Неангелы: Девочка в домике Татьяна Кошкина
        Мыслители #2
        Конец года - время склеивать разбитые чашки. Именно это предстоит сделать Кире и Михаилу - паре по приказу Ассоциации. Оба не в восторге друг от друга, но выбор Оракула не обсуждается.
        Кира молода, импульсивна и разбита на мелкие кусочки: предательство лучшей подруги и единственного любимого человека, потеря ребенка. Первая любовь отобрала у неё все, в том числе, желание жить.
        Михаил - паук, плетущий свою, совершенно особенную паутину. Ему не нужна жена, она будет только мешать в достижении цели. Кира? Жена с такими проблемами ему нужна еще меньше. Или все-таки нужна? И зачем?
        История является эпизодическим приквелом книги "НеАнгелы".
        Читатели попросили историю родителей главных героев - вот она. Осторожно, потенциально спойлерно!:)
        Татьяна Кошкина
        Неангелы: Девочка в домике
        ФАЙЛ СОЗДАН В КНИЖНОЙ БЕРЛОГЕ МЕДВЕДЯ.
        Пролог
        Ветер. Холодный, пронизывающий, прожигающий тело до самого сердца, стремительно замерзающего в темноте вместе с безрассудной хозяйкой. Одинокой. Брошенной. Растоптанной.
        Она открыла глаза. В комнату, сквозь криво прибитые доски заглядывали звезды. Лунный свет не оттенял их красоты и пугающего холодного блеска. Сегодня рождалась новая Луна. А старая? Её время - умирать. Её свет по капле вытекает из тела, коченеющего на морозе. Полуразрушенные стены маленького домика и крепкая крыша были неплохим укрытием от теплого летнего дождя, но не от осеннего ледяного ветра. Когда же он придет. Он должен придти.
        Она вспоминала тот день. Первый. Именно тогда летний ливень, сильный и стремительный, застал их в дороге. Именно тогда они нашли этот домик и укрылись в нем. Именно тогда он впервые целовал её губы, касаясь нежно и осторожно. Горячие прикосновения перемежались тонкими ледяными дорожками дождя, стекающими с мокрой челки. Она впервые прикасалась к его жестким волосам, пропуская их сквозь бледные пальцы.
        Боль появилась внутри и медленно начала свой путь на поверхность тела, прожигая огнем путь наружу. Девушка изо всех сил сжала зубы. Ай. В рот попало несколько соленых капель. Губу прикусила. Первая вода, что она выпила за сегодняшний день. Первая пища, что попала в её тело за сутки. Кровь. Когда же он придет. Он должен придти. Она оставила ему записку.
        Девушка онемевшими от мороза пальцами вцепилась в старый плед и притянула его к лицу. Он пах пылью и сыростью. Удивительно, как меняют вещи холод и одиночество. Всего месяц назад она принесла его сюда. Тогда за окном светило яркое солнце, низкие молодые березки шелестели золотыми листьями. Лучи солнца проникали сквозь дыры в стенах, освещая захламленное пространство комнаты. В центре выделялся небольшой диван, который они вместе нашли и вычистили. Обшарпанный, хромой на одну ножку стол из темного дерева. На нем в ту ночь стояла бутылка вина и две походные кружки.
        Девушка примостилась на странной жесткой конструкции, чем-то смахивающей на больничную кушетку. У неё не было сил сесть на тот самый диван. Почувствовать призрачное тепло его обивки и боль воспоминаний. Как будто это было вчера. Их счастье. Солнечное. Яркое.
        - Кира, ты здесь? - тихий шепот парня испугал её. Увидев знакомый силуэт, он вошел внутрь, подперев дверь камнем, в руках Ярослав держал бутылку вина и две кружки. - Смотри, притащил с миссии в Грузии. Настоящее выдержан…
        Он не успел договорить. Девушка бросилась ему на шею.
        - Живой, слава Творцу, живой, - шептала она, обжигая горячим дыханием его щеку.
        - Ты сомневалась? Даже из глубин Ада, я бы вернулся к тебе. Запомни, глупенькая, я всегда вернусь к своей Кире, - короткий и невинный поцелуй в кончик носа. Соленые слезы счастья.
        Он не придет. Не вернется к своей Кире снова. Никогда. Она издала пугающий то ли рык, то ли вой. Из самого сердца. Воспоминания душили. Врывались в разум, резали его и кололи. Заставляя царапать сломанными ногтями кожу в бессильной злобе на себя, на мир, на подругу, на него. Кира считала, что не умеет ненавидеть. Она всегда была доброй, иногда, по мнению её некогда лучшей подруги, даже слишком. Сейчас же ненависть сжигала изнутри. Ненависть к себе, в первую очередь. К глупенькой девчонке, которая несколько недель назад раскраснелась от вина и откинулась на мягкую спинку дивана.
        К глупенькой девчонке, которая отдавалась смелым прикосновениям рук и ловила его необходимые как воздух губы. Как же она ненавидела её.
        -Ты в порядке? - он нежно убрал с её лба прилипшую челку и прикоснулся губами.
        - Да, - Кира все ещё тяжело дышала, пытаясь унять стремительно бьющееся сердце, и наивно куталась в плед, прикрывая наготу. Несколько минут назад она никого не смущала, но сейчас. Тогда девушка покривила душой, все было не совсем в порядке. Внизу живота неприятно саднило, но удовольствие и осознание новой близости с любимым перекрывали все остальное.
        Боль того дня вернулась, усиленная тысячекратно. Пронзила низ живота. Кира скрючилась, подтягивая к груди окоченевшие ноги. Что происходит? Она медленно теряла сознание от голода, холода, выжигающей изнутри боли. Стоило ей разогнуть ноги при следующем уколе боли, как горячая струйка крови скользнула по внутренней стороне бедра. Что это? Шептала она одними губами, теряясь в лабиринтах физической и душевной боли. Больно. Слишком больно, чтобы выдержать это живой. Сознание медленно улетало в темноту, спасительный сон укутывал её плащом из безмятежности.
        Грохот. Дверь отлетела вместе с косяком. Сквозь темноту и ускользающее сознание Кира увидела мужскую фигуру. Неужели! Он пришел. Первая догадка. Разочарование. Это не он. Ярослава она могла узнать по фигуре. Это был кто-то другой. Кто-то чужой.
        - Идиотка, - человек нашел её за считанные секунды. Голос. Она его узнала. - Что ты с собой сделала?
        Горячая рука прикоснулась к её лбу, отметая сон. Вторая легла на живот, в том самом месте, где болело. Кира попыталась скинуть с себя эти бесцеремонные руки, но сил хватило лишь на слова.
        - Дмитриев, иди к черту. Дай умереть, - прошипела девушка одними губами. Но незваный гость расслышал. Все до последнего слова.
        - Твою мать, ты беременна, что ли? - Лучший по медицине без труда почувствовал её. Да, маленькое сокровище. Она узнала совсем недавно, но не успела сказать. Теперь все неважно. Ей остается только умереть вместе с этой маленькой жизнью. Их бросили. Растоптали.
        - Уходи, - снова попытка прижать ноги к груди, которую грубо прервали.
        - Разбежалась. Спать, - он быстро замкнул полюс в районе виска[1 - Уровень силы мыслителя легко определить по цвету его глаз, чем темнее, тем выше потенциал его силы. У всех мыслителей карие глаза, но при желании цвет можно замаскировать под любой другой. Сильного мыслителя так не обманешь, но подавляющее большинство - с легкостью. Обычно Мыслители предпочитаю выставлять цвет глаз напоказ, демонстрируя силу, а не прятать его. Поведение Михаила считалось в лагере странноватым.]. Глаза девушки закрылись, и она погрузилась в сон. Мужчина без труда подхватил её на руки, за последние дни Кира ужасно похудела из-за стресса и постоянной тошноты. Он на секунду замер, вглядываясь в черты лица, на которые раньше не обращал никакого внимания. Да, ну и подарочек подсунул ему Творец. В любом случае, нельзя терять времени. Беременную женщину он вылечить не сможет, а ей нужна помощь. Срочно. Всё остальное будет позже, если вообще будет.
        Глава 1. Открыть глаза - не значит проснуться
        Кира открыла глаза. Внизу живота ужасно ныло. Она почувствовала влажность, кажется, кровь. Потолок был ей не знаком, девушка попыталась подняться, но чья-то сильная рука надавила ей на плечо.
        - Лежи спокойно,- знакомый голос, она повернула голову и увидела его обладателя. Михаил Дмитриев сидел на стуле рядом с её кроватью. Строгое лицо со впалыми щеками освещал теплый свет настольной лампы.
        - Где я? - говорить было неприятно, горло болело, пересохло и очень хотелось пить.
        - У меня дома, - спокойной ответил он, касаясь рукой её лба. Девушка попыталась увернуться, но из-за резкого движения тело снова пронзила боль. Что с ней случилось? - Не дергайся, тебе провели операцию. Сегодня нужен полный покой. Пришлось прибегнуть к помощи человеческих врачей, чтобы никто в Ассоциации не узнал.
        - О чем не узнал? - сначала не поняла девушка.
        - О том, что ты была беременна от Наследника.
        Слово «была» резануло слух, рука инстинктивно потянулась к животу. Кира, словно глубокий, затянувший её в себя без остатка и нежелающий отпускать сон, вспоминала события в домике. Да, она помнила холод, боль, кровь и одиночество. Ярослав так и не пришел…
        Убежать вместе было единственным выходом. Девушка передала ему записку, но он не ответил. Она передала еще одну и написала, что будет ждать его в их домике до последнего, даже если придется умереть в этом ожидании. Боль снова обожгла горло, на глаза навернулись слезы безысходности, сверху накатило и чувство потери.
        В тот день она хотела рассказать ему о ребенке, но не успела. Теперь его нет. Живой частички самого любимого человека, которую она носила под сердцем, больше нет. Ярослав теперь принадлежит другой, так решил Творец, а с ним не спорят. Он не смог, он не решился бежать с ней, оставил в одиночестве.
        Так она и лежала, глядя в потолок: глаза нещадно щипало от слез, живот дергало болью, а мужчина сидел рядом и не пытался утешить. Кира тоже молчала, падая в отчаяние. Её мир рухнул, и сейчас было все равно, кто оказался на его руинах рядом с ней. Не хватило сил даже на простое «спасибо». Кира не была уверена, что за такое благодарят. Он должен был оставить её умирать. Брошенная женщина, которая не смогла защитить ребенка - не должна жить.
        К ней снова прикоснулись. Михаил замкнул полюс, она почувствовала. Боль в горле отступала. Мужчина закашлялся.
        - Лучше? Я не Целитель, поэтому вынужден лечить постепенно. У тебя была лихорадка, ты сильно простыла, и на десерт этот выкидыш, - в его голосе звучало пренебрежение и, о ужас, отвращение. - От этих последствий я не могу тебя вылечить, сама знаешь. Придется восстанавливаться самой. С ангиной я разобрался, с жаром тоже. Останется только слабость.
        - Почему? - она стиснула зубы, едва не прикусив себе язык.
        - Обсудим это позже.
        Он вышел, оставив Киру задыхаться от одиночества в полутьме комнаты. Оно давило на неё, вызывало новую боль. Она аккуратно перевернулась на бок и, свернувшись клубочком, тихо заплакала. Хотелось рыдать, громко и без остановки, но он не должен услышать.

***
        Кира не выходила из комнаты. Не хотела выходить. Апатия овладела каждой клеточкой её тела. Просто существо без эмоций, без желаний, без чувств. Дмитриев заходил три раза в день, чтобы принести еду и дать какие-то таблетки. Она пила их, не задумываясь. Что ей мог сделать этот чужой человек с пренебрежительным, холодным взглядом? Напоить ядом? Кира с удовольствием осушит этот бокал до самого дна.
        Окно в комнате было - пряталось за тяжелыми темными шторами. Ей и в голову не приходило выглянуть. Какой смысл в виде из окна, когда из неё ушла жизнь? Она как ваза, брошенная в стену. Обратно не собрать. Как ни старайся, получится лишь уродливая копия прежней красоты. Да и кто будет собирать? Родителей нет. Лучшей подруги теперь тоже. Ярослав…у него теперь есть её лучшая подруга и власть, которую дарит родство с их семьей.
        Михаил Дмитриев? Нелепость. Он так и не рассказал, почему нянчится с ней, как с ребенком. Да и какое ему вообще дело до девушки? Они пересекались только на первом курсе - Михаил был Наставником их группы. Строгим, принципиальным, но в тоже время демократичным и даже поощряющим фамильярность. Кира его невзлюбила после того, как он не позволил ей пересдать зачет. А потом весьма грубо отшил влюбленную в него знакомую, прилюдно высказав ей всё, что думает по поводу курсанток, влюбляющихся в преподавателей: их психологических проблемах и, возможно, извращенных желаниях.
        Это был странный человек, и слухи про него ходили самые невероятные. Блестящий выпускник тренировочного лагеря, на год старше Ярослава. По сути, не взрослый еще парнишка, всего двадцать три года, но назвать его «парнем» можно было с трудом. Между бровей уже пролегла глубокая морщинка, кажется, что он все время хмурится. Колючий взгляд глаз, цвет которых всегда замаскирован*, и понять глубину силы невозможно. Немного отстраненный, хладнокровный.
        По мнению преподавателей, стратег от бога, но одиночка. Он не имел близких друзей ни среди однокурсников, ни среди курсантов. Его уважали, его побаивались, его не понимали, а он не стремился объяснять. Некоторые девушки-курсантки влюблялись в молодого Наставника, привлеченные его загадочностью, но он давал им весьма жесткий от ворот поворот. Вот и все, что знала о нем Кира.
        - Надоело, - констатировал на третий день Дмитриев и сорвал с неё одеяло, - подъем.
        Кира судорожно начала поправлять задравшуюся вверх сорочку. Успел увидеть? Нет? Михаил игнорировал и её внешний вид, и глупые движения. Приведя себя в подобие порядка, девушка осторожно спустила ноги с кровати. Вставала она эти дни очень редко и только, чтобы доползти до ванной.
        - Стоп, - он подошел к комоду, достал из ящика пару огромных шерстяных носков и, присев на корточки, осторожно надел их на ноги Кире, - пол холодный.
        Она удивленно смотрела на него. Что это было? Забота?
        - Спасибо, - озадаченная девушка так и сидела, свесив с кровати ноги. Шерстяные носки приятно согревали. Михаил раздвинул шторы, полумрак комнаты развеялся - осталось лишь яркое солнце. Кира знала, как редко в ноябре случались такие солнечные дни. «Погодники» редко спорили с природой.
        Она встала с кровати и подошла к окну. Оно выходило во внутренний двор, огороженный высоким забором, по периметру которого рос низкий кустарник. Кира молилась, чтобы это был не шиповник. Только не шиповник. В центре двора, видимо, располагалась клумба, напоминавшая сейчас просто кучу грязи. Снег еще не лег, а цветы давно завяли и теперь их промороженные коричневые стебли печально торчали по кругу.
        - Можно открыть? - ей нестерпимо захотелось вдохнуть морозного ноябрьского воздуха. Поздней осенью уже действовали зимние законы, если за окном яркое солнце, значит, вместе с ним пришли и морозы.
        - Прыгать будешь? - усмехнулся Михаил, слегка приоткрыв форточку. Он заметил злобное выражение её лица, шутку девушка не оценила.
        - Отстойное чувство юмора, - она полной грудью вдохнула влетевшую в комнату свежесть.
        - Привыкай, - пожал плечами мужчина и закрыл окно, после чего быстро вышел из комнаты, оставив девушку в компании сотни вопросов.

***
        Шторы она больше не закрывала и до вечера прогуливалась по комнате туда-сюда, отчего-то боясь выйти за её пределы. Что ждет там за порогом комнаты? Кто ждет там? Дмитриев не пришел в обед, и ближе к четырем часам Кира поняла, что пора спасать себя самостоятельно. Девушка в очередной раз покинула мягкую кровать и, стуча голыми пятками по холодному полу, вышла из комнаты. Про лежащие на кровати теплые носки она благополучно забыла.
        Комната располагалась на втором этаже, рядом с лестницей, ведущий в прихожую. Кира аккуратно спустилась. Слабость все еще была весьма ощутима, пришлось крепко держаться рукой за деревянные резные перила узкой лестницы.
        Из небольшой прихожей в разные стороны вели несколько дверей. Кире предстояло выбрать ту самую, единственную и неповторимую кухонную. Запаха вкусного ужина нигде не витало, поэтому пришлось действовать наугад. Девушка открыла первую попавшуюся дверь и вошла. Это была определенно не кухня, а что-то вроде кабинета. Мрачная обстановка: темная мебель, массивный стол из почти черного дерева, шкафы, встроенные в стены со всех сторон, тяжелые, давящие. Будь там идеально чисто, впечатление было бы совсем гнетущее, но весь кабинет был завален бумагами: стол, тумбочка, несколько скомканных листов валялись на полу.
        «Ну и свалка. Интересно, у него тут муки творчества, что ли? В писатели заделался?» - абсурдность мысли была в том, что Мыслители не способны к созданию произведений искусства. Совсем. Творец так заточил их мозг, что ни один мыслитель не сможет написать стоящую книгу, оперу или нарисовать шедевр. Кира вошла и подняла с пола смятый листок бумаги, развернула.
        Почерк у Михаила, если это его записка, мелкий, рубленный и четкий. Разобрать можно было бы без труда, не будь все многократно зачеркнуто. Какая-то схема, иерархия. Заголовок гласил: «Оптимальная организация Теней».
        Кира поморщилась. Тени. Она терпеть их не могла. Мрачные серые люди, каждый из которых - опасность в чистом виде. Почему Ассоциация позволяла провинившимся Мыслителям становиться Тенями? Всем известно, что это армия предателей. Все войны в мире были из-за того, что они предавали Ассоциацию и вставали за спинами людей - защищали злодеев, жестоких тиранов, убийц. Какое дело ему до Теней?
        - Вижу, ты приходишь в себя. Уже начинаешь шпионить, - голос хозяина кабинета заставил Киру испуганно вздрогнуть.
        - Дверь не была закрыта. Я искала кухню, - девушка небрежно выкинула листок бумаги. Нашел шпионку. - Просто кому-то надо дверь в кабинет запирать и ценные сведения по нему не разбрасывать.
        Она вскрикнула, когда её бесцеремонно подхватили на руки. Откуда в нем столько сил? На вид и не скажешь, мужчина худощавый и жилистый.
        - Что ты делаешь? - Кира возмущенно трепыхнулась в его руках, как пойманная птица.
        - Пол холодный, - второй раз за день раздраженно повторил он и вынес её из кабинета.
        Глава 2. Обстановка накаляется
        Вход на кухню нашелся сразу за лестницей, всего через пару дверей от кабинета. Кира сразу отметила про себя, что помещение достаточно большое. Вполне вероятно, самое большое в доме. Стена панорамных окон выходила на уже знакомый задний двор, что было еще более странно - обычно в Старой деревне строились типовые дома. Никаких вам панорамных окон. А здесь еще и гостевая часть есть, зона отделена только цветом пола. Два угловых дивана, маленький столик в центре, несколько клетчатых пледов небрежно разбросаны. Невольно Кира подумала о том, что сидеть здесь летом, когда за окном сумасшедшие капли дождя барабанят по зеленым листьям, а клумба с цветами благоухает сладкими ароматами - невероятно.
        - Моя бабушка очень любила готовить, поэтому главная комната в доме превратилась в кухню, - ответил на её мысли Михаил и усадил на диван, - завернись в плед.
        Комната была большой и, судя по всему, отапливалась не в полную силу, поэтому девушка и не подумала возражать. Стало тепло и приятно. Диван был старым, потертым, но мягким. Из-за высокой спинки она не видела, что делал в зоне готовки Михаил. Судя по грохоту и щелканью плиты, разогревал поздний обед.
        - Мы в Старой деревне? - уточнила Кира, которую внезапно повисшая тишина начала угнетать.
        - Да. Дом стоит в самом центре, рядом с Площадью Творца.
        Тут девушка сообразила, точно. Были такие дома. Штук десять, не больше. Кире о них было известно лишь то, что они построены очень давно и передаются только по наследству. Михаил, оказывается, из хорошей семьи. Вот только где она?
        - Часть умерли своей смертью, часть доконала Ассоциация, - послышался голос.
        - Ковыряться в чужой голове мерзко! - буркнула Кира, выставляя блок. Обычно она не позволяла себе такой распущенности и всегда контролировала мысли, но последние дни слишком сильно выбили её из колеи.
        - Ты громко думаешь, - Михаил поставил перед ней тарелку с супом. Пахло невероятно вкусно, голодный желудок призывно заурчал. - Ложку забыл…
        - Почему ты заботишься обо мне? - наконец, она задала ему вопрос, мучивший её все эти дни. Определенно, этот суп одним своим запахом ослабляет выдержку. Где же чертова ложка?
        - Включи голову, - сухо ответил мужчина, громыхая чем-то в шкафу.
        Долго думать не пришлось. Самый невероятный ответ был найден в мгновение ока. Внутри все похолодело, перевернулось и затряслось в слепом страхе. Он её пара. Творец сделал свой выбор. Только не это, она не готова. В конце концов, она его не любит и никогда не сможет полюбить. Её сердце бьется в одном ритме только с одним человеком в мире, кем бы тот ни был: охотником за властью, подлецом или предателем. Только он. Кира побледнела.
        Она всегда думала, что Творец разумен и создает пары, опираясь на чувства. Он же Творец! Он же всеведующий, мудрый и понимающий. Как он мог так с ней поступить? Её парой был Ярослав. По крайней мере, Кира считала так с момента их первой встречи. Они подходили друг другу идеально, и внешне, и внутренне. Оба высокие, темноволосые, с примерно одинаковым потенциалом силы и амбициями. Он понимал её с полуслова и, как выяснилось позже, с полудыхания. Чувствовал её. Так как, черт возьми, в их жизни появились Лия и Михаил? Зачем Творцу разбивать их, если и так все понятно? Но он разбил. Сначала их, а потом её. Увы, избраннику Творца достались лишь жалкие осколки.
        - Нет! - она вскочила на ноги, едва не перевернув стол. Суп расплескался. - Я не выйду за тебя замуж! Никогда! Ты не в моем вкусе! Я тебя не люблю! Да как ты мог подумать?
        - Значит так, - прогремел Михаил, громок стукнув ложкой о поверхность стола. Когда он успел оказаться напротив? Смотрит прямо, взгляд прожег насквозь и намертво пригвоздил к месту. - Проясню сразу, раз и навсегда. Ты мне нафиг не сдалась ни как жена, ни как соседка по дому. Мне глубоко наплевать, что ты думаешь по поводу выбора Оракула. Можешь начинать лить слезы по своей загубленной жизни хоть сейчас, если ни на что другое ума не хватает. Я не собираюсь тебя добиваться или пытаться делать нашу совместную жизнь приятной. У меня нет на это времени. Хочешь сидеть здесь в качестве жертвы обстоятельств? Пожалуйста. Дом в твоем распоряжении. Я не могу тебя выгнать или бросить - закон Ассоциации.
        Кира, как рыба, хватала ртом воздух не в силах противостоять такому напору. Очень жаль, что нельзя понять цвет его глаз. На самом деле, он точно не серый, как окружающие Старую деревню скалы. Когда злится, Михаил словно двигает материю, раскаляет её. Удивительный унисон. Это раздражает еще больше.
        - Злишься? Не строй из себя принцессу, которая «не хочет по расчету». Думаешь, ты подарок судьбы для одинокого Наставника? Хорош подарочек с кучей проблем в придачу. Если ты думаешь, что я рад подобному выбору, то глубоко ошибаешься. У меня есть свои планы и брак с кем бы то ни было в них не входит, особенно, с идиоткой, которая умудрилась забеременеть в девятнадцать лет от первого встречного.
        Это невозможно было вытерпеть. Внутри Киры все клокотало от гнева.
        «Первый встречный? Придурок! Бирюк ненормальный! Да что он знает о любви!»
        Она в несколько шагов преодолела разделяющее их расстояние. Как только не упала? Голова все еще безбожно кружилась, но гнев делал свое черное дело. Со всей силы она ударила его ладонью по лицу, хотела повторить еще раз, но рука была ловко поймана на подлете. Сильные пальцы плотно, до боли сжимали запястье.
        - Ударить меня можно только один раз, - спокойно произнес Михаил. Почему-то у Киры сложилось стойкое впечатление, что её поведение негласно одобрили. - И ты не дослушала. Хоть я и не в восторге от выбора Оракула, если для достижения цели потребуется жениться на тебе и заделать десять детей, я это сделаю. И только тебе решать, будешь ты жертвой или помощником!
        Его взгляд не врал. Сделает. Она смотрела на него и понимала, что бесполезно. Никакого притяжения, помощника из неё не выйдет, увы. Особенно, в таком деле. Её руку отпустили на свободу. Кира поникла, вся сжалась и, сделав несколько шагов, буквально рухнула на диван. Девушку трясло от слез, переполняющего гнева, шока. Все, что говорил Михаил, было больше похоже на обыкновенную браваду мужика с задетым самолюбием, но она, почему-то не сомневалась в искренности каждого его слова. Он правда это сделает, если потребуется, и ему правда все равно. Девушка легла на диван, завернулась в плед и отвернулась от него, уткнувшись носом в мягкую спинку.
        Михаил отступил назад, словно сам не ожидал от себя такой резкости. Нет, его не задели её слова, все это было настолько предсказуемо, что даже смешно. Бесило другое, что эта неглупая девушка не видит сейчас дальше собственного носа, не испытывает жажды мести, не пытается искать выходы, сдается.
        - Не хочу есть, - произнесла Кира совершенно потухшим голосом.
        - А я спрашивал, чего ты хочешь? - рыкнул мужчина. - Либо ты сейчас встаешь и съедаешь суп сама, либо буду кормить тебя насильно. Делай свой свободный выбор.

