Стёртые краски иллюзий Вячеслав Корнич
        Максим, как имногие люди, жил обычной жизнью, нехватая звёзд снеба, нопосле поездки вИндию, где унего произошла довольно странная встреча содним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, апозже ивовсе рассыпался впрах. Новый смысл иуже иные горизонты увлекли молодого человека кразгадке очень древней тайны жрецов… Иэто ещё невсё, впереди другие приключения ижизненные головоломки. Суважением, Вячеслав Корнич
        Стёртые краски иллюзий
        Нескучные сказания
        Вячеслав Корнич
        
                
        Реликвия жрецов
        Избранный
        Прошло более пяти месяцев после возвращения Максима Володина изИндии, икраски впечатлений отпутешествия несколько потускнели вего памяти заисключением одного необычного дня. Вообще-то он непланировал эту поездку, всё произошло как-то неожиданно, можно сказать, поволе случая. Двухнедельный тур поюжной Индии Максиму предложил его давний приятель, снекоторых пор ставший большим ценителем восточной экзотики; сам он несмог поехать ввиду семейных обстоятельств ипоэтому решил обзвонить знакомых, чтобы пристроить путёвку, как он сам выразился - внадёжные руки. Володин непонимал тогда, почемуже повёлся наего уговоры, возможно, подкупила бросовая цена «горящего тура» или сыграли свою роль веские доводы приятеля, расхвалившего красоту тех мест. Какбы там ни было, Максим дал согласие ипереоформил путёвку насебя. Ато самое незабываемое событие произошло взападной Бенгалии, водном изашрамов, когда познавательное путешествие уже подходило кконцу. Как иего попутчики Максим бродил потерритории ашрама, надве трети окружённой невысокой горной грядой, слюбопытством глазел нанезатейливый быт общинников ипытался
прочувствовать атмосферу их жизни. Он несовсем понимал этих странных аскетов, бросивших ради какого-то эфемерного божественного экстаза свои семьи иродные места, новтоже время суважением относился ких выбору.
        «Интересно, чтоже движет ими? - размышлял вте минуты Володин. - Ведь чтобы решиться натакое… нужно веское основание, да иубеждения какие-то тоже. Неужели только ради этого непонятного самадхи? Чего освобождать, чего постигать? Непонимаю. Но, вовсяком случае, они-то сознательно решились натакой шаг, значит, прошлая жизнь их уже неустраивала… Аесли я почувствую тоже самое, смогули я натакое решиться, смогули я изменить свою жизнь?.. Незнаю».
        Наблюдая заотшельниками, он даже немного завидовал их свободе.
        Его размышления прервал незнакомый голос, мужчина обратился кВолодину нанеплохом русском языке снебольшим акцентом:
        - Здравствуйте! Вы изРоссии?
        - Здравствуйте… угадали, изРоссии, - несразу ответил Володин, синтересом разглядывая незнакомца.
        Мужчина был смуглым, почти как местные жители, новсёже отличался отних, больше, наверное, манерой поведения, скорей всего, он походил наевропейца уже давненько обосновавшегося вэтих местах.
        - Вас ведь зовут Максим? - совсем неожиданно для Володина прозвучал очередной вопрос.
        - Вы что ясновидящий? - снекоторой растерянностью произнёс Володин.
        - Нет, номой Учитель видит многое, иваш приезд он предсказал уже давно…
        - Что?.. Вы ждали меня? - недал договорить мужчине Максим. - Погодите, погодите, я что-то ничего непонимаю…
        - Вы небеспокойтесь так, Максим, вы всё поймёте, когда поговорите соШри Равиндрой, - поспешил успокоить Володина незнакомец, - кстати, меня зовут Артур Вардс, я англичанин, ноуже несколько лет нахожусь рядом сУчителем, араньше я занимался изучением истории древней Руси, поэтому так неплохо знаю язык.
        - Рад, конечно, познакомиться свами исвашим учителем, ноя так ничего инепонял, - всё ещё упирался Володин, хотя любопытство прямо таки распиралоего.
        - Пойдёмте, Учитель ожидает вас, - сулыбкой проговорил мужчина, дотрагиваясь доруки Володина.
        Пропустив вперёд Артура, Максим отправился вслед заним. Они миновали одноэтажное строение ичерез узкий прохладный коридор вошли внебольшое затемнённое помещение, абсолютно неотличавшееся роскошью. Скорее - наоборот, вся его аскетическая обстановка состояла лишь изнескольких кушеток ишкафа скнигами.
        Вглубине зала Максим разглядел немолодого мужчину впростой наплечной накидке сдлинными инекогда воронеными волосами, вкоторые время успело вплести свои белоснежные пряди. Шри Равиндра сидел накушетке сзакрытыми глазами, казалось, что он был погружён вглубокий сон, нокак только вошедшие приблизились, его глаза ожили золотистым светом. Вкакой-то момент Володину даже почудилось, что вкомнате включили освещение…
        Взгляд мудреца буквально поглотил душу Максима, растворил её всебе, погружая вблаженство покоя, время словно остановилось, замерло… Новнутри Максима ничто непротестовало, анапротив, его чувства нежелали возвращаться кдействительности. Наконец, Шри Равиндра несколько отпустил свою могучую силу, давая возможность гостю прийти всебя, иуказал накушетку. Пока Володин устраивался, святой пристально изучал его, после чего произнёс первые слова. Максим, конечноже, ничего непонял изнезнакомой ему речи иснетерпением уставился наАртура, ожидая пояснений.
        - Учитель приветствует вас, Максим, он долго ждал этой встречи ивозлагает нанеё большие надежды, - сразуже перевёл англичанин.
        - Ия рад видеть вас, уважаемый Шри Равиндра. Только я непонимаю, чем так заинтересовал вас? - ответил Володин, всё ещё находясь под впечатлением необычного состояния.
        После этих слов мудрец понимающе кивнул иснова заговорил, недожидаясь перевода.
        Пока Максим вслушивался вразмеренные непонятные слова, его непокидало ощущение близости сэтим человеком, появившееся вдруг чувство было еле уловимым, каким-то летучим и, видимо, касалось самых потаённых слоёв памяти.
        - Учитель просит вас довериться ему, - откуда-то издалека донёсся доВолодина голос Артура, - то, очём вы услышите сейчас, тысячелетия охранялось тайной, окоторой знали лишь посвящённые. Норано или поздно наступают сроки, когда необходимо приоткрыть потайные двери, чтобы расширить границы истины. Один изтаких сроков уже приближается, ивы избраны свершить это благое деяние.
        Максим хотел было что-то возразить, нокрасноречивый взгляд Шри Равиндры непозволил ему этого сделать. Атем временем Артур продолжал свой перевод:
        - Водном изудалённых уголков России глубоко под землёй хранится святыня древнего земного рода - кристалл Найви, когда-то очень давно его подарили жрецам нынешней человеческой расы посланцы внеземной цивилизации. Вэтом кристалле хранится память земного прошлого ивзгляд будущего, которое уже свершилось ввысших мирах. Снаступлением тёмной эпохи хранителям кристалла пришлось покинуть прежние места поселения, асвятыню они схоронили вподземных лабиринтах горного массива. Небольшое озеро преграждает доступ втоннели, нораз втысячелетие вода уходит под землю ровно нашестьдесят часов, азатем снова поднимается. Вы должны проникнуть влабиринт именно втот момент инайти кристалл. Настало время использовать его поназначению.
        Вкомнате воцарилась тишина, вэтот момент Володин напряжённо переваривал всё пересказанное Артуром иобдумывал ответ.
        - Вы предлагаете мне поверить вовсё это? - после паузы изрёк Максим снотками недоверия вголосе. - Ну хорошо, допустим, всё это - правда. Нопочему именно я, закакие такие заслуги вы выбрали меня?!
        Шри Равиндра улыбнулся икоснулся рукой груди Володина, давая понять, что услышал его. Потелу Максима пробежало тепло, азатем всамом центре его груди образовался какой-то сферический сгусток реально ощутимой энергии истал вращаться почасовой стрелке, всё ускоряясь вцентробежном движении. Володин почувствовал, как оживает сердце, словно вырвавшееся насвободу изтесной непроницаемой темницы. Тёплая волна блаженного покоя вновь прокатилась поего телу ивернулась обратно всердце уже сощущением переполняющей любви…
        После пережитого вте минуты Максим больше немог недоверять словам Шри Равиндры ибез колебаний согласился выполнить все, очём просил святой.
        Единственное, что оставалось невыясненным - время иместо его предстоящей миссии. НоШри Равиндра устами Артура успокоил Максима, пообещав поведать обэтом внужный момент.
        Запять снебольших месяцев кое-что изменилось вжизни Володина, впервую очередь это касалось примирения сНаташей, его новой подругой, скоторой случилась размолвка как раз перед отъездом вИндию. Ещё спервой встречи Наталья понравилась Максиму, девушкой она была очень привлекательной идалеко неглупой, что, конечноже, подкупало мужское самолюбие. Позже симпатия как-то незаметно переросла вовлюблённость, Володина даже стали посещать мысли овозможной свадьбе. Единственное, что настораживало Максима вхарактере своей избранницы - это её чрезмерный практицизм, ему казалось, что Наташа уже спланировала всю свою жизнь наперёд: карьеру, строительство дома, покупку новой машины, рождение ребёнка, вечеринки сдрузьями, поездки накурорты. Ивроде всё было правильно вразмышлениях молодой женщины, ведь так думало большинство людей, новэтой цепочке выстроенных ею желаний Максим почему-то ненаходил места для простой душевной романтики. Нокроме этого, ещё одно обстоятельство недавало ему покоя вминувшие месяцы. После возвращения изпутешествия Максим как-то сразу разочаровался всвоей работе, ему уже откровенно претила
эта сумасшедшая борьба заклиентов, вместе спостоянно меняющимися курсами валют, ставками рефинансирования ипрочей банковской ерундистикой. Нопричина была вовсе невзаработке, банковский менеджер получал довольно-таки приличную зарплату, да испродвижением послужбе перспективы были. Просто внутри него что-то произошло, изменилось, иэти перемены касались его памяти, постоянно напоминая ему очём-то упущенном инесбывшемся вжизни. Порой всплеск эмоций просто захлёстывал душу Максима, понося всеми чертями эту однообразную дурость, называемую его нынешней работой, нотутже рассудок загонял встойло его распоясавшиеся чувства, язвительно призывая задуматься над будущим. Какже нелегко было отказаться отвсего привычного, устоявшегося вугоду своим душевным позывам иначинать жизнь снуля. Получался какой-то замкнутый круг: чаша его терпения уже переполнялась, ноон досих пор невидел выхода изсоздавшего положения. Амежду тем душевный кризис только усугублялся.
        Несмотря наотсутствие каких-либо вестей отШри Равиндры Максим постоянно помнил отой загадочной встрече, хотя всёже иногда сомневался вреальности случившегося сним. Его даже посещали мысли онекой гипнотической иллюзии, специально созданной, чтобы посмеяться над доверчивым русским.
        Проходили дни, однако всё оставалось по-прежнему. Нооднажды вечером Максим остался вквартире один ипочувствовал лёгкое прикосновение ксвоей щеке, словно накожу опустилась невесомая паутинка. Он попытался её смахнуть, нотщетно, ощущение незримого присутствия неисчезало. Тогда он подошёл кзеркалу истал всматриваться всобственное отражение. Поначалу он необнаружил ничего необычного, новдруг контур зеркального двойника осветился золотистым сиянием, ачерез секунду видимое отображение полностью поглотилось ярким светом. Одновременно он почувствовал знакомое ощущение тепла всердце ивследующее мгновение встретился свзглядом Шри Равиндры. Лик Учителя проявился буквально намгновение, ноМаксим успел расслышать то единственное долгожданное слово, прозвучавшее изуст святого коротким призывом:
        - Пора!
        Какое-то время он отрешённо глядел взеркало, повторяя полушепотом совершенно бессвязные слова:
        - Пора, пора… вспомнили, невероятно… необманули, пора.
        Когда Максим пришёл-таки всебя он попытался проанализировать случившееся, ноничего путного вголову нешло, такое попросту немогло уместиться вобыденное человеческое сознание. Хотя теперь он знал наверняка, что сроки его миссии неумолимо приближаются ипризывают вдальнюю дорогу. Конечно, всё ещё оставались невыясненными подробности предстоящей работы, ноэто уже неимело особого значения, он знал, что теперь судьба сама поведёт его кцели. Азавтра ему любой ценой нужно было решить вопрос сосвоим начальником онезапланированном отпуске иподготовить морально Наташу, скоторой уже произошла одна неприятная ссора из-за его прошлой поездки.
        Наследующее утро Володин прямиком направился вкабинет кдиректору банковского филиала, захватив ссобой два заявления. Одно, естественно, касалось внеочередного отпуска, нопри отрицательном ответе руководства он был готов без зазрения совести распрощаться сместом банковского служащего. Ознакомившись спервым заявлением, директор пристально поглядел наМаксима:
        - Володин, тыже недавно вроде отгулял свой законный. Что-то случилось?
        - Виктор Николаевич, я немогу вам всего объяснить, ноповерьте, для меня это очень важно.
        - Адля меня важно незагубить рабочий процесс! Ты это хоть понимаешь?! Аесли вам всем вдруг приспичит разом, что тогда?! - повысил голоса директор.
        - Нонаданный момент яже один, - успел вставить реплику Володин.
        - Нет, даже непроси, Володин! Ну еслибы свадьба или похороны, здесь ещё можно как-то понять, атак… Ведь сам знаешь, что зарываемся сейчас вработе!
        - Знаю. Значит,нет?
        - Ты правильно понял! - твёрдо ответил Виктор Николаевич, неотводя взгляда.
        Услышав категоричные слова директора, Максим молча протянул второе заявление.
        - Это что ультиматум?! - резко бросил директор уже спокрасневшим отпятен лицом.
        - Нет, Виктор Николаевич, это всего лишь моё решение, - спокойно возразил Володин.
        После непродолжительной паузы атмосфера несколько разрядилась, обэтом свидетельствовал уже примирительный тон директора:
        - Максим, уменя голова итак пухнет отпроблем, аты мне ещё одну подбрасываешь. Ну ладно, извини зарезкость.
        Втот момент раздалась популярная мелодия измобильного телефона, иВиктор Николаевич жестом попросил Володина подождать. Окончив разговор, он глубоко вздохнул ипродолжил незаконченную тему:
        - Без ножа ведь режешь! Ценный ты унас работник, Володин, вот ипользуешься этим. Былбы кто другой, подписалбы незадумываясь, пускайбы катился ко всем чертям!.. Ну хорошо… дам тебе отпуск, нотолько надесять дней, больше немогу.
        Максим поблагодарил своего начальника ивприподнятом настроении отправился оформлять отпускные документы. Начало было положено, первый раунд задуманного он выиграл без особых осложнений, нооставалось ещё объяснение сНатальей, объяснение довольно-таки предсказуемое, поэтому Максим решил неговорить девушке всей правды.
        Встречу он назначил вгородском парке ближе квечеру. Максим появился заранее сбукетом прекрасных роз ивожидании своей подруги стал прохаживаться вдоль скамеек. Погода вконце мая стояла тёплая, по-весеннему мягкая слёгкими ласкающими дуновениями ветерка, природа нежно расцветала идышала необыкновенным ароматом черёмухи. Мимо Володина пролетали стайки легко одетых подростков, трогательно шествовали молодые мамы сдетскими колясками, прогуливались парочки влюблённых иобычные люди, наслаждавшиеся незабываемым чудом весны. Наталья немного задерживалась, хотя инеособенно любила опаздывать, нокак любая знавшая себе цену женщина нелишена была толики безобидного актёрства.
        - Милый, ты наконец-то решился сделать мне предложение? - раздался заспиной Володина её чувственный голос.
        - О… ты откуда появилась? - отнеожиданности Максим даже ненашёлся, что ответить.
        - Акакже насчёт мужской галантности? Могбы уже поцеловать, подарить эту прелесть иобнадёжить девушку.
        - Извини, Наташенька, задумался, ноя готов исправиться, - поспешно произнёс Володин, делая шаг навстречу подруге.
        Когда их губы встретились, Наташа нежно обвила шею Максима иприжалась кнему своим необыкновенно женственным телом…
        - Максим, ты неответил намой вопрос, - впромежутке между поцелуями прошептали её горячие губы.
        - Я почти созрел для этого, вот только съезжу вкомандировкуи…
        - Вкомандировку? - тутже встрепенулась Наталья. - Куда это ты собрался отменя, опять таже история повторяется?!
        - Наташа, неначинай, только десять дней… или даже меньше ия снова твой уже навсегда, - произнёс Володин, проведя рукой поеё волосам.
        - Ну, если десять дней… я готова подождать, пожалуй, вытерплю, ноужасно буду скучать потебе, - наудивление покладисто ответила Наталья, ещё крепче прижимаясь кМаксиму. - Акуда ты едешь икогда?
        - ВИркутск завтра рано утром, туда иобратно, ты даже незаметишь, - поспешно ответил Володин, стараясь обнадёжитьеё.
        - Ах, значит, опять придётся греть постель одной, - притворно вздохнула Наталья иобиженно поджала губки. - Вот так всегда…
        - Непереживай, радость моя, мы всё наверстаем, - постарался подыграть ей Максим.
        - Ловлю наслове, милый, - томно прошептала женщина итутже предложила:
        - Прогуляемся?
        - Судовольствием, Наташенька. Только недолго, ато ещё собираться надо, да ивставать рано.
        - Ладно, Максим, небойся, надолго незадержу, пошли, - рассмеялась она ипо-хозяйски взяла мужчину под руку.
        Володин прекрасно понимал, что если согласится наромантическое свидание, то врядли сможет избежать бурной ночи. Наталья обладала просто невероятной притягательностью, аеё страстная натура способна была возбудить его любовные фантазии даже нарасстоянии. Нонасчёт отъезда он нелукавил, незадолго довстречи внутренний голос отправил его навокзал забилетом, только недоИркутска, адоУлан-Удэ. Ещё вБенгалии Шри Равиндра строго-настрого предупредил его обособой секретности поездки иМаксим нехотел разочаровывать своего наставника.
        Понаитию сердца
        ДоУлан-Удэ Володин добрался без особых приключений. Хотя затрое суток изрядно утомился, восновном отвынужденного бездействия иназойливой разговорчивости некоторых попутчиков. Наталья недавала забывать осебе, находя возможность понесколько раз вдень названивать ему помобильнику, при этом сревнивыми нотками она напоминала очувстве верности ирекомендовала незадерживаться вчужих местах дольше отведённого срока. Несмотря навременные неудобства, всердце Максима нарастало какое-то томительное предчувствие, чем-то напоминавшее ему далёкие ощущения детства, связанные споездкой наморе вовремя отпуска его родителей. Очём хотели поведать эти переживания, пока оставалось загадкой для Максима, но, несомненно, жизненные перемены уже ожидали своего часа, посылая ему избудущего свои знаки. Наконец-то почувствовав твердь железнодорожного перрона, Володи поспешил быстрее выбраться извокзальной суеты. Если честно, то Максим незнал, куда направится дальше, просто ноги сами несли его поулицам города, пока он неоказался напроспекте Автомобилистов возле автовокзала. Володин уже неудивлялся новой особенности своего
организма следовать каким-то интуитивным импульсам, инасей раз решил довериться их зову, приобретя вкассе билет допервого попавшегося наглаза населённого пункта. Вожидании автобуса он обзавёлся картой Забайкалья, докупил немного продуктов, ну авсё остальное ещё раньше нашло место вего вместительном рюкзаке, включая палатку соспальником. Он был опытным туристом, ещё сюношеских лет познав все прелести палаточной жизни, поэтому даже несомневался ввыборе снаряжения. Дорога неотняла уМаксима много времени, поприбытию наместо он сошёл напоселковой автостанции иотправился всторону видневшихся гор. Переправившись через мост налевый берег небольшой речушки, являвшейся притоком Селенги, Володин взял курс насеверо-восток ичерез несколько минут ступил напросёлочную дорогу. Там он поймал попутку, нопроехав километров тридцать, попросил водителя бурята остановиться перед развилкой дорог ипродолжил свой путь уже пешком вдоль долины реки, обрамлённой поправую руку горным хребтом. Дорога вывела его кодиноко стоящему домику, ограждённому ветхой изгородью, возле которой налавочке сидел седовласый старик. Максима даже
неудивила славянская внешность деда, он знал излитературы, что запрошлые столетия эти места дали приют многим пришлым людям, уже давно перемешавшимся скоренным населением.
        - Добрый день, отец, - почтительно поприветствовал его Володин.
        - Добрый, сынок, - ответил старик, разглядывая незнакомца.
        Его взгляд был скаким-то особым прищуром ипоказался Володину очень внимательным.
        - Вы, случайно, незнаете, естьли здесь поблизости озеро? - спросил Максим.
        - Ежели ты Байкал ищешь, то иди напрямки, обойдёшь правее реку иваккурат кутру поспеешь.
        - Нет, отец, я неБайкал ищу, другое озеро, что вгорах… Есть такое? - проговорил наугад Володин.
        - Вгорах-то незнаю, - пожал плечами старик, - ночуток дальше есть одно, пойдёшь вдоль реки ивыйдешь кнему.
        - Спасибо. Авы здесь один живёте?
        - Один, давно уж один, - вздохнул старец.
        - Инестрашно одному? Вокругже ни одной живой души, обидеть ведь могут, - искренне поинтересовался Володин.
        - Хе-хе… Кому я нужен-то, - сусмешкой махнул рукой дед иуже серьёзно добавил:
        - Привык я уже кэтим местам, всё родное здесь, душевное, да иприрода охраняет близких ей. Ты разве незнал?
        - Ну да… пожалуй, вы правы, - задумчиво согласился Володин, невольно проникаясь уважением кстарцу.
        Они обменялись ещё несколькими фразами, иМаксим засобирался вдорогу:
        - Идти мне нужно, отец. Спасибо вам ивсего хорошего!
        - Итебе нехворать, сынок. Ато, что ищешь - само найдёт тебя, только ненаступай натень прошлого.
        - Очём это вы? - непонимающе переспросил Володин.
        - Да это я так, вроде напутствия…
        - А-а.
        Максим почему-то вспомнил ословах старика чуть позже уразветвления грунтовки, откоторой всторону близлежащих гор убегала узкая тропинка:
        «Н-да, неспроста он мне это сказал, неспроста… Новчёмже смысл? Да иШри Равиндра, помнится, говорил мне оразбросанном бисере под ногами. Может, он имел ввиду какие-то знаки, которые незамечают люди?.. Да, вполне возможно. Придётся тебе, брат, напрячь мозговые извилины. Или лучше довериться наитию?.. Ичтоже мне подсказывает внутренний голос?»
        Какое-то время Максим топтался наместе, прислушиваясь кощущениям своего сердца, азатем забросил заплечи рюкзак ибыстро зашагал потропинке. Миновав межгорную лощину изсмешанного редколесья икустарников, он стал подниматься позападному склону хребта, где преобладали восновном хвойные породы леса. Взгляд весны уже царствовал ивэтих суровых местах, словно приглашая кпразднику света нежно-зелёную траву имолодые любопытные листья. Максим чувствовал этот невыразимый трепет пробуждения буквально вовсём: взапахах, звуках, дуновениях тёплого ветра инеобыкновенно-живых красках новорождённого мира. Наодном изпривалов Володин растянулся натраве, чтобы перевести дух, прикрыл глаза ивдруг почувствовал, как сливается снегой природной звуков, таких волшебных иблизких ему. Ощущая непередаваемый восторг, он будто слышал голос своего сердца, созвучный судивительной песней гор. Уже позже всё ещё находясь под впечатлением приятных переживаний, он снекоторой грустью подумал освоей прошлой жизни:
        «Сколькоже вней было фальшивого… вечно под кого-то подстраивался, выдавливал изсебя наигранные улыбки, говорил нето, что думал, какие-то заученные фразы… Только иделал, что лгал себе самому. Гадко всё это! Иради чего? Ради приличия, выгоды, расположения людей?! Глупо всё как-то, глупо… Аможет, я просто боялся быть белой вороной, нетаким как все? Чёрт, такое впечатление, что всех нас пометили одним цветом! Каким? Серым вкрапинку, чтобы нетак заметна была наша убогость. Цвет лицемеров ипосредственностей! АНаташа… она ведь выбрала меня, да имне она нравится, она женщина вовсех смыслах. Нолюбовьли это? Что-тоже держит меня, недаёт открыться ей полностью… Что это - сомнение, недоверие или нежелание делиться чувствами? Исней ведь согрешил, несобирался я делать ей предложения, вовсяком случае, пока… Ладно - проехали. Эх, адед то был прав, навсе сто прав - здесь так душевно! Словно чистотой душу омыл, прямо как враннем детстве, где все тебя любят. Всё верно, природа принимает только своих изащищает их. Ипароль унеё один - искренность».
        Он провёл впути ещё несколько часов, пока нагоры неопустилась темнота вместе сдыханием ночной прохлады, однако небо пока нешибко баловало звёздами. Максим изрядно вымотался ичтобы неблуждать понезнакомым местам впотёмках решил сделать привал сночёвкой. Перекусив наскорую руку, он передумал устанавливать палатку, апросто разложил её наотносительно ровной площадке между двумя валунами, устроив себе довольно уютное лежбище. Забравшись вспальник, он обвернулся пологом палатки имоментально заснул. Проснулся Максим неожиданно уже спредрассветными сумерками, почувствовав восне чей-то пристальный взгляд. Странное ощущение непозволило ему долго нежиться втепле ибуквально заставило выбраться изспальника наутреннюю прохладу.
        - Брр… Ух как свежо! - поёжился он иогляделся посторонам.
        Видимость оказалась почти нулевой. Повисший над округой бледно-серый туман позволил Максиму разглядеть только смутные очертания близлежащих гор исосен, всёже остальное оказалось скрытым под его густой пеленой. Что-то насторожило Володина вту минуту, он замер иприслушался… казалось, что удары его сердца отсчитывали мгновения пролетающей жизни. Обогнув два больших валуна, он направился всамую гущу тумана, но, непройдя ипятидесяти шагов, вдруг резко отпрянул назад. Тотчасже послышался всплеск воды отсорвавшихся собрыва камней.
        - Ё-ё… ты посмотри! - невольно вырвалось изнего.
        Максим стоял прямо наберегу какого-то горного озера инемог вэто поверить:
        «Чертовщина какая-то! Как я его незаметил вчера?.. Ну неможет такого быть, всю ночьже провалялся рядом, ихотьбы что-то ёкнуло!»
        Когда туман рассеялся, Максиму наконец-то удалось рассмотреть вдеталях это чудо природы. Озеро оказалось небольшим, почти круглым, метров триста - четыреста вдиаметре, скорей всего - кратерного происхождения, возможно, результатом его появления стало падение метеорита. Натакое умозаключение его натолкнули некоторые признаки, втом числе - правильность формы имножество разбросанных поокруге камней, составлявших также основу берегов. Озёрная вода была чиста ипрозрачна селе заметным бирюзовым оттенком наспокойной глади. Максим вдоль ипоперёк исследовал прибрежную часть озера вместе соскалой, резко обрывавшейся вводу напротивоположном берегу, ноникакой существенной пользы изэтого неизвлёк. Единственное, что он несумел пока обследовать - это дно озера, ноего скрывала приличная толща воды. Максим погрузился враздумья:
        «Так… ну ичто дальше? Ждать, когда оно уйдёт под землю? Исколькоже - день, два, неделю? Может, меня сюда заранее отправили, чтобы обвыкся наприроде? Вотбы акваланг сейчас сгидрокостюмом, ато додна метров пятнадцать, наверно, будет, неменьше… да ещё вода ледяная. Апроход-то, скорей всего, под скалой».
        Нежелая сидеть вбездействии, он быстренько перебазировал свой лагерь поближе кпротивоположному берегу ивсёже решил опуститься надно симеющимися средствами. Новначале он натаскал большую кучу валежника иразжёг костёр, прекрасно понимая, что после ледяной ванны можно спокойно схлопотать воспаление лёгких. Когда языки пламени охватили дрова, он разделся, потом один изконцов верёвки пропустил вокруг внушительного валуна, закрепив петлю карабином, адругим концом обмотал запястье руки.
        «Должно хватить. Ну, сБогом!» - взбодрил себя Володин ипрыгнул возеро.
        - Уф! - раздался уже наповерхности воды его судорожный вскрик.
        Его сразуже обожгло холодом, тело инстинктивно сжалось вкомок, асердце бешено заколотилось. Ноотступать было поздно, резко выдохнув, Максим набрал влёгкие побольше воздуха инырнул вниз.
