Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Корнев Павел : " Межсезонье " - читать онлайн

Сохранить .
Межсезонье (Сборник) Павел Николаевич Корнев
        Когда на Форт рухнула ледяная пирамида, когда забывший собственный зарок хромой ростовщик вышел в море, когда Себастьян Март взялся изгонять бесов, - тогда-то все и пошло наперекосяк. Или, наоборот, именно тогда началось самое интересное? Кто знает? Как говорил барон Мюнхаузен: «Безвыходных положений не бывает». Только вот никакой счастливый билет не поможет выбраться из города, застрявшего в затянувшемся на многие века апокалипсисе.
        Новые и старые миры в сборнике рассказов и повестей Павла Корнева.
        Павел Корнев
        Межсезонье (Сборник)
        Приграничье
        Горючка
        Старые, потрепанные жизнью и ухабами бесчисленных километров «жигули» четвертой модели - мятые и плохо выправленные, с черными заплатами крыльев и капота на белом кузове, - грустно замерли на обочине раскатанной полозьями саней дороги, прямо у начавшего потихоньку оккупировать глубокий кювет ельника.
        Казалось - что тут такого? Ну, вышел по нужде водитель, сейчас подойдет. Вон даже капот толком остыть не успел: кружившийся в воздухе легонький снежок тает, стоит только ему коснуться выкрашенного черной краской металла.
        Вот только ни один понимающий человек даже не сбавил бы скорость, проезжая мимо этого места. Но то - понимающий. А вот недавно угодивший в Приграничье чайник… Этот страха не знает и не такое учудить может. Знаю, сам таким был.
        - Нехорошее место, - внимательно осмотрев автомобиль, вернул я морской бинокль лежавшему рядом на снегу Гамлету. Именно, что - нехорошее. А точнее словами и не передать. Все вроде спокойно: снежок мелкий с неба сыплется, желтое пятно растущей луны сквозь куцую дымку облаков просвечивает, темная стена елок вдоль серой полосы дороги тянется. Но вот не по нутру здесь находиться - хоть режь. И тени в овраге рядом с машиной гуще, и снег там как-то не так кружится. Хотя, может, просто с похмелья колбасит. И на кой черт с Датчанином из Форта в эту глушь поперся? Кто за язык тянул? Блин, первый и последний раз! Мне и в Патруле приключений на свою пятую точку хватает.
        - Открыл Америку… - потихоньку отпустив перекрывшую обзор мохнатую еловую лапу, буркнул Датчанин и убрал бинокль в чехол. - Но на подставу не похоже.
        - Спокойно все, - перебежал к нам через дорогу парень лет двадцати в белом пуховике и присел у дерева, держа на изготовку охотничье ружье с вертикально расположенными стволами. Хорошее, кстати, ружье - не чета моей двустволке. Как его?.. А! Штуцер. Не парень, само собой, ружье. Как парня зовут, честно говоря, и не помню уже. Вылетело из головы. Отложилось только, что он стендовой стрельбой в прошлой жизни занимался.
        - Ашот где? - обеспокоенно завертел головой по сторонам Гамлет. - Алик, на хрена ты его одного оставил?
        - Вон сидит, - мотнул головой на ту сторону дороги парень, - никуда не делся.
        - Дуй обратно, - распорядился Датчанин, разглядев Ашота, почти сливавшегося со снегом из-за накинутого поверх шубы белого маскхалата. - Ну что, Лед, скажешь?
        - Давай до утра подождем, а? - предложил я, отчаянно завидуя оставшимся ночевать на хуторе парням. Проверить расположенное неподалеку место, где частенько случались переходы с той стороны, Гамлет решил вчетвером и, само собой, как человека опытного прихватил за компанию меня. Хотя про опытность он наверняка для красного словца приплел, его дружки в плане подготовки ничуть не хуже. Но вот колдунов среди них точно нет, а я как-никак пару месяцев в Гимназии проваландался. - Незачем сейчас туда лезть, точно тебе говорю. Рассвета надо ждать…
        - И сколько времени потеряем? Опять ведь от хутора сюда добираться придется, - вытер под носом меховушкой крепко задумавшийся Датчанин. Мысль о том, что мы на ночь глядя впустую протопали без малого пять верст, пришлась ему не по душе. - Ко второй точке не успеем. А она у нас основная.
        - Может, там и нету ничего? - Я поежился от студеного ветерка, забравшегося под фуфайку. - Вы ж наугад бродите? В другое место куда-нибудь завернем.
        - Не вариант. - Гамлет поднялся на ноги и махнул рукой схоронившимся в кювете у противоположной обочины подельникам. - Ходу!..
        - Ну, Принц, хозяин - барин! - хмыкнул я и проверил ружье. Дурное предчувствие не унималось.
        Вблизи автомобиль выглядел еще неприглядней: левая фара выбита, с этой же стороны передняя дверца глубоко процарапана. Удивительно, что эта таратайка вообще на ходу.
        - Внутри никого. - Гамлет опустил АКМ и повернулся к лесу.
        - Теплая еще, - стянув варежку, потрогал капот Ашот - невысокий худощавый мужчина лет сорока, огромный нос которого скорее напоминал клюв хищной птицы.
        - Водитель сам ушел. - Опустившись на одно колено, я попытался рассмотреть несколько полузаметенных снегом следов. Ситуация не нравилась все больше и больше, но попытка обследовать местность внутренним зрением ничем хорошим не закончилась: выпитая вчера водка была не самого лучшего качества, и в голову моментально впились длинные иглы боли.
        - Хрен с ним! - фыркнул Алик, распахнув заднюю дверцу и заглядывая внутрь. - Мы ж не служба спасения. Сам пусть выбирается…
        - Есть че? - обернулся к нему Гамлет.
        - Коробки какие-то, - обрадовался перегнувшийся через заднее сиденье парень. - Тьфу ты, черт, скипидар!
        - Много?
        - Пара коробок. В каждой двадцать бутылок по ноль-пять.
        - Пристроим куда-нибудь. - Гамлет распахнул дверцу водителя, залез внутрь и повернул торчащий в замке зажигания ключ. Двигатель несколько раз чихнул, но так и не завелся. Вторая попытка и вовсе закончилась лишь треском стартера. - Не судьба. Алик, посмотри там, может, получится бензин слить?
        - Гамлет, давай закругляться, - поежился прыгавший с ноги на ногу Ашот. - Возвращаться пора.
        - Аккумулятор заберем. - Оставив безрезультатные попытки завести машину, Датчанин вылез к нам. - И скипидар.
        - О! Похоже, бензин кончился, - разочарованно протянул Алик, сливавший через обрезок какого-то шланга горючее из бензобака в найденную в машине двухлитровую пластиковую бутыль. - И пол-литра не будет.
        Пока загоревшийся идеей открутить аккумулятор Гамлет шарил в салоне в поисках инструмента, я продолжал внимательно разглядывать подступивший к обочине ельник. И чем дальше, тем меньше нравился мне вид тесно разросшихся деревьев. Тени сгустились, на дне оврага закрутились вихри поземки. По спине побежали мурашки, и неожиданно почудился чей-то очень недобрый взгляд. От ощущения потустороннего присутствия сделалось не по себе, и, ухватив за рукав стоявшего у распахнутой задней дверцы Ашота, я запихнул его внутрь.
        - Ты чего?!
        - Все в машину, быстро! - С лязгом захлопнув дверцу, я рыбкой нырнул мимо опешившего Гамлета и в один миг перебрался через водительское сиденье. - Да быстрей ты!
        - Алик, залазь. - Без особой суеты забравшийся внутрь Датчанин аккуратно прикрыл дверь и развернулся ко мне: - Случилось чего?
        Ответить я не успел. Вынырнувшая из-под мохнатых елок темная волна в мгновение ока накатила на автомобиль, и зимняя ночь сразу же налилась непроглядной чернотой. Нахлынувший холод забрался под фуфайку, меня заколотила крупная дрожь, а в голове зазвучали отголоски чьих-то пронзительных голосов. И все же с ходу нечисти заполучить наши души не удалось. Тьма нехотя стекла с лобового стекла, и вместо нее закружился безумный хоровод снежного смерча.
        - Что за фигня?! - Даже не пытаясь остановить хлынувшую из носа кровь, Алик принялся тормошить потерявшего сознание Ашота. - Какого черта?
        - Лед?! - Гамлет удивленно замолчал, наблюдая за моими попытками отскрести изморозь с моментально заиндевевшего изнутри лобового стекла.
        - Не мешайте! - огрызнулся я. Серебристый иней враз куда-то исчез, и теперь перед глазами колебалась серая подложка мироздания, бесцветное полотно которой рассекали лишь тщательно выводимые мной колдовские руны. Пальцы, судя по ощущениям, чуть ли не на всю длину погрузились в обжигавшее запредельной стужей стекло, и с каждым выцарапанным символом холод поднимался по правой руке все выше и выше. Ледяное щупальце потянулось к сердцу, но дело уже было сделано, и, взвыв от боли, я сунул обмороженные пальцы в рот.
        Окутавшая автомобиль потусторонняя сила вновь попыталась просочиться внутрь, да только выставленная мной защита не подвела - заклинание, вложенное в начавшие на глазах затягиваться инеем руны, оказалось сильнее и свело на нет жуткую энергетику проклятого места.
        - Нехорошее место, говоришь? - тяжело вздохнул заметно побледневший Датчанин. - Мог бы предупредить, что настолько нехорошее…
        - Кто ж знал! - Я откинулся на сиденье. Магическое действо далось слишком тяжело: в голове зашумело, перед глазами замелькали белесые искорки. Еще и тошнота к горлу поднялась. Все, пора с водкой завязывать. Завязывать… да. Нам бы только выбраться отсюда! А шансы на это, прямо скажем, невелики. Но если выберемся - ни капли больше. Ни в жизнь!..
        - Там задница, да? - Алик ткнул за окно перепачканным в крови пальцем.
        - Полная, - тяжело вздохнул я и вздрогнул, когда порыв ветра качнул машину. - Не знаю, что это за нечисть, но пешком отсюда не выбраться. Машину я еще закрыл, но если выйдем - сразу кирдык.
        - Придется всю ночь тут куковать? - хмыкнул немного успокоившийся Гамлет и убрал автомат из-под ног. - Задрыгнем…
        - Не то слово. - Я обновил занывшим от холода пальцем одну из почти полностью затянувшихся изморозью черточек колдовского рисунка. Где-то на другом плане бытия уже растекшийся в бесцветное пятно охранный символ вновь обрел четкость. Рука онемела почти по локоть, будто вместе с перетекшей в руну колдовской энергией начала уходить жизненная сила. - Меня ж на всю ночь не хватит.
        - В смысле?
        - Глаза разуй, - указал я на заиндевевшее лобовое стекло. - Когда полностью инеем затянется, нам хана! Нет - вам матерные слова вымораживать бесполезно. А я скоро уже спекусь. Час, максимум два.
        - Какие варианты? - совершенно спокойно уточнил Датчанин.
        - Вывести пешком никого не смогу, - задумался я. - И сам не уйду. Помощи от парней тоже ждать бесполезно - колдунов среди них нет. Да и когда они засуетятся, поздно будет.
        - А что это за страхолюдина? - Алик оставил в покое немного оклемавшегося Ашота. - Может, ее прижучить получится? Пальнуть, там…
        - Нечисть это. - Яя несколько раз глубоко вздохнул. - Какая - не скажу. И боюсь, нам даже серебряные пули не помогут…
        - А огонь? - Потянувшись, Гамлет поднял из-под ног парней пластиковую бутыль со слитым бензином.
        - Не в таких количествах, - покачал я головой.
        - Скипидар, кстати, тоже горит, - перегнулся через спинку заднего сиденья Алик. - Может, его в дело пустим?..
        - И хорошо горит? - задумался я. - Как бензин?
        - Лед, ты гений! - заорал вдруг Гамлет. - Сможешь меня прикрыть, пока машину заправлю?
        - Скипидаром? - покрутил я пальцем у виска. - Совсем, что ли?
        - Точно тебе говорю - выгорит, - азартно потер руки Датчанин и уже куда тише добавил: - А нет, так нам терять нечего…
        - Ну ты, Принц, даешь!..
        - Тут еще полторашки есть, скипидар в них перелить можно, - предложил Алик.
        - Давай, - не слушая моих возражений, распорядился Гамлет. - Лед, на тебя вся надежда!
        - Пять минут - максимум, - предупредил я, внимательно разглядывая прочерченные на инее лобового стекла руны. - Не успеешь вернуться…
        - Успею, - уверенно заявил Датчанин, принимая от Алика три полторашки, в которых плескался перелитый из бутылок скипидар.
        - Может, с бензином смешать? - предложил Ашот.
        - Не надо, - Гамлет положил ладонь на ручку двери. - Ну…
        - Обожди, - остановил его я, закрыл глаза и несколько мгновений водил пальцами по лобовому стеклу, пытаясь ухватить призрачный кончик питавшей заклинание нити магической энергии. Закоченевшие пальцы слушались плохо, а вскоре и вовсе стали напоминать деревянные обрубки. Стиснув зубы, я перекинул кончик энергетической нити на Гамлета и, напрягая все свои не столь уж великие способности, создал второй слой защиты. Ледяные иглы боли пронзили насквозь, но голова, как ни странно, осталась совершенно ясной. И от этой неестественной ясности затягивавший прорехи в замороженном лобовом стекле иней нагонял еще больше жути. - Иди…
        Резко распахнувший дверцу Гамлет стремительно выскочил наружу, и в машине сразу же похолодало градусов на десять. Ледяной ветер прошелся по салону, забрался под одежду, но бессильно затих, когда вновь захлопнулась дверца. Затих внутри. А там, снаружи, он продолжал бесноваться, вьюгой закручивая острые, будто стекло, снежинки.
        Но холод и ветер были всего лишь прикрытием для темной сущности, пытавшейся завладеть нашими душами. По связавшей меня с Гамлетом энергетической нити пробежала дрожь, и я закусил губу, пытаясь не дать чужой воле разорвать и без того уже почти развеявшееся заклинание.
        И вот тут пришла боль. Обжигающей лавиной она затопила все тело и едва не вышибла из него сознание. Из глаз потекли слезы, и не знаю, насколько бы меня еще хватило, не заскочи в этот момент в машину Гамлет. Сразу стало легче дышать. Да и давившая на плечи тяжесть защитного заклинания перестала казаться невыносимой. Вот только и сил уже почти не оставалось…
        Запорошенный снегом Гамлет тяжело вздохнул, перекрестился, аккуратно повернул ключ в замке зажигания и… двигатель завелся!
        Вытерев моментально вспотевший лоб, Датчанин переключился на первую передачу и медленно, очень медленно «жигули» начали отъезжать от проклятого места. Через замерзшее лобовое стекло ничего не было видно, но впереди метров сто прямой дороги. Только бы не съехать в кювет, только бы не съехать!..
        Нам повезло. Двигатель не заглох, автомобиль не съехал с дороги, а почти развеявшиеся защитные чары сумели отразить последний, самый страшный натиск пытавшейся прорваться в салон «жигулей» тьмы.
        Когда бампер автомобиля мягко ткнулся в какое-то препятствие, Гамлет заглушил двигатель и повернулся ко мне. Я только хмыкнул и распахнул дверцу со своей стороны.
        Темно. Холодно. Но это нормально. Выбрались.
        Судорожно копавшийся за пазухой Гамлет выудил наконец оттуда обтянутую кожей фляжку, скрутил крышечку, хлебнул, выдохнул и протянул мне:
        - Ну, за смекалку!
        - Не, - отказался я, - зарок дал: если выберемся, водку пить брошу.
        - Так то - водку. - Датчанин благостно растекся по водительскому сиденью. - А это коньяк!
        - Коньяк? - Я обхватил фляжку негнущимися пальцами, покачал в руке и, ухмыльнувшись, сделал длинный глоток обжигающего алкоголя. - Коньяк - это святое!..
        Литр
        У всего в нашей жизни есть сторона черная и сторона белая. Плюсы и минусы. Преимущества и недостатки. У всего. Или почти всего. За исключением совсем уж крайних случаев и абстрактных понятий.
        Возьмем вот, например, работу. Есть положительные моменты? Есть, как без них. Это ж только волка ноги кормят, а человек без зарплаты и сам ноги протянуть может. Недостатков у работы тоже хватает. Как минимум кому-то действительно приходится работать. И совершенно понятно, что в большинстве случаев - этот «кто-то» оказывается вами.
        Но это все лирика. А вот необходимость за день намотать пару-тройку десятков верст, проверяя хутора и охотничьи избушки в окрестностях Елового, это уже суровая и не очень приглядная реальность. И при всем желании никак не получалось найти какой-нибудь положительный момент в этом рейде. Хоть бы один просвет, белый штрих - ан нет. Ничего утешительного. Остальные-то парни преспокойно в селе куковать будут. Ну, там по ближайшим хуторам прошвырнутся - и все. А нам - как обычно…
        - Поймаю этих отморозков, голыми руками на куски порву! - Шурик Ермолов, оттянув опущенную на лицо заиндевевшую вязаную шапочку, сплюнул под ноги и тяжело оперся на лыжные палки. - Гады!..
        - Угу, весь день на них убили. - Кот стряхнул перчатками снег с белого полушубка и снова заколотил в ворота одинокого дома на опушке леса, вплотную подобравшегося к уходившей на Еловое дороге. - Теперь еще пять верст до села пилить.
        - Здесь заночуем. - Виталик Петров, прислонившись спиной к высокому дощатому забору, глянул на быстро темнеющее небо. - Никто раньше тут не бывал? Нет?
        - Дрон велел сегодня возвращаться… - напомнил, настороженно оглядываясь по сторонам, Стас Тополев.
        - Перетопчется! - фыркнул назначенный командиром группы Виталик и отодвинул в сторону ствол АКМ. - Да не тычь ты в меня…
        - Эй, хозяева, открывайте, черт вас дери! - заорал вконец рассвирепевший Кот. - Патруль!
        - Лед, - распорядился Петров, заметив, что я уже скинул лыжи, - посмотри, чего там!..
        - Забор высокий, вам с Шуриком сподручней будет, - поморщился я. Что у того под два метра рост, что у другого. А мне через забор лезть радости мало. Пальнут из чего-нибудь и снесут голову на хрен! Да и намерзся за день - руки-ноги толком и не шевелятся уже. - Чего лезть-то? Пес, вон, лает. Сейчас откроют.
        - Давай, подсоблю, - скинув лыжи, подставил руки Шурик. - Пошел!
        Уперев валенок в его сцепленные ладони, я рванулся, ухватился за верх забора и, подтянувшись, огляделся. Прямо к весьма немаленькому домишке подходили надворные постройки, чудь дальше маячила крыша бани. Несколько сараев, хлев. Собачья будка с надрывавшимся на цепи псом. И что самое главное - окно в выходившей на ворота бревенчатой стене было освещено. Словно заметив мое присутствие, хозяева наконец решили проверить, кого там принесла нелегкая: скрипнула дверь и кто-то вышел в сени. Пес сразу замолк и юркнул в конуру.
        - Идут. - Я спрыгнул на снег. А ветерок-то неслабо разгулялся! За забором еще ничего, а как высунулся, вязаную шапочку на раз продуло.
        - Тополь, прикрой, - приказал взявший на изготовку «Сайгу» Петров. - Мало ли…
        Отрядный пулеметчик, позавчера не от большого ума поцапавшийся с Дроном и под горячую руку отправленный в этот рейд, тяжело вздохнул и поплелся выполнять приказ.
        - Как здесь только люди-то живут? - буркнул Ермолов, стряхнув снег с варежек, и с автоматом в руках отошел подальше от по-прежнему закрытых ворот. - Караул…
        - Нормально живут. - Заслышав хруст снега под ногами идущего через двор человека, я подался в сторону и поудобней перехватил двустволку. А чего не жить? Место ведь для дома - сто процентов! - не наобум выбрано. Даже с моими скудными способностями к колдовству ясно, что энергетика здесь очень насыщенная. Хорошее место. Думаю, и под лазурное солнце ни одно исчадие стужи и близко не подойдет. Да и звериные черепа на столбах забора вовсе не для красоты развешены. То ли кустарные аналоги накопителей Иванова, то ли обереги какие - не разобрать.
        - Снег едят, водой запивают, - хмыкнул настороженно уставившийся на ворота Ермолов и движением автоматного ствола велел Коту сместиться немного в сторону.
        - Все путем. - Тот закинул на плечо АК-74 и, шагнув вбок, спрятал за спиной руку с вытащенным из кобуры ТТ. - Хозяева, открывайте! Патруль!
        - Дорогу видишь? - немного расслабился я, невольно заражаясь уверенностью Кота, что особые неожиданности нам не грозят. Он товарищ тертый, гнильцу какую за версту чует. - Пусть это и сверток с основной, но народ ездит. И засветло не все успевают домой обернуться…
        - Думаешь, на постой пускают? - понял мою мысль Ермолов.
        - Не без этого, похоже…
        - Открывайте, короче! - вновь рявкнул Кот и для убедительности приложил ногой по тяжелым доскам забора.
        - Кто там? - Раздавшийся с той стороны ворот голос был дребезжащим, старческим и каким-то очень уж неуверенным. - Чего надо?
        - Ты совсем глухой, что ли, дед? - озверел Кот. - Я ж битый час ору - Патруль!
        - У нас все в порядке, - уже немного спокойней оповестил нас из-за забора так и не открывший ворота дедок.
        - Безумно рад за вас, - не выдержал Петров. - И чтобы так оставалось и дальше…
        - А бумаги у вас есть?
        - Ты за кого нас принимаешь? За бухгалтеров? - подошел к воротам Виталик. - Открывай живо!
        - Но…
        - Открывай, будут тебе бумаги. - Заслышав скрежет вынимаемого из петлей бруса, Петров надавил, и створки ворот чуть-чуть разошлись. - Ну-ка, дед, иди сюда!
        Ухваченный за рукав дедок и глазом моргнуть не успел, как очутился за забором в окружении вооруженных парней.
        - Белые в деревне есть? - тут же огорошил его вопросом придвинувшийся сбоку Кот.
        - Кто?!
        - Бандиты.
        - Нет. Говорю же - нормально все. Было… - Неведомо как успевший разглядеть нас старик в собачьей шубе до пят и мохнатой собачьей же шапке неожиданно успокоился. - Пока вы не появились.
        - Читать умеешь? - сунул ему под нос удостоверение Петров.
        - Грамотный, чай. - В отблеске заходящего солнца морщинистое лицо деда показалось желтым. - Патруль так Патруль. Спокойно у нас все.
        - Это хорошо, что спокойно, - хлопнул его по плечу Виталик и забрал удостоверение. - Значит, здесь и заночуем.
        - Виталь… - тихонько протянул подошедший к нам Стас. И чего ему неймется? Да, солнце еще толком не село, и до Елового вполне добраться засветло успеем, но смысл? Чтобы завтра с утра опять в какую-нибудь дыру загнали? Лучше уж выспаться по-человечески. Работа не волк.
        - Проехали, - оборвал парня Петров. - Тебя как звать, дед?
        - Иван Петрович.
        - Хозяин?
        - Хозяин.
        - На ночь пустишь?
        - Так вы ж все равно не уйдете. - Старик двинулся обратно к воротам.
        - Не уйдем, - кивнул шагнувший вслед за ним Петров. - Народу много в доме?
        - Сын с семьей, - обернулся к нам Иван Петрович. - Вот что: постелю вам в гостевой, и чтоб на хозяйскую половину ни шагу! Там дети малые, нечего их пугать.
        - Заметано, - легко согласился Виталик и кивнул Коту на надворные постройки. - Иван Петрович, пес на цепи?
        - На цепи.
        - Туалет во дворе? - поежился так и не убравший ТТ в кобуру Кот.
        - За баней. - Хозяин дома двинулся через двор. - На ночь ведро снега набрать можете, чтоб не бегать.
        - Схожу, отолью, - заторопился Кот.
        - Здесь жди, - придержал я сунувшегося было во двор Тополева.
        - Чего еще?
        - Сейчас парни все проверят, тогда и мы подтянемся. - Я сместился немного в сторону от ворот. - А то мало ли! Как говорит один мой приятель: «Вдруг еще обидится кто».
        - Охота тебе задницу морозить, - недовольно проворчал Стас, но послушался. Ну да не маленький, сам понимать должен, что словить пулю или арбалетный болт можно даже в самой, казалось бы, безобидной ситуации.
        Не ставшие дожидаться Кота парни зашли в дом, и уже через пару минут Шурик Ермолов выглянул из двери и засемафорил нам:
        - Нормуль! Ворота запереть не забудьте.
        - А ты боялся! - ухмыльнулся, задвигая брус, Тополь, но развивать тему не стал. И правильно сделал: после дневного маршрута настроение у меня было не очень. А если учесть, что особой сдержанностью я и в повседневной жизни в последнее время похвастаться не мог… М-да, как бы чего не вышло. И Стас-то парень неплохой. Не хотелось бы…
        В небольшой прихожей оказалось не повернуться: у одной стены стоял непонятно зачем сюда вытащенный стол, во всю длину второй протянулась завешенная верхней одеждой вешалка. Направо - наглухо закрытая дверь в хозяйскую половину дома, прямо - в небольшую темную кладовку, налево - в гостевую комнату, к которой примыкала небольшая кухонька.
        Обстановки по минимуму, сразу видно, для чужих людей приготовлено. В комнате три кровати, да тюфяки на полу, на кухне - придвинутый к окну стол, вокруг - пять деревянных табуретов. Один угол полностью занимала неоштукатуренная кирпичная печь, накрытая чугунной плитой. На приколоченной к стене полке выставлена посуда, у ржавой мойки приткнулся скособоченный буфет.
        - Свет я вам оставляю, - выставил на стол лампаду Иван Петрович. - Если чего надо будет - стучите.
        - Обязательно, - встретил его на выходе Кот и, пропустив Стаса, закрыл дверь на крючок. Крючок, надо сказать, довольно хлипкий. - А ты чего так долго?
        - Да шнурки заледенели, - пожаловался парень. - Думал, резать придется.
        - Валенки надо было надевать.
        - Кот, что во дворе? - окликнул его Петров.
        - Во дворе чисто. В сарае недавно лошади стояли.
        - Может, еще кто на ночевку заглядывал, - пожал плечами усевшийся на табуретку Виталик.
        - На хозяйскую половину пустили? - Кот пристроил в угол автомат, но кобуру с пистолетом от пояса отцеплять не стал.
        - Нет. Дети, говорит, и бабы перепугаются. Сын батю проверить выходил.
        - И как сынок?
        - Валенок! - хохотнул Шурик и устроил автомат на захваченный из прихожей полушубок. - Деревня.
        - На веревке детской одежды не было, - как бы между прочим заметил Кот, усаживаясь за стол.
        - Мало ли, - буркнул Петров, достал из планшета рисованную от руки карту и придвинул к ней лампаду. - Не каждый же день портки стирать.
        - Лед, ты что скажешь?
        - Скажу, что колдунов там нет. А больше ничего.
        - Негусто.
        Мысленно согласившись с этим замечанием, я уселся прямо на пол и, положив рядом ружье, прислонился спиной к горячим кирпичам. Хорошо-то как! А то даже ног не чувствую! И пальцы уже почти не шевелятся. Ничего, отогреюсь.
        - Сань, не в службу - задерни штору, а то сидим, как на ладони, - блаженно потянувшись, попросил я Ермолова.
        Здоровяк потянул хлипкую ткань, и Петров недовольно шикнул на него, когда порыв воздуха едва не задул задрожавший язычок пламени.
        - Нападения были здесь, здесь и здесь, - показал он Коту отметки на карте. - Вот тут два раза. В живых никого не оставили. В двух обозах была хорошая охрана, но и это не помогло. Будто кто-то свой.
        - Да точно свой кто-то! - сразу же поддержал эту мысль Шурик. - Это и ежу понятно. Дрону делать не фиг, вот он нас в рейд и услал.
        - Все караваны со стороны Елового шли, значит, наводчика там искать надо, - предположил Кот.
        - Еловое уже не наша епархия, - покачал головой Виталик. - И три обоза из пяти в Еловое не заходили. Так что этих отморозков с нас никто не снимет.
        - А может, их больше было? - задумался я. - Ну, в смысле - нападений. Кто-то мог отбиться и заявлять не стал. А кого-то не нашли до сих пор.
        - И что нам это дает?
        - Ни фига нам это не дает! - Шурик уселся за стол. - Чего опять за работу начали? Заняться больше нечем?
        - В «храпа»? - Кот тут же достал колоду потрепанных карт с засаленными зелеными рубашками.
        - Перекусим сначала, - отказался Виталик. - Стас, кликни хозяина, пусть свою задницу сюда тащит.
        Слонявшийся по комнате Тополев вышел в прихожую и через пару минут вернулся с нахохлившимся Иваном Петровичем.
        - Вы харчами не богаты? - развернулся к нему от стола Виталик. - Нам бы похлебать чего горяченького.
        - Платить чем будете? - насторожился хозяин. - Наличными или распиской? Расписку не приму.
        - Золотом, золотом платить будем, - успокоил его Петров.
        - Спиртного надо? - сразу подобрел старикан.
        - Своего хватает. - Виталик вновь вернулся к карте и принялся объяснять Коту: - Смотри, Дрону скажем, что пошли вот этой дорогой, здесь пришлось делать крюк и вернуться засветло уже не успели.
        - Тогда получается, нас здесь не было, - хмыкнул парень. - Завтра опять могут погнать.
        - Почему не было? С утра заглянули. Мы и в село к полудню только прийти можем.
        - Ну, как вариант… А заночевали где?
        - Эй, уважаемый, - осмотрев стоявший на умывальнике кувшин с водой, окликнул я замешкавшегося в дверях старика. - А нет ли у вас емкости, спирт разбавить? И водицы холодной заодно?
        - Давайте сюда. - Старик забрал у меня стеклянную литровую бутыль с медицинским спиртом. - Как разбавлять?
        - Один к одному. - Шурик, который и умудрился неведомо как добыть спирт в медсанчасти, подозрительно уставился на деда. - И если сольешь, голову откручу!
        - Больно надо! - Хозяин скрылся в прихожей. - Больно надо…
        - Больно, но надо! - хохотнул Тополь.
        - Ну, так я раздаю? - вновь начал тасовать карты Кот.
        - Да погоди ты! - Я достал с полки граненые стаканы. - Пальцы толком не гнутся, дай хоть согреться.
        - Так и скажи, что трубы горят, - усмехнулся картежник.
        - Прям, горят, - скривился я. - Замерз, как цуцик.
        - Дед идет, - предупредил нас стоявший в дверях кухни Шурик.
        - Спирт. - Иван Петрович выставил на стол запотевшую двухлитровую пластиковую бутыль.
        - А горячее? - сглотнул слюну неравнодушный к выпивке Виталик.
        - Минут через десять сын принесет, - ответил внимательно оглядывавший кухню хозяин. Боится, что дебош устроим? Или потырим чего?
        - Да ты погоди, - остановил деда Кот. - Тут подозрительных личностей не видно было?
        - Не считая нас, само собой. - Скрутив крышку, я начал разливать разбавленный спирт по стаканам, но вдруг нахмурился. Понюхал бесцветную жидкость - да нет, спиртом пахнет. Одно непонятно: если спирт водой разбавлять - жидкость, как ни крути, хоть чуток, но нагреется, потому как тепло, по-любому, выделяться в этом случае должно. Химический закон. А тут - пластиковая двухлитровка как из холодильника. Либо с химическими законами завал начался, либо это вовсе не наш спирт. Но запах…
        - Не было никого из подозрительных. По дороге, может, и проезжал кто, но к нам не сворачивал.
        - Иван Петрович, а выпейте с нами, - предложил я, напряженно размышляя, что именно не нравится мне в этой ситуации. Ну, впарил дед нам вместо качественного спирта какой-то денатурат. Каждый крутится, как может. Не убивать же его теперь за это, с кем не бывает. Но… Вот! Денатурат! - Стас, будь добр, достань еще один стакан для нашего хозяина.
        - Не пью я, - резко отказался старик. - Возраст не тот.
        - Да пять капель, чтоб спалось крепче. - Я набулькал полстакана подозрительной жидкости. - И для здоровья полезно.
        - Нет, и не уговаривайте! - Иван Петрович попятился к двери.
        - Я понимаю, что мы с вами еще не в том состоянии, чтобы дойти до этого вопроса, - глянув в глаза перегородившему дверной проем Ермолову, улыбнулся я, - но… Вы нас не уважаете?
        - Лед, чего пристал к человеку? - одернул меня Петров. - Не хочет…
        - А придется, - правильно истолковав мой взгляд, Шурик легонько подтолкнул хозяина в спину.
        Тот, споткнувшись, пролетел через кухню и едва не врезался в стоявшего у стены Тополева. Стас непонятно с чего влепил старику правой и завалившийся на спину хозяин рухнул на пол.
        - Да что с вами такое? - вскочил на ноги Петров. - Совсем охренели?
        - О! Це гарная штука! - присвистнул вдруг Кот, в тусклом свете лампады, разглядевший выпавший из руки потерявшего сознание старика тупорылый револьвер. - Вот дает старый!
        - Да он как рванет, и раз - пистолет в руке! - Тополев хлебнул воды из стоявшего на умывальнике кувшина. - Ну, я ему, как учили, прямой в челюсть…
        - Готов, - опустившись на колени рядом со стариком, я увидел неестественно вывернутую шею.
        - Во блин, не хотел! - расстроился Стас. - Но у него ж волына…
        - На хозяйской половине слышно было? - подхватив АК-74, Кот подошел к Шурику.
        - Вряд ли, - задумался здоровяк. - Стас его технично завалил.
        - Тогда вяжем сына, - сразу просек тему Петров. - Только живым. Неизвестно, сколько там народу.
        - Это мы чего? - подавился водой Тополь. - Нашли, что ли?
        - Лед?.. - уставился на меня Виталий.
        - А че я? Спирт он не наш принес. Ну, думаю, пусть выпьет с нами, а то еще траванемся денатуратом каким.
        - Ты свой спирт от чужого уже на глазок отличаешь? - не на шутку удивился Шурик.
        - На запах. - Я поднял с пола двустволку. - Сын-то хоть выйдет? Или сразу группа поддержки завалится?
        - Выйдет, ситуацию пробить однозначно захотят.
        - Стойте, а может, дед просто ствол достал, чтобы мы от него отстали? Сказал, мол, пить не буду - и не буду, - предположил Кот.
        - Сам-то веришь в это? - Приоткрыв дверь в прихожую, Шурик выскользнул из комнаты и вновь вернулся уже с нашей одеждой. - Ага, этот божий одуванчик без задней мысли с собой эту дуру взял. Купить нам хотел предложить, наверное. Может, кстати, те караваны вовсе не в Еловом, а здесь останавливались. Тут к ним попутчики напрашивались, и вся недолга…
        - Нам-то зачем отраву подсунуть решили? - понюхал стакан со спиртом Кот.
        - У нас стволов одних…
        - Тихо! Идут…
        Несший на подносе супницу с горячим борщом хозяйский сынок даже пикнуть не успел, когда его очень жестко встретили в дверях кухни Кот и Ермолов. Супницу тут же передали по цепочке на стол, а спеленатого парня уложили на пол рядом с мертвым стариком.
        - Проверьте кляп, - посоветовал Шурик, прежде чем вернуться к выходу в прихожую.
        - Нормально. - Петров подергал торчащую у парня изо рта кухонную тряпку. - Стас, иди к Шурику. Кот, полей его водой. О! Очнулся! Крепкий, зараза.
        - У этого финка и ПМ. - Обшарив карманы, я выложил на стол оружие и отметил, как расширились глаза парня, когда он увидел лежащий рядом труп. - И кастет.
        - Джентльменский набор, - усмехнулся Виталик. - Слушай сюда! Ответишь на вопросы, доживешь до утра. Не ответишь, начнутся серьезные проблемы со здоровьем, и до утра точно не дотянешь. Два раза один и тот же вопрос не повторяю. Запираться не советую. Усек? Тогда поехали. Сколько там людей и чем вооружены. Что? А кляп! Это не проблема.
        Кот приставил к горлу парня его собственную финку и выдернул тряпку.
        - Сколько?
        - Что вы…
        - Заткнись! Сколько?
        - Мы…
        - Отвечай!
        - Я не знаю… - Пару раз получивший по морде парень пытался говорить шепотом, но, судя по бившей его крупной дрожи, нервы у него были на пределе.
        - Кляп, - распорядился Петров и забрал у Кота финку. - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
        - Да перестань ты, - остановил его я.
        - Чего еще? - удивился Виталик.
        - Ткнешь не туда, и загнется.
        - И что делать?
        - Что, что… - Кочергой сбив защелку, я распахнул дверцу печки. - Кляп проверьте, чтоб не заглотил, и суйте руку.
        - Добрый мальчик, - странно усмехнулся Кот, но послушался. Впрочем, приводить эту угрозу в действие почти что и не пришлось. Стоило плясавшим на березовых поленьях языкам пламени обжечь пальцы хозяйского сынка, как тот сразу же начал мычать и трясти головой. - Все, что ли? То-то же.
        - Сколько?
        - Семеро.
        - Оружие?
        - Четыре автомата, пять охотничьих ружей.
        - Обозы - ваша работа?
        - Не понимаю… Ух! Наша…
        - С хозяевами дома что?
        - Не знаю… Действительно не знаю! Наши здесь с лета, меня тогда с ними еще не было!
        - Сейчас все здесь? Не ври только!
        - Пять человек в Форт вчера уехали.
        - Сюда уходил - подельники твои ничего не заподозрили?
        - Нет.
        - Сколько окон на той половине?
        - Что?
        - Окон, мать твою, говорю, сколько?
        - Три. Нет, четыре!
        - Левые люди на хозяйской части есть?
        - Все свои.
        - Нашим легче, - прояснивший расклад Петров сунул тряпку в рот мелко дрожавшего парня. - Собирайтесь. Уходить через окно будем. Шур, как соберемся, дверь на хозяйскую половину кочергой подопри. Потом за нами.
        - Красного петуха пустим? - догадался Ермолов.
        - Ну не врукопашную же с ними. - Виталик осторожно выдавил стекло из рамы. - Кот, этого с собой тащи. Шур, спирт разлей, тряпок возьми, углей из печи. Дом деревянный, много не надо.
        - Прямо так и тащить этого гаврика? - глянул на слишком уж легко одетого парня Кот.
        - Деда раздень. - Петров выпрыгнул в окно с дробовиком в руках. - Ходу!
        Дом горел хорошо. Я бы даже сказал - красиво. И занялся пожар действительно очень быстро. Раз - и полдома в огне. Сообразившие, какая их ждет участь, бандиты не запаниковали, попытались прорваться сразу через все четыре окна, и своего, в принципе, добились - сдохнуть, словив пулю, всяко предпочтительней, чем сгореть заживо.
        Как я уже говорил - у всего в жизни есть свои плюсы и минусы. Иногда, правда, люди путают их с большим и меньшим злом, но ведь это с какой стороны посмотреть. Не так ли?
        И даже в предстоящем броске до Елового - в темноте, на ледяном ветру, не жравши… и без всякой надежды напиться по возвращении, - при желании можно отыскать положительные моменты.
        Как минимум мы до сих пор живы и здоровы. Как максимум… Нет, боюсь, «как максимум» без литра спирта нам сегодня не светит.
        Аутодафе
        Зависший над горизонтом багровый шар вечернего солнца нашел-таки прореху в затянувших край неба облаках и злорадно слепил глаза. Полозья саней весело хрустели свежевыпавшим снегом, а разгулявшийся с приближением сумерек мороз кусал щеки и нос. Еще и ветер колол лицо острыми снежинками.
        Но беспокоило не это. Нет - под сердцем с самого утра поселилось какое-то смутное беспокойство, а внизу груди то и дело начинало противно посасывать. И что самое поганое - особых поводов для беспокойства не было. Наоборот, все складывалось очень даже неплохо. Вот и до села мы уже точно успеваем добраться до наступления темноты - не зря спозаранку из Форта выехали. Подсуетились, сунули на лапу знакомому инспектору Гарнизона и не прогадали. Солнце только садиться начало, а ехать километров десять осталось, не больше.
        Ну а погода… А что погода? Погода у нас всегда собачья, другой не держим. Холод - ерунда. Главное до темноты домой добраться. Там отогреемся. По такому поводу и баньку затопить можно, и самогона махнуть. А потом - отсыпаться. Благо мы теперь можем себе это позволить.
        - Эй, Поля, да расслабься ты! - Яков спрыгнул с саней и побежал рядом, пытаясь согреться. - Мы сделали это, брат, сделали!
        - Не кажи гоп, - предупредил я его и настороженно огляделся по сторонам, но узкая, укатанная полозьями саней дорога продолжала оставаться пустынной. Кругом заметенные снегом поля - ни кустов, ни оврагов. Для засады место неподходящее. Вот дальше темнеет небольшой лесок - точно такой, как оставшийся позади, - но, даст Бог, прорвемся. - Еще до села ехать и ехать.
        - Да перестань ты скиметь, слушать противно, - скривился мой слишком уж самоуверенный компаньон. - Неужели так сложно поверить, что у нас все получилось?
        - Оно все так, только…
        - Никаких «только»! - решительно рубанул рукой воздух Яков. - Тебя послушать, так нам надо было рыбу перекупщикам сдать. За бесценок.
        - Почему за бесценок?.. - Я начал прикидывать наш навар и замолчал. По самым скромным расчетам выручить за воз мороженого окуня в Форте удалось столько, сколько наведывавшиеся в село скупщики давали за четыре. И даже если вычесть потраченные на поездку деньги, оставалось очень и очень прилично.
        - Да потому! Потому! - расхохотался Яков. - Пока задницу от печи не оторвешь, никто тебе нормально платить не станет. Так и будешь всю жизнь с копейки на копейку перебиваться. А сейчас мы у Пастухова его улов выкупим - и вовсе деньжат неплохо поднимем.
        - Подожди! - оборвал я приятеля. - Ты опять, что ли, в Форт собрался?
        - Ну, - кивнул Яков. - А чего кота за хвост тянуть? К середине декабря успеем неплохой капиталец сколотить. До лета хватит!
        - Может, не стоит судьбу искушать? - засомневался я. - Нечисть…
        - Если все по уму делать, везде засветло добираться успевать будем.
        - А на бандитов нарвемся?..
        - Да какие еще бандиты? Что им здесь делать? Ну не дураки же они в снегу задницы морозить? - фыркнул Яков. - Ты больше перекупщиков слушай. Они тебе не только про бандитов, но и про ледяных ходоков, и про туманников по ушам напинают. Лишь бы им товар сдал, а сам из села - ни ногой!
        - И все же?
        - Да прорвемся! - Вытащив из болтавшихся на поясе ножен кавалерийскую шашку, Яков несколько раз взмахнул ею в воздухе. - Несмотря на рваный кед, мы сломаем им хребет!
        - Твоими бы устами, - вздохнул я и проверил припрятанный под дерюгу обрез ИЖ-5. Особой уверенности в собственных силах, впрочем, от прикосновения к оружию не появилось: укороченная одностволка шестнадцатого калибра худо-бедно отгоняла оголодавших волков, но против обнаглевших в последнее время бандитов ничем помочь не могла.
        - Успокойся! - Яков с самодовольной улыбкой спрятал шашку в ножны, запрыгнул в сани и вольготно развалился на лавке. - Все ништяк!
        - Да кто спорит? - пожал плечами я и удивленно уставился на вскочившего на ноги компаньона. - Ты чего?
        - У, черт! Накаркал! - в голос взвыл тот и, ухватив вожжи, со всей мочи приложил хлыстом тащившую сани лошаденку по крупу. - Пошла!
        Едва не вывалившись из саней, я оглянулся и остолбенел: по дороге за нами неслись трое верховых. Выскочившие из лесочка всадники не жалели лошадей, и по всему выходило, что нам от них не уйти. И даже до леса добраться, скорее всего, не получится. Уж не знаю, сколько бы я так простоял, но отблеск заходящего солнца на обнаженном клинке мигом привел меня в чувство.
        - Пошла, пошла! - размахивая хлыстом заорал Яков и, на мгновение обернувшись, рявкнул на меня. - Шмотки выкидывай!
        - Может, договоримся? - Перевалив через борт набитый закупленными в Форте товарами мешок, я ухватил следующий тюк. Нет, дурью маюсь - до леса никак не успеваем.
        - Свидетелей не оставят… - надсадно просипел мой компаньон, и тут вдруг сани дернулись, да так резко, что меня с тюком в руках бросило на лавку.
        - Что за фигня? - сбросив с себя мешок, вскочил я на ноги. Неужели в яму какую угодили?
        Все оказалось куда как хуже: обрезавший постромки Яков нахлестывал лошадь, во весь опор несшуюся к спасительному лесу.
        - Яша! - во все горло завопил я. - Вернись! Вернись, сука!
        Ничего эти крики конечно же не изменили. Моментально понявший, что саням от бандитов не уйти, и оставивший меня на произвол судьбы Яков даже не обернулся. Ладно, мы еще повоюем. В запале я сунул руку под дерюгу и вновь выматерился, когда не обнаружил там обреза. И его упер, гаденыш!
        Ухватив валявшийся под лавкой топор, я выскочил из саней и бросился в поле. Вот только вольготно чувствовавший себя на открытом пространстве ветер подчистую вымел снег, и лишь у редких кустов возвышались небольшие сугробы. Не уйти…
        Услыхав за спиной хруст наста под копытами, я обернулся и попытался перевести сбившееся от бега дыхание. Один из верховых промчался мимо брошенных саней вслед за Яковом, двое других медленно приближались ко мне.
        Не оставят свидетеля?! Никому ж…
        Руки и ноги обмякли, поджилки тряслись, но, закусив губу, я еще надеялся на чудо. Ведь не может же все закончиться вот так - посреди этого Богом забытого поля. А жена, а дочь? Они-то как?..
        Оскалившийся в жуткой ухмылке бородач замахнулся саблей и направил лошадь прямо на меня. Уж не знаю, на что он рассчитывал: то ли зарубить, то ли стоптать, но в последний момент я успел рвануться в сторону и увернуться от копыт. Едва не падая, размахнулся топором и впечатал обух чуть выше колена взвывшего от боли всадника.
        За спиной громыхнул выстрел, что-то ударило в спину, сбило с ног. Больно не было - будто под наркозом, - но моментально ставшее ватным тело охватила странная слабость. Через силу я попытался подняться, нашарил оброненный топор…
        Гул клинка, удар, тьма…
        Да - тьма! Тьма распахнула гостеприимные объятья, укутала своим непроницаемо-черным плащом, прогнала прочь боль и страх. И лишь холод оказался ей неподвластен. Стужа впилась своими зазубренными лезвиями в душу, заморозила все, до чего смогла дотянуться, и в конце концов именно ее жгучие ласки вырвали меня из едва не перешедшего в вечный сон оцепенения.
        Но и тьма никуда не делась. Еще ничего не соображая, я уперся руками в снег, кое-как поднялся на колени и лишь потом догадался сдвинуть с глаз, видимо, и спасшую мне жизнь ушанку. Светлее стало ненамного, но теперь, по крайней мере, удалось разглядеть затянутое тяжелыми тучами небо и заснеженное поле.
        Живой!
        Невольно улыбнувшись, я попытался стянуть варежки, но обмороженные пальцы едва шевелились, а правая ладонь, сжавшая мертвой хваткой топорище, и вовсе не желала выпускать оружие. Неужели пальцы придется ампутировать? Хреново…
        Плюнув, я ощупал свободной рукой ушанку и нашарил длинный разрез; потом попытался завести руку за спину, куда угодила выпущенная из охотничьего ружья пуля. Вот только онемевшее от длительного лежания в сугробе тело слушалось плохо, и ничего толком о серьезности ранений выяснить не удалось. Ерунда, главное, что живой.
        Кое-как выбравшись на укатанную полозьями саней дорогу, я поплелся к лесочку, в который умчался стервец Яков. Честно говоря, его судьба интересовала меня меньше всего - остался живым, точно глотку вырву! - но не тащиться же к селу напрямик по заснеженному полю? И так сил нет…
        Ноги сами несли меня по дороге, и от одуряющей монотонности ломаных движений вновь начало затягивать в липкую яму забытья. Пытаясь хоть как-то сохранить ясность сознания, я принялся считать шаги и невольно пожалел, что совершенно не чувствую боли.
        Хотя, с другой стороны, - может, оно и к лучшему? Это сейчас промороженное тело потеряло чувствительность, но когда немного отойду, кто знает - смогу ли сделать хотя бы шаг? Нет, надо спешить. Пока еще не истаяли последние крупинки сил и самообладания.
        Шаг. Второй. Третий…
        Темное пятно на дороге я приметил на триста сорок восьмом шаге. Раскинувший руки человек лежал на спине, снег вокруг был густо забрызган черными брызгами крови. Остановился рядом, посмотрел на изуродованное лицо Якова с запорошенными снежком пустыми глазницами.
        Не пошло ему впрок предательство, значит. Не убег. А вдвоем, кто знает, могли бы и отбиться…
        И тут только я понял, что на самом деле подняло меня из сугроба и привело сюда. Ненависть. Жуткое желание загнать этого подонка в угол и голыми руками вырвать глотку. Или хотя бы рубить, рубить, пока…
        Опустив непроизвольно приподнятый топор, я отступил на шаг назад и потряс головой, прогоняя наваждение. Нет! Хватит! Надо возвращаться домой, надо…
        В глазах начало темнеть, и будто пьяный я почти вслепую побрел по дороге. Сознание померкло, и дальнейшее вспоминалось какими-то рваными кусками.
        Появляющиеся из темноты ветви деревьев, серая пелена ночного неба, легкая поземка, заметающая черные точки капель крови на раскатанной дороге, темнота…
        В какой-то момент поземка окружила со всех сторон, а когда в глазах вновь прояснилось, оказалось, что я умудрился свернуть с дороги и теперь брел по запорошенной снегом тропинке.
        Куда это меня занесло?
        Но ни сил, ни желания поворачивать назад уже не было. Словно безвольная механическая кукла я переставлял ноги, надеясь, что вот-вот за очередным поворотом окажется какой-нибудь хутор. И пусть придется потрудиться, убеждая хозяев пустить на ночлег израненного путника, но мне многого не надо - отогреться бы, да перевязать раны. И поспать. Поспать в тепле - лучше прямо у очага.
        Холодно…
        Но тропинка тянулась среди высокого кустарника и тянулась. Сил давно не осталось, и хотелось только одного - плюнуть на все и завалиться на снег. И лишь нестерпимый холод гнал вперед; да какой-то тихий, но жутко назойливый голосок в голове твердил, что конец пути уже близок. Что следы на заметенной снегом тропинке становятся все отчетливей. И иногда среди них нет-нет, да и мелькают черные пятнышки крови.
        Крови?.. При чем тут кровь?
        Хриплый лай цепного пса прогнал уже почти было ухваченную мной догадку, и, забыв про все на свете, я рванулся вперед.
        Хутора за поворотом не оказалось. Над покосившимся забором торчала одинокая соломенная крыша невысокого домика. Надворные постройки порядком обветшали, снег почти полностью замел хлипкие, скособоченные сарайки, но дом точно не был заброшенным - из печной трубы шел дым. А значит, там должны быть люди. И уж точно - вытопленная печь. А мне сейчас ничего другого и не надо…
        Вот только добраться до жилья оказалось непросто - меня встретила упругая пелена, облепила мокрой простыней, отодвинула прочь. Сразу захотелось убраться отсюда подобру-поздорову, но холод оказался сильнее. Он заставил стиснуть зубы и шагнуть вперед. А потом еще. И еще…
        Кобель во дворе, не переставая, заходился хриплым лаем и, когда я протиснулся в щель между створками не до конца закрытых ворот, бросился ко мне. К счастью, цепь оказалась слишком короткой, и едва не удавивший себя сторожевой пес нехотя подался назад.
        - Кто там еще? - В доме со скрипом распахнулась провисшая на одной петле дверь. Ухватившийся за косяк бородатый мужик в накинутой поверх рубахи фуфайке с непривычки к темноте сощурился, оглядел двор, но не заметил меня и прикрикнул на собаку: - Трезор, чего разбрехался?..
        Я попытался выдавить из себя хоть слово, но лишь невнятно захрипел. Насторожившийся хозяин обнажил длинный тесак и, сильно хромая, спустился с крыльца. Меня бородач пока разглядеть не смог, а вот сам был как на ладони. Перед глазами вновь промелькнуло оскаленное в крике лицо нагнавшего сани бандита и, резко подавшись вперед, я занес над головой перехваченный двумя руками топор. Прежде чем мужик успел хоть как-то среагировать, тяжелое лезвие врезалось ему в левую ключицу, рассекло фуфайку и перебило кость. Даже не ахнув, вцепившийся в топорище бандит замертво повалился на снег.
        Едва удержавшись на ногах, я рванул топор на себя, но деревянная рукоять вдруг выскочила из онемевших рук. И попытка высвободить оружие из тела успехом не увенчалась: лезвие засело слишком глубоко, а разжать вцепившиеся в топорище пальцы мертвеца оказалось слишком сложной задачей. Да моими культями сейчас за топор не больно-то и ухватишься…
        Решив не терять понапрасну время, я подошел к приоткрытой двери и прислушался. Слышен был только надсадный хрип цепного пса.
        Бежать отсюда надо. Бежать, пока бандиты не всполошились. Добраться до села, собрать мужиков и выжечь эту заразу.
        Вот только уходить не хотелось. После короткой схватки по замерзшему телу будто разошлась застоявшаяся кровь, и даже обмороженные пальцы начали худо-бедно шевелиться. Не может здесь много бандитов обитать. Четыре-пять человек максимум.
        Но мне, безоружному да побитому, и одного головореза хватит.
        Так что - уходить в село?
        Не выйдет. Труп подельника они вот-вот обнаружат, а мне точно не убежать. Догонят, навалятся всем скопом и на куски порежут.
        Нет - надо воспользоваться подвернувшимся шансом. Надо…
        Голова вновь закружилась, мысли пустились в хоровод, и, толком не понимая, что именно толкает меня вперед, я проскользнул в дом и огляделся.
        К моему глубочайшему сожалению в прихожей никакого оружия не оказалось. Немного поколебавшись, я выбрал ту дверь, в щель из-под которой не выбивались неяркие отблески горевших в комнате светильников.
        Оставляя по полу снежные следы, прошел через комнату, остановился, удивляясь собственному бесстрашию, и легонько толкнулся внутрь. Незапертая дверь со скрипом распахнулась; стараясь не шуметь, я проскочил в темное помещение и сразу же замер, заслышав чье-то тяжелое и неровное дыхание.
        Непроглядная темень в комнате, окна которой оказались наглухо закрытыми ставнями, неохотно растеклась по скудной обстановке серыми волнами, и мне удалось различить лежавшего на панцирной кровати человека. Укрывавшее его одеяло сбилось, и в темноте белела полоса заматывавших грудь бинтов.
        Словно потеряв контроль над собственным телом, я отрешенно наблюдал, как моя левая рука зажала рот моментально очнувшегося раненого, а правая изо всех сил стиснула горло. Бандит замычал, попытался высвободиться, но было уже поздно - хрустнула гортань, и еще какое-то время судорожно дергавшийся человек обмяк.
        Черт, черт, черт! Что ж я натворил?
        Да ладно, туда ему и дорога… Одним меньше.
        Спокойная, будто бы и не мне вовсе принадлежавшая мысль подтолкнула к выходу, и я подкрался ко второй двери. К сожалению, нечего было и надеяться застать остальных бандитов врасплох - в коридор выбивалась тоненькая полоска света, да и разговор в комнате шел на повышенных тонах. Жаль только, слов разобрать никак не получалось.
        Опасаясь привлечь к себе внимание, я тем не менее легонько надавил на дверь и заглянул в образовавшуюся щелочку.
        - Гоша где? - раздраженно потеребил мочку уха мужчина средних лет, сидевший на лавке рядом с открытой печуркой. Так вот и не скажешь, что бандит. Никакой печати порока на лице. Наоборот, очень даже солидно выглядит: широкий лоб, глубокие залысины на висках, светлые волосы коротко подстрижены. Худой только…
        - Пошел пса успокоить. - Невысокий парень в ветровке поднялся со скособоченного стула и сунул в печь полено. Этот на бандита как раз весьма и весьма походил. Крепкого сложения, со сломанным носом и плохо зажившим шрамом под левым глазом. На поясе в кожаных ножнах - длинный охотничий нож.
        - Так чего эта зверюга до сих пор заливается? - нахмурился пожилой и достал из кармана жилетки золотой портсигар. - Сходи, проверь.
        - Да ладно, Штоц, чего еще? - поежился парень. - Сейчас Гоша придет уже…
        - Иди. - Названный Штоцем бандит подкинул в печь еще одно полено. - И ружье возьми…
        - Черт с тобой! - Прихватив с накрытого прожженной клеенкой стола двустволку, парень направился к выходу.
        Нисколько не волнуясь, я дождался, пока он подойдет к двери, и со всего маху толкнул ее навстречу бугаю. Уголок полотна угодил не успевшему среагировать бандиту прямо посреди лба, и парень как подкошенный рухнул на пол.
        Запрыгнув в комнату, я рванулся к пожилому, но тот мигом соскочил со стула и вскинул руку. В тусклом свете мелькнуло черное дуло пистолета, громыхнул выстрел, и тут же что-то садануло меня в грудь.
        Почувствовав тупой удар, я невольно замешкался, и этим воспользовался сбитый с ног парень. Опершись о пол лопатками, он будто пружина распрямился и приложился ботинками мне чуть выше поясницы. Обстановка комнаты мелькнула перед глазами, а в следующее мгновение я врезался головой в печь.
        - Гаси его! - заорал пытавшийся передернуть затвор заклинившего ТТ пожилой, и парень подхватил с пола ружье.
        Не теряя времени, я ухватил Штоца за ногу и рванул на себя. Он неловко взмахнул руками, повалился назад и, со всего маху приложившись затылком об угол столешницы, рухнул на пол. Выстреливший дуплетом бандит то ли слишком поторопился, то ли побоялся зацепить главаря, но обе пули прошли выше и впустую вышибли из печи кирпичную крошку.
        Заорав что-то матерное, крепыш навалился сверху и выхваченным из ножен охотничьим ножом полоснул меня по шее. Попытка сбросить его на пол оказалась неудачной - бандит придавил мое правое запястье к полу и принялся орудовать клинком. Чувствуя, как меркнет сознание, я свободной рукой выхватил из печи полыхавшее полено и шибанул им бандита по щеке.
        Взвыв от боли, тот откатился прочь, но больше ничего сделать не успел - второй удар поленом пришелся по глазам. Кое-как стиснув рукоять отлетевшего к столу ножа, я ткнул парня в горло. Потом переполз ко все еще валявшемуся без сознания главарю и загнал ему меж ребер клинок.
        Голова кружилась, от левой руки шел одуряющий запах горелой плоти, но, не чувствуя боли, я заполз на скособоченный стул. Все произошедшее просто не укладывалось в голове.
        Сколько раз меня сегодня пытались убить? И сколько человек убил сегодня я сам?
        Как такое вообще могло случиться? Словно в дурном сне очутился. И ведь совершенно спокоен сейчас. Такое впечатление - даже пульс не участился. Будто раньше только тем и занимался, что людям глотки резал. Пусть бандитам, но…
        И ведь еще непонятно, насколько серьезно меня ранили.
        Поразившись неожиданно пришедшей в голову мысли, я поднес к лицу левую ладонь и уставился на прогоревшую варежку. В нескольких местах сквозь обуглившуюся шерсть виднелась обгоревшая кожа, но боли не было. Боли не было!
