Талисман спасателя Бекасина Сергей Михайлович Кравцов
        На околоземной орбите база космических спасателей. Денис Бекасин - недавний выпускник вуза космического профиля, куда попал, можно сказать, случайно, вспоминает свои первые шаги в космосе, "боевое крещение", когда он и его товарищи успешно выручили в трудной ситуации экипаж космического "грузовика". Не менее успешно команда спасателей сработала и на Марсе. А потом и в открытом космосе, где могли погибнуть люди. Да и сами спасатели оказались на грани гибели. Но Дениса и его друзей выручил их самый главный талисман…
        Сергей Кравцов
        Талисман спасателя Бекасина
        Глава 1
        Заглянуть в нутро дракона
        …Неспешно шагаю по металлическому боку космической «баржи». Цоканья магнитных ботинок я не слышу, но ощущаю ногами микровибрации от соприкосновения подошв обуви с громадиной межпланетного корабля. Это мой самый первый полёт в глубины космоса. Ну, глубины эти относительные - мы находимся где-то на полпути от орбиты Земли до орбиты Марса. Но это самое «относительно» - лишь для моих спутников по экипажу нашего спасательного корабля «Юрий Гагарин» (серия «Север-три»), которые в космосе уже не первый год. А вот для меня… Для меня это, можно сказать, абсолютно далеко. А то ж! Глядя в ту сторону, где сейчас должна быть наша добрая, тёплая, уютная Земля, я, буквально, физически ощущаю жуткую пропасть, отделяющую нас от своего большого космического дома.
        Но эмоции эмоциями, а о своих прямых обязанностях забывать негоже. Как специалист по биологическим угрозам, я «на всякий пожарный» случай обследую сканером-анализатором поверхность и «прозваниваю», насколько для этого хватает мощности сканера, внутренние полости этой «баржи». Но сканер молчит, на его светящемся изумрудными оттенками мониторе один и тот же текст: «Биологических угроз не обнаружено». Ну и замечательно! Приближаюсь к кормовому, двигательному отсеку. Он большего диаметра, чем корпус самой «баржи». Поднимаюсь на корпус двигательной установки. Акустическая система приятным женским голосом тут же уведомляет:
        - Внимание! Вы в зоне повышенного радиационного фона…
        Дальше идёт перечисление параметров гамма-излучения. Это же самое высвечивается и на мониторе, который из зелёного становится жёлтым. Но это не страшно, это, как бы, в пределах понятного и допустимого: двигательная установка у «баржи» ядерная, так что, «фонить» она будет в любом случае. Тем более, что и окружающее нас пространство достаточно плотно насыщено очень жёсткой космической радиацией, интенсивность которой гораздо выше, чем у этого «движка». Однако когда я приближаюсь к середине двигательного отсека, монитор сканера внезапно вспыхивает угрожающим багрово-красным цветом. На нём высвечивается: «Внимание! Чрезвычайная биологическая угроза неопределённого характера! Внимание! Вы находитесь в очень опасной зоне!..» Одновременно с этим аудиосистема выдаёт тревожный сигнал и повторяет устно всё то, о чём известило текстовое сообщение на мониторе.
        Обалдеть! У меня по спине пробегает холодок - что за ерунда? Какая может быть биологическая угроза в открытом космосе?! Но сканер - прибор надёжный, в его работе ошибки исключены. С какого-то мгновения у меня вдруг появляется ощущение того, что я иду по брюху задремавшего дракона, который в любое мгновение может проснуться…
        * * *
        За дни, месяцы и годы до этого. Мы уже второй день болтаемся на околоземной орбите. Мы - это команда КСС, Космической службы спасения. Нас шесть человек. Мы в постоянной готовности, ждём сигнала тревоги. А он может поступить каждую минуту, в любой, даже самый неподходящий момент. Например, ты только собрался перекусить, как - здрасьте-пожалуйста, тревога! - и тебе уже не до еды: надо срочно отбывать к месту (неважно какого - большого или маленького) ЧП. А ЧП, оно и на каком-нибудь Альдебаране - ЧП. Кстати, насчёт Альдебарана - это я, так сказать, для «красного словца». Увы! Нам он ещё не «по зубам». Даже на наших современных кораблях с ЯДУ (ядерной двигательной установкой) туда лететь о-о-о-о-чень долго… Впрочем, что сетовать на внезапные тревоги? Это нормально для того, кто стал космическим спасателем. У нас жаловаться на судьбу, плакаться по поводу всех возможных трудностей, лишений и рисков, не принято. А иначе и быть не может - космос не терпит слабых.
        Космос суров, порой непредсказуем, и даже коварен. Сейчас конец двадцать первого века, и человечество овладело весьма большими скоростями перемещения в космосе - как вам сразу десять третьих космических (более ста двадцати км в секунду)? Правда, надо полагать, с точки зрения представителей тех цивилизаций, что запросто пересекают Галактику поперёк или по диагонали на гиперсветовых скоростях за считанные земные минуты, мы всё ещё ползаем в своей «детсадовской песочнице». Да-а-а… Для них мы всё ещё несмышлёная мелюзга (потому-то, наверное, они с нами и поныне знакомиться не спешат). Впрочем, следует думать, что не только у нас, но и у них, сверхразвитых, тоже случаются форс-мажоры? Наверное, и они не обходятся без своих спасателей?
        Кстати, знакомые меня частенько спрашивают: не сталкивался ли я в космосе (хоть ближнем, хоть дальнем) с представителями иных миров? Лицом к лицу, конечно не сталкивался. Но однажды нашему экипажу довелось пережить нечто загадочное и ощутить нечто необычное. Было, было… Мы направлялись в сторону Луны, чтобы в точке либрации имени французского математика Лагранжа (место, где притяжение Земли и Луны имеет равную силу) помочь экипажу экспериментального (о, ирония судьбы) французского туристического корабля. Во время полёта к лунной орбите его электронику отчего-то вдруг поразил непонятный паралич. Когда мы прибыли к терпящим бедствие, с нами произошло то же самое. Наша электроника тоже вдруг отчего-то задурила. И вот, в этот же момент я вдруг ощутил, что кто-то невидимый начал шарить в моей памяти, как в своём собственном кармане. Мне это не понравилось. Я мысленно спросил, кто и какого беса своевольничает, роясь в моих мыслях. И, что бы вы думали? Тут же в моей голове прозвучал чей-то ответ:
        - Не волнуйтесь! Всё будет хорошо!
        Таинственный нахал рыться в моей голове прекратил, электроника корабля в тот же миг снова заработала. Тут же нам сообщили и французы:
        - Месье, у нас всё в порядке! Электроника работает, аварийная ситуация разрешилась сама собой. Гранд пардон за ложный вызов.
        И что бы это могло быть? Спросил наших парней - не ощущали ли они последние несколько минут чего-то странного? Как оказалось, у всего нашего экипажа в голове похозяйничали неизвестные, которые бесцеремонно шарили по самым укромным уголкам воспоминаний. Но никто ничего говорить не стал, потому, что каждый думал, будто это случилось с ним одним. Ну, чтобы все прочие не подумали о том, что именно у него началось общеизвестное «ку-ку». Лишь когда я по своей практикантской наивности ляпнул вслух то, о чём молчали все прочие, стало понятно: и французы, и мы оказались в поле зрения неких созданий, для которых мы не более чем двуногие инфузории.
        …Мир стремительно летит из прошлого в будущее. Благодаря развитию техники, ещё лет пятьдесят назад полёты на Луну стали банальной обыденностью, на Марсе уже не первый год работают исследовательские станции. Появляются они уже на Венере и Меркурии, а к спутникам Юпитера и Сатурна периодически отправляются научные экспедиции. А ведь всё началось не так уж и давно - в первой половине нынешнего века. Наши учёные разработали ядерный двигатель нового поколения, искусственную локальную гравитацию, а потом ещё и плазменную защиту космических аппаратов от метеоритов и радиации. Ну а уж когда наша медицина сумела нейтрализовать пагубные последствия длительного пребывания в космосе, начался настоящий космический бум. Это можно было бы сравнить лишь с переходом от воздушных шаров-монгольфьеров к реактивным самолётам и космическим кораблям.
        Вот в эту-то пору перехода от космической романтики к космической индустрии и была в срочном порядке создана наша КСС. Уже на первых порах работы у нашей службы было в избытке. Тут, и помощь экипажам кораблей, а также исследовательских станций, и сбор технического мусора на околоземных орбитах, и перехват разной величины булыжников, залетающих «в гости» из дальнего космоса… А они, между прочим, наведываются не так уж и редко. Одни из каменных «визитёров» - с полтонны весом (таких побольше), другие - с тысячетонную скалу. Этих - поменьше, но уж если такой проморгать, то бед он может натворить немало. Так что, сложа руки мы не сидим, даже когда, вроде бы, и делать-то совсем нечего…
        Конечно, работа у нас, в основном, рутинная, как у заурядного земного дворника (утром встал, бороду расчесал, взял метлу и - за дело!). Мне, когда я шёл поступать в УЛКС (университет лётного космического состава), грезились дальние полёты, чуть ли не за орбиту Плутона, исследования на спутниках Юпитера и Сатурна… Собственно, в космонавтику меня сманил на факультет КСС мой бывший одноклассник, Костя Кубышкин, мечтавший о космосе чуть не с пелёнок. До сих пор помню все его доводы и аргументы:
        - …Денис, ты себе даже не представляешь, что такое космические спасатели! Старик, это - романтика, риск, приключения, подвиги, в конце концов… Был ты скромным Бекасом (моя фамилия Бекасин, отсюда и такое школьное прозвище), а станешь - настоящим космическим орлом!!! Ну, решайся!..
        Ну и клюнул я на его удочку, уговорил меня этот змий-искуситель Костя. Поступили мы с ним в УЛКС. А когда отучились первый семестр, и стало ясно, что рутины в работе космических спасателей не меньше, чем, скажем, у тех, кто «пашет» в ПКК (промышленные космические корпорации, добывающие полезные ископаемые в поясе астероидов), змий-искуситель Костя тут же разочаровался в космонавтике, и перешёл в университет океанологии. Свой выбор объяснил мне так:
        - …Денис, какая разница между космосом межпланетным и гидрокосмосом земным? Тут ещё вопрос, где больше романтики: там, или здесь… Кстати, старик, может, и ты к нам перейдёшь?
        - Ну, уж, нет! Хватит! Один раз ты меня уже уговорил. Буду учиться до конца. Тем более, что после второго семестра, говорят, у нас уже будет практика на одной из «орбиталок». В ближнем космосе побываю - уже здорово!
        Вижу - в душе куснул Костя локотки, но виду не подал. На том мы с ним и расстались. Нет, не навсегда. Время от времени общаемся. Я ему рассказываю про свою работу на «орбиталке», он - про свои вояжи на дно Марианской впадины… А там тоже, если верить его рассказам, много чего интересного можно увидеть. Там и гигантские кальмары, и трёхтонные омары, и ящеры, обитающие в подводных пещерах…
        …Мне навсегда запомнился, мой самый первый полёт на орбиту. Мы, двадцать парней и пятеро девчонок, мчимся в бесшумно летящем магнитобусе в космопорт. Его видно издалека: над зелёной стеной леса, на фоне неба, в зенит нацелились раритеты прошлого века - от воссозданного гагаринского «Востока-один», до последних моделей ракет и кораблей уже века нынешнего («Ангара», «Енисей» и прочие). Всё это теперь музейные экспонаты былого утра космической эры.
        Мы одеты в лёгкие скафандры автономного жизнеобеспечения, поднимаемся в ракетоплан, установленный на летающей платформе, похожей на гигантского морского ската. Волнуемся, хотя виду никто не подаёт. А то ж! Если заметят дрожь в коленках, могут и с полёта снять. Но, в любом случае, ощущение то же самое, что и перед первым прыжком с парашютом…
        И вот, под нами что-то слегка вздрагивает, и земля, вместе со всем, что мы видим через иллюминаторы, начинает стремительно уходить вниз. Нас вдавливает в кресла, мы мчимся вперёд и вверх, всё быстрее и быстрее. Стремительно пробив облака, летающая платформа возносится к небу, которое из синего постепенно становится фиолетовым. А потом мы отрываемся от платформы, и уже самостоятельно возносимся к чёрно-фиолетовому ближнему космосу, оставив далеко-далеко внизу сияющий мягким светом голубой шар Земли…
        Теперь на орбиту и с орбиты я летаю достаточно часто - работа такая. Если нет ЧП в дальнем космосе, чистим от техногенного хлама ближний, околоземное пространство. Уже сколько времени ведём эту генеральную уборку, а мусор всё не кончается, и не кончается. О, захламили космос! Вот так жизнь и идёт: неделя - на орбите, неделя - на земле…
        Но, что-то я отвлёкся… Так, вот, моя полугодичная стажировка в КСС уже подходила к концу, когда мне, наконец-то, довелось стать участником достаточно продолжительного вояжа в дальний космос (на сегодня - это пространство за пределами орбиты Луны). Согласитесь, что слетать в дальний космос - это не «веником махать» на околоземных орбитах. А первый раз в дальний полёт я отправился после непредвиденного ЧП с одной из «барж», курсирующих между Землёй и поясом астероидов. Сигнал бедствия поступил с американского грузового корабля «Йеллоу кэт», который следовал к Земле с грузом руды. По каким-то причинам у него вдруг отказала ядерная двигательная установка (ЯДУ). Просто: заглохла, и - капут!
        Впрочем, учитывая тот факт, что аварийная «баржа» принадлежала американцам, нам напрягаться, как бы, было бы и незачем: у них есть своя, точно такая же спасательная служба. Так что, им, как говорится, флаг в руки и на шею барабан. Но, тем не менее, сыны Штатов обратились именно к России с просьбой оказать помощь «барже», которая, сбросив темп движения до первой космической, в режиме инвалидной коляски тащилась где-то между орбитами Марса и Земли.
        И было яснее ясного, почему они попросили именно нас. Да, американские корабли тоже оснащены ЯДУ. А с недавних пор, они, как и мы, разработали плазменную защиту. Но! Если наши корабли серии «Север-три» (уже третьего поколения), дают до десяти-двенадцати третьих космических на «спринте», то у них - ещё «двоечка», дающая не больше пяти-шести. Кроме того, их плазменная защита на максимальных скоростях иногда теряет свою плотность, и поэтому, при определённых условиях, их спасательный корабль, запросто, сам может оказаться терпящим бедствие.
        Стоит сказать, «баржи» (хоть, наши, хоть чьи-то ещё) - вовсе не из скоростных судов. Максимум, они выдают три-четыре третьи космические. А от Земли до пояса астероидов, примерно, сто восемьдесят миллионов км (дальше, чем до Солнца). Да и сам он, этот пояс, имеет ширину аж в астрономическую единицу (!!!). Поэтому летать туда за сырьевыми ресурсами (два-три месяца в один конец даже на ЯДУ) риск немалый. Туда отправляются или уж совсем оскудевшие умом (за рубль везти из-за моря телушку, стоящую там полушку), или, наоборот, слишком умные - точно знающие, где и чего можно накопать на астероидах. Чаще всех летают американцы и японцы. Несколько раз уже летали и наши. Кстати, сгоняли очень удачно: свою промышленность лет на десять вперёд обеспечили иридием, платиной и многими редкоземельными.
        Для экипажей «барж» полёт к астероидам - испытание непростое. Можно с ума сойти от тоски зелёной, порождённой бездельем и круглосуточным пребыванием в замкнутом пространстве. Благо, медицина научилась вводить людей в искусственную летаргию. Теперь всю дорогу члены экипажа по очереди спят, бодрствуют только двое сменных дежурных. И именно поэтому, когда контрольные приборы известили дежурных «Йеллоу кэт» о том, что их ЯДУ не подаёт признаков жизни, те разбудили капитана и техников. Спецы, надев скафандры, вышли в открытый космос и добрались до ЯДУ. Но ядерного горючего в реакторе было предостаточно, сама установка видимых повреждений не имела. И, тем не менее, двигатель молчал.
        Вняв просьбе «партнёров», в нашем ЦУПе были сделаны все необходимые расчёты, и выяснилось следующее. Как предполагалось изначально навигаторами владельцев «баржи», она должна была прибыть к орбите Земли, когда наша планета в своём бесконечном путешествии вокруг Солнца приблизится именно к этой точке пространства. Но теперь, поскольку график полёта из-за аварийной ситуации был нарушен, к земной орбите «баржа» пришкандыляет с большим опозданием, а наша-то планета к этому моменту - тю-тю, улетит дальше, по своему небесному пути. Земля - не такси, ждать не будет. Для «баржи», в таком случае, самый реальный выход - лететь навстречу Земле, причём, по хорде, пересекая орбиту Венеры. Правда, если только хватит ей ядерного горючего и иных ресурсов… О, морока!
        Поэтому, с учётом реальной обстановки, единственным выходом в такой ситуации мог быть вылет в сторону терпящих бедствие, с прицелом на опережение нашей планеты. Поскольку Земля точку встречи с «баржей» минует раньше, чем туда смогут вернуться спасатели, на обратном пути её придётся догонять. И если «Север-три» в состоянии сделать это достаточно быстро, то американский «Спейс дэвил» догонять будет долго и безнадёжно, причём, в условиях дефицита продуктов питания и кислорода на борту корабля…
        Кстати, о небесной механике и её знатоках (это - так, небольшое «лирическое» отступление). Хоть сейчас уже на исходе двадцать первый век, и уровень образования ушёл далеко вперёд от того, что знали о космосе много-много веков назад (Земля - плоская, покоится на трёх китах, которые неведомо куды плывут по безбрежному морю-окияну), и сегодня хватает самоуверенных полузнаек, несущих чушь несусветную. Сталкивался я с одним таким «широко-кругозорным», когда ещё студентом ездил на Чёрное море. Кстати сказать, памятная выдалась поездка. Прибыл я на побережье, а там народу оказалось столько, что к морю еле смог пробраться по переполненному пляжу. Искупался, понырял, потом нашёл свободное местечко на песке, лежу, загораю. Рядом - большой зонтик, под ним - компания отдыхающих, человек пять. И вот, один из этой «великолепной пятёрки» - крупный, такой, «бегемотистый» мужик, годами под шестьдесят, с авторитетным видом рассуждает о космонавтике, об астрофизике… И такой бред несёт! Вроде того, где-то он слышал, что Луна начала замедлять своё движение, и в недалёкой перспективе обязательно шандарахнется о Землю.
Ну и, всем нам, понятное дело, вечная память.
        А ещё он слышал, что американцы тайком от нас уже вовсю начали осваивать Венеру. Дескать, мы ещё только в верхних слоях венерианской атмосферы барахтаемся на своих летающих станциях, а вот они полным ходом на ней уже - и пашут, и сеют, и строят… А вот нам, им «в пику», нужно немедленно осваивать Меркурий: там полезных ископаемых - видимо-невидимо … Слушаю его, и смех разбирает. Он это заметил и спрашивает: «А вы, молодой человек, что, со мной не согласны? Вы придерживаетесь иного мнения?» Отвечаю ему: «Как не согласен? Очень даже согласен, тем более, что мне эта тема близка, как никому другому! Я работаю в НИИ освоения дальнего космоса. Наш отдел сейчас разрабатывает специальный плуг для вспашки меркурианской целины. Вот, осталось решить, что там будем сеять - репу или баклажаны?» Соседи «всезная» сразу же начали фыркать в кулак, а сам этот дядя сразу же замолчал, побагровел и насупился… Вот, похоже, и среди американских навигаторов оказались подобные «всезнаи». Нет бы, обратиться за помощью к нам сразу же, как только «забастовал» реактор. Но они чего-то тянули, чего-то всё выжидали… Может,
надеялись, что ситуация с поломкой сама собой «рассосётся»? А теперь нам придётся в пожарном порядке срываться к их «барже», после чего, в такой же спешке, мчаться за Землёй вдогонку…
        На сборы и подготовку нам дали не более часа, хотя, мы просили, минимум, три. Но с начальством не поспоришь. По рекомендации ЦУПа мы загрузили дополнительные объёмы кислорода и продовольствия, после чего стартовали в сторону «Йеллоу кэт». Чтобы иметь хороший запас времени, наш командир экипажа задал самый высокий, «спринтерский» темп полёта.
        Для меня, конечно, происходившее в те дни было, одновременно, и поводом к дикому восторгу (наконец-то и мне выпало поучаствовать в настоящей спасательной экспедиции!!!), и поводом ощутить холодок меж лопаток (а, ну, как не сумеем вернуться?!!). Когда Земля осталась далеко позади, наш корабль, непрерывно наращивая скорость, при ускорении в три-четыре g, всё быстрее и быстрее мчался в непроглядно-чёрное никуда. Немыслимо мощная (по старой шкале измерений - в десятки миллионов лошадиных сил) ядерная двигательная установка, исторгая нестерпимо яркую струю плазмы, без труда могла бы дать ускорение и в двадцать g. Но тогда вместо спасателей к «барже» прилетел бы сверхскоростной «катафалк» с нашим бездыханным экипажем…
        Преодолевая на максимуме своей скорости около четырёхсот тысяч километров в час (до Луны таким ходом можно было бы домчаться минут за пятьдесят) «Юрий Гагарин» к месту предполагаемой аварии «баржи» должен был доставить нас, с учётом времени разгона и торможения, часов за девяносто. То есть, в реальности, на всё - про всё, туда и назад, у нас выходило не менее десяти земных суток.
        Ёлки-моталки! Как легко оперировать всеми этими миллионами километров, находясь дома, глядя по телевидению новый сериал про похождения космических археологов, которым раз плюнуть, чтобы выбраться куда-то за пределы заледенелого Плутона, и там, на некой странной планете (Солярис Лема - отдыхает!) найти чудеса, выходящие за всякие рамки здравого смысла. А вот когда сам, и не в мыслях, не в мечтах, а в реальности летишь с жуткой, чудовищной скоростью чёрт знает куда, ощущаешь перипетии этого, не самого долгого путешествия совсем иначе… Чем занимались в дороге? Учитывая, что лететь до «Йеллоу кэт» чуть больше четырёх суток, ложиться в анабиоз не стал никто. Время, свободное от вахты, убивали - каждый по-своему. Кто-то работал с эспандерами (впрочем, эта процедура - хоть дома, хоть в пути, строго обязательна: суммарно три часа в сутки отработать обязан каждый), кто-то читал, кто-то слушал в аудиозаписи электронные книги, кто-то смотрел учебные и приключенческие фильмы, кто-то «резался» в шахматы… Я, как доктор своего экипажа (год стажировался в «универе» на лекаря), помимо всего прочего, следил за
режимом питания, сна и физических нагрузок.