        Видимость под водой была прекрасной, нооптическая иллюзия откровенно забавлялась сним дотех пор, пока он некоснулся подножия скалы. Наэтот раз Володину удалось только осмотреться инаметить сектор дальнейших поисков, воздух уже заканчивался, нужно было подниматься наверх. Выбравшись наберег, он интенсивно докрасноты растёрся полотенцем изабрался вспальник. Наблюдая завырывавшимися изкостра искрами, Максим обдумывал дальнейшие действия иодновременно пытался включить свою интуицию, чтобы предугадать расположение возможного прохода вподземные туннели. Как только вего голове созрел конкретный план, он выбрался изспальника истал готовиться кновому погружению. Нопрыгнуть вводу Володин неуспел, поокруге вдруг прокатился страшный гул, земля под его ногами несколько раз содрогнулась ижалобно застонала, аспокойная доэтого поверхность озера моментально превратилась вкакой-то бурлящий омут. То, что произошло дальше - просто ошарашило Максима! Вода сшумом стала проваливаться вниз, скаждой минутой всё явственней обнажая каменистые обрывы, будто кто-то открыл надне озера подземные шлюзы. Зачас озеро полностью
ушло под землю, оставив после себя только мокрые камни, сплошь покрывавшие раскрытое чрево котловины.
        «Да уж, дела-а! Неужели дренажная система? Какже она действует? - непереставал удивляться Максим. - Нозадача-то упрощается, хоть нырять непридётся, главное, теперь вход отыскать. Аесли он закрыт или завален камнями? Ладно, гадать накофейной гуще - дело пустое, там поглядим, что дальше делать».
        Внутренние склоны кратера оказались очень крутыми искользкими, поэтому для спуска Максим использовал туже самую верёвку, закрепив её карабином напоясном ремне. Коснувшись ногами дна, он направился вдоль скалы, внимательно всматриваясь веё рельеф, пока необнаружил трещину вчеловеческий рост.
        «Может, то самое? - обрадовался он. - Хотя, неособенно ипохоже навход… нопроверить надо».
        Для очистки совести Володин всё-таки обошёл подножие скалы полностью ивернулся напрежнее место. Трещина была явно рассчитана ненатучного человека или минувшие тысячелетия сделали своё дело, сдвинув плотнее горные пласты. Какбы там ни было, Максим решил проверить свои предположения. Он протиснулся врасщелину иосветил лучом фонарика тёмный проход, внутреннее пространство показалось ему несколько тесноватым. Так всё ивышло, походу ему нераз пришлось пригибать голову, аего плечи то идело касались стен. Спустя некоторое время размотанная верёвка натянулась вструну, иМаксим закрепил её свободным концом навбитый встену крюк.
        «Жалко, что коротковата… ноитакая сгодится, когда выбираться буду. Кто его знает, что там дальше», - резонно заметилон.
        Вскоре он заметил, что проход стал расширяться, ачерез двадцать шагов ивовсе превратился вдовольно просторный тоннель, какбы вырубленный вскальных породах. Володин проследовал дальше инаткнулся навходной проём ввиде арки. Осветив его фонариком, он увидел ступени, уходящие нанижний уровень. Максима очень удивило то, что каменные ступени оказались абсолютно сухими, тогда как пройденный тоннель был без сомнения ещё совсем недавно затоплен водой. Нокогда он внимательнее обследовал проём, то всё сразу понял:
        «Ты посмотри-ка, дверь то была закрытой! Онаже открылась, когда схлынула вода, открылась сама… значит, если вода станет подниматься снова, дверь автоматически перекроет выход. Вот это да - фантастика, да итолько! Носдругой стороны… ведь это ловушка, если я неуспею найти кристалл, то останусь здесь навсегда, конечно, если неразберусь, как разблокировать двери. Иесли даже найду „ключик“ отэтого Сезама, то доберусьли доповерхности, хватитли воздуха? Вот вчём вопрос».
        Прежде чем обследовать нижний ярус скалы Володин вернулся назад наповерхность, взял ссобой самые необходимые вещи, воду, еду иотправился обратно. Он прекрасно понимал, что придётся действовать больше наавось, ноэто обстоятельство нисколько несмущало мужчину, впереди была цель итолько она одна влекла его сейчас. Ступени уводили Максима всё ниже иниже, пока он неоказался впросторной галерее, стены которой выглядели более гладкими посравнению сверхним ярусом подземелья. Какое-то время он петлял погалерее, пытаясь запомнить все её повороты, нопотом всёже запутался, уж очень замысловатым оказался этот лабиринт. Неожиданно Максим споткнулся окакой-то предмет, акогда осветил находку фонариком - поего телу пробежали мурашки. Это были кости, человеческие кости. Чуть поодаль он обнаружил другие фрагменты некогда человеческих тел, скорей всего, останки древних воинов. Конечно, одежда истлела уже давно, норядом скостями всёже сохранились проржавевшие отвремени металлические доспехи ихолодное оружие. Придя всебя после минутного шока, Максим принялся внимательно осматривать зловещую картину, аиначе её иназвать
нельзя было, ведь все эти люди умерли насильственной смертью. Разглядев накостях рубленые раны, он догадался, что здесь когда-то произошла жестокая схватка непримиримых противников. Луч фонарика взметнулся ксводу тоннеля, скользнул поего поверхности икогда стал опускаться вниз постене, Максим сизумлением обнаружил воткнутый внеё меч. Казалось, что оружие совсем непострадало отприговора времени. Протянув руку крифлёной рукояти, он охватил её итутже ощутил волну нахлынувших нанего чувств, доболи знакомых чувств. Перед его глазами сверкнула яркая вспышка, ион покачнулся…
        Меч Светозара
        Светозар стоял насклоне горы ивсматривался вдаль всторону востока, откуда должны были прийти его враги. Он знал, что это произойдёт сегодня ещё дозахода солнца, знал наверняка, как безошибочно чувствовал особый запах надвигавшейся бури. Большая часть его общины покинула родное поселение ещё срассветом, уйдя тайными тропами наюг, внадежде отыскать спасение внеобжитых местах. Вместе сними ушла Вилана, его первая ипоследняя любовь. Здесьже остался только небольшой отряд воинов, которому была поручена очень важная задача - задержать врага дозавершения магического ритуала, проводимого Высшими жрецами. Светозар понимал, что сегодня ему суждено умереть, нонеэто беспокоило его, несмерти боялся он, апозора неисполненного долга. Даже после своей смерти всветлых обителях потустороннего мира онбы несмог жить стаким клеймом итем паче обрести покой. Святыня, находящаяся вподземном храме жрецов была послана его народу Богами, как око духовной связи снебесными мирами, вней жил вестник сиятельного времени земного рассвета. Обэтой красивой легенде он узнал ещё вранней юности, когда получил отжрецов посвящение
втайну кристалла Найви вместе смечом, висевшим сейчас наего поясе. Он очень дорожил доверием старейшин ипоклялся забрать поведанную тайну ссобой вмогилу. Ивот теперь будущему всего человечества угрожали орды хагов, возжелавшие любой ценой захватить святыню его рода. Нохаги были лишь марионетками вруках клана пришельцев, обладавших невиданными способностями повелевать чужой волей. Они передвигались набыстроходных механических колесницах иимели металлические палки, излучавшие смертоносный огонь. Когда-то их называли - падшими снебес, апозднее - демонами огненного чрева. Узнав онеотвратимой угрозе, совет Высших жрецов решил схоронить подаренную небожителями реликвию вподземном лабиринте, аподступы кнему затопить водой донаступления светлой эпохи. Этим сейчас изанимались трое Высших жрецов, имевших способность спомощью магических ритуалов управлять стихиями воды иземли. Светозар ещё крепче сжал тёплую рукоять своего верного меча, увидев вдалеке усамого горизонта клубы поднимающейся пыли. Унего небыло сомнения, что это приближалась несметная конница хагов. Солнце уже клонилось кзападу, когда передовые
отряды противника подошли кгорному хребту. Они гарцевали насвоих разгоряченных лошадях ичто-то кричали всторону воинов Светозара, нопока держались безопасного расстояния, опасаясь метких стрел состороны гор. Когда подошли основные силы, большая часть хагов спешилась истала выстраиваться вподобие коробок. После ужасающего боевого ритуала пешие воины ощетинились мечами ипод прикрытием стрел конницы бросились напозиции защитников реликвии, издавая при этом воинственные крики. Вте мгновения Светозар испытывал чудовищное напряжение иответственность, ведь отначала боя зависело очень многое. Еслибы орды врага смяли его воинов сейчас, то уже ничто непомешалобы им завладеть святыней. Они обязаны были выдержать первый натиск, ивыстоять как можно дольше, воимя этого Светозар несколько дней вдумчиво обустраивал свои позиции ипридумывал многочисленные ловушки для недругов. Хаги несмогли развернуться вовесь фронт, рельеф местности непозволял этого сделать, иим пришлось втискиваться вузкий проход, специально оставленный Светозаром, где они попали под страшный камнепад, обрушившийся наих головы сосклонов хребта…
        Прошло несколько часов, инагоры стали опускаться сумерки. Светозар остался совсем один, один извсего отряда, израненный, ноживой. Тем временем отступившие хаги готовились кновому приступу. Стоявшая перед его воинами задача была выполнена, ноСветозар хотел убедиться, что святыня действительно покоится под водами озера, поэтому устремился туда кротчайшей тропой. Кего удивлению, единственный подступ кподземному лабиринту досих пор небыл затоплен. Светозар быстро спустился надно огромной воронки ипрямо перед входом втоннель увидел ужасную картину недавнего боя: накамнях лежали полтора десятка изрубленных хагов, ипять его лучших воинов, оставленных для охраны жрецов. Пообугленным отверстиям нателах двух своих сородичей Светозар понял, что хаги пришли неодни…
        «Сколькоже их там? Хагам самим всё одно невыбраться излабиринта, там иостанутся, ноэти…» - мелькнула тревога вего сознании.
        Вэтот момент дно котловины стало наполняться водой, грозя влюбую минуту захлопнуть подземные врата. Светозар совсех ног бросился ктоннелю, разбрасывая вокруг себя брызги. Кего счастью врата оказались незапертыми. Он успел сходу проскочить внутрь, нокак только коснулся ногами ступеней подземной лестницы, раздался глухой звук, похожий навыдвижение чего-то тяжёлого идверной проём наглухо закрылся. Замерев буквально нанесколько секунд, чтобы обвыкнуться втемноте, Светозар бесшумно, словно кошка побежал вдоль стены галереи последам незваных гостей. Совсем скоро он увидел впереди себя несколько факелов изамедлил шаг, теснее прижимаясь кстене. Светозар надеялся подойти кним как можно ближе, чтобы использовать момент внезапности идобраться допришельца раньше, чем заговорит его грозное оружие. Он уже несомневался, что демон был один, иэто радовало сердце воина. Поначалу всё шло, как изадумывал Светозар. Он осторожно крался запротивником, сократив расстояние дотрёх десятков шагов, уже готовясь крешительному броску, нопришелец как-то почувствовал преследователя ижестом указал вего сторону.
        - Убить! - раздался гортанный голос демона ихаги бросились выполнять приказ.
        Сдвумя хагами Светозар расправился без особого труда, атретьего, обезображенного шрамом гиганта, решил использовать вкачестве щита отсмертоносного луча пришельца. Суровый демон казался невозмутимым, новтоже время внимательно наблюдал затем, как двое непримиримых воинов исполняют танец смерти. Икогда меч Светозара опустился нашею противника, демон без промедления привёл вдействие огненное оружие. Глаза Светозара ослепила яркая вспышка, ивтуже секунду его грудь разорвала страшная боль. Превозмогая немощь, изпоследних сил он всёже сумел метнуть свой меч. Уже падая наземь, он улыбнулся, увидев, как его верный друг намертво пригвоздил кстене бездыханное тело врага.
        Следы безвременья
        Открыв глаза, Максим поёжился отхолода, забиравшегося вего тело. Его окружала кромешная темнота испёртый запах подземелья при полном отсутствии звуков. Нопомере привыкания глаз начали проявляться смутные очертания галереи, инаповерхность его сознания стали всплывать обрывки того странного сна… Встав наноги, Максим пытался упорядочить свои рассеянные мысли иони тутже забили тревогу:
        «Чёрт, ведь мнеже дело поручено! Сколькоже времени прошло? Где фонарик?!».
        Афонарик преспокойненько лежал под его ногами, однако признаков жизни неподавал. Это открытие ещё больше насторожило Максима. Он поджёг спичку ивзглянул нанаручные часы, ноциферблатные стрелки застыли внеподвижности, видимо, пребывая втаком состоянии стого самого момента падения. Вкармане рюкзака находились запасные батарейки, ион быстро заменил отработанное питание, после чего фонарик вновь ожил ярким светом.
        «Странно, аговорили, что диодный может сутки гореть… Неужели я провалялся дольше?» - закралась противная мыслишка вего голове. Новерить втакую версию ему ужасно нехотелось.
        Впротиворечивых размышлениях Максим пребывал недолго. Прикрыв глаза, он прислушался. Галерея ответила ему мёртвой тишиной, отозвавшейся ноющей тоской вего сердце:
        «Какже я мог забыть онём?.. Конечно, именно этот меч я видел восне утого воина, его нужно взять ссобой, незря всё это, незря…»
        Максим вновь взялся зарукоять меча ипотянул её насебя, нотщетно, оружие намертво вросло встену. Тогда он повторил попытку, затем снова иснова… итолько упершись встену ногой, наконец-то почувствовал, как меч понемногу стал подаваться. Через минуту вего руках оказался меч древнего воина, благородного ибесстрашного, без малейших раздумий отдавшего свою жизнь задругих людей. Вовсяком случае, так Максим решил для себя. Какое-то время он немог оторвать взгляда отудивительной находки, попав буквально под вихрь ощущений, пробиравших его досамых глубин души.
        Апотом наМаксима нахлынула радость, необыкновенная переполняющая сердце радость, словно после долгих лет разлуки он вновь отыскал потерянного друга. Он стоял наколенях, трепетно сжимая родную рукоять меча, нежно гладил холодную сталь клинка, которую пощадило даже несговорчивое время. Вэти минуты поего щекам катились слёзы, катились невольно, ноон необращал наних внимания. Когда волна эйфории немного отпустила его чувства, он ещё раз осмотрел меч. Рука Максима заскользила полезвию клинка кэфесу и, коснувшись навершия рукояти, отчего-то вздрогнула. Он направил туда луч фонарика инеповерил собственным глазам. Достав изкармана платок, он стал аккуратно протирать основание рукояти, то идело, поворачивая его ксвету. Сомнений уже неоставалось, меч был инкрустирован драгоценным камнем.
        «А-а, вспомнил, вспомнил, яже восне видел этот камень намече того воина… только непойму, какого он цвета, постоянно меняется, то фиолетовый, то вроде синий или голубой… Интересно… странно, невидел такого никогда. Что это закамень?» - путались вголове мысли Максима.
        Володин пока непонимал, чтоже происходит, всё как-то навалилось нанего водин момент иразом. Однако он надеялся распутать этот клубок, распутать вочтобы то ни стало, иктомуже разобраться спрошлым приглянувшегося ему меча. Носейчас нужно было возвращаться назад квратам вподземелье, чтобы проверить свои предположения насчёт оставшегося времени. Уже шагая поступеням квыходу Максим почувствовал, как ёкнуло сердце, ивэтотже момент рукоять меча вдруг ожила переливами красного цвета. Последующие минуты только подтвердили страшную догадку: он оказался напрочь отрезанным отвнешнего мира внушительной толщей воды икаменными вратами, которые, скорей всего, невозможно было открыть изнутри.
        - Чёрт! Чёрт! Чёрт! - вырвались изнего возгласы отчаяния.
        Он метался вдоль холодной стены, толкал её, пытался сдвинуть, пробовал накрепость мечом, даже всердцах пинал ногами. Ночуда неслучилось. Немного успокоившись, он принялся искать хоть какую-нибудь зацепку, способную указать напотайной механизм. Однако издесь его ждало убийственное разочарование, врата неоткрыли ему своей тайны.
        «Вот иприплыл!.. Сезам меня здесь ипохоронит, ачерез тысячу лет такойже доверчивый паренёк вроде меня наткнётся натрухлявые косточки, как я давеча, - счёрным юморком пошутил над собой Володин. - Ичтоже мне делать? Вот ведь попался вмышеловку! Ладно, небитьсяже головой остенку, пойду дальше, может, что инадыбаю… времени теперь уменя хоть отбавляй, теперь я хозяин подземелья. Столько собственности, бери - нехочу!»
        Максим невесело усмехнулся, закинул наспину рюкзак иотправился вобратный путь. Наместе давнего боя он решил незадерживаться, ему просто нехотелось соотносить останки людей свероятностью своего близкого будущего, ведь надежда налучший исход всё-таки теплилась вего сердце. Вскоре Володин столкнулся сещё одной дилеммой - галерея разделялась надва равноценных рукава, каждый изкоторых расходился строго под прямым углом.
        «Ну икуда дальше?.. Интересно, акому адресован этот бессмысленный вопрос? Если мне, то я незнаю… думаю, скелеты тоже промолчат, ониже несмогли дойти сюда. Тьфу! Хотьбы прохожий какой-нибудь появился, спросилбы тогда!» - отнервного напряжения пытался шутить Максим.
        Вначале он решил проверить левый рукав, нокак только вошёл внего, рукоять меча вновь замигала красным цветом.
        «Вот тебе на… где-то я уже это видел. Никак индикатор! Хорошо, тогда проверим следующий», - быстро оценил ситуацию Володин.
        Всамом начале правого тоннеля рукоять осветилась золотистым лучом, охватившим даже лезвие клинка. Максим остановился, пытаясь осмыслить столь волшебные превращения, вызванные игрой камня:
        «Хм… скаждым разом всё интереснее. Счемже это связано? Знатьбы ещё. Аэтот цвет всё-таки веселее, можно ибез фонарика обойтись, если так дальше пойдёт. Ногарантий никаких, абсолютно… ивыбор невелик. Ладно, двинем дальше, что будет, то будет».
        Исейчас Максим неудержался отсарказма поотношению ксвоему бедственному положению:
        «Вконце концов, можно поиграть вигру, представить себя спелеологом, исследователем подземных глубин или диггером, нахудой конец. Тьфу ты, бредни сумасшедшего! Да уж… Какого чёрта я вообще попёрся сюда?! Сиделбы вбанке: тепло, денежно, люди ходят… апосле работы сНаташкой вресторанчик, апотом… Нетже - сбежал кчёрту накулички! Зачем, для чего?!.. Уговорили ведь, заманили какой-то избранностью чудака набукву - „м“!»
        Немного разрядив себя отнакопившихся эмоций, Володин продолжил путь. Ачто ему ещё оставалось делать? Нопройдя ссотню шагов, он опять наткнулся начеловеческие останки. Наэтот раз кости принадлежали одному человеку и, верней всего, относились кболее позднему временному периоду, чем первая находка. Максим это понял повнешнему виду останков, они выглядели, если так можно выразиться без излишнего кощунства - более сохранившимися, их вменьшей степени затронуло разрушительное время. Это открытие ещё сильнее поразилоего:
        «Вот как… значит, я непервый, кто-то побывал здесь доменя. Может, такойже избранный, как ия? Однако ему неочень-то иповезло. Впрочем имоя ситуация нелучше, единственное преимущество, что жив пока… Чтоже сним случилось, отчего он умер? Следов боя вроде нет, да иоружия тоже… Хм, может, отхолода или страха? Брр! Вполне, вполне… Ноэто вслучае, если он сутками бродил полабиринту, возможно, ошибся тоннелем ивыбился изсил. Да уж… одни догадки».
        Максим оперся руками намеч ивдруг почувствовал, как вибрирует теплом рукоять, приятное ощущение поднималось всё выше кплечам, потом опустилось ксамому центру груди, разогревая сердце, адальше разлилось повсему позвоночнику. Замерев изатаив дыхание, Володин несколько минут сживался сновым ощущением, всё сильнее проникаясь доверием кэтому необычному оружию.
        «Да, брат, стобой непропадёшь, ты предостерегаешь иобогреть можешь. Стобой надёжно! Почемуже тот несчастный незаметил тебя? Или заметил, нонесмог вытащить… Нояже смог… Это истранно», - рождались иодновременно томились мысли вего голове.
        Максим почти уверился, что рукоять меча излучала какую-то волшебную силу, причем, когда он сжимал её крепче, то совсем неощущал страха, анаоборот, чувствовал себя бесстрашным воином. Такое откровение придало ему силы ивселяло надежду налучшее. Чуть позже он даже смог убедить себя втом, что меч послан ему кем-то свыше, чтобы защитить его отвсех опасностей. Внесколько пространном состоянии Максим брёл выбранным маршрутом пока неуслышал грустную мелодию, доносившуюся изтемноты тоннеля, её необыкновенные звуки призывно манили ксебе, словно умоляли вспомнить что-то очень близкое или несбывшееся. Поддавшись зову мелодии, он ускорил шаг, что даже незаметил, как свернул впоявившийся рукав. Пройдя дальше, Володин вдруг понял, что слышит немелодию, апесню, которую исполнял удивительно чистый женский голос. Ноон немог разобрать её слов или просто непонимал их смысла. Втот самый момент меч снова заговорил сМаксимом, озаряя его руку красными импульсами.
        Он остановился, прислушиваясь ксвоим ощущениям: сердце неприятно покалывало, аголос разума советовал вернуться назад. Нокакая-то его часть всёже тянулась назов той пленительной песни. Чувства Максима бились впротиворечиях, он незнал, как поступить истоял внерешительности. Неожиданно песня стихла, исовсем близко раздался нежный женский голос:
        - Светозар, это я, небойся… Светозар, иди комне.
        Знакомые мелодичные интонации буквально разрывали сердце Максима, он пытался вспомнить, где их слышал раньше, ночто-то мешало, причиняя ему ещё большие страдания. Он чувствовал, что женщина обращается кнему, ноникак немог ассоциировать себя сэтим именем.
        После недолгой паузы Максим услышал тотже голос:
        - Светозар, я так ждала тебя, ноэти бесконечные годы были просто невыносимы!.. Почему ты так долго неприходил? Ведь тыже клялся мне влюбви!
        Её слова обожгли Максима своим откровением, ему казалось, что они потревожили самые глубины его памяти, пытаясь поднять наповерхность что-то очень важное.
        Возглас отчаяния прокатился эхом поподземелью изаставил вздрогнуть Максима. Апотом он увидел её: бледный силуэт девушки странным образом стал проявляться изтемноты ипостепенно наполнился красками жизни. Он сразуже узнал эти русые волосы, бездонные голубые глаза… Какже он хотел сейчас обнять этот тонкий стан ицеловать, целовать её немыслимо родное лицо, волосы, нежные губы!
        - Вилана! - вырвался его крик. - Как ты оказалась здесь, ведь ты ушла вместе совсеми?..
        - Нет, милый, я вернулась, вернулась ради тебя, чтобы быть стобой доконца… номы так иневстретились, - проговорила девушка, направляясь кнему.
        - Подожди, если ты пришла ещё досражения, то почему ненашла меня? Аесли вовремя сражения, то менябы предупредили, унас была налажена постоянная связь сподземным храмом…
        - Нет, я пришла позже ивошла вподземелье следом затобой… ноя неуспела, ты уже был мёртв, - ответила она иприблизилась кнему ещё надва шага.
        После её слов Максим почувствовал резкую боль вруке, будто поней пробежал мощный электрический разряд, вынуждая его наконец-то обратить внимание нарукоять меча, которая уже несколько минут непрерывно пульсировала алым светом. Максим выбросил вперёд меч иостановил приближение девушки.
        - Ты немогла этого сделать, проход закрылся прямо замоей спиной. Ты лжёшь! Кто ты?! - раздался его глухой голос.
        Вследующее мгновение округа содрогнулась отжуткого смеха.
        - Я твой должник, когда-то ты убил моё тело, адух заточил вэту темницу, теперь я хочу вернуть тебе долг! - прогремел голос незнакомца.
        Образ Виланы моментально испарился, анаего месте теперь возвышалась прозрачная оболочка огромного призрака. Одновременно Максим ощутил дуновение мертвящего холода, ипространство вокруг него стало сгущаться.
        - А-а, ты тот самый пришелец, которого я когда-то пригвоздил кстене, - проговорил сусмешкой Максим. - Видел я, видел твои трухлявые косточки. Однако надолгоже ты здесь задержался, видать, что-то непускало… Может, камень вмоём мече? Угадал?
        - Твой предшественник тоже поначалу ёрничал, нотыже видел, кчему это привело! - послышалась угроза всловах призрака.
        - Унего небыло меча! - жёстко ответил Максим иразрубил клинком перед собою воздух, оставив след ввиде огненного креста.
        Напряжение мгновенно спало, призрак предпочёл отступить набезопасное расстояние.
        - Рано или поздно ты потеряешь бдительность илишишься своего преимущества! - раздался изтемноты насмешливый голос демона. - Ты почти угодил вмою ловушку, глупец. Довстречи!
        После исчезновения призрака Максим задумался над его словами:
        «Водном ты прав, угодилбы… спасибо другу, подсказал вовремя. Ноты меня больше незацепишь, демон, нечем тебе меня цеплять. Теперь я знаю, что был когда-то Светозаром имногое вспомнил, ноневсё, какие-то детали пока ускользают, ноя дойду доконца иразберусь вчём истина ипочему меня закрыли здесь раньше срока. Возможно, втой разгадке иоткроется настоящий смысл, ачто было раньше, так… маета предисловия».
        Максим возвращался кразвилке тоннелей неспеша, постоянно контролируя свои тылы откозней демона, акогда оказался наместе, решил придерживаться прежнего маршрута. Ночерез некоторое время он упёрся втупик. Максим неповерил своим глазам, ведь камень всё также излучал золотистый свет и, тем неменее, проход оказался закрытым.
        «Фу-ты!.. Может, это опять происки демона? - предположил он и, незадумываясь, рубанул стену клинком.
        Номеч смог высечь изкамня только сноп огненных искр, а«мнимая» твердь так иосталась наместе.
        «Это уже ни вкакие ворота нелезет! Или я что-то пропустил, незаметил?» - терялся вдогадках Максим.
        Он медленно побрёл вобратном направлении, внимательно осматриваясь посторонам, стараясь неупустить даже мелочь, способную хоть как-то помочь впоисках, ноего сопровождали только сплошные каменные стены без малейшего намёка напотайную дверь или хотябы нишу.
        «Нет, возвращаться втот тоннель нельзя, призрак знает, что здесь тупик иждёт всвоём логове… Так он изаманил моего предшественника, видимо, тот несчастный пытался бежать, нодалеко неудалось. Ногдеже выход?.. Что-то я упустил или невспомнил… Ночто, что?!» - громоздились вопросы вголове Володина.
        Ивдруг он почувствовал шум, нарастающий шум, похожий нажужжание тысяч насекомых, его мысли стали путаться, аголова разрывалась отневыносимой боли. Споследним всплеском сознания внутри Максима мелькнула страшная догадка, что кто-то пытается завладеть его разумом…
        Запокровом сомнений
        Он стоял перед крутым обрывом сзияющей внизу бездонной пропастью, азаего спиной раздавались воинственные крики погони. Максим слышал стук множества копыт, нетерпеливое ржание разгорячённых лошадей, идаже чувствовал терпкий запах конского пота, принесённого порывами ветра. Унего неоставалось выхода, влюбом случае его ждала смерть отмечей врагов либо надне пропасти. Нопервый вариант был ближе ему, ведь вего жилах теперь текла кровь воина Светозара. Повернувшись лицом кврагам, стремительно приближавшимся кобрыву, он приготовился принять свой последнийбой.
        Новэтот момент Максим услышал раскатистый смех убитого когда-то им пришельца:
        - Ты слишком самонадеян, глупец! Яже тебе говорил, что оступишься! Можешь даже помолиться своим Богам перед смертью, хотя они тебе врядли помогут.
        После надменных слов призрака Максим только крепче сжал меч Светозара, его нервы готовы были лопнуть отнапряжения впредчувствии близкого конца, нонесмерти боялся он… Когда Максим уже смог разглядеть свирепые лица преследователей, его воля заострилась доневозможного предела. Новдруг он почувствовал, как плеча коснулась чья-то рука. Обернувшись назад, он встретился спроницательным взглядом Шри Равиндры. Образ святого висел прямо над бездной, ноэто почему-то неудивило Максима.
        - Сбрось ссердца земную тягость, поверь всебя илети - ты пёрышко! - услышал Максим знакомый голос.
        - Я пёрышко, - повторил он ивзмыл над пропастью, стирая границу между жизнью исмертью.
        Максим вновь оказался втоннеле перед тупиковой стеной истарался осмыслить только что пережитое видение:
        «Так, чтоже произошло? Я немного расслабился… да… я искал какой-то выход, нонемог найти изабил голову сомнениями, этим воспользовался демон изабрался вмои мысли, азатем перезагрузил их внужную ему картинку. Всё верно, так ибыло. Он загнал меня вловушку безысходности иготовил уже вынести свой приговор, нотут появился Шри Равиндра… Вот, вэтом вся суть - это подсказка! Пёрышко, пёрышко… Я поверил вневозможное испасся! Да, да!.. Кажется, я вспомнил: лев ипёрышко. Я обрёл бесстрашие Светозара, нонеосвободил отземного бремени свою душу. Вэтом ибыл замысел жрецов, спомощью своих заклинаний исилы кристалла они создали могущественную иллюзию, которую способен преодолеть только бесстрашный воин счистой илёгкой душой. Всё гениально просто! Нокакже совместить несовместимое, как?!»