***
        Кира не спала всю ночь, прокручивая в голове разговор. Откуда-то появилась возможность думать и даже анализировать. Неужели один удар может так отрезвить разум? Может, стоит чаще выплескивать эмоции? Она очень живо представила себе Михаила в качестве своей боксерской груши, поежилась. Нет, свой единственный удар Кира уже потратила, придется искать другие способы ужиться на одной территории. Менее кровавые.
        В голове как-то противно крутилась навязчивая мысль, что она что-то упускает, что-то важное. Но вот что? Сна ни в одном глазу. Девушка поднялась с кровати и принялась мерить шагами комнату от окна к двери и обратно.
        Уснула она под утро. Ей снилось прошлое, теперь оно окончательно слилось с миром фантазий. Начать с того, что она сама сейчас была лишь воспоминанием. Новой Киры не было, были лишь отголоски воспоминаний о той девушке: яркой, наивной, искренне любящей, доверчивой и сияющей.
        На входе в штаб Ассоциации была самая настоящая давка. Разумеется, экскурсии для курсантов проводятся исключительно редко. Каждый третий мечтает увидеть лаборатории, каждый второй - тюрьму разума и, без сомнения, каждый хочет попасть в зал Оракула. Последнего им не обещали, но как наивны и бескрайни мечты отстать от группы, исследовать все самостоятельно и «случайно» забрести в запретную зону.
        Ей предстояло стоять в очереди еще очень и очень долго. А вот кто-то другой явно торопился и грубо толкнул её, пробираясь вперед. «Пальто жалко», - одна из самых нелепых мыслей перед падением в грязь. Но его не последовало. Чьи-то руки крепко схватили за плечи, удерживая от падения.
        - Сегодня очень странный день, девушки сами падают ко мне в руки.
        Она полюбила ушами, без сомнения. Такого приятного голоса Кира не слышала никогда в жизни. Девушка стряхнула его руки с плеч, обернулась…и влюбилась окончательно. Он был таким, как нужно, таким, как она представляла в своих наивных девичьих мечтах. Красивый, но не глянцевый. Мужественный. Высокий. Брюнет. Обладатель невероятно сильных глаз, которые разглядывают её с интересом и, кажется, с нежностью.
        - Кира, - подчиняясь сиюминутному порыву, она протянула руку.
        - Ярослав, - стоило ладоням соприкоснуться, как полюса замкнулись. Материя заискрила вокруг, подталкивая их ближе друг к другу. Нет, это двери, наконец, открылись и люди ринулись внутрь, сметая всё на своем пути.
        - Это безумно интересно, но нам пора, - в иллюзию вторгся и со звоном разбил на сотни осколков бесценное воспоминание голос Михаила.
        - Куда? - Кира села на кровати и зевнула в ладошку. Голова гудела, мозг еще не проснулся, кажется, она все еще чувствовала на своей руке родное прикосновение. Сколько она спала? Не больше трех часов.
        - На осмотр к врачу. Забыл предупредить, пока с тобой ругался, - он почесал растрепанную голову, словно ему самому было неловко из-за этой оплошности.
        Кира заметила общую небрежность и темные круги под глазами. Видимо, ему тоже не удалось уснуть этой ночью и сейчас, уставший и взъершенный, он был больше похож на нескладного молодого парня, чем на грозного Наставника для начинающих Мыслителей.
        - Приведи себя в порядок, жду внизу.
        Глава 3. Хороший муж и несбыточные желания
        - Прекрати меня закутывать, - ерепенилась Кира, отбиваясь от теплого пледа, в который ее упорно заворачивал Михаил.
        - Взлетим - замерзнешь, - упорствовал мужчина.
        Где он только раздобыл плед таких размеров? Или сам модернизировал? Кира была недовольна этой принудиловкой, хоть и понимала ее необходимость, когда вертолет взлетит, будет, действительно, холодно. Наверное, все дело в том, что заворачивают её в плед не те руки.
        Добраться из лагеря Ассоциации до людей можно было двумя способами: на машине по узкому, плутающему в горах серпантину и более быстрым - на вертолете. Кира не хотела знать, как Михаилу удалось уговорить пилота, но, судя по доброжелательному приветствию и похлопыванию по плечу, с этой Тенью у них были прекрасные дружеские отношения. Кира невольно скривила лицо. Дружить с Тенями, замечать их - этому человеку нравится копаться в грязи. Станет ли он таким же предателем, когда-нибудь? Вполне вероятно. Что будет с ней, как с его парой? Кто знает.

***
        Они пришли в самую обычную женскую консультацию при центральной больнице города. Не слишком чистая, весьма потертая и до отказа забитая людьми. Зажатые девочки, видимо, впервые пришедшие ко врачу, сидели в уголке и перешептывались, глядя на пузатых без пяти минут молодых мамочек. Рядом с некоторыми суетились нервные мужчины, которые казались чужими в этом узком длинном коридоре, наполненном женщинами.
        - Извини, но сегодня у твоего врача общий прием. Она нас ждет, - он вел её осторожно держа за руку, кажется, Киры никто не коснулся, несмотря на всю эту толкотню. Они подошли к облупившейся деревянной двери. Долго ждать не пришлось, словно почувствовав их приближение, доктор открыла её и выглянула в коридор. На пороге стояла высокая женщина с темными вьющимися волосами, забранными в небрежный пучок. Кудри торчали во все стороны, а яркий макияж делал её больше похожей на ведьму, чем на доктора. Хотя, если задуматься, рождение жизни - это магия. А эта странная женщина помогает процессу и прикасается к магии - точно ведьма.
        - По записи. Дмитриевы, заходите, - громко объявила она, точно зная, что перед ней стоят нужные люди. Женщина приветливо кивнула Михаилу и понимающе глянула на несколько ошарашенную происходящим Киру.
        Стоило двери захлопнуться, как рука девушки была отпущена на свободу.
        - Привет, племянничек! - женщина фамильярно стиснула Михаила в объятиях и взъерошила волосы. - Смотрю, твоей паре лучше! Закурю? - дождавшись двух утвердительных кивков, она открыла форточку, совсем по-детски уселась на подоконник и закурила сигарету через длинный мундштук. - Садись. Рассказывай, как самочувствие? Ничего не болит? Не тянет? Кушаешь нормально?
        - Все хорошо. В первый день ныло и слабость жуткая была, сейчас почти не болит, - Кира смущенно посмотрела на Михаила, который и не думал покидать кабинет. Как можно поговорить с врачом, когда чужой мужчина слушает? Ладно, пусть номинально он теперь вполне её, но фактически все еще чужой человек с этими холодными серыми глазами.
        - Ясно, - от внимательного взгляда темных глаз женщины не укрылось смущение пациентки. Доктор затушила сигарету. - Пошли в смотровую. Миш, форточку закрой, как выветрится дым. Здесь становится прохладно, Кире такое на пользу не пойдет.
        Тот молча кивнул.

***
        - Сильно тиранит? - усмехнувшись, женщина кивнула в сторону только что захлопнувшейся двери.
        - Есть немного, - Кира сама почему-то начала улыбаться. Такое доверие вызывал человек, стоящий напротив.
        - Не злись, он старается. Притащил тебя среди ночи, всю операцию рядом торчал - полюса замыкал, потом список вытребовал, что делать нужно. По пунктам. Ты не переживай, что он такой вредный, хороший муж получится из него. Получше многих. Раздевайся и на кушетку, что смотришь?
        Киру передернуло, то ли от перспективы обнажения в обществе незнакомой женщины (до этого она никогда не была у такого врача), то ли от мыслей о «хорошем муже». Это звучало так дико, так неправильно, что горло защипало от желания высказаться, как вчера.
        Хорошая новость - организм восстанавливался сам и весьма успешно. Кира не знала, радоваться этому или нет. Да, скоро она будет здорова, но только физически. Тело подлатает умелая «ведьма», а кто вылечит душу? Сможет ли она собраться себя по осколкам? И есть ли что собирать?
        - Ну что? - Михаил сидел в кресле доктора и читал тонкий бульварный роман в помятой бумажной обложке. - Выброси этот бред, теть Сим. Читай уже нормальную литературу.
        - Унылости мне и в жизни хватает, а тут романтика, горячие мужчины. Да, я после таких приключений половину баб бы не откачала, но кому это важно? - хмыкнула она. - Кыш отсюда. Все в порядке с твоей Кирой. Жить будет. Рожать, думаю, тоже будет, но не сразу. Работы много, помогу, чем смогу. Осмотрю в твой день рождения последний раз, а потом приходите, когда задумаете детей завести.
        - Мы не, - попробовала возразить Кира, но ей не дали договорить.
        - Только дочку вашу, чур, я принимаю! Как хотите, - в этот раз возмущались оба, наперебой доказывая, что ни о каких детях речи не идет. Особенно, про общих.
        - Тетя Сима давно живет на свете, тетя Сима видит больше, чем вы оба, - покачала головой женщина. В дверь кабинета робко постучали, и доктору пришлось выпроводить задержавшихся гостей. Работа не ждет.

***
        - Отлично, - стоило им выйти за пределы женской консультации, Михаил по-деловому посмотрел на часы, - у нас есть еще час до вылета. Нужно закупить продукты, в Старую деревню и половину всего вкусного не возят.

***
        Они пришли в магазин «Березка» - один из тех немногих, уцелевших еще со времен СССР, универсамов самообслуживания. Сейчас сложно было найти что-то подобное в полуразвалившейся стране, но им удалось. Благо небольшой городок, раскинувшийся у подножия горной гряды, был военным и, как рассказал всезнающий Михаил, жутко засекреченным. Люди говорили «закрытым».
        - Этот магазин вовремя выкупил один бизнесмен и сейчас здесь есть всё, что нужно для жизни. Дорого, но для нас это не проблема, - продолжал свой ликбез Михаил.
        Кира шла вдоль полок и мысленно сравнивала их с теми, что краем глаза видела в витринах других магазинов, мимо которых они бодро шли сюда. Полупустые полки, очереди, толкающиеся люди с обветренными лицами, ругающиеся женщины и пьяненькие мужчины в потертых спортивных штанах и дырявых ботинках. То, что происходило сейчас в мире людей, почти не трогало лагерь Мыслетелей. Они жили так, как раньше. Сегодня же Кира впервые увидела, что происходит внизу, и смогла оценить, даже излишне поспешно семеня следом за Михаилом. Ужас.
        - Ты ребенок, что ли? - девушка удивленно смотрела на содержимое корзины. Коробки с сухими завтраками: звездочки, подушечки с начинкой, печенье - вот что этот мужчина с самым серьезным выражением лица туда складывал.
        - Сама же из-за них со мной драться будешь, - хмыкнул он и закинул еще пару коробок с клубничной начинкой.
        - Откуда ты знаешь? - удивлять Киру получалось у него слишком легко.

***
        - Привет, милая девушка.
        Её притягивают к себе, горячее дыхание и прикосновение губ к мочке уха заставляют вздрогнуть. Кира улыбается, как ненормальная. Ярослав вернулся живым, от сердца отлегло.
        - Привет, рада, что ты цел. Как все прошло?
        Она обернулась и, наконец, запечатлела на его губах легкий, невинный поцелуй. Как девушка мечтала об этом последнюю неделю, никому не объяснить и не рассказать. Они не поймут, никто. Лия - погрязла в науке. Нина - её вторая лучшая подруга - все еще не в курсе, что она встречается со взрослым Мыслителем. На то и вторая, что не всё сразу.
        - У меня подарок. Такого в Старой деревне не купишь.
        Секунду спустя девушка недоверчиво рассматривала и вертела в руках коробку со сладкими подушечками. Такого она еще не видела и не пробовала.
        - Что это?
        - Друг порекомендовал. Говорит, вкусные штуки. Совершенно новые, таких раньше нигде не видел. Подумал, что тебе обязательно понравится.
        Угадал. Понравилось. Кира с удовольствием сжевала половину упаковки в тот же вечер и постоянно клянчила у Ярослава еще коробочку. Но больше он не приносил вкусности.

***
        - Неправильный вопрос, - из воспоминаний её снова вырвал голос Михаила. Это становилось неприятной традицией.
        - А какой правильный? - нахмурилась Кира, закидывая в корзину пачку сливочных подушечек.
        - Думай, Кира, думай, - он толкнул тележку вперед и быстро пошел в сторону витрины с надписью «Молоко».
        Девушка последовала за ним. После нескольких дней почти постельного режима шевелиться было приятно, но жутко утомительно. В куртке жарко, кофта уже промокла от пота и неприятно липла к телу. Кира упорно молчала и продолжала двигаться вслед за мужчиной. Нет уж, она не попросит пощады в этой марафонской гонке по магазину «Березка». Ни за что.
        Внезапно она замерла, как вкопанная. Зависла, глядя на пару, медленно идущую вдоль полок. Разумеется, женская консультация рядом, и вероятность встретить здесь кого-то из гостей этого длинного коридора весьма высока.
        Он толкал вперед тележку и медленно шел рядом с девушкой. Она, похожая на большой снежок, в своей безразмерной белой куртке медленно переваливалась вдоль холодильников с молоком и кокетливо тыкала пальчиком в ту или иную бутылочку. Муж послушно складывал все в тележку. Пока он лез за одной из коробочек, девушка наклонилась, чтобы взять что-то с нижней полки. Он заметил, и мягко отодвинув её что-то шепнул, взял то, за чем она тянулась, и положил в тележку. Подошел, нежно погладил округлый живот и что-то проговорил. Девушка смотрела на него и улыбалась. Кира не слышала их разговор, но он казался наполненным любовью. От них так и веяло теплом.
        На глаза почему-то навернулись слезы. У неё никогда такого не будет. Любимого, заботливого мужа, самого родного на свете человека и ребенка от него. Никто её вот так не обнимет, никогда. Теперь только бой, негласная битва друг с другом и это жестокое, холодное «неправильный вопрос».
        - Мне тоже этого хочется, - голос послышался совсем рядом. Когда он успел оказаться сзади? Шел же впереди. - Жаль, что для нас с тобой не существует такого будущего. Это расстраивает не только тебя.
        От этого тона, такого спокойного, искреннего и немного грустного, у девушки мурашки по спине пробежали. Впервые Кира осознала, что выбор Творца не только её проблема, а та ответная грубость на кухне не психоз обиженного мужчины. Ему, действительно, нелегко. Он тоже человек, который хочет любить и быть любимым, хоть и активно от этого открещивается.
        - Что ты хочешь на ужин? Давай купим продукты, я приготовлю, - Кира не хотела продолжать этот разговор. Лучше уж думать про ужин, чем про несбыточные желания.

***
        - Осторожно! - проворчал мужчина, подхватывая её за локоть. Кира почувствовала, что силы на исходе, батарейка близка к нулю, ноги поднимаются еле-еле и, разумеется, запнулась о бордюр тротуара. - Как ты вообще физ.подготовку сдала с такой неуклюжестью?
        - Нет у меня никакой неуклюжести, - низ живота слегка тянуло, черт, кажется, она слишком много сегодня ходила и слишком быстро. Её состояние было понято за долю секунды.
        - Хватайся, - Михаил поднял вверх локоть, ожидая её руку. Кира не двигалась.
        Идти с кем-то под ручку по улице - это было что-то такое, чего не делают с простыми знакомыми. По крайней мере, ей так казалось. Возможно, глупый «загон» девятнадцатилетней девчонки, но все же.
        - Быстро! - на неё прирыкнули, и девушка послушно приняла помощь.
        Они благополучно перешли дорогу, её усадили на скамейку внутри автобусной остановки. Михаил достал из сумки, до этого небрежно переброшенной через плечо, огромную пластиковую хрень, похожую на кирпич. Кира разглядела кнопки и сообразила, что это телефон. Несколько пьяненьких мужчин, стоящих на остановке, бросили завистливый взгляд на Михаила и о чем-то зашептались. Он не обратил на них никакого внимания, продолжив манипуляции. Вытащил длинную антенну, нажал несколько кнопок и приложил телефон к уху.
        - Дим, мы на остановке Магазин «Березка». Езжай сюда, да. До тебя не дойдем. Будь другом. Отлично. Спасибо, - короткие, рваные фразы и меньше чем через пять минут к ним подъехала машина, на которой несколько часов назад их везли в больницу.
        В марках она не разбиралась, зато мужчины на остановке присвистнули, не сдерживая эмоций. Кажется, что-то крикнули, но Кира их не слышала, усаживаясь на заднее сидение. Наконец-то, села и даже ноги вытянула. Михаил закинул пакеты в багажник и сел рядом с Кирой. Она бы предпочла, чтобы его здесь не было. Мог бы и вперед сесть.
        - В норме? Извини, забыл, что ты еще не восстановилась.
        - Да, все в порядке. На этот раз домой?
        - Домой, - эхом откликнулся Михаил и отвернулся в сторону мелькавших в окне потрепанных хрущевок.

***
        - Ты спишь, как слон, - констатировал знакомый голос.
        Кира встрепенулась и открыла глаза, оглядываясь по сторонам. Дома? Как? Когда успели? Михаил смотрел на неё, улыбаясь одними глазами. Вокруг них собрались едва заметные тонкие морщинки, это было бы мило, но ледяная серость пугала. Эта пелена тумана в глазах, не дающая рассмотреть истину. Что он так виртуозно прячет?
        - Когда мы приехали? Кажется, я уснула в машине… - Кира с трудом вспоминала, что было после посещения магазина.
        - Да, уснула так, что тебя не разбудил даже шум двигателей вертолета. А у меня завтра будут отваливаться руки. Начинаю понимать все недостатки семейной жизни, - хмыкнул мужчина и оперся спиной на прохладную стену комнаты, - с тебя ужин. Ты обещала.
        - Мог бы и разбудить. В чем смысл тащить меня на руках через всю деревню, а потом жаловаться на боль в руках? - пробурчала Кира.
        - А кто сказал, что тебя нес я? Я рассчитывал поделить пакеты пополам и вместе дотащить продукты до Старой. Увы, пришлось самому все переть, а тебя Дима принес.
        «Тень?» - Киру передернуло. - «Неужели нельзя было пакеты ему отдать, а меня самому донести? Раз уж не разбудил».
        Разумеется, все было не так. Михаил, не ожидая сам от себя подобной выходки, навешал девушке лапшу на уши. Он точно знал, что никому не смог бы её доверить, от Киры слишком много зависит. Возможно, теперь даже больше, чем сам Михаил мог предположить.
        Глава 4. Гнев и какао
        - Кошмар, - он держался до последнего, методично раскладывая по краям тарелки вареный лук, но в итоге не выдержал и высказал повару. - Это не щи, это какой-то луковый суп. Ненавижу вареный лук.
        Кира скрипнула зубами. Ужин не задался с самого начала. Во-первых, Михаил постоянно пытался контролировать готовку, руководить тем, как нарезать картофель и сколько стоит варить бульон. В итоге девушка не выдержала и вытолкала его с кухни, захлопнув дверь перед носом. Хуже стало, когда свергнутый и выдворенный кухонный тиран был снова возведен на свой трон, суп разлит по тарелкам, а хлеб, нарезанный неправильно (о чем ей сообщили с порога), аккуратно сложен в плетеную корзинку на краю стола. Вареный лук. Гребанный вареный лук.
        - Моя мама всегда так готовила. Это вкусно и лук полезен для здоровья! - звякнув ложкой о край тарелки, Кира насупилась и сложила руки на груди.
        - Я не стану есть гадость, даже если она спасет человечество от вымирания! - еще один звенящий удар.
        - Ну и не ешь, сиди голодный!
        Скрип ножек стула по полу. Кира встала и, схватив его тарелку, резко вылила остатки супа в раковину, забрызгав стену.
        - Какая потеря, я только хотел сказать, что в остальном к супу претензий нет. Очень вкусный.
        - Ты издеваешься!
        Холодно улыбаясь, мужчина смотрел на пылающую от гнева Киру. Щеки покраснели, взгляд чуть исподлобья, как на врага народа смотрит, поза «руки в боки», волосы слегка растрепались и забавно подсвечивались тусклым светом лампы. «Злобный одуванчик», - назвал про себя эту картину маслом Михаил и усмехнулся собственным мыслям.
        Вторая попытка поужинать увенчалась успехом. Кире оставалось только успешно переварить еще пару ехидных замечаний по поводу размера нарезанной капусты и количества мяса в тарелке.
        «Надеюсь, чай мы попьем спокойно», - думала девушка, надевая на руку варежку-прихватку. Чайник только что закипел. Чашки уже были расставлены и ждали, когда их наполнит обжигающая жидкость.
        - Не чай, - прошелестел голос над самым ухом. Кира от испуга чуть не выронила чайник, как ему удается так бесшумно передвигаться? Даже стулом не скрипнул, когда вставал из-за стола. Он стоял очень близко, спиной она едва не коснулась его груди. - Смотри, не обожгись.
        Скрипнула дверка прямо над головой и на столешницу рядом с чашками опустилась коричневая коробочка. Кира второй раз чуть не уронила чайник. Пришлось поставить его обратно на плиту, а то обварятся оба.
        - Какао? Шутишь?
        Ей и в кошмарном сне не могло присниться, что этот человек не только обожает сухие завтраки-подушечки, но еще и пьет какао на ночь. Детский сад.
        - Зимними вечерами какао самый подходящий напиток, согревающий и сладкий. Когда его пью, вспоминаю семью. Ну тот период жизни, когда она у меня была. Так что будь другом, две ложки сахара.

