Меч Республики Павел Андреевич Кузнецов
        Валькирии космоса #2
        Три корабля, собранные на планетарной свалке - звучит смешно, да? А если это - три тяжёлых ударных крейсера, у которых от былых времён - только корпус? А добавьте сюда команду профессионалов экстра класса, каждый из которых в своё время был вышвырнут на обочину жизни в угоду блатным деткам высоких чинов? Каждый из которых горит жаждой доказать, что флотские были, мягко говоря, не правы? Сопоставьте все эти факты, и вы сразу поймёте, что такая мелочь, как рейдерство по коммуникациям - не для этих людей. И тем более оно не для Высшей валькирии и мечника звёздной Республики, методично покоряющей одно Планетарное образование за другим.
        Валькирии космоса. Книга 2. Меч Республики
        Часть 1. Волки и овцы
        Прощание валькирии
        Результаты переговоров с капитанами захотели узнать все основные республиканки, принимающие решения на фрегате. В кают-компании, скрестив взгляды на Валери и мне, восседали Фрина, Милена и Силена, а где-то на заднем фоне притулилась добрая половина стаи и вездесущая Асина, которой работы в ближайшие недели не предвиделось - по причине отсутствия на корабле вооружения.
        - Что думаете о капитанах? - сразу взяла быка за рога Фрина. Смотрела она при этом на Валери, а не на меня.
        - Думаю, что они конченые уроды, - пожала плечами Ри. - Как и положено быть пиратским капитанам. Увидев бесхозный, как им казалось, фрегат дальней разведки Республики, они не смогли сдержаться, и попробовали его заграбастать. Даже делёжку на потом оставили!
        - Да это понятно, - не проявила интереса к информации Старшая дальней разведки. - Можно ли теперь с ними иметь дело?
        - В нашей паре за глубокие контакты отвечает Леон. Я валькирия, а не разведчица, - произнесённая спокойным, деловым тоном фраза прозвучала буднично, без тени негативных эмоций. Ею Валери не только переводила стрелки на меня, но и подчёркивала своё подчинённое положение в переговорах. Однако девочки уже устали удивляться особенностям наших отношений, поэтому Фрина просто перевела вопросительный взгляд на меня.
        - Они не произвели впечатления отморозков и совсем уж конченых уродов. Если честно, я ожидал увидеть совсем другой… типаж на месте капитанов. Они, скорее, не бандиты, а дельцы. У меня целая куча предположений, что это может значить, и столько же возможных выводов о том, стоит ли вообще с ними иметь дело.
        - Давай самый неприятный для нас.
        - Они все представляют какие-то финансово-политические силы в Секторе. Они служат ударной силой для конкурентной борьбы в политике и в экономике. Умыкнуть особенно ценный груз, напасть на лайнер, где летит несговорчивый руководитель конкурентов - вот их задача. Весь вопрос в степени их подчинённости. Думаю, здесь нет единого знаменателя. Наверняка степень эта у разных капитанов варьируется от полной свободы до абсолютного подчинения. Поведение также может быть диаметрально противоположным. Свободные могут держать язык за зубами, зато бесправные сразу сольют ценную информацию о появлении рейдера Республики. Как это отразится на нас, сказать сложно. Думаю, нас попытаются использовать. Один корабль не представляет существенной угрозы для коммуникаций, поэтому пиратские хозяева дёргаться пока не станут.
        - Чётко. Разумно. Красиво, - Старшая откинулась на спинку кресла. - Ты, вроде бы, был учителем боевых искусств, а не политическим аналитиком…
        - Я с Ведьмой полгода мотался по самым элитным переговорным клубам Земли. Всякого там насмотрелся и нахватался. Я ведь умный мальчик, быстро учусь, особенно когда в дополнение к постели давят гипнометодиками. Диана ведь меня там сильно натаскивала, хотела к делу приспособить… да и просто, чтобы потом мог нормально существовать на том уровне, на который она меня вытащила. Всё логично, Фрина.
        - Да, Ведьма может… Ладно, Леон, я полностью согласна с твоим основным выводом: вам там прямо сейчас ничто не угрожает. Пока они сольют информацию, пока хозяева начнут шевелиться, пока придут какие-то указания… Плюс, вас действительно попытаются использовать, но для этого придётся сильно постараться и произвести на капитанов самое благоприятное впечатление. Не афишируйте больше контакты с нами. Не афишируйте свою идейную связь с Республикой. Дистанцируйтесь от нас и просто делайте то же самое, что и они, только лучше, наглее и жёстче. Пусть они перестанут воспринимать вас как угрозу. А пока втихаря копите силы. Думаю, находиться на виду с крейсером будет только полезно для дела, а вот другие акции, если они будут, старайтесь не светить. Вообще не отсвечивайте, даже крейсер можете в будущем кинуть на пиратской базе, пока другие корабли вашей эскадры будут делать дело.
        - Ты тоже считаешь, что остальные корабли лучше не светить?
        - Однозначно. Спрячьте их где-нибудь и не засвечивайте, пока не снарядите. Да и тогда вам будет нужна своя собственная опорная база.
        - А эта, значит, для маскировки… Разумно. Преклоняюсь перед твоим опытом, Фри.
        - Ну, в этом как раз нет ничего удивительного, - вдруг улыбнулась мне эта холодная женщина. - Куда интересней твой очевидный прогресс. Признаюсь, с тобой приятно работать… во всех смыслах. Даже немного завидую Ри.
        - А вот этого не надо, Фрина, - поморщилась Валери. - Счастью сестры завидовать - последнее дело, нужно за неё радоваться и всячески её поддерживать. Ну а если хочешь отыметь моего Леона… так нечего ходить вокруг да около. Уж от кого, от кого, а от тебя я такого не ожидала!
        - Ладно, ладно, сестра, я просто немного польстила твоему мужчине. Иметь же его сегодня будут другие, - с этими словами капитанша поднялась и, покачивая бёдрами, вышла из кают-компании. Чувствовала мой взгляд, чертовка, но даже в дверях не посчитала нужным обернуться!
        Я в недоумении перевёл взгляд на Милену. Но та лишь загадочно улыбалась, не спеша делиться информацией. А тут ещё и Ри крепче сжала мою ладонь - словно в знак поддержки. Поддержки в чём? Пришлось оборачиваться уже к ней за разъяснениями.
        - Я чего-то не знаю?
        - Да как тебе сказать… - прозвучало над самым ухом. На плечи легли чьи-то ладони, и мягко, ненавязчиво проследовали дальше - под комбинезон. Прошлись по ключицам, по шее, по плечам… Я сначала расслабился, даже глаза прикрыл, прислушиваясь к приятным ощущениям, а потом резко напрягся, ощутив, как в соски впиваются острые коготки. С трудом сдерживая накатывающее возбуждение, я поднял голову и встретился взглядом с Эйди - валькирией из стаи Милены. Девчонка смотрела как-то… изучающе? Интересовалась реакцией? А выяснив всё, что ей было нужно, перевела взгляд на свою командиршу. - Ты права, Старшая, можно и без импланта его приласкать.
        - А ты ещё сомневалась? - на стол рядом со мной присела ещё одна валькирия, гордая и независимая Триша. Она довольно небрежно упёрлась сапожком мне в бедро, чтобы использовать собственное колено, как опору для рук. - Мы валькирии, и вполне способны приласкать нашего мечника без всяких там… заменителей. Никогда не одобряла этой привычки сестёр даже вдевятером на одного использовать имплант. Нужно иногда и мозги включать, да и другие части тела не просто так нам от природы даны…
        - Я не в стае, сёстры, - вставила свои пять копеек моя Ри. - Думаю, будет правильным оставить вас с Леоном наедине.
        - Нет, Высшая, так не пойдёт, - от кучки любопытных валькирий в дальнем углу отделилась курчавая рыженькая Сайна. Её жёлто-зелёные глазки так и блестели - видно, в предвкушении интересной игры. - Разве не тебе полагается учить своих неопытных пернатых чад? А, Тёмная Мать? Или я не права?
        - А вас ещё нужно чему-то учить? - с напускным недоумением воззрилась на сестру Высшая валькирия. - Уже и мужчину трахнуть сами, без Тёмной Матери, не можете?
        - Сайна права, Ри, - поддержала рыжую бестию Милена. - Я попросила стаю приласкать мечника без импланта. Они сначала возмущались, но прислушались к тому, что ты мне рассказала. Теперь будешь показывать, как правильно работать с мужчиной, так сказать, подручными средствами. Сёстры буквально загорелись новой идеей! Такой простор для игр! Такой необычный опыт личностного развития! Так что давай, подруга, не отлынивай.
        - Тогда так. Сначала короткий инструктаж объекта. Затем планируем основные игры. После распределяем роли и очерёдность. Вопросы? - Валери быстро включилась в игру, чётко дав понять, кто тут Высшая валькирия.
        - Мы уже продумали игры, - не согласилась Триша. - Рукопашка на татами. Кто побеждает - включает когти и имеет его, как хочет. Кто проигрывает - того имеет мечник, тоже как пожелает. Сразу отпадает проблема очерёдности и ролей.
        - И вы готовы предоставить ему право выбора? Вы же республиканки! - неверяще уставилась на сестру Высшая.
        - Ты же предоставляешь ему такое право? Ты, Высшая валькирия, наша Тёмная Мать?! Так чем мы хуже? Если он достоин твоего внимания, то и нашего… вполне, - Триша опять давила, и Ри вынуждена была признать её правоту.
        - Вот так, Леон. Сёстры уже всё для себя решили. Готовься. Думаю, будет интересно, - глядя мне в глаза и облизываясь в предвкушении, чуть грудным голосом мурлыкнула Валери.
        - Правила игры я понял, Ри. Я не понял, почему вся стая?
        - Не понял он… - пробурчала Милена, запрыгивая на стол и подползая ко мне на четвереньках. Очень эффектно так подползая, словно охотящаяся кошка. Её глаза вдруг оказались близко-близко, чёрные волосы волшебным саваном опустились на мою шею, грудь, колени… - Ты принял бой в составе стаи? Спас Тришу, когда она уже с жизнью простилась? Так чего удивляешься? Девочки решили провести твоё посвящение, брат. Будь на твоём месте многоопытная республиканка, её просто пустили бы по кругу на татами - в бесконечный водоворот спаррингов. Тебя же… Тоже по кругу пустят, но по-своему, - под фырканье сестёр девочка продолжила. - Ну-ну, не дёргайся! Будет тебе татами! Ты же у нас рукопашник, да ещё и мечник. Поэтому с тобой мы будем играть. Долго, с оттяжкой, жёстко, без компромиссов. Выдержишь - молодец. Не выдержишь - ты попал. Вводная понятна, брат?
        - Да уж… - только и смог выдавить я, потому что в следующее мгновение Старшая валькирия запечатала мой рот жадным поцелуем, пытаясь зубами укусить губу, так что мне сразу стало не до бессмысленных сейчас слов.
        До тренировочного зала мы шли всей толпой, вернее - стаей. Я - по центру, по правую руку от меня - Милена, по левую - Валери. Остальные обступили этот центр фигурой, в которой только ненормальный абстракционист увидит чёткое построение. По дороге женщины провели жребий, кому за кем драться. Понятное дело, я в нём не участвовал - мне предоставили право участия вне очереди. В каждом спарринге.
        Первой выпало драться Трише. За красивым, милым именем скрывалась ещё та оторва. Оливковокожая, с роскошной, ниже бёдер шевелюрой пепельных волос, разметавшихся по плечам, словно грива. Кошачья грива. Во всём облике женщины была угроза. Стройная, подтянутая, дышащая уверенностью и силой, Триша производила неизгладимое впечатление. Она была воплощением эдакой фемины-хозяйки. Наверное, её мужчины по стенам жались, когда она снисходила до них. Перед выходом на татами женщина связала свои волосы в высокий хвост, однако он слабо помогал в деле приведения в порядок её пепельной роскоши на голове. Одним слитым, красивым движением она перемахнула через упругие канаты и быстро прошлась из угла в угол серией странных прыжков. Больше всего её проход напоминал тактику богомола, с его стремительным, неуловимым и смертельно опасным хвостом. При этом валькирия выделывала ногами в воздухе такие пируэты, что мне сразу стало понятно: эта девчонка будет работать ногами, причём даже мне, опытному рукопашнику, стало не по себе от её необычной техники.
        - Ну что, мальчик, готов к игре? - бросила девчонка, и по вздымающейся высокой груди и хищно раздувающимся ноздрям я угадал её возбуждение в предвкушении интересной игры. Не схватки, а именно игры. Валькирия, словно та кошка, чуяла во мне дичь и намеревалась заняться охотой.
        - Наблюдать тебя со стороны - одно удовольствие, Триша. Рад, что смог сохранить тебя для стаи, - склонился я в уважительном поклоне.
        - Не думай, что твой статус спасителя что-то изменит. Поблажек не будет, мечник. Я отымею тебя так, как сочту нужным; так, чтобы ты в полной мере прочувствовал, что такое настоящая валькирия, - отповедью сопроводила свой ответный поклон десантница.
        - Так, голубки, не спешите, - Милена чёртиком из табакерки возникла между нами. - Леон, сёстры в курсе, так что информация для тебя. Бьётесь до тех пор, пока кто-то не признает своё поражение. Когти не использовать, поля тоже. Только когда валькирия сочтёт, что доминирует на татами, может применять когти - для ускорения понимая тобой, мечник, своего поражения.
        - И вовсе не для тебя, а для игры. Сегодня мы будем играть. Да, сестрички? - рыкнула сёстрам разгорячённая Триша, и те поддержали её звонким смехом и короткими хлопками в ладоши. Валькирии скучковались у канатов, легкомысленно вися на них эдакими гроздьями. Глаза у девчонок блестели предвкушением.
        - Я могу добить полями, если сочту, что доминирую? - совершенно не хотелось сдавать позиции ещё до начала игры.
        - Нет, - зарубила моё предложение Валери. - Только попробуй.
        - Полями ты будешь баловаться потом, мечник, - фыркнула озорна Сайна, и девчонки встретили её реплику новыми смешками.
        - Леон, это не обсуждается. Поля для Сферы. Извини, - более информативно отбрила меня Милена. - Всё, хватит трепаться. Начинайте.
        - Стая, у меня предложение, - вышла вперёд Эйди. - Давайте не будем превращать спарринги в бордель внешников. Разделим подраться и потрахаться.
        - Конкретней, - с интересом покосилась на миниатюрную девчушку Ми.
        - Сначала спарринги, а уже потом - удовольствие. Так будет интересней и… чище, что ли? Никак не могу найти подходящее слово, но чувствую: так будет правильней.
        Предложение, по здравом размышлении, приняли. Аргументов «за» нашлось великое множество, и чутьё Эйди вызвало у сестёр невольное уважение.
        Больше причин оттягивать игру не было, и Триша метнулась вперёд. Не было никакой проверки возможностей противника, этой дани мастерству спарринг-партнёра. На меня словно живой смерч обрушился - настолько стремительной и смертоносной оказалась атака валькирии. Она била почти беспрерывно, из самых немыслимых положений и стоек, а уж как она работала ногами… Очень быстро ей удалось подловить меня в первый раз, и я впечатался в канаты. Впрочем, запредельная сила удара заставила тугие струны натянуться и отбросить безвольное тело обратно, на маты. Я умудрился поймать равновесие, замерев в упругой стойке.
        Первые пять минут боя сказали мне максимум о противнице. Девчонка была ощутимо сильнее меня, хотя и не так, как Асина. А уж опыта и техники ей было не занимать. Она тоже выяснила всё, что хотела, и когда вновь пошла в атаку, действовала куда чётче и выверенней, чем в самом начале. Она била остро, методично, не давая даже дёрнуться, не давая продохнуть, почти не позволяя атаковать - я бил, только чтобы сбить её безудержные атаки.
        После третьего по счёту полёта к канатам долго не мог подняться. Наверное добрый десяток секунд лежал, пялясь в потолок, пытаясь собрать разбегающееся сознание. С трудом, превозмогая накатившую слабость, привстал на локтях. Триша сидела рядом, на корточках, с живым интересом наблюдая моё плачевное состояние. Отметив появление в глазах своей жертвы проблесков разума, она демонстративно медленно выпустила коготки, а потом резким взмахом деранула пятернёй мою грудь, прорезая ткань комбинезона, оставляя на коже глубокие кровоточащие борозды. Я с хрипом откатился прочь и вскочил на ноги. Страшный удар неожиданно помог сознанию собраться в единое целое.
        Следующие минут десять Триша просто игралась со мной. Чётко, последовательно добивалась нужного ей результата, в финале которого оказывался очередной удар когтистой ладонью. Пятый удар оказался особенно сильным. Я так и не смог оправиться - стоял, зажатый в угол, угрюмо наблюдая за каплями крови, алыми росчерками падающими с жутких когтей замершей напротив женщины. Воздух неохотно покидал лёгкие, но ещё трудней было их наполнять. Тяжёлое дыхание отдавало хрипотцой. Ткань комбинезона на животе превратилась в лохмотья, буквально иссечённая страшным оружием валькирии. Республиканка вышла из бойцовской стойки, распрямилась. Сделала пару шагов ко мне навстречу. Я попытался собраться с силами и буквально заставил себя выпрямиться. Триша тем временем встала точно напротив, так что я чувствовал на коже её возбуждённое дыхание. Заглянула в глаза.
        - Может хватит валять дурака, мечник? - довольно спокойно поинтересовалась пепельноволосая десантница. Она небрежно рассекла когтистой рукой остатки бахромы, превратив много мелких дырочек в одну большую, и запустила ладонь в недра комбинезона. Я не сопротивлялся - понимал, что дальше будет только хуже. Когти тем временем достигли своей цели. Резко, рывком, они сомкнулись на самом беззащитном мужском органе - у меня аж дыхание перехватило. - Или мне отыметь тебя прямо здесь? Признаёшь, что ты мой?
        - Да. Признаю, - ответил, пытаясь унять сердцебиение от охватившего тело возбуждения. Чертовка была хороша в этой своей хищной властности! И она чётко уловила моё отношение, нутром ощутила возбуждение. Вот только отвечать на него не спешила, да и сама была возбуждена ничуть не меньше. Продолжая смотреть глаза в глаза, женщина демонстративно облизнула губы острым влажным язычком. Меня бросило в жар.
        - Отпусти его яйца, Тиш, - опять рядом была Старшая. Вот ведь умудряется девчонка оказываться там, где необходимо! И ведь оторва оторвой, но в деле управления стаей всё делает чётко и профессионально. Ми, не теряя времени даром, внимательно меня осмотрела. - Так. Перерыв полчаса. Нужно обработать ему раны - ты драла, тебе и обрабатывать. Только сначала в душ. Потом переоденешь, а чуть в себя придёт, сразу продолжим.
        Валькирия ухватила меня за предплечье и потащила за собой в душевую. Сейчас, когда схлынул адреналиновый раж, стало совсем погано. Водные процедуры немного помогли восстановить душевное равновесие, и даже тело привёли в относительный порядок. Триша, против ожидания, не спешила требовать выплаты долга. Она собиралась неукоснительно следовать правилам. Более того, девчонка полностью взяла на себя заботу о моей изрядно пострадавшей тушке. Переключала режимы душа - от ледяного, до горячего. Запускала режим просушки. Специальным составом заботливо и аккуратно обрабатывала кровавые полосы ран, отчего они на глазах стали затягиваться и зарастать молодой розовой кожей.
        - Ты интересный противник, Леон. С тобой было приятно играть. Знай, я всегда прикрою твою спину, брат. А если понадобится, сдохну, но приму предназначенный тебе удар, - не отрываясь от обработки ран, пообещала валькирия. Её слова были напрочь лишены экспрессии. Она говорила тихим, внятным голосом, словно рассказывала что-то само собой разумеющееся.
        - Не надо сдыхать, Тиш. Пока мы в одной стае, я сделаю всё, чтобы прикрыть тебя и уничтожить твоих врагов, сестра.
        - Готовься, Леон, сегодня ночью тебе придётся поработать едва ли не больше, чем на татами. Я выжму тебя досуха. Жаль, ты сам при этом не ощутишь особого удовольствия. Я бы позволила тебе его ощущать, но так, без импланта, ты будешь работать почти без взаимности.
        - Не волнуйся, валькирия. Одна только возможность прикоснуться к твоему телу дорогого стоит.
        - Даже так? Просто прикоснуться? Ещё скажи, что уже от одного этого кончишь!
        - Нет… но это… по-своему приятно. Потрясающая кожа, волосы, бугорки мышц… Знание того, чего ты стоишь, как боец… Тебя, Тиш, даже просто целовать - приятно, а уж сжимать в объятиях - недостижимая роскошь.
        - Ладно. Язык у тебя, смотрю, совсем без костей, - внешне недовольно, но внутри вся лучась сытой негой, рыкнула валькирия. - Но, б…дь, как же приятно! Обещаю, что-нибудь и для тебя придумаю. Пошли!
        На площадке нас уже заждались. Увидев ведущую меня за ручку подругу, девчонки принялись наперебой зубоскалить, и единственным смыслом всех их шуток было пожелание узнать, каков мечник после татами. В другой, так сказать, ипостаси. Тиш вовсю зубоскалила в ответ. Ей это действо доставляло ничуть не меньшее удовольствие, чем самой зубоскалить над сёстрами. А то, что она своё ещё урвёт, было понятно. Мне предстояло провести ещё десяток спаррингов, так что причин позубоскалить будет предостаточно.
        Следующей на татами вышла Рита. Черноволосая и черноглазая, она принадлежала ветви ариал, как и Диана. Всё её естество излучало спокойную уверенность, готовность работать на результат. Даже находиться напротив неё на татами было… словно на отработке какой-нибудь тактики находишься, рука об руку с боевым товарищем. После короткого обмена поклонами валькирия стремительно пошла вперёд, работая в равной степени и руками, и ногами. Она действовала размеренно, методично, просчитывала варианты, иногда даже непроизвольно - настолько серьёзной девочкой была. По силе мы были примерно равны, по мастерству - сложно сказать. Техника у нас разная, поэтому любые сравнения будут неточными. В чём-то она меня превосходила на порядок, в чём-то я её. В одном она превосходила точно - это в стратегии. Выиграв десяток комбинаций, готовый к стремительной атаке, которая просто обязана была завершиться окончательной победой, я вдруг понял, что лечу. Попытался что-то сделать, но из груди выбило воздух, глаза вылезли из орбит - настолько сильным оказался нанесённый республиканкой финишный удар. Я упал на спину, отчего в
голове окончательно помутилось. Только через какое-то время смог перевернуться на живот, сплюнул мешающую дышать кровь. Поднял мутный взгляд вверх и встретился глазами с Ритой. Она, с милой улыбкой, протянула ко мне свою ладонь с вырастающими на глазах когтями. Сжала ею шею и часть подбородка, заставила смотреть в глаза. Острый коготок нежно почесал меня за ушком.
        - Попал ты, мечник. Давно хотела прочувствовать твои поля, - и, почти без перехода, куда более грозным тоном. - Только дёрнешься, станет хуже.
        - Да понял я уже, Рита, - прохрипел я. - В таком состоянии бой продолжать не смогу. Твоя победа.
        - Так, что у нас тут? Когти убери, порежешь! - Ми опять возникла, словно соткалась из воздуха. Перевернула меня на спину, принялась обшаривать тело. - Удар по внутренним органам? Ты совсем с головой не дружишь, девочка?
        - Да ладно, Ми! Так, совсем несильно. Максимум, некоторые внешние ткани пострадали - отсюда и кровь. Я всё рассчитала. Ты меня знаешь, Старшая.
        - Ладно. Раз рассчитала, потащишь его в регенератор. Сколько ему там лежать?
        - Часа должно хватить, - задумчиво изрекла чертовка. - Но лучше полтора.
        - Тогда давай, не задерживай сестёр.
        Рита послушно поставила меня на ноги и, при помощи Милены, завела мою руку себе за спину, подхватила под плечи. Так, облокотившись на десантницу, я поковылял в указанном направлении. Мысли путались, в голове была вата. Какой-то хитрый удар она провернула. По внутренним органам - это значит с распределением энергии удара, без повреждения внешних покровов и костей. Вот чертовка! А такая милая девушка, и не скажешь, что может подобную пакость сотворить.
        В регенераторе я пролежал больше часа. Почти всё это время спал, укутанный специальным медикаментозным газом, так что, когда купол открылся, мог уже немного соображать. Приподнялся, осмотрел помещение медицинского отсека. Рита была здесь, причём устроилась прямо на полу. Женщина медитировала, однако моё пробуждение заставило её прерваться и подняться на ноги. Наши взгляды встретились.
        - Отошёл? - спокойно спросила она.
        - Чем ты меня?
        - Потом покажу. Одна интересная техника. Не думала, правда, что мечника пробьёт… На нашу Силену не срабатывала.
        - С тобой странно. Когда мы только встали друг напротив друга, показалось, что уже много лет рядом сражаемся. Словно и сейчас будем вместе тренироваться. Или биться?
        - Мне тоже с тобой комфортно. Будем дружить, брат? Обещаю в обиду тебя не давать, твоих врагов не щадить.
        - Будем, сестра. Можешь всегда рассчитывать на мои поля. Я уже понял твои сильные стороны - если что скажешь сделать, лишних вопросов задавать не буду. Ты отличный тактик.
        Стоило мне покинуть кушетку, и женщина довольно непринуждённо взяла меня под руку, ткнулась бедром в моё бедро. Пожалуй, такая любовница - это подарок судьбы. Она ведь уже через неделю отношений будет чётко знать, что и в какой ситуации нужно делать, чтобы получить нужный ей результат!
        - Леон, я признаю, что как рукопашник ты лучше меня, - вдруг выдала дама, когда мы оказались в коридоре. - Я слишком много считаю. Ты же действуешь на интуиции, на опыте и мастерстве. Я победила только потому, что ты уже был вымотан Тиш. В следующий раз ты меня разделаешь.
        - Так просто? Признаёшь поражение?
        - Нет, но ночью мы будем в равных условиях. Обещаю сильно не давить.
        - Знаешь, девочка, а стая начинает мне нравиться всё больше. Если такие сёстры будут прикрывать мне спину - мы горы вместе свернём, - я почувствовал, как женщина рядом улыбается, а сильно сдавившая мою ладонь рука показала всю глубину её поддержки.
        На татами уже дрались без нас. Девчонки не собирались зря тратить время, и коротали его за привычными им единоборствами. Ещё и предыдущие драки с моим участием их сильно вдохновили… Вот они и игрались. Нашего появления даже сначала не заметили, но Милена быстро расставила точки над «и», в момент закруглив сторонние спарринги.
        Теперь против меня вышла Эйди, уже знакомая мне по демонстрации десантникам боевых возможностей валькирий, да и по другой ипостаси знакомая… Во время короткого приветственного поклона девчонка бесстыже стрельнула в меня глазками. Вместо азарта тело пронзил укол нежности - к этой ласточке невозможно было испытывать иных чувств, она больше всего подходила на роль домашней девочки. К сожалению, у валькирий в принципе не могло быть такой роли. Поэтому Эйди уже давно прошла своего третьего мужчину и присматривала себе четвёртого. Миленькая внешне, ровная в общении, она была очень жестока в постели. Наверное, она просто чувствовала свои настоящие потребности в сильном плече и таким изуверским образом преодолевала их, доказывая всем окружающим, и себе в частности, что сама по себе достаточно сильна. Мне очень не хотелось проигрывать ей. Что-то подсказывало, что с ней будет куда сложней, чем с той же Тиш.
        Бой я выиграл. Не знаю, что сыграло решающую роль. То ли я так настроился, то ли девчонка всё же была не против мне проиграть, но результат был неожиданным. Конечно, она дралась до конца. Даже опрокинутая на маты, с заломленной рукой, придавленная моим весом, она продолжала с остервенением вырываться. С её губ рвался дикий, нечеловеческий рык. Свободной рукой валькирия скребла по матам, жуткие когти рвали безобидную сверхпрочную ткань, оставляя по себе лишь лоскуты, да бахрому. Если бы не запрет на когти, они сейчас точно так же рвали бы меня. Рука выкручивалась всё сильней, но девчонка словно этого и не ощущала.
        - Не надо, глупая! Я не потребую ничего такого, от чего тебе придётся краснеть перед сёстрами! Доверься мне, - пришлось прошептать ей в самое ухо. Трижды, потому что первые два раза она ничего не воспринимала от боли. Только после этого Эйди сдалась.
        Я подхватил хрипящую валькирию на руки, одновременно пытаясь поудобней уложить вывихнутую руку с почти порванными связками. Нас провожали странные взгляды членов стаи. Настороженные, недоверчивые, заинтересованные. Милена отправилась со мной.
        - Если обидишь девочку, тебе не жить, - тихо сказала она, когда я сгрузил свою ношу на кушетку, вокруг которой уже начала образовываться белёсая дымка медикаментозного газа. Вскоре закрылся и купол капсулы.
        - Не волнуйся, Ми, я всё понимаю. Она сдалась, только когда я обещал ей. Вот ведь упрямые девчонки! Чувствую, намучаюсь я с вами, если окажусь в стае.
        - Ещё вопрос, кто с кем будет мучиться, - тихо ответила Старшая валькирия, прижимаясь к моему боку своим сильным тренированным телом.
        - Только скажи, что не хочешь в стаю такого мечника.
        - Не скажу. Потому что это будет неправдой. И ни одна из девчонок так не скажет. Но с Эйди будь максимально корректен. Она своего рода рудимент, пережиток старого, который иногда возникает в генетически идеальных республиканках. Она старается, но и сама понимает, что против природы не попрёшь. Ей тяжело. А тут ещё ты…
        - Согласись, со мной ей было бы комфортно. Это могло бы быть… как у нас с Ри. Только на другой основе.
        - Тут ты прав. Но у тебя уже есть Ри. А мужика мы ей найдём. Из внешников. Чтобы на руках носил и защищал, пусть она и не нуждается физически ни в чьей защите.
        Разговор с Эйди, когда она проснулась, был коротким. Я подтвердил, что буду корректен, и мы будем в постели партнёрами. Она не возражала, только странно на меня смотрела. Изучающе так. И не факт, что изучала она при этом меня, а не свои собственные ощущения. В общем, мы с девчонкой нашли общий язык, поклялись прикрывать друг друга, заботиться друг о друге, и отправились на татами.
        Там меня уже ждала новая противница, Викера, жгучая брюнетка с острыми хищными чертами лица. С большими выразительными чёрными глазищами - казавшимися немного влажными. Сильная и безрассудно смелая. В её глазах читалась готовность к игре, они блестели предвкушением - блестели маслянисто и влекуще.
        Уже через десяток минут игры я понял, что попал. Эта дама превосходила меня на порядок по личному мастерству, опыту, а если сюда добавить столетия целенаправленного развития рукопашного боя у республиканок, то и по технике. Мне следовало не драться с ней, а учиться у неё. Такой противницы я ещё никогда не встречал, даже сильные мастера на Земле не могли преподнести мне столько сюрпризов, сколько походя преподносила эта женщина. В какой-то момент мне стало кристально ясно, чего она добивается. Валькирия хотела вымотать, выпить меня досуха, чтобы все перенапряженные мышцы не могли двигаться, а голова отказывалась бы строить линии защиты и нападения. И она имела на это все шансы! Мне самому стало интересно, каково это будет, и я включился в эту странную игру.
        Я выдержал около часа - сказалась усталость и раны от предыдущих поединков. Понимая, что больше не могу, я просто опустился перед ней на колени и, глядя в глаза, едва уловимо прошептал.
        - Вик, я просто восхищён твоим мастерством. Глядя на тебя, я вижу, насколько далеко ваша цивилизация обогнала мою. Ты ведь поработаешь со мной?
        - Посмотрим на твоё поведение в постели. Надеюсь, хотя бы в этом «твоя» цивилизация не отстаёт от моей? - неожиданно фыркнула валькирия, заслужив взрыв смеха любовавшихся нашей игрой сестёр.
        Дальше продолжать бои я просто физически был не в состоянии. Не признавать этого было глупо, дамы не терпели бессмысленного избиения, им нужна была игра, нужен был драйв, а какой драйв от обессилившей куклы? Вот меня и уложили отдыхать в уголочке, напутствовав, что разбудят, когда придёт время. Заставлять меня не понадобилось, я провалился в сон, едва упал на отведённое место.
        Последний на сегодня спарринг помнил смутно. Меня растолкали, вытолкали на татами, где мне, ошалевшему со сна и ещё не до конца восстановившемуся после недавних боёв, пришлось опять драться. Впрочем, в грязь лицом я не ударил. Валери, очередь которой так удачно совпала с моим плачевным состоянием, дала мне возможность окончательно проснуться и втянуться в игру, и только затем начала прессовать. Вот уж с кем у меня не было сомнений в исходе боя, так это с Тёмной Матерью десанта Космической Экспансии! Достаточно было вспомнить наше первое близкое знакомство на станции республиканок. Но Ри не убивала, она играла, а потому получилось весьма содержательно. Даже когтями меня напоследок погоняла, чертовка, чем заслужила аплодисменты своих сестёр. Красиво так погоняла, чуть ли не всю грудь иссекла. Потом я, стоя на коленях и целуя коготки возлюбленной, слизывая с них свою кровь, признал своё полное и безоговорочное поражение - под смех и улюлюканье остальных республиканок. Даже я при этом улыбался. Потому что поражение это было нанесено мне много месяцев назад, на той же достопамятной станции Республики
Ноч, и с тех пор ничего коренным образом не изменилось. Я и без того принадлежал этой сильной женщине. Все это понимали, и иного исхода боя не ждали.
        На этой животрепещущей ноте бои на сегодня завершились. Милена объявила об этом под лучащиеся весельем взгляды валькирий. По корабельному времени наступила ночь, и девочки хотели получить своё; им теперь была интересна совсем другая игра. Остальные же получат своё завтра. Чёткое и логичное решение стаи повергло меня в новый культурный шок. Они, оказывается, умели и любили растягивать удовольствие, и это знание заставило меня в очередной раз прочувствовать всю глубину собственного падения. Или счастья? Где ещё я смогу найти столько потрясающих женщин одновременно, как не в Республике Ноч? Моей новой родине?
        Расплачиваться за поражения приходилось не только синяками и царапинами, но и потаканием самой ожесточённой игре в постели. По правилам я не мог ни в чём отказывать, и девчонки пробовали на мне весьма специфические игры, после которых хотелось уползти подальше и не отсвечивать. Почти ни одна не прошла и мимо использования когтей, также далеко не всегда по «мягкому» варианту. Кто не подрал меня на татами, тот сполна оторвался здесь. И что меня так привлекало в больших кошках? У обычных женщин хотя бы нет когтей, и этим они выгодно отличаются от валькирий из семейства кошачьих. Но надо отдать десантницам должное, все игры были умны и волнительны. Они будили желание, порой какое-то первобытное, иногда пробуждали нежность, а некоторые и азарт. Вот только выматывали почище спаррингов. Одним словом, если бы не старания Ри и Ми, буквально вытащивших меня из полубессознательного состояния, в которое меня загнали «игры» победивших валькирий, второго дня спаррингов просто не случилось бы. Но девчонки откачали и даже науськали на борьбу. С синяками по всему телу, подранный когтями, но не побеждённый, я вышел
на татами во второй раз, за что заслужил скупые аплодисменты стаи.
        На этот раз я умудрился выиграть два спарринга из шести. Если бы не это - вторую ночь с валькириями я бы попросту не выдержал. А так ничего, даже смог немного отдохнуть… на проигравших валькириях, довольно неодобрительно косившихся на дрыхнувшего на их груди мечника, словно подушку подмявшего под себя женское тело.
        Последней из победительниц меня пользовала Сайна, своими ироничными выходками окончательно доконавшая и без того измочаленное тело. Довольная девчонка, после пары часов непрерывных игр, где основными действующими лицами были мой язык и мои же поля, наконец, соизволила слезть с моего лица и усесться, как и положено хорошей валькирии, в позе всадницы. Рыжая бестия заглянула мне в глаза, но, не найдя там ничего, кроме запредельной усталости, только фыркнула.
        - Фу, какой скучный! Я тут, понимаешь, решила немного утолить твой голод, а голода-то, оказывается, и нет. Ты что, серьёзно собрался спать?! Леон, ты нормальный? Может, не использовать имплант было плохой идеей?
        - Извини, Сайна, вы меня загоняли. Да, я мечник, но уже даже поля вызывать не могу. Ничего не могу. Прошу, дай мне чуть-чуть поспать. Совсем чуть-чуть… - если бы не удар в челюсть с левой, я бы точно заснул, так и не окончив фразу. Но удар пришёл, став лучшим будильником.
        - Если ещё раз попытаешься вырубиться, получишь когтями, - зашипела разъярённая фурия. - Впрочем… когтями ты так и так получишь. Давай, что ли, немного пошалим?
        С этими словами валькирия провела выпущенными коготками по моей груди, всё ближе и ближе подбираясь к соскам. Меня словно током ударило от этих когтей! А уж когда они впились в модифицированные имплантом соски, остатки сна в беспорядке отступили. Женщина довольно заурчала и добавила ещё. Когда же она добилась того, чего хотела, то просто встала и вышла из комнаты, я же, в отсутствие внешних возбудителей, тут же провалился в сон.
        Первой мыслью по пробуждении было яркое, словно божественное откровение, понимание: в стае я выживу. Эту мысль подтвердила и Милена, когда я всё же доковылял до кают-компании и с остервенением накинулся на еду. Правда, женщина как-то странно на меня посматривала, а потом выговорила за проигравших валькирий, которые вместо игры получили крепкий здоровый сон. Пришлось отрабатывать, но теперь уже без поблажек со стороны проигравшихся. В такой атмосфере непреходящих игр пролетела неделя, отпущенная на перестановку вооружений.
        После завершения работ на крейсере, фрегат дальней разведки готовился отбыть в Республику. Все девчонки, как одна, потребовали моего участия на прощальном ужине, устроенном специально для нас в кают-компании фрегата. Должен признать, были республиканки ну очень эмоциональны, и кое-кто даже пустил слезу. Я буквально упивался единением с этими сильными женщинами, с которыми столько испытал и прошёл за последние недели. Можно сказать, экипаж фрегата стал для меня за это время второй семьёй, и это будет отнюдь не метафора. Ри вытащила меня с того света, а все вместе девочки в корне поменяли всё моё прошлое мировоззрение. Любовь к Республике и её необычным обитательницам стала осязаемой и приобрела отнюдь не только эмоциональный, но ещё и рассудочный характер. Невероятные генетические и социальные достижения будоражили воображение, нацеленность же на выживание человека, как вида, вживание его во враждебную в основе своей вселенную, заслуживали восхищения. Конечно, всё это не могло происходить идеально, в виде некой розовой сказки для детей, и требовало жёстких экстраординарных мер, каковыми стали
сексуальные технологии и общее социальное устройство новой реализовавшейся утопии. Всё имеет свои оборотные стороны, медаль имеет две стороны и т. д. и т. п. Меня же лично всё абсолютно устраивало, я был по природе своей тем ещё бабником, так что попал в подлинный рай, пусть и показавшийся на первых порах адом. А уж появление в моей жизни Ри… Это было вообще за гранью добра и зла. Да что там говорить, ради этой женщины я готов был на всё! Вообще на всё! В книгах, которые я читал в детстве, и которые учили доброму и светлому, почему-то обходилось стороной подлинное значение слова «всё», его заменяли некими отдельными красивостями, типа самопожертвования. Однако далеко не всегда прощание с жизнью оказывается самым тяжёлым выбором - есть нечто, куда более серьёзное. Это нечто - погружение в грязь, в кровь, в предательство, в беззаконие. Вот что составляло оборотную сторону значения слова «всё». Пожалуй, я действительно готов был ради Ри на всё. И ради этих сильных, властных женщин, тоже. Мне было плевать на принципиальную несовместимость республиканской цивилизации с внешниками. Главное было добиться
результата, а там Республика сама разберётся, что и как с ними делать. Небось, не первый Сектор переваривает. Сами девочки отчасти понимали, что мне, порой, приходится переступать через себя, через совесть, но считали это оправданным, раз всё это делается ради них и ради их Республики. Я уже давно не был землянином, не был даже внешником - я был частью принявшей меня Республики. Принявшей, как ни странно, с распростёртыми объятиями в прямом смысле этого слова - достаточно взглянуть на прощающихся со мной женщин, чтобы красивая фигура речи обрела физический железобетонный смысл.
        В конце вечера Милена обратилась ко мне с просьбой. Как бы между прочим, в числе остальных вопросов, она предложила ещё раз устроить девочкам свидание с моими «мальчиками». Тут же вспомнились аналогичные вопросы десантников, и препятствовать обеим партиям в продолжении политики единения двух цивилизационных общностей я не имел никакого желания. Хотят потрахаться - пусть развлекаются. Чай, не маленькие, знают, каким местом дети делаются. В общем, по возвращении на крейсер я собрал своих бойцов и объявил:
        - Господа, вы спрашивали, прибудут ли ещё раз девочки. Так вот, ко мне обратилась их Старшая с аналогичным предложением. Полагаю, вы не маленькие, сами разберётесь, что кому нужно друг от друга. Я принял предложение Милены, поэтому все желающие сходить напоследок в гости к валькириям Республики Ноч могут это сделать. Правда, самих девочек приглашать к нам я посчитал неправильным - они привыкли к нормальным условиям жизни, а не к нашему срачу. Вот когда наведём тут окончательный порядок, тогда и гости будут на нашей стороне. Так что, кто хочет проститься с валькириями, в течение десяти минут должны прибыть в ангар, там вас ждёт транспорт до фрегата. У вас эта ночь, завтра к 9.00 все должны быть на корабле. Если кто останется у республиканок дольше… там и останется со всеми вытекающими. Они, конечно, девочки милые, но одинокого парня затрахают до полусмерти, уж поверьте опыту вашего капитана. Свободны.
        Свидание прошло без особых эксцессов, если не считать появления новых синяков и царапин у моих бойцов. Причём царапины были такими, словно их всей пятернёй драли дикие кошки. Несложно было догадаться, откуда они взялись. Я прошёлся перед строем немного шальных бойцов, заглянул в их подёрнутые паволокой воспоминаний глаза, и отправил отдыхать: сегодня толку от них было ноль. Однако бойцы вернулись не одни, с ними прибыла Старшая валькирия.
        - Леон, мне нужна твоя консультация, - с серьёзной миной на прелестном личике заявила вертихвостка, прижав меня к стене возле каюты.
        - Это теперь так называется? - я задумчиво смотрел в оказавшееся близко-близко лицо, ощущая сильное тело валькирии, на пружинистых руках придавившее меня к переборке.
        - Я серьёзно. Давай пройдём куда-нибудь, где у тебя тут можно нормально поговорить.
        В каюте дама огляделась по сторонам и пренебрежительно скривила личико. Я был с ней полностью согласен: до комфорта фрегата нам было ещё далеко. Даже каюта капитана выделялась среди прочих лишь размером, убранство же она также имела минимальное, и отнюдь не статусное. Из мебели имелась кровать, да пара креслиц сиротливо жалась к простому обеденному столу. Даже душ пока не работал, приходилось использовать индивидуальные средства гигиены, достаточно высокотехнологичные, чтобы не переживать о чистоте тела.
        - Девочки мне тут список вопросов дали… Понимаешь, - начала она пояснять на мой полный недоумения взгляд. - Они хорошо провели время с твоими орлами, но многие повели себя нестандартно. Девочки решили проверить, всё ли они раньше делали правильно, и не упускали ли чего-то в отношениях с мужчинами. У них перед глазами слишком ярко стоит ваш с Ри пример, когда вы, совершенно счастливые, купаете друг друга в водопаде нежности и заботы, и почти не разлепляете рук. Вот они и попытались повторить этот ваш номер. Теперь вот интересуются, как понимать некоторые спорные моменты. Повторяю, они были очень терпеливы и нежны с твоими парнями. - На этой фразе мне вдруг вспомнились фингалы и царапины на лицах парней, отчего на губах нарисовалась дурацкая улыбка. - И нечего улыбаться! У нас с парнями обычно как? Взяла за волосы, и потащила в постель. Иногда перед этим потребовала приласкать по-максимуму, языком. Так что я рассчитываю на твои тёплые чувства к сёстрам и на готовность разъяснить им все нюансы. Скидываю на твой голографический планшет список вопросов, ознакомься, пожалуйста.
        Я вчитался в список и недоумения в душе прибавилось. Больше всего это походило на розыгрыш, но серьёзное личико Ми и её общий настрой, её патологическая неспособность на глобальные розыгрыши, не укладывались в рамки игры. Я поднял взгляд на валькирию.
        - Это что, шутка?
        - Что-то не так? - Ми подошла ко мне, заглядывая из-за плеча в текст на голографическом экране. - Да нет, всё то. Я немного обобщила, потому что большинство вопросов были похожими. Ребята в порыве страсти хотели вступить в брак с моими валькириями. Теперь дамы интересуются, могут ли они провести имплантацию прямо на фрегате или нужно дождаться вашего прибытия во Внешние колонии с добычей.
        - Кхм… имплантация?.. они могли… - заблеял я, пытаясь сориентироваться в ситуации. Ну, уроды! Это ж надо, совсем у них мозги отключились. Как с обычными девчонками, честное слово!
        - Леон, этот вопрос возник только потому, что сёстры глубоко уважают тебя и не хотят забирать твоих бойцов прямо сейчас. Кроме того, они все много говорили про долг, честь и своего командира, а ты знаешь, как мои девочки трепетно относятся к чувству долга. Так что им ответить? Когда и где?
        - Позволь мне поговорить с бойцами. Они хотят их забрать… совсем?
        - Ну да. Зачем ставить своему мужику имплант, если им нельзя пользоваться при первом удобном случае? А пока они дождутся возможности попасть на твой корабль или выдернуть ребят к себе… Все изведутся.
        - Разве на фрегате есть для этого место? И так принято? Набивать полный корабль мужиков?
        - С местом проблем как раз нет, а насчёт традиций и правил… Тут всё сложней. Но у нас официально нет задач в этом Секторе, так что, почему бы и нет? Команда хотя бы ведёт разведку, а мы просто торчим на корабле и бесимся от безделья. Пусть уж лучше мои девочки трахаются вволю, чем выносят друг другу и команде мозг.
        - Я дам ответ чуть позже. Стой. А это что за вопрос? В чём там дело?
        - Да всё просто. Девочки во время игр решили поменяться мужчинами, и они предложили вступить в брак обеим: сначала одной, а потом и другой. Триша не готова сейчас к серьёзным отношениям, а вот Рита очень даже не против. Как им быть? У вас в Секторе как относятся к коллективным бракам?
        - Получается, из-за того, что парни предложили жениться двоим, Рита забирает обоих?
        - Ну да. Как-то так. Готова забрать. Но она не хочет обидеть Тришу, да и с парнями не всё понятно. Выясни у своих, кто им будет ставить имплант, и как они отнесутся, если его обоим поставит Рита, а пользоваться будут вместе с Тришей.
        Это был какой-то бред, впору было хвататься за голову. - Что могу сказать? Доигрались парни. Интересно, они хотя бы представляли, что значит вступить в брак для валькирии? Ну, герои! Решили жениться сразу на двоих!
        - Возможно ли что-то переиграть, если окажется, что кто-то что-то не так понял?
        - В смысле? Мои девочки уже всё решили. Они серьёзные республиканки, от своих слов отказываться не собираются. Или ты полагаешь, твои орлы откажутся? Ну, тогда не обессудь: когтями можно не только ласкаться. Если в живых оставят - то уж инвалидами точно на всю жизнь сделают. Трахаться точно нечем будет, это я тебе обещаю, - тяжело зыркнула на меня Старшая валькирия. - И тебе ещё прилетит. Нечего их распускать, у нас такого не прощают ни им, ни тебе, как командиру. Если начнут сомневаться - сразу в морду, и ко мне тащи, я уже с такими… ненормальными поговорю.
        - Думаешь, это нормально, что столько твоих валькирий себе пары присмотрели? Как-то это всё очень резко получается…
        - Ну почему резко? У нас в Республике с волевыми парнями плохо. Все перед тобой глазки опускают, и по первому слову готовы на колени встать. А твои - ещё не пуганные, смелые, ершистые. Они с моими девочками чем-то похожи, вот и нашлись родственные души.
        - А ты сама: никого не присмотрела?
        - Нет, я твоего сержанта немного попользовала, но так, из голого интереса, «по старинке». Не след отставать от девочек, я же Старшая, как-никак. Мне после тебя, если и брать кого-то, то только мечника. Надеюсь, в сваре с Псионом себе кого-нибудь подыщу, а то мне ведь тоже иногда нужно, чтобы на место ставили. Слишком уж пьянит власть и вседозволенность, а так будет острей и интересней, да и полезней. Ну, жду твоего ответа. Только не затягивай.
        Десантники построились в трюме через десять минут. Выглядели они, в самом деле, неважно, кое-кто даже стоял в раскорячку. Валери замерла рядом со мной, уже немного в курсе возникшего недоразумения.
        - Ну что, бойцы, поздравляю: доигрались.
        - Капитан, что мы не так сделали? - зрил в корень сержант.
        - Всё так. Вы же клялись в вечной любви своим новым возлюбленным? Клялись. Теперь становитесь в очередь на имплантацию.
        - К-какую имплантацию? - заскрежетал зубами парень с особенно ярким синяком.
        - Так вы ещё не знаете? Спешу вас поздравить: многие девочки приняли ваше предложение жениться и готовы установить вам импланты. Будете теперь полноценными членами команды фрегата дальней разведки, в роли… мужей своих валькирий.
        - Но капитан… это… я не то имел в виду, - проблеял ещё один, с расцарапанной мордой.
        - Вышел из строя, - резко выдернул я этого сомневающегося бойца. - Ри, покажи ему.
        Моя дама ленивой походкой подошла к парню и резко, почти без замаха, провела ладонью над его грудью. Из лёгких бойца вырвался сдавленный стон, он пошатнулся: на груди, на месте касания женской ладошки, пролегли глубокие кровавые борозды, а легкобронированная ткать комбинезона висела рваной бахромой.
        - Примерно так это будет выглядеть, только место для удара будет… более подходящим, - пояснил я, когда валькирия вернулась ко мне под бок. - Это для тех, кто сомневается. За слова нужно отвечать, бойцы. У валькирий только так. Назвался груздем - полезай в кузов.
        - Но имплантация, капитан… Никто ж не знал!
        - Языком трепать любите, ссукины дети? Теперь будете трепать им еженощно, между ног своих хозяек. Привыкли бабам лапшу на уши вешать? - зарычал я, начиная отвешивать особенно отличившимся одиночные, скупые удары. - А вы знаете, орлы, что они и с меня спросят? Хотя бы один умник поинтересовался для разнообразия у своей пассии, что значат для неё брачные отношения!
        - Но капитан, Валери же ничего такого…
        - Хотите сказать, что знаете, как у нас с Ри это бывает? Да и не всё так просто с нами, - немного успокоился, пройдясь пару раз перед строем. - Знаете, что вас спасло, бойцы? То, что вы помимо брака трепались про честь и долг. Только это позволит мне сохранить ваши драные шкуры. Но безгранично я вас прикрывать не намерен. Мне задали чёткий вопрос: сейчас или во Внешних колониях. Я отвечу на него, что после завершения боёв за Сектор, не раньше. Заверю, что мы связаны клятвой, и я не намерен вас освобождать от неё. Потом у вас будет возможность объясниться с дамами. Может быть, к тому времени страсти улягутся, и они позволят вам забрать свои слова обратно. Но то, что вы с ними поговорите - это я возьму под свою ответственность. Если кто-то попытается уйти от ответственности - пожалеете, что родились. Найду, где угодно. Я вам не секторальная богадельня, именуемая правосудием и органами правопорядка. Когда найду, сначала сам мозги вправлю, потом Старшая вправит, и только затем с вами будет разбираться рассерженная валькирия. «Брошенная» вами, - последние слова я выплюнул с кривой усмешкой, как бы
подчёркивая, что это не совсем правильное слово, но сути это не меняет. - Всем всё понятно?
        Многие бойцы бледнели и кривились, но деваться им, в самом деле, было некуда. Все в едином порыве ответили: «Так точно!» Однако распускать десантников я не стал.
        - А теперь, бойцы, самое интересное. Григ, Борг, скажите мне, пожалуйста, кто вам будет делать имплантацию?
        - Гы-гы… - только и смог выдавить из себя Григ, похоже, начиная понимать, к чему я клоню.
        - Таких трепачей, как вы, мне даже не жалко. Ваш язык определённо заслуживает лучшего применения, каковое ему обязательно найдут валькирии. Вы хотя бы подумали, что девочки не будут друг от друга ничего скрывать, а прямо в лоб зададут своему командиру и мне вопрос: как делить двух парней, которые одновременно поклялись в верности двум валькириям? Как будем вас делить, парни? Что застыли? Рабочий вариант, предложенный Старшей, выглядит так: Рита ставит имплант обоим, а пользуются они вами вместе с Тришей. Как-то так. Теперь вы вдвойне женаты, бойцы! Поздравляю!
        - Н-но капитан… У нас же так не делают…
        - А как делают? Ты же сам двоим предложение сделал? Сделал. Как ты это видел, когда предлагал? - остальные товарищи по строю уже ржали в голос. После пережитого стресса ещё больший конфуз сослуживцев был для них целительным бальзамом на сердце. - В общем так, бравые десантники Григ и Борг. Вас я прикрывать не буду. Сейчас свяжетесь со Старшей, и пойдёте на имплантацию.
        - Капитан… Может, не надо? Может, хотя бы до Внешних колоний? - заныл молчавший до того Борг.
        - Трусы! - презрительно рыкнул здоровенный детина из строя, чем сильно меня порадовал. - А я бы не отказался от имплантации. Плевать! Зато такие девчонки! Где ещё таких встретишь? Спортивные, красивые, как богини, да ещё и такие же оторвы, как я!
        - Молодец, мальчик, - улыбнулась смельчаку Ри. - Именно такие валькириям и нужны. Леон, подойди, пожалуйста, ко мне.
        Улыбка моей женщины, которой она сопроводила свою просьбу, была сам елей, однако где-то в глубине глаз - или в уголках губ? - читался металл. Я подозревал подвох, но спорить было глупо, да и неправильно.
        - Обними меня, милый, - последовала новая просьба.
        - Уверена?
        - Да. Так надо, - спокойно надавила Высшая валькирия. Стоило мне сжать в объятиях тело любимой, и по залу отчётливо разнеслись её тихие, но оттого ещё более весомые слова. - Что-то ты, милый, сегодня раскомандовался. Перенервничал. Вон, и наших мальчиков совсем застращал. Отдохни немного, а я пока им расскажу про другую сторону имплантации.
        Коготки Валери мягко впились в имплант. По телу пробежала дрожь предвкушения, справиться с которой не было никакой возможности, а потом она надавила. Если бы Ри не сжимала меня в объятиях, и не сместила бы вовремя центр тяжести, я бы точно растянулся по полу, потому что всё естество заволокло наслаждением. Глубоким, всесокрушающим, напрочь сметающим любые попытки сопротивления. Чувствовалась только ладошка возлюбленной, которой она нежно гладила мои волосы. Даже слов, которые слетали с губ женщины, было не разобрать - пелена наслаждения полностью заволокла сознание.
        - Знаете, что сейчас было, бойцы? - вещала, между тем, моя Ри. - Я использовала имплант. Просто сделала своему любимому хорошо. Это полезно для нервной системы, и разгружает её сильней любого наркотика. Знать, что это для тебя делает любимая женщина - это ли не счастье? Девочки вряд ли станут сильно злоупотреблять такой возможностью, им же нужны не овощи, а нормальные интересные во всех отношениях парни, боевые товарищи. Они же валькирии! С другой стороны, когда ваша девочка дарит вам столько приятных моментов - зачем вам кто-то ещё? Так что большого смысла бросать свою возлюбленную нет. И ещё одно. Имплант даёт удовольствие не только мальчику, но и девочке.
        - Да? - заинтересовался один из отличившихся десантников по имени Борг. - Нам об этом не говорили.
        - Нам и о том, что валькирии такие классные девчонки не говорили! - отметил ещё один десантник. - Как их вообще можно убивать?! У меня рука на таких не поднимется!
        - Зато что другое поднимется! - прокомментировал кто-то из строя.
        - Не опошляйте, мальчики, - нахмурилась Ри. - Вам, в самом деле, говорят далеко не всё. Вот ваш капитан. Он сам, совершенно добровольно, согласился на имплантацию - я на него совершенно не давила. Он просто мне доверился, и захотел, чтобы я смогла получать максимум от наших отношений. Он хотел сделать мне приятно. Понимаете? А вас он стращает, потому что не хочет верить в ваши искренние чувства к валькириям. Не судите его строго, он считает, что так заботится о вас. Он же за вас отвечает! Так что подумайте хорошенько, прежде чем заставлять своих дам ждать. А теперь свободны. Нам ещё с Леоном объясняться.
        Последние её слова я слышал, и про причины моей имплантации тоже слышал. Вот только сказать ничего не мог - вообще ничего не хотелось, настолько опустошённым оказался после пережитых ярчайших эмоций. Я лежал у Ри на плече, и та продолжала гладить мои волосы, тереться щекой о мою щёку. Она пребывала в какой-то отрешённой задумчивости.
        - Зачем, Ри? - наконец, смог выдавить я.
        - Леон, ты опять забыл, кто я. Ты так привык видеть во мне своего боевого соратника, что упустил спросить моё мнение. Так что не обессудь: твою демонстрацию я поддержала без вопросов, так что поддержи мою так же. Пусть ребята сами всё для себя решат. Я своим валькириям желаю только хорошего. А с этой драной кошкой у меня ещё будет серьёзный разговор.
        - При чём тут Ми?
        - Она тоже забыла, что я - её Высшая, и ты находишься в моей зоне ответственности вместе со всем содержимым этого корыта. И… постарайся не забывать этого впредь, я очень на тебя надеюсь. Я ничего от тебя не требую - просто посоветуйся, а не требуй слепого подчинения. Так будет правильно.
        - Извини, милая. Меня… сильно шокировало поведение парней и вопросы валькирий. Они ведь ни в чём не разобрались, а начали трепать языком, как привыкли! Просто трепать языком, не понимая, какие обязательства на себя принимают! Сам таким был, но хотя бы со временем научился думать, прежде чем что-то обещать женщинам.
        - Твои резоны мне понятны. Просто в данной ситуации нужно было показать обе альтернативы. Они ведь взрослые люди, должны принять правильное решение.
        - Ты красиво меня одёрнула, - заметил я, когда мы оказались в каюте. - Мягко, но доходчиво. И свою часть задачи решила. В очередной раз поражаюсь, насколько мне повезло с женщиной!
        - Согласна, мы с тобой отлично сработались. Никогда бы не подумала, что найду в мужчине поддержку в делах! Да и сама стану поддерживать с полной самоотдачей! А ты мне потом покажешь планету, где воспитали такого милого мальчика [1 - Конечно, Валери уже видела Землю - через систему визуализации сначала станции Ведьмы, а потом и своего разведывательного бота. Но в Республике очень трепетно относятся к собственной «малой родине», планете рождения. Поэтому валькирия здесь имеет в виду не изучение с орбиты, а глубокое знакомство с местной культурой, памятниками, образом жизни - с тем конкретным содержанием, которым наполняют понятие дома живые люди.]?
        - Почему бы и нет? Там есть на что посмотреть, - и тут я всё вспомнил, и это воспоминание заставило меня угрюмо уткнуться взглядом в стену. - Было…
        - Республика рано или поздно придёт в твой мир.
        - До этого пройдёт слишком много времени. Они её высосут и ничего не дадут взамен. Но ничего. Я здесь, у меня есть ты, есть корабль, есть команда. Я постараюсь приблизить этот день. Пора выходить на охоту, Ри!
        Волки и овцы
        В сердце крейсера царило оживление, и это было логично, потому что корабль готовился к старту в свой первый рейд. Основная команда была укомплектована почти на сто процентов. Навигатором выступал Дирс Карлос, уже проверенный в виртуальных боях хакер с планеты Льега. Довольный, как слон, он вальяжно развалился в противоперегрузочном кресле навигатора, и деловито вводил один курс за другим - в порядке тренировки, да и просто, чтобы занять напряжённое время перед стартом. Вирс Критыч, главный техник, пока тоже находился на мостике, но вскоре должен был отбыть в свою техническую секцию, расположенную недалеко от двигательных установок - он ещё не был до конца уверен в своих подчинённых, поэтому старался сам быть везде и всюду. Пара пилотов - старик Стилвер и ещё совсем юный отрок Стелс - сидели в своих креслах, закутавшись в коконы, и готовились к основной миссии. Оба были родственниками, оба долгое время работали на различные корпорации, и оба всегда мечтали управлять боевым кораблём, на чём и попались в наши с Ри цепкие лапы. Нашли мы их по просто рекордному количеству поданных заявлений о
вступлении в ряды пилотов флота, но только на крупнотоннажные корабли, истребители их не очень привлекали по причине слабой их живучести.
        Главного нашего бомбардира звали Брих Рубенс, был он многоопытным командиром оружейной секции корабля. Служил на всех классах кораблей, даже на боевой станции одно время верховодил, прошёл через многие заварушки с соседями, даже с республиканками как-то сталкивался. Был отправлен на досрочную - лет эдак на десять - пенсию ради освобождения вакантного места для нужного человека, так что любви к флоту не испытывал никакой. Пока мы посчитали возможным поставить его и на руководство системами защиты, так как эти два направления связны очень крепко. Потом посмотрим.
        За связь и системы обнаружения отвечал Лири Онерго, также натасканный республиканками, поделившимися не только своими знаниями, но и некоторыми системами раннего обнаружения, специально привезёнными из Республики вместе с техниками. Онерго был неплохим спецом, его выперли из флота за излишние инициативы по оптимизации вверенных ему систем. Его идеи казались слишком инновационными для костных флотских, требовали слишком большой суеты, в результате чего прожектор так всем там надоел, что его при первой же возможности списали под благовидным предлогом на планету. Какая-то из его идей не выгорела, вот этим и воспользовались. Его инициативы, конечно, следовало фильтровать, но чем бы дитя не тешилось… Как отметила Фрина, странно поглядывая на мужчину, специалистом он был от бога, чуял оборудование, его недостатки и достоинства, выявлял проблемы ещё до того, как они окажут своё фатальное действие.
        Ещё в команде была пятёрка операторов орудийных систем, натасканная специалистами Республики на имитаторах, и усиленная тремя техниками, призванными реагировать на любые проблемы с непривычным оборудованием. Ещё пятёрка техников с кучей ремонтных дронов находилась в резерве, на случай технических проблем широкого спектра. Было ещё два чистых энергетика, специалиста по реакторам всех мастей. Было также два спеца по различным программным продуктам, которых неформально курировал наш хакер, и он же их и вытащил чуть ли не из тюрьмы. Ну и, конечно, двадцать с хвостиком десантников - основной состав и ключевые добытчики для любого уважающего себя пиратского капитана. Этих мы с Ри держали при себе, разве что Сержанту доверили оперативное командование и решение некоторых бытовых вопросов подчинённых.
        Вот такой у нас подобрался экипаж. Для огромного крейсера это казалось каплей в море, если бы не квалификация наших технических специалистов и не наличие целой армии ремонтных и прочих рабочих дроидов. Именно на них приходилась основная нагрузка, которая ранее, ещё в годину расцвета Шоамской империи, лежала на людях. Поэтому вместо тысячи человек мы обходились такими малыми силами.
        Сам я расположился в капитанском противоперегрузочном кресле, в самой дальней от основных голографических дисплеев части мостика. Ри, по входящей уже в привычку традиции, расположилась у меня на коленях, правда не так, как на своём курьере, а бочком, глубоко умостившись на мне своей попкой и перекинув ножки через подлокотник. Её голова при этом удобно возлежала на моей груди, в районе сердца. Женщине было плевать на мнение окружающих, она считала этот крейсер своей вотчиной и полагала себя вправе делать здесь всё, что ей заблагорассудится. И самое поразительное, всегда могла опереться на нашу десантную секцию, смотрящую в рот страшной Высшей валькирии. Ребята слишком хорошо прочувствовали на своих рёбрах её убийственные навыки, да и учителем она оказалась знатным, могла выдрессировать любого на раз. Ну а я… А когда я отказывался от близкого общения с противоположным полом? Да никогда! А уж если представительницей этого самого противоположного пола была моя Ри… Тут даже думать нечего. Пусть бы кто попробовал меня в чём упрекнуть!
        На нас, конечно, косились. Пускали скупую мужскую слюну и косились. Но я прекрасно понимал, что пара рейдов, и мою Ри члены команды узнают лучше. А узнав, перестанут воспринимать за игрушку капитана. Как вообще можно возражать такой женщине?! С такими милыми коготками на пальцах, и руками, способными крошить пластик и некоторые виды металлов?
        Все эти мысли вкупе с доверчиво прильнувшей ко мне женщиной живо напомнили события недельной давности, когда я проходил посвящение в валькирии. Попробуй такое забудь! Девчонки устроили мне игру, которая в кошмарных снах не приснится кандидатам в краповые береты на далёкой планете Земля. Бедные внешники! Эти дамочки были прямой противоположностью человеческому материалу, отбираемому в ряды десанта. Они были опытны, сильны, умны, великолепно подготовлены, и даже самую проигрышную ситуацию старались использовать к своей пользе. Эти игры лишний раз подтвердили, что Республика осуществит свою Экспансию. Рано или поздно. С такими солдатами - это лишь вопрос времени. Из задумчивости меня вывел тихий оклик возлюбленной.
        - Опять вспоминаешь посвящение?
        - Да. Как ты поняла?
        - Вот уж нет ничего проще! Тебя всего трясти начинает - то ли от предвкушения, то ли от боязни повторения. Здорово тебя девчонки пощекотали! На моей памяти ещё не было такого содержательного посвящения. Мальчики обычно быстро скисают под напором превосходящей силы сестёр и их когтей. Приходится врубать имплант и заставлять ползать от одной к другой, чтобы хоть так разнообразить светлый обычай посвящения… После чего на татами выходят в основном сами кошки - очерёдность определить. Редко кому из мужчин удаётся продержаться до конца или прийти в себя позже, в процессе… релаксационных процедур.
        - Думаешь, я его прошёл?
        - Не пройти посвящение невозможно. Вопрос лишь, в каком качестве. Скажу так: девчонок ты впечатлил. Даже без статуса мечника тебя признали своим в стае. Это дорогого стоит.
        В этот момент наш связист, безуспешно пытавшийся достучаться до капитана через электронику, прокричал через весь зал о входящем вызове. На экране передо мной возникло неприметное лицо коротко стриженного человечка в лёгком скафандре.
        - Капитан Познань? - поинтересовалось лицо, с недоумением уставившись на двойную голограмму перед собой.
        - Да, это я. Не представитесь?
        - Капитан Биллид. Разрешите вопрос. Вы ведь в рейд собираетесь? - на его лице, когда он вновь посмотрел на мою спутницу жизни, возникло явное сомнение в правильности данного утверждения.
        - Да, капитан. Мы как раз готовимся к старту из системы, - Ри как раз потёрлась щекой о мою грудь, и этот жест рассказал собеседнику вовсе не о подготовке к старту, а о подготовке к совершенно иному действу…
        - Возможно, я не вовремя. Или вы готовы к серьёзному разговору? - фраза прозвучала намёком, что, мол, хорошо бы серьёзным людям поговорить наедине, без всяких там игрушек.
        - Капитан Биллид, мы прекрасно можем обсудить все серьёзные вопросы вместе. Все решения мы с супругом принимаем сообща, и вы должны знать, что даже в Совет Капитанов входим вместе. Так что можете говорить, не стесняясь моего общества, - Ри в это время чуть приподнялась на моих коленях и подарила капитану такой исполненный холода взгляд, что мужчина невольно проникся. А уж когда она выпустила когти и принялась умильно их облизывать…
        - Про Совет я до этого момента не верил… - признался капитан, расстёгивая воротник. Ему вдруг стало неуютно под взглядом зелёных глаз Высшей валькирии. - Думал, Барон шутит. Ладно, пусть так…
        - Что про меня сказал Барон? - глаза Ри нехорошо сузились.
        - Призвал опасаться бешеной валькирии капитана, - севшим голосом признался мужчина.
        - Отлично! - женщина улыбнулась. - Опасайтесь. Но давайте уже перейдём к делу.
        - Да, капитан. Нам десять минут осталось до старта. Пора бы уже переходить к делу, - отметил я, сверившись с данными электроники.
        - У меня к вам деловое предложение. Только сначала последний вопрос. Правда, что ваш корабль - боевой крейсер? Насколько мощными системами вооружения он обладает?
        - Ну… Как вам сказать, капитан. Вам, кстати, для чего это нужно?
        - Позвольте, капитан, сначала получить ответ на свой вопрос. Поверьте, от вашего ответа зависит смысл моего предложения, - поспешил подсластить пилюлю наш собеседник.
        - Ладно, полагаю, вы всё можете узнать и у Барона. Да, этот корабль когда-то был крейсером. Однако сейчас он по энерговооружённости, скорее, фрегат.
        - У вас есть штат бомбардиров?
        - Конечно! Обижаете, капитан!
        - На сколько процентов они смогут использовать энергетические возможности корабля при боестолкновении?
        Пришлось перенаправить вопрос оружейникам, но Рубенс только хмыкнул, пробурчав что-то про девяносто-девяносто пять процентов.
        - Это точные цифры?
        - Я доверяю своему бомбардиру. Это офицер в отставке с боевым опытом.
        - Отлично! - собеседник просиял. У него словно гора с плеч свалилась. - Тогда слушайте моё предложение. У меня есть проверенный маршрут, по которому возят один интересный радиоактивный изотоп… Обычно партию перевозит средний транспорт. Его сопровождает либо один лёгкий крейсер, либо два фрегата. Предлагаю совместную операцию. Вы берёте на себя корабли сопровождения, а я обеспечиваю задержание, десант и захват транспорта.
        - Какое-то сомнительное дело. А как вы планируете делить захваченный груз?
        - Естественно, строго по справедливости. Пополам!
        - То есть вы предлагаете мне рисковать кораблём, тогда как сами рискуете только нервами? И всё это за «справедливую» половину груза?
        - Ну почему только нервами! Там же мои десантники пойдут. Они ведь могут и жизней лишиться! Груз-то ценный! Наверняка полно охраны. Плюс, нужно ещё задержать транспорт, а это уже риски для корабля.
        Мы с Ри переглянулись. Она только плечами пожала - женщине тоже предложение показалось сомнительным.
        - Вы понимаете, что расход боезапаса будет колоссальным? - решил я зайти с другой стороны.
        - Да, конечно. Готов взять на себя половину его стоимости. Только тогда вы берёте на себя половину боеприпаса десантных платформ и… половину выведенных из строя платформ.
        - Отлично! Тогда вы берёте на себя половину цены выбитых сегментов брони моего крейсера и всех пострадавших в ходе боя систем.
        - Меня это устраивает, - вздохнул капитан. Его это явно не устраивало, но добыча, видно, того стоила. Потом пират скинул мне более подробные данные по грузу, и сразу стало понятно, что арифметика складывается в пользу операции. Ри аж раскраснелась, подсчитывая цифры профита.
        - Сколько вам надо времени на потрошение транспорта? - поинтересовался я, после завершения всех подсчётов.
        - Пять-шесть часов. Никак не меньше.
        Мы немного посовещались с командой. Бомбардир уверял, что системы защиты и батареи орудий вполне способны продержаться необходимое время. Пилоты также не видели проблем, только возможная ракетная атака их несколько беспокоила. Бомбардир, подумав, также признал, что ракеты способны принести неприятные сюрпризы, однако связист не согласился. Он полагал системы радиоэлектронной борьбы крейсера вполне способными противостоять системам наведения ракет, при условии активного заградительного огня. Итог: мы вполне в силах связать боем корабли охранения, вопрос лишь в возможных повреждениях.
        - Какой вариант отхода? - задала вопрос думавшая о чём-то своём Ри.
        - Да всё просто! Как только вы видите, что мы сваливаем - тут же бросаете игру в кошки-мышки и валите следом.
        - Нет, капитан, так не пойдёт. Из боя нас не выпустят. Нужен вариант отхода. Что вы можете предложить?
        - Не знаю. Я не веду эскадренных боёв, это не мой профиль, - нахмурился капитан.
        - Мы как-то отходили на корпоративном боевом корабле под прикрытием истребительного крыла, - предложил старший из пилотов.
        - Вы сможете обеспечить мелкие корабли, чтобы они отвлекли нашего противника? - поинтересовалась Ри.
        - Я… Можем взять наёмников или гонщиков. Расходы опять пополам. Только где взять вооружение для истребителей?
        - Может, просто имитировать атаку? - предложил я, всё это время внимательно слушавший переговоры по этому откровенно упущенному мной моменту.
        - Может сработать, - признался пилот, с уважением глянув на своего капитана. - Только нужно будет хоть какие-нибудь бомбы им дать, что ли… А то противник может и не купиться.
        В общем, в прыжок мы так и не ушли. Только через пару часов напряжённых переговоров был заключен договор, гарантом которого выступил пиратский Барон. На первых порах я решил использовать местные кодексы по полной программе, а Ри дисциплинированно вызубрила их все, так что в этом проблем не было. Через неделю мы условились встретиться в системе, где планировалось навязать конвою бой.
        Вечером, когда корабль благополучно ушёл в свой первый боевой прыжок, мы с Ри сидели в пустой громадине капитанской каюты, за единственным в ней столом. Наши ладони были крепко переплетены над столом, а глаза столь же крепко переплелись взглядами.
        - Ну вот мы и остались одни, - весьма многозначительно сказала валькирия.
        - Тебе надоело делить меня с сёстрами? - догадался я причину её сытого довольства.
        - Если бы не наши странные отношения, я бы давно извелась. Слишком уж много желающих пощекотать тебя коготками. В рейде всё как-то проще, спокойней.
        Впрочем, её последние слова оказались весьма далеки от реальности. Эта кошка, почувствовав свою безраздельную надо мной власть, устраивала такие баталии, что игры её сестёр казались детским лепетом. Ри игралась. Ри наслаждалась. Высшая валькирия упивалась нашим поразительным единением и моей готовностью выполнять все её прихоти ещё даже до того, как они оказывались озвучены вслух. Правда, и давала она много. Настолько, что весь день после наших ночных бдений я ходил немного шальной. Даже спарринги с ней и с десантниками плохо помогали, лишь на время разгоняя царящую в сознании дымку удовольствия и предвкушения новых игр.
        Однако неверно думать, будто мы только дурака валяли между прыжками. Нет, подготовка к предстоящему действу шла полным ходом. Этот полёт должен был стать нашим первым боевым крещением, как единого боевого комплекса. Все вместе члены команды должны были на время операции стать единым вычислительно-управленческим комплексом, заточенным на выживание и выполнение поставленной задачи. Это требовало постоянных накачек и совместных тренировок. Тут мне как нельзя лучше пригодились вбитые Фриной знания и сворованные нашим хакером военные тренировочные программы.
        За время перелёта мы всех буквально загоняли, и люди, конечно, роптали. Да, можно было говорить что угодно, но впереди нас ждал не развлекательный тур по галактике, а встреча с самым серьёзным противником - с другим человеком. Ещё больше нашего замордованным и натасканным на убийство себе подобных. А просто так, без подготовки, без накачки, победить боевое подразделение можно лишь в фантастической книжке, где какой-нибудь попаданец, ещё вчера менеджер или студент, одной левой сокрушает всех своих врагов. К сожалению, технике безразлично, какой ты крутой, и как умны твои команды - их ещё нужно правильно до неё донести. Желательно машинным языком. Желательно по понятным и отработанным алгоритмам. А для этого за пультами должны быть подготовленные люди, спаянные дисциплиной и привычкой к совместной работе. Волшебных искусственных интеллектов тут также не предвиделось. Искусственный интеллект лишён воли, лишён творческих способностей - он работает по заданным человеком алгоритмам. Для него есть лишь один вариант интуиции - вариант случайных чисел, но такой вариант редко даёт приемлемый результат, в
отличие от человеческого озарения. Только человек может оценить весь комплекс окружающей обстановки и задать правильный алгоритм, порой, противоречащий логичному математическому складу машинного интеллекта. Именно людям предстояло принять на себя основную нагрузку будущего сражения.
        Лишь когда до выхода из прыжка оставалось двенадцать часов, мы дали команде вожделенный отдых, да и сами завалились отдохнуть - на этот раз без всяких ночных игр. Ри переживала о предстоящем действе не меньше моего, так что лишь немного поигралась и, пожелав мне добрых снов, вырубилась, свернувшись на моей груди миленьким сопящим комочком волос. Чем не кошка?
        На выходе из прыжка мы врубили все мыслимые комплексы ближней и дальней электронной разведки. Система была довольно обжита. Здесь оказалась пара богатых полезными ископаемыми планет без атмосферы и целый астероидный пояс, также содержащий бесценное сырьё. Точка, в которой мы оказались, была наиболее удобной для выхода из системы, поэтому нам стоило неимоверных усилий затаиться и не отсвечивать. Это удалось сделать лишь на одном из удачно подставившихся астероидов пояса, и без нашего корабля богатого металлами. Вскоре пришёл сигнал от нашего союзника. Обмен шифрованными пакетами информации показал следующую диспозицию.
        Транспорт пока барражировал на орбите третьей планеты системы, ожидая завершения погрузки. По информации капитана такая ситуация могла продлиться ещё пару суток, после чего в систему войдут корабли сопровождения и транспорт отбудет из-под защиты систем планетарной противокосмической обороны. Скорее всего, они с кораблями эскорта встретятся где-то ближе к астероидному поясу: гонять боевые корабли к планете и обратно военные не станут. Они зажрались и не ждут нападения, слишком серьёзным выглядит охранение. Кто в здравом уме станет нападать на военных? Это ведь не корпоративные боевые корабли, это именно флот. Самая страшная сила в любом Секторе. Флота боятся, флот уважают - именно он калибрами своих орудий спаивает воедино целостность Планетарных образований. Не будь способных быстро прибыть к месту бунта кораблей, и все подобные образования давно бы развалились от центробежных сил грызни местных политических элит. Планеты ведь отделены друг от друга не условной границей, а вполне материальным холодом бескрайнего космического пространства. Так что пираты редко рисковали связываться с флотом. Вот он
и зажрался. Если учесть, что почти вся моя команда состояла из первоклассных специалистов, выпертых с этого самого флота ради блатных родственничков… Он не просто зажрался, а порядком разложился. Поэтому у нас были хорошие шансы не дать двум группам соединиться. По этому плану и стали работать.
        Корабли сопровождения появились через сутки. Вернее, корабль. Одинокий фрегат старой постройки лениво шевелил маневровыми двигателями, выравнивая своё положение в пространстве после выхода из прыжка. Мы даже не сразу поняли, что это именно к нашему грузу. Однако вскоре он нырнул по расчётному вектору на соединение с транспортом, в свою очередь начавшим движение от планеты. Когда транспорт отошёл от планеты до точки невозврата, названной нами так, потому что с этого места ему уже не дадут упорхнуть под защиту планетарных орудий, наша маленькая корабельная группировка вступила в игру.
        Мой корабль шёл к своей цели, до самого последнего момента даже не представляющей, что для неё кто-то в системе может представлять опасность. Крейсер до самого последнего момента транслировал актуальные флотские позывные, распознающие его, как дружественный объект. Поэтому на нас внимания не обращали. А вот союзный корабль капитана Биллида вызвал подозрение сразу, как только рванулся на перехват транспорту. Команда фрегата лихорадочно просчитывала оптимальные алгоритмы отсечения наглого пирата. Они там наверняка сильно нервничали, ведь по правилам им нужно было встретить транспорт под защитой систем планетарной обороны, а не непонятно где и как.
        Когда пират поравнялся с транспортом, нам оставалось ещё два часа двенадцать минут до перехвата фрегата. Ему же, соответственно, до встречи с транспортом было не меньше трёх часов лёту, так что мы были в графике. И тут случилось то, чего ни я, ни Ри никак не ожидали. Пират не стал стрелять по двигательным установкам, не стал долбать транспорт ракетным оружием, он банально выпустил облако мелких кораблей, тут же облепивших транспорт. Почти сразу, после открытия огня юркими корабликами, цель потеряла скорость - кораблики явно знали, что и как делать.
        - Ри, ты это видишь? У него свой москитный флот!
        - Вижу. И он ещё выпросил долю на поднайм каких-то там гонщиков. Вот ведь гонщик хер…в! Ур-р-род! Как он только посмел врать в глаза республиканке?! Высшей валькирии?! Никакого понятия о самосохранении. Леон, ты как хочешь, а я его проучу. Яйцо вот этим когтем отрежу - будет в следующий раз знать, кому можно врать, а кому нельзя.
        - Ладно. Потом разберёмся. Если что - он твой, - у меня от слов Валери мурашки прошлись по коже, а на груди запульсировали шрамы от когтей Тиш; я явственно ощутил горячую боль от удара её когтистой ладони. Точно, дурак. Валькириям нужно говорить только то, в чём уверен; просто трепать языком, а, тем паче, обманывать - означает рисковать. Сильно рисковать.
        - Спасибо, милый, - мурлыкнула Валери, и в знак признательности запустила ладошку мне под магнитную застёжку комбинезона. Неприятные воспоминания тут же отошли на задний план. Приятно так воевать, чёрт побери!
        С фрегата пришёл какой-то панический сигнал, который наш связист расшифровал двояко: то ли «Терплю бедствие», то ли «Прошу помощи». Паника у флотских превысила все мыслимые пределы, раз они просили все свободные корабли присоединиться к спасательной миссии. Мы, на всякий случай, дали ответ, что, мол, спешим на помощь. И не соврали ни на йоту!
        Наконец, мы приблизились на расстояние выстрела, и тут же начали манёвры. Первым же залпом фрегату размолотило несколько маневровых движков, посносило с обшивки эмиттеры защитных полей правого борта и даже выжгло какое-то из орудий. Фрегат начал судорожные манёвры, но подставился под ещё один залп. Наши орудия, как и орудия любого современного боевого корабля, выдвигались из-под брони и могли вести огонь отнюдь не на все триста шестьдесят градусов, а, в лучшем случае, на двести десять. Именно эту особенность имел в виду пиратский капитан, когда интересовался возможной энергетической насыщенностью залпа. Орудиям элементарно мешал корпус, поэтому самый эффективный вектор обстрела находился в передней зоне, с других сторон работали только орудия одного из бортов. Началась чудовищная чехарда манёвров. Фрегат пытался уйти нам под борт, одновременно пытаясь вдарить уже своими батареями, мы же, в свою очередь, не желали упускать так удачно пойманную добычу.
        Результатом часового боя стал развороченный борт фрегата и несколько сорванных эмиттеров защитных полей на нашем корабле. Фрегату приходилось туго, но он всё ещё дёргался. Он отлично понимал, что против него работает крейсер, а значит, в любой момент ожидал финишного залпа основного калибра. Это заставляло его крутиться, как ужа на сковороде. Весь юмор ситуации заключался в том, что у нас не было этого самого основного калибра. Просто не было, и всё тут. А где нам было его взять? Не на планетарной свалке же! Фрегаты тем и отличаются от крейсеров, что у них по умолчанию нет основного калибра, а значит, их суммарный залп минимум на треть слабее, плюс, они уступают крейсеру в степени бронирования, но это уже второй вопрос. Фрегат Республики, с которого мы снимали вооружение, не был исключением из этого правила. А ещё, большинство крейсеров вообще строились на базе этого самого основного калибра, который был попросту неизвлекаем. У нас было не так, но, повторюсь, здоровой дуры основного калибра в наличии не имелось. Но фрегат об этом не знал!
        Ещё через десяток минут ни на секунду не стихающих энергетических залпов наш противник потерял последние маневровые движки и сделался неспособным выйти из-под огня. Уже понимая, что его в любой момент могут накрыть залпом, он выпустил в нас свой неприкасаемый резерв ракет. Вот на этом-то этапе мне стало по-настоящему страшно. Целое облако хищных акул космоса метнулось в нашу сторону, стараясь проникнуть за защитные поля, вгрызться в обшивку, разорвать пустотелую оболочку корабля изнутри. Онерго тут же выпустил наш неприкасаемый резерв магнитных и тепловых ловушек, а Рубенс открыл чудовищный по интенсивности заградительный огонь.
        Мы с валькирией, несмотря на кажущуюся несерьёзность нашей совместной позы, напряжённо работали. Нам на сетчатку глаза выводились синхронизированные изображения от сонма всевозможных информационных голограмм, гроздьями опоясывающих капитанское кресло. Ри чётко всё отслеживала, а когда возникала необходимость, вмешивалась, отдавая скупые команды. Иногда она предоставляла эту возможность мне. Она была куда опытней в делах организации огромных масс людей и техники в единое слаженное целое. И пусть для неё управление боем космического корабля было не основной специальностью, своё дело она знала. Я же всячески старался перенимать её опыт, благо, исходной информации, благодаря гипнометодикам Фрины, мне хватало. Сложней всего было прогонять через мозг сонмы информационных потоков, которые нескончаемой рекой лились из информационной сети корабля. Если у прочих членов команды объём информации был сугубо ограничен их профилем, то капитан получал всё. Пусть и не на таком глубоком уровне детализации, зато по всем направлениям. Всё обработать и принять правильное решение было сложно. Если бы не Ри, я бы утонул
в океане информации. А ещё, по некоторым позициям следовало советоваться со специалистами, поэтому одновременно на связи с капитанским модулем были все руководящие члены команды. Бой делал этот информационный поток ещё более полноводным, чем в обычном режиме, поэтому всё время с его начала мы были сильно напряжены, и физически ощущали это напряжение друг друга благодаря объятиям. Иногда мучительно хотелось успокоить свою валькирию, но я мог позволить себе лишь лёгкое поглаживание её бедра. Она в ответ время от времени тёрлась о мою грудь щекой или выпускала коготки из всё ещё пребывающей под тканью комбинезона ладошки.
        Когда последние ракеты врага оказались уничтожены, Валери буквально подпрыгнула на мне, и потащила прочь из кресла.
        - Мальчики, берите командование на себя. Стилвер, на тебе манёвры, все слушаются его. Рубенс, на тебе боевая часть. Все по боевой слушаются его.
        - А вы куда, миледи? Капитан?
        - В десантную секцию.
        - Вы что, хотите… взять фрегат на абордаж?! Боевой фрегат космофлота Литании?!
        - Делайте своё дело, господа, а нам предоставьте делать своё, - обрубил я возражения команды. Сумасшедшая идея Ри нравилась мне всё больше и больше. Это ж надо, до какой смелой выходки додумалась моя валькирия! И ведь может выгореть! - Лучше готовьте лазерные батареи. Будем орудия из обшивки вырезать.
        В десантной секции царило оживление. Ребята и так были полностью боеготовы и с интересом смотрели на экраны, где для них транслировалась картина сражения, а после приказа Ри готовиться к высадке, встретили нас строем закованных в бугрящуюся оружием броню фигур.
        - Капитан, Высшая, куда мы будем высаживаться? - вопрошал от имени всех десантников Сержант.
        - На фрегат, - обрубила дама.
        - Но… штатно на фрегате флота сто двадцать человек десанта, плюс боевые платформы… Против наших двадцати пяти. Они нас в блин раскатают!
        - Сержант, вы мыслите категориями внешников. Бойцы! Я вела в бой боевые соединения от десяти единиц и до сотни тысяч единиц. Я знаю, что говорю. Это мы их раскатаем в блин. Я Высшая валькирия Республики Ноч, и именно я поведу вас в бой, а не какие-то ублюдки, служащие за зарплату. Я знаю вас, знаю возможности каждого, и именно поэтому считаю победу неизбежной. Судите сами. Вас поведёт гениальный тактик, и уже это само по себе увеличивает боевые возможности группы в два-три раза. Но это ещё не всё. С нами будет мечник. Который в одиночку способен сжечь фрегат. И вы ещё в чём-то сомневаетесь?! Они не смогут нас остановить. Только боевые платформы типа энергоплазменных дисков теоретически способны противостоять энергии мечника. Среднего мечника. Леон, ты помнишь то блюдце на базе Дианы? Что ты с ним сделал?
        - Вогнал в него меч и пустил импульс, - пожал я плечами, не совсем понимая, куда клонит моя валькирия. - Дальше он сам взорвался.
        - Так вот, господа. Леон далеко не средний мечник. Он один из сильнейших мечников Республики. Думаю, в сотню он точно входит. Для него диски не представляют существенной опасности, да и для нормально тренированной мечницы Республики они опасны, скорее, созданием угрозы для основного состава стаи, на этапе сосредоточения сил, а не лично для неё. Повторяю, мы раскатаем флотских в блин. Без вариантов. Ваша задача лишь чётко выполнять мои команды - почти так же, как в постели с вашими валькириями, - по рядам людей прошлись смешки, ребята всё поняли правильно. - Вы же знаете, если всё делать правильно, вам будет хорошо. Так и здесь. Всем будут присвоены номера. Никаких подразделений, я лично буду руководить всей группой, распределяя цели для каждого. Ваша задача также состоит в том, чтобы постоянно держать перед глазами тактический дисплей, где будет отображаться ваш сектор контроля. Уничтожать всё, что в него попадает. При чрезмерной огневой мощи или защищённости цели тут же сообщать мне. Не геройствовать, не проявлять инициативы. Сегодня вашей волей и инициативой буду я. Просто доверьтесь мне,
мальчики. Я не привыкла командовать мужчинами, и не представляю, как ещё вас вдохновить, но я, женщина, всегда буду на переднем крае. Просто не отставайте от меня, не ударьте перед Леоном и передо мной в грязь лицом. Вперёд, десант!
        И мы запрыгнули в десантный бот, который тут же изготовился к старту. Ри заняла место пилота и совместно со старшим пилотом крейсера принялась ловить наиболее удачный для десантирования момент. Сейчас крейсер полностью владел инициативой, поэтому любое его перестроение вызывало предсказуемое перестроение фрегата. Нужно было создать выгодную для десантирования картину манёвров, чтобы учесть в ней взаимное положение кораблей, их орудийных палуб, и перспективное их положение на весь период движения десантного шлюпа к цели. И они своего добились. Когда магнитная катапульта крейсера выплюнула в сторону фрегата наш крошечный кораблик, Ри коротко приказала мне, в случае, если десант будет атакован, задействовать пелену. Однако этого делать не пришлось, манёвр был выполнен без сучка и задоринки, и десантный шлюп присосался своими магнитными якорями к броне фрегата.
        Капитан фрегата «Разящий» сидел в командном ложементе и тупо таращился на висящую перед ним на голоэкране надпись. Уже второй раз за последние пять минут он пытался осмыслить её суть, но никак не мог понять, с какой стороны к ней подступиться. Дело в том, что ещё пятнадцать минут назад на его терминалы, как и положено, поступали оперативные данные об идущем космическом сражении, а теперь вместо них на всех экранах висела эта надпись: «Добро пожаловать в ад!» - а далее следовала приписка маленькими буквами «вызывает на связь борт «Разящий»». Капитан вызвал связиста, и тот, через всё обширное помещение, гаркнул:
        - Не могу знать, господин капитан первой ступени!
        - Чего орёшь, я же ещё ничего не спросил.
        - У меня на тактическом мониторе такая же надпись, как и у вас, сэр!
        Капитан хотел сплюнуть на пол, но пола под ним не наблюдалось. «Понабрали блатных, - подумал он. - Невозможно нормально работать. Ничего не знают!» Но тут же отмёл предательскую мысль, потому что вспомнил, как сам попал в своё время на флот. Сразу в чине капитана, пусть и низшего, пятого, ранга.
        - Техник! Позовите мне кто-нибудь техника! - рявкнул, наконец, капитан.
        Спустя несколько минут напряжённого ожидания на мостик зашёл техник. Подтянутый, в новенькой, с иголочки, форме - этакий бравый военный. Его появление немного разрядило обстановку, все присутствующие теперь смотрели на техника, как на спасителя рода человеческого. Впрочем, эта метафора была недалека от истины. Фрегат уже почти потерял управление, и без сбоя электроники являясь отличной добычей для пушек непонятного противника, а с этим долбаным сбоем… Это был просто судный день, какой-то! И ладно бы всё происходило в какой-нибудь пограничной системе, так нет же, в одной из самых безопасных центральных систем Планетарного образования! Куда он выбил своё назначение, чтобы нормально служить и не париться!
        Техник прочитал надпись и недоумённо уставился на капитана.
        - Что это такое?
        - Г-н капитан, не могу знать! - вытянулся по стойке смирно военный.
        - А кто, мать вашу, должен знать?!
        - Я по движкам там, по железкам, - зачастил техник.
        - Ты же главный техник фрегата! Главный! Ты всё тут должен знать!
        - Н-нет, г-н капитан, всего ещё не знаю. Я только квартал, как прибыл для несения службы.
        - Под трибунал отдам!
        - …Но я знаю, кто знает, г-н капитан!
        - И кто же это?
        - Наш уборщик. Ну, в смысле, техник, который дроидами-уборщиками занимается. Он, говорят, неплохо в информационных системах рубит.
        - Тащи его сюда! Быстро!
        Долго ждать новое действующее лицо не пришлось. Главный техник, буквально за шкирку, втащил на мостик нечто. Оборванное, всё в машинном масле, в непонятного размера и фасона комбинезоне - нечто смотрело на высшее командование стеклянными глазами пьяного вдупель человека. «Ещё и пузыри пускает…» - с тоской подумал капитан, наблюдая опустившегося военного.
        - Ты техник? - капитан решил не давить и не придираться к внешнему виду. Ему сейчас впервые за всё время службы нужна была от человека не видимость, а суть.
        - Н… да… А чё? - вопрошало существо.
        - Посмотри, что-то с информационной системой.
        - Какой системой? И-и-к!
        - С компьютерами, говорю, что-то! - рявкнул командир корабля, и технику всё сразу стало понятно.
        Оборванец сначала заглянул в монитор капитана, затем старшего помощника, затем навигатора. Каждый раз он крякал и хмыкал. Когда же он дошёл до монитора связиста, то что-то там с ним сделал, и вместо таинственной надписи перед командованием фрегата предстало довольно лыбящееся лицо какого-то индивидуума.
        - Ты что сделал? - рявкнул капитан.
        - Включил… и-и-к… при…м вход…щего вызова, - проблеял техник и вдруг, буквально на глазах трезвея, вперился в монитор.
        - Критыч, ты?!
        - Я, я. А ты тут какими судьбами?
        - Да служу я тут.
        - Да бросай это дело, давай к нам! Тут весело!
        - А куда это к вам?
        - Ты же надпись читал? Это так наш корабль называется. Правда, прикольно?
        Капитан ошалело переводил взгляд с техника на лицо в голоэкране, и обратно. Похоже, пьяный техник понимал в происходящем значительно больше, чем трезвый командир корабля.
        - Эй, техник, кто это?
        - Это Критыч! Адмиральский техник!.. Да вы не помните… Это ещё до вас было, - понурился трудяга.
        - Ты! Техник! Ты что, вызываешь мой фрегат?
        - Это я раньше вызывал. А теперь уже вызвал. Ты же капитан фрегата?
        - Я.
        Лицо вдруг надвинулось на капитана, заняло весь экран. Мужчине показалось, что из глаз непонятного субъекта полетели молнии, настолько пронзительным был этот взгляд.
        - Сдавайся, капитан. Иначе хуже будет. Всех вас, блатных, размажем. Это я говорю, Вирс Критыч. Тебе час на принятие решения, а дальше мы включим главный калибр, - потом, уже отворачиваясь, добавил. - Или у вас что выключим. Как получится.
        Капитан некоторое время смотрел в монитор, где появилась новая надпись: «Добро пожаловать в ад!» с припиской «входящий вызов завершён. Положите трубку для разъединения». Капитан поднял шальной взгляд на техника. Теперь и он был почти пьяным от происходящего на его глазах сюра.
        - Техник, опять надпись. Что такое «трубка» и куда её нужно положить?
        - Да вижу, кэп. Извините, ничего не могу сделать. Корабельный канал связи и сеть сломаны.
        - Но ведь можно прекратить подачу энергии…
        В это время где-то глубоко в недрах корабля прогремел взрыв. Стены, палуба - всё заходило ходуном. Свет мигнул, и по экранам прошла рябь, затем всё выровнялось, только свет казался чуть тусклее, чем был до скачка.
        - Хм… Это возможно. Но, похоже, там и без нас уже справились.
        - Что это было? Похоже, включился резервный генератор?
        - Да. Основной взорвали. Сейчас, да, сейчас, думаю, ещё раз рванёт. Тогда точно всё.
        - Что всё?
        - Подача энергии прекратится.
        Техник оказался прав. Спустя пару минут прогремел ещё один взрыв, значительно тише первого, и свет, мигнув, погас окончательно - вместе со зловредной надписью на мониторах. На мостике повисла напряжённая тишина. Все понимали, что это уже не игрушки. Корабль больше не был кораблём, он окончательно превратился в груду металлолома, медленно дрейфующую куда-то в космической бездне, где даже направлений чётких нет.
        Впрочем, зловредный вирус Дирса Карлоса не смог сделать главного - он не смог поразить боевые модули десанта фрегата. Десантники оставались единственным рубежом на пути наступающих пиратов, однако об их подвиге не знал никто на корабле, кроме их непосредственного командира, также держащего бой в коридорах обречённого корабля. Все решения принимались командиром десантной секции, проходили через индивидуальные передатчики десанта и портативные станции боевых платформ, поэтому были также не подвержены влиянию проблем корабельной электроники. Великолепно зная свой корабль, майор космического десанта координировал отражение атаки противника.
        Сначала всё было более-менее понятно. На корабль высадилась диверсионно-разведывательная группа врага, численностью до тридцати человек. Однако первое же боестолкновение показало, что противник не так прост, и числом его не взять. Уже в первом бою было потеряно тридцать три десантника и ещё три боевые платформы поддержки. Если верить картинкам с тактических фиксирующих устройств в коридоре корабля, где была организована грамотная засада, немаленькое помещение оказалось буквально залито плазмой и энергией какого-то полевого оружия. Ещё и вся передающая и фиксирующая электроника в приличном радиусе от эпицентра сдохла. Это навело командира десанта на нехорошие мысли.
        После второго боестолкновения, в котором были уничтожены оставшиеся в строю боевые платформы, включая один поистине неубиваемый энергоплазменный диск, майор призадумался ещё больше. Картина боя повторилась с точностью до выброшенного на каждую боевую единицу мегаватта энергии. Удары плазменных пушек и лазерных турелей, определённо участвовавшие в столкновении со стороны неведомого врага, терялись в буйстве непонятных энергий. Тогда майор решил отбросить осторожность в своих выводах и исходить из самого худшего. А хуже всего могла быть только… стая. Если ввести в уравнение этот параметр, то энергетическое буйство запросто можно списать на работу мечницы. Однако десантников-людей у противника было не десять, как у республиканок, а около тридцати. Анализаторы почему-то отказывались выдавать точную цифру, и плясали между двадцатью шестью и двадцатью семью.
        Группа рвалась к корабельному мостику, и очень скоро стало понятно, что речь не идёт о разведке и захвате кого-то из команды - речь идёт о захвате всего корабля. Энерговооружённость противника позволяла ему это сделать. Но что в сложившейся ситуации делать ему и его бойцам? Полностью отрезанным от связи с основным командованием? Тогда майор принял единственно, как ему казалось, правильное решение, и приказал десантникам заминировать резервные подступы к корабельному мостику, а самим держать оборону по основному коридору.
        Потом начались странности. Судя по картине задействованных противником боевых систем, группа разделилась. Причём основная ударная группа, с гипотетической мечницей, не пошла к мостику. Она направилась куда-то в сторону. Спустя десяток минут стало понятно, куда именно: взрывать корабельные генераторы энергии. Сначала накрылся основной, а затем и пара резервных приказали долго жить. Однако и на этом странности не закончились. Противник продолжал вести вялое позиционное противостояние по направлению на мостик. Опытный десантник мог сделать из этого только один вывод: мостик не являлся основной целью пиратов. Но что тогда? Ничего уже не понимая в происходящем, он запустил остававшуюся в резерве беспилотную мелочёвку радиоэлектронной разведки. Кадры, переданные мелкими рабочими «пчёлками», повергли майора в шок.
        По всей оружейной палубе левого борта кипели лихорадочные работы по демонтажу… орудий! Ремонтные дроиды, подгоняемые людьми в технических скафандрах, сновали тут и там. Их было не меньше пары сотен, этих шустрых машинок! А потом майор увидел кадры, от которых у него просто отпала челюсть: сквозь пробоину в броне фрегата был виден тяжелобронированный борт самого настоящего боевого крейсера, лазерные батареи которого… вырезали целые пласты обшивки фрегата, вместе с закреплёнными там оружейными батареями! Прямо спарками! Не тратя времени на сложный демонтаж!
        Тогда майор понял всё! Все цели операции противника стали кристально ясны, сложились в единую законченную картину. Враг уничтожил на входе основные силы защитников фрегата. Затем сковал боем оставшиеся подразделения, сымитировав атаку по самому очевидному направлению. После чего полностью уничтожил энергетический потенциал корабля, чтобы окончательно деморализовать его команду, лишить её возможности защищаться. И начал… спиливать орудийные системы корабля! А вот этого, самого главного, ради чего враг затеял такую комбинацию, майор решительно не понимал. Зачем вражескому крейсеру понадобились орудийные блоки, мать его, фрегата!
        Когда операция по изъятию орудий фрегата и его боезапаса была завершена, я вернулся в основной коридор, где Ри с основным отрядом наших десантников продолжала отвлекать на себя силы защитников. Вообще, вся операция была от и до спланирована валькирией, и я, если честно, до самого конца не верил в её успех. Что-то, но должно, просто обязано было пойти не так! Ведь любой шальной выстрел орудия фрегата на таком расстоянии от нашего крейсера, как минимум, повредит сегмент бесценной брони, а, как максимум, может наделать тех ещё разрушений. Да, обесточили тут всё. Да, деморализовали командование, заставили его трястись за свои шкуры, а не за дорогостоящее высокотехнологичное оборудование. Даже десант отвлекли, чтобы там до самого последнего момента не догадались о цели нашей операции. Но что-то просто обязано было пойти не так! Однако же, не пошло.
        - Ри, можешь закругляться. Мы всё вычистили, до чего смогли дотянуться. Даже кое-что из уцелевшего с правого борта спилили.
        - Отлично! Ты как, сам их добьёшь, или мы вместе выступим?
        - Постой, давай с ними сначала поговорим.
        - Да ну тебя! Что с ними разговаривать?
        - Ри, ты ведь не в стае валькирий. Это такие же сограждане Литании, как и наши ребята. Сержант, вот ты что думаешь насчёт выживших? Дать им выжить?
        - Они отлично дрались. У них великолепный командир. Может, мы даже где вместе пересекались по службе. Если нет надобности убивать, пусть живут. Я тебя поддерживаю, капитан.
        - Предатель! - недовольно надула губки валькирия, но так, чисто из вредности. На самом деле ей самой уже порядком надоело это дурацкое противостояние.
        Ребята с той стороны, в самом деле, показали себя интересными противниками. Они столько атак-контратак друг на друга провели! Такие шахматные комбинации устраивали с их главным! Если бы у неё уже не было мальчика, она точно попыталась бы познакомиться с командиром защитников фрегата. Естественно, этого она никому рассказывать не собиралась, разве что Леону после акции. В спальне.
        Я вышел из-за импровизированного укрепления. Один, без оружия, если не считать закреплённый за спиной двуручник. Такой маленький в сравнении с закованными в ходячие гробы четырёхметровой высоты десантниками. Однако моё появление в ореоле защитных полей произвело на противоположную сторону неизгладимое впечатление. Они больше не стреляли, даже несмотря на то, что я не заявился в качестве парламентёра. Похоже, поняли, кто перед ними.
        - Господа десантники. Я хотел бы поговорить с вашим командиром.
        Вперёд выдвинулся один из гробов, увешанный помимо оружия какими-то сложными передающе-принимающими устройствами и мини-ангарами для беспилотников. Очевидно, это было что-то типа командной машины десанта.
        - Майор Гринг. О чём ты хочешь говорить, мечник?
        - Я не желаю вас убивать. Моя валькирия довольна дракой, пусть все останутся на исходной. Формальная капитуляция мне не нужна. Твоё слово, что до нашего ухода никто на этом корабле не произведёт ни одного выстрела - и мы расходимся.
        - Эй, эй, не так быстро, - рядом со мной встала моя дама. Уже без брони, обрызгав меня водопадом своих рыжих непослушных волос. - Майор, давай, вылезай. Хочу познакомиться. Это ведь ты тут партии со мной разыгрывал?
        - Валькирия? Б…дь, а я-то думал, кто тут такой умный нашёлся… - майор открыл свой гроб и безбоязненно вылез наружу.
        Гринг оказался весьма колоритным мужиком. Лет тридцати пяти, но уже полностью седой. С безразличными ко всему чёрными глазами. Такие глаза часто бывают у профессиональных убийц. - А кем, собственно, был опытный десантник? Убийцей. Оно и понятно, работа такая. Сильный, мускулистый, приземистый, он производил неизгладимое впечатление, буквально пригибая к земле своей харизмой. Ри рядом со мной поцокала языком.
        - Хорош, ничего не скажешь! Будь я со стаей… ты бы произвёл на девчонок весьма сильное впечатление. Как и мой мечник в своё время. Я не просто валькирия. Высшая. Валери О`Стирх, Тёмная Мать, к твоим услугам. Знай, мальчик, я тебя запомнила. Если попадёшь к нашим, скажи им об этом - они тебя не сожрут. Сначала меня позовут.
        Тут к нам присоединился ещё один персонаж, и, что характерно, опять без брони. Наш Сержант.
        - Гринг! Рад встрече.
        - О-о! И ты здесь. Слушай, Марис, я уже ничего не понимаю. Ты-то что делаешь с этой… валькирией?
        - Рейдерствую потихоньку. Как меня выперли из десанта, так и пустился во все тяжкие…
        - Хочешь сказать… Тот крейсер - это свободный рейдер?! Так вот зачем вам орудия! А я всё гадаю, никак не могу взять в толк.
        - А это, кстати, наш капитан. Леон Иванович Познань, из какой-то глухомани, как и ты.
        - Ты извини, Сержант, но это дурдом какой-то. Свободный рейдер - крейсер. Капитан - мечник. Валькирия ещё, аж сама Тёмная Мать. Ещё скажи, что там в команде… Критыч.
        - А как ты догадался? Есть такой.
        - Б…дь! Да ты брешешь!
        - Мы ведь не просто рейдерствуем. Тут почти вся команда ратует за присоединение к Республике. Надоел ребятам наш срачь, а там такого нет.
        - Срачь везде есть. Только его издалека незаметно. Зато вблизи - пожалуйста.
        - Не скажи. Я, кстати, с валькирией одной познакомился… Близко… Да и ребята мои тоже не плошали. В общем, если интересно будет, я тебе координаты, как с кем-нибудь из наших связаться, дам. Подумай. У нас у всех серьёзный настрой. Этот рейд - только первая ласточка. Скоро о нас услышишь. У нас только одних крейсеров скоро три штуки будет - флотских блатных рвать станем, только стружка лететь будет.
        - Майор, советую вам тут долго не задерживаться. Все двигательные установки заминированы, так что через час тут всё на воздух взлетит. Мой вам совет: берите тех, кто на мостике заперся, и валите отсюда в десантных ботах. Всех остальных, кого я живым и вменяемым находил, мы уже в спасательные капсулы загрузили, - бросил я майору, когда все мои уже полным ходом шли в сторону нашего собственного средства передвижения. - И ещё. Сержант не брешет. Ходили они по ба… валькириям. До сих пор разгрести за ними не могу: представляешь, некоторые аж двоим девчонкам жениться предлагали! Язык у них без косей, одним словом. Ну а если серьёзно, подумай над предложением Сержанта. Моя Ри о тебе только хорошее говорила, а я её мнение ценю, так что шлюзы моего корабля для тебя всегда открыты. Помяни моё слово: тяжело тебе из-за этого поражения придётся. Лучше надолго присоединение к моим орлам не откалывай.
        На том наши партии и распрощались. Провожал нас майор очень странным, задумчивым взглядом. Особенно попку моей Валери. Не знаю, какие уж слова заронили в его душу большие сомнения: про борьбу с блатными, присоединение к Республике, или… близкое знакомство с валькириями.
        Из системы мы уходили красиво, оставив «в подарок» её жителям красивый цветок космического взрыва, добившего многострадальный фрегат. На корабле царила атмосфера эйфории: наша первая операция прошла не просто хорошо, она прошла так хорошо, что лучше просто не бывает. Если оценивать её критериями Республики, то она бы точно прошла по шкале «вне категорий». Теперь наш путь лежал в далёкую систему Рапида, где предстояло поделить груз и утрясти все непонятки с нашим «партнёром».
        В постели Ри выразила мне благодарность за полную поддержку её дерзкой вылазки на фрегат, я же благодарил любимую за помощь в командовании космическим сражением. Мы твёрдо решили, что следующим я буду управлять сам от начала и до конца, а она станет подключаться, лишь когда увидит какие-то серьёзные ляпы с моей стороны. Но на этом благодарности и чествования в нашей команде не завершились. Уже на следующий день, во время очередной тренировки с десантниками, из строя выступил Сержант.
        - Тёмная Мать! Все ребята просто в восторге от ваших полководческих талантов. В такой сложной операции вы переиграли всех как в стратегии, так и в тактике, и не потеряли ни одного из наших бойцов! При более чем четырёхкратном превосходстве противника! Знайте: все мы больше никогда не усомнимся в вас. Как прикажете, так и сделаем. Я даю слово, что так и будет - от лица всей десантной партии.
        Ри восхваления понравились. Она потом долго рассказывала ребятам, что республиканки потому и руководят в их обществе, что лучше прочих умеют делать своё дело. И про правильных мужчин не забыла ввернуть. Которым не нужно лишний раз доказывать, кто в стае главный.
        Потом были уже совместные благодарности от капитана и валькирии, и адресованы они были техникам за отлично проделанную работу и, отдельно, хакеру, за отличную шутку, парализовавшую работу корабельной связи и прочих систем. Парню похвала польстила, особенно когда моя валькирия поставила ему глубокий засос на шее, а на скуле - отметину от когтя. А потом мы как-то незаметно вывалились в систему Рапида, где нас сразу настиг сигнал вызова от капитана Биллида.
        - Капитан Познань! Видел, вас можно поздравить с богатой добычей? - однако мой совсем не благостный взгляд, и такой же, но только прожигающий до самых кончиков пальцев, моей Ри, заставил его замолчать на полуслове.
        - Капитан Биллид, советую вам открыть шлюз и приготовиться к приёму десантной партии, - с силой отчеканила валькирия, и её голос, словно плеть, прошёлся по нервам мужчины.
        - Простите, валькирия, но… - однако женщины на моих коленях уже не было. - Капитан, как это понимать?
        - Вы помните совет Барона? - задумчиво разглядывая мужчину, поинтересовался я.
        - Да. Но что случилось-то?
        - Валькирия не приемлет откровенного вранья между союзниками. А ведь она не простая валькирия… Поэтому неприемлет и некоторые недоговорённости. Вы меня понимаете?
        - Не совсем, - побледнел пират.
        - А я думаю, понимаете. Просто сделайте так, как она сказала, и тогда хоть одно яйцо сохраните. Капитан Биллид.
        В дальнейшие разборки с капитаном я не вникал, но моя женщина вернулась удовлетворённой. На прямой вопрос только хмыкнула и заверила, что капитан Биллид отныне достаточно дрессирован, чтобы с ним можно было иметь дело. Позже, на одном из Капитанских Советов с нашим участием, я несколько раз ловил на своей Ри взгляды капитана. Это были взгляды побитой собаки на хозяина. Зная повадки валькирий, а также множа их на очевидную слабость воли капитана, картина в целом была мне понятна. Вникать в детали было даже немного противно, а потому я этим и не заморачивался. Куда важней стал итог нашего совместного рейда. У капитана был покупатель на груз, что, в общем-то, не вызвало ни у кого особого удивления. Это только подтвердило нашу мысль о связях пиратов с властными кланами и корпорациями. Деньги были получены приличные, их вполне хватило на покупку современных ракетных систем, новых кораблей для десанта, новых боевых платформ для всё того же десанта и даже на пусть примитивную, но хоть какую-то систему жизнеобеспечения. Если переводить на нормальный язык, то у нас на корабле появилась вода. Прям как на
моей планете: с улучшением личного благосостояния произошло улучшение жилищных условий. Также мы выплатили всем участникам положенные доли в добыче, приобрели некоторые элементы роскоши, а точнее, попытались создать хотя бы в некоторых помещениях корабля видимость домашнего уюта.
        Ещё четверть груза мы законсервировали в нашем секторе пиратской базы. Этот запас надлежало доставить в Республику, где реализовать за местные деньги. Именно там мы планировали установить главный калибр и привести корабль в жилой вид, а заодно разжиться оружием и системами защиты для остальных наших крейсеров. Но для этого предстоял ещё не один рейд.
        Тина А`Гийн
        Следующие четыре месяца слились для нашей команды в сплошную череду рейдов. По прибытии с достопамятного рейда на нас сразу же вышло аж два капитана с предложениями провести совместную операцию, подобную уже проделанной нами только что. И я не видел причин отказываться, если приз сам идёт в руки.
        Уже второй рейд заставил нас порядком попотеть. Транспорт сопровождало аж два фрегата, так что мы, даже с учётом доустановленного вооружения и ракетной секции, вынуждены были заниматься тем, ради чего нас и наняли, а не изничтожать флотскую собственность. Среди бесконечных манёвров, мы всё же смогли высадить десант, но столкнулись с ожесточённым сопротивлением защитников фрегата. У противника оказался поистине неиссякаемый запас боевых платформ, одних только энергоплазменных дисков набралось аж три штуки. Продавить оборону защитников мостика было, конечно, возможно, но тактические расчёты моей валькирии показывали, что это займёт никак не меньше трёх часов и потребует сложной серии манёвров. Придётся резать переборки, чтобы заходить в тылы, отвлекать внимание, распылять силы противника - одним словом, вести длительную и планомерную войсковую операцию. Для этого у нас элементарно не было времени: без быстрого выбивания фрегата из боя операция теряла свой изначальный смысл. Поэтому наш крейсер просто связал противника боем, а Ри с группой бойцов из десантников быстро переквалифицировалась в
диверсантов-разведчиков и выбила фрегату одну из двух энергетических установок. После этого корабль мог воевать ещё несколько часов, а потом должен был заняться ремонтом. Понятно, что это нам ничего не давало, за исключением гарантированного отсутствия погони.
        В итоге космическое сражение медленно перетекло в череду манёвров, призванных сковать оба корабля боем, не дать им развернуться к транспорту. Капитаны фрегатов быстро смекнули: если они разделятся, то десант неизбежен, зубки же у нашего десанта были о-го-го, их остроту уже опробовал на своей шкуре один из фрегатов, так что рисковать флотские не стали. Потом пират закончил своё чёрное дело, выпустил в нашу сторону кучу мелюзги, мы прибавили мощности орудиям, и под чудовищный фейерверк отправились из системы восвояси.
        Третий рейд прошёл удачней второго. Опять нам попался одинокий фрегат, и опять мы нацелились на его захват. Капитан фрегата оказался значительно более толковым, чем в предыдущем случае, поэтому до последнего пытался воспрепятствовать десантированию, однако мы его переиграли. Высадили десант вместе с ракетной атакой. Это было рискованно, так как в мешанине ракет и противоракет легко было получить повреждения, но моя пелена работала, как часы, и даже не сильно повредила электронику десантного бота. На корабле же мы с ребятами пошли по проверенной схеме, уничтожая всё на своём пути, выбили почти все платформы, заперли обороняющихся бойцов на подступах к мостику, а сами занялись нашими чёрными делишками. Только не забыли заминировать там всё перед выходом, предупредив и этих бойцов о необходимости валить с обречённого корабля.
        Потом стало совсем худо, нам было уже не до добычи. В новых рейдах всё усиливалась и усиливалась мощь кораблей сопровождения. Сначала это был лёгкий крейсер, и наш недоукомплектованный кораблик в полной мере ощутил мощь его главного калибра. Потом это был лёгкий крейсер и фрегат. Потом тяжёлый крейсер, с которым пришлось долго и муторно играть в догонялки, стараясь не подставляться под его поистине убойную мощь основного калибра, да и бронирование на нём имелось, пусть и не такое, как у нас. Ещё и больше нас он был раза в полтора, что увеличивало количество носимого вооружения помимо главного калибра.
        На седьмом рейде мы нарвались сразу на два тяжёлых крейсера и решили, что с нас хватит. Даже в бой вступать не стали, сообщив нашему союзнику о чрезмерной огневой мощи кораблей сопровождения. Для работы с ними нужно было иметь свой главный калибр, свой москитный флот и море ракет и противоракет. Всего этого у нас не было, и эти монстры запросто могли задавить нас своей чудовищной энерговооружённостью бортового залпа. Но даже если предположить, что мы бы завалили крейсера сопровождения, это заняло бы столько времени, что к месту боестолкновения уже подтянулись бы другие участники. Это же не эскадренный бой, когда все силы обоих флотов как на ладони, и нужно просто пересилить врага. Здесь и сейчас пересиливание могло плохо кончиться. Да и смысла не имело надрываться. Ради чего? Ради половины груза, который не окупит даже сложного ремонта? Нет, к этому мы пока готовы не были.
        После возвращения в систему Риверанс, команда несколько дней слонялась по базе, мучаясь неожиданно свалившимся после стольких недель драйва бездельем. Мы с Валери не были исключением, ибо поток предложений от пиратских капитанов неожиданно иссяк. Сначала грешили на провал последнего рейда, но потом посидели вместе с Ри и Дирсом, и пришли к достаточно прозаичным выводам. Капитаны просто посчитали, что от привлечения нашего крейсера к своим операциям слишком много теряют. Нам нужно отдавать половину груза. Да, если привлечь других капитанов, отдать придётся больше. Однако если привлекать других, то уже эти самые другие вскоре привлекут тебя для своей аналогичной операции. Мы же никого к своим акциям не привлекали, и делиться половиной захваченного груза не предлагали. Так что капитаны, выигрывая в собственной акции, лишались возможности участвовать в акциях других капитанов. Скажем, привлёк ты пять кораблей, у тебя осталась, в худшем случае, четверть груза. Потом тебя ещё эти пятеро привлекут, и ты уже имеешь в сумме больше, чем половина груза. Плюс, мы после второй акции больше не продавали свои
части, а резервировали их для продажи в Республике. Недовольными при таком раскладе оказывались уже хозяева пиратов, имевшие собственные виды на весь груз. Другие же пираты не делали попыток самостоятельно его реализовывать! Они дисциплинированно продавали свои части через инициатора акции. То есть суммарно пираты теряли и в деньгах, и в авторитете у своих нанимателей. Вот такая вот арифметика, никак не связанная с нашими удачами или неудачами. В конце концов, даже впятером они вряд ли бы попёрли против двух тяжёлых крейсеров. Аномальным было не отсутствие предложений сейчас, а их появление в самом начале. Капитаны банально сами себя перехитрили. Слишком хитрожопыми себя считали. То есть хитрее прочих капитанов. Думали, только они обратятся к нам за помощью, у других на это мозгов не хватит, и они по-прежнему будут обращаться не к нам, а к ним. Хватило. Другие капитаны тоже стали обращаться не к ним, а к нам. Кто-то, подозреваю, назло, а кто-то из такой же идейной хитрожопости. Потом наступило отрезвление, пошли закулисные переговоры, извинения, заверения, отступные, и вот закономерный результат: мы
опять были сами по себе, а они все - сами по себе.
        Нам оставалось либо самим идти в рейд, предварительно попросив у дальней разведки Республики координаты интересных целей, либо оставить на время рейдерство и лететь в Республику. Последнее было предпочтительней. Люди устали. Мы сами вымотались. Корабль требовал полноценного докового ремонта. Корабль требовалось доукомплектовать, как минимум, установив основной калибр. У всех уже в печёнках сидело отсутствие элементарных бытовых удобств на крейсере, ставшем для многих вторым домом. У нас накопилось достаточно груза, чтобы забить не только трюмы и орудийные палубы, но и коридоры крейсера, и даже отсеки безопасности между слоями внешней брони и внутренним корпусом. Наконец, у нас простаивало без дела аж два крейсера. Пора было вводить их в строй, для чего нужно было обменять груз на вооружение для этих кораблей, забив уже им все трюмы и палубы. По всему выходило, нам светила дорога в Республику.
        А тут ещё и на меня непонятная тоска навалилась. Вроде бы и Ри рядом, и мы с ней постоянно делим постель, постоянно тренируемся, постоянно общаемся, а всё равно хотелось увидеть других валькирий. Да и Фрину я бы увидеть не отказался. Одним словом, меня зверски тянуло в стаю. Оказалось, посвящение в валькирии не просто традиция, но и своего рода вступление в семью. Разбередили душу девчонки, вот я и маялся, не понимая причин своей тоски и тревоги. Валери же, выслушав меня, только заулыбалась, и призналась, что тоже соскучилась по сёстрам. Она тоже любила играть с ними, зубоскалить, обсуждать разные темы, которые ни с кем больше не обсудишь - одним словом, тоже хотела в семью, в стаю. Подобная психологическая деформация была для меня внове, но теперь и мне предстояло со всем этим жить. Так что нам обоим срочно нужно было в Республику по психологическим показаниям. Нужна была своего рода разгрузка в адекватной нашей психике среде. На мою же жалкую ремарку про то, не ревнует ли она к сестрам, она только вперила в меня взгляд своих зеленющих глаз и припечатала: «Леон, я всё отлично понимаю. Понимаю,
что наше влечение к сестрам имеет несколько различную природу. Вернее, для меня это именно влечение к сёстрам, к подругам, для тебя же это ещё и влечение к женщинам, которые тебе симпатичны. Твоё влечение имеет сексуальный оттенок. Просто потому, что ты мужчина. От этого ты не перестаёшь быть моим. Но общаться только со мной ты вечно не можешь, даже спать только со мной не можешь. У нас это нормально. Так что не бери в голову. Просто смирись, и всё. Так теперь будет всегда». - В весьма содержательной отповеди Ри было о чём подумать. Крепко подумать. Например, по дороге в Республику.
        Вскоре мы стартовали, предварительно тепло попрощавшись с Бароном и предупредив его, чтобы нас скоро не ждали. Он намёк понял. Вопросов больше не задавал, только пожелал как следует оторваться в нашей конечной точке. Барс нравился мне всё больше и больше. Не зря мы в самом начале решили ещё раз ему довериться. Больше он нас не подводил.
        Попасть в Республику было не так-то просто. Да, в космосе не поставишь пограничников, границы достаточно размыты. Но только не границы Республики. Около шестидесяти лет назад её учёные создали локальный свёртыватель пространства. Через свёрнутое таким образом пространство невозможно было сделать прокол. Республика, со свойственной ей прагматичностью, сразу вцепилась в эту технологию и всей своей экономической мощью принялась клепать такие свёртыватели и устанавливать их на границах собственных систем, в местах, куда был возможен прокол со стороны внешников. Теперь граница Республики оказалась совсем не виртуальной, она была надёжно прикрыта закапсулированными пространственными сгустками. Ни один корабль внешников просто не мог пробиться к Внешним колониям. Однако и сами республиканки не имели возможности при включённых свёртывателях покинуть свои системы. Для любых операций за границей требовалось выключать установку и проходить в нужную точку. То же самое требовалось делать, чтобы проникнуть обратно. Чтобы враг не воспользовался отключенным барьером, требовалось постоянно бдеть, и для
безопасности сообщения проходы открывались на доли секунды. Враг просто не успевал просочиться, хотя и пытался - как минимум, чтобы забросить диверсионно-разведывательные группы малых кораблей.
        У нас было два варианта обеспечить себя таким окном. Первым вариантом мог воспользоваться я сам. Для его реализации нужно было выйти на агентуру Республики у внешников, и через неё согласовать окно. У меня были соответствующие точки контакта. Второй вариант был доступен Ри. Она владела особой системой шифрования, позволяющей общаться с электроникой свёртывателей в строго определённом сегменте барьера. Конечно, было много защитных приёмов. Так, если послал сигнал не на тот свёртыватель, код тут же аннулировался. Вообще. Были и другие средства защиты, например, пересылка вместе с основным кодом генетического кода отправителя, зашифрованного по терминологии Республики. Слишком большие возможности открывала расшифровка сигнала, чтобы республиканки не обеспечили на этом рубеже наивысший уровень безопасности. Мы, по понятным причинам, решили воспользоваться возможностями моей валькирии. Это было проще, быстрее, а главное, несло меньше рисков. Ведь для связи с агентурой требовалось войти в систему, оказаться на нужной планете или в нужной точке для связи. Одним словом, рискованно и муторно.
        Вот мы и летели в строго определённый сектор космоса, чтобы оттуда послать сигнал. Однако на выходе из прокола нас поджидал сюрприз. Все системы корабля тут же окутались ворохами помех и взорвались чудовищным калейдоскопом энергетических засветок. Впрочем, наше оборудование было достаточно продвинутым, поэтому быстро включились программы обработки изображения, заработали всевозможные фильтры, и перед нами предстала грандиозная картина настоящего эскадренного космического боя. Анализатор зафиксировал девяносто шесть только тяжёлых боевых кораблей, сцепившихся в яростной схватке. По мощности бортового залпа программа быстро прикинула примерный расклад сил. Выходило, бой вели корабли от космического истребителя, до линкора включительно.
        После полного завершения фильтрации полученных изображений мы получили возможность увидеть все эти величественные корабли воочию. На динамичных кадрах наплывали друг на друга хищные стройные корабли Республики и увешанные гроздьями навесного вооружения горбатые и неказистые суда Сектора. Все они постоянно маневрировали, постоянно изменяли вектора движения, постоянно расцвечивались вспышками залпов орудийных батарей. Вокруг в постоянном поиске целей сновали мириады маленьких точек - истребителей и малых ракетных кораблей. То и дело выстреливались десантные боты и автоматические десантные платформы, несущие боевые средства ближнего радиуса. Это было завораживающее зрелище, и им можно было любоваться вечно, однако долго оставаться сторонними наблюдателями мы не могли.
        - Ри, что думаешь?
        - А ты сможешь оставаться в стороне, когда Республика ведёт бой? Бросить своих, когда они могут нуждаться в твоей помощи?
        - У нас свой бой, но я с тобой согласен. Мы не вправе пройти мимо, - я посмотрел на лица своих офицеров на голографических экранах и врубил общую связь со всей командой. - Господа, перед нами космический бой, который ведёт Республика и флот Совета Планетарного образования. Мы не можем просто пройти мимо. Мы сами уже много месяцев ведём бой за Республику на территории Литании. Бой за то, чтобы влиться в состав покоряющей пространство и время человеческой расы, бой за наше будущее. Лично я намерен поддержать своих и выступить на стороне Республики. Вы со мной? В знак поддержки просто нажмите сенсор заступления на боевой пост. Да, господа офицеры, перед тем, как наша команда сделает свой выбор, предлагаю высказываться. Дирс?
        - Да что там думать, я с тобой, капитан. Мы уже вместе дрались с флотом, теперь просто масштаб вырос…
        - Критыч?
        - Там, конечно, могут быть старые знакомые… Жалко, конечно. Но, с другой стороны, тут всё как-то… укрупнённо? Нет отдельных людей, только корабли. Да ещё и через визор. А здесь, у нас, внутри корабля, люди. Реальные люди. Тех я не вижу, и тем ничего не должен, тебя же, капитан, я вижу каждый день. Оскомину уже набил своими тренировками… В общем, я с тобой.
        - Рубенс?
        Бомбардир ничего не сказал, только прошёлся рукой по сенсору, отметив, что он на боевом посту. Был он при этом мрачнее тучи, даже зубы у мужика скрипели от напряжения. Он, в самом деле, со многими из служащих на этих кораблях мог когда-то вместе служить. Но свой выбор сделал.
        - Онерго?
        - Я с вами. Вы метко подметили, капитан, что мы уже воюем за Республику. Будет подло не признавать этого явно.
        - Стилвер?
        - Ненавижу флотских. Они такие засранцы! Только по блату к ним можно попасть. Пусть теперь они мне анкеты присылают. С просьбой не добивать. Ур-р-роды!
        Остальная команда высказалась «за», только один модуль в десантной секции не прислал сигнал о готовности. Десантник? Быть такого не может! Да его же там свои потом замордуют! Неожиданно и этот сенсор просигнализировал о боевой готовности. - Уже замордовали! Быстро они там работают.
        - Сержант, что там у вас было? - для проформы вызвал я десантников.
        - Да посрать один ссукин сын ходил. Мы же не знали, что в бой вывалимся! Да и вообще не знали, когда именно вывалимся, - однако лицо десантника было чересчур мрачным для такого оптимистичного ответа. Но иного от него ждать было глупо - десант своих не выдаёт даже командирам. Это правило боевого братства. Сами разобрались. Я сделал Ри пометку потом поговорить с бойцами, и она полностью одобрила моё предложение.
        - Поздравляю, господа, - подвёл я итог импровизированному голосованию. - Вы только что проявили гражданскую сознательность, достойную Республики. Поясню. По сложным вопросам команда корабля Республики голосует. Даже в дальнем рейде. Так что вы сегодня не просто выказали мне свою поддержку, но и показали, что здесь, на этом самом корабле, уже родилось будущее Литании.
        Моя короткая ремарка заставила людей задуматься. По крайней мере, немного позже ко мне подошёл Критыч и достаточно подробно выспрашивал про практику голосования на кораблях Республики. Ушёл он после этого задумчивый, с горящими каким-то фанатичным огнём глазами: идея и её реализация явно легли на сердце техника целительным бальзамом. Он уже видел в подобной практике способ справиться с засильем несправедливости на кораблях Сектора, хотя лично мне эта практика казалась неадекватной основной массе населения не входящих в Республику планетарных образований. Это ведь в Республике столько тысячелетий ковалось взаимопонимание и полная лояльность принятым здесь ценностям, остальные народы запросто могут оказаться не готовы ко многим практикам республиканок. Неизвестно было, до чего доголосуются на флоте во время боя, или ещё какого знакового события. Нет, моим ребятам, я, конечно, доверял, и в их сознательности не сомневался, но вот что до остальных…
        Мы вывалились из прыжка довольно далеко от основного сражения, пилить до сцепившихся кораблей нам было не меньше часа. Пока решили никого не вызывать и ни о чём не договариваться, нужно было сначала подойти поближе. Желательно на расстояние бортового залпа от намеченной цели, и только потом обозначать, к какой фракции принадлежим. Поэтому когда в нашу сторону прыснула стайка мелкоты, мы, на всякий случай, ответили всем, что свои. Флотские базы у нас были, причём в актуальном состоянии, недавно обновлённые, а республиканские в принципе нас не считали за врага, ведь половина электроники у нас была именно республиканского происхождения и давала автоматические отклики, плюс Ри отправила дополнительные коды по своей части. Однако отклики никак не повлияли на поведение стайки кораблей. Более того, нас тут же вызвали на связь и те, и другие. Решили сначала ответить республиканским. Перед моим лицом возникло миловидное личико черноволосой молодой девчушки.
        - Говорит борт 178886. Ваши сигнатуры подтверждены. Прошу поддержки, - и тут девчушка обратила внимание на нашу сладкую парочку. Нет, она ничего не имела против валькирии, но вот увидеть на мостике мужчину, сжимающего её в объятиях, для молодой республиканки оказалось слишком. - Капитан?..
        - Леон Иванович Познань, мечник. Выполняю задачу по линии дальней разведки. Говорите.
        - Мы преследуем разведывательный борт. Не хватает скорости. На борту ценный заложник. Окажите поддержку.
        - Не знаю… У меня крейсер, как я вам поддержку оказывать стану?
        - Уничтожьте борт, как только он попадёт в зону поражения. Высылаю подтверждение приказа, - девчушка упрямо сжала губки. Ей был неприятен приказ, но она ничего не могла с этим поделать.
        - Там наша сестра? - вопрошала напрягшаяся Ри.
        - Да. Была операция разведки флота. Сёстры попались в ловушку.
        - Приказ принял, - я вырубил линию, включив на её место другую. Только Ри попросил не отсвечивать.
        Валькирия понятливо сползла к моим ногам и уложила голову на мои колени. Она первый раз так сделала! До этого просто поднималась и уходила, когда возникала потребность в привате, что, впрочем, случалось нечасто. Словно почувствовав моё недоумение, она ещё и коготки выпустила, обняв ими мои ноги, даже чуть надавила, чтобы лучше прочувствовал. Огромного труда мне стоило собраться с мыслями. Я перевел взгляд с Валери на вызывающего абонента. С голограммы смотрел коротко стриженный мужчина с холодным взглядом.
        - Говорит борт 17849, - представился я. - Порт приписки планета Льега. Капитан Леон Иванович Познань. Что у вас?
        - Говорит борт 564738. Майор Варис Минсон, флотская разведка. Выполняю первостепенную миссию флота. Прошу помощи с истребителями.
        - Первостепенная миссия флота… Первый раз слышу, чтобы так говорили о побеге с поля боя, - состроив недоумённо-презрительную моську, заметил я.
        - Капитан, не совестите меня! У меня чёткий приказ. Высшая степень секретности.
        - Дело ваше. Но у вас неплохо получается выполнять свою… первостепенную миссию и без моей помощи.
        - Они сейчас врубят форсаж. Эти республиканские камикадзе уже достали, - скривился майор. - Жахните по ним какой-нибудь ракетой, чтобы отстали, капитан!
        - Не вижу смысла тратить ценный боеприпас. Мы готовимся вступить в бой. Предлагаю принять вас на борт.
        - Капитан! Мы должны пробиться к выходу из системы!
        - Вот вместе и пробьёмся, когда флот организованно начнёт отступать. У меня приказ немедленно вступить в бой. Там наши погибают, майор! Моя ракета может спасти сотни жизней! Я готов начать шлюзование. Истребители попробую отогнать. Если захотите, потом свалите, но не раньше, чем я окажусь в бою.
        - Вас понял. Готов к шлюзованию. Только… почему шлюзование? У вас нет нормального внешнего ангара?
        - Корабль старой конструкции. Плюс, все ангары каким-то говном завалены. Меня незнамо откуда сюда выдернули.
        - Вас понял. Жду указание на точку.
        Ри всё поняла без слов. Подарив мне напоследок горячий взгляд, она унеслась к десантникам, я же вызвал истребители.
        - Говорит борт 17849. Сестра, начинаю операцию по захвату разведывательного бота. Прошу оказать содействие. Создам видимость заградительного огня, пропустите борт к моему шлюзу.
        - То есть как к шлюзу? Он что, будет садиться?! - глаза девчонки сделались большими-большими.
        - Я же вас предупредил, что работаю по дальней разведке. Операция под контролем Высшей валькирии Республики Ноч. Её кондиции не вызывают сомнений… - затем подмигнул расслабившейся женщине. - Мне часто говорят, что у меня язык без костей. В кои-то веки он службу Республике сослужит!
        - Я тебя найду, мечник. Тогда он точно службу сослужит, - многообещающе фыркнула чертовка и отключилась.
        - Рубенс, заградительный огонь по сектору 147. Только в корабли не попадите!
        - Что за заградительный огонь такой, если никуда попадать не надо? - пробурчал бомбардир, однако приказ выполнил.
        Истребители выпустили облако противолазерной взвеси и начали имитировать манёвр ухода от огня лазерных батарей, а разведчик, воспользовавшись этим обстоятельством, нырнул к шлюзу. Приказав снизить скорость и в бой не вступать, я пулей метнулся к ангару. Там уже стояла представительная комиссия по встрече, во главе с моим Сержантом. Ри благополучно пока не отсвечивала, и я даже не знал, где именно она затаилась. А то, что она затаилась, сомнений не вызывало. Вот из кораблика в шлюзовую камеру вылез давешний майор. Я шагнул вперёд и встретил его на корабельной палубе.
        - Майор? Раз уж вы у нас, не сообщите обстановку? У меня такое старьё на корабле, что всё оборудование в помехах тонет.
        - Капитан, у меня важный заключённый. Попрошу никого к кораблю не подпускать, - офицер не счёл необходимым что-либо пояснять, его явно волновали только собственные проблемы.
        - Могу вам выделить десантную партию. Сколько нужно бойцов?
        - Поставьте пяток по периметру. Главное, чтобы никто к кораблю не лез, внутри мы сами управимся.
        - Угроза от заключённого большая? Моим орлам на какие сектора ориентироваться?
        - Вам заключённый проблем не составит. Это наша забота. Только на внешние сектора, - поморщился майор. Он уже явно что-то подозревал. И не удивительно, ведь в моём корабле всё было странно, начиная с его внешнего вида.
        Я поравнялся с майором и протянул ему руку для рукопожатия. Он не стал отнекиваться, но когда его рука оказалась в моей, я резко киданул его через плечо и добил коротким энергетическим импульсом. Теперь он не скоро придёт в себя. Ри как будто только этого и ждала. Она возникла словно из-под земли, смазанной тенью метнувшись через шлюзовую камеру на борт разведчика. Я метнулся следом, жестом запретив остальным приближаться, но когда оказался внутри, там всё уже было кончено. Разведчики были без брони, они ничего не успели противопоставить когтям опытной валькирии. Троих она буквально распотрошила. Результат настоящей работы этих жутких орудий убийства оказался крайне неприятным зрелищем. На контрасте с этой жутью, использование коготков той же Тиш казалось просто игрой, каковой оно и было на самом деле. Я прошёл в единственный транспортный отсек и обомлел. И я ещё думал, всё самое страшное в коридоре!
        Здесь была установлена кушетка, затянутая каким-то полем. На кушетке лежала женщина, явно республиканка. Она была прикована хитрыми энергетическими браслетами по лодыжкам и запястьям, и таким же поясом была охвачена её талия. Женщина была обнажена, её ноги раздвинуты, а из влагалища торчало нечто. Всё тело бедняжки сотрясали конвульсии то ли боли, то ли наслаждения. Что же с ней делал майор?
        - Ри, что это?
        - Дурак! Быстрей снимай поле! Нужно тащить её в регенератор.
        Я не стал спорить, хотя слова женщины ничего для меня не прояснили. Защитная плёнка быстро погасла, стоило надавить на неё собственным полем. Сразу стали слышны сдавленные стоны женщины, хотя она уже давно охрипла, и стонами это можно было назвать только по их функции, но не по звучанию. Браслеты я также погасил своими полями, а вот странную штуковину между ног Ри категорически запретила трогать до регенерационной камеры. В результате я так и нёс женщину на руках, а валькирия аккуратно придерживала её ноги, чтобы они не слишком сжимали ту непонятную штуковину, потому что каждое такое сжатие заканчивалось новым спазмом по всему телу и хриплым стоном. Десантники провожали нашу странную процессию полными недоумения взглядами, кто-то даже попытался позубоскалить, но ему хватило одного взгляда валькирии, чтобы заткнуться. Только уложив женщину в регенератор, Ри извлекла штуковину, вызвав у боевой сестры какой-то даже не стон, а всхлип, и тут же заработали механизмы аппарата. Сквозь закрывающийся купол я видел, как женщину под ним корёжит, словно от нестерпимой боли или… ломки? Б…дь, что же они такое ей
воткнули?
        - Ри, что это было?
        - Всё просто, милый, - глаза валькирии всё ещё горели неприкрытой ненавистью. Даже кулачки были сжаты, а когти так и норовили выскочить из своих «гнёзд». - Высшую валькирию не взять болью. А вот удовольствием и возбуждением - вполне. Мы ведь сильно подсажены на секс, да чего я тебе говорю, ты сам это знаешь…
        - И они этим пользуются? Они что, планировали допрос вести?
        - Да. Не спрашивай больше, меня всю трясёт, когда я об этом думаю. Майор, надеюсь, жив?
        - Да, я посчитал правильным оставить его в живых.
        - Ты молодец! - Ри вдруг метнулась ко мне и буквально повисла на шее. В её глазах, ещё недавно пышущих ненавистью, лучилось едва ли не первородное счастье. Она прильнула ко мне вся, обняла ногами, руками, впилась поцелуем. Смогла оторваться только минут через пять, не меньше. - И сестру спас, и возможность отомстить подарил! Она тебя так благодарить будет! Ты даже не представляешь, что сделал!
        - Какая благодарность, ты о чём, Ри?! Да как это вообще можно, такое с женщиной творить? Это даже не изнасилование, это что-то совсем за гранью. И кто это у них делает? Контрразведка? Разведка флота?
        - Да все по чуть-чуть, Леон. Ты… ты просто дикий. У них это естественно, ведь мы все - женщины. Мы, в смысле активная часть тех, с кем они дерутся. Вот и вымудряются, уроды! По нашим слабостям проходятся, чтобы результат получить.
        - Нет, Ри, я этого так точно не оставлю. Это не я дикий - это они уроды отмороженные. Так нельзя с женщинами, даже если эти женщины - твой самый страшный кошмар. Есть же какие-то представления о… морали, о том, что женщина ещё должна детей рожать, а эти… Нет, Ри, так не должно быть. Ты сможешь найти записи, где над сёстрами вот так же… изгаляются?
        - Что ты задумал?
        - Пока не знаю. Пока только команде покажу, чтобы знали, что творят их соотечественники. Пусть начинают понимать, кто тут по-настоящему страшный монстр.
        - Мы тоже не ангелы, Леон, - тихо ответила валькирия, неожиданно отстраняясь и отворачиваясь. - Они, во многом, это у нас перенимают. Это наша тактика допроса. С использованием сексуальной техники, с использованием контроля над нервной системой, с жуткой болью и не мерее сильным половым возбуждением. Я сама так работаю.
        - Плевать. Я всё для себя решил. Найди мне записи, Ри.
        На мостике мы застали самое начало боя. Корабль всё же окунулся в его жуткое великолепие, потому что картина сражения банально сместилась в нашу сторону. Информационные системы корабля тонули в океане новой информации, транслируемой республиканской группировкой, куда нас сразу же включили. Командиры эскадры тут же нашли нам место в строю сражающихся кораблей, тут же определили наши задачи, исходя из боевых возможностей. Вокруг нас уже сновали истребители прикрытия, отряженные для работы по таким же москитным целям, а также призванные составлять основу нашей противоракетной обороны. Корабль намертво вклинился в ряды врагов и друзей, и выйти из боя ему теперь будет ой как непросто. Любое лишнее движение, не обусловленное тактикой атаки и уклонения, не вписанное в противоракетные и противокорабельные манёвры, рисковало в доли секунды похоронить пусть и мощную, но всё же уязвимую тушу нашего крейсера.
        - Капитан, тебя тут какая-то дамочка вызывает. Она меня чуть взглядом не прожгла, когда я сказал, что ты на боевой операции! - наш связист пребывал в каком-то странном состоянии. Его явно зацепила «дамочка». - Но как она хороша, чертовка!
        - Согласись, Онерго, уже только из-за того, что на стороне Республики такие девчонки, стоит за неё умереть? - полушутливо бросил я в ответ.
        - Я… - связист замялся. - Только сейчас это понял. Ещё над десантом глумился!
        - Ладно, соединяй. Нехорошо заставлять даму ждать.
        Соединение прошло через пару минут - наша собеседница явно была исключительно важной особой и просто не могла сразу взять и оторваться на разговор. Но вот на проекции появилось лицо республиканки. Холодная брюнетка с чувственным лицом и такими серьёзными, даже отстранёнными глазами… Моего связиста можно понять, одни только разметавшиеся по плечам непослушные волосы чего стоили!
        - Что это значит, сестра? Откуда вы такие вывалились? - сразу накинулась на мою возлюбленную республиканка.
        - Здравствуй, сестра, - тихо ответила моя Ри, сильней вжимаясь в меня, и немного демонстративно потёрлась всем телом о мой живот. - Капитан этого корабля - Леон Иванович Познань, гражданин Республики, мечник. Выполняет задачу по линии дальней разведки. Я куратор и наблюдатель, Валери О`Стирх, Высшая валькирия Космической Экспансии. Все вопросы к моему капитану.
        - Вот даже как… Значит, наблюдатель? Ну-ну. Хорошо, смотрю, устроилась, валькирия. Ну и что скажет капитан?
