Обратная ночь Артём Корсаков
        Люди не меняются - это незыблемое правило. Рушатся империи, гибнут нации, отбрасывается идеология и только человеческий характер остаётся неизменным. Люди лысеют, обрастают жиром, женятся, а затем разводятся, богатеют и разоряются, рожают детей и стареют, но зачастую внутренне остаются такие же, какие сформировались в период полового созревания. Люди могут прятаться за масками, лгать себе, что изменятся, могут подстраиваться под обстоятельства или просто закрываться в себе. Странно, но зачастую даже те жизненные катаклизмы, что выбивают нас надолго из колеи и оставляют глубокие шрамы, на лице ли, на теле, не приводят к каким-либо серьёзным изменениям в наших душах. Характер может выдержать любые нагрузки. Люди не меняются - чёрта с два! Этот постулат рухнул в тот миг, когда я, стоя на коленях, смотрел в зеркало. Чтобы измениться, чтобы возненавидеть себя и всё, чем раньше жил, мне хватило десяти ночей; лучших - теперь это можно сказать с уверенностью - ночей в моей жизни.
        Выбор, он есть у каждого...
        Артём Корсаков
        Обратная ночь
        Люди не меняются - это незыблемое правило. Рушатся империи, гибнут нации, отбрасывается идеология и только человеческий характер остаётся неизменным. Люди лысеют, обрастают жиром, женятся, а затем разводятся, богатеют и разоряются, рожают детей и стареют, но зачастую внутренне остаются такие же, какие сформировались в период полового созревания. Люди могут прятаться за масками, лгать себе, что изменятся, могут подстраиваться под обстоятельства или просто закрываться в себе. Странно, но зачастую даже те жизненные катаклизмы, что выбивают нас надолго из колеи и оставляют глубокие шрамы, на лице ли, на теле, не приводят к каким-либо серьёзным изменениям в наших душах. Характер может выдержать любые нагрузки.
        Люди не меняются - чёрта с два! Этот постулат рухнул в тот миг, когда я, стоя на коленях, смотрел в зеркало. Чтобы измениться, чтобы возненавидеть себя и всё, чем раньше жил, мне хватило десяти ночей; лучших - теперь это можно сказать с уверенностью - ночей в моей жизни.
        Ночь первая
        Когда предыдущий шаг хранит больше загадок, чем следующий...
        Боль - первое, что я почувствовал. Боль, боль и только боль. Именно она привела меня в сознание. Я ощутил её в голове, тупую, давящую на виски, ещё не успев открыть глаза. Это было всё, о чём я мог думать. Я не стал открывать глаза в надежде, что неприятное ощущение утихнет. И действительно - понемногу боль начала отступать.
        Я открыл глаза. Надо мной шелестела листва. А за нею было небо, звёздное небо. Я почувствовал дуновение ветра и вдохнул сочный запах травы. Стояла безоблачная, тихая ночь. Если бы не шум ветра, да запах травы, я бы подумал, что всё вокруг ненастоящее. В спину больно впивалась ветка. Подняться бы и убрать её. Я с усилием привстал и увидел, что моя рубашка разорвана в клочья. Неужели ранен?! Наскоро себя ощупал, нет ли где крови и ран. Кажется, всё цело, всё в порядке... А голова? Схватившись за голову, я со страхом принялся её ощупывать. Ничего: ни шишки, ни тёплой, липкой крови. А ощущение такое, будто огрели по голове чем-то тяжёлым. Эх, мне бы сейчас зеркало, посмотреть на себя и убедиться, то цел и невредим.
        Сидя на траве, я осмотрелся. Вокруг ни души. Ночь, лес, я один - даже не представляю, как на это реагировать. Главное, не поддаваться панике. Какого чёрта я здесь делаю?! Где люди?! Что это за место?! Я поднялся на ноги и посмотрел по сторонам. Никого. Весёленькая ночка получается.
        - Ну что, добился своего? - голос прозвучал так неожиданно, что я подскочил на месте.
        Передо мной вдруг появился мальчик - откуда взялся, понятия не имею - такой бледный, что... боже, да это призрак. Не может быть! Тело мальчика просвечивало, и через него можно было разглядеть траву и корни дерева, перед которым он стоял.
        - Я спрашиваю, добился своего? - голос мальчика звучал враждебно, его глаза сузились, а маленькие ручки сжались в кулачки. Такое впечатление, будто он сейчас на меня набросится.
        - Сволочь, гад! - чуть не плача прокричал мальчик.
        - Ты чего? - удивлённо воскликнул я. - Ты вообще кто?
        Несколько секунд мальчик смотрел на меня всё так же враждебно, затем вопросительно сдвинул брови и спросил:
        - Ты понимаешь, что произошло?
        - Со мной? - предположил я.
        - Но не со мной же, - всплеснул руками мальчонка, похоже, удивляясь моей тупости.
        - И что же произошло?
        Мальчик стоял и пытливо смотрел на меня, чуть прищурив глаза.
        - Тогда ладно, подожду, - сказал он, скрестив на груди руки.
        - Может, ты мне скажешь, что происходит?
        - Не хочу, ты должен сам вспомнить, кто ты, - топнув ножкой, мальчик исчез.
        Что значит, кто я? Я - это я... стоп... э-э-э... бред какой-то... А ведь действительно, кто я? Да, хотя бы, как меня зовут? Родители, обиды противников, лучшие друзья, бесконечные уроки в школе, сладкие мгновения первой любви, - хоть что-нибудь вспомнить. Я не вспомнил ничего, совершенно ничего. И следом, как из рога изобилия, посыпались другие вопросы. Кем я был? Чем занимался? Как попал сюда? И что я здесь делаю?
        Так, выдохнем... я всё вспомню. Иначе и быть не может. Чуть позже, но вспомню. Только не впадай в панику. Я снова огляделся, на сей раз более внимательно всматриваясь в окружающий мир. Я почувствовал, что что-то было не так. Что именно? Пожелтевшие листья, роса, под тяжестью которой чуть пригибалась трава, корни деревьев - что не так в окружающем лесу? Всё, вроде бы... Постойте-ка... странно..
        всё слишком чётко, ясно... я вижу мельчайшие прожилки на осенних листьях, как гусеница изгибаясь ползёт по ветке, как листок под порывом ветра срывается с вершины длинной берёзы, как под напором капельки росы прогнулась травинка и, когда капля сорвалась, травинка встрепенулась и задрожала. Я это вижу! И это ночью-то?! Без особого напряжения. Бледный свет луны лишь слабо разгонял темноту - в таком свете разглядеть хоть что-либо уже достижение, а тут такие детали. О Боже, я даже различаю, как раздуваются щёки у совы, восседающей на ветке в метрах, наверное, ста от меня.
        Я глубоко вдохнул, и на меня обрушилось ещё одно ошеломляющее открытие: приобретено не только феноменальное зрение, но и невероятно тонкое обоняние! Вот мышь прячется в траве у корней ближайшей берёзы - и я чувствую, как кровь бежит по её сосудам. Как в крови совы, застывшей на ветке надо мной, повышается уровень адреналина, словно она заметила мышь и приготовилась нападать. Кровь, я чувствую кровь животных, даже самых мелких... Боже, что такое? Почему так происходит? Беспокойство постепенно перерастало в страх. Слишком много необычного. Ещё этот мальчишка, который хотел меня побить. Господи, всё против меня. Я боялся даже пошевелиться, вдруг произойдёт ещё что-то ненормальное. Не говоря уже о том, что дышал с ужасом. Чёрт возьми, страх уже перерастает в панику. Ещё чуть-чуть и закричу. Хоть что-нибудь, мне надо зацепиться за что-нибудь, чтобы не сойти с катушек.
        И этот поганый вопрос... Мерзкий вопрос, глупый, но мерзкий... Кто я... Чёрт бы побрал этого мальчишку. Имя, у меня должно быть имя. Человека всегда как-то называют. Да, даже у домашних животных есть клички. Я чем хуже? Я начал рыться в карманах, но мои надежды отыскать хоть что-то не оправдались. Пусто! Да что ж я так и отправился в лес безо всего? В порыве отчаяния я даже снял кроссовки и вывернул носки. Бесполезно, тоже ничего. Ни-че-го!
        Я обессилено опустил руки и почувствовал тяжесть на левом запястье. Часы! Золотые с кожаным ремешком. Откуда они у меня? Рука, казалось, помнила их и уже была к ним привычна. Такие стоят, должно быть, недёшево. Я снял их и перевернул. "Максиму от отца", - было выгравировано на задней стенке. Максим, Макс - что-то одновременно чужое и родное было в этом имени. Знакомое и чуждое, притягательное и пугающее. Меня зовут Максим, если, конечно, часы не украдены.
        - Ну да, разумеется. Да, меня зовут Максим, - сказал я так, словно старался убедить себя в этом.
        Я сроднился с этим именем. В конце концов, не такое уж оно и плохое. Имя, как имя.
        - Итак, Макс, что ты здесь делаешь?
        Можно было сколько угодно стоять, размышлять и строить догадки, но толку-то от этого - ничего ведь не изменится. Я ещё раз осмотрел себя, чтобы окончательно убедиться в том, что ничего не упустил. Оставалось либо глазеть на звёзды, либо тянуть за ниточку забытого прошлого.
        Не родился же я здесь, правильно? Как-то сюда попал?.. Ну же память, дай о себе знать. Но как не пытался я хоть что-то вспомнить, ничего не получилось. Ладно, плевать! Будем искать следы, благо зрение у меня отменное.
        Чёрт возьми, откуда такая рассудительность? Я очнулся один, ночью в лесу, ничего не помню, но зато, подражая Шерлоку Холмсу, пытаюсь блеснуть дедуктивными способностями. Мне бы ещё трубку, скрипку, да доктора Ватсона для полноты картины. Да, Ватсон не помешал бы, или любой другой человек, чисто для моральной поддержки. Да хотя бы этот мальчишка, пусть опять бы скорчил обозлённую рожу, только бы не оставаться одному.
        Итак, надо что-то делать, благословляю тебя Макс в добрый путь!
        - Ау, есть, кто живой? - крикнул я.
        "У-ух", - ответил мне филин, да и то лишь потому, что ему хотелось ухнуть, - до меня ему не было никакого дела.
        "Начнём с места, куда я пришёл", - подумал я, оглядываясь и выискивая в темноте хоть какие-то следы. Примятая трава привлекала моё внимание. Я посмотрел по следу и сделал вывод, что здесь бежали. С глубокой выемкой на носке след, который остаётся только если сильно оттолкнуться, сломанные ветки на пути. Кровь на листе куста, мимо которого я пронёсся. Откуда кровь, если на мне ни царапины?
        Что заставило меня так бежать? И тут же пришёл ответ: боль. Однозначный, не терпящий возражений ответ - это была боль.
        Нет, стоп! Быть может, есть другое объяснение?! Тогда какое? Нет, Максим, Максимка, Макс, отбрось эмоции, обрати внимание на факты - ты бежал здесь так, будто за тобой гналась сама Смерть.
        Я пошёл дальше, уже меньше обращая внимание на следы, мучимый разными догадками и теориями. Чем вызван провал в памяти? Болью?
        На участке, где не росла трава, на вязкой после дождя земле я заметил отпечаток ботинка. "Совпадёт - не совпадёт?" - мелькнула мысль. - "А вдруг нет?! Ну как же, должен". Я надавил рядом левой ногой. Да, он мой.
        Я направился дальше. Папоротник, сосна, луна, звёзды... Ага, овраг - вот и конечная точка: я стоял на краю обрыва и смотрел на другую сторону. Метров двадцать - не меньше. Да это целая пропасть. Где-то внизу бурлил поток воды. Здесь следы обрывались, куда дальше? Не может быть, чтобы всё началось именно здесь. Наверняка, я что-то просмотрел: где-то должен быть мост, одно можно сказать точно: вниз я не спускался - это невозможно. А реально перепрыгнуть через такую пропасть? Остаётся мост, только где он? Я посмотрел направо, налево, огляделся, но ничего не увидел, даже поваленного ствола, по которому можно было перейти. Значит, надо возвращаться на поляну. Только я повернулся спиной к оврагу, как сзади послышался голос мальчика:
        - Ты перепрыгнул! - прокричал он с той стороны.
        Я обернулся. Он стоял, прислонившись спиной к стволу дерева, скрестив руки на груди. От его тела по-прежнему исходило свечение. Если это и призрак, то какой-то телесный, раз спокойно опирается о дерево. Я видел выражение его лица, опустошённое и разочарованное. Видеть такое выражение на лице ребёнка было, по меньшей мере, странно. Этот мальчишка начинал меня пугать даже больше, чем всё остальное, включая потерю памяти.
        - Перепрыгнул, - прочитал я по губам мальчишки, которые видел так же чётко, как если бы он стоял прямо передо мной.
        Мальчик исчез, оставив меня наедине с оврагом. Итак, как мне удалось обойти такое препятствие? Летать я не умею, хотя это, пожалуй, не помешало бы. Прыжок через такую пропасть? Как я его осилил? Во мне проснулся страх смерти - это невозможно! Человеку просто не под силу так далеко прыгнуть. Когда я, приблизившись с опаской к краю, глянул вниз, мне показалось, что я падаю прямо на острые когти камней, либо скрываюсь в пене бурлящей реки. Картина вышла настолько реалистичной, что мне стало не по себе.
        Хотелось жить, и я отошёл от оврага. Две небольшие борозды на этой стороне были явно оставлены человеком, который этот овраг перемахнул. Дальше эти следы уходили в лес и в конечном итоге доходили до той поляны, где я очнулся.
        Я посмотрел на другую сторону и различил следы борьбы. Выкорчеванные куски травяного дёрна, комья из слипшихся грязи и листьев, будто кто-то хватался за землю, еле уловимый запах крови, ещё не развеянный ветром, переломленная пополам берёза, по стволу которой стекала тонкая струйка сока. Я один всё это устроил?! Или... там был ещё кто-то... кто-то другой, кто знал меня? А вообще, с чего я решил, что этот кто-то меня знал?! Быть может, это был бандит. Или, и того хуже, это я на кого-то напал.
        Нужно оказаться на той стороне - там лежали ответы. Раз один раз получилось, значит, и второй должно получиться. И что-то подсказывало мне, что я смогу это сделать. И это было не чувство уверенности в себе, не рефлексы, подсказывавшие, что подобное не под силу, а осознание того, что я не человек. Прекрасное зрение в темноте, обоняние, улавливающие даже микроскопический запах крови. Я не человек! Страшно как-то, ведь неизвестно, на что я способен ещё.
        Значит, будем попробовать перепрыгнуть, но для начала не над оврагом - проверим мои возможности. Итак, разбежавшись, я оттолкнулся от земли и прыгнул. Так высоко, что растерялся, перестал ориентироваться и в конечном итоге неудачно приземлился, несколько раз перевернувшись. Всё получилось неожиданно, подсознательно я был готов к совершенно обычному прыжку, - не до верхушек деревьев уж точно.
        Успокоившись и придя в себя, я поднялся и отряхнулся. Стоило попробовать перепрыгнуть овраг. Разбег, толчок и я воспарил над пропастью. Сладкое ощущение невесомости длилось недолго. Пара секунд - и я уже летел вниз. Страх упасть разогнал меня, я перемахнул через овраг так далеко, что перелетел место, куда планировал приземлиться, ударился о ветку, перевернулся в воздухе и упал на землю вниз головой. Хорошо, что успел подставить руки, иначе точно бы сломал себе шею. Руки приняли основной удар, мне удалось кое-как сгруппироваться, и я кубарем покатился по земле. Остановил меня огромный ствол. Я ударился об него головой и застонал от боли. Чёрт с ней, с памятью, - похоже, я переломал себе все кости. Опять взял лишка - а кто знал, что мне удастся так сигануть.
        Как же всё болит! Интересно, смогу ли когда-нибудь встать?! Не успел я попрощаться со своим здоровьем, как почувствовал, что вновь прихожу в себя. Боль ушла, жжение в местах с содранной кожей утихло. Если бы я находился в состоянии шока, то сразу не почувствовал бы боли, а тут, словно по мановению волшебной палочки, она появилась и тут же пропала. Я посмотрел на свои окровавленные руки и замер от изумления: прямо на моих глазах кожа впитывала кровь, как сухая губка воду. На мне не осталось ни царапины, а через секунду - и ни капли крови. Лишь распоротые джинсы напоминали о полёте. Я же оставался невредимым. Интересно, а промахнувшись и упади в овраг, смог бы я так же быстро позабыть о боли?! Сколько много нового за раз, аж голова кругом идёт. Я не знаю ни кто я, ни на что способен, а что я вообще знаю?! Может, это сон? Может, всё мне только кажется. Проверить это легко: достаточно... А где взять острый предмет? Естественно, ножа со мною не было. Ага, можно ударить кулаком по дереву.
        Размахнувшись, я так ударил по стволу широченной сосны, что от боли из глаз посыпались искры. Рука соскользнула по стволу и пошла по касательной, кора разодрала кожу. Согнувшись пополам и прижав ноющую руку к себе, я проклинал своё безрассудство. Хватит уже ставить эксперименты. Это реальность, чёрт возьми! Такая боль может быть только в реальности... И вновь, как и раньше, боль очень быстро ушла, а раны чудесным образом зажили. А сосна? Боже, даже булавой не оставить такой отпечаток, который оставил я.
        Стоило мне оглядеться - и меня посетило чувство, будто здесь произошло нечто важное. Там на той стороне, хоть я видел всё в деталях, мне просто казалось, что я был здесь, что, весьма вероятно, боролся с кем-то. Но когда оказался здесь, то ощутил нечто большее, чем просто признаки борьбы. Здесь произошло то, что невозможно увидеть глазами, ощутить обонянием или услышать. То, что произошло здесь, оставило видимые отпечатки только на мне, изменило меня, и потеря памяти - лишь следствие произошедшего. И еще: в тот, предыдущий раз со мной был кто-то. Кто-то, кто желал мне зла. Кто-то, с кем я боролся. И судя по тому, что следы были еще совсем свежими, произошло это не так давно. Неясные, смазанные картинки поплыли перед глазами. Этот кто-то был быстрым, мощным, сильным. Меня притащили сюда и с лёгкостью швырнули на землю. Я силился вспомнить лицо нападавшего, но мне удалось ухватить только смутный образ - светлые волосы, хищный взгляд, презрительная усмешка...
        Я вспомнил, как бросился на нападавшего, а тот с легкостью схватил меня за горло одной рукой, а второй ударил по лицу. Боль, опять боль. Мне стало трудно дышать, я хрипел, а затем схватил его свободную руку и... укусил в запястье. Потом провал, боль и прыжок. Много боли, очень много боли. Я перемахнул овраг и побежал по лесу, разрывая на себе рубаху в надежде хоть как-то утихомирить боль. Потом поляна и обморок... Куда делся второй, нападавший? Он меня сюда приволок, я его укусил и... Вот! Я замер на месте: после этого со мной что-то произошло, что-то такое, что меня... изменило. Чушь! Я брежу. Подумаешь, укусил кого-то - это же не значит, что я стал...
        - Ты вампир, если, конечно, до тебя это ещё не дошло, - сказал мальчик. На этот раз он не стоял, скрестив руки, а сидел прямо на траве, поджав под себя ноги и обняв их руками, слегка раскачивался и смотрел перед собой стеклянным взглядом. - А ещё боялся прыгать, - ты и не такое можешь... к сожалению.
        - Кто ты такой? - спросил я.
        - Какая разница? Важно другое: что здесь произошло, - равнодушно ответил малыш.
        - И что здесь произошло?
        - А ты не помнишь? - с вызовом спросил мальчик, посмотрев на меня. Его глаза блестели от набухавших слёз, которые грозили скатиться по щекам на траву. - Она ведь должна уже закончиться, и ты должен прийти в себя.
        - Не знаю, что должно было закончиться. Я ничегошеньки не помню, только то, что меня сюда приволокли, здесь бросили, я накинулся на нападавшего, укусил его, затем он меня отшвырнул, - по мере того, как я говорил, лицо мальчика постепенно прояснялось, словно я говорил нечто такое, чего мальчик не ожидал услышать, но что обрадовало его, - не помню, что произошло дальше, но, судя по всему, я перепрыгнул овраг и побежал, а потом потерял память.
        - Тебя тащили? - робко спросил малыш, словно боялся развеять некое, одному ему ведомое наваждение.
        Я кивнул.
        - А кто был нападавший?
        - Ну такой светловолосый, где-то моего роста...
        - С красными зрачками? - в надежде спросил мальчик, словно от ответа на этот вопрос зависела вся его жизнь.
        - Я точно не помню, но, кажется, да, - неуверенно ответил я.
        - Это очень хорошо, - воскликнул мальчик, так быстро вскочивший на ноги, что я невольно отступил назад. - Я помогу тебе, должен помочь.
        - Первая здравая мысль за вечер, - с сарказмом сказал я.
        Мальчик посмотрел на меня так, словно и не слышал. На его лице застыло просветвлённое выражение, будто он вот-вот сделает величайшее открытие в истории человечества.
        - Ты должен кое-что понять, пока есть такая возможность, - начал говорить мальчик, и я понял, что его помощь, навряд ли будет такой, какую хочу получить я. - Это очень важно.
        - Так, может, хватит уже играть со мной в загадки, - повысил я голос. - Кто я такой? Ты меня знаешь? И что здесь произошло?
        - Ты должен понять очень важную вещь, постепенно, не всё сразу...
        - Эй, малыш, хватит со мной играть!
        Мальчик встрепенулся и посмотрел на меня. На мгновение мне показалось, что он вновь смотрит на меня враждебно.
        - Малыш? - спросил он.
        - А что, большой что ли?
        Мальчик хотел что-то сказать и даже открыл уже рот, но передумал.
        - Что здесь произошло?
        - Убийство.
        Новое сообщение так поразило меня, что я застыл. Убийство? Не хватало ещё этого. Кого убили? И, что не менее важно, кто? И мальчишка, так враждебно смотрел на меня в первый раз, уж не потому ли...
        - Ты должен понять.
        - Да надоел ты со своим "понять", - позволил я себе крикнуть на ребёнка. - Что произошло? Кого убили? Я убил?
        - Ты всё вспомнишь, со временем всё вспомнишь, - как обычно, пропустив мои слова мимо ушей, сказал мальчик.
        - Да уж надеюсь, - сказал я.
        - Только не сразу.
        - А вот в этом наши ожидания расходятся. Я вот надеюсь, что всё вспомню здесь и сейчас.
        Мальчик посмотрел на меня с ужасом и замахал руками.
        - Только не сразу, только не сейчас. Если ты всё вспомнишь прямо сейчас, тогда они погибнут понапрасну. Ты должен понять, ради чего они погибли, - со слезами на глазах сказал малыш, словно бы умолял меня не вспоминать все сразу, будто от меня в этом вопросе что-то зависело. - Ты должен вспоминать постепенно, день за днём, по чуть-чуть, чтобы проникнуться, чтобы понять...
        - Да надоел ты со своим пониманием!
        Мальчик опять враждебно на меня взглянул и ткнул пальцем вглубь чащи, проговорив:
        - Надоел ты мне уже, они там.
        - Взаимно. Кто они?
        И, естественно, после этого он исчез. Хоть бы этот чертёнок больше не приходил, а то достал уже со своими наставлениями и не совсем здоровой психикой. Взбалмошный какой-то, надо его к родителям отвести, чтобы те дали ему хорошенького ремня. И что он возомнил о себе, ведёт себя, прям, как взрослый. Ходит тут, всех учит. Вампиром меня обозвал. Чушь! Я затряс головой, отгоняя эту глупость. Нет, не может быть, я же не настолько наивен, чтобы верить в вампиров, тем более со слов мальчишки-призрака. Я ударился головой, потерял память, а теперь мне надо к врачу. Всё остальное лишь галлюцинации, чепуха, там разберутся. Один, ночью, в лесу, судя по всему, с сотрясением мозга - мне надо к людям, а не блуждать в трёх соснах. Хватит, выхожу из леса. Я ещё раз осмотрел место борьбы и двинулся по следу.
        "Так... здесь кого-то - боюсь, что меня... волокли по земле..." - идём дальше.
        Внезапно я остановился, чуть не наступив на чьё-то тело. О Боже, почему оно не шевелится! Да это же ребёнок, девочка! Совсем маленькая. Боже-боже-боже, как же так. Надо что-то делать, надо кого-то позвать, кто бы помог. Но никого же нет, совершенно никого. Как же так?! Кто-то же должен быть рядом. Почему она не шевелится? Неужели мертва? По спине пробежал холодок - только этого сейчас не хватало. Ребёнок, что здесь делает ребёнок, тем более ночью? Откуда она взялась и где её родители?
        - Эй... - отважился я легонько потормошить ее за плечо. - Ты жива? Ты в порядке? Просыпайся.
        Девочка не ответила, она лежала на животе и не подавала признаков жизни. Я вновь прикоснулся к её плечу, а затем, набравшись смелости, перевернул тело. Девочка была мертва, она не дышала. Чудовищная бледность испугала меня. На её шее чернели две маленькие точки, как от укуса. Неужели, это и стало причиной смерти? Девочку укусил вампир? Нет, это бред, так не бывает. Я поспешил отогнать от себя эту абсурдную нелепую мысль. Всё это ужасно, всё это неправильно. Не может она умереть, только не сейчас. И тут я вспомнил об "убийстве", о котором говорил мальчик. Он говорил об этом убийстве? Нет, всё это не может происходить в реальности. Мне всё это только кажется.
        - Мне всё это только кажется! - повторил я вслух.
        Но девочка была реальной, более того, её лицо показалось мне знакомым - я видел её где-то раньше.
        - Елизавета, - вспомнил я её имя. - Кто ты такая, Лиза, и откуда мы знакомы?
        Где-то я её видел, точно видел! Помню заразительный смех, неистощимую энергию, баловство. Помню, как Лизочка плакала, как истерила, когда не получала заветную игрушку. Я внимательно посмотрел на лицо девочки, провёл рукой по волосам, прикоснулся к щеке. Где мы встречались? Лизочка смеялась, хлопала в ладоши и носилась по квартире. Я держал её на руках, чувствуя равномерное дыхание. Мы играли, ходили в зоопарк или цирк - эта девочка была со мною рядом на протяжении всех последних лет. Как через пелену тумана я вспомнил, как держал Лизочку на руках, приговаривая: "Я люблю тебя, принцесса!" И она всегда отвечала: "Я тебя тоже, папочка!".
        Слёзы покатились по моим щекам. Я прижимал к себе мёртвую дочь, заново обретённую в этом лесу, и плакал. Теперь её заразительный смех можно будет услышать только в воспоминаниях. Лизочка не дышала, её больше нет. Мне стало тяжело, мир перевернулся. Все вопросы, что мучили меня до этого, показались вдруг такими пустыми, бессмысленными; моя дочь мертва - что мне теперь до остального?
        Вместо этого меня занимал лишь один вопрос: кто это сделал? Кто убил мою дочь?
        Я прижал Лизу к себе сильнее, поднялся на ноги и сделал шаг, затем ещё. Каждый следующий давался труднее, казалось, что я вот-вот упаду. То и дело надежда играла со мной злую шутку: казалось, что до меня доносится вздох Лизочки или что она шевельнулась. Я останавливался, как вкопанный и всматривался в её лицо, затаив дыхание, принимался тормошить, приговаривая, что люблю её и хочу, чтобы она очнулась...
        Всё, дальше идти нет сил... Сквозь слёзы я увидел перед собой ещё одно тело, подошёл ближе и разглядел женщину. Опустив Лизочку рядом, я всмотрелся в красивое и знакомое лицо. "Малыш, нам надо купить Лизочке новые ботинки, старые совсем износились", - послышался голос в воспоминаниях.
        - Диана, за что? - шептал я, покрывая мокрыми от слёз поцелуями лицо жены.
        Лес хранил равнодушное молчание, ветер стих - всё, казалось, застыло, наблюдая. Одинокий в своём горе, я обнимал самое дорогое, что у меня было в жизни, и рыдал.
        Вспоминая, как, бывало, холодно прикасался к этим губам, когда занимался своими делами, как нередко не обращал внимания на дочь, которая хотела поиграть со мной, я понял, что столько времени потратил зря, а ведь мог наслаждаться общением со своей семьёй.
        Кто их отнял у меня?
        Я посмотрел на Диану в надежде, что она ещё дышит, прикоснулся к её груди - сердце не билось, схватил за кисть руки - пульс не прощупывался. "Давайте, вернитесь ко мне! Не бросайте меня!" - кричал я, прижимая к себе жену и дочь. Их бледные тела ещё не остыли.
        На поляне, где лежало тело Дианы, ещё тлел костер, а неподалеку была разбита палатка.
        - Помогите! - прокричал я в безумном отчаянии.
        Тщётно! Бесполезно!
        Это была наша палатка, я узнал её. И костёр тоже узнал, - сам его разжигал на закате. Я вспомнил, как мы втроём наблюдали за уходящим багровым диском солнца, - это было здесь, на этом самом месте. Никто не придёт на помощь, мы одни, совершенно одни. Уже поздно, моя жена и дочь мертвы. Почему я их не защитил?! Где был, когда на нас напали?!
        Я опустил голову, не в силах смотреть на обескровленные лица близких.
        Кто их убил?!
        И тут мне пришла безумная мысль: а что если... Меня аж передёрнуло от ужаса. Нет, не может быть! Но кто же ещё?.. И мальчик смотрел на меня так враждебно, будто бы...
        - Нет, я не мог! - закричал я в отчаянии. - Только не это, только не я!
        "Оглянись: здесь же больше никого нет", - отвечал голос разума.
        Я замотал головой, стараясь выкинуть ужасающую мысль. Но ведь, правда, это мог быть только я. Убил свою жену и дочь, а затем, осознав, что же натворил, понёсся сквозь лес. Тогда всё встает на свои места - и потеря памяти объясняется очень просто. Моя психика не вынесла и блокировала воспоминания. Быть может, такие припадки случались со мной и раньше?! Что если моё сознание обманывает меня, что если оно пытается скрыть от меня правду?!
        Стоп, так можно сойти с ума, если, конечно, это уже не произошло. Нужно собраться с мыслями и попытаться найти ответ. Нужно, ради того, чтобы узнать, что произошло. Надо вспомнить! Но могу ли я положиться на память? Где гарантии, что подсознание не подсунет мне новые галлюцинации?
        Так, если их убил кто-то другой, то почему он не прикончил меня? И куда тогда делся? Убежал? А с кем я боролся возле оврага? И боролся ли вообще?! Вдруг, это только игры запутавшегося разума?
        Холодный пот выступил на теле. Не смогу успокоиться, пока не выясню, я это сделал или нет.
        На шее у Дианы и Лизочки остались две еле заметные чёрные точки. Человек не мог их поставить, никак не мог. Это дело рук... вампира - бред какой-то, я точно схожу с ума. Но ведь проверить это легко. Я разжал челюсть и впервые дотронулся кончиком языка клыков. Мне стало страшно, безумно страшно. Они были огромные и... живые. Клыки пульсировали, требуя кровь. Но хуже всего было другое - теперь окончательно становилось ясно, как погибли мои родные.
        Вдруг меня обожгла резкая боль - кто-то напал сзади. Я вскочил и развернулся, чтобы встретить противника лицом к лицу, но получил ещё более обжигающий удар. Что за чёрт?! Я отскочил в сторону, и, когда оказался в тени, начал искать причину возникновения боли. Никого рядом не было. Чёрт возьми, что происходит?! Вновь выскочив на открытое пространство и получив новую порцию боли, я отпрыгнул в другую сторону. И тут до меня дошло, что противника-то и не существует. Это солнечные лучи обжигали кожу.
        Светало, солнце заполняло поляну смертельным для меня светом, и мне не оставалось ничего другого, кроме как забраться в палатку. Я выглянул из неё и увидел, какими чудовищно бледными стали Диана и Лизочка на свету. В них не было ни капли крови, и виноват в этом...
        Конечно же! Солнце расставило всё по местам, оно ответило на мой вопрос. Я улыбнулся, - впервые за время, прошедшее с моего пробуждения. Я вампир - теперь это было очевидно, но ведь ещё прошлым вечером я провожал солнце вместе со своей семьёй, а значит, стал таким за ночь. Следовательно, существовал кто-то, кто меня обратил. Тогда возле оврага, я укусил нападавшего, прокусил ему кожу, испил кровь - вот что сделало меня вампиром. После этого началось обращение, которое причинило боль. А если был кто-то, значит, то, что я видел - правда. На нас напали, а меня оттащили к оврагу.
        "Я не убивал их, я их не убивал!" - эта мысль, как будто вдохнула в меня жизнь заново.
        Куда тогда делся нападавший? Неужели, его отпугнул рассвет? Или, быть может, то, что я обратился? Узнать правду можно только у него самого. Он не стал меня преследовать и пошёл искать убежища. Быть может, надеялся на то, что солнце настигнет меня в лесу, и я погибну из-за своей неопытности.
        Солнечные лучи вплотную подобрались к палатке и передо мной что-то сверкнуло. Приглядевшись, я увидел золотое кольцо с выгравированным на ободке драконом с массивными клыками. Даже несмотря на то, что поляну уже залило солнце, я всё равно вытянул руку и схватил кольцо. Боль обожгла ладонь, но мне удалось его ухватить. Зажимая почерневшую руку, я принялся рассматривать кольцо. Я видел его раньше, только где?
        Давай, вспоминай! Ты знаешь ответ!
        Смутно, как сквозь густой туман, мне вспомнилась ночь, прошедшая ночь. Мы спали втроём в палатке, я, Диана и наша Лизочка. Боже, какими они были красивыми, какими были жизнерадостными!.. Вой, похожий на волчий, разбудил меня. Не успел я прийти в себя, как вой повторился. Я выскочил из палатки, а затем...
        Смутные очертания, неясные образы. Они проступали с таким трудом, будто бы это была не моя, а чужая память. Внезапно появился вампир. Светлые волосы, широкие скулы и полный ненависти взгляд красных зрачков. "Бегите!" - прокричал я жене и дочери, становясь между ними и нападавшим. Вампир усмехнулся. "Куда они смогут от меня убежать? - спросил он и, кинув мне под ноги золотое кольцо, добавил: - Я же обещал, что верну его тебе".
        А затем вновь туман.
        Я сильнее сжал в руках злополучное кольцо - что за ним скрывается, с чем оно связано, почему мне хотели его вернуть? Если я сразу же понял, что означает появление вампира, то, очевидно, знал его раньше.
        Надо попытаться сконцентрироваться, быть может, удастся ещё что-нибудь вспомнить, но перед моими глазами застыли мёртвые лица жены и дочери. Сложно было думать о чём-то другом, как не о своей погибшей семье. Я сидел в палатке, как загнанная в угол крыса, абсолютно беспомощный до ночи. Даже если днём нагрянет полиция, то я ничего не смогу сделать. А ещё хуже то, что стоит им заглянуть в палатку - и солнце спалит меня заживо. В газетах напишут, как очередной сумасшедший убил жену и дочь, а затем покончил с собой. И моя семья останется не отомщённой. Оставалось лишь молиться о том, чтобы днём нас никто не обнаружил.
        "Завтра всё начну сначала, - решил я, продолжая рассматривать кольцо. - Завтра. . как странно сдвинулось понятие о завтра. Теперь оно наступает с закатом".
        Надо обдумать план на будущую ночь. Просить помощи не у кого - что я скажу? "Мою семью убили вампиры". Кто поверит? Пока моя память пуста, я могу полагаться только на себя. И ещё: надо похоронить жену и дочь.
        Рядом со мной неожиданно раздались всхлипывания, и я подпрыгнул так, что чуть не перевернул палатку. Опять этот мальчишка появился из ниоткуда. Такой же прозрачный и светящийся. Сидит со мной в палатке и плачет, словно это его семья лежит сейчас мёртвая. Я попытался схватить его за плечи, но мои руки прошли сквозь. Мальчик посмотрел на меня и тут я увидел, как поразительно похож он на мою Лизочку, прям один в один: тот же нос, те же глаза, даже мочки ушей и то одинаковые. Выходит, он её брат, то есть... получается, мой сын. Я застыл, раскрыв рот от этой новости. По щекам мальчика струились светящиеся серебряным светом слёзы.
        - Э... ты брат Лизочки, - я не осмелился назвать его своим сыном.
        Мальчик отрицательно покачал головой и проговорил:
        - Отец...
        До меня не сразу дошёл смысл сказанного. Я застыл с раскрытым ртом, пытаясь осознать, как этот пятилетний мальчишка может быть отцом моей Лизочки. И только потом до меня начало доходить, что если он отец, то, выходит...
        - Отец? - еле выговорил я.
        Мальчик быстро закивал головой.
        - Но если ты... если ты... получается... - я никак не мог набрать в себе смелости и сказать очевидное, - получается, мы оба отцы Лизочки.
        Я знал, что сказал полную чушь, но лучше уж так, чем сказать, что мы с ним - одно лицо.
        - Получается так, - прошептал малыш.
        - Их убил светловолосый вампир с красными глазами?
        Мальчик кивнул.
        Я хотел задать ещё несколько вопросов по поводу произошедшего, но вдруг выпалил то, что было на душе:
        - Я убью его! Найду и убью!
        - Это неважно, - прошептал мальчик.
        - Неважно? - вскричал я, - Он убил наших... то есть, мою жену и дочь. Я найду его, он ответит за убийство.
        Мальчик перестал плакать, вытер рукавом слёзы, при этом одна серебряная слезинка сорвалась и упала. Он посмотрел мне в глаза так пронзительно, что я даже позабыл о чувстве мести, которое меня переполняло.
        - Ты его найдёшь, обязательно найдёшь, - сказал мальчик, но так, словно это не имело значения, - и тогда, когда ты останешься с убийцей наедине, ты... ты поймёшь...
        - Опять, опять ты завёл свою пластинку. Я потерял близких, а тут ты со своей моралью, ведомой только тебе. Оставь нравоучения себе, - напустился я на мальчика.
        - После заката придут они...
        - Кто они?
        - Помощники убийцы. Подожди, ничего не говори, - остановил меня мальчик, когда я уже открыл рот, - просто послушай. С закатом ты спрячешь тела. Ты не можешь взять их с собой, придётся спрятать. Когда ты найдёшь убийцу, то вернёшься сюда, и тогда ты поймёшь, - я повторно открыл рот, но мальчик поспешил выпалить: - тогда ты поймёшь, что это были лучшие дни в твоей жизни.
        Я опешил.
        - Лучшие, - повторил мальчик, - и тогда я вновь вернусь к тебе.
        - Лучшие? - вскричал я, захлёбываясь от негодования. - Моя жена и дочь погибли, а ты говоришь, что дни, когда я буду искать убийцу, станут для меня дороже тех дней, когда они были живы?
        - До встречи, - сказал на прощание мальчик и исчез.
        До заката я пролежал, кусая локти от негодования. Я даже не знал, кого больше ненавижу, убийцу или этого мальчишку, который нёс всякую чушь.
        Ночь вторая
        В довесок к бессмертию рискуешь получить и неконтролируемую жестокость...
        Сложно описать чувства, которые я испытывал, когда вновь увидел мёртвые тела своих близких. Окончательно смирившись с мыслью, что больше не услышу голосов Дианы и Лизочки, от чего, конечно, становилось только хуже, я, тем не менее, надеялся на некое эфемерное чудо, которое - и это совершенно очевидно, - никогда не произойдёт, что не мешает ждать его, как необходимое спасение. При этом меня угнетало сожаление, что не удаётся вспомнить самый сладкий кусок своей жизни. А как хотелось заново влюбиться в Диану, вновь испить это чувство. Я был уверен, абсолютно уверен, что наша любовь чистая и совершенная. Быть может, все так думают, строят фантазии, идеалистические фигуры. И я делал тоже самое, только мои мечты касались не будущего, а прошлого. Девушки верят в то, что встретят принца, благодаря сказкам олицетворявшего собой настоящую любовь. И они имеют на это полное право - будущее неизведанно, в мечтах мы вольны распоряжаться им, как захотим, даже осознавая всю фантастичность своих иллюзий, пока не потеряем даже мизерную возможность это счастье получить. А вдруг сбудется? Я же строил "розовые замки"
в прошлом, которое уже свершилось. Была ли наша с Дианой любовь настоящей, я не знал, но мне хотелось в это верить. Кто знает, может, мы ругались с ней без конца, били посуду и устраивали скандалы. Я не помню этого, я не помню ничего.
        Солнце ещё только коснулось горизонта, а я уже стоял возле своих родных. Деревья защищали мою обуглившуюся кожу от смертельных лучей. Она не восстановилась после солнечного ожога, как это происходило при получении ран в лесу. Похоже, ультрафиолет останавливает регенеративные способности вампира. Возможно, серебро имеет то же свойство.
        Что делать с телами? Даже в такой момент и задаваясь таким вопросом, я старался думать рационально. Надо было их похоронить - так говорил мальчик, так подсказывал разум. Что ещё оставалось делать? Не отдавать же Диану и Лизочку чужим людям, чтобы они похоронили тела днём, когда я не смогу присутствовать на прощании? Или сидеть и страдать над мёртвыми, но что мне это даст? Я даже не узнаю, за что они погибли.
        Я сделал то, что посчитал нужным сделать: вырыл могилу руками, ломая ногти, сдирая с пальцев кожу, которая пусть и восстанавливалась - не ультрафиолетом же повреждённая - но ссадила и обжигающе ныла. Силы были поистине безграничными: за полчаса мне удалось вырыть яму в полметра глубиной - и это голыми руками в лесу, где корни деревьев превратили почву в бетонный пласт. Человеку подобное не под силу.
        Укутав тела жены и дочери в спальные мешки, я опустил их во "временную" могилу, обещая себе вернуться и похоронить семью достойно, как только разберусь со своей памятью. Над могилой я натянул кусок материи от палатки, по краям вбив колышки, и засыпал это ветками и листвой, замаскировав место погребения. Вот и всё!
        - Как тебе хватает хладнокровия хоронить жену и дочь? - прошептал я, ненавидя себя за то, что остался жив, когда они мертвы. Там на поляне в лесу рассудительность помогла мне напасть на след. Здесь же она подавляла мои чувства.
        Почему Диана и Лизочка? В этой несправедливости я обвинял себя - кого же ещё? Да, существовал убийца, - так утверждал рассудок, будь он проклят, - но моя совесть ещё не настолько обнаглела, чтобы начать перекладывать вину на другого. Это ты виноват! Это ты их не защитил!
        Я продолжил собираться, остальные вещи закинув в самодельный мешок, который собрал из остатков палатки. Его не имело смысла брать с собой, я просто заметал следы. Мешок полетел в овраг. Из вещей остался только чёрный балахон, который я натянул на себя. Теперь, на месте, где ещё недавно стояла палатка, мало что говорило о разыгравшейся прошлой ночью трагедии.
        Прошёл час после заката. Вот оно, торжество разума над чувствами: похоронил близких и убрал следы пребывания. Неужели вампиры настолько отличаются от людей, что не могут сказать ни одного прощального слова над могилой жены и дочери. Или это я такой бесчувственный?..
        Я закрыл лицо капюшоном и услышал вой. Это была смесь человеческого вопля радости и волчьего призыва. Я вздрогнул: а вот и они, помощники убийцы, как и предсказывал мальчик, пришли завершить начатое прошлой ночью. Не было ни малейшего сомнения, что это может быть кто-то другой, что я элементарно заблуждаюсь. Ко мне идут вампиры: с каждым мгновением во мне нарастала жажда мести и волнительное возбуждение от предвкушения смертельной схватки.
        Вой повторился, теперь уже ближе. Ещё чуть-чуть и я их увижу.
        Земля ещё не успела остыть, и в воздухе ощущалось её тёплое дыхание. В этом дыхании я и почувствовал их, восемь особей, целых восемь кровеносных систем. Как? Откуда столько? Вой ещё раз повторился, теперь уж совсем близко. Вампиры пришли быстро, моё обоняние не обмануло меня: в один миг я увидел перед собой троих, а следом - ещё пятерых. Вампиры замерли, едва заметив меня, - такое впечатление, будто они ожидали увидеть кого-то другого. Кого же ещё? Неужели, здесь разгуливает ещё один вампир, семью которого они убили?! Окружать меня вампиры не стали, лишь обступили. Они словно бы пытались понять, друг я или враг, и чего от меня стоит ждать.
        Светловолосый с красными зрачками... его не было, убийца не пришёл. И что теперь делать, их - восемь, я - один, они ведь убьют меня.
        Я знал, что мой шанс в неожиданности. Оставалась пара секунд всеобщего оцепенения, после истечения которых вампиры растерзают меня. Пара секунд...
        Силы были слишком неравны, они убьют меня и всё закончится. "Всё закончится!" - осознав это, я захотел жить. Это нестерпимое желание захватило меня так стремительно, что я дрогнул. Не хотелось, чтобы всё закончилось вот так вот: один засушливый на воспоминания день и всё. Разве это справедливо?! Хотя не в моём положении задумываться о справедливости. Не возможная боль или смерть пугали меня в этот момент, а жалость к себе и к такому короткому, отведённым Богом сроку.
        Вампиры не видели моего лица и не могли заметить страха. Но скоро оцепенение пройдёт, они догадаются, чьё лицо скрыто под капюшоном...
        Я рванул назад. Ветки, царапавшие кожу, препятствия - всё было на руку вампирам. Умчаться бы подальше, пусть схватят, пусть убьют, но только не здесь, не рядом с моей семьёй. Запах крови преследователей ощущался так остро, будто их сосуды протянулись прямо перед моим носом. Я не знал, куда бежал, да и куда я мог бежать, если даже не помнил, откуда забрался на эту гору: ни указателей, ни тропинки в помощь. Пусть Бог, если, конечно, он существует у вампиров, решает жить мне или умереть.
        Перемахнув через бревно, я полетел вниз. Склон резко опускался, пару метров я кувыркался, прежде чем смог снова подняться на ноги. Не обращая внимания на боль, гонимый страхом смерти, я побежал дальше.
        Вылетев на асфальтированную дорогу, я повернул налево - почему именно туда, не задумывался. Яркий свет фар ослепил меня, я отпрыгнул в сторону, а затем услышал смешанные звуки разбитого стекла, вопля женщины и визга тормозов. Один из преследователей упал на капот. Надо бежать дальше. Я прибавил в надежде, что неожиданное препятствие задержит вампиров, и вскоре выбежал на парковку, где стояли три машины. Мой выбор пал на чёрный внедорожник. Почему именно он, а не, скажем, кремовый седан? Да, и толку-то от машины, если нет ключей. Ключи? Я сунул руку в правый карман балахона и именно там их и обнаружил. Откуда они взялись? Откуда я знаю, что эти ключи подойдут к чёрному внедорожнику? В моём подсознании чётко запечатлелись рефлекторные действия "машина-карман-ключи", которые я уже совершал миллион раз. Как удачно надел балахон, если бы не он... Хотя чему удивляться? Я же на чём-то привёз свою семью и, кажется, именно в этом балахоне встречал закат с Дианой. Где же ещё должны были лежать ключи от моей машины?! И удивился бы я, если бы не эти проблемы с памятью, - нет, просто сунул бы руку в карман
и...
        Вампиры, как я про них забыл?! Не было времени разбираться в своей памяти.
        Ключи подошли, несмотря на мои опасения. Дальше можно было положиться только на свои рефлексы - выбора-то всё равно не было. Я не знал предназначения ни одной педали, ни одной кнопки, но мне хотелось, чтобы эта чёртова машина завелась и поехала. Так и случилось. Много ли опытных водителей составляют в уме цепочку действий, которые должны будут привести в действие машину? Нет, большинство обдумывают планы на день, предстоящую работу или проблемы семьи, позволяя рефлексам управлять машиной.
        Приятный и туманно-знакомый шум работы двигателя успокоил сердце, и вот, мы уже разворачиваемся. Машина слушалась безоговорочно, как покорная верная собака, которая понимает хозяина ещё до того, как он даёт команду, по одному только взгляду.
        - Вот и хорошо, а теперь... - не успел я договорить, как услышал новый вой, разительно отличавшийся от предыдущего.
        В этом сквозил смертный приговор, холодный и безжалостный. Моё сердце сжалось, и даже машина, казалось, застыла на мгновение. Страх смерти подтолкнул меня, и я очнулся от сковывавшего ужаса. Шины взвизгнули, потянуло палёной резиной, и машина рванула. Не успел я вздохнуть свободно, как боковое стекло разлетелось, и моё горло стиснула чья-то жилистая ладонь. Дальше я действовал инстинктивно: схватил руку нападавшего и вонзил клыки в основании кисти.
        Боже мой! В следующую секунду я забыл о вампире, о смерти и даже о своей погибшей семье, - так опьяняюще подействовало на меня новое, ещё не изведанное ощущение. Сердце забилось быстрее, вены на висках запульсировали, а в глазах потемнело от сладкого удовольствия. Как же хорошо! Я уже отпустил руку вампира, а кровяной оргазм продолжался. Хотелось ещё и ещё, я задыхался от желания заглотнуть хоть одну лишнюю багровую каплю. Забывшись в удовольствии, я потерял свой источник.
        Чувствуя странную вибрацию во рту, я поднёс кончик языка к своим клыкам с не меньшим страхом неизвестности, чем тот, который испытывал, когда делал это в первый раз. Клыки пульсировали, как два мощных насоса. Они словно бы были со своим собственным сердцем, отбивавшим ритм, и существовали сами по себе. Два паразита, два иждивенца, жаждущих продолжения пиршества. Оставив клыки в покое, я сглотнул остатки крови - нет, совсем не то. Только поступая через клыки, кровь доставляла ни с чем не сравнимое удовольствие.
        Мгновения помутнения чуть не привели к скорому концу, которого я так старался избежать. Дорога сворачивала, и машина рисковала спикировать в пропасть. Я резко затормозил и вывернул руль. Машина взвизгнула, выбила искры из ограждения, но, к счастью, остановилась. Фу, чуть не погиб! А всё из-за клыков, поработивших меня. Рабство закончилось - я взял себя в руки, вернул мозгу контроль над телом.
        Вампиры! Вспомнив о преследователях, я поехал дальше. Дорога спускалась вниз, и вскоре выходила на ночное шоссе. Изредка попадавшиеся машины яркими фарами слепили мне глаза, отвыкшие от света. К тому же на меня нахлынул острый приступ жажды. Всё это раздражало, и я, проехав пару километров, остановился. Вампиры, наверняка, уже закончили преследование.
        Мучимый жаждой я рефлекторно сунул руку в бардачок и достал оттуда бутылку воды. Я приложился пересохшими губами к, казалось, живительной жидкости, и сделал глоток, сразу же ощутив рвотный позыв. Ошибкой было сделать ещё один глоток, который, как я надеялся, должен был его перебить: я выплюнул всю воду на лобовое стекло. Моя жажда имела нечеловеческую природу. Бессмысленно пить воду - от неё меня лишь тошнит. Крови, я хочу крови!
        Я вытер лобовое стекло и вышел из машины. Стояла свежая, прохладная ночь. Ни единой тучки на звёздном небе - хоть за погоду спасибо. Было тихо, после побега от вампиров мне требовалась именно такая тишина. Тишина и спокойствие. Если бы не жажда... ах эта жажда...
        - С вами всё в порядке? - послышался голос.
        Обернувшись я почувствовал кровь, море молодой и свежей крови, текущей по сосудам. Передо мной остановилась машина, на пассажирском сидении которой сидела девушка. Но для меня она была лишь временным сосудом с драгоценной жидкостью, который создан лишь для того, чтобы дать мне утолить жажду.
        Я хочу её, безумно хочу... вонзить клыки и... жажда с новой, неистовой силой стиснула горло. Я провёл языком по своим иссохшим губам и сделал шаг вперёд. Плевать, кто она такая, я хочу пить - остальное не имеет значения.
        - С вами всё в порядке? - уже тише повторила девушка, слегка встревоженная моим странным поведением и слишком акцентированным взглядом. - Вы попали в аварию?
        Я сглотнул и вдохнул воздух, пропитанный возбуждающим запахом крови.
        Из-за спины девушки выглянул парень, сидевший за рулём.
        - Вам нужна помощь? - спросил он.
        - О, да! - сказал я, облизнув верхнюю губу. Судьба подарила мне сразу двоих - что может быть лучше?!
        Я сделал шаг, как вдруг... увидел свою Лизочку. Она сидела на заднем кресле машины. Живая и невредимая, моя Лизочка - я не верил своим глазам. Что она здесь делает? Что она делает в их машине? Не важно, главное - Лизочка жива. Я сделал шаг по направлению к малышке, как вдруг... Лизочка закричала... Что я сделал не так? Почему она кричит? Неужели боится меня?! Лизочка заплакала и... обняла своего папу. Оцепенение длилось всего секунду. Я вдруг очнулся и увидел перед собой кудрявую девочку с каштановыми волосами, испуганную моим странным поведением. Это не моя дочь, не моя... Шок был настолько силён, что я даже позабыл о жажде.
        - Извините, - прошептал я. - Со мной всё в порядке. Я недавно потерял жену и дочь, поэтому...
        - О Боже, - воскликнула девушка.
        - Простите, - прошептал я и поспешил сесть в машину.
        Не дожидаясь, пока мне начнут говорить слова сочувствия, я поехал. Где найти мужества смотреть на другую семью, на чужого ребёнка? Мои мысли вновь сосредоточились на погибших жене и дочери. Что, теперь при виде каждой маленькой девочки, я буду вспоминать о Лизочке? Нет, такое положение ужасно. Либо жажда доконает, либо скорбь.
        Я попытался отдышаться и подумать о чём-то нейтральном. Но о чём?!
        Казалось, Диана и Лизочка здесь, в машине, сидят на заднем сидении, что стоит только повернуться, как... Я не хотел развеивать эту иллюзию. Уж лучше обманывать себя, чем остаться один на один. Пусть они побудут со мной хоть чуть-чуть, мои родные, мои любимые.
        - Как твои дела?
        Моё сердце подскочило, я вывернул руль, машина завертелась и резко затормозила. В меня чуть не вписалась легковушка, за что её водитель прямо на ходу меня смачно обматерил. Я съехал на обочину.
        - Как дела, спрашиваю? - повторил вопрос маленький дьяволёнок, опять посетивший меня. Он сидел на пассажирском сидении и с любопытством глазел в окно, прислонившись лбом к окну.
        - Екатеринбург красивый город, - сказал он, смотря в сторону многочисленных огней.
        Какой ещё Екатеринбург? Кто Екатеринбург? Ах, это... Я тоже посмотрел на миллионы огоньков города, к которому я подъезжал.
        - Мне, конечно, больше нравится Челябинск - я там рос, - сказал мальчонка.
        Я посмотрел на этого ребёнка, остановившегося на отметке "метр с кепкой" и улыбнулся - странно было слышать от него о "росте".
        - В Екатеринбурге, тогдашнем Свердловске, - продолжил мальчик, не обращая внимания на мою ухмылку, - я родился, но пробыл здесь всего-ничего.
        - Ты решил вкратце поведать историю моей жизни? Тогда, может, сразу перейдём к главе, где рассказывается, где искать Дениса?
        Мальчик вздрогнул, словно я говорил о каком-то призраке.
        - Я имею в виду убийцу моей семьи, я узнал его имя.
        - Называй его Наследником - так будет прощё, все его так называют.
        Что ещё за Наследник? Чего наследник? Какого-то царства? Ну хорошо, раз хочет называть его так, пускай.
        - Где Наследник?
        - Не так далеко, как ты думаешь, - буркнул себе под нос мальчик.
        - Он здесь? В городе?
        - Я хотел попросить тебя об одолжении, - осторожно сказал мальчик.
        - Об одолжении? Ты? - удивился я.
        - Да, - кивнул мальчик, - не убивай невинных. Хватит уже убийств.
        Мальчик вздохнул и исчез. Хоть бы манерам его обучить, чтобы прощался перед исчезновением, а то исчезает, когда хочет, да, что ещё хуже, появляется, когда вздумается.
        И почему это я должен убивать невинных, я же не зверь какой-то... странно всё это...
        Размышляя над словами мальчика, я въехал в город. Он казался смутно знакомым, словно я был здесь очень давно, хотя прекрасно понимал, что покинул его всего два дня назад. Я не знал названий улиц, даже не пытался их вспомнить. Лишь изредка, задерживая взгляд на какой-нибудь кафешке, ловил себя на мысли, что, вполне возможно, именно это заведение могло быть излюбленным местом наших с Дианой встреч.
        Улица за улицей, дома за домами задавали мне загадки, на которые хотелось получить ответ. Ходили ли мы в боулинг, какие фильмы смотрели в кино, посещали ли драмтеатр? В городе было столько мест, в которых мы могли бывать.
        Внезапно я остановился - сработал рефлекс: хотел заехать во двор, но на пути встала пожарная машина. На двенадцатом этаже ближайшего дома полыхала одна из квартир. Чья это квартира? Почему я пытался заехать именно в этот двор? Смутная догадка, неясные образы, знакомое очертание двора. И опять это чувство, будто я здесь уже бывал. Да, это так! И эта квартира... моя? Это можно проверить только одним способом: подняться на двенадцатый этаж. Сейчас это невозможно. Вот, мне уже сигналят другие - я загородил проезд. Позже, вернусь сюда позже.
        Поспешив выехать со двора, я минул пару кварталов, прежде чем остановился. Куда я направляюсь? Да и вообще, что мне делать?! Единственное, что могло бы прояснить прошлое, так это моя квартира. Она горела, там пожарные, куча зевак - я не могу просто так туда явиться.
        Я повертел в руках кольцо - то самое, что бросил мне убийца. Какое-то знакомое ощущение всплыло в памяти. Поддавшись подсознанию, я надел кольцо на большой палец правой руки - без сомнений, именно на этом пальце оно и носилось долгие годы. И в этот момент, когда кольцо вернулось на привычное место, я вспомнил...
        ...ночной клуб, музыка, проверяющая на прочность барабанные перепонки, и танцующая молодёжь. Я стоял возле барной стойки и смотрел на девушку, которую свет то скрывал, то вновь открывал для моего взгляда.
        - Её зовут Диана.
        Я повернулся на голос и увидел красные зрачки вампира.
        "Ах, ты, сволочь. Я убью тебя!" - закричал я и хотел броситься на убийцу, но не сдвинулся с места. Проклятое воспоминание: можно орать сколько угодно, всё равно ничего нельзя изменить. Я в прошлом, чёртовом прошлом. Можно беситься до посинения, всё равно заперт "в клетке" и могу лишь созерцать.
        Убийца самодовольно усмехнулся, словно знал, сколько мучений мне стоило наблюдать за ним и не иметь возможность что-либо изменить. Он зажевал лимон и залпом выпил стакан жидкости светло-бурого цвета.
        - Ну и дрянь же это ваше питьё. И вставляет совсем не так, что кровь.
        - А ты обрати меня, и не придётся больше смотреть на мою еду, - сказал я.
        Почему я говорю против своей воли? "Потому что это воспоминание", - ответил разум, - "смирись с этим и наблюдай".
        - Всему своё время, Малыш, - сказал убийца и кивнул в сторону Дианы. - Сделаешь дело и станешь вампиром.
        Малыш? Он называет меня Малышом?
        - Что я должен делать?
        - Стать её тенью. Познакомься с ней, проводи с ней время, не спускай с неё глаз.
        - Хорошо, будет сделано, - кивнул я и направился на танцпол.
        Убийца, схватив за локоть, остановил меня.
        - Кольцо сними, спалишься.
        Я снял с пальца золотое кольцо с драконом, повертел его в руках, как весьма ценную вещь, и отдал вампиру.
        - А, Максимка, Дениска, вот вы где, - крикнул низкий, толстый и улыбчивый вампир, подошедший к нам. - Здесь так весело, только напитки у вас, - толстяк кивнул в мою сторону, - отвратительные.
        Это нападка на алкоголь, впрочем, не повлияла на его намерение опорожнить ещё пару стаканов.
        - Пьеро, только не надо напиваться, мы скоро уходим, - сказал убийца.
        - Как жаль, а я надеялся, что Малыш меня с кем-нибудь познакомит, - сказал Пьеро и повертел в руках стакан.
        - Малыш занят, ему самому знакомиться надо, - сказал убийца и подтолкнул меня.
        Я вышел на танцпол и посмотрел на Диану. Плавные, свободные движения с лёгкой тенью сексуальности, улыбка и очаровательные глаза. Она взглянула на меня, такая невинная и красивая... Что ты сделала вампирам, девочка?..
        Я очнулся от воспоминаний. Костяшки пальцев побелели - так сильно я сжал кулаки. Чёрт возьми, мы с этим вампиром были знакомы ещё до встречи с Дианой. Что нас связывало?! Что случилось позже? И что такого сделала Диана, раз вампиры заставили меня за ней следить? И этот чёртов убийца - Денис, - теперь я знаю его имя, будь он проклят, - какого дьявола ему нужна была обычная девчонка?! Ради крови? Сомневаюсь, Денис мог спокойно достать любую кровь, да и не стал бы тогда посылать меня следить. И что самое ужасное, я знаю ответы на все эти вопросы, только не помню... не помню... ненавижу свою память, ненавижу себя...
        Одним ударом я выбил лобовое стекло - так хотелось на чём-нибудь выместить ярость. Ещё и эта жажда не даёт покоя. Всё против меня. Опустив голову на руль, я задумался. Сидеть в машине не имело смысла - рассвет не за горами. Сколько осталось, пять-шесть часов? Надо будет купить расписание рассветов и закатов - наверняка, в каком-нибудь справочнике это есть. Кровь, ещё нужна кровь. Глупо отрицать свою сущность, рано или поздно жажда меня доконает. Только я вспомнил о крови, как клыки-насосы вновь дали о себе знать. Даже голова закружилась от жажды. В такие моменты не до мести. Да, жажда - это первоочередная проблема, которую необходимо решить.
        Я вышел из машины. Разбитое лобовое стекло пластом лежало на капоте. Стояла глубокая ночь, лишь страдающие бессонницей, либо разбуженные криком новорожденных бодрствовали в эти минуты. Как найти кровь? Не врываться же в квартиру, в конце концов. Я побрёл по дворам, оставляя случаю решить, умереть мне или нет. Готов спорить, большинство вампиров погибает именно в первые дни после обращения. Неопытность, привычка спать ночью, желание выйти на свет, да и, конечно, первоначальное, до первой пробы, отвращение по отношению к необходимости пить кровь. Я как слепой котёнок иду наугад и получаю опыт, лишь обжигаясь.
        "Всё, хватит, если хочешь выжить, значит, придётся пить кровь", - окончательное решение принято. Но это лишь на словах, убедить себя в необходимости пить кровь, было легко. В реальности я даже не знал, что делать. Напасть на человека - а если он закричит? Всё равно придётся нападать - не стану же я пытаться подходить к жертве сзади и незаметно вонзать клыки в шею - бред. А вдруг у этих вампиров есть свой магазин по продаже крови? Ага, а где я его найду? По объявлению на остановке? "Весенняя распродажа крови со скидкой от лучших производителей страны. Без ГМО, консервантов и красителей. Скидка 99% предъявителю данного купона", - представив себе такое объявление, я даже улыбнулся. Сколько сложностей у вампиров - а ещё так называемая высшая раса. Мысли о крови только раззадорили жажду. Я чувствовал, что если сейчас не утолю её, то стану бросаться на первого встречного. А это грозило гораздо большими неприятностями, чем те, что были у меня сейчас.
        Внезапно я почувствовал запах крови. Он стал чувствоваться острее, а затем... кто-то ударил меня сзади по голове. Теперь уже запах моей крови резал ноздри. Я развернулся и увидел двух молодых парней, один из которых держал в руке кирпич. Мне хватило доли секунды, чтобы по отдельным деталям понять, что происходит. Спирт в крови, попытка ударить, - неужели эти двое хотели вырубить и ограбить меня? На их беду они напоролись на раздражённого, голодного вампира.
        Тот, кто держал кирпич, замахнулся ещё раз, а затем... я потерял над собой контроль. Удар - и я снёс ему голову, следом в один прыжок подскочил ко второму, схватил его за волосы, откинул голову назад, освобождая шею, и вонзил в неё "ожившие" клыки. Жертва не успела даже вскрикнуть. Я забыл обо всём: семья, вампиры, убитый человек. Только кровь и наслаждение, которое она приносила, волновали меня. К дьяволу всё остальное! Это было незабываемо, круче, чем прыжок с парашюта, приятнее оргазма. Кровь партиями поступала через насосы-клыки, и удовольствие волнами накатывало на меня. Я в нетерпении задыхался, предвкушая очередную порцию крови. Это стоило даже убийства...
        Всё всегда заканчивается... Вскоре кровь уже перестала так волновать, вначале я насытился, а затем и пресытился ею. Получив своё сполна, я отпустил жертву. Некоторое время постоял, оценивая, что же произошло. Мне уже не хотелось крови. Как и после секса, пережив пик удовольствия, хотелось отдохнуть, но только здесь всё было гораздо хуже. Я убил человека, даже двоих. Что со мной? Неужели, я, любящий муж и отец, способен был так хладнокровно прервать жизнь людей? А затем тут же позабыть об этом, поглощая кровь? Или в этом виновата жажда, которая довела меня до отчаяния? Откуда такая жестокость?