***
        - Привет, - они встретились на красивой набережной: под ногами выложен брусчаткой замысловатый рисунок, красивые каменные перила отделяют гуляющих людей от спуска к воде. Едва слышные всплески воды, волны мягко накатывают на берег и убегают обратно.
        - Привет, - Кира улыбнулась и посмотрела на Ярослава. Стало легко, тепло и беззаботно, все проблемы улетели куда-то далеко-далеко. Остались только он, нежный, ласкающий плечи ветер и влажный воздух.
        - Я скучаю, - Ярослав сделал шаг по направлению к Кире. Еще шаг. В какой-то момент, когда парень оказался совсем близко, внутри девушки поселился страх. Страх заставил её отступать, затравленно смотреть и столкнуться, наконец, с каменным бордюром. Он приближался, как что-то желанно неотвратимое. Внутри звенела сотня маленьких колокольчиков предвкушения. Предвкушения его рук, его губ.
        Руки крепко и приятно горячо сжали плечи. Снова чувствовать его рядом, какое счастье. Губы так близко, совсем рядом, но нет запаха. Такого родного, привычного и желанного. Прикосновение выходит пустым и стойка с хрустальными колокольчикам падает, все до единого разбиваются о холодные камни. Кира отталкивает его.
        - Ты ведь этого хотела, - удивленный взгляд таких знакомых глаз. Как она скучала по ним, не рассказать.
        - Нет, не хотела.
        Кира открыла глаза и резко поднялась на кровати. Мгновенно стало холодно, сорочка насквозь промокла от пота, тело дрожало от внезапно накатившего возбуждения. Что за черт? Раньше ей снились только воспоминания. Сегодня же пугающе реалистичный сон не имел ничего общего с их прошлым. Кира загнанно озиралась по сторонам, но в комнате кроме нее и легкой паники никого не было. В голове не укладывалось, что она оттолкнула Ярослава, пусть даже во сне.

***
        Дни тянулись медленно и странно спокойно. Михаил вернулся к работе, её же безжалостно поставили перед фактом, что до следующего года она в академическом отпуске. Доучиваться и сдавать экзамены придется с другими курсантами. Кира сначала злилась, но подумав решила, что все к лучшему. Ей не придется видеться с Лией и другими знакомыми, которые стали бы задавать неприятные вопросы или смотреть с жалостью и шептаться за спиной, что еще хуже.
        Так что, несколько недель большую часть времени Кира была предоставлена сама себе. Выходить на улицу не хотелось, поэтому она начала изучать дом, а заодно и постепенно делать уборку. Хоть на первый взгляд здесь было чисто, при ближайшем рассмотрении оказалось, что Михаил убирался только там, где жил постоянно: в кабинете, коридоре и частично на кухне.
        Два дня Кира потратила на то, чтобы закончить уборку кухни без помощи дара. Хотелось поработать руками - это успокаивало. Она вычистила все ящики, выбросила просроченные специи, разложила все так, как удобно ей и, наконец, убрала из всех углов паутину. Мужчина явно убирался не руками, а значит, чистил только видимые ему места. Углы, внутренности шкафов, зоны под диванами и коврами в их число не входили.
        В одном из выдвижных ящиков Кира нашла книгу рецептов, заполненную мелким ровным почерком. Кто-то вел её аккуратно, тщательно прописывая каждый ингредиент и оставляя комментарии. Многие из них были в стиле «Паше не класть паприку», «Любимое блюдо Светы», «Приготовить Мише на день рождения», «Лук не класть, Миша не кушает». Кто такие Паша и Света девушка не знала, а вот замечания про Мишу на всякий случай запомнила. Раз уж им предстоит жить на одной территории, нужно научиться для него хотя бы готовить.
        Михаил почти всегда оставлял изменения без комментариев. Единственным его замечанием стало укоризненное: «Опять они тикают», когда Кира завела дремавшие в кухне-гостиной старинные часы с кукушкой.
        За эти дни в доме сложился определенный распорядок: Михаил приходил домой около семи, они ужинали вместе, после чего он запирался в кабинете на несколько часов. Кира не знала, чем мужчина там занимается, да и не хотела знать. У неё были свои планы на вечер. Изучая дом, девушка нашла некое подобие библиотеки. Почему подобие? Потому что помещение было чуть больше чулана. Книги распиханы по высоким, упирающимся в самый потолок полкам, как попало. В центре старая стремянка, чтобы доставать книги, закинутые кем-то на самый верх. За чтение Кира взялась с большим энтузиазмом, пытаясь утолить какой-то внезапный, невероятный голод.
        Пока Михаил вечерами пропадал в кабинете, девушка читала в гостиной, завернувшись в плед. Ровно в десять вечера мужчина появлялся на кухне и ждал, пока Кира приготовит ему какао. Мог бы и сам, но почему-то всегда просил её. Она готовила две чашки - дурные привычки заразительны. Михаил невероятным образом мог растянуть одну порцию какао на несколько часов, погружаясь в мир книг или мыслей. Кира даже не пыталась использовать дар, почему-то знала, что там, внутри его головы, непрошибаемый блок.
        Когда ожившие часы с кукушкой сообщали о полночи, они расходились по комнатам. Он желал ей спокойной ночи, она - благодарно кивала и спрашивала, что приготовить на завтрак. А потом приходил сон, принося с собой болезненные воспоминания и невероятные фантазии. Спокойных ночей у неё давно не было.
        Все шло своим чередом, пока одни из дней в дверь не постучал декабрь, и не принес в их дом праздник и новую ссору.
        - Ты мог заранее предупредить? - разозлилась девушка. - Почему я узнаю про твой день рождения в день твоего рождения? Это как называется?
        - А что? Скажи, что поздравила бы меня, устроила бы сюрприз или что-то в этом духе? - Михаил спокойно складывал грязную посуду в раковину. Они только что закончили поздний завтрак выходного дня.
        - Может, и приготовила бы, - насупилась Кира.
        - Вот и приготовь, - коварно парировал мужчина. - Хватит сидеть дома, раз очень хочешь поздравить, с тебя праздничный ужин. Кстати, ты не забыла, что сегодня осмотр? Тетя Сима приедет в гости и ближе к вечеру зайдет пара знакомых.
        - А меня предупредить, что будут гости? Ты со мной вообще собираешься считаться? Я тут мебель, что ли? Или наемная служащая? - угрожающе наступала на него Кира. Было глупо ожидать, что он дрогнет, глядя на бледную, взъерошенную девушку, но попытка не пытка.
        - Я тебе сказал заранее, - резонно заметил Михаил.
        - Когда? - Кира наморщила лоб, силясь вспомнить. Неужели, забыла? Нет, такого не может быть. Приход гостей слишком важное событие, она никогда о таком не забывает.
        Он посмотрел на часы:
        - Минуту и двадцать восемь секунд назад.
        - Не смешно, - внутри все клокотало. Он еще имеет наглость над ней издеваться.
        - А мне очень, - пожал плечами Михаил. Действительно, улыбался. - Через пять минут жду тебя внизу. Тебе пора развеяться. Нельзя сидеть в этом доме всю жизнь, прятаться от остальных и бояться встретить одного из них. Это глупо.
        Хоть Кира и злилась, громко топала пятками по лестнице, резко хлопнула дверью, но он был прав. Этот вечно недовольный любитель какао был прав. Действительно, глупо. Да, их роман с Ярославом был ярким и стремительным, они не скрывались. О них знали почти все в Новой деревне и некоторые в Старой. После сообщения Оракула, многие лезли к Кире с сочувствием, еще больше нервируя и подталкивая к краю бездны. Почему так сложно объяснить людям, что бесцеремонно лезть в чужую душу - свинство?
        Кира собралась быстро, но странное, звеняще-нехорошее предчувствие не покидало ни на минуту. Стоит выйти за порог дома, и она станет уязвима, а значит, он появится. Судьба всегда наносит удар именно в такие моменты. Один. Действенный. Точный. Смертельный удар.

***
        Старая Деревня хоть и достаточно велика, но все равно - в первую очередь деревня, где почти все были связаны друг с другом через пару рукопожатий, а выйти из дома и не встретить ни одного знакомого лица невозможно.
        Перешептывания. Кира слышала их повсюду и бросала гневные взгляды на людей. Ей казалось, они все про неё, эти слова, которые нельзя расслышать. совершенно точно осуждающие, распространяющие нелепые сплетни и слухи. Девушку передернуло.
        Михаил потянул её за локоть прямо в толпу. Как назло, они вышли из дома и сразу оказались в людном переулке. Все спешили на Площадь Творца, где располагалась большая часть магазинов и кафе Старой Деревни. Фонтан уже заморозили и вода, льющаяся из каменных языков пламени, замерла изысканной ледяной скульптурой. Если присмотреться, можно было заметить, что она живая: снаружи скованная крепким льдом, внутри несущая стремительный, кристально-чистый водный поток.
        - Скоро Новый год, - задумчиво произнес Михаил, когда они вышли на площадь.
        Да, здесь уже витал дух праздника. Первого декабря традиционно владельцы всех магазинов и кафе украшали их к новому году. Каждый старался, как мог. Светящиеся гирлянды, танцующие иллюзии, музыка, серпантины, фигурки снеговиков и смешных новогодних зверюшек.
        Девушка замерла на месте, сбитая с толку столь стремительной жизнью, наполняющей площадь, внезапно накатившей радостью и невероятной красотой открывшейся взору картины. Пошел снег. Крупными белыми хлопьями он падал на головы прохожих и украшения магазинов. Увы, тут же таял, но совсем скоро ляжет, она не сомневалась. Из мыслей Киру вырвали опустившиеся на плечи руки и голос за спиной.
        - Не замирай на выходе из переулка, мешаешь, - мужчина осторожно передвинул девушку поближе к углу дома.
        - Извини, я немного отвыкла от этого, сидя одна дома. Меня сбивает с толку толпа.
        - Заметно. Идем, - её взяли за руку, Кира не стала сопротивляться, - У нас мало времени.
        Мужчина открыл перед ней дверь магазина. Весело звякнул колокольчик. Стоило девушке переступить порог, как раздался громкий хлопок. Её резко дернули за руку прочь из магазина. Отработанным защитным движением мужчина крепко прижал её к себе и развернулся на сто восемьдесят градусов, закрыв Киру от потенциальной опасности.
        Все произошло так стремительно, что девушка на секунду растерялась. Щекой она касалась жесткой, колючей ткани зимнего пальто. Михаил крепко прижимал её к себе, защищая.
        "Что случилось?"
        Глава 5. Друзья и не только
        - Миша, ты параноик! - кто-то громогласно заржал, выходя из магазина. - С Днем рождения, друг!
        Михаил судорожно выдохнул и отпустил девушку, чувствуя себя полным идиотом. Да он и оказался им. Нервным параноиком. С последнего визита в Кувейт прошло чуть больше двух месяцев, а он все еще не вернулся оттуда, реагируя на каждый шум. Кто виноват, что Объект полез в самое пекло? Это вообще была миссия команды Ярослава, он ехал как консультант - его часто отправляли в горячие точки из-за выдержки, хорошего стратегического мышления и умения контролировать ситуацию, даже когда она казалась безвыходной. В тот раз у Командира команды сдали нервы, пришлось вмешаться, иначе Объект был бы потерян. Михаил пострадал, но вытащил его. Члены Команды вернулись героями, а он, как всегда, отряхнул пыль с подставной формы и пошел пить свой вечерний какао в пустом доме.
        - Тебе говорили, что ты больной, Ильдар? - проворчал Михаил, отпуская смеющуюся Киру. - Не смешно.
        - Мне очень, - девушка не выдержала и показала ему язык.
        Ильдар только успокоился, но тут же снова расплылся в улыбке, видимо, тоже заметил что-то смешное. Михаила это начинало раздражать, нет, даже бесить. Вроде бы, это должен быть его день, так какого лешего над ним ржут, стреляют в него хлопушками и веселятся? Мужчина строго зыркнул на Киру, та, кажется, соизволила проявить сочувствие и перестала смеяться.
        - Зануда ты все-таки, - она подошла и аккуратно сняла с его головы разноцветную кудряшку серпантина. Видимо, в сочетании с его напряженным лицом, выглядело это украшение, и правда, забавно. Про себя решил простить их, но для вида все равно продолжал хмуриться.
        - Так и быть живите, - пробурчал Михаил, и они перешагнули порог магазина уже примирившимися.

***
        Кира впервые видела, как кто-то по-дружески хлопает Михаила по спине, искренне желает счастья. Это был огромный человек, ростом под два метра, темноволосый, со смуглой кожей и большим носом характерной горбинкой. Кажется, магазин принадлежал ему. Симпатичная продавщица приветливо помахала им рукой и подбежала к Ильдару.
        - Привет! Миша, с Днем рождения! Может, познакомишь нас?
        Действительно, они были друзьями Михаила. Мужчина - целитель, член команды, который редко бывает дома. Ирина - эта маленькая, кругленькая продавщица с милыми ямочками на щеках - его жена, пара и хозяйка магазина. Как и положено второй половинке Целителя, она отказалась от работы Мыслителя и открыла свое дело. Оба отнеслись к Кире очень хорошо, даже слишком для малознакомых людей. Девушке они понравились, от них так и веяло теплом и любовью. Вот уж действительно, пара, созданная на небесах.
        - Кира, - шепнула ей Ирина, когда мужчины извинились и, разговаривая о чем-то своем, скрылись в подсобке. - Я безумно рада тебя видеть! Мы так ждали, когда же, наконец, ты войдешь в дом. У вас все хорошо? - она протянула сложенную вдвое бумажку. - Это наш номер телефона, если потребуется помощь, звони.
        - Спасибо, - она не нашла, что еще сказать, и просто спрятала бумажку в карман пальто. Почему ждали? Глупо спрашивать. Дураку понятно, что за этого ненормального ни одна девушка добровольно не пойдет. - Так что там с продуктами?
        - Вот, держи. Кое-что он заказал вчера, еще что-то нужно? - Ира водрузила на стол увесистый пакет и потянулась за следующим, как к ней подскочил Ильдар с совершенно безумным взглядом.
        - С ума сошла? Тебе нельзя тяжести поднимать! - возмущенно отобрал у неё пакет мужчина и поставил на стойку.
        - Так-так, - подошедший Михаил скрестил руки на груди и хитро посмотрел на пару, - чувствую запах хороших новостей. Поздравлять можно?
        Ира смутилась, щеки порозовели. Девушка посмотрела на мужа, негласно дав ему право самому сообщить другу.
        - Да, второй месяц. Придется мне на время отложить миссии. Целители говорят, что по энергии - мальчик. Но точно узнаем недель через восемь, - он положил огромную ладонь на живот жены, пока незаметный под широким свитером. - Если все подтвердится, у нас уже имя есть - Эдгар.
        - В честь отца назовешь? Красиво. Он был прекрасным человеком, - одобрительно кивнул Михаил, в его голосе Кира могла бы расслышать едва заметные нотки грусти, но не видела ничего. Больше ничего.
        Она, как завороженная смотрела в другой конец зала, где у стойки со специями стояли Ярослав и Лия. Когда они зашли? Или все время были здесь, скрываясь от её глаз между витрин и украшений, которыми хаотично было утыкано все пространство магазина.

***
        - Кира? - Михаил, наконец, заметил её смятение и проследил за взглядом. В следующую секунду он схватил девушку за руку и потащил к уже заметившей их паре. Кира не сопротивлялась, находясь в какой-то непонятной прострации, застряв между реальностью и своими фантазиями. Много раз она представляла этот момент, когда они встретятся и посмотрят друг другу в глаза. Она, Ярослав и Лия. Но никогда, даже в самых страшных кошмарах, девушка не предполагала, что увидев их испугается, и будет искать защиты за спиной Михаила.
        Вот они, эти глаза. Самые родные, любимые, в них скрыта боль, желание вернуться к своей Кире вновь или она просто хочет это видеть? Кожей чувствует его желание прикоснуться или это её тайное, неконтролируемое желание? Сейчас здесь стояло две Киры. Одна пряталась за спиной Михаила и ненавидела стоящих перед ней людей. Другая готова была броситься на шею Ярославу, прижаться к нему истосковавшимся по объятиям телом и целовать так, чтобы Лия поняла одно - он никогда не будет принадлежать ей.
        Ярослав выглядит совершенно спокойным и даже каким-то умиротворенным, держа за руку дочь Главы Ассоциации. Некогда лучшая подруга, поджав губы, переводит нервный взгляд с Киры на своего будущего мужа и обратно.
        - Рад видеть, - Михаил прервал немую сцену, - уже слышал о назначении, Ярослав. Никогда не сомневался, что ты далеко пойдешь. Глава Ассоциации, звучит красиво.
        - Да, неплохо. Сам не ожидал, что так выйдет. Пришлось распустить команду.
        От звуков его голоса по спине девушки пробежали мурашки, сердце забилось, как сумасшедшее. Еще свежи были воспоминания, когда он шептал ей на ухо самые нежные слова, дыхание щекотало кожу, а руки… Кира готова была сбежать, но её дрожащая рука неожиданно оказалась в капкане из тонких сильных пальцев. Дрожь отступала. Девушка отлично понимала, что Михаил не просто так крепко держит её ладонь - замкнул полюс, манипулировал чувствами, контролировал. При других обстоятельствах она воспротивилась бы, но сейчас это искусственное спокойствие было необходимо. Кира расслабила ладонь, позволяя ему в жесте притворной нежности переплести их пальцы.
        - Ну, тебя тоже можно поздравить, - снова ей показалось или взгляд Ярослава как-то нехорошо сверкнул. Кира грешила на свои скрытые желания и неудачный свет лампы. Смотреть на него было невозможно, и девушка принялась исподтишка рассматривать Лию, которая немой тенью стояла рядом с женихом. Она своего напряжения не скрывала.
        - Да, я каждый день убеждаюсь в том, что Творец сделал мне бесценный подарок. Кира - невероятная девушка, лучший выбор из возможных, - таким, наполненным нежностью, голос Михаила она не слышала ни разу.
        Что за игру он ведет? Кира не сомневалась, что это именно игра, но не смогла отказать себе в удовольствии сыграть в неё. Раз Ярослав так доволен Лией, пусть считает, что она тоже счастлива, что променяла его на другого человека, что смогла победить эти чувства. Кира несмело улыбнулась, осторожно посмотрела на Михаила и встретилась с устремленным на неё взглядом серых глаз, излучающих любовь, нежность и гордость за свою женщину. Она не была уверена в своих актерских способностях, поэтому просто приникла к нему и крепче сжала руку. Судя по отражению в маленьком, висевшем на стене зеркале, получилось вполне реалистично.
        - Миш, мы все купили, может, домой? Мне еще праздничный ужин готовить.
        - Да, кажется, все. Прошу прощения, сегодня у нас гости. Кира обещала мне праздничный ужин. Были рады встрече.
        Девушка с трудом помнила, как они забрали пакеты, попрощались с друзьями и вышли из магазина, оставив позади Ярослава и Лию, их лица, пробуждающие воспоминания, их голоса, их взгляды. Покинуть все это было счастьем, истинным, неподдельным. С плеч словно упал огромный валун. Стоило им переступить порог дома, как вернулась резкая боль в животе, и Кира сорвалась с шаткого каменного уступа, на котором её сознание балансировала в течение этих недель, в пугающую темноту.
        Глава 6. Больше искренности - больше боли
        Кира открыла глаза и удивленно приподнялась на локтях, пытаясь понять, где она и как здесь оказалась. Облегченно выдохнула, осознав, что в своей комнате.
        - Очнулась, девочка, - тетя Сима суетилась рядом, - ну и напугала же ты нас!
        - Что случилось? - девушка смотрела на бледное лицо «ведьмы» и не понимала, в чем проблема. Доктор же сказала, что все в порядке и совсем скоро она будет здорова.
        - У тебя хочу спросить, что случилось, - передразнила её женщина. - При осмотре в больнице все было в порядке, теперь опять кровишь. Осложнений никаких. Зная нашу мыслительскую сущность, подозреваю, что проблемы вот здесь, - она несколько раз стукнула наманикюренным пальцем по лбу Киры.
        - Да жить она не хочет, теть Сим… - в дверях появился Михаил и замер, оперевшись плечом на косяк. Руки сложены на груди, теплый свет, падающий из дверного проема в полутемную комнату, заставляет его отбрасывать длинную, кривую тень. - Вот и вылечиться не может. Кира у нас решила поднять лапки и драматично сдохнуть. Чего ты скачешь вокруг неё? Мешаешь мечте молодости осуществиться.
        - С тобой поживешь - на тот свет, как на курорт запросишься! Дурак неотесанный, - женщина подошла и, вытолкнув племянника за дверь, громко её захлопнула. Одно движение руки и комната наполнилась светом - несколько светящихся шаров повисли под потолком.
        - Не ругайте его, он все делает правильно. Следит, чтобы я все ваши распоряжения выполняла, таблетки принимала, - Кире стало обидно за Михаила. Ему досталось ни за что, она, действительно, расклеилась и снова подумала о смерти, о том, чтобы все закончилась и эта боль в груди, наконец-то, ушла из нее вместе с жизнью. - Он обо мне хорошо заботится. Все правильно Миша сказал, я сдалась.
        Тетя Сима молча подоткнула ей одеяло и, приоткрыв форточку, закурила. Комната наполнилась душным, горьковатым, но в то же время отрезвляющим дымом, плотно сплетенным с потоками холодного воздуха с улицы.
        - Не так он о тебе заботится. Ты для него сейчас, как Объект. Миша четко выполняет инструкции, технично защищает тебя и помогает твоему телу жить и восстанавливаться. Вот только не тело, а душу лечить нужно, - женщина заговорила, выдохнув густой клубок дыма. - Не в те руки ты попала, Кира. Его самого по частям собирать нужно и учить.
        - О чем вы? Что с ним не так? - не поняла девушка, но нутром чуяла, что разговорившаяся тетя Сима может рассказать ей что-то интересное. За те несколько недель, что девушка жила с Михаилом, их общение сводилось к бытовым разговорам и периодическим ссорам. Она поймала себя на мысли, что ничего о нем не знает, а он ни за какие коврижки не станет с ней откровенничать. Не в его характере.
        - У него никогда не было нормальной семьи, только этот дом и одиночество. Он просто не знает, что такое доверять, любить и уважать чьи-то чувства. Пока была жива его бабушка, Мишка был вполне сносным ребенком. Увлеченным своими делами, но сносным. Потом откуда-то узнал, что его родители на самом деле не погибли при исполнении, а были изгнаны и стали Тенями. И тут все, как навязчивая идея. Никого не замечал, якшался не пойми с кем, стал отчужденным и изворотливым, как змей. Просил с Тенями познакомить. Мы ведь неочень охотно идем на контакт с мыслителями, даже с родственниками. Да они обычно и сами не в восторге от таких знакомств. Став Тенью, ты сразу становишься изгоем. От тебя отказывают все, даже самые близкие, - вздохнула женщина и, потушив окурок, выкинула его за окно.
        Кира испуганно вскрикнула. «Стали Тенями» - это большой позор и беда для каждой семьи мыслителей. Стать частью «Армии предателей», делать всю черную работу при организации миссий, жить среди людей - чем же провинились родители Михаила?
        - Мы не знаем в чем причина. Они просто не вернулись с миссии, когда ему было шесть. Нам не дали даже попрощаться. Я встретилась с ними много лет спустя, после того как впала в немилость Ассоциации и сама выбрала жизнь Тени.
        - Вы сами выбрали? - Кире с трудом удавалось уложить в голове, что женщина, которая спасла ей жизнь - Тень. Они никогда никому не помогают добровольно, без приказа. Даже если мыслителя будут убивать на их глазах, Тени и пальцем не пошевелят для его спасения. Об этом им говорили на занятиях. - Почему?
        - За секунду до смерти начинаешь по-настоящему любить жизнь. Беспросветная тьма, которая обступает тебя, могильный холод, дышащий в спину, ты согласен на все, даже на жизнь помойной крысы, лишь бы жить.
        По спине Киры пробежали мурашки. Шары потухли. Слова, сказанные в полутемной комнате, звучали особенно зловеще.
        - Я понимаю, - шепотом ответила девушка, просто потому, что надо было что-то ответить.
        - Надеюсь, нет. Ты испытала огромную боль, Кира, но ты должна жить. Да, на тебя многое свалилось, но убить саму себя в девятнадцать лет, сдаться так рано, едва начав узнавать этот мир. Это преступление по отношению к самой себе. Ты очень сильная, я чувствую это. Ты способна на большее, чем просто угаснуть от боли. Ты в силах начать все сначала. Я буду счастлива, если тебе удастся приручить моего племянника, вернуть его в мир, но это уже тебе решать. Пока просто живи. Сделай себе этот подарок на Новый год, девочка, начни жить снова.
        Тетя Сима направилась к выходу, оставив Киру наедине со своими мыслями. Не ожидала она от нее такого страшного, проникновенного монолога. Тогда, на работе, Кире показалась эта женщина слегка легкомысленной, сейчас же - мудрой и сильной.
        Кира хотела встать с кровати, но женщина обернулась и буквально остановила ее взглядом.
        - Что ты делаешь? - голос звучал строго.
        - Скоро же ужин, гости придут, а у меня ничего не готово, - девушка боролась со слабостью, но не срывать же День рождения. Она считала, что в жизни и так мало праздников, чтобы их игнорировать.
        - Он все отменил, да и не празднует обычно. Не знаю, что на него в этом году нашло. Отдыхай и не перенапрягайся пару дней. Я тебя подлатала, но организму снова придется восстанавливаться.
        Кира попыталась было возразить, но её остановили.
        - Отнесись к этому серьезно. С хорошими новостями о детях я поторопилась. После этого рецидива забеременеть тебе будет очень сложно. Но мы обязательно что-нибудь придумаем, только попроси!
        Настроение «ведьмы» было странно переменчивым, кажется, перед тем, как выйти, она подмигнула ей. Или это просто игра мелькнувшего света из коридора?