        Теперь Максим знал наверняка, что замнимой стеной находится храм жрецов, где он бывал неоднажды вте давние времена иполучил посвящение. Ночтобы войти туда, необходимо было изменить себя полностью, изменить вкротчайший срок, отказавшись отвязких уз прошлого. Нет, Максим несобирался забывать всего того, что давало ему силы жить вземных воплощениях, свои благие дела, дорогих ему людей, любовь иверную дружбу. Теперь-то он знал онеслучайности даже мимолётных встреч, всё когда-то пережитое им осталось вего душе навсегда, чтобы однажды привести кновым встречам. Носейчас он уже понимал, что укаждого человека есть свой путь, окотором знает только он сам ите, кто свыше, инекандалами должно быть прошлое, акрыльями свободы.
        Максим глубоко вздохнул иприкрыл глаза, пытаясь освободить своё сознание, акогда унего получилось, изсамых недр его памяти стали подниматься запутанные узлы минувших столетий. Весь груз неизжитого когда-то водин миг обрушился наего сердце, ему было больно, нестерпимо больно отвновь пережитых моментов своих потерь, ошибок, терзаний, ноон благодарил иблагословлял каждую минуту безвозвратно ушедших дней, подаривших ему право быть тем, кто он есть сейчас. Постепенно боль вего сердце стала стихать, апотом после слёз искупления сменилась светлой радостью, ставшей предвестником новой жизни. Заего спиной всё ещё бесновался развоплощённый призрак, ноего злобные потуги тотчасже разбивались обезгрешную душу воина. Максим нестал более раздумывать ишагнул сквозь толщу каменной стены, чудесным образом оказавшись вподземном храме жрецов, бывшем когда-то ритуальным залом иодновременно хранилищем реликвии. Здесь всё оставалось по-прежнему, как имного веков назад: шестигранные стены, одетые взагадочное сияние Архиерейского камня непоблекли отвремени ихранили священную тишину, авыпуклый белоснежный свод всё также
отражал купол замкнутой вкруг колоннады, укрывавшей кристалл Найви. Пройдя внутрь колоннады, Максим оказался всамом центре зала возле внушительного каменного алтаря, накотором врезной металлической чаше покоился подарок Богов. Он почтительно опустился наколени рядом стремя жрецами, сохранявшими молчание все эти долгие тысячелетия. Время будто незамечало их присутствия вподземном мире, пощадив даже форму человеческих тел вместе сльняными одеждами. Казалось, что они просто спали, замерев внеподвижных позах, имоглибы пробудиться влюбой момент. Поднявшись сколен, Максим подошёл калтарю. Затаив дыхание, прислушиваясь кголосу своего сердца, он пытался прочувствовать душу этого необыкновенного камня, его энергию. Нокристалл молчал.
        «Неужели он утратил свою силу?.. Или её забрали те, подарившие камень?» - мелькнула вего голове беспутная мысль.
        Максим отказывался вэто верить, зная, зачем он здесь:
        «Нет, ты просто спишь. Какже тебя разбудить?»
        Форму кристалла нельзя было назвать правильной, скорей, его грани даже неподвергались обработке, ноон невольно завораживал своей природной красотой иигрой световых тонов даже вмолчании. Максим осторожно повёл рукой поповерхности камня и, нащупав небольшое углубление наего вершине, чуть было неподпрыгнул отвнезапного прозрения. Вновь осмотрев рукоять меча, он расслабленно рассмеялся:
        «Аключик-то был при мне! Неужели жрецы знали, что произойдёт через тысячи лет или они сами всё испланировали? Номой предшественник… Вчёмже была его роль? Возможно, когда-нибудь я узнаю обэтом».
        Он бережно положил наалтарь свой меч, затем склонился кнему ипоцеловал. Нет, их дороги нерасходились отныне, анаоборот - ещё теснее сплетались вединстве цели, ноэта цель уже была иной. Максим снова взял меч вруки, развернул его навершием рукояти вниз ивставил вуглубление камня. Икак только кристалл воссоединился сосвоей утраченной частью, он вдруг ожил, засиял, заиграл переливами неземных красок ивыбросил через остриё клинка прямо ксводу насыщенный фиолетовый луч, одновременно разливая этот удивительный свет повсей округе, погружая её втаинство далёких миров…
        Душа Максима плыла взолотистом тумане, мерцавшем живыми огоньками света, иощущала немыслимое блаженство, какое способна дать лишь колыбель небесного дома. Для неё уже несуществовало сомнений, терзаний иболи, она встретила здесь родные ей души изнала освоём бессмертии набесконечном пути. Она возвращалась наЗемлю, чтобы передать людям тайну кристалла Найви и, покидая вновь обретённый дом, знала, что когда-нибудь вернётся обратно.
        Словарь
        АРХИЕРЕЙСКИЙ КАМЕНЬ - Аметист (камень Бахуса) - один изсамых интересных икрасивых драгоценных камней;
        АСКЕТ - человек, избравший путь воздержания истрогий образ жизни, предполагающий ограничения вполучении удовольствий ииспользовании материальных благ;
        АШРАМ - обитель мудрецов иотшельников вИндии, которая обычно располагается вотдалённой местности - вгорах или влесу;
        БЕНГАЛИЯ - исторический регион всеверо-восточной части Южной Азии. Населён преимущественно бенгальцами, для которых родным является бенгальский язык. Внынешнее время Бенгалия разделена между Индией (Западная Бенгалия - штат навостоке Индии) игосударством Бангладеш (Восточная Бенгалия);
        ЖРЕЦ - служитель религиозного культа;
        Кратерное озеро - озеро, образующееся при наполнении водой вулканического кратера (впадины);
        НАВЕРШИЕ - вхолодном оружии - часть рукояти, противоположная клинку;
        САМАДХИ - виндуистской ибуддийской медитативных практиках - состояние, при котором исчезает сама идея собственной индивидуальности (нонесознание) ивозникает единство воспринимающего ивоспринимаемого;
        СЕЛЕНГА - река вМонголии иРоссии (Бурятия), крупнейший приток озера Байкал;
        ЭФЕС - Рукоятка холодного оружия (сабли, шашки, шпаги) вместе спримыкающей кней частью клинка.
        Неумрём, ноизменимся
        Предчувствие
        Впреддверии сумерек заокном всё сильнее крепчал морозец, аполукруг холодного солнечного диска неумолимо исчезал загоризонтом, оставляя нанём золотисто-розовый след. Ещё вдетстве я любил наблюдать зазакатом, ощущая вэтом красивом зрелище нечто большее, чем смену суточных фаз. Ауже позже свозрастом мне почему-то стало казаться, что сам момент перехода открывает двери вкакой-то совершенно иной таинственный мир, властвующий над людскими душами впокровах ночи доследующего восхода солнца. Пока я задумчиво разглядывал тающую полоску заката, моё сердце вновь, как иутром тревожно заныло…
        «Странное ощущение… Кчемубы?» - мелькнуло вмоём сознании.
        Ссамого утра день уменя как-то незаладился, всё валилось изрук, дела несрастались, одним словом - всё докучи. Вконце концов, я решил отменить все встречи склиентами ипоехал домой внадежде поработать стекущими документами вспокойной обстановке. Снекоторых пор я кормился на«вольных хлебах», промышляя частной адвокатской практикой, поэтому мог себе такое позволить. Ноидома мысли упорно нехотели впрягаться вработу итолько беспорядочно роились вголове, создавая один лишь сумбур. Я немог найти себе места ирешил сделать несколько звонков помобильнику. Убедившись, что сродными всё впорядке, я немного успокоился. Между тем наулице уже стало смеркаться ивдоль дороги засветились яркие фонари. Закончив работу, люди заспешили втепло магазинов иквартир, нежелая долго задерживаться натридцатиградусном морозе. Вроде ничего особенного непроисходило, ночто-то недавало мне покоя, недавало ивсё. Напряжение нарастало откуда-то извне ивсё настойчивее будоражило моё сердце, сея внём ворох разнородных чувств. Нет, это непоходило наобычную тревогу, здесь было что-то другое, непонятное, щемящее икакое-то неотвратимое. Так
мне показалось втот холодный вечер инато были веские причины. Уже полгода меня преследовали головные боли, сопровождавшиеся странными видениями. Водном изтаких видений я оказался наморском пляже среди беспечных отдыхающих, апотом небо неожиданно потемнело, налилось свинцовыми тучами, откуда-то налетел резкий холодный ветер, иморе стало замерзать прямо намоих глазах. Люди сужасом выскакивали изводы, расталкивая льдины, иубегали прочь отберега. Асовсем недавно я увидел набегавшую наберег волну, чудовищную волну, закрывшую собой даже небо. Мне казалось, что она поглотила всё живое. Да уж, картинки неизприятных! Что-то непонятное также происходило смоими ощущениями ивосприятием, иногда ни стого ни ссего я впадал вкакую-то прострацию. Всё начиналось сощутимой наслух вибрации, после чего окружающее пространство вдруг начинало мерцать, деформироваться, формы предметов расплывались перед моими глазами, затем таяли истановились почти прозрачными, анаих фоне появлялись пульсирующие световые вспышки.
        Прознав омоих странностях, родственники поэтому поводу собрали целый консилиум исобственными силами поставили мне общий диагноз, тутже увязав его счудесами лечения втрадиционной инародной медицине. После чего водин голос настойчиво рекомендовали мне пройти врачебное обследование (лучшебы сразу упсихиатра). Ноя чувствовал, что дело было вовсе невболезни, авкаких-то изменениях внутри меня. Я всегда был человеком самостоятельным, разумным ивмеру упёртым, поэтому кдельным советам прислушивался, однако поспешных решений старался непринимать, тем более под давлением. Вместо этого я попытался отыскать схожие состояния, описанные вэзотерической литературе, икое-что стал понимать. Вместе сразмышлениями я прилёг надиван икак-то незаметно заснул.
        Мой сон прервал настойчивый звонок вдвери.
        «Настюшка, наверно», - спросонок подумал я ипоспешил вкоридор.
        Открыв двери, я увидел дочку, моего чистого звонкого колокольчика сраскрасневшимися наморозе щёчками. Ещё спорога она бросилась ко мне сословами:
        - Пап, я соскучилась!
        - Я тоже соскучился, родная, - растрогано произнёс я, прижимая ксебе дочурку. Отнеё пахло морозной свежестью итаким незабываемым ароматом детства.
        - Ты сегодня что-то припозднилась. Где была, уподруги? - поинтересовалсяя.
        - Нет, папа, мыже сказку новогоднюю репетируем, я после «музыкалки» сразу вшколу пошла.
        - Сказку? Ты неговорила…
        - Неговорила, потому что это пока тайна. Вот придёте смамой наутренник - всё иузнаете!
        - Ишь ты, таинственная какая! Ну авсё-таки, Настюша, хоть намекни, кем ты там будешь, - уже снеподдельным интересом спросил я, поглаживая дочь побелокурой головке.
        - Ну ладно, только тебе скажу, маме неговори. Обещаешь? - доверительно проговорила Настя, заглядывая мне вглаза. Я почувствовал, как дочка сжала своими горячими ручонками мою руку.
        - Тыже меня знаешь, Настюша, я как рыба… мне можно доверить секрет.
        - Пап, я буду волшебницей феей вцарстве эльфов, мне Лариса Сергеевна даже разрешила сыграть намоей флейте. Представляешь, я буду играть для эльфов нафлейте, наволшебной флейте, - загадочно итак трогательно проговорила Анастасия.
        - Здорово! Ты моя маленькаяфея.
        - Пап, я уже немаленькая, - вполне серьёзно, нобез тени обиды заявила Настя.
        - Прости, взрослый ребёнок, забыл. Аты уроки сделала?
        - Почти уже… совсем чуть-чуть осталось, я быстро доделаю.
        - Хорошо, мой руки изастол, ая пока разогрею ужин.
        - Пап, можно потом, как уроки сделаю? Я хочу вместе стобой имамой.
        - Как хочешь, номама задержится сегодня.
        - Опять корпоратив? - непо-детски отреагировала Настя.
        - Что? - удивился я, несразу понимая, что дочка имеет ввиду. - А, ну да, что-то вроде того…
        - Уних часто стали эти корпоративы, - глубокомысленно изрёк мой ребёнок иподжал губки.
        - Незнаю, может быть…
        «АНастюша ведь права, Ольга стала чаще задерживаться. Кчемубы это?» - уже про себя подумал я, ощущая непривычные нотки ревности.
        Ноя всёже сумел погасить всебе шевельнувшееся сомнение, потому что привык доверять своей второй половинке. Как-то само собой мои мысли переключились надочку, которая тем временем переодевалась всвоей комнате. Несомненно, нас многое связывало, иэто касалась нетолько уз генетического родства, авозможно, иболее глубоких духовных корней. Почему я так решил? Насей вопрос ябы невзялся ответить, потому что попросту незнал ответа. Хотя чувствовал сердцем, что это так. Порой это понимание становилось настолько явным, несомненным, что мне уже нетребовалось иных подтверждений или доказательств, втакие минуты мне нестерпимо хотелось прижать дочурку ксвоей груди иникогда больше неотпускать. Между нами небыло секретов, Настя делилась сомной самым сокровенным, что утаивала даже отматери. Втом числе она доверяла мне исвои первые симпатии кмальчикам (водиннадцать-то лет). Настюша вообще была необычной девочкой, я нераз замечал, как она разглядывала пустой угол комнаты иулыбалась кому-то, тоже самое происходило влесу, наозере, куда мы частенько выезжали отдыхать. Аоднажды дочка потянула меня засобой вдругую
комнату, где прошептала наухо такое, отчего уменя мурашки побежали потелу. Оказалось, что Настя видела восне бабушку ита ей рассказала освоей скорой смерти, носмерти ненастоящей, акакбы понарошку. Моя дочка искренне верила, что бабушка неумрёт, атолько изменится. Спустя несколько дней я действительно получил известие окончине своей матери. Иногда недетские вопросы дочери просто ставили меня втупик, ия совершенно незнал, что ей ответить. Прервав размышления, я взглянул напотемневшую улицу инеузнал её. Конечно, такое бывало ираньше, свет отключался поразным причинам, нозате минуты беседы сдочерью ипосле того - что-то изменилось, причём настолько существенно, что невызывало сомнений. Лампочки влюстре как-то жалобно замигали истали тускнеть. Авсердце уже гнездилась непросто тревога - оно трепетало! Пока я соображал, что да как, невидимая сила мгновенно сгустила вокруг меня пространство, искажая иломая его, азатем принялась закручивать всё это живое месиво поспирали вверх вместе сомной. Я немог даже шевельнуться, вздохнуть, свет мерк вмоих глазах… Я чувствовал, что умираю. Ноперед тем как провалиться
втемноту окончательно, я услышал крик дочери:
        - Папа!
        Поту сторону
        «Странные ощущения, похоже насон… Откуда всё это - трава, цветы, горы? Иззимы да влето, непонимаю, что происходит. Аможет, я действительно сплю? Чушь какая-то, полная чушь! Нет, если ябы спал, то несмогбы этого понять, восне человек неосознаёт, что спит, апринимает всё зареальность, ая помню себя… Ачтоже собственно я ещё помню? Да всё я помню, всё… как пришёл домой, как разговаривал сдочерью… Ичтоже потом? Апотом - хоть убей, какой-то провал!.. Гдеже я?!» - недоумевало моё сознание.
        Я ещё раз огляделся посторонам иприслушался. Тишина стояла невообразимая, просто оглушающая звенящая тишина. Завсё это время я неуслышал ни одного знакомого мне звука. Ноуже вскоре я понял, как глубоко ошибался. Здесь звучало буквально всё: воздух, травы, цветы ивидневшиеся вдалеке горы, ноэти звуки умиротворяли своей естественной гармонией, разливаясь поокруге изумительной покрасоте мелодией. Аароматы, исходившие отвсей этой необыкновенной жизни, просто переполняли меня пьянящей радостью. Накакое-то время я забыл даже освоих сомнениях итревогах. Чтобы случайно невспугнуть, ненарушить тончайшую гармонию природы я замер, сейчас мне хотелось лишь наслаждаться, как можно дольше наслаждаться этим желанным ощущением. Нопозже любопытство всёже напомнило осебе, я встряхнулся отблаженного забытья инаправился всторону гор. Нет, я нешёл, аскользил потраве, ощущая её невесомую шелковистость. Здесь всё было иначе, идаже свет, истекавший неведомо откуда золотистым сиянием немешал зрению, арассыпался дружелюбной улыбкой. Вскоре доменя наконец-то дошло, что я лишился физического тела ивтоже время я прекрасно
понимал, что существую инетолько существую, нопродолжаю мыслить ичувствовать. Аещё я понял, что моё новое тело нетолько однородно посвойствам, ноисозвучно сэтим живым природным океаном. Неожиданное открытие меня непросто обрадовало, аокрылило! Ия действительно воспарил над поверхностью этого удивительного мира иполетел квидневшимся вершинам, как нераз бывало раньше вволшебных детских сновидениях. Через некоторое время я опустился уподножия великолепных гор. Изогнутыми зелёными гребешками они поднимались прямо кнебесной лазури, просвечивающей сквозь тончайшую вуаль нежно-золотистой дымки. Там ввышине гордые вершины уже укрывались величественными белоснежными шапками. Я долго немог оторвать взгляда отэтой непередаваемой красотищи, немог надышаться запахами её свежести ичистоты! Мне казалось, что я наконец-то обрёл своё, настоящее, окотором, несомненно, знал раньше иподсознательно помнил всегда. Поэтому, наверно, истремился вземной жизни клону природы, чтобы хоть как-то успокоить невыносимую тоску своей души поутраченному дому. Несмотря нарадужное настроение, мысли облизких мне людях ноющей тревогой
напомнили осебе:
        «Чтоже там произошло?.. Что стало сземным миром, сдочкой, женой, где они, где все?.. Неужели я здесь совсем один? Неможет быть! Долженже кто-то быть ещё! Кто-нибудь ответит мне?!»
        - Узнаешь, - прозвучал спокойный ивеличественный голос.
        - Кто это?.. Что вы сказали?! - непонимающе воскликнул я истал оглядываться посторонам.
        «Странно, может, показалось? Галлюцинаций мне ещё нехватало дополной кучи. Нет, всёже слышал, точно слышал. Здесь кто-то есть, надо искать!» - вначале усомнилось, нозатем встрепенулось моё сознание.
        Нераздумывая, я легко оттолкнулся отповерхности земли иполетел вдоль горной гряды, стараясь обогнуть её слевой стороны. Меня несла какая-то неведомая сила, носоздавалось впечатление, что управляю ею я сам. Чуть позже моему взору открылась необозримая водная гладь, переливающаяся вдымке света красками отражённых небес. Помере моего приближения всё отчётливей проявлялась береговая линия, которая раньше пряталась загорами иускользала куда-то загоризонт. Ивдруг ксвоей радости я увидел назолотистом берегу одинокий силуэт человека. Подлетев поближе, я разглядел, что это была молодая женщина или девушка, одетая внежно розовое платье. Она задумчиво глядела вдаль и, видимо, любовалась красотой безмятежного моря. Чтобы случайно неиспугать незнакомку, я приземлился заблаговременно встороне отпляжа иоставшуюся часть пути проделал пешком (если, конечно, свободное скольжение можно было назвать ходьбой). Вступив назолотистый песок, я остановился, пытаясь собраться смыслями. Новэтот момент девушка обернулась:
        - Папа, ну где ты так долго? Я уже заждалась!
        - Настюша? - неповерил своим глазамя.
        Я несразу узнал свою дочь, свою маленькую дочку, вернее, конечно - узнал, нонемог поверить, что такое возможно. Передо мной стояла немаленькая девочка, мой звонкий колокольчик, акрасивая девушка.
        - Это я, папа, непугайся, - улыбнулась она инаправилась комне.
        - Настя… Настюша, я ничего непонимаю… Как это возможно? - пролепетал я вожидании ответа.
        - Неудивляйся, просто я всегда хотела стать взрослой… Аты разве незаметил, что итвои мечты сбылись? Погляди вокруг, ты ведь всегда стремился кэтой красоте. Этот мир любит иценит искренность желаний, - пролился звонким ручейком её голос.
        - Да, ты права, дочка, мечтал… ипочти догадался освязи своих мыслей сэтим миром, - проговорил я, понимая, что мы общаемся науровне мысли.
        - Конечно, телепатически, здесь по-другому иневозможно… неудивляйся, здесь всё иначе, - подтвердила мою догадку Анастасия, подойдя вплотную комне.
        Её аура заиграла тончайшими переливами красок, инежные живые лучики света потянулись ко мне, проникая совсех сторон вмою душу, обнимая её теплом радости. Никогда я нечувствовал такой полноты счастья, такого безграничного блаженства ипонимания. Я словно оказался вприродном цветнике изпрекрасных роз, благоухающих чудесными ароматами.
        - Я люблю тебя, папа, - отозвался где-то внутри меня родной голос дочери.
        - Я тоже люблю тебя, солнышко моё, - снежностью ответил я, всё ещё находясь внеге блаженства.
        - Ты, наверное, хочешь знать, что произошло? - вдруг спросилаона.
        - Конечно, хочу… мне вообще всё непонятно… Где Ольга, где все остальные люди? Ты знаешь?
        - Знаю. Обэтом много говорили, номало кто верил. Произошло лишь то, что давно было обещано людям.
        - Ты хочешь сказать, что Земли больше нет, она погибла?! - вырвалось изменя страшное предположение.
        - Нет, Земля осталась, только звучать стала по-другому…
        - Это какже?
        - Звучание её ауры стало выше, нацелую октаву, если так можно выразиться, абудет ещё выше.
        - Ты имеешь ввиду частоту излучений или вибраций? - наконец сообразиля.
        - Ну да, это я ихотела сказать… произошла какбы перезарядка магнитного поля Земли.
        - Чёрт возьми!.. Да этоже катаклизмы, массовое сумасшествие, психический падёж! - выхлестнули изменя эмоции.
        - Папа! - укоризненно взглянула наменя Настя. - Ненадо так говорить иневсё так плохо, как ты думаешь, мы просто вступили вновую эпоху, ишанс будет дан каждому, для этого мы здесь инаходимся.
        - Ты знаешь что-то ещё? - уже более спокойно спросиля.
        - Неспеши, нам обо всём скоро расскажут.
        - Ну хорошо, хорошо… Апочему именно мы стобой здесь, почему без мамы? - неунималось моё встревоженное любопытство.
        - Я знала про этот мир ираньше, я пыталась тебе обэтом сказать. Ты ведь помнишь?
        - Ну да помню, нотогда я несовсем тебе поверил…
        - Нохоть чуточкуже поверил! - рассмеялась она иуже вполне серьёзно пояснила:
        - Когда это случилось, ты уже был впограничном состоянии, тебе лишь немного помогли… амама была ещё неготова. Ты небеспокойся, сней всё будет впорядке. Атеперь, папа - Игорь, нам пора, нас ждут.
        Едва дочка произнесла последние слова, как пространство вдруг преломилось, ивидимая картинка окружающего мира моментально растаяла нанаших глазах, исчезнув вослепительно белом сиянии. Втот быстротечный миг меня вдруг осенила безумная догадка, мне показалось, будто все окружавшие нас декорации вместе снами - было лишь мыслью внутри какого-то глобального непостижимого сознания. Ивот теперь оно оставило прежнюю мысль ипереключилось надругую, какбы пролистнув страницу пространственной книги, предлагая нам ознакомиться сдругими главами загадочной повести. Если честно, то я даже неуспел испугаться, всё произошло так неожиданно, новтоже время необыкновенно, немыслимо волшебно, что я просто решил промолчать, нежелая назойливо вторгаться всие неисповедимое таинство. Теперь мы уже находились внутри безграничной инеобыкновенно живой сферы, излучавшей насыщенный золотистый свет, равномерно разливавшийся повсему внутреннему пространству вместе созвуками неземной мелодии. Эту песню сферы трудно было счем-либо сравнить: вней виделась бесконечная звёздная даль, чудесный миг расцветающей красоты, слышался
неизречённый шёпот любви, инежный трепет пробуждающейся жизни… Здесь мы оказались неодни, вокруг нас были люди, точно втакихже тонких «одеяниях». Налицах всех этих людей лежала печать светлой торжественности вожидании чего-то особенного изначительного. Совсех сторон внаш адрес раздавались добрые слова приветствий ипонимания, амы, естественно, отвечали темже. Между тем приглашённые всё прибывали, ипостепенно их собралось (помоим скромным подсчётам) донескольких тысяч, аможет, итого больше.
        - Ждать осталось недолго, скоро он появится, - заговорщически шепнула мне Настя.
        - Кого ждём то? - несовсем поняля.
        - Одного изУчителей, - пояснила дочка.
        Дальнейшие наши разговоры прервала ослепительная вспышка, ипространство прямо над нами разверзлось, раскрывая своё огненное чрево, изкоторого медленно выплыл огромный светящийся шар. Апотом наступила тишина, безграничная тишина… Вбезмолвии пролетавших мгновений меня охватил необъяснимый трепет, который совершенно нельзя было назвать страхом… нет, это было нечто иное, невыразимое, нонастолько величественное исвященное, очём невозможно поведать словами. Казалось, шар дышал самой жизнью, жизнью созвучной музыке небесной дали иукрывал притихшую округу светом своей сияющей ауры. Мне даже почудилось, что внутри шара проявился прекрасный величественный лик человека. Отсверкающей сферы исходила просто непостижимая сила, словно рентгеном просвечивающая каждого изнас, иневозможно было что-либо утаить отэтого всепроникающего взгляда. Могучий разум шара неподавлял, неунижал нас своим превосходством, апризывал приобщиться, причём совершенно искренне кнемыслимой силе своей любви. Наконец прозвучал его голос. Он непоказался мне громогласным, он был очень проникновенным иодновременно завораживающим. Создавалось
впечатление, что он звучал для всех ивтоже время для каждого вотдельности.
        - Я приветствую вас, входящие впоток! Вы находитесь всфере Прообразов. Донедавних столетий этот незримый план был доступен лишь избранным. Почему именно вы? Ответ прост - вы заслужили это почётное право, заслужили своей верой ипреданностью. Сознательность вчеловеке подобна цветку лотоса скрытого внутри семени, ичтобы пробиться прекрасному дитя изтьмы ираскрыться вовсей своей красоте - нужно время. Ваше время пришло, сей час настал. Да будет так! Земля, как ивсе мы, несёт нелёгкое бремя, ноэто тягота прекрасна впреддверии сиятельного будущего. Сбылись былые пророчества, Дракон мудрости уже дохнул свой пламень наЗемлю, объявший её огненным вихрем, чтобы освободить отскверны инаделить новым звучанием. Новое уже грядёт! Пространственный огонь призван расчистить для него место. Нонастройкой тональности звучания планетарной ауры предстоит заняться всем нам. Недля отдыха мы призвали вас, адля большой работы! Впереходное время произойдут перестройки вполевых структурах Земли, сила гравитационных полей изменится, ивместе сэтим плотность земных тел, современем улюдей появятся совершенно иные возможности…
        Его слова были простыми ипонятными, они находили отклик вкаждом изнас даже несмотря наразличие собравшихся людей понациональности, вероисповеданию иземным профессиям. Вэти минуты нас объединяло нечто другое, наверное, общность душ. Но, несмотря натакое воодушевление, мысли осудьбе своих родных всёже напоминали осебе.
        Ибудто предвосхищая эти вопросы голос Учителя произнёс:
        - Знаю, вы озабочены состоянием планеты исудьбой своих близких, вас пугают возможные последствия. Авам некажется, что сумасшествие уже давно стало нормой земного мира? Он стал прагматичным инеискренним, его покинула душа. Бездуховность, братоубийственные войны, ненависть, корысть, лицемерие, разврат… Можно долго перечислять язвы человеческой самости. Выже сами нераз возмущались таким положением. Разве нетак?
        Трудно было что-либо возразить поэтому поводу, нособравшиеся люди, несомненно, хотели верить только влучшее, иждали ещё чего-то важного…
        - Хорошо, я всё покажу, - произнёс голос Учителя.
        Невластно, амягко иестественно могучий разум Учителя втянул наши податливые сознания вфокус своего видения, имы смогли увидеть земной мир его глазами. Это зрелище непощадилобы психику слабонервных, картина была непросто унылой, азловещей! Мы сболью глядели набезжизненную цивилизацию, назаброшенные улицы городов сзастывшими вбеспорядке автомобилями, назиявшие пустотой тёмные стёкла домов, ощущали насебе резкие порывы колючего ветра, разгонявшего поунылым улицам кучки брошенного мусора. Атем временем небо буквально разрывалось отослепительных вспышек молний ичудовищных раскатов грома. Океаныже буйствовали невиданными доселе штормами, обрушивавшимися неистовой силой наприбрежную землю. Итак было везде, навсех континентах. Какая-то часть населённых пунктов серьёзно пострадала отстихийных бедствий, но, видимо, разрушительные катаклизмы всё-таки пощадили нашу милую Землю.