        И вот, по прошествии всех этих суток полёта (которые нам показались неделями!), мы вновь начали ощущать нарастание массы своего тела. Началось торможение. В нужной точке пространства наш корабль начал смещаться вбок и, описав огромную дугу, вернулся на обратный курс. Догнав «баржу», «Север-три» пошёл с ней на сближение. Минут через сорок мы ощутили лёгкий толчок, после чего механический голос сообщил:
        - Есть касание! Закрепление на поверхности объекта выполнено. Шлюзовой отсек для выхода в космос готов!
        Конечно, было бы лучше состыковать причальные шлюзы, и перейти из одного корабля в другой. Но, как уведомила электроника, стыковочный блок этой «баржи» был не из унифицированных, общепринятых. Он оказался «особого», «западного» диаметра. Ещё во время учёбы в УЛКС нам рассказывали, что одна из западных корпораций, стоящих космические «баржи», желая показать свою «самость», намастрячила стыковочные узлы большего диаметра. Вроде того, нам на ваши стандарты - тьфу! Мы - особые! Мы - круче всех! Вот теперь сами же и мучаются. «Барж» с такими узлами всего около десятка. Но мороки с ними!.. Их же экипажи поминают своих «новаторов» недобрым словом. Мы начали готовиться к десантированию на «баржу». В этот момент робот сообщил:
        - Связь с экипажем корабля «Йеллоу кэт» установлена.
        Тут же на мониторах появился бородач с пышной шевелюрой, в тёмных очках, который, помахав рукой, произнёс на своём родном «аглицком»:
        - Хэллоу! Я - Джордж Квинсли, капитан корабля «Йеллоу кэт»». Вы - спасатели, прибывшие нам на выручку? - утвердительно спросил он.
        Наш командир ответил ему по-английски (в отличие от большинства американцев, каждый из нас владеет, минимум, парой иностранных языков):
        - Да, мы - экипаж российского спасательного корабля типа «Север-три», персонально именуемого «Юрий Гагарин», прибыли вам помочь. Я командир экипажа, Владимир Максимов. Рад вас приветствовать. Для начала вопрос: какую именно помощь вы хотели бы от нас получить? Вам нужно помочь в восстановлении работоспособности двигательной установки, или вы хотели бы эвакуироваться на наш корабль?
        Этот вопрос бородача несколько озадачил.
        - Сэр, об эвакуации не мажет быть и речи! - он изобразил руками несогласный жест. - Груз, с которым мы направляемся к Земле, слишком ценен, чтобы бросить его на произвол судьбы. Нет, нет! Мы хотели бы, чтобы вы помогли нам восстановить работоспособность нашей двигательной установки. Если, разумеется, это в вашей компетенции. Кстати, а почему к нам на выручку не прибыл наш «Спейс дэвил»?
        На это Володя сдержанно улыбнулся.
        - Не хотел бы вас огорчать, уважаемый, но «Спейс дэвил» значительно уступает кораблям серии «Север-три» в скорости. А тут дорог каждый час. Вы можете предоставить нам своих техников, чтобы общими силами мы попытались восстановить работоспособность вашей ЯДУ?
        Явно, огорчённый словами Максимова о сравнении скоростных характеристик нашего «Гагарина» и их «Спейс дэвила», Джордж кивнул, и пояснил, что он лично, и ещё трое техников из его экипажа, охотно поработают с нашими спецами.
        Тут же, не мешкая, мы начали «упаковываться» в скафандры для работы в открытом космосе. Сопя и пыхтя, нестандартно-крупный инженер-двигателист Сашка Заказов забирался внутрь своего «скафа».
        - Слышь, Володя, а ты не в курсе, почему эту «баржу» могли назвать «Йеллоу кэт» - «Жёлтый кот»? - неожиданно поинтересовался он. - Это они от «избытка ума», или в этом есть какой-то особый смысл?
        Усмехнувшись, Максимов рассказал о том, что, оказывается, ещё в эпоху парусного морского флота у английских (да и у каких-то ещё) моряков было поверье, будто коты жёлтой масти имеют некую магическую силу. Именно такого кота и старались взять к себе на борт перед тем, как отправиться в плавание, особенно, дальнее. Причём, матросу, который нашёл такого кота и доставил его на корабль, капитан прощал любое былое его прегрешение, любой его проступок. Во время плавания кот, как правило, занимался своим обычным кошачьим делом - истреблял корабельных крыс. И если оно заканчивалось благополучно, то кот целым и невредимым возвращался на берег, до следующего выхода в море.
        - А если неблагополучно? - с нотками подозрительности в голосе осведомился наш главный любитель и защитник животных Андрей Букашагин, он же - главный спец по матчасти корабля (применительно к флоту - боцман).
        - Если корабль попадал в сильный шторм, грозящий ему неминуемой гибелью, бедолагу кота приносили в жертву духам моря - его выбрасывали за борт… Так что, парни, свою «баржу» американцы «Жёлтым котом» назвали из таких вот мистических настроений… - настраивая электронику «скафа» на работу в космосе, Володя покачал головой.
        - Вот, уроды! - насупившись буркнул Андрей. - Ну и придумали же такое дурацкое жертвоприношение. И им это зверство, что, помогало?
        На это Максимов пожал плечами.
        - По этому поводу статистика мне неизвестна. Да и вряд ли кто-то её вёл. Но, мне так думается, спасти корабль это могло едва ли. Скорее всего, следом за бедолагой котом ко дну шло и судно со своим экипажем…
        - Володя, а если парусное судно, наоборот, попадало в полный штиль недельки на две - на три, что они тогда выбрасывали за борт? Тоже кота какой-то масти? Например, чёрной? - с подначкой в голосе поинтересовался техник-эксперт Женька Аладдинов.
        - Нет, тогда за борт выбрасывали капитана, намазав его жёлтой краской! - под общий смех за Максимова ответил штурман-навигатор Ромка Кузьмиченко.
        …Менее чем через полчаса, облачившись в скафандры, вся наша команда выбралась из шлюзовой камеры в темень открытого космоса, разбавляемую лишь лучами далёкого солнца, которое здесь смотрелось несколько меньшим, чем мы его видим с Земли, да светом звёзд.
        Ступив на ажурные соединительные штанги, мощными электромагнитами намертво прилипшие к корпусу «баржи», мы перебрались на угрюмую громадину чужого корабля. Минут через пару, открылся люк шлюзовой камеры его пассажирского отсека, и к нам вышли четверо американцев. Вкратце обговорив с ними предполагаемый план совместных действий, все вместе мы отправились в кормовую часть. Идти по «барже» нам пришлось чуть не с полкилометра. Особенно неудобной для прогулки оказалась средняя, грузовая часть корабля, изготовленная из толстенного профильного металла в форме громадной цилиндрической корзины. Этот решётчатый «трюм» до предела был заполнен цилиндрическими контейнерами, по десять-двадцать кубов каждый. Едва я ступил на балки грузового отсека, как мой сканер-анализатор, который я захватил с собой, тут же уведомил о том, что в этом месте очень сильное альфа-, бета- и гамма-излучение. Было похоже на то, что американцы везли груз урановой, или какой-то ещё радиоактивной руды.
        Команда техников-ремонтников, дойдя до дюзы ЯДУ, детально осмотрела камеру ионизации и излучатели лучистой энергии, светя компактным, но весьма мощным прожектором. Кто-то тестировал контрольными приборами те или иные характеристики ядерного топлива, кто-то проверял состояние энергетических контуров двигателя, состояние устройств, подающих рабочие плазма-капсулы в зону ионизации…
        И вот, пока инженерные гении разбирались с двигателем, чтобы им не мешаться (всё же, моя специализация не «начинка корабля», а медицина и биологические угрозы), я, просто, гулял по корпусу «баржи». Получив предупреждение сканера-анализатора о чём-то биологическом, способном угрожать, следует думать, здоровью и даже жизни людей, я огляделся по сторонам. Но ничего похожего на клыкастых хищников, или там, вирусов, размером с кулак, в окружающем пространстве не наблюдалось. На какой-то миг даже появилось ощущение того, что прямо сейчас вдруг начнёт вздуваться буграми и лопаться стенка корпуса двигательной установки. А из трещин, дёргаясь и извиваясь, выберутся длинные чёрные щупальца наподобие осминожьих… Да-а-а!.. Это было бы ещё то зрелище! Но, нет, чего-то похожего ждать стоит едва ли… Тогда, в чём же суть объявленной электроникой биологической угрозы? Что собой она может представлять? Вакуум, температура, близкая к абсолютному нулю… С чего бы вдруг?
        - Что за чертовщина? - пробормотал я, перезагрузив устройство.
        Но электроника вновь показала то же самое: высокая степень биологической угрозы неопределённого характера.
        - Денис, что там у тебя? Ты нашёл что-то подозрительное? - услышал я голос Максимова.
        Цокая магнитными ботинками, я подошёл к техникам и показал Володе монитор сканера-анализатора. Сбросив данные и, снова включив прибор, я увидел, что со стороны дюзы показатели угроз гораздо выше, чем там, где делал первоначальные замеры. Глядя на монитор, Володя даже присвистнул. Джордж обеспокоенно спросил:
        - И что это может значить?
        - Где тут у вас контрольные люки для осмотра подсобных механизмов двигательной установки? - вместо ответа спросил Максимов.
        - Как и у всех - на боковой стенке корпуса… - Квинсли указал рукой. - Но мы ещё здесь не закончили!
        - Ничего, сначала взглянем там… - отмахнулся Володя.
        …Когда большущая прямоугольная крышка люка была откинута (благо мы в невесомости, а то нам бы её и не пошелохнуть!), мы заглянули в недра отсека. При свете прожектора всё, что мы смогли в нём увидеть, как будто, выглядело нормально. Обратив внимание на какие-то странные пятна на поверхности самого двигателя и большинства подсобных механизмов, я попросил выключить прожектор и включил ультрафиолетовый излучатель своего сканера-анализатора. И тут… Все оторопело замолчали, глядя в тёмные недра отсека, на ребристую громадину ЯДУ и всё прочее, внезапно засветившееся изумрудными красками. Где-то свечение было едва заметным, а где-то сияло вовсю. Сканер-анализатор тут же выдал информацию о том, что уловил энергетику особо опасного для людей, животных и технических устройств плесневого грибка, способного существовать в условиях открытого космоса. Данный тип актиномицетов поглощает радиацию, которая стимулирует его развитие. Грибок своими выделениями разрушает даже самые стойкие металлы и пластические массы. Попав в живые организмы, при определённых условиях (ослабленный иммунитет) может очень быстро их
убить.
        - Закрывай! - распорядился Максимов. - Всё ясно. Вы же, я так понимаю, разрабатывали астероид, добывали там радиоактивную руду? - поинтересовался он.
        - Йес… - неохотно обронил Джордж.
        - Вот, там вы и подцепили эту плесень, - констатировал Володя. - Она попала в двигательный отсек, размножилась и вывела ЯДУ из строя. Просто, чудо, что сами не заразились! Я так понимаю, после каждого выхода в космос, в шлюзовой камере вы проходили санитарную обработку? Вот это вас и спасло! Можно предположить, что на том астероиде радиофильная плесень обитает ещё со времён гибели Фаэтона. В общем, так, парни! Эту мерзость на Землю везти никак нельзя. Корабль и его груз подлежат утилизации.
        - Да, вы понимаете, каковы могут быть последствия? Прежде всего, для нас, для нашего экипажа? - в голосе Квинсли звучали крайняя досада, горечь и тоска. - Корпорация с нас шкуру спустит! Да, даже если не спустит, мы, в любом случае, конченные люди. Чтобы лететь сюда, мы сами вложились по полной, наши семьи ждут, что мы привезём по мешку денег, что будем жить богато и счастливо… А на деле - что получается? Мы возвращаемся, и говорим: о-кей, ребята! У нас ничего нет. Кредиты гасить нечем, на работу нас больше никто не возьмёт, садимся и ждём голодной смерти. Тогда нам проще остаться здесь. Хотя бы семьи получат приличные страховки.
        Выслушав его, Володя, развёл руками.
        - Джордж, я вам сочувствую, но вы понимаете, какая может произойти жуткая катастрофа, попади этот грибок на Землю? Давайте, так… Мы сейчас свяжемся, каждый со своим руководством, всё им изложим, и пусть они там договариваются меж собой. О-кей?
        Как стало известно позже, на то, чтобы «разрулить» этот непростой вопрос, на Земле пришлось подключать к его решению сначала космические корпорации обеих стран, потом правительства, а потом даже комитеты ООН. Окончательное решение, пришедшее через несколько часов, было категоричным: корабль, несущий опасную инфекцию, следует развернуть в сторону открытого космоса - на Землю плесень попасть не должна, а ЯДУ «баржи» настроить на самоуничтожение. Убытки корпорации покроют страховые компании и спецфонд ООН. В дальнейшем, любые корабли, побывавшие в поясе астероидов, по возвращении, должны тщательнейшим образом проверяться на биологические угрозы.
        - Ну, вот и всё! Вы летите с нами. - Максимов указал Джорджу на наш корабль. - Собирайтесь, и - на посадку.
        - Но нас десять человек! - Джордж тягостно вздохнул. - Как мы все там разместимся?
        - Ничего, как говорят у нас: в тесноте, да не в обиде. Уместимся! Не бросать же вас в этом космическом «холерном бараке»? - Володя чуть развёл руками.
        Примерно, через час, экипаж «Йеллоу кэт» перебазировался к нам, на «Юрия Гагарина». Как Джордж и предупреждал, в каюте стало очень даже тесно. Но… К неудобствам нам не привыкать. Да, похоже, и им. Впрочем, некоторые сложности усугубило одно, не совсем обычное обстоятельство. Когда, как и полагается капитану, Квинсли последним загрузился к нам, с собой, помимо кофра с личными вещами он притащил и какой-то большой «баул» с прозрачным окошечком, за которым что-то мелькало. И только когда он открыл эту непонятную ёмкость, стало понятно, что это - контейнер-скафандр, в котором находился… Крупный котяра жёлтой масти.
        - Джентльмены, прошу простить, но бросить на «барже» Билла - живой талисман нашей команды, я никак не мог. Надеюсь, за это вы меня осудите не слишком сурово? - Джорж вопросительно взглянул на нас.
        - Мы бы осудили, причём, о-о-о-чень сурово, если бы вы кота оставили там! - погладив Билла по голове, строго уведомил Букашагин.
        В целом, мы с ним согласились полностью. Конечно, при запредельной тесноте в каюте, ещё и кот, был вовсе не подарком. Тем более, что пришлось налаживать его кормёжку и утилизацию продуктов кошачьего организма… Но, что уж теперь поделаешь? Выкручивались, как могли…
        После запуска нашей ЯДУ, Володя включил режим малого хода. «Юрий Гагарин», связанный с «Йеллоу кэт» причальными штангами, очень медленно начал разворачивать «баржу» (раз в триста, а то и больше, превосходящую массу спасательного корабля) в сторону внешнего космоса. На это ушло часа два. Когда электроника уведомила о том, что «Йеллоу кэт» получил достаточно мощный импульс, и теперь уже никогда не полетит в сторону Земли, штанги были убраны, и корабли отправились каждый, в свою сторону. Где-то, через полчаса, позади нас ярко полыхнула крохотная звёздочка…
        Через пять суток мы были уже на околоземной орбите. Когда мы, наконец-то, смогли покинуть каюту своего корабля, я понял, что только таким и может быть настоящее «боевое крещение». Отправившись к «Йеллоу кэт» стажёром-«желторотиком» (как по старой лётной традиции в КСС именуют «необстрелянных» первогодков), из полёта я вернулся уже зрелой, да простят мне это бахвальство, «птицей высокого полёта». То бишь, как и обещал Костя Кубышкин, орлом!
        Ну а сразу после нашего возвращения на Землю, началось такое! Нашу команду, чуть ли не на клеточном уровне, изучало и обследовало несколько комиссий медиков-инфекционистов. Потом несколько раз заслушивали на самых разных специальных комиссиях в «Главкосмосе»… Сообщение об опасной, радиофильной плесени всколыхнуло информационное пространство всего мира. В СМИ появилось изрядное множество, как реалистически-аналитических, так и бредово-фантастических материалов на эту тему. Американская корпорация - хозяйка «баржи» страховые выплаты получила. Не остались внакладе и члены экипажа «Йеллоу кэт». На бесконечных интервью различным СМИ они неплохо разбогатели (так что, зря Квинсли паниковал!). А потом, силами Голливуда, про них был снят ещё и документально-художественный фильм… Про то, что помочь американцам прилетели именно российские спасатели, что удивительно, создатели киношки, пусть и скороговоркой, но упомянули. Смотрел я этот «шедевр». Ну, что сказать? Средненький кино-ширпотреб на космически-ковбойские темы…
        Кстати, свою порцию мировой славы получил и кот Билл. Его не только сняли в фильме про приключения экипажа «баржи», но и создали отдельную картину для западных кошатников, которую назвали «Усатый астронавт». Несколько позже, когда наша служба уже вошла в привычно-рутинную колею, в один из дней Андрей Букашагин предложил Максимову:
        - Володя, а что, если и нам завести свой, так сказать, живой талисман? Например, кота. Мы бы назвали его, скажем, Сириусом… Или, там, Пегасом… А?
        Измерив его изучающим взглядом, Володька язвительно изрёк:
        - А чего мелочиться-то? Андрюха, кот - это, уже, неактуально. Кого им удивишь? Уж, завести, так - слона! Или, на худой конец, жирафа, там, носорога… То-то прославимся на весь мир! Только тогда нашу службу из космической надо будет переименовать в комическую.
        Огорчённо вздохнув, эту тему Букашагин больше не затрагивал…
        * * *
        Глава 2 Пленники царства троллей
        В общем, и не думали мы тогда, и не гадали, что пройдёт меньше чем полгода после нашего полёта на выручку «Йеллоу кэт», как нам снова доведётся отправиться в ту же сторону, только ещё дальше - к планете, носящей имя древнеримского бога войны. То есть, к Марсу.
        Надо сказать, последние лет двадцать на Марсе, в разных концах этой планеты, начали работу две наши постоянные исследовательские станции. Американцы, тоже, обзаведясь кораблями с ЯДУ и плазменной защитой, отправили туда аж три экспедиции. Несколько позже там обосновались (не без содействия России) некоторые страны БРИКС, потом - ЕКА с Японией и ещё несколько стран.
        На Луне, кстати, сейчас не протолкнуться. Там уже и научно-исследовательские станции, и всевозможные производства, и даже гостиничные комплексы для космических туристов. Благо, странам удалось договориться меж собой не гадить на спутнице Земли, а ещё, не вести никаких масштабных промышленных разработок. Почему? Из хорошего, благоразумного принципа: не буди лиха! На Луне, как ни верти, мы всего лишь гости. А кто там хозяева, и что они о нас думают - мы пока вообще ещё не знаем. С нами на контакт что-то они не идут.
        …Ещё во времена первых полётов на Луну случился один занятный казус. С восьмидесятых годов двадцатого века, некий американский Остап Бендер надумал продавать участки лунной территории. Ну а граждане, располагавшие лишними деньгами, кинулись их раскупать. Потом объявился ещё один торговец Луной… И когда на наш спутник отправились первые экспедиции, «собственники» начали возмущаться: не сметь совершать посадку на частных территориях! А то, мол, по судам затаскаем. Ну, на них понятное дело, ноль внимания. Так они и в самом деле побежали по судам! Но, после не слишком долгих препирательств и разбирательств, «собственники» получили полный «отлуп». В правовом смысле их претензии были признаны равными нулю. Кстати, Остапы Бендеры уже давно торгуют и Марсом, и даже начали поторговывать Меркурием…
        Так вот, о ситуации на Марсе. На каждой из наших, российских станций, работает по полсотни человек. Вахта у них длится около года. Потом их сменяют другие. Впрочем, есть и те, кто остаётся там на постоянное проживание. А после того, как на международном уровне было решено воссоздать марсианскую атмосферу, большая группа учёных из разных стран занялась этой проблемой. Идею они выдвинули такую: газы, которые будут пополнять остатки былой марсианской атмосферы, частично можно получать за счёт электролиза воды, имеющейся в недрах Марса. Для этого нужно поставить компактные, но мощные АЭС на супер-нейтронах, способные использовать даже природный, первично очищенный уран, торий, нептуний - любой актиноид. А этого добра, как уже успели выяснить экспедиции, на Марсе в достатке. И пусть эти АЭСки денно и нощно работают, выдавая в атмосферу Марса тысячи, если не миллионы кубометров кислородно-водородной смеси.
        А ещё было решено начать транспортировку аммиака со спутников Юпитера. Предполагалось изготавливать из суперпрочных полимерных плёнок громадные (до кубокилометра!) ёмкости, заполнять их газом, и буксировать к Марсу. А уже у места назначения аммиак следовало деструктировать на исходные азот и водород. Как вариант, рассматривался вопрос буксировки к Марсу комет, состоящих из аммиачно-метанового льда.
        Помимо всего этого, учёные начали выводить новые виды лишайников, способных не только выживать в условиях Марса, но и давать бурный прирост биомассы планеты, выделяя углекислый газ. В общем, пусть до яблонь, цветущих на Марсе, что обещалось в песне, времён первых полётов в космос, и сегодня ещё далековато, но, похоже, цветущие лишайники скоро могут стать тамошней обыденностью.
        Так вот… Всё бы оно ничего, но однажды, когда сотрудники одной из наших станций уже начали подбирать место для установки первого реактора, случилось очень даже нехорошее «ЧП». Двое геологов (точнее, марсологов), отправившись к гряде скал в десятке километров от станции на электрическом марсомобиле, назад, почему-то, не вернулись. Они, просто, внезапно исчезли, хотя находились на постоянной видеосвязи с базой. Бродя по скалам, учёные повествовали о своих наблюдениях. И вдруг, оба разом замолчали, картинка на мониторах исчезла. Поняв, что произошло нечто экстраординарное, на станции забили тревогу.
        Когда поисковая группа прибыла к скалистой гряде, транспорт исчезнувших геологов-марсологов стоял у подножия одного из каменных холмов. На песке были видны следы обоих исследователей, ведущие к склону холма. А обратных следов не было. Значит, они исчезли, поднявшись к вершинам. Но, что же с ними там произошло? Самые тщательные поиски ничего не дали. Ни расщелин, ни пещер, куда бы могли упасть учёные, обнаружено не было. Не нашли их тел и у подножия обрывов. Их, словно, кто-то унёс в небо. Тут же появилась версия, что исследователей могли похитить инопланетяне. Однако система наблюдения за небесной сферой свидетельствовала, что никаких НЛО в это время ни вблизи, ни вдали не наблюдалось.