***
        - Впусти меня! Пусти меня к ней!
        Кира испуганно вздрогнула и открыла глаза. Ей приснился странный сон. Он кричал у дверей, неистово стучал по ним кулаками и ломился в дом, словно сумасшедший, но ему не открывали.
        - Впусти, сказал! Я знаю, что ты все слышишь. Открой дверь, ублюдок! Ты меня не удержишь на пороге!
        Осознание того, что это не сон застало девушку врасплох. Кира похолодела, сердце сбежало в район пяток и начало отстукивать там свой бешеный ритм. Он, действительно, здесь. Рвется к ней, но не может зайти. Внутри неё что-то встрепенулось и сорвалось с места, ринулось вниз по лестнице и распахнуло ему дверь. Оно, сумасшедшее желание увидеть его, уснувшее на несколько часов, снова вернулось на свое место.
        Кира тихо, стараясь не скрипеть половицами, прошла к выходу из комнаты. «Ведьма» хорошо её подлатала, шла она ровно, только легкая слабость напоминала о случившемся. Дойти до лестницы не успела, входная дверь скрипнула и открылась.
        - Еще не март, чего орешь, как кот неудовлетворенный?
        Вот это тон! Оказывается, Михаил в своей язвительности при общении с ней еще сдерживается. Тут же он решил оторваться по полной программе и не щадить чувства мужчины, готового на все ради любимой женщины.
        - Заткнись, где она? Хочу её увидеть.
        - Кира спит. Ты пьян в стельку и в дом я тебя не пущу, - голос стал ровным и спокойным.
        Да, если Ярослав, действительно, пьян, язвительность улетит в пустоту. Увы, люди, напившиеся в хлам, не восприимчивы к этим маленьким радостям жизни трезвых.
        Кира тихо, стараясь не быть услышанной, скользнула к противоположной стене и, спрятавшись за небольшой выступ, осторожно выглянула из-за угла. Вышла прекрасная наблюдательная позиция, не зря она была одной из лучших во втором семестре по предмету «Наблюдению за объектом».
        Ярослав стоял, опасно наклонившись вперед. Судя по всему, от падения его спасал дверной косяк, за который парень держался правой рукой. Один опасный шаг вперед. Они замерли друг напротив друг. Статный, сильный Ярослав с взлохмаченной головой слегка пошатывался. Высокий, выше оппонента на полголовы, хладнокровный Михаил стоял ровно и не шевелился, как солдат почетного караула.
        - Какое ты имеешь право мешать мне? Лучшая из возможных? Серьезно? Я люблю её, черт возьми! Я задыхаюсь без неё, - Ярослав шумно вдохнул и закричал. - Кира! Проснись! Поговори со мной, прошу тебя!
        Девушка мелко задрожала и вцепилась руками в холодный выступ стены, который стал её временным укрытием. Он любит. Она готова была сорваться к нему, забыв про осторожность. Кира сделала первый шаг и замерла, сбитая с толку происходящим внизу.
        - Право? - громогласно рыкнул Михаил, так, что у девушки мурашки пробежали вдоль позвоночника. - Какое ты имел право прикасаться к чужой женщине? Какое ты имел право рушить её жизнь, причинять боль? Какое ты имеешь право говорить о любви, после того как позволил ей мерзнуть и умирать в одиночестве? Сколько раз она приходила к тебе в слезах, ища поддержки? Знаешь? Помнишь? У тебя даже не хватило смелости променять девушку на власть и честно ей об этом сказать. Ты предпочел спрятаться, оставить её рыдать в одиночестве у своего порога. На её месте, при первой же встрече я бы воткнул тебе нож в сердце и станцевал потом на твоих костях.
        - Именно поэтому она никогда тебя не полюбит. Каково это знать? Ты не более чем жестокий, бесчувственный ублюдок и ничего не сможешь ей дать.
        - А ты сможешь? Что ты ей дашь, кроме места «второй» при Главе? Да, это точно истинная любовь. Сломать человеку жизнь, лишить будущего и обречь на унижение. Если так она выглядит, я не хочу её знать. Лучше быть бесчувственным ублюдком, чем лицемерным говнюком.
        Кира невольно задумалась. Михаил прав на все сто. Что её ждет рядом с Ярославом? Место любовницы Главы. Да, такая возможность есть и, ходят слухи, что у почти каждого была «вторая», но они жили подобно Теням, стоя за спиной своего мужчины. Если он приготовил для неё такую судьбу, то пусть катится к черту вместе со своей любовью. Её променяли на власть - очевидно. Все, что было в ней лучшего, что она дарила ему без остатка, больше не имеет значения. Только власть, только сила и только гордыня - это важно для Ярослава.
        Меж тем в холле становилось весело. Ярослав вскипел и попытался ударить Михаила, но тот сделал всего один небрежный шаг назад и его оппонент, едва не превратившийся в спарринг-партнера, ударил пустоту и чуть сам не свалился на пол.
        - Давай проверим твою память, - он так же легко увернулся от следующего удара, - помнишь, влюбленный осел, сколько раз ты захлопывал перед ней дверь
        Ярослав замер и промычал что-то нечленораздельное. Кира не расслышала. Она, кажется, вообще ничего не слышала, кроме голоса Михаила, что продолжал резать безжалостно, словно нож.
        -Не помнишь. Ровно семь. Семь раз за три дня она была у тебя. Пять раз приходила к своей лучшей подруге и, так же, как и ты сейчас, стучала в двери, умоляла поговорить. Просто поговорить и объяснить всё. Что вы сделали? Захлопнули дверь перед её носом. Где была все эти дни любовь, о которой ты кричишь здесь? Твоя любовь способна только прятать глупые записки в дупле старого дуба и заваливать невинных девушек на продавленный диван, не думая о последствиях…
        Киру обожгло. Сейчас Михаил скажет страшное, он совершенно точно не станет щадить Ярослава. Нужно это предотвратить, никто не должен знать.
        - Да как ты... - Ярослав ринулся было на противника, но замер на месте. Едва заметно что-то блеснуло в неярком свете лампы. Небольшой острый кинжал с еле слышным свистом вылетел из кабинета Михаила и замер, прикасаясь острием к горлу будущего Главы Ассоциации.
        - Смею. Помнишь его? - издевка в голосе, - а вот он прекрасно помнит вашу встречу, - кинжал медленно скользнул вниз, оголяя шею Ярослава, где красовался длинный, уродливый шрам. Целители заживили его, но не смогли убрать след. - Я предупреждал, играть играй, но руками не трогай. Я говорил тебе о выборе Оракула, Кира теперь моя женщина. Что ты сделал? Воспользовался моим отсутствием.
        Новый ожог. «Моя женщина», действительно, его. Хочешь - не хочешь, теперь все считают так, в том числе и Творец вместе с Оракулом. Все, кроме неё самой.
        - Давай, сделай это еще раз, - пьяно усмехнулся Ярослав, на этот раз ему было, чем ответить. - Пусти еще больше крови. Две недели назад ты сдерживался, сейчас не стоит. Убей меня. Возможно, тогда Глава увидит, насколько он слеп, доверяя тебе. Только Кире…
        Две недели назад? Сразу после её операции он оставил ему этот шрам, который сегодня в магазине был невиден. Секундный порыв определил будущее - Михаил не станет убийцей. Никогда. Он должен многое ей объяснить.
        - Нет!
        Кира сорвалась с места и, не помня себя, бросилась вниз по лестнице. Мужчины одновременно повернулись в её сторону, кинжал, обреченно звякнув, упал на пол. На девушку устремились две пары глаз: темно-карие, горящие, любящие и холодные серые, по которым не прочесть ни одной эмоции.
        - Кира! - Ярослав сделал несмелый шаг в её сторону, но так и не смог коснуться.
        Она отступила на шаг назад. Нет, их больше не будет. Эта мысль была такой яркой и стремительной, что даже удивительно, как не пришла в голову раньше. Киру, действительно, обменяли на что-то более ценное. Власть стала её соперницей в любви. Амбиции - причиной бесконечной боли. Любимый мужчина - жертвой тщеславия, предателем, страдающим от собственного падения. Безумный шторм, в сердце которого остался лишь один островок спокойствия, где её ждет помощь. Да, там нет любви, но есть спокойствие, есть защита и есть что-то еще…новое, непонятное, притягательное.
        - Уходи. Оставь меня в покое.
        Слова «играй, но руками не трогай» смешались с этим чертовым «моя женщина» и бесплодными ударами в дверь, криками и записками без ответа, которые она носила к их дубу. Что-то в районе сердца натянулось и разорвалось с той же болью, которую она испытала, когда теряла обе жизни: свою и ребенка. Сейчас она спасет ему жизнь, это будет последнее, что она сделает для Ярослава Климова.
        Мужчина, глядя в ее глаза, опешил и отступил на шаг назад.
        - В следующий раз я не стану тебя защищать.
        Кира сделала шаг вперед. Он - назад.
        - Я не хочу тебя видеть. Никогда. Ты предал меня ради Ассоциации, раздавил и оставил умирать, - невольно она повторяла слова Михаила.
        Новый шаг Киры. Шаг Ярослава прочь, и вот он уже за порогом дома. Девушка, захлебываясь слезами, захлопнула перед ним дверь.
        - Теперь ты готова задавать правильные вопросы? - голос за спиной был таким спокойным, словно только что Михаил пил какао на своей кухне, а не пытался убить человека, не кричал на него, не видел, как она рыдает от боли. - Кира?
        Она медленно оседала на пол, бесполезно хватаясь за резьбу на входной двери. Руки, которые опустились на её плечи, в последнее время прикасались к ней так часто, что стали привычными. Они дарили защиту и спокойствие. Откуда-то Кира знала, что именно они всегда подхватят её так же, как сейчас, и отнесут на мягкий диван. Этот голос отчитает за то, что снова бродит босиком по холодному полу, а холодные глаза отрезвят и успокоят бушующую внутри панику.

***
        - Как давно ты знаешь? - Кира сидела на диване, снова насильно завернутая в плед.
        Правильный вопрос сам пришел в её голову. Внезапно девушка почувствовала волнение материи, мягкое, почти неосязаемое, но оно было. Он их спрятал. Именно таким методом маскировки часто пользовались Тени, Мыслители предпочитали идти напролом или не тратить силы на магический комуфляж. Проще было так спрятаться. Тени же были иными, и Михаил совершенно точно использовал их мыслетворческие приемы.
        - Мы в лагере Ассоциации. Здесь за всеми следят, и уши есть даже у лунного света, проникающего в дом через толстые стекла. Не хочу, чтобы наш разговор кто-то услышал. Помнишь тот зачет, который я запретил тебе пересдавать? Вот перед ним и узнал. У меня есть хорошие друзья наверху, благодаря им, удалось сдержать огласку,- он сел не в кресло, как ожидала девушка, а на диван, положив её ноги, которые только начали согреваться под теплым пледом, себе на колени. Стало совсем тепло и жутко неловко.
        - Разве так можно?
        - Все можно, Кира. Если знать, у кого попросить помощи, - мужчина откинулся на спинку дивана, глядя куда-то вперед. - За эту свою ошибку я прошу у тебя прощения. Если бы знал, что так получится - озвучил бы все в тот же день и поселил тебя рядом.
        - Почему ты не сказал? - она последовала его примеру и поудобнее устроила голову на широком, мягком подлокотнике.
        - Звучит глупо, но пожалел. Тебя, юную и веселую девушку, которая пачками разбивала сердца парней. И себя, мрачного типа, который ненавидит принуждать людей быть рядом. Я всегда считал, что если у меня и появится жена, то только по доброй воле. Представлял её ни как любимую до умопомрачения, а как в «Планете людей». Любить не значит смотреть друг на друга. Любить - это значит…
        - …смотреть в одном направлении, - продолжила девушка. Она открыла глаза и посмотрела на Михаила, но тут же закрыла их снова, испугавшись удивленного взгляда серых глаз.
        - Именно так я представлял себе брак, как равное партнерство, совместный путь к какой-то цели. А Оракул предложил мне заняться воспитанием фактически неразумного ребенка. Тогда я решил, что тебе стоит набраться опыта, пожить своей жизнью, многое оценить и понять. Потом, когда ты будешь готова, планировал все рассказать, - тяжелая рука легка на ноги поверх пледа, - согрелась?
        - Почти, - благодарно кивнула Кира, - что было потом? Появился Ярослав?
        - Да. Ты попала в его цепкие лапы. Пришлось выдать себя и все ему рассказать, но авторитетов для него не существует. У него из-за тебя просто крыша поехала, - усмехнулся мужчина. Кира решила все-таки понаблюдать за ним краем глаза, пока он думает, что девушка не смотрит, может, выдаст себя настоящего. Хоть ненадолго, одним глазком посмотреть.
        - Много у кого ехала из-за меня крыша, - хихикнула Кира, когда Михаил чуть сжал её ногу ладонью, пытаясь согреть.
        На какие-то пару минут в ней проснулась та самая Кира, которая смеялась над шутками поклонников, кокетливо поправляла перед зеркалом челку и то и дело подкрашивала губы, боясь, что они обветрятся и первый поцелуй будет каким-то не таким. Сейчас эта девушка казалась ей неразумной и какой-то чужой, но в тоже время, продолжала быть её неотъемлемой частью.
        - Какое чудесное себялюбие, где оно было, когда ты чуть в том домике не умерла, м? - тут же отрезвил её Михаил. Девочка внутри испуганно ойкнула и спряталась в темноту.
        - Мне было больно, - шепотом ответил Кира.
        - Мне тоже, - отозвался он. - Я всегда следил за тобой, но Ассоциация призвала меня на миссию в Грузии. Мы снова работали с Ярославом. Я думал, все будет в порядке, но пострадал и не успел его остановить, - он поморщился, профиль заострился, лицо было сосредоточенным и напряженным. Кире почему-то захотелось его развеселить, хотя самой, казалось бы, веселиться было не от чего.
        - И чтобы ты сделал? Ворвался бы в домик и набил ему морду? Представляю, как это могло выглядеть, - хмыкнула девушка. - Я бы тебя убила прям там.
        - Не знаю, не терплю сослагательного наклонения, от него только больнее. Если бы я мог предотвратить? Какая разница, уже не успел. Если бы я не вытащил тебя? Все равно больно. Куда ни посмотри - гадостно, - её лодыжку опасно сжали, стало немного больно, но она не двигалась. - Хочешь еще что-то спросить?
        - У меня много вопросов, - ответила девушка, - ты правда относишься ко мне как к Объекту?
        - Тетя Сима? - губы мужчины дрогнули, он улыбался, вспоминая свою тетушку. - Нет, не как к Объекту. Просто ей проще всего так думать. Я могу рассказать, но только если ты не будешь злиться и нервничать. Обещаешь?
        - Ладно, - Кира пошевелила ногой, которая уже опасно затекла. Убирать её с теплых коленей не хотелось, но лежать так - невозможно.
        - Я отношусь тебе, как к своей козырной карте, которую однажды, возможно, смогу разыграть.
        Девушка аж подпрыгнула. Как к чему? Она ожидала любого ответа, но не этого. Даже как к комнатной собачке было бы не так обидно.
        - Ты хочешь использовать меня? - притворяться больше не имело смысла. Секунду спустя она поджала под себя ноги и во все глаза разглядывала Михаила. Он не шевельнулся.
        - Не против твоей воли. Я хочу, чтобы ты помогла мне, если потребуется. Догадаешься как? Включи мозги, ты неглупая девочка. - Михаил повернул голову и принялся разглядывать её, явно наблюдая за реакцией. Под его взглядом Кире стало неуютно, но мозг стал соображать яснее. Видимо, на каком-то интуитивном уровне помнил «преподавательский период» их отношений.
        - Ярослав?
        - Верно, - мужчина кивнул, - однажды он станет Главой, а ты - ключом, открывающим все двери. Мне нужен такой ключ, не буду скрывать. Но если ты не захочешь мне помогать, принуждать тоже не стану.
        - Зачем тебе нужен этот ключ? - Кира кожей чувствовала, что сейчас максимально близко подошла к его «цели», к тому, что скрывает этот человек, что прячет за дверью своего кабинета. - Чего ты хочешь?
        - Теней, - коротко ответил он.
        - Армию предателей? - девушка сама не заметила, как повысила голос. На её лице отразилось сразу все: отвращение, ненависть, пренебрежение. Несмотря на то, что Тень спасла ей жизнь, Кира все еще не любила их всей душой.
        - Кира, ты неглупая девушка. Я помню это по нашим занятиям. Так объясни, почему ты все воспринимаешь на слепую веру. Говоришь: "Армия предателей" и не задаешь главный вопрос: "Почему?". В чем причина?
        Опять он отчитывает её, как неразумного ребенка. Что за привычка? Кира начала злиться, но вовремя вспомнила, что обещала ему воспринять все спокойно. Выдохнула, сдерживаясь.
        - И в чем же?
        -Ассоциация. Откуда у неё человеческие деньги? Никогда не задумывалась? Они продают Теней, как рабов, связывают их с любым человеком, который готов платить огромные деньги за «личного ангела-хранителя» или, как они говорят, идеального телохранителя. Никто из них не может уйти, отказаться или перестать защищать Объект. Именно поэтому иногда сталкиваются и с работающими Мыслителями, и с другими Тенями. Тут начинает бой, как ты говоришь, предателей. Друг с другом и с Ассоциацией. Если они отказываются биться - умирают. - он взял короткую паузу, словно решал, сказать что-то еще или нет. - Так не стало моих родителей.
        - Что ты задумал? Месть? - Киру разрывали противоречивые чувства. То, что он рассказывал, было ужасной несправедливостью, болезненной и отвратительной, но какая часть из этого правда и к чему он клонит. Это важно. Во что её пытаются втянуть?
        - Месть? Нет. Я просто не хочу, чтобы подобное повторялось. Для начала превращу Теней в единую организацию. Хочу собрать их, организовать и дать им реальную силу. А потом, если получится, освободить или сделать их работу более честной. Не заставлять давать клятвы ценой в жизнь. Пусть просто работают телохранителями и получают за это деньги, как люди или Мыслители. Чем Тени хуже?
        - Ассоциация никогда не позволит, - прошептала девушка, чувствуя, как пересохло горло. Пахло переворотом, глобальным, серьезным и, возможно, смертельным для его участников.
        - Ассоциация сама даст мне все карты в руки.
        - Что ты планируешь делать? Как заслужишь уважение Ассоциации и напросишься на работу с Тенями? - не понимала Кира.
        - Все просто. Я расскажу им, как продать Теней подороже.
        Тут у Киры заскрипели шестеренки. Он же хочет их освободить? Какое подороже? Она терялась в догадках, и это ярко отразилось на лице, вызвав сдержанный смешок Михаила.
        - Чему ты удивляешься? На них зарабатывают. Это бизнес. Убеди, что можешь заработать больше, чем они имеют сейчас и тебе дадут полный карт-бланш. Ну и еще, - он как-то странно сверкнул глазами в её сторону, - у меня можешь быть ты, - мужчина слегка склонил голову набок, наблюдая за её реакцией.
        - Тогда ты дождешься, пока Ярослав станет Главой, а потом… - она замолчала, - подсунешь ему меня, чтобы я заставляла его принимать правильные решения?
        Она злилась, пытаясь выбраться из пледа, но только еще больше запутывалась. Михаил не мешал, спокойно наблюдая за этой битвой. Наконец, она справилась и, как ошпаренная, вскочила на ноги.
        - Нет, я не стану «второй», которая говорит чужими словами! Кто вообще согласится на такое? Полчаса назад ты в коридоре утверждал, что я «твоя женщина», так какого черта? Как ты вообще догадался подложить свою женщину в койку к другому? Ты и правда бесчувственный ублюдок, - злость на спокойно сидящего мужчину накрывала с головой.
        - Ну, я надеялся, что ты воспримешь это как месть. Он бросил тебя, унизил своим равнодушием…- начал Михаил.
        - Месть? Если ты и согласен жить ради мести, то я нет! Живи, выгорая изнутри вместе со своей ненавистью к Ассоциации, мне это не нужно. О, боже! Да я никогда не стала бы ему мстить! - Кира металась по кабинету из угла в угол, размахивая руками. Как ему вообще пришло в голову, что она может быть такой жестокой. Следил же за ней, точно знал, что из себя представляет девушка по имени Кира. - Все, чего я сейчас хочу, это забыть. Просто забыть все случившееся и жить дальше. Меньше суток назад твоя тетя убедила меня попробовать, а теперь ты говоришь, что я должна вернуться к Ярославу! Я же с ума сойду!
        Истерика разбилась о холодное:
        - Во-первых, не сейчас. Во-вторых, ты же сама к нему рвешься. Сейчас это просто обида, но когда она пройдет, ты сбежишь, оставив меня одного, - он встал с дивана, подошел к ней и остановил, грубо схватив за плечо. - Я хочу предложить вариант, который всех устроит. Ты будешь со своим Яриком, а у меня будет хорошее прикрытие. Ты достаточно умна, чтобы манипулировать людьми, стоит только захотеть. Все идеально совпало, не находишь?
        Кира понимала, что план в какой-то мере безупречен, не хватало в нем только одного пункта - защиты от предательства.
        - А если я все ему расскажу? Если предам тебя?
        - Не сможешь, - он как-то пугающе ей улыбнулся, все еще с силой сжимая плечо, - я свяжу тебя узами, такими же, какими связаны Тени. И разрешения спрашивать не стану. Но, как я сказал раньше, не стану тебя принуждать мне помочь. Это должно быть твое решение. Если не хочешь - не надо. Можешь жить в моем доме, работать в Старой деревне, я не против.
        - Я не хочу, и никогда не захочу тебе помогать! - Кира побледнела и отшатнулась, пытаясь вырваться из крепкой хватки, но он держал слишком сильно. Завтра точно будут синяки. - Мне не нужен такой человек рядом, вообще ничего от тебя не нужно! Я не стану твоим козырем в рукаве. Хватит воспринимать меня, как полезную вещь! Я живой человек и у меня есть чувства, про которые ты забыл, составляя свой логичный, выгодный всем план!
        - А что? Хочешь, чтобы я воспринимал тебя, как Объект? - он снова полностью игнорировал её истерику, оставаясь спокойным.
        - Других вариантов нет? Ты хоть кого-то из окружающих воспринимаешь иначе, не как Объекты или часть плана? - Кира закусила удила и не могла остановиться, неожиданно для себя выпалив. - Меня мог бы и как женщину воспринимать, я все-таки твоя пара!
        Внезапно Михаил отпустил её плечо и отступил на шаг. Ей показалось или он испугался? Что такого страшного в том, чтобы относиться к той, что должна по закону родить ему ребенка, как к женщине? Странно, скорее, этого не делать.
        - Зачем? Ты уже отдала себя другому, любишь его, рвешься к нему, как безумная. Я сегодня на лестнице даже спиной это почувствовал.
        На несколько секунд в кабинете повисла напряженная тишина. Кире неожиданно сложно было собраться с мыслями, чтобы произнести:
        - Так завоюй, черт возьми. Ты сам меня потерял, не сказав обо всем сразу. Искупи вину. Заставь меня его забыть, не пускай к нему. Только так ты спасешь меня, - она говорило тихо, едва успевая переводить дыхание. - Ты же умеешь манипулировать сознанием, так просто управляешь людьми, играешь с ними. Сделай это со мной! Заставь меня делать то, что тебе нужно. Заставь полюбить тебя!
        Он изучающе рассматривал девушку, что так наивно просит уничтожить самое лучшее, что в ней есть: её личность, её характер, её суть. Кира все еще в отчаянии, опустошенная и уставшая, она не готова принимать подобный решения, а на поводу у нее он не пойдет. Хоть искушение и велико, но ему не нужна кукла, выполняющая любое желание. Кто добровольно согласится превратить живое, яркое и сильное существо в пустую оболочку? Холодная маска равнодушия на лице сменилась усталостью.
        - Не хочу, - Михаил говорил медленно, словно пробуя свой ответ на вкус. - Я могу, но не буду. Какое удовольствие в том, чтобы получить подарок, который ты сам заставил себе подарить? Какое удовольствие в любви женщины, которую ты внушил насильно? Во всем этом нет главного и самого ценного - души. У меня есть дом, Кира, но он пуст и безжизнен. В нем должна жить душа: яркая, свободная и любящая. Только тогда я смогу быть счастливым. Пустая кукла здесь мне не нужна. Да, она пригодилась бы мне на пути к цели, но жить с тобой в одном доме я не смогу. Мне не нужно твое сердце, Кира. Оно пригодится тебе, чтобы гонять кровь по венам. Я хочу твою душу. Хочу видеть её, чувствовать её и получать ответ. Только тогда я смогу разглядеть в тебе что-то, кроме Объекта или инструмента для достижения цели.
        Пока он говорил, Кира будто слабела: голова кружилась, колени предательски дрожали. На фразе “я хочу твою душу” она едва не рухнула на колени прямо в кабинете и невольно задумалась о том, реально ли её ему отдать. Возможно, в его руках она будет в большей сохранности, но тут же одернула себя:
        - Никогда! Нет, - она выбежала из кабинета, разрывая невидимую защиту материи.
        Глава 7. Начало новой жизни
        Она почти не спала этой ночью, гоняя туда-сюда события, разговоры, эмоции и мысли. Ярослав, сгорающий и мечущийся, заставил усмехнуться. Она не проиграла. Он её бросил, но не смог перестать любить, не смог забыть. Это приятно грело душу и, кажется, самолюбие. Почему-то под утро эта мысль не вызывала уже никаких чувств, перегорев, превратившись просто в галочку в дневнике, позволяющую чувствовать удовлетворение. Больно не только ей. Да, Кире досталось, но она почти свободна, он же таким не будет никогда. Ассоциация надежно захватила его в свои сети, оплела ими и, рано или поздно, выпьет до дна, оставив лишь пустую оболочку. С ним вдруг стало все просто и понятно, а вот Михаил…
        В голове крутилось его “моя женщина”, “ты сбежишь, оставив меня одного” и это пугающее “я хочу твою душу”, что заставило её по-настоящему дрогнуть. Раз за разом, обрывки фраз до мурашек. Возможно, стоит попытаться начать все сначала, рискнуть и посмотреть с ним в одном направлении...или не стоит? Одолеваемая этими мыслями, Кира провалилась в сон.