        «Ногдеже люди?» - думал вте минуты каждый изнас. Мы снадеждой пытались отыскать хоть какие-то следы жизни, нотщетно, их небыло наостровах, вгородах ивокруг них, даже леса ите осиротели, лишившись своих обитателей.
        - Непугайтесь, люди вместе сживотным миром пребывают вбессознательном сне воколоземных сферах. Нокогда придёт срок, обратно вернутся далеко невсе, алишь те, кто готов очистить свои духовные зёрна отплевел. Остальнымже суждено воплощаться вмирах низших, пока незаслужат право навозвращение. Такими мерами мы добились главного: тёмные хозяева Земли уже покидают планету, вскоре уйдут все оставшиеся игоризонт будущего очистится. Тёмные духи невыдержат пламени огня пространственного, тем более, что уже лишились человеческого лакомства, его энергии, питавшей их долгие тысячелетия. Здесь они обречены! АЗемлю мы уберегли, нам удалось локально разрядить назревшие нарывы подземного огня. Друзья мои, теперь положительный результат зависит только отнаших совместных усилий. Вы готовы ксотворчеству?
        Конечноже, мы были готовы, ещё как готовы! После увиденного каждый изнас непросто хотел, анестерпимо желал внести хоть какую-то посильную лепту впреобразование земного мира. Тем паче такое доверие, окотором невозможно было даже имечтать. Унас просили помощи сами - небожители! Понашим рядам прокатились дружные волны радости отосознания собственной значимости, ноэто чувство неограничивалось одной лишь гордостью, аукреплялось верой влучший исход для всех людей.
        - Иного я инеожидал, - проговорил Учитель, - тогда задело, вы разобьётесь нанебольшие группы иприступите квыполнению своей задачи. Руководители групп уже знают, что делать. Скажу лишь одно: эта работа коснётся моделирования нового мира, неудивляйтесь, именно так всё ибудет. Созданный нами флюидальный образ мы вдохнём втонкие земные планы, можно сказать - создадим аромат будущего, его прекрасный тон звучания. Удачи вам, входящие впоток!
        После слов прощания светящаяся сфера моментально растворилась впространстве. Какое-то время собравшиеся нерасходились, всё ещё находясь под впечатлением отнезабываемой встречи. Люди знакомились, поздравляли друг друга сдолгожданными переменами, желая многострадальной Земле скорейшего обретения себя.
        - Папа, яже говорила, что всё будет хорошо! - воскликнула Настя, невыпадая изпотока всеобщего ликования.
        - Да, ты оказалась права, Настюшка! Ночтоже дальше?
        - Адальше, друг мой, мы начнём работать, - раздался внутри меня незнакомый голос.
        Я оглянулся посторонам исразу остановил свой взгляд навысоком мужчине спроницательными иумными глазами.
        - Меня зовут Милош, - сулыбкой представился он, - я тот самый руководитель нашей небольшой и, надеюсь, сплочённой группы.
        - Очень рад, Игорь, - втомже тоне ответиля.
        - Знаю, Игорь, мне тоже приятно наше знакомство. Я ещё раньше был наслышан овас отНасти, неудивляйтесь, она была частой гостьей вэтом мире.
        - Да? Вот незнал, думал, что унас сдочкой нет секретов, - прозвучали нотки обиды вмоём голосе, - аоказывается…
        - Папа, я хотела тебе рассказать, даже пыталась, - смущённо оправдывалась Настя, - ноты меня непонял тогда… время ещё непришло.
        - Игорь, Настенька права, всему своё время, необижайтесь нанеё, - вмешался внаш диалог Милош.
        - Да какие обиды, я всё понимаю. Агдеже остальные братья исестры?
        - Ваш юмор оценен, Игорь, анаши товарищи вот они, - дружелюбно произнёс мужчина, показывая наподошедших людей.
        Очень кратко илаконично Милош представил каждого изнас:
        - Познакомьтесь: это Ситара, она ещё совсем недавно жила вИндии, попрофессии она - философ-санскритолог, Дана родом изПольши, где изанималась живописью, Тим изГолландии, он известный народине поэт иписатель, Игорь иНастя изРоссии, Игорь пообразованию юрист, аНастя ещё неуспела обрести профессию. Ну инаконец, ваш покорный слуга, понациональности я серб, когда-то был ваятелем-скульптором, ноуже больше полувека нахожусь здесь.
        - Милош, вы действительно здесь пятьдесят лет?! - неповерилТим.
        - Что хорошо сохранился? - рассмеялся Милош. - Неудивляйтесь, вэтом мире совершенно иное истечение времени.
        - О-о, это радует! - непосредственно отреагировал наего словаТим.
        - Милош, я хотела спросить насчёт принципа подбора группы, - пролился бархатный голос Ситары, - мы все люди разных профессий, несовсем понимаю…
        - Очень интересный вопрос, иосамой работе хотелосьбы узнать, - успела вставить Дана.
        - Оработе я расскажу чуть позже. Апринцип отбора прост: все мы вэтой или прошлых жизнях были тесно связаны сискусствами ифилософией жизни, если вкратце, то наша работа как раз ибудет касаться этих дисциплин.
        - Даже мы сдочерью? - выразил сомнениея.
        - Всвоё время вы были довольно известными людьми вэтих сферах.
        - Хм… никогдабы неподумал…
        - Папа, ая помню, это было ещё всредние века! - засияла аура дочери.
        - Верно, Настенька, именно вэпоху возрождения, - подтвердил Милош.
        - Ого, гуманизм ивозвращение ккультурному наследию античности… Рафаэль, Караваджо, Франческо Петрарка, Джованни Боккаччо, - многозначительно изрёк Тим итутже рассмеялся:
        - Браво, браво, Настя, вы хранительница редчайших даров!
        - Вы преувеличиваете, Тим, новсё равно спасибо, - смущённо ответила Анастасия.
        - Милош, авы ипро остальных всё знаете? - поинтересовалась Дана. - Так интересно!.. Хотьбы глазком заглянуть всвоё прошлое.
        - Вы думаете, милая, что там ожидают только приятные воспоминания? - подогрел интригу Милош.
        - Эка невидаль! Ничего, переживу как-нибудь, - смело заявила Дана. - Ну авсё-таки?
        - Всвоё время вы всё узнаете, нонесейчас, - деликатно, нотвёрдо отказал ей Милош.
        Так мы ипознакомились. Атем временем сфера пустела, поделившись нагруппы, люди расходились поместам предстоящей работы.
        - Други мои, уменя есть предложение перебраться водно прекрасное местечко, там ипродолжим разговор, - произнёс Милош.
        Возражать никто нестал, имы такимже чудесным образом вернулись напобережье эфирного моря, где ещё совсем недавно я встретил Настю.
        - Располагайтесь, будьте как дома - улыбнулся нам Милош, - я нестал ничего придумывать нового ирешил воспользоваться воображением Игоря, думаю, здесь нам будет удобно. Эта картинка близка земному миру, аначинать работу лучше взнакомой обстановке. Когда обвыкнитесь, тогда, может, что-то ипоменяем. Непротив?
        - Здесь просто волшебно итак спокойно! - прозвучал зачарованный голос Ситары.
        - Полностью поддерживаю нашу небесную звёздочку, возражений нет! - вновь блеснул своим остроумием ипознаниямиТим.
        - Ситара, аваше имя действительно так переводится? - тутже осведомилась Дана.
        - Да, звезда, - негромко ответила девушка.
        - Красиво!
        - Исама она… - невольно вырвалось изменя, нобыло уже поздно, я проговорился.
        Намоё счастье новые знакомые оказались людьми деликатными, понимающими, поэтому сделали вид, что нерасслышали моих слов, илиже восприняли их, как простой комплимент женской красоте. Одна лишь дочка ободряюще улыбнулась мне, асама Ситара скромно опустила глаза. Если честно, то Ситара сразуже показалась мне женщиной необыкновенной, какой-то особенной, она была по-восточному грациозной ичувственной, идействительно походила натаинственную небесную звёздочку. Нопритягивала Ситара нестолько восточной утончённостью, аименно своей загадочной недосказанностью. Данаже, напротив, обладала импульсивным характером иотличалась открытостью, невсегда свойственной людям её профессии. Красота молодой женщины была иного плана, она непосредственно бросалась вглаза итребовала ксебе внимания. Вотношении Тима можно было смело сказать, что парень обладал широким кругозором иврождённым чувством юмора. Являясь весельчаком посвоей натуре, он без сомнения мог стать душой любой компании. ОМилоше невозможно было поведать вдвух словах, наего челе лежала особая печать, скрывавшая знания внеземного мира. Запокровом его нерушимого
равновесия, безусловно, таилась многогранность чувств вместе смудростью иглубокомыслием, как, впрочем, ипростое человеческое понимание, даже вотношении наших необдуманных выходок. Полное представление освоих товарищах я получил уже позже, апервая встреча подарила мне лишь видимые впечатления. Современем мы притёрлись, больше узнали друг одруге идаже подружились. Аиначе ибыть немогло, ведь мы делали одно важное дело. Несмотря нанациональные различия мы абсолютно неиспытывали трудности вобщении, как такового языкового барьера просто несуществовало, однако нас подстерегали проблемы другого характера. Прежде всего, они касались самого мышления. Дело было втом, что все наши мысли ичувства немедленно отражались насостоянии собственных аур, иочень легко читались окружающими. Здесь невозможно было что-либо скрыть, каждый изнас находился как наоткрытой ладони, абсолютно обнажённым для внешнего восприятия. Даже случайно залетевшая маломальская мысль, успевшая запечатлеть себя, сголовой выдавала все наши намерения. Такое положение доставляло определённые неудобства, ведь наЗемле мы невыставляли напоказ свой
внутренний мир, аоберегали его как зеницу ока. Поначалу было трудно, номы учились жить по-новому - счистотой впомыслах иискренностью впервую очередь поотношению ксамим себе. Поэтому поводу мы нераз шутили, нобольше всё-таки сокрушались, вспоминая историю Земли сеё политическими перипетиями. Еслибы вте времена люди имели такие способности - разве смоглибы лицемеры идемагоги управлять целыми народами?! Сколькоже можно было спасти человеческих судеб, исправить непоправимых ошибок!..
        Этот необыкновенный мир несразу стал для нас родным домом, нам понадобилось какое-то время, чтобы почувствовать его богатую ивысокосознательную душу, настроиться наеё тональность тончайшими нервами своих чувств. Окружающее пространство чем-то напоминало незримое зеркало, накотором моментально запечатлевались все субъективные мысли ичувства, азатем они практически сразу отражались непосредственно внашихже сознаниях, ноуже сувеличенной вразы энергией. Неимоверно трудно было выдержать воздействие такой силы, она доставляла очень болезненные ощущения, ичтобы найти необходимое равновесие нам опятьже приходилось пропускать через внутренний фильтр ещё нерождённые мысли. Новсё вернулось кнам сторицей, когда наконец-то контакт был установлен. Взнак признания этот чудесный мир принял нас всвоё лоно, окружил заботой иподелился неисчерпаемой энергией вместе ссамыми сокровенными тайнами.
        Самаже работа касалась непосредственно человеческой культуры, начиная сеё древних пластов, сложившихся ещё совремён Лемурии иАтлантиды. Информацию мы извлекали прямо изнезримых «архивов» Акаши, вкоторых словно намагнитных лентах отображалась вся история человеческого существования. Нас интересовало всё, что хоть как-то способствовало пониманию сути творческого начала, сокрытого под покровом невысказанной тайны. Мы научились погружать свои чувства впервичные тона звучания иритмы, сопровождавшие создание великих произведений искусства ичеловеческой мысли. Проникая всвятая святых, втот самый источник вдохновения, что подвигал гениев прошлого набессмертные творения, мы какбы сливались сих душами, становясь навремя ими, чтобы ещё глубже ощутить трепет их чувств. Небудет преувеличением, если сказать, что мы собирали тот самый бесценный нектар Богов - Амриту, напиток бессмертных. «Ароматы» высоких ощущений, мы использовали для создания мыслеобразов, которые насыщались эмоциональными красками, азатем переправляли вспециальные «информационные хранилища» для последующей доработки внезримых лабораториях
Учителей. Вместе снами бок обок работало ещё множество групп, некоторые их них подбирались поаналогии снашей, остальныеже отрабатывали другие направления деятельности. Вчастности, ученые разрабатывали невиданные ещё доселе технологии, способные качественно изменить жизнь людей исостояние планеты, апрогрессивные государственные мужи вместе ссоциологами занимались моделированием нового общества, конечно, исходя извеяний времени. Несмотря наразличный круг задач, все мы трудились для общего блага и, хотя вместе встречались нетак часто, новсёже успевали обмениваться информацией иискренне радовались даже незначительным успехам своих товарищей. Так готовился мысле-чувственный фон для пробуждения нового человечества. Конечноже, обо всех премудростях такого общения спространством нам поведал Милош, он посвятил нас втайну видения далёких событий, научил разворачивать эти образы вголограммы исоздавать собственные мыслеформы, чтобы потом запечатлевать их наневидимых скрижалях Акаши. Ивообще, он намногое открыл нам глаза. Лично для меня стало откровением узнать отом, что тьма вовсе неявляется символом зла
наизначальном плане Бытия, астановится таковым лишь при заглублении духа вматерию, когда низшие миры одеваются впокровы иллюзорных форм. Напротив, всвоём высшем понимании тьма олицетворяла колыбель непроявленной жизни или так называемый хаос - Отца иМатерь водном лице, которые при пробуждении становились породителями Света, своего Сына - дракона мудрости. Иещё многое другое мы поняли, участвуя вэтом необычном эксперименте, научившем нас видеть ислышать сокрытое отнепосвящённых умов. Работе мы отдавали большую часть своего времени, которое вэтом мире немежевалось надни иночи, аскорей - напоминало некую абстрактную продолжительность. Естественно, что относительным становилось также понятие оботдыхе, ведь смена мыследеятельности иуглублённое созерцание божественной природы вполне заменяли нам его земное значение.
        Заэто время кое-что изменилось ивнаших сдочерью отношениях. Вспоминая своё далёкое прошлое, мы всёж таки отыскали причину необъяснимой духовной близости между нами. Оказалось, что мы нераз воплощались вблизких друг другу людей, анесколько столетий назад Настя даже была моей матерью. Вот так-то! Вконце концов, я решил отказаться отземных условностей иразрешил дочери называть себя Игорем. Начто она срадостью согласилась. Проникая всё глубже иглубже всвоё прошлое, я спониманием сознавал, как справедлив был закон Кармы, ввергавший наши души вкруговорот многочисленных воплощений. Он будто нанизывал надуховную нить индивидуальности бусинки человеческих личностей, оставлявших всё новые иновые отпечатки втончайших структурах души, чтобы когда-нибудь связать изних ожерелье полной сознательности.
        Минуло уже несколько месяцев поземному исчислению после нашего появления всфере Прообразов. Ивот однажды Милош собрал всю группу наберегу моря уже ставшего каждому изнас очень близким. Здесь мы обычно ипроводили подобные встречи, атакже недолгие минуты своего досуга. Поего загадочному виду можно было предположить, что нас ожидает несовсем рядовое известие. Так ислучилось.
        - Други мои, мы проделали очень большую работу имногого достигли, - начал издалека он, - ноэксперимент продолжается инам предложено поучаствовать вего практической фазе.
        - Так, так, уже интересней! - непреминул отметитьсяТим.
        Полицам остальных членов команды можно было прочитать туже заинтересованность. Нонаш наставник висключительных случаях мог умело прятать свои мысли, видимо, сейчас именно такой случай инаступил.
        - Ещё как интересно! - улыбнулся Милош.
        Увидев нанаших аурах знаки вопросительного ожидания, Милош начал объяснять суть предстоящего задания:
        - Ладно, томить небуду, слушайте. Я неоговорился, экспедиция действительно подразумевает возвращение наЗемлю сцелью получения опыта вощущениях. Напланете уже произошли заметные пертурбации, анасыщение земного контура энергиями будет ещё продолжаться донаступления контрольной точки. Поэтому все произошедшие изменения мы должны оценить изафиксировать всвоих тонких структурах, чтобы после поделиться этими ощущениями снашими товарищами иУчителями. Кстати, заодним отшлифуем наши навыки.
        - Вроли подопытного кролика мне ещё недоводилось бывать, - сиронией заявила Дана.
        - Это тебе так кажется! - тутже нашёлся Тим. - Над нами постоянно кто-то экспериментирует.
        - Может, неэкспериментируют, аучат? - поправил его Милош.
        - Аэто разве меняет суть? - заметила Дана.
        - Существенно!
        - Незнаю, как остальные, нолично я готов вернуться, этоже непросто интересно… Мы будем первыми, кто вступит наЗемлю после обновления! Почувствовали всю торжественность момента?! - напомнил осебея.
        - Игорь, я стобой, ради этого стоит потерпеть неудобства! - поддержала меня дочь иобратилась ко всем:
        - Авы как, ребята?
        - Да никтоже непротив, Настенька, поедем, конечно. Милош, аты билеты нам заказал уже? - продолжал куражиться Тим, украдкой поглядывая намою дочь.
        Снедавних пор я стал замечать, что вотношениях между ними проскакивает искра назревших чувств.
        - Заказал, заказал, места люкс, водин конец, - подыграл писателю Милош.
        - Э-э, мы так недоговаривались… Акакже обратно!? - вшутку запротестовалТим.
        - Аесли серьёзно, Милош, как нас переправят туда ивкаком виде? - поинтересовалась Ситара.
        - Законный вопрос… способ уже есть, придуман, аформа будет соответствовать земному миру.
        - Значит, опять рядиться вэтот «бронежилет» счеловеческий рост, - высказала сожаление Дана ивздохнула:
        - Я уже отвыкла оттела, здесь такая свобода…
        - Как раз это исуждено нам проверить, там исравним ощущения, - проговорил Милош.
        - Милош, ты упомянул окакой-то контрольной точке, - вдруг вспомниля.
        - Да, верно, ноэта информация пока закрыта.
        - Нам что недоверяют? - удивилась Настя.
        - Дело невтом, последняя фаза как раз изависит отнаших данных. Авчём она будет заключаться, после коррективов узнаем наместе.
        - Мы действительно там будем одни? - уже серьёзно осведомилсяТим.
        - Несовсем, планируется ещё несколько групп, нопрямого взаимодействия между нами небудет, только телепатическое, - ответил Милош, обводя нас взглядом, после чего добавил:
        - Экспедиции планируются накаждый континент.
        - Милош, атеперь главный вопрос - когда? - спросила Настя.
        - Скоро, очень скоро, немного учёбы ивпуть.
        Всё оставшееся время довозвращения мы ипосвятили подготовке. Снами занимался нетолько Милош, ноиодин изУчителей, которого посвященные знали, как Дзэна-Роси. Вернее всего, это имя было лишь одним измногих его имён. Мы даже толком незнали, самли он присутствовал перед нами илиже выделял свою эманацию, нопоявлялся Дзэн-Роси всегда вчеловеческом облике, если, конечно, оболочку изуплотнённого света можно было так назвать. Вобъятиях его сиятельной ауры мы чувствовали себя маленькими детьми, зачарованными необыкновенной волшебной сказкой. Казалось, что он сдерживал свою невиданную энергию, неотпускал её полностью, чтобы ненавредить нам. Как оказалось позже, Учитель непросто беседовал снами, апередавал через слова имолчание свою духовную силу, незаметно повышавшую восприимчивость наших сознаний. Накануне отбытия Дзэн-Роси наконец-то объяснил нам схему предстоящей телепортации. Ввиду необычности случая иотсутствия унас соответствующей практики вэтом вопросе, перемещение должно было произойти поэтапно. Такое действо чем-то напоминало погружение водолазов набольшие глубины, когда приходилось нормировать
скорость погружения, чтобы постепенно привыкать квозрастающему давлению. Вот имы должны были последовательно окунуться вболее низкие планетарные сферы, чтобы свыкнуться стамошними вибрациями инабросить насебя «одеяния» уже соответствующие этим планам.
        Доволнительного возвращения наЗемлю оставались считанные земныедни.
        Возвращение
        Мы проявились наЗемле неожиданно, выпав изнезримого пространственного тоннеля нафоне световой вспышки. Милош сразуже посоветовал нам осмотреться ипривыкнуть кновым ощущениям. Чем мы изанимались несколько минут. Ачуть позже наш интерес исключительно сосредоточился навидневшемся невдалеке городе, окружённом сдвух сторон горным хребтом. Я сразуже узнал эту местность, да исам город, мне приходилось бывать здесь раньше ссемьёй.
        - Игорь, что-то знакомое, мне кажется… - начала, нонеуспела договорить моя дочь.
        - Ты права, Настюша, мы были здесь наотдыхе, - прояснил её сомненияя.
        - Точно, вспомнила! Там загородом нетак недалеко есть озеро итурбазы.
        - Верно.
        - Что знакомые места? Россия? - осведомился Милош.
        - Ну да… Южный Урал, - задумчиво произнёс я, пытаясь восстановить впамяти картины прошлого.
        - Видали, унасже есть живые путеводители, теперь точно непропадём! Ведите, Сусанины, ведите! - отметился всвоём репертуареТим.
        - Ага, один раз этот ваш Сусанин уже завёл моих сородичей вдебри, - слукавинкой вглазах произнесла Дана.
        - Э-э, ты так нешути, девица, нам сейчас вболота несруки, лучше напромысел козеру… ну, одежонкой какой да харчами разжиться, - удивил своим просторечиемТим.
        - Да ладно тебе, шутник! - прыснула отсмеха девушка, - Что русские корни недают покоя?
        - Шутки шутками, аТим прав, нам действительно нужно кое-чем запастись. Вы незабыли, где находимся? - серьёзно рассудил Милош.
        - Вгороде мы найдём всё необходимое, если, конечно, продукты ивещи неиспарилось вместе слюдьми, - заметиля.
        - Недумаю, вот только вкаком они состоянии, - ответил Милош.
        - Н-да…
        Разумеется, мы неразгуливали «вчём мать родила», нонуждались водежде более практичной, чем наше нынешнее одеяние, служившее зрительной видимостью ещё втом мире. Современем эфирный покров должен был раствориться, оставив вместо себя только лёгкое свечение.
        - Вы знаете… мне кажется, что тело стало легче, - вдруг встрепенулась Ситара. - Незаметили?
        - Может, ты просто похудела? - сулыбкой предположилТим.
        - Нет, нет, Ситара права, я тоже это почувствовала, даже движения стали свободнее, - поддержала подругу Настя.
        - Вы правы, гравитация несколько ослабла, нонерадуйтесь раньше времени, возможно, это повлечёт засобой непредвиденные последствия, - проговорил Милош.
        - Что ты имеешь ввиду? - спросила Дана.
        - Нечто иное, как изменение наклеточном уровне, ведь полевые структуры тела будут искать баланс.
        - Ну да, плюс повышенные вибрации пространства, хм… организм может угодить невсвою тарелку накакое-то время, - вполне серьёзно заметилТим.
        - Вот это мы идолжны проверить, - заключил Милош иобратился ко всемнам:
        - Что ещё смогли почувствовать?
        - По-моему воздух стал чище, нет такого удушья, как раньше. Впоследние месяцы перед случившимся я неделями жила загородом, немогла работать вГданьске, всё неполучалось сосредоточиться, - невсвойственной ей манере, задумчиво проговорила Дана. - Асейчас чистота итишина какая…
        Действительно, природа вродебы продышалась отудушья цивилизации истала понемногу оживать, восстанавливая, казалосьбы, безвозвратные потери минувших столетий.
        - Инетолько воздух, я вообще чувствую другую атмосферу, совсем другой фон ощущений, стало чище внутри пространства! - буквально выдохнула Настя.
        - Да, да, Земля встряхнулась отболи, она ожила ипоёт, она поёт! - воодушевлённо промолвила Ситара.
        - Согласен, девочки, согласен, - поддержал я. - Ноуменя назрел вопрос: почему мы неощущаем запахов гниения? Город уже несколько месяцев, как без присмотра, тем паче ветер внашу сторону…
        - Всё просто, энергия пространства самостоятельно проводит «дезинфекцию», все продукты гниения утилизируются доприродных элементов ииспользуются уже вэтом качестве, - пояснил Милош.
        - Классно! - несдержался Тим. - Нопочему ты раньше нам несказал?
        - Сюрприз хотел сделать, - рассмеялся Милош иуже вполне серьёзно определил нашу задачу:
        - Други мои, направляемся вгород, нам нужно раздобыть транспорт, одежду, продукты инужные бытовые мелочи. Держимся все вместе, вгороде сохраняйте бдительность ибудьте очень внимательны, всё замечайте, нобез меня никаких действий непредпринимайте. Когда будем готовы, переберёмся напобережье озера.
        - Ачто может нас подстерегать вгороде? - поинтересовалась Дана.
        Милош внимательно оглядел нас ипроизнёс:
        - Как гласит русская поговорка: бережёного Бог бережёт. Всё, выдвигаемся!
        Вскоре мы вышли наокраину города, где возвышались недостроенные многоэтажки, авокруг них жалко ютились деревянные домики. Мы нестали здесь задерживаться идвинулись всторону центра. Чем дальше мы углублялись вгородские кварталы, тем грустнее становилось надуше каждого изнас. Вэтот ясный августовский день нам нехотелось думать огрустном, ноздесь всё просто кричало осмерти, город замер, застыл вмолчаливой неподвижности, отрешившись отвсех земных проблем. Безжизненные дома, беспорядочные свалки пыльных автомобилей, пустые детские площадки, грязные улицы, всё это невольно наводило нанас тоску вместе скаким-то сожалением онесбывшихся надеждах людей. Еслибы неласковое солнце иозорной ветерок, то сталобы ещё хуже. Они щекотали наши лица, заглядывали вразбитые окна домов, пытаясь хоть как-то оживить, растормошить оставленный жизнью город.
        «Н-да, когда-то здесь кипела жизнь, звучали голоса, раздавался детский смех, люди любили, рожали детей, строили какие-то планы… иумирали. Носамое грустное, что многие изних так инепоняли: для чего всё это было?.. Они прожили свои жизни вслепоте иневежестве… бранились, лгали друг другу, обижались, злословили, завидовали. Норади чего?! Чтоже они забрали ссобой туда? Неужели эта шелуха перевесила всё настоящее иживое? Неужели?!» - пыталась понять моя душа.
        Понастроению своих притихших друзей я понял, что они думают отомже.
        Какое-то время мы бродили поопустевшим улицам города, заглядывали водворы идома, внадежде отыскать хоть какие-то признаки жизни, нонапрасно… Конечно, мы прекрасно понимали, что обманываемся бессмысленными поисками, ноничего немогли сэтим поделать. Несмотря наполученные знания ивнеземной опыт, мы досих пор оставались людьми своей планеты.
        Однако свои головы пеплом мы посыпать нестали ипосле недолгого обсуждения ситуации занялись поиском подходящего микроавтобуса. Вомногих машинах ключи зажигания находились всвоих замках, нонам так инеудалось оживить хотябы одну изних.
        - Аккумуляторы накрылись, - авторитетно заявил Тим, - видимо, свет горел уже без людей.
        - Похоже, что так, - согласился Милош, - ладно, продолжим поиск, ищем припаркованную машину.
        Спустя некоторое время такая техника нашлась, ей оказался грузопассажирский «Соболь», сключом зажигания ипочти полным баком бензина.
        - Ты погляди, завёлся дружок, - радостно заметил Тим, прислушиваясь кравномерному звуку двигателя.
        - Аещё хают наш отечественный автопром, - порадовался я, - столько простояла техника, азавелась спол-оборота.
        - Уважаю твой патриотизм! Атеперь помагазинам, поглядим, чем ещё увас тут радуют! - бодро заявила Дана.
        Мы погрузились в«Соболь» истали планомерно объезжать магазины соскладами, пока полностью неукомплектовались всем необходимым. Содеждой ипредметами быта было проще, новот продукты нам пришлось выбирать довольно долго. Как иговорил Милош, основная часть испорченных продуктов просто исчезла сприлавков, впрочем, как исодержимое холодильников, ибо они отключились ещё несколько месяцев назад. Выбора неоставалось, нам пришлось загрузиться восновном зерновыми да сохранившимися овощами. После окончательной утряски всех насущных вопросов я заменил Тима зарулём иповёз своих друзей всторону озера. Оказавшись назнакомом шоссе, я несколько минут как слаломист лавировал между беспорядочно брошенными надороге автомобилями пока наконец-то невъехал наодну изближайших козеру турбаз. Месторасположение базы показалось нам очень удачным, она размещалась втишине хвойного леса навысоком берегу бирюзового озера, окаймлённого живописными горами.
        - Да-а, красотища! - воскликнул Тим, выбираясь измашины. - Порядок только навести, ибудет нежизнь, алафа. Полная свобода для творчества, пиши - нехочу! Просто мечта, платить ненадо, даже выставить нас отсюда вежливо - некому!