        Не чувствуя под собой ног, я поднялся со стула и подошел к висевшему в углу зеркалу. В неровных отблесках масляного светильника из-за толстого слоя пыли не сразу удалось разглядеть свое отражение, а когда удалось…
        На щеке глубокий порез; шея рассечена; чуть ниже левой ключицы опаленная отметина пулевого отверстия. И нигде - ни капли крови.
        Не желая верить глазам, с трудом стянул с головы ушанку и слепо уставился на раскроенный ударом сабельного клинка череп.
        И что это значит? Я - мертвец? Живой труп?
        Живой - ха! Нет, по всему выходит - мертвее не бывает.
        Рухнув обратно на стул, я попытался собрать мысли в кучу и с трудом отогнал подступившее безумие. Желание голыми руками разорвать тела бандитов на куски дурманило мозги, но постепенно удалось взять в себя в руки.
        Я - мертв и с этим ничего не поделаешь. Можно кидаться на стены, плакать, выть, но… Но это ничего уже не изменит. Уж не знаю, откуда взялась такая уверенность, только вдруг почудилось, будто время буквально утекает сквозь пальцы. Еще немного - и мою душу окончательно поглотит сущность ледяного ходока.
        И что делать?
        Как без меня будут жена и дочь? Кто позаботится о них?
        Едва удержавшись, чтобы не вскочить со стула и не броситься из дома, я вцепился в край столешницы и заставил себя остаться на месте.
        А какие варианты? Собрать с трупов деньги и передать им? Но смогу ли я так долго удерживать под контролем свою новую сущность? Не сорвусь ли в самый неподходящий момент?
        В памяти всплыли страшные истории о возвратившихся мертвыми родичах, которые губили свои семьи, и, совершенно отчетливо понимая, что иного выхода нет, я смахнул со стола пузатую лампу. Стекло разлетелось вдребезги, масло залило пол. Тут же полыхнуло чадившее до того полено, огонь побежал по занавескам и сбившемуся с кровати одеялу.
        Вскоре вся комната оказалась объята пламенем. Неожиданно для себя успокоившись, я задавил последние крохи сомнений, закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Все, чему быть, того не миновать.
        И хоть напоследок - немного тепла.
        Прощайте… и не поминайте лихом!
        Ликвидаторы
        Тем, кто бывал в бендежках электриков, связистов и прочего по своей специальности более-менее независимого от непосредственного начальства люда, прекрасно известно, что требование не пить на работе выполняется лишь до тех пор, пока нет подходящего повода. С другой стороны, поговорку «опять нет повода не выпить» никто не отменял. Единственное исключение - это аврал. Когда полетел генератор, оборвало провода, прорвало проходящую в непосредственной близости от кабинета генерального канализационную трубу… Тогда да - тогда руки в ноги и работать. Ну а уж когда напасть миновала, грех не пропустить соточку-другую. Живые ж люди…
        Для работников санэпидстанции Форта авральных периодов было два - короткое, но на редкость беспокойное лето и три дня лазурного солнца. Лето - разговор особый. Летом пить приходилось ночью, по дороге домой, ибо рассвирепевшее от непрекращающихся внештатных ситуаций начальство окончательно зверело и, в принципе, было не способно прислушаться к голосу разума. А вот зимой - другое дело. После захода лазурного солнца пили даже те, кто не пил все остальные триста шестьдесят четыре дня в году. Возможности человеческой психики не безграничны, а алкоголем снять стресс проще всего. Вовремя остановиться - вот в чем вопрос.
        В небольшой каморке третьей выездной бригады санэпидстанции Форта витали сизые облака табачного дыма, а концентрация перегара и вовсе была способна отправить неподготовленного человека в нокаут. Понятно, что ничем хорошим для занимавших помещение ликвидаторов такой инцидент закончиться не мог, поэтому дверь была заперта изнутри. Зачем лишний раз искушать судьбу? Начальству же не объяснить, что никто не пьянствует, просто после вчерашнего горят трубы. К тому же ряд пустых бутылок вдоль одной из стен смотрелся несколько вызывающе.
        - Чего их на самое видное место выставили? - тщательно тасуя замусоленную колоду карт, пробурчал Виктор Петрович, человек с двумя высшими образованиями, отвечавший в бригаде за приготовление химических составов для выведения всяческой вредной поросли. Ну и за приведение коллег в божеский вид в особо запущенных случаях ответственность тоже лежала на нем. Лет Петровичу было под полтинник, но своим молодым собутыльникам он по количеству принятого на грудь алкоголя обычно не уступал. Вот и сейчас химик оттянул ворот «турецкого» свитера, забычковал беломорину и пригладил насквозь прокуренную всклокоченную бороду: - Ну, наливайте, что ли…
        - А куда их? Как прошлый раз в щиток составлять? - огрызнулся резонно отнесший упрек в свой адрес связист Алекс Шумов, парень лет двадцати пяти, который паяльником ковырялся во внутренностях лежавшего на столе кассетного плеера. - Ты, Борода, хочешь, чтобы опять кого-нибудь завалило?
        - Да выкинем сегодня, - начал разливать из литрового стеклянного бутыля по стаканам самогон Антон Василенко. Высокий и всегда подтянутый, по роду своей деятельности он был малопьющим, а потому незамужние сотрудницы СЭС не оставляли попыток его захомутать. Пока что колдуну удавалось выходить сухим из воды, а его напарникам оставалось только удивляться количеству женщин, клюнувших на пшеничные кудри и голубые глаза. - Алекс, ты с нами?
        - Ага. - Парень выкинул скуренный до фильтра бычок в мусорную корзину и с сожалением уставился на очередную прожженную дыру в темно-синей фланелевой рубахе с закатанными рукавами. Сам он, хоть и не красавец, на отсутствие внимания женского пола тоже пожаловаться не мог, вот только, в отличие от хитрого хохла, его окольцевать оказалось куда проще.
        - Семен?
        - Я по пиву, - отказался последний из находившихся в комнате мужчин. Немногим постарше Василенко, плотного сложения, невысокий Семен Лымарь сидел у открытого оружейного шкафчика и чистил с боем добытый со склада гладкоствольный карабин «Сайга-12К». В прошлой жизни Семен успел отслужить во внутренних войсках и повоевать в нескольких горячих точках и теперь обеспечивал нормальную работу бригады на выезде. Обычно инциденты удавалось разрешить при помощи мата и арматуры, но положиться на эти аргументы можно было далеко не всегда.
        - «Балтика девятка»! - хохотнул Виктор Петрович. - «Мы смешали пиво с водкой за вас». Оставь нам на запивон.
        - Отвалите. - Лымарь отхлебнул пива из горлышка, зевнул, потер тыльной стороной ладони заросший черной колючей щетиной подбородок и оправил поддетую под расстегнутый китель камуфляжа тельняшку. - Алекс, будет у нас музыка сегодня, нет?
        - Будет, будет. - Шумов скрутил несколько проводков, соединяя плеер с проигрывателем грампластинок «Россия». В отличие от стандартной акустической системы, к проигрывателю были подключены сразу четыре стоявшие в разных углах комнаты колонки. - Антон, кинь кассету.
        - А не коротнет, как в прошлый раз? - забеспокоился сугубый гуманитарий Василенко.
        - Во-первых, в прошлый раз не коротнуло, а выбило пробки. - Алекс запихал кассету в плеер. - А во-вторых, тогда обогреватель подключали. Есть разница?
        - Есть. - Виктор Петрович достал новую беломорину и стряхнул крошки с давно уже рыжевато-серой от табачного дыма бороды. - В этот раз точно без премии останемся.
        - Ага, щаз! - Шумов включил питание проигрывателя и нажал кнопку воспроизведения на плеере.
        - О! Заиграла шарманка, - довольно потер руки Виктор Петрович. - За это надо выпить…
        - Если продолжим в таком темпе опохмеляться, то кому-то очень скоро придется бежать за добавкой, - рассудительно заметил разливший по стаканам самогон Антон. - И закуски нет совсем…
        - А пусть за бухлом Сема бежит, - предложил Алекс. - Как самый трезвый.
        - Вам надо, вы и бегите, - хмыкнул Лымарь. - А закусь со вчерашнего остаться должна была. Вроде к монтажникам за окно уносили.
        - Да ну, палиться только, - уныло протянул Василенко. - Опять говорить будут, что все вкалывают, одни ликвидаторы квасят. Причем именно третья бригада.
        - Кто? Кто вкалывает? - со стаканом в руке вскочил на ноги Виктор Петрович. - Это они вкалывают?! Пусть в ОЗК разок подвал обработают!
        - Петрович, - помахал перед лицом ладонью, разгоняя папиросный дым, Семен, - ты никогда сигареты с ментолом не курил?
        - С чего вспомнил-то? - удивился химик.
        - Да от них вони меньше должно быть. - Сам Лымарь не курил, но у других эту дурную привычку, в принципе, терпел. По крайней мере, пока кто-нибудь не начинал выдыхать дым в его сторону. - И послушай, как душевно поют: «Дым сигарет с ментолом…». А ты беломориной дымишь…
        - Чего-то плеер тянет. - Алекс прислушался к слишком уж протяжному завыванию вокалиста. - Надо пассики подтянуть.
        - Хорош! - забеспокоился Антон. - Ты прошлый раз на свой день рождения уже подтянул. Паяльником! Месяц потом без музыки сидели.
        - Хоть от воя этого отдохнули. - Виктор Петрович, не дожидаясь собутыльников, замахнул самогона. - А ты, Семен, еще насчет папирос ворчать будешь, завтра самосада принесу! Очень его мои соседи уважают. Ладно, пойду до монтажников.
        - Сиди, - остановил бородача Василенко, с общего согласия тянувший лямку бригадира. - Не драконь начальство.
        - Да прям! - усмехнулся Петрович. - Можно подумать, кто-то работает! Лазурное солнце вчера зашло!
        - Это у нас теперь каникулы, - согласился с Антоном Лымарь. - А монтажники по Форту мечутся, сети восстанавливают. В этот раз - обрывов без счету.
        - Да и начальство нынче злое, - кивнул Алекс и, шумно выдохнув, выпил уже порядочно нагревшийся самогон. На счастье плеера следующая мелодия оказалась более ритмичной - «Божья коровка» запела о гранитном камушке, - и Шумов решил пока с ремонтом повременить.
        - Чего так? - удивился Антон.
        - Вы не слышали, что ли? - Связист начал сворачивать шнур паяльника. - Воевода себе башку прострелил. Вроде как самоубийство.
        - Тяжела шапка Мономаха, - крякнул Виктор Петрович.
        - Ну и? - Лымарь убрал карабин в оружейный ящик и начал выправлять слегка зазубренное лезвие туристического топорика. - Нас это каким боком?
        - Нас никаким, - согласился Шумов. - А начальству с новым боссом мосты наводить придется. А то закроют финансирование и все дела.
        - Не закроют, - задумался Василенко. - Ситуация сейчас не та. Но вот кто деньги пилить будет…
        - Да они давно уже все снюхались, - махнул рукой Семен. - Одна шайка-лейка!
        - И пес с ними! - Химик поболтал бутылкой с плескавшимся на донышке самогоном, осмотрел скудную закуску - пару кусочков черного хлеба, привозную банку шпрот и последнюю вареную картофелину, - досадливо поморщился и бухнулся на стоявший у стены диван с продавленными пружинами. - Эх, мне свояк с Нижнего хутора такой копченой рыбы привез! Лещ! Жирный…
        - Ну и чего не притащил? - расстроился Лымарь.
        - Так мы его уже, сразу… - причмокнул мечтательно вздохнувший Петрович.
        - Слушайте, никто не займет на пару дней? - Алекс выудил из банки последнюю шпротину. - Я в понедельник аванс выпишу…
        - Ты, блин, нашел у кого спрашивать! - рассмеялся Антон. - Попробуй у связистов. Может, не все еще пропили.
        - Новый год скоро, - вздохнул Семен. - А праздника совсем не чувствуется…
        - Правильно, если эту гадость пить, какой праздник? - Алекс облизнул пальцы. - Смотри, на стопочку есть еще.
        - Не, чего-то у меня почки побаливают, - сознался Лымарь. - Повременить надо.
        - А знаешь, почему у тебя почки болят? - оживился Антон.
        - Почему?
        - А потому что их две, - на полном серьезе заявил Василенко. - Вот останется одна - сразу в авральном режиме начнет работать и болеть ей уже некогда будет.
        - А вторую куда девать? - подыграл колдуну Алекс.
        - Продадим, - не задумываясь, предложил бригадир.
        - А чего мелочиться? - Виктор Петрович взъерошил бороду. - За печень тоже неплохие деньги дают.
        - Печень - она же вроде одна? - удивился Алекс. - Или она ему без надобности, все равно не пьет?
        - Печень можно отрезать, она до нормальных размеров разрастается, - с видом знатока заявил химик и закурил третью папиросу подряд. - Итого у нас есть одна почка и частично печень. Неплохая прибавка к зарплате!
        - Еще яичко можно продать, - щелкнул пальцами Алекс. - Сема, тебе же для друзей не жалко?
        - Или оба, - кивнул Василенко. - Сем, да ты не переживай, живут же люди…
        - Вы б сменили тему, ребята, - Лымарь взвесил в руке топор. - А то еще неизвестно, у кого что вырежут!
        - Злой ты, - вздохнул Василенко. - Кто-нибудь слышал - до праздников деньги дадут?
        - Ага, догонят и еще раз дадут, - усмехнулся Алекс. - Блин, Антон, ты какую кассету подсунул? Ничего старее найти не смог?
        - Да нормально. - Семен кинул на пол промасленную тряпку и с довольным видом подпел исполнителю:
        Капитан Каталкин - козырной валет,
        Капитан Каталкин - черный пистолет,
        Капитан Каталкин - зоркие глаза,
        Нам с тобой - защита, мафии - гроза!..
        - Не, давайте «Агату Кристи» поставим, - начал перебирать кассеты Шумов. - Или «Сектор Газа».
        - Чтоб у меня голова опять опухла? - недовольно пробурчал с дивана Виктор Петрович. - Смерти моей хочешь?
        - Какие же вы нудные, - тяжело вздохнул Алекс. - Слушайте, а чего там у Пентагона происходит? Штурмовали вроде?
        - Дружинники отошли, - Семен убрал пустую бутылку из-под пива за оружейный шкаф. - Меня вчера прямо из дома выдернули сетевиков на Юго-восток сопровождать.
        - Ну и как там?
        - Нормально.
        - В «Берлогу» идем вечером? - неожиданно предложил Василенко.
        - Оба-на! - уставился на него Лымарь. - Ты со своей фифой разругался, что ли?
        - Не-а, их в «Черный квадрат» на казарменное перевели, - погрустнел Антон. Он уже с месяц крутил роман с одной из валькирий - девушкой в высшей степени привлекательной и эффектной, - чему холостые мужики СЭС нескрываемо завидовали. Женатые, впрочем, тоже. - На праздники, может, отпустят…
        - Смотри, найдет себе урода какого-нибудь, - не удержался от подначки Семен.
        - На себя, что ли, намекаешь? - не остался в долгу колдун. - Так что насчет «Берлоги»?
        - Я - «за», - поддержал идею Виктор Петрович.
        - Почему нет? - пожал плечами Лымарь. - Алекс?
        - Не, мне сегодня домой надо, - отказался тот.
        - Хорош, мы ненадолго, - прицепился к нему Антон.
        - Не могу. Да и денег нет.
        - Я тебе до понедельника займу.
        - Ну, если ненадолго…
        - Кстати! Мы на работе-то Новый год справлять будем? - Семен запер оружейный шкафчик.
        - Да надо бы, - задумался Василенко. - Только никого не зовем! Своей компанией.
        - А может, контролерш пригласим? - подмигнул ему Лымарь. - Людка-то давно тебе глазки строит.
        - Подумаем, - хмыкнул бригадир и достал пачку. В отличие от химика, он папиросами не увлекался, но по старой привычке отрывал у сигарет фильтры.
        - А пить чего будем? - оживился Виктор Петрович. - Лучше бы, конечно, водку, но хорошую можем и не достать.
        - Да время есть еще, - не стал загружаться по этому поводу Лымарь. - Решим.
        - Все, я это слушать не могу! - Алекс выключил плеер. Последняя композиция - что-то насчет «и целуй меня везде» - окончательно его добила.
        - В тишине сидеть будем? - дотянувшись до стола, Виктор Петрович ухватил колоду карт. - В «дурака»?
        - Раздавай! - согласился Лымарь.
        - Я - пас, - заявил Алекс и вытащил из сумки обмотанный скотчем ноутбук с торчавшими с торца проводами и разбитым дисплеем.
        - Работает? - уставился на чудо техники химик.
        - Почти. - Шумов достал набор отверток и нож. - Но не совсем…
        - Петрович, раздавай! - поторопил напарника Антон.
        Алекс тем временем открутил винт, намертво фиксировавший отсек с аккумулятором. Вставил в до неузнаваемости перепаянные контакты неведомо где раздобытую энергетическую батарею к чаромету и задвинул крышку обратно. Вынутый из чехла на поясе потертый и поцарапанный мобильный телефон тоже имел непредусмотренные оригинальной конструкцией дополнения: выведенные из него на месте отсутствующего аккумулятора клеммы оказались соединены с торчавшими из ноутбука проводами за считаные минуты. Воткнуть странного вида шлейф тоже оказалось несложно.
        - Ну вы, господин хороший, и чудило! - прокомментировал Лымарь манеру игры зашедшего с козырной семерки Виктора Петровича и принял карту. - С большой буквы «М». Не лезет больше.
        - Держи. - Василенко скинул последние две карты - пару десяток.
        - Легко! - Химик побил заход парой дам и, широко улыбаясь, выложил на плечи Семена по шестерке. - На погоны!
        - Пошел ты! - Лымарь сбросил карты на стол и обратил внимание на возившегося с ноутбуком связиста. - О, блин! У тебя сколько дюймов экран? Три?
        - Не, Алекс, в самом деле, - присоединился к нему Антон, - неужели так сложно нормальный ноутбук найти?
        - Сложно! - уставился на них Шумов. - Да! Сложно. Вы думаете, их вагонами завозят? Да ни фига подобного! И большинство тех, кто сюда попадает, или сразу выкидывают, чтоб лишнего не тащить, или скупщикам у юго-западных ворот сдают.
        - Их еще покупает кто-то? - удивился Виктор Петрович.
        - Берут. - Алекс стряхнул пепел в обрезанную жестянку из-под пива. - Конторы, у которых доступ к нормальному электроснабжению есть, скупают. Мобильники в основном на запчасти к чарофонам идут.
        - Я тоже свой по дешевке сдал, - расстроился Семен. - Только на пообедать и хватило.
        - За чечевичную похлебку практически, - усмехнулся химик.
        - Петрович, ты наехал, что ли? - Лымарь обернулся к бородачу. - Ты ж меня сейчас в евреи записал?
        Утопив кнопку питания ноутбука, Алекс аккуратно положил телефон на стол и, дождавшись, когда загрузится операционная система, начал водить по дисплею стилом. Некоторое время ничего не происходило, а потом из заметно похрипывавших встроенных колонок донеслась какая-то едва слышная мелодия.
        - Да ну на фиг! - подскочил к связисту Василенко. - Работает?
        - А то! - гордо заявил Алекс и воткнул в ноутбук штекер с уходившим к проигрывателю проводом. - Сколько сейчас за приемник ломят? Да еще и абонентскую плату дерут. А тут своими руками - все забесплатно!
        - Ты, получается, чарофон подключил? - сообразил Антон. - А управление через сенсорный экран?
        - Точно, - кивнул Шумов, подкорректировал какие-то настройки, и звук очистился от сторонних хрипов.
        - Приветствую всех слушателей нашей волны! Для тех, кто в танке, напоминаю: говорит Форт! А пытаться настроиться на что-то другое, значит, совершенно впустую потратить несколько часов вашей жизни. Да, конкурентов у нас нет и в ближайшее время не предвидится, а поэтому предлагаю расслабиться и получать удовольствие от хорошей музыки. «Дискотека Авария» - «Новый год»!
        Стук в дверь на фоне заводной мелодии как-то потерялся, и внимание на него обратили, только когда по железному листу начали пинать ногой. Сделать вид, будто никого нет дома, мешала музыка, да к тому же внутрь ломился явно кто-то из своих. Всем остальным тут сегодня точно делать нечего.
        Кинув сигарету в пепельницу, Василенко лязгнул запором и распахнул дверь:
        - Какого?.. Здравствуйте, Виталий Максимович!
        Заместитель директора санэпидстанции и по совместительству куратор ликвидаторов Виталий Жуков, не дожидаясь приглашения, шагнул в бендежку и сказал всего одно слово. Одно короткое слово. Всего одно. Но таков уж великий и могучий русский язык, что эти шесть букв в полной мере выразили все удивление открывшейся ему картиной и категорическое неприятие текущего положения дел.
        - По маленькой? - Лымарь как ни в чем не бывало, подхватил со стола бутылку самогона. - За черный полдень? Нет? Ну, тогда хоть бутерброд?
        - Антон, выйди, - развернулся Жуков.
        Василенко показал кулак сделавшему честное лицо Лымарю и поплелся вслед за куратором.
        - Пипец! - тяжело вздохнул Шумов, забрал у Семена бутылку и разлил остатки самогона себе и Виктору Петровичу. - Все, плакала наша премия…
        - А мне? - постучал пустой стопкой по столу Лымарь.
        - Ты ж не пьешь? - уставился на него Алекс.
        - Я?! - безмерно удивился Семен. - Кто тебе такую глупость сказал?
        - Ладно, проехали. - Связист отлил из двух стаканов в третий и, чокнувшись со стоявшими на столе стопками, выпил. - Виктор Петрович, все равно спалились, айда до монтажников?
        - Давно пора… - кинул химик.
        - Все, завязывайте, - заскочил в каморку красный как рак Василенко. - Срочный выезд!
        - Да ну на фиг! - возмутился Лымарь. - Какой выезд? Мы пятеро суток без продыху отпахали.
        - Шевелитесь. - Антон отпер шкафчик с колдовскими принадлежностями. - Какое-то серьезное ЧП стряслось!
        - А мы тут при чем? - одернул свитер Виктор Петрович. - Пусть Шахрая вон напрягают.
        - Первая бригада еще с промзоны не вернулась. - Василенко высыпал на стол пригоршню амулетов. - Во второй - колдун в больнице. Откат словил. Так что, кроме нас, некому.
        - Премии не лишат? - на всякий случай уточнил расстегнувший молнию рюкзачка Шумов.
        - Если в десять минут уложимся - нет. Виктор Петрович, сообразите что-нибудь мозги прочистить, а?
        - Пацаны, ходу! - подскочил к оружейному ящику Лымарь.
        - Сейчас все будет, - химик вытащил из-под дивана картонную коробку, забитую разнокалиберными пузырьками. Взял со стола пустой стакан, смешал в нем добрый десяток ингредиентов, под конец капнул нашатыря и осторожно отпил. - Фу!..
        Виктора Петровича скрутила короткая судорога, лицо перекосило, но почти сразу он облегченно передохнул.
        - По глотку? - Алекс взял протянутый стакан.
        - Хочешь - два сделай, - разрешил химик.
        - Не хочу. - Шумов заранее сморщился, выпил, с трудом сдержал рвоту и передал микстуру дальше. Вещь оказалась на редкость противная, но сейчас без экстренного протрезвления было не обойтись: пока в голове играет хмель, на выезде делать нечего.
        - Мне кажется или она с каждым разом все омерзительней становится? - пожаловался Василенко, которого перекорежило от пронзительного привкуса маринованной почки бархатника.
        - Так и есть, - поддержал его Семен. - Только печень садим…
        - А не пейте водку, печень садиться не будет, - фыркнул Виктор Петрович, распихивая по многочисленным карманам и кармашкам длинного пальто разной степени заполненности бутыльки. Оставшиеся препараты он уместил в потертом кожаном саквояже, потом сунул в карман варежки, нашел валявшийся на полу шарф и с облезлой ушанкой в руке направился к выходу. - На свежем воздухе вас ждать буду.
        - Водка - это зло! - Алекс зажал ладонями раскалывающиеся виски, мотнул головой, как обычно опасаясь, что она треснет. Но нет, боль отступила. Вместе с болью выветрился и хмель, и только моментально пересохшее горло напоминало о слишком уж затянувшейся опохмелке. Парень поднял с пола полторашку, хлебнул воды и начал осторожно убирать в темно-синий рюкзачок ноутбук и разнообразные измерительные приборы.
        - Держи! - Антон сунул ему до блеска отполированную и покрытую лаком деревяшку. - Опять потеряешь - из зарплаты вычту.
        - Да прям, - хмыкнул закинувший за спину рюкзак Шумов и опустил служебный оберег в карман фуфайки. - Какой интенсивности выброс-то?
        - Неизвестно. - Василенко направился к двери.
        - Блин! А измерить не судьба? - с досады выругался связист.
        - Пробовали. Аппаратура на раз сгорела!
        - Ну ни фига себе! - почесал затылок Шумов. - А где хоть? На северо-востоке?
        - В «Кишке», Алекс, в «Кишке», - обернулся Василенко. - Чуешь, чем пахнет? То-то же! Семен, догоняй.
        Заперев оружейный шкафчик, Лымарь сунул в петлю на поясе топор, с другой стороны приладил ножны с тесаком в локоть длиной и, подхватив патронташ, с ружьем в руках отправился вдогонку за коллегами.
        В «Кишке» - тянувшейся вдоль Красного проспекта сети бывших бомбоубежищ и подвалов, соединенных темными переходами и превращенных в весьма популярный торгово-развлекательный комплекс, людно было всегда. Утром, вечером, глубокой ночью в подземных закусочных и магазинчиках постоянно толпился народ. Летом, конечно, многие перебирались на открытый воздух, но большинство завсегдатаев оставались верны своим предпочтениям.
        Что привлекало в этих полутемных норах людей? Мнимое чувство безопасности? Неплохой выбор всего и всея? Уличные представления и бренчавшие на гитарах музыканты? Или просто в этом месте было немного теплее, чем на улице? И хоть на время забывались порядком опостылевшие снег и пронизывающий насквозь ветер?
        Да кто его знает? Каждый сам для себя отвечал на этот вопрос. Многие и вовсе не могли понять, отчего их вновь и вновь тянет спуститься под землю. Отдельные чудаки годами жили в подземелье, не видя солнечного света и не очень-то переживая по этому поводу. Впрочем, некоторые из тех, кто спускался в «Кишку», и вовсе никогда не поднимались обратно.
        Вечный круговорот людей, огни рекламных надписей, аромат только-только приготовленной снеди, ни на минуту не смолкающие гомон, музыка и крики. Кому-то это место могло напомнить сумасшедший дом, и, возможно, этот «кто-то», сам того не ведая, был не так уж и далек от истины.
        И что интересно - такое сравнение не столько отпугивало людей, сколько служило неплохой рекламой. Каждому иной раз хочется позабыть беспросветную унылость бытия и хоть на время окунуться в непрекращающийся праздник жизни. Тем более раз в год, в черный полдень, для этого имелся весьма весомый повод: поддерживаемая колдунами Гимназии защита Форта начинала трещать по швам, а в подвалы не проникали даже отголоски магической бури.
        - Слушай, я чего-то не понял, - придвинулся к Василенко, внимательно оглядывая столпившихся в тесном коридорчике людей, Алекс. - Нам что - туда?
        Удивление его было вполне объяснимо: если и могло какое-либо заведение похвастаться репутацией еще более противоречивой, чем сама «Кишка», то только широко известный в узких кругах «Западный полюс». Нет, заглянуть туда мог любой житель Форта или гость этого затерянного среди заснеженных пустошей городка, но вот стать завсегдатаем… Чтобы стать завсегдатаем, необходимо было как минимум обладать какой-либо паранормальной способностью. Быть уником - человеком, которому посчастливилось в результате мутации стать не уродом, а хоть и урезанным, но все же вполне жизнеспособным подобием колдуна.
        Чужих в свои дела эти люди обычно не посвящали, и если у них и возникали какие-то проблемы, то решались они собственными силами. По-семейному. А тут вот…
        - Угу, - тихонько промычал Антон. В отличие от связиста, его больше заинтересовала дверь развлекательного заведения. Выполненный в виде глаза рептилии дверной глазок оказался разбит, и потеки вытекшей из него жидкости весьма и весьма напоминали самую настоящую кровь.
        - Ну, чего ждем-то? - недовольно пробурчал дымивший папиросой Виктор Петрович. - Сорвали непонятно зачем!
        - Петрович, давай потише, - тронул его за плечо прислонившийся к стене Лымарь. - Вон помощник Жукова стоит, уши греет.
        - Да я сейчас этому стукачу!..
        - Спокойно, - обернулся к бородачу Василенко. - Не на людях. Загребут в холодную.
        - Понял, не дурак, - кивнул Петрович, окидывая взглядом набившихся в подвал дружинников.
        - О! Движуха началась! - обрадовался Алекс, когда, довольно бесцеремонно расталкивая людей, к двери подошли несколько начальственного вида деятелей.
        Из знакомых был только Жуков, который что-то пытался объяснить не шибко внимательно прислушивавшимся к его словам собеседникам. Узкоглазый, невысокий капитан Дружины с трудом сдерживал зевоту и поглядывал на часы; худощавый, с болезненной желтизной лица старик демонстративно отвернулся; а молодой парень в длинном, до пят кожаном пальто то и дело пытался перебить не на шутку разошедшегося заместителя начальника СЭС.
        - Излучение там такое, что аппаратуру зашкаливает! - игнорируя всякие попытки вставить хоть слово в свой монолог, распалялся Жуков. Вообще, у парня в кожаном пальто не было ни единого шанса: заткнуть Жукова не всегда получалось даже у его непосредственного начальника. - Только людей зря погубим! Если вам своих не жалко - вперед, но я предупреждаю: неизвестно чем закончится такая попытка. Как бы хуже не вышло. Надо поставить датчики и законсервировать объект. Спадет магическое напряжение, будем решать вопрос о санации.
        - Законсервировать? - поморщился старик. - Да вы представляете, сколько мы теряем из-за простоя соседних помещений? Мы так в трубу вылетим! Или снимайте оцепление, или решайте эту проблему немедленно!
        - Оцепление не снимем, - отрешенно заметил капитан.
        - Ваша позиция, товарищ Ханин, мне прекрасно известна! И будьте уверены, я еще побеседую по этому поводу с вашим руководством! - вспылил старик.
        - Флаг вам в руки, - не остался в долгу дружинник.
        - Ян Карлович, не кипятитесь, - попытался успокоить представителя Торгового союза Жуков. - Сегодня-завтра ситуация стабилизируется, начнем открывать доступ в оцепленные помещения…
        - Может, обойдется? - с надеждой глянул на бригадира Алекс.
        - Это как Стрельцов решит, - тяжело вздохнул Василенко. - Ну, тот конь в кожаном пальто. Большая шишка в Гимназии!
        - Вы понимаете, что вопрос нельзя ставить таким образом: рассосется само или не рассосется? - перебил Стрельцов представителя Торгового союза, начавшего рассуждать об арендных ставках и договорных обязательствах. - У нас есть непонятная энергетическая аномалия в самом центре Форта. А если излучение вверх долбанет?
        - Пока не долбануло же, - не очень уверенно возразил Жуков. - Да и датчики…
        - Датчики это хорошо, но из-за этой хрени на поддержание защиты Форта уходит на порядок больше энергии, чем обычно! А люди еще от черного полдня не отошли. Вы, вообще, понимаете, что в любой момент магические потоки могут наложиться и срезонировать? И что тогда? Ложиться и помирать?
        - Так, понимаю, начинаем операцию? - оживился капитан.
        - Да, - не терпящим возражений тоном заявил колдун.
        - Командиры групп! Сбор через пять минут! - громогласно объявил Ханин и обернулся к недовольному решением колдуна Жукову: - Задачу сами ставить будете?
        - Нет, пойду размещение измерительной аппаратуры контролировать. - Заместитель начальника санэпидстанции направился к отгородившим себе закуток технарям и, проходя мимо Василенко, негромко заметил: - Ну, ты уж нас не подведи…
        - Постараемся, - без особой уверенности в голосе ответил Антон и локтем толкнул Шумова в бок: - Чего это балбесы из техподдержки там накрутили?
        - Они в режиме реального времени уровень излучения сканируют, - предположил давно уже присматривавшийся к аппаратуре коллег связист.
        - А чего проводов так много?
        - Защиту по максимуму выставили.
        - Ладно, ждите тут. - Заметив, что к оставшемуся в одиночестве капитану подтянулись товарищи по несчастью, Василенко тяжело вздохнул и направился к тихонько переговаривавшимся между собой парням.
        - Ну что, все в сборе? - Ханин заглянул в блокнот и машинально потер карандашом подбородок. Чуть выше начиналась едва поджившая царапина, тянувшаяся по широкой скуле мимо левого глаза к виску. - Вы знакомьтесь пока, что ли…
        - Артем Шилов. - Среднего роста парень в кожаной куртке, черных джинсах и высоких зимних ботинках демонстративно сложил на груди руки и ни с кем здороваться не стал. Короткий ежик волос был обесцвечен, в левом ухе - три серебряных серьги с какими-то алыми камушками. К пирсингу он, надо сказать, был неравнодушен: Василенко насчитал штук десять вживленных в тело кристалликов, до последнего карата наполненных магической энергией. О! И на всех костяшках еще? Нет, с таким действительно лучше не здороваться. - Гимназия.
        - Петр Зубко, Дружина. - Старшина в тулупе, на нашивках которого алели четыре треугольника, стянул шапку-ушанку и протянул руку высокому конопатому парню в зимней спортивной куртке: - Привет, Гриш.
        - Привет. Давно не виделись, - ответил на рукопожатие Конопатый и поправил перехватывавшую длинные волосы спортивную повязку. Острый, слегка задирающийся вверх нос ощутимо искривлялся влево, и из-за этого невольно создавалось впечатление, что парень постоянно корчит рожи. - Григорий Кузьминок, контрразведка.
        - Антон Василенко, санэпидстанция, - последним представился бригадир ликвидаторов.
        - Не буду ходить вокруг да около, работы по горло. - Капитан Дружины, сделав какие-то отметки, закрыл блокнот. - Задача перед вами стоит простая: пойти в «Западный полюс» и ликвидировать прорыв магической энергии. Поскольку предыдущая команда не вернулась, для огневой поддержки будет привлечено отделение дружинников под командованием старшины Зубко.
        - Кто в группе главный? - без особого почтения перебил капитана прислонившийся к стене гимназист.
        - Заместитель начальника отдела контрразведки Григорий Кузьминок. - Ханин указал на Конопатого. - С повышением вас, кстати, Григорий Алексеевич.
        - Да и вас, Владимир Михайлович, слышал, поздравить можно, - столь же неискренне улыбнулся в ответ Григорий. - А что, вторую шпалу времени прицепить не было?
        - Дела, дела, - вздохнул оказавшийся майором капитан. - Но мы отвлеклись, вернемся к нашим баранам. Основная нагрузка по ликвидации прокола ложится на специалистов СЭС. Товарищ Василенко, насколько я понимаю, вам с такими проблемами сталкиваться не впервой? Справитесь?
        - Поживем, увидим, - пожал плечами Антон. - На месте определимся.
        - На месте определяться уже поздно будет, - покачал головой Ханин. - Нас уверили, что на задание отправят лучших ликвидаторов. А тут вдруг такие сомнения…
        - Я своим делом не первый год занимаюсь. - Василенко мрачно уставился на дружинника, у которого вновь начала болеть голова, и поэтому он, не заморачиваясь, выдал стандартную заготовку для вызова на ковер к начальству. Если у своих прокатывает, то тут тем более ничего нового выдумывать не стоит. - И единственное, что могу сказать со стопроцентной уверенностью: ни один прокол подобной интенсивности не похож на другой. Возможно, мы справимся сами, возможно, понадобится дополнительная аппаратура или помощь Гимназии. На текущем этапе сделать достоверные выводы о сложности стоящей перед нами задачи не представляется возможным. Ясно?
        - Ясно, что ничего не ясно, - скривился Ханин. - Не будем терять время. Десять минут на сборы и вперед.
        За время совещания ведущий ко входу в «Западный полюс» коридор изменился до неузнаваемости. К разделившей его напополам стеклянной перегородке протянулись пучки проводов, за ней пол, стены и потолок выкрасили белой краской и сейчас поспешно выводили черную вязь магических символов. Да и сама перегородка оказалась не из простых: внутри толстых стекол растеклись расплавленным серебром колдовские руны. К стенам ее прикрепили просто намертво - руководившие установкой гимназисты вплавили железную раму в бетон.
        - Антон, да? - Старшина догнал уже направившегося к бригаде Василенко и пошел рядом. - А вы ликвидаторы - в смысле людей ликвидируете или как в Чернобыле?
        - Как в Чернобыле.
        - Это хорошо, - кивнул дружинник и направился к своим людям. - Людей мы и сами можем…
        - Ну и как? - первым метнулся к бригадиру Алекс. Лымарь продолжил доводить точильным бруском один из карманных ножей, Виктор Петрович смолил очередную папиросу.
        - Пошли, давай! - Василенко подхватил оставленную под присмотром коллег сумку. - Будем устранять.
        - Что? - Семен убрал в карман сложенный нож.
        - Как обычно - что найдем, то и устраним, - тяжело вздохнул бригадир. - Давайте короче, нас ждать не будут.
        - Да оно бы и к лучшему, - огладил ладонью бороду Петрович.
        - Живее, - не оценил шутки Василенко и направился к перегородке, возле которой уже толпились подгоняемые старшиной дружинники.
        Серебристая дверная ручка неожиданно сильно обжигала ладони холодом, за перегородкой и вовсе оказался настоящий морозильник. Все сразу засуетились и принялись натягивать варежки и шапки.
        Успевший перекинуться парой слов с Петром Зубко контрразведчик внимательно оглядел явно похмельных ликвидаторов, но комментировать увиденное не стал. Если руководство считает этих клоунов лучшими, значит, так оно и есть. Серьезность ситуации все прекрасно понимать должны, не маленькие.
        Вот только вид откомандированных работников санэпидстанции оптимизма не внушал. Оборвыши какие-то, галдят, суетятся…
        Провонявший табачищем бородатый мужик в валенках, ватных штанах и обтрепанном пальто. Саквояж, тот и вовсе давно пора на мусорку выкинуть.
        Крепыш в камуфляжном полушубке и собачьих унтах, с торчащей из голенища рукоятью засапожного ножа. Одним клинком этот тип не ограничился - пара в ножнах, притороченных к правой штанине, по одному на левом предплечье и у нагрудного кармана. Плюс топор и тесак на поясе. Явный перебор.
        Среднего роста парнишка в линялой фуфайке, высоких зимних ботинках и облезлой ушанке. За спиной - аляповатый рюкзак, из-под воротника на проводе свешивается черный кругляш наушника. Представитель прогрессивной молодежи?
        Сам бригадир тоже - ни рыба ни мясо. Да, колдун, да, обучение в Гимназии прошел. Но заклинатель-то слабенький. Нет, энергетически линии ощущать или защиту от магического излучения выставить - это еще куда ни шло, а вот шаровой молнией кого на куски разметать - уже не выйдет. Поэтому, судя по наспех просмотренному досье, его в СЭС и сплавили.
        Другое дело - Шилов. Этот как раз и более опытным мастерам по боевой части фору даст. Пол-Форта, конечно, по бревнышку не раскатает, но пару кварталов - вполне может. Да только и он выше головы не прыгнет: его конек - боевые заклинания, во всех остальных областях любой первокурсник Гимназии уделает. Лучше бы, конечно, более сбалансированного специалиста в команду заполучить, да только большинство гимназистов сейчас или в лежку после черного полдня лежат, или городскую защиту поддерживают. Повезло еще, что Шилова выделили.
        Вот за кого можно не волноваться, так это за Зубко и его парней. Хохол и сам человек бывалый, и парней на операцию под стать себе подобрать должен был. Сколько их, шестеро?.. Уже неплохо. Да только автоматы не все проблемы, к сожалению, решить могут.
        - Все готовы? - посмотрев на часы - без четверти три, - уточнил Конопатый, поправил ремень свисавшего с плеча АКСУ и повернулся к ликвидаторам: - Вы так и пойдете?
        - В смысле? - уточнил, снимая с предохранителя «Сайгу», Лымарь. А вот его коллеги никакими приготовлениями заниматься не спешили.
        - Ну, приборы…
        - Шеф, мы же тебя не учим, как шпионов ловить? - усмехнулся в сизую бороду Виктор Петрович. - Давай каждый будет заниматься своим делом? Лады?
        - Как скажете, - пожал плечами контрразведчик и кивнул Шилову на дверь: - Поехали.
        Хрустнув костяшками пальцев, гимназист глубоко вздохнул, шагнул к двери и приложил к замочной скважине раскрытую ладонь. Гулко громыхнуло, тяжеленную створку сорвало с петель, и, отлетев на пару метров, она рухнула на заметенный снегом пол.
        Снегом?!
        Мало кто смог сдержать удивленные возгласы: темное помещение «Западного полюса» оказалось засыпано снегом, стены покрывала настоящая изморозь, а большинство стоявших в баре бутылок полопались, после того как застыло их содержимое. Неудивительно: холод стоял, будто в морозильнике, даже теплая одежда не помогала. Что здесь стряслось?!
        - Вперед! Пошли! - опомнился первым Петр Зубко. По колено увязая в глубоком снегу, он проскочил в дверь и, держа на изготовку автомат, оглядел помещение. Никого. Ни посетителей, ни обслуживающего персонала. А что в момент прорыва заведение не было закрыто, сомневаться не приходилось: столы накрыты, на устроенной в нише эстраде расставлена аппаратура.
        - Алекс, измерь уровень, - закашлялся Василенко, которого буквально с головой накрыл нахлынувший вал магической энергии. И не какой-нибудь переработанной, нет - первозданной, промораживающей насквозь растворенной в ней стужей. Шилов же, казалось, не почувствовал ничего необычного: передернул плечами и как ни в чем не бывало потопал за Конопатым. А стоило бы насторожиться: стеклянная перегородка моментально покрылась толстенной коркой наледи.
        - Зашкаливает. - Шумов вынул из кармана какой-то прибор и тут же убрал его обратно: стрелка мелко дрожала у максимальной отметки. Чертыхаясь, парень сунул в ухо наушник и спрятал защищенную от мороза лишь кожаной перчаткой с обрезанными пальцами ладонь обратно в меховушку. - Не могу пока понять, где источник, надо в нескольких точках замеры сделать. Здесь погрешность слишком высокая получится.
        - Виктор Петрович, нам бы чего-нибудь снижающего чувствительность к перепадам энергетического излучения, - оценив неоднородность магических полей, попросил Василенко. В голове у него уже зашумело, а перед глазами замелькали черные точки. Одних защитных амулетов явно оказалось недостаточно. - И ускоряющего вывод продуктов…
        - Да понял я, понял. - Химик закинул в рот пару синих горошин и начал раздавать коллегам таблетки. Потом поморщился и достал спичечный коробок, в котором оказались мягкие, будто бы пластилиновые шарики. - Подействует минут через пять. Почувствуете жжение в животе - говорите.
        - Вы долго еще там? - окликнул ликвидаторов контрразведчик. - Просил же заранее приготовиться!
        - Я же говорю, мы - люди творческие, работаем по факту. - Антон медленно побрел по снегу. Шум в голове постепенно стих, и, мысленно дотянувшись до защитных амулетов, Василенко принялся подгонять их настройки под конкретные характеристики энергетического поля. - Алекс?
        - Первая контрольная точка в двадцати метрах от входа. - Давно уже работавший лишь на честном слове сканер в этот раз не подвел, и Шумов почти без проблем вычислил ближайший энергетический узел. Вообще Василенко при необходимости мог и сам определять их местонахождение, но времени на это уходило несравненно больше. Плюс - головная боль на пару суток. А ведь еще источник прорыва устранять. - Вон там, у колонны.
        - Пошли, - махнул рукой дружинникам Конопатый, внимательно разглядывая снег под ногами. Но нет, никаких следов первой группы видно не было.
        - Осторожней! - окликнул его Лымарь и указал на свешивавшуюся с потухшего чародейского светильника сосульку. - Лучше обойти.
        - Хорошо. - Контрразведчик послушался совета и вдруг обратил внимание, что внутри помещения несколько светлее, чем у входа.
        - Аномальное свечение на два часа, - подтвердил его догадку Семен.
        - Справа от сцены вход во внутренние помещения, - припомнил план «Западного полюса» Зубко. - Парни, внимательней! Баев, Самарцев - ваш сектор.
        - Не топчитесь тут! - ругнулся на дружинников Шумов. Одиночные щелчки в его наушнике превратились в сплошной треск. - На замер уйдет минуты три.
        - А дальше? - поинтересовался разглядывавший темневший за барной стойкой проход на кухню Григорий. - Успеем часть помещений пока проверить?
        - Думаешь, есть смысл разделиться? - уточнил у контрразведчика Зубко, не менее скептично настроенный относительно квалификации ликвидаторов.
        - Думаю, да.
        - Хрена с два! - Алекс выдернул из снега длинный щуп, отсоединил клеммы с уходившими куда-то под фуфайку проводками и сунул железный штырь в петлю на поясе. Стрелка за стеклом анализатора вновь прыгнула до упора вправо, но теперь это уже ничего не меняло: первый же замер позволил определить приблизительное направление тока магической энергии. - Следующая точка прямо перед сценой.
        - Пошли, - не стал больше настаивать на разделении отряда Конопатый, вполне довольный оперативно полученным результатом. Сомнения в его достоверности, конечно, оставались, но это уже частности.
        - Петрович, - окликнул внимательно рассматривавший «утопленную» в стену эстраду Лымарь: один из прожекторов оказался расколот, - чего ты там насчет жжения говорил?
        - Держи, задохлик! - Химик сунул Семену мензурку с мутной, белесой жидкостью. - Пей, а то загнешься еще…
        - Здесь, - определил место для следующего замера Шумов и в очередной раз воткнул многострадальный щуп в снег.
        - Не нравится мне этот свет, - пробурчал Зубко и поежился от забравшегося под одежду морозца: возле сцены откуда-то ощутимо тянуло сквозняком.
        - Алекс, - неожиданно насторожился почувствовавший дрожание магического поля Василенко. - Волатильность повысилась?
        - Да нет, на прежнем уровне, - не отрывая взгляда от дрожавшей стрелки анализатора, ответил парень, медленно поворачиваясь из стороны в сторону.
        - Черт! - ругнулся Антон и активировал внутреннее зрение. В столь насыщенной магической энергией среде это было сродни наблюдению за вспышками фейерверка в прибор ночного видения, но другого способа подтвердить или опровергнуть свои опасения у колдуна не было.
        Едва различимое в сполохах плясавших перед глазами искр темное пятно медленно плыло над сценой и явно направлялось к группе настороженно посматривавших по сторонам людей. Обычным зрением различить его не получалось, и виной тому было какое-то мощное, искривлявшее пространство заклинание.
        - Сема, сцена! - заорал Василенко, загоняя в розданные сослуживцам амулеты чары, позволявшие различать инфракрасное излучение.
        Крутнувшись на месте, Лымарь первый раз выстрелил наугад. Картечь разнесла синтезатор, а в следующее мгновение Семен увидел стремительно метнувшийся со сцены черно-красный силуэт. Второй выстрел сшиб укрытое чарами существо на снег, и во все стороны разлетелись капли черной крови.
        - Артем! - рявкнул Конопатый, и тут же вырвавшийся из открытой ладони гимназиста луч рассек появившуюся в снегу вмятину напополам.
        Зашипел вмиг истаявший снег, в нос ударила вонь горелой плоти, и, уже не скрытое маскировочными чарами, на полу проявилось обнаженное тело, с рассеченной по диагонали - справа налево, - грудной клеткой.
        - Это еще что за тварь? - удивился Зубко. На человека она и в самом деле походила мало и больше напоминала побритую наголо гориллу. Вот только клыки… Из-под мертвенно-синей верхней губы торчали два длинных клыка, да и пальцы заканчивались острыми как бритва когтями.
        - Вампир? - удивленно переглянулся с гимназистом Василенко.
        - Только дикий какой-то, - ошарашенно кивнул Шилов, уничтоживший тварь совершенно не задумываясь, на автомате.
        - Он один был? - сразу же уточнил Конопатый.
        - Да, - обернулся Василенко к связисту. - Алекс, что с замерами?
        - Нам туда, - указал на ярко освещенный вход в подсобное помещение Шумов.
        - Господа колдуны, - привлек к себе внимание прислушивавшийся к каждому шороху контрразведчик, - вы можете сделать так, чтобы мы тоже видели этих тварей?
        - У меня нет необходимых амулетов, - покачал головой Антон, решивший не раскрывать всех своих секретов. А то сядут на шею и ножки свесят. - Артем, вам ничего подходящего не выдавали?
        - Только защитные, - не оборачиваясь, ответил смотревший на сцену гимназист и неожиданно метнул в распахнутую дверь гримерки огненный шарик. Только-только выскочившего на сцену вампира разметало на куски и во все стороны полетели обгорелые ошметки и обломки костей. - Внимание, еще несколько особей на подходе!
        - Много их? - Конопатый прицелился в темный прямоугольник двери.
        - Не знаю. - Артем хрустнул костяшками пальцев, и вживленные в кожу кристаллы мигнули алыми огоньками. - Приготовьтесь… Огонь!
        В этот раз вампиры больше не рассчитывали на скрытность и хлынули на сцену настоящей волной. Автоматные пули, не причиняя особого вреда, прошивали их тела насквозь, и лишь двое или трое оказались сбиты с ног.
        - Отвернитесь! - на выдохе прохрипел гимназист, и через мгновение на сцене вспыхнуло новое солнце. Большинство вампиров сразу же прогорели в прах, тех, кому посчастливилось выжить, тоже можно было пока не опасаться: ослепшие твари в судорогах бились на полу. - Уходим! Сейчас погаснет!
        Люди Зубко подхватили под руки не успевшего отвернуться от колдовской вспышки дружинника и бросились бежать к барной стойке. Все просто: учитывая скорость, с которой передвигались вампиры, успеть добраться до выхода из «Западного полюса» нечего было и надеяться. А на кухне… на кухне был хоть какой-то шанс организовать оборону и уцелеть. Главное - не дать себя окружить и навалиться со всех сторон.
        - Ходу! - рванув за воротник, Лымарь придал Антону ускорение в противоположном направлении. - Алекс, бегом!
        - Куда? - пытаясь проморгать слезившиеся глаза, крикнул парень и припустил за Виктором Петровичем.
        - На выход! - Остановившись у ярко освещенного входа в подсобку, Лымарь развернулся и прицелился в бросившегося за ними в погоню обгорелого вампира. Выглядел кровосос не ахти: в некоторых местах торчали обугленные кости, белоснежная кожа пошла волдырями. Но и в таком состоянии эта тварь была способна разорвать их бригаду на куски и даже не запыхаться. - Бегом!
        Мимо промчался Василенко, и Лымарь, больше не медля, послал в нагонявшего их вампира заряд картечи. Тому будто осиновый кол в грудь вогнали: резко остановившаяся тварь оступилась, но все же устояла на ногах. Следующий выстрел заставил ее сделать шаг назад. И еще один. И еще…
        Патроны кончились, когда в подсобку заскочил Виктор Петрович. Ругнувшийся Семен ухватил замотанные изолентой рукояти ножей и, почти не целясь, метнул клинки. Один угодил вампиру в развороченную картечью грудину, второй - брошенный левой рукой, - лишь оцарапал костлявую руку и улетел дальше. Тварь даже не замедлила бега, и Лымарь, сграбастав замешкавшегося Алекса, прыгнул в подсобку.
        - Во блин! - ошарашенно присвистнул оглядывавший раскинувшуюся вокруг заснеженную степь Василенко. Над головой в иссиня-черном небе вполне себе мирно уживались два солнца: желтое и лазурное, и потому мир казался каким-то плоским.
        - Не то слово. - Лымарь рухнул на снег и начал торопливо перезаряжать «Сайгу». Черный прямоугольник двери в «Западный полюс» оказался неожиданно далеко, а неосмотрительно рванувший вслед за ликвидаторами вампир под солнечными лучами вмиг утратил всю прыть и, пытаясь зарыться в снег, медленно подыхал. Вот только осторожность не помешает. Кто знает, какие еще создания затаились в этом странном месте?
        - Куда это мы угодили? - тяжело выдохнул Алекс. Вообще, это было не первое, что он сказал, но в первоначальном вопросе количество приличных слов равнялось количеству предлогов и междометий. - Что за хрень?
        - Пространственный карман, - продолжая оглядываться по сторонам, спокойно объяснил прикрывший от солнечного света глаза ладонью Василенко. - Искривление очень мощное.
        - А это что за тварь? - Подождав, пока вампир окончательно затихнет, Лымарь выдернул из него метательный нож.
        - Вампир. - Бригадир попытался отсечь пронизывающие пространство магические потоки. Получилось не очень. Точнее, не получилось вовсе. Бурлившая колдовская энергия обволокла его, словно липучка муху, и никак не желала отпускать. Хреново.
        - Задохлики какие-то. - Семен ткнул мертвого вампира носком унта под выпиравшие ребра. Тот и в самом деле богатырским телосложением похвастаться не мог: худой, ростом едва ли полтора метра. - Да и сообразительностью не отличаются.
        - Дикие, - пожал плечами думавший о своем Антон. - Без королевы они совсем тупые, а в нормальной стае даже внешне могут от человека ничем не отличаться.
        - Откуда они здесь?
        - Выходит, прокол очень и очень серьезный, раз через него даже нечисть перейти сумела.
        - Ты чего сюда ломанулся? - подошел к Лымарю Алекс. - Не судьба была вместе со всеми остаться?
        - Вернуться мы всегда успеем. - Семен поежился от вида черного неба над головой и указал на маячившую в отдалении дверь. - Только нам вообще-то надо причину прокола ликвидировать.
        - Ее еще бы найти! - зло сплюнул под ноги Василенко. - Это не нормальный мир, не чувствуете, что ли? Здесь действуют свои законы, а магический фон такой, что через час, максимум два, у нас мозги через уши полезут. Не успеем за это время причину прокола найти - придется уносить ноги.
        - А чего ее искать? - буркнул бренчавший своими пузырьками Виктор Петрович. - Вон она, будь неладна.
        - Где? - чуть не подскочил на месте Антон. - О черт!
        Причину его возгласа понять было несложно: аккурат под двумя солнцами притаилась почти незаметная на ослепительном фоне снега тень. Странная тень - отдающая ледяной синевой, ломаным треугольником устремившаяся к небу.
        - Пирамида! - наконец сумел разобраться в увиденном Алекс. - Ледяная!..
        - А над Фортом, помнится, что-то подобное кружилось, - задумчиво протянул Лымарь, даже не пытаясь на глазок определить размеры странного сооружения. - Выходит, сковырнули?
        - Сковырнули на свою голову! - выругался Василенко. - А у нее настолько мощный магический потенциал оказался, что пространство выгнулось, и этот карман образовался! Еще бы знать, как она с «Западным полюсом» связана…
        - Надо потоки просканировать, - предложил, шмыгнув носом, Шумов. Ветра не было, но и без него холод пробирал до самых костей. - Пошли, что ли?
        - Стоять! - распорядился Виктор Петрович, не отрываясь от своих склянок, содержимое которых на таком морозе хоть и стало вязким, но не замерзло. - Сначала небольшая химиотерапия.
        - Типун тебе на язык! - выругался Лымарь.
        - Чего еще? - удивился химик. - А! Ты в этом смысле. Ладно, суеверный ты наш, открой рот, закрой глаза. Хотя нет - глаза не закрывай. Понадобятся.
        - Ты чего удумал-то? - забеспокоился Семен.
        - Капли капать буду, - объяснил Виктор Петрович и встряхнул пузырек с дозатором. - Открывай рот, говорю!
        Лымарь тяжело вздохнул, но все же послушался. Обычно процедуры Петровича к приятным нельзя было отнести даже с большой натяжкой, а уж когда он напоминал обожравшегося сметаной кота… Что-то сейчас будет!
        Предчувствия Лымаря не обманули: первая капля льдинкой скользнула по языку и заморозила гортань, от двух следующих смерзлись ноздри и начисто пропало обоняние. А уж когда дело дошло до глаз! Будто иглой ткнули. Сознание на миг отключилось, но когда Семен с кряхтеньем поднялся со снега, неприятные ощущения успели куда-то подеваться. Только моргать стало больно - глаза обжигали холодом веки.
        - С концентрацией, похоже, переборщил, - задумчиво глядя на него, почесал бороду Виктор Петрович.
        - В самый раз. - Семен ошарашенно огляделся по сторонам. Сказать, что окружающая действительность изменилась, - не сказать ничего. Черные краски неба расслоились и поражали противоестественной игрой темно-синих и антрацитовых тонов. Бескрайняя пустошь скукожилась, и все расстояния мягко текли, то отдаляя, то приближая еще недавно незыблемо застывшие на месте предметы. А пирамида… Ледяная пирамида налилась объемом и больше не казалась плоской и бесплотной тенью. Неизменными остались только два солнца, по-прежнему ослепительными дырами прорезавшие подкладку небосвода. - Закругляйтесь и пошли…
        - Может, все же разбавишь? - обреченно вздохнул Алекс.
        - Ну, я Семе в этом вопросе доверяю, - усмехнулся Виктор Петрович. - Да и, если разобраться, хуже точно не будет.
        - Семён, ты куда? - окликнул Лымаря Василенко, когда тот, проваливаясь по колено в снег, успел отойти метров на десять.
        - Уже никуда. - Семен добрел до видневшегося из снега предмета, которого он раньше просто не замечал, и остановился. Из снега торчала пятка сапога. Обычного кирзового сапога, которые иногда еще выдавали новобранцам в Дружине. Ходить в них зимой - одно мучение, но всяко лучше, чем босиком.
        Пользуясь тем, что занятые неприятной процедурой коллеги перестали отвлекать, Лымарь ухватился обеими руками за сапог и потянул. Вообще-то он рисковал. Притаись под снегом какая хитрая тварь или тот же ледяной ходок, и Семену бы не поздоровилось, но в этот раз парень выволок на свет божий закоченевший на морозе труп дружинника. Лымарь его даже переворачивать не стал - ясно ведь: из той самой первой партии, - только срезал ремень автомата и с АК-74 в руках побрел обратно.
        - Ну, ты и злодей! - зажав руками глаза, выдохнул осевший на корточки Алекс. - Что за гадость?
        - Собственная разработка, - гордо заявил Виктор Петрович, которого прием микстуры нисколько не напряг. Будто чистую воду закапал. - Думаю «северным сиянием» назвать.
        - Назови лучше «тараканы в башке», - посоветовал Шумов. - Или «взрыв мозгов».
        - Кстати, о северном сиянии, - хмыкнул Василенко, едва успев проморгаться, - что это за лабуда у пирамиды?
        - Где? - удивился Семен. - Не вижу ничего…
        - И я, - кивнул Алекс. - Глюки начались?
        - Петрович? - оглянулся на химика бригадир. - Ты чего закапал-то? Эффект какой?
        - Повышается сопротивляемость организма к магическому воздействию и холоду, временно гасится ментальная чувствительность. Но на колдуна, полагаю, действует только первая компонента, - пожал плечами Виктор Петрович. - Чего видишь-то?
        - Будто пульсирует что-то. На воронку похоже, никак толком не разгляжу.