        Поскольку и расширение зоны поиска результатов не дало, было решено обратиться к Земле, чтобы на подмогу прислали группу опытных спасателей. Естественно, такой группой оказалась именно наша. После той операции с «Йеллоу кэт» наш рейтинг подскочил весьма и весьма, и кого именно выбрать - у руководства Главкосмоса вопросов не возникало (всего в составе КСС десять экипажей, так что конкуренция ощутимая).
        Вместо нашего, привычного нам «Севера-три», для полёта на Марс нам предоставили более современный и комфортабельный «Север-три-А» - корабль поколения «три плюс», с автономным модулем, предназначенным для спуска, на поверхность планет, носящий персональное название «Дон». И мы снова отправились в очень и очень далёкий путь. Теперь нам предстояло преодолеть около семидесяти миллионов километров, перемещаясь по касательной к орбите Марса. Поскольку у Володи освоиться с новым кораблём времени не было, пилотировать «Дон» поручили уже подготовленному пилоту Петру Глазырину, который первым в мире совершил внутриатмосферную «кругосветку» над Юпитером. Об этом несколько лет назад сообщили самые разные СМИ.
        Сложность этой операции заключалась в том, что малейшая ошибка в пилотировании могла привести к непоправимому - спустившись чуть ниже определённого уровня, корабль мог стать пленником планеты-гиганта и погибнуть. Гравитация затянула бы его в глубины юпитерианской атмосферы, где его бы раздавило запредельно чудовищное давление. Но Глазырин со своей задачей справился успешно. Он не только выполнил программу полёта, но и смог узнать о Юпитере много интересного. Например, обнаружил в его гелиево-водородной атмосфере необычные формы жизни. Специальная аппаратура успела заснять кружащих среди аммиачных облаков планеты-гиганта странных созданий, напоминающих колоссальной величины червей, окружённых волнистой перепонкой. Попали в объектив и другие, не менее странные обитатели Юпитера. Одни из них напоминали огромный шар, состоящий из сросшихся мелких шаров, меж которыми в разные стороны росли длинные, извивающиеся бичи. Другие были похожи на широкие бесформенные «одеяла» зелёной, крупнопузырчатой пены, с бугристой поверхностью, усеянной шипами. Специальный высокочувствительный био-локатор, установленный
на корабле, уловил наличие самых разных форм жизни в газовой бездне Юпитера. Специальные датчики уловили биополя гигантских объектов, свойственные представителям живой природы. Как это смоделировала система бортового ИИ (искусственного интеллекта), предположительно, в толще метано-аммиачного юпитерианского океана, существуют популяции гигантских (километрового масштаба) моллюскоподобных существ.
        Так что, «таксистом» нам дали настоящего космического аса. По расчётам навигаторов, прибыть к Марсу, с учётом времени разгона и торможения, мы должны были, примерно, через десять суток. Благо, обе планеты меж собой находились достаточно близко (а то, чего доброго, пришлось бы «отмотать» путь, в три раза больший). В принципе, полёт на новом корабле не слишком сильно отличался от полёта на нашем основном «Юре» (как для краткости парни меж собой именуют «Юрия Гагарина»). Сначала - перегрузки ускорения, потом - частичная невесомость, нейтрализуемая искусственной гравитацией, потом - снова перегрузки, уже торможения. Все долгие дни путешествия (уходить в анабиоз и в этот раз не захотел никто) всей своей командой мы усваивали исследовательские материалы, касающиеся Марса. Базовые знания мы получили ещё в универе, когда проходили учебную подготовку по дисциплине «Планетология».
        Ещё с той поры каждый из нас знал «от и до», что длительность марсианских суток всего на полчаса дольше земных, а марсианский год равняется шестистам шестидесяти восьми с половиной марсианским суткам (число-то, ёшкин кот, какое занятное - что-то очень напоминает!). Да и вообще, всю сумму знаний о Марсе, полученную со времён Скиапарелли, в универе мы усвоили весьма и весьма. Ну а во время этого полёта, чтобы по каждой мелочи не задавать тамошним исследователям глупых вопросов, что-то уточняя и выясняя, постарались усвоить всё то, что было наработано исследовательскими группами, как нашими, так и не нашими. Кстати, хотя я и закончил УЛКС с отличием, и Марс (ясное дело, теоретически!) знал лучше многих своих однокашников, «нырнув» в дебри новой информации об этой планете, был сильно удивлён. Мне вдруг стало ясно, что жизнь на месте последние годы не стояла, и за это время о планете древнеримского бога войны появилась масса новой, очень интересной информации. Поэтому, не отлынивая и не филоня, я подробно изучил то, что было наработано как марсианскими экспедициями, так и средствами роботизированных
комплексов изучения планеты.
        …И вот, мы на околомарсианской орбите. Летим над ним на высоте около полутора сотен километров. Созерцаем его ландшафты. Зрелище впечатляющее … Да, это, скажу вам, вовсе не Земля: светлая, ясная, и в чём-то даже, не побоюсь этого слова - нежная. Марс, это, и в самом деле, стопроцентный брутал: жёсткий, бескомпромиссный, категоричный, безжалостный… Эдакий, колоссальный «колобок» из обожжённой красной глины. На него всего лишь только глянешь, на все эти его красные тона - от желтоватой охры до кровавого, уже не по себе становится. Как исследователи целый год живут на этой планете, ежедневно видя всё только в красном цвете? Уму непостижимо!
        Даже с такой высоты на теле «бога войны» хорошо заметно нечто, напоминающее руины былой цивилизации - прямоугольники фундаментов, пирамиды непонятного назначения, гигантские мегалиты, дороги, остатки плотин на давно опустевших руслах рек. Общее впечатление - мы летим над нескончаемым центром Хиросимы, пережившей ядерный удар.
        Начинаем готовиться к спуску. Надеваем скафандры, переходим в спускаемый модуль. На корабле остаётся один лишь Пётр Глазырин. А как же! Кто-то должен остаться «на хозяйстве» - мало ли чего? Наша миссия рассчитана дня на три, максимум - пять. За это время мы должны (даже обязаны!) выяснить судьбу пропавших без вести учёных. Поэтому берём с собой всё необходимое для этого техническое снаряжение - всевозможные детекторы, анализаторы, сканеры… Всё - ультрасовременное, всё «продвинутое», всё по последнему слову техники. У меня, кстати, теперь усовершенствованный мега-детектор, способный улавливать даже энергетику человека на любых предметах, которых он касался, или, хотя бы, некоторое время находился рядом.
        Когда за нами закрылся люк посадочного модуля, который, отделившись от корабля, по пологой параболе начал свой путь к марсианской поверхности, Володя, окинув нас эдаким, «отеческим» взглядом (он старше меня, самого младшего, всего лет на восемь), хитровато поинтересовался, нарушив затянувшееся молчание:
        - Что парни нахмурились? Все взяли с собой свои талисманы? А то ведь Марс - он и в Африке… Ой! То есть, и в туманности Андромеды - тоже Марс. С ним шутки плохи!
        Некоторое напряжение нашей команды в момент спуска на поверхность Марса объяснялось не тем, что спасатели отчего-то вдруг заробели. Нет! Каждый из нас ощущал груз нашей общей и своей персональной ответственности за порученную нам миссию. Не осрамиться бы! Наши конкуренты, особенно, иностранные, не справься мы с нынешним полётным заданием, будут хлопать в ладушки. Вопрос командира тут же стал поводом к заметному оживлению - все задвигались, послышался смех.
        - Взяли, взяли! - за всех ответил «главный романтик команды» Женька Аладдинов. - Вон, говорят, даже Денис обзавёлся! Кстати, как её зовут? - повернулся он ко мне.
        На меня тут же воззрились и все прочие.
        - У него кто-то появился, и он об этом молчит? - «возмутился» Ромка Кузьмиченко, наш признанный «Кулибин» и, заодно, главный донжуан. - Колись, грешник! Докладайся своим товарищам: пошто утаил такую важную информацию? Ну, Денис! Ну, Бекас-хитрец!
        - А что об этом звонить на каждом углу? - удивляюсь. - Да, «кто-то» у меня появился. Зовут её Наташа. Мы всего-то недели три как познакомились. Да, её фото у меня с собой. Показать не могу - оно в кармашке комбинезона. Не снимать же прямо здесь скафандр? И, вообще, что тут может быть странного?! У вас у каждого с собой свой персональный талисман - фото жены. Да? Вот, то-то же! Кстати, кто-то, я слышал, имеет при себе фото ещё и «заместительницы» жены. А у кое-кого - их целая коллекция. Помимо главного, припрятана ещё и дюжина «запасных талисманов»! - киваю в сторону Ромки.
        Общий смех до колик в животе. Слышу по радиосвязи, смеётся и Петруха. Да-а-а, скучновато ему будет одному на корабле! Напряжение сразу же спало, начались взаимные подначки.
        …Кстати, о суевериях. Да, хоть сейчас и конец двадцать первого века, пусть никто об этом вслух не говорит, но спасатели были, и остаются людьми слегка суеверными. Каждый из наших парней обязательно берёт с собой в полёт фотографию жены или невесты. Это что-то наподобие незримой, неощутимой ниточки, связывающей нас с Землёй - главным нашим оберегом.
        Женька не соврал. Действительно, некоторое время назад в моей жизни появилась девушка, с которой мы познакомились чисто случайно. Но это был, надо понимать, тот самый общеизвестный «перст судьбы», указующий нам, нерадивым, на что в первую очередь стоило бы обратить своё внимание. И, надо думать, если бы не он, не этот самый случай, вполне возможно, мы бы с ней друг друга даже не заметили. Мы бы, просто, не разглядели бы свою судьбу. Кто-то, может быть, этому удивится, но наша встреча не была любовью с первого взгляда в классически-романтическом понимании этого явления. Это была любовь, возможно, с десятого, а может быть и с сотого взгляда… Специально я их не считал. А случилось это так…
        …Когда я вернулся домой со своего очередного, недельного дежурства на орбите, то решил на пару дней сгонять на Камчатку, побродить там по сопкам, на вулканы поглазеть - давно уже собирался это сделать, но что-то всё никак не получалось. А тут, пролетая на «орбиталке» над полуостровом Камчатка, я вдруг подумал: а почему бы мне там не побывать? Я ещё в универе мечтал туда наведаться. В нашей группе был уроженец тамошних краёв, один из моих приятелей Санька, с зимней фамилией Белоснегов. Он много рассказывал про свои родные края - про вулканы и гейзеры. Показывал фото, видео… Вот тогда-то у меня и появилась такая мысль - когда-нибудь бросить все дела, и махнуть туда, что когда-то воспринималось как край света. А ещё, во время того дежурства мне в глаза бросился один из камчатских вулканов (по-моему, Шивелуч), который чего-то малость разбуянился - раздымился, лавой плеваться начал… Ну, как тут было не реализовать свою мечту?
        Поэтому, тем же днём, как вернулся с вахты, поехал я в аэропорт, откуда на магнитоплане - фюйть! - и отбыл. На МП, кстати, с выходом в верхнюю часть стратосферы, до Камчатки добираться всего пару часов. А этим же рейсом (вот он - «перст»!) туда же, проводить практические занятия, летела группа будущих вулканологов. Место мне досталось рядом с одной молчаливой, излишне застенчивой студенточкой из этой группы. Но потихоньку разговорились. Слово за слово… Познакомились. У неё, как только она узнала, что меня зовут Денисом, сразу возник вопрос: не Бекасин ли? Ну, да, он самый… Как оказалось, она смотрела телепрограмму про случай с «Йеллоу кэт». Ну а я, как участник той операции, обнаруживший радиофильную плесень, сказал в кадре пару слов. И меня она почему-то запомнила.
        Нас услышали наши попутчики, и - началось! Тут же посыпались вопросы (неужто, и в самом деле в поясе астероидов нашли особо опасный, аномальный грибок, живущий в космическом вакууме при абсолютном нуле?!!), уточнения, автографы, просьба о совместном фото на память, и - тому подобное.
        Гляжу, моя соседка Наташа как-то сразу же сникла, умолкла… Когда уже прибыли в Петропавловск-Камчатский, спросил её, куда их команда собирается определяться? Оказалось, отправляются они в туристический пансионат «Поднебесье», невдалеке от сопки Ключевской. Я тут же скорректировал свои планы, и махнул с ними в это же «Поднебесье»! Почему? Сам не знаю. Просто - захотелось, да и всё. По прибытии в пансионат я попросил Наташу просветить меня по части вулканологии, ибо я в ней, откровенно говоря, общеизвестный «ноль без палочки». Она, немного подумав, всё же, согласилась. И несколько дней мы с моей, скажем так, «просветительницей», как только она заканчивала свои занятия, шли гулять по вулканическим сопкам. Наташа мне рассказывала много чего интересного о вулканах, я её очень внимательно слушал, и всё пытался понять: что же меня к ней так привязало?
        Мы заглядывали в кратеры вулканов, смотрели на гейзеры, любовались полётом беркутов… Один раз нам даже пришлось драпать от медведя. А они там вовсе не из плюшевых - сердитые, даже злые… И вот, во время одной из этих прогулок, меня вдруг осенило - прямо, как будто у меня внезапно открылись глаза: а ведь Наташа-то - о-го-го! И собой хороша, и характер что надо, и, вообще, девчонка она - супер! Ё-моё! Как же я в ней этого сразу не разглядел? И, как здорово, что сообразил отправиться с их группой в «Поднебесье»! А то ведь так и не увидел бы в ней свою судьбу. А потом, глядишь, кусал бы локти. Конкуренты-то ведь не дремлют! Вон, сразу трое будущих вулканологов на меня начали как-то недружелюбно поглядывать. Понимаю, понимаю… Пока они всё думали да прикидывали, пока «ушами хлопали», я их опередил. И теперь она для них потеряна. Потеряна… Ёшкин кот! Как бы самому её не потерять!..
        И именно поэтому, в самый последний день, когда я уже собрался улетать на вахту, поднялись мы на вершину одной из вулканических сопок. Там я собрался с духом, и сделал Наташе предложение (ёлки-моталки, никогда бы не подумал, как это трудно и непросто делать!). Она, взяв на раздумье аж три минуты (мне они показались нескончаемо долгими!), наконец, сказала своё твёрдое «да». Поэтому, отбывая домой, я взял с собой её фото - самое обычное, не какое-нибудь мультифайловое, без новомодной анимации. Просто - фото, как талисман. Перед отбытием Наташе сказал, что, как только вернусь вахты, мы с ней немедленно расписываемся.
        Да, что ни говори, а фото близкого человека на чужой планете штука никак не лишняя. Марс - планета нам чужая, там слишком многое нам неизвестно, там на каждом шагу может подстерегать самая неожиданная опасность. Так что, храни меня, мой талисман! Кое-кому в этом мире я ещё очень нужен…
        …Припланетились мы в паре километров от нашей, российской станции Южная, где и пропали исследователи. Место это, даже с учётом марсианских реалий, можно сказать, живописное. Сама по себе эта территория представляла собой обширную долину, обрамлённую невысокими горными массивами с обилием островерхих скал. В отличие от подавляющего на Марсе обилия красок красных тонов, здесь преобладали оранжевые и жёлтые (всё же, эта цветовая гамма не так раздражает глаз). Что сразу обратило на себя внимание - обилие накатанных дорог, тянущихся от станции в разные концы долины. Судя по всему, исследовательская работа здесь шла интенсивная.
        Забрали мы с собой своё оборудование, и пошли к станции пешком. Странно себя чувствуешь в этом иррациональном мире с хиленькой гравитацией и, по сути, неощутимой атмосферой. Небо на Марсе в зените - блёклое, желтовато-оранжевое, а ближе к горизонту - синевато-фиолетовое. Солнце - маленькое, холодное, скорее, медно-красное, нежели золотисто-жёлтое, каким его мы видим на Земле. Скажем, на Луне (я там уже несколько раз успел побывать) всё равно ощущаешь себя иначе. Там - почти как дома. А что? До Земли всего, каких-то триста восемьдесят тысяч км. Это ли расстояние?! А здесь… Как подумаешь, какая бездна отделяет нас от родной планеты, аж не по себе делается. Да ещё эти гнетущие, ржаво-багровые пейзажи… Впечатление, конечно, не самое радужное.
        Внутрь станции (это пять сегментных, стеклянных ангаров, соединённых коридорами) заходить не стали - смысл? Зачем проходить все эти санитарные дезобработки, выбираться из скафандров, потом, тут же, опять в них залазить?.. Мы прилетели работать, и у нас не слишком много времени. Учитывая это, к нам вышло руководство станции и её ведущие спецы. Обговорили ситуацию с исчезновением людей. Как нам объяснили местные, если эти двое пропавших без вести, даже, просто, куда-то провалились, скорее всего, они уже мертвы. Кислорода у них обоих могло хватить лишь дней на пять. Так что, от нас ждут, хотя бы, выяснения причин исчезновения сотрудников, чтобы не допустить подобного в дальнейшем. Только и всего лишь.
        Нам выгнали из транспортного ангара марсомобиль - эдакий багги с электроприводом, с четырьмя пассажирскими креслами и небольшим кузовом. В качестве и водителя «лимузина», и проводника, с нами поехал Дмитрий Львович - руководитель станции, один из здешних «старожилов». Взгромоздились мы всей своей толпой на это чудо марсианской техники, и покатили, применительно к Марсу, на восток, в сторону каких-то необычных, тёмно-бордовых скал. Смотрю на окружающие территории, и вижу, то - в одном месте, то - в другом, какие-то белые осколки, как будто это куски чьих-то костей. Пока ехали, наш проводник рассказывал много чего занимательного про здешние феномены и аномалии. А их тут полно.
        Вроде, планета безжизненная, а ночью откуда-то из недр доносится гул, как будто там работает какое-то производство, или шумит большой город. Иногда ночной порой около станции начинается какое-то странное движение. То, вроде бы, какие-то большущие кузнечики скачут, то, иной раз, кажется, что к станции подползают огромные сколопендры… Но камеры наблюдения, работающие в самых разных спектрах, в том числе, и в инфракрасном, почему-то ничего не видят.
        - …Да, тут я уже давненько, - огибая ложбины и валуны, повествовал Дмитрий Львович. - И единственное, что смог уяснить за все эти годы: мы здесь - чужие. Планета нас за своих так и не признала. Уверен, что где-то там, в недрах, жизнь есть. Но очень непохожая на нашу. И к нам обитатели недр расположены едва ли. Наше присутствие, думаю, их раздражает, и они, я так понял, уже начали принимать меры к тому, чтобы от нас избавиться. То, что случилось с нашими сотрудниками - только начало. Думаю, дальше будет больше…
        Прибыв к гряде красно-бурых скал и высоких, каменных бугров, мы выгрузились и, для начала, осмотрели брошенный здесь же марсомобиль тех двоих исследователей. По словам Дмитрия Львовича, его специально не стали забирать. С одной стороны, чтобы точно знать место, откуда пропавшие без вести начали свои хождения. С другой - у работников станции всё ещё жила надежда на то, что они (вдруг, каким-то чудом!) вернутся.
        Осмотрели мы это место (мне сразу же на глаза попалось торчащее из ржавого песка нечто, напоминающее большой обломок бедренной кости, то ли - слона, то ли - динозавра), и начали приводить свои детекторы и сканеры в рабочее состояние. Первым делом, я включил свой мега-детектор и в нескольких местах нашёл остатки энергетики пропавших сотрудников станции. Это помогло определить направление того, в какую сторону пошли они от своего марсомобиля. Как явствовало из показаний прибора, по холмам ходили они довольно много. И, в конечном итоге, следы повели нас к вершине самой высокой сопки, отгороженной от равнины цепью островерхих скал.
        Идём по их следу, как будто всё нормально, и уже дошли до середины склона сопки… И тут, что-то меня вдруг напрягло. Появилось ощущение того, что сейчас что-то должно произойти. Причём, что-то не очень хорошее. Вот, не знаю, отчего, но откуда-то повеяло какой-то неясной угрозой. Хотя, мой мега-детектор чего-то такого угрожающего не показывал. Как ни гляну - монитор светится зеленью, текстовой индикатор извещает, что всё нормально, угроз - ноль. А у меня на душе как будто скребёт три дюжины кошек.
        Не вытерпел я, схватил я Володю за руку - стой! Он остановился, молча смотрит на меня - что за проблемы? А я и сам понять ничего не могу. Просто, ноги не несут, и - всё тут. Взглянул я на вершину сопки, всмотрелся, и вдруг увидел, что в небо от неё уходит какое-то зыбкое марево, как это могло бы быть на Земле, жарким днём. Правда, здешнее марево было едва заметным, но оно было! А откуда жара на Марсе? Тут на самом «солнцепёке» мороз градусов до сорока! Какие горячие, восходящие потоки воздуха возможны в здешней разреженной атмосфере?
        Присмотревшись, это тут же разглядели и все остальные. Дмитрий Львович, не на шутку встревожившись, долго глядел на вершину сопки из-под руки. По его словам, именно над этой сопкой, и он сам, и некоторые другие сотрудники станции уже несколько раз наблюдали какие-то непонятные миражи. Уж, не портал ли это, через который те, двое пропавших, могли ухнуть в некую иную реальность? Ромка Кузьмиченко, который работал с геолокатором, с этим согласился. Прибор показал, что бугры, скалы и сопки - сплошной монолит. А вот под ними, в нескольких километрах от поверхности, есть какие-то пустоты. Как шарообразные и прямоугольные, так и вытянутые, типа туннелей.
        Пока шёл разговор, в какой-то момент парни заметили, что марево над сопкой внезапно исчезло, и мы продолжили путь наверх. Поднявшись, мы увидели на плоской вершине сопки, словно срезанной острым ножом, очень странный мегалит, напоминающий сейд с Кольского полуострова. Это был огромный полупрозрачный валун (скорее всего, глыба кварца), массой, примерно, пяти-шести тонн. Она стояла на трёх чёрных обломках базальта. В этот момент мой мега-детектор, пискнув, известил, что в данном месте ощущаются следы энергетики пропавших без вести людей. Дмитрий Львович и Володя Максимов сразу же пришли к выводу о том, что эта сопка, безусловно, конечная точка, куда направлялись пропавшие сотрудники станции.