        Тим был прав, несмотря наокружающую красоту набазе царило унылое запустение, как впрочем, ивезде, где мы успели побывать.
        - Вточку, коллега, для людей нашей профессии это непросто находка, анастоящая жемчужина! - срадостью откликнулась Дана.
        - Почему только вашей профессии? - несогласилась Ситара. - Созерцание такой красоты неоставит равнодушным никого, сколько здесь недосказанного, нераскрытого, загадочного… сама тайна живёт вглубинах этого озера.
        - Ситара, аты ведь недалека отистины, - произнёс я, - некоторые учёные утверждают, что кратер озера метеоритного происхождения. Чем незагадка?
        - Вы правы, други мои, все правы, мы обязательно поговорим обэтом инераз, носейчас давайте-ка присмотрим себе жилище, разгрузимся, ну иосмотретьсябы немешало, - вернул нас Милош нагрешную Землю (или негрешную уже).
        Так мы ипоступили: для жилища выбрали два бревенчатых домика соткрытыми верандами ивидом наозеро, навели вкомнатах элементарный порядок, разгрузили вещи, азатем отправились осматривать территорию базы. Собственно, осмотр ничего нового непоказал, везде была одна итаже картина, однако вмомент энергетической перезарядки здесь находилось нетак много людей, вероятно, причиной тому были - зима, рабочий день ивечернее время. Когда мы вернулись кдомикам, Милош сразуже загрузил нас работой:
        - Други мои, вы сами видите, какое вокруг запустение, анам здесь жить. Поэтому предлагаю навести натерритории порядок, заодним имышцы разомнём. Возраженийнет?
        Возражений небыло, все единодушно поддержали эту идею.
        - Тогда разбираем рабочий инвентарь изадело, мусор сразу вкостёр.
        - Друзья, апочему никто извас непоинтересовался насчёт обеда, ведь мы здесь уже часов десять, а? - вдруг вспомнил я, решив проверить собственные ощущения.
        - Действительно, я даже иневспоминала оеде, - согласилась Дана, - просто нехотелось ивсё.
        - Да, это как-то странновато, никаких позывных, - подключился кразговору Тим. - Милош, ты незнаешь почему?
        - Возможно, идёт перестройка организма, как я ипредполагал… вполне вероятно, что современем пища вообще станет второстепенным источником энергии, - пояснил Милош.
        - Ичемже мы будем питаться, энергией пространства? - поинтересовалась Настя.
        - Скорей всего, - немногословно ответил наш руководитель.
        - Вот это поворот! - воскликнула Дана. - Акакже мы будем обходиться без романтических ужинов наверанде при свечах?
        - Ты что назастольях помешана?! - рассмеялся Тим. - Глупость какая-то, проживём как-нибудь!
        - Иправда, Дана, необязательноже собираться только поэтому поводу, можно зачаем или просто посозерцать закат. Да унасже столько интересов! Итам мы обходились без еды иничего, - поддержала Тима Ситара.
        - Ладно, ладно… уже набросились, согласна, можно обойтись при желании, - почти без боя сдалась Дана.
        Вслушиваясь вразговор своих друзей, я лишний раз убеждался втом, что нам досих пор небыло чуждо обычное человеческое, невольно возвращавшее нашу память кпривычкам прошлого. Только квечеру мы наконец-то управились сработой, после чего приготовили намангале лёгкий ужин, восновном состоявший изгречневой каши ссухариками. Абольшего, впринципе, иненадо было. Оставшуюся часть светлого времени каждый использовал по-своему. Тим сНастей, взявшись заруки, бродили вдоль берега, Дана сальбомом для рисования отправилась кразрушенному пирсу ивплоть донаступления сумерек нерасставалась скарандашом, делая какие-то наброски. Мы сСитарой расположились наверанде ибеседовали, успевая любоваться закатом, разливавшимся золотисто-розовыми красками поверх горного хребта. Ну аМилош несколько минут что-то записывал вблокнот, скорей всего - первые впечатления отвстречи спланетой, апотом присоединился кнам. Снаступлением темноты вся группа собралась наодной изверанд вокружении тусклых фонариков насолнечных батареях, которые мы заранее установили попериметру домиков. Определив задачи наследующий день, мы вскоре разошлись
посвоим комнатам. Так закончился первый день нашего пребывания наЗемле.
        Кпятой Земле
        Я проснулся отнеприятного ощущения, будто кто-то глядел наменя восне, причём очень пристально инепо-доброму. Новкомнате кроме сопящего Тима никого небыло. Встряхнувшись отостатков ночного наваждения, я вышел наулицу иосмотрелся. Стояла невообразимая тишина имне казалось, что даже ветер, уставший отдневных забот, решил прикорнуть дорассвета.
        «Показалось, наверно… странное ощущение, досих пор непроходит. Через полчасика начнёт уже светать. Н-да, уже неуснуть», - вздохнул я, инаправился подорожке всторону металлической лестницы, покоторой спустился козеру.
        Тёмные воды застыли вбезмолвии, нежелая даже ленивым плеском тревожить отражение огромной полной луны, висевшей прямо над озером. Отсестры-близняшки, выглядывавшей изтёмных глубин, разливалась таинственная лунная дорожка итянулась палевым светом почти досамого берега. Поистине завораживающее зрелище! Я даже несразу заметил отражение собственного тела вводе. Хотя это открытие немного позабавило меня, носдругой стороны как-то непривычно было ощущать себя ходячим светильником. Присев накорточки, я синтересом стал наблюдать, как впредрассветных сумерках проявляется рельеф далёких гор, ещё недавно сливавшийся спокровом ночи. Нонепрошло ипяти минут, как замоей спиной раздался скрип галечной россыпи, сопровождавший приближение чьих-то шагов. Обернувшись назад, я увидел золотистый силуэт Милоша.
        - Ты тоже это почувствовал? - вместо приветствия спросил он, подходя ближе.
        - Ты имеешь ввиду…
        - Да, - перебил меняон.
        - Я думал, что показалось.
        - Показаться может одному, аежели двоим, то это уже ненасмешка чувств, - серьёзно заявил Милош.
        - Ты ведь этого опасался, когда мы входили вгород, думаешь, мы здесь неодни? - вспомнил недавний разговоря.
        - Похоже, что так. Иони хотели нас прощупать. Видимо, ещё невсе «тёмные» покинули Землю. Только непонимаю, начто они рассчитывают…
        - Вопрос времени.
        - Верно, Игорь, новсёже… проблемы они нам могут создать. Пока неговори нашим, я сам скажу, надо подумать.
        - Хорошо.
        Мы провели наберегу ещё несколько минут, апотом вернулись набазу. Спервыми лучами солнца, будто покоманде проснулись все остальные. Вероятно, перестройка организма коснулась также внутренних будильников моих друзей или просто отпала необходимость вдлительном отдыхе. Милош нестал откладывать вдолгий ящик возникшую проблему ипосле завершения утренних процедур собрал нас возле разрушенного пирса.
        - Небуду ходить вокруг да около, мы здесь неодни, - сразу объявилон.
        - Что ещё кого-то прислали? - несовсем понялТим.
        - Нет, этих неприсылают, они сами приходят, - усмехнулся Милош ипояснил дальше:
        - Дело втом, что невсе «тёмные» захотели расстаться сЗемлёй, какая-то часть изних досих пор здесь.
        - Акак ты обэтом узнал, ты их видел? - встревожено проговорила Дана.
        - Несовсем, номы сИгорем их почувствовали этой ночью, они пытались зондировать наши сознания.
        - Даже так! - воскликнула Настя. - Ичтоже теперь?
        - Главное, без паники. Ослучившемся я уже передал Учителям. Прямо сейчас начнём отрабатывать усвоенные навыки поработе ссознанием, втом числе изащиту отчужих внедрений вспомним. Сэтого момента все ключевые разговоры ведём только телепатически. Иещё, поночам наслучай незваных гостей включаем режим «тревожного сна». Носамое важное - это наше внутреннее состояние, если мы невыпадем изглубокого равновесия, то никакие ухищрения «тёмных» несмогут нас достать. Помните обэтом!
        - Впринципе, понятно, - произнесла Ситара. - Милош, аты думаешь, что они могут проявить активную агрессию?
        - Врядли, они сильно истощены… хотя, загнанный зверь опасен вдвойне. Апосему будем предельно осторожны.
        - Можно ещё установить ночные дежурства, - предложиля.
        - Да, подстраховаться непомешает, - согласился Милош, - инеуглубляйтесь влес без нужды ипоодиночке, только парами.
        - Парами - это мы запросто! - обрадовался Тим, нежно привлекая ксебе Настю. - Мы даже согласны напарный патруль, чтобы охранять ваше спокойствие, други мои. Как ты, Настенька?
        - Тим, ладно тебе, дело-то серьёзное, - шикнула напарня девушка.
        - Я всегда серьёзен, родная, - попытался придать лицу подобающее выражение Тим, ноневыдержал ирассмеялся.
        - Хорошо, будь повашему, носначала напару приготовите обед, одноразового питания нам вполне хватит, так что сегодня вы дежурные, - спокойно отреагировал Милош.
        - Есть, командир! - ничуть несмутилсяТим.
        - Слава Богу, хоть немне! Посидеть застолом я любила, нескрою, авот готовить - не-е, - эмоционально отреагировала Дана.
        - Ничего, придёт итвоя очередь, - успокоил еёТим.
        Вначале мы проводили тренинг всоставе группы, апозже разбились напары. Естественно, Тим выбрал Настю, Милош остался сДаной, ая уединился сСитарой. Ещё спервых дней знакомства меня настойчиво влекло кэтой удивительной женщине, совсем немногословной, нонастолько чувственной, что порой лишь один её взгляд выражал целую вереницу невысказанных слов. Вовремя отработки телепатического контакта, я вдруг почувствовал, что дверца её души приоткрылась, словно приглашая меня вовнутрь. Конечноже, я оценил доверие Ситары инаправах гостя заглянул веё прекрасную обитель света. Приём оказался просто ошеломляющим! Меня встречали нежнейшие ароматы белоснежного сада, поющие розы, ласковый шёпот тёплого весеннего ветерка иещё целый мир непередаваемых волшебных ощущений. Её прекрасный мир отдавался мне стрепетом юного очарования, обнимая немыслимыми покрасоте переживаниями. Накакой-то миг наши души слились, слились вединое целое, где утонуло, растворилось всё наносное ивременное, аосталась лишь одна - Любовь, которой ненужны слова. Я сблагодарностью глядел вглаза Ситары идаже нарасстоянии чувствовал гулкое биение её
сердца.
        Вовремя перерыва наобед я подошёл кНасте иотвёл её всторону. Втот момент она вместе сТимом кашеварила возле мангала.
        - Настюша, ты извини, конечно… - начал я изамялся.
        - Я слушаю тебя, - улыбкой подбодрила меня девушка.
        - Знаешь, мне кажется, что утебя сТимом складываются очень близкие отношения. Нет, ты неподумай, я непротив, наоборот, он прекрасный человек… ноя хотел тебе сказать, что увас уже никогда небудет обычной жизни, скорей всего, небудет детей иполноценной семьи, тыже знаешь начто мы себя обрекаем или, вернее, чему посвящаем себя…
        - Знаю, знаю… - вздохнула Настя. - Ноя люблю его… сэтим чувством невозможно что-то поделать, оно как нежданное половодье, откоторого неукрыться, неспастись, это дар ииспытание для нас двоих… Ты меня понимаешь?
        - Ещёбы… конечно, понимаю. Будь счастлива, девочка.
        - Спасибо тебе, папа - Игорь, - сослезами благодарности прошептала Настя икак маленькая девочка прижалась кмоей груди.
        Я нежно гладил волосы своей взрослой дочери, душа которой была старше моей, ичувствовал, как посердцу теплом разливается простое человеческое счастье.
        Прошло чуть больше месяца. Опасные гости больше нас нетревожили, амы тем временем успели обвыкнуться вновых условиях жизни, продолжая ежедневно совершенствовать свои навыки. Естественно, земные условия существенно затрудняли работу сэнергиями, номы искали любые возможности, чтобы хоть отчасти приблизиться кидеалу, увиденному вмире Прообразов. Порой мы устраивали соревнования, совершенно неимевшие отношения кспорту иподобным зрелищам, обесцельном времяпровождении мы уже давно непомышляли. Наши состязания носили иной характер, они касались создаваемых нами образов, или субъективных мыслеформ, которые мы напитывали эмоциональными красками исобственной психической энергией. Асмысл соревнования заключался всравнении запечатлённых внаших сознаниях творений. Победителемже становился создатель наиболее живых поэмоциональной глубине картин. Каждый испытуемый раскрывал двери своего внутреннего мира илюбезно позволял остальным товарищам посетить его, при этом напротяжении всей экскурсии он оставался законным хозяином ипроводником всвоей обители. Игде мы только непобывали заэто время! Мы гуляли позолотистым
пляжам необитаемых островов, любуясь красотой безбрежной бирюзовой дали идиковинных коралловых рифов, вдыхали необыкновенную чистоту заснеженных вершин, опускались всказочные глубины океана, аиногда даже бывали гостями таинственных звёздных миров. Наиболее впечатляющие образы обычно получались уМилоша иСитары. Вотношении Милоша всё было понятно, он идонашего появления вмире Прообразов имел соответствующий опыт, авот Ситара сама посебе обладала этим исключительным даром. Придуманные ею миры были настолько живыми, яркими итрепетными, что временами я сомневался, гдеже всё-таки находится истинная реальность. После каждого изтаких путешествий Дана делала зарисовки, восновном - цветными карандашами иакварелью занеимением под рукой других средств. Всвоих рисунках ей очень хорошо удавалось передавать глубину замысла исамо настроение увиденных сюжетов. Всвою очередь, Тим сумел удивить всех нас другими возможностями. Несколько дней назад он где-то раздобыл доску для серфинга ичутьли несилой потащил нас козеру, вернее - тех, кто попался ему наглаза. Вэту команду угодили: Настя, Милош ия.
        - Пойдёмте, непожалеете, будет бесподобное зрелище! - уверялТим.
        Войдя попояс вводу, он взгромоздился надоску икнашему удивлению медленно поплыл поозёрной глади. Постепенно скорость стала увеличиваться ивскоре выросла доприличных значений. Затем Тим заложил крутой вираж, струдом удерживая равновесие, новсё-таки устоял надоске. Помахав нам рукой, он устремился кодному изближайших островов.
        - Вот это да, невероятно, как ему удалось! - воскликнула Настя.
        - Всё понятно, он поймал энергетический вихрь исвязал его сосвоими центрами. Можно сказать, что парень создал «огненный парус», - прокомментировал Милош ипосле короткой паузы сулыбкой добавил:
        - Молодец, сам дошёл! Я рассчитывал нанечто подобное, ночуть позже, видимо, процессы впространстве ускоряются, да ивнаших центрах тоже.
        - Ноэтоже здорово, наши возможности расширяются! - обрадовалсяя.
        - Верно, иэто ещё непредел, - заключил Милош.
        - Мне тоже хочется так прокатиться, - произнесла Настя, заворожено вглядываясь вдаль, куда уносилась доска сТимом.
        Через пару дней мы уже относительно свободно могли совершать быстрые перемещения поозеру надосках для серфинга. Вслед заэтим мы научились использовать особенности гравитационного поля истали умело применять появившиеся возможности. Для регулирования собственного веса мы также использовали энергетический центр лёгких, что позволяло нам зависать над поверхностью земли идаже перемещаться скользящими затяжными прыжками. Скажу вам честно - очень удобный способ передвижения порельефной местности. Словно гималайские тары мы легко скакали посклонам хребта, затрачивая при этом значительно меньше времени исил, чем при обычной ходьбе. Становилось очевидным, что рано или поздно нынешние наши потуги должны были обернуться более серьёзными достижениями, возможно, даже свободным полётом подобным птичьему. Нонасегодняшний момент нам всё ещё неудавалось реализовать эту мечту. Новые средства передвижения давали значительные преимущества вовсех смыслах: впервую очередь это касалось скорости, ну и, конечноже, экологичности такого транспорта. Никому изнас уже нехотелось возвращаться впрошлое, отравленное ненасытным
духом варварской цивилизации. Тем более, что такой вариант даже непредусматривался возможными перспективами развития Земли. Важность темы была неоспоримой. Поэтому поводу между нами частенько возникали дискуссии, аиначе ибыть немогло, каждому изнас была небезразлична дальнейшая судьба Земли. Конечно, Милош знал больше нашего, однако неспешил делиться сразу всей информацией, вероятно, нато были свои причины. Тем неменее здоровое любопытство неоставляло нас впокое иподвигало наактивные действия. Приходилось раскручивать старшего товарища ичутьли не«клещами» вытаскивать изнего любую даже маломальскую информацию, связанную сбудущим планеты. Обычно инициаторами подобных разговоров были мы сТимом, остальныеже подключались походу действий. Однажды вовремя путешествия погорным районам озера мы насели наМилоша сособым усердием.
        - Слушай, Милош, ведь наданный момент блокированы все существовавшие энергоисточники, даже реакторы атомных станций были заглушены… Их, что будут реанимировать? - какбы между прочим поинтересовалсяя.
        Втот момент мы как раз расположились напривале вживописном горном массиве западного побережья озера.
        - Зачемже? Прежние источники неотвечают безопасности инадёжности, ктомуже они очень затратные итрудоёмкие. Нет, здесь всё будет иначе, - ответил Милош.
        - Аиначе это как? - собворожительной улыбкой полюбопытствовала Дана.
        - Опять старая песня. Ох ихитрецы! - рассмеялся Милош.
        - Милош, мыже серьёзно хотим понять, как всё будет. Ради чего все наши усилия? - подключился кразговоруТим.
        - Яже говорил - всё всвоё время. Вы думаете, что я знаю намного больше?
        - Ну хотябы расскажи, что знаешь, нам каждая мелочь интересна, - попросила Настя. - Правда, ребята?
        - Да, конечно, ведь непонятно, что будет стемиже сгородами, посёлками. Как они будут отапливаться, освещаться? Вконце концов, чемже будут люди питаться, как сообщаться между собой? - поддержала её Дана.
        - Ихотелосьбы знать, какие изменения произойдут всамом человеческом социуме, вкультуре людей, что станет срелигиями? - вторила ей Ситара.
        - Да ивообще, чем станет новая жизнь посвоей сути? - добавилТим.
        - Н-да, столько вопросов… Аразве вы ничего невынесли измира Прообразов или, может быть, собственные идеи есть? Сами-то вы, чтобы хотели увидеть, други мои? - Милош по-прежнему вёл свою игру, предлагая нам напрячь собственные извилины. Первым взялся поразмышлятья:
        - Да, вопрос, конечно, интересный… ну, для начала унас уже есть отчего оттолкнуться - ожившая природа, благоприятная атмосфера для жизни итворчества мысли… Толькобы нехотелось опять все эти завоевания загромождать бредовыми идеями изавалами умственной шелухи. Наверное, ябы хотел жить вмире свободных людей, сознательных, культурных итворчески одарённых, вмире, где нет навязанных условностей истереотипов, втом числе ирелигиозных.
        - Идействительно, зачем сознательному человеку, знающему радость божественного духа какие-то узкие правила ирамки? - заметила Настя. - Ему ненужны какие-либо границы, ему ближе будет поиск самого источника жизни исозидание чего-то нового.
        - Золотые слова, Настенька, именно источника жизни, анеего карикатурное подобие ввиде человеческих законов инорм, - уточнил Тим. - Ведь все своды земных правил - этоже рассадник лицемерия инедоговорённостей, где прав тот, кто хитрее, изворотливее исильнее.
        - Ты прямо как святоша - праведник! - усмехнулась Дана. - Асебя ктем заблудшим ты уже непричисляешь?
        - Дана, причём здесь конкретика?! - возмутился Тим. - Я говорю обиллюзии, опсевдо добродетели человеческой, отом, что прописано набумаге ипроповедовалось испокон веков, ностакимже успехом выворачивалось наизнанку иизвращалось!
        - Ну имы ведь этому поспособствовали вто или иное время. Разве нетак? - отпарировала молодая женщина.
        - Вы оба правы по-своему, - промолвила Ситара. - Покорный страх ягнят или их жалкое блеяние только возбуждали аппетиты волков… Амы ведь, действительно, были наместе тех идругих, поэтому вполной мере виновны впозорном прошлом. Одно радует, что всё-таки одумались ипрозрели.
        - Аэто уже немало! Осознание вины это прямой путь кпрощению себя, так что, друзья, забудьте освоих прошлых деяниях, - подбодрил я своих товарищей.
        - Всё правильно, - заключил Милош ипоинтересовался унас:
        - Ну акакоеже место вы отводите всем остальным, я имею ввиду тех людей, которые невписываются вваши критерии? Ониже тоже наши сородичи ивкаждом изних живёт божественная искра.
        - Мне кажется, что Учитель уже всё сказал поэтому поводу, - высказал свою точку зренияТим.
        - Инежалко?
        - Как говорится: кто неуспел, тот опоздал, шанс давался каждому. Номногиели воспользовались им? - несдавалсяТим.
        - Амне жалко этих несчастных, - сдрожью вголосе произнесла Ситара.
        - Имне… ведь они ещё спят, - почти прошептала Настя.
        - Новедь человеческое обличье некоторых изних скрывает далеко нечеловеческое нутро. Какже быть сними? - высказал своё сомнениея.
        - Ты хочешь сказать, что облик обманчив изачеловеческим обличьем скрывается - волчий оскал или лисья ухмылка, аможет, подобие свиньи или осла? - произнёс Милош.
        - Хотя это инесмешно, ноэто так! - решительно проговорила Дана.
        - Да, совсем несмешно, - согласился Милош, - ноиангельское обличье порой бывает обманчивым. Ладно, чтобы незабираться вдебри, скажу так: действительно, каждому своё, каждый выбирает свой рай исвой ад, всё закономерно исправедливо. Закон прав, мы пожнём лишь то, что посеяли. Инакогоже нам обижаться, ежели урожай сгнил накорню? Ачто касается остальных вопросов, то, безусловно, вновом мире всё будет иначе. Основой нового общества, конечноже, станет община, я имею ввиду необязательно совместное проживание… нет, люди будут сближаться подуховной общности, посозвучию сердец. Хотя одно другому немешает, дело завыбором. Потакому принципу ибудет строиться новое общество. Касаемо городов… я думаю, отних останутся лишь исторические памятники архитектуры, азаселение людей начнётся вэкологически чистые районы ближе кприроде, поселковые жилища примут совершенно иной облик иструктуру, они станут полностью самодостаточными, ведь будут оснащены собственными источниками тепла, воды иосвещения. Над этим вопросом уже работают вмире Прообразов, выже знаете. Насчёт питания тоже, надеюсь, поняли, его понадобится минимум,
ну акогда-нибудь сизменением структуры тела потребность вкаких либо продуктах исчезнет вовсе. Жизнь внешней оболочки, как ивсех остальных - будет поддерживаться энергией пространства. Всредствах связи необходимость тоже отпадёт современем, люди будут общаться телепатически, иестественно, смогут почерпнуть доступную информацию прямо из«архивов» Акаши. Акроме того появится возможность перемещать налюбые расстояния свои астральные или даже ментальные двойники. Так ибудем сообщаться. Одругих технологических новинках пока небуду распространяться, невремя. Вот, собственно, ивсё, что могу вам сказать. Мы сами примем участие вэтом процессе, именно мы истанем тем «локомотивом» для новых возможностей человечества. Я уверен, что ктой поре мы уже сможем кое-чему научить людей.
        Наданный момент нам пришлось удовлетвориться услышанным. Занесколько месяцев мы уже успели привыкнуть кхарактеру Милоша инетребовали отнего всего сразу, зная, что современем он всё равно поделится крупицами новой информации.
        Пролетели очередные три недели. Изменения, происходящие вземной сфере, уже реально ощущались всеми нашими чувствами. Мы буквально купались впотоках энергии, переливающейся тончайшими красками, наслаждались её завораживающими звучаниями, принесёнными отголосками далёких миров вместе супоительными запахами самой жизни. Природа-Матушка наконец-то раскрыла перед нами свои душевные объятия иприняла, как самых близких ижеланных друзей. Способности наши развивались ускоренными темпами, запрошедшие недели мы успели наладить пространственный контакт сэкспедициями своих коллег, находящихся надругих континентах. Вслед зателепатической связью нам удалось освоить астральные перемещения, которые позволяли нам непосредственно науровне чувств общаться сдалёкими товарищами. Теперь мы могли хоть ежедневно обмениваться впечатлениями исравнивать свои ощущения.
        Наступила ещё одна ночь. Вночные периоды мы по-прежнему навсякий случай сохраняли меры предосторожности, хотя посягательств нанашу безопасность стех пор небыло. Сегодня мне выпало дежурить всамое тёмное время суток. После кругового обхода домиков я расположился наверанде иневольно залюбовался звёздным небом. Вэту ночь звёздная россыпь была необыкновенно яркой ипотрясающе красивой! Далёкие небесные светила мерцали разноцветными огоньками, словно подмигивали мне, посылая призывные флюиды. Ия чувствовал их целительную силу. Несмотря напоследнюю декаду октября, погода стояла тёплая, почти летняя, вероятно, что природные изменения коснулись также иклиматических условий. Вразмышлениях исозерцании небесных красот я провёл несколько минут, пока неуслышал засвоей спиной скрип открывающейся двери. «Полуночником» оказалась Ситара.
        - Неспится? - сдовольной улыбкой спросиля.
        - Ты прав, - вздохнула женщина, мягко приближаясь кмоему наблюдательному посту.
        Она присела рядом идоверчиво прижалась комне.
        Я обнял Ситару ипочувствовал лёгкую дрожь, пробежавшую поеё податливому телу, ещё хранившему тепло пастели.
        - Как хорошо… анебо-то какое… - сосладкой истомой вголосе прошептала она, ещё крепче прижимаясь кмоей груди.
        - Имне очень хорошо стобой, - произнёс я, нежно проведя рукой поеё горячей щеке.
        - Ты знаешь, милый… ещё совсем недавно я по-доброму завидовала Насте сТимом, уних такая любовь… они досих пор немогут наглядеться друг надруга игуляют, держась заруки, аТим читает ей свои необыкновенные стихи. Так романтично…
        - Атеперь незавидуешь?
        - Теперь нет, теперь уменя естьты…
        Ситара даже неуспела договорить, как мы оба почувствовали присутствие чужаков. Я телепатически предал тревожный сигнал своим спящим товарищам иодновременно включил психическую защиту. Ситара моментально проделала тоже самое. Пока мы вглядывались втемноту, ожидая появления нежданных гостей, издомиков выскакивали остальные члены нашей группы воглаве сМилошем.
        Демоны появились неожиданно, будто вылезли изнезримых щелей ночного мрака. Их было пятеро, очень истощённых, почти бесформенных икаких-то безликих сзатравленными кошачьими взглядами, скорей, похожих натени, чем наслуг тьмы, бывших хозяев планеты. Минуты две-три мы молча стояли друг перед другом, проверяя напрочность противную сторону. И«тёмные», наконец, невыдержали. Блеснув напоследок озлобленными взглядами жёлтых зрачков, они растворились вночи.
        - Всё, это последние… иони ушли навсегда, - проговорил Милош.
        - Откуда ты знаешь, аможет… - начала, нонеуспела закончить свою мысль Дана.
        - Знаю, уж поверьте мне наслово, - перебил её Милош.
        Вследующее мгновение нас буквально поглотила ослепительная белая вспышка, залившая всю округу…
        Мы оказались всовершенно незнакомом мире, мерцающем серебристо-платиновым светом. Этот волшебный свет выливался неведомо откуда, скрывая свой источник иистинные границы небесной обители, так походившей наживое и, безусловно, разумное существо. Первые минуты наши чувства молчали, они попросту замерли вкакой-то неподвижной прострации, ночуть позже помере освобождения отшока стали проявлять признаки активности.
        - Милош, где мы?! - первой встрепенулась Настя.
        - Кабы знать, - послышались нотки растерянности вголосе нашего руководителя.
        - Ичтоже делать? - произнёсТим.
        - Несуетитесь, давайте оглядимся иподождём, - проговорил Милош уже довольно спокойным тоном.
        Ждать долго непришлось. Втуже минуту изглубин бесконечного пространства полился голос, который невозможно было неузнать. Он принадлежал Дзэну-Роси, Учителю, отправлявшему нас наЗемлю:
        - Непугайтесь, скоро вы вернётесь обратно. Нопрежде чем это произойдёт, я хотелбы поделиться свами одной тайной. Вы заслужили моё доверие трудом иверой. Так слушайте: вы находитесь напятой Земле, спящий центр разумности которой был только что пробуждён импульсом, посланным измира Прообразов. Да, Земля имеет семь планетарных сфер, или семь планет, новидимая изних только одна. Все остальные незримы для ока человеческого, ноуже недля вашего. Теперь вы - видящие ислышащие. Минует ещё немало времени, прежде чем повзрослевшее человечество обретёт наэтой планете свой новый дом. Амежду тем она будет облачаться втончайшие формы иразвивать свою мудрость вместе створческим началом, чтобы соответствовать более совершенному типу людей вканун долгожданной встречи. Развитие пятой Земли будет проходить под лучом моего сознания. Ноидля вас, друзья мои, найдётся работа, поэтому вы здесь. Мы как заворожённые слушали проникновенные слова Учителя, ещё несовсем понимая, что наших судеб уже коснулась божественная длань…
        - Папа, папа, проснись, проснисьже! - сквозь сон раздавался крик Насти.