        - Я свободный рейдер. Иду в Республику сдавать груз и латать корабль.
        - Что за груз?
        - У меня тут всё забито редкоземельными металлами, радиоактивными изотопами и продуктами их первичной переработки. Все грузы сугубо военного назначения. Только корабль маловат для них… Даже под бронепояс пришлось загружать.
        - Так, я посмотрела. Да, по рейдерам есть алгоритм. В общем так, мальч… капитан, до моего приказа держишь бой. Мы вписали твои энергетические возможности в картину сражения. После того, как наступит перелом - выходишь из боя и идёшь в Республику. Координаты окна получит твоя… наблюдательница. Выход из боя обеспечит истребительная авиация. Задача ясна?
        - Высшая, а перелом точно наступит? - тихо, неотрывно глядя в глаза женщине, спросил я.
        - Мы тут тоже не мимо пролетали. Реализуется плановая задача по выбиванию самой боеспособной основы флота противника. Анализ возможностей флотов показывает чёткую модель дальнейших боевых действий. Отдыхай, мальчик, девочки сами здесь разберутся.
        - По заложнику, Высшая…
        - Мне доложили, что вы каким-то образом провели операцию по спасению валькирии. Девчонку доставите в Орден, там и детали сообщите. Она ведь не в состоянии дальше принимать участие в бою? - на лице до того безэмоциональной брюнетки отразилась целая гамма чувств, от ненависти, до душевной боли, сдобренной материнской нежностью.
        - Не сможет, сестра, - тихо выдавила Ри. - Я надеюсь, мы вовремя успели, и её не… поломали.
        - Ладно, нечего тут сырость разводить. Спасли сестру, и это главное. Всё, работаем. Ждите приказ на выход из боя. Ориентировочное время - семь часов сорок минут.
        Когда Высшая отключилась, мы с Валери переглянулись.
        - Они точно знают, что делают? Ведь и валькирия не собиралась попадаться в ловушку. Не всё ведь можно спланировать.
        - Феномен больших чисел, Леон. Судьбу небольшой операции предугадать со стопроцентной точностью невозможно, однако можно предугадать результат большой экономической или боевой операции. Главное, чтобы реальные компетенции участников соответствовали, а у нас с этим как раз всё в порядке.
        Работали республиканки с чёткостью и методичностью автомата, только автомата, наделённого волей, фантазией и способного принимать неординарные решения. Почему-то вспомнилась игра валькирий на татами. Теперь ласточки точно так же играли с флотом внешников, провоцируя, отступая, а потом нанося финишный удар когтистой дланью. Корабли противника один за другим выходили из боя, и их тут же добивали ракетные катера, сновавшие на границе линии основного эскадренного боя. Расчётная модель, видимо, не до конца учитывала тактические инициативны конкретных республиканок, потому что перелом наступил значительно раньше - уже через три с половиной часа. Приказом Высшей нас выдернули из боя, и под прикрытием истребительного флота сопроводили за границу линии соприкосновения эскадр. Ещё через полтора часа мы ушли в прокол по направлению на ближайшую Внешнюю колонию Республики Ноч.
        Ри встала с моих колен незадолго до выхода из боя, и больше никаких сигналов от неё не поступало. Зато, стоило нам оказаться в жерле гиперперехода, как женщина тут же напомнила о себе. Мы вообще не могли долго друг без друга, так что ничего удивительного тут не было: валькирия успела соскучиться. Так я думал, поднимаясь из кресла и заключая женщину в объятия, но всё оказалось куда сложней. Никакого игривого настроения у моей Ри не было и в помине, она была сосредоточена и мрачна. Не дёргалась, не требовала - просто доверчиво прижалась и тихо, в самое ушко, прошептала.
        - Леон, я не знаю, что делать. Помоги ей.
        - Если ей не помог регенератор, то что могу сделать я? - понять, о ком говорит моя женщина, было не сложно, куда сложней было признаваться себе и ей, что есть предел даже у мечника. - Я же не медик.
        - Регенератор помог, но только отчасти. Она смотрит голодными глазами. Сжав зубы и вся напрягшись, словно жила, терпит. Но… Я чувствую, что это неправильно. Она так с катушек съедет! Но сажать её сейчас на вибраторы… Нельзя. Будет только хуже. Помоги ей. Ты же мужчина. Ты всех валькирий на руках готов носить, вот и приласкай. Медикаменты сделали своё дело с телом, но с сознанием всё сложней. Там другой подход нужен. Тем более, ты когда-то вытащил Ди, а уж там вообще всё было запущенно. Давай, прошу тебя. Она очень хорошая, одна из тех, кто готовит стаи. Причём не только по боёвке, но и по психологической совместимости. Это очень важно. Леон, я и так в огромном долгу перед тобой, а если ты ещё и её вытянешь… Просто не знаю, что тогда сделаю. Но я обязательно найду способ тебя отблагодарить! Я умная и изобретательная девочка. Давай, милый. Я чувствую, ты ей нужен.
        Такого напора я от неё ещё никогда не ощущал. Она давила, казалось, сразу на все мои слабости. И ведь ничего не требовала, понимала, что насильно вряд ли что-то путное получится, даже если и загонит меня в постель с этой бедолагой. Не говоря ни слова, я выпустил её из объятий, сжал руку. Девочка всё поняла и потащила меня вглубь корабля. Только в нашей каюте она выпустила руку, кивнув куда-то вглубь помещения, в направлении душевой. Стоило мне повернуться в ту сторону, как моя валькирия, так ничего и не пояснив, выскользнула прочь из каюты.
        Из душа, тем временем, появилась основная виновница торжества. Она вышла, обнажённая, с каплями влаги на теле - даже высушить её не удосужилась, - и уставилась взглядом куда-то сквозь меня. Мокрые волосы липли к оливковому телу метиллии, обнимая, словно экзотичная одежда. Длинные, почти до колен и… белые. Не пепельные, не серебристые, а именно белые, как писчая бумага, как снег - на контрасте с почти чёрной кожей это было нечто. Почему я не заметил подобных деталей сразу? Наверное, не до того тогда было. Всё же всему есть своё место и время. Там была жертва, заложница, попавшая в беду боевая сестра, теперь же передо мной стояла женщина. Красивая и несчастная. Потому что в глазах, когда она всё же сфокусировала на мне взгляд, плясало лихорадочное безумие. Безумие глубокого, животного желания.
        Наши глаза встретились, её зрачки тут же расширились. Из горла вырвался рык. Я даже ничего не успел понять, а уже лежу, прижатый к полу сильным тренированным телом валькирии, которая быстро, дрожащей рукой вгоняет в себя мой член. Добившись своего, беловолосая фурия с протяжным стоном упала на меня, забрызгав лицо и грудь водопадом непослушных прядей. Следующие минут пятнадцать её то и дело сотрясали конвульсии оргазмов. Девчонка явно использовала возможности сексуальной техники моих имплантов на полную мощность. Только её дыхание и стоны над самым ухом показывали, что всё происходит на самом деле, и женщина в моих руках просто не в состоянии совладать со своими желаниями. Она ведь даже не попыталась импланта коснуться, не говоря уже о какой-нибудь лёгкой игре!
        - Боже, как хорошо! - наконец услышал я её первое осознанное слово. - Хочешь, имплант запущу? Тебе как больше нравится: когда больше возбуждения, или удовольствия?
        - Н-не надо имплант, - тихо попросил я, хотя всё тело просто кричало об обратном. - Это сейчас будет лишним.
        - Это ещё почему? Имплант никогда не бывает лишним. Особенно, если хозяйка довольна.
        - Девочка, не нужно импланта. Не нужно хозяек. Ты моя боевая сестра. Сейчас… О другом нужно думать. Я, когда ту штуку вынимали, почувствовал какие-то поля…
        - Почувствовал? Тебе, наверное, показалось, мальчик. Поля может чувствовать только мечница.
        - Не перебивай, девочка. Я сам мечник. Тебя же там этими полями ласкало?
        - Не знаю, чем меня там… ласкало. Не ласкало, а жестоко имело, я аж описалась после первых оргазмов. Ур-р-оды! Такую жуть изобрели! - с придыханием простонала-прошептала валькирия.
        - Давай так. Ты сейчас поднимешься и сядешь в позу всадницы. Только на руки сильней обопрись, чтобы не упасть, а я попробую с тобой… поработать.
        - Я тебе сейчас поработаю, мечник, - в голосе валькирии прорезался металл. - Я буду лежать и делать то, что посчитаю нужным.
        Валькирия запустила имплант. Вернее, попыталась это сделать, потому что я отсёк эту попытку пеленой. Тогда она выпустила когти и провела ими мне по груди.
        - Не знаю, что именно ты сейчас сделал, но ты сейчас же это прекратишь. Если думаешь, я не смогу повлиять на тебя без импланта - ошибаешься.
        - Валькирия, я не буду убирать пелену. Мне плевать на твои когти. Если у тебя окончательно крыша поехала - рви. Двум смертям не бывать. Но подумай об одном, - я впился ладонью в её волосы, сжал их, чтобы заставить женщину слушать. - Я тебя вытащил. Не твои сёстры из эскадры, не твои валькирии. Они приказывали просто уничтожить разведбот внешников, но я попытался спасти свою сестру. Наплевав на приказ. Ты такая сильная, такая независимая, но тебя вытащил именно я. Мужчина. Мечник. И я намерен завершить своё дело. Думай. Включи, наконец, мозги, валькирия.
        Тело женщины на мне напряглось. Я кожей ощутил, как меняется тональность её дыхания, как она чуть ли не силой заставляет себя успокоиться, дышать ровно. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем республиканка расслабилась. Я отпустил её волосы. Ещё пару минут она лежала, спокойным дыханием щекоча мою шею, потом провела ладонью по груди. Уже без когтей. Взъерошила поросль моих волос на теле, прогулялась до плеча, провела пальчиком по выступающей ключице.
        - Ты прав, брат, у меня крыша едет. Но ты с огнём играешь. Если бы на моём месте была не Высшая, а обычная валькирия… Она бы тебя кастрировала. Без разговоров. Даже несмотря на спасение. Ещё ты должен знать, что все твои поля от этого не спасут. Они вообще не дают абсолютной защиты. Они опасны только тем, что ты непроизвольно можешь весь корабль испарить, если начать с тобой играть, наплевав на поля. Но далеко не каждую это остановит.
        - Давай потом это обсудим. Я хочу попробовать поработать с тобой полями. Как та штуковина, только более… мягко, утончённо, нежно. Ты сделаешь, как я прошу?
        - Да. Если… это поможет… я буду долго извиняться за своё плохое поведение. Ты понимаешь? - коготки вновь появились, и на этот раз действовали без угрозы. Мягко, с оттяжкой, проскреблись снизу живота до груди, потом до шеи… Потом валькирия сжала ладонью мой подбородок, вздёргивая его вверх, впилась горячим поцелуем в напрягшиеся мышцы шеи. Её коготки при этом мельтешили, царапаясь, за ухом и в самой верхней точке шеи. Я застонал в предвкушении, и женщина на мне засмеялась. - Всё-то ты понимаешь, мальчик! Ты ведь прошёл посвящение? - У тебя такие красноречивые рубцы на груди, наверняка прошёл. Сейчас я сделаю, как ты хочешь, а потом… Потом ты мне в деталях расскажешь, как посвящали мечника. В деталях. Понял? Я хочу знать всё. Даже кто из валькирий куда втыкал свои коготки.
        Она одним гибким движением оседлала меня. Убрав когти, с силой облокотилась на грудь, используя в качестве точки опоры свои ладони. Я прошёлся ладонями по её груди, животу, скользнул ими на покатые бёдра. Большие пальцы при этом, независимо от основной ладони, проскользнули в самый низ живота, накрыли самую чувствительную точку, у республиканок особенно крупную. Женщина на мне кончила просто от прикосновения голых пальцев, без всяких полей. Я начал игру. Похоже, она тоже включилась в неё, только я этого напрямую не чувствовал, так как игра сводилась к управлению имплантом для её удовольствия. Посчитав, что она готова, я запустил поля. То, что произошло с валькирией в следующее мгновение, сложно описать словами. Её сковал единый, слитный спазм всего тела, из горла вырвался задушенный всхлип. Если бы не руки, она бы куклой упала мне на грудь, и так и лежала бы, пока не отошла от ярких ощущений. Но напрягшиеся от судороги мышц руки удержали, не дали упасть безвольному телу. Я работал с ней долго, не меньше получаса. Она то оживала, то снова погружалась в состояние невменяемости. Женщине было хорошо.
Она забыла обо всём, что с ней происходило до нашей близости. Я был уверен, что если это не поможет, то уже ничто не поможет.
        Когда она пришла в себя, то не стала ничего говорить. Просто выпустила когти, сжала имплант и начала свою игру, от которой уже я выключился из реальности. Я не помнил, что делал. Если она чего-то просила, то тут же это получала. А она просила. Похоже, я не единожды ещё задействовал по её просьбе поля, потому что, когда пришёл в себя, глубоко в душе поселилось чувство пустоты, как будто чего-то не хватало. Так было в первый раз, когда я переиграл с девочками на фрегате дальней разведки. Теперь несколько дней придётся не задействовать поля.
        Женщина на мне мило посапывала, обняв мои плечи и прижавшись щекой чуть ниже ключицы. С огромным трудом я заставил себя снять драгоценный груз женского тела. Она не проснулась. Видно, была загнана ещё поболее моего. Да это и понятно - ведь до меня ей через столькое пришлось пройти!
        Ри нашлась в тренировочной зоне нашего крейсера, где методично гоняла десант. Короткий отчёт о проделанной работе немного развеял её мрачноватый настрой, и даже десантники вздохнули с облегчением, когда валькирия вновь вернулась на татами изрядно просветлённой. Она была очень требовательной и без плохого настроения, а уж в плохом… Не завидовал я ребятам. С другой стороны, её плохое настроение било и по мне. В общем, простая истина про погоду в доме работала во всех мирах и на всём человеческом материале. Немного понаблюдав за тренировкой десанта, я отправился обратно в каюту - выполнять новые вводные Высшей валькирии. Теперь мне следовало ещё пару дней закреплять результат.
        В каюте, на нашем с Ри ложе, было пусто, только смятый синтетический покров говорил о том, что тут недавно кто-то спал. Я прошёл в душевую, и здесь застыл соляным столбом. Тугие строи воды обрушивались вниз, били с боков под косым углом, ударяясь в раскрытое для них женское тело. Валькирия стояла, чуть расставив ноги, немного разведя в стороны руки, выгнув вперёд грудь - чтобы струи живительной влаги могли проникнуть в самые сокровенные места стройного тела. На груди, на плоском немного бугристом от развитых мышц животе, на покатых бёдрах проступали капельки воды. Они блестели в мягком корабельном свете, подобно драгоценным камням украшая и без того совершенное женское тело.
        Огромного труда мне стоило не наброситься на валькирию прямо со входа. В такие моменты возможная агрессивная реакция женщины даже не оценивалась - только после удара по морде осознаю всю глубину собственного заблуждения. Однако я сдержался. Вместо прыжка, просто подошёл к ней, обхватил ладонью чашечку груди, приник к ней поцелуем, потом дошёл до живота, и, чуть присев, стал спускаться ещё ниже. Только тогда посмотрел на валькирию и поймал её смеющийся взгляд.
        - А я всё думала, бросишься или нет.
        - И к чему склонялась? - мой голос отдавал хрипотцой.
        - Для тебя так встала, чтобы мог оценить, что за девчонка тебе досталась. Думала, бросишься. Ошиблась. Что ж… так даже интересней… Давай, не стесняйся, двигайся дальше.
        И я окончательно встал на колени, а когда прикоснулся губами к её лону, женщина положила руки на мою голову. Одной ладонью спереди взъерошила волосы, зарылась в них, а вторую положила сверху на затылок. Я почувствовал, как по затылку, шее, лопаткам поползли её коготки, и моя голова вмиг оказалась в своеобразной клетке. А после первого спазма кошка включила имплант. Дальше мы кончали синхронно, и как она этого добивалась, мне было непонятно. Я больше вообще ничего не понимал, но это, наверное, было правильно. Главное - делал.
        Пришёл в себя рывком, и сразу навалилась приятная тяжесть женского тела. Валькирия словно специально дождалась, пока я приду в себя, и теперь поднялась, выпрямилась, заняла излюбленную позицию этих потрясающих созданий генной инженерии. На мой живот упал водопад её белоснежных, невероятных по расцветке и шелковистости волос, в глаза впился неотрывный взгляд чёрных, почти без радужек, глаз. Она смотрела выжидающе, озорно, свежо.
        - Ну что, мечник, отошёл? А я уж думала, переборщила. Когти, определённо, были лишними, ты на них как-то странно реагируешь. С чего бы это? Ну, давай, рассказывай, как проходил своё посвящение.
        - Ты права, валькирия. Меня посвящали без импланта. На татами. Кто побеждал - тот ночью имел меня, кого побеждал я - мог иметь, как пожелаю. Такие были условия. А без импланта девочки воспринимали всё, как привычную им игру. С когтями. Да и моя Ри… Приучили меня валькирии к когтям, как источнику удовольствия.
        - Вот уж неправильная привычка! Ими и покалечить могут. Или рубцов тебе мало, чтобы понять?
        - Плевать на рубцы. Но я понял. Когда тебя вытаскивали, Валери покрошила разведку когтями. Признаюсь, я только тогда уяснил, какое это жуткое оружие в ваших руках. До сих пор картина перед глазами стоит.
        - Да ладно, нежный какой, - муркнула девочка, демонстративно проводя коготком по напряжённой жилке на моей шее. - Вот мечницы своими полями работают - там да, такая жуть… Ты что, никогда не пускал импульс в броню? Что там потом остаётся?
        - Каша. Иногда она разлетается в стороны, если переборщить.
        - И после этого ты боишься каких-то когтей? Я ведь не боюсь твоих полей, которыми, вообще-то, фрегаты сбивают! Со всеми находящимися на борту людьми!
        - Да нет, не то чтобы боюсь… Просто осадок остался. Мне как-то приятней осознавать, что ваши коготочки больше для любви, чем для жестокого убийства… Ты, кстати, как? Оправилась?
        - Да что со мной будет… В этом… инструменте страшна даже не зависимость. Её можно снять. Куда страшней то, что для меня это могло остаться самым сильным ощущением, и именно его я бы постоянно испытывала на вибраторах. Они ведь вытаскивают из сознания самые острые моменты. Теперь, благодаря тебе, буду вспоминать твои руки. И должна признать, это гораздо, ГОРАЗДО приятней! Пошли, что ли, перекусим? Я голодная, как кошка после случки!
        Вот так мы и отправились кушать - с кошкой после случки. У меня это образное выражение республиканки никак не желало идти из головы. Даже волнительней становилось как-то от этой вскользь обронённой фразы.
        Путь до столовой был неблизкий. Волевым решением я когда-то решил проводить приём пищи централизованно, без всяких систем подачи в личных каютах. Пусть ребята общаются, как это принято у республиканок - наверное, оно правильно. И антисанитарии поменьше. Я как-то, в самом начале, прошёлся по личным каютам нашего корабля, и некоторое время пребывал в культурном шоке. В некоторых царил такой срачь, что создавалось впечатление, будто именно с них следует начинать Космическую Экспансию и терраформирование. Особенно меня потряс вид каюты нашего хакера. Завалы каких-то железок были делом понятным и привычным, но завалы еды, плевки каких-то белёсых субстанций не только на полу, но и на стенах, зацвётшие - в очищенном-то антисептиком воздухе! - продукты питания, и прочее, и прочее. Я даже не стал вызывать к себе хакера, сразу затребовал роботов-уборщиков. Однако повторное посещение обиталища нашего гения через какую-то неделю показало, что убираться у него бесполезно. В каюте наблюдался такой же срачь, разве что еда не успела мумифицироваться и зацвести, но в этом была, скорее, заслуга времени, а не
проснувшегося вдруг чувства порядка у самого её обитателя. Разговор с Дирсом ни к чему не привёл. Он только плечами пожал, заметив, что ему пофиг. Он там всё равно почти не живёт, заходит только поесть, да отдохнуть время от времени. Да и спать, если честно, ему было куда удобней прямо в навигационном кресле. Одним словом, общий приём пищи был первым шагом в моей личной Космической Экспансии нашего Сектора.
        В обширном зале с тремя подковообразными столами, расположенными в вершинах равнобедренного треугольника, народу почти не было. Только один молодой техник гонял чаи. Мы подсели за тот же стол - так захотела валькирия, поймав восхищённый взгляд мальчика. Как он на неё смотрел! Словно перед ним предстала какая-нибудь звезда галосериала, или известная модель. Хотя, чего греха таить, смотреть на такую красавицу без соответствующей реакции организма мог, разве что, больной на всю голову извращенец. Угольно-чёрный комбинезон сливался с оливковым телом, так что создавалось впечатление, будто по кораблю идёт материализовавшееся космическое пространство, эдакая чёрная дыра. Вот только формы у этой дыры были… весьма конкретными, чему в немалой степени способствовал обтягивающий комбинезон. А какие у неё были волосы! Белые пряди ниспадали до самых икр, и не мешали валькирии только из-за врождённой особенности республиканок. Их волосы сами собой электризовались из-за генетических преобразований, которые позволяли бороться с радиацией и прочими вредными средами. Как у мечника, только слабей, чему я был в своё
время свидетелем на планетарной свалке у Ри. Отсюда проистекала и потрясающая красота локонов республиканок. Ну, если не брать в расчёт насыщенный цвет и потрясающую фактуру, с полями никак не связанные. После душа женщина даже не сочла нужным приводить волосы в порядок, и теперь они топорщились эдакой львиной гривой, или капюшоном какой-нибудь кобры. Вот наш техник и не устоял, хотя, наверняка, был наслышан о сложном характере валькирий. Едва мы присели, женщина подняла на него взгляд своих выразительных чёрных глаз без радужек.
        - Давай, мальчик, не стесняйся. Можешь встать на колени и поласкать меня там, пока я буду кушать, - благосклонно проворковала ему республиканка, на что мальчик тут же подхватился и стремглав вылетел прочь. - Чего это он? А так на меня смотрел…
        - Девочка, это я могу без вопросов встать перед тобой на колени, а им нужно совсем другое. Он по-другому воспитан. Это же внешник!
        - А, постоянно забываю, что они без имплантов! - махнула рукой дама. Посмотрела на содержимое своей тарелки, немного поковырялась в ней вилкой, потом подняла на меня взгляд. - Наши мальчики, если так смотрят, будут счастливы подобному предложению. Собственно, такая картина и встаёт у них в голове первым делом. А о чём думал этот мальчик?
        - Тебе лучше этого не знать, валькирия. Прибьёшь ещё дурака ненароком, - но девочка никак не отреагировала на мою реплику, она выглядела погружённой в какие-то собственные думы.
        - Теперь давай поговорим о серьёзных вещах. Я тебе должна, мечник. Трижды. Ты спас мою жизнь. Ты спас мою честь и сохранил психику. Ты захватил моего личного врага живым. Я хочу отдать тебе долг, но, боюсь, это сейчас не в моих силах. Имплант? Даже не смешно. Да хоть год подряд буду тебя им насиловать, это всё будет не то, да и не для тебя он. Я уже поняла, что с тобой куда интересней играть без него, а с ним - только в особых случаях, типа того, в душе. Давай так. Если ты когда-нибудь будешь нуждаться в помощи, просто вызываешь меня. Если я не связана серьёзнейшими обязательствами и смогу без урона Космической Экспансии бросить все дела, я немедленно прилетаю. Я не задаю вопросов, не сомневаюсь, не бухчу. Просто прилетаю и выполняю всё, что ты у меня попросишь. Да хоть потрахаться захочешь, а никого адекватного рядом не окажется! Обычно такие обязательства берут разово, и выполнив просьбу, считают долг списанным. Но в нашем случае одного раза мало. Вообще всего мало. Поэтому ты можешь всегда ко мне обращаться. Понимаешь, мечник, ВСЕГДА.
        - Послушай, это слишком…
        - Это моё слово, мечник. Слово Высшей валькирии Республики Ноч Тины А`Гийн.
        - Высшая… Что-то мне везёт на высших.
        - Хочешь сказать, не знал, кто я?
        - Да я даже твоего имени не знал. О чём ты говоришь?!
        - И сделал для меня то, что сделал? Знаешь, мечник, мне уже кажется, что даже то, что я тебе дарю - мелочь. Ладно, поживём-увидим. Про потрахаться, кстати, я совершенно серьёзно. Мало ли как оно окажется в дальнейшем… Да, и если захочешь под моё крыло, только скажи. Я ради тебя отдам ранг и пойду в стаю. Будем в одной стае: ты и я. Или, если попросишь, возьму тебя своим мальчиком. Знаешь, как меня прозвали внешники? Смерть. Будешь моим ангелом. Ангелом Смерти, - девчонка заразительно рассмеялась, хотя по глазам было видно, что она абсолютно серьёзна.
        - За что тебя так прозвали? - вообще-то мне не хотелось этого знать, но не спросить я не мог.
        - За что? За разное, мой мальчик. Ты мою внешность видишь? Похожа я на смерть?
        - Похожа. Необычный контраст волос и кожи.
        - О да! Но это так, затравка. Знаешь, что я сделаю с нашим майором? Для начала я его изнасилую. Да, мальчика тоже можно изнасиловать, причём довольно унизительно. И он будет меня умолять не останавливаться! Я долго буду с ним играть, а потом запру в какой-нибудь жуткой камере, чтобы даже член ему некуда было всунуть. И буду постоянно показывать галовидео, как его насилую. Думаю, крыша у него съедет уже через неделю, а если не съедет… Да нет, с военными проще всего, они уже надломлены их дурацкой муштрой, дисциплиной и практикой приказов. Съедет-съедет, никуда не денется… Так вот, милый, за такие вещи меня и прозвали Смертью. И заметь, эти кадры я даже в сеть кину внешникам, сопроводив приквеллом про его со мной игры. Пусть знают, что с ними будет, если продолжат в том же духе… Или ты сочувствуешь тому майору?
        На последней фразе девочка аккуратно положила ложку рядом с тарелкой и воззрилась на меня, загадочно посверкивая глазками.
        - Сочувствую… - посмаковал я на языке это колючее слово. - Да нет, девочка, он должен получить заслуженное наказание. А то, что он его получит от собственной жертвы, на мой взгляд - верх справедливости.
        - И что для тебя справедливость? Как ты её понимаешь? - блеск в глазах чертовки приобрёл совсем уж неприличный оттенок, уголки губ прорезали складочки намечающейся хищной ухмылки.
        - Справедливость - это когда все мои женщины счастливы, а друзья - довольны жизнью. На остальных мне не то чтобы совсем плевать… но я чётко разделяю людей на своих и чужих. Для меня очень важно, чтобы интересы своих были удовлетворены по максимуму, а чужие… Нет, зла я им не желаю. До тех пор, покуда их интересы не сталкиваются с интересами «своих». Я… в детском доме воспитывался, не знал родителей, не ощущал семейного уюта. Я такую философию усвоил из жизни. Сам. Так что буду искренне рад, если расправа над майором принесёт моей женщине удовлетворение. Хотя то, что ты планируешь сделать, жестоко. Без этого никак?
        - «Своей женщиной»? Ты так всех республиканок называешь, или только тех, с кем спишь? - Тина на меня больше не смотрела, она вновь принялась за еду. Изголодавшаяся валькирия наворачивала уже вторую порцию, только ложка по тарелке стучала.
        Вопрос поставил меня в тупик. Вот что значит - не в бровь, а в глаз. Никогда над этим всерьёз не думал. Девочка уловила мои сомнения, поэтому сжалилась надо мной, даже от еды на несколько секунд оторвалась.
        - Да ты не подвисай, мальчик. Никакого противоречия тут нет. Ни одна республиканка не сможет пройти мимо натурального кота, мужской ипостаси валькирии. У тебя наверняка и серебра на груди хватает?..
        - Хватает… И в чём связь?
        - Считай своими всех республиканок, и не заморачивайся. Любая тебя при первой же возможности трахнет, а значит - они все твои. Чем не связь? - задорно подмигнула мне валькирия, а потом, подперев подбородок ладонью, задумалась о чём-то своём. - А уж кошки, так и подавно… Такие охоты на планетах устраивают, с натуральным гоном «дичи», так что кота любая посчитает первостатейной добычей. А до твоего вопроса… Нет, по-другому не выйдет. Только ведь это не я жестокая. Я, как раз, обычная. С самой жестокой из нас ты спишь. Что глаза большие делаешь? Неужели и этого не знаешь? Ещё скажи, что никогда не чувствовал этого в постели.
        С Тины в момент слетел весь налёт показного задора, она смотрела мне глаза в глаза своим пронзительным взглядом нереальных, похожих на провалы в бездну, глаз.
        - Нет. Мы с Ри живём душа в душу, у нас нет споров, и всё делается по обоюдному согласию. Я хочу то, что хочет она, а она - то, что хочу я. Никакой жестокости нет.
        - Значит, и её ты вытащил? Интересно. Или не рассказывать? Нет, всё же расскажу. У твоей Ри была проблема с психикой. Серьёзная проблема. Многие полагали, что, несмотря на все её способности, она скоро перегорит и не сможет больше соответствовать рангу Высшей. Слишком она неоправданно жестока бывала к внешникам. А ведь они не враги! Они те, кого мы колонизируем, кого возвращаем в лоно Республики, наши отколовшиеся колонии, наши будущие братья и сёстры. С ними нельзя чересчур жестоко, это глупо. Это вредит нашей Космической Экспансии. Вот так, мечник. Извини, если разрушила твою картину мира, но лучше от меня это узнаешь, чем от какой-нибудь… орденки во Внешней колонии, куда вы летите.
        Я откинулся на спинку кресла и расхохотался. Женщина меня не прерывала, только смотрела большими удивлёнными глазами, и продолжала поглощать уже третью порцию. Когда я отсмеялся, она только вопросительно изогнула брови, поднося ко рту очередную ложку.
        - Знаешь, я себя чувствую… Не знаю, как это правильно прозвучит на вашем языке. Ну, смесью доктора Айболита и инкуба. Спасаю психику валькирий через постель. Причём не простой инкуб - элитный! Спасаю только высшую элиту Республики. Может, мне ещё и объявление в сети разместить? Точно отбоя не будет!
        - Не совсем тебя понимаю.
        - Да что тут непонятного? Сначала Диана… Ведьма, которая теперь дальней разведкой верховодит. Потом Валери, Тёмная Мать десанта. Теперь Тина, Смерть в человеческом обличье. И заметь, все Высшие или Верховные! Почему вас ко мне так тянет, словно магнитом? Почему всем вам нужно именно мозги вправлять через… одно интересное место? Как это возможно? Я вообще вне цивилизации рос, на дикарской планете! До Ведьмы даже не знал о вашем существовании!
        - Давай, рассказывай. Я хочу знать твою историю. Но сразу скажу: ты настолько интересный для нашей цивилизации мальчик, что удивляться ничему не стоит. Просто принимай всё, как данность. Я не знаю других мечников-мужчин, кроме псионцев. Нет, они, определённо, есть, потому что генетика подчинена феномену больших чисел, но Орден их куда-то девает. А тебя деть не смог. Или ты настолько интересный феномен, что он просто этого не захотел, а захотел использовать на каком-то сложном, заведомо гиблом направлении, где все другие терпели неудачу. Так что давай, рассказывай.
        К вечеру третьего дня Тина выползла из душа и в категоричной форме заявила, что она натрахалась. Это вызвало новый приступ моего веселья, пришлось рассказывать недоумевающей валькирии о моих земных проблемах. Но она только фыркнула, заметив, что в стае такой проблемы нет в принципе, и даже если загонять одну валькирию, ей на смену тут же придёт ещё восемь жадных до мужской ласки девчонок, да и сейчас никакой проблемы нет, потому что если я хочу продолжения, она может запустить имплант. Просто и незатейливо, оставив меня получать удовольствие, или взяв с собой на прогулку по кораблю, периодически сопровождая путешествие вспышками дистанционного удовольствия. В таком ракурсе проблемы, действительно, не существовало. По понятным причинам я предпочёл обойтись без импланта, и хотя Тина за время нашего рандеву показала весьма утончённую технику его использования, виртуальные ласки казались мне дикостью при наличии под боком аж двух валькирий. Позубоскалив так ещё десяток минут, мы отправились искать мою Валери.
        - Что-то случилось, Ти? Он что-то сделал не так? Плохо старался? - было первым вопросом, которым нас встретила Высшая. Она вообще вела себя странно и требовала едва ли не ежедневного отчёта о проделанной «работе». Тина встретила этот вопрос задорным смехом, мне же резко стало не до веселья.
        Этот требовательный взгляд, взгляд любимой женщины, был вершиной сюрреализма цивилизации Республики. Моя женщина - даже не просто женщина, а возлюбленная, которая души во мне не чаяла - требовательно вопрошала, насколько качественно я ей изменил, и не отлынивал ли в процессе? Я был уверен на сто процентов, что если бы Ти на меня пожаловалась, то любимая мне бы ещё и разнос устроила! Вот уж культурные нестыковки, так нестыковки! Не удивительно, что Ведьма тихо ехала крышей на Земле. Одной только сантабарбары с отношениями полов ей хватало за глаза. Все куда-то лезут, норовят при первом же удобном случае уползти из одной постели в другую, изменяют, как дышат, но при этом требуют верности! Показной верности! И даже обижаются, если их носом в собственную грязь тыкают. Чувствую, до меня разведчица натерпелась так, что впору было с ума сойти. А ещё на Земле не существовало имплантов, чтобы оперативно призвать нарушителя к ответу. Не убивать же каждого ненадёжного любовника?
        - Да нет, Ри, всё отлично! Твой мальчик - просто сказка, а его поля… вообще за гранью. Так сладко! Будет что вспомнить на вибраторах. Спасибо тебе, сестричка! - с этими словами женщина обняла свою боевую подругу и долго ей что-то шептала на ушко.
        Ри, видно, осталась довольна приватным разговором, потому что дальше обе валькирии обнимали уже меня. Благодарность моей возлюбленной была искренней и яркой, она клялась в любви и уверяла, что я самый лучшей мальчик в Республике. Глядя на довольных женщин, мне вдруг пришла идея дать возможность и команде посмотреть на этих ненормальных. Вытащить их на татами, и устроить показательные выступления. Я решил ковать, пока горячо, и выбил из шальных девчонок согласие.
        Потом я объявил команде о предстоящем развлечении. Ажиотаж был колоссальный. Вечером в тренировочной зоне собрался весь не занятый в несении службы персонал, а занятые, прямо на своих постах, смотрели прямую трансляцию на одной из рабочих голограмм. На корабле из развлечений были только виртуальные игры, визионные фильмы, да праздный трёп в кают-компании. Ещё я старался поощрять интерес ребят к чужим профессиям, чтобы они расширяли свой кругозор. Спорт, опять же, поощрял, даже гонял периодически тех же техников на пробежки и регулярную физподготовку с десантом. Смена деятельности хоть немного помогала людям разгружаться после достаточно напряжённых вахт. И вот теперь им предлагалось настоящее шоу, причём без всяких купюр и визора.
        На татами мы с валькириями оказались почти одновременно, слитным движением перемахнув канаты. Переглянулись. Эту часть выступления мы не обговаривали, только наметили основные линии для самого действа. Наконец Ри, плюнув на всякие политесы, решительно подошла ко мне и пристроилась сбоку, ткнувшись попкой в моё бедро. Ти с ухмылкой повторила её жест, и мне оставалось только обнять валькирий за талии - такое приветствие публике понравилось, десантники так и вовсе заулюлюкали.
        - Господа и… дамы! - я поклонился в сторону наших целых двух представительниц слабого пола на корабле - помимо занявших татами валькирий. Вместе с медиком в мужской коллектив затесалась одна помешанная на технике девчонка, которую я даже сначала не распознал по половым признакам в бригаде Критыча. - Я, конечно, ваш капитан, но мы не в военном флоте. Ваша дисциплина должна быть основана на вашем же профессионализме и уважении к вашему капитану. Все вы заняты на боевых постах, даже десант периодически отрабатывает тактические схемы. И только ваш капитан во время прыжка остался не у дел. Но так быть не должно. Поэтому я решил немного облегчить вам тяжесть службы и развлечь вас. Буду вносить, так сказать, посильный вклад в работу нашего слаженного коллектива. Эти дамы благосклонно согласились мне в этом помочь. Нет, мы не будем устраивать для вас какие-то непотребства. Дамы - серьёзные и весьма уважаемые в Республике валькирии. Высшие валькирии. Если переводить на градацию Литании, они стоят в одном ряду с губернаторами звёздных систем, или командирами целых флотских группировок. Они водят в бой целые
армады десанта. Но наших губернаторов и адмиралов вы знаете - они так же далеки от жизни, как и члены правящего Совета. А девочки - девочки делают реальную работу, они с нами. Чувствуете разницу? И они не считают зазорным развлечь своих боевых товарищей, показав свои боевые кондиции. Думаю, наших адмиралов вы даже представить не сможете на татами. Они дальше своих кабинетов не выходят и тяжелее сигарет и папок с бумагами ничего не держат. Зато многие уже видели в деле мою Валери О`Стирх. Теперь у вас есть возможность посмотреть и на другую Высшую - Тину А`Гийн, прозванную в некоторых секторах Смертью. Мы недавно спасли девочку из лап флотской разведки. Кстати, бойцы, кое-кто во время той операции не воспринял происходящее всерьёз, - я посмотрел в глаза десантнику, который зубоскалил активней всех, когда мы с Ри выносили валькирию из шлюза в весьма непотребном виде. От моего взгляда боец весь съёжился, потому что юмора в моих глазах не наблюдалось и в помине. - У вас будет возможность переосмыслить это после отлёта из Внешних колоний. Я предоставлю вам записи допросов и издевательств, которым наши
хвалёные контрразведчики подвергают этих милых дам. Любимая вами порнушка отдыхает. Таких зверств я на своей планете не видел, думаю, и вы их ещё не видели. Но вы должны знать, против кого мы сражаемся. Так вот, господа и дамы, мы спасли Тину. Посмотрите на неё. Если бы не мы с вами, она бы сейчас превратилась в овощ, лишилась бы всей своей потрясающей красоты и не менее потрясающей светлой головки. Можете считать, что эти показательные выступления - часть её нам благодарности, хотя, конечно, она согласилась на это без всякой задней мысли. Ну что, готовы к захватывающему зрелищу? Девочки, поехали!
        Скажу так: на Земле не было таких зрелищ, да и у внешников их не было, потому что всё время выступления мужская часть аудитории сидела, не издавая ни звука, даже дышать перестала. Особенностью драки валькирий была скорость и невероятная пластика. Наверное, они в этом не уступили бы каким-нибудь балетным или хореографическим труппам. Да что там, точно бы заткнули их за пояс, потому что в драке женщин не было ничего показного, это была именно драка двух хищных кошек… ну, и одного чудом затесавшегося в эту композицию кота. Девчонки гнулись во все стороны и на любых уровнях, а их сильные прыжки… я так не мог. Ногами они работали едва ли не больше, чем руками. Использовали любые проколы противника, а к технике ударной легко добавляли технику бросковую. Это создавало особый шарм игре на татами, потому что непонятно было, какая составляющая техники будет в следующий момент использована.
        Мы дрались то каждый сам за себя, то двое на одного, постоянно меняясь партнёрами. Валькирии специально не позировали, но переходы из стойки в стойку, резкие стремительные проходы, отдельные удары, в которых было задействовано всё их тело, со стороны, порой, смотрелись очень эффектно. Когда же мы наигрались, меня посетила мысль продемонстрировать команде их когти. Когда ещё у нас окажутся сразу две валькирии!
        - Леон, извини, это невозможно, - сразу обрубила Тина. - У нас нет вдумчивой техники работы когтями, все удары и приёмы призваны убивать. Там нет ничего зрелищного, и показывать это… Мы обычно не рубимся когтями друг с другом в полную силу, просто тренируем удары. Это слишком страшное оружие. Это ведь десять ножей, длинных ножей, пущенных в ход одновременно!
        - Дирс, - вызвал я компьютерщика, как всегда пребывающего на своём «рабочем» месте на мостике. - Сможешь сделать девочкам голограммы? Для боя с тенью?
        - Без проблем, капитан. А зачем им? Они и так неплохо справляются в реале.
        - Хочу посмотреть на их когти в работе. Разве тебе не интересно?
        - Ого! Сейчас всё сделаю в лучшем виде.
        Работать с голограммами девочки согласились. Пусть скрепя сердце, через силу, но согласились. Обе при этом уточнили, что делают это только ради меня. Было приятно. А потом появилась первая голограмма, и всё недовольство женщин как рукой сняло, потому что голограмма оказалась… голым мужиком, который сжимал в руках свой член и вертел им, как пропеллером. По рядам зрителей разнёсся смёх, даже девчонки заулыбались. Ти подошла к голограмме и быстрым, незаметным глазу движением сомкнула щепотку когтей на причинном месте мужика.
        - Вот, примерно так мы ими и работаем, - фыркнула она, и ряды десанта взорвались слитным хохотом, на который она тут же отреагировала новым комментарием. - Слышала, мальчики, вы решили приударить за валькириями? Думаю, эта демонстрация заставит вас ещё раз подумать над серьёзностью своих намерений. Да и остальным это будет не лишним, вы ведь летите в Республику.
        - Да ладно, валькирия, мы уже учёные, - ответил из рядов десанта здоровенный парень. - Почти каждому досталось. Не так конечно… но чувствительно. Но ты ж ими не только убиваешь и рвёшь? А?
        - Нет, не только. Это всего лишь имплант, мальчики. Главное - то, что здесь, - и она показала пальчиком на свою прелестную головку. - А вообще, это оружие - оружие последнего шанса. Вы же знаете, мы не сдаёмся в плен, и если не видим шанса выжить, а боезапас исчерпан, у нас всегда остаются когти - чтобы унести с собой максимум врагов, либо… либо сжать ими и вырвать своё собственное сердце. Есть специальные техники для этого.
        Бой с тенью дамы продемонстрировали, и их стремительные удары когтистыми ладонями произвели на зрителей неизгладимое впечатление. Точные, скупые удары, в самом деле, были нацелены на убийство. Ни одного лишнего движения, никакой пижонской акробатики, только чёткие убийственные росчерки, заканчивающиеся смертью врага. При этом когти никогда не входили глубоко в тело, никогда не совершали лишних движений, могущих привести к заклиниванию в костях. Они своими рубяще-режущими движениями были призваны скользить, вспарывать, оставлять глубокие царапины, но не колоть. Очень тонкая и изящная в своей простоте техника, дополняющая тактику рукопашного боя, делающая его особенно смертоносным. Ведь ты никогда не знаешь, когда вместо женского кулачка тебе прилетит когтистая лапа. А она обязательно прилетит в самый неожиданный, в самый неудобный момент, и одного удара окажется достаточно, чтобы завершить бой. Весьма функциональное оружие последнего шанса, куда эффективней всяких ножей выживания, сапёрных лопат, и иже с ними.
        Вечером весь корабль обсуждал увиденное. Когти, в самом деле, произвели на людей неизгладимое впечатление, да и слова валькирии об оружии последнего шанса не давали покоя. Мои бойцы не совсем понимали, как можно взять, и вырвать себе сердце, только бы не сдаваться в плен. Однако кое-кто сложил два плюс два, и сопоставил эту фразу с увиденным в шлюзовом доке. Тот же Сержант вечером собрал бойцов и устроил с ними политинформацию, разъясняя то, что он понял из демонстрации. Получалась довольно интересная картина. Все эти удары - хорошо, однако они бесполезны против брони. Тогда зачем нужны когти? Они позволяют девочке защитить себя в небоевой обстановке или убиться, чтобы с ней не сделали то, что пытались сделать с Тиной. Вот и весь сказ.
        Ситуация с Тиной вообще легла на сердца десанта тяжким грузом. Вся пропаганда Совета Планетарного образования Литании трещала по швам от одного вида потрясающе красивой валькирии, ведь одно дело - видеть абстрактную броню, ощущать работу боевых платформ противника и слушать политинформацию офицеров про демонов и белую плесень, и совсем другое - видеть перед собой не железо, а реальных женщин. Красивых, активных, улыбающихся и игривых, которых вынуждают «отрастить» когти, чтобы они могли защищаться от происков контрразведки. Чтобы эти звери не смогли их изнасиловать и растерзать. Именно такая логика проступала у любого адекватного мужика, который привык видеть в себе защитника своей женщины, да и не только своей. Так что те записи, которые я планировал дать десанту, должны были лечь на весьма благодатную почву, которую, как это ни странно, подготовили убийственные когти очаровательных валькирий.
        Внешние колонии
        Первым по шее получил компьютерщик. Тина подошла к погружённому в свой любимый виртуал парню и ласково так, за шкирку, извлекла его из кресла навигатора. Поставила пред свои очи. Заглянула в ничего не понимающие глаза, и ей всё сразу стало ясно об этом субъекте.
        - Будем на татами разговаривать или в твоей каюте? - внешне совершенно спокойно поинтересовалась валькирия.
        Теперь уже всё понял компьютерщик, парнем он был хотя и пофигистичным, но весьма сметливым. Он смог сложить два плюс два, и выдавить из себя сдавленное: «В каюте». Там они дальше и разговаривали. Наедине. Я попытался вмешаться, но хватило одного взгляда Высшей, чтобы понять: со мной разговор будет позже. От себя Дирс вышел бледнее мела, что-то схватил с приборной панели у своего кресла и бегом пустился обратно.
        - Тяжело? - участливо поинтересовался я.
        - Убирать заставила, - вздохнул парень. - Признаю, плохая была шутка.
        - Только убирать?
        - Нет, не только… - эти слова дались ему заметно тяжелей.
        Дальше расспрашивать я не стал, шутка, в самом деле, была спорной. Если с обычным десантом она бы и прокатила, то вот с валькириями, да ещё и Высшими… Удивительно, как мне прямо на татами не провели внушение. Очевидно, женщины не хотели подрывать авторитет капитана перед всей командой. Зато после компьютерщика уже меня пригласили на разговор, на этот раз на мостик впорхнула Валери. Внешне она ничем не проявила своего настроя, только ладонь сжала чуть сильней, чем обычно, да излишне настойчиво рванула меня из кресла.
        В капитанской каюте, куда меня привела возлюбленная, уже пребывала Тина. В глубоком кресле, положив ногу на ногу, она производила сильное впечатление, особенно если учесть, что из одежды на ней были лишь волосы, белым саваном укутывающие соблазнительное тело.
        - Итак, Леон, рассказывай, зачем тебе понадобилось демонстрировать команде наши когти, - тон валькирии был деловым, она явно не ощущала себя обиженной. Это вселяло надежду.
        - А почему нет? Это ведь часть вашей техники боя.
        - Чтобы ты знал, когти - слишком интимно, чтобы ими махать на публику. Это как… ну то, что продемонстрировал твой хакер. Мы достаём когти только в двух случаях: когда играем и когда убиваем. Ни под один из них показательный бой не подходит.
        - Тогда почему не сказали сразу?
        - Слишком увлеклись. Распалились. Готовы были играть, но с тобой, - чётко ответила за обеих моя Ри. - На будущее, больше так не делай. Сейчас мы решили спустить ситуацию на тормозах, чтобы не подставлять тебя перед командой, но…
        - Но с тобой мы поиграем. Прямо сейчас, - и беловолосая валькирия одним стремительным движением оказалась на ногах. С убийственным шелестом её когти покинули «гнёзда». Рядом такой же звук пришёл от Валери.
        Игра началась прежде, чем я успел что-либо сообразить, и от первого удара когтистой ладонью меня спасла пелена. Похоже, дамы именно на ней и строили свой расчёт - не хотелось думать, что они рассчитывали на регенератор. А потом меня просто драли этими самыми когтями. Жестоко и почти без пощады. Было только два пути прекратить эту жуткую экзекуцию: стать на колени, либо рухнуть в постель, но спешить с этим тоже не следовало - не наигравшиеся женщины были общественно опасны. Благо, когда избиение перешло в любовные игры, стало немного легче, однако когти всё равно преследовали меня весь оставшийся вечер и всю ночь. В этот раз мои валькирии предстали в совершенно непривычной ипостаси - не нежными, не страстными, а… колючими. Словно их когти торчали из всех частей тела, и куда бы я ни сунулся, всюду натыкался на острые, царапающие жала.
        Утром я еле выполз из постели, настолько был измочален игрой двух валькирий. Запоздало пришла мысль: «А говорила, натрахалась!» - впрочем, ничего против этих необычных игр я не имел. Дамы старались бить аккуратно, так что за всю ночь я только один раз побывал в регенераторе - аккурат между избиением и тем, ради чего оно затевалось.
        Долгая игра с режимами душа помогла собрать разбитое тело в некое подобие целого. В этом очень помогал режим, позволяющий даже не мыться, а париться мелкодисперсным водным паром, как в бане. Даже движение подогретого воздуха вдоль тела присутствовало. Вода словно падала на разогретые камни, испарялась, а в довершение горячей волной накрывала разгорячённое тело. Потом был обычный холодный душ. Потом всякие местные извращения, типа ионного душа и аналога душа Шарко. Ну и для закрепления результата следовало хорошенько размяться на татами.
        Однако в центральном коридоре я неожиданно наткнулся на заградительный огонь какой-то закованной в броню группы бойцов, засевших за импровизированной баррикадой по центру коридора. Едва задействовал пелену, появилась вторая группа, которая тут же попёрла на приступ баррикады. Всё пространство коридора наполнилось комариным писком энергетических импульсов, утонуло во всполохах от соприкосновения лучей с защитными полями. Из бокового коридора выскочила третья группа, очень грамотно атаковавшая баррикаду с фланга. Только один из бойцов, чуть не налетевший на меня в горячке боя, бросил усиленное электроникой: «Капитан, не мешай!»
        Запрос на мостик немного прояснил ситуацию: на корабле шла тактическая игра, обслуживающему персоналу рекомендовалось не выходить в центральные коридоры и шлюзовые доки. Так что добираться до тренировочной зоны пришлось едва ли не с боями, преодолевая сопротивление то и дело возникающих на пути боевых групп.
        Истратив кучу нервов, обрушив на десантников тонны матерных выражений, я всё же пробился к излюбленному мною татами, но здесь возникла новая проблема: на матах с удобством разместилась Высшая валькирия Валери О`Стирх, обвешав всё вокруг голографическими экранами. Места на татами ни для чего иного, кроме этой штабной позиции, просто не оставалось.
        - Ри, что происходит?
        - Не отвлекай, - поморщилась валькирия. Её сосредоточенное личико отражало подлинный азарт загоняющей дичь кошки.
        - Так хоть меня задействуй, мне же тоже интересно!
        - Мало тебе, что ли, было тактических игр сегодня ночью? По всей каюте скакал, как сайгак, любую единицу мебели пытался использовать для организации позиции! Так что у тебя по тактике «зачёт», иди отдыхай, - отвлеклась на секунду Ри, но тут же зашипела от бешенства: стоило ей чуть отпустить вожжи, как неведомый противник не преминул этим воспользоваться.
        - Где Тина?
        - Тина?.. - выражение лица моей валькирии тут же разгладилось, глазки заблестели. - Она в шлюзовой зоне окопалась. Правильно, сходи к ней, проведай, может она тебя к делу пристроит.
        Дальше мне пришлось пробиваться сквозь суматоху боя уже в обратном направлении, а потом ещё и сквозь заслоны, отсекающие шлюзовую зону от основных коридоров. Но я не был бы мечником и капитаном, если бы не прорвался! Где пеленой и слабым энергетическим импульсом, как мечник, а где и как капитан - хорошей затрещиной и забористым матюком.
        Тина в шлюзовом доке также разместилась с максимальным комфортом. Притащила сюда кресло, не иначе, навигационное, в порядке компенсации от хакера, развесила вокруг голографические экраны. А её хищное целеустремлённое выражение лица очень точно подтверждало кричащее прозвище.
        - Ти, тебе мечник для тактических игр не нужен?
        - А? Что? - дама сфокусировала на мне взгляд. - А, Леон! Как спалось? Не хотелось ли в регенератор?
        - Ти, я не хочу пропускать веселье. Включай меня в свою картину боя - Валери говорит, это возможно.
        - Невозможно. Ты мне всю тактику порушишь… - её взгляд вновь расфокусировался, размазываясь по гроздьям голограмм. Ругнувшись, она бешеными глазами посмотрела на меня. - Что? Ри сказала? Это она тебя отправила? Вот курва! Всё рассчитала, кошка драная! Иди-ка ты, пока цел, мальчик, и больше Высшим во время работы под ногами не путайся.
        - А ты красивая, когда работаешь… и злишься.
        - Как ты можешь после такой ночи ещё чего-то хотеть?! Ты точно ненормальный, Леон. Тебя только стая исправит. Иди, уже, вон, даже Ри недоумевает, атаку приостановила. Думала, я тебя сразу пошлю далеко и надолго, а не разговоры разговаривать буду. Иди, иди, мальчик, не мешай девочкам играться. Твоя Ри ведь так по этому соскучилась! И я могу её понять.
        Спорить с валькирией сразу расхотелось. Валери действительно делала не свою работу, а тут, в кои-то веки, появилась возможность тряхнуть стариной! От мыслей меня отвлёк резко заголосивший коммуникатор. В воздухе возникла голограмма хакера. Парень пребывал в самых расстроенных чувствах, в его глазах плескалась натуральная паника.
        - Капитан, у нас ЧП! Нас какими-то лучами держат! Требуют открыть ангар для высадки десантной партии! Я с перепугу открыл, а там… Они теперь торчат возле борта и по связи такими угрозами сыплют! Что делать?!
        - Подожди… Ангар, говоришь?.. Там же всё грузом забито! И радиация зашкаливает!
        - Вот и я о том же. Но они так требовали, так требовали… Такая потрясающая девчонка там на экране была! Вы же меня знаете, капитан, я хорошей девчонке никак не могу отказать.
        - Сейчас буду. Скажи, на капитана сейчас переключишь.
        До капитанского мостика я буквально летел, наплевав на все баррикады и игры. Десантники разлетались в стороны, как кегли, и обычно их падение заканчивалось сообщением о низком заряде защитного поля - всё же напряжённость моей пелены была просто чудовищной. Вокруг капитанского кресла уже ждали соединения аж три голограммы. Едва я занял своё место, они взорвались рассерженными женскими голосами.
        - Вы капитан борта «Добро пожаловать в рай!»? Что за цирк, где ваш бортовой номер и порт приписки?
        - Капитан? Почему в вашем ангаре повышенный радиационный фон? У вас авария?
        - Капитан, прошу сообщить цель вашего проникновения во Внешние сектора Республики Ноч. Ваш корабль находится под колпаком. Любое недружественное действие будет расценено, как попытка атаки со всеми вытекающими последствиями.
        Я схватился за голову, пытаясь переварить сразу три потока вопросов, при этом ещё и с любопытством изучая сразу трёх симпатичных девчонок на голографических экранах. В результате разбегались и глаза и мысли.
        - Дамы, дамы! Давайте по очереди, я же не компьютер, чтобы вас всех параллельно… обработать.
        Одна из республиканок на экране явно была валькирией. Что-то в её облике однозначно говорило за это. Возможно, всё дело было в обилии характерных картинок, нанесённых серебром по чёрному обтягивающему комбинезону, а возможно, за это говорила какая-то хищность в облике - вообще свойственная всей фракции десантниц. Даже личного контакта не требовалось, чтобы почувствовать исходящую от метиллии взрывоопасную смесь силы и абсолютной уверенности в собственной правоте. В любом случае, именно она первой отреагировала на мой исполненный экспрессии крик души. Валькирия на экране хмыкнула, состроив угрожающую моську.
        - Сейчас мои валькирии высадятся, и я сразу научу тебя… обрабатывать во столько… потоков, сколько нужно, капитан, - прокомментировала Старшая десанта. Благо, остальные республиканки не спешили высказываться. Похоже, они полностью солидаризовались с десантницей.
        - Извини, валькирия, я тут никак не могу обработать потребности двух твоих Высших сестёр на борту, а ты ещё мне стаей грозишь…
        - У тебя на борту Высшие валькирии? Две? - глаза девчонки сделались большими-большими.
        - Да. Так получилось. Давайте обо всём по порядку. Корабль не имеет официального порта приписки в Республике, но имеет название, занесённое в реестры флота - «Добро пожаловать в ад!». Я его капитан, Леон Иванович Познань, полновесный гражданин Республики. Гражданство присвоено Верховным Советом. В настоящее время по заданию всё того же Совета занимаюсь вольным рейдерством в подлежащем Экспансии Секторе. Везу груз захваченных военных товаров для продажи по лицензии Республики. Грузом забито всё свободное пространство, включая ангары. Приношу извинения Старшей валькирии и сёстрам за оплошность моего навигатора, не предупредившего вас о перегрузе корабля.
        Дамы на некоторое время отвернулись, видно, проверяя информацию, но вскоре вернулись к прерванному разговору.
        - Информация подтверждена, - уже куда спокойней заметила сыпавшая основными угрозами медноволосая республиканка с отличительными знаками космофлота. - Где твой «куратор», Валери О`Стирх?
        - Зови скорей свою хозяйку, мальчик! Сто лет не видела Тёмную Мать! - вторила ей валькирия.
        - Боюсь, сейчас Валери недоступна. Они с Тиной тут в тактические игры с моим десантом играют, с утра ни до одной не могу достучаться. Дорвалась моя Ри до нормальной игры, вот и выпала из реальности. Если хочешь, Старшая, можешь пришлюзоваться, там в шлюзовой зоне как раз оперативный штаб Тины А`Гийн.
        - Наводи! - коротко бросила валькирия, и одной проблемой стало меньше.
        - Я не могу принять по тебе решение, мальчик, без твоей хозяйки, - не унималась флотская. - Переключи меня на Валери О`Стирх.
        - Нет. Ри занята. Я капитан корабля, это мой рейд. Если у тебя, сестра, вопросы - их можно задать тем, кто принимал такое решение. Прошу разрешить посадку на планету.
        - Не борзей, мальчик, - глаза женщины сощурились. - Где тебя такого только нашли?
        - Где нашли, там больше нет, - фыркнул я. - Повторяю, это моя операция. Мои кондиции мечника подтверждены и признаны достаточными, лояльность подтверждена, что ещё нужно? Я с потрохами принадлежу Республике. Только здесь живут такие потрясающие женщины, за которых я глотки всей остальной галактике перегрызу! Давай уже, принимай решение, сестра.
        На несколько минут воцарилась пауза, республиканки явно что-то обсуждали. Итогом переговоров оказалось отключение ещё одной, самой молчаливой, участницы, и куда более просветлённое лицо основной переговорщицы.
        - Хорошо, мечник. Ты меня убедил. Жду на своём корабле, будем знакомиться… поближе. Там и обсудим твой дальнейший маршрут.
        - Здесь твои валькирии, сестра, - тихо заметил я. - Они мою команду живьём съедят без контроля.
        - И ты, никак, решил их проконтролировать? - в притворном удивлении изогнула брови девочка.
        - А кто ещё? Зря я, что ли, посвящение проходил?
        - Реши вопрос с валькириями и прилетай. Маршрут движения и ангар я тебе подсветила. Конец контакта.
        Проблем с валькириями, против ожидания, не возникло. По банальнейшей, в общем-то, причине: сразу по прибытии их пристроила «к делу» Тина А`Гийн. Теперь по кораблю бегали не только бравые десантники, но ещё и республиканки в характерных чёрных обтягивающих комбинезонах с серебристым шитьём отличительных знаков. Мне с ними объясняться не пришлось, только один раз их мечница, совсем ещё молодая девчонка, «попробовала» меня на прочность своими полями, но, крикнув стае: «Действительно мечник. Настоящий!» умчалась восвояси с каким-то очередным наказом Высшей валькирии. Причин откладывать визит вежливости к Высшей сторожевой эскадры больше не было, и я отправился по указанным координатам на небольшом спасательном челноке.
        Сначала нас окружало аж пять кораблей разных классов - от фрегата до тяжёлого крейсера, - но теперь остался лишь этот самый крейсер, на котором и держала флаг Высшая. В ангаре произошла первая неожиданная встреча. Естественно, я не ожидал увидеть в числе встречающих самой командирши эскадры, но и той, кто меня встречал, не ожидал. Стоило мне выбраться из неудобного кораблика, навстречу тут же шагнула самая настоящая мечница, причём, не чета той соплюшке из стаи. Как и я, женщина была облачена в стандартный флиппер ярко-белой расцветки, красиво гармонирующий с её чёрными, как смоль, волосами. Волосы, против правил тех же валькирий, были перехвачены на голове каким-то приспособлением, наподобие трубки, благодаря чему сначала поднимались вверх, а затем уже водопадом ниспадали за спину.
        - Добро пожаловать в Республику, брат! Я Айни О`Трикс, мечница Ордена, - женщина очень душевно заключила меня в объятия, щекой потёрлась о мою щёку. Даже позволила в ответном жесте крепко сжать её талию и чуть прогнуть сильное тело назад. - Какой игривый! Мало тебе двух Высших валькирий под боком?
        Прикосновение к импланту заставило сжать мечницу ещё крепче.
        - Как? - тихо прошептал-простонал я.
        - Ордену не нужны коды доступа. Нам открыты импланты любого мужчины Республики. Хочешь, приласкаю?
        - Н-не надо, - тут же вспомнилось предупреждение Ри про Орден, и я поспешил разомкнуть объятия, однако орденка имела свои планы на мой счёт.
        При первых же попытка вырваться, сознание подёрнулось дымкой удовольствия, из которой медленно вырастал цветок наслаждения. Уже через несколько минут я мог только стонать и цепляться за женское тело в своих руках, как за единственный источник жизни. А потом мне под комбинезон проникла её шаловливая ручка. Я почувствовал это мельком, на фоне удовольствия от импланта, но очень скоро от женской ладошки повеяло теплом, а когда она обняла ею мой член, меня всего скрутило, сжало вокруг её руки. Эта тёплая ладошка оказалась средоточием жизни, самым дорогим, что только могло в ней быть.
        - Нравится? - прошелестел над ухом голосок мечницы.
        - Что это? Только не отпускай, прошу! - бороться с собой не было никакой возможности.
        - Это поля. Мои поля. Разве ты никогда не использовал ничего подобного для своих женщин?
        - Использовать одно, а ощущать… боже, как хорошо!
        - Ещё чуть разовьёшься, наберёшься опыта, и тебя с удовольствием примут в Ордене. Сёстрам будет интересно с тобой играть. Ты же и сам можешь отвечать взаимностью!
        - Разве мне не нужно… в стаю? - что-то в голове, несмотря на запредельные ощущения, начало вставать на место. Появилось смутное беспокойство.
        - В стаю обычно попадают после первичной подготовки в Ордене. Иногда орденцы вообще не отправляются в стаю. Думаю, это как раз твой вариант.
        Я сжал зубы, и, преодолевая себя, включил пелену. Все ощущения тут же погасли, мой демарш явно оказался для мечницы полной неожиданностью. Пользуясь позиционным преимуществом, я разжал объятия, напоследок прошептав женщине в ушко лишь одно слово: «Спасибо». Она, дёрнувшись было, после этого одинокого слова сразу успокоилась и, как ни в чём не бывало, подхватила меня под руку.
        - Зря. Я совсем не против тебя чуть-чуть приласкать. Когда ещё встретишь мужчину-мечника!
        - Неправильно заставлять Высшую ждать. Личное удовольствие - хорошо, но ведь есть и другие интересы. Например, интересы Республики. Она там трудится в поте лица, а мы тут цирк на лётной палубе устраиваем.
        - Ты пелену выключи, мальчик. Я не кусаюсь. А что до Высшей… Ей тут делать особо нечего в этой системе, вот и бесится от безделья, сама себе всякое придумывает. Нет, она чётко блюдёт интересы Республики, всю систему скрупулёзно контролирует, но ведь это всё делает автоматика, она же только следит за данными. Тоска зелёная.
        Больше орденка не возвращалась к теме моего отъёма у валькирий и помещения в Орден. Складывалось впечатление, что она вообще этот вопрос затронула между прочим, но у меня не шло из головы некоторое чувство тревоги. Меня словно проверяли на слом. Вряд ли незнакомая мечница вдруг ни с того, ни с сего возгорится желанием доставить удовольствие непонятному мужчине-мечнику. Она же республиканка! Это ей впору требовать от меня удовольствия, а не бескорыстно играться в чувственные игры. Да не просто республиканка, а представительница Ордена, который, как я помнил, постоянно следит за порядком среди прочих республиканок, не даёт зарываться от чувства собственной силы и власти! Нет, что-то тут явно не чисто.
        Высшая лично поднялась ко мне навстречу. Её медные, почти чёрные волосы, в пику орденке, разметались по телу, окутывая её стройную, чуть широковатую в кости фигурку чарующим ореолом. Зелёно-синие глаза смотрели выжидательно, но отнюдь не холодно. Скорее, Высшую распирало любопытство, которого она по привычке старалась не показывать, либо просто сдерживалась, не давая ему хода. Всё-таки я поспешил с выводами о её холодности, приняв за холодность серьёзность и сосредоточенность на деле. Стоило ласточке подняться и столь демонстративно проявить интерес к моей скромной персоне, как мечница под боком активизировалась и поспешила прижаться покрепче. Чего бы это значило? Неужели девочка так демонстрирует своей командирше, что мужчина занят? Однако флотскую эта демонстрация не впечатлила.
        - Здравствуй, Леон, рада приветствовать тебя на территории Республики. Признаюсь, первый раз встречаю мужчину-капитана боевого корабля. В Космической Экспансии не принято ставить мужчину над преимущественно женским экипажем. На флоте и в стаях постоянно кипят ожесточённые споры, может ли мужчина эффективно защищать интересы Республики. Ты сам, кстати, как считаешь?
        - Глупые споры. Все валькирии, которых я знал, очень быстро становились единым фронтом за моё участие в защите Республики. Главное, чтобы рядом с ними. Может, ты ошибаешься, сестра, и спор идёт не о принципиальной возможности, а о возможности мужчины защищать Республику в удалении от спорщицы? Когда его не получается затащить к себе в постель?
        - Интересная точка зрения, - фыркнула ласточка, и на её лице тут же нарисовался неприкрытый интерес, даже азарт какой-то. - Только постель? И это вся защита?
        - Разве этого мало? Вот я тебе приведу пример из личного опыта. Меня нашла на дикой планете Диана, Ведьма. Она там с ума сходила от одиночества, брошенная сёстрами на передовую тайной войны. В буквальном смысле слова с ума сходила, я когда её увидел, у неё глаза были холодными и пустыми, словно ожившая смерть. Через несколько месяцев она оттаяла. Валери О`Стирх. Тина говорит, она была слишком жестока и уже утрачивала кондиции Высшей валькирии. Валери окончательно вытащила меня с той дикой планеты. Теперь она полна жизни и тренирует мой десант, состоящий из мужчин-внешников. Без всякой задней мысли, без тени излишней жестокости. Тина А`Гийн, прозванная Смертью. Несколько дней назад я отбил её у флотской разведки, когда сёстры уже поставили на Высшей крест и просто пытались уничтожить перевозивший её борт. Её там подвергали какому-то изуверскому допросу, засунули жуткую штуковину в… внутрь. Пару дней релаксации в постели, и результат, что называется, налицо. Теперь девчонка играется с моей Ри в тактические игры, полна жизни, и даже заявила на исходе третьего дня, что «натрахалась». Так что, Высшая,
не знаю, как в остальных сферах, но вот в дальней разведке мужчина вам нужен, как воздух. Я уж молчу о потенциальных возможностях разведчика, которых у мужчины в чужом Секторе значительно больше - ведь в остальном космосе первую скрипку играют именно мужчины. Видишь мой крейсер? На нём только оружие от Республики, да и то не всё. А моя команда? Мы уже два военных фрегата захватили и уничтожили, и пару фатально потрепали в рейдах. А у нас даже основного калибра нет! Нет, вы как хотите, но интересы Республики может отстаивать тот, кто для этого подходит по профессиональным, личностным и идейным соображениям. Мой техник уже больший республиканец, чем многие ваши коренные жители. Вот так-то, а вы говорите о каких-то спорах!
        - Постой, мечник, хочешь сказать, ты восстановил психику Высшей валькирии после допроса с применением сексуальной техники? Но ведь это только Ордену под силу! Да и то не во всех случаях! - орденка аж отстранилась, пытаясь заглянуть мне в глаза.
        - Ну, не знаю… Если что, зовите, так сказать, как независимого эксперта, я всегда «за». Никогда не мог пройти мимо красивой женщины, у вас же в Республике просто цветник какой-то. Готов и днём и ночью их… психику восстанавливать.
        Высшая не смогла сдержать смех, и он тут же выплеснулся заразительным перезвоном сотен серебряных колокольчиков, особенно сильно прозвучавших в обширном помещении корабельного сердца.
        - А с тобой весело! Если ещё и трахаешься, как языком треплешь, то с тобой можно иметь дело! Пошли, познакомимся поближе, - и очаровательная адмиральша, окончательно наплевав на ошарашенную орденку, схватила меня за руку и потащила куда-то вглубь корабля.
        Закончили променад мы уже в капитанской каюте. Нечего и говорить, республиканка взялась за дело основательно и без всяких там ненужных формальностей и переходов. Опрокинула меня на кровать, деловито уселась сверху. Мы помогли друг другу раздеться, уже на этом этапе вдумчиво изучая тело партнёра. Потом были короткие переговоры по тактике, закончившиеся решением не использовать поля и имплант. Женщине не хотелось получать новую зависимость, и она пошла мне на встречные уступки. Отсутствие же когтей ласточка с лихвой компенсировала остренькими подвижными пальчиками и таким же гибким язычком. Одним словом, за отведённые на знакомство три часа мы успели ну ОЧЕНЬ много, чего некоторые и за неделю не успевают. Всё же у республиканок всё значительно проще, они чётко знают, чего хотят, и столь же чётко знают, как этого добиться. В этом мы были похожи, а потому легко находили общий язык без всякого насилия над мозгом друг друга или, с учётом сексуальной техники, над имплантом. Уже на выходе из каюты я немного придержал лучащуюся довольством Высшую.
        - Алис, скажи, почему орденка ко мне так не ровно дышит? У неё какой-то интерес? Ты не в курсе?
        - С чего ты взял про её интерес? - загорелась новой интригой ласточка.
        - Никогда ещё не было, чтобы республиканка меня удовольствием встречала и ничего взамен не требовала. Незнакомая республиканка! Зачем ей это? Наоборот, могла бы попытаться заставить сделать ей приятно, раз она такая важная птица в эскадре.
        - Действительно странно, - согласилась Высшая. - Но Орден мне ничего не приказывал на твой счёт, да и никаких рекомендаций не давал. В файле просто сказано: проявить возможную лояльность и оказать максимальную поддержку. Интересно, что речь идёт не о твоём корабле, а конкретно о тебе, корабль же идёт как бы паровозом. Могу только посоветовать постараться не попадать в её цепкие коготки. Она вполне способна тебя основательно замордовать удовольствием и возбуждением, я уж молчу про социальную составляющую. Конечно, с ней лучше дружить, но и близко подпускать не советую. Постарайся постоянно быть со своими женщинами. Здесь, на моём корабле, я тебя прикрою, а дальше постарайся побыстрей попасть в общество какой-нибудь из валькирий. Больше ничего сделать я не смогу, девочка она серьёзная, вдумчивая, как специалист своего плана великолепна. Никуда без надобности не лезет, никого не гнобит сверх меры, все проблемы разрешает чётко, по справедливости, как её понимают в Ордене. Одним словом, идеальная правая рука для командира патрульной эскадры, и я раньше никогда не сталкивалась с какими-либо проблемами с
её участием. Подозреваю, ей просто пришла какая-то установка на твой счёт из Ордена, вот девочка со всем тщанием её и отрабатывает.
        В сердце корабля жизнь текла в том же спокойном, сосредоточенном русле. Орденка, естественно, не стояла на одном месте. Она вообще не стояла, заняв на время отсутствия капитанши её гелевое кресло, и теперь поднималась нам навстречу.
        - О! А вы быстро, - хмыкнула Айни, оценивающим взглядом обводя ласточку, да и меня не забыв осмотреть с ног до головы. После её взгляда осталось ощущение, будто в голову кто-то залез, настолько пронзительным он был. - Ну и как он? Будешь теперь солидаризироваться с его валькириями?
        - Однозначно, девочка, однозначно. Сразу видно, все они женщины опытные, через многое прошедшие, вот и ценят таких… откровенных и самоотверженных мужчин. Тебе он, правда, вряд ли будет интересен…
        - Это ещё почему? - натурально возмутилась мечница.
        - Слишком правильный мужчина. С правильными взглядами на жизнь, в особенности на нас, женщин Республики. Вы же, в Ордене, всё больше по всяким нелояльным и скрытным.
        - Да ну тебя, Алис! - заулыбалась орденка. - Всё шутишь…
        - Ну да! А почему бы и не пошутить? Уже три недели тут торчу! Тоска зелёная, никаких боёв, никакого напряжения физических и душевных сил, сплошная рутина. А тут, впервые за столько времени, появился повод позубоскалить… Слушай, Леон, до меня только сейчас дошло, что ты из системы, где эскадренный бой шёл! Как там наши? - с живейшим любопытством вопрошала ласточка, смотря на меня ясным, открытым взором своих потрясающих, непредставимого цвета глаз.
        - Наверное, самым подходящим будет эпитет: «планово». Я там тоже несколько часов повоевал, пока не был достигнут перелом. Только тогда меня вывели из боя и спровадили в прокол.
        - Отлично! Значит, ты и в бою умудрился поучаствовать? Какой перспективный мальчик! Покажешь на голограмме, как всё было? - в следующее мгновение Высшая чуть ли не силком усадила меня в своё капитанское кресло и плюхнулась сверху, на колени, полностью повторяя привычку моей Ри.
        Сначала я выпал в осадок от подобного обращения со стороны командующей флотом, однако отвисшая челюсть замершей рядом орденки красноречивей любых слов говорила, ради чего затеян весь этот цирк: реализовывался план обещанного прикрытия меня от Ордена. Успешно реализовывался, уже в самом начале лишив мечницу позиционного преимущества, и даже самой возможности доступа к моей тушке. И ведь она ничего не могла сказать против! Высшая переживала и радовалась за сестёр и хотела получить максимум информации, так сказать, из первых рук. Вот ведь умная девочка! Нет, определённо, Высшие Республики полностью соответствуют своему высокому званию. Они выше обычных республиканок: лучше подготовлены, умнее, сметливее, быстрей принимают решения. Вон, даже орденку в момент за пояс заткнула, та даже пикнуть не успела!
        Конечно, я ей всё показал. Даже связался с крейсером, затребовав оттуда картинку, снятую во время пребывания в системе и последующего участия в эскадренном бое. Во время сеанса связи Дирс сразу переключил меня на Ри, которая по такому случаю даже оторвалась от своей тактической игры. Ей хватило короткого взгляда на нашу композицию, чтобы всё понять, а поняв, переключить картинку на навигатора. Нечего удивляться, что уже через двадцать минут моя валькирия ворвалась в сердце флагмана и чуть ли не силком извлекла меня из-под Высшей. Алис сопротивлялась больше для вида, а по завершении спасательной акции даже заговорщицки мне подмигнула. Появление Валери окончательно спутало карты орденке, однако она всё ещё на что-то рассчитывала, потому что в категоричной форме потребовала взять её на крейсер. По заданию Ордена ей надлежало сопровождать капитана на планете и «оказывать всемерное содействие». Ри на это заявление только злорадно усмехнулась, у неё тоже были какие-то планы, и что-то подсказывало, что они реализуются с куда большей вероятностью, чем у бедной мечницы. Мне стало по-человечески жаль Айни.
Противостоять таким монстрам, как моя Ри, Ти или эта флотская ласточка - было выше её сил, элементарно не хватало кондиций и компетенций. Разные весовые категории у них были. Орден ошибся, поручив ей задачу по мечнику. Теперь я знал, что и Орден способен ошибаться, а значит, его можно переиграть. Это вселяло надежду.
        На корабль мы добирались разными транспортными средствами, причём в своей капсуле я полетел один, женщины устроились в десантном боте. На крейсере, когда мы выбрались из своих аппаратов, Ри выглядела довольной, словно кошка, объевшаяся сметаны, а орденка - мрачной и задумчивой. В завершение всех злоключений Айни О`Трикс нас встречала вторая валькирия - моя боевая подруга Тина. Женщины окружили меня, зажав своими телами в импровизированную коробочку, каждая поймала себе по руке и только после этого они обратили внимание на орденку.
        - Ну что, мечница, ты попала? - вопрошала Тина. - Поговорим в каюте?
        Айни больше ничего не оставалось. Она явно не ожидала такого напора со стороны аж двух Высших и просто не представляла, что может им противопоставить. Они полностью владели ситуацией, владели кораблём, владели мной. Даже доступ к моей тушке, для чего-то нужный мечнице, ей предстояло согласовывать с этими двумя валькириями. Похоже, она до последнего не верила, что обе Высшие так однозначно будут демонстрировать своё ко мне отношение, да и появление Тины в планах Ордена вообще учтено не было.
        В каюте было всего два кресла, но мы быстро соорудили ещё одно. Хотя нас и набралось четверо, реально недоставало лишь одного посадочного места, так как Ри традиционно уселась мне на колени. Несколько минут мы все игрались в гляделки, а потом орденка тяжело вздохнула и окончательно расписалась в своём поражении.
        - Как с вами, Высшими, тяжело! Неспроста именно вы тянете на себе всю тяжесть Космической Экспансии. Сейчас я в очередной раз убеждаюсь, что без вас Орден бы ничего не добился. Переиграть вас на вашем же поле невозможно, у меня просто нет необходимых компетенций, да и кондиций тоже. Мне далеко до вас, девочки, поэтому я вынуждена признать своё поражение и расписаться в невозможности выполнить поставленную Орденом задачу без вашего добровольного сотрудничества.
        - Приятно это слышать, мечница! - обаятельно улыбнулась женщине Тина. - Рассказывай, в чём мы должны с тобой сотрудничать.
        - Я бы хотела побеседовать без Леона.
        - Это исключено, Айни, - спокойно отсекла эту попытку Валери. - Мы с моим мальчиком - единое целое. Всё, что касается меня, касается его, и всё, что касается его - касается меня.
        - Это значит, в Орден ты его не отпустишь?
        - Почему же? Отпущу. Вместе с собой. Но для этого задача моего мальчика, которую ему поручит Орден, должна быть серьёзней той, которая будет стоять передо мной.
        - А поодиночке никак? - уже зная ответ, больше для проформы, поинтересовалась девочка.
        - Никак, мечница. И это даже не прихоть и не зловредность. Мы просто не можем друг без друга существовать. Он - уже умер бы, если бы я не подобрала его в открытом космосе. Я бы уже тронулась рассудком, если бы не встретила его, а потом и не вытащила бы. Теперь мы живём друг для друга и друг в друге. Нормально работать вдали друг от друга мы физически и психически не способны.
        - Почему в Ордене об этом не знают?
        - Вот уж чего не знаю, того не знаю! - фыркнула Валери, и потёрлась о меня щекой. Стало мучительно хорошо, в душе зашевелился комочек нежности, которую я постарался тут же вылить на свою возлюбленную ответной лаской. Она аж замурлыкала от счастья, что совершенно шокировало орденку. - Сообщи им, пусть узнают. Это же в твоих силах? Довести отчёт о проделанной работе и о полученной в ходе неё информации?
        - В моих, - тяжело вздохнула мечница, с каким-то благоговением во взоре наблюдая сцену наших любований. - Ты… не пользуешься вибраторами?
        - Нет. С тех пор, как вытащила Леона, вообще забыла, что это такое. Посижу в его объятиях, почувствую его нежность и любовь, и всё - насытилась. Даже трахаться не обязательно. Меня уже давно терзают мысли, зачем вообще нужен имплант, если между мужчиной и женщиной возможны такие глубокие отношения, основанные на чувствах, а не на сексуальной технике.
        - Что, серьёзно? - орденка аж вперёд подалась, не в силах поверить в сказанное валькирией.
        - Девочка, я прошла семерых мужчин, а скольких замучила - вообще не помню. И да, мне, сидящей на сексуальной технике едва ли не сильней большинства моих сестёр и получающей сексуальное удовольствие через насилие над мужчиной, больше не нужно даже трахаться, чтобы его получать. Понимаешь, что это значит?
        - Да. Ты попала в погрешность. Поздравляю, валькирия!
        - Спасибо, сестра.
        - А я куда попала? - с живейшим любопытством во взоре вопрошала Тина. - Он мне сначала жизнь сохранил, а потом и на ноги поставил.
        - Не знаю, Высшая. Это что-то за гранью. Похоже, мне нужно сообщить в Орден обо всех этих обстоятельствах и только после этого что-либо предпринимать.
        - Какая у тебя была задача, и в чём ты хотела попросить нашего содействия? - Ри посчитала момент для новой атаки максимально подходящим.
        - Продемонстрировать Леону преимущества работы с Орденом, - пожала плечами мечница.
        - И в чём они? - вопросительно изогнула брови рыжая оторва.
        - Поля в дополнение к импланту.
        - О! И это всё? Все преимущества? - Ри демонстративно выпустила коготки. Уже от одного этого звука по моему телу прошлась волна предвкушения. А когда женщина загнала их под комбинезон и заставила моё сознание почти мгновенно расцветиться вспышкой удовольствия, предвкушение быстро сменилось ощущением кайфа. Причём отнюдь не только сексуального, но и какого-то глубинного, психологического.
        - У меня тоже есть когти, - заметила орденка, впрочем, прозвучало это как-то жалко и неуверенно.
        - Ещё скажи, что можешь ими пользоваться столь же виртуозно, - фыркнула валькирия. - Ладно, это всё глупости. Хочешь - демонстрируй ему свои поля. Это ничего не изменит в наших с ним отношениях, а после первой же игры на татами с применением когтей он о твоих полях вообще не вспомнит. Это мой мужчина. Это брат для моих валькирий. Он будет в стае, а не в Ордене. Это моё слово. Слово Высшей валькирии.
        - Подтверждаю мнение своей сестры, орденка, - тяжеловесно припечатала со своего места Тина. Она при этом смотрела исподлобья, серьёзно и весомо. Сейчас в кресле сидела не женщина, а сама Смерть. - Он психологически адекватен именно стае. Там его место. Если он нужен Ордену - то только в составе стаи, где будем либо я, либо Ри. Это моё слово. Слово Высшей валькирии Республики Ноч.
        - Как же с вами сложно! - вновь возопила мечница. - Я так понимаю, это ваше последнее слово, сёстры?
        - Куда уж дальше? Конечно, последнее! - усмехнулась Валери. - Хочешь, ещё у Ведьмы спроси. Но ты же знаешь, для решения фракции валькирий достаточно слова двух Высших. Все остальные девочки автоматически поддержат сестёр.
        - А как же ваша Верховная? - не удержался я от вопроса, первого за весь сегодняшний разговор. Тина посмотрела на меня странно, Ри улыбнулась.
        - Он же совсем дикий, Ти! Не суди строго. У нас нет своей Верховной, Леон. Мы сами по себе. Вернее, мы везде, под всеми Верховными по чуть-чуть. Мы и для дальней разведки нужны, и для флота, и для терраформинга, и даже для порядка во Внешних колониях нас привлекают. Мы - основа Экспансии. Стаи, Леон. Я же тебе про них рассказывала.
        - Простите, сёстры, за глупый вопрос. Мне, право слово, нужно хоть какой-то ликбез по вашему внутреннему устройству провести.
        - А ты ещё чего-то не знаешь в моём внутреннем устройстве? - вопрошала Ри. - Давай покажу, на примерах.
        Валькирии расхохотались. Даже Айни прониклась и заулыбалась. В этот момент завибрировал мой коммуникатор, и его настойчивость заставила выключиться из общего разговора. Из воздуха выпрыгнула голограмма Дирса.
        - Капитан, тут пришло сообщение с флагманского крейсера. Они отваливают, и, вроде бы, прощаются. Только там странная приписка: мол, строго для капитана и строго конфиденциально от ордена. Не знаю, что это значит, просто кидаю файл, - навигатор отключился, а мечница окончательно выпала в осадок.
        - Высшие, вы совсем уже с головой не дружите?! Может, мне вообще выйти? - Айни находилась в том сумеречном состоянии психики, в котором любое неосторожное движение со стороны оппонента способно породить ответный взрыв.
        - Успокойся, Айни, она шутит. Просто шутит, - улыбнулся я даме. - У неё нет тайн от Ордена, равно как их нет и у меня.
        - Ну и шуточки у вас! - мечницу немного отпустило.
        - Какая интересная девочка! - согласилась Тина. - Смотрю, они там с Леоном неплохо спелись. И как только тебе удаётся так стремительно заводить знакомства?
        Я не стал отвечать, просто запустил голограмму. Можно было бы напомнить, по какой причине я вынужден был один отправиться на экзекуцию к главе эскадры, но не хотелось. Девочки развлекались, а я работал. А почему они не могут иногда развлечься, спихнув на меня всю работу? Тем более - это на самом деле моя работа, а не их.
        - Привет, Леон! И получаса не прошло, а я уже успела соскучиться. Но это сообщение написала не для того, чтобы тебе в жилетку поплакаться. По твоему грузу. Спецификации груза получила, прогнала по базе, и уже переслала по флотским каналам. Через пару дней жди транспорты. К тому времени сформулируй потребности в железе для своего тазика, вместе с транспортами прибудет представитель Хозяйственной основы Экспансии [2 - Хозяйственная основа Экспансии - структура, объединяющая все сферы экономики Республики в единое целое, подобно тому, как понятие «Космическая Экспансия» объединяет в единое целое все структуры, завязанные на активную колонизацию (научная, разведывательная и военная части экспансии). Аналог Госплана в СССР или Глобальной финансовой системы современного Запада, представленной множеством связанных институтов, в основе которых стоят Центробанки стран и надгосударственные структуры типа МВФ.], все твои потребности будут удовлетворены по высшему разряду. Это я тебе обещаю. Если будут артачиться, ссылайся на решение Совета, они там много чего интересного нарешали для рейдеров. Явно не
ожидали, что в рейд будут ходить тяжёлые крейсера, - на этом месте девочка весьма красноречиво усмехнулась, а затем продолжила уже менее деловым тоном. - По войнушке. Мы тут с девочками внимательно посмотрели алгоритмы вашего участия в эскадренном бое. Должна признать, работу твоих мальчиков оценили выше среднего, а по некоторым параметрам - по высшему разряду. Ты был прав на все сто процентов: мужчина может защищать интересы Республики. Глядя на нас с тобой, мои девочки загорелись желанием провести сеанс… обмена опытом с твоими мальчиками. Они так героически жали на кнопки! Пусть теперь ещё на что-нибудь нажмут. Особенно всех заинтриговала сцена с голосованием. Скажу честно, это стало последней каплей, и мои ласточки посчитали твоих орлов достаточно зрелыми, чтобы с ними тесно общаться. Так вот, где-то через недельку мы всё же доберёмся до планеты. Наверняка твоё корыто ещё будет там мариноваться на верфях, так что ждите нас в гости. Очень рассчитываю, что ты проведёшь своим орлам необходимый инструктаж о правилах хорошего тона при общении с республиканками. Ну там, в носу не ковырять, сильно не
орать, терпеть игру до последнего, на колени вовремя становиться - да ты и сам всё знаешь лучше меня. Ну, теперь точно всё. Счастливо, братик! Айни привет, и мои извинения за глупую шутку.
        - Вот и первое развлечение для твоей команды, милый, - улыбнулась Валери. - Только девочки после вахты, они будут ну очень требовательными. Ты там ребят как следует заинструктируй, пусть будут морально готовы.
        Дальнейшие события этого дня не принесли больше никаких сюрпризов. Мы пришвартовались к заатмосферным стапелям, и началась проверка, аналогичная таможенному оформлению у внешников. Вот только не было никакой бюрократии, не было никакой волокиты или явного вымогания денег. Всё было проще и, одновременно, сложнее. По грузу вопросов вообще не было, его тут же начали выгружать, готовя к погрузке на ожидающиеся транспорты. Все вопросы были по людям. Айни вместе с парой других республиканок, работавших на грузопассажирском терминале планеты, согнали всю мою команду в огромный ангар. Здесь людей построили и принялись сноровисто снимать кучу всевозможных данных с их тел. Через пятнадцать минут работы анализаторов вся моя команда оказалась разложена едва ли не на атомы. В результате в информационном пространстве Республики появились новые кандидаты в граждане Внешних колоний. Статус граждан им ещё предстояло заслужить, однако первые шаги на этом пути ребята уже сделали вместе со мной. Все их боевые операции в составе вольного рейдера будут в ближайшие недели разложены и взвешены. Каждый получит собственный
индекс лояльности, от которого уже будет зависеть объём прав и обязанностей нового почти гражданина. Пока же все получали статус официальных гостей Республики, с подтверждением по метрике тел. Многих поразило, что на территории Республики не в ходу были документы, их с успехом заменяла единая система идентификации через специальные следящие устройства. Как мне пояснила Ри, это был переходный вариант, специально для Внешних колоний. В Центральных мирах единой следящей системы не было, но недавно присоединённым колониям требовался переходный период. Должа была произойти смена не менее двух поколений, прежде чем бывшие внешники станут полностью адекватны принятым в Республике стандартам поведения, образу мыслей и ещё множеству критериев, по которым проходила линия разграничения полновесных граждан и граждан Внешних колоний.
        Потом был подробнейший инструктаж, как именно следует себя вести на территории Республики. Всем скинули соответствующие информационные пакеты, и только после их прочтения начали прояснять нюансы, отвечать на вопросы и проводить разъяснительную работу с каждым сомневающимся. Не скажу, что такое отношение вызывало у ребят приступ оптимизма, но большинство отнеслись к процедуре и разъяснениям с пониманием. Тем более, многое действительно было непривычно и без пояснений могло вызвать культурный шок или полное отторжение, или банально привести к проблемам с правопорядком.
        После официального инструктажа состоялся ещё и неофициальный, для моих офицеров. В отдельной зале, с креслами, вырастающими прямо из пола, наподобие гигантских грибов, мои люди расселись и вопросительно уставились на меня. Валькирии предоставили мне самому разбираться с командой. Сами они дожидались в другом зале, попивая какие-то напитки и что-то обсуждая. Скоро за Тиной должен был прибыть военный фрегат, вот девчонки и спешили наговориться перед очередной разлукой. Так и получилось: девочки - отдельно, мальчики - отдельно.
        - Господа, хочу вас поздравить: такие герои, как вы, сразу привлекли внимание флотских республиканок. Где-то через недельку, как окажутся на планете, они придут к вам в гости. Вопросы?
        - Капитан, это как у десанта было? - поинтересовался неугомонный Дирс. Его глаза при этом блестели предвкушением.
        - Боюсь, вы и десант находитесь в разных… весовых категориях, что ли? Поясню на примере. Валькирии перед тем, как близко пообщаться с заинтересовавшим их мужчиной, производили своего рода отбор. На татами. Флотские офицеры Республики, конечно, не валькирии, но форму держат отличную. Десант огрызался. Сомневаюсь, что вы сможете огрызнуться. Вот ты, Дирс, когда с тобой Высшая уединилась, что делал?
        - Это… личное, - тут же скис хакер.
        - Дай я сам угадаю. Заставила раздеться и так же, как на голограмме, трясти причинным местом? А потом демонстрировала когти?
        - Откуда вы… Она что, рассказала?!
        - Нет. Я не интересовался. Догадаться не сложно, зная повадки этих хищниц - я же с одной такой уже много месяцев постель и невзгоды делю. Они по-своему справедливы. Так вот, подозреваю, ты не посмел отбиваться и качать права. Осуждать тебя за это сложно, с Высшей особо не забалуешь. Но вообще можно и побрыкаться. Так и девочкам интересней, и вам будет хоть какое-то утешение для мужского самолюбия. Но без нормальной физподготовки это невозможно. Они на порядок сильней и быстрей любого мужчины, даже тренированные не выдерживают их ритма. Они просто более одарённые от природы. Но это вовсе не значит, что вам следует опускать руки. Зубки вам придётся отращивать, бойцы. Я вас не зря на физподготовку гонял. Надеюсь, опыт общения с противоположным полом Республики поможет повысить вашу мотивацию.
        - Хочешь сказать, капитан, в постели с республиканкой без физподготовки никак? - глаза моего главного техника горели лихорадочным блеском. - Это же такая мотивация для личностного развития!
        - А что с их мужиками? - вопрошал куда более выдержанный Рубенс.
        - А с чего это должно вас волновать? Вы не их мужики, тем и интересны.
        - Хочешь сказать, капитан, мы им интересней собственных мужиков?
        - Не знаю. Знаю только, что вы вносите в их жизнь некоторое… разнообразие. Вон, с десантом поговорите. Они знают много историй, как валькирии игрались с пленными десантниками после победы в боестолкновении. Там не просто изнасилование, там есть какие-то закономерности. Десантники, конечно, ещё те тормоза, от них добиться ничего путного не удаётся, но мой опыт просто кричит, что там не всё так просто. Показал себя в бою и на татами с лучшей стороны - добро пожаловать в постель. Не показал - хана тебе: отымеют и выбросят, как использованный… к-хм. Как-то так.
        Мужики покидали помещение в глубокой задумчивости, и это было правильно. Я же отправился почесать языком с Ти. Почему-то грызла тоска. Словно знал эту девчонку не один год, а тут вдруг приходится впервые надолго расставаться. Она, увидев меня, тоже немного загрустила. А тут ещё, словно специально подгадала, в комнату вошла Старшая стаи валькирий, с прибывшего за моей боевой подругой корабля. Тина встала.
        - Леон, проводи меня, - её глаза смотрели настолько просительно, что отказать женщине не было никакой возможности.
        А`Гийн вся была погружена в собственные мысли и ощущения, и даже с прибывшей за ней сестрой поздоровалась как-то мельком, без огонька. Мы шли рядом, держась под ручку, и молчали. Слова казались лишними, каждый из нас чувствовал эмоции партнёра, читал их, словно открытую книгу. Так и шли до самого ангара, где женщину дожидался десантный бот с фрегата. Высшая остановилась у сходен, и мы оказались друг напротив друга. Замерли, сцепив ладони и смотря глаза в глаза.
        - Спасибо тебе за всё, мальчик. Хочу чтобы ты знал: я никогда тебя не забуду. И это даже не фигура речи такая, и не отголоски прошлых ощущений. Я просто буду о тебе думать. Много. Всегда. Хочешь напоследок?.. - она вопросительно заглянула в глаза.
        - Ти, это лишне. И тебе, и мне. Если думаешь, что я от тебя только тело и имплант хочу, ошибаешься. Мне интересна ты. Ты вся. Давай просто… поцелуемся.
        Мы поцеловались. И целовались минут десять, чем вогнали в шок Старшую стаи. Целовались без тени животной страсти, нежно, пламенно, доверчиво. Потом она развернулась и, не оглядываясь, вошла в шлюз. Я несколько секунд смотрел ей вслед, потом повернулся и, также не оглядываясь, пошёл в зал, к своей Ри. На душе было погано, словно лишился чего-то важного - как с теми полями после перенапряжения. Валери встретила меня и сочувственно сжала мою ладонь своей ладошкой, уселась ко мне на колени, и мы долго так сидели, ни слова не говоря. Слова были лишними. Моя психологическая деформация зашла слишком далеко.
        - Ри, я её знал всего несколько дней! А как же будет прощаться со стаей?!
        - Ты знал её гораздо дольше, Леон. То, что ты для неё сделал, связало вас, словно вы несколько лет в стае дрались плечо к плечу. Ладно, хватит рефлексировать, мы с тобой, как-никак, командиры, на нас лежит ответственность за людей и за Экспансию. Пошли, проследим, как у них там будет на первых порах.
        Дальнейшая вереница происшествий с командой выбила из нас остатки тоски, потому что ребята буквально с первых шагов начали влипать в неприятности. Компьютерщик засмотрелся на черноволосую черноокую республиканку, а она, вместо попытки поставить его на колени, решила проучить парня. Не нашла у того имплант и хотела его хорошенько отделать «подручными», так сказать, средствами, но вмешалась моя Ри. Вместе с орденкой они разъяснили разъярённой женщине причины «неподобающего» поведения хакера. Потом проблемы на пустом месте нашёл один из наших десантников. Этот завалился в какой-то кабак и начал там качать права. В результате его оттуда вытащили валькирии местной стаи, следившее за правопорядком, и после ночи в изоляторе, в их обществе, мы нашли парня в совершенно невменяемом состоянии, да ещё и седого, как лунь. Проблемы сыпались и сыпались, и не было им конца и края. Наши ребята никак не могли влиться в привычную для Внешних колоний жизнь. Только главный техник и Дирс неожиданно втянулись, принялись под руководством орденки углубленно штудировать политинформацию.
        Их интересовало всё про Космическую Экспансию, и в лице Айни и её сестры, выделенной мечнице для усиления после подвигов наших бойцов, они поглощали просто океаны информации. Первичная дезактивация колонизируемых планет. Сроки дезактивации. Потребные ресурсы. Очищение атмосферы. Снижение степени урбанизированности. Включение новообращённых граждан в глобальные проекты терраформинга своих собственных планет. Организация снабжения всего этого сложного и многомерного процесса ресурсами. Особенности руководства процессами колонизации. Всё это, а также ещё много вспомогательных направлений, штудировали наши идейные республиканцы, становящиеся от полученной информации ещё более идейными. Их буквально потрясал масштаб открывающегося им действа. Глобального, важного и настоящего дела. Дела, которое не грех назвать делом своей жизни. Ничего подобного у внешников не было и в помине. Мелкое, серое, мещанское существование и грандиозное, яркое, важное дело - для моих офицеров выбор был очевиден. Они своей упёртостью порядком удивили орденцев, и те не отказывали им в дополнительной, порой весьма специфической,
информации.
        Потом мы с Валери сдали груз и занялись настоящим делом. Примерно в это же время мне пришли премиальные за уничтоженные и выведенные из строя корабли, оказавшиеся весьма солидной прибавкой к вырученным за груз деньгам. Про деньги за груз также следует сказать особо. У нас все позиции приобрели с пятидесятипроцентной наценкой к рыночной цене в Республике. Меня это повергло в культурный шок. Зачем? Зачем это Республике? Однако причин оказалось сразу две, и их нам озвучил прибывший на переговоры представитель Хозяйственной основы Экспансии.
        - Понимаете, тут чисто экономический расчёт. Во-первых, ваши грузы признаны стратегически важными. Подобные товары, хотя и имеют цену на рынке, но в свободной продаже отсутствуют. Это плановые цены, по которым идёт их выкуп у старателей с Внешних колоний и отбор с комбинатов Центральных миров. Ваши товары выбиваются из этой картины, а потому подлежат особой оценке. Во-вторых, как полученные сверх плана, они даже по нашим плановым ценам должны иметь дополнительную наценку. Наконец, в-третьих, их реальная ценность выше, чем ценность добытых в Республике. Потому что они не просто были добыты, они были исключены из оборота у нашего условного противника, а к нам прибыли. Они фактически принесли двойную выгоду: нанесли вред чужой экономике, не позволили сделать что-то, что планировалось с ними сделать для явно военных целей и, одновременно, позволили нам перевыполнить плановые поставки для нашей Экспансии. Но самое смешное в этом даже не последнее обстоятельство. Интересно другое. Внешники могут рисовать сколько угодно денег, могут двигать какие угодно капиталы, но нарисовать ресурсы они не могут.
Никак. Этим их экономика, внешне очень богатая и развитая, уступает нашей: она виртуальна, в ней много всего лишнего, что не нужно для нормальной жизни. Она давно живёт ради себя самой, а не ради реального дела. Так что ваша работа оценена Республикой по заслугам, и по той реальной роли, какую сыграла в нашей экономике и экономике колонизируемого Сектора.
        Даже Высшая от такой подробной и высокоинтеллектуальной отповеди республиканского экономиста прониклась и задумалась. Потом мы перешли к обсуждению нужных нам военных и гражданских товаров. С гражданскими проблем не было никаких, они могли быть поставлены в сроки от нескольких часов до пары суток. Сюда входили даже продвинутые системы жизнеобеспечения, которые мы решили прикупить как для нашего основного, так и для резервных кораблей. А вот орудия и ракетные комплексы… С ними было сложно. За главный калибр нам пришлось буквально сражаться. Только угроза немедленно связаться с аппаратом Верховного Совета и потребовать перечислить поставленные нам ограничения заставила мужчину пойти на попятный. Высшая валькирия, в отличие от простого капитана, имела для этой угрозы все основания. Мы продавили два основных калибра, правда, второй слабее первого, но это было не существенно. По сути, мы добились переделки уже готовых орудий, планово подлежащих установке на другие борта, под наши потребности. Можно было предположить масштаб проблем, которые мы породили Хозяйственной основе Экспансии! Но когда мы
перешли к истребительной авиации… Вот тут начался не просто даже торг, а настоящая бойня. И опять Высшая валькирия продемонстрировала, что она не просто так получила свой ранг. Аргументы были не главным в этом споре. Главным был именно ранг моей Валери, а также то, что она была республиканкой, валькирией, а экономический представитель - мужчиной. Она его не просто продавила, она его распяла и вогнала в руки и ноги гвозди - именно так воспринимались её убийственные аргументы. Одним словом, мы получили по десятку птичек на каждый из трёх кораблей. Но не из-за большого количества денег на моём счёте, и даже не из-за решения Верховного Совета. Мы получили их благодаря Валери О`Стирх, как своего рода символа Экспансии, перешагнуть через который не посмела даже вызванная морально придавленным и распятым мужчиной плеяда республиканок-хозяйственниц.
        Наши переговоры проходили в большом и стильном зале одного из местных ресторанов. По их завершении консультант заказал себе целую бутыль какого-то спиртного и принялся им накачиваться. Целенаправленно и основательно. Мне это быстро надоело, и я попытался втянуть его в разговор. Оказалось, наша победа над Хозяйственной основной Экспансии была далеко не основной причиной подавленного настроения экономиста, она стала лишь поводом, последней каплей. К нашему разговору подключилась Ри, ставшая вдруг совершенно другой, совсем не ершистой, даже ласковой, и эта метаморфоза окончательно добила мужчину. Он признался во всём. Выходила следующая картина. Конечно, у него была женщина, вернее, он был у республиканки. Так вот, последние несколько месяцев она точно с катушек съехала. Пыталась его сломать и заставить больше времени проводить не где-то там, носясь с задачами Экспансии, а дома, развлекая её в постели, и вообще, ведя нормальный, как казалось женщине, образ жизни мужчины Республики - Экспансию же надлежало оставить тем, кто для этого более приспособлен, то есть республиканкам.
        Мы с Валери переглянулись. В ультимативной форме мы потребовали нашего нового знакомого пригласить нас к себе и обеспечить встречу с его женщиной. Не знаю, чем руководствовалась моя возлюбленная, но лично мне хотелось расставить точки над «и» и попытаться образумить девочку. Зачем ломать такого отличного специалиста? Он же явно на своём месте, его компетенции не вызывают никаких сомнений. В общем, мы довольно быстро напросились в гости, да и вызванная по коммуникатору супруга нашего собеседника загорелась идеей принять у себя дома аж целую Высшую валькирию. Ну и мечника. На меня она вообще посмотрела как-то странно, но явно не как на придаток к моей Ри.
        Визит к чете Висты и Мекса А`Дилтс мы откладывать в долгий ящик не стали. Подхватили Мекса под белы ручки и вместе с ним отправились к нему же в гости. Жилище семейной пары на планете даже внешне казалось очень уютным - эдакий пряничный домик, утопающий в цветущем кустарнике. Хозяйки дома ещё не было, поэтому мы пока решили посидеть во дворике, по всему периметру засаженном цветущими деревьями. Мужчина, разлучённый со своей внушительного вида бутылью, откровенно скучал, и все наши попытки вовлечь его в разговор успеха не имели, а через десяток минут он и вовсе сомлел в своём плетёном креслице. Нам с Валери оставалось только переглянуться, да привычно перебраться в одно кресло на двоих.
        - Что думаешь? - вопрос валькирии прозвучал буднично, но в её глазах пряталось нешуточное любопытство.
        - Про чету? Не хотелось бы, чтобы они повторили твои ошибки молодости. Парень мне кажется очень толковым.
        - Ты словно мои же мысли с языка снял! Так же нельзя! Не можем же мы даже мыслить одинаково! Или можем? - теперь в голосе моей девочки звучала задумчивость.
        - А что в этом плохого? Ты с полуслова понимаешь меня, я - тебя. Очень удобно, даже обсуждать ничего лишний раз не приходится. Да и в бою неплохо работает.
        - Всё это понятно, просто… дико как-то. Вот с сёстрами - там да, там у меня обычно полное взаимопонимание, а с некоторыми - понимание даже без слов. С той же Миленой. Но чтобы с мужчиной?!
        - А, вот ты о чём… У нас, на варварской планете Земля, такие отношения мужчины и женщины считаются идеальными. Правда, в них речи о совместном бое не идёт, скорее - о правильном разделении функций в семье.
        - И какое разделение считается правильным?
        - Мужчина - добывает средства существования, обустраивает дом, а женщина - растит детей и заботится о семейном очаге.
        - О чём, о чём семейном?
        - Об очаге. Ну, в смысле, о домашнем уюте.
        - А! Типа, постель греет.
        - Ну и это тоже.
        - И как после этого прикажешь не считать вас варварами? Женщина же куда эффективней в боевых искусствах, в управлении, в технике лучше разбирается, усидчивей при работе с информацией и документами. Почему она должна только постель греть?
        - Ты хотела сказать: «эффектней в боевых искусствах»? Тут я согласен, смотреть на даму со стороны, как она занимается боевыми искусствами - одно удовольствие. По остальным же пунктам можно поспорить. Но спор будет глупым и бессмысленным: чтобы о чём-то говорить, нашей цивилизации нужно пройти ещё через несколько тысячелетий космической экспансии. Может, мы тоже придём к преимуществам женщин. Только ведь псионцы, насколько я понял, даже за эти тысячи лет так и не пришли ни к чему подобному.
        - Ты псионцев сюда не приплетай. У них там такое творится, что это, скорей, тупиковая ветвь эволюции.
        - Приматы?
        - Во-во! Как ты точно подметил! Только с развитой энергетикой.
        - Хорошо же у вас всё получается. Мы - варвары, псионцы - приматы, и только вы - вершина эволюции.
        - Скажешь, не так? Ведь именно мы ведём Экспансию, а все прочие до сих пор сидят в своих… песочницах. Но ты прав, спор глупый и бессмысленный. Вот пройдёте через эти тысячи лет - тогда и поговорим. Хотя ты себя к землянам не приплетай, ты куда ближе Республике, чем кому бы то ни было ещё.
        - Да кто спорит? Это я так, из вредности. Даже то, что ты, милая, вершина эволюции, оспаривать глупо. У нас, варваров, знаешь как? Если женщина считает себя вершиной эволюции, не стоит её в этом разубеждать. Целее будешь. Да и в постель куда больше шансов попасть… к этой вершине.
        Наш смех всколыхнул, казалось, даже цветки окружающих поляну деревьев, а Мекс и вовсе чуть с кресла не упал - по крайней мере, сон с него, как рукой сняло.
        - Вы как, не хотите чего-нибудь выпить? - вопрошал он, обводя шальным взглядом окрестности.
        - Ты так сопьёшься, мальчик, - пожурила его Валери.
        - Нет, ты не подумай, валькирия, я не про спиртное. Может, травяного настоя? Или сока? Моя Вис такой потрясающий сок из цветов банаты делает! Хотите попробовать?
        - Она у тебя ещё и сок делает? Так чего ж тебе ещё надо, мальчик? Зачем нажираешься, как свинья?
        - Я… Да накипело просто.
        - Знаешь, как это правильно лечится?
        - Нет.
        - Имплантом. Там есть пара подходящих режимов, после которых ты вообще перестанешь что-либо хотеть, кроме сока своей женщины.
        - Ну вот, опять вы про эти импланты… - мужчину аж передёрнуло, тело свело судорогой предвкушения. - Вот и она говорит, что любое увлечение можно преобразовать во влечение.
        За разговором мы и не заметили, как на планету опустился вечер. В маленьком дворике он смотрелся особенно колоритно: тени, казалось, поглощали деревья и садовую мебель, а цветы под их действием меняли свои формы и расцветки, превращались в свою тёмную противоположность. Когда же последние лучи светила стали исчезать за горизонтом, на деревьях вспыхнуло освещение. Теперь каждый цветок, казалось, выпустил из себя светящуюся дымку пыльцы, и поляна осветилась загадочным, призрачным светом, словно отдавала накопленное за день солнечное тепло. Мы долго сидели, любуясь окружающей красотой, совершенно забыв про спор, про проблемы хозяина этого необычного дома, про наши собственные тревоги и чаяния. Хотелось вот так сидеть, и ни о чём не думать.
        - Ри, а ты смогла бы жить в таком доме… со мной?
        - Да, - тихий шёпот моей женщины раздался над самым ухом, остро резанув нежностью и влечением.
        - Серьёзно? Забыв про Экспансию, про сестёр, про… всё остальное?
        - Да, Леон, и ещё раз да. Если… я посчитаю, что сделала в этой жизни уже достаточно, то смогу поселиться в таком доме. С тобой. Иначе буду продолжать Экспансию до самой смерти. Понимаешь?
        - Понимаю, Ри. А я хотел бы пройти через стаю, а потом… можно и в дом.
        - Тебе будет со мной одной скучно. Надолго тебя не хватит.
        - Шутишь?! Ты же меня с того света вытащила, когда я уже морально умер. Я только для тебя живу! Тебя одной мне даже много - мне тебя всю жизнь не охватить.
        - Красиво сказал, - в ушко впился её горячий язычок. - Так бы и взяла, прямо здесь.
        - Так чего ждёшь? - всё естество аж затрепетало от предвкушения.
        - Хозяйка пришла. Уже с полчаса слушает наш разговор. Не будем же мы при хозяевах устраивать… игры?
        Валери оторвалась от меня и подняла взгляд на тихо сидящую в уголке кресла и, казалось, не дышащую, чтобы не побеспокоить гостей, главу четы А`Дилтс. Девочка была характерной метиллией, только очень миниатюрной, с хрупкой фигуркой и прямыми волосиками. От её позы, в особенности от зажатых между колен ладоней, повеяло чем-то… земным. Рука моей валькирии вдруг ощетинилась когтями и уверенно легла на грудь, в мгновение ока проникая под комбинезон. Я не смог сдержать сладкий стон.
        - Извини, Высшая, я невольно услышала ваш разговор. До того, как увидела вас, я думала, что… только я считаю мужчин Республики за равных нашим женщинам. Но ты… Высшая валькирия… та, кто считается образцом, и чтобы ты… вот так…
        - Девочка, я не просто считаю его равным себе. Я подчиняюсь ему, когда это нужно, а он - подчиняется мне. Я, сильная, независимая, гордая валькирия - подчиняюсь своему мужчине! Более того, сейчас, на этой планете, я сопровождаю его в его же миссии дальней разведки. Если я чувствую, что его нужно поддержать, или нужно просто выполнить его просьбу, или даже его приказ, отданный довольно небрежно, я выполняю. Без всякой задней мысли подчиняюсь. Даже гордость не нужно смерять, потому что ничто в душе не возмущается такому поведению.
        - Но как? Как такое вообще возможно?
        - Ты же слышала наш разговор. Он же сказал: живёт для меня. Он по умолчанию не может сделать ничего, что шло бы нам во вред. Ну а если он ошибётся, так все ошибаются. Тут самое главное - цель, настрой. Даже если я буду уверена, что он не прав, но существует маленький шанс на благополучный исход, я подчинюсь. Порой даже не думаю, просто делаю. Знаешь, как это началось? - скромная хозяйка пряничного домика пододвинула своё кресло и оказалась точно напротив нас. Её тело всё подалось вперёд: она очень хотела знать! - Так глупо и банально! Он просто хорошенько съездил мне по морде. Не буквально, конечно, фигурально. На самом деле он инициировался из-за меня в Сфере, и одним импульсом отправил меня в энергетическую кому. А ведь я очень развитая девочка, пусть и не мечница! Потом мы вынуждены были расстаться, но я задумалась. Задумалась, только когда мужчина дал мне по морде! Если он смог мне навалять, то кто тогда я? Я ведь полагала, что подобное вообще невозможно, но оно случилось, и случилось со мной! А потом я его захотела. Я просто с ума сходила! Всю ночь на вибраторах, а утром, как слезаю с них,
хочу ещё больше! Я выла, выходя на татами! Просто выла, как какой-нибудь зверь на луну. Я вытащила его, подобрала в открытом космосе, потому что он пошёл умирать, чтобы отомстить за нашу разлуку. Он, примитивной атомной бомбой, доставленной вручную, уничтожил крейсер внешников! Он уже умер, психологически умер, задолго до взрыва этой треклятой бомбы! А потом воскрес в моём шлюзе, потому что я прилетела за ним, наплевав на мнение сестёр, наплевав на Экспансию, наплевав на Орден - вообще на всех! Тогда всё изменилось. Нам даже трахаться не надо, чтобы удовольствие получать, представляешь? Просто держимся за ручку, или обнимаемся, и насыщаемся друг другом. Но я для чего тебе всё это рассказываю, сестра? Это то, что есть сейчас. До этого было по-другому. Своих первых мужчин я сломала, превратила в амёб, живущих только удовольствием. Они были машинами, призванными удовлетворять ненасытную валькирию. Двоих разумных я просто уничтожила, растоптала, превратила в слизь! Потому что считала, что они мои игрушки, что они мне должны свои жизни. Так было, сестра. А как есть теперь? Теперь я пылинки со своего
мужчины сдуваю, сама ему подчиняюсь. Меня жизнь научила, что он - это часть меня, что я смогу по-настоящему быть счастливой, только если он будет развиваться, будет становиться лучше, будет творить что-то для Экспансии. Он должен быть достоин меня, а я - его. Поэтому я делаю всё, чтобы он развивался: передаю ему свой опыт, беспрекословно подчиняюсь, чтобы он мог достичь своей цели, помогаю найти общий язык с сёстрами. Я живу в нём, а он - во мне. Не хочу, чтобы ты допускала мои ошибки. У тебя отличный мужчина, стремящийся к самосовершенствованию, отдающий себя Экспансии, имеющий отличные кондиции и компетенции. Цени это, старайся в нём это развивать, пожертвуй какими-то своими хотелками, и в будущем ты получишь в сто раз больше. Сколько у тебя было мужчин до него?
        - Он мой первый и единственный мужчина. Мне другие не нужны, - тихо выдавила из себя Виста. Она смотрела на валькирию во все глаза, с какой-то дикой смесью восторга и ужаса. - А у тебя? Сколько их было у тебя, пока ты… поняла?
        Теперь пришла наша очередь смотреть на девочку во все глаза. У Валери вполне отчётливо отвисла челюсть, когда до неё дошёл смысл сказанного метиллией. Эта крошка поняла всё с первого раза, она не ошибалась, как Высшая, не шла по трупам к осознанию.
        - Семеро. До моего Леона - семеро, - выдавила из себя валькирия, с подлинным восхищением глядя на неприметную девчушку. - После второго сломанного мне стало неинтересно их ломать, они становились слишком скучными и однобокими. Но поняла я только с ним. Ты просто чудо, девочка: такая умненькая, светленькая… Как ты умудрилась сразу всё понять? Как? Ведь все мои сёстры просто вопили об обратном!
        - Я всегда считала себя неправильной. Даже расстраивалась, пыталась заигрывать с другими, но мне было… противно. Я подспудно считала правильным быть только со своим Мексом. И теперь ты, Высшая, говоришь мне… что я была права?! С самого начала?
        - А зачем об этом говорить? - вдруг успокоилась моя Ри. - Ты и сама это чувствуешь. Так чего воздух сотрясать, спорить, пытаться что-то кому-то доказать? Просто сердцу своему нужно доверять, а не людской молве.
        - Значит, я всё делала правильно? А теперь начала… Хочешь сказать, я могу его… сломать?! Превратить в амёбу? Но я всего лишь хотела заставить его жить для меня! Не для Экспансии!
        - Так он и живёт для тебя, живя для Экспансии, - горько усмехнулась Валери О`Стирх. - В этом правда. Если он перестанет развиваться, перестанет жить для Экспансии, он больше не будет твоим Мексом. Всё, ваши отношения закончатся, и тебе придётся искать другого мужчину.
        - Но я не хочу другого! Скажи, Высшая, как мне поступить? Как добиться, чтобы мы были вместе как можно больше времени, но при этом остались… самими собой?
        - Не вижу ничего сложного, девочка, - впервые за весь разговор я посчитал правильным вмешаться. - Он же занимается Хозяйственной основой, а ты - терраформингом. Почему бы ему не сузить сферу работы до основы терраформинга? Ты же сможешь это сделать, Мекс?
        - Да, это возможно. Придётся перестраиваться, масштаб будет уже не тот, но зато будет много деталей. Я смогу. Если это поможет решить нашу проблему, Вис, я готов.
        - Ну а тебе, сестра, - поддержала меня Ри, - придётся немного подстроиться под своего мальчика, помочь ему перестроиться, поддержать его в новом коллективе республиканок. Ты понимаешь?
        - Понимаю, - пискнула девочка, и позвала своего мужчину. Он в мгновение ока оказался перед ней на коленях, положил голову на её плотно сведенные ноги. Несколько минут они так и сидели, только ладошки девочки медленно разглаживали его волосы. - Мы пойдём в постельку? Вы не обидитесь?
        - Нет! - хором выкрикнули мы оба и, переглянувшись, рассмеялись. - Тогда и мы воспользуемся твоим садиком и этим креслицем для… игры. Не возражаешь, сестра?
        - Конечно, нет! - глазки республиканки блеснули пониманием. - Вам понравился наш сад?
        - О да! - выдохнул я, не в силах вырваться из сладкого плена волос своей Ри. К этому моменту я уже зарылся в них с головой, и теперь просто шалел от потрясающего запаха и щекотки в носу.
        - Да ему не сад нравится! Просто не может никак оторваться. Любит волосы и когти - это его слабость, - призналась Валери.
        - Когти?
        - Да. Когти валькирий. Я его этими коготками держу не хуже импланта. Даже у Ордена его выдрала благодаря им. Там ему могли предложить только поля и имплант, а я - когти и свою любовь. Как думаешь, что он выбрал?
        - Конечно, тебя! - фыркнула пепельноволосая, подхватилась и, держа своего мальчика за руку, потащила его в сторону дома. Мужчина плёлся следом, совершенно счастливый и явно ничего не соображающий. Он весь был в предвкушении.
        - Ри, они бегут неправильно, - окликнул я Мекса. Странно, но он остановился. - Мекс, возьми её на руки! Так будет правильней!
        Самым диким было то, что мальчик послушался и подхватил свою суженую на руки. Не иначе, на нас насмотрелся. Дурной пример, как говорится, заразителен. Валери в это время успела оседлать меня и теперь чего-то ждала, вглядываясь в мои глаза.
        - Ты как хочешь: мягко или жёстко, с когтями?
        - И ты спрашиваешь у меня? Высшая? Валькирия?
        - Мне плевать, главное, чтобы ощущать тебя внутри.
        - Мне тоже плевать. Главное, чтобы быть в тебе.
        Для Ри не было ничего проще, чем реализовать эту нашу совместную потребность, однако она пошла дальше и всё-таки положила свою когтистую ладонь мне на грудь.
        Десантная операция Валери О`Стирх
        Наше воркование неожиданно прервала вибрация коммуникатора. Валери оторвалась от меня и всмотрелась в возникшую перед ней голограмму. Валькирии было тяжело переходить от удовольствия к работе, поэтому девочка была немного шальной, и всё время жалась ко мне. В такой позе нас и застала высветившаяся на голограмме серьёзная дама в чёрном комбинезоне стандартной формы Экспансии. Из серебристых картинок на ней присутствовал лишь казавшийся совершенно неуместным глаз - прямо на середине живота, где у той же Фри располагалась туманность. Глаз этот своим вертикальным зрачком словно бы вглядывался в нас, в нём было столько жизни, что до конца не верилось, что он сделан из одной только серебряной нити. Я даже не сразу смог сосредоточиться на обладательнице глаза, хотя женщина и была весьма эффектной. Она принадлежала той же ветви, что и Ри, даже цвет глаз и волос у неё был такой же, только волосы были убраны в необычную высокую причёску, так что ниспадали на спину едва ли на треть своей длины. Но больше всего выделялось лицо республиканки. Оно было каким-то острым, хищным, даже глаза казались немного
раскосыми. А ещё лицо женщины выражало крайнюю степень сосредоточенности.
        - Валькирия, ты мне нужна, - быстро проговорила эта в высшей степени серьёзная дама.
        - Я немного занята с миссией дальней разведки…
        - Знаю. С Ведьмой согласовано. Забираю тебя для одной операции, потом можешь дальше развлекаться у внешников. Меня больше волнуют твои кондиции. Готова возглавить десант?
        - Да, Мама, - при слове «десант» глаза мой Ри вспыхнули подлинным азартом и… предвкушением.
        - Говорила с Тиной, как последней Высшей, имевшей с тобой контакт. Она тоже утверждает, что ты готова. Слова двух Высших мне достаточно, да и нет никого рядом, операция спонтанная. Фрегат дальней разведки ждёт на заатмосферных стапелях. До точки четверо суток. Вся предварительная информация на фрегате. Тебе кто-то нужен?
        - Я… прошу разрешить провести операцию вместе с моим мечником.
        - Ты хотела сказать: мальчиком?
        - Мой мальчик - мечник, не суть важно, - поморщилась валькирия. - Если он ответит вместо меня или передаст что-то от меня - это нормально. Последнее время мы работаем в тандеме.
        - Это как? - отрешённое лицо республиканки стало заинтересованным. Она словно только сейчас сосредоточилась на нашей композиции.
        - Распределяем функции и работаем, как одно целое.
        - Высшая, ты нормальная?
        - Никогда ещё не была более нормальной, Верховная. По субъективным ощущениям, способность к анализу возросла примерно на треть, степень сосредоточения на задачах выросла на сорок пять процентов, природная эмоциональность сгладилась примерно на шестьдесят процентов, сексуальное возбуждение вообще не отвлекает, погрешностью на него можно смело пренебрегать. Как видишь, Мама, ничего лишнего, всё только на пользу делу.
        - Потом обсудим, сейчас не до тебя. Делай что хочешь, но операцию вытяни! - и серьёзная женщина отключилась, явно переключившись на какой-то другой экран.
        - Мама?
        - Да нет, это не биологическая мать, - засмеялась Валери. - Это наша командующая флотом и боевой частью Экспансии. Мы с валькириями настолько часто с ней работаем, что прозвали её между собой Мамой, да и Высшие флота её так часто называют. Мы привыкли, она привыкла…
        - Наши люди, Ри. Правильно ли будет их оставлять одних? Они чужие здесь. Без нашей с тобой поддержки их тут растерзают.
        - Я попрошу сестёр. Валькирии за ними присмотрят.
        - Ну-ну, присмотрят они!
        - Я дам чёткие инструкции. Мы вместе дадим. Десантная операция - это слишком серьёзно. Там десятки тысяч сестёр задействованы, я не могу их подвести. Придётся рискнуть, Леон. Думаю, девочки постараются войти в положение, а орденки помогут им в этом.
        Разговор с местными валькириями был коротким и информативным. Моих людей обозвали дикарями, невеждами, но… милыми мальчиками. Обещали за ними приглядывать и вытаскивать из неприятностей, вот только что-то мне подсказывало, что самой серьёзное неприятностью для них будет, когда эти кошки вытащат их из этих самых неприятностей. Однако подключение Айни О`Трикс заставило валькирий отнестись к поручению более ответственно, ещё минуту назад ухмыляющаяся Старшая на глазах собралась и посерьёзнела. Я, со своей стороны, попытался предупредить своих офицеров, в особенности был настойчив с Сержантом. Дал ему контакт валькирии и орденки, чтобы мог оперативно вмешаться. Одним словом, ситуация с моими людьми была если и не решена полностью, то выправлена. Можно было отправляться на операцию.
        Уже на фрегате, когда мы вдвоём привычно уселись в кресло командира корабля, заставив капитаншу пойти отдохнуть, с нами опять связалась Верховная флота. К тому моменту я уже был облачён в военную форму, со всеми знаками отличия. Так, к планете-прародительнице добавилась стайка средних кораблей в количестве трёх единиц, и с соответствующей цифрой. Именно к ней прикипел взгляд высокопоставленной республиканки, когда она всё же смогла оторваться от нашей живописной композиции.
        - Ты так и собираешься работать, валькирия? Может, вы ещё и трахаться начнёте?
        - Не начнём, - засмеялась Высшая. - Чем ты опять недовольна, Мать? Я при деле, готовлюсь изучать материал, а ты цепляешься к таким мелочам.
        - Это не мелочи, валькирия. Ты знаешь, что так откровенно у нас не принято. Хочешь миловаться - иди в каюту.
        - Я не собираюсь миловаться. Я собираюсь работать. Ты меня отвлекаешь, - голос Ри резанул металлом.
        - Нет уж, Валери О`Стирх, потрудись объясниться.
        - Я всё тебе объяснила, Верховная. Мы так работаем. Вместе. По-другому я не могу, извини. Если сёстры решат, готова сложить ранг и уйти в стаю.
        - Ты надо мной издеваешься? - голос Верховной ударил плетью силы. - Поставь с ним андроида, если хочешь, чтобы он кончал, пока ты работаешь.
        - Мы. Работаем. Вместе, - печатая слова, тихо повторила Валери. - Не считай меня влюблённой дурой, сейчас я куда умнее, чем была до отбытия к внешникам. Например, я чётко знаю, что имплант вообще не обязателен для взаимного чувства. Я знаю, что мужчина может служить интересам Экспансии ничуть не хуже, чем женщина, а где-то и лучше. Я больше не стремлюсь мучить, и не ловлю от этого кайф. Я считаю внешников нашими младшими братьями и сёстрами, с которыми просто нужно работать, и работаю с ними. У моего мальчика рейдерский крейсер, созданный и снаряженный на территории внешников вообще без участия Республики, с командой, которая эффективно сражается с другими внешниками. Преимущественно мужской командой. Как видишь, я изменилась, Верховная. Моему мальчику удалось сделать невозможное, удалось восстановить и даже улучшить мои кондиции. Но всё имеет свою цену. По-моему, наша постоянная близость - не такая уж большая плата.
        - Я обдумаю твои слова. Запрошу все данные по твоему мечнику. Это что-то новое. Я согласна, что восстановление и улучшение кондиций Высшей - существенно не только для тебя, но и для Экспансии.
        - Ничего не надо затребовать, не думаю, что Орден выдаст все свои наработки по нему. Он один из сильнейших мечников Республики, у них есть на него какие-то далеко идущие планы. Просто поговори с Ведьмой. Она ответит если не на все, то на многие твои вопросы.
        - Сбитые корабли. Он сбил их как мечник, или как капитан корабля?
        - Как капитан. Мы работали вместе. Только тогда я его дополняла, теперь он будет дополнять меня.
        - Мне некогда, извини, - снова ушла в дела Верховная.
        - С ней вообще можно нормально общаться? - постоянные отключения республиканки показались мне несколько наигранными.
        - Она чётко держит в памяти весь разговор. Если сочтёт нужным, вернётся к любому его этапу. Она одновременно на связи с десятками таких же, как я, Высших. Ради меня она не может остановить работу Космической Экспансии. Ты просто не представляешь масштаб её задач и степень вовлечённости в процессы. Так у внешников не работают. Она словно компьютер, одновременно обрабатывает десятки параллельных процессов, причём делает это осознанно, а в визуальной части постоянно ведёт какие-то переговоры. И, в отличие от Верховной Хозяйственной основы Экспансии, её ситуация управления чаще даёт сбои, чаще нуждается в ручном управлении, потому что война - дело трудно прогнозируемое, хотя мы и её стараемся планировать. Она гениальный управленец, Леон. Хотя… ты сможешь посмотреть, как работаю я, и возведёшь в степень. Знай: так работает она. Есть небольшой шанс, что через десяток-другой лет я дойду до такого же уровня, но вряд ли: у меня другой менталитет.
        - Я думал, узнал про вас многое, а, оказывается, и десятой доли не знаю.
        - Ничего, твоя команда только и занимается, что сбором информации. Прилетишь, будешь у них консультироваться.
        Весь день мы разбирались с материалами по грядущей десантной операции. Я был поражён, с какой лёгкостью моя Ри оперирует такими категориями, как «эскадра поддержки», «материальные средства высадки», «сводные стаи». Она, словно играя в солдатики, уже сейчас планировала движение сотен стай, требовала каких-то дополнительных платформ, расставляла эти самые эскадры поддержки. Наконец, она требовала от сестёр, которых вызывала на связь, дополнительных отработок каких-то тактических схем, названий которых я даже не слышал. Это, конечно, был не десяток параллельных процессов, однако объём информации, которую она обрабатывала уже сейчас, был вполне сопоставим с работой вычислительного центра с десятком операторов-офицеров. Она брала на себя работу целого оперативного штаба. Одна. Вот и думай после этого, а только ли мечников вывели в Республике для этой пресловутой Экспансии. По мне, так Высшие казались куда более совершенным инструментом, только заточенным на реальное управленческое дело. Эдаким биологическим компьютером, наделённым ещё и волей с интуицией.
        Я, со своей стороны, старался вникать в детали, но для меня такой их объём был излишним, что быстро стало понятно моей Ри. Тогда она стала давать мне то одно направление, то другое, и в таком режиме я вполне смог работать, попутно разбираясь в терминологии; валькирия же изящными мазками гения на ходу правила мои неуклюжие наработки. Пожалуй, в Валери О`Стирх самым привлекательным было вовсе не тело, и даже не волосы, а её милая умная головка, способная генерировать такие головоломные комбинации и держать в памяти такие обширные информационные массивы. На мои признания девочка только задорно смеялась, весьма довольная новым типом комплиментов. Когда у меня уже голова шла кругом, и даже неутомимая Ри сбавила интенсивность работы, нас вновь вызвала Верховная. Была она при этом… краше в гроб кладут.
        - Извини, валькирия, я сегодня что-то заработалась. Ты у меня последняя на очереди - закончу с тобой, и пойду пару часов вздремну, - она несколько минут задумчиво изучала Ри, потом перевела взгляд на меня. - Ты была права насчёт Ордена. Что-то там грандиозное готовят с твоим мечником. Я вообще ничего не смогла от них добиться. Верховная только юлит и перекидывает на Ведьму, сказала только, что у неё нет сейчас готовых решений… как и ответа на вопрос, почему мужчина смог поставить на ноги почти «съехавшую с катушек» Высшую. Это не мои слова, валькирия, я дословно цитирую орденку. Ведьма на мои вопросы только хмыкает, и отделывается замечаниями, типа «а оно тебе надо?», «пусть хоть скачет на нём в процессе работы, главное, чтобы это делу не мешало». Из всего этого я поняла одно: твоего мечника знает как минимум две Верховные, и обе вполне спокойно реагируют на ваши совместные выкрутасы. Ведьма даже утверждает, что «это не он её дополняет, а она его». Мой вердикт: лезть не буду, но с капитанами и валькириями будешь сама объясняться. Вопросы?
        - Да нет вопросов, Мать. Иди уже, отдыхай. На тебя смотреть страшно, - с болью во взгляде Ри смотрела в глаза Верховной, словно, в самом деле, физически ощущала её боль и усталость. Та ничего не ответила, только коротко кивнула и отключилась. - Ну вот, Леон, первая победа за нами. Она упёртая… как я в молодости. Всё, пошли и мы поспим, а то в последующие дни нормально выспаться не удастся.
        Ещё три дня мы пахали, как проклятые, но хоть спали, как надо. С командой я почти не общался, полностью погружённый в работу с информацией, только раз-два в день, во время традиционных разминок и спаррингов с Ри, мы время от времени пересекались с десантной стаей. Девочки к нам не лезли, видно, понимали всю важность предстоящего действа и миссии своей Тёмной Матери. То, что она при этом всё время проводит в обществе своего мальчика… Мало ли какая у неё блажь?
        На четвёртый день, в преддверии выхода в обычный космос, мы затеяли большую игру с участием всей стаи. Валери захотела напоследок оторваться, да и мне не мешала разгрузка, так что до самого вечера мы не покидали татами. Групповые бои, одиночные поединки, отработки каких-то комбинаций совместной работы с оружием - всё это проносилось словно в другом измерении бытия. Только ночью, в постели, до меня дошло, что Ри и здесь умудрилась совместить приятное с полезным: все отработанные тактики были практической демонстрацией мне того, что нас ожидало на высадке. Она чётко уяснила все пробелы в моей подготовке и хотела хоть так их заполнить. То, что касалось фламбера, я в большинстве своём выполнял интуитивно, а вот всё остальное требовало изучения, хотя быстрота усвоения материала поражала. На прямой вопрос, моя валькирия лишь нехотя открыла один глаз, да выдала что-то про генетические кондиции и ещё какие-то там генно-программируемые нейронные сети.
        Утром, после интенсивной разминки, мы не стали устраивать спаррингов, а сразу направились в сердце корабля. Валери, привычно взгромоздившись на меня в кресле, тут же вызвала целую плеяду валькирий, голограммы которых выстроились в мелкоячеистую сеть прямо перед нашими лицами.
        - Сёстры! Вот мы и в системе назначения. Сегодня начинаем работать, так что сразу хотела представить вам моего мужчину: Леон Иванович Познань, работает по линии дальней разведки. С некоторых пор мы работаем вместе. Поверьте, это не моя блажь, я просто не могу по-другому. Меня сдёрнули с миссии дальней разведки, где к нашей методике работы уже привыкли и перестали обращать внимание. Я ещё сама не до конца понимаю, что со мной происходит, но если его не будет рядом, нормально работать просто не смогу. Леон будет участвовать в операции, подменяя меня по некоторым потокам.
        - О! - воскликнула одна из дам. - Как интересно! И по каким же потокам он тебя станет подменять? Это по тем, где ты кончаешь, сестра?
        - Высшая, ты, надеюсь, подготовила нам необходимое дополнительное оборудование? Навесное? - жалостливо вопрошала ещё одна вертихвостка, остренькая, живенькая, с бесенятами в глазах.
        - Что? - растерянно похлопала глазками моя Ри.
        - Ну а как ты думала? Начнёте вы там трахаться, а нам с сёстрами что делать? Вибраторы давай, Высшая!
        Голограммы ответили шутнице взрывом смеха. Пока девчонки смеялись, обратила на себя внимание серьёзная черноволосая женщина, с интересом всматривающаяся в отличительные знаки на моём форменном комбинезоне. Валери предусмотрительно настояла, чтобы всё время акции я был в форме, и вот теперь нашлась одна, вполне осознанно изучающая художество республиканских пошивочных систем.
        - А скажи-ка мне, сестричка, а эта миленькая планетка - случайно не «Ариал»? А там ещё кораблики какие-то летят… Один, однозначно «Летящий крейсер», а два других похожи на фрегаты. Нука-нука… А что это там у него на сосочке? Никак меч?
        Дама говорила грудным голосом, с очень интересным тембром, на который у меня непроизвольно реагировало всё тело. Вполне определённо реагировало, волной возбуждения. А ещё дама при ближайшем осмотре её голограммы оказалась не просто чёрненькой, она была жгучей брюнеткой, то есть её волосы, брови, реснички - всё отливало такой искрящейся чернотой, что впору было лезть на стену. От этого типажа меня ещё на Земле с ума сводило, а уж в исполнении республиканки, да ещё валькирии… Я невольно облизнул вмиг пересохшие губы, и мой жест не укрылся от прелестницы.
        - Так, а почему глазки не опускаешь, когда я тебя изучаю? А, мечник?
        - Так, девочки, поостыли, - попыталась унять публику Валери О`Стирх, но я не мог пройти мимо такой подначки со стороны брюнетистой Старшей валькирии.
        - А зачем, валькирия? Что это тебе даст? Ты ведь не этого хочешь. Ты ведь хочешь, чтобы я на колени встал и сделал тебе приятно. Ведь так? Зачем же опускать глаза, давай при встрече я просто встану, как ты хочешь, и все будут довольны?
        - Какой невоспитанный, - фыркнула давешняя егоза.
        - Да нет, сестра, он всё говорит правильно, - не согласилась брюнетка. - Сразу видно, опытный мальчик, знает, что валькирии нужно. Я ведь тебя порву, если не понравится, не посмотрю на Высшую. Вот на сосочке, прямо над мечом, и оставлю зарубку. Хочешь?
        - Ты не первой будешь, - пожал плечами и совершенно бесцеремонно расстегнул магнитную застёжку. Взгляду дочерей Республики тут же открылись белёсые росчерки шрамов от когтей. - Но смотреться должно интересно. Только делай, как вы умеете, чтобы регенератор не залечил.
        - Хочешь память?
        - Да. С ума по вам схожу с этими вашими коготками, - однако смотрел при этом только на брюнетку, и та всё поняла правильно. Даже облизнулась в предвкушении.
        - Посвящали? На татами? - деловито поинтересовалась ещё одна, с любопытством слушавшая наш разговор. - Память оттуда?
        - Да. Теперь хочу такую же о первой полномасштабной операции.
        - Что ж, мальчик, поиграем. Я за его участие, - чётко припечатала брюнетка, демонстративно выпуская когти. Её жест повторила добрая половина валькирий, однако смотрел я при этом только на брюнетку, а она - на меня. Остальные высказались в том же духе.
        - Рада, что вы договорились, - всё это время Валери с живым интересом слушала, как я самостоятельно находил общий язык с бешеными дамочками. Она явно прониклась ко мне нешуточным уважением, и не замедлила его продемонстрировать поглаживанием моей руки. И без того разгорячённое тело отозвалось на внешне безобидный жест судорогой. - Только постарайтесь не очень отвлекаться на заигрывания, сёстры. Дело ожидается тяжёлым.
        - Ри, одна ремарка, - вперёд подалась ещё одна серьёзная Старшая, убелённая натуральной сединой. - Если он ошибётся, кто будет отвечать?
        - Он не ошибётся, - уверенно припечатала Валери. - У него отличное видение поля боя, великолепное чутьё, нестандартные решения. Вы останетесь им довольны, сёстры. Поверьте, он создан для стай. Не будь этого, я бы никогда не позволила себе привлекать его к такому делу, от которого зависят ваши жизни. Я слишком вас всех люблю.
        - Я отвечу, - тихо сказал в дополнение к прочувственной речи возлюбленной. - Хоть в клочья подерёшь, не пикну.
        - Посмотрим, - ответила многоопытная валькирия, тяжёлым взглядом заглядывая, казалось, в самою душу. - Но я тебе доверяю, Валери О`Стирх. Если он участвует, для краткости будем обращаться к нему «Мечник». Никаких соплей, никаких имён, только так.
        Следом прозвучала волна одобрений, девочки явно были не прочь принять меня в стаю. Не знаю уж, было ли это хорошо, но то, что это было для меня неизбежно, я уже давно понял и смирился с этим. Здесь и сейчас понял одно: я смогу быть в стае. В любой стае, не обязательно под боком у Милены.
        - Сёстры, ещё есть вопросы по моей личной жизни?
        - Нет, живи пока, - фыркнула егоза, и её поддержали улыбками остальные. Чертовка была явно душой этой компании, её здесь любили и ценили за неиссякаемый оптимизм.
        - Тогда по делу. Мы вышли в системе. По предварительным данным, у планеты будем через четыре с половиной часа. За это время подготовьтесь по тем схемам, что я вам наметила, группы для объединения индивидуальных задач в единые схемы я скину - сразу пробуйте группами. Флот нам будет оказывать поддержку, но вы должны знать, что она не столь массированная, как могла бы быть. Флот сейчас бьётся в других системах, отвлекая противника от нашей основной цели. Так что надежды только на небольшой резерв, который обещали наскрести и прислать часов через двадцать-двадцать пять. В виду ожидаемого превосходства противника в космосе мы будем делать ставку на сложные манёвры, поэтому единого транспорта для десанта в бою не будет. Вас выкинут прямо с основных кораблей, поэтому на всех усиленные группы стай. Однако транспорт должен быть с резервом, именно его мы должны дождаться. Если он по каким-то причинам не сможет подойти, придётся забирать вас боевыми кораблями, но это будем решать по месту и по ситуации. Какие пока есть вопросы?
        - Тёмная, хотелось бы узнать, ради чего мы там подыхать станем. Хоть не так обидно будет.
        - Не надо такого пессимизма, сестра, я вас оставлять не собираюсь. Если потребуется, полечу на штабном фрегате, но вытащу. А по целям… Я скидывала вам макеты - это лаборатории и исследовательский центр. Лаборатории биологические, центр - гравитационный, изучает гравитационные возмущения. В лабораториях создают какую-то гадость по нашу душу. То ли бомбу генетическую хотят смастерить и своих же заразить, если мы одержим победу, то ли вирус пустить - наша задача взять оттуда всю электронику и информацию на иных носителях. Придётся жёстко давить учёных, но вытряхивать из них то, что нам нужно. По второму центру задача та же, но там они ковыряются со свёртыванием пространства. Есть информация, что достигли каких-то локальных успехов. Так что после вывоза информации нужно там всё уничтожить атомными зарядами, для верности залив плазмой. Вот такие вводные, сёстры. Согласитесь, операция исключительно важная [3 - Автор отдаёт себе отчёт, что некоторые читатели могут посчитать концепцию этой главы притянутой за уши. Для скептиков привожу интересные факты из истории нашей матушки-земли, связанные с созданием
атомной бомбы. Решение её создать американцы приняли уже во время войны, в конце 1941 года. У них было всего несколько лет на реализацию проекта. Проект потребовал чудовищных капитальных вложений, создания целого комплекса связанных промышленных комбинатов, причём по некоторым направлениям приходилось буквально на коленке разрабатывать целые направления технологического процесса. Это был уникальный и неоднозначный опыт, никогда ещё американцам не приходилось действовать столь авантюрно и расточительно. Они реально боялись, что Германия успеет первой в этой гонке, а потому пошли на беспрецедентные траты даже не будучи уверенными в результате. Уже один только факт, что для одного из типов производства обогащённого урана создали катушки индуктивности с обмоткой из серебра, до того хранящегося в Форт-Ноксе, с обязательством последующего возврата, говорит о беспрецедентности операции. Без этого серебра промышленность просто не потянула бы проект, производства меди банально не хватало. Более того, сразу строились мощности для производства, минуя стадию полупромышленного производства, зачастую - на основе
опытных установок, до того действовавших на базе научных институтов.Основная сложность во всём производственном процессе состояла в создании достаточного количества делящегося материала. Поэтому США пошли по двум направлениям - обогащение урана-238 до урана-235, и получение оружейного плутония. Для обогащения урана строили производства сразу по всем теоретически известным тогда технологиям обогащения - электромагнитная, газодиффузионная и жидкостная термодиффузия, чтобы уже по факту понять, какой вариант более предпочтителен. Каждое направление требовало создания отдельных технологических цепочек, их разработки и безотлагательного внедрения. Для каждого метода строили отдельные заводы. Весь создающийся промышленный комплекс получил наименование Манхэттенского проекта. Сюда помимо собственно огромных производственных комбинатов входили электростанции, железнодорожные узлы, был даже построен целый городок для проживания сотрудников и учёных, задействованных в проекте.Работы велись в режиме строжайшей секретности. Одновременно американцы до последнего момента боялись, что подобные работы идут и в
Германии, и что Германия может успеть создать атомную бомбу и применить её во время войны. Чтобы быть уверенными наверняка, в США создали научную разведку, обозвав её Миссией «Алсос». Новая разведывательная структура была создана как бы над остальными спецслужбами, в том числе и над спецслужбами союзной Англии. Группа офицеров, агентов и учёных просеивала всю добываемую техническую информацию, пытаясь определить степень успехов Германии в исследовании атома. Доходило до того, что воздушная разведка фиксировала отвалы грунта на урановой шахте в Чехословакии, чтобы специалисты потом посчитали, исходя из их размеров, не увеличили ли немцы добычу урана. По другой линии сотрудники научной разведки шли вместе с наступающими войсками союзников - сначала в Италии, а потом и после высадки в Нормандии. При этом у агентов миссии «Алсос» были на руках имена и фамилии крупных учёных - итальянцев, французев, немцев - так или иначе занятых в работе с ядерными исследованиями. Были на руках их адреса, места предполагаемой работы. Учёных старались как можно быстрей поймать и допросить. Потом, по мере вскрытия
необходимой информации, миссия изымала всю добываемую документацию по ядерным исследованиям и старалась завладеть всем наличным у Германии ураном, чтобы переправить его в США.Кроме пребывания на передовой во время захвата нужных объектов, с участием сотрудников миссии было проведено несколько интересных боевых операций, направленных на лишение Германии или союзников потенциальной возможности создать свою атомную бомбу. Так, в феврале 1943 года в Норвегии были выброшены с парашютом трое диверсантов, которые при поддержке партизан пробрались в город Рьюкан и взорвали завод по производству тяжёлый воды - лишив Германию единственного подобного производства на территории Третьего рейха. Позже, когда немцы всё же возобновили на нём производство, завод был указан первоочередной целью для бомбардировок стратегической авиацией и подвергся такой бомбардировке. Немцы вынуждены были эвакуировать завод, но по дороге большую часть оборудования уничтожили партизаны, и даже паром, перевозящий запасы тяжёлой воды, был ими потоплен. Это нанесло сильный удар по исследованиям атомных реакций немецкими учёными, которые до
конца войны испытывали недостаток тяжёлой воды.Ещё одна интересная операция имела место уже в период наступления союзников на Германию. Американцы знали, что в Ораниенбурге, который по планам должны были оккупировать русские, находится завод по производству урана и тория. Чтобы этот завод не достался русским, было принято решение его разбомбить. В марте 1945 года 612 летающих крепостей сбросили на завод 1506 тонн фугасных и 178 тонн зажигательных бомб, сровняв его с землёй. В это же время, для прикрытия этой операции от немцев и русских, был совершён налёт стратегической авиации на городок Зоссен, где располагался штаб «вермахта».Более подробную информацию заинтересованный читатель может получить из воспоминаний генерала Л. Гровса, собранных в книге «Теперь об этом можно рассказать». Генерал курировал весь атомный проект США, так что там много интересных фактов.Итак, что в совокупности нам дают приведённые исторические факты? Для Республики вопрос локальных свёртывателей пространства - это вопрос стратегического значения. Слишком много в него вложено ресурсов, и слишком многое он значит для
безопасности Республики. Естественно, все аналогичные работы в Секторах Конфедерации отслеживаются научной разведкой Республики. А при необходимости проводятся операции флота, нацеленные на нейтрализацию угрозы стратегическому проекту, для чего используются те силы, которые Республика считает возможным применить здесь и сейчас для стратегического сдерживания противника. Как видим, всё предельно логично. Почему рядом оказалась ещё и лаборатория, занятая генетикой? Сложно сказать. Почему у нас для наукоёмких производств отведено «Сколково», а в США - «Силиконовая долина»? Плюс, очевидное удобство обороны сразу двух исследовательских комплексов, можно не делать сразу два комплекса ПКО, а ограничиться одним. А всего-то и нужно, расположить обе исследовательские базы рядом. Выгодно! Вот этим-то и воспользовались республиканки.].