        Я несколько раз обошёл сейд со всех сторон, но энергетики исчезнувших людей больше не уловил. При этом, каким-то внутренним чутьём я вдруг ощутил, что этот мегалит и есть генератор периодически образующихся порталов. Только, куда они ведут? А что, если здешний портал ведёт в мир, расположенный где-то там, внизу, в недрах планеты? Да-а-а… Если земляне попали туда, то вернуть их будет едва ли возможно…
        Ко мне подошёл Дмитрий Львович и, помолчав, негромко сказал:
        - Думаю, это случилось именно здесь… Именно эту вершину мы видели на мониторе перед тем, как на нём пропала картинка. Боюсь, этих людей нам уже не видать. Они - там, - он указал пальцем себе под ноги, - и как их оттуда достать - я даже не представляю. Конечно, это очень досадно, что пропавших сотрудников мы не нашли. Но, хотя бы, теперь знаем, куда соваться не следует. Спасибо вашей команде за помощь. Ну, всё, пора назад. Солнце уже близится к закату, скоро настанет тьма непроглядная.
        Назад гнали на марсомобиле в полном молчании. Когда мы уже подъезжали к станции, я оглянулся, и увидел над той сопкой с сейдом непонятное свечение… Опять открылся портал?
        На ночлег мы расположились в подсобных и производственных помещениях станции. Меня положили спать в медпункте на кушетке (лекарь же, биолог!). Набравшись с избытком самых разных впечатлений за время поездки к сопке, я очень долго не мог уснуть. Впрочем, мешал и доносящийся снизу непонятный гул, о котором нам говорил Дмитрий Львович. Пусть он был и едва различимый, но, тем не менее, очень уж навязчивый и раздражающий. Этот звук не давал погрузиться в сон, как бы я ни силился мысленно считать овец. Ну, именно этот же способ ещё с давних времён советовали психологи?
        Я долго лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел через стеклянный купол ангара на свет виднеющихся в марсинаском небе звёзд. Звёзды на Марсе - крупные, яркие… При этом, я почему-то я не смог найти ни одного знакомого созвездия. Да, здесь всё чужое - чужая планета, чужие звёзды, чужой мир… Отчего-то вдруг вспомнилось, что я давно уже не заезжал к своим родителям. Вспомнился последний перед отлётом разговор с Наташей. Я с ней созвонился, когда нам уже дали команду готовиться к отправке на Марс. Наташу это известие почему-то очень встревожило. Она сказала, что у неё с утра были какие-то не очень хорошие предчувствия.
        - …Денис, береги себя - я очень тебя прошу! Удачи тебе… - прерывисто вздохнув, пожелала она.
        …Когда же я, наконец-то, провалился в беспокойный зыбкий сон, то увидел не Наташу, не родителей… Мне почему-то привиделось во сне, будто я нахожусь в театре, и смотрю пьесу Генрика Ибсена «Пер Гюнт». Во время учёбы в универе, время от времени, нас водили всей группой в театр. Смотрели мы и этот оперный спектакль. Когда в моём сне солистка на сцене стала исполнять чистую, как горный ручей, «Песнь Сольвейг» Эдварда Грига, меня словно кто-то толкнул под бок. Я поднялся с кушетки, и снова стал размышлять о пропавших без вести.
        Как повествуется у Ибсена, в жизни норвежского охотника Пера Гюнта был такой эпизод, когда он попал к троллям, в их подземелья. Спасла Пера любящая его Сольвейг, которая призвала жителей селения бить в колокола. И когда над всей округой поплыл колокольный звон, Пер смог вернуться к людям. Вообще, надо сказать, мне он показался человеком малосимпатичным. Ну, что в нём хорошего? Пожизненный эгоист и бездельник. Куда он только не совался, чего только не вытворял! Вон, даже с дочкой верховного тролля ухитрился покуролесить, и даже едва не женился на ней. А как он обошёлся с Сольвейг, с девушкой, которая его искренне любила несмотря ни на что? Несмотря на его, на мой взгляд, весьма скверный характер, на все его выкрутасы?! Например, он бросил Сольвейг на произвол судьбы в своей хижине, где-то в глухом лесу. И она, несмотря ни на что, ждала его там до самой старости, много-много лет! Даже не надеясь на то, что он вернётся. И когда Пер Гюнт, наконец-то, и в самом деле, вернувшись, столкнулся с Пуговичником - чёртом в человеческом обличье, который его душу надумал отправить в ад, а его тело перелить в
пуговицы, Сольвейг снова спасла своего любимого… Вот что значит любящая женщина! Таких дОлжно носить на руках, но по жизни их так часто предают…
        Кстати, о колоколах и колокольном звоне. Тролли - скандинавские уродливые горные духи, которые, согласно преданиям, жили в толще скал, периодически похищая людей, да и кушая их не так уж и редко. Горные духи органически не переносили колокольного звона. Если считать, что сотрудники станции, и в самом деле, через какой-то портал попали в некий, скажем, в подземный… То есть, подмарсианский мир, то его обитатели тоже, может быть, не питают любви к колокольному звону? Ё-моё! А почему бы это не попробовать это средство? Да, это выглядит безграничной чушью и диким, знахарским шарлатанством. Пусть! Но, как говорится, попытка - не пытка. Кто нам мешает проверить, что колокольный звон - единственное решение проблемы того, как вернуть людей из неведомого плена? Других-то вариантов, надо сказать, вообще нет!
        Так, так, та-а-а-к! Но где взять на Марсе колоколов? Ну, хотя бы один большой колокол? Это точно… Впрочем! У нас есть электроника, которая может сгенерировать любые, нужные нам частоты. Ну и всё! Утром же везём к скалам звуковоспроизводящую аппаратуру, и устраиваем концерт для тех, кто скрывается в здешних недрах. Если только там кто-то, и в самом деле, обитает. Конечно, шансы на успех близки к нулю. Но пусть это станет той самой соломинкой, за которую хватается утопающий.
        Больше я уже не уснул. Глядя через прозрачный потолок в звёздное марсианское небо, я вдруг увидел, как совсем рядом с ангаром куда-то вверх метнулся ярко-белый луч лазера. Что-то в небе ослепительно вспыхнуло, обратившись в светящееся облачко. Всё понятно - сработала лазерная установка противометеоритной защиты. Так-то, купол ангара построен из плит особо прочного бронестекла. Такое даже из противотанковой пушки прошлого века не пробить. Но защита здесь лишней не бывает. Марс, он и есть - Марс! Поэтому, противометеоритная защита станции наготове круглые сутки.
        Проворочавшись до рассвета (его, собственно говоря, там и не было - холодное солнце выскочило из-за скал, и ночь стремительно сменилась багровым марсианским днём), я первым побежал умываться. За завтраком рассказал о своём видении того, как можно попробовать вернуть пропавших. Смеяться надо мной никто не стал, но хмурое молчание присутствовавших говорило само за себя: бред! Однако моя мысль отчего-то вдруг понравилась Дмитрию Львовичу. Он горячо меня поддержал, и поэтому я поспешил закончить утреннюю трапезу в ускоренном темпе. Не откладывая в «долгий ящик», с электронщиками станции мы немедленно занялись монтажом аудиозаписи. Вскоре, к нам подключились и наши парни.
        Через час с небольшим мы снова отправились к скалам. Доставив к сейд-сопке аудиоаппаратуру и блок питания, мы прислонили к скальному монолиту звукоизлучатели и… Над марсианскими просторами зазвучало басовитое: «Бом-м-м-м-м-м! Бом-м-м-м-м-м! Бом-м-м-м-м-м !..» Правда, в здешней, жиденькой атмосферке, звук был тихим и слабым, и далеко не разносился. Но, всё равно, ощущаемая ногами вибрация каменных монолитов впечатляла.
        Прошло с полчаса. Однако ничего не произошло. По лицам наших парней вижу, что огорчены они донельзя. Понятное дело! - рухнула последняя, пусть даже и очень хрупкая, надежда. Гляжу на Дмитрия Львовича, а он - олимпийски спокоен и, я так понял, готов слушать это «бом-бом» хоть до самого вечера. И, знаете, у меня самого вдруг снова начала крепнуть какая-то полоумная, аномальная уверенность, что мы своего добьёмся. Час проходит, полтора, парни уже рукой машут и начинают толковать о том, что, не пора ли закругляться? И тут… Володька на вершину глянул, и чему-то очень удивился:
        - Ух, ты-ы-ы! Это что там опять творится-то? А?
        Мы все тоже голову задрали, смотрим, а там снова колышется непонятное марево… Правда, было оно недолго. Минут пять поколыхалось, и растаяло. Максимов вдруг сорвался с места, и - бегом в гору. Мы - следом за ним. Надо сказать, на Марсе бежать в гору - одно удовольствие. Ногой отталкиваешься от склона, и словно запускаешь себя вверх из катапульты. Взбежали мы резво, меньше чем за пару минут. И когда оказались на вершине, то не могли поверить своим глазам: на каменном массиве, у основания сейда, раскинув руки и ноги, навзничь лежали два человека в скафандрах. Увидев их, мы замерли, словно остолбенели. Смотрим на этих двоих, пытаемся понять: живые ли они, неживые ли?.. Но разбираться не стали - некогда!.. Схватили их за руки, за ноги, бегом вниз, и - ходу к станции. С учётом того, что марсианский электро-кабриолет, на котором мы приехали, оказался перегруженным, все те, кому не хватило места, сели на марсомобиль исследователей. Благо, за эти дни его аккумуляторы не «подсели».
        Прибыв к станции, мы затащили найденных исследователей в шлюз, быстренько и их, и себя обработали спецаэрозолем и, не мешкая, прошли в вестибюль. Там нас уже ждали. Ахи, охи… Понятное дело - произошло то, что безо всяких натяжек можно было назвать настоящим чудом. Мы быстренько занесли парней, которые так и не начали подавать признаков жизни в специальный изолированный бокс, где и сняли с этих бедолаг скафандры. Доктор проверил пульс и объявил, что они оба живы, но пребывают в состоянии, наподобие коматозного.
        Возился он с ними около часа. Я ему предлагал свою помощь, но он сказал, что справится сам. Впрочем, надо отдать ему должное - справился. Можно сказать, свершилось ещё одно чудо: оба исследователя, как это иногда называют, оклемались. Открыв глаза, они недоумевающе смотрели по сторонам, ощупывали себя руками, как видно, будучи не в силах поверить в то, что находятся на станции, среди людей. Ну а потом, немного погодя, они рассказали-таки, куда и как попали, где были и что видели.
        …Как мы и предполагали, подвело их любопытство. Учёные ходили по соседнему с сопкой плато, где подбирали наиболее подходящее место для установки реактора. Увидев марево над сейдом, они этим заинтересовались, поднялись на сопку, и подошли к нему поближе. Что было дальше - уже не помнили. Просто, окружающий мир для них вдруг исчез. Исследователи пришли в себя в каком-то тускловато освещённом помещении с гладкими каменными стенами. Двое странных коротконогих существ с длиннющими, как у гиббонов, четверопалыми руками, которые находились при исследователях (скорее всего, как охрана), знаками приказали людям подняться и следовать за собой. При этом они что-то говорили булькающе-квакающими голосами. Как можно было понять, эти существа едва ли относились к млекопитающим. В их вытянутых вперёд лицах (или мордах?) было что-то то ли от лягушек, то ли от ящеров. Одеты «гиббоны» были в некое подобие комбинезонов серого цвета. В их руках были короткие цилиндрические предметы - скорее всего, что-то наподобие оружия или средств связи.
        Исследователи, всё ещё пребывая в каком-то угнетённом состоянии, плохо понимали, где они и что с ними происходит. Куда и как далеко они шли, в памяти не сохранилось. Потом куда-то довольно долго вместе со своими конвоирами они достаточно быстро ехали на какой-то каменной платформе, которая беззвучно, словно бы, плыла над полом нескончаемо длинного, просторного каменного коридора, напоминающего туннель метро со стенами светло-серого цвета. В его потолок были встроены плафоны, излучавшие неяркий свет красноватого оттенка. Откуда-то из-за стены туннеля временами доносился непонятный гул, как если бы там работали какие-то машины или высоковольтные трансформаторы. Время от времени платформа выныривала из туннеля, и исследователи видели себя в огромных помещениях, с растущими в них подобиями деревьев с чёрной листвой и странными фиолетовыми плодами, наподобие связки сарделек. В некоторых из таких пещер имелись подсвеченные изнутри бассейны, заполненные водой, в которых плавали большие черно-зелёные полурыбы-полупиявки. А ещё в нескольких помещениях росли какие-то высоченные странные «грибы», с
многоэтажными шляпками, наподобие крыши китайских пагод. Насколько это можно было понять, «грибы» представляли собой хищную флору здешнего подземного мира - они проворно ловили длинными, тонкими щупальцами каких-то крупных летающих насекомых наподобие зелёных бабочек, которые кружились подле них.
        Наконец, платформа остановилась у больших ворот из жёлтого металла, встроенных в гладкую, каменную стену из яшмы. Ещё двое «гиббонов» в зелёных комбинезонах, которые подбежали откуда-то сбоку, открыли ворота и впустили землян с их конвоирами в небедно украшенный зал. Под потолком зала висели красиво сработанные золотые светильники, излучавшие неяркий свет самых разных оттенклов. Пройдя через несколько таких же залов, учёные оказались в огромном, роскошно убранном помещении, которое было заполнено «гиббонами» в разноцветных комбинезонах. Они все, опершись руками о пол, стояли в полусогнутой позе и, задрав голову, неотрывно взирали на крупного «гиббона» в свободных, золототканных одеждах, который восседал на некоем подобии трона. На его голове лежало что-то вроде короны, украшенной крупными алмазами и рубинами. В нескольких шагах позади него в три ряда сидели «гиббоны» одетые подобно «королю», как про себя его сразу же назвали исследователи, но не столь роскошно.
        Властитель сделал знак рукой, и «конвоиры» тут же принудили землян опуститься на колени, после чего проворно и умело сняли с них гермошлемы. Люди сразу же ощутили едковатый запах чего-то тлеющего в золотых курильницах, стоящих вдоль стен. Судя по всему, эти существа дышали кислородом, хотя воздух в их подземелье был довольно разреженным, как на высокой горной вершине. Как почти сразу же догадались подневольные гости «гиббонов», непонятное горючее в курильницах тлело не просто так. Насколько это можно было понять, дым, источаемый курильницами, имел психотропное действие - у обоих учёных внезапно наступил какой-то непонятный ступор. Бег их мысли замер, они лишь взирали на короля подземного мира, не имея ни сил, ни желания даже пошевелиться.
        Пристально глядя на своих пленников, властитель протянул в их сторону золотой жезл, напоминающий математический знак бесконечности. Он ничего не говорил, но исследователи тут же услышали в своей голове какой-то механический, роботизированный голос:
        - Мы, наше величие, наше всевластие, наше всемогущество расспрашивать вас ни о чём не намерены. Всё, что мы желаем знать, нам уже известно. Мы желаем, чтобы вы услышали нашу неоспоримую и непоколебимую высочайшую волю. Внимайте и трепещите! Вы - жалкие, примитивные, уродливые недосущества, которые посмели вторгнуться в принадлежащий нам мир. Ваши планы нам уже известны - вы хотите властвовать в нашем мире. Мы этого не допустим! Если вы попытаетесь сделать то, что уже замыслили, мы уничтожим вас всех. Что делать с вами двоими - мы пока не решили. Мы будем думать, целесообразно ли вас оставить в живых, или отдать на съедение рыбам мо. Мы всё сказали!
        Он чуть шевельнул своим жезлом, и конвоиры немедленно оглушили землян, ткнув им в лицо цилиндрами, которые они держали в руках. Судя по тому, что учёные тут же потеряли сознание, это были парализующие устройства. Очнулись учёные уже на станции.
        Выслушав их повествование, Дмитрий Львович сокрушённо покачал головой.
        - Я догадывался, что на Марсе с чем-то подобным мы обязательно столкнёмся. Правильно говорили встарь: свято место - не бывает пусто. Наверняка, даже на Плутоне есть какая-то жизнь, к тому же, разумная. И наше намерение колонизировать планеты, где угодно может столкнуться с противодействием их прежних обитателей. Ну, что ж, буду готовить сообщение на Землю. Хотя, не уверен, что его воспримут всерьёз, не сочтут коллективным помешательством… А вам, парни - огромнейшее спасибо. Вы, можно сказать, совершили невозможное!
        Тем же днём мы улетели. Как позже стало известно, опасения Дмитрия Львовича, в чём-то, оправдались. На Земле, и в самом деле, его сообщение восприняли с большим сомнением. Но, тем не менее, на Марс в скором времени отправили большую международную комиссию, о результатах работы которой пока нигде ничего не сообщалось. Но, судя по тому, что активные эксперименты по восстановлению атмосферы Марса были приостановлены (в том числе, и американцами, и всеми остальными), следовало думать, что Дмитрию Львовичу что-то доказать, всё же, удалось. А ещё в СМИ прошла информация о том, что тех исследователей, которые побывали в плену у марсианских «гиббоно-троллей», председатель спецкомиссии (зам директора Главкосмоса) забрал с собой на Землю. Вроде бы, сейчас они проходят обследование в НИИ, занимающееся исследованиями образцов инопланетных биологических объектов.
        Глава 3 В одном шаге от катастрофы
        Мы возвращались с Марса в самом радужном настроении. Очередной успех окрылял, хотя все мы (я - не исключение) так и не смогли уразуметь: каким же образом частоты колокольного звона вынудили обитателей марсианских недр вернуть похищенных людей? Неужели скандинавские сказочные тролли - это, как бы, некий отголосок генетической памяти марсианских предков землян, сталкивавшихся с подобными созданиями? Кстати сказать, наших парней настолько впечатлила эта тема, что сразу же после старта к Земле в фильмотеке корабля была найдена запись оперы «Пер Гюнт» в объёмном формате. Некоторые из нашей команды просмотрели её по нескольку раз - уж очень их впечатлило философски-драматическое повествование, с пусть и, вроде бы, позитивным, но очень грустным финалом. Сашка Заказов так проникся песнью Сольвейг, что постоянно напевал этот печальный мотив: ла-ла-а-й-ла-ла-ла-а-ла-ла-ла-ла-а-ла-ла-а-а-ла-ла-ла-ла-ла-а-а-ла-ла-ла-ла-а - ла-ла-а-а-а-а-а-а… При этом, так фальшивил, что его самый закадычный приятель Андрей Букашагин, в конце концов, не выдержал и дико заорал:
        - Сашка! Хватит!!! Достал уже - дальше некуда! Хватит этих похоронных мотивов! Ты знаешь, почему говорят, что молчание золото? Да потому, что за него убивают гораздо реже, чем за излишне назойливое пение!..
        …Наш корабль стремительно приближался к Земле. В мечтах я уже видел свою скорую встречу со своими близкими, с Наташей. После, пусть и недолгого, но запоминающегося пребывания на Марсе, как никогда остро хотелось увидеть дорогих мне людей. Однако внезапно (как это чаще всего и случается!) произошло нечто непредвиденное. Кстати, в какой-то мере, можно даже допустить, что случившееся с нами в дальнейшем - некое подобие магической мести марсианских «троллей-гиббонов» за отнятых у них пленников. Ну, потому, что уж очень «удачно» всё сложилось…
        Где-то, уже на третий день пути, нам вдруг прислали срочное сообщение о том, что туристический корабль «Lucky chance» (то бишь, «Счастливый шанс»), транснациональной компании «Биг-спейс-тур», подал сигнал бедствия. Тур-лайнер возил космических экскурсантов «на рандеву» с новой кометой, названной по имени её открывателей Синельникова-Бергсона (оба астронома год назад объявили об этой комете, практически, одновременно, поэтому, дабы никого не обижать, её назвали в честь обоих открывателей). И вот, на обратном пути, вопреки названию, «Счастливому шансу» отчего-то выпал шанс весьма несчастливый. С ним приключилась, примерно, та же история, что и с «Йеллоу кэт». Только, ещё хуже. Его ЯДУ пошла вразнос, и запросто могла превратить корабль в маленькую сверхновую в пяти миллионах километров от Земли. На борту корабля - тридцать человек туристов, плюс четыре члена экипажа. Мы оказались самыми ближними к месту этого «ЧП». Вот такое «везение» наоборот. Прямо, как будто кто-то, и в самом деле, наколдовал…
        О частных космических туркомпаниях мне доводилось слышать уже не раз. У нас, в России, они тоже есть. Но наши-то работают под жёстким контролем госструктур. Их маршруты выверяются до мелочей, техническое состояние кораблей контролируется перед каждым полётом - космос разгильдяйства не прощает. А по возвращении, прямо на околоземной орбите, в специализированных центрах туристические лайнеры проходят целый комплекс восстановительных и профилактических процедур. Не случайно, при всём том, что стоимость российских туров в космос заметно выше западных (а, тем более, азиатских), в наших турагентствах всегда стабильный аншлаг - безопасность дорогого стоит!
        Надо сказать, в общем и целом, большинство туроператоров и «извозчиков» основным требованиям соответствуют. А вот с теми, кто считает хоть какой-то контроль за своей деятельностью ущемлением их «свободной личной инициативы», периодически случается немало всякого и разного. Понятное дело, по итогам проводимых расследований кто-то (чаще всего «стрелочники») получают «по шапке». Те же персоналии, что «стригут купоны», всегда остаются в стороне. Только этим и можно было объяснить то, что всевозможные ЧП (большие или малые) с туристическими лайнерами, время от времени, всё же, случаются…
        Вот, взять двигатели. После той спасательной операции на «Йеллоу кэт» про техническое устройство наших и западных кораблей материалов я изучил немало. Что для себя выяснил? Основой главного рабочего элемента наших ЯДУ служит супертяжёлый трансурановый металл байкалий - четыреста шестьдесят два. Он стопроцентно стабилен, но его получать очень трудно, и поэтому он чрезвычайно дорогой. У «партнёров» используется более дешёвый океаний - триста восемьдесят шесть. Однако он в отдельные моменты являет склонность к спонтанному распаду, и тогда реактор идёт вразнос. Судя по всему, у «Счастливого шанса» началась неуправляемая реакция в стержнях океания.