        - Ну, так пошли, посмотрим поближе, - предложил Лымарь. - Автомат кто возьмет?
        - Давай уж, - снисходительно глянув на Антона и Алекса, махнул рукой химик. - Дети перестройки, блин! Ни начальной военной подготовки в школе, ни военной кафедры. От армии тоже отмазались, поди?
        - Я - нет, я по здоровью, - возмутился Шумов.
        - А я не успел, - хмыкнул Василенко и начал пробираться по глубокому снегу к отливавшей голубовато-серебристым сиянием пирамиде. - Сразу после аспирантуры сюда…
        - Так ты здесь сколько уже, - удивился Лымарь, - лет шесть?
        - Типа того, - кивнул бригадир и насторожился, когда заметил, что пробегающие по ледяной пирамиде блики возникают как-то очень уж синхронно с пульсацией призрачной воронки. - Осторожнее, не нравится мне все это!
        - А уж мне как не нравится! - поддакнул пытавшийся хоть что-то понять в показаниях спятивших измерительных приборов Алекс. - На хрен сюда вообще лезть было?!
        - В следующий раз сам с вампирами разбираться будешь, - усмехнулся Лымарь и, первым заметив опасность, крикнул: - Назад, быстро!
        Было от чего запаниковать: пульсирующая воронка на миг обрела глубину, расширилась, и сквозь нее, будто через пространственный туннель, вывалился кусок чужого мира.
        Торчавшие из покрытой коркой наледи земли ледяные пики почти сразу раскрошились, а вот клубившийся меж них туман, напротив, сгустился и молочной пеленой потек к ликвидаторам.
        - Туманники! - выдохнул Василенко. - Откуда?!
        - От верблюда! - выругался Виктор Петрович, сковырнул с какой-то склянки залитую сургучом пробку и метнул в наползающий туман. Пелена осветилась оранжевым сиянием, а потом пожравшее ее изнури пламя вырвалось на свободу и взметнулось на добрых три метра вверх.
        - Твою мать! - Лымарь закрылся варежкой от дохнувшего в лицо жара. - А если б случайно разбил?
        - Случайно только кошки родятся, - усмехнулся в бороду Виктор Петрович.
        - В темпе! - махнул рукой Василенко и, обегая по широкой дуге продолжавший полыхать бесцветным пламенем снег, бросился к пирамиде. - Надо успеть ликвидировать портал до следующего перехода!
        - Это портал? - с трудом нагнал его надсадно дышавший Алекс.
        - Нестабильный, - на бегу ответил бригадир.
        - Эй, вы куда?! - Лымарь остановился метров за десять до почти отвесно вытянувшейся к небу стены пирамиды. Вблизи она больше не казалась вырезанной из цельного куска льда - стали видны соединения блоков, некоторые из которых были испещрены мелкими трещинами. - Не так близко!
        - Антон! - позвал бригадира Алекс, лихорадочно сверявший показания измерительных приборов, и выдернул наушник, треск в котором давно уже превратился в монотонный гул. - Есть два основных потока: одним врата запитаны от пирамиды, второй возникает, когда в открывшийся переход прорывается энергия.
        - Сколько у нас времени до очередного открытия? - уточнил Василенко.
        - Без понятия. Думаю, немного.
        - Надо что-то делать…
        - А если ее взорвать? - предложил Виктор Петрович.
        - У тебя с собой атомная бомба? - поинтересовался Лымарь.
        - Можно вернуться, - пожал плечами бородач и достал пачку папирос. - В Форт.
        - Времени нет, - погрустнел Алекс. - Не успеем уйти.
        - Нам бы внутрь, - предложил Семен. - Изнутри оно проще должно быть…
        - Нож дай, - протянул к нему руку Виктор Петрович. - Давай, давай - не боись…
        Заполучив метательный нож с обмотанной изолентой рукоятью, химик попробовал поковырять пересекавшую один из блоков трещину, тихонько выругался под нос и надолго задумался.
        - Ну? - поторопил его начавший прыгать на месте, чтобы хоть немного согреться, Алекс.
        - Баранки гну! - огрызнулся Виктор Петрович и, выудив из внутреннего кармана пальто какой-то пузырек, осторожно стряхнул в трещину каплю пронзительно-синей жидкости.
        Ничего не произошло.
        Бородач снова выругался - на этот раз погромче, - завинтил крышечку и вытащил из кармана новую баночку. Капнул, подождал - и вновь никакого эффекта. Ничуть не расстроившись, химик принялся смешивать в пустой пробирке сразу несколько препаратов, под конец добавил алхимического растворителя и вылил забурлившую жидкость на стену. С тем же результатом.
        - Очень интересно! - дернул он себя за заиндевевшую бороду и закурил папиросу. - Помолчите-ка пока, буду думать…
        Разочарованный Василенко стянул с руки варежку и приложил ладонь к обжегшей холодом плите. Пальцы тотчас утратили чувствительность, стужа метнулась к сердцу, но самое страшное заключалось в другом - в голове зазвучали рассекавшие волю, подобно острым ножам, слова на незнакомом языке. Многочисленные обереги не помогли: чуждая сила высасывала залитую в них магическую энергию до последнего карата и становилась лишь сильнее.
        Непонятно, чем бы закончилось дело, если бы Шумов не обратил внимание на безмолвную гримасу застывшего соляным столбом бригадира. Оторвавшись от окончательно спятившего сканера, Алекс ухватил Василенко за воротник и одним рывком отшвырнул от стены. Никак не отреагировав на произошедшее, колдун ничком рухнул в снег.
        - Чего он бормочет? - Семен прислушался к тихому шепоту перевернутого на спину Антона.
        - Бредит? - предположил Алекс, которому с помощью пригоршни снега так и не удалось привести бригадира в чувство.
        - Сейчас он у нас мигом оживет. - Виктор Петрович достал заранее снаряженный одноразовый шприц-тюбик. - Как миленький…
        Он ловко вогнал в шею Василенко иглу, и Антон действительно почти сразу же пришел в себя. Первое время он сипел и не мог вымолвить ни слова, потом немного успокоился, уселся на снег, набрал полные легкие воздуха и… матерно выругался.
        Впрочем, теперь всем было не до него. Через вновь открывшиеся врата повеяло стужей, а когда проморозивший всех до костей порыв ледяного ветра умчался прочь, на месте перехода растерянно глазели по сторонам несколько карликов. В половину человеческого роста, костлявые, сплошь заросшие длинными спутанными волосами. Но точно - разумные: в руках копья, в ножнах на широких кожаных поясах - тесаки.
        Первым успел среагировать Семен. То ли сказался опыт, приобретенный во время командировок в горячие точки, то ли всплыли в памяти воспоминания о недолгой службе в Патруле, но опознавший в коротышках снежных людей Лымарь тотчас пальнул из «Сайги». Один из недоростков, крутнувшись на месте, рухнул в снег..
        Второй раз, едва увернувшись от промелькнувшего рядом с головой дротика, Лымарь выстрелить не успел: длинная автоматная очередь срезала не успевших разбежаться в разные стороны снежных людей. Один из карликов еще попытался достать из ножен широкий тесак, но наступивший ему на руку Семен, без затей перехватил волосатую шею ножом.
        - Анто-о-он, - в очередной раз размазал снег по лицу бригадира порядком струхнувший Шумов. - Очнись уже, а?..
        - Я в порядке. - Василенко с трудом разлепил глаза. - Что это было? Как мешком по голове.
        - Врата открылись, тебя выброс зацепил, - объяснил Виктор Петрович. - Излишек магического излучения. Надо ноги уносить.
        - Нет! - упрямо заявил до крови закусивший губу Василенко. - Будем работать!
        - А это еще что за хрень? - Возвращавшийся к коллегам от трупов снежных людей Семен первым заметил идущий от стены дымок. - Петрович, твоя работа?
        - В сторону! - Вскочивший на ноги Антон с силой оттолкнул Шумова от блока, трещины которого из блекло-синих вдруг стали ядовито-зелеными.
        В тот же миг блок осыпался на снег бесчисленным множеством хрусталиков, и в поверхности ледяной пирамиды образовался заполненный туманом провал. Загипнотизированный его переливами Виктор Петрович замер на месте и вдруг понял, что молочная пелена приобрела непонятную глубину. Будто и не было вовсе никакого тумана, будто само пространство изогнулось под тяжестью стен пирамиды и выкидывало непонятные штуки со зрением.
        Словно со стороны химик почувствовал, как кто-то ухватил его за воротник, не оборачиваясь, отмахнулся и шагнул к провалу. Туманная дымка раздалась в стороны, но шагнуть в нее химик не успел: подскочивший сбоку Семен ткнул его кулаком в скулу.
        - Совсем сбрендил? - Зажимая пальцами рассаженный нос, сплюнул под ноги кровь Василенко, когда Петрович, наконец, очнулся. - Куда ломанулся-то?
        - Не помню. - Бородач потер скулу. - Сема, это ты меня так?
        - Я?! - прекрасно зная склочный нрав химика, состроил удивленную гримасу Лымарь. - Это Алекс.
        - Да ну? - не поверил Виктор Петрович.
        - Ага. С ноги.
        - Хватит уже, - остановил их Антон. - У нас в запасе минут десять, не больше. В пирамиду войти не получится, у кого еще есть идеи? Давайте, давайте! Нам нужен мозговой штурм, мать его!
        - Слушай, а ты сам не попробуешь магический поток отсечь? - предложил Алекс. - Ты ж колдун.
        - Как ты это себе представляешь?
        - Ну если пирамида является источником энергии для врат, то надо ее либо взять под контроль, либо обесточить. Я так думаю.
        - Не выйдет, - на миг задумавшись над предложением связиста, покачал головой Антон. - Когда прикоснулся к стене, меня будто катком переехало. Еще немного - и кирдык! До сих пор пальцы не шевелятся. Плюс - там совершенно иной принцип управления энергией. На человека он не рассчитан! Мозги просто перегорят.
        - А теоретически, - Шумов стянул со спины рюкзак, - ты бы справился? Если исключить негативное воздействие и решить проблему с несовместимостью понятийного аппарата?
        - Чисто теоретически?
        - Не совсем. - Связист осторожно вынул замотанный в упаковочную полиэтиленовую пленку с «пупырышками» ноутбук. - Но типа того.
        - Петрович? - Бригадир выжидательно глянул на химика.
        - А чего я? - сразу понял намек бородач. - Ты же знаешь, я с этим делом завязал!
        - Петрович… - начал злиться Антон. - Мы впустую теряем время!
        - Есть доза «Магистра», - признался Виктор Петрович.
        - Если бы мне был нужен «Магистр», я бы пошел и купил у первого попавшегося барыги, - рассвирепел Василенко. - Петрович, лучше не доводи до греха! Времени в обрез!
        - С тем, что я тебе уже вколол, только «Магистр», - упрямо набычился химик.
        - Вот это другой разговор, - успокоился Антон. - Давай, доставай, что там у тебя есть.
        - Ты меня не слышал? Окочуришься ведь!
        - Мы все скоро окочуримся, - махнул рукой Василенко. - Ну что, господин Шумов, приступим?
        - Поехали, - без особой уверенности кивнул Алекс и, размотав длинный провод «телефонной» пары, подцепил его к уже включенному ноутбуку. Перекрестившись, парень зашвырнул конец провода в клубившийся в проломе пирамиды туман и облегченно вздохнул, когда ничего не произошло.
        - Ну и? - заглянул ему через плечо доставший какой-то пластиковый пузырек Петрович. - Работает?
        - Сейчас чарофон подсоединю, и видно будет. Сразу не коротнуло, уже хорошо. - Шумову понадобилось несколько минут, чтобы соединить негнущимися от мороза пальцами контакты ноутбука и выходящие из корпуса мобильного телефона проводки. А потом воткнуть золоченые контакты шлейфа. Экран мобильника мигнул и как-то очень уж ярко засветился. - Ага, соединение установлено. Как бы не перегорел.
        - Ты чего? - присел рядом с ним Василенко. - На него часть энергии перекинул?
        - Угу, будь у нас куда излишки сливать, заземлили бы пирамиду, на хрен, и все дела! - Парень принялся водить стилом по сенсорному экрану чарофона, и свечение несколько потускнело. - Ты готовься пока, мне еще несколько минут понадобится, чтобы синхронизацию отладить и вклиниться в информационное поле. Ну и перекодировка сигнала какое-то время займет.
        - Петрович? - ничего не понимая в мелькавших на экране мобильного телефона математических символах и обрывках компьютерного кода, повернулся к химику Василенко. - Готов?
        - Держи. - Виктор Петрович взболтал слитую в пластиковый пузырек смесь десятка препаратов, кинул в него желатиновый шарик, внутри которого алела капля дозы «Магистра», и быстро завинтил пробку. - Перед употреблением взболтать.
        - Понятно, - протянул руку бригадир.
        - Да погоди ты! - вспылил химик. - Понятно ему! Пить не надо! Понял? Вдох через рот, выдох через нос. Вдохнешь три раза, запомнил? Активного вещества за глаза хватит.
        - Давай сюда, - схватил пузырек Антон. - Насколько мощная штука?
        - На порядок мощнее простого «Магистра», но рассчитывай максимум минуты на три. Через пять минут даже я тебя реанимировать не смогу, - Виктор Петрович начал раскладывать на выложенной поверх снега тряпке одноразовые шприцы.
        - Вы меня пугаете, доктор, - усмехнулся Василенко.
        - Время! - поторопил их Лымарь, который не отводил взгляда от призрачной воронки. - Скоро начнется…
        - Алекс? - потряхивая пузырек, позвал связиста Антон.
        - Готово, - вытер вспотевший лоб парень. - Еле синхронизировал - частота колебаний постоянно меняется. В общем, смотри сюда: принцип такой же, как при доступе в сеть через анонимный шлюз. На железо защита пирамиды не реагирует, поэтому какое-то время, пока она разберется, что к чему, у нас есть.
        - Что мне делать-то? - ничего не понял из объяснений Шумова бригадир.
        - Все просто: работаешь через чарофон. Он на ментальное управление настроен, так что проблем быть не должно. Через него сигнал уйдет в ноутбук, перекодируется и сольется в энергетическое поле пирамиды. Обратная связь будет затруднена, поскольку придется ловить эхо отклика: прямой ответ сожжет и тебя и аппаратуру.
        - Поехали! - Несколько раз сильно встряхнув пластиковый пузырек, Антон сорвал с него крышку и глубоко вдохнул вырвавшийся из горлышка пар. Раз, другой, третий. Рука колдуна непроизвольно разжалась, расплескавшая жидкость запузырилась на вытоптанном снегу.
        - Твою мать, - невольно подался назад Шумов: глаза Василенко враз стали темно-синими почти под стать небу над головами ликвидаторов.
        - Прикрой Семена, - сунул парню в руки автомат Виктор Петрович и перетащил разложенное на тряпку хозяйство поближе к сжавшему в левой руке чарофон бригадиру. Воздух вокруг соединявших телефон и ноутбук контактов замерцал призрачно-зеленоватым сиянием, а уходивший в пирамиду двужильный провод заискрил голубоватыми огоньками.
        - Слишком сильный отклик идет, - забеспокоился отошедший к Лымарю связист.
        - Сиди! - Дернув за рукав, Семен усадил его в снег и приготовил «Сайгу». - Все равно уже ничего исправить не сможешь. Так?
        - Так.
        - Ну вот, а у нас скоро гости будут. - Призрачная воронка к этому времени расплылась в мерцающее пятно, которое словно разъело окружавшее ликвидаторов пространство. За серой пеленой замаячили силуэты чужого мира. - Как стрелять, знаешь?
        - Да вроде, - кивнул Алекс. - Перезаряжать же ничего не надо?
        - Запасного рожка не было.
        - Тогда без проблем, - шмыгнул носом парень, попробовал прицелиться в сторону перехода, но не утерпел и вновь опустил автомат. - Слушай, Семен, а ты не задумывался, что это за пирамида? И зачем переход открывается?
        - Зачем, зачем? - фыркнул Лымарь, изо рта которого вырвалось целое облако пара. - Опять нечисть какая в Форт прорваться хотела.
        - А я думаю, это наши их сбили, - высказал свое предположение Алекс.
        - Ну и?
        - С энергией у них напряг, вот и копят для каждого перехода.
        - Смотаться хотят?
        - Не-а, - мотнул головой парень. - Хотели бы уйти - давно ушли.
        - Ну а чего тогда?
        - Спасателей ждут. Типа нас, только с той стороны.
        - Будем надеяться, Антоха успеет раньше, - хмыкнул Семен, реально оценивший свои шансы на выживание в схватке с создателями ледяной пирамиды.
        - Будем надеяться, - кивнул Алекс и обернулся посмотреть на замершего с чарофоном в руке колдуна. - Будем надеяться…
        Пирамида начала уходить под снег через три мучительно долгих минуты. С веселым хрустом по идеально гладким стенам побежали трещины, земля задрожала, и исполинское сооружение медленно скрылось из виду. А вместе с ней, будто шарик, из которого стравливают воздух, принялось съеживаться и окружающее пространство. Внезапно поднявшийся ветер ударил шквалом снега и колючих льдинок, лазурное солнце пропало из виду, а черное небо враз потеряло свою глубину, когда на нем осталось лишь одинокое пятно желтого карлика.
        - Бежим! - перекрикивая вой ветра, заорал Семен и бросился к уткнувшемуся лицом в снег Антону, рядом с которым уже суетился Петрович. Наметившийся было портал благополучно схлопнулся, но повод для спешки был самый что ни на есть весомый: видневшийся еще пару минут назад вдалеке черный прямоугольник двери подсобки «Западного полюса» стремительно увеличивался в размерах.
        Алекс оглянулся, выругался и бросился следом. Ничего не понимающий Виктор Петрович, который делал потерявшему сознание колдуну одну инъекцию за другой, принялся что-то орать, но Лымарь взвалил бригадира на закорки и заковылял к выходу из этого свертка обезумевшего пространства, несомненно, доживавшего свои последние минуты.
        - Да брось ты ноутбук! - рявкнул он на Шумова. - Помогай!
        Рукавом прикрывший лицо от секшего кожу колючими льдинками ветра, Алекс подскочил к Семену; опомнившийся химик сграбастал свой саквояж и побежал следом. Оставаться в переживавшем апокалипсис мире не хотел никто.
        В уже начавшую дрожать и размываться в темное пятно дверь ликвидаторы заскочили в самый последний момент. По инерции пробежали еще несколько метров, остановились и тут же покатились по снегу, когда в спину толкнулась упругая ладонь неожиданно сгустившегося воздуха. Сорванное с петель дверное полотно пронеслось через половину зала и врезалось в стену, а на месте перехода в другое измерение вновь оказалась вернувшаяся на свое законное место подсобка. Какие-то ящики, старая мебель, ведра, швабры.
        Обошлось?
        Смахнувший с одного из столиков снег Петрович с кряхтеньем уложил на него Василенко и вновь начал копаться в недрах саквояжа, выискивая нужные препараты.
        - Что с ним? - пошатываясь, поднялся с пола вымотанный марш-броском Семен.
        - Жить будет, - пожал плечами занятый делом химик. - Наверное.
        - Шутки у тебя… - Лымарь закинул на плечо «Сайгу». - Дурацкие.
        - Какие есть, других не держим. - Виктор Петрович сделал колдуну еще один укол, сжал запястье, выискивая пульс, и достал мятую пачку папирос. - Алекс, забирай свою игрушку! Антон мобильник твой с собой приволок.
        - Ага, сейчас, - без особой заинтересованности отозвался изучавший бар Шумов. Поживиться ничем не получалось - все бутылки были разбиты вдребезги.
        - В холодильник загляни, - посоветовал внимательно оглядывавший общий зал Семен. Никого из дружинников видно не было; вампиры тоже, к счастью, куда-то запропастились. Ведущая в «Кишку» стеклянная дверь оказалась все так же полностью покрыта коркой льда, и после недолгих раздумий Лымарь решил к ней не приближаться. Во-первых, пальнуть с испуга могут; во-вторых, энергетический фон в «Западном полюсе» только-только начал в норму приходить. Так откроешь дверь и из-за перепада магических потенциалов на пару месяцев в больницу загремишь. Лучше подождать. Торопиться пока вроде некуда. Раз Петрович дымить начал - значит, с Антоном все нормально будет.
        - Ты смотри! - обрадовался Алекс, когда понюхал содержимое вытащенной из холодильника пластиковой двухлитровки. - Выморжень!
        - И без него холодно, - поежился Семен.
        - Теплеет уже, - порывшись под барной стойкой, Шумов нашел несколько одноразовых стаканчиков и, не теряя времени, разлил по ним рубиновую жидкость. Залпом замахнул сто граммов обжегшего холодом напитка и ошарашенно замолчал. В желудок будто провалился кусок льда, вверх по позвоночнику, наоборот, метнулась огненная волна, шибанувшая прямиком в темечко, да так, что зашевелились волосы. - Ух, хороша, зараза!..
        - Петрович, держи! - Лымарь передал стаканчик химику, вернулся к барной стойке и в один глоток влил в себя крепкую настойку. - Да-а…
        - Мы молодцы? - Шумов достал пачку сигарет.
        - А то! - глубокомысленно прищурился Семен и разлил по стаканчикам новую порцию выморженя. - Только знаешь, Алекс…
        - Чего?
        - Меня мучает один вопрос… - Лымарь поднес ко рту стакан, но пить не стал. - Куда все делись?
        - Дружинники, что ли? - усмехнулся Шумов. - Удрали, поди…
        - Нет, не дружинники, - покачал головой Семен. - Посетители. Столы накрыты, жратва по тарелкам разложена. А из кабака никто не выходил…
        - Знаешь что? - Алекс облокотился о столешницу и ткнул своим пластиковым стаканчиком в стаканчик напарника. - Давай подумаем об этом завтра. Или послезавтра.
        - Логично, - согласился Семен и выпил выморжень. - И вообще - не наша это головная боль. Уже не наша…
        Немного огня
        Самое сложное в работе сторожа - не свихнуться со скуки. Нет, конечно, не заснуть в ночь тоже дорого стоит, но тут уж ничего не поделать: подрядился на сутки через двое - терпи. Ты в свободное время не по кабакам шляйся, а дома отсыпайся. А на работе - ни-ни. Правда, если уж на то пошло, хватает разгильдяев, перед которыми эти проблемы не стоят вовсе.
        Сторож? Ну и че? Да что тут вообще может случиться? Кому этот склад сдался? А с проверкой придут, так завсегда проснуться успею. Да и не уволят за первый раз-то. Ну а без сна сутки маяться - это ни в какие ворота не лезет. Не рабы, чай.
        Костя так не мог. Нет, двадцатилетний парень не особо дорожил своим местом - да и кто в его возрасте задумывается о перспективах карьерного роста складского сторожа? - тем более что платили из рук вон плохо. И повышенным чувством ответственности он тоже не страдал. На самом деле ему давно уже все было по барабану.
        Беспокоило другое: заберись на склад воры, наутро начнутся такие разборки, что мало не покажется. Вышибут с треском, замучаешься новое место подыскивать. А если крайним сделают? А что? Легко.
        Кто наводчик? Сторож, кто ж еще!
        Да и среди жулья отморозков хватает. Могут сначала бритвой по горлу, а потом товары со склада выносить начать.
        Поэтому Костя на дежурстве не спал. Заливал кипятком на третий раз уже использованную заварку, пил до невозможности мутный чай и время от времени обходил подконтрольную территорию. Не спать он мог сутками. Ерунда.
        Вот не свихнуться от скуки - это да. Эта проблема всегда вставала перед ним в полный рост. Сколько не играй сам с собой в карты - пусть даже и в «пьяницу» сразу за четверых, - один черт надолго такое занятие увлечь не может. А там и мысли разные в голову полезут. О жизни никчемной, сволочном начальстве, сменщиках-подонках и прочей неприглядной изнанке бытия обычного работяги. Ну а когда размышления незаметно переходят на тему финансов, вопрос «как прожить на остатки наличности до расчета?» попросту загоняет в депрессию. Вопрос же «на что жить, после того как отдашь долги?» и вовсе относится к разряду запретных.
        Хоть бы просто поболтать - и то не с кем. До утра приходилось торчать одному. А еще холод. Холод донимал Костю даже больше скуки. Вот и сейчас - в пуховике, меховой шапке, ватных штанах и теплых ботинках, - парень зяб и то и дело прикладывал ладони к едва теплой буржуйке. А ведь в бендежке сторожей было еще более-менее тепло. Другое дело на неотапливаемом складе - там парень замерзал так, что зуб на зуб не попадал. На улице вообще становилось тошно, и большую часть свободного времени Костя старался проводить в «Кишке».
        Ходики на стене кукукнули пять раз. Тяжело вздохнув, парень натянул варежки и с немалым сожалением отошел от буржуйки. Распахнул дверь, через черный ход вышел во двор и, морщась от неприятного ощущения, сотворил небольшой - всего в полкулака, - огненный шарик. Ладони моментально заныли от холода, но лучше уж так, чем бегать по морозу. Облетевший двор тусклый светлячок разогнал предутренний мрак. Не заметив ничего подозрительного, сторож вернул шарик обратно и поспешил укрыться от мороза в помещении.
        Оставалось проверить склад.
        Сменщик опоздал на полчаса. А когда заявился, в бендежке стало не продохнуть от свежего перегара, и Костя сразу засобирался домой.
        - Я чай принес, - будто извиняясь, выставил на стол пачку заварки Леонид Ершов - мужик лет сорока, умудрявшийся работать сразу на трех или четырех работах и при этом находить время для злоупотребления алкоголем. - Оставайся, Кость, сейчас заварю.
        - Давай, - согласился парень. Для «Западного полюса», пожалуй, слишком рано, а возвращаться в съемную комнатушку особого желания не было. Тем более что ни на уголь, ни на дрова денег нет. - Хоть согреюсь.
        - Чего ты мерзнешь-то? - Ершов скинул порванную в нескольких местах фуфайку на лежанку. - Ты ж этот… как его… Огневик!
        - Пиромант, - поправил Костя и выложил на стол сигнальный амулет, настроенный на связь с ближайшим околотком Дружины.
        - Один черт, - махнул рукой растопивший буржуйку последними дровами сменщик. - Огонь производишь? Вот и согрей себя.
        - Себя не могу, - поежился Костя. - Наоборот, мерзнуть начинаю.
        - Беда с тобой, - усмехнулся Ершов. - Нет желания к гимназистам прибиться? Глядишь, чему полезному научился бы.
        - Не берут. - Костя не стал ничего объяснять и залил заварку кипятком. Уник - это уник, колдун - это колдун. И прыгнуть выше головы не получится.
        - А наплюй! - посоветовал Леня. - Давай чай пить…
        Чай пили молча. Ершов отходил от похмелья, Костя просто грел пальцы о горячий граненый стакан. Потом посмотрел на ходики - было без малого семь, - и начал собираться.
        - Закрой за мной, - направился он к выходу и уже на улице махнул сменщику рукой: - Бывай!
        - Счастливо! - Ершов запер дверь на засов.
        Подняв воротник пуховика, Костя осмотрелся по сторонам, поежился от холодного ветра и потопал по направлению к Красному проспекту. Толком еще не рассвело, небо затянули низкие снеговые облака, и народа на улице не было вовсе. Хорошо хоть потеплело за ночь. Вчера такой дубак стоял, что плевок на лету замерзал.
        - Эй ты, иди сюда! - Задумавшийся парень не заметил, как со двора двухэтажки наперерез ему выскочила смутно различимая в темноте фигура. - Деньги есть?
        - Нету, - почти честно ответил Костя, не замедляя шаг.
        - Стой, говорю! - рявкнул державший руку за спиной крепыш. - Карманы выворачивай!
        - Да нету у меня денег. - Костя немного сместился в сторону. И что делать? Не отдавать же последние копейки! Дать в морду и бежать? А за спиной этот гад что прячет? Да без разницы - не догонит. Только… Костю вдруг прошиб холодный пот: сзади послышались чьи-то шаги. Черт! В груди противно заныло - теперь точно не убежать.
        - Не смотри на меня! - рявкнул грабитель. - Живей карманы выворачивай! А то…
        Озвучить свою угрозу крепыш не успел: вылетевший из темноты снежок угодил ему прямо в нос. Хороший такой снежок - до твердости ледяшки спрессованный. Кровь так и брызнула.
        - Вали отсюда! - посоветовал метнувший снежок высокий, немного сутулившийся парень в длинном пальто, и неудачливый грабитель опрометью бросился в подворотню.
        - Привет, Филипп, - поздоровался, поежившись то ли от испуга, то ли от мороза, Костя. Своего спасителя он знал довольно неплохо - еще в нормальной жизни в соседних дворах жили, только Филипп из «старшаков» был. Да и в последнее время Гороховский частенько наведывался по делам в «Западный полюс».
        - Привет, Костя. Чего дрожишь?
        - Замерз, - через силу усмехнулся пиромант.
        - Понятно, - кивнул Гороховский. - А чего этого недоумка не поджарил?
        - Не успел, - соврал Костя, которому такое и в голову не пришло. Нет, теоретически поджарить человека он мог. Частично. А если бы тот помер? Слишком уж сложно силу рассчитать. Да и немного силы-то этой, если разобраться.
        - В «Кишку»? - поинтересовался Филипп.
        - Ага, - зевнул пиромант. - После суток развеюсь чуток. Да и кушать хоцца. А потом спать.
        - А ты разве не в «Западном полюсе» ночуешь? - рассмеялся Филипп. - Сколько раз не заглядывал, ты все там зависаешь.
        - Зато дома топить не надо, - отшутился Костя. - Экономия.
        - Тоже верно.
        На перекрестке Красного и Кривой Гороховский свернул налево и направился к Торговому углу, порядком озябший Костя - наоборот, потопал к площади Павших. Мимо прошагали патрулировавшие улицы дружинники, но на одинокого парня они не обратили никакого внимания. Впрочем, пироманту на служивых было ровным счетом наплевать - никаких грешков за ним не числилось, да и на руках ничего запрещенного не было. Так что как привязались бы, так и отвязались.
        Вскоре Костя свернул с Красного проспекта и по утоптанной тропинке направился к одной из стоявших во дворах пятиэтажек. Небольшой крюк оправдывал себя полностью: в подвале был лаз в «Кишку», и лучше уж сразу спуститься под землю, чем морозить зад на студеном ветру.
        Оказавшись в подземелье, пиромант расслабился и облегченно перевел дух. Будто домой вернулся. За последние годы он облазил «Кишку» вдоль и поперек и знал все входы и выходы ничуть не хуже обслуживающего подземный комплекс персонала. А может, и лучше.
        Вот этот, например, лаз был мало кому известен. Пользовались им в основном обитатели соседних домов, да и то от случая к случаю. Поэтому в узеньком переходе между бывшими бомбоубежищами нет ни светящейся рекламы, ни вездесущих музыкантов и попрошаек. Точнее, все это будет, но дальше, после того как ход выведет к одному из торных подземных коридоров. А там уже и до «Западного полюса» рукой подать.
        - Эгей! Напалм! - окликнул Костю ходившим среди уников прозвищем широкоплечий паренек в одном из переоборудованных под торговый зал подземелий. - Должок за тобой!
        - Привет, Боря, - мысленно проклиная себя за безмозглость, зашарил по карманам пиромант. - На, держи.
        - В «Западный полюс» заглянешь сегодня? - зажав в ладони пару золотых чешуек, ухмыльнулся Борис. Этому не самому одаренному унику посчастливилось устроиться продавцом-консультантом в одной из торговавших чародейскими амулетами лавок, чему он и был безмерно рад. - А то смотри - в картишки перекинемся.
        - Видно будет, - через силу улыбнулся Костя и, махнув на прощание рукой, поплелся домой.
        А и правильно - чего в кабаке без денег делать? Блин, какой осел! Совсем забыл, что «Наследие предтеч» на ночь не закрывается и продавцы там круглые сутки дежурят. Так бы обошел стороной - два рубля сэкономил. С другой стороны, рано или поздно должок возвращать все равно пришлось бы, так что не стоит посыпать голову пеплом. А в «Западный полюс» и в самом деле лучше к вечеру завалиться. И народ подтянется, и выспаться за день можно. А то назавтра как вареный овощ будешь.
        И, невольно усмехнувшись над своей оплошностью, пиромант отправился домой.
        Вырваться в «Кишку» Косте и в самом деле удалось только к вечеру. Сначала плюнул на все и, забравшись под ватное одеяло, задрых на добрую половину дня, потом вскрыл последнюю банку тушенки, растопил печурку и на скорую руку поджарил макароны. Сразу стало веселее. В заначке, правда, денег оказалось куда меньше ожидаемого, но пиромант решил до поры до времени не забивать голову подобной ерундой. А то так и поседеть раньше срока можно.
        Смолотив полсковородки перемешанных с тушенкой макарон, парень накинул длинную кожаную куртку и, насвистывая, вышел в коридор. Запер замок, зевнул, спустился по лестнице на первый этаж и нос к носу столкнулся с бабой Раей - седой старушкой, по поручению домовладельца присматривавшей за жильцами.
        - Здрасте! - привычно испугавшись, пиромант рванул на выход, но вспомнил, что за этот месяц квартплату уже внес, и расслабился.
        - Здравствуй, Костя, - отозвалась бабка. - А ты разве дома был?
        - Ну да, - кивнул парень. - Я ж с ночи. А что?
        - Да искали тебя, - баба Рая даже фыркнула от возмущения, - всякие!
        - Кто еще? - поморщился с досады Костя. Обычно ничем хорошим визиты приятелей не заканчивались. Или денег одолжить попробуют, или на пару дней перекантоваться напросятся. Могут, конечно, водку пить позвать, но это если у самих денег впритык. Тоже не самый интересный вариант.
        - Да чернявый, вечно к тебе таскается, - с готовностью начала описывать визитеров бабка.
        - А, Рома! - сообразил пиромант. Ни занимать денег, ни тем более звать пить Рома бы точно не стал - парень не так давно прибился к Братству и теперь все свободное время проводил в тренировочных залах Ордена. А еще он должен был узнать насчет места для Напалма. - А девушка - невысокая, светленькая?
        - Да нет, брюнетка, - ухмыльнулась баба Рая. - И не маленькая, немногим тебя ниже.
        - Ясно, - хмыкнул несколько обескураженный Костя. Если бы приперлась Зинка - это нормально. Визит какой-нибудь из бывших подружек тоже особыми неприятностями не грозил - расставался он в основном со всеми полюбовно. Но вот высокой брюнетки среди знакомых пироманта точно не было. Странно. - А сказали им чего?
        - Дак я ж думала, ты опять в кабаке пропадаешь, - уперла руки в боки баба Рая. - Ты ж не докладываешься!
        - Спасибо, - поблагодарил Костя и выскочил за дверь. Кому надо - найдет. А сидеть дома, непонятно чего дожидаясь, дураков нет. Рому, единственно, повидать не помешает. Вдруг чего подыскал?
        В «Западный полюс» Костя заявился часам к семи. Народу к этому времени в «Кишке» заметно прибавилось, поэтому то и дело приходилось пробираться через собиравшуюся в самых людных местах толпу. На рожон Костя не лез, да зеваки и сами спешили убраться с дороги без малого двухметрового парня. Ну а большинство работавших в подземном комплексе лотошников, распространителей, хиромантов и прочих жуликов прекрасно знали Напалма и не собирались впустую терять время.
        - Меня искал кто? - уточнил Костя у зевавшего вышибалы «Западного полюса», который отодвинул засов и распахнул железную дверь после недолго разглядывания пироманта в глазок.
        - Не-а, - спрятался тот в свой закуток.
        - Ну и ладно, - буркнул под нос парень и, пройдя в основной зал, внимательно огляделся.
        На первый взгляд помещение клуба больше всего напоминало декорации для съемок фильма про войну, которые неспешно начали подгонять под сценарий бандитского боевика. Голые бетонные стены перемежались отделанными вагонкой альковами, а стоявшая на втиснутой в небольшую нишу сцене музыкальная аппаратура была представлена в Форте, пожалуй, в единственном экземпляре. В зале царил полумрак, но не из-за такого видения мира у владельцев заведения, а из-за чрезмерной дороговизны чародейских светильников. На электрическое же освещение и вовсе не хватило бы никаких денег. Да и мощностей свободных нет.
        Вообще за последнее время внутренняя отделка «Западного полюса» существенно изменилась, и в лучшую сторону. Появились нормальная мебель, шикарная барная стойка, та же музыкальная аппаратура. Это раньше тут гадюшник был, а теперь уже вполне ничего себе. Правда, ожидать в связи с этим наплыва посетителей не приходилось: состоятельный люд предпочитал гулять в респектабельном «Сан-Тропезе» или спускать легкие деньги в безбашенной «Серебряной подкове». Публика попроще собиралась в «Цапле», «Берлоге» и еще паре-тройке мест, а все остальные, не заморачиваясь, пили, где придется.
        В «Западном полюсе» же тусовались свои. И приходили сюда наделенные самыми разнообразными магическими способностями уники именно с целью пообщаться с теми, кто не считает тебя немногим лучше урода. Колдуну найти работу в Форте проще простого - унику, даже с самой востребованной специализацией, приходилось довольствоваться объедками со стола более продвинутых коллег, за спиной которых стояла могущественная Гимназия. Вот и получалось, что «Западный полюс» стал одним из немногих мест, где люди с паранормальными способностями не чувствовали себя отверженными.
        Народу в клуб набилось уже немало, но и свободных мест пока оставалось предостаточно. Костя медленно обошел стоявшую прямо посреди зала закрытую дверь, которая никуда не вела, и, заметив знакомых, направился к одному из столов у сцены.
        - Привет! - поздоровался он с двумя скучавшими парнями и бухнулся на свободный стул.
        - Привет, Напалм, - протянул ему руку Гена - невысокий щуплый парнишка с коротко стриженными светлыми волосами и татуировкой «Криоген» на тыльной стороне левой ладони.
        - Хорош! - Костину ладонь на мгновение обожгло холодом, и он невольно поморщился. Гена никогда не забывал напомнить другим о своих не столь уж великих способностях - моментально понижать температуру какого-либо небольшого по объему предмета. Как ни странно, непыльную работенку ему даже искать не пришлось - наоборот, еще выбирал, на кого пойти работать: на чародеев Братства или гимназистов. Оказалось, сверхбыстрая заморозка ингредиентов требовалась при изготовлении весьма обширного перечня зелий.
        - Какие люди и без охраны! - осклабился второй из сидевших за столом парней. Был Степан Ларин лет на пять постарше Кости, на пару голов пониже и килограммов на тридцать тяжелее.
        - А че такое? - уставился на него Напалм.
        - Студент тебя искал, вроде должок хотел стребовать.
        - Да пошел он! - вспылил пиромант. - Мы до понедельника следующего договаривались! Совсем оборзел! Подождет!
        - Он в карты проигрался, вот и дергается. - Степан оглянулся посмотреть на соседний стол, где игравшие в «дурака» парни передвигали карты с помощью телекинеза, и презрительно фыркнул. Оно и понятно - сам он с таким даром вкалывал грузчиком на «Ферме».
        - Перетопчется! - отмахнулся Костя.
        - Выпьешь? - указал на бутылку с самогоном Гена, заработки которого позволяли безболезненно для собственного кошелька угощать приятелей выпивкой.
        - Чуток, - кивнул Костя и, перегнувшись через спинку стула, ухватил за рукав проходившего мимо мужичка лет тридцати пяти. - Ну-ка, ком ту ми!
        - О, здорово, Напалм! Здорово, парни! - заюлил тот. - Не заметил…
        - Здоровей видали, да и те убежали, - не шибко приветливо ответил Костя. - Вась, когда пол-империала отдашь? На той неделе срок был!
        - Я отдам!
        - Понятно, что отдашь, - вовсе не удовольствовался таким ответом пиромант. - Когда?
        - Скоро, на неделе… - вырвавший рукав Вася Светлячок бочком отодвинулся от стола. - На этой неделе обязательно отдам! Сейчас нету…
        - Вот урод! - выругался Костя, выпил рюмку самогона и закусил половиной вареной картофелины. - Хоть ссы в глаза, все божья роса!
        - Давно занимал? - усмехнулся Ларин.
        - Да с месяц уже.
        - Не отдаст.
        - Печень поджарю! - фыркнул пиромант.
        - Ты все там же? - Гена наколол на вилку последний пельмень из стоявшего посреди стола блюда. - Сторожем?
        - Ага, - кивнул Костя.
        - А в Дружину чего не устроишься?
        - Не взяли, - Напалм не видел смысла скрывать и без того известный всем факт. - Предложили в Патруль пойти, но я больной, что ли?
        - Патруль - это жопа! - согласился с ним Гена и выронил вдруг ни с того ни с сего нагревшуюся алюминиевую вилку. - Ах ты!..
        - Здорово, Морозильник! - проорал ему в ухо крепкого сложения парень с ожогом в пол-лица. - Саечка за испуг!
        - Пошел вон, Жора, - отмахнулся Гена.
        - О, Напалм! - продолжил развлекаться тот. - Давай, кто больше огненный шар сделает, а? Слабо?
        Костя демонстративно отвернулся.
        - О-хо-хо! Какие мы гордые, - слегка покачиваясь, Жора отошел от стола.
        - Он под кайфом, что ли? - обернулся ему вслед Ларин.
        - Он всегда под кайфом, - поморщился Костя. - Мудак!
        - Блин, только не это, - вдруг обреченно вздохнул Гена. - Опять Лоцман приперся!
        - Туши свет, - покачал головой Ларин. - Как знал ведь, не надо было рядом со сценой садиться.
        - Переезжаем? - предложил Костя.
        - Давай.
        Тем временем вышедший на сцену в сопровождении музыкантов певец в черной футболке, камуфляжных штанах и армейских ботинках постучал пальцем по микрофону и уселся на край сцены. Подождал, пока закончится проигрыш, и спокойно, без надрыва, четкими, рублеными фразами запел:
        Серое небо глухих перекрытий,
        Во мраке подвалов все чувства забыты,
        Пиво и водка - вот средства сраженья,
        Но где же наш враг?
        Кругом одни отраженья…
        - Кто его сюда только выпускает? - зло прошипел взявший в каждую руку по тарелке Гена.
        - Говорят, он с владельцами какие-то делишки обделывает, - припомнил не так давно ходивший среди завсегдатаев слушок Ларин и сунул под мышку бутылку с самогоном. - И вроде как людей подбирает. Не хочешь попробовать, Напалм?
        - Если бы он хотел что-то предложить, давно бы уже предложил, - мотнул головой Костя и собрал развешенную на спинки стульев верхнюю одежду собеседников.
        А Лоцман все тем же монотонным речитативом продолжал:
        Черная копоть свечей и окурков,
        Свободное время - бич ночных переулков,
        Но мы не сдаемся. Время - наш враг,
        Мы убиваем его.
        И себя.
        - Не, ну на фиг работать на человека с такой суицидальной лирикой! - перебравшись за свободный стол, заметил Гена.
        - Ко мне кореш один сегодня заходил, может, в Братстве чего подыскал, - разливая самогон по стаканам, поведал Костя.
        - Ну, как вариант, - покачал головой Ларин. - Если что, меня имей в виду.
        - Обязательно. Но это пока писями по воде виляно.
        - Говорят, Кеша Смыслов на часовой завод в отдел ОТК устроился. - Гена поковырялся вилкой в тарелке с салатом. - Скоро уже испытательный срок закончится.
        - Да ну? - удивился Костя. - Там же гимназисты рулят?
        - Они второй корпус запустили, люди понадобились. Платят, правда, копейки, но зато обеды бесплатные.
        - Привет, Костик! - симпатичная светловолосая девушка обхватила сзади Напалма за шею и чмокнула его в щеку.
        - О, Зинка, в трусах резинка! - обрадовался пиромант и приобнял девушку чуть ниже талии. - Какими судьбами?
        - Перестань, - с притворным возмущением хлопнула его по руке Зина. - Маринка день рождения отмечает, айда к нам?
        - Обязательно, - кивнул Костя. - Уже иду.
        - Смотри, зайка, не опоздай! - Девушка взъерошила ему волосы и убежала за стол, вокруг которого шумела подвыпившая компания.
        - И кто такая Маринка? - поглядел вслед девушке Гена.
        - Рыжая бестия, - мечтательно вздохнул Напалм. - «Как увижу я Маринку, сердце бьется о ширинку».
        - Да ты поэт! - хохотнул Ларин.
        - «Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка!» - тут же припомнил нужную цитату пиромант. - Маринка медиумом при Дружине подрабатывает, так что дама при деньгах. Формами тоже не обижена…
        - Да и эта пигалица вовсе ничего, - почесал подбородок Гена.
        - Ладно, сейчас на разведку схожу. - Костя поднялся со стула. - Если что, мы к ним перебазируемся.
        Неожиданно по соседним столам стремительно пронесся какой-то парнишка. Или пролетел? Бежал хулиган настолько легко, что не только не посбивал на пол тарелки, но даже не расплескал разлитые по стаканам напитки. Костя замер на месте от удивления. Всякое в «Западном полюсе» творилось, но чтоб такое! Ясное дело - чистая левитация…
        В этот момент не рассчитавший своих сил парнишка не долетел до соседнего стола и плашмя растянулся на полу. Кое-как поднялся на ноги, небрежно отряхнулся и вернулся к месту, с которого и совершил столь неудачный прыжок.
        - Не возражаете? - Явно изрядно поддатый паренек преспокойно забрался на стол и на весь зал проорал: - Я Бэтмен!
        И вновь прыгнул. С тем же успехом. Только на этот раз подняться с пола ему помогли подоспевшие собутыльники.
        От души посмеявшийся Костя направился к столу, за которым шло празднование дня рождения Марины, но тут его остановила высокая черноволосая девушка:
        - Напалм?
        - Собственной персоной, - расплылся в улыбке Костя. - Чем могу?..
        - У меня к вам деловое предложение, - очаровательно улыбнулась в ответ собеседница. - Мы можем поговорить в менее шумном месте?
        - А вы…
        - Настя.
        - Очень приятно!..
        - Напалм! - Костя и не заметил, как рядом оказался Студент. - Че с деньгами?
        - В понедельник же срок?
        - Слушай, мне край завтра деньги нужны, - Студент хмуро уставился на должника.
        - Я сейчас на нулях, в понедельник расчет получу, сразу отдам, - развел руками Костя.
        - Вообще нет, что ли?
        - Ни копья. - Напалм перевел дух, когда Студент направился к барной стойке, и обернулся к Насте: - Продолжаем разговор…
        - Может, не здесь? - предложила девушка.
        - Одну минуту. - Костя вернулся за курткой, махнул на прощание приятелям и вместе с девушкой направился к выходу. Пока шли, успел ее как следует рассмотреть. Черненькая, с острым лисьим личиком, Настя выглядела весьма эффектно, но, как решил пиромант, лет ей уже было под тридцать. Да какая, собственно, разница, разговор же деловой предстоит или нет?..
        Более-менее уединенное место удалось найти через пару подземных переходов от «Западного полюса» в безымянной закусочной, где к водке и самогону на разлив прилагались разной степени лежалости бутерброды и беляши. Как ни странно - посетителей почти не было, а официантка трепалась с продавщицей соседней продуктовой лавки и не обратила на забредшую парочку никакого внимания.
        - Внимательно вас слушаю, - Костя уселся на шаткий стул и уставился на девушку.
        - Мне вас рекомендовали знакомые… - словно не зная, с чего начать, замялась та.
        - Какие?
        - Если договоримся - скажу, - не стала откровенничать Настя. - Есть разовая работа по вашей специальности. Очень хорошо оплачиваемая. Интересует?
        - В чем подвох? - сразу уловил недосказанность Костя.
        - Ее выполнение будет связано с совершением противоправного деяния, - весьма обтекаемо сформулировала мысль девушка.
        - А поподробней? - Нельзя сказать, чтобы предложение враз стало для пироманта неинтересным. Числились и за ним грешки, чего уж там. Но за копейки угодить на северную промзону или того хуже - на виселицу, радости мало.
        - Надо вскрыть сейф, - после недолгого молчания решилась Настя.
        - Приносите - вскрою, - пожал плечами нисколько не сомневавшийся в своих способностях пиромант. Сейф ворованный? И фиг с ним. Он-то об этом откуда знал? А загребет Дружина - отделается штрафом и все дела. - Если он не зачарованный, само собой.
        - Сейф не зачарованный, - успокоила девушка. - Но он вмурован в стену.
        - Блин! - выругался Напалм. Идти на дело с незнакомыми людьми? А оно ему надо?
        - Оплата - пятая часть содержимого сейфа, - попыталась развеять его сомнения собеседница.
        - Ну и сколько там лежит? - поморщился Костя. Деньги бы, конечно, сейчас очень не помешали. Потому как если не удастся перезанять - следующий месяц придется жить впроголодь. И на улице.
        - Сто пятьдесят рублей. Серебром.
        - Сколько?! - переспросил ошарашенный пиромант. Сто пятьдесят серебром - это ж шесть тысяч золотом!
        - Сто пятьдесят рублей серебром, - повторила ожидавшая подобной реакции Настя.
        - Лихо! - только и присвистнул Костя. Тысяча двести золотом за плевую работенку. Плевую, но незаконную. Тут уже шлангом прикинуться не получится. Нет - это соучастие по полной программе. Но тысяча двести рублей! Сколько же на такие деньги жить можно? Да при чем здесь «жить»? Войти в какое-нибудь дело и стричь купоны! Или самому что-нибудь замутить. Стать независимым! Обеспечить безбедное будущее и все такое…
        - Как тебе такое предложение? - лукаво улыбнулась собеседница.
        - Нужны подробности, - поморщился от раздиравших его противоречий пиромант.
        - Если согласишься - будут. - Настя поняла, что собеседник заглотил наживку.
        - Мне надо подумать.
        - Нет времени. Завтрашняя ночь - последний срок, когда это дело реально можно провернуть.
        - Отвечу завтра утром. В десять встречаемся здесь, - поднялся со стула Костя. - Устраивает?
        - Вполне. - Девушка тоже встала. - Думаю, не надо напоминать о конфиденциальности нашего разговора?
        - Само собой, - усмехнулся пиромант. - Да! Трупы не предвидятся? Я на мокруху не подпишусь.
        - Нет, - твердо заявила Настя. - Никаких трупов.
        - Хорошо, - кивнул Костя. - До завтра.
        Из «Кишки» на площадь Павших Напалм поднялся в весьма растрепанных чувствах. Предложенный куш мог обеспечить его на всю оставшуюся жизнь. И это факт. Другое дело, что возможны варианты. Если повезет - этих денег хватит, чтобы начать собственное дело, если нет - остаток дней он проведет на казенных харчах на северной промзоне. И в том и в другом случае все его потребности на самом деле будут полностью удовлетворены. Вот засада!
        Немного придя в себя на холодном ветру, Костя решил не рубить сгоряча, а сначала хорошенько все обдумать. И первым делом найти Ромку. Если выгорит с устройством на работу в Братство, плевать ему на эту тысячу с высокой колокольни! Пусть подавятся. Или вон - Жору-недоумка в дело берут.
        - Костя! - уже на выходе с площади окликнул его один из стоявших у ржавого ларька парней.
        - Да? - Напалм остановился, дожидаясь направившегося к нему Филиппа Гороховского.
        - Слушай, тут о тебе не шибко хорошие ребята справки наводили, - оглянулся по сторонам Гороховский, - имей в виду.
        - А что за люди? Бандиты? - заинтересовался Напалм, прекрасно осведомленный о круге общения Филиппа. - И что спрашивали?
        - Люди серьезные. По моим меркам, весьма серьезные, - усмехнулся Гороховский. - Спрашивали, умеешь ли язык за зубами держать. Если что - я тебе ничего не говорил, но вообще, с ними лучше поосторожней.
        - Кинут?
        - По всякому может быть, - пожал плечами Филипп. - Бывай.
        На следующий день ровно в десять Костя сидел в той самой безымянной закусочной в «Кишке» и без аппетита завтракал холодным беляшом. Настроение было ни к черту. Из головы не шло предупреждение Гороховского. По спине то и дело пробегали мурашки, хотелось все бросить и бежать отсюда, но парень усилием воли заставлял себя оставаться на месте.
        Поступи подобное предложение на прошлой неделе - и, скорее всего, Костя с легким сердцем отказался. На прошлой неделе у него были хоть какие-то перспективы. Даже вчера были. А сегодня, как на грех, все полетело в тартарары.
        Рома сказал, что ничего не нашел. И не найдет. Уников в Братство берут только в исключительных случаях.
        Васю Светлячка вчера поймали за мухляжом в карты и долго-долго били. Понятно, что одолженные ему по пьяной лавочке пол-империала теперь вернутся очень нескоро. Если вообще вернутся.
        А Студенту реально нужны бабки. И если с расчета отдать ему злосчастный червонец, то денег останется либо на квартплату, либо на обеды.
        Нет, выкрутиться, конечно, получится. Первый раз, что ли? Но как же это все надоело! Жить впроголодь, выкраивать какие-то копейки, обивать пороги в поисках нормальной работы. А где ее найти - эту нормальную работу? С его-то умением? Кому он нужен? Даже в Дружину не взяли.
        Надоело! Пора уже за ум браться. А тысяча двести золотом, как ни крути, это тысяча двести золотом!..
        - Ну, что надумал? - присела за стол к пироманту опоздавшая на десять минут Настя.
        - Если по техническим параметрам подойдем друг другу, я согласен. - Костя вытер жирные после беляша пальцы обрывком газеты и поежился из-за гулявшего по подземелью сквозняка.
        - Что именно интересует?
        - Наличие охранных чар, толщина и материал стенки, есть ли наполнитель и какой, размеры необходимого отверстия? Надо ли вскрывать внутренние ячейки?.. Да, еще - в каких условиях придется работать? Это тоже немаловажно. И сколько будет на все про все времени? Как-то так. - Напалм пожал плечами, предполагая, что девушка запросит тайм-аут. - И почему бы вам автогеном не обойтись?
        - От автогена как раз сейф зачарован, - поморщилась Настя. - Но завтра контора переезжает. На новом месте сейф более высокого класса взломостойкости и с полным пакетом магической защиты. Остается только сегодняшняя ночь. По времени работа должна занять часов пять-шесть, не больше. Иначе не уложимся. Вскрывать придется в офисе - окна будут закрывать жалюзи. Особо шуметь нельзя.
        - Дайте информацию по сейфу, и видно будет, - подумав, решил Напалм и шмыгнул носом. Насморк, чтоб его. - Хоть уровень защищенности какой?
        - Дверца трехслойная. - Настя достала из кармана густо исписанный карандашными заметками листок. - Лицевая панель выполнена из специальной стали толщиной двенадцать миллиметров, потом огнеупорное наполнение из бетона и еще одна стенка толщиной три миллиметра. Внутренние ячейки вскрывать не требуется. Запирание трехстороннее.
        - Весело, - хмыкнул пиромант. - Нельзя его из стены выковырять? Боковые стенки за пять минут вскроем.
        - Полстены ломать придется, - покачала головой девушка. - Слишком много шума. Плюс зачарованные анкеры. Не вариант.
        - Не уверен, что справлюсь за это время. - Костя оставил на столе пару мятых купюр и направился к выходу. - Я такими вещами раньше не занимался.
        - Если вскрывать напрямую - да. - Настя поспешила за ним. - А если, не трогая лицевую панель, сразу воздействовать на ригели? Такое возможно?
        - Теоретически - да, - задумался Напалм. - Теоретически.
        - Ну и?..
        - Схема есть? - Костя подышал на озябшие пальцы и чихнул. Что-то он совсем расклеился.
        - Держи.
        - Так, чего у нас тут? - Прислонившись к стене, пиромант несколько минут изучал нарисованную от руки схему, потом со вздохом вернул: - Сколько человек в деле?
        - С тобой - четверо.
        - Ты тоже идешь? - уточнил Костя.
        - Охранник впустит только меня.
        - Стоп! - Напалм резко развернулся к ней. - Мы же говорили, никаких убийств!
        - Он в доле. Пятый, - поспешила успокоить его Настя. - Мы его свяжем, ничего доказать будет невозможно.
        - Да ну? - засомневался Костя.
        - Не беспокойся, - улыбнулась девушка. - Охранник знает только меня. И меня он не выдаст. Я натяну ему на лицо спортивную шапочку - больше никого не увидит.
        - Лады, - скрипнув зубами, все же решился пиромант. Настя была весьма убедительна, а такие деньги на дороге не валяются. Но риск… К черту риск! - Мне нужны деньги на подготовку.
        - Сколько?
        - Два рубля серебром.
        - В счет доли? - засомневалась девушка.
        - Черт с вами, давай в счет доли! - махнул рукой Костя. - Давай, давай, мне кое-какими препаратами разжиться перед делом надо.
        - Смотри, мы на тебя рассчитываем, - с явным намеком предупредила Настя.
        - Я на вас тоже, - не стушевался Костя, принимая деньги: царской чеканки серебряный рубль и четыре червонца-новодела. - Где и во сколько встречаемся?
        - Наверху у памятника в десять вечера. - Девушка накинула на голову капюшон и направилась к ближайшему выходу на улицу. - И не опаздывай!
        - Непременно, - хмыкнул пиромант и зашагал к «Западному полюсу». На душе скребли кошки, но тяжесть монет в кулаке быстро прогнала нехорошие предчувствия. Покатило! Покатило!
        Костя прошел мимо длинного ряда хлипких лавчонок, ютившихся у одной из стен подвала, свернул в неприметный проход, от пола до потолка расписанный тускло светившимися граффити. Скрипнула висевшая на честном слове дверь, и через полсотни шагов парень вышел к «Западному полюсу».
        - Чего-то ты рано, - удивился при его появлении куривший в коридоре вышибала.
        - Студент здесь?
        - С чего бы? После вчерашнего раньше полудня точно зенки не продерет. А! Ты ж срулил раньше…
        - Не в службу - передай ему. - Костя сунул охраннику червонец, решив не терять время на выслушивание подробностей очередного пьяного дебоша. Так и так потом расскажут.
        - Заметано, - выкинул окурок в пятилитровую жестяную банку вышибала, которого подобными просьбами озадачивали через день, да каждый день. - Как увижу - передам.
        Кивнув ему в знак благодарности, Напалм немного поплутал по подземным переходам и минут через пять поднялся по обледенелой бетонной лестнице на площадь Павших. Совсем рядом возвышался постамент с двумя бетонными фигурами: плечом к плечу стояли бородатый мужик с автоматом и сжимающий в руках толстенную книгу старик. Третью фигуру - еще одного мужика с автоматом, но без бороды, - сдернули с год назад, но штыри арматуры на ее месте торчали из постамента до сих пор.
        У подножия памятника сидел закутанный в тряпье калека. На расстеленной прямо по снегу клеенке лежали самодельные ножи и наборы точильных брусков. Казалось, безногий продавец уставился в одну точку прямо перед собой, но появление Кости он срисовал сразу.
        - Привет, Обрубок! - поздоровался Напалм.
        - Привет, горючий продукт, применяемый в качестве зажигательных и огнеметных смесей, - хихикнул торговец, под ворохом тряпья которого внимательный наблюдатель с немалым удивлением разглядел бы добротный полушубок. - Зачем пожаловал?
        - Дозу «Магистра» надо. - Пиромант поежился и в который раз уже пожалел, что не надел пуховик.
        - Деньги есть?
        - Знаешь, что есть? - фыркнул неоднократно выступавший посредником в подобных сделках Костя. - У кота на жопе шерсть!
        - Вот там «Магистр» и поищи, - посоветовал Обрубок. - Внутрях.
        - Сколько хочешь за дозу?
        - Рубль тридцать серебром.