        - Да… - протянула седая республиканка. - Совсем внешники оборзели. Нихрена в тонкой генетике не понимают, зато бомбы клепают. Действительно ненормально. Они там такого наворотить могут, Орден потом десятилетия разбирать будет.
        - Жалко, псионский флот так бы помог… - ввернула скромного вида девочка с пепельной косой, чувственным жестом перекинув косу с одного плеча на другое. - Опять сёстры торчат без дела. Когда уж этих ненормальных в бараний рог скрутят?
        - Псионский флот?
        - А то ты не знаешь! - фыркнула одна из девиц, мазнув по мне насмешливым взглядом. - Псионец, а про наш флот у своей глотки - не знаешь!
        - Задрали уже все меня псионцем обзывать! Я рос на планете Земля, в детском доме, а уж как туда попал - понятия не имею. Поэтому о псионцах знаю только то, что это мужики с мечами. Всё. Теперь вот, благодаря тебе, валькирия, знаю, что там флот Республики где-то поблизости. Мозаика потихоньку складывается. Где-то к концу жизни я, возможно, узнаю, как псионцы детей делают.
        Девочки заулыбались, хотя веселья в преддверии предстоящей акции ни в одной не было и в помине. Ещё пару минут Валери раздавала вводные, обсуждала состав групп, немного поспорила, но сёстры поразительно быстро договаривались, причём явно на пользу делу. Наконец, все отключились, только памятная брюнетка задержалась подольше, подарив мне обещающий взгляд и облизнув коралловые губки, смотревшиеся на фоне черноты волос и чуть смуглой кожи… очень вызывающе. Я сглотнул подступивший к горлу ком. Ри это почувствовала, потому что одним стремительным движением оседлала и, сжав ладошкой моё причинное место, прошептала в самое ушко: «Только пикни, сёстры смотрят». Затем она довольно сноровисто, без всяких имплантов, одной рукой, заставила меня несколько раз кончить, и только затем вернулась на «исходную».
        - Только начни на этих драных кошек заглядываться! Возьмусь за имплант, - зашипела Валери. - Ты мне нужен собранным и сосредоточенным на деле. Это не шутки, от твоей и моей работы зависят жизни этих дурёх, и успех всей операции.
        Я впервые видел свою Высшую валькирию в таком состоянии, поэтому проникся её просьбой настолько, насколько это вообще возможно. Следующим на очереди был инструктаж капитана нашего фрегата. На просьбу, а вернее, отрывистую команду подойти, из резервного кресла управления поднялась миловидная метиллия, пепельные волосы которой кучерявились и оттого топорщились во все стороны разляпистой гривой. Зато на голографические проекторы не падали - явное преимущество перед прочими флотскими, да и интересная генетическая ветвь. Это я про себя пошутил так, хотя девчонка и вправду была очень миленькая, с кукольным личиком, вздёрнутым курносым носиком и большими коричневыми глазами, в которых отражались звёзды с центральной голографической проекции.
        - Жду указаний, сестра, - муркнула ласточка, во все глаза зыркая на меня и мою валькирию.
        - Хватит дурачиться, Старшая. Не представляешь, насколько мне уже надоело всем объяснять, почему всё так, как есть. Ещё одной такой операции я просто не выдержу. Чувствую, пора мне уходить в стаю, или в дальнюю разведку, моего мальчика прикрывать, - вздохнула Валери, спокойно и невыразительно глядя в глаза республиканке. - Но здесь и сейчас будь добра, сестра, не паясничай, и давай уже нормально работать. Как видишь, Мечник в этом не мешает, и мешать не собирается, а призван исключительно помогать.
        - Извини, Тёмная, я ни на секунду не сомневаюсь в твоих кондициях и компетенциях. Но ты и сама понимаешь, насколько это всё смотрится дико. Вот если бы он хотя бы сидел на полу… А ещё лучше - постоянно менял дислокацию… То у твоих ног, то у моих, то у ног моих сестёр… Всем, в самом деле, работалось бы значительно… эффективней, - слова очаровательной капитанши команда встретила заразительным смехом.
        - Отлично, сестра! - просияла лицом Валери. - Вот с вами-то он как раз и будет держать связь. Если что скажет - значит, так и делайте. А потом, как поработаете вместе и лучше друг друга узнаете… Аккурат после рейда… Гоняйте его и в хвост, и в гриву, пусть хоть обползается по полу сердца фрегата. Сейчас же я официально объявляю, что фрегат больше не подчиняется вашей Высшей, он переходит под моё личное командование для обеспечения максимальной эффективности работы десантных стай. Мне посредники не нужны - с этим вполне справится мой мечник. Первичная задача: создавать видимость участия в эскадренном бое, если он завяжется, но не подставляться. Активно маневрировать. В реальный бой вступать только по моей команде и только тогда, когда это будет оправданно в виду складывающейся ситуации. Вводные понятны?
        - Да, Высшая.
        - Да, и никаких «мальчик», «милый» и тому подобного на операции. К Леону обращаться только «Мечник». Всё остальное забыть.
        - Какие-то у тебя дюже сложные вводные, сестра, - в притворном недовольстве скривилась ласточка. - Но мы, конечно, попробуем им соответствовать. А ты нам в этом поможешь, мальчик - ой! - Мечник.
        Валери уже начинала закипать, и мне даже пришлось её успокаивать поглаживанием бедра. Поразительно, как интересно у нас строились отношения. Мы словно принимали на себя весь негатив, всё лишнее сейчас для дела, что возникало в партнёре. Но негатив и не думал заканчиваться. Только моя валькирия успокоилась и включилась в работу, на связь вышла командующая местным флотским соединением. Серьёзная, хмурая, решительная, она своими синими глазищами словно пыталась прожечь в нас обоих дырку. Тряхнув своей непослушной гривой иссиня-чёрных волос, она заговорила, чеканя каждое слово.
        - Что за непотребство ты тут устроила, Высшая? Не ошиблась ли ты, случайно, системой?
        - Ну почему же? Выполняла миссию по дальней разведке среди внешников. Среди них и оказалась. В чём вопрос? В том, что не в том качестве? Не в качестве помощницы моего мечника, а командира десантной операции? Все вопросы к Маме и Ведьме. Видно, никого лучше и приличней не нашли. С чего бы это, кстати?
        Намёк на не лучшее качество кондиций прочих участников компании окончательно разъярил Высшую. Её глаза гневно блеснули, она уже собиралась что-то сказать, но тут уже не выдержал я.
        - Зачем тебе это, Высшая? Валери сейчас может нормально работать только рядом со мной. Не она и не я это придумали. Если бы не это - очень вероятно, что она и Высшей бы уже не являлась, перегорать начала. Я её вытащил. И не только её. Давай уже, соберись, не это сейчас проблема - или ты так хочешь вызвериться из-за сложной ситуации в системе? Так зачем это делать аккурат перед акцией, с той, кто эту акцию будет на себе вытягивать? Потом вызверишься. Хочешь - мне в постели отомстишь за дискомфорт, который испытала. Просто отстань от моей Ри - дай ей нормально работать.
        Моя отповедь неожиданно разрядила обстановку. В глазах республиканки вспыхнула искорка интереса.
        - Слышала, он тоже участвует в ситуации командования? - заметила она, как ни в чём не бывало.
        - Участвует, - буркнула в ответ Валери, всем своим видом показывая, насколько все её уже задолбали.
        - Надеюсь, эти кораблики у него на одёжке - не мечом сбиты?
        - Нет. Один крейсер уничтожен доставленным вручную ядерным зарядом, а два фрегата - захвачены и распотрошены десантной партией его собственного крейсера, под его и моим руководством.
        - Тогда принимается. Готова работать. Только, чур, не трахаться у всех на виду.
        - Что это вообще было, сестра?
        - Было интересно, игрушка он, или мнение своё имеет. Было интересно, пошлёшь ли ты всех куда подальше. Много чего было интересно. Я всё узнала, что хотела. Работаем. Докладываю обстановку. Кораблей противника в системе незначительно больше, при этом совокупная энергия бортового залпа слабей почти на тридцать процентов. По манёвренности мы сохраняем паритет, и это с девяностопроцентной вероятностью позволит выполнить поставленную задачу по высадке десанта. Пока нам везёт, Тёмная.
        - Значит, ведёшь игру, Забияка? Отлично. Только пока он со мной, я не психану. Мы отлично друг друга научились чувствовать и успокаивать. По оценке ситуации - согласна. Держимся плана. Меня только сильно беспокоят планетарные системы противокосмической обороны. Нужно подумать, чем прикрыть десант. Кроме ракет лично у меня ничего в голову не приходит.
        - Не хотелось бы лишаться ракетного оружия в самом начале, - поморщилась Высшая.
        - Лишаться десанта - ещё хуже. Одна моя валькирия не стоит всех ракет нашей эскадры. Если что - у нас всегда есть резерв по энерговооружённости в виде мечниц.
        - Я подумаю, Тёмная Мать. Работаем.
        Корабли республики принялись проводить сложные манёвры, призванные запутать противника, заставить его распылись свои силы. Внешники были куда проще и незатейливей в своей организации, поэтому обмануть их было не так уж сложно. Особенно, если учесть, что лучшие силы Сектора сейчас сражались в других системах. В какой-то момент сложная система манёвров завершилась аккурат над планетой, куда тут же обрушились мириады ракет. Их встретили противоракеты планетарной обороны. В воздухе запестрело от обманок. И в этом многообразии целей, в этой мешанине из своих и чужих оружейных болванок, вниз ринулись десантные стаи. На своих манёвренных аппаратах они умудрялись уклоняться от своих, и не попадаться чужим. Когда же становилось совсем тяжело, в дело вступали мечницы, либо выполняя роль корабельного орудия, либо прикрывая стаю полями.
        Корабли эскадры до последнего вели десант, время от времени расцвечивая борта разноцветными и разнонасыщенными энергиями залпов. Они били по ракетам, били по наземным целям, и пусть заряды сильно теряли в мощности, они обеспечивали минимальные повреждения и куда более существенную засветку. От обилия энергетических импульсов аппаратура противника слепла, картинки голографических проекций в штабах врага становились менее чёткими, что в совокупности затрудняло обнаружение десанта и сбивало степень точности и кучности стрельбы. «Всё ради десанта» - вот каким по праву должен был стать девиз проводимой флотом операции. Только когда валькирии благополучно приземлились и сцепились с наземными войсками, стремясь собственноручно погасить остатки противокосмической обороны, флот отвалил и вступил в хоровод маневров с кораблями внешников.
        Чётко и неумолимо хищные птички республиканок уводили неуклюжие коробки вражеских кораблей от планеты. Все действия капитанов были согласованы, все они реализовывались через общую информационную систему, но куда важней были собственные инициативы капитанов, ограниченные лишь общей канвой изначального плана. Система, в свою очередь, корректировала задачи, в зависимости от волевых решений капитанов, выдавая уже другим их коллегам новые рекомендации. Кто-то следовал им, а кто-то вносил в систему что-то своё, и картина постоянно менялась. Она была динамической, со множеством неизвестных. Общим у неё было одно: ласточки играли с внешниками так же, как со мной на татами играли валькирии. Весь вопрос был в масштабе игры, но изначальное качество, само отношение, сама суть игры - всё это оставалось неизменным. Дочери Республики до конца были верны себе.
        Всё это время фрегат дальней разведки маневрировал, имитировал бой, подползал, давал залп, чтобы затем вновь отлететь. Он старался сбивать противника с толку, не дать понять истинную суть манёвров, пытался заставить думать, что он так хитро пытается достичь какой-то сложной стратегической задачи именно применительно к конкретному кораблю противника, однако на самом деле это были манёвры ради самих манёвров. Фрегат должен был видеть поле боя, должен был оставаться на связи с валькириями, должен был координировать их слаженную работу. Я был просто восхищён мастерством очаровательной капитанши, о чём не замедлил ей сообщить. Она только гордо вздёрнула носик, но было видно, что моё искреннее восхищение ей приятно. Думаю, куда приятней смазливых взглядов всех её прошлых мужчин - просто потому, что здесь восхищались не чем-то абстрактным, восхищались тем, что было важно и дорого ей самой. Восхищались женщиной в самой кульминации, на самом пике её личностных возможностей, всего того, ради чего она жила, и чем жила. Такое восхищение было в разы приятней бессмысленных дифирамбов, но кто ещё мог ей его
высказать? Ведь для этого нужно было, ни много ни мало, оказаться вместе с ней в рубке боевого корабля во время сложнейшей флотской операции. Я оказался, и уже одним этим заинтриговал девчонку.
        Валери к тому времени уже давно выключилась из реальности. Она полностью утонула в водовороте энергий, в бесконечных столбиках цифр, в коротких и обстоятельных донесениях. Теперь она в реальном времени обрабатывала информацию и единомоментно принимала десятки судьбоносных решений. Теперь мои подозрения насчёт биологического компьютера нашли ещё более железобетонное подтверждение. Однако ей было сложно работать в подобном режиме. Она вынужденно переключала на меня поток за потоком, и мне приходилось вникать, включаться, импровизировать. Сложно сказать, насколько хорошо у меня это получалось. Важно другое. Ещё несколько месяцев назад я даже помыслить не мог, что вообще окажусь способным на такое. Ри натаскала меня, жизнь натаскала меня, я сам себя натаскал, заставляя работать и ещё раз работать над собой.
        Потом пришёл вызов от Высшей флота. Девочка предстала перед нами раскрасневшейся, сосредоточенной, с горящими глазами, но… счастливой! Она была счастлива, словно пловчиха, выбравшаяся после сложного заплыва на берег.
        - Мелкоту посбивали. Теперь мы полностью господствуем по москитному флоту. Под это дело вычислили их флагман - он слишком заполошно начал фонить сигналами. Похоже, пытается вызвать подкрепление и сорганизовать своих хоть на какое-то подобие слаженных действий. Эх, Высшая, сейчас бы сюда десант… Роди мне стаю, Тёмная Мать! - и сильная опытная женщина разразилась заливистым смехом, словно какая-то сопливая малявка.
        - Десант, говоришь… - теперь уже глазки Валери забегали, заблестели. - Леон, не хочешь прогуляться со стаей?
        - Бросить тебя одну?
        - Не валяй дурака! Опять ты за старое? Лучше подумай о наших валькириях: там огромный корабль, а у них маленькая стая. Без мечника с твоим потенциалом одной стае там делать нечего. Неужели ты не видишь всей перспективы десантного удара? Прямо сейчас?
        Я ничего не сказал, только чмокнул свою Ри в затылок, ссадил с колен, и умчался на десантную палубу. Там меня уже ждали. Оказывается, Высшая успела и здесь. Обряженная во флиппер мечница вручила мне такой же, и я не стал терять время, не стал заморачиваться, а принялся разоблачаться прямо перед готовящейся к работе стаей. Тут-то девчонки меня и подловили.
        Мечница довольно чётко поймала мои руки, заломила их за спину. Я попытался сопротивляться, но в дело включились поля: она уже была в проводящем энергию костюме, с мечом на спине, я же стоял, совершенно обнажённый, без меча и флиппера. Меня буквально скрутило, даже пелена не успела возникнуть. Подошла Старшая стаи - высокая стройная метиллия с немного заострёнными чертами лица и такой же остренькой аккуратной грудкой каплевидной формы. Впрочем, мне сейчас было не до её прелестей. Несколько мгновений валькирия вглядывалась в моё растерянное лицо, но, видимо, не обнаружив там должного почтения, сжала ладонью шею, выпуская когти.
        - В операции ты принадлежишь стае, - только сейчас я обратил внимание на то, что валькирии образовали вокруг нас круг, максимально сгрудились, с серьёзными минами наблюдая за происходящим. - Никакого самоуправства, никакой бравады. Я или мечница сказали - ты сделал. Все инициативы реализуешь только после нашего одобрения. Понятно, Мечник?
        - Да, - прохрипел я. От нехватки воздуха глаза лезли на лоб, а от сдавивших тело полей меня словно выворачивало наизнанку, настолько внешнее давление на мои энергетические оболочки было интенсивным.
        В такой ситуации я ещё никогда не оказывался! Чётко понимал, что моя сила без меча сейчас бесполезна, а Старшая ясно давала понять, что и физическая сила ничего не даст, потому что на неё тут есть управа. Но ни от мечницы, ни от метиллии при этом не веяло угрозой. Привычными десантницам методами девочки просто пытались донести до меня какую-то мысль. Под воздействием абсолютной беспомощности и тягучего, исполненного спокойной уверенности ожидания собравшихся вокруг валькирий сознание резануло пониманием: я принадлежу стае, я - её часть. Это не абстрактное утверждение, не какая-то мантра, а состояние, которое можно в любой момент прочувствовать, конкретная данность в ощущениях и мыслях. Это было… странно, непривычно, дико, но это было реальностью. Метиллия не отпускала, словно ждала от меня чего-то ещё.
        - Держать меня нет смысла, Старшая, - прохрипел я, с трудом выталкивая из лёгких слова, пробивая ими дорогу через захват. - Эта операция - не игра. Я буду слушать и выполнять, слишком велика цена ошибки. И… я нутром чую, насколько сильно принадлежу стае. Вы - моя семья. Любому за вас глотку перегрызу, сёстры.
        Мои слова породили странное оживление. Меня тут же отпустили - и из захвата, и из полей, но ещё до того, как я смог прийти в себя, грудь разорвало болью. Один раз, второй, третий… На десятом я опустил глаза вниз и увидел новые кровавые борозды, расцветившие грудь на месте затянувшихся белёсых шрамов.
        - Давно не обновляли, - фыркнула одна из валькирий, строя мне глазки и несколько демонстративно слизывая мою кровь со своих коготков.
        - А я тоже так смогу… на тебе отметиться? - вопрос родился сам, без участия сознания, и вырос словно бы из тугой волны возбуждения, пробежавшей по всему телу от осознания самой возможности такой перспективы.
        - Когти сначала отрасти, кошак драный! - фыркнула республиканка и, демонстративно отвернувшись, эффектной походкой проплыла к своей броне.
        - Одевайся, мечник, хватит пялиться, - подала голос всё ещё стоявшая рядом мечница.
        Я огляделся по сторонам, но никаких тряпок не нашёл. Поднял взгляд на валькирию во флиппере. Она всё поняла без слов и коротким энергетическим импульсом чуть прижгла кровоточащие раны, остановила кровь. Благодарно кивнув, я принялся одеваться. Это много времени не заняло. Только меч долго держал в руках, пытаясь слиться с ним, почувствовать окружающие меня энергетические возмущения. Их оказалось поразительно много, но самой сильной точкой в мире высоких энергий была мечница стаи, моя новая боевая подруга. Так близко я с мечницами ещё не работал, если, конечно, не считать Силену, но там было больше развлечений, чем чего-то существенного.
        Но вот пришла команда грузиться в бот, и все валькирии поспешили закрепить свои доспехи в специальных фиксирующих нишах, призванных сглаживать перегрузки в полёте. Только мы с мечницей, как белые люди, уселись в просторные гелевые кресла за круглым столом, аккурат по центру десантной зоны. Ан нет, ещё одна валькирия с пилотажной подготовкой присела по соседству. Ей предстояло принять на себя управление, если автоматика не справится, либо откажет - такое запросто могло случиться при включении в работу мечницы стаи.
        Едва нас выбросило в открытый космос, на голограмме в центре стола возникло разверзшееся жерло космического пространства, окрашенного всполохами засветок от идущего рядом космического боя. Один из кораблей, явно находившийся к нам ближе прочих, стремительно приближался. Вот его борт наплыл, заполнив собой треть экрана, вот заполнена уже половина, а вот уже не остаётся ничего, кроме борта этого боевого монстра. Некрасивого, даже отталкивающегося, щетинящегося горбатыми наростами стволов, зияющего оплавленными воронками попаданий по броне.
        Одновременно с десантным ботом в сторону врага были запущены остатки ракет, борта фрегата взорвались мириадами лазерных импульсов, а в космосе замельтешили маленькие, юркие истребители, спешащие перехватить на себя возможную ответку тяжёлого крейсера - а это был именно он. Наше утлое судёнышко окончательно затерялось в водовороте скоротечного боя. Автоматика бортовых орудий, которая у внешников в значительной степени управляла боем, при такой интенсивности боестолкновения ставила безвредный маленький кораблик в самые последние ряды приоритетных целей. Так продолжалось ровно до тех пор, пока мы не преодолели защитное поле и не оказались в непосредственной близости от уязвимой тушки крейсера. Прорваться сквозь поле нам с мечницей помогли наши собственные поля, куда более энергонасыщенные в конкретной точке, что позволило иглой энергетического кокона пронизать вражеское поле, более мощное, но размазанное по всей поверхности крупного корабля.
        Тут уже в дело включились батареи ближнего радиуса, и нам пришлось маневрировать и отбиваться энергетическими импульсами. Интересно, что в космосе наше противостояние не было окрашено вообще ни в какие цвета. Здесь не было никакого внешнего оформления полей, типа искр или разрядов, потому что банально не было воздуха, плазма которого обычно выступала проводником таких разрядов. Мы давили вражеские энергетические конструкции голыми полями, невидимыми и неощутимыми без соответствующей аппаратуры. В конце концов, десантному боту всё же удалось приземлиться, причём почти в изначально заданной точке.
        Каждая минута была не счету, поэтому заниматься долгим и муторным вскрытием брони мы не стали, а с помощью моих полей мгновенно прорезали аккуратное отверстие - прямо из специальной шлюзовой камеры бота, призванной не допустить разгерметизации корабля. Ещё одна предосторожность, которая позволяла на некоторое время скрыть точку появления десантной партии. Как только отсечённая плита брони упала внутрь корпуса, мы с мечницей переглянулись.
        - Я пойду первым? - если бы не изначальные договорённости, я был бы уже внизу, но отступать от своих слов и требований стаи я не собирался.
        Между валькириями состоялся быстрый разговор, и они признали правильным отправить вперёд самую сильную боевую единицу рейда - если уж я не смогу закрепиться, то и они - подавно, а уж эвакуировать одного человека куда проще, чем связку разведывательных и ударных дронов. Внизу, против ожидания, не было никакой опасности. Я вывалился прямо в ответвление основного коридора нужной нам палубы, осмотрелся по сторонам, «принюхался» к местным энергетическим полям. Здесь было спокойно, однако где-то метров через двести по коридору направо наблюдалось нездоровое шевеление полевых сгустков - оттуда явно могла прийти угроза. Обо всём этом я тут же доложился по коммуникатору, а уже через пару мгновений с потолка посыпалась стая.
        Захват плацдарма проходил чётко, по давно устоявшейся, проверенной многолетним опытом, схеме. Первыми вышли боевые дроны, которые заняли периметр и ощетинились щитами защит. Следом повалили дроны огневой поддержки и подавления, и только затем начали появляться сами виновницы торжества - валькирии. Все движения республиканок, все их взаимные перемещения, были просчитаны и выверены так, чтобы не попасть в огнеопасные сектора. Но вот и эта часть высадки осталась позади, и я, с одобрения Старшей, отправился на разведку.
        Правый коридор заканчивался небольшим залом, где обнаружился энергоплазменный диск, пяток десанта и несколько боевых платформ поддержки. Что они здесь делали - было неясно. Должно быть, система предупредила их об угрозе десанта, вот ребята и рассредоточились по всему кораблю, стараясь локализовать возможное место прорыва. Я вернулся назад, доложил обстановку. К этому времени остальные коридоры были проверены мелкими дронами-разведчиками, картина поля боя потихоньку складывалась. Короткое совещание проводили с участием всех членов стаи, даже мне дали слово. В результате дамы решили направить меня, при поддержке пары валькирий и десятка дронов, на уничтожение обнаруженной боевой группы, но бить нам надлежало только по команде, чтобы отвлечь противника, заставить его сосредоточиться на моём направлении, в то время как основные силы ударят по другому вектору.
        Мы с валькириями быстро организовали оборонительную позицию из защитных дронов, сами залегли под её защитой, ожидая команды. Только через долгих десять минут такая команда пришла. Я, памятуя о строжайшем наказе Старшей, сначала попытался обсудить видение боя с сёстрами, но они только плечами пожимали и обещали сосредоточить огонь на указанных мною целях. Мечник в бою определял его тактику, это было правилом, проверенным в многочисленных столкновениях. Инициатива остальных, конечно, могла иметь место, но все, в любом случае, должны были ориентироваться именно на возможности и позицию основной боевой единицы стаи. Что ж, такая практика мне нравилась. Мы выдвинулись из-под защиты дронов, изготовились к бою. Первым же броском я преодолел основное пространство небольшого зала и длинным прыжком налетел на диск. Ему хватило резкого нажатия полем и импульса с пробившего броню клинка, чтобы вспыхнуть ворохом искр и оплавленной тушей опасть на землю. После этого решающего этапа боестолкновение не заняло и минуты - мы слаженными ударами, распределяя цели, уничтожили остатки так и не пришедшего в себя врага.
        Дальше мы шли вперёд, то и дело вступая в бой с небольшими партиями защитников крейсера. Так продолжалось до тех пор, пока от Старшей не пришёл сигнал немедленно соединиться с основной стаей. Мы с валькириями устремились по пеленгу. Даже натолкнувшись в конце вереницы коридоров на переборку, не стали заморачиваться обходом препятствия, а просто прожгли в нём новую дверь, и почти сразу вывалились в кипящее в основном коридоре сражение.
        Стая держала оборону, лишь изредка огрызаясь мощными, слаженными ударами всех калибров по заданной точке. На позицию накатывалось аж три энергоплазменных диска, и она ещё держалась лишь благодаря постоянной подпитке мечницы. Девочка была уже на последнем издыхании, ещё немного - и энергетическая кома ей обеспечена. Картина эта показалась мне хрестоматийной, такой, как описала в своё время Валери. Средняя мечница не может продавить диски, она вынуждена держать защиту на сёстрах, в результате вся стая оказывается зажата в обороне. На моих глазах один из дисков резко отвалил назад, к своим.
        - Куда это он? - поинтересовался я у Старшей.
        - На подзарядку пошёл, ур-р-род! - рявкнула оливковокожая республиканка, что в оплавленной броне в очередной раз юркнула под прикрытие дронов. - У них там где-то гнёзда быстрой зарядки. Добраться бы до них!
        - Так давай их уничтожим, пока дисков только два.
        - Ты нормальный, мечник?! Там целых два энрегоплазменных диска! Они по энерговооружённости, как десяток наших ударных.
        - Да плевать. Я по дороге сюда уже три уделал. Да, девчонки? - сёстры короткими информационными импульсами подтвердили мои слова, сопроводив их картинками моих вылазок против дисков; естественно, в замедленном воспроизведении.
        - Если этих сожжёшь… не знаю, что сделаю. Но тебе точно понравится, - фыркнула республиканка, не очень, впрочем, веря в успешность такой вылазки. - Только не сдохни там, что я потом Высшей скажу?
        - Тогда давайте, отвлеките их. Организуйте контратаку, а я незаметно, через вон ту переборку, подойду к диску. Только быстро, а то если третий с подзарядки придёт, будет сложней.
        Девочки действовали чётко, и уже через минуту весь коридор потонул в буйстве рукотворных энергий. Стая работала как часы. Дроиды защиты то строили непроницаемую стену, то вдруг, почти мгновенно, убирали её, выпуская навстречу врагу всполохи лазерных импульсов, реки беснующейся плазмы, росчерки разогнанных до невероятных скоростей, раскалившихся тугоплавких поражающих элементов. Диски отвечали слаженными импульсами, но с секундным запозданием, поэтому все их безумные по насыщенности заряды принимали на себя уже выставившие защитные поля дроиды. Сзади дисков, с позиций защитников, также начали прилетать разрозненные прицельные энергетические удары. Десантники пытались поддержать своим навесным оружием тяжёлые ударные аппараты, но все их попытки разбивались о стремительность перемещений валькирий. Уже через пару минут обе позиции превратились в почти беспрерывно поливающие друг друга энергией мортиры.
        И тут в дело вступил я. Коротким импульсом прожёг переборку, аккурат сбоку от диска, и ринулся вперёд. Прыжок, и вот уже защитное поле аппарата пробито, а из брони торчит лишь белёсая рукоять. Энергетический импульс заставил вражеский аппарат оплыть, завертеться вокруг своей оси, словно пёс, выискивающий удобное лежбище, приминающий для этого траву вокруг. А потом страшный аппарат просел, все его поля погасли, и он превратился в груду бесполезного, не представляющего никакой угрозы железа.
        Всё произошло настолько быстро, что никто из защитников корабля не успел ничего понять. Даже выход аппарата из боя остался в первые секунды незамеченным. Этим тут же воспользовалась стая. Она с ещё большим остервенением накинулась на защитников. Валькирии больше не уделяли внимания атаке на второй диск, они полностью переключились на людей в броне. На позициях защитников воцарился хаос, люди заметались в тщетной попытке защититься от верениц поражающих элементов, разогнанных в плазме до поистине непредставимых скоростей. Если от лучевого оружия помогала энергетическая защита, то от таких вот укусов она защищала слабо. По броне боевых скафандров десанта застучали частички тугоплавких элементов. Стая же продолжала наращивать интенсивность огня, почти не думая о защите. Только мечница, сорганизовав защитных дроидов, строила и строила свои защиты, которые хотя бы отчасти блокировали жуткие плевки энергоплазменного диска.
        Меня никто в этой чехарде по-прежнему не видел, да это и немудрено, учитывая мои размеры и размеры всех прочих схлестнувшихся в бою аппаратов и боевых скафандров. Я был букашкой, почти неразличимой среди громоздких гробов десантных скилов, среди мощных горбов боевых платформ, и только среди валькирий я мог быть сколь-нибудь заметен, потому что их броня лишь в полтора-два раза превосходила по высоте среднего человека. Ещё за меня работала белая наноткань флиппера, сливающаяся с океаном засветок от энергетических импульсов. Недолго думая, я ударил по второму диску.
        Пара мощных, толщиной в руку, разрядов плазмы утонула в его энергетической броне, однако машине явно пришлось туго. Клубящееся вокруг аппарата марево стало заметно слабей, оно больше не пыталось налиться ярким светом энергетического плевка. Тогда я метнулся вперёд, пытаясь запрыгнуть на броню тяжёлой машины, и страшный аппарат, ставший преградой для целой стаи валькирий… стал отступать, отползать назад, словно пытался убежать, спрятаться от такого внешне маленького и хрупкого человечка.
        Меня заметили на позициях защитников. Не все конечно, но кое-кто заметил, и почти сразу моя пелена ярко вспыхнула, поглощая лазерные разряды, давая стечь прицельно бьющей плазме. Но и валькирии не дремали. Переборка справа от защитников вдруг вспучилась взрывом, а через мгновение оттуда выкатились ударные дроны, буквально заливая огнём строптивую баррикаду. Я больше не думал о защите, только нацепил на себя третий уровень пелены. Кинулся вперёд, нагнал диск, начавший вдруг крутиться на месте, словно он пытался скинуть меня на землю. Люди внутри паниковали. Неожиданно остатки марева исчезли, диск упал на пол; люк в его макушке открылся и оттуда вывалился обряженный в серый комбинезон человек.
        - Не убивай, мечник! Я не хочу так умирать! - закричал оператор машины. Следом вывалился ещё один. Вдвоём они подхватились и под моим тяжёлым взглядом побежали к всё ещё держащейся баррикаде.
        Я их не тронул, зато опасную машину уничтожил, коротким импульсом спалив и генераторную установку, и обширные энергохранилища, даже броню изнутри оплавил. Третий диск так в бой и не вступил, он нашёлся уже позже: покинутый экипажем, стоял себе в глубокой нише, являющейся, очевидно, зарядным слотом. Его я также уничтожил, не хотелось оставлять в тылу стаи такие опасные аппараты.
        После бегства экипажа второго диска, энергонасыщенность залпов защитников сильно просела. Лишь один раз мне пришлось подпитать защитное поле стаи, потому что вконец ослабевшая мечница была уже ни на что не способна. В это время ударная группа валькирий расправилась с первой частью баррикады и переключилась на вторую. Теперь там стало не до нашей позиции, и наша часть стаи начала наползать на защитников, поддерживая огнём схлестнувшихся в жестоком бою сестёр. Моего участия в защите больше не требовалось, и я поспешил к сражающимся на передовом рубеже. Несколькими сильными энергетическими импульсами мне удалось разметать остатки защитников, засевших под прикрытием боевых платформ. Путь к мостику был открыт.
        Я отвернулся от последней разрушенной моими полями позиции. Осмотрелся. И тут до меня дошло, что вокруг собралась вся стая, даже бледная, как смерть, мечница подошла. Девчонки обступили меня. Они были в своей броне, но я прекрасно видел на коммуникаторе, что под хищными обводами защитных скафандров скрываются потрясающе красивые валькирии.
        - А ты хорош, мечник! - Старшая нависла надо мной всей тушей своей опасной даже без оружия защитной скорлупы. - Больше к тебе цепляться по мелочи не будем. Стая принимает тебя.
        - Сестра, я такой насыщенности полей никогда не видела! Прячет что ли Орден остальных, подобных ему? Ведь все знают, что есть сильные мечницы, но где они и чем заняты… Никогда не слышала.
        - Да чего тут необычного? Учат, небось, своих, руководят структурой Ордена. Там же тоже есть свои Высшие, - не согласилась Старшая.
        - Я проходила подготовку в Ордене, но Высшие там… они просто аналитики или администраторы, не бойцы. Не знаю, сестра… Как-то это всё странно. Откуда ты только такой свалился на нашу голову?
        - А я ничего против не имею, - опять высказалась чертовка, которая оставила у меня на груди особенно явные отметины. - После рейда так его отымею… А кому он не по нраву - пусть на вибраторы лезет.
        В коммуникаторе тут же грохнуло хохотом, и я отчётливо понял, что тех, кто был бы против, в стае нет. Чувствую, подерут меня после операции знатно… В предвкушении этого момента всё тело встопорщилось возбуждением. Но сейчас было не до того, так что валькирии быстро прервали излишнее сейчас веселье. Разведка уже прислала первые кадры подступов к мостику, и картина не радовала. Нет, защитников здесь больше не было, зато имелись мощные плиты бронекапсулы.
        Валькирии принялись готовить боевых дроидов, имевших в своём арсенале необходимые резаки. Однако по опыту я знал, что пилить их никак не меньше часа. Девчонки не согласились, полагали, что с их оборудованием смогут управиться за полчаса. Но если я окажусь прав, целый час никто нам изображать резчиков по броне не даст. Нас же только одна стая! Плюс, мечница пуста, да и я уже начал ощущать первые признаки наползающей пустоты энергетического истощения. Только на этот раз пустота была какой-то обволакивающей, словно во всём теле, а не в одном каком-то месте.
        - Сёстры, а капсула - она же единая, а не только в этом коридоре? - в голове витала какая-то всё убегающая мысль, и я пытался поймать её за хвост.
        - Да. Попасть из другого места в неё нельзя, там сплошные листы брони. Эдакий бронированный шарик приличного диаметра.
        - На сколько палуб вверх и вниз он идёт?
        - Вверх и вниз он занимает по одной палубе, хотя внизу может быть и меньше, - пожала плечами одна из девчонок в броне, с недоумением косясь на бестолкового мечника, не знающего таких прописных истин и задающего дурацкие вопросы. Перед моим внутренним взором все валькирии были без брони, соответствующие голограммы выводились прямо на сетчатку глаза аппаратурой коммуникации.
        - Мы могли бы отсечь их от всех энергетических каналов. Моими полями это сделать вполне реально.
        - Что это нам даст? - заинтересовалась Старшая. Она уже поняла, что у меня рождается идея, и решила поддержать этот общественнополезный процесс.
        - Ну… Какая у нас вообще задача по капсуле?
        - Деморализовать командование. В идеале - захватить самих штабных.
        - Если мы отсечём их от всех линий подпитки и кабелей связи - мы ведь их деморализуем? Они не смогут больше организовывать своих?
        - Но как ты намерен это осуществить? - полный недоумения взгляд мечницы был мне ответом. - Вдруг что-то упустим.
        - Я чувствую даже мельчайшие токи энергий. Нужно только прислушаться. Можем сначала пройтись полями по периметру, а потом послушать, всё ли уничтожили.
        - Бери мечницу и работайте, - кивнула Старшая, и пошла смотреть, как уже сорганизованные на операцию «вскрытия» дроны окутываются облаками испаряющегося металла.
        И мы принялись за работу. Уже через десяток минут все энерговоды оказались отсечены от штаба, и там явно стало не до командования. Попробуй покомандуй в кромешной темноте, да при отсутствии связи! Там, наверное, даже в сортир теперь нормально не сходишь… Я вдруг вспомнил московские высотки, где несколько раз в молодости гостил у друзей. Любое отключение света - и отключается вода, не работает электроплита, канализация не сливается, потому что нет воды. Не думаю, что у них там ситуация будет сильно лучше. Даже при наличии запаса энергии передавать сигналы они не смогут, потому что мы с мечницей прошлись по каждому сантиметру брони, выжигая полями всю электронику, а не только энерговоды.
        Когда мы вернулись после успешного выполнения задачи, основной состав держал бой с напирающими со всех сторон защитниками корабля. Отсечка капсулы не прошла бесследно, десант ощутил утерю командования и принялся пробиваться к своим офицерам. Дроиды-открывашки также особыми успехами похвастаться не могли, потому что броня оказалась совсем иного типа, чем определили изначально, и под слоем привычной бронекапсулы обнаружился пирог из различных тугоплавких сплавов и наполнителей, препятствующих работе резаков. Теперь уже за полчаса тут точно ничего не сделать, пилить этот пирог никак не меньше полутора часов. Это был слишком серьёзный срок, столько мы ждать не могли.
        - Нам уже эвакуироваться пора. Там же флот снаружи бьётся! Высшая уже два раза спрашивала, что мы тут столько возимся. Говорит, уже не рада, что десант послала.
        - Это из-за меня, - фыркнул я. - Стоило один раз её вытащить, теперь будет считать меня каким-то супергероем. Раз - и одинокая стая захватывает корабль. Два - и она уже выковыривает офицерский состав из-под брони. Три - корабль уничтожен, а мы своим ходом добираемся до фрегата.
        - Идея с одной стаей действительно сомнительная, - вздохнула Старшая. - По такому монстру минимум три нужно, а ещё лучше - пять. Чудо, что мы вообще ещё живы. Вернее… не чудо, а её расчёт. Расчёт на тебя. Так что давай уже, применяй свои способности мечника.
        - А что я ещё могу сделать? Выковырять капсулу из переборок… - и тут меня как обухом по голове ударило. Я ошалело посмотрел на валькирию. Та воззрилась на меня.
        - Интересная мысль, - похвалили метиллия. - Только там тоже броня, пусть и не такая хитрая, как здесь.
        - Но ведь снаружи можно ударить лазером! Мы так оружие из фрегатов выковыривали для своего крейсера!
        - Что, прямо так и выковыривали? - теперь пришла очередь шалеть валькирии.
        - Не просто, конечно. Пока десант отвлекал защитников у задраенного мостика, обозначая попытку захвата, технические дроны и лазерные батареи крейсера вырезали орудия.
        - Зачем?!
        - А где бы я ещё у внешников орудий на целый крейсер набрал?! Они ж в магазинах не продаются! - огрызнулся, пытаясь проработать шальную мысль.
        - Ты точно ненормальный, Мечник! Наверное, за это тебя в дальней разведке и держат. Я даже спрашивать боюсь, где ты корпус и движки взял.
        - Известно где, - пожал я плечами, продолжая катать в голове мысль. - Корпус - на свалке, движки - на военных верфях. Взятки порой такие чудеса творят! Их ещё смазкой для бюрократического механизма называют.
        - Для какого-какого механизма? - Старшую пробрало на ржачь. - То есть ты этот механизм смазал, а потом их в него… ой, не могу! В него… их отодрал!
        Дальше со смеху покатилась вся стая, даже я не смог сдержаться. Аллегория республиканки была по-своему гениальной. Под это дело даже всё ускользающая идея окончательно утвердилась в покатывающейся со смеху голове.
        Уходили мы с крейсера красиво. Прореженные моими полями эмиттеры больше не поддерживали силовое поле в нужной нам зоне. Сквозь развороченные теми же полями переборки, сквозь раскорёженную слаженными ударами флотских калибров броню, в открытый космос выплывал бронированный шар герметичной капсулы корабельного мостика. На нём гроздьями висели дроны и стая, в полном составе. Из разверзшегося отверстия уже давно не шёл кислород, все переборки были наглухо загерметизированы, и только защитники в броне несмело выглядывали через покорёженную кромку палуб, но тут же получали по шапке залпами барражирующих вокруг истребителей и моими энергетическими импульсами.
        Вёл нас прочь от гигантского корабля энергетический канал, пробитый парой юрких фрегатов. Крейсер к тому времени был слеп и глух по причине отсутствия в нём мостика и самих командиров. Только время от времени добравшиеся до орудий отдельные канониры в ручном режиме выпускали отдельные лучи, но они не могли причинить существенный вред окутанным энергетическими полями корабликам. Спустя двадцать минут нас аккуратно уложило в ангар фрегата дальней разведки. Капсула мостика пролезла сюда тык в притык, ещё пяток метров и пришлось бы паковать его на другой корабль. А незадолго до этого фрегаты своими мощными орудиями испарили часть брони на одном из боков гигантского шара, чтобы облегчить задачу группе захвата.
        В ангаре стая, так сказать, не отходя от кассы, накинулась на бронированный кокон мостика, и в считанные минуты пробилась к его вожделенному содержимому. Ошарашенных, прячущих голову в плечи офицеров выводили из кокона прямо в ангар, где укладывали на палубу лицами вниз. Люди были поражены, раздавлены, смяты. И их можно было понять! Сидишь ты на корабле, в ус не дуешь, а потом оказывается, что ты уже… на другом корабле. Вражеском. В том же самом кресле, вместе с привычной обстановкой центра управления. Только у одного из более чем десятка офицеров нервы оказались достаточно крепкими. Он вышел из капсулы, огляделся по сторонам и расхохотался. Стае он при этом показывал большой палец: молодцы, мол, такую хитрую штуку учудили, в здравом уме не придумаешь.
        Здесь же, в ангаре, дамы приступили к допросу. Мне разрешили не присутствовать, хотя некоторые валькирии пытались настаивать: раз шёл вместе со стаей в бой, будь добр вкусить всю тяжесть победы. В том числе и вести жёсткий допрос, или, как минимум, присутствовать при его ведении. Но Валери была очень требовательной, ей было тяжело, и я наотрез отказался участвовать в сомнительном развлечении - требовалось продолжать работу.
        - Леон, у нас проблемы, - вместо приветствия огорошила меня Высшая. - Пока вы работали, подтянулись новые флотские соединения противника. Сейчас у нас паритет по всем видам космических аппаратов, но враг рвётся к планете, поэтому нашим приходится тяжело. Стаи на планете увязли в затяжных боях с охраняющими объекты военными гарнизонами. Только исследовательский центр выпотрошили, по лаборатории подвижек нет. А ведь прошло уже больше десяти часов с момента высадки! В таком случае принято усиливать десант, но усиливать его нечем. Через десяток часов может подойти сборная солянка с транспортом, возможно, там будут свежие силы, но надежды на это мало. Я вынуждена вводить в бой свой фрегат - попробую поработать его орудиями в атмосфере, возможно, удастся пробить коридор к лабораториям. У тебя будет двойная задача. По первой подменишь меня по паре потоков, по второй - будешь прикрывать пеленой сердце фрегата.
        - Может ли нам что-то дать допрос пленных?
        - Вряд ли. Если только что-то по уязвимостям кораблей флота и по возможным силам подскока. По планете они вряд ли что-то прояснят, там другое ведомство.
        - Ри, я сильно выложился в десанте. Прикрыть постараюсь, но боевых действий сам вести не смогу.
        - Ничего, мальчик, этого должно хватить, - валькирия мило потёрлась о мою грудь щекой.
        Боже, как же я по ней соскучился! Только сейчас, когда окончательно схлынул раж боевого азарта, я понял это со всей отчётливостью. Прижал к себе стройное тело любимой, приласкал, зарылся в её волосы. На губах женщины расцвела счастливая улыбка, хотя ещё несколько минут назад её личико было олицетворением сосредоточенности. Моё появление вдохнуло в валькирию свежие силы, да и меня отпустило от горячки боя и пережитых треволнений.
        Фрегат снизился до расчётной точки, и его тут же попытались вскрыть уцелевшие орудия противокосмической обороны. Но валькирии на земле не дремали, да и орудия самого корабля были целы и невредимы. Завязалась скоротечная энергетическая дуэль, в ходе которой недобитые системы были добиты окончательно. Теперь небо в заданной точке полностью принадлежало нам, и для защитников лаборатории начался форменный армагеддон.
        Валери и очаровательная капитанша не распыляли силы, не пытались охватить своим контролем всё поле боя. Они целенаправленно и методично утюжили оборонительные позиции, отделяющие группировку из четырёх стай от зданий лаборатории. В дело шли все доступные вооружения, причём республиканки старались вылить максимум энергии в единицу времени, буквально заливая всю поверхность земли плазмой. Под прикрытием орудий фрегата активизировались и застрявшие в обороне противника стаи. Через полчаса почти неутихающей канонады им удалось пробиться к лаборатории. Женщины шли по почти сплавленной в единый массив с металлом укреплений земле. Песок, где он был, превратился в стекло, так что бронированные ступни скилов скользили, заставляя своих «всадниц» прилагать недюжинные усилия, чтобы сохранять равновесие.
        За время скоротечного боя по фрегату прилетело несколько залпов из переносных ракетных установок, по нему били из навесного оружия десанта, его пытались достать с боевых платформ. И время от времени особенно каверзные и интенсивные залпы достигали цели, однако броня ещё держалась. А потом из-за атмосферы пришёл заполошный сигнал Высшей флота. Из него следовало, что к врагу подошло серьёзное подкрепление, и десанту нужно хорошенько окопаться на занятых плацдармах, потому что возможен прорыв к планете флотской группировки, а значит, орбитальные бомбардировки и работа по поверхности корабельных орудий. Благо, ничего крупного в атмосферу войти не сможет, угрозу могли нести лишь фрегаты и лёгкие крейсера, тяжёлым уже будет сложно барражировать над поверхностью из-за слабости маневровых двигателей по сравнению с тяжестью бронирования и сопутствующим повышенным воздействием силы тяготения планеты. А ведь именно на маневровых могли двигаться в атмосфере корабли! Не маршевым же двигателем поддерживать горизонтальное положение и обеспечивать наводку на цель орудий! Выход же на орбиту не позволит постоянно
вести огонь. Одним словом, только в кризисной ситуации возможно участие в орбитальной бомбардировке тяжёлых крейсеров, а уж про линкоры и говорить нечего… Если только ракеты выпустят, да бомбы какие сбросят.
        - Сёстры, я намерена принять бой, - без тени сомнения заявила Валери. - Мы не можем бросить стаи на растерзание с орбиты.
        Никому из команды даже в голову не пришло высказаться против. Пока же врага поблизости не было, Ри решила помочь другим оказавшимся в тупике стаям, чтобы они не попали под удар на неудобной позиции. Началась игра на опережение. Валери, словно всамделишная Тёмная Мать, старалась создать своим отпрыскам - стаям - максимально удобные условия при налёте на них с воздуха. Она не жалела корабль, используя все его возможности для создания коридоров, прореживания рядов противника, помощи в захвате вражеских укреплений. Это казалось ненормальным, даже диким, но работало! Она пыталась учесть все возможные факторы, начиная от максимально вероятного угла входа в атмосферу вражеских кораблей, и заканчивая особенностями рельефа конкретной местности и энергозапасом дроидов поддержки стай. Она пыталась свести заведомо проигрышную ситуацию на ничью, чтобы после прибытия подкрепления уже к республиканским силам, у стай была реальная возможность прорваться прочь из этого планетарного ада. Когда же на границе атмосферы замаячили вражеские фрегаты, она скинула на планету всех бесполезных в предстоящем воздушном
сражении сестёр - свою персональную стаю поддержки. Валькирии не хотели уходить, но признавали правильность выбранной тактики, и уже сейчас просчитывали свои действия по поддержке сестёр, основательно закрепившихся на планете.
        Бой фрегата дальней разведки с фрегатами внешников был затяжным и тяжёлым. Его долбили втроём, а от границ атмосферы то и дело прилетали залпы тяжёлых орудий пары крейсеров. К планете смогла прорваться явно не самая слабая из эскадр врага. Однако ласточкам из команды корабля удалось совершить невозможное и не только продержаться против превосходящих сил противника более двух часов, но ещё и сильно потрепать один из вражеских бортов. Потом наш корабль подбили, разворотив двигатели, на которых он держался в атмосфере. Фрегат кометой, разбрызгивающей в стороны детали обшивки, устремился к земле. Люди сжались в своих противоперегрузочных креслах, вмиг окутавшихся коконами индивидуальных защит, и только я стоял в центре зала, готовый расширить свою тройную пелену на всех присутствующих в сердце. Лишь за доли секунды до столкновения с землёй я позволил себе это сделать, и вся энергия от удара массивной туши о поверхность прошла мимо корабельного сердца.
        Две бесконечно долгие минуты длилась агония корабля, и всё это время моя пелена держала удар. Это только кажется, что две минуты - мало. Когда ежесекундно тебя сдавливает и выворачивает наизнанку чудовищным буйством разнонаправленных сил, две минуты кажутся вечностью. На второй минуте у меня носом пошла кровь, но я даже не обратил на это внимания. Только когда в помещении повисла звенящая тишина, особенно контрастная на фоне предшествующих ей жутких звуков корёжащегося металла, я позволил себе снять защиту.
        Останки корабля представляли собой жалкое зрелище. Броня корабельного сердца была искорёжена, смята серией ударов о землю и взрывами корабельного оборудования. Можно было констатировать: она не пережила падения на землю из атмосферы. Но она и не была рассчитана ни на что подобное, её задачей было сохранить экипаж во время штурма корабля вражеским десантом, ну и, в крайнем случае, помочь выжить при сильном повреждении основного корпуса. Атмосфера сыграла с капсулой злую шутку, испарив часть брони от трения о воздух и разорвав её скрепы трением о землю после падения.
        Пошатываясь, я подошёл к Валери и попытался вытащить её из кокона. Она это почувствовала и, отключив защиту, сама вылезла наружу. Моё плачевное состояние не на шутку напугало валькирию. Она поспешила подставить мне своё плечо и уже меня усадить в пустое противоперегрузочное кресло. Вскоре к нам присоединились остальные члены экипажа. Они долго и обстоятельно изучали плачевный вид стенок капсулы, и вскоре всем отчётливо стало ясно, кому и чему они обязаны спасением.
        - Извини, Леон, за глупые шутки, - сказала склонившаяся надо мной капитанша. - Твоя помощь оказалась поистине бесценной. Я твоя должница по гроб жизни.
        Где-то через полчаса меня отпустило. Не знаю, чему я был этим обязан. Ри что-то мне колола, массировала виски, пыталась что-то говорить, а кресло дарило возможность спокойно отдохнуть, так что я даже чуть-чуть вздремнул. Возможно, все эти обстоятельства вместе и вернули мне способность самостоятельно передвигаться, только голова немилосердно болела и кружилась. Потом мы выбрались из бронированной скорлупы и поспешили прочь, выискивая ближайшую позицию стай.
        Всю дорогу меня шатало и вело, так что передвигаться пришлось, опираясь на плечи двух ласточек, но я хотя бы мог самостоятельно передвигаться! Сначала казалось, дамам придётся тащить своего мечника на себе. Не пришлось, но и такая моя условная самостоятельность сильно затрудняла передвижение. Впрочем, женщины не сильно уступали мне в физических кондициях. Хоть они и не были валькириями, все они были гражданами Республики, элитой Космической Экспансии, поэтому поддерживали великолепную физическую форму. Сейчас она очень пригодилась и им, и мне. И пусть я ощущал себя немного не в своей тарелке, сдавленный плечами двух республиканок, но всё это были сущие мелочи по сравнению с главным: мы шли вперёд и держали отличный темп. Лучше могло быть только в броне, но её для флотских не предусматривалось по определению. Зато было ручное оружие, припасы, всевозможные приспособления, призванные облегчить путь по планете и выживание на ней. Двигались флотские также отнюдь не гурьбой, они шли с основательной оглядкой на возможные боевые группы врага. Даже без Ри они прекрасно понимали всю сложность ситуации, в
которой оказались, поэтому во всю использовали разведку, а за основной группой всегда шла одна из дам, призванная прикрывать тылы.
        В чёрных комбинезонах с серебряным шитьём, с бластерами и лазерными винтовками наизготовку, ласточки смотрелись очень эффектно. Думаю, если бы на нас напали, никто не стал бы пускать сопли и слюни, и врага ожидал бы неплохой сюрприз в виде отлично подготовленных отнюдь не только для нажатия кнопок на пультах управления бойцов. Но враг не спешил проявлять себя, зато через пять часов нам навстречу вышла стая.
        Девчонки тут же обозначились в коммуникаторе, с явным интересом разглядывая подходящую к ним процессию. Старшая, видя плачевное состояние единственного на весь отряд мужчины, пренебрежительно фыркнула, однако флотские встретили её едва ли не шипением. От их напора даже непрошибаемая валькирия вынуждена была пойти на попятный, а после знакомства с обстоятельствами, приведшими меня на грань полного истощения, засуетилась вокруг почище ласточек. Для меня тут же выделили какую-то хитрую платформу поддержки, имевшую ещё и медицинские функции, а всю дорогу к позиции стай рядом неизменно шла мечница, наотрез отказавшаяся отходить от брата по оружию до прибытия к месту назначения.
        Встретившая нас стая состояла в сводной группе, окопавшейся в гравитационном центре. По прибытии Валери тут же упорхнула командовать обороной, меня же оставили в какой-то комнате явно медицинского назначения. Здесь мечница вплотную занялась моими полями. Её первый вердикт был неутешительным: не менее семи дней постельного режима, к полям даже не прикасаться. Потом она всё же решилась на вмешательство и долго гоняла по моему телу собственные энергии, проводя какой-то хитрый энергетический массаж. Это неожиданно помогло, даже головокружение отступило. Мечница оказалась удивлена этому обстоятельству куда больше меня самого.
        - Знаешь, Леон, этот массаж… Ему не учат в Ордене. Меня ему научила подруга по фламберу, сильнейшая из мечниц, когда-либо виденных мною до того. Когда она меня учила, сказала чётко: скорее всего не поможет, но если поможет… Повторять запрещено. Насколько помогло - это предел. Она чётко дала понять, что помочь может только ей, ну и ещё немногим подобным. Не знаю уж, что она имела в виду, но то, что это помогло тебе, уже о многом говорит.
        - У тебя остались её координаты, сестра? - я невольно подался вперёд, такие откровения явно имели какое-то серьёзное основание.
        - Да. Но однажды подруга исчезла и больше не отзывалась, хотя до того мы с ней часто общались… за жизнь.
        - А меня научишь этому… массажу?
        - Научу, - пожала плечами мечница. - Только тебе сейчас нельзя работать с полями. Ты, конечно, оклемаешься, думаю, за неделю точно на ноги встанешь, но это ничего не даст. Мы вряд ли когда-нибудь снова встретимся.
        - Это ещё почему? Я хоть и в дальней разведке, но в Республике не в последний раз.
        - Как скажешь, свои координаты я тебе дам, но ничего не гарантирую. За последний год я была в Республике едва ли пару недель.
        - Война?
        - Да нет, не обязательно. Много по терраформингу поручают - исследовательские миссии прикрывать. Нас же сюда отовсюду надёргали, большинство как раз из исследователей.
        - Поражаюсь я на Республику. Интересные у неё исследователи. То сами исследуют, а то… штурмом берут чужие исследовательские центры в составе десантных стай. Рядовые внешники вообще не верят, что стаи призваны не только убивать, для них такое совмещение функций - дикость.
        Следом за мечницей больного посетила… капитанша нашего разбившегося фрегата. Просто подошла, села на пол и положила голову мне на колени. Оттуда и вела дальнейший разговор, да ещё и щекой тёрлась… время от времени.
        - Леон, я понимаю, мои слова были для тебя обидны… Но ты ведь меня простишь? Я честно раскаиваюсь в собственной поспешности и горячности.
        - Ты о чём? Про наш первый разговор? Разве это не было шуткой?
        - Нет. Я серьёзно так считала… тогда. Слова просто были высказаны в виде шутки, но я не шутила, девочки это отлично понимали, да и твоя Ри… понимала.
        - А что ты думаешь теперь?
        - Сложный вопрос, - нахмурилась очаровательная собеседница. - Думаю, Валери должно быть с тобой комфортно. Она сама сильная, волевая, горячая, а рядом ты… Сильный и любящий. Теперь даже сложно вообразить вас не вместе, а тогда было сложно понять, как это возможно, чтобы вместе… Дикость какая-то. До сих пор не могу до конца всё осмыслить.
        - Мы с Ри тоже не можем до конца осмыслить, да и вообще этим не заморачиваемся, если честно. Просто воспринимаем, как данность и наслаждаемся уникальным шансом. Для вас в Республике это вообще дикость, вы же мужчин за равных не считаете.
        - Ну почему же? Многие считают, - не согласилась республиканка. - Теперь и я в их числе.
        - Как тебя хоть зовут, девочка?
        - Лизили.
        - Красиво! Тебе очень идёт.
        - Это ты так заигрываешь? - изогнула бровки ласточка у меня на коленях. - Уже отошёл от истощения?
        В ответ я запустил ладонь в её роскошные пепельные локоны, и даже мои пальцы не смогли побороть силу сжатия пружинок её кучерявой гривы. Дама стала тереться щекой ощутимо сильней, и меня бросило в жар. Она подняла голову и, всё отлично понимая, положила на освободившееся стратегическое место свою ладошку.
        - Так я не поняла: ты меня прощаешь, или как?
        - Прощаю, - хриплым от возбуждения голосом выдавил я.
        - Ты уж извини, придётся без импланта, - женщина одним движением оказалась на мне. Я даже осознать ничего не успел, а уже лежу, уже в ней, а сверху ещё и кучерявая волна волос обрушивается…
        Капитаншу с меня сгоняла Высшая валькирия, и если бы не она, та так бы и скакала на мне до глубокой ночи. Оголодала девочка в рейде, однако. Впрочем, уже зная одну капитаншу дальней разведки, я не удивлялся - бедняги не вылезали из дальнего космоса месяцами. Ри не стала занимать освободившееся место, просто прижалась ко мне сбоку, всем телом, положила ладошку с коготками на грудь, и в таком положении замерла, словно ожидая моего ответного хода. Я лишь приобнял свою валькирию, не спеша форсировать события.
        - Как обстановка, милая?
        - Нормально. Забияка прислала сигнал оповещения, ей даже пришлось отправлять истребители для его ретрансляции на планету. Внешники на орбите всё глушат. Эвакуационная эскадра появилась, и хотя она так себе, почти не слётанная, но зато такую Высшую туда поставили… Не иначе, как и меня, из какой-нибудь дыры выдернули. Они будут на планете часа через четыре-пять, десант будут подбирать прямо во время орбитального боя. Забияка молодец, держится. Ей тяжелей всего приходится, и даже когда нас вывезут, ещё не скоро станет терпимо. Уже больше суток бьётся с превосходящими силами. Уже не радуется, только зубки сцепляет, да глазками посверкивает.
        - Что с валькириями?
        - По-разному, - неопределённо ответила Ри. - Они там, на орбите, совсем растерялись. Объект захвачен, что с ним теперь делать, непонятно: вроде и уничтожать нельзя, но и оставлять так нехорошо. Десант кидать боятся, так как скоро придут наши, выбить стаи нахрапом не получается. Девочки молодцы, не сидят на одном месте. Пока они долбят одну позицию, валькирии уже на другой, предварительно зачистив её от защитников. Наши тоже ведь всё глушат, вот они и не знают, где свои, а где чужие. Я стараюсь координировать, так что пока потери в допустимых пределах.
        - Ри, я тебя никогда раньше не представлял… вот такой.
        - Какой? - игриво муркнули мне над самым ухом.
        - Отчаянной, умной, расчётливой, мыслящей масштабно, непредставимыми простому обывателю категориями. Как это всё может уживаться в одном человеке - даже не представляю. И ведь не в каком-то абстрактном человеке - в моей девочке! Чем больше о тебе думаю, тем больше тобой горжусь.
        - Но и ты хорош. Смотри, какую операцию в десанте провернул! Всю эскадру на несколько часов головы лишил, да ещё и пленных взял. Я ведь знаю, это именно ты сделал: для зачистки такого корабля нужно не менее трёх стай, да и то без гарантий. Смотрела твои бои - немереное количество дисков по кораблю размазал. А уж как ты тройной пеленой весь экипаж прикрыл… находясь на грани истощения… Нет, Леон, это мне впору тобой гордиться. Таких как я - полно, а вот такого мужчины нет ни у кого в Республике. И ты чувствуешь, эти кошки драные, которые тебя ещё вчера хотели под кресло отправить, так и вьются вокруг! Эта извинялась, небось? Так бы коготками по её моське и прошлась бы!
        - Я о другом, Ри. Ты мне говорила про мечников, как основу Экспансии. Теперь даже не рассказывай мне этих сказок - не мечники её основа. Её основа - такие, как ты, Высшие. Я помню слова орденки, её восторженные взгляды на вас с Тиной. Теперь я видел, как вы работаете, и, признаюсь, даже не знаю, что думать. Ты одна стоишь целого штаба аналитиков и командиров, а уж по эффективности этот штаб тебе в подмётки не годится. Приятно сознавать, что могу быть тебе полезен, могу дать тебе возможность разгрузки, удовольствия. А уж то, что ты моя… С ума сойти! Чем дальше, тем сложней в это верится.
        - А ты поверь. Показать? - валькирия оказалась сверху. Её горящие глаза были напротив, жадно заглядывали в мои, а губы… губы были приоткрыты, а острый язычок скользил между ними, облизывая. Валери хотела. Хотела меня.
        Этой ночью насытиться друг другом мы так и не успели. Уже через час прошёл сигнал от эвакуационной эскадры. В это же время небо над нашими головами расцветилось всполохами энергетических импульсов. В атмосфере словно вспыхнуло сразу несколько солнц, настолько интенсивной была канонада. Уже через час под светом этих новых светил, на специально расчищенную площадку, опустился фрегат Космической Экспансии, и готовые к эвакуации стаи поспешили оказаться в его гостеприимной утробе. Внутри к Ри тут же бросилась Старшая стаи поддержки фрегата. Она потащила её в сердце, а уже моя валькирия намертво вцепилась в меня, не желая отпускать от себя ни на секунду. Так мы и плюхнулись в запасное кресло управления, тут же воспроизведя в нём привычную уже композицию. На недоумённые взгляды сестёр Высшая только отмахнулась, тут же включаясь в игру. Эвакуация шла полным ходом, поэтому она не собиралась терять драгоценное время на объяснения.
        Фрегат стартовал без задержек, следом в небо взмыл транспорт, забравший десант из района лаборатории; ещё один фрегат пристроился рядом с нашим, и в таком составе мы покинули орбиту негостеприимной планеты. Сзади вспухали цветки взрывов, уничтожая то, что не уничтожили десантные стаи Республики. Ещё через час на места взрывов обрушились потоки плазмы с лёгкой эскадры фрегатов, которая утюжила поверхность не менее получаса. Если там что и оставалось после атомного взрыва, то после такого океана первородных энергий всё было превращено даже не в пыль, а в газ. Если он когда-нибудь и осядет на планету вновь, то ни одна доступная человечеству техника не позволит восстановить даже намёка на когда-то содержавшуюся в нём информацию.
        - Ри, скажи, а та Старшая… - я смотрел на ячеистую сеть голограмм перед Высшей, и никак не мог нащупать взглядом так запавшую в память жгучую брюнетку.
        Валери сначала сделала вид, что не расслышала - или она просто собиралась с мыслями. Потом оторвалась от беседы с сёстрами, перевела взгляд на моё лицо. Её глаза при этом не выражали никаких эмоций. Вообще. Оказывается, когда нужно, Ри умела скрывать чувства.
        - Погибла твоя Милли. Она была такой же отчаянно смелой, как и я, вот и поплатилась. Но девчонок своих сберегла. Извини, Леон, я не всесильна. Потери в операции неизбежны… да мы и сами чуть не пополнили их ряды, - валькирия неотрывно смотрела в мои глаза, но даже не пыталась прижаться, не пыталась попытаться успокоить. Понимала, что это сейчас всё равно не поможет, мне нужно самому справиться со своими чувствами.
        Я облизал пересохшие губы. Совсем не знал ту колючую девчонку, но словно часть меня осталась вместе с ней на этой треклятой планете. Высшая не всесильна. Республика не всесильна. Космическая Экспансия - это не лёгкая прогулка по звёздам. Она требует жертв, порой забирая лучших представителей человечества. Маленький эпизод борьбы за будущее человечества, промелькнувший перед моими глазами, показал всю трагичность избранного пути. Но, наверное, лучше так, чем «от водки и от простуд» - вот он, путь к вершине, во всей красе.
        - Ри, я сделаю всё, чтобы девочки не умирали. Я сделаю всё, чтобы защитить своих женщин. Если у Ордена есть для меня задача, и она позволит хоть ненамного приблизить тот миг, когда Республика не будет вести войн по всем фронтам - я её приму и выполню.
        - Я в тебе и не сомневалась, мой мальчик, - пальцы Валери прошлись по моей щеке.
        Остальные валькирии с голограммы молча наблюдали за этой странной, даже дикой для них сценой, но на лицах многих читалось понимание. Они больше не смеялись над чудинкой своей Высшей, соприкоснувшись с другой её стороной. Пожалуй, мои слова были им даже приятны. Валькирии были кем угодно, но только не дурами и не сволочами. Они были умненькими девочками, отчаянно смелыми, готовыми встретить смерть, и ценили эту готовность в других, и плевать, что этот другой - мужчина.
        Часть 2. Символ сопротивления
        Андроиды тоже люди
        Всю следующую неделю моя валькирия занималась тем, что старательно оправдывала своё странное прозвище. Она не успокоилась, пока все пострадавшие в акции девчонки не прошли регенераторы, а пострадавшие сильно - не отправились в Центральные миры на более серьёзное лечение. Она буквально землю рыла, но выбивала для своих валькирий места в лучших медицинских учреждениях Республики. Порой в рубке управления фрегата, который она так и не отпустила, стояла такая ругань, что даже я предпочитал оставлять возлюбленную наедине с её собеседницами. Нет, ругань не была злой, но требовательной она была неизменно. Ри успокоилась только тогда, когда все валькирии оказались при деле, либо - на излечении, с чёткими и понятными для неё графиками медицинских процедур.
        В это время у нас состоялся долгий и обстоятельный разговор с Забиякой. Валери не могла предстать с докладом перед Верховной без подведения итогов с Высшей флота, и не предстала, пока не дождалась её возвращения из достопамятной системы внешников. От весёлости и задора Забияки не осталось и следа, она была мрачной и собранной, не шутила, описывала всё чётко, в скупых и простых выражениях. Было видно, что её сильно потрепало на операции, но куда сильней досталось её ласточкам - в конечном счёте, именно этим было вызвано её отвратительное настроение. Поэтому вдвойне странно было услышать от Высшей тёплые слова в мой адрес. Девочка даже извинилась за своё отвратительное поведение во время нашего первого знакомства, сердечно благодарила за спасение экипажа фрегата дальней разведки, где были её боевые сёстры, даже немного польстила за операцию по деморализации командования флота внешников. Только теперь я достоверно узнал цену, которую пришлось заплатить внешникам за утерю управления эскадрой - Забияка получила возможность несколько часов творить с внешниками, что ей заблагорассудится, и сполна
воспользовалась представившейся возможностью. Как она призналась, это было единственным светлым пятном во всей операции. За несколько часов она выбила из боя пять кораблей, среди которых - один тяжёлый крейсер и один линкор. Если бы не этот локальный успех, десант мог и не продержаться до появления эвакуационной эскадры, да и потери флота были бы выше. Я же, со своей стороны, лишний раз поразился прозорливости двух Высших, так чётко и своевременно принявших единственно правильное решение и не побоявшихся рискнуть безопасностью штабного фрегата и резервной стаей.
        По возвращении на планету, к моим людям и кораблю, мы первым делом имели разговор с орденкой. Вернее, Ри имела приватную с ней беседу, после которой Айни вышла задумчивая, сосредоточенная и лишь мазнула по мне странным взглядом, после чего скрылась в неизвестном направлении. Валькирия вышла следом. Эта лучилась довольством, словно сытая кошка, объевшаяся сметаны.
        - Не буду тебя долго мучить, Леон. Орден в очередной раз получил по его загребущим ручкам, во многом - благодаря твоей эффективной работе в десанте. Твои кондиции валькирии подтверждены, квалификация признана достаточной, чтобы обеспечивать работу стай и проводить самые серьёзные операции. Орденка впечатлилась записями твоей работы на крейсере, да и тройная пелена в самый переломный момент… Одним словом, ты признан идеальным инструментом Экспансии именно в составе десанта, остальные варианты твоего использования пока что не могут дать такой отдачи. Поздравляю!
        - Постой, постой… Как ты сказала? Кондиции валькирии? Как-то это дико звучит. Я же мальчик, как я могу называться… именем женского существа, которое по определению не может быть мужчиной?
        - А тебе не всё равно, как называться? Валькирии тебя уже за глаза Кошаком прозвали, прозвище «Мечиник» показалось им не соответствующим твоей сути. Так что будешь валькирией по прозвищу «Кошак».
        - Наверное, я зря придираюсь, просто привык по своей варварской планете, что большинство названий профессий имеют мужскую основу, либо могут называться и на мужской, и на женский лад. У вас же всё через… не так, одним словом. Дико.
        - Тебе, кстати, за захват вражеского штаба полагается отличительный знак. Думаю, мы с Тиной присвоим его без всяких там Верховных, особенно при явно выказанной поддержке Высшей флота. Такой знак ведь даётся не абы за что, а за захват или уничтожение высшего командного состава противника, да ещё и во время идущих полным ходом боевых действий, в сложной и опасной операции. У валькирий это считается особым шиком, подтверждением врождённой наглости, смелости, бесшабашности - поэтому и знак соответствующий, - с этими словами Валери развернула передо мной голограмму.
        Да… Знак был весьма специфическим. Девчоночье личико, щерящееся огромной клыкастой пастью. Особую хищность ему придавала острота черт и собранные в хвост волосы. Мило. Почти как татуировка у какого-нибудь морячка на далёкой Земле. Ри тут же подтвердила, что он наносится на правое плечо военной формы. Нет, всё-таки интересная у них тут практика награждать красивыми картинками, а не бессмысленными железками, понятными только их носителям. В войсках моей родины, помнится, татуировки наносили на тело, когда его по какой-то причине обходило нормальными наградами. Девочки к своей шикарной коже относились очень щепетильно, ничего не кололи, и колоть не собирались, зато отрывались на военной форме. Необычная практика, одним словом, но вполне сочетающаяся с военными традициями любых времён и народов, только более цивилизованная.
        Потом Валери держала доклад перед своей Верховной, и ради этого даже соизволила встать с моих колен; правда, по завершении доклада вновь вернулась на исходную, чем вызвала странную улыбку республиканки.
        - Ты его специально отправила, чтобы эту милую картинку на плечо сделать? Она так тебя возбуждает? - поинтересовалась высокопоставленная особа, с интересом выслушав решение валькирий об отличительном знаке мне и всем остальным участницам штурма крейсера.
        - Меня не картинка возбуждает, Мама. Если он сделал дело, которое под силу только трём-четырём стаям, то, как минимум, заслужил хоть какого-то поощрения. Да и проще ему будет потом, в стае, с биографией, написанной на военной форме. Но ты не о том спрашиваешь, я, честно, не ожидала от тебя подобного вопроса. Как видишь, он не просто сидел подо мной всю кампанию, он дрался. И, смею заметить, хорошо дрался. Леон - мой личный резерв, куда более эффективный, чем резервная стая. Без него я просто упустила бы момент - резервной стаи для операции было бы недостаточно. Только энергетическая мощь моего Кошака позволила добиться перелома.
        - Что, девочки даже прозвищем его наградили? Ладно, извини, мне некогда, - и Верховная опять переключилась на новую «жертву».
        На этом завершилось наше неожиданное участие в активной фазе Космической Экспансии. Следующий месяц мы провели в ожидании завершения ремонта и доводки нашего крейсера, постаравшись за это время максимально поднять мои кондиции мечника. Айни О`Трикс, когда мы с Ри наведались в местное представительство Ордена, только тяжело вздохнула, но согласилась поработать с моей энергетикой. Лично. Учитывая её нешуточный опыт в подобных вопросах, пришлось мне туго, но дело того стоило. Девочка чуть ли не силой вытаскивала из моего сознания запрятанные там цепочки оптимальных действий для той или иной ситуации, по сути, заставляя вспоминать то, чего я никогда не помнил. На мой прямой вопрос, как именно в моей памяти оказались алгоритмы действий с фламбером, она только неопределённо хмыкала, да обещала рассказать всё, как только я окажусь в Ордене. Среди валькирий, мол, все эти знания мне без надобности, так что я должен выбирать: драные кошки или правда. Я, естественно, выбрал драных кошек, потому что их ещё следовало сделать… драными. Шутку она оценила, что выразилось в хорошем таком росчерке когтистой ладонью
по плечу - благо, успел его подставить, а то бы росчерк пришёлся на многострадальную грудь. Теперь, аккурат под щерящейся клыкастой пастью дамочкой, на плече красовались белёсые шрамы от когтей, а, будучи подпитанными энергией полей мечницы, они теперь долго не исчезнут, если вообще исчезнут когда-либо. Вот такая вот двойная награда за дерзость получилась.
        Месяц за тренировками и играми с Валери пролетел в один миг. Вот мы заходим в представительство ордена договариваться о начале тренировок - а вот уже стоим возле открытой технической аппарели нашего крейсера. Мимо проходят члены команды, кому довелось провести всё время ремонта корабля на поверхности планеты. Таких на удивление много. Почти все штурмовики - после валькирий фрегата разведки этим было море по колено. Дай им волю, они бы ещё задержались - наводить мосты с местными валькириями. Весь наш командный состав. Эти неплохо провели время в обществе флотских республиканок.
        Лири Онерго лучится подлинным счастьем. Этому неунывающему энтузиасту и прожектору довелось подробно «изучить» каждую горизонтальную поверхность узлов связи целой плеяды республиканских кораблей. Окончательно же его влюбили в Республику даже не её потрясающие девочки, а… тотальная увлечённость местных обитательниц и обитателей. Он тут нашёл родственные души, и даже кое-что из его прожектов нашло отклик в их мятущихся сердцах.
        Вон пара пилотов. Старик Стилвер мрачен и собран, а его молодой родственничек Стелс щеголяет совершенно свежим синяком на пол-лица, но это недоразумение нисколько не портит ему настроения. Надо думать, парня неплохо покатали на истребительной авиации. Фингал же получил за категорический отказ немедленно идти на имплантацию. Характер у пилота оказался поистине несгибаемый, хотя по внешнему виду и не скажешь: щуплый и вытянутый вверх, словно жердь.
        Даже всегда мрачный Брих Рубенс заметно просветлел и как будто помолодел на добрый десяток лет. Нашего бомбардира взяли в оборот местные оружейницы, и он умудрился даже поучаствовать в какой-то скоротечной акции в соседнем секторе. Впечатлился профессионализмом девочек, но больше всего - обилию укромных уголков на кораблях Республики, вкупе с жадностью до мужского «плеча» оружейниц.
        Неожиданно грустный Дирс Карлос на время пребывания во Внешних колониях окончательно забросил своих любимых секс-кукол. Они там, в грузовом трюме, в неизменном ещё с планеты Льега транспортном контейнере, уже исстрадались все, бедолаги. Техники республики неоднократно жаловались на стоны и плачь из контейнера, и всё порывались туда заглянуть. А всё дело в том, что интерактивным игрушкам окончательно снесло крышу из-за вопиющего нарушения хозяином собственного распорядка. Они же у него все были заведены на определённое время и определённые интервалы срабатывания! Тот же хаос, что воцарился в «кукольном домике» в отсутствие хозяина, лично мне даже видеть не хотелось, и такие же рекомендации получили техники. Благо, те были научены горьким опытом собственной жизни в Республике, орущих и что-то требующих женщин им и здесь хватало с лихвой, так что искать приключений себе на задницу на пустом месте они не собирались.
        Из всех офицеров только Вирс Критыч упорно игнорировал местную клубнику со сливками. Всё время пребывания в колониях этот увлечённый уникум изучал историю колонизации планет скопления, теорию и практику терраформинга, и собрал поистине невероятных размеров коллекцию роликов и снимков «до» и «после». Весь этот материал обещал стать основой его личной войны за свободу собственного Сектора - войны ничуть не менее важной, чем наша общая рейдовая операция: Вирс намеревался устроить информационную кампанию за присоединение к Республике. И вот теперь он спешил приступить к реализации собственных далеко идущих планов - стремительный, с лёгкой походкой, с горящими глазами, с устремлённым в светлое будущее взглядом… Этот кадр точно не успокоится. Даже Айни О`Трикс, глядя на него, только головой качала и за глаза обвиняла в фанатизме. И это свято верящая в идеалы Республики представительница её горячего сердца - Ордена!
        Последним зашёл сержант Марис, наш бессменный командир десантной партии. Хотя сказать, что он именно зашёл, будет неправильно - скорее, он с трудом заполз на аппарель. Вот ведь заездили бедолагу местные прелестницы! Его гоняли куда серьёзней рядовых бойцов, и делали это с методичностью зернодробилки. Но мужик, несмотря на чудовищную усталость, был доволен. Это читалось по его таким же, как и у Критыча, горящим глазам. Но вот и этот персонаж, наконец, перевалил с рампы на ровную поверхность корабельного пола. Я улыбнулся на прощанье гостеприимному небу планеты и повернулся в сторону штурмовика. Сознание уже полнилось предвкушением удобных недр капитанского кресла, с милой сердцу валькирией на коленях, но у Ри оказались другие планы. Женщина мягко придержала меня за рукав флиппера.
        - Не спеши, Леон. Ещё пять минут постоим.
        - Зачем? - сомнительно, чтобы дело было в простом желании подышать воздухом планеты. Чужой для моей валькирии планеты.
        - Так надо, милый, - дама не спешила открывать карты.
        Прошло пять минут. Затем ещё пять. Я со скуки обнял возлюбленную за талию, немного привлек к себе. Женщина не возражала, даже обнимающую её ладонь погладила немного ободряюще, мол, потерпи ещё чуть-чуть. И спустя какое-то время я оказался вознаграждён за «томительное» ожидание. К аппарели подошли те, кого ожидала валькирия. Женщины. Обе черноволосые, обе чуть широковатые в кости, с широкими бёдрами и высокой грудью. Облачённые в обтягивающие чёрные комбинезоны, без единой складочки. Я на несколько мгновений завис, завороженный видом топорщащихся сквозь обтягивающую глянцевую ткань сосков. Поднял взгляд на лица прелестниц. За это время девочки успели подойти к нам почти вплотную. Их чёрные глаза цепко следили за моим лицом, то и дело прохаживались по телу, словно старались запечатлеть в памяти все его анатомические особенности. Я поймал себя на мысли, что впервые республиканские женщины так откровенно и целенаправленно меня разглядывают.
        - Знакомься, Леон, это Ле и Ри. Мои андроиды [4 - Под андроидами в Республике понимается искусственный человек, появившийся на свет благодаря симбиозу системы клонирования и инородных телу улучшений на основе «живых», биологических микросхем, вкупе с искусственными покровами и тканями.]. Они летят с нами.
        - Ри, я… - но договорить мне не дали. Я вдруг ощутил такое влечение к этим странным созданиям, что впору было лезть на стену. Сильнее сжал талию валькирии, но помогало это слабо.
        - Иди к девочкам, милый. Даже я не смогу снять возбуждение, наведённое андроидом.
        - Зачем, Ри… - прохрипел я, из последних сил сдерживая трепещущее в предвкушении тело.
        - Тебе нужно привыкать к девочкам. Они единственные в Республике, помимо меня, кто может тебя прикрыть - полностью, и в самой уязвимой части твоей психики, - пальчики моей женщины вновь принялись гладить судорожно сжимающую её талию ладонь.
        - Он сильный, Валери. Очень сильный. Его ведь ещё не ломали? - последняя фраза андроида прозвучала скорее утвердительно, чем вопросительно.
        - Нет, Ле. Это лишне. Я задала вам нужные алгоритмы.
        - Слишком много ограничений, Высшая, - покачала прелестной головкой её товарка. - Стандартные процедуры не пройдут.
        - Стандартные не нужны, Ри. Нужны особые. Максимально щадящие.
        - Ты хочешь, чтобы мы работали с ним, как его… женщины? Словно мы какие-нибудь внешницы? - Ле на секунду даже оторвалась от меня, прекратив гипнотизировать взглядом.
        - Да. Я именно так с ним и… работаю. Не вижу причин, чтобы вы вели себя иначе.
        - Но ты же не сможешь получить от него максимальной отдачи! - не спешила сдаваться женщина-андроид.
        - Я её уже получила, - валькирия посмотрела на меня с нежной улыбкой. - Вы просто не поймёте. Этого нельзя запрограммировать. Это не связано с имплантом. Это… слишком человеческое.
        - Ты позволишь нам увидеть это? - в интонациях голоса Ри сквозил совсем не машинный интерес.
        - Да. Полагаю, вам будет полезно. Возможно, сможете просчитать какие-нибудь схожие алгоритмы.
        Я был уже на пределе, однако упрямо не желал сдаваться. В моих объятьях была моя женщина, единственная и неповторимая, моя валькирия, и менять её на андроидов, пусть и потрясающе красивых и сексуальных, я не собирался. Сознание уже готово было рухнуть в пучину розовой дымки первобытных инстинктов, полностью отключающих разум, когда сработал мой последний рубеж обороны. Разгорячённый разум потянулся к клинку.
        - Нет! - выкрикнула Валери, словно почувствовав мой настрой. Да что там: определённо почувствовала. Попробуй не почувствовать, когда такие энергии приходят в движение!
        Женщины-андроиды, как одна, отшатнулись. Их лица выражали крайнюю степень изумления, если не сказать эмоционального шока. Моя же Ри развернулась ко мне, прильнула всем телом, зашептала что-то успокаивающее. Её голос подействовал неожиданно отрезвляюще. Спустя несколько минут я уже мог соображать и даже различал, что именно она говорит. Впрочем, это было совершенно не важно - куда важней был сам тембр голоса, жаркий ветер её чувств, зелёные глаза напротив моих глаз.
        - Леон. Я хочу, чтобы ты обещал. Никогда - слышишь! - никогда не тянись к мечу или энергии тела рядом с моими девочками. Ты их убьёшь! Они не рассчитаны на такие нагрузки! Вся их биоэлектронная составляющая сгорит! Ты слишком силён, ничто искусственное не способно выдержать твою разрушительную силу.
        - Это инстинкт, я не могу его отключить. Они не должны провоцировать, тогда и я буду предельно осторожен.
        - Не провоцировать? Может быть, им ещё за тобой начать ухаживать?
        - Мне всё равно. Главное, чтобы не провоцировали. Я не просил возбуждать, и я не просил их снимать возбуждение. Но если хотят отношений, сначала нужно, чтобы мы подружились.
        - Подружиться с андроидом? Мужчине? - величайшее изумление моей женщины было отнюдь не напускным. - Да меня все республиканки на смех поднимут, когда узнают о таком извращении! Уже одно то, что я привела в наш дом двух андроидов и установила им щадящий режим - это извращение. Ну а то, что просишь ты - извращение в квадрате.
        - Мне достаточно одной тебя. Мне не нужны другие женщины, тем более, если они - квазиживые организмы. Разве они не смогут прикрывать без близости?
        - Ты точно извращенец, Леон!
        - А по мне, так именно то, что ты придумала, кроме извращения ничем не назовёшь. Там, откуда я родом, любой на моём месте просто завис бы от культурного шока в такой ситуации.
        - Важно не откуда ты, а где ты сейчас. Ты - часть Республики и мой мужчина. Здесь свои правила, свои традиции.
        - Тогда чего же ты не спешишь хватать коготками мой имплант? - Это ведь тоже местное правило.
        - Хорошо. Мы никуда не спешим, - тихо сказала Валери. - Ты привыкнешь. Мы тебя приучим. Будешь общаться с ними, играть во всякие невинные игры. Они и на татами могут быть отличными партнёрами. Я не буду давить. Они умеют убеждать не только силой. Главное, чтобы ты сам не замыкался, пошёл им навстречу.
        - Я постараюсь, - повернулся ко всё ещё стоящим в отдалении женщинам-андроидам и продолжил извиняющимся тоном. - Извините, девочки, я не хотел причинять вам вред.
        Ответом были почти одновременные утвердительные кивки. Девочки мне ободряюще улыбнулись и, как ни в чём не бывало, сами подошли вплотную. Ри тут же предоставила им полную свободу действий, и обе прелестницы, недолго думая, подхватили меня под руки и почти синхронно сцепили свои ладони с моими. По телу прошла такая волна наслаждения, что я на несколько минут выпал из реальности, а когда пришёл в себя, обнаружил, что буквально зажат между сильными тренированными телами. Вполне себе натуральными телами. Удовольствие отступило, а ему на смену пришла новая порция возбуждения, на этот раз мягкого, тягучего.
        Эти две женщины почему-то показались мне олицетворением сексуальности. Пожалуй, именно к ним подходило такое дурацкое для Земли выражение, как «секс-бомба». От дам шла такая сексуальная энергия, такие волны желания, словно они были антеннами, излучающими мощнейшие радиосигналы. Так же, как и рядом с антенной, рядом с ними шевелились волосы… только отнюдь не на голове.
        - А у вас, дамы, очень интересное представление о дружбе, - хмыкнул я.
        - Между мужчиной и женщиной дружба неуместна. Возбуждение, удовольствие - да, но никак не абстрактная дружба. Женщине всегда нужно от мужчины нечто куда более конкретное, и нет смысла затягивать с получением желаемого.
        Я просто не ожидал от женщины-андроида столь философского высказывания и даже растерялся, пытаясь охватить масштаб поднятого ею вопроса. С первого раза не получилось.
        - А мужчине, получается, нужно то же самое? Особенно у внешников?
        - Да. Ты правильно понял мысль.
        - А как тогда назвать всё, что происходит в процессе секса? Или в перерывах между ним? Если мужчине и женщине интересно не только трахаться, но и общаться друг с другом? Просто общаться.
        - Согласна, для этого состояния нужно какое-то определение. Любовь? Чем тебе не определение?
        - Разделить любовь и секс? Разве это возможно?
        - Хм. Пожалуй, с тобой действительно можно не только играть. Хорошо, давай продолжим разговор на корабле, - Ле потянула меня вверх по аппарели, где нас уже поджидала Валери, проявляющая первые признаки нетерпения.
        Однако разговор с андроидами я оставил на потом. Со всей возможной галантностью и предупредительностью раскланялся с девочками и «сгрузил» их в нашу каюту. Впрочем, не уверен, что они остались довольны подобным исходом. Взгляд, который пришёл мне вдогонку, был весьма красноречив. Но в десантной секции меня уже ждали на инструктаж мои бойцы, и откладывать это мероприятие на потом ради каких-то железок, пусть и биологического происхождения, я не собирался.
        - Господа, с возвращением на корабль. Надеюсь, вы не забыли за время безделья, с какой стороны держать винтовку? - строй десантников ответил мне слаженным «Нет!» - Ну вот и проверим. Но сначала небольшой инструктаж. Когда-то мы с вами беседовали насчёт пропаганды. Я только что отправил всем вам на коммуникаторы файлы. Прошу быстро ознакомиться и после этого продолжим.
        С некоторым недоумением мужчины принялись изучать присланную информацию, и чем больше они просматривали, тем сильней вытягивались их лица. У кого-то даже зубы скрежетать начали! Хороший признак. Но вот всё больше глаз отрывалось от коммуникаторов, и устремлялось на меня с немым вопросом: «Что это?!»
        - А это, господа, работа разведки Совета Литании. Помнится, Ральф как-то ухмылялся, когда мы с Ри тащили мимо освобождённую из плена Высшую валькирию. У неё ещё из одного места торчала такая смешная штуковина, - у меня самого от слов и воспоминаний начали скрежетать зубы. - Так вот, то, что вы видите на присланных кадрах - дальнейшее развитие этой техники. Той штукой разведка работала в полевых условиях, а то, что вы можете видеть теперь - более основательная работа в глубоком тылу.
        - Капитан, они что, извращенцы? - не выдержал Сержант.
        - Ну что вы! Просто им это велит делать их долг перед Планетарным образованием, - мои слова сочились злой иронией.
        Никто не смеялся. Многие после комментария вернулись к созерцанию весёлых картинок. Молчание затягивалось.
        - И после этого они называют валькирий плесенью?! - интеллигентного вида десантник утратил всю свою интеллигентность. Пожалуй, только очки на нём ещё могли создавать видимость цивилизованного человека, всё остальное - выражение глаз, хищный оскал на губах, плотно сжатые кулаки - больше подходили зверю.
        - Я не собираюсь ничего комментировать. Я не пропагандист и не офицер космофлота, а вы - не только что мобилизованные пацаны. Сами сделаете выводы. Если нужны ещё «весёлые картинки» - к Критычу. Он изучал практику терраформинга в Республике, её историю и некоторые её традиции. Изучайте, сравнивайте, делайте выводы. Вы все по выполнении нашей миссии получите всё причитающееся, дальнейшая жизнь - только ваша. Только не один раз подумайте, стоит ли возвращаться на такой флот. А сейчас, господа…
        Договорить мне не дали. В тренировочной зоне появились новые лица, которых лично я не ожидал здесь так скоро увидеть. Валери и её андроиды хищными кошками возникли перед строем, ну а я… оказался лицом к лицу с самой сердитой из них - со своей валькирией.
        - Как это понимать, Леон? Девочки что, игрушки? Которых можно взять и просто бросить в каюте?
        - Не совсем понимаю, к чему ты. Вроде бы разговора о том, что я теперь отвечаю за праздное времяпрепровождение андроидов, не было, - мечущий молнии взгляд возлюбленной канул всуе.
        - Они - часть нашей семьи, а на корабле, в условиях боевых действий - часть десантной партии. Потрудись представить их команде и определи место в боевых порядках, - куда спокойней ответствовала Валери.
        - Господа, - я, не поворачиваясь к бойцам, начал представление новеньких. - Поздравьте своего капитана: в моей семье прибавление!
        На лицах ничего не понимающих десантников расцвели глупые улыбки: они поняли моё заявление буквально. А как может понять подобное высказывание нормальный мужик? Правильно! Общее мнение выразил Сержант.
        - Капитан! Поздравляю! А кто у вас - мальчик или…
        - Это две новые боевые единицы - андроиды, - перебил я командира десанта. - Девочки.
        Глупые улыбки переросли в кривые усмешки, по рядам прокатились смешки. Однако долго смеяться мне не дали. Глаза Высшей валькирии вспыхнули первородной яростью, а в следующее мгновение мне пришлось уворачиваться от сильного, точного удара в район правого глаза. Но вовсе не от возлюбленной - справа тенью метнулась черноволосая Ле, и именно она была причиной моего скоропалительного отступления. Впрочем, уже следующий её удар отправил меня в полёт вдоль строя.
        - На татами, - коротко рыкнула рыжая бестия за моей спиной. - Там разговаривайте.
        Я успел подняться как раз вовремя, чтобы встретить следующую атаку черноволосой во всеоружии, и теперь уже она полетела аккурат в сторону татами. Я же в несколько прыжков добежал до ринга, стремясь принять бой среди мягких матов и пружинящих канатов. То, что бой будет жарким, сомнений у меня не вызывало - слишком сильными и быстрыми оказались удары очаровательного андроида.
        - Господа, с вашего позволения продолжу представление вместо капитана, - сильный требовательный голос Валери О`Стирх заставил повернувшиеся было в сторону татами лица повернуться обратно. - Это мои кровные сёстры, андроиды Ри и Ле. Ри перед вами, Ле сейчас на татами, ведёт беседу с капитаном. Андроиды в Республике - равноправные граждане, полноценные самостоятельные личности. Если кто-то считает иначе, они вполне способны доказать обратное. Сразу предупреждаю, что по боевым кондициям андроиды превосходят обычную валькирию на порядок. Они способны нести значительно более тяжёлое вооружение, значительно подвижней и быстрее обычного, не усовершенствованного, человека и имеют минимально возможное время от момента принятия решения или получения приказа до его осуществления. В боевых порядках они используются редко, но если используются, то в качестве альтернативы мечнику. Ну а теперь, пока капитан на своей шкуре проверяет боевые возможности андроидов, приступим к тренировке со стрелковым оружием. В тир господа… бегом… МАРШ!
        Мне было не до происходящего в зале. Ле оказалась очень сложным противником, мне приходилось прилагать титанические усилия, чтобы эффективно противостоять ей. Боевого опыта ей, конечно, не хватало, но она с успехом компенсировала этот недостаток чудовищной физической силой и отличной реакцией, вкупе со способностью просчитывать свои действия на несколько ходов вперёд. Но если с одной брюнеткой я ещё худо-бедно мог совладать, то когда их стало две, спарринг быстро превратился в избиение младенца. Девочки работали не просто в тандеме - они работали, словно одно целое, с одной головой на четыре руки, четыре ноги и два снующих по всей бойцовской зоне тела. Я никогда доселе не сталкивался с подобной виртуозной слаженностью действий. В этих женщинах было, чем восхищаться.
        Спустя несколько минут я оказался повален на маты и частично распят. Ри придавила своей попкой мои ноги, и на них будто гирю сверху поставили, настолько сильно меня зафиксировала брюнетка. Вторая женщина-андроид устроилась сзади, уперев мою голову себе в промежность и расставив согнутые в коленях ноги. И если бы не прижимающие мои запястья к матам ступни, поза женщины была бы весьма и весьма соблазнительной; в другой ситуации я бы не преминул распустить руки, а так… оставалось только любоваться на роскошную грудь брюнетки, что закрывала от меня свет потолочных ламп.
        - Я никогда не видел такой слаженности. Примите моё искреннее восхищение, дамы! Вы ведь как-то обменивались информацией? - просто лежать было глупо, поэтому я попытался завести разговор с Ри, лицо которой хотя бы было в доступной мне зоне обзора.
        - Да, Леон. И предупреждая следующий вопрос: это не радиообмен и не какая-либо ещё электроника. Мы физически происходим от людей, а не от машин.
        - Что вы теперь будете со мной делать?
        - Нам нужны извинения, - пожала плечами Ри. Я уже заметил, что она была гораздо женственнее своей сестры, да и личико имела миленькое, почти кукольное. Не знай я, что она - андроид, никогда бы не подумал о её не совсем естественном происхождении. Зато более серьёзная и хищная по повадкам и по внешним данным сестра вполне годилась на роль биологической машины. Такая оседлает - каток покажется мягким и нежным.
        - За что? Я вроде бы просто шутил. Или вы не понимаете человеческого юмора?
        - Единица. Я не единица. Я личность. И моя сестра тоже, - обрубила Ле откуда-то сверху.
        - Меня тоже в Ордене считают боевой единицей. Не вижу причин переживать насчёт этого. Или у вас комплекс из-за не совсем обычного происхождения?
        В следующее мгновение у меня потемнело в глазах, а рот принялся безуспешно ловить воздух - удар открытой ладони Ри был рассчитан настолько филигранно, что пробил мой пресс, но дальше принёс лишь сравнительно безобидный дискомфорт.
        - Всё дело в контексте, - тем временем сравнительно спокойно принялась разъяснять её сестра. Теперь я уже не был уверен в том, кто из них двоих более спокоен и женственен. - Когда говоришь о семье, ты никогда не называешь сестёр «единицами». Это дикость.
        - Но вы же андроиды! - вырвалось у меня. - Что ещё мне прикажете говорить? Называть вас естественнорожденными? Ваше происхождение же не совсем естественное!
        - А что это меняет? У меня же ничего не торчит лишнего? Железки там всякие, или выступающие части какие? Может быть, шестерёнки? Или вентиляторы охлаждения? Или не веришь? Думаешь, оно хорошо замаскировано? Тогда давай в душ, там всё и ощупаешь.
        - Нет, - выдавил я. - Я уверен, что ничего торчать не будет.
        - А давай я тебя оседлаю! Тогда ты сможешь проверить, нет ли чего лишнего внутри! Вдруг хитрый производитель упрятал железки внутрь?
        - Не надо осёдлывать. Достаточно того, что ты можешь иронизировать. Машины так не умеют. Я признаю свою неправоту. Прошу у тебя, Ри, и у тебя, Ле, прощения. Готов, если нужно, повторить извинения перед моими людьми.
        - Нет, этого вполне достаточно, - мои руки тут же освободились, а вместо роскошной груди мою сферу обзора теперь занимало личико брюнетистой женщины-андроида. - Вот только в душ мы всё равно пойдём. Все вместе. И ты ощупаешь меня снизу доверху, или сверху донизу - как тебе будет угодно.
        В душ меня вели едва ли не под конвоем - отпустили, дали подняться и чуть прийти в себя, а потом ненавязчиво так, под белы ручки, повлекли к душевому отсеку. В себя-то я пришёл, но всё равно происходящее больше походило на какой-то фарс, полнилось сюрреализмом. Хорошо, я уже более-менее привык к образу мыслей и привычкам республиканок, в особенности их самой агрессивной части - валькирий. Пусть отношения полов в Республике оказались перевёрнуты с ног на голову, это хотя бы имело какие-то ориентиры в привычной мне социальной реальности. Ведьма же на Земле не вызывала ни у кого подозрений своим совсем не кротким, а прямо даже наоборот, нравом. Но андроиды! Как к ним прикажешь относиться человеку, который их никогда до того не видел вживую и воспринимал по фантастическим фильмам или книжкам, виденным или прочитанным краем глаза в детстве? И тут они появляются в облике сексуальных девчонок и заявляют, что они, мол, члены твоей семьи. Что с ними такими прикажешь делать? А если ещё и жена чуть ли не силком заставляет делить с ними постель? И всё бы ничего, потрахались бы и успокоились, но они же не
люди! Сколько им нужно, чтобы успокоиться? А ещё и этот их пресловутый контроль импланта… Последнее обстоятельство вообще лишало меня способности адекватно оценивать ситуацию. Я никому не позволю без моего ведома хвататься за имплант! Примерно в этом ключе я высказался девочкам, когда мы оказались в обширном помещении душевого отсека.
        - Ты не поверишь, мальчик, но я тоже испытываю нечто подобное, - неожиданно поддержала мой порыв Ле, отпуская руку из внешне такого милого, но по сути стального и непреодолимого захвата.
        Душевая зона представляла собой цилиндр диаметром около восьми метров. Её потолок мягко фосфоресцировал, давая света ничуть не меньше, чем звезда для своей планеты. Стены и пол были покрыты пористой, приятной на ощупь и на взгляд субстанцией белого цвета, больше всего похожей на резину, только тёплой на ощупь и более упругой. Мы остановились по центру помещения, и девочки не спешили что-либо требовать, просто стояли напротив меня, с не меньшим, чем я, интересом ожидая дальнейшего развития событий.
        - Не совсем понимаю тебя, Ле, - вынужден был прервать затянувшееся молчание.
        - А всё просто, Леон, - вместо сестры ответила миловидная Ри. - Обычно мы как работаем с мужчинами? Получаем чёткие вводные от кровной сестры, берём за имплант и ломаем в нужном ключе. С тобой же… Вводные не чёткие, а ограничений больше, чем здравого смысла в работе вообще.
        - Как ты говоришь? Здравый смысл? Разве вы работаете не по заложенному алгоритму?
        - Ну вот ты опять! - капризно надула губки девочка. - Вот что прикажешь с тобой делать? Так и хочется взяться за имплант и прояснить правила хорошего тона!
        - Сестра права. Мы получаем конечные цели, способы же их достижения обычно определяем сами. Нет никаких жёстких алгоритмов поведения. Мы не программируемые машины, у нас нет интерфейса управления или программного модуля. Постарайся больше не забывать об этом, мальчик. А то мы можем опять обидеться. Ты же этого не хочешь?
        - Может, обойдёмся без обид из-за всякой фигни? - меня начало уже откровенно коробить от излишней «обидчивости» кровных сестёр моей Ри. - Если у вас человеческое сознание, то может хватит «включать» девочек-подростков? Вы не кажетесь соплюшками, обижающимися на любой косой взгляд в их сторону.
        - Ты слишком много себе позволяешь, мальчик, - неожиданно жёстко припечатала Ри.
        - Я понимаю, вам привычней, чтобы мужчина ползал на коленях и не задавал лишних вопросов. Извините, так не получится. Не со мной. Вы выбрали неверный путь, чтобы «подружиться».
        - Что ты предлагаешь? - куда спокойней изрекла Ле.
        - Ты готова слушать моё мнение?
        - Да. Слишком всё неопределённо. Нам нужно попытаться разрешить проблему с общением. Вместе. Я услышала твои проблемы, они мне более-менее понятны. Можешь спрашивать про наши.
        - Не спешите. Не так быстро, - с этими словами Ри смазанной тенью метнулась мне за спину. По торсу заскользили её ладошки, которые очень быстро оказались под магнитными застёжками флиппера. Женщина настойчиво рванула комбинезон вниз, силой стянув его до пояса, однако оголив торс, успокоилась. Только по-хозяйски положила ладошки на живот, да впилась подбородком в плечо. - Вот так будет удобней. И тебе, и мне. А теперь давай, начинай изучать тело Ле.
        - Ри, так сложно разговаривать на серьезные темы… - попытался возмутиться я, но понимая у андроидов не встретил. Наоборот, Ле подошла ко мне почти вплотную, чтобы упростить процесс раздевания.
        Пришлось расстёгивать её магнитные застёжки и разоблачать, пусть пока что до пояса. Тело у женщины оказалось восхитительным не только со стороны. После первых же касаний к мягкой, шелковистой коже стало казаться диким, что ещё недавно я считал это восхитительное создание машиной. А уж когда случайно прикоснулся к чувственному, острому, набухшему соску, и почувствовал, как тело женщины отвечает на прикосновение лёгкой дрожью возбуждения, я понял, что больше у меня язык не повернётся усомниться в её человеческом происхождении.
        Вторя моим лёгким изысканиям на теле Ле, активизировались пальчики Ри. Упруго и настойчиво они принялись ласкать кирпичики пресса, напрягшегося сразу, как на нём оказались шаловливые ладошки прелестницы. Теперь уже моё тело отзывалось дрожью возбуждения.
        - Я буду отзеркаливать, - тихо прошептала Ри на ушко. - Что почувствует сестра - то почувствуешь ты. Цени доверие, мальчик!
        - Вы… настолько чувствуете друг друга? - вопрос прозвучал немного хрипло, показав девочкам, что они на верном пути.
        - Да. Разве на татами ты этого ещё не понял?
        - Когда нас привлекают в стаю, то берут обычно в паре. Так мы особенно эффективны в бою, - пояснила Ле. - До мечницы нам далеко, но нечеловеческая сила и скорость, плюс, способность без электроники стремительно ориентироваться в быстро меняющейся боевой обстановке, серьёзно повышает эффективность работы стаи. Обычно мы работаем либо в сверхтяжёлой броне, как танки, либо вообще без брони с тяжёлым оружием - для обеспечения максимальной огневой мощи в сочетании со сверхмобильностью. Так тебе понятней, мечник?
        - Ле, я не настолько боевик, чтобы не понимать ничего другого. Ваша ласка для меня многое сказала. В рукопашке я также ищу не самоцель, а способ единения с миром, постижения себя. Вы неверно оцениваете мои личностные особенности, дамы.
        - Разве бой может быть способом постижения себя? - Ле была заинтригована. Её сестра даже приостановила игру, чтобы дать мне лучше собраться с мыслями для ответа.
        - Это сложно описать словами. Это особое состояние души, сознания, к которому ведёт совершенствование тела. Как попал в Республику, для меня вектор сместился с боевых искусств к фламберу. Теперь он даёт погружение в себя, отрешённость от реальности, возможность смотреть в суть вещей.
        - Нам фламбер недоступен, - грустно изрекла Ри. - А боевые искусства мы просто воспроизводим. В нашем понимании они…
        - Не искусства, - подсказал я.
        - Да. Ты прав. Не искусства, а лишь система движений, обеспечивающая совершенствование физического тела и победу в бою.
        - Почему ты остановился? - вдруг перебила Ле.
        Внятного ответа не было. Обижать девочку тоже не хотелось. Поэтому я поспешил вернуться к прерванным ласкам. Через пару минут, когда я завершил изучать торс и перешёл в район плеча и шейки, девочка неожиданно внесла уточнение.
        - Можешь использовать губы. Так будет лучше. И тебе и мне, - хрипловатым, чуть грудным голосом предложила кровная сестра моей валькирии.
        Спорить с ней было глупо, так что всю её шею и ушки я изучал, покрывая их поцелуями. Потом не удержался и вернулся к тяжёлым налитым полукружиям грудей. Долго и с оттяжкой играл с сосками, немного помогая себе ладонями. Дыхание девочки сбилось, стало хриплым. Она вцепилась мне в волосы, а при попытке прерваться что-то неразборчиво прорычала, чуть ли не силой заставив вернуться «на исходную». Успокоилась Ле, только когда я погрузил свои пальцы в её лоно и несколько минут самозабвенно ласкал, заставив девочку несколько раз выгнуться в особенно остром спазме удовольствия. Только после этого она позволила прервать ласки.
        - Извини, Ле, что посчитал тебя не пойми чем при нашей первой встрече, - я смотрел в глаза женщине. Наши ладони плотно переплелись пальцами, а сзади ещё и Ри добавляла остроты своим подбородком и вновь пришедшими в движение ладошками на торсе. - Ты более женственна, чем многие натуральнорожденные.
        - Спасибо, Леон. Я, кажется, начала понимать, что в твоём представлении означает «подружиться» и «познакомиться поближе». Чувствую, общение с тобой откроет для нас с сестрой целый новый мир интересных ощущений.
        - Сестра, ты хочешь пересмотреть вводные? - недоверчивый голос Ри резанул серьёзностью.
        - А что там пересматривать, если их объёмы на тридцать семь процентов пересекаются, а ещё в сорока двух процентах объёма противоречат друг другу? Предлагаю оставить самую очевидную - «счастье кровной сестры», - а остальные перевести на второй уровень приоритета. Остальное можно доработать в составе алгоритма поведения, обеспечивающего выполнение этой вводной. Сейчас мне мыслятся следующие аксиомы такого поведения: «не вмешиваться, если кровная сестра счастлива без вмешательства», «изучать реакции объекта», «не использовать имплант без согласования с объектом и кровной сестрой» и «совершенствовать собственный алгоритм поведения, восприятия и чувственности, максимально подстраиваясь под алгоритмы объекта и сестры».
        - В этом что-то есть… - протянула Ри. - Ты исходишь из того, что кровная и так максимально счастлива и нам нужно изучить это её состояние и состояние объекта, чтобы в случае необходимости откатить ситуацию на исходную.
        - Вы о чём, девочки? - я немного подвис, пытаясь впитать обрушившуюся на меня информацию.
        - Ты же хотел понять наши мотивы? Вот мы и открыли для тебя процесс принятия решения. Как видишь, никаких тайн от тебя у нас нет, и ничего в ущерб тебе мы не планируем.
        - Состояние Валери нас полностью устраивает, - подтвердила Ри. - Я ещё никогда не видела её такой довольной и жизнерадостной, а её кондиции сейчас на поистине небывалом уровне. Те примеры вашего тесного общения, которые она передала нам, говорят за абсолютную адекватность твоего поведения её интересам. В тебе нечего корректировать. Более того, если мы вмешаемся, может быть только хуже. Сейчас мы можем только изучать. Тебя и её. Ваши взаимные реакции и алгоритмы поведения. Выявлять оптимальные из них. Она сама сильно изменилась, поэтому нужно ещё и её психологическое состояние хорошенько изучить. И, естественно, твоё состояние тоже, как залог её счастья.
        - Простите, дамы, но у меня уже голова кипит от информации.
        - Ты прав, Леон, это моя вина, - покаянно изрекла Ри. - Я упустила твоё состояние. От моей близости у тебя должна кипеть не голова, а… кровь.
        Из душа я буквально выполз, поддерживаемый двумя андроидами. Если бы они меня не держали под руки, пришлось бы завалиться спать прямо в тренировочной зоне. И ведь ничего такого не было! В смысле, мы не трахались. В классическом смысле. Просто девочки своими ласками несколько раз доводили меня до невменяемого состояния, и только после этого снимали возбуждение так, как я до того с Ле. Ну и ответных ласк требовали, куда уж без этого. Требовали и получали. Странное у нас близкое знакомство получилось, одним словом, - как странной была вообще вся ситуация с андроидами.
        Однако обрадовался я преждевременно. Следующие несколько дней дамы от меня не отходили. Они преследовали меня везде, где бы я ни оказался. Стоило покинуть капитанское кресло и выйти с мостика, тут же в бок утыкалось бедро андроида, а рука оказывалась в стальном захвате, именуемом «гулять под ручку». В тренировочной зоне дамы участвовали во всех тренировках, причём как моих собственных, так и тренировках десанта под моим началом. Во время приёма пищи кто-то из сестёр неизменно составлял мне компанию. Даже в душе они от меня не отставали! Было только две ситуации, когда мне удавалось отдохнуть от их навязчивого внимания - это Сфера, и моменты, когда мы уединялись с Валери. На все мои попытки объясниться, валькирия только смеялась и уверяла, что кровные сёстры меня не обидят и не съедят, и если считают, что именно так нужно «дружить», то это только мои проблемы. Мол, нечего было мозги девчонкам пудрить в самом начале. Тогда бы всё постелью ограничилось. А потом мы прибыли в астероидную систему, где нас дожидалась пара крейсеров с небольшими гарнизонами, и мне тут же стало не до семейных неурядиц.
        По опыту мы не спешили сразу выходить на точку рандеву с кораблями. Вместо этого принялись обшаривать астероид и ближайшую к нему зону всеми доступными нашему кораблику средствами, а таковых после посещения Республики было с избытком. Ещё на подлёте что-то свербило у меня в душе, не давая покоя, теперь же моя паранойя нашла неожиданное подтверждение. Недоделанные крейсера были замаскированы каждый на небольшой возвышенности, в верхней их точке, где до того имелись плоские плато. Возвышенности отстояли друг от друга на какой-то километр, то есть по космическим меркам находились практически рядом. Корабли заменили возвышенностям недостающие вершины, придали им «завершённость», так что без спецсредств оба кораблика заметить было крайне сложно. Ещё и мимикрирующее поле на каждом имелось, окончательно делая задачу их визуального обнаружения неразрешимой. Случайность также сводилась к минимуму, ведь ни один капитан в здравом уме не станет сажать свой корабль на вершину горы - он выберет какую-нибудь плоскую низменность. Так вот, возле горы с одним из крейсеров обнаружился неопознанный кораблик.
Небольшой, наподобие транспортного или погрузочного борта, он, тем не менее, был чужеродным вкраплением в привычный ландшафт астероида.
        Сохраняя максимум предосторожностей, мы с Ри вызвали сначала второй корабль, рядом с которым инородных вкраплений не наблюдалось. Как оказалось, не зря. На меня с повисшей в воздухе голограммы смотрело хмурое лицо десантника, оставленного здесь за старшего. За старшего второго корабля, а не того, который мы вызывали.
        - Капитан, докладываю. У нас произошло боестолкновение с неизвестным противником. Вынуждены были отступить к одному из кораблей, сосредоточив здесь оборону. Противник превосходит в огневой мощи. Для поддержки боевых групп вовсю использует корабельные орудия. Слабые для корабельной дуэли, но нам хватает.
        - Что со вторым кораблём?
        - Почти не повреждён. Вынуждены были сдать после уничтожения стационарного генератора защиты.
        - Почему тогда он до сих пор не взлетел?
        - Противник несколько раз пытался выйти на связь. Предлагал деньги за коды доступа к системам. Полагаю, он просто не смог сломать защиту, транспортировать же корабль с помощью буксира не пытался.
        Мы с Валери переглянулись. Потом, не сговариваясь, перевели взгляды на Дирса Карлоса, вмиг принявшего гордый и независимый вид: компьютерщик прекрасно понял невысказанную суть нашего немого обращения.
        - Дирс, объявляю благодарность. Твоя защита оказалась надёжней энергетической.
        - Проапгрейдить мозги всегда сложней, чем заменить очередной деструктор. Слишком много усилий для этого нужно приложить, да и не всем дано, - высокопарно изрёк гордый собой хакер.
        Мы ещё раз прошлись по тактической схеме, добавили полученные от десантников данные, и я практически сразу, буквально на коленке, набросал план операции. Валькирия лишь вставила в него пару технических деталей, заверив меня, что полностью довольна и моим планом, и мной самим. Мол, не зря столько времени потратила на моё воспитание, теперь смело можно отпускать меня в свободное плаванье. Из уст многоопытной Высшей похвала звучала особенно весомо, а уж взгляд, которым меня наградила моя валькирия, был и вовсе бесценен: призывный, обещающий, бескомпромиссный - от него по телу прокатилась волна предвкушения. Валери умела любить, как мало кто умел, и столь же виртуозно умела преподнести себя любимому.
        Операция началась с самоубийственного, отчаянного в своей наглости нападения остатков нашего корабельного охранения на засевшего в захваченном крейсере противника. Укутанные в мощную броню бойцы до последнего старались не привлекать к себе внимание, концентрируясь у центральной аппарели, где был открыт лишь небольшой наблюдательный люк. Но вот, улучив момент, когда противник увлёкся сменой караула у расположенного рядом с кораблём генератора защитного поля, мои бойцы рванули вперёд.
        В кромешной тьме астероида, пронзаемой лишь холодным светом безучастных звёзд, на бесцветных струях гравитационных ранцев, воины десанта казались бесплотными тенями, несущимися над самой землёй. Но, конечно, оптические средства в таких условиях никто не использовал, противник наблюдал за окружающим пространством с помощью всевозможных сканеров. Естественно, стремительный рывок не укрылся от взгляда незримых наблюдателей. Бойцы у генератора защиты зашевелились, задвигались, спешно занимая оборонительную позицию. К ним из корабля уже начали выдвигаться товарищи, но они явно запаздывали - мои десантники должны были добраться до генератора первыми. И тогда враг применил тот самый приём, на который мы и рассчитывали - он отключил защитное поле, рассчитывая разметать жидкие ряды наступающих огнём корабельных орудий.
        Притулившийся чуть в стороне от захваченного крейсера кораблик начал готовиться к взлёту, и в этот момент в бой вступили силы, на которые враг не рассчитывал. Словно из ниоткуда над полем боя соткались две эскадрильи космических истребителей, по пять машин в каждой. Они появились с заранее занятой позиции, до поры до времени скрытые от противника рельефом и локальными маскирующими полями. Одна эскадрилья направилась на перехват вражескому подкреплению, а вторая - дала залп по всё ещё пытавшемуся взлететь переделанному транспорту.
        Здесь надо заметить, что москитный флот уже давно не делился на истребители, штурмовики и бомбардировщики. Во флотах обычно использовалась одна и та же платформа, на которую лишь добавляли нужные навесные блоки. Это могла быть дополнительная броня - для штурмовиков, дополнительные блоки с горючим - для бомбардировщиков, дополнительные форсажные установки - для истребителей. Здесь и сейчас мы использовали две модификации кораблей, заточив одну эскадрилью под бой с кораблём, а другую - под штурмовики, для борьбы с небольшими наземными целями. Так что кораблик врага так и не смог взлететь на помощь своим, окутавшись кристаллической взвесью разгерметизации: ему очень не понравились бронебойные болванки кинетических орудий истребительной авиации. Бронированная же пехота вынуждена была вновь откатиться к крейсеру и принялась спешно задраивать до того открытые нараспашку люки.
        Но все попытки врага хоть как-то уравнять счёт уже ничего не значили, поле боя полностью осталось за нами. Неизвестный корабль продолжал загрязнять космос струйками замёрзших газов и излучением от повреждённых двигательных установок. Взлететь он уже не пытался, ибо банально не на чем было. Генератор защитного поля, бесполезный против десанта, и защищавший только верхнюю зону от удара из космоса, также был захвачен и опасности больше не представлял. Финальным же аккордом стал наш полностью боеготовый крейсер, занявший позицию над обречённым противником - эдакой мухобойкой над вжавшейся в стол мухой. Мы достигли главного: не позволили противнику удрать, не дали причинить вред захваченному крейсеру и сохранили людей.
        Почти сразу с земли последовал вызов.
        - Чего вы хотите? - было первым и единственным вопросом, заданным появившимся на голограмме мужчиной. По его бледному лицу было видно, что он пребывает в состоянии высшей степени паники, и только на одной воле заставляет себя сохранять достоинство.
        - Забрать свой корабль, - ответил я куда спокойней. Моя дама участия в разговоре не принимала, она продолжала мониторить ситуацию вокруг крейсеров, но на голограмме нашего собеседника всё равно отобразился её сосредоточенный, весь укутанный голографическими проекциями экранов профиль.
        - Ваш корабль? Может, ещё и документы на него покажете? - ехидство в голосе мужчины соседствовало с лихорадочным напряжением.
        - Естественно, - опять безучастно ответил я. - Принимайте пакет.
        Ошалевший собеседник несколько минут просматривал присланные документы. Здесь были данные о закупке ремонтных дронов, строительных материалов, даже данные на покупку двигателя имелись, но вершиной всего было разрешение администрации свалки космического мусора на вывоз добытого на ней сырья для… утилизации.
        - Свалка? - к лихорадочному блеску глаз мужчины добавилась растерянность.
        - Корпус, - коротко бросил я.
        - Это… какой-то розыгрыш?
        - Я похож на клоуна?
        - Нет, но…
        - Сколько вам нужно времени, чтобы покинуть мой корабль?
        - Я… не собираюсь его покидать, - выдавил, наконец, окончательно ошалевший необычным оборотом разговора захватчик.
        - Причина?
        - Послушайте, капитан, - начал излагать свою домашнюю заготовку переговорщик. - Я честно захватил этот… корабль. Я не намерен его никому отдавать.
        - «Честно» и «захватили»? Это как?
        - А вот так! - начал брызжать слюной мужчина на голограмме. Благо, биологические выделения электроникой не воспроизводились. И слава богу.
        - Послушай, клоун, - я начал печатать слова. - Если ты не покинешь корабль добровольно, то пожалеешь, что на свет родился.
        - Только попробуй начать штурм! - взъярился «захватчик». - Здесь всё заминировано!
        - А с чего ты взял, что будет штурм?
        - Тогда вали, и не отсвечивай рядом с моим кораблём! - но я пропустил его реплику мимо ушей.
        - Меня зовут Леон Иванович Познань. Если не знаешь, пробей по своим знакомым… пиратам. Я приду к тебе один, - я навис над голограммой и печатал слова, буквально вбивая их в ошалевшего собеседника. - Укутаюсь своими полями и приду. Ни один из моих людей не пострадает, а я сам выживу даже во взрыве реакторной установки. А вот ты… Я постараюсь, чтобы ты тоже выжил. Потому что тебя будет ждать тесное общение с андроидом моей жены. Слышал про андроидов Республики? Теперь ещё и увидишь. Она очень любит дрессировать непослушных мальчиков.
        Мужчина на голограмме был ни жив, ни мёртв. До него, наконец, дошло, с чем он связался. Но нужно было добить его окончательно, поэтому я позвал расположившуюся невдалеке Ле. Черноволосая андроид выглядела великолепно. Сильное, чуть широкое в кости тело просто кричало о сокрытой в его недрах нечеловеческой физической силе. Разметавшиеся по плечам и груди волосы отражали свет голограмм вокруг, а глаза… глаза горели расплавленным металлом, обещая мужчине такое…
        - Здравствуй мальчик. Я надеюсь, ты придёшь ко мне сам, и супругу моей кровной сестры не придётся вытаскивать тебя за шкирку из горящего реактора. Но поверь, даже если ты не придёшь, я соберу тебя по кусочкам. У меня тут отличный регенератор. А потом… Мы по-быстрому проведём имплантацию, и я начну тебя дрессировать. Учить покорности, готовить к долгой-долгой жизни в поместье моей кровной сестры, где ты отработаешь каждый кредит, потраченный на уничтоженный тобой корабль. Отработаешь КАЖДЫЙ кредит. Ты меня понял, мальчик?
        Несостоявшийся пират не просто побледнел. В его глазах отразился форменный ужас. Он был зажат в угол, и прекрасно понимал, что увяз так глубоко, как ещё никогда не увязал.
        - Но если ты всё же уничтожишь корабль, - бросил я небрежно, - я полечу на другую свалку и реконструирую ещё один. Моих возможностей для этого хватит. Основную высокотехнологичную начинку для корабля и вооружение я ещё только везу. А вот ты… Ты просто сдохнешь. Перестанешь существовать. Стоит ли твоей жизни железка, подобранная на свалке космического мусора? Подумай хорошенько, вор. Ты взял то, что не в состоянии унести. Подумаешь, вызовешь меня, и тогда уже я решу, что с тобой делать. А сейчас извини, мне некогда.
        Я отключил голограмму, и с минуту в корабельном сердце висела звенящая тишина. Потом я повернулся к Дирсу Карлосу.
        - Сможешь связаться с кем-нибудь из команды… этого недоноска?
        - Да, это возможно… если только кто-то окажется у корабельных терминалов связи, - после недолгих раздумий ответил компьютерщик.
        - Тогда дерзай. Как кого поймаешь, переключай на меня. Работаем.
        - Милый, ты что-то очень напряжён, - Ле обворожительно мне улыбнулась. - Уверен, что не хочешь чуть сбросить напряжение? На татами? Или прогуляться в душ?
        - Извини, Ле, не сейчас, - от назойливости черноволосой на душе сделалось препогано.
        - Как скажешь… капитан, - улыбнулась андроид и, покачивая бёдрами, удалилась на своё место.
        Наш разговор слушали все офицеры, и все мужики голодными глазами провожали великолепную фигуру Ле. На меня же при этом бросали такие взгляды… как на больного, честное слово! В головах соратников читалось недоумение: женщина сама приглашает, а капитан отказывается! Да он просто зажрался! И сам не берёт, и другим не даёт. Знали бы только ребята, что стоит на кону! Но они не знали. И я не собирался посвящать их в эту нелицеприятную сторону жизни Республики. Пусть лучше пребывают в блаженном неведении, преклоняясь перед достоинствами республиканского образа жизни. Пусть мечтают о жене-республиканке, которая сама предложит разделить постель с абсолютно человечным андроидом.
        Я тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Почти тут же Карлос соединил меня с крейсером, и я начал новые переговоры. Вскоре выяснилось, что члены команды нашего противника хотят жить и вовсе не горят желанием взрываться вместе с кораблём. Странно: с чего бы это? Когда же мы достигли некоторых договорённостей с техниками и бойцами капитана, на связь вышел он сам, собственной персоной. И выглядел он ещё хуже, чем при прошлом нашем разговоре.
        - Я согласен на ваши условия! - выпалил мужчина. - Я готов покинуть корабль в течение пятнадцати минут!
        - Отлично. Только вы покинете его один. Остальные члены вашей команды останутся на борту. У меня с ними будет отдельный разговор.
        - Один?
        - Один. В скафандре. Без оружия. Разрешаю взять только спасательный бот с вашего собственного корабля. Остальное на его борту переходит в мою собственность в порядке компенсации за нанесённый моему имуществу и моим людям урон. Вырученные от продажи имущества деньги будут распределены в качестве боевых трофеев между десантной партией, охранявшей корабль до вашего появления. Условия ясны?
        - Да, но…
        - Напоминаю, у вас пятнадцать минут. Время пошло, - и я отключил голограмму.
        - Молодец, милый, - мурлыкнула Валери, которая на этот раз даже оторвалась от текущих дел, чтобы в полной мере насладиться картиной моих переговоров.
        Опять этот обещающий взгляд. Второй за сегодня. Она точно что-нибудь придумает… эдакое. Безумно интересно, что на этот раз… Вот ведь кошка! Держит меня, словно в стальных когтях, и вырваться из них нет никакой возможности. Да и желания, признаться, тоже. Люблю её безумно, да и она… любит.
        - Ри, за что ты меня хвалишь? Словно мать своё дитя? Как-то я не привык к комплиментам от женщин…
        - А почему нет, если ты достоин похвалы? Мне нравится, как ты работаешь по линии дальней разведки. Я отлично вижу твои возможности и твои компетенции. Мне нравится, как быстро ты учишься принимать решения в новых для тебя сферах. Как становишься в моих руках ещё сильней, ещё умней, ещё расчётливей. Мне приятно смотреть на твою работу, когда она красива и элегантна. Ты мой мальчик, это нормально, что я горжусь твоими успехами. Ну а комплименты… Вспомни, что сам говорил мне после десантной операции в Республике. Столько восхищения и преклонения было в твоих словах, в твоих глазах, в твоих ласках… Я к такому не привыкла. У нас мальчики редко участвуют в делах своих женщин, а женщины - в том, что делают мужчины. Если вообще делают что-то… Но мне было приятно от твоих слов. Разве тебе не приятно, когда уже я выражаю тебе своё восхищение?
        Валери выглядела откровенно недоумевающей. Она просто не понимала моих претензий.
        - Мне приятны твои слова… Только… До тебя женщины почти не делали мне комплиментов. У нас принято, что это мужчины рассыпаются во всяких приятных политесах, а девочки только слушают и упиваются мужским вниманием. У них самих делать комплименты обычно не получается, да они и не пытаются…
        - У нас? - вздёрнула бровки валькирия. - Ты точно ничего не путаешь?
        - Ты ведь всё правильно поняла, кошка, - тихо ответил ей на этот укол. - Буду привыкать.
        - Я помогу. Как закончится операция - так и начнём. Думаю, с душа и начнём.
        Но наши излияния грубо прервали. Отведённые пятнадцать минут пролетели незаметно, мы толком и разойтись не успели, а уже пришлось сворачиваться. Наш разочарованный вздох слился в единый звук, вызвав у обоих улыбки - у Ри мягкую, понимающую, а у меня - немного виноватую. С голограммы на нас смотрел старший боевой группы капитана-неудачника.
        - Капитан Познань, мы приняли решение команды. Этот недоносок хотел сбежать, бросив нас на произвол судьбы. Вот его голова, - на голограмме, в руках мужчины, в самом деле, возникла голова с хорошо знакомыми чертами лица. - Надеюсь, это искупит нашу вину за недоразумение с вашим кораблём.
        Я откинулся на спинку кресла. В принципе, когда требовал от капитана уходить, на что-то подобное и рассчитывал. Его головорезы просто не могли воспринять уход вожака иначе, чем побег. Но сохранность крейсера стоила этой жертвы. Никто бандита на корабль не звал, и он сполна заплатил за свою наглость и жадность. Заплатил самую большую цену - отдал на откуп свою жизнь.
        - Да, вполне. Его корабль я тоже забираю, а с лидерами команды готов обсуждать новый фронт работ. Открывайте аппарель, я прибуду через десять минут.
        Мы с Валери переглянулись. Она заворочалась, выпуская меня из кокона. Но едва я поднялся, напротив вновь возникла Ле.
        - Это было красиво, Леон. Ты ведь предвидел именно такой исход? - женщина буквально дышала сексуальностью, и огромного труда мне стоило не положить ладони на её бёдра - уж больно призывно вздымалась передо мной её грудь. Брюнетка всем своим видом выражала готовность отдаться здесь и сейчас. Или взять меня - что было точней.
        - Спасибо Ле. Да, предвидел, - отвечать спокойно было тяжело. Возбуждение женщины давило, словно тугая волна морской стихии - такая же бездонная и бескомпромиссная.
        - Возьмешь меня с собой на крейсер?
        - Да, Леон, возьми девочку с собой, пусть прогуляется. Заодно тебя прикроет. Ты ведь опять пойдёшь один и без брони? - поддержала кровную Высшая.
        Пришлось соглашаться, хотя теперь чертовка точно не даст мне прохода. Так и вышло. По пути мы заглянули в одну из оружейных комнат, и Ле первым делом скинула с себя комбинезон, и медленно, с оттяжкой, принялась облачаться в легкобронированный серебристый скафандр. Тоже обтягивающий, отличающийся от её собственного лишь электронной начинкой и защитным полем. Завершив процесс переодевания, девочка подхватила громадный электромагнитный роторный пулемёт, стреляющий кинетическим боеприпасом. Такой обычно брали в тяжёлой броне, так как весил он совсем не скромно. Но Ле лишь небрежно вскинула его на плечо, после чего проследовала к двери. Мне самому арсенал был без надобности, я лишь привычным жестом поправил меч за спиной и пошёл следом за своей соблазнительницей.
        На корабле нас встретила весьма представительная делегация. В таких же, как у Ле, легкобронированных комбинезонах, почти без оружия. Ну не считать же за оружие небольшие лучевые пистолеты! На андроида, легко несущего пулемёт, встречающие смотрели с нешуточным удивлением, а уж моё появление во флиппере и вовсе произвело в местном высшем свете форменный фурор. Ле, между тем, смерила взглядом тройку мужчин и небрежно прислонила свой убийственный агрегат к стеночке на входе, посчитав явно излишним. То ли просчитала, что и голыми руками справится, то ли, в самом деле, не видела угрозы.
        Потом мы бродили по крейсеру, а корабельный техник и давешний боец подробно описывали, какие именно повреждения по вине их капитана были нанесены кораблю. Всё это время Ле держалась по правую от меня руку, и то оказывалась близко-близко, так что невзначай касалась бедром моего бедра, то чуть вырывалась вперёд, заставляя любоваться своей совершенной фигурой. К моменту завершения осмотра, в моей груди пленённой пташкой бился плотный клубок влечения. Не удивлюсь, если девчонка бессовестно использовала своё совершенное владение моим имплантом. Впрочем, и без импланта хватало факторов, которые могли породить такое состояние - та же гипнотическая игра тела андроида или какие-нибудь феромоны без запаха. С чертовки станется использовать что-нибудь эдакое. Под конец я просто не выдержал, и когда мы зашли в капитанскую каюту, где впервые оказались в гордом одиночестве, я прижал женщину к стене. Но не так, как это делают для сексуальной игры, а так, чтобы надавить, показать недовольство. Я вжимал её в стену, сильно упёршись в плечи.
        - Ле, сбавь обороты. Я из-за твоей игры почти не соображаю.
        Но девчонка и не думала отступать. Она не боялась и не считала себя в чём-то виноватой. Напротив, поспешила воспользоваться ситуацией. Её ладошка оказалась на моей щеке, а пальчики стали нежно чесать меня за ушком, как будто женщина ласкала всамделишного кота. Вторая её ручка при этом растопыренной пятернёй уперлась мне в грудь, продавливая, тревожа чувствительные точки на коже.
        - Я республиканка, Леон. Я никогда не отступлюсь, пока не достигну цели. Давай, милый, ты ведь хочешь. Сильно хочешь. Сделай последний шаг и вгони в меня свой клинок. Давай. Сразу станет легче, обещаю.
        - Ты выставляешь меня дураком перед командой и отмороженным неадекватом - перед нашими новыми бойцами. Сбавь обороты, Ле, прошу.
        - Леон. Всего один шаг навстречу. Хочешь, я раздвину ножки, чтобы тебе было удобней действовать? - девчонка словно не слышала моих слов.
        - Нет. Давай поговорим серьёзно, - я попытался отстраниться, но республиканка разгадала этот манёвр и пресекла его на корню. Её руки проскользнули мне за спину, сильные ладони легли на лопатки, локотки оказались на торсе - тем самым женщина намертво заблокировала мою жалкую попытку вывернуться из её цепких коготков.
        - Ну нет, так нет. Уже давно бы вставил, если бы не кровная. Она забирает весь результат нашей с сестрой работы. Но так даже лучше. У вас и без нас всё просто отлично, а с нами - Валери вообще сама не своя от счастья. Она уже благодарила. Ты и так от неё в восторге, а с нашей игрой вообще неудержимым жеребцом становишься в постели. Давай я немного сниму напряжение, а то в таком состоянии тебе действительно лучше не появляться перед командой.
        Стремительным, грациозным движением брюнетка оказалась на коленях. Её ручки вслед за телом скользнули вниз, по пути лаская, и замерли на бёдрах. Одна ладошка метнулась под комбинезон, высвобождая изголодавшуюся по ласке плоть. А в следующее мгновение, не дав мне опомниться, Ле отправила моё естество в свой ротик.
        Пожалуй, и без импланта девочка могла дать фору любой внешнице. Её мельтешащий язычок неизменно оказывался там, где нужно, своими сильными, гибкими нажатиями повергая меня за грань безумия. Мягкие, но настойчивые губки, иногда при поддержке зубов, окончательно добивали, делая удовольствие поистине глубочайшим… Я пришёл в себя, только когда Ле позволила, и, ошалело оглядевшись по сторонам, заметил, как виновница моих треволнений, грациозно покачивая бёдрами, направляется прочь, к двери. Только теперь я смог обдумать слова кровной своей Ри, а когда до меня дошёл их смысл, бросился за ней. Нагнал уже в коридоре, схватил за плечо, развернул к себе.
        - Постой, Ле! Ты серьёзно делаешь всё это ради Валери?
        - Ну почему же. Не только. По-моему, мы с сестрой уже достаточно сделали, чтобы с тобой… «подружиться». Или того, что я для тебя сделала сейчас, недостаточно для «дружбы»? Или слишком много? Мы часть твоей Валери. Когда счастлива она - счастливы мы. Но и нам нужно немного. Совсем чуть-чуть, - девочка показала глазками вниз, очевидно, намекая на то, что именно ей нужно. - Один шаг, милый. Всего один. После него всё изменится.
        - Ты могла бы всё получить… куда быстрей. Надавить и получить.
        - Нет. Не могла. Это может всё испортить - между вами с кровной. Мы так не можем. Ты должен сам сделать первый шаг, это принципиально. Психология, Леон. Там, - она вновь скосила глаза вниз и на этот раз провела ладошкой себе по низу живота. - Вторая часть твоего импланта. Когда они воссоединятся, для тебя многое изменится. Твоя нервная система примет завершённый вид, но вид этот будет совсем не таким, к которому ты привык. Будь на месте тебя кто-то ещё, мы бы с сестрой не думали, просто сделали бы всё, как считаем правильным. Но мы долго думали, долго анализировали твои реакции, реакции нашей кровной, и отчётливо понимаем, что так нельзя. Не скажу, что мы в полной мере понимаем, как можно, но так точно нельзя. У меня нет однозначных решений. Сделай первый шаг, а там посмотрим. Сам сделай. Всё, иди. Нечего меня дольше мучить.
        Вечером Ри, получив своё, и не подумала расслабляться. Женщина привычно устроилась сверху, протянула руки, ловя мои ладони, но как поймала, жёстко завела их за голову и сама подалась вперёд, придавливая руки к кровати всей массой своего тела. Я невольно чаще задышал, предвкушая новый необычный поворот, женщина же, вместо привычной игры, нависла надо мной, а её глаза, казалось, проникли в самую душу.
        - Леон, нам надо серьёзно поговорить.
        - Я тоже хотел разговора. Ле мне рассказала…
        - Ле мне рассказала…
        Наши слова слились, заставив обоих недоумённо воззриться на партнёра. Наконец, Ри надоело ожидание, она вопросительно изогнула брови, требуя у меня начинать первым.
        - Валери, я так больше не могу. Я уже весь извёлся с твоими кровными. Ещё недавно ты была категорична насчёт импланта, не желала его использовать, теперь же буквально втискиваешь в нашу постель андроидов, для которых имплант - основа отношений. Я хочу тебя. Тебя, а не их.
        - По-моему, они ещё ни разу не использовали имплант. Или я чего-то не знаю?
        - Сегодня, пока гуляли по крейсеру, у меня под конец розовая пелена перед глазами стояла от возбуждения.
        - Ну и что? При чём здесь имплант? Хочешь Ле - признайся себе и ей в этом, нечего девочку изводить.
        - Девочку изводить?!
        - А ты думаешь, они не люди? Думаешь, она тебе минет сделала - и всё, успокоилась? Ты вообще нормальный, Леон? Любого другого за такое они бы в бараний рог скрутили. Удивляюсь, как тебя ещё терпят…
        - Она… страдает?
        - Она хочет, Леон! Хочет, кошак ты грёбаный! Иди уже и трахни девочку. Ну не хочешь нормально, так хоть языком поработай.
        Дальше Валери меня буквально вытолкнула из каюты, даже пикнуть не дала. Благо, флиппер выкинула следом, так что идти искать андроида в чём мать родила мне не пришлось. Тёмная Мать меня родила в белоснежном флиппере… Интересный каламбур. Несколько секунд подумав, я отправился в тренировочную зону. Подумал, если девочка изводится, то ей там самое место. Так и оказалось. Ле обнаружилась в силовой зоне, она изматывала себя на каких-то силовых тренажёрах. Девочка заметила меня не сразу, зато когда заметила… Дальнейшие события развивались со скоростью молнии. Я оказался перед брюнеткой на коленях, она вся прогнулась, подставляясь мне, предлагая всю себя. Следующий час пролетел, как в каком-то сне. Нет, в неё я так и не вошёл, хотя безумно хотелось. Но очень постарался, чтобы кровная получила своё, и она получила. Под конец, немного совладав со своими чувствами, даже начала управлять процессом. Её ладошка в моих волосах оказалась очень и очень настойчивой, а я - понятливым, поэтому и этот этап мы прошли на «ура». Тогда женщина попыталась подтолкнуть меня и к следующему этапу, даже ножками обхватила и к
груди прижала, но я не поддался на провокацию.
        - Леон, более упёртого мальчика я ещё не встречала. Прими моё искреннее восхищение, - сдалась, наконец, Ле, окончательно осознав, что продолжения сегодня не будет.
        - Ты права, если бы не Валери, я бы не устоял. Но она у меня есть, и мы с ней прекрасно обходимся без импланта.
        - Это ты обходишься без импланта. Она им вовсю пользуется для собственного удовольствия.
        - Плевать. Надоело уже всё. Зачем вы устраиваете этот цирк?
        Спустя полчаса после рандеву в тренажёрном зале, я сидел в столовой нашего крейсера и вяло ковырялся в тарелке, в тщетной попытке «не замечать» сидящую напротив Ле. Девочка была спокойна и собранна, как и всегда. По опыту знал, что она не прочь поговорить, да и вообще не прочь сделать что угодно, лишь бы я принял в этом участие. Даже недавние эмоциональные взрывы на отвоёванном крейсере и на тренажёрах как-то сгладились, отошли в прошлое, как пройденный этап - к сожалению, так и не поставивший точку во всей этой ситуации. Поэтому женщина сейчас напоминала хищницу, выжидающую очередного подходящего момента. Её настойчивые ухаживания, в каком-то диком, непредставимом по откровенности и нелепости варианте, попахивали абсурдом, но выхода из тупика я не видел. Мысль, чтобы послать её куда подальше, после всего пережитого с ней бок о бок, даже в голову не приходила. Ну не мог я обидеть девочку всего лишь за настойчивое ко мне внимание! И ночной разговор с Ри не шёл из головы. Замкнутый круг, выхода из которого не просматривалось. Разговаривать с сестрой не хотелось, и я невольно прислушивался к
разговорам в столовой.
        Мы с Ле сидели в углу, отделённые от основной компании обедающих небольшой группой принимающих пищу техников. За основным же столом в это время шумно обедали десантники во главе с Сержантом. Нас они не замечали, у ребят шёл важный и, видно, наболевший разговор.
        - Вот скажи, Сержант, почему такая несправедливость? Вокруг капитана аж три бабы, а у нас? Я уже жалею, что отказался остаться со своей валькирией!
        - Да, Сержант, поговори с капитаном. Ладно его валькирия, тут только дурак полезет, но ведь остальные двое - андроиды. Может, он поделится? Я пробовал, подкатывал, но она так на меня посмотрела… а потом как вдарит! Очнулся только в регенераторе.
        - Может, там что в программе нужно подправить? - предположил ещё один из моих орлов. - Если капитану не до того, давайте с нашим хакером договоримся.
        - Да говорил я с хакером, - скривился ещё один. - Говорит, они не программируются. Мол, идите и сами договаривайтесь, нечего фигнёй страдать. Ещё и издевается, гад: мол, если бы он мог баб программировать, когда те не дают, то жил бы, как султан.
        Слова десантника стали последней каплей. Я встал, внешне стараясь не показывать охватившего меня раздражения. Только проходя мимо техников, непроизвольно растолкал немного замешкавшихся ребят, чем выдал своё напряжение. Десантники меня заметили и сами освободили место, но садиться я не стал. Нависнул над ними, облокачиваясь о столешницу, словно тот лев - над ягнёнком. В воздухе ощутимо запахло озоном. Это не позволило Ле тут же вмешаться, она предпочла сохранить дистанцию, только удивлённо вздёрнула брови.
