        - Ладно, объяснись. Не просто же так ты эту шарманку заводишь? Не для галочки же в отчёте?
        - Сейчас у тебя во врагах только «Мулифен», «рондонийцы», - было слышно, как она на том конце покровительственно улыбнулась. - Плюс один из автономных, но подконтрольных им наркокартелей. Это много, но у этих камаррадос рыльце в пушку, потому они… Сидят тихо. Но теперь ты поссоришься еще и с «Саргасом», а «алагоасцы», если не заметил, не страдают комплексом вины перед Веласкесами. И предсказать их поведение в ответ на агрессию сложно. Подумай, смогут ли девочки толкнуть тебя в последний момент перед выстрелом снайпера в следующий раз?
        Действительно, пока законы «каменных джунглей» на моей стороне. Но после сегодняшнего я перейду незримую черту и из защищающегося перемещусь в категорию «отмороженных». А «отмороженных» не любят.
        - Зай, ты прекрасно знаешь, что я отвечу. К чему эта лирика? - Кажется, я разозлился. Нет, в плане вывести человека из себя Катарина чемпион мира в полусреднем весе.
        «Чемпион мира» примиряюще фыркнула:
        - Я твой куратор, Малыш. И должна буду отчитаться, что отговаривала. И не просто, а давила, иначе никто мне не поверит.
        - Катюш, можешь написать в отчете, что у тебя получилось выше всяких похвал - я проникся. - Я не пытался сдерживать сарказм, но получалось плохо, будто маленький шелудивый котенок оправдывается за то, что перевернул ковшик молока. - Но сделаю так, как задумал.
        - Хорошо, договорились.
        На том конце вновь мило улыбнулись, но я почувствовал в голосе тщательно скрываемое удовлетворение. Ага, очередная проверка. Психолог, маму её… Тут же голос моего куратора и по совместительству координатора грядущей операции раздался по общей, пятой волне:
        - Внимание всем! Пятнадцатиминутная готовность. Группа-один, Танцовщица?
        - Готовы! - раздался бойкий голосок Марифе. Звезда подмостков современного танца из Малой Гаваны, она имела это прозвище с момента выбраковки в Сьерра-дель-Мьедо.
        - Группа-два. Тереза?..
        - Готова! - тихо, дабы не привлекать излишнее внимание прохожих, произнесла девушка-заучка из явно небогатой семьи, вышедшая, согласно данных с обзорного визора службы безопасности университета, к фонтану перед главным входом. Нелепые косички ей шли, как и лёгкое, но строгое моралистское платье, затрудняющее внимательный осмотр её тела. Эта наглая малолетняя дрянь, прошедшая за полгода с момента посвящения все тяжкие (относительно некоторых я боялся даже интересоваться), а до оного смело, невзирая на возраст и статус, взявшая в оборот меня…
        В общем, слово «скромность» в отношении неё не придет мне в голову даже в наркотическом угаре. И вот эта сеньорита в своем новом амплуа идеально походила на порядочную тихоню, серую домашнюю мышь из ультраконсервативной семьи и круглую отличницу.
        - Бьянка!..
        Перекличка была неинтересна. Катарина проводила её для проформы, дабы подбодрить людей. Из всего доступного нам контингента, только взвод Марты чувствовал себя спокойно - для всех остальных это было или вообще первое, или первое серьёзное задание. Впрочем, вру - «гномики» нервничали тоже. Главным образом потому, что основным условием стояла невозможная, нелепейшая для ангелов цель - сделать так, чтобы никто не погиб.
        Единственные, кто не нервничал совсем, это массовка. Беспризорники, выловленные нами с Марией Фернандой в местах её обитания до поступления в корпус, когда она сбегала из приюта. Отмытые, одетые в чистую цивильную одежду популярного неформального движения, они не вызывали никаких нареканий ни у окружающих, ни у службы охраны университета, которая их присутствием лишь слегка озадачилась. Деньги на шмотьё пришлось одолжить у Катарины - те самые, которые я только что упомянул. Мой генеральный огненноволосый спонсор уехал, а теребить Гортензию по пустякам не стал.
        По легенде мы организуем «летучку». Не политическую, сопряженную с политическими требованиями, какие любит Хуан Карлос, а обычную, направленную на окрашивание серых будней повседневности в яркие цвета удивления окружающих, дарение им положительных эмоций. Нет, ну, мы пояснили, что может быть опасно, что охрана может начать стрельбу и всё такое - не могли же мы ребятам врать? Но к золотым пластинам в сто империалов, которые я раздал перед началом каждому из массовки, добавлю еще по одной по завершении операции, плюс у них останутся шмотки и доски. Риск того стоит. Единственное требование, отличающее их от девочек Марии Фернанды, которое, я надеялся, они выполнят, держаться от амбалов Эсперансы как можно дальше и не рисковать от слова «совсем». Рисковать будут те, кто подписался на это год назад, прошел отбор, и кому через полтора года предстоит доказывать своё право на существование в этом мире на кровавом Полигоне. Который переживут, возможно, не все.
        Да, дети. Но я принял эту систему ценностей и никакого сожаления не чувствовал. Девочкам нужен риск, нужен адреналин; чтобы смогли жать гашетку, когда это будет необходимо, а не отправляться к предкам в чертоги Валгаллы, как бывшие напарницы Кассандры и другие девчонки, что гибнут от слабохарактерности и гуманистических фобий.
        Переживал я совсем по другому поводу. Катюша права, то, что я делаю, сравнимо со снежной лавиной, которую собираюсь запустить с горы вниз. Сумею я её оседлать или пропаду под ней? Ведь особой необходимости в этой лавине, кроме моей глубочайшей, но субъективной убежденности, нет.
        Нужен ли мне Эсперанса?
        Действительно, «алагоасцы» ни в чем не виноваты перед королевой. Напав, я объявлю «Саргасу» войну. Войну от имени клана Веласкес, представителем которого являюсь и армию которого использую. Видя посягательства на себя и близких, представители этого клана могут обидеться, а в условиях противостояния королевы и «несвятой троицы», в которой хоть каждый и сам за себя, но с удовольствием сделает с кем-то сообща гадость третьему, а так же коллаборационисту Манзони, эта обида может иметь последствия. А мне…
        А мне всего лишь нужен выход на венерианский криминал. И самый простой, напрашивающийся вариант я субъективно отмел с порога, вспомнив каменные шары, жуткий холод камеры, топление с помощью воды и тряпки, и, наконец, «белую пыль», играющую по венам фиолетовыми звуками.
        Ни одной базовой организационной задачи я так и не решил. Да, узнал кто. Но до сих пор не понимаю, почему и как. И без помощи какого-нибудь влиятельного представителя теневого мира, не завязанного на «Мулифен», к сожалению, не справлюсь.
        После памятного похода в бар Санта-Марты, Маурисио Эсперанса на связь так и не вышел. От контактов, которые я навязывал по официальным каналам, отказывался, не реагируя. Звонки в его компанию, небольшую фирму-прикрытие, разрабатывающую и испытывающую медикаменты, разбивались о секретаршу, попытки же войти внутрь заканчивались на посту охраны. Ловить его на ступеньках у входа непрактично - он команданте, а таких людей хорошо охраняют; так по собственному идиотизму и пулю схлопотать можно. Стрелять же по воротам я не мог, как и делать «коробочку» на дороге, и вообще угрожать, ибо мне необходимо было сотрудничество, без давления, что я и должен продемонстрировать. И самое смешное, войти внутрь его дома в гости так же не получилось - не пустили, хотя я, наплевав на гордость, попытался.
        - Вот смотри, - Майк продемонстрировал какие-то таблицы со списками и операторами кодировки. - Кэш очищен, видишь? Очищен, Хуан! - глаза камаррадо её высочества победно блестели.
        - И что? - пожал я плечами, искренне не понимая, что он мне показывает.
        - А то! - Майк зачарованно вздохнул. - Что данные там БЫЛИ! Понимаешь? Но их подчистили. Причем подчистили на следующий день после изнасилования. И еще, видишь вот тут? - указал он в другое место. Я, вновь ничего не понимая, кивнул. - Это даты входа в аккаунт. Тут верняк, стопудово, это я тебе гарантирую. Не спрашивай как, но мы эту хрень взломали. То есть, мы не можем сказать, когда именно данные были загружены, может месяц назад, может год, но предпоследний вход осуществлялся в день самого нападения. Сечешь?
        - А последний, получается, когда чистили кэш после оного.
        - Угу. - Майк продолжал сиять.
        - Ладно, откуда данные? Про аккаунт? Я всё-таки спрошу. Уверен, что верняк? А кто рассказывал, что настоящий взлом дело хлопотное и нужна подготовка?
        Камаррадо скис.
        - Что, уже и похвастаться нельзя?
        - Судя по твоим бегающим глазкам, хвастаться нечем, - улыбнулся я во всю ширь.
        Майк махнул рукой.
        - Селена Маршалл, дочь Кортни Маршалл. Знаешь такую?
        Я кивнул.
        - Угу. Кузина нашей любимой королевы.
        - Она тоже потомок королевы Аделины, как и королева Лея. Официально признанная. То есть, один из винтиков клана Веласкес…
        Этот «винтик» знаком всей планете. Лукас Маршалл, кузен королевы Оливии, которого не без основания подозревают в… Скажем так, что он помог несчастному случаю встретиться с её братом-близнецом Оливье за месяц до смерти их матери (та была больна и результат был известен, не знали лишь когда это случится). Король может быть только один, даже если это будет королева. Всемогущий временщик и глава департамента безопасности (эта должность за Веласкесами исторически), возведший молодую королеву на трон и помогающий править. Помогающий без кавычек - люди не дураки и понимают, как что в мире устроено. И этот милый молодой человек… Влюбился. Да не в кого-то там, а в проститутку. Простую уличную шлюху и по некоторым данным наркоманку.
        Да мало ли этих шлюх, скажет информированный читатель. На Венере их больше, чем на всей старушке Земле вместе взятой, несмотря на колоссальную разницу в населении. Но сеньор Лукас решил сделать невозможное, что под табу у высшего сословия - захотел на ней жениться.
        И женился. Несмотря на все отговорки и угрозы со стороны королевы, своей постоянной любовницы и партнёра по управлению этим шариком.
        Ревность ли, или осознание отсутствия контроля над бывшим возлюбленным (а значит угроза собственной власти) - кто знает что стало для королевы соломинкой? Но спину верблюда та перешибла. Лукаса убили по приказу королевы, почти не скрывая это от населения. То есть с членом королевской семьи вновь произошёл несчастный случай, в лучших традициях эпохи… Но нахождение рядом с принцем во время этого случая наказующих корпуса скрывать не особо пытались.
        Однако его новоиспечённая жёнушка оказалась беременной. Тронуть её королева то ли не решилась, то ли не захотела - неизвестно, но она не преследовала их с ребёнком. Всего лишь забрала всё имущество семьи Маршалл и забыла об их существовании. Проститутка не может быть членом семьи Веласкес, но проститутка в виде простой проститутки… Это главе государства не интересно.
        Но имя у девочки осталось, как и у её дочери. Как и королевская кровь в жилах последней. И тут произошло то, чего никто не ожидал - Кортни преобразилась, и принялась строить свою собственную бизнес-империю. Я ещё не дошёл до подробного изучения истории этой ветви семьи, просто скажу, что кровавый след за Кортни потянулся ещё тот. Зная все подводные камни преступного и околопреступного мира, она получила контроль над несколькими столичными борделями разных классов и ценовых категорий, и начала активно развиваться, тесня конкурентов, пользуясь для достижения целей бандой собственных головорезов, которых сама же, лично, возглавляла. Откуда у бывшей наркоманки, то есть по определению слабовольного человека, взялась такая хватка - никто не знает, но когда Селена подросла, у неё уже был кое-какой стартовый капиталец для масштабного рывка.
        Затем Кортни умирает. С Селеной же связывается её ближайшая родственница, ставшая королевой дочь Оливии Катарина, которая возвращает ей всё богатство отца в обмен отказа от притязаний на трон.
        После чего свою бизнес-империю строит уже Селена, перенявшая от матери всю номенклатуру приёмов хищницы. Но теперь она оперирует не полукриминальным бизнесом, а миллиардными капиталами, опираясь при этом на негласную, но существенную организационную помощь королевского клана, имеющего с её бизнеса свои выгоды. Её инвестиции поражали воображение современников - никому не удавалось за столь короткий срок фактически с нуля создать настолько мощную бизнес-империю… Но в итоге все начинания «выстрелили». На данный момент этой семье принадлежит мощнейшая индустрия развлечений самого широкого спектра: медиаканалы и медиапорталы, казино, турфирмы, организующие экзотический туризм по всей Солсистеме, от Меркурия до Весты, и, само собой, проституция. «Рай», самый известный бордель современности, например, ставший именем нарицательным, в который меня хотела затащить её высочество для ознакомления, тоже принадлежит Селене (а значит, и Веласкесам). Как и тот «ню»-пляж для избранных, с которого я позорно сбежал. Как и множество турбаз и зон отдыха по всей планете, о которых я пока не имею понятия, но где мы с её
высочеством обязательно побываем. Фрейя не дура, таскать меня по таким заведениям, ибо это ЕЁ заведения. Её семьи, но в будущем станут её в полном смысле слова, как главы клана. А значит и безопасность, как и конфиденциальность, там на уровне.
        - Селена Маршал является совладельцем этого медиапортала, на котором был зарегистрирован Карлос, - продолжал улыбаться Майк. - У неё крупный пакет акций, оформленный, как обычно, на подставное лицо. Бандюки могли это знать, но могли и не знать, но мы можем следить за тем, что они творили в информационном пространстве.
        - Но восстановить кэш… Правильно понимаю?..
        Майк скривился вслед за мной и отрицательно покачал головой.
        - Мы не боги, а там поработали спецы. Похоже, у них свой выход на дирекцию, им так же дали полную свободу действий, как и нам.
        - И дирекция, естественно, открестится от всего.
        - Естественно. Да и самой сеньоре Маршалл огласка не нужна. Дали нам допуск, и на том спасибо.
        - У-ф-ф-ф! - Я встал и заходил по комнате. Сидящий тут же Солёный вертелся в кресле, трескал привезенный мной (по совету Фрейи) деликатес из забегаловки недалеко отсюда, пил пиво и взирал на наши логические построения с чувством эйфории человека, прикоснувшегося к тайне. Остальных взломщиков в берлоге не было.
        - На, держи, - протянул он банку и мне.
        Угадал! Ой, как в тему! Щелкнув крышкой, я приложился к пиву. Отпустило, в голове посветлело, а мысли устаканились в определенном порядке. Труднопонимаемом, но даже такой порядок лучше хаоса.
        - Парни, вилки вам в задницу, - я грязно выругался, - пожрать вам вози, а пиво всегда есть. Как так?
        Оба представителя департамента её высочества, отвели смеющиеся глаза в сторону.
        - Так то пиво! - совершенно по-детски развел руками Солёный. Мы с Майком прыснули, обстановка разрядилась.
        - Итак, что имеем? - начал я новую фазу мозгового штурма. - За два дня до инцидента, Карлоса досматривает патруль гвардии на платформе вокзала святого Франциска. Есть засвет его сетчатки.
        - Засвет железный! - вставил слово Солёный, подняв руку. - Данные из базы гвардии!
        Угу, на эту базу у парней выход есть без проблем. Во всяком случае, к данным уличных патрулей.
        - Судя по времени досмотра, этот тип мотанул либо в Дельту, либо во Флору, - добавил Майк.
        - Либо сделал кучу пересадок, - не согласился я, - и может быть где угодно, хоть в Омеге.
        - Чтоб еще раз нарваться? - Солёный покачал головой. - Не думаю. Сидит, падла, в какой-нибудь дыре в Дельте, не выходя на улицу.
        - Не обязательно, - теперь не согласился Майк. - Внешность он изменил, вокзальные камеры его не обнаружили. А мог и линзу на сетчатку хорошую поставить. Время было, вопрос лишь в его ресурсах.
        Я замотал головой, принимая новые данные.
        - Допустим. Итак, Карлос мобилизует Иудушку, расплачивается с ним авансом, после чего прозревает, что его «кинут», и его вендетта на самом деле не вендетта, а способ самоубийства. И быстро валит, не успев раздобыть линзу-обманку для сетчатки.
        - А через день, за несколько часов до операции, в его аккаунт в сетях кто-то входит, - продолжил Майк. - Входит отсюда, из Альфы. Адрес входа порожняковый, работали спецы, точку доступа мы не найдем, но это определенно столица. Где его совершенно точно нет, ибо он доказал, что не дурак. Значит, кто-то в этот момент загружает в аккаунт компрометирующую Карлоса информацию, которая должна вывести карателей вашего клана на этого камаррадо, чтобы закрыть дело.
        - Снимок Карлоса и Марио, обнявшись, на фоне Пика Возрождения в атмосферных скафандрах, - фыркнул Солёный. - Или обнимающихся и целующихся в постели. А что, мало ли, что парни придумают? Главное показать их связь, что они как минимум знакомы.
        - Направление мы поняли, - согласно кивнул я, не желая слушать полёт фантазии Солёного. После тюрьмы он наверняка может расписать такие краски… К которым даже я, привыкший к розовым отношениям в корпусе, не готов. - После чего происходит само нападение на девочку. И происходит совсем не так, как организаторы планировали. Вместо банального изнасилования, в результате которогопридурка Марио могли грохнуть, или он мог повеситься в камере от сожаления содеянного, или с ним еще какая беда могла приключиться, этот урод делает из действа шоу, подставляя папика-дядюшку и всю их преступную кодлу.
        - А мог Карлос посоветовать Марио устроить действо? - напрягся Солёный, озвучив мысль, над которой я который день думал.
        - Мы этого не узнаем, - покачал головой Майк. - Есть вещи выше наших возможностей. Может, если озадачить третье управление, что-то и найдется, но в доступных нам базах их разговора нет.
        - Но это не значит, что они не общались, - констатировал я. - Или что Карлос не передал Марио какую-то информацию неизвестным нам способом. Из желания потянуть за собой всю верхушку «Мулифена», задумавшую его «кинуть».
        - Возможно, Хуан. Возможно, - кивнул Майк. - Но повторюсь, мы… - Вздох.
        Что ж, надо исходить из имеющегося. Парни не боги.
        - Какие наши возможности по поиску Карлоса?
        - Тебе он точно нужен? - сощурился Солёный.
        - Я должен узнать подоплёку. Как это произошло, почему. И откуда сбой. Ведь спецы так не работают, это «засыпка» на ровном месте. Что они, мать их, хотели?
        - Не знаю, что хотели, - покачал головой Солёный, - но верхушку Мулифена однозначно подставил Марио. Можешь мои слова не считать истиной, это просто мысли, но мне кажется, он понимал, что дядюшка грохнет его. Он пидор, Хуан, а пидоров камаррадос бандиты… - Он не договорил, но и так было понятно. - Короче, сеньор Антонио просто обязан был грохнуть племяша. Но сделать это так, чтобы всё выглядело чинно, чтобы никто не смог ему ничего предъявить.
        - А Карлос? - нахмурился я.