        Да, за случившееся, конечно, нужно бы хорошенько «начистить холку» хозяевам корабля. Но это, следует надеяться, сделают те, кому положено. А нам - что? Нам надо лететь на выручку. Мы - спасатели… Пётр Глазырин скорректировал траекторию полёта, и часа через полтора электроника сообщила о том, что наш «Дон» приближается к «Счастливому шансу». Володя связался с его экипажем. Те попросили как можно скорее эвакуировать их с корабля, поскольку в любой момент там мог произойти ядерный взрыв. Эвакуировать… Не так-то это просто! У посадочного модуля нашего корабля стыковочный узел есть, он в носовой части. А у них? Как оказалось, подобное устройство есть и у них. Но он сбоку. Благо, одного с нашим «калибра». И на том, как говорится, спасибо.
        Ворча что-то нелестное в адрес каких-то «криворуких затупков с мозгами инфузории», космический ас Глазырин начал сложнейший манёвр по сближению стыковочных узлов. И, несмотря на все возможные сложности, на риск столкнуться, превратив оба корабля в облако обломков, он сумел состыковать два мчащихся на бешеной скорости космических объекта. Мы все, по команде Максимова, к этому моменту уже надели скафандры для работы в открытом космосе.
        Пройдя (точнее, проползя) через стыковочный узел внутрь «Счастливого шанса», мы (Петру Володя приказал оставаться на месте) сразу же увидели под потолком главной каюты сизоватую пелену дыма. В нашу сторону тут же ринулась толпа насмерть перепуганных пассажиров. Широко распахнутые ужасом глаза, позеленевшие лица, вопли и стоны… Казалось, ещё мгновение, и нас сметут. Но жёсткая команда Володи: «Freeze!» (Стоять!) несколько усмирила эту стихию.
        - Леди энд джентльмены! - Максимов говорил тоном, не допускающим и тени возражения. - На наш корабль сейчас эвакуируем только пассажиров. Первыми идут женщины. С собой никакой клади, никаких вещей не брать. Затем мужчины. Экипаж остаётся здесь, так же, как и мы. Всем всё ясно?
        - Сеньор спасатель, а почему наш экипаж остаётся здесь? - жалобно проблеял, насколько я понял, здешний айтишник.
        - Потому, что при самом плотном заполнении нашего корабля, в том числе, и посадочного модуля, в нём помещается двадцать восемь человек. Худых и подтянутых. А здесь - тридцать пассажиров, из которых половина - «пышки» и «гиппопотамчики». - Володя, буквально, пронизал взглядом ближайшего к нему толстячка. - Всё! Кончаем болтать, женщины - вперёд! Уплотняться в нашем корабле максимально. На выдохе!
        И процесс пошёл. Женщин оказалось менее десятка. За ними последовали мужчины. Когда в люке произошла задержка двадцать третьего или двадцать четвёртого, Володя по радиосвязи скомандовал:
        - Петро! Трамбуй их там! Сейчас не до приличий. В штабеля складывай - мы в невесомости, потерпят. Плотнее, плотнее! А если кого-то теснота не устраивает, он может вернуться сюда!
        После этого эвакуация существенно ускорилось. Удалось втиснуть даже стардессу, которая стала тридцать первой. Когда закрылись люки «Счастливого шанса», корабли расстыковались, и «Дон», выбросив из сопла ослепительный факел плазмы, канул в бездну непроницаемо-чёрного космоса. А мы остались в корабле, который любое мгновение мог стать блиц-филиалом ада. Правда, даже если подобное и случится, этого мы заметить не успеем. Слишком быстро всё произойдёт. Но, ничего не поделаешь! Это наша, так сказать, планида…
        Володя, сразу же после старта «Дона», обернулся к растерянному и подавленному экипажу «Счастливого шанса».
        - Кто здесь старший?
        Крупный, мрачноватый тип молча ткнул в себя пальцем.
        - Распорядитесь, чтобы весь состав надел скафандры для выхода в открытый космос.
        - А это для чего?!! - здоровяк, явно, был ошарашен.
        - А для того, - Максимов говорил, словно втолковывая первокласснику таблицу умножения, - чтобы, если нам не удастся справиться с двигателем, мы все смогли быстро покинуть корабль. Я захватил с собой леер, им мы свяжемся, чтобы нас не разбросало куда зря по всей галактике, и ещё у меня с собой сигнальный буй. Это будет наш последний шанс спастись. Всё ясно?
        Только теперь я понял, для чего Володя, взял с собой большую сумку. Да-а-а, ситуация однако! То есть, как только станет ясно, что взрыв неизбежен, мы все, как альпинисты в связке, разом десантируемся из корабля. Чтобы не попасть под «выхлоп» двигателя, отстранимся от лайнера на безопасное расстояние с помощью ИРУ (индивидуальных реактивных устройств) и останемся одни в бездонной черноте космоса. Перспективка!
        - Кто тут старший техник? - снова спросил Максимов. - Что с двигателем? Вы его смотрели?
        - Я техник! - откликнулся пожилой гражданин, влезая в скафандр.
        По его словам, в активной зоне реактора развивается неуправляемый процесс, а подать в зону образования плазмы порошок гафния не удаётся - почему-то не сработало аварийное устройство. Впрочем, по мнению техника, сработать оно ещё сможет и без чьего-либо вмешательства, но… Надежды на это мало:
        - …Будем уповать на Господа!.. - старший техник перекрестился католически-протестантским довоеперстием.
        Выслушав его, Володя уточнил:
        - Войти в аппаратный отсек мы можем?
        Оказывается, нет. Там что-то взорвалось, и дверь заклинило намертво. Её пробовали выбить, но безуспешно. Молча достав из сумки твёрдотопливный резак, Максимов подошёл к двери аппаратного отсека и быстро по её периметру провёл лучом плазмы. В этот момент где-то там, внутри отсека, раздался трескучий грохот. Вырезанную дверь ударной волной швырнуло в Максимова, и он отлетел назад, ударившись о переборку. Все ошалело замерли, не зная, как быть. Сам не пойму отчего, но меня словно что-то толкнуло в спину. Может быть то, что я ближе всех стоял к Володе? Всё решали мгновения. Я бросился в приборный отсек, на ходу подобрав с пола работающий резак. Помещение отсека было заполнено сизым дымом, сыпались искры короткого замыкания с горящих кабелей. Из справочников по аварийным ситуациям я знал, что провод, питающий устройство блокировки пиропатрона, выбрасывающего порошок гафния, имеет ярко-красный цвет. Чтобы устранить блокировку, нужно резаком перехватить все провода, кроме единственного - синего…
        Вот она, эта чёрная коробка с красной надписью «Pyrotechnic cartridge control» («Управление пиротехническим патроном»). За дело! Ярко-белая струя резака без труда перехватила несколько кабелей… Миную синий, режу чёрный, коричневый, красный… Готово! В этот момент за стенкой аппаратного отсека в очередной раз что-то жутко грохочет. Меня что-то бьёт, я куда-то отлетаю, обо что-то ударяюсь… Мир исчез. Я растворился во Вселенной.
        …Я мыслю, значит, я существую… Кто-то это сказал… Кто? Вроде бы, Декарт… Но это сейчас подумал я. Значит, я есть? Или я уже умер, и это моя нетленная душа взирает на материальный мир? О, а это кто? Жаль всё расплывается в глазах, и никак не понять, кто же это, светлый такой, стоит подле моего изголовья? Может быть, это ангел, который прилетел за мной? Надо спросить.
        - Т-ты к-кто? Т-ты ангел?..
        А ангел как закричит:
        - Доктор! Доктор! Скорее! Он пришёл в себя!!!
        Наташа… Какое счастье, что я снова её вижу! И как же здорово, что я не умер!
        …Да, крупно мне тогда повезло. Прямо, как джек-пот сорвал. Врачи сказали: в сорочке родился! В сорочке… Знали бы они какой у меня сильный талисман! Как позже я узнал от наших парней, пиропатрон аварийного устройства почему-то оказался нестандартным, сильнее, чем нужно, из-за чего дал трещину баллон с водородом, и там так бабахнуло, что снесло стенку приборного отсека. Меня, буквально, впечатало в другую, напротив. Володе тоже, досталось здорово. Но не так жёстко, как мне.
        Спасатели к нам примчались достаточно быстро. Пётр Глазырин, ещё во время погрузки пассажиров, поставил Землю в известность о ситуации на «Счастливом шансе». Самым ближним к нам оказался уже заочно нам знакомый американец «Спейс дэвил» (о, совпадение!). Наши парни всё боялись, что до Земли я не дотяну. Но, ничего, дотянул!.. Месяц я был на лечении. А ещё через месяц вышел на вахту. За это время мы с Наташей поженились. Поздравить нас приезжала вся наша команда. Весело было неописуемо!..
        …И вот, мы уже третьи сутки болтаемся на околоземной орбите. Все эти дни было аномально тихо. Единственное занятие, чтобы не позеленеть от скуки - расчистка околоземного пространства от мелкого хлама… Что будем делать, когда он весь закончится? Погоди-ка! Что там, что там? Свистать всех наверх? Ну, наконец-то… Собираемся, и - стартуем!
        Вестник Бурь и «заяц» в космосе
        Кто бы из нас знал в тот день, сколь необычным выдастся наш полёт в сторону орбиты Венеры?! А случилось так, что лет за несколько до этого экстренного вылета из облака Оорта - космической мусорной свалки за орбитой Плутона, тянущейся на многие сотни миллионов километров вглубь космоса, в сторону Солнца начал своё путешествие очередной астероид, массой миллиарда на три тонн. Впрочем, ни у кого особой тревоги это не вызвало. Ещё в ту пору, когда он только пересёк орбиту Сатурна, астрономы вычислили, что он пролетит через солнечную систему по касательной, причём (что самое важное!), не задев Земли. Правда, несколько позже, некоторые учёные усомнились в том, что Вестник Бурь (как романтично обозвали этот супер-булыжник) и в самом деле, угрозы представлять для нас не будет, и заподозрили, что в нашу планету врезаться он может запросто. И тогда в учёном мире начались бурные дискуссии - опасен ли он нам на самом деле, и что же с ним делать, если окажется, что он опасен?
        Надо сказать, у учёных-оптимистов, отрицавших вероятность столкновения, была надежда на то, что этот космический «гостинец», пусть даже если и окажется, что он нам опасен, скорее всего, родственен «кентаврам» (так прозвали астероиды, болтающиеся между орбитами Юпитера и Нептуна). Причём, предполагали учёные, это «кентавр», представляющий собой не сплошной каменный монолит, а гигантский комок мёрзлого аммиака, содержащего в себе энное количество каменной щебёнки. В случае чего, с таким разделаться было бы проще простого: термоядерным зарядом - буммм! - и дело в шляпе. Но, как выяснилось позже, непрошенный визитёр оказался огромнейшей космической каменюкой, и это сильно осложняло ситуацию. С таким могло бы разобраться только очень и очень громкое БУМММ! Но! Это «БУМММ!» могло бы понадобиться только в том случае, если бы Вестник Бурь, вопреки всяким прогнозам, законам небесной механики и здравому смыслу, и в самом деле, летел прямо к нам. Но летел-то он, как просчитали лучшие системы Искусственного Интеллекта мимо нас!
        Конечно, о вероятности угрозы, пусть и чисто теоретической, периодически упоминвли в разных СМИ. Потом об этом начали поговаривать в правительствах разных стран. В конце концов, прошли обсуждения и в ООН. Ну, так, порядка ради… Ещё в середине текущего века при этой всемирной организации был создан КСКД - Консультативный совет космических держав (куда постарались войти и прочие, в том числе, и - как бы космические, и - как бы державы: кому не хочется ощутить свою значимость?!). Задачей КСКД была координация работы астрономических служб разных стран мира по наблюдению за ближним и дальним космосом. Кроме того, совет прогнозировал появление тех или иных потенциально опасных блуждающих космических объектов, занимался определением степени риска, который они могли создавать Земле, а также решал вопрос о формах и методах воздействия на каменных скитальцев для нейтрализации создаваемых ими угроз.
        Впрочем, ещё до создания КСКД, в первой половине нынешнего века, когда ещё тлели угли уже догоравшей в ту пору «холодной войны»-два, вопрос о применении военных средств воздействия на летевший в те дни к Земле астероид, прозванный «Посланцем Ада», перед ООН поставила Россия. Согласно уточнённым данным, которые получили наши учёные (да и западные были с этим согласны), столкновение нашей планеты с весьма увесистым астероидом в полтора миллиона тонн, было фатально неизбежным. До катастрофы, которая запросто могла стать самой разрушительной из тех, что переживало человечество, оставалось всего две недели. На Западе, как это там водится уже давно, по этой причине тут же прокатилась волна традиционных истеричных бунтов с разграблением магазинов, битьём окон и поджогами машин («пропадай моя телега все четыре колеса» - уж, покуролесить напоследок, так, покуролесить!). В каких-то других местах, граждане, оказавшиеся не столь буйными, просто, и без затей, пустились во все тяжкие (библейские Содом и Гоморра завистливо кусали локти).
        Поскольку реальных предложений ниоткуда не поступало, Россия приняла решение действовать самостоятельно, и пустить в ход против незваного гостя самое мощное средство воздействия - термоядерное оружие. По сути, никакого иного выбора уже не оставалось - не сидеть же и ждать неизбежного конца сложа руки? Но тут по данному вопросу вдруг начались споры уже между нашими учёными. Одни считали, что Посланца Ада надо раздробить в пыль, чтобы на Землю попали лишь самые мелкие осколки летящей к нам скалы, примерно, не крупнее яблока. («Ну, подумаешь! Какая в том беда, если помимо всяких там Драконидов, или Леонидов, на Землю станет периодически выпадать новый метеорный «дождь», например Скорпиониды или Тельциды?» - теоретизировали они).
        Однако их оппоненты, оперируя цифрами, убедительно доказали, что большая часть обломков будет иметь массу от одной до десяти тонн. А это уже серьёзно! И тогда было принято окончательное решение: термоядерным взрывом не разрушать астероид, а изменить его орбиту. Что наши военные и проделали с ювелирной точностью. На суперкомпьютере были просчитаны варианты сближения ракеты с астероидом, расстояние, на котором следует подорвать заряд, и все возможные варианты неблагополучного развития событий, после чего прозвучала команда «Старт!». К счастью, всё прошло, как и ожидалось, без каких-либо накладок: термоядерная боеголовка, взорвавшись на точно просчитанном расстоянии от астероида, вынудила его отклониться от первоначальной, гибельной для нашей планеты траектории, и «просвистеть» мимо Земли в какие-то неведомые глубины космоса.
        Для многих землян такая благополучная развязка почему-то стала настоящим потрясением и даже шоком. Те, что не так давно пустились в дикий загул в ожидании неминуемого конца, после известия о том, что миру смерть больше не угрожает, теперь уже на радостях, пустились в загул ещё более буйный. О том, что в те дни творилось на «цифилисофанном» Западе, рассказывать можно долго, и только в самых обтекаемых выражениях. Ну а люди из числа благоразумных, к тому же, облечённых властью, подумав, решили создать КСКД, дабы в дальнейшем минимизировать возможные угрозы, исходящие из космоса.
        Собственно говоря, об очередном каменном визитёре, который обнаружившие его астрономы назвали Вестником Бурь, много говорилось, когда он ещё только появился. С точки зрения наших нынешних скоростей перемещения по космосу, летел он в нашу сторону с некоторой даже ленцой. Впрочем, когда Вестник Бурь пересёк орбиты сначала ближнего к нам пояса астероидов, а потом и Марса, тональность разговоров в СМИ и на кухнях несколько изменилась. До всех вдруг дошло, что этот «камешек» - на много порядков крупнее уже полузабытого Посланца Ада, и его, случись чего, даже взрывом термоядерного устройства многомегатонной мощности заставить посторониться будет непросто. А как показали дальнейшие, более точные расчёты, сделанные гораздо позже, Вестник Бурь, всё же, как будто, имел кое-какие шансы, пусть и хлипенькие, вломиться наш космический дом. Вот поэтому КСКД и принял решение на всякий случай провести разведку обстановки, отправив к Вестнику Бурь исследовательский корабль, в составе экипажа которого будет специалист по астероидам.
        После долгих споров и дебатов, разгоревшимися между членами КСКД, позиция России была признана наиболее реалистичной и убедительной. Лететь к астероиду с исследовательской миссией утвердили российский экипаж. Теперь Главкосмосу нужно было решить, какая именно команда отправится к вестнику Бурь. Как раз к этому времени наш безотказный и надёжный «Юрий Гагарин» прошёл полную предполётную профилактику. У него поменяли рабочие стержни с байкалием, заменили камеру ионизации и всякие иные подработавшиеся детали. В общем, после этой «диспансеризации» все системы и механизмы «Юры» работали как часы. Ну а мы-то сами, не хуже андерсеновского стойкого оловянного солдатика - всегда в строю, всегда в полной боевой готовности. А то ж! Свою репутацию надо всячески поддерживать и крепить.
        Впрочем, как выяснилось некоторое время назад, нашлось энное число тех, кто хотел бы её подмочить. Кто бы мог подумать, что наша операция по спасению пассажиров «Счастливого шанса» станет поводом к скандалу, который некоторые западные СМИ поспешили усердно раздуть? А причина была проста - проще некуда: как оказалось, некоторые дамы-туристки были возмущены тем, что «эти несносные русские набили людей в свой тесный корабль, как селёдку в бочонок». Сразу три коренные уроженки туманного Альбиона (Фафагия Уторосото, Мбу Дибиари и Эмилия Ля-Хэйрубиби) обратились в международный суд с исками. Они желали взыскать с российской КСС компенсации за перенесённые ими неудобства. По мнению дам, оказавшись в донельзя набитом человеческими телами спасательном корабле, они претерпели и физические, и моральные мучения из-за того, что к ним слишком тесно прижимались мужчины? что и неэтично, и неприлично. Впрочем, их тут же высмеяли некоторые другие попутчики по тур-полёту, которые, также в СМИ, выразили нам благодарность за своевременно оказанную помощь и проявленное самопожертвование. Как ни верти, особо подчеркнули
оппоненты жалобщиц, российские спасатели, уступив свои места пассажирам, по сути, обрекли себя на роль смертников, поскольку лайнер мог взорваться в любое мгновение. Иск, как и следовало ожидать, был отклонён, зато истицы сделали себе маленькую рекламу.
        Но это - что! Несколько позже британок (как видно, воодушевлённые их примером ) с нами надумали судиться скандинавы. Некое, наспех образованное «Общество дружбы с марсианскими аборигенами» тоже возбудило иск о «вопиющем попрании прав коренных обитателей Марса». Узнав из СМИ о том, каким образом нам удалось вернуть пропавших без вести сотрудников марсианской станции Южная, они воспылали негодованием. По их мнению, включив, чуть ли не пятичасовую трансляцию записи колокольного звона, мы грубо нарушили права марсиан, устроив им настоящее, ничем не мотивированное моральное истязание. А посему, считали скандинавы-троллефилы, российские спасатели должны заплатить огромный штраф, дабы им в дальнейшем неповадно было мучить бедных марсиан. Этот иск тоже оказался полным пустоцветом, зато общество троллефилов прославилось на весь мир, его филиалы появились в самых разных странах Запада, его даже взялись спонсировать некоторые международные концерны из числа основных конкурентов России, в том числе, космических.
        …На очередной планёрке, в день приёма корабля из профилактики, Володя Максимов сообщил о том, что именно наш экипаж Главкосмос выбрал для экспедиции к астероиду. Нам, буквально, завтра предстоит отправиться в сторону орбиты Венеры. По его словам, именно с той стороны, обогнув Солнце и, набрав при этом огромнейшую скорость, в сторону Земли «на всех парах» мчится коварный Вестник Бурь. Где-то там, между Землёй и Венерой нам и предстоит с ним встретиться. Наша главная задача будет такова: выполнить манёвр сближения с астероидом и произвести высадку исследовательской группы на его поверхность. Мы должны выяснить плотность и состав вещества космического тела, а также выявить наличие в толще каменного массива скрытых трещин и разломов, их направление и глубину. Это нужно было для того, чтобы определить, если члены КСКД вдруг захотят его разрушить ядерным ударом, на сколько частей он может распасться. По словам Володи, КСКД принял за основу предложение российских специалистов о двух ударах по астероиду. Первый удар - мегатонн на пятьдесят, чтобы разрушить Вестника Бурь на несколько крупных блоков. Следом
будут нанесены термоядерные удары уже не столь мощные, чтобы раздробить блоки на более мелкие фрагменты. Но, опять-таки: если только в этом будет необходимость.
        Как уже окончательно заключили специалисты, астероид в настоящее время движется по вытянутой эллиптической орбите. Его первоначально прямолинейный вектор движения искривил своей гравитацией Юпитер, да ещё и прибавил ему скорости. А свернув в сторону Солнца, Вестник Бурь попал в зону притяжения нашего светила, что ещё больше искривило его орбиту и, одновременно, ещё больше ускорило его бег в сторону Земли. Это многих членов КСКД немного нервировало и тревожило. Но современная наука о космосе, подкреплённая мощным искусственным интеллектом, заявляла однозначно: столкновение Земли с Вестником бурь исключено на сто процентов. Они разминутся, как минимум, на расстоянии пяти миллионов километров. Поводов для паники нет, и быть не может. Да, к астероиду мы полетим, но, по сути, с чисто исследовательскими целями. Полученные нами данные позволят, во-первых, уточнить его траекторию, а во-вторых, определить: не содержат ли недра этой гигантской скалы чего-нибудь редкоземельного, или там, благородно-металлического (например, платино-иридиевого)?
        Когда обсуждение предстоящего полёта закончилось, и парни начали расходиться, я подошёл к Володе и, запинаясь на каждом слове (честно говоря, самому было крайне неловко говорить на эту тему!), предложил совершить во время полёта, в контексте только что обсуждавшегося, некую, с точки зрения банального здравого смысла, дичайшую и нелепейшую вещь. Выслушав меня с расширившимися глазами, наш командир ошарашенно спросил:
        - Денис, всё то, что ты сейчас мне сказал, это серьёзно? Или ты надумал устроить не очень умный розыгрыш? У тебя со здоровьем всё в порядке?
        Понимая, что точно также отреагировал бы и всякий прочий, услышав что-то похожее, я не стал изображать ни разочарования, или, там, досады, а взял себя в руки и спокойно пояснил:
        - Нет, нет, ни шутить, ни, тем более, разыгрывать тебя я не собираюсь. И с головой у меня всё нормально. Да, я и сам понимаю, что сказанное мною похоже на бред умалишённого. Но это не бред. Это серьёзная информация к размышлению и принятию конкретного решения.