***
        Сегодня он перегнул палку, вывалив на неё слишком много информации. А ведь хотел просто успокоить, привести в чувство и ответить по возможности на вопросы, которые возникли после того, как она подслушала их разговор с Ярославом. В том, что она основательно погрела уши, Михаил не сомневался.
        Вместо этого он вывалил на неё не только свой план, но и философские измышления на тему семейной жизни. Такая откровенность ему не свойственна. Какая собака его укусила? Явно бешеная. Хорошо хоть ума хватило зачаровать материю так, что их не только никто не мог подслушать, но и сама Кира ничего не расскажет об услышанном. Мало ли, вдруг она бежит к своему дражайшему Ярику в желании раскрыть его заговор? Нет, вряд ли. Кира все еще обижена. Вопрос в том, на кого она обижена сейчас больше, на него или своего бывшего парня?
        Мужчина несколько часов бродил по кабинету, обдумывая её слова. Возможно, что-то в них есть. Он, действительно, давно не видел в людях людей: ни в Мыслителях, ни в Объектах. Первые - лишь средства средства для достижения целей, пешки в игре. От них нужно лишь одно - сыграть свою роль вовремя и максимально успешно. Объекты - это объекты, просто тела, которые не должны пострадать.
        Может, Кира права. Стоит подумать о её чувствах, хотя бы попытаться понять и помочь, как постоянно напутствует его тетя Сима. “Не так о ней заботишься!” Спелись.
        Бредовая идея влетела голову внезапно и, громко топая ногами, требовала исполнения. Немедленно. Прямо сейчас.
        “Интересно, миссия в оранжерее уже завершилась или я еще успею?” - Михаил набрал номер одной знакомой Тени.

***
        Кира уснула в неудобной позе на левом боку и проснулась от боли в руке, которую благополучно отлежала. Запах, в комнате пахло иначе, чем несколько часов назад. Свежий аромат, отдаленно напоминающий чай. Глаза открывать не хотелось, но запах интриговал. Кира открыла глаза и увидела небольшой букет из оранжево-желтых чайных роз, скромно примостившийся на прикроватной тумбочке. Она наклонилась к нему и вдохнула аромат, они пахли летом. Настоящим солнечным летом. Откуда они? Пахнут, как настоящие, а не созданные из материи. Её особо предприимчивые кавалеры часто создавали цветы при помощи дара, но все они обладали одним недостатком - полным отсутствием запаха. Эти же благоухали. Наслаждаясь ароматом, девушка не сразу заметила сложенный вдвое лист бумаги, лежащий рядом с вазой.
        “А вот и ответ на вопрос”, - Кира развернула его и прочла короткое.
        “Прости, если обидел вчера. Я постараюсь учитывать твои чувства при разработке своих гениальных планов” и буква “М” из четырех перекрещенных сабель, как в книге про Холмса, которую она как раз сейчас читала. Эта деталь заставила её улыбнуться и почувствовать тепло внутри. Он знал, хоть и прикидывался равнодушным ко всему, что она делала.
        Видимо, Михаил всерьез решил, что перегнул палку. Кира, если честно, сама не была уверена в том, насколько сильно он её обидел и обидел ли вообще. В последнее время в ней что-то переключилось с ярких эмоций на холодный анализ, словно боль уже выжгла все более-менее сильные чувства, уменьшила восприимчивость. Только разум, только спокойное принятие или непринятие. Даже вчера ночью она была скорее охвачена возмущением, нежели истинной злостью.
        В любом случае, Михаил извинился. Ей за бессердечного ублюдка тоже, наверное, стоит, да и День рождения она ему испортила. “Может, устроить ему День Рождения сегодня?”. Пусть это и станет началом её новой жизни, примирением с Михаилом и попыткой смириться с его целью.
        В дополнение к этому в ушах все еще звучали слова: «Сделай себе этот подарок на Новый год, девочка, начни жить снова».
        Она ухватилась за эту идею с каким-то нездоровым, сумасшедшим азартом.

***
        Раздумывая над тем, как поздравить Михаила, Кира вспомнила о маленькой приписке в книге рецептов: «Приготовить Мише на день рождения». Она нашлась на пятой странице, и девушка тяжело вздохнула - Наполеон. Такое ей точно не по зубам, торты она никогда не пекла, а тут целое дело: замесить, коржи испечь, крем сделать, пропитать правильно. А у нее в распоряжении всего три часа, обычно Михаил просыпается в восемь.
        Несколько минут девушка обреченно изучала рецепт и все больше падала духом. Нет, нереально. Тут внутри что-то перещелкнуло, почему нереально? Мыслитель она или нет? Нужно только настроиться и все получится! Если уж начинать новую жизнь, то с «Наполеона».
        Кире нереально везло. Все ингредиенты оказались в наличии, так что, через три часа она лохматая, перемазанная в муке, но ужасно довольная собой засовывала в холодильник торт. Голова немного гудела и лицо было бледным, девушка с той ночи в домике не пользовалась силой, словно забыла о ней. Ей казалось, что мыслетворчество связывает её с Творцом, на которого она обижена; с сердцем, которое отчаянно рвалось к Ярославу; с жизнью, о которой хотелось забыть.
        Время шло, а Михаил все не приходил завтракать. Прошел еще час, и Кира решила проверить, на месте ли он вообще? Может, куда-то уехал ночью и не стал будить?
        Девушка никогда не была в комнате хозяина дома, но раз решила начинать жизнь заново, самое время открывать для себя и новые горизонты. Она несколько раз постучала, но никакой реакции не последовало. Кира посчитала, что теперь имеет право открыть дверь. Не заперто. Девушка вошла и застыла.
        Михаил как раз выходил из душа, суша голову полотенцем. Но впечатлил девушку не внешний вид «спасибо, что в трусах», не оголенный торс, по которому можно было изучать строение мышц, а то, что служило ему украшением. Шрамы. Кира за секунду насчитала шесть: четыре мелких и два крупных, проходящих по диагонали через весь живот.
        - Прости, ты не должна была это видеть, - мужчина, отдать ему должное, не потерял самообладания. Одна секунда и шрамы исчезли. Кира мысленно ужаснулась - он и это маскирует. Интересно, она хотя бы секунду за все время знакомства видела его настоящего? Или все это лишь маска, которую ей положено знать.
        - Что с тобой случилось? Ты же не в команде…
        Девушка могла ожидать всего от Ярослава - командира команды, тело которого было идеальным и прекрасным, без единой отметины. Но почему одиночка в шрамах? Их же не отправляют в горячие точки и на миссии опасные для жизни. Это не по правилам.
        - Не все в мире по правилам, Кира. Всё просто, я один там, где остальные в команде, - сдержанно ответил Михаил, натягивая на себя черный пуловер. Его присутствие девушки совершенно не смущало, да и Кира чувствовала себя вполне спокойно. Она хорошо помнила, как вспыхивала, стоило Ярославу снять рубашку. Однозначно, они с Михаилом несовместимы. Он надел брюки и повернулся к Кире. - Сравниваешь? Ярослава я тебе тогда целого вернул.
        Кира опустила взгляд и принялась рассматривать криво написанные на обоях слова «миша» и «бабушка». Видимо, Михаил жил в этой комнате с детства.
        - Я не…-оправдаться язык не повернулся, она же, действительно, сравнивала. - Пошли завтракать.
        Девушка развернулась и вышла из комнаты. Сбежала, путаясь в мыслях. Ворох вопросов взвился в голове. Вопросов, на которые Михаил мог ответить, если бы она смогла их задать. Что значит вернул? Почему так? Чем именно занимается её пара помимо плетения заговора?

***
        - Что здесь произошло? - Михаил застыл в дверях, не зная, то ли ужасаться разгрому на кухне, то ли смеяться над перепачкавшейся с ног до головы Кирой. Когда она вбежала в комнату, он не обратил на это никакого внимания, слишком был озабочен защитой от её взгляда. Давить на жалость он не собирался, как и формировать образ героя. Мало ли что нафантазирует себе эта девчонка, у них в девятнадцать лет мозги набекрень. Вообще, зря он проспал, но букет привезли с одной из миссий Теней только под утро и, осторожно подложив его в комнату, мужчина банально заснул и забыл завести будильник.
        - Готовила праздничный сюрприз, - девушка встала между ним и холодильником.
        - Я так понимаю, туда, - он замер в шаге от Киры и ткнул пальцем в железную дверцу, - мне нельзя.
        - Гениально, - Кира строго посмотрела на него и уперла руки в бока. Ему снова захотелось рассмеяться, как ни старалась, угрожающе она не выглядела.
        - Но я не сказал, что согласен с этим запретом, - он попытался отодвинуть девушку с дороги, но Кира была непреклонна.
        - Меня не волнует. Садись, я сейчас все приготовлю для завтрака! У тебя праздник…
        - …был вчера, - напомнил Михаил и предпринял еще одну попытку прорваться к холодильнику.
        - Лучше поздно, чем никогда, - в тон ему ответила Кира, все еще пытаясь выглядеть устрашающе.
        - Если ты думаешь, что это сюрприз, и я не знаю, что там, то глубоко ошибаешься. У тебя на лице все написано, - мужчина сложил руки на груди. Глаза смеялись, губы еле сдерживались, чтобы не присоединиться к ним. Эта игра его забавляла и была, наверное, большим подарком на день рождения, чем наполеон (вполне вероятно, сомнительного качества), который девушка так упорно прятала. Следы были по всей кухне и, чего греха таить, по всей Кире. Мука на волосах, лицо немного измазано кремом и прилипшей островками мукой, на фартуке еще не опавшие после её беготни по дому крошки от коржей.

***
        - Ты свой торт все равно не получишь, пока не сядешь на место! Тебе в холодильник нельзя! - она особенно подчеркнула последнее слово. Глупое противостояние, но проигрывать ему не хотелось даже в мелочах.
        - Кира, ты должна уже знать. Чем больше запрещают, тем больше хочется, - её бесцеремонно подхватили на руки и усадили на стол, стоящий напротив холодильника. Прямо в остатки муки. - У меня по части праздничных тортов своя традиция. И, раз уж ты мне его приготовила, придется её соблюсти, - он схватился за дверку холодильника.
        - Нет! - захваченная азартом, Кира напрочь забыла про «поберечься»: решила напрыгнуть на него сзади и оттащить от холодильника, но застать врасплох не получилось. Мужчина резко обернулся, и она в буквальном смысле повисла у него на шее, врезавшись носом в идеально гладкую щеку с приятным запахом лосьона после бритья.
        - Это что, еще один подарок на День рождения? - усмехнулся Михаил. Он по достоинству оценил всю глупость ситуации. Девушка попыталась отстраниться, но мужчина не спешил отпускать. - Хорошо, я не будут заглядывать в холодильник. Есть другой способ соблюсти традицию и попробовать торт раньше всех самым хулиганским методом.
        Кира замерла, когда он мягко прикоснулся губами к кончику носа, перепачканному уже изрядно подсохшим кремом. Она не дышала, смутно осознавая происходящее. Это прикосновение было таким нереальным, странным и непонятным: одновременно невинным и, почему-то, волнующим.
        - М, вкусно, - вынес свой вердикт Михаил и отпустил девушку на свободу. Она шумно выдохнула, он сделал вид, что не заметил её растерянности.
        - Что ты делаешь? - Кира пришла в себя и несколько раз испуганно моргнула.
        - Я попробовал торт, - спокойно ответил мужчина, глаза которого отчаянно смеялись.
        Что она могла на это ответить? Да ничего. Хотела бы ударить, уже ударила бы. Хотела бы возмутиться и убежать, сделала бы это несколько секунд назад, не раздумывая. Вместо этого она растерялась и потерялась в странном, чужом чувстве, состоящим целиком и полностью из вибрации звенящих под кожей колокольчиков.
        - Это неправильно, - прошептала Кира, внезапно потеряв голос.
        - Как раз это правильно. Делать то, что хочешь, в свой День рождения, - в тон ей ответил Михаила.
        - Он был вчера.
        - Но торт ты испекла сегодня…
        В дверь настойчиво постучали, прервав этот неловкий разговор. Кира облегченно выдохнула, благодарно посмотрев в сторону коридора. “Спасибо тебе, кто бы ты ни был”, - подумала она и прислушалась к тихому разговору в коридоре. Увы, ничего расслышать не удалось, голоса просто невразумительно шуршали. Через несколько минут Михаил вернулся в комнату не один, а в компании уже знакомого ей Ильдара.
        - Привет! Готовишь? - поприветствовал её мужчина, замечая общую растрепанность, бледность и не слишком опрятный внешний вид.
        - Ой, - девушка подбежала к раковине, чтобы смыть с лица остатки муки, и услышала сдавленный смешок за спиной. Если бы она умела краснеть, то обязательно бы это сделала. Только сейчас Кира сообразила, что её несколько минут назад посадили мягким местом в муку и раскрас её пижамных штанов сейчас был феерически прекрасен.
        - Кира, я думаю, тебе надо переодеться, - спокойно заметил Михаил, - но ты это сделаешь позже. С невероятно вкусным тортом тоже придется подождать. Я уезжаю на миссию, прямо сейчас.
        Девушка выключила воду и обернулась, испуганно глядя на мужчин. Миссия. За личными бедами Кира совсем забыла, что у Мыслителей есть работа и, судя по шрамам на теле Михаила, его работа не самая безопасная в Ассоциации. Мужчина молча развернулся и вышел с кухни.
        Ильдар задержался на секунду:
        - Извини, я обещал его не беспокоить неделю, но ситуация критическая. Если мы их не вытащим, вся Команда погибнет. Ворошилов отличный Командир, но сама понимаешь, не все ходы можно просчитать…
        - Да, я понимаю, - эхом отозвалась Кира.
        - Если мы задержимся больше, чем на двое суток, позвони Ире. Она давала тебе наш номер. Беспокоюсь, что перенервничает и будут проблемы. Да и тебе нужно будет с кем-то поговорить...
        P.S. ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! ЭТО БЫЛО ПОСЛЕДНЕЕ ОБНОВЛЕНИЕ В 2016-М ГОДУ! ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС С НОВЫМ ГОДОМ! ЖЕЛАЮ СЧАСТЬЯ, ЛЮБВИ, ИСКРЕННОСТИ И УСПЕХОВ ВО ВСЕМ. МИХАИЛ ПРОСИЛ ПЕРЕДАТЬ, ЧТО ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ХОЧЕТСЯ, МОЖНО НЕ ТОЛЬКО В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ! НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ЖИЗНЬЮ:)
        ЦЕЛУЮ, ЗОЛОТАЯ КОШКА.
        ГЕРОИ ТОЖЕ ПЕРЕДАЮТ ВАМ МАЛЕНЬКИЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ.
        МИХАИЛ: "Что? Я уже все сказал про тортики!...Ладно, женщина, уболтала. Идя к своей цели не забывайте про то, что вас окружают близкие люди, которым вы очень нужны. Любите их всем сердцем!"
        КИРА: "Если вас кто-то обидел, намеренно или случайно, не забывайте прощать! Зла в этом мире и так много, а вот добра и любви - дефицит. И не бойтесь начинать жизнь заново, особенно с Наполеона" ;)
        ИЛЬДАР: "Иногда так важно вовремя протянуть человеку руку в трудную минуту. Это прекрасная миссия! Выполните её и тогда ваша жизнь обретет новый смысл"
        ЯРОСЛАВ: "В жизни все мы совершаем ошибки. Желаю вам найти силы простить их в первую очередь самим себе и жить счастливо!"
        СИМА: "Сделайте себе подарок в Новом году - исполните своё самое заветное желание!"
        ____________________________________________
        КИРИЛЛ: Творец я или не творец! Я тоже хочу поздравить! С Новым годом, дорогие читатели! Любите друг друга, не бойтесь ничего и читайте "Девочку в домике". Потому что если автор загрустит и не допишет до конца, моя Арина никогда не родится на свет, мир рухнет и всё...кабзды.
        *поднимает бокал шампанского*
        Ну что, за вас! И за новогодние чудеса!
        Глава 8. Двое в темноте
        - Ну и зачем ты туда рванул?
        Тихий, возмущенный шепот затерялся в темноте коридора, но тот, кому он предназначался - его совершенно точно услышал и ответил, тяжело переводя дыхание:
        - Скажи, что ты бы не рванул, - парировал он, прерывающимся от боли голосом. Висеть на плече у лучшего друга не доставляло Михаилу никакого удовольствия, но выбора не было. Ему только что срастили ребра, но травма оставила после себя весьма ощутимый болевой синдром, его почему-то Ильдар решил не снимать. Михаил всерьез думал, что это попытка вернуть его к адекватности и наказать за импульсивность. Но самый большой дискомфорт доставляло не это, а жуткая резь в глазах, словно туда песка насыпали. Скорее всего, так и было. Михаил смутно помнил, что произошло.