        Я упал на колени и схватился за голову. Повсюду была кровь, целые лужи крови. Как я мог? Что мешало мне просто схватить этих парней и напугать, не убивая. Ведь даже кровь можно было выпить чуть-чуть, только лишь утолив жажду, тем более их было двое. Нет, эта жестокость не моя, это "вампиризм" виноват. Я должен победить это безумие, нельзя допустить подобного вновь, не хочу превращаться в безжалостную машину смерти, такую, как Денис. Нужно уметь контролировать себя, подчиняться разуму, а не клыкам. Собственная жестокость ужаснула меня. А что, если бы я сделал то же самое с... семьёй, которую встретил по дороге? Нет, так же нельзя!
        И ведь мальчик меня предупреждал, просил не убивать невинных. А я тогда ещё подумал, да зачем мне всё это. И через несколько часов совершил хладнокровное убийство. Ведь это даже самозащитой не назовёшь. Я с лёгкостью мог их обезвредить.
        Тёмная густая лужа достигла колен и я, поднявшись на ноги, отошёл назад. "Беги, беги отсюда, пока не пришли люди", - мелькнула мысль. - "Ты уже ничем им не поможешь. Ты сам их убил". А ведь наверняка, у них тоже есть матери, семьи. Что же я наделал? Как буду с этим жить дальше? Но не успел я отлинчевать себя, как вдруг. . увидел перед собой парня, которому минуту назад разбил голову. Он стоял передо мной и странно улыбался.
        - На, затянись, вставляет не по-детски, - сказал он, протягивая окурок.
        Я против своей воли взял этот окурок и... очнулся на прежнем месте.
        Чёрт возьми, что это было? Что за помутнение? Чьи это мысли? Неужели, я знал этого парня раньше?!
        Всё пошло наперекосяк. Уж лучше бы Денис меня убил, лучше бы вампиры растерзали меня на горе. Зачем я живу? Чтобы убивать невинных? Что они мне сделали? Я посмотрел на руки, которые вымочил в крови жертвы, - от крови не осталось и следа, более того - солнечные ожоги, полученные на рассвете, зажили. Кровь была и едой, и лекарством... "и источником ненависти и смерти", - напомнил я себе.
        Ещё раз оглядев место безумного побоища, я собрался уходить. Ответственность за последствия пугала не так сильно, как страх, что подобное повторится вновь. Вымочив в луже свои пальцы, я смазал оставшиеся на теле после ожогов чёрные пятна. Впитав кровь, кожа восстановилась и вернула себе бледный оттенок. Убитых я оставил, как есть, - не знал, что с ними делать.
        Время шло, а я всё бродил по ночному городу, усталый и измотанный обилием произошедших событий, даже не представляя, какой сделать следующий шаг. Растерянность завела меня в грязный и, похоже, очень старый район города. Кирпичные пятиэтажные здания однотипной постройки, возводившиеся не позже семидесятых, унылые картонные вывески из тех же времён, дворы, в которых вместо детских площадок стояли полуразвалившиеся столы - место проведения стариковских домино-сражений. "С прискорбием сообщаем вам, что жизнь ушла из этого клоповника лет двадцать назад". Я бы заблудился в этом унылом лабиринте, но тут мой взгляд задержался на вывеске "мини-отель". Если бы не эта надпись, в жизни бы не поверил, что в этой халупе есть отель. Возможно, лет этак сорок назад, здесь и располагалась аккуратная советская гостиница, но время и безалаберность хозяев сделали своё дело.
        О существовании поблизости других гостиниц ничего не говорило. Рассвет вот-вот начнётся, солнце осветит серую массу домов, и тогда "пиши-пропало". Оставалось лишь забраться в хоть какое-нибудь убежище и переждать день.
        Я вошёл через двери и начал подниматься по грязной лестнице, на которой валялся всевозможный хлам: рама от велосипеда, сдувшийся футбольный мяч, ковёр, изъеденный молью. Добравшись до второго этажа, я толкнул картонную дверь. Ужасный стрекучий звук разлетелся по всему мини-отелю, извещая о моём появлении. Впрочем, из тех, кто находился внутри, похоже, был лишь портье, - запаха крови других людей я не ощущал. Облысевшая макушка, конский хвост, собранный из остатка волос, что были по бокам и на затылке, засаленная, в маслянистых пятнах майка и второй подбородок производили крайне отталкивающее впечатление. Портье даже не взглянул на меня, продолжая смотреть по телевизору какой-то боевик.
        Я подошёл к стойке и спросил:
        - У вас есть комната с плотными шторами?
        - Любой каприз за ваши деньги, - гнусавым голосом ответил портье, продолжая смотреть кино.
        - А с ванной?
        - Только люкс, - брякнул портье и повернулся ко мне. - В остальных номерах удобств нет, только общий туалет на этаже.
        Его маленькие голубые глазки быстро пробежались по мне, задержались на золотом кольце, а затем уставились на лицо.
        - Я работаю сторожем по ночам, поэтому прошу днём не беспокоить, буду высыпаться.
        - Вы же не длинноногая сексапильная деваха, чтобы я заглядывал к вам в номер, - усмехнулся портье и начал выковыривать грязным ногтем большого пальца кусок мяса, застрявший у него в зубах.
        Я с трудом подавил желание ему эти самые зубы выбить.
        - Беру номер на три дня, если устроят условия, останусь дольше, - сказал я, хотя сам пока не решил, сколько здесь протяну.
        Портье назвал цену - дешево за номер люкс, но дорого за люкс в этом "бараке".
        - Идёт, - согласился я, всё равно было поздно искать другой вариант.
        - Паспорт, - попросил портье.
        "Что такое паспорт?" - подумал я, не находя в своих скудных воспоминаниях ответ. Портье среагировал быстрее. Ещё раз бегло осмотрев меня, он сказал:
        - Любой документ, удостоверяющий вашу личность: паспорт, водительские права, хоть справка из психушки, что вы состоите там на учёте.
        Я достал одну весьма крупную купюру и положил её на стол прямо перед этим свиноподобным рылом.
        - Не... - затянул портье, - проблемы с властями. А я один: и хозяин, и администратор, и горничная... а мне жену надо кормить, детей... Ну, ладно-ладно, нет у меня жены и детей - так просто всегда говорят в американских фильмах, решил для жалости добавить, - портье продолжил ковыряться в зубах.
        Я положил ещё одну бумажку.
        Портье только хотел было открыть рот, как я положил третью и, не убирая руки с денег, сказал:
        - Я, конечно, могу поселиться в другой гостинице, но, думаю, вы примите правильное решение.
        Портье выхватил деньги, открыл журнал посещений и, перелистав несколько страниц, произнёс:
        - А-а-а, Кузнецов Павел Яковлевич, рады снова вас видеть в нашем уютном гнёздышке.
        "Ага, очень уютное", - подумал я и, не дожидаясь, когда портье запишет мой "люкс" на одного из своих прошлых постояльцев, взял ключ и отправился искать номер.
        - И зовите меня БСрисом, с ударением на первую "о", как в американских фильмах, - продолжил кричать портье. - Меня прикалывает, как американцы каверкают русский язык: "харашо, таварищ, дасвиданя".
        Я его уже не слушал, отпирая дверь своего номера. По сравнению со всей остальной гостиницей номер действительно был сверхкомфортабельным. Большой красный ковёр во всю стену, кровать, лампочка, да даже телевизор - какая роскошь. Я закрыл дверь, подпёр ручку стулом и стянул с кровати покрывало, одеяло и простыню. Матрас и всё остальное барахло я отнёс в ванную. Закрыв дверь, простынёй заткнул щели между дверью и косяком. Матрас бросил в ванную вместе с подушкой и одеялом - всё, приготовление к дневанию закончены.
        Сбрызнув лицо холодной водой (горячей здесь и в помине не было), я снял балахон, проверил, не осталось ли на теле пятен, хотя это было лишним - кровь могла остаться только на одежде, - и улёгся дремать. Вампиры никогда не спят, да, днём их активность падает и они превращаются в заторможенных зомби, но так, чтобы отключиться совсем - этого нет. В этом я убедился в свой прошлый день.
        Рассвело, в номерах зашевелились и запищали мыши, а я лежал в самодельной кровати и пытался расслабиться и хоть немного отдохнуть... не тут-то было - начали всплывать воспоминания...
        Денис стоял, скрестив руки, и наблюдал за домом, расположенном на противоположной стороне дороги. Куча припаркованных машин, громко звучавшая клубная музыка, разноцветный отблеск в окнах - в доме шла вечеринка.
        - Хочешь, я приведу девчонку? - предложил вампир, стоявший рядом со мной. Правая сторона его лица была выгоревшей, а на месте глаза зияло чёрное пятно.
        О ком они? О Диане?
        - Нет, - отрезал Денис.
        - Какого дьявола мы уже несколько лет гоняемся за этой девчонкой? У неё что, золотая кровь? Или, может, она "избранная"? - усмехнулся тот же вампир.
        - Циклоп, с каких пор ты стал таким болтливым?
        - Вытащи серебряную пулю из моего глаза, заткнусь навеки, - ответил Циклоп и, прикоснувшись ладонью до выгоревшего места, сморщился. - Зудит, ноет и колет.
        - Спокойнее, - попросил Денис.
        - Был бы ты на моём месте, тоже раздражался бы по малейшему поводу.
        - Вытащим мы твою пулю...
        - Уже пять лет это слышу.
        - Ладно, сейчас не время, - закрыл тему Денис и посмотрел на меня: - Твой выход, Малыш.
        "Малыш" - почему он так меня называет? Я почувствовал себя героем детской сказки, только в роли Карлсона в моём случае был жестокий вампир.
        Я направился к дому. Бледная луна на покрытом россыпью звезд небе освещала припаркованные на дороге машины. А гостей здесь, выходит, много. Лужайка у дома, к которому я направлялся, странно блестела. Я подошёл к двери, стряхнул с чёрных лакированных ботинок приставшие крупицы блестящих пылинок, и постучал. В общем грохоте музыки стук просто утонул, но, видимо, Диана стояла недалеко от двери, раз сумела его расслышать и тут же открыть дверь.
        - Привет, - сказал я той, которую совсем недавно похоронил.
        Мне захотелось, чтобы этот момент воспоминания-сна застыл. Чтобы всё остановилось, пока я наслаждаюсь красивым лицом своей жены. Вот она, живая и невредимая, сияющая и весёлая. Моя милая девочка, моё сокровище. Пусть этот момент станет реальностью, пусть лес, вампиры и всё остальное окажется страшным сном. Моя милая Дианочка, теперь я понимаю, за что тебя полюбил. Твои глаза, твоя кожа, хотелось прикоснуться к ней, но я не мог управлять воспоминанием. Прошлое не изменить, оно минуло. И ты лишь можешь проклинать себя за то, что поступил не так, как должен был, за то, что упустил момент. Сейчас я это прекрасно понимал, когда вместо того, чтобы прижать к себе свою любимую, вошёл в дом и, кисло улыбнувшись, произнёс:
        - С днём рождения, Диана!
        Почему "Диана", а не "любимая"? Почему ты так холоден к ней, призрак прошлого?
        - Спасибо, - улыбнулась она.
        Ну же, обними её, давай! Не протягивай эту отвратительную коробку с бессмысленным подарком, лучше воспользуйся моментом и обними её, ведь она умрёт, умрёт на твоих глазах.
        - Чувствуй себя, как дома, развлекайся, - сказала Диана.
        Её глаза... впервые я увидел их так близко. Ты жива, ты ещё жива, моя дорогая, моя милая девочка. Спасибо за то, что улыбнулась. Почему я стою?! Почему не подойду к ней ближе?
        Я продолжал стоять на месте и не мог сдвинуться, хотя безумно хотел этого. Ничего нельзя поделать, - это не фантазия, а прошедшая реальность. Всё это было, она стояла передо мной, улыбалась, а я застыл напротив и ничего не делал. Время - завтра его не будет, оно кончится, его слишком мало осталось...
        Нет, нет, только не уходи, Макс, постой! Почему я ухожу, куда? К другим? К кому? Что я забыл в этой толпе?
        Я пробирался сквозь толпу, оставив Диану в одиночестве. Вокруг танцевал и веселился народ, жизнь плескалась фонтаном. Подойдя к бару, я схватил бутылку пива, откупорил её и жадно высушил.
        - Это всего лишь девчонка, она не стоит бессмертия, - услышал я собственный голос.
        Ты хочешь её сдать, гад? Ты хочешь отдать её на растерзание кровососам, чтобы самому стать одним из них - ради этого ты живёшь?!
        Я откупорил ещё одну бутылку. Напиваешься? Напиваешься, чтобы затем обменять Диану на бессмертие. Радуйся, добился своего. Бессмертие у тебя есть, теперь есть, ну и что?..
        - Потанцуем? - раздался голос.
        Я обернулся и увидел Диану. Только не молчи, соглашайся!
        Диана, не дожидаясь ответа, взяла меня за руку - за что я мысленно сказал ей спасибо - и потянула в центр комнаты. Повсюду были люди, играла музыка и в тусклом свете на стенах танцевали тени. Я обнял её, Диана не сопротивлялась, мы начали танцевать. Я следил за каждым её движением, за каждым прикосновением. Чувственная и свободная она двигалась, а я лишь старался не мешать. Наш первый танец, первое прикосновение. Спасибо памяти за это воспоминание, за этот момент. Впервые за время после моего пробуждения я почувствовал себя по-настоящему счастливым и раскованным. Мы были одни, только я и она. Всё остальное померкло, утонуло во тьме. Моменты счастья - как можно было такое забыть?! Мягкий, приятный запах её кожи, губы, к которым хотелось прикоснуться, руки, сомкнувшиеся за моей шеей. Что есть реальность, как не это мгновение?! Музыка затихла и наши объятья, против моей воли разомкнулись. Нет, я не могу отдать эту девушку вампирам. Только не её! К чёрту бессмертие, мне нужна Диана! Вампиры не получат её, только не сегодня, только не сейчас.
        - Я смотрю, вы немного забылись, - испугал нас хриплый голос, прозвучавший неожиданно, как гром среди ясного неба.
        Диана смутилась. Что происходит? Кто этот двухметровый дылда с бледно-жёлтой кожей, похожий на ожившую мумию?
        - Это мой парень Данила, - представила нас Диана.
        У моей жены есть парень? Ах ты, чёрт, тогда мы ещё не были женаты, мы только познакомились. Я ощутил, как во мне накипает ревность. "Я сделаю своё дело, отдам девчонку вампирам. Кто меня остановит? Прав был Денис, девушки приходят и уходят, а бессмертие остаётся". К дьяволу всё... Как же быстро я меняю намерения.
        Данила обнял мою Диану, новый эмоциональный порыв всколыхнул душу. Всё, решено: девчонка умрёт! А затем в тусклом свете я увидел блеск золотого кольца на большом пальце Данилы - точной копии моего. А это означало... у вампиров есть запасной план или это я был запасным, для подстраховки. Мои мысли хаотично заметались, я совершенно запутался. Диана между тем улыбалась, не осознавая, как близка к своей погибели.
        - Ладно, пойду выпью, но больше никаких танцев, - предупредил Данила и с выражением уверенного в себе победителя, не гнушавшегося насладиться унижением соперника, направился к барной стойке.
        - Мне нужно с тобой поговорить, срочно, - сказал я и потянул Диану за собой. - Здесь есть уединённое место?
        - Комнаты на втором этаже.
        Я потащил озадаченную девушку туда.
        - Твой отец недаром опасается вампиров, - заговорил я, когда мы остались наедине, - они охотятся за тобой, хотят тебя убить. И эта серебряная пыль на лужайке у дома. Если бы к дому подошёл вампир, он бы начал чихать и слепнуть. И тогда...
        - Надо же, как ты резко сменил тему, - перебила Диана и чуть отстранилась. - И за этим ты меня сюда звал, наговорить всякого бреда?
        - Ты не понимаешь, - воскликнул я и ухватил девушку за плечо, - видела кольцо на большом пальце Данилы?
        - Брат ему подарил, старший, тебе-то что?
        - Мне тоже брат подарил, старший, - сказал я и вытащил из кармана точно такое же. Повисло молчание, в течение которого Диана переводила взгляд с меня на кольцо и обратно. - Это кольцо признак принадлежности к касте вампиров. Его носят люди-прислужники, которые стоят на очереди к обращению. Бессмертие нужно заслужить...
        Диана открыла было рот, но не сказав ни слова закрыла лицо руками. Затем убрала руки и разочарованно посмотрела на меня...
        - Это неудачная шутка.
        - Беги, - перебил я, - беги, куда глаза глядят.
        Диана хотела ещё что-то сказать, но, видимо, посчитав, что и так уже всё сказано, вышла из комнаты.
        - Нас предали, - солгал я Денису, когда вышел на улицу. - Там был ещё один, Данила, он предал нас и предупредил Диану.
        - Проблем-то? Если надо убить девчонку, мне хватит и получаса, она не могла далеко уйти, - сказал Циклоп.
        - Не надо, - остановил Денис, - возможно, так даже лучше. Циклоп, убей Данилу.
        - Я думал... - удивился я, - думал он твой прислужник...
        - Зачем мне второй?
        - Вдруг ты мне не доверяешь и решил для верности...
        - Нет, здесь другое.
        - Кто-то ещё хочет убить девчонку? - спросил я.
        - Если бы Диану хотели убить, то давно бы это сделали.
        - Но её же защищает отец...
        Денис усмехнулся от такого "аргумента", да я и сам осознал всю глупость своих слов. Как человек сможет защититься от вампиров?!
        - И кто нам мешает? - спросил Циклоп. - Кто послал второго?
        - Убей Данилу, - не отвечая на вопрос, приказал Денис.
        - Да, но ведь можно использовать "обратную ночь" и выяснить кто именно?
        - Циклоп, - повысил голос Денис и повернулся к болтливому вампиру, - будешь обсуждать мои приказы, тогда у тебя и во втором глазу застрянет серебряная пуля, понял?
        - Извини, Наследник.
        - А я пока поговорю с гнидой, что вздумала встать на моей дороге.
        - Ты думаешь это?..
        - Иди, выполняй! - прикрикнул Денис, не давая тому договорить.
        Я очнулся из-за проклятой пружины старого матраса, больно впившийся в мою спину, в аккурат в то же самое раздражённое место, которое хотело проколоть ветка в лесу. Приближались сумерки.
        Ночь третья
        Вместе с кровью жертвы в тебя проникает и частичка её души...
        Я вылез из ванной и посмотрел в зеркало - серая плитка, да висящее на крючке полотенце и только, моего отражения нет. Может, это и к лучшему: не видеть лицо, которое будет ассоциироваться с Дианой, не видеть глаза, в которых отражаются её глаза, не видеть губ, которые её целовали, - да, пусть лучше зеркало молчит. Я закрыл глаза, чтобы вновь вспомнить драгоценные минуты, когда мы с Дианой слились в едином танце, но ничего не получилось - сколько ни силился всколыхнуть память, перед глазами проплывали лишь размытые пятна. Почему так? Во всём виновата наступившая ночь? Я чувствовал, как сердце забилось сильнее, как забурлила кровь, как повысился уровень адреналина, мешавший сконцентрироваться. С наступлением ночи на первое место вышла животная сущность - вот оно призвание вампира: ни прошлого, ни будущего, лишь настоящее и ненасытная жажда.
        Почему Денис позволил Диане убежать, раз она была ему нужна? Почему просил не убивать, а сам, много лет спустя, настиг и убил? Зачем так долго ждать? Слишком много противоречивых вопросов для моей травмированной головы. Огромный обрыв с непонятным началом и трагичным концом. Что делать дальше? Ждать следующего утра в надежде, что оно принесёт с собой ещё один кусок воспоминаний? Или вернуться на гору за телами и похоронить Диану и Лизочку по-человечески? Куда идти, что делать? Я находился на грани отчаяния, если бы в этот момент меня мучила бы ещё и такая сильная, как вчера, жажда, я бы точно сошёл с ума. Обезумевший, неконтролируемый зверь, раб своих клыков - и зачем я пытался стать вампиром?
        Ладно, какой смысл стоять вот так в ванной?! Денис-то, наверняка, сейчас упивается кровью, наслаждаясь своей всесильностью и безнаказанностью. "Убить его!" - отчаяние сменилось сильнейшей жаждой мести. И о чём я думаю: вспомнить, понять - всё это чушь. Убить Дениса - вот, что должно стать смыслом моего существования. Я должен вспомнить, где его убежище, где он скрывается. День за днём, делать следующий шаг, в надежде добраться до конца и положить конец жизни этому ублюдку. Именно он всё начал, пусть и отвечает. А уж силы у меня найдутся.
        Я вытащил простыню из зазора между порогом и дверью и открыл дверь. Слабый лунный свет проникал в окно, но даже его хватило, чтобы причинить дискомфорт моим глазам. Я дождался, пока привыкну к такому свету, оглядел казавшийся омертвевшим развороченный номер, подошёл к окну и посмотрел в него. Хоть и стемнело, на улице всё ещё было полно народу: одни возвращались домой после трудового дня, другие спешили воплощать в реальность планы на вечер. Ещё пару дней назад... так, хватит о прошлом. Подумаем о настоящем: я ведь жил в этом городе. Сколько - не знаю, но точно жил. Где? В доме, в котором вчера случился пожар? Возможно.
        Раз уж других вариантов, к сожалению, пока нет, придётся идти туда. Я подошёл к входной двери номера и вытащил из-под ручки стул. Поставив его рядом, повернул ручку и открыл дверь. В коридоре было тихо. Я принюхался, почувствовав запах только одной кровеносной системы: выходит, во всей гостинице находится лишь этот жирдяй-Борис. А неплохо было бы испить его кровушки - уж этого точно не жалко. Эх, если бы не нуждался в таком тихом убежище, то посчитался бы с Борисом... Ну вот, опять бессмысленная жестокость даёт о себе знать, я не должен поддаваться искушению. Он же мне ничего не сделал. И почему я хочу всех убить? Казалось, во мне сидит ещё одна сущность, жестокая и бессердечная мразь, которая только и ждёт, как следующего кровавого побоища. Готов спорить, эта сущность появилась во мне только с приходом вампиризма, никак не раньше.
        - Даже если этот портье недостоин жить, убивать я его не стану, - пообещал я себе. - Не хочу становиться таким, как Денис, не хочу быть его копией.
        Светлые мысли о Диане и Лизочке помогли утихомирить жажду жестокости, засевшую во мне. Мои девочки, мои малышки, будьте всегда со мной, только благодаря вам я смогу держать себя в руках.
        Я вышел из комнаты, запер за собой дверь и пошёл по коридору, перешагивая через мусор, который никто и не думал убирать. С каждым следующим шагом я всё острее чувствовал запах крови. С трудом удавалось пересилить желание вонзить клыки в жирную плоть. Я уже прошёл мимо стойки, когда Борис окликнул меня:
        - Как вам наш номер люкс? Могу в качестве бесплатного бонуса предложить огромную коллекцию американских боевиков на видеокассетах.
        Если сейчас остановлюсь, то не смогу побороть желание, клыки уже завели свой "моторчик" и принялись впустую качать воздух, требуя крови. Так ничего и не ответив Борису, я прошёл на лестницу и начал спускаться. На улице было свежо и ветрено - отличная погода для того, чтобы встряхнуться. Натянув капюшон на голову, я направился по той же дороге, по которой забрёл в этот квартал вчера.
        Повсюду сновала кровь! Мне необязательно было пользоваться зрением, чтобы знать, где вокруг меня находятся люди, достаточно было обоняния. Запах каждой кровеносной системы я чувствовал по-своему, и мог спокойно, только лишь по оттенку, определить возраст человека, болел ли он заражением крови, да даже то, сколько он выпил сегодня. Мой нос расщеплял на составляющие кровь каждого, а затем, по полученным данным, рисовал детальную картину человека. Кровь, повсюду была кровь: в ресторанах, в домах, на улице. Кровь проезжала мимо меня на машинах, пряталась за бетонными стенами в квартирах, либо просто проходила мимо. Я всюду чувствовал её аромат. Зато практически не ощущал остальных запахов. Ради эксперимента я даже подошёл к помойке на заднем дворе рыбного ресторана. В ящике валялись отходы производства и, должно быть, отвратительно смердели, но я этого не чувствовал. Вдыхая, я ощущал, как кровь посетителей струится по сосудам, хотя нас разделяла стена, тогда как вонь помоев не ощущал совсем. Быть может, и от меня точно так же воняет, как от этой тухлой рыбёшки, а я этого не знаю. Надо будет при
возвращении в гостиницу хотя бы принять душ.
        Обдумывая исключительную способность вампиров воспринимать только кровь, я не заметил, как подошёл к своему дому. Ни в одном окне свет не горел - как минимум странно, учитывая, что ещё не так поздно. Я посмотрел на соседний дом - вот там, как раз в окнах свет был. Отрубилось электричество? Но почему именно в моём доме?
        Внезапно я почувствовал запах крови, отличный от тех, с которыми сталкивался ранее. Запах стремительно усиливался. Я развернулся и, мгновенно среагировав, отпрянул в сторону. Нападавший пролетел мимо и врезался в припаркованную рядом машину. Взвыла сигнализация. Я прыгнул на него, но тот увернулся и я влетел в уже помятую боковушку. Удар пришёлся такой силы, что сигнализация стихла, а машина превратилась в искорёженный кусок металла. Противник когтями схватил меня и откинул назад, оставив на плече глубокие порезы. Он попытался запрыгнуть на меня, но я перевернулся. Нападавший приземлился на асфальт, оставив на нём внушительную вмятину. Не давая шансов на передышку, я прыгнул и свалил его с ног. В этот момент капюшон слетел с моей головы. Нападавший, увидев моё лицо, замер и перестал атаковать.
        - Макс? - в удивлении воскликнул он и я заметил два огромных клыка, выпиравших из стройного ряда верхней челюсти.
        - А ты кого ожидал увидеть, своего босса? - крикнул я, ладонью прижал лицо вампира к асфальту и вонзил клыки в оголившуюся шею.
        - Макс, за что? - только лишь успел прошептать нападавший перед тем, как потерять сознание.
        Я не понимал, что делал, опять инстинкты затуманили разум. Сладкая, возбуждающая жидкость закачивалась через клыки внутрь. Боже, а ведь кровь вампира, хоть и пахнет по-другому, на вкус ничуть не хуже. Пить, пить и пить! Я чуть ли не захлёбывался от обилия крови. А он ещё спрашивал за что?! Разве не он - один из восьми, кто пришёл за мной прошлой ночью? Так получай, я выпью всё до последней капли. И я действительно бы это сделал, если бы не странное ощущение...
        Вдруг я оказался в совершенно незнакомом месте. Опять, стоило только попробовать кровь, как со мной начали происходить непонятные вещи. Где это я? Какая-то комната без окон... О Боже, здесь посередине человек, привязанный к стулу. Я попытался подойти к нему, но не смог сделать и шагу, словно не владел своим телом. Что происходит? Это будущее, прошлое, а, может, настоящее? Всё так странно, нельзя даже повернуть головой, чтобы оглядеться. Какое-то слишком уж реалистичное видение...
        Дверь открылась, и в комнату вошёл Денис.
        - Твой прислужник сбежал? Он, случайно, не показал тебе свою жизнь на прощанье? - усмехнулся, одетый в модную чёрную рубашку и светлые щегольские брюки, вампир (то, что он вампир, я понял по запаху - у всех присутствующих в комнате кровь пахла так же, как и у напавшего на меня). Красивое лицо вампира, русые волосы и наглая усмешка - эти черты показались мне знакомыми - ах, да, один из "восьмёрки".
        - Малыш сбежал, - сообщил Денис спокойным голосом, в котором не чувствовалось ни удивления, ни разочарования, только равнодушие.
        Малыш? Они говорят обо мне? Но вот же я перед вами. Как я мог сбежать?
        - Отец не обрадуется, когда узнает об этом, - заметил всё тот же вампир.
        - На твоём месте, Денди, я бы помолчал. Тем более, отец уже знает об этом.
        - О чём? О том, что Малыш предал нас и отправился спасать Диану?
        - Именно, - сказал Денис, подошёл к связанному пленнику, и вдохнул в себя его запах, определяя, осталась ли в нём хоть капля крови. - Унесите труп.
        - И как отец мог узнать о том, что произошло пять минут назад? - не унимался Денди.
        - Твоё какое дело?
        - Я такой же наследник, как и ты. И зови меня Никита, ненавижу прозвище Денди. Я что, по-твоему, похож на этих модников девятнадцатого века?!
        - Ты никто, и сам в этом виноват. Или забыл, что произошло двадцать лет назад? - повысил голос Денис, которому явно не нравилась излишняя самоуверенность Денди. - Запомни, братец, Наследник у нас один и это я. Пора бы уже это понять. Ты лишь мой помощник, как и остальные семеро. И, как и остальные, будешь носить прозвище, которое я тебе дал.
        И без того бледное лицо Денди побледнело ещё сильнее.
        - Удав, унеси труп, почему я должен повторять два раза, - обратился ко мне Денис.
        И вот тут моё тело беспрекословно послушалось, хоть я и не отдавал мозгу приказов: я подошёл к стулу, кинжалом распорол верёвки, которыми был привязан труп, и закинул его себе на плечо. И в этот момент, когда моя правая рука обхватила труп, я заметил на ней татуировку в виде змеи, опутавшей руку и вонзавшейся в основание кисти. Это не моя рука и не моё тело - точно! Я вижу всё чужими глазами. Как? Не понимаю.
        Когда я развернулся, то увидел и остальных присутствующих, успев бегло их рассмотреть. Все они были вчера на горе, а двоих из них я уже видел в воспоминаниях: Циклопа с обезображенным лицом и Пьеро-толстяка. У противоположной стены, рядом с местом, где я только что стоял, застыл крупный вампир, одна сплошная гора мышц. "Тягач, его зовут Тягач", - подсказало подсознание. Справа от него сидел на стуле вампир с длинными, огненными волосами и лицом, усыпанным яркими веснушками. Глядя на него создавалось ложное впечатление, будто у него горит голова. "Рыжий". Из темноты угла выглядывал кривой, "орлиный" нос - его хозяина, остававшегося в тени, я не успел разглядеть, но узнал его только по носу. "Горбыш". А ещё правее на диване лежало тощее татуированное тело с зелёным ирокезом на голове, похожее на безжизненную восковую куклу. "Панк".
        - Так почему, Наследник, ты думаешь, что Владыка уже обо всём знает? - спросил мускулистый вампир.
        - Потому что, Тягач, я заранее предупредил его об этом.
        Тягач? Ага, подсознание не обмануло меня. Я помню их имена.
        - О том, что Малыш сбежит?
        - Именно. Было заметно, как Малыш смотрел на Диану, когда следил за ней. Он не спускал с неё глаз, проводил с ней всё свободное время. Это Малыш год назад позволил ей сбежать и солгал, что это сделал другой. А ведь у него был шанс получить бессмертие...
        Ого, я только сбежал от вампиров? Выходит, я вижу прошлое, чужое далёкое прошлое, раз мы с Дианой ещё не поженились. Как это возможно?!
        - И ты позволял ему целый год с нами шаскаться, зная, что он нас предал? - негодующе воскликнул Панк.
        - Не нас, а меня, - уточнил Денис. - Я ждал.
        - Чего?
        - Момента...
        - Какого ещё момента?
        - Этого... - с усмешкой ответил Денис.
        Густой туман с быстротой молнии поглотил комнату. Стоп, куда все подевались? Стало вдруг темно. Где это я? Ах ты, чёрт, я же здесь, во дворе собственного дома. Я осмотрелся - слава Богу, тело подчинилось, что принесло облегчение - уж что-то, а находиться в своём теле гораздо приятнее, чем не пойми где. Да, я там, где и должен быть, где стоял перед тем, как укусил напавшего на меня вампира, труп которого лежал под моими ногами. Я нагнулся и посмотрел на татуировку змеи на правой руке. Удав? Выходит, это его воспоминание я только что видел? Но как оно попало ко мне? Бред какой-то. Это невозможно. Я только что видел то, что произошло много лет назад перед глазами убитого мной вампира - с ума сойти можно. Этому есть разумное объяснение?
        Может, для вампиров это и нормально: читать мысли жертв?! Я же не знаю, никогда им не был. Выясним это как-нибудь попозже, а пока посмотрим, что у Удава есть: может, телефон, рация, карта, контакты - хоть что-нибудь, что выведет меня на Дениса. Я начал рыться в карманах, но ничего не нашёл, кроме серебряного кинжала, ручка которого была обтянута кожей, чтобы не причинить вреда своему владельцу. Он висел на поясе в кожаных ножнах. Простой, без излишеств и узоров. Вот такая вещь мне пригодится - всяко действеннее, чем драться голыми руками. Я прицепил ножны к поясу и вытащил кинжал. Чистое серебро, как красиво. Любопытно, оно так же смертельно, как и ультрафиолет? Я поднёс лезвие кинжала к своей ладони и только хотел сделать порез, как вспомнил удар по сосне в лесу и жуткую боль от содранной кожи. Что у меня за мазохистские наклонности? Есть же мёртвый вампир для экспериментов, которому уже всё равно. Я оголил грудь Удаву и вонзил кинжал. Лезвие вошло легко, без сопротивления по самую рукоятку, как будто рёбер у вампира и не существовало. Ожидая увидеть сноп искр, "волшебный огонь" или нечто
подобное, я даже разочаровался: всё прошло невзрачно и местами отвратительно. Вампир начал чернеть и пузыриться, из него, словно бы выходил чёрный гной. Затем он начал иссыхать и тлеть и вот, через минуту от бывшего помощника Дениса остался лишь прах, который развеется первым же порывом ветра.
        Я снова посмотрел на дом и на почерневшую безликую область вокруг трёх окон двенадцатого этажа, из которых вчера извергалось пламя. Теперь понятно, зачем вампиры вырубили свет - не нужны им свидетели расправы надо мной. Но почему напал только один, где остальные семеро? Я пообещал себе стать внимательнее и осторожнее. Теперь, когда знаю, как пахнет кровь вампира, обоняние может стать моим радаром. Люди, понятное дело, чувство страха мне не внушали.
        Надо решать, подниматься в квартиру или... Что "или"? Разве у меня есть выбор?! Было немного страшновато, всё-таки их оставалось семеро, а я один. Но рассудок подсказывал, что если бы здесь ещё кто-то был, то он бы напал вместе с Удавом. Не будут же они предоставлять мне шикарную возможность сразиться с каждым поодиночке?
        Рядом с закрытой дверью подъезда висел домофон, резким толчком я оторвал дверь, только потом сообразив, что у меня же есть ключи. На двенадцатый этаж пришлось подниматься пешком - лифт не работал из-за отсутствия электричества. На площадке этажа никого не было, только четыре двери, по две с каждой из сторон. Дверь сгоревшей квартиры была чуть приоткрыта, приглашая войти внутрь, - мне туда. Сейчас я дышал намного интенсивнее, чем обычно, стараясь заранее предупредить появление вампиров.
        Как только я переступил порог, в горле запершило, и я, не сдержавшись, кашлянул. Мелкие, похожие на чёрные снежинки, пылинки, выплюнутые мной, остались на руках. Что такое, что с горлом? Мой взгляд упал на светлый пакетик, лежавший на обгоревших углях, которые когда-то, в своей прошлой жизни, были тумбочкой. Что там? Серебряная пыль? Я подошёл ближе и, осторожно развернув пакетик, убедился в правоте догадки. Подушечки пальцев, которыми я прикасался к краям, почернели. Ещё раз чихнув, я тщательно завернул пакетик и спрятал в карман - он мне ещё пригодится. Выходит, вампиры хотели устроить здесь засаду, раз взяли с собой серебро, но в спешке ушли, если не успели её распылить. Я прошёлся по комнатам и заглянул на кухню, обнаружив там несколько стаканов, испачканных кровью, - вампиры ещё и кровь распивали в моей квартире?! Точно ждали. Только куда подевались?
        Куда бы они ни ушли, спасибо за то, что дали возможность побыть одному в квартире, по которой ещё пару дней назад со смехом носилась Лизочка. Спальня, большая комната, кухня, ванная и туалет - всё выгорело, ничего не осталось, кроме углей и седого пепла. Бесполезно, никаких ассоциаций, здесь всё по-другому: квартира изменилась до неузнаваемости. Я в отчаянии закрыл голову руками: ничего не могу вспомнить.
        Со мной опять начало происходить нечто пугающее. Я почувствовал, как во мне что-то зашевелилось, словно внутри меня кто-то жил и этот кто-то проснулся. Жестокое бессердечное создание желало вырваться наружу, затмить и поглотить меня. И дело здесь вовсе не в жажде. Крови убитого Удава хватило, чтобы чувствовать себя сытым. Вампирская мразь, засевшая внутри, требовала жертв чисто из эстетического наслаждения. Я готов был сорваться в любой момент, чувствуя, что только стоит покориться этому существу, как потеряю свою семью навсегда, забуду о них, превратившись в машину по поглощению крови. Лица Дианы и Лизочки стали размываться, я уже не видел их такими чёткими, как раньше. Всё, конец истории. Я превращаюсь в бессмертное животное, смыслом существования которого становится кровавое удовольствие. Клыки запульсировали, готовясь подчинить разум. Ещё секунда и...
        - Нет, только не сейчас, - крикнул мальчик.
        Я встрепенулся и посмотрел на него.
        - Ты ещё не готов, ты ещё недостаточно проникся.
        "О чём он?" - подумал я, наблюдая, как перед глазами всё расплывается. Мне показалось, что я живу уже очень-очень долго и что всё это время я убиваю и убиваю захлебываясь в крови жертв. Мальчик подбежал ко мне и...
        Прихожая преобразилась: вместо чёрных стен я увидел залитые солнцем голубые обои. Это воспоминание? На коричневом, лакированном шкафчике стояло зеркало. Я подошёл к нему, положил на полку ключи, деньги и прочую мелочь из кармана, а затем взглянул в зеркало. Худощавый, черноволосый с карими глазами - впервые я увидел себя со стороны. На вид хрупкий, готовый рассыпаться в любой момент. Полная противоположность светловолосому, сильному Денису.
        Хотелось рассмотреть себя получше, но тело не подчинилось (точно воспоминание!) и я направился в комнату. На диване сидела Диана, державшая на руках Лизочку. По её озабоченному выражению становилось понятно, что её что-то тревожит, и меня ждёт напряжённый разговор. Я подошёл ближе и опустился на колени.
        - Что случилось?
        - Я хочу тебя кое о чём спросить.
        - Говори.
        - Я вот всё думаю: если бы у тебя... - Диана посмотрела на меня, на её щеках блестели высохшие дорожки слёз: - ...если бы у тебя была ещё одна возможность стать вампиром...
        - Я бы остался с тобой, - перебил я, не дав ей договорить. - Я прекрасно понимаю, чем вызван твой вопрос: ты считаешь, что являешься для меня обузой. Что ты и Лизочка лишили меня мечты, лишили бессмертия, которого я так жаждал получить. И "да", и "нет"! Познакомившись с тобой, я словно бы увидел другой, новый мир. До тебя я ни с кем из людей толком не общался, поэтому не видел альтернативы, кроме как стать вампиром. Ты знаешь, моих родителей убили, и Наследник взял меня на воспитание, заботился, как старший брат. Мне казалось, что безумный, жестокий мир, в котором я рос, это верх совершенства. Да, я мечтал стать одним из них, стать бессмертным, но только лишь потому, что у меня не было другой дороги. Ты никогда не жила среди них, ты не знаешь, какие они изнутри. Это сущие твари. Вампиры соревнуются друг с другом в жестокости и извращённых пытках - и больше ничего не хотят делать. Бессмертие развратило их. Такими их сделал Владыка Клана Найлус. Ты предлагаешь мне вернуться к ним? Да меня тошнит от такой жизни. Бесконечно скитаться по земле и наблюдать, как другие живут, влюбляются, заводят детей. А
самому только и думать, кого бы убить на ужин. Прелесть жизни в том и заключается, что рано или поздно она заканчивается, а значит, начинаешь ценить время, которое тебе осталось.
        - Ты слышишь себя? Прелесть чьей жизни, нашей? Мне иногда кажется, что ты слепой... Мы умрём, - резко вскричала Диана. - Причём умрём внезапно. И никто не будет спрашивать нашего желания, нас просто убьют и всё. Наступит день, быть может, через год, а может, и завтра, когда Наследник придёт и выпьет из нас кровь. Чем ты предлагаешь мне наслаждаться? Нашим бессмысленным бегством? Осознанием собственной ничтожности? Игрой в кошки-мышки с бессмертными тварями, которые есть везде, в каждом городе? Они знают запах нашей крови, они найдут нас даже в Антарктиде. Чем ты предлагаешь мне насладиться?
        - Настоящим моментом.
        - Момент слишком скоротечен, чтобы я могла его ощутить. А Лизочке что делать - она даже не успела родиться, как ей уже выписали смертный приговор. Почему ты сделал такой выбор, ведь ты всё понимал заранее?
        - Потому, что полюбил тебя!
        - Ты был мальчишкой, что ты десять лет назад знал о любви?
        - Ничего! Ни капли любви за всю свою жизнь до встречи с тобой. Я жил в мире бесконечного насилия, где для любви нет места. И я сбежал оттуда.
        - Но ведь мы умрём, и никто даже не вспомнит о нашем существовании, не поймёт, ради чего мы погибли.
        - А я выбрал этот путь не для того, чтобы кому-то что-то доказать. Моя жизнь слишком коротка, чтобы попытаться изменить этот мир. Я выбрал такой путь, чтобы провести остаток дней с тобой, Диана и нашей девочкой.
        - Похоже, этот остаток закончился, - вздохнула Диана, протягивая мне чёрную пластиковую карточку, на которой красными буквами было написано "terra incognita
0%".
        Я очнулся лёжа на полу. Cложно придумать более жестокую издёвку: передо мной вновь поставили тот же самый выбор: бессмертие или любовь. Бросить всё, забыться, покориться тому, кто засел внутри меня в ожидании свободы, а затем стать безжалостным убийцей, одним из них. Передо мной Вечность, у меня Сила. Прошлая жизнь будет забыта, останется лишь лёгкий осадок, но со временем и этот осадок рассеется. Вот он, бесконечный вампиризм! Либо... либо продолжить свой путь, дойти до конца, вспомнить каждый из прожитых дней, пережить всё заново: любовь, рождение дочери, счастье семейной жизни и... умереть. Я знал, что не смогу без Дианы и Лизочки, что наступит момент, когда напьюсь счастливыми моментами прошлого, и всё закончится. Я всё вспомню, отомщу Денису и останусь наедине со своей трагедией и тогда - конец. Вот она, жестокая развилка... Какой сделать выбор, я знал твёрдо; даже если бы меня раз за разом лишали памяти, я бы всё равно его сделал: "вспомнить, чтобы умереть".
        Эх, если бы я мог отдать свою жизнь Диане и Лизочке, если бы мог. Я бы даже ни секунды не сомневался. А так?.. Они живы только в моей памяти, и пока продолжаю вспоминать, пока чувствую их присутствие, будут силы бороться с вампиризмом.
        Их осталось семеро на пути к Денису. И где он сам, интересно знать? Спрятался, испугавшись того, что обратил меня? Побоялся вампира, которого сам же и создал?! Конечно, испугался, знает же, что я не остановлюсь, пока не прикончу его. Поэтому и послал своих помощников убрать меня. Только, где они? Надеюсь, мне не придётся вступать в бой со всеми одновременно - семерых не одолеть. А пока... я подумал о том, что неплохо было бы научиться контролировать себя. Действительно, смогу ли обуздать свою жажду - главного врага спокойствия? Я дотронулся кончиком языка до своих клыков - мирно спят, гадины. Знаю вас, стоит только расслабиться, и вы заведёте свой "моторчик". Ладно, хрен с вами - не удалять же вас, в конце концов. Придётся сосуществовать.
        Задавшись целью, научиться себя контролировать, я вышел из квартиры и начал спускаться по лестнице. На мгновение мне пришла идея, остаться здесь, устроить себе логово, а на соседях потренироваться в концентрации. Но это было опасно. Кто знает, что задумали вампиры? Лучше, если о моём убежище они не будут знать ничего.
        После спёртого запаха гари свежий аромат улицы приятно охладил и взбодрил меня. Вот сейчас самое то - прогуляться и привести мысли в порядок. Ведь все ответы здесь, у меня в голове, рано или поздно я их получу.
        Ночь оказалась на редкость прекрасной. Свежая, как утренняя роса, освещённая лунным светом, да уличными фонарями. Столько людей высыпало насладиться этой ночью, что выбора испытуемого у меня было предостаточно. К сожалению, подходящей кандидатуры не попадалось. Улицы слишком многолюдны, чтобы я мог устроить на них эксперимент. И, правда, не стану же я пить кровь посреди бульвара, по которому прохаживаются влюблённые парочки?! Я пошёл бродить по дворам. "Ещё слишком рано, ночь в самом разгаре", - успокаивал я себя, выискивая места, где можно устроить засаду. - "Терпение, только терпение". Но именно этого-то мне и не хватало. Как можно научить терпению вампира? Это всё равно, что зайти в клетку к голодному тигру и попытаться его рассмешить. Я по запаху пытался определить места с наименьшим насыщением крови, но на карте моего обоняния одиночек не попадалось. Стоит отметить, что и вампиров я не ощущал. Ни одного! В таком большом городе, что, не водятся вампиры?! Странно, особенно, учитывая, сколько пройдено...
        Внезапно я остановился. Подобно Греную, учуявшему запах рыжей девочки за пару кварталов, так и я уловил одинокий оттенок крови. Вот он, слабый запах надежды. Как сорвавшийся с цепи пёс, соблазнённый сочным ароматом бифштекса, я бросился в переулок. Скорость была сумасшедшей: если бы кто-то выглянул на улицу, то в темноте просто не заметил бы меня - так молниеносно я прошмыгнул. Выскочив на узкую улочку, я увидел жертву: одинокий, беззащитный, да и судя по оттенкам аромата, ещё и пьяный. Прямо на блюдечке мне преподнесли идеальный подарок - наверное, в качестве компенсации за мои предыдущие мытарства. Спасибо судьбе за этот поворот. Я в несколько прыжков подскочил к жертве, как вдруг остановился, учуяв запах ещё одного. Второй человек подходил к перекрёстку и мог повернуть к нам, испортив мне весь опыт. Нет, только не это. А счастье было так близко. Второй повернул именно к нам. Ну вот, и здесь мне не везёт. Убить обоих? Прикончить назло судьбе, вздумавшей проверить мои нервы на прочность? Не надо, в чём тогда смысл опыта?! Вот так всегда: счастье ускользает из-под рук, коварно подмигнув на
прощанье. Я остановился и повернул назад. Что ж, чуть позже, наверняка, ещё будет шанс. Ближе к рассвету, уж точно.
        - Девушка, давайте... ик... познакомимся... ик, - прозвучал сзади голос.
        "В какие же дрова надо урезаться, чтобы так говорить", - подумал я, останавливаясь. Даже я, вампир, чувствовал запах перегара. Какого же пришлось бедной девушке?
        - Пожалуйста, дайте пройти, - послышался тонкий, почти детский голос.
        - Красавица... ик... можно вас... ик...
        "Сейчас тебя...", - взбесился я и бросился к ним. Не успела девушка испугаться, как я появился позади её горе-ухажёра и, резко развернув парня, схватил его за воротник, подняв над землёй. И тут произошло то, чего ни я, ни девушка никак не ожидали увидеть. В другом месте и при другом настроении, я бы даже рассмеялся, глядя на то, как пьяница опустил голову и... заснул, повиснув на моей руке. Что, это такая реакция на невесомость?
        - Ой, - только и смогла вымолвить поражённая девушка.
        Как следует встряхнув парня, я опустил его на землю.
        - Вали отсюда, ковбой, - гаркнул я.
        То ли мой вид, то ли ещё что-то отрезвило парня, но уже через несколько секунд от него и след простыл.
        - Спасибо, - нерешительно поблагодарила девушка.
        "Спасибо?" - чуть не завопил я, - "да из-за тебя..."
        Дальнейшее происходило, словно в тумане. Я сорвался, подскочил к девушке, которая толком не успела ничего сообразить, и вонзил клыки в её нежную кожу. Ого, такой сладкой крови я ещё не пробовал. Это не прогнивший изнутри наркоман и не суховатый вампир. Чистая, нежная, молодая и пленительная кровь. Малышка, спасибо тебе за то, что ты появилась на моём пути. Напряжение спало, как и раздражение. И что плохого в вампиризме?! Кровь, поступавшая через клыки, так на меня действовала, что я тут же кардинально менял своё мнение, да кого там: сам полностью менялся. Это уже был не я, а наркоман, получивший очередную заветную дозу. И меньше всего меня сейчас заботило то, что милая девушка таяла прямо на глазах. Бедное создание, сам дьявол подсунул тебя ко мне - не иначе.
        Все мои рассуждения, все мысли, весь "выбор" рассеялись в прах, пока жадные клыки выкачивали кровь. Ещё пару минут наслаждения и девушка умрёт. Остановись! - попытался я достучаться до себя. Денис точно так же пил кровь из Дианы. А Лизочка? Представь, что сейчас ты пьёшь эту кровь из неё.
        Я вырвал клыки. Девушка обмякла и повисла у меня на руках. Неужели всё? Неужели опоздал? Я поднял её на руки. Живая? Слава Богу, ещё дышит. На душе стало немного легче. Сколько выпито крови? Сможет ли она восстановить её? Голова девушки упала на моё плечо, и я заметил, как она побледнела. Господи, хоть бы очнулась. Только не ещё одна смерть. Я перенёс девушку в ближайший двор и положил на лавку. Её бледность пугала и мне начало казаться, что уже всё кончено. Обоняние еле улавливало слабый запах крови. Постояв над телом, я отошёл назад в тень. Оставаться или убежать прочь, чтобы забыть об этом неприятном инциденте, виной которому стала моя несдержанность? - такова была дилемма. Волнение всё нарастало. Прошло несколько очень долгих минут, в течение которых всё оставалось как прежде: ни одного намёка, что девушка очнётся. Пора уходить, я проиграл бой своему внутреннему противнику, своей несдержанности. Девушка шевельнулась, когда я уже хотел повернуть. Чуть приподнявшись, она приложила ладонь ко лбу, оценивая своё самочувствие. Затем попыталась присесть, но пошатнулась, ощутив слабость, и вцепилась
обеими руками в лавку, чтобы удержаться.
        - С вами всё в порядке? - спросил я, обеспокоено выглядывая из тени. Пожалуй, лучше было бы продолжать наблюдать, но страх провала погнал меня вперёд. Не терпелось удостовериться, что на моей совести не будет висеть ещё одна бессмысленная смерть.
        - А, это вы? - узнала меня девушка. - Странно, вроде, целый день хорошо себя чувствовала, а тут такая слабость.
        - Вы упали в обморок.
        - Как же так?! Наверняка, сегодня пониженное давление, я так чувствительна к этому.
        - Да, скорее всего так, - поспешил я согласиться и, обрадованный тем, что жертва не погибла, подошёл ближе. - Как вас зовут?
        - Катерина.
        - А меня Максим.
        - Уже поздно, мне давно пора быть дома, - сказала Катя и вновь попыталась подняться, но обессиленная чуть не упала с лавки на землю.
        Я вовремя подбежал и удержал её.
        - Голова сильно кружится.
        - Давайте, я провожу вас, вы далеко живёте?
        - Нет, минут пять ходьбы.
        - Отлично, тогда идём, - сказал я, позволив девушке на меня опереться, и попытался сделать пару шагов, но сразу понял, что ничего не получится, - Катя совершенно не стояла на ногах.
        "Да, так мы никогда не дойдём", - подумал я и, недолго думая, поднял девушку на руки. Катя не сопротивлялась. Похоже, она была в опьяненном состоянии и до конца не понимала, что происходит. Возможно, всё происходящее казалось ей сном. Мы двинулись в путь: Катя указывала дорогу, да пыталась говорить.
        - Максим, вы такой внимательный. А чем вы занимаетесь? - спросила она.
        - Я?.. - потупился я с ответом. Признаться, вопрос застал меня врасплох. Пришлось врать. - Я - частный детектив.
        Вот олух. Ничего более умного не смог придумать?!
        - Детектив? А что вы расследуете?
        - Я?.. убийство женщины и её ребёнка.
        - Какой ужас, - воскликнула Катя и посмотрела на меня с надеждой: - вы ведь раскроете убийство, накажете преступника?
        - Даже если накажу, что это изменит? - спросил я. - Мёртвых всё равно не вернуть.
        - А почему убийца это сделал?
        - Меня тоже мучает этот вопрос. Убийца долгое время следил за жертвой, но убил её только сейчас, хотя мог это сделать и раньше.
        - Значит, у него была веская причина. Просто так ничего не происходит. Но вы его поймайте, пожалуйста, чтобы он не убил ещё кого-нибудь.
        - Я приложу все усилия для этого.
        Так мы и шли, тихо обсуждая несуществующее расследование реального убийства.
        - Вот мы и пришли, - наконец, сказала Катя, показывая в сторону ближайшего подъезда.
        - Дойдёшь сама? - спросил я, опуская девушку на землю.
        - Постараюсь, есть жутко хочется.
        - Если будет возможность, то отлежись пару дней дома, пока кровь... э... давление, то есть, не нормализуется.
        - До встречи, и дайте мне знать, когда раскроете преступление, - на прощание сказала девушка.
        Встреча с Катериной оставила во мне необычный осадок, но, главное, что я всё же удержал себя в руках, не выпил всю кровь. Конечно, пару дней она ещё будет чувствовать сильную слабость, но кровь восстановится. Надеюсь, других вампиров на её пути не попадётся.
        Возвращаясь обратно в гостиницу, я вдруг поймал себя на мысли, что если... Диана и Лизочка живы. Вдруг они лишь потеряли сознание, как Катя?! Но тут же сам начал отрицать: нет, это невозможно, они же целый день пролежали, наверняка бы очнулись. Тем более, я несколько раз проверял их сердцебиение. Но надежда была так соблазнительна, что я даже начал слышать голоса Дианы и Лизочки, такие реальные и такие родные. Казалось, эти мелодичные голоса шли не из головы, а откуда-то извне. Я снова слышал задорный смех своей вспыльчивой дочери и раздражённую Диану, которая делала ей выговор. И, правда, какие реальные голоса, прямо чудо какое-то. Я остановился: они действительно живые, голоса моей жены и дочери. И звучат уж точно не из моей головы...
        - Я схожу с ума, это невозможно, - сказал я себе, но голоса продолжали звучать.
        Вот и моя гостиница. Я стоял под вывеской "мини-отель" и не понимал, что происходит. Голоса звучали громко и очень чётко, Диана и Лизочка вели какую-то беседу. Похоже, Лизочка требовала что-то. Я поднял голову и увидел, что окно моего номера распахнуто, а ведь я, насколько помню, не открывал его, там горит свет и... доносятся звуки. Они живы? Они живы! Диана и Лиза "воскресли" и сейчас находятся в моём номере, о чём-то оживлённо беседуя. Как они смогли? Как воскресли? Плевать, теперь это уже неважно. Главное, что они живы!
        Рванув с места, я помчался в гостиницу, распахнул дверь, чуть не сорвав её с петель, влетел на второй этаж и понёсся к своему номеру. Вот он момент блаженства, ещё секунда и... Стоп! Портье, мимо которого я проскочил, показался мне каким-то странным, и где я его раньше видел?! Длинные огненные волосы, из-за которых голова, казалась, пылающей. Я остановился. Подвал, убитый человек и восемь вампиров-помощников, один из которых сидит сейчас за стойкой.
        - С днём рождения, Лизочка, - послышался голос Дианы из-за двери моего номера.
        - С днём рождения, Лизочка, - сказала Диана, стараясь удержать в руках огромный торт с шестью зажжёнными свечками.
        Я ходил вокруг стола, за которым сидела моя дочь, и снимал происходящее на камеру.
        - Хочу торт, - заявила Лизочка.
        - Вначале надо задуть все свечи, - потребовала Диана.
        Лизочка поспешила исполнить просьбу мамочки, чтобы получить долгожданный торт, но с первого раза задула только три свечи. На остальных пламя испуганно встрепенулось, покосилось, а затем выпрямилось вновь.
        - Все свечи надо задуть, - остановила Диана дочь, которая уже потянулась к торту, и ей даже удалось умыкнуть кусочек крема.
        Облизав пальцы с кремом, Лизочка скуксилась, упрямо скрестила руки и вытянула нижнюю губу, всем своим видом выражая крайнее недовольство тем, что ей не дают сладкого, заставляя совершать какие-то непонятные действия.
        - Ты должна загадать желание и задуть все свечи, иначе желание не сбудется.
        - Я желаю торта, - потребовала малышка.
        - Тогда задуй свечи, - вмешался я.
        - Тогда задуй свечи, - услышал я собственный голос за дверью.
        Ловушка! Я стоял перед своим номером и только сейчас понял, что голоса, звучавшие в моей голове, - это лишь... Выбив ногой дверь, я увидел включённый телевизор, воспроизводивший ту самую запись, снятую мной на дне рождении Лизочки. Воскресли? Как же можно было быть таким наивным?!
        После того, как выбитая дверь упала на пол, сверху посыпалась серебряная пыль, и мне пришлось отскочить назад, чтобы она не попала на меня. Призванная ослепить и задержать, она покрыла пол сплошной блестящей плёнкой: да тут хватило бы и на десятерых. Вот, где вампиры устроили засаду.
        Разозлённый собственной наивностью я развернулся и помчался назад. Сейчас Рыжий выйдет из-за стойки в коридор, чтобы убедится, что ловушка захлопнулась, и... Я сбил Рыжего с ног, для которого это стало полной неожиданностью. Он настолько был уверен, что я сейчас корчусь от боли, что даже не успел оказать сопротивление. Я прижал его к полу и мог спокойно вонзать клыки, но остановился, увидев выражение его лица. Как и Удав, Рыжий, едва увидев меня, замер от удивления.
        - Где Денис? - заорал я.
        - Макс, это ты? - захрипел Рыжий.
        - А ты кого ожидал увидеть, Дениса?
        - Дениса?
        - Да, где он? Куда сбежал?
        - Макс, что с тобой?
        - Что со мной? - заорал я. - Денис убил мою жену и дочь, а ты спрашиваешь, что со мной?
        Последний вопрос настолько меня взбесил, что я наотмашь ударил беззащитного Рыжего. Кровь брызнула во все стороны, окропив моё лицо, её запах пьянил, что вкупе с бешенством меня преобразило - я сорвался. Уже не осознавая, что делаю, я бросился на Рыжего, избивая его. Не задумываясь о собственной жестокости, измываясь над трупом, я бил его и бил до тех пор, пока от лица жертвы ничего не осталось.
        Испугавшись собственного зверства, я вскочил на ноги и отпрянул назад. Это я сделал? Боже мой! За что его так? Вампир внутри меня ликовал, пусть на несколько минут, но он победил. Как я мог это допустить?! Как мог жестоко растерзать другого, пусть и косвенно виновного в смерти Дианы и Лизочки?! Да и думал ли я о своих родных, когда избивал жертву? Нет, я ликовал, я наслаждался своей всесильностью. И ведь даже не кровь сделала меня таким. Если бы я её пил, то мог бы списать часть вины на опьяняющее действие, но в произошедшем виновата только моя жестокость. Даже не зная большей части своей прошлой жизни, я был абсолютно уверен в том, что раньше никогда таким не был. Конечно, я мог бы убить, но только в качестве самозащиты, когда моей семье угрожала бы реальная опасность. И уж тем более, я никогда бы не стал измываться над жертвой. Что такого течёт в крови вампира, что превращает его в бешеного зверя?
        Тишину прервал звон разбитого стекла и треск выбитой двери - вот и остальные подтянулись, ловушка захлопнулась. Топот слышался отовсюду: меня окружали. С лестницы в коридор вылетели сразу двое: Тягач, огромный сильный вампир, и Циклоп, обладатель выгоревшего глаза. Они застыли, увидев меня. Я не стал ждать, когда подтянутся остальные. Выбив ближайшую дверь, я бросился внутрь, пересёк комнату и прыгнул в окно. Разбитое стекло оцарапало кожу, я полетел со второго этажа и рухнул на припаркованную во дворе машину. Не обращая внимания на боль - всё равно скоро пройдёт, - я поднялся и побежал. Разбилось ещё одно окно, где-то выломали дверь - вампиры не собирались меня отпускать. Уйти подальше, спастись, их слишком много, они просто разорвут меня на части.
        Я бежал вперёд, не задумываясь о том, что меня может кто-нибудь увидеть - теперь уж не до осторожности, спасти бы свою шкуру. Гонимый страхом смерти, я мог перегнать даже машину, но за мной гнались точно такие же вампиры, как и я сам, обладавшие не меньшей скоростью. Я выбежал к реке и помчался вдоль неё, когда заметил, как посерело небо - ещё и рассвет против меня.
        Кажется, преследователи приотстали. Я обернулся, когда почувствовал это по запаху. Вампиры действительно остановились - приближавшийся рассвет припугнул и их. Они посмотрели мне вслед, а затем повернули назад. Наверняка, здесь в городе у них есть убежище, а рисковать своей жизнью ради меня вампиры посчитали лишним. Действительно, куда я денусь: они знают обо мне больше, чем я сам о себе знаю. Не сегодня, так завтра, сцапают, если, конечно, солнце не спалит меня раньше. Кстати, о солнце... Небо стало уже не просто серым, а голубым. Через пару минут оранжевый диск покажется на горизонте и тогда...
        Моё волнение начало перерастать в тревогу, которая в свою очередь рисковала вылиться в панику. Куда бежать? Надо возвращаться к домам, в тень, уходить от реки. На секунду мне пришла безумная мысль вернуться к Кате - где дом-то помню, - но эта идея не годилась. Даже обладая своей сумасшедшей скоростью, я не смогу добежать до неё вовремя. Тогда куда? Тут я заметил на реке трубу - слив со старого завода, расположенного неподалёку и уже растащенного на металлолом. Давно заброшенный, призрак минувшей советской эпохи, завод стоял без дела и сток в воду не использовался. Возможно, раньше уровень воды был намного выше и труба так не выпирала, но сейчас - это затхлое, вонючее место оставалось моей единственной надеждой на спасение. Уж лучше погибнуть здесь, чем попасть в руки к тем, кто убил мою семью. Не хочу смотреть на наглую ухмылку Дениса, будь он проклят. Пусть глумится над другими.
        Я спустился к трубе, вырвал металлическую решётку, которой она была запаяна, и вошёл внутрь. Вода покрывала только самое донышко. Дальше труба поворачивала, и я направился вперёд, лишь чуть пригибаясь - настолько широкой в диаметре она была. Зайдя за угол, я остановился и присел. Здесь было холодно и сыро. Заболеть, не заболею, но всё равно неприятно. Гостиница в этот момент показалась пятизвёздочным отелем, а тамошняя ванна - поистине королевским ложем. Опять я стал заложником собственной неопытности, и рассвет застал меня врасплох. Хотя, в своё оправдание можно добавить, что я не знал о засаде в мини-отеле. Интересно, как они меня нашли, если только Борис... точно: "номер с плотными шторами", "днём сплю, работаю ночью" - у любого, знающего о существовании вампиров, эти слова вызвали бы подозрение. Выходит, Борис знает. И ведь правда, он же не сводил взгляда с моего кольца - надо бы спрятать его от греха подальше. Я сунул кольцо в карман и облокотился на стену трубы. Теперь осталось переждать день. Стоило только закрыть глаза, как усталость, накопившаяся за день, дала о себе знать...
        Я вновь очутился в подвале, где посередине комнаты сидел привязанный к стулу человек. Только на этот раз он ещё был жив - хорошо виднелось, как вздымается и опускается его грудь. Вокруг пленника большим кругом расположилась знакомая восьмёрка вампиров, не считая Дениса, который стоял в центре, возле стула. Теперь уж точно моё воспоминание, хотя я так запутался, что стало сложно понимать происходящее.
        - Прошёл год с того момента, как сбежала Диана. Мы уже с десяток городов объездили в её поисках, но ей всё время удаётся ускользнуть от нас. Здесь сидит один из телохранителей Дианы, он знает, где она прячется. И теперь узнаем мы, - Денис говорил нарочно громко.
        Человек, привязанный к стулу, встрепенулся и попытался вырваться - толку-то? Даже если бы ему удалось выпутаться из верёвок, то что бы он делал с девятью вампирами - себя я в расчёт не брал.
        - Малыш, - обратился ко мне Денис, - ты знаешь, что такое "обратная ночь"?
        - Что? - спросил я, не поняв вопроса.
        - Представь, что перед тобой цепочка из восьми вампиров, - Денис обвёл рукой своих помощников. - Первый знает, где прячется второй, второй - где третий, и так далее. Тебе надо найти последнего. Что ты будешь делать?
        - Спрошу у каждого, где прячется следующий, - наивно ответил я.
        - А если тебе соврут, даже если ты будешь их пытать?
        - Этот? Пытать? - усмехнулся Денди.
        - Заткнись, я не с тобой разговариваю, - гаркнул Денис.
        - Не знаю, я думаю, у меня мало шансов добраться до последнего, - искренне ответил я. - Что ты предлагаешь, Наследник?
        - Прочитай их мысли, залезь к ним в память.
        - Это ещё как? - не понял я.