        Она трясла меня заплечо, повторяя раз заразом одни итеже слова. Я вскочил сдивана испросонок попытался сообразить, чтоже всё-таки произошло. Вмоём сознании досих пор стояла живая картина того странного сна, ия действительно ничего непонимал.
        - Дочка, ты уже пришла? - выдавил я единственное, что смог сообразить.
        - Папа-Игорь, это был несовсем сон, всё ещё впереди, нужно собраться! - раздался звонкий голосок моей маленькой дочери.
        - Очём ты?.. Как ты меня назвала? - непонимающе пробормотал я, уже чувствуя, как сгущается вокруг нас невидимое пространство…
        Словарь
        АКАША - тонкоматериальная духовная субстанция, составляющая основу мироздания;
        АМРИТА - напиток богов, дающий бессмертие;
        АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО (ОБОЛОЧКА) - энергетическое тело, вкотором хранятся эмоции, чувства отражающее человеческую натуру;
        ГИМАЛАЙСКИЕ ТАРЫ - горный род козьих;
        ДЛАНЬ - ладонь, рука;
        ЗАКОН КАРМЫ - одно изцентральных понятий виндийских религиях ифилософии, вселенский причинно-следственный закон, согласно которому праведные или греховные действия человека определяют его судьбу;
        ЛАФА - свободно ихорошо, удача, счастье;
        МЕНТАЛЬНОЕ ТЕЛО - энергетическое тело, вкотором рождаются мысли, представления иидеи;
        НЕИСПОВЕДИМЫЙ - непостижимый, неподдающийся пониманию;
        ПЕРТУРБАЦИИ - внезапное, резкое нарушение нормального хода чего-либо, вызывающее замешательство, смятение;
        СКРИЖАЛЬ - доска, таблица, куда заносятся памятные события, даты, имена (переносное значение: место, являющееся хранилищем каких-нибудь идей);
        ТОНКИЙ МИР - среда обитания развоплощённых сущностей, характеризуется различными локальными уровнями сознательности, отсамых низших, эмоционально тяжёлых, довысших просветлённых, граничащих сОгненными мирами;
        УТИЛИЗАЦИЯ - переработка для повторного использования вдругом качестве;
        ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ - период культурного иидейного развития европейских стран.
        Танцующие снежинки
        Мне казалось, что это случилось несомной, ведь я всю свою сознательную жизнь старался быть как все… как все, заряженные вэту суетливую жизненную обойму так похожую налошадиный бег покругу. Нет, конечно, я небыл закоренелым материалистом, носдругой стороны особо-то ивБога неверил, он для меня был чем-то эфемерным, расплывчатым, неподдающимся пониманию, атем более мистика… Всё, что касалось потустороннего, я всегда относил кнеобузданному воображению писателей этого жанра, неболее того. Аверить вовсю эту галиматью - Боже упаси! Оп… вот ивспомнил онашем Отце небесном, значит, без него никак. Аможет, инеслучайно, что это произошло именно сомной, может, втом есть какая-то закономерность, неизбежная веха вмоей жизни?.. Незнаю, пока незнаю. Счегоже начать свою историю? Или лучше сказать - исповедь новоиспечённого чудака. Пожалуй, начну ссебя - зовут меня Всеволодом, для друзей просто Сева, афамилия уменя что ни наесть летучая - Иволгин. Наверное, мне придётся повториться, новмоём прошлом действительно небыло ничего особенного, обыкновенная жизнь, так живут тысячи или даже миллионы людей. Хотя нет, всёже
кое-что досталось имне всвои тридцать снебольшим хвостиком. Ранняя смерть родителей, несомненно, потрепала мою душу, да ивторая «чеченская» война тоже оставила вней свой рваный след, авостальном, как увсех - работа, друзья, увлечения, этакий собственный мирок сложившихся стереотипов, можно сказать - укатанная мировоззренческая колея. Только ссобственной семьёй уменя пока неполучилось, возможно, ненагулялся ещё «великовозрастный отрок», аесли серьёзно, то невстретил я ту единственную, скоторойбы захотелось накрай света повелению сердца вот так сразу без лишних раздумий. После армии я окончил медицинскую академию, нопоспециальности непроработал игода. Как-то неожиданно для себя ислёгкой подачи своего школьного приятеля Пашки Поспелова я решил заняться торговым делом. Ичерез некоторое время мы организовали вгороде сеть спортивных магазинов, ачуть позже открыли физкультурно-оздоровительный центр для всех желающих прикоснуться кздоровому образу жизни. Работа, безусловно, отнимала уменя уйму времени, ведь заметно разросшееся хозяйство требовало бдительного присмотра, акроме того постоянные контакты
споставщиками, поиск новых возможностей, рынков сбыта. Одним словом - жизнь недавала сильно расслабиться.
        Так всёбы ипродолжалось, еслиб неодно странное стечение обстоятельств. Эта девочка появилась вмоей жизни неожиданно, нотак стремительно захватила все мои помыслы, что границы привычной для меня реальности стали заметно расширяться. Иэто нешутка. Авсё началось стой первой встречи, произошедшей около трёх месяцев назад водин изтёплых летних вечеров. Погода вконце июля немного побаловала жителей нашего провинциального городка своим бархатно-нежным теплом иотносительным безветрием. Большинство оставшихся вгороде людей, неуехавших назаграничные ичерноморские курорты, пропадало надачах, либо наберегах окрестных водоёмов. Втот день нестал исключением иваш покорный слуга, после несовсем здорового отдыха назагородной турбазе сдрузьями, уставший, новполне удовлетворенный я возвращался вродные стены своей трёхкомнатной «берлоги». Мои соседи полестничной площадке слева уже как несколько дней прибывали насолнечных пляжах Египта, аквартира справа пустовала пару недель, стех пор как хозяева перебрались вотстроенный дом наокраине города. Ноподнявшись начетвёртый этаж, я ксвоему удивлению обнаружил соседскую дверь
приоткрытой. Первая появившаяся вмоём сознании мысль почему-то склонялась кворам, нозатем голос разума восторжествовал над инстинктом моего несовсем трезвого воображения:
        «Апочему, собственно - воры, что там брать-то? Может, новые соседи объявились… это ведь нормально, небудетже квартира вечно пустовать… Сейчас поглядим».
        Я никогда несчитал себя робким человеком, ноосторожность никогдабы непомешала втаких случаях. Подойдя ближе кдвери, я прислушался, внутри помещения раздавались несколько неотчётливых голосов иглухие звуки, видимо, передвигаемых пополу предметов.
        «Да, скорей всего, это новые соседи… зря грешил наворов, нонеплохобы проверить», - пронеслась вмоей голове вполне закономерная идея.
        Я нажал надверной звонок истал ждать. Буквально через несколько секунду вкоридоре раздались лёгкие шаги, ипередо мной предстала стройная девушка всветлых бриджах имайке, навид лет семнадцати. Вроде ничего особенного - девушка как девушка, хотя инедурна собой: длинные каштановые волосы, острый носик, упрямые тонкие губы, несколько бледноватое для июля лицо, ноглаза… их разрез напоминал форму дикого миндаля судивительными спелыми вишнями внутри. Они мне показались совсем недетскими, аскорее - необъяснимо притягательными, чтоли, их таинственная глубина как-то сразуже покорила меня. Меня словно удалило током! Несколько секунд я немог оторвать взгляда отнезнакомки, амой язык будто кнёбу прилип, совсем нежелая шевелиться. Ноона сама нарушила недолгое молчание:
        - Здравствуйте. Вы, наверно, наш сосед? Амы только что заселились вэту квартиру.
        - Да, сосед… значит, переехали, - как-то неуверенно промямлил тогдая.
        Она поглядела наменя стакой очаровательной улыбкой, способной без слов покорить целый мир. Я растерялся, ненаходя темы для продолжения разговора, новэтот момент из-за спины девушки показалась взъерошенная голова мужчины средних лет вочках.
        - Ну, наконец-то, хоть одно живое существо объявилось, ато прямо как всклепе! - воскликнул он, протягивая широкую сухую руку:
        - Меня Виктором зовут, аэто дочка - Катя, ноэто ещё невсё наше семейство, жена вмагазин убежала, скоро будет.
        - Очень приятно, Всеволод… поздравляю сновосельем, - нашёлся всёже я, отвечая наего крепкое рукопожатие.
        - Э-э, сновосельем ещё рано поздравлять, позже отметим, как полагается. Всеволод, вас мы тоже приглашаем, будем очень вам рады, одате ивремени уточним позже, - громогласно объявил Виктор иуже шутливо добавил:
        - Отговорки непринимаются!
        - Да я инепротив, я судовольствием… спасибо заприглашение, - проговорил я, краем глаза поглядывая нареакцию Екатерины.
        Девушка снова улыбнулась иободряюще кивнула.
        Мы ещё перекинулись несколькими фразами ради приличия, ия поспешил скрыться задверью собственной квартиры, естественно, заверив новых знакомых вготовности посетить их вназначенный день. Родное «убежище» встретило меня привычной тишиной изапахом холостяцкого обихода, новнутри меня клокотал нешуточный океан нахлынувших чувств. Я прислонился спиной кстене ипризадумался, пытаясь разобраться впоявившихся ощущениях.
        «Катя, Катя, Катя…» - настойчиво стучало вмоих висках.
        Ивтеже секунды внутри моей груди шевелилось какое-то томительное чувство, похожее наболь, нотакую сладкую изовущую, что хотелось раствориться вней полностью без остатка. Втаком состоянии я простоял, наверное, несколько минут, пока непробудился голос разума, который сразуже подверг скепсису мою эйфорию:
        «Так, всё, хватит! Онаже девчонка совсем… отец её лет навосемь меня постарше, наверно. Сдурел, олух подвыпивший, всё, закрыли тему!»
        Для верности я даже похлопал себя пощекам, нокак назло тема никак нехотела закрываться, икроме того я поймал себя намысли, что недавний хмель напрочь испарился измоей головы. Остаток вечера я провел, можно сказать, наавтопилоте, сварил кофе, принял душ, атем временем рассудок спеременным успехом пытался бороться снавязчивым, ноприятным ощущением. Апозже я почувствовал, как что-то рождается внутри меня, пытаясь вырваться наружу, такое живое идоневозможности близкое. Вэти минуты мне даже пришла вголову аналогия сптицей, бьющейся вжелезной клетке неволи.
        Вту ночь я долго немог заснуть, всё ворочался вчуткой дремоте, азабылся только под самое утро вочень непонятном сновидении.
        Этот сон мне казался таким реальным ивтоже время мистическим, что несколько дней никак невыходил уменя изголовы. Я брёл поудивительной долине среди необъятных горных лугов, игравших невообразимой цветовой гаммой. Наверное, я никогда невидел таких насыщенных красок, невдыхал подобного аромата разноцветов иненаслаждался чистотой тончайших звуков, разве что вдетстве. Авдали виднелись вершины величественных гор, подёрнутые синевато-молочной дымкой итак неудержимо влекли меня ксебе… Спустя некоторое время, если, конечно, оно существует восне, намоём пути появилось небольшое озеро, необычайно голубое ипрозрачное. Даже нарасстоянии я смог разглядеть песчаное дно, усеянное всевозможными разноцветными камушками, асвежесть, исходившая отего дыхания, прямо таки кристаллизовала собой всю округу. Усамого берега я наткнулся накаменный пирс, таинственно врезавшийся вгладь озера. Я прошёл понему доконца иопустился наколени, чтобы зачерпнуть воды, нокогда заглянул возёрную глубину, то увидел вместо своего отражения лицо Кати…
        Я проснулся вхолодном поту сучащённым сердцебиением, внутри меня рождались противоречивые чувства, содной стороны, я прикоснулся ккрасоте неведомого мне мира, асдругой - этот непонятный страх. Уже сидя накровати, я пытался воссоздать картину своего сна внадежде хоть как-то собрать посмыслу разбросанную мозаику знаков, ноничего стоящего всвоих умозаключениях ненаходил. Встуденческие годы я немного интересовался вопросами сновидений итеперь мучительно пытался реанимировать забытые знания, но, увы, наэтот раз даже сонник ничего путного подсказать мне несмог.
        «Эти яркие краски цветов, загадочное озеро, отражение Кати… испуг… Вчёмже связь, что мне нужно понять?» - несдавалось моё любопытство, однако тот второй внутри меня высказал толику сомнения иподкинул немного здравого смысла:
        «Аможет, всё гораздо проще - воображение взыгралось, увидел симпатичную девчонку иразмяк? Тьфу ты! Прямо как горный козлик, наскакался повиртуальным лугам, ивозвращаться вдействительность нехочется. Всё, выбрось её изголовы, пора наработу!»
        Так получилось, что неожиданная командировка смешала все мои планы, ия несдержал своего обещания насчёт новоселья. Вгороде я отсутствовал чуть больше недели изаэто время мои первые чувства кКате нето чтобы потускнели, аскорее - перемешались сповседневными заботами. Тем неменее, предчувствие чего-то необъяснимого ичудесного непокидало меня, время отвремени намекая томительно-зовущими импульсами огрядущих переменах. Втакие моменты мой рассудок какбы отходил втень иделикатно смолкал, видимо, нежелая выдавать готовые рецепты.
        Сновыми соседями поплощадке уменя сложились вполне нормальные отношения, нонеболее того, дефицит времени как будто специально непозволял нам перейти черту обычного соседства, авосновном редкие встречи ограничивались лишь приветствиями да мимолётными фразами. Осемье Ярославских я знал немного: Виктор работал вгородской администрации председателем одного изкомитетов, его жена Оксана врачевала вместной больнице, аКатя только что поступила напервый курс нашего единственного университета. Вот, собственно, ився информация, скудная, конечно, ноэто всё что я имел натот момент.
        Как-то однажды поздним осенним вечером после работы я надумал прогуляться через городской парк, это был мой обычный маршрут отгаража додома, когда я решал неоставлять машину под окнами своей пятиэтажки. Нагородок уже успела опуститься плотная тень сумерек, окрасивших небо впокров густой синевы сроссыпью ещё бледных звёзд. Настроение втот момент уменя было весьма ивесьма позитивным, день выдался удачным, иможно сказать, что чувство исполненного долга заметно перевешивало накатившую усталость. Вэти мгновения уменя вдруг созрела заманчивая идея побаловаться холодненьким пивком инепременно с«Жёлтым полосатиком». Заранее предвкушая удовольствие отзаконного отдыха, я вышел натенистую аллею инаправился всторону попутного ночника, напевая про себя мелодию популярной песни. Буквально запару минут парк погрузился втаинственную тишину ночи, лишь где-то изтемноты доносились негромкие голоса, ноони только добавляя загадочности ночному пейзажу. Асфальтированная дорожка как-то ярче заискрилась декоративными фонариками ипоманила меня засобой. Я уже шествовал поцентру парка ивэтот момент мой взгляд невольно
остановился наскамейке, где одиноко сидела девушка. Её поведение показалось мне несовсем обычным, она скаким-то упоением разглядывала небесные светила, совершенно необращая внимания напроходивших мимо людей. Замедлив шаг, я синтересом уставился нанезнакомку, ивдруг судивлением узнал вней свою соседку.
        - Катя?! - воскликнул я, подходя кскамейке.
        Она несразу поняла, что обращаются именно кней, нопотом поглядела наменя каким-то отрешённым взглядом итихо произнесла:
        - А, этовы…
        - Катя, что вы здесь делаете одна ночью? Васже могут обидеть, - выпалил я первое, что взбрело вголову.
        Девушка задумчиво покачала головой икаким-то блаженным голосом произнесла:
        - Сева, поглядите, какая красота… сколько звёзд… Авокруг танцующие снежинки ирозы…
        - Снежинки?.. Какие снежинки, Катя, ведь незимаже надворе? - растерянно проговориля.
        - Сева, ну какже… разве вы их невидите? Ониже повсюду, они поют, аэтот аромат… отнего так кружится голова…
        Она вновь поглядела намоё обескураженное лицо, ноуже свиновато-грустной улыбкой ипочти прошептала:
        - Вы их невидите… жаль… необычное скрыто отлюдей, ноничего, непереживайте, всё придёт иквам.
        Я как заворожённый глядел нанеё невсилах что-либо возразить, вэти мгновения мне казалось, что сидевшая наскамейке девочка намного старше имудрее меня. Я чувствовал, как безнадёжно утопаю вглубине её чистого взгляда, ласкавшего мою душу упоительным покоем ивместе стем необъяснимым восторгом. Аона всё глядела наменя своими удивительными глазами, излучавшими тёплый золотистый свет, изагадочно улыбалась. Молчание затягивалось, мимо нас проходили незнакомые люди, где-то впарке раздавались звонкие голоса, им вторил заразительный смех… Ноэто было всё там, вовнешнем мире, аздесь намаленьком пяточке, связавшем вединое наши чувства - царило блаженное безмолвие…
        Носпустя несколько минут её голос вернул меня нагрешную землю:
        - Сева, поглядите наэто прекрасное созвездие - это Орион, ате три бело-голубые звезды - его пояс. Видите? Разве они незавораживают?
        - Да, вижу, они действительно красивы, - покорно согласился я, неотрывно разглядывая звёзды.
        - Сева, взгляните, всамом центре пояса сияет звезда Альнилам, она значительно ярче вашего солнца, азаней нарасстоянии нескольких световых лет находится мой дом… я очень давно небылатам…
        Проговорив эти слова, она поднялась соскамейки иподошла вплотную ко мне. Вмоей голове совсем неукладывались её слова, ноя вдруг почувствовал томившуюся внутри неё грусть, почувствовал, если можно так выразиться - всеми фибрами своей души, это волнующее ощущение словно вживалась вкаждую клеточку моего существа.
        Катя положила свои тонкие руки мне наплечи иумоляюще заглянула вмои глаза:
        - Вы мне неверите? Мне ужасно одиноко начужбине… порой даже невыносимо…
        - Катя, очём вы говорите? Вы небольны? - вымолвил я ичуть непоперхнулся, увидев заблестевшие бисеринки слёз наеё выразительных глазах.
        - Нет, Сева, я небольна инесумасшедшая, я иная… просто иная…
        - Иная? Я несовсем понимаю вас, выже человек… пускай несовсем такой, как все,но…
        - Вы хотите сказать - человек спричудами? - перебила она снекоторой иронии вголосе.
        - Нет, нет, вы нетак поняли! - поспешил я успокоить девушку. - Вкаждом изнас хватает странностей, ноэтоже недиагноз…
        - Самая большая странность это моё рождение здесь, - совздохом ответила она. - Вы неподумайте, Сева, что я брежу или фантазирую, нет, всё нетак, совсем нетак. Давайте небудем больше обэтом. Если хотите, можем вместе прогуляться.
        - Согласен! - мгновенно отреагировал я, напрочь забывая омероприятии спивом.
        Катя взяла меня под руку, имы неспеша пошли поаллеям ночного парка. Она доверчиво прижалась ко мне, ая, ощущая близость девичьего тела, его трепетное тепло, был безумно счастлив, что судьба распорядилась именно так вэту осеннюю звёздную ночь. Очём мы беседовали вте часы? Да обо всём - осмысле жизни, разных мелочах ипросто молчали, ноте мгновения нашего молчание мне почему-то казались необычайно значимыми. Ещё спервых минут нашей встречи меня сразуже подкупила её недетская зрелость, какая-то её загадочная глубина, неподдававшаяся моему пониманию. Любые темы разговора уКати опирались наособенную точку зрения, что даже моё сознание иопыт взрослого человека струдом вмещали её странные умозаключения. Нонаиболее остро врезалось вмоё сознание высказывание Кати отом, что люди бессмертны, икаждый изнас это нечто иное, как сгусток сознательного света, способный принимать любые формы ичто внутри этого светового существа (то есть нас) хранится ключ отвсех тайн Вселенной. Она утверждала, что люди вземной жизни занимаются нетем, что отних требует Великое Непознаваемое (так она называла Бога), ипри этом сгоречью
сетовала набесцельно потраченное нами время восне обманчивой иллюзии, невосполнимое ибезвозвратно потерянное. Поеё мнению людям необходимо проснуться изаглянуть всебя как можно глубже для того, чтобы ощутить связь сосвоим сознательным существом, только после этого мы снова станем ничем иным, как проводником божественной радости, её чудесным звучанием, которыми изначально всегда иявлялись. Лишь вэтом случае можно обрести полную всепоглощающую свободу исозвучие скосмической мудростью. Поначалу столь необычные мысли девушки щемили тоской моё сердце, естественно, вызывая некое сопротивление ипротест, ведь все эти напервый взгляд бредни сумасшедшей напрочь опровергали моё обывательское мировоззрение. Я даже пытался спорить, нопомере того как мой ум переставал ершиться ивникал всмысл услышанного, вомне пробуждалось естественное любопытство, желавшее отыскать всловах девушки хоть какую-то ниточку утерянной связи сосвоим внутренним существом. Ивдруг я словно поймал тот потерянный лучик света, неожиданно всплывший изглубоких недр моего прошлого, хотя я инепонимал какого. Носердцу достаточно было его ощущений,
оно немогло обманываться вмомент своего торжества, этот удивительный момент понимания ещё сильнее сблизил меня сКатей, что-то очень родное иблизкое я почувствовал вней тогда. Вовремя прогулки мы как-то совсем забыли овремени, я спохватился лишь, когда случайно взглянул наэкран мобильника, накотором высвечивалось четыре часа утра.
        - Катя, васже родители, наверно, потеряли, - осторожно намекнул я изадумчиво добавил:
        - Странно, что они ни разу непозвониливам.
        - Вспомнили, однако! - рассмеялась девушка. - Они надачу кзнакомым уехали День рождения справлять, ещё вечером уехали. Сегодняже выходной.
        - А-а, ну тогда ладно, - успокоился я ипро себя судивлением отметил, что даже мой неугомонный мобильник непривычно молчал всё это время.
        Парк совсем опустел ипогрузился ввеличественную тишину, мне даже показалось, что мы здесь совершенно одни, как впрочем, инавсём белом свете. Ноя ошибался. Вследующую минуту изтени зарослей нам навстречу вышла компания молодых идовольно подвыпивших людей.
        - Закурить ненайдётся? - сквозь зубы прозвучал вопрос развязного парня.
        - Извините, ребята, некурю, - моментально ответил я, уже предчувствуя неладное.
        - Хреново, мужик, что некуришь, - ухмыльнулся парень иобратился костальной компании:
        - Адевка унего ничё, клеевая. Уговорим поделиться,а?
        Вответ прозвучало дружное гоготание возбуждённых алкоголем переростков.
        - Слышал, папашка, твоё время тю-тю, баиньки вали, ането песок посыплется иззадницы! - неунимался наглый парень, скаля зубы.
        - Ага, адеваха снами потусуется, ещё спасибо скажет, что отогрели, - добавил кто-то изтёпленькой компании.
        После этих слов наменя вдруг что-то накатило, нет, конечно, я подозревал, что внутри меня ещё таится дух древнего зверя, ночтобы такого… Исейчас он готов был вырваться наружу сосвоим беспощадным оскалом ирвать эту свору подонков!
        - Ну всё, уроды малолетние, вы здесь иляжете! - созлостью бросил я, сжимая кулаки.
        Тогда я решил драться допоследнего, незасебя, азачесть этой необычной девочки, казавшейся такой беззащитной вэти минуты. Я уже собирался сокрушить всех обидчиков насвоём пути, как вдруг почувствовал лёгкое прикосновение Катиной руки. Вмоём сознании тутже отпечаталось её предостережение отпоспешного шага, имои намерения стали растворяться вволне покоя. Нет, я точно помню, она непроизносила этих слов, ноя их слышал, слышал так отчётливо, что немог ошибиться! Текли секунды, мои ноги невсилах были сдвинуться сместа, азлость куда-то улетучилась без остатка, словно инебыло её совсем. Вы неповерите, я как заворожённый глядел откуда-то сверху напроисходящую сцену впарке ивсё осознавал. Атем временем Катя сулыбкой подошла вплотную ккомпании молодых людей, веё улыбке чувствовалась какая-то неземная грусть, ивтоже время доброе материнское сочувствие. Что происходило дальше, даже струдом поддаётся объяснению: лица хулиганов моментально обмякли, затем расправились и, наконец, расплылись вблаженных улыбках. После чего девушка провела ладонью полицу одного изних инегромко произнесла:
        - Вот ихорошо, ступайте смиром…
        Иони без разговоров отправились восвояси, покорно ибезропотно. После того как парни скрылись извиду, Катя заглянула вмои глаза ипроизнесла:
        - Спасибо, Сева, заваше мужество, я признательна вам… новсё ведь можно уладить по-доброму. Правда?
        - Скем, сэтими?! - возмущённо воскликнул я итутже осёкся:
        - Хотя, да… вамже удалось.
        - Азнаете почему? - её глаза осветились солнечными лучиками.
        - Нет… понятия неимею, - пожал плечами я иуставился наКатю вожидании пояснений.
        - Всё просто, Сева… вкаждом изнас живёт божественная искра, даже всамом чёрством ибезжалостном, нужно всего лишь дотронуться донеё, оживить, итогда связь восстановится. Мы все едины натом уровне, все без исключения, но, ксожалению, нечувствуем этого.
        - Ну какже так, Катя, разве можно равнять святого иубийцу? Я непонимаю этого, непонимаю, этоже абсурд! - несоглашалсяя.
        - Нет, нет, это всё маски нашего прошлого иуже настоящего… атам, вглубине изначальности мы чисты инепорочны, - убеждала меня девушка. - Вам досих пор непонятно?
        - Вот хоть убейте, Катя - нет! Ивы хотите сказать, что дотаких выродков можно достучаться? - неунимался я, прохаживаясь вдоль скамейки, возле которой мы остановились.
        - Аразве вам недавно это показалось?
        - Ну да, да… видел собственными глазами, только всё равно немогу поверить, - несдавалсяя.
        - Авы поверьте, просто предположите, что это возможно итогда всё станет яснее. Люди уже давно обросли тёмным коконом… это неведение, собственное неведение, его сплели ошибочные мысли ичувства, алюди просто согласились принять их реальность. Авнутри этого кокона живёт душа, живая душа, она по-прежнему светит, носвет непроникает заоболочку условностей, он возвращается обратно кней искажённым, поэтому незамутнённая душа заблуждается относительно себя… Она непомнит себя настоящую, оттого искорбит вместе стелом.
        - Нопочему так происходит, зачем всё это?! - воскликнуля.
        - Это игра, всего лишь игра Непознаваемого, он сознательно облачает искорки своего духа вплоть иобрекает их назабвение себя, чтобы сих помощью услышать новую песню, созданную игрой пёстрых чувств… Иэта песня, как ивсе другие - вольётся водну великую вселенскую симфонию, чтобы добавить ей новый тон звучания. Аискорки духа однажды вспомнят себя, их забвение лопнет, как пузыри наводе иони вновь вернутся вокеан Единого…
        - Образно, конечно, поэтично… ноесли задуматься, какая-то нелепость получается… Я невижу вэтом никакого смысла, Катя! Нет, это просто насмешка какая-то над нами… Сначала изнас делают каких-то подопытных кроликов ради какой-то непонятной песни, апотом опять вединый котёл… Нет, я нехочу больше обезличиваться, нехочу!
        - Смысл есть, Сева, есть… новые формы обогащают своим знанием единое целое, вэтом изаключается эволюция всего мироздания. Обезличивания небудет, просто вы снова станете сознательными вединстве совсем миром. Адля того чтобы увидеть истину нужно всего лишь раздвинуть этот кокон неведения итогда душа получит возможность вспомнить себя.
        - Неужели всё так просто, взять ираздвинуть?.. Ну незнаю, незнаю… н-да, вопросец… Акак это сделать, если несекрет? - после некоторых сомнений проснулось вомне любопытство.
        - Ксожалению, невсё так просто, Сева, сила привычек очень сильна, вних игнездится суть иллюзии. Сначала нужно преодолеть инертность, или лучше сказать - выбраться изнаезженной колеи, вот тогда можно ивсебя заглянуть, честно иискренне заглянуть… атам, втишине идуша ответит…
        Самое непонятное было втом, что я продолжал слушать Катю, хотя испорил, сомневался, ностоль категорично уже непытался опровергать её, напервый взгляд, выдумки. Откуда она про всё это знала? Я немогбы тогда ответить настоль деликатный вопрос, аона всегда обходила нежелательную для себя тему, переводя разговор вдругое русло.