        - Расценочки у тебя, однако! - возмутился Напалм. - А скидка?
        - Запомни: скидок нет в двух местах - у меня и в крематории, - заявил калека. - Берешь, нет?
        - Давай, - кинул Костя на клеенку серебряный рубль и два червонца. - Слушай, а чего из ножей порекомендовать можешь?
        - Ты с какой целью интересуешься? - удивился, сгребая деньги, Обрубок. - В смысле нож зачем нужен?
        - Для самообороны, - не подумав, ляпнул пиромант.
        - Издеваешься? - хрипло расхохотался калека. - Ой, уморил! Самооборона - это как? Достал перо - все разбежались? Так это и в нормальном мире через раз сработает. А то и вовсе твоим же ножом и зарежут! Нет, братец, ножом пользоваться уметь надо.
        - Ладно, не надо меня лечить, - отмахнулся Костя, которому пришедшая в голову идея показалась на редкость удачной. С ножом на кармане все спокойней.
        - Ну, как знаешь, - только покачал головой калека и поднял с клеенки насаженное посередине дубовой рукояти под углом в девяносто градусов ромбовидное лезвие. - Вот возьми - тычковый. Разберешься сам?
        - Чего не разобраться? - пожал плечами пиромант и сжал рукоять так, что основание лезвия прошло между средним и безымянным пальцами. - Дорогой?
        - Сдачи хватит. Со скидкой. - Калека передал Косте запаянный целлофановый пакетик с красным желатиновым шариком «Магистра». - Не порежься!
        - Учту. - Надев чехол, пиромант спрятал нож в карман и, сгорбившись из-за дувшего прямо в лицо ветра, зашагал домой. Надо переодеться, да и выспаться перед делом не помешает. И не то что не помешает, а просто-таки необходимо. Парень прекрасно понимал, что иначе до вечера совсем изведется. Ни к чему это. Надо отдохнуть.
        На площадь Павших Костя пришел за полчаса до назначенного срока. Уличный рынок к этому времени уже закрылся, большинство торговых павильонов и лавок на первых этажах соседних домов - тоже. Пришлось дожидаться подельников на улице. Как назло похолодало, и пиромант последние минут десять прыгал на месте, пытаясь хоть немного согреться и унять стук зубов.
        - Давно ждешь? - поинтересовалась почти не опоздавшая Настя.
        - Да уж прилично, - передернул плечами Костя. - Ты одна?
        - Пошли, нас уже ждут. - Девушка потянула его за собой к выходу с площади.
        Они прошли метров сто по Красному проспекту в сторону Южного бульвара, когда со двора одной из пятиэтажек вынырнули две откровенно уголовного вида личности. Было этим жутковатым типам, в одинаковых черных «алясках» с накинутыми на головы капюшонами, лет под сорок, и еще прежде чем они начали говорить, Костя понял, что связался с плохой компанией. Очень плохой компанией. И впервые пожалел, что не послушал совета Гороховского. Вот только теперь духу выйти из дела у него уже не осталось.
        - Здорово, огнемет! - протянул руку тот, что был повыше, с ножевым шрамом через левую щеку и свернутым набок носом. - Готов к труду и обороне?
        - Всегда готов. - Костя постарался не выказать охвативших его сомнений.
        - Молодца! - хлопнул его по плечу второй, бывший заметно хлипче приятеля, и широко улыбнулся, выставляя напоказ золотые фиксы. - Как оно наше ничего?
        - Лучше всех, но никто не завидует, - отшутился Костя. - Работать где будем?
        - Да тут недалеко. - Высокий шлепнул Настю по шубе чуть ниже спины. - Давай, беги, готовь поляну!
        - Мы тут пока подождем, - придержал Напалма второй, когда девушка направилась во двор соседнего дома. - Да, я - Саня, этот типок - Юра.
        - Костя, - представился пиромант. - Кстати, а кто вам меня порекомендовал?
        - Филя Гороховский, - не моргнув глазом, выдал Юра. - Знаешь такого?
        - Угу… - промычал Костя, которого такой ответ нисколько не успокоил.
        - Все, пошли, - подтолкнул его во дворы Саня. - Время - деньги!
        Когда они подошли к черному ходу какой-то конторы во дворе запущенного пятиэтажного жилого дома, дверь была слегка приоткрыта. Первым внутрь заскочил Саня, следом Напалм и последним - Юра, сразу задвинувший засов.
        Охранник уже лежал на полу с натянутой на лицо лыжной шапочкой и скованными за спиной наручниками запястьями, а Настя стояла рядом с дверцей вмурованного в кирпичную стену сейфа. Один из замков был кодовым, второй закрывался каким-то хитрым ключом.
        Юра первым делом осмотрел наручники охранника, Саня обошел окна. Расстегнувшая шубу Настя села за письменный стол и обшарила выдвижные ящики. Вполне ожидаемо ключей там не оказалось.
        - Приступим, пожалуй. - Костя приложил ладонь к лицевой панели сейфа и начал понемногу нагнетать в пальцы энергию огня. Как он и предполагал, металл нагревался плохо, но минут за десять Напалму все же удалось вычислить точное расположение запиравших дверцу ригелей.
        - Ты б разделся, - предложил ему Юра, когда пиромант снял ушанку и кинул ее на стул.
        - Не жарко, - отказался Костя, закрыл глаза и попробовал пережечь один из стальных штырей. Сразу же матернулся и отошел от сейфа.
        - Проблемы? - забеспокоился Саня.
        - Вода есть здесь? - осмотрелся по сторонам Костя. Предстоящая работа оказалась ему не по силам. Выжечь отверстие в лицевой панели? Легко! За пару дней с перекурами - легко. Пережечь только ригели намного проще, но вот сделать это настолько ювелирно, чтобы не сплавить дверцу и стенки в единое целое… Нет, тут без допинга не обойтись.
        - В помещении охраны. - Настя указала на ведущую в коридор дверь.
        - Спасибо. - Пиромант вытер с лица пот и с горошиной «Магистра» в руке направился к двери.
        - Чего еще случилось? - Саня вслед за Костей заглянул в комнатку охранников.
        - Нормально все. - Набулькав полстакана воды, Напалм надорвал упаковку с желатиновым шариком «Магистра», заранее сморщился и проглотил капсулу. Его передернуло, и даже несколько глотков воды не смогли прогнать неприятные ощущения.
        - Точно?
        - Сказал же! - излишне резко ответил Костя. Ему уже было не до разговоров: тело начало гореть огнем, и постепенно основное жжение сконцентрировалось в ладонях и висках. Мир словно потек, очертания предметов смазались, а вот цвета, наоборот, сделались ядовито-яркими. Пиромант вдруг понял, что прекрасно различает ауры людей и свечение энергетических линий. Глаза заломило, в темечко ввинтился огненный шип, и, только собрав в кулак всю свою волю, парень сумел взять под контроль бушевавшую внутри энергию огня. - Все, начинаем…
        Не глядя по сторонам, Костя промаршировал к сейфу, стальной блеск которого налился темно-синим свечением. Да и вообще темнота в комнате, разгоняемая только проникавшим из коридора светом теперь была для пироманта вовсе не столь непроницаема, как раньше. Под воздействием усиливавшего колдовские способности препарата Напалм прекрасно различал мельчайшие детали и оттенки цветов. И мало того - чувствовал разлитые по комнате крохи магической энергии.
        - Нужно чего? - вновь вырвал его из состояния странной отрешенности голос Сани.
        - А?.. Нет. - Приложивший к лицевой панели ладонь Костя сосредоточился и теперь без всяких усилий различил темные полосы внутри металла. Ригели.
        Легкое движение рукой, и вырвавшаяся из пальцев пироманта тепловая энергия, оставив в неприкосновенности железную дверцу, легко рассекла два верхних штыря. Ухмыльнувшийся Костя начал было примериваться к боковым запорам, но резкая вспышка боли, обжегшая кончики пальцев, заставила его согнуться напополам.
        - Чего это с ним? - нахмурился усевшийся на стол Юра.
        - Порядок, - выпрямился пиромант, который вовсе не был в этом уверен. Доза «Магистра» существенно усилила его способности к управлению тепловой энергией, но организм оказался к этому не готов. По крайней мере, на подушечках пальцев уже начали вспухать волдыри. Да и в целом энергетика пошла вразнос, и теперь Косте приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать под контролем собственную силу. Вот только получалось это у него не очень: в нескольких местах на обоях начали проявляться подгорелые пятна.
        - Будем надеяться, - хмыкнул Саня и зашмыгал носом, унюхав запах гари.
        - Стопудово! - заявил Костя и сунул пальцы в предусмотрительно набранный стакан холодной воды. Вода закипела, мгновение спустя лопнуло тонкое стекло.
        - Ой! - взвизгнула Настя.
        - Нормально все. - Пиромант немного успокоился и приступил ко второй паре ригелей. На этот раз он действовал не спеша и провозился с четверть часа. Но зато и отката удалось избежать. Пока. Костя с ужасом осознал, что где-то внутри копится усталость, а полыхающая энергия свивается в плотный клубок, готовый взорваться в любой миг.
        Несколько минут Костя переводил дух, потом вернулся к сейфу и замер в нерешительности. Если вновь попробовать срезать ригели с кавалерийского наскока - запросто можно нарваться на такой откат, что мало не покажется. А если возиться как в последний раз, то довести до конца работу будет весьма и весьма непросто. Скрутит приступ - и прости-прощай обещанное вознаграждение.
        - Воды принесите, - попросил Костя и одним резким движением провел рукой по нижней кромке сейфовой дверцы. Вспышка боли, резь в обожженных кончиках пальцев, и он со стоном повалился на колени. Но тут же отдернул руку от ковра - на полу остался выжженный отпечаток ладони.
        - Где вода?! - стараясь не сорваться на крик, взвыл Напалм.
        - Сейф не открывается, - несколько раз дернул за ручку Саня.
        - Воды! - стиснув левой рукой правое запястье, прорычал Костя.
        - Держи, - подбежала к нему Настя.
        - Давай, - выхватил у нее кружку Костя и вылил на горевшую огнем ладонь. Сразу стало легче, но только на время: мгновение спустя Напалма начало мутить, а стены кабинета принялись вертеться вокруг него. Глубоко задышав, ему удалось справиться с тошнотой, и тотчас в висках застучали крохотные молоточки, предвещавшие приближение магического отката.
        - Сейф не открывается! - встряхнул пироманта за плечи Юра. - Не открывается!
        - Отвали, - оттолкнул его ничего не соображавший Напалм. Закрыл глаза, помотал головой и кое-как поднялся с колен. Где-то совсем глубоко тлел уголек еще недавно переполнявшей пироманта силы. Но сейчас Костя был не способен и прикурить с помощью своего дара сигарету. - Наверное, пригорело где-нибудь, дерните посильнее.
        Тут Косте вновь стало плохо, и он тяжело облокотился о стол. Наконец, головокружение стихло и, глубоко дыша, парень рискнул открыть глаза:
        - Насть, сколько времени прошло?
        - Полчаса.
        - Вот как? - Костя приложил ко лбу левую ладонь и повернулся на скрежет железа: как оказалось, бандиты все же сумели выворотить дверцу сейфа и сейчас перебирали его содержимое.
        - Ну что?! - подбежала к ним девушка.
        - Нормально, - сверкнул золотыми фиксами Саня. - И тебе с приятелем хватит и огнемету останется.
        Костя только улыбнулся. Сделал! Он это сделал! Одно непонятно - все, пробовавшие «Магистр», в одни голос утверждали, что его действия хватает часа на три-четыре. А он через полчаса уже как выжатый лимон. Хотя силы вроде начинают восстанавливаться. Так и есть - в ладонях вновь разгоралось знакомое жжение.
        - Эй, огнемет, держи премию. - Юра швырнул перетянутую аптекарской резинкой пачку банкнот пироманту и шагнул к Насте.
        - Чего?! - удивился поймавший толстый пресс стотысячных купюр Костя, оторвал взгляд от денег, и тут что-то шибануло его в правый бок. Парень отлетел к стене и завалился на пол.
        - Что вы де… - завизжала девушка, но Юра обхватил ее сзади и одним движением свернул шею.
        Заслышавший непонятную возню охранник начал, что-то мыча через закрывавшую лицо шапочку, подниматься с пола, но неторопливо подошедший Саня спокойно приставил к его затылку глушитель ПМ и выстрелил.
        - Они что, и в самом деле думали, что охранника не заподозрят? - перекладывая золотые и серебряные монеты из сейфа в сумку, поинтересовался Юра у подельника. - Наивняк…
        - Живой? - Саня направил пистолет на зажавшего простреленный бок Костю. - Это хорошо. Ты нам еще пригодишься.
        - За что? - еле выдавил из себя Напалм. - Меня-то за что?..
        - Думаешь, в Форте много спецов, способных вскрыть такой сейф? - Бандит остановился в паре шагов от него. - Сомневаюсь. Ладно, жги бабу!
        - Чего?!
        - Бабу жги! Лицо. Засветились мы с ней, - распорядился Саня. - А так придет Гонзо поутру - оп-па, а тут жмуры! Видать, не поделили между собой чего-то. А мы и не при делах. Пусть попробуют найти того, кто деньги унес.
        - Я не могу… - просипел почти терявший сознание от боли пиромант.
        - Ну-ка повтори! - подошел к нему вплотную бандит.
        - Выдохся, - объяснил Костя и взвыл, когда Саня, не особо сдерживаясь, ткнул его носком ботинка в простреленный бок. Накрывшая с головой боль уходила медленно, короткими вспышками терзая раненую плоть, и способность вымолвить хоть слово вернулась к пироманту лишь через несколько минут. - Не надо…
        - Не хочешь умирать долго и мучительно - жги! - Бандит отвел ногу для удара. - Живее!
        - Подожди, - просипел раненый Напалм. - Я сейчас…
        Он дотянулся до начавшего вновь разгораться огонечка силы и попытался оценить свои шансы на успех в схватке с бандитами. Не будь он ранен и ударь первым… А так - ничего не добьется. Но и уродовать мертвую девушку тоже не будет. Лучше хоть одного с собой прихватит…
        - Быстрей! - рявкнул Саня.
        - Кончай с ним, - распорядился второй бандит. - Проще пожар устроить…
        Костя уставился на пистолет, отчаянно попытался раздуть едва тлевшие отголоски еще недавно полыхавшего пламени, и у него это почти получилось. Потекшая из вскинутой руки сила обжигающими лепестками огня заклубилась перед пиромантом, но стрелок оказался быстрей. Вырвавшаяся из самодельного глушителя вспышка, удар в голову и бесконечный полет во тьму.
        Очнулся Напалм от скрутившего его приступа кашля. Парень, не понимая, где находится, перевернулся на спину и сразу же попытался вскочить на ноги - в комнате вовсю полыхал огонь. Резкая боль в простреленном боку едва не отправила его обратно в забытье, но, опершись о стену, Костя сумел удержать равновесие и перевести дух.
        Положение было хуже некуда - глаза невыносимо резало от едкого дыма, путь к черному ходу перекрывала полыхавшая мебель, а на улице уже слышались крики людей. Все верно: спятивший пиромант угробил сообщников и устроил поджог. Деньги? Какие деньги?
        Нисколько не задумываясь над тем, почему выстрел в голову не отправил его на тот свет, Костя отлип от стены и шагнул прямо в подобравшийся вплотную огонь. Языки пламени яростно взвились вокруг пироманта, но тут же бессильно опали, повинуясь воле заклинателя. Действие «Магистра» еще не закончилось, и Напалм поспешил воспользоваться этим на всю катушку.
        Через объятую пламенем комнату, принимая на себя энергию огня, в коридор; оттуда к черному ходу и бежать, бежать отсюда прочь. Пока не подоспели жильцы из соседних квартир, зеваки, а самое главное - дружинники. Бежать!
        И как ни странно, первое время Напалму это удавалось. И только оказавшись в паре кварталов от пятиэтажки, из окон на первом этаже которой валил дым, Костя сунул руку проверить невыносимо нывший бок. Крови не было, да и сама рана скорее напоминала плохо заживший ожог. Что за чертовщина?
        Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, парень только сейчас почувствовал острую боль, кромсавшую левую щеку, прикоснулся к лицу и зашипел сквозь стиснутые зубы. Еще один ожог. Теперь-то Косте стало понятно, что случилось с выпущенной ему в голову пулей. Она расплавилась! Вырвавшаяся в момент выстрела из его руки энергия разметала пулю на куски, один из которых и угодил в щеку. А бандиты в темноте прошляпили, что их подельник избежал несовместимых с жизнью повреждений. Повезло.
        Костя вновь побрел вдоль Красного проспекта, пытаясь удержать в подчинении бушевавшую в нем стихию огня. «Магистр» заставлял дар работать на полную катушку; поглощенная в объятом пламенем помещении энергия тоже никуда не делась, и теперь перед пиромантом встал вопрос: как быть дальше?
        Попытаться удержать ее в себе и потихоньку погасить? Или дать выход? Или…
        И тут Косте пришло в голову, что, как ни крути, у похищенных денег были хозяева. А значит, уже очень скоро по его следам отправятся не только дружинники, но и наемники. А когда о спасении пироманта прознает парочка уж пытавшихся отправить его на тот свет бандитов - ему точно конец!
        И что делать?
        Забиться в самую глухую нору? Бежать из Форта? Сдаться Дружине?
        Все вроде правильно, вот только Костя прекрасно осознавал, что это пути, ведущие в никуда. Ему никто не поверит. И либо вкатают пожизненное, либо - что более вероятно, - запытают до смерти. Впрочем, Саня и Юра его просто убьют.
        Или он их.
        Он их.
        И чем больше Напалм об этом думал, тем больше его привлекала эта идея.
        Он - их!
        От этой мысли бросило в дрожь. Раньше такое Косте и в голову бы не пришло, но сейчас… Сейчас - с простреленным боком, с полыхающей в крови энергией огня - он был не вполне адекватен. И в этом заключался крошечный шанс на успех.
        Найти и убить.
        Найти?.. Легко - Гороховский их, несомненно, знает.
        Убить?..
        Костя никогда никого не убивал и не был уверен, что справится.
        Позвать на помощь? Некого, да и незачем. Это только его дело!
        До боли сжав кулаки, пиромант припомнил хруст позвонков умирающей Насти и помотал головой, отгоняя подступившую дурноту. Он должен это сделать. Это - единственный шанс на спасение. Других путей выжить просто нет. И воздействие ли «Магистра» тому виной или сказалось шоковое состояние, но этот вариант вызывал у Кости все меньше и меньше отторжения.
        Он. Их. Убьет.
        Точка!
        Заспанный Гороховский отпер дверь квартиры, только после того как Костя принялся изо всех сил пинать ее ногами. Пинать было больно - нестерпимо ныл простреленный бок, - но парень не останавливался, пока не услышал лязг задвижки.
        - Чего тебе? - Гороховский вышел на лестничную клетку в трико и домашних тапочках на босу ногу. Он невозмутимо оглядел взъерошенного пироманта, распахнутый пуховик, засохшую кровь на свитере, свежий ожог на щеке и достал из кармана пачку папирос. - Связался-таки?
        - Где мне их найти? - Чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота, Костя протянул руку за папиросой.
        - Кого? - прикурил Филипп.
        - Саню и Юру. - Напалм затянулся дымом и сразу же закашлялся. Сознание немного прояснилось, и он тут же затянулся еще. - У одного морда порезана, у второго золотых фикс полон рот.
        - Они не Саня и Юра, - спокойно заметил Гороховский.
        - Плевать, - отмахнулся Костя. - Где?
        - Оно тебе надо? - уставился на него Филлип.
        - Нет. - Костя выкинул выкуренную до патрона папиросу в лестничный колодец. - Но если я их не найду - мне конец.
        - А если найдешь?
        - Тогда конец им.
        - Одноподъездная пятиэтажка на перекрестке Красного и Кривой. - Гороховский забычковал папиросу. - Квартира на первом этаже. Номер не помню, окна во двор выходят.
        - Спасибо. - Костя заковылял вниз по ступенькам, но почти сразу обернулся: - Папиросами не угостишь?
        - Держи, - кинул ему пачку Филипп.
        Саня и Юра были дома. Саня и Юра делили добычу. Саня и Юра собирали вещи и явно готовились сменить берлогу.
        Заглянувший через щель в шторах в окно однокомнатной квартиры пиромант осторожно слез на землю и закурил папиросу. Решимости у Кости за время прогулки по ночному Форту изрядно поубавилось.
        У него болел бок. Раскалывалась голова. Жутко горела щека, и занемели пальцы, а бушевавший в крови огонь грозил в скором времени вырваться на свободу и оставить от Напалма лишь пригоршню пепла.
        Дьявол!
        Но причиной заминки было вовсе не плохое самочувствие. Просто Костя никак не мог решиться сделать последний шаг. Переступить через себя и убить человека. Нет, в горячке драки он, не сомневаясь ни мгновения, пырнул бы ножом или приложил арматуриной. Но вот так - обдуманно и осознанно сжечь двух человек? Пусть и конченых гадов, пытавшихся его застрелить…
        Что ж - месть это святое!..
        Костя почти решился. Он уже выкинул папиросу и вдруг понял, что не до конца откровенен с самим собой. Дурацкая привычка заниматься самокопанием - иногда она здорово мешает вовремя принять нужное решение.
        А осознал Костя простую вещь: как бы он ни хотел объяснить все местью - это не так. Нет, он убьет этих подонков исключительно ради спасения собственной шкуры и никак иначе. Или они - или он. Закон джунглей. И никакого благородства, никакой мести. Голый прагматизм.
        Костя облизнул пересохшие губы и решил, что быть до конца честным с самим собой вовсе не такая уж плохая штука. А потом со спокойной совестью развернулся к дому и приложил ладони к кирпичной стене. Закрыл глаза, до дна вычерпнул бушевавшую энергию огня и толкнул ее в комнату к убийцам.
        Рявкнуло пламя, над головой разлетелись осколки выбитого взрывом окна, вздрогнули стены дома. И - тишина. Вмиг заполонивший комнату огонь умер, повинуясь воле вызвавшего его пироманта.
        Прислонившийся к стене Напалм медленно осел в снег и достал из пачки сломанную папиросу. Закурил, чувствуя, как где-то внутри зарождается новая волна огня, стянул ушанку и зашвырнул ее под балкон. Холодно ему не было. Да уже и не будет. Никогда.
        В ушах пироманта гудело неуклонно накатывающее пламя магического отката, и он вдруг осознал, что и в самом деле за все в этой жизни приходится платить. При жизни ли, после смерти - за все.
        И адское пламя вот уже здесь, рядом. Лижет ладони, заставляет кипеть в жилах кровь. Оно пришло за ним. И оно его получит.
        Прощай, Костя. Ты был неплохим малым. Жаль, связался не с теми людьми.
        Ничего, Напалм такой ошибки больше не допустит.
        Никогда.
        Истории Норлига, Империи и Северных земель
        Убить дракона
        Старик, сидевший на вросшем в землю валуне, раздраженно выбил о камень потухшую из-за моросившего дождя трубку и спрятал ее в холщовый мешочек. Серая ткань его плаща давно промокла, а стекавшие по длинным седым волосам капли неприятно щекотали морщинистую шею. Однако он не собирался искать укрытия и терпел сырость, начавшую потихоньку вытягивать из тела тепло - те, в ожидании кого старый провидец провел этот ненастный день на продуваемом всеми ветрами холме, могли появиться с минуты на минуту.
        Старик сунул мешочек с трубкой в дорожную суму, спрятал озябшие кисти в длинные рукава плаща и тяжело вздохнул. Сумрачно было у него на душе, сумрачно. Будто и там все затянули серые осенние облака, что медленно ползли по небу, едва-едва не цепляясь за макушки высоких сосен. Слишком уж многое зависело от разношерстной компании, отправившейся в поход к Драконьему холму. И слишком многое могло спутать тщательно выверенные планы, разметав их, как ветер развеивает оставшийся на пожарище пепел.
        Не было ли ошибкой во всеуслышание объявить пророчество, мимолетной искрой мелькнувшее в голове? Так ли все сложится, как ему привиделось? И не сможет ли жест отчаяния, призванный направить судьбы мира в нужное русло, вызвать лавину, которая погребет под собой последние ростки надежды?
        Печально усмехнувшись, старик только покачал головой. Что толку гадать? Наверняка могли знать только боги. Но его боги давно мертвы…
        Эльф, человек, гном и орк появились уже ближе к вечеру. Усталые и промокшие, они с трудом протащили через густые заросли орешника тяжеленный короб и, не останавливаясь на отдых, начали восхождение к вершине холма. Ноги скользили на раскисшем от дождя склоне, и несколько раз только гном, хватавший орка под локоть, удерживал того, да и всех остальных от падения.
        Старик сложил на груди руки и вновь тяжело вздохнул: добрались. И пусть верст от ближайшего тракта требовалось пройти не так уж и много, вряд ли хоть кто-то поставил бы даже медяк на то, что представители издревле враждовавших меж собой рас смогут преодолеть это расстояние, не вцепившись друг другу в глотки. Да, хрупкое перемирие продолжалось третий год, и люди, оттеснившие орков в Закатные топи, остановили свое продвижение к морю, а зеленокожие, в свою очередь, не пытались выдавить эльфов из горловины между Зимними горами и Восточным кряжем. Но ненависть никуда не делась - слишком долго она копилась, чтобы ее можно было сбрасывать со счетов. Вот продлись это шаткое равновесие еще хоть полвека, и тогда, быть может, привычка к мирной жизни пересилит вековую вражду. А пока… Пока хватит одной искры, чтобы вновь вспыхнула война.
        Впрочем, старый провидец почти не сомневался, что ничего страшного за время пути не произойдет. Дай разумным цель, и если они действительно разумны, тотчас забудут про былые разногласия. Главное - подыскать подходящую задачу. Сказки о всеобщем благоденствии и терпимости в этом деле не помогут: всегда найдутся те, для кого замшелые традиции или сиюминутная пожива окажутся важнее будущей выгоды. Тем более выгоды обоюдной. Другое дело спаять - не дружбу, нет - союз чужой кровью. Кровью того, кого ненавидят и боятся все без исключения разумные существа, даже безмозглые северные тролли.
        Кровью драконов - первых богов этого мира.
        Старик несколько раз кивнул, словно соглашаясь с собственными мыслями. Ни у одной расы, чьи представители упорно взбирались на крутой склон, не было причин для любви к былым повелителям этого мира. Бежавшие от владычества драконов эльфы долгие века скитались по чужим мирам, дожидаясь случая вернуться домой. Гномы отсиживались в своих подгорных пещерах, опасаясь лишний раз выбраться наружу. Орки прятались в лесных чащах, вздрагивая, когда на деревья набегала тень гигантских крыльев. А люди… Пока драконы правили миром, людям здесь не было места.
        И так уж вышло, что, только объединившись, карабкавшиеся по склону холма могли рассчитывать уничтожить последнего из былых повелителей неба. Гном найдет уязвимое место в каменной чешуе. Эльф споет песнь, пробуждающую дракона от многовекового сна. Орк, прирожденный охотник, нанесет удар копьем точно в момент пробуждения, когда дух владыки уже покинет царство Старого Короля, но еще не успеет оживить занемевшее от долгого бездействия тело. И только чары человека способны навсегда отправить душу последнего дракона во тьму.
        Людвиг Арк-Рангир - внучатый племянник самого императора и без пяти минут эрл Льежский - едва удержался на ногах, когда подошвы сапог в очередной раз проскользнули на мокрой траве, и недобрым словом помянул толкнувшего его на эту авантюру канцлера. Сам по себе последний дракон того интересовал мало, но…
        «Нам нужен мир, нам нужен мир…»
        Людвиг понимал это не хуже канцлера. Последняя военная кампания против орков особых успехов не принесла, да и стычки с эльфами на северном берегу Дубовой в последнее время становились все ожесточенней. Того и гляди, начнется полномасштабная война, чего допускать никак нельзя - из Степи приходили весьма тревожные известия. Так что хотя бы десяток лет передышки людям был необходим, как глоток воздуха утопающему. Тешить себя надеждой, будто удастся выстоять, сражаясь против нелюдей сразу на нескольких фронтах, могли только недалекие кретины.
        А значит, придется сжимать зубы и терпеть этих выродков, тем более что в случае успеха Людвига ждет не только всеобщее уважение, но и вполне реальная награда. И кто знает, быть может, именно его роль в этом деле заставит некоторых задуматься, так ли важно это пресловутое первородство…
        - Привал? - Заметив подходящую площадку, прикрытую от ветра крутым склоном холма, молодой рыцарь остановился и выжидательно посмотрел на своих спутников, едва сдерживаясь, чтобы не схватиться за меч. Было у Людвига предчувствие, что ничего хорошего от попутчиков ждать не приходится. Эльф хлипкий, пальцем ткни - переломится, зато гонору на десяток рыцарей хватит. Молодой рыцарь эльфов не любил. Точнее - ненавидел. Пусть не так сильно, как орков, но и на шее этой лесной твари он с удовольствием бы опробовал заточку меча. Неоднократно…
        Эльф, не дожидаясь ответа остальных спутников, выпустил веревку, и короб с зачарованным копьем плюхнулся на землю. Ничуть не смутившись, длинноухий преспокойно уселся на землю под росшим на склоне холма кустом.
        Людвиг тяжело посмотрел на упавший в грязь короб, но оттаскивать на траву не стал и лишь перевел взгляд на орка. Надежды, что этот задохлик, который и под тяжестью промокших шкур уже шатается, сумеет справиться с тяжеленным копьем, было немного. Единственный, на кого можно положиться, - приземистый коротышка гном с заплетенной в две косички длинной бородой, - положения в любом случае не спасал. Если что пойдет не так, он поможет выиграть лишь столько времени, сколько понадобится дракону на пережевывание двойного плетения кольчуги. А значит, до амулета, зачарованного лучшими тайнознатцами школы Тлена, дело может и не дойти. Что ж, выходит, опять все будет зависеть только от него самого. И его меча…
        Скинув на траву дорожный мешок, гном - Орн Торигрон - уселся на него сверху, вытащил из-за голенища короткого полусапожка тряпку и принялся протирать клевец. Нельзя сказать, будто имелся хоть какой-то смысл заниматься оружием именно сейчас, но Орну казалось, что его правая ладонь горит огнем. Гном поморщился и украдкой вытер руку, испачканную прикосновением к орку.
        Какая жалость, что приходится терпеть это животное! Насколько проще бы стало жить, просто размозжив голову этой грязной твари!
        Вот только подземный мастер давно уже вышел из неразумного возраста и прекрасно осознавал, что не может ослушаться решения Совета родов и пройдет этот путь до конца. Хотя многие старейшины и не поверили в байки о последнем драконе, высказывать свои сомнения в пророчестве подгорный народ не стал - даже несколько лет мира и свободной торговли сулили неплохие барыши. И пусть это затишье перед бурей может оказаться слишком коротким, оно позволит переждать грядущую схватку варваров.
        Варваров? Именно!
        Орн убрал тряпицу и, взвесив в руке клевец, только усмехнулся себе в бороду, хотя иной подгорный мастер давно бы уже расхохотался в голос. И было отчего - те корявые железяки, которыми вооружились орк и эльф, ничего, кроме смеха, вызвать не могли. Ну, бронзовый ятаган орка еще ладно - в конце концов, что с них взять, животные, они животные и есть, - но длинноухие-то о чем думают? Слегка изогнутый широкий меч был способен только на одно - вызывать жалость к существу, сработавшему подобное непотребство. Вот люди, те в оружии и доспехах разбираются. Недаром человек бросал завистливые взгляды на кольчугу Орна. И у самого дылды меч весьма неплох. По меркам людей, разумеется.
        Гном вытащил из дорожного мешка бутыль с горючим зельем и нахмурился. Не будь век людей так короток, они, несмотря на свое сумасбродство и непостоянство, могли бы представлять для подгорного народа серьезную опасность. А так… не успевают они настоящей мудрости и основательности набраться. Вот если эльфы за ум возьмутся, тогда всем остальным туго придется. Но лесные зазнайки слишком заносчивы, чтобы признать ошибочность выбранного пути.
        Игрум Снежный лис - лучший охотник и следопыт Зимних гор - уселся рядом с только-только занимающимся костерком, в который гном щедро плеснул горючее зелье, и накинул на плечи шубейку, пошитую из цельной шкуры горного медведя. Расслабившись, он прислушался к мерному шороху дождя и привычно положил ладонь на рукоять ятагана.
        Орк был доволен. Скоро, совсем скоро он убьет зверя, которого никогда еще не поражал ни один орк. Скоро все узнают, что он великий охотник! И тогда-то ушедшие в Степь раскольники поймут, кто является истинными детьми Прародителя! А потом…
        Орк мечтательно оскалился: скоро все узнают, кто настоящие хозяева этого мира! Великая охота ему предстоит, великая!
        Но как быть с жертвой Прародителю? Игрум нахмурился и сам не заметил, как тихонько заворчал себе под нос. Всякое великое дело должно сопровождаться великой жертвой - иначе удачи не видать. И как быть? Впавший в мучительные раздумья орк через некоторое время нашел выход и вновь радостно осклабился. Снежный лис принесет жертву после охоты! И это будет гном! Орк чуть не пустился в пляс вокруг костра. Великое дело - редкая жертва! Но после… Сейчас хвататься за ятаган нельзя - и эльф и человек настороже. А уж когда необходимость в бородаче пропадет, эти двое и слова не посмеют сказать великому охотнику.
        Элиринор Лиственник - принц клана Рассветного ветра - задумчиво водил пальцем по заточенной кромке деревянного бумеранга и ждал, пока его спутники закончат трапезу. Отвратительный запах паленого мяса смешивался с вонью потных тел, мокрой медвежьей шкуры и оружейной смазки. И хоть ветер немного разгонял гарь, выдержка принца подвергалась серьезному испытанию.
        Эльф поправил закрывавший волосы капюшон плаща и проверил, не падают ли редкие капли дождя на налучье. Терпеть общество этих неполноценных оставалось уже недолго. После придется пройти обряд очищения, но пока он ничем не должен выдавать своего раздражения. Если на этом холме действительно закаменел в многовековом сне последний из драконов, то в одиночку с ним не совладать.
        Дракон!
        Слово это ледяной волной пробежало по спине Элиринора, оставив после себя непередаваемо гадкий осадок. Лишь драконам удалось поработить лесной народ, и лишь из-за владычества драконов эльфы бежали из этого мира. И пусть было это в незапамятные времена, но перворожденные ничего не забывают. Даже то, что забыть надо. Да, теперь о стародавних событиях могут поведать только ветхие летописи, но дракон должен быть уничтожен. Не столько чтобы его кровь смыла пятно позора с народа леса, сколько чтобы не допустить возвращения тех мрачных дней.
        Лиственник пробежался равнодушным взглядом по сидевшим у костра - ненавидеть можно лишь равных себе, а эти недостойны даже презрения! - и поднялся на ноги. Не стоит терять время.
        - Пора. - Слово, процеженное эльфом сквозь зубы, прозвучало как приказ, но человек лишь откромсал охотничьим ножом шмат от копченого окорока, разогревавшегося над костром.
        - Перекуси. - Людвиг прекрасно знал, что лесной народ не употребляет в пищу дичи, но сдержаться не мог. Слишком уж надменно вел себя этот эльф. И слишком много друзей рыцаря полегло в лесах на северном берегу Дубовой.
        - Вкушающий мертвое мясо сам всего лишь мясо, - несколько коряво перевел Элиринор с эльфийского древнюю мудрость своего народа и отступил на шаг назад.
        - Кто мясо?! - возмутился человек и, ухватив эльфа за полу плаща, рванул к себе. - К тебе по-хорошему…
        Угрем извернувшись, Лиственник выскользнул из плаща, и по плечам у него рассыпались длинные серебристые волосы. Сообразив, что зашел слишком далеко, человек тут же выкинул копченое мясо, но оскорбленный эльф все равно полоснул его по горлу зажатым в руке боевым бумерангом. Точнее, попытался полоснуть: жизнь Людвигу спасли лишь давным-давно вбитые в бесчисленных тренировках рефлексы - отполированная деревяшка, подобная заточенной до бритвенной остроты стали, смахнула четыре пальца с подставленной под удар левой ладони. Боль на мгновение ослепила человека, а в следующий миг он пырнул эльфийского принца в живот охотничьим ножом.
        И тут же перекатился в сторону. Орк, уже успевший размозжить голову гному, промахнулся, и тяжелый ятаган глубоко ушел в дерн. Меч вскочившего на ноги человека, сверкнув по широкой дуге, с размаху опустился на спину Снежному лису, и закаленное лезвие легко рассекло медвежью шкуру. Высвободив глубоко засевший в жилистом теле клинок, Людовик вторым ударом снес бившемуся в предсмертных судорогах орку голову и на всякий случай вонзил острие меча меж лопаток эльфу, и без того безжизненно уткнувшемуся лицом в траву.
        Почти теряя сознание от боли, терзающей левую кисть, Людвиг наклонился, чтобы оторвать от эльфийского плаща тряпицу, но неожиданно для себя упал на колени. Ошеломленно мотая головой, человек попробовал встать, да только яд северной сосны не оставил ему на спасение ни единого шанса: судорожно пытаясь отдышаться, молодой рыцарь вновь опустился на землю и скорчился рядом с потухшим костром.
        Дремавший на вершине холма старик открыл глаза, медленно поднялся с замшелого валуна и скинул с головы капюшон, подставляя лицо каплям осеннего дождя. Наделившие его даром пророчества боги в очередной раз не слукавили, и все случилось именно так, как открылось ему в видении. Что ж, чему быть, того не миновать. А не миновать теперь долгих веков войн и рек пролитой крови. Крови, которая щедро пропитает каждую пядь этого мира и в конце концов пробудит спящих до поры до времени мертвым сном богов.
        Старый провидец потер на мгновение проявившееся на его морщинистой щеке татуированное изображение крылатого змея, кусавшего собственный хвост, и принялся спускаться с холма, даже не оглянувшись на скалу, отдаленно напоминавшую формой голову дракона. И спускался он не просто навстречу багровым лучам закатного солнца, пробивавшимся через обложившие небо облака. Нет, провидец шел навстречу будущему, в котором вновь появилось место и ему, и его богам. Навстречу большой войне.
        Люди и нелюди
        Самое жуткое время суток для человека - ночь. Особенно если тяжелые тучи затягивают небо и темень сгущается так, что не видно и кончика собственного носа. Ночь пугает человека и лишает его уверенности в себе. Слишком уж много непонятного и необъяснимого выползает из нор и щелей после захода солнца.
        Но и когда над головой сияет серебром подпиленная небесным шулером монета луны - по большому счету ничуть не лучше. Лунный свет обманчив и под его завораживающим воздействием люди зачастую видят совсем не то, что предстало бы их взору при свете солнца.
        Обычный человек не любит ночь и боится ее. И даже лихой тать, ночной мрак для которого давно стал привычным спутником и надежным подельником, лишний раз не высунет нос на улицу, когда по траве и деревьям разливается призрачное сияние луны. Особенно если шулер еще не успел как следует сточить гурт прибитого к небосводу серебряка. Полнолуние - не лучшее время для прогулок. Лунный свет ласкает выбравшихся из схронов тварей, дурманит им разум и навевает темные сны.
        Демоны любят ночь. Демоны без ума от луны.
        А некоторые люди обожают охотиться на демонов.
        И им наплевать на ночную темень. Особенно если они сами сродни теням.
        Спрыгнув на землю, я успокаивающе похлопал по шее испуганно всхрапывающую конягу и отцепил притороченный к седлу арбалет. От раздававшихся поблизости ночных шорохов тряслись поджилки, но признаваться в собственных страхах было никак нельзя. Хоть до росшего на краю Ведьминой плеши терновника рукой подать, но если Бенедикт заметит мою неуверенность, то наверняка оставит сторожить лошадей. А когда еще выпадет такой случай? Да и затевалось сегодня что-то очень и очень необычное.
        - Кейн, держи. - Бернард передал мне странный амулет на шнурке, сплетенном из болотной травы и кожаных лоскутов.
        - Ты уверен, что это сработает? - против воли поежился я.
        - Если боишься, можешь здесь подождать, - усмехнулся мой старший брат.
        - Ничего я не боюсь! - соврал я, хоть и был не в восторге от ночной вылазки в Ведьмину плешь. Одно дело днем. Днем не впервой. А ночью… Ночью и в самом деле - страшно. - Но с чего ты взял, что амулет подействует на демонов?
        - Мне его дал господин Улыбчивый. - Бернард поправил висевший на шее кругляш, вырезанный из потемневшего от сырости дерева. - Так ты остаешься?
        - Тень тебя забери, нет! - выругался я и взвел арбалет. Господин Улыбчивый был одним из самых странных тайнознатцев, обитавших в Тир-Ле-Конте, но сомневаться в его способностях было глупо. Раз сказал, что демоны нас не учуют, значит, так и будет. - Пошли!
        - Не торопись, малыш, - покачал головой брат и, присев на корточки, принялся вспарывать дерн вытащенным из ножен кинжалом. - Ты же не хочешь, чтобы злые голодные демоны полакомились нашими лошадками?
        - Продолжай в том же духе и получишь в нос, - предупредил я. - И больше не называй меня малышом. Понял?
        - Вот сейчас закончу и дам тебе в ухо, - тяжело перевел дух Бернард и одним резким рывком завершил защитный круг вокруг дерева, у которого мы стреножили лошадей. - Пошли, малыш. Или кишка тонка?
        - У самого у тебя кишка тонка! - огрызнулся я, напряженно рассматривая посеребренные лунным сиянием кусты терновника. Там, за невысокими деревьями ночное небо подсвечивал багрянец преисподней. Будто пожарище беснуется. Днем такого не разглядеть…
        - По сторонам смотри, - предупредил меня, одергивая короткую куртку, брат. За это лето он изрядно вымахал, и куртка оказалась узковата в плечах. Ну и лось! Чуть ли не на локоть меня выше.
        - Не маленький, - фыркнул я и поежился, когда скопившаяся на высокой траве роса промочила штанины. - Мне зимой одиннадцать будет!
        - Тише ты, - насторожился Бенедикт, заслышав долетевшее со стороны Ведьминой плеши гуканье. - Слышишь?
        - Филин, - предположил я. Да уж, неуютно здесь. И страшно, если начистоту. В ночном лесу все совсем по-другому. Постоянно сверчки стрекочут, что-то шуршит, деревья под порывами ветра поскрипывают. А тут - тишина, будто вымерло все. Проклятое место.
        - Сам ты филин! - тихонько заржал мой братец. - Еще б «соловей» ляпнул…
        Я хотел было сказать какую-нибудь гадость, но вовремя одумался и промолчал. Не то сейчас время. И не то место. К тому же Бенедикт на четыре года старше, запросто может бока намять. Лучше потом как-нибудь ему в сапог или под одеяло жабу запущу.
        Где-то за горизонтом сверкнула зарница, и мы поспешили углубиться в терновник, густо разросшийся на границе Ведьминой плеши. Хорошо хоть луна полная, а то бы ободрались все. Надо было старой дорогой идти, так нет же - сошла на Бенедикта блажь. Тень! И что он такого задумал?
        - Бенедикт, - тихонько позвал я бесшумно скользившего в паре шагов впереди брата. - Ты уверен, что демоны нас не учуют?
        - Сколько раз одно и то же повторять можно? - окрысился он, настороженно озираясь по сторонам. - Сказано тебе: пока луна светит, демонам не до нас! Надо только до рассвета вернуться…
        - Если не вернемся, лесник точно отцу нажалуется, - кивнул я. А это вовсе ни к чему, и так нечасто к деду в гости приезжаю. Отец в следующий раз с собой может и не взять. - Влетит…
        - Отстань ты! - Брат забормотал себе под нос скороговорку наговора. И вроде бы в голос заклинание проговаривает, а ни слова не разобрать. - Амулеты только в полнолуние работают, понял? Не вздумай без меня сюда сунуться.
        - Да мы и без амулетов твоих до Серого камня с Фредом пробирались! - похвастался я.
        - Идиоты! - Бенедикт прислушался к чему-то и начал медленно обходить невысокий пригорок, на котором раскинул ветви засохший дуб. - А теперь заткнись!
        От обиды я стиснул зубы и решил для себя, что одной жабой братец уже не отделается. А то корчит из себя тень знает что!..
        Холм с засохшим дубом остался позади, и со всех сторон подступили высокие деревья. Под их густыми кронами клубились тени, и неожиданно сделалось до невозможности жутко. Хоть возвращайся к лошадям.
        Говорил же, старой дорогой идти…
        Где-то впереди раздался короткий рык нюхальщика, прошелестел листьями легкий порыв ветра. По небу расползлась рябь облаков, и под деревьями еще сильнее сгустились тени. И зачем только Бернарда послушал? Не стоило сюда ночью приходить…
        - Кейн, - тихонько позвал меня неожиданно остановившийся брат.
        - Чего?
        - Теперь очень тихо. Видишь под деревом?
        Я присмотрелся и не поверил глазам: под расщепленным ударом молнии вязом притаился темный ратник. А это не какой-нибудь косильщик или листокрут, это - о-го-го! Обычно ратника врасплох не застать, но сейчас вон - к ободранному стволу прислонился, на луну пялится. Черный плащ тенями играет, меч - полоса тьмы. Вместо лица туманная дымка, только глаза багрянцем и светятся.
        - Стой! - Бернард задрал к небу мой арбалет, прежде чем я успел толком прицелиться. - Мы идем дальше.
        - Ты чего?! - разозлился я. - Это же ратник! Ратник, понимаешь?
        - Мы идем дальше. - Брат медленно отпустил мое оружие. - Ясно?
        - Иди куда хочешь! - отступил я от него. - Когда такой шанс еще выпадет? Когда, а? Это же не нюхальщик какой-нибудь! Это ратник!
        - Заткнись! - зашипел Бернард. - Чего рот раззявил? Всю плешь сюда собрать хочешь, тень тебя забери?
        - Отойди, - насупившись, попросил я. - Потом догоню.
        - Послушай меня, малыш, - скрипнул зубами старший брат. - Зачем тебе сдался обычный демон?
        - Обычный? - не переставая посматривать по сторонам, понизил голос я. - И сколько ратников ты отправил по тьму, герой?
        - Я сюда не за этим пришел, - покачал головой Бернард. - Что - ратник? Тот же самый нюхальщик, только достаточно сильный, чтобы удерживать собственный облик. Запомни, Кейн, эту игру начали не демоны, эту игру начали люди. Те самые, которые открыли исчадиям преисподней дорогу в наш мир. А демоны… Демоны - это не то зло, с которым следует бороться.
        - О чем это ты?
        - Ты со мной? - почувствовав, что подцепил меня на крючок, Бернард плавно скользнул в тень деревьев. - Тогда сам все увидишь…
        - Подожди! - Я бросился за ним. - Как не бороться с демонами? Но ведь они принесли серую чуму, они убивают людей и захватывают нашу землю!
        - Тсс!.. - Брат обернулся и приложил указательный палец к губам. - А теперь помолчи. Мы почти на месте…
        Я хотел спросить, куда именно он меня привел, и не смог. Ноги неожиданно стали ватными, в груди заныло от нехорошего предчувствия, а по спине побежали колючие мурашки. Ветви отбрасывавших густую тень деревьев вдруг показались кривыми лапами прильнувших к стволам демонов, трава - щупальцами распластавшихся по земле чудовищ. Порыв ветра донес обрывок монотонного пения, и даже кругляш луны налился жутковатым багрянцем.
        - Бернард… - облизнув пересохшие губы, тихонько позвал я. - Может, не стоит… Пошли отсюда, а?
        - Иди за мной, след в след. - Брат, которому тоже явно сделалось не по себе, вытер покрывшееся испариной лицо. - Болт мой не потерял?
        - Нет. - Поднырнув под голую ветвь засохшего клена, я проверил, свисает ли с шеи амулет. - Его и зарядил.
        - Молодец, - похвалил Бернард и скользнул в заросший высокой травой овраг. Голос у него дрогнул, но он сразу же взял себя в руки. - Живей!
        - Давай вернемся? - все же не выдержал я, когда монотонное пение стало громче и мне почти удалось различить отдельные слова. В голову полезли страшные истории о ворующем детей ночном народе и эльфах, живьем сдирающих кожу с захваченных в плен людей. - Ну давай, а…
        - Мы уже пришли. - Пальцы Бернарда задрожали, и он сжал кулаки. - Неужели ты не хочешь отомстить? Там, на поляне - существо, которое может причинить людям куда больше вреда, чем простые демоны. И если бы не такие, как она, Ведьминой плеши никогда бы не было. Никогда! Ты понимаешь?
        - Кто там? - пытаясь успокоиться, я несколько раз глубоко вдохнул сырой ночной воздух. - Кто?
        - Ты со мной или нет? Если страшно, я справлюсь один, - ничего не стал объяснять разминавший пальцы Бернард. - Решай.
        - Пошли, - решился я. Душу заполонил липкий ужас, но сейчас он не смог погасить разгоравшееся в груди пламя ненависти. Ненависти и охотничьего азарта. Сознаться в страхе собственному брату? Да не в этом дело, совсем не в этом…
        К окруженной вековыми дубами поляне мы подбирались молча. Потихоньку раздвигая заросли репейника и высокой лесной травы, крались по земле; насквозь промочили одежду в холодной росе и всякий раз замирали, заслышав подозрительный шорох. Сердце стучало в груди как сумасшедшее и оставалось только надеяться, что наше сбившееся дыхание не донесется до какого-нибудь равнодушного к чарам луны демона.
        Обошлось. И лежа на холодной сырой земле у самого края укрытой кронами деревьев поляны, я хотел только одного - оказаться отсюда как можно дальше. Тягучее пение вызывало озноб, и дрожь удалось унять, только изо всех сил стиснув зубы и сжав озябшие пальцы на деревянном ложе арбалета. Листья почти не пропускали свет зависшей в небе луны, но темно под кронами дубов не было - над проплешиной носились сразу несколько ярких болотных огней. И в их мельтешении никак не удавалось разглядеть танцующую посреди поляны завораживающий танец фигуру. Будто ее укрывал клубившийся под деревьями туман. Холодный туман, которого не было еще и минуты назад.
        - Кто это? - тихонько прошептал я, раздвигая закрывавшую обзор траву.
        - Ведьма, - как-то сдавленно ответил растянувшийся поблизости Бернард и принялся копаться в висевшем у него на поясе кошеле. - Ведьма, брат…
        И тут я, наконец, ее разглядел. Молочная пелена тумана на мгновение распалась на отдельные лоскуты, и оказалось, что посреди поляны плавно кружится в странном танце обнаженная женщина. Белоснежную кожу покрывали капельки пота, тонкие кисти рук, не замирая ни на миг, плели невидимое кружево. Распущенные волосы скрывали лицо, но стройная, почти девичья фигура не оставляла сомнений в том, что ведьма молода. Узкие бедра, плоский живот, небольшие груди…
        - Стреляй! - приказал Бернард, вытаскивая из кошеля пригоршню сухой толченой травы. - Стреляй…
        - Но зачем? - Я сглотнул слюну, не в силах отвести взгляд от ложбинки меж покрытых капельками пота грудей. - Зачем?!
        - Ты не понимаешь? - зашипел брат. - Не понимаешь?! Да она же танцует демонам!
        - Я не могу, - поднявшись на одно колено, прошептал я и вытер заливающий глаза пот. Дыхание сбилось, а перед глазами медленно изгибалось обнаженное тело танцовщицы. - Не могу!
        - Убивать демонов просто, но рано или поздно ты должен будешь понять, что дело не в них! Дело в нас самих! Можно сколько угодно уничтожать выбравшихся из преисподней тварей, но если не выжечь заразу в людях, все будет без толку! - повысил голос Бернард и, вскочив на ноги, метнулся в сторону. - Быстрей!
        Бесшумно подкравшийся к нам по ветвям деревьев ведьмин знакомец - просто невероятных размеров черный кот, - прыгнул, целясь когтями брату в голову, но на мгновение запоздал и приземлился в куст чертополоха. Зашипев, оказавшаяся ничуть не меньше степного волка зверюга присела для нового прыжка, и Бернард взмахнул правой рукой. Вылетевшие из его ладони обрывки сухой травы полыхнули ослепительным огнем, а мявкнувший от боли кот зарылся опаленной серебристыми искрами мордой в сырую траву.
        - Кейн! - крикнул брат и рубанул мечом распластавшегося на земле зверя поперек хребта.
        И только тут странное оцепенение начало покидать меня - оборвавшая танец ведьма откинула закрывавшие лицо волосы и неожиданно стремительно метнулась к нам. На одном из шагов она оттолкнулась от земли, и распластавшееся в длинном прыжке женское тело вдруг покрылось мелкой чешуей. Из кончиков пальцев показались изогнутые когти, а превратившееся в демоническую маску лицо враз растеряло всю свою привлекательность.
        Выстрелил ли я?
        Или просто дрогнул палец?
        Не знаю.
        Но, как бы то ни было, угодивший чуть ниже левой ключицы арбалетный болт сбил ведьму на землю, и во все стороны от раны по ее телу начало распространяться багряное сияние. Наложенные на посеребренный наконечник чары выжгли женщину в один миг, и вскоре от нее остались лишь обугленные кости.
        - Молодец! - хлопнул меня по плечу перемазанный в черной крови кота Бернард и потряс широким черным ошейником, который отозвался серебряным звоном. - Смотри, проклятое серебро!
        - Я не хотел ее убивать, - неожиданно для себя признался я и с трудом прогнал мелькнувшее перед глазами видение: кружащуюся в тумане обнаженную танцовщицу. - Не хотел…
        - Да перестань ты! - Брат вытер с лица чужую кровь и сунул мне в лицо снятую со зверя цепь черного серебра. - Знаешь, сколько душ она должна была загубить, чтобы сделать этот ошейник? Знаешь?!
        - Да знаю я все! - Просунув носок сапога в стремя арбалета, я взвел струну и решил ничего не объяснять. - Но мне больше нравится убивать демонов.
        - Ничего, привыкнешь, - Бернард вытащил из разрубленного почти напополам ведьминого знакомца меч и вытер его о траву. Выпрямился, убрал меч в ножны и взглянул мне в глаза. - Привыкнешь…
        - Не хочу… - тихонько прошептал я, когда Бернард направился к окружавшим поляну дубам, вздохнул и побрел вслед за братом. - Не хочу!
        Но так ли много в этой жизни зависит от наших желаний?
        Одержимость
        Высушенный летним зноем терновник полыхал ярким, почти бесцветным пламенем. Почти бесцветным, но от этого не менее жарким - лепестки огня обвивали сгоравшего заживо демона и танцевали вокруг него хаотический танец очищающего обряда. Вбитые в запястья и лодыжки серебряные гвозди лишили исчадие тьмы всякой надежды на спасение, но оно все же раз за разом проверяло на прочность глубоко ушедшие в дерево штыри. Обрывки одежды на одержимом демоном уже занялись пламенем, и по мере того, как начала обугливаться плоть, рывки становились все слабее, а вопли тише и бессвязней.
        Изменивший направление ветер снес на меня серые хлопья пепла, яростный жар опалил лицо, но, наблюдая за конвульсиями одержимого, я и не подумал отойти на безопасное расстояние. Гори, тень тебя забери, гори! Подыхай, тварь!
        Впрочем, если разобраться - демон уже сдох, когда арбалетный болт пробил грудь человеку, в которого тот по неосторожности вселился. Вот уж не думал, что сумеречник серебро не учует. Повезло. Мне повезло - не ему. На такой улов, видит тень, я и не рассчитывал.
        Кинув на землю ненужный более арбалет, я швырнул в огонь последнюю охапку хвороста и, вытерев полой белой рубахи вспотевшее лицо, повернулся к топтавшимся неподалеку людям. Должно быть, в глазах у меня отразились отблески пламени; все почтительно потупились. Все - даже приставленный ко мне дедом старый вояка Кевин Свори. Один лишь священник перекрестил обмякшее тело одержимого и спокойно выдержал мой взгляд.
        Ухмыльнувшись, я поднял с кочки чадящий факел и подошел к пришпиленному к земле кинжалом и двумя ножами косильщику - выбравшейся из Ведьминой плеши на запах крови твари ростом в полтора локтя. Вот так посмотришь - кукольный мастер спьяну смастерил из корней деревьев на потеху детворе страшилище. Но похожие на лезвия серпов длинные когти вполне могли поспорить остротой с заточенными подгорными мастерами клинками. Оглянувшись на священника, я взмахом руки обдал косильщика каплями горящей смолы, и тот тихонько завыл, когда огонь опалил землистого цвета шкуру.
        - Грешно наслаждаться страданиями других, - приблизился ко мне святой отец.
        - Даже адского создания? - прищурился я, разглядывая незнакомого церковника. Невысокий, плотный, лет за сорок, широкое лицо по имперской моде выбрито. Не будь на нем коричневого балахона братства Святого Патрика, решил бы, что передо мной мельник или зажиточный лавочник. Вот только глаза…
        - Даже так, - уверенно заявил церковник и, сложив на груди руки, прочитал короткую молитву. И столько в его словах было силы, что опаленный каплями горящей смолы демон только раз и дернулся, прежде чем обряд изгнания отправил его сущность обратно в преисподнюю. Тем не менее я вытащил из висевших на поясе ножен короткий меч и несколькими ударами отрубил приплюснутую голову с широкой пастью, полной острых зубов.
        - Думаете? - От почти прогоревшего куста терновника нестерпимо несло горелой человечиной, так что устроенное священником представление меня только позабавило. В самом деле, не стоит здесь задерживаться - как бы из Ведьминой плеши еще кто на дармовое угощение не явился. А значит, надо вытаскивать из этого дохлого пугала мои ножи, пока от его ядовитой крови клинки ржавчина не прихватила. - Какими судьбами вас сюда занесло? Отец…
        - Отец Густав, - правильно понял причину моей заминки церковник. - Я новый настоятель монастыря Святого Патрика.
        - Это как раз понятно, - кивнул я и взмахом руки подозвал Эдвина, державшего на поводу мою лошадь. - Вопрос был: что вам понадобилось на этой заброшенной дороге?
        - Мы решили срезать путь, господин Кейн, - объяснил узнавший меня охранник настоятеля - крупный малый в доходившей до середины бедер кольчуге. Шею у него прикрывал кольчужный ворот, шлем с глухим забралом был приторочен к седлу здоровенного гнедого жеребца, который нервно раздувал ноздри, беспокоясь из-за запаха дыма.
        - По заброшенной дороге? - удивился я, ломая голову, где встречал этого здоровяка раньше. Нет, не припомню. Но он точно из местных: и стрижен по-нашему коротко, и знать меня в лицо приезжий никак не может. Священник вот не знал. - Не думал, что в здравом уме люди так близко к Ведьминой плеши приближаться рискуют.
        - А сам как? В здравом уме, нет? - тихонько пробурчал мне на ухо Эдвин и успокаивающе похлопал по крупу мелко дрожавшую Звездочку.
        А что я? Подумаешь, у границы прошелся! Да еще не один, а под охраной старины Свори и двух его оруженосцев. Вон с взведенными арбалетами и сейчас от плеши глаз не отводят. Ерунда, в детстве с братом и то дальше забирались. Куда как дальше…
        Я перевел взгляд с заброшенной дороги - наглядного подтверждения, что силы тьмы медленно, но неуклонно расширяют свои владения на землях Тир-Ле-Конта, - на Ведьмину плешь и вновь прищурился из-за кусавшего глаза дыма. Отсюда посмотришь - ничего особенного. Разве что листва пожухлая да сухостоя больше. Ну и небо в той стороне куда темнее. А вот если приглядеться…
        Жесткая, будто металлическая проволока, серая трава, перекрученные чужеродной силой стволы деревьев, лиловые цветки и длинные загнутые шипы неведомых растений. И тишина. Ни птаха не мелькнет, ни кузнечик на той стороне не застрекочет. А уж что здесь по ночам творится!..