        Денис выдержал многозначительную паузу - где он только насмотрелся этих ораторских штампов - а затем начал говорить, пытаясь придать голосу ореол таинственности:
        - Вместе с кровью жертвы в вампира проникает и частичка её души, частичка памяти. Убивая, вампир может проникнуть в мысли жертвы, проникнуть в её память, узнать то, что знает она. Это длится всего несколько секунд, иногда минуту, но ты узнаёшь то же, что и твоя жертва. Это гораздо эффективнее, чем пытки, потому что только так ты можешь на сто процентов быть уверенным в том, что узнал правду, - Денис замолчал, наблюдая за эффектом, произведённым его словами. Резких всплесков удивления у меня не наблюдалось, и он продолжил: - Перед этим надо основательно испугать жертву, потому что если жертва ничего не чувствует, если её мозг расслаблен, то с кровью ничего не перейдёт... Вот так ты можешь построить цепь из восьми вампиров: пугаешь первого, пьёшь его кровь, проникаешь в его память и... - Денис выдержал паузу, с моей стороны опять равнодушие, - ... и узнаешь, где прячется второй. Седьмой поведает тебе о том, где скрывается последний. Проникая в память следующей жертвы, ты достаёшь из неё нужную информацию. Я называю это "обратной ночью", когда твоя память на минуту становится "обратной", памятью
жертвы, понял?
        - Не совсем. Ты сказал, что "обратная ночь" длится всего несколько секунд...
        - Иногда это может продлиться и несколько минут. Однажды, я так испугал жертву, что "обратная ночь" длилась целых полчаса.
        - Пусть так, но где гарантия, что за эти полчаса я смогу увидеть то, что нужно? Что если жертва прожила лет этак триста, какова вероятность того, что я увижу нужный кусок памяти, а не случайный момент, где жертва, скажем, ковыряется в носу?
        Денис усмехнулся, ответ на этот вопрос казался ему очевидным.
        - Кто написал "Войну и мир"? - спросил он.
        - В смысле? - удивился я.
        - Кто написал великий русский роман "Война и мир"? - спокойно повторил свой вопрос Денис.
        - Какое это имеет значение?
        - Ты можешь ответить на этот простой вопрос?
        - Лев Николаевич Толстой.
        - Отлично! А теперь проследи за ходом своих мыслей. Когда я задал тебе вопрос, ты не стал перебирать в памяти всю свою прошлую жизнь. Ты не стал вспоминать все книги, которые читал, ты не вспоминал всех писателей, которых знаешь. Ты обратился к конкретному эпизоду в памяти, когда ты читал "Войну и мир", и сразу получил ответ. Если ты знаешь ответ, то выдаёшь его за доли секунды, обращаясь к конкретному эпизоду памяти по ассоциациям. Точно так же и с памятью жертвы: она становится твоей, и ты можешь задавать ей вполне конкретные вопросы. Если жертва знает ответ, то и ты узнаёшь его в тот же миг.
        - А если я не знаю, какой задать вопрос?
        - То увидишь тот самый случайный эпизод с ковырянием в носу.
        - А если я не успею увидеть ответ, вдруг "обратная ночь" прервётся раньше?
        - Это уже твои проблемы. А теперь образовательный урок закончен, подведём итог. Для чего я сейчас всё это рассказал?
        - Чтобы объяснить мне, что такое "обратная ночь".
        - Не тебе, а ему, балбес, - усмехнулся Денис и ткнул пальцем в пленника. - Теперь он знает, что я могу с лёгкостью прочитать мысли и увидеть, где прячется Диана, поэтому он боится - вот, чего я добивался: довести пленника до критического эмоционального состояния. А теперь пришло время для "обратной ночи".
        Денис откинул голову пленника назад, оголив шею, и вонзил клыки. А затем закрыл глаза, наслаждаясь кровью. Когда закончил, глаза всё ещё были закрыты. Несколько секунд он стоял вот так вот, затем оторвался от уже мёртвого человека и выдохнул.
        - Отлично, Диана рядом, - сказал Денис и назвал адрес.
        Я знал, где находится этот дом. И ещё я знал, вернее, предполагал, что Диана умрёт, если я не предупрежу её.
        - Чего мы ждём? - не удержался и спросил Денди.
        - Рассвет через несколько минут, если мы нападём сейчас, люди Дианы сотрут нас в порошок, - остудил пыл помощника Денис, при этом, отчего-то, косясь в мою сторону.
        - Дай я тоже крови попью, - сказал Циклоп и направился к трупу.
        Следом за ним стали подходить и другие. Очень скоро они выпили из пленника всю кровь. Я тем временем направился к Денису, стоявшему у выхода на лестницу и как будто ждавшего меня.
        - Мне тоже надо поесть, пойду поищу, что у хозяев в холодильнике.
        Денис посмотрел на меня пронзительно, с улыбкой - казалось, он видит меня насквозь, читает мысли и без "обратной ночи". Он знает, точно знает, что я хочу сбежать и предупредить Диану. На мгновение я решил, что Денис сейчас меня расколет, убьёт, растерзает, но тот лишь усмехнулся и отошёл в сторону, освобождая путь на лестницу, даже не сказав ни слова, только этот всевидящий взгляд и ухмылка. Чёрт возьми, зачем Денис так просто меня отпускает, ведь он всё знает?! Быть может, даже догадался о том, что это я предал его год назад на дне рождении Дианы?! Я застыл перед лестницей, не зная, что делать.
        - Иди, чего стоишь? - подтолкнул меня Денис. - Только возвращайся к закату, ты нам будешь нужен, когда начнём охоту на Диану.
        Я вздрогнул, мне показалось, что всё происходящее фарс, что Денис специально меня отпускает. Я поднялся на первую ступеньку с таким страхом, что тут же застыл на ней. Чудилось, будто Денис сейчас вонзит клыки мне в шею и начнёт пить кровь, чтобы задать всего один вопрос: предан ли я ему.
        - Скоро вернусь, - еле выговорил я и поспешил подняться наверх, туда, где солнце, где была защита от вампиров.
        Рассветало. Огненный диск появился на горизонте и ослепил меня, но, несмотря на это, он мне нравился. В такие минуты я чувствовал себя в настоящей безопасности. Больше света, дайте ещё больше света, чтобы прогнать из всех закоулках ночь - пособницу вампиров. Открыв холодильник и достав бутылку молока, я жадно к ней присосался. Рядом на полке нашёл засохшую булку и прямо так, только хлебом и молоком, наскоро перекусил, затем снял с пальца золотое кольцо с драконом и положил на самое видное место - оно мне больше не понадобится. Я вышел из дома и побежал...
        Всё, черта пресечена, дороги назад не будет. Вампиры не прощают предательства, они не забывают обид. Но я должен был спасти Диану от неминуемой, как мне казалось, гибели. И всё же странное ощущение, что Денис всё предвидел, меня не покидало.
        Я очнулся, захлёбываясь в противной мутной жиже. Похоже, за день уровень воды повысился, и труба наполовину заполнилась. И всё из-за проклятого дождя, который дробил по водной глади, - по трубе разливалось эхо от ударов капель. Поди целый день шёл, раз столько воды натекло. Я вспомнил об "обратной ночи": а что, если... нет, не может быть... но ведь откуда-то взялась эта жестокость - ясно же, что она не моя. Да, похоже, что всё так и есть: вместе с кровью Дениса, которую я выпил, когда укусил его там, на горе возле оврага, в меня проникла и частичка его души, частичка неконтролируемой жестокости... Надеюсь, ненадолго.
        Вспомнив о странных помутнениях после убийств наркомана и Удава, я догадался, что это были две "обратные ночи". Действительно, оба меня боялись: на глазах у наркомана я снёс голову его подельнику, а Удав понимал, что видит перед собой смерть. Катерина меня как раз не боялась, поэтому с ней всё прошло спокойно.
        А ведь, если хорошо поразмыслить, "обратная ночь" решает много проблем. Жалко я не помнил о ней раньше, сразу бы у Удава спросил, где скрывается Денис, и не мотался бы по городу. Ничего, в следующий раз буду задавать вполне конкретные вопросы.
        Начиналась четвёртая ночь.
        Ночь четвёртая
        Шанса всё исправить не будет...
        Наверняка, пахнет здесь преотвратительно: жирные, масляные пятна расплывались на тёмной поверхности воды. Кое-где набухали пузыри, поднимая из глубин канализационный смрад, и, когда лопались с характерным хлопком, выпускали этот смрад на поверхность. Но я этого не чувствовал, словно кто-то закупорил мне нос. Я сидел, погружённый в густую мутную жидкость и думал о том, как было бы хорошо, если бы можно было вызвать "обратную ночь" у самого себя. Действительно, вот сижу здесь, практически ничего не помню, а взять бы, всадить клыки в собственное запястье - я поднёс руку ко рту - и начать высасывать кровь. Клыки вошли мягко, безболезненно и завели свой "моторчик", но после первых же капель "закачка" прекратилась из-за отторжения, которое производила собственная кровь. Начались рвотные позывы, отверстия в клыках закупорились. Вытащив клыки, я убрал руку и начал плеваться. Тошнота ушла. Нет, ничего не получится, а так хотелось... задать вопросы своей памяти. Как плохо, что нельзя вызвать у себя "обратную ночь". Придётся ждать, когда воспоминания придут сами собой.
        Я вспомнил о Денисе. Сидит сейчас, наверное, в шикарной усадьбе на кожаном кресле, запустив пальцы ног в шерстяную мякоть ковра, вкушает кровь из хрустального бокала, в котором бликами играет лунный свет, и с насмешкой вспоминает, как за пару мгновений лишил жизни двоих человек, которые были для меня всем. Я ненавидел его, ненавидел его уверенность в безнаказанности, ненавидел за то, что он играл с нами все эти десять лет, кормя надеждой.
        - Нет, ты меня не сломаешь, я найду тебя! - это был вызов: вызов Денису, судьбе, самому себе, наконец.
        Поднявшись, я стянул с себя грязную, рваную одежду и бросил её прямо здесь. На мне осталось только нижнее бельё, да золотое кольцо, которое я намеревался вернуть убийце. Всё, хватит бежать, пора нападать самому. Теперь я буду устраивать засады и обращать в бегство противников.
        Не помню, чтобы страдал клаустрофобией, но, выбравшись из трубы, я почувствовал себя намного лучше и свободнее. Стараясь избегать людей, я двинулся дальше по реке. Высотки закончились, и началась территория элитного посёлка. Дома-дворцы, высокие заборы - здесь живут те, которых не принято называть "простыми смертными". Одинокие особняки прекрасно подходили для того, чтобы я мог поживиться там всем необходимым, да и помыться не мешало бы. Возле одного такого домика я и остановился. Один охранник, судя по запаху - сильный и здоровый, но, что радует, человек, а не вампир. Это, конечно, если не брать в расчёт свору собак, но с моей скоростью...
        С доберманами я справился идеально - только один успел подать голос, да и то лишь жалкий вскрик. Затем наступила очередь охранника. Тот сидел в гостиной и смотрел в телевизор, в то время как на двенадцати мониторах видеонаблюдения за его затылком, охватывавших всю территорию, по очереди мелькала моя тень, и темнели бесчувственные тела собак. В дом я проник через открытое окно - видимо, охранник считал, что мимо шести доберманов никто не проскочит, раз оставил половину окон гостеприимно распахнутыми. Лишь, когда моя тень накрыла его, он встрепенулся, дёрнулся к пистолету, но моя реакция была феноменальной. Убивать его я не стал, уже по Кате заметив, что когда вампир вонзает клыки, то жертва теряет сознание, - возможно, в клыках содержится вещество, которое действует на жертву, будь то человек или, скажем, собака, как мощное снотворное.
        - Путь свободен, - прошептал я, когда охранник рухнул без чувств на диван.
        Времени оставалось мало: даже, если охранник очухается нескоро, риск слишком велик, - кто знает, может, сработала система оповещения и сюда уже едет полиция. Поднявшись на второй этаж, я обнаружил гардеробную, по размерам превосходящую мою сгоревшую квартиру. Пару минут потребовалось, чтобы принять душ и смыть с себя всю грязь в просторной ванной, облицованной мраморными плитами. Ещё минута - на поиск подходящей одежды. Я не вертелся перед зеркалом в поисках наилучшего сочетания: просто, взял джинсы, на пару размеров больше моего (меньше, к сожалению, не было), да майку, поверх которой накинул неброскую, серую рубашку - готово, осталось только найти ботинки. Вот тут пришлось попотеть. Конечно, ботинок здесь было больше, чем в обувном магазине, - хотя, казалось бы, зачем столько, ног-то у хозяина всего две, - но подходящего сорок пятого размера не нашлось. Лишь с трудом отыскав на размер меньше, я натянул на себя эти ботинки и сморщился: тесно и неудобно. Ладно, не со всем же должно везти - мозоли будут мне об этом напоминать.
        Спустившись вниз и, убедившись, что охранник продолжает пребывать в бессознательном состоянии, я покинул дом. Скоро нагрянет полиция, просмотрит видеозаписи и... интересно, полиция знает о существовании вампиров? Они ведь увидят, с какой скоростью я проворачиваю свои дела? Мало мне вампиров, так ещё и полиция за мной увяжется.
        Не обращая внимания на боль в стеснённых пальцах, я побежал, чтобы поскорее уйти от дома, который обокрал. Через пару кварталов остановился. Куда идти? Где искать Дениса? Я ощутил растерянность и чувство пустоты, когда не знаешь, какой сделать следующий шаг. Ладно, раз не знаю, куда идти, так, может, мне подскажет кто-нибудь?! Кто? Соседи квартиры, где я жил?! Полиция?! А, может, Борис... Сдал же, гадина, вывел вампиров на меня, а значит, может и меня на них вывести. Я решил наведаться к Борису, предварительно разведав территорию, чтобы опять не попасть в засаду. Переключившись на обоняние, я попытался найти в округе хоть одного вампира - ни-ко-го. Только несколько людей как маятники сновали туда-сюда.
        В этот момент моё внимание привлёк ночной клуб на противоположной стороне улицы, я остановился - что-то отдалённо знакомое всплыло в памяти. Я здесь был? Нет, точно нет. Вывеска не знакома, как и здание. Тогда что? Музыка - та самая песня, которая играла, когда я с подачи Дениса пошёл знакомиться с Дианой.
        Воспоминание нахлынуло с такой быстротой и неожиданностью, что я не сразу понял, что всё происходит только в моей голове. Лишь "ожившая" Диана, танцевавшая передо мной, убедила меня в том, что я нахожусь в прошлом.
        - Привет, Оля, - поздоровался я с девушкой, танцующей рядом.
        - Привет, - ответила та.
        - Познакомишь нас, - попросил я, кивнув в сторону Дианы.
        Так, где я? Что происходит? Ах, да, я же в ночном клубе, выполняю приказ Дениса.
        Оля улыбнулась мне, подошла к Диане и что-то ей прошептала, обе девушки посмотрели на меня. Вот он пленительный момент нашего первого знакомства. Это уже потом будет "день рождения" и бегство, а сейчас эта милая девушка только узнала, как меня зовут. Я посмотрел назад и увидел Дениса, внимательно за нами наблюдавшего. Рядом сидел Пьеро, перешептывавшийся с официантом.
        - Привет, это Диана, - услышал я голос и обернулся.
        Диана приветливо помахала рукой и поздоровалась. Мой хмурый и задумчивый вид слегка её смутил, она смотрела на меня так, словно спрашивала: "сам же желал познакомиться, так чего молчишь?".
        - Ты хорошо танцуешь, прям, как профессионал, - ляпнул я дежурную фразу. Проклятье! Что я несу?! Мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Надо же так опростоволоситься. Ещё бы сказал, что у неё глаза красивые и можно смело вешать на грудь орден "Король банальности первой степени".
        - У тебя красивые глаза, - закончил я.
        Браво! Фанфары, овации. На месте Дианы я бы ушёл, но она осталась.
        - Спасибо.
        Ну же, не вздумай ляпнуть ещё какую-нибудь чушь, а то мне за тебя стыдно!
        На моё счастье первой заговорила Диана:
        - Значит, тебя зовут...
        Музыка пропала, отрезвляющий порыв ветра поцеловал и привёл меня в чувства, я вновь оказался в настоящем. Разочарование было настолько сильным, что я выругался и ударил по фонарному столбу. Бетонный столб треснул. Почему я не могу контролировать свою собственную память, которая то открывает, то вновь скрывает моменты из прошлого? Почему не могу задать этой памяти простой вопрос: "что было дальше?", и тут же получить ответ? В конечном итоге, это моя память или чья?
        Я подошёл к металлическому ограждению и схватился за прутья. Или сейчас, или никогда, - поставил я себе ультиматум. Ну же: какой был следующий шаг?
        Барабанная дробь дождя отбивала ритм по поверхности луж. Солнце скрылось за почерневшими облаками, а промокшие, спрятавшиеся под зонты прохожие мельком пробегали мимо. Мы стояли с Дианой на спортивной площадке под деревянной крышей и жались друг к другу.
        - Вот так и прогуляли лекцию, - буркнул я от досады, что Диана теперь промокнет по моей вине, и, не дай Бог, ещё заболеет.
        - Ничего, лучше здесь, чем слушать Шварца, который настолько любит историю, что, наверное, даже во сне дискутирует сам с собой на тему степени влияния азиатской культуры на становление русской нации.
        - Там хоть сухо...
        - И скучно, как в гробу, - заметила Диана. - Ты почему пошёл на "русскую историю"?
        - Я?.. э-э-э... - не мог же я сказать, что пошёл на этот курс только для того, чтобы следить за ней по приказу наследника трона вампирского клана. Какие науки? Я намеревался стать вампиром и жить вечно, не заботясь об учёбе, поэтому ответил нейтрально: - Мне нравится, просто нравится и всё.
        - А я пошла, чтобы как можно больше знать о прошлом, люблю прошлое - оно таит в себе столько удивительных тайн. А кем ты хочешь стать, когда закончишь учёбу?
        Так далеко я не заглядывал, не планируя ещё четыре года мотать в этом университете. Думал, управлюсь за пару месяцев, получу "первый номер" на обращение, а затем... бессмертие...
        - Стараюсь жить с лёгкостью, ни о чём не задумываясь, так, будто впереди меня ждёт бесконечность, - медленно говорил я, тут же на ходу придумывая, что сказать.
        - То есть, у тебя нет определённой цели в жизни?
        Мне хотелось сбежать из-под "деревянного навеса", уйти от откровенного разговора, но Диана взяла меня за руку, прижалась ближе и... заплакала. Такая реакция удивляла.
        - Ты чего?
        - Так, просто, твои слова напомнили мне одну историю.
        Какую ещё историю? Что я такого сказал?
        Мы оба замолчали: я чувствовал, что Диана хотела рассказать эту историю, но не решалась. Мне же ничего не хотелось, только бы поскорее выполнить задание. Но дождь, как назло, продолжался, запирая нас здесь. Диана молчала, и мне пришлось заговорить, чтобы неловкая пауза не растянулась надолго.
        - Расскажи.
        - Точь-в-точь эти же слова: "стараюсь жить так, будто впереди меня ждёт бесконечность" говорил один человек по имени Никита. У него не было цели в жизни..
        тоже... и, пытаясь это скрыть, он всем говорил, что живёт текущим моментом, бездарно убивая день за днём, будто бы действительно впереди была бесконечность, и время теряло всякую ценность. Его жена Александра, на которую он совершенно не обращал внимания, - Диана сказала это с такой болью в голосе, будто бы это касалось её лично, - искренне любила его и верила, что с возрастом это "безделье" пройдёт. Однажды, Никита познакомился с другим парнем, своим тёзкой, по прозвищу - Денди (моё сердце ёкнуло - уж не про помощника ли Дениса идёт речь?). Никита попал в странное общество, которое собиралось только по ночам, - говорят, они там даже кровь пили. Сатанинская секта или что-то в этом роде. Никита верил в то, что с помощью Денди сможет стать бессмертным - эта безумная мысль насколько в нём засела, что он совершенно позабыл обо всём остальном и всё твердил о бессмертии. Впервые у Никиты появилась цель, настоящая цель. Он не замечал ничего, что вокруг происходило, даже не обратил внимания на рождение собственного ребёнка, не говоря уже о том, что девять месяцев, пока Александра была беременна, говорил
только о себе. Лишь бессмертие занимало его мысли...
        Дождь прекратился. Диана опять начала плакать - странно, что история так на неё действовала.
        - А дальше что? - спросил я, скорее из вежливости.
        - Денди, чтобы проверить фанатизм и преданность Никиты предложил ему принести в жертву жену, а взамен обещал фантомное бессмертие. Понимаешь?! Предложил убить живого человека, а ради чего? Никита, ослеплённый самообманом, покорился. Александру убили...
        - Да, весёленький рассказик, - сказал я. История меня не поразила - лично для меня ничего удивительного в ней не было: обычный прислужник, готовый продать душу за то, чтобы стать вампиром - я слышал миллионы подобных. Что уж говорить - я сам такой. Но меня удивляла реакция Дианы - будто она воспринимала действия Никиты, как личное оскорбление. Я не видел в этой истории ничего, из-за чего можно было бы так расстраиваться.
        - Бессмертия Никита не получил, - с трудом продолжила Диана, - и остался наедине со своим ребёнком. Когда потерял Александру, когда остался один, Никита понял, насколько дорога она ему была. А Денди всё не успокаивался и требовал теперь уже ребёнка, которому не исполнилось и года. И всё ради развлечения, чтобы потешить собственное Эго, насладиться властью над другими ("Да, это похоже на Денди!"). Никита сбежал, спасая свою дочь...
        Диана замолчала.
        - Ну что ж, сам виноват, - сказал я, чтобы гнетущая пауза сильно не растягивалась, - не гонялся бы за бессмертием, глядишь, жили бы они сейчас втроём в спокойствии. Мораль ясна: любовь сильнее и важнее всего и никакое бессмертие не стоит человеческой жизни... А так разрушилась счастливая семья: Никита, Александра и... кстати, как звали девочку?
        - Диана...
        Я осёкся. В горле будто бы застрял ком, мешавший говорить. Если бы меня в этот момент ударила молния или лягнула лошадь, я бы всё равно ничего не почувствовал - шок парализовал всё тело.
        Боль и страдание отразились в блестящих капельках слёз Дианы.
        - Мой отец предал мою мать и не было ни секунды, чтобы он не пожалел об этом.
        - Прости, я не знал, - еле выговорил я.
        - Очень часто, в полубреду, отец повторял её последние слова: "шанса всё исправить не будет".
        Я молчал, что можно сказать девушке, отец которой "убил" мать, ради того, чтобы стать вампиром? Какие слова сочувствия подобрать? Сказать, что понимаешь её, когда понять такое невозможно, только пережить...
        - Я люблю отца, вижу, как он страдает, как жалеет о своём поступке, но... он потерял смысл жизни... а ты... у тебя есть родители?
        - Они погибли, когда я был маленьким. Мой брат... у меня остался старший брат, который заботился обо мне.
        - Такой светловолосый, с бледной кожей и красными глазами? Я видела его, когда он вчера забирал тебя поздно вечером, когда стемнело.
        - Да, он самый... ты была на крыше главного здания? - внезапный эмоциональный порыв оживил меня, я решил, что буду делать дальше.
        - Где? На крыше? Туда нельзя, из универа отчислят.
        - Пошли, - сказал я и схватил Диану за руку.
        Мы побежали, хлюпая туфлями по лужам. Лужайка, дорожка, мраморная лестница, дверь-вертушка, и вот мы уже ждём лифта в опустевшем на летних каникулах главном здании университета. В лифт мы зашли вдвоем, и я нажал на кнопку. Зажглась цифра "тринадцать" и лифт тронулся.
        - Замёрзла? - спросил я, подходя ближе.
        Продрогшая Диана стучала зубами. Я прижал её к себе.
        - У меня есть парень, - предупредила она, когда моё лицо оказалось в опасной близости.
        - Неважно, - прошептал я и прикоснулся к холодным губам. Диана не отстранилась, но и не ответила, лишь позволив себя поцеловать - ничего более. Когда лифт остановился, мы вышли. Пара студентов, да седой лектор в очках с любопытством посмотрели на нас, пока мы пробегали мимо, - так нелепо смотрелись смущённые улыбки на продрогших лицах. В огромной лекционной аудитории, к счастью, никого не оказалось. Я закрыл дверь, затем помог подняться Диане на подоконник, залез следом и открыл широченное окно. Этажи главного здания были высокими, под четыре метра, поэтому тринадцатый располагался на уровне двадцатого этажа обычного жилого дома. Мы вышли через окно на крышу бокового корпуса. Ветер здесь казался ещё холоднее и беспощаднее. Мы подошли к краю, и Диана позволила себя обнять.
        - Здесь высоко, вот там смотровая, - сказал я, показывая вдаль. - Отсюда всё вокруг кажется таким мелким.
        - Особенно люди, - заметила Диана, пытаясь разглядеть крохотных "муравейчиков", ползающих по земле.
        "И вампиры", - подумал я. Это было моё убежище, место, где я мог на время забыть об унижениях и оскорблениях, которые терпел от Дениса и его помощников-вампиров. Здесь я ощущал себя по-настоящему свободным, личностью, а не жалким червяком, мальчиком на побегушках. Именно поэтому я привёл Диану сюда, подальше от земли с заполнившими её мерзкими кровососами. А здесь мы были только втроём: я, она и бесконечное небо.
        Бешено сигналя, передо мной пронеслась машина. Я очнулся на краю проезжей части и первые мгновения даже не мог понять, где оказался. Опять в голове всё спуталось. Дорога, грязный город. Ах да, я же в настоящем. К чёрту это настоящее, хочу обратно в прошлое. Вот, те самые воспоминания, которыми я хотел бы обладать, которые хотел бы воскрешать: я и Диана. Память казалась такой же доступной, как раскрытая книга, что стоит только задать вопрос, найти в содержании нужную страницу и... Я задавал вопрос - бесполезно. Бесцельно блуждая по городу, то медленно шагая, то мчась с бешеной скоростью, я пытался поймать то неуловимое, что всё время было со мной, хранилось в голове.
        - Шанса всё исправить не будет, - прошептал я.
        Кто знает, может, завтра я умру, так и не вспомнив большую часть своей жизни, не вспомнив те моменты, ради которых расстался с бессмертием.
        Захотелось пить, клыки - вырвать вас к чёртовой матери, из-за вас я не могу вспомнить, вы мешаете обрести спокойствие. Пока не утолю жажду, пока не насыщусь кровью, не смогу сконцентрироваться на воспоминаниях. Опять экспериментировать? Опять искать подопытного кролика? Я вспомнил о своём намерении навестить Бориса - вот и решение проблемы.
        Когда подошёл к "мини-отелю", то увидел две полицейские машины. В одной из них двое о чём-то устало переговаривались. Другая стояла пустая. Я принюхался: вампиров нет - вот и славно. С этими, сколько бы их не было, справлюсь.
        Разбитые прошлой ночью окна уже успели заколотить досками, но стеклянные осколки под ними никто убирать не собирался.
        Я притаился за углом и принялся ждать, когда же уйдут полицейские. То, что они уйдут, я не сомневался - уже давно стемнело, у них мало желания торчать здесь всю ночь, а если бы кто-то хотел устроить засаду, то оставил бы вампиров, а не людей. Один из сидящих в машине полицейских включил радио, зевнул и облокотился на подголовник, второй закурил сигарету. Похолодало, подул северный ветер, и второй, выкурив сигарету, закрыл окно; первый, кажется, и вовсе уснул под негромкую мелодичную музыку.
        Это ожидание длилось бы мучительно долго, если бы не сегодняшнее воспоминание. Несколько раз я прокручивал каждое сказанное слово, каждый взгляд, движение и прикосновение. Как же хорошо было с Дианой.
        Стоп! Кажется, я кое-что упустил. Во мне стремительно нарастало волнение, словно я стоял на пороге очень важного открытия. Диана говорила, что мы прятались от вампиров десять лет. Видимо, надо считать от того события, когда я сбежал от них. Сколько нам тогда было? Около двадцати. А что там говорил Денис? Они с Денди были братья, оба были наследники трона вампирского клана, оба были равны в правах. Были! За двадцать лет до этого Денди совершил нечто такое, за что его низвергли до уровня обычного помощника. Выходит, это произошло как раз в то время, когда родилась Диана, когда её отец Никита предал вампиров. Получается, отец Дианы как-то связан с тем, что лишился своего статуса сын Владыки, по сути второй по рангу в иерархии клана вампир. Вот где надо копать... Денди - ключ ко всему...
        Хотя... всё это лишь предположение, наивная попытка связать обрывочные факты, увиденные в видениях.
        Внезапно меня ослепил яркий свет вспыхнувших фар - одна из полицейских машин очнулась и тронулась в путь. Вторая так же уезжала. Когда полиция скрылась, я ещё раз принюхался - никого рядом не было - и направился к входу в гостиницу. Ещё вчера в этом доме звучали голоса Дианы и Лизочки, ещё вчера я верил в чудо, в то, что они живы. А сейчас желал лишь одного - узнать истинную причину гибели своей семьи. И осознание того, что правду придётся ждать ещё очень долго, действовало на меня удручающе. Подойдя к двери, я почувствовал, как во мне нарастает страх потерять последний шанс найти Дениса. А что если Борис ничего не знает?.. А что если... поздно, он идёт, - я почувствовал запах крови человека. Кто-то остановился возле двери и, звеня ключами, принялся искать подходящий. Странно, что не может подобрать его сразу - кому, как не Борису знать, какой подходящий, его же гостиница. О, он их уронил, и ключи звонко шлёпнулись о каменный пол. Я бесшумно открыл дверь и увидел перед собой заплывшее жиром тело с сальным конским хвостом на затылке. Борис нервничал и дрожал, а когда поднялся и увидел в ночной мгле
моё лицо, то побелел и, схватившись за сердце, попятился назад. Ключи вновь со звоном упали на пол. Я перешагнул через порог, поднял ключи и закрыл дверь на замок. На это у меня ушло не более минуты. Всё это время Борис нервно икал.
        - Есть здесь кто-нибудь? - спросил я, хотя уже по запаху знал ответ.
        - Да, - закивал Борис и, сильно моргая, затарахтел: - там наверху отряд вампиров. Бегите, я задержу их.
        - Значит, ты недостаточно меня боишься, раз лжёшь, - мягко, но уверенно сказал я. Страх - вот, что мне нужно.
        Борис, передвигая ножками и ручками, начал отползать назад, напоминая краба, пытавшегося спастись от солнцепёка. Я шёл следом, нависая над ним.
        - Я не виноват, я ничего не делал, - пищал он.
        - Где Наследник?
        - Не знаю, я никогда его не видел.
        - Кому ты сдал меня?
        - Конвейерщику...
        "Какому ещё конвейерщику?" - хотел переспросить я, но остановился. Борис продолжал пятиться. Я схватил его за ногу, стащил вниз и склонился над ним.
        - Как ты узнал, что я вампир?
        - Кольцо - его носят те, кто стоит в...
        - Я знаю, - перебил я, - одного этого недостаточно, что ещё?
        - Пятна крови на одежде, - пищал Борис. - Вы просили днём не беспокоить, и не среагировали на вонь в номере, хотя там уже полгода никто не убирался.
        В его глазах застыл ужас от осознания приближавшейся смерти. Борис попытался ещё что-то сказать, но лишь бесполезно глотал воздух.
        Я ликовал: теперь он готов, да здравствует "обратная ночь"!
        Клыки вошли в потную, жирную шею. Насладиться такой кровью было невозможно, но и не ради наслаждения я её пил. Борис крякнул и потерял сознание. Давай, задавай вопросы чужой памяти. Сомнения, что ничего не получится, что мне не удастся вызвать "обратную ночь", оказались напрасными. Я практически сразу же, с первой каплей почувствовал, что в крови есть ещё что-то, нечто нематериальное, еле уловимая нить. Вначале показалось, что нить растворилась, ускользнула от меня в последний момент. Я чуть не завопил от отчаяния: потеряна последняя надежда. Но это было не так...
        Я сидел за стойкой портье и обречённо смотрел вперёд, как, вдруг, увидел фигуру в чёрном балахоне с закрытой капюшоном головой, проскочившую мимо.
        - Как вам наш номер люкс? Могу в качестве бесплатного бонуса предложить огромную коллекцию американских боевиков на видеокассетах.
        Если бы я мог подпрыгнуть на месте, я бы это сделал, - так неожиданно прозвучал из моих уст писклявый голос Бориса. Мой разум словно бы оказался в теле чужого человека - а ведь так оно и было на самом деле. Несколько секунд понадобилось, чтобы привыкнуть к такому положению вещей. Это кино со мной в главной роли - надо относиться к этому так. Мне казалось, будто я барахтался в чане с тёплым жиром, пытался выбраться, но жир обволакивал меня и тянул вниз.
        Тем временем моя рука приложила к уху трубку, пухлые пальцы нажали несколько кнопок на телефоне и в ухе послышались гудки. Проклятье, не успел запомнить номер.
        - Да? - рявкнул раздражённый голос.
        - Это я, - из моих уст прозвучал тот же писк, и мне опять стало не по себе.
        - И какого хрена ты звонишь мне в такую рань? Ты в курсе, что ещё нет и семи?
        Семь утра - рань? Значит, на проводе человек, а не вампир - ко мне вернулась моя рассудительность. Пока шёл разговор, я лихорадочно пытался запомнить голос, но волнение, вызванное первой "обратной ночью", да мысль о том, что это явление может оборваться в любой момент, мешали мне сконцентрироваться.
        - Похоже, у меня новообращённый.
        - И что? Позвони Лешему, пусть разберётся...
        Я хотел положить трубку, но говорящий на том конце, остановил:
        - ...стой, погоди, - похоже, собеседник выслушивал какие-то рекомендации, - как он выглядел, Борис?
        - Высокий такой, - начал я говорить, - в чёрном балахоне с рисунком скалящегося волка, лица не видел, скрыто под капюшоном... у него кольцо прислужника на большом пальце.
        Собеседник начал с кем-то переговариваться. Слышался шёпот, но разобрать слова было сложно. Кажется, они искали кого-то, но не совсем были уверены в приметах.
        - Приезжай ко мне, - рявкнул голос и бросил трубку.
        Адрес, - я должен запомнить адрес! Меня лихорадило. Я знал, что нахожусь в чужой памяти, что мне необходимо лишь задать правильный вопрос, чтобы получить ответ, но не мог собраться, поэтому начал видеть случайные эпизоды, не имеющие ничего общего с тем, чего хотелось бы увидеть. Я увидел, как насилую вопящую рыжую девушку, как меня избивают двое парней, как уже я, пыхтя и потея, бью ногами человека, как кричу на постояльца, требуя с него деньги, как смотрю футбол. Эпизоды сменялись так быстро, что у меня закружилась голова. Да когда же это прекратится?! Где Борис слышал этот рявкающий голос? Я должен концентрироваться на голосе. Голос!
        И тут же, как с "Войной и миром", пришёл ответ. Вначале мне показалось, что это ещё один случайный эпизод: лысый, с худощавым лицом человек, сидевший за столом и производивший какие-то подсчёты. Позади него, за стеклом работали несколько девушек и парней, фасовавшие белый порошок по пакетикам. За их работой следила пара людей с автоматами - всё, как в гангстерских боевиках, оттого эта картина и мозолила глаза своей банальностью.
        - Будешь сообщать мне, если в твоей гостинице появится вампир, понял? - сказал лысый, и я вздохнул с облегчением - голос тот самый, что слышался в трубке. - Хотя какой уважающий себя вампир будет останавливаться в такой дыре, как твой клоповник. Свободен.
        Тело, в котором я находился, не сдвинулось с места. Почему Борис не уходит?
        - Чего тебе? - спросил лысый, нахмурившись. Он был занят и раздражался, когда у него попусту отнимали время.
        - Я мог бы помочь в торговле наркотиками.
        - Я не наркотиками торгую...
        - А чем? Сахаром?
        Боже, Борис, знай, с кем можно острить или у тебя и мозги заплыли жиром.
        Сидящий за столом человек, похоже, шутку не оценил. Он оторвался от расчётов, посмотрел на меня и ледяным голосом произнёс:
        - Ты, жертва Володарского, насмотрелся американских боевиков, думаешь, всё знаешь? Ещё раз позволишь себе поострить, лишишься языка.
        Я почувствовал, как холодный пот выступил на толстом теле Бориса. Лысый вернулся к расчётам, и спокойно, как будто ничего не произошло, продолжил:
        - Пожалуй, ты можешь мне помочь. И, кстати: я не наркотиками торгую, а кровью.
        Лысый взглянул на меня, помолчал немного, видимо, решая, продолжать говорить или прогнать меня.
        - Подсаживаем людей на наркотики, делаем из них рабов, а затем доим, как коров. И, конечно, имеем с этого деньги: от людей - за наркоту, от вампиров - за кровь. Весьма прибыльное дельце с большими перспективами. Теперь, я думаю, ты понимаешь, откуда у меня прозвище Конвейерщик, - закончил Лысый и поманил меня пальцем, на котором блестело золотое кольцо-прислужника.
        - Я позволю тебе сбывать часть товара и подбирать людей для моей "фабрики", но учти, если проколешься, никто тебе не поможет - таких шавок, как ты, тысячи, мне не составит труда найти тебе замену.
        - Понял, - я кивнул.
        - Это тебе для начала, - Конвейерщик вытащил из ящика стола маленький пакетик и бросил его мне. - Вздумаешь воспользоваться сам, тут же попадёшь в расход на "фабрику". С такой туши крови будет предостаточно. На склад больше не приходи. Точка сбора - набережная у северного причала. Свободен.
        Воспоминание сменилось, я вдруг оказался в теле маленького мальчика, которого по щекам лупил отец. Я вопил от боли, в глазах мутилось от перегара, вырывавшегося из горла отца. Что случилось? Не то воспоминание, такими темпами растрачу остаток "ночи" на детские травмы Бориса и останусь ни с чем! Я сконцентрировался на образе Конвейерщика. Где его раньше видел Борис?
        Вдруг я оказался в той же самой комнате, где и находился несколько секунд назад. Только теперь позади Конвейерщика, всё так же сидевшего за столом, застыл вампир с носом, длинным и искривлённым, как у орла. Горбыш - сложно не узнать помощника Дениса по такому "выдающемуся" носу.
        - Докладывай, - приказал Конвейерщик, обращаясь ко мне.
        Чувствовалось, что Борис весьма взволнован появлением незнакомца. Знал ли он, какая влиятельная особа перед ним стояла? А, может, это был первый вампир, которого он видел?
        - В моей гостинице остановился...
        - Представься! - приказал Горбыш.
        Я вздрогнул.
        - Это наш друг Горбыш, он помощник Наследника, сына Владыки Найлуса, - с благоговением и дрожью в голосе представил гостя Конвейерщик.
        Я задрожал и начал сильно потеть, моментально взмокнув и истощая неприятный запах. Проклятая "обратная ночь": всё происходящее так реально, будто бы это происходит со мной, хотя я прекрасно понимал, что это дрожащий и испуганный Борис сейчас стоит перед Горбышем, что я всего лишь нахожусь в его теле.
        - Я хозяин... - прозвучал писклявый голос из моих уст.
        - Тебя же предупредили, воспользуешься наркотой, попадёшь на "фабрику", - перебил Горбыш.
        О чём это он? Что за глупости?
        - Я не... я не посмел бы. Я, правда, видел вампира, не вру, - звучал взволнованный и дрожащий, как натянутая струна, голос из моих уст.
        - Ты врёшь! - отрезал Горбыш и сделал шаг вперёд.
        Моё грузное тело дрожало, жировые отложения волнами перекатывались по телу, сальные железы вырабатывали капли пота.
        - Я слышал, ты нелестно отзывался о нашем Владыке, - сказал Горбыш, подходя вплотную ко мне. - Называл его одряхлевшей мумией.
        Моё тело задыхалось, сердце билось так неистово, что я начал опасаться инфаркта, что грозило обрывом "обратной ночи"... "Обратная ночь" - точно! Горбыш своими путаными вопросами пытался выбить жертву из колеи, заставить её бояться, чтобы...
        Горбыш подскочил в одно мгновение и вонзил в меня клыки... я потерял сознание, но вскоре очнулся от сильного удара, грохнувшись об пол. Похоже, Горбыш даже не удосужился меня поддержать, бросив как ненужную тряпичную куклу. Я открыл глаза, передо мной всё расплывалось неясными бликами.
        - Да, это наш парень, - прозвучал голос Горбыша, который уже успел кому-то позвонить и говорил по мобильнику. - Лица я не видел, как и на горе, Малыш был в капюшоне... Бросайте всё и дуйте в гостиницу, адрес сейчас дам... хотя нет, оставьте Удава, пусть приберёт за нами... Я знаю, что уже стемнело, поэтому поторапливайтесь...
        Непроглядная чёрная мгла поглотила и Горбыша, и Конвейерщика, и всю остальную комнату. Я очнулся.
        Чёрт возьми, как реальна "обратная ночь". Действительно, Денис был прав: такое чувство, будто разум жертвы становится твоим разумом. Так легко и с ума сойти. Я три раза щёлкнул пальцами перед своими глазами - отлично, раз могу управлять телом, значит, это реальность. Вот так и буду различать, прошлое, - не важно, своё или чужое, - от настоящего.
        Подо мной лежал мертвец. В этой бледной, плохо слепленной восковой кукле сложно было опознать Бориса, которого всегда отличала свиная розоватость кожи, а сейчас..
        зрелище было не из приятных. Почему он так быстро изменился? Неужели я успел выпить из него всю кровь?! Какое противное зрелище. Я перешагнул через труп, поднялся на второй этаж и осмотрелся. Никаких следов вчерашней борьбы не осталось, а ведь именно здесь я размозжил череп Рыжему. Похоже, вампиры основательно всё почистили к приходу полиции.
        Обыскав все десять номеров гостиницы, я вернулся к стойке портье. В верхнем ящике стола лежала пачка денег, паспорт и карта автомобильных дорог. Борис собирался смыться? Я взял и деньги, и карту - мало ли для чего они могут понадобиться, - и принялся осматривать остальные ящики. Во втором лежали диски. После первых кадров просмотра одного из них, меня чуть не вывернуло наизнанку. Такие извращенцы, как Борис, могут дать фору любому вампиру в проявлении жестокости. Кроме дисков здесь также лежали пивная открывалка, зубочистки и кусочки попкорна. Последний ящик оказался заперт, но после пары ударов он разлетелся в щепки. Среди деревянных обломков я отыскал три гостевые книги, журнал выплаты "комиссионных" полиции и даже журнал торговли "сахаром" Конвейерщика. Такую "бухгалтерию" весьма опасно хранить в одном месте, да и вообще хранить было глупо со стороны такого мелкого человека, как Борис. Зачем он это делал? Я просмотрел журналы, но ничего ценного не нашёл. Цифры, имена без фамилий и адресов - пустая информация. Да в гостевых книгах посещений было всё, включая паспортные данные, но я сомневался,
что кто-то из значимых людей оставался бы в гостинице подобного типа. Всё это мелкие люди, сырье для "фабрики", не представлявшие для меня интереса.
        Большие старые часы ударили семь раз. Ого, пока я тут копался, уже наступило утро. Значит, придётся провести целый день наедине с трупом Бориса. Надеюсь, эта туша не успеет до заката заполнить всё помещение своей вонью. Я спустился вниз и с трудом поднял тело. Моя надежда на отсутствие сильного запаха развеялась, как и свежий воздух. Боже, какой смрад поднялся от этой туши. Даже я, вампир, чувствовал это. Похоже... нет, не хочу об этом думать. Поскорей бы отнести труп в самый дальний уголок гостиницы - нельзя оставлять это у дверей, пока на вонь не слетелся весь город. Как только отвратная работа была сделана, я ушёл в номер, расположенный в противоположном конце коридора, как можно дальше от Бориса. И почему мне приходится каждый раз дневать в отвратительных условиях?!
        Ледяной воде удалось невозможное - привести меня в чувство и избавить от стойкой вони смрадных испражнений. Пока принимал душ, я размышлял о том, может ли кто-то заявиться в гостиницу днём. Случайные постояльцы опасности не представляют - дверь закрыта, сомневаюсь, что кто-то будет в неё ломиться - это же не "Хилтон", найдут другую гостиницу. Полиция уже побывала прошлым вечером. Вампиры днём не заявятся уж точно. Можно надеяться на то, что день пройдёт спокойно, хватит с меня и бурных ночей. Я прилёг на кровать и решил драгоценные дневные часы провести с пользой, потратить на самые ценные воспоминания.
        Я задал себе вопрос, простой вопрос, на который хотел получить ответ - как учил Денис, только теперь всё было с точностью до наоборот: я обращался к своей памяти, как к чужой.
        Стойкий запах лекарств, длинный коридор и люди, одетые либо в белую, либо в лазурную одежду - неужели, я оказался там, где и хотел?! Я попытался щёлкнуть пальцами, но ничего не получилось, - выходит, я в прошлом. Мои руки дрожали, хоть я и зажимал их в "замок".
        - Вы, Василий Иванов? - спросил одетый в лазурные брюки и халат врач.
        Какой ещё Василий Иванов? Я в своей памяти?
        - Да, я! Как себя чувствует моя жена? - прозвучал голос, мой голос - я сразу его узнал, всё в порядке, я в своей памяти.
        - У вас дочка, - сообщил врач.
        - Я хочу их увидеть.
        - Это невозможно, это не предусмотрено больничным регламентом.
        Я вскочил на ноги резче, чем следовало бы.
        - Регламентом? Послушайте, я сирота и... Василиса тоже сирота. У нас нет никого, ни родственников, ни друзей, мы остались только вдвоём. И вы сообщаете мне, что я не могу увидеть единственного родного для меня человека из-за какого-то регламента? Когда мои родители погибли в автокатастрофе, никто не спрашивал регламента, когда убивали её отца, никто не следовал регламенту, и вот сейчас, когда моя жена родила на свет дочку, вот тут и возник злополучный регламент... Я требую встречи с ними!
        - Хорошо-хорошо, её привезли в семнадцатую. Только, пожалуйста, недолго. У нас регла... - врач замялся на полуслове.
        Я пошёл искать нужную палату. В семнадцатой лежали шесть молодых мам, не обращая на них внимания, я направился к своей жене. Диана, конечно же, это она, а не какая-то Василиса. Моя жена лежала на кровати бледная и уставшая. Я подошёл и присел рядом.
        - Со мной всё в порядке, младенец тоже чувствует себя хорошо, - сразу успокоила Диана, улыбнувшись. - У нас девочка.
        - Да, доктор мне сообщил...
        - Я говорила, это девочка, несмотря на УЗИ. Мама всегда чувствует.
        - Значит, Елизавета, а не...
        - Да, Елизавета.
        - Ди...
        - Ш-ш-ш, - зашипела Диана, - Василиса, у нас документы на Ивановых - не забывайся.
        - Да, - спохватился я, - знаю, просто...
        Диана улыбнулась и повторила:
        - У нас девочка.
        - Всё будет хорошо, - пообещал я, - не может быть иначе.
        "Я хочу увидеть дочь", - желание было настолько сильным, что сам того не подозревая, я обратился к памяти и она тут же выполнила мою просьбу. Я увидел перед собой младенца, маленький комочек счастья, который зажимал большой пальчик во рту и дергал ножками. Вот она, моя доченька.
        - Познакомься с папой, - сказала Диана.
        - Привет, красавица, - прошептал я и осторожно прикоснулся губами ко лбу дочки.
        Крошка смотрела то на меня, то на Диану, то вообще куда-то в сторону. Она не понимала, зачем её вытащили из тёплого маминого чрева в этот страшный, яркий и безумно холодный мир, она ещё не знала, что я принимал непосредственное участие в её рождении, она просто шевелила пальчиками и с любопытством смотрела по сторонам. Лизочка знала, что стоит ей только подать голос, как мир вокруг начинает суетиться, чтобы выполнить любое её желание, что стоит только захотеть кушать, как мама появится тут как тут, что спать можно хоть целый день.
        - Я - папа, - говорил я, тыча пальцем себе в грудь и искренне веря, что маленькая Лизочка понимает смысл этих слов.
        - Знаешь, какой сегодня день? - спросила Диана.
        - Честно говоря, не соображу сразу, - признался я, поглаживая указательным пальцем светлые волосики своей доченьки.
        - Три года, как ты ушёл от вампиров...
        Как мы умудрились выжить всё это время, тем более с ребёнком? - задал я следующий вопрос и воспоминание сменилось.
        Я держал в руках синюю коробку, оставленную у двери. Где это я? Уже в другом воспоминании?
        - Опять? - разочарованно вздохнула Диана за моей спиной. - Ведь прошло всего два месяца.
        - Мы всегда получали посылку раз в два месяца, - ответил я, разворачиваясь, и положил коробку на стол. - Так, посмотрим, куда мы отправимся на этот раз.
        - Мне так надоело это утомительное бегство. А что было бы, если бы у нас родился ребёнок?
        - Уже прошёл год, как я сбежал от вампиров. Наследнику скоро надоест гоняться за нами, у него есть дела и поважнее, чем преследовать двоих людей. Скажи спасибо, что у нас есть защитник, иначе Наследник поймал бы нас за один день.
        - Спасибо, - пробурчала Диана.
        Я открыл посылку и вытащил пару кредитных карточек и пачку наличных.
        - Кто нас зовут на этот раз? - равнодушно спросила Диана, наблюдая за тем, как я разворачиваю паспорта.
        - Сергей и Наталья Успенские, - прочитал я.
        - Хорошо, хоть не Шварцманы, как сейчас, а то вчера когда платила кредиткой, ко мне пристала продавщица-еврейка, любопытствовала, есть ли у нас общие родственники. В результате выяснилось, что я прихожусь внучатой племянницей её троюродному брату Иосифу Шварцмангольцу.
        - И что, получила скидку от родственницы?
        - От еврейки-то?!
        Усмехнувшись, я достал ключи с карточкой, на которой был написан адрес нашей следующей квартиры. На дне посылки оставались два билета на поезд в одну сторону.
        - Следующая остановка Новосибирск.
        - Хорошо хоть не Норильск. И почему мы не можем сами выбирать города? Я бы не отказалась от поездки в Сочи.
        - Нас преследуют вампиры, так что мы должны делать то, что велит Тень. Помнишь, как мы опоздали на поезд и задержались всего на два часа? Тогда нас чуть не поймали Тягач и Циклоп. Я жутко перепугался, мы с ними еле-еле разминулись - не хочу, чтобы подобное повторилось ещё раз.
        - Знаю-знаю, - вздохнула Диана. - Тягач, Циклоп - почему Наследник дал своим помощникам такие глупые прозвища?
        - Ну, Наследник считает, что имя должно быть только у него, поэтому помощникам дал прозвища: Циклоп, потому что остался с одним глазом, Пьеро за излишнюю нежность, Удав за татуировку, Горбыш за искривлённый нос, Тягач, Рыжий, Панк - понятно за что, а своего брата Никиту прозвал Денди, потому что тот ещё с девятнадцатого века ни разу не надел одну и ту же рубашку два раза, а его гардероба хватит на весь клан. Меня он называл Малышом, потому что я единственный из всей компании, кто родился в двадцатом столетии. Ну что, собираем вещи?!
        - А мы их разве разбирали? - с досадой сказала Диана. - Сколько это будет продолжаться?
        - Столько, сколько нужно. Пока Тень не скажет, что мы свободны.
        - Скорей бы. Смотри, здесь опять эта карточка.
        Я вернулся в большую комнату и взял из рук жены чёрную пластиковую карточку, на которой красными буквами была начертана надпись "Terra incognita 90%". Я достал из кармана шесть точно таких же, на самой верхней из которых было "Terra incognita
100%". В правом нижнем углу каждой стояла подпись - "Тень".
        - Что это значит? - спросила Диана.
        - Понятия не имею. "Terra incognita" - "неизвестная земля" по-латыни, а вот что такое проценты.
        - Мне страшно. Что будет, когда дойдёт до нуля?
        - Говорю же, не знаю, такими темпами это случится ещё только через девять лет.
        Когда число процентов дойдёт до нуля Наследник убьёт мою семью, а меня невольно обратит. И где в это время будет, так называемая Тень?! Я проснулся на кровати в гостинице Бориса. Закат прервал воспоминания, оставив пищу для размышлений.
        Значит, у нас был защитник - понятно, почему мы протянули так долго. Отец Дианы погиб - если верить моим словам, произнесённым в роддоме, - а значит, он не мог нам помогать. Тогда кто? Кто сознательно пойдёт против вампирского клана? Хотя нет, задам другой вопрос: кому надо помогать людям в их бессмысленном бегстве от вампиров? Это даже благотворительностью не назовёшь.
        Я не верю в случайности, не верю в совпадения, во всём есть закономерность, чёткая логика, и если сейчас всё это выглядит спутанным комком, собранным из лишённых смысла действий, то лишь потому, что я ещё не добрался до истины.
        Ночь пятая
        Я наблюдал самую страшную из возможных смертей - смерть души...
        Как же я устал. Последние четыре ночи измотали меня окончательно: куда-то бежал, что-то выяснял, с кем-то боролся; как безостановочный конвейер смерти, всё сметал на своём пути; убитых не жалел, разве что первых двух, да и то в редких всплесках угрызения совести. Я не считаю себя Господом Богом и знаю, что не вправе решать, кому жить, а кому умереть, но в то же время не обвиняю себя в гибели Удава, Рыжего, Бориса, словно бы это и не моих рук дело. Моя память их просто стёрла. А вот лица первых двух... я убил их даже и не из-за жажды, а из-за элементарной несдержанности. Я в очередной раз - наверное, в миллионный, - поклялся не терять над собой контроль. И тут же поймал себя на мысли, что от этого тоже устал - от бесконечных обещаний не походить на убийц своей семьи.
        Я заметил одну характерную деталь: чем дольше оставался вампиром, тем более желал обратиться обратно в человека. Меня страшила холодная безжалостность вампиров, хотя в глубине подсознания, я понимал, что иначе им не выжить. Лишь строго соблюдая правила, исповедуя тиранию и уничтожая таких "вырвавшихся", как я, стая сможет выжить - закон эволюции в действии, без исключений и оговорок. Не мне их судить, пусть живут по своим правилам. Только вот Дениса я убью, доберусь до него, из-под земли достану и убью - даже и представить себе не могу, что может быть иначе. Не надо было влезать в мою жизнь... А Тень?.. Тени тоже придётся ответить на многие вопросы, главный из которых - почему она бросила нас, когда наигралась со своими "terra incognita".
        В горле застрял комок, уголки глаз увлажнились, было обидно до слёз: они всё знали и просчитали, только мы одни с Дианой смотрели в будущее с надеждой, хотя нам уже давно выписали смертный приговор. А Лизочка? Раз у нас появился ребёнок, значит, мы верили, что сможем выжить, спастись от этого безумия; только мы втроём и верили в счастье, хотя остальные лишь посмеивались над нами. И эта Тень: если знала, что нас ждёт, то почему не предупредила, почему позволила завести ребёнка? Я в отчаянии покачал головой. Выходит, эта мразь специально тешила нас надеждой, чтобы мы продолжали плясать под её дудку, кормила как забойных свиней. Чем Тень тогда лучше Дениса? Ненавижу обоих!
        Боже, как же всё поменялось за четыре дня. Мои руки - даже они изменились после обращения, стали больше и грубее. Я сидел на кровати и смотрел перед собой. На противоположной стене висело небольшое зеркало. В нём отражалась кровать, светло-коричневые обои и всё. Меня нет, я пустое место, никто, вычеркнутый из жизни человек, без прошлого, будущего и настоящего. Воображение нарисовало в зеркале тощего черноволосого мужчину лет тридцати с карими глазами, с немым упрёком уставившемуся на меня в упор. Это я, я уже видел себя в одном из воспоминаний. Мужчина поднялся с кровати, подошёл к стене и приложил ладони к зеркалу с противоположной стороны. Я замер от страха - слишком реалистичное видение. О боже, стекло даже начало запотевать от его дыхания, будто бы он действительно стоял с другой стороны. Мужчина смотрел на меня, казалось, целую вечность, а затем, когда стекло полностью запотело, и его силуэт размылся, начал выводить буквы. Я не мог прочитать то, что он писал, с этой стороны получались какие-то каракули. Мужчина закончил и отступил назад. Я боялся пошевелиться, даже сделать резкий вздох. Всё
стихло: мы смотрели друг на друга сквозь буквы - единственные неразмытые клочки на зеркале. Мужчина сделал шаг ближе и толкнул зеркало, оно развернулось вокруг оси и показало обратную сторону с написанными на ней словами. Я ахнул и прочитал на запотевшем стекле оставленное послание: "А кого представляешь себе ты, когда смотришь в зеркало?".
        Вздрогнув, я очнулся на той же кровати, на которой прилёг с рассветом. Вокруг было темно и тихо.
        Зеркало - вспомнил я и посмотрел на противоположную стену. Да, оно там висело, но в нём невозможно было что-либо разглядеть. Дав глазам привыкнуть к темноте (на это потребовалось всего несколько мгновений), я поднялся и подошёл к стене, но увидел лишь слабые очертания комнаты - ни отражения, ни чего бы то ни было ещё. Я снял зеркало, опустил его на пол и внимательно прощупал стену - она заплесневела, кое-где отошли обои, но стена была цельной, за ней никого не было, да и кто смог бы так ловко развернуть зеркало. Показалось...
        Что это было? Что значит, кого я там представляю? Уж точно не бледную мумию, которая устраивает такие фокусы.
        - Я представляю себя, обнимающего Диану и держащего на руках Лизочку, - вот что представляю, понял? - прокричал я зеркалу, лежащему на полу.
        Мне всегда казалось, что сны - суть отражение душевного состояния, симбиоз самых больших страхов и радостей. Снов я не видел, только воспоминания и видения, созданные моим не вполне здоровым разумом, и если с воспоминаниями всё было более-менее понятно, то вот с видениями... Нет, к чёрту видения, нельзя заострять внимание на том, что произошло, пока оно не свело меня с ума.
        Я поспешил выйти из комнаты и посмотрел в другой конец коридора, из которого исходил резкий трупный запах. Борис рассказал всё, что мог, теперь очередь Конвейерщика. Раз снабжал кровью и стоял на очереди к обращению, значит, может вывести на вампиров. Вполне возможно, Конвейерщик лично знаком с Горбышем и знает, где того можно найти, - хотелось бы в это верить. Теперь оставалось понять, где найти самого Конвейерщика. Где-то в этом городе и не так далеко отсюда, раз Борису дали только десять минут на то, чтобы прибыть на фабрику. Где узнать адрес этой фабрики?
        Ответы должны лежать где-то в записях Бориса. Несмотря на то, что уже вчера всё здесь обыскал, я подошёл к столу и принялся внимательно осматривать обломки в надежде найти хоть что-то, чего не заметил вчера, но ничего полезного не нашёл. Как же так? Неужели толстяк полагался только на свою память? Я обернулся и увидел два стальных шкафа. Они были заперты. Искать ключи в карманах мертвеца не хотелось, уж лучше потерпеть боль. Несколько ударов по замку и стальная дверца вогнулась. Ещё удар и замок с треском вошёл внутрь. Илье Муромцу, пожалуй, хватило бы и одного удара, но ничего, вампиром тоже быть неплохо. Я посмотрел на окровавленную руку, слегка дрожащую от боли, и с наслаждением принялся наблюдать, как она заживает. А ведь регенерация тоже доставляет удовольствие. Конечно, не такое сильное, как высасывание крови, но очень даже приятно.
        Кровь полностью впиталась, я сжал пальцы в кулак и разжал их, сжал и разжал. Почему за десять лет мне ни разу не пришла мысль обратиться и стать вампиром? Хотя нет, наверняка, эта мысль приходила и не раз, но что тогда помешало? Не нашёлся вампир, который бы меня обратил? Или не позволила Тень?
        Стальная дверца отъехала в сторону, противным скрежетом напоминая о моём желании её открыть. Я увидел перед собой полки, доверху заставленные старыми видеокассетами, с подписанными маркером названиями фильмов. Я стряхнул видеокассеты, но за первым рядом стоял точно такой же второй. Я начал вышвыривать из шкафа всё, но ничего, кроме видеокассет, не нашёл. Ни-че-го!
        - Мне нужна адресная книга, - прошептал я, оглядываясь. - Если здесь нет, то где? Комната, где-то должна быть комната Бориса.
        Я быстро её нашёл, впрочем, толку от этого не было. Борис занимал первый номер в своей гостинице. Но здесь ничего, кроме вонючего туалета, грязной душевой, продавленной кровати, да телевизора с видеомагнитофоном, не было. В гардеробной висели вещи, но ни в одном из многочисленных карманов не было ни записки, ни блокнота. Я уже начал злиться и терять терпение - не может быть, чтобы Борис хранил все адреса в голове. Его память была захламлена ворохом просмотренных фильмов, где уж там взяться месту для чего-то другого. Я вернулся к журналам и ещё раз перелистал их. В списке посетителей пытался найти Конвейерщика, но как его узнать, - имя-то неизвестно. Возле некоторых посетителей были проставлены пометки "на фабрику" - вот и всё, что удалось найти.
        Где находится сама фабрика? В порыве отчаяния я даже решился пойти обыскивать труп Бориса, как вдруг вспомнились слова Конвейерщика: "точка сбора - набережная у северного причала". Это оставалось последней зацепкой - вот туда и пойдём. Я вернулся к столу, развернул карту и нашёл нужную точку: речных причалов было всего два, один на юге, другой на севере - то, что нужно, ошибиться невозможно. Я поставил маркером два крестика: у северного причала и у гостиницы, провёл между ними линию, свернул карту и сунул во внутренний карман куртки. Перед выходом инстинктивно остановился у зеркала, захотелось взглянуть на себя, чтобы оценить внешний вид, как это делал раньше, когда был человеком. Сейчас это было особенно важно, хотелось понять, подхожу ли я на ту роль, которую должен сыграть. Одежда новая и дорогая - я украл её из хорошего дома, деньги тоже имелись - спасибо Борису, но вот остальные детали образа: лицо, глаза...
        Я пригладил волосы мокрой расчёской, отпустил пару гневных слов по поводу четырёхдневной щетины, которую почувствовал, когда провёл рукой по подбородку, и направился к выходу.
        Открыв дверь, я увидел перед собой человека и невольно вздрогнул от неожиданности.
        - Здравствуйте, извините, это гостиница?
        И тут я понял, что мне действительно не хватает для законченного образа богатенького наркомана - на госте были круглые чёрные очки, которые очень хорошо бы скрыли от любопытных взоров мои полные ненависти...
        - Ой, у вас такие красные глаза...
        - А ты попробуй не спать четыре дня, такие же будут, - буркнул я в ответ.
        - Ага.
        - Хорошие очки, - сказал я и стянул их с лица ошеломлённого гостя.
        - Это моё, - возмутился он.
        - Я знаю, в качестве компенсации за очки, бесплатный номер на сутки в этой гостинице. Портье отдыхает в десятом номере, скажи, что ты от Макса, - я надел на себя очки. - Да, кстати, на черта ты их нацепил ночью, они же солнцезащитные? Если глаза меня не обманывают, то солнца сейчас нет.
        Гость не ответил, продолжая стоять с раскрытым от изумления ртом.
        - Портье зовут Борис, видел когда-нибудь бегемота в зоопарке? Так вот этот похож, только толще и уродливее, - бросил я гостю на прощание.
        Шёл мелкий моросящий дождь, и я поднял воротник куртки, чтобы капли не попадали за шиворот. Проклятый дождь прогнал с улиц людей и, честно говоря, я побаивался, что мой план не удастся. А если северный причал пуст? Откладывать на завтра и уж тем более на послезавтра не хотелось, вампиры могут сбежать и, даже выйдя на Конвейерщика, я потеряю помощников Дениса и, тем самым, и его самого.
        Вскоре к неприятному дождю добавились и сильные порывы ветра, отчего стало совсем холодно. Все, кто ещё оставался на улице, разошлись по домам, и вплоть до набережной встретился всего один несчастный, промокший до нитки человек. Неудивительно, что на северном причале никого не было: холодно, мокро, да ещё ночь в самом разгаре. Я остановился у ограждения и повернулся спиной к воде. Никого, ни единой живой души. Сбылись мои самые пессимистичные опасения.
        Ожидание длилось чудовищно медленно, даже несмотря на то, что дождь вскоре сошёл на нет. Где-то во дворе истошно залаяла собака, вдалеке, ревя мотором, проскочил мотоцикл. На другой стороне слышалась музыка, доносящаяся из ночного кафе. А я стоял, как идиот, и чего-то ждал. Сделав глубокий вдох, я убедился, что поблизости никого нет. И какого лешего сюда припёрся? Прошло тридцать минут, час, два...
        - Так и до рассвета куковать можно, - проворчал я, переминаясь с ноги на ногу.
        И тут, наконец-то, свершилось, всего лишь запах крови, но такой желанный - слева подходили двое. Они явно направлялись ко мне. Я ссутулился и сделал вид, будто замерзаю, хотя, признаться, особого актёрского мастерства и не требовалось - и так было очень холодно.
        - Тебе чё здесь надо, хмырь? - прозвучал хриплый, прокуренный голос.
        Я повернулся и увидел перед собой двоих в спортивных костюмах. На одном была чёрная кепка, сдвинутая на затылок, которая, казалось, держалась на одном только честном слове. У второго же, наоборот, бейсболка была натянута прямо на глаза так, что оставалось только удивляться, как он из-под неё видит.