        - Денис, даже если, по твоим словам, это и в самом деле очень серьёзно, пойти на это я не смогу ни при каких обстоятельствах. Ты понимаешь, что если мы сделаем всё так, как ты сейчас предложил, нас с тобой навсегда выгонят из КСС и отправят к психиатрам? Может, ещё раз хорошенько подумаешь, и осознаешь-таки, ЧТО именно предлагаешь сделать?
        Чувствую - начинаю потихоньку закипать.
        - Володя! Разумеется! Разумеется, я всё понимаю! Разумеется, мне и самому, только что сказанное мною же, кажется бредом и чушью несусветной. Но… Этот бред имеет и достаточно веские основания! Давай-ка, я тебе всё расскажу, как есть, а уж потом мы с тобой этот вопрос обсудим ещё раз. Добро?
        …Ко мне на свадьбу, помимо традиционно приглашаемых родственников, помимо всего нашего экипажа, ближней родни и подружек Наташи, нежданно-негаданно заявился Костя Кубышкин. Этим он меня и удивил, и обрадовал - всё же, нанёс визит лучший школьный друг. Когда мы с Наташей ещё только подали заявление, я сразу же попытался связаться с Костей, чтобы его пригласить. Но, как оказалось, ещё задолго до этого он куда-то исчез, словно испарился. Собственно говоря, мы с ним и ранее не общались достаточно давно. То мне было некогда, то его никак не мог «вызвонить»… Я обзвонил всех наших общих знакомых, связался с его родителями. Однако Кубышкины-старшие сами толком не знали, куда мог деться их сын. На работе его не было - как оказалось, из своего НИИ океанологии он вдруг уволился больше двух месяцев назад, не объясняя причин. Это меня крепко озадачило - что это с ним вдруг могло случиться? В принципе, такие резкие перемены в жизни - это чисто по-кубышкински. Но, вот, чтобы совсем куда-то исчезнуть - это и для него было чересчур… Как оказалось, исчезновение Кости напрягло не меня одного. Его родители сказали,
что уже объявили своего, не в меру непоседливого сына, в федеральный розыск. И вот, он вдруг явился ко мне на свадьбу собственной персоной, живой и невредимый. Где был-то, артист хренов?
        - …Старик, ты - не поверишь!.. - улучив удачный момент, Костя отозвал меня в сторонку и, в своей обычной манере, начал рассказывать. - Я был в Якутии.
        По словам Кубышкина, уйти из океанологии он решил после одной загадочной встречи. Это случилось больше двух месяцев назад, когда исследовательское судно, на котором он, в составе экспедиции, занимался исследованиями Атлантического жёлоба Пуэрто-Рико, пришвартовалось в Новороссийске. Едва Костя сошёл на берег, как к нему вдруг подошёл какой-то непонятный незнакомец. Это был бородатый, крепкого вида старик лет семидесяти, с восточными чертами лица, одетый по моде давних времён. Поздоровавшись, незнакомец неожиданно спросил:
        - …Великий Сулустаан, ты меня узнаёшь? Ты меня помнишь?
        Крайне удивлённый его вопросом, Кубышкин спросил - уж, не обознался ли тот, приняв его за другого человека? Как выяснилось из дальнейшего разговора с незнакомцем, тот был якутским шаманом по имени Тимир (что по-русски означает Железный). Тимир уже давно искал человека, который в своей предыдущей жизни был верховным шаманом в их краях, и в ту пору звался Сулустаан (то есть, Звезда). Свои поиски Тимир вёл уже более двадцати лет, и почти потерял надежду найти того, кто ему был нужен. Но вот, совсем недавно, во время камлания, духи гор и тайги ему поведали, что теперь могут раскрыть, кем стал и где находится новое воплощение Сулустаана. И Тимир немедленно отправился в Новороссийск. Когда Костя ступил на берег, прямо над ним пролетела и трижды прокричала чайка. Это был знак, подсказанный Тимиру духами.
        - И ты сразу же почувствовал, что ты и в самом деле Сулустаан? - спросил я его, хотя хотелось спросить: «Костя, и ты поверил в этот бред?»
        Костя ответил, что его первой мыслью было - не вызвать ли жителю тайги «Скорую»? Но потом, после долгого, обстоятельного разговора, он вдруг понял - в словах этого человека есть нечто достойное внимания. И он решил ради интереса слетать со стариком в Якутию, поскольку Тимир рассказал ему, уж, и вовсе невероятные вещи. По словам шамана, всему нашему миру угрожает страшная опасность. Сонм чёрных демонов решил погубить человечество, и скоро на Землю обрушится нечто ужасное. Шаманы из разных частей света (прибыло даже несколько индейских шаманов из обеих Америк) ещё этой весной собрались в Якутии, где провели большое коллективное камлание. И во время этого действа им стало известно, что отвести беду от нашего мира может только один человек - новое воплощение великого шамана Сулустаана. И уже через какое-то время после этого камлания Тимиру стало известно, что именно человек по имени Константин Кубышкин им и является.
        Слушаю я Костю, и изо всех сил держусь, чтобы не рассмеяться (чего доброго, обидится и уйдёт). А Кубышкин излагает далее. Прилетели они с Тимиром в Якутию, а их там уже ждут. Коллег Тимира собралось больше тридцати человек. Зажгли они костёр, начали свои ритуалы, и Костя вдруг вспомнил, что это всё он когда-то уже видел. Сам не зная, как это получилось, он, неожиданно для себя самого, вдруг заговорил по-якутски. И тут на него как будто что-то резко нахлынуло. В нём словно кто-то проснулся, и Костя понял окончательно и бесповоротно: он и в самом деле - великий шаман Сулустаан. После не самой длительной шаманской, так сказать, «стажировки», Костя-Сулустаан начал и сам общаться с духами тайги и гор, и от них узнал, что именно ему надлежит совершить.
        - …Собственно говоря, старик, в какой-то мере - ты не обижайся! - я и приехал к тебе именно поэтому. - Кубышкин грустно улыбнулся. - Конечно, ты мне не веришь - по глазам вижу. Но имей в виду: как бы смешно это ни звучало, но от нас двоих зависит слишком многое - продолжится ли через два с половиной месяца жизнь на планете Земля, или ей наступит конец.
        Чувствую - что-то мне стало не до шуток. Как будто даже потусторонним холодком обдало - уж, так убедительно он излагал!
        - Ну, хорошо, - согласился я с ним, - я тебе верю. Но если ты - перевоплотившийся великий шаман, и на тебя некие силы возложили такую задачу, то я каким боком оказался в числе спасителей нашего мира? Или я тоже в прошлой жизни был шаманом?
        Зыркнул на меня Костя своим пронизывающим шаманским оком (ну, прямо, вылитый Вий, да и только!), и простецки, так, уведомил, что я в прошлой жизни был беломорским рыбаком, который погиб во цвете лет после кораблекрушения сейнера. Ух, ты! Кто бы мог подумать? То-то мне, когда-то, ещё в детстве, приснился кошмарный сон, будто я тону в каком-то заброшенном колодце! А в данном случае, пояснил Кубышкин-Сулустаан, моя задача очень даже значимая:
        - …В скором времени ваш экипаж отправят на разведку к Вестнику Бурь… Ваш, Денис, ваш! Это мне - точнее точного известно. И вот, твоя задача - суметь убедить вашего командира Максимова взять меня в этот полёт. Он же сейчас здесь, среди гостей? Пока ничего ему не говори. Скажешь в последний день перед вылетом.
        - А для чего тебе это нужно? - недоумеваю. - Ты хочешь с близкого расстояния увидеть этот астероид?
        - Нет, Денис! Пустое любопытство тут ни при чём. - Костя-Сулустаан категорично помотал головой. - Открою тебе один безрадостный секрет. Немногие знают, что Вестник Бурь на данный момент - это главная угроза нашему миру. Те, кто утверждают, что он разминётся с Землёй, сильно заблуждаются. На самом деле, мы обречены пережить ужаснейшую из катастроф, если не предотвратить столкновения с этой каменной горой.
        - Но, по мнению учёных, это исключено на сто процентов! - от услышанного моя голова пошла кругом. - Добро! Допустим, ты прав. Но что ты сможешь сделать, когда мы прилетим к астероиду? Что?
        - Когда ваш корабль прибудет к Вестнику Бурь, - размеренно заговорил Костя-Сулустаан, - самые сильные шаманы начнут своё главное камлание. Где именно? В центре тайги есть глобальное место силы - Шаман-гора, на вершине которой они зажгут Великий Костёр. Шаманы всю свою силу, собрав её воедино, передадут мне, а я должен буду обрушить её на летящую гору, в толще которой затаились чёрные демоны. От этого удара они оцепенеют, и не смогут направить своё прибежище на Землю. Оно пролетит мимо. А потом демоны пусть беснуются сколько угодно - вернуться они уже не смогут. Второго шанса Вселенная им уже не даст.
        Ё-моё! От того, что рассказал мне Костя, я испытал кратковременный озноб и у меня по спине забегали здоровенные, такие,мурашки. В принципе, ради того, чтобы наш мир уцелел, я бы, будь на то моя воля, взял бы с собой в полёт не только Костю-Сулустаана, но и всю шаманскую команду без остатка. Но я-то эти вопросы не решаю! Володьку-то как убедить?!!
        Стою, ломаю голову - что же делать, как же быть?!! Ведь, наверняка, если я с Володькой заговорю о полёте к астероиду в компании с шаманом, он немедленно вызовет психиатрическую «Скорую». И, вообще-то, нужно ли и в самом деле это устраивать эту непонятную авантюру? Большинство учёных уверено в том, что с астероидом мы разминёмся - к гадалке не ходи! Это только отдельные чудаки кричали со всех трибун, что Вестник Бурь - объект крайне непредсказуемый, и сменить свою орбиту может в самый последний момент. И тогда нашему земному миру придётся очень плохо. Но этих чудаков никто не воспринимает всерьёз. Их обвиняют в нагнетании пустопорожних страхов, в распространении панических настроений, в каких-то корыстных устремлениях. Ну, вроде того, кто-то, стоящий за ними, на массовой панике планирует хорошо «погреть руки».
        В принципе, нечто подобное уже было около десяти лет назад. Мы с Костей тогда ещё только заканчивали школу. И вот, тогда тоже вдруг возникла астероидная угроза. Во всех СМИ стали говорить о том, что нам предстоит столкновение с гигантским астероидом, что даже сам наш «шарик» из-за этого может расколоться пополам… В общем, панических настроений было в избытке. Фондовые биржи тут же затрещали по швам, все валюты и акции компаний обрушились… И когда уже было принято решение на уровне КСКД о нанесении по астероиду термоядерного удара, вдруг выяснилось, что никакого столкновения не будет! Учёные-электронщики обнаружили, что по всей планете, в системе искусственного интеллекта, невесть откуда объявился хитрый и коварный квантовый вирус, который исказил работу всех систем ИИ (искусственного интеллекта). Это стало настоящим шоком и для учёного мира, и для мировой общественности: ёшкин кот! Выходит, столько нервов было потрачено впустую?! Выходит, всего лишь по прихоти каких-то негодяев весь мир трясло и лихорадило, рушило экономики и семьи, тогда как Земле, реально, ничего не угрожало?!! Реакция
правительств большинства стран на эту «шутку» была очень жёсткой. Всех, кто был уличён в биржевой игре на понижение, кто сумел урвать за время биржевой паники хороший куш, без околичностей и сантиментов, колоссальными штрафами пустили по миру. Правда, авторов вируса схватить за руку так и не удалось…
        И вот теперь, что называется: снова - здорово! Теперь, наоборот, угрозу, которую весь мир признал несущественной, некоторые оригиналы объявили грядущей катастрофой. И новоявленный шаман Костя-Сулустаан со своими коллегами по оккультному цеху - в их числе. Ну, ладно, был бы он астрономом! Но если лучшие, сверхзащищённые от вирусов системы ИИ дали твёрдый прогноз на то, что Земля разминётся с Вестником Бурь на расстоянии пяти миллионов километров, с чего он взял стопроцентную вероятность столкновения нашей планеты с пришельцем из облака Оорта?
        - А ты не допускаешь, что системы ИИ ослепил новый, ещё более коварный вирус? - выслушав меня, жёстко поинтересовался Костя-Сулустаан. - Тот случай был хитрым манёвром демонов. Они всё хорошо просчитали, и устроили ложную угрозу, чтобы усыпить нашу бдительность во время настоящей атаки. Да, это будет выглядеть невероятно, но когда на глазах астрономов «Вестник Бурь», вопреки всем законам небесной механики, внезапно помчится прямо на нас, что-либо предпринять будет поздно. У тебя сегодня свадьба, ты создаёшь семью со своей любимой девушкой, ты мечтаешь о том, что появится на свет и будет расти ваше с ней продолжение… Кстати, детей у вас будет трое - два мальчика и девочка. Но ничего этого может и не быть. Если мы не остановим самые чёрные силы Вселенной. Подумай!..
        …И вот, настал он, этот непростой момент разговора с Володей Максимовым о демонах, шаманах и тому подобной неверояти. В общем, рассказал я ему всё, всё, всё… И про приключения Кости в якутской тайге, и про то, что в момент нашего подлёта к астероиду состоится большое камлание на Шаман-горе, и про камлание Кости-Сулустаана в каюте нашего корабля… Володя меня слушает внимательно, но по его лицу вижу, что он мне не верит и на йоту, и уже готов крутить пальцем у виска. Ну, вроде того, с головой у тебя, дружок, не всё в порядке!
        Сомнения Володьки в том, что я ему рассказал, были вполне понятны. В мире властвует наука конца двадцать первого века, на каждом шагу используется ИИ, а тут - какое-то допотопное шарлатанство, уровня пещерных времён. Чувствую, ещё мгновение, и Максимов оборвёт этот наш разговор чтобы, отмахнувшись, уйти по своим делам. Тогда я решил в качестве последнего аргумента напомнить ему про наш полёт на Марс:
        - …Володя, а когда мы на Марсе использовали колокольный звон для того, чтобы вернуть пропавших без вести сотрудников станции, это тебе допотопным шарлатанством не показалось? А?
        Насупился наш командир, начал пальцами тереть подбородок и чесать затылок. Как видно, пуще прежнего обуяли его сомнения.
        - Денис, но это был совсем другой случай! - Володька даже руками замахал. - И, кстати, потом учёные установили, что частоты колокольного звона в недрах Марса вызвали мощный резонанс, который, следует понимать, раздражающе подействовали на обитателей марсианских недр. Вот, они и вернули людей. А каким образом шаманские пляски и битьё в бубен в каюте нашего корабля смогут повлиять на гигантскую каменную глыбу, летящую в пустоте? Твой Костя будет камлать ещё до касания корабля к поверхности астероида?
        Втолковываю Володьке:
        - Да, разумеется, до касания! Кстати, к астероиду до того, как Костя и шаманы на Земле проведут свои… М-м-м… Процедуры, никому не то, что касаться, а даже приближаться нельзя. Иначе - быть беде! Кстати, Костя-Сулустаан мне говорил, что ровно за сутки до нашего старта, к Вестнику Бурь отправится корабль Европейского космического агентства. Когда мы туда прилетим, нам их придётся спасать. Весь экипаж того корабля будет в очень тяжёлом состоянии. По сути, в предсмертном.
        Максимов нервно так рассмеялся, с видом обличителя ткнул в меня пальцем, и объявил:
        - А это мы сейчас проверим! Я прямо при тебе свяжусь с ЦУПом, и узнаю у них: полетел кто-нибудь раньше нас к астероиду, или нет? Сейчас, сейчас! - он тронул пальцем клипсу УСС (универсального средства связи) на мочке уха и, подкашливая, заговорил. - Михаил Олегович! Добрый день! Тут мне, что называется, сорока на хвосте принесла, будто к Вестнику Бурь уже отправились представители ЕКА. Это верно?
        На одном из соседних с нами стационарных мониторов тут же появился хорошо знакомый любому сотруднику КСС старший инспектор нашей службы Игнатьев.
        - Здравствуй, Володя! - ответил он на приветствие. - Да, нам только что сообщили об отправке исследовательского экипажа ЕКА к астероиду. Конечно, это, в некотором роде, выглядит не вполне этичным шагом наших коллег - уж, если решили, что летит ваш экипаж, то чего посылать кого-то ещё? А, кстати, от кого ты это узнал? Что это за всезнающая «сорока», которая тебе об этом «настрекотала»? Уж, не Денис ли Бекасин где-то что-то смог разведать? - спросил инспектор, и с экрана саркастично так смотрит на меня.
        Гляжу, а Володя так растерялся от сказанного Игнатьевым, что, того гляди, ляпнет открытым текстом про наш с ним разговор - и про демонов и, про шаманов. Спешу своего командира подстраховать:
        - Михаил Олегович! Здравствуйте! Никакой информации ни от кого я не получал. Это был, скажем так, небольшой психологический эксперимент. Я же знаю, с какой ревностью в ЕКА относятся к нашим успехам, и поэтому мне подумалось: а что, если они решат нас обогнать? А Володя, которому я об этом рассказал в предположительном ключе, подумал, будто это услышанное мною информационное сообщение. Просто, мы с ним немного друг друга не поняли. Вот и всё!
        - Да, да, Михаил Олегович, - закивал Максимов, - это меня так ошарашило, что я воспринял слова Дениса как пересказ официального сообщения. Теперь разобрались! Но, согласитесь, Михаил Олегович, европейцы, и в самом деле, прежде всего, по отношению к нашему экипажу, поступили не совсем по-товарищески.
        - Ну, что ж поделаешь? Их тоже можно понять… - наш собеседник сочувственно пожал плечами. - Если лет сто назад в освоении космоса мы шли, как бы, вровень, то теперь они в роли вечно догоняющих. Обидно! - рассмеялся он.
        Завершая разговор, Игнатьев, немного подумав, рекомендовал ускорить подготовку к старту и отправиться немедленно, как только это станет возможно. Когда инспектор отключился, После некоторого молчания Володька спросил:
        - Надо понимать, для тебя было бы крайне нежелательным, если о Косте кроме нашего экипажа будет знать и кто-то другой?
        - Само собой! Ты представляешь, что начнётся, надумай мы взять с собой шамана в официальном порядке? А случись, утечка информации в СМИ?! Мир сойдёт с ума! Ну а нам, скорее всего, эту затею тут же запретят. Больше чем уверен!
        Сжав руки в кулаки и, стиснув их меж собой, с мученическим выражением лица Володька прошёлся взад-вперёд. Похоже, решать столь сложную задачу ему ещё не доводилось никогда.
        - То есть, в нарушение всех правил и инструкций, нам предстоит взять с собой «зайцем» представителя сферы оккультизма… - рассуждая сам с собой вслух, он покачал головой. - Да-а-а-а… Случись, это получит огласку, в лучшем случае, мне влепят строгий выговор и понизят до рядового. В худшем - выпроводят из космонавтики с громким треском. Хорошо! Допустим, мы Костю взяли. Провёл он там свой шаманский ритуал. Но, что это изменит? Как это повлияет на орбиту каменной горы, летящей в космосе?
        - Как я понял из его слов, Вестник Бурь в данный момент летит по своей реальной орбите, которая, и в самом деле, не пересекается с Землёй. Но ровно через неделю по неведомым для учёных причинам он вдруг резко повернёт в нашу сторону.
        - И что же это за причины? - уже без своего скептически-полемического напора уточнил Максимов.
        - Не так давно была выдвинута теория «гравитационных узлов» - особых точек в пространстве, в которых, как бы, сфокусированы все поля тяготения нашей солнечной системы. Её автора осмеяли, а зря. Этот узел - как кочка на скользкой дороге, на которую наткнулось колесо автомобиля. Вся мощь систем нашего нынешнего ИИ этого предвидеть не в состоянии. Тем более, что она поражена очень хитрым квантовым вирусом. Для астероида столкновение с этим узлом будет равнозначно столкновению с близким ему по массе космическим телом. Именно после этого он полетит прямо к Земле.
        - И виной тому - некие мифические демоны, о которых толкуют шаманы… - Максимов тягостно вздохнул. - Выдуманные в древности силы зла, существование которых никем не доказано и противоречит современной науке… О-ё-ёй!..
        - Ага! Существование рептилоидных «троллей» в марсианских недрах тоже никем не доказано, и тоже противоречит современной науке! Кстати, среди шаманов, собравшихся в сибирской тайге, есть три настоящих доктора наук и два академика! Как тебе такое, уважаемый? - объявил я с саркастичным нахальством, после чего Володька решительно махнул рукой.
        - Ладно, Денис! Добил ты меня. Хорошо, берём с собой твоего шамана. Но он успеет до завтрашнего старта прибыть сюда?
        - А он уже здесь. Ещё вчера прибыл сюда как турист. Сейчас сидит в номере гостиничной части нашей же станции. Завтра ему достаточно будет выйти из своего номера, и пройти сюда через служебный вход. Сейчас ему здесь, на спасательной базе, рисоваться незачем. Так что, до нашей погрузки в корабль о нём знать не будет никто. Только мы с тобой. А после того, как отправимся, что к чему объясним команде. Я уверен - ребята всё правильно поймут.
        - Добро! - уходя, Максимов снова тягостно вздохнул.
        …Появление Кости во время посадки наш экипаж несколько удивило - что за странный человек с непонятным рюкзаком? Хотя, вообще-то, одет он был, как и все прочие, в лётный комбинезон (я ему дал свой, запасной). А в его рюкзаке лежали все необходимые шаманские принадлежности - бубен, амулеты и прочее. Максимов, с невозмутимым видом, представил Костю нашей команде как представителя неформального объединения специалистов особого рода, которые желают помочь людям избавиться от астероидной угрозы не совсем обычным способом. Когда люки были задраены и наш «Юрий Гагарин» отъединился от станции, постепенно наращивая скорость, мы помчались в сторону орбиты Венеры.
        Ещё во время погрузки на наш корабль я обратил внимание на то, что обещанный специалист по астероидам (предполагался какой-то американский магистр астероидоведческих наук) на нашей орбитальной станции так и не появился. Когда я потихоньку спросил Костю: не его ли «молитвами» американец застрял где-то в дороге, сдержанно улыбнувшись, Кубышкин пояснил, что волей случая посланец Штатов слегка простудился, и в данный момент лежит с высокой температурой в одной из московских клиник. Потом, посерьёзнев, Костя добавил, что этого американца брать с собой в полёт нельзя было ни в крем случае.
        - …Мало кто знает, что этот магистр является одним из высших иерархов так называемой «церкви Сатаны». Слышал о такой? Его душа давно уже продана самым чёрным силам мироздания. Если вместо меня он полетел с вами, вас ждала бы катастрофа. Вы бы все погибли. Не хочу тебя пугать, но через неделю Наташа могла бы овдоветь. Это бы её убило. А потом настал бы черёд и всего человечества. Но американец приболел, и жизнь продолжится. Теперь всё будет так, как и надо.