***
        Взрывы. Много. Кажется, что земля горит повсюду. Какого черта этот Объект забрался в самое пекло и завлек туда целую Команду? Они с Ильдаром потратили несколько часов, чтобы найти их. Трое, в том числе и Командир, были на ногах.
        - О, Чип и Дейл спешат на помощь. Видимо, мы в полной жопе, - стараясь перекричать взрыв, громогласно возвестил Ворошилов.
        - Кончай зубоскалить, вы и правда там, - отрезал Михаил. Этот юморок подбешивал, особенно, когда шел он из того самого места, на котором обычно сидят и из которого ему придется сейчас всех доставать. Увы, вместе с этим юмором, хотя вот именно его хочется затолкать туда подальше. - Докладывай. Где это недоразумение человеческое? Опознавательные знаки есть? Фото видел - не поможет ничерта в этом замесе.
        - Да, есть. Надпись «Пресса». Помогло? - огрызнулся Командир команды и протянул бинокль. - Вон скачет, козел горный, с камерой.
        - Твою мать! - ругнулся мужчина, заметив светоотражающую нашивку на куртке. Объект явно ничего не соображал и лез вперед. - Какого черта он под огнем бегает? Внушайте быстро, чтобы возвращался. Шел в нашу сторону. Ориентация вышка связи. Вы двое, - Михаил махнул рукой двум мыслителям из команды, два молодых парня, явно не слишком опытные. Какого черта их вообще сюда послали? Совет совсем головой думать перестал? Их там много, целых тридцать. Могли бы как-то просчитать. Секундное замешательство стоило им потерянного Объектом сознания. Взрывной волной его отбросило на несколько шагов. Он тяжелым мешком грохнулся на выгоревшую землю. - Детишки, прикройте меня. Двойной щит. Ворошилов, возьми на себя мою незаметность. Попробую к нему прорваться. Ильдар, готовься принять Объект. Черт…
        Друг хотел схватить его за плечо, но не успел. Михаил выскочил из укрытия. Что с ним такое? Откуда в этом хладнокровном засранце столько импульсивности? Откуда она вообще взялась? Почему он пожалел этих ребят, по идее, их нужно было послать в пекло - это миссия Команды. Они с другом просто на подхвате. Ильдар мысленно поставил себе галочку основательно допросить Михаила, но все личные дела - после миссии, если этот самоотверженный подлец выживет.
        Ильдар взял в руки небрежно брошенный другом бинокль. Мыслители в окопе залегли в грязь с напряженными лицами - удерживать щит на расстоянии - дело не из легких. Бледному Ворошилову тоже приходилось нелегко.
        Дальше все происходило как в плохом, отвратительно снятом кино про войну. Михаил добрался до объекта и внезапно рядом с ними рвануло: два тела отбросило в сторону, Ильдар заметил, что друг был в сознании, но как-то безумно морщился. Руками он крепко сжимал Объект и полз прочь от взрывов…не в ту сторону.
        «Он не видит», - внутри все похолодело. Пришлось снять щит, чтобы достучаться до Михаила и скоординировать, куда ползти. «Молодых» Ильдар послал за ними, но до цели добрался живым только один. Ворошилов, судя по лицу, злился, но терпел. Командир знал, когда приходят они с Мишей, командование передается им в полном объеме - приказ Ассоциации. Они вытащат всех, кого смогут.
        Им помогли, в хаосе боя непонятно, кто именно. Но когда компания приблизилась к ним, Ильдар смог увидеть, что молодой мыслитель тащит Объект, подгоняемый сзади каким-то мужчиной. Тот, в свою очередь, помогал двигаться Михаилу и, судя по лицу, смачно ругался. Когда они добрались до укрытия Ильдар убедился - еще как смачно ругался, даже у него уши покраснели.
        - Дмитриев, последний раз я за тебя под пули лезу, понял? - единственная цензурная фраза из уст внезапного помощника.
        - Я всегда знал, что ты меня любишь, хоть и Тень. Иль, ты где там? Глаза… - тихо пошутил Михаил и рухнул в темноту. Шок прошел, а жжение в глазах и боль в ребрах налетели с такой силой, что избежать падения в бездну было невозможно.

***
        - Не полез бы. Я хочу жить. Ради семьи, ради Иры и ребенка. Ты привык бросаться во все тяжкие, но напомню, что ты теперь не один. Нужно было послать Команду, - проворчал друг. - Это их работа, Миш.
        - Ага, кого послать? Командира, которому отчитываться за всю миссию, или двух этих зеленых? Одного ты все-таки угробил, да? Они явно новички, поэтому Ворошилов их рядом и держал. Толку от них было бы ноль на массу. Провалили бы миссию, - шипел на него друг и попытался вырваться из крепкой хватки Ильдара. - Дальше я сам. В конце концов, это мой дом.
        - Успокойся. Сам сказал, не шуметь и не будить Киру. Вот и не шуми, черт…
        Михаил резко дернулся в его руках, и вешалка с грохотом упала на пол. Мужчины замерли и прислушались - шагов или испуганных вскриков не было. Значит, не проснулась.
        - Кажется, нам повезло. Спит… - облегченно выдохнул Михаил.
        - Кира могла бы помочь. Я вылечу тебя только завтра, мой ресурс на нуле. Ты один ночью не справишься вслепую, хотя бы боль облегчить…
        Ильдар упорно не понимал причины этой конспирации, но промолчал. Для него если пара, то во всем и до конца: и в любви, и в крови, и в боли - всегда рядом.
        - Нет, она не должна проснуться. - категорично сказал друг, осторожно ступая на лестницу. - Завтра утром пришли лекаря, Кира ничего не должна узнать.
        Михаил сделал неудачный шаг, боль пронзила тело и, кажется, сознание на секунду потерялось. Хотя, как это опознать, если вокруг и так темнота? Только бы не остаться слепым навсегда. Беспомощность, одиночество в темноте и вечный сочувствующий тон - он может прожить так сутки, но на вторые точно сойдет с ума.
        Тихо закрывая за собой дверь в комнату, мужчины не знали, что кое-кто притаился в темноте и прислушался..

***
        - Стоять, - тихо рыкнула Кира и, схватив мужчину за руку, утянула в свою комнату. Ильдар узнал её голос и даже не думал сопротивляться, в тайне он даже радовался, что девушка проснулась, и план с конспирацией не сработал. Миша будет недоволен, но это к лучшему. Ему пора перестать прятаться от всего мира и зализывать раны в одиночестве. Черт с ними с физическими - душевные волновали Ильдара намного сильнее.
        - Рассказывай, - девушка закрыла за ними дверь и уставилась на него строгим взглядом темно-карих глаз. Потенциал впечатлял, пульсирующая вокруг материя тоже. Под таким напором невозможно лгать, только выдавать военные тайны направо и налево. Мужчина устало опустился на стул. - Что с Михаилом? Насколько все серьезно?
        - Разбудили мы тебя все-таки? Или нервничала и не спала? - поддаваться девушке не позволяла гордость, поэтому он ответил вопросом на вопрос. Все равно расскажет, но чуть позже.
        - Второй вариант. Ира, кстати, тоже переживает. Мы говорили два часа назад, я уговорила её поспать, но не уверена, что сработало. Так что в твоих интересах быстро рассказать мне все и отправиться к ней, - наступала Кира, явно раздраженная ответом не по существу. Знала ведь на что давить.
        - Миссия не слишком удачная. Погибла почти вся команда. Миша сунулся в самое пекло, помог вытащить Объект, но сам пострадал. Большую часть ран мне удалось залечить, но он потерял много крови и, чтобы вылечить глаза, нужен специалист. Завтра до обеда пришлю кого-нибудь из Целителей. Все будет в порядке. Довольна? - отрапортовал Ильдар. Но Кира, судя по выражению лица, была недовольна.
        - Почему домой, а не в лазарет под надзор Целителей?

***
        Кира решительно не понимала, почему не в руки профессионалов. Эта самодеятельность ужасно нервировала и, разумеется, не давала никаких гарантий, что все будет в порядке. Что бы ей там Ильдар не плел про лес.
        - Он всегда едет домой, терпеть не может больницы и на глазах у всех мучиться. Тем более, наше участие не всегда официально подтверждено Ассоциацией, так они договорились с Главой. Знаешь, любые связи за что-то покупаются. На Главу в самых жестких условиях работает лучший стратег, хоть такой должности и нет, а Миша получает определенную свободу действий. - Пожал плечами Ильдар. Кира невольно выставила защиту от подслушивания. Увы, только ту, что умела сама. Если за ними, действительно, кто-то следит, вряд ли это сильно поможет, но лучше сделать хоть что-то, чем ничего не делать. Кажется, она становится таким же параноиком, как Михаил. Бред.
        - Какой-то он фиговый стратег, раз постоянно раненый ходит. Я начинаю думаю, что Глава прогадал, - съязвила окончательно разнервничавшаяся Кира.
        - Лучший стратег. Проблема в том, что он еще и хороший человек, - резко оборвал разговор явно обидевшийся за друга Ильдар. - Только многие этого не видят.
        - Он сам не дает увидеть, - прозвучало вслед уже захлопнувшейся двери.

***
        «Нет, так больше продолжаться не может!» - Кира уже полчаса металась туда-сюда по комнате, раздираемая противоречиями. Пойти или не пойти к нему? Узнать все ли в порядке или не стоит беспокоить? Он так не хотел, чтобы она была в курсе. С другой стороны, почему это должно её останавливать? Правильно. Идти. В конце концов, когда ей нужна была помощь, он был рядом. Время возвращать долги, да и Новый год скоро - туда, говорят, лучше без долгов идти. Найдя для себя и, что немаловажно для него, подходящее оправдание, девушка осторожно, стараясь ступать максимально бесшумно, вошла в комнату хозяина дома.
        Ровное дыхание могло обмануть кого угодно, но интуиция радостно сообщила, что он не спит. Просто лежит в кровати и смотрит в потолок, если такое вообще можно сказать о человеке, глаза которого скрыты под кажущейся грязной в блеклом свете настольной лампы повязкой. Кира приблизилась еще на несколько шагов и замерла, ожидая, что сейчас он заметит её, разозлится и выгонит из комнаты. Но ничего не произошло. Михаил её словно не слышал. Позвать? Глупо. Подойти поближе, убедиться, что помощь не нужна и уйти? Хороший вариант, но не нравится. Осторожно замкнуть полюс и заставить уснуть до прихода Целителей? Идеально. Вот только получится ли. Михаил - не Объект, потенциал и защита у него будь здоров. В любом случае, не узнаешь, пока не попробуешь. Кира решила рискнуть. Она в любом случае ничего не теряет, а ему станет намного лучше: не придется вот так лежать всю ночь одному в темноте.
        Кира медленно приближалась к кровати, стараясь громко не дышать. Чтобы замкнуть полюса, нужно было сократить расстояние между ладонью и виском до нескольких сантиметров. Почти удалось, ладонь медленно тянулась к его лбу, украшенному большой ссадиной. Видимо, Ильдар над мелкими ранами не заморачивался - лечил только опасные для жизни. Еще мгновение и расстояние будет подходящим - движения медленные и осторожные, чтобы он не почувствовал даже малейшего колебания воздуха. В ушах звенело, напряжение росло - хотелось шумно выдохнуть, но Кира сдерживалась.
        - Отлично за бесшумность. Два за медлительность, - громко произнес Михаил, перехватывая ей запястье. - Решила шпионить за мной? Воспользоваться слабостью? Увы, даже вслепую я прекрасно чувствую материю.
        Кира попыталась вырвать руку из его захвата, но он держал крепко. Её резко дернули на себя, заставив сесть на край кровати.
        - Я не собиралась шпионить, долбанный параноик, - разозлилась Кира и вновь попыталась освободиться. - Можешь в голову заглянуть, если не веришь.
        -Тогда какого черта не спишь? - злился Михаил. Её присутствие раздражало, нервировало. Никто не должен видеть его таким: беспомощным, слабым. Ему не нужна помощь и жалость, особенно, её жалость.
        - Прекрати, - почти рыкнула Кира и, воспользовавшись его замешательством, все-таки освободила свою руку. Мысли его на несколько секунд стали видны и понятны, полюс замкнут. Не нужна ему её жалость, так и не получит ни капли. - Я просто хотела помочь, также, как ты помог мне. Это чертова благодарность и, я считаю, что ты её заслужил. Она тебе нужна, упрямый ты осел! - она встала с кровати и топнула ногой, желая хоть как-то показать ему своё раздражение. Не видит, так услышит.
        Мужчина изменился в лице мгновенно, довольно улыбнулся и повернул голову в её направлении.
        - Хорошо. Тогда я хочу твой торт!
        Кира от неожиданности села на приставленный к кровати стул и рассмеялась. Нервозность куда-то отступила, раз он улыбается и требует свой наполеон, значит, точно все будет хорошо.
        - Дмитриев, ты - больной! Тебя только что чуть по частям на миссии не разобрали, а ты хочешь торт? Серьезно?
        - Хуже, я хочу торт и чашку какао. Прямо сейчас.
        - Работа тебя не убьет, ты раньше сдохнешь от сахарного диабета, - хмыкнула Кира, вроде тихо, но он услышал.
        - Тебе на радость, - не остался в долгу Михаил.
        Девушка вздрогнула, как будто её по голове стукнули и весьма больно. Но ничего не сказала и отправилась на кухню, раз уж благодарить, так благодарить: и какао, и Наполеоном.

***
        Кира никогда и в самых страшных кошмарах не могла представить, что будет кормить кого-то с ложечки тортом и поить какао. Михаил и в самых страшных кошмарах не мог представить, что его кто-то будет кормить с ложечки и поить какао, а он не станет отплевываться.
        - Всё, - выдохнула девушка, скормив мужчине последний кусок, увы, вчерашнего тортика.
        - Вкусно, спасибо. Получился настоящий наполеон, как будто бабушка пекла. - Михаил довольно улыбался. Кира не удержалась в очередной раз за вечер и хихикнула. Его нос был благополучно перепачкан кремом, видимо, в полумраке она пару раз промахнулась, поднося ложку ко рту.
        - Тебе смешно? - складка на лбу появилась снова. Он хмурился.
        - Извини, просто у тебя на носу…
        В голову влетела совершенно безумная идея, попробовать собственный торт так же, как сделал это Михаил вчера утром. Снова эти безумные золотые колокольчики, как негласный сигнал к действию. Кира склонилась и осторожно убрала пальцем крем с носа своего нежданного пациента. Михаил вздрогнул от неожиданного прикосновения, но ничего не сказал.
        - Как ты? Лучше?
        - Одному было бы не так весело, - усмехнулся мужчина, и дернулся было почесать глаза, но вовремя остановился.
        - Поспи, - собравшись с мыслями произнесла Кира, вновь поднося руку к его лицу. Позволит ли он ей это мягкое лидерство? Кто знает. - Так завтра придет быстрее и вылечит тебя.
        Ей снова не дали замкнуть полюс. Действительно, он безошибочно действует, даже не имея зрения. Михаил осторожно прикоснулся губами в её ладони.
        -Спасибо.
        - За что? - Киру ввела в замешательство эта неожиданная нежность.
        - За то, что я впервые не один в темноте.
        - Спи, - прошептала Кира, чувствуя, как его блоки рушатся и разум засыпает. Девушка искренне обрадовалась тому, что он не видит её лица. Слезы сами катились по щекам, наверное, от того, что за все время пребывания в этом доме она впервые почувствовала себя нужной. Как бы Михаил не отгонял её, что бы ни творил за стенами своего кабинета, она не обуза - она ему нужна.

***
        А вот зачем нужна, об этом Кира узнала спустя несколько дней. Думала, на Ярославе все закончится, но планы были настолько грандиозными, что оставить их без внимания было невозможно.
        Глава 9. Случайности
        Звонок в дверь оторвал Киру от чтения Конан Дойля, в последнее время слишком сильно ей полюбившегося. Утром она не нашла Михаила в комнате, но, судя по небрежно валяющейся на подушке повязке, целители привели его в норму, а значит, он снова где-то по делам. Мог бы и предупредить, конечно, но когда он утруждал себя этими формальностями при уходе в Ассоциацию? Спасибо, что перед миссией предупредил.
        Вообще, сегодня она чувствовала себя странно умиротворенной. Ровно до тех пор, пока не раздался этот дурацкий звонок в дверь.
        - Добрый день! - Кира приветливо улыбнулась стоящему на пороге человеку с витиеватой буквой «А» на куртке. Курьер по-деловому кивнул.
        - Мне нужен Михаил Дмитриев. Ему передали документы для участия в проекте Ассоциации.
        - Его нет дома. Можете подождать или, если нет запрета, передать мне.
        Пускать в дом незнакомого хмурого человека почему-то не хотелось. Вообще, мысль о том, что в дом войдет кто-то, кроме его хозяина, с некоторых пор раздражала. Наверное, причиной этому стала странная закономерность, почти всегда гости приносили с собой какие-то потрясения. Миссию, ссору или слезы. Возможно, Кира обрадовалась бы только тете Симе, но та к ним в дом захаживать не спешила.
        - Запрета нет, распишитесь здесь, - мужчина протянул ручку и квитанцию о доставке. Кира аккуратно поставила свою роспись и радостно выдохнув, захлопнула дверь.
        Ох уж этот выбор совести. Заглянуть в папку или нет? Девушка несколько минут стояла на месте, поглаживая ладонью шершавую поверхность. С одной стороны - неприлично, с другой - запрета на передачу в другие руки не было, значит, ничего важного. Успокоив свою совесть, Кира открыла папку и через минуту швырнула на пол с такой силой, что листы разлетелись по всему коридору. Но ей было уже все равно. В голове шумели мысли: безумные, разрозненные, обрывочные. Девушка схватила с вешалки пальто и, небрежно накинув его на плечи, выбежала под снег. Куда угодно, лишь бы оказаться подальше от этого дома, подальше от этого человека, который до последнего ведет свою игру, недоступную её пониманию, разбивающую её жизнь и едва зародившиеся мечты о том, что все будет хорошо.
        Она почти поверила ему, думала, что узнала его хорошую сторону, которую никто до этого не видел. Поверила словам его друга. Боже, да она даже поцеловать его хотела! Да, какую-то долю секунды, но хотела же. А теперь этот проект, их имена под ним. Проект, о котором ей даже не сказали.
        Холодные хлопья падали на волосы и лицо; таяли, скрывая слезы. Немного снега скопилось на воротнике и засыпалось за шиворот расстегнутого пальто - спина мигом стала мокрой. Кира зябко вздрогнула, но продолжила свой путь неизвестно куда. Сколько она шла? Неизвестно. Время словно перестало существовать: только она, только снег, только… гнев, боль или обида. Сложно понять, что именно заставляло сейчас её кусать губы и сдерживать рыдания. Она свернула в маленький узкий переулок и била стену, несколько минут с невиданной силой и упорством до тех пор, пока не сбила руки в кровь. Несколько алых капель упало на снег, Кира, обессилев от гнева, рухнула следом. Перед глазами замер титульный лист, тщательно напечатанный на машинке. Буквы были четкими, ошибиться и списать на «мне показалось» невозможно.
        «Образовательный комитет Ассоциации. Проект «Воспитание мыслителей вне Лагеря Ассоциации». Заявка одобрена»
        Эта крупная печать с одобрением и внизу их имена, как пары. Все слишком четко и слишком понятно. На всякий случай она просмотрела и следующий лист:
        «ЦЕЛЬ ПРОЕКТА: Воспитать мыслителей в реалиях, которые способствуют лучшему пониманию Объектов и среды их обитания - в мире людей. Такой подход позволит увеличить эффективность их работы более чем на 50%. Подробный расчет прогнозируемой эффективности см. Раздел 3
        МЕХАНИЗМ: Отбирается двадцать действующих пар Мыслителей, достигших репродуктивного возраста, и перенаправляется в мир людей. Рождение ребенка отмечается в штабе Ассоциации. Возвращение всех участников проекта к работе возможно только по достижении ребенком возраста раскрытия способностей - восемнадцати лет. Подробности о всех этапах анализа фактической эффективности и формы отчетности см. Раздел 4».
        Он решил в этом участвовать, подал заявку и снова нашел способ, как использовать её. Ему недостаточно просто того, что кто-то рядом, нужно, чтобы этот кто-то приносил пользу делу. Видимо, так. Не хочешь стать Второй, которая манипулирует Главой? Да пожалуйста! Рожай детей под проект. Пусть хоть такой толк будет. Так что ли?
        Кира ясно дала ему понять, что у них ничего не получится. Да, они живут в одном доме, но о каких детях может идти речь? Он что, планирует её заставить спать с ним?
        Тут она вспомнила их разговор после визита Ярослава. Сама просила, чтобы он помог ей забыть, провел манипуляцию сознанием. Но почему сейчас, когда он, кажется, решил прибегнуть к этому способу, она сбежала в ужасе? Потому что уже обещал этого не делать, а благородство оказалось обманом? Почему от этого так щемит сердце и хочется стереть в порошок хоть что-нибудь?
        Кира еще раз ударила изо всех сил кулаком в стену и вскрикнула от боли. Она отрезвила. Несколько секунд, стоя на коленях перед серой стеной, девушка рассматривала свои руки. Когда успела так их изуродовать?
        Вместе с выровнявшимся дыханием успокоились и мысли. Что за ерунда влетела в её голову? Она же ничего не знает. Откуда эта глупая истерика? Нужно сначала поговорить с Михаилом, возможно, у него есть разумное объяснение. Что за бред она вообще творит?
        - Кира! - знакомый голос, она не слышала его, кажется, вечность. - Боже мой, что с тобой случилось?
        Наташа, некогда одна из её достаточно близких подруг, подбежала к растрепанной девушке.
        - Уведи меня отсюда, пожалуйста. - только и смогла произнести Кира, пряча окровавленные руки в карманах пальто.

***
        Когда раны на руках были тщательно обработаны, а самые глубокие заклеены пластырем, девушки смогли поговорить. Вопреки всем отпирательствам, Наташа привела Киру в Новую деревню и сейчас разливала по чашкам успокаивающий напиток из трав. Дверь они тщательно заперли, чтобы в неё не ввалились нежеланные гости, например, Лия, которая вернулась в общежитие, исцелившись от своей внезапной болезни.
        - Как ты? Кто тебя довел до этого сумасшествия? - Наташа сидела на стуле, вытянув вперед длинные ноги в смешных желтых тапочках, и пристально смотрела на осунувшуюся и заплаканную подругу.
        - Нормально. Сама себя довела, кажется. Вся эта история с Оракулом и Ярославом. До сих пор не могу придти в себя, - она сделала маленький глоток из чашки, горячий напиток обжег горло и закашлялась.
        - Тебя ведь не Дмитриев довел? - в голосе было столько подозрений, что Кира аж вздрогнула, но решила держать рот на замке. Про Михаила ни одного плохого слова, возможно, он и не виноват, нужно просто поговорить и решить все разумным путем.
        - Нет, он хорошо ко мне относится, - девушка улыбнулась и встретила довольный взгляд Наташи.
        - Я так и думала. Повезло же тебе с парой! Разумный, сильный, на хорошем счету в Ассоциации, явно лучше, чем Ярослав. Говорят, он после ритуала… ты же в курсе, что их с Лией уже по всем статьям расписали?
        Кира не знала и ей никто не сообщил. На секунду она забыла про дыхание, стало нестерпимо жарко, рука невольно сжалась в кулак - небрежный жест отозвался болью. Снова это неприятное чувство помогло придти в себя.
        - Наташ, открой окно, пожалуйста, - ей не хватало воздуха. Он приходил, чтобы увидеться с ней, будучи уже женатым человеком. К чему хотел её склонить? Что мог ей сказать? Орал о любви, а сам принес клятву другой. У этого человека есть хоть подобие сердца?
        Ставни распахнулись, и в комнату вместе с ветром влетел запах, сладкий запах цветущего шиповника. Кира оказалась в западне из обострившихся сегодня чувств, новых знаний и этого дурманящего аромата. Забыв о том, что в комнате есть кто-то еще, она метнулась к окну, чтобы скорее закрыть его, но так и замерла, глядя на сад. Окна их дома выходили как раз на него, именно поэтому Ярослав вырастил его на этом уступе, чтобы Кира могла просыпаться и видеть свои любимые цветы, вдыхать их аромат и улыбаться, вспоминая его. Сейчас же это причиняло лишь боль, напоминало о безысходности и его жестокости.
        Декабрь, черт возьми, декабрь! Сад цветет, как сумасшедший, зовет её, кричит о необходимости быть рядом с Ярославом. Говорит о том, что она нужна ему. Холодный ветер уже не мог отрезвить, боль в израненных руках - тоже. Как заколдованная, Кира не отрываясь смотрела на сад, вдыхая максимально глубоко, словно хотела, чтобы аромат попал в кровь, пропитал её изнутри. Волосы, поддаваясь порывам ветра, хлестали по лицу. Она закрыла глаза и в этот момент осознала, что абсолютно запуталась не в силах принять неизбежное и отказаться от прошлого. Проблема не в двух мужчинах, не в выборе Оракула, не в этом чертовом проекте. Проблема в ней самой, в той, кто не может разобраться в собственной жизни, чувствах и сделать выбор. Подобно Фемиде, стоя с закрытыми глазами на краю этой импровизированной пропасти, нужно просто взять в руки весы, позволить каждому наполнить чашу и вынести вердикт. Почему это так сложно? Примерно так же, как открыть сейчас глаза, вернуться в реальный мир и посмотреть в лицо человеку, который только что молча вошел в комнату. Кира уже знала, кто это. Но все еще не была готова к встрече…
        Глава 10. Чудеса и разбитые чашки
        - Кира, - ровный тон, наигранный. Она чувствует это, как если бы замкнула полюс на его голове.
        Девушка обернулась и открыла глаза, встретившись с серым холодным взглядом. Михаил морщился, как от зубной боли, глядя на нее, или просто знал, что за запах наполняет комнату? Конечно, своим поведением она доставила ему неприятности, заставила разыскивать себя по всему Лагерю. Он злится, но при Наташе вида не покажет. Лицемерный гад.
        - Иду, - лишних слов она говорить не будет, горечь слишком сильно сжала горло. - Спасибо за чай, - Кира улыбнулась и вышла из комнаты. Мужчина сдержанно попрощался с Наташей и безмолвной тенью устремился следом за девушкой.
        Домой шли молча. Кира чувствовала себя нашкодившей ученицей, Михаил не считал нужным её разубеждать. Он злился. Сразу на всех: на себя, на идиота-курьера, на Киру, на этот вонючий сад, на ситуацию в целом.