        - Так, бойцы. Слушайте вводную. Андроиды не программируются и не склоняются, они созданы не для секса. Вы явно перепутали со шлюхами в борделе. У валькирий и ласточек андроиды - гражданские администраторы, и управляют хозяйством, пока сами республиканки делают свою Экспансию. А ещё они развлекают мужчин, пока сами женщины заняты. Вот только слово «развлекают» здесь не совсем уместно. Скорее - дрессируют. Молитесь, чтобы Ле и Ри не взялись и за вашу дрессировку, впрочем… на чужих Тёмной Матери мужчин они обращать внимания не должны. Я надеюсь. Сержант, на пару слов.
        И я потащил ошарашенного Мариса прочь из столовой. Только остановился на выходе, чтобы бросить через плечо:
        - И никогда не забывайте: андроиды - тоже люди. Такие же умные и опасные твари, как и мы с вами.
        Наш с Сержантом путь пролегал в тренировочную зону, где по традиции Республики рядом с татами притулилась матовая громадина Сферы. Именно туда мы и зашли. Марис уже весь извёлся, не зная, чего ожидать от неожиданной вспышки капитана. Он так и остался стоять на входе в опасное помещение, куда для всех, кроме мечника, путь был заказан. Я тем временем закопался в оружейной стойке. Десантник с опаской наблюдал за моими манипуляциями, не зная, готовиться ли ему к взбучке, или прощаться с жизнью. Только когда из стойки была извлечена истинная причина появления в Сфере, мужика отпустило.
        - Марис, вот у тебя были когда-нибудь проблемы в семье? - вопрошал я, и принялся зубами сворачивать пробку непочатой бутыли популярной в Республике настойки. Как раз той, которую на глазах у нас с Ри глушил Мекс А`Дилтс, простой республиканский менеджер, под спудом собственных семейных неурядиц.
        Прошло уже два часа, как Леон с Сержантом уединились в Сфере, а оттуда так никто и не вышел. Оба андроида стояли возле входа в позе напряжённого ожидания и ощутимо нервничали: в каком-то смысле происходящее было их виной. Но вот в тренировочную зону вошла Валери О`Стирх.
        - Они так и не вышли? - вопрос валькирии прозвучал, скорее, как констатация факта.
        - Нет, сестра.
        - Ваши выводы?
        - Десантники обсуждали нашу семью. Были о нас невысокого мнения. Он вступился и всё разъяснил. На его месте я бы устроила проштрафившемуся командиру сеанс дрессировки.
        - Не всё так просто, - покачала головой Тёмная Мать, уже понимая, что зря спустила ситуацию в семье на тормозах.
        Словно подтверждая слова Высшей, Сфера неожиданно открылась, выпуская из своих недр Мариса. Бедолага полз на четвереньках, но даже эта поза не могла обеспечить ему устойчивого положения в пространстве. Вот он завалился вперёд, но упрямо поднялся и сделал ещё несколько шагов. Однако руки сильно опередили ноги, поэтому несчастный снова растянулся на полу. На этот раз окончательно.
        Валери наклонилась над Сержантом и тут же уловила исходящее от него характерное амбре. Подняла за волосы, приподняла веко, силясь заглянуть в закрытый глаз. Организм мужчины носил на себе следы, но только не энергетических или физических ударов, а ударов совсем иного рода. Он был отравлен. А если называть вещи своими именами, то десантник был просто мертвецки пьян.
        - Жить будет? - безразлично поинтересовалась у сестры Ри.
        - А что с ним станется? Проспится - и будет, как новенький, - столь же безэмоционально ответила валькирия. - Лучше давайте, вытаскивайте оттуда второго.
        - Из Сферы? - Ле непроизвольно вздрогнула всем телом, ощущая идущие из недр тренировочного полигона всплески первородных энергий.
        - Из Сферы, - констатировала Высшая.
        - А если психанёт? Он странно себя вёл последние сутки. Я наблюдала повышенный эмоциональный фон и отсутствие аппетита, - попыталась возразить андроид.
        - Максимум, что он может сделать - это непроизвольно опорожнить желудок, - ухмыльнулась валькирия. - Думаю, вам это вряд ли повредит.
        - Энергетическая кома?
        - Скорее, социально-психологическая, - фыркнула Валери. - Давай уже, Ле, не тяни.
        - Так он что, пьян? - в голосе Ри прорезались эмоции.
        - Ну да. И наш тоже.
        Очнулся я в регенераторе. Это помещение и этот цилиндр вдоль тела после посвящения в валькирии я не забуду никогда. Медицинский блок крейсера - это не медицинский блок фрегата дальней разведки, однако что-то неуловимо общее у них есть. Хотя бы та же конструкция регенератора.
        - Поговорим? - мой взгляд сфокусировался на Валери О`Стирх, скромно примостившейся с краешка кушетки, аккурат у моих ног. За её спиной, у самой двери, виднелись андроиды, сейчас занятые подпиранием стен в районе дверного проёма.
        - Давно заметил, что внимание валькирии можно привлечь, только если отправиться из-за неё в регенератор, - хмыкнул в ответ.
        - Леон, я серьёзно. Ты… когда на Земле… часто так делал? - глаза Валери смотрели спокойно и вдумчиво, в них читалась заботливость матери по нерадивому сыну.
        - В сознательном возрасте - два раза.
        - Причина?
        - Первый раз, когда узнал, что Ведьма тайно ворует у моей планеты ресурсы. Для вашей войны. Второй раз - когда в бункере Ведьмы вместо тяжёлого оружия нашёл лишь бумаги, да ящик с фламберами. Надеялся отомстить внешникам за ваше бегство, а вместо этого…
        - Для нашей войны, - автоматически поправила моя Ри, и вдруг немного сочувственно добавила. - Что, всё настолько погано?
        - Это у тебя надо спросить, раз решила приставить ко мне надсмотрщиков.
        - Я… не ставила, - валькирия повернулась к своим кровным сёстрам. - Ваши выводы по выбранному поведенческому алгоритму?
        - Ошибочен, - без тени эмоций констатировала Ле.
        - Ошибочен, - поддержала её сестра.
        Когда девочки демонстрировали мне своё покаянное единодушие, мне показалось, что у Ри в уголках губ прячется улыбка.
        - Видишь? Они больше не будут, - вымученно улыбнулась мне Валери.
        - А как будут?
        - Так, чтобы не быть для вас причиной раздора, - снова Ле.
        - Давай попробуем начать сначала? - с надеждой во взоре предложила моя валькирия.
        - Ри, я с тобой ничего и не заканчивал, чтобы что-то начинать.
        - Пойми, милый, мне важно, чтобы рядом с тобой были мои кровные сёстры. Только так я смогу обеспечить для тебя защиту… на крайний случай. Скажи, что нужно сделать, чтобы вы всё же нашли общий язык? Вы же вроде поговорили. И даже не ругались больше. И вроде бы тебе даже понравились их ласки.
        - Я ощущаю себя с ними, словно в осаде. За мной ещё никогда так откровенно и так методично не ухаживали.
        - Может, тебе стоит не валять больше дурака и просто переспать с ними?
        - С имплантом?
        - Они по-другому не умеют, - пожала плечами Валери.
        - А дальше?
        - Что «дальше»?
        - Вот переспали мы. Что изменится? С республиканками я немного представляю себе последствия, а как оно будет с анд… твоими кровными сёстрами? Да и нужно ли им вообще со мной спать?
        - Сестра, он прав, - неожиданно поддержала меня Ле. - Мы старались максимально изучить его реакции и, одновременно, быть «дружелюбными», как это понимали. Теперь для нас очевидно, что это завело ситуацию в тупик. Теперь мы будем вмешиваться только в ключевых ситуациях, когда от нашего вмешательства будет какой-то толк. Наше предыдущее поведение признано опасным, оно расходится с базовой установкой обеспечить твоё счастье.
        - Вам не нужен секс с ним? - Валери была заметно удивлена этим признанием.
        - Нужен. Но только на добровольной основе, когда он будет в этом нуждаться. Или когда в этом будешь нуждаться ты.
        - В моей семье всё с ног на голову перевёрнуто, - сжала зубки моя валькирия. - Если бы не было нашей с тобой близости и абсолютного взаимопонимания, я бы уже вовсю драла твой имплант в попытке вернуть всё на круги своя.
        - Значит, андроиды могут быть человечней обычных республиканок?
        - Получается, могут, - фыркнула Валери О`Стирх. - Давай, иди сюда. Сейчас убедишься, что и обычные республиканки могут быть достаточно человечными, чтобы их мужчина не напивался… в Сфере! Это ж надо было до такого додуматься! И откуда там взялась настойка?
        - Тебе не понять, женщина, - ответил я, поднимаясь и заключая рыжую бестию в объятия. - Только мужчина-землянин знает сакраментальное слово «заначка».
        Плацдарм Революции
        - Барон, добрый вечер, - я любезно поздоровался с голограммой главы Совета пиратских капитанов.
        - И вам, добрый, Капитан. Смотрю, где-то разжились главным калибром. Поздравляю. Вы к нам надолго?
        - Барон, я не просто поболтать звоню. Хотел пригласить вас на свой корабль. Он теперь, как вы справедливо заметили, несколько преобразился… Смею заверить, не только внешне. Теперь мне не стыдно принимать высоких гостей. Вы же… можно сказать, стояли у истоков моего успеха. Давайте теперь отметим это событие вместе.
        - Только это?
        - Всё от вас будет зависеть.
        - Я буду. Когда?
        - Да хоть сейчас. Даже лучше сейчас. Не хочу терять время попусту.
        Барс прибыл через десять минут. Он, постукивая тросточкой о пластобетонный пол ангара, прошёлся вдоль изрядно подновлённого крейсера. Поцокал языком, погладил нерхалитовые плиты обшивки; долго вглядывался в разверзшееся жерло главного калибра, для чего мои ребята, проводящие профилактику орудия после пробных стрельб, подняли Барона на гравиплатформе на необходимую высоту [5 - Говоря о разверзшемся дуле, герой несколько утрирует. На самом деле основной калибр крейсера - это не пороховая пушка с пустотелым стволом. Внутри того, что напоминает герою ствол орудия, установлена целая система линз и направляющих излучение «пирамидок». Когда плиты обшивки сдвигаются, давая орудию оперативный простор, всё это можно лицезреть воочию, чем и воспользовался Барон Барс.]. Только после этого, несколько демонстративного осмотра матёрый пират проследовал к шлюзу. Сам Сержант провожал его до капитанской каюты.
        - Думал, вы меня встретите ещё снаружи, - признался глава Совета Капитанов, только переступая через порог.
        - Не хотел устраивать пышных церемоний. А так вы вроде бы сами прибыли, инициатива исходит от вас, и обусловлена она вполне понятным любопытством, - ответил я, встречая серьёзного гостя стоя и предлагая ему присесть за столик.
        Барон огляделся по сторонам. Наша с Ри каюта сильно преобразилась. Здесь не появилось нелюбимой нами обоими роскоши внешников, зато всё убранство дышало красотой и функциональностью Республики. Голограммы по стенам. Подсвеченный особым образом потолок, так что казалось, будто он не плоский, а арочный. Мягкий, немного тёплый пол, так что прикосновение к нему босой ногой было подобно прикосновению к живому существу. Футуристическая, но очень функциональная и изящная мебель. Одним словом, здесь было на что посмотреть, да и было чем насладиться, если честно.
        - Впечатляет. Это ведь знаменитый стиль Республики? - поинтересовался наш гость, присаживаясь в предложенное кресло.
        - Да, Барон. Мы с супругой терпеть не можем привычной в секторах роскоши. А так куда привычней, функциональней и приятней взгляду.
        - Ладно, Капитан. Давайте сразу к делу - я помню ваше нежелание тратить время попусту.
        - Хорошо, пусть будет так. Вы ведь понимаете, Барон, что пиратская вольница - это не навсегда?
        - Да. Очень отчётливо. Когда сюда придёт Республика, пиратство исчерпает себя. А она придёт сравнительно скоро. Уже в обозримом будущем.
        - И что вы будете делать тогда?
        - Я? Признаюсь, уже сейчас готовлю свои капиталы к переводу в соседний сектор, где ситуация более стабильна.
        - Вы так откровенно это говорите… Не ожидал.
        - Леон Иванович, я сделал выводы из нашего самого первого разговора. Больше не имею ни желания, ни возможности играть с вами втёмную. Вы слишком серьёзный игрок, ещё и продемонстрировавший в своё время весь масштаб своих личных возможностей. Да и то, что я вижу сейчас перед собой… внушает уважение.
        - И многие капитаны удостаиваются вашей откровенности?
        - Нет. Но вы в их числе.
        - Барон, вы умный, проницательный и смелый человек. Почему именно пиратство? Не политика, не корпорации, а пиратство?
        - В чиновниках и в политиках слишком тесно. В корпорациях вообще нечем дышать. Только пиратство даёт простор и относительную свободу.
        - Значит, дело не в деньгах, а в вашем… внутреннем мире? В вашей предрасположенности? Вы игрок, а играть в Секторе в рамках закона вам никто по-настоящему не даёт?
        - Вы… как вы меня просчитали! Красиво. И что дальше?
        - Давайте начистоту, Барс. Раз вы со мной откровенны, то и я буду откровенен. У меня есть ещё два таких же, как этот, крейсера. Трюмы моего «Добро пожаловать в ад!» забиты оружием для них. Самым современным оружием. Даже один основной калибр в разобранном виде есть, пусть и не такой внушительный, как мой. На корабле также бригада техников Республики, которые готовы всё это смонтировать. Мне нужно место, где я смогу установить всё это добро. Тихое, но технологичное место. У вас есть такое на примете?
        Барон уставился в стену и несколько минут молчал. Понятно было, что думает он вовсе не о пресловутом тихом месте. Когда он поднял на меня взгляд, это стало особенно очевидно.
        - Вы опять меня удивили, Леон. Я всю жизнь мечтал сделать нормальный пиратский корабль, а не переделку из транспорта. У меня куча связей, но я не могу найти нормальный корпус. Его ведь не соберёшь на коленке! Не могу я найти и таких орудий, которые установлены у вас на крейсере. До того, как я встретил вас, я вообще считал, что всё это - лишь мечты. Из разряда фантастики. Всё это даже в нашем бардаке не продаётся. Но вот появляетесь вы с корпусом. И ведь не у республиканок его взяли, это очевидно! Они только оружие вам дали, так сказать, на начальном этапе. Потом вы на этом самом корабле буквально выгрызаете себе полноценное вооружение у… флота сектора! В честном бою! Берёте на абордаж, ни много ни мало, боевой фрегат! Три фрегата!
        - Два, из третьего только мелочь успел выгрызть, - перебил я Барона.
        - Да хоть и два! До вас это ни одному пирату не удавалось сделать! В лучшем случае, отгоняли корабль сопровождения, пока ковыряли транспорт. Но даже это, как оказывается, не предел ваших возможностей. У вас уже три крейсера. Три! А ведь они не простые. Сейчас на крейсеры не ставят такой брони, это бронирование уровня линкора, не меньше. Нерхалитовые плиты в локоть толщиной! Такие корабли, да при хорошей команде, может остановить только полноценная боевая эскадра. При полном закрытии ряда систем, так как при нашем бардаке без этого никак, вы просто ускользнёте от преследователей. То есть обезвредить вас можно лишь при полноценной боевой операции, совместной для флота и гражданской администрации. Но на границах беснуются республиканки. Никто не даст целый флот, а блокаду можно провести только флотом. Итог: вы можете делать на территории Сектора всё, что пожелаете. Даже… взять штурмом какую-нибудь планету. Продавить планетарную оборону, обчистить хранилище денег, ресурсов, информации - да чего угодно. Это… просто мечта. Вы ведь предлагаете мне не просто прикоснуться к мечте, вы предлагаете стать её
частью?
        - Да. Я готов вам предложить место своего ближайшего помощника. Правой руки, если хотите. Но не всё так просто, Барон. Моя команда состоит из профессионалов высочайшего класса, но они не уголовники. Вы же мыслите сейчас категориями криминального мира. Мои люди - выброшенные из жизни профессионалы. Они готовы мстить флоту, власти, элитам, но никак не простым обывателям. Они не пойдут штурмовать планету. По крайней мере, не для такой меркантильной цели, как ограбление банка.
        - Тогда чем вы планируете заниматься целой пиратской эскадрой? Для рейда по коммуникациям по заказу Республики это слишком много. Если, конечно, не делить эскадру, но тогда она уже не будет такой силой. Или у Республики конкретные планы именно на ваш ударный кулак?
        - Скажу вам начистоту: в Республике нет планов на мою эскадру. Они планировали лишь создать рейдерские группы для работы по коммуникациям. Всё. Они даже в один крейсер не верили, а уж в три… Я единственный, у кого получилось что-то существенное. Даже чересчур существенное. В Республике нет решений, что делать с такой армадой. Мы сами должны это решить. Скажите, Барс, как вам перспектива стать героем? Нет, не криминальной хроники. Национальным героем.
        - Вы хотите влезть в политику?
        - Барс, мне плевать на политику Сектора. Я не собираюсь влезать в существующую нишу. Я говорю о новой расстановке политических сил. У меня уже сейчас нет отбоя от добровольцев. И заметьте: все они не просто идейные борцы, все они специалисты экстра-класса, выброшенные современной элитой из жизни. В лучшем случае, вкалывающие на ничего не значащих должностях, но тянущие всю работу целых направлений в корпорациях или на флоте. Мы можем сломать хребет современной политической власти сектора. У нас есть для этого реальная сила. У нас есть для этого люди. Вы хотите рискнуть?
        - Услышь я подобное от кого-то ещё… Но вы ещё недавно летали на корыте, без оружия и защиты. Даже не так. Вы вообще были без всего. Даже это корыто вы сами где-то выдрали, вам только оружием помогли на начальном этапе. Потом выдрали ещё: оружие, оснащение. Теперь аж три корабля! Если вы с одним недоделанным крейсером выходили против превосходящих сил и брали штурмом фрегаты, то почему бы вам не взять уже тремя кораблями превосходящие силы политической элиты? Да, я игрок. И эта игра мне интересна. Вы купили меня с потрохами, Леон. Что я должен делать?
        - В моём штабе вам сидеть без надобности. Дам вам один из крейсеров, как только его вооружим. Заодно посмотрите на команду, почувствуете людей. Они не такие, к каким вы привыкли. Именно благодаря этому мы смогли сделать то, что другим оказывалось не под силу. А дальше посмотрим. Я знаю одно: именно эти люди сделают невозможное, как делали до того. Мы с Ри лишь точка притяжения для них. Мы должны объявить всем о том, что мы есть и готовы дать им шанс на нормальное будущее. Не знаю ещё как, но рано или поздно мы заявим о появлении в Секторе новой силы. Политической силы.
        Я перевёл взгляд с ошарашенного такими перспективами Барона на Валери. Женщина встретила мой взгляд полным игривых бесенят взглядом. По телу пробежала дрожь предвкушения, она обещала мне игру. Я опустил глаза на её сложенные на скрещенных ножках ручки, и тут же увидел выползающие из пальчиков коготки; вновь подняв глаза, вгляделся в лицо супруги. Её мягкая, обволакивающая улыбка, и острый, обещающий взгляд заставили сглотнуть подступивший к горлу комок. Я понял, что хочу её. Сейчас. Когда я вспомнил, наконец, о Бароне, он не преминул высказаться.
        - Какие у вас… интересные отношения, - мужчина тоже заметил выползающие из пальцев когти и понял это по-своему. - Тяжело, наверное, быть женатым на валькирии? Высшей валькирии Республики?
        - Нет, Барс, это как раз несложно. Мы живём, словно единое целое, понимаем друг друга с полуслова, а то и без слов… Тяжело другое, - с этими словами я расстегнул магнитные застёжки комбинезона, демонстрируя удивлённо поднявшему взгляд Барону следы когтей. Пять полос, словно от кошачьей лапы, пролегли по центру груди, сверху вниз. Только разлёт коготков был великоват для кошки, легко угадывалась… женская рука. - Уже несколько месяцев не рассасываются, несмотря на регенератор. Ри говорит, нужно проводить глубокую регенерацию в Республике. Память о приёме в стаю, и моя жена здесь ни при чём.
        - Вас приняли в стаю? - мужчина опять не смог скрыть удивления. - Не устаю вам удивляться, Леон. Но вы же, вроде бы, не в десанте?
        - Это ритуальный жест, Барон, - вмешалась моя женщина. - Означает, что мужчина или женщина прошли посвящение и теперь полноценные валькирии. Оформление этого - формальность. Главное, чтобы республиканка показала, что достойна быть в стае, а дальше ей найдётся место в рядах боевой семьи. Мужчинам, традиционно, тяжелей что-либо доказать. Но мой мальчик справился. Любая стая теперь примет его в свои ряды с распростёртыми объятиями.
        - Упаси боже от таких объятий, - поёжился глава Совета Капитанов, косясь на жуткие порезы.
        - Вы только не говорите этого моим десантникам, - хмыкнул я. - Они совсем не прочь быть подранными валькириями. Ну а я… Вам, наверное, следует это знать. Я уже один раз умер. Целенаправленно, на протяжении месяцев, готовился умереть и унести с собой своих врагов, а потом пошёл на смерть. Морально я был уже мёртв, Барон. Я забрал своих врагов с собой, но появилась Ри. Она подобрала меня в открытом космосе. Буквально вытащила с того света. Так что я живу только благодаря ей, живу в ней, для неё. Мне на всё плевать, важна только она и её сёстры. Республику я считаю своей не потому, что там родился или разделяю какие-то идеи. Это, конечно, тоже есть, но это вторично. Я считаю её своей, потому что там живут мои женщины. Я их всех даже не знаю, но точно знаю, что они там. Они нуждаются во мне, в моей защите. И я буду их защищать, пока не подохну. Вот так, Барон. Ладно, хватит лирики. Давайте уже, Барс, показывайте нам место, где мы будем вести работы. Нужно ещё незаметно перегнать туда корабли. Как вы понимаете, та ещё задачка. Придётся опять подключать дальнюю разведку Республики.
        Держась за руки, мы с Валери сходили с аппарели крейсера и с интересом изучали открывшийся нам вид на почти нетронутую цивилизацией колонию. Мы стояли на небольшом холме, со срезанной вершиной, а внизу, прямо под холмом, раскинулось обширное человеческое поселение. Странно, но вместо металла и бетона в нём доминировал лес, хотя и искусственных материалов хватало. Именно из-за них поселение не походило на деревни далёкой Земли, являя собой какой-то футуристически пёстрый калейдоскоп стилей и эпох.
        Нас встречал одинокий мужичок, облачённый в грязно-серый комбинезон. От него не веяло угрозой, да и о какой угрозе могла идти речь от низенького худощавого человечка с копной седых волос на голове?! Только чуть в отдалении, на самом склоне холма, расположилась тройка весьма молодцевато выглядящих парней, которые старательно делали вид, что они не при делах и просто на пикник собрались. Но выглядело наигранно. Особенно не вязались с пасторальной картиной торчащие из мангала приклады лучевых карабинов: шашлык с их участием если и получается, то вряд ли съедобный.
        - Вы от Барса? - сразу взял быка за рога маленький, но, сразу видно, ухватистый мужичок.
        - Да. Моё имя Леон Иванович Познань, а это - Валери О`Стирх, Тёмная Мать.
        - Как-как? Но она не похожа на вашу мать! Вы выглядите погодками, - недоумение в голосе встречающего было настолько откровенным, что мы с валькирией только переглянулись. Он явно впервые слышал это прозвище.
        - А вы, должно быть…
        - Куб Винсент, руководитель колонии Дальняя. Я вас ждал. Сейчас осмотрю товар, и перейдём к делу, - с этими словами мужик принялся с деловым видом ходить вокруг корабля, то и дело что-то помечая в своём голографическом планшете, делая короткие снимки, для чего в некоторых плохо доступных местах вынужден был едва ли не подлезать под корпус.
        - Чего это он? - растерянно вопрошал я у Ри.
        Женщина только плечами пожала, хотя у неё явно был какой-то ответ, с которым она не спешила. Но вот мужик обошёл корпус вокруг, и, судя по лукавой улыбке, остался доволен увиденным.
        - В общем, за корпус даю двести пятьдесят тысяч кредитов, за системы вооружения - по полтиннику, хотя главный калибр может потянуть и на все сто пятьдесят тысяч. Инженерные системы нужно осматривать отдельно - всё будет зависеть от их моделей и возможности безболезненного извлечения. А десантные боты? - вдруг оживился Винсент. - У вас есть десантные боты?
        - Постойте, уважаемый, тут какое-то недоразумение, - начал было я, но был грубо прерван.
        - А! Нет десантных ботов… Жалко. Я прямо сейчас мог бы их сбыть. Если остальные деньги сразу не дам, то за боты - в течение пары часов. Только позвоню… партнёрам.
        - Но корабль не продаётся…
        - А я и не собираюсь его покупать. Не дурак. За сделки с таким оружием можно под расстрел попасть. Я покупаю только отдельные системы. Просто оптом, собранными, так сказать, в кучу. Или вы так торгуетесь? Но я готов предоставить подробнейшее обоснование покупной цены! Со всеми выкладками, с подробнейшим перечнем накладных расходов, с наценкой за риск и моей собственной - ми-и-зерной - наценочкой. Но вы же понимаете, мне тоже нужно жить. Не могу же я работать «за спасибо» уважаемого господина Барона!
        Мы с Валери переглянулись, и она мило так, ободряюще мне улыбнулась: мол, поддержи игру, пусть пока будет продажа.
        - Хорошо, давайте обсудим более детально. Только не на аппарели же обсуждать такие серьёзные вопросы! Можем пройти на корабль…
        - Нет, господин Познань. Давайте лучше ко мне. Нам же ещё работать и работать вместе, Барон говорил об ещё каких-то ваших совместных проектах. Так что я приглашаю вас в своё скромное жилище.
        Мы не стали отнекиваться, прекрасно понимая, что нашему «партнёру» может быть некомфортно на боевом корабле, полностью контролируемом его капитаном, то есть мной. Зато планета - это его корабль, где он царь и бог. Пусть в нашем случае заблуждение, но с его позиции вполне обоснованное. Меня только напрягло, какие сальные взгляды бросали на мою женщину трое «отдыхающих» местных, когда мы проходили мимо. В душе что-то кольнуло, и я невольно мысленно потянулся к клинку в чехле за спиной.
        - Ри, по-моему, они тебя оскорбляют взглядом, - заметил я, почувствовав, как женщина предостерегающе сжимает мою ладонь.
        - Оскорбляют? А мне показалось, они меня раздевают взглядом. Такие милые мальчики! Так будет интересно запустить коготок им в штаны и посмотреть реакцию! Я с такими очень любила играть в бытность свою… Тёмной Матерью десанта. Потом только кишки с когтей приходилось счищать, - произнесённые будничным, неэмоциональным тоном, откровения валькирии повергли меня в некоторое ошеломление.
        - Пожалуй, полями будет гуманней, - хмыкнув, отметил я.
        - Я просто высказалась по твоему вопросу. Не будет ни когтей, ни полей - они умные мальчики, не будут мешать серьёзным переговорам из-за своей примитивной похоти. Полагаю, наш новый партнёр других бы не взял: он выглядит деловым и опытным в таких делах.
        В доме Куба было чисто, уютно и без излишней роскоши. Он словно бы подчёркивал, что живёт в единстве со своими «избирателями», живёт их чаяниями, и ни в коем случае не стремится чем-то выделяться.
        - Позвольте угостить вас ужином, дорогие гости! - высокопарно заявил Винсент, обводя широким жестом стол. Пока пустой.
        - Давайте лучше сначала решим наше дело, а уже потом - отужинаем.
        - Но у нас принято угощать дорогих гостей!
        - Вот когда всё порешаем, тогда и угостите. Как раз успеют накрыть на стол, - намекнул я на скорый компромисс.
        - Хорошо. Итак, вам предоставить выкладки? Или у вас есть собственное аргументированное предложение?
        - Такие большие суммы, уважаемый Винсент, - промурлыкала дама рядом со мной. - Они должны быть чрезмерными для такой дальней колонии.
        - Да, признаю, это очень много. Предложение Барона было для меня неожиданным. Он легко мог предложить не целый корабль, а его части в центральных мирах, но, как я понимаю, тут есть какие-то ещё резоны.
        - А как вы смотрите на возможность аренды? Она ведь куда экономичней. Аренды с экипажем, - дама уже едва ли не урчала.
        - Аренды?! Но позвольте… что я тут буду с ним делать?.. Не грядки же копать и деревья валить… Хотя, признаю, всё это можно с его помощью делать куда эффективней наших примитивных орудий, но и стоить это будет просто заоблачных денег. Выжечь сердцевину скалы бортовым залпом… Заманчиво, конечно, но экономически не оправданно.
        - Но ведь у вас же наверняка есть всевозможные накладные расходы? Налоги, подати, страховки, оплата пиратам за охрану?
        - Есть, конечно, - вздохнул местный правитель. - Просто грабительские, спешу заверить! Я по ним дал раскладку, когда готовил своё предложение по системам вашего корабля.
        - Но вы бы хотели снизить их до приемлемых размеров? - лилейным голоском продолжала валькирия, и теперь уже я понял, к чему она клонит.
        - Спрашиваете! - криво усмехнулся мужчина. - Но как это может быть связано…
        Он понял. Сразу и всё. А поняв, с откровенным интересом взглянул на мою спутницу, однако в его взгляде не было и тени вожделения, только коммерческий интерес. Похоже, это было как раз то, что с успехом заменяло ему все остальные интересы в жизни.
        - Ваш корабль, конечно, хорош… Но на крайней планете форпост флота Литании, и, поверьте, это далеко не единственная сила в нашей богом забытой системе. Один корабль…
        - А если добавить в расклад москитную авиацию и десантные секции? Ну и ещё пару таких же корабликов? В сборе, конечно, - мило улыбнулась республиканка.
        - Тогда… - в голосе мужчины появились хриплые нотки. Он ощутил ВЫГОДУ. - Придёт карательная эскадра…
        - Сколько кораблей будет в такой эскадре?
        - Пара фрегатов и что-то тяжёлое. Ваши крейсера… Но флот может начать широкомасштабную операцию…
        - Поверьте, в ближайшие несколько месяцев флоту будет не до карательных операций в колонии Дальняя. Ему бы ближние сохранить. Республика наметила колонизацию вашего Сектора.
        - А вы откуда знаете? - подозрительно сощурился мужик.
        - Потому что моя супруга - Высшая валькирия Республики Ноч, - спокойно глядя в глаза мужчине, поддержал я игру возлюбленной.
        - Республика далеко, а её планы могут и не увенчаться успехом. У Литании есть верные союзники, есть мощный флот. Он будет стоять до конца, - не унимался Винсент.
        - Назовите мне хоть один случай, когда намеченный для колонизации сектор не становился бы частью Республики, - издалека начала Ри.
        - Я… Не знаю таких случаев. Но я плохо ориентируюсь в таких вещах, мне нужно изучить информационные каналы.
        - Вы же знаете, какой именно флот Планетарного образования Литания считается самым сильным и опытным?
        - Конечно! Первый ударный флот. О нём столько всего рассказывали по головидению! - как на дурочку посмотрел на Валери мужчина.
        - Первого ударного флота Сектора больше нет, - вмиг превращаясь из милой девочки в грозную фурию припечатала моя валькирия. - Вот на этой записи заснято уничтожение Первого ударного флота по минутам.
        - Это может быть… монтаж?
        - Послушайте, господин Винсент, эта запись - часть моего бортового журнала, - рыкнул я, поддерживая игру женщины. - Я лично принимал участие в бою на стороне Республики. Только после окончательного перелома в сражении покинул порядки и отбыл сбывать боевые трофеи.
        - Но позвольте… Всё ещё может измениться. Могут подключиться наши союзники, Псион…
        - Поверьте, у ваших союзников такие же проблемы, как и у вас. Республика в таких вещах действует наверняка. Все ближайшие сектора сейчас подтягивают на границу абсолютно все резервы, им просто нечего выделить на поддержку Литании. Кроме того… Подумайте над преференциями, которые вы получите, добровольно выступив на стороне Республики тогда, когда это ещё никому даже в голову не приходило.
        - Преференции? - глаза мужика загорелись неподдельным интересом. - Но разве Республика не уничтожает всё население покорённых миров? Об этом же постоянно кричат по головидению!
        - Что за чушь! - фыркнула Ри.
        - А вы думаете, вам станут рассказывать, как под руководством Республики объединённое человечество готовится покорять другие галактики? Как колонизированные Сектора преображаются благодаря технологиям терраформинга? Я познакомлю вас со своим техником, он в своё время был просто поражён тому, что делают с загаженными вашими элитами планетами в Республике. Они там расцветают, словно обрётший свободу свободолюбивый цветок, - добавил я образности и ясности к реплике супруги.
        - Тогда… С другой стороны, если не выгорит, всегда можно сказать… - мужчина зыркнул на нас, стараясь отметить, уловили ли мы эту его попытку оставить пути отхода. Мы сделали вид, что проигнорировали его слова.
        - После того, как мы уничтожим все точки силы в системе, сообщите в Сектор, что подвергаетесь жестокому нападению пиратов. Что не можете платить отчисления даже в тех размерах, в которых платили до того.
        - Да, но тогда остаётся ещё вопрос цены.
        - Аренды?
        - Да, уважаемая О`Стирх. Каков размер? А то вы ведь тоже можете попытаться пустить нашу бедную колонию по миру.
        - Он вам определённо понравится, - лучезарно улыбнулась женщина, переводя взгляд на меня.
        - Мы понимаем, что у такой небольшой колонии много собственных проблем с финансами, поэтому не хотим вас обременять регулярными отчислениями. Мы же не Совет Планетарного образования, чтобы обирать молодые и развивающиеся миры! Нам всего лишь будут нужны доки для обслуживания кораблей и их скрытого хранения. Иногда - планетарная техника. Кроме того, потребуется продовольствие. Мы могли бы его покупать у вас по цене, по которой вы сдаёте его в центральные миры. Так вы выиграете на цене перевозки и прочих накладных расходах.
        - Кроме того, мы готовы покупать у вас оборудование. Вернее, покупать его через вас, с наценкой, которую мы можем обсудить, - вдруг вмешалась Валери, выдвинув предложение, которое мы ещё не обсуждали. Она уже видела по глазам дельца, что он заглотил наживку, поэтому решила ковать железо, пока горячо. - Мы получаем оборудование, которое частным лицам не продаётся, но зато продаётся в колонии, вы - возможность заработка на пустом месте, на функции посредника.
        - Какие интересные предложения… Нужно всё хорошенько обдумать… Доки… Их же нужно создать, для чего потребуется время и ресурсы…
        - Считайте это инвестициями в наше совместное предприятие, - надавил я. - Мы ведь тоже сначала делаем работу, даже без аванса, а уже потом получаем причитающееся уже нам.
        - Тогда давайте вложимся пополам, - просиял мужчина. Что-то в его повадке было подозрительным, слишком уж довольным он выглядел.
        - Первый раз слышу, чтобы арендную плату вносили пополам арендатор и арендодатель, - нахмурился я.
        - Ну что вы такое говорите! Я же не отказываюсь впоследствии нести все расходы на содержание доков и оборудования в них! Но вы же сами говорили, что мы маленькая развивающаяся колония, которой… остро нужны инвестиции.
        - О каком именно совместном инвестировании идёт речь? - скрепя сердце, поинтересовался я.
        - Мы обеспечиваем капитальные строения, настройку и установку техники, а вы - оплачиваете её стоимость. Что-то у нас может быть, но для чего-то понадобятся запасные части, что-то потребуется покупать с нуля.
        - Хорошо, - я прекрасно понимал, что капитальные строения съедят львиную долю потребных на ангары ресурсов. Но что-то уж больно хороший вариант предлагал этот съевший на торговле собаку делец!
        - Отлично! Тогда записывайте координаты: там ваши ангары.
        Я откинулся на спинку кресла и окутался полями, пытаясь таким экзотичным способом сбросить охватившую меня ярость, однако Ри неожиданно положила ладошку мне на бедро, погладила, а потом… с характерным, ни с чем не сравнимым звуком выпустила коготки, которые тут же промаршировали мне по низу спины. Ярость тут же исчезла, сменившись возбуждением и нежностью от игры моей валькирии.
        - Мы согласны, Куб, - мило улыбнулась Валери. - Только одно условие: пополам - значит, пополам во всём. Вы даёте нам провожатых и планетарную технику для перевозки к ангарам всего, что нам потребуется для их штурма.
        - А ваш вклад? - деловито вопрошал Винсент.
        - Десантная партия, расходы боекомплекта и, конечно же, работа моего мужа.
        - Десант? Но там же мощнейшая система обороны!
        - Ну… нет такой системы обороны, которую не смог бы продавить мечник. Один из сильнейших в Республике. Так что это уже не ваша забота. Главное - предоставьте провожатых и технику.
        - Мечник? Настоящий?! - восхитился мужчина, вмиг из опытного дельца становясь похожим на мальчишку. - А разве в Республике есть мужчины-мечники? Там же только эти… которые белая плесень…
        - Есть, - коротко обрубил я.
        - Мы договорились? - вопрошало неземное создание рядом со мной. От упоминания этой пресловутой плесени у женщины вот-вот должен был случиться нервный тик, а то и что похуже. Для Куба Винсента. Но он этого не понимал.
        - Да. Конечно! Сразу бы сказали, что вы - настоящий мечник! Поразительно! Никогда не думал, что увижу его вот так, на расстоянии руки. Настоящего! А ваш меч?..
        Я в раздражении бросил на стол клинок из пенала за плечом. Мужчина, словно мальчишка, сразу потянулся к нему пальцем.
        - Не советую. Если не уверены в личных генетических кондициях, лучше не трогайте.
        - Но почему?
        - Смерть. Он выжжет вам нервные волокна, даже я ничего не смогу сделать.
        - Х-хорошо, я понял. Жаль, - тяжело вздохнул Куб. - А как было бы здорово прикоснуться к настоящему мечу!
        После ужина мы отправились на борт, готовить десантную партию к бою. Куб меня откровенно раздражал, так что я держался всё это время только благодаря личному громоотводу под боком. И это было странно, потому что обычно роль громоотвода в нашей парии выполнял я. На корабле, едва мы забрались через аппарель внутрь, Валери прижала меня к стене и жадно, остро присосалась к моим губам в жарком поцелуе. После такого все тревожные мысли окончательно покинули мою голову, однако валькирия не спешила тащить меня в каюту, да и на мои поползновения реагировала как-то странно.
        - Леон, ты не прав.
        - Ты о чём, Ри?
        - Об отношении к этому человеку, Винсенту.
        - Но ведь он нас провёл! Он же ничего не будет строить, а основные расходы понесём мы!
        - Он по-своему сильно вложился в это предприятие. Или ты думаешь, он не получал денег от тех, кто сейчас пользуется ангарами? Не удивлюсь, что он также вкладывался в своё время в их строительство. На самом деле мы получили больше, чем хотели. Ты вспомни вопрос покупки специфической техники! Об этом речи в разговоре с Барсом не шло. Он ради нас готов пересмотреть все сложившиеся договорённости и устоявшуюся систему ведения бизнеса. Это очень много.
        - Ты… Сильно. Я с такой стороны об этом не думал.
        - А ты подумай, иногда бывает полезно, - куда жёстче припечатала валькирия. Видно поняла, что я уже размяк, а значит, созрел для серьёзного разговора.
        - Не ожидал от тебя такой сильной деловой хватки. Ты ведь сразу ухватилась за представившуюся возможность, - вспомнил я ход разговора. Теперь он предстал в несколько иных тонах.
        - Леон, я происхожу из древнего промышленного рода. Мой род торговал ещё тогда, когда об Ордене никто слыхом не слыхивал. Когда я после воспиталища [6 - Воспиталище - понимаю, слово звучит диковато, но не более чем привычное слуху «училище». Вся разница между ними в привычке словоупотребления. На таких вопиющих примерах лучше понимаешь некоторые «издержки» языка и словообразования. Впрочем, термин «воспиталище» введён не из вредности, а для обозначения похожего образовательного явления, только ступенью ниже. В Республике воспиталище выполняет функцию ясель, садика и начальной школы. Подробно про это явление речь пойдёт в третьей книге, где будет дана подробная раскладка по образу жизни Республики.] оказалась в семье, меня тут же приставили к делу, пикнуть не успела. Мы сразу включаемся в семейное дело, так что торговать я умею хорошо. И хватка у меня есть, милый. Именно поэтому постарайся впредь доверяться своей девочке не только в боевых условиях.
        - Извини. Не знал. Мне ещё многому предстоит научиться.
        - Ничего, ты молодец. Как всегда, с успехом играл первую скрипку, пусть и не без моего активного участия. А теперь пошли баиньки. Что-то мне так спать захотелось… - Валери немного наигранно потянулась всем своим совершенным телом, но лично мне этой показной игры хватило с лихвой. Мозги вмиг утратили способность соображать, а перед внутренним взором возникла моя девочка в той же соблазнительной позе, но уже без одежды.
        - А десант?
        - Десант подождёт.
        На инте отчётливо было видно всю базу контрабандистов, до последнего домика. Валери не была бы валькирией, если бы не умудрилась притащить с собой из Республики набор так любимых ею дронов, которые предпочитала всем прочим средствам. Понятно, что уровень используемых в них технологий превосходил доступные даже самым матёрым контрабандистам системы слежения и подавления.
        Первые же полученные кадры развеяли наши радужные надежды на лёгкую прогулку по бандитским позициям. Легко однозначно не будет. Они окопались так, словно рассчитывали противостоять едва ли не десанту флота Совета Сектора. Что самое поганое, большинство систем были автоматическими, их было невозможно преодолеть, сняв зазевавшегося часового или воспользовавшись сменой караула. Наши же системы, за исключением разведывательных, не отличались особой скрытностью, а уж глушить вражескую электронику нам было откровенно нечем.
        Особенно неприятным моментом оказалось наличие у контрабандистов развитой и даже эшелонированной системы ПКО. Отправлять сюда крейсер означало заведомо подставлять его под удар, так что наше решение пройтись ножками и поработать ручками в свете имевшейся диспозиции выглядело самым правильным. Вот только способов уверенного штурма пока что не наблюдалось - такого, при котором можно было бы обойтись без потерь в людях и серьёзных потерь в технике. Все тактические схемы, которые прогоняла в голове и в своём инте Валери, заканчивались неизбежными жертвами. Терять же людей не хотелось - только не на данном этапе.
        Пока валькирия занималась привычной ей работой, я отправился пообщаться с приданными нам старейшиной местными. Пара весёлых, компанейских парней вовсю зубоскалила с нашим десантом. Я довольно споро втянулся в разговор.
        - Ребята, а как вы сами обычно туда проходите?
        - У нас есть частота, на которой можно связаться и попросить коридор.
        - И что, все колонисты её знают?
        - Нет, конечно. С год назад знали все, но потом наши стали время от времени уходить на заработки к контрабандистам, и на Сходе приняли решение сменить частоту и не сообщать её рядовым колонистам. Так сказать, во избежание.
        - И что, контрабандисты брали к себе «на заработки»?
        - Ещё как! Им же тоже вечно людей не хватает на всякие подсобные работы, а наших с задатками бойцов даже брали на всякие рисковые миссии. Ребята потом возвращались довольные, полгода балду гоняли, пропивая заработанное.
        Этот разговор заронил в моей голове очередную авантюрную идею. Однако рисковать не хотелось, ведь если я сам ещё смогу прикрыться полями, то людей, если брать их с собой для пущей правдоподобности, могу потерять. В нашем импровизированном штабе Ри встретила меня с мрачной решимостью во взоре.
        - Леон, придётся идти на прорыв. Я не вижу никаких обходных вариантов.
        - Потери?
        - От десяти до тридцати процентов, и если окажутся ещё какие сюрпризы, могут вырасти.
        - А если мне под полями прогуляться?
        - Весь лагерь сбежится, подтянут передвижные орудийные платформы, поднимут катера. Могут сильно помять, даже с твоей энергоёмкостью.
        - Помнится, на пиратской базе я прошёл через многие боевые группы.
        - На пиратской базе не было открытой местности, позволяющей вести огонь со всех сторон одновременно и любому количеству боевых единиц. Там также не было развитой системы стационарных орудийных систем, имеющих чудовищную мощь совокупного залпа. Не путай бой в узких коридорах в условиях космоса и бой здесь и сейчас. Это две большие разницы. Слишком рискованно. Сложно просчитать последствия. А я не хочу тебя потерять по глупости - не стоит этот ангар такого риска, - однако взгляд, которым на меня смотрела валькирия, был красноречивее всяких слов: женщина любила, и не собиралась подставлять меня под удар без пущей надобности. Это было приятно, да и разумно, чего уж греха таить.
        Тогда я предложил ей ту мысль, что гонял в голове всё это время. Валери ненадолго задумалась, а потом поднялась с походного кресла и сжала меня в объятиях. Слова были лишними. Девочка прекрасно поняла, что мой вариант - самый эффективный, и не просто поняла, а просчитала с учётом всей известной ей разведывательной информации.
        - Иди. Этот риск оправдан. Фламбер я тебе пришлю с беспилотником, как только внедришься. Только через три часа, если не подашь условный сигнал, мы начнём штурм по моему варианту, - поцелуй, который она мне подарила, был нежен и пламенен, он был олицетворением наших отношений, наших чувств и чаяний.
        На выходе из нашего импровизированного штаба я неожиданно столкнулся с Ле. В то время как её сестра предпочла остаться на хозяйстве на крейсере, девочка решила поучаствовать в предстоящем штурме в составе нашей десантной партии. Хотела показать нашим, как именно работают андроиды в составе стай. И вот теперь кровная стояла ко мне практически вплотную, и я даже мог почувствовать лёгкий мускусный запах от специальной антимоскитной пропитки её боевого комбинезона.
        - Леон, я иду с тобой, - припечатала дама, когда ей надоело играть в гляделки.
        - С чего бы это?
        - Ключевая точка, в которой я должна вмешаться.
        - Я уже начал забывать эти ваши штучки. Хочешь повторить то, что было на крейсере?
        - Я ничего не хочу повторять. Вмешиваюсь только в ключевых точках, которые влияют на ваши с кровной сестрой и на наши с тобой отношения. Такая точка сейчас наступила.
        - И в каком качестве ты со мной пойдёшь к контрабандистам?
        - Легенда продумана. Я пилот. Упала на планету. Ты меня пленил и хочешь не только стать одним из них, но ещё и продать им ценного заложника. Пилоты им наверняка нужны, в крайнем случае, они купятся на красивую женщину.
        - И ты готова играть роль «красивой женщины» со всеми вытекающими?
        - Трахаться с внешниками, ты хотел сказать? Играть роль сломленной подстилки? Если будет нужно для дела. Но чтобы стать подстилкой, нужно сначала сломаться. А за пару часов сломать сильную женщину невозможно. Я всё продумала.
        - Для чего тебе это, Ле? Ты ведь рискуешь. Валери будет вне себя, если с тобой что-то случится.
        - Ты говоришь: Валери. А ты? Что испытаешь в этом случае ты?
        - Ничего хорошего, - буркнул я, пытаясь уйти от неприятного вопроса.
        - Именно поэтому эта точка - ключевая, - окончательно огорошила меня андроид.
        И ведь с ней не поспоришь! Действительно, я тоже буду переживать, и отнюдь не только за душевное спокойствие Валери, но и за эту дурёху. Она ведь сознательно лезет не только под отморозков из внешников, но и под мои поля. Там их будет много. Очень много.
        - Это твой выбор, Ле. Я не могу на него влиять. Пошли переодеваться.
        Спустя сорок минут мы уже стояли перед стройными шеренгами раскидистых деревьев с широкими, лопоухими листьями. Позади были такие же исполины, но геометрии в их расположении не наблюдалось, от слова «совсем», зато эти словно кто-то специально посадил строго по клеткам воображаемой шахматной доски. Ещё у странных деревьев не было ярко выраженного подлеска, будто он мешал, и его просто взяли и уничтожили, оставив лишь пятачки зелёной травы, да сами исполинские стволы. Такая вот оригинальная маскировка получалась у базы контрабандистов, могущая скрыть только от взглядов с воздуха, на земле же она буквально кричала: «Вот она я, база!»
        Мы не спешили. Послали короткий условный сигнал и теперь ждали гостей. А то, что они появятся, не вызывало сомнений. Во-первых, сигнал, пусть и старый, но всё же какой-никакой сигнал. Уже одно это говорило за нашу легенду. Во-вторых, где-то здесь начинался укрепрайон нашего условного противника, и двух непрошенных визитёров просто обязаны засечь и взять на заметку. А тут опять за нас играет посланный сигнал. Так что вариантов просто не было. Дело было стопроцентным. Сложности могли начаться только на последующих этапах операции.
        Так и произошло. Минут через десять ожидания с тщательно замаскированных непонятным лесом позиций прибыли два стража. Об их приближении возвестила странная рябь между стволами деревьев, а потом и сами бойцы протаяли, словно соткались из воздуха, уже в какой-то паре метров от нас. Эффектное появления наверняка предназначалось местным - чтобы произвести неизгладимое впечатление на неокрепшие умы диких колонистов. Пришлось сделать ошарашенное лицо и даже чуть податься назад, иначе хозяева леса могли и обидеться.
        Двойка стражей была облачена в комбинезоны защитного цвета, с зелёными мазками трёх цветов, и даже отключение мимикрирующего поля не делало их особенно заметными. При условии более густого подлеска. Или медленного передвижения по-пластунски в низкой траве. Меня во всём этом действе смутило только то, что оба контрабандиста больше походили на кадровых военных, чем на разношёрстную криминальную братию. Их движения, то, как они держали лучевые карабины, даже выражения лиц - всё говорило о высочайшем профессионализме. Нет, не зря мы решили провести диверсию. С такими ребятами нашим орлам пришлось бы сильно попотеть. Наверняка профессиональные наёмники. Оставалось выяснить, сколько здесь таких специалистов, и по возможности вывести их из игры вместе со стреляющими игрушками больших калибров.
        На нас бойцы смотрели свысока, хотя и без пренебрежения. Это говорило о том, что наш маскарад удался. Я щеголял в стандартном комбинезоне колониста, немного потрёпанном для пущего эффекта. Из оружия имелся нож - естественно, не фламбер, а самый обычный нож выживания, какой таскает каждый второй в колонии. Ещё у меня был рюкзачок с нехитрым провиантом, да пояс с передающим устройством и голографическим планшетом, к слову сказать, девственно чистым.
        Ле выглядела куда колоритней. Потрёпанный, местами порванный лётный комбинезон серо-голубого цвета выдавал в ней принадлежность к флоту Планетарного образования Литании. Волосы спутаны и заляпаны засохшей кровью. На лице следы удара, с роскошной ссадиной на лбу. Взгляд чёрных глаз немного затравленный, хотя и не сломленный. Выражение глаз андроида живо напомнило мне трансформаторную подстанцию на родной планете, со стандартной надписью: «Не влезай, убьёт!» Да это и понятно, ведь зыркать гневным взглядом - всё, что ей остаётся. Руки девочки связаны за спиной, а другой конец верёвки привязан к моему поясу.
        Вот такую живописную картину мы собой представляли, и даже опытные бойцы просто не могли на неё не купиться.
        - Кто таков? - спокойно, без тени нажима, обратился ко мне один из бойцов.
        - Леон, колонист из посёлка. А это - моя добыча. Говорит, зовут Ле.
        - Ты под Винсентом ходишь?
        - Да, - я демонстративно поморщился. - Только ни под кем я не хожу! Я свободный колонист. Куда хочу - туда лечу. Сейчас, вот, решил на вас поработать.
        - И с чего взял, что Бравый тебя возьмёт? - лицо военного выражало самое натуральное любопытство.
        - Других брал, так почему и меня не взять? - пожатие плечами.
        - Брал других, говоришь?.. - бойцы переглянулись. - А её зачем тащишь? Или баб тоже берут?
        - Посмотрим. Думаю, Бравого она заинтересует.
        - Ладно. Пойдёшь с нами в лагерь. Но если Бравый тобой не заинтересуется… пеняй на себя. Назад вернёшься через минные поля. Может там тебе повезёт, если в лагере не заладилось? - мужики обменялись понимающими улыбками, не более.
        - Заинтересуется, - самоуверенно заявил я, изображая деревенского простачка. Ребята только покивали, да сноровисто принялись завязывать нам глаза.
        Маршрут до основных построек контрабандистов я отлично знал по данным воздушной разведки, с подробными пояснениями местных, поэтому ситуация с завязанными глазами выглядела комично. Шли мы довольно долго, бойцы никуда не спешили, а никаких других нарушителей, кроме нас, у них не предвиделось. Но вот тишина искусственного леса сменилась звуками человеческого обиталища. Откуда-то справа доносились тихие голоса, где-то шумел турбинами двигатель изготовившегося к старту аппарата, а над всем этим вполне ощутимо для моего уже достаточно развитого чутья угадывалась крупноячеистая сеть энергетических возмущений.
        Уже в самом конце, в штаб-квартире бандитов, произошла заминка. Главный был занят, а стоять и ждать его у наёмников не было ни времени, ни желания. В итоге они сдали нас на попечение паре телохранителей главаря, хотя те долго упирались. Им мы были нужны ещё меньше, чем разведчикам. Думаю, только наличие среди нас женщины с великолепными формами и смазливой мордашкой сделало сделку вообще возможной. Когда нам развязали глаза, оказалось, что мы находимся в небольшом помещении «приёмной» главаря, и тут же, в глубоких креслах, развалились телохранители. Два одинаково лысых жлоба в разношёрстных комбинезонах и с не менее разношёрстным вооружением откровенно разглядывали Ле. Моя персона их занимала слабо.
        Время утекало. Отведённые Валери три часа начали течь в момент нашего появления в лагере и теперь стремительно истаивали. А результата не было. Мне следовало как можно быстрей утрясти все вопросы с главарём, и только после этого приниматься за вторую фазу плана. Взгляды парочки телохранителей, тем временем, становились всё более сальными и откровенными. Вот один из них не удержался и подошёл к моей «добыче».
        - Тебя этот парень не сильно обижал? - неожиданно прочувствованным голосом заметил лысый. - Хочешь, мы его немного проучим?
        Ле растерялась. На её глазах происходил разрыв шаблона: громилы оказались людьми! Они начали достаточно «тонко» подкатывать к девушке издалека, чтобы втереться к ней в доверие. Предстать в образе героя-спасителя, ну, или, на худой конец, просто рубахи-парня, ради неё готового на подвиг. Пусть и не сейчас, пусть не сразу, но со временем - уж точно. Девочка ожидала совсем другого, поведение парня не вписывалось в её планы. Внешне же она только нехорошо зыркнула из-под бровей, и вновь отвернулась к стенке.
        - А давай я тебе докажу, что у меня самые серьёзные намерения? Авансом? - не унимался малый. Теперь он демонстративно надвинулся на меня.
        - Это моя добыча, - пришлось нахмуриться в ответ. - Я её Бравому вёл.
        - Вёл и привёл. Ты чего девочку обижаешь?
        Мужик схватил меня за шкирку и попытался приподнять, но это, вполне закономерно, у него не получилось, а уже мои пальцы впились ему в руку, заставляя ослабить хватку. Тогда он попытался ударить второй рукой, но и её я заблокировал.
        - Это моя добыча, парень. Я в планетарном десанте служил. Поостынь.
        Это неожиданно подействовало. Охранник ослабил хватку и вернулся на место, только его взгляд говорил, что этого он так не оставит. А тут ещё и главарь словно специально ждал развития ситуации: пружинисто вошёл в комнату, окинул орлиным взглядом всю нашу честную компанию.
        - Это его Мирес в лесу встретил?
        - Да, Бравый, - оба бойца тут же оказались на ногах. Не след им сидеть в креслах, когда командир стоит.
        - И что ты от меня хотел, колонист?
        Главарь контрабандистов был явной противоположностью разношёрстным телохранителям. Собранный, в однотонном комбинезоне военного образца, с встроенным в широкий пояс генератором защитного поля и парой лучевых пистолетов там же. Волевое умное лицо, цепкий взгляд чёрных выразительных глаз. Даже волосы не типичные для военного, больше подходящие какому-нибудь эстрадному певцу - длинные, ухоженные и собранные в тугой хвост.
        - Люди говорят, у вас всегда найдётся работа для толкового парня.
        - И какие это люди?
        - Сидней, Берс. Даже наш главный как-то обмолвился спьяну.
        - Что умеешь?
        - Да всего понемножку, - пожал плечами. - Немного челнок вожу, немного дерусь, немного стреляю. В десанте пару лет оттрубил, до того, как в колонисты податься.
        - Кому стрелять и челноком рулить у меня хватает. Стройка? Землеройная техника? Погрузчики?
        - Немного монтировал сборные конструкции, да и вообще, руки не из задницы растут. Думаю, смогу потянуть. Чуть освоюсь, и потяну.
        - Значит, работы не боишься?
        - Если бы боялся, не пришёл бы.
        - А её зачем привёл?
        - Нашёл в лесу, недалеко от Дальнего. По-моему, она боевой пилот космофлота, но молчит. Может, тебе что скажет. Насколько знаю, пилотов всегда не хватает. Всем.
        Ле очень натурально изобразила панику. Словно под спудом нахлынувших переживаний, шокированная происходящим на её глазах торгом, где она выступала разменной монетой, липовая пилотесса вжалась в стену. Бравый подошёл к девчонке, вызвав у той судорожный всхлип; взяв за подбородок, повернул к себе её лицо. Несколько секунд вглядывался в глаза.
        - Пилот? - только спросил он.
        - Да пошёл ты! - рыкнула в ответ Ле.
        - Ты у меня за полгода заработаешь больше, чем в космофлоте за всю жизнь. И целее будешь. Обсудим?
        - Используешь и выбросишь!
        - Деньги на счёт в лучшем банке Планетарного образования. Сама откроешь. Если убью - что выиграю? Только от власти тебе придётся держаться подальше. Мне огласка ни к чему. Если надоест у меня, помогу к кому-нибудь из партнёров устроиться. Мы пилотов ценим. Так что, обсудим?
        - Обсудим, - тихо ответила Ле, отводя взгляд.
        Занятый девчонкой, главный забыл про меня. Пришлось напомнить о себе.
        - Эй, Бравый, а со мной что? Берёшь?
        - Да. Если с девчонки будет толк, в долгу не останусь, - дальше к одному из лысых, не тому, с которым я схлестнулся. - Позовёшь Кирка. Пусть разместит нашего… новенького и определит на погрузчика. Потянет, там посмотрим.
        Главарь скрылся с Ле в своём «кабинете», я же стал дожидаться обещанного Кирка. Пришлось признаться себе, что андроиды ничем не уступают людям. Такой тонкой игры я от девочки не ожидал, а уж как она всё просчитала… А самое смешное, Бравый принял её за человека, даже сомнений у него не возникло! С другой стороны… а как бы я сам повёл себя на его месте? В последнюю очередь думал бы, что она не совсем человек. Меня бы волновало, не подсадная ли она, пилот ли она, и насколько квалифицированный. Ну и как женщина, конечно, не могла не вызвать определённого интереса.
        Но под рассудочными оценками, где-то на грани сознания, поселилось смутное беспокойство. Пришлось признаваться себе и в ещё одном. Я уже стал воспринимать Ле как свою женщину, а тут столько рисков для неё. Свою женщину… Не этого ли она добивалась своим демаршем? Дальше развивать мысль мне не дали, появился обещанный провожатый.
        Кирк, полностью оправдывая рубленое имя, оказался приземистым кряжистым мужиком с изрядно поседевшей пышной шевелюрой. Меня он смерил спокойным взглядом из-под кустистых бровей и лишь тяжело вздохнул, получив такой же тяжёлый взгляд в ответ. Понял, что просто не будет. А ещё перехватил нехороший взгляд на меня лысого и ощерился в улыбке.
        - Новенький значит? Жить нормально надоело, на приключения потянуло?
        - Надоело жить нормально, - покаянно хмыкнул я, - хочу жить хорошо.
        С крепышом мы неожиданно сошлись, и немалую роль в этом сыграл мой самый первый, совершенно невинный на первый взгляд, вопрос. Я попросил Кирка показать, куда можно, а куда нельзя входить такому, как я, чем вызвал у мужика лёгкий культурный шок. Ну не ожидал он от новичка такой сознательности! Знал бы только, для чего мне это! Места, куда не нужно залезать - это явно места, связанные с вооружением, на худой конец - с особенно ценным товаром. Если мне их покажут, смело можно будет игнорировать остальную базу, что обеспечит солидную экономию по времени.
        Таких козырных мест на территории оказалось всего три. Одно отсеялось сразу, так как представляло собой заглублённый в землю военный склад. Реальный выбор предстоял между двух оставшихся - небольшого бункера, выступающего наружу лишь башенкой КПП, и двухэтажного здания штаб-квартиры Бравого. По земной привычке решил начать с бункера - обычно именно в таких местах все военные хранили наиболее серьёзные системы управления вооружением, да и вообще… К Бравому нельзя, потому что это - Главный, а я слизь на его ботинках. Не пристало слизи пачкать такие большие и важные ботинки. А вот почему нельзя в бункер? Вопрос.
        Кирк оказался весьма конкретным мужиком. Про причину закрытия для меня бункера он только пробурчал что-то невнятное и повёл приобщать мою скромную персону к нелёгкому контрабандному труду. Мы оказались в большом ангаре, где на стеллажах до самой крыши, словно в сотах, лежали бесконечные ящики без маркировок. Здесь же нашёлся погрузчик - огромный паук, способный забираться на самый верх и затягивать в необъятное брюхо подлежащие транспортировке контейнеры. Пока я располагался в кабине, мужик стоял снаружи и чего-то ждал. Мне стало понятно, что пока он не увидит меня в деле, не отвяжется. Да и то не факт. Тогда я огляделся по сторонам, отметил, что кроме нас никого в помещении нет.
        - Эй, Кирк, а это что?!
        - Что? - не понял мужик, подходя ближе.
        - Тут что, кто-то до меня умер? Ты смотри!
        Кирк поспешил отреагировать на мою возню под сиденьями, быстро поднялся по лестнице. Заглядывая под сиденье, я поймал его недоумённый взгляд с противоположной стороны. Резко распрямился и коротким, незаметным ударом в основание шеи отправил мужика отдыхать. Помог усесться во второе кресло, проверил пульс. Час-полтора у меня будет и так, а убивать его не было никакого желания - слишком колоритный субъект. Мне такой хозяйственник пригодится.
        Отправив сигнал для беспилотника, я с головой ушёл в изучение сенсорной панели погрузчика. Ничего сложного для человека, пилотировавшего тяжёлый крейсер Шоамской империи, не говоря уже про десантные боты и лёгкие истребители. Пусть последние - только на тренажёрах, но тут главное уловить общие принципы. Мне хватило десяти минут хаотичного маневрирования в проходах между стеллажами, чтобы почувствовать себя достаточно уверенно за «штурвалом» гигантского паука. Думаю, Кирк остался бы мною доволен. В другой ситуации. Теперь загрузиться под завязку, и дорога к бункеру для меня открыта. Останется только дождаться обещанного Ри беспилотника с фламбером.
        - Смотри, Мирес, летит что-то, - заметил облачённый в маскировочный комбинезон наёмник своему напарнику.
        Низко, прижимаясь к самым кронам деревьев, над искусственной частью леса летел странный аппарат, больше всего напоминающий миниатюрную летающую тарелку. Он то проявлялся, то исчезал из поля зрения, как будто мерцал.
        - Странно. Датчики ничего не фиксируют.
        - Но ведь ты тоже это видишь?
        - Вижу.
        - Отлично, - напарник вскинул лучевой карабин.
        Серия бесцветных, чуть искажающих пространство импульсов сорвалась с концентрирующей линзы. Странная тарелка над деревьями сбилась с траектории и начала заваливаться на бок, но в последний момент, у самой земли, смогла выровняться и юркнула за стволы деревьев, очень грамотно уходя с линии атаки. Однако энергии аппарату хватило только, чтобы долететь до ближайшего подлеска, где он благополучно затерялся в высокой траве и зарослях кустарника.
        - Живучая тварь! - удивился боец, уже было собиравшийся пойти посмотреть, что там осталось от явно созданного человеком аппарата.
        - Искать не пойдём. Наверняка опять шпана колонистов развлекается.
        Погрузка много времени не заняла. Я сверился с часами: уже пора было выдвигаться к бункеру. Отсутствие ставшего уже привычным клинка нервировало. Я посидел ещё пять минут и плюнул на всё: как-то же обходился без фламбера всё это время! Постараюсь обойтись и дальше, ждать уже некогда.
        Возле бункера оказался довольно быстро, в запасе оставалось ещё сорок минут, которые надлежало провести с максимальной пользой. В каких-то пятистах метрах от башенки КПП мой чудо-зверь неожиданно дёрнулся, просел, из него повалил дым. На самом деле это был пар, используемый для дезактивации остаточных следов радиации в грузовой зоне, но из бункера таких деталей было не разобрать. Вряд ли бойцы были в курсе и того обстоятельства, что двигатель аппарат имел электрический, и чтобы образовалось столько дыма, даже не представляю, что нужно с ним сделать.
        Я выскочил из паука и заметался вокруг. Результатом моей бурной деятельности стали вывалившиеся из грузового отсека ящики и окончательно подкосившаяся нога монстра. Тогда я, размахивая руками в тщетной попытке разогнать клубы пара, принялся протискиваться обратно в кабину. Буквально на закорках вытащил бесчувственного Кирка и, уже возле аппарата, начал оглядываться по сторонам. Неожиданно «обнаружил» КПП и потащил к нему свою ношу.
        Навстречу вышел наёмник в лёгкой броне. На мои панические крики о потерявшем сознание боссе он только недовольно поморщился и наклонился над бесчувственным телом.
        - Чего кипешуешь? Жив твой Кирк. Чего ему будет? Вызову медика, отвезёт в лазарет, через пару часов уже бегать будет, - и боец потянулся к личному терминалу.
        - А у вас тут аптечка есть? Может, ему хоть рану чем обработать, пока медики появятся? - на плече так неудачно попавшего под раздачу мужика расплывалось кровавое пятно, хорошо видимое даже сквозь ткань комбинезона.
        - Рану? Да это царапина. Её вообще можно так оставить. Шрамы украшают мужчину, - хмыкнул боец.
        Несколько минут мы препирались, но в итоге моя взяла, в особенности после того, как медик обещался появиться только через двадцать минут. Тут мне, конечно, несказанно повезло, но под лежачий камень, как известно, вода не течёт. Мы затащили Кирка в будочку КПП, где напарник наёмника довольно сноровисто принялся обрабатывать «рану» невезучего хозяйственника. Оба бойца оказались отвлечены, и я не преминул этим воспользоваться. Короткими скупыми ударами вырубил обоих, на этот раз насовсем. Обыскал тела, и у одного обнаружил вожделенную ключ-карту. Она неожиданно подошла к внутренней двери в бункер. Спустя пару минут я уже был внутри.
        Что могу сказать? То, что оказалось так легко в первые минуты операции, сполна компенсировалось проблемами под землёй. Дверь, впустив меня внутрь, закрылась, отсекая от спасительной поверхности. Монотонный голос потребовал приложить ключ и сообщить пароль. Ни тем, ни другим я не владел. Пара турелей со спаренными плазменными пушками стала медленно поворачиваться в мою сторону, занимая позицию для удара.
        Секунды растянулись в часы, от напряжения на лбу выступили крупные капельки пота. Я тянулся к внутреннему резерву мечника. Тянулся без клинка, облегчающего работу и выступающего в связки «тело - фламбер» не только основным проводником, но и концентратором. На этот раз мне нужно было куда больше, чем во время постельных игр с республиканками. И нужны были не жалкие крохи, нужно было собрать кулак из энергий и выплеснуть его в едином броске. Двойном броске сразу по паре уже встающих на боевой взвод турелей.
        Энергия неохотно отзывалась, и ещё менее охотно давалась в руки. Приходилось бороться за каждый её киловатт номинальной мощности, накапливая и накапливая. Мышцы напряглись, всё тело словно одеревенело. А накопленная, обузданная энергия всё не хотела выплёскиваться наружу. В доли секунды я прогнал через голову целый сонм мыслей, попытался вспомнить всё, чему учился, и что было заложено на подкорку, но доселе не использовано. Решение нашлось, как это часто бывает, в самый последний момент. Пелена. Сначала зажечь пелену, а уже затем «снимать» накопленную энергию с неё, используя в качестве направляющей кисть руки.
        Я физически ощущал, как в левой турели начинается процесс нагнетания в разгонную камеру плазмы. Как облако скручивается, приобретает вид спирали под спудом пленивших его энергий, как в него внедряются скрепы из специальных полей. И в момент, когда жуткая убийственная мощь уже готова была выплеснуться через край разгонной камеры, с моего тела ударил разряд. На подходе к турелям он разветвился, накрывая одновременно обе дульные конструкции.
        Удар прожёг тугоплавкие металлы, разметал напряжённые поля, удерживающие плазму. Во взрыве, от мгновенно получивших свободу энергий и газов, не просто разметало - испарило - не только сами орудия, но и часть стены за ними и под ними. Вторая дверь, которую им следовало защищать, оказалась без верхней опоры и немного накренилась вовнутрь.
        Мне повезло больше. Находись я на пару метров ближе - не спасли бы никакие врождённые навыки и накопленные в теле силы. Да и так мне порядком досталось, благо - только кусками металла и камня, превратившимися в поражающие элементы спонтанного взрыва. Бедро дико болело от вонзившегося в него штыря, и на этом фоне боль от саднящей в двух местах головы была лишь лёгким недомоганием. Однако разлёживаться было некогда. Я оторвался от стены, куда меня отбросило ударной волной, и поплёлся к покосившейся двери.
        Если вся операция с турелями заняла от силы секунд тридцать, то с дверью я провозился не меньше десяти минут. Физически ощущал, как утекает время, как нарастает напряжение по другую сторону «фронта», но ускорить процесс выжигания запорных элементов не получалось. Вот, наконец, последний «штрих». От лёгкого толчка дверь с грохотом заваливается внутрь. Я перешагиваю через неё и оказываюсь в зале управления орудийными системами. И не только. На голограмме в дальнем углу видны какие-то явно космические аппараты, а ещё с двух голограмм открывается непередаваемый вид на открытый космос и какие-то нагромождения камней вокруг - не иначе, камера показывает вид с какого-то небесного тела в местной солнечной системе. Что ж, эта инфраструктура мне тоже пригодится.
        Найти главный терминал проблем не составило, равно как и залезть в технический лючок, показанный мне в своё время Дирсом Карлосом. В выпавший оттуда технический разъём я воткнул такой же технический штекер из личного планшета. Да, на нём не было никакой ценной информации. Но кто сказал, что на нём не было вирусов? Вот уж что будут искать в последнюю очередь, так это вирусные тела! А если и найдут, то что взять с бедного колониста, способного лишь на примитивные операции с компьютерным модулем? Ну хапанул где-то вирус. И что? С кем не бывает? А может, вы ещё и планшетик почистите, раз такая оказия получилась? Нет? Но почему?! Чего вам стоит? Ну пожалуйста!
        Мне оставалось нажать лишь на одну пиктограмму, когда на центральном терминале вспыхнула голограмма. Она изображала довольно улыбающуюся Ле.
        - О, Леон! Вижу, времени зря не терял!
        - Я почти закончил. Сейчас запущу вирус.
        - Подожди. Тут тебе один милый мужчина что-то сказать хочет.
        Изображение сменилось, и передо мной предстал Бравый, собственной персоной. Выглядел он, правда, краше в гроб кладут. Кровоточащие губы, опухший нос, многочисленные ссадины и гематомы на лбу, кусок губы вообще оторван, и даже глаза, такие красивые от природы, теперь представляли собой кровавую сетку полопавшихся капилляров.
        - 4839бис144481967кор… - залепетал контрабандист монотонным, лишённым воли голосом. Когда он назвал последнюю цифру кода, изображение вновь сменилось.
        - Давай, мальчик, действуй. Тебе из бункера не слышно, но наши уже пошли. Давай, поспеши.
        К собственной чести, я запомнил названный Бравым код. Мгновенно сориентировался и открыл меню, где его следовало вводить. Ввёл. Мелодичный голос тут же сообщил, что системы зафиксировали множественные цели, и в настоящее время работают по стандартному алгоритму, пресекая проникновение. Я, недолго думая, пометил цели, как дружественные, а, немного поковырявшись с интерфейсом, вообще отключил орудия, запустив в них режим самотестирования. И только после этого с облегчением откинулся на спинку кресла. Почувствовал боль в ноге, которая теперь стала не просто неприятной, а какой-то пульсирующей.
        - Молодец, - похвалила меня андроид, изящным жестом откидывая назад упавшую на глаза чёлку. - Хороший мальчик.
        И столько обещания отразилось в этом её последнем жесте, в интонациях, даже в дыхании… Меня, даже невзирая на ранение, пробрала дрожь предвкушения. Я попытался собраться с мыслями.
        - Ты там как?
        - Отлично. Мальчики возле двери умерли быстро. Тот лысый, который хотел за меня посчитаться… так на меня смотрел. Признаюсь, не хотела его убивать. Так что только вырубила и немного оттоптала руки и ноги. До состояния мелкой кашицы, - улыбка андроида была само очарование.
        - Я всё понял, Ле. Понял и признаю свою неправоту.
        - Что ты понял, милый? Неужели не знаешь, что девушки любят ушками? Говори, давай, не томи.
        - Ты не только чувственная. И не только умная. Ты коварная. Настоящая женщина!
        - Молодец, милый, - голос Ле лился патокой, одними своими интонациями сводя с ума, заставляя мечтать о его поистине неземной обладательнице. - Ты давай, держись там. Вижу, тяжело. Но мы тебя вытащим. Кровная сестра уже здесь. Всё будет хорошо. Мы справились.
        Целый день я провалялся в регенераторе. Сказалась серьёзная потеря крови, да и с энергетикой несколько переборщил. Оказалось, беспилотник, с которым Валери должна была прислать мне фламбер, банально сбили. Из-за загруженного внутрь клинка маскировочные поля аппарата работали нестабильно. Наёмники проявили чрезмерную бдительность и в очередной раз доказали, что ничего невидимого в природе не существует. То, что не видят локационные средства сторожевой автоматики, на раз видят личные оптические средства рядового охранника - глаза. В итоге мы с Ле вытянули операцию лишь на нашей сообразительности, склонности к игре, врождённых способностях, ну… и благодаря моему языку без костей.
        И вот теперь я, с чувством выполненного долга, отмокал в ванне, вернее - в республиканском аналоге джакузи. До сих пор не могу привыкнуть к этому чуду, установленному в нашей с Ри каюте. Массаж воздухом, массаж струями воды любой степени плотности, способность за несколько секунд сменить температуру всей наполняющей обширную ёмкость воды - вот далеко не полный перечень режимов, доступных этому чуду техники. Увидев его в действии, я не преминул установить его аналоги в специальной релаксационной зоне крейсера, в дополнение к футуристическим душевым и паре бассейнов.
        Надо отдать должное конструкторам этого, да и иных космических кораблей дальней зоны - они учли в них весь прошлый опыт человечества в деле освоения водных просторов. Космический корабль - это та же подводная лодка, только ещё более высокотехнологичная по причине особой агрессивности окружающего его пространства. Даже на Земле, насколько я помнил из рассказов учеников, для подводников всегда создавали условия для релаксации, психологической разгрузки, физических нагрузок. Слишком уязвима человеческая психика, слишком чужды ей давящие рамки замкнутых контуров пустотных кораблей. Даже общение членов команды на кораблях стало едва ли не обязательным для космонавтов, чему служили кают-компании. Были какие-то нормативы общения, чтобы человек не замыкался в себе. Ну и, конечно, огромный пласт всевозможных заменителей, построенных на обмане восприятия. Виртуальная реальность и производные. Реалистичные голограммы специально рассчитанных психологами цветов и звуков, установленные в специально же подобранных местах. Цвета используемых на корабле покрытий, их особая фактура, характер освещения. Тысячи и
тысячи нюансов!
        А ведь в космос здесь летают все, кому не лень! На Земле в подводники, в пилоты, в космонавты выбирали особый человеческий материал. Психологически устойчивый, физически великолепно развитый, квалифицированный и вымуштрованный. В Республике же, а тем более у внешников, в качестве пассажира мог полететь кто угодно. С самыми разными психопрофилями. Валери рассказывала, на ранних этапах Экспансии были часты случаи самоубийств, убийств, бытовых конфликтов среди пассажиров, да и команда не всегда выдерживала психологический прессинг космоса, особенно гражданская, обслуживающая, её часть. Потом всё как-то утряслось. Были разработаны методы психологической разгрузки. Сами люди стали более привычными к «космическому» образу жизни - это была одна из составных частей Генетического проекта, в результате которого, собственно, и появились подобные мне и Ри люди.
        От отвлечённых мыслей меня отвлёк знакомый голос.
        - Здравствуй, Леон.
        Я поднял взгляд и встретился глазами с Ле. Девочка обворожительно мне улыбнулась, и в её глазах я увидел что-то такое… неизбежность, если угодно. Взгляд невольно скользнул по ладной спортивной фигуре андроида, которую только подчёркивал плотно обтягивающий чёрный комбинезон. Надолго завис на созерцании роскошной груди. Женщина же никуда не спешила. Стоя в немного агрессивной, активной позе - ноги на ширине плеч, руки в замке за спиной, - она упивалась моим вниманием. Позволила рассмотреть себя во всей красе, а когда я вновь поднял взгляд на её лицо, улыбнулась ещё раз и принялась… раздеваться. Красиво, вызывающе, изящно, подчёркивая все изгибы своего совершенного тела, она словно танцевала для меня. Потом грациозно спустилась по ступенькам в воду, не забыв предварительно проверить её температуру, для чего заманчиво потянула стройную ножку. Так и захотелось провести ладонью по её напряжённой стопе, еле сдержался. Последним штрихом дефиле андроида стало усаживание в воду. Девочка села точно напротив меня, раскинула руки на специальных углублениях в бортах, чуть развела согнутые в коленях ножки. И
опять я завис на её едва прикрытой водой груди.
        - Я вижу, ты больше не настроен создавать нам с Ри сложности, - продолжила она, как ни в чём не бывало, только её язычок, когда я всё же смог поднять свой взгляд выше, напоследок медленно прошёлся по губам. Медленно и призывно, что подтвердили и её глаза.
        - Здравствуй Ле, - с хрипотцой в голосе ответил я, из последних сил стараясь сдержать рвущееся наружу желание. - О каких сложностях ты говоришь?
        - О сексе. Мы ведь уже достаточно хорошо с тобой познакомились, чтобы перейти к… сладкому? Или ты хочешь узнать обо мне ещё что-то? - бровь соблазнительницы взметнулась вверх в исполненном иронии жесте.
        - Имплант?..
        - В составе общей игры. Только ты должен знать, мальчик. Ни мне, ни Ри никогда ещё не приходилось столько усилий прикладывать, чтобы заслужить доверие мужчины. Мужчина обычно доверяет андроиду своей… избранницы без всяких действий со стороны андроида. Но лично мне эта игра доставила много удовольствия, подарила столько потрясающих ощущений! Я тебе благодарна за неё. Она помогла мне многое узнать о себе, о мыслях и чаяниях людей вокруг. Теперь для меня нет разницы - внешник передо мной или республиканский мальчик. Есть у него имплант, или нет. В любой ситуации я смогу выполнить своё предназначение, максимально эффективно послужить Экспансии… Надеюсь, ты не заставишь меня ждать ещё дольше?
        - Нет, - простонал я в ответ, так как ощутил лёгкое касание к импланту. Настолько лёгкое, что в другой ситуации я бы его и не почувствовал, но именно сейчас оно стало последней каплей.
        Уже плохо соображая, видя перед собой лишь обещающий неземное блаженство взгляд и такое же обещающее, манящее женское тело, я метнулся к Ле. Нависнул над ней, опёршись левой рукой на бортик, приник к губам жадным поцелуем. Мои же пальцы правой руки уже сами собой, без участия сознания, ласкали разгорячённое тело женщины, стремительно спускаясь всё ниже. Когда они оказались у неё между ног, девочка вся прогнулась, отзываясь на острую ласку, а через запечатанные поцелуем уста прошёл глубокий рык-стон, несколько сдавленный из-за настойчивости моих губ. А в следующее мгновение уже мне пришлось стонать, срываясь на крик, потому что девочка больше не сдерживалась. Она бескомпромиссно притянула меня к себе, опираясь на согнутые в коленях ноги, направила свои бёдра вверх. В одно движение она приняла меня внутрь. Это было невероятно, невозможно, но, видно, это было частью её феноменальных навыков в деле укрощения мужчин. Ещё через пару мгновений она оказалась на мне. Я даже не успел понять, как это произошло. Вот я на ней и в ней, а вот уже сижу, зажатый, сдавленный стальным захватом сильных бёдер женщины,
а она сама нависает надо мной, опёршись на бортики обеими руками. А потом разум окончательно меня оставил, вытесненный нечеловеческим, невозможным желанием. Оставалось только цепляться за женское тело в моих руках, единственно отделяющее меня от полного безумия.
        Первый акт драмы
        Получив своё, андроиды больше не доставляли мне проблем. Напротив, они стали опорой и поддержкой, о какой иные не смеют и мечтать. Ле, ни много ни мало, взяла на себя управление нашей базой, и сделала это столь мастерски и бескомпромиссно, что сдавшиеся нам местные умельцы взвыли. Она буквально держала всех за глотки, не давала шагу ступить в сторону от основной задачи, давила, требовала, выгрызала решения и информацию. Она оказалась незаменимым специалистом в деле манипулирования людьми, в деле выдавливания из них всех соков, который те могли дать. Даже глава колонии Дальняя вскоре ощутил её стальной характер и не менее стальную хватку. Валери несколько утрировала, говоря об отсутствии в теле Ле металла. Мне отчётливо виделся один такой элемент - стальной стержень воли, которому могли позавидовать самые харизматичные правители прошлого Земли.
        Уже через сутки после завершения штурма базы контрабандистов, мы знали всю номенклатуру местных запасов, включая возможности систем ПКО. Ещё через сутки завершилась ревизия околоземного пространства и космических систем. Ле загоняла всех, но зато на третьи сутки мы окопались на теперь уже нашей базе так, что могли выдержать планетарную бомбардировку силами полнокровной карательной эскадры. Этому в немалой степени способствовало развёртывания систем радиоэлектронной борьбы республиканского производства в системе. Её мы притащили специально, чтобы защитить свою базу, и вот теперь она обещала выйти на расчётные показатели эффективности в течение недели.
        Единственная проблема, которую надлежало решить в ближайшие дни - это местный форпост флота Сектора. Небольшая база хотя и не отличалась особым вооружением, имела неплохие параметры по следящим и передающим системам. Сложность её уничтожения была не в штурме, она крылась в проблеме незаметного уничтожения, без неотвратимых последствий в виде карательной эскадры в первые же дни. Нам же ещё нужно не меньше месяца, а лучше двух, чтобы довести до ума пару крейсеров. С таким настроем мы занялись планированием очередной операции.
        - Ри, я заметил одну особенность нашей с тобой деятельности в Секторе, - отметил я, когда мы сидели в капитанском кресле нашего крейсера, барражирующего под прикрытием одного из естественных спутников самой дальней от звезды планеты-гиганта. В какой-то паре местных астрономических единиц от базы флота Сектора. - Масштаб наших операций растёт в прогрессии. Если раньше это была арифметическая прогрессия, то теперь… сдаётся мне, нас ждёт рост в прогрессии геометрической.
        - Леон, никто в Республике не мог даже предположить, что кому-то из рейдеров удастся на коленке собрать ударный тяжелобронированный крейсер. А уж три… Да ещё и с нашими орлами… Это уже не рейд. Это нечто большее. Как ты правильно указал Барсу, мы вполне способны стать политической силой Сектора. На такое в Республике не рассчитывали. Но все подобные политические заявки происходят по своим законам. Я не работаю в дальней разведке, поэтому знаю их лишь в общих чертах, да и то не все. Рост масштаба здесь - вполне естественное развитие ситуации. Мне только непонятно, почему Ведьма до сих пор не дала чётких инструкций, как вести себя дальше. Не в правилах Республики пускать на самотёк что-то в колонизируемом Секторе.
        - Будем исходить из того, что мы всё делаем правильно, поэтому нас не одёргивают. Законы политики - это ведь не писаные законы? Это… как бы выразиться… естественные… исторические законы? Мы ведь просто не сможем действовать эффективно, если не будем действовать в их рамках. И, с другой стороны, действуя эффективно, автоматически будем оказываться в рамках этих законов. Как с аэродинамикой. Сделал крыло нужной геометрии - будешь летать, ошибся - ну, бывай, отлетался.
        - Не уверена, что здесь именно такая связь… - задумчиво изрекла Ри, запуская ладошку мне под комбинезон. Она всегда так делала, когда была довольна нашим тесным общением в капитанском кресле. - Но мы будем стараться действовать эффективно, насколько это вообще возможно из анализа текущей ситуации. Будем учитывать все факторы и действовать так, чтобы оставаться на плаву. Думаю, это будет правильно. После уничтожения форпоста у нас будет несколько недель до того, как сюда прибудут разведчики. Нужно использовать их сполна и максимально подготовиться к встрече.
        - Корабли должны ждать в одном минимальном прыжке от нашей системы. Как только мы закончим здесь, они должны прибыть и тут же лечь в планетарный док. Параллельно устраняем последствия штурма форпоста и встречаем здесь разведчиков, как ни в чём не бывало. Вроде бы у нас просто проблемы с техникой.
        - Молодец, милый. Всё чётко расписал. Приятно, что именно я воспитала такого милого мальчика… ну, не только я, ещё Ведьма с Фриной постарались, но и моя роль была далеко не последней.
        Через час прибыл Барс. Мы встретили его на выходе из прыжка системами нашего крейсера, обеспечивая незаметность, и сопровождали его шуструю яхту всё время её неторопливого движения под прикрытие облюбованной нами луны. К этому времени с планеты прибыла Ле, оставив на хозяйстве Сержанта. И теперь всё командование нашей уже почти флотилии с удобством расположилось в кают-компании.
        Здесь были мы с Валери, Ле и Ри, Барс, компьютерщик Дирс Карлос, техник Вирс Критыч. Лири Онерго дожидался нашего вызова на капитанском мостике - до сих пор мы не привлекали его к принятию судьбоносных решений, но всё шло именно к этому. Парень неплохо освоил республиканскую технику и мог вставить свои пять копеек касательно её использования, а по всему выходило, нам его совет понадобится.
        - Господа и дамы, - начал я наше первое совещание в расширенном составе. - Ещё совсем недавно мы с Валери принимали решения, так сказать, в узком семейном кругу, но теперь всё изменилось. Наши решения теперь касаются слишком специфических вопросов и задевают слишком много людей и материальных средств, чтобы обходиться без оперативного штаба. Плюс, мы стоим на пороге создания полноценной флотской группировки серьёзного уровня. Кроме того, на нас уже сейчас несколько десятков тысяч гражданского населения НАШЕЙ колонии. Сегодня нужно определяться с организацией и составом постоянного штаба. На сегодня расклад такой. Мы с Валери - командование эскадрой и общее стратегическое руководство. Ле - представляет базу и гражданское население колонии. Барон Барс - будущий капитан второго нашего крейсера, а по совместительству политический аналитик. Возможно, на него ляжет работа нашей службы безопасности. Дирс Карлос - информационные системы, всё, что связано с их безопасностью и боевыми операциями с их использованием. Критыч… Вирс Критыч - техническое состояние эскадры, системы вооружения базы. Ри. По ней
сейчас решим. Ещё нужно решить по Онерго. Он сейчас ждёт вызова. Прошу высказываться.
        - Гражданское население? - удивлённо вздёрнул брови Барон.
        - Мы достигли соглашения с колонистами. При принятии решения нужно учитывать их безопасность. Де-факто наша база защищает планету. В ближайшей перспективе колонисты будут включены в наши инфраструктурные проекты.
        - Я полагал… вы просто замените на планете Бравого.
        - Мы не контрабандисты, Барс. Ещё полгода, и развитие событий подтолкнёт нас взять гражданское население под охрану. Иначе люди нас не поймут. Ни на кораблях, ни на планете.
        - Не могу спорить, но это несколько непривычно. Обычно мой разговор с обывателями был прост, как и разговор любого бандита, - Барон коротко улыбнулся. - Но вы не представили меня этим милым женщинам. Кто они? Очередные союзники из Республики?
        - Они - кровные сёстры Валери О`Стирх. Андроиды, - я смотрел старому пирату в глаза, ожидая его реакции.
        - Я… ладно, лучше промолчу. Один раз я уже недооценил представителей республики и жестоко за это поплатился. Не хочу повторять своих ошибок. Дамы, - он слегка поклонился. - Барон Барс. Пиратский барон, а ныне - соратник капитана Познань.
        - Леон, насколько правильно доверять пирату? - Ле смотрела в глаза Барону почти неотрывно, как змея смотрит на кролика. Ри от неё не отставала.
        - Барон. Я в целом вам доверяю, у вас правильная мотивация и интересная жизненная позиция. Но, как видите, дамы немного нервничают. Не в моих правилах давать им лишний повод для этого. Поэтому вашим помощником на крейсере будет Ри. Немного поднатаскаете её, и мы передадим под её начало третий крейсер. Заодно у вас будет возможность познакомиться поближе и разрешить все недопонимания.
        Барон не смог сдержать эмоций. Сказать, что он удивлён - ничего не сказать. Но, надо отдать должное мужчине, он промолчал. Понимал, что получить просто так крейсер и делать с ним всё, что заблагорассудится, у него не получится. Думаю, его куда больше занимал неожиданный ход с назначением в качестве наблюдателя за ним… андроида. Неожиданный и непонятный ход.
        - Не переживайте так, Барс, - улыбнулась мая валькирия. - Сестра очень ответственно относится к выполнению задач Экспансии и весьма исполнительна. Вы поладите. Воспринимайте её, как… Фрину. Помните капитана дальней разведки, с которым вы имели дело в нашу первую встречу?
        - Такая же серьёзная дама? Что ж, мне будет приятно с вами работать, Ри. Только, боюсь, ваша красота будет сильно отвлекать первое время.
        - Не только первое, Барс, - довольно мило ответила ему андроид. - Одна из основных функций андроидов в Республике - это работа с мужчинами. Мы с вами обязательно поладим. Не было ещё ни одного мужчины, с которым бы я не поладила. Правда, Леон?
        Я только плечами пожал: чего тут скажешь? Она везде права.
        - Дирс, Критыч, вы потянете названные направления?
        - Да, - блеснул глазами техник. - Спасибо за доверие, капитан. Ты не пожалеешь.
        - Да, - важно кивнул хакер. - Даже не представлял, что в космосе может быть так интересно! Можешь на меня рассчитывать, капитан. В лепёшку расшибусь, но всё сделаю.
        - По Онерго. Что думаете?
        - Я так понял, мы будем глушить связь и ставить разведку по всей системе? - вопрошал Критыч. Он уже ощущал свою значимость и тут же включился в разговор в новом качестве.
        - Да. Даже штурм форпоста потребует тонкой системы радиоэлектронной борьбы, а дальше будет ещё серьёзней.
        - Тогда пусть участвует, - махнул рукой Вирс Критыч. - Он по-любому что-нибудь эдакое ввернёт. Иногда бывает полезно взглянуть на проблему с новой стороны, а он по этому делу мастер.
        Инженер прибыл очень быстро, словно ждал под дверью. Пришлось представить ему Барса, остальных он уже знал, даже андроидов знал. А кто их на корабле не знал? Все мужики, с подачи десанта, только о них и говорили. Такая экзотика! Да ещё и на корабле, полном мужиков!
        - Так, дамы и господа, сейчас главный вопрос - форпост. Без его нейтрализации мы крейсера не протащим. У нас нет такого оборудования, чтобы скрыть массу и объём даже двух кораблей такого класса. Поэтому предлагается оставить корабли «на подскоке», в нескольких часах прыжка от нашей системы, и после этого ударить по флотским. Так мы выиграем максимум времени до прибытия разведчиков, и пока будем зачищать базу, крейсера уже полным ходом пойдут в доки. Теперь нужно спланировать саму операцию. Предлагаю провести нечто, подобное штурму базы контрабандистов, с внедрением и ударом изнутри.
        - Изнутри? - Барс удивился. Пришлось вкратце рассказать ему о нашей диверсионной операции.
        - Леон, вот смотрю я на тебя и думаю: а зачем тебе вообще крейсера? Ты сам себе рейдер, не уступающий им в мощи, а уж по нахальству и смелости оставляешь далеко позади любого флотского капитана, - Валери говорила внешне серьёзно, но я читал в её глазах ироничную искорку.
        - Я один - тупая сила. Без интеллекта Высшей мне тут делать нечего. А вот вместе… сила и мудрость, смелость и рассудительность - всё лучшее, что есть в Республике. Но только вместе.
        - Мило, - улыбнулась мне валькирия. При этом она меньше всего походила на представительницу самой агрессивной фракции республиканок. Обычная женщина, довольная тихим семейным счастьем рядом со своим мужчиной. Даже её рука в моей руке говорила за это. Вот только всё это - внешнее, наносное. В основе же крылся стальной стержень, тугая пружина, готовая в любой момент распрямиться в ударе.
        - Может, вас оставить наедине, и вы сами всё обсудите? - нахмурился Критыч.
        - Ты смотри, какой у нас смелый техник, - восхитилась Ле. Её взгляд, казалось, был способен убить своей холодностью.
        - Не надо, Ле, - попросил я. - Он прав. И не прав. Масштаб наших действий уже таков, что без мнения специалистов мы ничего не добьёмся. Только ошибок наделаем. Я так думаю.
        - Я бы поспорила, но не буду, - тихо заметила Валери. - Это твоя операция, а не моя. Так что работай так, как считаешь правильным. Твоя позиция тоже имеет право на существование, ведь мы не в Республике, где весь объём тянет Высшая.
        - Но ведь на базе флота нет посторонних! - не согласился Критыч. - Как ты туда попадёшь, капитан?
        - Не вижу ничего проще, - пожала плечами Валери. - У нас ещё остался челнок с уничтоженной яхты золотых мальчиков. Представимся терпящим бедствие корабликом, в то время как основной борт уничтожили и разграбили пираты.
        - Только один ты туда не пойдёшь, - бескомпромиссно заявила Ле.
        - Я и не собирался. Мы с Валери повторим трюк с проникновением на планеты Сектора.
        - Мы с сестрой могли бы тебя поддержать, - не согласилась Ри.
        - Нет. Там будут поля. Много полей. В этот раз я буду сразу работать фламбером. Не хочу рисковать. Кроме того, кондиции Ри там будут как нельзя к месту.
        - Только связь им нужно заглушить, чтобы они не послали сигнал флотским, - развил мысль Критыч.
        - А если они пошлют сигнал не совсем про нас? - издалека начал очередной прожект Онерго.
        - То есть? - мы с техником произнесли это одновременно, уставившись на связиста во все глаза.
        - Скажем, пошлют, что наблюдают аномалию? Гравитационную? Мы ведь можем на такой режим маскировку вывести, что станем восприниматься их оборудованием, как стационарное космическое тело солидной массы.
        - Тогда прилетят не флотские, а научники, - ухмыльнулся Дирс Карлос и тут же стал серьёзным, поняв, какую важную мысль только что озвучил.
        - Это точно? - с сомнением в голосе уточнил я.
        - Зачем флоту воевать с аномалией? Пошлют исследовательский борт с учёными в сопровождении смешного эскорта.
        - Эскорт встретим, научников завербуем, - теперь пришла моя очередь вносить сильную мысль. - Пусть изучают и брешут в отчётах. Так мы выиграем ещё время.
        - Знаете, господа… и дамы, - Барс выглядел слегка ошарашенным. - Я много повидал на своём веку. Но такая наглость и, одновременно, такой расчёт… Мне бы такую команду в своё время. Горы бы свернул!
        - Мы не пираты, - нахмурился Критыч. - Туда только отребье всякое идёт, за небольшим исключением. Ни один уважающий себя техник, даже со свалки, не станет связываться с пиратами. Используют и выкинут, да ещё и кровью повяжут.
        - Конфликтов мне не надо, - пришлось вмешаться. - Лучше давайте обсудим детали…
        В этот момент над центром стола в кают-компании вспыхнула голограмма старшего пилота крейсера. Пожилой Стилвер на ней выглядел растерянным.
        - Капитан, господа… и дамы. Извините, что прерываю совещание. Пришёл сигнал с планеты. Вам нужно это увидеть, капитан.
        - Запись?
        - Да.
        - Запускай.
        Лица на голограмме сменились. Теперь перед нами был Сержант, собственной персоной. Тот выглядел не столько растерянным, сколько хмурым и злым.
        - Капитан, докладывает Сержант Марис. Я вынужден пойти на риск дальней связи в условиях работы систем обнаружения условного противника. Эта запись отправлена с максимальной степенью шифрования, единым пакетом - что по уверению техников должно обеспечить режим радиомолчания. По сути. На связь вышли представители флота в нашей планетарной системе. Не имею полномочий им отвечать. Вообще не представляю, что можно им ответить… на такое. Передача расшифрована системами контрабандистов, там оказались соответствующие ключи. Запись пока оставил без ответа. Принимайте голограмму.
        Фигура над столом в очередной раз сменилась. Теперь перед нами из небытия космоса выплыла холёная рожа молодого флотского офицера. Сытая, довольная и… наглая рожа. В парадной форме, со всеми положенными знаками отличия, что только добавляло наглости - с учётом того, что эта самая рожа говорила.
        - Бравый, ты куда это подевался? Если у тебя проблемы с собственной бандой, это не отменяет наших договорённостей. Номер счёта ты знаешь. Чтобы через двадцать четыре часа там был очередной транш. Если не будет… - рожа нахмурилась, попыталась метать глазами молнии, изображая угрозу. - Лучше, чтобы было. Не заставляй адмирала нервничать. Ты же знаешь, что его можно успокоить только увеличением отчислений. Ну, бывай. Запись уничтожь, как обычно.
        На несколько минут в кают-компании повисла тишина. Люди переваривали услышанное. Что следовало из этой передачи? Флотские были в доле. Участвовали в контрабанде. Не удивлюсь, если они и что-то из своего имущества Бравому толкали. То есть единственная сила, которая, по идее, должна была обеспечивать закон и порядок в Секторе, с потрохами продалась бандитам! На секунду мелькнула мысль выйти на связь и подтвердить договорённости, уведомив флотских о смене главаря. Вот только от этой мысли веяло такой поганью, что я вынужден был её задавить в зародыше. Если до того нападение на флотских, за которыми шёл ореол единственного форпоста порядка в океане бардака, сопровождалось муками совести, то теперь в душе возникла неколебимая решимость.
        Мы с командой переглянулись, и на лицах соратников я прочёл зеркальное отражение своих собственных мыслей. Только Валери выглядела безразличной, словно отзеркаливая состояние своих андроидов.
        - Может, рассмотрим вариант… - начал издалека Барс, единственный из всех не проникшийся судьбоносностью момента.
        - Не рассмотрим, - жёстко перебил его я. - Только штурм. А этого холёного… Ле, тебе, вроде бы, нравится ломать мальчиков? Как насчёт того, чтобы лично им заняться?
        - Зачем спрашиваешь? Знаешь же, что я всегда готова… оказать тебе услугу, - мило улыбнулась жгучая брюнетка напротив.
        - Борт 1746849 вызывает командование базы флота… борт 1746849 вызывает командование базы флота… - монотонно твердила автоматика, сопровождая передачу шифрованных информационных пакетов более привычным для пассажиров звуковым рядом.
        Мы с Валери удобно устроились в обширных недрах командного кокона нашего катера. Почему-то места здесь оказалось существенно больше, чем в коконе крейсера. Даже немного попенял Ри за выбор такого маленького командирского «лежбища». Но кто знал, что мы будем сидеть в нём вдвоём? Зато здесь можно было развернуться на полную, чем мы не преминули воспользоваться. Нет, совсем уж откровенных игр в преддверии разговора с флотскими мы себе не позволяли. Но сидеть бок о бок, плотно прижавшись друг к другу, было вполне допустимо. Я даже руку пропустил за спинкой девочки, чтобы по-хозяйски обнять её талию, от чего валькирия едва ли не урчала, демонстрируя мне всю степень своего довольства. А заодно нежно поглаживала моё бедро, то и дело соскальзывая немного вниз, на его внутреннюю сторону. В таком расслабленном состоянии нас и застал ответ с базы.
        На экране возник офицер в грязно-голубом комбинезоне со знаками отличия капитана второй ступени. Комбинезон однозначно говорил, что парень сейчас на боевом посту, где не место парадной форме. Воспроизведённый голограммой антураж вокруг него также был весьма деловым.
        - Говорит база флота Планетарного образования Литания, реестровый номер 78341. Получен ваш информационный пакет, катер опознан, как штатное транспортное средство прогулочной космической яхты А-класса. Назовите причину нахождения аппарата так далеко от основного носителя.
        - Что-что, простите, назвать? - я недоумённо вздёрнул бровь, изображая очевидное недоумение, и поспешил пройтись свободной рукой по бедру своей женщины. Она в ответ совершенно натурально выгнулась, едва ли не застонав. Глаза валькирии закрылись, она с тихим стоном упала в гостеприимные недра кресла.
        Капитан наблюдал нашу игру с отвисшей челюстью. До него только сейчас дошло, чем мы там на голограмме занимаемся, так что теперь он пытался восстановить дыхание и взять себя в руки.
        - Потрудитесь сохранять приличия, граждане, - наконец выдавил из себя офицер. - Я повторно спрашиваю: почему ваш катер находится так далеко от яхты? Где ваша яхта?
        - Зачем кричать, господин офицер, - поморщился я в ответ, словно отведал чего-то приторно кислого. - Лучше бы вошли в наше положение.
        - Да я не против, господин… Познань, войти «в ваше положение», - капитан изобразил едва уловимую ироничную улыбку. - Но, к сожалению, я при исполнении. Так что потрудитесь ответить на заданные вопросы.
        - Э-э нет, в такое положение входить не надо, - ухмыльнулся я, скосив взгляд на прилёгшую мне на плечо валькирию. - Боюсь, моя жена этого не одобрит, да и я не таких вольных нравов… Аварию мы потерпели, офицер. В это положение войдите.
        - Наши датчики ничего не зафиксировали… - с сомнением заметил капитан, бросив взгляд куда-то вбок.
        - Зато наши зафиксировали. Перед тем, как выкинуть спасательный борт, - жёстко припечатал я. - Компьютер что-то нёс про аналию… нет, аномалию. Да, точно. Аномалию. Кажется, что-то про гравитацию говорил. Но я не специалист. Спасёте нас, сами всё считаете с компьютера. Это по вашей части.
        - Гравитационная аномалия? - офицер вмиг утратил былую расслабленность.
        - Точно! Так и говорил! Ещё и добавлял «осторожно» и «до эвакуации…». Лучше скажите, как вы тут допустили эту аналию… аномалию? Вы же база флота! Должны всю систему контролировать.
        - То есть вы полагаете, мы должны были оперативно убрать эту вашу «аналию»? - опять развеселился офицер.
        Только сейчас до меня дошло, что он банально развлекается. Наверняка уже задолбался тут лямку тянуть. Скука небось смертная. А тут такое развлечение! Ненормальный гражданский с вполне себе… нормальной гражданской под боком. Да и взгляды, которые офицер то и дело бросал на рыжую бестию в моих объятиях, говорили за желание служаки продолжать беседу как можно дольше.
        - Ну да. А зачем тогда вы ещё нужны? Мой папаша столько налогов на вас платит! Можно целую звёздную систему купить! По крайней мере, он всегда так говорил…
        Теперь флотский стал закипать. Он понял, что субъект по другую сторону линии связи не только глуповат, но ещё и хамоват, а также имеет серьёзный блат. Это его, загнанного в самую дальнюю систему Сектора, бесило больше всего. Но, надо отдать офицеру должное, он проявил великолепную выдержку. А потом его отвлекли куда-то в сторону, он отвернулся, когда же вновь повернулся к нам, от раздражения не осталось и следа. Капитан опять был сама серьёзность.
        - Засекли вашу аналию… тьфу!.. аномалию, - теперь пришёл его черёд кривиться от нехорошего привязчивого слова. - Даю посадочный коридор. Техники вас встретят. Они же снимут данные бортового журнала. Передадите им все коды, чтобы не терять ни секунды времени.
        С этими словами флотский отключился. Мы с Валери переглянулись.
        - Вот стегануть бы тебя когтями… - лениво изрекла валькирия, продолжавшая пребывать в блаженной расслабленности на моём плече.
        - Так в чём вопрос? Я только «за». Как сказала одна валькирия перед десантной операцией: «Давно не обновляли», - с этими словами я демонстративно расстегнул магнитную застёжку, обнажая грудь с памятными белёсыми шрамами.
        - Леон, ты точно ненормальный, - муркнула валькирия, тут же занимая ладонью стратегическую позицию на моей груди. Медленно, растягивая моё удовольствие, она повела её вниз, по вмиг напрягшимся мышцам живота, и дальше… - Любой мальчик на твоём месте в страхе бы в кресло вжался, а ты ещё просишь. Но за то я тебя и люблю. И должна признать, ты красиво этого капитана сделал. Пусть и позволил себе лишнее, но я признаю, что действовал разумно, а результат оправдал моё минутное неудобство. Тем более… Этот любознательный капитан всё равно труп. Я лично об этом позабочусь. Некому будет языком трепать о Высшей валькирии, мурчащей от счастья в руках мужчины.
        Посадка на базу флота прошла буднично, почти без нашего участия. Корабль всё делал сам. Он ведь был вспомогательной единицей по отношению к яхте, поэтому особой свободы манёвра никогда не имел, вся его электроника ориентировалась на автоматическое сопровождение и такую же автоматическую посадку. Нам с Ри оставалось только валяться в кресле-коконе, да обмениваться сравнительно невинными ласками. Должен признать, так летать было удобно и не скучно. И что это предки современных звёздных цивилизаций от тоски первых полётов на стены лезли? У них же под боком такое великолепное решение, самой природой придуманное! Впрочем, вряд ли многим дано достичь такой степени единства душ, а в противном случае… женщина на корабле может превратиться в кошмар, стать яблоком раздора для мужской команды.
        Из катера мы выходили, чинно держась под ручку: ни дать, ни взять - среднестатистическая семейная пара в её идиллическом виде. Даже пара техников, которых мы встретили на выходе, оценили. Я довольно небрежно поздоровался с мужиками, перекинул им на голографические планшеты коды доступа к компьютерам корабля и продолжил наше с Валери дефиле. Мы задержались лишь возле самых дверей обширного ангара. Я легко обхватил валькирию за талию, привлекая к себе, и именно в этот момент прогремел взрыв. Яркое белое пламя в мгновение ока пожрало приплюснутый пузырь корабля. В стороны полетели ошмётки тугоплавких покрытий из композита - разлетаясь, словно поражающие элементы пороховой гранаты. Однако мы продолжали стоять, как ни в чём не бывало, только я воспользовался ситуацией, чтобы покрепче прижать к себе женщину в моих объятьях. А за секунду до взрыва, незаметно для возможных наблюдателей, пустил вокруг энергетический импульс, выжигающий всю электронику в приличном радиусе.
        Пламя без новой порции горючих материалов быстро увяло, подобно экзотическому цветку, вдруг лишившемуся всех внутренних резервов воды. Мы проскользнули в только сейчас начавшие съезжаться двери ангара, причём, придержав полями массивные створки, я с любезным поклоном пропустил женщину вперёд.
        - Ты так легко пропускаешь безоружную женщину вперёд? - вздёрнула брови Ри.
        - Таков обычай моей родины, - пожал плечами.
        - Варвары, - только фыркнула валькирия. - Хоть бы пушку тогда какую дал…
        - Позволь, милая, на сегодня я стану твоей пушкой.
        - Конечно, позволю! И не только на сегодня, - глаза внешне серьёзной девочки светились иронией.
        В коридоре нам навстречу выскочила группа космодесантников в своих гробообразных боевых скафандрах. Только трое из десятка были в лёгкой энергетической броне, генерируемой скафандрами, почти неотличимыми от штатных комбинезонов космофлота. Завидев нас, неспешно прогуливающихся по базе под ручку, бойцы впали в ступор.
        - Здравствуйте, господа десантники, - слегка склонил я голову в лёгком приветственном поклоне. - Не подскажете, как нам с супругой добраться до центра управления?
        - Вы ведь из ангара?.. - с ноткой подозрительности в голосе изрёк один из бездоспешных, со знаками отличия младшего командного состава.
        - Да. Эти ваши техники… - я скривился. - Как чувствовал, не стоило давать им коды доступа. Даже не представляю, куда они там на радостях влезли, дорвавшись до абсолютного доступа. У нас там хватало ценностей…
        - Вы выжили в том взрыве?!
        - Повезло, - небрежное пожатие плечами. - Стояли далеко, вот и не задело. А может, нас любовь защитила. Как думаешь, дорогая?
        Сержант смерил нас взглядом, лучше всяких слов говорящим: «Вижу. Точно говорят - дуракам везёт». И с ним не поспоришь! Выжить при таком разбросе поражающих элементов, да ещё и при взрывной волне… Нужно быть очень везучим. Тем временем наш собеседник с кем-то связался по закрытому каналу. Его голова тут же окуталась непрозрачным коконом односторонней голограммы. Спустя несколько мгновений десантник, кидая на нас странные взгляды, уже рассказывал, как пройти к местному центру управления.
        Полутёмное помещение, в котором намётанный взгляд легко угадал бы мостик тяжёлого боевого корабля, чем-то отдалённо напоминало склеп. Должно быть, коконами командных кресел, да жутко фосфоресцирующими голограммами и пиктограммами информационных терминалов, притушенных по причине боевого режима. В коконах расположилось шестеро человек, погружённых в напряжённое ожидание. Где-то в недрах управленческого интерфейса, в локальном слое виртуальной реальности, оцифрованные копии офицеров проецировали вокруг себя нарастающее напряжение.
        - Информационный пакет ушёл за границы системы, - слова Онерго, словно пробой поля искрой, взорвали ментальное пространство виртуальной реальности.
        - Перехватчики зацепили сигнатуры, приступаю к расшифровке, - Дирс Карлос один был спокоен и даже весел. Эдакой злой, адреналиновой весёлостью. - Ориентировочное время окончания процедуры - четыре минуты тридцать семь секунд.
        На некоторое время в управляющем интерфейсе повисло молчание. Теперь оно не было напряжённым, скорее, в нём читались деловые нотки. Обещанное компьютерщиком время ещё не истекло, когда от него последовал новый доклад.
        - Пакет расшифрован. Сообщение содержит техническую информацию об обнаруженной гравитационной аномалии.
        Люди на мостике вдохнули и выдохнули. Остатки напряжения покинули помещение, окончательно сменившись увлечённым предбоевым задором. В виртуальной реальности едва ли не сновали искры от приподнятых эмоций тамошних обитателей.
        - Фиксирую остаточный след взрыва в основном ангаре, - прервал новый виток молчания Критыч.
        - Сигнал от челнока потерян, - вторил ему Онерго. - Системы подавления связи вышли на рабочий режим. Жду команды на подавление.
        - Начинаю обратный отсчёт до подавления, - бесцветным голосом подхватила Ри. - Семь, шесть, пять, четыре, три, два, один… подавление!
        После этого одинокого слова, произнесённого ровным голосом высокоразвитого андроида, люди на базе вмиг превратились в слепых котят. Напрочь лишённые возможности видеть окружающее космическое пространство, наблюдатели ощутили почти физическое чувство потери. Словно, в самом деле, они вдруг лишились органов чувств, делающих их неким подобием сверхлюдей. Ведь человек, привыкший вместо новых органов «отращивать» искусственные заменители, уже не мог полноценно без них существовать, что особенно остро ощущалось в условиях беспощадного к человеческой плоти космического пространства. Выжить здесь без этих хитроумных уловок было физически невозможно, невзирая на подготовку и физические кондиции. Только в Республике с этим могли бы поспорить, но человеческий материал Республики был далеко, здесь же и сейчас в человеческом форпосте находились обычные, генетически неразвитые люди. И они в полной мере смогли оценить и прочувствовать свою ущербность в сравнении с всеобъемлющим космическим безразличием.
        Операция по захвату базы флота, тем временем, подходила к своему завершающему этапу. К ослепшей и, что куда важней, оглохшей базе уже неслись десантные боты, готовые обрушить на людей стальной кулак композитной брони десанта.
        Наш путь по отмеченным ориентирам занял минут десять неспешным прогулочным шагом. А не взорви мы катер, ещё не факт, что вообще оказались бы в командном центре. В сложившейся же неразберихе это становилось гораздо более реальной задачей. Ну и телеметрия нашего катера могла вызвать ненужные подозрения. А так - все концы в воду. Куда ни плюнь, везде плюсы. Была, правда, опасность, что вояки сочтут взрыв диверсией или отвлекающим фактором штурма, но не сочли. Или ещё не до конца сочли. Впрочем, когда мы зашли в командный центр, здесь творилась такая свистопляска, что местным было уже не до какого-то там катера. У них пропала связь, и отказывались работать сканеры космического пространства.
        - Дайте мне картинку, мать вашу! - орал давешний капитан, нависая над подчинёнными.
        Сам офицер был красным от напряжения, что на фоне бледных, почти белых технических специалистов смотрелось особенно весомо. Он один, как олицетворение военной, агрессивной, мысли человечества, не желал признавать человеческой беспомощности перед космической стихией. Подчинённые в ответ на матюки и понукания только сильней втягивали головы в плечи.
        - Где, я вас спрашиваю, данные дальних сканеров?! Минс, это тебя касается!
        - Не могу знать, - тихо выдавил из себя самый щупленький из всех служак.
        - Не можешь?! Зато как водку жрать и по бабам в колонию мотаться - всё можешь? Роди мне сигнал. Слышишь? Где хочешь его возьми. Я даже помощь попросить не могу из метрополии! Ничего не проходит! Как такое возможно? Как?! Как?!
        - Вот и у нас также было, когда с аналией столкнулись, - тихо заметил я, когда мне надоело наблюдать за всё накаляющейся в штабе обстановкой.
        - Ещё вы с этой вашей аналией… тьфу, слово-то какое!.. аномалией. Слышишь, гражданин? А-но-ма-ли-я.
        - Да мне, в общем-то, плевать. Меня куда больше волнует, как вы допустили её здесь.
        - Знаешь, гражданский, природа нас не спрашивает. Солнце выбросы свои делает - не спрашивает. Аномалия образуется - не спрашивает.
        - Офицер, ещё скажите, что и катер мой сам по себе рванул.
        - Катер? - капитан вдруг переключился на новую больную тему. - Это я у вас хотел спросить, что там с катером случилось. У меня есть основания подозревать вас… в попытке порчи военного имущества.
        - Вы ещё меня в пиратстве обвините! - рыкнул в ответ. - Это вы чтобы уйти от ответственности делаете? До ваших техников всё нормально было.
        - Техники… - как-то вдруг сдулся военный. - Алкаши грёбаные! Что, опять пьяные припёрлись? Пахло от них? Вот скажи, гражданский, пахло?
        И столько мольбы в этом голосе капитана было, столько отчаянной надежды, что даже стальную Валери О`Стирх проняло.
        - Не могу утверждать наверняка, но мне показалось… они действительно были немного не в себе, - неуверенно изрекла валькирия, постреливая глазками на капитана.
        В этот момент ситуация в штабе вышла на новый виток напряжения. Пришли какие-то данные от аналитической программы, и офицер с головой погрузился в их изучение. Отошёл чуть в сторону, наклонился над сотрудником, и теперь внимательно вглядывался в строки и графики. От этой ситуации… повеяло чем-то опасным. Напряжённый офицер, даже не смотрящий в нашу сторону, косые взгляды его подчинённого, сидящего за тем же голографическим экраном… Напряжение буквально разлилось в воздухе. А в следующее мгновение до меня дошло, что дело вовсе не в напряжении людей. Дело было в напряжении энергий, которые начали стремительно закачиваться в какое-то оборудование, явно размещённое здесь же. На одних инстинктах, в доли секунды, я запустил пелену сразу третьего уровня, стремительно расширяя её до женщины в моих объятиях. Дальше уже заработала голова, и я отпустил валькирию на оперативный простор. Она была серьёзной боевой единицей, сковывать же ей возможность манёвра собственным телом я не собирался.
        Сверху надавило инородным полем. Оно гнулось, кривилось, в тщетной попытке сдавить, сжать, зафиксировать наши тела. Моя пелена держала. Тогда поле, не имея никаких других возможностей, обтекло нас со всех сторон. Между двумя напряжёнными полями, оказавшимися слишком близко, замелькали всполохи разрядов. Запахло озоном.
        Поле снаружи ещё прибавило мощности. Теперь уже вокруг нас не просто сновали вспышки, воздух обратился плазмой и буквально клокотал в напряжённых просветах между схлестнувшимися полями. Пришлось добавить ещё одну пелену. Только после этого отпустило, и я смог, наконец отвлёкшись от противостояния с враждебной энергией, оглядеться вокруг.
        Военные смотрели на нашу группу во все глаза, и глаза эти были… Должен признать, мне никогда не доводилось видеть взгляды людей, изумлённых до невменяемости, когда глаза буквально вылезают из орбит, а челюсти отваливаются едва ли не на грудь. Именно это сейчас и происходило. Даже капитан не смог сдержать охвативших его эмоций и во все глаза жадно наблюдал за нереальным действом. Было очевидно, что он ожидал совсем иного эффекта от задействованного поля подавления.
        Тогда я надавил на инородную энергию своей пеленой, расширяя зону её действия, отталкивая враждебные энергии прочь. Напряжение между двумя коконами скакнуло на порядок. Свет в зале управления начал мигать, со стороны служащих раздались первые крики удивления. Чувствуя, что подавляющее поле поддаётся, я ударил в особенно прогнувшуюся точку. Сопротивление мгновенно спало, а вместе с сопротивлением в зале окончательно погас свет. Прошла пара мгновений абсолютной, нереальной темноты и тишины, и вот автоматика подключила резервный источник питания. Свет снова мигнул, из красного, угрожающего, выходя во всё более яркий белый спектр. Наконец, освещение стабилизировалось. Но за секунды темноты обстановка в зале успела кардинально измениться.
        Служащие, в большинстве своём, по-прежнему сидели в креслах, вот только были они не в лучшем виде. Кто-то уткнулся в голограмму перед собой, кто-то лежал лицом в стол, кто-то умудрился даже выпасть из кресла. Объединяло экспозицию одно: все без исключения военные умерли от режущего холодного оружия. Об этом однозначно говорил характер их ран, порой чудовищных и рваных, а также кровь. Кровь была везде. На полу, на обзорных панелях, на стенах, даже на потолке. Брызги крови сливались в причудливую, фантастическую картину, будто это порезвился ненормальный художник-экспрессионист. А в самом центре жуткой экспозиции стояла Валери О`Стирх, Тёмная Мать десанта, Высшая валькирия Республики Ноч, пятная шершавый пол под собой тягучими каплями с по-прежнему выпущенных смертоносных имплантов.
        Только один внешник в центре управления был всё ещё жив - капитан второй ступени, руководитель базы космофлота, стоял на том же месте, где его застало отключение освещения. Только бледность, покрывающая лицо офицера, говорила о не совсем нормальном его душевном состоянии.
        - Догадались? Поздравляю. Не ожидал от вас такой быстрой реакции. Где я прокололся, капитан?
        - Как?! - только выдавил из себя офицер.
        - Всё просто. Я мечник. Жена говорит - один из сильнейших в Республике. Она у меня очень рассудительная, так что вряд ли это просто обычное женское бахвальство. Всё-таки Высшая… Ну так в чём был мой прокол?
        - Энергетический импульс, спаливший аппаратуру слежения в ангаре, предшествовал ударной волне и световой вспышке взрыва, - прохрипел капитан. - Значит, это боевая операция Экспансии?
        - Нет, капитан. Тут вы не угадали. Это - начало гражданской войны в Планетарном образовании Литания. Один из актов борьбы за будущее объединённого человечества.
        Офицер издал сдавленный смешок, провоцируя на откровенность, но мы с валькирией оставались совершенно серьёзными. Капитан цепко следил за выражением наших лиц, за нашими взглядами, однако ничего не менялось: мы свято верили в то, что говорили.
        - Вы это серьёзно? - наконец не выдержал он затянувшейся паузы.
        - Более чем.
        Словно в подтверждение моих слов целая гроздь голограмм в управляющей зоне налилась красным. Среди мерцающих пиктограмм вспыхнули новые предупреждающие значки, а одна из экстренно развернувшихся голограмм транслировала утопающий в плазме шлюз входного модуля базы. И где-то там, за всполохами выстрелов и хлопками врезающихся в металл плазменных сгустков и кинетических боеприпасов, маячили тени подлинных виновников торжества - горбатых и неказистых десантников нашей с Ри призовой команды.
        - Вы называете гражданской войной банальное нападение бандитов на базу флота? Вам самим не смешно?
        - Бандиты не там. Бандиты - здесь, - с этими словами я запустил со своего инта голограмму ультиматума флотского офицера некому бандитскому авторитету Бывалому. Когда голос офицера смолк, я продолжил со всё той же убийственной уверенностью в голосе. - Это ведь ваш коллега? Он сейчас на отдыхе после дежурства?
        - Откуда у вас эта запись? - видно было, что капитан растерян. Его вечер откровений явно ещё не завершился.
        - Её прислали на мою базу, отбитую у контрабандистов, ваши коллеги, - скупое пожатие плеч. - Или думаете, если мои орлы уничтожили это гнездо заразы, они оставят в покое их покровителей из флота? Тех, кто когда-то их самих вышвыривал на обочину жизни?
        - Вы… Всем нужно жить, - значительно тише заметил флотский, но в глаза больше не смотрел.
        - Это не жизнь, офицер. Это существование. В то время как Республика тянется к звёздам, вы здесь разводите такой срач, что впору выжигать всё калёным железом. Радуйтесь, что в Литании нашлись настоящие патриоты, не желающие мириться к этой вашей «жизнью».
        - Вы не похожи на патриота Литании, - выдавил последний аргумент офицер.
        - Я больший её патриот, чем многие на этой базе. Я ведь и на мечницу Республики не похож?
        - Вы разведчик. Диверсант. Это нормально.
        - Думаете, один из сильнейших мечников Республики стал бы заниматься такой банальщиной? Диверсией на никому не нужной базе флота, в самой занюханной колонии Планетарного образования? Вы сами в этой верите, капитан?
        - Я уже ничего не понимаю, мечник.
        - Это поправимо. Просто дайте команду своим людям не сопротивляться. Мне не нужна кровь, равно как она не нужна моим офицерам сопротивления.
        - Мы не имеем права сдавать базу врагу.
        - Опять по второму кругу? Хорошо. Не хотите понимать моих слов, посмотрите вон туда, - я указал на ещё одну голограмму, которая, пока мы разговаривали, развернулась и засветилась заполошным красным цветом. На ней был виден огромный боевой корабль, зависший над несколькими маленькими сарайчиками базы флота. Наш крейсер вышел на дистанцию прямой видимости местных средств ближнего радиуса обнаружения. - Это один из наших боевых кораблей. Похож он на аппараты Республики? А знаете, что самое смешное? Его собрали вышвырнутые из флота техники. На планетарной свалке, на которой жили. И где теперь они, а где те, кто их вышвырнул на эту свалку?
        Как раз в этот момент над терминалом связи запылала голограмма входящего вызова.
        - Примите вызов, капитан. Сами всё увидите и услышите.
        На экране возникло довольное лицо Вирса Критыча. Он жизнерадостно поздоровался со мной, а потом несколькими скупыми фразами буквально втоптал в грязь капитана. И вроде бы говорил то же, что и я, но одиозного главного техника флота ещё помнили. По крайней мере, капитан его сразу узнал, и даже рот открыл от удивления, слушая выволочку от этого субъекта. Когда Критыч отключился, офицер был ни жив, ни мёртв, но что-то в его сознании окончательно сдвинулось. Или встало на место? Потому что он тут же вызвал своих десантников, как раз сейчас державших бой перед разрушенным шлюзом, и приказал сложить оружие.
        Валери откровенно наслаждалась нашим разговором. Упивалась растерянностью, неуверенностью флотского офицера. Ободряюще улыбалась мне одними глазами. А когда наступил перелом, она оказалась за моей спиной, положила подбородок на плечо, обняла ладонями тут же напрягшийся торс.
        - Молодец, мальчик, - проворковал её мягкий, почти нежный голосок. - Ты принял правильное решение. У них не было шансов, а так у них останется выбор. У каждого из них. Понимаешь меня, капитан?
        - Да, - офицер оторвался от пульта и повернулся в нашу сторону. Его взгляд, которым он рассматривал нашу композицию, был растерянным и немного шальным. - Ты действительно Высшая? Высшая валькирия?
        - Валери О`Стирх, Тёмная Мать десанта. Но здесь я как… супруга моего мечника. Можно сказать, частное лицо. Это его бой, не мой.
        - Я просто всегда считал, что нам о вас брешут. Все эти плесени и прочее… А ты обычная девчонка. Пусть и привыкшая убивать, но обычная. Ведь так?
        - Ну… это тебе лучше спросить у Леона. Он меня обычной не считает, - ухмыльнулась валькирия под моим боком, а звук её покидающих пазы коготков заставил меня вздрогнуть и, в предвкушении, накрыть её ладони на животе своими.
        Меч Республики
        Автоматическая дверь за майором Грингом закрылась, оставив его наедине со своими мыслями, в стандартном бело-сером коридоре космической станции. Десантник остановился и в сердцах врезал кулаком о переборку. Брызнула кровь: металл оказался крепче человеческой плоти. Однако майору было на это плевать, он привык и не к таким болевым ощущениям за годы, проведённые в планетарном десанте. Перегрузки порой заставляли выть от растянувшейся на часы боли даже самых крепких и толстокожих бойцов.
        Боль майора была не физической, она жила внутри - десантнику было погано и муторно на душе. Он ощущал себя выброшенным, словно… использованный презерватив. Перед глазами стояли годы чудовищно тяжёлой службы, в которой выживал, дай бог, один из пяти. Уделом космодесантников оказывались самые серьёзные и опасные операции в открытом космосе. Именно им приходилось ощущать на своей шкуре всю враждебность человеку реального космоса, всю его чуждость, даже безразличность к судьбе человека и целого человечества. Порой офицер завидовал мёртвым. Кто бы мог подумать, что однажды он будет завидовать не из-за чудовищных нагрузок на организм или сводящей с ума психологической ломки, а из-за банального увольнения. Увольнения из рядов космофлота без содержания, с лишением всех наград и званий. По сути, вычёркивания его из жизни Планетарного образования Литания. Ведь каждая награда и каждое звание несли в себе целый пласт воспоминаний. Добрые и злые, страшные и… красивые? Разве у десантника могли быть красивые воспоминания? Наверное, могли, но у Гринга их не было. Вспоминались только кровь и пот, а в часы затишья
- разговоры за жизнь с сослуживцами. Именно такие разговоры оставили по себе ощущение добрых минут. Больше у офицера не было ничего, могущего согреть его душу в трудную минуту. Впрочем, теперь не могло быть вообще ничего.
        Неожиданно в памяти всплыли пророческие слова: «Помяни моё слово: тяжело тебе из-за этого поражения придётся». Откуда они? И тут Гринг вспомнил. Вспомнил того бесстрашного наглого капитана, который осмелился бросить вызов флоту Совета Литании. Мечника. И его валькирию тоже вспомнил. До того как-то не доводилось видеть мило беседующих космодесантниц из числа республиканок, да и вообще без брони он видел их от силы раза три. В виде трупов. И их изящные спортивные фигурки, неизменно окружённые ореолом волос, пусть и спутанных, уже тогда вызывали в нём болезненное чувство потери. В нём, привыкшем к смертям и потерям! Валькирии были всего лишь девчонками - девчонками, мать его! Не монстрами, не «белой плесенью», как кричала пропаганда, а сопливыми молодыми девчонками, с пламенем в сердце идущими на смерть. Никогда не сдающимися в плен, дерущимися с фанатичной стойкостью одержимых, дерущимися… выходит, дерущимися за правое дело. Каковым они его считали. И не только они. Критыч, Сержант… кто ещё там? Они ведь не стали бы продаваться за деньги, как не стали бы эти дурёхи умирать за электронные импульсы
виртуальных денег.
        Он тоже труп. Его больше не существует для Литании. Здесь не существует, в этом космофлоте. Все его прошлые заслуги позволили лишь сохранить жизнь, отринули от него призрак смерти, висевший над ним с самого того злополучного дня, когда пришлось столкнуться один на один с Высшей валькирией и её мечником. Его не простили. Хотя виноваты в десанте были сами летуны. Они позволили врагу высадиться, а не майор Гринг. Если вдуматься, то против Высшей у него не было шансов, даже не будь там мечника, своей чудовищной, нечеловеческой силой играючи сжигающего броню и людей в ней. Почему его сделали крайним? Мужчина знал ответ: за ним были только боевые заслуги, тогда как за летунами… за летунами был блат в высших эшелонах командования флотом. Кого-то же нужно было сделать крайним? И даже теперь, когда флот остро нуждался в реальных профессионалах, блатные правили бал в космосе. В военное время выбрасывать из флота профессионалов! Нет, что-то не так с Литанией. Прав был тот капитан-мечник. Тысячу раз прав, да и Сержант дело говорил. Здесь давно пора что-то менять. Как его напутствовал капитан Познань? «Лучше
надолго присоединение к моим орлам не откладывай». Воистину, дольше ждать нельзя. Нужно найти Сержанта. Он ещё послужит Литании. Его рано списали, рано выбросили на свалку. Вон, Критыч тоже последний год на свалке промаялся - на реальной свалке, а не фигуральной. Но настоящая свалка… она здесь, в высшем эшелоне космофлота. Вонючая и радиоактивная, насквозь прогнившая и уже не способная ни на что. Свалка жизни.
        В свете собственных мыслей поведение Республики уже не казалось майору таким уж вопиющим. Как он знал наверняка, Республика провозгласила себя основой Космической Экспансии. И ведь реально вела эту самую Экспансию! В то время как прочие… расширяли свою внутреннюю свалку жизни, отравляли планеты и потихоньку вырабатывали ресурсы доступных человеку миров. Поэтому эти валькирии… эти соплюшки… брали на себя миссию объединения разрозненного человечества. Глядя же на мечниц, на их совершенно нечеловеческие, непредставимые возможности, вспоминая тактическую игру с Высшей валькирией, Гринг понимал, что Республика куда ближе к цели Экспансии, чем говорили в контрразведке и на многочисленных политинформационных брифингах. Он столько раз был один на один с космосом, прочувствовал отчаяние одиночества, полную беззащитность без высокотехнологичной скорлупы, а республиканцы… Говорят, мечники могут жить в вакууме. - Жить. Мать его. В вакууме! - Скручивать в бараний рог законы мироздания, плевать на слабость и уязвимость человеческого тела перед холодом безразличного космоса. Нет, человек не песчинка. Человек
способен встать в один ряд со звёздами. Теперь Гринг знал это доподлинно, месяцы судилищ и унижения омыли его душу, перевернули всё мировоззрение бывалого вояки. Он словно прозрел, мгновенно поняв то, чего ещё год назад не мог даже представить. Станцию покидал совершенно другой человек. Будто бы омытый холодом космоса от грязи человеческих душ и поступков, он летел навстречу будущему. Новой Литании.
        Я вышел из душа тренировочной зоны и нос к носу столкнулся с техником. Вирс Критыч выглядел задумчивым и решительным, его взгляд, буквально прикипевший к моим глазам, метал молнии и буквально фонтанировал решимостью.
        - Капитан, есть разговор.
        - Я уже понял. Пойдём в каюту.
        - Только без андроидов.
        - Ри и Ле в ближайшие пару недель будут далеко от нашего флагмана.
        - Хорошо. Тогда пошли в каюту.
        Наша с Валери каюта встречала меня пустотой, от которой я уже успел порядком отвыкнуть. Совместное проживание с валькирией и парой её андроидов быстро приучило к хорошему. Спорное, конечно, утверждение. В андроидах не было домашнего уюта, но было что-то иное. Они были живыми, активными, чувствующими, пусть и излишне требовательными и деловыми. И последние месяцы не было ни одного дня, чтобы кто-то из девочек не встречал меня в каюте своим весьма настойчивым вниманием. Теперь же, с вводом в строй пары крейсеров, нам стало не до праздного времяпрепровождения. Все оказались при деле, и на той же Ле теперь висела не только колония, но и комплектование экипажей двух наших новых боевых тазиков - так уменьшительно-ласкательно именовала их Валери. Ну а Ри вовсю наводила мосты с пиратским Бароном, заодно вникая в тактико-технические параметры крейсера «Будущее». Третий пока оставался не у дел. Безымянный и пустой, он ждал своего часа в ангаре базы бывших контрабандистов.
        Мы с Критычем расположились в удобных креслах за небольшим столиком, выполненным в форме футуристической кляксы. Техник осторожно отпил из предложенного ему бокала мускатного вина.
        - Леон, расскажи, кто ответственен за это, - на стол упала пачка голографических фотографий. На всех были сцены пыток дочерей Республики с использованием сексуальной техники.
        - Зачем тебе?
        - Ребята хотят крови. Кто-то должен заплатить за такое. Десантная партия решила, что первой нашей целью будет тот ублюдок, который…
        - Так. Стоп. С каких это пор десантная партия определяет наши цели?
        - Леон, они самые сознательные граждане Республики на корабле. Кому ещё это определять, как не им? - Критыч выглядел удивлённым. Его глаза смотрели с недоверием, словно он подозревал меня в розыгрыше.
        - Вирс, даже если мы вычислим местоположение какого-нибудь функционера контрразведки, на акцию потребуются ресурсы. Значительные ресурсы.
        - Капитан, люди готовы. Или ты собираешься считать какие-то ракеты или ресурс двигательных установок? Главное - люди. Остальное - тлен.
        - Вирс, посуди сам, - я откинулся на спинку кресла, лихорадочно соображая. Происходило что-то вопиющее. - Десант решил убить контрразведчика. А в следующий раз они решат убить ещё кого-то. И что, я должен тут же срываться и бежать, куда они решат? Ты считаешь это правильным?
        - Не всё так просто и однозначно, капитан, - неожиданно глубокомысленно изрёк техник. - Ты, конечно, капитан и мечник… Но корабли тебе не принадлежат. Каждый из моих техников вложил в них душу и все свои заначки запчастей. Каждый десантник и техник вложил сюда часть своей жизни, когда под угрозой уничтожения вырезал из фрегатов космофлота оружейные секции. Люди делали это не для тебя и не для себя. Они делали это ради своих убеждений. Да, сначала это была месть, а у кого-то могли быть и деньги или возможность самореализации. Но чтобы ты знал, уже давно никого не волнуют деньги и преференции. Люди готовы драться за будущее Литании. Они недоумевают, почему мы всё ещё сидим на этой заштатной колонии. Два корабля готовы. Десантная партия приближается по количеству народа к штатной для обоих аппаратов. Да, с командирами есть недокомплект, но бойцов хватает, и они готовы. Все старики уже просветили молодёжь - кого-то словом, а кого-то… кулаком. Люди будут драться за будущее Литании и за Республику. Сейчас всем нужна конкретная цель. Все должны прочувствовать, что дерутся не просто так. Сейчас мы на пике
идейной волны. Если пропустим - можем получить разброд и шатание. Зато если что-то сделаем именно сейчас… Я даже не знаю, как это выразить, капитан. Мы получим идейную эйфорию. Люди будут довольны и готовы даже пересилить потом себя, пойти на очевидно пиратскую акцию. Но сейчас нужно что-то… что-то идейное, что сплотит их. Сплотит нас всех ощущением правильности и идейности. Мне кажется, к десанту можно прислушаться. Тем более что они - наша основная ударная группа в грядущих сражениях. Да и чисто по-человечески их можно понять. Они видят на месте этих девчонок своих валькирий.
        - Давай подведём итог. Ты рекомендуешь оседлать идейную волну? Считаешь, что это нужно сделать здесь и сейчас?
        - Да. Ты как всегда уловил самое важное, капитан, - с оттенком уважения в голосе заметил Критыч. - Уверен, ты справишься. Никто лучше тебя не справится.
        - Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Но почему месть, Вирс? Может, освободить каких-нибудь политзаключённых?
        - Это не месть. Это удар по самому средоточию заразы, по самой прогнившей и обнаглевшей структуре в Литании. Можно сказать, удар по символу. Даже удар по кому-нибудь из Совета Планетарного образования не будет столь чувствительным.
        - Так. Я, кажется, начинаю понимать логику. Республика бьёт по флоту, и он всё более разлагается. Мы же ударим по второй скрепе Сектора - по спецслужбам. Заставим их там содрогнуться, понять, что они не неуязвимы даже за толстой бронёй своих бункеров. Но ты уверен, что эффект будет нужным нам, а не прямопротивоположным?
        - Мы с Дирсом гарантируем. Сопроводим акцию такими пояснениями, что контрразведка умоется кровью. Это важная веха в идейной борьбе. Поверь, капитан, в сложившихся условиях это будет единственно правильным жестом. Вот увидишь.
        - Хорошо. Работаем. Как выясню оптимальную точку удара, соберу людей и выступлю перед ними. Если будет что-то по практической части - говори сразу. Я полностью доверяю твоему чутью.
        - Это не просто чутьё, капитан. Я ощущаю людей, их настрой. Я постоянно работаю с ними. Мои соображения - факт. По крайней мере, всё то, что касается идейного состояния наших бойцов. По остальной Литании - уверен процентов на восемьдесят.
        Разговор с техником ещё висел в воздухе, когда тем же вечером пред мои очи предстала весьма колоритная парочка в лице майора Гринга и такого же беглого, как и он, офицера разведки Литании. Оба выглядели обносившимися, смертельно уставшими, но в их глазах читалось нечто такое… чего меньше всего ожидаешь увидеть в глазах уставших от жизни людей. Офицеры стояли передо мной на татами, словно готовились к схватке. И они действительно были к ней готовы - психологически.
        - Вы понимаете, капитан третьей ступени, что я не склонен доверять разведке. Вас могли использовать, как подсадного, для сбора информации. Или как агента влияния, для подталкивания нас в горячие объятия контрразведки.
        - Это первые выводы, которые напрашиваются, - офицер без определённых отличительных черт говорил таким же бесцветным, спокойным голосом, от чего складывалось впечатление, что я вёл беседу не с человеком, а с некой функцией человека. - Но посудите сами. Я здесь. Нашёл вас сам. Пришёл один, хотя мог бы привести с собой космофлот.
        - Это не так просто: привести космофлот. Да и проблемы не решает. Эта система на сто процентов под нашим надзором. Ни один корабль не прошмыгнёт незамеченным. Мы всегда сможем уйти.
        - Я этого не знал, - пожал плечами разведчик. - Признаю, что на такой случай у меня просто нет аргументов. Готов пройти любую проверку. В том числе кровью.
        - Вы настолько верите в праведность нашего пути?
        - Это единственный путь, который не ведёт в эволюционный тупик.
        Простой и лаконичный ответ разведчика, вкупе с тем душевным состоянием, которым он сопровождался, лучше всяких детекторов и проверок показал: мужик действительно так думает. И не просто думает, но готов драться.
        - Хорошо. Пусть будет проверка кровью. Команда горит желанием покарать контрразведку за зверства, которым те подвергают девчонок из Республики. Найди мне видного функционера, который реально отвечает за принятие таких решений и реально испачкан в крови беззащитных пленниц. Дай точку, где мы можем по нему ударить.
        - Параметры точки?
        - Поменьше брони и возможность подойти к ней на ударных крейсерах.
        - Цель должна оказаться в космосе?
        - Это было бы оптимальным вариантом.
        - Размер флота сопровождения?
        - Стандартная эскадра меня устроит.
        - Вы так уверены в своих силах… капитан?
        - В наших силах, - я не мигая смотрел в глаза офицеру, для пущей убедительности надев пелену и пустив взблёски разрядов вокруг своей фигуры. - Так?
        - Так, - без тени страха или неуверенности ответил разведчик.
        - Сколько вам понадобится времени, майор?
        - Сложно сказать. Если повезёт, и у контрразведки что-то запланировано, то постараюсь уложиться в месяц.
        - Отлично. Только не спешите уходить. Хочу, чтобы вы приняли участие в сегодняшней тренировке.
        Майор Моллис покидал мятежную колонию в полном душевном смятении. Он, прошедший за годы службы на дальних и ближних рубежах Литании через все мыслимые испытания и потери, считавший себя повидавшим абсолютно всё, вынужден был признать, что просто не может однозначно оценить увиденное. Ему доводилось выявлять глубоко законспирированные ячейки дальней разведки Республики. Ему доводилось участвовать в разгроме заражённых идеями единения с Республикой политических групп. Ему приходилось проводить политинформацию в рядах планетарного десанта, вести беседы с десантниками на предмет идеалов и их верности присяге. Даже пиратов он повидал немало, и тот же Барон Барс был для него понятен и привычен. Однако на базе необычного капитана он увидел чудовищный винегрет из всего этого, по отдельности понятного, но вместе… ну никак не укладывающегося в его голову.
        В Дальней всё было не как у людей. Капитан-мечник и его любящая супруга-валькирия были самым меньшим, что вызывало недоумение опытного разведчика. Куда серьёзней был настрой команды, порой отдающий подлинным фанатизмом. И ведь речи не шло ни о каких отрывочных, оторванных от реальности представлениях бойцов о жизни в Республике. Они знали её не понаслышке, видели во всех проявлениях, в том числе в нелицеприятных, но всё равно сознательно делали выбор в пользу этих отношений. Ведь обычно все политические просто хватали вершки пропаганды и заражались ею, тут же было нечто совсем иное, куда как более глубинное, серьёзное. Даже капитан с Высшей не играли в этом идейном клубке основной скрипки, они даже не пытались вести какую-то пропаганду. Больше всего на пропаганду работал бардак в Литании и порядок в Республике, которые все члены команды успели ощутить на собственной шкуре.
        Особенно очевидно всё это проступало в разговорах с рядовыми десантниками. Они на полном серьёзе рассказывали про тесное общение с валькириями - с гордостью, как о подвиге и, одновременно, очень и очень увлекательном приключении. Теперь им не расскажешь сказки про «белую плесень» - только посмеются, да пошлют куда подальше. Отношение к Республике десантников было жизненным и отнюдь не пафосным, а общение с главным техником капитана и вовсе могло поколебать и куда более стойкого идейно человека, чем сам майор. Одним словом, он ожидал увидеть сброд, очередную политическую тусовку неадекватов-единомышленников, а увидел… А что, собственно, он увидел? Наверное так должна выглядеть реальная сила, которая способна бросить вызов флоту Совета Литании. Если до того он ещё сомневался в правдивости слов Гринга, то теперь был абсолютно уверен в правильности своего импульсивного выбора: если уж капитан Познань не перетряхнёт прогнившую власть Планетарного образования, то это вообще никому не под силу. Теперь майор был уверен, что сделает всё от него зависящее, чтобы внести в общее дело мятежников свою посильную
лепту.
        Майор Моллис выполнил поставленную ему задачу. Уже через месяц у меня на инте была нужная информация, и её проверка по линии дальней разведки Республики подтвердила достоверность и ценность добытых разведчиком фактов. Тем самым наш новый офицер прошёл тест на лояльность. Оставалось лишь провести совместную операцию, тем самым окончательно подтвердив готовность майора идти до конца за интересы обновлённой Литании.
        Операцию планировали в привычном уже составе, разве что дополнительно привлекли Моллиса и нашего нового офицера десанта, с которым я за прошедший месяц успел неплохо сойтись. Десантник уже успел познакомиться с остальными офицерами, а также уяснил для себя особенности наших взаимоотношений, поэтому был спокоен и невозмутим, а вот майор то и дело косился на ненормального капитана, в своём командирском кресле мостика откровенно зажимающего рыжую валькирию. Подозрительных и немного шальных взглядов удостаивались и роскошные брюнетки - андроиды. Всем известно, что разведчики и контрразведчики всегда немного шовинисты, поэтому увидеть нелюдей в командовании сопротивления было для Моллиса испытанием почище созерцания Высшей валькирии Республики в глубоко семейной ипостаси. Впрочем, Гринг быстро объяснил своему ошарашенному товарищу нюансы отношений в высшем комсоставе сопротивления, что позволило мужику подобрать челюсть, но вот в работоспособное состояние так и не привело - майор всё совещание провёл в глубочайшей задумчивости, лишь время от времени выходя из него, когда приходил его черёд
высказываться.