        - Мне бы прошвырнуться, братаны? - сказал я, переминаясь с ноги на ногу.
        - Чего? - прохрипел тот, что в кепке. - Какие мы тебе братаны, лошара?
        Второй, в бейсболке принялся грызть семечки и заплёвывать кожурой мои ботинки.
        - У меня есть деньги.
        - А вот это хорошая новость, - сказал первый и ударил меня в живот.
        Я запоздало согнулся пополам и застонал, сделав вид, что мне больно. Ударивший схватился за свой кулак и тоже скрючился.
        - У этого придурка живот стальной, - простонал он.
        - А теперь я попробую, - рявкнул второй, сплюнув кожуру мне в лицо.
        Я понял, что от этих двоих ничего не добиться, только зря потрачу время. Итак, ночь проходит впустую, так ещё и мешают. Только второй замахнулся, как я схватил его за руку и вывернул её. Обезумевшая от боли жертва завопила, бейсболка слетела с головы, открыв моему взору два здоровенных фингала, расположенных под глазами симметрично друг другу. Первый выхватил длинный охотничий нож, но не успел им замахнуться, как я схватил его за кисть и тоже вывернул. Скрюченные, вопящие от боли, они напоминали мои первые жертвы, которых я убил, с той лишь разницей, что эти подошли спереди, а не сзади.
        - Валите отсюда, пока живы, появитесь здесь сегодня ночью, оторву ваши руки и засуну их в то место, где у вас находятся мозги, ясно?
        Жуткая боль звучала гораздо убедительнее всяких слов, поэтому жертвы одновременно закивали. Я отпустил руки.
        - Мы не знали, что здесь ментовская операция, - простонал, поднимая здоровой рукой упавшую бейсболку, человек.
        - Валите, не ваше дело, что здесь происходит, - прошипел я.
        Хозяин ножа потянулся было к нему, но я наступил на нож, так что тому ничего не оставалось, кроме как убраться восвояси. Вскоре парочку поглотила темнота, и я вновь остался в одиночестве.
        Ночь выдалась на редкость отвратительная, мало того, что ничего полезного не смог выжать, так ещё и раззадорил жажду. Запах крови нападавших напомнил мне о том, что вот уже сутки я ничего не пил. Последней была кровь Бориса, но это то ещё удовольствие. А теперь что делать? Возвращаться в гостиницу нельзя: сам же отрезал себе путь назад, когда рассказал случайному встречному, где найти труп Бориса. Там сейчас полиция. Где ночевать? У Кати? Как я могу к ней заявиться, когда мы едва знакомы? А вдруг она живёт не одна, а тут вампир пришёл погостить, который к тому же без разрешения полакомился её кровью... Выходит, опять в трубе дневать придётся. Проклятье, и за что мне это? Гостиница Бориса могла бы уже в третий раз стать удобным местечком, где можно спокойно передневать, даже несмотря на соседство с вонючим разлагающимся трупом.
        Пока я размышлял, со стороны шоссе в мою сторону свернуло два джипа. Неужели ко мне? Похоже, да. Подъехав ближе, они остановились и включили дальнее освещение, а также дополнительные фары, расположенные на крыше. Яркий свет ослепил меня, я зажмурился и отвернулся, пытаясь защититься руками. Чёрт возьми, что происходит? Фары продолжали светить. Хлопнула дверца - из джипа кто-то вышел. Судя по запаху крови, напичканный стероидами и прочей дрянью.
        - Ты кто такой и что здесь делаешь? - прокричал здоровяк.
        Нет, не Конвейерщик - голос не тот. Вдохнув, я почувствовал пятерых, ни одного вампира. В левом джипе за рулём сидел, судя по запаху, диабетик, на заднем сидении, весьма тучный человек. Тот, что вышел из машины, стоял рядом с передним пассажирским сиденьем. Во втором джипе оба сидели впереди, и в крови обоих присутствовал алкоголь.
        - Ты что глухой? Может, тебе по ушам дать, чтобы слышалось лучше? - продолжил кричать здоровяк. - Чего тебе здесь надо? Вали отсюда пока не вмазали!
        Дальше прикидываться богатеньким наркоманом, застрявшим здесь в поисках дозы, бесполезно: эти ребята приехали по зову тех, кого я чуть не убил, и долго разговаривать со мной не будут.
        - Ты не мент, иначе нам бы сообщили. Тогда кто? - спросил здоровяк, давая понять, что это был последний вопрос. Дальше в ход пойдут кулаки.
        Как же вы мне надоели, сволочи! Будто бы специально вынуждаете меня утопиться в крови жертв, чтобы доказать, что я точно такой же, как и Денис. Нет! Я другой! И не стану вас убивать.
        Здоровяк достал из машины биту и направился ко мне.
        Всё, время кончилось, надо принять решение: кто из пятерых может помочь? У кого вызывать "обратную ночь"? Действовать надо предельно быстро, счёт идёт на секунды, стоит одному из них достать мобильник, позвонить и предупредить Конвейерщика, как он будет потерян. Четверых придётся вырубить, а одного выбрать в качестве жертвы, только кого?
        - Мне сказали, что я могу помочь на "фабрике", - начал я тянуть время и наблюдать, - я от Бориса...
        - Борис мёртв.
        Всё! Я себя выдал, нельзя боле терять ни секунды. Я бросился вперёд, подскочил к здоровяку и вонзил в него клыки - он обмяк и упал на асфальт. Во второй машине, сидящий ближе ко мне уже щёлкал кнопками на мобильнике - а вот и нужная жертва - наверняка, звонит Конвейерщику, во всяком случае, хотелось на это надеяться. Я подскочил к машине, разбил боковое стекло и, схватив обеими руками горло пассажира, вытащил его через окно, а затем, не теряя времени, вонзил клыки. Я задал вопрос и перепуганная - то, что надо для "обратной ночи", - жертва на него ответила.
        Чужая память... я увидел через открытое окно лимузина знакомое лицо с татуировкой дракона на бритом затылке. Конвейерщик сидел на заднем сидении, а я стоял перед ним.
        - У причала ошивается какой-то мент, что-то вынюхивает. Он чуть не вырубил двоих наших, - незнакомый голос вырвался из моих уст, а взгляд переместился с Конвейерщика на освещённый рекламный плакат, на котором была изображена счастливая семья на фоне дачного домика.
        - Если бы это был мент, я бы знал, - ответил Конвейерщик, закуривая сигарету.
        - Но тогда кто?
        - Послушай, Вано, - Конвейерщик выпустил кольцо дыма. - Майор Наумов, начальник областной полиции, мой большой друг и если бы за моей точкой следили, я бы об этом знал. И если говорю, что это не мент, значит, это не мент. А сейчас бери ребят и проверьте, кто это. Только быстро, сразу назад, вы мне нужны...
        Воспоминание оборвалось как раз в тот момент, когда я ощутил, как кто-то любезно погладил меня по затылку бейсбольной битой. Бита с громким треском переломилась пополам. Я развернулся и схватил нападавшего за горло. Долю секунды боролся с желанием, отправить его в царство вечного сна, и, поборов это желание, вонзил клыки в горло. Нападавший, обмякнув, повалился с ног. Оставшиеся двое проблем не доставили: похоже, один ужас от увиденного парализовал их, но для верности я всё же укусил обоих, чтобы яд вампира меня подстраховал. Итого, не прошло и минуты, как я избавился от всех пятерых, причем все оставались живы - браво, можно гордиться собой, умею же, когда захочу. И не обязательно разбрасывать трупы направо и налево.
        Теперь осталось найти Конвейерщика. Я побежал в сторону шоссе, откуда прибыли гости. Достигнув его, посмотрел направо - пустая дорога, утопающая во тьме, затем налево - на глаза попался рекламный плакат с неправдоподобно счастливой семьёй, освещённый двумя лампами. Я побежал к нему, стараясь держаться в тени, чтобы Конвейерщик не заметил меня, пока не будет слишком поздно. А вот и лимузин. Близость цели заставила сердце биться быстрее. Как только я выбежал на освещённый участок, двигатель тут же взревел - водитель среагировал мгновенно. Я подлетел к лимузину и попытался разбить стекло - от удара рука взорвалась болью, на стекле же не осталось ни царапины. Рука ныла, я инстинктивно прижал её к себе, чтобы успокоить боль. Лимузин дал задний ход. Проклятье, сейчас убежит. Я подскочил к машине и приподнял её за передний бамбер. Шины зашипели, запахло палёной резиной, из-под задних колёс повалил дым. Я стал поднимать левую сторону и заваливать на правую, пытаясь перевернуть лимузин. Как тяжело-то! Но выбора не оставалось, если окна бронированные, если невозможно проникнуть внутрь, то тогда нельзя дать
машине уехать.
        С огромным трудом я завалил машину на бок и вздохнул свободно - всё, теперь Конвейерщик никуда не денется, пока не придумаю, как его достать из этого панциря. Задние колёса ещё покрутились вхолостую, но вскоре остановились. Я отдышался и зашёл с другой стороны. Сколько у меня времени до приезда полиции? Минут десять, не более. И как же достать Конвейерщика за это время? Как пробиться сквозь броню? Но не успел я придумать хоть один мало-мальски действенный план, как люк на крыше лимузина щелкнул и открылся...
        Что такое? Зачем он меня впускает? Я подошёл ближе и раскрыл чёрную крышку люка. Внутри было темно и тихо. Я заглянул внутрь: водитель не двигался и истекал кровью. Там был ещё кто-то, пассажир - его кровь чувствовалась острее. Я просунул руку, чтобы нащупать тело пассажира и попытаться вытащить его, как вдруг раздался выстрел, оглушивший меня. Руку пронзила такая дьявольская боль, что из глаз потекли слёзы. Выдернув её, я увидел, что вся ладонь почернела, а в центре зияла дырка - эта мразь выстрелила серебряной пулей.
        Господи, как же больно! Рана не заживала, боль не уходила. Пуля прошла навылет, но стенки раны горели, как будто на них продолжало капать расплавленное серебро. Из машины вывалился человек, в котором с трудом узнавался Конвейерщик: кровь залила его лицо. Он опёрся на правый бок и попытался прицелиться. Я отпрыгнул в сторону, раздался выстрел, и я вновь завопил от боли - серебряная пуля задела плечо. Конвейерщик тяжело дышал, пытаясь прицелиться, чтобы выстрелить в третий раз. Его силы практически истощились, похоже, он не был пристёгнут и ему здорово досталось. Я подскочил к нему, вырвал из рук пистолет и откинул, затем полностью вытащил Конвейерщика и прижал к асфальту. От боли мутилось в глазах, казалось, что вот-вот упаду в обморок.
        Конвейерщик сунул руку в карман, вытащил её в зажатом кулаке и бросил в меня содержимым. Лицо моментально вспыхнуло, ощущение было такое, будто на меня вылили раскалённый металл. Серебряная пыль обожгла меня. Действуя вслепую, я вытащил кинжал и вонзил его в Конвейерщика. Тот задрожал, как в припадке, и обмяк. Всё кончено. Противник умер. Я по запаху почувствовал, как ароматная кровь вытекает из тела жертвы. Зрение возвращалось, но боль не уходила. Ладонь ныла, плечо ссадило, а лицо горело. Ужасно, как я мог это допустить, - меня чуть не убили.
        Я посмотрел на тело, вокруг которого быстро растекалась лужа крови, и тут до меня дошла чудовищная ошибка, которую я совершил: "обратная ночь". Конвейерщик мёртв, и как теперь узнать, где прячется Наследник? Я опустился на асфальт и принялся слизывать кровь в надежде, что ещё не всё потеряно. Как мог? Как мог упустить такой шанс? Я приподнял труп и вонзил в шею клыки - бесполезно, ничего не произошло. Нет, не мог опоздать, как же так? Обидно до слёз, я весь купался в крови убитого, но какой в этом толк... Вдруг я почувствовал еле ускользающую "нить" в крови, глоток которой в последний раз поступил через клыки. Я прислонил губы к асфальту и начал всасывать в себя остатки. "Нить" была настолько слабой, что можно не сомневаться - у меня есть шанс на только один вопрос. Наследник? А вдруг Конвейерщик его никогда не видел? Тогда кто? Горбыш, он знал Горбыша...
        Вопрос найден: когда Конвейерщик видел Горбыша в последний раз?
        Очнулся я, утопающим в мягком красном кресле, напоминавшем огромную подушку. Я составлял дорожку из белого порошка на прозрачном столе перед собой. Вокруг гремела музыка, но приглушённо, сквозь стены. В первое мгновение захотелось завопить от счастья - "обратная ночь" всё же началась. Но затем, пришлось себе напомнить, сколь мало у меня времени. Ликование может и подождать, тем более никакой информации ещё не получено.
        В комнате нас было только двое: я, вернее, Конвейерщик, воспоминаниями которого всё вокруг сейчас и являлось, а также человек, сидевший напротив. Интересно кто это? Аккуратно и коротко подстриженные седые волосы, чёрный костюм, чёрная рубашка и опять же чёрный галстук, длинные ухоженные ногти, покрытые лаком всё того же цвета - к похоронам что ли готовился. Его бледная кожа резко контрастировала с таким одеянием. Человек держал в руках бокал с вином.
        Хотелось получше разглядеть сидящего напротив, но мой взор против воли устремился к столу. Собрав дорожку, я втянул её в правую ноздрю и откинулся назад. Человек сделал глоток, красная жидкость осталась на его губах, стекла по подбородку, но он не стал её слизывать - жидкость впиталась в кожу сама. Значит, я поспешил, решив, что это вино, а сидящий напротив - человек.
        - Что за херня творится у нас в городе? - вырвался раздражённый голос Конвейерщика из моего рта. - Вчера убили двоих доноров-фабрикантов, сегодня помощники Наследника устраивают засаду в одной из моих точек. Конечно, плевать я хотел на дыру Бориса - пусть хоть с землёй её сравняют, но сорвавшийся с цепи вампир в городе ни к чему хорошему не приведёт.
        - Нам сказали не рыпаться, значит, не рыпаться. Это дело Наследника, нас оно не касается, - ответил седой.
        - Князь, я, конечно, всё понимаю, но ведь это наш город, что если они его разворотят?
        - Нет, похоже, ты ничего не понимаешь, - спокойно ответил Князь. - Здесь замешан Наследник, хочешь пойти против него?
        - Нет, что вы, - поспешил выпалить я.
        - Так вот, даже если Наследнику нужно будет сравнять с землёй мой клуб, то я буду первым, кто возьмёт в руки лом и разберёт "Чёрный кристалл" до основания.
        - Надеюсь, до этого не дойдёт, - сказал я, выстраивая себе очередную героиновую дорожку, - а откуда взялся этот вампир? Из наших?
        - Помнишь, у Наследника был прислужник Малыш, он ещё сбежал...
        - А-а-а, тот, что грохнул Машу? Как он умудрился прожить столько лет после того, как убил невесту Наследника?!
        Невесту Дениса? Меня словно бы парализовало. Даже находясь в чужом воспоминании, я чувствовал, как по моему телу прошёл ледяной холодок. Что я сделал? Убил невесту Дениса? Боже мой... Теперь понятно, почему он...
        Дальнейшее воспринималось сквозь призму моего шокового состояния.
        - Да, позавчера Малыша нашли на нашей кочке, - продолжил Князь.
        - Кочке? Имеете в виду гору Серый Камень?
        - Если называть эту кочку горой, то да, именно её. Наследник пошёл туда один, чтобы отомстить. Он убил жену и дочь Малыша, а затем... что-то там произошло, никто не знает, что именно. Говорят, Наследник убил их всех, а затем отправился в столицу - завершать свой план, ведь наш город последний в его списке. А своих помощников, на всякий случай, оставил. И тут вдруг выяснилось, что Малыш-то живой, более того - обратился...
        - Обратился? - воскликнул я, от удивления позабыв о том, что хотел пропустить через ноздрю очередную дозу.
        - Да, и начал крушить всё вокруг, мстить за убийство семьи.
        - Но как он обратился?
        - Говорят, случайно, но... не верю я всему этому, - Князь придвинулся ближе и перешёл на шёпот, - не может человек в борьбе с вампиром обратиться случайно.
        - И что вы думаете?
        - Я думаю, Наследник специально обратил Малыша, чтобы тот задержал его помощников. Наследник с такой резвостью улетел в столицу к Владыке, не иначе в ближайшее время произойдёт нечто глобальное.
        - Что именно?
        - Понятия не имею, но ты ведь знаешь репутацию Денди? Помнишь, из-за чего тот лишился права наследовать трон? Я предполагаю, что всё это взаимосвязано, что Наследник так резво удрал в столицу и обратил Малыша, чтобы задержать здесь не столько всех своих помощников, сколько именно Денди, чтобы тот не помешал ему. Что-то должно произойти с Владыкой и Наследником в ближайшее время, а, может, уже произошло.
        Внезапно разговор прервался, так как в комнату буквально ввалился Горбыш. Всегда спокойный и гордый, сейчас он походил на себя лишь отдалённо. Если бы не "выдающийся" нос, я бы вообще его не узнал. Взволнованный, с бегающими глазками и дрожащими губами Горбыш смотрел куда-то в сторону. И Князь, и я от неожиданности вскочили на ноги.
        - Мы уходим из города, ситуация вышла из-под контроля... - на одном выдохе выпалил Горбыш.
        - Что происходит? - взволнованно спросил Князь, не обращая внимания на упавший бокал, из которого по столу стала растекаться кровь.
        - Мы не знаем, надо срочно ехать в столицу за... за... а пока... никого из города не выпускать, никого не впускать... да и... не вздумайте его убивать...
        Горбыш выскочил так же внезапно, как и появился, Князь и я переглянулись...
        - Если этот гадёныш будет мне угрожать, я его прикончу, - сказал я голосом Конвейерщика и достал из-за пояса пистолет. - Серебряных пуль у меня две обоймы, на дюжину вампиров хватит.
        Обычно, после выхода из "Обратной ночи" требуется несколько минут, чтобы прийти в себя, осознать, что теперь находишься в собственном теле. Сейчас это было лишним. Мне стало всё равно, в чужой ли нахожусь в памяти или в своей. Мысли занимало одно: неужели я действительно убил невесту Дениса? Зачем? Я вспомнил его лицо, когда видел в последний раз, прощаясь с ним. Он был спокоен и внешне равнодушен. Нет, убийство случилось позже, намного позже, раз Денис дал мне спокойно уйти. Хотя, какое это имеет значение: я убил его возлюбленную, он убил мою семью - выходит, мы квиты? Даже получается, что я первый начал... Голова шла кругом.
        Не помню, сколько времени провёл рядом с лимузином, стоя на коленях и пытаясь осознать увиденное. Помню, что, скорее, действуя интуитивно, чем осознано, вымазал лицо кровью, чтобы исцелить ожоги, затем смазал плечо и обмакнул в кровь ладонь. Я делал это как робот, машина, запрограммированная на то, чтобы "отремонтировать" себя. Затем поднялся на ноги и пошёл прочь. Не знаю, сколько блуждал по городу, очень сложно было прийти в себя, когда мысли так и метались.
        Очнулся я во дворе жилого дома, когда подбежавшая бездомная псина лизнула меня за руку.
        - Мою любимую убил тот, чью любимую убил я, - сказал я псу, положив ладонь на его облезлую голову. - Выходит, братец, я получил по заслугам?!
        Пёс взял меня за рукав и потянул.
        - Чего тебе? - спросил я и увидел, что пёс тянет не за рукав, а за ремешок часов. - Ты показываешь на время? Скоро рассвет. Ты, братец, предупреждаешь о том, что мне надо спрятаться... Спрячусь я, а дальше что?! Буду мстить тому, кто отомстил мне?! Нет, друг, я сам виноват: не надо было убивать невесту Дениса, тогда он бы оставил нас с Дианой в покое...
        И вот тут моя рассудительность вновь дала о себе знать. Я задал себе простой вопрос: зачем мне, человеку, жаждущему навсегда порвать с прежней жизнью, убивать невесту одного из самых влиятельных вампиров? Я что, с ума сошёл?! Что-то ранее самоубийственных поступков за собой не замечал. Тогда зачем это делать? Я медленно поднялся на ноги и уставился на пса так, словно только он знал ответ на мучивший меня вопрос.
        - Слушай, а ведь и правда, во всей этой запутанной истории много чего непонятного, куча пробелов и отсутствует логика, - говорил я псу, - ну не мог я этого сделать, никак не мог. Смотри, - я опустился перед собакой на корточки, та преданно на меня смотрела, хотя не понимала ни слова, - мы с Дианой прячемся от вампиров, колесим по стране, раз в два месяца перебираясь в новый город, и тут я, совершенно внезапно, убиваю невесту своего преследователя. Где логика?
        Пёс лизнул мой нос и гавкнул.
        - Правильно, дружище, нет здесь логики.
        Пёс ещё раз гавкнул, соглашаясь со мной.
        Итак, отставить панику, надо разобраться в случившемся, узнать больше. Только для начала спрячусь, рассвет не за горами. Пёс лизнул рукав куртки, на котором осталась запёкшаяся кровь. Проклятье, опять одежда испорчена. Я снял куртку, повесил её на ветку и осмотрел рубаху: рукав возле раненой ладони, да в районе плеча был испачкан кровью. Я сорвал оба рукава, - для симметрии - всё, теперь чисто, на мне рубашка-безрукавка, джинсы, которые, к счастью, не были сильно измазаны, только несколько пятен, которые можно зачернить грязью. Теперь не скажешь, что пару часов назад в меня стреляли.
        Я вышел к дороге и поймал машину. Водитель странно на меня посмотрел - такой холод, а я без куртки, - но пара сотен сделали своё дело, и он задал лишь один вопрос:
        - Куда едем?
        Этот простой вопрос застал меня врасплох. Я только сейчас понял, что вновь потерял нить. Денис в столице, его помощники смылись и, наверняка, тоже уже там. И как теперь их найти? Как на них выйти?
        - Куда едем? - повторил вопрос водитель.
        - В центр, - вяло ответил я.
        - На площадь Революции? - уточнил водитель.
        - Да.
        Машина неохотно поехала вперёд. Мне вспомнилась цепочка, которую составил Денис из "обратных ночей": первый знает второго, второй - третьего, третий... третий не успел рассказать о четвёртом. Можно я начну сначала? Ан, нет, шанс уже использован, "второго не будет", - как говаривал отец Дианы. Вот тут мы и подошли к концу. Что теперь? Как же надоело ломать голову над тем, какой сделать следующий шаг. Дайте, чёрт возьми, карту и покажите на ней место, где скрывается Денис! Зачем устраивать лабиринт и проверять мои нервы на прочность? Фатальное невезение - назовём это так.
        - Приехали, - прервал мою мысленную экзекуцию водитель.
        Расплатившись, я вышел из машины и побрёл по площади. Раз уж зашёл в тупик, может, стоит устроить публичное самосожжение. От отчаяния в голове стали зарождаться идеи - одна бредовей другой. Мне конец, приплыли. Хотелось найти для себя хоть одно слово поддержки, да хотя бы придумать, но на ум ничего не приходило. Почему бы Денису хотя бы в качестве благотворительности не устроить со мной последний бой, а то вынуждает меня искать его, пытаться всколыхматить память.
        Однако светает. Я начал осматриваться по сторонам в поисках спасительных мест укрытия от солнца. На глаза попался огромный семиэтажный торговый центр, открытый круглосуточно - идём туда. Когда солнце осветило город, я уже прятался в одной из кабинок туалетной комнаты на третьем этаже торгового центра. Опять продолжаю влачить свою жалкую жизнь. Заперев дверь, я сел туда, куда обычно садятся без штанов, и закрыл глаза, надеясь чуточку вздремнуть.
        Первой пришла мысль, вспомнить что-нибудь о Маше, невесте Дениса. Я сконцентрировался и даже начал различать смутный образ девушки с длинными волосами цвета сухой соломы, как вдруг в туалете что-то загрохотало - пришла уборщица. Я вышел из кабинки и, не задумываясь, ляпнул, желая высказать радушие:
        - Приятного дня.
        Уборщица, зажимая в одной руке грязный ёршик, а в другой - половую тряпку, метнула на меня свирепый взгляд, и я поспешил выйти. В такую рань в торговом центре работали только ресторанный дворик и кинотеатр, но есть мне было противопоказано, а шумный кинозал слабо походил на место, где можно остаться наедине со своими воспоминаниями. Поэтому я, дождавшись, когда уборщица выйдет, вернулся в туалет и закрылся в кабинке, решив оставаться здесь до тех пор, пока меня не выгонят.
        Я вернулся к мыслям об убитой невесте Дениса и уже приготовился получить ответ, как вдруг махнул рукой - так надоела вся эта бесконечная беготня. Ведь всё равно узнаю, почему за нами следили, убивал ли я Машу и что значит "terra incognita". Эта запутанная история отодвинула на второй план самую главную часть моей жизни: семью. Как же так? Я посмотрел на свои руки, прикоснулся языком к клыкам - да, внешне я вампир, машина смерти, но в душе навсегда остался человеком, и никакой вампиризм, никакая бесконечность не способны это изменить - жестокость не может стать заменой любви, во всяком случае, для меня.
        И тогда мне на ум пришёл, бесспорно, самый важный вопрос моей жизни: почему Диана выбрала именно меня - ответ на этот вопрос является фундаментом нашего замка любви, ведь только сознательный выбор может стать залогом рождения крепкого и настоящего чувства, такого сильного, что даже смертельная опасность не может стать помехой в его появлении, а также рождении ребёнка в, казалось бы, безвыходной ситуации.
        Почему мы выбрали друг друга?
        Воспоминание... Я осушил бутылку молока и посмотрел на восходящее солнце. Инстинктивно захотелось от него закрыться, спрятаться от смертельных лучей, но я не сдвинулся с места - даже в воспоминании боязнь солнца давала о себе знать, хотя в то время оно не могло причинить мне вреда. Я вернулся в тот самый дом, где в подвале Денис объяснял мне, что такое "обратная ночь", в день, когда я предал его и весь вампирский мир. Выбор сделан, шанса что-либо исправить не будет, да он мне и не нужен. Это как раз тот случай, когда выбор очевиден. Я перекрестился и тихо прошептал:
        - Вот и подошла к концу моя жизнь.
        Да, в тот момент казалось, что шансов практически нет, что остаётся только предупредить Диану и готовиться к мести вампиров. А, может, Диана будет так великодушна, что позволит пойти с ней? Я бы жизнь отдал, чтобы её спасти...
        Возле крыльца стояла машина, я достал ключи, открыл дверь и сел в неё. Денис сказал адрес, это было недалеко, но всё равно я воспользовался машиной, понимая, что теперь каждая секунда на счету. Подъехав к дому номер семнадцать, остановился, выключил мотор и вышел. Дом, на который я смотрел, внешне ничем не отличался от десятка подобных, расположившихся на этой и на следующих улицах. Подняв руки вверх, словно бы сдаваясь, хотя вокруг никого не было, я двинулся к дому. Наверняка, за мной наблюдают - не может быть, чтобы дом остался без охраны. Дойдя до калитки, я позволил себе смелость опустить одну руку, чтобы открыть задвижку, и в этот момент почувствовал удар сзади по голове.
        Очнувшись, я обнаружил себя привязанным к стулу. Затылок гудел, в висках звенела тупая боль. Стоявший передо мной человек с таким угрюмым выражением, точно ему нагадили в ботинки, а затем заставили целый день в них ходить, плеснул мне в лицо холодной водой.
        - Итак, к нам пожаловал вампир, - сказал он, опуская пустое ведро на пол. Его мимика поражала своей скудностью: ни один мускул на лице не дрогнул, только губы еле заметно шевелились, когда он говорил.
        - Я только что прошёлся по освещённой солнцем улице: либо вы понятия не имеете, кто такие вампиры, либо...
        - Человеческий прислужник вампиров - не думаю, что разница большая, особенно в нашей ситуации. Что задумал Наследник, присылая вас сюда?
        - Я сам пришёл...
        - Вы думаете, я в это поверю? - мужчина попытался усмехнуться, но всё, что у него получилось - лишь чуточку приподнять уголки губ.
        - Мне плевать, во что вы верите, я не к вам пришёл, а к Диане, мне нужно с ней поговорить.
        - Всё, что ты хочешь сказать Диане, можешь сказать мне - я передам.
        Я посмотрел на это страшное, испещрённое шрамами лицо, скривившееся в безобразной улыбке.
        - Послушай, красавчик, - мой голос был твёрд и уверен, - я только что подписал себе смертный приговор, предав одного из самых влиятельных вампиров на планете. И если ты считаешь, что своей лучезарной улыбкой сможешь заставить меня проникнуться к тебе симпатией, то ты ошибаешься. Надеюсь, извилин в твоём мозгу больше, чем шрамов на лице, и ты, наконец, приведёшь сюда Диану и дашь мне с ней поговорить. У меня было много шансов ей навредить, и если бы я хотел это сделать, я бы это сделал. Остальное тебя не касается.
        Мой собеседник размахнулся и ударил меня по лицу, затем замахнулся ещё раз.
        - Прекрати! - остановила его Диана, вышедшая из дальнего угла комнаты, который утопал в тени, из-за чего её до этого не было видно.
        Я сплюнул на пол кровь.
        - Что ты хотел мне сказать? - спросила Диана.
        - Я хочу поговорить наедине.
        - Это невозможно, - она покачала головой.
        - Что ж, тогда застрелите и выбросите меня у крыльца - мне уже всё равно.
        - Как ты узнал, где я скрываюсь?
        - Вампиры способны читать чужие мысли. Наследник поймал одного из твоих телохранителей. Это было перед рассветом. Как только солнце зайдёт...
        - ...мы уже будем далеко, - перебила Диана. - Зачем ты предупредил меня, ведь мог стать вампиром?
        - Я мог стать вампиром ещё год назад, если бы тогда не солгал...
        - Зачем? По-твоему, моя жизнь ценнее бессмертия?
        - Мой выбор сделан.
        - Я знала это, знала ещё год назад, но я хочу понять, почему?
        - Я не собирают изливать душу в присутствии этого, - сказал я, сплюнув кровь из разбитой губы и кивая в сторону телохранителя.
        Человек, ударивший меня, усмехнулся, считая, что не в моём положении просить, о чём либо, но он в момент стал пунцовым, когда Диана приказала ему уйти.
        - Развяжи меня, - попросил я, когда мы остались наедине.
        Диана, ни секунды не раздумывая, развязала.
        - Можешь спрашивать, что хочешь, - сказал я, потирая запястья.
        - Я хочу понять, почему ты выбрал меня, - начала Диана. Было видно, что этот вопрос мучил её давно, она обдумывала его, но так и не смогла найти ответ. - Возможно, тебе не нравится мир вампиров, мир жестокости и убийств. Возможно, ты хотел сбежать из него. Но почему именно я? Почему встретив меня, ты вдруг изменился? Один месяц, проведённый вместе, так на тебя повлиял... странно.
        - Помню, как ты рассказывала историю своего отца, я тоже хочу поведать тебе одну историю, историю моей первой любви. Мне тогда только исполнилось шестнадцать, это было в десятом классе. Её звали Аней. Она училась в параллельном и единственное место, где мы пересекались, был факультатив. Мы изучали... да какая разница, что мы изучали?! Это была любовь если не с первого, то со второго взгляда, уж точно. Мы начали встречаться, ходили в кино, в театр, гуляли после школы. Дошло до того, что Аня познакомила меня со своими родителями. Я даже... - я взял паузу, словно готовился сказать нечто ошеломительное, - я даже познакомил её со своим "старшим братом", еле уговорив Наследника сыграть ради меня роль. Зимой, в январские каникулы мы поехали в литературный лагерь на неделю. Эту неделю мы провели наедине, без вампиров, школы и всего остального. Эта была отличная неделя, я, наконец-то, почувствовал, что счастлив... Мы решили пожениться... Безумие, правда? Так как мы были несовершеннолетними, по закону необходимо заручиться разрешением родителей или опекунов. Наследник - мой законный опекун - согласился, но
поставил условие: Аня должна узнать о нашем мире.
        Я замолчал, заново переживая перипетии того времени.
        - Ты рассказал ей правду? - нарушила тишину Диана.
        - ...помню, как она рассмеялась в первый момент, когда услышала. Аня искренне верила, что я хочу разыграть её. А затем разозлилась, подумав, что таким бредовым способом я пытаюсь сорвать свадьбу. Аня устроила скандал и мне ничего не оставалось, кроме как познакомить её с нашими. Когда она их увидела... Живчик - так звали Циклопа до того, как он лишился глаза, - показал ей, как он пьёт кровь, как происходит заживление, как кровь впитывается в тело... После этого не поверить, тем более наивной шестнадцатилетней девушке, просто невозможно. Я надеялся, что Аня не возненавидит меня, что не бросит. Но её реакция оказалась совершенно иной, чем я ожидал. Аня изменилась, изменилась до неузнаваемости, о свадьбе можно было забыть. Ко мне она стала относиться, как к прокажённому. Я, человек, вызывал у неё только отвращение, тогда как остальные... В общем, Аня положила глаз на Живчика, потому что тот проявил к ней интерес. Понятно, что она тоже захотела стать вампиром, не взаимной же любви добивалась. Живчик объяснил ей, что это невозможно, надо выстоять длинную очередь. Вампиры тщательно регулируют свою
численность, главным образом для того, чтоб не плодить конкурентов в борьбе за кровь. Стать вампиром можно только если кто-то из живущих умрёт, а так как это происходит, по понятным причинам, крайне редко, чаще всего по чистой случайности, то, в среднем, своей очереди ждать приходится лет по пятьдесят. Думали, Аня успокоится, но мы недооценили её, очень сильно недооценили... - я покачал головой, - Аня хотела всего и сейчас и придумала план, как обойти очередь. Она пригласила Живчика на свидание. Где раздобыла пистолет с серебряными пулями - не представляю где именно. Но, говорят, если чего-то очень захотеть... Аня попыталась убить Живчика, чтобы занять его место. Она попала ему в глаз и, пока он лежал без сознания, выпила его кровь - обратилась, а затем исчезла... Мы нашли её через два дня на одном из заброшенных складов. А возле неё пятнадцать трупов - дети, женщины, старики. Сама Аня знаешь, чем занималась? Опускала руку в наполненный кровью таз, а затем наблюдала, как кровь впитывается в кожу. На нас она не обратила внимания, нас будто бы и не существовало... Аня даже не сопротивлялась. Хорошо
помню её взгляд, пустой и стеклянный, как будто внутри всё вымерло. Она смотрела в одну точку, словно вокруг совершенно ничего не происходило... Я наблюдал самую страшную из возможных смертей - смерть души.
        Закончив, я подошёл к окну и, облокотившись на подоконник, уставился на голубое, чистое небо.
        - Что с ней стало? - тихо поинтересовалась Диана.
        - Это важно? - спросил я, не поворачиваясь, и, закрыв глаза, подставил лицо под солнце - приятные лучи согревали.
        - Живчик стал Циклопом и всё вернулось на прежние места, хотя Наследник, признаться, волновался, что эта история сломает меня... и она меня сломала, только я не подавал вида. Раньше я верил в бессмертие - оно было моей Библией, моим Богом. Но после этой истории... Не то, чтобы вампиризм разочаровал меня и я вдруг захотел остаться человеком, нет, - я продолжал говорить, не поднимая век, мне не хотелось убирать лицо от солнца. - Я видел людей, миллионы людей, которые ничем не отличались от вампиров из-за своего фанатизма. Фанатизм - вот, что меня пугало. Фанатизм, рабство, слепота - называй это, как хочешь. Я стал ненавидеть вампиров за их зависимость от крови. Конечно же, людям тоже надо питаться, но случай с вампирами другой. Вампиры возвели культ крови, для них она не только еда, но и лекарство, идол, которому все должны поклоняться. У людей есть аналогичный наркотик...
        - ...деньги, - прошептала Диана.
        - Думаю, из нас получились бы отличные вампиры, - усмехнулся я. - Мы бы не дали каким-то клыкам поработить нашу силу воли.
        - Пили бы кровь только у добровольных доноров?
        - Да хотя бы так, но такая жестокая и дисциплинированная система, которую создал Владыка Найлус, нас бы просто перемолола. Такие "свободные", как мы, и такие "безумные", как Аня, в данной системе не живучи. Здесь нужна такая зависимость от крови, которую Владыка Найлус может контролировать. Остальных он убивает.
        - Так почему ты выбрал меня?
        Я отвернулся от окна и посмотрел на Диану.
        - Ты уже догадалась. Хочешь услышать из моих уст?.. Я полюбил твои глаза, полюбил то, что в них отражается. Ты знаешь, что тебя ждёт, всегда знала, с самого рождения. Даже сейчас, когда твоего отца убили, ты всё равно продолжаешь бороться, хотя понимаешь, что погибнешь. Тебя невозможно соблазнить, как Аню, которой хватило нескольких дней, чтобы рухнуть в пропасть. Я ненавижу зависимость в любом её проявлении и остальные, побочные чувства, которые эта зависимость порождает: жестокость, равнодушие, лицемерие, тщеславие... Думаю, у тебя те же идеалы - я понял это после того, как ты мне рассказала свою историю. Ты знала о вампирах - не могла не знать, отец, наверняка, рассказал тебе больше, чем ты мне тогда. Но вместо того, чтобы искать бессмертие, ты его сторонилась, словно боялась, что оно тебя поработит... Ответь мне всего на четыре вопроса, пожалуйста, утоли моё любопытство. Первый: когда ты узнала, что я связан с вампирами?
        - Когда ты мне сказал об этом, той ночью, в день моего рождения, - ответила Диана и поспешно добавила, видя, как недоверчиво я на неё посмотрел: - Нет, правда, только тогда. Обычно отец проверяет всех моих друзей: он предупредил меня на счёт Данилы, просил держать его поближе, чтобы не отпугнуть вампиров - они должны думать, что всё под контролем. А ты... я думала, что вампиры подослали только одного прислужника, зачем им два?! Поэтому тебя и не проверяли.
        - Данилу послал не Наследник, а кто-то другой, не знаю кто.
        - Денди, его послал Денди.
        - Денди? - искренне удивился я. - Но зачем?
        - Хотела бы я знать о планах вампиров. Хотела бы знать, зачем они гоняются за мной. Почему не убили до сих пор.
        - Я не знаю, честное слово. Наследник мне не говорит.
        - Второй вопрос, - напомнила Диана.
        - Почему ты тогда сделала вид, что ничего не знаешь о вампирах, когда я выдал себя?
        Диана села на стул и закрыла лицо руками - нет, она не собиралась плакать, но, похоже, ей очень сложно было ответить.
        - Ты разбил мне сердце, я была ошеломлена, не могла поверить в происходящее, поэтому вела себя так шокировано. Ты разбил мне сердце, - повторила она.
        - Извини, я не хотел.
        Диана посмотрела на меня и как-то странно улыбнулась.
        - Видишь, нас обоих разочаровала первая любовь. Какой твой третий вопрос?
        - Почему ты дала мне возможность выговориться сейчас?
        - Потому, что хотела понять мотивы твоих действий.
        Диана поднялась со стула.
        - И последнее, - сказала она, - ответ на твой четвёртый вопрос - "нет".
        - Нет? - вскрикнул я. - Но ведь после того, что я рассказал, ты должна понять..
        - Я поняла, и именно поэтому "нет" - не хочу, чтобы ты разбил мне сердце во второй раз.
        Диана направилась к двери, распахнула её и, сказав лишь одно слово на прощание, вышла. Я продолжил стоять, не в силах сдвинуться, - не мог поверить в происходящее. Мне казалось, что если уж Диана поняла, раз услышала мою историю, то точно возьмёт меня с собой. А вместо этого она ушла, оставив меня одного. Что теперь делать? Я был в полнейшей растерянности. Думал, что существуют только два возможных пути развития событий: либо Диана не поймёт и прикажет убить меня, либо возьмёт с собой. А так? Она ведь знает, что я её не предам, тогда почему...
        Я услышал, как на улице хлопнули дверьми, раздался шум работы двигателя, а затем машина уехала - всё кончено, Диана скрылась. Я вышел из дома и пошёл по дороге. Куда шёл, не знаю, просто шёл и всё, не замечая ни прохожих, ни машин. Меня мучил только один вопрос: почему?
        Когда начало смеркаться, я обнаружил, что нахожусь на краю города в парке, где громко - отчётливо это помню - щебетали птицы. Я присел на лавку и облокотился на спинку, закрыв глаза. Мне приснился кошмар, в котором вампиры добрались-таки до Дианы и убили её, а затем наступила очередь другого кошмара, где Диана стала вампиром и, как и Аня, обезумела.
        Из забытья меня вырвал чей-то голос. Открыв глаза, я увидел перед собой седого старика с бородой, доходившей до колен, который тряс меня за плечо, пытаясь разбудить. Судя по черноте неба, стояла глубокая ночь, и одинокая уличная лампа слабо освещала усталое лицо старика. Что ему от меня надо?
        Увидев, что я, наконец, проснулся, старик добродушно улыбнулся и спросил:
        - Извините за беспокойство, а можно попить вашей крови?
        Что? Этот вопрос, оказался насколько неожиданным и неуместным, что я... очнулся от воспоминаний в туалете торгового центра.
        - Надо вызвать охрану, - послышался раздражённый голос за дверцей, - уже в четвёртый раз убираюсь в этом туалете, а третья кабинка всё время занята. Стучу туда, а никто не отзывается.
        Голос затих, хлопнула дверь туалетной комнаты. Я открыл щеколду и вышел из кабинки - надо уходить, пока не пришла охрана.
        Людей, по сравнению с утром, набралось очень много, торговый центр буквально кишел ими. Я зашёл в первый попавшийся магазин, купил себе рубашку, куртку и новые джинсы и, конечно же, обувь своего размера, посетил туалет этажом выше, переоделся, а старую оставил в кабинке. Затем спустился на первый этаж и, убедившись, что солнце уже зашло, вышел из центра. Перед входом стояло несколько машин такси. Я выбрал ближайшую и сел в неё.
        - Куда едем? - спросил водитель.
        Ещё переодеваясь в туалете, я прокрутил в голове последнюю "обратную ночь", поэтому ответ дал незамедлительно:
        - Клуб "Чёрный кристалл".
        Ночь шестая
        Когда мы умрём, останутся лишь воспоминания...
        Пока ехала машина, я обдумывал увиденное. Ответ на вопрос, почему мы с Дианой выбрали друг друга, так и не был получен, хотя наивно полагать, что получить его можно всего за одно воспоминание. Выбор, такой сложный, как наш, формируется не за один день. Только вот, что странно: почему Диана меня бросила? Хотя, если не знать, что через пару лет мы поженились, то её действия вполне логичны - будь я на её месте, тоже не стал бы доверять бывшему прислужнику врага, который хочет тебя убить. Интересно же у нас развивались отношения: я к ней - она от меня, я к ней - она... опять убегает...
        Любопытно: кто тот старик-вампир? Тень? Как нелепо и смешно звучит: старик-вампир защищает семью от гневной ярости Наследника трона клана. Жизнь куда прозаичнее и проще. Тот старик, просящий кровь, словно милостыню, не смог бы защитить даже себя, куда уж там кого-то другого. Тем более, я уже упоминал в воспоминаниях, что ни разу не видел Тень. Скорее это был так, прохожий. Интересно, как часто людям попадаются престарелые вампиры на ночной прогулке в парке?!
        - Приехали, - прервал водитель такси ход моих мыслей.
        Расплатившись, я вышел из машины и увидел перед собой трёхэтажное здание с обшарпанной светло-коричневой штукатуркой; когда-то давно, в далёкой прошлой жизни, там располагалось производство однотипных пластмассовых игрушек для детей. На фасаде до сих пор красовались гипсовые серп и молот, покрытые известью, пожелтевшей со временем. Сейчас здание сотрясалось от громкой музыки, рискуя развалиться в любую секунду, похоронив под собой поколение тех, кто рос уже с совсем другими игрушками, нежели те, что когда-то производил завод.
        Как и в любом другом клубе провинциального городка, на крыльце на ступеньках собиралась "местная богема": парочка пьяных парней в одинаковых темных очках в точности, как у "жидкого робота" из второго терминатора, в одной руке сжимавших бутылку с наклеенной кособоко этикеткой с плескавшейся внутри мутной жидкостью - среднее между растительным маслом и мочой осла, которую в этой стране, почему-то, называют пивом; во второй руке эти индивидуумы зажимали по сигарете. Когда пиво допивается и выкуривается очередная пачка сигарет, "богема" совершает почётный и древний ритуал под названием: "покажи, кто здесь Майкл Джордан". Вначале в узкую, но высокую урну бросается бутылка, следом летит бычок, пущенный выстрелом указательного пальца, а затем, обязательный атрибут подобных игрищ - плевок с переворотом. Самое печальное, что происходит всё это на глазах у девиц и, что ещё больше вгоняет в уныние, с их полного одобрения. Сделавший "хет-трик" награждается титулом "король урны" и получает возможность с гордым видом проследовать в клуб, чтобы ещё раз пересказать внутри всем и всякому о совершённом подвиге. В
более крупных городах, впрочем, всё то же самое, только одежда подороже, парфюм порезче, да урны поузорчатей.
        Перед входом в клуб стоял амбал, полностью закрывавший своим внушительным телом дверь. Алюминиевая табличка над его левым плечом извещала, что клуб частный, а значит, "администрация оставляет за собой право не впускать без объяснения причин". То ли мой вид не внушал доверия, то ли на моём лице читалось, что я пришёл за неприятностями, но амбал, не говоря ни слова, указал мне на табличку. Так мягко меня ещё не посылали.
        Я достал денежную купюру и расправил её перед глазами охранника.
        - У каждого из нас есть выбор, есть он и у тебя: либо это бумажка окажется в твоём кармане, а ещё несколько таких же в кассе вашего клуба, либо всё это вернётся в мой карман, и я пойду искать такое место, где охранник не принимает поспешных решений.
        Амбал отошёл в сторону, я сунул купюру в потную ладонь и вошёл внутрь.
        Наконец-то, в аромате крови окружающих появились вампирские нотки. Значит, иду по верному пути. Я знал, что помощники Дениса сбежали из города, и поэтому не надеялся их здесь встретить, запах вампиров радовал тем, что приближал к местному главарю, который, уж наверняка, знал, где можно найти Дениса. Вероятно, этим главарём является Князь, раз Горбыш отдавал приказы именно ему.
        Как хищники, самодовольные и самоуверенные, вампиры гарцевали среди стада овец, выбирая подходящую жертву с тем, чтобы отправиться вместе с ней в кабинки релаксации, в которых люди, обычно, совершали акт прелюбодеяния, ну а вампиры лакали самую желанную и опьяняющую, с их точки зрения, жидкость на свете. Ни то, ни другое меня сейчас не интересовало, поэтому я отправился к барной стойке, чтобы оттуда понаблюдать и поразмыслить, что делать дальше.
        - Пива или колы? - спросил подошедший бармен.
        - Боюсь, от того и от другого меня стошнит, - сухо ответил я, осматриваясь.
        - Тогда, может, "томатный сок"?
        Томатный сок? На большом пальце правой руки бармена сверкнуло золотое кольцо с драконом.
        - Давно ждёшь очереди? - спросил я, принимая из рук догадливого бармена бокал, наполненный кровью.
        - Ничего, недолго осталось, - ушёл от прямого ответа бармен.
        - Недолго? Чем дольше ждёшь, тем расплывчатее понятие "недолго". Давно встал в очередь?
        - Одиннадцать лет назад...
        - В таком случае у тебя было достаточно времени для осознания факта, что вампиром тебе не стать.
        - Я не теряю надежды, я семнадцатый в списке, а Князь обещал в следующем году обратить десять.
        - Он обратит двоих, - с уверенностью в голосе сказал я, отчего бармен разочарованно вздохнул, - ещё двоих - лет через пять, а ты своей очереди дождёшься годам к пятидесяти, если, конечно, не сдохнешь от пневмонии, туберкулёза или какого-нибудь сифилиса. Да, мало ли что может случиться: ты же читал Булгакова, знаешь, насколько неожиданно бывает смертен человек. Взять хотя бы Конвейерщика, а ведь он был первым в списке, - сказал я наугад, хотя был практически уверен в правоте своих слов.
        Бармен, как заколдованный, не сводил с меня глаз и слушал, хотя на другом конце стойки его настойчиво подзывали. Тем временем я допил свой бокал и попросил добавки.
        - Что-то я раньше вас здесь не видел? - заметил он.
        - Как тебя зовут?
        - Виталий.
        - Так вот, Виталий, ты и не должен был меня видеть, потому что я распределитель этого "списка". Меня видит только "первый", всегда "первый", - продолжил я вешать лапшу на уши.
        - Правда? - воскликнул Виталий, но тут же осёкся, вспомнив мои слова о том, что ему придётся ждать до пятидесяти. Если я тот, кем представился, выходило, что его будущее очень сильно отличалось от его ожиданий.
        - Знаешь, скольких обратили за те одиннадцать лет, что ты ходишь в прислужниках? - спросил я, подхватывая из рук бармена предложенную добавку.
        - Четверых, но погибло больше - девятнадцать, - ответил Виталий и тут же замолчал: фантомный мир, в котором он витал все эти годы, рушился на его глазах, как песочный замок смытый волной.
        - И я о том же, - сказал я и прикоснулся губами к бокалу, пытаясь придать лицу блаженное выражение. Затем отодвинул бокал и сделал вид, что изучаю его в свете яркого луча. - Человек способен чувствовать многое из сильного и предельного: страх, прыгая с большой высоты; стыд, оказываясь без штанов перед толпой; гордость, становясь лучшим из лучших; оргазм, занимаясь любовью, но... - я придвинулся ближе к бармену, а он ко мне, - ни одно из этих чувств не сравнится с ураганом эйфории, подхватывающим тебя с первой каплей, закаченной клыками. И этот ураган только усиливается по мере поступления крови. А затем... затем... поверь, предела наслаждения не существует.
        Бармен весь вспотел от вожделения. Годы ожидания, да бесконечные завистливые взгляды на тех, кто уже обрёл бессмертие, сделали своё дело: Виталий был морально раздавлен, - я видел перед собой копию Ани, моей первой возлюбленной.
        - Мне иногда кажется, что я не распределитель, а "золотая рыбка", исполняющая самое заветное желание. У всех "первых номеров" одни и те же глаза, один в один. Такие глаза и такой взгляд есть только у них, когда они понимают, что вот-вот обретут то, к чему шли всю свою жизнь: не будет больше боли, не будет страданий, болезней, страха, а смерть станет лишь беззубой назойливой старухой из анекдотов. Но это ничто по сравнению с наслаждением, которое открывает для себя вампир. Тебе, "семнадцатому", ещё не скоро предстоит всё это ощутить.
        - Я знаю, - вздохнул Виталий. Его голос наполняла такая скорбь, что я бы непременно его пожалел, если бы не строил в этот момент план, как мне добраться до Князя.
        - Я знаю, что нарушать порядок нельзя - это карается смертью, но, может, - сказал Виталий с надеждой, - есть хоть какая-то возможность ускорить процесс?
        Всё, мышка проглотила наживку и ловушка захлопнулась.
        - Князь у себя? - перешёл я в наступление.
        - Нет, он скрылся в убежище.
        Моё сердце ёкнуло, а сам я еле сдержал вздох разочарования: куда ещё сбежал Князь? Опять мотаться по городу?
        - Он в подвале, сидит за стальными дверьми под охраной практически всей своей своры.
        - В каком подвале? - мои нервы накалялись.
        - Да здесь, - Виталий показал на пол и я облегчённо вздохнул. - Поэтому сегодня так мало вампиров в клубе: только вы, да ещё парочка, остальные с Князем.
        - Чего это он так?
        - Да, тут взбесился один, ходит шороху наводит, говорят, новорождённый.
        - Ну-ка поподробнее, я был в отъезде, подтверждал списки в Москве. Похоже, пропустил что-то важное.
        Виталий перегнулся через стойку и заговорил шёпотом, чтобы никто не слышал, хотя в таком грохоте музыки подслушать было невозможно.
        - Несколько дней назад объявился в городе вампир, никто не знает, откуда взялся. Прикончил двоих. Следующей ночью разворотил гостиницу Бориса, опять убив кого-то, только теперь вампира. Позавчера вернулся к Борису и покончил уже с ним, а вчера... вчера убил Конвейерщика. И никто не знает, откуда взялся этот новорождённый и что ему надо. А Князь заставляет нас подчищать за этим Бешенным. Я сам лично, вот этими руками, - Виталий потряс передо мной ладонями, - шпателем соскребал мозги с асфальта одного из убитых в первую ночь. И теперь Князь струсил и спрятался в убежище - он думает, что Бешенный придёт за ним, причём сегодня ночью.
        - Бешенный?
        - Да, мы его так прозвали между собой, - сказал Виталий и принялся с остервенением натирать до блеска бокал.
        Мне предстояло серьёзно подумать: ещё ни разу я не имел дело с несколькими вампирам одновременно. Вернее имел, но во всех случаях убегал сломя голову. А теперь предстояло в одиночку сразиться со сворой Князя. Вот это действительно невыполнимая миссия.
        - Сколько их? - подумал я.
        - Кого? - не понял Виталий.
        Я с недоумением посмотрел на бармена и вдруг понял, что задал вопрос вслух. Проклятье, так и спалиться недолго. Ещё не пришло время, чтобы раскрыть карты, необходимо обдумать положение.
        Виталий, видя, что наш разговор зашёл в тупик, решил сменить тему, уж очень ему хотелось поговорить с "высокой особой", коей он меня считал.
        - А давно вы Распределитель?
        Мне же сейчас нужно было обдумать положение и возможные варианты, а разговорчивый бармен, которого я ещё не решил, как использовать, только сбивал с толку.
        - Иди-ка обслужи пока других клиентов, я тебя позову, когда понадобишься.
        Виталий, слегка встревоженный моей внезапной грубостью, безропотно выполнил просьбу, хотя было видно, что ему не терпится о многом расспросить, главным образом о том, как бы ему из "семнадцатого" стать "первым" без многолетнего ожидания. Обслуживая клиентов, он всё время косился в мою сторону, готовый в любой момент сорваться по первому зову.
        Я же размышлял о сложившийся ситуации. Очевидно, Денис давно оставил меня в покое, переключившись на свои дела, которые считал более важными, судя по последним словам Горбыша. Меня он передал помощникам, чтобы задержать их здесь, - опять же это только предположение, основанное на увиденном в "обратных ночах", но фактов у меня всё равно не было, так что приходилось довольствоваться догадками. Помощники, после того, как я урезал их численность на четверть, решили, что они вдоволь со мной наигрались и бросили меня Князю. А этот гад, понимая, что его наградили геморроем, зарылся поглубже и оперился охраной. Пожалуй, если бы он мог переложить меня на кого-то ещё, то сделал бы это незамедлительно, но на кого? Приказать всем имеющимся у него вампирам искать меня? Но тогда сам Князь останется без охраны, что пугало его, по всей видимости, больше, чем разгуливающий на свободе "бешенный". Выходит, он надеется, что всё уляжется само собой, и я испарюсь так же внезапно, как и появился. Но мне-то от этого, какой прок? Все от меня шарахаются, как от прокажённого, заставляя вытаскивать противников по одному.
        Выбора, как такового не оставалось: надо как-то добраться до Князя, пока все эти черти не попрятались по норам - как я их тогда найду, переверну всю эту бескрайнюю страну? Нет, это займёт годы, а я не планировал ждать встречи с Денисом так долго. Выходит, кроме как брать штурмом "крепость" Князя, вариантов больше нет. Только вот проблема: в одиночку это бессмысленно.
        Я взглянул на Виталия, на нетерпение, с которым он бросал взгляды в мою сторону. Чем он может помочь? А что если?.. В голове начал вырисовываться план. Виталий, приняв просиявшее выражение моего лица за призыв, подскочил ко мне.
        - Нам надо поговорить наедине, срочно, - сказал я.
        Виталий стал похож на ребёнка, в первый раз в жизни увидевшего Деда Мороза. Дрожащий от возбуждения, гордый, что сам "распределитель" желает с ним поговорить, вышел из-за стойки и повёл меня за собой. Мы прошли через дверь, которую охраняла табличка "служебное помещение". Виталий закрыл за нами дверь, и мы оказались в узком, длинном коридоре.
        - Если найдёшь комнату, где можно спокойно поговорить, то, пожалуй, мы сможем слегка откорректировать список, - пообещал я.
        Виталий еле держался на ногах от нетерпения. Все одиннадцать лет, что он провёл в прислужниках, пролетели у него перед глазами, и, наконец-то, замаячило вожделенное обращение, пусть не сейчас, как думал Виталий, то в ближайшее время, уж точно. Он открыл дверь комнаты, служившей складом, и пригласил войти. Комнатка оказалось небольшой, сплошь заваленной коробками с едой и алкоголем, но нам двоим места хватило.
        - Я хочу задать тебе вопрос: насколько сильно ты хочешь стать вампиром?
        - Я... я не знаю...
        Нет, это не Аня, готовая перегрызть глотку любому, даже Владыке, лишь бы обрести бессмертие. Виталий на ногах-то еле держался от страха, что уж говорить о какой-либо помощи с его стороны. Я расстроился: план рухнул, даже толком не сформировавшись.
        - Зависит от ситуации, - добавил Виталий.
        Я решился на последнюю атаку.
        - Список аннулируют!
        - Как? - взорвался Виталий. - К-к-как?
        - Владыка недоволен тем, что Князь не способен усмирить бешенного, вот и наказал нас таким способом: больше ни одного обращения.
        - Но как? Я же "семнадцатый", - завопил Виталий с таким негодованием, словно это "семнадцать" хоть что-то значило.
        - Решение принято, сочувствую, - сказал я, пожал плечами и попытался придать лицу скорбное выражение.
        Виталий выругался, схватил себя за волосы, пнул коробку с апельсиновым соком, залился слезами и чуть было не закатил истерику - и всё это успел сделать в течение минуты.
        - Есть, правда, один вариант, - нарочно тихо и загадочно сказал я в тот момент, когда Виталий стал от отчаяния жевать полиэтиленовую упаковку. Он поперхнулся и посмотрел на меня, как на Мессию.
        - Говорите, - взмолился он.
        - Только для этого мне нужно ещё человек двадцать, таких же жаждущих обрести бессмертие, как и ты. Сможешь найти?
        Виталий рванул к выходу, но у двери остановился. Внезапно, его осенило. Он повернулся и спросил:
        - Вы и есть тот бешеный, от которого прячется Князь?
        Догадался, гадёныш.
        - Когда выйдешь за дверь, - сказал я спокойно, - у тебя будет два пути: либо пойти прямиком к Князю, поклониться в ножки, но ничего, кроме пустых обещаний, ты не получишь, либо...
        Виталий кивнул и вышел. Оставалось только ждать. Я не знал, какой он сделает выбор, зато знал другое: если сегодня не доберусь до Князя, то упущу последний шанс отыскать Дениса. Эх, мне бы сюда Аню, а лучше двадцать таких же, как она, а не трусливого официанта.
        Я просидел в комнате-кладовке, по меньшей мере, час, пока не начали подходить гости, и с облегчением заметил, что это люди, - значит, Виталий сделал выбор в мою пользу. Пара официантов с любопытством меня разглядывали. Повар с маленькими чёрными глазками косился с плохо скрываемым недоверием и подозрительностью. Ещё несколько человек в комнатке не поместились и остались в коридоре.
        - Одиннадцать человек, - все, кто пришёл на зов, - радостно сообщил Виталий, пытаясь протиснуться в комнатку. Ему это не удалось, поэтому, окинув всех взглядом, он сказал: - Пошли за мной, в помещение для тренингов.
        Ещё пока ждал, я составил в уме план действий и тактику, которую хотел использовать в разговоре с этими людьми, но, по правде говоря, одиннадцать человек - слишком мало для плана, я ожидал большего, поэтому, когда все разместились в более просторной комнате, я отвёл Виталия в сторону и сказал:
        - Нужны ещё люди.
        - Это все, кому я доверяю. Завтра...
        - Никаких завтра.
        - Тогда... - Виталий развёл руки в стороны.
        Проклятье, придётся рисковать. Я оглядел присутствующих: большинство слишком молоды, не тронутые старостью, болезнями, а значит, не ценящие время. Повар, как и раньше, метал на меня враждебные взгляды и с остервенением жевал жвачку. Пожалуй, с ним придётся сложней всего.
        - Назовите ваши номера, - приказал я.
        - Семнадцать, - первым ответил Виталий, подавая остальным пример.
        Следом со всех сторон послышались взволнованные голоса.
        - Двадцать третий.
        - Сорок пятый.
        - Пятнадцатый.
        - Тридцать первый.
        Свой номер сообщили все, кроме повара, делавшего вид, будто ему ни до кого нет дела.
        - Третий, - с самодовольным видом сообщил он, когда все уже закончили. - После убийства Конвейерщика - второй.
        Кто-то не сдержался и завистливо присвистнул.
        - А теперь запомните: ни у кого из вас нет номера, все вы нулевые, потому что никто вас обращать не будет. Вампиры не идиоты: зачем им плодить конкурентов за кровь, зачем им нужны такие же сильные соперники, как и они сами? Вы никогда не будете обращены, потому что Князю конкуренты не нужны. Зато ему нужны слуги: официанты, уборщики, фабриканты, повара, - я посмотрел на повара, лицо которого стало источать меньше самодовольства, чем раньше. - Именно поэтому они тщательно следят за численностью, составляют списки, а всех нелегально обращённых убивают, - я говорил так, как подсказывало подсознание, черпавшее знания из потаённый тайников памяти. - Они держат вас в стальных тисках, чтобы ситуация не вышла из под контроля, чтобы по их вотчине не прокатилась эпидемия, когда люди массово становятся вампирами. Список не подлежит сомнению, изменению и обсуждению. Вы будете подыхать из-за смертельных болезней, но никто не проявит к вам жалости, просто вычеркнут из списка, а дальше... дальше вы сами знаете, что происходит. Десятки лет вы будете надеяться, что заслужите обращения, но не получите ничего, кроме
пустых обещаний.
        - Ну, почему, мне осталось недолго, - заметил повар, оглядывая остальных надменным взором.
        - Да, - усмехнулся я. - А сколько ждал Конвейерщик? Почему его не обращали, ведь он доил целый город и поставлял вампирам кровь? Он был другом Князя, но между тем, всё сидел в прислужниках - вот цена вашим номерам. Неужели ты думаешь, что какой-то гнилой повар получит шанс, если его не получил самый авторитетный из людей?
        Повар позеленел от злости, но смолчал: даже ненавидя меня, в душе он соглашался, что я говорю правду, и от этого злился ещё больше.
        - Если вы на коленях приползёте к Князю, вам плюнут в лицо, если выследите вампира и обратитесь нелегально, вас убьют, если уничтожите все остальные номера, стоящие перед вами, будете ходить вечно "первые", как Конвейерщик. Вампиризма вам не видать!
        - Пусть так, но что вы предлагаете? Не для того же нас позвали, чтобы прочитать лекцию о том, какие мы ничтожества, - сказал тот самый огромный охранник-амбал, который стоял у входа в клуб.
        - Я вас обращу.
        Из угла комнаты послышался радостный вскрик.
        - А взамен должны будем поклясться вам в верности? - повар всё так же недобро посмотрел на меня.
        - Мне плевать на вас и на вашу верность, делайте, что хотите.
        - Тогда на кой чёрт это вам нужно, - напустился на меня повар, - хотите получить титул "мистер благотворительность"?
        Я усмехнулся. Неужели они не понимают?!
        - Как только обратитесь, вы сразу же станете "вне закона". Вас, "нелегалов", уничтожат, и единственный способ выжить - это самим стать законом. Я вас обращу, а за это вы приведёте мне Князя.
        - А если мы станем вампирами и сбежим?
        - Куда? Вампиры истребляют "нелегалов" раньше, чем те успевают попробовать первую кровь. Так что если сбежите, то сдохните. Повторюсь: единственный шанс выжить - это перебить местную свору и стать на её место. Не нравится - тогда, расходитесь и продолжайте жарить картошку.
        - Нет, это самоубийство, - покачал головой повар, - можете продолжать слушать этот бред, а я пошёл.
        Всё, хватит. Либо сейчас, либо никогда.
        - Кто хочет обрести бессмертие? - спросил я и прокусил себе запястье. Я не знал, как обращать, но помнил, что сам стал вампиром, укусив Дениса и выпив его кровь.
        Все затихли, даже повар, порывавшийся уйти, замер и вожделенно посмотрел на мою кровь, которая начала капать на пол. Один из официантов облизнулся. Никто не решался сделать первый шаг.
        - Как только моя рука заживёт, а заживёт она быстро, я уйду, и вы вернётесь к своей прежней жизни.
        Слова "прежняя жизнь" у каждого вызвали отвращение. Повар сбросил свою спесь и с остервенением сорвал свой фартук. Он не сводил глаз с моей руки.
        - Я готов, - еле выговорил Виталий. Кое-кто в ужасе вскрикнул. На дрожащих, ватных ногах Виталий подошёл ко мне, дотронулся до руки и взглянул на меня, словно спрашивая разрешения.
        - Тебя ждёт бесконечность, мой друг. Быстрей, а то она уйдёт к более смелому.
        Виталий прикоснулся губами к моему запястью и стал причмокивать, как младенец у груди матери. Когда он остановился, то посмотрел на меня, словно спрашивая, что делать дальше. Откуда я знаю, что делать? Я ещё никого не обращал.