        - А Карлос драпанул в Дельту и хоронится там и от бандитов, и от Веласкесов, - предположил Майк. - И, думаю, зря. Планета маленькая, и если не лезть в катакомбы, то спрятаться в ней крайне тяжело.
        - Камаррадос знают все места, где можно отсидеться. Надо только выйти на человека, который может такое место указать, - сделал выразительные глаза Солёный.
        - Гвардия?
        Оба парня презрительно скривились.
        - Если ищешь рыбу в воде, нужно договориться с другими рыбами, а не с рыбаками, Хуан! - наставительно поднял палец в небо Солёный. - Рыбаки могут хорошо знать пруд, но хрена с три что-то понимают, кто и где под ними плавает. Думаю, проверка на вокзале была случайной, не будь её, мы бы и о бегстве Карлоса не узнали.
        - Надеяться, что гвардейцы вновь случайно на него выйдут, по меньшей мере глупо, - поддержал Соленого Майк. - Да и задержать гвардия его не может. Ему ничего не предъявлено, и без официального запроса от королевы или её сестры… А пока мы приедем…
        М-да. Я глубоко вздохнул, сел в своё кресло и по примеру Солёного несколько раз покрутился вправо-влево. Констатировал:
        - Итак, вывод один. Сами Карлоса мы не найдем.
        Парни согласно закивали. Я же продолжил:
        - Марио СЕЙЧАС так же тронуть не можем - я, дурак, выкупил его у дядюшки за пять лямов, которые пошли на интерфейс.
        - Почему дурак? - не согласился Майк. - Не обязательно. В этой ситуации ты не мог поступить иначе. Не забывай, ты никто, ты его на пушку брал. У тебя нет статуса, кроме обиженного родственника пострадавшей и племянника королевы. Непризнанного племянника!
        - Возможно. - Из груди снова вырвался вздох. - И тем не менее, оба Сколари непрекосновенны. Пепе… То же самое. Ибо как только я начну мочить главарей «Мулифена», события слетят с катушек. Лиса-Алиса мне не даст разгуляться, а значит, я должен буду действовать быстро и сразу по нескольким направлениям, пытаясь её опередить.
        - То есть, после допроса сразу будет казнь, - перевел мои слова на испанский Майк. Я кивнул.
        - А мне бы хотелось знать поднаготную СЕЙЧАС, парни. Чтобы потом не всплыло много неожиданностей. Всё, что я знаю, это то, что Пепе участвовал в той авантюре. Как и Сколари. И всё. Причем знаю по личному интуитивному ощущению, не имея ни единого факта, ни единой улики. И подписать под это дело сеньору Гарсия так же не могу - сам выклянчил у неё этого мерзавца.
        - Тогда только выход на других криминальных баронов, - вперил в меня строгий взгляд Майк - я ему рассказал недавно о своей «любви» с сеньором Кампосом. - Никак иначе. Тем более, у нас пока не готово, - переглянулся он со своим камаррадо.
        - Есть и другие бароны, - вновь вздохнул я, но теперь жизнеутверждающе, приняв окончательное решение. Я не буду обращаться к Кампосу, буду ломать Эсперансу. - Что у нас там с сеньором Маурисио?
        Судя по кислой роже Майка, он остался при своём мнении. Но музыку заказываю я.
        Взломщик обернулся к терминалу и начал выводить на экраны различные заранее подобранные данные, походя комментируя:
        - Слабых мест несколько. Но самое на мой взгляд простое - его дочь. Аделаида Эсперанса, двадцать шесть лет. Обучается в венерианском государственном финансовом университете.
        Я присвистнул. Заведение крутое. Просто за деньги там никто учиться не сможет. Но с другой стороны, а как иначе? Должна же девочка брать чем-то своим, уникальным? Не в криминал же, по следам отца, идти?
        - Двадцать шесть… - Меня смутила цифра.
        - До двадцати трех на Венере отсутствовала, - пояснил Майк. - Жила в Веракрусе, Мексика. Предположительно, конечно, - нахмурил он лоб.
        - Прятал её там папочка, - перевел на испанский Солёный.
        - Понятно. А чего вернулась?
        - Ну, не всю же жизнь её прятать! - воскликнул Майк. - А жить когда? Или думаешь, на Земле наших особо любят?
        Что ж, логично.
        Итак, Аделаида Эсперанса. На моем мониторе появилось изображение… Нет, не красивой, я бы сказал даже страшненькой, но миленькой девочки лет двадцати пяти. Ниже побежали текстовки информации, вплоть до успеваемости и посещаемости ею занятий. Я вошел в режим запоминания данных - начали!..

* * *
        Есть, появилась. И только показалась на крыльце, только начала спускаться по ступенькам, внизу нарисовалась группа охранения. Первое кольцо, два человека, а чуть поодаль слева и справа еще два, второе кольцо - вальяжно прогуливаясь. Вторые два в гражданском - серых неброских пиджаках «офисного планктона», первые - в стандартных строгих черных одеяниях телохранов.
        Терпимо, у меня на площадке от крыльца до дороги было расставлено шесть человек, весь пятнадцатый взвод. А до дороги еще надо дойти - двести метров по заполненной студентами и разнообразным иным людом юного возраста площади. «Разнообразным» и «иным» потому, что прямо на парапете фонтана тусила группа скейтеров в тридцать пять человек во главе с Марифе, весело смеясь, жестикулируя, занимаясь всем, чем может заниматься стайка сеньоров и сеньорит четырнадцати-семнадцати лет. Охрана универа к ним десять минут назад подходила, но сделать ничего не смогла - «массовка» не бузила, не мусорила, напитки не распивала и вообще не хулиганила. И даже вела себя после предупреждения какое-то время «потише», как их попросили. Связываться с малолетками на Венере, где забота о детях вложена в общество генетически, на уровне менталитета, себе дороже. Если шпана ведёт себя смирно, пусть уж лучше сидят и смеются. Так дешевле.
        Пятьдесят метров. Половина расстояния до фонтана. Восемьдесят.
        - Сидеть! Ждать! Не реагировать! - произнес я, успокаивая этими словами самого себя. Толпа мальчиков и девочек со скейтбордами при приближении целевого объекта затихла, проводила сеньориту Аделаиду цепкими веселыми взглядами. Той явно было не по себе, а особенно её охране, но сделать они ничего не могли - перед ними были законопослушные граждане, а любое иное вначале нужно доказать. До безопасного кортежа, кишащего охраной, оставалось еще сто метров. Это на самом деле не так и много, поверьте. Однако, не так и мало.
        Взгляды ребятни были весёлыми, они считали происходящее «летучкой», или, как говорят канадцы, «флешмобом». Истинную цель операции я им сказал, и они пришли от неё в дикий восторг, так что всё честно, и заподозрить что-либо телохраны не должны. «Летучки» не редкость для многомиллионной Альфы, в сети каждый день появляются видео с подобных мероприятий. А нервные клетки телохранов… Это как бы проблемы самих телохранов.
        Десять метров. Двадцать. Тридцать.
        - Группа-один, начали!
        Это снова я. Голос напряженный, как будто слышу себя со стороны.
        Мария Фернанда тут же махнула своим, вскочила на доску и помчалась вперед первая:
        - Поберегись! Побереги-и-и-и-сь!
        За нею, весело галдя и улюлюкая, змейкой, один за другим, покатилась и остальная ребятня.
        Видя, что что-то будет, посторонние начали спешно подаваться в стороны, освобождая площадку для представления. Обернулась и Аделаида с обоими охранниками.
        Мария Фернанда затянула какую-то популярную веселую песенку, и, не доезжая десять метров до целевого объекта, подалась в сторону, огибая Эсперансу и охранников по широкой дуге. Остальные, так же, змейкой, один за другим, последовали за ней, начиная безумную карусель.
        - Шире круг! - командовал я. - Не поместитесь, будете мешать!
        Кольцо-хоровод из скейтеров увеличил радиус метров до пятнадцати-двадцати. Все, и парни и девушки, дружно пели, ободряюще что-то махая сеньорите Эсперансе. На мордашках парней и девчонок я читал эйфорию, для них это было приключение. Приключение во имя любви - что может быть прикольнее?
        - Машина тронулась. Кортеж в движении. - Это одна из девчонок Марты.
        - Белоснежка - Ласточке, начинай. - А это уже Катарина.
        - Есть, начинать! - отозвалась предводитель «гномиков», приводя в движение разогретую «эсперансу», которая машина розового цвета, пуская её по улице параллельно кортежу команданте, быстро оный обгоняя.
        Поскольку «эсперанса» - малышка гоночная, поравнялась с головным транспортом она быстро, опередила на полкорпуса и… Подалась вправо, бочиной въезжая в «либертадор» целевого объекта. Весовые категории лёгкой розовой машинки и бронированного монстра были несопоставимы, но свою задачу она выполнила - перегородила тому проезд. Головная машина кортежа, увидев позади себя такое безобразие, остановилась, не доехав до места посадки охраняемого объекта пятьдесят метров. Есть! Получилось!
        - Группа-четыре, готовьтесь! - продолжила командовать своей частью операции Катарина. Мы разделили ответственность, так как за всем уследить один я не могу.
        - Есть! - раздался голос напарницы Марты, одной из тех, чья задача прикрывать мулатку.
        - Белоснежка, на выход!
        Я вновь переключился на карусель. М-да, не завидую парням.
        Представьте себя в окружении трёх десятков представителей шпаны, безостановочно крутящихся вокруг вас на скейтах? Догнать, отогнать и вообще что-либо сделать им невозможно - они разрывают дистанцию и весело сваливают в сторону, считая это забавной игрой. А если пытаетесь двигаться сквозь них напролом, картинно разгоняются, делая вид, что таранят, пока вы не отпрыгните назад, в условно-безопасный центр их вращения. Конечно, атаковали тех, кто ломился вперед, только ангелята, но в карусели было трудно понять это и сделать логические выводы.
        Вот один из охранников всё-таки решился прорвать кольцо… И тут же был сбит взаправду. Второй оттащил охраняемую сеньориту назад, пытаясь прикрыть её телом. Вопрос, от кого, если хоровод крутится по кругу, со всех сторон? Рука его зажимала рукоятку пистолета, но против кого его применять? Против детей?
        Ловить же этих юрких девочек и парней бесполезно. Даже если собьешь, поймаешь одного, двоих… Их аж три десятка. С точки зрения математики это ничего не даст, и более того, если начнешь хватать кого ни попадя, станешь объектом новой атаки.
        Вот и упавший на землю сеньор из первого кольца, сбитый Люсией, моей младшенькой, математику в школе изучал плохо. Как и логику. А может в армии часто падал, бился головой и всё забыл. Схватил девчушку, притянул к себе, начал что-то кричать в лицо… И тут же получил удар сзади. Таша, девочка из параллельного взвода, налетела всем телом, а за ней… Я чуть не выругался, но в общем понимал, что так и будет. За нею «черного» атаковал с разгона один из парней «массовки» лет семнадцати.
        - Люсия? - только и успел сказать я, но девчонка и без меня знала, что делать. Благодаря жесточайшему отбору в Сьерра-дель-Мьедос, в корпус попадают лучшие из лучших, только умненькие девочки. И когда от толчка «черный» отпустил её, переключаясь на следующие цели, извернулась и вытащила из его кобуры пистолет. Тот как раз в этот момент вцепился в Ташу, и особенно в парня.
        Мой палец подсветил зеленым её напарницу, проезжавшую мимо, и пистолет тут же полетел туда. Секунда, сердце замерло… Но нет, ангелята еще и ловкие, полгода уже занимаются - «подсвеченная» девчушка схватила оружие на лету.
        - В фонтан! Одиннадцать-четыре, в фонтан его! - прокричал я.
        - Есть! - произнесла девочка, выруливая в сторону от бешено кружащихся девушек и парней хоровода, ускоряясь.
        - Марифе, слева!
        Мой палец подсветил желтым одного из «серых» на пути одиннадцать-четыре, из парней второго кольца. Тот выскочил из толпы, как черт из табакерки, и бросился наперерез. Сбил девчушку, валя на землю и фиксируя. Та вскрикнула, оружие в падении выронила - пистолет отлетел в сторону. Но развить успех «серый» не смог, уже через две секунды он был атакован Марией Фернандой, ближайшей в хороводе, а после и следующей за ней девчонкой.
        Что слабые девочки могут сделать здоровенному амбалу? Да ничего! Только отвлечь внимание. Вот они и отвлекли. Пытаясь отогнать их, «серый» выпустил-таки одиннадцать-четыре. Но это был не конец действия: еще какой-то парень, другой, лет пятнадцати, решил подключиться к свалке, но не атаковал, а подхватил с земли пистолет и под крики девчонок быстро поехал к фонтану.
        - Расступись! Расступись! - как безумный орал он, и заинтригованно следящий за действом народ подался в стороны. Бросок… Есть, пистолет плюхнулся в воду.
        - Ах ты ж…
        Охранник, отбившийся от девчонок, помчавшийся было за ним, избрав его главной мишенью, сбил парня с ног, придавил телом и выкрутил руку. Привычный для телохрана алгоритм. И совершенно выпустил из вида оставленных позади юных сеньорит. А зря. Первая, успев набрать скорость, вновь чуть не повалила его, развернув и заставив выпустить парня. А едущая следом Мария Фернанда наоборот, бросилась в объятия… И неуловимым профессиональным движением освободила наплечную кобуру «серого» под пиджаком от совершенно не нужного ему пистолета. С недавних пор я понимаю, что и как они делают - шустрая девочка! Мне до неё пока далеко.
        Подсветить интерфейс я не успевал, но и без моего вмешательства пистолет полетел назад, третьей напарнице, заверещавшей:
        - Дяденька, а у меня вот что есть! А у меня вот что есть!
        «Дяденька» отвлекся, а уже поднявшийся на ноги юный камаррадо со всей силы пнул его под зад, выиграв этим драгоценное мгновение, дав девчушке покинуть опасную зону и бросить в воду второй пистолет. «Бултых» потонул в звуке падающей воды фонтана, но всё и без того понявшие зрители поддерживающее захлопали.
        - Браво! Браво!
        Видите как? Хлопают не тому, кто прав. А тому, кто более артистичен, кто лучше в глазах толпы смотрится. Даже если это бродяжки, выступающие против законопослушной частной охраны при исполнении, защищающей беззащитную честную сеньориту.
        Поняли теперь логику происходящего? Охрана обречена. Всё, что я тут описал, произошло всего лишь за несколько секунд, за несколько ударов сердца. То есть дезориентация парней была полная, и это великое чудо, что они смогли среагировать хоть как-то, на затверженных ранее рефлексах.
        Однако время играло против них. Ибо те, кто пока остались с оружием и как-то могли повлиять на ситуацию, постепенно осознавали ужас ситуации - что им придется собирать слово «счастье» из букв «ж», «п», «о» и «а». Против них играют ДЕТИ!!! Которые на них не нападают напрямую, против которых бессильны все их знания, навыки и тренинги, и, случись что, вылетишь из-за этих малолетних выродков со службы с волчьим билетом. Что станет концом карьеры, в которую вложено более десятка лет.
        Впрочем, дети играли не на всех фронтах, и я мельком глянул на тот, где фигурировали достаточно взрослые кобылицы восемнадцатого взвода.
        - Девочки, приготовились! - как раз произнесла Катюша.
        Да, у нас пока было всё в порядке. Один «черный» и один «серый» были дезориентированы, второй «серый» ничем не мог помочь, не мог пробиться сквозь кольцо скейтеров. Но спереди, со стороны кортежа могло подойти подкрепление. Трое амбалов из передней машины выбежали вперед, пробежав отделяющие их от площади «хоровода» пятьдесят метров, и пытались рассмотреть происходящее через собиравшуюся толпу зевак. Они не решались действовать, оглядывались назад, ждали приказа… Но приказа не было. Ибо около места столкновения «либертадора» с «эсперансой» двое их напарников из задней машины скрутили Белоснежку, что-то надрывно голосящую, а двое - страховавшую её Бьянку. Пятый же, которого я оценил как не самого сильного, но самого опасного противника, в этот момент со всей дури врезал Марте по лицу с криком:
        - На кого работаешь, сука!..
        Пощечина, но очень мощная - кажется, разбил девочке губу. Так-так-так, а на рукоприкладство мы не подписывались!
        После удара Марта не растерялась. Подалась назад, вперед и почти вырвалась, повиснув на руках удерживающих её амбалов. Сумела-таки выгнуться и засандалить ударившему её подонку ногой в живот. Выглядело это красиво, жаль, что весовые категории у них несравнимы - тому её удар был как ласковый шепот весеннего ветерка. Размах, и второй удар в ответку, еще сильнее, сопровождаемый новым криком-вопросом.
        - Группа три на позиции, - доложилось прикрытие девчонок.
        - Действуйте. Урода, что распустил руки, наказать, - отчеканил железный голос Лока Идальги. - Но чтобы остался жив.
        - Есть! - донеслось в ответ, и серый «мустанг» резко остановился рядом с местом разборки.
        На девочек смотрело пять стволов - все парни успели достать оружие. Самих девочек было трое, но у них было качественное преимущество - шлемы от лёгкого доспеха с интерфейсом и винтовки Гаусса, стандартные ALR-112.
        - Руки вверх! Подняли руки, уроды!
        Вновь растерянность на лицах суровых мужиков. Вновь волшебные буквы «ж», «п», «о» и «а». Но это было только началом. Ситуация развивалась ровно так, как и должна была - молниеносно. Бездействовавшая было Бьянка навались всем весом на одного удерживающего её охранника, одновременно выгибаясь и выбивая носком ноги пистолет из рук другого. Сразу после этого, не давая сориентироваться, подобным образом начала двигаться и Марта. Секунда… И всё закончилоаь. На оставшегося амбала, который самый опасный, смотрело три ствола, и еще четыре трофейных девчонки водили перед лицами поверженных врагов, чтоб не делали глупостей.
        - Сидеть! Сидеть я сказала!
        - А ты лежать! Мордой в землю, козел! - Бьянка врезала одному из парней с ноги, дав короткую очередь из игольника по земле, для убеждения. Намек подействовал.
        - Медленно-медленно! Без резких движений отдаешь игрушку нам! Всё понятно? - Марта меж тем неспешно приблизилась к типу, которого я прозвал про себя «урод», и вытащила у него из руки оружие. У парней кортежа, в отличие от первого и второго кольца, были игольники. Которые как бы запрещены для всех, кроме аристократии и госструктур. М-да.
        - Группа-три, закругляйтесь! Эвакуация! - прошил эфир безэмоциональный голос Катарины.
        - Есть эвакуация, - ответила Марта. Приняла из рук напарницы винтовку и…
        Нет, прикладом. По лицу. Что там будет с челюстью… Не знаю, бить Марта умеет. Но жить «урод» будет, а это главное. А заодно подумает, как руку на женщин поднимать.
        Замах, снова удар. Дулом в живот. Амбал взвыл и опустился на землю, скрючившись.
        - В машину! - бросила Белоснежка, после чего группа пришла в движение… И через несколько секунд на площадке никого не осталось, лишь стояли «либертадор», «эсперанса», да сидели и лежали обалдевшие от развития событий бойцы службы безопасности сеньора команданте.