***
        - И что это было? - материя настроена на защиту, он спокоен. Совершенно спокоен. Абсолютно спокоен.
        - Когда? - Кира решила ответить вопросом на вопрос - пусть позлится. Злить и так злого Михаила, вероятно, было опрометчиво, но если у неё сегодня официально день опрометчивых решений и безумных мыслей, то и закончить его нужно достойно, на высокой, так сказать, ноте.
        - Прекращай концерт. Ты прекрасно знаешь, что ушла из дома не предупредив, бегала по улице под снегом в расстегнутом пальто, хотя тебе нельзя простужаться, встретилась с подругой и Творец знает, что ей наплела, вела себя странно. Все это ты сделала вместо того, чтобы поговорить со мной. Нормально поговорить, - последнюю фразу он произнес особенно выразительно, после чего подошел и вытащил руки, которые сидящая на диване Кира прятала под пледом, наружу. - Не шевелись, я вылечу, - уже более тепло сказал мужчина, аккуратно снимая пластырь с порезов. Кира молча за ним наблюдала, пытаясь каждое прикосновение положить на чашу весов, которая и так предательски перевешивала.
        - Не надо, пусть так останется, - девушка мягко освободила свои руки, - как напоминание о моей глупости. Я должна была сразу позвонить тебе, накричать, устроить истерику и спросить о проекте, а не убегать. Понимаю, что ты недоволен. Меня пришлось разыскивать, ты потратил свое время, которое должен был применить для более важных вещей. Не сдерживайся, можешь отругать меня, я заслужила…
        На этот раз пришла очередь Михаила удивляться. Он явно ожидал чего угодно, но не приступа самокритики. От себя он тоже много чего ожидал в этот момент, но все прогнозы и четко проработанные стратегии становились лишь пустыми словами, когда дело касалось Киры. Это была единственная закономерность, которую он смог вывести для себя в последние недели. Она не миссия. Она жизнь: постоянно изменяющаяся, бурлящая, внезапная и временами по-настоящему непредсказуемая. Здесь невозможно просчитать все переменные, даже самого себя.
        - Иногда, Кира, ты такая дура…
        Она не успела даже вскрикнуть от боли в руках и неожиданности, когда её рывком подняли с дивана. Девушка замерла, прижимаясь к нему, чувствуя успокаивающие поглаживание по спине и горячее дыхание.
        - …я очень испугался, когда не увидел тебя дома. Бумаги разбросаны. Эта кровь в переулке. Потом шиповник и ты у окна, совершенно безумная. Сейчас я просто рад, что ты дома. Можешь начинать меня за это ненавидеть.
        Только что он снес все тщательно выстроенные стены, логику и эти чертовы весы, куда девушка всю дорогу домой так тщательно раскладывала факты, чувства и мысли, которые касались двух главных мужчин в её жизни. Одного любимого, другого - назначенного по приказу. Невольно она снова начала сравнивать, горящее огнем тело тогда и мягкое тепло сейчас, невероятное желание поцеловать и нежность, заставляющую прижиматься сильнее…
        - Хватит! - рявкнул Михаил и оттолкнул её от себя с такой силой, что Кира от неожиданности рухнула обратно на диван. - Когда ты прекратишь, наконец, нас сравнивать? Я не он и никогда им не стану. Ярик успел первым, захватил тебя и навсегда стереть его из твоей жизни никто не сможет, кроме тебя самой. Я не веник, чтобы за вами убирать.
        Кире невероятно хотелось начать оправдываться, но что-то застряло в горле, не дав сказать ни слова, да еще и поток слов, который мужчина не прекращал ни на секунду…
        - Если тебе станет легче, я не планировал вламываться к тебе в спальню и насиловать, чтобы зачать ребенка. Этот проект - один из вариантов безболезненно покинуть Лагерь нам обоим. Придет время и мне нужно будет скрыться из-под надзора Ассоциации, именно поэтому я нашел автора этого проекта и хотел помочь ему пропихнуть его в Совете. Так ты смогла бы вздохнуть свободно вдали от этих косых взглядов, а я разобраться со своими делами. И, прежде чем истерить, в следующий раз смотри на даты. Мы планируем его не раньше, чем через три года. Ну и, повторю, это лишь один из вариантов. Есть и другие, в большинстве уезжаю только я, а ты остаешься здесь. Обещаю сосредоточиться на них, чтобы больше не травмировать твою нежную нервную систему…
        - Миш, давай не будем сейчас сгоряча, - Кира поднялась с дивана и хотела приблизиться к мужчине, но столкнулась с преградой. Он выставил против неё блок?
        - Уйди, черт возьми, Кира. Просто уйди, - Михаил устало закрыл глаза и почесал пальцами переносицу. Ему нужно было подумать, побыть наедине со своими мыслями не под этим отчаянно виноватым взглядом. Блок рухнул, как только за ней захлопнулась дверь кабинета.

***
        Утро выдалось странным с первой минуты. Начать с того, что она не обнаружила на кухне традиционной чашки из-под какао. Обычно вечером, когда Кира не хотела или не могла присоединиться к Михаилу, он пил его один и все время забывал помыть за собой чашку. Девушка подозревала, что оставлял специально, чтобы побесить. Но кто его знает?
        Она приготовила завтрак, но никто не пришел. Кира допила свой утренний кофе и поднялась в комнату хозяина дома - пусто. В библиотеке - пусто. В этот раз мысль о том, что он просто ушел в Ассоциацию и не предупредил, показалась чужой. Нет, Михаил ушел не туда. Девушка несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять свою нервную систему и заставить руки перестать дрожать.
        Стоило немного успокоиться, как в голову пришла дельная мысль: «Позвонить Ире! Они с Ильдаром точно должны знать, где он».
        - Да, - телефонную трубку подняли почти сразу. Голос Иры звучал весело, значит, её муж никуда не уехал. В подтверждение на заднем плане послышался громогласный голос Ильдара, который просил что-то ему передать, Кира не расслышала, что именно.
        - Привет, это Кира. Ты не знаешь, где Михаил? Он пропал и не оставил никакой записки.
        - Ночью он сорвался на Миссию. Вернется через неделю, неужели и записки не оставил? - с сомнением проговорила Ира. - Посмотри получше, это совсем не в его стиле. Должна быть хоть бумажка.
        - Ну, мы вчера вечером немного повздорили. Может, он решил, что мне все равно…- упавшим голосом произнесла Кира. Стало совсем неловко, кажется, она сильно его обидела своими подозрениями и постоянным сравнением с Ярославом. А что делать, если все происходит само собой? - Спасибо. Пойду записку поищу. - Кира повесила трубку и пошла в свою комнату, вдруг он на самом деле оставил предупреждение.
        Записка к её радости нашлась. Видимо, ночью она задела тумбочку, и лист бумаги улетел под кровать. Но текст заставил пожалеть о том, что предупреждение все-таки найдено:
        «Срочная миссия на неделю. Отдыхай, наслаждайся жизнью без меня и всяческих потрясений, дом в твоем полном распоряжении. Михаил»
        ДЕНЬ 1
        Свобода даже с привкусом горечи все равно свобода. Кира бродила по дому, топая босыми пятками по холодному полу, наслаждаясь отсутствием контроля, как ребенок. Лазила по библиотеке, с грохотом уронила несколько книг со стеллажа прямо на пол, не стесняясь, что её сейчас отчитают за неаккуратность. Приготовила себе суп, как она любит, с крупными кусочками вареного лука - никто не станет ругаться. Прочитала весь сборник рассказов «Его прощальный поклон» и выпила две кружки какао на ночь. День выдался удивительно легким и даже счастливым.
        ДЕНЬ 4
        Ощущение полета. Кира летала по дому, заканчивая дела по уборке и перестановке, которые начала несколько дней назад. Хотелось успеть привести все в порядок к Новому году. Не оставить ни одной пылинки в библиотеке, расставить книги по алфавиту, навести порядок в коридоре, гостиной и во всех спальнях, кроме Мишиной. Работа кипела и спорилась ровно до тех пор, пока со шваброй и тряпкой девушка не добралась до кабинета. Она вошла туда тихо, словно хозяин дома был там, а ей предстояло подслушать его разговоры. Но увы, кабинет был пуст. Кожаное кресло с деревянными ручками, кажется, старинное, так и манило присесть. Кира не удержалась, опустилась в него и закрыла глаза. Странное чувство, будто оно до сих пор хранит тепло тела своего хозяина… Не веря себе, девушка вжалась в него спиной, словно хотела почувствовать еще больше. Руки мягко гладили прохладные подлокотники. Внутри что-то слабенько ёкнуло. Мысли сами собой повернулись не в ту сторону, в которую хотелось.
        «Как он там? Все ли в порядке на миссии? Что делать, когда он вернется? Успокоился ли он?»
        Кира отогнала непрошенное и вышла из кабинета. Сюда она больше не вернется, пусть сам убирается.
        ДЕНЬ 7
        Сегодня. Кира приготовила ужин, тщательно соблюдая рецепты в книге. Сегодня утром она украсила весь дом к Новому году: развесила шары и украсила стены рисунками елочек из инея. Вдоль всех панорамных окон висели светящиеся гирлянды-снежинки, льющие свой мягкий свет в огромную комнату. Полутьма позволяла расслабиться за чашкой какао, завернувшись в плед, глядя на крупные хлопья снега за окном. Каждый шорох заставлял вздрогнуть, казалось, что вот этот скрип - это поворачивается ключ в замке входной двери. Но нет. Он не пришел. Кира уснула на диване в кухне, с пустой чашкой из-под какао в руках.
        ДЕНЬ 10
        Он так и не пришел. Кира металась по дому, не в силах унять тревогу и совладать с железными тисками, крепко сковавшими грудь в районе сердца. Она узнала, что команда уже вернулась, но про Михаила никто ничего не знал. Ильдар просто молчал, Ира не знала ничего, только говорила «Держись». Каждый день, по телефону, раз за разом это чертово «Держись». Кира держалась, сидя в его кабинете целый день. Держалась, когда в одиночестве пила какао в кухне и когда засыпала там же на диване. Казалось, что если сейчас она уйдет в комнату, он обязательно вернется, но Кира этого не услышит.
        ДЕНЬ 13
        Почти Новый год. Сегодня она ходила на Площадь Творца, чтобы купить все необходимое для праздничного ужина, немного продуктов для себя, и для супа. Никакого лука.
        - Кира, ты как? - Ира вручила ей пакет и тихонько погладила девушку по поникшему плечу.
        - Нормально, - выдохнула она. - Ильдар что-то сказал? Есть какие-то известия? На телефон он не отвечает.
        - Нет, увы. Команда вернулась в целости и сохранности, миссия выполнена успешно, про Михаила ни слова. Он, как всегда участвовал вне протокола. Я пыталась спросить у Командира, но он молчит, - пожала плечами она, с жалостью глядя на Киру. Только слепой не видел, что девушка в последние дни еще больше осунулась, обзавелась кругами под глазами и ходила, как в бреду. - Хочешь, я зайду вечером?
        - Не нужно, все в порядке.
        С каждым днем Кире казалось, что он уже не вернется и последняя их встреча была такой. Её прогнали прочь, потому что отпустить прошлое было выше её сил. Михаил мог сунуть в самое пекло, погибнуть и никто не пришлет ей известие - официально его там не было.
        ДЕНЬ 14
        31 декабря. Кира закрывала руками уши. Даже надежная дверь не могла скрыть смех и счастье, сквозившее отовсюду. Ей было больно, так больно, как не было даже в домике. Его все еще не было. Чудо. Новый год же, чудо должно быть обязательно. Единственный подарок, который она хотела видеть под елкой, установленной сегодня на кухне, не появится. Кира развешивала разноцветные бусы из тонкого стекла и слушала, как булькает в глубокой сковородке, тушеное мясо. Суп был в очередной раз сварен без лука. Чайник свистел.
        Темнота новогодней ночи постепенно опускалась на Старую Деревню, боль одиночества медленно проникала в самое сердце и заставляла до боли кусать губу, пить какао с сахаром и вдыхать сладкий запах коржей от наполеона. Если он и сейчас не придет, значит, точно уже никогда.
        Кира тихо засыпала на диване в кухне, думая лишь об одном: «Пусть он вернется. Пожалуйста, это мое желание…»

***
        В некрепкий сон ворвался ветер, он обдал щеки морозом и заставил плотнее завернуться в плед, не отрывая глаз. Сонная Кира лишь через несколько долгих секунд сообразила, что никаких окон и дверей перед сном не открывала и, проснувшись, буквально подпрыгнула на диване. В глаза ударил теплый яркий свет сотен огоньков. Сад. Кира с открытым ртом смотрела на обледеневший и поникший задний двор дома. Она искренне ждала лета, чтобы увидеть его красоту, но сейчас он блистал. Все деревья были украшены гирляндами, на заброшенной клумбе стояли светящиеся фигуры Деда Мороза, Снегурочки и какого-то улыбающегося во весь рот снеговика. Сотни сияющих ниточек оплели небо над задним двором, соединив особо высокие деревья и козырек дома. Света было столько, что спросонья он ослеплял.
        - Ты украсила дом, но почему-то забыла про сад, - прозвучал знакомый голос и в раскрытую настежь дверь, которая до этого пряталась среди панорамных окон, вошел Михаил. В порванной в нескольких местах незнакомой форме, с синяками на лице, но целый и невредимый, живой. Кира вскочила на ноги, чашка из-под какао упала на пол и разбилась. Но девушка не обратила на нее никакого внимания, замерев на месте и совершенно потерявшись в ощущениях. Тиски, сжимающие сердце последнюю неделю, исчезли. Что-то щелкнуло внутри, и Кира сорвалась с места. Она, что есть сил, лупила его ладонями по груди и плакала:
        - Где ты был? Почему не предупредил? Команда вернулась неделю назад! Я чуть с ума не сошла! Придурок! Идиот!
        Долго истерить ей не позволили. Секунду спустя она оказалась в капкане рук, крепко прижатая к мужчине, не в силах пошевелиться.
        - Прости, - он нежно прикоснулся губами к волосам девушки, - я не знал, что меня ждут.
        Кира подняла на него удивленный взгляд. Он встретил его своими глазами, не серыми замаскированными, а темно-карими, манящими. Прохладная ладонь коснулась щеки, Михаил аккуратно вытер остатки её слез.
        - Я…- она хотела извиниться за столь внезапный всплеск чувств, но её губы были вероломно захвачены другими. Он целовал её так, как не целовал никто. Здесь было всё: любовь, страсть, благодарность, неистовый напор, нежность, извинение и обещание. Как ему удалось вложить так много чувств в одно прикосновение? Она сдалась, отвечая ему с таким же жаром. Её губам и телу тоже было, что сказать: в чем обвинить, что простить и о чем попросить.
        - С Новым годом, - улыбнулся Михаил, прерывая поцелуй.
        - С Новым началом, - в унисон ему ответила девушка, счастливо улыбаясь. Сравнивать больше не хотелось, только одно имело значение - он рядом, а значит, все в порядке. Все так, как нужно.
        - Нам еще чашку склеивать, - улыбнулся мужчина, глядя теперь совершенно точно на свою женщину, которая смотрела на него и не думала ни о ком другом. Наконец-то.
        - Ну, с этим мы как-нибудь справимся, - она обняла его и подмигнула светящемуся Деду Морозу, который совершенно точно умеет исполнять новогодние желания и, возможно, даже профессионально склеивать разбитые чашки.
        Эпилог. Вырванные страницы
        - И что, плохо тебе за мной замужем? - мужчина нежно поцеловал зажмурившуюся от удовольствия жену в висок.
        - Ну я даже не знаю. Жена Главы Теней. Звучит жутко. Такое чувство, что я продала душу дьяволу, - хихикнула Кира, крепко обнимая его. Плед неприятно покалывал обнаженные плечи, но какая разница, чем тебя укрыл этот тиран, в очередной раз переживая за здоровье теперь уже своей горячо любимой жены.
        - Я бы не сказал, что это продажа. Скорее равноценный обмен, - он улыбнулся и прижал её к себе. Казалось бы, куда ближе? Но искать смысл в своих поступках, когда он с Кирой рядом, Михаил перестал еще год назад. Здесь бесполезно было думать и планировать, оставалось только любить и смотреть, как за окном падает снег и горят яркие новогодние огни.
        Он никогда бы не подумал, что эта девочка сделает его таким счастливым. Это было просто. Никаких сложных схем, манипуляций и ходов, просчитанных на два шага вперед. Просто здесь и сейчас. Просто человеческое счастье.
        Две кружки с ароматным какао благополучно остывали на столе, забытые двумя абсолютно счастливыми людьми.

***
        - От всей души поздравляю! - крепкий коренастый мужчина с проницательными глазами и впечатляющей шевелюрой седых волос пожал руку Михаилу, радостно улыбаясь. И только его ученик, пожимая её в ответ точно знал, что за этим последует. Глава вызвал его не просто так. - Ты уверен, что хочешь уехать? Проект весьма сомнительный, да и ты мне нужен здесь на своей должности.
        - Спасибо, Учитель, - Михаил чуть склонил голову, выказывая дать уважения своему наставнику. - Да, я уверен. Сами знаете, что ситуация между Кирой и вашим зятем весьма щекотливая, думаю, так будет лучше для всех. В её положении волноваться противопоказано, да и вам спокойнее за нервы дочери, она же до сих пор ревнует. Со слабым здоровьем Лии это тоже неполезно.
        - Ты, как всегда, прав, - Глава подошел к столу и разлил виски по стаканам. - Выпьем? Думаю, это будет наша последняя встреча перед моим уходом. Единственное, о чем я буду сожалеть всегда, что Оракул не выбрал тебя в мужья моей дочери. Тогда мне не пришлось бы уходить с тяжелым сердцем. Но не будем о грустном. За тебя, мой друг! - он приподнял свой стакан.
        Михаил не любил алкоголь, считая, что он замутняет разум и делает тебя уязвимым, но его значение в переговорах и укреплении отношений сложно было переоценить. Мужчина взял свой бокал в руки и слегка приподнял.
        - За вас и вашу новую роль. Выше теперь только звезды, - он сделал небольшой глоток. Напиток неприятно горчил и обжигал горло. Определенно, виски - не его формат.
        - Новая роль - новые проблемы, а я еще со старыми не закончил. Есть одно дело, не могу доверить его Ярославу. Обещай, что не откажешься сразу, - Глава осушил бокал одним махом. Так обычно пьют водку, но он предпочитал, по его же словам, более благородный напиток. Получив утвердительный кивок от своего, как всегда, немногословного ученика, мужчина продолжил. - Я хочу, чтобы ты занялся воспитанием моего внука. Знаю, что это обрекает тебя на постоянные отлучки из дома, но взамен… я оставлю официальное распоряжение вернуть тебе должность и привилегии сразу после окончания проекта. Думаю, это равноценный обмен. Ярослав тебя не выносит и, став главой, попытается лишить всего. Я дам тебе защиту. Взамен ты поможешь мне вырастить настоящего Главу Ассоциации. Мой внук необычный ребенок, как ты знаешь. Материя уже сейчас слушается его, как зачарованная. Я боюсь предположить, что станет с ним к восемнадцати годам, когда у всех только просыпаются основные ресурсы силы. Отдать такую мощь в руки Ярослава я не могу. Ассоциацию - пожалуйста, своего внука и его силу - никогда. Что-то подсказывает мне, что этот
парень важнее всех наших миссий и от того, каким он вырастет, зависит очень многое. Сделай это для меня. Воспитай его правильно. Так, как я учил тебя.
        - У меня есть время подумать? - поинтересовался Михаил, заранее зная ответ. Самое смешное, что Глава тоже был не глуп и просто смерил ученика долгим снисходительным взглядом. Не понять такой намек мог только полный идиот, без слов было сказано ясно: «Я жду только положительный ответ, иначе пеняй на себя». - Хорошо.

***
        - Стой! Стой! - Кира внезапно замерла на тротуаре и приложила руки к животу. - Миша, давай бегом! Наконец-то ты рядом, когда она пинается. Твоя дочь - сумасшедший футболист.
        Михаил приложил руку к животу жены. Невероятно. Вибрации, пока едва заметные, но ощутимые. Все еще не верилось, что у них получилось. Вопреки всем прогнозам человеческих врачей и Целителей он чувствует сейчас эти движения в округлившемся животе жены. Уже несколько месяцев они живут в мире людей, беременность прекрасно протекает под чутким присмотром тети Симы, а воспитание Наследника Ассоциации не такая уж и тяжелая задача, выгоду от которой он не упустит. Но сейчас главным была не цель, а эти бешенные пляски, которые устраивал этот маленький комочек в животе Киры.
        - Невероятно, - наконец, выдохнул он. - Но почему девочка? Мы же договорились не узнавать пол. Я хочу мальчика, например.
        - Чувствую, девочка. И тетя Сима загадочно подмигивает каждый визит, что обещала я вам дочь - вот вам дочь.
        - О, Творец, я сойду с ума, если у нее будет такой же характер, как у мамы, - мужчина картинно возвел глаза к весеннему голубому небу.
        - Эй! - Кира возмущенно хлопнула мужа по плечу. - Как будто у тебя характер лучше!
        - Тогда с ней хотя бы можно будет договориться! - улыбнулся Михаил и легко поцеловал жену в щеку. Все-таки это прекрасно, когда есть выходной день, чтобы побыть с семьей.
        Никто из двух людей, излучающих лишь счастье и любовь, не видел еще одного участника событий, который наблюдал за ними, скрываясь в тени деревьев. Сердце Ярослава сжималось от боли, несколько веток стоящего рядом кустарника постигла та же учесть. Рано или поздно он полностью захватит власть в Ассоциации, подомнет под себя Совет и тогда…Кира снова вернется к нему, а этот урод, который посмел к ней прикоснуться, умрет. Он лишит его всего. Михаил забрал его девушку, захватывает разум его сына, но Ярослав все вернет себе и всех.