        Мы посмотрели друг на друга с немым вопросом: что дальше? Вдруг моё обоняние уловило новый аромат, исходивший от Виталия. Его кровь словно бы поразил вирус, молниеносно распространявшийся по сосудам, проникавший в каждую клетку и изменявший её. Виталий вздрогнул всем телом, его веки опустились, он протянул ко мне руку, словно прося о помощи, а затем рухнул на пол и лихорадочно затрясся. Через несколько мгновений Виталий затих. Если бы не обоняние, утверждавшее, что передо мной живой вампир, я бы решил, что он умер. Да так, наверное, все и подумали.
        Виталий открыл глаза, и всеобщий вздох радостного удивления разлился по комнате. Он посмотрел на свои руки, словно видел их в первый раз, и, открыв рот, нащупал языком вытянувшиеся клыки. А потом... Неужели заплакал?! Виталий смеялся и плакал одновременно, его радости не было предела. И тут же ко мне стали подходить остальные, повар рвался впереди всех, он даже упал на колени и попытался обнять меня. Я же не питал ответных чувств к этим людям, только омерзение - у них у всех глаза стали одинаковые, такие же безумные, как и у Ани. Мне вдруг захотелось сбежать отсюда так далеко, как только возможно. Но пришлось себя пересилить.
        - Обращай остальных, - приказал я Виталию, а сам вышел из комнаты.
        Меня тошнило. Я не мог среди них оставаться, смотреть на их жалкие лица, - я прекрасно знал, из-за чего это происходит - Диана бы меня поняла. За дверью, в одиночестве, сразу стало легче. Не хотелось даже думать о том, что сейчас происходит в комнате. Меня тошнило от их раболепства перед вампиризмом. Они не хотели знать, не хотели видеть, что вампиризм - страшная болезнь, что эта гнойная язва, превращающая человека в зверя. Взять хотя бы этого повара, как вызывающе он вёл себя, пока не поманила бесконечность. Как же хочется придумать противоядие от вампиризма, лекарство от жестокости.
        В дверь постучали - моя маленькая армия готова. Я вернулся в комнату и увидел перед собой дюжину новорождённых, которые с восхищением разглядывали себя и друг друга. Они не могли поверить в своё счастье, большинство плакали, а один даже с безумным лицом скакал по комнате.
        Что ж, пора продолжать, пока они не позабыли, зачем я их обратил.
        - Князь дал вам обещания, а я - бесконечность. Отомстите ему за годы ожиданий.
        - Но их тридцать, вампиры нас перебьют в два счёта, - с беспокойством сказал Виталий.
        - Ты теперь сам вампир. Разве не чувствуешь безграничную силу в мускулах? А они целых одиннадцать лет не давали раскрыть эту силу в тебе. Это из-за них ты был жалким человечишкой, они во всём виноваты.
        - Правильно, - поддакнул кто-то из заднего ряда, - отомстим им за все унижения.
        Возмущённый гул нарастал и теперь уже раздавался со всех сторон, и вампиры, не дожидаясь команды, отправились мстить.
        Я пошёл позади них: лезть на рожон не было никакого смысла, мне нужен Князь, а его свору пусть убивают эти новообращённые. Я вытащил из-за спины пистолет с серебряными пулями, позаимствованный у Конвейерщика, в другую руку зажал кинжал. Странная процессия, возглавляемая поваром, вышла на лестницу и начала спускаться. Повар возмущался громче всех, даже я его слышал, хотя замыкал галдящую толпу. Смысла в его словах было мало, только разрозненные проклятия в адрес вампиров.
        Мы спустились на три этажа (выходит, Князь оборудовал себе убежище под землёй) и остановились перед табличкой "Бункер". Новообращённые открыли дверь - у одного из них имелись ключи - и вошли в большое помещение, которое я, оставаясь на лестнице, успел мельком рассмотреть. В этом помещении, кто на диванах, кто на стульях разместилась свора Князя. Вампиры отдыхали, пили кровь и явно не были готовы к такому внезапному появлению гостей. И тем более удивились, когда почуяли сородичей. Повисло напряжённое молчание.
        - Нас обратили, - послышался голос Виталия. - Прошу, примите в стаю.
        - Вас? Такое жалкое отрепье? - выкрикнул кто-то из другого конца помещения. - Плевать, кто вас обратил. Скажите ему большое спасибо за то, что он выписал вам смертный приговор.
        - Примите в стаю, мы такие же, как и вы, - теперь заговорил повар.
        - Вы - не вампиры, вы - жалкое ничтожество. Мы перебьём вас.
        Раздались возмущённые возгласы с обеих сторон. Атмосфера накалилась до предела. Достаточно было одного толчка...
        - Кок, твоё место на кухне со сковородой, а не с настоящими вампирами тягаться, - после этих слов гнев и ярость обрушились, точно лавина.
        Схватка началась. Я вышел из укрытия и увидел перед собой смешанную толпу, которая рвала, кусала и убивала. Я поднял пистолет и начал стрелять по тем, кого видел в первый раз и считал противниками. К истошным воплям добавилось шипение от стремительного разложения тел, когда в них попадала серебряная пуля. Выпустив всю обойму, я принялся пробивать себе путь кинжалом. Вампиры шарахались от меня в разные стороны, а я всё шёл вперёд, прорубая просеку сквозь частокол тел. Наконец, добравшись до противоположного конца, где был выход, я проскользнул внутрь, оказавшись в маленьком коридоре, в котором было всего три двери: одна - справа, другая - слева и ещё одна - в конце.
        Я пошёл вперёд, пинком высадил дверь справа - пусто, затем - слева. В небольшой комнате у дальней стены зажался в комок вампир, дрожащий от страха. Это был не Князь, а всего лишь жалкий трус, не желавший вступать в схватку. Я направился к третьей двери и открыл её. Хозяин клуба сидел за своим столом и, казалось, ждал меня.
        - Я всегда был на вашей стороне, всегда, - сказал он, еле шевеля губами.
        Хоть Князь и пытался придать голосу спокойный тон, но всё же дрожь выдавала его страх. Он знал, что смотрит в глаза смерти, и никак не мог собрать волю в кулак. Я обошёл стол и остановился возле него.
        - Только скажите мне за что? За что вы хотите меня убить?
        - Мне нужно знать, где скрывается Наследник, - сказал я. В моих глазах отражалась непоколебимая решимость. Мне нечего было терять, даже смерть не пугала, а вот Князь терял всё, поэтому он и дрожал, как осиновый лист.
        - Где Наследник?
        - Вам... вам... - мычал Князь, пытаясь что-то сказать, но страх так сковал его горло, что он не мог договорить.
        - Что мне? - мой крик встряхнул жертву.
        - Вам... лучше... знать, - наконец, договорил Князь.
        - Вынужден тебя разочаровать, - холодно ответил я, - я знаю, где прячется Наследник, - весьма вероятно, что знаю, но не помню. Моя память девственно чиста. А вызвать у себя "обратную ночь" невозможно, но... зато её можно вызвать у вас...
        Лицо Князя позеленело, он попытался отмахнуться, но я отвёл его руки в сторону и вонзил клыки в шею.
        Как только первая капля крови всосалась через клыки, я тут же задал вопрос. Где Денис? Перед глазами замелькали разнообразные картинки, словно передо мной с огромной скоростью прокручивали фильм. Поначалу я не понял, что происходит, но тут же сообразил: если бы Князь знал ответ на мой вопрос, то сразу бы его выдал, а значит, передо мной мелькает вся его жизнь, случайные эпизоды. От этого беспорядка начала кружиться голова. Надо задать другой вопрос, если, конечно, я не хочу, чтобы эти картинки свели меня с ума. Только какой? Горбыш, Князь знал Горбыша. Ответ, а если точнее, то вопрос, был найден, и началось воспоминание...
        Передо мной появился знакомый "орлиный" нос.
        - До нас дошли слухи, что в вашем городе объявился Малыш со своей семьёй, - сказал Горбыш. - Сюда пребывает Наследник. Он остановится в моём поместье.
        Ага, - сообразил я, - выходит, эта встреча произошла незадолго до того, как убили мою семью.
        - У вас здесь есть поместье? - раздался удивлённый голос Князя из моих уст.
        Я развалился на диване, закинув ногу на ногу. Рядом на кресле сидел ещё живой Конвейерщик. Горбыш стоял перед нами. Его грязные ботинки топтали белый, ворсистый ковёр, что, естественно, вызывало отвращение у Князя, но тот не подавал виду, хотя пальцы на руках подрагивали, как и желваки на щеках - я очень хорошо это ощущал.
        - Я купил поместье недавно. Владыка назначил меня ответственным за восточную область своих владений. Наследник не возражал.
        Горбыш что-то начеркал на бумажке и протянул её мне. Я прочитал: "27 километр по восточной федеральной дороге, посёлок Ясное солнышко, улица Светлая, владение
1". Мне показалось занятным, что вампир селится в населённом пункте и на улице с такими "опасными" названиями, но эмоции, опять же, остались со мной и их никто не мог заметить, ведь я находился в чужом воспоминании. Всё, миссия выполнена, адрес нашёлся, теперь можно и закругляться с "обратной ночью".
        - Мне казалось, что Владыка доволен тем, как я справляюсь, - сказал я.
        - Вы плохо слышите? - надменно поинтересовался Горбыш. - Я сказал над всей восточной областью владений, а это ещё двадцать три региона, кроме вашего.
        Мои губы задрожали от негодования. Я переглянулся с Конвейерщиком, у которого был такой вид, будто он вот-вот взорвётся.
        - Господа, надеюсь, мы сработаемся, - продолжил Горбыш, вытирая ботинки о ковёр. - Да, и ещё: мне кажется, что тридцать семь вампиров для вашей области слишком много. Вы должны уменьшить это число на четверть.
        Я открыл было рот, но Горбыш меня опередил:
        - Убить, естественно. В других областях лимит тоже исчерпан. Сами решите, кто нам менее подходит. А теперь мне пора, Наследник скоро прибудет. Малыша не трогайте, Наследник хочет разобраться с ним лично.
        Да когда же закончится эта чёртова "обратная ночь"?!
        - Всё будет сделано, - это было сказано таким тоном, что сомневаться в полной ненависти Князя к новому "начальнику" не приходилось.
        Горбыша такой тон лишь позабавил.
        - До встречи, - сказал он на прощание, улыбаясь, как мартовский кот, - надеюсь, мы сработаемся.
        Горбыш перед выходом, конечно же, специально лишний раз вытер ноги о белоснежный ковёр.
        Всё, хватит! Когда же эта "обратная ночь" закончится? Воспоминание, несмотря на мои протесты, продолжилось - слишком уж много крови я выпил у Князя.
        - Проклятая носатая скотина, - прорычал Конвейерщик, когда шаги Горбыша затихли за дверью. - Теперь будет совать свой длинный, кривой... - он не договорил, захлебнулся слюной и затих, пытаясь прожечь взглядом стену.
        - Грядут большие перемены, - задумчиво сказал я.
        - Вы, Князь, - обратился ко мне Конвейерщик, - считаете, что появление Горбыша в наших краях многое изменит?
        - О нет, не Горбыша, - всё так же тихо и задумчиво, словно разговаривал сам с собой, ответил я. Из-за этого Конвейерщику пришлось пододвинуться поближе, чтобы хорошо меня слышать.
        - А что, ещё кого-то нам назначат?
        Я отрицательно покачал головой:
        - Не в этом дело.
        Конвейерщик весь обратился в слух. Но я, точнее, Князь, не спешил говорить.
        - Принеси-ка лучше выпить, - попросил я.
        Ну вот, слишком рано узнал ответ, теперь эта "обратная ночь" никак не закончится. Конечно, можно было задать Князю ещё вопрос, только вот какой?!
        Пока я размышлял, как мне потратить остаток "обратной ночи", Конвейерщик нажал на кнопку на столе, зажглась красная лампочка и через мгновение дверь открылась. Вошла официантка, которая, похоже, умела читать мысли, раз на её подносе уже гордо восседали два кувшина: один, очевидно, с кровью, второй - с тёмным пенистым напитком; а также вычищенный до блеска винный бокал и большая деревянная кружка. Девушка поставила поднос на столик и потянулась руками, намереваясь налить напитки, но я, взмахом одних пальцев, прогнал её.
        - Налей мне, - приказал я Конвейерщику.
        - Да, конечно, Князь, - сказал тот и наполнил винный бокал наполовину кровью так, что ни одна лишняя капля не пролилась мимо.
        Я взял бокал и через блестящее прозрачное стекло посмотрел на лампу. Затем поднял повыше и посмотрел на свет через кровь.
        - Вот так и мир, заполнен вампирами и людьми, - сказал я, разглядывая бокал, - но стоит нас перемешать, - я нагнул бокал под углом так, что кровь достигла края, и начал его поворачивать. Когда вновь выпрямил бокал, все стенки были в крови. Густая жидкость с неохотой опускалась на дно. - Посмотри, каким грязным стал бокал, пропала чистота, прозрачность, блеск. Он весь стал грязным, - с брезгливостью фыркнул я, - именно поэтому не стоит смешивать людей и вампиров. Пусть мир остаётся чистым.
        - Вы правы, Князь, - сказал Конвейерщик, а сам с завистью и злостью на меня глазел, точно хотел сказать: "Вам, вампирам, хорошо говорить. А какого нам, людям? .
        - Грядут большие перемены, - опять тихо сказал я и сделал глоток.
        - О чём это вы, Князь?
        Я уже начал жалеть, что "обратная ночь" длится не десять секунд - не хотелось наблюдать за тем, как болтают Князь и Конвейерщик, рассуждая о судьбе вампиров, но тут Князь неожиданно заговорил обо мне, и моё внимание вновь сконцентрировалось на разговоре.
        - Что ты знаешь о Малыше?
        Конвейерщик не сразу понял, о ком идёт речь, поэтому задумчиво свёл брови и посмотрел на меня. Затем его как будто озарило, лицо просветлело, и он заговорил:
        - Ах, об этом парне, который убил невесту Наследника. Это каким же надо быть идиотом, чтобы...
        - Что ты о нём знаешь? - перебил я. Мой голос был твёрд и холоден. - Факты, изложи мне факты.
        - Ну, - слегка озадаченный моим требовательным голосом потянул Конвейерщик, - я, Князь, знаю не больше, чем и остальные.
        - Факты!
        - Малыш остался сиротой и его подобрал Наследник, решив сделать из него прислужника. Десять лет назад Малыш предал Наследника и сбежал с девушкой - вот идиот, я бы на его месте...
        - Факты, - перебил я.
        Конвейерщик вздрогнул.
        - ...они поженились, семь лет назад у них родилась девочка, пять лет назад Наследник послал свою невесту, которую, кажется, звали Маша, отомстить Малышу, а Малыш её убил.
        - Тебе ничего не кажется странным?
        - Если честно, Князь, - Конвейерщик сделал пару глотков пива, - эх, и почему немцы умеют варить пиво, а у наших получается... - поймав мой гневный взгляд Конвейерщик, вернулся к теме: - ...мне странным кажется только одно: почему Малыш до сих пор жив?
        - И тебя никогда не интересовал ответ на этот вопрос?
        Конвейерщик сделал ещё пару глотков, поставил стакан на стол, откинулся на спинку кресла и во всё горло рыгнул.
        - Не знаю, я не придавал этому значения - это личные дела Наследника.
        - А ты не задавался вопросом, почему Наследник гоняется за простым человеком? Что важнее дел нет, кроме как заниматься каким-то прыщом? Если бы у тебя в квартире завёлся таракан, ты бы стал бегать за ним десять лет? Нет! Ты бы прихлопнул его тапком сразу, когда эта мелочёвка вышла бы на свет.
        - Значит, Малыш хорошо умеет скрываться, ведь таракана тоже надо суметь найти.
        - Пускай, но почему тогда, - я заговорил громче, - он не поручит это своим многочисленным помощникам, почему за тараканом гоняется сам хозяин квартиры, а не прислуга?
        - Но ведь Малыш убил невесту Наследника, я бы тоже...
        - Вот именно! - воскликнул я и поставил ещё не тронутый бокал с кровью на стол.
        Конвейерщик вопросительно на меня посмотрел.
        - В мире несколько тысяч вампиров, пару миллионов людей-прислужников и никто, никто, - подчеркнул я, - не видит очевидного. И, что самое смешное, я сам был таким же слепцом, пока пять лет назад не увидел мёртвое тело Маши.
        - Вы видели невесту Наследника, Князь? - удивлённо воскликнул Конвейерщик.
        Я поднялся на ноги и прошёлся по комнате, взволнованный и возбуждённый.
        Похоже, Князь знал какую-то тайну, которую раньше скрывал, и вот сейчас решился открыть. И я в "обратной ночи", и Конвейерщик были явно заинтригованы. Он, я, а точнее, наше общее на время тело вернулось к дивану и опустилось на него.
        Я взял в руки бокал и в несколько больших глотков осушил его. Затем поставил на стол и сам лично наполнил его снова, на этот раз - доверху, и сделав ещё несколько глотков, заговорил:
        - Сейчас ты услышишь то, чего я никому никогда не рассказывал. В конце поймёшь, почему.
        Конвейерщик придвинулся ближе и весь обратился в слух. Пиво его перестало интересовать.
        - Пять лет назад я работал в Москве на вампира, входившего в ближайшее окружение Владыки Найлуса. Моего шефа звали Режиссёром - он занимался организацией для высших чинов клана мероприятий, всевозможных сходок и так далее, - не суть важно, просто организацией. В своей прошлой жизни, то есть, когда был человеком, он работал в театре, продавал билеты, но когда стал вампиром, его прозвали Режиссёром, - не знаю почему, вампиры вообще не умеют придумывать прозвища. Да и плевать, прозвали и прозвали - Режиссёр даже гордился. Он, как я уже сказал, занимался организацией и однажды его попросили устроить встречу Маши и Наследника: романтическая обстановка и тому подобное. Мне тогда показалось странным, зачем подрывать именно нас, ведь у Наследника куча помощников - я тогда и не подозревал, что нас элементарно подставили. Мы пришли в дом, в котором должна была состояться встреча, и нашли там труп Маши...
        - Малыш пришёл раньше? - воскликнул Конвейерщик.
        - Да, погоди ты, не перебивай. Малыш никак не мог догадаться о месте встречи. Маша должна была настигнуть Малыша и покончить с ним. А затем вернуться в условленное место, где вместе с Наследником они должны были отпраздновать убийство предателя, дело уже подходило к свадьбе. Наследник всё страдал, что не может успокоиться, пока не покончит с предателем, поэтому Маша и вызвалась лично убить Малыша, чтобы порадовать возлюбленного и приблизить момент свадьбы. В общем, она должна была убить и вернуться к условленному месту, чтобы дождаться Наследника. А мы должны были прийти за несколько часов до этого и организовать: бутылка выдержанной крови, ярко красные розы и прочее. У меня чуть сердце не остановилось, когда мы пришли на место и увидели труп Маши. Я готов был пустить серебряную пулю в висок, только бы не рассказывать о случившемся Наследнику. Но делать было нечего, и Режиссёр сообщил о находке. Помню убитое горем лицо Наследника, когда он увидел Машин труп. Его держали все восемь помощников, но всё равно не могли успокоить: он вопил и вырывался, он готов был всех убить, - таким разъярённым я
никогда и никого не видел. Это был просто ужас, я вжался в угол и трясся, как осиновый лист. Наследник готов был растерзать всех, нас с Режиссёром - за то, что нашли её, своих помощников - за то, что его держали. В итоге, его еле утихомирили. Представь, восьми вампирам пришлось держать Наследника несколько часов, пока не приехал лично Владыка и не успокоил сына, - только ему это удалось. Наследник поклялся лично уничтожить Малыша и всю его семью.
        - Понятно, - кивнул Конвейерщик. - Я бы тоже...
        - Да, не перебивай ты, - крикнул я. - Ты не понимаешь: нас с Режиссёром подставили. Если бы мы не приехали на место, то к моменту назначенной встречи, от тела Маши не осталось бы и следа, серебро изъело бы её изнутри, и Наследник не увидел бы труп.
        - Серебро? Её убили с помощью серебра? - в очередной раз перебил Конвейерщик, игнорируя мои замечания.
        - Да, заткнёшься ты или нет? - прокричал я.
        - Извините, Князь, теперь я молчу.
        - Так вот: расчёт убийцы был таков, что мы находим труп девушки и сообщаем Наследнику. Тот прибывает на место на пару часов раньше и сам, своими глазами видит убитую - вот зачем нас послали, а не для организации какой-то там встречи, вот в чём была наша "миссия".
        Конвейерщик хотел было открыть рот, но вспомнив о своём обещании не перебивать, закрыл его.
        - У меня была возможность рассмотреть труп перед тем, как началась суматоха. Маша лежала на полу посередине комнаты на освещённом месте, будто кто-то специально акцентировал на ней внимание. Её тело посыпали мельчайшей серебряной пылью, но вот что странно: эта пыль лишь слегка обожгла кожу, что говорит о том, что Машу посыпали пылью уже после того, как она умерла. На теле никаких ожогов не было, значит, её убили изнутри. Губы слегка почернели, а когда я заглянул в полость рта, то увидел, что там всё выгорело, включая язык. Понимаешь? Все её внутренности выгорели. Я понятия не имел, как это могло произойти, и показал Режиссёру. Он объяснил мне, что убийца - а это, несомненно, убийство - напоил Машу кровью перемешанную с серебряной пылью - в красной жидкости пыль не видно, поэтому жертва не могла почувствовать подвоха. Для вампира это яд, всё изнутри буквально выжигается, и жертва погибает за несколько секунд в страшной агонии. Итак, выходило, что убийца напоил Машу кровью с серебром, а затем, когда она погибла, посыпал сверху пылью, чтобы подумали, будто она попала, скажем, в засаду. Вот и весь
детектив: убийца отравляет Машу, подстраивает дело так, словно она попала в ловушку, затем отправляет нас с Режиссёром, чтобы мы нашли труп и вызвали Наследника.
        - Обалдеть, а Малыш у нас не так прост, как кажется, - не сдержался Конвейерщик.
        - Ты думаешь, это сделал Малыш?
        - А кому это ещё надо? Машу же послали убить Малыша и его семью, вот он...
        - А как он это сделал?
        Конвейерщик опешил, недоумённо на меня посмотрел и произнёс:
        - Вы же сами сказали.
        - Ага, Малыш приглашает Машу, посланную его убить, на бокальчик крови, который она с радостью выпивает. Затем, когда Маша погибает, Малыш, как купидон, скачет вокруг неё и посыпает сверху серебряной пылью, а потом звонит нам и просит забрать подарочек. Так?
        - Ну... - Конвейерщик был весьма озадачен.
        - Что "ну"? У тебя совсем мозги отсохли от наркоты? Если бы Малыш убил Машу, то пустил бы ей пулю в лоб или вонзил кинжал в сердце, но он никогда, никогда - слышишь, не стал бы травить её кровью с серебряной пылью. Да и Маша не настолько глупа, чтобы брать бокал из рук человека, которого она должна убить. Малыш не убивал Машу - он просто не мог физически это сделать! Разве это так сложно понять?
        - Но тогда кто?
        - Вопрос, не в том, кто это сделал, а почему именно таким способом, зачем так извращаться?
        Конвейерщик уже дошёл до такого состояния, когда ничего не понимал, поэтому молча слушал.
        - Машу отравили, потому что это единственный способ умерщвления, который не оставляет видимых следов на теле вампира. Если в вампира выстрелить, то его тело разложится за несколько минут, если вонзить кинжал - тоже, если посыпать серебряной пылью, то тело сгорит. Исключения крайне редки, на ум приходит разве что Циклоп, но это вообще, отдельная песня. А теперь, внимание, вопрос: если Машу отравили, значит, хотели кому-то показать. Кому, как не Наследнику? А вся эта серебряная пыль на теле - для отвода глаз. Выходит, кто-то подставил Малыша, сделал так, чтобы все думали, что это он убил Машу.
        - Но кто?
        - Кто-то очень влиятельный, раз он имел власть послать нас в тот дом. И Маша его знала - она же выпила предложенный убийцей бокал крови. И ещё один интересный вопрос: почему Маша не выполнила задание? Почему она прибыла на встречу с Наследником на несколько часов раньше положенного? Я много думал, уверен, ситуация развивалась следующим образом: Машу послали убить Малыша, она этого не сделала - ей помешал некий... Защитник - назовём его так. Затем этот Защитник встретился с Машей и отравил её. После, через Владыку послал нас, чтобы мы наткнулись на труп.
        - Но кто так ненавидит Малыша, раз хочет, чтобы его убили.
        - Какой же ты непроходимый идиот! Если бы Малыша хотели убить, то давно бы это сделали. Наоборот, тот, кто его подставил, сам же неистово его защищает, раз Наследник ещё не утолил жажду мести. Кто-то использует Малыша, как приманку. Вначале этот Защитник охранял Малыша после его предательства, потом подумал, что этого мало и "натравил" Машу, а затем прикончил её, видимо, предполагая, что Наследнику мало мотивации в виде обиды от предательства. Защитник решил "подогреть" интерес Наследника к Малышу, поэтому добавил ещё и чувство мести. Понимаешь? Защитник заставляет Наследника гоняться за Малышом, а когда Наследнику надоедает играть в кошки-мышки, то Защитник подогревает "интерес" и Наследник вновь устремляется в погоню за фантомом. Малыш всего лишь приманка, "пустышка", которую используют, чтобы водить Наследника за нос - вот истинная цель Защитника.
        Слова Князя подействовали на меня, как электрошок. Я "забрался" в "обратную ночь", чтобы узнать, где скрывается следующее звено цепи, но вместо этого увидел такое, отчего начала кружиться голова. Значит, Тень, или Защитник, как называл его Князь, подставила меня. Стало так паршиво, как не было даже тогда, когда я увидел мёртвые тела жены и дочери. Мы были марионетками - куклами, которые, когда они нужны, дёргают за ниточки, а, когда теряют ценность, выбрасывают на помойку.
        Тем временем Конвейерщик совсем позабыл про пиво, а Князь готов был продолжить свой рассказ.
        - Но зачем кому-то надо водить за нос Наследника?
        - Десять лет...
        - Вот именно, - возбужденно воскликнул Конвейерщик. - Потеряно целых десять лет!
        - Вот тут ты не прав, не потеряно, а приобретено. Кому-то надо было выгадать десять лет, да так, чтобы никто вокруг об этом не догадался, чтобы никто даже не подозревал, что Наследника водят за нос, чтобы Владыка не видел, как у него под носом целых десять лет происходит нечто странное. Время - вот, что нужно было Защитнику и он его получил.
        - Но кто-то же должен был заметить? - не унимался Конвейерщик.
        - Кто? Скажи мне кто? Когда я задал тебе вопрос, не видишь ли ты ничего странного, то что ты мне ответил? "Странно, что Малыш ещё жив"... Но в душе тебе было наплевать. И все остальные так же не видят дальше своего носа. Все вы слепцы, что ещё раз говорит о том, что Защитнику удался самый грандиозный и безумный план за всю историю вампирского мира: украсть десять лет, да так, чтобы никто этого не заметил: ни Владыка, ни Наследник, ни вампиры, ни люди - никто!
        - Но ведь вы же заметили?
        Я усмехнулся и осушил ещё один бокал с кровью.
        - Я заметил, потому что мне довелось видеть смерть Маши - ключевой момент в плане Защитника.
        - Но кто-то же ещё видел эту смерть...
        - Только двое: я и Режиссёр. Да, там были ещё и восемь помощников Наследника, но они занимались только тем, что пытались утихомирить своего хозяина и на труп не смотрели. А затем, когда прибыл Владыка, труп Маши уже полностью разложился, так что и следов не осталось.
        - Но ведь Наследник видел, должен был понять, - Конвейерщик явно не хотел сдаваться.
        - Представь, что ты кого-то безумно любишь, и тут её убивают. Ты что, будешь ходить возле трупа с лупой и проводить судебную экспертизу? Наследник до сумасшествия любил Машу и когда увидел её мёртвое лицо, то обезумел. Поверь, в тот момент, ему было наплевать, как она умерла, он только выкрикивал имя Малыша и клялся отомстить, остальное его не интересовало. В такие моменты логически рассуждать невозможно, а после, как я уже сказал, следов не осталось.
        - Значит, остаётесь только вы с Режиссёром. Кстати, что с ним стало?
        - Его убили, - тихо сказал я, - вот почему я молчал до сих пор - боялся, что меня прикончат так же, как и его.
        - Князь, расскажите, пожалуйста, как это произошло.
        Я залпом выпил третий бокал и продолжил:
        - Режиссёр всё понял сразу, раскусил убийцу, но, желая, присвоить все лавры себе, пошёл в одиночку к Наследнику, не хотел делиться со мной славой и почестями, которые, как он предполагал, посыпятся на него после раскрытия такого масштабного заговора. И эгоизм Режиссёра спас мне жизнь, за что ему огромное спасибо. На следующий день Режиссёра нашли повешенным...
        - Повешенным? Он же вампир, - не понял Конвейерщик.
        - Повешенным на серебряной верёвке - это извращённый вид самоубийства, - объяснил я. - Жертва не может ничего сделать с такой верёвкой - она же серебряная и обжигает руки. В результате верёвка пережигает всю шею и голова жертвы отделяется от тела - вот и смерть вампиру. Не сомневаюсь, поначалу Защитник хотел отравить Режиссёра, но боялся, что этот вид наказания подскажет кому-нибудь, как умерла Маша, поэтому убийца подвесил Режиссёра на "виселице".
        - Но как Защитнику удалось перехватить Режиссёра? - в миллионный раз перебил Конвейерщик, Князь уже не делал ему замечаний.
        - Я же сказал, что Защитник входит в ближайшее окружение Владыки и Наследника, раз манипулировал нами, раз ему удалось-таки на протяжении десяти лет защищать одного из самых разыскиваемых людей на планете.
        - Вы знаете кто это?
        - Знаю... на следующий день Защитник пришёл ко мне. Он заподозрил, что я знаю то же, что и Режиссёр, что я разгадал его план. Но я разыграл блестящую актёрскую партию: сказал, что ничего не видел, что трагическая смерть Режиссёра поразила меня, что я абсолютно уверен, что Режиссёр покончил с собой, считая себя повинным в том, что не смог помешать Малышу, убить Машу. В общем, я придерживался "официальной версии", которую пытался выдать за "истину" убийца. Не знаю, поверил ли он мне, но, к счастью, он не мог пойти сразу на двойное убийство свидетелей - кто-нибудь да посчитает это странным. Поэтому Защитник решил не убивать меня, и выслал в эту дыру. С тех пор я здесь, вот уж пять лет. Он следил за мной всё это время, но вот недавно слежка прекратилась. Поэтому я и говорю, что в ближайшее время произойдёт нечто колоссальное.
        - Что именно?
        - Откуда мне знать, всё, что знаю, уже рассказал.
        - Князь, а кто Защитник? - Конвейерщик затаил дыхание.
        - А ты как думаешь? Кто из ближайшего окружения Владыки внушает тебе наибольшее подозрение?
        - Денди, - на выдохе сказал Конвейерщик.
        И именно в этот момент, услышав последнее "сообщение", я и вышел из "обратной ночи". Передо мной лежало бесчувственное тело Князя - он был ещё жив, хотя и очень слаб.
        Значит, вот, кто такая Тень. Теперь понятно, что значат цифры на карточках, которые присылал Денди, - это всего лишь процент от десяти лет, которые нужны были ему. Пожалуй, с этого момента я стал ненавидеть Денди, подставившего меня, даже больше, чем Дениса. Что ж, теперь у меня две цели. Я вспомнил, как узнал ранее, что именно Денди послал Данилу следить за Дианой - значит, ещё тогда этот гад вынашивал план, следил за нами всеми. Плевать, для чего ему потребовались эти десять лет, но в грандиозном плане вкрался один изъян: меня не надо было оставлять в живых и, уж тем более, обращать.
        Я оставил Князя лежать в кабинете, прошёл через коридор, в одной из комнат которого по-прежнему прятался трусливый вампир. Из-под двери вытекала лужа крови, но шум борьбы уже затих: либо вампиры перебили друг друга, либо... Я открыл дверь и увидел перед собой жалкое зрелище. Конечно, глупо было ожидать чего-то другого. Но и то, что предстало глазам, нельзя назвать предсказуемым. Везде кровь: на стенах, на потолке и, конечно же, на полу. То здесь, то там расплывались чёрные пятна - всё, что осталось от большинства вампиров. В центре этой мрачной картины стояли выжившие, их осталось не больше пятнадцати. Они не зализывали раны, как можно было ожидать, не прощались с павшими и даже не собирались убирать. Вместо это они стояли столбом и с ужасом оглядывались вокруг, словно не знали, как здесь оказались. Среди них осталось трое из тех, кого обратил я.
        - Что нам теперь делать? - обратился ко мне Виталий, едва я показался в дверном проёме.
        Остальные также посмотрели на меня. И "старые", и "новообращённые" - все они теперь находились в одной лодке и не знали, что с ней делать и куда плыть.
        - Скоро Князь очнётся, у него и спросите, а мне пора, - сказал я и попытался найти брод в этом чёрно-кровавом океане.
        Понимая, что всё равно придётся в очередной раз вымазаться, я ступил в жижу и направился к выходу. Вампиры провожали меня взглядами, боясь сдвинуться с места.
        - Что нам теперь делать? - повторил вопрос Виталий и показал рукой на кровавый пол. - Вы всё это начали.
        - Я всё это начал? - я остановился у самого выхода. - Может, скажешь, что это я вас, тварей-вампиров, создал? Что это я выстроил эту жестокую бессмысленную систему, которая приводит к... к этому?
        Я махнул рукой на расплывающиеся черные пятна среди кровавого океана.
        - Я хотел лишь одного: чтобы меня и мою семью оставили в покое... не смей меня обвинять... не смей перекладывать вину на меня, мы все из одного теста, все одинаковые. И не я создал эту тиранию.
        Виталий молчал, они все молчали.
        - Уберите здесь всё и сидите тихо, я ухожу из города, да, и ещё: дайте мне кто-нибудь свою машину.
        - Возьмите мою, - сказал один из официантов, обращённых мной, - вы подарили мне бессмертие, машина - самое малое, чем я могу отблагодарить.
        Я дождался официанта, который проводил меня по служебным помещениям и коридорам до выхода на парковку работников клуба.
        - Синий джип, - показал официант на внедорожник, - только...
        - Что только?
        - Рассвет скоро, уже полшестого, - заметил официант, потягивая ключи.
        Я взял ключи и направился к машине. После того, как передневал в вонючей трубе, палатке, да туалете, комфортабельный салон внедорожника мог сойти за номер-люкс пятизвёздочного отеля, благо стёкла были тонированные. Но официант этого не понимал - ему, новообращённому, ещё многому предстояло научиться. Конечно, можно было остаться в клубе - Князь, - я чувствовал это - меня убивать не стал бы, хватит с него проблем, к тому же он ещё слаб. Но очень уж хотелось покинуть этот городишко, причинивший мне столько боли.
        Воскресенье, предрассветное утро, город будто вымер: пустынные улицы, закрытые магазины, полное отсутствие жизни - вот так со мной прощался город, который я перевернул с ног на голову и который порядком устал от меня. Он ещё долго будет приходить в себя и молиться о том, чтобы больше бывших прислужников Дениса здесь не появлялось.
        Я подумал о том, а почему вообще Денис нянчился со мной. Кажется, я попал к нему ещё ребёнком. Зачем одному из самых влиятельных вампиров растить и воспитывать человека? Странно всё это. Наверняка, и здесь есть разумное объяснение, просто до него ещё надо добраться.
        На двадцать седьмом километре я свернул на просёлочную дорогу. С обеих сторон возвышался лес. Рассветало. Я съехал с дороги и остановился: кроны деревьев, тонированные стёкла - этого вполне достаточно, чтобы не сгореть на солнце. Перебравшись на заднее сиденье, я снял с себя куртку и укрылся ею. Теперь можно вернуться к своим воспоминаниям и найти, наконец-таки, ответ на вопрос, как так получилось, что десять лет назад Диана меня бросила, а затем мы сошлись вновь и кто тот старик-вампир, который нашёл меня в парке.
        - Извините за беспокойство, а можно попить вашей крови? - растолкав меня спросил старик.
        Пожалуй, если бы в этот момент мимо меня верхом на метле пролетел Иосиф Сталин в пурпурной мантии, пытающийся поймать снитч, то я бы удивился меньше, чем, когда увидел седого старца, похожего на Хоттабыча из фильма, просящего у меня кровь. Вампирами меня, выросшего среди них, конечно, не удивить, но никогда ещё я не видел такого старого. В моём представлении они походили на вечно молодых, стремительных и сильных, как Денис, либо чудаковатых, как Пьеро, или, на худой конец, с пивным ирокезом, как Панк. Но уж точно не на эту смесь Гендальфа и Дамблдора.
        Старик, казалось, прочитал мои мысли, и пустился в разъяснения:
        - Вампиризм всего лишь останавливает старение, он не способен вернуть молодость. Поэтому вампиром желательно становиться до тридцати лет. Ребёнок-вампир вырастает, он даже может ходить в школу с обычными детьми, если, конечно, в такой школе окна будут плотно зашторены, но для старика вампиризм - это мука. Когда ты уже приготовился к смерти, смирился с ней, а тут... тебе дарят бесконечность. Это не гуманно.
        Я сидел с раскрытым ртом и даже не пытался остановить этот водопад слов. Старик, видимо, давно ни с кем не разговаривал, раз сходу начал рассказывать о своей несчастной доли вампира. Я поймал себя на мысли, что нет ничего печальнее и утомительнее бессмертного и одинокого существа, которое, отчего-то считает, что у тебя есть желание и время его выслушать - на счёт времени-то всё понятно: я никуда не спешил, но желание отсутствовало. Старик всё бурчал и бурчал про свою страдальческую жизнь, совсем позабыв о первоначальной просьбе. Разок он даже всхрапнул, - не знаю, может он и дремал, брюзжа по инерции.
        - Вы, кажется, просили у меня кровь, - напомнил я, устав от бесконечного словоизвержения.
        - Ах да, если можно. Мне, старику, необходимо всего чуть-чуть, пару глотков.
        Я протянул руку и отвернулся - не хотелось наблюдать, как старик шамкал губами и пытался получше "прицелиться".
        - Ох, совсем забыл...
        - Что ещё? - спросил я, начиная раздражаться.
        - У меня же совсем нет зубов, - выдал он.
        Я затрясся от беззвучного истеричного смеха.
        - Замечательно, а раньше вы как управлялись?
        - У меня ножичек есть.
        Старик потянулся в карман и вытащил оттуда ржавый складной ножик, который практически не разгибался. Естественно, он был тупой - и как им пользоваться? Я представил, как старик натирает докрасна тупым лезвием мою руку, а сам в это время щебечет о Екатерининских временах, когда он был молодым графом и занимал видное место при дворе, не помышляя о бессмертии. Мне стало плохо.
        - Дайте, я сам, - сказал я, отбирая нож, и дёрнул ржавым лезвием по коже.
        Проклятье: больно, а толку ноль - лезвие лишь слегка расцарапало кожу, кровь выступила парой капель. Я хотел резануть ещё раз, но старик меня остановил.
        - Спасибо, мне достаточно, - сказал он и присосался к ране.
        Не успел я спросить, как же в него поступает кровь при отсутствии клыков, как старик вдруг отпрянул от меня, как от прокажённого, и с презрением выкрикнул:
        - Не знал, что вы такой трус.
        О чём это он? Я стоял и удивлённо таращился на старика, пытаясь понять, всёрьёз он сказал или это всплеск крепчайшего маразма.
        - Как вы могли бросить Диану?
        Теперь стало понятно, о чём, только как...
        - "Обратная ночь", - пояснил старик.
        - Но, - всё ещё удивлённо таращась на собеседника, сказал я, - я совсем вас не боюсь...
        - Необязательно бояться, чтобы в вашей крови находилась частица души. Необходимо испытывать сильные эмоции. Просто вампирам легче вызвать страх, поэтому они и пытаются увидеть "обратную ночь", пугая жертву. Но вы... вы...
        - Да-да, отчаяние, обида, злость - сильных эмоций у меня хоть отбавляй, - догадался я.
        - Поэтому мне хватило и двух капель, - заметил старик, - но вы всё же трус.
        - Я? Трус? Да вы хоть... да вы... знаете... на что... - чувство негодования переполняло меня, мешая связать воедино хотя бы пару слов.
        - Вы трус: вы оставили Диану в беде.
        - Она сама от меня отказалась!
        - Диана спасла вам жизнь, потому что любит вас.
        - Любит? - я замолчал, но, сообразив, как глупо верить словам полоумного старика, вновь посмотрел на него с недоверием и злостью.
        - Если бы Диана относилась к вам равнодушно, то даже не стала бы разговаривать. Но нет, она уделила вам время, - значит, вы что-то для неё, да значите. Именно поэтому Диана отказалась от вашей помощи: она знает, что умрёт, но не хочет, чтобы вас постигла та же участь. Диана надеется, что вы сможете наладить нормальную жизнь, забыть о вампирах и жить счастливо.
        - Без неё? Счастливо?
        - Как я уже сказал, Диана знает, что умрёт - вампиры от неё не отстанут.
        - Она меня любит? - со слабой надеждой спросил я. - Если это действительно так, то...
        - Да, любит! А теперь, беги, спасай её, - подтолкнул меня старик, показавшийся вдруг таким милым и приятным, а ведь всего только сказал, что Диана ко мне неравнодушна.
        Я вскочил с лавки, и хотел было броситься бежать, но куда? И что я могу, человечишка?! И тут мне в голову пришла грандиозная мысль - а что, если... Я повернулся к старику и сказал:
        - Вы же вампир, вы же можете сделать меня таким же. Пожалуйста, тогда стану сильней и смогу защитить Диану. Помогите мне!
        - Не могу. Рассветает, - старик кивнул на восток, где верхушки деревьев уже окрасились в алые тона. - Да, и ещё: это не Денди.
        - Что не Денди? Кто не Денди? - ошеломлённо вскрикнул я. - Ах, да, но откуда вы...
        - Чистая логика: Денди слишком горд и нетерпелив, чтобы ждать десять лет. Он не подходит для роли Тени - да, ты и сам это скоро поймёшь... а теперь... проснись, Малыш...
        Я очнулся на той же лавке, где и заснул прошлой ночью. Солнечные лучи слепили глаза. Старика рядом не было, да и не могло быть - всё увиденное являлось лишь сном, плодом моего воображения. Я поднялся и ощутил, как по груди что-то соскальзывает. Бумажный пакет сорвался и шлёпнулся о землю. Это ещё что такое? Я наклонился и поднял с земли запечатанный пакет светло-коричневого цвета - в таких обычно отдают распечатанные фотографии в фотосалонах. Повертев пакет в руках, я не увидел надписи: ни кому он предназначается, ни кому принадлежит. Кажется, внутри ключи - чувствовалось, как перекатывается нечто тяжёлое. Ещё там было что-то плотное, несколько листов бумаги, - скорее всего фотографии. Да, кажется, так и есть - это чьи-то распечатанные фотографии. Что они здесь делают? Если этот пакет лежал на моём животе, значит, кто-то пришёл ночью и положил его на меня. На меня? Зачем? Я огляделся по сторонам - никого. Даже записку не оставили. Хотя бы подписали, что пакет предназначается мне. Я ещё раз осмотрелся. Что уж тут делать, не выбрасывать же?
        Воровато оглядываясь, будто пакет украденный, я открыл его и вытащил стопку фотографий, повернутых ко мне белой стороной фотобумаги. Ощущение такое, словно подглядываю в чужую спальню, где два человека занимаются любовью. Но уже поздно смущаться - фотографии же вытащил. Я перевернул стопку и увидел угрюмое, изуродованное шрамами лицо: рот чуть приоткрыт, глаза закатаны так, что видны одни лишь белки, а на шее две аккуратные дырочки. Телохранитель Дианы, несомненно, был мёртв. Я посмотрел на следующую фотографию - ещё один телохранитель с теми же закатанными глазами и отверстиями от укусов на шее. На следующей - то же самое. Я листал фотографии, с ужасом ожидая, что на одной из них найду Диану. Одиннадцать карточек, одиннадцать смертей. Слава Богу, Дианы не было. Хотя если вся её охрана мертва...
        Заглянув в пакет, я достал оттуда сложенную карту города. Чёрным маркером было обведено одинокое строение на окраине, на который указывала стрелочка. Над стрелкой печатными буквами написано: "Выбор, он есть у каждого. С закатом Диана умрёт. Выбирай". Что это значит? Диану поймали? И что это за место на карте? Я начал рассматривать карту, пытаясь понять, где находится обозначенное место, а где находится мой парк. Когда я нашёл парк, то увидел рядом на дороге ещё один обведённый кружок, надпись отсутствовала. А это что?
        Пакет соскользнул с моих колен и из него со звоном выпали ключи. Я поднял их и увидел, что из пакета выпало ещё что-то. Это была чёрная карточка-визитница из плотной бумаги, на которой кроваво-красными буквами была выведена странная надпись: "terra incognita 100%" и подпись "Тень". На обратной стороне - то же самое. Странно всё это. Выходит, кто-то знал, что телохранителей Дианы убили, успел сфотографировать их, затем умудрился найти меня и оставить карту. И всё это всего за несколько часов. Либо это чья-то шутка, хотя смерть одиннадцати человек шуткой не назовёшь, либо кто-то призывает меня действовать. Но зачем? Если кто-то хочет спасти Диане жизнь, то почему не сделает это сам, а посылает меня? Не думаю, что у человека, умудрившегося проделать столько действий за ночь, меньше шансов спасти Диану, чем у меня.
        Сложив всё обратно в пакет, я отправился к точке, обозначенной на карте рядом с парком, и вскоре вышел на дорогу. Так, и что здесь должен увидеть? Улица, машина, тротуар, светофор... стоп - машина. Я перевёл взгляд с машины на пакет, где лежали ключи. Неужели? А что ещё может быть? Если незнакомец умудрился найти меня и положить пакет, то почему бы ему не оставить и машину?! Вытряхнув из пакета ключи, я направился к ней. Ключи подошли. Как любопытно: выходит, меня действительно направляют. Всё же хорошо, что у меня есть невидимый защитник. Сев в машину и развернув карту перед собой, я поехал.
        До места добрался без приключений. По пути гадал о сюрпризах, которые ещё могут меня поджидать. Мне даже пришла мысль о ловушке, но это было бессмысленно: если бы меня хотели убить, то сделали бы это ещё в парке. Значит, это точно не западня. Может, кто-то хочет позлить Дениса: увести у него из-под носа добычу? Если так, то этот кто-то играет с огнём.
        Строение, обозначенное на карте, оказалось старым заброшенным складом. Как только я вышел из машины, то сразу почувствовал присутствие вампиров. И не надо было при этом обладать отменным обонянием, как у них. Я прожил среди них большую часть своей жизни, так что уже шестым, подсознательным чувством, ощущал их присутствие. Ещё одно заброшенное помещение через дорогу, канава в прилегающей роще, здание бензоколонки за моей спиной - вампиры прятались везде. И если бы не палящее солнце, то они выбрались бы из укрытий и бросились на меня. Было немного страшновато и неуютно - я словно бы ощущал на себе взгляды нескольких пар глаз. Среди них должен быть и Денис - куда без него. Смотрит сейчас и проклинает себя за то, что отпустил меня прошлым утром. Кажется, я даже различил в порыве ветра угрожающее шипение. Хотя, что вампиры могут сделать сейчас?! Пока солнце на небе, оно охраняет меня. А до заката успею удрать подальше вместе с... Диана, а где Диана?
        Я побежал к единственному входу в здание, которое было обведено на моей карте, и толкнул дверь. Раздался неприятный скрипучий звук, и она отошла. Я раздвинул дверь полностью и вошёл внутрь - тишина. Слабый свет проникал через разбитые окна, освещая пыль, парящую в воздухе. На полу лежало тело. Диана? Я подбежал и разглядел лицо - фотография этого трупа сейчас лежала в пакете, оставленном в машине. Рядом ещё один. Стоял затхлый запах. Кажется, ночью произошла бойня. Боже, сколько тел. Я шёл дальше вглубь помещения и находил одного за другим - все одиннадцать человек. Но где же убийцы? Я дошёл до конца, но никого из живых так не встретил. Осмотрелся и заметил, что солнечный свет занимал только центральную часть - по углам вполне можно было затаиться вампирам и переждать день, солнце бы до них не добралось. Но вампиры предпочли спрятаться в более надёжных местах. Почему?
        Вдруг я услышал шорох и всхлипывания.
        - Кто здесь? - прокричал я.
        Звуки затихли.
        - Кто здесь? - повторил я.
        У дальней стены что-то зашуршало и заскрипело, словно кто-то передвигал нечто тяжёлое. Я подошёл ближе и различил дверь. За дверью явно кто-то был. Скрипнул засов, дверь отворилась, и показалось бледное лицо Дианы.
        - Слава Богу, ты жива, - бросился к ней.
        Диана не пошевелилась, она смотрела на меня, как на призрака, и не двигалась.
        - С тобой всё в порядке?
        Диана не ответила, продолжая смотреть на меня отсутствующим взглядом.
        - Ты не ранена? - спросил я в беспокойстве, осматривая её.
        Кажется, нет, внешне Диана была здорова, ни царапины, но её бледное лицо меня пугало.
        - Они все мертвы, - прочитал я по её еле шевелящимся губам.
        - Да, я видел. Давай сбежим, иначе и нас убьют. Вампиры повсюду, надо уходить, скорее, - выпалил я и потянул Диану за собой.
        - Зачем?
        - Что зачем? - не понял я, остановился и посмотрел на неё. - Что значит зачем?
        - Зачем бежать? - обречённо спросила Диана.
        - Как зачем? Нас же убьют!
        - И что? Нас всё равно убьют...
        - Нет уж, в мои планы смерть не входит, - твёрдо сказал я и потянул Диану за собой.
        Мы вышли из склада и пошли к машине. Когда мы сели, выражение лица Дианы по-прежнему оставалось безнадёжно опустошённым.
        - Зачем ты пришёл за мной?
        - Диана, посмотри на меня. Посмотри, - потребовал я и повернул её лицо к себе. - Ты спрашиваешь, зачем я пришёл за тобой. Я тебе объясню: ты мне нужна. Мы с тобой похожи, очень похожи. У нас одинаковые судьбы: всю жизнь мы думали, что знаем будущее: я верил, что стану вампиром, ты - что тебя рано или поздно убьют. Этим будущим мы и жили: я - с надеждой, ты - с отчаянием. Думали только о том, что будет завтра. Но мы с тобой никогда не задумывались о настоящем, о том, что происходит сейчас. До встречи с тобой я полагал, что начну наслаждаться жизнью только тогда, когда стану вампиром, но я ошибался. Ты показала прелесть настоящего. Ты мне нужна, чтобы чувствовать текущий момент, прошу тебя...
        - Какой в этом смысл? - прошептала Диана. - Нас всё равно убьют: через месяц, год или лет через пять. Как мы будем дальше жить, зная, что не сегодня, завтра погибнем?
        - Тем более, если мы знаем, что завтра погибнем, зачем терять драгоценное время?
        - Всё это бессмысленно, - покачала головой Диана.
        - Жизнь вообще бессмысленная штука. Она пролетает за одно мгновение, а в конце от тебя ничего не остаётся, кроме надгробной доски, которая со временем обрастает сорняками. И ты становишься лишь яркой вспышкой на дороге бесконечности. И для жизни, и для времени мы с тобой ничего не значим, но для нас и жизнь, и время значат очень многое. Поэтому пока есть хоть одна минута, отмеренная Богом, надо ей пользоваться. Умереть мы можем всегда, а вот жизнь больше не повторится.
        - Всё это бессмысленно...
        - Доверься мне.
        Диана опустилась на сидение и закрыла глаза.
        - Вот и славно, - прошептал я и завёл машину.
        Огненно-хмурый закат объявил о начале нового периода в нашей жизни. Мы остановились в придорожной гостинице далеко от того места, где находились утром. Диана выспалась по дороге и сейчас её настроение чуточку улучшилось. Она наблюдала за уходящим солнцем из окна номера.
        - О чём думаешь? - спросил я, выходя из душа.
        - Закат когда-нибудь закончится, - сказала она.
        - Для человека всё всегда заканчивается, остаются лишь воспоминания. Запомни этот момент. Когда до нас всё же доберутся, когда нас убьют, с нами останутся лишь воспоминания. Мы будем листать их, как фотоальбом, и снова и снова наблюдать за закатом.
        Я проснулся на заднем сидении джипа и повернулся на спину. Воспоминания - Денис даже их у меня отнял. На крыше машины играли оранжевые блики заката. Солнце зашло, начиналась очередная беспокойная в поисках правды ночь.
        Ночь седьмая
        Ты не можешь увидеть очевидное, так как не веришь в подлость...
        Я выпрямился на сидении и облокотился руками на согнутые в коленях ноги. Седьмая ночь, как их нет со мной. Неделя. Чем больше я вспоминал, тем сильнее вновь влюблялся в Диану и проникался отеческой заботой к Лизочке. И от этого становилось ещё больнее. Моя душа вновь наполнялась чувствами, которые были во мне: любовью, заботой, ответственностью, и которые должны были появиться после убийства родных, но не появились из-за потери памяти: скорбью, страданием, отчаянием. Время лечит - не существует более лживого утверждения. Я был абсолютно уверен, что ни через год, если выживу, ни через сто лет не смогу избавиться от чувства пустоты и беспомощности. Время никогда не сможет меня излечить, наоборот, оно лишь усугубит душевную травму. То ли чувство боли всколыхнуло память, то ли ещё что-то, но мне вспомнился эпизод из прошлого, наполненный душевной тревогой и страхом.
        Лизочке тогда было всего четыре годика. Она лежала, укутавшись в три толстых одеяла, но, несмотря на это, её знобило. Температура подскочила до тридцати девяти с половиной и держалась на этом уровне уже несколько часов. Приходили три врача, но никто из них не мог сказать ничего дельного. Один раз девочку чуть не забрали, но доктору удалось сбить температуру до тридцати восьми, и он, чуть потоптавшись на месте, неуверенным голосом сказал, что в стационаре нет смысла. У девочки ничего не болело, горло не жгло, но температура... Вот уже третий день напряжённого ожидания и бесконечных молитв о том, чтобы она хотя бы на пару градусов спала. Это уже потом можно будет надеяться на выздоровление, а сейчас... хотя бы опять до тридцати восьми, но только не эти ужасные тридцать девять с половиной. Ведь ей ещё только четыре годика, хоть бы Господь сжалился над нашей девочкой. Минуты тянулись, как часы, а часы - как дни. И казалось, что это никогда не закончится. Жизнь замерла на одной отметке, страшной отметке.
        Лизочка капризничала, она не любила ни докторов, ни таблеток, ей хотелось скакать, кричать и беситься. Этот маленький дьяволёнок не желал понимать, как важно сейчас вести себя так, как говорят родители. Девочке хотелось гулять и, что самое ужасное, лопать мороженное. Попытаться утихомирить этого бесёночка было сложнее, чем научить танцевать слона. Лоб Лизочки накалился до предела, пик наступил. Выносить это с каждой секундой становилось всё сложнее...
        ...Когда температура опустилась до тридцати восьми, Диана заплакала, а я почувствовал, как с моих плеч свалилась гора. Ещё сутки на такой отметке температура и продержалась, но мы с Дианой ходили возле девочки с такими лицами, будто она заново родилась. Так, пожалуй, и было. Лизочка, сама того не осознавая, прошла самый тяжёлый период своей жизни. И не обратила на это ровно никакого внимания, если не считать затаившуюся обиду за то, что она так и не получила мороженного. А мы с Дианой ещё долго в страхе вспоминали о тех днях. Конечно, если бы наша девочка так много не капризничала и относилось к процессу выздоровления более серьёзно - хотя понимаю, как глупо требовать это от четырёхлетнего ребёнка - то возможно температура так бы не скакала.
        Странно: даже сейчас, зная, что Диана и Лизочка мертвы, я с содроганием вспоминаю о той болезни, словно Лизочка опять лежит передо мной и вся горит, а мы бегаем вокруг, готовим растворы для полоскания горла, пытаемся сбить температуру, натираем девочку спиртом и закутываем в три одеяла. И всё ради того, чтобы она выздоровела, чтобы она жила... жила...
        Я плакал, одинокий в своём горе, не переставая. Их больше нет, моё сердце опустело, и что самое страшное - я больше их никогда не увижу. А ведь всего неделю назад, Диана и Лизочка были живы. Пусть Лизочка капризничала, пусть всегда всё делала по-своему, пусть лопала мороженное на улице в мороз втайне от родителей - не важно, главное, она была рядом. Непослушная, но живая и невредимая моя маленькая доченька. Казалось, что я больше не смогу сделать ни одного шага, что прямо здесь, на заднем сидении машины умру. Почему они не забрали меня? Зачем Денис оставил меня страдать?
        Мне вспомнился ещё один эпизод из прошлого, случившийся буквально через несколько дней после выздоровления Лизочки. Мы тогда с Дианой очень сильно разругались. Сказалась накопившаяся усталость. Замученные, разозлённые и вымотанные мы получили очередную посылку с билетами на поезд. Не дав мне к ней прикоснуться, Диана схватила посылку и выкинула в окно. Как я тогда рассвирепел, как кричал на неё, вспомнил все её прошлые прегрешения и слабости. Знаю, был не прав, и, Боже, как мне стыдно за тот день, но я взорвался и не мог остановиться, мне всё надоело: бесконечное бегство, болезнь дочери, игра в прятки, наше кочевое положение. Эмоции переполнили чашу и полились через край, плотным потоком смывая всё на своём пути.
        - Ты с ума сошла, из-за твоей глупости мы погибнем. Ты о дочери подумала? - вопил я.
        - Ну ударь меня, ударь, - крикнула в ответ Диана.
        - Никогда я тебя не ударю!
        - Да, потому что ты слизняк, ты даже не можешь защитить свою семью.
        - Я не могу? Да, я всё для вас делаю, я живу ради вас, я ради вас отказался от бессмертия...
        - И что? Может тебе памятник поставить или поклон отвесить? - Диана, описав в воздухе рукой замысловатое движение, отвесила поклон.
        Я стоял, покраснев от гнева. Мне хотелось бросить всё и сбежать.
        - Лизочке скоро в школу, куда мы её отдадим? - продолжила кричать Диана, махнув рукой в сторону перепуганной дочери, сидевшей на диване, подобрав ноги под себя, и прижимавшей любимого плюшевого зайчика. - Сколько школ мы должны будем поменять, пока она учится? Пятьдесят, сто?
        - Нет, Тень...
        - Вот именно, - воскликнула Диана, тыча пальцем прямо перед моим носом. - Решения за тебя принимает кто-то другой, а сам ты ни на что не способен, только выполнять чужие приказы. Так тебя воспитывал Наследник, пока ты был его рабом. Тебе давно пора повзрослеть.
        - Ты несправедлива ко мне!
        - Хватит, я так больше не могу, - покачала головой Диана, - я ухожу от тебя.
        - Ты... что?
        Я был так поражён услышанным, что замер на месте. Нет, она не может уйти, я же люблю её, я просто не представляю своей жизни без неё. И как это возможно, чтобы Диана взяла и ушла?! Ведь у меня, кроме неё и Лизочки, никого нет, совершенно никого. Как же я без них?! Я стоял, не двигаясь, всё то время, пока Диана собирала чемодан. А так как мы уже поджидали посылку, а значит, готовились к очередному переезду и практически все вещи уже уложили, то времени на сборы у неё ушло мало.
        - Ты... уходишь от меня? - еле выговорил я, когда Диана вернулась в комнату за Лизочкой.
        - Извини, но так будет лучше для нас, - ответила она, стараясь собираться так, чтобы я не попадал в поле её зрения. - Лиза собирайся, - прикрикнула она дочери.
        Лизочка вскочила с дивана и побежала в свою комнату. Диана направилась следом. Как только дверь за ней закрылась, послышались приглушённые крики. Я стоял на месте и не мог пошевелиться, никак не желая верить в то, что всё кончено. Моя семья - то, что всегда казалось мне нерушимым, - развалилась.
        Диана вытащила большой чемодан в коридор, ещё раз бегло осмотрела комнаты в поисках забытых вещей, стараясь не смотреть на меня, и вернулась в коридор.
        - Вот так и уйдёшь?
        Диана не ответила.
        - Что ты намерена делать?
        Она посмотрела на меня, вздохнула и села на чемодан.
        - Неужели у нас всё так и закончится? Неужели это всё?
        Диана смотрела на пол стеклянными глазами и не двигалась. Все негативные эмоции были выплеснуты. Она закрыла лицо руками и зарыдала.
        - Мамочка, - крикнула Лизочка, бросаясь к матери, обняла её и тоже зарыдала.
        Я подошёл к ним, опустился на колени и обнял. Тишину нарушали лишь тихие всхлипывания.
        - Я не отпущу вас, я ни за что никогда вас не отпущу, так и знайте!
        Тишину разбил неожиданный звонок в дверь.
        - Открою, - прошептал я.
        Диана успокоилась, лишь покрасневшие глаза выдавали пережитое. Лизочка продолжала всхлипывать и держаться за мать.
        За дверью я никого не обнаружил и в первое мгновение подумал, что это балуются соседские мальчишки, но тут мой взгляд опустился и я увидел под ногами грязную, но ещё целую, столь ненавистную посылку. Голубая картонная коробка с одной стороны была помята, а один из углов - вогнут. С тихим стоном я поднял посылку, положил её на тумбочку и открыл.
        - Куда теперь? - тихо спросила Диана.
        Я вздрогнул: неужели останется? На душе стало чуточку теплее.
        - Тюмень...
        - Каждый раз новый город, хоть разнообразие какое-то.
        Вынимая вещи из посылки, я обнаружил на дне очередную пластиковую карточку: осталось "30 %".
        Я очнулся на заднем сидении внедорожника с мокрым от слёз лицом. А ведь Диана отчасти права: я всегда служил другим, был марионеткой: то Денису, то Тени. А сам, сам-то что сделал? Только убегал. Чувство стыда и ненависть по отношению к себе смешались. Стиснув зубы так сильно, что они затрещали, я посмотрел на себя, на свои руки.
        - Ты за всё мне заплатишь, - заорал я, - за всё! Я ненавижу тебя, я найду тебя и убью. Ты заплатишь мне за то, что отнял их у меня. Денис, слышишь меня?
        Хотелось разнести всё вокруг. Пусть он ответит за боль, ответит за страдания. Я найду его, чего бы это мне не стоило.
        В глубине подсознания я ещё пытался оправдать свою слабость, что ничего не смог поделать с вампирами, пока они нас преследовали, но чувство стыда за беспомощность, за то, что довёл жену до такого отчаянного состояния, за то, что кричал на неё, не проходило. Уж кто-кто, а я не имел права проявлять слабость, как глава семьи, как человек, который посмел взвалить на себя такую ношу. Диана должна была ощущать себя, как за каменной стеной, но, между тем, стоило нам столкнуться с серьёзной проблемой, как эта стена рассыпалась. Как же так?! Я должен был остановить её, умолять остаться и уж никак не кричать. Ей - можно, мне - нельзя. Ведь я сам сделал такой выбор, сам взвалил ответственность.
        Достав из бардачка серебряный кинжал, я вышел из машины и тут же увяз ногами в размытой дождём земле. Ещё оставался пистолет, но вся обойма ушла на побоище в логове Князя, так что проку от него не было. Сунув кинжал за пояс, я закрыл машину. В моей душе всё будто бы кипело. Одно я знал наверняка - не смогу сидеть на месте, надо двигаться, чтобы не оставаться наедине с горем, чтобы осознание собственной слабости не изъело меня, как серебряная пыль.
        Оставив машину, я отправился искать посёлок Ясно Солнышко, или как его там, спрятавшийся в лесу. Ноги вязли в грязи, дождь, который, как мне казалось, утих, вновь занялся с новой силой. Борьба с вампирами и поиск Дениса помогали чуточку унять душевные страдания, но сейчас стало особенно паршиво. И дело тут вовсе не в погоде, а в мысли, что Диана, возможно, жалела о том, что выбрала меня. А осталась в тот день, когда собралась уйти, только от безысходности, когда уже поздно было что-то менять. Кто знает, может, она уже и не любила меня?! Какой ужас...
        Опять вспомнился этот треклятый мальчишка. Почему он так испугался, когда я сказал, что хочу вспомнить всё? Что такого хранила моя память? А вдруг в моём прошлом есть эпизод, когда Диана явно говорит, что ненавидит меня, что осталась со мной только из-за ребёнка. Причём говорит мне это не в порыве гнева, а так, спокойно и уверенно.
        "Я не люблю тебя, Максим. Наш брак - ошибка, случайное недоразумение. Прости, но, повзрослев, я осознала, что мы абсолютно разные люди. Конечно, ради ребёнка мы будем вынуждены видеться и, возможно, жить друг с другом. Но я хочу, чтобы ты с пониманием отнёсся, если я, скажем, предпочту другого мужчину. Давай не будем раздувать из этого скандал, мы же взрослые люди. Лизочка, останется со мной, но я не имею ничего против, если ты будешь встречаться с ней, скажем, по воскресеньям на пару часов - конечно, в моём присутствии. Ты ведь знаешь, какие у тебя проблемы с... вампирами. Я не могу позволить своей дочери надолго оставаться с тобой", - голос Дианы эхом отзывался в раскалывавшейся голове. Хотелось провалиться сквозь вязкую землю и на мгновение мне даже пришла мысль вонзить кинжал себе в грудь и... покончить со всем.