        - Марифе, готова? - переключился я на свою часть операции.
        - Так точно! - отозвалась девчушка, уже вставшая на доску и вырулившая в хоровод.
        - Давай, сзади! Лупе, отвлекай!
        Мария Гваделупе, тоже младшенькая, наш DJ, направила доску на оставшегося телохрана. Одновременно я подсветил второго «серого», к которому ломанулось сразу несколько парней и девчонок. Этот момент мы оговаривали, их задача была тупо помешать охраннику добраться до объекта физически, цвет в интерфейсе у него был синий. Они устроят кучу малу, безо всяких алгоритмов и стратегий. Что даст возможность закончитьдевочкам в центре.
        Да, как я и думал, оставшийся телохран подался вперед, закрывая собой от Лупе дочку хозяина. Марифе тут же нарисовалась сзади, с открывшегося направления, и вырвала у сеньориты сумочку. Послышался визг, охранник растерялся, обернулся… И подъехавшая третьей Таша освободила от совершенно ненужного груза, пистолета, и его.
        - Да вы ж малолетние… - А это первый «серый». Обезоруженный, но не сломленный. Бросок к Таше… Но на него упало около десятка парней и девушек, намертво блокируя.
        Бросок пистолета в сторону, еще один, как по эстафете… И третье оружие потонуло в фонтане.
        - Марифе, катайся около. Группа-один, эвакуация! Повторяю, эвакуация!
        Пауза. Взгляд на другой визор.
        - Тереза, эти трое - ваши. - Палец подсветил бойцов, прибежавших со стороны дороги. Да, на кортеж напали, но они приняли решение бежать защищать хозяйку, а не отбивать товарищей. В общем, неглупое решение.
        Нет, малышня не сбивала их - я не рискнул идти на этот шаг. Парни злы, дезориентированы - мало ли? Зачем? А «пятнашки» на что?
        Есть, первый нож из толпы. В плечо. Метнувшая его «заучка» тут же растворилась, как и появилась, молниеносно. Студенты все одинаковы, особенно в этой свистопляске. Второй нож. Второй боец схватился за бицепс. А вот и Тереза. Оп! Эта метнула в ногу. Нога третьего бойца подкосилась, и он, громко вопя, начал заваливаться.
        Второй выхватил оружие, но выстрелить не успел. Окровавленный игольник отлетел, скорее всего, вместе с частью ненужных пальцев. Ладно, жить будет, нечего стрелять, когда рядом дети. Первый тоже попытался достать оружие, но ему зарядили вначале во вторую, правую руку, а затем и в правое плечо - для верности.
        Третий понял, что не стоит делать глупости. Ну, просто понял, и всё! Способный малый. За оружием не полез. Ангелята же во всей этой суете тем временем сделали то, что должны были при слове «эвакуация». Не просто сбили «серых» и «черных», но в куче мале всадили каждому по ампуле со снотворным. И только после этого ломанулись врассыпную, согласно разработанному вчера плану. Кроме так и кружащей вокруг Аделаиды Марифе.
        Всё, дорога открыта. Я выскочил из своего «мустанга», вскочил на доску и за двадцать секунд доехал до поворота. Народу собралось достаточно, несколько сотен человек, и пока еще мало кто что понял. У дороги орали и матюкались пораненные метательными ножами охранники, четверо телохранов валялись вокруг сеньориты без признаков сознания, сама же сеньорита Эсперанса смотрела на всё это ошалевшими испуганными глазами, не зная, что делать и как реагировать.
        - Держи! - на встречном курсе ко мне подъехала Мария Фернанда, швырнула сумочку и поехала в сторону метро, догонять своих.
        Я, сбавив скорость, подъехал к девушке, спрыгнул на землю. Та как раз присела около одного из «черных», проверяя дыхание и пульс. Улыбнулся, максимально дружелюбно, как только мог:
        - Они спят, сеньорита. Просто спят. Это снотворное.
        Аделаида поднялась, переведя на меня одновременно затравленный, но и полный необъяснимой надежды взгляд. Надежды, что всё это закончится?
        - Спят-спят, - снова кивнул я, успокаивая. - Их жизни ничего не угрожает. Ничьей жизни ничего не угрожает, - обвел я рукой.
        - Но!..
        Что «но», сформулировать она не смогла.
        - Это была «летучка». «Флешмоб». А это вам, сеньорита… - Я расплылся в самой искрометной белозубой улыбке, на какую был способен и протянул цветы, небольшой букет голубых роз, который прятал за спиной. - И это тоже, - другой рукой протянул сумочку. - Всё цело, ничего не украдено.
        - Ой, но я же… А как же…
        Девушка на автомате взяла сумочку, затем и цветы. Она всё ещё ничего не понимала, но по моим расчетам и не должна была.
        - Удачи, сеньорита! Держите! - протянул я вынутую из кармана визитку. Ту самую, которую её отец не единожды проигнорировал. И на которую после сегодняшнего не прореагировать просто не сможет.
        - Сеньорита, вы очень красивы! Просто сногсшибательны! - произнес я почти искренне - девушка была миловидной. - До встречи!
        Развернулся, вновь вскочил на доску и начал набирать разгон, что есть мочи. Ибо сирены гвардии слышались всё ближе и ближе, а я не малолетка, и отследить меня гораздо проще. Сзади же, со стороны фонтана, бежали охранники универа. Расталкивали толпу студентов, продирались… Но безнадёжно опаздывали. Самое интересное на сегодня закончено.
        Дорога. Поворот налево, и до ближайшего переулка. Переулок не простой, пешеходная дорожка, машинам проезд запрещен. Есть. А теперь вперед, по прямой, как можно быстрее! По следам моих пострелят - они тоже должны убегать этой дорогой. Да, сеньор, больно, а как вы хотели? Хрена ли не смотрели по сторонам? И ты, кошелка молодая, энергичнее в сторону отпрыгивай, энергичнее!
        Сбил я человека четыре, или пять, но несильно. Пострелята сбили столько же, хотя их неслась целая толпа. Наверное, толпу боятся больше, рассасываются с дороги активнее…
        …Ладно, не умею я ездить, как они, не умею - признаю! Опыта мало. Да и спешил сильнее.
        Есть, въезд во дворы. Знакомая мусорка. Начиная с определенного момента, со съезда с пешеходной дорожки, у всех нас свои пути эвакуации, у каждого свой. У меня - вот этот. Снять куртку, штаны - всё в контейнер. Из-под трубы охлаждения вытащить пакет. Новая рубашка, брюки, пиджак и даже кепка - и я совсем другой человек. Майк в координации с Катариной отключил в районе несколько камер слежения гвардии, на время эвакуации, так что успею, проскочу. А теперь ходу!
        …Есть, выход наружу, на большой проспект. Двести метров и спуск в метро. Охрана на входе безмолвствует, игнорирует меня, хотя метрополитен считывает лица каждого входящего. Значит, оторвался? Спасибо, Майк! Что бы я без взломщиков её высочества делал?
        …Так, а теперь две станции на юг и перейти на темно-синюю ветку. После чего доехать до желтой, а там через кольцо на красную. И до Малой Гаваны. Войдя в хорошо заполненный вагон, я активировал навигатор и включил музыку. Ну да, попетляю немного. Но спешить некуда - всё равно придется ждать, пока подтянутся все.
        Тренировки заняли три дня - именно столько выделила мне Мишель для подготовки. Так же выделила в помощь пятнадцать человек ангелят, солянку со всех взводов - всех, кто умел кататься на досках и роликах. Мы отрабатывали с девочками всё, что могло произойти, со стоицизмом древних философов или атлетов. Ничто не должно было помешать операции. Отработали и сам хоровод, и сбивание противника с ног ближайшим к нему живым снарядом. Поэтапное, когда первая дезориентирует, вторая сбивает, третья валит и так далее. Отрабатывали кучу малу. Отрабатывали обезоруживание. Обкатывали возможность нескольких одновременных хороводов, отсечение как охранников, так и самой сеньориты. В общем, делали всё, что могли придумать, как-то это обзывая и договариваясь о сигнальной системе, которую так же отрабатывали.
        Вчера мы тренировались «на улице», в одном из городских парков, где я увидел, что действия девочек отточены до автоматизма. Вечером же сделали генеральный прогон с массовкой. Как оказалось, парни и девочки не-ангелы так же быстро усвоили требуемое. За что их нужно соответствующе вознаградить, пусть они и перешли границы уговоренного.
        …В общем, на блицкриг на несколько минут было потрачено трое суток. Сколько это в процентах? Наверное, много. Однако я лишний раз убедился, что подготовка не бывает лишней. Лучше вот так, тренироваться до одурения, но кайфовать от эйфории, что всё получилось ровно так, как задумывалось, без каких-либо осложняющих факторов, чем рожать что-то на ходу, или, ни дай бог, иметь потери. Так и надо продолжать действовать дальше, и ни в коем случае не бояться…
        Услышав звуки следующей песни, сделал громче. Это была одна из моих любимых, энергичная, с мощными соляками и сильными гитарными партиями.
        I am a man who walks alone
        And when I'm walking a dark road
        At night or strolling through the park
        When the light begins to change
        I sometimes feel a little strange
        A little anxious when it's dark
        Fear of the dark, fear of the dark
        I have a constant fear that something's always near
        Fear of the dark, fear of the dark
        I have a phobia that someone's always there
        Хорошая песня, в тему! Пора заканчивать со своими фобиями и страхами. И двигаться вперед. У меня всё получится, надо только верить в свои силы. Плевать на сложности и трудности - всё учесть невозможно. Главное думать и двигаться, какую бы грандиозную цель ни ставил. А страхам удел - темнота.

* * *
        Ну, вот и он, завершающий этап операции по «раскачке» и оценке имеющихся ресурсов. Ломка через колено своих, родных ангелочков.
        Не думал, что придётся идти на крайние меры. Считал, удастся решить проблему мирно, полюбовно - когда все понимают друг друга и идут навстречу. Но человеческий фактор слишком мощная и слишком непредсказуемая штука, и даже самые близкие по духу люди, которых, кажется, знаешь и полностью понимаешь, и которые понимают тебя, могут подложить большую свинью.
        Еще вчера я был готов добиваться своего мягче, используя дипломатию - как в том анекдоте про мексиканского мачо и дочь Октавио Феррейра. И у меня получилось бы… Но, porca troia, это моя вендетта, или нет? Кто здесь главный? Я или всякие Анариэли с Бергерами и Светлячками?
        Они должны знать своё место. И если я их на него не поставлю, если буду сюсюкать и уговаривать…
        …То придется сюсюкать и уговаривать их до конца своих дней.
        Обострять в моём положении просящего? Да-да, с точки зрения логики - бред. Но иногда иначе просто нельзя. И если политика - искусство возможного, то мне, как обычно, снова нужно сделать невозможное.
        Норма, оставшаяся сегодня за оперативную, выделила для наших «посиделок» амфитеатр - всё равно помещение пустует. Зал огромный не только по корпусным меркам - такой и в городе составит достойную конкуренцию многим по вместимости и акустике. Я эмоционально просил её отключить запись на время моего представления, но сам понимал, это из разряда фантастики. Запись будет, хотя и не для тиражирования среди личного состава. Но последнее и не нужно - моим приглашением воспользовались почти все, кто был сегодня вечером на базе - и резерв, и выходники, и отпускники. Так же съехались все хранители, кто мог, кому позволяли тактические условия - принцы находились во дворце, охраны им требовалось минимум. То есть, я собрал аншлаг, около ста пятидесяти человек, что для корпуса цифра архивнушительная. Говорить при таком стечении народа о конспирации бессмысленно, завтра и безо всякой записи о моих планах узнают все, включая королеву, старших офицеров и её высочество Лису-Алису. Хорошо это, плохо? Я ведь действую как бы неофициально, никто о моих проблемах и деяниях «не знает». Эдакая легализация со знаком
«минус», когда помочь мне будет так же нельзя, но придётся делать вид, что они вообще тупые и слепые, ничего не понимают.
        Но это теория. На практике весь корпус давным-давно всё знает, весь личный состав обсуждает мои планы и действия не один день… Просто «закрывать глаза» и «не видеть в упор» придется значительно более ярко.
        Ладно, лицемерие в среде местного террариума считается добродетелью, так что справятся. И юные девочки, и тем более умудрённые опытом и битые жизнью матери-командиры.
        Боялся же я всего одно существо, приснопамятную рыжеволосую сеньору с генерал-майорскими регалиями. Только она могла поставить палки в колёса так, что у меня реально начнутся проблемы. Но тут уж поделать ничего нельзя - или все, или никто.
        Когда часы показали восемь, в зал зашли последние из ожидаемых гостей, попросившие через коллег и напарниц подождать - хранители девятой группы. Под предводительством незабвенной Васильевой, само собой. Прошли с каменными рожами, сели в самом низу. Хотели расположиться в боковом секторе, отдельно, но я встал грудью - я и остальных девочек рассадил только по центральному сектору аудитории.
        - Изображение будет панорамное. Завихрения визора изгибаются, вот так, и те, кто будет сидеть сбоку… У них линии сместятся. А сзади пойдёт наложение картинки с другой плоскостью панорамы. Нет, мы включали проектор, хорошо видно только оттуда.
        - Панорамное изображение? - хмыкнула Васильева.
        - Чико будет кино показывать, - как бы пояснила девочка, которую я знал, как Кровавую Мэри, с иронией и сарказмом. Мне кажется, или среди обилия стерв в стенах корпуса девятая опергруппа и тут выделилась, собрав самые сливки?
        Я был непробиваем, и, наткнувшись на моё каменное лицо, хранители всё же пересели.
        - Все в сборе? - встал я в центре «пятачка» нижней площадки. Ответом мне стал общий гул в зале. - Отлично. Тогда попрошу тишины.
        - Хуан, пара вопросов! - подняла руку Васильева, дождавшись, когда в помещении все звуки улягутся, но опередив меня на доли секунды.
        - Слушаю? - напрягся я. Да, напрягся. Потому, что вдруг осознал нечто, что мне не очень понравилось. Мы - соперники. И не только из-за Бэль.
        Мы - лидеры. Харизматичные, умные, расчётливые. Готовые рисковать и идти до конца за свои желания и стремления. Хорошо, что она держалась поодаль это время - сие спасло нас от ненужной войны, которая юного сочинителя, то есть меня на заре жизни в этих стенах, и погубила бы. Здесь есть устав, есть офицеры, есть порядки, как и есть лица, несравнимые с нами по статусу; но кроме этого есть и остальной коллектив, и двух первых ролей в нём быть не может.
        …Ну, немного преувеличиваю - двум лидерам в этих стенах, если они не старшие офицеры и не желают целенаправленно уничтожить друг друга, разойтись всё же можно. Однако нам придётся схватиться на узком поле боя, и «сверху» останется только один. Да-да, Бэль. Мы будем сражаться за влияние на неё, и это станет моментом истины, кто чего стоит.
        Судя по глазам Васильевой, она это поняла гораздо раньше меня, и её неприязнь вызвана в том числе оным пониманием. Что ж, драться - так драться. И первой моей битвой в этой борьбе станет произведение на неё впечатления. Чтобы ей было не зазорно зачехлить пушки и ракеты хотя бы на время. Добиться вооруженного нейтралитета и партнёрства, отложив вопрос «кто сверху» на как можно более поздний «потом». Нет-нет, это не иллюзии, два лидера не уживутся, тёрки всё равно останутся. Но воевать лучше шпильками, а не ракетами и деструкторами. Просто договариваться о вооружённом нейтралитете она будет только с ОЧЕНЬ сильным Хуаном, который сможет произвести на неё ОЧЕНЬ большое впечатление; любого иного растопчет, используя все доступные средства (и эту лапочку не стоит недооценивать)
        Что ж, цель поставлена, начнём. А для начала перекинем мячик на её поле - пусть вскроет козыри.
        - Хуан, я хочу задать вопрос, который тебе покажется неприятным, - начала Васильева-Светлячок. - Какой смысл того, что ты нас здесь собрал? Зачем ты собрал ВСЕХ?
        - А что, не могу собрать девочек и рассказать очередную сказку? - весело ухмыльнулся я.
        - Ты не поверишь, но девочки знают о твоих проблемах. И морально поддерживают. Но от тебя ждут не слёз и плачей перед всеми, а конкретный план действий, с чётким перечнем шагов и списком людей, кого ты намерен для этого использовать.
        То есть, - она картинно обернулась, - минимум сто человек здесь - лишние. Зрители. А раз зрители… То это не план, а пиар, рекламный ход. - Эта бестия прострелила меня ледяным насмешливым взглядом. - Мне кажется, реклама и слёзы с жалобами - несколько не то, чего от тебя ждут, учитывая твою репутацию.
        - С чего ты взяла, что я собираюсь плакаться и просить помощи? - продолжал улыбаться я.
        В ответ ироничная усмешка. Из разряда: «Мальчик, ну до чего ты предсказуемый!»
        - У тебя нет плана, Хуан, - продолжала она гнуть свою линию. - И занимаешься ты не его составлением, а всякой ерундой. Куда-то ездишь, с кем-то разговариваешь… Тогда, как насиловавшие девочку подонки разгуливают на свободе, и разгуливают смело, ничего не боясь. Тебя тут называют «рыцарем в алмазных доспехах». Не знаю, что за аналогия, из какой это сказки, но ты не тянешь на рыцаря. Ты жуёшь сопли, а не действуешь. И максимум, чего достиг, это подарить цветы какой-то посторонней шлюхе, не связанной с насильниками, напрягая ради этого все силы этого заведения. СлАбо, Ангелито! Очень слАбо!
        По залу поднялся гул одобрения и негодования. Одобрения слов Васильевой, негодования моим поведением. Светлячок лишь произнесла вслух то, что у остальных крутилось в уме. Причём подала мысль с самой неприглядной стороны. И если я сейчас вдруг начну оправдываться… Ну, если вдруг сдуру допущу такую ошибку… Сам себя похороню.
        Вот значит как? Ну, хорошо, поиграем по-твоему. Я мило, с лёгким налётом грусти и сожаления улыбнулся, отдавая марсианке этот раунд. Пусть куражится. Чем выше взлетишь, тем ниже падать, а сегодняшний удар (о, какая немыслимая ирония) я изначально нацелил на девяносто восемь процентов на Васильеву, и только на неё. Остальных хранителей хотел приплести «паровозом», на эмоциональной волне. Ну, кушай, девочка!
        - Твои предложения? - не дрогнул на моём лице ни один мускул.
        Она же посчитала мою реакцию маской, под которой я скрываю растерянность её правотой. От чувства удовлетворения её аж перекосило, глаза вспыхнули:
        - Поскольку мы все свои, и у большинства из нас есть опыт, предлагаю не устраивать общего собрания, а пройти куда-нибудь в более спокойное место… Скажем, мне, тебе, Анариэль и Оливии. И еще нескольким человекам от каждой опергруппы. Плюс, тем, кого планируешь взять со своей стороны. Вместе мы всё обсудим, обдумаем и выработаем чёткий план, для реализации конкретно под наши силы. Чем больше народу, Хуан, тем сложнее это сделать, поверь.
        - Тянешь одеяло на себя? А потянешь? - Я усмехнулся, но усмешка выглядела не слишком уверенной.