        - Исчадия преисподней не страшны тем, кого вера сильна. - Отец Густав начал перебирать четки. - Тем более при свете солнца.
        - Это не ответ. - Вытащив из седельной сумки флягу, я сделал добрый глоток вина и, закашлявшись, забрызгал рубиновыми каплями рубаху. Ох, тень, не в то горло пошло! Это все из-за Эдвина, не иначе - старый слуга смотрел с немым упреком в глазах. Ладно, хоть побоялся при чужих с нравоучениями лезть.
        - Мы ожидаем преподобного Карла Арнсона - настоятеля монастыря нашего братства в Арли, - переглянулся с охранником священник. - И решили встретить его в Старых ключах.
        - Зачем по этой дороге-то поехали? - Я не дал увести разговор в сторону, почувствовав какую-то недосказанность.
        - Последний раз в Тир-Ле-Конте преподобный был несколько лет назад и вполне может отправиться короткой дорогой.
        - И что с того? - рассмеялся я. - Его вера не так сильна, как ваша?
        - Он просто не представляет, как опасен этот путь ночью, - смиренно ответил церковник, пропуская мой смех мимо ушей.
        - Как выглядит ваш гость? - Кевин Свори, седоусый рыцарь, выполнявший особые поручения моего деда, легко вскочил в седло и направил к нам своего коня.
        - Выглядит лет на полсотни, ростом с меня, но гораздо худее. На подбородке красное родимое пятно. - Перечислив, отец Густав задумался. - Так, Жерар?
        - Носит простой серый балахон, на среднем пальце левой руки перстень с вырезанной на рубине печатью ордена, - добавил тот. - Свита в полдюжины человек: слуга и пятеро телохранителей. Путешествуют верхом.
        - Не встречал. - Я стянул через голову испачканную гарью, вином и кровью рубаху и кинул ее Эдвину, который зацокал языком, разглядывая след, оставленный у меня поперек ребер когтем косильщика. Поджившая царапина уже не беспокоила, но все же, пожалуй, стоит промыть ее крепким вином. Хоть серой хворью я в свое время и переболел, но мало ли…
        - Не было их, - закивал слуга, передавая мне свежую рубаху. - Не могли мимо нас проскочить.
        - Может, в пути задержался или по объездной дороге отправился. - Священник постарался скрыть беспокойство. - Жерар, мы точно засветло до Старых ключей доберемся?
        - Точно. - Охранник поправил висевший в петле обоюдоострый боевой топор. - Только надо поторопиться - вечереет.
        - Нас подождите. - Неожиданно для себя я принял решение присоединиться к заинтересовавшему меня настоятелю монастыря и, сделав еще один глоток вина, убрал флягу в седельную суму. - Вместе веселее.
        - Нам возвращаться надо, - напомнил мне хмурый Свори, которому уже порядком осточертело нянчиться со мной. А уж тащиться неведомо куда по такому солнцепеку… Он и так в своем панцире весь взопрел.
        - Не хочешь совершить богоугодное дело? - скривился я, упорствуя на своем вовсе не из-за особой любви к церковникам. Просто после возвращения в Тир-Ле-Конт разговор с дедом предстоит не из приятных, а до завтра, глядишь, он чуток остыть успеет. - Поехали, развеемся…
        - Хорошо, - кивнул Свори, поджав губы, но оспаривать приказ не решился. - Кольчугу надень.
        - Еще чего! - фыркнул я, не собираясь накидывать поверх рубахи даже камзола, и забрался в седло. Понятно, что старому рыцарю поперек горла приказы мальчишки полутора десятков лет от роду выполнять. Да только деваться ему некуда - хоть княжеский перстень рода Лейми и унаследует мой старший брат, я, как ни крути, тоже внук своего деда. Ничего, недолго охране меня терпеть осталось, давно уже пора к отцу в Альме возвращаться. - Рони! Нож мой принеси! Только смотри, до листокрута не дотрагивайся. И лезвие не лапай, протри сначала!
        - Сам бы забрал, - не отказал себе в удовольствии проворчать Свори, который вовсе не пришел в восторг оттого, что его оруженосцу придется углубиться на десяток шагов в Ведьмину плешь. Да еще вытаскивать метательный нож из излишне любопытной твари, пришпиленной к дереву моим броском.
        - Мог бы - забрал. - Я не стал ничего объяснять, проверяя, насколько хорошо очистилось от крови демона лезвие кинжала. Сейчас смешно вспомнить, но когда отец узнал о моих с братом вылазках в Ведьмину плешь, влетело нам изрядно. Тогда он и стребовал с нас обещание никогда больше не соваться в это проклятое место. И об этом обещании не преминул мне перед поездкой в Тир-Ле-Конт напомнить. - Эдвин, арбалет возьми.
        Рыцарь, прищурившись так, что вокруг глаз залегли глубокие морщины, дождался, пока долговязый белобрысый парень всего на пару лет постарше меня высвободит из старого вяза метательный нож и вернется к нам, и только после этого придирчиво осмотрел снаряжение оруженосцев. Усиленные зерцалами кольчуги, шлемы с бармицами и толстые кожаные штаны и куртки пригодились бы на случай схватки с пошаливавшими в округе разбойниками или выбравшимися из Плеши демонами, но в такую погоду в них можно было запросто свариться заживо в собственном поту.
        Я вытер вспотевший лоб и оглядел пронзительно-голубое небо. Ни облачка. И хоть дело уже к вечеру близится, солнце жарит ничуть не меньше, чем несколько часов назад. Еще раз оглядел сгоревшее почти до костей тело, дождался, пока священник заберется на невысокого смирного конька, преспокойно общипывавшего осинку, и направил Звездочку на заброшенную дорогу, обочины которой заросли высокой травой.
        Закончив устраивать разнос младшему из оруженосцев - круглолицему и полноватому Анри, не от большого ума расстегнувшему усиленную бронзовыми бляхами куртку, Свори тут же нагнал меня и поехал рядом. Рони передал наставнику мой нож и ускакал вперед проверять дорогу, а его проштрафившийся товарищ плелся сзади, глотая поднятую копытами наших лошадей пыль.
        Обернувшись, я убедился, что собиравший мои пожитки Эдвин не отстал, махнул ему рукой, вытащил флягу и немного отхлебнул. Подумал - и протянул вино Свори.
        - Стоило оно того? - Сделав всего один глоток, рыцарь, знавший меня еще с пеленок, вытер длинные усы.
        - Да, - нисколько не колеблясь, твердо заявил я и убрал флягу в седельную суму. - Стоило.
        - А по мне так скормить душу человека демону самое последнее дело, - глядя в сторону, вздохнул мой телохранитель.
        - Фредерик умирал три седмицы! - Я сплюнул в дорожную пыль и оглядел открывшийся по левую стороны дороги широкий луг. - Три седмицы он гнил заживо, только из-за того, что этот ублюдок Дункан отравил клинок! А лекари даже не могли унять его боль! Вот тогда я и пообещал устроить так, что смерть этого недоноска ни на тень не будет легче. Я слово сдержал. Кровь за кровь и прах к праху!
        - Это детство в тебе играет, сынок, - приложив ладонь ко лбу, старый рыцарь осмотрел неровную стену кривых деревьев, отделяющую нас от Ведьминой плеши. - Видят тени, со временем начинаешь понимать, что для человека нет никакой разницы - четвертуешь ты его или без затей голову отрубишь. Важен лишь результат.
        - Угораздит угодить в ад, скажи об этом Дункану, - хмыкнул я, не обращая внимания на столь вольное обращение. - Бедному ублюдку, который думал, что умнее всех.
        - Не стоило тебе возвращаться в Тир-Ле-Конт, - нахмурился Свори. - Если князь узнает, как ты обошелся с Дунканом, я тебе не завидую.
        - Не если, а когда. - Я вновь достал флягу с вином. - Плевать!
        - Храбришься? - Седоусый рыцарь посмотрел на меня так пристально, словно собирался сосчитать глотки.
        - Учусь отвечать за свои поступки. - На солнцепеке вино моментально ударило в голову и развязало язык. - Будь что будет, и гори оно синим пламенем. Жаль только, святоша с косильщиком все испортил…
        - Тень тебя забери, Кейн! - Свори хлопнул ладонью по луке седла. - Разве я не учил тебя, что ненависть слишком опасна - она дурманит голову и мешает… устранить врага наиболее простым способом именно тогда, когда это необходимо. Запомни: простота - залог успеха, а своевременность - долгой жизни.
        - Знаю. - Я лишь улыбнулся в ответ.
        - Тогда откуда в тебе это? - Понизив голос, рыцарь перехватил украшенные серебряной чеканкой поводья Звездочки. - Откуда? Какой толк охотиться на демонов? Скольких ты сегодня убил? Четверых?
        - С сумеречником - пятерых. - Я обернулся посмотреть на торчавшую из земли каменную стелу. А ведь всего шесть лет назад, когда мы с отцом только уезжали в Альме, до Ведьминой плеши отсюда было версты три, не меньше! А теперь вот она - рукой подать.
        - Капля в море! Даже разрежь ты на куски и поджарь на медленном огне сотню сумеречников, это ничего не изменит. Имя им - легион. Да один тайнознатец чарами или вон - церковник молитвой за день изгонит демонов больше, чем ты сожжешь за всю свою жизнь!
        - Изгонит? Обратно в преисподнюю? И что это изменит? - оскалился я. - Подумаешь, домой вышвырнули! Вернутся! Вот сумеречника я навсегда во тьму отправил! Сдох он! И косильщик бы сдох, не помешай мне церковник!
        - Да какое тебе дело до этих проклятых созданий?! - взорвался Кевин Свори. - Изгнали и ладно! Забудь!
        - Они принесли серую хворь. - Я взглянул в глаза старому рыцарю, которого при упоминании лютовавшей в Северных княжествах дюжину лет назад болезни просто перекорежило. И было от чего - зараза эта выкосила почти каждого десятого жителя Тир-Ле-Конта. Мы с братом тоже от нее не убереглись, но смогли выкарабкаться. Мы смогли, а мама - нет.
        Ничего не ответив, Свори протянул руку, и я передал ему вытащенную из седельной сумы флягу. Дождался, пока помрачневший рыцарь вернет ее обратно, и допил плескавшееся на донышке вино. Дальше мы ехали молча.
        Конь Рони взвился на дыбы, когда дорога вильнула, огибая неглубокий овраг, и вплотную приблизилась к заросшей высокой травой канаве. С трудом удержавшись в седле, оруженосец слишком поздно заметил выскочивших на обочину трех черных зверей, которые в ярком свете солнца казались растянутыми каплями первородной тьмы. Неудивительно, что прицелиться он толком не успел, и арбалетный болт впустую прошел намного выше нюхальщиков, рванувших через овраг к Ведьминой плеши. Напоминавшие горбатых волков с острыми вытянутыми мордами твари в один миг взобрались на пологий склон и метнулись через небольшое поле к спасительным зарослям терновника.
        Не обратив внимания на предостерегающий крик Свори, я пятками направил лошадь наперерез и, чувствуя, как ударивший в лицо ветер начинает раздувать рубаху, вытащил седельный меч. Ну же! Быстрей!
        Только тень знает, каким чудом не вылетев из седла, я несся по полю и старался не думать, каков будет итог этой безумной скачки, если на пути подвернется кротовья нора. Впрочем, вино и азарт вскоре вышвырнули из головы эти никчемные мыслишки, и, замахиваясь мечом, я орал от восторга.
        Словно шкурой почуяв опасность, нюхальщик метнулся в сторону, но длинный клинок все же чиркнул его по загривку. Тяжелое лезвие, легко рассекшее плоть демонического создания, угодило меж костяных пластин, и в следующий миг рукоять меча вырвало из моей вспотевшей ладони.
        Натянув поводья, я выскочил из седла и, выхватывая из висевших на поясе ножен короткий меч и кинжал, бросился к поднявшемуся на лапы раненому демону. В глубоко посаженных черных глазах нюхальщика вспыхнули багровые огоньки безумия, и он зубами попытался перехватить лезвие кинжала. Легко сместившись в сторону, я наотмашь врезал ему по уху витой гардой и сразу же ткнул зажатым в правой руке коротким клинком во впалое брюхо. Завизжав от боли, тварь припала к земле, но тут подоспевший Свори на скаку выстрелил из арбалета ей в голову.
        - Кто учит тебя управляться с мечом, мальчик? - тяжело дыша, рыцарь привстал на стременах, наблюдая за зарослями терновника, в которые нырнули улепетывавшие со всех ног нюхальщики.
        - Никто. - Я поднял с земли седельный меч и, поправив прилипшую к мокрой от пота спине рубаху, на ватных ногах поплелся к отбежавшей к оврагу Звездочке.
        - Оно и видно, - язвительно заметил седоусый рыцарь, направляя коня следом.
        - Просто рука вспотела. - Закусив с досады губу, я забрался в седло. В голове шумело, сердце колотилось, а в пересохшем рту стоял мерзкий привкус желчи. Тень! Как же неудачно с мечом получилось! Теперь въедливый старикан всю дорогу пилить будет, еще и деду о моей промашке расскажет.
        - Конечно-конечно, с кем не бывает, - глумливо кивнул Свори, который за подобную оплошность вполне мог спустить шкуру с кого-нибудь из своих оруженосцев, и, перестав улыбаться, дернул себя за ус. - В Альме что, так сложно хорошего мечника найти? Или Патрик на тебя совсем рукой махнул?
        - Предыдущий наставник считал, что без шишек и тумаков его уроки пройдут для меня впустую. - Звездочка тихонько побрела через луг обратно на дорогу, но я не стал ее подгонять. - Пришлось отказаться от его услуг.
        - Зря, может, хоть так из тебя бы толк вышел! - Рыцарь взмахом руки вновь отправил Рони вперед, и мы поскакали следом за умчавшимся по дороге оруженосцем.
        - Вряд ли, - с сомнением покачав головой, я глотнул из протянутой мне фляги. Холодная вода смыла привкус желчи, но сейчас куда уместней оказался бы глоток вина. - Отцовским лекарям так и не удалось приживить ему пальцы на правой руке.
        - Ты сказал - предыдущий учитель? - внимательно глянул на меня Свори. - А что нынешний?
        - Пока еще не встречались, - усмехнулся я. - Отец перед самым отъездом какого-то моряка нанял.
        - Оболтус! - с затаенной гордостью - думаю, не столько лично за меня, сколько за уроженца Тир-Ле-Конта - усмехнулся в усы Свори и велел Рони ехать напрямик через заброшенное поле.
        До Старых ключей - небольшой деревеньки на самой границе с княжеством Арли, мы добрались уже ближе к вечеру. Дневная жара к этому времени спала, и я накинул поверх запыленной рубахи камзол - иначе имелся риск быть заживо съеденным комарами, коих в этой болотистой местности водилось просто несчетное количество. Немного успокоившись при виде частокола, ограждавшего поселение в полсотни домов, Свори разрешил оруженосцам снять шлемы, и те с наслаждением подставили раскрасневшиеся лица посвежевшему за время пути ветру.
        Дежурившие на воротах и дозорной вышке караульные при нашем появлении даже усом не повели - прямо за околицей остановился на ночлег идущий в Тир-Ле-Конт имперский караван. Несколько десятков работников споро разбивали шатры и палатки, а дюжина стражников следила, как бы местные оборванцы не прокрались к фургонам, из которых уже выпрягли лошадей. Надутый от собственной важности тип - не иначе староста или еще какой прыщ на ровном месте, - в компании с купцом ходил по пятам за ставившим защитные чары тайнознатцем.
        - Остановимся на ночь? - предложил я, заметив нескольких симпатичных и не очень девиц, с интересом посматривавших на обозников. И прохаживавшиеся поблизости крепкие парни только подтвердили мою догадку о причинах такого интереса. Все верно: многие торговые обозы из Империи, что направляются через Арли в Тир-Ле-Конт, на ночевку здесь останавливаются. А народец у нас ушлый, давно сообразил, на чем лишнюю монетку заработать можно.
        - Нет! - рявкнул Свори, перехватив мой взгляд.
        - А вы, святой отец, что скажете? - Я повернулся к настоятелю монастыря. - А назавтра вместе с караваном поутру в путь двинетесь.
        - Если нашего гостя нет в Старых ключах, мы все же попробуем его нагнать, - вздохнул отец Густав. - Иначе, боюсь, у него может сложиться превратное мнение о нашем гостеприимстве.
        - С проверкой едет? - догадался Свори и, усмехнувшись, оглушительно засвистел.
        Мешавший обозному тайнознатцу мужик, на колпаке которого серебряной нитью был вышит герб Старых ключей, вздрогнул, развернулся, открыл рот для гневного окрика и… мигом растерял весь свой гонор, узнав моего телохранителя.
        - Живо сюда! - рявкнул на него Кевин и грозно похлопал кожаными перчатками по луке седла.
        - Чем могу служить, господин Свори? - Помощник старосты согнулся в три погибели и заискивающе заглянул рыцарю в глаза, теребя снятый с головы колпак. На широком поясе с медной пряжкой, украшенной чеканкой, у него висел здоровенный тесак, но, судя по новеньким ножнам с серебряными клепками, нацепляли его исключительно перед приездом важных гостей.
        - Патриканцы у вас остановились?
        - Нет, господин Свори, - искоса глянув на коричневый балахон святого отца, опустил глаза помощник старосты. Постная его морда прямо-таки напрашивалась на добрый пинок сапогом.
        - Мимо они проехали. - Уверенной походкой бывалого рубаки к нам от ворот подошел пожилой стражник в выгоревшем на солнце и застиранном до серости дублете с распущенной почти до пупа шнуровкой. Не иначе нашедший теплое местечко ветеран. Хотя нет: на перекинутом через плечо ремне, с которого свисал пехотный меч в потертых ножнах, вместо обычной застежки - княжеская Черная роза. Выходит, за порядком сюда приглядывать направили. - До Наковальни засветло успеть рассчитывали.
        - Давно проехали? - уточнил рыцарь, потеряв всякий интерес к переминавшемуся с ноги на ногу помощнику старосты.
        - Часа два, - стражник огладил короткую бородку и слегка поклонился настоятелю монастыря. Даже не поклонился - так, наметил поклон. Оно и понятно: не в Империи, чай. Пусть спасибо скажут, что дед их монастырь вообще не закрыл. Из Ронли, вон, давно всех церковников взашей выгнали.
        - Благодарю. - Свори кивнул ветерану и повернулся к отцу Густаву: - Вас проводить?
        - Будем очень признательны, - не стал скромничать священник. - Как бы ночь в дороге не застала.
        - Зачем? - усмехнулся я. - Разве страшны исчадия преисподней тем, кого вера сильна?
        - А разбойники? - вздохнул отец Густав. - Не всякого безбожника удастся вразумить молитвой и проповедью. А как говорил святой Патрик: нет никакой доблести сложить голову из-за пустого бахвальства.
        - Тогда в путь! - Свори не дал мне времени придумать хоть какую-либо причину, чтобы остаться в Старых ключах.
        Я привстал на стременах, собираясь приказать ему поворачивать обратно, но, поймав укоризненный взгляд Эдвина, передумал и направил Звездочку вслед за остальными. Все равно до Тир-Ле-Конта сегодня добраться уже не успеем, а что Старые ключи, что Наковальня… Одна тень.
        Во дворе Наковальни - постоялого двора, открытого на месте заброшенной кузницы, выл пес. Выл, выл и выл. Не смолкавший ни на мгновение собачий плач действовал на нервы, и насторожившийся Свори велел оруженосцам проверить арбалеты, надеть шлемы и держать ухо востро.
        - Кейн, кольчуга! - напомнил мне рыцарь, оглядываясь по сторонам.
        - Забудь, - буркнул я, хоть и понимал, что дело, скорее всего, действительно нечисто. Будь на постоялом дворе все в порядке - пес давно бы уже по хребту поленом получил. С другой стороны, лиходеи этот вой тоже бы терпеть не стали. И все же, что там стряслось? Места здесь глухие, может, стоит все же кольчугу надеть?
        - Мальчишка! - прошипев, ясно выразил свое отношение седоусый рыцарь и скомандовал: - Не отставать!
        - Старый пердун! - не остался я в долгу, но Свори, к счастью, уже отъехал на приличное расстояние и ничего не расслышал.
        Когда мы приблизились к высокому бревенчатому забору, из-за которого торчала остроконечная крыша двухэтажного постоялого двора, тоскливый собачий вой сменился яростным лаем и лязгом цепи: пес носился по двору. Легко соскочив из седла на землю, Свори обнажил меч и велел оруженосцам с арбалетами следовать за ним. Жерар, настороженно озираясь по сторонам, вытащил из петли боевой топор, настоятель, бормоча под нос молитву, начал перебирать четки.
        - Жди здесь, - кинул я поводья Звездочки Эдвину, который попытался всучить мне взведенный арбалет, достал пару метательных ножей и отправился вдогонку за уже заглянувшим в распахнутые ворота рыцарем.
        - Эй ты! Брось меч! - рявкнул на кого-то Свори, когда хриплый лай цепного пса резко оборвался и послышался жалобный скулеж. - Живо!
        Заскочив во двор вслед за оруженосцами рыцаря, я успел заметить, как молодой парень в накинутом поверх кольчужной безрукавки длинном сером плаще разжал ладонь и уронил тяжелый полесский меч рядом с уже затихшим кобелем.
        - Что здесь происходит? - Указав Рони на конюшню, Свори начал медленно приближаться к неподвижно замершему парню таким образом, чтобы не перекрыть линию стрельбы второму оруженосцу - Анри.
        Внимательно приглядевшись к хранившему молчание рыжеволосому парню, по лицу которого катились крупные капли пота, я решил, что на местного уроженца он не похож. Скорее уж это подданный герцога Йорка. Там все через одного рыжие и конопатые.
        - Вы кто такие?! - Видимо, заслышав чужие голоса, на крыльцо постоялого двора выскочил худой старик в серой хламиде, подпоясанной обычным обрывком веревки. За его спиной в двери мелькнул еще один вооруженный человек.
        - Что здесь происходит? - уже спокойней повторил вопрос Свори, который моментально приметил и розовую кляксу родимого пятна на подбородке старика, и печатку с крупным рубином. Приметил, но команду опустить арбалеты оруженосцам так и не дал.
        - Ваше преподобие! - заскочив во двор, замахал руками отец Густав. - Все в порядке, это мы!
        - О! Дорогой друг! - Старик, оказавшийся тем самым преподобным Карлом Арнсоном, как-то не очень уверенно, будто был немного пьян, спустился с крыльца.
        - И все же, что здесь происходит? - совсем спокойно, тихо и скучно вновь поинтересовался седоусый рыцарь. Что обычно следует за заданным таким тоном вопросом, мне было прекрасно известно, а потому я отступил к забору и перевел взгляд на дверной проем. Как бы сейчас заварушка не началась.
        - Разбойники напали на постоялый двор, - впервые удосужил его ответом старик. - К сожалению, мы опоздали и смогли спасти только дочку хозяина.
        - Где она? - Свори подошел к крыльцу, не обращая внимания на рыжего парня, который уже поднял с земли меч.
        - В доме. - Церковник жестом велел второму своему охраннику освободить рыцарю дорогу и отвернулся от подскочившего к нему отца Густава. - Только прошу, не мучайте ее расспросами, у девочки небольшое помутнение рассудка, и она почти не говорит.
        - Хорошо, - кивнул Свори и зашел в дом.
        Прикинув, что ничего интересного во дворе в любом случае уже не случится, я спрятал метательные ножи и поспешил за ним. Гнало вперед меня не столько любопытство, сколько трезвый расчет - на постоялом дворе наверняка найдется чем-нибудь перекусить, а у меня во рту с утра маковой росинки не было.
        Впрочем, все мысли о еде вмиг испарились, стоило ударить в нос тяжелому запаху смерти. Первый труп валялся прямо у порога: одному из охранников церковника чем-то тяжелым размозжили голову. Крови было столько, что пропитавшийся ею серый плащ казался в тусклом освещении черным.
        Всего в обеденной зале оказалось семь трупов - меж перевернутых и порубленных столов лежали еще два церковника и четверо плохо одетых мужиков, вооруженных дубинками и топорами. Залетные разбойники? Скорее всего. Местные смерды тоже, конечно, пошаливают, но напасть на постоялый двор у них кишка тонка.
        Свори подошел к ведущей на второй этаж лестнице и за волосы приподнял голову ничком лежавшего на ступеньках крепкого парня, у которого оказалось перерезано горло.
        - Вышибала, - узнал мертвеца рыцарь и, осторожно отпустив голову, вытер руки о штанину. - Девочка где?
        - Она там, в комнате, - указал рукой на одну из дверей зашедший с улицы Карл Арнсон. - Я прошу вас, будьте помягче с бедным дитем.
        Ничего не ответив, Свори распахнул указанную дверь, и оттуда тотчас выскочила светловолосая девчонка лет десяти. Невысокая, с двумя длинными косицами, в доходившем до колен ситцевом сарафане. И бледная как мел. Обхватив руками церковника, дочь трактирщика уткнулась ему в балахон и затряслась в беззвучном приступе плача.
        - Как все произошло? - спросил Свори у прислонившегося к стене охранника, поняв, что из девчонки сейчас и слова не вытянешь.
        - Мы зашли с улицы, и на нас сразу же накинулись, - ответил вместо охранника настоятель арлийского монастыря. Он усадил захлебывавшуюся слезами девчонку на стул, и та, спрятав заплаканное лицо в ладонях, тихонько заскулила.
        Жерар и Эдвин, оставившие лошадей во дворе, заинтересовались рассказом и, обойдя стороной лежавший у входа труп, зашли внутрь. Отец Густав сунулся было следом, но тут же зажал рукой рот и выскочил наружу.
        Решив не терять время на выслушивание всей этой ерунды, я отправился прямиком на кухню. Вот там-то меня и проняло по-настоящему. Хоть в портовых кабаках Альме частенько доводилось наблюдать весьма неприглядные последствия пьяных поножовщин, здесь все оказалось намного жутче: именно на кухне налетчики расправились с семьей и прислугой хозяина постоялого двора. И сделали они это с какой-то нечеловеческой жестокостью, не пощадив ни женщин, ни детей.
        Ухватив первый попавшийся под руку жбан с пивом, я сделал несколько глотков и, только когда крепкий хмельной напиток ударил в голову, перевел дух. Зачем же всех убивать было?
        Женщин - жену и старшую дочь содержателя постоялого двора - разбойники задушили, двух сыновей зарезали кухонными ножами, а самому хозяину размозжили голову обухом валявшегося тут же колуна. Непонятно зачем притащенному сюда слуге Арнсона, опознанному мной по серому плащу, как и вышибале, перерезали горло, а какому-то старику в обносках сожгли лицо, засунув головой в растопленную печь.
        Стараясь успокоить дыхание, я отвернулся к окну и вновь присосался к жбану с пивом. Тень! Теперь ночью кошмары сниться будут. И аппетит надолго пропадет - залитая кровью кухня постоялого двора больше всего напоминала пыточную какого-то весьма неряшливого палача.
        И все же что-то меня здесь удерживало. Мешало уйти в обеденную залу или просто закрыть глаза. Заставляло раз за разом разглядывать распростертые на полу тела. Что-то во всем этом настораживало, но что именно - понять никак не получалось.
        Испачкав подошву в залившей пол крови, я вытер сапог о тряпку и неожиданно для себя выругался. Могу, конечно, заблуждаться, но всех этих людей убили на кухне и никуда после смерти не перетаскивали - лужи крови не смазаны и натекли рядом с телами. А это уже кое о чем говорит…
        Опустившись на корточки рядом со слугой Арнсона, я внимательно осмотрел его перерезанное горло, но, не углядев ничего подозрительного, перешел к старику с сожженным лицом. А вот с ним все оказалось совсем непросто: обноски точно с чужого плеча, ногти аккуратно подстрижены, а на ладонях ни одной мозоли. И кроме того - на среднем пальце левой руки белая отметина от недавно снятого кольца.
        Что бы это значило?
        Выпрямившись, я покачнулся от ударившего в голову хмеля и выглянул в обеденную залу. Отказавшись от безуспешных попыток разговорить находившуюся в шоке от пережитого девочку, которая все так же прятала лицо в ладонях, Свори у отрытого окна что-то втолковывал остававшимся во дворе оруженосцам.
        Проверив заточку предназначенного для чистки и разделки рыбы узкого ножа, я наконец взял себя в руки и уже совершенно спокойно вышел в обеденную залу. Эдвин, учуяв свежий запах перегара, положил на стол арбалет, но я, даже не взглянув в сторону старого слуги, прошел мимо. В голове было пусто, на душе тоскливо, и только гнавшее по жилам кровь сердце разжигало начавший медленно захлестывать меня огонь бешенства.
        - Кейн? - Свори отвернулся от окна.
        Настоятель арлийского монастыря, замолчав, тоже напряженно следил за моим продвижением к входной двери. И чего, тень забери, он глаза вылупил? Смотреть больше не на что?
        - Ничего. - Мотнув головой и нарочито пьяно покачиваясь, я пошел дальше к выходу во двор. На полпути остановился и, словно собираясь что-то спросить, повернулся к охраннику Арнсона. Спрашивать, впрочем, ничего не стал - молча воткнул ему под подбородок разделочный нож. Выпучив глаза, парень схватился за торчащую из шеи рукоять, но ноги у него подкосились, и он сполз по стене на пол.
        - Эдвин! - Развернувшись, я едва успел присесть: молния, вылетевшая из руки чернокнижника, принявшего облик настоятеля арлийского монастыря, ударила в стену над моей головой и брызнула каскадом жгучих искр. Доски облицовки тут же посерели и осыпались невесомыми струйками пепла.
        Едва не пропустив удар, Кевин Свори в последний момент отвел меч второго фальшивого охранника кованым наручем, и выхватив из ножен кинжал, загнал его в глазницу не успевшему отпрыгнуть парню.
        Жерар, не вполне разобравшись, что происходит, замахнулся топором на чернокнижника, но небольшой огненный шарик, сорвавшийся у того со сложенных ладоней, угодил крепышу в грудь. В следующее мгновение заклятие лопнуло, разметав по залу клочья окровавленной плоти, обрывки одежды и раскаленные докрасна звенья кольчуги.
        Я выхватил метательный нож, но заклинатель одним неуловимым движением оказался рядом с дочкой хозяина постоялого двора и, приставив к шее девочки изогнутый клинок, прижался спиной к стене. Лицо Карла Арнсона стекло с него, словно размокшая маска, слепленная из необожженной глины. Превращение заняло доли секунды, и уже через миг перед нами оказался совершенно другой человек. Еще более худой, горбоносый, с тонкими бледными губами и мелькавшими в глазах сумасшедшими огоньками.
        - Бросайте оружие или она умрет! - оскалившись, крикнул чернокнижник с решимостью загнанной в угол крысы.
        Переглянувшись с Эдвином, Кевин Свори положил кинжал на подоконник и медленно вытащил из ножен меч, явно решая, стоит ли выполнять этот приказ. Останься у заклинателя колдовские силы, он бы всех нас мигом по стенам размазал. Так что за нож чернокнижник схватился только от безысходности. Но что ему в таком состоянии в голову взбредет - одним теням известно.
        - Быстро! - теряя терпение, поторопил нас слуга тьмы, на лице которого выступили капли кровавого пота. - И тех, что во дворе, зовите!
        - Зачем? - пьяно усмехнувшись, шагнул к нему я.
        - Зовите! Или я ее… - Для большей убедительности чернокнижник слегка уколол клинком шею девочки, и из-под острия потекла тоненькая струйка крови. Глаза ребенка закатились, но колдун удержал девочку на ногах.
        - А нам-то что? - Я оперся левой рукой о стол и развернулся к заклинателю боком, скрывая нож, зажатый во второй руке. - Режь, мы потом тебя порежем. На куски. Медленно.
        - Загубите невинную душу? - тяжело выдохнул не поверивший моей угрозе чернокнижник. Все верно - нелегко всерьез выслушивать такое от подвыпившего пацана пятнадцати лет от роду. Прав ли он? Да только тень знает…
        - Это ты ее загубишь. А мы тебя. Вот сдашься - чин по чину, княжескому правосудию предадим. Поверь мне, сожжение на костре вовсе не самое худшее, что может приключиться с вашим братом. - Я специально говорил медленно и размеренно, и заклинатель нервничал все больше.
        - Заткните его! Быстро мечи на пол! - Он вновь сорвался на крик и стрельнул глазами на Свори, замершего с обнаженным клинком в руке.
        Перенеся весь свой вес на стол, я подался вперед и метнул в позабывшего про осторожность чернокнижника нож, зажатый в опущенной под столешницу руке. Заклинатель даже пискнуть не успел, как клинок вонзился ему в горло и, перебив хрящи, на всю длину лезвия ушел в плоть. Дочь хозяина, взвизгнув, рванулась от него прочь, и я шагнул ей навстречу.
        Какая-то часть сознания отметила, что рывок девчушки слишком уж стремителен, а в следующий миг из пальцев неестественно вытянувшихся девичьих рук, разрывая кожу, выскочили длинные когти. Отдергивая голову и заваливаясь назад, я начал отмахиваться ножом, но уйти из-под удара успел лишь благодаря угодившему в грудь одержимой арбалетному болту.
        Отбросив самострел, Эдвин выхватил из-за голенища сапога складной нож с лезвием почти в пол-локтя длиной и кинулся мне на помощь. Я не собирался отстраненно наблюдать за схваткой старого слуги, когда-то бывшего очень неплохим мастером ножа, только давно уже подрастерявшего былую форму, однако не смог даже сдвинуться с места. Ноги не слушались, а залитая кровью левая щека загорелась огнем - один из когтей одержимой все-таки успел рассечь кожу. Впрочем, моя помощь Эдвину не понадобилась: тварь вырвала арбалетный болт - из перерезанного горла не пролилось ни капли крови, - но тут почти одновременно выстрелили оруженосцы Свори, которые примчались с улицы на звуки схватки.
        И все же, несмотря на смертельные для обычного человека ранения, одержимая демоном девчонка никак не умирала. Наоборот, одним рывком поднявшись с пола, она прыгнула к Кевину, и тот выставил перед собой меч. Зайдя со спины, Эдвин в длинном выпаде попытался подрезать ей сухожилия ног, да только сам едва увернулся от стремительно развернувшейся твари, которая все больше теряла человеческий облик, превращаясь в настоящее исчадие тьмы.
        Существо, в котором почти ничего не осталось от симпатичной светловолосой девочки, не дожидаясь, пока оруженосцы перезарядят арбалеты, прыгнуло на старого слугу, но заскочивший со двора отец Густав уже начал выкрикивать слова изгоняющей демонов молитвы. И вера священника действительно оказалась крепка: при первых же его словах тварь пронзительно заверещала и уже вскоре в судорогах билась на полу; по мере того как власть создания тьмы над телом девочки слабела, из оставленных арбалетными болтами ран все сильнее струилась почти черная кровь.
        - Аминь! - тяжело вздохнув, завершил молитву священник и обессиленно опустился на стул.
        - Как ты догадался? - Свори кинул мне чистую тряпицу и двумя ударами меча отрубил голову чернокнижнику.
        - У настоящего церковника на пальце отметина от кольца осталась. - Приложив к располосованной щеке смоченную вином тряпку, я поморщился от боли. - Твою тень!
        - Терпи. В следующий раз умнее будешь, - усмехнулся, глядя на мои мучения, седоусый рыцарь. Его вспотевшее лицо сейчас как никогда напоминало вырезанную из дубовой доски маску. - Так сложно нас предупредить было?
        - Чернокнижник с меня глаз не спускал. Хитрый, сволочь! Только дохлый какой-то…
        - Если бы демон из него силы не тянул, этот задохлик всех нас к теням отправил, - покачал головой Свори, вытирая клинок.
        - Что за демон, кстати? - Я с трудом поднялся на ноги, но тут же бухнулся на стул.
        - Вельнский наездник. - Рыцарь посмотрел на священника, опустившегося на колени рядом с разорванным почти напополам телом Жерара. - Ты не знал, что девчонка одержима?
        - Откуда? Если б знал…
        Я вновь поднялся на ноги и побрел к выходу, пожалуй, впервые в жизни не испытывая удовольствия от вида демона, отправленного во тьму. Наоборот, застывшее на полу окровавленное тело девочки вызывало лишь желание обо всем забыть. Забыть и поскорее отсюда убраться. Куда глаза глядят. Пусть на ночь глядя, только бы выкинуть из головы вновь ставшие голубыми девичьи глаза.
        И ведь можно было ее спасти, можно! Всего-навсего и требовалось-то - не махать ножом, а сперва отца Густава позвать. Да только задним умом все мы крепки. Если бы да кабы…
        Но где-то в глубине души хуже собственного бессилия меня грызло совсем другое. На одной чаше внутренних весов там качалось стремление уничтожить демона. На другой - желание спасти чем-то зацепившую за живое девчонку. И если быть честным хоть с самим собой, этот благородный порыв никак не мог перевесить заветное - мрачное, отдающее горьковатым привкусом слез и до одури пахнущее дымом и кровью - желание собственными руками порвать на куски всякую вышедшую из Ведьминой плеши тварь. Желание, которое преследовало меня большую часть жизни. Желание, которое умрет только вместе со мной…
        - Эдвин! Пива тащи! - рявкнул я и, захлопнув за собой дверь, вышел во двор.
        Россыпь
        Счастливый билетик
        - У вас что за проезд?
        - Два. - Сунув кондукторше мятые десятки, я по привычке просмотрел номера билетов и, ухмыльнувшись, оторвал себе счастливый. Три, семь, четыре - девять, ноль, пять. Повезло.
        - Счастливый? - Колек протянул десять рублей.
        - Угу, - кивнул я и ухватился за поручень, когда трамвайный вагон тряхнуло на повороте. - Да убери ты деньги.
        - Ешь, давай, - не заставляя себя просить дважды, мой приятель спрятал в карман куртки десятку.
        - В смысле? - удивился я.
        - Ну… - растерялся Колек. - Надо же загадать желание и съесть.
        - И что?
        - Сбудется.
        - Больной? - Я издевательски покрутил пальцем у виска и отодвинулся, пропуская протискивавшуюся на выход тетку с двумя тяжеленными сумками. - На счастливом что, микробы какие-то особенные?
        - Да иди ты! - обиделся приятель. - Ты же счастливые билеты собираешь, а не я.
        - Собираю. Но не ем.
        - А! Так ты у нас коллекционер, - съязвил Колек. - Почем нынче счастливые билетики торгуются? Какие номера в цене?
        - Не покупаю.
        - А что так?
        - Удачу не купишь, - полушутя, полусерьезно объяснил я. - Сама прийти должна. А дальше уже человека дело, как ей распорядиться. Кто ест, кто в урну выкидывает.
        - А ты, выходит, удачу консервируешь? - Колек посмотрел время на экране мобильника и сунул его обратно в сумочку на поясе. - И сколько альбомов насобирал?
        - Хорош гнать уже! - фыркнул я и выудил из внутреннего кармана джинсовки несколько смятых билетиков. На некоторых уже и номеров-то толком не видно. - Ничего я не собираю, просто не выкидываю, а в карман откладываю.
        - Они ж обтрепались все, - скептически оглядел мою «коллекцию» Колек. - Мусор.
        - На сколько хватит, - пожал плечами я. - Не ламинировать же.
        - Лучше б ел, - хмыкнул приятель и начал протискиваться к двери. - Следующая наша.
        - Куда ты ломанулся? Еще пол-остановки ехать.
        - Не в курсе, что на выход заранее готовиться надо?
        - Иди ты…
        - Пошли быстрее, - выскочив из трамвая, дернул я за рукав приятеля, но тут мигавший зеленым светофор переключился на красный. - Блин, че ты тормозишь? Опаздываем уже!
        - И че, под машины теперь бросаться? - Колек остановился у ограждения трамвайной остановки. - Все равно не успели бы.
        - Нормально бы успели, - назло ему возразил я, высматривая, не появился ли просвет в потоке автомобилей. Нет, наглухо. Придется зеленый ждать.
        - Все, пошли, - заторопился Коля, когда светофор мигнул машинам желтым и синяя «Ока» резко затормозила перед пешеходным переходом.
        - Погодь. - Я захлопал по внутренним карманам, припоминая, куда сунул телефон. - У меня мобильник где-то звенит.
        Натужный визг тормозов, звон битого стекла и скрежет сминаемого металла враз перекрыли пиликанье завалившегося на дно кармана телефона. Не успевшая вовремя остановиться «газель» со всего размаха въехала в «Оку» и легкий автомобильчик, стремительно пролетев мимо нас, выкатился на перекресток.
        - Ох ты! - только и выдохнул Колек. - Нас бы…
        - Ага. - Дрожащей рукой я переложил телефон во внутренний карман.
        - Кто звонил?
        - Ошиблись номером.
        - Повезло. Билетик, однако, в масть оказался…
        - Может, и так. - Я стряхнул с ладони бумажную труху, выуженную из кармана, в котором, как ни старался, так и не смог нашарить ни одного счастливого билета. - Может, и так…
        Плохая карма
        - Ой, какая прелесть! - Оленька, симпатичная брюнетка из бухгалтерии, устроившаяся в контору прямиком с последнего курса университета, сцапала лежавшую на ежедневнике Вадима монету и прищурилась. - Серебро?
        - Ага. - Вадим откинулся на спинку стула.
        - Дорогая?
        - Не шибко.
        - А у меня родители в фильтр с водой кинули, так, представляешь, она даже не потемнела за полгода. - Девушка вернула серебряную трехрублевку на место. - А ты коллекционируешь?
        - Да не, по случаю прикупил.
        - Понятно. - Заслышав в коридоре голос начальницы, Оленька с набитой документами папкой выскочила из кабинета.
        Вадим хмыкнул, щелчком пальца запустил монету в воздух, поймал и небрежно кинул на ежедневник. Настроения заниматься уже сидевшим в печенках отчетом не было, но времени с последнего перекура прошло не так уж и много. Все, надо собраться с мыслями.
        - Слышь, Стас, а я знаю, зачем он эту монету на самое видное место выложил, - заявил на весь кабинет сидевший за столом у окна Виктор. - Он баб приманивает. Они ж, как сороки, на все блестящее слетаются.
        - Тоже, что ли, нумизматом стать? - зевнул копавшийся в заставленном архивными папками шкафу Стас. - Я не против, если такие цыпочки почаще заглядывать будут.
        - Все, Вадик, мы тебя раскусили! - заржал Витя. - Так что теперь монета будет переходящим вымпелом.
        - Ага, разбежались, - хмыкнул Вадим и полез в верхний ящик стола за сигаретами. - Подышим?
        - Извините, а кто Вадим? - В кабинет заглянул коротко стриженный парень в замшевой куртке и серой джинсовой рубахе.
        - Я. - Вадим с досадой бросил пачку сигарет в открытый ящик стола.
        - С «Сигмы» передали. - Расстегнув черную папку, парень выудил оттуда несколько упрятанных в пластиковый файл листов.
        - Спасибо.
        - О, «Соболь»? - заметил лежавшую на столе монету курьер.
        - Он самый, - не обращая внимания на смешки коллег, кивнул Вадим, а когда парень вышел в коридор, поднялся из-за стола: - Че ржете? Курить идем?
        - Пошли.
        - И все же, зачем тебе монета? - Выкинув окурок, Виктор явно не спешил возвращаться к работе и рассеянно шарил по карманам в поисках жевательной резинки.
        - Оберег. - Вадим щелчком отправил бычок в урну. - Плохую энергетику нейтрализует.
        - Да ну? - удивился Стас. - А я слышал, обереги посторонним нельзя показывать. Крестик ведь под одеждой носить надо, а не навыпуск.
        - Крестик - это предмет культа, - заявил Витя. - А оберег - суеверия. Но чего-то ты, Вадик, и вправду перемудрил. Смотри - сопрут!
        - Да и на здоровье, - только и усмехнулся Вадим.
        Впрочем, благодушное настроение враз исчезло, стоило ему вернуться на рабочее место.
        - Монету никто не брал? - перерыв груду лежавших на столе бумаг, поинтересовался он.
        - Таки сперли? - развеселился Виктор.
        - Каркать меньше надо. - Вадим заглянул под клавиатуру.
        - На полу посмотри, уборщица могла стряхнуть, - посоветовал Стас.
        - Она у нас в обед убирает, - покачал головой Вадим, но под стол все же слазил. Безрезультатно.
        - Вот и уплыл твой оберег. Как же ты без него? Зараз сглазят, - без особого сочувствия в голосе хмыкнул Витя. - И что твои суеверия на этот счет говорят? Наступят тяжелые времена?
        - Без понятия. - Вадим выудил из ящика стола серебряную трехрублевку, отличавшуюся от пропавшей лишь запечатанной пластиковой упаковкой. - Теперь это проблемы нового владельца.
        - Погоди, - не на шутку удивился Витя. - У тебя что, еще одна есть?
        - Я оптом на пару тысяч сразу взял. - Вадим распорол плотный пластик ножом для бумаг. - Чтоб десять раз в банк не бегать.
        - Обожди! - затряс головой вконец запутавшийся Стас. - Какой же это оберег тогда?
        - Знаешь, как громоотвод работает? - Вадим улыбнулся и кинул монету на ежедневник. - Вот все приходят, удивляются, лапают поначалу. Потом внимания не обращают, но подсознательно фиксируют. А если от кого негативные флюиды идут, так все в монете оседают. Слишком уж она из общей картины выпадает, сечете?
        - Ты б ее на цепочку тогда, - предложил Виктор. - Раз такой ценный предмет.
        - А смысл? - ухмыльнулся Вадим. - Она ж на себя весь негатив оттягивает, а как ее плохая карма переполнять начинает, так самое время менять.
        - И эта плохая карма обостряет чью-то склонность к воровству? - задумался Витя. - Слушай, а может, ты мне их лучше отдавать будешь?
        - А ты возьмешь?
        - Да ты знаешь… Я бы теще подарил. И ей приятно будет, и мне в зачет пойдет. И потом, а вдруг сработает?..
        Будни негодяев
        Крупные зеленые звезды ярко светились на черном полотнище неба. Горели, едва заметно мерцали, наводили на мысли о вечном. Такие звезды не увидишь в городе. Даже если сгинет неразлучный спутник заполонивших улицы автомобилей - смог, то ни на мгновение не гаснущие огни витрин и рекламных вывесок, окна домов и освещающие дороги фонари все равно подавят хрупкие огоньки небесных светил, убьют их очарование и превратят в едва заметные точки на сером, не по ночному светлом небе.
        Другое дело - степь. В степи ночь все еще остается полноправной хозяйкой, и лишь луна может затмить величие и красоту звездного неба. И не нужно никаких телескопов, достаточно просто улечься на землю и хоть на несколько минут позабыть о повседневной суете.
        Но как ни странно, человеку, находившемуся в столь удобном для созерцания звезд положении, не было до их красоты ровным счетом никакого дела. Куда больше его волновали стянувшие запястья и лодыжки шнуры, крепко намотанные на вбитые в сухую землю колышки. И тихий плеск… Да, тихий плеск выливавшегося из канистры бензина волновал его сейчас больше всего.
        Полупустая канистра плашмя упала на землю, и с довольным бульканьем жидкость хлынула из ее горла. Опасаясь замочить ботинки, среднего роста худощавый мужчина лет тридцати быстро отошел от распятого на земле посредника и поморщился от резкого запаха бензина.
        - Ник, будь любезен, кинь зажигалку, - как ни в чем не бывало, попросил не сдвинувшийся с места Лорд.
        - Держи. - Выудив из кармана короткой кожаной куртки, мужчина бросил серебряную зажигалку нанимателю.
        - Так вот, вернемся к нашему разговору… - Не обращая внимания ни на крики посредника, ни на пропитывавший сухую почву под ногами бензин, Лорд откинул массивную крышку зажигалки.
        Ник тихонько хмыкнул себе под нос и отошел к стоявшему на обочине проселочной дороги автомобилю. Звезды и ночная прохлада к этому времени ему осточертели ничуть не меньше бессвязных криков ополоумевшего от страха посредника, и, оглядевшись по сторонам, он залез на водительское сиденье «Лендровера». Дверь, впрочем, закрывать не стал. Мало ли чего еще Лорду понадобится. Наниматель вообще отличался взбалмошным характером, и нечего было пытаться угадать, какая блажь придет ему в голову в следующую минуту. То он со своими лакированными туфлями как с писаной торбой носится, то совершенно спокойно по превращенной бензином в липкую жижу земле топчется. Все мы со странностями, но не до такой же степени.
        Крики посредника сменились захлебывающимся плачем, и с некоторым удивлением Ник признал, что Лорд вновь оказался прав: расколоть эту крысу удалось за считаные минуты. Лорд, надо сказать, вообще слишком часто оказывался прав - а значит, не стоило рассчитывать, что маска добропорядочного англичанина имеет хоть какое-то отношение к его настоящей сущности. И это стоило иметь в виду.
        Невысокий, плотного сложения, глубокие залысины на висках, волосы седые, брови густые сросшиеся, нос прямой, лицо, будто морда бульдога. Говорит по-английски без акцента. Без проблем переходит на немецкий, испанский, французский и арабский. По-русски… по-русски лучше бы молчал. Русский у него ужасный. Но ведь это еще ни о чем не говорит, не так ли?
        В очередной раз перебрав в голове волков, которые могли бы напялить на себя овечью шкуру представителя английского среднего класса, Ник только тяжело вздохнул и полез за сигаретами. Черт! Зажигалку-то отдал. Можно, конечно, воспользоваться автомобильным прикуривателем, но в ритуале с бензиновой зажигалкой заключалась добрая половина получаемого от курения удовольствия.
        Яркая вспышка пламени ударила по нервам одновременно с ввинтившимся в ночь диким криком сгоравшего заживо человека, и от неожиданности Ник врезался головой в крышу автомобиля. Высокое пламя почти сразу опало, лишь на несколько мгновений напугав ночную темень, и теперь чадящий огонь яростно цеплялся за жизнь, припадая к земле. И все же он оставался слишком ярким. Слишком…
        - Поехали. - Как ни в чем не бывало Лорд уселся на пассажирское сиденье, кинул в подстаканник зажигалку и с довольным видом пыхнул сигариллой.
        - Какого хрена?! - Ник в бешенстве ударил ладонями об руль. - С дуба рухнул?
        - Поехали, - не повышая голоса, распорядился Лорд, но спорить с ним водителю сразу же расхотелось.
        - О’кей, вы хозяин. - Взбешенный Ник скрипнул зубами и, не включая фар, вывернул на дорогу.
        - Не понимаю причину столь бурной реакции, мистер Чернофф, - с притворным удивлением приподнял левую бровь человек, известный в определенных кругах под прозвищем Лорд. - Вас так расстроила безвременная кончина посредника?
        - Моя фамилия, как вам прекрасно известно, Чернов. - Ник уже взял себя в руки.
        - Откуда столь трепетное отношение к фамилии, которой от силы полгода?
        - Моя фамилия Чернов, - не поддался на провокацию Ник.
        - Да и неважно, - махнул рукой Лорд. - Вас что-то расстроило в судьбе посредника?
        - Жечь его зачем было?
        - Это настолько принципиально?
        - Вот если в нас ракету влепят, это будет принципиально! В стране военное положение. Если что…
        - Об этом я как-то не подумал, - пожал плечами Лорд. - Но ведь обошлось?
        - Не факт. - Ник между делом сунул зажигалку в боковой карман куртки. - Еще надо до города добраться…
        - Доберемся, - беспечно заявил англичанин. - Тебе не интересно, какую историю поведал этот гаденыш?
        - Нет, - усмехнулся Ник. - Абсолютно.
        - Это Чжоу. - Лорд пропустил его слова мимо ушей. - Нас продал желтомазый.
        - Кому? - особо не рассчитывая на ответ, поинтересовался Ник.
        - Нанимателю, - непонятно с чего разоткровенничался англичанин. - Представляешь?
        - А смысл? - засомневался в правдоподобности этой версии Чернов, который включил фары и до минимума снизил скорость перед выездом на автостраду. - Он свою игрушку и так получит.
        - Решил авансом обойтись, видимо. - Лорд безразлично выдохнул дым и выкинул окурок в приоткрытое окно внедорожника. - На посту останови…
        - Понятно дело. - Не доезжая метров пятнадцати до сооруженного из серых бетонных плит блокпоста на обочине шоссе, Ник заглушил двигатель и опустил боковое окно.
        Установленный на крыше прожектор высветил автомобиль, и Лорд недовольно выругался, закрывая ладонью глаза. Ник только прищурился, разглядывая направившихся к внедорожнику солдат Сил глобальной безопасности.
        Трое. В бронежилетах, в касках, с автоматами. Плюс непонятно, сколько народу на блокпосте. Плюс крупнокалиберный пулемет. Нет - все же неплохо, когда с документами полный порядок.
        - Выйдите, пожалуйста, из машины, - внимательно присмотревшись к развалившемуся рядом с водителем пассажиру, попросил сержант СГБ и, придерживая рукой короткий автомат, отступил от внедорожника.
        Не говоря ни слова, Ник распахнул дверцу и нарочито медленно покинул автомобиль, стараясь не делать резких движений. Лорд же, напротив, чуть ли не вывалился из машины и сразу же затряс документами:
        - Мы представители комиссии ООН по сохранению культурного наследия! На каком основании нас остановили?
        - Одну минуту. - Сержант забрал документы, наблюдая, как двое его коллег досматривают салон автомобиля: пусть в северных провинциях страны было спокойно, но на юге до сих пор шли ожесточенные бои между правительственными войсками и Силами глобальной безопасности. Да и вылазки боевиков время от времени случались. Так что нет никаких причин особо церемониться с этим толстяком из ООН. Подождет.
        - Порядок. - Проверившие автомобиль солдаты растворились в ночной темноте, и лишь после этого сержант занялся документами.
        - Николай Чернов? - уточнил он, проверив подлинность удостоверения личности и разрешения на ношение оружия через спутниковый коммуникатор. - Водитель?
        - Да, - односложно ответил Ник. - И охранник.
        - Ричард Смит, представитель ближневосточной секции комиссии ООН по сохранению культурного наследия?
        - Именно! - не скрывая раздражения, рявкнул Лорд.
        - Цель выезда из города?
        - Инспекционная поездка.
        - В такое время?
        - Дорога не в самом лучшем состоянии. - Воспользовавшись случаем, Ник обошел вокруг автомобиля и обстукал носком ботинка покрышки. - К тому же в Дарэ мы добирались с колонной гуманитарной помощи и потеряли изрядно времени.
        - И как тут обстоят дела с сохранностью культурного наследия? - ухмыльнулся сержант, возвращая документы. - Оно вообще есть?
        - Да что вы понимаете… - махнул рукой Лорд.
        - Проезжайте, - распорядился сержант и, уже отходя к блокпосту, посоветовал: - Хоть комендантский час на вас и не распространяется, но постарайтесь сократить перемещения в ночное время до минимума. Местные не особо разбирают, в кого стрелять.
        - Хорошо, - кивнул Ник и захлопнул дверцу внедорожника. - Учтем.
        - Нет, ты посмотри какой подлец! - Англичанин спрятал документы в дорожную папку. - Он еще издевается! Где они, интересно мне, были, когда местные грабили городской музей?
        - Где бы они тогда ни были, оно и к лучшему, что их не было у музея. - Ник повернул ключ в замке зажигания. И в самом деле: реши командование Сил глобальной безопасности навести в городе порядок и разогнать мародеров, и собранной Смитом команде пришлось бы шерстить запасники музея в куда более напряженных условиях. - И без них жарко было…
        - Зато мне перед руководством краснеть бы не пришлось, - цинично улыбнулся Лорд. - Ай-ай-ай, какой урон культурному наследию!..
        Загнав автомобиль во внутренний дворик двухэтажного особняка в восточной части города, Ник откинулся на сиденье и закрыл уставшие за время долгой поездки глаза:
        - Что с китайцем делать будем?
        - А какие есть варианты? - Смит в упор посмотрел на него. - Как это по-русски?.. А! Мочить!
        - Флаг вам в руки, - буркнул Ник и потер едва поджившую царапину над левой бровью.
        - Да? А я рассчитывал в этом деле на тебя, - тихонько рассмеялся Лорд. - Неужели не хочешь поквитаться?
        - Нет, - покачал головой Чернов. По правде говоря, желание свернуть шею китайцу у него было. Когда их возвращавшаяся после операции в музее команда угодила в засаду, вывернуться удалось чудом. Неведомым чутьем уловив неладное, Лорд распорядился свернуть на перекрестке на соседнюю улицу за считаные мгновения до начала обстрела. А поехали бы прямо, все там и остались. - Месть - это проявление эмоций, недостойных цивилизованного человека.
        - Да ну? - удивился англичанин. - Кто бы говорил!
        - Предлагаю закрыть тему. - Ник вылез из автомобиля и насторожился, когда звякнули стекла окон. Да нет - ерунда, далеко где-то громыхнуло.
        - Чжоу на тебе, - словно не расслышал этих слов выбравшийся вслед за парнем Лорд. - И будем в расчете. Не мне тебе напоминать, что вояки дорого бы заплатили за возможность пообщаться с инструктором, натаскивавшим местных боевиков в подрывном деле.
        - Хорошо. - Сунув руки в карманы, Чернов покачался с носка на пятку. Лорд умудрился вытащить его из лагеря одной крайне радикальной организации антиглобалистов всего за несколько дней до того, как тренировочную базу накрыл спецназ СГБ. Так что, как ни крути, должок имел место быть. А оставаться в долгу у англичанина себе дороже. К тому же китаец действительно чуть всех под монастырь не подвел.
        - Сегодня, до встречи с заказчиком, - распорядился оглядевший внутренний дворик Смит. - И никому ни слова!
        - Хорошо, - повторил, стиснув зубы, Ник. - А стоит ли вообще дожидаться заказчика?
        - А как иначе? - удивился англичанин. - Аванс авансом, но неплохо и оставшуюся часть получить. Думаю, теперь заказчик будет более сговорчивым.
        - Где вас черти носили? - Из приоткрывшейся двери во двор выглянул темноволосый, плотного сложения мужчина, если верить документам - Карл Берн. Ветер рванул перекинутый через правую руку плед и на мгновение обнажил снаряженный глушителем автоматический пистолет.
        - Ты знаешь, с какой скоростью движется колонна с гуманитарным грузом? - фыркнул не обративший на оружие никакого внимания Лорд и прошел в дом. - Все спокойно?
        Ник вытащил с заднего сиденья внедорожника весьма увесистый тубус и поспешил проскользнуть в уже закрывавшуюся дверь.
        - В норме. - Карл кинул плед на одно из стоявших в гостиной кресел и положил «Беретту-92» на журнальный столик. - Посредник доволен?
        - Это было именно то, что нужно. - Лорд хлопнул по тубусу в руках Ника и повернулся к спускавшемуся по лестнице Чжоу, на плече которого на ремне болтался пистолет-пулемет «Хеклер & Кох» сорок пятого калибра. - А кто на аппаратуре?
        - Лаура. Там ничего сложного. Я Олафа подменил…
        - Сам он где? - Смит глянул на наручные часы.
        - Сейчас придет. - Китаец прижался к стене, пропуская поднимавшегося по лестнице англичанина.
        - А эту байду куда? - окликнул Лорда Ник.