        - Ещё рано, - раздался голос так неожиданно, что я поскользнулся и шлёпнулся в грязь. Брызги полетели во все стороны, однако, мальчик, что стоял передо мной, по-прежнему оставался идеально белым и чистым, сияя, точно ангел - брызги грязи прошли сквозь него.
        - Ты о чём? - спросил я, вытирая лицо чистым рукавом рубашки.
        - Убьёшь себя как-нибудь в другой раз, мы ещё не закончили, - сказал мальчик, смотревший на меня так же враждебно, как и при нашей первой встрече.
        - Ага, я же забыл: мы гоняемся за Наследником, - крикнул я с вызовом. Мне уже порядком надоел мальчишка, и я больше не хотел, чтобы этот гадёныш появлялся. Пусть проваливает.
        - Уж не знаю, за кем гоняетесь вы, сударь, может, за своей тенью. Лично мне поиск Наследника не так интересен - я прекрасно знаю, где он сейчас находится.
        - Знаешь? - обрадовался я. - Так скажи мне.
        - Ещё рано...
        - Да, пошёл ты! - вспыхнул я. - Ходишь, строишь из себя Господа Бога. А на самом деле тебе просто не хватает хорошей порки. Я бы всыпал тебе.
        - Поздно, я, как видишь, не материальный, - по слогам выговорив последнее слово сказал мальчик.
        - Ну и вали отсюда, что расходился-то, - сказал я и сам пошёл прочь, понимая, что мальчик-то как раз никуда не уйдёт.
        - Диана любила своего мужа, - крикнул мальчик вдогонку.
        Я остановился.
        - Откуда...
        - Это же и моя память тоже, - пояснил он, - я вижу то, что видишь ты. Более того, я могу помогать тебе с воспоминаниями.
        Мысль о том, что в моих мозгах копается полоумный призрак-мальчишка, как-то не радовала. Пожалуй, теперь я ненавидел сразу троих, причём абсолютно одинаково: Дениса, Тень и этого мелкого. Даже сложно решить, от кого из них хочу избавиться первым.
        - Диана всегда любила мужа, ни секунды не сомневалась в своём выборе и никуда бы не ушла, - продолжил мальчик. - И если и случился единичный срыв, то не стоит её за это винить - это сказалась нервозность и усталость.
        - Но...
        - Это была такая любовь, которую принято называть "настоящей". И очень крепкая, учитывая внешние обстоятельства.
        - Внешние обстоятельства? На нас охотились полчища вампиров, а ты, мелкий, называешь это внешними обстоятельствами? - опять вскипел я.
        - Ты же понимаешь, что это не важно. Важно другое...
        - Ой, спасибо за наставления. Как же я без тебя раньше обходился? Если наша любовь была такой идеальной, то почему ты тогда смотришь на меня, как на врага? В чём меня хочешь обвинить?
        - Кое-что произошло... - сказал мальчик, тщательно подбирая слова.
        - Между мной и Дианой?
        Мальчик отрицательно покачал головой.
        - Мной... и Лизочкой?
        Мальчик опять покачал головой и прошептал:
        - Кое-что произошло... там... на горе... возле оврага... между вами...
        - Между мной и Денисом?
        Мальчик кивнул.
        - Но ведь тогда Диана и Лизочка уже были мертвы. Что такое могло произойти, чтобы ты... то есть я сам себя возненавидел? - мои мысли метались, как ураган. - Я не всё помню, не могу вспомнить.
        - Потому что я не позволяю тебе, - пояснил мальчик. - Ещё слишком рано.
        - Опять ты?! И что же такое произошло между мной и Денисом, раз после этого я обратился и потерял память? - и тут меня осенило: - Я продался за бессмертие? Продал душу, чтобы стать вампиром?
        Мальчик вновь отрицательно покачал головой, его лицо было непроницаемо. Меня это ещё сильней разозлило.
        - Я заключил сделку с Денисом? Обещал ему что-то сделать взамен бессмертия?
        И опять "нет".
        - Тогда что?
        - Только двое знают, что там произошло, - загадочно сказал мальчик, - их имена: Максим и Денис.
        - Хватит! - закричал я. - Не хочу тебя больше видеть, надоел!
        - Как скажешь, - пожал плечами мальчик и исчез.
        - Проклятый засранец, - пробурчал я, пообещав себе не обращать внимания на мальчишку, если тот появится вновь.
        Но всё же его слова, да вопрос: почему Денис меня обратил, не могли оставить в покое. Так же там произошло? Почему он оставил меня в живых, для какой цели? И на что я пошёл ради вампиризма? Раньше я об этом особо не задумывался, мне казалось очевидным, что я напал на Дениса, прокусил ему руку, выпил кровь и стал вампиром. Но сейчас, после намёков мальчика... Если всё было действительно так, как я предполагаю, то почему тогда Денис оставил меня в живых? Ведь у него оставалось куча времени, чтобы покончить со мной? Странно ждать милосердия от вампира, который потратил десять лет жизни на погоню за мной. "Только двое знают, что там произошло". И раз уж я сам не могу вспомнить, что там было - спасибо мальчику - то узнаю всё от Дениса, когда его найду.
        Я пошёл вперёд и вскоре заметил, что лес поредел, а в проёме между деревьями, показались строения. Их было не более десяти: три кирпичных дома, длинное деревянное здание и ещё парочка домов. Странно, но территория посёлка не была огорожена забором, как то положено резиденции важной фигуры. Вместо этого по всему периметру стояли осветительные лампы, сейчас они не горели. Похоже, хозяин предпочитал предупредить появление незнакомцев, а не отгородиться от них. Я сделал глубокий вдох, но аромата крови не ощутил: поблизости никого не было.
        В одном из этих домов должен скрываться Горбыш, если, конечно, он ещё не сбежал. Близость того, кто знает, где прячется убийца моей семьи, взволновала меня. Хотелось прямо сейчас броситься вперёд, но я, чихнув, с трудом сдержал себя и осмотрелся.
        Моё внимание привлёк высокий дом, к которому вела единственная асфальтированная дорога. Крыльцо охраняли две статуи надменных орлов, замерших с чуть расправленными крыльями, готовых вот-вот взлететь. Я ещё раз огляделся, но никого не увидел и не почуял: ни вампиров, ни людей, никого. На секунду мне показалось, что всё это очень странно, вспомнилось перепуганное лицо Горбыша, его опасения. Как это сочетается с полным отсутствием охраны? Я не сдержался и чихнул.
        Нестерпимое желание поймать Дениса притупило инстинкт самосохранения. Я направился к дому, поначалу медленно, осторожно шагая по лужайке, будто опасаясь попасть в невидимый капкан, а затем быстрее. Подбежав к стене, прислонился к ней и замер у освещённого окна. В горле запершило. Я попытался сдержаться, но не смог и ещё раз чихнул, к счастью, негромко. Я вдохнул, чтобы понять, находится ли поблизости кто-либо, - мои ноздри обожгло. Проклятье, что происходит? Неужели, заболел?
        - Да, слушаю, - раздался приглушённый голос, привлёкший моё внимание, и я на время позабыл о своём носе.
        Осторожно заглянув в окно, увидел сидящего на кресле возле камина Горбыша, разговаривавшего по телефону. Он старался говорить тихо, но кресло стояло недалеко от чуть приоткрытого окна, так что я прекрасно всё слышал.
        - Прошлой ночью он разворотил клуб Князя... нет, самого Князя не убил... но он обра... - похоже, на том проводе уже знали последние новости о моих похождениях, раз Горбыш замолчал на полуслове и принялся слушать, - ...что делать с новообращенными? Ладно, понял... сделаю...
        С Денисом разговаривает. Ладно, дам им договорить, а затем нападу. Послушаем, что скажет.
        - Говорят, он потерял память. Ну да, иначе сразу бы помчался в Москву - здесь-то что делать?.. Я не знаю, зачем он нас убивает... Денди... И вы ему верите? Нет, я ничего не знаю об этом, правда, - голос Горбыша дрожал, похоже, на него серьёзно давили. - Хорошо, я сделаю всё, что потребуется. Я задержу Максима, обязательно задержу. Я ничего ему не скажу, ничего.
        Вот и всё, разговор закончился. Горбыш ещё зажимал в дрожащей руке телефонную трубку, а затем резко поднялся и повернулся к окну - я еле успел отскочить в сторону.
        - Охрана! - прокричал он.
        Чёрт, неужели заметил?! Я услышал, как хлопнула дверь - кто-то вошёл в комнату.
        - Солнце зашло час назад, почему лампы не горят? - голос Горбыша разительно отличался от того, с каким он разговаривал только что по телефону.
        - Мы ждали вашего приказа, - послышался нерешительный ответ.
        - Идиоты, придурки, я вас всех, гадов, на солнце поджарю. Я же сказал, тут же зажечь лампы, как только стемнеет.
        - Сейчас исполним...
        Дверью хлопнули ещё раз.
        В горле запершило так сильно, что я уже не мог сдерживаться и кашлянул. Изо рта вылетели чёрные пылинки. Я посмотрел на свои руки и тут только заметил, как они покраснели, покрывшись мелкими волдырями. В воздухе что-то было, что-то, что медленно меня разъедало. Какой же я наивный - спокойно прошёлся по территории, насыщенной смертельной для меня серебряной пылью, даже не подумав о возможной опасности. Резкий щелчок вывел меня из раздумий - по всему внешнему периметру посёлка зажглись светло-фиолетовые лампы. Вот и "забор для вампиров". Я оказался отрезанным от спасительного леса, но вскоре стало понятно, что всё гораздо хуже: зажглась ещё одна цепочка ламп, на этот раз внутреннее осветительное кольцо. Ультрафиолет подбирался ближе. Я посмотрел вверх и увидел, что есть ещё лампы - и они не горели только потому, что охранник пока не дошёл до нужного рубильника. Хлопок - вспыхнул предпоследний ряд. Всё, остались только те, что над моей головой, ещё секунда, и я вспыхну, как пороховая бочка. Единственное спасение - окно.
        Я разбежался, прыгнул и, зажмурившись, влетел в оконный проём. Звук разбитого стекла заглушил хлопок, с которым зажглась последняя цепочка ламп. Осколки посыпались в разные стороны, кожу обожгли тысячи порезов. Я рухнул на пол и перекатился. Всё тело ныло и щипало. Открыв глаза, увидел Горбыша, который отскочил к камину так, что одной ногой ступил на раскалённые угли, не замечая этого. Подняться на ноги мне удалось с трудом. Горбыш вскрикнул, вытащив обожженную ногу из камина. В этот момент в комнату влетел один телохранитель, а следом - и второй. Они бросились на меня - я даже не успел выхватить серебряный кинжал - и повалили на пол. Один из нападавших придавил моё тело к полу и оскалился, готовясь вонзить клыки. Из распоротого кармана куртки вывалился пакетик, который я подобрал в своей квартире, по полу рассыпалось его содержимое. Я схватил горсть и, не обращая внимания на обжигающую боль, кинул пылью в лицо нападавшему. Тот взревел, прижав ладони к ослепшим глазам. Я отшвырнул его, достал серебряный кинжал, но не успел встать, как меня опять придавили, теперь уж второй. Я всадил кинжал ему в
шею - нападавший взревел и схватился за рану. Отшвырнув тело, я попытался подняться. Это удалось с трудом, но я думал о том, что мне нельзя погибать, пока не узнаю правду, пока не вспомню всё, - именно жажда справедливости и помогла мне побороть сразу двоих. Горбыш всё это время стоял и не двигался. Не понятно, почему он не стал на меня нападать, втроём-то они меня точно бы убили.
        Ослепшего вампира, я выбросил в окно - там он и погиб под лучами ультрафиолета. Второй еле двигался, и хотя ему удалось вытащить кинжал, вся его шея почернела, и он с трудом дышал. Несколько хриплых покашливаний и его голова безжизненно упала на бок, а изо рта потянулась чёрная струйка - готов.
        Горбыш по-прежнему не шевелился.
        - Почему не помог им? Почему не убил меня? - спросил я, поднимая с пола кинжал.
        - Макс, я бы никогда на тебя не напал, - прошептал он.
        Я посмотрел на Горбыша, не веря своим ушам. С чего бы это вдруг? Он дрожал, прижимаясь спиной к каминной полке. Не верить ему не было смысла, если бы хотел, напал бы.
        - Я хочу помочь тебе, Макс, правда. Только скажи как? Владыка Найлус знает - Денди рассказал ему, но ещё есть время всё исправить.
        - Что исправить? Воскресить мою жену и дочь? - прокричал я. Как он вообще смеет говорить, что можно что-то исправить. Или считает, что я испугался Владыки их треклятого мира? Да плевать мне на смерть и на Найлуса, мне нужен Денис.
        Горбыш стоял напротив и смотрел на меня с таким безумием в глазах, словно услышал нечто ужасное.
        - Жену и дочь?
        - Да, кто ответит за смерть Дианы и Лизочки? - прокричал я. - Наследник убил их, и я из-под земли его достану, понял? Хочешь помочь, так скажи, где он скрывается.
        - Здесь... - как-то неловко ответил перепуганный Горбыш.
        На мгновение, на долю секунды я даже ему поверил: что Денис где-то здесь, прячется в доме. Но следом вспомнился разговор по телефону и подслушанная просьба задержать меня. Горбыш сделал шаг ко мне и с нотками смиренной покорности в голосе проговорил, протягивая вперёд руку:
        - Макс...
        - Не ври мне, - процедил я, и Горбыш в испуге отскочил назад. - Я подслушал, как ты говорил с Наследником по телефону. Он просил меня задержать, я не верю ни единому твоему слову, понял?.. Зато "обратная ночь" меня не обманет.
        Горбыш пытался возразить, но я не обращал на эти попытки внимания - он лишь желает меня задержать, пляшет под дудку Дениса. От того и такой ошарашенный вид. Но я не собирался и дальше мучиться расспрашиваниями, прекрасно помня тот урок в подвале, когда сам же Денис и предупредил меня, что верить словам нельзя, только "обратной ночи". Я подошёл к Горбышу - тот даже не думал сопротивляться. А дальше. .
        Где Денис?
        Перед глазами неясное белое пятно застилало всё пространство. Я подождал, надеясь увидеть ответ, но картина не прояснялась.
        Проклятье! Это просто невозможно, будто все сговорились. Почему я должен проходить всю цепочку из восьми помощников Дениса? Почему должен мотаться по этим чёртовым городам? Вот же передо мной Горбыш, кому, как не ему, знать, где прячется Денис. Так почему нельзя просто получить ответ на вопрос? Неужели Денис не доверяет даже своим помощникам?! Кому он тогда доверяет?!
        Бесчувственное тело Горбыша сползло на пол, а рука соскользнула в камин. Я убрал его руку, чтобы он не обжёгся и не пришёл в себя. Надо было решить, какой вопрос задать следующий. Устал уже мотаться. Ещё, как назло, вспомнился проклятый мальчишка, надоевший со своим "рано". Опять при следующей встрече начнёт издеваться надо мной - нельзя предоставлять ему такую возможность. Горбыш застонал, начиная приходить в чувства. Итак, если он не знает, где прячется Денис, то кто тогда знает? Тягач, Циклоп, Панк, Денди, Пьеро - кто из них? Время для гаданий прошло, поэтому я спросил сразу про всех...
        Началась ещё одна "обратная ночь", на этот раз я увидел старинный дворянский особняк, отреставрированный, с ухоженным садом. По газону ходил довольный Пьеро и что-то мурлыкал - скорее всего, рассказывал, какой замечательный дом он купил. Я не собирался тратить "обратную ночь" на лицезрение "прекрасного жилища", поэтому сразу спросил у памяти Горбыша про адрес. После этого задал ещё вопрос, но кроме адреса Денди, ничего не узнал. Опять замелькали разноцветные картинки, сменявшиеся так быстро, что у меня закружилась голова. А затем белый занавес.
        Очнувшись от "обратной ночи", я вернулся в комнату Горбыша и принялся искать бумагу с ручкой, проговаривая про себя адреса Пьеро и Денди, которые узнал. К счастью, на столике возле камина лежал карандаш и телефонная книга. Вырвав желтый листок с номерами абонентов с фамилиями, начинающимися на "А", я начеркал на свободном участке два адреса - оба в Москве. Это радовало, ведь именно в этом городе должен был прятаться Денис. Я пока не знал, к кому первому заскочить: к Денди или Пьеро, да сейчас это было неважно. Уж что-то, а от обилия выбора страдать не стану.
        Тем временем, Горбыш застонал: "обратная ночь" длилась недолго, крови потеряно чуть-чуть, поэтому он и пришёл в чувство так быстро. Я посмотрел на него и задался вопросом, что с ним делать. Убивать? Нет, ещё пару дней назад, я бы без зазрения совести прикончил бы его, теперь же убийства осточертели мне. Но с другой стороны, Горбыш мог предупредить Дениса, что я иду за ним, - боже, как глупо звучит, как будто Денис и без предупреждения не понимает, что мне надо.
        Горбыш поднялся на ноги, но стоял неустойчиво, грозясь рухнуть в любой момент. И тут я кое-что вспомнил и понял, как можно ещё использовать его память.
        - Горбыш, я хотел у тебя спросить... ты слышишь меня?
        Горбыш кивнул.
        - Бегать от вас мне помогал человек, называвший себя Тенью. Он подстроил убийство Маши, девушки...
        - Маша... - прошептал Горбыш. Похоже, он ещё не до конца пришёл в сознание, поэтому разговаривал будто бы сам с собой, - мы выполнили задание...
        - Какое ещё задание? - не понял я.
        - Мы убили Машу, как он и приказывал...
        - Вы что? - прокричал я, не веря своим ушам. - Так это вы?..
        Горбыш не ответил, он шатался, точно пьяный, и бормотал себе под нос. А я стоял шокированный, пытаясь осознать значение услышанного. Горбыш убил Машу? Я подошёл к нему и вонзил клыки.
        Стало так темно, хоть глаз выколи. Хотелось осмотреться, не тут-то было - воспоминание. Я шёл вперёд, передо мной мелькал чёрный силуэт.
        - Сейчас придём, - послышался шёпот Денди, который направлялся к одинокому дому - других поблизости я не заметил.
        Он осторожно открыл дверь, и мы проскользнули внутрь. Пересекли коридор и вошли в тёмную комнату.
        - Жди здесь, - приказал Денди, подойдя к двери. - Да, не перед дверью, тупица, она тебя заметит. Стой здесь.
        Денди схватил меня за плечи и оттащил в сторону. Сам же подошёл к двери и открыл её. Луч света скользнул по полу и осветил часть комнаты.
        - Милый, это ты? - послышался незнакомый голос девушки.
        - Нет, Машенька, это я, Никита, - сказал Денди и прошмыгнул в светлую комнату. При этом дверь он прикрыл не до конца, чтобы я, то есть Горбыш, мог всё слышать.
        - А это ты, Денди, - девушка даже не пыталась скрыть разочарование. - А где...
        - Наследник скоро придёт, минут через десять.
        - Значит, он получил моё сообщение, где я просила встретиться с ним пораньше.
        - Да, конечно, но Наследник сейчас немного занят, поэтому прислал меня развлечь тебя.
        - А, ясно, - девушка была явно расстроена, хоть я и не видел её, но прекрасно чувствовал это по голосу.
        - Ты плакала? - спросил Денди.
        - Я? Нет, - ответила Маша так, что становилось понятно, что она солгала.
        - Ты не выполнила задание, мы знаем об этом, - спокойно сказал Денди. - Не бойся, мне ты можешь довериться, я же тоже однажды провалился...
        - Да, я слышала.
        - Хочешь, я закончу за тебя задание, убью Малыша до прихода Наследника и мы скажем, что это сделала ты?
        - Я... я не знаю, - дрожащим голосом произнесла Маша и, не сдержавшись, зарыдала.
        - Ну-ну, - послышались приглушенные хлопки - похоже, Денди принялся её успокаивать. - Я всё понимаю, это твоё первое убийство.
        Через всхлипывания Маша несколько раз шмыгнула носом, а потом заговорила так быстро, словно хотела избавиться от слов поскорее, точно они причиняли ей боль.
        - Я не смогла, не смогла. Я никогда никого не кусала, кровь пила только из бокала, а тут такое... задание... и почему мне? Почему я?
        - Ты же сама вызвалась, чтобы ускорить свадьбу.
        - Он... он говорил мне, что это легко, что убить человека - раз плюнуть... не смогла... не смогла... они...
        - Понимаю... выпьешь?
        Ага, вот и отравленный серебряной пылью бокал! Ах ты, гадёныш, Денди, подставил меня.
        - Нет, спасибо, - ответила Маша.
        - На, успокойся, если Наследник увидит тебя в таком виде, то...
        - Я не знаю, что делать, Денди.
        - Сказать правду.
        - Понимаешь, я не смогла, - прокричала Маша, - я уже ворвалась к ним в квартиру, уже схватила Малыша и готова была вонзить клыки, но тут закричала девочка, их ребёнок. Потом прибежала женщина... Не смогла... я же не совершала убийств. Я отпустила Малыша и посмотрена на них троих... и мне захотелось... точно так же... семью... ребёночка... А я должна была убить... нет, не могу...
        И Маша зарыдала, уже не в силах что-либо выговорить. Слёзы полились нескончаемым потоком, а Денди тщётно пытался её утешить. Мне же вспомнилась семья, встреченная на шоссе на вторую ночь - я тоже не смог их убить, после того, как увидел девочку, поэтому отчасти понимал чувства Маши.
        - Выпей, - потребовал Денди, похоже, силой вливая напиток в рот Маше. Она начала сопротивляться, брыкаться, а затем захрипела. - Горбыш, сюда, помоги мне.
        Я распахнул дверь и влетел в комнату. Передо мной предстало малоприятное зрелище: Денди держал в руках перепуганную до смерти, извивающуюся девушку с длинными светлыми волосами и ярко голубыми глазами - мне вспомнился труп, увиденный в другой "обратной ночи". Бокал с кровью стоял на столе опрокинутый рядом с полным кувшином. Денди повалил Машу на пол и прижал коленями.
        - Шевелись скорее, эта стерва так извивается, - крикнул он.
        Если бы я мог помешать, если бы мог, хоть как-то остановить расправу... Воспоминание ещё никогда не было таким жестоким. Я хотел зажмуриться, но это было не в моей власти. Пришлось смотреть, как Горбыш подбегает к столу, хватает кувшин, а в это время Денди, зажимая одной ладонью руки Маши, второй пытается кинжалом открыть ей рот. Подбежал Горбыш и схватил жертву, а Денди в это время освободившимися руками разжал челюсть и начал выливать отравленную кровь прямо в глотку. Маша хрипела, но очень скоро перестала сопротивляться. Она умерла.
        - Быстрее, убирай на хрен этот кувшин. Достань мне нормальную кровь, она в шкафу.
        Когда я принёс кровь, Денди начал протирать ею синяки и порезы на теле Маши, чтобы они зажили, и следов насильственного отравления не осталось.
        - Так, а теперь протри полотенцем то, что эта дура расплескала, - приказал Денди, показывая на лужи крови вокруг трупа.
        Когда закончил с уборкой и собрал у себя на руках кровавые полотенца и кувшин, я скинул всё это в толстый мусорный мешок.
        - Отнеси это в машину. Ты сам вымазался весь, не забудь переодеться. Улики не выбрасывай - кто-нибудь да учует кровь - их надо отвести подальше. Я пока посыплю девку пылью, да позвоню Режиссёру, пусть приезжает. Беги, Горбыш, что стоишь...
        Мне стало паршиво, в голове заварилась такая каша, что картинки "обратной ночи" замелькали с быстротой молнии. Я уже ничего не воспринимал. И зачем столько жестокости, зачем столько жертв? Что же они за звери-то такие?! Маша, мои Диана и Лизочка - зачем всё это? И тут сам того не подозревая, я задал памяти Горбыша вопрос... Зачем?
        Ответ не заставил себя ждать...
        - Какого дьявола мы гоняемся за Малышом? - проорал Циклоп. - Сколько можно? Ну хочешь я приведу его тебе? Дай мне пару часов.
        - Циклоп заткнись и сядь на место, - приказал Денис.
        Я оказался в просторной, богато меблированной комнате. Я, Тягач и Денди сидели на роскошном, обитым красным бархатом диване. Тягач задумчиво глядел перед собой, а Денди игрался на мобильнике. Напротив, на таком же диване сидели Рыжий, одетый в нелепый красный костюм, Панк и Пьеро, который листал глянцевый журнал, с увлечением разглядывая фотографии. Удав сидел на подоконнике и смотрел в запотевшее окно.
        Циклоп метался посередине комнаты, как голодный зверь в клетке, и бросал то в одну сторону, то в другую гневные взгляды, словно искал того, на ком можно было выместить злость.
        - Я не пойму, нам что, больше заняться нечем? - прокричал Циклоп. - Вначале гоняемся за какой-то девчонкой, которую нельзя убивать. Потом за Малышом. Что это ещё за милосердное сафари?! Наследник, я, конечно, всегда буду тебе служить, и моя преданность даже сомнению не подлежит, но мне хотелось бы понять, что происходит и ради чего всё это.
        - Да, мне тоже, честно говоря, - подал голос Тягач.
        Циклоп тыкнул в него пальцем и воскликнул:
        - Вот именно! Мы все хотим.
        Пьеро оторвался от журнала, а Удав перестал глазеть в окно. Все повернулись к Денису, лишь Денди продолжал играться, будто происходящее его не волнует.
        - Двадцать лет назад, - осторожно начал Денис, - кто-то подготовил армию новообращённых с целью убить Найлуса и занять место Владыки вампирского мира.
        Никто не удивился, даже бровью не повёл, а Тягач подозрительно покосился в сторону Денди.
        - Конечно, за десять тысяч лет правления Найлуса, на него совершали покушения не одну сотню раз, в том числе и с помощью армии новообращённых. Но в этот раз план переворота практически удался. Были убиты два ближайших советника. Втроём, вместе с Найлусом, они являлись праотцами-основателями вампиров, дали жизнь всем нам. И лишь по чистой случайности не погиб Владыка.
        - Да, но мы всё это уже слышали, - заметил Циклоп осторожно, чтобы не вызвать гнев хозяина.
        - Я просто хочу, чтобы вы осознали, как близко подошли преступники к успеху. Никто и никогда за десять тысяч лет такого не добивался. И, естественно, все мы были встревожены. Армию новообращённых истребили, но вот тот, кто стоял за всем этим, ускользнул. И что самое странное, ни одна "обратная ночь", которую мы вызвали у пленников, прежде чем убить, ничего не показала - пусто, будто их память была стёрта. В результате, мы ничего не приобрели, только потеряли. Многое было сделано, чтобы подобное не повторилось. Но страх, что где-то бродит предатель, всё усиливался со временем. И вот, два года назад удача улыбнулась нам...
        Циклоп прищурился одним глазом, внимательно слушая.
        - Мы случайно обнаружили одного из тех, кто должен был войти в армию новообращенных. Его звали Никита.
        - Но как? - спросил Тягач. - То есть, как вы поняли, что этот Никита состоял в армии и почему не вошёл?
        - В одной из "обратных ночей" я видел, как этот Никита предаёт в жертву свою жену - подобное не забудешь. Так набирали кандидатов в "армию": заставляли их отдавать близких, чтобы проверить, на что они готовы пойти ради бессмертия. Те, кто отказывался от всего, жертвовал родителями, детьми, супругами - того обращали в вампира. Остальных убивали. Таким образом, предатель хотел собрать бессмертных, покорных убийц, готовых на всё. Никите по счастливой случайности удалось избежать участи остальных: и тех, кто вошёл в "армию", и тех, кто, не пройдя отбор, был убит. Он сбежал от вампиров, когда ему предложили принести в жертву дочь...
        Денис замолчал, чтобы сделать перерыв на глоток крови.
        - Почему же его не убили?
        - Потому что не успели, - ответил Денис и сделал ещё глоток, - в этот момент была совершена попытка переворота, а затем до Никиты никому дела не было. Предатель провалился и затаился на время.
        - Но какой от него толк? Ну, обнаружили того, кто состоял в "армии" - и что? - не унимался Циклоп.
        - То, что Никита мог что-нибудь знать. Конечно, не было никакой гарантии, что он что-нибудь видел, но всё же это была первая зацепка за двадцать лет. Мы организовали за ним и его дочерью слежку. Я хотел выяснить, знают ли они что-нибудь. Вдруг информация, которой владеет Никита, попала бы не в те руки. Надо было перестраховаться.
        - Но если мы добрались до Никиты, то на черта тогда продолжаем гоняться за Малышом и Дианой, пусть идут на все четыре стороны, - предложил Тягач.
        - Подожди, я не договорил, - сказал Денис и отхлебнул ещё крови. - То, что мы узнали от Никиты, превзошло все наши ожидания.
        - И что вы узнали? - спросил Пьеро.
        - Да, дайте же вы договорить, - вскричал недовольный Денис и залпом опустошил стакан. - Денди, принеси ещё. А ты, Циклоп, сядь, а то у меня нервный тик начинается от твоего блуждания.
        Денди, убрал мобильник в карман, поднялся с дивана и на его место сразу же сел Циклоп.
        - Так вот, - продолжил Денис. - Я просто не мог предположить, что Никите может быть известно о планах предателя. Я не узнал, кто предатель, но увидел в "обратной ночи" подслушанный разговор. Он называет себя Тенью. И на этот раз решил не действовать сгоряча, а основательно подготовиться к перевороту. Также он решил, что я, самый верный и преданный Найлусу вампир, слишком мешаю. Предатель решил удалить меня из Москвы, отвлечь чем-нибудь. Только чем? Я ему помог. Зная, что Малыш втюхался в Диану, я подстроил представление в подвале, когда сказал, где она скрывается, и позволил ему убежать. Мой расчёт был прост: сделаю вид, что глубоко оскорблён предательством своего прислужника, и последую за ним, чтобы отомстить. Я попросил Горбыша и Денди приглядывать за ребятами, чтобы их случайно никто не убил, но Тень среагировала быстрее. Действуя по принципу "враг моего врага - мой друг", она принялась помогать и защищать Малыша и Диану - как замечательно, клюнула на удочку.
        - Так давай убьём их? - предложил Циклоп.
        - И чего добьёмся? Они ничего не знают, получают раз в два месяца посылку с деньгами, новыми паспортами и билетами на поезд. Что их убийство нам даст? Нет, Малыш и Диана нужны нам живыми до тех пор, пока я не выясню, кто такая Тень и что замышляет.
        - Да, но он гоняет нас по всей стране, - заметил Тягач.
        - И что? А так бы мы сидели в Москве и хлопали ушами. Мы должны сделать всё, чтобы Тень думала, что план действует.
        - И сколько так блуждать?
        - Сколько потребуется, Циклоп. Мы должны внимательно следить за Малышом и Дианой и попытаться вычислить того, кто посылает им посылки, понять их предназначение. Напрягите извилины, смотрите в оба. И запомните: с Малышом и Дианой ничего не должно случиться.
        - А Владыка знает? - осторожно поинтересовался Пьеро.
        - Мой отец Владыка Найлус знает всё. Наша операция по поиску Тени санкционирована им лично.
        - Хорошо, - облегчённо вздохнул Пьеро.
        - Только мне вот что непонятно, - начал говорить Тягач. - Допустим, всё так, как ты говоришь.
        - Ты сомневаешься? - ухмыльнулся Денис.
        - Нет, послушай, Наследник. Лично у меня создалось впечатление, что ты рассказал нам не всё, - пояснил Тягач. Остальные прислушались. Даже Денди присел на единственное оставшееся свободным место - стул у барной стойки. - Вот смотри: в первый раз Тень практически добилась своей цели. Затем на целых двадцать лет затаилась. Что она делала всё это время? Естественно, пыталась придумать ещё один план по захвату власти. Проанализировала свои ошибки и попыталась их исправить. То, что Тень практически сразу стала помогать Малышу, говорит о том, что она заранее, понимаешь, заранее, уже хотела так действовать, использовать Малыша, как приманку. А значит, это Тень ведёт игру, а не ты. Вполне возможно - я не отрицаю такой возможности - она специально натолкнула тебя на Никиту, чтобы ты узнал часть плана. Возможно, Тень всё, что ты сейчас сказал, подстроила. Для чего? Чтобы действительно отвлечь тебя - в этом ты прав. Но отвлечь не так, как ты сказал: отвести подальше от Владыки. А отвлечь в более общем смысле... Что, если Тень хочет, чтобы ты верил, будто ведёшь игру, будто ищешь её. А на самом деле, ты,
Наследник, всего лишь пешка (Денис недовольно фыркнул) в глобальном плане по захвату власти, как и Малыш, как и Владыка, как и все мы остальные. Что, если Тень хочет, будто мы думали, что ищем её, а на самом деле не замечали очевидных вещей.
        - Поясни, пожалуйста, подробнее... - попросил Денис, явно заинтригованный.
        - Вот смотрите, если бы я был Тенью... спокойно, это просто предположение, - спохватился Тягач, когда вампиры подозрительно на него покосились, - так вот... Почему в первый раз Тень ожидал провал? Из-за верхушки вампирского клана. У нас уже много веков устоявшаяся верхушка. Каждый вампир сидит на своём месте и за это прогретое место держится. Так вот, если попытаться сдвинуть Найлуса, то вся эта верхушка встанет на его защиту. Почему? Да, потому что все уже привыкли жить так, как жили веками. Поэтому они будут неистово защищать Найлуса, чтобы не потерять власть, чтобы не было революций. Это как с очередью на обращение: почему так мало обращают людей в вампиров? Да потому что все привыкли купаться в крови. И зачем что-то менять и плодить себе конкурентов?! Так вот, даже если Тени удастся убить Найлуса, то кто ей позволит править? Верхушка просто отвергнет Тень, как инородный вирус, как это произошло двадцать лет назад, и поставит Владыку из своих. Вот именно в этом и кроется самое большое препятствие. Поэтому прежде чем убивать Найлуса, Тени надо избавиться от верхушки клана - вот в чём должен
состоять план.
        - И что ты предлагаешь? То есть... как этого добиться? - спросил Денис. - Чисто гипотетически, если рассуждать, как наш враг. Давайте представим себя на его месте и попытаемся предугадать дальнейшие действия.
        - Это нереально, у него ничего не получится, - заговорил Рыжий. - Это же надо всю страну объездить, убивая местных глав, а это более пятидесяти городов. Пускай, Тень на это пойдёт, но максимум, ей удастся убить парочку - не более.
        - Значит, надо убить их одновременно, - взял слово Панк.
        Со стороны это стало походить на собрание террористической ячейки: девять вампиров планируют совершить переворот. Занятное зрелище.
        - Собрать их на какой-нибудь саммит, как у людишек, - продолжил развивать мысль Панк.
        - Сейчас это невозможно, - запротестовал Денис. - После неудачного переворота приняты беспрецедентные меры безопасности. Верхушка клана не собирается больше пяти вампиров в одном месте.
        - Тогда убить их незаметно, - предложил Тягач.
        Панк и Рыжий фыркнули.
        - Незаметно убить пятьдесят самых влиятельных вампиров на планете? - переспросил Панк. - Это как?
        Помощники замолчали: так и так выходила неудача.
        - Есть способ, - сказал Денис и бросил на стоявший перед ним стол пять карточек, с уже знакомой мне с надписью "terra incognita". - Эти карточки получал Владыка Найлус каждый раз, когда Малыш переезжал на новое место. На них отмечены проценты: на первой - сто, на остальных всё меньше и меньше...
        "Обратная ночь" закончилась, но я ещё долго будто бы пребывал в ней. Выходит, Тень вздумала занять вампирский престол, причём посылала Владыке те же самые карточки, которые получал я. Что бы они означали? И что это за способ, о котором упомянул Денис?
        Боже, о чём я думаю?! Какая мне разница, кто будет править вампирами? У меня убили жену и дочь, а я тут гадаю, кто такая Тень, и каков её план по захвату власти. Я должен сконцентрироваться на поиске Дениса, а не гадать, кто за кем гоняется...
        Москва! Мне нужно в Москву! Только как туда добраться? Самолёт не подходит - он летает выше облаков, так ненароком и под солнышко можно попасть и "прикрыться" нечем будет. Да я даже паспортный контроль не пройду, у меня нет никаких документов. А если машина, то это приблизительно двадцать часов - ни одна ночь так не длится, не успею. Значит, придётся в несколько этапов, что расстраивало. Боже, сколько же проблем у этих вампиров. И как они, такие уязвимые до сих пор не повымерли?!
        Я посмотрел на часы - подходила полночь. Бесчувственное тело Горбыша лежало под моими ногами.
        Первым делом мне показалось логичным избавиться от ультрафиолетового света, заполонившего всю прилегающую территорию, а уж потом думать, что дальше. Я вышел в коридор, посмотрел направо, налево - пусто и не поймёшь, где искать рубильник. Я пошёл направо, но вышёл на лестницу на второй этаж. Поднялся и начал бродить по второму этажу, но ничего не нашёл. Нет, не то, совсем не то. Я обратно спустился на первый и походил по нему. В конечном итоге поиски привели меня в гараж, где и был найден этот злополучный рубильник. Их было целых четыре - по числу периметров защиты. Я уже потянул руку к ближайшему, как обратил внимание на великолепную машину.
        Начисто позабыв о рубильниках, я включил свет, чтобы получше её осмотреть. Это была купешка цвета чёрного сапфира. Везёт же Горбышу - ездить на такой немецкой красавице. В ярком свете ламп машина светилась, как бриллиант. Но больше всего меня в ней привлекли стёкла. Я сразу понял, что они необычные. И дело даже не в тонировке - она встречается сплошь и рядом. Дело в странном зеркальном блеске. Я подошёл к небольшому шкафчику, висевшему на стене, и снял ключи. Машина привлекала меня, хотелось тут же сесть за руль и прокатиться. Я нажал на кнопку, дверь гаража открылась, открыл дверь, сел в удобное кресло и пристегнулся. Взревел мотор, и машина мягко покатила. Выехав из гаража, я поехал по дороге. Это было истинное наслаждение.
        - Ультрафиолет не мешает?
        Какой ультрафиолет? Где? Проклятье, мне прямо в лицо светит одна из ламп. Я инстинктивно выставил руки, пытаясь защититься от света. Но ничего не произошло - я не сгорел, лицо не почернело.
        - Стекло специальное, отражает ультрафиолет, так что расслабься. Безопасно для вампира.
        Откуда голос? Опять что ли появился этот мальчишка?
        Я посмотрел назад и понял, что, к сожалению, оказался прав.
        - Куда едем? - спросил мальчик.
        Не ответив, я повернулся обратно к дороге и поехал.
        - Ладно, ты кати, а я пока вздремну, - сказал мальчонка и свернулся калачиком на заднем сидении.
        От такой наглости я чуть не взорвался. Да и толку-то?! Что я могу с ним сделать?! Вышвырнуть из машины? И я поехал.
        Мальчик проснулся через восемнадцать часов, когда я подъезжал к Рязани. Он потянулся, зевнул, похлопал ресницами и присел.
        - Когда приедем? - спросил он, продолжая зевать.
        - Тебе что здесь, такси, - пробурчал я, злой после утомительной и опасной дороги. Чтобы заправляться мне приходилось заезжать в тень, а это было весьма проблематично.
        - Чего ты дуешься, мы же впервые провели столько времени вместе.
        - Ага, ты лежал и храпел, а я вёл машину - и это называется провели вместе время?! Между прочим, нормальные призраки не спят, - заметил я.
        - Сомневаюсь, что ты считаешь меня нормальным, - сказал мальчик, и я мысленно стоя похлопал ему. - И я не призрак, а воспоминание. Скажи спасибо, что я выспался за нас двоих - сделал тебе одолжение: теперь тебе не надо спать.
        - Боже, какое счастье, я сейчас расплачусь от умиления, - саркастически усмехнулся я.
        - Ты уже догадался, что за план был у Тени?
        - Поставить везде своих вампиров? Нет, честно говоря, мне это неинтересно. Мой противник - Наследник, и мне плевать, что там будет с вампирским троном.
        - Но это очень важно, чтобы понять, кто тебе противостоит. Узнать врага можно по его поступкам.
        Я посмотрел в зеркало заднего вида на мальчика, который пристально на меня смотрел. Этот точно не отвяжется, пока не выспросит своё.
        - Не знаю, как он собирался убить пятьдесят вампиров.
        - Не обязательно же убивать всех. Можно оставить жизнь тому, кто его поддержит. Ты не замечал ничего странного в том, что Тень посылала вас с Дианой каждый раз в новый город.
        - Замечал, но мои мысли больше занимали вампиры, желавшие меня убить, а не города.
        - Он посылал вас каждый раз в новый город, потому что сам шёл по пятам. Так он и ставил везде своих людей: отправлял вас в следующий пункт назначения, прибывал туда сам и либо убивал местного "царька" и ставил своего, либо ручался его поддержкой. И так, раз в два месяца, новый город и новый "царёк", - мальчик рассказывал, заложив руки за голову, мечтательно и размеренно. - За десять лет Тень посетила все города и везде поставила своих людей. Тем самым она подготовила переворот, обновила верхушку вампирского клана. Тень планировала неделю назад прибыть в Москву и убить Найлуса, чтобы стать Владыкой. И ей это бы удалось, ведь теперь абсолютное большинство на её стороне...
        - Что значит "бы", теперь переворота не будет?
        - Я не умею предсказывать будущее, но, уверен, Тень станет Владыкой.
        - Допустим всё так, как ты говоришь, - предположил я, - но как это возможно, на протяжении десяти лет водить за нос весь вампирский мир.
        - Не обязательно весь вампирский мир: достаточно Найлуса и всех, кто его поддерживает, хотя таких и было немало до последнего времени. Тень ставила своих вампиров - те молчали. Это похоже на вирус: инфицируемый заражает других, те - третьих, и так далее по цепочке. И каждый боится сказать, что он инфицирован.
        - Это всё верно, но как это сделать незаметно?
        - Проще простого: допустим, ты хочешь заменить вампира Ваню Иванова, который до гроба предан Владыке Найлусу. Ты говоришь, что этот Ваня предатель и убиваешь, а на его место ставишь того, кто поддерживает тебя... И наоборот: если вампир поддерживает тебя, то говоришь, что он предан Найлусу. И тогда Владыка Найлус не заметит, как под его носом убивают его сторонников, при этом подменяя своими. Он будет думать, что всё происходит ровно наоборот. Инверсия.
        - Но ведь Денис же заметит, как... - внезапно я осёкся и вспомнил мёртвое тело Маши, - так вот зачем в действительности её убили. Наверняка, Денис уже практически расколол Тень. Тогда та и решила убрать его с дороги, убив Машу, чтобы в его мыслях осталась только месть. Точно! Вот почему Денис перестал выяснять, кто такая Тень. Ему хотелось только отомстить.
        - Боже, сколько всего ты наговорил, аж голова разболелась, - пожаловался мальчик, хватаясь за голову.
        - Всё сходится: Найлус думает, что идёт поиск предателя, Денис мечтает только о том, как отомстить мне, а Тень в это время реализует свой план по перевороту, - я так зациклился на выяснении истины, что не заметил, как въехал в Москву.
        - Теперь ты догадался, что такое "terra incognita"?
        Вопрос застал меня врасплох, я вспомнил, что кроме меня, ещё и Владыка Найлус получал такие карточки.
        - "Неизвестной землёй" Тень обозначала территорию, которую ещё предстояло обойти, чтобы поставить своих людей. Она не знала, поддержат её или нет - это было неизвестно. Вот что такое "terra incognita".
        - Понятно, - кивнул я, - только вот зачем Тень присылала такие карточки Найлусу?
        - Психологическая атака, - пояснил не в меру рассудительный мальчик. - Присылая эти карточки Найлусу и тебе, Тень словно бы говорила: "смотрите, всё идёт по моему плану". Так она давила на вас, пытаясь выбить из колеи, показать, что вы - всего лишь марионетки. И ведь действительно, сработало: Найлус стал настолько подозрительным, что доверял только Наследнику.
        - Блестяще, а Денис в свою очередь доверял только своей команде, среди которой. . но ведь получается... но кто из них?
        Денди, Горбыш, Удав, Циклоп, Тягач, Пьеро, Рыжий и Панк - кто из них? Тень не стала бы подставлять свою жизнь под угрозу, так что еле живой Горбыш и мёртвые Удав с Рыжим отпадают. Денди подозревали сразу, да и не похож он на расчётливого стратега, коим, без сомнения, являлась Тень. Пьеро слишком... нежен, а Тягач выложил Денису практически всю подноготную плана. Получается, либо Циклоп, либо Панк. Кто из них двоих?..
        - Ты не можешь увидеть очевидное, так как не веришь в подлость, - сказал мальчик.
        - Ты знаешь, кто Тень? Кто подготовил переворот?
        Мальчик не ответил, посмотрел на меня как-то странно и сказал:
        - Поезжай вначале к Пьеро.
        - Нет, я поеду к Денди, ведь он знает, кто такая Тень. Потом найду её, убью и к Наследнику - вот мой план.
        - Я хочу, чтобы ты увидел это глазами Пьеро...
        - Что "это"? - не понял я.
        - Смерть своих родителей...
        Ночь восьмая: начало
        Я хочу показать тебе жизнь, свою жизнь...
        Смерть моих родителей?! Я остановился, пытаясь понять, чтобы это значило. Если мальчик заговорил об этом, значит, смерть моих родителей неслучайна. Я обернулся, но мальчика и след простыл - неудивительно, он любил возбудить любопытство и исчезнуть, оставив после себя горький привкус недосказанности. Что мальчик хотел этим сказать? Если он заговорил о моих родителях, значит, их смерть... Боже, неужели, их убили вампиры? А как же иначе?! Почему я не думал об этом раньше? Хотя, понятно, почему: Диана и малышка Лизочка волновали больше...
        "Я хочу, чтобы ты увидел это глазами Пьеро" - слова мальчика эхом отзывались в моей голове. Только сейчас я начал понимать совершенно очевидную вещь: моя семья не ограничивалась только женой и дочерью, у меня ещё были мама и папа, как и у Дианы. Но судьба её родителей была мне известна, а вот своих... Я должен поехать к Пьеро, вернее, я хочу к нему поехать. Жажда правды пересиливала и жажду мести, и жажду справедливости. Пожалуй, если бы передо мной стоял не такой простой выбор, как Пьеро или Денди, а более сложный - Пьеро или Денис, то я всё равно бы выбрал истину. Отомстить можно успеть всегда.
        Так что же произошло? Я силился вспомнить хоть что-то о смерти родителей. А знал ли я раньше о том, как они погибли? Начали проступать смутные очертания комнаты.
        - Твои родители выбросили тебя, - зазвучал насмешливый голос Денди из темноты. - Они выбросили тебя, как прогнившую картошку.
        Я плакал от страха, от боли, от обиды. Совсем ещё маленький, лежал на кроватке и рыдал в подушку, стараясь, чтобы никто не услышал. Страшно было оглянуться и посмотреть, есть ли кто рядом. Вдруг опять увижу этот злорадный взгляд Денди, который получал истинное удовольствие, издеваясь надо мной. Подушка уже вся промокла, а я никак не хотел успокаиваться. Стоял полдень, и я знал, что это самый удобный момент для того, чтобы поплакать - вампиры дремлют.
        Пьеро сообщил мне, что первого сентября мне придётся идти в школу. Я буду учиться с другими детьми. Зачем? Они станут надо мной насмехаться, ведь у меня нет родителей. У всех есть, а у меня нет. Почему так? Было обидно, до жути обидно. Почему Бог так со мной обошёлся?! Почему у всех есть мама с папой, а у меня - никого, кроме этих уродов, которые постоянно надо мной насмехаются. Я хочу умереть!
        От обилия слёз защипало в уголках глаз. Я хочу, чтобы всё это закончилось. Чтобы вампиры ушли, а мама и папа вернулись. Почему родители бросили меня? Я такой некрасивый? Я плохой? Что я сделал не так?! Я готов на коленях просить у них прощения, только бы они вернулись. Мамочка, прошу, вернись...
        - Эй, смотрите, мелкий опять рыдает, - засмеялся Денди и силой перевернул меня на спину.
        Я был так разозлён, что начал царапаться и кусаться. Денди, похоже, это только забавляло. Он нарочно дразнил меня:
        - Мамочка тебя бросила? Да потому, что ты уродец. Кто захочет такого?! Вот мамочка и выбросила тебя на помойку, где мы из чувства сострадания тебя, гадёныша, подобрали.
        Денди схватил меня за шкирку и поднял. Мне стало страшно, я всегда боялся высоты. А тут Денди как назло стал подбрасывать меня повыше, приговаривая: "уродец-уродец". На мои безумные вопли прибежал Пьеро.
        - Отпусти Малыша немедленно, - сказал он.
        Денди пожал плечами и бросил меня обратно на кровать. Плевать ему было на слова Пьеро, просто надоело со мной забавляться. Покидал и хватит.
        - Да забирай крысёныша к себе, ты же у нас любитель мальчиков, - засмеялся Денди и вышел из моей комнаты.
        Я свернулся калачиком на кровати и зажмурил глаза - хотелось, чтобы все убрались, чтобы оставили меня одного. К сожалению, Пьеро не собирался уходить, он присел на угол кровати и положил руку мне на ногу. Я со злостью пнул его - хотя, что он сделал мне плохого? - и развернулся лицом к стене. Пьеро, к моему удивлению, не разозлился и не ударил в ответ.
        - Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Малыш, - прошептал он. - Понимаю, каково жить в этом мире в одиночестве, когда все над тобой насмехаются, а тебе даже некому пожаловаться. Мой бедный мальчик, я не хочу, чтобы прошлое поставило крест на твоём будущем. Прошу, не зацикливайся на том, как плохо тебе сейчас, иначе вся твоя жизнь пройдёт в одних страданиях.
        Он ещё раз положил руку на мою ногу. На этот раз я не отпихнулся.
        - Денди плохой... он очень плохой... он... он... самый плохой... - выпалил я.
        - Может быть, Малыш, - прошептал Пьеро.
        Я уткнулся лицом в подушку. Так хотелось провалиться сквозь неё.
        - Твои родители любили тебя.
        - Тогда почему они меня бросили?
        - Они тебя не бросали. Мне очень жаль, но твои родители погибли, - вздохнул Пьеро. - Видит Бог, я не хотел того, что произошло. Но... в этом есть и моя вина..
        Его вина? Что такого сделал Пьеро, из-за чего погибли мои родители? Я не мог допустить того, что этот добродушный толстяк мог их убить - только не он. Должно быть это произошло случайно. Да, наверное, так и есть: Пьеро, возможно, выпил слишком много крови из моих родителей и, тем самым, убил их, а затем, терзаемый муками совести, взял меня к себе на воспитание? Да и что это меняет?! Он убил их, даже если и случайно, но убил, а значит, лишил меня родных, любви и детства...
        Я сидел, положив голову на руль. Было паршиво. Почему Бог отобрал у меня маму с папой? Ведь всё могло сложиться иначе... Я мог жить, не зная о существовании вампиров, которые только и умеют, что поганить всё, к чему прикасаются, проклятые твари. Почему судьба так распорядилась? Я представил себе до безумия желанную картину: я сижу во главе стола; рядом Диана вытирает подбородок измазавшейся в крему Лизочки, которая под полотенцем тянет свои ручки к ещё одному кусочку тортика; напротив меня сидит мой отец и с тестем обсуждает, на какую наживку лучше пойдёт окунёк - они спорят; обе бабушки сидят и с блаженным видом наблюдают, как Лизочка тайком от матери умудрилась смазать пальчиком ещё кусочек крема. Одна из бабушек даже специально пододвигает блюдо с тортиком поближе к внучке, а вторая суёт конфетницу. Диана ничего не замечает... А, может, у нас было бы больше детей: пара мальчиков, например, и мы бы впятером, чисто мужской компанией порыбачили в камышовых зарослях. А может?.. Может! Столько всего "может". Есть что-то отчаянное в сослагательном наклонении...
        Смеркалось, начиналась очередная ночь. Я не мог пошевелиться, не было сил. Многое изменилось с тех пор, как я очнулся ночью в лесу в полнейшем одиночестве. Я изменился: многое потерял, а что приобрёл? Казалось бы, неделю назад у меня ничего не было, совершенно ничего, даже имени, но сейчас... что у меня осталось сейчас? Только боль и жалость к себе. Именно жалость.
        - Что нюни-то распустил? - послышался голос - конечно, это он.
        Я обернулся, абсолютно уверенный в том, что это Малыш вернулся. Но нет, в машине было пусто. Да и рядом никого.
        - Хватит уже страдать и плакаться, - голос принадлежал мне, - хватит жалеть себя. Диана выбрала тебя за то, что ты никогда не сдавался, за то, что всегда шёл до конца, даже без малейшей надежды на успех. Потому что ты всегда оставался собой, не боялся преград, шёл только вперёд и делал то, что считал нужным. Так что собери волю в кулак и заставь пожалеть тех, кто считал себя всесильным.
        Посмотрев в зеркало, я не увидел в нём отражения, а ведь даже Малыш-призрак его имел. Сейчас, именно сейчас, мне захотелось увидеть, рассмотреть свои глаза. Быть может, потому, что я желал отыскать там частичку своей души - ту самую искорку, благодаря которой я ещё остаюсь человеком, продолжаю бороться за истину.
        Я покатил по дороге. Разноцветные огни рекламы, бесконечный океан машин и люди, вечно спешащие по своим делам, - от такого сумасшествия кружилась голова. Вот он город, где ни у кого нет времени, чтобы увидеть, как он прекрасен. Не было этого времени и у меня: я ехал, уставившись в пустоту, стараясь не думать о тайне смерти родителей - не хотелось, чтобы фантомные предположения и догадки сбивали с толку. Вот приеду и всё узнаю.
        С пробками мне повезло - все они выстроились на выезде из Москвы, я же ехал в обратном направлении. Так что до дома Пьеро, добрался, не успев толком постоять в длинном хороводе. Припарковавшись возле офисного центра в начале улицы, где жил Пьеро, оставшийся путь я прошёл пешком - мне нужно было время, чтобы решить, как вести себя с единственным вампиром, относившемся ко мне по-человечески. Решения я так и не принял.
        А вот и дом за номером двадцать один, отдельно стоящий, огороженный забором, выкрашенным в нелепый лиловый цвет - похоже на Пьеро. Я набрал лёгкие воздуха и убедился, что поблизости никого нет, даже собак. И почему вампиры никогда не оставляют охрану в своих жилищах?! Неужели считают оскорбительным, чтобы что-то защищало дом бессмертного, всесильного кровососа?
        Перемахнув через забор, я оказался в чудесном ухоженном садике. Передо мной уже приготовился к зиме, но ещё чудесно пахнул вишнёвый куст. Несколько сморщенных ягод валялись на земле. Подальше стоял ряд яблонь, а возле крыльца, по обе его стороны, - цветочные клумбы. Конечно, поздней осенью, тем более в такой темноте выглядело это всё не так эффектно, как, скажем, в разгаре лета, но всё равно чувствовалась рука заботливого хозяина. Пьеро умел и любил ухаживать за садом.
        Я пошёл к крыльцу, стараясь не задевать веток, ступая только по вытоптанным тропинкам - из-за уважения к саду и его хозяину. Поднявшись по ступенькам, позвонил - по дому разнеслось гулкое эхо. Странно, я пришёл к вампиру, причастному к смерти моих родителей, жены и дочери, но при этом спокойно нажал на звонок и остановился перед парадной дверью, точно заглянул в гости к старому товарищу.
        Никто не открыл, всё было тихо. Я принюхался, но опять же никого не почувствовал. Похоже, хозяина нет дома. Может, тогда к Денди - не торчать же здесь всю ночь?! Я спустился обратно на лужайку, бросил разочарованный взгляд на дом и отправился обратно к вишне. И только когда положил руку на забор, почувствовал запах крови. Трое: вампир и два человека, прогуливались с другой стороны забора. Я молился о том, чтобы вампир меня не почувствовал и спокойно прошёл мимо. Кажется, так и случилось. Он, видимо, был слишком занят своими жертвами, раз не уловил аромат крови ещё одного кровососа. Забор поворачивал под прямым углом, повернули и гости. Я уже приготовился перемахнуть на другую сторону, как вдруг почувствовал, что троица остановилась. Щёлкнул замок, и ворота открылись.
        В проёме стоял Пьеро, державший под руку двух молодых парней, у одного из которых почему-то блестели губы. Что такое? Он пользуется помадой?! Троица прошла через ворота, и Пьеро закрыл их. Не знаю, почему, но я решил пока не выходить из укрытия, притаиться и подождать. Наверное, странный вид этой компании слегка озадачил меня.
        - Проходите в дом, милые, - сладким голосом пропел Пьеро. - Предлагаю принять джакузи, оно у меня такое просторное, что мы с лёгкостью уместимся там втроём.
        Втроём?! Он что... голубой?! Я стоял с раскрытым ртом, не веря своим глазам и ушам. Вспомнилось милое шушуканье Пьеро с официантом в одной из первых моих "обратных ночей", его манера говорить, одеваться, двигаться. Не может быть! Вампир и... нет, так не бывает. Понятно, что у людей может быть сексуальная ориентация, но у вампиров-то?! Какая разница, чью кровь пить, парня или девушки?! Кровь-то у всех одинаковая, точнее она не зависит от пола, но от возраста, вредных привычек и заболеваний, но не от пола-то точно. Но Пьеро, похоже, предпочитал сугубо мужскую кровь.
        Пока я пребывал в состоянии анабиоза, мило шептавшаяся троица подошла к крыльцу. Я очнулся: да какая разница, кого предпочитает Пьеро, мне нужно узнать правду о родителях, а не обращать внимание на палитру вкусовых предпочтений окружающих? Я вышел из-за кустов, и только теперь Пьеро почувствовал мой запах. Мне казалось, что он должен был меня испугаться или хотя бы встревожиться, но нет, Пьеро лишь улыбнулся, точно встретил старого друга, и не стал убегать или звать на помощь. Обернулись и два его любовника.
        - Милый, ты знаешь этого красавчика? - спросил тот, у кого блестели губы.
        - Пьеро, нам надо поговорить, - сказал я. В моём голосе не звучала угроза - не мог я угрожать единственному вампиру, проявлявшему по отношению ко мне заботу.
        - Хорошо, Максим, - кивнул Пьеро.
        - Это твой бывший? - спросил второй человек.
        - Пожалуйста, уходите, - попросил Пьеро.
        Первый недовольно выпучил блестящие губки и скрестил на груди руки, показывая, что свои позиции сдавать не собирается. С чуть прищуренными глазами он походил на размалёванного пуделя, на чёлку которого только что пописала другая собака.
        - Если эти голубки сейчас отсюда не уйдут, то ты знаешь, что с ними будет, - предупредил я, стараясь изо всех сил сдержаться. Не мог и не хотел я убивать невинных.
        Пьеро схватил ухажёров под руки и, несмотря на их сопротивление - первый полез кусаться, а второй молотил ладошками и царапался - отвёл к воротам и выставил. По воротам пару раз ударили ногой и что-то выкрикнули.
        - Давай зайдём в дом, - предложил Пьеро и взглянул на небо: - кажется, гроза скоро начнётся.
        Я проследовал за ним.
        Пьеро отключил сигнализацию и зажёг свет, осветивший уютную прихожую. Мраморная лестница спиралью уходила на второй этаж, пол сверкал идеальным блеском. Где-то внизу залаяло нечто белое, гладкое и похожее на крысу с выпученными глазами.
        - Пусечка, милая, - Пьеро расцеловал "чудо-природы", но, заметив мой взгляд, опять опустил собачку на пол. - Пойдём в гостиную.
        Мы прошли через прихожую в обширную гостиную, и я закрыл дверь прямо перед носом у Пусечки, которая продолжала истошно лаять.
        - Ты, наверное, понимаешь, что Владыка бросил все силы на твои поиски, - начал Пьеро и поспешно добавил: - но я хочу, чтобы ты знал, я всегда буду на твоей стороне, даже если придётся выбирать. Тягач тоже... а вот Денди... ну ты понимаешь, он всё выдал Владыке - это же Денди.
        - Постой, Пьеро, я не понимаю и половины того, о чём ты говоришь, - остановил я, - я хочу лишь завершить дело...
        - Завершить? Что же ты в первую ночь сюда не приехал? - удивился Пьеро.
        - Да потому, что я ничего не помню, - выпалил я, - думаешь, мне приятно таскаться по всяким лачугам и убивать засранцев вроде хозяина гостиницы, где я имел неудовольствие остановиться. Помнил бы всё, сразу бы сюда пришёл.
        - Так вот, что произошло, - улыбнулся Пьеро, - а я сижу гадаю, что там между вами с Денисом случилось. Видимо, здорово тебя шандарахнуло, когда ты его укусил.
        - Не то слово, я как раз после этого отключился, а потом...
        - Странно... но такое возможно, если жертва переполнена чувствами, например, ненавистью. Денис, очевидно, очень сильно ненавидел тебя в тот момент.
        Я вспомнил Машу, и обезумевшее лицо Дениса, когда он увидёл её мёртвое тело. Пять лет копить в себе жажду мести и не знать, что убийца рядом, наряжается во всякую модную одежонку. По-своему мне были ясны поступки Дениса. Эх, если бы он знал, что я не убивал Машу, если бы знал...
        - Выпьешь? - предложил Пьеро, вынимая из шкафчика сосуд, внешне похожий на термос. - Свежайшая...
        - Давай, - согласился я.
        На секунду мне пришла мысль, что кровь может быть отравлена, но я тут же отмёл её. Уж кому-кому, а Пьеро я доверял. На чём именно строилось это доверие, ведь я его практически не знал, то есть не помнил? Наверное, на отеческой заботе, которую - я подсознательно чувствовал это - Пьеро проявлял ко мне. И ещё: я ощущал себя в полной безопасности в этом доме.
        Пьеро наполнил кровью две чайные кружки и протянул одну мне.
        - Спасибо, - сказал я и залпом осушил кружку. Я только сейчас понял, как давно не питался, тем более позади остался длинный день, измотавший меня окончательно. Поэтому только после четырёх полных кружек крови, я насытился. Захотелось отдохнуть и подремать, чтобы окончательно восстановить силы.
        - Если тебе нужна моя помощь, то ты только скажи.
        - Нужна, поэтому я здесь, - сказал я, присаживаясь на мягкий, казалось, наполненный одним пухом, диван, - хочется узнать...
        Я хотел уже произнести "о смерти своих родителей", но в горле будто застрял ком, помешавший мне договорить. Всё из-за слов Малыша "я хочу, чтобы ты увидел это глазами Пьеро". Уже привыкнув к "обратным ночам", мне не хотелось слушать, хотелось увидеть всё своими глазами, именно поэтому я сказал:
        - Мне нужна "обратная ночь"...
        Пьеро то ли кашлянул, то ли фыркнул, но ему явно не понравилась моя просьба. Он задумался, в его голове происходила борьба. Неужели, что-то скрывает?! Хотя кому понравится идея, что в твоей голове будет кто-то копаться?! Это всё равно, что показать себя голым на всеобщее обозрение. Всё-таки должно же быть какое-то личное пространство.
        - Хорошо, мне нечего скрывать от тебя, Макс, только...
        - Я не буду трогать твою личную жизнь, Пьеро, - спохватился я, понимая, к чему он клонит. - Нужно прояснить кое-что касающееся прошлого.
        Пьеро кивнул, показывая, что готов.
        - Только ты... э-э-э... не боишься меня, - заметил я.
        Пьеро чуть заметно улыбнулся.
        - Я и так переполнен эмоциями: радостью, что тебе удалось выжить после всех чудачеств, волнением от неизвестности, что будет дальше...
        - Хорошо, - сказал я и оголил клыки.
        Надо же, это сколько надо иметь храбрости, чтобы добровольно согласиться на "обратную ночь". Я вонзил клыки.
        Как погибли мои родители?
        К моему удивлению, ответа я так и не получил. Это походило на какое-то издевательство: Малыш посылает меня к Пьеро, чтобы я увидел смерть своих родителей, я задаю конкретный вопрос и... где ответ-то?!
        - Ты задаешь неправильный вопрос, - мальчик опять оказался тут как тут.
        Я вновь вернулся в комнату. Пьеро лежал под моими ногами без сознания, за дверью захлёбывалась лаем Пусичка.
        - Неправильный? - воскликнул я. - Ты послал меня к Пьеро, чтобы я узнал о смерти своих родителей. Так какой вопрос я должен был задать? Кто написал "Войну и мир"?
        - Как ты познакомился с Денисом? - задай этот вопрос, - предложил мальчик.
        - И я увижу смерть своих родителей?
        - Да.
        - Железная логика, - покачал я головой. - Сумасшедший дом какой-то.
        - Не всё ли тебе равно, как узнать истину?
        Мальчик пожал плечами. Его карие глаза смотрели на меня так пронзительно, что я невольно увёл взгляд.
        - Вот именно истину я узнать и хочу. Если эти два события - смерть моих родителей и знакомство с Денисом - связаны, и задав один вопрос, я получу ответ на второй, то почему я не могу задать второй вопрос и получить тот же ответ.