        - Я - профессионал, - как бы безразлично ответила эта дрянь, когда поднявшийся по залу гул немного стих. - И девочки - тоже. Может мы не эксперты уровня некоторых офицеров, не гении теории планирования, но за какой конец винтовку держать знаем и в боях участвовали. А большего нам и не надо.
        Гул поднялся несильный, и не надолго. Основным мотивом недовольства девочек стало то, что каждая из сидящих в амфитеатре хотела участвовать в вендетте - другие сегодня в принципе не пришли. А Васильева взяла и всех обломала, назвав вещи своими именами. Однако фактор последней надежды, что их возьмут вопреки всему, играл на меня, а не неё, и это стало её первой ошибкой.
        - Хуан, у нас получится! - продолжила эта дрянь, не замечая, что оступилась. - Хватит заниматься ерундой, пошли!
        Всё, достаточно. Теперь мой раунд.
        Улыбнувшись еще искромётнее, как только мог, я обратился к залу:
        - Уважаемые сеньориты! - Есть, мгновенно воцарилась тишина. - Сеньорита Васильева здесь пытается играть в штаб отдела специальных операций ВКС… Но я её несколько разочарую. Я собрал вас всех не для этого. В смысле, не для разработки плана операции. Точнее, НЕ СОВСЕМ для этого.
        Тишина зазвенела.
        - Я хотел бы сделать для всех несколько важных объявлений. Но сначала хочу показать вам кое-что.
        - Нет, это не запись с места трагедии, - покачал я головой. - И не ролик с виновными, или ещё кем-то. Это нечто другое. Впрочем, лучше посмотреть самим.
        Кивнул, подав знак. Девчонки Терезы приказали искину отключить в помещении свет, одновременно включая местный голографический проигрыватель. Настолько мощный, дающий настолько сглаженную картинку, что даже запись с любительского устройства на нём смотрелась довольно приятно.
        Запись эту я компоновал из множества, из сотен фильмов, переданных Оксаной, сестрой Макса. Она не хотела отдавать их, считала меня убийцей, и только крест и письмо, написанное братом собственноручно, подтопило лёд. Она позвонила мне через несколько дней после казни, но коробку с вещами передала через порог, не впустив в квартиру, молча и не смотря в глаза. Так сказать, исполнила последнюю волю брата, хоть и не была согласна с этим его решением. Ну, и на этом спасибо.
        Только просмотр фильмов в свободное время занял у меня несколько месяцев. В основном записи касались быта осажденного подземного города, интервью у людей, которых я не знаю, память о которых осталась только в этих плёнках. Самое же ценное находилось в хронологическом конце - те самые записи с боевых скафов, которые Макс принимал до последней секунды, до самого взрыва бомбы. По ним можно было сделать полнометражный документальный фильм как патриотического окраса, так и совсем наоборот… И я таковой сделал. По крайней мере, приложил все силы и все способности для этого. Господин Ноговицын, увидь этот монтаж, убьёт меня… Но с другой стороны, он знает, что не святой, и… Сам виноват. У каждого из нас наступает время собирать камни. Фатум, закон воздаяния - ничего личного.
        Первым на картинке возник бункер, подземное помещение. Панорамный обзор в сто градусов - действительно, с боковых секторов ничего не увидеть. Помещение большое, в нём находилось человек двадцать народу, может и больше. Что-то вроде комнаты эмоциональной разгрузки - были видны спортивные тренажёры; во всех концах стояло оружие, виднелись части совсем недавно снятых доспехов и биоскафандров. Люди сидели, лежали, занимались, играли в карты, спорили или чистили оружие. Люди разные, и в смысле национальной принадлежности, и расовой. Лишь лёгкая форма цвета красно-серого хаки у всех, местами тёртая и не совсем чистая, а местами рваная и откровенно грязная, выдавала в них принадлежность к единой монолитной категории людей - членов боевого подразделения.
        - Привет! С вами в эфире снова я, Максим Копылов! - раздался закадровый голос человека, держащего камеру. - Стажёр медроты третьего батальона ополчения Десногорского укрепрайона.
        Сегодня четыреста восемнадцатый день обороны города, и я веду свой репортаж из казарм роты охранения участка вольфрамового завода, где мы продолжим общаться с доблестными бойцами ополчения и шестой интербригады, защищающими Смоленск.
        Камера поплыла, охватывая убогость интерьера бункера. Обшарпанность стен, плесень на потолке. Ржавую решётку вентиляции… Усталых людей, искусственно поддерживающих себя в бодром состоянии духа. Обветшалую местами рваную форму… И шевроны старой республиканской армии с большой пятиконечной звездой. Снимавший не обращал внимания на такие детали, совершенно искренне считая их обыденностью, и одно только это угнетало.
        - Сегодня тринадцатое июня две тысячи четыреста тридцать седьмого года. Идёт четыреста восемнадцатый день обороны Смоленска, война на планете длится пятый год. Спросим, кто что думает по этому поводу?
        Камера «пошла» вперёд и остановилась возле одного из парней, молодого мужчины с волевым лицом и шрамом на щеке, сидящем на кушетке полулёжа, сцепив руки в замок на затылке. - Скажите, что вы думаете по этому поводу?
        - Макс, отвали! - произнес боец, не раскрывая глаз.
        - Ясно. - Камера переместилась на его соседа, сидящего на своей кушетке с ногами и что-то читающего в виртуале. - А что скажете вы?
        Виртуал погас, открывая зрителю совсем юное, почти мальчишеское лицо светловолосого парня.
        - Привет!.. - помахал он рукой. - Я - Стас!
        - Да-да, это по-прежнему наш Стас, - подтвердил голос. - Напомни, Стас, откуда ты?
        - Из Пскова.
        - Стас из Пскова. Интербригада. Что скажешь по поводу войны и наших шансов на победу?
        - Скажу, что пока мы живы, враг не пройдёт! - Стас поднял вверх сжатый кулак, но эмоций в его возгласе было не много. Скорее привычка говорить одни и те же слова. - Мы будем гнать этих …лядей до самого имперского сектора! А потом вышвырнем за пределы планеты, в космос.
        - А ты? - Камера сместилась к еще одному отдыхающему бойцу, работающему с гантелей. Тот обернулся. - Для начала представься.
        - Макс, ты задолбал! - выцедил боец. - Каждый раз одно и то же!
        - Тебе что, сложно? - по-свойски фыркнул Макс.
        Вздох.
        - Андрей. Из Питера. Доволен?
        Судя по всему, державший камеру улыбнулся.
        - Итак, что скажешь по поводу военной обстановки на текущий момент?
        - Скажу, что всё хреново. Но мы победим. Если уж эти …ляди больше года не могут нас выковырять… Да не одни, а вместе с амигосами… Мы выдержим. А потом погоним их назад. Потому, что за нами правда. Это наша земля.
        - Ты останешься здесь после победы?
        На лице парня проступили следы борьбы.
        - Я подумаю, - честно ответил он. - Тут с гравитацией не всё в порядке. Я привык, что если вещь что-то весит - то весит, - подбросил он высоко вверх тяжелую гантелю килограмм на шестнадцать, какую на Земле выжимал бы, лишь использую специальную технику.
        Камера вновь поехала, и приехала к одному из тренажеров. Там тоже занимались, остервенело рвя жилы, перетягивая тяжести, но делала это женщина.
        - А это наша Ингрид. Хэлоу, Ингрид! - позвал парень.
        Сеньора в майке с оголёнными бицепсами лет тридцати, с раскосыми глазами и кожей слегка-слегка шоколадного оттенка, выдающих в ней яванку, отложила штангу и поднялась, похлопывая руками. Прошептала что-то неразборчивое, из которого я понял лишь «Fuck…»
        - Ингрид из Австралии, - «перевёл» оператор. - Доброволец из далекого Союза. Как тебе здесь, Ингрид?
        - Пощьёль нафиг! - искрометно улыбаясь, проговорила австралийка, складывая пальцы буквой «V». Видно, русским владеет не так, чтобы, и пользуется этой фразой на все случаи жизни. Затем снова легла и взяла штангу в руки, подняла… И вновь принялась работать на скорости.
        - Она до сих пор не привыкла к нашей силе тяжести, - покровительственно усмехнулся оператор. - Хотя на Марсе уже больше двух лет. Никак не поймёт, как это так, вес у тела совсем небольшой, а вот масса точно такая же, как дома.
        - …Fuck!.. - Сеньора что-то повторила на своём языке, явно предназначавшееся Максу.
        Смена плана. Другой бункер, по виду - спальное помещение. Ряды коек. Большинство - пустые. Кое где лежат люди, спят мертвецким сном - измот и усталость чувствовались даже по эту сторону визора. Множество кроватей были незастелены, некоторые представляли собой сборище грязи. Видно, они уже никогда не дождутся обитателей.
        - Четыреста двадцать девятый день, - тихо продолжал оператор. - Мы держимся.
        Камера поехала вправо, высветив человека, стоящего на зелёном коврике на коленях и непрестанно кланяющегося.
        - Это Ибрагим. Но его сейчас трогать не будем, он молится. А это Лайнен. - Еще дальше вправо, наезд на светловолосого пухлолицего невысокого парня, развалившегося на койке. Так же изможденного, но улыбающегося до ушей. - Микки, привет! Расскажи что-нибудь?
        Парень заговорил. Язык не был мне знаком даже приблизительно, в целом его можно описать, как произвольная и очень-очень быстрая комбинация звуков вроде «олла-лала-риллаа». С обилием гласных, в том числе удвоенных.
        - Микки называет себя Суомилайнен. Но мы его зовём просто Лайнен.
        - Но-о-о! СУОМИлайнен! - возражающее воскликнул парень, но судя по глазам, давно смирился с коверканием, просто воспринимает его как повод проявить эмоции.
        - Он прекрасно знает русский, просто притворяется, - пояснил снимающий. - Микки у нас пилот-исстребитель. Ага-ага, вот тут, под землёй, пилот-исстребитель!
        - О, ишштеребиттеле! - пропел боец.
        - Лайнен, как тебе тут? - окинул рукой вокруг оператор. - Жить можно?
        - Жиить можьно! - закивал собеседник. Но сильно хотеть домой. Суоми… - И вновь перешел на свой язык. Видимо, описывал красоты Родины. - Когда всьо это закончитьсья, я приглащьяю всех, кто это видит, к себе домой, в Турку! Будем празднОвать! ПоедИм на озеро…
        Смена картинки. Видно, камера включилась случайно. Вид с шлема, заброшенный тёмный тоннель. Слышен гул далёких взрывов, после каждого тоннель качается, иногда сверху осыпается песок и пыль. Мимо бегут люди с оружием, им навстречу несколько человек, женщин, в скафах с логотипом медиков - красным крестом и полумесяцем - тащат раненых.
        - Макс, давай сюда! - один из голосов, но сразу видно, запись звука идёт с внутренней линии связи. Вид «подбежал».
        - Кто?
        - Вот этого бери, и вот этого. В барокамеру. Оксанка, больше пены! Больше пены, мать её, не донесём до камеры!
        Съемка шла с верхушки шлема, лиц видно не было. Только слышна какая-то возня, женские усердные пыхтения и маты шепотком, как мужские, так и женские.
        - Взяли! Этого первого!
        - Маш, готовь зажимы. - Та же волна, но явно не здесь, в другом месте.
        - Трое операбельных! Иваныч, трое операбельных!
        - «Двухсотые»?
        - Двое. ПОКА двое.
        - Так, парни! Взяли! Взяли, взяли, я сказал! Потащили!
        - Макс, с дороги!
        - Господи, сколько их? - А это кажется девушка, почти девочка, прибежавшая вместе с Максом.
        - Шесть. Все, кого успели вытащить. Остальных завалило.
        - Раскопаем! - чей-то возглас в сердцах.
        - «Таксы»? - А это уже Максов детский голос.
        - Хуже, «кроты». И за ними трое «бульдогов» проскочило. Наши там по трём уровням пытаются ловить.
        - Так, ну вы работаете, или где? - рык определённо старшего по званию командующего медиками мужчины с грубым прокуренным харизматичным баритоном. Мужчина в возрасте, на слух лет пятьдесят. Тот самый Николай Иванович, майор медслужбы старой республики. Он же «Дядя Коля», позывной «Иваныч»..
        Надо сказать, оператор не скучал, подбежав, сразу прикрепил к висевшей на плечах конструкции одного раненого, затем с другой стороны - другого. Оба тела были обильно покрыты герметиком - специальной пеной для удержания давления в скафандре. Марс не Венера, там такое можно. Конечно, получается не всегда, и чаще после разгерметизации человека спасти не удаётся… Но по статистике последней войны, пена спасла очень и очень много жизней, почти каждую третью. Или четвёртую.
        - Этот - всё. - Тоже мужской голос со стороны.
        - Иваныч, барокамера готова! - А это голос женский, как бы издалека.
        - Макс, давай! Пулей!
        Вновь пыхтение обладателя камеры. Два «скафа» по бокам от снимающего приподнялись и медленно поплыли назад, прочь от этого тоннеля, к месту, откуда снимавший сюда вошел. Еле-еле отрываясь от земли, а где-то и волоком. Гравитация на Марсе, конечно, низкая… Но тела были в скафандрах, штурмовых доспехах, а это вещи нелёгенькие. По моим прикидкам, паренёк в этом кадре тащил груз, эквивалентный ста килограмм в земном «жэ». Для четырнадцати лет многовато.
        - Внимание! На отметку проскочило три «бульдога»! - раздался сигнал по общей линии, оперативно более старшей. - Три «бульдога»! Персоналу не забывать про оружие!
        - Да понял я, понял! - Макс с ношей как раз зашёл за угол. Обернулся. Камера краем зацепила болтающийся за его плечом огромный рельсовый «Алтай».
        Вид сменился. Мимо протопало несколько человек в штурмовой броне - десантные тяжелые скафы с опознавательными знаками старой республики. Человек десять, хотя по записи сказать трудно. За ними неспешно, но от этого совсем даже немедленно, проехал «бульдог», тоже со звездой красно-серой расцветки на боку. Всего один. Тяжело парням с роботами! Точнее, БЕЗ роботов. Ой, как тяжело! Война в атмосфере это война в первую очередь роботов…
        - Прорвёмся! - Это Макс, сам для себя. Уперся в землю… Р-раз, шаг. Упёрся… И-ещё шаг. Я досмотрел запись до конца, одного из раненых до барокамеры он не донёс, несмотря на герметик. Андрея. Из Питера. Ниже, в самом углу картинки, уже я сам своей волей прикрепил цифры «430».
        Смена картинки.
        - …Пятеро, мать вашу! За один день! Куда это годится?
        Съёмка велась нагрудной камерой. Лиц находящихся рядом видно не было, в кадр попало лишь две девочки, сидевшие сбоку стола командира - интеллигентного по виду, но очень сурового и злого, разъярённого человека. Причем злость и ярость для него в последнее время, очевидно, нормальное состояние. Полтора года сидения под землёй, полтора года осады - тут кто угодно сдаст.
        - Марина, какого вы отправили парней по сто третьему?
        - Но в сто четвёртом же мины!
        - А в сто третьем «бульдог»! И вы знали, что они прорвались примерно в этот район!
        - Но Павел Сергеевич…
        - Знать ничего не хочу! Смерть Карины на твоих и только твоих руках! Думать надо, прежде чем делать или говорить! Как там того парня хоть звали?
        - Магомет, - раздался голос сбоку. - Позывной «Мага». Ополчение.
        Цифры в правом нижнем углу показывали «431»
        - Сегодня четыреста сорок второй день обороны Смоленска. - Вновь грязный серый бункер комнаты отдыха. Кто-то читает, кто-то чистит оружие. Четверо в центре режутся в магнитное «домино» - есть на Марсе такая старинная игра. Настроение гнетущее, и даже голос снимающего дрожит больше, чем в прошлый раз. - Меня зовут Максим Копылов, стажёр медроты третьего батальона ополчения Десногорского укрепрайона. Сегодня по графику пора смотреть, как меняется динамика настроения бойцов от месяца к месяцу осады. Вот ты, - камера наехала на одного из отдыхающих, парня со светло-русыми волосами и суровой внешностью с огромной татуировкой на всю руку, от локтя до плеча. - Начнём с тебя. Это Эрик, наш снайпер. Эрик, что скажешь? Какие ощущения после вчерашнего боя?
        Эрик поднял глаза, грустно и очень устало усмехнулся. Я же в этот момент внимательно рассмотрел татуировку - солнцеворот, он же свастика, за ним красивый меч, смотрящий вниз. На заднем плане трубы и дудящие в них ангелы. Ангелы изображались схематично, но количество труб посчитать было возможно - четыре с одной стороны, три с другой. Ангелы апокалипсиса.
        - Если наша раса не остановит амигос на этом, последнем рубеже, - проговорил боец на очень чистом руссом, почти без акцента, - то туда ей и дорога. Но я буду драться до последнего. Ты это хочешь услышать?
        - Не совсем. - Максим замялся. - Мы же выиграли вчерашний бой. Я думал, ты скажешь что-то ободряющее.
        - А я и сказал ободряющее! - зло ухмыльнулся герой кадра.
        Смена вида. Та же запись, то же помещение. Камера наехала на играющих в домино. Четверо мужиков брутальной внешности, один, самый авторитетный на вид, лет шестидесяти. Камера, естественно, наехала на него.
        - Михалыч, хоть ты скажи что-нибудь.
        - Колобок, отвали, а? - не повернул голову в его сторону авторитет.
        - Михалыч, мы снова победили. Всех положили. Почти без потерь. Если бы не тот тоннель, вообще бы… Но то случайность! А на базе уныние, все как дури обожрались. От которой плющит на «грустняк».
        - Дури, говоришь? - хмыкнул «авторитет». - Рыба! Вот вам, нах! Выкусите! - Это обращение к коллегам по игре.
        Поставив в игре точку, тот, кого назвали Михалычем, повернулся и посмотрел на нас, сидящих по эту сторону визора, пронзительным взглядом.
        - Устали люди, Максик. Очень устали.
        - Но мы ведь победим? А, дядь Федь?
        Михалыч опустил голову.
        - Сложно сказать, Максим. Но отступать нам некуда, а значит, драться будем до конца.
        - Хрена там! - громко закричал голос в стороне. Камера тут же развернулась на говорившего - им оказался здоровый мужик, сидящий в стороне на кушетке. - Хрен вам! Отставить пораженческие настроения! - Вскочил, подбежал к столу. Навис, как бы возвышаясь над Михалычем:
        - Мы погоним эту плесень! Обязательно погоним! Как только Метрополия пришлёт подкрепления, как только до этих уродов дойдёт, что Марс это всё! Последний рубеж! И погоним!
        - Ни хрена не погоним! - вскочил Михалыч, срываясь в ответ. - И никаких подкреплений не будет, Паша! Выкуси, а не подкрепления тебе!
        Кто, от кого ты хочешь подкреплений? От ЭТИХ? - он презрительно скривился, показывая рукой куда-то за спину. - Барыг, готовых Родину продать за кусок хлеба с салом? Она им нужна, эта Россия?