***
        - Слава богу, ты жив! - Кира выбежала в коридор и обняла мужа. - Мы здесь с ума сходим. Эти ужасные взрывы…
        Михаил хотел что-то сказать, но из-за угла показалась Арина и подбежала к отцу, сбивая все на своем пути: небрежно забытые на полке ключи, зонт выставленный на просушку, пальто с вешалки. Все оказалось на полу, а дочь, благополучно миновав все препятствия, повисла на шее у мужчины. Весьма опрометчивый поступок, так как именно там прятались под высоким воротом свитера следы от попытки удушения.
        - Папочка, я так переживала!
        - Все в порядке, моя милая, все хорошо. Отделался легким испугом, - он обнял дочь и успокаивающе погладил по спине. Две женщины в доме - слишком много эмоций, а Михаил, видит Творец, не был мастером с ними справляться. Особенно, кого-то успокаивать. Голос его звучал хрипло, горло все еще болело.
        - Арина, слезь уже с отца. Идем ужинать.
        Вечером, когда утихомирившаяся дочь зубрила что-то в своей комнате, пришлось отчитываться перед Кирой. За столько лет эта проницательная женщина научилась видеть его насквозь и скрыть от неё покушение, особенно, со следами на шее - невозможно. Он снял свитер и почти мгновенно почувствовал на шее холодные руки.
        - Я вылечу, - шепнула Кира и несколько раз пробежала пальцами по особенно больному месту, заставив мужчину вздрогнуть. Через несколько секунд боль исчезла.
        - Спасибо, - он обернулся и благодарно посмотрел на жену. В легком ситцевом платье и нелепом желтом фартуке с цыпленком, который для нее сшила Арина еще в восьмом классе, она была чудесно домашней. Увидев её такой, никто не смог бы опознать в ней весьма жесткую и характерную мыслительницу. Сейчас только выжидающий взгляд, чуть нахмуренные брови и сложенные на груди руки выдавали её желание узнать подробности появления травм.
        - Что произошло в метро? На самом деле! - последняя фраза не предвещала ничего хорошего в случае попытки навешать лапшу на уши. Михаил же всерьез хотел умолчать некоторые факты и сделал бы это, если бы не… - Ярослав?
        - Да, судя по донесениям Теней. Он подловил меня в метро, где я планировал встретиться с Ариной. Там же проходила миссия, и совершенно точно планировалось много жертв. Думаю, хотел под шумок вывести меня из игры. Но откуда ты знаешь?
        Кира достала из прикроватной тумбочки толстый конверт и протянула мужу.
        - Интуиция у меня хорошая.
        Михаил достал бумаги из конверта и бегло посмотрел, брови удивленно поползли вверх.
        - И, судя по всему, он рассчитывал на безутешную вдову. Теперь я всерьез думаю согласиться. Помню, был у тебя много лет назад один интересный план…
        - Личный помощник? - хмыкнул мужчина. - Ты понимаешь, к чему он ведет? - колючий взгляд в сторону жены. Кира рассмеялась и обняла мужа, как всегда, поняв его без слов.
        - Ты ревнуешь? Всё еще ревнуешь?
        Руки мужчины легли на её талию, крепко прижимая к себе. Он вдыхал аромат её волос, такой родной, любимый, бесценный. Если когда-нибудь она уйдет, он погиб. Он потеряет весь мир и, чего греха таить, боится этого, нервничает: стоит лишь подумать о том, что она планирует сделать. Каким он был идиотом, когда много лет назад рассказал ей о своем плане подсадить к Ярославу в кровать «вторую», способную манипулировать им. Как она вообще вспомнила об этом? Сегодняшний Михаил никогда не предложил бы этого. Будь его воля, он не отпустил бы ее от себя ни на день, ни на минуту, ни на секунду. Вот только у его жены есть своя, которую он все эти годы понимал и принимал. Михаил знал, что Кира права - это беспроигрышный вариант, который обеспечит им безопасность. Так легко это понять логикой, и как тяжело принять сердцем.
        - Однажды эти люди уже убили меня. Я не позволю им сделать это снова, не позволю разрушить мою семью: причинить вред тебе или Арине. Я сделаю все, чтобы сохранить то, что ты с таким трудом создал.
        - Не я, а мы. Без тебя я и трети бы не смог осилить, - поправил Михаил, касаясь ладонью побледневшей от переживаний щеки жены. Столько лет они жили спокойно, даже удивительно, как Ассоциация это позволила, и вот пришло время возвращаться в Лагерь. Снова столкнуться с прошлыми и настоящими проблемами.
        К черту эту цель, она того не стоит. Но Ярослав, напав на него внезапно и вероломно, объявил им войну. Не Михаилу и его заговору, а их семье. Глава совершенно точно вошел в силу, почувствовал власть и готов побороться со всеми за право быть с Кирой. Готов устранить все препятствия. И, если Михаил может за себя постоять, то Арина, у которой до сих пор не проснулись способности, увы, нет. Отправить её одну в руки Главы все равно, что подписать смертный приговор. Не отправлять - открытое предательство, на которое они не могут пойти.
        - Хорошо, мы создали, - она улыбнулась, глядя в его глаза, которым он только что вернул истинный цвет. Кира много раз говорила, что ее раздражает серый, можно же сделать обычные светло-карие для маскировки, но мужчина упорно считал, что серые глаза ему идут больше. Негласная битва велась уже много лет. Упрямый осел. Любимый, но упрямый. - Арине совсем скоро лететь с нами. Она боится высоты и без связей в Ассоциации стать курсантом не сможет. Они снова ввели эти чертовы испытания с парашютами. Возможно, за полгода я смогу что-то сделать для отмены или придумаю, как спасти её. Заодно от тебя отвлеку. Миш, так надо…у нас нет лучшего варианта. Да и тебе время вернуться на пост, уверен, что Ярослав так просто это позволит? Если я нашепчу ему на ухо то, что нужно - все получится.
        - Иногда кажется, что ты мне нашептываешь. А я слушаюсь, как идиот. Быть влюбленным в свою жену, прожив вместе двадцать лет - это идиотизм. Так не бывает.
        - Всё бывает, - Кира запечатлела на его губах легкий, невинный поцелуй. - Особенно, когда тебя любят в ответ. Только тебя и никого больше, запомни это, наконец.
        Едва последние слова слетели с губ, как их тут же поймали другие губы. Настойчивые, требовательные и родные. Поцелуй становился все более глубоким, когда Кира с силой отстранилась от мужа.
        - С ума сошел? У нас ребенок не спит.
        Этот мужчина слышал голос разума исключительно тогда, когда это было выгодно ему. Сейчас же он решил его полностью игнорировать. Её подхватили на руки и уронили на кровать. Пружины мягко прогнулись, едва слышно хрустнула искусственная ткань цветастого покрывала.
        - Уже спит, - Михаил бросил короткий взгляд в сторону двери, прежде чем захватить жену в плен горячих прикосновений и поцелуев.
        - Муж, ты чокнутый, - тихо смеялась Кира, в шутку отбиваясь от совсем обнаглевших рук.
        - Абсолютно, - карие глаза улыбались, стирая пути к отступлению. Это могло стать проблемой, соберись Кира отступать, но в её голове уже созрел вероломный план контрнаступления. От такого гениальный стратег точно капитулирует.
        ________________________________________
        Сердце билось в сумасшедшем ритме. И в кошмарном сне Кира не могла представить, что ей придется снова встретиться с ним и попробовать изобразить чувства. Точнее не так, у нее нет права на ошибку, все должно быть максимально правдоподобно, никаких «попробовать», только «сделать». Всю дорогу она судорожно комкала ремешок маленькой кожаной сумки, искренне сожалея о том, что попросила Михаила не провожать её. С ним было бы спокойнее в дороге, зато уйти в руки к Ярославу было бы в миллион раз сложнее.
        Приемная Главы встретила её высокими потолками, глухим эхо и презрительным взглядом секретарши. Приехали. Игра не успела начаться, а смотрят на неё так, как будто она уже «вторая»: презираемая всеми, подавленная силой, без права слова. Только одна проблема - Кира такой становиться не планировала. У неё будет свои условия в этой игре.
        - По какому вопросу? - женщина советско-бухгалтерского вида презрительно посмотрела на неё поверх огромных очков.
        - По приглашению Главы, очевидно, - хмыкнула Кира и швырнула на стол бумагу о назначении, скрепленную двумя подписями. Ярослав прислал уже утвержденную бумагу, свой автограф она поставила сегодня утром.
        Секретарша вскочила на ноги и бегом метнулась в кабинет Главы. Через секунду вышла оттуда, молча собрала вещи со стола и покинула свое рабочее место. По спине Киры пробежали мурашки, не к добру это, ой, не к добру. Разговор сразу будет не деловым, это точно.
        Ярослав молча вышел из кабинета и открыл дверь, приглашая войти внутрь. Женщина несколько секунд рассматривала его. С их последней встречи прошло много лет, очень много, а он все так же хорош собой, даже лучше, чем был. Все те же гладкие густые черные волосы, красивая линия носа, губы, способные унести на самую вершину одним прикосновением. Воспоминания обрушились на неё лавиной, казалось, еще секунда и она рухнет на пол под её тяжестью. В этот момент Ярослав слегка дернул головой и тонкий шрам, оставленный много лет назад Михаилом, стал виден. Это отрезвило. Кира спокойно вдохнула и вошла в кабинет, по-деловому взяв в руки бумаги, которые несколько минут назад небрежно швырнула на стол секретарше.
        Дверь, едва слышно скрипнув, закрылась за её спиной.
        - Кира…
        Он произносил её имя, смакуя каждую букву. Впервые в жизни женщина была благодарна за то, что оно короткое. Ярослав все еще стоял у неё за спиной. Нет, это вынести решительно невозможно. Он двадцать лет там стоял, прятался в тени, маячил где-то на заднем плане сознания, не давая жить спокойно. Пришло время обернуться и посмотреть ему глаза, справиться с этим страхом и окончательно победить воспоминания.
        Кира резко обернулась и её тут же схватили, не дав одержать победу. Губы, скучающие по ней столько лет, кажется, пытались наверстать упущенное за все горы разлуки. Руки обнимали её, как самое ценное в жизни. Тело жаждало её, как путник, заблудившийся в пустыне, стакан воды. Самое ужасное, что ответить на весь этот сжигающий огонь она могла лишь льдом равнодушия. Поцелуи, которые много лет назад заставляли её мгновенно вспыхивать, загораться желанием, пьянеть от поглощающих разум чувств, теперь не значили ничего. Но нужно было ответить на поцелуй. Сдержанно, как целовала бы его, приди он к ней много лет назад в домик. Обиженно, но с чувством максимально похожим на любовь, дающим надежду. Получилось или нет, Кира могла судить лишь по его осмелевшим рукам. Поверил. Этого было достаточно. Она попыталась вырваться, судорожно била его по спине и, окончательно разозлившись, выставила блок. Ярослав не ожидал подобного и отлетел к противоположной стене, с трудом удержав равновесие.
        - Ты… - Кира пыталась выровнять дыхание, удавалось это с трудом. Тело дрожало, хотелось заплакать, убежать домой, тщательно вымыться и уснуть, крепко обняв мужа. Она надежно спряталась свои мысли. - …никогда больше так не делай. Предатель, - последнее слово ей удалось выплюнуть ему в лицо с нужной интонацией, весьма выразительно изобразив обиженную влюбленную женщину.
        - Прости, столько лет я мечтал об этом, хотел увидеть тебя, обнять, поцеловать. - мужчина сделал несколько шагов в её сторону, но предупредительно остановился. - Я больше не буду, убери блок. Мы просто поговорим. Я знаю, что поступил, как сволочь. Но ты должна знать, я всегда…
        - Хватит, - строго оборвала Кира, понимая, что если сейчас же не возьмет ситуацию в свои руки, дело кончится плохо. В первую очередь, для неё. - Не хочу ничего слышать. Если ты думал, что можно так просто вымолить у меня прощение за все, что вы с Лией заставили меня пережить, то очень ошибаешься. А теперь, давай к делу. Я пришла, но быть подстилкой Главы мне неинтересно.
        - Я так и подумал, - довольно улыбнулся Ярослав и понимающе кивнул, - не сомневался в твоих амбициях. Именно поэтому пригласил тебя на должность, а не в гости. В гости бы ты не приехала.
        - Разумеется. Думаешь, нормальная женщина захочет без должного повода встретиться с мужчиной, который выбросил её на помойку? - в голосе Киры звучали самые настоящие ледяные ноты обиды, копившейся в глубине души годами. Здесь ей играть не требовалось.
        - Кира, я… - он снова изменился в лице. Подобная эмоциональность выдавала мужчину с головой, Ярослав все еще был её: соскучившийся, измученный, дорвавшийся до желанного. Веревки из него будет вить даже проще, чем она ожидала. Надежду он уже получил.
        - Давай о деле. Я согласна с тобой работать, только есть одна проблема. Мне нужна твоя помощь. Это касается моей дочери.
        - Все, что угодно...

***
        Когда за спиной захлопнулась дверь их дома в Старой деревне, Кира тихо сползла на пол и спрятала лицо в ладонях, неизвестно от кого пряча свои слезы. Она думала, что справится. Вспомнит обиду на Ярослава, злость, которую испытала после его нападения на Михаила, помножит на беспокойство за жизнь дочери и все получится. Но увы, это оказалось слишком больно. Внутри проснулась невероятная волна теплоты и уважения к мужу. Раньше она никогда не думала, что значит быть им - скрывать чувства, просчитывать шаги, хладнокровно манипулировать. Оказалось, от прекрасно сыгранной роли в этом спектакле ты не испытываешь удовольствия, счастья и удовлетворения - только боль и желание хоть с кем-то побыть настоящим. Очень хотелось набрать номер Михаила, попросить приехать, обнять, утешить, но это невозможно. Несколько часов назад она вступила в игру и теперь до конца партии должна быть максимально собранной.
        - Я не сдамся, пройду до конца, - сказала Кира пустоте и поднялась на ноги, неизвестно откуда нашлись силы. Вдох. Выдох. Она очертила руками круг и резко раздвинула его границы. Материя послушно откликнулась. Дом словно окутал невидимый пузырь - залог её безопасности. Ярослав никогда не пройдет эту защиту, никто не пройдет. Ей нужно побыть наедине со своими настоящими мыслями и как следует выспаться. Особенно, после того, что она только что сделала ради спасения дочери…
        В любом случае, Арина теперь должна попасть в лагерь, даже если она брак. К этой мысли они с Михаилом склонялись все чаще, наблюдая за дочерью, но если Кира была в тихом ужасе, то муж подозревал, что девочке просто не хватает мотивации, да и страхов многовато. Возможно, он прав, но все раскроет и покажет только Лагерь. Муж так же настаивал на том, что помощь Кирилла необходима... Соглашаться с ним или нет? Михаил, разумеется, лучше знал своего подопечного и, возможно, этот парень, которого Кира видела лишь мельком, только внешне похож на отца. Но в любом случае, будь её воля, ни Ярослав, ни его гениальный сын и на пушечный выстрел не подошли бы к Арине.
        Кира раз за разом прокручивала в голове эти спутанные мысли, остервенело стирая мочалкой со своей кожи прикосновения Ярослава и мысленно благодаря мужа, что к её приезду дом полностью подготовили - сил делать уборку и застилась кровать у нее бы точно не нашлось. Даже лавандовый гель для душа - её любимый - был на месте. Михаил всегда внимателен к деталям.
        Сколько раз она намыливалась? Два? Три? Терла до тех пор, пока кожа не покраснела. Но нельзя вечно сидеть за закрытыми дверями - голова уже начинала кружиться от духоты. Кира смысла с себя последнюю партию лавандового геля и, завернувшись в теплый халат, вышла из душа. Разгоряченную кожу обдало потоком ледяного ветра из распахнутого настежь окна.
        - Наконец-то, а я уже заждался.
        Кира испуганно обернулась и встретилась глазами с мужчиной, который, как ни в чем, ни бывало, сидел на подоконнике. Волосы растрепаны, на рубашке темные разводы, из-под воротника торчит ветка (такая же, только с коричневатым пожухлым листиком, застряла в волосах), ботинки грязные, как будто он месил ими весеннюю грязь несколько часов подряд.
        - Ты…что здесь делаешь? - женщина удивленно смотрела на мужа. Хотелось то ли броситься ему на шею, то ли стукнуть по ней хорошенько за то, что испачкал грязными ботинками ковер и подоконник.
        - Вот, прорвался сквозь защиту, влез в окно к любимой женщине по зарослям лимонника, жажду любви и объятий. А она «что ты здесь делаешь», - мужчина забавно передразнил её тон и слез с подоконника. Как раз вовремя, чтобы успеть поймать бросившуюся к нему Киру и не вылететь обратно в окно.
        Она прижалась щекой к мягкой холодной коже его куртки и впервые за день дала волю чувствам. Плакала, не стесняясь слез, судорожно сжимала его рукава, не позволяя мужчине отойти дальше, чем на несколько сантиметров. Михаил не умел утешать, Кира это прекрасно знала, но ничего не могла с собой поделать. Нужно было освободиться от эмоций.
        - У меня такое чувство, что я тебя предаю, - выплакав, кажется, все слезы, она смогла найти в себе силы и посмотреть на мужа. Он все это время стоял рядом, словно Кира обнимала сейчас не живого человека, а статую. Напряжен, как струна. Всё наигранное веселье куда-то улетучилось: губы снова плотно сжаты, глаза скрыты серым обманом, морщинка на лбу, которую она за столько лет целовала тысячи раз, стала еще глубже. Он словно обдумывал что-то важное и никак не мог принять решение. Кира, совладав со своими чувствами, попыталась сделать шаг назад, но её не отпустили, хладнокровным жестом вернув на место.
        - Нет, - мужчина точно очнулся ото сна, - ты не предаешь, ты спасаешь. Не только нашу семью, но и жизни тех, кто мог пострадать, не будь у нас тебя.

***
        Полгода спустя
        Кира металась по комнате, как загнанная в клетку тигрица. От стены к стене. От окна к двери. От стола к книжному шкафу. Хотелось вырваться из этой клетки, зарыдать в голос, разрушить все к чертовой бабушке, наконец. Дрожащими руками она схватилась за голову. Стоило ей вновь подумать о сегодняшнем дне, о том, что она сделала, как пальцы с силой сжали волосы и натянули их до боли. Рвать их, бить саму себя по щекам и лицу, ударяться телом о стены, чтобы хоть как-то наказать. Как она могла толкнуть в пропасть собственную дочь? Как могла быть такой холодной? Как согласилась на это чертово похищение? Почему доверилась этой сказке про «автоматический парашют». Если бы не Кирилл, Арина была бы мертва. Кира была бы мертва, потому что собственноручно убив дочь, не смогла бы жить дальше. Что сейчас чувствует её девочка? Очнулась ли? Ненавидит ли её? Точно ненавидит.
        Женщина сдалась и набрала дрожащими пальцами номер телефона. Только гудки. Никакого ответа.
        - Миша, где же ты, когда ты так нужен… - раздраженно и вслух, напрочь забыв о конспирации. Сейчас даже в кабинете Михаила, в их доме, она не чувствовала себя в безопасности. В первую очередь, в безопасности от самой себя. Раз за разом Кира набирала его номер и получала лишь один ответ - «Абонент временно недоступен». Вновь услышав этот противный голос, она замахнулась, чтобы разбить об пол этот бесполезный телефон. Какой смысл в этой глупой железке, если до самого нужного человека сейчас не дозвониться? Внезапно глупая железка ожила. Кира облегченно вздохнула и приняла вызов.
        - Это ужасно! Я чуть не убила нашу дочь. Парашют не раскрылся, что произошло? Ты что-то знаешь? Как она? Что мне теперь делать? Она меня ненавидит, - голос дрожал, дыхание сбивалось, ей бросало то в жар, то в холод.
        - Кира, выдохни. Кирилл вытащил её, она жива. Давай не будем думать, что было бы «если бы»… - Михаил говорил так спокойно, что Кира захотелось наорать на него, обвинить в равнодушии к жизни дочери и высказать еще много гадостей. Порыв сдержал тихий писк, возвещающий о звонке по второй линии.
        - Черт! Миш, у меня вторая линия, - голос женщины и поза изменились мгновенно. Кира поднялась на ноги, вся вытянулась, шумно выдохнула и ледяным голосом, не отражающим ни одной лишней эмоции, произнесла, - Алло, да.
        - Это Кирилл. Может, вам и все равно, но Учитель должен знать, - презрения в голосе юнца столько, что хватит на сотню женщин. Вместо этого все досталось ей одной, но Кира выстояла, как делала это каждый раз при встрече с сыном Ярослава. - Отец вызвал меня в больницу. Он собирается встретиться с вашей дочерью, и я не уверен, что успею снова спасти ей жизнь.
        - Спасибо, я ему передам. - холодно ответила женщина и сбросила его вызов. В следующую секунду телефон выпал из ослабевших пальцев. Слава Творцу, попал в кресло и не разбился. Сейчас на линии было единственное гарантированное спасение Арины. - Миша, у нас большие проблемы. Ярослав пошел к Арине. Кирилл считает, что он решил избавиться от брака лично, чтобы избежать пересудов.
        - Понял. Дай мне полчаса. Мы пошлем сообщение о миссии красного уровня, поднимем тревогу. Секунду, - заиграла противная мелодия ожидания, Кира начала нервно притоптывать ногой в такт. Оставаться неподвижной, когда нужно со всех ног бежать в Новую Деревню, отрывать голову этому лживому гаду и обнимать чудом выжившую дочь, было невозможно. Михаил вернулся на связь. - Через пять минут мимо нашего дома пройдет курсант второго курса. Прогуливается по ночам, хотя запрещено. Лови его и посылай к Михаилу со словами, что «красный уровень» опасности и ты хочешь с ним поговорить. Срочно! - в конце он слегка прикрикнул, чтобы снять с неё оцепенение.
        - Я поняла, - выдохнула в трубку женщина.
        Хотела уже отключиться, но услышала тихий шепот на том конце провода:
        - Люблю тебя, - он говорил эти слова исключительно редко, считая, что подтверждать очевидной бессмысленным сотрясанием воздуха глупо. Возможно, в чем-то Михаил оказался прав. Благодаря его немногословности магия этих слов не угасла и двадцать лет спустя. Прерывистые гудки разрушили её, но Кира точно знала, что силы есть. Теперь есть. Она пройдет путь до конца и, рано или поздно, они все вместе снова соберутся за столом. На нем будет стоять суп с ужасно мелко нарезанным луком, Наполеон и три чашки горячего какао. Осталось только чуть-чуть потерпеть… и победить.
        Печенька к какао

***
        Полгода спустя
        Стол - в наличии. Суп - разлит по тарелкам. Наполеон - вот он, красавец. Кира с ужасом смотрела на четыре чашки дымящегося какао. С таким же ужасом на них смотрел Кирилл, который ненавидел этот напиток с детства.
        - ??????????????
        Конец
        notes
        Примечания
        1
        Уровень силы мыслителя легко определить по цвету его глаз, чем темнее, тем выше потенциал его силы. У всех мыслителей карие глаза, но при желании цвет можно замаскировать под любой другой. Сильного мыслителя так не обманешь, но подавляющее большинство - с легкостью. Обычно Мыслители предпочитаю выставлять цвет глаз напоказ, демонстрируя силу, а не прятать его. Поведение Михаила считалось в лагере странноватым.