        - Неси ко мне в комнату, - распорядился тот и развернулся к китайцу: - Найди Олафа, сам - на аппаратуру. Лауру ко мне пришли.
        - Понял.
        Ник только хмыкнул. Если Чжоу крыса - а никаких сомнений в этом, в принципе, не было, - то весьма опрометчиво направлять его следить за показаниями охранной системы. С другой стороны, именно китаец ее собственноручно и настраивал. А запасного специалиста по электронике в их команде нет.
        «Команде»!.. Звучит-то как! А на деле: один непонятный функционер (функционер ли?) ООН; его фигуристая секретарша; китаец-электронщик, подрабатывающий на стороне; да двое контрабандистов, вытащенных из местной тюряги благодаря связям Лорда. Ну и он сам - человек не с самым кристально чистым прошлым. И если Олаф и Карл парни прямые, что твоя шпала, то к остальным спиной лучше не поворачиваться. Приехавшая пару недель назад откуда-то из Западной Европы троица была мутней некуда.
        Вывернувший из кухни с бутербродом в руке Олаф - такой же высокий и крепкий, как Карл, только светловолосый, - забрал у Чжоу пистолет-пулемет и спустился в гостиную. Его напарник уместил ноги в высоких армейских ботинках на низенький столик и с интересом листал какой-то глянцевый журнал.
        - Ставь на стол, - распорядился Лорд, когда порядком запыхавшийся Ник затащил тубус к нему в комнату.
        - Сюда? - Уперев руку в поясницу, Чернов с кряхтеньем распрямился.
        - Пойдет. И сними футляр.
        Ник щелкнул застежками и в очередной раз поразился совершенной технике мастера, изготовившего серебряную статуэтку. И в очередной же раз не смог ответить, что именно запечатлел в серебристом металле творец. Приникшую к дереву девушку? Распластавшегося в вертикальном прыжке волка? Или еще какое-то неведомое существо?
        При смене точки обзора серебро будто текло, меняя не только цвет, но и, казалось, саму форму. Как обычно от лицезрения странной статуэтки, изъятой ими из запасников музея, заломило глаза, и Чернов отвернулся.
        - Откуда она? - поинтересовался он у усевшегося за ноутбук Лорда.
        - Точных сведений нет, - пожал плечами тот. - По одной версии, кто-то из крестоносцев вывез ее из Константинополя, но по дороге обоз бесследно пропал. По другой - «Серебряный ветер» изготовили на территории нынешней Восточной Европы, где она и подвернулась под руку туркам.
        - «Серебряный ветер»? - пробормотал Ник. - Как романтично…
        - Зато весьма точно, ты не находишь? - развернулся к нему от компьютера англичанин.
        - Ты хотел меня видеть? - Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошла Лаура, которая даже в платье свободного покроя до пола умудрялась приковывать к себе взгляды мужчин. Высокая, стройная, с коротко стриженными пепельными волосами девушка могла вскружить голову любому, чем при необходимости и пользовалась. - Привет, Ник.
        - Ну, я пойду? - Чернов, успевший за последние дни прекрасно узнать цену радушной улыбке, кивнул в ответ и отошел к двери.
        - Иди, - кивнул Лорд и добавил: - Я могу на тебя рассчитывать?
        - Разумеется. - Ник внимательно оглядел стоявший вдоль стены широкий диван, застеленный цветастым покрывалом, хотел что-то сказать, но передумал и молча вышел из комнаты.
        Чжоу удалось отыскать на втором этаже в небольшой комнатушке, в которую стекались данные от размещенных в окрестностях особняка датчиков и скрытых камер. На выстроенных в ряд мониторах застыли пустынные улицы, и только на ближнем перекрестке как обычно торчал армейский патруль.
        - Все спокойно? - поинтересовался Чернов у колдовавшего с аппаратурой китайца.
        - Вполне. - Чжоу поводил из стороны в сторону компьютерной мышью, и одна из камер приблизила изображение засуетившихся возле бронетранспортера солдат.
        - Куда это они собрались? - заинтересовался Ник, разглядывая ставший пустынным перекресток.
        - Сегодня рано, - кивнул китаец, - обычно смены дожидаются.
        - Зайди к шефу, - заслышав в коридоре цоканье каблуков Лауры, попросил Чернов.
        - Ты подежуришь? - оторвался от пульта управления Чжоу.
        - С удовольствием бы, но придется статуэтку в сейф тащить, - вздохнул Ник и, выглянув из комнаты, позвал: - Лаура! Будь добра, подмени нас на пару минут.
        - Для тебя все, что угодно, - очаровательно улыбнулась девушка. - Все спокойно?
        - Армейский патруль только что уехал, - предупредил ее Чжоу. - Обрати внимание на тот перекресток.
        - Обязательно.
        - Не знаешь, зачем шеф вызывает? - уточнил китаец в коридоре.
        - Вроде хочет подстраховаться и нацепить на покупателя жучка, - нагло соврал Ник. - Но я тебе ничего не говорил.
        - Учту, - кивнул Чжоу и прошел в распахнутую русским дверь. - Вызывали, мистер Смит?
        - Что?! - Англичанин оторвался от ноутбука, поправил съехавшие на нос очки и смерил Чернова, закрывшего дверь на защелку, весьма неодобрительным взглядом. - Да, да. Проходи. Хотел тебя спросить, Чжоу, с какой радости ты решил, что можешь вот так запросто меня продать?
        Если до этого у Ника и оставались сомнения в правдивости истории, рассказанной посредником, то теперь от них не осталось и следа. Сложно сохранять иллюзии о порядочности человека, когда он пытается загнать тебе меж ребер нож.
        Непонятно откуда появившийся в руке резко извернувшегося китайца черный клинок пропорол кожаную куртку, но Ник успел отшатнуться в сторону и без замаха ткнуть предателя кулаком в висок. Загодя надетый на пальцы кастет сыграл свою роль, и Чжоу как подкошенный повалился на пол.
        - Что это еще за представление ты тут устроил? - зарычал, вскакивая на ноги, англичанин.
        - Допрашивать будете? - бесстрастно уточнил присевший на корточки Чернов.
        - Нет. Зачем ты вообще привел его сюда?!
        - А куда еще? - фыркнул Ник и накинул китайцу на шею извлеченную из кармана удавку. - Ни в его комнате, ни в моей труп спрятать негде. А тут, смотрите, какой шикарный диван!
        - Ты хочешь сказать, он будет лежать в моей комнате? - покраснел от раздиравших его эмоций Лорд. - Сдурел?!
        - До встречи с покупателем не так уж много времени осталось, а ночью я от него избавлюсь. - Сняв с трупа удавку, Ник ухватил мертвеца за ноги и кивнул Смиту: - Помогайте, а то ковер собьется.
        - Собаке собачья смерть! - пропыхтел англичанин, когда совместными усилиями тело удалось затолкать под диван, и ухватил Чернова под локоть. - Некоторые говорят: если предложат меня продать - приходи, я заплачу больше. Другие предупреждают: если предложат меня продать, серьезно подумай - ну зачем мертвецу деньги? Так вот, мне ближе второй подход.
        - Буду иметь в виду. - Ник спокойно высвободился и отошел к двери. - Пора встречать гостей.
        - Тащи статую вниз. И предупреди парней, что возможны осложнения.
        - Обязательно, - тяжело вздохнул Чернов. - Да, попросите Лауру, чтобы на аппаратуре оставалась. Я ее китайца подменить позвал.
        - Чжоу, получается, пошел расставлять новые датчики? - задумался Лорд. - Ну да! Обнаружил мертвую зону и пошел ее устранять.
        - И наткнулся на местных антиглобалистов! - хохотнул Ник.
        - Не без этого, не без этого…
        Охранная система отключилась за десять минут до встречи с заказчиком. Мониторы просто погасли; пульт управления умер и больше не реагировал ни на какие попытки его реанимировать. Взбешенная Лаура с минуту терзала отказавшее железо, потом выскочила в коридор и на весь дом заорала:
        - Найдите этого поганца Чжоу! У нас серьезные проблемы!
        - Этого и следовало ожидать, - пожал плечами переглянувшийся с Черновым англичанин. - Вернись к аппаратуре, дорогая. Если будут какие-то изменения, сообщи.
        - Какого черта?!
        - Быстро! - рявкнул на девушку Лорд и, вытащив из поясной кобуры тупорылый пистолет, вероятно, предназначенный для бесшумной стрельбы, переложил его в боковой карман пиджака. - Олаф, поднимись на второй этаж. Карл - спрячься в чулане.
        Охранники беспрекословно бросились выполнять распоряжение, и Ник проводил завистливым взглядом их снаряженные глушителями пистолеты-пулеметы. Сам он в буквальном смысле слова чувствовал себя безоружным - если начнутся проблемы, ему останется только уповать на огневое прикрытие парней. Его собственный «Глок-21» был без глушителя, а Лорд резонно запретил шуметь. Впрочем, китаец очень своевременно снабдил его ножом, но это так - только для самоуспокоения.
        - Налить? - доставая из бара бутылку абсента, предложил Ник.
        - Нет, и тебе не советую, - нахмурился Смит.
        - И правильно делаете, - ухмыльнулся Чернов, до краев наполняя стакан. - Абсолютно!
        - Ты собираешься это выпить? - Лорд подошел к столу, на котором стояла спрятанная в тубус статуэтка. - Семидесятиградусное пойло?!
        - Ну, я понимаю, вы ничего, кроме виски, не употребляете, но зачем так невежливо? - наполнив второй стакан, Ник потянулся, пытаясь привыкнуть к поддетому под куртку эластичному бронежилету. Теоретически в месте попадания пули эта штуковина должна стать жесткой и, равномерно распределяя, погасить энергию удара. Вот только веры в надежность новомодных игрушек у Чернова не было никакой. - Я просто создаю картину беспробудного пьянства сорвавших банк недоумков.
        - Недоумков?
        - Разумеется, - с совершенно серьезным видом кивнул Ник и понизил голос: - А кому бы еще пришло в голову устранить внедренного агента перед встречей с заказчиком?
        - Помолчи! - оборвал его Лорд.
        - Да нет, все правильно. Очень неплохо, когда тебя считают… - Ник замолчал и уставился на вскинувшего руку Смита.
        Мгновение спустя в дверь постучали.
        - Входите! - Англичанин развалился в кресле, поставленном так, чтобы между ним и входом оказался стол, и кивнул Чернову.
        Тот отставил полупустую бутылку абсента и улыбнулся вошедшему. Слишком искренне, слишком широко. И представитель заказчика - молодой парень ничем не примечательной наружности - это немедленно отметил. Отметил и сразу же связал со стоящими на столе стаканами и витавшим в воздухе ароматом крепкого алкоголя. Впрочем, особого значения этому он не придал. Скользнул взглядом по лестнице, на верхних ступеньках которой, прислонившись плечом к косяку, стоял Олаф, глянул на слегка приоткрытую дверь кладовки и спокойно прошел к столу.
        Была на нем мешковатая спортивная одежда и легкие кроссовки; голову прикрывал капюшон толстовки, но ни от Смита, ни от Чернова не укрылась серая, совсем незагорелая кожа. Не местный. Европеец? Или полукровка?
        - Вы выполнили заказ? - не тратя времени на приветствия, уточнил парень.
        - Да, - столь же лаконично ответил Лорд и указал на стоявший на столе тубус. - Желаете убедиться в сохранности?
        - Если вы не против…
        - Ник…
        Стараясь не делать резких движений, Чернов снял футляр и положил его на стол, дожидаясь реакции заказчика. Тот, впрочем, ничего не сказал и лишь обошел вокруг стола, разглядывая серебряную статуэтку.
        - Состояние товара вас устраивает? - демонстративно посмотрел на часы Лорд. Ник же расслабляться не спешил, ловил каждое движение заказчика и пытался прокачать, насколько это серьезный противник. К однозначному выводу ему прийти так и не удалось - мешковатая одежда скрывала телосложение гостя, да и движения были слишком неторопливы и скупы.
        - Вполне…
        - Тогда перейдем к вопросу оплаты, - делано приободрился англичанин. - Так понимаю, вам понадобится какое-то время, чтобы доставить оговоренную сумму?
        - Вы все же настаиваете на увеличении оплаты? - устало вздохнул заказчик. - Вас чем-то не устроил посредник. Вы настояли на личной встрече. Теперь новые условия об оплате. У нас начало складываться впечатление, что вы не заинтересованы в дальнейшем сотрудничестве.
        - Что значит - настаиваю на увеличении? - неожиданно разозлился Смит. - Первоначальная договоренность…
        - Вы не уложились в оговоренные сроки…
        - Форс-мажор!
        - Форс-мажор не имеет к нашим договоренностям никакого отношения, - в очередной раз перебил его парень. - Впрочем, для вас…
        Как ни был собран Ник, но он так и не смог заметить, кто начал двигаться первым: в руке Лорда неожиданно появился пистолет, и тут же неуловимый выпад заказчика отправил оружие в дальний угол комнаты. Зажав вывернутую кисть, англичанин отскочил, и визитер метнулся к Чернову. Выплеснутый в лицо противника абсент позволил Нику выиграть драгоценное мгновение и выхватить нож, но дальше произошло непредвиденное: вмиг ставшая когтистой лапой кисть заказчика ткнула его в грудь. Бронежилет смягчил удар, только вот способный остановить пистолетную пулю материал оказался прорван, а острые когти распороли кожу.
        Отлетев к стене, русский скорчился на полу, а заказчик кувырком ушел от выпущенной Олафом с верхних ступенек лестницы очереди, и пули впустую продырявили постеленный на пол ковер. Выскочивший из кладовки Карл тоже начал стрелять, но, моментально очутившись рядом, парень стремительным ударом перебил ему горло.
        - Назад! - заорал англичанин на Олафа, который потерял заказчика из виду и начал спускаться по лестнице. - Прикрывай!
        Парень в забрызганной каплями чужой крови толстовке отшвырнул от себя тело Карла и не успел вовремя среагировать, когда подхвативший с пола левой рукой пистолет Лорд открыл стрельбу. Первая пуля угодила ему в живот, вторая в бедро, но заказчик устоял на ногах и, будто не заметив ранений, кинулся к англичанину.
        Автоматная очередь перехватила его на середине комнаты, свинцовой плетью шибанула по спине и отбросила на пол. Не вовремя опустевший магазин пистолета-пулемета дал нечеловечески живучему парню крохотную передышку, и тот перекатом ушел из зоны обстрела.
        Внезапно погас свет, и ругавшемуся на смеси доброго десятка языков Лорду пришлось расстреливать остававшиеся в пистолете патроны вслепую. Скомкав в руке бумажную салфетку, Чернов метнул в смутно различимую тень полупустую бутылку абсента, но когтистая лапа легко перехватила ее в воздухе. Во все стороны брызнули осколки стекла, и Олаф рискнул выпустить короткую очередь на слух. Мимо.
        Щелкнув колесиком бензиновой зажигалки, Ник подпалил пропитанную абсентом салфетку и швырнул вспыхнувший комок в заказчика. Вряд ли занявшаяся огнем толстовка успела причинить какой-то вред, но Олаф вновь смог открыть прицельную стрельбу из пистолета-пулемета.
        Впрочем, пули просто сбивали парня с ног и не давали подняться с пола. Чернов не верил глазам: видневшиеся в сполохах огня раны затягивались сами собой. И это, не считая нечеловечески исказившегося лица!..
        Ухватив стоявшую на столе статуэтку, Ник со всего размаха опустил ее на голову поднявшегося на четвереньки заказчика. Брызнула кровь, и неуязвимый до того человек - а человек ли? - с проломленным черепом растянулся на полу. Надсаживаясь, Чернов приложил его второй раз, попытался вновь занести статуэтку, но тут вдребезги разлетелось одно из окон. Кто-то заскочил в комнату, и Лорд потянул Ника к лестнице.
        - Брось! - рявкнул он на Чернова, но тот только сильнее стиснул пальцы на серебряной статуэтке.
        - Быстрее! - Олаф наугад расстрелял остаток магазина поверх их голов, отодвинулся в сторону и выхватил у подскочившей Лауры короткий автомат.
        - За мной! - метнулся по коридору англичанин. - Быстрее!
        Лаура бросилась следом, натужно дышавший Чернов поволок статуэтку; последним пятился скупыми очередями расстреливавший темень Олаф.
        Кое-как впотьмах отперев замок, Лорд заскочил к себе в комнату и сунул Лауре мощный электрический фонарь. Яркий луч света прочертил пустой коридор, и прекративший стрельбу Олаф затолкнул Чернова вслед за проскользнувшей в дверь девушкой.
        - Какая чертовщина здесь творится?! - заорал он, запирая за собой дверь на ключ. Всего происходившего в гостиной охранник не рассмотрел, но и увиденного хватило, чтобы волосы на затылке встали дыбом. - Я в него раз десять попал!
        - Генетическая модификация? - предположил, откупоривая бутылку с виски, англичанин и обильно смочил рассеченную с тыльной стороны ладонь.
        - Чушь! - Чернов, уже вытащивший из встроенного в стену шкафа охотничье ружье, забрал у него бутылку и глотнул из горла. Серебряную статуэтку он, не церемонясь, бросил на пол. - Полная чушь!
        - Твои предположения? - Судорожно навинтив на ствол глушитель, англичанин сунул пистолет-пулемет Лауре, с ногами забравшейся на диван. Потом чертыхнулся и достал из оружейного шкафа АК-108 - к счастью, избавиться от арсенала он решил сразу после передачи товара заказчиком. И вот оно как обернулось…
        - Да какие, на хрен, предположения?! - заорал, перезаряжая автомат, Олаф, который на всякий случай забаррикадировал дверь столом, а теперь отошел к окну и жадно хлебал спиртное из горлышка уже изрядно опустевшей бутылки. - Эта тварь Карла на куски порвала! Надо выбираться отсюда!
        - Если бы мы оставили статую внизу, - уже совершенно спокойно предположила девушка, - к нам бы не полезли…
        - Не думаю. - Англичанин вытер с лица пот. - Не думаю, что заказчику было так уж сложно честно с нами расплатиться. Нет - он хотел убрать лишних свидетелей, зачистить хвосты!
        - Посвети, - попросил Лауру Чернов, на ощупь распотрошив на подоконнике несколько ружейных патронов и высыпав из них картечь.
        - Ты что делаешь? - удивился прижавшийся спиной к стене Лорд.
        - Ну-ка, дай. - Ник одним резким движением разорвал серебряную цепочку Лауры и принялся запихивать ее в патрон.
        - С ума сошел?! - уже в голос заорал англичанин.
        - Псих! - взвизгнула девушка.
        - Заткнитесь! - не очень вежливо попросил Ник. - Лорд, у тебя запонки серебряные? Давай сюда.
        - Пока ты не объяснишь…
        - А чего объяснять? - Чернов с трудом стянул с мизинца серебряное колечко - еще один трофей из запасников музея, - и ударом ботинка расплющил его об пол. - Никакие это не мутанты! Никакая генетическая модификация не поможет ногтями пробить бронежилет. А эта тварь мне чуть сердце голыми руками не вырвала!
        - Ну и при чем здесь мои запонки? - нахмурился англичанин. - Что ты делаешь с патронами? Ты же мне стволы запорешь! Знаешь, сколько стоит это ружье?
        - Тише вы! - буркнул поставивший бутылку на пол Олаф. - Слушайте: скоро за нами придут…
        - Запонки! - шепотом потребовал Чернов и тихонько засмеялся. - Ничего с твоим ружьем не случится…
        - Убери его, - потребовал Смит. - Сюда же со всего города патрули сбегутся! Не мне тебе объяснять последствия!
        - Лучше молча сдохнуть? - Ник чуть ли не силой вырвал у англичанина коробочку с запонками. - Давай сюда!
        - Что ты задумал?! Объясни уже, наконец! - попросила вновь забравшаяся на диван Лаура.
        - Тот парень внизу словил десяток пуль, и на нем не было бронежилета! - Ник зарядил двустволку патронами с серебром. - А когда я раскроил ему голову серебряной статуей, сдох, как забитый антиглобалистами гастарбайтер. Делайте выводы…
        - Ты псих! - фыркнула девушка. - Хочешь сказать, что это был оборотень?
        - Я ничего не хочу сказать. - Сунув последний патрон в карман куртки, Чернов отошел в угол. - Мне без разницы оборотни это, генетические уроды или еще какая чертовщина. Я знаю, как этих тварей можно убивать, и остальное меня не волнует.
        - И это правильно. - Олаф икнул. - Потом пусть в морге разбираются.
        - Тише! - насторожился Лорд. - Скрежет…
        Сорванная с петель дверь вылетела на середину комнаты, стол отъехал к дивану, а в ярком свете электрического фонаря мелькнула уже знакомая серая толстовка - только целая и без пятен крови. Ненадолго: выстрелом из ружья Чернов разворотил нападавшему грудь.
        - Не стрелять! - сглатывая, распорядился оглушенный грохотом ружейного выстрела Ник. В дрожавшем луче фонарика запятнавшая стены кровь казалась черной, вылетевший в коридор человек не шевелился. - Он мог быть не один.
        Звон стекла застал всех врасплох. Заскочившая в комнату тень сбила с ног Олафа, автомат в руках того выплюнул короткую очередь, но сразу же замолчал - первый же удар до костей ободрал парню правую половину лица.
        Застывшая соляным столбом Лаура перекрывала Чернову линию стрельбы и, когда он все же рискнул выстрелить, нападавший уже перескочил через потерявшего сознание Олафа и метнулся к Лорду. Ружейный заряд прошел мимо и пробил в деревянной стене здоровенную дыру, но тут открыла огонь забившаяся на диван девушка. Пистолет-пулемет ходуном заходил в ее руках, вот только с такого расстояния промахнуться было практически невозможно: пули отбросили тварь к разбитому окну. Этих мгновений хватило Нику, чтобы зарядить в ружье последний патрон с серебряной начинкой и выстрелить почти в упор. Угодившие в голову картечь и серебро вышвырнули нападавшего на улицу.
        - Все? - Чернов поднял оброненный Олафом автомат.
        - Вероятно. Иначе они бы нас числом задавили, - тяжело вздохнул Лорд. - Уходим! Быстро.
        - Олаф еще жив. - Ник выглянул в окно: распластавшаяся на земле фигура не шевелилась. - Шоковое состояние.
        - Вряд ли. - И тихий хлопок выстрела подтвердил правоту англичанина. - Бензин в гараже есть? Вот и замечательно - надо запалить здесь все.
        - Боевики напали на представителя ООН, но его, к счастью, не оказалось дома? - Ник подошел к выходу из комнаты. - Что со статуей делать будем?
        - Берем с собой, - на мгновение задумавшись, решил Лорд. - Я этого дела так не оставлю. Я еще докопаюсь до истины!
        - А стоит ли? - Чернов, поморщившись от боли в ребрах, взвалил статую на плечо.
        - Ты еще спрашиваешь?! - фыркнул англичанин и, присев на корточки у валявшегося в коридоре трупа, отрезал с правой руки - уже именно руки, а не лапы, - указательный палец. - Ты только представь, какие откроются возможности! Какие перспективы!
        - С воображением у меня напряг. - Ник пропустил вперед девушку. - Я предпочитаю расчет наличными. Не против?
        - Договорились, - кивнул Лорд. - А перспективы… перспективы я оставлю себе.
        Ростовщик и море
        Мечтал дожить свой век в достатке,
        Но у пиратов честь - неходовой товар,
        Вам чек вручают в виде черной метки,
        Шесть грамм свинца - вот весь ваш гонорар.
        Всему виною деньги, деньги, -
        Все зло от них, мне б век их не видать!
        За мной пришли, спасибо за вниманье -
        Сейчас, должно быть, будут убивать.
        Н. Олев, А. Балагин
        Таверна «Якорная цепь», двухэтажной развалюхой приткнувшаяся к каменной ограде порта, пользовалась у городских стражников дурной репутацией. Разбавленное пиво, скисшее вино, мягко говоря - несвежая рыба… К тому же частенько заканчивающиеся поножовщиной карточные игры и обнаруживающиеся поутру в соседнем канале трупы привносили в жизнь служивых не самое приятное разнообразие. Но что самое паскудное - содержатель этого притона давным-давно снюхался с начальником порта и капитаном городской стражи, а потому выдавить из него мзду или хотя бы дармовую кружку водянистого пива было просто-напросто безнадежной затеей.
        Впрочем, всем остальным не было до дурной репутации таверны ровным счетом никакого дела. Добропорядочные обыватели Шухарты обходили этот район десятой дорогой, а местных забулдыг и сошедших на твердую землю матросов нисколько не волновало, где заливать глаза дешевым пойлом да проматывать оставшиеся от жалованья гроши в карты. Ну а когда в «Якорную цепь» все же забредал непривычный к подобным злачным местам посетитель, он, как правило, проявлял благоразумие и не оповещал всех и каждого о своем отношении к этому гадюшнику. Редких же правдолюбцев ждал весьма и весьма неприятный разговор с завсегдатаями.
        Занявший один из столов в самом темном и дальнем от барной стойки углу молодой человек был из благоразумных. Заказав кружку пива и соленую селедку, он настороженно смотрел по сторонам и помалкивал, не желая привлекать внимания собиравшейся в таверне публики. Впрочем, ни удаленность стола, ни полумрак не помешали тем, кому это было интересно, до последнего медяка оценить содержимое его тощего кошеля и прийти к выводу, что овчинка выделки не стоит. Именно поэтому никто не стал втягивать паренька в карточную игру, предлагать выпить за здоровье губернатора - рому, разумеется, и до дна! - или, на худой конец, рекомендовать местных веселых девиц.
        Нет, оставшихся после скудного обеда в кошеле юноши медяков набралось бы, пожалуй, только на вторую кружку пива, а одежда, пусть чистая и опрятная, но весьма поношенная, не стоила даже того, чтобы поднять ее с мусорной кучи и донести до старьевщика. Да в самом деле - что можно взять с писца? Ну а род занятий молодого человека ни для кого секретом не остался: на ладонях темнели чернильные пятна, на пальцах правой руки выделялись характерные для постоянной работы с пером мозоли.
        Спустившийся по скрипучей лестнице в обеденную залу старик в длинном плаще внимательно оглядел пивших пиво бездельников, азартно резавшихся в орлянку матросов, да двух толковавших о делах сутенеров и безошибочно определил нужного ему человека. Сильно припадая на левую ногу, он добрался до нужного стола и повалился на стул.
        - Саймон Дирк?
        - Да, сэр. - Молодой человек отодвинул тарелку с селедкой, внимательно разглядывая собеседника. Вернее, пытаясь разглядеть. Черты лица скрадывали полумрак и обвисшие поля выгоревшей на солнце шляпы. Все что удалось заметить - прокуренную короткую бородку и задубелые от ветра щеки. Сама же одежка оказалась не из богатых: солнце и бесчисленные стирки давно превратили плащ в бурую хламиду, да и заплат на нем было без счету, а роговая пряжка треснула посередине. - А вы?
        - Неважно, сынок, - усмехнулся сильно горбившийся старик, и Саймону вдруг почудилось, что тот может оказаться не так уж и стар. И куда более высок, чем хочет выглядеть. - Врать не хочу, а настоящее имя… Сам я его уже почти позабыл, да боюсь, не у всех такая короткая память. Важно другое: я знал твоего отца.
        - Знали? - насторожился юноша.
        - Так и есть, - вздохнул старик. - Наши дорожки давно уже разошлись, но этой весной вновь на одном корабле плавать довелось. На… Да неважно. От лихорадки он умер, за три дня сгорел.
        - Весной? - Саймон одним глотком допил остававшееся в кружке пиво.
        - Весной, - подтвердил старик. - Ну, мы люди подневольные - только вчера довелось в Шухарту вернуться. А сегодня опять в море, поэтому и встречу у порта назначил.
        - Благодарю за известие, - начал подниматься юноша, на которого вдруг нахлынула волна витавших в таверне запахов. Густой табачный дым, перегар, вонь подгоревшей пищи… Ноги паренька стали ватными, и старику даже не пришлось толком усаживать его на место.
        - Обожди. - Моряк выложил на стол потертый вещевой мешок. Не то чтобы туго набитый, но и не полупустой. - Так уж получилось, что на том корабле твой отец ни с кем близко не сошелся, вот и попросил меня пожитки передать. Забирай.
        - Что там? - сглотнул подступивший к горлу комок тошноты Саймон.
        - Что может быть в сундучке у одинокого моряка? - пожал плечами старик. - Ну что, выпьем за упокой?..
        - Благодарю, я должен идти. - Будто пьяный юноша нахлобучил на голову шляпу и подхватил за завязки оказавшийся неожиданно увесистым мешок. - Я у хозяина отпросился…
        - Тогда иди, сынок, иди, - махнул ему на прощание моряк. - Попутного ветра!..
        Саймон ничего не ответил, будто во сне разминулся с каким-то подвыпившим забулдыгой и уже на лестнице вдруг услышал странный звон - вывалившийся из прорехи в углу мешка полновесный золотой дублон прокатился по ступеньке, ударился о стену и, вернувшись, ткнулся в носок стоптанного ботинка…

* * *
        Ветер дул с моря, а значит, работа не шла, и настроение было ни к черту.
        Ветер дул с моря, и, несмотря на наглухо закрытые ставнями окна, казалось, будто соленые волны плещутся о стены дома и жадно облизывают каменные ступени.
        Ветер дул с моря, и заставить его сменить направление, было не в моих силах.
        Отодвинув на край стола долговые книги, я захлопнул крышку чернильницы, задул свечи и, откинувшись на спинку стула, сделал добрый глоток горячего грога.
        Ну и какой прок быть богатым человеком, если простой каприз природы может обеспечить тебя на весь день головной болью? Если даже в самом удаленном от побережья районе города море умудряется напоминать о себе всякий раз, когда ему это вздумается! Да уж, оно не бродяга, которого можно вышвырнуть за ворота и наказать забыть дорогу обратно. Море - вот истинный владыка этого, окруженного со всех сторон водой, клочка земли, его настоящий царь и Бог. А жалкие людишки, да что они могут?
        Ненавижу. Ненавижу море!
        Мысль была привычной, и вовсе не вторая кружка грога послужила ей причиной. Такова уж ирония судьбы, что в семье потомственных мореходов родился человек, столь исступленно ненавидящий эту соленую лужу. Хотя почему «родился»? Когда-то давным-давно и я грезил его лазурными волнами, мечтал взбираться по вантам, стоять у штурвала, идти на абордаж…
        И даже врожденная хромота не стала бы преградой, но… Но море забрало у меня родных. И пусть команда капера, взявшего на абордаж слишком медлительного торговца, почти в полном составе горит в аду, ничего это не меняет. Я-то знаю: они были всего лишь марионетками, бездушными и оттого жестокими игрушками в руках прятавшегося за ширмой кукловода.
        При чем тут море? Не спрашивайте у меня, спросите у тех, кто пошел на корм рыбам.
        Допив начавший остывать грог, я решил, что до вечера еще слишком далеко и с горячительными напитками стоит повременить. А то попытаюсь открыть глаза на дьявольскую сущность моря какому-нибудь должнику, как на прошлый день города. Нет, насмешек я не боялся - те, кто мог себе это позволить, слишком благоразумны, чтобы принять такие мои высказывания всерьез. Для них это всего лишь экстравагантная шутка, не более. А для остальных… На остальных плевать!
        Да, забыл представиться - Натаниэль Корда. Для друзей - а таковых на сегодняшний день, пожалуй, уже и не осталось, - Нат. Для всех прочих, но только за глаза - Ломаный Грош. Странные люди, они искренне полагают, будто мне не известно о собственном прозвище! И вспоминают его, желая оскорбить. Странные… Не знай я, что происходит вокруг, ничего бы в своем деле не добился.
        Деле?.. Разве я не говорил?
        Я - ростовщик. Ссужаю деньги в рост.
        О! Вижу, вы улыбаетесь. Нет, нет, не прячьте улыбку. Наверняка вы почтили своим присутствием новогодний бал у губернатора. Ведь так?
        «Такой молодой и уже ростовщик».
        Да, жена гарнизонного казначея пошутила весьма метко. Правда, думаю, самому казначею было не до смеха, когда ссуда на покрытие недостачи перед приездом столичных ревизоров обошлась ему несколько дороже, нежели обычно. Несколько - да!..
        А что до молодости и положения в обществе - я рано понял, какую власть дают деньги.
        Нет, разумеется, лежащее без движения золото помогает добиться успеха не больше, чем кольчуга выплыть утопающему. Все верно: как и всякое другое оружие, золото требует постоянного внимания. Никто ведь не станет пенять на клинок, если хозяин не удосужился его наточить и давно позабыл, где он пылится.
        Так вот: я знаю, как заставить деньги работать. Как превратить мертвое золото в открывающий невероятные возможности инструмент. Именно поэтому я всего добился сам. Собственным потом и кровью. Без чужой крови тоже не обошлось, но, не разбив яиц, яичницы не приготовить. Я ростовщик - и этим все сказано. Людям моей профессии иногда приходится принимать жесткие, если не сказать - жестокие, меры для возврата выданных взаем денег. В нашем деле нет места белым и пушистым. Всякое бывает, всякое…
        Дернув за тянувшийся из комнаты шнурок колокольчика, я собрал разложенные на столе книги и исписанные черновыми пометками листы и убрал их во вмурованный в стену сейф. Крутнул колесико, сбивая шифр, и только после этого провернул торчащий в замке ключ.
        - Да, хозяин? - В приоткрытую дверь заглянул один из немногих допущенных в мой рабочий кабинет слуг - Роб. Росту в нем было без малого шесть футов, но из-за размаха широченных плеч длинным он вовсе не казался. Как обычно, парень поверх полосатой матросской фуфайки накинул безрукавку из толстой кожи, а свободного покроя шаровары заправил в высокие ботинки с железными набойками на носках. На поясе - непременная дубовая дубинка. - Еще грогу?
        - Нет, передай Мартину, пусть ждет меня в гостиной. - Застегнув на шее цепочку с ключом от сейфа, я потянулся за тростью и поднялся со стула. Выпитое спиртное мягко толкнулось в голову, но колебание было недолгим - пусть ветер и дует с моря, но дела есть дела.
        Стараясь по возможности не опираться на трость, я вышел из кабинета, и сразу же из своей каморки выглянул Боб, походивший на напарника, будто родной брат. Даже одевались они одинаково. Только этот постарше и помассивней - пивное брюшко уже начинало выпирать из-под жилетки, а под куцей войлочной шапчонкой прятались глубокие залысины. Оставшийся на тяжелом подбородке след от вскользь прошедшего абордажного палаша не могла скрыть даже короткая русая бородка, а торчащая из-за голенища правого сапога рукоять складного ножа и вовсе придавала ему разбойничий вид.
        - Хозяин, вас проводить?
        - Да, - кивнул я и, вцепившись в перила, начал медленно спускаться по лестнице. Проклятая нога! Проклятая лестница! Проклятый дом! И проклятый, испоганивший настроение ветер! Нет, определенно надо будет подыскать новое жилье без такой чертовой уймы ступеней. - Питер не приходил?
        - Пока не было.
        - Как появится, пусть сразу зайдет.
        Успевший сбежать по лестнице Роб предупредительно распахнул дверь гостиной, и, на каждом шагу тяжело опираясь на трость, я прошел к стоявшему у камина столу. Здесь ветер завывал еще сильней, по закрытым ставням колотили капли дождя, и даже полыхавшие в камине дрова не могли прогнать сырость. Ветер с моря, сырость, раскалывающееся от боли колено. Нет, положительно, с каждым годом приход осени приносит все больше и больше неприятностей.
        - Ну? - усевшись за стол, буркнул я развалившемуся на диванчике Мартину.
        - Чертова погода! - пробормотал пожилой щеголь. Заказанный у лучшего портного вечерний костюм, шелковая сорочка, белоснежные манжеты, шикарные туфли с серебряными пряжками. Впрочем, одной лишь одеждой мой помощник не ограничивался: прическа - волосик к волосику, - как всегда идеальна, лицо в меру напудрено, ногти отшлифованы, тонкие усики завиты и… никакого намека на щетину. По внешнему виду даже и не скажешь, что опять всю ночь кутил.
        - Сколько часов спал сегодня? Два, три? - пошурудив тяжелой чугунной кочергой угли, поинтересовался я.
        - Откуда? - окинув свой наряд быстрым взглядом, уставился на меня Мартин. Потом догадался, подошел к зеркалу и, оттягивая веки, начал разглядывать изрядно покрасневшие от недосыпа глаза. - Н-да… природу не обманешь.
        - Так сколько?
        - Три. - Мой помощник пригладил несколько выбившихся волосков и отвернулся от зеркала.
        - Остепениться тебе надо, не мальчик уже. - Я выудил из верхнего стола стопку писчей бумаги и медную чернильницу. - Возраст…
        - Да что возраст! - только рассмеялся Мартин. - В заведении матушки Марты такие девочки, они даже мертвого на ноги поставят.
        - Сомневаюсь, - затачивая перо перочинным ножом, хмыкнул я. - Вот живого насмерть заездить - было дело. Как бы то ни было, ты ведь был не у матушки Марты и не в «Трех черепахах». Новая пассия?
        - Не без этого, - ухмыльнулся мой помощник, которому любовные похождения обходились иной раз весьма недешево. - Живой же человек!
        - Да и я вроде пока не мертвец, - хмуро глянул на него я. - Что у нас на сегодня?
        - Доводилось мне слышать про людей, у которых ром вместо крови. Пока тебя не повстречал, думал - брехня. Но если у одного могут быть вместо крови чернила, то чем ром хуже? - Мартин вновь уселся на диван и заложил ногу на ногу. Зная меня лет десять, он прекрасно понимал, над чем шутить можно, а над чем не стоит. И когда надо переходить к делам, тоже в большинстве случаев не ошибался. - Сегодня напросились на встречу четверо: Сэм Браун, Дик Росс, Эл Риони и Гарри Шин.
        - Так, так, так… - Сцепив пальцы, я задумался, решая, не придется ли возвращаться наверх за долговыми записями: у первых двух посетителей, если не ошибаюсь, подходил срок возврата займов. И не думаю, что они так благодарны за ссуженное золото, что хотят вернуть его лично. Не те люди, не те ситуации. Как пить дать, будут просить об отсрочке. Надо бы условия в памяти освежить. И Риони, Риони тоже вернуть деньги в ближайшее время должен. Точно! Двадцать дублонов в начале следующего месяца. Вернет досрочно? Очень сомневаюсь.
        - Дела у Риони не очень?
        - Так себе. Лавка много денег не приносит, скупка краденого тоже не самый надежный источник дохода. Сегодня густо, завтра пусто, - усмехнулся Мартин и пожал плечами: - Сомневаюсь, что у него будут деньги в срок.
        - Его оставишь напоследок. Что с остальными? - Если бы не помощник, мне бы пришлось либо выйти из дела, либо спать на три часа в сутки меньше. И не будь этих бесконечных любовных авантюр, давно бы сделал его компаньоном.
        - Брауну в последнее время не везет. - Мартин развалился на диване. - То пряжа гнилой окажется, то пшеница заплесневеет. У всех перекупщиков бывают черные дни, но в этот раз полоса неудач что-то затянулась. На следующей неделе должен вернуть восемь сотен марок, что в пересчете на золото, без малого, сто сорок дублонов. Если напряжется - вернет, но сам без штанов останется.
        - Росс?..
        - Тут дела еще хуже, - уставился на меня помощник. - За лето потерял три корабля. И с последним тоже полная неопределенность. На той неделе еще вернуться должен был. Предупреждал ведь: нельзя ему денег давать, чистые потери! Зря не послушал.
        - Перестань! - отмахнулся я. То, что такой судовладелец, как Росс, враз лишится всех кораблей, предугадать было невозможно. Хотя почему всех? Тут Мартин немного поторопился.
        - Должен…
        - Да помню я, помню! - Полторы тысячи дублонов не та сумма, о которой можно позволить себе забыть. - Шину что понадобилось? Он же с Юзефом Заном обычно работает?
        - Господин старший таможенный смотритель крупно проигрался на петушиных боях. Причем проигрался в долг, - хихикнул Мартин.
        - Сколько он остался должен?
        - Тридцать дукатов.
        - Не так уж и много. Почему не перехватил у Юзефа?
        - Наколку на того петуха ему помощник Зана дал. И вон оно как вышло. Теперь они на ножах.
        - Шин с Карлосом тоже не в лучших отношениях, поэтому решил обратиться ко мне… - кивнул я. Что ж, дружба с таможней еще никому не вредила. - Дай ему сколько попросит. Остальных - ко мне.
        - На каких условиях? - уточнил поднявшийся с дивана Мартин.
        - На щадящих, и возвращайся быстрее. С Брауном разговор не из приятных намечается.
        - А с Россом?
        - Видно будет. - Я не стал открывать своих карт. - Возвращайся. И пусть Росс заходит.
        Ричард Росс заглянул в гостиную минут через пять. С Мартином судовладелец был примерно одних лет, но седая шевелюра и длинные вислые усы делали его стариком. А может, все дело в выражении лица? Сразу и не поймешь, то ли у него язва открылась, то ли до чертиков неприятен предстоящий разговор. Скорее второе. Держится, как обычно, прямо, будто шпагу проглотил - не иначе армейская выучка сказывается. И ни малейшего намека на растерянность или слабость.
        - Здравствуй, Натаниэль. - Он подошел к столу.
        - Присаживайтесь, господин Росс, - указал я на стул для посетителей.
        - Ричард, - поправил меня старик, на сюртуке которого темнели мокрые пятна. «Плащ остался в прихожей, но сюртук влажный. Пешком сюда добирался? По такой погоде? Брр!..» - Впрочем, как вам угодно, дело не в этом…
        - Грогу или, быть может, чистого рому? - предложил я. Росс сморщился, будто хлебнул уксуса, и лишь помотал головой.
        - У меня не получится вернуть вам деньги, - без обиняков выпалил он.
        - Пожалуй, рому. - Я вытащил из верхнего стола пару стаканов и тяжелую, квадратную в основании бутылку. - Гадость редкая, но с нынешней погодой…
        - Вы как будто не удивлены. - Росс невольно принял протянутый стакан с набульканным на три пальца золотистым напитком.
        - Нет. - Себе я налил существенно меньше и лишь смочил губы. - Ваши финансовые трудности ни для кого не секрет. Так когда вы, говорите, сможете вернуть заем?
        - Натаниэль, вы меня не слышите? - Росс горько усмехнулся и все же опрокинул в себя ром. - Я разорен! У меня нет, и не будет возможности рассчитаться с вами.
        - Выходит, слухи о пропаже «Феникса» имели под собой основание?
        - Вам уже известно? - удивился судовладелец.
        - А чему вы, господин Росс, удивляетесь? Дурные вести расходятся быстро. - Я пожал плечами.
        В этот момент дверь в прихожую слегка приоткрылась, и в гостиную заглянул бритый наголо парень. Питер указал глазами на Ричарда, потом легонько кивнул и вновь спрятался за дверь. Вот и замечательно!
        - Мне удивительно ваше спокойствие, - признался Росс. - Карлос бы уже прислал своих громил выбивать долг, а Зан… Зан бы еще вчера начал опись оставшегося имущества.
        - Ну, нам всем повезло, что вы работаете со мной, - улыбнулся я. - Давайте договоримся так: вы получите отсрочку в две недели. Если она понадобится, размер моей премии вам известен, если нет - и вовсе замечательно.
        - Но…
        - Господин Росс. - Я хлопнул по столу ладонью. - Мы столько лет работаем вместе! Думаю, вы заслужили небольшую скидку. И не надо спорить. Срок платежа переносится на две недели - и точка!
        - Но я же…
        - Вам еще налить?
        - Нет, благодарю. - Судовладелец рывком поднялся со стула и направился к выходу. - Я постараюсь, но обстоятельства таковы…
        - Две недели, - повторил я. - Все через две недели.
        Стоило старому судовладельцу исчезнуть, как в гостиную тут же заскочил Мартин.
        - Ты вконец из ума выжил?! - с порога зашипел он. - Да через две недели остальные кредиторы обдерут его как липку!
        - А я полагаю, что нет.
        - О его последнем корабле - «Фениксе» - нет ни слуху ни духу уже неделю!
        - А по моим данным, он чинит поврежденный штормом такелаж в порту Фрайда. - Я хотел убрать бутылку в стол, но передумал и сунул ее Мартину. - Хлебнешь?
        - Что?.. Нет! - скривился тот, прекрасно зная, какое пойло предназначается проблемным должникам. Все правильно, это сразу настраивает их на деловой лад. - Ты уверен насчет «Феникса»? Я ничего об этом не слышал.
        - Уверен, уверен. Зови Брауна.
        - Давно пора, - кивнул Мартин. - Этот торгаш совсем извелся…
        Сэм Браун был полной противоположностью Ричарда Росса. Хотя нет - вру. Они оба прилично одевались. На этом сходство и заканчивалось. Как весьма точно подметил какой-то остряк из свиты губернатора, если Росса можно сравнить с догом, то Браун - изрядно разжиревший боксер. Что-то в этом сравнении, право, было.
        Полноватый и невысокий Браун стремительно вошел в гостиную, кинул на диван промокшую от дождя шляпу, которую неведомо почему не оставил в прихожей, и бросился к моему столу. Вслед за ним в комнату тихонько проскользнули и встали у стены Роб и Боб; несколько обескураженный Мартин проявился мгновение спустя.
        - Нат, мы можем поговорить наедине? - Торговец недовольно оглянулся.
        - Не думаю, что в этом есть необходимость, - покачал головой я. - Ведь так понимаю, ты пришел вернуть деньги?
        - Об этом я и хотел поговорить, - буркнул Браун и без приглашения уселся на стул. - Я не смогу вернуть деньги в срок.
        - Сговорились все сегодня, что ли? - устало протянул я и принялся массировать давненько уже ломившие виски. - И сколько времени ты рассчитываешь получить?
        - Два месяца, - воспрянул духом Браун. - Мне нужно два месяца!
        - Нет! - отрезал я. - Ни два месяца, ни два дня. Деньги должны быть возвращены точно в срок.
        - Но у меня сейчас столько нет!
        - Найди. - Я пожал плечами. - С каких пор отсутствие у тебя денег стало моей проблемой?
        - Восемь сотен марок! - Торговец вскочил со стула. - Легко сказать - найди!
        - Меня мало волнует, легко сказать или нет, - уставился я на него. - Ты же понимаешь - благотворительность не мое призвание.
        - Но я не могу сейчас просто взять и выдернуть эти деньги из оборота! - Браун плюхнулся обратно на стул. - Не могу!
        - Об этом надо было думать раньше, - заметил вставший у него за спиной Мартин. - И у тебя впереди целая неделя.
        - Вздор! - заорал толстяк. - Даже если распродать весь товар за полцены, не наберется и пятисот марок! Сейчас у меня кое-что отложено, я немного добавлю и проверну одно дельце…
        - Нет, Сэм, - вновь повторил я. - Никаких отсрочек!
        - Но почему?! - всплеснул руками Браун. - Какой прок резать курицу, которая несет золотые яйца?
        - На следующей неделе ты еще сможешь рассчитаться со своими долгами. Что будет через два месяца, одному Богу известно. Мне бы не хотелось увидеть тебя в долговой яме.
        - Я не смогу собрать нужную сумму, - упрямо заявил торговец.
        - Не беспокойся, мои помощники посодействуют тебе в поиске недостающего. - Я кивнул ему за спину: - Ты ведь знаком с Бобом и Робом?
        - Не надо на меня давить! - прорычал Браун, вовсе не выказывая, что его беспокоят два стоявших за спиной мордоворота. Крепкий малый. Меня и то иной раз от улыбки Боба в дрожь бросает. - Так просто меня не запугать!
        - Да упаси господь! - Я вскинул руки. - Но если припомнить о расписках и закладных… И все же, Сэм, повторяю: мне не хотелось бы увидеть тебя в долговой яме. Будь любезен, верни деньги в срок.
        - Будь ты проклят, Ломаный Грош! - Браун сорвался с места и, позабыв о шляпе, рванулся к выходу.
        В ответ на вопросительный взгляд Роба я кивнул, и парень шагнул навстречу спешившему покинуть нас торговцу. Хук в солнечное сплетение выбил из Брауна дух, и должник повалился на ковер.
        - Побольше почтения, - ухватив за плечо, Боб поставил его на ноги и легонько приложил кулаком по печени. - И готовьте золото.
        - Достаточно, - криво усмехнулся я. - Что ж, надеюсь, господин Браун, между нами не осталось недопонимания.
        - Сукин сын! - выругался Мартин, когда парни, нахлобучив на должника забытую на диване шляпу, выставили того за дверь. - Но ты прав, стоит только отсрочить возврат одному, тут же у остальных найдется чертова дюжина причин не платить.
        - Как думаешь, он сумеет найти деньги? - поинтересовался я.
        - Может быть. А может быть, и нет. Но через два месяца золота в его карманах точно не прибавится. Если что, устроим показательную порку, остальные сразу шелковыми станут.
        - Зови Риони. - Облокотившись о столешницу, я перевел взгляд на висевшую на стене картину. Холмы, покосившиеся надгробные плиты, огромная - в четверть неба - луна. И никакого моря. Очень успокаивает.
        Эл Риони, неопределенных лет лысоватый живчик то ли с выбитыми в драке, то ли траченными цингой зубами, зашел в комнату как-то очень уж неуверенно. Бочком подошел к столу, покосился на Мартина и уселся на самый краешек гостевого стула.
        - Если ты тоже за отсрочкой, мое настроение окончательно испортится, - тяжело вздохнул я. - Да ладно, Эл, выкладывай, с чем пожаловал.
        - Нет, никаких отсрочек, - замахал руками Риони и осторожно пристроил на углу стола какой-то потертый мешок. - Я по делу…
        - Проверяли? - тут же ухватил его за руку Мартин.
        - Да там старье всякое, - хмыкнул Роб.
        - И что это такое? - Я перевел взгляд с потертой мешковины на скупщика краденого.
        - Принесли мне, стал быть, вчера мешок этот, - Риони вытер хлюпающий нос рукавом парусиновой куртки. - Я его даже выкинуть хотел, а потом сообразил: господина Корду это наверняка заинтересует.
        - Да ну? - поджал губы Мартин.
        - Принес мешок проходимец, что вечно у порта ошивается, - не обратив внимания на его слова, продолжил Эл. - Он оттуда только деньги забрал, все остальное мне сдал.
        - Что, у нищего, у которого этот мешок отняли, еще и деньги при себе оказались? - заулыбался мой помощник.
        - Оказались, не извольте сомневаться, - Риони начал рыться в мешке и наконец выудил оттуда матросскую куртку. - Вот здесь, в подкладке тайник устроили, там дублон, два дуката, пара талеров и три марки зашиты были.
        - И этот прощелыга пришел за парой шиллингов, обретя такое богатство? - недоверчиво прищурился я, разглядывая разложенные на столе вещи. Табакерка, пластинка жевательного табака, кресало, точильный брусок, ржавый складной нож, катушка с нитками, почти новые сапоги, нижнее белье, набор игральных костей. - Ох, не верится мне что-то…
        - Тому парню одежку прощупать ума не хватило, - самодовольно заявил Риони. - Поэтому и довольствовался одним дублоном и горстью мелочи, что в кошеле была. Подкладку уже я распорол.
        - Выходит, теперь у тебя есть деньги вернуть долг, - рассмеялся Мартин.
        - Выходит, так, - заулыбался Эл и сунул мне какие-то бумаги. - Только вот я подумал, а может, господин Корда простит мне должок, если эти бумаги увидит?
        - В тайнике были? - раскладывая на столе пожелтевшие листы, уточнил я. Пара писем с потускневшими почти до полной неразборчивости чернилами, траченная морской водой расписка, почти чистый лист бумаги с непонятными расчетами и… карта. Карта с жирным крестом в левом углу. Крестом, рядом с которым приписано столь знакомое имя. Алекс Гром! Будь он проклят!
        - Мне помнится, вы одно время этим головорезом сильно интересовались, - вновь завел свою шарманку скупщик краденого, - а тут как раз…
        - Считай, мы в расчете. - Я уставился на карту. Нет, это не крест - перекрещенные кости. Вот и череп, но на него чернил не хватило, и на бумаге только царапины от пера остались. Чуть ниже цифры - семерка и четыре нуля. Дальше буковка «М». Семьдесят тысяч? Марок? - Нет, стой. Подожди в прихожей. Боб, проводи.
        - Конечно, конечно, - закивал Риони.
        - Питер! - позвал я, как только за скупщиком краденого закрылась дверь.
        - Да? - Парень вошел в комнату и нервно потеребил длинный ус. На лихого морского рубаку мой помощник по особым поручениям походил меньше всего. Скорее напоминал одного из вечно слонявшихся у порта в поисках легких денег пройдох. Среднего роста, жилистый, гибкий. Одежда застирана так, что первоначальных цветов уже и не разобрать. Нет, деньжата у него водились, но одежку он менял, лишь когда она начинала расползаться по швам. Привычка такая у человека, ничего не поделаешь. И только обувь - как обычно, тяжелые матросские ботинки, - всегда была в отличном состоянии. - Проблемы?
        - Пока нет. - Достав из верхнего ящика стола бутылку, я плеснул себе рому. - Мартин, пошли кого-нибудь за маэстро Бартоломью. Питер, выпотроши Риони! Вытащи из него все, что он знает об этом мешке и человеке, который его принес. Все! И если решишь, что он что-то скрывает…
        - Вряд ли бы он стал вести с нами какие-то игры, - нахмурился Мартин.
        - Я тоже так думаю, но проверить необходимо., - Свернув карту, я сунул ее в карман и опрокинул в себя на треть наполненный ромом стакан. - Мартин, передай Бартоломью эти бумаги. Пусть посмотрит. И - да! Попробуй разузнать об их владельце все, что сможешь. Там есть имена.
        - Что-нибудь еще?
        - Жду всех у себя. - Ухватив трость, я поднялся на ноги. - И пошевеливайтесь!..
        Обратная дорога оказалась сущим адом. И не мучительные подъемы по лестницам и нывшее колено тому виной. Нет - дело на сей раз было совсем в другом. Алекс Гром! Гореть ему в аду!
        Все началось пятнадцать лет назад, во время уже и не помню по какому случаю приключившийся заварушки. Получить каперский патент тогда не составляло особого труда, звенело бы в кошеле золото. И золото звенело - очень уж широкие возможности давал этот документ. Чиновники богатели, решительные люди приносили какую-никакую пользу своей стране и, как могли, поправляли пошатнувшееся из-за розданных за патент взяток благосостояние. Правда, некоторые из них ничем не отличались от пиратов, разве что о своих «подвигах» предпочитали не распространяться.
        Брюс Гром был из их числа. Не очень удачливый капитан занял у ростовщиков кругленькую сумму денег, купил патент корсара и занялся узаконенным разбоем, не шибко-то разбирая, где свои, а где чужие. Прямых доказательств не было, но в порту каждая собака знала, что именно его корвет пустил на дно возвращавшегося в Шухарту торговца. Торговца, на борту которого была вся моя семья. Вот только свидетелей не осталось - а что взять с пустой болтовни? Не допрашивать же по таким пустякам уважаемого капитана. Всем было просто наплевать.
        Всем, но не мне. Я долго ждал своего часа: копил деньги, перенимал опыт более умудренных коллег. И в двадцать лет начал скупать расписки Брюса; когда мне стукнуло двадцать два, он застрелился, чтобы избежать долговой ямы. Слишком уж много накопилось неоплаченных долгов, и слишком принципиальным оказался молодой ростовщик, не желавший давать ни дня отсрочки для возврата займов. Жизнь капитана обошлась мне почти в пять тысяч марок и порядком подпортила деловую репутацию. Плевать - все только начиналось!
        За несколько последующих лет я разорил еще трех офицеров с «Буревестника» - того самого злосчастного корвета Брюса. А потом и вовсе сумел выкупить судовой журнал этого корыта. Очень удачное вложение - тех моряков, которые не сгинули в морской пучине и в портовых подворотнях, не сдохли от лихорадки и не упились вусмерть ромом, в одно лето скосила эпидемия несчастных случаев. Да уж - нанятый мной бывший командир абордажной команды королевского морского флота Питер О’Райли зарекомендовал тогда себя с самой лучшей стороны.
        Оставалась только одна загвоздка, до сих пор отравлявшая мне жизнь: младший брат Брюса и его бывший первый помощник Алекс Гром. Этот проходимец давно уже был в крепких неладах с законом, и все попытки разыскать его не имели успеха. А теперь… Да!
        Добравшись наконец до своей комнаты, я первым делом проковылял к бару и наполнил стакан яблочным бренди. Направился к дивану и вдруг краем глаза заметил какое-то движение в углу комнаты. Напряженные, будто струны, нервы сыграли дурную шутку: резко махнув зажатой в руке тростью, я едва не свалился на пол и вдобавок ко всему расплескал бренди.
        Чертыхнувшись, поставил стакан на подлокотник дивана и подошел к пришпиленной стальной иглой к плинтусу крысе. Яд к этому времени уже подействовал, и серая тварь неподвижно замерла на полу. Надо будет сказать Питеру, чтобы убрал. Остальным о моем маленьком секрете знать вовсе не обязательно.
        В голос проклиная судьбу, я кое-как добрался до стоявшего у противоположной стены секретера, вытащил из потайного отделения новую иглу и взвел скрытый в трости механизм. Замена метательного снаряда требовала определенной сноровки, но в этот раз мне удалось в считаные секунды произвести эту не самую простую для одного человека операцию. Приноровился за столько лет практики: не пистолеты же с собой на переговоры носить.
        Мартин заявился, когда я уже давно допил стакан бренди и раздумывал, не сходить ли за новым. Нежелание подниматься с удобного дивана сыграло свою роль? и, подложив под спину подушку, я начал рассматривать нанесенную на плотную бумагу карту. На работу профессионального картографа не похоже. Скорее перерисовка с таковой. Слишком нетвердая рука, слишком много непонятных условных обозначений. Так вот с ходу и не определишь, часть какого побережья изображена - явно кто-то кусок от карты большего размера откромсал. Хотя ширина и долгота указаны, можно дойти до лежавших в книжном шкафу карт. Да нет - лениво.
        - Не помешаю? - приоткрыв дверь, заглянул в комнату Мартин.
        - Заходи, - махнул я рукой. - Налей себе чего-нибудь выпить.
        - Благодарю…
        - Налей, - распорядился я. - И мне бренди плесни. На пару пальцев, не больше.
        - Как скажешь, - тяжело вздохнул мой помощник и направился к бару. Зазвенел бутылками и, не оборачиваясь, поинтересовался: - Что это была за карта?
        - Эта? - Я помахал в воздухе сложенным листом бумаги. - Обычная пиратская карта. Несметные сокровища и жуткие тайны. Стоит полшиллинга за десяток. И то лишь из-за бумаги, на которой нарисована.
        - Зачем же ты тогда ее взял? - Мартин протянул мне стакан с бренди. - На растопку? За двадцать-то дублонов?
        - Раз уж речь зашла о растопке, будь любезен, подкинь дров в камин.
        - Не совестно тебе старого человека гонять? - фыркнул Мартин, но послушался.
        - Этот старый человек так хорошо погулял ночью, что даже смотреть на спиртное не может, - усмехнулся я. - Что ты себе налил, воду?
        - Самый полезный, между прочим, напиток…
        - Кто бы сомневался. Остальные где?
        - Сейчас поднимутся. - Мой помощник сделал добрый глоток воды. - Так что с картой?
        - Непонятно пока. - Рраскрывать догадки мне не хотелось. - Сначала послушаем, что Питер и Бартоломью выяснили. А там видно будет.