        Составление примерного плана не заняло много времени. Из-за проблем с личным составом решили пока использовать только два корабля, тем более, контрразведчик предпочёл в этот раз путешествовать на роскошном лайнере, и даже скрытый конвой в составе пары фрегатов не сильно влиял на общие расклады. Отсекающий удар на выходе из подпространства, стремительный десант на лайнер и удар по паре фрегатов всей мощью корабельных лучемётов - очевидный и сам собой напрашивающийся вариант операции был прост, а следовательно, не таил в себе особых сюрпризов. Моё личное участие в десанте почти гарантированно обеспечивало выполнение основной задачи, а Высшей валькирии с Барсом было вполне по силам отработать по кораблям сопровождения.
        Куда интересней было доводить решение офицеров до рядовых десантников. На лицах бойцов светились решимость, удовольствие от предстоящего настоящего дела и, что куда важней, неподдельное уважение к своему командиру. Видя эти лица, я отчётливо понимал, что все соображения Критыча безоговорочно подтвердились, он был всюду прав. Даже Валери, наблюдая бойцов, излучала сытое довольство. Она буквально купалась в этом человеческом энтузиазме, оно грело её собственную мятущуюся душу, раз и навсегда отданную целям Космической Экспансии. Нечего и говорить, что вечером меня ждал настоящий романтический ужин - самый необычный из всех, в каких мне доводилось до того участвовать. Ведь вместо одной девочки в нём принимали участие все члены нашей необычной семьи.
        Мы сидели за столом в своей каюте и ещё не успели перебраться в постель, так что каждый занимал строго отдельное кресло. Глаза моих девочек горели предвкушением и неприкрытым удовольствием. От них веяло невероятной смесью умиротворённого спокойствия и сексуального желания.
        - Леон, я хочу выпить этот бокал, - привычно, почти по-земному, начала моя валькирия, - за… успех Космической Экспансии.
        Наверное, в другой ситуации я бы счёл последние слова возлюбленной шуткой. Вот только проживание под одной крышей с помешанной на долге Высшей давно научило меня внимательно относиться к нюансам. А нюансы буквально кричали о полной серьёзности прозвучавших слов. Порукой тому был одухотворённый тон, с которым они были сказаны. Не было придыхания, не было смешинки, всё было серьёзно и, не побоюсь этого слова, торжественно. Мы отсалютовали друг другу бокалами, как было принято в Республике, и пригубили янтарную жидкость, отдающую мускатом и льдистой свежестью. В моём мире так пахла мята, но здесь этот запах и вкус были частью букета ягодной основы местного вина.
        - Ри, а разве пить за такой… локальный успех уместно? Уместно употреблять такие сильные слова, если предстоящая операция имеет весьма косвенное отношение к Экспансии?
        - Ты хочешь сказать, не кощунственно ли это? - легко поняла мой настрой возлюбленная. - Нет. Тем более, я пью не за то, чего ещё не произошло, а за то, что уже случилось: ведь правильный настрой людей - уже половина дела. А его тебе удалось добиться, и это однозначная победа, куда более серьёзная, чем очередной рейд.
        - Они же внешники, Леон. А ведут себя вполне достойно граждан Республики, - поддержала валькирию Ле.
        - Радуются за возможность осуществить возмездие за замученных сестёр, - поддержала Ри, светло улыбаясь, и меньше всего походя в этот момент на безэмоционального андроида. - Почтить тем самым их память. Твои бойцы ценят эту память! Ценят, как будто это их собственные сёстры и жёны. Это ли не успех?
        Спорить с вставшими единым фронтом женщинами было себе дороже, особенно если вспомнить, кем были эти милые создания. Валькирия - этот коготь Республики, и андроиды - одна из основ её кровеносной системы. И все трое - привыкшие идти до конца, привыкшие отдавать команды и требовать от себя и других безусловной верности целям и идеалам Экспансии. А заодно - привыкшие считать мужчин своей законной добычей, своими игрушками для развлечений в далёком тылу, и не более.
        Мы ещё немного помолчали, потом обсудили успехи и грядущие свершения. По мере разговора взгляды женщин становились всё более откровенными, а возбуждение, до того дремавшее свернувшимся пушистым зверьком где-то глубоко внутри, стало выплёскиваться наружу, опаляя меня, вызывая ответное влечение. Ответное - ха! - ещё неизвестно, чьё возбуждение было ответным. Созерцать трёх женщин в собственной каюте, да ещё и весьма видных женщин - это ещё то испытание для такого бабника, как я. А ведь о каждой из них я мог многое вспомнить. Во всех подробностях представить то, что будет после ужина. Даже ускорить предстоящее действо мог. Но на то и романтический ужин - он призван распалить, оголить душу до предела, чтобы она звенела в предвкушении воссоединения с такой же нагой душой партнёрши. В моём случае - аж трёх партнёрш.
        Это была странная ночь. Кровные моей Ри и поодиночке были вполне в состоянии полностью контролировать меня в постели. Ну а вдвоём… это была игра даже не в одни ворота, а уже с объявленным заранее счётом. Даже когда девочки хотели разнообразия, давая мне самому вести игру, физиология делала своё дело почти без их участия. Физиология деформированного имплантацией тела, когда одна часть импланта соединялась с другой, выполненной в лонах этих необычных женщин. Я честно пытался бороться, честно пытался разнообразить наши игры с кровными, но всё неизменно заканчивалось безоговорочной капитуляцией на их условиях. Сегодня же они устроили мне своего рода овации. А как ещё назвать эту игру на грани фола?
        Под поцелуи и нежные ласки меня уложили в кровать. Мы шутили, обменивались колкостями, осыпая друг друга поцелуями. Но очень быстро девочки полностью завладели инициативой. Я сидел, зажатый тремя сильными телами, а стратегическое положение на мне занимала Валери. В шесть рук девчонки принялись ласкать мой торс, доставая до самых чувственных зон, надавливая, гладя, провоцируя. Когда я оказался на грани безумия от их утончённых, выверенных ласк, они добавили к игре поцелуи, чем окончательно погребли моё сознание под спудом нежного пламенного желания. Но, что характерно, я тонул, и тут же всплывал, тонул, и опять оказывался в состоянии соображать. Я видел все нюансы их игры, видел, как девочки выкладываются, какие комбинации чувственных ласк используют. Я не контролировал своё тело, его контролировали они, но они же позволяли мне сохранять способность соображать, не давали погрузиться в безумие чувственной феерии.
        Брюнетистые чертовки целовали мою шею - каждая со своего бока. Жарко, быстро, глубоко, и постоянно смещаясь чуть дальше. Выше? Ниже? Я не понимал. Достигали ушных раковин, куда устремляли свои гибкие язычки. Кусали мочки ушей. А когда я оказывался на гране взрыва, в игру вступала моя Ри, впиваясь своими устами в мои уста, вгоняя острый язычок в мой рот, тесня пытавшийся сопротивляться ей язык.
        Потом пришла череда когтей. И хотя у кровных их не было, они с успехом компенсировали их остротой своих длинных ногтей и зубок. Кусали плечи, ключицы, напряжённые жилки на шее; царапали ноготками мышцы живота, лопатки, бицепсы и трицепсы, даже ноги в районе бёдер. Мне порой начинало казаться, что я оказался в колючем клубке - настолько чётко и методично действовали эти чертовки. Я боялся представить, что будет, если на месте андроидов окажутся две валькирии со своими имплантами. А ведь окажутся! Когда я доберусь до Республики, когда вольюсь в состав своей стаи, их там будет не три - их там окажется девять! Девять опытных валькирий, горящих желанием попробовать на прочность своего единственного на всю стаю мужчину, да ещё и мечника! И глупо думать, что они не устроят мне рано или поздно подобную же… овацию.
        Однако следом за «острой» игрой наступила пауза. В притушенном свете потолочных ламп, я с кристальной ясностью различил горящие интересом глаза своей валькирии. И интерес этот был отнюдь не чувственным, он был рассудочным. Девочка словно что-то у меня беззвучно спрашивала.
        - Ты ничего не хочешь спросить? - усмехнулась одними глазами прелестница. - Например, почему решили попробовать такую чуждую природе дочерей Республики игру?
        - Надо же, ты признаёшь её чуждость! Мне казалось, мы уже перешли все эти грани условностей.
        - Мы перешли - но все прочие остались там же. Ну так как: есть догадки, соображения?
        Вторя её словам, на мои плечи сзади легли две милые женские головки. От этой сцены повеяло такой идиллией, что мне захотелось нервно рассмеяться.
        - Обожаю твою любознательность, Ри! Даже здесь не спешишь сама раскрывать карты, стараешься прощупать. Я с самого начала сомневался, что причина в успехах на фронтах Экспансии. Это ведь не только мой успех, но и твой, и девочек. Да и где вы были раньше, когда мы вершили первые победы? Хотя бы после взятия форпоста флота в системе? Нет, тут что-то другое. Больше похоже на аванс. Вдохновляете меня на месть за сестёр? Признаюсь, вы просто не могли придумать для меня мотивации тоньше и сильней.
        Девчонки на мои слова переглянулись, обменявшись непонятными улыбками.
        - Самоуверенный? - фыркнула Ри с левого плеча. - Но точно не глупый!
        - Я и не говорила, что будет откровенно тупить. Лишь не верила, что угадает. И заметь - оказалась права, - принялась оправдываться её сестра с правого.
        - Ничего ты ещё не понимаешь в своих женщинах, милый, - мурлыкнула Валери по центру. Её глазки победно блеснули. - Я только за то, чтобы ты пребывал в заблуждении. Твоя уверенность в собственной значимости только на пользу делу. Но нет. В постели - уж извини, но ты на вторых ролях, и никто из-за тебя одного не будет упускать возможность получить максимум удовольствия. Нас же тут трое! И каждая хочет ничуть не меньше тебя. А кое-кто и поболее…
        Последние слова девочка говорила одними губами, что только подчёркивало их сокровенность.
        - На самом деле, Леон, это… чтобы ты прочувствовал в полной мере, что имеешь. Ты ведь никогда доселе не испытывал ничего такого? Признайся?
        - Было как-то с тремя, - скривился я от неприятного воспоминания. - Меня пригласили на девичник, как самого отмороженного и ненасытного любовника. Но там было, скорее, мерзко. Вы же… нет слов! Словно единое целое действуете, да ещё и нереально рассудочно и профессионально. Честно говоря, очень похоже на работу импланта, только там… нет сопутствующего психологизма. Я ведь нутром чую, что это именно вы - такие гордые, сильные, независимые девочки, и вдруг… ради меня такое! Никакой имплант этому ощущению в подмётки не годится!
        - Да, это должно быть похоже на имплант: он также проходится по многим нервным центрам, упрощая девочкам работу. Значит, прочувствовал… Знаешь, я в тебе и не сомневалась - что оценишь, а не примешь, как должное. Ты не представляешь, какой это кайф - ощущать, что в семье полный порядок! Вы когда притирались, впору было на стенку лезть. Ты хоть и на взводе прибегал, работал в постели за двоих, но девочки… Да и сам мучился. А теперь я уверена: кровные прикроют тебя не по команде, а потому, что ты им самим нравишься, потому, что знают тебя, и считают, что так будет правильно. И сами они получили благодаря тебе очень многое. Я ведь права, сёстры?
        - Я никогда даже представить себе не могла, что буду так хотеть мужчину. Что мне будет волнительно не от игры с его имплантом, а от игры с ним, как… с личностью. Показывать себя, наблюдать за ним. Зато какая сладкая была победа! Она окупила все жертвы, все глупости и недопонимания. Ты ведь после контрабандистов тоже понял, что это произойдёт?
        - Да, Леон, Ле внимательно изучила твои действия после штаба Бравого, и только после пошла в ванную. Только тогда приняла окончательное решение - брать тебя здесь и сейчас, - ухмыльнулась Высшая. Её глаза смеялись.
        - Понял, конечно. Понял, что могу тебя легко потерять - слишком опасная игра идёт. Понял, что ревную тебя к этим отморозкам… нет, не ревную… скорее, хочу тебя от них защитить… Но и укол ревности тоже был - бессмысленный, беспочвенный, но был же! О какой после этого борьбе могла идти речь?! Не приди ты тогда - сам бы побежал к тебе, как миленький. Только после регенератора чуть в ванне отмок бы, и побежал.
        - Я рядом с тобой тоже многое поняла. Поняла, почему кровная так себя ведёт - словно внешница. Любовь ведь тоже, как оказалось, имеет практическое зерно. Наблюдать со стороны за своим мальчиком, когда это интересно, когда его поступками можно гордиться - это потрясающее чувство.
        - А потом, Ри, я раскаялся, что вас обеих так мучил. Когда почувствовал в той ванне, насколько Ле хочет… Глупо после этого было ещё и с тобой бодаться. Ты же такая же, как сестра, просто ей выпало меня штурмовать. Вот я и приполз к тебе потом на брюхе. Сам.
        - Значит, не зря тебя сейчас ублажаем, - тряхнула гривой непослушных волос Ри, и таким серьёзным показался этот её жест… таким умильным…
        - Но это ещё не всё, Леон. Конечно, погода в доме важна. И я многое готова за неё отдать. Но и это ещё не все истоки этой ночи. Я решила, милый. Нет смысла дольше ждать. Дальше будет только сложней, - и так выжидательно на меня посмотрела… Словно я должен был сам сразу обо всём догадаться. Но тут она просчиталась. Я продолжал пялиться в глаза валькирии, как баран на новые ворота. Тогда она тяжело вздохнула, словно в омут бросаясь, и тихонечко пропищала. - Хочу от тебя девочку. Сегодня и начнём над ней работать. Я отпустила процессы в своём организме, так что…
        Я откинулся назад, на сильные гибкие тела андроидов, и расхохотался. Нет, ну точно девчонка. Другая культура. Шагнувшая к звёздам цивилизация. Невероятные достижения генетики и социологии. Валькирия, самая боевитая из девчонок этой цивилизации. Высшая валькирия - то есть самая умная из боевитых девчонок. Но какая же она всё равно девчонка!
        - А ты что думал? - недоумённо вопрошала рыжая бестия, стреляя глазками, но, не возымев должного эффекта, завалила меня на кровать, навалилась следом всей массой своего тренированного тела, и только после этого в самое ухо зашептала. - Ты ведь почувствовал настоящую власть импланта? Тебя ведь тянет не ко мне, а к моим кровным? Сейчас во мне, но всё равно мысль соскальзывает на них? В них же такой кайф! Но ты не прав, милый. Андроиды лишь калибруют имплант - это одна из их задач. И они с этой задачей великолепно справились. Теперь я могу заставить тебя испытывать то же, что и они. Другие на моём месте не смогли бы так эффективно, но у меня абсолютный контроль, потому что мы с тобой слишком сильно связаны психологически и эмоционально. Поэтому я смогу, даже немного лучше смогу, из-за той же психологии. И ты эту ночь запомнишь не только утончёнными ласками.
        Только сейчас до меня дошло, что девочка поймала мои руки и уже давно держит их прижатыми к кровати над головой. Теперь же она прижалась ко мне. Прижалась всем телом. Острый язычок чертовки впился в ушную раковину, а после пришёл… кайф.
        Угомонились девочки уже под утро. Естественно, только моим удовольствием дело не ограничилось; посчитав дело сделанным, они выпили меня буквально досуха. Так что засыпал я, уже плохо соображая, но что помню точно - так это три стройных гибких тела, подпирающих с боков и сверху. Думаю, я ещё долго буду вспоминать эту финишную коробочку, да и то, что ей предшествовало на протяжении всей безумной ночи. Ночи оваций.
        В назначенный срок пара крейсеров вынырнула из гиперпространства и, подобно паре хищников, затаилась в засаде. Я поспешил спуститься в ангар, к своим бойцам. Губы ещё хранили тепло острого, страстного поцелуя валькирии, как она выразилась - «На удачу!» Обширное помещение ангара было словно вымершим, только десантные боты замерли на стартовых столах. Если присмотреться, казалось, они подрагивают, словно братья меньшие хищных крейсеров, также как и они, изготовившиеся к атаке. Вот только добыча их находилась в иной пищевой нише.
        Внутри аппаратов, в противовес разлившемуся в космосе напряжению, царило какое-то неестественное ощущение праздника. Бойцы вовсю зубоскалили, пошлые шуточки сменялись вполне серьёзными командами-отзывами о проверке систем брони. С моим появлением оживление только усилилось, хотя внешне десантники подтянулись, прекратив кучковаться по центру помещения. Тише, правда, не стало. Но я не обратил на это ровным счётом никакого внимания. Выслушал доклад офицера о степени готовности десантной партии, покивал, сказал пару слов о приближении часа «Х» и проследовал в закуток пилота, где меня ждало отдельное кресло. Боты у нас были производства Литании, так что мечнику приходилось довольствоваться резервным коконом управления, а не собственным специально адаптированным креслом. Было немного неудобно. Особенно - из-за отсутствия специального дублирующего интерфейса, упрощённого для сугубо утилитарных целей. Ведь мечнику не нужно быть в курсе всей телеметрии аппарата, ему достаточно ключевых данных о происходящем вокруг, а не внутри - чтобы вовремя включить пелену или нанести собственный энергетический удар.
Даже со специальными проводящими элементами для этих целей был швах. Приходилось рассчитывать только на защиту, отбросив нападение до самой критической ситуации, когда будет не жалко собственных систем корабля, обещающих первыми пострадать от энергетического удара.
        - Как настроение, Гарсия? - подмигнул я пилоту после его короткого доклада.
        - Не терпится вступить в бой. Руки так и чешутся, - признался в целом весьма миролюбивый парень. Если даже у него руки чешутся, то что говорить об остальных?!
        - Будешь мстить за сестёр знакомой валькирии?
        - Капитан. Можно просьбу? - ответил десантник, вдруг становясь неожиданно серьёзным.
        - Да.
        - Отдайте этого ублюдка андроидам. Валькирии рассказывали… они лучше всего подходят для ломки… неугодного мужчины.
        - Думаешь, сама Тёмная Мать справится хуже? - просьба парня показалась мне несколько необычной. Вроде бы именно валькирия в первую очередь должна претендовать в его воображении на роль «воспитательницы» для контрразведчика.
        - До валькирий и Республики я так и думал. Но сейчас сомневаюсь. Ваша супруга… она кажется очень рассудительной и не приемлющей ненужного насилия. Когда она нас в бой водила, никакой кровожадности в ней не было. А вот Ле… Я помню, когда ворвались в штаб контрабандистов, там было такое… Не приведи господь ещё раз увидеть.
        - Хорошо. Я всё понял, Гарсия. Не переживай: он своё получит. Это вопрос решённый. А кому с ним «работать», не так уж и важно. Поверь: опытная валькирия в этом деле ничуть не хуже андроида. В конце концов, андроиды в центральных мирах в основном сидят, а десантницы - сражаются. И допросы ведут именно они. Ты не смотри, что знакомые валькирии такие душки. В бою они беспощадны и жестоки, да и в обычной жизни к мужчинам бывают очень требовательны и непримиримы. Ладно, заканчиваем разговоры. Я чувствую напряжение полей вокруг - крейсер начал охоту.
        Лайнер вывалился в реальный космос в каких-то десяти тысячах километров от затаившихся охотников, и те тут же метнулись к своей жертве. Вакуум вспороли хищные поджарые туши, с максимально доступным им ускорением в считанные секунды оказавшиеся возле ничего ещё не понявшего корабля. Лайнер в этой сцене больше всего походил на огромного мастодонта, которого загоняет стая саблезубых тигров. Вроде бы и размерами он выделяется, да только повадкой не вышел - не то место в пищевой цепи.
        В нескольких километрах от обшивки разжиревшего травоядного - на смешном по меркам космоса расстоянии - крейсеры выпустили десантные боты, не забыв сделать предупредительный залп основными калибрами. Чтобы окончательно деморализовать команду лайнера, валькирия лично вызвала на связь его капитана. Одного взгляда гражданского на разметавшиеся по консолям нереальные для внешниц волосы валькирии хватило, чтобы тот побледнел и начал отвечать, чуть заикаясь. Стоит ли говорить, что ультимативное требование сохранять изначальную скорость и дождаться высадки десантной партии капитан проглотил без всякой задней мысли? Он, конечно, попытался задавать вопросы, даже заикнулся про сохранность жизней пассажиров, на что получил ультимативное требование выполнять приказы без лишних вопросов. Тембр речи и холодный, прожигающий взгляд Высшей подействовали на мужчину гипнотически, окончательно сломив его жалкие попытки сопротивления. В ответ сжалившаяся над поверженным противником валькирия заверила капитана, что команда и большая часть пассажиров не пострадает, если не будет путаться под ногами у десантников.
        Десантные боты уже выскочили на ускорении гравитационных катапульт в открытый космос и готовились к манёвру торможения у самой керамической обшивки левиафана, когда из гиперпространства чуть в стороне появилась пара фрегатов космофлота. У капитана лайнера тут же пропало косноязычие, он даже попытался что-то предложить, но Валери О`Стирх даже не обратила внимания на его жалкие потуги. Ещё меньше внимания она обратила на давно ожидавшиеся фрегаты. Элементарный расчёт показывал, что стрелять из своей нынешней позиции они не станут из-за чрезмерного расстояния, а выпускать ракеты, когда флотских отделяет от пиратов гражданский борт - тем более. Основная задача рейда - высадка десанта - стояла на первом месте, и Валери не собиралась ставить её под удар ради безопасности лайнера. Как и ожидалось, флотские стрелять не стали, они принялись маневрировать, чтобы подойти на достаточное расстояние для работы лучевого оружия, которое, как известно, не ошибается. Только повели себя странно, для чего-то начав разлетаться в стороны в горизонтальной плоскости.
        Фрегаты вывалились из гиперпространства, и капитан третьей ступени космофлота Биннар Млечный, выполнявший в миссии сопровождения лайнера роль лидера патрульной эскадры, привычно обратился к показаниям сканеров окружающего пространства. Расслабленный спокойным сопровождением, которое он, к слову, считал совершенно бессмысленным, Млечный не сразу заметил рядом с огромной тушей лайнера пару лишних отметок. Он попытался считать телеметрию аппаратов, но не преуспел. Аппараты почему-то не опознавались сканирующими системами корабля. Тогда флотский присмотрелся внимательней. Оказалось, все многочисленные военные сканеры и радары, установленные на фрегате, не могут дать вообще никаких чётких параметров аппаратов, даже размер пляшет на два порядка.
        - Господин капитан третьей ступени! - пришёл вызов со второго фрегата. - Докладывает капитан четвёртой ступени, Слэш Вингер. Вижу возле подопечного две неопознанные цели!
        - Тихо, капитан. Я тоже их вижу, - поморщился флотский, несколько раздражённый то ли рвением подчинённого, то ли тем, что и тот не видит внятной телеметрии. - Ваши выводы?
        - Пираты. Спрятались за тушей лайнера и за счёт каких-то пространственных искажений не дают себя чётко опознать.
        - Склонен с вами согласиться, капитан. Нужно отсечь им возможные пути отхода. Начинаем манёвр расхождения. Условие - сохранение равного расстояния до точки нахождения вероятного противника.
        - Господин капитан третьей ступени! Разрешите частное мнение!
        - Разрешаю.
        - Опасный манёвр. Если враг атакует один из фрегатов, второй может не успеть прийти к нему на помощь.
        - Атакует?! - Млечный посмотрел на подчинённого, как на дурака. - Вы хоть раз видели, чтобы пираты атаковали флотских? Они же не самоубийцы, право слово!
        - Несколько месяцев как проходила политинформация…
        - Отставить обсуждение приказа. Выполняйте, - обрубил излияния младшего по званию лидер эскадры.
        Воспрянувшие было защитники лайнера попытались втихаря вдарить по десанту своими противометеоритными пушками, но я вовремя поставил пелену, нацепив её сразу на три резко прянувших борт к борту бота. Крейсер же в ответ жахнул лучевым оружием, хорошенько опалив строптивый борт со слабосильными спарками. Броня на лайнере отсутствовала от слова «совсем», поэтому борт тут же разразился белыми струйками выходящего наружу мёрзлого конденсата из попавших под раздачу внутренних помещений. Переборки, конечно, отсекли разгерметизированные отсеки, но часть атмосферы успела утечь в открытый космос, жадный до халявного тепла.
        Короткий огневой контакт и взаимное маневрирование боевых кораблей позволили нам под шумок закрепиться на обшивке лайнера. Теперь для Валери и Барса открывался полный оперативный простор. Убедившись в надёжности нашего положения на корабле, крейсеры начали боевой манёвр, только напоследок жахнули по двигательным установкам чересчур наглого лайнера - так, чтобы сильно не борзел впредь. С потерей двигательной части корабль оказался намертво прикован к полю боя, и любое желание его команды как-то изменить ситуацию, например, уйдя под шумок космического сражения под защиту планет, переходило из разряда реальности в разряд фантастики.
        Десанту хватило пяти минут, чтобы прожечь себе путь в недра роскошного транспорта. За это время боевые корабли успели серьёзно изменить своё положение в пространстве, и путём хитрых эволюций крейсеры выиграли и второй этап противостояния. Пока ещё только позиционного, но которое вот-вот должно было перерасти в нечто куда более опасное. Начальное положение перед боевым контактом решало, кому сколько отведено на поле боя. Сейчас позиция наших кораблей оказалась выигрышной. Пока фрегаты расходились в стороны, стремясь образовать треугольник с ключевой вершиной в районе лайнера, оба крейсера выскочили из-за окончательно почившего мастодонта и стремительно начали сокращать дистанцию с одним из фрегатов. Они при этом старались держаться на удалении от второго фрегата, не давая ему открыть по ним огонь. В результате, когда аппараты вышли на дальность стрельбы, ответить им мог только один из противников, второй фатально не успевал.
        Мы уже занимали плацдарм внутри лайнера, когда космос расцветили первые вспышки выстрелов. И опять преимущество было за крейсерами, потому что основные калибры, которых были лишены сравнительно лёгкие фрегаты, давали преимущество по дальности выстрела. Но Валери резонно полагала, что куда важней преимущество не в главном калибре, а в возможности максимально долго долбить всеми орудиями один из вражеских кораблей, пока второй только спешит на сближение. Всё решали секунды, и сейчас эти секунды были на стороне валькирии.
        Противник прекрасно понимал своё положение, но идти на встречу товарищу не имело смыла. Для этого требовалось совершить полноценный разворот, а значит, подставить борт врагу без возможности полноценно стрелять в ответ орудиями второго борта. Он решил рискнуть и принять бой на противоходе, разве что постарался максимально затормозиться маневровыми двигателями. Тем самым он сокращал время огневого контакта без участия товарища.
        Буквально через десяток секунд локальных взаимных эволюций крейсера вышли на дистанцию удара всем лучевым оружием обоих бортов. От обилия попаданий фрегат вздрогнул. Он не смог выдать даже половины мощности прилетающего в него ежесекундно залпа. Участие в бою основных калибров крейсеров и большая убойная сила прочих орудий делали соотношение мощностей не два к одному, а почти четыре к одному. Слаженность действий канониров позволила использовать преимущество по максимуму. Вспышки попаданий отмечались не абы где, они сосредоточились в районе видимых со стороны носа выносных конструкций, по бортам боевого аппарата. От чудовищной мощи концентрированных залпов силовое поле прогнулось, эмиттеры не выдерживали запредельных нагрузок и начинали плавиться. Следом настал черёд и самих надстроек. Сначала медленно «стекла» проплавленная конструкция правого борта, а затем, с громким треском, отвалился безобразный нарост борта левого. Потеря обеих надстроек тут же лишила фрегат ещё доброй четверти мощности залпа. Только теперь крейсера сосредоточили огонь на носу, и для флотских ситуация стала совсем кислой.
        Выход на расстояние выстрела второго фрегата наши встретили новой эволюцией. На этот раз они прыснули в стороны, явно намереваясь развести вражеские корабли, распределив их, что называется, поровну. Флотские купились на это, и раненый фрегат начал разворот, чтобы оставаться нос к носу с доставшемся ему крейсером. Валери только этого и ждала. Её тяжеловес, нависший было над целёхоньким фрегатом, стремительным ускорением нырнул в сторону подставившегося бортом подранка. Мощью всех орудий крейсер налёг на свою растерявшуюся жертву, напрочь игнорируя канонаду со стороны нового участника скоротечного боя. Мощность брони и неповреждённое силовое поле позволяли тяжеловесу и не такое.
        Флотские запаниковали. Фрегат попытался маневрировать, но только подставился Барсу другим своим подраненным бортом, чем тот не преминул воспользоваться. Канонирам было достаточно долей секунды, чтобы рассчитать точку удара и выпустить заранее накопленную мощь лучевых орудий на свободу. Остальное делала за них скорость света смертоносных лучей, почти мгновенно достигающих вражеского борта.
        Подранку хватило минуты непрерывных залпов, чтобы его уже изрядно повреждённое силовое поле оказалось окончательно перегружено. Дальше крейсера расстреливали аппарат, словно в тире, на учениях. Каждый залп выбивал из ставшей вмиг неповоротливой туши ошмётки брони и оставшиеся ещё в строю надстройки. Со стороны казалось, что лучевые удары эдакими выбивалками для ковров выбивают из корабля пыль и крупный сор. Но выстрелы и здесь не шли хаотично. С каждым из них лучи всё глубже и глубже вгрызались в корпус, а спустя непродолжительное время весь он расцветился ярко-белым взрывом, словно сигнализируя о грандиозном джек-поте. Теперь от фрегата в стороны разлетался не одиночный сор, он раскололся на три части, переломившись в дальней от носа трети, и его плотно укутали морозные облака не сгоревшего во взрыве, но унёсшегося в открытый космос из-за декомпрессии воздуха. Закончив с первой жертвой, став причиной гибели минимум сотни человек экипажа и десанта, крейсера некогда великой империи навалились на оставшийся фрегат.
        Вся система полнилась заполошными криками о помощи с гибнущего корабля, а его пока ещё целый собрат вторил ему на всех доступных флотским частотах. Валери и Барс, как могли, пытались глушить вредные сейчас сигналы, но какая-то часть их, по всей видимости, просочилась через системы подавления, потому что от центральных планет системы в сторону космического побоища уже спешил лёгкий крейсер в сопровождении своего авианесущего собрата. И новые действующие лица обещали сильно изменить баланс сил, потому что москитная авиация авианесущего борта запросто могла создать огромное количество проблем крупным и сравнительно неповоротливым кораблям. Особую опасность для них создавали даже не истребители, а ракетные катера и прочие несущие ракетное оружие аппараты, коих в недрах пусть и сравнительно небольшого, но заточенного под космическую авиацию корабля могло поместиться ощутимое количество. Понимая всю исходящую от новых аппаратов опасность, Валери и Барс сосредоточились на оставшемся фрегате. Его уничтожение давало неплохой задел для будущего боя, и гарантированно обеспечивало десанту пару часов времени,
пока новые противники дотащатся от центральных миров до окраины системы.
        Все эти события в открытом космосе воспринимались мною на периферии сознания, через терминал прямой связи с Высшей валькирией. Основное же внимание было сосредоточено на главной задаче нашей операции. Высадку проводили в разных точках лайнера, заранее определив самые ключевые для нас места. Так, моя группа, под тактическим руководством Сержанта, высадилась недалеко от мостика и нацелилась на его захват. С нами же шёл майор Моллис, который обещал помочь с первичным допросом гражданских летунов и склонением их к сотрудничеству. Вторая и третья группы под руководством майора Гринга наметились на нейтрализацию службы безопасности, довольно многочисленной на таком огромном аппарате, и на сгон всех пассажиров в огромный зал развлекательного комплекса. По нашему плану сначала не нужно было показывать нашей основной цели и ко всем пассажирам относиться одинаково. Только при обнаружении объекта следовало сворачиваться с имитацией пиратской атаки.
        Перед визитом на мостик мы сделали крюк в сторону арсенала. Первые пару заградительных отрядов смяли, даже не заметив, а вот возле мощных бронированных дверей оружейного хранилища возникла некоторая заминка. Весь небольшой зал перед дверьми был превращён в гигантский огневой мешок, призванный расстреливать автоматическими турелями незадачливых преступников, посмевших покуситься на святая святых службы безопасности гражданского корабля. Словно в насмешку над преступниками, из этого же зала вела и вторая дверь, напрочь лишённая бронирования. Она вела в штаб-квартиру местных стражей порядка. Преступникам давался нехитрый выбор: быть расстрелянными при попытке прорыва к арсеналу или, хорошенько обмозговав ситуацию, под прицелом разверзшихся линзами дул, зайти в соседнее помещение с повинной. Впрочем, это был не наш вариант. Защитники корабля прекрасно понимали, что если к ним и зайдут на огонёк, то отнюдь не для сдачи властям, а, скорее даже совсем наоборот - для принуждения к сдаче этих самых властей. Поэтому безопасники окопались у себя ничуть не хуже, чем окопали корабельный арсенал. Наверняка
большая часть тяжёлого вооружения уже успела перекочевать из хранилища за соседнюю с ним дверь, и там готовились дорого продать свои жизни.
        В этой миссии мы с Моллисом осуществляли общее стратегическое руководство, поэтому хватило одного моего слова, чтобы высунувшиеся было вперёд десантники отступили за поворот коридора.
        - Господа, я пойду вперёд и проведу переговоры.
        - Боюсь, это не тот случай, когда языком можно решить хоть что-то, - покачал головой опытный разведчик. Он откровенно не верил в успех быстрого варианта штурма, а уж в переговоры - и тем паче.
        - А кто говорит о словах? - усмехнулся я, шагая в коридор и закутываясь в тройную пелену.
        Первые залпы турелей натолкнулись на мою защиту, однако вскоре к ним присоединились не только бездушные товарки, но и выползшие по такому случаю за дверь безопасники. Долгих десять секунд в коридоре горело настоящее рукотворное солнце, медленно, но неуклонно дрейфующее в сторону защитников. От мощности совокупного залпа тяжёлых лучевых установок воздух в помещении плыл, выгорал в беспрерывных вспышках энергетических импульсов, и даже композитные переборки начали гнуться и оплывать. Давление воздуха внутри помещения резко упало. Из воздуховодов, в тщетной попытке заместить выгорающий воздух, хлынул поток этого животворящего газа. Гул принудительной системы вентиляции вскоре стал походить на работу турбин, настолько стремительной оказалась необратимая при такой интенсивности огня потеря воздуха и давления. А потом солнце в моём лице нанесло ответный удар. Десяток слившихся в один энергетических импульсов выжег турели на всю глубину стен, проплавив огромную дыру в броне арсенала. В то же время импровизированная баррикада, возведённая защитниками возле своей двери и представляющая собой энергетические
коконы, перемежаемые стволами лучемётов, взорвалась, раскидывая во все стороны кровавые ошмётки защитников и композитной основы их убойных агрегатов. В одно мгновение безопасники из хозяев положения превратились в забившихся в свою нору крыс. Ошалевших и полностью деморализованных.
        - Господа, - обратился я в сторону зияющего чернотой прохода в штаб-квартиру стражей порядка. - Даю вам десять секунд, чтобы выйти и сложить оружие. В противном случае следующие импульсы пошлю в вашу дыру, не разбираясь, кто там с оружием и в броне, а кто без. Время пошло.
        Из штаб-квартиры вышло аж девять человек. Трое из них шатались, ещё одного вели под руки товарищи. Молодцеватый предводитель всего этого воинства, в лёгкой офицерской броне космодесанта, представляющей собой плотный набитый композитами комбинезон синего цвета, вышел вперёд. Его лицо отливало бледностью, видно было, что мужик ещё не оправился от произошедшего.
        - Чего вы хотите? - чуть громче, чем нужно, срываясь на фальцет, вопрошал безопасник.
        - Мне нужен начальник службы безопасности лайнера. Это вы?
        - Начальник погиб от… вашего удара. Я его заместитель.
        - Почему вы были не на мостике?
        - Мы готовили контратаку, - ещё окончательно не придя в себя, признался мужчина.
        - Контакт с боевыми группами у вас есть?
        - Был. Пока вы не спалили электронику.
        - Но вы же сможете с ними связаться с мостика?
        - Да.
        - Отлично. Если готовы сотрудничать, ваши люди не пострадают.
        - Чтобы сотрудничать, мне нужно знать, чего вы хотите, - упрямо сжал зубы безопасник.
        - Моё имя Леон Иванович Познань. Запомните его хорошенько. Я руковожу политической силой, которая навсегда покончит с бардаком в Литании. Нас достал тот срач, что здесь устроил Совет и его прихлебатели из флота, контрразведки и корпораций. Мой флот осуществляет в системе боевую операцию, направленную против Совета. Гражданские меня не интересуют.
        - Вы не пираты? - ошалело вопрошал мужик. Он уже более-менее пришёл в себя после взрыва и теперь пытался переварить свалившуюся на него информацию, чего ему позволять было никак нельзя.
        - Нет. Майор Моллис, берите пятерых десантников и работайте. Я приглашу вас, когда мы возьмём мостик, - я специально акцентировал внимание на звании разведчика, чтобы окончательно выбить почву из-под ног службиста. Он по определению не мог быть дураком, и уже наверняка понял, что имеет дело с какой-то операцией флота, а, вернее, сил флота, не лояльных Совету. А это уже не пособничество пиратам, а нечто совсем иное. Теперь майору оставалось закрепить успех и окончательно замутить мозги полугражданскому служаке. Полагаю, это для него серьёзной проблемой не станет.
        Разведчик только головой покачал и одарил меня уважительным взглядом. Похоже, он только сейчас начал понимать, как мне удалось добиться создания целого флота сопротивления. А заодно смог оценить, что такое мечник в глубоком тылу. Однако надо отдать офицеру должное: он даже глазом не моргнул, великолепно справившись с охватившими его чувствами. Уже через десяток секунд от него неслись чёткие понятные приказы приданной группе десанта, а безопасник, втянув голову в плечи и снизу вверх глядя на матёрого майора, раздавал приказы уже своим людям. Наша операция перешла ко второй стадии - на которой мы, добившись сотрудничества, пусть пока и частичного, местной службы безопасности, начинаем поиск объекта.
        Похоже, не вся электроника в коридоре у арсенала пострадала, и летуны успели увидеть достаточно, чтобы не чинить нам препятствий в проникновении на мостик. Капитан предстал передо мной и подобострастно поклонился, показывая, что готов сотрудничать. Моя ставка на демонстрацию полностью оправдалась. Да это и неудивительно: мечников в Секторах внешников боготворили, в противовес мечницам, которых здесь же сравнивали с исчадиями дьявола. Вся местная пропагандистская машина упорно, из года в год, готовила почву для вступления в союз с Псионом. Власть имущие только в этом видели возможность для всего «свободного» человечества остановить Экспансию Республики Ноч. Псион тем самым пытались купить преклонением перед его обитателями, которое (преклонение) рассматривали в качестве аванса. Что ж, вода камень точит. Кто их знает, этих псионцев, вдруг купятся и решат выступить спасителями человечества от «белой плесени»? Как в своё время интеллигенция Советского Союза на далёкой Земле выступила ударной силой Запада, купившись на лавры диссидентов. Интересная аналогия. Человечество никогда не изменится, и все
эффективные, пусть и грязные, методы политической борьбы будут воспроизводиться вновь и вновь. Даже удивительно, как из всего этого выросло нечто, подобное Республике. Воистину, самые совершенные цветы имеют у своих истоков и в своей основе банальный… навоз. Но здесь и сейчас всё это неожиданно сыграло не на пользу власть предержащим. Зато на пользу мне и моим соратникам. Мечник, с весьма конкретными политическими взглядами, да ещё и в окружении реальных боевых офицеров, выглядел в глазах обывателей весьма и весьма привлекательно. Спорить с ним было как-то… мелко, бессмысленно. Если уж мечник что-то делает, то это априори должно пойти на пользу Литании. Так зачем ему мешать? Тем более что он ведёт себя, точь-в-точь как в привычных выкидышах отечественной пропаганды. Не зверствует, предлагает выбор, предлагает подняться из дерьма к звёздам, к свободе. И всего-то и надо помочь ему найти какого-то там предателя, нехорошего человека. Даже рядовые пассажиры не пострадают. Вон, как он ратует за их безопасность, а то, что его людям приходится демонстрировать агрессивность - так это часть плана, чтобы не
спугнуть серьёзную рыбу. Ищи её потом по всему лайнеру! Здесь только совокупная длина палуб превосходит десяток километров, а уж сколько тут укромных уголков, среди этих километров! Одним словом, всё логично и полностью укладывается в мозгах обывателей в привычную им картинку. Не нужно даже бороться с собственной совестью, соглашаясь сотрудничать - от сотрудничества всем будет только лучше. И всё это - на фоне разворачивающегося в космосе масштабного сражения, в котором корабли мечника очевидно теснят силы флота Совета. Так что вариантов у летунов и безопасников просто не оставалось - только сотрудничество.
        Пользуясь настроем капитана, я с помощью инта и десантных коммуникаторов поспешил подключиться к следящим системам корабля. Капитанский доступ позволял мне абсолютно всё, так что я ввёл в систему распознавания лиц нужного мне субъекта. Система молчала, не спеша радовать меня немедленным результатом. Потом я проверил каюту контрразведчика, но здесь, вполне закономерно, оказалось пусто.
        Вскоре на мостике появился майор, и вместе с новым начальником службы безопасности они перехватили у меня основную техническую работу. Однако я продолжал участвовать, одним глазом наблюдая за показаниями системы поиска, другим - в ручную «процеживая» голографические трансляторы, передающие картинку из различных узлов корабля. Вскоре мы поняли, что так просто этого субъекта не найти и, распределив сектора контроля, начали в ручном режиме шерстить отсеки гигантского корабля, силясь натолкнуться на что-то подозрительное.
        Безопасник на пару с майором также пробовали всё новые и новые алгоритмы автоматического поиска, словно соревнуясь в степени личного мастерства. Было интересно наблюдать за ними со стороны. Они ведь представляли прямо противоположные по направленности структуры, так что весьма нестандартно дополняли друг друга. Я старался крутить на ус самые интересные из решений опытных спецов. Благодаря навыкам работы с информационными системами внешников и Республики, вбитых в меня Ри и Дирсом Карлосом, новая информация ложилась на весьма серьёзную базу.
        От специфической интеллектуальной игры меня отвлёк сигнал системы обнаружения. В отсеке пара десантников зажали в угол какого-то неприметного гражданского, но он, невзирая на явное превосходство в силе моих верзил, продолжал отбиваться. Я отмотал запись назад. Оказывается, до того мужик попытался выскользнуть из одного из гигантских залов, куда сгоняли народ. И это у него почти получилось, однако он натолкнулся на ведущих новую партию жертв десантников. Электроника их лёгких доспехов, практически комбинезонов, опережая сознание самих людей, заметила нарушителя и навела на него моих бойцов. И вот теперь зажатый в угол контрразведчик не нашёл ничего лучше, чем принять бой. Собственно, система и обнаружила его лишь благодаря характерной манере двигаться и ряду специфических жестов, свойственных психопортрету офицера. То есть по сугубо косвенным признаком. Почему она не сработала на лицо? Да потому, что этот гад его изменил! Дерущийся с десантниками человек даже по росту отличался от разыскиваемого нами спеца.
        Наконец, до контрразведчика дошло, что ему достались слишком хорошо тренированные противники, и просто так ему их положить не удастся. А ведь остальные боевые группы были уже в курсе столь наглого сопротивления! Тогда мужчина изменил тактику. Он сместился в сторону жмущихся к стенке гражданских, которых до того конвоировали мои бойцы и, когда в него полетели заряды станнера, стал прикрываться от них ничего не понимающими людьми. Один из десантников попытался приблизиться, но мужчина ловко толкнул в него хрупкую девчонку - словно снаряд бросил, насколько быстро она полетела в сторону нападающего. Мой боец растерялся, чуть сместился в сторону, попытался поймать летящую девушку. Контрразведчик тут же размазался в ударе, и когда десантник уже схватил невесомое тело, впечатал удар ноги девчонке в спину. Послышался хруст ломаемых костей, но толчок придал нужный спецу импульс, нарушил равновесие противника. Опытный боец невидимого фронта тут же впечатал ещё один удар, на этот раз в колено потерявшему равновесие десантнику. Опять хруст костей. Спец уворачивается от очередного заряда станнера, уходит с
линии атаки товарища моего бойца и добивает ударом ребра ладони деморализованного десантника.
        Я больше не мог смотреть на творящееся в коридорах непотребство и кинулся на перехват. Другие группы получили приказы бросать всё и присоединяться к охоте. Если до стычки в коридоре у меня ещё были сомнения относительно личности обнаруженного системой службиста, то после столь явной демонстрации презрения к человеческой жизни простых людей его личность больше сомнений не вызывала.
        Полковник Бриг Ливенсон бежал так, как ещё никогда до того не бегал. Даже на тренировках разведчиков, где ему доводилось сдавать нормативы, ему не приходилось так выкладываться. Его гнало вперёд чутьё опытного волка в овечьей шкуре, привыкшего выступать пастырем человеческого стада. Свои выводы о нависшей именно над ним опасности он сделал, читай, из воздуха. Ну не считать же веским аргументом неожиданно хорошую подготовку пиратов, как рукопашников! Однако оценивая свои ощущения, он понимал, что именно в этом был первый звоночек. А дальше, когда десантники неожиданно близко к сердцу приняли судьбу использованной им в качестве отвлекающего манёвра девчонки и не на шутку рассвирепели, его неоформившиеся подозрения только подтвердились: напавшие на корабль не были пиратами. Они были представителями космофлота. Ему не составило сложности сложить два и два, и понять, откуда дует ветер. Обычный в целом рейс отличался лишь наличием на борту его самого, да того контакта, с которым он вынужден был встречаться, так сказать, на нейтральной территории обширного лайнера. Ещё здесь была пара членов Совета
Литании, но паранойя контрразведчика, вбитая в него опытом многих и многих тайных операций, заставляла принять всё на свой счёт. Всё же в Совете полно «народных» избранников, а вот он и его контакт - одни такие на всё Планетарное образование.
        Опытный мозг высокопоставленного функционера, привыкший анализировать огромные массивы информации и мгновенно запоминать всё, чего касался, привычно выдавал оптимальный маршрут следования. Да, преследователи открыли на него настоящую охоту и вели её по всем правилам, что говорило о причастности к ней высококлассного специалиста - как минимум, из местной службы безопасности. Это ещё больше подстёгивало паранойю полковника. Он бежал то по ярко освещённым коридорам, то соскальзывал в технические коридоры, идущие параллельно основным, а то и вовсе нырял в вентиляционную систему, окончательно теряясь от систем наблюдения. Такой «мерцающий» режим гонки позволял ему если и не скрываться от наблюдения, то распылять и без того невеликие по меркам корабля силы нападавших. Ну не могли они высадить на лайнер целый десантный транспорт! Ради него одного? Это даже не смешно. Так, сотня-две бойцов с пары-тройки фрегатов, как максимум. Он прекрасно понимал, что спасти его может только всё большее и большее расширение круга поиска, рассредоточение сил преследователей. Это в тактическом отношении, но было ещё и
стратегическое. В стратегическом отношении его должен был спасти подход дополнительных сил космофлота, лояльных властной группе, к которой он принадлежал. Рано или поздно они задавят в системе силы прикрытия десанта, и тогда преследователи вынуждены будут оставить его в покое. Иначе их собственная судьба окажется под вопросом, и уже они рискуют оказаться в роли жертв травли. Полковник не знал размер флота конкурентов. Но он сомневался в больших силах, а главное - в их опыте. Всё же на его стороне были самые опытные флотские офицеры, и пусть многие из них погибли в последних стычках с Республикой, но и в живых оставалось ещё достаточно. Конкуренты просто по определению не могли выставить много качественных кораблей, ведь они наверняка рассчитывали по-быстрому сделать свои дела и улететь с добычей. Нет, в стратегической перспективе он просто не мог проиграть.
        Для полковника было бы большим откровением, если бы он узнал, как ошибается именно на стратегической перспективе. Да, флотские капитаны не были дураками, и опыт за плечами имели весьма неплохой, но в этот раз против них играли фигуры совсем иного уровня. Они столкнулись с тем, кто уже много веков методично вёл экспансию всего разведанного человечеством космоса, невзирая на вооружённое противодействие десятков Планетарных образований. Пусть валькирия не была ласточкой, но за годы совместных операций в составе победоносных эскадр Республики она многое успела перенять у своих «пернатых» сестёр. Наконец, она была Высшей, то есть по определению склонной к изобретательности, изяществу, глубокой продуманности и смелости принимаемых решений в любой сфере приложения человеческого интеллекта, где она имела достаточную квалификацию. Да и Барса не следовало сбрасывать со счетов. Он имел уникальный опыт борьбы с превосходящими силами флота на сравнительно примитивных, переделанных из транспортов аппаратах. А уж когда в его руках оказалось совершеннейшее орудие убийства в виде увешанного бронёй и до зубов
вооружённого тяжёлого крейсера… Флотская коса в космосе нашла на камень почти нечеловеческого интеллекта одного противника и человеческого опыта - другого.
        К моменту вступления в бой крейсера и авианосца со вторым фрегатом было покончено. Нет, он не раскололся, но был превращён в оплавленный неуправляемый астероид, идущий вперёд с заранее заданной скоростью и ускорением. Отсутствие же двигателей лишало его даже призрачного шанса что-либо изменить. И двигался бывший фрегат, как это ни странно, в сторону спешащих вступить в бой защитников системы. На фрегате ликовали: их не добьют, а вскоре и вовсе подберут свои. Свои также радовались за команду фрегата, скупыми словами приветствуя «героев» космического сражения, отогнавших от лайнера явно превосходящие силы противника и успешно продержавшихся до прибытия подкрепления. На плотный хвост осколков, нёсшийся следом за фрегатом, никто из вновь прибывших капитанов внимания не обратил. Мало ли какой мусор увязался за погибшим фрегатом? Это никого не интересовало.
        До выхода на дистанцию выстрела тяжёлого крейсера оставалось пятнадцать минут. Все офицеры и обслуживающий персонал были сосредоточены на подготовке первого залпа, надеясь опередить противника, явно превосходящего по количеству дальнобойных орудий основного калибра. Так можно было дать дополнительную засветку его системам прицеливания, обмануть, сбить наводку и сохранить столь драгоценную энергию защитного поля корабля. Авианосец, в свою очередь, готовился выпустить рой истребителей и ракетных катеров, чтобы при выходе крейсеров на дистанцию полного залпа ввинтить в картину боя мелкие неуловимые кораблики, при отвлечении крейсером на себя основных сил врага, кусающие его под самыми разными углами. Сцепившиеся крейсера просто не станут отвлекаться на слабосильную мелочь, и тогда у москитного флота появится шанс больно ужалить, да не один раз. Истребители постараются подойти на максимальную дистанцию и, находясь в непосредственной близости от силового поля противника, могут рассчитать время открытия в нём мельчайших мембран, выпускающих наружу залпы лучевого оружия. В эти микродырочки тут же
устремятся встречные лучи собственных пушек истребителя, нанося вполне ощутимый урон врагу - мембраны просто не успеют закрыться, ведь от выстрела до попадания почти не проходит времени, несущиеся со скоростью света импульсы попадают в близкую цель мгновенно по субъективному времени корабля. Ну а ракетные катера вполне способны как сбивать вражеские ракеты, буде представится такая возможность, так и выпускать собственные, многократно усиливая мощность ракетного залпа основного крейсера. А если сюда добавить уникальную особенность самих малых кораблей выпускать в непосредственной близости от врага целые ворохи помехопостановщиков и ложных целей, то их польза в космическом бою окажется ещё выше. Они вполне способны ослепить и оглушить даже тяжёлый крейсер, сделав его лёгкой добычей для собственных тяжёлых кораблей. Попасть же в мелкие манёвренные кораблики не так-то просто. Да, лазер попадает мгновенно, но специальное рассеивающее сканирующие лучи покрытие корпуса кораблика и дополняющее его защитное поле делает истребитель плохо различимой целью, «размывает» его контур. Не физически, но для систем
наведения. Появляется большой шанс корабельной пушке попасть в «молоко», который только усиливается, если корабль оказывается близко и выпускает свои обманки. Так что при кажущемся превосходстве в мощи корабельного залпа, противники регулярных сил флота тактически оказывались в очень сложной ситуации. Но чтобы эта ситуация назрела, истребителям ещё нужно вступить в бой, чего им позволять никто не собирался.
        Вот остатки фрегата поравнялись с дружественным крейсером. Ещё пара мгновений, и они уже возле идущего в его фарватере авианосца. Именно в этот момент в мусорном «хвосте» началось странное движение, которое системы слежения обоих кораблей не смогли сразу идентифицировать, а когда смогли, было уже поздно. Скрывавшиеся здесь хаотично вращающиеся для пущей правдоподобности ракеты ожили. Их системы позиционирования тут же стабилизировали хищные корпуса. Произошёл стремительный обмен информацией между блоками наведения, и в следующее мгновение целая стая этих пираний космоса рванулась к авианосцу.
        Конечно, системы распознавания боевого корабля обнаружили угрозу. Вот только было уже поздно. С чудовищным, недоступным пилотируемым аппаратам ускорением хищницы преодолели разделяющее корабли незначительное по космическим меркам расстояние. Боевые блоки, в ворохе помехопостановщиков и ложных целей, буквально ворвались в «личное», в боевых условиях прикрытое защитным полем, пространство массивного корабля. Вспыхнули отрывочные импульсы противоракетных систем, но они захлебнулись в облаке ложных целей. И вот страшное облако, словно во время газовой атаки на ничего не понимающие войска союзников в Первой мировой, накрыло авианосец.
        То, что последовало за соприкосновением облака боевых блоков и обшивки массивного корабля, сложно передать словами. В системе безымянной звезды на мгновение расцвела сверхновая. Попадание было настолько множественным и кучным, что в авианосце взорвалось всё, что только могло взрываться. Если первый фрегат космофлота до того раскололся, не выдержав разрезающих его на части лазерных импульсов, то авианосец… просто прекратил своё существование. В космосе повисло лишь облако не до конца сгоревших в чудовищной вспышке осколков.
        На крейсере флота бесславная гибель основного ударного корабля вызвала шок. Даже опытные офицеры были впечатлены масштабом разгрома их ещё не вступившей в бой эскадры. Они прекрасно понимали, что противник, легко «съевший» два боевых фрегата и в качестве лёгкой закуски закусивший авианосцем - неподъёмен для одинокого крейсера. Офицеры лихорадочно думали, стоит ли вести корабль на убой или, пока ещё не поздно, отвернуть в сторону центральных планет и спрятаться под защитой орбитальных крепостей. Но они быстро отошли от шока и всё же смогли отделить зёрна от плевел - вспомнили, что речи о нападении не систему не идёт, а их задача состоит в прикрытии от нападения ни в чём не повинного гражданского лайнера. И тут, чтобы деморализовать противника ещё больше, в дело вступил человеческий фактор. На мостик поступил вызов с вражеского крейсера. Капитан, больше по привычке, чем из действительного стремления поговорить с неизвестным врагом, отдал команду принять вызов.
        На голограмме, видимой всем офицерам на мостике, возник седовласый мужчина в форме… техника военного флота Литании. Судя по нашивкам - это был главный корабельный техник. Флотские опять растерялись: что могло понадобиться от них технической службе неприятеля, и где их командующий?!
        - Господа офицеры, говорит Вирс Критыч, бывший главный техник флагмана флота. Я не хочу ещё смертей. На вашем корабле служит много моих товарищей - пусть я их и не знаю лично, но они мои товарищи. Все младшие офицеры, все работники технических служб. Так вот, капитан, обращаюсь лично к вам. Вы отвечаете за людей, вверивших вам свои жизни. Вы видели возможности нашего флота. Сохраните жизни моим товарищам - не лезьте в это дело.
        - Какое дело? Где ваш командующий, господин главный техник? - ещё не до конца отошедший от картины гибели авианосца капитан не смог сдержать своих эмоций неподдельного изумления.
        - У нас на корабле демократия, как в Республике. Тот, кто лучше умеет что-то - тот это и делает. Конкретно сейчас я лучше других могу довести до вас наши резоны, капитан. Именно поэтому с вами от имени нашего флота говорю я. Вас устраивает такой ответ?
        - Он ничуть не хуже любого другого, - взял себя, наконец, в руки капитан.
        - Отлично. Тогда слушайте вводные. Мы не пираты. Все команды наших крейсеров укомплектованы только патриотами Литании… ну, за небольшим исключением, - тут техник не преминул вставить шпильку в адрес пиратского Барона, которого откровенно недолюбливал за его пиратское прошлое. - Мы - новая политическая сила. Нас достал срач в Литании. Нас достало засилье блатных. Нас достал Совет с его поддержкой корпораций и политикой на дальнейшее загаживание наших планет. Мы хотим создать здесь, у себя, общество справедливости по образу того, какое существует в Республике Ноч. И я, и мои соратники отлично знаем все достоинства и недостатки Республики. Знаем мы и то, что никакой «белой плесени» не существует… И валькирии не лысые! Понятно вам?! - не смог удержаться от ещё одной шпильки техник. Из него так и пёрло праведное возмущение, и каждое слово ложилось на мозги ошарашенных офицеров космофлота подлинным откровением.
        - Вы… что? - переспросил капитан, попытавшись вычленить самое важное в сказанном.
        - Мы - новая политическая сила. Нас ведёт мечник. Да, именно так. Меч… Республики! Точно! Нас ведёт Меч Республики. Мы так его называем. Это наш лидер.
        - Постойте, постойте, господин техник. Давайте поближе к делу. У меня боевая задача - защитить гражданских на лайнере.
        - Ну и отлично. Защищайте.
        - То есть?
        - Гражданским на лайнере ничто не угрожает. Мы не убиваем невинных.
        - Что же тогда делает на лайнере ваша десантная группа?
        - Искореняет предательство и зверство в нашем Планетарном образовании!
        - Как-как?
        - Мы ловим предателя. Того, кто чинит в Литании нечеловеческие зверства. Преступника. И мы его поймаем, хотите вы того или нет! Так решила команда, и так и будет. Или сдохнем все, или поймаем этого ублюдка!
        - То есть вы проводите… боевую операцию по нейтрализации опасного преступника? - капитан, возможно, и не блистал гениальностью флотоводца, но он был очень опытным интриганом, отличным политиком, а потому в странной речи непонятного техника ухватился за самое, по его мнению, важное. За то, что было способно прикрыть его собственную задницу и, одновременно, позволяло сохранить свою жизнь и жизни команды. - При этом вы представляете внутреннюю политическую силу Литании?
        - Да. Так и есть, - важно кивнул техник.
        - А есть ли что-то, что может это подтвердить?
        - Например? - теперь пришёл черёд Критыча удивляться.
        - Ну, электронный приказ за подписью вашего флотского начальника?..
        - Одну минуту, капитан. Не отключайте связь. Сейчас всё решим.
        На крейсерах хватило десятка секунд, чтобы понять, куда клонит капитан и выработать свою линию поведения. И тут техник вынужден был признать всю глубину авантюрной жилки Барона Барса как политика. Пиратский капитан предложил поистине беспроигрышный ход.
        - Господин капитан, я уполномочен заявить: такой приказ у нас есть, - весомо чеканя слова, заявил вновь появившийся в кадре техник. Его глаза при этом горели лихорадочным блеском. - В течение пары минут ожидайте пакет по зашифрованному каналу.
        Двух минут новоиспечённому сопротивлению хватило, чтобы взять за грудки двух членов Совета, летящих на лайнере, выбить из них коды доступа к личным голографическим терминалам, а остальное оказалось делом техники - вернее, делом компьютерщика Дирса Карлоса. Его гениальность как взломщика информационных систем оказалась крайне весомым дополнением политическому гению пиратского Барона. Их общими усилиями ровно через две минуты двадцать секунд на крейсер условного противника ушёл кодированный сигнал.
        - Сигнал получен, господин техник, - весомо кивнул капитан. - Приятно, что вы - человек слова. Неспроста ведение переговоров поручили именно вам - теперь я это вижу очень отчётливо.
        - Вы мне льстите, капитан, - склонил голову в ответном поклоне Критыч, буквально лучась ощущением собственной важности. - Это коллективная работа нашей слаженной и закалённой в боях команды.
        - Тогда хочу вас официально уведомить, господин Критыч: наша система дешифровки сильно пострадала в результате трагической гибели авианосца «Млечный Путь». На расшифровку вашего послания силами наших специалистов уйдёт… - капитан вопросительно поднял взгляд на техника. Тот хотел уже что-то ляпнуть, но его быстро одёрнули.
        - Вы хотели сказать: не меньше двух часов? Меня уполномочили предоставить вам всю возможную помощь. Наши специалисты помогут вам уложиться в сорок минут.
        - Отлично! Пусть специалисты работают по прямому каналу. А до дешифровки мы прекращаем боевую операцию в виду отсутствия чётких её целей. Если результат дешифровки окажется таким, как вы говорите - а не верить вам у меня нет никаких оснований, - операция вообще потеряет смысл, и мы вернёмся на базу на второй планете системы.
        Полковник Бриг Левинсон не знал о событиях в ближнем космосе, а посему ещё продолжал верить в свою счастливую звезду. Уже несколько минут ему не попадались поисковые группы, что только усиливало уверенность контрразведчика в правильности собственных действий. Снижение плотности преследователей однозначно указывало на чрезмерное распыление их сил по предполагаемому сектору поиска. Теперь по плану стоило затаиться, чтобы окончательно деморализовать противника, заставить его если не плюнуть на охоту, то попытаться снова переключиться на инструментальный поиск, от которого в своём будущем лежбище полковник окажется отлично защищён.
        Левинсон прополз последние несколько сот метров по системе вентиляции. Впереди замаячила мембрана, к которой он так стремился, но мужчина продолжал ползти медленно и аккуратно. Такое передвижение было залогом незаметности, с учётом обилия в системе жизнеобеспечения всевозможных следящих датчиков вспомогательного порядка, рассчитанных на мелкие формы жизни, если они вдруг заберутся на корабль. Но полковника, даже при всём неуважении, было сложно спутать с мелким грызуном. На крупные же объекты датчики не реагировали, в особенности на объекты, облачённые в комбинезон технической службы.
        Возле мембраны Бриг ненадолго задержался. Через сетку в помещение, с подачи полковника, проник сканирующий луч, в мгновение разошедшийся концентрическими кругами по потолку, стенам, полу… Беглец сверился с возникшей на его информационном терминале, на сетчатке глаза, картой. Всё было чисто, и только обилие насыщенных энергией конструкций вызывало лёгкое беспокойство, но на то она и зарядная станция дроидов, чтобы фонить во всех диапазонах энергетическими полями. Из общего фона лишь немного выбивалась чисто энергетическая эллиптической формы непрозрачная белёсая сфера, замершая между рядами зарядных слотов. Полковник даже не сразу понял, чем она выделяется, но поняв, только непроизвольно хмыкнул: в отличие от прочих конструкций, она не имела в своём составе физических деталей. Однако офицер не был специалистом по дроидам и решил на сей раз игнорировать свою профессиональную паранойю.
        Окончательно отринув беспокойство, полковник нажал в нужных местах мембраны, и составляющая её мелкоячеистая сеть тут же протаяла, образуя удобное отверстие, достаточное даже для грузного тела человека. Вот он закидывает в дыру ноги, вот повисает на руках, а вот уже стоит на полу в пружинистой стойке, цепко сканируя взглядом окружающее пространство - не хуже давешнего анализатора органики. Но глаза не смогли сообщить своему обладателю ничего нового. Вокруг нет видимой опасности, только блёклые дежурные панели под самым потолком освещают обширное помещение, дышащее стерильной чистотой. Тут явно не часто ступает нога человека. Да он здесь и не нужен - в помещении целиком и полностью властвуют дроиды-уборщики. Это их вотчина, их лежбище, и только ремонтные дроиды время от времени заглядывают сюда для починки своих трудолюбивых собратьев.
        Полковник в задумчивости прошёлся вдоль стройных рядов стеллажей, забитых аккуратными плоскими дисками. Со стороны зарядные ячейки больше всего походили на пчелиные соты, в которых ждут своего часа молодые пчёлы. Что-то по-прежнему не давало ему покоя. Треклятая интуиция шебуршила в душе, не позволяя окончательно расслабиться, но и не крича о неминуемой опасности. Смутное беспокойство. Откуда оно? Контрразведчик и сам не смог бы чётко ответить на этот вопрос: просто есть, и всё тут.
        Неожиданно ситуация в помещении неуловимо изменилась. Что-то странное происходило со светом, всё вокруг словно погружалось в воду, становилось тусклее, распространяло вокруг себя отражённые блики. Бриг, так и не поняв, что происходит, на одних инстинктах, бросился в сторону мембраны, из которой недавно выпал. Прыжок… и он отлетает назад, будто какая-то преграда, пружиня, отбрасывает его прочь.
        - Очень символично, что вы вылезли из такой дыры, господин полковник, - моя пелена не воспринималась сканирующими устройствами за проявление органики, на чём прожженный волк и погорел. Теперь я стоял между стеллажей с дронами, всем своим видом излучая лёгкую иронию, хотя глубоко внутри клокотала ненависть. - Как самая настоящая крыса. Очень точно определяет вашу суть, знаете ли. Именно как крысу я вас и просчитал. Просто смоделировал, куда побежит это грязное животное, если будет иметь информацию об отсеках и о преследователях. Пусть крыса получает её за счёт чутья и обоняния, а вы - за счёт интеллектуальной техники и мозга, но результат-то один!
        Растрёпанный и взъерошенный мужчина выглядел жалко. Нет, он не был сломлен или растерян. Внешне он был по-прежнему невозмутим, а его глаза исподволь выискивали пути отступления, но вся ситуация в целом, да и непрезентабельный облик военного… Помятый, во многих местах порванный в лохмотья комбинезон. Явные следы недавней хорошей драки на лице. Место, из которого он вылез… Всё это вместе совсем не красило полковника, делало его похожим на загнанную дичь, каковой он, собственно, и являлся в данный момент.
        - Мечник? Псионец? Сколько они тебе заплатили? Я дам больше. Тебе же на всё плевать, ты исходишь только из личной выгоды и праздного интереса. Я знаю. Получишь в три раза больше в деньгах. А ещё я дам тебе возможность поиграть. У меня впереди такая партия… Ты не пожалеешь.
        - Твоя проблема, полковник, что ты по себе судишь об окружающих. Обобщаешь. Если привык к говну вокруг, это вовсе не значит, что из дерьма не смогут прорезаться всходы чего-то… иного.
        - Идейный? - легко уловил суть опытный офицер. - Якшаешься с этими республиканскими сучками? Что, своих баб мало? У вас же там гаремы - по сотне местных. Или они не могут тебя удовлетворить, как эти?
        - Откуда в тебе столько презрения, полковник? Что, не дают? - участливо поинтересовался я, пытаясь вызвать офицера на откровение. Чем чёрт не шутит, а вдруг удастся узнать что-нибудь ценное про Псион?
        Контрразведчика от моей подначки аж перекосило.
        - Мальчишка! - с презрением выплюнул он. - Они все суки течные. Ты что, не понимаешь? Таких шлюх, как эти республиканские подстилки, во всей Конфедерации не найти! И столько гонора при этом… А ты ещё спрашиваешь, откуда презрение?
        - Считаешь их всех шлюхами? А шлюхам не по статусу вести себя так вызывающе?
        - Да! Я один во всей Литании поступаю с ними «по статусу». Деру любимыми ими игрушками, а они мне всё за это рассказывают. Ещё скажи, что сам с ними по-другому «работаешь»! А, псионец?
        - Дурак ты, полковник. Столько лет живёшь, а так ничего и не понял. Что отличает человека от высшего животного? А? Сознание. Чем больше осознанность действий, чем меньше человек зависит от инстинктов - даже сильно раздутых, - тем больше он Человек. А эти шлюхи, как ты их называешь, живут не ради себя, не ради своих хотелок и инстинктов. Они живут ради человечества. Подыхают за свою Экспансию, а не за возможность вкусно поесть и удобно в туалет сходить. Ну а сексуальность… У всего есть оборотная сторона, Левинсон. Только ты именно эту сторону и увидел, не увидев главного. Что, не понимаешь? Тогда ты дурак, похлестче своих дуболомов из разведки.
        - Чего ты хочешь? - неожиданно сдулся офицер. На него вдруг стало жалко смотреть.
        - Я уже всё получил, полковник. Теперь дело за малым, - я демонстративно поднял одну из ладоней на уровень лица, сжал и разжал пальцы. Вторя этим нехитрым движениям, помещение вокруг задышало напряжением полей, в воздухе заплясали искры разрядов. - Про течных сук ты очень к месту упомянул. Помнишь Тину А`Гийн? Это ведь ты отдавал разведке приказ взять её живой? Наверное, сам и разрабатывал ту ловушку?
        - Ну, - утвердительно бросил мужчина, вмиг теряя всё своё красноречие и на глазах мрачнея. Похоже, он уже понял, что всё идёт по самому плохому для него сценарию.
        - Я никогда не забуду, в каком состоянии нашёл тогда эту девочку. И поверь, никто из моих бойцов никогда не забудет. И многие граждане Литании будут долго помнить, когда твоя разобранная на части тушка окажется на столичной планете. Ты жил, как крыса, полковник, и так же сдохнешь. Это моё слово. Слово мечника Республики. И по тебе не будут убиваться, тебя будут проклинать. Ты - символ того срача, что в Планетарном образовании развёл Совет. Крыса на помойке. Символично, не находишь?
        Полковник молчал. Он хорошо понимал, что не справится с мечником. Похоже, неплохо представлял наши реальные возможности. Да и менталитет наверняка неплохо знал - по крайней мере, менталитет псионцев. Стоял и сверлил меня взглядом, уже даже не пытаясь отыскать пути спасения, не пытаясь заговорить.
        - Что молчишь? Думаешь, сможешь просто сдохнуть? У вас же вживляются всякие средства на такой случай? Разочарую тебя: у меня на корабле регенератор, а мои поля не позволят сердцу остановиться. Даже если пострадает мозг, это не так важно. Боль ты всё равно сможешь чувствовать, а это главное. Ответишь за всех, кого замучил, и за всех, кого не успел. Не по своей вине, конечно. В смысле, не по своей вине не успел. Если бы мог - успел бы. Да?
        Из-за спины мужчины раздался едва уловимый шелестящий звук. Он медленно обернулся, но только недоумённо воззрился на медленно плывущий в нашу сторону дроид-погрузчик. Плоская «спина» аппарата как нельзя лучше подходила для задуманного мною плана личной мести.
        Полковник начал что-то подозревать, только когда погрузчик подъехал к нему вплотную. Тогда Левинсон попытался сместиться чуть в сторону, но понял, что не может пошевелить ни ногой, ни рукой - мои поля плотно сдавили его. Нажатие - и мужчина оказался сидящим на спине погрузчика.
        - А сейчас мы будем тебя немного… подзаряжать. Почти как дроида, - хмыкнул я в лицо контрразведчику, и впервые за сегодня в его глазах прорезались чувства. Полковник начал бояться.
        Диск медленно поплыл к первому из зарядных слотов. Когда он с натугой вполз в ячейку, от небольшого аккуратного столбика, ограничивающего зону слота, вытянулся захват. Полковник очень удачно сидел, раздвинув ноги аккурат вокруг столбика, поэтому захват, подчиняясь воле моих полей, удобно пристроился мужчине в промежность. Только тут до контрразведчика дошло, что именно я задумал.
        - Ты не сделаешь этого! - шумно задышал он, от ужаса вытаращив глаза. - Не сделаешь!
        - Да ладно, полковник. С чего бы? Ты же делал, и отнюдь не такими безобидными штуковинами. Только, чтобы ты знал, это лишь начало. Моя личная месть за Тину. Дальше с тобой будет общаться андроид моей жены, и вот тогда ты пожалеешь, что на свет родился. А пока расслабься и получай удовольствие.
        Разряд, пришедший мужчине аккурат в половой орган, заставил всё его тело выгнуться дугой. Запахло палёным. И только спустя несколько мгновений пришёл звук - вой, больше бы подошедший воющему на луну волку. А дроид-погрузчик, под жалобный скулёж полковника, сдал назад и направился к следующей зарядной ячейке…
        Спустя какое-то время я покинул негостеприимное для простого человека техническое помещение. Навстречу кинулась пара десантников: бойцы наперебой предлагали мне эвакуацию. Мол, все остальные уже загрузились, ждут только меня. Но тут взгляды солдат упали на бессознательное тело, что я тащил за обрывки волос, и слова застряли у них в глотке. Ибо еле живой полковник больше всего напоминал жаренный на гриле окорок, разве что исходящий от него дымок не нёс соблазнительных запахов свежей говядины…
        Поймать полковника оказалось только половиной дела. Самое сложное ожидало меня уже после, когда мы с Ри с победой вернулись в Дальнюю. Оказалось, нас здесь уже поджидала Фрина, и намерения её были весьма прозаичными. Она примчалась сразу, как только в Республике прослышали об успехе нашей операции. Так бы она мне главный калибр везла! Так нет же, никакого оружия не было, а была только очередная пачка требований от старших сестёр. И вот конкретно сейчас, после безуспешных предварительных переговоров при наших офицерах, мы столкнулись в неформальной обстановке капитанской каюты.
        Напряжение, разлитое в воздухе, было настолько велико, что его можно было почувствовать кожей. Мы с Фри буквально нависали над обширным обеденным столом, что только усиливало ощущение надвигающейся грозы. Медноволосая капитанша, обычно холодно спокойная, сейчас разительно изменилась. Нет, она не стала теплей, но её холод будто бы обжигал, так и норовя вырваться на свободу во взгляде, в импульсивном жесте, прорваться в напряжённой, готовой к броску позе.
        - …Леон, ты не смеешь! Ты сам принадлежишь Республике, и твоя добыча - это наша добыча!
        - Фрина, ты ставишь под угрозу позиции Республики в Секторе. Только-только наметилось понимание с внешниками, и я просто не могу всё перечеркнуть одним жестом!
        - Он владеет важной разведывательной информацией. Республика ведёт войну. Эта информация жизненно необходима флоту.
        - Его отношение к флоту весьма опосредованное. Он специализируется на противодействии разведке Республики, иногда участвует в особенно сложных разведывательных операциях. Информация, которой он обладает, настолько незначительна по сравнению с масштабом аналитической работы специалистов Республики, что ровным счётом ни на что не повлияет! Ты же сама знаешь, что все решения уже приняты, план реализуется.
        - План можно корректировать. Есть существенная вероятность, что он расскажет нечто, способное сохранить жизни тысячам наших сестёр и братьев. Мы не можем рисковать, мы должны выжать из него всё! Даже спасённая жизнь одной сестры - уже окупает всю твою операцию с лихвой!
        - Фрина, вы даже не знаете, что у него спрашивать! Как ты себе это представляешь? «А не известно ли тебе нечто такое, что может пригодиться Республике?» «Кого из агентов Республики вскрыли и отслеживают ваши люди?» «Кому сливают дезинформацию?» - Все эти вопросы бессмысленны! Он же может наврать с три короба! Ответы же крайне сложно проверяемы, особенно на чужой территории! Их просто не успеют быстро проверить, а спустя непродолжительное время они утратят свою актуальность. Он даже может слить какую-нибудь дезу! Ещё неизвестно, пользу всё это принесёт, или вред. А здесь он послужит на пользу Республике одной своей смертью! Однозначно послужит, без вариантов!
        - Его полезность в застенках дальней разведки определять не нам с тобой, Леон. Сёстры решили…
        - Простите, что вмешиваюсь, - перебила сестру моя валькирия. - Возможно, вина? Отличное вино, Фри - оно поможет чуть прочистить голову и снять напряжение.
        Валери расположилась в кресле, чуть поодаль от стола. В расслабленной позе, положив ногу на ногу, разметав по креслу водопады своих волос, она как раз наполнила прозрачный фужер янтарным вином и теперь с живейшим интересом рассматривала его на просвет. Однако если присмотреться, можно было заметить исподволь бросаемые ею в нашу сторону любопытные взгляды. Рыжая бестия была в своём репертуаре, она просто физически не могла пройти мимо такой интересной ситуации, да ещё и с участием своего возлюбленного!
        - Так, сели, оба, - внешне мягко, тягуче, а по сути жёстко и бескомпромиссно проворковала валькирия, не встретившая понимания своему невинному предложению. Мы сели, и даже немного успокоились. Только бросали на женщину вопрошающие взгляды. Тогда она продолжила. - Вы много говорите. Порой красивые вещи, порой - откровенные глупости. Не перебивай Фри, я сейчас говорю как Высшая валькирия. Успокоилась? Ну и славно. Мой мальчик всё понял быстрей тебя, поэтому сидит и помалкивает. Знает меня. Так вот, у вас ровно по одному реальному аргументу, которые никто из вас не приводит в открытую, но которые подразумеваются в каждом вашем слове. Твой аргумент, Фри: сёстры хотят мести; хотят сделать из полковника овощ, взрастив его на грядке наших пыточных застенков. Кто там тебя послал? Тина? Ведьма? Группа её Высших? Не суть важно. Важно, что всё сводится к банальной мести. Леон. Твой аргумент таков: полковник должен красиво умереть, чтобы лечь в фундамент сопротивления по всему Сектору. Это часть идейной борьбы за души и умы сочувствующих. Даже при частичном успехе этой борьбы, мы уменьшим потери среди дочерей
Республики на самом сложном этапе - этапе принудительной Экспансии. Ты ведь умная девочка, Старшая. Какой из двух аргументов служит целям Экспансии?
        Холодная капитанша не ответила. Она подхватила со стола бокал, наполнила его вином и одним глотком осушила. Тряхнула гривой непослушных медных волос, которые красиво разметались от этого жеста, разбрызгивая по помещению блики мягкого света. Льдисто зыркнула взглядом мне в самые глаза, промораживая насквозь, заставляя непроизвольно вздрагивать от внутреннего дискомфорта. С этой женщиной были бессильны все мои поля. Боюсь, даже пелена не взяла бы её - слишком несгибаемый стержень воли скрывался под изящными формами её лица и тела. Но Старшая дальней разведки никогда не была дурой. Напротив, она привыкла анализировать и думать, это составляло основу её существования в качестве капитана разведывательного фрегата. И сейчас она отчётливо понимала, насколько права Высшая. А Высшая понимала, что она всё понимает и просто не может перешагнуть через столь весомые аргументы. Интересы Экспансии. Удар ниже пояса. Фрина выдержала этот удар, а в следующее мгновение, как ни в чём не бывало, плюхнулась в кресло, закинула ногу на ногу и принялась лакать вино, изредка постреливая в меня внешне безразличным взглядом
своих выразительных серых глаз.
        - Здорово вы тут спелись, - разрядила повисшую паузу капитанша. - Хорошего мальчика ты воспитала, Высшая. Ещё немного, и он начнёт в споре вот так же, как ты, размазывать даже опытную орденку или ласточку. Хотя… ещё несколько отличительных знаков, и никто не посмеет проигнорировать его слово только из-за того, что он - мужчина.
        - Спасибо Фри. Из твоих уст это звучит просто запредельной похвалой, - улыбнулась валькирия. Она была довольна, и не преминула мне это продемонстрировать: обещающий взгляд и невзначай вылезший коготок, прошедшийся по бедру возлюбленной, были весьма красноречивы.
        - А теперь рассказывай, - обращённый на меня льдистый взгляд ощутимо потеплел, в нём прорезались нотки любопытства.
        - Что именно? - я откинулся на спинку кресла, пытаясь собраться с мыслями.
        - Всё. Ваши планы, и как вы к ним пришли… - Фрина несколько секунд помолчала, даже глаза опустила долу. Когда она подняла их вновь, на меня смотрела почти обычная девчонка, с нотками извинения и просьбы во взоре. - Пойми, Леон, мне ещё перед девочками отчитываться. Тина, если ей не привести убойные аргументы, сама тебя потом затрахает. Когтями на лоскуты порвёт. Не посмотрит, что именно ты её вытащил из лап разведки.
        - Спасибо за откровенность, Фри, - тяжело вздохнул, признавая существенность её доводов.
        - Не за что, милый. Я просто к тебе неровно дышу с нашей самой первой встречи. Другая на моём месте уже давно бы рвала твой имплант, а я, как дура, пытаюсь объясниться.
        - Ты не дура, девочка. Я тебя очень сильно уважаю. Знаю, чего ты стоишь, как капитан и как женщина, поэтому уважаю. А то, что я мужчина… Ты же сама прекрасно понимаешь, что я уже завоевал право иметь своё мнение. Это ведь моя операция. И никто, кроме меня, её в существующем виде не потянет. Она слишком далеко зашла. Оттуда этого просто не видно… - я смотрел в глаза холодной капитанше, и в моих глазах горел огонь разлившихся в сердце чувств. - Ты их не видела, Фри - моих птенцов. Они выросли, оперились, почувствовали силу и смысл. Понимаешь? Смысл, Фри! Они живут для своей Экспансии, как её понимают! Это уже давно не игрушки, девочка. С того самого момента, когда мы взяли штурмом форпост флота - это больше не игрушки. Мы уже породили волну, которую не остановить. Я даже не представляю, куда она вынесет, но то, что она разрушит до основания систему власти Литании - не сомневаюсь. Я просто не могу её остановить своим словом! Понимаешь? Никто не отдаст этого урода Республике. Просто не отдаст. Они костьми лягут, но не отдадут его. А знаешь почему? Потому что они видели, что он творил с нашими
девочками. Как их после этого можно в чём-то обвинять? Они вас же защищают! Они просто не поймут дешёвой мести. Для них месть может быть только глобальной, масштабной, чтобы вся Литания о ней узнала. Они хотят, чтобы каждый гражданин Планетарного образования сто раз подумал, прежде чем совершать подобное зверство, даже одно-единственное. Другого пути просто нет, Фри! Нет, и всё!
        Медноволосая сидела, открыв в изумлении свой прелестный ротик. Сидела, совершенно шокированная моей эмоциональной отповедью. Тогда я быстро поднялся, чтобы не искушать судьбу, и, подойдя к ней вплотную, сел перед девочкой на пол. Положил голову на её колени. Её пальчики совершенно буднично, как будто всегда так и делали, закопались в моей шевелюре.
        - У вас всё так сильно запущено? - тихо спросила она после продолжительной паузы.
        - Ты не представляешь, насколько, - подтвердила мою мысль Высшая валькирия, сопроводив свои слова тяжёлым вздохом. - Они чуть не передрались, кто именно будет его убивать. Но Леон молодец. Он отомстил за Тину, когда брал этого урода. Я тебе запись скину, передашь её Смерти, пусть девочка порадуется. Она должна оценить. А остальные пусть удовлетворятся видом чудовищного публичного унижения, которое ждёт полковника посмертно. Они очень сильный удар готовят. Поверь, Фри, мало никому не покажется.
        - Слышала, ты вывезла из Республики своих андроидов? Нужны были руководящие кадры? - неожиданно сменила тему разговора разведчица.
        - Не только. Но… да, я ощущала дефицит надёжных людей. Они хорошо заткнули бреши.
        - Ещё скажи, что собралась вообще перебираться в Сектор, - заговорщицки подмигнула валькирии Фрина. - Твои О`Стирх уже бесятся, не знают, что и думать.
        - Мне плевать. Пусть бесятся. Им полезно. Самим нужно на Экспансию работать, а не на моих кровных выезжать.
        - Вы о чём? - я немного утратил нить разговора и сейчас пытался вновь её вернуть.
        - Про мой род, Леон. Я ведь Ле и Ри выдернула с управляющих позиций в роде О`Стирх, моём роде. Кровные там вели свои направления, управляли активами рода. Теперь моим родственничкам приходится отдуваться самим, - пояснила мне валькирия, и, вновь обращаясь к капитанше, продолжила. - Но я ни о чём не жалею. Всё уже давно окупилось уже тем, что Леон нашёл общий язык с обеими моими кровными. Там такое рубилово было, Фри! Ты не представляешь!
        - Ну почему же, представляю. Зная Леона…
        - Они теперь опора и моя, и его. Это стоит всех потерь. В случае чего, девочки вытянут и эвакуацию, и если со мной что случится, подстрахуют в Республике…
        - Эй, Ри, ты чего! - воскликнул я. - Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Сам прикрою. Даже не думай ни о чём таком…
        - Я не думаю, милый, - промурлыкала моя валькирия, с нежностью во взоре изучая меня, сидящего на полу перед её подругой. Словно только сейчас увидела эту провокационную позу. И тут же, в один прыжок, прямо из кресла, оказалась возле меня. - А давай его немного приласкаем. А, Фри? Ты как? Никогда не поверю, что не соскучилась по моему Кошаку! По нему невозможно не скучать.
        - Почему же, скучала… - в устремлённых на меня глазах капитанши заплясали бесенята влечения. Она окончательно оттаяла, и теперь собиралась топить остатки льда в наших отношениях.
        - Мне самому разложиться на столе, или с кого-то из вас начать? - со смешком в голосе поинтересовался я, отчётливо ощущая, как на плечи ложатся ладони возлюбленной.
        - Не волнуйся, мы сами тебя разложим. Не маленькие девочки, как-никак, - фыркнула в самое ушко Валери. А Фрина, подыгрывая ей, стала мягко опускаться передо мной на колени. И судя по её нацелившейся ко мне под комбинезон ладошке, игра обещала быть очень горячей…
        Заатмосферные стапели планеты Лиита, столичного мира Планетарного образования Литания, простирались на многие и многие километры в открытый космос. В какой-то момент ажурные конструкции, больше всего похожие на памятную рамочку фотографии, сливались с таким же ажурным великолепием искусственного спутника планеты - луны с живописным наименованием «Совершенная». Особенно интересно было наблюдать, как «лунная» часть стапелей, следом за взаимным движением космических тел, скользит по планетарной части. Словно ножками перебирает.
        Вся эта грандиозная и величественная конструкция, которой по праву гордились граждане Планетарного образования, была занесена во все мыслимые альбомы памятников архитектуры, а также во все без исключения учебники начальной школы, посвящённые патриотическому воспитанию молодёжи. Но стапели не были мёртвым памятником. Они жили, дышали, постоянно принимали и отпускали корабли. Сотни и сотни кораблей беспрестанно мельтешили в этой рукотворной паутине стальных нитей из сложных композитов, а от них, к самой поверхности, устремлялись тысячи орбитальных лифтов разной степени грузоподъёмности.
        И именно сегодня, в самой оживлённой артерии заатмосферных стапелей, разворачивалась страшная техногенная катастрофа. Всё началось с безобидного транспорта, одного из тысяч, причалившего на нижних уровнях, ближе к поверхности планеты. Раз его хозяева могли себе позволить аренду стапелей ближней зоны, груз транспорта был весьма и весьма ценным, а посему к нему отнеслись со всем тщанием. Досмотрели, изучив едва ли не под микроскопом, но все документы и параметры груза не вызывали никаких нареканий.
        А потом начались странности. На сотой минуте ожидания, когда уже все его товарищи по классу приступили к разгрузке, транспорт неожиданно заблокировал все свои шлюзы и перестал отвечать на вызовы искина погрузочной зоны. Прошло долгих - по меркам искусственного интеллекта! - девять минут, и вот, наконец, с корабля пришёл отклик. Но это был не дежурный ответ. Это было предупреждение о техногенной катастрофе, причиной которой стали корабельные реакторы. Позже расследовавшая инцидент комиссия установила, что на момент швартовки реакторы были полностью исправны, на что указывала не один раз продублированная телеметрия, поступающая напрямую в информационную систему искина погрузочной зоны - чтобы исключить ошибки и человеческий фактор. Проблема возникла после блокировки шлюзов, когда безобидный внешне груз транспорта каким-то образом оказался в непосредственной близости от реакторных зон. Содержащийся в ящиках изотоп стал катализатором чудовищной по силе цепной реакции, с которой не смогли совладать все системы безопасности транспорта. И реакторы, и груз по отдельности не представляли опасности, но в
момент, когда они соединились… Получилась бомба, способная уничтожить всё вокруг на добрую треть астрономической единицы.
        Когда искин принял сигнал, включился красный-ноль, самый серьёзный протокол безопасности. К опасному кораблю стали подтягиваться планетарные силы борьбы с чрезвычайными ситуациями, в его сторону заскользили все барражирующие вокруг планеты флотские соединения. В авральном порядке началось сооружение энергетического кокона небывалой мощности, частью которой должны были стать и силовые поля пятёрки участвующих в спасательной акции линкоров.
        Стоит ли говорить, что к этим грандиозным событиям оказалось приковано внимание всего населения планеты? Всех информационных каналов - местных и общегосударственного значения? Поэтому и единственную спасательную капсулу, которая смогла отделиться от гибнущего транспорта, встречали объективы сотен СМИ. В информационном пространстве царил чудовищный гвалт, спасшихся с транспорта уже окрестили «злобными героями», ведь сложно было заранее предположить, какова их реальная роль в событиях на заатмосферных стапелях.
        Зона посадки капсулы оказалась оцеплена плотным кольцом военных, но журналисты и информационные дроны лезли буквально в каждую дырку, пытались просочиться между закованными в броню фигурами, пытались уговаривать, упрашивать, угрожать. И вот, наконец, наступил ожидаемый всеми момент истины: капсула начала раскрывать выпускную мембрану, всё больше становясь похожа в этом своём действе на футуристического вида цветок, распускающийся на пластобетоне городской площади столичного мегаполиса. Щелчок… мембрана окончательно раскрылась. И вдруг произошло ЭТО.
        В воздух над капсулой, на гравитационной струе, взлетело безжизненное тело пожилого мужчины. Он раскинулся на струе звездой, безвольный и безжизненный. А спустя мгновение включились спрятанные до того внутри капсулы военные системы трансляции - мощные, не подверженные глушению, агрессивные. Над площадью развернулась многосотметровая голограмма, на которой… некие мужчины с помощью футуристического вида агрегатов насиловали молодых женщин. Побежали кадры, стали меняться женщины, стали изменяться аппараты, участвующие в извращённой «игре», но мужчины оставались неизменными. Можно было увидеть их лица, выражение их глаз, издевательские победные улыбки… Площадь замерла в состоянии шока. Даже военные растерялись, не знали, как реагировать. А потом над площадью зазвучал уверенный, агрессивный, с обвиняющими интонациями, голос:
        «То, что вы видите на этих кадрах - не монтаж и не профессиональная порнография. Это - работа нашей контрразведки. В смысле, они так работают. Девочки на кадрах - пленницы, гражданки Республики Ноч, захваченные в боях. Работает ли контрразведка такими же изуверскими методами с нашими согражданами? Нам это неизвестно, в наши руки попали только кадры её работы с условными врагами Литании. Но какое это имеет значение, с кем и когда они это творят? Это изуверство, это недостойно даже последних подонков в наших тюрьмах. Даже там судьба насильников и извращенцев незавидна, а здесь, среди нас с вами, эти насильники цветут и пахнут, принимают какие-то судьбоносные для Планетарного образования решения. Мы, сознательные граждане Литании, заявляем: хватит! Нам не нужны в контрразведке извращенцы. Мы предупреждаем вас, уважаемые рыцари теневого фронта: наведите порядок в своих рядах, самостоятельно изведите изуверов. В противном случае вас постигнет судьба этого человека. Знакомьтесь: полковник Бриг Левинсон, идейный вдохновитель всех этих изуверских методов «работы» контрразведки. Знайте: мы доберёмся до
каждого подонка. Главного изверга мы выковырнули из-под защиты пары фрегатов, из-под самого носа у флота, хорошенько этот нос прищемив. Поэтому мы со всей ответственностью заявляем: никакие бункеры вас не спасут, ибо то, что вы делаете - недостойно гордого имени «человек». Вы нелюди, если позволяете себе такое, и вам нет места среди нас!
        Кто мы такие, чтобы это говорить? Мы обычные граждане Литании, ещё недавно жившие обычной серой жизнью, влачившие существование в самом низу нашей социальной клоаки. Но однажды мы прозрели. Мы поняли, что больше так жить нельзя, что пора брать власть в свои руки и ломать хребет той элите, которая допускает в своём обществе подобные извращения.
        Кто мы такие персонально? Моё имя - Вирс Критыч, я техник от бога, долгое время работавший на флоте, руководивший технической службой флагмана флота. Когда на моё место позарился кто-то из блатных, меня убрали с должности. Но я стал бороться, и в результате был выброшен из флота с волчьим билетом. Из-за какого-то блатного дегенерата, не умеющего правильно держать в руках паяльник! А это - мой боевой товарищ Лири Онерго. Он первоклассный специалист по системам связи и разведки, тоже долгое время служил на флоте Литании. Лири - новатор, всю свою жизнь старающийся усовершенствовать то, с чем работает. За это был вышвырнут из флота с волчьим билетом. Нас много таких - кого выперла современная ублюдочная элита ради собственных никчёмных отпрысков. А это наш командир, Леон Иванович Познань. Мы прозвали его между собой Меч Республики, потому что он самый настоящий мечник. Именно он вдохновил нас на борьбу за будущее Литании. Он умеет бороться и научил нас этой нехитрой науке. Теперь мы сражаемся за наше и ваше общее будущее.
        Мы не просто прожекторы и говоруны, как большинство членов современного Совета Планетарного образования. У нас есть чёткая социальная программа, у нас есть чёткие идеи дальнейшего будущего Литании. Прежде всего, мы выступаем за то, чтобы в каждой сфере нашей жизни ответственные решения принимали профессионалы своего дела, подтвердившие свою квалификацию многолетним трудом и видимыми достижениями в своей сфере. Каждым делом должны заниматься профессионалы, и они не должны допускать диктата над собой блатных, коммерсантов и политиков всех мастей. Из-за деятельности корпораций и современных правящих элит наше социальное устройство превратилось в клоаку, в болото, в свалку. Мы против этого и хотим очистить правящий олимп от непрофессионалов.
        А ещё нам надоело жить на свалке физической. Вот это - планета Льега нашего любимого Планетарного образования. Вот радиоактивная зона, а вот, отделённая лёгким заборчиком - жилая часть планеты. Можно ли жить в таких скотских условиях? Конечно, наши элиты живут не здесь. Они прячутся во всевозможных резервациях, где искусственно поддерживается чистота окружающей среды и комфортный климат. А мы, простые граждане Литании, в дополнение к чудовищным социальным условиям, вынуждены жить и в не менее сложных природных условиях. И благодарить за это должны корпорации, которые в погоне за прибылью изгадили окружающую среду наших планет, и палец о палец не бьют, чтобы её восстановить. Мы за то, чтобы начать полноценное терраформирование загаженных миров, предварительно выбросив на помойку истории корпоратов.
        А ещё мы столкнулись с чудовищной, фантастической по масштабам ложью. Ложью о Республике Ноч. Наша элита пытается убедить нас, что там живут генетические выродки, отродья, уничтожающие своих соотечественников по половому признаку. Договорились до того, что сражающиеся за Республику девочки лысые мутанты, ловко маскирующиеся под красивых женщин. Сограждане, знайте - всё это чудовищная эпохальная ложь. Смотрите. Эти девочки, которые перед вами проводят спарринги - те самые страшные демоны войны, валькирии. Вот я пробую оторвать у рыжей её парик. Да, ударила. А вы бы не ударили, если бы вас дёрнули за собственные волосы? Вон - улыбается, чертовка. Говорит, жалеет, что слабо ударила. А это - столичная планета Висс Планетарного образования Виссана. До реколонизации Республики Ноч. А вот она же спустя восемь лет после реколонизации. Из отравленного ада технологиями терраформинга Республики превращена в рай для человека за… восемь лет! Восемь лет, сограждане! А наши корпораты не могут вот уже несколько веков привести в порядок даже столичную планету Литании! А это планета… А вот ещё планета… И это делают
с мирами те, кого наши власти обвиняют во всех возможных и невозможных смертных грехах! А теперь задайте себе вопрос: наши власти нормальные? И если мы признаем их нормальными, то должны будем задать другой вопрос: почему? И ответ на него до невероятного прост: чтобы задурить нам мозги, чтобы не утерять контроль за быдлом, каковым нас всех считают, чтобы на наших костях строить свою идеальную жизнь и жизнь своих отпрысков.
        Но мы говорим: хватит! Мы видели жизнь Республики изнутри, и мы поняли, что там живут по совсем другим законам. Эти кадры сняты на крупнейшем опытном производстве Ожерелья Столичных Миров, где в настоящее время создаются опытные образцы космолётов, способных доставить человека в соседнюю галактику. Ничего подобного у Конфедерации Свободных миров просто нет. И самое дикое, что и никогда не будет, потому что наши власти не ставят целью развивать человека, повышать его генетическую выживаемость в агрессивной среде открытого космоса. У них нет эпохальной цели развития, они утратили саму цель существования, как целое. Они будут насиловать бедных девчонок изуверской сексуальной техникой. Они будут загаживать наши миры. Они будут выбрасывать нас на помойку общества, а тех, кто уже там - поглубже трамбовать. Они будут врать, как дышат. Но мы так жить не хотим, и никто - слышите, никто! - не заставит нас жить, как они!
        У нас есть цель. Мы стремимся навести в Литании порядок, сделать жизнь нашего и будущих поколений комфортной и осмысленной. И мы нашли тех, кто уже прошёл по этому пути столетия назад. Мы заявляем, что нам по пути с Республикой Ноч! Мы тоже хотим объединиться в идущее к лучшей доле человечество! Мы хотим жить, а не существовать, как живут, а не существуют дочери и сыновья Республики. И никакая примитивная пропаганда, никакая физическая сила не остановит нас в этом стремлении!
        Для борьбы мы создали боевые корабли. Мы - профессионалы, профессиональные техники флота. Мы собрали их на свалках Литании. На основе некогда выброшенных сюда крейсеров Шоамской Империи - великой империи прошлого, даже над кораблями которой оказалось бессильно само время! Знайте, сограждане: мы сражаемся! Сражаемся за нас с вами, против той клоаки, в которую превратили наше общество и наши миры власти предержащие. И мы победим, потому что с нами правда, и потому что у нас есть идея и готовность пожертвовать за неё жизнями и собственным благополучием.
        Мы не просим от вас, сограждане, поддержки. Мы сами выгрызем победу. Просто знайте, что мы сражаемся за вас где-то в космосе. И если вы увидите, почувствуете несправедливость, увидите недоносков из контрразведки, которые насилуют беззащитных женщин - тоже встаньте, и скажите им, что они неправы. Что их место - на свалке, с такими нечеловеческими методами и таким же бесчеловечным образом жизни. И всегда помните: мы с вами. Мы, и вдохновивший нас на борьбу Меч Республики.
        И последнее. Если эту акцию попытаются изобразить террористической - плюйте в лицо подобным балаболам. Мы полностью контролируем ситуацию на орбите. Если силы борьбы с чрезвычайными ситуациями и флот Совета окажутся не в состоянии предотвратить банальный взрыв реакторной установки космического транспорта… её предотвратим мы. Подтвердив тем самым полное бессилие власти предержащих. Верьте нам, верьте в нас, и всё у нас с вами будет хорошо, дорогие сограждане».
        И каждое слово этой прочувствованной речи Вирса Критыча, каждый кадр, демонстрируемый голограммой, тут же, минуя всяких посредников, уходили в прямой эфир. Стоит ли говорить, что репортаж произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Даже потенциальная авария так не взорвала общественность, как эти невероятные, неожиданные факты из повседневной жизни властной элиты. Власть оказалась не готова к такому неожиданному удару ниже пояса, она растерялась. Любая власть имеет какой-то интервал от происшествия до принятия по нему решения, а затем и интервал до реализации такого решения. Сейчас же власть Совета Литании оказалась в ситуации, когда пациент уже умер и любое решение будет бессмысленным. Кроме вскрытия, конечно. Им-то чуть позже и попытались заняться находящиеся на содержании у капиталов и политиков СМИ, то есть не в прямом смысле этого слова вскрытием, а вскрытием гнойника, с очернением не истинных виновников, а тех, кто допустил информационный слив. Но остановить волну это не могло. Порой достаточно одного вброса, и отлаженная, беспроблемная система пропаганды даёт сбой, и начинает работать в холостую.
Потому что даже дураку становится очевидно, что это именно пропаганда, а то, что она пытается замазать - реальность.
        Однако никто не собирался давать волне схлынуть, захлебнуться в обличительных одах пропагандистов всех мастей. По горячим следам была организована утечка в сеть информации о том, как именно «взяли» контрразведчика. С красноречивыми кадрами уничтожения двух фрегатов, красочным взрывом авианесущего корабля, со сценами охоты на полковника, когда он прикрывался простыми гражданскими обывателями. И хотя теперь информация шла только в сети, без центральных информагентств, учитывая общий ажиотаж вокруг растиражированной миллионными экземплярами записи, она пошла за ней «паровозом», только углубив растерянность власть предержащих. Потому что помимо контрразведки по шее общественным мнением получил ещё и флот, до того казавшийся единственным островком стабильности во властном олимпе Литании. Флот оказался неспособен противостоять даже внутренней политической силе, чего уж говорить о его возможностях в отношении врага, который… легко перестраивал природу целых планет и строил корабли для прорыва к дальним звёздам? Акции флотских опустились ниже плинтуса.
        Но это ещё не было финишем. В сеть пошли кадры абордажа фрегатов флота, с весьма живописными картинками срезания орудийных спарок. И если до того основным распространителем информации в сети был Дирс Карлос со товарищи, то теперь к делу на вполне добровольных началах подключилась едва ли не вся хакерская братия Литании. Каждый свободолюбивый хакер считал своим долгом вдарить по шее зажравшимся флотским и всевозможным членам Совета Литании. Так компьютерщики выражали личный протест против социальной клоаки, и ничто в мире не могло их в этом остановить. Специальные службы информационного фронта просто не справлялись с масштабами «впрыска» информации, не успевали подчищать растущие как грибы всё новые и новые ролики. Кроме того, и в этих спецслужбах служили люди, и далеко не все они поддерживали политику замалчивания таких вопиющих фактов, а потому работали из-под палки. А неспециалисту всегда сложно оценить, насколько хорошо работает специалист, и не отлынивает ли он от дела. Вопрос квалификации, поднятый в пламенной речи Критыча, оказался пророческим.
        Нам же ни в коем случае нельзя было ослаблять волну. Нужно было продолжать бить, и отнюдь не только информационно. Под это дело просто ошалевшая от произведённого нашей операцией эффекта Фрина, наплевав на все мыслимые меры предосторожности, подняла на уши всех местных функционеров дальней разведки. Нам с Ри были предоставлены все возможные ресурсы разведки здесь и сейчас, а равно и финансовые и ресурсные возможности Республики в колонизируемом секторе. По сути, я получил полный карт-бланш на дальнейшее нагнетание обстановки.
        Почему Республика вцепилась в информационную волну? Да банально потому, что из-за неё начала страдать система принятия решений в Совете Литании. Решения начали запаздывать, реализация начала пробуксовывать - и всё из-за царящей в правящих кругах и около них ситуации растерянности. Властители же тоже люди, и нестандартная ситуация просто выбила их из колеи. И эту ситуацию первыми непосредственно ощутили ласточки, когда интенсивность противодействия флота их операциям снизилась на десяток-другой процентов. От одной информационной акции! А если мы продолжим давить на своём внутреннем фронте дальше? Принимающий решения актив Республики не страдал косностью. Напротив, девочки и мальчики здесь были умны, пластичны, опытны, рисковы, а потому просто по своему менталитету не могли не попробовать разыграть в противостоянии новую карту.
        Но все эти события разворачивались уже позже, сейчас же я сидел в зоне ожидания транспортного терминала и ошарашенно «ловил волну», наблюдая за брызжущими слюной журналистами, передающими всё происходящее в прямом эфире. И уже сейчас ощущал, что дело пошло, что мы не зря столько ресурсов вложили в ту операцию по отлову функционера контрразведки. Интуиция Критыча оказалась пророческой и, можно сказать, дала нам огромный задел для дальнейших свершений.
        Другим краем сознания я наблюдал за развитием ситуации с пущенным в разнос транспортом. Собственно, ради него я и задержался. Была существенная вероятность, что бардак местных служб пересилит их реальный потенциал, и они упустят возможность самостоятельно разрешить проблему с транспортом. Становиться же причиной гибели тысяч ни в чём не повинных людей мне не улыбалось. Совесть потом замучает - ради такой мелочи, как заявка о себе, жертвовать чужими жизнями! Да ещё и жизнями гражданских! Нет, я не был полковником Левинсоном, чтобы безучастно смотреть на бессмысленное смертоубийство.
        Мечник ведь не только уничтожать может. В конце концов, защита научной партии - такая же важная для него задача, как и уничтожение полями потенциальной и актуальной угрозы. Вот я и собирался в случае необходимости закапсулировать пеленой эпицентр взрыва, а заодно рассечь, разметать микронной паутиной полей элементы идущей реакции. Проведённые нами с Валери расчёты показывали, что шансы на это весьма и весьма высоки. А нет - сдохну вместе со всеми участниками действа. Тогда совесть точно успокоится, вернее - упокоится навсегда. Но моего вмешательства не потребовалось. Решающим фактором стало подключение к операции крупных кораблей флота. Линкоры висели здесь для прикрытия системы от возможной атаки Республики. Не прикрыли. Не на то были заточены, но хотя бы негативные последствия нашей подрывной деятельности нивелировали.
        Я поднялся от барной стойки, рассчитался с автоматическим терминалом. Мазнул напоследок взглядом по обширному холлу, почти пустому, и направился к ожидающему меня частному борту, никакого отношения не имеющему ни к Республике, ни к пиратам, ни к колонии Дальняя. Только в голове намертво засело словосочетание, которое мне определённо нравилось - «Меч Республики». Чувствую, оно приживётся в Литании, и, боюсь, переживёт и нынешнюю, и будущую её власть. Потому что такие события, каким мы с Ри неосознанно дали толчок своим смелым до наглости рейдерством, происходят лишь один раз в целую эпоху.
        Часть 3. Крылья борьбы
        Часть 3. Крылья борьбы
        Кадры решают всё
        Отгремели «салюты» нашей первой победы, и вот теперь, когда эйфория спала, мы собрались на очередное судьбоносное совещание. В кают-компании флагманского крейсера присутствовали всё те же лица, что и раньше, только к ним добавились две фигуры: майоры Гринг и Моллис.
        - Господа и дамы, никого ни с чем сегодня поздравлять не буду, хватит, - начал я свою вступительную речь. - У нас новый вопрос. На моей планете им часто задавались всевозможные мыслители, и в муках творчества выискивали какие-то теоретические ответы. Вопрос этот: что делать?
        - Как что, капитан? - посмотрел на меня с оттенком недоумения во взоре Критыч. - Мы же заявили о себе! Теперь нужно просто… взять власть.
        - Как ты это буднично говоришь, Критыч: взять власть. И где она, по-твоему, лежит, скажи на милость? Куда нам подать три крейсера, чтобы её подобрать?
        Валери рядом со мной фыркнула, Онерго хохотнул, даже Барон улыбнулся.
        - Капитан, но как же?.. Я общался с народом, есть конкретные предложения…
        - Так, отставить. Если прошлый раз чаяния десанта совпали со здравым смыслом, то это не значит, что теперь всегда так будет. Мы в серьёзную политику лезем, там по желанию десантников ничего не происходит.
        - Леон, они ведь литанцы, наш народ. Ради которого мы делаем своё дело. И как к народу, мы не можем к ним не прислушиваться.
        - Критыч, ты, вроде, умный мужик. Народ - слишком… - я покрутил рукой, подыскивая подходящее выражение, - эфемерное понятие. Вот у общества есть управляющий орган - государство, есть управляемое тело. Оба состоят из людей, из народа. Но управляемое тело, если полезет управлять, это будет, как… если бы твоё тело само решало, куда ему идти и где, извини, в туалет ходить. Смотрится нелепо и глупо.
        - Хочешь сказать, не всякий народ можно слушать? - растерялся техник.
        - Я считаю, такие серьёзные вопросы, как тактика политической борьбы, должны решать специалисты, кто хоть что-то понимает в этой самой борьбе. Или среди десантников есть политические аналитики и практики? Правильно, я таких не знаю. Напоминаю, мы все смертны. В политике же очень легко расстаться с жизнью, особенно в нашем случае, когда мы решаем свои вопросы не словами, а калибрами орудий крейсеров. Глупо подставляться и бросаться на любые авантюры мы себе позволить не можем. Есть какие-то конкретные предложения? Обоснованные предложения?
        - Капитан, обычно ты у нас мозговым центром работал. Со своей супругой, - с поклоном в сторону Валери высказался Дирс Карлос. - Мы же подключались и доводили идею до ума, шлифовали по мере сил и умений. И у нас хорошо получалось!
        - Ещё предложения? - поинтересовался я, обводя взглядом своих офицеров. - Майор Моллис? Вы же из интеллектуального штаба нашего политического противника? Знаете его кухню?
        - Я узкий специалист, Командующий. Моё дело - допросы, агентурная работа и некоторое примитивное обобщение. Политикой я никогда не занимался. Вы правы, что тут нужны какие-то аналитики. У нас очень сложная и нестандартная ситуация, поэтому я даже не знаю, кого можно было бы привлечь… Кроме того, наши аналитики обычно всегда ходили под кем-то, кому сливали информацию. Если такого взять в штаб… Он ненадёжен. Развращён - так будет правильней. Продаст информацию любому желающему, а желающих он знает. Только… Я не совсем понимаю, почему вы не хотите сами разработать план. Вы же из республиканской разведки! Там серьёзные аналитики работают, это факт.
        - Майор, прежде всего, почему вы меня называете командующим?
        - Ну как… Капитан - это если корабль. А за вами их уже несколько, это уровень эскадры, плюс, гражданское население. Плюс, штаб. Капитан - как-то мелко.
        - Пока рано, Моллис. Пусть будет «Капитан» или по имени. Фамилию не люблю, она чужая, дали в детском доме… По вашему же вопросу… Я не проходил никакой разведшколы. Да, меня немного поднатаскали для прикладных задач на моей дикой планете, но там были тепличные условия. Была собственная агентурная сеть, созданная до меня. Были соратники, имеющие опыт политической борьбы. Были влиятельные союзники. Даже операцию, которую провёл - по уничтожению агентуры пришельцев и их инфраструктуры, - готовил не только я. Мне было, с кем советоваться. Даже моя супруга не из дальней разведки, она - валькирия. Да, Высшая в своих вопросах неподражаема, но это не её поле. Сейчас я могу сам что-то набросать на коленке, используя собственный опыт и знания, вы можете нарыть какие-то факты, но это слишком топорно. Мы не можем себе этого позволить. Вы понимаете, майор, насколько всё серьёзно? Любая оплошность может перечеркнуть все наши достижения.
        - Я понимаю, капитан. Могу только помочь с раскладкой: кто есть кто на нашем политическом Олимпе.
        - Капитан, я могу сказать только одно, - вступил в разговор Барс. - Сам я не политик. Но мы всегда в своих боевых операциях опирались на скрытые политические и экономические силы Литании. Все капитаны под кем-то ходили. Нам в любом случае понадобится мирная сила.
        - Политическое крыло, - кивнул я. - Я об этом думал. Нужно легально организовывать сторонников. Вы правы, Барс, это один из штрихов. Но как сюда вписать боевую группу, и кто будет работать с легальной стороны… Да и по какому направлению работать… Всё это нужно планировать, и только после этого искать людей. Итак, получается, конкретных предложений нет? Людей, которые могут такие предложения сформулировать, тоже нет?
        Мои офицеры ответили молчанием: признавали очевидное. Теперь они были морально готовы к очередному моему нестандартному прожекту, которому я подготавливал почву.
        - Господа и дамы. У меня есть человек, который может потянуть задачу. Но есть две проблемы. Первая: он не знает ситуацию в Литании. Вторая: за ним придётся лететь. Предлагаю вам, Барс, и вам, майор, заняться сбором фактической информации по политическим силам и людям во власти. Особое внимание уделите региональным элитам конкретных систем Литании - по опыту знаю, ему эта информация пригодится. Далее. Лететь нам с Ри придётся в неисследованную часть космоса. Мне понадобятся карты.
        - Он на твоей варварской планете? - Валери выглядела немного удивлённой, но, тем не менее, восприняла моё предложение как данность, лишь попыталась выявить его слабые места. - Полагаешь, он справится здесь? Это же другой уровень.
        - Справится. На нашей планете более двухсот пятидесяти государств - они делят поверхность, не космос. Больше двадцати из них - сильные игроки. Около десятка - тяжеловесы, которые определяют политику групп государств. Мой человек… он великолепный теоретик. При этом оперирует серьёзной социологической теорией, разработанной гениальным логиком и математиком, на базе противостояния целых блоков государств в прошлом. Моё собственное государство… Оно управляло одним из таких блоков - одним из двух. Первый космонавт, первый искусственный спутник земли, первая атомная электростанция, грандиозный социальный эксперимент создания общества без безработицы, без экономического угнетения, с огромными возможностями для развития личности, с обобществлением всей экономики - вот его достижения. Это государство… Его уничтожили, развалили. За шесть-восемь лет, смотря какую конечную отсечку брать. Мой человек профессионально изучал эти процессы. Поверь, Ри, он справится. Я так понимаю, никто из Республики всё равно нам не поможет?
        - Нет, никто. Мы будем действовать сами, как и с кораблями. Но Леон… Я в тебя верю. Ты уже многого достиг, многое умеешь, - девочка сжала мою ладонь и тихо, чтобы слышал только я, добавила. - Пора взрослеть, котёнок. Докажи всем, что способен на большее. Я не буду мешать, только помогать.
        Я смотрел на свою валькирию во все глаза. Она повернулась ко мне вполоборота, так что отлично были видны все нюансы потрясающей фигуры воительницы, только подчёркнутой обтягивающей тканью чёрной формы Экспансии. Она вся сейчас подалась мне навстречу, была открыта, готова принять и… отдаться. Это читалось в глазах, в каждом движении, в последнем её доверчивом жесте. Я невольно сглотнул застрявший в горле комок влечения. Сжал зубы, стремясь вырваться из плена её бездонных зеленющих глаз. Она же мне ободряюще улыбнулась, и в этой улыбке было столько обещания… В себя пришёл от её руки, плотно стиснувшей мою руку - до боли, до хруста костей. Я повернулся к своим людям, ожидающим продолжения.
        - Так, господа, - всё же не смог скрыть некоторую хрипотцу в голосе, чем вызвал лёгкое покашливание ехидного Критыча. - Задача по сбору информации поставлена. Второй вопрос - основной калибр для нашего третьего корабля. Шерстите космос, но найдите мне точку, откуда мы можем его взять. Ле, Ри - посмотрите, может, у Республики можно его выгрызть. К нашему возвращению мы должны знать, где его взять в диапазоне недели-двух. Главный калибр - это до пятидесяти процентов мощности, без него крейсер - не крейсер, а нам вскоре понадобится максимум возможностей. Вот только кораблей больше не будет, придётся использовать только то, что имеем. Дальше. За главного на хозяйстве остаётся Ле. Я тебе доверяю, девочка, как самому себе. Критыч, Барс - вы первые помощники нашего лидера. Слушайтесь девочку во всём. Если узнаю, что кто-то её игнорировал…
        - Леон, не переживай, - тихо сказала Ри, второй наш андроид, но её услышали абсолютно все присутствующие. - Барон - душка, он будет очень стараться быть полезным. Правда, Барс?
        Мужчина сглотнул подступивший к горлу комок. За время совместной работы с кровной Валери, он многое успел узнать об андроидах. Девочка взяла его в оборот по полной, без всяких скидок на обстоятельства. Уже провела ему лёгкую имплантацию, как когда-то мне - Диана. Уже показала, что бывает за ошибки. Он уже отлично представлял себе её стальной стержень внутри, понимал, что Ри будет драться до конца, но добьётся своего даже в мелочах. Он был лоялен, как никто здесь, поэтому слова кровной прозвучали весомо - как минимум, для меня и моей валькирии.
        - Моллис, вы ещё на испытательном сроке, поэтому не обессудьте, - добавил я, пристально глядя на разведчика, весьма амбициозного, а потому недовольного назначениями. - Поступаете в личное распоряжение Ле. Если по моему возвращению она одобрит - вы будете официально руководить нашей службой безопасности. Ле, майор показал свою высочайшую квалификацию в последней операции и при её подготовке, поэтому относись к нему, как к высококлассному специалисту. Пожалуйста.
        - Леон, я не маленькая девочка, разберусь. Мальчики - мой профиль. Ты же знаешь, - многозначительно улыбнулась мне кровная. При этом на меня она смотрела обещающе, а вот на майора… хищно и с предвкушением интересной игры. «Битва» со мной сильно расширила её кругозор, поэтому девочка была вполне способна действовать не по-республикански топорно, а изящно и тонко, как того требовали наши сегодняшние реалии.
        - И майор… добудьте мне документы на вольного торговца и капитана.
        - Капитан, для тебя-то я документы достану, но вот твой крейсер… ну ни разу не вольный торговец.
        Офицеры заулыбались, признавая правоту Моллиса, я же только загадочно ему улыбнулся.
        - Ваша задача - крайне узкая. Остальные вопросы позвольте решать уже мне самому, по мере их появления.
        - Будет исполнено, капитан! - отчеканил офицер, который явно оценил мягкость моей довольно серьёзной в своей основе отповеди.
        После совещания Валери подхватила меня под руку и потащила в каюту. Следом за нами шли обе её кровные. Уже внутри валькирия довольно бесцеремонно толкнула меня в кресло, сама же одним гибким движением оказалась сверху. Положила прелестную головку мне на плечо, засыпав всю грудь водопадом огненно-рыжих волос, и только затем начала разговор.
        - Рассказывай. Кто наша цель? Почему ты готов ради него погнать неизвестно куда тяжёлый крейсер, с отнюдь не бесконечным ресурсом хода и не бесплатным топливом для реактора. Там ведь ещё и боестолкновение возможно? Планета же оккупирована. Следовательно, мы можем потратить боезапас, в том числе и ракетное вооружение.
        - Давай с конца, милая, - я прижал к себе девочку одной рукой, второй же принялся гладить её шелковистые пряди. - Я постараюсь свести расход боеприпаса к минимуму. Есть несколько идей. Там ведь будет только один корабль? Или станция?
        - Там станция, я в этом уверена. Они наверняка устроили карантин.
        - Карантин? Но ведь мои земляки, как бы, не имеют космической инфраструктуры…
        - Это стандартная практика, чтобы никто туда не лез до завершения колонизации. Наверняка на станции будет цепочка ударных дронов для уничтожения нарушителей, да несколько дежурных расчетов. Но это всё техническая сторона, что по основному вопросу?
        - Ри, поверь, парень того стоит. У нас на планете мало таких специалистов, у них мозги зашорены, а у него… чистые, ясные, пронзительные. Он видит суть вещей. Всю жизнь этому учился. И он не на службе ни у кого, самородок. Для своего интереса работает с логикой, социологией, историей. Я с ним советовался по моменту начала моей операции - он единственный смог помочь по сути, в самой основе. Ты ведь не думаешь, что человек может в одиночку провернуть такое?
        - Нет, конечно. Я подозревала, что тебе помогали… друзья. Ты лишь выступил ударной силой и точной притяжения заинтересованных лиц. Как и здесь, в Литании.
        Валери на несколько минут задумалась. Я её не торопил, только продолжал свои невинные ласки. Поднял глаза и увидел сидящую передо мной, на краешке стола, Ле. Паузой воспользовалась и Ри, подсевшая на подлокотник моего кресла. В этом странном семейном кругу я ощущал себя… странно. Девочками можно было долго любоваться издалека. Они позволяли мне прикасаться к этой неземной красоте своих тел. Излучали при этом столько положительных эмоций, столько чего-то, граничащего с нежностью… Они были моими девочками, все трое. От сознания этого немного путались мысли, казалось невозможным доверять себя сразу трём женщинам, которые при этом полностью доверяли и друг другу, не грызлись, не делили, всё решая с предельной рассудочностью. Сейчас, когда впереди ждала очередная разлука, я ощутил, что буду скучать по кровным моей валькирии, словно вместе с ними на Дальней останется и часть меня.
        - Леон, я всё обдумала. Мы летим.
        - Долго же ты. А просто довериться?
        - Я тебе доверяю, но нужно просчитывать все варианты, а не бросаться сломя голову в авантюру, если мысль зашла в тупик. Ты ещё учишься принимать решения такого уровня, поэтому моя задача - оценивать твои предложения со всех сторон.
        - Сверим потом цепочку рассуждений?
        - Хочешь прочувствовать, кто глубже копнул?
        - Да я не сомневаюсь, что твои выводы будут глубже. Ты же у меня Высшая валькирия! Моя!
        Девочка в ответ замурчала, довольная признанием своего превосходства.
        - Лишний раз убеждаюсь, что мы выбрали правильную стратегию, кровная. Мальчик не нуждается в дрессировке, он достаточно умён и прекрасно видит саму суть вещей. Видит, кто здесь главный не в силу статуса, а в силу собственных кондиций и компетенций, - поддержала валькирию Ри, нежно мне улыбаясь. Её ладошка игриво потрепала мои волосы.
        - Брось, сестра! - фыркнула Валери. - Он просто меня любит и готов говорить и делать что угодно, лишь бы мне было приятно. Тут совершенно не важно старшинство, важно само отношение. Ну а ты, Кошак… оставляю тебя наедине с кровными, чтобы вы могли хорошенько… попрощаться.
        С этими словами Валери высвободилась из объятий, оставив меня в полнейшем недоумении. Однако длилось оно недолго. Ри встала с подлокотника кресла и нависла надо мной сзади. Её ладошки побежали по груди, стремясь к магнитным застёжкам комбинезона. Ле в это время упёрла обе ступни в мои бёдра, и правая из них начала аккуратное шествие с внутренней стороны бедра в сторону паха. Когда она была уже близко, Ри расстегнула застёжки и резким рывком, не дав мне даже поднять руки, чтобы её обнять, сдёрнула куртку вниз, намертво фиксируя ею мои руки за спиной.
        - Ты ведь будешь скучать по нам, котёнок? - мурлыкнула Ри в самое ухо.
        - Буду. Вы… словно оставляю здесь часть себя самого, - голос предательски дрожал, срываясь в хрипотцу.
        - Хорошо. Тогда мы сделаем так, чтобы ты надолго запомнил эту сцену прощания. Согласен? - теперь говорила Ле. Она уже поймала пальцами ног разгорячённую плоть и вовсю игралась. Ей нравилось наблюдать за целой гаммой эмоций, в такие моменты неизменно проступающей на моём лице.
        - По-моему, вы и без моего согласия всё решили, - фыркнул я. Пальчики Ри легонько прошлись по моей груди и животу, вызвав стон возбуждения. Девочка так намекала, что я веду себя немного неправильно. Пришлось спешно исправляться. - Да, да, да, Ри! Я согласен!
        - Так-то лучше, котёнок, - опять чарующий голосок брюнетки над самым ухом, от которого у меня мурашки прошлись по всему телу. - Ты же уже знаешь, что с кровными твоей возлюбленной лучше соглашаться, тем более, если они хотят сделать тебе приятно.
        - У тебя есть какие-то пожелания, милый? - опять Ле. - Чего ты хочешь сейчас такого, от чего твоя душа будет трепетать, словно струна под опытными пальчиками музыканта?
        - Да, Леон, давай свои пожелания. Я хочу, чтобы ты сначала рычал от нестерпимого возбуждения, а потом кричал от нечеловеческого удовольствия. Что я должна для этого сделать?..
        Мы стартовали через три дня - ровно столько ушло на подготовку корабля к опасному рейду, поиск карт неисследованного дальнего сектора и подделку необходимых мне документов. Остальные сборы заняли в лучшем случае сутки. Сложнее всего оказалось выгрызть у Ле лишнюю броню и стрелковое оружие. В конце концов, я просто отправил на планету свой десант, который едва ли не под угрозой применения оружия заставил охранников склада базы открыть её недра. Пока мы грузились, Ле примчалась лично.
        - Леон, что ты себе позволяешь?! Это стратегический резерв, на случай штурма планеты. Мы обсуждали его неприкосновенность.
        - Мне он нужен, милая. Извини. Обещаю: потом добуду ещё и верну всё, до последнего комплекта.
        Кровная моей валькирии подошла вплотную. Я увидел огонь недовольства в глазах женщины и почти сразу почувствовал лёгкое касание импланта. Недоумённо уставился на свою… жену? любовницу? боевую подругу?
        - Ле, отпусти, - тихо выдавил, когда давление стало особенно сильным.
        - Котёнок, я знаю, зачем ты это делаешь. Нам нужно это оружие. Твои аборигены… зачем? Они же для тебя сейчас - никто, - давление немного ослабло, но женщина своей поразительной прозорливостью смогла меня удивить.
        - Я вырос на этой планете. На попечении государства. Хочу вернуть долг и… Я там многих знаю лично, у меня там были знакомые, друзья… Хочу дать им всем шанс. Пусть маленький, но шанс. Они же больше нигде его не достанут, Ле! Понимаешь?!
        - Ты делаешь ошибку. Никто тебе там спасибо не скажет, а нас ты можешь подставить, - в противовес словам, напор андроида ещё ослаб.
        - Я не могу иначе, пойми, Ле! Мне однажды пришлось выбирать… между Ведьмой и планетой. Я выбрал Ведьму. Меня до сих пор мучает совесть, хотя я и сейчас поступил бы так же. Но я отвечу за свой поступок. Пока так, потом посмотрим. Пожалуйста, не мешай мне, девочка.
        Несколько минут мы смотрели друг другу в глаза. В кровной не было ничего нечеловеческого, напротив, так на её месте смотрела бы и обычная республиканка. Столько эмоций промелькнуло в этих чёрных глазах!.. Короткий кивок, и девочка повернулась ко мне спиной, намереваясь удалиться. Но я сделал шаг вперёд и, поймав её за руку, развернул к себе. Ещё раз заглянул в глаза.
        - Спасибо, Ле. Я этого не забуду.
        - Леон, обдумай всё ещё раз на досуге. Поговори с кровной. Я уверена, твой выбор там, на дикой планете, ничего бы не изменил. Ведьма - великолепная разведчица, непревзойдённый мастер своего дела. Она бы довела задачу до конца, даже если бы ты и попытался встать на её пути. У тебя не было выбора, мальчик, республиканка сама делает его за своего мужчину. Всегда, в любой ситуации. Это была лишь иллюзия выбора. Обещай мне: ты поговоришь насчёт этого с кровной, пока вы будете в прыжке.
        - Меня тоже посещали подобные мысли… Только это меня не оправдывает. Но я обещаю тебе, девочка, обязательно поговорить с Валери…
        …И вот теперь, когда корабль ушёл в прыжок, мы с валькирией уединились в нашей каюте. Предвкушение предстоящего любовного действа очень тонко оттенялось мускатным вином, и вместе с ростом градуса в нашей крови, рос и градус подступающего возбуждения. Беседа так и норовила перетечь в обмен взаимными комплиментами, чтобы бушующим водопадом ухнуть в пучины страсти. Только в последний момент мне неожиданно вспомнился разговор с Ле.
        - Ри, милая, ты знаешь, что я собирался доставить на планету броню и стрелковое оружие?
        - Да. Ле мне говорила. Что, решил выполнить данное ей обещание? Леон, я не хочу об этом говорить. У каждого из нас своё представление о долге, я всегда делаю поправку на то, что ты вырос на варварской планете, в другой культурной среде. Для тебя ценность представляет планета, для меня - Планетарное образование. Чувствуешь разницу?
        - Смутно.
        - В современном космосе нет места одиноким планетам и системам. Все они входят в какие-то образования, иначе не выживают. Так понятней?
        - Хочешь сказать… Весь вопрос лишь в том, какой выбор сделать планете?
        - Вот видишь! Всё ты понимаешь, - девочка встала и уселась на стол, прямо напротив меня. Поставила ножки в аккуратных сапожках мне на бёдра, положила руки на свои колени и подалась вперёд, стараясь взглядом проникнуть в самую душу. - Только планета сама выбор не сделает. Выбор делают населяющие её люди. И этот выбор… скажем так, не всегда един для всех. Итог рождается в борьбе различных интересов и сил. Я думаю, твоё решение привезти своим товарищам оружие - один из актов такого выбора. Ты выступишь от имени Республики, как убеждённый республиканец. Выступишь уже в который раз. Это может подтолкнуть твоих товарищей к выбору стороны конфликта, как минимум, они начнут сомневаться. Именно поэтому все твои терзания - от недопонимания ситуации на глобальной цивилизационной доске.
        - Я никогда с такой стороны не смотрел на проблему…
        - А стоило бы. Ты выбрал Ведьму, а следовательно, интересы Республики, которые она проводила на твоей планете. Выбрал за всех. Потом ты дрался бок о бок со своими соплеменниками - когда крушил орбитальные лифты. Дрался, когда привёз на крейсер внешников атомную бомбу. Теперь ты везёшь им оружие. Просто продолжай проявлять последовательность, и, быть может, со временем планета примет твой выбор. Или ты ей его навяжешь - что, поверь мне, одно и то же.
        - Спасибо, Ри. Умеешь же ты вправлять мне мозги! - я нежно гладил её колени, а потом и вовсе подхватил ножку и принялся стаскивать аккуратный сапожок. Наши взгляды при этом были прикованы друг к другу, мы ничего больше не видели вокруг, ни о чём больше не думали. Любовь поглотила все наши мысли и чаяния…
        Первый выход из прыжка мы совершили на одном из оживлённых торговых маршрутов Литании. Голографическая панель нашего с Валери кокона тут же окрасилась мириадами всевозможных сигнатур. Кораблей было реально много, выбирай любой. Мы немного присмотрелись к окружающему космическому многообразию и, в конце концов, остановили свой выбор на малом транспорте, лениво плетущемся в сторону последней от солнца обитаемой планеты. Она была аграрной, следовательно, была велика вероятность, что на корабле окажется нужный нам груз. Уже через полчаса мы нагнали лениво плетущийся борт. Его тут же оплели наши средства радиоэлектронной борьбы, а я вызвал на связь капитана корабля.
        - Что вы себе позволяете? - недоумённо вопрошал средних лет мужчина в стандартном сером комбинезоне.
        - Это операция флота. Потрудитесь подготовить корабль к досмотру, - коротко отрезал я, даже не удосужившись представиться. Хотя форма военного космофлота Литании на моих плечах говорила сама за себя.
        - Но у меня всё в порядке с документами! - возопил капитан.
        - Тем лучше для вас, - безразлично ответил я. - Сейчас на корабль прибудет досмотровая партия. Потрудитесь обеспечить шлюзование. В противном случае мои бойцы будут вынуждены провести полноценное десантирование с проникновением на борт через обшивку.
        - Да, да… Конечно… Но в чём дело?
        - Об этом мы поговорим после досмотра, - опять обрубил я. - И потрудитесь передать нам данные бортового журнала.
        Ошалевший от такой наглости капитан окончательно потерялся, и когда мы закончили обмен информацией и разъединились, он был сама любезность. Ни одного лишнего манёвра, ни одного неуважительного действия. Шлюзование также прошло без сучка и задоринки. К тому времени я уже знал о грузе на борту, и про себя довольно потирал руки: торговец вёз сельскохозяйственное оборудование. То, что нам надо. Ещё через десяток минут досмотровая партия вернулась назад, за исключением пятёрки бойцов, занявших стратегические точки на торговце. Сам капитан вместе с двумя членами экипажа уже были на борту моего крейсера, доставленные сюда десантниками.
        Я решил вести беседу с торговцем в сравнительно непринуждённой обстановке, без всяких там допросных и иже с ними. Мы расположились в малой зале для совещаний, бывшей когда-то офицерской кают-компанией. На стенах горели голограммы звёздных систем, подковообразный стол устилало обилие малых информационных голограмм, и вообще вся обстановка помещения производила устойчивое впечатление занятости и деловитости, а также масштаба свершений занятых здесь людей.
        Капитан сидел в дальнем углу, растерянный и понурившийся. Он решительно не понимал, что происходит. Я вошёл в комнату и присел на своё место, во главе стола. Валери брать не стал, хотя ей и было любопытно понаблюдать за нашим разговором вживую, но это могло подорвать психологизм ситуации. Несколько секунд я сидел, изучая собеседника, потом жестом пригласил его пересесть ближе. Торговец безропотно подчинился. Теперь он оказался точно напротив меня, с внутренней стороны стола-подковы.
        - Капитан, имя «Меч Республики» вам что-нибудь говорить? - торговец вздрогнул.
        - Да, да… Я слышал про… пиратского барона, бросившего вызов космофлоту.
        - Смею вас заверить, никакого отношения к пиратам эта фигура не имеет. Всё это - издержки пропаганды Правительства. Намеренное очернение человека, под руководством которого сражаются подлинные патриоты нашего Планетарного образования, офицеры и солдаты космофлота.
        - Простите, но какое отношение всё это имеет ко мне? - собрался, наконец, с духом мужчина, и поднял взгляд. Наши глаза встретились, во взгляде капитана я прочёл отчаянную решимость. Улыбнулся в ответ, подтверждая, что оценил его боевой настрой.
        - Самое прямое. Вы же везёте сельскохозяйственное оборудование?
        - Да.
        - Мне нужен малый транспорт с грузом сельскохозяйственного оборудования на борту.
        - Простите?
        - Я представляю политическую силу Литании, о которой мы только что говорили. Я конфискую ваш транспорт в интересах революционной борьбы нашего народа за освобождение.
        - Простите, вы…
        - Я - Меч Республики, о котором вам столько полоскали мозги в средствах массовой информации.
        - Но…
        - Послушайте, капитан. Идёт война. Литания её проигрывает. Флот деморализован. Контрразведка деморализована. Экономика трещит по швам. Мы намерены воспользоваться этой ситуацией и взять власть. Понимаете?
        - Да, но мой корабль…
        - В истории были примеры, когда новые политические силы, борющиеся за независимость, призывали всех сознательных граждан пожертвовать своё имущество на нужды борьбы за независимость. Так было… ну, например, на одной удалённой планете, когда местные политические и экономические силы восстали против колониальной администрации [7 - В сцене с реквизицией транспорта у торговца Леон имеет в виду войну за независимость Соединённых Штатов Америки против английской колониальной администрации. Заинтересованные читатели могут посмотреть на этот счёт тематический фильм «Революция» с Аль Пачино в главное роли - очень характерный и весьма реалистичный… Правда, никакого отношения к революции не имеющий…]. Началась война за независимость. Граждане включались в неё, отдавали свои накопления, драгоценности, транспортные средства… Получая за это гарантии от освободительных сил предоставить в будущем достойную компенсацию. Я хочу дать вам такие гарантии от имени сил Сопротивления. Что вы хотите получить в будущем, когда конфликт завершится?
        - Послушайте, мне ничего не надо. У меня уже есть корабль, который меня кормит…
        - Так не бывает. Не может быть корабля ради корабля. У меня есть эскадра. Но она не ради эскадры, а ради будущего Литании. Понимаете меня?
        - Да. Вы серьёзно, офицер? Всё, что вы сказали - это правда?
        - Абсолютная.
        - Я так понимаю, у меня нет выбора? - откинулся на спинку кресла мужчина.
        - У вас есть выбор относительно способа компенсации. Я не пират, я не могу просто взять, и забрать ваш корабль, ничего не дав взамен.
        - Но мне надо жить…
        - Я готов обеспечить вам место в силах сопротивления. Мои соратники найдут для вас место, на котором вы сможете послужить Литании. А когда всё закончится - получите то, о чём мечтаете сейчас. Это справедливо, согласитесь.
        - Да. Но вы рассказываете странные вещи… Про вас такое говорят! Что вы исчадье ада. Террорист.
        - Они заврались. Никто в эту муть уже не верит. Вы знаете, что они говорят про валькирий? - я хохотнул, увидев недоумение в лице торговца. - Что они лысые, а их потрясающие волосы - якобы парики, чтобы вселять неуверенность в сердца десанта. Представляете, до какой дури дошла официальная пропаганда? И ведь десантники в это верят!
        - Я тоже что-то такое слышал… Про белую плесень…
        - Сейчас сюда зайдёт моя супруга. Вы только про плесень в её присутствии не болтайте, она этого не любит.
        Валери появилась буквально через пару минут. В своей чёрной форме, усыпанной серебром отличительных знаков. С роскошными волосами, которые, казалось, оплетали всю её огненным саваном. Она встала за моей спиной, облокотилась на спинку кресла и наклонилась чуть вперёд. Я ощутил над ухом её горячее дыхание и невольно вздрогнул, чувствуя подступающее к горлу влечение.
        - Знакомьтесь, капитан. Это - Валери О`Стирх, Высшая валькирия, Тёмная Мать звёздного десанта Республики Ноч. Моя супруга. Что скажете про её волосы? Похоже на парик?
        - Н-нет, - мужчина завороженно разглядывал потрясающей красоты женщину, которая сейчас оказалась к нему так близко.
        - Чего после этого стоит официальная пропаганда? Понимаете?
        - Да, офицер. Я понимаю, что там не всё так просто.
        - Вот и хорошо. Ри, присядь, пожалуйста, не смущай нашего гостя.
        - Хорошо милый, - мягко мурлыкнула мне в самое ушко прелестница, нежно поцеловала в щёку и присела рядом.
        Капитан завороженно наблюдал за исполненными неземной грации движениями валькирии, но вскоре вновь перевёл взгляд на меня. Видно было, это стоило ему нешуточного труда.
        - Так вот, капитан. Возвращаясь к нашему разговору. У меня собственная база, собственная планетарная система, которая полостью контролируется флотом возглавляемого мною сопротивления. Несколько десятков тысяч гражданского населения. Вам об этом говорили в СМИ?
        - Нет. Это… серьёзно?!
        - Так же, как и потрясающие волосы моей Валери. Понимаете теперь, что моё предложение и мои гарантии - не пустой звук?
        - Я как-то не рассчитывал… вот так… в сопротивление…
        - Послушайте, капитан. Я признаюсь вам, что тоже не рассчитывал, что возглавлю сопротивление. Моя задача была - рейдерство по коммуникациям Литании. Но есть вещи, которые сильнее наших мыслей и чаяний, сильнее наших желаний. Вы думаете, соратники меня спрашивали, хочу ли я возглавить новую политическую силу? Вот мы казнили крупного функционера контрразведки, который лично отдавал приказы и мучил ни в чём не повинных валькирий. Знаете, от кого исходила инициатива этой операции? От моего десанта! От обычных граждан Литании, возмущённых зверствами, которые чинят власти в отношении знакомых им девчонок. С которыми они общались, с которыми вместе тренировались, с которыми… Ладно, капитан, думаю, вы меня поняли. Ситуация такова, что ни я, ни вы не имеем права выбора. Просто так легли карты.
        - Но в Литании как минимум две политические силы…
        - Когда вы поговорите с моими соратниками, то поймёте, что из этих сил, на самом деле, нечего выбирать. Только одна из них даёт конкретный и ясный путь в будущее. Республика всё равно реколонизирует Литанию. Именно этим занимаются её флота. Мы хотим, чтобы этот процесс прошёл максимально безболезненно. Нам не нужны бессмысленные жертвы - ни среди военных, ни среди гражданских. Потому что эти жертвы будут не ради будущего, а ради отвратительного и грязного прошлого… Поверьте, капитан, когда вы увидите через несколько десятилетий во что превратит Литанию Республика, вы станете вспоминать современность, как грязное средневековье.
        - Скажите, капитан, - вступила в разговор моя валькирия. - Где бы вы хотели жить? На зелёной, благоухающей цветами и травами планете, или на закованном в сталь куске камня?
        - На зелёной планете, конечно! Зачем мне грязь центральных миров? Я хотел со временем подкопить денег и купить себе домик на сельскохозяйственной планетке…
        - После того, как будет запущена программа терраформинга миров Литании, зелёными станут все планеты, включая центральные миры. И вы сможете уже сейчас выбрать, где именно вы хотели бы провести свою обеспеченную старость. Гарантии моего мужа - это самое серьёзное, что сейчас есть во всём банковском секторе Планетарного образования. Они реальны, а не иллюзорны. Потому что устремлены в будущее. Через несколько лет, а то и месяцев, старая экономическая система просто рухнет… а знаете что останется?
        - Гарантии вашего супруга?.. - капитан начал понимать.
        - Да. Сейчас вам выпала возможность сделать вклад в будущее. В будущее Литании и своё собственное будущее. Давайте, не тяните, капитан. Принимайте уже решение, и мы полетим дальше - вести свою борьбу. А вы полетите в нашу систему, где сможете пока обосноваться. У вас будут сопроводительные документы, по которым вас примут с распростёртыми объятьями.
        - Это невероятно! - мужчина опять откинулся на спинку кресла и вытер вспотевший лоб. И его можно было понять! На его глазах рушился весь привычный ему миропорядок. - Я бы никогда не поверил в подобное… Но я вижу перед собой настоящую валькирию. Вижу боевой корабль космофлота. Я согласен, Меч Республики. Мне нужен дом на Лиите, после терраформинга. Усадьба, с землёй. Два этажа, триста-четыреста квадратных метров. Земля… думаю, пары гектар хватит. И ежемесячный пансион. Не меньше тройной ставки прожиточного минимума на семью из… пяти человек. Освобождение от налогов до конца жизни. Да! Это будет правильно!
        - Что ж, считайте, что мы договорились. Только на период до терраформинга вы будете трудиться на благо Литании. Не бесплатно, разумеется. Определить же ваши задачи мы доверим моим соратникам.
        - Хорошо. Но, надеюсь, вы меня не пошлёте землю копать?
        - Неквалифицированного персонала у меня хватает. Думаю, мы найдём применение вашему опыту космических путешествий. Пилоты всегда в цене. Скорее всего, это будет разведывательный борт, но сейчас ничего не могу сказать наверняка, не я веду кадровые вопросы.
        - Хорошо. А мои люди?
        - С ними я проведу отдельное… собеседование. Сейчас же вы подпишите мне документы о дарении вашего корабля с грузом на имя человека, которого я назову.
        - Без нотариуса?
        - В дальних колониях эти функции исполняет местная выборная администрация. Документы будут заверены всеми необходимыми ключами… администрации нашей планетарной системы.
        - Вот даже как? Ну давайте ваши документы. И расписки тоже дайте. Мне любопытно посмотреть на вашу… электронную подпись.
        Ещё пару часов занял разговор с членами команды капитана и хозяина транспорта. Один из них оказался полным неадекватом, поэтому просто и незатейливо отправился в открытый космос с дыркой в голове: мы не могли рисковать. Собственно, подобная судьба постигла бы и капитана, если бы он не согласился сотрудничать. Не скажу, что я был в восторге от подобных методов, но ставить под угрозу безопасность нашей миссии, да и всех зависящих от меня людей, я не собирался. Капитана и его техника мы довезли на теперь уже нашем транспорте до ближайшей планеты, а потом стартовали в направлении Солнечной системы.
        - Леон, - обратилась ко мне Валери перед самым прыжком, когда мы привычно разместились в командном коконе крейсера, - должна признать, ты умеешь убеждать внешников. До последнего не верила, что он добровольно отдаст свой корабль.
        - Харизма, расчёт интерьера и общего психологизма, да помноженные на постоянный напор - творят настоящие чудеса. Он умный мужик, понял, что вариантов у него нет, да и проникся перспективами. Сейчас небось паши, не паши, а дом на Лиите не купишь. Да ещё с двумя гектарами земли! И это-то на стержневой планете Сектора! Только попав «в струю» можно такого добиться. Они же дельцы! Да ты и сама - делец. Или нет?
        - Да, конечно… В принципе, ты прав. Перспективы по их жизни должны казаться сказочными, особенно если на стержневой планете почти не осталось зелёных зон. Но ты всё равно молодец.
        - Скажешь это, когда у нас будет план свержения власти в Литании.
        - Это ещё почему? Когда хочу, тогда тебе комплименты и делаю! - мы заглянули друг другу в глаза и рассмеялись, чем вызвали недоумённые взгляды офицеров команды.
        Солнечная система. Я стоял у огромной голограммы, которую вывел даже не в личное пространство кокона, а по центру корабельного сердца. Какие чувства я испытывал, оказавшись здесь спустя без малого год? Нет, ощущения дома не было. Дом был рядом с моей валькирией, все остальные места меня не привлекали. Ну, ещё в Республике хотелось побывать, в её центральных мирах. Столько лить кровь за её интересы, вести пропаганду, а так в ней самому и не побывать! Это только я так мог, со своим вывернутым наизнанку везением.