        Нету у нас с тобой Родины, Паша! Была, да вышла вся! Продали и отдали её эти толстосумы, предатели! Ты, я, парни, - окинул он рукой вокруг. - Ингрид, Микки, Эрик, Мумба… Ибрагим ещё… Всё! Нету больше никого! Никого не осталось!
        Никого не осталось ТАМ, - палец вверх, в потолок, в космос, - дурья твоя башка! Нет идеи! Нет правды! Те, кто за правду, за пять лет сюда все давно перебрались! А кто остался - они не за нас!
        Потеряем Марс? Да на что он им! Каменюка за миллионы километров! Средняя Азия? Кавказ? Сибирь? Да зачем они нужны! Им ведь и так хорошо, и без них! И те, кто остался - С НИМИ, Паша! И пойдут за ними! И сделают всё, что им скажут «сверху», нахваливая, какой мудрый у них президент, избежал новой глобальной войны с амигосами! ИМ ВСЁ РАВНО!!!
        - Все они предатели, - продолжил Михалыч тише. - Предатели, Паша. Даже те, кто остался и молчит. Ноговицын хоть предатель честный - открыто заявил, с кем он. А те твари ни с кем, они против всех. Против России, Паша.
        Михалыч выдохся. Глубоко вздохнул, сел. Продолжил гораздо тише, обращаясь на сей раз ко всем, кто находился в бункере:
        - Вот Максимка тут кино снимает, каждую неделю интервью берёт. И я с ним вместе за вами всеми смотрю, за компанию. И знаете, что скажу? Дураки мы. Все дураки.
        - Да, пораженческие настроения, - вскинул он руку, останавливая бойца по имени Паша, с которым только что спорил. - Все мы тут хорохоримся, рассказываем, как победим, как врага гнать будем. Да ни хрена мы не будем! Эх!..
        Смена картинки. Полутьма помещения. Бункер, освещаемым искусственным, в смысле не стационарным прибором, а внешним, «карманным» носителем. Освещение на редуте к тому моменту - всё.
        - Не получится, парни. - Голос того самого Михалыча. Самого его не видно, камера направлена на двух людей, выгодно выделяющихся на сером «местном» фоне. Два огромных бритых качка, один лет тридцати, один - сорока, в военной форме-хаки, но… Неуловимо отличающейся от остальных. - Тоннель засыпан. Восстанавливать его не будут - амигосы там сюрпризов натыкали, больше людей потеряем. Так что мы отрезаны. И Десногорск от Смоленска отрезан уж как месяц. Совсем.
        - Мы хоть как-то уйти можем. По наземке, если повезёт. - А это суровый, но потухший голос начальника медслужбы. - Да и кой-какие тоннели остались - если амигосы их не вычислили, конечно. Шансы есть. А в городе - всё. Полная герметизация. Ушли на нижние уровни. Даже дёргаться бесполезно.
        - Короче, парни. Офицеров у нас больше нет. Иваныч - самый старший, но он медик, - продолжил первый голос. - Потому демократия: я всех собрал, мы выслушаем вас и решим. Коллективно.
        - И гражданские? - с ухмылкой бросил один из этой парочки качков. И после этой фразы стало понятно, чем он отличается от присутствующих. Акцентом. «А» кающий и «о» кающий, со своими фонетическими особенностями. Как говорят в Метрополии, Земной России, а не на Марсианских Центральных равнинах. Легендарный спецназ ГРУ.
        - У нас нет гражданских, майор. - Михалыч покачал головой. - Медрота - тоже армия. А сейчас… Сейчас вообще всё коллективно решать будем. - Тяжелый вздох. - И у них есть право голоса, право высказаться. Как и у остальных.
        - Ну-ну… В бою у вас тоже будет демократия? - лучились иронией глаза майора, но было видно, он просто цеплялся, пытался сорвать злость совсем за другое.
        - В бою - то в бою. - Камера съехала и показала голову Паши из предыдущего ролика. Тоже суровый ополченец, и настроен решительно. - Но сейчас мы решим вместе. И вместе либо пойдём с вами, либо будем рвать когти.
        - Рвать когти? - Новый голос, его не было в текущем фильме-сборке. - Михалыч, что вообще происходит, что за хрень у нас творится?
        - Давай, майор. - А это голос так же невидимого начальника медслужбы.
        Спецназовец тяжело вздохнул, про себя выматерился и начал. Профессионально, издалека.
        - Видели, что у вас на поверхности творится? - кивок в потолок.
        - Чай, не слепые. И не в склепе сидим, - подал голос ещё кто-то. Суровый и авторитетный, в летах.
        - Ну да, ну да. Знаете. Десногорцы ведь поэтому на нижние уровни ушли. Поближе к реакторам. Потому, что считают, что уж термояды амигосы бомбить не станут НИКОГДА и ни за что, даже если всё вокруг превратится в ад. Слишком ценные. Кстати, напрасно считают - будут.
        - Слышь, майор! Давай ближе к делу! - Ещё один голос. А пришлых тут явно не любят.
        - Венериане перекинули сюда чуть ли не весь свой бурильный парк, - продолжил ГРУшник - Но за бурами пойдут не боты. И заниматься будут не штурмом. Для штурма такой подземной цитадели даже у Венеры не хватит ресурсов. За бурами пойдут геологические бомбы.
        Пауза.
        - Да, они собрались похоронить Смоленск. - Майор внимательно оглядел присутствующих - камера передала на его лице отчаяние и решимость обречённого. - Они не будут вас выкуривать, они вас тут замуруют. Всех вас. А потом, после войны, будут потихоньку копать и отстраивать город, прихоранивая выкопанные косточки.
        - Но зачем? - испуганно пискнул девичий голосок.
        - В американских землях формируется новая армия, - пояснил майор. Новый фронт. Венерианцы не смогли сломать через колено императора Себастьяна, и имперцы активно помогают в деле создания оной. С Земли перебрасываются «отпускники», регулярные войска под видом добровольцев. Почему, как правительства договорились - не ко мне вопрос, я всего лишь военный, но это достоверная информация. Вашим друзьям наверху нужно срочно опрокинуть этот фронт, вышвырнуть оклахомскую группировку в имперские земли. И если не сделать этого сейчас, потом альянс метрополий стянет туда слишком большие силы и никакая Венера не поможет. У них фора всего в несколько месяцев. А тут ваша почти миллионная группировка в тылу… Сами понимаете.
        - Им надо сделать так, чтобы вы, Смоленск, не смогли ударить им в спину, - взял слово второй боец, который чуть моложе, до этого молчавший. - Уничтожив вас, приняв капитуляцию, или изолировав, замуровав под землёй - им не принципиально. Вот они и решили не штурмовать подземный город в лоб, а обрушить, нахрен, всё, что у вас в первых приповерхностных сотнях метров. Под ноль.
        - И ваши реактора им даром не нужны. Они на Венере уже тендер объявили на постройку новых, только своих. С попилом среди тамошней олигархии. И всё это в кредит их марионеточной республике, которую создаёт Ноговицын - то есть марсиане за это ещё и платить потом будут, долгие годы. Так что повторюсь, зря вы тут такие оптимисты.
        - Но погибнут люди!.. - Снова девичий голосок. Я знал только, что девицу зовут Маша, и всё. - Там же женщины. Дети. От взрывов пострадают резервуары с водой и воздухом. И нижние тоннели тоже… Осыпятся.
        - Их это мало волнует, - покачал головой майор. - У нас было задание. Мы должны были добраться до межпланетного передатчика, связаться с нашими и доложить обстановку. В Смоленске считали, если Москва поднимет бучу, обвинит Венеру в геноциде миллиона человек, амигосы не решатся на такой шаг и откатят операцию. Хотя бы сдвинут время её проведения.
        - И что? - Ещё чей-то голос из молодых. Спецназовец скривился.
        - Амигосы сказали, что не воюют на этой войне. Что передали оружие тридцатой армии и ополчению сеньора Ноговицына, и всё, что те делают, на их совести. Дескать, это гражданская война, вот и…
        - А Ноговицын? - сжал кулаки Михалыч.
        - Никакой реакции. Кто-то в их штабе проблеял, что война есть война, и война гражданская. В смысле, сверхдержавам не следует лезть в её ход - это некрасиво. И всё.
        - Из Центра пришёл приказ - сдаваться, - снова заговорил второй спецназовец. - Мы - граждане Метрополии, нас, дескать, по-тихому обменяют на пленных латиносов - если быковать не будем. То есть, в Москве нас похоронили и оптимизуют потери. Всех нас. Спасают кого можно, самых ценных, пусть даже через плен.
        - Но Смоленск… - дрожащий голос глава медслужбы.
        - Списан. Помощи не будет. - Майор покачал головой. Слова давались ему нелегко, ведь это очень и очень хреново, быть вестником апокалипсиса. Пусть даже в масштабе одного города. Но лучше знать плохую правду, какая бы та ни была, чем жить в розовых очках. - Никого не осталось. Только вы и ваша бомба.
        - Бомба? - А это по-детски звонкий голосок обладателя камеры.
        - Бомба? - вторил непонимающий женский голосок от сидящей рядом.
        - Что за бомба? - А это кто-то из молодых бойцов.
        - Наш редут не просто так держится, парни, - взял слово Михалыч, обращаясь к своим, к сидящим вокруг стола бойцам-марсианам. - У нас тут приготовлен сюрприз для осаждающих. Приготовлен давно и не нами, с запасом. Просто так, на случай осады, любой - мало ли что. Когда это делали, подразумевали вражескую армию, десант - никто не думал, что это будут свои выродки.
        - Что за бомба, Михалыч? Не томи!
        - Стас, заткнись! - рявкнул главный медик.
        - ЭМИ. Сто пятьдесят мегатонн, - выложил «Достоевский». - Выжжет, нахрен, всё на поверхности, всю область. До Нового Воронежа достанет.
        - Место у нас здесь такое, рельеф, - пояснил глава медслужбы. - Таких объектов, как наш, несколько… Было.
        - Но только ваш ещё держится на плаву, - грустно усмехнулся майор из Метрополии.
        - Поэтому 3,14дарасы и копают тут вокруг? - снова раздался чей-то обалдевший молодой голос. - А мы потому с редута и не уходим?!
        - Хотя нафиг нам не упал это вольфрамовый… - поддержали его.
        - Четверо наших сдались, - покачал головой майор. - Последовали приказу. Мы - нет, решили сражаться до последнего. Они не знали о бомбе. Мы - знаем. И мы у вас. Как вы решите, мужики - так и будет. Если сдадитесь - мы с вами. Решите уходить, прорываться - поможем огнём. За какой конец винтовку держать знаем. Вдруг и правда получится? А решите драться…
        - Да кем, кем драться! - подскочил Паша из предыдущего ролика. - Нас тридцать! Тридцать человек, товарищ майор! Двенадцать ополченцев и восемнадцать бригадовцев! И пятеро гражданских в медслужбе! Три девочки и мальчишка! Да раненые, сорок шесть тел, кого в город до завала не успели отправить! Нету у нас редута! Нету у нас батальона! Никого нету!
        - Зато у вас есть бомба, - одними глазами усмехнулся майор.
        Смена плана. В кадре картинка. Вид плеча и груди Михалыча, «Достоевского». Было видно, они сидят со снимающим рядом в одном из тёмных оставшихся без света тоннелей, разговаривают «по душам», и судя по эмоциональному накалу, разговор очень важный. Наверное, самый важный во всей этой кампании на вольфрамовом заводе.
        - Видел, ты и на совете запись включил, - укорил «Достоевский». - Не можешь без своих штучек, да?
        - Дядь Федь, я… - попытался оправдаться Макс, но был остановлен.
        - Молчи уже, - устало махнул рукой ополченец. - Если б я хотел - ещё там приказал бы выключить. И Иваныч заметил - и тоже молчал. Что, удивлён?
        - Ну… Да. Он же обычно ругается.
        - Обычно… - потянул «Достоевский».
        - А что в этот раз такого, что разрешил? - не понимал Мак.
        - Такие дела, Максик, что всё, что было раньше, не имеет больше значения.
        Помолчал. Перешёл к другой мысли, тоже начав издалека.
        - Ты условно гражданский, Макс, но все мы знаем, что ты - воин. Такой, каких поискать. Скольких ребят с того света вытащил? Сколько тебе жизнью обязаны?
        - Михалыч, я…
        - Молчи! - вновь одёрнул ополченец. - Молчи и слушай. Мы, конечно, все тут воины. Суровые мужики, много лет сражаемся и знаем, что такое война. А бригадовцы - те и до нашей войны знали, как деструктор держать, вон, сколько народу по Африкам воевало… Молчи говорю! - в очередной раз одёрнул готового что-то возразить мальчишку. - Только знаешь какая ирония? Не мы главные на этом редуте. А ты.
        - ??? - Обалдение мальчишки передалось на эту сторону визора.
        - Не смотри на меня так. Именно от тебя зависит, зря мы тут сидели все эти четыреста восемьдесят пять дней, или не зря.
        Снова помолчал, собираясь с мыслями.
        - Понимаешь, мы пойдём в бой. Но не важно, как он окончится - мы в любом случае проиграем. Если у нас получится - спасём жителей Смоленска, или отсрочим их гибель. Нет - не спасём и не отсрочим. Но ничего не изменится.
        Даже если они обрушат верхние уровни, потом, после войны, найдут сотни тысяч причин обелить себя. Никто никогда не упрекнёт их том, что натворили. А ведь это геноцид, Максик! Геноцид не чужого, СВОЕГО народа! Самое страшное преступление из всех, что только возможны!
        Но никто не посмеет сказать выродкам слова против - иначе тут же отправится в шлюз без скафандра. Победителей не судят.
        А даже если у нас получится, они эту тему потом просто замнут. Заставят всех забыть, что на наши равнины стягивались буровые и какие завозились заряды. Никто не упрекнёт их в попытке геноцида, потому, как никто не докажет, что таковая была. Повторюсь, даже если у нас получится. И они и дальше будут жить, здравствовать и творить беспредел. С народом. Нашим. Собственным. Вот такие дела, Колобок.
        - Видишь, мы в тупике, - зло усмехнулся ополченец. - Эта сволочь Ноговицын в любом случае победил. Всё, что мы можем, всего лишь умереть честными людьми в ладах с собственной совестью.
        - И что же делать, дядь Федь? - в голосе мальчонки было столько боли…
        - Ты, Максик, - упёрла фигура «Достоевского» в мальчишку указательный палец. - Ты единственный, кто может что-то изменить.
        Старый ополченец снова помолчал.
        - Мы с Иванычем, а до этого ещё и с Сергеичем, долго кумекали насчёт твоего хобби, всех этих еженедельных и ежемесячных записей. Сам понимаешь, война, секретность, а тут ты со своей камерой. Но решили разрешить, чтоб память была. Нас всех не будет, сгинем, а память останется - здорово же это!
        Но теперь ещё покумекали, и пришли к выводу, что это не просто записи. Это, Максик, оружие. Самое мощное из всех существующих на сегодняшний день. Вот какое ты знаешь самое мощное оружие?
        - Термояд? Аннигиляторы? - предположил мальчишка.
        - Информация, Максик! - назидательно поднял вверх палец Михалыч. - Информационная бомба - самая страшная из бомб. Гораздо страшнее любых анигиляционных или термоядерных.
        - Ты пойдёшь с ранеными и девчонками, - отрезал он. - Не спорь, всё уже решено, это приказ. У нас сорок шесть раненых, по конвенции, которую латиносы этих выродков заставляют соблюдать, их нельзя так просто взять и грохнуть. Как и вас, гражданских. Ты - мальчишка, они - женщины, да и пойдёте без оружия. Лучше, чтобы вообще вас патруль амигос обнаружил, но любой вариант сойдёт.
        - Я не пойду без оружия! Как же!..
        - Молчать! - зло одёрнул ополченец. - Это приказ. Приказы надо выполнять.
        - Есть, выполнять! - судя по голосу, ещё минута, и из глаз мальчишки потекут обиженные слёзы.
        - Пойми, Максик, умирать тут есть кому, - попробовал увещевать, а не давить ополченец. - И твоё желание умереть - тоже понятно. И где-то в душе я горжусь такой реакцией. Но это - глупо. Ты - мальчишка, тебе ещё жить и жить…
        - Я воин, Михалыч! Не оскорбляй меня! - вскинулся юнец.
        - А раз воин, - по голосу было слышно, как назидательно сверкнули глаза у «Достоевского», - то обязан выполнить то, что скажу. Даже если тебе ОЧЕНЬ не понравится.
        Снова пауза, и переход к сути:
        - Макс, тебе НУЖНО выжить. Даже если поляжем мы все. Даже если полягут все раненые, что возьмёте с собой. Их ценность невелика по сравнению с твоей миссией. Даже если полягут девчонки - они тоже солдаты, а гибель для солдата - естественна. И то, что он - девчонка, ничего не меняет. Но ТЫ, - сделал он ударение, - выжить ДОЛЖЕН.
        - Затем, после войны, - продолжил он после паузы, дав юнцу переварить информацию, - а она закончится скоро, не надо обольщаться помощью Метрополии, нужно выждать время… И ударить. Информационно. Записями.
        - Ты должен обнародовать их, - перевёл на понятный язык ополченец. - Показать всей планете, всему миру. Что Ноговицын и его выродки… Выродки. Что они хотели совершить, а может и совершат, если мы залажаем с бомбой, геноцид собственного народа. Того, которым они собираются после войны управлять. Что на их ладонях кровь девятисот тысяч человек. Девятьсот тысяч, почти миллион. Это много, Максик! Очень много!
        Ты должен будешь рассказать людям правду. И только ради этого ты завтра идёшь с девочками.
        - Завтра?
        - Да. - Кивок. - Пойдёте в режиме молчания по пылевой буре, ховаясь от любых сил противника. У вас сутки чтобы отойти и сховаться в предгориях… Вот здесь. - Старый ополченец активировал карту и указал на визоре жёлтую точку в зоне повышенного рельефа. - Амигосов в том районе не много, и вот тут и тут - старые резервные тоннели системы обороны. Не задействованные, там боёв почти не было, и по данным месячной давности, амигосы их так и не обнаружили. Так что дойти вы должны, шансы есть.
        - А потом?
        - А потом, через сутки, начнём свой танец со смертью мы. - Было видно, Михалычу не по себе, но голос не дрожал, хотя для того, чтобы сдержать его, он прилагал все возможные усилия. - Активация бомбы - пять минут. Так как выродки стоят прямо над нами, нам придётся эти пять минут сдерживать их, не давая её обезвредить. Мы примем бой, задача которого - выиграть эти долбанные пять минут любой ценой. И там наши жизни так же не будут играть никакой роли.
        - Да, Максик, все мы тут сдохнем, - срезюмировал он. - Но мы сами выбрали этот путь, это наше решение и никому нас не переубедить. Тем более, думаю, до собственно взрыва никто и не доживёт - слишком на поверхности силы не равны.
        - Михалыч… - срывающимся голосом прошептал мальчик. Ополченец потрепал его по голове.
        - У тебя есть сестра, Колобок. Заботься о ней. Защищай. Твоё время умирать ещё придёт. Смерть - такая штука, что ещё никто от неё не спасся.