        После этого разговора с Костей я ещё долго не мог прийти в себя: вот это новости! Вот это «астероидоведа» нам собирались «втюхать»! Вскоре после старта нам прислали сообщение о том, что некоторые члены КСКД и, персональгно, представители США выразили «решительный протест» нашему Главкосмосу в связи с тем, что Россия «единолично взялась решать те вопросы, которые влияют на судьбы всего мира, легкомысленно играя его безопасностью». Наше начальство тоже высказало Максимову своё недовольство - почему отправились в столь ответственный путь раньше, чем было получено окончательное «добро»? Но у него на этот упрёк ответ был уже готов: так распорядился Игнатьев - стартовать сразу же, как только корабль будет готов к полёту. Дескать, мы его и подготовили досрочно. Это к американцу вопросы - мы не знаем, где его нелёгкая носила. Закончив разговор с Землёй, Володька, проходя мимо меня, негромко обронил:
        - Когда вернёмся, меня сожрут с потрохами.
        - Не сожрут! - возразил я. - Ты знаешь, кто к нам набивался в попутчики?
        Когда я рассказал ему всё то, что услышал от Кости, Максимов замер, ошарашенно глядя на меня, как видно, не зная - верить услышанному, или нет.
        - Денис, то, что ты сейчас рассказал, или - чудовищная ложь, или ещё более чудовищная правда… Но, и то, и другое - ужасно! - на лице нашего командира отразилась гримаса крайнего сомнения.
        - Володя, это чудовищная правда! Загляни в интернет, думаю, там на этот счёт есть вся нужная информация.
        На вторые сутки полёта Володя подошёл ко мне сам, и вполголоса сообщил:
        - Я порылся в интернете, и сначала найти ничего не смог. Удалось лишь выяснить, что этот американец, его фамилия Брюллинг - один из создателей некой «Ассоциации галактического света и разума». Перекопав ещё уйму материалов, я, всё же, смог найти информацию о том, что эта «ассоциация» тесно сотрудничает с неким «Обществом Фредерика Хатти». А Фредерик Хатти, как оказалось - один из ведущих теоретиков сатанизма… Его книга «Манифест безграничной свободы и любви», можно сказать, сатанистская «библия», в которой проповедуется рабская покорность и тотальная злоба. Знаешь, Денис, у меня такое ощущение, что я случайно заглянул в склеп, заполненный ожившими мертвецами. Ёлки-моталки! Казалось бы, мы живём в мире науки и знаний, наступил расцвет гуманизма и разума. Но, одновременно со всем этим существуют и какие-то, совершенно чёрные секты, с моралью и устремлениями первобытного племени каннибалов. Жуть!!!
        После этого нашего разговора Максимов стал несколько озабочен и хмур. Он дотошно, сам лично проверял характеристики курса корабля, работу двигательной установки, функционирование всех систем и механизмов. Всё чаще я ловил его вопросительный взгляд, устремлённый в сторону Кости. Похоже, он пытался понять: по силам ли этому странному человеку, бывшему океанологу, а сейчас - шаману, отвести от Земли нависшую над ней угрозу? Скоро, очень скоро всё решится…
        Стоило бы сказать, что члены нашего экипажа на предстоящее «рандеву» с астероидом реагировали, каждый по-своему. Кто-то, как и Володя Максимов, был сдержан и задумчив, а кто-то являл безмятежность и даже некоторый кураж. Сашка Заказов, наш неугомонный штатный «Петрушка» без конца мурлыкал самим же сочинённую дурашливую частушку:
        - По орбите прёт булыжник из облака Оортова. Пролетай скорее мимо, каменюка чёртова!
        Что интересно, когда рядом с ним оказывался Андрей Букашагин, он немедленно умолкал. Судя по всему, в его памяти были ещё свежи воспоминания о реакции Андрея на исполнение им мотивчика песни Сольвейг во время нашего возвращения с Марса.
        …Примерно, суток через восемь, мы почти приблизились к нашей цели - мчащемуся на огромной скорости в сторону орбиты Земли громадному космическому булыжнику… Ну, как о нём сказать - громадный?.. Для самой-то планеты он - сущая мелкота. Что негативного для неё, как космического тела, может сотворить этот астероид при столкновении? Именно для неё - мало чего серьёзного. Ну, на пару минут замедлится, или, на те же, пару минут, ускорится вращение планеты. Ну, может быть, на какие-то два-три градуса изменится положение земной оси. И - всё! В плане глобальном это - пустячки. А вот в плане того, как такое соприкосновение отразится на людях, его назвать можно будет лишь одним словом: мировая, или даже, точнее сказать, вселенская КАТАСТРОФА. Удар фантастической силы, равный по мощи миллиардам пресловутых хиросимских атомных бомб, выплеснет на плоские проплешины материков лужицы океанов. Каменный пришелец взметнёт в тоненькую атмосферу планеты столько пыли, дыма и чада, что для немногих людей, чудом оставшихся в живых, наступит многодневная ночь, за время которой разгулявшийся мороз даже на экваторе добьёт
выживших. Поэтому допустить подобного безобразия никак нельзя. Хватит этих катаклизмов - их наша планета за свою историю пережила уже несколько. Но, только, удастся ли отвести от нашего космического дома уготованный ему удар?
        …Вопреки моим опасения, Костя на борту корабля был предельно сдержан и молчалив. На все вопросы своих спутников он отвечал односложно коротко, или, просто, загадочно улыбался в ответ. Все дни путешествия, ел он очень мало. Причём, употреблять старался пищу сугубо постную. На мой вопрос, заданный ему вполголоса - с какой стати он надумал морить себя голодом, Кубышкин, как и всем прочим, ответил всего в двух словах:
        - Так надо!
        …Когда началось торможение, и вес тела каждого из нас вырос, как бы, не в три раза, Костя по-прежнему был спокоен и невозмутим. Есть он теперь перестал вообще. Разминувшись с астероидом, наш «Юра» развернулся на обратный курс, и быстро догнал Вестника Бурь. Глядя на центральный монитор, на котором, медленно разрастаясь, каменная громадина заняла весь экран, Костя обернулся к Володьке и негромко порекомендовал:
        - Ближе, чем за сто-двести километров к нему приближаться опасно. Демоны уже почуяли наше приближение, и их это очень раздражает. Нам лучше, просто, идти параллельным курсом.
        Как я мог заметить, голос Кубышкина вдруг переменился, став более низким по тональности, даже с некоторой хрипотцой. Случайно встретившись с ним взглядом, я ощутил, что покрываюсь «гусиной кожей» - это был взгляд совершенно другого человека, жёсткого и властного.
        - А эти самые демоны на нас не нападут? - опасливо поинтересовался Максимов.
        - Нет! - однозначно ответил Костя - Сулустаан. - Они не посмеют. Уже горит Великий Костёр на Шаман-горе, он не позволит им выбраться за пределы своего обиталища. Он же поможет сохранить жизни тех, кто вас опередил и сейчас ждёт помощи.
        Это он о европейцах, которые, размечтавшись о лаврах победителей Вестника Бурь, надумали сюда примчаться первыми? Да, уж… Это называется «попали под раздачу». Костя-Сулустаан, взглянув на часы, окинул взглядом экипаж и всё также, негромко заговорил:
        - Спутники мои! Я приступаю к тому, что должен осуществить для спасения нашего общего дома - Земли. Прошу вас об одном: быть сдержанными в настроениях и словах. Самое лучшее, чего бы я мог пожелать, чтобы ваши мысли в эти минуты были о ваших близких, чтобы вы мысленно видели их перед собой и желали им только самого доброго…
        Он вошёл в мою ИК (индивидуальную капсулу для сна и отдыха), куда около часа назад занёс свой рюкзак из инструментального отсека. Минут через пять он вышел уже увешанный амулетами, держа в левой руке шаманский бубен, а в правой - аккумуляторный термоизлучатель, которым подогревал кожу бубна. Колотушка бубна не темляке из витой тесьмы болталась на его правом запястье. Выключив термоизлучатель, Костя-Сулустаан два раза коротко ударил колотушкой в бубен. Помещение каюты заполнил громкий звук, напоминающий вскрик раненого животного. У меня внутри всё тут же словно сжалось в комок, и завибрировало в этой же тональности. Медленно кружась на месте и, всё учащая и учащая удары в бубен, Костя-Сулустаан издал протяжный звук, напоминающий горловое пение.
        …Сколько это длилось, я почему-то не запомнил - полчаса, час, три часа? Время почему-то вдруг потеряло свою обычную меру. В памяти отложилось лишь бешеное вращение Кости-Сулустаана, частая дробь ударов в бубен, горловое пение и выкрики каких-то слов на непонятном языке. Как и рекомендовал Костя-Сулустаан, я старался видеть перед собой своих родителей, Наташу, своих братьев и сестёр… В какое-то мгновение он вдруг остановился и, как видно, совершенно обессиленный, рухнул навзничь, распластавшись на полу.
        - Теперь ты можешь приблизить корабль к Вестнику Бурь, - скосив глаза в сторону Максимова тихо, чуть слышно произнёс Костя-Сулустаан. - Но только для того, чтобы подальше увести оттуда другой корабль, с попавшими в беду людьми. Когда Вестник Бурь будет казаться не больше чайного блюдца, ты сможешь чувствовать себя в безопасности. Тогда и поможешь людям в другом корабле.
        - Послушайте! - от волнения перейдя на «вы», Максимов хлопнул себя руками по бокам. - Но я обязан выполнить полётное задание - закрепиться на астероиде, обследовать его, просканировать, взять пробы камня…
        - Это тебе ни к чему… - Костя- Сулустаан сделал попытку подняться на ноги, и я, поспешив к нему, схватил его под руку. - Через час ты получишь доброе известие. А мне надо отдохнуть. Я отдал слишком много сил… Уведи тот корабль от Вестника Бурь и помоги людям - это самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать.
        Я помог Косте-Сулустаану дойти до своей ИК и, когда он скрылся за лёгкой дверь из пластика, обернулся к Володе.
        - Знаешь, давай послушаем доброго совета? - предложил я, указав на экран главного монитора. - Глянь, вон, какие показатели радиации там высвечиваются! Не знаю, как на него высаживаться, на этого Вестника…
        А по левому краю монитора, и в самом деле, сверху вниз столбцом вытянулись самые разные данные характеристик ближайшего к нам космоса. Как явствовало из цифр, со стороны Вестника Бурь во все стороны, буквально, фонтанировало предельно жёсткое гамма-излучение, вперемешку с нейтронами высоких энергий и примесью всяких-прочих альфа- и бета-частиц. Было похоже на то, что это - не гигантский каменный монолит, а очень-очень большой кусок радиоактивного металла - то ли урана, то ли - плутония, то ли чего-то иного, ещё похлеще. Плазменная защита корабля от такого излучения защитит, а вот один лишь скафандр с таким потоком может и не справиться.
        - Что за ерунда?! - Максимов увиденным, явно, был весьма озадачен. - Только недавно глядел, всё там было в пределах обычной нормы. Откуда что взялось?
        - А может, «лучшие друзья человечества», засевшие в недрах астероида специально на какое-то время глушили этот фон, чтобы мы ничего не заподозрили? - тоже глядя на монитор, вполголоса предположил Ромка Кузьмиченко.
        И хотя в суждении Ромки можно было уловить признание им реальности существования демонов, Володька по этому поводу даже не заикнулся.
        - Не исключено… - с некоторой неохотой согласился он.
        «Север» осторожно приблизился к Вестнику Бурь и, на километровой дистанции, описал «кругосветку» вокруг астероида. Но ничего обнаружить не удалось. Лишь когда мы сделали облёт каменного исполина в другой плоскости, то сразу же заметили у «южного полюса» этой глыбищи приличных размеров расщелину, в которой и покоился корабль ЕКА, именуемый по-английски «Fearless» («Бесстрашный»). Насколько это можно было разглядеть, корабль, находящийся в узкой и глубокой каменной ложбине, был там закреплён причальными штангами, которые упирались в противоположный край расщелины. Приблизившись к нему на максимально близкое расстояние, мы детально изучили обстановку.
        - Дело скверное, и даже очень! - окинув взглядом «Фирлесс» и его каменное обиталище, сердито проворчал Максимов. - Как его оттуда вытащить? Может быть, попробовать с экипажем связаться?
        Но на наши запросы ответила лишь электроника, которая сообщила, что все члены экипажа корабля в данный момент отдыхают, и не желают, чтобы их беспокоили. Попытки наших спецов обмануть бездушное железо, и вынудить его разблокировать механизмы управления причальными штангами успеха не имели.
        - А чего их жалеть-то, эти штанги? - глядя на монитор, Андрей Букашагин поморщился. - Вон, резаком их - чик! - и готово!
        Подумав, мы, и в самом деле, решили, «не мудрствуя лукаво», обрезать причальные штанги выносной плазменной горелкой. В самом деле! Тут, главное - людей спасти, а новые штанги - дело наживное. Домой вернутся - ремонтники поставят. Володя дал рабочее задание манипулятору, и суставчатая автоматическая «рука», вынырнув из корпуса нашего корабля, ослепительным лучом высокотемпературной плазмы аккуратно перерезала титановые рычаги. После этого извлечь «Фирлесс» тем же манипулятором особого труда уже не составило. Зафиксировав его своими причальными штангами, мы удалились от астероида километров на двести с приличным «гаком», после чего было решено попытаться проникнуть внутрь чужого корабля. Когда встал вопрос о том, кому туда идти, понятное дело, вызвался я. Ещё бы! Первым на чужой корабль, в любом случае, должен войти спец по биологическим угрозам, к тому же, какой-никакой, медик. Так что, мне, как говорится, и карты в руки… Предложения других членов нашей команды составить мне компанию, я отверг на корню: кто знает, что там сейчас творится? Вдруг, есть что-то чрезвычайно, даже, может быть, смертельно
опасное? Нет, нет, я иду один, и только - один. Вот, только, как попасть внутрь этого самого «Фирлесса»? Вопро-о-о-с…
        Парни, лучше всех «рубящие» в электронике (особенно, чужой) столпились у пульта управления и начали испытывать самые разные варианты взлома чужой аппаратуры. И - ведь надо же! В какой-то момент наша электроника уведомила, что «договорилась» с западноевропейской, и нашла ключ для проникновения внутрь соседнего корабля. Сбросив код открытия шлюза западноевропейца в память электронного блока своего скафандра, я взял с собой мега-детектор и забрался в шлюзовую камеру. Когда открылся наружный люк шлюза, я зажмурился от нестерпимо яркого солнца. Здесь оно было намного больше и ярче того, каким мы его всегда видим с Земли. Неспешно добравшись до чужого корабля по фермам причальных штанг и, включив воспроизведение кода, я увидел, что люк его шлюза распахнулся настежь. Отлично! Это тут же придало мне уверенности в своих силах. Европейский шлюз оказался несколько теснее нашего, но это были сущие пустяки. Я снова включил воспроизведение кода. Люк позади меня захлопнулся и, после заполнения шлюза воздухом, открылся люк внутренний. Ну, наконец-то!
        Оказавшись внутри главной каюты «Фирлесса», я сообщил своим, что уже прошёл шлюзовую камеру и нахожусь в помещении корабля. Вот, только людей что-то не видно… Включив мега-детектор, я увидел на его мониторе характеристики витающего здесь биополя. Согласно показаниям устройства, некоторое время назад этот объект (то есть, корабль) подвергся массированной атаке некой энергии (мега-детектор затруднился её классифицировать), которая способна в очень сильной степени нарушать мозговую деятельность человека. По информации устройства, люди начинают осознавать себя на уровне приматов. Причём, у многих из них могут появиться суицидальные настроения, у кого-то - крайняя агрессия к себе подобным. Если вовремя не остановить этот процесс, люди обречены на гибель.
        - Денис, скафандр пока не снимай! - отчасти приказал, отчасти посоветовал Володька.
        - Да, думаю, с этим спешить пока не стоит… - согласился я с ним. - Но, где же люди? Где… Ох, ё-моё!!! - невольно выпалил я, увидев, как двери всех ИК внезапно, разом открылись настежь, и из них вывалили…
        Это были люди, которые, судя по их виду, изображали из себя лишь некое подобие людей. Как говорится, чёрт знает что, и сбоку бантик: зомби - не зомби, вурдалаки - не вурдалаки… Их лица, разукрашенные непонятно чем, неестественно перекошенные рты и выпученные глаза, скрюченные пальцы рук и угрожающие жесты, делали их копиями персонажей одного из американских «ужастиков».
        - Денис, Денис! Что случилось? Что ты там видишь? - встревоженно начали спрашивать наши парни.
        - Кадр из фильма ужасов «Зомби в космосе», - попробовал я отшутиться, хотя, уже мгновение спустя стало ясно - сейчас мне будет не до шуток.
        Обитатели «Фирлесса», общаясь меж собой каким-то нечленораздельным хрипом и воем, тем не менее, как можно было догадаться, понимали друг друга вполне сносно. Порычав и, похрюкав, «зомби» внезапно ринулись на меня всей толпой, пытаясь сорвать с меня скафандр. Но электроника тут же заблокировала все его соединения, да ещё и начала бить высоковольтным током каждого, кто пытался меня схватить. Толпа двуногих страхоглядин отпрянула назад и замерла, чего-то выжидая. Внезапно из-за спин прочих вынырнул крупный тип с электромеханическим резаком в руке, снабжённым алмазным диском. Нажав на кнопку включения привода, «зомби» с ликованием воздел резак над головой. Все прочие поддержали его торжествующим воем.
        - Денис, ты можешь оттуда выбраться? - явно, волнуясь, спросил Максимов. - Вон, ребята уже начали одевать скафандры. Сейчас они к тебе присоединятся.
        - Хорошо! Но пусть они в моём ИК возьмут дежурный кофр, там препараты от реактивного психоза, и принесут сюда. Сейчас мы этих «зомби» быстро «раззомбируем».
        - Хорошо, Денис! Они сейчас будут! Вон, уже и кофр взяли. Держись, они пошли!
        - Держусь, держусь! Володя, не переживай, у меня очень сильный талисман, так что, эти «зомби» меня не так страшат, как смешат… О! Пробуют подобраться с алмазным резаком… Очень не хотелось бы делать им больно, но придётся, если накинутся!
        Я достал ИРУ (индивидуальное реактивное устройство для самостоятельного перемежения в невесомости) и, чтобы заранее отбить охоту меня атаковать, выпустил в потолок ревущий фонтан синего пламени.
        «Зомби» снова отпрянули, и в этот момент через открывшийся люк шлюза в каюту проворно пробрался Сашка Заказов, а следом за ним Женька Аладдинов. С отчаянным воем «зомби» быстро разбежались по индивидуальным отсекам. Я достал из кофра шприц-пистолет, зарядил в него несколько ампул с лекарством, и работа началась. Парни вытаскивали воющих, упирающихся, пытающихся кусаться «зомби» в главную каюту, я оперативно делал им «выстрел» в мякоть, и их снова отпускали. Менее чем через пять минут вся команда «Фирлесса» получила препарат, восстанавливающий нормальную работу головного мозга. Ещё минут через десять одна из ИК приоткрылась, и из-за двери робко выглянул измазанный краской рыжеватый тип с длинной щетиной на щеках и подбородке.
        - Скажите, мистер, а кто вы и что здесь делаете? - робко поинтересовался он.
        Мои пояснения привели его в замешательство.
        - Вы хотите сказать, что всего минут пять назад наш экипаж являл собой обезумевших существ, похожих на зомби?! - ошеломлённо прошептал он.
        - А вы на себя взгляните в зеркало! - рассмеялся Сашка. - Где только краски набрали?
        - О-о-о… Наверное, наверное израсходовали все мои тюбики… Я на досуге занимаюсь живописью. Да, да, точно! Целую коробку уничтожили… О, мама миа!
        В это время начали выглядывать из своих ИК и прочие члены экипажа. Они тоже недоумевали и отказывались верить в то, что слышали от меня и моих товарищей. Когда стало ясно, что все они уже способны критически оценивать свои слова и действия, мы решили, так сказать, откланяться. Когда наше «трио» вернулось на свой корабль, Володька в этот момент общался с Землёй. Услышать его пожелал зам начальника ЦУПа Алексиевский. Максимов рассказал начальству, с чем мы здесь столкнулись, и что случилось с экипажем «Фирлесса».
        - …То есть, я так понял, выполнить полётное задание вы не смогли по ряду серьёзных причин… - собеседник нашего командира сокрушённо покачал головой. - Да-а-а… Случись нештатная ситуация, это сильно осложнит возможности воздействовать на астероид ядерными средствами. Но вы, хотя бы, пространственным сканером его прозондировали? - с надеждой в голосе осведомился он.
        - Да, разумеется! - охотно подтвердил Володя. - Когда мы искали на поверхности Вестника Бурь корабль ЕКА, во время его облёта в двух плоскостях наша аппаратура в самых разных спектрах прозондировала толщу астероида. Полученные данные мы уже отправили к вам в ЦУП, они сейчас уже обрабатываются.
        - А, кстати, что там с ним произошло? Ну, с этим европейским кораблём? - заинтересовался Алексиевский.
        Максимов в общих чертах рассказал об операции по вызволению «Фирлесса» из каменного плена, о массовом помрачении его экипажа, о мерах предпринятыми мною, как лекарем, для восстановления психического здоровья европейцев. В этот момент со стороны экрана монитора донёсся звук зуммера. Собеседник Володьки повернулся куда-то вбок, как можно было понять, слушая чьё-то сообщение. Удивлённо покрутив головой, Алексиевский снова обернулся к Максимову и с удивлением уведомил, что, буквально, четверть часа назад, учёными-электронщиками было установлено нечто феноменальное: все мировые системы ИИ вновь, как и лет десять назад, оказались заражёнными совершенно невероятным квантовым вирусом. И вновь виновного в этом выявить не удалось. Системы искусственного интеллекта, работа которых после устранения вируса быстро нормализовалась и стабилизировалась, выдали, можно сказать, шокирующую информацию, согласно которой, на самом деле, Земле грозило реальное столкновение с Вестником Бурь! Но теперь всё это позади - траектория движения астероида непонятным образом вдруг выровнялась, вследствие чего он стал всё больше и
больше удаляться от предполагаемой точки столкновения с нашей планетой . Это признак обнадёживающий. Как считают астрономы, теперь уже можно быть уверенным в том, что астероид гарантированно пролетит от Земли на большом удалении. Конец света, теперь уже точно, отменяется!