        Дом, не дом, но сердце всё равно ёкнуло при взгляде на жёлтую звезду, гревшую меня на Земле столько лет. Мы вышли из прыжка и тут же спрятались за светилом, уйдя на противоположную от текущего местоположения планеты сторону. Теперь нужно было аккуратно провести разведку околоземного пространства.
        - Леон, с той стороны может быть всё, что угодно, - заметила Валери, отвлекая меня от созерцания космических красот.
        - Я понимаю, Ри. Для того и взяли разведывательный дрон.
        - Можем привлечь ненужное внимание раньше времени, - покачала головой валькирия.
        - А мы его отправим по орбите, с перигелием в районе первой планеты, у самого солнца. Он отправит только один сигнал, а потом сгорит на звезде или в расплавах планеты. Они не поймут, что вообще происходит - не успеют, - Онерго был единственным офицером старой гвардии, кого я захватил с собой. Как знал, что он окажется полезным в наших играх в прятки.
        - Молодец, Лири. Я так и планировал поступить с самого начала, для того и взял этот треклятый дрон. Увидим общую ситуацию вокруг Земли, а потом уже доразведаем на месте, нашим транспортом. Давай, запускай.
        Вскоре дрон, передав послание, сгорел в солнечном веществе, мы же принялись изучать переданную им информацию. Всё оказалось, как и предполагала валькирия - вокруг планеты крутилась лишь одна станция. Только была она подозрительно большого размера. Валери внимательно поизучала её контуры и пришла к выводу, что там пристыкованы автоматические боевые платформы, которые позволяют станции контролировать ситуацию вокруг Земли. Именно платформы должны были уничтожать всё, что покидало пределы поверхности, либо пыталось проникнуть туда из космоса.
        Ну, теперь мой выход! Я поднялся из кокона, коротко попрощался со своими и отправился к ангару. Валери пристроилась рядом, и, пока шёл, ни на секунду не отпускала мою ладонь. В ангаре, у опорных стоек катера, женщина подалась ко мне, прижалась всем телом, поймала губами мои губы… Прощальный поцелуй валькирии был глубоким и долгим, упиваясь им, мы забыли обо всём на свете. Прошло долгих семь минут, прежде чем мы смогли оторваться друг от друга.
        - Люблю, - шепнула девочка и, резко отстранившись, направилась прочь из помещения.
        Моя валькирия была сильна волей - пожалуй, сильнее меня. Недаром пока она шла, я так и не смог сдвинуться с места, провожая её ладное тельце взглядом. Особенно в память запал саван рыжих волос, которые она в этот раз даже не пыталась прибирать в подобие причёски. Но вот женщина скрылась из вида, я выдохнул и поспешил занять пассажирское кресло в катере. Дорога до транспорта не заняла много времени, и уже через пять минут я спускался в обширные корабельные недра. Позади оставались закрывающиеся внутренние двери шлюза, а вместе с ними - все мои боевые товарищи. В этот момент я особенно остро ощутил, что такое дальняя разведка для человеческой психики. Даже страшно представить, как чувствовала себя Диана, отправляясь в свою многолетнюю миссию на совершенно чуждой ей Земле. Однако за время рейдерства я уже неплохо научился контролировать свои эмоции, даже медитация была не обязательна, поэтому быстро отбросил одолевающие рефлексии и принялся за работу.
        Корабль стартовал в сторону планеты, огибая жёлтую звезду по широкой дуге. Медлительная махина плыла с черепашьей скоростью, посему меня ожидало пять часов вынужденного безделья. Где-то на третьем часу пришёл вызов с планеты. До того внешники лишь запрашивали данные бортового журнала, получая вариант, изрядно подправленный компьютерным гением Дирса Карлоса - для этого я сразу после реквизиции корабля вынужден был сделать небольшую остановку и провести плотный информационный обмен с Дальней.
        - Борт 458032, вы находитесь в карантинной зоне. Повторяю, вы находитесь в карантинной зоне. Рекомендуем не приближаться к третьей планете на предусмотренное стандартным карантинным протоколом расстояние. В противном случае, согласно пункта 187 карантинного протокола, вы будете уничтожены. Повторяю…
        За следующие пару часов, что мой тяжеловоз пёр к базе, повторяющееся сообщение порядком набило оскомину. Проблема была в том, что отключить его или сделать потише было невозможно - сигнал имел сумасшедший приоритет над всем, что происходило в корабельных мозгах. Тут уже пришлось немного помедитировать, иначе бы тупое однообразное сообщение напрочь вынесло бы мне мозг. Пожалуй, эта линия обороны карантинной базы была не менее внушительной, чем её боевая составляющая - психологическое оружие, ни дать, ни взять. Но вот на голограмме высветились обводы оккупировавшей Землю инопланетной конструкции. Вполне себе привычные земному глазу обводы. Какие-то наросты, улавливатели солнечной радиации, и венец всему - пятёрка лепестков на гигантском цветке базы, призванная разлетаться и уничтожать любого, посмевшего нарушить карантин. Агрессивный цветочек, я вам скажу, получился.
        - Капитан Индиго, - впервые с начала движения в мои уши ворвался живой голос. Флотский офицер вызывал меня и, пользуясь всё тем же приоритетом, сразу начал говорить, игнорируя имевшуюся в корабельной системе функцию приёма входящего сигнала. - Вы получили автоматическое оповещение?
        - О да, господин офицер! Скоро буду его повторять с теми же интонациями, даже среди ночи, - я весело подмигнул флотскому. - Возьмёте меня в штат на замену вашей программе? Обещаю, ни разу не ошибусь!
        - Послушайте, капитан, хватит ломать комедию. Что вам нужно в этом секторе космоса?
        - Я вольный торговец, господин офицер. Друзья передали мне координаты перспективной планеты, где может понадобиться сельскохозяйственное оборудование, вот я и решил наведаться… Такой шанс выпадает раз в жизни!
        - Капитан, вас неверно информировали. Планета находится на карантине. До снятия карантина мы не вправе пропускать вас для совершения сделок на её поверхности.
        - А срок карантина установлен? - деловито поинтересовался я, даже не думая расстраиваться или отступать.
        - Нет. Карантин носит бессрочный характер.
        - Вот и отлично! Тогда подожду за границей карантинной зоны, пока вы его снимите.
        От моего бредового решения офицер космофлота растерялся. У него даже глаза округлились, он явно не ожидал услышать от торговца такой, в его понимании, дури.
        - У вас точно всё в порядке со слухом, господин Индиго? Я говорю, что карантин носит бессрочный характер.
        - Послушайте, офицер, у меня всё нормально со слухом. Но ответьте мне на такой вопрос: есть ли на вашей станции груз сельскохозяйственного оборудования для колонизированного мира?
        - Капитан, вы забываетесь.
        - Да нет его у вас! Нет, и точка! Зато когда планету откроют, я первым попаду на поверхность и, на правах монополиста, продам первую в истории этого мира партию самого совершенного в Конфедерации оборудования! На вес золота! Или платины! Или каких местных драгоценностей! Смогу выбрать любые товары, какие сможет предложить планета! И всё это - первым! Сам установлю цену на всё! Понимаете, господин офицер? А ещё, возможно, вы решите использовать моё оборудование в качестве демонстрации, ведь своего у вас под рукой нет, вы же военный космофлот, а не сельскохозяйственная корпорация. Уже потом сюда прилетят корпораты. Но я к тому времени уже окучу этот мир! И полечу устраивать своё будущее в Литанию. Поэтому нет, со слухом, и даже мозгом, у меня всё в порядке.
        Возникла длинная пауза, в ходе которой флотский переваривал длинный монолог, а подумать там было о чём! Ведь всё сказанное, по большому счёту, было истиной! Весь вопрос лишь в сроке открытия колонии. Но ведь она отсталая! А значит, по определению, не может долго сопротивляться принудительной колонизации.
        - Вас понял, капитан. Стыкуйтесь и ждите досмотровую партию… И молитесь, чтобы у вас там было именно сельскохозяйственное оборудование! Космофлот не потерпит контрабанды наркотиков и прочих запрещённых к продаже на колонизируемые планеты веществ!
        - Я чист перед законом, господин офицер! - гордо выпятил грудь я. - Пусть ваши люди разберут тут всё по винтику, но они не найдут ничего запрещённого.
        Флотский, скрежеща зубами, отключился. Он был в своём праве, а я - в своём. И, пока не пересеку границу карантинной зоны, имею полное право шнырять по окружающему космическому пространству. А тут ещё и естественный спутник у планеты! Мне ничто не мешает дожидаться открытия сообщения на нём. И вся проблема только в том, что флотские не уберегли координаты этого мира, кто-то умудрился их продать на сторону ушлому торговцу. Ведь только секретность охраняет подобные новооткрытые миры от резкого наплыва хитрожопых торговцев, наподобие меня. Ну, это я-то знаю, что не торговец, а они этого не знают, а потому вынуждены оценивать моё здесь присутствие именно с точки зрения принятых в их Планетарном образовании законов. Делающих меня кристально чистым. Тот факт, что на моём месте должны оказаться корпораты, которым уже сами флотские сольют информацию, когда для этого появятся предпосылки, никого не волнует. Меня - уж точно. Пусть корпораты волнуются, что прос… право первооткрывания торгового маршрута.
        Досмотровую партию я встречал у шлюза. Всё же не стоило играть с огнём, флотские могли и не понять отсутствия встречающих, посчитать неуважением. Зачем лишний раз будить лихо, пока оно тихо? Как чувствовал: в числе прибывших оказался давешний капитан третьей ступени лично. «Пришёл извлечь выгоду из сложившейся ситуации. Будет торговаться» - было написано на его лице и общей повадке. С корпоратами он договориться не сможет, не его уровень. И без него есть, кому договариваться. А тут ему выпал шанс лично поучаствовать в первооткрывании торгового маршрута.
        Мои мысли сразу же нашли подтверждение. Мы с флотским любезно раскланялись, он запустил дронов по кораблю заниматься досмотром, а в качестве наблюдателя за ними оставил сопровождавшего его лейтенантика. На вопросительный взгляд капитана я кивнул и пригласил его в кают-компанию, где можно было спокойно побеседовать без лишних ушей.
        - Капитан Индиго, я восхищён вашей предприимчивостью и целеустремлённостью. Однако вы же понимаете, что находиться в таком опасном месте, вдали от цивилизации, да ещё и с ценным грузом на борту - крайне опасно? - сразу взял быка за рога офицер, стоило нам только рассесться за круглым столом, словно специально созданным для ведения переговоров.
        - Да, господин капитан третьей ступени. Понимаю. У вас есть предложения, как обеспечить сохранность груза в таких переменчивых условиях?
        - Да. Я мог бы взяться за охрану… Понимаю, это будет не совсем законно, мои командиры этого потом не одобрят, но мы с вами сейчас здесь, а они - там. Я готов пойти на риск.
        - Но он должен иметь практический смысл. Должен… окупиться сторицей. Я правильно понимаю ваши резоны, господин капитан?
        - Да. Я думаю, сумма в сорок процентов от ваших прибылей сможет компенсировать мои риски.
        - Сорок?! Простите, капитан, но это же огромные деньги! Я для закупки вынужден был брать кредиты, корабль заложен, груз заложен…
        Следующие минут десять мы ожесточённо торговались, но, в конце концов, сошлись на двадцати пяти процентах. За это время досмотровые дроны просканировали всё содержимое трюма, и перешли к досмотру технических зон корабля. Мы же с капитаном развалились в креслах и, весьма довольные собой и друг другом, принялись неформально общаться.
        - Моя фамилия Мирсус. Андорэ Мирсус. Можете обращаться ко мне по званию и фамилии - нам тут долго сидеть.
        - Что, всё так плохо с местными?
        - Сущие варвары, - поморщился офицер. - Сбивают всё, что пытается оказаться на поверхности.
        - Но ведь наше оружие…
        - На любую хитрую ж… всегда найдётся х… с резьбой, Индиго. Это их планета, они контролируют воздушное пространство.
        - Есть ли какие-то конкретные прогнозы по срокам?
        - Переговоры идут постоянно. Но пока ничего нельзя сказать наверняка. Пока мы ограничиваемся блокадой и сбиваем их атмосферные лоханки, которые пытаются вывести что-нибудь на орбиту. Для них это достаточно болезненные уколы, они лишают их возможности наблюдать за поверхностью из ближнего космоса.
        - И это все достижения блокады?! - мне даже не пришлось изображать удивления, оно вышло более чем естественным.
        - А чего вы хотели, Индиго? У них нет развитой космической инфраструктуры. Их экономика не зависит от поставок ни из дальнего, ни из ближнего космоса. Они полностью самодостаточны, что сильно связывает нам руки. Ну да ладно… Не смогут они долго артачиться - зачем им это? Выторгуют себе какие-то минимальные права, и всё этим закончится. Это моё мнение. Политики могут думать иначе.
        - Зачем вообще эта игра? Вдарили бы по ним силами космофлота…
        - Зачем? Тратить такие ресурсы… ради чего? У космофлота есть куда более важные дела, чем бестолково бить с орбиты по отсталой планете. Нет, там должны работать переговорщики и торгаши. Кроме людей и комфортной для жизни атмосферы на планете нет почти ничего интересного нам…
        В этот момент по кораблю прокатился сигнал тревоги. Странный, непривычный, с какими-то зеленоватыми отблесками в световом сопровождении. Я поднял растерянный взгляд на офицера.
        - Что происходит, капитан? Ваши подручные что-то сделали с моим кораблём?
        - Мы только досматриваем… Сейчас разберусь, - и капитан принялся что-то ожесточённо обсуждать с лейтенантом по возникшей голограмме.
        Я также демонстративно повесил перед собой голограмму, пытаясь локализовать источник угрозы. А угроза идентифицировалась как радиационное заражение с высокой степенью проникающей способности. Вскоре стало понятно, что досмотровые дроны всё же залезли в техническую зону рядом с реактором, где хранился так полюбившийся мне по столичной планете Литании изотоп. И совершенно «случайно», при досмотре, одна из ёмкостей оказалась повреждена. Пошла утечка. А помещение сообщалось с реакторной зоной. Вот содержимое ёмкости и стало неуклонно приближаться к реактору. Пока что в виде паров, но очень и очень концентрированных.
        Мы с капитаном переглянулись.
        - Это был технический изотоп. Я затарился им по случаю - друзья просили доставить партию. Зачем дроны туда полезли?
        - Досмотр, капитан…
        В этот момент сигнал тревоги с зелёного сменился на красный, а звуковое сопровождение взвыло не своим голосом. Я подскочил со своего кресла.
        - Боже! Если изотоп соединится с активным веществом в реакторе… Это конец! - я изобразил на лице панику, граничащую с отчаянием.
        - Мой груз! Что же вы наделали, капитан Мирсус?!
        - Да что за изотоп такой, мать вашу! Я… - и тут до офицера дошло.
        Он побледнел, потом посерел. Потом начал что-то орать голограмме своего подчинённого, однако я их уже не слушал. Подхватился и стремглав бросился к ближайшей спасательной капсуле. Офицер не знал, но до взрыва оставалось не более трёх минут реального времени. А здесь уже никто не станет накрывать корабль сферой подавления - её тут просто нет. Недостаток же времени не позволит провести полноценную принудительную отстыковку. Тем более, корабельные мозги в моём транспорте сейчас окончательно переклинило от специального вируса Дирса Карлоса, и сделать с ними что-либо был не в силах и куда больший специалист по компьютерным системам, чем капитан космофлота, пусть и третьей ступени. Ступени же не за технические навыки даются, а за верную службу и отличие в боевой и политической подготовке. Для технических задач существуют техники.
        Прежде чем на корабле поняли всю глубину нависшей над ними задницы, я уже лежал в спасательной капсуле, выжидая подходящий момент. Флотские попытались что-то предпринять. Прежде всего, они озаботились собственной эвакуацией. Затем отправили ремонтные дройды отрезать заклинивший сегмент стыковочного узла моего транспорта. Из своих гнёзд полезли сразу две боевые платформы, но я видел, они фатально не успевают. И когда корабль уже готов был расцветиться объёмным взрывом, моя капсула устремилась прочь от обречённого космического скитальца и так неудачно подставившейся боевой станции внешников.
        Когда рвануло, мощные энергетические удары прошлись по полям, которыми я предусмотрительно напитал всё пространство вокруг капсулы. Над планетой расцветал очередной цветок, на этот раз сотканный не из композитов, но из энергий и рвущегося на свободу тепла. Впрочем, череда физических последствий от взрыва быстро минула, и я направил свою капсулу в атмосферу. От станции и грозных боевых платформ остался лишь безобидный космический мусор. Теперь предстояла вторая фаза операции - посадка на враждебную планету, считающую всё, что прилетает из космоса, угрозой для земных обитателей.
        Вхождение в плотные слои атмосферы ознаменовалось целым ворохом заполошных сигналов с внешних датчиков. Но техника вела себя отлично. Тряски я не ощущал, перегрузок тоже - гравикомпенсаторы, пусть и слабые, но отрабатывали свою задачу по полной. Траектория также выдерживалась чётко.
        Прошло ещё с полчаса, и на панели появились новые пиктограммы, предупреждающие об облучении корабля какими-то волнами с поверхности. Я тут же выдал в эфир заполошный сигнал «SОS», его земную интерпретацию. Конечно, это не гарантировало безопасности, но давало хоть маленький, но шанс, что удастся проскочить без огневого контакта. Щас! Ещё минут через сорок электроника засекла стремительно несущуюся к аппарату хищную тушу и предупредила о ракетной атаке. Да, система предупреждения в аппарате была, а вот с системой противодействия всё обстояло куда хуже… Её не было. От слова «совсем».
        Вероятность ракетной атаки мы с Валери оценили в девяносто три процента - наученные горьким опытом земляне просто не стали бы проверять, а что это такое к ним падает на голову? Куда проще сразу попытаться уничтожить потенциально опасный объект на подлёте. Мало ли что ещё затеяли коварные пришельцы? Может, это кварковая или ещё какая херарковая бомба? Поэтому все надежды мы возлагали на мою пелену. Признаться, когда Высшая предложила её использовать, скажем так, не по прямому назначению, я был сильно удивлён. Мне до того даже в голову не могло прийти, что пелена способна погасить удар о поверхность. Когда во время достопамятной десантной операции пришлось использовать её для защиты корабельного сердца, там помимо энергетического кокона была ещё вполне ощутимая физическая броня. Сейчас же на мне был лишь стандартный комбинезон-скафандр гражданского космофлота Литании. Толку-то с него при таких перегрузках? Но моя республиканка была уверена в успехе, и причин ей не доверять у меня не было.
        Туша ракеты на голографической проекции казалась громоздкой и неповоротливой. Она медленно ползла, словно продираясь через толщу мешающего ей воздуха. Происходи всё это в космосе - уже давно бы достигла цели, здесь же ей слишком мешал воздушный кисель, упорно тормозящий её силой трения, да и гравитация планеты вносила свой посильный вклад… Но вот тягостное ожидание завершилось. Мощный взрыв десятков килограмм сильнейшей взрывчатки, помноженный на разброс поражающих элементов, буквально испарил часть высокопрочной обшивки утлого судёнышка. Однако мне было уже всё равно, так как за доли секунды до столкновения я запустил систему катапультирования. Такая здесь тоже наличествовала, даже специальный парашют имелся, но мне он был без надобности - необходимо было поддерживать выбранную траекторию, что с парашютом оказывалось невыполнимой задачей. Зато добавленные моими техниками в конструкцию спасательного кресла маневровые двигатели должны были справиться с задачей на ура.
        Оповещать о ракетной или иной атаке меня теперь было некому. Кресло - оно и в Африке кресло. Пусть я и закутал нас с ним в кокон, это не делало его высокотехнологичным аналогом спускаемого аппарата. Но землянам кресло явно чем-то не понравилось, потому что очень скоро по мне открыли огонь уже с поднятых по тревоге перехватчиков. Движки сразу оказались бесполезны, так как сила взрывов, которыми вмиг расцветилось защитное поле, лишила полёт управляемости. Со стороны было похоже, будто гигантские стремительные птицы самолётов разумны, и просто решили поиграть моим коконом в футбол. Только запредельная скорость падения, набранная ещё в аппарате и частично передавшаяся нам с креслом, позволяли сохранять общее направление движения.
        А потом было приземление. Я даже не заметил, как оно произошло, настолько стремительно менялась картинка вокруг. Страшный удар вплавил, впечатал меня в землю, и на секунду показалось, что я проваливаюсь в самые недра, словно земная поверхность мягкая, податливая, как вода. Однако ударная волна от падения расставила всё на свои места, в мгновение ока освободив меня из земляного плена, породив своего рода земляную волну. Как от падения камня в воду, только жёстче.
        Я лежал, инстинктивно свернувшись в позе эмбриона, и медленно приходил в себя. Кресло не пережило удара - в последний момент пелена схлопнулась до размеров небольшой обтекающей тело оболочки, за что теперь приходилось расплачиваться недостатком кислорода. В голове начало шуметь, и я попытался отключить пелену, в одно мгновение из спасительной оболочки превратившуюся в опасный для жизни артефакт. Лицо тут же обожгло нестерпимым жаром, ещё не успевшим рассеяться в окружающем воздухе. Круто поднимающиеся вверх стены воронки только недавно перешли из состояния расплава в состояние земной тверди, так что ещё хранили огромное количество тепловой энергии. Пришлось спешно возвращать пелену назад. Я вытянулся, гибко потянулся… и в этот момент увидел до боли знакомые аккуратные чёрные сапожки. Поднял взгляд выше, проследовал им по стройным мускулистым ножкам, к широким округлым бёдрам и выше… Здесь меня поджидали в засаде зеленющие глазищи, сейчас абсолютно серьёзные, без тени иронии или юмора, без предвкушения скорой игры.
        - Леон, мне с самого начала не нравилась эта часть твоего плана, поэтому я внесла в неё коррективы, - начала выволочку валькирия, предварительно тряхнув головой, отчего её уложенные в высокую причёску волосы на мгновение пришли в движение. - После уничтожения станции с автоматическими боевыми платформами орбита перешла под наш контроль. Я не стала ждать сигналов, решила перехватить тебя в точке падения. Поднимайся!
        Женщина чуть наклонилась вперёд и протянула мне руку. Я поймал её ладонь. Сильный, совсем не женский рывок заставил меня встать на ноги. Я тут же притянул к себе рыжую бестию, заключил в объятия, потёрся щекой о её щёку.
        - Импровизируешь, как и положено Высшей? Спасибо, что пришла, кошка. Так погано было… но стоило тебе появиться - сразу отпустило.
        Мы, взявшись за руки, прошли к тут же открывшемуся в невидимом корабле люку - что со стороны казался провалом в никуда. Наш единственный борт, отвечающий критериям незаметности даже для следящих систем внешников, на Земле оказался поистине необнаружимым кораблём-призраком. Внутри Ри снова приникла ко мне и, глядя в глаза, не терпящим возражения тоном потребовала:
        - Леон, переоденься. Я хочу, чтобы на всех переговорах ты был в форме Экспансии. Ты должен чётко заявлять всем, что принадлежишь Республике, принадлежишь мне. Твои подопечные должны знать, с чьей руки кормятся.
        - Даже это продумала? Глупо отрицать очевидное. Я готов, девочка.
        Под одобрительным взглядом зелёных глаз я сбросил дурацкий серый комбинезон космофлота. Принял из рук валькирии свою форму. Облачился в неё. Наградой мне стал исполненный нежности поцелуй, а потом мы прошли в пилотскую зону аппарата, уже изготовившегося к взлёту.
        Когда взлетали, «повстречали» звено истребителей, барражирующих над точкой падения остатков спускаемого аппарата. Где-то вдалеке угадывались вибрации вертолётов. Скоро тут всё прочешут частой гребёнкой. Но нам теперь без разницы - самая сложная часть плана позади. Падение не в расчётную точку ничего уже не значило, Высшая со свойственным ей изяществом сгладила недочёты моего плана и его реализации.
        Следующей точкой был дом моего земного товарища. Мы не стали усложнять себе жизнь и подвесили корабль прямо над парапетом плоской крыши стандартной панельной пятиэтажки. Спрыгнули на мёрзлую, метущую позёмкой чёрную поверхность. Валери огляделась по сторонам и невольно поморщилась.
        - Ты тоже жил в подобной серой коробке?
        - Хуже, Ри. Мне после детского дома выделили малюсенькую квартирку, но её вскоре пришлось продать - ради обучения в соседнем городе. Всю жизнь я жил на чужих квартирах, а то и вовсе в общежитиях, где твоя - только одна комнатушка, всё остальное - общее. Выбирать особо не приходилось.
        - А меня после воспиталища сразу взяли в родовой поместье… Но даже валькирии, хотя и живут в общем расположении, никогда не опустятся до обитания в подобных безвкусных коробках. Неужели твоя планета такая нищая? Или у местных такой извращённый вкус?
        - Это последствия страшной войны. Второй Мировой. Её выиграли слишком дорогой ценой. Голод, вывоз заводов из-под бомбёжек и оккупации, на войну работали даже дети. Потом обращённые в руины города восстанавливали. Такие дома стали избавлением для многих, дали возможность получить собственные квартирки, пусть и крошечные по меркам Республики. О внешнем виде самих домов думали в последнюю очередь… У нас ведь невозможно жить без крыши над головой, слишком тяжёлый климат.
        - Извини. Я не знала таких подробностей, - девочка примирительно прижалась ко мне, хотя было видно, что восторга от окружающей серости она по-прежнему не испытывает.
        Спуск с крыши хорошего настроения валькирии не добавил. Пожарная лестница вызывала оторопь своим ржавым видом, с выкрошившимся из-под опорных штырей бетоном. Мы не рискнули ею воспользоваться, пришлось забираться в маленький домик, служивший вместилищем выхода в подъезд. Люк был закрыт на висячий замок, с той стороны. Я поостерёгся прожигать полями, пришлось просить Валери вырвать его своими коготками. Но вот мы, наконец, внутри. Спустились на третий этаж, где я позвонил в до боли знакомую дверь.
        - Кто там? - раздалось после непродолжительного молчания. Павел, конечно, меня увидел, но теперь проверял, не обознался ли он.
        - Здравствуй, Павел. Это Леон. Ещё скажи, что не узнал! - хмыкнул я.
        - Что я тебе сказал в театре?
        - Что-то про сексуальную распущенность западной цивилизации. На моём примере, - теперь уже фыркнула Валери за моей спиной.
        Замок заурчал, открываясь. Аналитик стоял, с живейшим интересом в глазах рассматривая меня. Я шагнул вперёд, чуть потеснив парня, он отступил на шаг, и следом за мной в узкий проём вошла валькирия. Она при этом недоверчиво оглядывалась по сторонам, явно недовольная узостью коридоров. Сугубо профессионально недовольная - ведь в такой тесноте неудобно вести бой.
        Павел увидел вошедшую женщину и обомлел. На его лице было написано выражение какого-то мистического восхищения. Да это и немудрено, ведь обтягивающий комбинезон валькирии только подчёркивал красоту её тела, а нереальные разметавшиеся вокруг фигурки волосы выглядели, словно сошедшими с какой-нибудь современной картинки. В жизни таких не бывает.
        - Ещё насмотришься, - усмехнулась одними глазами Высшая, плечом оттесняя застывшего столбом мужчину в сторону, чтобы не стоял на дороге.
        - Да, Павел, знакомься: это моя жена, Валери. Давай, приглашай нас в дом - твой коридор не то место, где можно нормально разговаривать.
        - На кухне тоже тесно будет… - севшим голосом проговорил мужчина, наконец, взявший себя в руки. - Давайте в зал. И… ваши волосы… они настоящие?
        Последняя реплика вызвала у Ри заливистый смех, я тоже рассмеялся. Павел недоумённо переводил взгляд с меня на неё, пытаясь понять причину нашего веселья.
        - Понимаешь, друг, - счёл за лучшее разъяснить я. - Они настоящие, но пропаганда вероятного противника утверждает, что это - парики, призванные смущать бравых космодесантников мужского пола.
        Растерявшийся было мужчина невольно заулыбался. Он был умным мальчиком, прекрасно знал, что такое пропаганда, и как в ней порой искажаются очевидные и простые вещи. Он махнул рукой, приглашая нас в соседнюю комнату. Мы прошли в небольшую, плотно заставленную мебелью комнатёнку. Валькирия недовольно огляделась по сторонам.
        - Это кухня?
        - Нет, госпожа, это зал.
        - Какого же размера тогда кухня?! - хмыкнула Ри. - Как вы вообще так живёте? У меня на яхте душевая зона больше!
        Но девочка больше развлекалась, чем реально удивлялась. Ей нравилось смущение мужчины, нравилось вгонять его в краску, давить. Думаю, сейчас проступили её реальные наклонности, пусть и в облегчённом виде. Она всё же уселась в предложенное кресло. Положила ногу на ногу. Я сел в другое кресло, сам хозяин уселся на диванчике.
        - Леон, извини, не буду усаживаться к тебе на колени, - улыбнулась чертовка. - Не хочу смущать твоего товарища ещё больше.
        - Спасибо за такт, Высшая, - коротко склонил голову в уважительном поклоне, хотя устремлённые на валькирию глаза выражали отнюдь не смирение, в них плясали бесенята иронии.
        - Ладно, Кошак, хватит всем мозги парить: благодарит он. Ха! Ещё один такой взгляд - и сяду на колени, так и знай.
        Я вынужденно перевёл взгляд на немного прибалдевшего от нашей короткой пикировки хозяина квартиры.
        - Павел, я прилетел за тобой.
        - То есть как: за мной? - растерялся ещё больше товарищ.
        - Ты мне нужен, как аналитик. Я тебя забираю.
        - Вот так просто? А моё мнение?
        - Извини, друг, но оно сейчас не важно. Я веду борьбу, мне срочно нужен политический аналитик такого уровня. Другого кандидата у меня под рукой нет.
        - Я… никогда…
        - Ладно, хватит дурака валять. Только не говори, что не мечтал увидеть дальний космос. Не мечтал прикоснуться к жизни звёздных государств. Поучаствовать в реальной политической борьбе. Мечтал же?
        - Мечтал… Но так резко…
        - А по-другому не получится. У меня сейчас постоянно цейтнот, людей не хватает, времени мало. По планам на эту операцию уйдёт около трёх недель. Это нереально большой срок. Я не могу дать тебе выбор в таких условиях, слишком много времени потрачено, слишком много ресурсов вложено. Я уже уничтожил базу вражеского космофлота на орбите, уже взял на себя ряд обязательств из-за этой операции, уже вложил в операцию реальные ресурсы.
        - Из-за меня? Базу космофлота? - ещё больше растерялся учёный-самоучка.
        - Мне нужны твои мозги. Нужен твой аналитический опыт. Ты возьмёшь на себя весь аналитический блок, будешь потихоньку передавать мне свой опыт. Тебе что-то нужно из вещей? Какая-то информация? Книги? Только электронные - бумажные не сохранишь, слишком много придётся мотаться.
        - Неужели в космосе нет… аналитиков?
        - Бесстрастных, не купленных враждебными политическими силами, у меня сейчас нет. А вопросы нужно решать уже вчера.
        - А что потом?
        - На Землю ты вряд ли вернёшься. Она в другом секторе космоса. Но у тебя будут хорошие связи, отличные рекомендации, высокое положение… если всё случится так, как нам нужно. Доля риска есть, но без него… Сам понимаешь. Зато будешь заниматься тем, к чему реально стремился всю жизнь. И даже наукой потом сможешь заняться, если будет желание. Признание получишь, будь уверен.
        - Я согласен, - глаза парня горели, я задел его самое сокровенное. Опыт вербовки сработал и здесь. - Супругу ты тоже привёл, чтобы показать мне перспективы?
        - Ри, - я чуть подался вперёд, взглядом попросив Валери не дёргаться.
        - Я держу себя в руках. Он внешник, они не понимают наших обычаев. Объясни ему.
        - Павел, ты только что прошёлся по лезвию бритвы. Никогда не провоцируй республиканок, особенно валькирий. Они не всегда понимают, когда их ставят на вторую роль. У них мужчины… в подчинённом положении. Что-то вроде феминизма, только ещё жёстче, с социальным и сексуальным закрепощением.
        - Извините, Валери, если задел. По нашим обычаям… я не сказал ничего особенного.
        - Хорошо. Извинения принимаются, мальчик. Я потом поговорю с тобой отдельно по поводу правил поведения с республиканками. Благо, кроме меня и моих кровных тебе пока не придётся ни с кем из нас пересекаться.
        - Когда вы за мной заедете? Что из вещей нужно взять? Какая там погода? - коротко кивнув, перешёл к делу наш собеседник.
        - Погода? В космосе? Одежду не бери - распечатаем тебе всё, что нужно, на месте. Там всё это, - я обвёл рукой комнату. - Не в моде.
        Мы быстро перекинули на инт Валери всю электронную библиотеку моего товарища. Он завороженно наблюдал, как прямо из воздуха открывается голограмма планшета, как в доли секунды военная программа ломает примитивную защиту домашнего «вайфая»… Мы уже готовились покидать помещение, когда в дверь позвонили. Звонок подбросил Павла в воздух, он принялся заполошно оглядываться вокруг, и выглядел при этом слегка всклокоченным. Мы с Ри переглянулись. Она включила генератор защитного поля своей формы, поднялась из кресла, чтобы дать своим коготкам необходимый простор для манёвра. Мы же с аналитиком устремились к двери, прикрытые моим коконом.
        - Кто? - поинтересовался Павел у пока ещё закрытой двери.
        - Кирюхин, Главное Управление ФСБ.
        Мой товарищ побледнел и весь затрясся. Складывалось впечатление, что ещё немного, и он привалится к дверному косяку и просто сползёт по стене на пол. Учёные - они такие. Но, на его счастье, рядом был я - без малого Высший дальней разведки звёздной Республики, а потому бедному учёному ничто не грозило. Я заставил его отойти за спину и открыл дверь. Да, это точно был мой старый знакомый. Уже не просто седой, но изрядно полысевший, зато с неизменной застарелой усталостью во взгляде.
        - Вы по мою душу, Илья Егорович?
        - Да. Позволите зайти? Не след вести подобные разговоры на улице.
        - Проходите. Только, пожалуйста, не делайте резких движений, - он недоумённо воззрился на меня. - Моя супруга может вас неправильно понять.
        В комнате, куда мы прошли, нашлась Валери, которая стояла, напружинясь, по центру помещения. Готовые к бою импланты виднелись из обеих её кистей, что порядком взволновало вообще достаточно выдержанного службиста. Он уже хотел что-то сказать, однако валькирия его опередила.
        - Снайпер. Квадрат девяносто семь - сорок три, - и женщина пристально посмотрела на нашего гостя. От её холодного острого взгляда мужчина вздрогнул.
        - Илья Егорович, даю три секунды, чтобы убрать. Иначе уберу сам, - бросил я через плечо, подходя к окну и тем самым оказываясь на линии поражения вместо моей валькирии.
        В воздухе ощутимо запахло озоном, пространство вокруг изогнулось, напряжённое полями. Службист принялся что-то заполошно кричать в гарнитуру связи. Я вопросительно поднял взгляд на Валери, та утвердительно кивнула, немного расслабляясь. Тогда я погасил поля и довольно буднично уселся в своё кресло. Поманил к себе валькирию, и та гибко уселась мне на колени, устраивая милую головку на моём плече. Я на несколько секунд выпал из реальности, занятый медитативным поглаживанием её роскошных волос. Потом поднял взгляд на остальных действующих лиц.
        Павел был бледнее мела и совершенно потерян. Он решительно не понимал, что происходит. Кирюхин уже взял себя в руки и просто ждал дальнейшего развития событий.
        - Ри, дай нашему аналитику генератор поля. Я уже прикрыл нас своей пеленой, - а пока женщина извлекала из пояса миниатюрный прибор, обратился к товарищу. - Павел, сейчас моя девочка даст тебе приборчик. Там сенсорная кнопка. Приладишь его на одежду и активируешь. Он защитит от любого земного оружия… И можешь присаживаться, нам ничто здесь не угрожает.
        Аналитик поймал брошенный ему прибор, сунул в карман шорт, включил. Его контуры чуть подёрнулись дымкой, но потом всё пришло в норму. Теперь он чувствовал себя куда уверенней. Прошёлся по комнате, уселся в кресло, даже нашему гостю предложил присесть на диванчик, где сам до того сидел. На нас он старался не смотреть - слишком дико выглядела наша близость на фоне серьёзности ситуации.
        - Объяснитесь, Илья Егорович, - начал я беседу.
        - Простите, что заставил вас… вашу супругу нервничать. Это стандартный протокол. Меня прикрывают на случай возможных эксцессов. Вы должны знать эту практику.
        - Вы такая большая шишка теперь?
        - Не то, чтобы… Но куда выше, чем был до нашего с вами знакомства, Леон…
        - Просто Леон. Моего отца точно не Иваном звали.
        - Так вот, Леон, сейчас я занимаюсь всем блоком противодействия чужакам. Предвосхищая ваш вопрос, поясню: я сам обычно сижу в Москве. Когда начались непонятки на орбите, я словно почувствовал, что это может быть связано с вами. На самолёте до местного аэропорта, потом вертолётом до набережной. Уже в машине мне сообщили, что появились непонятные субъекты и ведут вербовку вашего товарища.
        - Следили за ним? Зачем?
        - Я знал, что вы с ним советовались. Вы ему доверяете. Другого такого объекта на Земле нет. Простая подстраховка, да и человек он весьма нестандартный… За его учителем в своё время постоянно следили. Решил перенять эту практику.
        - За Зиновьевым? - реально удивился Павел.
        - Да. Что у нас, когда вернулся в страну из изгнания, что там, пока находился у них. Он ведь был глобальной фигурой, лично знал многих политиков социалистического толка, они его сильно уважали. Чета Милошевичей, французские социалисты и националисты… Много кого. Плюс, его работами до сих пор пользуются и там, и у нас… Ладно. Давайте к делу. Я так понял, вы прилетели оттуда? - палец службиста указал на потолок.
        - В проницательности вам не откажешь, - фыркнул я.
        - Неужели там мало своих собственных аналитиков?
        - Тех, кому я могу доверять - мало.
        - Ваша супруга…
        - Космический десант Республики. Я вам рассказывал о ней, когда мы касались моих мотивов в разговоре.
        - Знаки на форме, я так понимаю, что-то значат?
        - Вам не откажешь в наблюдательности, Илья Егорович. Да. Счётчики десантных операций, захваченных и уничтоженных кораблей. Награды. Отличительные знаки за особые заслуги.
        - Оригинальная подача информации…
        - Да, железками они не обвешиваются. Женщины, одним словом, - мы понимающе переглянулись со службистом, валькирия же на моей груди недовольно заворочалась, намекая, что она не одобряет такого пренебрежительного отношения к «слабому» полу Республики. Пришлось с нежной улыбкой взять её ладошку и покрыть поцелуями тут же возникшие из пальцев импланты. Извинения были приняты, девочка снова расслабилась.
        - Вы уничтожили базу пришельцев только из-за вашего друга?
        - Да. Диверсия. Мне так проще было подобраться к планете. Но у меня есть и ещё кое-что для вас. Вы готовы довериться мне? Здесь я, по понятным причинам, разговаривать не буду.
        - Я готов, Леон. Ведите.
        Мы поднялись на крышу и вскоре уже сидели в катере. На мужчин появление разверзшегося люка прямо из воздуха, над парапетом крыши, произвело неизгладимое впечатление. Внутри же мы со службистом остались в пассажирской зоне, а Валери с Павлом проследовали в пилотажную зону. Я попросил девочку доставить нас к ближайшей реке и зависнуть над её течением - так мы вряд ли привлечём чьё-либо внимание. Даже системы обнаружения сбоят у поверхности воды, а уж если к ним добавить нашу систему маскировки, то обнаружить нас в подобной позиции будет невозможно. Пришлось, правда, предварительно подпалить все следящие и передающие устройства на теле Кирюхина, но это уже его проблемы.
        - Леон, вы, серьёзно, прилетели только ради этого человека? После того, как выжили в ядерном взрыве и нашли своих… союзников, вам ещё кто-то нужен с нашей отсталой планетки?
        - Службисту сложно это понять. Вы работаете с фактами, и ваша аналитика довольно поверхностна, привязана к сегодняшнему моменту. Это даже не тактический уровень, это уровень… импровизации на пару секунд вперёд. Мне нужен человек, который умеет мыслить и работать иначе. На стратегическую перспективу. Я ввязался в серьёзное дело… Мы теперь с вами в некотором роде коллеги… Я сейчас работаю по дальней разведке Республики… Там я один. Супруга имеет иную специализацию, в ней она - вне комментариев, но социально-политическая аналитика - не её. Теоретическая подготовка и практическая база моего товарища - как раз то, чего мне сильно не хватает.
        - Разрушение государства?..
        - Это не важно, - обрубил я, прерывая ненужные откровения. - У меня есть оружие, которое я бы хотел оставить землянам. Так сказать, возвращаясь к нашему с вами разговору и вопросу предательства.
        - Хотите задобрить совесть? Не ожидал…
        - Нет. Хочу, чтобы местные чётко знали мою позицию. Я - за Республику Ноч. Земле будет лучше, если она окажется в её зоне колонизации. Пусть не сразу, но совсем сбрасывать со счетов подобную вероятность я бы не стал. Я сделал выбор за свою планету, и отступаться не собираюсь. Оружие - мой личный вклад в борьбу за независимость от текущих колонизаторов. Будет возможность, я потом ещё подсоблю с ним.
        - Борьба за независимость, чтобы потом сдаться на милость Республике? Что-то это мне напоминает… Так у нашего соседа было. У Украины.
        - Там просто эпохальная глупость и предательство были, здесь же… В нашей галактике нет отдельных планет, даже если они высокоразвиты. Это как… отдельные независимые племена в условиях наличия высокоразвитых обществ и государств на Земле. Они невозможны по объективным причинам. Победил другой уровень социальной организации, старый уровень стал неконкурентоспособен. Понимаете? Только группы планет - так называемые Планетарные образования. И те, даже объединившись в Конфедерацию, не могут противостоять экспансии огромного и хищного монстра - Республики Ноч. У неё это называется реколонизация отбившихся когда-то миров, они возвращают в своё лоно собственных блудных детей. Планово. Чувствуете?
        - Впечатляет. Я подумаю над вашими словами… Но Леон, я не могу гарантировать, что оружие будет использовано именно против пришельцев. Надеюсь, вы меня понимаете?
        - Это ещё почему? - я растерялся. Подобного поворота беседы просто не ожидал.
        С другой стороны, чему я удивляюсь? Ни в одном государстве нет единой дуболомной политической линии. Нет того, кто скажет: я на все времена гарантирую именно такую линию. Политическая линия рождается в борьбе разных сил, и даже Президент - всего лишь один из центров силы, который порой вынужден прогибаться под прочих игроков, находить компромиссные решения. Да что там, он даже под своих сторонников вынужден порой прогибаться - под их текущие интересы. Поэтому так остро ощущается в обществе тоска по некоему государю-императору, который уж точно всех нагнёт. Не нагнёт. Он в своё время был таким же полюсом силы. Одним из. И также зависел от собственной бюрократии и собственных влиятельных сторонников, клановых лидеров. Только сместить его было сложней, если интересы менялись, и он оказывался неадекватен веяниям времени.
        Что всё это значит конкретно сейчас и конкретно для меня? А то, что я могу дать оружие. Мне даже спасибо скажут. Даже добавят что-то типа: «Ты не предатель, ты настоящий патриот! Оказывается, мы были неправы на твой счёт!» А вот на что они используют это самое оружие - большой вопрос. До пришельцев сейчас - как до луны. А если война на планете? С тем же Китаем?..
        - Ладно, можете не отвечать. Я понял причину. В стране нет никого, кто гарантирует, что завтра политические веяния вновь не изменятся. Как было до падения Башен. Я прав?
        - Да. Рад, что не требуется объяснять вам прописные истины.
        - Знаете что, Илья Егорович? Я должен вам в ноги поклониться за честность, - с этими словами я действительно поднялся и низко поклонился несколько обескураженному моим поведением старику.
        - Не стоит, Леон… Мне просто не хотелось бы всё начинать сначала… Один я этого не потяну, а других союзников - идейных союзников! - найти сложно. В наше время сложно.
        - Побудьте тогда немного в одиночестве.
        Я встал и прошёлся до пилотажной зоны. Валери была погружена в работу с информационными потоками. Сейчас она не только вела корабль, но и анализировала всю телеметрию, поступающую с замершего на орбите крейсера. Нашего крейсера. Я встал перед своей девочкой на колени, поймал снующую по пиктограммам ладонь. Прижал её к своей щеке.
        - Ри, извини, я вынужден тебя просить ещё немного побыть моим пилотом. Не возражаешь, Высшая?
        - Котёнок, мне не сложно. Кому ещё ты можешь доверить свою жизнь на этой варварской планете? Так что располагай мною, как сочтёшь нужным. Я твоя, - и мягкая ободряющая улыбка.
        Пока я целовал женскую ручку, вторая ладошка зарылась в мои волосы, взъерошила их. Девочка воспринимала такое моё поведение как должное, хотя ей и было приятно внимание и преклонение. Она считала меня своим, вот только конкретные знаки внимания не могли оставить её равнодушной. А вот моего товарища наше экспрессивное поведение несколько выбивало из колеи, всё же он не ожидал подобной несдержанности от инопланетян. Привык считать их бесполыми зелёными человечками? Его ждёт сильный разрыв шаблона. Я вернулся в пассажирский отсек и вызвал по инту голограмму Ри.
        - Милая, зацепись, пожалуйста, за какой-нибудь спутник. Мне нужно сделать звонок на поверхность.
        - Да. Сейчас будет, - через пару минут на голографическом планшете появилась пиктограмма вызова. - Всё, можешь говорить.
        - Спасибо, кошка.
        - Не за что. Спутниковая группировка теперь под моим контролем. Если что, с координатами тоже проблем не будет, проси их в местном формате.
        Я по памяти набрал номер. Раздались гудки, но почти сразу знакомый голос поинтересовался причиной вызова.
        - Здравствуйте, Мастер. Как Кэлли? Как мой ребёнок?.. Да, назовите любую точку, лучше всего в стороне от любопытных глаз - я буду через пятнадцать минут. Да, удалённость не имеет значения…
        Советник Президента по Ближнему Востоку пребывал в приподнятом настроении. Коллеги из военного ведомства по секрету сообщили о необычном оружии, которое совершенно неожиданно попало в руки отечественных спецслужб. За рюмкой чая ему поведали невероятные подробности этой операции, если её, конечно, можно было так называть. Оказалось, у Кирюхина, заведующего всем комплексом контактов с пришельцами, нашёлся глубоко внедрённый в их структуру агент! Который не просто информацией делился, но добыл для своих образцы вооружения вероятного противника.
        Стоит ли говорить, что у военных чесались руки его испытать на реальном противнике? Очередной конфликт на востоке проходил сложно, он был очередным ответом на угрозу из арабского мира. Границы страны и её союзников, бывших республик СССР, слишком близко примыкали к этому вселенскому вертепу, вместилищу неугомонных национальных и религиозных политических группировок, стремящихся насаждать свои взгляды и свои интересы с оружием в руках всем соседям. Плюс, наркотики. Плюс, вопрос конкуренции на рынках энергоносителей… Запутаннейший клубок противоречий, который небезызвестный специалист по Ближнему Востоку обозвал в своё время «Котёл с неприятностями» [8 - «Котёл с неприятностями» - имеется в виду известный специалист по Ближнему Востоку Сатановский Евгений Янович с его одноимённой книгой.]. Меткое название очередной его книги быстро стало нарицательным.
        В этом котле страна варилась, невзирая на появление пришельцев. С точки зрения Советника вообще ничего коренным образом не изменилось. Да, где-то были пришельцы. Но они были далеко, а проблемы Ближнего Востока - близко. Такой вот каламбур. И в этом вареве самым слабым звеном всегда оставалась возможность неотвратимого удара в тылу врага. Можно было сколько угодно использовать высокоточное вооружение, но самолёты били с тысяч километров, они не могли увидеть людей, не могли почувствовать их настроя, не могли добраться до нужного человека персонально. Для этого нужно проводить спецоперации с использованием реальных людей. А уж если там окопались не просто местные, а их покровители из западных стран… Неожиданный, неотвратимый удар силами спецподразделения, обладающего инопланетными технологиями, мог бы стать не просто неожиданностью, он мог легко спутать карты западным «партнёрам».
        Но самое главное преимущество во всех этих инопланетных технологиях не в их неотвратимости. Самое главное - это недоказуемость «Руки Кремля». Это всё пришельцы, пресловутые зелёные человечки. Поди, докажи, что это свои родимые, эпохальные противники! Какие маркировки? Какие характерные повреждения? Какие характерные поражающие элементы и их разброс, химический состав остаточных следов взрывчатки? Вы что? Не знаем ничего такого, это не нашего производства! Спрашивайте у пришельцев.
        Они с Генералом уже набросали на коленке основные точки ударов. Быстрых, стремительных, неотвратимых и эффективных. Вполне возможно, что после таких потерь западные «партнёры» вынуждены будут в корне пересмотреть вообще всю ближневосточную политику. Какие нах… пришельцы? Да плевать на них! Нам бы тактический перевес достичь здесь и сейчас, а там уже видно будет. Советника смущало только одно обстоятельство: его зачем-то пригласили на переговоры с агентом Кирюхина. Причём он достоверно знал, что инициатива пригласить его исходила не от Президента, а от непонятного агента. Вместо общения с собственно первым лицом государства, тот зачем-то попросил устроить своеобразный брифинг среди ключевых фигур, причастных к принятию решений о проведении спецопераций. Было о чём подумать, одним словом.
        Брифинг проходил в одном из штабных бункеров, откуда шло реальное управление войсками. Это должно было обеспечить высочайший режим секретности переговорам, ведущимся почему-то через спутниковую связь. Что мешало агенту прибыть лично, если он уже передал инопланетное оружие? Непонятно.
        Советник шагнул в увешанный всевозможными экранами зал. Поприветствовал собравшихся здесь коллег. Знакомые всё лица! Тут были не только те, кто работал по Ближнему Востоку. Тут были бонзы и из конкурирующих ведомств. Всех объединяло одно - принадлежность к силовикам. Не было никого из гражданского блока, если, конечно, не считать таковым первое лицо государства. Но вот пробил час «Х», на одном из центральных экранов появилось лицо агента.
        Первое, что выбило Советника из колеи, оказалась весьма фривольная поза, в которой пребывал мужчина. Он сидел в странном футуристического вида кресле, спинка которого эдаким капюшоном обнимала сидящего не только сзади, но и с боков. Так вот, пользуясь этой странной конструкцией, мужчина разместился в коконе не один. У него на коленях, привалившись спиной к боковой части кокона, восседала стройная фигуристая дама в обтягивающей одежде, дающей весьма подробный обзор её физиологии. Но самым потрясающим в образе незнакомки были не её формы - у женщины оказались невероятные, нереальной красоты волосы, буквально укутывающие совершенную фигурку плотным саваном. Огненно-рыжая. Невероятно яркой расцветки. Потрясающе! Мужчина невольно залюбовался девочкой, даже не обращая внимания на самого агента, но вскоре его взгляд привлекла странная одежда женщины - не менее экстравагантная, чем её волосы.
        Сидела таинственная незнакомка не боком, а вполоборота, так что помимо женских прелестей легко можно было рассмотреть странные украшения на груди, животе, даже на ногах. Серебряные картинки невольно притягивали взгляд великолепным исполнением, передающим мельчайшие детали. Центральной частью композиции выступали три планеты, занимающие грудь и живот женщины. То, что это именно планеты, следовало из второго кружка атмосферы, а также из очень подробного очертания пятен суши среди черноты океанов. Дальше внимание привлекала композиция из группы космических кораблей разных размеров на правом боку. Над кораблями имелись и какие-то странные закорючки, явно намекающие на цифры или буквы чужого языка. Были и другие, менее запоминающиеся элементы, и больше всего среди них выделялась казавшаяся чужеродной картинка на правом плече - щерящееся клыкастой пастью изображение женской головки. Весьма неоднозначная картинка, отдающая чем-то бесшабашным, не вяжущимся с остальными, исполненными какой-то торжественности, знаками.
        Советник перевёл взгляд на мужчину и тут же обнаружил на его одежде такие же картинки. Только планета была одна, да и кораблей на боку существенно меньше… Взглянул в глаза агенту и непроизвольно вздрогнул - никакой издёвки или пошлости там не было и в помине. Серьёзный молодой мужчина, лет сорока, с острым пронзительным взглядом. Девочка, к слову сказать, также не производила впечатления блаженной расслабленности, была сосредоточена и погружена в работу. Её пальчики так и сновали по то и дело вспыхивающим в кадре цветастым пиктограммам. Дама там явно не развлекалась - она работала. Странная пара. Советник прислушался к завязавшейся между необычным агентом и Президентом беседе.
        - …Поблагодарить за отличную службу! - вещал глава государства. - Полагаю, никаких более претензий к вам у наших спецслужб быть не может. Хотел бы лично пожать вам руку, господин Познань, но вы настояли на дистанционном общении.
        - Спасибо господин Президент, за «тёплые» слова, - улыбнулся мужчина, и сразу стало понятно, что слово «тёплые» им намеренно взято в кавычки. - Однако я прошу не считать мой жест проявлением службы Российской Федерации.
        - Простите, господин Познань?.. - немного растерялся Президент.
        - Я принадлежу Республике Ноч, господа, - обратился мужчина ко всем собравшимся в бункере слушателям. - Это более глубокое состояние, нежели просто служба. России я никогда не служил, и оружие предоставил не для выражения лояльности. Республика ведёт колонизацию сопредельных Планетарных образований. Со временем она поглотит и то звёздное государство, которое сейчас пытается колонизировать Землю. Я вырос на Земле, российское государство воспитало меня в детском доме, когда родители по каким-то причинам не смогли воспитывать меня сами. Безусловно, я благодарен ему, и вам, как его представителям. Но данный жест - это мой личный вклад в Экспансию Республики Ноч, с одной стороны, и с другой - моё заявление, как землянина по воспитанию. Я говорю вам, господа: не спешите сдаваться на милость осадившего вас Планетарного образования. Вместо этого Земля должна войти в состав Республики Ноч. Поверьте, зная ситуацию в исследованном космосе, я могу сказать, что так будет лучше для моих соплеменников. Считайте, я принял сторону в грядущем конфликте, и таким образом выражаю свою гражданскую позицию.
        - Достаточно радикальное заявление, господин Познань, - улыбнулся Президент. - Вы должны понимать, что нам до пришельцев… как до Киева раком. Республика Ноч, Планетарное образование… их игры проходят вдали от планеты. Здесь и сейчас мы не настроены выбирать ни одну из сторон конфликта. Для нас важнее всего наша собственная независимость, наш суверенитет.
        - Я хорошо понимаю вас. Вы просто не видите стратегической перспективы, да и не можете её видеть в силу вашей оторванности от информационного поля остальной галактики, - мужчина склонил голову, признавая очевидное. - Но так уж получилось, что Земля стала одним из театров военных действий. Пусть не столь явно, как другие территории, но стала. Башни я валил, как представитель Республики. Крейсер на орбите взрывал, также как её представитель, в порядке мести за своих… боевых сестёр. Форма, которая на мне сейчас одета - это военная форма Космической Экспансии Республики. Поэтому прошу хорошо запомнить мои слова, господа: переданное оружие должно быть использовано только против нашего общего врага - сил Планетарного образования. Любое другое использование будет неоправданным.
        - Боюсь, такие вопросы решает Совет Безопасности, господин Познань, - мягко улыбнулся Президент.
        - Возможно. Я хорошо понимаю, что люди меняются, ситуация меняется… Только когда будете принимать решение, имейте в виду: абсолютно такой же комплект вооружения передан моим китайским друзьям, - в помещении на секунду воцарилась гробовая тишина. Люди обдумывали последствия подобной ситуации. - Поэтому если вы прос… свою часть, то можете оказаться в дурацкой ситуации, когда китайцы применят свою уже против вас. Со своей стороны советую действовать с китайскими партнёрами только на паритетных началах… хотя вы и без меня должны это понимать. Искренне надеюсь, подобная ситуация несколько охладит пыл горячих голов среди высших силовых ведомств.
        Взгляд мужчины, острый и колючий, словно бы проник в самую душу Советника, он на секунду потерял дар речи от точности и прозорливости сказанных слов. Но, как опытный политик, быстро взял себя в руки и даже смог улыбнуться. А парень-то хорош! Всех раком поставил! И китайцев, к слову сказать, тоже. Теперь все будут трястись над своим оружием, не спеша его использовать в мелких операциях. Китайцы слишком осторожны, чтобы начать первыми, да и хорошо понимают, что всё партнёрство с Россией для них - это следствие противостояния с Западом. Плюс, вынужденная мера из-за огромной протяжённости совместных границ и наличия серьёзного вооружения у «партнёра», с которым лучше дружить, чем враждовать. Теперь обе стороны будут вылизывать свои оружейные системы, оберегая их, как зеницу ока. А Запад, у которого их нет, вынужден будет осторожничать. Не станет лезть нахрапом, как он любит, когда ощущает преимущество. Интересная ситуация! Как бы она только не отправила США в объятия пришельцев, ведь им тоже захочется получить вооружение для создания паритета…
        Боевое крыло
        Решение отдать оружие русским и китайцам понравилось всем, кроме самих русских. Хотя они должны были меня благодарить: наличие подобных систем у России и Китая автоматически повышало шансы русских на вожделенный альянс с Европой. Там, да и за океаном, должны были, наконец, вспомнить, что все люди братья, а русские - без пяти минут европейцы. Возможно, конечно, это и не так сработает, но тут очень многое зависит от конкретной политической ситуации и от того, насколько эффективно мои бывшие соотечественники используют свои неожиданно обретённые преимущества. К сожалению, сам я результата уже не увижу - едва закончив прощальные переговоры, мы ушли в прыжок к исследованным секторам. Видно, на роду у меня написано: появляться, баламутить умы землян, чистить для них орбиту, и уноситься по своим делам. Интересно, смогу ли я когда-нибудь начать действовать более системно? Или Земля для меня потеряна навсегда?
        Но я уже привык, у меня была Валери, были другие боевые сёстры и любовницы из Республики, через которых я уже мог называться республиканцем, а вот Павел… Старый товарищ ходил по кораблю, словно в воду опущенный. Да, приобщился к космической цивилизации, посмотрел на инопланетные технологии, но при этом оказался заперт в жестяной банке посреди враждебного космоса. Не у каждого нервы выдержат. Поэтому я попросил нашего корабельного медика, Витану Редди, помочь мужчине немного акклиматизироваться. Женское внимание - хороший консолидирующий психику фактор. Уже на следующий день нашего аналитика было не узнать, он вмиг приободрился, одухотворился и вообще совершенно выбросил из головы свои дурацкие душевные терзания. Витана своё дело знала - в силу огромного опыта общения с противоположным полом, она оказалась неплохим психологом, в дополнение к опыту хирурга. Теперь Павла уже можно было потихоньку вводить в курс текущей ситуации.
        Мы собрались в зале для совещаний, где я до того обрабатывал капитана транспорта. Помимо нас с Ри присутствовали Онерго и Сержант Марис.
        - Павел, - начал я вводную речь, - медобследование ты прошёл. В регенераторе повалялся, возрастные болячки подлечил. Как тебе, кстати, наш корабельный врач?
        - Очень рассудительная и опытная женщина, - мужчина немного замялся, подбирая слова.
        - Это точно! - усмехнулся Онерго. - На хромой козе не подъедешь! Так отошьёт, словно с грязью тебя смешали…
        - А ты знаешь, Павел, почему эта девочка обратила на тебя внимание? - поинтересовался я, что называется, «не в бровь, а в глаз».
        - Ну… Я спокойный, без закидонов, ровный в общении…
        - Не угадал. Из-за тебя, дорогой мой друг, была затеяна вся эта операция. И девочке, как и многим другим, интересно: а с чего бы это? Что в тебе такого, чего нет в литанцах?
        - Ладно, Леон, не томи. Говори, что хотел. Сомневаюсь, что ты попёрся через полгалактики ради… юридической консультации.
        Мы с Валери переглянулись и синхронно хмыкнули, даже Онерго хохотнул.
        - Дело даже не в дальности, Павел. Дело в том, что там, в Литании, сейчас творятся такие дела… а мы вместо участия в них тратим время на непонятные рейсы, да ещё и ресурсы разбазариваем… Ты бы видел, как на меня смотрела кровная моей супруги, когда я забрал броню для Земли из резерва … Но броня - это моя блажь, а ты - основная причина нашего путешествия. Вот смотри, - я развернул по центру комнаты огромную проекцию исследованной части галактики. Свет в помещении тут же померк, делая комфортной работу с голограммой. - Сейчас в галактике столкнулись три силы. Республика Ноч - по центру. Рядом - Псион, что-то вроде феодальной республики. Третий игрок - Конфедерация Свободных Миров. Это аморфное образование, созданное исключительно чтобы противостоять колонизации со стороны Республики Ноч. Псион сохраняет нейтралитет, но морально поддерживает Конфедерацию. Фактически не может, потому что вот в этой области расположились Ударные Флота Республики, в любой момент времени готовые ударить по соседям, если те рыпнутся.
        - А почему они уже не ударили? - недоумённо воззрился на меня товарищ.
        - Спроси чего полегче. Я не знаю всей ситуации, а Валери не спешит меня просвещать. Ты должен знать, что на текущий момент Псион сохраняет вынужденный нейтралитет.
        - Колонизация Республики… это как?
        - Они называют это «реколонизация». Республиканки считают, что все остальные Планетарные образования - это когда-то отколовшиеся от Республики миры. Или появились благодаря таким отщепенцам в прошлом. Это официальная идеологическая и политическая позиция. Теперь Республика поступательно, планово, возвращает отщепенцев в своё лоно.
        - Но их же вон сколько… И они, вроде бы, объединились?.. Почему тогда они не нанесут превентивный удар? Почему дают Республике их «реколонизировать»?
        - Понимаешь, Павел… - я посмотрел на Ри, надеясь на её поддержку, но женщина только отрицательно покачала головой: мол, сам аргументируй, как понимаешь. - Когда-то моя женщина… республиканка, которая работала на Земле… рассказала прочувственную историю о бедной Республике, окружённой со всех сторон врагами. О потребности этой Республики в ресурсах, чтобы противостоять врагу. Скажем так: она сильно утрировала. Начать с того, что Республика окружена цепью локальных свёртывателей пространства, не позволяющих проникать на её территорию кораблям Конфедерации и Псиона.
        - Железный занавес? - хмыкнул аналитик. - Знакомо. Они там что, свой коммунизм строят?
        - Нет. Там всё совсем другое, хотя по форме есть немало схожих черт. Остальные не владеют технологией свёртывания пространства. Насколько я могу судить, Республика вообще сильно опережает всех в техническом развитии. А уж в социальном…
        - С этого места поподробнее… - вмиг подобрался мой товарищ. Я понимал: социология - его конёк.
        - Это сейчас неважно. Мы не в Республику летим. Возможно, потом, если хорошо себя покажешь, Валери или её кровные дадут тебе больше информации. Нас же интересует вот эта область. Планетарное образование Литания. Сержант Марис и Лири Онерго - литанцы и мои ближайшие соратники. Все члены команды - также литанцы. Литания сейчас подвергается реколонизации Республики. Моей задачей было вести рейдерство по коммуникациям, пока флота Экспансии выбивают основные силы флота Совета Литании. Мы собрали этот корабль… и два других таких же… на планетарной свалке одной из планет Сектора. Под носом у местных властей. Но ситуация сильно изменилась. Все члены команды набраны из литанцев, которых существующая власть выбросила на обочину жизни. Великолепные специалисты своего дела вынуждены жить на свалке жизни из-за всевозможных блатных, креатур сильных мира сего.
        - В Литании плохо работают социальные лифты? Настолько консервативная система? «Тёплые» места фактически передаются по наследству?
        - Да, - скрежетнул зубами Онерго, а Сержант помрачнел. - Они выкинули меня, использовав как повод мою увлечённость нестандартными проектами. Критыча… это наш техник… вообще вышибли из-за того, что его место главного техника флагмана флота приглянулось какому-то золотому мальчику. Он не смирился, стал бороться, и в итоге оказался на космической свалке с волчьим билетом.
        - Жёстко! Как долго социальная система Литании не знала потрясений?
        - Пару столетий, - пожал плечами наш специалист по системам связи.
        - Потрясающе!
        - Движемся дальше, - вмешался я в диалог. - Не так давно мы выковырнули одиозного представителя контрразведки Литании. Взяли прямо в космосе, на лайнере, уничтожив флотскую группировку сопровождения в ожесточённом космическом сражении. Мы его казнили и выбросили в капсуле на столичную планету. Здесь, кстати, нет такого наименования, главная планета именуется «стержневой». Так вот, после этой акции всё Планетарное образование лихорадит. Мы смогли предать гласности те зверства, что чинила контрразведка в отношении республиканских женщин. Я тебе потом дам посмотреть записи. Тем самым мы не только отомстили за республиканок, но и заявили о себе. Нас теперь не могут не воспринимать всерьёз. Традиционно поливают грязью, пытаются изобразить обычными пиратами, но получается у них погано. Теперь нам нужна чёткая схема дальнейших действий. Задача - взять власть в Литании и повернуть политическую линию навстречу Республике.
        - Леон, у меня два вопроса. Первый: почему литанцы думают, что с Республикой им будет лучше, чем с Конфедерацией? Второй: разве у Республики нет подобных мне специалистов? Они ведь свою Экспансию, я так понял, уже давно ведут.
        - Ты молодец, милый, - обратилась ко мне Валери, крепко сжав мою ладонь, которую как всегда держала в своей руке. И такую обещающую улыбку мне подарила… - Этот мальчик нам точно подходит. Пусть он ни разу не воин, но в голове у него полный порядок. Он задал самые главные вопросы.
        - Отвечаю по порядку, - я быстро справился с подступившим к горлу комком влечения и, как ни в чём не бывало, продолжил. - Вот смотри. Это - планета Льега, один из экономических локомотивов Литании. Здесь расположены причальные стапели одного из главных транспортных узлов, а заодно и заатмосферные стапели корабельных верфей. Согласись, есть куда экономике развиваться, да и она должна быть весьма и весьма сильна…
        - Да, звучит весомо. Хорошие предпосылки, - согласился Павел. - Я, правда, могу судить только по аналогии с земными городами и странами… Но тут, я так понимаю, всё похоже, только масштаб другой.
        - Ты прав, много похожих ситуаций. А теперь смотри. Вот мы летим по огромному мегаполису. Отлетаем от него на десяток километров. Видишь стену отчуждения? А вот стена обрывается. Электроника катера кричит о биологической, радиационной и прочей опасности. Начинается планетарная свалка космических кораблей. Она тянется на многие километры, её за всё время существования Планетарного образования Литания так и не потрудились деактивировать и разгрести. Отличное соседство с современным мегаполисом? На планете - индустриальном гиганте?..
        - Вот даже как… Это ты мне, чтобы показать причины недовольства местных?
        - Вирс Критыч, мой техник и один из идейных вдохновителей единения с Республикой, прожил на этой свалке несколько лет. Его организм республиканки вычищали несколько дней. Теперь он бредит терраформингом. Это одна из практик, принятых в Республике, наряду с генетическим модифицированием. Республика в своё время провозгласила курс на приспособление человека к враждебному для него космосу и на приспособление удобных по местоположению миров для проживания на них человека. Терраформинг и генетические технологии стали вопросом преткновения в Республике, из-за них вспыхнула гражданская война космического масштаба. Сейчас всё это позади, и уже больше тысячи лет практика терраформинга внедряется в реколонизированных мирах. Республиканки очищают планеты от заражения, создают там цветущие сады! Понимаешь теперь, за что цепляются мои соратники?
        - А генетика?..
        - Два-три поколения, - вмешалась в разговор Ри. - Терраформинг быстрее, но тоже не за один день. Обычно заранее составляется план терраформирования реколонизированных миров и поступательно претворяется в жизнь. После захвата планет нашим десантом и окружения систем локальными свёртывателями пространства.
        - Павел, помнишь падающие Башни? А слышал ли ты, что на орбите был взорван крейсер инопланетян? Слышал? Ну так вот, я привёз туда атомную бомбу с Земли. На челноке Республики. И взорвал её, извини, под собственной задницей. Как думаешь, что со мной должно было случиться после этого? А я очнулся в открытом космосе. Потому что я продукт генетического эксперимента в неизвестно каком колене. Я выжил в атомном взрыве, не замёрз при абсолютном нуле космического пространства! Потом меня подобрала Валери, иначе бы я умер… от банальнейшего удушья.
        - Выходит, Республика умудрилась приспособить человека к космосу?! - изумлению моего товарища не было предела. - Скажи мне, Леон, что я не сплю!
        - Более того, кроме таких, как я, мечников, способных накапливать в организме гигантские запасы энергии и оперировать ими с помощью аккумулятора-концентратора, выполненного в виде клинка, есть ещё Высшие. Такие, как моя Ри. Это гениальные управленцы, стратеги, учёные. Они приобрели способность сознательно оперировать несколькими потоками мышления, развили эту способность, причём сохранили присущую человеку интуицию и способность к вольным ассоциациям, к творческому поиску решений. Теперь Высшие определяют политику Республики. Задатки Высшей можно реализовать и развить, только занимаясь своим делом. Валери начинала рядовой десантницей. Диана - та республиканка, которую я встретил на Земле - пять лет пахала только на нашей планете по линии дальней разведки. Теперь она Верховная, возглавляет всю дальнюю разведку Республики. Вот тебе и коммунизм…
        - Да, есть схожие черты, ты прав, но, чувствую, есть и подвох. Да?
        - Это сейчас неважно. Ты задал вопрос, я ответил. По второму твоему вопросу. Моей задачей был только рейд по коммуникациям, мне никто не ставил задач менять социальный строй Литании. Но когда у тебя в команде не пираты, а добропорядочные идейные литанцы… Когда они на коленке, своими силами, благодаря своим навыкам и высочайшей квалификации, создали боевые корабли, сильнее которых только местные линкоры… Рейд по коммуникациям - слишком мелко. Мы сейчас способны на большее. Но из Республики не поступает никаких руководящих инструкций. Насколько я могу судить, после успешного рейда против контрразведки они приостановили реализацию десантной стадии реколонизации. Ждут, что мы выкинем дальше. Я не могу это никак комментировать, но почему-то нам дают карт-бланш. С условием, чтобы мы всё делали сами. Не спрашивай, почему. Возможно, в Республике до конца не верят в серьёзность намерений самих литанцев, но, со свойственным республиканкам прагматизмом, хотят посмотреть на дальнейшее развитие ситуации. Ведь десант - это гибель местных, как виноватых, так и случайно оказавшихся не в то время и не в том        - Капитан, извини, что перебиваю, - вдруг вмешался в разговор Онерго. Он был напряжён и собран. - Смотри, Павел, как работают эти мрази из власть имущих. Видишь, наши десантники пытаются взять того высокопоставленного контрразведчика? Видишь, он понимает, что не может с ними совладать, слишком хорошая у них подготовка. Видишь, что он теперь делает?! Это девчонка - обычная гражданская! Он ею прикрылся и сломал ей позвоночник! Так они и будут действовать. Они бросят на убой моих соотечественников, лишь бы отсрочить собственный конец. Они уже это делают. Засрали все планеты, растоптали людей, которые всю жизнь совершенствовали свои навыки и тянулись к знаниям, а теперь хотят использовать их, как живой щит! Мы не можем им этого позволить! Рядовым литанцам по пути с Республикой, так почему они должны подыхать ради небольшой отсрочки зажравшимся властителям Литании?! Когда те пытаются до последнего цепляться за ускользающую у них из рук власть? Мы должны их раздавить, Павел! Должны, понимаешь?! Я не специалист. Я готов сделать всё по линии средств связи, готов сдохнуть в команде нашего крейсера, но я не
могу создать нормальный политический проект! Сделай это. Для Литании. Это нужно нам, не Республике. Даже наш капитан… Нам просто с ним по пути, он один понимает… ну, и его красавица-жена… наши чаяния. Он помог нам почувствовать собственную силу, дал ощутить реальность другой жизни. Мы ведь были в Республике! Там много гнуси. Мужики там на положении сексуальных игрушек… Ну, может и не совсем так, но близко… Но - б…дь! - я лучше буду сексуальной игрушкой, чем стану жить на радиоактивной свалке, как Критыч! Тем более, дамы там симпатичные… Да и не сразу мы ощутим изменения, не сразу до нас дойдут республиканские обычаи… А там - чем чёрт не шутит! - построим независимое Планетарное образование без этих республиканских закидонов… Но даже если и не будет этого, мы не хотим упускать свой шанс. Попробуем. Дальше отступать нам всё равно некуда. Мы не можем сидеть на попе ровно, пока в Литании идут такие грандиозные процессы!
        Павел был поражён экспрессией и эмоциональностью речи офицера. Он ещё задавал какие-то технические вопросы, мы ещё описывали ему, какие акции уже совершили, но всё это товарищ делал на автомате, мыслями он был где-то далеко. Его шокировало услышанное. Да, он был теоретиком, пусть и имел какие-то собственные практические наработки, которые ни разу в жизни не использовал. Он знал практические приёмы, также никогда не использованные им самим в реальности. Он имел колоссальный опыт практической аналитической работы. Но одно дело знать, и другое дело - прочувствовать всё на своей собственной шкуре. Можно учить право годами, но спасовать в реальном судебном процессе. Можно изучать теорию и практику приборостроения, и растеряться перед реальным станком. Можно перечитать кучу книжек, изучить логику, социологию, научиться применять свои знания для анализа и предвидения, но растеряться перед первой же практической ситуацией. Подобное как раз и произошло с моим комнатным аналитиком. Потому что он увидел реальных людей, а не скупые строчки и аналитические выкладки. Людей, которые вершат реальную социальную
борьбу, готовы умереть за свои взгляды. Да и где к такому привыкнешь в наше время, в условиях современной Земли?.. Когда за аналитиком закрылась дверь, мы с Онерго переглянулись.
        - Что думаешь? Потянет? - поинтересовался я у боевого товарища, словно он мог видеть то, чего не вижу я.
        - Грамотный мужик. Сразу всё понял про нашу текущую ситуацию, в организации Литании разобрался с ходу. Он действительно тот самый человек, который сможет нам помочь. Я чувствую. Плохо только, что он не наш…
        - Да это-то как раз не страшно… Подобные ему люди увлечены своим делом, в другой ситуации он бы ещё и приплатил, чтобы ему дали прикоснуться к подобному реальному делу. Меня смущает его растерянность. Он ведь на практике ничего подобного не делал. Тут же реальные люди будут от его планов зависеть… Так, Сержант, бери его в оборот, составь комплекс упражнений, чтобы чуть подтянуть его физуху. Одновременно полощите ему с ребятами мозги про то, как вы вышли с предложением покарать того контрразведчика, а капитан и Критыч лишь поддержали ваше решение. Про валькирий расскажите - какие они классные. Онерго, ты тоже ещё потом с ним побеседуй - в той же столовой. Мы с Валери будем его обрабатывать со своей стороны. Мужик должен понять, насколько у нас всё серьёзно, и что даже без его гениальных планов мы всё равно сунемся в пасть льву. Всё, работаем, господа офицеры.
        Следующие пару дней, пока мы ещё находились в прыжке, команда активно обрабатывала нашего потенциального аналитика. Вариант с имплантацией, предложенный Ри на крайний случай, я категорически отверг. Всё же у супруги порой проскальзывали эти республиканские закидоны. Конечно, имплантация решит многие проблемы, но, во-первых, он ни разу не республиканец, да и мой товарищ, а, во-вторых, я не очень-то горел желанием делить свою девочку с кем бы то ни было, даже если этим кем-то станет мой друг детства. По последнему аргументу мне было предложено вечером пообщаться плотнее, пока же Валери заверила, что вполне способна сделать всё бесконтактно. Мол, неужели я думаю, что она спала со всеми врагами Республики, которых пытала? От такого ответа меня покоробило ещё больше, и предстоящий ночной разговор обещал стать тем ещё испытанием для психики - да и для наших отношений с валькирией тоже. В общем, проблем Павел создал выше крыши, но на третий день, аккурат после нашего с Ри разговора, он связался со мной во время капитанской вахты с долгожданной просьбой о встрече.
        Мы встретились в моей каюте. Одного взгляда на товарища хватило, чтобы понять его состояние. Растерянный, взлохмаченный, с горящими каком-то неестественным огнём глазами - аналитик представлял собой странное зрелище. Нет, не то, чтобы «краше в гроб кладут», скорее в нём было что-то потустороннее, не от мира сего, немного безумное. Нелегко парню пришлось в неравной борьбе с самим собой!
        - Неважно выглядишь, - заметил я товарищу, приглашая того усаживаться в кресло за журнальным столиком.
        - А чувствую себя ещё хуже! - парень буквально упал в кресло.
        - Ты уже пробовал республиканское вино? - начал я издалека.
        - Откуда! Я ведь не пью…
        - Отлично, значит, я первый тебя угощу!
        - Леон, я…
        - Послушай, Павел. Я ведь тоже не пью. Лёгкое экзотичное вино в небольших количествах - это всё, что себе позволяю. Не буду я тебя спаивать. Исключительно в лечебных целях предлагаю.
        Под моим напором товарищ сдался. Первую бутылку мы уговорили за каких-то полчаса, так и не перейдя к серьёзному разговору. Я спрашивал Павла о жизни на Земле. О том, как на ней отразилось появление пришельцев. Он хмыкал и утверждал, что никак. Намекал и на моё схожее мнение, раз я отдал оружие не только русским, но и китайцам - для баланса. Локальные войны как шли, так и идут, неравенство людей и целых народов по-прежнему режет глаз, и стало за время моего отсутствия только рельефней. Запад продолжал грезить мировым господством, Китай с Россией продолжали теснить его с рынков третьих стран. Разве что появился новый жанр кинематографа и художественной литературы - про реалии жизни пришельцев. Воображаемые, конечно.
        - Думаю, тебя бы наши писаки и режиссёры с руками бы оторвали, - вещал раскрасневшийся аналитик, напрочь забыв обо всех своих треволнениях. - Из землян про внеземную жизнь никто не знает - ты единственный.
        - «Специалисты» по пришельцам появились задолго до самих пришельцев, как «специалисты» по коммунизму - до его реального появления. С тем же результатом, - фыркнул в ответ, отпивая глоток тягучей янтарной жидкости с отчётливым привкусом муската. - Поверь, останься я на Земле, жил бы где-нибудь в глухомани… на том же Тибете…
        - С гаремом европеек?.. Сомневаюсь… Они бы тебя заставили снизойти до цивилизации.
        - Зачем мне европейки? С местными бы познакомился… Думаешь, они хуже? Китаянки очень даже ничего… Хотя обобщать не могу, я знал только китаянку американского происхождения. Но с отличной родословной и великолепным воспитанием по-китайски.
        Мы ещё немного побалагурили, а потом как-то незаметно перешли к животрепещущим вопросам. Вернее, я навёл на них своего товарища, а он вдруг взял, и не стал уходить от темы.
        - Леон, я видел твоих боевых товарищей. Честно скажу: я в растерянности. Умом понимаю, что то, что вы делаете - это разновидность предательства своего собственного государства… тьфу ты!.. Планетарного образования. Не перебивай! То, что вы затеяли, ведёт к утере суверенитета. Возможно, лишь частичной, но ведёт. Посуди сам. Идёт война. Республика агрессивно атакует. Вы с Валери, как представители этой силы, ведёте подрывную деятельность в стане врага. Умыкаете необходимые военные ресурсы, раскачиваете идеологическую ситуацию, ведёте пропаганду на флоте и в спецслужбах. Но я вижу и другое. Эти люди… которые идут за тобой… они идейные! Они готовы умереть за свои убеждения! Я такое только в книжках видел. Например, когда испанцы вершили свою революцию, которую потом подавили националисты-фашисты, поддержанные Германией и Италией. У нас в Российской Империи такие же люди сражались за новый строй, а другие дрались за царизм. Идейно. По колено в грязи и крови. Наплевав на кучу бытовых проблем, наплевав на возможность лишиться самого ценного - жизни. У каждого была своя правда. Так и твои сейчас. У них
своя правда, и они считают её единственно верной. Я видел, как жил твой идеолог, Критыч.
        - Он не идеолог, он техник.
        - Он техник по профессии, по роли же в твоём движении - он идеолог. Самый рьяный. Его ролик, который вы запустили вместе с тем контрразведчиком… Это шедевр пропаганды. Но как он жил… Радиоактивная свалка! Натуральная! В центре цивилизованной планеты! Неужели и нас такое на Земле ждало бы? Это жуть!
        - Республиканки почистили ему организм. Всем моим почистили, - тихо сказал я, смотря в глаза товарищу. - Для них это - рабочий момент.
        - Вот как? Да… Экспансия… Так вот, кроме этого физического срача, я понял, насколько чудовищный блат царит в Литании. Как у нас в какой-нибудь Латинской Америке. Чудовищно. Это тупиковая ветвь. Нет исторической цели, только воспроизводство себе подобных, сохранение собственных резерваций для избранных. По сути, здесь продаются должности, которые, по идее, требуют квалификации. Это ненормально. Во флоте младший офицерский состав фактически лишён возможности продвигаться по службе. Так было во флоте Российской Империи послепетровских времён. Там мало должностей, они сильно привязаны к количеству кораблей, убыль кораблей сравнительно небольшая… была до вмешательства Республики… В результате образовалась чудовищная кастовость высшего командного звена. Помнишь, у нас есть такой анекдот? Про сына прапорщика? Которого тот отправил учиться в школу прапорщиков, а когда его спросили, почему не в офицерскую, с недоумением заявил, что у генералов есть свои дети? Так вот, здесь это реальность. Не работают социальные лифты. Это нормально при обычной ситуации, власть при ней более-менее обеспечит стабильность
общества, обеспечит хребет, скорлупу, для сохранения позиций элиты. Но в условиях идущей войны скорлупа трещит по швам. Внешний удар пошатнул костную, негибкую, не отвечающую текущим вызовам систему. Как было в нашей Российской Империи накануне революций - и первой, подавленной, и второй, успешной. Пользуясь этим, вы наносите удар изнутри. И не просто в масштабах планеты - в масштабах всего Планетарного образования. Ваша эскадра… мне почему-то напоминает марксистский «призрак коммунизма, который бродит по Европе». Только он ещё и кусается. Больно кусается. Я даже понимаю, в каком положении оказался ты сам. Хотел заняться рейдерством, а получилось… что-то глобальное. Просто ты стал силой в тот момент, когда появилась возможность альтернативной силы. Так бывает в годину войн и эпохальных катастроф…
        Так вот, можно молиться на эту пресловутую стабильность, но люди реально не хотят срача. Он у всех в печёнках уже сидит. Вы же с Республикой предлагаете реальную альтернативу. Я немного посмотрел уровень Республики… Это нечто! Терраформирование планет по заранее заданному плану, накопление ресурсов на преображение целого Планетарного образования из сотен обитаемых планет, а потом удар… Только тогда, когда есть ресурсы на преображение… Это реально не просто война, это какая-то эволюционная война, война за будущее человечества. За то, чтобы оно было у человечества, как у вида. Я ещё не всё понимаю, что из себя представляет Республика. Наверняка там куча подводных камней, но как альтернатива тому, что есть здесь и сейчас… Да ещё и одержимая Космической Экспансией… И реально осуществляющая не просто порабощение, а преобразование человека и его окружающей среды… Твои люди могут быть правы, желая перенять этот эволюционный забег. Он даёт смысл, открывает дорогу к дальним звёздам.
        Так я с чего начал-то? Я читал про людей, которые готовы драться за свои убеждения. Но никогда таких не видел. Не в то время мы с тобой жили. А они живут в то самое, когда для такого менталитета есть условия. И я просто не могу сказать: вы же разрушаете своё Планетарное образование! Опомнитесь! Потому что это их звёздное государство. Они имеют право на своё мнение, тем более что оно подкреплено реальной практикой целой непредставимо огромной Республики, уже много столетий ведущей своё шествие к далёким звёздам. Я восхищён этими людьми. Я ощущаю их настрой, питаюсь им. Мне, как социологу, невероятно интересно прикасаться к этой реальности. Не читать про прошлое, про каких-то давно умерших людей, а видеть таких перед собой. Просто не могу пройти мимо…
        - Я что-то такое почувствовал с самого начала, - под напором товарища меня тоже пробило на откровенность. - Когда мы только набрали экипажи и стартовали на ещё недостроенном корабле. Уже тогда это витало в воздухе. И я тоже не смог пройти мимо. Можно ведь было ограничиться рейдерством… Но когда в людях пожар, сложно не загореться самому. Я… словно купаюсь в его тепле. Необычное ощущение. Ни с чем не сравнимое. Раз попробовав, приняв в своё сердце, ты уже не сможешь его выкинуть прочь.
        - Я постараюсь, Леон, не обмануть их ожиданий. Пойду за тобой и твоей валькирией. Это натуральный поток Истории, который подхватывает и несёт куда-то… Уже ради одного того, чтобы к нему прикоснуться, любой подобный мне по убеждениям готов пожертвовать всем. Давай, ставь задачу, Меч Республики. Будем работать.
        Нас встретили на орбите колонии. Оба крейсера встали рядом, на смешном расстоянии, так что наша эскадра образовала равнобедренный треугольник. Корабли были готовы к немедленному старту в очередной рейд, тем более что мне уже доложились о перспективах добыть последний столь необходимый нам главный калибр. Ри уже хотела было наведаться в гости, я видел этот её настрой по мимике глаз, читал в интонациях голоса стоящей передо мной на мостике голограммы, но её неожиданно опередила Ле.
        Брюнетка вихрем ворвалась в корабельное сердце. Уверенная, целеустремлённая, разгорячённая - она производила невероятное впечатление. Обтягивающий комбинезон, выгодно подчёркивающий стройное сильное тело, разметавшаяся грива чёрных волос, пристальный взгляд чёрных глаз - всё это могло свести с ума и куда более выдержанного мужчину, чем я. А уж когда эта бестия без всякого стеснения бесцеремонно на меня запрыгнула… И так и висела, обняв руками и ногами, пока длился глубокий страстный поцелуй… Собственно, когда девочка разжала объятия своих ног, я прочитал в её глазах все наши планы на ближайшие несколько часов. Подхватил разгорячённую брюнетку под руку и потащил в каюту: ещё немного, и она накинулась бы на меня прямо здесь.
        За время нашего скоротечного воссоединения не было произнесено ни слова, да они были и не нужны - слова. За нами наблюдали все присутствующие на мостике, включая голограмму Ри, раскинувшуюся в кресле Валери и ошарашенного Павла, которого я с некоторых пор разместил в резервном управляющем коконе, как особо приближенного офицера. Пусть привыкает к статусу и непривычному антуражу. И если остальные восприняли происходящее как само собой разумеющееся, то мой земной товарищ обалдел, и только переводил взгляд с Валери на нашу удаляющуюся с мостика пару. Валькирия заметила состояние парня, встала из кресла и, выдернув его из кокона, потащила в недра корабля. Почему-то ей захотелось вправить мозги нашему аналитику. На игры потянуло девочку. Тёмная Мать решила повоспитывать нерадивого мальчика.
        В тренировочной зоне, куда Валери увлекла свою жертву, девочка резко остановилась и, положив руки на плечи мужчине, заглянула тому в глаза.
        - Я вижу, Леон не слишком заботился о твоём просвещении, мальчик. Скажи, Павел, ты бы хотел спать сразу с тремя роскошными девочками?
        Вопрос поверг мужчину в ещё больший шок. Он покраснел, как рак, попытался высвободиться из объятий рыжей бестии, но у него закономерно ничего не вышло.
        - Просто спать? - ляпнул он первое, что пришло на ум, отчего Валери разразилась своим заразительным звонким смехом.
        - Нет, не просто, конечно. Трахаться. А, Павел? Хотел бы?
        - Боюсь, я бы не потянул сразу троих…
        - Молодец, умный мальчик, - промурчала рыжая бестия, ещё больше приближая свои глаза к глазам совершенно растерянного парня. - Но ты и не Леон. Верно?
        - Верно. Он всегда был…
        - Бабником? Ну да, ну да… Ему в некотором роде повезло, хотя и он порой не тянет. Приходится действовать немного щадяще для его самолюбия. Эта девочка - моя кровная. Ещё одна, с которой мы общались по голограмме, сидит сейчас на втором крейсере и лихорадочно думает, присоединиться ли к ним сразу или дать чуть покувыркаться вдвоём.
        - В Республике принято… многожёнство? - попытался понять суть происходящего аналитик.
        - В Республике вообще нет такого понятия, как брак. У нас мужчина принадлежит женщине, которая установила ему имплант. Окольцевала, по-вашему. Женщина определяет, с кем ему спать. Женщина может завести себе ещё одного мужчину. А может и не одного… Кровные же - это часть семьи. Они… андроиды, клоны… сложно переложить на ваши представления. Они выращены из моей ДНК. У меня, как у Высшей, их трое, и двоих я выдернула из Республики сюда, чтобы помогали моему мальчику в его миссии дальней разведки. Они отличные администраторы, великолепно умеют дрессировать мужчин в постели, неплохие бойцы, хотя обычно их используют в тылу, для управления активами рода. Поэтому Высшей, у кого этих активов заведомо много, а времени на управление мало, положено трое андроидов. Старшая может иметь от одного до двух. Простая республиканка, если активно служит Экспансии и имеет определённый порог ресурсов, которым требуется управление, может получить возможность завести одну кровную. Так что, Павел, мы с Ле и Ри - одна семья. Андроиды и ещё одну функцию выполняют. Они следят за мужчинами республиканки, пока той нет в
поместье. Собственно, если со мной что-то случится здесь и сейчас, они присмотрят за Леоном. Не дадут скрутить его в бараний рог моим боевым сёстрам или каким-нибудь залётным девчонкам из Республики. Мозги, опять же, вправят. Понял теперь, почему я так спокойно воспринимаю, что мой мальчик пошёл трахаться с этой девочкой?
        - Да… - выдавил Павел, пытаясь переварить свалившуюся не него информацию.
        - Леон тоже долго не мог смириться с этой ситуацией. Именно поэтому я решила сама с тобой побеседовать. Ты его друг, как-никак. А значит, почти член семьи… Есть ещё одно, что тебе нужно знать, мальчик. У нас принято делиться мужчинами. Если моя боевая сестра захочет трахнуть Леона, я не смогу ей отказать. Да и зачем? Мальчики обычно привязаны к своей девочке через имплант, они никуда не денутся. А Леон привязан ко мне сильнее, чем имплантом, он привязан ко мне любовью. Мы с ним - одно целое. Даже соображать нормально сложно, когда рядом нет второй половинки. Поэтому я спокойно смотрю на его игры с другими девочками. Особенно, если эти девочки - валькирии. Других ещё могу шугануть, но не своих боевых сестёр по фракции… А тебя я потом познакомлю с Ри. Пусть девочка проведёт лёгкую имплантацию и покажет тебе, что такое настоящая республиканка в постели.
        - Спасибо за заботу, Валери, - попытался выкрутиться аналитик. - Но, право, не стоит.
        - Не благодари. Всё нормально, - не дала ему ни шанса валькирия. - Тебе будет полезно прикоснуться к этой стороне нашей жизни. Так что готовься к самому необычному свиданию в своей жизни. Она сначала на Леоне вдоволь наскачется, а потом к тебе зайдёт.
        - Валери, я…
        - Я так решила, - в голосе Высшей прорезалась сталь. - В Республике девочки определяют за мальчиков. Привыкай. В этом есть свои плюсы. Уверена, ты их вскоре найдёшь - ты же умный мальчик. Умные мальчики всегда находят себе оправдание, даже когда прогибаются под девочек. Или… ты хочешь меня?
        Несколько секунд валькирия вглядывалась в глаза мужчины, а тот пытался собраться с мыслями. В объятиях рыжей бестии это получалось из рук вон плохо.
        - Извини, Павел, но мне другие мальчики не интересны. После Леона с другими будет пресно и серо. Ещё и имплантацией твоей заниматься… Нет, пусть Ри играется - ей это нравится. Вон, как Барса обиходила, бегает за ней теперь, как преданный пёс. Всё, можешь быть свободен. В корабельном сердце для тебя сегодня ничего интересного не будет, так что жди в каюте. Девочка сама тебя найдёт.
        И валькирия, выпустив мужчину из своих стальных объятий, развернулась и пошла прочь. Она не посчитала нужным даже играть собственным телом для аналитика. В самом деле, он же не Леон. Зачем ей это? Вот если бы она сейчас удалялась от своего мечника… Тот бы уже пускал слюну, глядя на её плавные гибкие движения, а так… Обойдётся. Хватит ему игр с Ри.
        Ну а пока Павлу промывала мозги моя валькирия, меня очень плотно взяла в оборот её кровная. Разгорячённая брюнетка едва ли не рычала, срывая с меня одежду, да и я… особенно после касания импланта… поплыл, сорвался, и, как итог, совершенно утратил контроль над ситуацией. В результате оказался осёдлан и стреножен, Ле полностью завладела инициативой. Её прерывистое дыхание, то и дело переходящее в стоны, звучало над самым ухом, ещё больше лишая рассудка. Ладони девочки пленили мои ладони, заведя их далеко за голову. Гибкие пальцы прошли между моими пальцами, создавая стальной непреодолимый захват, вырваться из которого было поистине выше моих сил. Более того, непреодолимый захват будоражил кровь, заставлял ощущать всю степень собственного растворения в этой роскошной женщине. Но и она не контролировала себя - иначе бы уже давно сидела верхом и отдавала команды. Вместо этого девочка лежала, вжимаясь в меня своим тренированным телом, словно пыталась слиться со мной в единое целое.
        Игра с имплантом в её исполнении плотно переплелась с движениями наших тел. Уколы возбуждения, словно шпоры, подстёгивали мои движения, да и девочка не стояла в стороне, она то и дело совершала круговые движения бёдрами, направляя мои движения по разным векторам. В кои-то веки для андроида на первое место вышла физиология! Но ей было плевать на неправильность для республиканки всего происходящего. Ей нравилось разнообразить имплант реальной, физически ощутимой игрой. Она ловила малейшие чувственные нюансы, старалась испробовать сама и подарить мне как можно больше разнообразных, непредставимых по остроте ощущений. Мы словно плыли на волнах собственных чувств, а наши тела выгибались им в такт, вибрировали, подобно гитарным струнам, колеблемым такими простыми, и, одновременно, такими важными движениями…
        Невероятное по глубине наслаждение было нам наградой. Наши тела то и дело напрягались от звучащих в унисон оргазмов, а иногда, когда кому-то посчастливилось испытать кульминацию раньше, счастливчик оказывался в стальных объятьях партнёра, призванных поддержать, помочь ещё глубже раствориться в ощущениях.
        Удовлетворив первое желание, мы принялись покрывать поцелуями тела друг друга. Было совершенно неважно, куда придётся поцелуй. Шея, ушко, нос, глаза… всё было покрыто поцелуями по много-много раз. А уж когда наши губы встречались с устами партнёра… Энергичные, глубокие и стремительные поцелуи, гибкий язычок, еле сдерживаемые стоны сквозь поцелуй - это было волшебно и непередаваемо.
        Как можно описать словами ощущения от податливого, страстного тела доверившейся тебе женщины?.. Как ни старайся, всё окажется чёрство и скупо. Ураган ощущений, шквал чувств, море эмоций… Столько чувственных нюансов, столько мыслей, вспышками возникающих в сознании, чтобы через мгновение сгореть в новой вспышке. Ураган эмоций поглощал нас без остатка, погребал под собой, не давал даже шанса на сопротивление. Да и зачем? Зачем сопротивляться? Ни я, ни она даже помыслить не могли в этот момент о подобном! Не для того же мы слились друг с другом, чтобы сопротивляться накатывающим волнам счастья?!
        - Ты скучал по мне? - наконец смогла передать в слове мучившую её мысль Ле.
        - Да, - даже тени сомнения не прозвучало в моих словах.
        - Несмотря на кровную под боком? Которую любишь до умопомрачения? - нотка скепсиса всё же проскользнула в голосе моей девочки.
        - Я скучал, Ле. Постоянно вспоминал тебя. Вспоминал Ри. Валери воспринимала это спокойно, несколько раз ей даже пришлось утолять мой голод, вызванный вашими образами.
        - Ты хотел групповушку? Соскучился по нескольким девочкам в своей постели? - опять провокация. Или эмоциональная обидка? У андроида?!
        - Ле, не валяй дурака! Я предпочитаю не мешать вас в одну кучу. Ты же знаешь. И скучал по тебе и по твоей сестре… отдельно. Зачем фантазируешь? Хочешь обидеться? Ты - такая рассудительная и расчётливая?!
        - Рядом с тобой я теряю всю свою рассудительность, милый. А вместо возбуждения ощущаю… нежность. Аж дыхание перехватывает. Чувствуешь?
        - Я… тоже чувствую нежность. Она куда сильней примитивного влечения. Ты нужна мне, Ле. Я не могу представить свою жизнь без тебя. И без Ри. И без Валери. Вы такие разные, но вы - мои девочки… Всё, кошка, хватит рефлексировать! Давай навёрстывать упущенное!
        - Я всё слышала, - мне в волосы неожиданно впилась женская ладошка. А ведь у Ле, хоть она и андроид, их было всего две. Да и голос принадлежал не ей. - Приятно, чёрт возьми! В Республике такого не услышишь. Там тебя умоляют не останавливаться. Другие слова требуется буквально выдавливать. По капле.
        - Как будем его иметь, Ри? - Ле впервые подняла голову и посмотрела куда-то за границу моей видимости.
        - По очереди, сестра. Он же сказал. И знаешь… я склонна с ним согласиться. Это будет правильно. Не возражаешь, если мы начнём своё рандеву в ванной? Хочу испытать то, что вы там испытывали во время первой близости. Чувствую, будет похоже - слишком сильный голод, слишком тягучее предвкушение…
        Тяжесть с моей груди тут же исчезла, а руки оказались свободны. Впрочем, длилась эта свобода недолго. Уже через минуту я сидел в ванне, зажатый точно так же, как до того на кровати, только в сидячем положении. Девочки в этом были мастерицами, особенно если учитывать их запредельную физическую силу. И только журчание массажных струй отличало ощущения нашей близости от того, что я испытывал до того в объятьях Ле…
        Угомонились кровные уже под утро. Корабельное утро. Ле тут же засобиралась на планету, там у неё были неотложные дела, которые она благополучно отбросила из-за моего прилёта. Я лежал в обнимку с Ри и любовался одевающейся брюнеткой. Видя мой интерес, та даже одеваться стала не стремительно, как привыкла, а медленно, вся при этом выгибаясь. Ещё и крутилась передо мной, давая себя рассмотреть с самых разных ракурсов.
        - Ле, а эта твоя игра - ты и с другими мужчинами так себя ведёшь?
        - Вообще-то за такие слова тебя следует наказать… - протянула девочка. Сенсорная дверь в каюту уже отъехала в сторону, освобождая андроиду проход, и та даже сделала шаг за порог, но от моих слов застыла соляным столбом. Медленно повернулась. - Но… Нет, я ни с кем себя так не веду, только с тобой. Для остальных мне достаточно импланта и агрессивного напора.
        - Приятно это слышать, девочка, - стремясь разрядить обстановку, я постарался произнести это нежным, вкрадчивым голосом. Судя по реакции кровной, мне удалось добиться правильного эффекта, она расслабилась, даже глазки заблестели. Ещё бы! Раз оценил, значит, не зря старалась.
        - Леон, мне пора… И ты знаешь… Пока тебя не было, кое-что произошло. Думаю, тебе будет интересно, да и твоему аналитику может оказаться полезным…
        - Да? Честно говоря, после вас мне хочется только одного - поскорей провалиться в сон. Вон, даже Ри уже спит. До обеда твоё дело подождёт?
        - Хорошо, пришлю его к обеду, - покладисто согласилась брюнетистая бестия, стреляя в меня глазками. - Заодно будет повод ещё раз тебя увидеть.
        - Только увидеть? - хмыкнул я.
        - Нет, не только, - с ноткой задумчивости качнула головой кровная и стремительной походкой покинула комнату.
        Поспать мне не дали. Едва Ле ушла, заявилась Валери, и по её горящим предвкушением глазам было понятно, что так просто она от меня не отстанет. Да я был и не против… Усталость бы только снять. Но валькирия не была бы Высшей, если бы не учла моего плачевного состояния. Живо погнала в душ, потом влила какой-то тонизирующий напиток, и понеслось…
        Так что повторное прибытие Ле я банально проспал. Только провалился в сон, а она уже стоит передо мной и требовательно так смотрит.
        - Пошли, мечник, нечего дрыхнуть. Пора делом заниматься. Или не отоспался, пока летел?
        Спорить с чертовкой было бесполезно, если она что решила, от своего не отступится. Пришлось спешно приводить себя в порядок. Девочка же помогла проснуться, составив компанию в быстром разминочном спарринге - чем-то средним между танцем и боевыми ката из земной техники.
        Что могу сказать? Республиканский подход к боевым искусствам сильно отличался от земного, хотя и выполнял те же задачи. Просто он был заточен под лучшие генетические кондиции республиканок, отсюда и чрезмерный уклон в силу и гибкость. А когда мы закончили, довольная девочка проводила меня в переговорную комнату, где до того проходили все беседы с чужаками и совещания с участием Павла.
        За столом нас дожидался мужчина. Он был облачён в стандартный комбинезон колониста с Дальней, да и внешность его выделялась ничуть не больше одежды. Средний рост, среднее телосложение, короткая стрижка, делавшая любого мужчину особенно безликим, узкое лицо. Ничего особенного. Даже взгляд серых глаз был каким-то водянистым, ничего не выражающим.
        - Ле?.. - задал я вопрос, когда мы расселись.
        - Этот человек - Артед Стондур. По крайней мере, его так зовут здесь, в колонии. Выслушай его.
        - Хорошо. Поговорим, - я перевёл взгляд на мужчину, но его глаза по-прежнему ничего не выражали. - Знаете, кто я?
        - Да. Меч Республики. Наслышан, - безэмоционально ответил колонист.
        - Вы же из колонии?..
        - Да. Я здесь скрываюсь от литанского правосудия.
        - Вот даже как? И так спокойно мне в этом признаётесь? Не считаете меня адептом литанского правосудия для моих людей?
        - Напротив, господин капитан. Я признаю вас предводителем настоящей политической силы, в масштабах всей Литании. Именно поэтому и пришёл к вашей… наместнице.
        - Любопытно. Я вас слушаю. Что вы предложили Ле?
        - Меня преследуют не за уголовные преступления. Я профессиональный организатор массовых беспорядков. Отлично могу руководить толпой во время манифестаций и митингов. Не через трёп, конечно, как эти ничтожества-политики, - губы мужчины изогнулись в кривой усмешке. - Мы действуем в толпе, подзуживаем, делаем выкрики, горячим людей. Для этого используем специальные гипнотические газы и излучатели, влияющие на психику. Если есть возможность, для достижения пролонгированного эффекта, используем наркотики. Подкладываем их в раздаваемую тут же еду, добавляем в воду. Плюс, тактическое планирование дальнейшего течения акции. Организуем людей в колонны, руководим ими через систему дистанционной связи, направляем ударные группы.
        - Как интересно… - протянул я, когда мужчина замолчал, выжидательно наблюдая за моей реакцией на его слова.
        Я откинулся в кресле и глубоко задумался. Почему-то вспомнилась Земля. Одна пожилая родственница очередной моей пассии жила в Киеве. Как раз, когда там проходила очередная «революция». Бабулька оказалась весьма активной, поучаствовала в массовых выступлениях. Ей неплохо заплатили организаторы, даже хватило на замену окон в квартире. А через несколько дней её увезли в больницу с диагнозом, который привёл в шок многоопытных врачей скорой помощи. Наркотическая ломка. Наелась пирожков и прочей гадости на «майдане». Не думал, что когда-нибудь увижу такого вот субъекта, который этих самых бабулек и подсаживает на наркоту. Огромного труда стоило не выдать своих явно негативных эмоций. По всему выходило, что здесь и сейчас такой специалист может оказаться незаменимым. И почему их ко мне так и притягивает? Мёдом, что ли, в Дальней намазано?
        - Неужели ваши услуги перестали пользоваться спросом?
        - Да нет, они всегда в цене, - впервые собеседник проявил эмоции, он ухмыльнулся. Цинично так, без тени негатива. - Просто стал фигурантом одного политического дела. Был скандал, подоплёка очередного «народного» выступления вылезла на поверхность. Не политика же наказывать? Вот меня и сделали крайним.
        - Вы же пришли ко мне, чтобы заработать? Надоело работать руками? Хотите вернуться к… руководящей работе?
        - Да нет, Меч Республики. Вы не подумайте, я хоть и циник, но… Меня, как и вашего Критыча, вышвырнули из жизни. Я ведь был уважаемым человеком! Ко мне на поклон шли политики всех мастей! И где я теперь? А ведь я специалист, каких поискать! Спросите своего разведчика, если сомневаетесь, он обо мне наверняка слышал. Не под этой фамилией, конечно, но, думаю, узнает. Мне не нужны ваши деньги. У меня свой резон. Хочу посмотреть этим мразям в глаза, когда они увидят, как вышвырнутый из системы человек рушит всю их уютную системку. Я идейный. Хочу мести, и ничего более. Только прошу дать мне возможность посмотреть в лицо конкретным людям, когда вы их будете ставить к стенке. Хочу поучаствовать.
        - Я вас понял, господин Стондур. Думаю, мы сработаемся. Побудьте пока на нашей базе, на планете. Туда скоро прибудет мой аналитик. Поможете ему для начала с некоторой детализацией его глобальных планов. По своему профилю, конечно. А дальше посмотрим. Если Павел останется доволен сотрудничеством, мы направим вас… для работы по специальности, - на последнем слове я ухмыльнулся, встретив такую же ответную ухмылку. Да, циник, но вот так, из мести…
        Опять вспомнилась оккупированная Земля. Как я метался, стараясь хоть что-то сделать ради утоления чувства мести. И вместо отторжения я неожиданно испытал к этому человеку симпатию, какое-то сродство, что ли. Не побоялся ведь заявить о себе. Готов землю грызть ради своей личной мести. Может и грязным промыслом занимался, но сам сохранил в душе способность хотя бы к ненависти и мести. Не очерствел сверх меры. Значит, не безнадёжен.
        Мужчина покинул комнату, чтобы в сопровождении десантника проследовать в ангар, дожидаться на челноке Ле. Мы же с девочкой немного посидели в тишине, потом я вышел из задумчивости и посмотрел на кровную. Она улыбалась.
        - Как тебе мой подарок, милый? - глаза чертовки сияли, она была в предвкушении.
        - Неоднозначный. Но в хозяйстве пригодится. Просто… напомнил мне земное прошлое. Нелицеприятную его часть, к которой я как-то невольно прикоснулся через своих друзей… там.
        - Ничего, котик, я помогу тебе выбросить из головы все эти глупые мысли и бессмысленные воспоминания. Доверься мне, - с этими словами брюнетка уселась мне на колени.
        А дальше мне, как она и обещала, стало не до воспоминаний. Здесь и сейчас жизнь била ключом, и была яркой, насыщенной, интересной. Не нужно рефлексий. Земля подождёт. Я сделал для неё всё, что было в моих силах. Думаю, мало кто из самих землян сможет похвастаться настолько чёткой гражданской позицией и таким однозначным вкладом в битву за голубую планету. А дальше - время покажет.
        Только через неделю после прилёта я смог вырваться из обрушившейся на мои плечи текучки. Проблемы с базой флота, снабжение базы и колонии, информационные операции, работа со сторонниками из стихийных массовых движений, создание группы профессиональных активистов под руководством нашего нового специалиста, несколько операций в дальнем космосе, в одной из которой мы выгрызли, наконец, основной калибр для последнего крейсера, - всё это навалилось и не желало отпускать. И пока я бегал и летал, как белка в колесе, Павел верстал свой план. Мы с Валери, конечно, шутили, что пока он будет думать, мы сами сделаем в Секторе революцию - но так, без огонька. Все прекрасно понимали, что без чёткой систематизации всех наших действий блин может выйти комом. И вот, наконец, настал день, когда мы все собрались на совет, обсуждать родившийся в муках творчества проект.
        Собственно, никого представлять друг другу было не нужно, наш состав был прежним, за исключением Павла, но он за время работы над планом не один раз имел беседы с каждым офицером сопротивления, можно сказать, оскомину всем уже набил своей дотошностью. Однако ребята старались вникать в проблемы и помогать. И вот теперь все сидели и пролистывали на собственных голографических планшетах разделы плана или пометки, сделанные после его просмотра.
        - …Уничтожение или сманивание на свою сторону основных флотских группировок, уничтожение сообщения между основными индустриальными узлами, разрушение системы космической связи… - зачитал понравившийся ему момент Барон Барс. - Я, господа и дамы, уже жалею, что сменил ремесло…
        - Неужели? - сидевшая чуть в стороне от него Ри, кровная моей валькирии, в притворном удивлении вскинула брови. - С чего бы это?
        - Не из-за вас, очаровательная Ри, конечно. Дело в предложенном плане. Разрушение коммуникаций - это прямой путь торговли в радушные объятия пиратов.
        - Обратите внимание на ещё один раздел - по разрушению политической системы, - это уже я вставил свои пять копеек. - Предлагается параллельно угрозе коммуникаций содействовать атомизации Планетарного образования. На его базе спонтанно, на основе эгоистичных интересов элит, должны возникнуть сорок семь независимых образований. Там учтены предпочтения местных элит и некоторые экономические связи, которые всё же вынудят литанцев распасться не на отдельные звёздные системы, а на кластеры. Например, подобные образования силой заставят ближайшие небольшие колонии войти в их состав. Что думаете по этому моменту? Критыч?
        - Не нравится мне этот момент, - мрачно выдал техник. - Это конец Литании, как Планетарного образования. Эти кластеры потом придётся собирать в ходе гражданской войны. Там про это тоже указано, кстати. Но мы не для кровавой бойни на десятки лет всё это затевали. Нужно что-то другое…
        - А лично мне всё нравится, - пожала плечами Валери О`Стирх. - Собственно, всё это и делает республиканский флот. Он уничтожает боеспособное ядро флота Сектора, нависает над коммуникациями, уничтожает ретрансляторы космической связи вместе с подвижными носителями. Вызывает атомизацию Планетарного образования, которое, пока идёт штурм части систем, распадается на крепко связанные экономическими нитями кластеры. Эти-то кластеры потом и подбирает по одному Республика. Всё логично.
        - Логично-то, логично, только зачем тогда мы? - хмыкнул я.
        - Чтобы облегчить задачу Республике. Сохранить ресурс кораблей, сберечь ласточек, снизить потери среди валькирий при штурме уже атомизированных с самых первых минут систем. Заразить аборигенов идеологией крайнего национализма, замешанного на надеждах на то, что придёт Республика и позволит реализовать свою автономию. Всё это реально снизит потери среди моих девочек, когда начнётся штурм планет. У нас практикуется, если планетарная оборона слишком сильна, дать им повариться в собственном «соку» несколько месяцев. Пока мы как раз занимаемся другими системами. Только в условиях полной планетарной блокады. Обычно через пару месяцев и без пропаганды нас встречают, как освободителей от гнёта местных элит и военной хунты - припасов обычно надолго не хватает, а их распределяют как раз среди элит и военных. В итоге местные обыватели предпочитают нашу власть своей окончательно дискредитировавшей себя верхушке. Если же взять идеологический блок плана, то местные не только нас встретят, но ещё и подготовят базу для нашей высадки.
        В комнате совета воцарилась тишина, все литанцы с минуту переваривали откровение Высшей валькирии. Только Ле и Ри остались невозмутимы, они полностью солидаризовались со своей кровной. Но вот началось медленное шевеление. Глухое недовольство - вот как можно кратко охарактеризовать реакцию на откровения Валери, а соответственно, и на сам план. Крайним, конечно же, оказались не республиканки, а наш аналитик. Его принялись активно клевать, требуя умерить аппетиты в деле разрушения «их родины».
        Павел слушал обличающие речи и тихо прифигевал. Наконец, он не выдержал.
        - Но чего же вы тогда хотите?! Без полной атомизации и постоянных выступлений регионов, без транспортных проблем, при наличии сильного военного и торгового флота, вы не сможете пошатнуть этого звёздного монстра! Это же почти сотня звёздных систем! И все их ресурсы сейчас находятся в руках стержневых элит, которые уже много десятилетий и столетий их аккумулируют! Пропаганда действенна против обычных обывателей, элиты ей подвержены слабо - они же и так на вершине, зачем им что-то менять? А так они получают внутриэлитарные конфликты, когда местные начинают переключать на себя ресурсные потоки. Это даже при «живом» флоте может сработать!
        - Так, давайте по порядку, - вмешался я, останавливая нарождающуюся протестную волну. - Учитывать феномен элит и влияние центральной власти мы должны. Но мы же можем зайти с несколько иной стороны. Что ждёт Литанию, если не будет нас? Что бы её ждало, если бы Республика не взяла паузу, сконцентрировавшись на другом Секторе?
        - Захват, - коротко обрубил майор Моллис.
        - Соответственно, какова при таком раскладе судьба всех ресурсов, на которые рассчитывают элиты?
        - Не будет элит, Леон, - усмехнулась Валери, блеснув глазками. - Они первым делом под нож идут. Их уже невозможно переделать, они ненадёжные, зажравшиеся, ненасытные, всегда себе на уме, почти не подвержены идеологической обработке, имеют чрезмерно глубокие связи в других Секторах. Это зона риска. Бессмысленного риска и ненужных потенциальных проблем. Есть даже какие-то расчёты по срокам полного «переваривания» Внешней колонии, и уничтожение элит и вообще носителей прежнего порядка - тех же профессиональных юристов - сильно снижает эти сроки [9 - В данном отношении Республика не придумала ничего нового, она лишь учла опыт социальной борьбы прошлого и настоящего. Даже на Земле через подобное проходили многие страны. Например, во время гражданской войны в Испании 1931 - 1939 годов в регионах победившей революции, контролируемых республиканской властью, юристам, кто не успел уехать из страны, устраивали самосуд или кидали их в тюрьмы наряду с откровенно промонархическими или профашистскими активистами и офицерами. А в регионах, захваченных военной хунтой, та же судьба постигала уже рабочих
активистов, профсоюзных деятелей и анархистских, социалистских или коммунистических политиков.]. Даже когда мы вынуждены, в исключительных случаях, при очень серьёзной планетарной обороне, идти на переговоры, мы максимум, что делаем - это гарантируем некоторым жизнь и высылку. Ничего более. Они и такому результату переговоров порой оказываются рады. Не сразу, конечно… Сначала до них медленно доходит, что они могут и жизни свои потерять, если продолжат в том же духе. Наши ласточки своё дело знают.
        - А вот если мы сохраним Литанию, пусть в обновлённом виде, мы можем частично сохранить и элиты, - перехватил я слово у возлюбленной, когда она закончила говорить. - Только поставить им жёсткие условия. Предложить сотрудничество. Скажем, принудительная национализация тех отраслей, которые необходимы для обеспечения терраформинга и безопасности. Национализация же подразумевает какое-то встречное предоставление. Они останутся тут, смогут на первых порах даже инвестировать во что-то другое свои капиталы. Почему нет? Потом навяжем им финансовое участие в наших проектах, свяжем их деньги и ресурсы, привяжем к нашим планам. Понял вводную, Павел?
        - Да, Леон. Я подумаю.
        - По уничтожению боевого и экономического флота тоже правь. Мы будем пытаться переманить флотских на нашу сторону. Можно ввести феномен пиратов, но именно мы должны выступить, как гарант их уничтожения. Хотя вопрос со связью придётся решать. Ещё мне понравилось, что для пропаганды и вообще идейной работы должны создаваться местные ячейки. Идеи сами людей не заражают, для этого нужны специальные люди - очень мудро. В идеале, этих людей и политиков объединить в одной структуре.
        - Партия. Только подпольная. Сюда же очень хорошо впишется наше боевое крыло. Сама же верхушечная надстройка станет крылом политическим, - аналитик выглядел задумчивым.
        - Боевое крыло?
        - Ну, я имею в виду твоего специалиста. Потрясающий мужик, я тебе скажу! Я даже не представлял, что они там настолько продвинутое оборудование для контроля толпы используют. Чтобы не могли заглушить правоохранители.
        - А по политическому крылу есть соображения?
        - Леон, можно начать мониторить, кто из политиков официально начнёт кричать о переговорах с Республикой, - предложил Барс.
        - Гениально! - восторженно воскликнул наш социолог. - Так просто! Даже подноготную их можно изучить уже после выявления таких субъектов! Они же сейчас там начнут буквально на куски драть всю политическую систему, начнут гнобить правительство, начнут между собой грызться. Так всегда бывает, когда кризис, пусть и вызванный не естественными факторами, а внешними. Той же войной. Они, конечно, и в обычное время грызутся, но в такие моменты всё вылезает на поверхность.
        - Значит, мониторим Совет? А как только кто-то подаст сигнал, тут же идём на переговоры? Только тогда нужно перебраться поближе к стержневой системе. Чтобы потом не бегать по всему Планетарному образованию, отлавливая нужного нам человека. А пока вы, Барон, продумайте, с кем из ваших знакомых имеет смысл попытаться договориться - я имею в виду не пиратов, а пиратских покровителей. После установления связи с политиками и создания полулегальной политической группы мы начнём действовать, уничтожая самых одиозных наших противников. Барон, Моллис - на вас перечень. Валери, если наши республиканские союзники дадут какую-то наводку или укажут точку - будем бить, не раздумывая. Павел, ты будешь смотреть на предложенный список и подлежащих уничтожению или дискредитации людей со стороны. Постарайся исключить субъективизм и минимизировать число потенциальных жертв. То есть если человек просто дурак и трус, мы его убивать не будем, только шуганём. Наши политические противники должны погрузиться в хаос, бояться взлететь с планеты. А когда им отрубят связь, сидеть тише воды, ниже травы. Да, вести переговоры с
предложенными вами, Барон, кандидатурами мы будем, только когда все увидят нашу силу и ощутят на своей шкуре всю прелесть политической войны. А на сладкое… Мы ударим по пиратам. Аккурат перед тем, как почувствуем, что пришло время обрывать космическую связь. Матёрых уничтожим, а новые пока раскачаются - уже всё случится. Так что, Павел, планируй стратегию, тактику я назвал. Исходи из того, что наша основная и первостепенная цель - переключить на себя власть, а не нанести непоправимый ущерб управляемости Литании. Мы должны так деморализовать всех наших возможных противников и конкурентов, чтобы власть оказалась бесхозной. Валяющейся под ногами. И чтобы об неё только спотыкались и откидывали ногами в сторону, боясь испачкаться. Вот тогда-то мы её и подберём.
        Мы с Валери сидели в креслах, за журнальным столиком, в нашей каюте, и были погружены в собственные мысли. Должен признать, экспрессивное и жёсткое решение на совещании далось мне нелегко. Особенно, когда схлынули эмоции, и я смог взвесить всё ещё раз. Политические убийства, возможно, сопряжённые с нападениями в открытом космосе, жёсткое давление на политиков и экономических воротил, организация массовых беспорядков. А на закуску - тотальное уничтожение пиратов. План, конечно, реалистичный, но людей в процессе его реализации погибнет… С другой стороны, люди будут гибнуть в любом случае. Республиканки тоже не розами свой путь устилают, а кровью обильно смачивают. И сами умирают. Вот. Вот в чём дело! Я готов взять на себя груз смертей, чтобы сберечь своих женщин. Иначе их смерти будут на мне. Мог, а не сделал.
        Никогда бы не подумал раньше, что окажусь в такой ситуации. Хотя бы уже то, что считаю республиканок своими женщинами - дикость. Их же там пруд пруди, а большинство - стервы, каких поискать. Но это мои стервы. А уж валькирии… Я никогда не забуду посвящения. Никогда не забуду десантную операцию, в которой принимал участие. Никогда не забуду Тину. Про Валери вообще молчу. В предстоящих боях, если я не направлю ситуацию по другому руслу, погибнет слишком много валькирий. Они - ударная сила Экспансии. Если у ласточек вероятность смертельного исхода не столь велика, всё же республиканская техника позволяет спастись даже с гибнущего корабля, то вот валькирии… У ласточек в зоне риска в основном москитная авиация. Да и нет у меня такого пиетета именно к ласточками. А вот валькирии - это моё всё. Мне прямая дорога в стаю, и даже Валери это прекрасно понимает. Рукопашка, противостояние характеров, взаимная поддержка, и игра. Я должен сберечь своих девочек. Пусть у моих офицеров другой мотив, но меня во всей этой ситуации привлекает именно возможность помочь валькириям, позаботиться о них.
        Я поднял взгляд на Валери. Оказывается, она уже некоторое время меня разглядывала. Встретила мой взгляд прямым, словно клинок, взглядом. Улыбнулась одними уголками губ.
        - А в постели ты совсем другой, - коротко бросила девочка.
        - Другой - это какой? - не до конца понял смысл её реплики.
        - Не такой жестокий. Нежный, доверчивый, старательный. Ни одна валькирия не назвала вашу близость жёсткой. Правда, и они были весьма тактичны… Да, ещё ты игривый. Это-то их больше всего и выбивает из колеи. Вроде бы и не наглеешь, просто играешь, но на грани фола.
        - Ри, котёнок, но и ты в постели совсем не жестока. В отличие от того, что творила во Внешних колониях до меня. Да и при мне была совсем не подарок для внешников. И даже в нашем рейде всегда вела себя жёстко.
        - Что, кто-то меня сдал? Но ты прав. Сама себя не узнаю порой, - усмехнулась валькирия. - Но от тебя я ожидала, скорее, такой же игривости в рейде.
        - По-другому не получится сохранить жизни сестёр. Кто-то должен принять жёсткое решение. И самим литанцам оно в итоге пойдёт во благо.
        - Но сёстры первичны?.. - опять в её взгляде появилась задумчивость.
        - Да, кошка. С ума по вам схожу. Не хочу, чтобы они умирали, если можно всё сделать по-другому.
        - Как закончим, нас ждёт кругосветное космическое путешествие по Столичному Ожерелью Миров Республики. Я всё подготовила, пока мы были во Внешних колониях. Обещаю: ты останешься доволен. Ну а потом… - девочка поднялась, гибко обогнула стол и бесцеремонно уселась ко мне на колени. Заглянула в глаза. Её бездонные зеленющие озёра грозили поглотить сам разум, настолько глубоко было отразившееся в них чувство. - Потом стая. И дикая, не прекращающаяся ни на минуту игра… Ты больше никогда не будешь один. Стая тебя не отпустит. Никогда. Ты ведь всегда стремился к семье. Так вот: я и стая - твоя семья. Что бы Орден ни приготовил для тебя, мы будем всегда рядом. Поверь: сёстры умеют ценить трепетную заботу, умеют ценить отличные кондиции, умеют ценить боевой дух. Валькирии хотя и наиболее отмороженные, как республиканки, но и наиболее справедливые. Вы обязательно поладите. С другими республиканками будет сложнее найти общий язык. Но тебе другие и не нужны. С серебром на груди и с огнём в сердце, рядом с боевыми сёстрами, ты сможешь наплевать на любые попытки взять тебя в оборот. Или сам морду набьёшь, или
сёстры прикроют. Да и меня не следует списывать со счетов… Так что давай, Меч Республики, разруби литанский узел. А потом устроим с тобой свадебное путешествие.
        Политическое крыло
        Заседание Совета Планетарного образования Литания традиционно проходило во Дворце Совета. Откуда в названии этого помпезного здания появилось столь дикое сочетание махрово монархического и трогательно демократического, сейчас не скажет уже никто. Возможно, оно возникло ещё в те давние годы, когда на территории Планетарного образования вовсю процветала монархия, и Совет выполнял некие декоративные функции, а возможно, кому-то просто понравилась сокрытая в слове «дворец» торжественность и помпезность. И вот сейчас во Дворце разворачивался очередной эпизод глобальной драмы, напрочь лишённый какой-либо торжественности - и по форме, и по содержанию. Здесь и сейчас на поверхность вылезало то, что в прочем обществе было задавлено пропагандой и льющимися с экранов головизоров лубочными картинками победы литанского оружия.
        Огромный овальной формы зал десятками ярусов уходил от центрального пятачка к самому многометровому потолку. Свет в зале рождался из многочисленных панелей, установленных где только возможно. Даже аккуратные столики и креслица на ярусах, в которых заседали господа советники, казалось, светились изнутри. А в центре всего этого пронизанного светом великолепия, на конусообразном возвышении, переливалась огромная голограмма очередного выступающего.
        - …Таким образом, Конфедерация нас предала. Все оправдания о тяжёлой ситуации на границе с Республикой - не более чем отговорка. Прекрасно зная основное направление удара, так называемые «союзники» не предпринимают ровным счётом ничего для его отражения. Нас бросают Республике, словно кость голодному волку, в надежде, что он ею подавится и не станет нападать снова, и тем самым даст выгадать время на подготовку войск для отражения следующего нападения.
        - Вы сгущаете краски, господин советник, - попытался угомонить разошедшегося парламентария председательствующий. Он расположился за спиной говорящего, на первом ярусе, и его место находилось чуть выше прочих, чтобы подчеркнуть высокий статус.
        - При всём уважении, господин Председательствующий… Ещё каких-то три года назад та же судьба постигла Планетарное образование Маритания. Совет Миров Конфедерации также тянул с подкреплениями. Что стало в итоге? Теперь Маритания - часть Республики, оттуда больше не поступают сигналы и не прилетают корабли. Вы хотите такой судьбы и для нас? - воздев руки в театральном жесте, вопрошал этот представитель одной из центральных планет Литании.
        Однако Председательствующий не собирался отвечать на сей риторический вопрос. Вместо этого он воспользовался паузой говорящего, чтобы передать слово другому советнику. Выключенный микрофон и сменившаяся в центральной зоне голограмма стали неприятной неожиданностью для разговорчивого политика, но его возмущения потонули в фоновом шуме и уверенном голосе нового оратора.
        - Благодарю, господин Председательствующий, - кивок в сторону главной трибуны. - Наш уважаемый коллега говорил о предательстве. Я хотел бы подойти к ситуации с несколько иной стороны.
        Председательствующий расплылся в улыбке, явно довольный своим выбором - он ожидал примерно этих слов, могущих перебить упаднический настрой предыдущего оратора. Говоривший, между тем, сделал паузу и ударил. Да так, что Председателю вмиг стало неуютно в своём сверхудобном кресле.
        - Предыдущий оратор немного утрирует, говоря про Планетарное образование Маритания. Тот, кто внимательно следит за новостями, отлично знает, что именно там происходит. По недавно обнародованной информации минимум три планеты нашего бывшего соседа подверглись глубочайшему терраформингу. Как можно видеть, процесс ещё идёт, но простое сравнение состояния планет до и после прихода Республики говорит не в пользу Конфедерации, - видя поднявшийся в зале ропот и лихорадочные попытки Председателя найти нового оратора, советник возвысил голос. - Я решительно не понимаю, почему мы до сих пор не ведём переговоры с Республикой. Военная верхушка, которой мы так восхищались, простите, слила военную кампанию по обороне наших систем. Я считаю, что мы должны попробовать спасти хоть что-то. Попытаться прекратить взаимное истребление с Республикой, переведя вопрос в дипломатическую плоскость. Пусть дипломаты работают, если не могут военные! Где наша Служба внешних сношений? Что она сделала, чтобы сохранить жизни наших сограждан и детей Республики? Почему пляшет под дудку Конфедерации, если ей мы больше не нужны? Мы
сами должны позаботиться о собственном благополучии! Давайте сохраним хотя бы те жизни, что мы ещё можем сохранить! Я требую поставить на голосование вопрос о доверии действующей исполнительной власти, загнавшей ситуацию в тупик.
        Эффект речи был, как от разорвавшейся бомбы. Парламентарии повскакивали с мест, что-то кричали, кто-то даже свистел. Но далеко не все вели себя столь вызывающе. Многие сохраняли спокойствие и невозмутимость, а кое-кто внимательно прислушивался к речи смельчака. Ура-патриотизм - это, конечно, хорошо. Избиратели его любят, особенно, когда флот одерживает победы. Но когда флот терпит одно поражение за другим, а под самым носом у власти смелые радикалы проводят поистине эпохальную идеологическую диверсию… Когда по Литании разгуливает боевой флот этих самых радикалов, совершая одну политическую акцию за другой… Когда сами литанцы устали от непомерного гнёта военных расходов и чудовищной социальной несправедливости, о чём говорят всё новые и новые кадры массовых выступлений, когда обычные люди громят здания банков и корпораций, а чиновников вешают на столбах освещения… От высшей власти в Планетарном образовании хочется увидеть хоть какой-нибудь конкретики, каких-то практических действий, а не псевдопатриотизма.
        Конечно, поставленный на голосование вопрос не прошёл. Его заволокитили, его буквально задавили административным ресурсом, но сам факт неоднозначного голосования говорил за себя. И хотя все последующие ораторы с пеной у рта доказывали необходимость нации объединиться перед лицом врага, пойти единым строем, и сыпали ещё многими подобными благоглупостями, сто тридцать из трёхсот десяти парламентариев проголосовали за объявление недоверия. Без малого половина. У всех были самые разные мотивы, порой противоположные. Одни голосовали из-за недовольства плохими военными сводками, пытаясь так вынудить высших управленцев заняться, наконец, кадрами высшего командного звена. Другие голосовали, в надежде на мирное решение проблемы с Республикой. А третьи - просто в пику исполнительной власти и правящей верхушке самого Совета.
        После своего прочувственного выступления советник Энни Гиннес с непроницаемым лицом шёл по коридору Дворца Совета к своему личному катеру. Ему необходимо было срочно возвращаться в систему, которую он представлял. У Энни, если можно так выразиться, горела под ногами земля, его «домашние» противники активизировались, поэтому выступление в Совете было для него последней попыткой сохранить ускользающее влияние. Неоднозначной во всех отношениях попыткой. Тем не менее, он надеялся использовать результаты голосования в Совете в свою пользу. Только зайдя в лифт, погружённый в свои мысли советник заметил, что сразу за ним в кабинку скользнул кто-то ещё. Нехорошее предчувствие неожиданно резануло по нервам, и Гиннес обернулся к своему нежданному спутнику.
        - Господин советник, - учтиво склонил голову средних лет мужчина с неприметной внешностью.
        - Мы знакомы? - предчувствие Гиннеса буквально вопило о неправильности всего происходящего.
        - В каком-то смысле. Я представляю организацию… скажем так, патриотов Литании. Очень хорошо, что мы с вами сейчас оказались рядом. Я внимательно смотрел ваше выступление и хотел сказать… - эффектная пауза, - что вы, советник, совсем не патриот.
        - Патриотизм и суицидальные наклонности - это несколько разные категории, - дипломатично улыбнувшись, заметил парламентарий.
        - Ну, вам, конечно, видней. За вами стоят ваши избиратели и те силы, которые оплачивают ваши расходы. Я лишь хотел предупредить, что никто здесь и сейчас не застрахован от нападения радикалов, которых вы так защищаете.
        Больше неожиданный попутчик не проронил ни слова. Лифт остановился и выпустил странного человека, а Энни Гиннес крепко призадумался. Это была очевидная угроза. Если те же спецслужбы решили его списать, то самым логичным будет именно вот такое политическое убийство. Два зайца одним ударом. И его ставшую вдруг неудобной фигуру устранить, и радикалов подставить.
        Исполненный самых мрачных дум, с трудом сохраняя бесстрастное выражение лица, Энни широкой походкой направился к катеру. До него неожиданно дошло, что проблемы с избирателями - не самые страшные в этой жизни. Есть проблемы куда серьёзней. В своих рассуждениях советник допустил лишь одну ошибку. Он не учёл простого обстоятельства, что не только спецслужбы смотрят трансляцию Совета. Тем не менее, советник уже подспудно прощался с жизнью. Он отлично понимал, что лететь ему далеко, а космос, при всей его бесконечности, на ура прощупывается всевозможными системами слежения военного образца. И эти самые системы запросто могут дать нужным людям наводку, где именно в текущий момент времени находится яхта одного строптивого советника.
        С такими тяжёлыми думами Энни Гиннес ступил на гравитационную дорожку своей скоростной яхты, до того преодолев несколько километров на атмосферном катере. Странно, но в этот раз мужчина не испытал привычного уже чувства свободы от ощущения палубы юркого кораблика под ногами. С тяжёлым чувством он поднялся в рубку управления, отдал необходимые распоряжения, и собирался уже было направиться в каюту, но в последний момент задержался взглядом на лице своего капитана. Бывший флотский офицер понял советника с одного взгляда.
        - Всё настолько серьёзно? - больше констатировал, чем спросил флотский.
        - Более чем. Мне угрожали расправой в космосе, - не стал ходить вокруг да около Энни Гиннес, а потом, подумав, счёл необходимым добавить. - Если боишься, я не держу. Как-нибудь доведу яхту до точки.
        - Нет, Энни, я не боюсь. Настоящий капитан космофлота сочтёт за честь погибнуть на мостике своего корабля. Пусть это ни разу не военный борт, но всё же…
        - Это действительно не военный борт, а я - не мифическая Родина, капитан.
        - Вы представляете нашу систему, нашу малую родину. Я такой же ваш избиратель, как и прочие. Да и, в конце концов, вы не вправе выбирать за меня, как именно мне погибать. Не находите, господин советник? - слова седого космического волка сквозили иронией.
        - Да уж… - только и смог выдавить парламентарий. - Так шли бы обратно в космофлот с таким-то настроем. Там сейчас не хватает идейных офицеров.
        - Идейных офицеров не хватает, прежде всего, там, где принимают кадровые вопросы, советник. Одни торгаши остались. Платить же за то, чтобы тебя в первой же волне отправили на убой… Глупо. Пришла пора им ответить за свою продажную суть. Я же отвечу за свою… суть. Сам. Без них… Ладно, Энни, мне пора приступать к исполнению своих непосредственных обязанностей.
        Тяжело вздохнув, советник отправился в каюту. Засыпая, он долго думал над словами своего капитана. Этот космический волк, прошедший через горнило многих войн, был вышвырнут в своё время из космофлота за излишнюю строптивость. Странно это, конечно. Сам он не ощущал особой строптивости капитана. Да, принципиален. Порой до зубовного скрежета. Но ещё ни разу его принципиальность не приносила вред, скорее, помогала самодисциплине самого высокопоставленного нанимателя. Видя перед глазами подобный пример, он вынужден был сам тянуться и становиться чуточку лучше. А уж сколько раз жизненная философия капитана помогала ему составлять пламенные речи… Хмыкнув и почему-то окончательно успокоившись, Энни забылся тяжёлым сном без сновидений.
        Проснулся он от тряски. «Откуда в космосе тряска?» - было его первой мыслью. Потом советник вспомнил последний разговор с капитаном и сразу догадался, откуда ветер дует. На них напали. Что и требовалось доказать. Странно, но внутри не было паники, не было возмущения - одна только опустошённость. По крайней мере, он до последнего был верен интересам своих избирателей. Эта мысль успокаивала, и даже немного бодрила. Она словно обволакивала его сознание, отсекая всякие панические мысли. Капитан прав. Если он погибнет на боевом посту, то и он, советник, погибнет в некотором смысле на боевом посту. По крайней мере, так и не сойдя с собственных идейных позиций, не отрёкшись от интересов своих соотечественников. Он неожиданно понял, что уже противопоставляет в мыслях выходцев из родной звёздной системы всей прочей Литании. Встав с кровати, Энни поклялся себе, что если выживет, сделает всё возможное, чтобы пути эти разошлись на самом деле. Как минимум, пока центральная власть не одумается.
        Пока Энни Гиннес шёл до мостика, корабль ещё пару раз ощутимо тряхнуло, но, что странно, в коридоре даже освещение было обычным, а не тревожным. Зато на мостике хватало тревожных цветов. Добрая половина голограмм отливала алым. Капитан сначала также проигнорировал появление в сердце корабля своего нанимателя, но вскоре отвлёкся от гроздьев развешанных вокруг управляющего кокона голограмм и обернулся к Энни Гиннесу.
        - Советник, рад вас видеть в добром здравии. Вы были правы. Они напали.
        - Так почему мы до сих пор ещё живы? - парламентарий выглядел удивлённым.
        - Помните, я настоял, чтобы мы установили запасной генератор и эмиттеры защитных систем? Вы ещё долго потом обвиняли меня в паранойе.
        В ответ советник скривился, вспоминая их давешний спор. Конечно, он помнил! Вместо того чтобы купить дочке новую квартиру, он тогда основательно вложился в эти, как тогда казалось, совершенно излишние для гражданского судёнышка элементы. Теперь ему вдруг стало мучительно стыдно перед пожилым воякой.
        - Хотите сказать, эти системы… позволяют нам продлить свою жизнь?
        - Эти системы, при грамотном использовании, способны полностью нивелировать пиратскую угрозу. К сожалению, на нас нападают не пираты.
        - А кто же?
        - Космофлот. Фрегат и звено истребителей.
        - И какие наши шансы?
        - К сожалению, у нас только защитные системы. Мне пока что удаётся сохранять дистанцию, чтобы не попасть под бортовой залп фрегата. Пока нас достают только истребители. Но вечно удерживать их я не смогу. Да и фрегат не будет вечно плестись в хвосте. Я пытаюсь найти какие-нибудь космические тела, чтобы использовать их для прикрытия. Если это удастся - мы ещё сможем побороться за свои жизни.
        Энни вгляделся в телеметрию, транслируемую голограммами. Для этого он уселся в собственный кокон и развернул такую же вереницу картинок, какая была открыта у капитана. Они действительно ещё держались. Редкие энергетические и ракетные залпы истребителей принимало на себя силовое поле. Капитан умудрялся как-то хитро маневрировать, так что под удар попадал то один, то другой борт. Это защищало от перегруза эмиттеров силового поля с одной стороны. Кроме пятёрки юрких корабликов, за ними отчётливо виднелась туша фрегата. Гиннес всегда с презрением относился к этим «недокораблям», и когда нужно было формировать военный заказ, всегда отдавал предпочтение куда более эффективным крейсерам. Но сейчас советник оценил всю убийственную мощь этого обманчиво слабого типа кораблей. Пусть у него не было эффективного бронирования и основного калибра, но зато его непревзойдённая скорость и маневренность делали вполне вероятным выход на дистанцию бортового залпа даже с такой скоростной яхтой, какая была у Гиннеса. Он вынужден был признать, что против пиратов и контрабандистов ничего лучше во флоте нет. Выходит, и
против гражданских бортов тоже… «Каратели!» - пронзила его новая мысль. Они ведь могут и в атмосферу легко заходить, и очень даже уверенно там себя чувствовать. А это значит - орбитальная бомбардировка, высадка десанта, уничтожение атмосферной авиации, каковой хватало практически на любом высокоразвитом мире Литании. - «Так вот для чего их строили!»
        Они шли к астероидному поясу системы, где до того планировали просто заправиться, чтобы уйти в последний прыжок к их собственной звёздной системе. Именно здесь их и подловили каратели. Но космическое пространство здесь изобиловало космическими телами, так что в подобном стечении обстоятельств были и свои плюсы. Кто знает, как всё происходило бы в его родной системе… Там ведь нет такого количества космического мусора…
        Они не долетели каких-то несколько тысяч километров. По меркам космоса - сущие пустяки, но для работы бортового оружия - очень даже ощутимое расстояние. Корабль тряхнуло так, что освещение всё же не выдержало, сменилось тревожным красным. Залпом снесло добрую половину защитных эмиттеров с пострадавшего борта, а основной генератор оказался перегружен. Но был ещё резервный, который в своё время буквально выгрыз из советника упрямый капитан. И именно этот генератор сейчас вытягивал работу двигателя на запредельных режимах. А ещё именно этому генератору предстояло отражать новый залп, буде тот последует.
        Энни плотно сцепил зубы, готовясь к последнему удару фрегата. Тот уже маневрировал, пытаясь встать максимально комфортно для залпа целого борта. Истребители уже прыснули в стороны, фрегат уже чуть развернулся. Советник приготовился к худшему. Вот сейчас последует залп. А сразу за ним на ставший беззащитным кораблик набросятся эти мелкие стервятники космоса. Флотские даже не станут тратить на них ресурсы своих основных орудий. Достаточно будет слабосильных пушек москитной авиации.
        И тут случилось странное. Фрегат вдруг принялся заполошно поливать космическое пространство не лучами собственных орудий, а просьбами поддержать огнём. Почему? Что случилось? Впрочем, недоразумение разрешилось очень быстро. На тушу фрегата уже наплывала куда более громоздкая туша крейсера. Хотя… Мелковат что-то этот аппарат для крейсера. Но и для фрегата он великоват. Что за зверь такой?
        Две созданные для убийства машины, тем временем, начали взаимные эволюции. Первым делом странный крейсер выпустил десяток истребителей, тут же метнувшихся в сторону яхты советника. Капитан в соседней капсуле ощутимо напрягся, но когда стремительные аппараты взяли корабль в плотную коробочку, расслабился, погасил основные голограммы с телеметрией и поудобней устроился в кресле, даже руки под голову положил.
        - Капитан, я смотрю, вы решили сдаться? - советник Энни Гиннес немного нервничал. Ему невыносимо хотелось оказаться как можно дальше от сошедшихся в смертельной схватке монстров.
        - Сдаться? Я лишь жду дальнейшего развития событий. Эти птички, - мужчина обвёл рукой сеть голограмм, изображающих облепившие корабль истребители, - явно знают своё дело. Они не подпустят к нам вражескую авиацию. А что до самих кораблей… Как у вас там, в политике, говорят? Враг моего врага - мой друг?
        - Мы не знаем планов этих доброжелателей, - скривился политик.
        - Зато мы знаем планы наших недоброжелателей. Полагаю, любые другие планы на наш счёт предпочтительней гарантированного уничтожения. Не находите, советник?
        Мой корабль вывалился в систему Эйпент, и с ходу принялся сканировать окружающее космическое пространство. Тут же появилась телеметрия. В каких-то нескольких десятках тысяч километров крейсер Ри добивал флотский фрегат. Тот заполошно орал на всех частотах, требуя помощи, но сделать с тяжелобронированным противником ничего не мог. Кровная моей валькирии показала себя с самой лучшей стороны, выйдя из боя с сухим счётом.
        - О, Леон! - тут же откликнулась на вызов черноволосая красавица. - Я уже успела соскучиться! Тут столько желающих сделать мне приятное… Это так заводит…
        Тут же на корабельный компьютер прилетел пакет с расчетными траекториями движения сторожевых кораблей в системе. По всему выходило, что через сорок минут следует ожидать в гости ещё один фрегат в компании со сторожевыми кораблями внутрисистемного класса.
        - Ну, теперь я здесь, и никого к тебе не пущу. Ты только моя, кошка, - хмыкнул в ответ, откровенно разглядывая прелестницу.
        - Так, голубки, потом будете флиртовать, - зашевелившаяся на моих коленях Валери выглядела слишком собранной и сосредоточенной, чтобы поддержать игру. - Нужно быстро додавить фрегат и занимать позицию для встречи новых гостей.
        - Я могу попробовать поговорить с капитаном фрегата.
        - Что это нам даст? - вопрошала валькирия.
        - Если они сдадутся, у нас будет козырь для переговоров со сторожевиками.
        - Хорошо. Действуй.
        Я до последнего сомневался, но капитан гибнущего корабля всё же пересилил себя и принял вызов. Выглядел он неважно. Свежие кровоподтёки на скуле и лбу красноречивей всего говорили, насколько серьёзно досталось его кораблю. Что вообще нужно сделать с противоперегрузочным креслом, чтобы получить ссадину?! Не иначе, капитана швырнуло куда-то вместе с креслом, либо по нему самому прилетел кусок обшивки. Да и в глазах офицера не было и тени уверенности, в них плескалась растерянность.