        - Как скажешь. - Прекрасно зная мою манеру вести дела, Мартин не стал настаивать на своем. - А вот, кстати, и они.
        - Рассказывайте! - распорядился я. - Маэстро Бартоломью, если не возражаете, начнем с вас.
        - Бумаги подлинные, - пожал плечами невысокий толстячок. Его окруженная редкими волосиками лысина была после подъема по лестнице покрыта капельками пота. Кому-то он мог показаться потешным, вот только смеяться над ним мог позволить себе лишь крайне самоуверенный человек. Хоть маэстро Бартоломью и не входил в число самых одаренных мистиков Шухарты, зато алхимик отличался на редкость склочным характером. - Написаны были два-три года назад. Точнее смогу ответить после проведения соответствующего анализа.
        - Присаживайтесь, - предложил ему я. - Бренди?
        - В прошлый раз у вас была замечательная вишневая настойка. - Бартоломью задвинул пузатый кожаный саквояж под стол. Маэстро был известен как один из лучших экспертов по определению подлинности и сроков составления документов, а в определенных кругах еще и как непревзойденный фальсификатор оных, с блеском исполняющий работу любой сложности. Да и понимали мы друг друга с полуслова, так что работать с ним было сплошным удовольствием. - От бренди у меня изжога.
        - Изжога у вас от плохого бренди, - усмехнулся я. - Мартин, налей маэстро настойки.
        - С выпивкой я справлюсь и сам. - Бартоломью распахнул бар. - А вот с вашим сейфом Мартин и в самом деле может подсобить…
        - Всему свое время, - покачал я головой. - Ваши услуги сегодня нам еще понадобятся. Так ведь, Питер?
        - С чего начинать? - уточнил О’Райли.
        - С Риони, - задумавшись на мгновение, решил я и хлебнул бренди. - Что с торгашом?
        - Не могу с уверенностью утверждать, о чем был разговор, - влез в беседу Бартоломью, успевший ополовинить стакан наливки, и потер покрасневший нос. - Да это и неважно. В общем, он не врал. Пытался юлить, что-то умолчать, но напрямую не врал.
        - У меня сложилось такое же впечатление. - Питер распахнул дверь в кабинет настежь. Все верно - сложнее всего подслушать именно через открытую дверь. - Ему действительно принесли на продажу мешок с вещами.
        - Кто?
        - Один из постоянных клиентов. Некто Жорж Легран. Промышляет разбоем и воровством. Обитает в окрестностях порта. Недавно разругался с подельниками и работает в одиночку.
        - А он где взял мешок?
        - Риони не знает, - хмыкнул Питер. - Думает, кого-то ограбил. На рукаве приметил свежие пятна крови, но сам Жорж ранен не был.
        - А как ему пришло в голову перетряхивать одежду? - уточнил Мартин.
        - Говорит, давняя привычка - в старой одежде частенько находится мелочь. Впрочем, в этом случае он целенаправленно искал тайник.
        - С чего бы это? - насторожился я и убрал стакан на подлокотник дивана.
        - Тот парень, Жорж, он совсем не торговался. Риони палец в рот не клади - сразу неладное почуял. Ну и выяснилось, что из дыры в мешке дублон выпал, поэтому Легран его у владельца, как он выразился, и «позаимствовал».
        - Дальше вроде все ясно, - кивнул я. - Нашел бумаги, карту и побежал ко мне.
        - Карту? - оживился Бартоломью, наливший себе второй стакан. - Кто здесь говорит о карте?
        - Передай, - попросил я Мартина, протягивая сложенную бумагу. - Посмотрите, маэстро.
        - Самое интересное, что я знаю, где сейчас Легран, - усмехнулся выглянувший в коридор О’Райли.
        - Если немного подумать, я тоже. - Пришедшая мне в голову догадка не имела под собой никаких оснований, но ничем другим объяснить заявление Питера было нельзя. - В тюрьме?
        - Верно, - кивнул тот. - Напился и подрался с вышибалой в борделе у Блошиного переулка. Потом пытался покусать прибежавших на крики стражников, так что за решеткой он надолго.
        - Когда успел узнать? - прищурился Мартин.
        - Сразу мальчишку до капрала Виллиса сгонял. Тот помог по старой памяти.
        - Понятно. - «Старая память» бывшего подчиненного О’Райли обходилась мне весьма недешево, но есть вещи, на которых лучше не экономить. - Что еще?
        - По Риони - все.
        - Маэстро? - повернулся я к Бартоломью, который как раз изучал в увеличительное стекло оставленное каким-то реактивом пятно на карте.
        - Тише! - шикнул на меня алхимик. - Потом!
        - Расписка выдана корабельному старшине «Касатки» Мэтью Саргу семь месяцев назад. Письма датированы прошлым и позапрошлым годом, адресованы все тому же Саргу. Писал их некий Саймон Дирк, и что интересно - несколько раз в них звучит обращение «отец». Странно, не правда ли?
        - По поводу чего расписка?
        - Он сдал золотые часы в ломбард на Санта-Косте. - Питер прислонился к стене. - Обычное дело для человека его профессии.
        - А он…
        - Судя по письмам, морской бродяга.
        - Найди Саймона и расспроси об отце. Немедленно! - приказал я. - И потряси всех информаторов по поводу Дирка-старшего.
        - А чего его искать? - вздохнул Питер. - Сам всплывет, может быть…
        - Выкладывай, - не менее тяжело вздохнул я.
        - Парнишка работал писцом в конторе Толстого Анри, у которого склады на Канале. Мать умерла два года назад, с того времени снимал комнату вместе с тремя такими же чернильными душами. Вчера отпросился с работы, сказал - сходить в порт. Будто бы от отца весточка пришла. Больше его никто не видел.
        - И не увидит, - подвел итог Мартин.
        - Виллис?
        - Виллис, - не стал скрывать источник информации О’Райли.
        - Маэстро, вы еще долго? - несколько раздраженней, чем следовало, окликнул я алхимика.
        - Уже все. - Бартоломью достал из кармана трубку и кисет. - Вы не возражаете?
        - Курите, черт с вами, - разрешил я. - Так что с картой?
        - С картой полный порядок. - Алхимик передал бумагу Мартину. - Но я не поручусь, что она была нарисована четыре года назад.
        - Почему? - замер на месте мой помощник.
        - Очевидно, для защиты от морской воды какой-то недоучка пропитал бумагу одним специфическим раствором. - Бартоломью, совершенно не опасаясь за свои пальцы, раскурил трубку вытащенным из камина угольком и щелчком отправил пылающую деревяшку обратно. - Это мешает установить точное время, когда чернила были нанесены на бумагу. Но, судя по косвенным признакам, а также по состоянию карты и характеру потертостей, сомнительно, что это новодел. Кстати, мне удалось восстановить часть надписей…
        - Вижу, - напряженно всматриваясь через увеличительное стекло в блекло-синие каракули, отозвался я.
        - Что-нибудь интересное? - заглянул мне через плечо Мартин.
        - Рассчитайся с маэстро Бартоломью по двойному тарифу, - не стал скупердяйничать я. - Питер, вели заложить карету и разузнай все, что сможешь, о Дирке-старшем. Мартин, подними записи, проверь, на какую сумму есть расписки начальника тюрьмы. Надо поговорить с этим Леграном.
        - Хорошо, - кивнул мой помощник. - Маэстро Бартоломью, спускайтесь в кассу.
        - Всего хорошего, господа, - махнул нам на прощанье алхимик. - Всегда рад работать с вами!
        - Всего хорошего, - кивнул я и со вздохом поднялся с дивана. Пора собираться. Нет, это ж надо - именно тогда, когда на улице такая собачья погода, приходится тащиться на другой конец города. Но если останусь дома, изведусь вконец. Или напьюсь, что тоже не самый лучший вариант. Пить нельзя - дел невпроворот. И так за сегодня месячную дозу алкоголя употребил.
        До тюрьмы мы добирались долго. Дороги пока еще не развезло, но кучер опасался гнать по залитым дождем улицам. И пусть в карете было сухо и относительно тепло, тряска и стук дождя по крыше порядком действовали на нервы. Вот только после того как мы подъехали к воротам тюрьмы, стало хуже. Уж лучше куда-то ехать, бежать, идти, чем торчать на месте, дожидаясь у моря погоды. Тьфу ты! К дьяволу море…
        Ненавижу ждать! Ненавижу море!..
        Впрочем, в ответе начальника тюрьмы, как и в способностях Мартина нужным образом выстроить разговор, я ничуть не сомневался. Некоторые привычки господина Анжи Веги всерьез расходились с размером его годового содержания, и время от времени у него возникала необходимость перехватить немного монет. А всем известно, что занимать чужие куда проще, чем отдавать свои. Так что стопка его непогашенных долговых расписок скопилась весьма приличная. Уверен - начальник тюрьмы, как человек разумный, не упустит возможность немного уменьшить ее толщину. Тем более что дело яйца выеденного не стоит. Мы же не просим устроить побег кому-нибудь из заключенных, в самом деле.
        - Заезжай! - заорали у ворот, и кучер тотчас взмахнул хлыстом.
        - Удачно? - уточнил я, когда в карету заскочил успевший изрядно промокнуть Мартин.
        - А ты сомневался? - хмыкнул щеголь и опустил взгляд на измазанные по щиколотку в грязи ботфорты. - Вега предлагает нанести ему визит и распить бутылочку вина.
        - Не сегодня, - отказался я и, заметив промелькнувшую по лицу Мартина тень разочарования, усмехнулся: - Можешь сводить его куда-нибудь вечером проветриться за наш счет. Думаю, он это оценит.
        - Не сомневаюсь, - снова ухмыльнулся мой помощник.
        Жорж Легран оказался молодым здоровым бугаем, который смотрел на нас с Мартином с нескрываемым презрением. Не мудрствуя лукаво, начальник тюрьмы велел освободить одну из досмотровых и просто-напросто приковал заключенного к выдвинутому на середину комнаты неподъемному стулу, сколоченному из солидных дубовых брусьев. Надзиратели оставили нас с Леграном наедине, и я сразу же пожалел, что не захватил с собой Питера. Или на худой конец Боба. Нет, заключенного я ничуть не опасался, но присутствие некоторых людей иногда само по себе развязывает язык не хуже загнанных под ногти иголок.
        - Ну фе, устафились? - оскалился Жорж расквашенным ртом. - Фе надо?
        - Риони знаешь? - Я не стал ходить вокруг да около. В тюрьме мне не нравилось. Холод, сырость, вонь. Влажные стены, сложенные из серого камня. Гнилая солома на полу. Полумрак. Быстрей бы отсюда убраться.
        - Дафе если так? - Бандит сразу почувствовал мое отвращение к этому месту и презрительно скривился: - Профалифайте!
        - Мешок со старьем вчера ему сдавал? - остановился за спиной у парня Мартин.
        - Какой мефок? Идите фы к ферту со сфоим мефком! - Легран начал вырываться. - Профалифайте!
        - Не думаю, что есть смысл тянуть время, - спокойно заявил Мартин и легонько рубанул бандита ребром ладони по шее. - Рассказывай!
        - Убирайтесь к дьяфолу! - взвизгнул от боли тот. - И не такие запугифали!
        - Перестань, - остановил я вновь замахнувшегося помощника, перетащил в центр комнаты стоявший в углу табурет и уселся напротив Леграна. - Ты, как человек бывалый, несомненно, имеешь какое-никакое представление о начальнике тюрьмы, не так ли?
        - Ну, - исподлобья глянул на меня бандит. - Не перфый раф фдесь…
        - Тогда тебе, без сомнения, известно трепетное отношение господина Веги к дополнительным источникам доходов. А! По глазам вижу: мы с тобой понимаем друг друга. На плантации гоняли?
        - Да, - односложно ответил Легран.
        - Как ты думаешь, во сколько мне обошлась возможность поговорить с тобой тет-а-тет? - Я заглянул бандиту в глаза и улыбнулся. - Поверь, очень и очень недешево. И в этой ситуации проще потратить еще немного монет, чем терять впустую все. Правильно?
        - Нифего не знаю, остафьте меня ф покое…
        - Вряд ли начальник тюрьмы откажется выпустить тебя, если я внесу залог. Так?
        - Куфить думаете?
        - Именно, - ухмыльнулся я. - Как рыбу на базаре. И не думай, что это от моей безмерной доброты. Нет, ты отработаешь каждый потраченный шиллинг. Каждый! У тебя все еще есть желание пообщаться с моими людьми за пределами этого гостеприимного заведения?
        - Фыкупиите меня, и я фсе расскафу сам, - попытался торговаться парень.
        - Расскажешь, куда ты денешься! - наклонившись к его уху, заявил Мартин.
        - И будешь радоваться, что тебя оставили здесь, а не отправили на виселицу за убийство бедолаги Дирка.
        - Не фнаю такого! - сплюнул на пол кровь Легран.
        - Паренька, у которого ты забрал мешок, - пояснил я. - Зачем ты на него, кстати, позарился?
        - Не сдадите Феге? - бандит с надеждой заглянул мне в глаза.
        - Если нас устроят твои ответы… - задумался я. - Нет, не сдадим. Риони не хочется подставлять, не тебя, дурака!
        - Рассказывай, - поторопил парня Мартин. - Давай уже!
        - А фего рассказыфать? - скривился Легран. - Вы и так фсе фнаете. Мефок я у паренька фабрал.
        - Тело куда дел? - уточнил я.
        - Пофему фразу тело?
        - Куда?
        - Ф канал. Он ф драку полез, я не спефиально!
        - Неважно, - отмахнулся я. - Что ты забрал из мешка?
        - Кофель с десятком филлингов и фсе, - Жорж посмотрел на меня и, заметив недоверие, забеспокоился: - Клянусь, это прафда! Фсе остальное старье этой гниде Риони за бесценок сдал.
        - Зачем ты вообще на мешок позарился? - Я постучал тростью по носку сапога.
        - Так… - на мгновение запнулся парень. - Дукат из него фыпал. Из прорехи. Я как раз в «Якорной цепи» сидел - и тут такой фарт! Лопуф полный, и золото из мефка сыпется… Кто ф знал, фто там одна медь?
        - Рассказывай все по порядку, - приказал я. - Кто, где, с кем. Все!
        - Ну, сидел я ф той забегалофке с Яном Гирей и Смоком, тут этот фраер зафалил. Яфно - не местный.
        - Мешок у него с собой был? - заинтересовался Мартин.
        - Нет, - покачал головой бандит. - Его старик принес.
        - Какой старик?
        - Не фнаю, перфый раф фидел. Но паренек тофно его дофидался.
        - Опиши старика, - переглянулся со мной Мартин.
        - В плафе он был. И фляпе. Так и не снял…
        - Не густо, - вздохнул я. - Ты не очень-то нам помог…
        - Сутулился он сильно. И фромал.
        - На какую ногу?
        - Не помню, я с утра пил. - Легран вспотел от напряжения. - Только моряк он, фуб даю - моряк.
        - О чем разговор между ними был, не слышал? - ухватился за последнюю ниточку Мартин.
        - Нет, они далеко сидели.
        - Ладно, во сколько встреча была? - Я с кряхтеньем поднялся на ноги.
        - Сразу после полудня… - Легран с мольбой уставился на меня. - Не губите, а?
        - Забирайте этого, - распорядился я, распахнув дверь. - Мое почтение господину Веге.
        - Я - до «Якорной цепи»? - предложил Мартин, когда мы покинули тюрьму.
        - Нет, пусть этим О’Райли займется, - покачал я головой и крикнул кучеру: - Домой!
        Питер вернулся только под вечер. К этому времени я уже успел поужинать и, бездумно глядя в огонь, сидел в кресле у камина. Дождь стих, но менее мерзкой погода от этого не стала - все тот же ветер с моря принес в город стылую сырость и висевшую в воздухе морось.
        Собачья погода! Хоть в петлю лезь. Нет, насчет петли - это, конечно, перебор, но вот в бутылку заглянуть не помешает. Дела могут и до завтра подождать. Боль в колене постепенно стихла; побалтывая плескавшееся на дне стакана бренди, я смотрел на танец огня в камине и время от времени прикасался к карману со сложенной картой. Сжечь бы ее, да забыть как страшный сон. Но нельзя. Сам себе не прощу. Старые клятвы - дело такое…
        - Иди, поешь нормально, - велел я заглянувшему в кабинет Питеру, который дожевывал какую-то булку. - Пусть подогреют.
        - Потом, - отмахнулся О’Райли. - Сначала расскажу, что узнал.
        - Интересно будет послушать, - выудив из жилетного кармана золотые часы, заметил поднявшийся вслед за ним Мартин.
        - Налейте себе выпить, - распорядился я. - И садитесь поближе к камину.
        - Душно здесь. - Мартин вытер платком выступившие на лбу капельки пота и достал из бара бутылку вина.
        - Трактирщик рассказ Леграна подтвердил. - Питер остановил свой выбор на уже откупоренной бутылке с ромом. - Да и не только он. На мальчишку многие внимание обратили. И старика тоже запомнили. Высокий, сутулый, сильно хромал на правую ногу. Судя по походке - моряк. Лица никто не разглядел. Принес мешок и отдал мальчишке. Больше ничего не передавал.
        - История с золотым подтверждается? - задумался я.
        - Собутыльники Леграна тоже слышали звон упавшей на пол монеты. - О’Райли отхлебнул рома. - Но он первым сообразил, что к чему.
        - Про старика ничего выяснить не удалось? - уточнил Мартин.
        - Нет, - покачал головой Питер. - В тот день корабли в порт не заходили. Хотя он мог приплыть за день до этого. Приплыть, передать весточку Дирку-младшему, на следующий день встретиться с ним и уплыть. Вчера с отливом в море ушли четыре торговца и один курьер.
        - Ясно. - Я пригубил бренди. - Что удалось разузнать о Дирке-старшем?
        - Ну… - замялся Питер. - Тут мне повезло больше. В войну он был интендантом форта, погорел за растрату и подался в бега. Прибился к пиратам, а четыре года назад пропал.
        - Это все? - недоверчиво уставился на него я.
        - Нет, не все, - ухмыльнулся О’Райли. - Перед исчезновением он ходил на корабле Рамона Франко.
        - Который Вырвиглаз? - присвистнул от удивления Мартин. - Вот так дела!
        - И у которого первым помощником служил Алекс Гром, - кивнул я, - исчезнувший в это же время…
        - Как это между собой связано? - Мартин завертел головой, разглядывая то меня, то Питера, и почти сразу же догадался: - Карта!
        - Позже. - Я уставился на О’Райли. - Что еще?
        - Примерно тогда же люди Франко захватили галеон «Эстрель». Добыча составила почти пятьсот тысяч марок. В основном, конечно, товарами, но взяли и золото, серебро, небольшую партию изумрудов.
        - Помню-помню! - оживился Мартин. - Громкое было дело.
        - Это еще не все, - загадочно улыбнулся Питер. - Когда собирал сведения о Дирке, пришлось кое на кого надавить, и всплыла интересная история.
        - Выкладывай.
        - Ходят слухи, что Гром, Дирк и еще несколько пиратов оказались недовольны своей долей: капитан пообещал рассчитаться с командой только после продажи товаров. Они крепко рассорились, а ночью Гром с пятеркой подельников бесследно исчез. Вместе с ними пропал ял и почти пятая часть добычи. Золото, немного серебра, изумруды. Ял потом обнаружили в ближайшей бухте, но ни золота, ни беглецов найти не удалось. А пытались их найти все кому не лень. Сто тысяч марок достаточно весомый повод оторвать задницу от лавки в кабаке.
        - Они уволокли на себе почти пятьсот фунтов? По восемьдесят фунтов на брата? - засомневался я. - Далеко бы они не ушли.
        - Там одних изумрудов было тысяч на тридцать, - вздохнул Питер. - А пятьдесят фунтов на человека не так уж и много. К тому же, скорее всего, большую часть добычи, опасаясь погони, припрятали до лучших времен.
        - Возможно, так оно и было. - Я достал из кармана карту. - И есть основания полагать, что во время дележа оставшейся части, количество беглецов сократилось…
        - …до одного? - догадался О’Райли, через плечо Мартина изучавший восстановленную алхимиком карту.
        - Именно, - кивнул я.
        Рядом с фамилией Грома проступили имена еще пятерых пиратов. Напротив каждого - цифры. Только теперь была прекрасно виден перечеркивающий эти расчеты росчерк пера. Неужели и Алекс Гром навеки упокоился там, получив свою порцию свинца?
        - Семьдесят тысяч! - ошарашенно уставился на карту Мартин. - Семьдесят! Где?..
        - Неделя пути. Это же Джуга, да? - хмуро посмотрел на меня Питер. Видно было, что возможная экспедиция до чертиков ему не нравится, но сумма внушает нешуточное уважение. Семьдесят тысяч!
        - Да. Восточное побережье. Ваши предложения?
        - А чего тут думать? - всплеснул руками мой помощник. - Такой шанс упускать нельзя!
        - Возможно, золото давно уже выкопано и потрачено, - помрачнел О’Райли.
        - Вот и проверим, - решился наконец я.
        И надо сказать, решение далось мне вовсе не легко. Будь дело только в деньгах - не уверен, перевесил бы куш в семьдесят тысяч марок две недели болтания в открытом море. Дьявол! Да я ведь с этого поганого острова не убрался исключительно из-за отвращения к плескавшейся вокруг луже. И страха - чего уж там, и страха. А тут… Две недели! Как минимум! Черт, черт, черт!..
        - Вам нет необходимости отправляться самому. - Питер заметил мою растерянность.
        - Нет! - раз и навсегда закрывая тему, отрезал я. Будь дело только в золоте - с легким сердцем отправил бы Мартина. Но Гром, черт его побери, Алекс Гром! Пусть уже мертвый, сгнивший и изъеденный червями - если от него вообще хоть что-то осталось, - но я должен убедиться в его смерти лично. Это дело никому перепоручить нельзя. Потом и умереть спокойно можно. А море… Морю придется потерпеть мое присутствие. Ну а я уж как-нибудь его соседство переживу. - Мартин останется на хозяйстве. А ты? Не хочешь развеяться?
        - С превеликим удовольствием, - улыбнулся Питер. - Все равно нельзя отпускать вас одного.
        - Боб и Роб тоже пригодятся, - забеспокоился Мартин. - Надежные люди в таком путешествии не помешают.
        - Так и есть, - согласился я. - Питер, найми корабль. И лично проверь весь экипаж, от капитана и до последнего юнги. Не хочу, чтобы мне перерезал горло какой-нибудь рассчитывающий обогатиться недоумок. На место тех, кого отсеешь, найми проверенных людей. И будет неплохо, если среди них окажется несколько решительных парней с богатым морским прошлым. Ты понимаешь, что я имею в виду?
        - Вполне.
        - Корабль можно нанять у Винсента Альбы, - предложил копавшийся в морском атласе Мартин. - Я слышал, у него временные трудности.
        - Нет. - Идея эта мне, откровенно говоря, не пришлась по душе. Альба очень плотно работал с Юзефом Заном, а если этот выжига о чем-нибудь пронюхает… - Питер, если будут спрашивать относительно цели путешествия, ври, что я всерьез задумал перебираться в Виму. Помнится, на прошлом балу у губернатора я о чем-то таком трепался.
        - Вам понадобится проводник. - Мартин наконец нашел нужную карту. - Если не ошибаюсь, южнее раньше было поселение буканьеров, но его сожгли во время последнего рейда. Стоит поискать солдат, которые знают те места.
        - Займись, - кивнул я. - Без меня ни в какие авантюры не влезай, оставлю тебе малую кассу. Все, что вернут за время моего отсутствия, пускай в дело.
        - Ясно. - Помощник убрал карты на место.
        - Свободны. - Я допил бренди. - Питер! Иди, ужинай, кораблем займешься завтра с утра. Сегодня можешь прикинуть, какие понадобятся запасы. Возьмешь кого-нибудь из счетоводов, сделаете калькуляцию. Мартин, выдашь деньги. Учтите, времени на раскачку нет - скоро начнутся осенние шторма.
        После того как я остался один, хандра и дурные предчувствия накатили с новой силой, но убойная доза крепкого алкоголя легко обратила их в бегство. И пусть завтра буду полдня с непривычки болеть, зато не останется места для пустых сомнений и колебаний.
        Ровно через неделю и ни днем позже у меня был корабль и самая лучшая - э, какая к черту самая лучшая?! - команда, которой я после некоторых колебаний все же решил доверить самое дорогое: собственную жизнь.
        Питер все это время почти не спал, рыская по порту и улаживая множество всплывающих в последний момент вопросов, Мартин, как мог, ему помогал. Ну а на меня остались все текущие дела, и я был этому даже рад. Когда встаешь в пять и ложишься за полночь, за весь день от бумаг отрываешься только для встреч с заемщиками, а нормально питаешься раз в сутки, времени на досужие раздумья и сомнения уже не остается.
        - Посмотрите на себя в зеркало, господин Корда, - заявил Питер за день до отплытия. - На вас лица нет. Сегодня вам обязательно надо выспаться.
        - Думаешь, сам выглядишь лучше? - хмыкнул я. - В пути будет время отоспаться.
        - Может, и так, - пожал плечами О’Райли. - А когда думаете собрать вещи? С утра?
        - Чертов зануда, - проворчал я, посыпал свежие записи мелким песком, и закрыл толстую долговую книгу. Все, тянуть больше нельзя. Пора собираться. - Вот список, все должно быть готово, но проверь.
        - Хорошо, - кивнул, убирая перечень в карман, он.
        - Проводника Мартин нашел? - потянулся я, разминая поясницу.
        - Говорит - нашел, - хмыкнул Питер. - Обещал с вечера привести, но чего-то не видать. Наверное, только завтра поговорить получится.
        - Не нравится мне это, - пробурчал я.
        - В крайнем случае, сами справимся.
        - И то верно. Что-нибудь еще?
        - Да я тут немного вещей собрал. - Питер расшнуровал валявшийся у дивана дорожный мешок. - Вдобавок к тому, что вы с собой берете.
        - Это еще что? - удивился я.
        - Кольчуга, тесак, пара пистолетов, порох, пули, - О’Райли поочередно выложил на стол перечисленные предметы. - И засапожный нож.
        - Мы собрались на войну? - удивился я. - Или кольчуга, чтобы я быстрее утонул и не мучился?
        - Кольчугу наденете на берегу, - не поддержал шутки Питер. - Все одно ведь на корабле не усидите? Так?
        - Так.
        - Вот. Да легкая она, легкая.
        - Думаешь, надо? - Я все же взвесил доспех на руке. Легкая, как же!..
        - Да. Вполне можем на местных нарваться.
        - Местных?
        - Побережье там очень для стоянок удобное. А ближайшее поселение на другой стороне острова, через перевал. Контрабандисты и пираты туда частенько наведываются. Сходят на берег, пополняют запасы воды и продовольствия. Некоторые на зимнюю стоянку остаются. Не удивлюсь, если сожженные поселения буканьеров уже отстроены.
        - Они ведь к югу были?
        - Это раньше. А теперь кто знает? Осторожность не помешает. Ходят слухи, что их мистики устраивают человеческие жертвоприношения.
        - Что ж. Надо, значит, надо, - вздохнул я. - Убирай все обратно. Пусть вместе с моими вещами утром на корабль отвезут. У тебя все? Тогда до завтра.
        Пожалуй, единственное место на свете, которое я без труда узнаю и с завязанными глазами - это порт. Крики чаек, плеск бьющейся о волнорезы и борта судов воды, скрип корабельных снастей и лебедок, крики и ругань на добром десятке языков. И вдобавок ко всему - вонь гниющих на волнах отбросов, запах рыбы, аромат разогретой смолы. Одни торговцы разгружались, другие напротив - принимали на борт груз. На шлюп береговой охраны грузили бочки с порохом, с рыбацких лодок, спеша успеть к открытию рынка, чумазые пацаны вовсю волокли корзины с рыбой. Порт - это чуть ли не единственное место, где жизнь била ключом в любое время суток.
        Но самое главное - море. Проглядывающая из-за кораблей бескрайняя серо-голубая пустыня, от которой подгибались ноги и бросало в дрожь. Чертово море! Как же я тебя ненавижу! Вернуться бы домой, в уютный кабинет, налить кружку горячего грога…
        - Господин Корда! - Стоило мне ступить на борт нанятой для путешествия бригантины, как рядом тут же оказался ее капитан - Ханс Шелер. Высокий и загорелый мужчина, соломенные кудри которого изрядно разбавила седина. Бороды и усов капитан не носил, оставив лишь бакенбарды. На шее виднелась белая нитка ножевого шрама.
        - Потом, - коротко бросил ему я. - В каюте.
        - Натаниэль, - тут же попытался остановить меня непонятно зачем заявившийся на борт Мартин. - Это Люк Уильямс, проводник, которого…
        - К черту всех. - Я ненавидяще уставился на помощника. - Капитан, проводите меня в каюту!
        - Я провожу, - пропыхтел тащивший мои вещи Питер. - Нам сюда…
        Под ногами заметно раскачивалась палуба, и я поплелся за О’Райли, совершенно не разбирая дороги. Трап, переход, снова трап. Не с моей ногой такие развлечения, ох, не с моей!..
        От близости моря начало мутить, и, захлопнув дверь каюты, я сразу же согнулся над стоявшим в углу ведром. Рвало меня долго. Сначала неосмотрительно съеденным завтраком, потом просто желудочным соком. Вот дьявол!
        - Может, позвать судового врача? - предложил Шелер, молча стоявший до того у двери. На левой руке у него не хватало двух пальцев, и по старой привычке он заложил изувеченную кисть за широкий пояс, на котором помимо пистолета висели ножны с короткой абордажной саблей. - У вас, вероятно, крайне тяжелый случай морской болезни…
        - Заткнитесь, капитан! - Я вытер полотенцем лицо, развязал шейный платок и отщелкнул крышку карманных часов. - Отплываем через час?
        - Да.
        - Тогда у нас есть время прояснить кое-какие моменты. - Выудив из кармана плоскую серебряную фляжку, я глотнул бренди, сразу обжегшего горло, и уже немного спокойней оглядел предоставленную мне каюту. Тесно, конечно, но это ерунда. Зато нормальная кровать есть, а не гамак. И откидной столик. И лампа. - Во-первых, что бы ни случилось: пожар, бунт, эпидемия чумы, нападение пиратов, обращайтесь непосредственно к господину О’Райли. Я не хочу никого видеть и никого слышать, пока мы не прибудем на место. Ясно?
        - Как скажете. - Капитан даже не улыбнулся. - Думаю, мы найдем с господином О’Райли общий язык.
        - Не сомневаюсь, - хмыкнул Питер, засовывая мой дорожный мешок под кровать.
        - И второе: если кто-то по какой-то причине нарушит первое правило, этот кто-то об этом очень сильно пожалеет! - Завинтив колпачок фляги, я повалился на кровать и кинул трость на пол. - Можете идти.
        - Я поставлю пару человек у дверей, - предложил Питер.
        - Лишним не будет, - кивнул Шелер. - Идем на континент? В Виму?
        - Да, - хмыкнул я. - Только для начала заглянем на Джугу. Восточное побережье. О’Райли укажет более точное место. И учтите, капитан, до поры, до времени, команде об этом знать не обязательно.
        - Не нравится мне это. - Шелер провел пальцем по шраму на шее. - Поганое местечко. Можем нарваться на пиратов. И тогда мои шестнадцать пушек нас не спасут.
        - Мне поискать другого капитана? - зевнул я.
        - Нет. Но мой долг предупредить нанимателя об опасностях.
        - Кто предупрежден - тот вооружен, так ведь? - рассмеялся я. - Держи порох сухим, а ноги в тепле?
        - Мне бы ваш оптимизм, - пробурчал капитан и вышел из каюты.
        - Что-нибудь нужно? - посмотрел на меня О’Райли.
        - Нет, иди обустраивайся.
        - Хорошо, если что-то понадобится, можете свистнуть парням. Пока поставлю Боба и Роба, потом поменяю на надежных людей.
        - Договорились.
        Заперев дверь на засов, я тут же выудил из-под кровати бочонок с бренди и налил полную кружку. Что за черт! Мы еще в открытое море не вышли, а меня уже всего трясет! Ничего, пока в бочонке плещется лекарство, мне судовой врач без надобности. Только бы не спиться…
        Не спиться не получилось. Нет, на восьмой день плавания бренди в бочонке еще плескался. Причем никак не меньше половины. Я все верно рассчитал: осталось как раз на обратную дорогу. Просто зря бренди взял, надо было запастись ромом. Ром я и раньше особо не жаловал, а вот к бренди, чего греха таить, питал определенную слабость. Теперь, похоже, меня будет мутить от одного его запаха до конца жизни.
        За время путешествия я скинул, пожалуй, с десяток килограммов - заставить себя хоть что-то съесть удалось только на третий день. Да и то принесенные Питером вареные яйца и полоска жареного бекона отправились в ведро минут через десять после трапезы. Тошнило меня постоянно - и не думаю, что дело было в морской болезни: стоило выпить стаканчик-другой, и я совершенно спокойно отключался на несколько часов. А потом все начиналось сначала. Ведро-бренди-койка. И так весь день. Да и ночью было ничуть не лучше.
        Под конец плавания от меня разило выпивкой как от бочонка с бренди. Думаю, еще денек, и приступ белой горячки был бы обеспечен. Да и без того каюта в моем воображении превратилась в чрево гигантской рыбины, которой таки удалось выманить неосторожного человека в море и проглотить. Да! И море. Море было повсюду. Ближайшая земная твердь прямо под ногами, и от осознания этого волосы на затылке вставали дыбом. Я слишком долго ненавидел проклятую лужу соленой воды, чтобы вот так запросто смириться с этим путешествием. А бренди… бренди помогал отключиться, но и только. Пить приходилось не для того, чтобы захмелеть - хмель уже не брал, - а от полной безысходности. Трезвым становилось вовсе невмоготу. И тошнота… Никогда не думал, что в человеке столько желудочного сока!
        Каждый день начинался с того, что я с кружкой бренди ковылял к стоявшему у двери каюты ведру. Делал глоток, ждал, пока прекратится рвота, и пил снова. Обычно с третьего-четвертого глотка отпускало. Пока оставались силы, запихивал в себя хоть что-то из съестного, запивая все тем же бренди. Ненадолго забывался. Потом уже просто пил. Самое главное было не переборщить с дозой: похмелье запросто могло свести меня в могилу. Алкоголь и море - воистину дьявольский коктейль.
        О’Райли прервал сложившийся ритуал на восьмой день. Кое-как продрав глаза, я выслушал его доклад и велел спускать на воду ял - опасавшийся пиратов капитан не хотел рисковать судном и заходить в бухту. Пока в голове играл хмель, я быстренько собрался, с помощью Питера поддел под камзол кольчугу, застегнул пояс с пистолетами, глянул на свою опухшую и заросшую щетиной физиономию и принялся бриться. Не показываться же на людях в таком виде. Раза три порезался, но зато немного пришел в себя. Даже руки не дрожали, когда наливал бренди.
        - Нельзя резко бросать, - выпив, я спрятал в карман фляжку и кивнул неодобрительно посмотревшему на меня Питеру на выход. - А то черти мерещиться начнут. Пошли.
        - На берег сойдем вдевятером, - просветил меня О’Райли. - Больше народа брать смысла нет.
        - Кто идет? - глотнув свежего морского воздуха, я поморщился.
        - Проводник порекомендовал троих, они вместе в этих краях служили, - начал перечислять Питер. - Я тоже бывшего сослуживца прихвачу. Ну и ваши охранники.
        - Боб и Роб, - опершись на трость, кивнул парням я. - Неплохо.
        - С проводником сейчас поговорите? - уточнил Питер.
        - Нет! - наотрез отказался я. - На берегу, все на берегу…
        Из яла на песчаный пляж я выпрыгнул первым. Черпанул сапогами холодной воды и, не оборачиваясь, зашагал к видневшимся неподалеку скалам. Идти по песку было чертовски неудобно, но с каждым шагом море оставалось все дальше и дальше, и только это придавало мне сил. Ну же! Пошел!
        - Господин Корда! - нагнал меня самую малость подволакивавший правую ногу проводник. Высоченный, будто целиком вырубленный из дубовой чурки старик. Старик?.. Ну нет! Потрепанный жизнью мужчина - не более. Такой до самой смерти будет в пьяном угаре проламывать головы по кабакам и портить девок. И если я хоть что-то понимаю в людях - смерть от старости ему не грозит. - Здесь опасно.
        - Тогда найди место, где не опасно. - Я остановился и уставился на проводника. - За это тебе и платят деньги.
        - Как скажете, - кивнул Люк Уильямс, и по его широкому лицу с аккуратной бородкой пробежала тень раздражения. Гордый? Ничего, перебесится. - Вон там, думаю, можно будет найти место для стоянки.
        - Не лучше ли отойти от берега подальше? - нагнал нас О’Райли.
        - Дальше местность болотистая. - Проводник приложил широченную ладонь ко лбу и оглядел бухту. - Сплошные топи, а скоро стемнеет. Лучше переждать ночь здесь.
        - Как скажешь, - пожал плечами Питер и сообщил мне: - Ял будет приходить к берегу три раза в день.
        - Замечательно. - Песчаная полоса наконец закончилась, и, опершись на трость, я перевел дух и немного расслабился. Все самое неприятно уже позади. Или нет? Что ж, лучше пока не думать о печальном.
        - Сюда! - замахал руками проводник. - Сюда!
        Маленький костерок почти не чадил. В его неярком свете Люк Уильямс и один из его приятелей внимательно изучали карту и обсуждали, какой дорогой лучше идти. Разумеется, на карте не осталось никаких имен и цифр - маэстро Бартоломью по моей просьбе об этом позаботился. Ни к чему лишний раз вводить людей в искушение.
        Боб, Роб и еще два парня резались в кости, бывший сослуживец Питера отошел в тень и приглядывал за окрестностями. Нам повезло найти защищенную от ветра скальным выступом площадку, и теперь после легкого ужина предстояло решить, как действовать дальше.
        - Отдохните пока, - посоветовал мне точивший кинжал Питер. - Чарли за нами присмотрит.
        - Ему можно доверять? - Я откинулся на расстеленный на земле плащ.
        - В таких вещах - да, - усмехнулся О’Райли. - Если на расстоянии десятка миль нет ни одного питейного заведения, он полностью надежен.
        - Люк! - позвал я проводника.
        - Да, господин Корда?
        - Как долго придется идти до цели?
        - Полдня, самое большее, - прикинул Уильямс. - Даже делая поправку на обстоятельства…
        - Неплохо. - Я пропустил до поры до времени намек на свою хромоту. Сам колченогий - а все туда же! Ничего, при расчете это ему еще аукнется.
        - Завтра к полудню уже на месте будем. - Проводник закинул в рот ломтик жевательного табака. - А что там?
        - Могила, - надеясь, что говорю чистую правду, ответил я.
        - Старого друга? - усмехнулся Уильямс и моментально оказался на ногах, когда в скалах, где скрывался Чарли, громыхнул мушкетный выстрел. И почти сразу же несколько раз пальнули из пистолетов.
        - Сюда! Быстро! - оттолкнул меня к скале Питер. - Никуда не уходи!
        Появившиеся из темноты люди на бегу разрядили в нас мушкеты и кинулись в рукопашную. Оставайся мы у костра, на этом схватка бы и закончилась, а так только одна шальная пуля разнесла голову помощнику проводника. Ответный залп оказался более удачным - несколько нападавших покатились по каменистому склону. Потом пришел черед пистолетов, и сразу же зазвенели сабли и кортики. Крики, стоны, чей-то полный боли вопль. И снова выстрелы.
        Откуда-то сбоку выскочил размахивавший абордажной саблей разбойник с красным платком на голове, и я, не медля, разрядил в него сразу оба пистолета. Бедолагу подкинуло в воздух, и с простреленной грудью он рухнул прямо в костер. Проклиная собственный испуг, я зубами надорвал бумажную гильзу, лихорадочно высыпал порох в дуло, забил пыж, пулю, еще пыж… Выпрямился и только тогда понял, что схватка уже закончилась. Удачное ее начало дало нам шанс расправиться с бандитами без особых проблем.
        - Буканьеры, - склонившись над трупом одного из нападавших, уверенно заявил Люк.
        - Питер! - перезаряжая второй пистолет, заорал я. - О’Райли! Да где тебя черти носят!
        - Господин Корда, - заикаясь пробормотал Роб, поперек лба у которого кровила глубокая царапина. - Подстрелили его…
        - Что?! - Я не поверил собственным ушам, подхватил с земли трость и заковылял за охранником. - Как это случилось?
        - Никто не видел, - отвел глаза остановившийся у трупа Питера парень.
        - Горите вы все в аду! - взвыл я, разглядывая окровавленную дыру в спине О’Райли. Не помогла ему кольчуга, не помогла! - Как такое могло произойти?! Я вас спрашиваю!
        - Дюжина их была, - постарался успокоить меня заматывавший рассеченное плечо Уильямс. - И троих Чарли положил. Двух застрелил, одного заколол…
        - К черту Чарли! - рявкнул я ему в лицо. - Как Питера подстрелили?
        - Никто не видел, - повторил Роб.
        - Да заткнись ты! - вспылил я.
        - Уходить, господин Корда, надо, - оборвал меня проводник. - Это буканьеры. Видели, должно быть, как мы на берег высаживались. С другим отрядом можем и не справиться.
        - И что? Бросить все - и на корабль? - скривился я. - Я не за этим сюда плыл!
        - К берегу уходить как раз не советую, - покачал головой, запустив пальцы в бородку, Уильямс. - На корабле стрельбу могли и не услышать, а ждать ял до утра… Нас за это время на куски порубят.
        - Должны были услышать, - заявил, шаря по карманам упавшего в костер мертвеца, приятель проводника.
        - Надо уходить, - упрямо заявил Люк.
        - Хорошо. - Без Питера будет трудно, но сама по себе идея проводника мне понравилась. Даже вшестером мы сможем вернуться с золотом на корабль. Да и не в золоте уже, по большому счету, дело. - Надо похоронить наших мертвецов.
        - Времени нет, - поежился Люк. - Буканьеры могут нагрянуть сюда в любой момент.
        - Тогда они пожалеют об этом! - Я положил ладонь на рукоять пистолета. - Мы завалим тела камнями. Похороним на обратном пути.
        - Как скажете, - понял мой намек проводник и крикнул в темноту: - Грег, Донован, хватит обирать мертвецов, помогите нам! И вы, двое, тоже присоединяйтесь.
        Закидать камнями трупы особого труда не составило. Думаю, даже если на корабле и услышали пальбу, то отобрать людей и послать их на берег за это время капитан точно не успел. Он очень осторожный, наш капитан. Ему надо все тщательно обдумать, а к моменту принятия решения, глядишь, проблема рассосется сама собой. Хотя, быть может, я на него наговариваю. Просто у входа в бухту сильное течение и подвести ял к берегу достаточно сложно.
        К этому времени уже взошла сияющая, будто медный шиллинг, полная луна, и мы в ее призрачном сиянии отправились в путь. За тянущейся вдоль побережья каменной грядой и в самом деле оказалась болотистая низина. Спертый влажный воздух, кривые деревья, хлюпающая под ногами вода. Неприятное место. Но куда лучше, чем море. Намного, намного лучше!
        - Куда нам теперь, Люк? - поинтересовался, если не ошибаюсь, Донован. Сгибавшийся под тяжестью мушкетов долговязый парень нервно озирался по сторонам и время от времени прикладывал руку к отбитому боку. Вполне возможно, пинок тяжелого ботинка сломал ему ребро, и это было совсем некстати. Грег тоже вон чуток порезанный. Черт, так мне на собственном горбу золото тащить придется. - Надо бы передохнуть…
        - Долго еще? - Я вытер пот с лица и тяжело оперся на трость. Дополнительной поклажи мне не досталось, но и без этого выдерживать заданный проводником темп оказалось очень нелегко. Тяжело дышавшие Боб и Роб остановились у меня за спиной.
        - Да почему - долго? - завертел головой Уильямс. - Это место ничем не хуже других.
        - О чем это ты? - насторожился я.
        - А сам не понял еще? - Проводник ссутулился и швырнул мне под ноги карту.
        - Сутулый, сильно хромал на правую ногу, лица никто не разглядел, - неожиданно догадался я. - Но точно моряк…
        - Так и есть! - хрипло рассмеялся Люк. - Гореть мне в аду, если оно не так!
        - В любом случае гореть!
        На что этот пройдоха рассчитывает? Их трое, нас трое. И мои охранники смотрятся куда внушительнее подручных Уильямса. Криво ухмыльнувшись, я взялся за пистолеты, но тут кто-то бесцеремонно вырвал их у меня из рук. Кто-то? Ах вы, сукины дети!
        - Вы что творите, сволочи?!
        - Стой смирно, - ткнул дулом мне в поясницу Боб. Роб только надсадно задышал. - Ничего личного, но нам у тебя таких денег за дюжину жизней не заработать. По десять тысяч на брата!
        - Вот видишь, как все просто, - вновь захохотал Уильямс. - Твой дружок Мартин шлет тебе привет. Он решил, что и сам вполне способен вести дела. И знаешь, я вполне разделяю его уверенность. Почему? Да просто ему хватило ума найти и подрядить на эту работу меня.
        - Ты о себе такого высокого мнения? - хмыкнул я. - И сколько стоит твоя репутация?
        - Не стоит недооценивать старого пройдоху, - с довольным видом ухмыльнулся Люк. - Мартин нанял, пожалуй, единственного человека, которого тебе не под силу купить.
        - Купить можно любого, вопрос в цене, - чувствуя спиной упершееся дуло, прошипел я.
        - На твою беду я - исключение из этого правила, - прищурился Уильямс. - Нет, какая ирония: разыскивать собственную могилу! Кому расскажи - не поверят.
        - Ты?! - прохрипел я пересохшим горлом. - Ты Алекс Гром?!
        - Собственной персоной!
        - А семьдесят тысяч? - забеспокоился почуявший неладное Боб. - А наша доля?
        Два выстрела громыхнули почти одновременно. Невольно я закрыл лицо руками и съежился, но в этот раз смерть прошла мимо. Подельники Грома убрали разряженные пистолеты и расхохотались.
        - Семьдесят тысяч! Положительно, деньги лишают людей разума, - покачал головой Алекс. - Знаешь, я ведь хотел без затей утопить тебя во время плавания. Но так ни разу не смог подкараулить на палубе. А здесь, на берегу, подумал: «Алекс, какого черта?! Будет справедливо, если выродок узнает, кто отправил его вслед за семейкой в ад». К тому же теперь мы не ограничены во времени.
        - Денег и в самом деле не было? - Я отступил на шаг назад и едва не растянулся, запнувшись о труп Роба.
        - Те мифические сто тысяч выдумал Вырвиглаз, - усмехнулся Алекс. - Хитрый сукин сын! Прикарманил золотишко и навешал всех псов на нас. Еле ноги унесли. Мы с Дирком решили идти через перевал, а остальные… Но чего-то я заболтался. Речь ведь не о них, не так ли?
        - Не о них. - Прислонившись к дереву, я сбил налипшую на трость грязь.
        - И это все, что ты можешь ответить? - развел руками Гром. - Ты же столько лет искал меня! Выходит, прощелыга Мартин прав, и у тебя чернила вместо крови. Что ж, сейчас мы это проверим. Знаешь, я тоже долго ждал этой встречи.
        - Ты упустил один момент. - Я крутнул в руках трость. - Пытаться обмануть ростовщика - все равно что заложить душу дьяволу и надеяться попасть на небеса. Хороший ростовщик всегда получит свое. А я ростовщик хороший.
        Отравленная стальная спица пробила грудь Алекса Грома, и, захрипев, тот повалился на землю. Совершенно не вовремя захотелось заорать от радости, но инстинкт самосохранения заставил пригнуться, и едва-едва разминувшаяся с головой пуля лишь сорвала шляпу да срубила толстую ветку. Перехватив трость, я со всей мочи саданул промахнувшегося Донована по отбитым ребрам. Взвыв, тот махнул кинжалом, но перекаленное лезвие лопнуло, уткнувшись в кольчугу. Прыгнув, парень сбил меня с ног и повалил на землю. Вцепившись правой рукой в сдавившие горло пальцы, я левой нашарил на поясе рукоять кинжала и несколько раз пырнул его в бок.
        - Берегись! - заорал опасавшийся зацепить подельника Грег, и когда тот, зажимая распоротый живот, откатился в сторону, выстрелил. Пуля угодила в землю рядом с моим виском. Брызнувшая во все стороны грязь забила глаза, но я уже успел нашарить рукоять выроненного Бобом пистолета. Получай, гад! И замахнувшийся саблей Грег, жутко взвыв, как подкошенный рухнул с раздробленным бедром в траву.
        Не теряя времени, я протер глаза, нащупал в темноте второй свой пистолет и без всякого сожаления добил пытавшегося уползти с поляны Донована. Потом проверил Алекса - сдох. Грег? И этот в ад отправился. Что ж, если играешь по-крупному, будь готов платить по долгам.
        Выудив из кармана фляжку, я глотнул бренди и перезарядил оружие. Рассвет еще нескоро, но лучше поторопиться - чем раньше ял заберет меня на корабль, тем меньше золота успеет потратить этот старый недоумок Мартин. А деньги еще понадобятся: хватит с меня этого моря. Пора перебираться на континент. Теперь уж Натаниэля Корду не держит здесь никто и ничто.
        А старина Алекс Гром… Честно говоря, даже плюнуть на его труп желания нет, гори он в аду! И ни капли радости. Одна усталость, тоска и пустота. Как там маэстро Бартоломью говорил, это по-умному называется? Экзис… Да ну его к черту, просто нельзя так резко бросать пить!
        И я вновь приложился ко фляжке.

* * *
        Когда вечером следующего дня я вытряс на язык последние капли бренди, стало окончательно ясно - море все же смогло до меня дотянуться. Именно оно, а вовсе не Мартин и уж тем более не Алекс Гром устроило эту западню и теперь с удовольствием наблюдало за конвульсиями жертвы.
        Все просто: ял не пришел ни утром, ни в полдень, ни на закате. И теперь оставалось лишь сидеть на обломке скалы, о который бились соленые волны прибоя, и ждать у моря погоды. День, два, неделю…
        У моря?
        Ну уж нет!
        Экзорцист
        Часть первая
        Люди и бесы
        1
        Почтовая карета прибыла на главную площадь Ронева, когда городские часы - одна из двух городских достопримечательностей, - отбивали полдень. Делали они это словно нехотя: медленно, с долгими перерывами между разносившимся над крышами домов звоном медного гонга. Механизм часов давно следовало перебрать или на худой конец смазать, но у магистрата до этого никак не доходили руки. У магистрата вообще до много не доходили руки - такие уж это были люди. Под стать часам: неторопливые, привыкшие делать лишь то, что отложить на завтра уже нет никакой возможности. Да другого от них и не требовалось. Как-то незаметно переросший из захудалого поселения в коронный город, Ронев существовал и худо-бедно развивался только благодаря своей второй и главной достопримечательности - королевской тюрьме.
        Сейчас уже не верилось, но когда-то Марна была настолько велика, что в тюрьме не хватало свободных камер. Заключенные ломали мрамор и малахит, добывали медную и серебряную руду на местных рудниках, и разросшийся вокруг тюрьмы городок процветал. Но рудники иссякли, и как-то незаметно ушло в прошлое былое благополучие. Благополучие ушло, а тюрьма и королевский гарнизон остались. Горожане затянули пояса, но привыкли. Так и жили: без излишеств, зато с уверенностью в завтрашнем дне. Все верно: преступники на их веку точно не переведутся.
        Дежурившие на площади стражники были истинными детьми своего города - обрюзгшие от дармового пива дядьки в мятых форменных плащах составили алебарды к ограде занимаемого королевской почтой особняка и отчаянно скучали, дожидаясь конца смены. Караул на главной площади считался чем-то вроде наказания: целый день торчать на глазах у начальства и важных шишек из магистрата было серьезным испытанием для привыкших к куда более вольной жизни блюстителей порядка.
        Поднятые воротники плащей и нахлобученные по самые уши широкополые шляпы худо-бедно защищали от порывов студеного осеннего ветерка, но когда тусклое солнце скрывалось за серыми кучевыми облаками, становилось и вовсе тоскливо. Поэтому при появлении из почтовой кареты экзорциста начальник караула просто опешил от такой несправедливости.
        Высокий, похожий на пугало в своем кожаном плаще до пят и широкополой шляпе экзорцист одним своим видом вызвал у уныло переглянувшихся стражников изжогу. Мало того, что с самого пользы, как с козла молока, так еще и в карету с ним никто из добрых подданных короля Альберта Второго - да продлят Святые годы его жизни! - в здравом уме не сядет. Только по большой нужде. А значит, с путешественников сшибить пару момент точно не получится. Плакал сегодняшний калым…
        Прекрасно понимая, какое впечатление произвел на оробело пялившихся на меня стражников, я поднял руку и требовательно прищелкнул пальцами. Перчатки из толстой кожи смягчили щелчок, и прозвучал он едва ли громче звона нашитых по краям шляпы и швам плаща серебряных колокольчиков, но начальник караула моментально оказался рядом.
        - Чем могу служить, господин экзорцист? - пялясь на носки своих пыльных сапог, выпалил он.
        - Как пройти к ближайшему постоялому двору? - вытащив из кареты увесистую дорожную сумку, спросил я. Из-за закрывавшей низ лица кожаной полумаски голос прозвучал глухо, и стражник вздрогнул от неожиданности. Совсем они здесь запуганные. На полдень отсюда все не так. В Стильге перед законом все равны. Даже братья-экзорцисты ордена Изгоняющих. На словах, конечно, но и это немало. - Из приличных, конечно, не какой-нибудь притон.
        - Прямо по улице, господин экзорцист, - указал куда-то за карету десятник. - Как рынок пройдете, так сразу постоялый двор будет - «Жареный петух», мимо не пройдете.
        - Держи. - Я подкинул в воздух мелкую серебряную монетку, нисколько не сомневаясь в ее дальнейшей судьбе. Но нет - стражник промахнулся, и грош звякнул о брусчатку. Совсем они тут мышей не ловят. И не думаю, что в гарнизоне дела лучше. Сожрут их. Или Стильг, или полуночный сосед - Норвейм. Да и между собой эти малые королевства, великие княжества и прочие вольные баронства перегрызться могут запросто.
        - Благодарю, господин…
        Не слушая, я закинул на левое плечо ремень сумки и двинулся в указанном направлении. Узконосые сапоги - не такие уж и неудобные, как могло показаться на первый взгляд, - цокали по брусчатке набойками, в тон им звенели многочисленные серебряные колокольчики.
        Цок-цок. Диги-дон, диги-дон. Цок-цок. Диги-дон…
        Неудивительно, что все встречные заблаговременно переходили на другую сторону дороги, поспешно заскакивали в проулки и старательно отворачивались, боясь даже взглянуть в мою сторону. Ну как же - нельзя взглядом с экзорцистом встречаться, никак нельзя! Если уж они одержимого бесами, просто посмотрев в глаза, зачаровать могут, то страшно даже подумать, что с простым человеком станет. Вот и от звона их колокольчиков молоко скисает…
        Вскоре камни брусчатки под моими ногами сменили гнилые доски мостовой, и цокот набоек стих. Но жителей Ронева так легко оказалось не провести, и они продолжили шарахаться от меня почище, чем от мытаря. Как дети малые…
        Впрочем, на огибающей рынок улочке прятаться было особо некуда, и горожане торопливо жались в разные стороны, стараясь ненароком не коснуться моего плаща. В шуме и гаме торгового района звон колокольчиков почти потерялся, но, уловив на миг сбившийся перезвон, я, не оборачиваясь, ткнул назад локтем. А, крутнувшись на месте, добавил ребром ладони.
        Второй удар вышел смазанным: пытавшийся срезать колокольчик у меня со спины шельмец согнулся, зажимая сломанный локтем нос, и получил не ребром ладони по шее, а серебряной накладкой на обшлаге рукава по лбу. Повезло. Совсем еще молоденький парнишка, распластав руки, навзничь рухнул в дорожную грязь, но никто из прохожих даже не замедлил шага. Разве что замерший в подворотне соседнего дома крепкий парень сунул руку под рваную куцую куртку, но перехватил мой взгляд и решил не дергаться. Умный мальчик.
        Больше ничего интересного по дороге до «Жареного петуха» не приключилось. Да и что интересного может случиться в этом вшивом Роневе? Дыра! И если уж разобраться, то вся их Марна - одна сплошная дыра. Будем надеяться, что хоть клопов на постоялом дворе нет. На вино приличное точно рассчитывать не приходится. Да оно и к лучшему.
        Следивший за фыркавшими у коновязи лошадьми малец при моем появлении как ошпаренный бросился в дом, так что хозяин постоялого двора успел выйти из кухни и встретил меня в обеденной зале.
        - Господин экзорцист… - То ли сутулый от природы, то ли слегка горбатый мужчина торопливо вытер руки о грязный передник и наверняка собирался заявить, что его скромное заведение недостойно принимать у себя столь важную персону, «а вот на соседней улице…», но замолчал сбитый с толку звоном серебряных колокольчиков.
        Дин-дигидон-дин-дигидон.
        - Таз горячей воды и обед принесешь в комнату, - не дав ему времени собраться с мыслями, заявил я. Уже обращал внимание - перезвон нашитых на одежду колокольчиков зачастую не дает сосредоточиться и самым обычным людям. На бесноватых тоже должен действовать неплохо. - Съеду завтра.
        - А… - решил прояснить вопрос с оплатой содержатель постоялого двора.
        - Или мне спуститься пообедать сюда? - оглядел я просторную залу.
        - Прошу, - пискнул моментально прикинувший возможные убытки хозяин. Его понять можно: мало того, что постояльцы разбегутся, так еще и слушок нехороший запросто может по городу пойти. Никто ведь не поверит, будто экзорцист здесь всего лишь на ночь остановиться решил. - Проводи господина в угловую комнату, живо!
        - На втором этаже? - шмыгнул носом получивший подзатыльник мальчишка.
        - На втором занята. На третьем, - зло прошипел хозяин и, уже улыбаясь, мне: - Когда изволите отобедать?..
        - Неси. Вина… Вина не надо, - поправив врезавшийся в плечо ремень сумки, я направился вслед за мальчишкой.
        Комната оказалась вполне себе ничего. Два окна, широкая кровать. В углу стол с заправленной лампадой. На стене рядом с рукомойником - отшлифованная железная пластина. Разве что камин не затоплен, но холодно ночью быть не должно.
        Молоденькая служанка - весьма симпатичная, если бы не побледневшее от страха личико, - принесла свежее постельное белье, переправила кровать и чуть ли не бегом выскочила из комнаты. Дура.
        Следом забежал давешний малец и поставил на пол у рукомойника бадью с горячей водой. Дождавшись хозяина с обедом, я запер дверь и на всякий случай подсунул под нее заранее припасенный деревянный клин. Повесил на стул опостылевшие за время путешествия плащ и шляпу, кинул поверх полумаску и перчатки. Сапоги отправились в дальний угол комнаты, пояс с парой ножей заслужил более уважительного обращения, а вот кожаные штаны, жилетка и теплая рубаха… Нет, так не пойдет - мало ли в какой спешке собираться придется.
        Аккуратно сложив одежду, я намылил подбородок, разложил вытащенную из сумки бритву и принялся соскребать колючую рыжую щетину. Отражение на отполированной железной пластине отчаянно кривлялось, и все же лучше так, чем опять бриться вслепую.