        - И ещё. Мы с Иванычем и майором отдельно покумекали, и решили, что тебе нужно будет что-то убойное, чтоб подтвердить слова. Доказательства. Которые мы тебе предоставим.
        У каждого из нас, из тридцати двух оставшихся, на скафе будет установлена система передачи данных. Ну, то есть запись будет вестись. Тебе, в условную точку, через защищённый спутник Метрополии - у майора есть на него выход, и он точно знает, он ему больше не понадобится. Тридцать два скафандра, тридцать два канала - только успевай принимать.
        Во время активации бомбы мы постараемся взять штурмом одну из бурилок и продемонстрировать на видео, что за хрень они там на самом деле устанавливают. Чем больше будет у тебя фактов - тем лучше. Ну, и покрасуемся заодно перед смертью, - усмехнулся он. - Помирать - так с музыкой.
        - Михалыч… - Мальчик покачал головой, но ничего так и не сказал.
        - Всё, иди, готовься, Колобок. Оксанке и Машке скажи, чтоб готовили раненых - у вас несколько часов до выхода, а сам проверь и перепроверь всё, собери ВСЕ данные, что тут назаписывал. Потом разберёшься, где полезные, а где личные - сейчас не это главное. После взрыва ста пятидесяти мегатонн тут только котлован останется. До самых нижних уровней.
        - Готовы?
        - Так точно, товарищ майор! - вытянулась девушка Маша, назначенная старшей их группы. Максим был единственным мужчиной, но пятнадцать лет - не тот возраст, когда тебе доверят командовать.
        - Максим? - Николай Иванович посмотрел оператору в глаза, сквозь оба забрала скафов, и его, и собственного. Посмотрел пристально, передавая мальчугану мегабайты информации. Максим понял.
        - Сделаю, товарищ майор. - И отдал честь. - Служу Республике!
        - Служи народу, сынок. - Николай Иванович положил руку ему на плечо. - Сделай так, чтобы они не смогли спать спокойно. Чтобы правда не умерла вместе с нами. Это единственное, что я прошу, от всех нас.
        - Есть, товарищ майор! - повторился юный солдат.
        - Ну, с богом. - Стоящий в стороне в красно-сером скафе Михалыч и два помощника из ополчения раскрутили кремальеру и раскрыли зев тоннеля. Одного из немногих, сохранённых в целостности и тайне от амигос. Который выведет их почти к предгорьям… Где и надлежит принять ПОСЛЕДНЮЮ информацию. Последнюю гранату в грядущей информационной войне. После чего они сдадутся. Нарушат режим молчания и запросят амигос, даже днём сияющих огнями теплосбросов на орбите. Оксанка знает испанский - должна справиться. Правда, надо будет выждать время, пока в район подтянут свежие силы - вся техника, что будет находиться на равнинах Смоленщины, в момент взрыва сгорит без возможности к восстановлению. Даже венерианские защищённые от всего на свете военные системы.
        - Двигаемся! - Маша первая зацепила ручку управления тележкой и потянула её в зев пропасти, отделяющей их прошлую жизнь, полную безнадёги борьбу за выживание в осаждённом городе, но рядом с близкими и любимыми, от жизни будущей, возможно, более спокойной… Но где они уже никогда ни на что не смогут повлиять, лишь оплакивая тех, кто остался в этих подземельях. Тележки с медскафами были соединены в четыре поезда, и первый тронулся вслед за девушкой в тоннель. За Машей пошла следующая представительница медвзвода, так же зацепив поезд из тележек. Тележки собрали все, что нашли на редуте. Раненых разместили, и даже осталось место для кислорода и припасов на несколько недель - мало ли. Затем двинулся Макс, так же зацепивший ручку своей тележки. Сервоприводы и движки колёс пока работали (хотя и не у всех тележек), и много усилий, чтобы тянуть этот состав, было не нужно. За спиной его покоился привычный «Алтай», бросить который предстояло значительно позже, после выхода на связь с флотом противника.
        - С богом, малыш! - донёсся по приватной линии голос земного спецназовца.
        - Fuck! Fuck! Fuck!.. - Это было всё, что можно разобрать. Австралийка садила по цепи противников с расстояния около трёх километров, насилуя оптику старенького полуразбитого лёгкого скафа. Пыль после последней бомбардировки осела не вся, видимость была не то что неприемлемая… Но интуитивно Ингрид чувствовала, где враг, и некоторые из снарядов её рельсовки попадали в цель, облегчая задачу тем, кто окопался между холмами, где началась активация самого смертоносного из оставшегося у «смоленцев» оружия. Вот прыгнул один из серых силуэтов вражеской тяжёлой пехоты. Вот ещё прыжок. А вот прыжок, закончившийся не амортизацией на ногах, а падением и переворотом - цель поражена. Смещение прицела на другую цель и всё заново. Вот поражено пять или шесть целей, смена позиции.
        - Ингрид, на восемь! - голос в ушах.
        Австралийка, резко прыгнув в сторону со своей позиции, успела повернуться назад вправо, на восемь часов, увидеть приближающиеся МПД, модули поддержки десанта, захватить автоматикой цель, и всё так же в прыжке, не приземляясь, дать очередь из и без тогогорячей винтовки. Есть, поражение. Смещение прицела. Удар ногами о землю. «Шараги», активация, прыжок вперёд влево, сбивая прицел МПД. Снова очередь, но наугад - автоматика цель не захватила. Тут же, в прыжке, внутренняя поверхность забрала подёрнулась красной пеленой. Мигающая иконка «разрерметизация». И в уголке маленькое изображение человечка без… почти всей правой стороны тела. Правая рука, нога и часть бочины женщины оказались вырваны очередью крупнокалиберной гауссовки, и сверхпрочный материал скафа для такого оружия - что тонкая фольга - никакой разницы. Ингрид умерла быстро, не успев приземлиться. Лишь после падения сквозь окровавленное забрало можно было увидеть силуэты четырёх приближающихся «мехов» в сером, продолжающих стрелять с земли, не поднимаясь в воздух, в прикрывающего её согласно заданию Стаса. Который пережил защищаемую на жалкие
полминуты - подлетевший МПД прервал серию его зигзагообразных прыжков по этой мёртвой планете.
        Зенитный робот был пуст, в смысле внутри не было оператора. Три грязно-серые фигуры, не замеченные спустя рукава выставленным охранением, подобрались к нему на неприлично близкое расстояние.
        - Двадцать пятый, охраны нет. Повторяю, охраны нет. Приступаем.
        - Действуй, четырнадцатый.
        - Пошёл!
        Одна из фигур по знаку другой начала перебежки к роботу по открытому пространству. Такому, где тебя легко заметить, где песок и пыль не смогут больше сохранить в тайне присутствие. Пылевая буря почти сошла на нет, и это сильно мешало.
        Возле самого входа в кабину нашлось и охранение. Один скучающий молодой парень, непонятно как попавший на эту войну (ибо разгильдяи на войне долго не живут). Удар виброножа в забрало, и тот скончался, не успев ничего понять. То ли от мгновенной разгерметизации, то ли от проникновения в лицевую часть острого предмета. Пальцовка третьей по счёт тени: «Иди». Третья, отворив шлюз кабины, вытащила свой вибронож и полезла внутрь.
        Смена плана, запись со скафа третьей фигуры. Кабина управления зенитного робота.
        - Я «Лайнен», объект под контролем. Повторяю, объект под контролем. - Голос на достаточно чистом русском, почти без акцента. Пальцы бойца меж тем, хоть и находясь в скафе, совершали быстрые действия с панелью управления, на которой появлялись мистические символы, понятные лишь избранным.
        - Понял тебя, «Лайнен». Как будешь готов, говори.
        - Система управления от нашей отличается, многое на испанском, но всё понимаю. - Ещё несколько щелчков тумблера, активация «пречатки» - виртуального контура управления, и резюме:
        - «Достоевский» - «Лайнену». К бою готов.
        - Отлично, «Лайнен». Ты последний.
        - Всем - «Достоевский». Начали. Повторяю парни, начали! С богом!
        - С богом!
        - С богом! - раздались по линии голоса.
        Майор вёл самый красивый бой среди всех участников того сражения.
        Они напали на отдыхающего противника, не готового к моментальному отражению атаки, и вывели множество единиц техники, мирно ожидающей приказов на земле. Уничтожили и две буровые вышки, которые находились в этом районе, предварительно тщательно «срисовав» и взорвав начинку лежащих рядом складов. Но после враг опомнился и почти мгновенно начал теснить их. Их было тридцать два человека. Восемнадцать интербригадовцев, двенадцать ополченцев и два бойца спецподразделения Метрополии. Противников же - несколько армий, более ста тысяч человек. Через минуту после начала этой безумной атаки в их сторону было переброшено несколько батальонов «мехов» - тяжёлой пехоты, под прикрытием дронов. Через две минуты пехоту поддержала авиация - аэродром находился не в шаговой доступности, а ближе к Смоленску. Дроны и модули поддержки исчислялись сотнями. И если бы авиацией не занималась пятёрка зенитчиков во главе с Лайненом, главной ударной силой, прикрывающей от тяжёлых истребителей, то парней смяли бы в течение двух-трёх минут.
        Майор летал. Прыгал. Бегал. Снова прыгал и бегал, снова летал, хаотически меняя направление движения своего «меха» в воздухе, практически непрерывно ведя при этом огонь из всех четырёх расположенных на нём гауссовок. Не то, чтобы за время боя он поразил так много целей, но он и его группа продержались больше трёх минут. Три минуты сдерживать батальон с МПД-шками на хвосте? Это многого стоит.
        На этой записи я впервые увидел действие тяжёлой пехоты «изнутри», через забрало шлема. Развороты, прицеливания, мысленные команды через кибернетические устройства. Наверное, венерианские «мехи», сервоскафы для спецподразделений не хуже, но русский впечатлил своей функциональностью. В условиях лёгкого Марса это настоящая машина для убийства. Быстрая. Тяжёлая. Идеальная. Особенно помноженная на «троечку» «погружения» бойца - реально без нейронного ускорения в «мехе» нечего делать. Майор успевал всё, и то и дело то одна цель, то другая на тактическом визоре подёргивалась красным цветом попадания.
        Вообще подобные сражения надо просматривать в замедленной съёмке, ибо и действо происходит быстро, и пылевая буря всё ещё не улеглась, давала изображению помехи, смазывала.
        А вот запись со скафа его так и оставшегося безымянным напарника. Парень воевал не намного хуже командира, ополченцы, пошедшие с ними, из их группы, полегли быстро, а эти двое крутились и крутились, отвлекая огонь от холма на себя, давая остальным драгоценные секунды. Но вот второй боец рухнул вниз - попадание в ранец. Амортизаторы работали, прыжок. Выстрел, выстрел. Боеприпасы остались только в правой плечевой гауссовке и левой нижней, ещё выстрел и ещё. Приземление, амортизация, и снова прыжок. И снова. Прямое попадание - приближение оптики… И снарядом прямой наводкой из рельсотрона парню разворотило грудь. Такой мощный и прочный тяжёлый доспех, гордость Метрополии, разорвался как какая-то картонка.
        Прыжок майора вниз, в небольшое ущелье, скрывшее его на несколько секунд от противника. Командная строка на тактическом визоре: «Перезарядка вооружения» - три из четырёх действующих гауссовок автоматически перезарядилсь. «Активация виброклинка». Прыжок, и оглушающий крик майора: «За спецна-а-аз!»
        Темнота.
        Лайнен, пилот-истребитель, владел «погружением» гораздо лучше меня. Он был… Везде. Не знаю, как можно управлять зениткой в скафе, но свою «десяточку» «погружения» он использовал на все возможные проценты. Причём, как и Ингрид, частенько стрелял наугад, полагаясь на интуицию, а не автозахват цели. Две эскадрильи истребителей трижды заходили на позиции парней, и трижды с потерями удалялись. Сам финн что-то кричал на своём тарабарском языке, очень-очень быстро, и я тем более не понимал, как он мог что-то кричать, находясь в «погружении» такого уровня. Тем не менее, его «алла-улла-елла» так и сыпались во все стороны.
        Но нет ничего вечного, не выдержала и его оборона. Какой-то из мелких дронов подлетел неприлично близко к роботу и протаранил корпусом кабину, одновременно активируя весь боезапас, в котором были и химические бомбы. Эдакий брандер - им явно управлял человек, а не программа. Кабина выдержала - венерианская зенитка была сделана… С венерианским качеством. Но тактический экран скафа пилота загорелся красным: «Разгерметизация».
        Я в замедленном воспроизведении следил за системой жизнеобеспечения. Воздух выходил из повреждённого скафа лётчика, но тот продолжал стрелять, оря на своём языке, выигрывая для своих секунду за секундой, плевав, какую для этого заплатит цену. Снова дрон - их там много, снова выстрел. Ему оторвало обе ноги и скорее всего раздробило кости таза, но ударная доза обезболивающего, активированная не выходя из сверхскорости, и через секунду он снова ведёт огонь. Пам-пам-пам… Пам-пам-пам…
        И, наконец, данные системы жизнеобеспечения: «Смена статуса. Смерть. Реанимация невозможна. Закрытие программы…»
        Голова лётчика упала на грудь, вид камеры сместился на панель управления роботом… И почти тут же погас - одна из эскадрилий «тяжёлой» авиации зашла на очередной заход. Взрыв зенитного робота был красив, его было видно с нескольких скафов других, пока ещё живых бойцов.
        А вот записи некоторых из них, которых я накидал чисто для количества - самые красивые сцены подарили миру именно перечисленные выше люди. Бойцы не обладающие сверхскоростью, но в неплохих доспехах (хотя и не сравнить с «мехами» спецназовцев), прыгающие, летающие, кричащие и стреляющие, стреляющие, стреляющие… Взрывы вокруг. Трассирующие дорожки. Вспенивание очередями земли, с которой вверх подымались клубы марсианской пыли. Видящие гибель товарищей, меняющие позицию и… Погибающие сами. Но несмотря на убывания количества, время обратного отсчёта неумолимо уменьшалось. Вот таймер в углу показывает полторы минуты. Минута. Двадцать секунд. Десять…
        Примерно за двадцать секунд до взрыва погиб «Достоевский», сделавший невозможное - сумевший с группой ополченцев удержать позицию на холме до момента, пока не стало поздно.
        Десять секунд.
        Пять.
        Две.
        Фёдор Михайлович оказался неправ. Не все не дожили до взрыва. Ибрагим, позывной «Ибрагим», молившийся в одной из записей на коврике, остался тем, кто увидел этот чёртов взрыв. За две секунды до него, ведомый каким-то неведомым мне чутьём, обернулся, приблизил оптику… Прямо на летящий в его направлении тяжёлый дрон-бомбардировщик. Ещё десять секунд, и тот сбросил бы тяжёлую бомбу на пару килотонн, расфигачившую бы то, что так долго и трепетно защищали бойцы вольфрамового… Но вот индикатор показывает «00:01», «00:00»…
        …И всё. Серый экран.
        Смена плана. Снова вид с нагрудного кармана сидящего рядом с Максимом человека. Но Максиму здесь уже двадцать пять, а сидящий с ним и ведущий съёмку… Я. Вокруг - тюремная камера. На столике которой - бутылка крепкого рома, две рюмки и кое-что из закуски. Ночь перед их расстрелом.
        - Я не смог, Вань, - виновато проговорил марсианин. - Я ведь воевал. На самом деле воевал против них. Да, физически никого из живых не убил, только ботов, но, блин, какая им разница!
        Я был под колпаком, и после войны ничего не мог сделать. Они прессовали меня, и… - Вздох. - А ещё Оксанка. Заложница. Они бы убили её, только заикнись я о материалах. Или сделали бы что-то более страшное.
        - Да, я испугался! - гневно воскликнул он, но гневался на самого себя. По лицу его, судя по голосу, стекали слёзы обиды и отчаяния. - Возможно, трус. Отступил, не смог продолжить свой бой, настоящий, ради которого судьба сохранила меня там, в Смоленске. Позволила выжить. И поэтому теперь сдохну тут, на Венере, в логове врага, как какое-то ЧМО, за совершенно детское и идиотское никому не нужное преступление. Какая, блин, ирония, да?
        Я молчал. Он продолжил:
        - Это карма, Вань. Закон жизни. Раз я не справился, она убрала меня в утиль. И прислала тебя, того, кто сможет сделать это, кто выполнит её желание. Иначе хрена бы ты пришёл сегодня со своей бутылкой!
        - То есть, ты не в обиде? - А это мой голос. - За метро. За суд. За всё.
        Максим из недавнего прошлого покачал головой.
        - Нет. Говорю же, это Судьба. Мироздание убрало меня с шахматной доски, просто ты стал той фигурой, благодаря которой оно это сделало. Причём, снова ирония, оно убрало меня не просто так, а совершило рокировку, поставив тебя, моего врага, на моё место. Если есть бог, Вань, а утром я это узнаю, то у него отменное чувство юмора.
        - Да уж, точно, отменное! - не мог не согласиться я.
        - Так что, брат, теперь это твоя ноша, твой крест. Теперь ТЫ должен выполнить это задание и взорвать ту чёртову ИНФОРМАЦИОННУЮ бомбу. Теперь ты должен рассказать народу Марса о её верхушке, о том, как эти святые люди, которых так активно хвалят СМИ, чуть было не грохнули миллион соплеменников. Просто так, без особой надобности, чтобы всего лишь обезопасить тыл, на который нам и нападать было нечем. Заметь, я не спрашиваю тебя, я лишь сообщаю об этом.
        Я на записи некоторое время размышлял, после чего кивнул.
        - Знаешь, брат, я не удивлён. Честно. У меня так складывается жизнь, что… - Вздох. - В общем, чего-то подобного следовало ожидать.
        - Очередной квест? - усмехнулся Макс.
        - Да. Ключевое слово «очередной».
        - Понимаю. Вот тебе задание, и крутись как хочешь. Бывает.
        Я помолчал, и серьёзно ответил:
        - Я это сделаю, Макс. Обещаю. Чего бы это ни стоило. К тому же, если теперь струшу я - меня тоже расстреляют за какое-нибудь глупое недоразумение. А предупреждён - вооружён.
        Мы засмеялись, оба. Он хлопнул меня по спине ладонью.
        - Спасибо, брат. Спасибо, что тебе не всё равно. Хотя это мой народ, а не твой. У тебя свой народ, а ты…
        - Так, тишина! - скомандовал я на картинке и потянулся к бутылке. Налил две полные рюмки. - За победу. Чтобы у НАС всё получилось.
        - За победу! - поднял свою рюмку Макс и мы чокнулись.
        - Теперь слушай, где записи… - продолжил говорить Макс, даже не закусив.

* * *
        Запись закончилась, экран погас. Я обернулся к залу… В котором стояла полнейшая тишина. Все, и молодые ссыкухи, и опытные ветераны, сидели под впечатлением. Но меня интересовала всего одна девушка, та самая, ради которой я и устроил сегодняшнее представление.
        - Свет! - произнёс я. Не так уж и громко, но в тишине слова эти прозвучали резко. Словно раскат грома. Искин зажёг освещение, и по залу начала катиться, набирая обороты, первая, пробная волна - люди начали отходить от увиденных и пережитых вместе с героями эмоций. Я не дал ей разойтись и вскинул руку, не отрывая глаз от Васильевой.