        - Господин капитан второй ступени, вы обвиняетесь в пиратстве и покушении на политическое убийство члена Совета Литании, - сразу взял быка за рога, не давая мужчине опомниться. - Вам предлагается сложить оружие для последующего конвоирования в систему Арса, интересы которой представляет атакованный вами господин советник. Там вы предстанете перед правосудием Литании.
        - И это вы мне говорите о правосудии?! - шалея от моей наглости, заявил флотский. - Я офицер при исполнении! А вот кто вы такой, чтобы…
        - В Литании меня знают под именем Меч Республики. Я выражаю интересы широких слоёв литанского общества, и в данный момент господин советник находится под моей защитой. Я не допущу политически мотивированного пиратства в отношении оппозиционных правящей клике сил. Если вы лишь выполняли приказ, уверен, это будет учтено судом в качестве смягчающего обстоятельства. Если готовы сложить оружие, готовьтесь к приёму моей десантной партии.
        - Где гарантии, что вы просто не захватите корабль?
        - Моё слово. Я ещё ни разу «просто» не захватывал корабли. Даже достопамятный лайнер, откуда был извлечён одиозный представитель контрразведки, не был «просто захвачен». Все представители флота, кто проявил здравый смысл, в той акции остались живы. Также можете связаться с господином советником и попросить его гарантий. Я со своей стороны готов их подтвердить.
        Капитан думал не долго. Похоже, посоветовался с командой, и сразу принял решение. На корабле же всем было очевидно, что его судьба предрешена, а так у команды появлялся шанс спастись. Правосудие оно такое… даёт шанс. Или его иллюзию. Так что уже через десять минут десантный борт отвалил от корпуса моего корабля и устремился к превращённому в космический мусор боевому аппарату. Я тут же решил развить успех и вызвал на связь советника. Мы несколько секунд разглядывали друг друга. Видимо, парламентарий меня узнал, потому что только головой покачал, демонстрируя всю глубину собственного изумления.
        - Вот значит как… - протянул он. - Меньше всего ожидал вас здесь увидеть… Меч Республики.
        - Я имею привычку появляться в нужное время в нужном месте. Именно поэтому даже вы, член Совета Литании, знаете моё имя, - хмыкнул в ответ.
        - Чего вы хотите?
        - Я рассчитывал провести с вами политические переговоры. Для того мои корабли ждали вас в нескольких системах, где ваша яхта могла появиться для дозаправки. Так что считайте это судьбой, господин советник.
        - И вы вот так, даже без гарантий, ввязались в бой? С космофлотом?
        - Ну, допустим, сейчас у меня куда больше гарантий и уверенности, чем было тогда, когда всё это только начиналось… Лучше скажите, готовы ли вы вести переговоры?
        - Да. Меня к этому вынуждают обстоятельства.
        - В устах политика, который всегда вынужден держать нос по ветру, это звучит странно. Как если бы вы сказали, что вас вынуждают… дышать воздухом.
        Энни Гиннес в ответ ухмыльнулся.
        - А вы совсем не выглядите тем бандитом, которым вас хотят изобразить наши СМИ. Так что от меня нужно здесь и сейчас?
        - Прошу вас поучаствовать в переговорах со сторожевиками. В режиме конференции. Плюс, прошу посадить свою яхту в ангар моего корабля - так я смогу лучше обеспечить вашу безопасность. Сами понимаете, яхта и истребители - не лучший её гарант…
        - Хорошо. Дайте моему капитану посадочный коридор. И можете включать связь с флотскими.
        Спустя пару минут к голограмме советника над моим коконом добавилась голограмма капитана третьей ступени, командовавшего сводной сторожевой эскадрой. Даже не знаю, чей вид вызвал у него больший шок - меня, сидящего в обнимку с валькирией, или одинокого советника Планетарного образования Литания.
        - Господин советник?.. - растерянно пролепетал флотский.
        - Да. Я член Совета Литании. Потрудитесь объясниться, почему не подоспели мне на помощь, когда я подвергся атаке продавшихся пиратам флотских?
        - Но… Как… Это же боевой фрегат космофлота!
        - Господин капитан третьей ступени, сейчас такие времена, что флот и пираты легко меняются местами. Вот возьмите меня. Меня считают бандитом и пиратом, прихвостнем Республики. Тем не менее, именно я выполняю ваши обязанности по защите гражданского населения Литании, в то время как флот… Пиратствует.
        - Простите, а вы кто? И чьи это корабли в зоне… боевых действий?
        - Моё имя Леон Иванович Познань, но в Литании меня с подачи моих офицеров называют Меч Республики. Это мои корабли. Да, и прошу вас через десять минут заняться эвакуацией команды с поверженного фрегата. Как раз к тому времени мои десантники должны завершить аресты его командного состава, для дальнейшего конвоирования в систему Арса.
        - Вы берёте на себя… функции правоохранительной системы Литания?
        - Приходится, господин капитан. Кто, если не я и мои офицеры?
        - Не волнуйтесь, капитан, - поддержал меня советник. - Я принял приглашение господина Познань, и с этого момента официально вхожу в его экипаж. На правах гостя. В сложившихся обстоятельствах… это единственный способ для меня благополучно добраться до места назначения.
        Через полчаса моя эскадра закончила все дела в системе Эйпент и готовилась к прыжку, когда из прыжка вышли новые действующие лица. Два тяжёлых крейсера и фрегат поддержки. По современным меркам - полноценная эскадра. И эти уникумы, увидев в точке выхода неопознанные боевые корабли, начали перестроение в боевые порядки. Я вызвал их командира. Он откликнулся на вызов, вот только мне хватило одного на него взгляда, чтобы понять - разговора не получится.
        Холёная рожа, знаки отличия адмирала флота. Целый полновесный адмирал! Да по душу советника! Всё сразу встало на свои места.
        - Кто вы такой и что делаете в зоне проведения флотской операции?
        - Хотел бы и я у вас спросить то же самое, но и так догадываюсь об ответе…
        - Потрудитесь отвечать, когда с вами разговаривает адмирал флота!
        - Извините, адмирал, но я не ваш подчинённый, чтобы тянуться и отвечать всякие благоглупости, - устало проговорил в ответ. - Моё имя - Леон Иванович Познань. В настоящий момент я и мои корабли являемся гарантом безопасности господина члена Совета Литании Энни Гиннеса.
        Последняя фраза заставила достаточно прямолинейного адмирала вздрогнуть и нахмуриться. Он явно знал, куда летел, вот только увидеть ожидал совсем иное…
        - Кстати, адмирал, если вы ищите пиратов и их жертву, то первые - вон, в виде космического мусора, барражируют недалеко от нас, а жертва… Жертва под моей защитой в ангаре моего корабля.
        - Я вижу здесь только одного пирата. И этот пират - вы, господин Меч Республики, - процедил адмирал, сверля меня взглядом исподлобья.
        - Я так понимаю, вы не собираетесь вести переговоры даже с участием господина советника? Вы ведь сюда не для этого прилетели?
        - Вы правы, - хмыкнул адмирал. - Очень удачно получается. Теперь даже ничего придумывать не придётся. Тело советника будет обнаружено в космическом мусоре, оставшемся от вашего корабля.
        Адмирал отключился, и почти сразу на связь вышли сторожевики. Капитан третьей ступени выглядел хмурым и озадаченным.
        - Меч Республики, я решительно не понимаю, что происходит! Со мной связался адмирал и потребовал участвовать в миссии по освобождению из вашего плена советника Энни Гиннеса. Но ведь мы же вместе с вами общались с советником! Он не выглядел чем-то обиженным, да и не вы на него напали. Это же очевидно!
        - Боюсь, капитан, я не могу вам ничем помочь. Вы сами должны сделать выбор. Здесь и сейчас имеет место акт гражданской войны. Я давно выбрал свою сторону, и буду стоять на своём до конца. Я не позволю этому недоноску адмиралу уничтожить оппозиционно настроенного советника, и намерен передать всех участников этой нелицеприятной акции правосудию системы Арса.
        Капитан отвернулся к другим голограммам и явно с кем-то совещался. Через пять минут он повернулся обратно. Его челюсть была решительно сжата, лицо насуплено - он принял какое-то решение и собирался довести его до меня.
        - В таком случае… Я, как командир, и прочие офицеры сторожевой эскадры приняли решение не вмешиваться в этот конфликт. Мы будем сохранять нейтралитет. Также мы уже отправили подробный отчёт командованию космофлота о происходящем на наших глазах… действе. Ответ мы получим не ранее, чем закончится… бой. И… от себя желаю вам успеха, Меч Республики. Мои ребята верят в вас.
        И всё, сторожевая эскадра отключилась и принялась удаляться от зоны ожидающегося боестолкновения. Как оценивать это решение сторожевиков? По мне, так это была победа. Думаю, сегодня адмирала ожидает ещё одно откровение. Мало того, что все планы его хозяев полетели в тартарары, так ещё и системные силы космофлота остались в стороне от разборок. Не стали повязывать себя кровью. Тяжело придётся его хозяевам! Такую мышь в мешке не утаишь. Ещё и этот отчёт… И ведь капитан чётко дал мне понять, что не станет принимать ответный сигнал до разрешения ситуации в системе. То есть он априори считает любой приказ, могущий поступить от командования, преступным или глупым. Он фактически подтвердил, что степень разлада в космофлоте достигла апогея, когда центр уже ничего не определяет в локальных конфликтах.
        Мои мысли подтвердила и Валери. Её глазки горели азартом, она просто балдела от всего происходящего на её глазах. Думаю, ничего подобного девочка до того просто не видела. Гражданская война изнутри - это нужно видеть, чтобы прочувствовать всю её грандиозность и весь азарт и… всё чувство свободы, что охватывает её участников в такие переломные моменты. Все участники здесь и сейчас сами приняли решения и выбрали сторону. Никто их к этому не толкал. Вот уж где подлинная демократия!
        - Дирс, для тебя у меня будет отдельное задание на период боестолкновения.
        - Да? Я весь внимание, капитан.
        - Доведи информацию о происходящем в системе до рядовых членов команды выступивших против нас кораблей флота. Про то, что мы защитили члена Совета Литании от пиратствующих флотских. О том, что их командир планировал прибыть на останки яхты советника и свалить всю вину на пиратов, вернее - выставить пиратами нас. О том, что даже сейчас, вместо того, чтобы принять заслуженное наказание за пособничество пиратству, адмирал пытается уничтожить правых, а заодно и советника. Спрятать концы в воду… в космос. Запиши обращение самого Гиннеса к команде, и перешли его в составе общего файла. Отдельно отметь, что сторожевая эскадра знает реальное положение вещей, а потому не вмешивается и даже объявила о нейтралитете. Постарайся, чтобы этот файл получили все - от офицера до последнего техника дройдов-уборщиков.
        - Ну вы даёте, капитан! - с откровенным восхищением во взоре откликнулся на моё напутствие Карлос. - Вот это я понимаю, игра! Они же там, как узнают, своих же офицеров вздёрнут!
        - А следовательно, мы проведём бой с минимальными потерями, сбережём советника и получим новых кандидатов в… жертвы литанского правосудия. Давай, Дирс, действуй. Не теряй время, его и так нет.
        Вот только мне бы хоть чуточку оптимизма нашего хакера! На самом деле ситуация складывалась не в нашу пользу практически по всем параметрам. У флотских три корабля против наших двух. Пусть основной калибр есть только у двух из них, но и фрегат не следует сбрасывать со счетов. Нет, шансы выйти из боя победителями у нас были. Вот только сопутствующие потери могли оказаться катастрофическими. У нас нет базы для глубокого ремонта. Потерю бронирования так и вообще негде восполнить, а она наверняка будет, эта потеря. У крейсеров противника банально больше орудий за счёт большего размера. С каждого набежит плюсом процентов по двадцать пять, если считать в мощностях наших крейсеров. Итого плюс пятьдесят процентов мощности, то есть плюс ещё один фрегат по совокупной силе бортового залпа. Следовательно, против нас два крейсера и два фрегата, или три крейсера - всё это в эквиваленте наших кораблей. Преимущество в совокупной силе бортового залпа порядка тридцати процентов - это реально много. При таком раскладе достанется нам преизрядно.
        Чем можно нивелировать подобное преимущество? Прежде всего, канониры. По канонирам мы, скорее всего, будем лучше, хотя и не факт. Если флотские окажутся профессионалами экстра-класса, то своё преимущество они используют по максимуму, если не окажутся - в лучшем случае, можно рассчитывать на паритет тактических возможностей. Опять же, нас сильно помнут.
        В это время противник выпустил москитную авиацию. Пятёрка ракетных катеров и тридцать пять истребителей. Преимущество в размерах крейсеров давало им преимущество и в носимом флоте поддержки, чего и следовало ожидать. Наши двадцать истребителей разделают под орех, так что им лучше не высовываться.
        Вообще, с истребителями и ракетными катерами в космосе была интереснейшая ситуация. Кадры из «Звёздных войн», где мелкие кораблики уворачиваются от лучевых залпов защитных турелей, могли теперь вызвать у меня только горькую усмешку. Какой это всё бред, я понял только здесь, столкнувшись с реалиями настоящего космоса. Лазерный луч бьёт мгновенно. Ну, не мгновенно… Всего лишь какие-то жалкие триста тысяч километров в секунду… То есть если некий истребитель, как в каньоне «Звезды смерти», пролетит в десятке метров от турели, он даже не успеет понять, что произошло, когда очнётся на том свете для молодых джедаев. Они же там в виде призраков ходят. Вот и воспарит в космос из оплавленной массы, в которую мгновенно превратится истребитель. Но реально он даже не подлетит на такое расстояние, потому что дальность гарантированного поражения основного калибра крейсера составляет около ста пятидесяти тысяч километров. По меркам космоса - близко. Если уж от Луны до Земли чуть больше трёхсот тысяч километров, а они реально близко (расстояния между планетами измеряются уже в десятках миллионов километров).
Обычные орудия процентов на тридцать пять уступают основным в дальности. Отсюда задачка уровня школьников средних классов: как близко способен подлететь Люк Скайуокер к «Звезде смерти»? Ну да, где-то на сто тысяч километров с хвостиком, если ближе, то уже через 0,33 секунды его не станет. Возможно быстрей, если в формулу добавить скорость самого храброго джедая.
        Поэтому москитную авиацию не бросают на убой. Никогда. Она очень узкоспециализированный инструмент. Её достоинство в манёвренности, в способности нападать с самых неожиданных направлений. Вот когда мы разворотим бок врагу, а он начнёт от нас отворачиваться, подставляться целым бортом, тогда можно попытаться ввести в бой истребители, а ещё лучше - малые ракетные корабли под прикрытием истребителей. Но даже в этом случае враг будет огрызаться. Для преодоления его заградительного огня - хотя мгновенно попадающий лазерный луч и сложно назвать заградительным огнём - у малых кораблей есть специальный режим движения. Их корпус ионизируется, а по нему тонким слоем «размазывается» противолазерная взвесь. Которая не гарантирует безопасности, но зато усложняет работу систем наведения, как бы «размазывая» цель, и может частично рассеять лазерный луч, существенно снизив его мощность в конечной точке. Плюс, современное бронирование. Ну и за мелкие кораблики играет то, что их не воспринимают всерьёз. Всё же у любой батареи всегда есть выбор цели, и подобные кораблики не являются приоритетными. В общем, шансы
прорваться к кораблю у современных истребителей есть. Так, из двухсот-трёхсот до цели доберётся в лучшем случае тридцать-пятьдесят. Вопрос: много ли навоюют наши двадцать корабликов? А сорок кораблей врага? Хотя им проще, их задача - провести хотя бы один ракетный корабль на расстояние прямого поражения ракетами, а там уже обманки и облака противолазерной взвеси сделают своё чёрное дело, и прикроют как сам катер, так и его ракеты.
        Валери понимала расклады ничуть не хуже меня. Мы быстро обменялись суждениями, установили, что пришли к схожим выводам по тактике предстоящего боя и принялись отдавать команды.
        - Леон, ты же понимаешь, что единственный шанс сравнять счёт - это прорыв десантного бота под прикрытием истребительного крыла? - издалека начала Ри, когда в управлении возникла пауза.
        - Или тяжёлые корабли, или лёгкие? Ты считаешь такой размен оправданным?
        - Да. Лучше потерять истребители, чем вести бой с неизвестным, непредсказуемым результатом. Наши ласточки в таких ситуациях не думают, они делают.
        - Максимально затягиваем бой, чтобы расковырять хотя бы один крейсер, а потом вводим в бой десант? Через брешь в защите?
        - Это будет правильно… И ты прав, затяжка послужит ещё одной цели - даст возможность Барону прибыть к месту нашего рандеву. Возможность отступления ты не рассматриваешь?
        - Нет. Вероятность прибытия к флотским подкреплений мизерна. Зато репутационные плюсы от нашей над ними победы - огромные. Мы ведь дерёмся на глазах у местных. И они считают нас в своём праве, даже морально поддерживают. Об этой операции узнает вся Литания. Это будет такой мощный информационный вброс…
        - И удар по позициям сторонников адмирала. А уж если мы возьмём его живым… Так что готовься к десанту, мечник. Без него сегодня не обойтись.
        Наши эскадры старались использовать свой потенциал по максимуму, поэтому крейсера шли встречными курсами, готовясь сразу по сближении ввести в бой основные калибры, ну а чуть позже и прочие орудия. Спустя долгих десять минут ударили первые залпы. Сонмы энергий пронзили космос, чтобы спустя доли секунды впиться в защитные поля сцепившихся в смертельной схватке противников. По первым залпам составить впечатление о противнике не получилось. Пока что автоматическая система наведения внешников успешно справлялась со своими задачами, равно как и наша система радиоэлектронной борьбы. То есть по нам противник попадал процентах в пятидесяти, как было и положено по ТТХ республиканских систем. Зато мы не промахивались, что не могло не радовать.
        Но вот к чудовищным энергетическим плевкам главных калибров добавилось заполошное мельтешение десятков излучателей бортовых батарей. Я буквально каждой клеточкой тела почувствовал напряжение энергий в ближнем космосе. Корабли теперь выдавали максимум, на который были способны. Защитные поля кривились от вспарывающих их лазерных импульсов, что было особенно ощутимо в точках пересечения сразу нескольких лучей. Энергетическая картина поля боя на глазах всё более и более сходила с ума, понять в ней что-то могли только специальные аналитические программы… ну, или специалисты уровня Бриха Рубенса.
        - Рубенс, как канониры?..
        - Пока могу дать только предварительные выводы. Мажут. Плохо концентрируют огонь. Но в целом их потенциал выше среднего. Скажу так: нам при их превосходстве в мощности бортового залпа хватит за глаза. Сейчас ещё фрегат подключится, и всё, тушите свет. Через пару-тройку часов такой свистопляски мы начнём терять бронирование.
        Валери участливо пошебуршила коготками под моим комбинезоном, правда, даже не повернувшись в мою сторону - настолько была сосредоточена на гроздьях голограмм перед своим взором. Что-то не давало покоя. Сознание ветвилось по телеметрии каждого из кораблей противника. Спустя пару минут стала понятна причина внутреннего зуда. Его источником был вражеский фрегат. Мне решительно не нравилось его поведение. Корабль не спешил включаться в основной бой. Нет, он тоже постреливал, но как-то вяло, в основном маневрируя. Словно не хотел становиться основной целью наших орудий, уверенно оставаясь по степени «проблемности» в хвосте куда более первоочередных в своей агрессивности целей. Как когда-то наш с Валери фрегат. Штабной фрегат. Стоп!
        - Онерго, какова вероятность, что трансляция голограммы адмирала шла с фрегата?
        - Если это была трансляция с фрегата, то она ретранслировалась через один из крейсеров. Но дополнительный фон со стороны фрегата был, это факт. Поручиться за трансляцию с него не возьмусь - анализатор говорит о вероятности не выше тридцати одного и семи десятых процента.
        - Я добавила данные анализатора в общую модель, соединив с нестандартным поведением корабля, - тут же включилась в разговор валькирия. - Вероятность повысилась до шестидесяти трёх процентов. Но есть и вариант с умышленным введением в заблуждение, хотя его вероятность крайне мала… Леон, такие расчёты нельзя доверять программе, люди, если они действуют не шаблонно, непрогнозируемы через модель.
        - Рубенс даёт нам два-три часа «спокойной» жизни… Я думаю, стоит рискнуть, - с этими словами я связался с группой истребителей, барражирующих за нашими спинами и дожидающихся удобного момента для вступления в бой. Один из них тут же прянул от общего скопления, направляясь к нашему крейсеру.
        - Время для десанта неподходящее… или ты… - девочка отвернулась от голограмм и воззрилась на меня с каким-то совершенно несвойственным Тёмной Матери выражением растерянности в глазах. - Леон, там три корабля. Если они ударят по тебе все вместе…
        - Не ударят. Исключено. Никто в здравом уме даже предположить не сможет, что одиночный истребитель несёт хоть какую-то угрозу целому фрегату.
        - Леон, это слишком рисково. Так нельзя.
        - Мне очень приятно, кошка, что ты так за меня переживаешь, но риск оправдан. Если удастся вывести из игры адмирала, пропаганда Дирса даст дополнительный эффект. Без постоянного прессинга со стороны высшего командования, без ощущения того, что его рука вот прямо сейчас лежит на твоей глотке, подчинённые окажутся более подвержены сомнениям. Я попробую рискнуть. Шугани фрегат из общей схватки, пусть отлетит подальше. Как отключатся энергетические установки, аккурат после второго взрыва, начинай работать по нему основными калибрами. Своей смертью адмирал куда лучше послужит нашим целям, чем своей показательной поркой в системе Арсы.
        - Хорошо. Это твой выбор, - сцепила зубки девочка. - Но ни на секунду не забывай, что я тебя жду. И волнуюсь за тебя.
        - Не забуду, милая, - я поймал когтистую ладошку валькирии и принялся покрывать поцелуями её коготки. Наши сцепившиеся взгляды так и метали разряды эмоций. Слова были не нужны. Уже убрав основные голограммы и готовясь пройти к ангару, я вызывал Энни Гиннеса. - Господин советник, сейчас я отравляюсь на десантную операцию. Поэтому прошу вас принять моё приглашение и составить компанию моим офицерам на мостике нашего крейсера.
        - Десант? Уже? - растерялся политик. Впрочем, было видно, что он неплохо владеет базовой теорией космических сражений.
        - Мы немного нестандартная эскадра. У нас всё происходит, не как вы привыкли. Поэтому мы и смогли добиться того, чего добились. Так что, вы принимаете приглашение?
        - Да.
        - Мои десантники проводят вас. И… чувствуйте себя как дома, Гиннес. Вы здесь совершенно свободны, хотя и не стоит забывать, что находитесь на боевом корабле, участвующем в космическом сражении.
        - Благодарю вас… Меч Республики. Я приму к сведению.
        Мы обменялись короткими поклонами, потом я чмокнул в щёчку Валери и покинул управляющий кокон. Девочка внешне сохраняла абсолютное спокойствие и сосредоточенность, словно я отправился по малой нужде, а не на рискованную авантюрную операцию. Но это была уже не первая такая авантюра. Валькирия, конечно, не могла к подобному привыкнуть, однако и истерик не устраивала. Опять же, под истериками я здесь понимаю безапелляционное требование подчиниться её мнению, а вовсе не сопли и слюни. Всё же девочка была республиканкой, со свойственными им нестандартными, но всё же заскоками. А ещё она была Высшей, поэтому её головка работала от соображений целесообразности, а не личных хотелок. Тёмная Мать перетерпит. Это в её природе.
        Хищная туша истребителя замерла на посадочном столе, недалеко от внешнего шлюза. Серо-чёрная матовая поверхность кораблика ещё хранила следы полевой обработки корпуса. Такая обработка всегда производится в шлюзовой зоне, сразу после открытого космоса, и позволяет убрать последствия контакта с абсолютным нулём космического пространства. Иначе бы к корпусу было бы не прикоснуться без температурного ожога или облучения остаточным излучением, да и температурная деформация материалов могла помешать работе корабельного шлюза. И вот теперь по ребристому корпусу то и дело пробегали малинового цвета разряды, грозя хорошенько прижарить любого смельчака, рискнувшего коснуться обшивки.
        Мне было плевать на поля, поэтому я на несколько секунд задержался снаружи. Нежно прикоснулся к шершавой поверхности кораблика, по сравнению с крейсером казавшегося игрушкой. Ну, после громад основных кораблей эскадры они и были таковыми. Просто тактический резерв, способный сделать космическое сражение чуточку комфортней для командующего. Позволяющий сберечь ресурс крупного корабля там, где без его участия можно обойтись. Но мечник, как оказалось, вполне способен даже из такого котёнка сделать натурального тигра. Внешников спасает, что для подобной операции нужно использовать по-настоящему сильного бойца, с каковыми у республиканок дефицит - на это чётко указала десантная операция, в которой мне довелось участвовать. Сильных мечниц используют для чего-то другого. Для чего? Впрочем, всему своё время. С этими мыслями я залез в протаявший люк своего нового стального коня.
        - Капитан, каковы задачи?
        Пилот выглядел молодцевато и деятельно. Энергия из него так и пёрла. Аккурат до тех пор, покуда ему не была озвучена боевая задача и основные вводные. От щёк молодого парня отхлынула кровь, он стал бледнее мела - должно быть, вся кровь теперь либо ушла в пятки, либо прилила к мозгу в лихорадочном поиске выхода из патовой ситуации.
        - Капитан… это больше похоже на изощрённую попытку самоубийства.
        - Это хорошо, что вы так думаете, офицер.
        - Да? - окончательно растерялся парень.
        - Да. Значит, и наши противники будут думать так же и отмахнутся от нас, словно от назойливой мухи. Кому в здравом уме придёт в голову даже вообразить, что одиночный корабль способен прорваться к обшивке и высадить десант? Да и сколько он сможет нести на борту бойцов? Пять? Десять? В масштабах фрегата это даже не смешно. Но ты не трясись. Они не знают, на что способен мечник моего уровня. У тебя отличная машина, - я похлопал по передней панели, своими зализанными чертами больше похожей на тушу плоской змеи. - Она приспособлена для работы с мечником. Истребители прикрытия Республики - очень интересная штука, аналогов им нет в Конфедерации. Потому что у Конфедерации нет мечников. Ты больше думай о том, чтобы мои поля не спалили электронику корабля. Всё, поехали!
        И мы стартовали. По мере погружения в работу, к пилоту возвращался утраченный было молодецкий вид. Когда же мы вышли на оперативный простор, и парень вновь обернулся ко мне, его глаза горели предвкушением интересной игры. Определённо, мы с ним сработаемся. Возможно, стоило взять кого-то из проверенных пилотов крейсера, но и этот парень должен справиться.
        - Капитан, если мы полетим с тем ускорением, о котором вы говорите… Меня к такому готовили, но ведь вы - не пилот.
        - У меня другие генетические кондиции. Выполняй задачу. Не сомневайся.
        И маленький кораблик сорвался с места. По крайней мере, воспринималось это именно так, потому что его ускорение тут же скакнуло на порядок, и мы понеслись по широкой дуге навстречу фрегату. Гравикомпенсаторы не справлялись, они не были рассчитаны на такие перегрузки. Меня ощутимо вдавило в кресло. Тяжесть навалилась такая, словно каждая клеточка тела вдруг стала весить десятки грамм, а совокупный вес тела перевалил за тонну. В глазах на секунду потемнело, но вскоре генетически модифицированный организм подстроился к экстремальным условиям, лишний раз подтверждая исключительные генетические кондиции. Я бросил взгляд на пилота. Тому тоже приходилось несладко, но он чувствовал себя вполне привычно. Крутил головой, шевелил руками. Даже пальцы сохранили столь необходимую летунам мелкую моторику.
        До мягкого подбрюшья противника мы добирались двадцать семь минут. Это только кажется, что между кораблями - рукой подать. Если они могут стрелять друг по другу, это вовсе не означает, что они рядом. А фрегат и вовсе прятался по тылам, хотя и пытался делать вид, что участвует в сражении. Когда истребитель устремился к своей добыче по прямой, бой был в полном разгаре. Космос пронзали чудовищные по напряжению потоки энергий, остаточное излучение залило всё окружающее корабли пространство. Каждый залп заканчивался отражением враждебной энергии силовым полем и её рассеиванием в окружающем пространстве. Поэтому здесь и сейчас космос полнился смертоносными излучениями. Едва я нацепил на кораблик пелену сразу третьего уровня, как в неё начали прилетать случайные импульсы. А потом нас заметили на фрегате.
        Орудия по нам отработали веером. Сначала это была пара спарок, которые тут же переключились на новые цели, потом следующая пара, потом ещё одна… Такой поток хаотичных переключений с одной цели на другую не мог причинить нам никакого вреда. Только когда до корабля оставалось несколько тысяч километров, на нас обратили более пристальное внимание. Вернее, попытались обратить, потому что в следующее мгновение по фрегату начали прилетать прямые попадания основных калибров наших крейсеров, и там опять стало не до нас. Нет, отрывочная стрельба по-прежнему велась, но очень вяло. Электроника не воспринимала нас за угрозу. Мы ведь даже не стреляли! В отличие от реального противника, заливающего корабль водопадами энергий. Потом мы вплотную подошли к силовому полю.
        Я тут же усилил пелену до пятого уровня, и всё равно, когда проходили корабельную защиту, мне на какие-то доли секунды стало душно от чудовищного давления защитных эмиттеров. Перед глазами поплыли красные пятна, в голове зашумело, на плечи навалилась нереальная тяжесть. Опять я ощущал чужеродные поля, словно они были гирями, навешанными на плечи. Какие органы чувств тут работали? Как можно через собственные энергетические оболочки «ощущать» инородные поля? Но главное - ощущал, всё остальное вторично. Напряжение пропало столь же внезапно, как и появилось. Только нарождающаяся пустота внутри и струйка крови из носа говорили о его недавнем присутствии.
        Откинувшись на спинку кресла, попытался собрать в кучу разбегающееся сознание. Скинул пелену до третьего уровня, и как-то сразу стало легче. Как после воздуха затхлой пещеры вдруг оказаться на свежем воздухе соснового бора. Несколько минут я переводил дух; этого времени оказалось достаточно, чтобы пилот лихо пристыковался магнитными шасси к обшивке корабельной громадины. Я тут же кинул взгляд на приборную панель. Добрая треть голограмм и пиктограмм светилась алым. Не вся электронная начинка высокотехнологичного аппарата смогла пережить испытание полями мечника.
        - Как будем в Республике, подам жалобу. Пусть меняют по гарантии, - хмыкнул немного растерянному парню, пытающемуся хоть немного привести в порядок разлаженную бортовую систему.
        - Боюсь, с такими повреждениями мы машину до Республики не доведём, - покачал головой пилот, лихорадочно переключая голограммы.
        - А до Республики и не надо. Сиди здесь и не отсвечивай. Ближайшие турели я уничтожу. Тонкий момент только с дружественным огнём… Мне нужно время, чтобы вернуться на борт. До этого по тебе могут попасть с нашего крейсера. Это единственный риск. Но от него я тебя уберечь не смогу. Придётся рискнуть, парень.
        - Я знал, на что шёл, - стиснув зубы, ответил пилот. - Наши там тоже не по каютам лайнера сидят. Каждый рискует. По крайней мере, теперь я видел, что мы не зря летели. Ведь самое страшное что? Ощущать бессмысленность собственной гибели. Если же она принесёт победу… Делай как нужно, Меч Республики. Я буду ждать твоего возвращения.
        Как и обещал пилоту, я первым делом позаботился о ближайших орудийных надстройках, и только потом вплотную занялся корабельной обшивкой. Минут семь у меня ушло на то, чтобы организовать себе отдельный шлюз. Можно сказать, вип-шлюз. Правда, просуществует он недолго - когда я скользнул внутрь, специальная ремонтная герметизирующая пена уже начала свою работу, стремясь зарастить повреждения.
        Внутри уже был вакуум, только кое-где по стенам и потолку белела изморозь от резко замёрзшего конденсата. Но освещение имелось, пусть и красного, тревожного оттенка. И в свете потолочных пластин я смог различить очертания помещения, в котором оказался. Коридор. Вернее, участок коридора, спешно перекрытый переборками, отсёкшими его от основного корабля.
        Я спокойно дождался, пока герметик залечит повреждение обшивки. Едва помещение оказалось заизолированно, я принялся плавить ближайшую переборку. Судя по карте из боевого коммуникатора, что сейчас пульсировал на моём зрачке, пробиваться нужно именно в ту сторону.
        Сколько нужно времени, чтобы локализовать диверсанта? Вообще говоря, это должно происходить мгновенно, как только его заметила первая камера. Дальше действует система сличения лиц, она устанавливает, что конкретный человек не значится в базе данных корабельной команды, и всё, по его душу выходит боевая группа. Но в моём случае против такого стремительного обнаружения играло сразу несколько факторов. Прежде всего, корабль этот был штабным, то есть помимо членов команды тут шныряло достаточно постороннего народа. Кто их знает, этих техников, как они решили подобную проблему? Наверняка для принятия окончательного решения требовалось вмешательство человека, иначе бы некоторые господа офицеры могли и не понять, когда их возьмут на мушку облачённые в сервоброню десантники. Кроме того, меня перед полётом основательно загримировали. Тут в ходу была специальная каркасная пластика, позволяющая «вылепить» нужное лицо в течение пары минут. Добавьте сюда контактные линзы с сетчаткой глаза и «вторую кожу» с другим рисунком - и вы никогда на глаз не определите подмену. Только если добавите в систему
распознавания лиц ещё и анализ мимики и характерных движений. Всё это подделать почти невозможно, только если какому-нибудь актёру, после нескольких недель кропотливой подготовки. Ну и удостоверение личности, конечно; но не изобрели ещё такой базы данных, которую не смог бы взломать Дирс Карлос. Итог - по коридорам условно флагманского корабля шёл вполне легальный офицер космофлота, даже форма у него была соответствующая.
        Да что там говорить, мне даже воинское приветствие пару раз отдавали! Только ближе к мостику, возле резервной генераторной зоны, куда я держал путь, дорогу преградил полноценный патруль. Три космодесантника в полной броне и один офицер налегке, в комбинезоне с генератором силового поля. Мы молча обменялись воинскими приветствиями, после чего офицер протянул ко мне руку с каким-то прибором.
        - Разрешите? - для проформы вопрошал он.
        Я лишь молча протянул руку, предварительно деактивируя пелену. Дальше мы с флотским наблюдали, как аппарат аккуратно пробивает кожу и берёт капельку крови на анализ. Почти сразу какой-то индикатор в приборе полыхнул алым. Мы с офицером уставились друг на друга, в глазах обоих читалось недоумение. Однако где-то за спиной флотского был командующий эскадры, ведущей бой с силами врага, поэтому времени на размышления и утрясание недоразумений у него не было. Он лишь коротко просигналил своим мордоворотам, и те разрядили мне в грудь сразу три плазменные пушки. Недоумение в глазах офицера сменилось растерянностью, я в ответ лишь улыбнулся, показывая глазами на прибор, который мой собеседник всё ещё держал в руках. Аппарат теперь не просто светился алым, он искрил и переливался всеми цветами радуги. Видимо, какая-то сигналка на мечника в нём всё же была, пусть этот сигнал и стоил ему своего существования. Можно сказать, хитрый аппарат определил меня ценой своей жизни. Ну, честь ему и слава.
        - Господин лейтенант, у вас есть связь с мостиком? - не теряя спокойствия и продолжая улыбаться, проговорил я.
        - Так точно. Я правильно понимаю, что вы…
        - Передайте адмиралу: к нему в гости идёт Меч Республики. Пусть готовит встречу. Если что, я люблю рыженьких, - подмигнул всё ещё растерянному флотскому.
        Тот шутку не оценил и принялся что-то сообщать на мостик. Потом, видимо, получив конкретные инструкции, поднял на меня полный решимости взгляд.
        - У меня приказ, Меч Республики.
        - Дайте угадаю, лейтенант. Задержать любой ценой. Так?
        - Так.
        - Ну, попробуйте, - безразлично пожал плечами.
        Первыми погибли десантники. Мои разряды с двух рук буквально смели их громоздкую броню, чтобы спустя доли секунды размазать по дальней стене. Однако ещё в полёте от напичканных оружием гробов стали отлетать ошмётки - и именно они в итоге оказались наименее пострадавшими частями доспеха. Третий десантник успел сделать залп, причём бил, казалось, из всего, что у него было, разом. Моя пелена выдержала эту фантасмагорию, а вот генератор защиты лейтенанта… Когда очередной энергетический удар опрокинул последнего бронированного монстра, на месте флотского офицера уже давно лежала порядком усушенная мумия. Я же бросился вперёд, стараясь продемонстрировать всевозможным наблюдателям своё стремление как можно скорее попасть к адмиралу.
        На полдороги к мостику я задержался в ответвлении бокового коридора. Именно там располагался резервный генератор энергии. Ему хватило одного импульса толщиной в руку, чтобы стечь на серебристый пол матово-чёрной оплывшей массой композитов, вперемешку с активным веществом. Закончив с этим общественно полезным для сопротивления делом, я вновь наметился на мостик, но на подступах к нему позицию заняло целых пять энергоплазменных дисков, так что пришлось спешно менять вектор движения и пытаться обойти бронекапсулу с тыла. Тем более что обитатели мостика задраились капитально, теперь было без разницы с какой стороны подходить к бронированным стенкам - везде ждала одна и та же жо… в смысле, одна и та же броня немереной толщины. Со стороны двери слой брони почему-то был даже толще.
        Десять минут мы с десантниками и их платформами поддержки играли в кошки-мышки. Я даже честно пытался пару раз прожечь стенку капсулы мостика, и каждый раз меня «отгоняли» усиленные платформами отряды десанта. Представляю, каково было адмиралу! Он небось весь взмок от напряжения, не удивлюсь, если вместо управления космическим сражением лично занимался управлением подразделениями защиты его возлюбленной тушки. Ну а когда мне вся эта чехарда порядком надоела, я, имитируя очередной обходной манёвр, метнулся в сторону основной генераторной.
        На самом деле все эти манёвры не были блажью. Они ставили целью добиться стягивания основных сил защитников в район бронекапсулы. А учитывая её немаленькие размеры, сил защитникам понадобилось много. Так что путь к основной цели моей миссии был открыт. По дороге мне не встретилось ни одного мало-мальски серьёзного противника. Техники не в счёт, они убегали, даже не пытаясь атаковать. Стоит ли говорить, что у основного генератора меня поджидали лишь ремонтные дроиды? Саму установку быстро постигла судьба резервного генератора, вся разница оказалась лишь в размере матово-чёрной лужи: основная получилась раза в два обширней резервной.
        Ну а потом был забег в сторону эвакуационного истребителя. Теперь уже противник оклемался, смог сложить два плюс два, и всеми силами пытался перехватить меня по дороге. Но я намеренно строил своё движение так, чтобы загонять преследователей в тупики, давать им ложные направления следования. Для этого приходилось стремительно менять вектора движения, порой - пробивая переборки, а то и вовсе вываливаясь на другие палубы. К слову сказать, мои кульбиты не могли повторить даже простые десантники, из-за их немаленьких габаритов, чего уж говорить об энергоплазменных дисках? И если переборку они ещё могли пробить, то подняться на верхнюю палубу… Только на специальном лифтовом гравитационном столбе. До которого ещё нужно было добраться.
        Лишь один раз навстречу попалась пара дисков и пятёрка космодесантников. Они открыли огонь на поражение, едва увидели мой стремительно приближающийся силуэт. Но все их усилия канули всуе: я не стал задерживаться и принимать бой, лишь перемахнул через диск, напоследок вогнав в него энергетический импульс. Исключительно чтобы снизить интенсивность огня вдогонку, которая наверняка и без диска будет неслабой.
        Забег завершился в хорошо знакомом участке коридора, где пришлось вновь испарять затянувшую повреждение обшивки пену. И именно в этот момент палуба подо мной первый раз содрогнулась. Нет, вибрации шли уже несколько минут, но только сейчас сила ввинтившегося в корпус энергетического удара оказалась такова, что нарушила его целостность, деформировала участки попадания, а прочие части обшивки заставила мучительно стонать в предсмертной агонии.
        На внешней обшивке, против ожидания, преследователей не обнаружилось. Поэтому я с максимально возможной в условиях невесомости скоростью поспешил к замершей невдалеке птичке. Очень сильно помогали магнитные ботинки, не совсем стандартной модификации.
        Сказать, что ожидающий меня пилот был рад - ничего не сказать. Как рассказывал потом, уже пару раз успел проститься с жизнью, так что моё появление вызвало в нём прилив вселенского счастья. От обилия эмоций парень чуть было не полез обниматься, сдержало его лишь то, что фрегат под нами трещал по швам, разрываемый чудовищным буйством лучевого оружия, так что, ещё до моего соприкосновения с креслом, истребитель покинул негостеприимную обшивку вражеского корабля.
        Открывшаяся нашему взору картина разворачивающегося космического сражения поражала воображение. От обилия спецэффектов слезились глаза, а уж когда я включился в информационное поле нашей эскадры… К моменту отключения защиты оба наших крейсера подошли к противнику на очень небольшое по меркам космоса расстояние. По плану кораблям следовало свести к минимуму последствия для своей защиты, поэтому каждый крейсер взял на себя по одному вражескому аппарату аналогичного класса и методично долбил его всей мощью лучевого оружия. Интенсивные залпы вынуждали врага усиливать напряжённость защитного поля, что, в свою очередь, снижало мощность ответных залпов. Конечно, куда эффективней было сосредоточить огонь на одном противнике, но тогда от второго прилетал бы максимально возможный урон, что не вязалось с нашими планами. Когда же расстояние предельно сократилось, и вражеские аппараты начали манёвр отклонения, наши и не подумали принимать это приглашение к маневровым танцам. Все манёвры Валери и её кровной ставили одну цель: максимально близко подойти к штабному фрегату. При этом желательно было не
подставиться бортом под полный залп крейсера и, одновременно, не дать вражеским кораблям навалиться вдвоём на одного.
        За реализацию намеченной стратегии пришлось дорого заплатить. Как только крейсера прошлись между вражескими бортами, они произвели отвлекающий ракетный залп. Ракеты относились к числу невозобновляемого в бою ресурса, поэтому их старались беречь, но в нашем случае это было меньшим из возможных зол. К тому же вражеские корабли оказались очень близко, что увеличивало эффективность ракетной атаки. Крейсера неслабо потрепало, даже несмотря на всю их почти не пострадавшую в предыдущем сражении защитную оболочку - всё же броня противостоящих нам кораблей сильно уступала нашей. И пока враг был занят ракетами, мои девочки сосредоточили огонь всего наличного лучевого оружия на фрегате. А тут как раз и отключение его защиты подоспело… Так что фрегат очень быстро был вспорот, словно стальная банка консервным ножом, и разделён на пять аккуратных частей. Благо, зона нашей посадки была заложена в схему работы канониров, поэтому существенно не пострадала. Её аккуратно вырезали в составе одного из пяти кусков туши.
        А потом для адмирала начался его персональный ад, потому что орудия крейсеров сосредоточили огонь на бронекапсуле фрегата. Она как раз очень удобно торчала из одного из пяти фрагментов корпуса. Крейсера за спинами наших кораблей, конечно, разгадали суть манёвра, но было уже поздно. К моменту их подключения к бою бронекапсула вместе с куском обшивки большей частью превратилась в пар, а меньшей - в разбросанный по системе космический мусор. Валери даже не пожалела с десяток ракет, не удивлюсь, если специально их и сберегала ради такого случая.
        Одним словом, когда мой истребитель прошёл мембрану защитного поля «Добро пожаловать в ад!», всё самое интересное было уже позади, и теперь нам предстоял бой с совершенно непредставимым финалом. Но мои офицеры, невзирая ни на что, были воодушевлены: наша авантюра в который уже раз увенчалась успехом. Так почему бы не выгореть и второй её части? Именно такие мысли читались на лицах улыбающихся мне бойцов сопротивления. Ну а валькирия… Выражение её лица выделялось и здесь. Сытая кошка - ни дать, ни взять. Обожравшаяся сметаны, измазавшаяся в валерьянке с головы до лап, и теперь тихо балдеющая в удобном кресле - вот самая точная ассоциация, которая возникала у меня при взгляде на Ри.
        - Мне понравилось, котик, - муркнула девочка в самое ухо, когда я занял своё место. При этом она так мило двигала попкой… Вроде бы устраивалась поудобней, но удобней почему-то становилось не ей, а мне. И с каждым движением удобство только… нарастало.
        - Я тоже тебя люблю, кошка. С обшивки твой фейерверк смотрелся знатно, - и я зарылся в её волосы, прикусил ушко, чтобы скрыть от команды накатившую волну удовольствия.
        - А я вот думаю: что было бы, если бы тебя подобрала какая-нибудь ласточка… - продолжала провоцировать эта оторва.
        - У ласточки нет когтей - это раз, а два… я не для того умирал на Земле, чтобы в космосе меня ловили ласточки. Только валькирии уносят с поля боя павших героев. Чтобы они в чертогах рая для воинов - Вальхаллы - гуляли, пили вино и портили непорочных дев.
        - Языкастый? Знаешь же, какое применение языку обычно находят республиканки, и всё равно нарываешься. Кстати. А непорочные - это какие?
        Очень неудобный вопрос она задала! Я на секунду завис, чтобы быстро понять всю глубину подготовленной мне ловушки. Вот ведь умная, чертовка! Одно слово - Высшая. Но от ответа меня спасло не иначе, чем чудо. На наших глазах один из вражеских крейсеров, не получивший серьёзных повреждений, вдруг отвалил от схлестнувшихся в ожесточённой рубке флотских группировок и начал медленно отруливать по направлению к звезде. Вскоре от него пришёл сигнал. Он предназначался не флотским, а именно нам. Компьютерщик запустил присланный по системам связи файл и с ошарашенным лицом перекинул его на один из капитанских голографических дисплеев со словами: «Вам нужно это увидеть, капитан».
        Я открыл файл и увидел. На корабельном мостике кипел бой. Самый настоящий бой. Стороны использовали для организации укрытий кресла, приборные щитки, какие-то металлические плиты и при этом поливали друг друга огнём лазерных импульсов табельного оружия. Один из дерущихся, в форме техника флота, что-то кричал. Его лица не было видно, только затылок в форменной фуражке.
        «Мы вышли из боя, Меч Республики! Мы не будем драться против наших соотечественников! Эти мрази не заставят нас убивать своих ради грязных политических игр! Ради чьих-то кошельков и жажды власти! Мы с вами, товарищи! Сражайтесь, мы не дадим ввести крейсер в бой. Лучше уничтожим его, но не дадим использовать против своих!»
        Я тут же подобрался и перевёл взгляд на Валери, она ответила таким же напряжённым взглядом. Игры мгновенно были забыты, мы поняли друг друга без слов. Я с тяжким вздохом ссадил с колен свою женщину, посмотрел на недоумевающих офицеров, на голограмму Ри с капитанского мостика второго нашего крейсера.
        - Господа, я ухожу с десантом. Видно, сегодня у меня на роду написано работать полями, а не головой.
        - Но капитан! Это же самоубийство! Мы же не знаем, что там с оружейной секцией, да и ракет у них полный комплект… - попытался возразить Лири Онерго.
        - Мы ведь на это и рассчитывали, Лири, когда отправляли им послание. Я не позволю этим… задавить доверившихся мне людей. Продолжайте бой. Со мной у десанта хорошие шансы. Дирс, попробуй просчитать оптимальную траекторию для отправки десантного бота.
        - А если это ловушка? - уже закопавшись с головой в вереницу пиктограмм и графиков, вопрошал осторожный хакер.
        - Слишком тонко, - поморщился я. - Ты же видел адмирала. Видел организацию всей этой акции. Да, мы случайно спутали их планы. Но они ведь могли и заподозрить участие в выступлении советника второе дно, другую силу, от которой он вещает. Могли бы и не ограничиваться одиночным фрегатом, если бы чуть-чуть подумали. Пустили бы пару крейсеров, тогда бы даже при нашем вмешательстве у них были бы шансы.
        - Но капитан, ракеты… - вновь напомнил о себе Онерго.
        - Выпусти нам вслед противоракетный кластер. Пусть там уйдёт побольше обманок. Как выйдем, пали из всех орудий, даже из того борта, по которому нет противника. Дайте максимальную засветку. Пусть обнаружат нас слишком поздно.
        На десантной палубе меня уже ждали. Дирс перекинул всем бойцам запись с крейсера, и все десантники, как один, поддержали моё решение. Они рвались в бой. Этот бой должен был стать первым боем за свободный выбор пути, в котором примет участие десант, и большинство понимало всю важность момента. Бот стартовал через одиннадцать минут, аккурат в подходящее окно между манёврами, и тут же все системы внешнего обзора, а заодно и добрая половина систем электронного позиционирования, ослепли. Это слитно ударили батареи наших кораблей. Спустя ещё десяток минут нам в обшивку ощутимо ударил град каких-то космических тел. По информации бортовых систем, начали взрываться противоракетные кластеры, разбрасывая мириады обманных целей. Уже на подлёте к почти остановившемуся крейсеру нас нагнала одинокая ракета, но она благополучно завязла в моей тройной пелене, которую я предусмотрительно держал всё время с момента начала ракетной атаки. Спустя ещё пару минут магнитные захваты пришвартовались к обшивке, началась кропотливая работа по вскрытию брони и проникновению внутрь.
        На внешней палубе нас никто не встретил, весь радиоэфир полнился криками, воплями, проклятьями, руганью - на крейсере было не до нас. По отрывочным выкрикам, а также по брошенным в пространство запросам и полученным ответам, уже через несколько минут мы имели некоторую картину происходящего на корабле безумия. А тут творилось именно безумие, иначе этот ад назвать было невозможно. Бой на мостике не утихал ни на минуту, однако доступ туда снаружи был наглухо заблокирован, бронекапсула приобрела завершённый шарообразный вид. Кто включил бронирование, понятно не было, но это уже было не важно. Все подступы к мостику блокировали бойцы разведроты. Их позиции, в свою очередь, были блокированы тремя сотнями десантников. Эти ребята, убив командира всей десантной секции, выступали на стороне младшего офицерского состава корабля, который, собственно, и поднял бунт. Орудийные палубы молчали. Все техники и прочий обслуживающий персонал забаррикадировались во втором самом защищённом корабельном отсеке - в двигательной секции, которую также отсекали энергетические защитные экраны. Экраны эти, правда, были
рассчитаны на защиту экипажа от возможной аварии в двигательной секции, но и подобное нестандартное использование допускали.
        Десантники и разведчики к тому моменту, как мы до них добрались, были на взводе. Любое неосторожное слово, любой шальной выстрел могли нарушить хрупкое равновесие, установившееся на подступах к мостику. Всем сторонам конфликта не хватало стимула, могущего дать моральное оправдание радикальным действиям. Разведчики разрывались между приказом высшего командования и видом боевых товарищей - ведь разведка и десант, при всём их антагонизме, часто совместно делали одно дело, и на корабле оказались в одной лодке. Десантников останавливало то же самое нежелание убивать своих недавних товарищей, да ещё и неопределённость с командованием. Понятно, что никто на корабле не обладал достаточным авторитетом, чтобы его безоговорочно признали бунтовщики. В конце концов, не для того они бунтовали, чтобы сразу складывать лапки. Но и агрессии проявлять не моги по той же самой причине - тотальной неопределённости. Так что я стал тем фактором, который одним своим появлением пошатнул хрупкое равновесие.
        Ни один десантник не оспорил моего права отдавать приказы. Как оказалось, ребята получили исчерпывающую информацию по происходящему в системе, наше с Дирсом Карлосом послание дошло до них без купюр. Они даже духом воспрянули, и тут же принялись готовиться к штурму позиций разведки. Там правильно оценили шевеление, и тоже перешли в повышенную боевую готовность. Но мораль наших противников резко просела, особенно после того, как я объявил им о последствиях сопротивления. Никто не хотел представать перед правосудием системы Арса. Но и нарушить приказ они не могли. Ситуация разрешилась банальнейшим способом. Я вышел против них в одиночку, разворотил несколько боевых платформ, разметал баррикаду, и разведчики… сдались. Их лица, когда они покидали гробы бронескафов, выражали величайшую степень облегчения - наконец-то кто-то пришёл и разрешил их моральную дилемму.
        Потом мы все вместе долго и нудно ломали броню мостика. В ход шла плазма орудий, резаки дройдов, даже мои поля. Только через полчаса кропотливой работы удалось вскрыть крепость и ворваться в корабельное сердце. Открывшаяся взору картина мостика вызывала оторопь. Вся внутренняя поверхность рубки была иссечена лазерными лучами. Здесь не осталось ни одного целого сегмента компьютерной системы управления. Мебель также была прожжена, поломана, порезана. И среди всей этой обгорелой и оплавленной жути лежали такие же иссечённые лучами тела людей. Кто-то ещё подёргивался, кто-то был приведён в такое состояние, что даже опознать, где чья часть тела, без специальной экспертизы было невозможно. Последние бойцы нашлись в дальнем углу. Двое флотских, исчерпав почти неисчерпаемые запасы батарей табельного оружия, вцепились друг другу в горло и душили, пока оба не отошли в мир иной. Мы с лейтенантом и Сержантом переглянулись и синхронно склонились в почтительном поклоне.
        По моему требованию картину побоища передали на оставшийся в строю вражеский крейсер. Всё это время он вяло огрызался, ожесточённо маневрируя, словно выжидал, чем закончится наш десант. Когда же с флотскими связался советник Гиннес, до того передавший кадры с мостика, капитан крейсера согласился на перемирие. Официально - чтобы мы могли предать космосу тела погибших. Но если для флотских это был лишь повод, то для нас вполне реальная причина. Тела офицеров и сержантов, что оказались на мостике, были в торжественной обстановке кремированы, а их пепел развеян по космосу. На похоронной церемонии присутствовали советник и часть моих офицеров. Гиннес держал торжественную речь, и хотя вначале выглядел не менее растерянным, чем капитан второго крейсера, всё же быстро взял себя в руки и выдал очень даже приличествующую моменту речь. Я тоже сказал несколько слов. В основном про то, что эти смерти - плата, которую человечество вносит в счёт будущих поколений. От всего сердца восхитился последовательностью обеих схлестнувшихся группировок, готовностью офицеров идти до конца, но сделал акцент на том, что
далеко не всегда консервативность идёт на благо будущему.
        Всё это время крейсер кружил на оговоренной дистанции от вышедшего из боя корабля. Наши крейсера также сохраняли оговоренную дистанцию. В самый разгар похоронной церемонии из прыжка вышел третий наш корабль, но кровная моей валькирии успела вовремя его предупредить о достигнутых договорённостях. После завершения церемонии мы с советником вернулись на крейсер. Всю дорогу молчали, каждый думал о своём. Думаю, каждый из присутствующих, включая оставшихся нейтральными сторожевиков, успел оценить случившееся и сделать какие-то далеко идущие выводы. Бунт на боевом корабле космофлота в разгар боя. Было о чём подумать. Власть Литании трещала по швам, грозя похоронить под своими осколками остатки некогда единой государственности.
        - Советник, вы ведь понимаете, что произошедшее сегодня беспрецедентно? - спросил я уже в коридоре нашего крейсера.
        - Да, Меч Республики, я это понимаю.
        - Мои люди не хотят развала Литании. И захвата её Республикой тоже не хотят.
        - Странно… - в голосе мужчины сквозила ирония. - Я думал, вы будете ратовать именно за захват. Да и развал вам только на пользу.
        - У меня нет чётких инструкций, Гиннес. Меня отправили рейдерствовать по коммуникациям, а вместо этого… Вы сами всё видели. Кстати, подумайте над ещё одним обстоятельством: операцию по задержанию контрразведчика предложили мои десантники. После того, как близко узнали валькирий и увидели, что с ними в застенках творят контрразведчики.
        Опять помолчали, но когда зашли в корабельное сердце, Гиннес неожиданно придержал меня за руку.
        - Разрешите, я поговорю с тем капитаном.
        - Вы про последний крейсер?
        - Да. Я не хочу больше бессмысленных смертей.
        - Что вы ему предложите?
        - Сдаться.
        - Так просто?! - я даже растерялся.
        - Ну, с военной точки зрения у него нет шансов. Да и за что ему драться? Адмирал с его бредовыми приказами мёртв. Я же просто задавлю его авторитетом. А если что, вы меня поддержите.
        - Хорошо. Пробуйте.
        К нашему с Валери удивлению, переговоры прошли без сучка и задоринки. Мне даже показалось, что когда советник выдвинул капитану ультиматум, пригрозив правосудием, тот вздохнул с облегчением. Это в самом деле был не его уровень. А тут кто-то официально взял на себя ответственность. В общем, флотским было предложено доставить всех желающих на ближайшую планету, чтобы они могли добраться до своих баз рейсовыми гражданскими кораблями. Каждому такому солдату или офицеру выдавался соответствующий приказ за личной цифровой подписью советника. Тем же, кто пожелает дальше служить на этом корабле, предлагалось перейти под командование Меча Республики. Уехать согласилось только трое. Все - высшие командные чины. Остальные решили служить в составе моей эскадры. Вот так, в один момент, вместо трёх боевых кораблей у меня оказалось сразу пять. А это уже ни разу не спарки с фрегата! В моё распоряжение поступили полноценные тяжёлые крейсера, пусть и уступающие моим в бронировании и по ряду других параметров, но ни разу даже не лёгкие фрегаты.
        Сторожевая эскадра не стала вмешиваться от слова «совсем». Они просто приняли произошедшее как должное, и отправились по базам. Да, когда мы прощались с их командиром, он несколько секунд смотрел словно мимо меня, а потом… отдал воинское приветствие. Просто и незатейливо, и говорить ничего не понадобилось. Я ответил ему тем же, прежде чем разъединиться. Теперь нашему «Добро пожаловать в ад!» предстоял прыжок в систему Арса, а Барсу на его крейсере «Будущее», и Ри на «Литании» предстояло перегонять в Дальнюю захваченные корабли. Тут-то мы с советником и вернулись к прерванному разговору.
        Нет, общаться в корабельном сердце мы не стали. Перебрались для этого в капитанскую каюту, и теперь сидели, медленно смакуя республиканское вино из высоких бокалов.
        - Меч Республики… - словно продолжая смаковать, но на этот раз это одиозное словосочетание, начал разговор советник. - Говорите, вас так соратники прозвали?..
        - Да. Только давайте по имени, и на «ты». Просто Леон.
        - Тогда вы можете ко мне обращаться или по фамилии, или по имени - как вам будет удобно. Так вот, я обдумал твои слова, Леон. Должен признать, мы оказались в очень похожей ситуации. Мне тоже никогда даже в голову не могло прийти, что я буду предлагать на Совете обсудить с Республикой нашу капитуляцию.
        - Насколько мне известно, так не принято?.. В смысле, капитулировать перед Республикой?
        - Не принято. Она слишком хищная и действует слишком радикально. Из той информации, что смогли собрать в Конфедерации, она во время захвата планет очень болезненно проходится по бывшей правящей элите. Никого не щадит, на переговоры не идёт. Заявить о капитуляции - означает подписать себе смертный приговор. В смысле, себе, как представителю правящей элиты.
        - Дело только в этом?
        - В большей степени. Но человеку вообще свойственно надеяться до последнего на чудо. А вдруг Конфедерация в самый последний момент пришлёт флот-другой?..
        - И присылает?
        - Такие случаи можно по пальцам пересчитать. Они ведь ищут самое слабое звено, нападают по всей границе. И кто окажется слабей, того - цап! - коготками. А если слабаку помочь? Где гарантия, что тогда коготком не сцапают уже тебя? Так что помощь мы получаем и предоставляем очень ограниченную. Только из внешнего кольца Конфедерации, кто находится сравнительно далеко от Республики. Те могут себе позволить поддерживать ближний круг. В конце концов, это в их же интересах. А то однажды они проснутся, а окажется, что за ночь стали… соседями Республики Ноч.
        Я усмехнулся. Советник умел рассказывать. Вот что значит - политик со стажем. Умеет язык заговаривать. К слову, разубеждать Гиннеса в его заблуждениях я тоже не стал. Если думает, что Республика выбирает цель реколонизации только по итогам операции - пусть так и остаётся. И вроде бы взрослые люди, но такие выводы делают… Словно это какая игра на выбивание. Типа царя горы. Или считалочка. И кому не повезло - оказывается в хищной пасти соседа. С другой стороны, так не обидно. Справедливо даже с какой-то стороны. Оказался слабым звеном - выбываешь из Конфедерации.
        - А ваш лимит помощи от внешнего кольца, получается, исчерпан?
        - Да. Они дали нам всё, что могли. Но все их флота перемололи, словно в какой-нибудь мясорубке. Эти республиканки - просто конвейер по уничтожению кораблей. Мы их годами клепаем, чтобы они потом пришли, и за пару часов распылили их на атомы.
        - Но мы ушли от темы. Получается, вы уверены, что вас пустят под нож, когда сюда придёт Республика. Однако всё равно хотите провести переговоры о капитуляции.
        - Ну, противоречия тут как раз нет. Переговоры на то и переговоры, чтобы договариваться. Идти на взаимные уступки.
        - Полагаете, Республика готова будет на эти уступки пойти?
        - Не знаю. Но попробовать всё равно стоит, - политик ощутимо помрачнел, видно правильный вопрос я задал, а он даже не посчитал нужным следить за лицом, чтобы скрыть эмоции. - Война, в любом случае, проиграна. Это перспектива от нескольких месяцев до полугода.
        - У моих сторонников есть проект, Гиннес. Не уверен, что он вам понравится, но при его реализации хотя бы есть шанс.
        - Вот даже как? Проект?
        - Да. Не думаете же вы, что мы только убивать умеем? Мои орлы весьма разносторонни.
        - Ну-ну, - усмехнулся советник.
        - Если в двух словах, - проигнорировал я его скепсис, - то мы хотим провести те же мероприятия, что и Республика, только своими силами. С минимально возможным привлечением республиканок. Речь идёт о терраформировании, о сглаживании социального расслоения, о фактическом запрете на передачу должностей по наследству или на их покупку. Акцент должен быть на квалификации и опыте работы.
        - Занятно. А более подробно не дадите ознакомиться? - скепсис с лица политика как рукой сняло.
        - Дам. Туда сейчас вносятся правки по конкретным методам захвата власти и по общей стратегии, но социальный раздел будущего устройства в общих чертах принят. Только… - я посмотрел в глаза мужчине, стараясь увидеть малейшее изменение его мимики и настроения, - вероятность, что элита сохранит свои позиции, крайне низка. На первой стадии планируется частичная национализация некоторых крупных направлений промышленности, правда, с компенсацией владельцам. Но им придётся ту самую компенсацию вкладывать. Инвестировать в будущее Литании, а не выводить из Сектора.
        - Логично. А второй этап?
        - Там всё сложно. Понимаете… На планете, где я родился, в истории чаще всего при смене социального строя одиозные представители старой элиты шли под нож. Бывало, что сначала их использовали. Тех, кто имел уникальную квалификацию, столь необходимую новой власти. Но потом их судьба всё равно была незавидна. Иное - скорее исключение из правил. Если вы готовы рискнуть…
        - Если вы говорите, что это - своего рода закономерность, то это уже будет не риск.
        - Дальше всё будет зависеть от самих литанцев. Я просто не знаю, что на этот счёт содержится в их менталитете. Не изучал специально этот вопрос. Ведь любой народ уникален, он складывается на протяжении столетий. Возможно, литанцы будут трепетно относиться к тем, кто реально всеми своими ресурсами и силами участвует в строительстве будущего. А возможно, попытаются загрызть таких выскочек. Вы должны лучше меня, чужака, знать своих соотечественников.
        - А, вот вы о чём… Хороший вопрос вы задаёте!.. Но ведь в этом случае всё равно мы, литанцы, сами определим свою судьбу?..
        - Я так думаю. Если Республика вдруг не решит переиграть. Но тут тоже всё будет зависеть от вас, как вы сможете маневрировать между молотом и наковальней.
        - Я готов рискнуть. Только… почитаю проект на сон грядущий, и рискну. Мне ведь некуда бежать. Вернее… я не хочу никуда бежать. Я знаю, многие ваши сторонники ненавидят элиту просто потому, что она - элита. Но среди нас есть разные люди. Да, я привык к хорошей жизни, к отличным курортам, к большим благоустроенным домам, отличным машинам, дорогой яхте… Но всё это не досталось мне по мановению волшебной палочки! Я пашу двадцать часов в сутки, и так с тринадцати лет. Нет, в политику я попал не сразу. Но пахать начал сразу. Может быть поэтому сюда и попал, что был достаточно расторопен и деятелен…
        - Ладно, советник, раз мы предварительно договорились, можем пока просто расслабиться. Денёк выдался жарким.
        - Вам ещё и ночь такая же предстоит - судя по той красавице, что никак не хотела отпускать из корабельного сердца, - без тени насмешки, с открытой улыбкой на устах, заметил Гиннес.
        И вот ведь как бывает - только вспомнили о Валери, а она тут как тут. Вошла, осмотрелась, словно выбирая себе жертву, и гибкой пружинистой походкой прошлась до моего кресла. Зыркнула через плечо на Гиннеса, а потом одним изящным движением уселась ко мне на колени. Прижалась сильно-сильно, растеклась буквально по всему торсу, в довершение разбросав туда, куда не достало её тело, свои шикарные непослушные волосы. Дождалась, пока я её покрепче обниму, и только затем заговорила, обращаясь, правда, не ко мне, а к моему собеседнику.
        - Господин советник уже уходит. Слишком тяжёлый день сегодня выдался. Я ведь права? - и такой взгляд подарила мужчине, что ему оставалось лишь подскочить и раскланяться.
        - Да, госпожа О`Стирх, вы совершенно правы. Даже сложно подсчитать, сколько раз меня за сегодня должны были убить… Спасибо за компанию, Леон. И за вино. Оно великолепно, как и вы, миледи, - с этими словами Гиннес направился к двери.
        - Энни, подождите, я сейчас приглашу офицера, он вас проводит.
        - Благодарю, не хочу смущать очаровательную валькирию. Подожду за дверью.
        Едва я погасил голограмму, Ри на мне демонстративно зашевелилась.
        - Если хочешь что-то сказать, говори.
        - Нет, кошка, это твои охотничьи угодья, и Гиннес… тебе тут не конкурент, - прозвучало довольно неоднозначно, но девочка осталась довольна моим ответом.
        - Тогда давай продолжим наш разговор.
        - Какой разговор? - теперь уже я недовольно заёрзал, прекрасно понимая, о чём она.
        - Мы остановились на непорочных девах, - серьёзно глядя мне в глаза, припечатала республиканка.
        - Ри, признаю, ты поставила мне «мат». Мне просто нечего сказать. Что бы я ни говорил, всё будет детским лепетом, да ещё и сильно отдающим насмешкой или даже прямым оскорблением, - видя, что мои слова не находят отклика, торопливо продолжил. - Кошка, обычно я не играю с тобой в такие игры - знаю, что обречён на поражение. Ты же Высшая. Но та вылазка не прошла для меня даром. Обилие полей, ощущение риска на языке, поседевший за один перелёт пилот… Если задел - просто скажи, что я должен сделать. Люблю тебя, кошка!
        Вот теперь девочка откликнулась, мои слова смогли дойти по назначению. Она внимательно вгляделась в мои глаза, словно эдакий детектор лжи, проверяя на искренность.
        - Я республиканка, Кошак. И ты должен знать, что именно я от тебя хочу. Всегда. Ну а раз ты сболтнул лишнего, думаю, будет правильно заставить тебя немного поработать языком во благо. Как считаешь?
        - Заставить? Да я готов тебя вылизывать с головы до ног, кошка, - вздохнул я с облегчением. Раз не провоцирует, требуя довести недосказанную мысль до логического конца, значит, не всё ещё потеряно. - Но ты не сердишься?
        - На что? Назвать непорочной девой республиканку, валькирию, Высшую, которая только своих семерых мужиков прошла… Это что угодно, но только не оскорбление. Возможно, насмешка… И ею ты запросто мог бы меня обидеть. Но я тебя слишком сильно люблю, чтобы обижаться по мелочи. Особенно после того, как ты залижешь мою сердечную рану… Ты, кстати, давай уже, не томи, начинай.
        И я начал. Встал, ссаживая с колен эту рыжую кошку, усадил её в опустевшее кресло, приник губами к мочке уха, потом на очереди была шейка, потом грудь, к которой я получил доступ, предварительно расстегнув застёжку комбинезона. На этом месте Валери реально зашипела.
        - Не там, Кошак. Всё не то. Ты гулял? Вино пил? Давай уже, начинай портить непорочную деву… Это ж надо было такое ляпнуть!
        Ненасытная пасть революции
        С советником мы договорились. Он действительно оказался из породы людей, кто ни при каких обстоятельствах не станет менять свой дом на сомнительную перспективу изгнания на чужбине. Во время боя, на нашем крейсере, да и до того - на своей яхте - Гиннес показал себя весьма мужественным человеком. Возможно, он и не был бойцом в классическом смысле слова, как им не был тот же пиратский Барон, но это не мешало ему отстаивать свои убеждения и спокойно относиться к факту близкой смерти. Он был не робкого десятка. А уж в своей собственной вотчине, в политической говорильне, мог дать фору любому воину.
        Конечно, у меня были сомнения, ведь советник не разделял убеждений того же Критыча. Они наверняка ещё посабачатся. Но Критыч и с Барсом постоянно грызётся, на что тот проявляет просто чудеса выдержки и дипломатичности, неизменно стараясь сгладить конфликт. Полагаю, то же будет и с Гиннесом. Но, при его жизненной позиции, вариантов у советника особых и не было. Он поистине идеален на роль эдакого балансира между Конфедерацией и Республикой. В первой он уже успел основательно разочароваться, вторую обоснованно опасается, но в надёжности, как партнёра, не сомневается. Так что советник был удобным союзником, а в перспективе вполне успешно мог определять политику всей Литании.
        Интересно, как повёл себя капитан его яхты. Отставного офицера сильно впечатлило увиденное в системе, да и, как оказалось, образ Меча Республики уже давно не давал ему покоя. Поэтому капитан просто подошёл ко мне и попросился в команду. Учитывая появление в нашей эскадре сразу двух крейсеров, вопрос был крайне своевременным. Советник возражать не стал, и вряд ли им при этом двигало желание поставить поближе ко мне своего человека - капитан был его сотрудником, не более. А вот для меня он вполне мог стать «своим человеком», ведь офицер в жизни сделал уже всё, что хотел, и теперь желал лишь быть до последнего вздоха полезен Литании. И я собирался предоставить ему такую возможность.
        В Арсе мы, против ожидания, надолго не задержались. Гиннеса здесь уважали, причём, как можно было судить, отнюдь не только и не столько рядовые избиратели, сколько представители местных национальных элит. В том числе и местной администрации. События в соседней системе оказались для них шоком, вызвали просто бурю негодования. С этой минуты советник официально заперся в собственной системе и присутствовал на Совете лишь в виде голограммы. Такая возможность предоставлялась всем членам Совета, вот только вряд ли по той же причине, по какой она потребовалась Гиннесу.
        Пока наш крейсер добирался до Дальней, события в Планетарном образовании не стояли на месте. Сразу по выходу из прыжка с нами связалась Ле, поспешив сообщить свежие новости. Прежде всего, Гиннес поднял вопрос покушения на его жизнь в Совете. Предоставил кадры допросов и идущих судебных процессов над виновниками. Это стало шоком уже для коллег Гиннеса по цеху. Каждый советник сильно трясся за свою драгоценную шкурку, и подобный беспредел в исполнении ставленников Правительства вызвал в их рядах праведное возмущение. Были проведены слушания, военное руководство подверглось публичной порке - в переносном смысле, конечно, - а завершилось всё отставками в среде высших офицеров. Что, естественно, не добавило флоту порядка.
        Но всё это были сущие мелочи. Куда серьёзней оказалось другое. Преданные гласности факты произвола высшей власти, её элитарной части, вызвали на Лиите многотысячные акции протеста. Понятно, что не сами по себе, понятно, что они просто стали катализатором, поднявшим и без того зреющую протестную волну. Люди, как и члены Совета, не понимали, почему они должны пахать на военную машину, которая даёт один сбой за другим, да ещё и начинает всё больше тяготеть к репрессиям. Кульминацией народных волнений, которые и раньше росли как грибы после дождя, стал многотысячный митинг возле здания Правительства. Власти, скрепя сердце, дали на него разрешение, но никто, даже сами организаторы, не ожидали, что на безобидное мероприятие соберётся свыше ста тысяч человек. Эта масса народа оказалась совершенно неуправляема. В итоге впавшие в панику силовики, подразделения которых изначально были призваны поддерживать порядок на мероприятии, применили оружие. Безобидная перепалка между митингующими и стражами порядка переросла в уличные боевые действия. Акция протеста была утоплена в крови, только так удалось её
прекратить.
        Впрочем, и это было ещё далеко не всё. События в Литании стремительно катились под откос. Власти только-только оправились от протестной акции, а тут случился своего рода откат. Последовательно, пусть и независимо друг от друга, произошло сразу три акции политического террора - теперь уже со стороны простых литанцев. Прежде всего, был убит руководитель всего силового крыла стержневой планеты [10 - Ещё раз обращаю внимание читателей на то, что и в Мирах Конфедерации, и в Республике не принято наименование «столица». Здесь используется термин «стержневая планета» в значении столичной планеты всего Планетарного образования. В Литании это Лиита. То есть был убит тот, кто персонально нёс ответственность за кровавый разгон демонстрантов на Лиите.]. Кто-то подкараулил его катер, вылетающий из гаража, и разрядил в него сразу четыре ракеты, с бронебойными составляющими в боевых блоках. То, что нашли после покушения внутри, больше походило на работу мечницы Республики.
        Вторым пострадавшим оказался один из членов Совета проправительственной ориентации. На митинге его сторонников, перед которыми он выступал, таковых сторонников почти не оказалось. Его освистали, потом потребовали отчёта о растратах; потребовали указать виновных в поражении Литании на всех фронтах, а когда он сдуру заикнулся о пиратах, и в порядке примера привёл Меча Республики… В общем, разъярённая толпа буквально разорвала политика на части. Даже родственникам показать было нечего.
        Наконец, третьим пострадавшим от народного гнева оказался Председатель Правительства Литании, номинальный глава государства. Политик пребывал с официальным визитом в одной из систем-локомотивов литанской экономики, и как раз устраивал публичное шоу, призванное показать единство правителя с народом. Общение с руководством предприятия на производстве - сюжет избитый до дыр во все времена. Вот только народ неожиданно вступил в дискуссию. Аккурат во время речи чиновника один из офицеров оцепления просто и незатейливо подошёл к нему сбоку, и вонзил в печень стальную спицу. Не помогли никакие поля, рассчитанные на защиту от дистанционного оружия, да и спица, судя по всему, была далеко не простой. Политик выжил, но оказался прикован к больничной койке. Покушавшийся даже не пытался скрыться, он хмуро бросил на камеру, мол, «собаке - собачья смерть». Власти до последнего момента пытались скрыть, что террористом оказался силовик в младшем офицерском чине. То есть тот, кому эту самую власть надлежало защищать от террористической угрозы.
        И самое поразительное, все эти события уместились в три дня, пока мы решали не терпящие отлагательства дела в дальнем космосе! Было о чём подумать. Детали кровная передала в голографическом информационном ряду, который я тут же принялся подробно изучать, но на линию связи уже стучался новый соратник. Майор Моллис. Кто бы сомневался! Только этот волчара космоса почему-то не захотел сообщать свою информацию через голограмму, он звонил договориться о личной встрече. Мы с Валери тут же, не откладывая в долгий ящик, распределили роли. Девочка оставила разведчика на меня, сама же отправилась разбираться с новыми бойцами и офицерами, набранными в наше отсутствие кровными.
        Я назначил разведчику в своей каюте, где и дожидался его, ещё раз прокручивая голограммы недавних политических потрясений. Моллис зашёл, отдал воинское приветствие, и только после этого перешёл к сути. Ни слова не говоря, он кинул мне на стол какие-то распечатки, явно предлагая изучить материал. Это оказались секретные донесения контрразведки в Правительство Планетарного образования. Из них следовало, что разведчики настойчиво рекомендуют не использовать больше против сепаратистов флотские соединения «в виду вероятного бунта младшего офицерского состава» и «перехода мятежных кораблей на сторону сепаратистов». Прочитав дальше, я узнал, что уже имелись случаи выхода из боя на границе целых флотских соединений по причине полной утери управления. Флот сектора, этот единственный инструмент, способный обеспечить единство Планетарного образования и остановить надвигающиеся со стороны Республики армады, расползался, подобно лоскутному одеялу.
        Я не знал, радоваться ли мне или печалиться такому выверту судьбы. Переход мятежных кораблей - это про меня. Но республиканки, с которыми я не так давно общался, решая неотложные дела, ни словом не обмолвились про случаи выхода литанских кораблей из боя.
        - Реальные причины известны?
        - Кто-то из наших орлов выложил в сеть сцену, когда ты уходишь с десантом поддерживать бунт на крейсере. Идёшь в почти безнадёжную атаку, готовясь принять смерть ради этих людей. А потом шли кадры с мостика, и как вы с советником с почестями хоронили офицеров. И своих, и чужих, вместе. Думаю, тем десантом ты запустил цепную реакцию по всему флоту, Меч Республики. Плюс, сама ситуация беспрецедентна. Спасая советника от флотских, ты подменил систему правопорядка, а Гиннес всё это проглотил, да ещё и устроил публичное судилище над виновниками.
        - Люди теперь не знают, за что цепляться? Что реально и надёжно в окружающем мире, а что нет? А так как командование показало свою полную несостоятельность, а новая сила - свою силу и надёжность, цепляются за меня?
        - Ты всё правильно понимаешь, Меч Республики… - офицер сделал паузу, буквально впившись в меня взглядом своих пронзительных серых глаз. Нет, его взгляд не был тяжёлым, скорее, он был профессионально пронзительным, с лёгким налётом безумия. Подобных людей называют принципиальными, хотя на деле они просто немного помешаны на чём-либо. Если до того во взглядах разведчика я ловил лёгкий намёк на уважение, то теперь оно переросло в неколебимую уверенность. Он мне почему-то живо напомнил того младшего офицера, вогнавшего спицу в бок Председателя Правительства. Офицер, между тем, продолжил. - Я ведь тоже зацепился. Зацепился за тебя. Только с самого начала, когда никто ещё ничего не понимал.
        Мы ещё несколько секунд поигрались в гляделки, а потом Моллис понятливо направился к выходу. Мне нужно было обдумать сложившуюся ситуацию. Очень вероятно, что в свете новых событий действовать нам придётся уже вчера. Когда разведчик уже стоял на пороге, я попросил его направить ко мне Павла. Покидать крейсер до решения всех глобальных задач решительно не хотелось, слишком мы с ним сроднились.
        Я расположился в обычном кресле, одном из двух, что всегда находились поблизости от стола. Откинулся на податливую спинку и попытался прикинуть дальнейшие планы. Вот только появившееся со словами Моллиса чувство свободы мешало. Оно окрыляло, будоражило кровь. По сути, я впервые оказался в ситуации, когда могу спокойно лететь в любую систему Литании, особо не скрываясь, будучи уверен, что меня там не встретят враждебно настроенные флотские соединения. Вот тебе и рейдерство по коммуникациям! Выходит, от моего рейда сильней всего пострадали информационные и идеологические коммуникации. Воистину, так воевать куда эффективней, чем тупой грубой силой. Вопрос: почему республиканки не используют подобный подход в своей повседневной колонизаторской деятельности? Ведь не могут они о нём не знать. Значит, есть причины. От размышлений меня оторвало появление в каюте боевого товарища.
        - Здравствуй, Леон. Моллис говорит, ты хотел меня видеть?
        - Мог бы и без Моллиса догадаться, - пробурчал я, отвлекаясь от неприятных мыслей. Появление старого товарища реально взбодрило.
        - Мы могли бы и на планете увидеться… - протянул он. - Я так понимаю, ты по делу со мной хотел поговорить?
        - Да, - вздохнул я. - Сейчас, да. Видел информацию по флотским?
        - Ты про докладную записку Правительству? Да, видел.
        - Твоё мнение. Как мы можем это использовать?
        - Напрашивается возможность заняться планетами…
        - Планетами? Ты предлагаешь десант? Но там и без флота мощные системы ПКО.
        - Леон, ты не учитываешь одной возможности. В системе ПКО служат люди. Если на планете начнёт твориться чёрти что, они сами тебя попросят спуститься.
        - Массовые беспорядки? Утрата контроля над населением?
        Я задумался. Действительно, стоит представить себя на месте людей, служащих в защите планеты, и их поведение в такой ситуации уже не кажется прогнозируемым. Особенно, если им надоел беспредел. Особенно, если на планете их друзья и родные. В такой ситуации люди могут воспринять приход хоть какой-то силы, внутренней силы, с облегчением. А меня воспринимают именно как силу внутреннюю.
        - Да. Наверное, я слишком много общаюсь со Стондуром… Деформируюсь, следом за ним, - вдруг ответил на мои риторические вопросы товарищ.
        - Он мне показался грамотным специалистом.
        - Ну да. Только он узкий специалист. Ему не хватает… - Павел попытался подобрать подходящее слово, но оно упорно ускользало. Тогда он щёлкнул пальцами, и почти сразу выпалил. - Воображения! Вот! Вот чего ему не хватает!
        - Хорошо, допустим, на планете начинаются массовые беспорядки. Безвластие. Гибнут люди. Правоохранители парализованы. Реки крови. Мы подлетаем, и нам молчаливо предлагается навести порядок. Высаживаем десант. Но это улицы, Павел. Что дальше? Власть остаётся там же, где и была…
        - Наше политическое крыло, Леон.
        - Но у проправительственных сил большинство… Стоп! Советник! Я понял! Это гениально! А до того, как прилететь, мы можем продемонстрировать свою готовность наводить порядок. Жёстко и бескомпромиссно к его нарушителям. Как и планировали в самом начале, но только в составе общей концепции переключения на себя власти в Литании!
        - Не совсем понял тебя.
        - Ничего, сейчас объясню…
        У Павла с воображением было всё в порядке. У него была другая проблема - он не был практиком. Поэтому его роль в текущих событиях сводилась к минимуму. Ну, разве что советник Гиннес очень впечатлился его концепцией дальнейшего развития Литании и взял почитать, как он выразился, «на сон грядущий». Да и, что греха таить, многие проблемы можно было решить только на авторитете Меча Республики. Стоило мне появиться на переговорах, и люди начинали вести себя иначе, теряли былую бескомпромиссность, начинали думать, начинали проявлять уважение к собеседнику. Поэтому нам с Валери и приходилось мотаться по Литании, как проклятым. Наш крейсер офицеры в шутку прозвали курьерским. Ну хоть не «призрак коммунизма», как в своё время пошутил мой товарищ.
        Прошло уже две недели с того момента, как до нас дошла весть о неприкасаемости эскадры сопротивления. Всё это время «курьерский крейсер» нёс на себе всю тяжесть политической борьбы. Пока ещё теневой, закулисной, но не менее ожесточённой, чем открытая её фаза. И ведь мы пока ещё даже не приступили к самому грязному этапу, когда под нож пойдут основные политические противники! А то, что их придётся устранять, не вызывало сомнений ни у меня, ни у Павла, ни у Моллиса. Не говорю про Валери, потому что ей было плевать на всю эту возню, только при мысли о боевых операциях Высшая заметно оживлялась…
        Признаюсь, я до последнего момента тянул с началом «горячей» фазы. Не лежала у меня душа к такому. Но бойцы нашего невидимого фронта во главе с инструктором Стондуром уже были на Лиите. Сейчас они осматривались, внедрялись, стремились раствориться в многомиллионном населении планеты. Даже на работу устроились - все, как один. Мы здесь с Павлом учли исторический опыт нашей матушки-земли, когда советских разведчиков выявляли из-за банальных жалоб соседей в налоговую - мол, хорошо живут, а не работают. Не порядок! И хотя наш инструктор был категорически против - ну не лежала у него душа к честному труду! - всё же смирился с неизбежным. Одним словом, всё шло как по маслу, вот только… стоит дать сигнал, и игры кончатся. Польётся кровь. И хотя до часа «Х» было ещё время, оно стремительно уходило в песок. Скоро придётся принимать окончательное решение.
        А пока… Пока я в который уже раз прогонял в сознании сложнейшую многомерную картину предстоящего эпохального действа. Крейсер находился в очередном своём курьерском забеге, так что времени для финишной шлифовки было предостаточно. Такая работа имела и ещё один бесспорный плюс: она помогала отогнать бессмысленную рефлексию. Позволяла если не примириться с неизбежным, то хотя бы на какое-то время отрешиться от него, задвинуть неприятную перспективу на границы сознания…
        Капитанская каюта была погружена в комфортную полутьму. Над столом сновали мириады голографических проекций, которые расцвечивали полумрак цветными картинками, чтобы спустя мгновение погаснуть, уступив место новым, ещё более ярким, голограммам. Через сознание проходили океаны информации от рабочего терминала, привычно разветвляясь на потоки. Последнее время это состояние стало обычным, и даже когда не было конкретной работы, Валери упорно нагружала мой мозг всевозможными задачами, лишь процентов десять из которых были напрямую связаны с десантом. Девочка словно с цепи сорвалась, старалась успеть вбить в меня едва ли не все основные наработки Республики по стратегии и тактике планетарных и космических боёв, а заодно и прикладные разделы физики различных метрик.
        Неожиданно что-то щёлкнуло внутри, заставив сознание вмиг выпасть из рабочего режима. Я погасил вереницу голограмм, отключил гипноизлучатель. Прислушался к окружающей полутьме, но всё было тихо. Только привычные еле заметные вибрации сотрясали внутреннее пространство корабля, как всегда бывало, когда он шёл через обычное пространство. Но что-то же заставило всё моё естество встопорщиться? Безусловно. Я что-то почувствовал на уровне колебаний тонких энергий, уловил своим чутьём мечника, которое когда-то помогло отсечь вражеский штаб от всех средств связи.
        Что могло случиться такого на корабле, да ещё и в открытом космосе, что взбаламутило мою чувствительную к полям нервную систему? Я не привык долго рефлексировать на пустом месте, поэтому сразу покинул каюту и направился в сторону мостика. По пути меня настиг сигнал экстренного вызова, перед лицом вспыхнула голограмма Онерго. Он был бледен и растерян - первый раз я видел нашего связиста в таком взвинченном состоянии!
        - Капитан, вам нужно это видеть, - тихо сказал он, и в голосе мужчины прорезались тревожные нотки.
        Стремясь предупредить возможные вопросы, офицер вывел на инт картинку, сменившую голограмму его собственного лица. Тренировочная зона крейсера. На татами схлестнулись в учебном спарринге десантники, ещё пара дожидалась своей очереди у канатов, мило беседуя с Валери. Мгновение, и вот уже картинка меняется. Те десантники, что секунду назад улыбались и явно флиртовали с валькирией, лежат на матах, под их телами расплываются алые лужицы крови, и лишь в вязкой тишине обширного помещения разносится едва различимый женский вскрик - полный удивления и… боли?
        Обратная перемотка, активация замедленного режима воспроизведения. В кадре что-то проясняется. Какая-то тень едва уловимо метнулась со стороны стены, а в следующее мгновение почти невидимые отростки этой тени незримым поцелуем коснулись шей пары десантников. Основная же масса теневой субстанции подобно змее обернула тело женщины, утаскивая его прочь, туда, откуда появилась мгновением раньше.
        - Когда это произошло? - бросил я в пустоту, прекрасно понимая, что мой офицер ещё на связи.
        - Семь минут назад. Десантники не сразу заметили трупы, они были увлечены боем. Как увидели, тут же подняли тревогу.
        - Почему я не слышал сигнала?
        - Не знаю, капитан. Он прошёл по всему кораблю. Возможно, у вас отключена система экстренного оповещения?..
        - Как это отключена? Кто её отключил?
        - Сейчас проверю… - на мгновение Онерго переключился на другой терминал, потом вновь возник передо мной. - Вы, капитан.
        - Я?!
        - Да. Ваши личные ключи.
        - Возможно, Валери?
        - Нет, у неё свой доступ, как у первого помощника. Это были вы.
        - Я ничего не понимаю, Онерго. Я не отключал систему. Когда это случилось?
        - Незадолго до старта.
        - Так. Задрай все люки. Никого не выпускать с корабля, при попытке разгерметизации отправляй ремонтных дройдов в боевом режиме. Собери весь персонал в оружейной комнате. Десантную партию расставь возле мостика. Я на подходе… Да, на всякий случай задействуй режим биологической опасности - если эта тварь не человек, у нас есть для этого какие-то средства безопасности. Задействуй всё по максимуму.
        - Да, капитан.
        - И ещё. Онерго, сколько времени прошло между тем, когда тебе стало известно о нештатной ситуации и моментом, когда ты связался со мной?
        - Одна минута пятьдесят семь секунд. Мне понадобилось время, чтобы задействовать оповещение. Ещё и спасательный борт нештатно отвалился…
        - Так. Временной интервал, в который отвалился борт?
        - Шесть минут десять секунд от момента инцидента, - Онерго прозорливо взял правильную точку отсчёта.
        - Начинай разворот. Возвращаемся к месту сброса борта. На максимально возможной скорости.
        - Капитан, мы…
        - Выполнять, - коротко обрубил я. - Готовь к старту наш разведчик. Я в ангар. Пришли ко мне Стелса. Дай ему пару десантников в сопровождение.
        Всё происходило слишком стремительно, я действовал на одном наитии, прекрасно понимая, что происходит нечто экстраординарное. В такой ситуации лучше всего исходить из худшего. Пока бежал к ангару, начало щемить под сердцем - до меня только сейчас стало доходить, что Валери могла исчезнуть. Моя Валери. Осознание этого стегануло по психике, породив чудовищную ярость. Огромного труда мне стоило её побороть. Если всё случившееся было намеренной акцией, а подобных совпадений просто не бывает, кто-то ответит за это! Это предательство. Сомнений быть не могло. Даже если я найду валькирию мёртвой, и случившееся с челноком лишь совпадение, это очевидная диверсия. Кому она могла понадобиться? А главное, кто мог её осуществить? Однозначно кто-то из своих, если даже система оповещения оказалась отключена. Чтобы не дать мне времени среагировать. Остальных в расчёт явно не брали.
        - Онерго, проверь местонахождение членов команды на момент инцидента. Дай перечень грузов, которые не распаковывались с момента появления на корабле. Дай связь с Дальней.
        Когда я уже был рядом с ангаром, включилась связь, но именно в этот момент меня отбросило к противоположной стене. Едва сориентировавшись в пространстве, тряхнул головой, пытаясь окончательно прийти в себя. Оказывается, меня неслабо так слепануло вспышкой собственной пелены, что указывало на беспрецедентную силу удара. Стоило этой мысли дойти до моего воспалённого сознания, тело начало действовать само, подчиняясь заложенным инстинктам мечника. Окружающее пространство исказилось от стегающих его полевых образований. Коридор пошёл трещинами сминаемых переборок, потолка, пола. В воздухе повис отвратительный скрежет, и к нему ощутимо добавился жалобный вой живого существа. Тогда я снова ударил, на этот раз вполне осознанно выцеливая конкретную область пространства. Вой перешёл в захлёбывающийся болью хрип, а на ближайшей стене отчётливо проступило темное пятно, сочащееся на пол зелёными каплями.
        Я прыгнул вперёд, оплетая пятно полями. Оно явно почувствовало угрозу, потому что когда я усилил давление, частично успело сместиться в сторону. В результате поля просто разрезали обладателя зелёной крови. Стены оросило тягучими каплями. Атакующая энергетическая оболочка резко расширилась, поглощая и отсеченную часть туши. Да, туши - теперь был отчётливо виден смазанный контур располовиненной органической особи. Однако глаз всё равно не мог уловить полного её облика, тварь хорошо умела маскироваться от взгляда, это было в её природе.
        - Онерго, - вызвал я дежурного офицера. - Подай к ангару боевого дройда со сферическим защитным полем. Пилот на подходе?
        - Да, капитан. Вы…
        - Тварь ждала меня у ангара. Явно должна была отвлечь. Это однозначно спланированная акция, Онерго. Дай связь с крейсером Ри, Дальнюю не вызывай.
        Спустя десяток секунд передо мной возникло бесстрастное лицо кровной.
        - Приватный канал, девочка. Я соскучился, - лучезарно улыбнулся, пытаясь казаться невозмутимым. Кто бы знал, каких усилий мне это стоило! Едва уловимо щёлкнули поля подавителей сигнала вокруг капитанского кокона, а через десяток секунд он полностью закрылся. - Ри, у нас предательство. Кто-то протащил на корабль непонятную тварь. Она смогла похитить Валери. Это не точная информация. Есть вероятность, что моя супруга мертва, но тело я не нашёл. Всё произошло слишком быстро. Кто-то скопировал мои ключи и покопался с их помощью в системе оповещения корабля. Думаю, ещё какие-то системы были видоизменены. Сейчас я буду искать спасательный борт, который отвалился через несколько минут после инцидента… - уже не в силах сдерживаться, навис над девочкой и, срываясь на рык, закричал. - Блокируй колонию, Ри! Никто не должен взлететь! Если кто-то успел, высылай истребители. Сбивай всех, к чертям собачьим! Я всех тварей из-под земли достану! Свяжись с Ле. Всех офицеров взять под арест. Самыми информированными были майор Моллис, Дирс Карлос и Барон Барс. Через час они должны быть на твоём корабле, полностью
изолированные от внешних контактов. Нужно установить, что грузили на корабль не по приказу Ле - она должна помнить всю номенклатуру. Возможно, её ключи подделали, так что не доверяйте электронике. Да, Ри… Думаю, майору Грингу можно доверять. Как доставишь на корабль названных офицеров, его можно отпустить.
        - Я всё сделаю, Леон. Найди кровную… Слышишь?! - только в последнем слове брюнетка сорвалась на эмоции.
        - Нутром чую, это проделки Моллиса. Займись им в первую очередь. Я весь космос переверну, но найду её!
        Появившийся вскоре пилот споро отправился к разведывательному кораблю, а вот сопровождавших его десантников я оставил при себе. Следом в разгромленный коридор вплыл заказанный дройд. Он навис над поверженной тварью, окутывая её ещё шевелящуюся тушу изолирующим полем, аккуратно поднял получившуюся конструкцию на транспортную площадку и заскользил прочь, в медицинский блок, где с ней должны были провести необходимые процедуры. Онерго к тому времени выявил подозрительные контейнеры, где могла прятаться тварь. По моему приказу десантники, в тяжёлой броне, отправились проверять их целостность. Пока же корабельный медик, также под присмотром десантников, снимала пробы на предмет следов ДНК в районе пропавшей капсулы. Все были при деле, один я бесился, не зная, чем себя занять. Мучительно хотелось превратить кого-нибудь в пыль, так что все члены команды, видя состояние капитана, старались лишний раз не попадаться под руку.
        Контейнер с тварью обнаружился почти сразу. В самом деле, где это видано, чтобы борт транспортировочного ящика был разворочен, будто от внутреннего взрыва? Осмотр остальных контейнеров ничего не дал, похоже, тварь всё же была одна. К обнаруженному контейнеру переместился медик, и теперь брала пробы уже здесь. По предыдущим образцам шёл анализ, она пока ничего не могла сказать наверняка, но там удалось обнаружить следы слюны, так что были все шансы определить судьбу моей девочки.
        На месте сброса челнока обнаружились остаточные следы пребывания какого-то корабля. Он вышел из прыжка совсем недалеко от точки, провисел непродолжительное время в реальном космосе, после чего опять ушёл в прыжок. Большего определить не удалось, направление прыжка выяснялось лишь специальной аппаратурой, которой у меня не было. Все концы оказались обрублены, за исключением подозреваемых из колонии. Я плюхнулся в капитанский кокон. Мучительно хотелось задействовать поля, жестоко тянуло в Сферу, но я пока сдерживался - сейчас нужно быть на рабочем месте.
        Все пробы дали положительный результат: слюна принадлежала валькирии и появилась возле шлюза совсем недавно. Вскоре удалось восстановить весь след пребывания на корабле необычной твари. Она действительно волокла тело по системе вентиляции, потом по техническим коридорам, по которым по кораблю перемещаются дройды. Её маршрут обрывался у шлюза со спасательным ботом.
        Я попытался связаться с республиканскими разведчиками, но все автоматические станции, куда были направлены запросы, пока молчали. Первой на связь вышла Ри.
        - Это Моллис. Он даже не запирался. Возвращайся.
        - Но Ри…
        - Возвращайся. Я видела твой отчёт. Будем действовать по информации от разведчика. Та тварь… это боевая разработка литанских оружейников. Для борьбы с десантом. Последняя разработка. Ограниченно подвержена программированию боевой задачи, но после выполнения ей не хватит мозгов, чтобы вернуться. Не может ориентироваться по обстановке, базовые инстинкты нестабильны. Зато может выслеживать конкретную цель.
        - Откуда он её взял?
        - Друзья из литанских спецслужб помогли.
        - Ты выяснила, кто забрал кровную?
        - Нет. Работаю над этим.
        - С Республикой связалась?
        - Нет. Только передала информацию, но ответа пока не получила.
        - Такая же ситуация. Возможно, есть смысл заранее выдвинуться в какую-то точку космоса? Чтобы было ближе прыгать?
        - Нет. Не подставляйся, Кошак. Лети домой. Мы с кровной тебя утешим… или ты нас… - последние слова девочка говорила мягко, доверчиво. Ей было плохо. Нам обоим было плохо. Она уже смирилась, что живой кровную нам не найти.
        Спорить с женщиной в таком состоянии было глупо, поэтому я просто отключился, отдал распоряжения пилотам, а сам отправился в Сферу снимать напряжение. Меня всего колотило от злости. В таком состоянии запросто можно было наделать ошибок, чего очень не хотелось. Ещё оставался шанс найти Ри по горячим следам. А если даже не найти… Я плохо представлял, что будет, если мне это не удастся. Но точно знал, что все виновные в её похищении и гибели заплатят по счетам.
        Валери О`Стирх открыла глаза и огляделась по сторонам. Последнее, что она помнила - это острый шип чудовищной боли, ввинчивающийся в сознание. Вроде бы что-то сжало её с нечеловеческой силой, причём едва ли не по всей протяжённости тела. Среагировать она, опытная валькирия с отличной генетикой и подготовкой, не успела - настолько быстро двигался нападавший. А дальше всё, темнота. И вот теперь оказалось, что она лежит на стандартной медицинской койке в каком-то помещении. Впрочем, стандартной койка является по меркам внешников, она на такие насмотрелась в ходе многочисленных десантных операций. Помещение вокруг также отдаёт стерильной белизной, подтверждая своё медицинское назначение. А вот что выбивалось из общей картины медицинского учреждения, так это гибкие змейки пут на запястьях, щиколотках и талии, намертво привязывающие её к койке. Свобода движений ограничивалась буквально несколькими сантиметрами, чтобы мышцы до конца не затекали, и их можно было немного размять.
        Несколько минут женщина лежала без движения, стараясь отрешиться от неприятных мыслей. Она прекрасно понимала, что ничего хорошего её не ждёт. Подобные заведения сразу наводили на мысли о судьбах несчастных валькирий, за которых литанцы мстили собственной контрразведке. Однако Валери не была рядовой валькирией, не была она и старшей, поэтому у неё имелось, чем удивить собственных палачей. Конечно, было немного грустно понимать, что всё уже закончилось, что она больше никогда не увидит своего мальчика, что… Да, что она так и не родит от него. Именно это порождало в её душе сильнейшую обиду. Умереть за Экспансию она была готова всегда, но умереть с плодом, который уже ощущала своим генетически изменённым телом… Даже могла назвать срок его жизни с точностью до нескольких дней… А она так надеялась на хорошие генетические перспективы своего нерождённого чада! Но, несмотря на невесёлые мысли, ни один мускул не дрогнул на лице валькирии. Видимо, ей суждено так и остаться для всех своих боевых подруг Тёмной Матерью, последний раз рожавшей ещё в молодости, до того, как стать десантницей, а в бытность свою
валькирией куда больше забирающей жизни, чем дающей…
        Её физическое состояние явно было под наблюдением, потому что стоило ей только открыть глаза, как в помещение вошёл человек в белом медицинском комбинезоне, с маской-респиратором на лице. «Зачем ему эта маска?» - было первой мыслью О`Стирх. Но она быстро поняла, что никакой практической ценности в ответе на вопрос нет. Человек запросто мог таким образом пытаться скрыть лицо, а мог и опасаться какого-то биологического заражения, ведь как-то же её похитили? Наверняка и мужа вывели из игры… Хотя что ему, собственно, будет? Его можно только на некоторое время отвлечь, похитить же мечника такой силы… даже не смешно. Страшно подумать, какие энергетические ресурсы для этого нужно привлечь. Проще убить. А проще ли? Там одним линкором не отделаешься, это точно.
        Мысли о любимом немного подняли настроение. Тот, для кого она жила последние месяцы, точно выживет. И отомстит. В этом она не сомневалась. Ну а чтобы у него потом не поехала крыша от вынужденного расставания… Она учла и это. Через него она и сама ещё послужит Экспансии. Валери очень надеялась, что успела его подготовить, успела дать ему столь необходимый для выживания в женском коллективе республиканок авторитет. Опять мысли съехали на Леона… Хотя ничего плохого в этом нет. Наоборот, не думать же о предстоящей гибели? О предстоящих пытках? Лучше думать о приятном, чем о таком.
        Медик закончил детальный осмотр её тела и, похоже, остался доволен. Он уже убирал последний сканер, когда в помещение заявился новый субъект. Врач попытался сделать ему замечание, но не тут-то было. Вошедший только злорадно хмыкнул и оттолкнул субтильного мужчину со словами:
        - Твоя помощь ей больше не понадобится. У меня для неё свой медицинский инструмент подготовлен. До глотки продерёт, сразу на ноги поставит… Ну, может и не на ноги, но раком - уж наверняка.
        Валери не спешила ставить зарвавшегося мужчину на место, она изучала его, и старалась быстро прокачать ситуацию. Никакой формы, никаких палаческих нашивок. Вновь прибывший был не из разведки. А судя по манере себя вести, да и общему облику типичного мордоворота, он был обычным быдлом, какого среди внешников пруд пруди. Какой-то бандит - вот какой вывод напрашивался в первую очередь. А значит, с ним можно работать! Чтобы не выдать своей радости от неожиданного открытия, валькирия прикрыла глаза.
        - Ты глазки-то не закрывай, сучка! - рыкнул мужик, грубо хватая её за волосы и вздёргивая чуть вверх. - Тебе ещё сосать, не пересосать!
        - Когда мои сёстры тебя достанут, ты сам у себя сосать будешь, - весело фыркнула О`Стирх, получила по лицу хлёсткий удар, но только ещё больше оскалилась. - Хотя, если сунешь его мне в рот, то сосать уже и нечего будет…
        - Что, языкастая? Да? Посмотрим, как ты через пару минут запоёшь! - с этими словами мужчина принялся расстёгивать магнитные застёжки на голубо-сером комбинезоне.
        - Капитан, не стоит. Это республиканка. Мало ли что у неё там…
        - А что у неё там может быть? - развеселился мужик. - Её мечник, вроде бы, не жаловался.
        - Капитан, они же на генетике двинутые! Мало ли…
        - Иди на х… перестраховщик грёбаный! Всё, свалил и больше не отсвечивай. Я сам её дальше лечить буду. Она у меня ещё продолжения просить станет! Они же там не только на генетике, но и на сексе двинутые. Что молчишь, сука? Предвкушаешь? Смотри какой, а? - и мужик принялся размахивать перед её лицом своим причиндалом, в самом деле, весьма внушительных размеров.
        - Да, знатный инструмент. Думаю, до рта как раз достанет, если тебя какая-нибудь метиллия сожмёт покрепче… Даже если на мостик поставит, достанешь. Кости, конечно, не выдержат, но когда это тебя останавливало?.. Ты ведь не той головой думаешь, какой все люди…
        Дурак-капитан влепил ещё один удар ей по лицу, но его ярость была как раз тем, чего добивалась Высшая. Разведчики знали о некоторых сюрпризах валькирий, о других догадывались, а потому никогда сами не позволяли себе ничего лишнего. С этим же мужиком у О`Стирх были неплохие шансы отомстить за похищение уже сейчас, не дожидаясь других. Он ни в коем случае не должен послушаться осторожного доктора. Напротив, должен его вышвырнуть из помещения, чтобы тот не смог изменить его решительного настроя.
        Медик и в самом деле нарвался, разъярённый непокорностью пленницы капитан вышвырнул его из каюты едва ли не за шкирку. Естественно, подобное обращение не добавило мужчине благолепного отношения к своему начальнику. Ему, мягко говоря, теперь было плевать; будь его воля, он бы ещё и сам помог валькирии сделать капитану какую-нибудь гадость.
        Теперь ничто и никто не мешало свершить ошалевшему от вседозволенности бандиту своё чёрное дело. Он скинул с пленницы простыню, на секунду застыл, любуясь открывшимся видом, а затем с довольной ухмылкой вошёл в её лоно. Следует отметить, что далось ему это нелегко. Валькирия не собиралась облегчать задачу своему насильнику, а потому максимально напрягала мышцы влагалища, и капитану приходилось бороться буквально за каждый сантиметр. Самое поганое для бандита, он даже не представлял, куда нужно ударить, чтобы ослабить противодействие. Ему просто воображения не хватало, а сам он никогда доселе не сталкивался со столь необычным методом противодействия. Но вот, наконец, мужское достоинство капитана погрузилось на вожделенную им глубину, и мужчина довольно хмыкнул. И именно в этот момент что-то больно укололо его в самую чувствительную точку полового органа.
        Капитан взвыл, попытался освободиться, но боль от этого стала ещё нестерпимей. Несколько минут он боролся с удерживающим его внутри женского тела шипом, пока, наконец, не освободился. За это время белоснежная кушетка успела сменить цвет на коричневый, столько крови туда натекло. Освободившись, капитан уселся прямо на пол, пытаясь собраться с мыслями. Медик не спешил ему на помощь, да и вообще вся ситуация выглядела настолько дикой, что самому мужчине было стыдно предстать в таком виде перед собственной командой, пусть и перед одним только корабельным врачом.
        Валери не собиралась оказывать дураку-капитану помощь в его самоутверждении. Всё время экзекуции она молчала. Её глаза не выражали ничего, помимо глубочайшего презрения к этому недоноску, попытавшемуся взять то, что не может удержать. Отныне ей было плевать вообще на всё, что происходит вокруг: программа отложенной мести была запущена. Но шип с генетической бомбой был только частью защитных средств. Её собственное тело в момент удара мгновенно высвободило все свои энергетические запасы, каких у обычной республиканки, не наделённой силой мечницы, было не так уж и много, но достаточно для передачи сообщения на частоте Республики. Сообщение это, насыщенное энергией полей, проходило практически любые преграды, и его получение системами дальней разведки Республики было теперь делом времени. Однако собственное тело валькирии после настолько сложной и энергозатратной операции оказалось полностью парализовано. Она больше ничего не ощущала, даже мысли стали замирать, погружаясь в пучину апатии. Она уже не чувствовала, как разъярённый капитан, всё же совладавший с собственной «маленькой» проблемой, принялся
методично её избивать. С таким же успехом он мог бы избивать кушетку, на которой она лежала. Но подобная мысль даже не пришла в опьянённое яростью сознание мужчины, слишком он был поглощён вымещением собственной злости.
        Закончив истязать валькирию, капитан всё же пригласил медика. Даже до него дошло, что лечение столь серьёзной травмы нервных окончаний подручными средствами чревато неизвестными последствиями. Врач, не говоря ни слова, произвёл осмотр своего шефа, покачал головой и принялся за свои прямые обязанности. Всё это время Валери провела без сознания, мужчинам явно было не до неё, а потом капитан покинул медицинский блок - его больше не тянуло на подвиги, он старался даже не смотреть в сторону ненормальной республиканки.
        Высшая очнулась спустя несколько часов. Открыла глаза, огляделась вокруг. Всё тело болело, под ложечкой сосало от ощущения энергетического истощения, но она вполне могла двигаться, да и кое-что другое тоже могла. Прежде всего, Валери провела лёгкую разминку, заставляя группы мышц, одну за другой, сокращаться, а следом расслабляться. Сокращаться и расслабляться… Сокращаться и расслабляться… Теперь тело слушалось несравненно лучше, чем в момент пробуждения, но спешить не стоило. Валькирия догадывалась об обилии следящих систем в помещении. Подозревала, что стоит ей только попытаться освободиться, как сюда сбежится охрана. Но шанс был. Тот отморозок, который был у бандитов за главного, не производил впечатления большого стратега. Да и большого тактика. Скорее - большого дурака. Поэтому шанс был.
        Когда подвижность полностью восстановилась, Валери ещё немного полежала на кровати, усыпляя бдительность наблюдателей. Она решила, что получаса вполне достаточно, чтобы они расслабились. А потом начала действовать. Из мизинцев обеих рук появились кончики имплантов, и принялись аккуратно, чтобы не привлекать внимания активными движениями, резать эластичные путы. Несмотря на подвижность, удерживающие ленты были выполнены из высокопрочного композита, но даже это не могло уберечь их от воздействия куда как более совершенного материала боевых имплантов.
        Всего несколько миллиметров отделяли валькирию от вожделенной свободы, когда помещение стало стремительно заполняться десантниками, с оружием на боевом взводе. Валери отлично оценивала свои шансы, а потому приостановила работу. Последним в медицинский блок вошёл странный субъект, разодетый в какие-то чёрно-золотисто-серебристые одежды. Присмотревшись, валькирия с удивлением отметила, что на «моднике» обычный комбинезон, просто торжественно-аляповатая расцветка делала его похожим на некое модное одеяние.
        Модник бесстрашно приблизился к женщине, извлёк из кармана своего необычного комбинезона новую пару браслетов и хотел было повязать их взамен почти разрушенных, но О`Стирх не дремала. Показная бравада бандита дорого ему стоила. Едва ладонь мужчины коснулась руки валькирии, женщина с нечеловеческой ловкостью вывернула собственную руку и схватила мужчину за запястье. Раздавшийся хруст костей услышали, наверное, все находившиеся в помещении бандиты. А кто не расслышал хруста, того нагнал нечеловеческий вой модника. Пара десантников бросились вперёд, пытаясь отбить у валькирии её жертву. В тот же миг женщина отпустила сломанную кисть. Рука, на которую «модник» до того неосмотрительно опёрся, подломилась, и массивное тело стало заваливаться на воительницу.
        Пока бандит падал, Валери не проявляла новых признаков агрессии. Зато когда он упал… Вторая кисть женщины благодаря гибкости захвата имела небольшой люфт движения, импланты же, из-за своей значительной длины, делали этот люфт ещё существенней. Поэтому вся её когтистая пятерня вошла аккурат под рёбра незадачливому бандиту. И, прежде чем мужчину успели подхватить ошеломлённые бойцы, один из когтей добрался до сердца. Модник умер ещё до того, как его поставили на ноги.
        Конечно, Валери проделала всё это не из врождённой кровожадности. Она пыталась выиграть время. И пока растерявшиеся бойцы пытались поставить на ноги уже мёртвого командира, валькирия ожесточённо резала путы. Времени у неё оказалось в избытке - пираты соображали долго. Сначала разобрались, что их товарищ уже мёртв и его бесполезно поднимать на ноги, затем вызвали медика, затем пришёл новый смельчак, чтобы заменить браслеты… Валькирию подвела кровь. Слишком много её натекло на поверхность имплантов, и той степени сцепления, которая необходима для эффективной работы с металлом, достигнуть не получилось. А это новая потеря времени. Попытка вырваться закончилась провалом - это женщина поняла, когда на её руках защёлкнулись новые браслеты. Валери оставалось лишь с беспомощным рыком откинуться на подушки.
        Странно, но её не стали избивать или как-то ещё наказывать за непокорность. Пленители вообще никак не выразили своих эмоций. Тело вынесли, кровь вытер дройд-уборщик, и даже ей самой устроили какую-то разновидность ионного душа. Но это уже не имело значения. Этот раунд борьбы был с треском проигран.
        Высшая предприняла ещё две попытки освободиться с помощью имплантов. Максимально растягивала процесс разрушения металла оков. Делала длинные паузы, в которые даже разыгрывала напускное бессилие. Но всё было тщетно: бандиты появлялись тогда, когда это было необходимо, меняли браслеты и вновь исчезали. Только после третьей испорченной пары захваты заменили на энергетические.
        Получив новые оковы, валькирия с ноткой обреченности откинулась на подушки. Но обречённость была напускной. На самом деле она ликовала - ей удалось добиться того, на что она и рассчитывала с самого начала. Ведь разрезать путы на руках - это лишь половина дела. Такие же путы есть ещё и на ногах, а вот их уже втихаря не перепилишь. Придётся это делать под дулами плазменных разрядников. Другое дело - энергетические браслеты. Она же республиканка! Пусть не мечница, но энергетика её собственного тела весьма развита. И если сосредоточить напряжение врождённого энергетического поля в нужных местах, аккурат там, где находятся четыре браслета, это давало почти стопроцентный шанс на успех.
        Перед началом операции Валери хорошенько отдохнула. Ещё пару раз она разминала мышцы, чтобы эта процедура в умах возможных наблюдателей не ассоциировалась с попытками побега. И только через пару часов посчитала момент подходящим. Сама по себе процедура не требовала особого напряжения. Движения полей ощущались как напряжение и расслабление мышц. Команда мозгу, и вот уже мышцы напрягаются. Новая команда - они расслабляются. После такой же команды энергия тела начала концентрироваться строго под наручниками и петлями на ногах. Впрочем, была у этой процедуры и оборотная сторона. Как и в случае с напряжением мышц, концентрация энергетики утомляла, но валькирия, сцепив зубы, терпела. Вскоре её усилия оказались вознаграждены. Давление на запястья и икры пропало в один миг, в то же мгновение О`Стирх единым движением тела оказалась на ногах.
        Бойцы пиратского десанта почти успели. Но вот именно, что «почти». Валери подловила первого у входа, парню даже не помог энергетический кокон силовой защиты - женщина сломала ему держащую оружие руку. Правда, товарищи пирата успели ворваться внутрь, пока она возилась сначала с коконом, затем с рукой и зажатым в ней оружием. Каждое действие десантницы требовало времени, противники же не собирались ей его давать. Однако и они замешкались - слишком тесно набились в помещение, не успели рассредоточиться. Валери же мгновенно оценила обстановку и немезидой мщения ворвалась в ряды бандитов. Хруст костей, удар, опять хруст, всполохи выстрелов…
        Очнулась Высшая опять на кушетке, и опять пристёгнутая энергетическими захватами. Резервы организма были пусты, поэтому не могло быть и речи, чтобы пробовать освободиться вновь. Не в ближайшее время. Нужно немного подкопить силы, а пока понемногу разрушать энергетику браслетов. Но противники учли такую возможность. Едва энергетические удавки ослабли настолько, чтобы их можно было разрушить единым импульсом, как в помещение вошёл врач. Подошёл к кровати, присел на корточки, пропав из поля зрения, а когда поднялся… Валькирия с удивлением ощутила, что захваты вновь полны энергии.
        - Что же мне с тобой делать, девочка? - спросил медик, качая головой. - Упрекать тебя в попытках освободиться, конечно, глупо. Скажу больше: я никогда до того не видел столь мужественной женщины. Воистину, не зря республиканками пугают непослушных детей. Но ты же не можешь не понимать, что находишься под постоянным наблюдением. Может, хватит создавать нам проблемы? Ты ничего не добьёшься, кроме ненависти команды.
        - Пока есть шанс, я буду за него цепляться, - упрямо сжав губы, ответила Валери, а потом, расслабившись, добавила. - Я не привыкла отступать, медик. Да и не лежать же просто так, тупо пялясь в потолок…
        От последней реплики мужчину пробрало на смех. Отсмеявшись, он по-новому взглянул на пленённую женщину.
        - Вот оно как… Это ты так развлекаешься… А у меня трое с открытыми переломами. И это уже совсем не весело. Ведь не эти ребята брали на тебя заказ… Хотя нет, вру. Одного из таких ты убила.
        - Тот попугай? - скривилась валькирия. - Ладно, медик, я тебя услышала. Пожалуй, немного посплю.
        - Вот это правильно, девочка. Отдыхай. Незачем создавать и себе и другим проблемы, которых можно избежать.
        Валери не стала отвечать, хотя и осталась при своём мнении. Но отдохнуть, в самом деле, стоило. И так порядком обессиленное после подачи сигнала тело теперь казалось непривычно лёгким. Так себя ощущает больной, после солидной дозы облегчающего боль наркотика. Это было неправильно. Наверняка ей ещё понадобятся свежие силы, и вот тогда-то она должна быть готовой. Валькирия закрыла глаза. Её тут же поглотила холодная бездна сна без сновидений, как всегда случается при энергетическом истощении организма. Только на грани сознания пульсировала мысль, требующая проснуться, если в помещении появятся посторонние.
        Этим же вечером капитан, только-только придя в себя после неудачной попытки позабавиться с пленницей, принимал душ. Упругие струи воды впивались в тело, своими прикосновениями выбивая из пирата остатки негативных эмоций. Неожиданно взгляд мужчины упал на дно ванны, и он с недоумением заметил утекающие вместе с водой волосы. Вроде бы сегодня он не проводил никаких эпиляционных процедур. Откуда они взялись? Уже понимая, что происходит нечто из ряда вон выходящее, капитан вылез из душевой и предстал перед возникшим на стене голографическим зеркалом. Его глаза при виде собственного тела полезли на лоб: некогда волосатый торс был девственно чист, даже кажа, из грубой, стала мягкой и шелковистой. Изрыгая ругательства, пират кинулся в медицинский блок.
        Первым делом он принялся орать на всё так же прикованную к кушетке валькирию, но та даже не посмотрела в его сторону. Она обращала на него внимания не больше, чем на какой-нибудь предмет интерьера. Попытка силой обратить на себя внимание также ни к чему не привела. Тогда в комнату вновь был приглашён медик, который под настойчивые требования капитана вколол женщине лошадиную дозу химии - чтобы развязать той язык.
        - Говори, тварь, что ты со мной сделала! - бесновался мужчина. - А? Ну, живо! Говори!
        Но химия произвела на женщину ещё меньшее впечатление, чем кулаки пирата.
        - Её организм разлагает всё лишнее, - спокойно, пытаясь достучаться до рассудка капитана, вещал медик. - Боюсь, у нас на корабле нет необходимого оборудования, чтобы заставить её говорить. Тут нужны какие-то специальные химические соединения, да и то, подозреваю, они не дадут результата без применения тех методик, которые приняты в разведке. Давайте лучше я проведу ваше обследование, капитан.
        Последняя фраза несколько отрезвила пирата. Он плюнул на пол и прорычал сквозь зубы:
        - Ничего, тварь! Завтра за тобой прилетят из литанской разведки. Там с тебя живо спесь собьют!
        Корабельный врач колдовал над капитаном не меньше часа. И чем больше информации тому удавалось собрать, тем мрачнее он становился. Вместе с соратником мрачнел и капитан. Хотя он ещё не понимал, что происходит, но хмурость и неразговорчивость медика действовали на мужчину удручающе. В конце концов тот не утерпел, припёр подчинённого к стенке.
        - Что со мной? Ты понял?
        - Вы совершили большую ошибку, капитан, что не послушались меня. Вы не понимаете, с кем связались. Честно говоря, будь у меня право голоса, я бы высказал вам и остальным офицерам команды всё, что думаю об этой авантюре.
        - Я задал вопрос!
        - Вы подвели к черте всех нас, капитан! И вас при этом волнует только собственное благополучие?! Так что я буду говорить то, что считаю нужным - слишком долго молчал. Эта республиканка уже три раза разрезала своими имплантами магнитные браслеты! Сделанные из прочнейших композитов! Мы вынуждены были установить энергетические захваты, но её тело… оно им сопротивляется! Каким-то образом разрушает генераторы полей! Уже два раза мы вынуждены были их менять. Первый раз она чуть было не освободилась! Только лошадиная доза транквилизатора и взвод десанта смогли её урезонить. У меня трое человек с открытыми переломами! А одному она горло перегрызла и почти уже голову отрезала своими когтями - только начавший действовать транквилизатор не позволил ей завершить начатое. А ещё, капитан, когда вы её насиловали, в космос с нашего корабля ушёл сигнал непонятной природы. И после всего этого вас волнует только состояние собственного организма? Вы вообще в себе, капитан?
        - Ты ещё поговори у меня, - неожиданно успокоился пират. - Я понимаю, что поспешил принять предложение этого отставного флотского. Всё казалось слишком просто, и куш выглядел неприлично огромным. Это наш общий доход, док! За транспортировку какой-то республиканской шалавы.
        - Вам, капитан, конечно, видней… Но за воздух такие деньги не платят. Там что-то есть, какой-то риск. Лично для вас он уже принял конкретные формы.
        - Продолжай. Что со мной?
        - У вас изменился гормональный баланс. Словно от специфических препаратов, которыми пользуются нетрадиционные меньшинства.
        - Что, что? Какие меньшинства?
        - Нетрадиционные. Всякие там гомики, трансвеститы…
        От последнего слова пират аж подпрыгнул, его глаза налились первобытной яростью
        - Да как ты…
        - Я сказал только то, что увидел. Если не хотите слушать, зачем задаёте вопросы?
        Мужчина несколько минут боролся с собой, пытаясь подавить накрывшую его вспышку ярости. Наконец, он выдавил:
        - Что дальше? Чем это грозит?
        - Не знаю. Я не специалист в такого рода медицине.
        Неожиданно от кушетки с валькирией раздались какие-то странные, каркающие звуки. Мужчины обернулись к прикованной женщине. На её лице блуждала насмешливая улыбка, отчётливо различимая даже сквозь маску синяков и гематом.
        - У тебя, капитан, будет шанс лично ощутить на себе, что испытывает женщина, когда её насилуют, - слова с трудом давались валькирии, в них доминировали хриплые интонации. - Ты дурак. А разведка… боюсь, они тебе не заплатят. Ты попортил товар, сделал его непригодным для их целей. Передай моему мальчику… когда он за тобой придёт… чтобы не отдавал тебя моим сёстрам. Пусть сам накажет, так будет правильно.
        Эти слова были последними в жизни Высшей валькирии Валери О`Стирх. Нет, её тело ещё выполняло основные функции, и так продлится ещё некоторое время, но с этого момента все ресурсы организма республиканки будут направлены на одну единственную задачу: сообщить о себе сёстрам. Последним обстоятельством, вынудившим Высшую принять роковое решение, стали слова бандита о литанской разведке. Валери прекрасно понимала, что если попадёт в руки этих палачей, её ждёт нечто, куда хуже смерти. Однако собственное благополучие в этот момент волновало валькирию в последнюю очередь. Она прекрасно понимала, зачем нужна разведке. Они попытаются поставить перед Леоном вопрос: или она, или Экспансия Сектора. Валери также знала, что до сих пор всё, что привлекает мечника в Республике - это её женщины. В особенности одна женщина. Экспансия не является для него таким значимым фактором, как для почти любой республиканки. Поэтому выбор, который сделает супруг, не вызывал у Тёмной Матери сомнений. И выбор этот грозил перечеркнуть всё, чего они добились в Секторе, а заодно и всё, что было выстрадано в их отношениях, в
конечном счёте - в отношениях Кошака и фракции валькирий. Она не могла этого допустить. В конце концов, Высших в Республике много - даже Высших валькирий, - а вот мужчина-мечник из Высокого псионского рода… Один из изначальных… Да на стороне Республики… И пусть Орден не спешил делиться информацией, Валери и без официальных сообщений знала суть дела. Масштаб предстоящей комбинации с его участием не мог уложиться даже в её умной тренированной головке. Любую угрозу отношениям Леона и Республики необходимо было давить в зародыше, чем она и собиралась заняться. Оставалось только надеяться, что кровные смогут вытащить её мужчину из того состояния, в которое того ввергнет её смерть. Но это уже будет их Экспансия, свою она завершила.
        Двое функционеров разведки прибыли на следующий день, строго в назначенное для проведения встречи время. Мазнули взглядом по лицам встречающих их пиратов, коротко и почти синхронно кивнули, приветствуя помощника капитана. Сам Герит почему-то на встречу не явился, но разведчикам было всё равно, главное - результат. Для них все пираты были на одно лицо.
        Капитан Герит ожидал в медицинском секторе, аккурат рядом с Высшей. Новые скупые кивки разведчиков, при этом один из них отметил странное поведение «партнёра». Тот то и дело вздрагивал, а его глаза и половину лица скрывали огромные тёмные очки. Но дело превыше всего, поэтому разведчик отметил эту странность лишь уголком сознания, тут же переключившись на осмотр тела валькирии. Ему хватило одного взгляда на женщину, чтобы заподозрить неладное, но чтобы убедиться наверняка, офицер использовал портативный медицинский сканер, модифицированный для работы с республиканками. Закончив анализ, он посмотрел на своего коллегу и отрицательно покачал головой. Мужчины развернулись и, не говоря ни слова, направились к выходу.
        - Эй! Вы куда? - растерялся капитан, да и его громила-помощник выглядел обескураженным.
        - Сделка не состоится. Товар в некондиционном виде, - коротко бросил офицер от самых дверей.
        - То есть как некондиционном? Она же жива? Жива. Не попорчена? Не попорчена. Вы не можете просто взять, и уйти!
        Разведчик с ноткой недоумения воззрился на пирата. Так взрослые смотрят на сморозившего глупость малолетнего ребёнка. Даже на пару шагов приблизился к капитану, как будто хотел убедиться, что подобные слова исходят именно от него.
        - Напоминаю, капитан Герит, что условием сделки было содержание республиканки в бессознательном состоянии. Для чего вам были предоставлены необходимые медикаментозные препараты. Вы не выполнили договорённости. И меня, честно говоря, мало интересуют причины, а равно и то, при каких обстоятельствах вы нарушили уговор.
        - И что нам с ней теперь делать? - вопрошал обескураженный капитан.
        - Я бы рекомендовал выбросить тело в космос. Так вы дольше проживёте, - пожал плечами мужчина.
        - Что?! Но как…
        - Послушайте, капитан. Я вижу, вы взялись за дело, сути которого просто не понимаете. В другой ситуации я бы вообще не стал с вами разговаривать, но сейчас не до жиру, приходится использовать все возможные варианты. Я вам благодарен за проявленную лояльность, и за готовность взвалить на себя дело, от которого отказались прочие потенциальные исполнители. И только в счёт этой лояльности расскажу, с чем вы сейчас будете иметь дело. Мы разделяем три неблагоприятные фазы реакции республиканки на пленение. Первая фаза - это отправка проникающего сигнала. Сама по себе она не фатальна ни для пленницы, ни для нас. Сигнал сложно, но возможно нейтрализовать. Скажем так, пятьдесят на пятьдесят. Вторая фаза - это фаза активного противодействия. В ходе неё женщина пытается, используя малейшие ошибки пленителей, вырваться из плена. С этой ситуацией тоже можно работать, на нашей базе она вообще не критична. Но, судя по ряду признаков, все эти фазы у нашего объекта уже в прошлом. Она перешла к третьей фазе. В этой фазе организм республиканки переходит в особый режим - мы называем его «мерцающий». Её энергетические
оболочки постоянно передают микросигналы. Интенсивность и частота сигналов зависит только от времени, необходимого республиканке, чтобы накопить достаточно энергии. Опасность этого режима в том, что сигналы эти очень коварны, они могут просачиваться через многие уровни защит. Но самое главное не это. Самое главное, что подобный режим использует все ресурсы организма. Если говорить популярно, то запустив его, женщина не выживает. Никогда. И если она всё ещё находится в космосе, да на корабле… делайте выводы, капитан. Хотите ли вы оказаться в точке, куда по пеленгу выйдут охотничьи корабли нашего врага? А они выйдут, будьте уверены.
        Разведчик замолчал и, коротко кивнув капитану на прощание, покинул помещение. Его товарищ на несколько секунд задержался, чтобы ещё раз взглянуть на укутанное простынёй тело рыжей валькирии. Покачал головой - с видом ценителя прекрасного, который вдруг обнаружил древнюю вазу разбитой непослушным чадом, - после чего поспешил за своим коллегой. Пираты всё это время молча переглядывались. Наконец, капитан Герит заговорил.
        - В космос выкидывать эту республиканку как-то… глупо.
        - Это ещё почему? - набычился помощник. - Он же сказал, что нас найдут по её пеленгу.
        - А ещё он сказал, что если выбросим, то лишь дольше проживём, - проявил неожиданную прозорливость пиратский главарь. - Попробуем обменять её на свои жизни. Чтобы уж точно прожить столько, сколько нам отпущено судьбой.
        - Думаешь, её подруги станут с нами разговаривать? - в словах громилы звучали нотки сомнения.
        - А куда они денутся? Она-то живая. Пока. И сколько её жизнь продлится - зависит только от нас. Чувствуешь цепочку? Наши жизни зависят от кого-то, жизнь рыжей зависит от нас, а значит, от нас зависит и тот, кто придёт забирать наши жизни. Ничего, и не из таких передряг выходили.
        Конечно, пират бодрился. А что ему ещё оставалось делать? Не убиваться же самостоятельно? Вот он и пытался найти выход из безвыходной ситуации. Почему-то ни ему, ни его товарищу не пришло в голову, что подруги валькирии знают о природе её состояния несравненно больше разведки. Глупо считать их глупее себя, рассчитывая провести такой примитивной уловкой, когда по вибрациям полей Высшей отчётливо видно, в каком именно состоянии она находится. Когда для знающих людей очевидно, что предмета торга у пиратов просто нет.
        Мы с майором стояли друг напротив друга, в небольшой, плохо освещённой комнатке. Сзади, у двери, расположилась Ле. Она по привычке подпирала дверной косяк, давая мне возможность самому задать интересующие меня вопросы. И я задал. Задал самый важный для себя вопрос.
        - Почему, Моллис?..
        - Командор, ты нужен Литании. А валькирия… Она сбивала тебя с пути. Держала в своих когтях. Это неправильно, ты должен быть с нами до конца. Понимаешь, командор?! До конца!
        И столько экспрессии было в его словах, столько эмоций, сколько я ещё никогда не слышал от обычно выдержанного и немногословного разведчика.
        - Ты лишил меня смысла жизни, майор. Раз - и выдернул стержень. Иногда человеческое важнее общественного. Впрочем, ты вряд ли это поймёшь…
        - Возьми мою жизнь, Меч Республики! Отомсти! Умойся кровью! Кровь может не только пьянить, она ещё и отрезвляет. Мне плевать на жизнь. Главное - Литания. Всегда так было, а сейчас, когда у нас появился шанс - тем более.
        Я смотрел в его немного тронутые безумием, горящие огнём глаза, и понимал, что это его искренняя, принципиальная позиция…
        - Я тебя понял, майор. Ты такой же, как и Левинсон. Он убил ту девчонку, чтобы уйти от погони. Ты обрёк на позор и унижение, довёл до смерти женщину, чтобы уйти от самостоятельного принятия решения по Литании. Скинуть его, это решение, на другого. Обещаю, Моллис: каждый из вашей братии отправится к праотцам. Пусть они ему там, на небесах, мозги втирают.
        С этими словами я развернулся и пошёл к выходу из помещения. Только остановился у двери, чтобы мазнуть по кровной взглядом.
        - Ле, убей его. Сейчас.
        - Убить?! - натурально изумилась девочка. - Так легко? После того, что он сделал?!
        - Он сделал это ради нашей общей цели, как её понимает. Да, поступил подло. У меня всё кипит внутри, но надо быть объективной. Просто убей. Почувствуй кровь своего врага. Без мучений.
        - Я позову Ри.
        - Вдвоём?..
        - Да. Так будет правильно.
        - Как считаешь нужным.
        Ле появилась в нашей каюте спустя двадцать минут. Я мельком глянул на неё и немного обалдел: вся её форма была залита кровью, причём настолько густо, что представляла собой сплошное пятно. Девочка тут же продефилировала в душ, и только после вернулась ко мне. Нависла надо мной, заглядывая в глаза, потом уселась на коленки. Я вгляделся в её лицо и отыскал на нём… всё те же капельки крови.
        - Что вы с ним сделали?
        - Я использовала твой подарок. Помнишь? Тот примитивный пороховой пистолет, что ты привёз мне со своей планеты, в порядке благодарности за оружие.
        - Но столько крови…
        - У Ри нет когтей. И нет ни твоего подарка, ни подарка кровной. Она просто вырвала ему сердце.
        - И съела?
        - Что?.. Зачем?
        - У меня на планете были племена, они поедали какие-то части тела убитых врагов. Считалось, так они становятся сильнее.
        - Не вижу повода для шуток, - нахмурилась брюнетка.
        - Это не шутка. Полностью вписывается в логическую цепочку гипертрофированной символичности, ритуальности. Посуди сама. Ты убиваешь его моим подарком. Она вырывает ему сердце. Ты оставляешь кровь на своём лице. Дай угадаю: я должен её слизать? Так почему бы вам не съесть его сердце?
        - Мы ещё до такого не дошли. Сильней от этого точно не становятся, только глупей, - качнула головой женщина, размётывая по плечам свою роскошную гриву волос. - Слизывай, Кошак. Это твоя добыча. Я принесла тебе частичку нашей мести, чтобы ты мог к ней прикоснуться.
        И я прикоснулся. Сначала принялся медленно целовать её личико, слизывая кровяные брызги. А когда кровь закончилась, скользнул вниз, жадно впиваясь в острые, набухшие сосочки возбуждённой женщины. Её ответ не заставил себя ждать. В жарком порыве кровная подалась ко мне навстречу, обняла ногами, впилась ладонями в волосы, требуя не останавливаться, а спустя каких-то пару минут, уже не в состоянии дольше терпеть, принялась рвать на мне одежду.
        Я от неё не отставал. Тугая пульсация крови отдавалась в висках набатом, звала на бой, звала, чтобы добиться, наконец, этой женщины. Пока я изничтожал её комбинезон, не ослабевая, впрочем, чувственных ласк, брюнетка гибко извернулась и с отчаянным полувоем-полустоном насадилась на меня. Я ответил ей срывающимся на стон рыком, резко скидывая с колен напряжённое подобно струне тело, подминая под себя изнывающую от желания женщину. Нам было уже не до республиканских закидонов и не до импланта. Психология - вот что правило бал в этот час. Мне нужна была эта женщина. Ей нужен был я. Больше ничто во вселенной не имело значения.
        От первого же оргазма Ле выгнулась дугой, потянула меня за собой и, в результате, перегнулась через подлокотник, оказавшись почти на мостике. Я свесился следом: о том, чтобы прерваться даже на пару секунд, не могло быть и речи. Жадные поцелуи, объятья до хруста костей, и вот мы уже заваливаемся на пол. Девочка тут же поспешила этим воспользоваться, чтобы оседлать, подмять меня под себя. Я оглянуться не успел, как оказался в полной её власти. Руки заведены за голову, тело прижато к полу всей её совсем не слабой массой тела, а острый язычок жадно впивается в моё ухо. Она освобождает одну руку - для удержания моих ладоней за головой ей вполне хватает второй, - и впивается гибкими пальцами в волосы, запрокидывает голову, уже не просто даже целуя шею - кусая, оставляя сильнейшие засосы.
        Очередной оргазм выбил из девочки сдавленный стон, опрокинул на меня, полностью лишая силы. Я плохо соображал, но точно желал лишь одного - чтобы наша близость не останавливалась ни на мгновение. Поэтому перевернул Ле на живот, подтянул к себе её бёдра и вошёл сзади, вызвав у женщины глубочайший спазм удовольствия. Только спустя долгое-долгое время кровная начала предпринимать попытки сменить позу. Сначала распрямилась, прижавшись ко мне напряжённой спиной, запустила ладошку в волосы и притянула к себе мою голову, заставляя целовать сначала жадные губы, а затем и шейку с напрягшейся острой жилкой. А потом в одно движение оказалась ко мне лицом. И никаких попыток опрокинуть, зажать - её вполне устраивала сидячая позиция. Только крепче сжала мои бёдра своими ногами, на что уже я сжал её бока локтями, а ладонями накрыл напрягшиеся плечи. Мы на долгое время стали единым целым, переплетённым настолько полно, что, казалось, разделить эту композицию из слившихся в порыве страсти тел не под силу никому и ничему.
        Мы словно обезумели, отдавались друг другу без остатка. Такого обилия эмоций между нами не проскальзывало ещё никогда - разве что в самый первый раз. Мы оба пытались заглушить терзающее сердца отчаяние. Закрыть ту тянущую пустоту, что возникла в наших душах с потерей самого близкого нам обоим человека…
        А спустя пару часов очнулись республиканки. Сразу два фрегата дальней разведки вышли на связь, и теперь уже нам с Ри спешно пришлось готовиться к предстоящей миссии. В отличие от майора, который знал только точку сброса спасательного бота и сообщил её знакомым из разведки, республиканки обладали конкретной информацией, где следует искать самих исполнителей. Охота за похитителями моей валькирии началась.
        Пеленг республиканок вывел нас в заштатную системку, типа Дальней, с болтающейся невдалеке грузовой лоханкой. Первой моей мыслью было: «Ловушка!» - слишком всё выглядело пасторально и безобидно. Не могут обитатели подобной лоханки спеленать Высшую валькирию. Им бы грузы перевозить, а не разбойничать по-крупному. Однако до нашего здесь появления всю систему просканировали республиканки, вошедшие сюда на своём фрегате дальней разведки. Если уж они ничего подозрительного не выявили, то опасаться нам нечего. Если только внутри какой сюрприз припасён.
        В это время, словно специально, чтобы развеять мои опасения, с лоханки поступил входящий вызов. Я вывел на голограмму представителя похитителей. Несколько долгих секунд рассматривал непримечательное, бандитское лицо. Обычный мордоворот, пусть и чуть поумнее, чем это чаще бывает. Возможно, именно поэтому ему и поручили провести переговоры. Во мне начала закипать ярость, и огромного труда стоило её удержать. Судя по всему, оппонент почуял моё состояние, потому что поспешил высказаться.
        - У нас твоя женщина, - и дальше многозначительная пауза.
        - Я знаю. Что ещё?
        - Если хочешь её получить - нам нужно три миллиона кредитов.
        - Я тебя понял. Не дёргайся пока, перезвоню, - и отключился, наблюдая, как открывает рот удивлённый полным отсутствием пиетета пират.
        До принятия решения по Валери следовало посоветоваться с республиканками. Странно, но кровная моей Валери, Ри, никак не комментировала ситуацию, ожидая указаний от меня. На фрегате ответила уже знакомая по прошлым сеансам связи метиллия. Флегматично спокойная, уверенная в себе, сосредоточенная на работе - одним словом, именно такая, какой после знакомства с Фри мне представлялась идеальная Старшая дальней разведки.
        - Старшая, они пытаются торговаться. Твоё мнение?
        - У них нет предмета для торга, - странная фраза метиллии выбила меня из колеи.
        - Но ты же шла по пеленгу? Значит, Валери на борту?
        - Валери… В настоящий момент её тело существует с одной лишь целью - передавать сигнал. Судя по характеру сигнала и ещё по ряду косвенных признаков, на поддержание подобного режима работы энергетической оболочки уже израсходованы основные группы мышц. Остались только те, что отвечают за деторождение. Частичной переработке подверглась костная ткань. Нервная система функционирует лишь в той мере, в какой она обеспечивает управление энергетической оболочкой, соответственно, часть мозга давно отключена - она у Высшей особенно прожорлива до энергии. Скорее всего, часть мозговой ткани также переработана в энергию. Действует только заложенная на генетическом уровне программа. Как видишь, Валери больше нет.
        Откровенные и скупые слова республиканки всколыхнули в душе нечто такое… Изображение подёрнулось рябью, аппаратура на мостике заискрила, и я вынужден был погасить голограмму. Откинулся в кресле, прикрыл глаза. Столько усилий на обуздание бушующих энергий, как сейчас, я не тратил ещё никогда. Но мне это удалось. Я вновь вызвал ласточку.
        - Почему не сказала раньше? - от моего голоса, казалось, сам вакуум мог покрыться изморозью.
        - Ты… - заскрежетала зубами республиканка, её глаза полыхнули яростью.
        - Я задал вопрос, Старшая. Почему не сказала раньше? Или вопрос тебе не понятен?
        Теперь уже метиллии пришлось бороться с собой, чтобы не вызвериться в ответ. И ей это удалось несравненно быстрей, чем до того мне.
        - Во-первых, все нюансы сигнала я смогла расшифровать лишь в непосредственной близости от источника. Во-вторых… каждая республиканка знает природу подобного сообщения. Знает, что его подают, когда шансов уже нет, чтобы хотя бы привлечь мстителей.
        - Я не каждая республиканка, - пробурчал в ответ, остывая. - Давай так. Воспринимай меня, как сестру. Без всех этих извращений с мужчинами. И как боевой брат я прошу простить меня за несдержанность и агрессию словом.
        - Тебе нужно в Республику, мальчик. Мозги вправлять, - покачала головой метиллия, но было видно, что она окончательно успокоилась. - Но я принимаю твои извинения, брат.
        - За свою жизнь я ни разу не был в Республике… если не считать одного визита во Внешние колонии. И как-то дожил до тридцати восьми лет.
        - Насколько я знаю, мечник в тебе инициировался не так давно. Тебе необходимо вправить мозги. Нигде больше тебе этого не сделают. Не задерживайся во Внешних колониях, постарайся как можно скорее прибыть к сёстрам по клинку, - последние слова девочка произносила мягко, даже вкрадчиво. От её предыдущего гневного приказного тона не осталось и следа. И ведь это было не притворство! Она на самом деле волновалась, на самом деле воспринимала меня как брата. Пусть младшего, непутёвого… хотя как непутёвого… здесь и сейчас это была моя операция, поэтому давить она, в любом случае, не могла. И даже несмотря на сосущую пустоту внутри, мне было приятно такое обращение. От него ощутимо веяло поддержкой. Настоящей, откровенной, а не мнимой имитацией.
        - Спасибо за участие, сестра. Но раньше, чем все виновные в гибели Валери не ответят по счетам, я в Республику не вернусь.
        - Я… вынуждена признать, что одобряю такой твой ответ, - метиллия выглядела задумчивой, смотрела куда-то мимо меня. - Если бы он исходил не от мужчины… Извини, просто не привыкла, что ты способен брать на себя тяжесть Экспансии. И тяжесть мести за возлюбленную сестру. Что-то ещё? Или ты во всём разобрался, брат?
        - Да, больше ничего. Я начинаю операцию.
        - Я нужна?
        - Нет, справлюсь сам. Если только присмотреть за периметром. Если что подозрительное появится в пределах твоих сенсоров - немедленно дай знать. И… второй фрегат. Он в проколе?
        - Он собирает там информацию. Смысла выводить его в реальный космос нет. Там он куда полезней.
        - У Республики есть и такие технологии?
        - Кое-что он может, но не так много, как хотелось бы. Изнанка пространства по-прежнему плохо поддаётся изучению, а ещё хуже - контролю.
        - Ещё раз спасибо, Старшая, за откровенность.
        - Пожалуйста. Я буду поблизости, брат.
        Я перевёл взгляд на голограмму Ри, которая всё это время висела передо мной. В обычно спокойных и невыразительных глазах девочки застыло соучастие и уважение. Я тепло улыбнулся кровной своей валькирии.
        - Ри, извини, я не хочу видеть, что они сделали с телом Валери.
        - По возможности тело нужно доставить в Республику. Это важно для Памяти… Если хочешь, я сама им займусь.
        - Нет, если окажемся внутри, я не смогу пройти мимо. Но я тебя понял.
        - Леон, ты не понял. Я поддержу любое твоё решение. Если отдашь приказ уничтожить пиратский корабль - я подчинюсь, не раздумывая. Мы с тобой сейчас понимаем друг друга так, как никто в обитаемой вселенной. Ну, только Ле ещё… И здесь твоя вотчина, это твоя Экспансия. Так правильно. Действуй, Меч Республики.
        - Спасибо, девочка.
        Теперь пришёл черёд объясниться с пиратом. Его рожа возникла на экране почти сразу с получением на транспорте входящего вызова.
        - Ну… - начал было он.