        Так пролетели три недели, незабываемые дни наших тайных встреч, ставших для меня уже жизненной необходимостью. Нет, это была нелюбовь вчеловеческом понимании, анечто другое, нам было интересно вместе, вКате я ощущал, если так можно выразиться - пульс неведомой мне жизни, саму её непостижимую суть сбесчисленными лабиринтами загадок итайн. Я многое узнал отнеё зато недолгое время нашего знакомства, авместе сознаниями, несомненно, менялось имоё прошлое мировоззрение. Родители Кати досих пор ни очём неподозревали, ивсёбы шло своим чередом, но, видимо, иухороших историй бывает несовсем приятный конец.
        Это случилось вовремя прогулки попарку промозглым осенним вечером, Катя вдруг остановилась ипорывисто сжала мою руку. Я повернулся кдевушке, ожидая услышать что-то важное.
        Действительно, спустя несколько секунд раздался её взволнованный голос:
        - Сева… скоро мы должны расстаться.
        - Как расстаться, - несовсем понял я, - вы сродителями куда-то уезжаете?
        - Нет, родители остаются… ая должна покинуть этотмир…
        - Ачём вы говорите, Катя, как покинуть? Невздумайте так больше говорить! - сжаром выпалиля.
        - Сева, вы нетак поняли, я несобираюсь накладывать насебя руки, этоже самая большая глупость, просто я чувствую зов, замной скоро придут… пришло имоё время, - скаким-то смешанным чувством произнеслаона.
        - Кто, зачем ипочему сейчас? - растерянно пробормоталя.
        - Столько вопросов, - вздохнула девушка, задумчиво поглядев вмои глаза. - Сева, так надо, давайте больше небудем обэтом. Хорошо? Необижайтесь.
        Натот момент я согласился, новмоей душе всёже остался неприятный осадок, недававший мне покоя даже ночью. Я непонимал, что означают слова девушки ирешил последить заней, чтобы всё выяснить самому.
        Два дня мы сКатей невстречались, так решила она, аслежка мне ровным счётом ничего недала. Нонатретий день после того злополучного разговора около двенадцати ночи я услышал скрип соседской двери инемедленно прильнул кнаблюдательному глазку. Катя была одета восеннюю куртку иджинсы. Она спустилась нанижнюю лестничную площадку, нопотом вдруг повернулась, словно чувствуя мой встревоженный взгляд. Простояв так несколько секунд, она быстро сбежала вниз. Времени нараздумье уменя почти неоставалось, я буквально вылетел вслед заней наулицу истал озираться посторонам. Нодевушки нигде небыло. Тогда я бросился совсех ног всторону парка иуже нацентральной аллее увидел впереди себя ускользающий втемноту силуэт. Это была она, безусловно, она, я несмогбы спутать её ни скем. Катя миновала аллею парка иустремилась всторону берёзовой рощи, закоторой находилось старое кладбище.
        «Кудаже она собралась? Неужели накладбище? Нозачем?! Чтоже она задумала?.. Ведь задумала, точно!» - сверлили мысли мою голову.
        Ночь была тёмная, безлюдная, народ неособо жаловал это время года иотсиживался втёплых квартирах. Выйдя набольшую поляну, служившую когда-то футбольным полем, Катя замедлила шаг ирезко повернула направо.
        «Слава Богу, хоть ненакладбище», - облегчённо вздохнул я итенью скользнул задевушкой.
        Через метров сто она внезапно остановилась изамерла. Я последовал её примеру, затаившись недалеко задеревом. Втаком необычном положении она провела неменее пяти минут, апотом вскинула руки вверх ичто-то быстро зашептала, словно вознося молитву небесам. Так продолжалось несколько раз, после чего она снова замерла вбезмолвии.
        «Странно, очень странно… Что сие означает, что загимнастика такая непонятная да ещё скакими-то заклинаниями?» - напрягал извилины я, нотщетно.
        Прошло ещё несколько минут, ноничего непроисходило, вот только ночь становилась заметно темнее, аосенний морозец всё настойчивее обволакивал уснувшую округу.
        Ивдруг всё изменилось: яркая вспышка мгновенно разорвала небо, изкоторого наземлю упал пучок ослепительного света. Усамой земли он буквально наглазах расширился изавибрировал изумительными покрасоте цветовыми оттенками. Вследующее мгновение вибрирующая энергия затопила окружающее пространство, превращая его вдовольно плотную живую массу. Ничего непонимая, раскрыв рот, я наблюдал застремительно разворачивающимися событиями. Катя сделала несколько шагов навстречу световому потоку ивпочтении склонилась перед ним наколено. Ачерез несколько секунд прямо изсвета появились три сияющих силуэта чем-то напоминавшие человеческие фигуры, нотолько отчасти… Это были нелюди. Непостижимая сила, исходившая отних, говорила сама засебя. Они величественно подплыли кКате, окружив девушку полукольцом, тутже сомкнувшимся всияющую сферу, ивыдержав небольшую паузу, торжественно понесли её ксветовому потоку как равную себе. Я хотел закричать, чтобы помешать их намерению, нонесмог… мой порыв так иостался неисполненным желанием. Ноуже уграницы потока отсферы вдруг отделился девственный контур света. Я совсем невидел лица,
скрывавшегося запереливами тончайшей оболочки, ночувствовал, что это была Катя. Как только тонкий лучик света коснулся моего сердца, оно туже ответило радостным трепетом, азатем я почувствовал внутри себя еле ощутимую вибрацию, прозвучавшую её нежным голосом:
        - Довстречи, друг мой, доскорой встречи…
        Через несколько секунд всё исчезло, будто инебыло этого сказочного видения, небыло никогда. Позамерзающим втемноте берёзам прокатился прощальный вздох, акогда ветер стих, моё сердце защемило тоской…
        Уже позже я пытался понять: ктоже она была насамом деле, как появилась здесь изачем? Нотак инесумел, впрочем, как инесмог разгадать значения последних слов Кати. Тайны, вечные тайны… Аможет ключик отразгадок находится совсем рядом, как она иговорила? Как знать…
        Давайте просто помолчим
        Вадим Карцев лежал надиване, молча созерцая потолок собственной квартиры, новнутри него кипели нешуточные страсти. Таким образом он «убивал» уже второй день своего отпуска, который был буквально отвоёван узаместителя директора холдинговой компании, где Вадим работал начальником отдела. Два дня назад он нашёл неодну обоснованную причину, чтобы внушить своему начальнику необходимость такого решения. Вконце концов, замдиректора сдался иподписал заявление. Ноесли честно, Вадим исам-то толком незнал, зачем ему нужен был отпуск, просто водин прекрасный момент его будто придушила тоска, такая невыносимая итягучая, что совсем недавала продыху. Он ненаходил себе места, работа уже неспасала, анаоборот, всё туже итуже затягивала этот удушливый узел. Нет, ненависти кработе он неиспытывал ивсегда сответственностью относился ксвоим обязанностям, хотя любовью это назвать было нельзя, разве что слёгкой натяжкой. Да ивжизни Вадим пока ещё неразочаровался, несмотря насвои неполные тридцать лет судьба была явно кнему благосклонна, это касалось его должности вдовольно известной компании, хорошей квартиры впрестижном
районе города, дорогой машины. Естественно, что иженским вниманием он обделён небыл, интересные дамы разного возраста исоциального положения прямо таки вились возле него. Парнем он был видным, перспективным, совсеми вытекающими изэтого умозаключениями.
        Адело-то было вот вчём. Снедавних пор Вадим понял, что может читать мысли людей инепросто схватывать отдельные обрывки, намёки, аименно видеть внутренние рассуждения, окрашенные чувствами иэмоциями. Он словно впитывал всебя аромат человеческого «здесь исейчас», какбы сканируя эти образные картинки, неспонтанно, конечно, анастраиваясь наопределённого человека. Вначале это даже забавляло его, нонедолго. Извлечённая изчеловеческих сознаний информация невсегда приносила Карцеву радость, азачастую просто озадачивала, заставляя переваривать неслишком приятную пищу для размышлений. Оказалось, что его окружение - сотрудники, родственники, друзья иногда просто лукавили, надевая маски участия идобродушия, хотя насамом деле думали иначе. Лицемерие, видимо, непокидало этот мир никогда, вэтом Вадим успел убедиться, наблюдая телевизионные передачи сучастием политиков, бизнесменов идругих известных представителей разношёрстной элиты. Нет, конечно, под его «рентген» попадали идовольно приличные люди, ноите неособо баловали откровенностью сэкрана. Такой удар поустоявшемуся мировоззрению, да ипосамолюбию тоже -
могбы свалить любого слабонервного. Вадим неотносил себя кданной категории, но, тем неменее, такой негативный осадок ведь мог оседать долгие годы, исовременем даже превратиться в«замшелый пенёк» осуждения или даже разочарования вжизни. Авыкорчёвывать подобные «пеньки» нетак-то просто. Карцев попытался вспомнить, когдаже это началось. Уже несколько лет он сосвоими приятелями пару раз внеделю гонял вмини-футбол, находя вбесшабашной забаве неплохую разрядку отбудней. Так было ивтот злополучный день.
        «Ага, видимо, после той игры всё иначалось, - усмехнулся про себя Вадим, - иугораздиложе подставить голову под Витькин удар. Чёрт, ведь пытался отвернуться, анет, всё равно мячик нашёл мою репу! Помню, только звёзды изглаз посыпались, инепросто посыпались, афейерверком брызнули, азатем всё, темнота… Очнулся, авокруг парни склонились… какая-то пелена перед глазами… они очём-то спрашивают, ая непонимаю ничего, что-то мычу иголовой мотаю… брр… Состояньице! Недай-то ещё такого, мой ангел-хранитель! Если ты есть, конечно. Всё верно, именно тогда иначалось, точнее, после этого наследующий день, когда я проходил мимо соседок возле подъезда… Да, тогда иуловил обрывки мыслей, только немог связать их между собой иосмыслить. Ичтоже мне делать сэтим „подарком судьбы“?.. Ну, содной стороны, конечно, есть какое-то преимущество перед людьми… Асдругой?.. Всё равно, что шпион! Уж лучшебы я обэтом незнал, легчебы жилось, ей-Богу - легче. Эх, изачто мне эта напасть?! Какже теперь общаться слюдьми? Я ведь всю их подноготную буду знать. Аесли ещё женюсь, ну авдруг решусь, наконец, ведь немальчик уже, порабы исемью
заводить, детишек воспитывать? Мама уже итак все уши прожужжала… Да-а, дилемма! Икакже сэтим жить-то?!.. Незнаю, пока незнаю».
        Чтобы как-то развеять невесёлое настроение, Карцев решил прогуляться. Надворе была весна, вечернее солнышко так иноровило коснуться Вадима своим золотистым тёплым лучиком, пытаясь растормошить отнавязчивых мыслей. Враздумье он простоял несколько секунд, азатем решил посетить парк отдыха, докоторого было минут тридцать ходьбы. Как-то незаметно Вадим слился соживлённым потоком легко одетых прохожих, ивместе сним поплыл дальше поширокому проспекту. Новдруг он остановился истал оглядываться посторонам. Перед ним мелькали лица проходивших мимо людей, иВадим невольно подумал онекоторой закономерности, связывающей каждого изних. Раньше вбудничной суете он незадумывался над этим, нотеперь нежданное открытие недавало ему покоя:
        «Конечно, улюбого человека есть свой внутренний мир, какие-то интересы, новедь мысли то, как они близки… сама жизнь порождает эту общность проблем, навязывает стереотипы, ведь мы все вращаемся вэтой привычной для нас среде. Мы так непохожи друг надруга, новсё-таки внас много общего, втом числе инегатива».
        Чтобы подтвердить свою догадку, Карцев обратил взгляд навысокого темноволосого мужчину извстречного потока. Наего лице отражалась некоторая озабоченность, свойственная людям больших городов. Вадим сосредоточился наобразе прохожего исразуже угодил наего мысленную волну:
        «Тьфу ты! Чуть незабыл зайти вмагазин… Светка ведь убьёт! Чёрт, азавтра ведь кредит гасить надо. Укогоже денег-то занять?.. Блин… Начальничек ещё достал нравоучениями, настроение всё изгадил - зараза! Вот денёк, одни заморочки!»
        Сердце Вадима моментально почувствовало эту тяжесть, будто его облили ушатом нервозностей иобид.
        «Фу, какая-то судорога эмоций! - выдохнул про себя Карцев, покидая раздумья незнакомца. - Неужели иотменя так фонит? Нехотелосьбы…»
        Нотутже его взгляд остановился намолодой женщине, что-то рассматривавшей через витрину магазина. Вадим подошёл поближе ипонял, что она заинтересовалась выставочным вечерним платьем. Платье действительно стоило внимания: ярко-бирюзового цвета соткрытым декольте иещё некоторыми эстетическими тонкостями, оназначении которых Вадим имел лишь смутное представление.
        «Так, так… интересно, чтоже роится втвоей головке, красавица?» - неудержался отиронии Карцев.
        Вадиму непришлось даже настраиваться нателепатический приём, мысленная информация полилась нанего быстротечной рекой:
        «Ва-у, какое шикарное! Какбы мне подошло, прям помоей фигурке… ммм… ицвет ведь мой, - интересная незнакомка, поджав сочные губки, придирчиво оглядела своё женственное отражение, поправила причёску и, видимо, осталась довольна. - Правда пару килограммчиков ещё можно скинуть, непомешает… Ностоит-то, наверно, стоит… Мамочки родные!.. Вотбы кЮльке насвадьбу внём заявиться, всебы отзависти умерли, точнобы умерли! Ох, как я его хочу! Достанется ведь какой нибудь богатенькой дуре. Ну ей-то зачем!.. М-да, если Вадик увидит меня внём, то неустоит, мой скромник, угодит вмои шелковые сети… Ой, угодит!.. Всё, немогу больше…»
        «Вадик? - усмехнулся про себя Карцев. - Я-то здесь причём, милая, я кЮльке насвадьбу несобирался вроде, так что уволь. Изачем тебе лишнее сбрасывать? Фигурка итак, что надо».
        Поддавшись невыносимому обаянию вечернего платья, женщина решительно направилась кдверям модного магазина, успевая находу делиться скем-то впечатлениями помобильнику. АКарцев продолжил свой путь. Свернув всторону парка, он вскоре оказался натенистой аллее, состоящей восновном извечнозелёных дубов, посаженных ещё всередине девятнадцатого века. Величественные деревья раскинулись прекрасными пышными кронами изавораживали необыкновенным покоем. Кудивлению Вадима, впарке царила довольно таки размеренная жизнь, каждый занимался своим делом: подорожке аллеи неспеша прохаживались люди, наближайшей скамейке ворковала парочка влюблённых, анапротив них пожилая женщина внушала уроки вежливости непоседливому внуку. Карцев остановился ивдохнул полной грудью, наслаждаясь появившимся состоянием безмятежности.
        «Какже хорошо-то!» - отозвалось его сердце.
        Он сдетства знал эту дубовую рощу, ичастенько бывал здесь, нотолько сейчас почувствовал её по-настоящему.
        Вдруг он заметил бежавшего навстречу мужчину, повсей видимости, любителя бега трусцой. Чисто инстинктивно Вадим настроился наего мысленно-звуковую частоту:
        «Ху… завтра жена вкомандировке. Класс! Ху, ху… после работы заберу свою „ласточку“ сСТО икМариночке сразуже… истомилась девочка моя уже, да ия тоже… ху… надо оторваться пополной программе, пока благоверная невернулась…»
        Когда бегун поравнялся сКарцевым, Вадима посетила шальная идея:
        «Если я читаю мысли людей, то, наверно, могу ипередавать их… Хм, стоит попробовать авось получится».
        Недолго думая, он мысленно поставил бегуну подножку иксвоему удовлетворению увидел, как мужчина совсей прыти шмякнулся надорожную плитку. Правда, вскочил он практически сразуже ивнедоумении стал оглядываться посторонам, высматривая виновника своего конфуза. Ноненайдя ничего подозрительного, мужчина отряхнулся ипобежал дальше.
        Вдогонку ему прозвучало язвительное хихиканье молодых людей ссоседней скамейки да сочувственное оханье пожилой женщины.
        «Ничего, может, налево бегать перестанешь!» - отметил сухмылкой Карцев иснова погрузился вразмышления.
        После недолгой эйфории отсвоей новой способности, Вадим опять загрустил, загрустил отнепонимания, он словно вывернул свою жизнь наизнанку инепонимал, что происходит сним. Он неузнавал себя, чуждаясь недавних собственных мыслей, ночто делать, как изменить жизнь он пока незнал.
        «Бог ты мой, очёмже мы все думаем? Какая-то сплошная глупость, пустота! Неужели нет ничего более стоящего, настоящего?! Один самообман итолько», - недоумевала совесть Вадима.
        Проходя мимо одной изскамеек, он увидел сидящую девушку. Наверное, её нельзя было назвать красавицей впрямом смысле этого слова, ноона, несомненно, отличалась другим, вней была какая-то загадка, вовсяком случае, так Вадиму показалось. Ноособенно его поразили глаза девушки - цвета небесной лазури, необъяснимой необычайной глубины. Вних он почувствовал что-то неуловимо близкое, знакомое доупоительной теплоты всердце. Уже попривычке Карцев попытался наладить сней мысленный контакт, ноунего ничего неполучилось. Он остановился невдалеке отнезнакомки и, непривлекая ксебе внимания, повторил попытку, ноопять тщетно. Вэтот раз замочек отчужого рассудка никак нежелал поддаваться ему. Карцев повернулся кдевушке ивстретился сеё взглядом, вкотором поймал еле уловимую смешинку.
        - Что неполучается? - прожурчал ручейком её чистый голос.
        - Очём это вы? - непонимающе бросил Вадим.
        - Меня зовут Настя, присаживайтесь, - спокойно произнесла она, указывая наскамейку своей тоненькой рукой.
        - Аменя…
        Нодевушка опередилаего:
        - Знаю, Вадим, знаю.
        - Как? Откуда?! - воскликнул обескураженный Карцев, плюхаясь рядом сней.
        Она поглядела наВадима своими удивительными глазами иположила ладонь ему наруку:
        - Давайте просто помолчим…
        Карцев непонимал, что сним происходит: он чувствовал нежное прикосновение её руки, разливающееся потелу тепло, искаждой секундой погружался внемыслимое блаженство. Вадим словно поспирали тончайших чувств поднимался всё выше ивыше внегу безмолвия, которое звучало, звучало нехаосом человеческих мыслей, ачудеснейшим многозвучием. Он слышал эту необыкновенно прекрасную мелодию, парил вней, отдаваясь дыханию непостижимого живого пространства…
        Вадим очнулся спервым солнечным лучом, пробившимся через священный покой дубовой рощи. Лучик улыбнулся ему иигриво пощекотал лицо, одновременно освещая утреннюю аллею, усыпанную серебристыми капельками росы. Карцев глубоко вздохнул исрадостной улыбкой потянулся всем телом. Аспустя минуту он уже бодро шагал попустынной дорожке парка навстречу новой жизни…
        Украденная правда
        Андрей Саранцев блаженно растянулся наопавшей листве впритихшем осеннем лесу иглядел вчистое голубое небо. Нафоне небесной лазури взажигательном танце резвились бесчисленные золотистые искорки, чем-то напоминавшие волшебных светлячков, живущих вкаком-то своём таинственном мире. Андрею даже чудилось, что он слышит их звонкие голоса:
        - Мы знаем, что ты нас видишь, знаем, поиграй снами, мы хотим стобой играть…
        Зрелище было настолько завораживающим, что ему хотелось проникнуть всамые его глубины, почувствовать вэтом таинстве что-то очень важное для себя. Он уже давно неиспытывал такой безмятежности чувств, такой умиротворённости, казалось, что все потери, все сомнения, теснившиеся внутри него последние годы вдруг отступили, отпустили его сердце навсегда. Апротиворечий вжизни Андрея действительно хватало. Однажды он вдруг понял, что потерял смысл жизни, упустив ту самую ниточку, связывавшую его внутренний мир сжизненной реальностью. Саранцеву казалось, что всё происходившее сним раньше было какой-то сценической ролью, вкоторую он вжился изабыл себя настоящего иэтот навязчивый сон сделал изнего совершенно другого человека, чужого самому себе. Он уже ясно осознавал, что теряет радость, которая всё ускользала отнего, рассыпалась накакие-то отдельные фрагменты, привязанные лишь кмимолётным внешним обстоятельствам. Даже удачи уже нетак радовали его. Поначалу внезапное открытие ненашутку встревожило Андрея, он непонимал, как это могло случиться икогда. Его мозги всё сильнее сверлил законный вопрос:
        «Азачем я живу несвоей жизнью, ради чего ивообще - кто этотя?»
        Исамже пытался себе отвечать:
        «Ну допустим - работа, карьера… да, согласен, новое дело развивает, расшевеливает мозги, если, конечно, створческим подходом дружишь. Апотом, когда выжал всё изсебя, когда отрутины мутит ипросветов невидно? Это ведь всё равно, что масло похлебу размазывать, туда-сюда, туда-сюда ивсё поодной плоскости. Ну несамоцельже кусок смаслом, пускай даже жирно намазанным! Барахла мне точно ненужно, хватает того, что есть. Удовольствия? Хм… да, ещё нетак давно цепляли, прельщали, асейчас эта старая пластинка хоть икрутится, нокак-то пресновато отнеё. Родину я итак люблю, нераз доказывал. Мир спасать тоже пытался, нососвоим обострённым чувством справедливости одни только шишки понабивал. Да он инеособенно хочет спасаться. Может, ради будущих детей Кирилла, своих внуков? Пацана нашего уже, слава Богу, вырастили. Вполне, цель благородная, детей нужно учить, вдобром мире куда лучше, чем среди злобных троллей. Новсели хорошие добрые люди реально знают себя, свою истинную цель? Ивообще, что такое мудрость? Как научить кого-то правильной жизни, если сам смутно представляешь её смысл? Какой-то замкнутый круг
получается. Нет, должно быть что-то ещё, должно быть…»
        Чем дальше он забирался вумственные дебри, тем только больше появлялось вопросов. Камнем преткновения вего размышлениях стали мысли осмерти, ведь она всегда являлась очевидным итогом человеческой судьбы. Как ни старался Андрей, он ненаходил разумного объяснения необходимости такого существования.
        «Неужели нам суждено быть лишь „нравственным удобрением“ для будущих поколений? Какой смысл вжизни, если унеё нет логического продолжения для себя самого?» - эти вопросы мучили его больше всего.
        Саранцев подсознательно чувствовал, что запокровом внешнего мира скрываются какие-то тайны, иунего появилось нестерпимое желание разобраться вовсём этом. Он сжадностью набросился наэзотерическую ирелигиозную литературу, часами просиживая всети интернета, идаже записался вгородскую библиотеку. Андрея интересовало всё, что было связано систинной природой человека, что неосвещалось вшкольных иуниверситетских учебниках, он искал ответы навопросы, которые ещё совсем недавно нето что нетревожили, адаже нетрогали его воображения. Информации хватало, нозачастую она была несовсем понятной иместами противоречивой. Переваривая эти немыслимые информационные объёмы, Андрей пытался отыскать вних проблески еле уловимой сути, чтобы ближе подобраться кразгадке душевного ребуса, он чувствовал, что находится совсем близко буквально водном шаге отпонимания чего-то очень важного для себя. Саранцев нередко винил себя зато, что так долго тратил своё драгоценное время навсякую ерунду вместо того, чтобы искать реальное оправдание своему существованию. Теперь он изо всех сил старался наверстать потерянное время, подкрепляя
теоретические знания всевозможными духовными практиками. Помере поиска горизонты его сознания постепенно расширялись, апрежняя жизнь всё заметнее теряла свою привлекательность, она как-то тускнела вего глазах. Андрея стали утомлять шумные компании, вкоторых раньше он находил забвение отжизненных забот иобманывался сомнительными удовольствиями, он избегал всего того, что являлось приоритетом его прежней жизни. Ему было комфортнее водиночестве, внутри себя, где он боролся сдушевной теснотой, пытаясь раздвинуть, разорвать этот непроницаемый кокон изсвоихже умственных нагромождений. Неожиданно для себя он пришёл квыводу, что земной мир вовлечён вкакую-то глобальную игру, где людям отводились роли обычных марионеток, слабо осведомлённых игроков напостоянно меняющемся поле жизни. Причём правила игры придумывались кем-то закулисами видимой жизни инавязывались людям через ихже умственные склонности. Такое нелепое запрограммированное существование (аиначе его иназвать было нельзя) ассоциировалось унего слошадиным бегом покругу под неусыпным наблюдением незримых погонщиков. Он даже отшутился поэтому поводу
экспромтными стишками:
        Мы винтики игаечки вчумной машине времени,
        Срезьбою часто сорванной, где въелся ржавый след,
        Заложники послушные людского рода-племени
        Вживой процесс затянуты ключами строгихлет…
        Андрей вдруг ясно понял, что навязанный людям путь был тупиковым, аинформационная ложь всеми возможными способами только покрывала чудовищную несправедливость, укравшую уних законное право - знать правду. Кому-то это явно было выгодно, без сомнения.
        «Унас украли правду осамих себе, её просто исказили донеузнаваемости, предложив взамен какую-то „суррогатную похлёбку“… Аведь это самое страшное, что может быть, самое страшное - незнать себя ижить… Как это вообще возможно, как?! Нас кормят всякими бредовыми идеями, „замыливают“ глаза какой-то глупостью, нооглавном ведь никто неговорит, ну почти неговорят, правда просто растворяется вэтом умственном бедламе, она невидна большинству изнас. Нам постоянно лгут, имы лжём себе, считая такую жизнь единственно правильной, ножизнь ведь недолжна сеять тревогу иболь, она должна радовать иучить этой самой радости. Номы живём вмире кривды, иона потешается над нами, считая всех нас безмозглым стадом, которым можно инужно помыкать».
        Подобные мысли всё чаще посещали Саранцева, носейчас он уже знал, что изэтого беспросветного тупика есть выход. Своими мыслями Андрей пытался делиться сродными изнакомыми, новответ влучшем случае получал натянутые улыбки либо его собеседники деликатно уклонялись отразговора. Его непонимали, ему неверили даже самые близкие люди. Иногда Саранцев струдом сдерживался, чтобы незакричать вовсю глотку, лишьбы его наконец-то услышали. Его просто «убивала» эта человеческая слепота иглухота! Один раз Андрей невыдержал ипосле очередной шутки вадрес своего больного воображения впух ипрах рассорился сосвоими давними знакомыми. Стех пор они перестали общаться. Дольше других Саранцева терпела его жена Наташа, два года она добросовестно пыталась вернуть его внаезженную жизненную колею, однако блаженный муженёк никак нехотел возвращаться. Наконец её терпение лопнуло, ипоследние слова когда-то любящей женщины прозвучали для Саранцева, как контрольный выстрел вголову:
        - Всё, Андрюша, я больше немогу так, я устала отэтих твоих бредней, оттвоей заумности… я устала… я хочу нормальной человеческой жизни… прости, я ухожу.
        Выслушав её сбивчивые слова, Андрей молча кивнул. Ему совершенно нехотелось сней спорить итем более искать каких-то оправданий для себя, он нестал умолять её остаться, прекрасно понимая, что возникшую между ними пропасть уже непереступить.
        - Иэто всё, что ты мне хочешь сказать?.. Ну что ты молчишь? - послышались нотки обиды веё голосе.
        - Ачто говорить? Всё правильно… Разбитую чашку можно, конечно, склеить, если есть чем, аунас уже, похоже, нечем. Спасибо, Наташа, заэти двадцать лет жизни, засына, затвоё терпение изаботу обо мне, ты была хорошей женой иматерью, мне невчем тебя упрекнуть. Ты правильно всё решила, живи нормальной человеческой жизнью.
        - Разбитая чашка… ммм… какое горькое сравнение. Атебе нежалко этих лет, неужели тебе так легко их выбросить изпамяти? Вспомни, Андрюша, ведь мыже любили друг друга… я непонимаю тебя, непонимаю…
        - Вэтом-то всё идело, любовь без понимания нежизнеспособна, онаже, как декоративный цветочек, чуть нетак, непоней ивсё - завяла. Ну неможет быть по-другому, Наташа, просто неможет ивсё! Кчему, собственно, мы ипришли. Ты нехочешь меня услышать, ая уже немогу жить, как все. Наташа, я нестану прежним, нестану, аты этого нехочешь понять!
        - Аесли ты ошибаешься, ты уверен, что прав? Ведь такое бывает, Андрей, люди часто обманываются. Да ты просто вбил вголову эту свою избранность ихочешь всех ей заразить! Инесмотри наменя так, да это заразно, тыже ломаешь все человеческие устои, все правила! Нигилист ты несчастный!
        Саранцев устало усмехнулся:
        - Почему нигилист ипочему несчастный? Ипри чём здесь какая-то избранность?
        - Ая незнаю как тебя больше назвать, разве что - эгоистом!
        - Угу, очень обидно… ты ещё скажи, что уменя кризис подросткового возраста. Слышал я всё это уже инераз. Ты думаешь, я сошёл сума? Пойми, Наташа, я чувствую, что прав, чувствую ивсё… Иты незаставишь меня увериться вобратном!