        - Светлячок!
        В зале снова воцарилась тишина. Васильева подняла глаза. Я продолжил, уже увереннее:
        - Лана, я знаю, у тебя есть какие-то связи со СВОИМИ, - выделил это слово. - Вот здесь, - вытащил из принесённой с собой шкатулки связку жетонов, - память о тех людях, кто сражался тогда на вольфрамовом. - Подошёл к ней и положил связку на стол. - Передай их куда надо, пусть отдадут… Родственникам там, не знаю - у вас же есть что-то вроде домов памяти и такого прочего?
        - Есть. - Васильева скупо кивнула и взяла в руки связку. Жетонов там было много, около сотни. Огромная такая связка, где на каждой из пластин были выбиты имя, позывной, группа крови и прочая важная информация для опознания тела в случае чего. Тем, кто планировал оказаться в эпицентре полуторасотмегатонного взрыва, такие были ни к чему. А родственники могли остаться, и сейчас, через десять лет, узнать, что их близкие и знакомые люди не «пропали без вести», а погибли, как герои… Мне кажется, это правильнее.
        - Ты должна рассказать, как они погибли.
        Васильева кивнула.
        - Это! - потряс я информационной капсулой в другой руке, - записи. Все фильмы, что снял Макс на том редуте. Я отдаю их тебе, делай с ними что хочешь, поступай как знаешь. В обмен хочу шестьдесят винтовок и три деструктора. Винтовки нужно привезти в дом к Санчес, деструкторы буду просить к каждой конкретной операции с возвратом, забирать надолго не буду. Плюс, ваш «Ландыш», на тех же условиях, то есть по требованию.
        - А больше ты ничего не хочешь? - попыталась иронично усмехнуться она, но у неё не получилось.
        - Нет, больше ничего не хочу, - покачал я головой.
        - Если по требованию… На ракетницу и деструкторы согласна. Но винтовки… - Она глубоко задумалась. - Сорок.
        - Нет, - отрезал я.
        - Хуан, это много, - покачала она головой, но немного уступила. - Пятьдесят.
        - Я не торгуюсь, Свет, - продолжал я буравить её взглядом. Она не выдержала, глаза отвела.
        - Ладно. Шестьдесят. По рукам.
        В зале вновь поднялся гул. Слышимость в амфитеатре колоссальная, безо всяких микрофонов, наша беседа стала достоянием каждого здесь сидящего (каждой сидящей), хотя говорили мы не на повышенных тонах.
        Я положил капсулу перед обалдевшим от всего произошедшего Светлячком, сделал несколько шагов назад, на местную «точку», и обратился к вновь начавшему набирать децибелы залу:
        - Уважаемые! Все-все-все! Минуточку внимания, у меня для всех есть пара слов. Объявление.
        Гул вновь стих.
        - Камилла, - обратился к своей старой боевой подруге, как и все, сидящей с обалдевшим лицом.
        - Да, Хуан? - вскинулась она.
        - Я надеялся, что сегодня придёт Даниела. Но её нет. Хочу попросить тебя, как комвзвода и свою подругу, поговори с нею. Попроси от моего имени оружия. Сколько можно. Сколько даст. Мне наплевать на все сложности в вашей опергруппе, я никому не хочу ничего сделать, я просто по-человечески прошу помощи.
        - Конечно, Хуан, - обалдела Камилла ещё больше, - я передам. Но…
        Что «но» она сказать не смогла. Ну, вот и отлично - ещё одно дело сделано. Теперь эта сучка (а про вздорный характер главы опергруппы сеньора Серхио ходят легенды) не отвертится. Мне одному, в лицо, наверняка отказала бы. Но когда я попросил перед всеми, перед лицом сообщества… И ПОПРОСИЛ ПОМОЩИ для святого дела мести за изнасилованную девочку… Так что ещё винтовок тридцать у меня будет. Что ж, следующая сцена, гораздо более серьёзная и важная, ради которой я сегодня народ и собрал.
        - Следующее объявление для всех-всех-всех неравнодушных, волонтёров, кто хочет поучаствовать в планируемых мною акциях возмездия.
        - АкциЯХ? - раздался голос из зала.
        - АкциЯХ, - подтвердил я. - Ибо врагов, то есть целей, в этом деле слишком много. Да, это будет несколько акций, возможно, плавно переходящих одна в другую. Я не знаю, сколько для этого потребуется людей, но лишним никто не будет. Потому приглашаю всех… ВСЕХ-ВСЕХ, - выделил это слово, - кто захочет участвовать, в назначенное мною позже время на сборы. Где мы определимся с точным количеством оружия, тактикой и составом участников.
        - Девчонки, я хочу видеть вас ВСЕХ, - снова сделал акцент я. - Я не могу обещать, что всех возьму в дело - оружия может не хватить. Но дать шанс хочу всем без исключения. Скорее всего, мы проведём по месту что-то вроде лотереи, жеребьёвки, кто будет участвовать, кто нет. Возможно даже, жеребьёвка будет не между конкретными людьми, а между сработанными командами. Но повторюсь, КАЖДАЯ, кто придёт помочь, будет иметь шанс принять участие в деле.
        Что тут началось… Меня будто затопило шквалом, нахлынувшим, словно волна, и утопившим с головой. Это был… Словно взрыв термической гранаты. Столько радости, сколько я увидел в тот момент на лицах этих девчушек, а они в любом возрасте словно маленькие девочки, когда касается оружия и убийства плохих парней, я не видел больше нигде в жизни. Меня были головы расцеловать и разорвать на сувениры, не стой я с видом, что сказал не всё и есть ещё объявления. Потому, погудев несколько минут, зал вновь затих. Я поднял руку, как бы успокаивая.
        - Ну, и последнее объявление. - Тишина зазвенела. «Что он ещё там придумал?» Девчонки уже более-менее меня знали. - Оно касается не всех, а только бойцов оперативных групп Оливии Бергер и Анариэль.
        Пауза. Представители названных подразделений, предчувствуя нехорошее, напряглись, повытягивали мордашки… И я ударил.
        - Девочки, если хотите участвовать в вендетте, предоставьте в моё полное распоряжение по тридцать винтовок с опергруппы. Всего тридцать, многого не прошу. Привезите их на квартиру к Санчес - её охраняет безопасность, там они будут в полном порядке. И после этого можете подъехать к условной точке сбора, которую я укажу, для координации действий и ЖЕРЕБЬЁВКИ на общих основаниях.
        Девочки не догнали, гула не поднялось. Я предвидел, что они не сразу поймут, ибо кто в здравом уме будет говорить то, что сказал я, и разжевал:
        - То есть, девочки, если вы хотите участвовать - с вас по тридцать винтовок, и будете участвовать в ЖЕРЕБЬЁВКЕ вместе со всеми. Если вам выпадет жребий - поедете. Если нет… Не судьба. Но если вы не хотите участвовать, или не хотите давать оружие, или хотите давать оружие, но на своих условиях - идите к чёрту! Справимся и без вас!
        - А теперь, - обвёл я глазами услышавший, но не осознавший зал, - разрешите откланяться, у меня сегодня ещё много, много-много дел!
        Я действительно поклонился и бегом, стараясь быстрее перебирать ногами, помчался наверх, к выходу.
        Вот так, девочки. Действительно, идите к чёрту. Мне нужна МОЯ армия, а не аморфное воинское подразделение, заложником которого стану я сам. Не хотели по-хорошему, добровольно - значит, будет через колено. Но - будет.
        В голове вновь всплыла фраза, пришедшая как-то в машине. «Последний довод королей». Не получается по-другому. Только тяжёлой артиллерией.
        …А что, может, действительно назвать так эту операцию?
        Сделка тысячелетия
        НЕДЕЛЕЙ РАНЕЕ
        - Привет, ты дома?
        Пауза.
        - Да. А что такое?
        - Одна?
        - Не совсем. Хуан, что-то случилось?
        - Пока ничего. Выгоняй его, мы к тебе едем.
        - Мы?
        - Я и две бутылки вина. Мы тебе понравимся.
        - Хмм… Хуан, а ты не приборзел?
        - Отнюдь!
        Обалдевшее молчание.
        - Ладно, Катюш, закрываем тему. Выгоняй его, буду у тебя через полчаса.
        - А если я скажу «нет»?
        - Тогда я не послушаюсь и всё равно приеду. Тебе нужна разборка между мной и твоим хахалем у себя дома?
        На такое она не нашлась, что ответить. При всём своём житейском опыте. Я продолжил:
        - Чика, с точки зрения физиологии тебе должно быть всё равно, я тебя трахну или он. Но со мной ты получишь незабываемые впечатления, а он… Так, очередная бабочка на одну ночь. Не первый и далеко не последний. Всё, расконнекчиваюсь. До скорого.
        Разорвав связь, я улыбнулся. Есть! Грубо, нагло… Но с этой малышкой только так и надо.
        Что выгонит хахаля, не сомневался - такая женщина, как Катарина, живёт приключениями, а участие в одном из них я и собирался ей предложить. Такое стоит любых хахалей. Нет, мысли она читать не может, но понимает, что смысла звонить и ставить себя так, как это сделал я, в противном случае просто нет.

* * *
        - Что это? - Катарина в уютном для глаз коротеньком домашнем халатике, с лопаточкой для жарки в руке вошла в ванную, где я разворачивал антишпионскую систему. Посмотреть там было на что - два чемоданчика, от которых в разные стороны и вверх тянулись длинные-длинные усы антенн. Как это работает я так и не понял, не гуру радиоэлектроники, а потому просто следовал инструкциям. И главной технической проблемой было просунуть усы по полу в зазор между стенкой и ванной.
        - Система подавления сигналов, - пояснил я, улавливая приятные ароматы готовящегося мяса из-за раскрытой двери. - Смотри, одно кольцо создаём на уровне пола, замыкаем на этот чемоданчик. Другое крепим на стояках, а так же вон тех крючках и полке, - начал указывать я на детали интерьера ванной, которые собирался использовать. - Диаметр большой, надо подумать, чем их можно закрепить. Слушай, у тебя же дом - атмосферник?
        Катарина нахмурилась.
        - Естественно. А что?
        - Каждый этаж такого дома в случае аварии перекрывается независимо от остальных. Если твой этаж перекрыть, да врубить подавители, сигнал либо совсем не уйдёт за пределы, либо ему будет нереально трудно это сделать. Учитывая, что твоя квартира занимает весь этаж, можно попытаться перекрыть его вручную.
        - Чико, это называется паранойя, - весело оскалилась она.
        - Даже если у тебя нет паранойи, это не значит, что ОНИ за тобой не наблюдают! - процитировал я какой-то сетевой афоризм.
        Она подумала, помолчала, затем вздохнула, развела руками и продолжила без иронии:
        - Хуан, я не знаю, как это сделать. Там автоматика. Газоанализаторы, термодатчики, датчики давления… Их раз в три года по графику проверяют, что-то меняют… Но как включить атмосферную защиту вручную не имею ни малейшего представления.
        Я презрительно скривился.
        - Зай, ты мне только права администратора дай. Я найду, как.
        Ответом мне стал тяжелый вздох.
        - Эта паршивка восточная научила?
        - Угу. Должна же от неё быть хоть какая-то польза, раз не даёт?
        Катарина усмехнулась и ушла дожаривать наш будущий ужин, бросив в дверях:
        - Сейчас переключу искина на тебя. Я не имею понятия даже где эта панель находится физически.
        Я покачал головой - ну и зря. А если штурм? Она что, такой вариант развития событий не допускает?
        Впрочем, я лукавил. От штурма её квартиры спецподразделением не спасёт ни одна атмосферная защита. Ты же, создав таковую, лишь отрежешь себе возможные пути к отступлению.
        - И откуда же ты раздобыл такую хитрую систему? - окинула она взглядом созданную мной жуткую конструкцию. Которая работала - браслет «висел» без возможности включиться, а более мощный и защищенный координатор ведения боя, используемый мною вместо голографического навигатора, показывал автономный режим. Но внешне всё это напоминало кадр из фильмов ужасов про каких-нибудь пришельцев с чуждой нам технологией, придавая нашим посиделкам в ванной некий высокотехнологичный шарм.
        - Попросил у герцогини де Сантана. По дружбе, - улыбнулся я.
        - Дружбе? - Катарина нахмурилась. - Мне не нравятся твои друзья.
        - Пока я враг Феррейра, они вынуждены со мной дружить, - развел я руками, демонстрируя, что говорю очевидные вещи.
        Она не нашлась, что возразить, хотя мнения не изменила.
        - Допустим. А остальное как объяснить? В паранойю, зная тебя, не верю, даже после покушения. Значит?..
        - Шикарное вино! - Я развалился на бортике, пригубив из своего бокала. Отдал за него кругленькую сумму, но жалко не было. Если уж взял в долг, который собираешься отдавать с награбленной у врага добычи, то надо использовать эти средства по максимуму, чтоб и дело сделать, и удовольствие получить. - Нет, конечно. Какая тут паранойя, всё более, чем реально! Сам удивляюсь, имея таких врагов, как я сейчас, как можно предаваться беспечности и, например, расхаживать в одиночку по городу?
        Вопрос был сугубо риторический, преамбула. Я продолжил:
        - Знаешь, ты наверное не в курсе, но тут вокруг меня очень нездоровые интриги закручиваются. Но самое печальное, все держат меня за идиота, мальчика-болванчика. Неужели я так дохло выгляжу в интеллектуальном плане? Или думают, что «молодость» и «неопытность» - синонимы слова «тупость»?
        - Естественно, Сантана не бескорыстны, - повертел я бокал, разглядывая вино на просвет. - И сомневаюсь, что сеньора Монтеро не приказала внедрить в систему подавления домашнюю заготовку, чтобы та подавляла всё, кроме прослушки клана Сантана.
        То же могу сказать о приборе сеньора Серхио, - кивнул я на стоящий на полке активированный второй артефакт. - Он знает о том, что Веласкесы в лице Мишель дали мне подавитель сигналов, и его прибор - лазейка, позволяющая игнорировать системы безопасности корпуса и дворцовой стражи. Естественно, с функцией передачи данных уже ему самому. Его не боюсь, он реально единственный, кто не ударит в спину, но учитывая то, что я задумал, может попытаться закрыть лавочку, отстранив меня от вендетты. Чего бы мне очень не хотелось.
        Прибор Мишель… Знаешь, он прекрасно работает, у меня дома вырубил всю электронику, даже на кухне. Думаю, он нацелен на подавление всего, что не распознаётся, как системы слежения клана Веласкес. Всякие там Сантаны, Феррейры… Веласкесы ревнивые, и больше никому не позволят прослушивать своего «клиента».
        - Кроме прибора его превосходительства, - усмехнулась Катарина.
        - Кроме прибора его превосходительства, - согласился я. - Который работает лично на королеву и не заморачивается плясками с бубном на нижних этажах иерархической структуры клана.
        - То есть, - подвела итог Лока Идальга, - система Мишель гасит сигналы клана Сантана и других, кто мог тебе что-то подсадить. Прибор сеньора Серхио затыкает дыры прибора Мишель, чтобы офицеры и её высочество не чувствовали себя всемогущими… Кроме самого сеньора Серхио. А прибор Сантана нейтрализует сигналы прибора его превосходительства. Так? Каждое устройство по отдельности использовать бессмысленно, в парных сочетаниях толку от них больше, всё зависит от того, кого ты боишься, а кому хочешь слить «дезу». Но треугольник, конструкция из всех трёх…
        - Треугольник вообще жесткая конструкция, - улыбнулся я. - Правда, гениально?
        - Сам себя не похвалишь… - покровительственно хлопнула Катарина ресницами. - Ну, да ладно, молодец. Хвалю и я. И чтобы совсем осложнить жизнь сеньорам и сеньоринам, считающих тебя не самым умным, ты ещё и этаж перекрыл, как при прорыве атмосферы. Может, теперь расскажешь, к чему такие меры предосторожности?
        Я какое-то время молчал, не зная, как начать. Думал об этом весь день, с момента прихода этой безумной идеи в голову, но так и не пришел к определённой мысли. Что ж, опять придется импровизировать.
        Обстоятельства располагали. Вино действовало, но в данный момент лишь немного расслабило, раскрепостило сознание. Сексом мы до сих пор не занялись, лишь воздавали должное принесенному мной напитку, распаляя себя, и возбуждение стимулировало дополнительно.
        Я оглядел её восхитительное тело. Жгучая брюнетка-латинос, смуглая, но европейского типа. Атлетическая, подкачанная. Но женственная. Формы - мечта любого гурмана! Умная. Расчётливая. В меру стервозная. Последние две характеристики могут быть зачтены кем-то в минус, но я люблю именно таких женщин - стервозных и расчётливых. С ними нескучно. Работает не пойми на кого, служа всем подряд…. Но в итоге, в самой-самой глубине души, и я совершенно точно знал это, подчиняется лишь себе, своему собственному демону. Страшная женщина! Страшная в своей восхитительности!
        Я бы обязательно за неё поборолся. Она была бы моей и только моей, и плевать на всяких там принцесс и внешние обстоятельства… Если бы мы не принадлежали разным поколениям.
        Разница между нами не преграда для секса, для бурных ночей и совместных приключений, но только для оных. Она не моя, и моей не будет. Даже после того, что собираюсь предложить. Союзница? Да. Друг, готовый поддержать в трудную минуту? Возможно. Любовница, готовая принять в любое время, обиходить, промыть мозги и дать толковый совет? А как же без этого! Но только не сеньора, с которой будешь идти вместе, рука об руку, до конца жизни.
        - Ты никогда не задумывалась о том, чтобы уйти из корпуса? - начал я, поймав так долго витающую где-то нить, разложив мысли и эмоции по полочкам. Я как раз подловил момент, когда она поднесет бокал ко рту. Нет, не прыснула - жаль. Молча убрала руку в сторону, посмотрев на меня, как на умалишенного.
        - Хуан, ты вроде выпил совсем немного. Больше не наливать?
        - Нет, а что, в самом деле? - пожал я плечами. - Посмотри на себя. Кто ты? Чем живёшь? Чего добилась?
        - И чего я добилась? - гневно прищурилась она, показывая, что терпит эту тему только ПОКА. Пока добрая.
        - Ты - неудачница! - начал резать я по живому, игнорируя её запылавшие разом глаза. - Круглая неудачница! Лузер! Возможно, частично вина в этом на твоей бесшабашной юности, когда ты ещё не понимала, что в жизни почем и наделала глупых ошибок, за которые расплачиваешься. Но это не важно, так как ничего уже не исправить.
        - Хуан! - гневно подалась она вперед, но я вновь её показно проигнорировал:
        - Ты пошла в корпус потому, что там ИНТЕРЕСНО. Потому, что по духу всегда была авантюристкой, с самого детства. Побеги из дома? Бродяжничество? Мелкое воровство? Да. Но не потому, что дома плохо, а потому, что на улице весело. Приют, побеги, и вновь воровство и бродяжничество? Попрошайничество? Да. Но не потому, что не было выхода, выход есть всегда. А потому, что тебе было интересно не просто смотреть мир, а «нагибать» его. Прогибать под себя, отвоёвывая какие-то личные, недоступные другим сверстницам блага. Ты не выживала на улице; ты получала удовольствие от движения, что происходило вокруг тебя, от ощущения сумасшествия этого мира. Ты - человек Адреналина, Катюша. Адреналина с большой буквы.