        - …Можете возвращаться на базу, - зам начальника ЦУПа многозначительно покачал головой. - Думаю, самое опасное уже позади. Но сильно не гоните - европейцев стоило бы подстраховать, коль уж у них возникло столько проблем. Мало ли чего? Вдруг, придётся брать на буксир?
        …Наше возвращение на орбитальную базу прошло совершенно буднично. Ни, тебе - оркестров, ни - ликующих толп с цветами, ни - торжественных речей… Ну, а что тут скажешь? Обычный ординарный полёт, с обычными ординарными целями. К тому же, с формальной точки зрения, в точности своё полётное задание мы не выполнили. Правда, военные нашему руководству выразили благодарность - полученная нами информация их вполне устроила. Как оказалось, внутренняя структура Вестника Бурь монолитом не являлась. Итоги зондирования астероида показали, что каменный колосс рассекает несколько скрытых гигантских трещин, которые, в случае ядерного удара, позволили бы раздробить его, примерно, на семь частей. Некоторые из астрофизиков уверяли, что после такого удара, «добивать» образовавшиеся обломки боеголовками меньшей мощности особого резона уже не было бы. Скорее всего, фрагменты астероида рассеялись бы в пространстве по собственным орбитам, не пересекающимся с земной.
        Вот, дома нам были рады. А особенно тому, что нам всем разом предоставили дополнительный недельный отпуск (всё же, начальство понимало, что и мы каким-то боком причастны к избавлению нашего «шарика» от соприкосновения с незваным космическим гостем). Насчёт присутствия на борту корабля шамана и его камлания вблизи астероида, ясное дело, мы не распространялись. Но! Где-то что-то, всё же, просочилось… Как-то со мной по видеосвязи надумал поговорить наш инспектор Игнатьев. Начал он издалека: как, мол, самочувствие, не снится ли тот, без преувеличения, памятный полёт к Вестнику Бурь? Ну а потом - сразу, как поленом в лоб: а не было ли в те дни на борту нашего корабля каких-либо посторонних лиц? Ну, что я ему мог ответить? Разумеется, нет! Как можно нам, сверхответственным и сверхдисциплинированным, допустить нечто подобное?!! Огорчился Михаил Олегович, разочаровался и быстренько свернул разговор. Парни потом рассказывали, что собеседовал Игнатьев и с ними. Но никто не «раскололся». Все молчали, как литературный персонаж из прошлого века - Мальчиш-Кибальчиш с его военной тайной… Вот теперь и думаю: уж,
не Костя ли сам проболтался кому-то из посторонних по простоте своей душевной?
        Кстати, о Косте. Когда мы вернулись на базу, он чуть было не «засветился». Мы с корабля сошли первыми, в нашей дежурке - никого, сигналим Косте: всё чисто, можешь выгружаться. Он со своим рюкзаком выбрался из шлюза, и только мы его проводили через служебный вход в гостиничный комплекс, как - опаньки! - заваливает к нам целая толпа гостей. Человек, так, десять - не меньше. В их числе - и сотрудники ЦУПа, и всякие репортёры… Как оказалось, ещё по пути к Земле команда «Фирлесса» успела нараздавать уйму всевозможных интервью. Вот, и наши, и не наши СМИ прискакали, так сказать, «расставлять точки» над этим самым «i». Как я понял из вопросов, которые нам задавали чаще всего, некоторые из «фирлессовцев», мягко говоря, сказали не совсем правду о том, что с ними случилось на астероиде на самом деле, и как именно мы действовали, «ворвавшись» в их «беззащитный корабль» с ИРУ (индивидуальным реактивным устройством) наперевес.
        Оказывается, впечатлительную западную публику шокировали такие моменты, как то, что мы ставили на «фирлессовцах» какие-то бесчеловечные опыты, делая им подозрительные инъекции, и насмерть пугали их фонтанами пламени из включенного ИРУ. Естественно, главным злодеем был я, а Сашка и Женька - злодеями рангом пониже. Как же прав был наш университетский правовед, профессор Гринчук, который советовал: «Ребята, насколько это возможно, всегда и всюду фиксируйте на фото и видео всё то, что вы делаете даже в тот момент, когда кого-то спасаете. Не забывайте о судьбе американского пожарного, которого едва не посадили за то, что он спас человека. Парень добросовестный и отзывчивый, буквально, в последнюю секунду, рискуя собственной жизнью, вынес из огня молодую женщину. А его тут же обвинили в домогательстве, поскольку спасённая им была в одной ночной сорочке…»
        Памятуя это, во время визита на «Фирлесс» я взял с собой микро-камеру для фиксации происходившего там. Кто бы мог подумать, что это понадобится всего через несколько дней? Внимательно выслушав все вопросы журналистов, даже самые ядовитые и идиотские, я не стал ничего объяснять и доказывать, а, просто, дал им просмотреть видеозапись. Эффект был очень даже занимательный. Кто-то напугался (а то ж! - увидеть такие «милые лица»!), кто-то смеялся, кто-то просил копию этой записи. Да, берите! Жалко, что ли?.. И вот тут-то, каким-то образом прослышав о том, что за стенкой нашей станции размещается блок гостиничных номеров для космических туристов (или, может, они об этом знали заранее?), репортёры ринулись туда. Ну, решили глянуть, какие они из себя, эти «руссо туристо - облико морале», как сказал один из героев древней комедии. А там-то, в гостинице, сейчас находится Костя! Что делать?! Вдруг, ляпнет, что-нибудь не то?
        Репортёры в гостиницу завалили, я - следом за ними, а там… Ёшкин кот! В холле, на диване, в окружении персонала гостиницы и туристов, восседает наш Константин (слава богу, без шаманских причандалов) и наяривает на варгане популярные мелодии народов Севера: бджыннь- бджыннь-джау-джау-джау-бджыннннь!.. СМИшники при виде Кости про нас забыли в один миг. Ещё бы! Космонавты (астронавты, тяньконавты и - т.д.) уже давно стали обыденностью. А вот житель Севера на орбитальной станции - это, знаете ли, супер-экзотика (эх, если бы он ещё и оленя с собой привёз на станцию, тогда бы… О-о-о! Это было бы «что-то»!.. ) Смотрю - Костя меня заметил, вопросительно мотает головой - мол, что за нашествие? Я себе рот левой рукой прикрыл (вроде того, помалкивай!), а кулаком правой для внушительности погрозил. Вижу - он кивнул, дескать, всё понял, не подведу. И продолжает музицировать.
        Труженики СМИ подле него крутятся, засыпают самыми разными вопросами, некоторые даже нервничать начинают (почему он нас игнорирует?!), а ему - хоть бы хны! Играет себе на варгане… Ну, я, чтобы несколько разрядить обстановку, стал СМИшникам рассказывать, что это - передовой якутский оленевод Константин Сулустаан, который решил посмотреть на родную Якутию с высоты орбитальной станции. Общаться может только на своём родном языке! Потом глянул я на монитор диспетчерской службы, и мне не по себе стало.
        - …Кстати! - делаю голос погромче. - Якутию, да и всю Сибирь, Константин уже увидел, а через десять минут на Землю отправляется туристический ракетоплан, на котором он полетит ДОМОЙ! СЧАСТЛИВОГО ПУТИ-И-И!!! - последние слова я, можно сказать, проорал.
        Костя это как услышал (видимо, из-за гудения варгана объявление диктора о начале посадки на ракетоплан он пропустил), глянул на монитор, и сразу же бегом ринулся в свой номер за рюкзаком. Выскочил оттуда и - опрометью к шлюзовой камере. Репортёры за ним:
        - Путтьте доппры, хотя ппы несколько слофф на ффашемм роттном якуттском яссыке!
        - Да, отстаньте вы, ну вас к чёрту! - гаркнул Кубышкин, и тут же скрылся в шлюзовой камере.
        Немая сцена. Сотрудники ЦУПа тут же воззрились в мою сторону: это что за фишки-шишки? Это что за якут такой странный? Изумлённо развожу руками: сам ничего не понимаю! Надо же, как можно ошибиться в человеке! Я-то, думал, что он и в самом деле якут, а он-то вовсе не якут! Ай-яй-яй! Но, мне они, явно, не поверили. Так что, не исключено, что это они и наябедничали Игнатьеву о возможном присутствии постороннего на корабле, во время нашего полёта к астероиду. В списках-то туристов Костя не значился! Недели две назад он прилетел в гостиницу, (причём, была ли у него путёвка - никто не знает) потом куда-то внезапно исчез больше чем на десять дней, одновременно с нашим «Юрием Гагариным». Потом, столь же внезапно, одновременно с нами, он появился снова, войдя в гостиницу через служебный вход со стороны отсека КСС. Ну и где он мог быть всё это время?! То-то же! Подозри-и-и-тельный случай… Впрочем, каких-либо скверных последствий для нас это не имело. И я понимаю, почему. Ведь над нашим начальством есть ещё начальство, которое спросит со своих непосредственных подчинённых: как же вы могли недосмотреть, как
могли допустить нарушение инструкций, о чём, вообще думаете?! И, самое главное - чем?..
        Не менее благополучно закончилось разбирательство причин нашего отбытия к Вестнику Бурь без Брюллинга. Нам потом рассказывали, как он бесновался в больнице, и чуть ли не в пижаме порывался бежать в космопорт. Но при его температуре за тридцать девять - кто ж отпустит-то? А когда Брюллингу сообщили, что на «орбиталке» нас уже нет, что мы уже в пути, он такое устроил! Можно сказать, совсем осатанел (ну, понятное дело - сатанист же!). Его даже пришлось «упаковать» в смирительную рубашку и вызвать психиатра.
        …И ещё о Косте. Кончился наш отпуск, начались рабочие будни. Вернулся я с очередной орбитальной вахты домой, по видеосвязи звонит мне Кубышкин. Ну, как и обычно - что нового, как дела… А потом меня вдруг ошарашивает:
        - …Денис, ты не поверишь! Я снова ушёл в океанологию. Да!
        Очень уж сильно я не удивился - по части резких жизненных зигзагов он общепризнанный мастак. Но причина ухода из шаманов обратно в океанологи меня, всё же, заинтересовала. Разобрало любопытство: он сам вдруг затосковал по глубоководным погружениям, или коллегия шаманов исключила его из своего сословия за какие-то антишаманские прегрешения? Оказалось, ни - то, ни - другое.
        В общем, вернувшись на Землю с нашей орбиталки, Костя на пару минут заскочил к своим «предкам» (чтобы успокоить - мол, жив-здоров!), а от них прямым курсом помчался в Якутию. Прибыл к месту проживания своего учителя и наставника в области шаманизма Тимира. Того дома нет. Поспешил Костя на Шаман-гору - вдруг, его туда занесло? А он и в самом деле там. Да и не один - все прочие шаманы, что участвовали в большом камлании там же. Всё ещё жгут на вершине горы свой Великий Костёр. Его как зажгли утром того дня, когда началось большое камлание, так, с той поры огонь не угасал ни днём, ни ночью. По словам Тимира, это нужно было для того, чтобы энергия Великого Костра не позволила демонам, заточённым в толще астероида, прийти в себя и раньше времени вырваться на свободу. Более того, костёр нужно было поддерживать ещё неделю даже после того, как Вестник Бурь разминется с Землёй.
        И Костя тоже включился в поддержание горения костра. Вместе с другими шаманами он ходил по окрестным лесам, и тащил на гору собранный там сушняк и валежник. Поработать, конечно, пришлось на славу. Кубышкин, и без того не отличавшийся полнотой, за те дни сбросил чуть не десять кило, несмотря на усиленное питание жареной олениной, запечённым в огне хариусом, спелой черникой и тому подобной вкуснятиной. И вот, когда настал последний день поддержания Великого Костра, небо вдруг затянуло тучами, и разразилась сильнейшая гроза. Лило, как из ведра. Гром гремел - аж, уши закладывало. Костя, как раз, был на вершине - промок, до нитки. Продрог так, что когда спустился вниз, зуб на зуб не попадал. Ну а когда дождь закончился, и на чистом небе вовсю засияло солнце, шаманы объявили, что атака чёрных сил успешно отражена, и снова поднялись на вершину горы, чтобы поблагодарить духов за то, что помогли отвратить беду.
        И вот тут-то произошло нечто странное. Кубышкин вдруг почувствовал, что ему чего-то, явно, не стало хватать. То ли в окружающей обстановке что-то стало «не так», то ли в нём самом… Поразмыслив, Костя понял, что не хватает в нём самом постоянного присутствия его второго «я», духа Сулустаана. Заметили это и шаманы. Тимир над Костей руками поводил-поводил, и огорчённо уведомил его, что - всё, дружок, Великий Шаман Сулустаан окончательно покинул этот мир и отправился в свой, шаманский рай. Как можно было понять из его пояснений (он и сам это понял только сейчас), Кубышкин и на ноготь не был кармическим воплощением Сулустаана. Увы! Тот лишь на какое-то время подселился к нему, чтобы получить возможность выполнить свою супер-миссию на просторах космоса. А выполнив назначенное судьбой, удалился в мир иной навсегда. Теперь в Косте осталась лишь его собственная душа, вполне заурядная в плане эзотерических дарований. По словам Тимира, рядовые шаманы после смерти вселяются в сейды - каменные глыбы, стоящие на камнях помельче. А вот именитые шаманы отправляются только в их особый рай.
        - И что же мне теперь делать? - очень сильно расстроился Костя.
        Шаманы ему пояснили, что теперь ему нужно по новой проходить все положенные процедуры посвящения, начиная с самого нуля. Ну, что тут поделаешь? Костя согласился. Пошли они с Тимиром к его чуму, Кубышкин на ходу уже прикидывает, как он будет проходить «курс молодого шамана, и тут… Только вышли они на поляну, и Костя увидел на ней… Аню! Что за Аня? С некоторых пор эта девушка стала очень значимой величиной в жизни Константина. В общем, случилось это тем днём, когда Кубышкин пришёл на нашу с Наташей свадьбу. И вот, во время нашего с ним разговора про астероид, чёрных демонов и славных шаманов, гляжу, к нам из-за стола идёт Наташа, вопросительно, так, улыбается:
        - Что это вы тут секретничаете? Что за великие проблемы обсуждаете? Костя, ты чего такой мрачный, как будто не на свадьбе, а на похоронах?
        Костя глазами захлопал, не знает, что сказать. Я тоже малость растерялся, и «от фонаря», взял, да и ляпнул первое, что на ум взбрело:
        - Понимаешь ли, Косте… М-м-м… Очень понравилась твоя подружка Аня. Он хотел бы с ней поближе познакомиться, но жутко комплексует, стесняется подойти…
        Наташа радостно так просияла, и даже руками всплеснула.
        - Ой, как здорово! А Аня мне сама только что сказала: очень хотела бы познакомиться с другом Дениса. Мол, такой интересный, симпатичный парень… Костя, пойдём! Пойдём, пойдём! Она будет очень рада!
        Залился мой Костя краской до корней волос (сроду не подумал бы, что он может так краснеть!), глянул на меня голодным уссурийским тигром, и как на ватных ногах поплёлся за Наташей, укоризненно глядя на меня через плечо. Развожу руками - извини, друг, но ничего другого, более подходящего, придумать не успел. Не рассказывать же своей невесте (вернее, теперь уже жене) про то, что ты - не совсем Костя, про шаманское камлание в тайге, и про летящий в нашу сторону астероид, который запросто может превратить Землю в выжженное кладбище? Как позже рассказала Наташа, Костя и в самом деле комплексонул не хило. Кое-как поздоровавшись с Аней, он минут пятнадцать только «экал» и заикался. Но потом вдруг его как прорвало. Начал он балагурить, сыпать комплиментами, рассказывать занятные истории из жизни океанологов… Впрочем, этот момент я и сам застал - возвращаюсь за стол, а Кубышкин сияет улыбкой на тысячу свечей и заливается соловьём. О, парня пиконуло! («Пиконуло» на жаргоне космических спасателей означает: взбодрило, воодушевило, привело в восторг, в общем, он оказался на пике эмоций).
        И вот, на поляне в глубине тайги, подле шаманского чума, обалдевший от неожиданности Костя вдруг увидел ту самую Аню, подружку Наташи. Сначала он даже не поверил своим глазам.
        - А ты как сюда добралась? Как меня нашла?! - стоит, разводит руками.
        Трудно сказать, что бы ему ответила какая-нибудь другая, но Аня оказалась особой бедовой. Сразу же «взяла быка за рога»:
        - Ты где всё это время шлындал, почему от меня прятался, и что, вообще, тут делаешь?
        А Костя, надо сказать, девчонок по жизни всегда боялся. Сам бы он, сроду, ни с кем не познакомился. Вроде и не телёнок по характеру, и сам по себе лоб не хилый, а - поди ж ты… Снова, как и при первой встрече с Аней, начал «экать» и «мекать». Пытается он объяснить ей, что никуда от неё не прятался, а в составе экипажа КСС выполнял в космосе благородную миссию спасения человечества, но нужных слов всё никак не подберёт. Тимир их разговор слушает, трубкой своей пыхает и в раздумье бороду щиплет. А Кубышкину и перед Тимиром неловко - сам напросился в шаманы. И Аню не хочется потерять - найдёт ли себе другую такую же? А она сразу ему сказала:
        - …Природу люблю, тайга мне очень нравится - надеюсь здесь побывать ещё не раз, но жить будем на Волге, в моих родных краях. Возражения не принимаются!
        Может быть, Костя и попробовал бы порыпаться, но тут в их разговор вмешался Тимир, который рассудил по-своему. Он сказал Косте, что эту девушку ему послали духи, прядущие нить человеческой судьбы. И им виднее, где и с кем ему жить, и кем ему стать - шаманом или океанологом. Так что, воле духов лучше не противиться, и жить так, как они велят.
        - …Так что, Денис, меня из шаманов, можно сказать, разжаловали. С Аней заявление мы уже подали, ждите с Наташей приглашения!
        …Вернулся я с выходных, рассказал нашим парням о жизненных перипетиях, теперь уже, нашего общего знакомого Константина Кубышкина, о его уходе из шаманов обратно в океанологи. Ну, понятное дело, сообщил и о том, что в скором времени у Константина и Ани намечается свадьба.
        - Надо понимать, тебя он пригласил… - утвердительно осведомился Ромка Кузьмиченко. - А нас? А? Мы же, можно сказать, в одном окопе с ним сидели, сообща на одну амбразуру кидались!.. И он про нас забыл… Ай-яй-яй! Нехорошо! Кстати! А кто она, его Аня? Где и как они познакомились?
        Пришлось углубляться в коллизии знакомства Кости с Аней на нашей свадьбе, в те или иные обстоятельства её вояжа в сибирскую тайгу… Всё это команда выслушала не перебивая. Даже наш главный скептик Володя Максимов внимательнейшим образом выслушал моё повествование от начала до конца.
        - Повезло ему - завидная девчонка, - сдержанно улыбнувшись, резюмировал он. - Видел её на вашей свадьбе, мне понравилась. Слушай, а шаман Тимир, и в самом деле, живёт в своём чуме круглый год? Да? О-о-о! Неужели есть люди, которым нравится обитание в первобытных условиях? Мне кажется, это примитивщина и дикость. Людям уже давно пора цивилизовываться и уходить от этого анахронизма. В наши дни жилищный вопрос решается просто и быстро. Чего дурака валять с проживанием в шалаше или пещере?
        Но его мнение разделили не все. Ромка и Женька с ним не согласились категорически. По их мнению, каждый должен жить так, как это ему нравится. Например, если тех же аборигенов Амазонии переселить в современные, роботизированные квартиры, то это будет равносильно их убийству. А вот Андрюха и Сашка высказались в том же ключе, что и Максимов: разумно ли в наши дни жить по образцу того, как жили люди лет двести-триста назад? И, главное, все смотрят на меня: чью поддержу точку зрения? Подумал я, подумал, и выдал такой «спич»:
        - Да, сегодня куда ни глянь, кругом тотальная цифровизация, роботизация, супертехнологии, с точки зрения начала нынешнего века - сплошные чудеса техники. И, вроде бы, всё это нам во благо, чтобы жили мы счастливо… Но ведь что такое счастье - каждый понимает по-своему. Верно? Все эти футуристические «штучки-дрючки» характерны, в основном, для городов, каких-то густонаселённых центров. А стоит поехать куда-нибудь в глубинку, чего там только не встретишь! Да, и там сегодня присутствует ультра-современная техника. Но сам ритм жизни, сами её смыслы, во многом, остались теми же, что и сто, и двести лет назад. Ну, не всех же тянет в космос, не всем хочется превратиться в живой манекен, всесторонне опекаемый роботами! Взять тех же северян. Да, в наши дни среди них хватает и технических специалистов высшей квалификации, есть и профессора, и академики. Но очень много и тех, что живут так же, как и жили их предки - разводят оленей, охотятся на морского зверя… Им это нравится, им так хочется жить. Зачем им навязывать что-то другое? Кстати, тяга к жизни на природе свойственна не только Северу. Во всех наших
регионах есть территории, где люди обитают в обычных домах - хоть деревянных, хоть - каменных, пусть и с современными удобствами. Держат они там всякую живность, возделывают огороды, и этим, кстати, очень счастливы. Мои-то старики - тоже, как весна, так бегом на огород. Кому от этого плохо, кому от этого вред? Во время полётов я частенько читаю фантастику, в том числе, и былых времён. В некоторых повестях столетней давности будущее рисуется как мир идеальных людей, без малейшего намёка на какие-то обычные человеческие недостатки. Наверное, в какой-то мере, это было бы здорово. Но, одновременно, и нестерпимо скучно… Мне по душе мир такой, каким его вижу вокруг себя. Или я неправ?
        - Прав, прав… Теперь я точно знаю, чем ты займёшься после выхода на пенсию, - Володя многознающе покачал головой. - Ты уедешь в деревню, распашешь огород, посадишь огурцы и картошку, отпустишь бороду до пояса и сядешь писать мемуары гусиным пером… - под общий смех заключил он.
        В этот момент со стороны сектора связи раздался гудок вызова и голос робота уведомил:
        - Система слежения обнаружила три природных каменных объекта, масса каждого от двадцати до ста килограммов. Объекты движутся в сторону ИСЗ навигации и связи номер сто десять. Нужно принять меры к устранению угрозы столкновения данных объектов со спутником. Их координаты…
        Ну, вот, снова срочный вылет. Мы - спасатели, и это - наши будни!..
        (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)