        Мальчик принялся покусывать нижнюю губу.
        - А, ну да, ещё слишком рано, мне самому надо до всего дойти, - начал я передразнивать манеру говорить мальчика.
        - Хватит кривляться, не пятилетний.
        От такого нахальства я чуть не захлебнулся. Кто бы говорил.
        - Если тебя это обрадует, то сообщу, что осталось недолго, - продолжил мальчик необычно строгим для него голосом. - Я вообще удивляюсь, как ты продержался так долго.
        - Думал, меня прикончат на полпути?
        - Я не про это. Абсолютно неважно, как закончится твоя погоня за Наследником.
        - Неважно? - вскипел я. - Для тебя-то, может, и неважно. Ты живёшь в своём особенном мирке, пытаешься что-то доказать. Ты призрак, воспоминание, тебя вообще не должно быть в мире живых. Так что не надо тут со своим "важно, неважно". Твоё мнение никого не интересует. Иди, занимайся миссионерской деятельностью в другом месте, избавь меня от своего сомнительного общества, дай спокойно закончить начатое. Даже не верится, что мы с тобой - одно лицо, зануда ты этакая.
        Мальчик кивнул в сторону Пьеро, бросил напоследок "наслаждайся" и исчез.
        На этот раз я сразу увидел чёткую картинку и обнаружил себя стоящим на тёмной улице. Никогда ещё воспоминание не приходило так быстро, словно Пьеро миллион раз проматывал этот день, заучив его, точно боялся упустить малейшую деталь, будь то, какая была погода в тот день или размер лужи на тротуаре, на котором я, то есть Пьеро в прошлом, застыл.
        Стоя перед старой кирпичной пятиэтажкой, однотипной для советского времени постройки, я попытался осмотреться, но, понятное дело, у меня это не получилось. Цены бы не было "обратной ночи", будь у "смотрящего" свобода действий. Нет же, приходилось довольствоваться тем, что видели глаза жертвы. Я стоял в тени и, похоже, чего-то ждал. Чего?
        Пузо так выпирало, что мне казалось, что оно в любой момент перевесит, и я завалюсь вперёд. А Пьеро заметно похудел с тех времён... Вдалеке послышался стук каблуков по асфальту и хлюпанье воды.
        - Это они, - прошептали рядом.
        Я кивнул.
        - Ты бери на себя мужчину, а я - женщину, - опять зазвучал голос и я узнал Денди. Похоже, он стоял позади меня.
        - Что они тебе сделали? - спросил я. Как же сложно привыкнуть к тому, что в каждой следующей "обратной ночи" у тебя новый голос, на этот раз голос Пьеро.
        - Не всё ли равно?!
        Какая наглость! Ты говоришь о моих родителях, ублюдок.
        - Скажи, зачем ты меня сюда потащил, когда Наследник ясно приказал сидеть в логове?
        - Да, занятный случай. Вчера ходил на танцы в клуб комсомольцев. Играла какая-то хрень, лучше бы Битлов поставили. И там заметил одну красавицу, пригласил на танец, а она отказала. Сказала, что замужем и будет танцевать только со своим Коленькой. Вот смехота, видел я этого Коленьку: лысый, щуплый - дитя разрухи, блин.
        - И что?
        - Ты не понимаешь? Мне... мне отказали, - сказал Денди с таким искренним возмущением, словно он - светило вселенной, а всё остальное, только пыль.
        Стук каблуков зазвучал сильнее.
        - И что?
        - Нет, ты не понял, ради кого она мне отказала. Я понимаю, если ради какого-нибудь видного секретаря обкома партии, хотя этих секретарей, как кур нерезаных. Но ведь ради простого инженера...
        - Любит его...
        - Ладно, харе болтать, они идут.
        И тут я впервые увидел своих родителей, я знал, что это они - ни секунды не сомневался. Высокий мужчина в очках с большими линзами, полностью лысый, несмотря на молодость, одетый в клетчатую красную рубашку и серые брюки со слишком завышенной талией. Под руку его держала девушка на пол головы ниже ростом, с короткими светлыми волосами, с родинкой под правым глазом и очень тонкими светло-розовыми губами. Одета девушка была в длинную коричневую юбку и жёлтую блузку. Каблуки на её туфлях были невысокими, но очень толстыми, с прибитой к ним железной заплаткой, отчего при соприкосновении с асфальтом раздавался грохочущий звук.
        Денди сделал шаг вперёд, по-прежнему оставаясь в тени, и оскалился. Внезапно я понял, почему мальчик хотел, чтобы я увидел смерть своих родителей именно глазами Пьеро, а не этого изверга. Это осознание пришло молниеносно, я закричал: "Нет" и бросился на Денди, всей душой желая помешать ему. Естественно, несмотря на все мои потуги, ничего не изменилось: Денди продолжил скалиться, а я - стоять на месте.
        "Нет, нет, нет, не хочу", - вопил я, но "обратная ночь" продолжалась. Что я мог изменить?!
        Парочка свернула с тротуара к ближайшему подъезду.
        "Пожалуйста, уходите, бегите отсюда", - кричал я, но никто не слышал. Я безумно хотел защитить их, подсказать, что им грозит опасность. Пусть сделают хоть что-то, пусть сбегут, нельзя им оставаться, нужно бежать.
        - Пошли, - приказал Денди, когда дверь за моими родителями закрылась.
        Нет, только не это! Я кричал, бесился - бесполезно.
        Я, то есть Пьеро, неохотно последовал за Денди, который уже распахнул дверь. На площадке первого этажа у ближайшей квартиры стоял мой отец, вынимавший ключи из кармана брюк.
        Папа, беги!
        Ключ вошёл в дверной замок, отец повернул его, и дверь квартиры открылась. Денди издал вопль радости.
        Бегите, пожалуйста!
        Отец посмотрел в нашу сторону, но не успел даже моргнуть, как Денди в два прыжка оказался возле моей матери и, прежде чем она закричала, схватил её и затащил в квартиру. Я успел только заметить ошалелые глаза отца, как вдруг сам побежал к нему с удивительной для толстяка-Пьеро расторопностью, схватил за плечи и втолкнул внутрь. Захлопнув дверь - ключи остались в замочной скважине снаружи - я втащил отца на кухню и, прежде чем он начал сопротивляться, вонзил клыки. В соседней комнате кричала мама. Отец обмяк прямо на моих руках. Мне было противно, но я чувствовал, как Пьеро получает удовольствие от поступавшей через клыки крови. Мама кричала в соседней комнате не преставая.
        Ну же, вызовите кто-нибудь милицию! Вы же слышите крики! Помогите моим родителям, пожалуйста! Почему мама кричит, почему не потеряет сознание, как отец?! Что с ней делает Денди?!
        Видимо, Пьеро задался тем же вопросом, раз вытащил клыки и прислушался.
        - Ты что там делаешь? - попытался он перекричать вопли жертвы и осторожно опустил бесчувственное тело моего отца на линолеум в кухне.
        Никто не ответил.
        Я пошёл в комнату, из которой доносились крики. Повсюду была кровь, везде кровь. Я ступил в комнату и тут же отвернулся, не в силах вынести ужасающего зрелища. О, нет, только не это! Меня затошнило, слезы лились из глаз. Я ненавижу тебя, Денди, я убью тебя, я разорву тебя на кусочки, как ты это сделал с моей матерью. Мне стало плохо, пошатываясь, я вышел в коридор и рухнул как подкошенный.
        - Ну что, теперь поняла, что мне нельзя отказывать, - прозвучал вопль безумного.
        Входная дверь с громким треском вылетела из петель и в квартиру влетели двое - я успел мельком разглядеть Дениса и Тягача. А затем послышался крик - это Денди вопил от боли.
        - Я же сказал тебе, не делать глупостей, идиот, - кричал Денис. Раздались хлесткие удары, после каждого из которых из горла Денди извергался вопль боли.
        Впервые я был благодарен Денису: пусть Денди обезумеет от боли, пусть страдает, хотя никакими муками он своей вины не искупит.
        - Пьеро, что здесь произошло? - спросил у меня Удав, зашедший в квартиру и с изумлением оглядывавшийся по сторонам.
        - Денди, убил, разорвал... - всхлипывая, лепетал я, - я не знал... не думал... мне казалось... просто попить крови и все...
        - Ничего-ничего, Пьеро, ты не виноват, - начал меня успокаивать Удав, приобняв за плечи, - ты не виноват. Денди... он больной... не знаю, зачем его держит Наследник. Денди давно пора убить. Упокойся, милый Пьеро.
        Моё толстое тело сотрясалось в рыданиях.
        - Тягач, унеси ублюдка в убежище. Да, и запри в клетке, не давай крови, пусть посидит так пару дней, может, мозгов прибавится, - приказал Денис.
        Послышалось шебуршание, и я увидел, как мимо меня проходит Тягач, взваливший себе на плечо бесчувственное тело Денди с многочисленными ожогами. Когда Тягач ушёл, я с трудом поднялся на ноги и, повернувшись, оказался лицом к лицу с Денисом. В первый раз я увидел его таким расстроенным. Он искренне - искренне! - переживал о случившемся, будто это его родители здесь погибли.
        - Пьеро, не вини себя, - сказал Денис, - он бы всё равно это сделал, пошёл бы ты с ним или нет.
        - Зачем этот идиот вообще нам нужен? - спросил Удав.
        - Он нужен, - коротко ответил Денис. - Пьеро, уходи.
        Я кивнул и направился к двери, как вдруг услышал странное всхлипывание и чей-то детский голос, позвавший:
        - Мама...
        Я обернулся и... увидел его...
        Это был тот самый мальчишка-призрак, раздражавший меня все последние ночи своими нравоучениями - вернее, так я и подумал вначале. Мальчик, стоявший передо мной, не походил на призрака: розовые щёчки, растрёпанные волосы, заплаканное лицо, светло-голубая пижама и глазки, со страхом взирающие на трёх здоровенных, незнакомых мужчин, почему-то стоящих посреди коридора его квартиры.
        - Мама, - позвал мальчик.
        В ответ полная тишина! Теперь никто и никогда не ответит на этот зов.
        И я, и Денис, и Удав застыли на месте, не зная, что делать.
        - Мама, - в третий раз, уже громче позвал мальчик, ручонкой держась за приоткрытую дверь своей спальни.
        Вот и я, такой маленький и беззащитный... Сколько мне? Пять, шесть лет? Стою возле своей спальни, разбуженный криками матери, и думаю, откуда взялись эти страшные незнакомцы.
        - Пьеро, захвати мальчишку и отнеси в логово, - приказал Денис.
        - Но, - возразил Удав, - у него же остался отец, не лучше бы оставить мальчика с ним?
        - На отца повесят убийство матери - соседи слышали крики из квартиры, и милиция решит, что это обычная бытовуха. Отца посадят за убийство, а мальчишку - в детдом.
        - И что делать?
        - Мальчика возьмём с собой, Пьеро унеси его в убежище. Мужчину придётся убить - все равно его ждёт расправа на зоне за... за то, что сделал Денди. Поторапливайся, Пьеро!
        Я подошёл к мальчику, взял его на руки - тот не стал сопротивляться - и вышел с ним из квартиры. Странное это было ощущение: держать на руках самого себя же маленького. Воспоминание стало размываться...
        Я ещё раз мысленно поблагодарил Малыша за то, что увидел это глазами Пьеро. И тут же поклялся, не вызывать "обратной ночи" у Денди, когда убью его, - а я убью его, несомненно - разорву на части, уничтожу...
        Воспоминание сменилось, и я оказался в просторном помещении, потолок в котором возвышался метрах в четырёх - не меньше. Посреди помещения висела клетка, сваренная из серебряных прутьев, дно которой покрывала деревянная доска, чтобы заключённый не погиб. В клетке лежало бесчувственное тело Денди - выбраться из неё он никак не мог - вокруг серебряные прутья, вампиру никуда не деться.
        Я положил спящее тело Малыша на диван и заботливо укрыл пледом.
        - Ого, наш Пьеро перешёл с мужчин на мальчиков, - захохотал Циклоп.
        - Заткнись! - гаркнул Тягач, да так грозно, что Циклоп подскочил на месте, и с его лица мигом сползла улыбка.
        Рыжий, Панк и Горбыш, также находившиеся в помещении, недоумённо переглянулись.
        - Что случилось? - спросил Горбыш, почёсывая свой кривой носище. - Вначале Тягач приносит избитого Денди, а затем Пьеро - какого-то мальчишку.
        - Наследник вернётся, сам расскажет, - буркнул Тягач и рухнул на кресло с такой силой, что оно чуть не развалилось.
        - Что-то серьёзное? - спросил Рыжий. Перед моим приходом он сушил огненные волосы феном, но сейчас замер, продолжая держать гудящий фен в руках.
        - Денди, придурок... - только и сказал Тягач.
        Я присел в обитое бархатом кресло, накрылся цветастым пледом и закрыл лицо руками.
        Не хотелось думать о том, что произошло, но в голову, как назло, лезли мысли только о произошедшей трагедии. Всё это неправильно, несправедливо. Досадная случайность с фатальными последствиями. Мою маму растерзали только потому, что она любила отца. Это, каким же извергом надо быть, чтобы совершить такое. Даже Денис, и тот ужаснулся. Я знал, что, как только выберусь из "обратной ночи", то тут же помчусь к Денди, день ли будет или ночь. Уж пусть солнце меня спалит, пусть убьёт, но не вынесу я ожидания заката. Только не для Денди, он погибнет, сдохнет. Ненавижу, ненавижу!
        - Мальчонка спит? - спросил Денис.
        Он только что вернулся и подошёл ко мне.
        - Я укусил его, чтобы он уснул.
        Денис одобрительно кивнул и приказал:
        - Денди не выпускать три дня, кровь не давать ни под каким предлогом - всем ясно?
        Эхо гневного голоса разнеслось по огромной комнате и ещё долго отдавалось в углах.
        - Отца пришлось убить, а квартиру сжечь, - сообщил Денис. - Эх, и подставил нас Денди. За что он так?
        - Он пригласил мать мальчика на танец, а она отказала...
        - Самоуверенный, гордый ублюдок - всегда был таким. Вечно от него проблемы.
        - Тогда зачем он нам? - спросил Горбыш, тыча пальцем в серебряную клетку. - Хотел же Владыка его убить - нет, ты заступился. Вот и висит теперь на наших шеях.
        - Он мне нужен, - коротко пояснил Денис.
        - А мальчика зачем взял? Оставил бы в доме? - спросил Тягач, кивая в сторону спящего Малыша. - Или давай в детдом отдадим?
        - Нет, мальчик останется у нас, будет моим прислужником.
        - Зачем тебе он?
        - Надо!
        - Наследник, не подумай, что я обсуждаю твои решения, - осторожно сказал Тягач. - Но не считаешь ли ты опрометчивым, браться за воспитание ребёнка-человека самому лично? Допустим, ты не хочешь отдавать его в детдом, так отдай кому-нибудь другому, пусть воспитывает.
        - Нет, он останется со мной, - отрезал Денис.
        - Но зачем? Это даже безумнее, чем пытаться перевоспитать Денди, - заговорил Панк, доселе лишь наблюдавший.
        - Он останется со мной.
        - Но, Наследник, допустим, ты чувствуешь вину за гибель его родителей, но всё же...
        - Он останется со мной!!!
        Панк, сдаваясь, пожал плечами и сел на стул перед включённым телевизором.
        - Я думаю, гуманнее будет, если мальчик... - опять заговорил Тягач.
        - Вы что, меня не слышите?! - прокричал в конец выведенный из себя Денис. - Мальчик останется у нас. И это не тема для обсуждения. Никто никогда не должен трогать мальчишку. Чтобы ни один волос не упал с его головы. Пьеро, возьмёшься за его воспитание, но если узнаю, что...
        - Я не педофил, если ты об этом. Никогда не трону ребёнка.
        - Только не надо обижаться, итак проблем хватает.
        - Наследник, но... хотелось бы понять, ради чего... - Тягач явно ждал объяснений.
        Взгляды остальных также устремились к Денису.
        - Малыш напоминает мне младшего брата, который у меня был до того, как я стал вампиром.
        - Наследник, ты был обращён сто пятьдесят лет назад, когда чуть не погиб от чумы, истребившей твою деревню, - сказал Горбыш. - Сомневаюсь, что ты помнишь, был ли у тебя вообще брат.
        Я видел, как пульсировали вены на висках Дениса. Но он успокоился, взял себя в руки, и заговорил:
        - Последние лет пять-шесть - точно не помню - днём меня мучает одно и то же видение. Не помню, с чего это началось и, не могу понять, что оно значит, бред какой-то. Может, я сошёл с ума?! Но видение одно и то же все эти годы. Я стою на вершине утёса и смотрю на линию горизонта. Она всё светлеет и светлеет, а затем начинается рассвет и я, вампир, наблюдаю за тем, как поднимается солнце. И весь полыхаю... И всё из-за этого мальчишки. Это он берёт меня за руку и ведёт на вершину со словами: "Я хочу показать тебе жизнь, свою жизнь".
        - Бредятина какая-то, - выпалил Панк.
        - Когда я сегодня наткнулся на этого мальчишку, то... то... чуть не струхнул. Словно бы увидел перед собой Смерть. Это он вёл меня на вершину - точно помню... Я всего лишь хочу понять, что значит это видение. Возможно, самой судьбой предначертано, что Денди убьёт его родителей, и мальчик окажется у нас - не знаю, что и думать. Но пока не разгадаю загадку, мальчика не трогать!
        "Обратная ночь" закончилась. Я вытащил клыки из горла Пьеро, чувствуя, как накипает ненависть по отношению к Денди. Убить, отомстить за маму, уничтожить. Если бы в этот момент передо мной появился Денис, то я бы даже не посмотрел на него - сейчас меня волновала только ненависть к Денди. Клыки пульсировали, неистово требуя крови убийцы, в глазах застыла картина увиденного в квартире. Я знал его адрес, знал, где искать. Эта самоуверенная тварь понимает, что я приду за ним, и ждёт...
        Я бросился в прихожую, мимоходом смахнув визжащую собачонку, распахнул входную дверь и посмотрел на улицу. Держись, Денди, я иду!
        Ночь восьмая: окончание
        Случайности пишут историю...
        Время словно бы замерло. Я что есть силы вдавливал педаль газа, но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем машина домчалась до дома Денди. Первое впечатление: я здесь бывал, точно бывал: знакомый дом, чёрные занавески на окнах и светло-жёлтый спорткар в открытом настежь гараже. Я всё это уже раньше видел. Денди был дома - даже обоняния не требовалось, чтобы понять это. Он словно бы приглашал к себе: открытые ворота, освещённый дворик, даже входная дверь в доме и то, распахнута. Заходи, я жду тебя! - атмосфера была пропитана этим призывом. Я въехал во двор и остановился только, когда поцеловал бампером крыльцо. Вот и дом убийцы моей матери.
        Тихая ночь подозрительно хранила напряжённое спокойствие, которое бывает только перед мощным взрывом. Я вышел из машины и внимательно осмотрелся - пугало "гостеприимство", не может же Денди с распростёртыми объятиями ждать меня? Правильно, не может! Наверняка, здесь полно ловушек: серебряная пыль или что-нибудь в этом роде. Я набрал лёгкие воздуха - ничего, ни запаха крови, ни едкой серебряной пыли. Чисто? Чисто! Либо Денди ждёт кого-то другого, либо издевается. Я осторожно поднялся на крыльцо, посмотрел направо, налево, обернулся - ничего, что могло бы показаться странным или опасным. Всё замерло!
        Распахнутая входная дверь приглашала войти. У меня появилась мысль залезть через окно или через заднюю дверь - так безопаснее, не может же Денди оставить дверь без "капкана". Где засада, где препятствия?! Почему всё так открыто?! Я осторожно шагнул вперёд, но ничего подозрительного не заметил. Входить дальше - не входить?! Этот гадёныш способен на любую подлость, от него можно ожидать чего угодно. Я оглянулся назад, словно искал кого-то, кто мог бы мне помочь, объяснить, как всё это понимать. Но вокруг никого не было, пусто.
        Нет, мне страшно, пойду, залезу через окно. Но только я снова ступил на лужайку, как внутренний голос подсказал мне, что если бы Денди захотел оставить засаду, то сделал бы это ещё у ворот. Я вернулся. Осторожно ступая, стараясь не шуметь, ежесекундно озираясь по сторонам и стараясь уловить малейший запах крови, я прошёл в дом. Так страшно мне ещё не было. Но страшно не потому, что я боялся смерти или, скажем, боли, - нет. Я просто не мог позволить Денди победить себя - только не ему. Пускай меня прикончат Денис или Тень, но только не Денди. Нельзя давать ему шанс на успех.
        Везде горел свет - в комнатах, коридорах, даже на лестнице. Горела каждая лампочка, каждый светильник, даже фонарик, лежащий на столе в гостиной - и тот был включён. Эта гадина издевается! Я уловил запах крови, такой слабый, что только через минуту смог определить, откуда он исходит - это была лестница в подвал. Я сделал шаг по направлению к лестнице и вдруг заметил небольшую, шириной в толстый палец полоску крови, оставленную здесь специально. Денди заманивает меня в ловушку. Пожалуй, если бы во мне не было столько ненависти, то я бы прислушался к голосу разума, прежде чем спускаться в подвал. Но сейчас я мог думать только о своей матери, о том, что с ней сделал Денди. Стараясь не растерять остатки бдительности, я начал спускаться в подвал, встретив по пути ещё один кровяной мазок. Чёрт возьми, совершенно очевидно, что меня заманивают в ловушку, но я, как слепой котёнок, всё равно шагаю в пропасть. И понимаю это, но ничего не могу с собой поделать. Ненависть ослепила меня и, несмотря на призыв внутреннего голоса одуматься, я всё равно продолжаю спускаться. Просто не могу остановиться.
        Спустившись вниз, я очутился в начале длинного коридора, проходившего под домом. Внезапно, словно кто-то поднял занавес, на меня нахлынула кровяная волна. Запах оказался настолько резким, что стоило удивляться, почему я его не почувствовал ещё наверху. Океан крови окончательно свёл меня с ума, и я потерял над собой контроль.
        В дальнем конце коридора за открытой дверью виднелась ванна, полностью заполненная кровью, чистой и свежей, а потому пленительной. В ней плескался Денди, напевавший себе под нос какую-то мелодию. Никого больше видно не было, а обоняние всё равно бы не подсказало из-за слишком насыщенного запаха крови. Ненависть к Денди и опьянение сделали своё дело: я помчался вперёд, не замечая ничего вокруг, и в несколько прыжков пересёк коридор. Я практически добежал до двери, когда вдруг раздался хлопок, хлёсткий свист, и каждую клеточку моего тела обожгла такая сильная боль, что в глазах потемнело, и я потерял сознание.
        Сколько прошло времени, прежде чем я очнулся, - не знаю. Перед глазами плавали разноцветные облака, в ушах гудело, а голова кружилась. Что происходит?
        - Это моё приспособление для ловли вампиров, - под самым ухом зазвенел насмешливый голос Денди. - Прелестный капкан из серебряной сетки. Главное, сделать нити как можно тоньше и переплести как можно ближе друг другу. Эффект ошеломляющий: попавшегося вампира, благодаря большей площади соприкосновения серебра с кожей, обжигает так сильно, что он теряет сознание. Но нити такие тонкие, что они не убивают пленника, если, конечно, не оставить его в сетке надолго. Готов спорить, голова у тебя нещадно раскалывается.
        Сложно с ним не согласиться: моя голова буквально трещала по швам.
        - Чего ж ты так нёсся, сломя голову. Видимо, у тебя совсем мозги отсохли, раз не заметил ловушку. Говорят, ты потерял память?! Занятно-занятно. И что ты помнишь?
        "Помню, как ты убил мою мать", - хотел я сказать, но смог лишь еле шевельнуть губами.
        - Видимо, тебя надо освежить, пока ты не протянул ноги, - сказал Денди и вышел из комнаты.
        Чуть приоткрыв глаза, я сумел разглядеть дверь и бетонный пол, но, к сожалению, больше ничего в поле зрения не попало, а приподнять голову не было сил. Привязанный к стулу, я попытался освободиться, но верёвка ещё больше впилась в кисти, прожигая кожу. Боже, как больно! Ноги тоже были связаны серебряными верёвками, так что при малейшем движении меня так обжигало, что я рисковал вновь потерять сознание. Я решил не двигаться, пока не придумаю идею, как выпутаться из этого патового положения. Но соображалось тоже плохо из-за постоянной гулкой головной боли. Казалось, что мою голову засунули под колокол, который звенел, и звенел, и звенел. Я проваливался в темноту, вновь приходил в себя, а затем опять уходил в бездну.
        Мне в лицо плеснули холодной водой, хотя нет - это скорее была целительная влага, от которой по всему телу разливалась приятная прохлада, даже боль прошла. Я открыл глаза и увидел перед собой бледные руки и испачканный кровью металлический тазик. Кровь! Ещё, я хочу ещё! От неё так хорошо по телу разливается блаженство, даже дышать легче.
        Я попытался вновь осмотреть свою "тюремную камеру": абсолютно пустая комната, голые стены, одинокий провод на потолке, из которого торчала мигающая, на последнем издыхании лампочка, и обшарпанный пол. Давай, соображай быстрее. Как выбраться из ловушки? Ты же не хочешь, чтобы убийца твоей матери восторжествовал.
        Денди бросил на пол тазик, отвесил мне парочку оплеух, а затем схватил за подбородок, повернув моё лицо к себе.
        - Хочу рассказать тебе одну историю.
        Ещё одна история? Хватит уже с меня историй - насмотрелся и наслушался.
        - Ты её, конечно, знаешь, но не помнишь - этот недостаток я и исправлю. Историю создания и реализации самого грандиозного, наглого и безумного плана за всё время существования вампирского мира. И не менее грандиозного краха этого плана... - Денди радостно хмыкнул. - Подожди, только не помирай, прошу тебя... ты должен это услышать, вспомнить... Боже, какая ирония судьбы...
        Он опять хмыкнул и вышел из комнаты.
        Стараясь не обращать внимания на боль, я попытался высвободить руки, но ничего не получилось.
        Денди вернулся со стулом в руках, поставил его передо мной - спинка вперёд, и сел, облокотившись на неё руками.
        - Я хочу знать, что ты помнишь.
        Я помню, как ты, гадёныш, убил мою маму, как ты издевался надо мной, как ты подставил меня, когда убил Машу. Я помню достаточно, чтобы ненавидеть тебя больше, чем кого бы то ни было.
        - Молчишь?! Наверное, нет сил говорить.
        Денди схватил меня за подбородок и начал двигать моей челюстью так, будто бы я отвечал ему.
        - Ты хоть понимаешь меня? - спросил он, устав забавляться с моим подбородком.
        Я ответил ему взглядом ненависти.
        - Владыка не знает, что ты здесь, он ещё переваривает случившееся, этот жалкий старикашка. Так вот, о чём я?! - говорил Денди мне на ухо.
        Он схватил меня за волосы и потряс головой, словно бы проверяя, жив ли я. Я попытался придать лицу бессмысленное выражение - чем хуже буду выглядеть, тем больше вероятность того, что получу ещё крови.
        - Ау, слышишь меня? - спросил Денди и, не получив ответа, стянул мои руки серебряными верёвками так, что я завопил от боли. - А, уже лучше... так-то...
        Проклятье, как же больно!
        - Ты, наверное, думаешь, что я мразь, да? - продолжил говорить Денди. - А я тебе сейчас расскажу историю...
        Да рассказывай уже, достал со своей вводной частью!
        - Так вот, жил-был на свете один могущественный вампир, самый могущественный. Он основал новую расу. И держал в своих руках весь вампирский мир, да кого там - в принципе, весь мир. И звали его Владыка Найлус. Интересно история начинается? Ни хрена не интересно - все истории так начинаются, все до единой. А дальше уже судьба... хотя не верю я в судьбу, только в случайность. Случайности пишут историю. Из-за случайности Наполеон проиграл Ватерлоо. У каждого из нас своё Ватерлоо, и у каждого своя случайность, которая приводит либо к победе, либо к поражению.
        Пока Денди говорил, я старался выпутать левую руку, она оказалась чуть посвободнее. От боли мутилось в глазах, но я думал только о том, чтобы отомстить этому ублюдку. Денди так увлёкся рассказом, что не замечал моих потугов.
        - Врагов у Найлуса было - сам понимаешь, много. И чем больше он обращал вампиров, чтобы набрать себе армию подданных, тем больше становилось врагов. В конечном итоге Найлус понял, что большая численность вампиров - угроза для его трона. Поэтому он избрал другую тактику, абсолютно противоположную - минимум вампиров, строгая слежка за численностью и истребление случайно обращённых. К этому он пришёл приблизительно тысячу лет назад. Несколько веков жёсткой тирании, и численность вампиров уменьшилась на девяносто девять процентов - даже чума, свирепствовавшая в то время, не унесла столько человеческих жизней, сколько убил вампиров Найлус, своих же детей. Он выстроил жесткую пирамиду власти: под ним стояло два его соратника - вместе они составляли троицу основателей, под ними ещё пятьдесят старейшин, местных "царьков" со своей зоной ответственности. А под ними - не более тысячи вампиров у каждого. Ты понимаешь? Найлус оставил в живых только пятьдесят тысяч особей, хотя когда-то численность вампиров составляла несколько миллионов. Конечно, тем самым Найлус спас человеческую расу от вымирания, но,
понятно, он старался не ради них, а ради себя - за миллионами бессмертных, всесильных тварей ему не уследить, а вот полсотни тысяч - это вполне реально.
        Занятно, но истреблять вампиров Найлусу помогали люди, в первую очередь церковь со своей инквизицией. Он обучил людей убивать: серебро, серебро и ещё раз серебро - именно благодаря Найлусу этот металл сейчас есть в каждой церкви. Особенно действенным оружием была так называемая "святая вода". Священник опускал в обычную воду серебряный крест, в результате вода насыщалась ионами серебра - этого было вполне достаточно, чтобы ослепить вампира, а дальше уже можно серебряным кинжалом его и добить.
        Я рассказал тебе это, чтобы ты осознал, кто такой Найлус, понял его. Ради власти этот тиран готов был на полное уничтожение своих сородичей, своих братьев, которых сам же и породил. И Найлус истребил бы всех вампиров, если бы, опять же, не жажда власти. Ему нужна была армия, которая контролировала бы весь остальной мир, контролировала людей. Этой армией и стали оставшиеся пятьдесят тысяч. Когда вампиров было слишком много, Найлус убедил в их реальности людей; когда вампиров осталось мало, он заставил людей считать вампиров лишь страшным кошмаром, которым можно пугать детишек на ночь.
        Около пятисот лет назад Владыка Найлус выстроил империю, стал серым кардиналом мира. Он назначал своих королей в Европе, шейхов и ханов в пустынях, вождей в Африке, императоров в Китае, Пап в Риме. Владыка Найлус контролировал весь мир. Когда хотел поиграться в солдатики, то начинал войны, и двигал людскими армиями, как шахматными фигурами. Когда не сиделось на месте, заставлял открывать новые континенты. Но постепенно, когда пирамида власти уже была выстроена, когда покорился весь мир, Найлус начал впадать в маразм. В его голове засела идея, чёртова маниакальная идея, которая убивала его изнутри. Она постепенно разрасталась, как опухоль в мозгу. Идея самая простая: "ничто не вечно". Найлус наблюдал за становлением цивилизации и видел, как гибли и засыхали величайшие империи: Вавилонская, Персидская, Римская, Монгольская, Ацтекская, Испанская, а позднее - Британская империя под солнцем и Российская империя, наконец. Он самолично наблюдал в Колизее, под тенью навеса, за битвами гладиаторов, а затем, через века, как Вечный город пал от простых варваров.
        А люди? Величайшие из людей рано или поздно умирали: Александр Македонский, Цезарь, Чингисхан, Петр Первый, Наполеон, королева Виктория. Найлус был знаком с каждым, помогал в их великих деяниях. И закат империи каждого оставлял шрам на сердце Владыки и подкармливал идею, что конец приходит всему. Как только умирал очередной Великий человек, Найлус старался создать другого, только бы не оставаться наедине со своей идеей. Новые походы, новые свершения помогали на время утихомирить опухоль в мозгу. Но рано или поздно идея разрослась так, что уже ничего не помогало, и Найлус остался наедине с собой. Он старался предугадать закат своего Самодержавия, а когда вконец устал от гаданий, втемяшил себе в голову мысль, что скоро появится тот, кому суждено его убить и получить всю полноту власти. Найлус бросился на поиски мнимого Избранного. Естественно, никакого Избранного он не нашёл. Нельзя в реальном мире найти того, кто существует только в твоём воображении.
        В конечном итоге Найлус устал от всего: от навязчивой идеи, от игр с великими людьми и от поиска мнимой опасности. Тогда он решил, что пусть судьба сама распорядится его троном. Конечно, он не собирался отдавать его без борьбы. Просто Найлус перешёл от поиска Избранного и самоубеждения в бесконечности своего величия к обороне... Итак, первая часть моего рассказа подошла к концу. Я хочу, чтобы ты чётко обрисовал в своём мозгу первого персонажа моей истории: Владыку Найлуса, маниакального тирана, сосредоточившего в своих руках власть над миром; изнутри разъедаемого безумной идеей-опухолью, которая в конечном счёте сведёт его в могилу - и он это знает. Сейчас Найлус хочет только одного: чтобы пришёл тот самый Избранный-лекарь, который избавил бы его от раковой опухоли, потому что если этого не произойдёт и Избранный не появится, то Найлус попросту пустит себе серебряную пулю в висок.
        Где-то приглушённо зазвонил телефон.
        - Меня нет дома, - прокричал Денди и ухмыльнулся. - Я ещё не закончил.
        - Пить, - прошептал я еле слышно, желая создать впечатление последнего издыхания.
        - Ничего ты не получишь, - гаркнул Денди и вновь сжал серебряные верёвки.
        На этот раз я был готов, поэтому постарался сделать всё, чтобы ни единый мускул на лице не дрогнул. Безумная боль сдавила руки, но я терпел, думая только о матери и о мести.
        - Проклятье, я хочу, чтобы ты дослушал, - прокричал Денди и вскочил со стула.
        Неужели клюнул?! О да, потянулся за тазиком. Я попытался высвободить левую руку, но опять-таки практически ничего не получилось, только лишь слегка ослабил верёвку. Сейчас левая рука стала сосредоточением всей моей силы воли.
        Денди вернулся слишком быстро, тазика с ним не было. Он лишь брезгливо мазанул меня по лбу кровью и сказал:
        - Этого хватит тебе, чтобы пребывать в сознании полчаса, а мне большего не надо. Итак, на чём мы остановились?!
        Денди схватил меня за подбородок и повернул к себе. Наверху телефон продолжал трезвонить, но его, похоже, это совсем не волновало. Я же пытался высвободить руку, но верёвка, как назло, застряла на запястье. Даже если придётся прожечь кисть, я всё равно должен освободиться.
        - Так вот, продолжим. Перейдём ко второму персонажу моей истории. Мы остановились на том, что Владыка Найлус перешёл к защите. Он не доверял никому, особенно братьям-основателям, считая их главными заговорщиками. Найлус мог бы убить их, но боялся, что его пирамида власти рухнет, если верхушка понесёт такую потерю. Поэтому он решил действовать по-другому: создать альтернативу отцам-основателям. Найлус придумал воспитать себе идеальных телохранителей, верных защитников трона, дрессированных псов, чтобы с их помощью обезопасить трон. Для этой цели он решил взять детей, чтобы вырастить их лично, накормить преданностью и покорностью. Этих детей Найлус назвал своими Наследниками, заявив, что именно они займут трон после его смерти. Таким образом, желая защититься от возможного переворота со стороны отцов-основателей. Найлус словно бы показывал, что даже если они убьют его, трон всё равно останется за Наследниками, в верности к которым заставили присягнуть вампиров. Парадокс: нет более лживого и бессмысленного титула, чем "Наследник трона вампиров", ведь это предполагает получение благ после смерти
Владыки. Но вот проблема: Владыка-то - бессмертная тварь, которая помирать-то не собирается.
        Телефон трезвонил не смолкая, от гулкого эха, разливавшегося в подвале, у меня разболелась голова.
        - Выключи его, - попросил я, не теряя попыток высвободить руку.
        - Выключить? Он тебе мешает? Тогда я его оставлю: пусть гремит на здоровье.
        Я уже пожалел о своей просьбе, но очень уж болела голова от этого чуть приглушённого звонка.
        - Вот почему Владыка Найлус взял нас к себе на воспитание, - продолжил Денди. - Два Наследника, старший и младший. Старшего нашёл на большой плантации на берегу Миссисипи: ребёнок, оставшийся сиротой после того, как родители погибли от лихорадки. Поначалу Найлус думал обойтись одним Наследником, но потом ему пришла мысль, что, возможно, один Наследник - это плохая идея, так как появлялся явный претендент на трон, чего ему, конечно же, не хотелось бы. Через тридцать лет на другом конце земного шара, в одной российской губернии взял на воспитание второго, сына простого крестьянина, помершего в аккурат в день отмены крепостного права. Оба Наследника - сироты, оба воспитывались с младенчества под чётким взором Владыки. Найлус добился того, чего хотел: неопределённости в наследовании трона. Никто не представлял, что будет, если Найлус погибнет. С одной стороны были два отца-основателя, с другой - два Наследника, в верности которым все присягнули. Целых четыре претендента. Все боялись смуты, что из-за неопределённости вампирская раса может быть поставлена на грань вымирания, если Найлус всё-таки
погибнет. В этом отчасти подсобили и люди, которые устраивали революции и гражданские войны, убивая себе подобных и тем самым подавая вампирам плохой пример - или хороший, если посмотреть с другой стороны. В результате к середине двадцатого века после всего того безумия, который произошёл в мире, весь клан сходился в одном: нельзя допустить, чтобы вампиры начали убивать друг друга, а залог того, чтобы этого не произошло - Найлус и непоколебимость трона. Все боялись смуты, каждый считал, что сидеть на тёплом, привычном месте - лучше, чем рисковать бесконечностью и попытаться подняться повыше. Все, кроме одного - Старшенького Наследника.
        Телефон на секунду затих, а затем вновь затрезвонил - похоже, кому-то очень хотелось поговорить с Денди. Честно говоря, я не понимал, зачем он зачитывает такую длинную лекцию, но для меня важно было потянуть время - я верил в то, что смогу выпутать руку. К тому же я понимал, что стоит Денди замолчать, как он убьёт меня. Рассказ должен продолжаться ровно столько, сколько потребуется мне, чтобы высвободить руку.
        - Что дальше? - еле выговорил я.
        - Тебе интересно? Я хочу, чтобы ты понял...
        Мне сразу же вспомнился мальчик, который говорил точно так же. Почему все норовят до меня донести свои мысли? Я почувствовал себя второгодником, которому все дают уроки, пытаются объяснить что-то, а он не понимает.
        - Ты должен прочувствовать ситуацию, которая сложилась в вампирском мире до произошедшего восемь ночей назад. Ты должен оценить "эффект бабочки"... Я хочу, чтобы ты своим умишком, - Денди тыкал пальцем в мой лоб, словно старался проткнуть его, - это понял. Теперь обрисуем второй портрет, портрет Старшего Наследника. Поначалу, когда меня только обратили, я думал, что меня готовят к какой-то очень важной миссии. Я чувствовал себя второй по важности персоной мира и безумно гордился этим. Мне было приятно, что все мне поклонялись: короли, императоры, вампиры, люди - кто угодно. Я даже проникся идеей отца о том, что моя миссия - охранять и оберегать "наш общий" - как он не раз отмечал - трон. Я чувствовал себя богом и слепо любил своего отца за его величие. Когда отец сказал мне, что вскоре появится второй Наследник, Младший, признаться я начал ревновать. Мне казалось это лишним, ведь есть же один Хранитель трона, зачем второй?! Но я так любил своего отца, что смирился с этим - тем более, я же оставался Старшим, Первым Наследником. Появился мелкий, белобрысый с красными зрачками, фу-у-у, такой
уродец... Нас стало двое, слышишь, Макс?! Нас стало двое Наследников. А затем... затем начались войны: вначале Первая Мировая, затем хоровод революций, потом - Вторая. Крови стало столько, что меня перестал интересовать трон. Я купался в крови людей и молился о том, чтобы это продолжалось вечно. Но Вторая Мировая закончилась и люди - будь они неладны - начали ценить свои жизни. Конечно, я никогда не голодал, но мне не хватало тех дней, когда можно было купаться в крови.
        Пожалуй, именно в это время во мне стала зарождаться идея о том, чтобы сместить Найлуса. Люди слишком многого достигли в плане развития, научились даже летать в космос, а мы, вампиры, по-прежнему только и делали, что пили кровь. Зачастую я поднимал эту проблему во время Совета вампирского клана, выражал озабоченность, но в ответ получал лишь насмешки. Все считали меня слишком молодым, чтобы воспринимать мои идеи всерьёз. Действительно, мне всего-то было около ста лет. Вампирская элита просто не желала меня слушать. Тогда у меня и появилась мысль всех их убить, уничтожить это дряхлое старьё, не желавшее видеть, что человек уже давно не бегает с копьём за мамонтами. Идея зрела в моём мозгу, изъедала меня изнутри. Я в чём-то стал похож на своего отца - как и Найлус, стал рабом навязчивой мысли. Я хотел спасти вампиров от вымирания, поднять их на новую ступень развития, сделать их действительно высшей расой. Да кого я обманываю? Играло ещё и тщеславие. Я всерьёз верил в то, что если не займу трон, то вампиры обречены на вымирание. Вот тебе и второй портрет: самовлюблённый, тщеславный и эгоистичный
вампир, слепо верящий в то, что он и есть Избранный, которому суждено возвысить вампирскую расу над людьми - да, я самокритичен. Проклятье, да когда же заглохнет этот телефон?!
        Денди посмотрел на потолок с таким озлобленным выражением на лице, словно хотел навести порчу на трезвонивший на первом этаже аппарат, который теперь начал бесить и его. В этот момент, когда он отвлёкся, я дёрнул руку и высвободил её. В глазах потемнело от боли, но я терпел, думая только о мести. Теперь надо, чтобы Денди оставил меня одного, и я смог бы отвязать вторую - с одной я обречён на поражение.
        - Возьми трубку, - прошептал я, - вдруг это Владыка Найлус. Если не возьмёшь, подумает, что с тобой что-то случилось и пришлёт сюда вампиров. Не успеешь дорассказать мне историю.
        - А ты, я смотрю, заметно ожил, - сказал Денди. - Пожалуй, я вначале расскажу тебе историю, прикончу тебя, а затем возьму этот чёртов телефон.
        Я знал, что пытаться одной рукой бороться с Денди бессмысленно - он полон сил после принятия кровяной ванны, а я еле двигаюсь, поэтому притаился, ожидая удобного момента. Впрочем, с двумя руками шансов у меня ненамного больше, но всё же...
        - Теперь перейдём к третьему персонажу моей истории. Я думаю, здесь твоя память уже кое-что прояснила. Когда я возомнил себя Избранным, то совершил несколько попыток покушения на Найлуса. Чего только я не перепробовал: пытался отравить, подстроить солнечную ловушку. Всё тщётно. К сожалению, я только отдалился от своей цели и возбудил против себя подозрения. Найлуса стали охранять слишком хорошо, а ко мне относились с подозрением. Я уже начал думать, что полностью провалился, и тут получил одну занимательную карточку.
        Денди достал из кармана пластиковую карточку-визитницу, так знакомую мне, только на ней вместо "terra incognita" было написано "Я помогу". Подпись: "Тень".
        - Сейчас я отойду от порядка изложения событий в своём рассказе, - сказал Денди, убирая карточку обратно в карман, - просто, чтобы тебе было понятнее. Я вначале опишу тебе портрет Тени, а затем дорасскажу часть рассказа, посвященную ей. Тень, надо отдать ей должное, - это расчётливый и терпеливый вампир. Очень целеустремлённый и, как не больно мне об этом говорить, умный. Тень мыслит на годы вперёд, прекрасно разбирается в психологии, умело использует слабости и сильные стороны, как целой системы, так и отдельной ячейки этой системы. Признаться, я иногда даже завидую... Я слишком тщеславен и нетерпелив. Мне хочется всего и сейчас, хотя, я понимаю, что это невозможно. А Тень мыслит глобально: она ставит себе цель и вначале досконально продумывает план, прежде чем начать действовать, причём в мельчайших подробностях.
        Вот тут я заинтересовался. Неужели, Денди мне сейчас поведает, кто такая Тень?! Откроет личину. У меня уже были подозрения на счёт Панка и, возможно, сейчас я получу новые доказательства этого, поэтому я старался ловить каждое слово.
        - Когда я получил карточку, то, честно говоря, струхнул и затаился. Затем начал наблюдать за окружающими, пытаясь определить, кто из них так шутит или, может, издевается надо мной. Но всё бесполезно. А затем случилось то, чего я никак не мог ожидать: нашёлся обвиняемый в покушениях на отца - в тех самых, которые устраивал я. Помнишь? Ты должен помнить это!
        Быть может, когда-то Денис или Денди рассказывали мне её, но сейчас я ничего не помнил, так что отрицательно покачал головой.
        - Ладно, расскажем заново. Так вот, появился обвиняемый в покушениях на Найлуса - простой, никчёмный вампир по имени Брех. Младший Наследник с помощью "обратной ночи" выяснил, что именно Брех совершал все эти попытки. Занятно, правда?! Я был поражён. Как это возможно? Как можно обмануть с помощью "обратной ночи"? Тем же днём Старший - я - получил новую карточку от Тени. Там было написано: "Я дал ему чужие воспоминания" и та же загадочная подпись. И я поверил, понимаешь, поверил, что это возможно: наделить другого вампира чужими воспоминаниями. Честно говоря, я ещё больше струхнул и пообещал себе, что буду сидеть на месте. Раз кто-то знает, что это сделал я, раз обладает властью обмануть всех, то мне стоит его бояться. Я надеялся, что Тень отвяжется, но это было глупо с моей стороны. Как я уже сказал, Тень - очень целеустремлённый и расчётливый вампир.
        Вскоре я получил пакет, там лежала очередная карточка и вопрос: "хочешь стать Владыкой?", а также подробный план. В этом плане Тень предлагала мне собрать армию новорождённых. Через неделю в полнолуние проводился большой вампирский Высший Совет, где должны были присутствовать все пятьдесят вампиров-старейшин, два отца-основателя, Младший Наследник и сам Владыка Найлус. Я тогда подумал - вот он шанс, удача, наконец-то, повернулась ко мне лицом. Я не задумывался о том, почему меня не пригласили на этот Совет - слишком уж я всегда тороплюсь, хочу всего и сейчас.
        Знаешь об очередях у вампиров? О "первых номерах"? Так вот, когда у тебя большой номер, ты всё думаешь о том, как будет хорошо, когда станешь вампиром, как прекрасна бесконечность. И ты сам готов ждать бесконечность, лишь бы выстоять очередь. Но чем меньше номер, тем более нервным становишься. Чем ближе цель, тем сильнее нарастает страх, что эта цель никогда не будет достигнута. Вдруг начинаешь следить, как хорошо бьётся твоё сердечко, не остановится ли оно, начинаешь бояться смерти, осторожно есть, осторожно пить. Человек становится маразматиком. Ты в курсе, что у "первых номеров" смертельность от сердечных приступов на два порядка - порядка! - больше, чем у всех остальных "номеров" вместе взятых. Это всё нервы, дорогой мой. "Первые номера" умирают от страха смерти - как ни парадоксально это звучит. И я был точно таким же. То есть не в буквальном смысле. Я в своём роде тоже был "первым номером": Старший Наследник, главный претендент на вампирский трон, на всевластие. Поэтому как только передо мной замаячила возможность избавиться ото всех разом, я тут же занервничал. Возможно, как теперь думаю,
Тень именно этого и хотела: чтобы я стал маразматиком, чтобы не заметил, что меня элементарно используют.
        Денди волновался, он вытер рукавом выступивший со лба пот. Наверху, конечно же, трезвонил телефон - уже, наверное, полчаса, если не дольше.
        - Так вот, чем ближе становился "день икс", тем сильнее я волновался. Днём перед встречей не смог как следует подремать. Представь, я даже забыл подготовить армию новорождённых - вот идиот, чуть в одиночку не пошёл брать Совет. И вот тут Тень опять позаботилась обо мне, подготовила армию. Их было ровно сто особей, в моей армии. Должно было хватить - так я думал. Мы взяли здание Совета штурмом, перебив охрану. И каково же было моё изумление, когда вместо Совета я увидел только двух отцов-основателей. Конечно, мы их перебили. А затем начался кромешный ужас. Я был так обескуражен, что не понимал, что происходит. Я словно бы падал в пропасть и не видел происходящего вокруг. А происходило вот что: прибыли войска Найлуса и перебили всю армию новорождённых - только меня и оставили в живых. Если честно, я думал, что это конец, что меня убьют, и даже смирился с этим. Испытав горечь сильнейшего разочарования, я хотел лишь умереть. Но я нужен был Тени, поэтому остался жив. Младший Наследник убедил отца, что я оказался там случайно, что я не причастен к перевороту. Никто ему не поверил, с этого момента я стал
козлом отпущения. Мне уже никто и никогда не доверял. В моей голове что-то щёлкнуло...
        Пока Денди говорил, я опять вспомнил о смерти своей матери. Вот чем объясняется маниакальный психоз этого изверга. Да, лучше бы его убили, тогда бы мои родители остались живы.
        - С тех пор я стал слегка сдвинутым...
        Я бы сказал, сдвинутым на всю башку.
        - Младшему Наследнику, а с того времени - просто Наследнику удалось убедить отца, что Старшенького ещё можно использовать, он сделал меня своим помощником. Разве не помнишь?
        Я отрицательно покачал головой. Вполне возможно, что Денис рассказывал мне вместо сказок на ночь истории, как к нему попали все его помощники, но сейчас я ничего не помнил.
        - С тех пор Старшенький стал никем и сменил имя Никита на позорное Денди - естественно, не по своей воли. Права проявлять волю у него не было. Ненавижу это прозвище, оно унижает меня, - со злостью процедил сквозь зубы Денди. - Вернёмся к фигуре Тени. Я, да и все остальные, были уверены, что попытка переворота закончилась грандиозным провалом, но мы были не правы... Через некоторое время я получил карточку со словом "Молодец". Сейчас я, конечно, понимаю, что никакого провала не было и всё шло, как задумано. Тень не желала убивать весь Совет, ведь так можно было потерять власть над вампирами. Она боялась, что если не останется контроля, то начнётся массовая эпидемия вампиризма и людская раса будет истреблена. Тень одобряла тотальный контроль Найлуса и лишь хотела встать на его место, ничего не меняя. Но убить Найлуса мало - если Совет тебя не поддержит, то всё бесполезно. Поэтому Тень задумала заменить Совет, но для начала ей надо было убрать отцов-основателей, да и меня - бессмысленно это отрицать. Вот почему Тень меня использовала. С моей помощью она избавилась от отцов-основателей и перешла ко
второй части своего плана: замене Совета.
        - Я знаю об этой части плана, увидел в "обратной ночи" Горбыша, - сказал я. - Также знаю, что Тень входила в ближайшее окружение Наследника. Это либо Панк, либо Циклоп. Склоняюсь к версии, что это Панк.
        - А вот тут, братец, ты не прав.
        - Не смей называть меня "братцем", - прокричал я. Как у него хватило наглости так фамильярно ко мне относиться?! Быть может, когда я был прислужником Дениса, его помощники и называли меня "братцем", "малышом" и "дружочком", но сейчас я этого не потерплю, тем более от того, кто убил моих родителей.
        - Я тоже так думал, что Тень входит в ближайшее окружение Наследника, раз имела на него влияние, - продолжил Денди, как ни в чём не бывало, - вспомнить хотя бы то, что Наследник спас мне жизнь, когда взял своим помощником. И ведь это удобно, потому что после неудачного покушения Найлус стал доверять только одному - своему дражайшему Младшенькому - и это тоже было частью плана.
        - Так кто Тень?
        Денди улыбнулся.
        - Предатель выдал себя? - нетерпеливо спросил я.
        - О да, десять ночей назад, когда Совет был полностью обновлён, и оставалось только прибыть в столицу и прикончить Найлуса, когда практически весь план был исполнен, тогда Тень и явила себя...
        - Кто? - прокричал я.
        - Прежде я нарисую тебе четвёртый портрет для полноты картины.
        - Да пошёл ты со своей "картиной"!
        - Хочешь - не хочешь, а тебе придётся выслушать. Чтобы ты понял, как за пару минут план Тени рассыпался в прах. А из-за кого?! Из-за простого мальчишки, когда-то прислуживавшему Наследнику, из-за мальчугана, на которого всем всегда было наплевать, из-за бредовых видений Наследника и из-за этой "я покажу тебе жизнь, свою жизнь"...
        Я замолчал, не понимая, как мог помешать плану Тени о захвате власти, ведь она давно в Москве, быть может, уже совершила переворот. Откуда я знаю, может, Найлус сейчас мёртв и Тень сидит на троне?! И тут до меня дошло...
        - Тень погибла? Я убил её?
        Денди засмеялся, словно услышал удачную шутку.
        - Нет, Тень живее всех живых и ещё может занять вампирский трон, если, конечно. . впрочем, мы отвлеклись... Вернёмся к четвёртому портрету, портрету Наследника. Именно он не дал Совету собраться в ту злополучную ночь, именно он планировал защиту Владыки Найлуса, именно он оберегал отца все последующее время, именно он, как преданная шавка, гонялся за Тенью. Наследник делал всё, чтобы защитить трон своего отца Владыки Найлуса и поймать предателя-Тень.
        - Но он плясал под дудку Тени, сам того не осознавая, - закончил я.
        Денди лишь усмехнулся.
        - Вот тебе и четвёртый портрет: Найлус больше всего в жизни хотел воспитать себе верного пса, защитника своего трона, который помог бы ему властвовать вечно - помнишь, я тебе об этом говорил в начале своего рассказа? Именно этим псом Наследник и стал - идеальный убийца...
        - Но и у него нашлись слабости, - сказал я, - когда Наследник уже практически раскрыл Тень, погибла Маша и Наследника уже перестала волновать защита вампирского трона.
        - А теперь я расскажу самую эффектную часть плана Тени... да что же это такое?! - вскричал Денди.
        Телефон уже давно перестал звенеть и мы о нём позабыли, но тут раздался дверной звонок, звук которого разлетелся по всему дому, - похоже, кому-то Денди очень был нужен.
        - Старик, наверняка, хочет предупредить меня об опасности, которая привязана к моему стулу, - Денди захохотал. - Не расслабляйся, я скоро вернусь, только отошью посыльных обратно.
        Он вышел из комнаты. Я слышал, как удаляются шаги. Вот Денди начал подниматься по лестнице. Не обращая внимания на боль, я развязал вторую руку, а затем и ноги. На руки страшно было смотреть: почерневшие, пальцы выжженные практически до костей, они походили скорее на конечности давно разложившегося трупа, чем на живую плоть. Я попытался встать, но тут же рухнул на пол - ноги не держали. Я еле дышал - бесполезно, в таком состоянии не способен оказать сопротивление Денди, даже если удастся каким-то чудом доползти до лестницы.
        На четвереньках я выполз из комнаты, но, оказавшись в коридоре, тут же рухнул - всё, это конец, дальше идти не могу. Денди победил! Вампир, убивший мою маму, победил - как только я осознал это, вспомнил тот ужас, ту комнату, куда Денди затащил... Нет, так нельзя, я не могу сдаться, надо ползти дальше. Но куда? Руки сгибались с трудом, пальцы дрожали. Даже если я смогу доползти до лестницы, даже если поднимусь по ней, то тут же встречусь лицом к лицу с Денди, который сейчас пытается избавиться от гостей, желая поскорее вернуться и убить меня.
        А как хочется крови, её запах, заполонивший коридор, сводил с ума, клыки пульсировали, требуя очередную дозу. Я повернул голову и увидел чуть приоткрытую дверь - запах шёл оттуда. Ванна! Точно! Как можно было забыть, что Денди плескался в ванной, полностью наполненной кровью - вот откуда запах. Я пополз к двери, молясь о том, чтобы Денди задержался наверху подольше. От малейшего шороха, даже если он исходил от меня, по спине пробегали мурашки. Только бы успеть... Я протянул чёрную костлявую руку, чтобы приоткрыть дверь, и, когда сделал это, на меня хлынула такая волна аромата крови, что я чуть не потерял сознание... Дотянуться бы до ванны...
        Пока я полз, то старался дышать как можно реже, чтобы запах не убил меня раньше, чем я доберусь до цели. Вот я уже ухватился за край и попытался подтянуться - с трудом, но мне это удалось. Перевалившись через край, я плюхнулся головой в густую багровую жидкость. Смесь странных ощущений захлестнула меня: руки очень сильно щипало, как будто миллионы иголок кололи каждую клеточку; голова кружилась и тошнило. Я ухватился руками за края, подтянулся и втянул тело в ванну. Полностью уйдя под кровь, закрыл глаза, предоставив этой живительной жидкости исцелить меня и дать новые силы. Теперь уже защипало всё тело, особенно сильно - в местах, которые были стянуты серебряными верёвками. Мне казалось, что моё тело становилось больше, мышцы наполнялись энергией, ткани восстанавливались. Я словно бы ощущал обратный разложению процесс с быстротой молнии. Тошнота тем временем усилилась настолько, что терпеть не было сил, я вынырнул из крови, перевалился через край и интенсивно задышал, чтобы прогнать тошноту.
        Пресыщение кровью было не менее опасно, чем её недостаток: тошнота не проходила, перед глазами всё расплывалось. Я выбрался из ванны и завалился на пол. Кожа на руках восстановилась и вернула привычный для вампира молочный оттенок; даже в местах, которые были стянуты верёвками, не осталось отметин. Когда поднялся на ноги, показалось, будто я целый день катался на аттракционах - так кружилась голова. Чувствовал я себя отвратительно. Но постепенно тошнота стала проходить, и дышалось свободнее. Ванна ещё оставалась наполовину заполнена кровью.
        С громким хлопком закрылась входная дверь - слышимость в подвале была превосходной. Всё, сейчас придёт Денди. Мне опять стало страшно. Даже, когда спускался в подвал к Князю, зная, что там будет ждать целая свора, так не боялся. Наверное, потому, что тогда был слишком далёк от цели, а теперь... постепенно становился "первым номером". Вот он, Денди, на расстоянии шага, убийца моей матери, вампир, разрушивший мою жизнь, заставлявший меня страдать все эти годы...
        Я должен собраться, нельзя раскисать, нельзя сдаваться, только не сейчас. Нужно настроиться на сражение, смертельное сражение. Я интенсивно задышал, словно это могло мне помочь, и начал прокручивать в голове увиденное прошлой ночью: квартира. . мама... смеющийся Денди... мама... Денди... Денди... Я убью его!
        Вылетев из комнаты, я помчался по коридору к лестнице. Денди спускался, я чувствовал ненавистный запах его крови. Он шагнул на предпоследнюю ступеньку и тут почувствовал мой. Но было уже поздно: разогнавшись, я врезался в него, мы рухнули на лестницу с такой силой, что, кажется, весь дом вздрогнул от этого удара. Пыль заволокла всё вокруг, от неё щипало в глазах, и ничего не было видно. Я попытался укусить противника, но тот отпихнул меня ногой с такой силой, что я отлетел назад.
        Рухнув на пол, я даже не успел приподняться, как на меня упало что-то тяжелое - ничего не было видно из-за пыли. Инстинктивно защитив лицо, я вдруг почувствовал боль в левой руке от укуса. Точнее это был не просто укус - Денди, казалось, желал вырвать кусок моей плоти. Я вспомнил о кинжале и потянулся свободной рукой к поясу, но обнаружил, что его нет - Денди обезоружил меня, когда привязывал к стулу. Я ударил его рукой, он - меня... Мы лупили с таким остервенением, словно всю свою жизнь только и делали, что копили ненависть друг к другу.
        Дом заходил ходуном, от пыли слезились глаза, мы ничего не видели и полагались только на своё обоняние, чтобы понять, где находится противник. Удары сыпались один за другим, Денди напирал, а мне приходилось защищаться. Когда я отступил к концу коридора, то почувствовал сильнейший удар в живот. Я отлетел к ванне с такой силой, что перевернул её, и кровь, которая там была, хлынула на пол. Я отполз в сторону и попытался понять, где находится противник. Кровь была повсюду, как и запах, а значит, ориентироваться по обонянию стало невозможно. Денди, похоже, тоже потерял все ориентиры, потому что всё разом стихло. Лишившись зрения от пыли и обоняния, мы теперь могли полагаться только на слух. Я стал шарить вокруг, но тут правая рука напоролась на что-то горячее и обожглась. Серебро? Я нащупал свой кинжал и взялся за рукоятку. Другой, левой рукой я схватил осколок от стены и бросил его в другой конец комнаты. Тишину нарушил грохот от удара. Сейчас Денди ринется в ту сторону. Я вскочил на ноги и услышал звук удара, как будто что-то тяжёлое врезалось в стену - наверняка, это Денди намеревался сшибить меня с
ног. Я наскочил на тело и вслепую пырнул кинжалом. Кажется, промазал, соскользнул. Тишину пронзил вопль боли. Значит, попал! Я начал наносить удары наугад в надежде, что хотя бы один из них достигнет цели. Чаще всего лишь пронзал воздух, но мне удавалось попасть и по Денди. В конце концов, кинжал напоролся на стену и раскололся.
        Что-то грузное рухнуло на пол. Я нащупал руку и потянул за неё - мне хотелось удостовериться, что это Денди, посмотреть в его мёртвые глаза. С трудом найдя выход, я одной рукой тащил тело, а другой держался за стену, пытаясь нащупать путь. Дойдя до конца, я обнаружил, что от лестницы остались лишь осколки. Поднялся наверх я как раз вовремя, чтобы увидеть голову Денди - через некоторое время его тело полностью разложилось.
        Я развалился на мягком ворсистом ковре, побелевшем от пыли, и попытался отдышаться. Всё тело ломило, глаза слезились, но я был счастлив. Быть может, это неправильно и жестоко, но я впервые улыбнулся: Денди убит - ничто не грело меня сильнее, чем эта мысль. Вампира, разрушившего мою жизнь, больше не существует. Улыбался я недолго, вспомнив о своих родителях, о том, как мама всегда целовала меня, перед тем, как пожелать "спокойной ночи", как отец заботился обо мне... Уж лучше бы вообще вампиры не встречались на нашем жизненном пути.
        Сколько пролежал так на полу - не помню. Часы пробили десять раз, - утро, давно рассвело. Я поднялся на ноги и осмотрел себя - весь белый от пыли. Стянув с себя одежду, я отправился на поиски душа. Под струёй воды постоял, по меньшей мере, час - в голову лезли всякие разные мысли, о том, что было бы, если бы Денди случайно не встретил мою маму на танцах. "Случайности пишут историю", - так он говорил. Одна маленькая случайность изменила так много жизней...
        На ум пришёл один из эпизодов прошлого, воспоминание в роддоме, когда я сказал доктору, что мои родители погибли в автокатастрофе, не зная, что произошло на самом деле. А ведь я столько лет прожил под одной крышей с убийцей. Хотя, что я мог сделать? Попытаться отравить Денди?.. Всё, хватит, не могу больше о нём думать.
        Я вышел из душа, обмотался полотенцем и направился в спальню, чтобы передневать на мягкой постели - впервые мне выпала такая роскошь. И, главное, в чьём доме? Я рухнул на кровать и забылся в дремотных видениях.
        То ли сказалась усталость, то ли ещё что-то, но я практически сразу погрузился в полусознательное состояние. Я понимал, что лежу на кровати, что мне около тридцати лет, что я всех потерял, но с другой стороны... мне казалось, что я маленький мальчик, что моя жизнь только начинается. Постепенно реальная картинка стала расплываться, а дом Денди размылся, как размывается под дождём только нарисованная картина.
        Мне снился кошмар, я оказался один в лесу, шёл дождь, завывал ветер. Я промок насквозь, весь измазался в грязи, но не мог найти дорогу - я заблудился. "Мама", - кричал я. Никто не отвечал, никого вокруг не было, только ветер нарушал тишину. Я бежал куда-то, пытаясь выбраться, но всё бесполезно - я лишь бродил по кругу, вновь натыкаясь на свои следы и возвращаясь на те места, где уже бывал. "Мама", - кричал я, но мой голос поглощал ветер. Чем громче я звал маму, тем сильнее завывал ветер. Я был один, совсем один. Было страшно, очень страшно.
        - Мама, - крикнул я и проснулся. Надо мной склонилось доброе, источающее нежность лицо матери.
        - Кошмар приснился? - спросила она.
        В один миг стало тепло и уютно. Одного только слова любимой мамочки было достаточно, чтобы кошмар рассеялся и страх прошёл. Даже гроза за окном перестала пугать.
        - Хочешь сегодня поспать с нами? - ласково спросила мама.
        - Да, - радостно прокричал я и потянулся вперёд, просясь на руки.
        Она улыбнулась и подняла меня. Мои ноги чуть доставали ей до пояса.
        - Ух, как быстро ты растёшь, - заметила мамочка, - скоро совсем как папа вырастешь, и сам меня на руках будешь таскать.