        Затем корпус. Дался он тебе тогда? Ты ведь и так неплохо устроилась, чувствовала себя в приюте уверенной. Но нет, написала заявление. Хотя мстить-то тебе на воле было некому! Движущая сила девяноста процентов кандидаток в ангелы - месть кому-то в Большом Мире, кому иначе не отомстишь, и главный тормоз для претенденток, отсекающий большинство - возможность получить по рогам от сверстниц, если вернёшься, не пройдя отбор. С этим в приютах жестоко, по всей планете, и, подозреваю, это психологи корпуса в прошлом внедрили данное «понятие» среди приютских сирот. Чтобы отфильтровать тех, кто истово хочет очутиться в ваших стенах от тех, кто смотрит на корпус, как на ступеньку в карьере. Или как ты, на главное жизненное приключение.
        Ты - авантюристка. И корпус стал для тебя вершиной, которую надо во что бы то ни стало покорить. Просто потому, что на Венере, больше нет подобных вершин.
        - Не думаю, что ты закончила бы приют, как все, и стала проституткой, - покачал я головой, делясь результатами длительных наблюдений. - Не тот у тебя характер. Скорее организовала бы какой-то свой бизнес, возможно даже преступный. Но статус королевской телохранительницы и рядом не стоит с любыми карьерными возможностями приютской девочки. И ты рискнула, зная, какая будет кара в случае провала.
        Да, победила. Да, не сломалась в процессе обкатки. Да, из тебя сделали человека, посещающего оперу и театры, умеющего хорошо одеваться и сорить деньгами так, что никто и не заподозрит в тебе бывшую бродяжку. Офицеры переформатировали в тебе всё…
        …Кроме твоей сути, жажды адреналина, - закончил я.
        Катарина сникла. Сидела, опустив голову. По её лицу трудно было что-либо прочитать, но это было и не нужно. Я и так чувствовал каждый напрягшийся нейрон в её нервной системе, слышал каждую мысль.
        - Далее, кого ты выбрала своим спутником? - продолжил я. - Гонщика! Не простого, выступающего на открытых соревнованиях, а гонщика без правил, работающего на свои деньги, на свой страх и риск.
        - Он выступал одно время за «Моторы Омеги», - буркнула Катюша, рассматривая под водой ногти на ногах.
        - Но основное состояние нажил на гонках без правил. И тебя «подсадил» на этот спорт.
        Наверняка в этих гонках участвуют только те, кто прошел «погружение», - усмехнулся я. - Незаконно, ибо законно его могут пройти только сотрудники спецподразделений - кстати, именно поэтому этот тип гонок считается «подземным». И ты со своей подготовкой пришлась ко двору, заняв вначале место рядом, а после - и его место. Это тоже был адреналин, стать лучше мужа. Доказать «им всем» и Мирозданию. Даже ценой распада брака.
        - Хуан, я не хочу говорить об этом! - зазвенел её голос, но слишком неуверенно, «на автомате».
        - Придётся, - покровительственно улыбнулся я. - Я ради этого разговора создал слишком много степеней защиты в твоей квартире.
        Вздох, и:
        - Итак, Адальберто. Ты превзошла его, заняла его место. Это было ошибкой, так как ты сама «слила» самый большой Адреналин своей жизни. Что может быть лучше вечного соперничества двух таких психотипов, как ваши? У вас же была идеальная гармония!
        С распадом брака ты лишилась смысла жизни, лишилась соперничества, борьбы. И все выигранные после этого соревнования не были для тебя победами. Победа сладка только тогда, когда кто-то признает её, признает твои возможности, а кому было их признавать? Неудачникам, незаконно подсевшим на «мозговерт»? Ты - ангел; они же не стоили твоего каблука. Какой стимул обыгрывать неудачников?
        - …И ты вернулась, - закончил я. - Иногда играя с жизнью на трассе, чтоб совсем не взвыть, ты вновь стала частью корпуса. Потому, что только он мог дать тебе твой главный наркотик, покормить твоего демона.
        Спецоперации? Это не экстрим, это суперэкстрим! Не просто риск жизнью, как на трассе или в бою, а игра жизнями других. За свою ты не переживала, этот этап тебя давно не впечатлял, но нечаянно погубленную по твоей вине жизнь девочки, напарницы или коллеги, ты себе не простишь.
        Ты стала экспертом в планировании разных акций. Не потому, что гений, а потому, что имела колоссальный стимул прыгнуть выше себя. И даже ещё выше. С таким стимулом ты не могла не достичь высот, и сейчас котируешься не столько как психолог службы вербовки, сколько в качестве специалиста по особым и скользким поручениям, на самых опасных направлениях. Это здорово, конечно…
        Я замолчал, скривился.
        - Это здорово, конечно, - напомнила она. - Но?..
        - Но что дальше, Катюш? - фыркнул я. - Тебе уже под сорок. Ты одна. Твой демон пресыщен всем, даже работой в корпусе. Кроме которой у тебя так же ничего нет. Что будет в пятьдесят? В шестьдесят? Как ты закончишь жизнь и что оставишь после себя? Только не говори, что не задумывалась обо всём этом.
        - Я пыталась найти себе кого-нибудь! - взорвалась она, на миг потеряв контроль. - Они все козлы, понимаешь?
        - А наша Капитошка, вот, нашла козла, и радуется. Может, дело в другом?
        - Да, дело в другом. - Её рука потянулась, налила полный бокал, который она тут же почти залпом выглушила.
        - Ты сволочь, Хуан. Та ещё сволочь. Вытаскивать на свет дерьмо, о котором стараешься не думать…
        Пауза.
        - Я не смогу жить ни с козлом, ни с нормальным, понимаешь? Я пыталась. Знакомилась со всякими, с разными. Особенно долго у меня задержался один парень, врач-хирург. Святой человек! - Из её груди вырвался вздох восторга и одновременно жалости к себе. - Понимал меня, понимал мою работу. На всё делал скидки. Просто любил, принимая такой, какая есть. Честный и вообще… Замечательный!
        Вновь тяжелый вздох. Я безжалостно констатировал:
        - Но тебе с ним было скучно.
        Кивок.
        - Мне было безумно жаль, но я так больше не могла. И порвала с ним.
        С козлами, конечно, веселее. И сожаления при расставании не чувствуешь… Но с ними я более Лока Идальга, чем Катарина, а Безумной Идальге не нужна семья. Идальга готова покориться только тому, кто сильнее, кто сможет завоевать и усмирить её, скрутив в бараний рог.
        Я не нашла второго Адальберто, Хуан. И что-то подсказывает, уже не найду. Это можно было сделать только раз в жизни, в ранней молодости, когда в голове ветер и кажется, что возможно всё. И я бы попыталась за него бороться, вернуть его, если бы он остался жив… Но…
        - Тебе нужен новый стимул для жизни, - вновь констатировал я. - Нужен новый Адреналин. И если не получается найти мужчину, значит, ты должна сделать это без него.
        - От кого рожать, Хуан? - неожиданно резко и зло воскликнула Катарина. - От козлов? Или от правильных? И что я буду делать потом, связанная по рукам и ногам? Это экстрим, да, но экстрим относительный. Пройдет десять лет, и из ангела, всемогущего специалиста корпуса по особым поручениям, я превращусь в тихую квочку, более беспокоящуюся, не бегут ли у моего чада сопельки и не обидел ли его кто в садике или школе? Не стукнулся ли он, упав с качели?
        - Ты утрируешь, - не согласился я. - Ты - психолог. Силовик. Прошла мощнейшую школу жизни, что в детстве, что в корпусе. Воспитание станет для тебя той ещё встряской. Я даже стесняюсь представить, кого вырастешь!
        Она грустно покачала головой.
        - Я не уверена в этом. Я буду слишком сильно любить его. И баловать. С ним я не смогу быть суровой, как с подопечными малявками. Матери-одиночки всегда балуют детей. Твоя тебя воспитала сурово, сделав достойным человеком, только потому, что была под колпаком. За нею следили люди королевы, она не могла им перечить - не сильно поперечишь, сидя на крючке!
        - А что, если за тобой тоже будут следить родственники отца ребенка?
        Катарина нахмурилась, не понимая.
        - Это что-то изменит, учитывая, какая я стерва?
        Я улыбнулся.
        - К тому же, к тебе иногда будет заглядывать и сам отец.
        Смеялась она долго. Выгнулась, откинувшись на борт, и хохотала, подняв волну, расплескавшую воду на пол. Я не мешал, слишком нервный был её смех. Хотя искренний.
        - Хуан, это такая шутка, да? - смогла произнести она, немного успокоившись. - Первое апреля?
        Я отрицательно покачал головой.
        - Нет. Это не шутка. И то, что я предлагаю, это моя тебе плата. Всё честно.
        - Плата? - Катюша подобралась. Глаза её засветились, как светятся у опытного торговца, понимающего, что если прямо сейчас, в сей момент, правильно вложится, можно поиметь огромный куш.
        - Я предлагаю сделку, - продолжил я. - Я даю тебе то, что сделает всю твою оставшуюся жизнь безумно экстремальной - ребёнка-мода с некими способностями, которых и сам не понимаю, и о которых предпочитает молчать его превосходительство, ссылаясь на то, что он человек маленький. Тебя не оставят в покое, и только такая мать, как ты, будет способна подобное чадо защитить.
        - И достойно воспитать, - задумчиво проговорила она.
        - И достойно воспитать. Потому и говорю, у тебя не будет возможности его баловать. А если вам придётся скрываться от королевы… Это будет вообще суперфантастика, а не жизнь!
        - Продолжай, - кивнула она. - А ты?
        Я бегло пожал плечами.
        - Я не знаю, что будет со мной завтра. И тем более не могу сказать, что послезавтра. Смогу как-то влиять на вашу жизнь, помогать? Или нет?
        Если смогу - буду. Но не уверен, что смогу. Интуиция так говорит, а ей я верю. Ты же навсегда останешься при своих, независимо от того, где буду я. Это будет твоя личная весёлая игра с королевой и офицерами, победа в которой будет означать, что ты всех их «нагнула». Возможность «нагнуть» её величество и всех этих мартышек, презирающих тебя, смотрящих с высоты? Как тебе такой экстрим? Или я не прав, и они относятся к тебе как-то иначе?
        - Да нет, они ко всем так относятся. - Катарина сидела мрачнее тучи. - Мы - быдло, Хуан. Просто привилегированное по сравнению с теми, кто за забором.
        - Вот! - поднял я вверх палец. - И что? Какое будет твоё положительное решение?
        Она глубоко вздохнула.
        - Плата шикарная. А с точки зрения твоей адреналиновой теории - просто королевская. Родить Веласкеса со сверхспособностями… Всё упирается в то, чем мне придется за это заплатить?
        Я выдал лучезарную улыбку. Она согласна. Торг - это торг, но принципиально вопрос решён.
        - От тебя мне нужно две вещи. Первая. Ты становишься моим человеком. Что бы ни случилось, что бы ни происходило в дальнейшем, работаешь на меня и только меня. Мишель разубеждать в лояльности не нужно - пусть считает тебя своей игрушкой. Но все отчёты перед нею будешь проговаривать со мной. Хватит, ты не шлюха какая-то, подо всех ложиться.
        - Ну да, только под тебя, - ехидно заметила она.
        - Есть что-то плохое в том, чтобы лечь под отца своего ребенка? - нахмурился я. - Если так рассуждать, самые большие шлюхи на свете - верные жёны! Продают своё тело на блага семейной жизни, сытое размеренное существование за спиной мужа.
        Она задумалась, но, кажется, я её убедил:
        - Продолжай.
        - Собственно, по этому пункту всё, - улыбнулся я. - Я знаю, ты «стучишь» одновременно и Мишель, и Гарсия. Нимфе как представительнице королевы, да и сама Лея тебя на ковер частенько вызывает. А ещё к тебе подкатывает её высочество лично. Тётушка Алиса не доверяет Мишель, но моя интуиция говорит, что в данный момент ты валяешь дурочку, и это пока срабатывает.
        - Это мне в тебе с первого дня нравилось. От тебя ничего не скроешь. - Катарина потянулась к бутылке, разлила остатки якро-красной ароматной жидкости. - За тебя! Твою интуицию!
        - За это грех не выпить! - поддержал я, мы чокнулись.
        - Ну, допустим. Стала я твоей личной шлю… То есть, только твоим человеком, - ехидно «оговорилась» она, но меня было не пронять. - Работая одновременно и на Мишель с королевой. Здесь ничего сложного, справлюсь. Какое второе условие?
        - Ты научишь меня планировать операции. Покажешь, как делать это ПРАВИЛЬНО, - сделал я акцент на этом слове. - Со всеми секретами и подводными камнями профессии.
        Она вначале хмурилась, но затем её лицо разгладилось.
        - И всё?
        - Это на самом деле куда сложнее, чем тебе кажется со своей высоты.
        - Возможно. - Кивок. Задумчивая пауза. - Ладно, я сделаю это. Возьмусь за тебя всерьёз. Но буду строгой!
        Я расплылся в победной улыбке.
        - Замечательно!
        - На самом деле ты себя недооцениваешь, - покачала она головой. - Ты можешь планировать операции, просто боишься. Тебе недостаёт уверенности в себе. Именно этим я и займусь в первую очередь. И ещё, Хуан, проясни-ка мне один момент… Что ты там говорил по поводу того, что мне пора уходить из корпуса?
        - После моей вендетты тебя вышибут в народное хозяйство, - вновь улыбнулся я. - Не факт, но даю девяносто процентов. Само собой, сделка останется в силе, свою часть обязательств я выполню.
        Она нахмурилась.
        - Повтори?
        - Говорю, свою часть обязательств я в любом случае выполню.
        - Я не про это.
        - Тебя вышибут, - повторился я.
        Она прокашлялась.
        - Уверен? И что предлагаешь мне сделать такого катастрофического?
        - Я называю этот этап операции «Охота на Лису». Мы дискредитируем её высочество, обломаем ей рога, выведя из игры. Её нужно поставить на место; тебе же предлагаю таким способом оформить свой уход в народное хозяйство. Так сказать, хлопнуть дверью напоследок.
        - Угу, щёлкнув сестру королевы по носу. А что, неплохой адреналин!
        - А я о чём говорю! - отсалютовал я своим бокалом.
        - Хотя выглядит… Некрасиво. - Она вновь нахмурилась. - Как будто ты хочешь меня подставить.
        - Подстава не предполагает открытого доверительного разговора, - заметил я. - Ты можешь отказаться. Правда ребенка, даже если ты… Украдешь кое-что и решишь действовать сама, у тебя заберут. Мать-воровка - не самое лучшее решение для моего отпрыска. Признайся, ты успела об этом подумать!
        - Успела, - не стала строить из себя девственницу она. - Хорошо, я согласна. Согласна на всё, сказанное тобой, включая обещание обломать рога той гадине.
        Так быстро? Я закашлялся.
        - Не ожидал, да? - победно улыбнулась она.
        - Так достала серость и беспробудность бытия, что прыгаешь в омут с разбега?
        - Скажем так, в момент твоего появления в моей жизни в виде юного неопытного школьника, я как раз собиралась уходить. Ты дал моему демону корма, которого хватило на год. Возможно, протяну ещё какое-то время, но рано или поздно ты уйдёшь, и этот адреналин кончится. И твоя плата на самом деле королевская. Я думала о ней со времени нашей первой ночи. Тогда, давно.
        Вот даже как? Так всё запущено?
        - А почему не решилась? Боялась, что Лея заберет ребенка? Она может? Но Беатрис…
        - Ребенка Беатрис ты признал, - покачала Катюша головой. - И она жила бы в инкубаторе, окруженная со всех сторон заботой и охраной. Она маленькая и слабая девочка, ей иного и не надо… Было бы, - кулаки Катарины сжались. - Я же - не она, и ты сам мне это только что расписал в красках.
        Пауза. И как итог:
        - Да, может забрать. Но только если ты его не признаешь. После же это будет мой адреналин, и не советую тебе лезть по каждому пустяку. Я - мать, я решаю, что и как.
        - По рукам! - вновь улыбнулся я, облегченно вздохнув.
        Мы пожали друг другу руки.
        - А не боязно? - усмехнулась она, отставляя бокал и подаваясь ко мне навстречу. Я обнял её, усадил себе на колени, принимаясь изучать некоторые интересные выпуклости её тела. - Вдруг станешь кем-то… А тут я…
        - Даже если стану императором и возглавлю эту чёртову планету, мне будет выгодно иметь на горизонте под рукой такую стерву, как ты. - Я искрометно улыбнулся. - Пробивную, и на которую можно положиться. Ну что, начнём?
        - Пока рано, пока не получится, - покачала она головой. - Вот схожу к врачу… А пока давай просто отметим эту сделку тысячелетия? Так, как и должно отмечать подобные сделки!
        - Гюльзар говорила, межэтажные перекрытия, конечно, прочные… - нахмурился я. - Но…
        - Я оплачу соседям ремонт. Не отлынивай, о, мой господин! - Катарина усмехнулась и наклонилась ко мне.
        Сноски
        1
        «Флаги», «бандеры», были основаны криминальными элементами, выходцами из испаноговорящих стран ЛА, «звёзды» - представителями криминального мира провинций Бразилии. В результате процесса эволюции банды смешались, потеряли национальную идентичность и слились. На данный момент бандеры - крупные преступные организации, занимающие определённые ниши, как то торговля оружием, антиквариатом, ювелиркой, обналичкой золота, производством и оптовым распространением наркотиков различных ценовых категорий и т. п. вещами. Каждую бандеру возглавляет криминальный авторитет в статусе «команданте». «Звёзды» - это синдикаты, союзы нескольких банд, команданте которых выбирают лидера, отстаивающего общие интересы - «хефе» (то есть управляющего). На Земле существует «должность» «каудильо» - главы всего преступного мира континента, избираемого среди хефе, но на Венере такового не сложилось. В данный момент существует четыре синдиката-«звезды»: Сириус (Мату-Гроссу), Мулифен (Рондония), Саргас (Алагоас), Акрукс (Сан-Паулу). Ничего общего с провинциями Бразилии эти организации не имеют.
        2
        «Сердце Млечного Пути», она же «Стрелец А*» - сверхмассивная черная дыра в центре нашей галактики.
        3
        Bandera (исп) - флаг.
        4
        Ordem I progresso (порт) - Порядок и прогресс. Надпись на флаге Бразилии.
        5
        Esperansa (исп) - надежда.
        6
        Думаю, и в 25 веке будут транспорты - аналоги этого класса грузоподъёмности.
        7
        Скорее всего, в описываемое время вместо гипса будут применяться более совершенные материалы. Но для удобства читателя буду писать «гипс», по старинке J.
        8
        Первое управление императорской гвардии - «Agencia de Intelligencia» - венерианская разведка. Ближайший аналог - СВР РФ.
        9
        Отдел специальных операций ВКС (военно-космических сил). Ближайший аналог - ГРУ ГШ РФ.