        - У тебя десять секунд, чтобы сложить оружие. Если нет - корабль будет уничтожен вместе со всеми находящимися на нём людьми. И я прослежу, чтобы от него не осталось даже пыли. Лично своими полями прослежу.
        - Твоя женщина…
        - Мертва. У тебя нет предмета для торга. Если сложите оружие, возможно, кто-то останется в живых. Если нет - все пойдёте в распыл. На корабле нет невиновных, вы все соучастники её смерти. Если решишь принять моё предложение - выйди на связь. Но если сделаешь это после отведённого времени… Лучше не трать ни своё, ни моё время. Всё, отсчёт пошёл.
        На этих словах я выключил голограмму. Посмотрел на хмурого Онерго, на потерянного Дирса Карлоса. Оказывается, неожиданная утрата потрясла не только меня, она прошлась по всем моим офицерам. А как выяснилось позже, и по всей команде.
        Пират вызвал меня на седьмой секунде. Всё это время круг загонщиков смыкался вокруг переделанного в подобие боевого корабля транспорта. Когда он вышел на связь, корабли уже были готовы стрелять по команде всеми орудиями, а не только главными калибрами. Конечно, переговорщик согласился сложить оружие. Честно говоря, иного решения от пиратов я и не ждал. За что им там сражаться? Смерть не принесёт вожделенной наживы. Даже незначительной её толики. Так что вскоре в сторону пирата отвалила пара десантных ботов, на одном из которых был я со своим десантом, а на втором - Ри, всего лишь с парой бойцов сопровождения. Нагонять лишних людей на такую мелкую посудину мы не стали. А уже через семь минут мои орлы вовсю сновали по кораблю, сгоняя сдавшихся пиратов в ангар.
        - Эй, капитан! Ты что, опять нажрался? Давай уже, приходи в себя! На нас нападают! - помощник капитана настойчиво долбился в капитанскую каюту, но ему никто не открывал.
        Наконец, мужчине это надоело. В экстремальной ситуации у него появлялся исключительный доступ ко всем системам корабля, чем он и воспользовался. Дверь отъехала в сторону, и массивный мужчина аккуратно ступил в помещение, внимательно осматриваясь по сторонам. Первым делом пират направился к спальне, но там было пусто, только смятая постель говорила о недавнем присутствии хозяина. Мужчина уверенно прошёл в сторону душевой комнаты, но стоило ему только приблизиться, как оттуда выскользнула изящная фигурка и тенью метнулась мимо него. Но помощник был совсем не прост, мимо него так просто не проскочишь. В последний момент он схватил попытавшуюся проскользнуть девчонку за волосы. Раздался визг.
        - Отпусти, Кубрик! Я сказал, отпусти! Не смей! - заверещало создание, извиваясь в сильных руках мужчины.
        Помощник растерялся. Он никак не ожидал увидеть в капитанской каюте девчонку. Раньше атаман никогда себе не позволял ничего подобного. Это ведь было его излюбленной фразой - что женщинам на корабле не место. И вот теперь такой выверт! В капитанской спальне живёт девчонка! Ну Герит, ну мразь!
        Осознание того, что капитан грубо нарушил собственные принципы, так разъярило помощника, что он зарычал и набросился на ни в чём не повинную девчонку, стараясь на ней сорвать своё раздражение. То, что она оказалась физически достаточно сильной, ничего не смогло изменить - пират взял её за счёт массы. Орущая и визжащая брюнетка оказалась опрокинута прямо на капитанскую кровать. Грубыми рывками мужчина сорвал с неё одежду, а когда та перешла в своих воплях на ультразвук, хорошенько припечатал ей по лицу. Голова девчонки мотнулась от удара, и та тут же опала, и пока пыталась собрать разбегающееся сознание в кучу, пират вошёл в неё и принялся работать бёдрами. Девчонка больше не верещала, с её стороны раздался лишь жалостливый всхлип, а когда пират выплеснул в неё своё горячее семя, попыталась оттолкнуть насильника. Кубрик в ответ только осклабился.
        - Понравилось? Чего орала-то? Сразу бы так - и по морде бы не получила. Где капитан? - пират завёл руки девчонки ей за голову и теперь внимательно разглядывал заплаканное, испачканное в крови личико. Что-то в её острых чертах было ему смутно знакомо …
        - Зачем ты это сделал? - с нотками тоски в голосе вопрошала девчонка.
        - Сделал что? - опять осклабился пират.
        - Трахнул меня.
        - Да вот, понимаешь, наш капитан всегда говорил, что баба на корабле - это к беде. А сам, оказывается, по-тихому пользовал тут тебя. Крысятничал. А раз так, то и я имею полное право - как его помощник. Да и прочие главари могут. Я тебя с ними познакомлю, тебе понравится. Любишь групповушку? - подмигнул пират, отпуская девчонку и запахивая свой комбинезон.
        - Как был дураком, Кубрик, так дураком и остался, - тяжело вздохнула капитанская подстилка. - А капитан… Пошли к доку, он всё расскажет.
        Помощнику пришлось несколько минут дожидаться, пока девчонка отмоется и оденется. Странно, но оделась она в капитанские шмотки, висящие на ней мешком. Она что, голой Гериту досталась? Но пират не стал особо заморачиваться, только для пущей бодрости хорошенько шлёпнул сисястую брюнетку по заднице. Та аж подпрыгнула, но промолчала.
        Так они дошли до медицинского кубрика. Девчонка вошла внутрь и по-хозяйски уселась в кресло медика. Когда тот вышел из соседней комнаты, они с девчонкой несколько секунд игрались в гляделки, а потом… Потом медик заржал. Он ржал так, что его аж скрючило, и он вынужден был схватиться за живот.
        - Ты чего, Бирем? - растерялся помощник, с опаской поглядывая на медика - не поехала ли у того крыша.
        - Она сказала… сказала… чтобы её мальчик… наказал тебя… сам, - и новый взрыв хохота, с истерическими нотками.
        Кубрик хмыкнул, подошёл к доку и хорошенько приложил тому под дых. Бирем закашлялся, попытался схватить ртом воздух, тогда помощник капитана бросил его во второе кресло. Отдышавшись, док поднял на пирата недовольный взгляд.
        - Полегчало? - участливо поинтересовался тот.
        - Да мне и не плохело, - хмыкнул медик. - Я просто… даже не представлял, что такое возможно.
        - Возможно что? - растерялся помощник, а девчонка продолжала молчать, хмуро зыркая на корабельного врача из-под насупленных бровей.
        - Вот ты думаешь, кто эта шалава?
        - Сам шалава, - рыкнула девчонка.
        - А мне почём знать? - рыкнул на медика помощник, пропуская замечание девчонки мимо ушей. - Капитанская подстилка. Которую он втихаря от команды пользовал всё это время, прикрываясь идейными соображениями. Но ничего. Теперь справедливость восторжествует. Я уже попользовал, и остальные тоже попользуют эту капитанскую «идейность».
        - Ты… его… - медик опять сполз под стол в приступе хохота.
        - Эй! Хватит! Выпей там чего-нибудь! Успокойся! - помощнику от поведения дока стало не по себе.
        - Хочешь узнать, где капитан? - Бирем неожиданно успокоился и взял себя в руки. - Он перед тобой.
        - Ты совсем уже…
        - Герит изнасиловал республиканку, которую вы договорились продать контрразведке. Теперь он - баба. И теперь его самого отодрал его же собственный помощник. Что, не смешно, Кубрик? А мне смешно. Забирай свою шалаву, и валите из моего кубрика. Ясно? Я медик, а не волшебник, чтобы лечить… смену пола.
        - Постой, постой… - на помощника было жалко смотреть. - Ты хочешь сказать, что эта шалава - наш капитан?!
        - Да. Именно это я и хочу сказать. Какие главари, такой и капитан. Что, не смешно?
        - А это… Заразно? - в голосе помощника звучали отчётливо различимые нотки паники.
        - Понятия не имею. Нужно было у валькирии спрашивать, а теперь… Прилетит этот её мальчик, у него и спросите. Всё, валите отсюда. Не мешайте мне работать.
        И медик, больше не обращая внимания на присутствующих, демонстративно извлёк из-под стола огромную бутыль с прозрачной жидкостью. Водрузил её на стол. Следом была извлечена стопка. Жидкость из бутыли перекочевала в стопку, а дальше пираты наблюдали, как она стремительно исчезает в глотке медика. Помощник подошёл и молча указал на бутыль. Док со вздохом извлёк из стола ещё пару стопок, и они втроём, в мёртвой тишине, принялись поглощать стратегические запасы Бирема. В таком виде их и застали зачищающие корабль десантники.
        Пираты толпились по центру обширного ангара, сбившись в нестройную кучу, а по периметру стояли десантники, в тяжёлой броне, ощетинившись плазменным пушками, жерла которых несколько демонстративно следовали за каждым движением пленных. Каждому пирату была определена его персональная смерть, зыркающая из этого самого дула и готовая при любом неосторожном движении броситься бедолаге в объятия.
        Перед нестройной кучей рядовых бандитов, за жидким оцеплением десанта, стояли трое пиратов. Вернее, двое и ещё какая-то девчонка, своим милым личиком и изящной фигуркой казавшаяся чужеродной всей этой бандитской братии. Но вид девчонка имела самый подавленный из всех, даже смотрела немного исподлобья, как смотрят отчаявшиеся и уже простившиеся с жизнью люди. Я стоял напротив этой троицы, по правую руку от меня пристроилась Ри. Она стояла чуть в стороне, чтобы не дай бог не попасть под мои поля, буде те вырвутся из-под контроля. А такая вероятность была крайне высока.
        - Девочка, ты ни разу не похожа на пиратского атамана, - заметил я, вглядываясь в глаза пигалицы. - Ты почему вперёд вышла?
        - Так надо, - потерянным голосом изрекла брюнетка. Выглядела она неважно.
        - Скажи ещё, что ты - капитан этого вертепа! - хмыкнул я, но она в ответ лишь отвернулась, а стоящий рядом уже знакомый мне помощник капитана коротко хохотнул.
        - Ты угадал, Меч Республики. Она - наш капитан, - выдал он без тени издёвки.
        Из задних рядов пиратов послышался гул возмущения. Патриархальные традиции настолько глубоко вошли в плоть и кровь этой братии, что даже перед лицом смерти они не желали идти против своих традиций.
        - А твои бойцы, кажется, не разделяют веселья, - обрубил я.
        - Леон, я разберусь, - коротко бросила мне Ри. Подойдя к девчонке, кровная взяла её за волосы и резким нажимом заставила упасть на колени. Запрокинула той голову. В руках андроида блеснул аккуратный столбик инъектора, который тут же вонзился в шею странной пиратке. Девчонка зашипела, попыталась взбрыкнуть, но все её попытки сопротивления мгновенно подавлялись опытной и физически куда более развитой кровной. Сделав дело, Ри без всякого сожаления отбросила пиратку прочь, так, что та растянулась на полу в позе эмбриона, а сама гордой походкой прошествовала ко мне. Заглянула в глаза, и тихо так, чтобы никто кроме меня не услышал, проговорила. - Так и есть, Кошак. Эта баба - их капитан.
        - И как ты это определила?
        - До захвата кровной она была мужиком, - пожала плечами моя девочка. - Видно, когда он пытался её изнасиловать, Валери запустила генетическую бомбу.
        Мои поля зашевелились, отвечая на вспышку неконтролируемой ярости. Андроида отбросило прочь, но она гибко извернулась, приземлившись на ноги. Тряхнула головой, прогоняя дезориентацию, после чего вновь вернулась на исходную. Девчонка при этом всем своим видом демонстрировала, что не боится очередной возможной вспышки. И не зря. Меня случившееся с кровной быстро привело в норму, совершенно не хотелось становиться причиной её гибели.
        - Успокоился? - поинтересовалась та.
        - Ты как?
        - Ничего критичного. Неприятно, но не более того. Восстановлюсь за пару дней.
        - Извини. Я плохо себя контролирую, - я подался чуть вперёд, стараясь оказаться вплотную к кровной, но обнимать не спешил - просто хотел почувствовать её запах, уловить энергетику её тела. Ри улыбнулась мне и нежно погладила пальчиками за ушком.
        - Всё нормально. Удивляюсь, как ты ещё всё тут не спалил с таким потенциалом и такой яростью к своим врагам.
        - С Валери умерла часть меня. Кроме ярости ничего больше не осталось. Только жажда мести меня удерживает. Из-за неё и не спалил. Так что там с этим капитаном?
        - Физиологически он женщина… Я не привыкла работать с женщинами, я больше по мужчинам. Но… Ты можешь на нём сполна отыграться за Валери. Сам. Возможно, она этого и хотела…
        - Это все атаманы? - поинтересовался я у троицы, но они хмуро промолчали. Тогда я обратился к рядовым бойцам. - Так, бойцы у меня для вас будет два предложения. Первое. Вы сейчас же вышвыриваете из своих рядов случайно затесавшихся туда атаманов или младший командный состав, аналогичный сержантскому у флотских. Лидеров и командиров. Если вы это сделаете, у вас появляются большие шансы выжить. Мне не нужны рядовые пираты. Не вы принимали решения, не вы договаривались с разведкой. Поэтому вступает в силу моё второе предложение. Его я озвучу без посторонних - то есть без ваших атаманов. Что скажете?
        Народ понуро молчал. Тогда я решил немного их подтолкнуть.
        - Ри, забирай помощника капитана. Ты знаешь, что с ним делать. Через час он должен мне сказать, есть ли среди этой толпы атаманы. Если окажется, что есть - эти отбросы утратят свой шанс сохранить жизнь. Если пираты выдадут лидеров раньше - они сохранят шанс на спасение. Приступай.
        Андроид совершенно безэмоционально подошла к пиратским главарям и в мгновение заломила руку помощнику так, что бедолага заверещал и мелко-мелко засеменил туда, куда она его направляла. Чуть в стороне от остальных, но так, чтобы видели и слышали все присутствующие, Ри принялась за работу. Начала она с выдёргивания ногтей. Впрочем, ими же и закончила: рядовых пиратов хватило лишь на пару пальцев - они быстро смекнули, что помощник долго не выдержит. Двое из толпы скрутили третьего, и взашей вытолкали вперёд. Мужчина пролетел несколько метров, споткнулся и ткнулся в пол головой.
        - Помоги ему, - велел я второму атаману, что стоял рядом с «капитаном». Тот беспрекословно подчинился. Тогда я окликнул Ри. - Покажи помощнику этого. Пусть подтвердит, что больше там никого нет из главных.
        Увидев, что рядовые пираты сами вытолкали последнего командира, пират вздохнул с облегчением и начал голосить, что, мол, да, больше там никого нет из лидеров.
        - По кораблю тоже нет? - поинтересовался я.
        - Нет, нет, - закивал головой радостный, что для него всё позади, помощник.
        - Ну, если даже и есть, это уже его проблемы. Корабль в любом случае будет развеян в космическую пыль. Если кто на нём и останется, он умрёт. И умрёт довольно быстро. Так что здесь я ничего проверять не стану, - после чего повернулся к замершей в предвкушении андроиду. - Ри, можешь забирать мужчин. Только Ле немного оставь. И сильно там не увлекайтесь: через десять дней они умрут.
        - А капитан?
        - Ну ты же сама сказала, что с девочками тебе непривычно работать. Так что лучше не начинай.
        - Кошак, тебя это может испортить.
        - Не волнуйся, я не сам.
        - Хорошо, - и девочка, взяв троих десантников, которые, в свою очередь, заломали троих пиратов, направилась к выходу.
        Неожиданно из толпы рядового состава вышел хмурый мужчина. Он остановился строго перед оцеплением, угрюмо сверля меня взглядом.
        - Меч Республики, я корабельный врач. Будет справедливо, если меня ты накажешь наравне с атаманами. Хоть я и не имел слова, но высказался слишком поздно. Эта девочка будет мне сниться до конца жизни.
        - Медик? - я откровенно удивился. Даже Ри приостановила своё победное шествие на выход, хотя уже и ощущала на губах сладковатый привкус предстоящей мести… Или крови?
        - Я следил за её состоянием. Разведка дала препараты, но капитан хотел посмотреть на живую валькирию, а не на куклу. Посмотрел. И… последними её словами было, чтобы ты не отдавал капитана кровным, а разобрался с ним сам.
        - С тобой я поговорю отдельно, - по моему кивку один из десантников увёл медика в десантный бот. - Теперь вы, бойцы. Как я уже сказал, я даю вам шанс. Эта девка… Я хочу, чтобы вы драли её так, как никогда и никого не драли. И чтобы меньше двух к ней не пристраивалось. Если меня устроит то, что вы с ней сотворите, вы отправитесь на принудительные работы. Позже наказание может быть пересмотрено. А сейчас приступайте.
        - Прямо здесь? - удивился один из команды.
        - А тебе не всё равно? - пожал я плечами. - Или никогда этим не занимался в трюме захваченного корабля?
        Капитан что-то жалобно проблеял. Только когда двое десантников подхватили его и бросили в толпу, до него дошло, какая участь ему уготована. Но вопли атамана потонули в гулких шлепках пощёчин. Десантников я также снял с оцепления и отправил в бот. Только на выходе из ангара поставил пару бойцов, чтобы пираты совсем уж не распоясались. Меня же впереди ждал не слишком приятный разговор с медиком. Нужно было также передать всю информационную начинку корабельного компьютера на крейсер, чтобы Дирс Карлос попытался отыскать там следы пребывания на корабле разведчиков.
        Когда я покидал ангар, сзади раздавались характерные звуки, больше подошедшие бы, наверное, стаду животных, чем людей разумных, но раз эти ребята выбрали себе такого капитана… Как говорится, каждый народ имеет ту власть, которая имеет его. Теперь очередь за народом.
        Цветок взрыва получился каким-то блёклым. Всё же малый транспорт - не фрегат, воздуха для реакции явно меньше. А ещё в блёклости взрыва крылось нечто символичное. Воистину, путешествовавшие на этом корабле люди жили такой же блёклой, лишённой смысла жизнью, унижая других людей, наживаясь на их горе, а потому и закончил корабль так же плохо. Я отвернулся от объёмной голограммы взрыва, заполнившей основное пространство центрального голографического столба крейсера, и неожиданно встретился взглядом с Ри. Что-то было в её глазах… Что-то странное. Настороженность? Подозрительность? Недоверие?
        - Ри, почему ты не на «Литании»? Что, тяжело?
        Женщина в ответ не сказала ни слова. Она просто подошла, не отрывая взгляда от моих глаз, жёстко сжала мою ладонь своей «стальной» пятернёй, после чего потащила куда-то в корабельные недра. Серые однообразные коридоры сменялись лифтами, за ними следовали коридоры, а андроид всё молчала, не желая выдавать конечную точку нашего путешествия. Но вот мы остановились перед дверью. Медицинский блок. Я начал догадываться о цели нашего путешествия.
        - Ри, ты думешь, мне нужно её увидеть? Сейчас?
        Ноль реакции, только молчаливый толчок в грудь, когда я повернулся к женщине лицом. И всё тот же странный настороженный взгляд. Пришлось подчиниться. Внутри мы сразу проследовали в регенераторную, что меня несколько озадачило. Я ожидал, что валькирию уложат в специальный саркофаг с отрицательной температурой, а её… Она что, жива?!
        Видимо, вся гамма эмоций отразилась на моём лице, потому что кровная на невысказанный вопрос отрицательно качнула головой. Тогда что? Подойдя ближе, я активировал информационную голограмму. Что ж, при должной натяжке даже можно было назвать Валери живой. Какие-то части её тела ещё функционировали - те, что по каким-то нелепым причудам генетиков Республики должны были сохраниться при запуске этой треклятой генетической программы. Стоп, а это что? Из района живота отчётливо шла пульсация, словно там… Ребёнок! Уже ничего не понимая, я повернулся к Ри.
        - Это… Мой ребёнок?.. - теперь и в моих глазах проступила эта растерянность.
        Опять молчаливый жест, на этот раз - положительный кивок.
        - Но как это возможно? Получается, я… Чуть было не уничтожил корабль с собственным нерождённым ребёнком на борту?.. - в груди кольнуло. От осознания этой перспективы волосы на голове зашевелились. - Почему вы молчали? Или не знали?
        - Пятьдеся на пятьдесят, Кошак. Была вероятность. Высокая, но лишь вероятность. Генетическая программа до сих пор не всегда срабатывает корректно. У неё часто нарушаются приоритеты, и все прочие действия, помимо подачи сигнала, считаются несущественными. Но у кровной всё сработало правильно…
        С этими словами девочка подошла ко мне вплотную, нежно обняла за плечи, вгляделась в глаза. Настороженности в её взгляде больше не было, только всепоглощающее счастье.
        - Я так рада, что ты воспринял это… столь эмоционально! До конца не верила, но ты… Значит, правда не знал… А я уж думала - тебе был безразличен собственный ребёнок… Теперь мы её вырастим… Все втроём… Она будет нашей овеществлённой памятью о Валери, кровная будет жить в ней, как того и хотела… В тебе и в ней…
        Столько эмоций, натуральный пожар в глазах, предвкушающая дрожь всего тела… Кровная была кем угодно, но только не бездушным андроидом, каких изображали в фантастике далёкой Земли. Она радовалась - и ребёнку, и моей реакции на дочь. А потом был горячий поцелуй, полный доверия и силы, плавно перешедший в стальные объятья слившихся в одно целое тел. Наша взаимная радость требовала выхода, и нашла его в любовной игре - особенно острой и пламенной. И девочке, и мне рядом с ней на какое-то время стало не до рефлексий, мы радовались сохранённой жизни и… дарили жизнь друг другу.
        В систему Дальней охотничьи крейсера вернулись спустя два дня. К этому времени уже была известна внешность ответственных за встречу Валери разведчиков. Теперь Барсу, на правах нового руководителя нашей службы безопасности, предстояло выяснить их подноготную. Пусть исполнители. Пусть не они принимали решение по Валери. Но ведь надо же с кого-то начинать?
        Едва корабль вывалился из прокола, я затребовал всех своих доверенных офицеров на совещание. Собрались в привычном уже по многим обсуждениям зале. Не хватало только Моллиса и… Валери О`Стирх. Зато появились новые действующие лица - Павел и Энни Гиннес. Конечно, последний присутствовал не физически, за столом расположилась его голограмма, но мимику и общий настрой советника она передавала на ура. Гиннес недоумевал, зачем я пригласил его на столь «интимное» мероприятие сопротивления.
        - Дамы и господа, ещё недавно все решения сопротивления принимались в семейном кругу, мной и моей супругой. Остальные участвовали в них по мере возможности. Потом мы перешли к более «зрелому» варианту принятия решений. По сути, сложился своего рода штаб, ответственный за серьёзные решения. Сегодня семейный формат окончательно канул в лету, потому что Валери О`Стирх мертва. В этой связи на вас ложится вся тяжесть принятия решений. Скорее всего, операция, которую я провожу при вашем непосредственном участии, станет последней в политической карьере Меча Республики. Вы должны чётко понимать, понимать уже сейчас: очень скоро именно вам придётся определять политику Литании. И О`Стирх, которая до того вытирала всем нам сопли, рядом не будет.
        - Леон, подожди, - Критыч выглядел растерянным. - Да, Валери больше нет с нами. Но ты-то… Ты куда собрался?
        - Извини, Критыч, со смертью Валери я утратил адекватность. Пока держусь на одной лишь жажде мести, но как оно будет после достижения цели… Не знаю. У мечников сложная внутренняя организация. Последнее время мне вообще сложно сдерживать рвущиеся наружу энергии. Если я не сдохну здесь, меня запросто могут вернуть в Республику. На это уже делали намёки - чтобы вправить мозги. Но иллюзий я не питаю. Операция, которая нам предстоит, чрезвычайно опасна, и даже моя жизнь в ней не стоит ломаного гроша. До недавнего времени я полагал, что могу защитить хотя бы свою женщину. Сейчас я сомневаюсь в возможностях мечника отвечать за кого бы то ни было, слишком иллюзорно его всемогущество, и слишком легко оно превращается в преступную самонадеянность. Нет, я не паникую и не намерен отступать. Дело в другом. Мы с Дирсом Карлосом достоверно установили, что в похищении помимо Моллиса замешана литанская разведка. Поэтому я хочу, чтобы вы все поклялись - подчёркиваю, именно поклялись, а не просто пообещали, - что после прихода сопротивления к власти все видные функционеры разведки и контрразведки будут поставлены к
стенке. Вне зависимости от того, выживу я или нет в процессе.
        - Ни фига себе! - не смог сдержать возглас Онерго.
        - Леон, но вы же понимаете, что, хотя направленность работы этих организаций изменится, они всё равно будут необходимы Литании? - куда спокойней и рассудительней вещал политик.
        - Понимаю. После того, как её функционеры, вплоть до регионального уровня, будут расстреляны, мы создадим новую структуру. Если будут сложности с подготовкой кадров, можно затребовать содействия Республики. Полагаю, она не откажет. Тем более, у неё есть своя агентура в Секторе.
        - Леон, нам же придётся на кого-то опираться… Особенно первое время…
        - И вы хотите опереться на тех, кто ради шантажа руководства сопротивления, накануне серьёзнейшей операции, похитил мою жену? Это не политика, здесь нельзя менять направление в угоду текущему курсу. Там нужны чётко ориентированные люди, а не… флюгеры. Вы, как политик, должны это понимать не хуже меня. В любом случае, здесь мой личный мотив. И не только мой. Критыч - вот что для тебя значила Валери?
        - Она… Я ведь из-за неё согласился с тобой сотрудничать… там, на свалке… Она была… сложно описать. Активная, настойчивая, умная, смелая…. Она своим существованием опровергала все эти ухищрения нашей пропаганды. Я впечатлился. Слишком нестандартно и притом естественно выглядела эта республиканская девчонка.
        - Дирс?..
        - Она была… ты прав, Леон! Она ведь и меня сагитировала! Ты агитировал, но окончательно я сломался именно на ней. Валери показала мне космос, показала, что до того я был слеп. Она… с лёгкостью и непринуждённостью описывала физику иных метрик, показывала всю непредставимую красоту построений, которые необходимы, чтобы вести корабль через подпространство… Такой умной и… яркой - да, именно яркой, словно пламенеющей - женщины я до того никогда не встречал. А эти твари… Ради дешёвого шантажа… Я клянусь, Леон, ни один не уйдёт! Вытрясу всю информацию, организую, если будет в моих силах, травлю тех, кто сбежит… Убить такую женщину!..
        То, что происходило дальше, сложно передать словами. Прочувственная речь Карлоса породила форменную цепную реакцию. Высказался каждый. Даже майор Гринг, вообще-то не очень многословный, говоря о своих впечатлениях от моей валькирии, признался, что был искренне восхищён её мастерством в том нашем первом десанте, да и потом не один раз ловил себя на мысли, что такой находчивой и до отчаянья смелой женщины не встречал ни до, ни после. Он аж с места поднялся, так распалился. А когда говорил про месть разведке… Едва не рычал. Так и заявил советнику, что, мол, мы легко можем опереться на десант, а таких тварей нужно давить. Павел говорил менее эмоционально, но и он признавал, что Валери была по-своему уникальна, и что он тоже до того не встречал таких пронзительно умных женщин. И вдохновлять она умела ничуть не хуже капитана.
        От царящего в зале эмоционального буйства проняло даже советника. Он вспомнил наш бой, когда мы вышли против эскадры адмирала. Гиннес вспомнил свои ощущения, вспомнил, как был искренне восхищён поведением этой женщины во время боя. Он больше не сомневался. Даже согласился, что раз она так много значила для всех членов сопротивления по отдельности и в совокупности, оставлять столь вопиющую наглость безнаказанной нельзя. Одним отстранением шефа контрразведки тут не отделаешься. Стоит ли говорить, что Гиннес поклялся, как и все остальные, довести нашу месть до логического конца?
        После совещания ко мне подошёл Павел. Он был хмур и задумчив.
        - Леон, Валери, конечно, жалко… я даже не представляю, как тебе сейчас тяжело… Но в этом пункте… Ты ведь хочешь повязать всех нас кровью? Большой кровью?
        - В том числе.
        - Б…дь! Как в средневековье каком-то! Вроде бы цивилизованные люди, но… Поразительно, но ведь это работает! Даже если бы не было разведки, нужно было бы найти кого-то ещё, и в совместной травле связать всех чем-то общим. Это… носит сакральный смысл. Но разведка нужна. Ты ведь не можешь не понимать, что подобные методы - это реальная основа её существования. Они только этим и занимаются. Грязь. Сплошная грязь. От смены руководящих функционеров ничего не изменится.
        - Павел, попробуй посмотреть на это под другим углом. Они все выдрессированны. Это цепные псы. Как собаку тренируют бросаться на человека с помощью защитного рукава, так и их всю жизнь тренировали бросаться на Республику. Они не смогут нормально воспринять диаметральную смену курса. Чистка всё равно нужна, возможно не такая радикальная… А ещё подумай, сколько республиканок они там замучили, в своих застенках. Если думаешь, что Республика об этом забудет со сменой курса Литании - ошибаешься. Они потребуют их выдачи. Самых одиозных - однозначно. Так что сделайте мне и моим сёстрам из Республики подарок. Сами. Поверь, этого не забудут. Даже ваша сегодняшняя клятва произведёт на девочек сильнейшее впечатление. Никто не пожалеет. Главное - добиться намеченной цели.
        Буревестник
        Каюта была погружена в мягкий полумрак. Потолочные панели были отключены, и только сонмы голограмм освещали просторное помещение - впрочем, и их совместных усилий едва хватало, чтобы подсветить сам обеденный стол, над которым они, собственно, и возникали. В кресле, чуть в стороне от стола, сидела Ле, и внимательно смотрела на голограммы и на меня, колдующего с разноцветными картинками. Женщина была невозмутима, как и положено андроиду, но я-то знал, чего стоит эта невозмутимость, когда дело касается её кровной. Мои руки в это время порхали над пиктограммами, пузатыми цилиндрами столбцов графиков, всплывающими строчками информационных сообщений. В сознании пульсировала холодная ярость, не желающая потухать ни на секунду, подгоняя и без того нереально интенсивную работу мозга. Ярость стала для меня всем в эти дни. Только ею я жил. И кровные О`Стирх полностью поддерживали меня в этом. Должно быть, не такой Валери видела эту поддержку… Поддержку в сумасшедшем забеге глобальной мести… Или такой? Кто её теперь разберёт, мою рыжую валькирию? Она и при жизни-то представала порой живым воплощением
загадочности, а её планы на меня не были известны никому, включая Ле и Ри. Планы… Кто-то из мудрых сказал, что ни один план не выдерживает проверку реальностью. Не знаю. Валери добилась одного - теперь мы с кровными лихорадочно работали над её памятью. Лишь когда Литания станет алой от крови, Валери О`Стирх будет отомщена. Лишь в очках с алыми стёклами проявляется суть человека. Они, подобно рентгену, выявляют даже самые глубокие схроны души, выводят на свет божий всю сокрытую под спудом цивилизации суть. Ну а кровь… Алые реки вымывают из уютных норок всех причастных и виноватых, выталкивают их на поверхность истории из-под тёплой и такой надёжной, на первый взгляд, земли. И вот когда кровь затопит уютные норки наших врагов… Тогда-то мы и поговорим.
        Неожиданно над цветным калейдоскопом возникла ещё одна, незапланированная, голограмма. Она не поместилась в объёме стола, поэтому вышла за его пределы. Проявившийся справа от меня Лири Онерго выглядел задумчивым. Несколько секунд помолчал, вглядываясь в кипучую деятельность над основным голографическим столбом, но, видимо, впечатлённый и успокоенный увиденным, счёл возможным озвучить причину своего неожиданного появления.
        - Леон, тебя вызывают по дальней связи.
        - Я предупреждал, что меня ни для кого нет. Идёт финишная шлифовка наших планов. Мне нужно полное погружение, - до меня не сразу дошло, что Лири назвал меня по имени, чего никогда до того не делал. Он молчал, словно ожидал, когда до меня дойдёт этот ничтожный на первый взгляд факт. Дошёл. Кажется, на моём лице даже отразились какие-то эмоции. - Что там, Лири?
        - Леон, тебе стоит принять этот вызов. Поверь, так надо. Ты же мне веришь?
        - Соединяй, - бросил я, по одному гася дополнительные потоки сознания.
        Что ж, потом снова погружусь. Во всём есть свои плюсы. Так моё чувство мести получит ещё один повод порадоваться - оно всегда радуется, когда я прогоняю перед глазами, как именно будут подыхать виновные в смерти моей Ри. И чем больше я прокручиваю перед собой этот восхитительный, неповторимый в своём великолепии процесс предстоящей мести, тем сильней разгорается в сердце непередаваемое чувство удовлетворённой ярости.
        Буквально пять секунд мне понадобилось, чтобы погасить все потоки, кроме основного. Впрочем, сами информационные массивы продолжали полыхать над столом, оттеняя моё лицо и почти неразличимую обстановку каюты. Я поднял взгляд на новую голограмму… и растерялся. Как мальчишка-студент, увидевший в экзаменационной комиссии в институт своего первого школьного учителя. В сердце даже зашевелилось что-то… отличное от всепожирающей ярости.
        Это была она. Нет, не так - она. Диана. Хозяйка. Та самая республиканка, благодаря которой я приобщился к этой невероятной цивилизации. Причина моего знакомства с Валери. Причина, заставившая Высшую валькирию воспылать неведомым доселе чувством. Мать моего ребёнка. Последнее соображение окончательно прорвало эмоциональную плотину, души коснулось что-то тёплое, по-домашнему уютное.
        Ведьма не спешила начинать разговор. Она изучала меня, внимательно отслеживала, как меняется выражение моего лица, а краем глаза сделала слепок голографического многообразия над столом; даже на Ле, казалось, успела зыркнуть. Или это был её серебристый глаз на форме Экспансии? Непонятно.
        - Леон, - чеканя слова, придавая им чудовищный вес, начала Верховная. - Я тебя отзываю.
        - Что?.. - растерялся я. Возникшая было теплота вмиг оказалась пожрана драконом ярости. - Куда?.. Как?..
        - В Республику. Девочки прибудут на фрегате дальней разведки и вместе с тобой доставят домой тело О`Стирх. Вместе с вашим нерождённым ребёнком. Оно ведь в регенераторе?.. Как тебе и рекомендовали?..
        - Какая Республика? О чём ты, Ди?
        - Леон, ты неадекватен. Тебе нужна реабилитация. В Республике. В Ордене.
        - Нет.
        - Что: «нет»?
        - Мне не нужна реабилитация. Я работаю, как никогда до того, и намерен завершить начатый с Ри проект.
        - Леон. Ты не понимаешь. Ты принадлежишь Республике. Принадлежишь мне. Я твоя Верховная, если ты забыл. И я приняла решение тебя отозвать. За тебя.
        - Ди, это абсурд. Давай без этих республиканских заскоков: ты… за меня… Закончу проект, заберёшь в Республику сразу два тела.
        Видно, до Верховной всё же дошло, что она перегибает палку, потому что до того властное и жёсткое лицо вдруг смягчилось. Даже голос, которым она заговорила, стал другим. Но момент был упущен. Начни она так с самого начала - возможно, я бы и поддался, но не теперь. Не когда ярость владела моим сердцем, вытеснив из него огонёк тепла, на мгновение вспыхнувший при виде частички столь уютного прошлого.
        - Леон, на Валери жизнь не закончилась. Она жила Экспансией. Ты ценен для Экспансии, получишь новое направление, будешь работать на благо человечества. Ради будущего своей дочери… дочерей.
        Последняя фраза немного резанула, но ярость проглотила её, и не поморщилась.
        - Ди, ты же знаешь, что меня в Республике привлекала не Экспансия. Здесь были мои женщины… женщина…
        - Вот именно, Кошак, что женщины, - воодушевилась Верховная, почувствовав слабину. - Тебя ждут в Республике. Ты нужен нам.
        - Кому - вам?
        - Тине. Милене. Мне, наконец.
        - Ты уверена? Я уже больше года с Валери, но ты так ни разу со мной и не поговорила.
        - Это могло всё испортить. Меня бы обвинили в предвзятости. Да и так… обвинили. Но так были хоть какие-то возможности действовать опосредованно. Я ведь всегда на виду, мне сложно скрыть свои действия от сестёр, а такие вещи сразу заметны… Вот и приходилось действовать опосредованно. Дала фрегат дальней разведки Валери. Пробила присвоение тебе гражданства. Подтвердила требование О`Стирх присвоить тебе отличительные знаки и даже высшую награду Республики - одну из планет-прародительниц. Право ношения формы Экспансии. Тебе - мужчине! Думаешь, всё это само собой возникло? А кто прикрывал Валери в её авантюре, когда она полетела за тобой? Кто продвигал концепцию рейдерства по коммуникациям в Литании? Я всегда была с тобой, Кошак! Тихо, незримо - как и положено разведчице с моим опытом. Но я никогда не забывала тебя. У меня же от тебя ребёнок! Я её каждый день в воспиталище вижу, она не позволит забыть, даже если бы я и хотела. Но я не хочу. Возвращайся. Возвращайся домой. Здесь тебя ждут, мальчик.
        - Ди… Я не могу.
        - Почему? Объяснись.
        - Месть. Только она сейчас даёт мне возможность жить. Не будь её - ты бы сейчас со мной не разговаривала.
        - Леон, ты поставил на уши всю Литанию. Пробудил к жизни идеи свободы, которые очень сложно будет сгладить. Знаешь, сколько нам потом всё это разгребать?
        - Девочка, всё это ты должна была мне сообщить значительно раньше, а не когда Экспансия Литании классическими методами приостановлена, флота отведены, и тут того и гляди так рванёт… Уверена, что с моим отзывом что-то изменится? Ты же сама меня учила! Никогда не поверю, что ты всего этого не понимаешь.
        - Мне было запрещено проводить инструктаж рейдеров. Совет запретил… Эта треклятая заинтересованность! Они там думали, во мне эмоции говорят, - и дальше чужим голосом, словно кого-то передразнивая, добавила: - «Что может сделать какой-то рейдер? Да ещё и мужчина?»
        На несколько секунд в каюте повисла тишина, но вот женщина собралась с мыслями и продолжила уже куда более спокойно:
        - Хорошо. Сколько времени тебе надо, чтобы завершить свою месть?
        - Думаю… Две недели должно хватить. Я на завершающей стадии. Как видишь, - жест в сторону увешанного голограммами стола. - Последние штрихи плана сошлись, осталась кульминация.
        - Сколько потоков?..
        - Четыре.
        - Занятно… Хорошо. Через две недели девочки будут в системе Лииты.
        - Пусть летят, - махнул я рукой, но в голосе всё же прорезались нотки безразличия, так что Ведьма их почувствовала и вновь сделала стойку.
        - Леон, ещё ничего не закончилось.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Мне нужно тело О`Стирх не просто так… Ребёнок, это само собой, он родится здесь… Там другое. Есть обычай, традиция, ритуал - называй, как хочешь. Так всегда делается в Республике. Будет оглашение Памяти твоей Ри. Это… как наследство на Земле, только… Понимаешь, материальная часть там - просто технический фон, на неё никто не обращает особого внимания. Главное - сама Память.
        - Не совсем тебя понимаю, - но Ведьме удалось меня заинтересовать. Прикоснуться ещё раз к личности Валери было заманчиво, я бы даже сказал - притягательно. Словно магнитом тянуло к самой подобной возможности.
        - Каждая республиканка делает запись, которую оглашают после её смерти. Это своего рода прощание. Нет, скорее - напутствие. Приглашаются ближайшие боевые братья и сёстры, подруги и друзья. Каждому, кто был важен для республиканки, есть место в Памяти. Мы очень тщательно относимся к её составлению. Например, в моей Памяти есть место для тебя… А уж в Памяти Валери О`Стирх это одна из основных линий - можешь мне поверить. Она была уверена при жизни, что если умрёт, ты услышишь и увидишь её Память. Она её сделала для тебя. Переписала всю, когда нашла тебя. Понимаешь, как это для неё важно?
        - Да… Я не знал, Ди, - что-то в душе опять шевельнулось, даже ярость отступила, сбежала, поджав хвост. - Я хотел бы увидеть Валери… В последний раз… Она точно могла что-то оставить для меня… Раз даже своих кровных со мной оставила…
        - Вот видишь, котик… Не нужно всё воспринимать так в штыки. Я забочусь о тебе. Встретишь моих девочек и полетишь вместе с ними. А потом прибудешь в поместье Валери. Там будет оглашаться Память. Вот там-то мы с тобой и поговорим. Ну, до встречи, мой мальчик.
        - Прощай, Диана. Я обязательно там буду. Если… вытяну месть.
        - Вытянешь. Я в тебя верю. Дерзай.
        Голограмма пропала, а я ещё несколько минут переваривал услышанное. Впрочем, долго рефлексировать мне не позволила кровная. Её поцелуй выбил остатки крошек пессимизма, что просыпались на сознание от прошедшего разговора. Осталось лишь одно чувство, ещё более подстёгиваемое страстью беснующейся на мне девочки. И чувство это - ярость.
        А уже на следующий день начал раскручиваться клубок затеянной мною глобальной мести… Хотя привкус именно мести у этой операции появился сравнительно недавно, со смертью Валери, да и то только для меня. Для остальных офицеров сопротивления это была священная освободительная война, ни больше ни меньше.
        На очередном витке операции нас ждали переговоры, причём не с кем-нибудь, а с представителями двух основных ударных флотов Литании, ещё сохранявших боеспособность. Эмиссары Критыча добились своего, и я даже не хотел знать, чего им это стоило. Но глупо думать, будто флотские вот просто так взяли, и решили провести с некими непонятными личностями сепаратные переговоры. Почва к этому готовилась давно.
        Так, ещё до гибели моей девочки, в нашу систему нагрянула карательная эскадра. Она пришла на заполошные крики Дальней о пиратской угрозе. Вернее, крики сами по себе власть имущих волновали слабо, а вот то, что из колонии перестали поступать отчисления в бюджет… Всё было прозаично и напрочь лишено романтики.
        Тогда прибыли два фрегата. В принципе, для банальной пиратской угрозы - вполне достаточно. Но мы-то не были простыми пиратами! В результате скоротечного боя один из кораблей был уничтожен, второй же стал поживой нашего десанта. Сигналы о случившемся поверженные каратели отправить так и не смогли, слишком плотная у нас образовалась система подавления, существенно усиленная возможностями форпоста флота.
        Высшее командование не успокоилось, прислало ещё одну эскадру, на этот раз значительно серьёзней. Три крейсера, среди которых один тяжёлый, и два фрегата. Почти четверть ударного флота - грозная сила по современным меркам. Эскадру мы также перемололи, причём весьма нестандартно. Каратели бросили в бой все крейсеры и один из фрегатов, их встретили наши три основных корабля. Ещё три, захваченные до того во время предыдущего визита флотских в систему (фрегат) и нашей операции по защите советника (два тяжёлых крейсера), ожидали удобного момента для вступления в бой [11 - Использование резерва в сражении - тактика проверенная на всех мыслимых родах войск. Первым в истории Земли полководцем, использовавшим резерв в корабельных баталиях на море, был русский адмирал Ушаков, громивший так турецкие армады.]. Фрегат противника также почему-то оставался в резерве. И тогда я решил рискнуть, поучаствовать в бою лично. Конечно, до того мне уже доводилось выполнять роль диверсионной группы, однако сейчас всё было иначе. Я должен был участвовать, как дополнительная боевая единица флота. Уверен, Валери бы меня
отговорила, а вот Ле наоборот - горячо поддержала. Так и сказала, что если бы у неё были мои возможности, она бы даже не раздумывала. И я рискнул. В душе ничто не шевельнулось, когда я вылетел навстречу фрегату на жалком истребителе. Слон и моська. Что может быть смешней? Вот только мои поля буквально раздавили исполина, превратили его в аккуратный шарик космического мусора. Словно гравитационные силы порезвились. Нет, подобное мероприятие не далось мне легко. Но и такой степени иссушения, как во время достопамятной десантной операции, не наступило. Просто тяжело, ничего сверхъестественного. Можно себе представить реакцию флотских на увиденное! А уж когда на поле боя вплыли три наших засадных корабля… Флотские сразу пошли на переговоры и отказались от сопротивления. Всё же репутация работала за меня, а после подобной подкрепляющей её демонстрации, даже заядлый безбожник уверует. Так наша эскадра пополнилась ещё четырьмя кораблями. Конечно, некоторые офицеры не прошли проверку на лояльность, но мы их не тронули, лишь отправили в колонию под домашний арест. Зато наша сводная эскадра теперь насчитывала
уже не шесть, а десять кораблей, а после присоединения ещё двух сагитированных Критычем и компанией фрегатов - их число возросло до двенадцати. По сути, это был полноценный ударный флот. Одиннадцатый флот Литании.
        И вот теперь переговоры… Два ударных флота, тридцать три корабля только тяжёлого класса - от фрегата до линкора включительно. Можно себе представить, насколько это всё было важно для нарождающегося сопротивления! Но сами переговоры оставили противоречивые чувства. На первом раунде мы упёрлись в стену непонимания. Флотские требовали официального подтверждения наших полномочий действовать от имени Совета и всей Литании. Только на втором раунде, когда к делу подключился наш союзный политик, Энни Гиннес, удалось немного продвинуться. В этот раз со стороны флотских участвовали те высшие офицеры, которые с самого начала были настроены лояльно. В тяжёлой дискуссии нам удалось выработать поэтапный план, более-менее устраивающий все стороны конфликта.
        На первом этапе от нас требовалось продемонстрировать готовность действовать именно на благо Литании. Мы должны были действием доказать, что не пираты. В принципе, этот этап полностью вписывался в нашу прошлую тактику. Пиратам точно не жить. Им не повезло стать разменной монетой в политической игре не их уровня. Их судьба, вместе с судьбой их базы, была предрешена. А потом… Потом нам предстояло вывести из игры высшее командование обеих флотских группировок. Только так офицеров можно было избавить от ответственности перед своей совестью, а также перед вполне материальным явлением - присягой. Потому что после уничтожения высшего командования наступает растерянность, безвластие, а значит, они вправе сами принимать решения в рамках своих собственных флотских группировок. Дальше уже должны были последовать наши совместные действия, вот только полную поддержку флотов мы получим не ранее, чем выгрызем из Совета официальные полномочия. И я знал, как этого добиться. Это была изюминка нашего плана, долженствующая перевести всю ситуацию в официальную плоскость. Можно сказать, вывести нас на вершину
политического олимпа. Оставалась сущая «малость» - воплотить в жизнь первые два этапа нашего плана, тем самым выполнив требования флотских.
        Через два дня после завершения переговоров наши корабли вышли в системе Риверанс. До того Барон, используя свои собственные каналы и связи среди пиратских капитанов, устроил на их базе общую сходку. На замаскированном под комету астероиде собрались практически все действующие пиратские капитаны. И именно в этот момент мы и окружили его плотным кольцом нашего теперь уже флота.
        С астероида начали поступать робкие просьбы о капитуляции. Нас буквально умоляли предать пиратов правосудию. Это выглядело комично. Сами пираты передают себя в руки правосудия. Можно сказать, раскаиваются. Но возиться с ними никто не собирался. Это была карательная акция, значение которой не в количестве захваченных и преданных справедливому суду бандитов, а в показательном примере. То есть чем жёстче и непримиримей - тем лучше. Я бы сказал - доходчивей. Поэтому в переговоры мы не вступали.
        С нашего флагмана вели репортаж добрых два десятка военных корреспондентов. Конечно, они сейчас не могли ничего передать, потому что вся связь была блокирована системами подавления тройки наших основных кораблей, но запись вели весьма скрупулёзно, и отпускали вполне конкретные комментарии.
        Блокированные на базе пираты ещё ничего не понимали. Пара кораблей попыталась вылететь из-под кометного хвоста, чтобы сдаться, но была без всякой жалости расстреляна ракетами. Для наглядности мы даже не пожалели невозобновляемых боеприпасов. Ну а потом вперёд выдвинулись три транспорта. Внешне совершенно безобидные конструкции несли в себе очень и очень непростой подарок. И это был даже не так полюбившийся мне в прошлом изотоп. Теперь всё было по-взрослому. Каждый корабль нёс в своём трюме, расширенном до максимальных размеров благодаря демонтажу внутренних переборок, поистине смертоносный подарок. Гравитационная бомба. Не примитивные поделки, как у внешников, а самые настоящие, стоящие на вооружении у республиканского флота. Их применяли наряду с кораблями сверхтяжёлого класса - так называемыми «Планетарными разрушителями» - для разрушения орбитальных крепостей и подавления прикрывающих планету подвижных или стационарных боевых платформ. И вот теперь сразу три таких бомбы шли навстречу с пиратским логовом.
        Системы противокосмической обороны базы всё же смогли уничтожить один корабль, не помогли никакие эмиттеры защитных полей. Но вот остальные два донесли свой смертоносный груз до адресата. Едва корабли прошли взвесь хвоста космического тела, как бомба сработала. В то же мгновение само пространство на несколько секунд исказилось, словно на этом месте возникла чёрная дыра. Комету начало корёжить. Её скручивало в спираль, да не плоскостную, а объёмную, и отнюдь не в трёхмерной системе координат. Голубоватое космическое тело растянулось такой же голубоватой, светящейся спиралью, которая, казалось, отражалась в гигантских зеркалах, разветвляясь сразу на два, три… десять и более спиралей. И все они существовали одновременно. Какая из них была настоящей? Да все были реальными, это же не три измерения… Всё завершилось внезапно. Подобно бьющей по слуху тишине после серии громких звуков, по глазам наблюдателей резанул девственно чистый космос, без единого следа космического тела. Да что там тела - даже космического мусора на месте взорванных ранее кораблей не осталось.
        Я откинулся на спинку капитанского кокона и прикрыл глаза. Попытался разобраться в ощущениях. От созерцания меня отвлёк неожиданно возникший на голограмме военный корреспондент. Матёрый мужик, прошедший не одно сражение сначала в качестве флотского офицера, а после - в качестве собственно корреспондента, смотрел на меня из-под нахмуренных бровей, словно пытался залезть в самую душу.
        - И что ты испытываешь сейчас, Меч Республики? После жестокого убийства… сколько их там было?.. Тысяча? Две?..
        - Ничего, уважаемый. Когда эти звери похищали, а потом насиловали мою жену, они не испытывали сожаления. Могу вас в этом заверить. Даже когда их выколупывали из их собственного корабля, они не раскаивались. Сожалели лишь о том, что так по-глупому подставились и попались. Собаке - собачья смерть.
        - Значит, это всего лишь личная месть? А как же ваша претензия на заботу о литанцах?
        - Не вижу противоречия. Мой личный мотив пришёл в корреляцию с общественной потребностью. Я искренне не хочу, чтобы простые литанцы оказывались на моём месте, в роли мужа, с женой которого поступили так, как поступают эти отморозки. Просто меня они уже затронули лично, а до других ещё не успели добраться. Так что не надо пытаться обвинять меня в бессмысленной жестокости или корысти. На эту операцию были потрачены значительные ресурсы, а отдача от них в деньгах в отрицательной зоне. А если я готов тратить ресурсы не для обогащения своего и своих людей - то какой же я пират? Нет, уважаемый, всё куда сложнее. Такие простые критерии больше не работают. Это другой уровень ответственности, и другой уровень борьбы. На фоне той гражданской войны, которая набирает обороты в нашем Планетарном образовании - это благородная и высокоморальная миссия.
        Больше корреспондент не задавал каверзных вопросов. Мои слова заставили его задуматься. Причём он не показался предвзятым, просто привык к излишне прямолинейным причинам-следствиям. Надеюсь, ему хватит волевых и интеллектуальных качеств, чтобы переосмыслить своё отношение к событиям в Литании. Ну а я… Мне реально было плевать. Первый акт моей собственной мести свершился, но не принёс радости. Вообще ничего не принёс. Только где-то внутри возникло ощущение правильности. Нас с офицерами всё более затягивало в пучину водоворота большой истории. Безотносительно к моему мнению, или мнению этого упертого корреспондента. Поток же истории бесчеловечен, он захватывает и несёт на гребне. Или топит в своих глубинах. Здесь и сейчас мы оказались на гребне, а кто-то… Кто-то канул в его глубины.
        Обширное помещение управления третьего ударного флота полнилось жизнью, и со стороны больше походило на растревоженный муравейник, во всю готовившийся к празднованию своего самого-самого главного праздника. Почему праздника? Да потому, что всё вокруг пестрело от обилия голограмм всех мыслимых форм и расцветок, похожих на транспаранты и салюты, призывающие людей радоваться жизни.
        В самом большом управляющем коконе, от усердия даже чуть поднявшись над ним, восседал адмирал. И если всё помещение напоминало муравейник, то адмирал походил на муравьиную королеву, с ноткой торжественности взирающую на свою муравьиную вотчину. Вот к этому-то представительному субъекту и подскочил улыбчивый молодой лейтенантик, с нашивками специального курьера.
        - Господин адмирал, вам пакет, - с улыбкой и лёгким поклоном курьер протянул командующему свёрток.
        Тот в ответ лишь коротко кивнул, да небрежно махнул рукой, прогоняя лейтенанта, словно королева - надоедливого ухажёра. Молодой человек не расстроился, ещё раз коротко поклонился и стремглав помчался к широким шлюзовым дверям, ведущим в недра космической станции. Только оказавшись на приличном расстоянии от монументальных створок, мужчина перевёл дух. Его улыбка вместо лубочно-бесстрастной стала кривой и опасной. А в следующее мгновение, словно реагируя на изменение тональности его улыбки, слух всех находящихся на станции резанул заполошный сигнал тревоги. Он проникал буквально повсюду, старался забраться под кожу, а оттуда - под черепную коробку.
        Когда мимо пробежали первые закованные в броню высшей защиты десантники, улыбка с губ молодого человека пропала. Его рука змеёй метнулась к набедренному щитку замыкающего бойца, но вместо подспудно ожидающегося удара лишь легко коснулась ладонью шершавой брони. После чего курьер, как ни в чём не бывало, отошёл к стене и развернул перед собой голограмму с личного планшета.
        По голограмме поплыли серые стены коридора, которые вскоре сменились знакомой уже картиной обширного помещения. Вот только что-то внутри неуловимо изменилось. Присмотревшись, можно было заметить, что, из пышущего жизнью обиталища, муравейник превратился в склеп, то и дело озаряемый алыми всполохами сигналов биологической угрозы.
        Адмирал больше не возвышался над остальным своим царством. Он, усохшей мухой в паучьем коконе, лежал в самых недрах своего командирского кресла. Раззявленный в беззвучном крике рот, искажённое в смертельной муке лицо, выкатившиеся из орбит глаза - всё это однозначно указывало, что владыка третьего ударного флота безнадёжно мёртв.
        Десантники в первую очередь извлекли из кресла своего самого главного командира, поместили его в закрытый саркофаг и потащили в медицинский сектор базы. Вот только молодой лейтенант отлично знал, что медицина тут бессильна. Не только литанская разведка старого образца умела использовать биологическое оружие. Как говорится, кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет. Сегодня подобная судьба постигла адмирала с его штабом. А за многие световые годы от базы третьего флота уже другие десантники вытаскивали из командного кокона уже другого адмирала, на этот раз - командующего седьмым ударным. В одно мгновение сразу два наиболее боеспособных флота Литании лишились своей головы.
        Спустя пятнадцать минут об инциденте стало известно в штаб-квартире литанской контрразведки. Соответствующий оперативный отчёт лёг на стол её шефа, седовласого, живенького человечка, с роскошными длинными усами на умном, подвижном лице. Мужчина нажал сенсор воспроизведения и с минуту просматривал информацию. Наконец, узнав всё, что было нужно, он перевёл взгляд на принёсшего весть офицера аналитического отдела.
        - Что думаете по инциденту?
        - Сложно сказать. Применена наша собственная разработка. Секретная разработка.
        - Интересно… Одна секретная разработка отправила к праотцам некую Валери О`Стирх… Другая секретная разработка отправила туда же самых преданных нам адмиралов… Интересная аналогия, не находите?
        - В данном случае - да, - пожал плечами офицер. - Но вы же знаете, что второго дня было убито двое членов Совета Литании. И там всё оказалось куда прозаичней. Мы полагали именно те акции местью сопротивления за валькирию. Что-то не сходится, не похоже всё это на банальную месть.
        - Полагаете, противник начал свою игру? Но до того они и могли-то всего, что работать, так сказать, с внешней стороны. А тут столь глубокое проникновение… Мне кажется, с советниками больше похоже на Дальнюю разведку Республики. Только почему именно эти советники, а не другие?..
        - Через неделю заседание Совета.
        - Да ну, бросьте! Республике не нужно использовать наши внутренние властные средства, они просто ломают всё старое и заменяют новым. Таким, как им удобно.
        - Мне поступило несколько сообщений о странном брожении в Совете… Не может всё это быть звеньями одной цепи?
        - Вот и выясните, - жёстко обрубил шеф. - Не пытайтесь всё валить в одну кучу - слишком многое сейчас происходит. А Совет… эти трепачи просто боятся. Боятся за свои шкуры. Благо, пока они боятся именно нас. Пусть исполнение нашей задумки оказалось выполнено топорно, но цель достигнута, мы их приструнили. Хотя и утеряли в имидже. Но сейчас этот имидж…
        Пожилой контрразведчик скривился, показывая, насколько ему безразличен сейчас имидж собственного ведомства. Аналитик коротко кивнул, и поспешил покинуть кабинет впавшего в меланхолию шефа. В таком состоянии он мог ещё что-нибудь вычудить, и тогда мало не покажется. Однако на самом пороге его чуть не сбил с ног другой офицер, на этот раз - из силовой группы. Этот выглядел совершенно обескураженным и нёсся, не разбирая дороги.
        - Господин полковник! - крикнул он, вбегая в кабинет. - В третьем и седьмом ударном… бунт!
        - То есть как? И почему вы сообщаете всё это… лично? - шеф контрразведки аж приподнялся из своего кресла.
        - Но это… Нонсенс! Такого никогда ещё не было, чтобы наш флот отказывался подчиняться командованию! Это экстраординарная ситуация, у нас даже алгоритма на подобный счёт нет!
        - Всё, все свободны, - рявкнул полковник. - Работаем. А алгоритм… нужно действовать в ручном режиме. Дайте мне связь с Адмиралтейством…
        Офицер ошибся. Или он просто не знал разницы между бунтом и мятежом. Если первый - это нечто стихийное, возникающее в качестве крайнего средства, и разрушающее вообще всё на своём пути, то мятеж… Мятеж - это спланированная акция неповиновения, организованная обычно военными, причём не рядовыми, а именно офицерами. Так что на третьем и седьмом ударном произошёл именно мятеж. Чёткий, расчётливый, согласованный с сопротивлением и завязанный на предшествующую ему акцию уничтожения высшего командного состава флотских группировок. Теперь у поддержавших его офицеров была индульгенция от висящей над ними дамокловым мечом присяги - они действовали по обстоятельствам, в интересах широкого круга лиц и целого фронта политических сил. По сути, они выступили на стороне одной из политических групп Литании, на волне народных чаяний простых литанцев.
        Стоит ли говорить, что при сложившемся раскладе все попытки контрразведки переломить ситуацию не увенчались успехом? Примерно половина высших офицеров сразу перешла на нашу сторону, вторая же половина была арестована своими собственными экипажами. Всего, чего добились представители центра - так это передали власть над эскадрами линкорам. Традиционно там были самые хлебные места, да ещё и сравнительно безопасные при боестолкновении. Линкоры славились и своими высокими чинами, а их капитаны и вовсе носили адмиральские погоны. Одним словом - элитарный заповедник. Естественно, мятежный флот отказался подчиняться ненавистным блатным. Два линкора в третьем флоте и один в седьмом совместными усилиями всех прочих вымпелов были уничтожены. После чего флота растворились в без малого сотне систем Планетарного образования, а конкретно, скрылись в системе Дальняя, где их ожидало переформирование.
        А уже на следующий день правящие круги потрясли новые события: народные волнения в столичном мегаполисе Лииты. И если до того стычки носили локальный характер, то есть спонтанно возникали толпы людей, которые довольно легко рассеивались с применением полицией специальных средств, то теперь всё оказалось куда сложней. Во-первых, очагов волнений оказалось несколько. Во-вторых, народ собрался очень быстро, из групп, которые заранее подтянулись к местам планируемых акций неповиновения. В-третьих, первые же стычки с полицией показали, что на этот раз правоохранителям противостоит не просто возмущённая толпа, а ничуть не хуже подготовленные и снаряженные специалисты.
        Специальные звуковые излучатели, долженствующие вызывать в людях приступы паники и заставлять в спешке покидать места сборищ, не возымели никакого эффекта. Скорее наоборот, они привели к прямопротивоположному результату, толпы ещё больше распалились и… с остервенением накинулись на служителей правопорядка. В правоохранителей полетели те же парализующие и дымовые гранаты, что до того с успехом использовали сами полицейские. А так как последних было существенно меньше, и их силы были распылены на все возникшие по столичному мегаполису источники возмущения, полицейских буквально смяли.
        Беснующиеся толпы народа, подгоняемые профессиональными возмутителями масс, направились строго по определённым адресам. Произошли первые в истории Литании «народные» аресты ненавистных политиков и чиновников правящей администрации. Людей вытаскивали на улицу из домов и квартир, где озверевшие толпы избивали их до полной утери человеческого вида. На этот раз манипуляторам народных волнений немалых трудов стоило… защитить попавших под раздачу политиков и чиновников от народного гнева. Если бы не они, их участь была бы поистине ужасной. Толпа не разбирает, она не имеет сострадания, она слепа и глуха. Почти как богиня правосудия, которую традиционно рисуют с завязанными глазами и мечом в руках.
        Выполнив своё чёрное дело, толпы протестующих организованно распались на группы и растворились в недрах многомиллионного города. Толпа, подобно морской волне во время отлива, отхлынула, оставив по себе выброшенных на берег измочаленных в буйных водах бедолаг. Прибывшим на место усилениям полиции оставалось только подобрать тела, чтобы медики могли оказать им необходимую помощь. Лишь в одном месте толпа не разошлась, а когда её всё же разогнали, на пластобетоне мостовой нашли разорванное на части тело, в котором только с помощью специальной аппаратуры удалось опознать заместителя Министра культуры по вопросам пропаганды.
        После столь вопиющей демонстрации, даже те политики, кого не смогли поколебать события вокруг Энни Гиннеса и последующие за этим убийства ещё двух советников, поспешили покинуть ставший вдруг совершенно зыбким мир столичного мегаполиса. Наша основная цель была достигнута, сторонники правящей администрации расползлись по собственным системам, как до того - её ярые противники. И вот теперь, через шесть дней после означенных событий, буквально перед самым экстренным заседанием Совета Литании, три моих основных корабля вывалились в реальный космос системы Лиита. С этого момента события понеслись вскачь, мне же в них отводилась роль одного из исполнителей глобального плана, по совместительству - стороннего наблюдателя. Наверное, только мои несколько потоков сознания позволяли следить за всеми нюансами разворачивающегося действа и сохранять хоть какую-то стабильную основу под зыбким грунтом обстоятельств. Как себя чувствовали прочие участники событий, могу только гадать. Уверен в одном - понимания происходящего не было ни у кого.
        Площадь перед Шпилем Правительства, за три часа до появления эскадры сопротивления.
        Народ собирался на протестную акцию ещё с утра, и вот теперь, к десяти часам дня, площадь больше всего походила на бушующее людское море. Правоохранители пока не вмешивались. Они пытались недопустить на мероприятие отдельные группы, чтобы численность митингующих не превысила некую критическую отметку, и этим пока ограничивались. Безусловно, у них был какой-то план, причём план отнюдь не мирный. Судя по имеющимся у руководства сопротивления данным, на сегодня намечался показательный разгон манифестантов. Однако уже сейчас планы правоохранителей трещали по швам, ибо масса собравшихся на площади людей превосходила самые страшные предположения власти предержащих. Уже сейчас, за час до начала основного мероприятия, число протестующих перевалило за пятьдесят тысяч человек. На подобное никто не рассчитывал. Разгон такой массы с помощью проверенных технических средств неминуемо повлечёт давку, личное участие силовиков в разгоне породит ту же самую давку, помноженную на неизбежные жертвы среди самих правоохранителей. А если сюда добавить общий настрой толпы, возмущённой недавними массовыми арестами,
ставшими ответом на самосуды, уровень агрессивности собравшихся людей зашкаливал. Поэтому центральное командование медлило, не решалось на жёсткие действия - слишком непрогнозируемыми могли оказаться последствия.
        Но вот пришёл час «Х», начался митинг. На импровизированное возвышение вылез один из известных активистов, ратовавший за призыв Правительства к ответу. Он разразился прочувственной речью, обличая беспомощность правящей верхушки, обвиняя военных в непрофессионализме, требуя смены как Правительства, так и высшего флотского командования.
        К слову сказать, была ещё одна причина, по которой члены правящей клики не спешили отдавать приказ о разгоне митинга. Вскоре должно было начаться заседание Совета Литании, и по имеющейся информации на обсуждение должен был быть вынесен вопрос недоверия Правительству. И если перед самым заседанием это самое Правительство обагрит свои руки кровью сограждан, чаша весов легко может качнуться в сторону противников правящего курса, а на сторону «ренегатов» и «сепаратистов» запросто могут встать даже вчерашние заклятые друзья. Так что митинг на улицах мегаполиса стоял у правящей клики костью в горле.
        Митинг, тем временем, набирал обороты. Толпа разгорячилась, ораторы сменяли один другого, их тональность становилась всё более агрессивной. И вот наконец наступил тот самый момент. На трибуну вышел оратор, выступавший первым. Теперь он разительно переменился. Горящие глаза, немного взлохмаченная шевелюра, плотно сжатые губы. Он начал речь, от которой люди буквально всколыхнулись. Он говорил и говорил, а по толпе уже проходили какие-то спазмы, словно она отвечала ему, как одно живое существо. На самой высокой ноте в воздухе что-то сверкнуло, раздался характерный писк лучевого выстрела. Выступающий упал. Толпа ахнула. На его место тут же вскочил молодой человек «со взглядом горящим» и громогласно провозгласил.
        - Сограждане! Только что снайпер убил нашего товарища! Это плевок в лицо каждому из нас! Призовём к ответу виновных! На контрразведку! Раздавим гадину в её логове!
        Толпа ответила на призыв слитным рёвом тысячи глоток, а спустя несколько минут народная масса лавиной повалила в сторону штаб-квартиры контрразведки. Такое резкое развитие событий стало для жиденького охранения площади полной неожиданностью. В штабе правоохранителей рассчитывали, что разгорячённая толпа может попытаться устроить штурм Шпиля Правительства. Близость знакового здания, как говорится, располагала. Но предположить, что бушующее человеческое море повалит куда-то ещё, не мог никто в здравом рассудке. А уж прилюдное демонстративное убийство популярного активиста выходило за все мыслимые границы планирования. Поэтому обрушившаяся на оцепление народная волна буквально смяла правоохранителей.
        Люди покидали площадь сразу по трём параллельным улицам, и по ним же направлялись в сторону известного каждому литанцу здания. Ведь кто может не знать, где именно квартирует самая серьёзная в Литании спецслужба? Штаб-квартира контрразведки располагалась всего в нескольких кварталах от Шпиля Правительства, на одной линии с Дворцом Совета, так что далеко ходить толпе не пришлось. Близость здания к площади не дала правоохранителям вовремя сориентироваться, не позволила организовать новые заслоны, не позволила банально перебросить нужное количество бойцов к новому объекту охраны.
        Людей смогли остановить только возле самой штаб-квартиры. Откуда-то, не иначе из подвалов этой самой спецслужбы, были извлечены армейские защитные системы, и на каждой из трёх улиц, по которым шли люди, раскрылись бутоны силовых полей. Толпа налетела на них, и отпрянула. Началась давка. Однако кто-то смог организовать людей, и вот уже толпа по дворам огибает штаб-квартиру, чтобы попытаться пробиться к ней с другой стороны. Но правоохранители не дремлют, и вскоре каждую из улиц, спицами сходящихся на штаб-квартире, перекрывает кокон переносного силового поля. В одно мгновение контрразведчики оказались в окружении бушующих народных масс, а собственные защитные коконы перекрыли воздушное сообщение.
        Дворец Совета Литании, техническая зона, за час до появления эскадры сопротивления.
        Один из самых удалённых технических коридоров монументального строения ничем не походил на роскошные центральные артерии. Его ширина даже в самой широкой части едва достигала пары метров, да и украшений на стенах было минимум. Но коридор этот и создавался не для советников с их любопытствующей публикой, его аскетизм казался куда уместней лубочной картинки публичной части здания.
        Человек, идущий сейчас по этому самому коридору, был столь же аскетичен, как и окружающее его убранство. Из одежды на нём был неприметный серо-зелёный комбинезон технической службы, на ногах - стандартные сапоги, в руках - чемоданчик с инструментом. Наверное, такой же, только с поправкой на время, работник когда-то, на далёкой Земле, шествовал по коридорам императорского дворца, с бомбой наперевес [12 - Имеется в виду знаменитый взрыв в Зимнем дворце, одно из череды покушений на царствующего Императора Всероссийского Александра II, имевшее место в феврале 1880 года. Леон, правда, несколько утрирует, тот террорист носил свою бомбу по частям, так что в итоге у него накопилось около двух пудов динамита.]. Техник легко миновал все линии досмотра, да это и понятно, ведь он нёс вовсе не бомбу. По крайней мере, не бомбу в её самом примитивном понимании.
        Дойдя до очередного перекрёстка, мужчина свернул направо. Ещё через несколько метров коридор упирался в тупик, рядом с которым имелась дверь. Мужчина дверь проигнорировал. Вместо этого он отставил в сторону одну из украшающих стену коридора панелей, извлёк из образовавшегося технического люка пучок энерговодов и углубился в их изучение. Несколько виртуозных пассов руками, и вот уже два прозрачных энерговода получили в своё тело инъекцию голубоватой взвеси. Техник ещё раз что-то перепроверил и удовлетворенно кивнул результату дела рук своих. В тот же момент по ещё одному энерговоду ушёл зашифрованный сигнал, который спустя несколько долей секунды был пойман секретарём одного из советников и отправлен в дальнейшее путешествие, теперь уже через систему космической связи.
        Дворец Совета Литании, Зал Совета, за тридцать минут до появления эскадры сопротивления.
        Председательствующий неодобрительно косился на шумных даже в виде голограмм членов Совета. Была б его воля, он бы постарался убрать отсюда всех этих «призраков», оставив только живых людей. Хотя нет, живых было слишком мало. Некоторых призраков всё же пришлось бы оставить. До начала заседания Совета оставалось пять минут.
        Политик ещё несколько минут изучал персональный состав советников. В целом, его всё устраивало. Те брожения в Совете, которые особенно обострились в последние дни, никоим образом не могли вылиться во что-то серьёзное. Последнее голосование за недоверие Правительству это ярко продемонстрировало. Противников хотя и много, но они слишком разные, слишком разобщены, да и лояльных правящей верхушке Литании всё же больше. Хоть советников никогда и не рассматривали, как реальную власть, скорее, как инструмент узаконивания решений этой самой реальной власти, внимание им уделялось более чем пристальное. Ведь формально Совет оставался высшим органом власти Планетарного образования. Да и составляли его далеко не простые люди, зачастую выражающие интересы местных элит целых планет и даже звёздных систем.
        Штаб-квартира контрразведки, улицы, то же самое время.
        Пока Председательствующий думал свои политические думы, взвешивая расклады здесь и сейчас, события на улицах набирали обороты. Остановленная силовыми полями толпа гудела, напоминая растревоженный улей. Она рвалась в бой, рвалась покарать ненавистных представителей элиты за то, что ей, как единому организму, сделали больно. И в это время сразу в нескольких местах шум толпы перекрыли громкие выкрики.
        - К Совету Литании! Пусть призовут к ответу контрразведку!
        Часть толпы, подхваченная новыми лозунгами, мягко обтекла возникшее на пути препятствие и устремилась по прямой дальше, к Дворцу Совета. Однако и вокруг штаб-квартиры осталось достаточно народа, чтобы там и не думали снимать силовую защиту. Ну а силовики, уже готовившие акцию по разгону демонстрантов, вновь растерялись. Из единого штаба поступали противоречивые команды. Было непонятно, то ли держать позиции вокруг штаб-квартиры, то ли выдвигаться в сторону Дворца Совета. А пока правоохранители медлили, массы людей уже преодолели большую часть отделяющего их от древнего сооружения расстояния.
        Планетарное образование Литания, дальний космос, то же самое время.
        Час «Х» для остальной нашей эскадры и кораблей союзных нам третьего и седьмого ударных флотов настал в одну и ту же секунду. Единомоментно корабли поодиночке или группами накинулись на ретрансляторы космической связи в двадцати пяти звёздных системах. В большинстве случаев атакующим хватило пары минут, чтобы уничтожить намеченные цели. В ряде систем на защиту ретрансляторов ринулись, было, корабли флота или сторожевики, но они банально не успевали. Там, где сторожевые суда крутились неподалёку от объектов атаки, в бой шли небольшие эскадры, с жёстким приказом не вступать в полноценное сражение и всеми силами добиваться уничтожения первоочередной цели - даже если за это придётся заплатить частичной потерей эмиттеров собственных силовых полей.
        Там, где система защиты была слишком сильна, либо интегрирована в городские массивы, ретрансляторы подверглись атаке вооружённых групп. На некоторых прогремели взрывы заранее заложенных здесь взрывных устройств.
        В течение нескольких минут добрая треть составляющих Литанию звёздных систем осталась без космической связи. Конечно, это не могло породить реальной паники, но некоторые сферы жизнедеятельности целых миров оказались парализованы. В первую очередь это касалось банковского сектора, фондовых рынков, систем дистанционной торговли и формирования производственных заказов. Все сферы, заточенные на работу через системы связи, приказали долго жить. Но всё это было пеной. Куда важней оказалось другое. Основная драма сейчас разыгрывалась не на периферии, она разыгрывалась, как это чаще и случается в истории, в самом сердце, средоточии власти Сектора - на Лиите.
        Дворец Совета Литании, Зал Совета, за пятнадцать минут до появления эскадры сопротивления.
        Председательствующий ещё раз победно оглядел почти полный зал и собрался нажать пиктограмму начала заседания, как вдруг… Представленные в виде голограмм советники начали один за другим исчезать. Просто исчезать, как если бы их выдернули из розетки. Нет, о самих представленных голограммами людях ничего сказать наверняка было нельзя, но вот их проекции отключались. И больше не появлялись.
        От такого неожиданного конфуза Председательствующий даже задержал уже протянутую к пиктограмме руку. Несколько секунд он боролся с охватившим его ошеломлением. Никогда до того не происходило столь массового «исхода» советников - ни реальных, ни виртуальных. Но заседание начинать было нужно. И политик всё же нажал пиктограмму.
        Председательствующий нутром чуял подвох, понимал, что случилось что-то из ряда вон выходящее, но перед ним сидело двести семь советников, каждый из которых представлял свой мир. А некоторые и вовсе выступали средоточием целых групп планет, вокруг них группировались прочие советники, заглядывая тем в рот и выступая по любым вопросам единым фронтом. Подобным авторитетом являлся тот же Энни Гиннес. И за всеми без исключения членами Совета стояли их собственные избиратели, миллионы и миллиарды человек, а уж сколько за ними стояло ресурсов и влиятельных региональных элит… Одним словом, просто сказать, опираясь на собственные подозрения, что мы переносим заседание, Председательствующий не мог. Его не поймут. Последствия могут быть катастрофическими, в особенности, если учесть текущую политическую ситуацию. Да и формальных причин откладываться не было. Двести семь человек - это больше половины от трёхсот десяти списочного состава. Вполне достаточно, чтобы начать заседание. Вот если бы их было меньше половины…
        Все формальные процедуры заняли в общей сложности десять минут, и Председательствующий, опять же скрепя сердце, дал слово ненавистному Энни Гиннесу. Вот ведь! И не исчез, как некоторые! А как было бы хорошо и его выключить… Советник не стал ходить вокруг да около. Он сразу, без особых разговоров, потребовал поставить вопрос недоверия Правительству. С выражением такого недоверия Правительство автоматически отправлялось в отставку. И этот ненормальный говорил об отставке, как о чём-то будничном!
        - Господин Гиннес, вы, как и каждый из нас, конечно, вправе ставить на голосование такой вопрос… Вот только задумывались ли вы о последствиях? Кто, если не они? Может быть, тогда вы согласитесь взять на себя высокую миссию нашего Правительства?
        - Господин Председательствующий, я искренне полагаю, что так, как работает наш теперешний состав Правительства, может работать… извините… любой оператор дройдов-уборщиков. Или любая кухарка, - по залу пробежал ропот, послышались смешки. - А уж если во главе этого органа встану я, то поверьте, эффект не замедлит себя ждать. Совет готов взять на себя ответственность за будущее Литании. Так что не нужно этой патетики. Давайте голосовать.
        И голосование началось. Собственно, вся процедура заняла не более двух минут, но Председательствующий до последнего не желал верить в отразившиеся на его табло цифры. В конце концов он, переборов себя, решился на крайний вариант. Соотношение перед его глазами, до того рисующее цифры сто пятьдесят один за отставку, против оставшихся пятидесяти шести, мигнули и сменились на сто шесть против отставки, против ста одного «за».
        - Как вы можете видеть, Совет не поддержал вашей инициативы, господин Гиннес, - сожалению, которое выдал Председательствующий, мог позавидовать любой актёр, настолько искренне оно прозвучало.
        - Простите, господин Председательствующий, но тут какая-то ошибка. Вы уверены в результате?
        - Абсолютно, господин Гиннес. Цифры не врут.
        - Цифры-то, возможно, и не врут… Вот только отвечающая за их генерацию электроника может давать сбои, да и отвечающие за работу электроники люди вполне могут врать, - уже зная, какая фраза сейчас прозвучит, Председательствующий нажал пиктограмму отключения у советника микрофона, намереваясь объявить о предоставлении слова новому человеку, но фраза, вопреки ожиданиям политика, всё равно прозвучала. - Я требую открытого голосования, путём поднятия рук.
        Председательствующий всё жал и жал на пиктограмму отключения микрофона, но он и не думал отключаться! Тогда Гиннес посмотрел на своего коллегу с ноткой покровительственного участия - ещё один актёр пропадал!
        - Вы же хотели отключить меня? Передать слово другому советнику? Но что-то пошло не так? Вот! Вот о чём я только что говорил! Один сбой электроники за другим! Но из-за какого-то пучка электронных импульсов не может останавливаться отправление высшей власти в Литании! Именно поэтому мы обязаны - слышите, коллеги, обязаны! - провести открытое голосование поднятием рук!
        И как не хотел высокопоставленный политик возразить, но он не мог. Протокол предписывал провести такое голосование по требованию советника, сомневающегося в результате. Если сейчас отказать, то это может оказаться для политической карьеры самого Председательствующего роковым. Следующим вопросом Гиннес или его сторонники поставят смену Председательствующего, и всё, пиши пропало. Там уже в обязательном порядке голосуют открыто, чтобы заведомо избежать подтасовок, да и просто, чтобы каждый видел, кто и на каких позициях стоит.
        Результаты открытого голосования отличались от первоначального варианта. Да, теперь за отставку проголосовало сто сорок три советника. Всё же не все решились поднять руки, тем самым в открытую заявив о своих намерениях и убеждениях. В том-то и каверза такого вида голосования. Но даже такой результат перевесил противников отставки.
        Председательствующий в который уже раз проклял эту норму, согласно которой при наличии кворума решения принимаются большинством присутствующих на заседании. Не списочного состава, а именно от присутствующих. Это было сделано давно, в бытность Литании ещё молодым Планетарным образованием, которое раздирали внутренние противоречия, региональные элиты которого постоянно пытались перетянуть одеяло на себя. При таком подходе бойкот заседания даже группами советников становился бессмысленным. Ну не пришёл ты, ну и что? Всё приняли за тебя. Этого ли ты добивался для своих миров?
        Очень быстро глава Совета Литании осознал, что все эти мысли - тлен. Он банально пытался отрешиться, увести собственный поток сознания от ставшего вдруг очевидным факта: действующее Правительство больше не легитимно. Все решения главы Литании, его министров, включая шефа контрразведки, с точки зрения действующего законодательства не стоят выеденного яйца. Они ничто. И как теперь жить Литании, раздираемой внутренними и внешними врагами - было решительно непонятно. Председательствующий, впервые за много лет, по-настоящему растерялся. Он продолжал смотреть в глаза Энни Гиннесу, и единственное, что смог сделать, это сдавленно выдавить:
        - Надеюсь, вы знаете, что делаете, господин советник. На нас сейчас смотрят миллионы сограждан. И все они первым делом спросят: что теперь? Как нам жить дальше?
        - Миллионы сограждан, вы говорите? - сощурился прожженный политик. Его такими речами было не пронять. - Выведите нам, пожалуйста, данные с систем наблюдения за периметром. Да, да. На центр зала, пожалуйста. Ну же, Председательствующий! Чего вы ждёте? Вы же хотели получить ответ, что о нас подумают люди? Так получайте!
        На возникшей по центру зала голограмме бушевало подлинное человеческое море. Тысячи и тысячи литанцев буквально заполонили все подступы ко Дворцу Совета. Редкие правоохранители на этом фоне просто терялись. Оцепление здания Совета ещё стояло только потому, что народные активисты вещали с импровизированной трибуны, а люди их слушали. Никто не ставил задачу идти на штурм Совета. Если бы подобные лозунги прозвучали, результат был бы плачевным - для советников и охраняющих их стражей порядка. Люди просто смели бы жалкие декоративные заслоны. Здесь и сейчас просто не было необходимого количества аппаратуры, чтобы перекрыть подступы к зданию. Вся она сейчас сдерживала манифестантов у штаб-квартиры контрразведки, ещё какая-то часть стояла в резерве у Шпиля Правительства, о Совете никто и не подумал. А напрасно.
        Правительство и прочие структуры, конечно, называют исполнительной властью. То есть подразумевается их вторичность, их нацеленность на исполнение чего-то такого, что порождается кем-то ещё. А именно - народом и его воплощением в Совете Планетарного образования. Но на деле именно исполнительная власть - единственная реальная власть в любом государстве. Сюда также следует добавить так называемую «кухню власти», складывающуюся в любом обществе из представителей элиты, намертво сращивающихся с правительственными чиновниками и силовиками. Крупные финансисты, главы производящих вооружение корпораций, идеологи, политики - именно они составляют неформальную часть «кухни власти».
        Решая всё и вся, эти люди начинают верить, что они - та самая реальная власть, что им всё по плечу. Их пьянит собственная избранность, они верят в неё, верят в своё право повелевать. Естественно, они куда больше ценят те инструменты, которые дают ощущение силы. Ресурсы в собственных руках, известность, и, конечно же, такие понятные силовые инструменты, как флот и собственные «карманные» правоохранительные «штыки». Что для них какой-то Совет? Его они закономерно считают всего лишь сборищем трепачей, в задачу которых входит легализовывать решения закулисной, реальной власти.
        Да, в нормальных условиях «кухня власти», состоящая из системы личных контактов наиболее влиятельных людей, обладает всей полнотой власти, и какой-то там Совет для них - лишь ширма. Но тут ключевое слово «легализация». Решения кухни власти нужно проводить через официальную систему власти, через тот же Совет, как «легализатор» высшего уровня. Эта его функция проистекает из овеянного идеологией права парламента принимать законы, устанавливая тем самым правила поведения, обязательные для всех в государстве. Всё предельно логично. Раз в Совете собрались представители народа, то вроде бы сам народ принимает для себя эти правила. Плюс, региональные элиты, ставленниками которых реально оказываются советники. Им всегда можно сказать на принятый неудобный для них закон: но ведь это же ваши представители приняли! А теперь вам что-то не нравится! Будьте добры исполнять свои собственные решения! Да и просто удобно: ключевые решения власти сразу проходят через представителей регионов, тогда как в жизни именно регионам исполнять эти решения. Они сразу оказываются в курсе того, что им предстоит внедрять у себя.
        Но так происходит в обычное время, покуда центральная власть и «кухня власти» сильны. В кризисный же период влияние регионов усиливается, местные элиты начинают тянуть на себя властное одеяло, пытаются торговаться, играть в автономию. Проводить любые решения через Совет оказывается неимоверно сложно, а советники ещё и требуют отчёта от вроде бы подчинённой им «исполнительной власти» И вот уже сложившаяся «кухня власти» оказывается безвластной. Регионы тянут на себя, флот терпит одно поражение за другим, всё валится из рук.
        Сопротивление могло использовать эту растерянность, добившись атомизации Совета Литании. Чтобы все делегаты кричали о независимости. За ними реальная местная власть, местные элиты, избиратели наконец, «кухня власти» им только мешала бы на этом «параде суверенитетов». Можно было выбрать эту стратегию, и попытаться разорвать Литанию через местные элиты, то есть использовать Совет для усиления грызни региональных элит и центра. Но результатом подобного решения могло оказаться одно: развал Литании. Этого нельзя было допустить. Именно поэтому был выбран вариант, когда используется объединяющая, а не разрушительная роль Совета. Ударив по Правительству, мы не собирались оставлять ситуацию в подвешенном состоянии.
        Что было нужно сделать, чтобы обернуть ситуацию в нашу пользу? Нужно было добиться незамедлительного назначения нового состава Правительства. Люди на улицах, скандирующие лозунги об отставке Правительства - это удар не только по сторонникам действующего Правительства. Тот же глава Совета сейчас, после увиденных картинок, уже пребывал в культурном шоке. Он не привык общаться с избирателями так, на улице. Когда они ощущают свою собственную силу в толпе. Гудящая толпа позволила ему почувствовать настроение масс, ощутить, что если не скинуть Правительство сейчас, последствия могут оказаться катастрофическими - для самого Совета, да и для всей Литании. Но кто-то же должен при этом обеспечить порядок? Успокоить людей на улицах? Тут же остро вставала проблема формирования нового Правительства, на которое можно будет скинуть всю эту жуть, доставшуюся от его предыдущего состава. Через заполонившие подступы ко Дворцу Совета толпы народа это должно было дойти до каждого присутствующего в зале. Потому что иначе каждый советник мог вообще не дожить до вечера - слишком свежи у всех в памяти недавние народные
суды над чиновниками и убийства советников. Конечно, многие были здесь в виде голограмм, но были и живые люди. И вот живые-то теперь оказывались первыми и самыми ярыми сторонниками немедленного избрания нового состава Правительства. То есть самые ярые сторонники действующей власти, ощущавшие себя до того под её защитой, вмиг оказались на противоположной стороне - лишь бы кто-то унял эти слепые бунты, погасил накал страстей в столице.
        Одновременно никому и в голову не пришло воспользоваться ситуацией, чтобы заявить о местном суверенитете той или иной звёздной системы - для этого нужно банально выжить, а при подобном раскладе на улицах гарантировать безопасность советникам никто не мог. До их собственных систем слишком далеко. Да и растерялись советники. Даже те, что были в виде голограмм. Психология - сильная штука. Бушующие толпы на улице давили на разум почище каких-то далёких избирателей и представителей местных элит. Толпы на улицах стали тем фактором, который одновременно ударил по двум зайцам: по «кухне власти» и по всем присутствующим в зале её сторонникам, поставив их под угрозу народной расправы, и по сторонникам сепаратизма, которые банально не успели сориентироваться, растерялись.
        Начались выступления. Во многих речах сквозила неуверенность, растерянность. Только Энни Гиннес откровенно наслаждался ситуацией; лишь впитав каждую из пронизывающих зал эмоций, он заявил о готовности взять на себя всю полноту ответственности. Заявил о том, что лояльные ему силы готовы немедленно начать операцию по наведению в столичном мегаполисе порядка. О том, что он сам сейчас находится в городе, вместе со своими сторонниками, и готов работать с народом непосредственно. Многие делегаты восприняли его как некоего миссию. Как избавителя. Хотя, конечно, ни о какой вере речи не шло, не тот контингент. Просто здоровый прагматизм. Никто другой из членов Совета не был готов к подобному героическому шагу, посему на него просто спихнули основные проблемы, после чего вздохнули с облегчением. Такого единства, как сейчас, в Совете Литании не возникало ещё никогда. Только двое воздержались, остальные голосовали за нового Председателя, и на лицах людей проступало нешуточное облегчение. Гиннес, пользуясь ситуацией, тут же выдвинул на утверждение кандидатуры членов Правительства. По большому счёту, их
утвердили, даже не вникая в детали списка, настолько советников пригвоздила к креслам ситуация на улицах, да и прошлые события народного возмущения сыграли свою роль.
        Вообще же, толпы людей на улицах сыграли неоднозначную роль. Они вообще появились только благодаря тому, что их вовремя не разогнали. А не разогнали их из-за заседания Совета. И они же, эти толпы, повлияли на советников, вынудив их принять нужное организаторам массовых выступлений решение. Круг замкнулся.
        Но далеко не всё ещё случилось. Решение Совета Литании было, конечно, легитимным, о нём тут же узнало практически всё социально активное население, внимание которого было приковано к идущему заседанию. Однако «кухня власти» и старый состав Правительства всё ещё обладали реальными рычагами власти. Нужно было у них эти рычаги выбить. И очевидно, одними толпами народа здесь не обойтись. Отстранённые властители до сих пор пребывали в уверенности, что контролируют ситуацию, и в любой момент могут обуздать народную волну.
        Шпиль Правительства, малый зал совещаний, десять минут после отставки Правительства.
        На экстренное совещание собрались лишь самые приближенные к властной кормушке сотрудники теперь уже бывшего Правительства. Помимо его Главы, присутствовали шеф контрразведки, министр по делам флота, глава правоохранительного министерства (ему подчинялись силы полиции и ещё ряд административных структур локального значения), мэр столичного мегаполиса и командующий десантными силами флота. Заседание, как и было принято, открыл Глава.
        - Господа. Поздравляю, мы с вами больше не члены Правительства. Что скажете, Варский (фамилия шефа контрразведки)?
        - Мне сложно что-либо говорить, моё ведомство сейчас основательно обложили. Самое поразительное, имела место диверсия. Нам банально отключили связь с внешним миром. Работают только военные системы.
        - Ваши жалобы меня не интересуют, Варский. Как так получилось, что мы прозевали государственный переворот?
        - Это… Не стандартный заговор военных. И не банальная террористическая группа. Если хотите моего мнения, ситуация зрела давно. Всё началось с пропаганды, потом силовые акции, а закончилось… тем, что мы имеем сейчас. В обществе образовался целый пласт, неподконтрольный нашим структурам власти и пропаганды. Это касается в равной степени и простых граждан, и элит, и даже некой боевой группы, которая возглавила волну. Ловко возглавила, скажу я вам. До последнего мы даже предположить не могли, что они в состоянии провести акцию такого масштаба. Без широкой общественной поддержки, без поддержки элит, подобное невозможно. Я даже затрудняюсь квалифицировать это именно как государственный переворот.
        - У меня погасли системы связи с тридцатью восьмью системами! - рыкнул министр по делам флота. - И после этого вы говорите о естественности всех этих процессов?
        - Я лишь говорю о том, что одной группе, без широкой общественной поддержки, подобное не под силу, - пожал плечами контрразведчик, и его лицо стало таким… Его было реально жалко. Словно у маленького мальчика отобрали конфетку.
        - Хорошо, ваша оценка понятна. Так, Иридин (глава правоохранителей), что у вас? Сколько людей, какая техника, в какие сроки могут прибыть в город?
        - Вы имеете в виду, каких людей я могу бросить на разгон манифестаций? - осторожно начал мужчина.
        - Именно.
        - Боюсь, надёжных людей слишком мало. Мы не сможем разогнать манифестацию у Дворца Совета. Максимум - у штаб-квартиры контрразведки. Там как раз достаточно людей и техники.
        - И как это понимать? У вас такой маленький штат?
        - Мои люди, уважаемый Глава, живут в городе. Они не станут стрелять в своих соседей, тем более - по приказу их бывшего начальника.
        - Но есть же какие-то лояльные силы… Мы же оплачивали…
        - Есть. Но среди толпы есть ничуть не хуже подготовленные и снаряженные профессионалы. Убийство активиста, с которого начались массовые волнения - их рук дело.
        - Хотите сказать, это был не ваш человек?..
        - Нет. Они сознательно спровоцировали массовые волнения. Разбередили толпу.
        - Но ведь это ваша тактика…
        - Это универсальная тактика, господин Глава. Это как… война. Если противник обладает с вами паритетом, а то и превосходит, и начинает бить вас теми же средствами, какими вы до того били его - это не значит, что и вы не можете ударить. Вот только инициатива уже упущена. А использовать подобные средства могут любые стороны конфликта. Ведь у всех на вооружении абсолютно одинаковые крейсера и линкоры…
        - Так, ваша позиция понятна. Но если мы вас усилим десантом?
        - Я всегда готов выполнить свой долг! - рявкнул командующий десантными силами флота. - Сколько нужно людей и техники, только скажите! Через час мы высадим десант по указанным координатам!
        - Простите, господин Глава, - скривился, как от зубной боли, шеф контрразведки. - По имеющейся у меня информации, большая часть десанта просто перейдёт на сторону митингующих. Они тоже люди. А степень разлада на нашем флоте такова, что… Я настоятельно не рекомендую использовать десант. Это даст повод новому… Правительству устроить грандиозные чистки в системе власти. Мы, по сути, предпримем попытку государственного переворота.
        - Да что они могут?! - опять рявкнул генерал, и даже глаза выпучил для пущей убедительности. - У нас лучшая техника, отлично подготовленные люди…
        - Простите, что перебиваю, - вмешался министр по делам флота. - В ближнем космосе замечена эскадра. Это набившие всем оскомину корабли Шоамской империи.
        - Меч Республики, - Главу от этого словосочетания аж перекосило.
        - Именно так. И они прибыли сюда не просто так. Они тоже могут высадить десант. И если они это сделают…
        - Но наши бойцы…
        - Они не станут драться с толпой, равно как и с десантниками, её защищающими, - обрубил шеф контрразведки. - Я… самым правильным с точки зрения национальных интересов будет просто уступить. Это моё мнение.
        - Что?! Сдаться без боя?! - генерал уже натурально ревел, больше всего сейчас напоминая раненного медведя или медведиху в период… кхм… тяги к противоположному полу.
        - Гарсия (министр по делам флота), вы выглядите отлично осведомлённым. Какие корабли мы можем привлечь, чтобы уничтожить гадину в зародыше? Нанести удар по этому Мечу Республики? - Глава Правительства сохранял спокойствие.
        - Я… - на несколько секунд высокопоставленный флотский растерялся. - Мы сами издавали циркуляр…
        - Сейчас не до циркуляров. На кону стоит слишком многое. Так что?
        - Линкоры. Только линкоры. Остальные типы кораблей… они ненадёжны. Да и то… Только по вашему персональному приказу. И… нужно будет выпустить меморандум. Констатировать факт государственного переворота. Объявить про уничтожение ретрансляторов космической связи. Но… вы думаете, это поможет?
        - Что именно?
        - Уничтожение Меча Республики? Не он же один, там целая… волна.
        - С него мы начнём. И посмотрим, как они после этого будут кочевряжиться.
        Звёздная система Лиита, ближний космос.
        Наша эскадра шла к столичной планете, не встречая видимого сопротивления. Где-то в районе естественного спутника скапливалась флотская группировка, и весьма немаленькая. Но её корабли пока не проявляли враждебности. Тем более, мы на всех частотах твердили о дружеских намерениях, о стремлении пойти на переговоры, об официальном приглашении в пространство системы Лиита от группы членов Совета Литании, о нахождении на борту членов нового легитимного Правительства. Все эти файлы изрядно сносили и без того кипящую крышу местным флотским, да и прочим военным. Только в каких-то трёхстах тысячах километров от Лииты с нами связались местные, да и то, это были высокопоставленные военные из руководства противокосмическими силами обороны планеты.
        С голограммы на меня смотрел убелённый сединой мужчина, с мужественным выражением на лице, однако в его глазах поселилась усталость. Он явно уже давно нёс свой пост. После нескольких секунд взаимного разглядывания, офицер скривился, словно откушал лимона.
        - Меч Республики… Я почему-то с самого начала так и думал, что всё это безобразие на земле как-то с вами связано. Так вот. У меня два приказа. Даже пакета приказов и циркуляров. Согласно одного из них, на планете произошёл государственный переворот, в результате которого было формально отстранено от власти действующее легитимное правительство. Мне предписывается оказать всемерную поддержку лояльным законной власти силам.
        На последнем слове пожилой офицер сделал жест куда-то в сторону. Я невольно бросил взгляд на системы мониторинга космических тел. Три из них, причём весьма солидной массы, как раз сейчас отделились от разношёрстной массы боевых кораблей космофлота и теперь выползали из-под прикрытия местной луны. Линкоры! На нас наползали три линкора! Я отнёсся к новой угрозе со спартанским спокойствием. В своём нынешнем душевном состоянии мне было глубоко плевать как на линкоры, так и на систему ПКО планеты. Какая разница, как сдохнет физическая оболочка, если внутри всё выгорело? Я перевёл бесстрастный взгляд на флотского, и тот продолжил свой спич.
        - И у меня сразу возникает вопрос: почему лояльных сил так мало? Где третий и седьмой ударные флота, почему даже сосредоточенные в нашей системе подвижные силы флота не встречают вас на существенном удалении от планеты? Вон они, кучкуются, словно не военные, а какие-то… торгаши, подготовившиеся к эвакуации. И тут открываем второй пакет. Оказывается, аж сто сорок три советника проголосовали за отставку предыдущего состава Правительства, и более двух сотен - за утверждение нового. Какой это, к х…ям переворот?! Просрали эти политиканы свой шанс. И вот теперь новое Правительство требует не чинить препятствий силам дружественного флота наводить порядок в системе. И знаете что, Меч Республики? Я склонен с ним согласиться. Наводите! Вон три линкора. Призовите их к порядку. Силы планетарной обороны вмешиваться в это не будут. Это не мой уровень. У меня на земле семья. Я не желаю быть причастным к убийству народного кумира. Даже мне понятно, что ничем хорошим всё это не закончится, и как бы этих маразматиков из Правительства не порвали на ленточки и не нацепили потом на калибры этих сраных линкоров.
Действуйте!
        Генерал отключился, а я пристально посмотрел в глаза Ри, бесплотной голограммой висящей предо мной. Перевёл взгляд на Барса. Потом на Онерго.
        - Ри, ты же понимаешь, литанским флотом освобождения должен командовать литанец, настоящий боевой офицер с незапятнанной репутацией. Онерго. Ты принимаешь командование.
        - Леон, я правильно поняла, ты хочешь… - перебила начавшего было возмущаться бывшего связиста кровная.
        - Да, это мой бой. Как тогда фрегат. Только… энергозатраты будут на несколько порядков выше. Я, скорее всего, не вернусь. Вы же должны будете довершить начатое. Ри. Очень тебя прошу. Проведи десант вместе с Сержантом. Сама. Проконтролируй штурм штаб-квартиры. Никто не должен оттуда уйти, а как получите данные на сотрудников… блокируйте сообщение с внешним миром. Никто не должен покинуть планету.
        - Да, Леон. Я сделаю. Удачи, - улыбка кровной была мягкой, но в ней жила тоска.
        - Барс, ты тоже знаешь, что делать. На тебе перетряска кадров. Не стесняйся спрашивать мнения Павла - он со своим неординарным взглядом может дать ценнейший совет. И… смотри, отвечаешь за кровных. После всего… девочки должны благополучно добраться до Республики. Контакты нужных людей у тебя есть, действуй через них. Ну, удачи нам, товарищи.
        Я встал из кресла и направился к ангару. Поймал первого подвернувшегося под руку пилота и буквально за шкирку потащил его к истребителю. Парень ничего не понимал, но не сопротивлялся. Впрочем, до корабля я его не дотащил. Рядом откуда-то возникла Ле и скупым ударом в лицо отправила парня отдыхать.
        - Ле, что это значит?
        - Что тебе нужен новый пилот, - бесстрастно ответила девочка, беря меня под руку.
        - Ты андроид, Ле. Или забыла?
        - Представь себе, забыла. С тобой я не ощущаю себя чем-то отличной от генетических людей.
        - Поля, Ле.
        - Кошак. Я. Сама. Вправе. Определять. Где сдохнуть.
        - Зачем тебе умирать, кошка?
        - Я хочу провести последние минуты с тобой.
        Мне нечего было ей на этой ответить. Никто не вправе лишать человека возможности распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. И уж тем более никто не способен остановить женщину, решившую провести последние минуты рядом с любимым. «И умерли они в один день…» - упорно лезла в сознание какая-то белиберда, но я отбросил её прочь. Не сейчас. И уже никогда. Сознание должно быть предельно ясным. Сегодня я познаю пределы своих способностей как мечника, подтвержу генетические кондиции окончательно и бесповоротно.
        Ле вывела истребитель на оперативный простор. Наши враги не использовали москитную авиацию, потому что и мы в здравом уме не станем этого делать. В противостоянии с пышущим злой энергией линкором она лишена какого-либо смысла. Может только барражировать на дальних подступах, чтобы по возможности покусать уже поверженного врага, хотя и это применительно к линкорам почти нереально. Если у крейсера был один главный калибр, дававший совокупно около тридцати процентов прироста мощности залпа, то у линкора таких калибров было от пяти до семи. Плюс, батареи обычных орудий, только по количеству «стволов» превосходящие крейсер раза в четыре. Так что нашим трём крейсерам, по-хорошему, было за глаза одного такого монстра. Отсюда вопрос: что может против него сделать одинокий истребитель? Да даже целое крыло истребителей, выпущенных с авианесущего крейсера? Правда и строились подобные борта не в пример дольше прочих типов кораблей, а уж их цена и общее количество задействованных в постройке ресурсов были и вовсе неприличны. Наверное, появление одинокого истребителя фильтрующие программы этого монстра даже не
заметили бы, расценили по степени угрозы сродни дрейфующему поблизости космическому мусору.
        Можно было бы описать, как величаво громады линкоров выплывали из-под защиты луны. Как красиво всплывали на фоне солнца. Но всё это происходило в более чем двухстах тысячах километров от нашего утлого судёнышка, равно как и от стоящих за нашими спинами крейсеров. Рассмотреть детали можно было только используя всю мощь средств визуального наблюдения эскадры, у самого истребителя просто не было подобных инструментов. Зачем они ему? Я тоже пока что ничего не ощущал. Сейчас мои поля будоражили лишь токи энергий от плывущих в «кильватере» дружественных кораблей. Потянулись минуты ожидания. Корабельные группировки неумолимо сближались. Все, кто мог видеть происходящее в ближнем космосе, сейчас сидели, затаив дыхание. Все прекрасно понимали, что сейчас многое могло измениться. Кто-то мог отыграть утраченные позиции, а кто-то лишиться завоёванного. А вот новое поражение… Но его командиры этой суперэскадры не рассматривали. Все тактики противостояния в космосе, весь накопленный опыт боёв, однозначно говорили: у крейсеров нет шансов против линкоров. При равном количестве противостоящих аппаратов. Наверняка
у их командования куда больше вопросов вызывала сама возможность ввязаться в этот бой. Подобрать лояльных людей, гарантировать собственную безответственность за предстоящую показательную расправу, успокоить совесть… Хотя с последним тоже вряд ли были какие-то проблемы. Одним словом, это с Республикой флотские готовы были в любой момент посыпать голову пеплом, стенали о недостаточности сил и средств, а вот с внутренним врагом разговор был коротким. Тут можно и попетушиться, продемонстрировать своё подавляющее превосходство. Кажущееся превосходство.
        Мне почему-то стало казаться, что идущий навстречу эскадре величавых монстров истребитель чем-то неуловимо смахивает на уже неоднократно использованные мною раньше брандеры. Самоубийственная атака беззащитной скорлупки, которая может закончиться падением колосса. Отличалась только начинка, взрывчатое вещество. Если раньше это был продукт высокой технологии, то теперь… продукт высокой генетики. В очередной уже раз все достижения цивилизации находили выход в опаляющей мощи всесокрушающего взрыва. Годы и годы подготовки, генетических экспериментов, побед и поражений. Чудовищные задействованные в проекте ресурсы. Сосредоточение всего лучшего, что имелось в загашниках у целой двухтысячелетней космической цивилизации. Против сосредоточения ресурсов без малого сотни звёздных систем, трёхсот десяти уникальных миров. При поддержке целой огромной Конфедерации таких же планетарных образований. Противостояние отдавало эпичностью, вот только некому пока было оценить его размах. Оценят его уже потом. Для меня же это было лишь сиюминутным озарением, как часто бывает в минуты максимального напряжения, или
подведения итога прожитой жизни.
        Расстояние сократилось до ста пятидесяти тысяч километров. Основные калибры линкоров уже могли начинать расстрел маленького судёнышка, но они промолчали. В самом деле, зачем понапрасну тратить ресурсы? Мошку можно прихлопнуть и потом. А вот я не собирался ждать ещё большего сокращения дистанции. За спиной были крейсера, которые уже через считанные минуты войдут в зону гарантированного поражения. Этого нельзя было допускать.
        Я бросил последний взгляд на Ле. Девочка улыбалась. Она почему-то была довольна, словно кошка, поймавшая свою лучшую в жизни мышь. Сидела рядом, в общем двойном ложементе, и только тонкая прослойка мягкого эластичного материала не давала нам соприкасаться бёдрами. Отвечая на обращённый на неё взгляд, девочка просто положила ладонь на моё бедро, чуть выше колена. Какие мысли бродили сейчас в её прелестной головке? Я видел только разметавшиеся по телу волосы, которые девочка почему-то не стала убирать в косу, как всегда делала до того. У неё не было собственных полей, поэтому причуды республиканок она себе позволить не могла. Но сейчас позволила. Сознание кольнуло пониманием: она сделала это ради меня, чтобы я запомнил её такой. Знала чертовка, насколько схожу с ума по роскошным волосам! А ещё этот взгляд… И томно вздымающаяся высокая грудь в обтягивающей ткани комбинезона - Ле волновалась. Но это волнение было приятным, тягучим, сродни истоме.
        Пелена запульсировала, насыщаясь энергией. Напряжение нарастало в прогрессии, и вскоре стало таким, что у меня самого стало покалывать случайными разрядами кожу. Бросок, и пелена окутывает всё тело истребителя, раздаваясь от него на два диаметра. Новая волна насыщения. Теперь я отлично чувствовал вражеские борта. Они уже начали насыщать энергией основные калибры, готовились открыть огонь по крейсерам. Визуального наведения мне было не нужно, наведение шло по средоточию враждебных энергий. И я ударил.
        В космосе не появилось визуальных эффектов. Здесь не было воздуха, чтобы он обращался в плазму, пропуская разряды. Только поля. И вот эти самые поля пудовым кулачищем обрушились на носовую часть космического левиафана. Удар оказался такой силы, что аппарат вильнул, его маневровые движки не справились с выравниванием громоздкой туши. Следующий удар и вовсе заставил его чуть отклониться с траектории движения. Ещё удар, ещё… Остальные корабли начали стрелять. Люди на них не понимали, что происходит, поэтому сосредоточили огонь на крейсерах, считая именно их источником этого непонятного супероружия. Уже слаженного удара главных калибров линкорам хватило, чтобы почти продавить эмиттеры защитных полей наших аппаратов. Но они пока держали. Отчасти это было связано с отсутствием концентрации. Монстры долбили кто во что горазд, стараясь накрыть как можно больше кораблей одним залпом. Они просто не понимали, по кому нужно стрелять, чтобы прекратить избиение своего менее удачливого товарища.
        А я продолжал «пинать» свою жертву, вновь и вновь выпуская на свободу чудовищные, недоступные простому смертному энергии. Да что там смертному! Даже линкоры не могли выдать такой мощности, да и природа моих энергий была несколько иной, что тоже вносило свой вклад. Она была ближе кинетике, чем лучевому оружию, поэтому эмиттеры защитных полей оказались сильно перед ним уязвимы.
        Поле боя окончательно потонуло в веренице белёсых разрядов: в бой вступили и основные калибры нашей эскадры. В отличие от противника, они старались концентрировать удары, потому что в этом был их единственный шанс. Заодно так можно было сбить прицел противнику, дать мощную засветку. Кстати, для обеспечения максимальной засветки наши начали подключать обычные орудия обоих бортов. Да, они били в «молоко», но самим фактом ударов по курсу кораблей врага искажали восприятие его систем наведения, вредили автоматике управления огнём, сбивали с толку самих наблюдающих за боем людей.
        Один из моих ударов всё же достиг цели. Он придавил нос гигантского корабля, вбил, вжал его в корпус. Эмиттерная защита окончательно пала. И тут же всё новые и новые удары начали прилетать в корабль, вминая его надстройки в корпус, корёжа раструбы чудовищных орудий, сбивая выходы маневровых двигателей, вместе с их запрятанной в броню основой. Я больше не сдерживался, выкладываясь на полную. И вот линкор, за какие-то десять секунд финального противостояния, из грозного покорителя космоса превратился в мячик космического мусора, спрессованного для пущего удобства утилизации.
        Но этого было мало. Я ощущал нарастающую внутри пустоту, отчётливо понимал, что на три таких же монстра меня не хватит. Единственное спасение для нашей эскадры - врага нужно было деморализовать. Заставить растеряться, почувствовать угрозу неминуемого уничтожения. И тогда я нанёс финальный удар. На этот раз концентрация энергий для удара превосходила все прочие попытки такого рода на порядок. Когда же вся эта накопленная мощь сорвалась в удар… Комок космического мусора, каковым когда-то был этот грандиозный покоритель космоса, просто вспыхнул, подобно спичечной головке, и через минуту нереально интенсивной для космического ничто реакции от него не осталось даже пыли.
        Подействовало. Оставшиеся два линкора начали совершать какие-то заполошные манёвры, в попытке уйти с линии удара. Но, казалось, всё тщетно. Наши крейсера не дремали. Слаженными залпами всех наличных калибров по второму линкору, они продавливали одну орудийную секцию за другой, а когда бестолково маневрирующий корабль оказался к ним бортом, впечатали в него весь запас своего ракетного вооружения. От мощи совокупного удара тысяч боеголовок половину корпуса гиганта буквально слизнуло, оставшаяся же часть стала вдруг раскалываться на добрый десяток неравных кусков, которые спустя мгновение начали медленно разлетаться в стороны.
        Оставшийся корабль даже не попытался предпринять что-либо. Ошеломлённые, раздавленные нереальностью всего происходящего люди были просто не в состоянии продолжать этот бой. Линкор, этот щерящийся гигантскими раструбами орудий монстр, развернулся и принялся позорно драпать. Из последних сил, чтобы у его команды даже не возникла мысль попытаться переиграть, или взять реванш, я впечатал ему в корму новый невидимый кулак полевого сгустка.
        Кровавые ручейки из обеих ноздрей уже давно превратились в сплошные потоки. Перед глазами стояла кровавая пелена от полопавшихся в глазах капилляров. Я почти ослеп, но для моего боя глаза были не нужны. Только сейчас, после финишного удара, впервые приоткрыл глаза, чтобы увидеть рядом с собой кровную моей валькирии. Девочка сломанной куклой разметалась по ложементу. Казалось, всё её тело ещё недавно корёжило, выламывая суставы. Но стоило заглянуть в её глаза… там было счастье. Подлинное, ничем не замутнённое счастье. Ле умерла абсолютной счастливой, до последнего момента сопровождая меня в своей земной жизни. Она выполнила данное Валери обещание, выполнила своё собственное решение, увидела, как ей казалось, последние минуты своего любимого, и была в эти минуты рядом. Я закрыл глаза и тут же провалился во тьму. Всё сражение тройки крейсеров против трёх линкоров заняло смешные по меркам космического боя девять минут тридцать пять секунд.
        Едва только утихли энергетические всполохи искажающих пространство залпов, рядом с крейсерами будто из небытия материализовался фрегат дальней разведки Республики. До того корабль успешно скрывался, прикрываясь более громоздкими тушами кораблей сопротивления, и используя по максимуму собственные средства маскировки. Теперь же он прянул в сторону истребителя, игнорируя как сигналы от кораблей основной эскадры, так и заполошные крики в эфире от сегментов ПКО планеты. По их алгоритмам выходило, что в системе происходит полноценное боевое вторжение Республики.
        Фрегат же с деловитостью муравья, увидевшего ценного для муравейника жука, принялся затягивать в свои недра пострадавший в бою аппарат. Впрочем, крейсера не спешили поддаваться панике. Напротив, они окружили фрегат сравнительно плотным в масштабах космоса кольцом, ощетинившись во все стороны готовыми к бою орудиями. Сопротивление не собиралось сдавать союзника, тем более союзника, озаботившегося здоровьем национального героя Литании.
        И вот теперь Старшая дальней разведки, крепко сбитая метиллия с серьёзным лицом, лично следила, как из пострадавшего аппарата технички с помощью дройдов вырезают ложементы с зафиксированными в них телами. Не то чтобы у женщины не было других, более важных, задач. Были. Старшую вело ощущение, что в столь ответственный исторический момент она просто обязана находиться рядом.
        Разведчице приходилось видеть работу мечниц. Иногда она даже удивлялась совершенно нечеловеческим способностям своих соотечественниц. Чего только стоило спасение из открытого космоса исследовательской партии, которую больше суток от космического вакуума прикрывала соплюшка-мечница. Но то, чему республиканка стала свидетелем в этой богом забытой системе… Опытная разведчица вынуждена была по-новому взглянуть на те системы «Планетарных разрушителей», которые в своё время вызывали у неё пренебрежительную ухмылку. На этих сверхтяжёлых кораблях на полном серьёзе ставили гигантские аккумуляторы из миленула [13 - Миленул - материал, из которого изготавливают фламберы мечниц. Обладает уникальным свойством накапливать энергию, собирая её из окружающего пространства по крупицам. В своём действии подобен пылесосу, всасывающему в себя всё, до чего может дотянуться, и ведёт себя так до полного насыщения.]. Этим аккумуляторам, выполненным в виде площадок, открывающихся лепестками брони прямо на обшивку, отводилась роль одного из самых разрушительных орудий Республики. В своё время сравнение их с теми же
гравитационными излучателями вызывало пренебрежение, но теперь… После того, как мечник, да ещё мужчина, уничтожил линкор… В одиночку разогнал эскадру из трёх кораблей тяжёлого класса… Гравитационные излучатели в глазах Старшей резко утеряли ореол самого сильного оружия Республики.
        Ну а то, что этот мечник - мужчина?! Было от чего переосмыслить многие свои жизненные принципы. Он ведь, получается, не просто долбал корабли врага полями, но умудрялся филигранно работать с собственной энергетикой. Ведь если бы это было не так, испарился бы не только линкор, такая же судьба постигла бы и сам миниатюрный аппарат доставки. По всему выходило, импульс по аппарату доставки прошёл уже в самом конце, когда мечник из последних сил гнал прочь уцелевшие линкоры, уже не в полной мере контролируя собственную энергетику.
        Когда же из-под сплавленного металла извлекли ложементы, и Старшая увидела обоих их обитателей… У неё натурально защемило сердце, а к глазам подступили слёзы. Андроид пошла на смерть, чтобы до последнего оставаться рядом с мужчиной своей кровной. Она ведь не могла не понимать, чем для неё станут поля, да ещё и такой чудовищной напряжённости. А эта её счастливая улыбка… Да, было о чём подумать. Воистину, Тёмная Мать была кем угодно, но только не дурой, и её интерес к этому мальчику, ставший в своё время источником самых горячих споров как в разведке, так и в десанте, был чем угодно, но только не блажью.
        Из тягостных раздумий разведчицу вывел входящий вызов, который её помощница почему-то посчитала возможным переадресовать на Старшую, игнорируя данные ей инструкции. Повинуясь движению руки, перед глазами метиллии вспыхнула голограмма. Мужчина. В форме космофлота Литании. Внимание тут же привлекли его синие глаза, с ироничной искоркой внутри.
        - Как он, Старшая? - вопрошал Командующий эскадрой сопротивления, Лири Онерго.
        - Жив, - лаконично бросила республиканка, вперившись в мужчину взглядом своих холодных глаз.
        - Да в этом-то я как раз и не сомневался, - самодовольно хмыкнул мужчина. - Я даже боюсь представить, что нужно сделать, чтобы угробить нашего капитана. Меня, да и всех офицеров и солдат сопротивления, волнует не это. Нас волнует его дальнейшая судьба. Когда он вернётся в Литанию?
        - Это не в моей компетенции, Командующий. Могу сообщить только то, что он отозван в Республику Верховной дальней разведки.
        - Отозван? Он что-то сделал не так? Так оставьте его нам! Зачем вам функционер, делающий что-то не так?.. Постоянно совершающий фатальные для Республики ошибки?.. - слова офицера сочились злой иронией.
        - Командующий, - вдруг нахмурилась и начала печатать слова метиллия. - Леон сделал всё возможное… и невозможное… для вас. Он совершил то, чего никогда не делал ни один республиканец для чужого ему Планетарного образования. Вам осталось только взять главный приз. И вы даже этого не можете сделать самостоятельно? Вам нужно до последнего вытирать сопли?
        Отповедь Старшей несколько сбавила ироничный настрой офицера, он нахмурился.
        - Ты не права Старшая, - покачал головой мужчина. - Нашего лидера ждут заслуженные почести на планете. Его хотят видеть в Совете Литании, чтобы поздравить с грандиозной победой над мятежниками. Его ждут простые люди, заполнившие площади столичного мегаполиса. Его ждёт триумф. Я думаю… капитан это заслужил… куда больше любого из нас. А до власти… Мы её возьмём. Ри с Грингом уже в десантных челноках. Члены Правительства не могут отойти от шока, и не отойдут - им этого уже не дадут сделать. Через несколько часов начнут прибывать корабли третьего и седьмого ударных флотов, они блокируют систему до окончательной стабилизации политической обстановки. Ты зря упрекаешь нас - это наша война, это наше Планетарное образование. Но без Меча Республики оно будет… неуютным, холодным. Победа не будет полной, люди не смогут радоваться так, как они радовались бы, находись рядом наш лидер.
        Несколько минут республиканка переваривала слова литанца, а потом взглянула на него… вроде бы так же, но, одновременно, и совсем иначе. Мальчик стал ей интересен.
        - Прости, Командующий, если задела чувства соратников моего боевого брата. Уверяю тебя, он получит свой триумф. Сёстры не оставят его вклад в нашу общую Экспансию без внимания. Пройдёт время, и, возможно, он вновь окажется с вами. Но сейчас его ждут в Республике. Да и лечение, в котором он нуждается после совершённого… подвига, может дать только Республика. Главное - доведите начатое им дело до конца. Ради него и Тёмной Матери.
        - Не сомневайся, Старшая, мы не опозорим память Валери! Виновники её гибели заплатят по счетам. Просто… Берегите его. Он нам нужен.
        - Не только вам, - хмыкнула женщина, ощутимо смягчаясь. - Не только вам…
        Эпилог
        Сводная эскадра Конфедерации Свободных Миров, используя все доступные средства маскировки, входила в космическое пространство Планетарного образования Литания. Первоочередной задачей флота было определить местонахождение вероятного противника, а если Сектор подвергся захвату, то и попытаться выбить республиканок из оккупированных миров. Но прежде следовало понять, что вообще происходит в Литании.
        Это дело первостепенной важности адмирал Виннон Эмминс держал на личном контроле, вместе с прочими офицерами штаба постоянно мониторя линии космической связи. Сразу следует сказать, что целостная картина у флотских не складывалась. Вернее, складывалась, но выглядела при этом как-то уж слишком умиротворённо, что, с учётом недавней повышенной активности на этой территории флотов Республики, смотрелось особенно подозрительно.
        Впрочем, адмирал не был политиком, чтобы строить всевозможные догадки, он был военным, то есть человеком, про которых говорят, будто у них одна извилина, да и та прямая. Утрируют, конечно. Всё дело в профессиональной деформации, напрочь лишающей флотского офицера воображения. Что-то в нём было от технаря, в самой своей основе чуждого диалектического мышления. Для него существовало только два варианта развития событий. По первому из них в Секторе ждал подлый и коварный враг, по второму - враг ещё не успел зайти в Сектор, и ожидал за его пределами. Никаких иных толкований ситуации адмирал не видел, и видеть не хотел. Естественно, тишь да гладь на гражданских линиях связи заставила Эмминса тут же заподозрить неладное, что в его системе ценностей означало: враг ждёт в Секторе.
        Пространственные сканеры, подстёгиваемые паранойей адмирала, заработали с утроенной энергией. Однако все попытки обнаружить врага в доступной инструментальной разведке области пространства не увенчались успехом. Полагаете, это могло успокоить - читай, усыпить бдительность - адмирала? Ха, и ещё раз ха! Раз врага не видно, значит, он хорошо прячется и готовит какую-то каверзу. Поэтому флот не только не понизил степень боевой готовности, он её повысил, для чего остановился в первой же подвернувшейся звёздной системе. По мысли штабных офицеров, если врага не удаётся обнаружить техническими средствами, его нужно искать проверенными временем методами. А что для разведки всех времён и народов - проверенный метод? Правильно: следует взять языка.
        Однако адмиралу пришлось сделать поправку на реальность. Вместо языка в классическом смысле, которого отлавливают на вражеских позициях или в ближайшей деревне, языком суждено было стать главе местной планетарной администрации. В принципе, функция для него не новая, с учётом того, чем он и без адмирала занимался в собственной системе.
        - Господин Лари Арго? - поинтересовался флотский, когда перед ним возникла голограмма тучного немолодого мужчины с маленькими глазками на большом круглом лице. Сейчас эти глазки смотрели с опаской, отчего казались ещё меньше, но даже в таком плачевном состоянии в их глубине отчётливо пряталась хитринка, вообще свойственная провинциальным дельцам.
        - Не «господин», уважаемый офицер, а «товарищ». Господ в Литании больше нет.
        Ответ администратора сразу же поставил флотского в тупик. Можно сказать, местный делец побил все рекорды на этот счёт, и сделал мат в один ход. Но у адмирала были хорошие помощники. Видя растерянность командира, на помощь ему тут же пришёл начальник штаба.
        - Хорошо, если вам так будет удобней, мы будем обращаться к вам «товарищ», - взглянув на Командующего, офицер дождался благосклонного кивка, и только после этого продолжил «допрос». - Нас интересует, где противник.
        - Противник? Вы имеете в виду, классовый противник? - осторожно начал собеседник.
        - Как-как вы сказали? «Классовый»? Нет, меня интересует, где сейчас республиканский флот. И что осталось от флота Литании.
        - Флот Литании силён, как никогда, - горделиво выпятил грудь Лари Арго. - И у нас грозные союзники. Вы, кстати, чью сторону представляете?
        - Простите, можно про союзников поподробней? - проигнорировал встречный вопрос начальник штаба.
        - Ну как же. Конфедерация Свободных Миров и… Республика Ноч.
        После слов администратора в ступор впал уже начальник штаба, а адмирал так из него и не вышел. Выйди он - точно снова бы там оказался. От греха подальше, видя растерянность своих начальственных бонз, младшие офицеры решили поступить по-армейски радикально и просто обрубили линию связи. Голограмма неадекватного местного погасла, а следом из сумеречного состояния вышли и могучие начальственные умы.
        - Что думаете, адмирал? - поинтересовался Командующий у начальника штаба.
        - Честно говоря, не знаю, что и думать, адмирал, - с тяжёлым вздохом ответил высокопоставленный сослуживец.
        На помощь высшим офицерам пришёл полковник приданного флоту разведывательного соединения. Он взялся связаться с коллегами по цеху из Литании. Предложение выглядело более чем логично: уж кто-кто, а разведка или контрразведка должны знать о событиях в Планетарном образовании больше простых администраторов. Но и здесь флотских ожидал конфуз. Все прошлые проверенные контакты в штаб-квартире контрразведки почему-то не отвечали. Более того, новый её шеф наотрез отказался общаться с представителями Конфедерации, минуя официальные каналы. И о какой после этого секретности передвижений флота могла идти речь?!
        Полковник закусил удила. Вместе со штабными аналитиками он принялся шерстить средства массовой информации, поднял открытые хранилища данных за последние месяцы и ужаснулся. Открывшаяся ему картина потрясала воображение и никак не укладывалась в уме привыкшего к конкретным решениям и теневым комбинациям разведчика. В расстроенных чувствах он держал доклад перед штабом.
        - Господин адмирал, - поклон в сторону Командующего, затем кивок остальным офицерам командования. - Господа офицеры. Хочу сообщить вам пренеприятнейшее известие. Боюсь, мы потеряли Литанию.
        - То есть как «потеряли»? - растерялся начальник штаба. - Свёртывателей пространства нет, значит, Литания не в Республике.
        - Свёртывателей, возможно и нет… - протянул офицер, пытаясь подобрать слова. - Всё куда сложней. Около месяца назад в Планетарном образовании произошёл государственный переворот. Штаб-квартира контрразведки была взята штурмом - разъярёнными толпами местного населения, при поддержке соединений десанта сомнительной принадлежности.
        - Постойте-постойте! Но ведь штаб-квартира любой структуры такого уровня располагается в столичном мегаполисе стержневой планеты! Откуда там десант «сомнительного происхождения»? И как толпы народа вяжутся именно с переворотом? Может, вы что-то не так поняли? - проявил поразительную прозорливость начальник штаба.
        - Да нет, всё я правильно понял, - скривился полковник. - Штурмом руководила андроид Республики, она погибла во время операции. Там был ещё отставной офицер космофлота самой Литании… но андроид!
        - А откуда вы узнали про андроида?
        - Она… ей памятник поставили рядом со штаб-квартирой… На всё Планетарное образование вещали церемонию открытия.
        - Что-то это мало похоже на Республику… - протянул не менее ошарашенный Командующий. - А где их валькирии?
        - Не было валькирий. Десант состоял из литанцев. Так называемое Сопротивление. Высаживались они с переделанных крейсеров Шоамской империи. Вроде бы всё проделано чисто, но когда в околопланетарном пространстве навстречу трём крейсерам вышли три линкора… Один из них уничтожил мечник. По крайней мере, так считается официально, хотя кадры, скажу я вам… Верится слабо. Такое просто не под силу одному человеку, даже мечнику. Я склонен предположить, что там было испытано какое-то новое оружие Республики. Некоторые источники утверждают, что сразу после боя в непосредственной близости от места боестолкновения видели фрегат дальней разведки Республики.
        - Если мечник… может, псионец?
        - Непонятно. Считается, что это ни кто иной, как глава Сопротивления, представители которого как раз устроили этот переворот и взяли власть в Планетарном образовании. Он якобы с самого начала ратовал за Литанию для литанцев, то есть для всех литанцев, а не только представителей элиты. Какая-то идеологическая ересь. Чтобы мечник за что-то ратовал… Псионцы на всю голову отмороженные, а республиканок мы видим только в составе десантных стай. Единственное, что не укладывается в картину именно переворота, это явное участие в событиях местных. Они эти события и осуществили. Пул политиков Совета Литании, третий и седьмой ударные флота, отставные офицеры, отставные техники флота… население столичного мегаполиса - там в манифестациях, только по официальной информации, участвовало свыше ста тысяч человек!.. Сам чёрт голову сломит, одним словом.
        - Да будь там хоть вооружённый мятеж! Что нам-то в такой ситуации делать?! Нас всё это не касается, нас интересует только общий враг Конфедерации! - адмирал уже кипел, в его простой и понятной картине мира суета каких-то гражданских по значимости стояла на одном уровне с суетой микроорганизмов в расстроенном желудке.
        - Нас во всём этом касается один интересный факт. У Литании и Республики Ноч договор о ненападении. Республика провозглашена «Эпохальным союзником в деле преображения Литании». На двух планетах уже начата реализация совместного межгосударственного проекта терраформинга.
        - Получается, Литания теперь враг? - начальник штаба опять зрил в корень, показывая себя в нестандартных условиях с куда лучшей стороны, чем Командующий.
        - Не знаю, - полковник тяжело вздохнул. - Я не дипломат и не юрист. Формально Литания до сих пор входит в Конфедерацию. Полагаю, будет правильным не предпринимать никаких активных действий до момента получения новых приказов из Штаба совместных операций Конфедерации.
        - Но у меня приказ, полковник! - взвился адмирал.
        - Я понимаю, господин Командующий. Мы должны поддержать флот Литании «в его деле борьбы с общим врагом». Но… Республика Ноч не наш общий враг. Вернее, она наш враг, но не враг Литании… Я не знаю, господин адмирал! Я всего лишь разведчик, это дело политиков и дипломатов!
        - В таком случае, продолжаем движение. Цель - стержневая планета, Лиита.
        Приняв окончательное решение, адмирал успокоился. Ему казалось, что всё теперь вновь стало привычным и понятным. Если в Лиите Республика, его задача - выбить её оттуда. Даже если придётся сбрасывать десант на столичный мегаполис. Однако кажущаяся простота такого решения очень быстро дала о себе знать. Когда сводный флот вышел в системе Лииты, его встретил ударный кулак литанского флота, и кулак этот совсем не напоминал «деморализованные остатки космических сил», как звучало в приказе.
        Шестьдесят два корабля тяжёлого класса, более двадцати сторожевых внутрисистемников, целое облако малых ракетных и истребительных кораблей москитного флота - сражение с такими силами обещало стать для сводного флота очень тяжёлым. А ведь были ещё и силы противокосмической обороны планет Лииты! И эти силы наверняка внесут свою лепту в грядущее сражение, ведь противник не дурак, будет при маневрировании использовать планетарный ресурс на полную мощность.
        Что характерно, в рядах стоящего у стержневой планеты флота не было ни одного корабля республиканской постройки.
        - Господин Командующий! На связи Глава Правительства Литании! - доложился офицер связи.
        С возникшей перед Командующим голограммы смотрел уверенный в себе лощёный мужчина, с благородной сединой в висках.
        - Господин адмирал, - коротко поклонился политик. - Приветствую вас в космическом пространстве Планетарного образования Литания. Что привело вас к нам?
        Слова Энни Гиннеса полнились намёками и скрытой издёвкой, что, впрочем, кануло всуе: адмирал был прямолинеен, как топор, и плохо понимал все эти иносказательные витийствования.
        - У меня приказ, уважаемый Глава.
        - И в чём же он заключается, уважаемый Командующий? - приподнял бровь политик.
        - Конфедерация предоставила запрашиваемую вами помощь. Мы прибыли, чтобы поддержать флот Литании «в его деле борьбы с общим врагом», - высокопарно поведал офицер.
        - Это как раз тот случай, про который говорят, что пациент уже умер.
        - Не понимаю вас.
        - А что тут понимать? У нас больше нет общего врага. В настоящее время Литания ведёт переговоры с Советом Конфедерации об особом статусе. Мы не собираемся пропускать через своё космическое пространство врагов Конфедерации, но и сражаться с нашим новым союзником не намерены.
        - Значит, Республика в Литании одержала победу? - сощурился Эмминс, стараясь показать свой грозный вид и готовность идти до конца.
        - Победу одержала высокая дипломатия, адмирал. Впрочем… вам этого не понять. Литания больше не ведёт войны, наши сограждане наконец-то вздохнули с облегчением. Мы нашли способ избавиться от тягот милитаризма, от неподъёмного военного бремени. Мы полностью сосредоточились на мирном строительстве. Через десятилетие вы не узнаете Литанию, господин офицер!
        - Не стараниями ли Меча Республики достигнуты эти «победы»? - оказывается, Командующий не был совсем законченным солдафоном, и смог даже выдать нечто, похожее на иронию.
        - Именно так, адмирал. Мы многим обязаны этому выдающемуся человеку.
        - Мечницы - это от Республики. Вы многим обязаны… Республике?
        - Мечников и мечниц много, господин адмирал, а Меч Республики - один. Он оказался в нужное время в нужном месте, имел достаточные лидерские качества, чтобы оседлать большую историю, и именно благодаря этому обстоятельству Литания сейчас такая, какая есть. Гордая. Независимая. Надеюсь, очень скоро мы добавим и ещё один эпитет - «Благополучная».
        - Я решительно не понимаю…
        - А вам и не нужно понимать. Это не ваше дело. Ваше дело - выполнять приказы. И у меня как раз есть один для вас. От Совета Конфедерации. Потрудитесь ознакомиться… после чего жду вас в своей резиденции. Вам обязательно нужно посетить Площадь Свободы - там представлены обелиски всем участникам Народной Волны. Есть там и Меч Республики… До связи, господин адмирал!
        Ушлый политик отключился, а офицеры ещё некоторое время переваривали его слова. Каждый понял их по-своему, но все уяснили для себя одно: в Литании произошло нечто поистине эпохальное, раз даже Совет Конфедерации не знает, как впихнуть её в лоно Конфедерации, а пытается присвоить ей «особый статус». Адмирал же наконец смог вздохнуть с облегчением: у него опять был чёткий и понятный приказ. На этот раз предельно лаконичный и понятный даже самому дуболомному солдафону: «Не вмешиваться во внутренние дела Литании. Ожидать в системе Лиита до особых распоряжений. Подчиняться указаниям официального руководства Планетарного образования Литания, если эти указания не противоречат предыдущим пунктам».
        Бой за Литанию был проигран, так и не начавшись. Вернее, он состоялся, этот бой, но в нём оказался неуместным весь огромный флот Конфедерации. Он не мог дать перевеса, не мог дать вообще ничего. Потому что бой этот был за умы и души людей, а такие бои никогда не выигрываются силой оружейных калибров. Оружие здесь - эффективная пропаганда, нестандартные решения, стремительность действий и уверенность в собственной правоте, готовность идти до конца, а изюминка - действие на шаг впереди конкурента, призванное запутать, огорошить, деморализовать противника. Всё это было у сопротивления, где подобрались такие разные, и такие неординарные личности, которым хватило смелости и решимости пройтись по тонкому льду социальной борьбы. И итог - ты национальный герой. А стоило провалиться под лёд - и быть тебе преданным забвению и забытым в веках. Народная молва изменчива, её нужно постоянно подогревать и направлять в нужное русло. Литанцы справились, и их символу борьбы теперь суждено войти в анналы истории. Или правильней писать это слово с одной буквой «н»?..
        notes
        1
        Конечно, Валери уже видела Землю - через систему визуализации сначала станции Ведьмы, а потом и своего разведывательного бота. Но в Республике очень трепетно относятся к собственной «малой родине», планете рождения. Поэтому валькирия здесь имеет в виду не изучение с орбиты, а глубокое знакомство с местной культурой, памятниками, образом жизни - с тем конкретным содержанием, которым наполняют понятие дома живые люди.
        2
        Хозяйственная основа Экспансии - структура, объединяющая все сферы экономики Республики в единое целое, подобно тому, как понятие «Космическая Экспансия» объединяет в единое целое все структуры, завязанные на активную колонизацию (научная, разведывательная и военная части экспансии). Аналог Госплана в СССР или Глобальной финансовой системы современного Запада, представленной множеством связанных институтов, в основе которых стоят Центробанки стран и надгосударственные структуры типа МВФ.
        3
        Автор отдаёт себе отчёт, что некоторые читатели могут посчитать концепцию этой главы притянутой за уши. Для скептиков привожу интересные факты из истории нашей матушки-земли, связанные с созданием атомной бомбы. Решение её создать американцы приняли уже во время войны, в конце 1941 года. У них было всего несколько лет на реализацию проекта. Проект потребовал чудовищных капитальных вложений, создания целого комплекса связанных промышленных комбинатов, причём по некоторым направлениям приходилось буквально на коленке разрабатывать целые направления технологического процесса. Это был уникальный и неоднозначный опыт, никогда ещё американцам не приходилось действовать столь авантюрно и расточительно. Они реально боялись, что Германия успеет первой в этой гонке, а потому пошли на беспрецедентные траты даже не будучи уверенными в результате. Уже один только факт, что для одного из типов производства обогащённого урана создали катушки индуктивности с обмоткой из серебра, до того хранящегося в Форт-Ноксе, с обязательством последующего возврата, говорит о беспрецедентности операции. Без этого серебра
промышленность просто не потянула бы проект, производства меди банально не хватало. Более того, сразу строились мощности для производства, минуя стадию полупромышленного производства, зачастую - на основе опытных установок, до того действовавших на базе научных институтов.
        Основная сложность во всём производственном процессе состояла в создании достаточного количества делящегося материала. Поэтому США пошли по двум направлениям - обогащение урана-238 до урана-235, и получение оружейного плутония. Для обогащения урана строили производства сразу по всем теоретически известным тогда технологиям обогащения - электромагнитная, газодиффузионная и жидкостная термодиффузия, чтобы уже по факту понять, какой вариант более предпочтителен. Каждое направление требовало создания отдельных технологических цепочек, их разработки и безотлагательного внедрения. Для каждого метода строили отдельные заводы. Весь создающийся промышленный комплекс получил наименование Манхэттенского проекта. Сюда помимо собственно огромных производственных комбинатов входили электростанции, железнодорожные узлы, был даже построен целый городок для проживания сотрудников и учёных, задействованных в проекте.
        Работы велись в режиме строжайшей секретности. Одновременно американцы до последнего момента боялись, что подобные работы идут и в Германии, и что Германия может успеть создать атомную бомбу и применить её во время войны. Чтобы быть уверенными наверняка, в США создали научную разведку, обозвав её Миссией «Алсос». Новая разведывательная структура была создана как бы над остальными спецслужбами, в том числе и над спецслужбами союзной Англии. Группа офицеров, агентов и учёных просеивала всю добываемую техническую информацию, пытаясь определить степень успехов Германии в исследовании атома. Доходило до того, что воздушная разведка фиксировала отвалы грунта на урановой шахте в Чехословакии, чтобы специалисты потом посчитали, исходя из их размеров, не увеличили ли немцы добычу урана. По другой линии сотрудники научной разведки шли вместе с наступающими войсками союзников - сначала в Италии, а потом и после высадки в Нормандии. При этом у агентов миссии «Алсос» были на руках имена и фамилии крупных учёных - итальянцев, французев, немцев - так или иначе занятых в работе с ядерными исследованиями. Были на
руках их адреса, места предполагаемой работы. Учёных старались как можно быстрей поймать и допросить. Потом, по мере вскрытия необходимой информации, миссия изымала всю добываемую документацию по ядерным исследованиям и старалась завладеть всем наличным у Германии ураном, чтобы переправить его в США.
        Кроме пребывания на передовой во время захвата нужных объектов, с участием сотрудников миссии было проведено несколько интересных боевых операций, направленных на лишение Германии или союзников потенциальной возможности создать свою атомную бомбу. Так, в феврале 1943 года в Норвегии были выброшены с парашютом трое диверсантов, которые при поддержке партизан пробрались в город Рьюкан и взорвали завод по производству тяжёлый воды - лишив Германию единственного подобного производства на территории Третьего рейха. Позже, когда немцы всё же возобновили на нём производство, завод был указан первоочередной целью для бомбардировок стратегической авиацией и подвергся такой бомбардировке. Немцы вынуждены были эвакуировать завод, но по дороге большую часть оборудования уничтожили партизаны, и даже паром, перевозящий запасы тяжёлой воды, был ими потоплен. Это нанесло сильный удар по исследованиям атомных реакций немецкими учёными, которые до конца войны испытывали недостаток тяжёлой воды.
        Ещё одна интересная операция имела место уже в период наступления союзников на Германию. Американцы знали, что в Ораниенбурге, который по планам должны были оккупировать русские, находится завод по производству урана и тория. Чтобы этот завод не достался русским, было принято решение его разбомбить. В марте 1945 года 612 летающих крепостей сбросили на завод 1506 тонн фугасных и 178 тонн зажигательных бомб, сровняв его с землёй. В это же время, для прикрытия этой операции от немцев и русских, был совершён налёт стратегической авиации на городок Зоссен, где располагался штаб «вермахта».
        Более подробную информацию заинтересованный читатель может получить из воспоминаний генерала Л. Гровса, собранных в книге «Теперь об этом можно рассказать». Генерал курировал весь атомный проект США, так что там много интересных фактов.
        Итак, что в совокупности нам дают приведённые исторические факты? Для Республики вопрос локальных свёртывателей пространства - это вопрос стратегического значения. Слишком много в него вложено ресурсов, и слишком многое он значит для безопасности Республики. Естественно, все аналогичные работы в Секторах Конфедерации отслеживаются научной разведкой Республики. А при необходимости проводятся операции флота, нацеленные на нейтрализацию угрозы стратегическому проекту, для чего используются те силы, которые Республика считает возможным применить здесь и сейчас для стратегического сдерживания противника. Как видим, всё предельно логично. Почему рядом оказалась ещё и лаборатория, занятая генетикой? Сложно сказать. Почему у нас для наукоёмких производств отведено «Сколково», а в США - «Силиконовая долина»? Плюс, очевидное удобство обороны сразу двух исследовательских комплексов, можно не делать сразу два комплекса ПКО, а ограничиться одним. А всего-то и нужно, расположить обе исследовательские базы рядом. Выгодно! Вот этим-то и воспользовались республиканки.
        4
        Под андроидами в Республике понимается искусственный человек, появившийся на свет благодаря симбиозу системы клонирования и инородных телу улучшений на основе «живых», биологических микросхем, вкупе с искусственными покровами и тканями.
        5
        Говоря о разверзшемся дуле, герой несколько утрирует. На самом деле основной калибр крейсера - это не пороховая пушка с пустотелым стволом. Внутри того, что напоминает герою ствол орудия, установлена целая система линз и направляющих излучение «пирамидок». Когда плиты обшивки сдвигаются, давая орудию оперативный простор, всё это можно лицезреть воочию, чем и воспользовался Барон Барс.
        6
        Воспиталище - понимаю, слово звучит диковато, но не более чем привычное слуху «училище». Вся разница между ними в привычке словоупотребления. На таких вопиющих примерах лучше понимаешь некоторые «издержки» языка и словообразования. Впрочем, термин «воспиталище» введён не из вредности, а для обозначения похожего образовательного явления, только ступенью ниже. В Республике воспиталище выполняет функцию ясель, садика и начальной школы. Подробно про это явление речь пойдёт в третьей книге, где будет дана подробная раскладка по образу жизни Республики.
        7
        В сцене с реквизицией транспорта у торговца Леон имеет в виду войну за независимость Соединённых Штатов Америки против английской колониальной администрации. Заинтересованные читатели могут посмотреть на этот счёт тематический фильм «Революция» с Аль Пачино в главное роли - очень характерный и весьма реалистичный… Правда, никакого отношения к революции не имеющий…
        8
        «Котёл с неприятностями» - имеется в виду известный специалист по Ближнему Востоку Сатановский Евгений Янович с его одноимённой книгой.
        9
        В данном отношении Республика не придумала ничего нового, она лишь учла опыт социальной борьбы прошлого и настоящего. Даже на Земле через подобное проходили многие страны. Например, во время гражданской войны в Испании 1931 - 1939 годов в регионах победившей революции, контролируемых республиканской властью, юристам, кто не успел уехать из страны, устраивали самосуд или кидали их в тюрьмы наряду с откровенно промонархическими или профашистскими активистами и офицерами. А в регионах, захваченных военной хунтой, та же судьба постигала уже рабочих активистов, профсоюзных деятелей и анархистских, социалистских или коммунистических политиков.
        10
        Ещё раз обращаю внимание читателей на то, что и в Мирах Конфедерации, и в Республике не принято наименование «столица». Здесь используется термин «стержневая планета» в значении столичной планеты всего Планетарного образования. В Литании это Лиита. То есть был убит тот, кто персонально нёс ответственность за кровавый разгон демонстрантов на Лиите.
        11
        Использование резерва в сражении - тактика проверенная на всех мыслимых родах войск. Первым в истории Земли полководцем, использовавшим резерв в корабельных баталиях на море, был русский адмирал Ушаков, громивший так турецкие армады.
        12
        Имеется в виду знаменитый взрыв в Зимнем дворце, одно из череды покушений на царствующего Императора Всероссийского Александра II, имевшее место в феврале 1880 года. Леон, правда, несколько утрирует, тот террорист носил свою бомбу по частям, так что в итоге у него накопилось около двух пудов динамита.
        13
        Миленул - материал, из которого изготавливают фламберы мечниц. Обладает уникальным свойством накапливать энергию, собирая её из окружающего пространства по крупицам. В своём действии подобен пылесосу, всасывающему в себя всё, до чего может дотянуться, и ведёт себя так до полного насыщения.