        Я спрятал лицо в её волосах и закрыл глаза. Я чувствовал себя под защитой, теперь никакой лес, ветер или гроза меня не испугают. Мама рядом, она меня защитит. И всё будет хорошо.
        Мама отнесла меня в большую комнату, где ещё горел свет.
        - Малыш сегодня поспит с нами, ему кошмар приснился, - сказала она.
        - Он же сам хотел братика, - заворчал отец, - и как он его получит, если каждую ночь будет спать с нами?
        - Он далеко не каждый день спит с нами, - с укоризной заметила мама.
        - Ну да, а когда он с нами не спит, то либо я работаю в ночную смену, либо у тебя голова болит...
        - Вечно ты о своём.
        - А если он описается ночью?
        Я прижимался к мамочке, боясь её отпустить, и молился о том, чтобы в споре родителей, в котором я не понимал ни слова, победила мама. Тогда я бы остался спать с ними, тогда бы мне было хорошо. Так приятно свернуться калачиком, когда тебя обнимает родной человек. Что может быть безопаснее?!
        И так будет продолжаться вечно. Всегда, когда у меня возникнут проблемы, я смогу прибежать к мамочке, и она меня защитит. Всегда...
        Я открыл глаза и уставился в потолок. Что изменилось со смертью Денди? Ничего! Совершенно ничего! Я по-прежнему одинок в этом мире, и это одиночество меня пугало.
        - Я тоже по ним скучаю, - послышался лёгкий шёпот.
        Рядом лежал мальчик. Впервые я был рад его видеть - всё-таки, как никак, родственная душа.
        - Ты когда-нибудь думал о том, что всё могло быть по-другому? - спросил я.
        - Всё могло быть по-другому - это правда, - сказал Малыш, - но я не считаю правильным грезить, фантазировать о том, чего никогда не будет. Я не хочу сказать, что надо прогибаться под обстоятельства. Я хочу сказать, что надо принимать жизнь такой, какая она есть, и каждый день стараться исправить её к лучшему, двигаться вперёд, а не останавливаться, чтобы позавидовать тому, кто идёт по соседней дорожке.
        - Я не совсем понимаю, о чём ты, - честно признался я.
        Очень многое изменилось, очень многое... Если пару дней назад каждое слово Малыша действовало на меня, как раздражитель, то сейчас, перед самым концом, после восьми сумасшедших дней, мне было приятно поговорить и даже выслушать его наставления.
        - Ты очень изменился, - прошептал Малыш.
        - Наверное: раньше я только бежал от вампиров, а теперь преследую их...
        - Ты никогда и ни от кого не убегал, Максим... только не ты...
        - Ну да, а посылки от Тени - это разве не бегство? - не согласился я.
        Малыш не ответил. Его призрачное тело светилось необычайно ярко - ярче, чем во все наши прошлые встречи.
        - Не буду тебя мучить, мне пора, - сказал Малыш. - Увидимся, а, может, и нет.
        Я приподнялся на локте и посмотрел на призрачного мальчика, медленно поднимавшегося в воздух и постепенно рассеивавшегося, становившегося всё бледнее и бледнее.
        - Случайности пишут историю, - повторил Малыш слова Денди.
        - Что ты имеешь в виду? - не понял я.
        - То, что произошло восемь ночей назад - случайность. Всё должно было быть иначе! Иначе...
        Как и всегда после того, как Малыш уходил, осталось лёгкое послевкусие, если можно так выразиться.
        Начиналась девятая ночь...
        Ночь девятая
        Любовь - это лишь маскарадный костюм для сокрытия истины
        Я поднялся с кровати, подошёл к окну и посмотрел на залитую сумраком улицу. Слишком уж поздно стал вампиром, слишком поздно. Сейчас, когда семья убита, я вампир, и я перебил половину гвардии Дениса всего за восемь ночей. И до него тоже доберусь. Что мне мешало сделать то же самое раньше? Взял бы и обратился, перебил преследователей и остался бы навечно со своей Дианой и Лизочкой. Их бы тоже обратил. Кто бы тогда посмел напасть на нас?! Да, даже если бы мы стали "нелегалами", шансов выжить у нас было бы на порядок больше, чем оставаясь людьми. И тут же себе возразил: кто бы дал мне возможность обратиться? Я обращён, я вампир, но по своей ли воле стал вампиром? Кто знает, что случилось восемь ночей назад?!
        Пошёл мелкий моросящий дождь, мягко постукивающий по оконному стеклу. Я отошёл от окна, погрязший в размышления. Если бы, да кабы... Как всё расплывчато в нашем мире, как непостоянно. Столько возможностей, столько шансов, а я начал их использовать только, когда стало поздно... Хочу, чтобы всё закончилось, прямо сейчас, прямо здесь. Нет больше сил куда-то бежать. Я вышел из спальни Денди и принюхался: поблизости никого нет. Вот было бы хорошо, если бы Денис сам ко мне пришёл. Например, побеспокоился бы как там один из его помощников, навестил бы дома.
        Я принялся бродить по дому в поисках записной книжки с адресом Дениса или хотя бы его телефоном. Это помогало мне немного отвлечься от одиночества и отчаяния. Поиск Дениса позволял отдохнуть от своей гудящей головы, от совести. Я проверял медленно и тщательно, стараясь не упускать ни одной делали, боясь потерять связующую нить, которая, как я надеялся, всё же существовала.
        Гардеробная у Денди занимала две комнаты второго этажа рядом со спальней. Свободного пространства в этих комнатах не было - все завалено вещами. Я примерил кое-что для себя - моя собственная одежда была прожжена и испачкана кровью. Не могу сказать, что меня радовала идея носить вещи убийцы своих родителей, но я старался абстрагироваться от этой мысли. За временем не следил - какая разница, сколько прошло с заката?! Теперь уже некуда спешить: я в самом сердце вампирского клана, бежать от меня кровососы не станут - некуда.
        Хотелось ещё раз увидеть бездыханное тело Денди, просто, чтобы убедиться, что он мёртв. Тела, конечно же, не было и не могло быть. Вампиры не оставляют после себя следов - в этом я убедился уже на вторую ночь после встречи с Удавом. Но очень уж хотелось удостовериться, что я действительно его убил, что Денди не сбежал. Это как с домохозяйкой, которая по дороге в магазин, пытается вспомнить, выключила ли она утюг и надёжно ли заперла квартиру. На лестнице в подвал, где оставил Денди, вместо тела я увидел высохшее чёрное пятно, будто от кострища. Я опустился на корточки и провёл рукой по чёрному пятну, а затем растёр между пальцами прах Денди. Вот и всё. Интересно, Денди думал о том, что когда-нибудь погибнет от рук тех, кого он оставил без семьи?! Вечность зачастую порождает жестокость, но сама жестокость никогда не будет вечной.
        Прозвенел звонок - я встрепенулся. Этот звонок напомнил мне о вчерашней боли. Я инстинктивно потёр кисти рук - места, пострадавшие больше всего от верёвок. Звонок прозвенел ещё раз. Кажется, это входная дверь.
        Денис?
        Я направился к двери. Шёл медленно и осторожно, сгорая от волнения. Что за сюрприз такой?! Навряд ли это Денис при всём моём желании с ним встретиться - у него есть дела поважнее, например, отыскать Тень. Пьеро? Вполне возможно. Это было бы даже хорошо, ведь я мог у него многое расспросить. Вчера ночью обстоятельной беседы не получилось - мои мысли занимали родители. Теперь они отомщены, и хорошая беседа с другом не помешала бы. Встречи с Пьеро я даже начал желать больше, чем с Денисом.
        А может, это Тягач? Говорят, и он относился ко мне дружелюбно.
        - Денди, ты здесь? - прозвучал громкий голос.
        Это не Пьеро.
        Голос показался знакомым - я слышал его в одной из "обратных ночей". Кто? Тягач? Нет, у него слишком выраженный бас с хрипотцой. Панк? Этот говорил так редко, что я даже не запомнил его. Тогда кто?
        - Денди, открывай. Наследник уже в городе.
        Денис здесь, в Москве? Конечно, я это знал раньше, еще, когда проникал в "обратные ночи" своих первых жертв. Но услышать это не в качестве предположения, а свершившегося факта - само по себе приятнее.
        - Денди, открывай, это Циклоп.
        А вот это уже лучше. Циклоп - я был уверен в этом на сто процентов - уж точно знает, где прячется Денис. И он-то мне и поведает.
        Я подошёл к входной двери и остановился. А вдруг он не один? Вдруг с ним Тягач и Панк - троих мне не одолеть. Я принюхался и почувствовал, что опасения напрасны - за дверью стоял только один вампир, и никого рядом не было.
        - Денди, сукин ты сын, я тебя чую, открывай, - забарабанил в дверь Циклоп, ощутив аромат моей крови.
        По одному только запаху отличить меня от Денди или любого другого вампира невозможно - кровь одинаковая, ведь мы не подвержены болезням в отличие от людей. И если с помощью запаха отличить одного человека от другого очень легко, то отличить вампира от вампира - это нереально.
        - Чего встал, открывай! - потребовал Циклоп через дверь. - Не то я дверь вышибу, мне достаточно будет и одного щелчка пальцами. Или ты там наряд подбираешь, в каком меня встретить, модник хренов?
        Пора открывать дверь.
        Так, а у меня есть оружие? К сожалению, нет: кинжал сломан, серебряных пуль не имеется. Похоже, придётся полагаться только на свои руки. Я сделал шаг вперёд и схватился за ручку двери. Я знал, что сейчас будет: мы начнём драться не на жизнь, на смерть. К этому невозможно подготовиться, невозможно предугадать, как сложится бой, и выйдешь ли ты из него живым. Я лишь пообещал себе, что если будет побеждать Циклоп, то я сбегу, как делал это, когда попал в ловушку в гостинице Бориса или там, на горе. Циклоп - не тот, ради которого стоит умереть. Вот с Денисом я бы боролся до последнего, даже не имея шансов на победу.
        Я повернул ручку и, открыв дверь, увидел обезображенное застрявшей серебряной пулей лицо. Один миг, одна смена кадра и раздражённое выражение сменилось на ошеломлённое. Единственный глаз задёргался, а рот, открытый было для того, чтобы выпалить очередной вопль раздражения, так и остался распахнутым. Без того бледное лицо Циклопа стало ещё белее. Впрочем, нечто подобное я и ожидал увидеть, так что даже улыбнулся.
        - Мне иногда кажется, что я василиск, раз все мои бывшие знакомые каменеют от одного лишь моего взгляда, - сказал я.
        - Макс? - воскликнул Циклоп.
        Его взгляд скользнул по прихожей за моей спиной, чуть задержался у полуразрушенного входа в подвал, у которого слоем лежали осколки. И без объяснения становилось понятно, что здесь произошло.
        - Предлагаю поговорить, прежде чем мы оторвём друг другу головы, - сказал я, жестом предлагая гостю войти.
        Циклоп кивнул и медленно ступил в дом, опасливо на меня косясь.
        - Буду честен, я не хочу тебя убивать, мне эта жестокость до жути осточертела, - сказал я, закрывая за гостем дверь. - Но ты сам понимаешь, что мне терять нечего и я готов пожертвовать жизнью, лишь бы добиться своей цели.
        - Да, Макс, только зачем всё это? - развёл руками Циклоп, моргая своим единственным глазом.
        Сразу вспомнился Пьеро и его точно такой же возглас. Да, конечно, если взглянуть на произошедшее со стороны помощников Дениса, то логичней было бы, если бы я сразу помчался сюда, чтобы отомстить убийце своей семьи.
        - Я потерял память, - пояснил я.
        - А-а-а, понятно, - кивнул Циклоп. - Тогда многое становится ясным. И что ты помнишь? Нет, не подумай, что я что-то выпытываю, просто, я даже не знаю, чем тебе помочь.
        - Хочешь помочь? - усмехнулся я, вспоминая разговор Горбыша по телефону и полученный приказ задержать меня любой ценой - несомненно, Циклоп получил точно такой же приказ. Ну что ж, слава Богу, есть "обратная ночь" и можно не утруждать себя пустыми вопросами, рискуя быть обманутым. Но всё же, прежде чем опять начать убивать, мне хотелось попробовать поговорить. Я не забывал о жестокости, которая засела во мне, и не переставал с ней бороться. Поэтому решил всем, кроме Дениса, дать шанс на спасение и, по возможности, избежать бессмысленного кровопролития. И, к большому удовольствию совести, трое из противников: Князь, Горбыш и Пьеро, остались живы. Поэтому, несмотря ни на что, Циклоп так же должен остаться жив.
        - Хочешь помочь? - повторил я.
        - Ко... конечно, - с дрожью в голосе проговорил он, - ты сомневаешься?
        Сомневался ли я в его честности? И как у него язык повернулся задать такой вопрос?! Это же смешно. Неужели Циклоп и вправду верит в то, что я буду доверять помощнику убийцы своей семьи?!
        - Где Денис?
        - Де... денис, - заикаясь проговорил Циклоп. Его лицо подрагивало. Он посмотрел на меня таким безумным взглядом, будто я спрашивал о каком-нибудь мертвеце.
        - Да, где Наследник?
        Я удивлённо уставился на Циклопа, у которого был совершенно потрясённый вид. Почему? Он не ожидал от меня такого вопроса?! Он не ожидал, что я, потерявший жену и дочь, буду искать убийцу?! Или, может, Циклоп думает, что моя память до сих пор девственно чиста, как и девять ночей назад?!
        - Слушай, не играй со мной. Я помню всё, особенно то, что Денис убил мою жену и дочь. И, поверь, я не успокоюсь, пока не отомщу за смерть Дианы и Лизочки.
        Циклоп сглотнул и быстро-быстро заморгал одним веком, почему-то отступая от меня. Что такое? Удостоверился, что я помню достаточно, чтобы не быть обманутым?!
        - Чего молчишь, Циклоп? - крикнул я, напирая на противника. - Думал, до сих пор ничего не вспомню?! Говори, зачем пришёл?
        - Владыка хочет видеть Денди, - взяв себя в руки, заговорил Циклоп, - мы приходили вчера, но Денди отказался идти. Теперь Владыка приказал прибыть к нему.
        - А что приказал Денис? Где он? Рядом со своим папочкой?
        - Макс, что с тобой?
        - Что со мной? Это я потерял память, а не ты, так что кончай валять дурака. Думаешь, я не вспомнил бы о том, что произошло, когда увидел мёртвые тела Дианы и Лизочки? Думаешь, до сих пор не знаю, кто убийца?! Вынужден тебя разочаровать, я прекрасно помню всё. Узнал, что Денди убил моих родителей, и отомстил ему, - я махнул рукой в сторону лестницы, ведущею в подвал. - И Денису отомщу. Где он, отвечай!
        Обезумевший Циклоп таращил на меня глаз, и по одному взгляду я понял, что без "обратной ночи" никак не обойтись.
        - Извини, но я должен его найти, - сказал я и бросился на жертву.
        Циклоп, естественно, сдаваться без боя не собирался, и бросился наутёк. Побежал в соседнюю комнату, служившую большой столовой, запнулся о стул и повалился на полку, смахнув с неё ряд кастрюль. Раздался оглушительный грохот. Циклоп вскочил на ноги. Я подлетел к нему, попытался схватить, но ступня вошла в кастрюлю, я поскользнулся и рухнул на пол. Циклоп обогнул стол, схватил нож и, когда я поднялся, стряхнув с ноги кастрюлю, бросил его. Нож попал мне в шею, не обращая внимания на боль, я вытащил его - рана тут же зажила. Циклоп бросился в соседнюю кладовую - я за ним с окровавленным ножом в руках. Все происходило так молниеносно, что я не задумывался, что делаю - не оставалось на это времени. Я вбежал в кладовую, Циклоп распахнул передо мной дверцу холодильника, и я вписался в неё на полном ходу. Удар оказался такой силы, что дверца помялась и чуть не слетела с петель. Я бросился дальше и услышал за своей спиной грохот - это холодильник не устоял и рухнул на пол. Циклоп вынес заднюю дверь дома и выбежал во двор. Я не отставал.
        Циклоп перебежал через двор, с лёгкостью перемахнул двухметровый забор, затем пересёк дорогу так молниеносно, что водитель машины, перед которой он пробежал, заметил лишь странное свечение. Я перепрыгнул и забор, а потом и машину. Мы выбежали на пустырь, пересекли его, пробежали через ещё один двор и ринулись в парк. Циклоп бежал, сшибая всё на своём пути - я старался не отставать. Погоня продолжалась недолго. Страх смерти подвёл Циклопа, он на ходу повернул голову, чтобы посмотреть, догоняю ли я, и не заметил предательский корень дерева, запнулся об него и не смог устоять на ногах. Я налетел на противника и всадил нож в бок. Циклоп вскрикнул, я повалил его на землю, одной рукой прижал голову, второй - плечо и всадил клыки в оголившуюся шею.
        Погоня закончилась, Циклоп потерял сознание, а я получил его память.
        На первый вопрос, где прячется Денис, ответа так и не последовало: либо и этот не знал, либо... либо я как-то не так обращаюсь с чужой памятью. Почему это произошло опять? Мелькающие картинки, как в быстро прокручивающимся фильме, и ничего цельного. Почему нет ответа? Означает ли это, что Циклоп, банально, не знает, где сейчас находится Денис? Мне пришла мысль, что, возможно, он знает несколько Денисов, от того и нет однозначного ответа. Поэтому я спросил яснее: "где скрывается Денис, Наследник вампирского трона?" Но, задав этот вопрос, я увидел перед собой лишь белый туман - даже картинок не было.
        Я вытащил клыки и вскинул голову, со злостью вперившись взглядом в луну, словно это она виновата в белом тумане, застилавшем "обратную ночь".
        - Убийца, - завопила девушка.
        Она выгуливала собаку в парке, когда наткнулась на нас. Проклятье, сейчас ещё и полицию вызовет. Невольная свидетельница побежала прочь, собака пришпорила за ней, два раза громко гавкнув. Мы опять остались наедине с Циклопом. Я посмотрел на него и с трудом различил на лице еле заметную тень от луны. Тень... Если уж Циклоп, неведомо почему, не знает, где прячется его хозяин, тогда, может, знает, кто такая Тень. Я задал вопрос и увидел перед собой Дениса.
        Какая-то странная память: хочешь увидеть Дениса - видишь унылый туман, хочешь увидеть Тень - получаешь Дениса...
        "Обратная ночь" началась...
        Я увидел Дениса, беседующего с Князем. В следующее мгновение меня пронзила такая жуткая боль, что я инстинктивно схватился за глаз. Ничего не изменилось: боль не ушла, а мои руки так и остались скрещенные на груди. Долго гадать об источнике боли не приходилось - это серебряная пуля в глазу. Выходит, вместе с памятью Циклопа я получил ещё и его чувства. Правого глаза не было. Сейчас, полностью погрузившись в "обратную ночь", я это очень хорошо почувствовал - приходилось смотреть только одним. Было очень непривычно, да, к тому же, напрягала боль. И как можно такое терпеть?! Мне даже стало немного жаль Циклопа - столько лет с неутихающей болью в глазу, бедняга. Такое можно пожелать разве что Денди.
        Стоп! Я сюда забрался не для того, чтобы посочувствовать Горбышу... ах ты, чёрт, Циклопу - у Дениса столько помощников, уже путаюсь. Я попытался абстрагироваться от боли в глазу - хоть это было и очень сложно - и сконцентрироваться на происходящем. Кажется, я нахожусь в том самом подвальном помещении, в котором развернулась битва между сворой Князя и новорождёнными, которых обратил я. Да, это то самое помещение. Кто здесь? Ах, да, все знакомые лица: Денис, его восемь помощников (считая меня, лицезревшего происходящее единственным целым глазом), а также Князь, который кивал в ответ на каждую реплику Дениса.
        - Я всё сделаю, как вы говорите, - дошёл до меня голос Князя.
        - Прошу вас, свозите Денди на фабрику, - попросил Денис и, повернувшись к Денди, сказал: - Посмотри, как работает производство крови, потом доложишь.
        Денди кивнул, и они с Князем вышли через дверь на лестницу.
        - Сядьте, - приказал Денис негромко, но чётко.
        У дальней стены большого помещения располагались удобные кресла, но каждый из семи оставшихся помощников предпочёл взять по пластиковому стулу и усесться в небольшой полукруг рядом с Денисом. Сам Денис продолжал стоять и вертеть в руках какую-то карточку. Только когда сел рядом и посмотрел на него, я заметил, что это визитница Тени. Сколько там процентов осталось?
        - Ноль, - произнёс Денис, словно бы отвечая на мой вопрос.
        Мой взгляд соскользнул с побледневшего Пьеро на довольного Горбыша. Вот только по этим, абсолютно противоположным выражениям лица становилось понятно, кто и кого поддерживает. Эх, иметь бы возможность посмотреть на остальных, чтобы понять, кто из них ещё расплылся в улыбке. Но, к сожалению, остальных я не видел.
        - Каждый из вас понимает, что значат эти "ноль процентов", - продолжил Денис. Я отметил, что говорит он слишком уж спокойно, будто бы его не волнует то, что трон Найлуса вот-вот рухнет.
        Денис внимательно оглядел окружающих, каждому всматриваясь в глаза. Его не смутило довольное выражение Горбыша. Неужели не замечает, что тот чуть ли не в пляс сейчас пустится от радости долгожданной победы?! Как же так, Денис, ведь ты же должен заметить?!
        - Грядут перемены, большие перемены. И в связи с этим, я хочу спросить у вас, моих преданных помощников, на чью сторону вы встанете? На сторону Владыки Найлуса или предателя Тени?
        - Я готов жизнь отдать за Владыку Найлуса, - прокричал Тягач, весь пылающий от возмущения, что такой вопрос в принципе был произнесён вслух и его преданность поставлена под сомнение.
        Денис улыбнулся от такой пылкости. Впрочем, он ей не удивился.
        - Мы всегда были преданы тебе, Наследник, и будем, - произнёс Удав.
        - Чего не скажешь о Денди, - добавил я.
        - Так кому вы преданны, мне, Найлусу или Тени? - спросил Денис, ещё раз всех оглядев. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он задавал этот вопрос.
        Помощники переглянулись - вопрос, заданный в таком контексте, многих поставил в тупик.
        - Мы преданы тебе, Наследник, - первый заговорил Удав.
        - Наследник, твои сомнения в нашей преданности оскорбительны, - сказал Панк.
        По выражению его лица я сделал вывод, что либо он действительно не имеет никакого отношения к Тени, либо обладает отличными актёрскими данными.
        Денис молчал, все остальные также затихли. Я, то есть Циклоп, по очереди осмотрел всех единственным целым глазом и увидел, что только лишь Горбыш ведёт себя сравнительно спокойно - все остальные заметно нервничали. Неужели только Горбыш замешан в предательстве?! Получается, Тень - это он? Но как такое возможно?
        - Я не случайно спросил вас о преданности, - нарушил молчание Денис. - Дело в том, что план Тени удался.
        Несмотря на то, что Денис говорил спокойно, остальные вампиры были напряжены. Меня не удивила их реакция, я бы тоже так реагировал, но меня поражало спокойствие Дениса. Как он может так говорить, зная, что предатель совсем рядом?! Или уже вычислил его?
        - Тень полностью заменила верхушку вампирского клана, везде поставила своих людей. Ей осталось только убить Владыку Найлуса и занять трон.
        - Этому не бывать! - прокричал Тягач и с такой резкостью вскочил на ноги, что умудрился сломать пластиковый стул, на котором сидел.
        - Тогда я дам тебе возможность убить предателя, - сказал Денис, - он сейчас находится, да и всегда находился, среди нас.
        Пьеро вскрикнул и зажал рот руками. Тягач выхватил серебряный нож и выбежал на середину комнаты, готовясь прикончить предателя. Его решительный вид всех напугал.
        - Кто? - прорычал Тягач.
        И тут, вначале один, затем - второй, а потом и все остальные вампиры зашептали имя Денди. Тягач сделал шаг по направлению к лестнице, намереваясь пуститься за предателем в погоню, но Денис его остановил.
        - Это не Денди.
        - Но он же предал Владыку Найлуса, - закричал Тягач, которому, похоже, не терпелось учинить расправу, - он же стоял во главе армии новорождённых - я точно это знаю, несмотря на то, что он выкрутился.
        - Это правда, - сказал Денис, - Денди действительно стоял во главе армии новорождённых.
        Тягач сильнее сжал нож в руках.
        - Но он не может быть Тенью по той простой причине, что слишком нетерпелив. Денди хочет всего и сразу, он не способен трезво мыслить, не способен думать на несколько шагов вперёд. Денди просто несётся с открытым забралом и если бы не Тень, то он уже давно бы погиб. К тому же Денди единоличник - он не будет вести за собой вампиров, эгоизм настолько ослепляет его, что его мысли заняты только самоубеждением в том, что он Избранный.
        Этих доводов было вполне достаточно, чтобы Тягач сделал два шага назад и отступил на центр комнаты.
        - Горбыш, - стоило только Денису произнести это имя, как Тягач бросился на второго подозреваемого, - Горбыш любит покричать, но в нём нет лидерских качеств. Он так же легко отдаёт приказы, как и выполняет их. Неслучайно Тень чаще всего именно его использовала для выполнения своих поручений.
        Горбыш вжался в пластиковый стул, опасливо косясь в сторону Тягача.
        - Пьеро, - Денис пошёл перечислять по кругу своих помощников. Тягач, готовясь тут же наказать предателя, тоже переходил от одного к другому по мере того, как Денис называл имена, - слишком добр, честен и не способен на подлость. Рыжий, при всём моём к нему уважении, не обладает силой воли, Панк склонен к саморазрушению и несобран, Удав не самостоятелен.
        Тут многие головы повернулись ко мне, а Тягач подошёл с такой решительностью на лице, что я уже успел попрощаться с жизнью, благополучно позабыв о том, что нахожусь в чужой памяти.
        - Циклоп тоже не подходит для роли предателя, - сказал Денис и как раз вовремя: ещё секунда и Тягач перерезал бы мне глотку. - Циклоп не способен трезво размышлять, отчасти потому, что его нещадно терзает жуткая боль в глазу - причина его вечной раздражительности.
        Денис замолчал. Тягач, опустив руку с ножом, вернулся на центр комнаты. Секунду-другую вампиры переглядывались друг с другом, но постепенно до каждого начало доходить, что есть ещё один помощник. Теперь все смотрели на центр, где стоял Тягач. Поначалу он не понимал, почему на него смотрят, а затем, по мере того, как увеличивалось число смотрящих, до Тягача тоже дошло, что он остался единственным подозреваемым.
        Я смотрел на этого мощного вампира и уже даже поверил, что он является той самой Тенью, когда вдруг произошло то, чего ни я, ни все остальные, за исключением, пожалуй, Дениса, не ожидали увидеть. Тягач содрогнулся всем телом, выронил нож и обессилено рухнул на колени, с такой преданностью взглянув на Дениса, что все мои сомнения тут же улетучились.
        - Это не я. Клянусь, Наследник, это не я, - затараторил он. - Я никогда бы тебя не предал, ни за что на свете. Никогда. Я не Тень - правда. Поверь мне, Наследник. .
        - Конечно же, я верю тебе. Ты всегда был слепо предан мне - и именно поэтому ты не можешь быть той самой Тенью, задумавшей переворот. Я никогда бы не посмел подозревать тебя в предательстве, только не тебя, Тягач.
        Но кто же тогда? Никого не осталось, совершенно никого. Я посмотрел на Дениса в надежде, что он что-нибудь прояснит. И тут до меня дошло... Нет, не может быть! Только не он! А как же Маша?! Она же мертва! Тень убила невесту Дениса - не может же... "Ты не можешь догадаться, кто такая Тень, потому что не веришь в подлость", - послышались слова, произнесённые Малышом. Неужели?
        Перед моими глазами воскресло обезумевшее лицо Дениса, увидевшего мёртвое тело своей Маши. Но в следующий миг я увидел другое лицо: каменное, равнодушное, когда Денис позволил мне уйти в день моего предательства. И кто из них настоящий? Тот, кто страдал от любви, или тот, кто был полон равнодушия?
        Казалось, остальные вампиры также ничего не понимают.
        - Ты хотел убить предателя? - спросил Денис у Тягача. - Убивай...
        И он, раскинув руки, подошёл к дрожащему с головы до пят помощнику.
        - Но как же... - невольно проговорил Пьеро.
        - Как же, что? - спросил повернувшийся к нему Денис.
        - Маша...
        - Маша - лишь параграф в безупречном плане, хоть она чуть всё не испортила, когда добралась-таки до Малыша. Если бы она его убила, то, пожалуй, мне стоило бы большого труда довести план до конца. В этом я, конечно, прокололся. Да, и Тягач виноват, которого я послал присматривать за Малышом, а он возьми, да и загуляй в тот день, когда Малыша настигла Маша.
        - Но ты же любил её, безумно любил, - воскликнул Пьеро.
        - Любовь - это лишь маскарадный костюм для сокрытия истины.
        Казалось, что лицо Дениса скрывает каменная маска, что вот-вот одним взмахом руки он сорвёт её, и я вновь увижу обезумевшего от горя возлюбленного. Но это было лишь иллюзией. Никакой маски нет, передо мной стоял настоящий Денис - равнодушный, спокойный и расчётливый. Маской как раз было перекошенное от ненависти лицо, когда он увидел мёртвое тело "своей" Маши.
        - Я родился рабом с выражением безмолвной покорности на лице. Мой отец, мой настоящий отец, не уставал повторять, что у каждого человека своё предназначение, которое даётся ему при рождении. Предназначение моего отца, как сам он считал, - слепо выполнять волю своего барина. Он даже ходил всё время сгорбленный, словно готовился в любую секунду пасть ниц, - Денис замолчал, взял себе стул, присел на него и продолжил: - я же никак не мог понять, почему одни рождаются со всеми благами, как например, мой ровесник барчонок, а другие, как я, вынуждены на них работать. Я часто молился и спрашивал у Бога, почему так происходит. Ответа не получил. Благодаря быстрым ногам меня сделали посыльным при барском дворе. Барину нужно одно - я бегу, второе - я бегу, третье - я бегу... Я всё бежал и думал, почему Господь сделал человека безвольным рабом? Почему я вынужден бежать туда, куда приказывает барин, а не туда, куда хочу я? И тогда я замыслил побег с помещичьего двора. Мне хотелось свалить на юг, где, как говорили, уже несколько сотен лет живут вольные люди - казаки.
        Наступила зима тысяча восемьсот шестьдесят первого, которая принесла с собой страшную болезнь. Дохло всё: скот, крестьяне, даже барчонок и тот протянул ноги. И я понял, что помру тоже, если не уйду сейчас. Я украл сапоги, тулуп и побежал. Бежал я недолго: попробуйте побегать в бескрайней степи в сапогах на три размера больше, когда утопаешь по пояс в снегу. Мои надежды рухнули, едва я вышел из деревни. Я увидел бесконечную белую пустыню. Где-то там, далеко, спряталась земля вольных людей. Уже через полчаса онемели ноги, лицо заиндевело, а свободой так и не пахло. Я остался один, совершенно один. Если, как говаривал отец, у всех людей есть предназначение, то какое оно у меня - спрашивал я у неба. Небо хранило молчание. И тогда я всё проклял. Я никак не мог смириться с тем, что рабом родился, рабом и умирал. А потом ко мне пришёл ангел - так я думал. Это был Владыка Найлус. Он задал мне всего один вопрос: хочу ли я жить вечно. А я ответил "нет" и переспросил, зачем мне вечная жизнь, коли суждено быть рабом. Я хочу свободы и только свободы.
        Очнулся я от жуткой жажды, терзавшей всё моё тело. Я лежал в полуразвалившемся деревянном бараке, пол которого застилала солома. Было очень холодно, но меня волновала только жажда. Безумно хотелось пить. В углу лежал связанный барин. У него на шее темнел маленький порез - застывшая кровь закупорила рану. Но её запах, который чувствовался даже сквозь кожу, меня притягивал. Я попытался подняться на ноги, но тут же упал - они меня не держали: ступни почернели от обморожения, началась гангрена. Тогда я, перебирая руками, пополз к бесчувственному телу. Когда дополз, то, не задумываясь, что делаю, вонзил клыки в тело барина. Помню, что он вскрикнул, а я всё пил и пил его кровь. Дальнейшее происходило словно бы в тумане. Я пришёл в себя на огромной мягкой кровати. Поначалу испугался - подумал, будто бы забрался в барскую кровать и уснул, а значит, меня забьют до смерти кнутом, если узнают. Я вскочил на ноги - они чудесным образом исцелились - и выбежал из комнаты, боясь как бы меня не заметили. В коридоре столкнулся со стариком, таким жилистым, что он походил на восставшую мумию. Помню, что долго
извинялся перед ним, обнимал и целовал ноги, умоляя о прощении за то, что забрался в чужую кровать. Старик лишь улыбался. Он опустился передо мной на колени, поднял меня и сказал, что я лежал в своей собственной кровати и теперь эта комната принадлежит мне.
        Всю следующую неделю я спал на полу - пугался забраться в кровать. Никак не мог поверить, что что-то в этом мире может мне принадлежать, - так привык к рабству, что боялся расстаться с ним. "Да, я рождён слугой и всегда им буду" - так я говорил себе, хотя ещё неделю назад в одиночку решился пересечь степь, чтобы сбежать от прошлой жизни. Тогда во мне что-то сломалось, хотя, если точнее, наоборот, исцелилось. Я поклялся себе, что больше никогда не буду никому служить, что либо умру, либо обрету свободу. Кто же знал, что мне понадобиться на это целых сто пятьдесят лет?!
        Денис замолчал. На его лице застыло странное выражение, словно ему становится больно от каждого сказанного слова.
        - Найлус сделал меня рабом, своим личным рабом и это меня угнетало, - продолжил Денис и, действительно, после каждого слова морщился, точно его пронзал мимолётный приступ боли. - Поначалу я питал иллюзии по поводу своего положения. Долго витал в облаках, пока однажды мои глаза не открылись и я не осознал, что ничегошеньки не изменилось. Я все же остался рабом, таким же каким и родился. Первой на ум пришла мысль покориться обстоятельствам и жить так, как уготовано судьбой. Но это была бредовая мысль, которую я отмёл сразу же после того, как вспомнил, что когда-то мне хватило решимости зимой пересечь степь, чтобы обрести свободу. И я решил повторить свой безумный поступок. Нет, я не хотел убежать - это невозможно. Владыка Найлус контролирует абсолютно всех вампиров и уничтожает тех, кто из-под этого контроля сбегает. Тогда я решил на время спрятаться за личиной покорного слуги, узнать о вампирском мире и найти другой способ обрести свободу. Я - полная противоположность Денди, который "хочет всего и сразу". Если я чего-то очень хочу, то готов отдать хоть вечность, лишь бы добраться до финиша. Со
временем я осознал, что все вампиры и люди, населяющую эту планету, - по сути рабы. Все, кроме одного - Владыки Клана. А значит, единственный способ обрести свободу - самому стать им.
        Как это сделать? Как убить самое могущественное существо на планете? Надо его самого сделать рабом, своим рабом. Долгие годы я потратил на то, чтобы завоевать доверие Найлуса, я стал его вернейшим защитником, покорным псом. Но в то же время, я его терзал, намёками заставляя верить в то, что ничто не вечно, включая вампирский трон. Таким образом, используя слабости, я заставил Найлуса испытывать необходимость во мне и моей защите. К счастью, этому способствовало вызывающее и надменное поведение двух других отцов-основателей и Денди, который вёл себя так, словно никто ему не указ. В конечном итоге, как я уже сказал, мне удалось добиться того, чтобы Найлус стал доверять мне и только мне. Теперь можно было подготовить переворот. Я знал, что нужно избавиться от двух отцов-основателей, Старшего Наследника и Высшего Совета. Как это сделать? Тогда-то я и решил создать несуществующего предателя, некую Тень, которая стала бы для Найлуса полным антиподом меня, чтобы, чем сильнее становилась Тень, тем больше бы доверял мне Найлус и меньше испытывал подозрений на мой счёт. Теперь нужно было позаботиться об
эффектном появлении Тени. Как?
        Поначалу мне казалось правильным убить всю верхушку вампиров: отцов-основателей, Старшего Наследника, Высший совет, но затем я понял, что в вампирском мире наступит анархия, которая грозит для меня большими неприятностями. Если не смогу контролировать всех вампиров, то останусь тем же рабом, каким и был всегда. И тогда я придумал план, по замене Высшего Совета. Дальнейшее вы знаете. Я использовал Денди для того, чтобы убить отцов-основателей, подставил его. Но убивать самого Денди мне не хотелось. Дело в том, что необходимо было постоянно держать Найлуса в страхе, а для этого должен быть кто-то, кто станет живым доказательством существования Тени. Я уговорил Найлуса оставить Денди в живых, чтобы с помощью него выйти на след предателя. Пожалуй, сохранить жизнь Денди все эти годы оказалось намного сложнее, чем Малыша. Но, к счастью, мне это удалось. Я делал всё, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, приставил Горбыша к Денди, чтобы следить за ним и не выпускать из вида. На плечи Тягача и Пьеро легла забота о Малыше, чтобы его не убили раньше времени.
        - Но зачем мы тогда гонялись за Дианой и её отцом Никитой? - спросил Панк.
        - Мы не гонялись за ними, - пояснил Денис, - если ты помнишь, то я приставил Малыша к Диане, чтобы не выпускать её из вида, да заодно приучить Малыша выполнять мои поручения. Я просто тянул время, чтобы через "обратные ночи" удостовериться, что Никита никому ничего не рассказал. Мне потребовался примерно год, чтобы просмотреть последние двадцать лет его жизни и убедиться, что опасаться нечего.
        - Но ведь после убийства Никиты, Диана сбежала и пряталась от нас целый год.
        - И что? - усмехнулся Денис. - Разве мы за ней гнались?! Лично я обдумывал план по замене Высшего совета. Это у Малыша сдвинулась голова, он чуть ли не каждый день спрашивал, нашли ли мы Диану. Сразу было понятно, что он влюбился в эту девушку. Именно влюблённый Малыш, когда произвольно тыкал по карте, рассуждая, в каком городе может скрываться Диана, натолкнул меня на мысль, как незаметно объехать все владения. Тогда я понял, что Малыша можно направлять. Затем отыскал Диану, похитил одного из её телохранителей, "подтолкнул" Малыша к предательству, убедил его в том, что мы убьём девушку. Следующей ночью перебил всю охрану Дианы - двоих-то легче контролировать, чем целую толпу. Всё остальное вы знаете: я направлял Малыша по тем городам, которые мне необходимо было посетить. При этом внимательно следил, чтобы Малыш не обратился и не погиб. Для всего вампирского мира - это было преследование предателя, для Найлуса - поиск фиктивной Тени, а в реальности - я просто менял Высший Совет.
        - Но кто тогда убил Машу? - спросил Тягач. - И зачем?
        - Горбыш и Денди по моему приказу... - Денис, устав рассказывать помощникам детали плана, сделал паузу. - Через пять лет Найлус начал подозревать неладное в том, что я до сих пор не могу поймать Тень. Он стал нервничать, предлагал использовать "обратную ночь" у Денди, а это грозило неприятностями. Конечно, многого он не узнал бы, ведь я открыл свою личину Денди и Горбышу только недавно, пару недель назад. А до этого использовал их посредством карточек. Но для меня было плохо уже то, что Найлус слишком уделял внимание преследованию. Мне нужно было его отвлечь. И тогда я придумал эту историю со своей липовой влюблённостью. Два года строил из себя женишка, ухаживая за новообращённой девушкой. Я влюбил её в себя, использовал в качестве отвлекающего манёвра. Конечно, я не планировал убивать Машу, но она сама меня вынудила это сделать. Я хотел играть любовника ещё несколько лет, быть может, даже сыграть липовую свадьбу, но Маша слишком уж рьяно взялась за дело. Она вообразила себе, что нашей свадьбе мешает только моё желание отомстить Малышу, настигла его и чуть не убила. Эх, и устроил же я взбучку
Тягачу, когда он единственный раз за десять лет не смог защитить Малыша. К счастью, Маша не решилась на убийство, за что ей огромное спасибо. Если бы она прикончила Малыша, то мой план реализовался бы только наполовину, что грозило бы расколом Высшего Совета и последующей гражданской войной в вампирском мире. Второй раз так рисковать я не мог, поэтому решил, что лучше будет убрать девчонку. Мне нужны были невольные свидетели смерти девушки, чтобы разыграть спектакль для Найлуса, показать, что для меня смерть Маши - трагедия. Поэтому я использовал Режиссёра и Князя в качестве тех, кто найдёт её тело, а затем... затем вы знаете, что произошло.
        - Но почему ты не рассказал нам всё раньше? - спросил Рыжий, возмущённый тем, что ему не нашлось места в плане хозяина.
        - Потому что не знал, да и не знаю сейчас, можно ли вам доверять. Большинство из вас обращены задолго до моего появления в вампирском мире. Вполне возможно, что при выборе между Найлусом и мной вы предпочтёте первый вариант. Поэтому я и задаю вам вопрос, кому вы преданы? Сейчас, когда вы увидели перед собой предателя, вы можете убить меня...
        - Нет, - вскричал Тягач и встал перед Денисом, словно пытался заслонить от невидимого врага.
        - Твоё неверие оскорбительно для нас, Наследник, - сказал Панк.
        - Да, но последние десять лет вы уверяли меня, что сделаете всё, чтобы убить Тень.
        - Но мы же не знали, что это ты. Мы преданы тебе, Наследник.
        - Чего не скажешь о Денди, - вскользь заметил Пьеро.
        - Его я и не спрашиваю, потому и отослал вместе с Князем.
        - Объясни нам, пожалуйста, почему мы терпели эту мразь столько лет? Денди надо было прикончить уже давно, - сказал Рыжий, махнув рукой в сторону двери, через которую вышел Денди.
        - Для страховки, - ответил Денис. - Когда речь идёт о том, чтобы на протяжении десяти лет водить за нос весь вампирский мир, нужно иметь запасной план на случай провала. Это сейчас, когда план удался, вы говорите, что можно было обойтись и без Денди, но случись провал... Я держал его при себе на случай, если один из тех, кого я заменил в Совете проговориться Найлусу о моём предательстве. Тогда я легко смогу всё свалить на Денди, сказав, что это он всё подстроил и стукач из Совета действует по его наущению. Кому поверит Найлус? Своему верному сыну или тому, кто его уже два раза предавал? Вот, почему я терпел столько лет Денди. Признаться, он доставил хлопот больше, чем все остальные вместе взятые. Чего только стоит срыв, когда Денди убил родителей Малыша, да и многое другое. К тому же он постоянно пытался выяснить, кто такая Тень. Когда я приставил к Диане Малыша, то Денди приставил к ней своего человека.
        - Да, помню, я убил этого Данилу, - сказал я голосом Циклопа.
        - Вот именно: Денди постоянно мешался, но всё же я боялся его убивать, боялся лишиться козла отпущения, на которого можно всё свалить при случае. Я первым делом его убью, когда стану Владыкой.
        - Что дальше, Наследник? - спросил Тягач.
        - Сейчас день, но после заката мы возвращаемся в Москву. Переворот подготовлен, осталось только убить Найлуса. Вполне возможно, мы ещё столкнёмся с проблемами, но я уничтожу любое сопротивление, надеюсь, с вашей помощью. Не для того я прожил сто пятьдесят лет, чтобы упустить такой шанс стать Владыкой вампирского клана. Я вспоминаю себя маленького и радуюсь, что, наконец-то, пересёк заснеженную степь. Теперь я свободен...
        "Обратная ночь" закончилась. Я вернулся в парк. Где-то совсем близко завыла сирена - приближалась полиция, вызванная невольной свидетельницей моего сражения с Циклопом. Надо уходить. Циклопа я оставил здесь - плевать, что подумает полиция, когда наткнётся на вампира, это уже их проблема.
        Я повернул назад и побежал к дому Денди. После увиденного хотелось побыть одному, собраться с мыслями. Меня мучил один вопрос, и я никак не мог найти на него ответ. Вернувшись в дом Денди, я прошёл через кладовку и столовую, не замечая брошенных здесь предметов и запинаясь о них. Как же так: если Денис и есть Тень, если именно он повинен в смерти Маши, то зачем тогда он убил мою семью? Зачем преследовать нас? Денис же хотел сразу с закатом помчаться в столицу. Зачем тогда менять план и оставаться ещё на одну ночь?! Я не понимал этого и мучился. Как же так?! Как это объяснить?! Ведь мы с Дианой пешки в его плане, ничего не значащие песчинки. Я был разбит и уничтожен увиденным в "обратной ночи".
        Рухнув на пол в коридоре, зарыдал. Почему он так со мной поступил?! Что я ему сделал?! Я плакал и бился в истерике. Пред глазами всё расплывалось, я уже перестал осознавать, что происходит вокруг. Мои Диана и Лизочка погибли понапрасну.
        Сколько прошло времени - не знаю... Я уже не плакал... Я лежал на холодном полу и смотрел на потолок безумным и опустошённым взглядом. Где сейчас Денис? Наверняка, сидит на троне. Готов спорить, он уже убил Найлуса и почивает на лаврах победителя, этот изверг, бесчувственная тварь. А я ещё сочувствовал его потере. Ненавижу его всем сердцем и убью, чего бы это не стоило. Перед глазами поплыли картинки расправы над Денисом, которую я желал учинить. А затем я впал в беспамятство и непременно сошёл бы с ума, если бы не жуткая ненависть, наполнявшая мой разум, мою душу.
        Очнулся я от того, что кто-то схватил меня и поднял. Их было, по меньшей мере, трое: двое держали за руки, третий - сдавливал шею серебряной верёвкой. Я даже не пытался сопротивляться, понимая, что происходит: меня поймали и ведут к Владыке. Слова, которые изредка доносились до меня от моих сопровождающих, подтверждали эти подозрения.
        Меня вели к Владыке, начиналась десятая ночь...
        Только кто теперь Владыка?
        Ночь десятая
        И тебе начинает казаться, что ты и есть жертва...
        Меня запихнули в фургон, захлопнули дверь, и машина поехала. Я не сопротивлялся - сейчас это ни к чему. Прошло девять полных ночей после того, как мы в последний раз пересеклись с Денисом - этого времени вполне достаточно, чтобы он занял вампирский трон. Я даже ни секунды не сомневался в том, что меня везут к Денису. Не знаю, хватит ли сил на схватку с ним, да и будет ли такая возможность, но вопрос ему задам: почему он убил мою семью? Разве они мешали занять вампирский трон?! Недолгую дорогу до места назначения, я провёл, выискивая причину. Денис ничего не делал просто так, даже Денди сохранял жизнь только лишь потому, что использовал его в качестве "подушки безопасности". Но нас-то зачем убивать?
        Машина остановилась. Когда открыли дверь, я буквально вывалился из фургона. Меня подхватили за руки и понесли, кто-то спросил: "Что с ним?", удивляясь моему полубезумному состоянию. Меня вели к старинному особняку с высокими окнами и белыми колоннами, поддерживавшими фасад. Под ногами хрустел гравий, меня занесли на мраморное крыльцо.
        - Поймали, значит? Владыка давно его ждёт.
        Двери открылись и меня пронесли через заполненную вампирами прихожую. Послышались многочисленные возгласы. Свет, отражённый от лакированного пола, слепил глаза. Поскорей бы донесли до Дениса.
        Мы прошли через очередные двери. Охранники остановились и бросили меня на пол.
        - Оставьте нас, - приказ прозвучал так тихо, что я не смог определить, Денис ли это.
        Двери хлопнули, и мы остались с Владыкой наедине.
        Я поднял голову и увидел перед собой усталого старика, жилистого, походившего на восставшую мумию. Он стоял перед огромным зеркалом и смотрел в него. Коротко постриженные, белые, как чистые снег, волосы лежали как парик на морщинистой голове. Потухшие глаза, не моргая, смотрели на зеркало. Руки свисали безвольно, будто тряпичные. Этот старик меньше всего походил на самое могущественное существо на планете, но я всё равно понял, кто он:
        - Вы Владыка Найлус?
        Старик почти незаметно кивнул - для меня этого было достаточно.
        Я бросился к нему, обнял за ноги и с мольбою в голосе на одном дыхании выпалил:
        - Денис, ваш сын и Наследник - предатель, это он подстроил план переворота, это он посылал вам карточки с подписью "Тень". Он хочет убить вас и занять ваш трон.
        Я принялся рассказывать всё, что знаю, выложил план Дениса. Старик не шелохнулся, даже не вздрогнул. Конечно, я очень быстро тараторил, многое опуская и забывая о деталях, но общий смысл становился ясен.
        - Я знаю, Максим, - сказал Найлус, когда я закончил.
        - Он убил мою семью, убил Диану и Лизочку. Я прошу, я умоляю вас, дайте мне возможность отомстить ему. Мне больше ничего не нужно, я навечно стану вашим рабом.
        - Как думаешь, зачем здесь зеркало?
        Вопрос показался мне настолько неуместным, что я застыл с раскрытым ртом. Зеркало? Какое зеркало? Ах, это, в которое смотрит Владыка. Я повернул голову налево и посмотрел на блестящую поверхность, в которой отражалась противоположная стена. Действительно, зачем зеркало в доме вампира? Мои руки опустились, я перестал обнимать ноги старика, который воспользовался этим моментом, чтобы подойти к зеркалу ближе.
        Странное и непривычное это было ощущение, когда видишь перед собой вампира, но в то же время в зеркале ничего не отражается, словно бы перед тобой призрак, плод твоего воображения, но никак уж не живое существо. Мне, только недавно лишившемуся человеческой сущности, это зеркало внушало мистический страх. Старик подошёл к нему вплотную и положил ладони на стекло - точь-в-точь, как призрак из видения, написавший загадочную надпись: а кого представляешь себе ты...
        - Как думаешь, зачем здесь зеркало?
        Откуда мне-то знать, не мой же дом?! Да, и вообще: твой сын хочет тебя убить, а ты говоришь какую-то чушь.
        Старик провёл ногтём по стеклу - раздался неприятный скрежет. Я невольно сморщился.
        - Нет, более лживой вещи для вампира, чем зеркало, - сказал старик, перестав царапать, - в зеркале вампир наблюдает за тем, как всё в этом мире имеет своё отражение. Иногда кривое, иногда искажённое, но всё... всё в этом мире имеет дубликат. В мою недолгую человеческую сущность я запомнил только одно своё отражение: на блестящей глади воды, после захода солнца я разглядел неясные блики - света от костра было недостаточно, чтобы разглядеть себя лучше. А как хочется увидеть, посмотреть на лицо, руки, глаза. И почему мы, вампиры, этого лишены?
        Я слушал молча, не понимая, какое отношение зеркало и разговор Владыки имеют к моему желанию отомстить Денису. Но у старика, похоже, были свои мысли на этот счёт и он продолжил:
        - Я безумно устал... Главным образом от погони за самим собой. Всю свою жизнь пытаюсь убедить себя, что до сих пор силён, как и десять тысяч лет назад, что моя вечность действительно окажется вечностью. Но в последнее время я всё чаще стал задавать себе вопрос, а не занимаюсь ли я самообманом. Вдруг, я уже давно постарел, - Владыка провёл пальцем по морщинам на лбу, - вдруг, силы покинули меня, а я этого не замечаю. Я поставил это зеркало, продолжая заниматься самообманом, витая в облаках и представляя себе свою реальную внешность. Каждый день, каждый час я прихожу сюда, становлюсь и пытаюсь увидеть, как я выгляжу в реальности. Так же силён, как прежде? Так же устрашающ? Зеркало стало моей тюрьмой, моей клеткой. Теперь я вовсе не отхожу от него - не могу. Зеркало всегда обманывало и продолжает обманывать меня. Оно никогда не покажет правды... для вампира - никогда... только не для вампира...
        Старик замолчал, опустил руки и повернулся ко мне. Что-то изменилось в его внешности, морщины будто бы разгладились, в глазах зажёгся огонь, а руки сжались в кулаки.
        - А кого представляешь себе ты, когда смотришь в зеркало? - его голос прозвучал так жестко и ненавистно, что я невольно вздрогнул. Владыку Найлуса будто бы подменили.
        - Кого ты представляешь, когда смотришь в зеркало? - прокричал он. - Кого? Тощего черноволосого мальчишку, которого ты, Наследник, убил десять ночей назад?
        Как он меня назвал? Старик что, не видит, кто перед ним? Я не Наследник, я Малыш.
        - Нет, это же я, Максим, муж Дианы...
        - Мужа Дианы звали Денис, - проорал Владыка, - и ты убил его, ты убил их всех троих.
        - Нет! - прокричал я в ответ, - не врите мне, не убивал я никого. Денис - это Наследник. Это он убил мою семью, а вы врёте мне. Всё неправда. Я... я Максим.
        - Конечно, ты Максим - так написано на часах, которые я тебе подарил.
        Инстинктивно я схватил правой ладонью левое запястье - часы, золотые, с гравировкой: "Максиму от отца". Моего отца убил Денди, когда мне было пять лет... Как он мог подарить мне часы? Если... я действительно тот, кем себя считаю.
        - Но ведь... все вампиры... они же знают, что я Малыш, что я...
        - Твои помощники действительно думали, что ты обратил Малыша, пока не увидели твоё лицо на третью ночь.
        Нет, не может быть, ведь меня видели и раньше. Ещё в первую ночь... Удав. Я вспомнил изумлённые глаза Удава, когда капюшон слетел с моей головы, и он увидел, с кем борется. Он ожидал увидеть Малыша, а встретился со своим хозяином? И это его: "за что?" - за что хозяин убивает своего верного помощника? Неужели? А остальные? Рыжий не успел ничего понять, а в третью ночь Тягач увидел моё лицо в гостинице. Они пытались меня поймать, пытались остановить, чтобы выяснить, что происходит.
        А потом? Кто-то же должен был увидеть? Борис? Конвейерщик? Нет, эти не знали, как выглядит Наследник или Малыш. Князь - точно, он знал, Наследника... Я вспомнил лицо Князя, его удивлённый взгляд и простой до безумия ответ на вопрос, где скрывается Наследник: "вам лучше знать".
        И это горбышевское "здесь" - получается, он был прав, и Наследник действительно находился в доме прямо перед ним.
        А Денди? Он же должен был сказать... Тут я понял, что, поймай Денди Малыша, он бы просто его прикончил и не стал бы читать длинную лекцию о том, как Младший Наследник подставил Старшего. Денди так измывался надо мной, только потому, что я действительно этого заслуживал в его глазах! Слова "а вот тут, братец, ты не прав" приобрели совершенно отчётливый смысл.
        Я действительно Наследник?!
        Вот почему никак не мог увидеть ответ на вопрос: "Где Наследник Денис?" - на этот вопрос, в принципе, невозможно получить ответ.
        - Не может быть, - простонал я.
        - Как ты до сих пор не увидел очевидного: что у тебя и голос, и руки другие, не говоря обо всё остальном.
        О Боже! Я зажал рот руками, понимая, что Владыка прав - у меня действительно голос Наследника. Насколько же слеп я оказался, раз не обращал внимания на все эти детали.
        Нет, нет, всё это обман. Это часть плана Дениса по захвату власти - он просто хочет, чтобы я сошёл с ума, он меня путает, вместе с остальными. Не могу я быть Наследником и всё тут. Это невозможно, нет никаких веских доказательств.
        И тут передо мной возник образ призрачного Малыша и ненависть, с какой он на меня посмотрел в нашу первую встречу. Мальчик ненавидел меня, и теперь я понимал, почему: я убил его и его семью. Это я убийца, я во всём виноват.
        "Я покажу тебе жизнь, свою жизнь..." - слова мальчика, услышанные в видениях, устрашающим эхом зазвучали в ушах. Он показал, Малыш мне всё показал...
        Но как так получилось? Что произошло между мной и Денисом там на горе?
        Я начал вспоминать...
        Я стоял на краю оврага, облизывая губы, на которых ещё осталась кровь убитых Дианы и Лизочки. Передо мной лежал, тощий черноволосый парень, с обезумевшими от ненависти глазами. Впервые я увидел себя со стороны - но ведь это невозможно, а значит... передо мной настоящий Денис.
        - Ты убил их, убил мою жену и дочь, - прокричал он. - За что?
        Денис вскочил на ноги и бросился на меня. Я схватил его за горло, но он зажал мою свободную руку и укусил её. Я с лёгкостью вырвал руку.
        - Неужели ты, человечишка, думаешь, что сможешь своими зубами прокусить мне кожу? - насмехаясь спросил я. - Для этого нужно иметь такие клыки, как у меня. Сейчас покажу!
        И я вонзил клыки в шею Дениса. Я пил кровь до тех пор, пока не высосал её всю. А затем схватил труп и швырнул его с такой силой, что он перелетел овраг и скрылся в лесу.
        - Жалкий человечишка, - процедил я.
        Резкая боль пронзила каждую клеточку моей головы. Казалось, что она раскалывается изнутри, что черепная коробка может треснуть в любой момент. От боли, я не понимал, что делаю: разорвал на себе рубаху, пытаясь хоть как-то унять боль, перемахнул через овраг и побежал вглубь леса. А затем рухнул, потеряв сознание на той самой поляне, на которой и очнулся.
        - Говорят, вместе с кровью жертвы, в тебя проникает и частичка её души, частичка памяти, частичка мыслей. Ты видишь то, что видит она, думаешь, как она, помнишь то, что помнит она. И тогда тебе начинает казаться, что ты и есть жертва. Убивая, память жертвы становится твоей памятью, мысли жертвы - твоими мыслями, чувства жертвы - твоими чувствами. Это называется обратной ночью, когда твоя память становится обратной, когда ты становишься жертвой, когда видишь, мыслишь и чувствуешь, как она.
        - И тебе начинает казаться, что ты и есть жертва, - прошептал я.
        - Вспомнил? - спросил Владыка.
        Я вздрогнул, приходя в себя.
        - Что это было?
        - "Обратная ночь"...
        - "Обратная ночь" столько не длится.
        Да, "Обратная ночь" столько не длится. Тогда почему? Неужели Денис испытывал по отношению ко мне столько ненависти, что этого хватило на десять ночей? Или в этом виноват Малыш-призрак?
        - Тебе помогали? - потребовал ответа старик.
        - Какая разница?
        - Какая? Ты предал меня, ты пытался захватить мой трон. Я желаю знать, кто тебе помогает.
        - Мне не нужен ваш трон, Найлус, я хочу побыть в одиночестве, - сказал я, поднимаясь на ноги. Мне показалось таким странным, что ещё несколько минут назад я на коленях молил Найлуса отдать мне убийцу своей семьи. Это словно бы происходило в прошлой жизни.
        - Ты думаешь, Максим, я отпущу тебя, после всего того, что произошло? - усмехнулся Найлус. - Высший Совет на твоей стороне - ты поставил туда своих вампиров, так что все хотят, чтобы ты стал следующим Владыкой. Но я намерен сразиться с тобой один на один, чтобы убить тебя, и показать всем, что Найлус по-прежнему неуязвим.
        Меньше всего мне сейчас хотелось драться, тем более за трон, который мне не нужен, теперь не нужен.
        - Вы не понимаете, все изменилось.
        - Что могло измениться за десять ночей? Это всего лишь десять ночей.
        - Это лучшие ночи в моей жизни... Когда-то я вздумал в одиночку зимой пересечь бесконечную заснеженную степь. Мне не удалось этого сделать... А у Дениса получилось...
        Ночь последняя
        Рассвет...
        За свою жизнь я совершил массу убийств, жестоких, хладнокровных и бессмысленных. Даже не знаю, скольких убил - я их просто не запоминал. Таким меня сделали вампиризм и безнаказанность, таким меня сделала система, выстроенная Найлусом - моей последней жертвой. Мне было противно тело, в котором я находился, и, что самое ужасное, из которого не мог выбраться. Это не "обратная ночь", она не закончится, это жизнь и, чёрт возьми, бесконечная жизнь. Я стоял на той же самой поляне, где очнулся десять ночей назад. Передо мной лежали три тела: Диану и Лизочку нашли там же, где я их и похоронил, а Дениса - чуть подальше в глубине леса, куда я его закинул.
        - Похороните их, - сказал я.
        Тягач, стоявший рядом, кивнул. Несколько вампиров подошли, накрыли белыми простынями трупы моих жертв и унесли их. В горле будто бы застрял ком, хотелось закричать, но я знал, что ничего не получится - вырвется лишь жалкий вздох.
        - Ты должен пообещать мне кое-что, Тягач.
        - Всё, что угодно, Владыка.
        - Похороните их так, как похоронили бы меня...
        Тягач, слегка сбитый с толку такой просьбой, всё же кивнул.
        - Я буду ждать вас во дворце, Владыка, - сказал он.
        Ждать? Неужели не понимает, что я не вернусь уже никогда?! Только не после того, что сделал. Тягач посмотрел на меня и в тот момент, когда наши взгляды встретились, кажется, понял. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и поспешил уйти.
        Близился рассвет. Я поднимался по тому самому утёсу, который видел в своих видениях, приходивших ко мне последние тридцать лет, только теперь всё происходило в реальности. Подойдя к краю, я опустился на колени и посмотрел на горизонт - скоро взойдёт солнце. Теперь, когда остался совершенно один, когда всё закончилось, можно было осмелиться задать себе последний вопрос, ответ на который хотелось бы получить.
        Почему я убил Дениса, Диану и Лизочку?
        Моя память выдала ответ моментально.
        Я стоял у подножия горы в окружении восьми помощников.
        - Зачем мы сюда припёрлись? - буркнул Денди.
        - Малыш получил сегодня днём последнюю посылку и сбежал, вот его машина, - ответил я, показывая на одну из припаркованных машин.
        - И что? Зачем нам сдался этот Малыш?
        - Все вы знаете, что последние тридцать лет я вижу одно и то же видение. Я взбираюсь по склону горы, а затем начинается рассвет и я погибаю.
        - Да, Наследник, мы помним, - сказал Тягач.
        - В видениях Малыш всегда говорил мне одно и то же: "Я покажу тебе жизнь", но сегодня днём он промолчал. Я спросил его: "Почему ты молчишь?". Малыш ответил: "Я всё сказал, что хотел". "Ты больше не придёшь?" - спросил я. "Если ты займёшь трон - нет", - ответил он. "Что значит "если"? Я займу его в любом случае и буду править вечно". Малыш на это промолчал. И тогда я подумал, не знает ли он что-то такое, что может помешать мне стать Владыкой. Я спросил и получил ответ.
        - Очередное мутное высказывание в духе Малыша? - спросил Денди.
        - Что он сказал? - перебил Пьеро.
        - "Обратная ночь".
        - Это он так сказал? Да, это в духе Малыша, - засмеялся Денди. - Хорошо, что он копается только в твоих мозгах.
        - Я хочу понять, что он имел в виду: убью его семью и залезу в память, чтобы выяснить, что значат эти проклятые видения. Я устал от них, я ненавижу их. Убью Диану и Лизочку, чтобы Малыш возненавидел меня, а затем использую "обратную ночь", чтобы вытащить из его памяти причину, по которой он преследовал меня все эти годы.
        - А ты не боишься этой "обратной ночи"? - робко спросил Пьеро. - Малыш же предупредил.
        - Чего бояться? Я - будущий Владыка мира должен бояться памяти какого-то человечишки?! Какую опасность может представлять кровь Малыша?..
        Воспоминание закончилось. Я ненавидел себя так сильно, что молил солнце взойти поскорее. Когда почувствовал, что рядом кто-то есть, я открыл глаза. И действительно, стоило повернуть голову, как увидел Малыша. Всё-таки вернулся попрощаться?! Мне было стыдно смотреть ему в глаза, но в то же время, было легче сделать это вместе с ним.
        - Спасибо, что не сказал раньше, - прошептал я. - Если бы узнал всё в первую ночь, то...
        - ...ты бы забыл о нас, как миллионов других, которых убил, - закончил за меня Малыш.
        - Да, пожалуй, что так... Спасибо, что продлил "обратную ночь" так долго.
        - Это не я, - сказал Малыш. - Ты сам продлил её. Очень уж сильно хотел понять, что произошло, поэтому всё глубже погрязал в память своей жертвы. Я лишь направлял тебя. Но ты сам выбрал такой путь, сам боролся с собственной жестокостью.
        - Теперь понятно, откуда она взялась.
        - Да, в тебе сошлись две абсолютно противоположные сущности. И ты сам выбрал ту, которой хотел быть. У каждого из нас есть выбор, и ты сделал свой.
        Мы замолчали. Я проклинал себя за то, что не сделал правильный выбор чуточку раньше.
        - Они погибли зря, - покачал я головой.
        - Зря? - удивился Малыш. - Ответь: если бы у тебя была такая возможность, то ты бы согласился, даже зная, чем всё закончится, ещё раз увидеть эту "обратную ночь"?
        Он ещё спрашивает?!
        - Скоро рассвет, - заметил Малыш. - Ты уверен?
        Уверен ли я в том, что хочу встретить рассвет? Я был уверен только в одном: в том, что не хочу больше находиться в теле, которое принесло столько зла. Я ненавидел это тело и хотел избавиться от него. Это всё равно, как если бы я оказался внутри Денди. Стал бы я это терпеть? Нет, конечно же, нет.
        Я посмотрел на горизонт, за которым поднималось солнце...
        А затем всё закончилось: и вечная жизнь, и безграничная власть, но мне это и не нужно было. Единственное, чего я пережить не мог, так это то, что закончилась...
        обратная ночь...