        - Ну иживи сосвоей правдой! - сослезами бросилаона.
        Она ушла втотже день, аАндрей остался один сосвоей правдой. Позже после развода они разменяли трёхкомнатную квартиру, иСаранцев обосновался надвадцати квадратах «однушки». Их сын Кирилл учился вдругом городе вуниверситете и, возвращаясь напобывку жил восновном уматери, ему было удобнее вотдельной комнате. Хотя отца он тоже незабывал иповозможности навещал. Развод неповлиял наотношения между ними, отношения оставались вполне нормальными, можно сказать, даже приятельскими. Кирилл был деликатным умным парнем инеосуждал родителей, вовсяком случае, вслух. Вдовесок ко всему Андрей уволился сработы. Такое внезапное решение, естественно, вызвало непонимание уруководства, должность он занимал непоследнюю ипользовался заслуженным уважением. НоСаранцев настоял насвоём, ипосле безрезультатных уговоров ему всёже подписали заявление пособственному желанию. Всвоей прошлой жизни Андрей успел попробовать себя вразных видах деятельности: десять лет вармии, потом уже награжданке воспитывал детей, занимался юриспруденцией, экономикой, руководил, умудрился даже примерить насебя «пиджак» чиновника. Ивезде, гдебы ни
работал Саранцев, унего получалось, ему всё давалось довольно легко благодаря острому уму икакой-то внутренней чуйке, позволявшей угадывать самое важное влюбом вопросе. Только вот впоследнее время он совершенно неиспытывал интереса кработе, трудился скорей попривычке благодаря личной дисциплине инеболее того. Андрею даже казалось, что какая-то сила специально подталкивала его ктой или иной деятельности вкачестве наглядного обзора уже пройденных этапов жизни, чтобы окончательно убедить его вненужности бессмысленных повторений. Нотеперь всё это уже было впрошлом. Нет, Андрей некорил свою судьбу, нежаловался наеё капризность, ему незачто было сетовать насвоё прошлое, он просто хотел понять - ради чего всёэто.
        Вынырнув изсвоих грёз, Саранцев почувствовал ласковое дуновение ветерка уже гнавшего понебесной синеве причудливые фигурки белоснежных облаков.
        «Красота-то какая! Её часами можно созерцать инеустанешь… какже удивительна игра природы… Н-да, вжизни меня мало что цепляет по-настоящему, ноона неможет набить оскомину, это уж точно», - думал вте минутыон.
        Отдавшись неге мягкого осеннего тепла, Андрей незаметил, как заснул. Восне он увидел настенные часы, показывавшие половину десятого. Андрея непокидало ощущение, что он опаздывает накакую-то важную встречу кдесяти часам, ноникак немог вспомнить скем, игде она должна была состояться. Это навязчивое ощущение недавало ему покоя, он метался врастерянности покомнатам впоисках хоть какой-то зацепки, нотщетно.
        Саранцев проснулся, когда солнце уже повисло над западным горизонтом. Налес опустилась тень, истало прохладнее. Стряхнув остатки дремоты, он попытался вспомнить недавнийсон:
        «Часы, время… Кчемубы это? Куда я опаздывал? Ичто значат эти цифры? Может, реальное время или месяц, аможет, год… Так, давай прикинем, если это реальное время, то осталось ждать недолго. Аесли месяц? Сейчас сентябрь, как раз девятый икак раз середина… Н-да, интересно… Ладно, дома всё равно никто неждёт, можно издесь укостерка покумекать, вдруг, что иосенит».
        Сказано - сделано. Вбагажнике машины уАндрея всегда было самое необходимое, он частенько вот так экспромтом устраивал ночёвки инетолько под звёздным небом. Он искренне любил природу, иона, похоже, отвечала ему темже. Саранцев сознанием дела оборудовал костровище ивскоре язычки пламени уже облизывали аккуратно сложенный сухостой. Когда костёр разошёлся, он подвесил натреногу армейский котелок надве трети наполненный водой истал ждать. Цветочно-ягодный чай, который Саранцев неизменно возил ссобой для таких случаев, настаивался несколько минут, соблазняя его чувства непередаваемыми ароматами. Чуть позже, расположившись наближайшем пеньке, Андрей небольшими глотками снаслаждением отхлёбывал изэмалированной кружки чай илюбовался игрой озорных искр, устроивших настоящий фейерверк. Между тем лес уже полностью погрузился вночную тьму, замедляя ритм своей повседневной жизни. Теперь каждый звук вночной тиши казался каким-то особенным, таинственным.
        Закончив счаепитием, он снова вернулся мыслями кстранному сновидению:
        «Чтоже всё-таки обозначают эти цифры, что? Может, вних указан какой-то срок, который нельзя проворонить, пропустить?.. Или что-то вроде счётчика моей жизни… Или… Ну да, самое время покаяться вгрехах пока непоздно. Однако юморок утебя, брат. Аесли серьёзно - естьли вчём каяться? Ну, если покопаться, то можно что-то наскрести… жене пару раз изменил, каюсь, нокогда это было… напивался встельку несколько раз, носейчасже завязал сэтим, даже нетянет… так, восновном грешки помелочам. Овойне небуду, это другая тема. Хм, вродебы душой некривил, старался жить посовести, да инавойне трусом небыл, это точно, бойцы уважали… людям повозможности помогал, пользу какую-то приносил… илюбовь необошла. Гляди-ка, портрет святоши вырисовался, самому смешно. Авот мыслишки всякие непотребные посещали, неспорю, это было… да исейчас иногда слетаются окаянные наогонёк».
        Андрей усмехнулся ипоглядел нациферблат мобильника:
        «Одиннадцатый час уже, аничего неслучилось. Значит, всё-таки месяц. Исколькоже уменя осталось? Недели две если верить часикам. Аможет, это всего лишь бред моего больного воображения? Ну, как Наташка утверждала иещё некоторые… Вот вэто верить мне уж точно нехочется».
        Почему Саранцев так ухватился заэтот сон? Да он исам толком немог объяснить, просто уже несколько месяцев чувствовал приближение чего-то особенного, необычного, очём сзамиранием сердца мечтал последние годы. Он уже итак иэтак совсех сторон оценивал своё состояние инемог незаметить буквально ворвавшихся внего изменений. Они касались, прежде всего, тех слоёв мировоззрения, которые связывали его сповседневностью. Стех пор, как Андрей занялся духовным поиском, старые связи стали рушиться, унего даже появилось ощущение, что отего души отваливаются целые пласты заскорузлого прошлого, мешавшего ей свободно вздохнуть. Вместе сэтим унего потерялся интерес ко всему тому, что лежало наповерхности иявлялось смыслом жизни для большинства людей. Его уже невдохновляла такая жизнь, ему хотелось добраться дочего-то большего, дотех глубин, где, поего мнению, скрывался сам источник жизни. Изкниг он знал, что это особенное состояние называется духовной реализацией, вкоторой погибают все умственные противоречия идвусмысленность, адуша погружается вбожественный покой, обретая свой истинный дом. Ноэто желанное
переживание внутреннего мира досих пор ускользало отнего, проявляя себя лишь кратковременными вспышками, ему постоянно чего-то нехватало, что-то мешало.
        Саранцев поёжился, напомнив себе, что уже нелето иподбросил вкостёр дров. После чего отправился кмашине заспальным мешком. Рядом скостром он расчистил небольшую площадку для ночлега исудовольствием забрался втёплый спальник. Его взгляд снова устремился внебо сбесчисленной россыпью необыкновенно ярких звёзд. Андрей заворожено глядел наэто волшебное небесное таинство невсилах оторвать своего взгляда…
        - Ты напоминаешь мне ту бабку изсказки уразбитого корыта, - нарушил тишину леса приглушённый голос.
        Отнеожиданности Андрей вздрогнул. Он невидел говорившего, его силуэт практически сливался стёмным стволом близстоящего дерева.
        - Я непонимаю, очём ты… Ивообще, ты кто? - после некоторой паузы произнёс Саранцев.
        - Да всё ты понимаешь. Асвоих нужно узнавать.
        - Какой кчёрту свой?! Я тебя вупор невижу! - невыдержал Андрей.
        - Азачем меня видеть? Вполне достаточно слышать.
        «Ая ведь где-то слышал этот голос», - мелькнуло всознании Саранцева, ион решил выяснить своё предположение:
        - Ну хорошо… Ты что-то хотел мне сказать? Говори.
        - Тыже хотел найти себя, да? - сусмешкой вголосе поинтересовался незнакомец.
        - Допустим.
        - Искал себя, апотерял всё остальное… Разве нетак?
        Андрей почувствовал лёгкое раздражение, нонепоказал этого:
        - Что ты имеешь ввиду?
        - Ну какже… утебя была семья, друзья, работа. Атеперь, где всё это? Погляди-ка надругих людей, они знают, ради чего живут, уних есть какие-то мечты, они хотят пользоваться благами жизни, жить ещё лучше. Погляди, сколько вней удовольствий! Ачто есть утебя, что хочешь ты? Люди непросто бьются засвоё счастье, они вгрызаются вэту жизнь. Ну аты?
        - Ая нехочу внеё вгрызаться, я хочу её понять.
        - Ха-ха, похоже, утебя сэтим полный конфуз - иду туда - незнамо куда, ищу то - незнамо что. Ты мне напоминаешь неприкаянного чудака, который вышел изпункта «А» впункт «Б» иненароком заблудился подороге, прошлого уже нет, абудущего всё невидно. Такое настоящее попахивает пустотой. Тебе некажется? Нелучшели вернуться назад, где всё привычно изнакомо.
        Андрей исам понимал, что оказался накакой-то меже, поэтому вуме вчём-то соглашался сосвоим оппонентом, новтоже время чувствовал вего словах некий подвох. Тревога снова забралась вего сердце инехотела отпускать.
        Между тем голос изтемноты продолжал:
        - Аты, случайно, незабыл освоём бывшем друге? Помнится, вы были - неразлей вода, понимали друг друга сполуслова, даже скучали вразлуке… Когда он заболел, то особенно нуждался втвоей помощи, ему нужна была твоя поддержка… Ноты неприехал, иего теперьнет.
        - Я немог тогда, я долго был вкомандировке, я просто неуспел, - как-то неуверенно промямлил Андрей.
        - Слабо верится, иты сам обэтом знаешь. Просто незахотел.
        - Он сильно изменился, имы как-то отдалились друг отдруга… он сам так решил, незнаю - почему.
        - Всё ты знаешь. Он безумно любил твою бывшую, аона выбрала тебя… Представляешь, что унего надуше творилось?
        - Ну да, я догадывался… Новчём моя-то вина? Этоже Наташкин выбор!
        - Аему что отэтого легче стало? Вам счастье, аему - обида иболь. Только представь себе, день заднём эти безжалостные прожорливые змейки выедали его сердце, пока оно незатихло совсем… Он несмог сэтим справиться сам, аты непомог. Ты унас, как собака насене - ни себе ни людям. Недумаешь, что сним онабы смогла обрести своё счастье, настоящее женское счастье? А? - подлил масла вогонь голос.
        Саранцев даже ненашёлся, чем возразить.
        - Перед смертью он ждал тебя, хотел объясниться, аты так ничего инепонял. Теперь живи сэтим.
        Откровения собеседника ещё сильнее насаждали хаос вдуше Саранцева, подсознательно он понимал, что его загоняют втупик, ноничего немог сэтим поделать. Казалось, что монотонный голос уже никогда неостановится, он супорной настойчивостью всё вытаскивал ивытаскивал изпамяти Андрея несовсем приятные факты его прошлой жизни, окоторых тот старался невспоминать.
        Саранцев проснулся отрезкого толчка. Впервые секунды он немог понять, где находится, ощущая только сумасшедший стук своего сердца.
        «Фу-ты… я спал, это всего лишь сон», - облегчённо выдохнул он истал выбираться изспальника.
        Для самоуспокоения Андрей всё-таки обследовал дерево, из-за которого доносился тот странный голос. Необнаружив ничего подозрительного, он немного успокоился ипопытался окончательно вернуться изсна вреальность. Однако неприятный осадок вего груди всёже оставался. Вдруг напротивоположной стороне костровища что-то зашевелилось. Саранцев пригляделся внимательней ипонял что неодин. Его компаньоном оказался ужик, свернувшийся наночлег вблизи ещё пышущих жаром углей.
        - Итебе, брат, тепла нехватает, понимаю… ты небойся, отдыхай, вдвоём веселее, - подмигнул ему Саранцев иснова забрался вспальник.
        Ночь была всамом разгаре, она успела заботливо убаюкать лес вместе сбольшинством его обитателей итеперь переключила свои чары наАндрея. Боролся он недолго ивскоре задремал…
        Она появилась словно извоздуха и, неговоря ни слова, улыбкой любящей матери обласкала Андрея. Златовласая незнакомка вбелом платье была необыкновенно красива, казалось, что исходившее отнеё ослепительное сияние поглощало всебе ночную тьму. Андрей почувствовал, как невесомые солнечные флюиды её естества проникают ему прямо всердце, отчего вгруди становилось необычайно тепло илегко. Когда женщина заговорила, винтонации её голоса Саранцев уловил сочувствие илюбовь:
        - Милый мой, ты опять пошёл унего наповоду… Разве ты неустал отего бессмысленных нравоучений? Пойми, мой дорогой, он несоветчик тебе, ему совершенно ненужно твоё будущее, он боится его, потому, что живёт только прошлым итем, что ему привычно. Этот безнадёжный скептик ничего неспособен менять, амы вместе сможем. Только неподдавайся его уловкам, нераспыляйся наего хитрости, прислушайся ксердцу, оно подскажет, выведет изтени прошлого. Утебя свой путь, неравняйся надругих, невини себя заошибки, прими всё как есть ипрости себя. Прошу тебя, останови эту внутреннюю войну итогда ты всё поймёшь. Вспомни детство… тогда мы были особенно близки стобой, вспомни свои ощущения того времени, свою беззаботную радость, лёгкость свободы, ту наивную детскую искренность. Ведь всё это никуда неушло, оно втебе, только вспомни…
        Саранцев вслушивался впевучие нотки её бархатного голоса, иему совершенно нехотелось говорить, он готов был молчать целую вечность ради того чтобы этот безумно близкий ему голос нестихал никогда.
        - Ты считаешь, что его можно утихомирить, ион отступится, да? - снесвойственной себе вкрадчивостью всё-таки спросилон.
        - Ну, конечноже, его назойливость небезгранична, только будь бдителен, неуступай ему иутебя всё получится. Ипомни, впамяти детства есть ключик отсердца, найди его, имы уже больше никогда нерасстанемся, - подбодрила егоона.
        Впоследний момент Саранцев вдруг вспомнил про настенные часы ихотел спросить её осмысле того сна, нонеуспел…
        Упрогоревших углей ночного костра Андрей встретил рассвет испервыми лучами солнца засобирался домой. Для себя он уже всё решил, прекрасно понимая, что такие знаки судьбы просто так недаются. Его, безусловно, кчему-то готовили иэто что-то должно произойти вближайшие дни. Время уже пошло ион нехотел больше терять ни минуты. Заскочив ненадолго домой, он помылся, перекусил ибез промедления сел заруль, чтобы вернуться вгород своего детства, где пролетели самые беззаботные исчастливые годы его жизни. Отец Андрея был военным, иих семье пришлось помотаться побывшему «Союзу», обычно они подолгу незадерживались наодном месте, однако тот военный городок стал исключением.
        Эти девять лет особенно врезались вдетскую память Андрея, как самое лучшее, что унего было вте далёкие годы. Подороге он сностальгическим трепетом вспоминал своих школьных друзей, бесшабашные мальчишеские игры исвою первую детскую любовь. Ближе кгороду формат его мыслей уже принял философскую окраску:
        «Выходит, всё своё я ношу ссобой… Неужели для того чтобы это понять - нужно умереть?.. Апосути, крах мировоззрения это таже смерть, смерть того, кто когда-то жил внутри тебя. Ноумереть это одно… Как возродиться? Небрызгатьже насебя сначала мёртвой водой, апотом живой. Ладно, сказочник, наместе разберёмся, брызгать или небрызгать. Движемся вроде верным курсом, незряже меня так тянет туда».
        Наконец, Саранцев въехал взнакомый город, инемного покрутившись поновостройкам, остановился возле бывшего КПП военного училища.
        «Похоже, охрану сняли, даже ворот нет, - про себя отметил он. - Интересно, что здесь теперь?»
        Андрей проехал натерриторию иприпарковался уобочины дороги возле пятиэтажки, вкоторой когда-то жил сродителями.
        «Ну здравствуй, старичок, всё стоишь… аменя здесь уже никто неждёт, иных уж нет, ате далече», - сноткой грусти подумал он, вглядываясь вокна четвёртого этажа.
        Доболи знакомые дома, гаражи исохранившиеся огородики, накоторые они вдетстве совершали дерзкие набеги - были всё темиже, вот только здания постарели отвремени. Обогнув дом, Андрей оказался надетской площадке иссожалением заметил, что жилой городок, открыто граничивший сучебными корпусами ипрочей учебно-материальной базой училища, теперь разделён сними высоким бетонным забором. Саранцев вежливо остановил проходившую мимо женщину:
        - Здравствуйте. Извините, авы неподскажете, что сейчас зазабором? Там ведь раньше военное училище было.
        Ответив наприветствие, женщина пояснила:
        - Да когда это было, его уже восьмой год, как расформировали. Там сейчас торговые базы смагазинами иещё сервисный центр какой-то открывают. Вы, наверно, давно здесь небыли?
        - Угу, давненько уже. Спасибо, что просветили.
        - Да незачто. Если хотите пройти натерриторию, то вам нужно обойти забор справа, вон туда, там заповоротом есть ворота.
        - Спасибо, учту. Акто вэтих домах сейчас живёт?
        - Разные люди живут. Когда эти дома городу отошли всех селить стали, ну ивоенные пенсионеры изпоследних тоже остались. Авы знакомых ищете?
        - Нет. Когобы хотел увидеть, тех уже давно здесь нет. Спасибовам.
        Женщина кивнула ипродолжила путь.
        «Ивармии оптимизация… может, иправильно, нопочему-то жалко», - про себя произнёсон.
        Для Андрея иего друзей всё, что сейчас находилось зазабором, являлось пределом их мечтаний, ведь там было необъятное поле деятельности для мальчишеского воображения - настоящий фортификационный городок, всевозможные спортивные сооружения, полосы препятствий, полигон для тактических занятий идаже стрельбище, где они собирали гильзы отпатронов. Вочто они только там неиграли! Все просмотренные фильмы сразуже воплощались вреальность, будь то схватки индейцев с«белолицыми», сражения средневековых рыцарей или война наших сфашистами. Они сутра допозднего вечера могли лазить побункерам, блиндажам иразветвленным окопам, переодевшись ввыбранных героев, вооруженных магазинным исамодельным оружием, претворяя свои замыслы внешуточные баталии. Иопасными вещами они тоже баловались, устраивая настоящие взрывы изподожженных впенопласте патронов ибутылок, наполненных водой скарбидом, сопровождая всё это стрельбой из«пугачей» и«поджигов». Нотогда они совершенно недумали обопасности. Конечно, их гоняли дежурные курсанты, лупили ремнями позадницам, иболючей крапивой поголым ногам им доставалось нераз, ноони снова
возвращались, потому что всё запретное манило ребят неудержимым магнитом. Соспортом они тоже дружили да ещё как! Тогда каждый день его жизни был наполнен каким-то смыслом, живыми мечтами ипервыми детскими подвигами.
        «Эх, какимиже мы были шалопаями! Еслибы родители только знали, что мы вытворяем… да, непоздоровилосьбы нам тогда», - сошкодливой усмешкой подумал он ивдруг стал ненашутку серьёзным:
        «Асейчас вкакую войнушку играют дети? Вон что уграниц наших творится, всё сног наголову перевернулось… Унаших соседей теперь новые „герои“ появились, правда, старого разлива. Н-да, ктобы мог подумать, что эта зараза так живуча. Давили этого червя, давили, аон ведь выжил, только затаился навремя, копил злобу, набухал ивыжидал подходящего момента… ивот теперь выполз. Ктоже сейчас для тамошних ребятишек - наши, акто враги? Даже страшно подумать, что есть такая чудовищная дилемма, что она реальна! Душу нашу русскую уже поживому режет всякая мерзота, режет нагло ицинично! Люди, неужели вы так ослепли, что невидите очевидного? Или вас так запугали? Новасже нормальных-то больше, значительно больше! Эх, чтоже мы, братья-славяне, делаем-то, чтоже мы делаем…»
        Андрей горько вздохнул ипостарался переключиться насветлые дни своего детства. Забыв овремени, он несколько минут простоял впотоке нахлынувших воспоминаний.
        «Тьфу ты, совсем забыл про палисадник! - вдруг спохватился он. - Если, конечно, ещё жив».
        Так называемый палисадник, состоявший восновном изсирени, яблонь иакации, находился засоседним домом икак раз умещался вего приличную длину. Весной вовремя цветения он излучал такие бесподобные ароматы, что никого неоставлял равнодушным. Палисадник оказался жив и, помнению Андрея почти неизменился, вовсяком случае, ему хотелось так думать. Поузкой тропинке он углубился втенистые заросли и, следуя последам памяти, отыскал любимое ими место, где после захватывающих игр они брали передышку инаперебой делились впечатлениями.
        «Ты погляди-ка, искамейки похожие… будто начасик сбегал домой пообедать ивернулся», - удивился Саранцев.
        Он присел наодну изскамеек, глубоко вздохнул, словно желая почувствовать забытые запахи своего детства. Ивдруг налице Андрея появилась шальная улыбка отвоспоминаний одной незатейливой игры, которую они называли - «руки». Суть её заключалась вследующем: ребята делились надве группы, заранее вооружившись несколькими игрушечными пистолетами, одна команда пряталась впалисаднике, другая искала. Задача играющих стой идругой стороны была предельно простой - первым обнаружить «противника» инеожиданно скомандовать - «руки», естественно, наопределённом правилами расстоянии. Успевший первым забирал один пистолет итак далее дополного разоружения одной изсторон или пока ненадоест. Кажущаяся простота этой игры была обманчивой, она нетолько учила бесшумно ходить иумело маскироваться, новоспитывала вмальчишках психологию следопытов - разведчиков, где вдумчивость, выдержка инаблюдательность стояли напервых местах. Кстати, потом нанастоящей войне полученные вигре навыки здорово пригодились Андрею.
        Саранцев усмехнулся, вспоминая своё прошлое:
        «Да уж, всю жизнь одна война, никак без неё… сначала понарошку, потом уже повзрослому, атеперь ещё выясняется всебе самом. Нет, всё правильно, так всё иесть, досих пор воюю… иэту глупую войнушку нужно заканчивать, чем раньше, тем лучше».
        Андрей вдруг вспомнил свой класс. Уних был очень дружный костяк мальчишек идевчонок, они проводили вместе все дни рождения, выезжали сродителями наприроду, частенько собирались после учёбы, чтобы просто пообщаться, ходили вкино, они умели дружить, умели понимать друг друга.
        «Да, да, точно, это случилось именно тогда издесь… я совсем забыл про это, совсем забыл», - всколыхнулась его память.
        Втот весенний вечер перед самыми каникулами они собрались наДень рождения Витальки, его лучшего друга, жившего как раз вэтом доме. После поздравлений ивесёлого застолья счаем итортом, они отправились сюда. Андрей, естественно, уже непомнил дословно, очём они говорили, да это иневажно было, сейчас он хотел нащупать, почувствовать вновь те ощущения, которые он испытал втот вечер. Увсех было прекрасное настроение, они много смеялись, шутили, ивкакой-то момент Андрей почувствовал, как меняется его состояние, это было странное инезнакомое состояние, будто он находился здесь ивтоже время всовершенно ином мире. Вместе сдрожью окружающего пространства Андрей услышал внутри себя мелодию, звучавшую голосами волшебных серебряных колокольчиков, ивтотже миг перед его глазами возникла живая картинка, мерцавшая бесчисленным множеством игривых огоньков. Потеряв ощущение телесности, он какбы расплылся попространству, расширился доневообразимых пределов, буквально переполняясь немыслимой радостью свободы. Он никогда неощущал ничего подобного, это было непередаваемое блаженство! Вокруг него находились его друзья,
ноАндрей их неслышал, он будто выпал накакой-то момент изреальной жизни, норебята этого даже незаметили. Вернулся он также неожиданно, как иушёл. Правда, немного кружилась голова, атело казалось каким-то ватным. Произошедшие сним изменения заметила Лена, соседка попарте ипервая симпатия Андрея. Заглянув ему вглаза, она снедетской серьёзностью спросила:
        - Тебе плохо, Андрюша? Ты весь бледный…
        - Не… нормально, - отмазался тогда он, ещё находясь всостоянии прострации.
        Лена нестала настаивать, нонезаметно для всех положила свою ладонь наего руку. Его щёки моментально вспыхнули, асердце учащённо забилось, отвечая нетолько смущением наеё дружескую заботу. Андрею казалось, что он исейчас чувствует тепло её маленькой нежной руки…
        Саранцев вспомнил, что нечто подобное его посещало нераз, однажды он вместе сдрузьями лазил впоисках приключений постройке, иупал совторого этажа набитые кирпичи. Другой наего месте неотделалсябы одними ушибами, аАндрею хотьбы что, даже синяков неоказалось, да иболи он совершенно нечувствовал. Втаком случае обычно говорят: «врубашке родился», ивидимо, эта чудо-рубашка пожизни нераз спасалаего.
        Саранцев стал вытаскивать изкладовой памяти другие случаи, иих набралось немало, они какбы навремя выветрились изнеё или, наоборот, скрывались доподходящего момента. Последним фрагментом его воспоминаний стал один непростой бой навойне, когда его разведгруппа попала взасаду. Тогда точно также время остановилось, замерло, апространство наоборот ожило, втот момент внутри него словно включился «автопилот», отдававший занего короткие приказы истрелявший изавтомата побоевикам. Тем временем его сознание спокойно наблюдало запроисходящим откуда-то издругого мира, при этом - совсем неиспытывая страха. Вокруг рвались миномётные мины, гремели гранатомёты иавтоматные очереди, аАндрей ничего этого неслышал, он даже неслышал своего голоса инепочувствовал боли отосколка, угодившего ему чуть выше переносицы. Только потом через несколько минут боя, когда группе сминимальными потерями удалось выйти из-под обстрела, он осознал, что случилось. Кровь ктому времени уже запеклась. Осмысливая свои воспоминания, Саранцев стал осознавать, что все эти годы какая-то могучая сила говорила сним насвоём особом языке, давая
понять, что он есть нечто иное, отличное оттого, чем он привык себя считать. Ион вдруг ясно понял, что внутри него живёт необыкновенное существо, невмещавшееся вобычные рамки понимания, ичтобы понять его, почувствовать, нужен совершенно другой подход, ум неспособен был обнаружить его реальность. Нокак это сделать? Андрей решил идти уже хоженой тропинкой:
        «Я должен вспомнить всё ипройти через это снова, ноуже сознательно… заэтим я иприехал сюда, она знала, очём говорила, значит, всё произойдёт именно здесь исейчас».
        Вэтот момент ему нестерпимо захотелось докопаться доистины, разрыть, освободить отумственных завалов заветную дорожку ксамому себе.
        - Говорят, что сознание, всё равно, что музыкальный инструмент, как настроишь, так ибудет звучать… Чтож… попробуем, - вслух произнёс он, подбадривая себя.
        Сосредоточившись натом вечере издалёкого прошлого, Андрей постарался вспомнить, чтоже предшествовало тому состоянию, акогда унего получилось, он отпустил свой ум, отдаваясь каждой сердечной клеточкой ощущению незамутнённой детской радости. Скаждой секундой его сердце всё теплело иотзывалось болью, ноэта боль была нестерпимо приятной ижеланной. Внутри него что-то перемалывалось, заменялось, ато, что приходило насмену - было таким знакомым инемыслимо родным. Вначале Андрей ещё как-то попривычке пытался анализировать своё состояние, нопотом сдался, невсилах сопротивляться самосветящемуся пространству тишины, захватившему его всвои бережные объятия. Он потерялся впокое безвременья, стал им самим, неимея ни желаний, ни слов. Тишина всё нарастала вибрирующим золотистым светом ивдруг она рассыпалась, разлилась повсему необозримому пространству удивительной неземной мелодией, затопившей Андрея невыразимым блаженством. Он слился сэтим поющим потоком любви, всё расширяясь иохватывая собой Землю, пронизывая иосветляя своей неутолимой радостью каждую её живую клеточку. Он видел, как затухают очаги войн,
асолдаты противоборствующих сторон, ещё минуту назад пылавшие ненавистью друг кдругу - бросают оружие исжимают вдружеских объятиях своих бывших врагов. Он видел, как затягиваются раны Земли, аместа недавних боёв наполняются чудесными ароматами распустившихся цветов. Вокруг него сияли миллионы имиллионы счастливых лиц, иАндрей точно знал, что все эти люди иесть он сам. Весь этот прекрасный свободный мир находился внутри него ибыл им самим, его проснувшейся душой.