        Много времени на приведение себя в человеческий вид не понадобилось, и, ополоснув лицо холодной водой, я снял крышку со стоявшего на подносе блюда. Что у нас здесь?.. Фаршированная щука. Плюс пара вареных яиц, два ломтя белого хлеба, зелень и кувшин с холодным пивом. Неплохо. Очень даже неплохо.
        Расправившись с обедом, я вытащил из сумки три обтянутых кожей фолианта и переставил один из стульев поближе к окну. Пока не стемнело, стоит немного самообразованием заняться. Чуток почитаю - и спать. Денек завтра будет не из легких.
        Вот только с чего начать? «Духи, бесы, призраки и особенности изгнания оных», «Бесноватость, как она есть» или «Ритуалы изгнания младших бесов»?
        Ладно, начну с «Бесноватости…», а там видно будет. Хорошо бы, конечно, переодеться в нормальную одежду, спуститься вниз да гульнуть как следует. Потом вернуться хоть с той же пугливой служаночкой и кувшином приличного вина и…
        Ну нет - никаких «и»! Сегодня придется обойтись пивом и книгами. Не самая лучшая компания для молодого здорового организма, но могло быть и хуже. И уж точно будет хуже, если завтра с утра не смогу с похмелья голову от подушки оторвать. Так что книги, книги и еще раз книги. А потом - спать.
        Разбудили меня на рассвете. Получив мелкую медную монету, хозяйский мальчишка не подвел и заколотил в дверь еще до первых петухов. Отчаянно зевая и ежась от прикосновения к телу холодной кожи, я наскоро оделся, прицепил на пояс ножны с серебряным серпом и достал полумаску. Вроде все.
        Ага! Совсем забыл. Нашарив на дне сумки пару длинных, слегка изогнутых кинжалов, спрятал их под плащ. Думаю, заметно быть не должно. Да даже если и углядит кто - не страшно. Имею право.
        Утром Ронев показался еще более неприглядным, чем вчера по приезде. Уж не знаю, как такое могло быть, но те же самые дома и улицы сегодня вызывали неприкрытое отвращение. Грязь, серость и покрывающая все тень безнадеги.
        Или дело во мне?
        Поправив ремень сумки, я задумался и пришел к выводу, что не стоит забивать голову всякими глупостями. Надо сосредоточиться на деле. Как-никак я в этот городишко не развлекаться приехал.
        И только под конец прогулки по словно вымершему городу я понял, что выводило меня из себя с самого начала. Тишина. Предрассветная тишина пуховой периной накрыла Ронев, и даже звон серебряных колокольчиков не мог разорвать ее мертвой хватки. А вот когда городок начал оживать - захлопали ставни, загромыхал подковывавший лошадей кузнец, забрехали на ранних прохожих собаки, - сразу стало легче. Будто из дурного сна в нормальный мир вернулся. Какая тишина, какие кошмары? Захолустье, оно захолустье и есть.
        Стороживший калитку у ворот тюрьмы стражник завернулся в плащ и прислонился к стене в небольшом, защищенном от дождя и ветра закутке. Впрочем, показное разгильдяйство оказалось насквозь мнимым - дежуривший в будке караул внимательно приглядывал за своим выставленным на улицу собратом.
        - Стой, кто идет! - перехватив алебарду, завопил молодой парень. Из-за дождя звона моих колокольчиков он не расслышал, а потому изрядно перепугался, углядев вынырнувшую из водной пелены фигуру в длинном плаще. - Замри, говорю!
        - Ты часом не слепой? - не останавливаясь, поинтересовался я. Дрянная погода, как и предстоящее дело, вовсе не самым лучшим образом сказалась на моем настроении. - Где начальник караула?
        - Проходите, господин экзорцист, - лязгнул зубами служивый. И когда решил, что его уже не расслышат, горестно вздохнул: - Еще один! Принесла ж нелегкая…
        Резко остановившись, я обернулся, но парень отвернулся и упорно делал вид, что проглотил язык. Ничего не оставалось, кроме как распахнуть дверь караулки.
        - Вы по делу, господин экзорцист? - поинтересовался начальник караула, сидевший у печки, в которой весело трещали поленья. Пузатому дядьке было на вид лет сорок, черные глаза внимательно пробежали по моей фигуре, лишь на миг задержавшись на серпе.
        - Да. - Я положил сумку на пол и вытащил из нее футляр со списком письма коменданта тюрьмы. - По делу.
        - А! Так вы из-за бесноватого, будь он неладен! - вернул мне письмо старший, едва глянув на бумагу. - Опоздали, господин экзорцист. Брат-экзекутор из Пламенной Длани уже с час как приехал…
        - Уверен? - подался вперед я.
        - Да разве ж их с кем спутаешь? - с довольным видом развел руками охранник. - И письмо у него тоже было.
        - Отведите меня к коменданту, - распорядился я. Дело оборачивалось хуже некуда. Набравший большую силу на полуночи, особенно в Норвейме и соседних королевствах, орден с бесноватыми не церемонился. Те, кому повезло, заканчивали свои дни на костре, а вот кому не повезло… Ладно, не будем о печальном.
        - Не могу, - пожал плечами начальник караула. - Дела у вас, господин экзекутор, получается, уже нет, а господин комендант страсть как не любит, когда его беспокоят без должной причины.
        - Немедленно! - скрипнул зубами я.
        - Сию минуту! - вскочил на ноги стражник. Уж не знаю, что он сумел разглядеть в моих глазах, но с лица заметно сбледнул. Выходит, все верно разглядел. - Яр, проводи господина экзорциста…
        Внутренний двор, решетка, длинный темный коридор, открытый переход, лестница на второй этаж, караулка, снова коридор.
        Путь до коменданта отложился в моей памяти плохо: в голове стучала одна только мысль: опоздал, опоздал, опоздал!
        Ни чад факелов, ни вонь тюремных помещений не были способны ни на минуту отвлечь от заставлявшего бешено колотиться сердце предчувствия. Неужели все? Или еще что-то можно сделать?
        Рывком распахнув дверь в секретарскую коменданта, охранник представил меня заспанному писарю и моментально умчался прочь. В полутемном помещении, кроме секретаря и двух охранников, никого не было, и я вновь скрипнул зубами.
        - Как вас записать, господин экзорцист? - прикрыв рот ссохшейся от старости ладонью, зевнул писарь.
        - Так и запишите. - Я направился к двери в рабочий кабинет коменданта. - Брат-экзекутор у господина коменданта?
        - Да, он осмотрел бесноватого и только что вернулся… - кивнул старик и всполошился: - Но мне нужно имя!
        - Разве жалкий набор звуков может передать уникальность человеческой души? - не оборачиваясь, бросил я и уставился на перегородившего дорогу охранника: - Ну и?
        - С оружием нельзя, - указал на серп на поясе долговязый усатый ветеран. Якобы сонные глаза внимательно обшарили плащ, и, думаю, не совпади количество и форма колокольчиков с должными, сидеть мне в одиночной камере до скончания века.
        - Это ритуальная вещь, - возразил я и кинул сумку на пол.
        - Позволите?
        - Пожалуйста.
        - Проходите, - пропустил меня ветеран, после того как осмотрел покрытое черными символами серебряное лезвие, и, извиняясь, добавил: - Служба есть служба…
        - Пустое, - отмахнулся я и распахнул дверь.
        - Не пускаясь в пространные рассуждения, сразу могу сказать: ваш заключенный… - Закинувший ногу на ногу худощавый мужчина с щегольскими усиками при моем появлении запнулся, поднялся из придвинутого поближе к столу коменданта тюрьмы кресла и без лишних церемоний налил себе из графина вина. Пригубил рубиновый напиток и отсалютовал мне хрустальным бокалом. - Ваш заключенный меня не заинтересовал, но вот брат-экзорцист, думаю, с удовольствием уделит ему свое драгоценное время.
        - Уделю. - Я уставился на экзекутора. И какая нелегкая занесла его в эти края? Некстати, совсем некстати.
        - Вот и замечательно! - Щеголь допил вино и поставил бокал на стол. В отличие от меня, рабочее одеяние - короткую куртку, полностью закрывавшую лицо маску и длинный фартук (все черной кожи со множеством серебряных заклепок), - он успел сменить на коричневый камзол и бриджи для верховой езды. А вот для высоких заляпанных грязью сапог замены не нашлось, да и потертые ножны с саблей на ремне тонкой выделки тоже служили своему владельцу явно не первый год. Из благородных? Должно быть. Тонкие черты лица, изящные пальцы, длинные, слегка вьющиеся волосы. Движется легко, будто танцор или опытный фехтовальщик. Такой своего не упустит, так какого черта он работу на меня перекинул? Что-то заподозрил? - Благодарю за гостеприимство, но позвольте засим с вами раскланяться…
        - Не останетесь на завтрак? - с легким разочарованием в голосе уточнил, вслед за гостем поднявшись на ноги, обрюзгший комендант, который не обратил на меня ни малейшего внимания. Ну, это и понятно: вон дворянский перстень на пальце. Скучно ему тут, бедолаге. Только вот человек его круга заглянул, и надо ж такому случиться - сразу уезжает.
        - Дела, дела. - Экзекутор махнул на прощание шляпой с длинным синим пером и остановился в дверях. - Надеюсь, кто-нибудь донесет мои вещи до кареты?
        - О чем речь! - всплеснул руками комендант. - Эдмунд, ты слышал?
        - Да, господин комендант, - откликнулся из коридора тот самый ветеран.
        - Потом проводи господина экзорциста до камеры его сиятельства, - не стал тратить на меня время комендант и потянулся за графином с вином.
        - Будет исполнено.
        - Если что-то понадобится, обращайтесь к старшему надзирателю. - Хозяин кабинета наполнил свой бокал.
        - Непременно, - все еще не веря в такую удачу, кивнул я и вслед за охранником, сгребшим в охапку одеяния экзорциста, направился на выход. - Непременно…
        Камера бесноватого находилась в тюремном подвале. Нет, вряд ли «подвал» - это подходящее слово. Подземелье?.. Тоже не то.
        Вполне возможно, будь у меня немного свободного времени, я бы сумел подобрать подходящее название каменному мешку, запрятанному в самом дальнем уголке нижнего тюремного уровня, но, честно говоря, сейчас единственным желанием было убраться отсюда подобру-поздорову. Пока есть такая возможность. Едва разгоняемая чадящими факелами тьма, пронизывающий даже сквозь плащ холод, постоянно капающая с потолка вода и невыносимая вонь делали пребывание тут сродни заточению в чреве ледяного дракона. А то и того похуже…
        И ладно бы здесь одних бесноватых содержали - так нет, тут и одиночные карцеры, тут и казематы смертников. Понятно, что обитатели ни первых, ни вторых апартаментов здесь надолго не задерживаются, но и пару дней пребывания в таких условиях без ущерба для собственного рассудка мог выдержать далеко не каждый. Впрочем, застенки для душевнобольных особым комфортом тоже не отличались.
        - И давно он в таком состоянии? - поморщился я из-за все-таки промокших сапог, когда отвечавший за тюремный подвал старший надзиратель собственноручно отпер дверь в камеру к бесноватому. Сделал он это без особой опаски: открывшийся дверной проем перегораживала добротная решетка. Почти не ржавая, что по местным меркам - нечто из ряда вон. Еще и петли маслом смазаны!
        - На второй день, как сюда привезли, припадок приключился. Получается, завтра полная неделя будет, - припомнил державший факел Эдмунд. - Сначала решили, умом повредился, а главный медик ни в какую: одержимость это. Думали, настоятель монастыря поможет, да только не взялся он беса изгонять.
        - К стулу, говорю, давно его привязали? - уточнил вопрос я.
        Руки и ноги очень худого мужчины лет сорока были примотаны кожаными ремнями к добротному дубовому стулу, намертво приколоченному железными штырями прямо к полу. По всклокоченной бороде текли слюни, черный зрачок растекся почти во весь правый глаз. Левый глаз был закрыт, и из него сочились редкие слезинки. На первый взгляд бесноватый ничем не отличался от какого-нибудь запойного мужика, но ведь внешность обманчива, не так ли?
        - А! Это! - фыркнул охранник коменданта. - Перед приходом экзекутора. Господин комендант распорядился.
        - С час назад, - уточнил старший надзиратель. - У меня все отмечено.
        - Отпирайте, - тяжело вздохнул я. - Экзекутор-то чего делал?
        - Ходил, смотрел, пальцем в глаз вон залез. - Надзиратель начал подбирать ключ к замку решетки. - Еще жег чего-то, только-только вонь выветрилась…
        - Пусть жаровню принесут, - пропустив вперед Эдмунда, я прошел в камеру и обошел вокруг стула с бесноватым. Тот на наше появление никак не отреагировал и продолжил качать головой из стороны в сторону. - Говорил чего экзекутор?
        - Бормотал что-то себе под нос. - Уже кликнувший помощника старший надзиратель повесил кольцо с ключами на пустующий крюк для факела. - Но ничего путного. Шибко слова умные были. А потом и вовсе наверх отправился.
        - При его разговоре с господином комендантом вы присутствовали, - напомнил мне Эдмунд.
        - Присутствовал, - кивнул я. Но тоже ничего не понял. Орден Пламенной Длани с фанатичной устремленностью уничтожал бесноватых по всей полуночи, а тут вдруг такая разборчивость. По спине вновь пробежали мурашки. - Этого за что сюда?
        - Заговор против его величества Альберта Второго учинил, - просветил меня охранник коменданта. Одержимый открыл второй глаз и зарычал. - Всех на плаху, а у господина маркиза слишком благородная кровь оказалась. На пожизненное к нам отправили.
        - Понятно. - Присев рядом с принесенной жаровней, я вытащил из сумки несколько перевязанных тесьмой пучков трав и кинул на угли. Перебивая вонь, по камере распространился едкий аромат полыни. Моментально закашлявшийся бесноватый вместе с кровью выплюнул несколько фраз на неизвестном языке.
        - Я это… Позовете! - выскочил в коридор старший надзиратель.
        - Факелов пусть принесут! - крикнул ему вдогонку я. Добавил на угли несколько засохших комочков сосновой смолы, полпригоршни истолченного листа зверобоя, крапивы и чертополоха. Этого явно было недостаточно, и, сковырнув пробку, я поднес к носу маркиза бутылек черного стекла.
        Бесноватого начало трясти, зрачки уменьшились и стали размером с булавочные головки, а глаза налились кровью. Стул затрещал, на руках набухли вены, ремни глубоко врезались в кожу. Казалось, еще немного, и заключенный разорвет путы, и обеспокоенный Эдмунд несколько раз для пробы взмахнул короткой дубинкой.
        - Стой, - одернул его я и накинул на шею маркиза ожерелье с оправленными в серебро изумрудами, янтарем, бирюзой и несколько неуместно смотревшимся здесь змеевиком. На заключенного будто ушат холодной воды вылили. Он сразу обмяк, а из уголка рта вновь потянулась тоненькая струйка слюны.
        - Извините, если отвлекаю, господин экзорцист, - охранник коменданта отошел к двери, когда прибежавшие стражники закрепили на стенах факелы и в камере сразу посветлело, - но отчего люди становятся одержимыми?
        - Да как вам сказать? - Я обильно посыпал пол серым порошком из провощенного пакета, и влажный камень моментально высох. Потом достал широкую кисть с беличьим ворсом и принялся сметать в сторону образовавшийся бурый налет. - Что бы ни твердили проповедники, никто толком не знает. Основатели моего ордена были убеждены, что в людей вселяются бесы. Экзекуторы, будь они неладны, во главу угла ставят нравственную чистоту человека. Будто бы все от греховных помыслов, которые притягивают к себе еще большую скверну.
        - И поэтому нет смысла бесов изгонять, раз причина в человеке? - догадался Эдмунд. - Надежней отправить на костер.
        - Точно, - кивнул я и достал из сумки кусок известняка. Рукавом вытер зашмыгавший из-за холода и сырости нос и начал вписывать стул с маркизом в пентакль. Убедившись, что белые линии нигде не прерываются, обвел пятиконечную звезду неровным кругом и поднялся с колен. - Ну а мы хоть и не считаем, что бесноватые образец благочестия, но уверены: если кто-то получит второй шанс, хуже от этого не будет.
        - Вашим словам недостает уверенности, - покачал головой охранник.
        - Да ну? А чем я, по-вашему, занимаюсь? От нечего делать развлекаюсь?
        - Нет, просто брат-экзекутор был куда более убедителен, - смутился Эдмунд.
        - Фанатик, - хмыкнул я и вернулся к нанесению на пол сложной вязи ритуальных символов.
        - Он говорил, - парень пропустил мои слова мимо ушей, - будто изгнанная из одержимого темная сила не исчезает, а ищет новую жертву. При смерти же бесноватого она остается в мертвом теле.
        - Любопытная теория, - кивнул я, припоминая соответствующую главу пухлого тома «Бесноватость, как она есть». - А вот мой орден убежден, что изгнанный бес оставляет частичку себя в нашем мире и возвращается в преисподнюю ослабленным. Если же дело заканчивается смертью одержимого, то бес забирает с собой душу человека и становится сильнее. Именно поэтому бесноватые склонны к самоубийствам.
        - Почему бы вам не организовать философский диспут? - прищурился из-за заполнившего камеру дыма тлевших в жаровне трав Эдмунд, внимательно наблюдавший за тем, как я расставляю в вершинах пентакля свечи.
        - И мы и они слишком заняты своим делом, чтобы устраивать представления для развлечения черни и скучающих бездельников из благородных, - намеренно более резко, чем следовало, ответил я. Кто ты, господин охранник? И откуда такие слова умные знаешь? Поддашься на провокацию или промолчишь?
        Эдмунд промолчал.
        Я зажег все пять свечей, аккуратно снял с шеи одержимого ожерелье и принялся хлопками отбивать нехитрый ритм. Начавший было выкрикивать непонятные слова маркиз на шестом хлопке замолчал и до крови прикусил губу. И это было весьма кстати: от переходивших в истошные вопли криков закладывало уши.
        Окурив его дымом тлевших в жаровне трав, я раскрыл кожаный фуляр и осторожно, за тонкую цепочку выудил оттуда оправленное в серебро зеркальце. Бесноватый тут же завороженно уставился на монотонно раскачивающийся перед его носом амулет. Уставился страшно, мертво - двигались одни лишь зрачки, онемевшее же лицо своей отрешенностью теперь больше напоминало фарфоровую маску.
        В теории все просто: гипноз погружает человека в транс, и этот нехитрый вроде бы трюк лишает бесов возможности скрываться в глубинах чужого подсознания. Это в теории - «Бесноватость, как она есть», глава «Зеркала и оптические иллюзии».
        На практике дело обстояло несколько иначе: очень уж неприятный и болезненный процесс - изгнание потустороннего существа. Куда там вырыванию зубов и отрезанию конечностей! Тут человек сам становится полем битвы между бесом и экзорцистом, и зачастую одного только гипноза оказывается недостаточно, чтобы уберечь разум одержимого от разрушения.
        Не дожидаясь, пока маркиз окончательно перестанет осознавать реальность, я разжал специальным ножом его зубы и влил в рот заранее приготовленную микстуру. Обычное дело - даже опытные экзорцисты предпочитают подстраховаться. Куда уж мне! Думаю, Эдмунд сразу понял, что имеет дело с новичком. Отсюда и расспросы. Надо бы только прояснить один момент…
        Тяжело переведя дух, я бросил на жаровню новую порцию трав и обнажил серебряный серп. До конца ритуала изгнания оставалось еще немало, но сейчас приближался самый ответственный момент - факелы светят достаточно ярко и надо попытаться отсечь от маркиза его тень, чтобы лишить беса последней возможности бегства. «Ритуалы изгнания младших бесов», том первый, глава «Тени, как двери в потусторонний мир».
        Взмах серебряного полумесяца, к моему немалому удивлению, и в самом деле заставил тени затрепетать. Рука ощутила странное сопротивление; почудилось, будто в камере посветлело, но тут в горле маркиза вдруг что-то заклокотало. Он судорожно сглотнул, захрипел и уронил голову на грудь. В голос выругавшись, я стянул перчатку, откинул длинные волосы с костлявой шеи бесноватого, но как ни старался, не смог уловить ни малейшего биения пульса.
        - Лекаря, быстро! - развернулся я к охраннику коменданта. - И старшего надзирателя зови! Живее!
        Эдмунд выскочил в коридор, рявкнул на стражников и сразу же вернулся.
        - Что с ним? - ошарашенно уставился он на обвисшего на стуле заключенного.
        - Мертв, - пожав плечами, как можно равнодушней буркнул я и начал тушить свечи.
        - Это понятно. - Охранник остановился перед пентаклем, не решаясь ступить дальше. - Но почему?
        - Такое иногда бывает. - Я принялся собирать свои вещи в сумку и, поняв наконец причину замешательства Эдмунда, подошвой стер часть прочерченного по полу круга. - Теперь можно.
        - Благодарю, - бросился тот к маркизу и сразу же убедился в правоте моих слов: заключенный действительно был мертв. - Но почему?
        - Возможно, бес успел полностью пожрать его душу, возможно, просто оказался слишком силен. - Заслышав топот ног в коридоре, я поторопился закрыть сумку и поднялся с колен. - Экзорцизм, как наука, еще находится в стадии становления. И мы не скрываем, что знаем пока слишком мало.
        - Умер?! - взвыл заскочивший в камеру старший надзиратель. - Это ж надо! Именно в мою смену!
        - Такое иногда случается, - как можно спокойней вновь повторил я. - Разве раньше бесноватые не умирали?
        - Раньше они умирали всегда. - Старший надзиратель хлебнул из кожаной фляги вина. - На костре при большом скоплении народа. А не в моем подвале!
        - Сколько помню, бесноватыми занимался тот самый экзекутор, которого вы встретили у коменданта, - объяснил Эдмунд. - От него никто ничего другого и не ждал. Королевским ревизорам хватало одной расписки…
        - Надеюсь, и моей будет достаточно, - хмыкнул я.
        - А тело? Это ж сколько мороки! - горестно вздохнул надзиратель и вдруг оживился: - Слушай, Эдмунд, а давай вытащим его во двор и сожжем, а? Никто ж не узнает, живой он был или мертвый!
        - Забудь, - отмахнулся от него охранник коменданта. - И готовь бумаги на передачу тела на тюремное кладбище.
        - Разве его не выдадут родственникам? - уточнил я, в принципе, имея представление о принятой в тюрьме процедуре.
        - Нет, - мотнул головой Эдмунд. - В королевском указе ясно звучало, что маркиз останется здесь навсегда. И смерть не является основанием для помилования. Его похоронят на тюремном кладбище.
        - Простых-то мы родственникам выдаем. - Захмелевший старший надзиратель снова приложился ко фляге и подмигнул. - За определенную мзду. А голытьбу всякую - прямиком в печь. Но у маркиза-то, у маркиза отдельная могилка будет!..
        - Хватит пить. - Охранник коменданта вырвал у него флягу. - Старик учует - греха не оберешься!
        - Старик? - удивился я.
        - Главный медик, - буркнул Эдмунд.
        - Понятно. - Я отряхнул пыльные колени кожаных штанов. - Что за день такой сегодня? И что бы экзекутору за это дело не взяться? Вот удружил так удружил!
        - Сам удивляюсь, - кивнул Эдмунд. - Первый раз с ним такое.
        - Так, так, так. Что у нас здесь стряслось? - Растолкав не успевших податься в стороны охранников, в камеру заскочил маленький сухонький старичок в меховой шапке и теплом плаще. Потянув носом, он моментально обернулся к забившемуся в угол старшему надзирателю: - Пил?
        - За упокой его сиятельства, - не растерялся тот. - В рамках этикета…
        - Ну, смотри у меня, - погрозил пальцем лекарь, потом отвлекся на труп и сразу же позабыл обо всем на свете. Несколько минут он кружился вокруг сидевшего на стуле мертвеца, оттягивал ему веки, залезал пальцами в рот и наконец повернулся к нам: - Какие-то микстуры давали?
        - Да, - опередив меня, ответил Эдмунд. - Господин экзорцист изгонял беса и…
        - Понятно. Ослабленный организм маркиза этого просто не выдержал, - решил старик. - Значит, нам остается только убедиться, что он действительно мертв.
        - Убедиться? - не поверил собственным ушам я.
        - Разумеется, похоронить его светлость живым будет, по меньшей мере, неучтиво, - усмехнулся целитель и, заметив жаровню с углями, не раздумывая, сунул в нее широкий нож с обухом в палец толщиной. - Сколько хитрецов трупами прикидывалось! Но у нас свои методы…
        - Что за варварство? - чертыхнулся я, достал из сумки длинную спицу и насквозь проткнул еще не успевшую окоченеть кисть мертвеца. Крови не было, маркиз, разумеется, и не поморщился. - Какие доказательства еще нужны?
        - Впечатляет. - Лекарь вынул из жаровни нож с раскаленным докрасна лезвием. - Но мы уж по старинке… - Он легко опустился на одно колено, ухватил босую ступню мертвеца и сунул лезвие между мизинцем и безымянным пальцем. Шипение, вонь горелой плоти. - Вот и все. Теперь составим бумагу и передадим тело на кладбище.
        - Бумаги будем заполнять наверху? - поежился я. - Надеюсь, это не займет много времени. Мне надо успеть на вечернюю почтовую карету в Сарин.
        - Боюсь, господин экзорцист, ничего не получится. - Старик вытер пальцы о полу плаща.
        - С чего бы это? - насторожился я.
        - Нет уверенности, что ритуал изгнания доведен до конца, - как само собой разумеющееся заявил тюремный лекарь, который подозрительно хорошо знал правила ордена Изгоняющих. - В этом случае первую ночь экзорцист должен провести рядом с трупом, чтобы помешать бесу вновь завладеть лишенным души телом.
        - Ритуал был проведен надлежащим образом, - возразил я.
        - У меня имеются большие сомнения на этот счет, - твердо заявил старик. - И я лично поставлю в известность и коменданта и казначея. Хотите получить плату - придется присмотреть за трупом сегодняшней ночью. Хотя платить вам, господин экзорцист, особо не за что.
        - Ночь на тюремном кладбище? - обреченно вздохнул я. Вот черт! Терять целые сутки было никак нельзя. Особенно в свете последних событий.
        - Ночь. На кладбище, - отрезал лекарь. - И стандартная плата за изгнание увеличена не будет.
        - Твою мать! - тихонько, так чтобы никто не расслышал, выдохнул себе под нос я. - У меня есть предложение получше.
        - Сжечь труп? - обрадовался старший надзиратель, но сразу же заткнулся, когда его незаметно для лекаря ткнул в бок Эдмунд.
        - Вот, - вытащил я из сумки два потертых серебряных медальона размером с ноготь большого пальца и мешочек серебряных же гвоздей с крестообразными шляпками. - Медальоны положите на глаза, гвоздями заколотите гроб. И похоронить маркиза надо до заката. Советую с этим не тянуть. Да! К телу лишний раз лучше не прикасаться. Мало ли…
        - Этого будет достаточно? - взвесил в руке мешочек с гвоздями старик, сверливший меня пристальным взглядом.
        - Вполне, - кивнул я и закинул на плечо ремень сумки. - И не забудьте подготовить расписку о получении серебра.
        - Непременно. - Лекарь спрятал мешочек в кошель. - Эдмунд, проводи господина экзорциста в канцелярию, начинайте оформлять бумаги. Эй, бездельники! Ну-ка помогите…
        - Не тяните с похоронами, - еще раз напомнил лекарю я, направляясь на выход из камеры. - Не тяните!..
        2
        Хорошее правило - меньше знаешь, крепче спишь. Не суй нос в чужие дела, и все будет хорошо. Ну или, по крайней мере, тебе его случайно не прищемят. Многие люди избежали бы кучи неприятностей, следуй они этому правилу. Да только такова уж человеческая натура, что запах чужих тайн манит ничуть не меньше, чем звон полновесных золотых монет. Слухи, сплетни, обрастающие массой невероятных подробностей байки, из которых уже и не вышелушить изначальное зерно истины, - будьте уверены, найдется и на них любитель покопаться в чужом грязном белье.
        Но некоторые пошли дальше - они сделали тайны своим ремеслом, своим оружием. Таких полно и на улице, и в королевском дворце. Кто с кем спит, кто чего стащил и где укрыл. Верные ставки, наводки, скелеты в шкафу, тайники и клады. Интриги, заговоры, секреты и совсем уж невероятные подробности частной жизни внешне добропорядочных обывателей.
        Стражники, частные шпики, наводчики, стукачи и соглядатаи стараются изо всех сил, но они зачастую и не подозревают, что где-то рядом плавают хищные рыбины совсем другого калибра. Некоторые улавливают расходящиеся от этих монстров волны, другие и не догадываются, отчего начинаются войны, рушатся банкирские дома и скоропостижно умирают высокопоставленные чиновники. Но скрывающиеся во тьме игроки вовсе не тщеславны: громкие титулы, ордена и всеобщее восхищение не для них. Они просто делают свою работу. И если об этих людях мало кто слышал - значит, работа сделана хорошо.
        Бродячего проповедника, по случайному совпадению приехавшего в Ронев накануне, я нашел неподалеку от рынка. Все необходимые бумаги к этому времени уже были оформлены, золото получено, да и съехать с постоялого двора удалось весьма быстро - благо хозяин такому повороту событий был безумно рад. Так что, наскоро перекусив, я пешком отправился к отделению королевской почты, откуда через несколько часов должна была отъехать карета в Сарин. Времени в запасе пока оставалось в избытке, так почему бы не прогуляться по городу? И что с того, что Ронев - провинциальная дыра? Все лучше, чем напиваться дрянным пивом или разбавленным вином на постоялом дворе. И реши кто-то присоединиться ко мне в прогулке по городу - незаметно, следуя где-нибудь в отдалении, - он бы, несомненно, уверился, что господин экзорцист просто-напросто пытается убить время. Отчасти это была чистая правда, но только отчасти…
        - Век человеческий недолог, и оттого люди увлекаются плотскими радостями, забывая о бессмертии души. А ведь только исполнение заветов Святых может даровать достойное посмертие, - вещал взобравшийся на сооруженный посреди широкого пустыря помост одетый в какое-то застиранное рубище бородатый и нечесаный проповедник.
        Собравшихся послушать его увещевания было не так уж и мало - лениво переговариваясь между собой, месили раскисшую от дождя грязь десятка три горожан. Откровения старца они в большинстве своем пропускали мимо ушей - просто для такой дыры, как этот городок, приезд бродячего проповедника с кучкой своих последователей служил не самым худшим развлечением.
        - Какая чушь! - устало вздохнул я, и стоявший на краю пустыря мужчина в промокшей войлочной шляпе, в башмаках со стоптанными деревянными подошвами и в залатанном сером плаще кивнул, соглашаясь с моими словами.
        - Он слишком вольно трактует откровения преподобного Модеста Оражского. - Мужчина, решив, что нашел благодарного слушателя, двинулся рядом со мной по переулку. - Эти откровения и сами по себе не носят канонический характер, а в таком изложении не могут применяться вовсе. Я неоднократно обращал на это внимание достопочтенного Огюста, но он не желает прислушиваться к гласу рассудка!
        - О! Так вы знакомы с проповедником? - хмыкнул я и огляделся по сторонам.
        - Так и есть. - Мужчина обернулся к оставшейся в отдалении толпе и поджал губы. - Какого черта ты сюда приперся?
        - Брожу по городу, у меня полно времени до вечерней кареты. - Я не обратил внимания на тон собеседника. - Увидел проповедника, подошел. Меня, знаете ли, всегда интересовали вопросы теологии.
        - Ага, когда кошельки на рынке срезал и по подворотням людям руки-ноги ломал, ты только о теологии и думал, - буркнул мужчина, которому по долгу службы была известна вся история моей жизни. Малькольм Паре, граф Ронский, барон Лир и прочая был не последним лицом в королевской тайной службе Стильга. Правда, узнать его в этом оборвыше не удалось бы и собственной жене. К тому же сейчас господин граф возглавлял морскую экспедицию к полуденным берегам Старого моря. - Что с маркизом?
        - С маркизом все хорошо, - ухмыльнулся я. - Будет. Если его выкопают этой ночью. К утру он уже очнется.
        - Тогда что случилось? - Граф в упор уставился на меня. Вообще, организовать побег мятежному маркизу проблем бы не составило и без моего маскарада - в прогнившем насквозь королевстве купить можно было любого. Но в этом-то и была главная проблема: с такой же легкостью любого и продают. А слухи… слухи в этом деле ни к чему. Прознай кто о спасении маркиза, и его ценность для Стильга сразу упадет ниже некуда. Вот и пришлось разыграть спектакль со мной в роли заезжего экзорциста.
        - Информатор, который держал связь с маркизом и который проведет вас на кладбище, он человек надежный? - Я немного замедлил шаг, подбирая слова. Выкрасть маркиза мертвого оказалось гораздо проще, чем живого. Тюремная охрана неплохо зарабатывала, продавая предназначенные к сожжению тела родственникам по куда более умеренным расценкам, чем собственное начальство. Да и свой человек среди канцелярских крыс тоже весьма пригодился. Вот только были у меня насчет него большие сомнения…
        - Я держу его за яйца, - пожал плечами Малькольм. - И держу крепко. Все ясно?
        - Тогда поинтересуйтесь у этого кастрата, какого черта он заранее не предупредил, что комендант предпочитает работать с одним и тем же экзекутором? Который сегодня успел первым пообщаться с маркизом!
        - Чертов трус! - зарычал граф и неожиданно ухмыльнулся. - Нашел-таки способ оставить меня в дураках, чернильная душа! Как все прошло?
        - Разумеется, экзекутор сразу понял, что маркиз ломает комедию…
        - Но, раз прибыл экзорцист, ничего коменданту не сказал? - догадался Малькольм. Все верно, у Пламенных не самые лучшие отношения с Изгоняющими. И это еще слабо сказано. - Значит, он захотел, чтобы ты тоже помучился, выводя симулянта на чистую воду?
        - А вместо этого маркиз отправился к праотцам, и когда экзекутор вскоре об этом узнает…
        - …то непременно начнет травить эту байку на каждом углу, - вновь перебил меня граф. - Придется тебе им заняться.
        - Узнайте, куда он отправился. - Я поправил врезавшийся в плечо ремень сумки. В любом случае сначала придется добраться до Сарина и вернуть одежду и вещи одному неравнодушному к золоту экзорцисту. Чтобы он не натворил глупостей, за ним приглядывали два моих парня, но тянуть с возвращением не стоило: в приграничный со Стильгом городок экзорцист прибыл по делам. - Пока еще не поздно…
        - Отправляйся в Сарин, - несказанно удивил меня наморщивший лоб Паре. - Экзекутор с двумя слугами выехал туда за час до полудня. Зовут его Ярн Верг. Если повезет - перехватишь в городе, нет - знаешь, к кому обратиться, мои люди помогут взять след.
        - Если вы знали о приезде экзекутора… - опешил я.
        - Не знали, - развеял мои сомнения Малькольм. - Мой человек дежурил на воротах, когда он уже покидал город. Не упусти его, Себастьян.
        - Само собой, - буркнул я и, не прощаясь, зашагал к почтовому отделению. Непонятно только одно: что понадобилось экзекутору в Сарине? Вот и экзорцист туда же по делам приехал…
        Почтовой кареты я дожидаться не стал. Побродив какое-то время по площади, отправился к полуденным воротам, нанял экипаж и уже через пару часов был в небольшой рыбацкой деревеньке на берегу Щучьего озера. Никаких дел там у меня не было и, пугая своим видом моментально разбежавшуюся по хатам детвору, я протопал прямиком к пристани. Желающих уплыть на ближайшей лодке сразу заметно поубавилось, да и оставшиеся выглядели не шибко счастливыми от такого попутчика. Какая-то тетка с великовозрастной дочуркой, хмурый коробейник с двумя то ли охранниками, то ли племянниками, да нервно теребивший сумку с эмблемой гильдии лекарей малец. Подмастерье домой на каникулы отправился, не иначе.
        Меня предстоящее путешествие по озеру тоже особо не вдохновляло, но другого способа нагнать экзекутора или хотя бы наверстать упущенное в тюрьме время, в голову не приходило. На почтовой карете быть мне в Сарине завтра к полудню. Если не к вечеру. Слишком много деревень и поселков по пути. Да и кучер никуда не торопится, ему не за это деньги платят. И на ночь он, как только темнеть начнет, остановится. Другое дело - лодка. Щучье озеро не широкое, вытянутое. Если объезжать, полдня потерять можно. Напрямик, при попутном ветре - от силы час. Думаю, экзекутор не будет гнать лошадей, и в Сарин мы прибудем почти одновременно. Но тут уж как карта ляжет.
        О! Вон и лодка показалась. Надеюсь, они из-за непогоды не решат на этой стороне заночевать. Да нет - не должны. Волны невысокие, дождь утих, только морось в воздухе и висит. И людей как-никак прилично собралось.
        Волновался я напрасно. Стоило сойти на пристань прибывшим с той стороны пассажирам, как настороженно посматривавшая на небо команда начала готовиться к обратному отплытию. Ветер крепчал, показавшиеся было разрывы в тяжелых облаках вновь затянуло, но хозяин бившейся бортом о доски пристани лоханки не желал упускать идущий в руки заработок.
        Все, отчалили…
        - Сходим, сходим живее! - заорал старший матрос, как только скучавший на пристани паренек закрепил выкинутый ему конец каната.
        Хлипкие сходни шатались под ногами, шибавшие в борт волны раскачивали лодку, и пассажиры, по мнению команды, слишком уж медленно и неторопливо перебирались на пристань. Впрочем, в воде никто оказаться не хотел, и на эти крики особого внимания не обращали. Пусть себе кричит - работа у человека такая.
        Чертыхнувшись, я поправил почти сорванную ветром с головы шляпу и посмотрел на небо. Темнеет. Погода вновь преподнесла неприятный сюрприз, когда лодка была на середине озера: ветер сменился на встречный, и плавание заняло куда больше времени, чем обычно. Так что добраться до Сарина сегодня все же не суждено. Можно, конечно, попытаться подыскать попутчиков, да только того и гляди гроза начнется. Нет, в такую непогоду да еще под вечер никто в дорогу точно не отправится. Одна надежда - экзекутор в пути тоже задержится.
        Бывать в этой деревеньке раньше - в более привычном обличье, - доводилось неоднократно, и, закинув на плечо ремень дорожной сумки, я направился к видневшейся за лодочными сараями остроконечной крыше. «Пьяный пескарь» не то место, куда, остановившись один раз, хочется возвращаться снова и снова, но выбора-то нет. Пытаться напроситься на постой к какой-нибудь горячей вдовушке в моем положении чревато весьма неприятными последствиями. Слухи и сплетни, будь они неладны!..
        Снять комнату проблем не составило. Корчмарь, правда, как ему думалось, незаметно складывал пальцы в отгоняющие зло фигуры, но и только. Рыба оказалась подгоревшей, вино - кислым. На обслуживавших посетителей девиц я даже не глянул. Вряд ли с прошлого раза они похорошели. Да и не до того сейчас - надо выспаться: как удалось выяснить с помощью пары подзатыльников и медяка у приглядывавшего за двором корчмы мальчонки, каждый день еще до рассвета в город уходили возы с выловленной ночью рыбой. И что-то мне подсказывало: торговцы рыбой не откажут экзорцисту в пустячной просьбе подвезти до Сарина. Вот только вставать придется ни свет ни заря. Нет, определенно надо выспаться.
        - Господин экзорцист! Господин экзорцист! - Стук в дверь вырвал меня из полудремы, когда, уже потушив свечу, я отложил толстенный том «Бесноватости…» и завалился на кровать. Интересно пишут, черт возьми! А мне, кроме донесений да перехваченной корреспонденции, ничего в последнее время читать и не доводилось.
        - Чего надо?! - выдернув из ножен лежавший под рукой кинжал, раздраженно рявкнул я.
        - Господин экзорцист, беда! - Молодой парень перестал колошматить в дверь и запричитал: - В гостью бесы вселились! Помогите!..
        - Проваливай, - зарычал я и, зевнув, брякнул первое, что пришло в голову: - Гонца в город отправляйте!
        - Она совсем плохая, - и не подумал отстать от меня парень. - Ночь эту может и не пережить, а ее отец хорошие деньги предлагает. Десять золотых!
        - Стильгских золотых?
        - Нет, шелегов!
        - Не интересует, - вновь отказался я. - Проваливай, кому сказано!
        Почему фальшивомонетчики не подделывают марнийские шелеги? Да потому, что в подделках золота зачастую оказывается больше, чем в настоящих деньгах! Шутка шуткой, но за пределами Марны за попытку расплатиться монетой местной чеканки вполне можно схлопотать по морде.
        - Господин экзорцист, - вновь взвыли за дверью, - не губите невинную душу!
        - Невинную? - рассмеялся я. - Что-то с трудом верится!
        - Меня не губите! Хозяин живьем шкуру спустит, если без вас вернусь…
        - Ну, меня сохранность твоей шкуры волнует мало. - Я вновь развалился на кровати. Комнатка была маленькой, и если этот олух так и будет торчать под дверью, выспаться сегодня не светит. - Проваливай!
        - Но что я ему скажу? - Парень и не думал отправляться восвояси. - Запорет, как пить дать, запорет. У нас же постояльцев, считай, завтра и не останется! И новые не пойдут! Вконец разоримся. Не берите грех на душу!
        - Скажи, мол, господину экзорцисту вставать рано, выспаться хочет, - едва сдерживаясь от ругательств, ответил я.
        - Так как же вы выспитесь, господин экзорцист, если я всю ночь под дверью вас умолять буду? - совершенно искренне удивился паренек.
        - Проваливай! Добром прошу! - Размахнувшись, я метнул кинжал, и он с глухим стуком глубоко вошел в дверное полотно. - Выйду, кишки выпущу!
        - Господин экзорцист, - минуту спустя тихонько поинтересовался прекрасно понявший природу стука посыльный, - вы ведь у нас проездом?
        - Тебе какое дело? - Я нашарил второй кинжал.
        - Если проездом, значит, в Сарин направляетесь, - предположил парень. - А у хозяина фургон есть. Помогите, и уже к утру в городе будете. Чего ночь терять? Клопов только кормить…
        - Фургон? - заинтересовался я. Да и как не заинтересоваться? Мальца этого послать подальше много ума не надо. Вот сам корчмарь да еще с отцом девицы притащится - другое дело. Отвертеться уже не получится, придется идти бесноватую смотреть. Потому как отказавшийся провести ритуал изгнания экзорцист - еще большая редкость, чем добрый и отзывчивый мытарь. Сразу слухи пойдут. А слухи-то как раз и не нужны. - Тебя как зовут, искуситель?
        - Грегором кличут, - с облегчением выдохнул парень.
        - Так ты, выходит, стильгского короля тезка? - усмехнулся я, натягивая холодные штаны. - Постоялицу вашу я посмотрю, так и быть. Но если что-то серьезное, сам за изгнание не возьмусь. Ясно?
        - Конечно!
        - С хозяина - фургон и вина подогретого! - В комнате было сыро и промозгло, и немного согреться вовсе не помешает. - А десять золотых… Знаешь, куда папаша может засунуть себе десять золотых?
        - Догадываюсь, - радостно хихикнули за дверью.
        - Умный мальчик. - Я ухватил ремень сумки, с трудом выдернул глубоко засевший в доске кинжал и спрятал его в ножны. Охлопал звякавший серебряными колокольчиками плащ и вышел из комнаты в коридор. - Веди.
        Расплывшийся в улыбке паренек полутора десятков лет от роду - чернявый и щербатый - чуть ли не кубарем скатился по лестнице и, проведя меня через пустую обеденную залу, распахнул дверь на хозяйскую половину. Мысленно чертыхнувшись, я потопал за ним.
        Черт! Черт! Черт!
        Одно дело - роль экзорциста играть и совсем другое - взаправду попытаться изгнать беса. Ничем хорошим ни для меня, ни для одержимой это не закончится. Оставался, конечно, вариант просто удавить некстати подвернувшуюся девицу, но он нравился мне еще меньше, чем слинять отсюда по-тихому. По-тихому? Да нет, по-тихому не получится.
        Одна надежда: у постоялицы просто с головой не все в порядке, бывает и такое. Бывает. Но редко. Слишком редко, чтобы тешить себя призрачной надеждой. Конечно, не надо быть экзорцистом, чтобы справиться с легкой формой бесноватости - многие деревенские знахари поднаторели в этом ничуть не хуже, чем Изгоняющие. Вот только и опыта у них за плечами соответственно… С моим не сравнить. Да и какой там опыт-то? Несколько книг из библиотеки ордена наскоро пролистал - и все!
        Нет, самостоятельно проводить ритуал изгнания нельзя - пусть кожаное одеяние и обереги экзорциста дают неплохую защиту, но в случае неудачи и сам бесноватым стать могу. Не хотелось бы. Весьма. Получается, надо с умным видом постоялицу осмотреть и что-нибудь эдакое выдумать. Мол, тут нужен узкий специалист и…
        - Господин, экзорцист! Господин экзорцист! - с диким криком бросился ко мне корчмарь и хотел уже ухватить за рукав, но в последний момент одумался и отдернул руку от серебряных колокольчиков. Был хозяин приютившей меня корчмы растрепан и одет чуть ли не в исподнее. Еще и пьян. - Беда! Беда и разорение! Сделайте что-нибудь, а то по миру с семьей пойду!
        - Замолчи, - раздраженно попросил я, и - о чудо! - хозяин тотчас перестал причитать. Ну да оно и неудивительно: весьма затруднительно продолжать визжать, когда твои щеки стиснули затянутые в кожаную перчатку пальцы.
        - Бу-бу-бу… - что-то нечленораздельно все же сумел выдавить из себя корчмарь.
        - Не понял? - слегка ослабил я хватку.
        - Молчу… - прошипел хозяин и попытался высвободиться, но безуспешно.
        - Вот и молчи. - Я брезгливо оттолкнул его к стене. - Бесноватая где?
        - Тут, тут она… - указал на одну из дверей корчмарь и, вспомнив мое распоряжение держать язык за зубами, спал с лица.
        - Проваливай! - Я распахнул дверь и сразу почуял неладное. Возникает иногда такое чувство - вроде, все в порядке, причин для волнения нет, - а смертью повеет, и обходишь десятой дорогой не приглянувшееся место. А потом узнаешь, что там парня с соседней улицы за драные сапоги зарезали. Или стражники, злые с похмелья на весь мир, насмерть кого дубинками забили. Или… Да мало ли какие напасти на городских улочках в далеко не самом респектабельном районе повстречаться могут? Ненадежное это чувство, многих под монастырь в самый ответственный момент подвело, но уж если побежали по спине мурашки - не сомневайся, рви когти.
        Вот только иногда приходится стискивать зубы и идти, ожидая удара в спину. Идти, потому что другого выхода нет. Отступишься - затопчут; заживо, с потрохами схарчат. А так еще побарахтаешься, как та лягушка.
        Впрочем, в небольшой, плохо освещенной комнатке набрасываться на меня никто не собирался. Наоборот - даже обрадовались. Я б тоже, пожалуй, обрадовался на их месте.
        Молодая, очень худая девушка с ввалившимися щеками лежала на заправленной кровати, а усталая женщина средних лет прикладывала к ее лбу холодный компресс. Подтянутый моложавый мужчина в дорожном камзоле нервно ходил из угла в угол и теребил густые бакенбарды.
        Нет, источником опасности были не люди. Точно - не люди. Будто в комнате находился кто-то еще. Нечто витало в воздухе и заставляло шевелиться волосы на затылке. Неужто и вправду - бесноватая? Вот дьявол!
        - Господин экзорцист! - шагнул ко мне навстречу мужчина. - Марциус Ларь…
        - Что с ней? - Бросив сумку у двери, я подошел к девушке. - И почему завязаны глаза?
        - Она одержима бесами, - набычившись, тем не менее переборол себя отец. А ведь точно отец: черты лица - один в один.
        - А повязка? - Не дожидаясь ответа, я оттянул свернутую в жгут льняную тряпицу и заглянул в глаза девушке. Сиделка возмущенно засопела, но мне было не до нее - глаза бесноватой оказались абсолютно черны. Будто смолой залили.
        - Убийца! - Ни с того ни с сего завопила постоялица, и я поспешил поскорее вернуть тряпицу на место. Ух, словно спицу раскаленную в хребет забили. И не поперек, а вдоль. Те еще ощущения!
        Девица точно бесноватая. Классический случай - «глаз дьявола». Видит невесть что. Иногда, как сейчас, например, может и правду прозреть. Вот только отделять случаи ясновидения от галлюцинаций затея безнадежная. Слишком все перемешано. С другой стороны, этот случай не из сложных. Для настоящего экзорциста, само собой, не для меня.
        Невольно я задумался, смогу ли надлежащим образом провести ритуал изгнания, и едва не расхохотался. Неужели всерьез хочу рискнуть? А куда деваться? Отказаться, не вызвав подозрений, не получится. Кто знает, где и когда этот отказ аукнется? Второго прокола мне не простят. Не те ставки на кону, чтобы на случай уповать.
        - Выйдем, - указал я отцу бесноватой на дверь и постарался успокоиться. Азарт азартом, да только не стоит оно того. Надо себя в руки взять, пока дров не наломал.
        - Слушаю вас, господин экзорцист. - Марциус Ларь осторожно прикрыл за собой дверь.
        - Скройся с глаз моих! - распорядился я, и корчмаря будто ветром сдуло. - Давно ваша дочь в таком состоянии?
        - Пятый день, - помрачнел Марциус.
        - И какого черта раньше к экзорцисту не обратились? - не выдержал я. - Откуда вы вообще взялись на мою голову?
        - Из Сарина, - ответил сначала на второй вопрос отец одержимой, замолчал, тяжело вздохнул и продолжил: - В первый же день мы обратились в монастырь Всех Святых, но настоятель помочь не смог. Пришлось искать настоящего экзорциста, один должен был приехать в наш город еще неделю назад, но до сих пор не объявился…
        - Ну а сюда зачем рванули? - прекрасно зная, куда подевался тот самый экзорцист, раздраженно засопел я.
        - Мне стало известно, что в город направляется брат-экзекутор.
        - И вы решили удрать? - Как предпочитали бороться с бесами экзекуторы, ни для кого давно уже секретом не было.
        - Да, но здесь Марте стало хуже.
        - Экзекутор бы вас в любом случае нагнал.
        - В Сарине у него работы не на один день. Не до нас будет, - с печальной улыбкой покачал головой Марциус. - В последнее время одержимыми становятся все чаще.
        - Да ну? - удивился я. - И что, теперь всех на костер?
        - Не всех. Кому-то помог настоятель, кто-то покончил с собой. Некоторые, как поговаривают, и вовсе пропадают.
        - В Сарине отпускают бесноватых гулять по улице? - старательно не думая о лежавшей в соседней комнате девушке, усмехнулся я.
        - Вы нам поможете? - вместо ответа глянул мне в глаза отец Марты.
        - Хозяин! - во весь голос рявкнул я, нисколько не сомневаясь, что корчмарь подслушивает за дверью. Так оно и оказалось. - Выкидывай из комнаты всю мебель к чертям собачьим! И пусть принесут тринадцать лампад.
        - За-зачем это?.. - заикаясь, заблеял хозяин.
        - Бесов изгонять буду, - шагнул я к нему. Да, изгонять! А что еще остается? Вот уж действительно - назвался груздем, полезай в кузов. - Ну? Чего встал? Бегом, живо!
        - Десять шелегов - это все, что я могу заплатить. - Марциус достал кошель.
        - Заплатите. - Я вернулся в комнату с девушкой и вытащил из брошенной на пол сумки пухлый том «Бесноватости, как она есть». Надо освежить память, пока время есть. - Хозяин, шевелись быстрее! Не управимся до полуночи, придется всех вместе с корчмой спалить!
        Комнату освободили быстро. Даже кровать с комодом без особых причитаний выволокли. К этому времени я уже нашел соответствующую главу и сосредоточенно перебирал содержимое сумки в поиске нужных ингредиентов. Ага, вот и освященное лампадное масло…
        Выудив из сумки холщовый мешок, в котором звякали какие-то железяки, я развязал тесьму и вывалил на пол четыре кованых кольца с приклепанными к ним штопорами. Измерив кожаным шнурком рост и длину рук одержимой, сделал необходимые разметки и начал ввинчивать кольца в потемневшие от времени доски пола. Так, еще ремни кожаные должны быть. Ага, вот и они.
        - Вы собираетесь… - охнул стоявший у меня за спиной Марциус.
        - Ну да, - хмыкнул я, жалея, что нельзя стянуть с себя кожаное одеяние и вытереть вспотевший лоб.
        - Я должен при этом присутствовать!
        - Валяйте, - махнул я рукой. - Только без меня.
        - Но…
        - Я не собираюсь потом еще и из вас бесов изгонять! Все ясно? - Закрепить кольца удалось без проблем, а тут и хозяин притащил заправленные маслом лампады. Проверив на прочность кожаные ремни, я велел уложить девушку на пол и опустился на колени. - Все, пошли прочь отсюда!
        Дверь на засов, на окнах ставни. Пустую комнату освещает лишь оставленный корчмарем на подоконнике подсвечник. На полу симпатичная в общем-то девушка в одной ночной рубахе. Знавал я немало людей, еще бы и приплативших, чтобы оказаться на моем месте. Дела!..
        Перво-наперво я принялся перерисовывать на пол, стены, двери и оконную раму непонятные символы из соответствующей главы «Бесноватости…». Потом, вытащив из сумки две размеченные мелкими-мелкими зарубками дубовые линейки, длинный шнур с завязанными через равные промежутки узелками и странный прибор, предназначенный для вычисления углов, принялся измерять стены и высоту потолка. Казалось бы, чего проще - зажги тринадцать лампад, уже светло станет, но нет, разместить их нужно таким хитрым способом, чтобы теней в комнате не осталось вовсе. «Бесноватость, как она есть», раздел «Младшие бесы», глава «Глаза дьявола».
        И вот с этими расчетами пришлось повозиться. Невольно я поблагодарил учителей школы при столичном монастыре Всех Святых, нудными убеждениями и розгами сумевших таки вбить в меня основы арифметики и прочих премудрых наук, от которых пропадавшему на улицах парнишке вроде бы не предвиделось никакой пользы. Честно говоря, первое время так оно и было. Но вот когда пришлось работать на серьезных людей - тогда якобы позабытые знания и пригодились. Мои давешние наниматели мало ценили головорезов, карманников или наводчиков, а вот специалистам более широкого профиля готовы были платить и платить хорошо.
        Неожиданно осознав, что все больше и больше погружаюсь в прошлое, припоминая старых друзей и врагов, успехи и неудачи, и постепенно теряю связь с окружающей действительностью, я выругался и постарался выкинуть из головы посторонние мысли. И получаса с бесноватой не провел, а уже соображаю с трудом.
        Когда с расчетами было покончено - пять лампад стояли на полу, одна на подоконнике, остальные пришлось развешать по стенам, применив обнаруженные в сумке нехитрые приспособления, - я занялся пентаклем. Лучи пятиконечной звезды, в навершиях которых и стояли лампады, оказались неровными, и вписать их в круг оказалось делом нелегким. Честно говоря, круг больше смахивал очертаниями на пятно, оставшееся после выплеснутых на дорогу помоев.
        Отложив порядком стертый кусок известняка, я выдернул пробку из небольшого пузатого бутыля и заставил бесноватую сделать несколько глотков полынной настойки. Девушку едва не выгнуло дугой, она попыталась выплюнуть горькую жидкость, но не тут-то было - настойку ей пришлось выпить до последней капли.
        - Где я? - откашлявшись, прошептала девушка. - И почему здесь темно?
        - Что ты помнишь? - разжигая лампады, поинтересовался я. Бесам полынь не по вкусу. Вполне возможно, что хватит и одной настойки, вот только, наверное, улучшение временное. Ладно, что там с тенями? Вроде везде светло, даже по углам не прячутся - потому и мебель заставил вынести.
        - Зеркала… - ответила наконец долгое время молчавшая одержимая.
        - И что в зеркалах? - Зубами вытащив пробку из флакона с маслом, я начал по три-четыре капли добавлять его в лампады. Масло, само собой, было непростое - несколько мгновений плясавшее на фитилях пламя трещало и стреляло длинными искрами, а потом наливалось таким сиянием, что делалось больно глазам. Если все рассчитал правильно - теням в комнату дорога закрыта.
        - В зеркалах коридор свечей, - на этот раз без заминки ответила бесноватая. - И человек. Он приближается. Он что-то говорит. Глаза! У него черные глаза! Совсем черные! Будто в них сама тьма! Нет!..
        - Как интересно, - хмыкнул я и вытащил из сумки футляр с полированными серебряными дисками. Тоже вроде как зеркала. Только кривые. Теперь-то понятно, что с девушкой стряслось - захотела погадать дуреха на суженого-ряженого, поставила два зеркала друг напротив друга, пару свечей зажгла да и заглянула. А там… А что интересно там? - Ты знаешь этого человека?
        - Это у Святых имен без счету, а бесам имя легион. - Лишенный жизни голос наждаком прошелся по нервам. Воздух в комнате будто сгустился, что-то мягко толкнуло меня в грудь, но проявившаяся было над девушкой тень оказалась слишком слаба и бесследно рассеялась в ярких лучах лампад.
        - Буду знать. - Я сорвал с глаз бесноватой тряпку, и она завизжала от резанувшего глаза ослепительного света. Продолжавшая вопить девушка крепко зажмурилась, но, оттянув веки, мне удалось закапать настойку волчьих ягод сначала в один глаз, а потом и в другой. Уж не знаю, чего еще было намешано в эликсир, но зажмуриться девушка уже не смогла. И черные глаза почти сразу стали самыми обычными - клубившаяся в них тьма рассеялась, будто оседающая на дно муть от взбаламученного ногами песка. Неестественно расширенный зрачок теперь занимал весь глаз, и бесноватая до крови закусила губу. Кожаные ремни натянулись, но загнанные в пол крепления выдержали рывок.
        Глубоко вздохнув, я постарался успокоить дыхание и вытащил из обитого бархатом футляра серебряные диски. Мгновение помедлил, соображая, как именно их использовать, потом поднес кривые зеркала к лицу одержимой так, чтобы отражаемый ими свет падал прямо в глаза.
        От нового визга заложило уши. Девушка попыталась отвернуть лицо, но закапанный эликсир уже подействовал, и мышцы шеи онемели. Если не дать противоядие, то в скором времени дыхание остановится, но я надеялся, до этого дело не дойдет. По крайней мере, до сих пор у меня все получалось.
        В дверь забарабанили, почти сразу послышалась непонятная возня, и шум стих. Вот и ладненько - сейчас отвлекаться никак нельзя.
        Затянувшую глаза тьму я заметил случайно. Только что еще ничего не было - и уже зрачок вновь налился чернотой. Чувствуя, как начинают дрожать руки и нагревается полированное серебро, я медленно и четко проговорил фразу, заученную наизусть. Не знаю, какой смысл вкладывали братья-экзорцисты в эту абракадабру, но даже без сложенных в нужную фигуру пальцев эффект от нее был. И еще какой!
        Из глаз девушки хлынули кровавые слезы, тьма вырвалась на свободу, слилась в едва заметное марево и почти сразу же рассеялась под светом лампад, отражавшимся от серебряных пластин. Все верно - будь это обычные зеркала, тьма укрылась бы в отражении, затаилась в глубине, и горе посмотревшему в них бедолаге. С серебром такой фокус не проходит.
        Что-то сдавило виски, стало трудно дышать, но я лишь мотнул головой, и звон серебряных колокольчиков мигом развеял наваждение. Вот и все, вот и все…
        Влив в рот потерявшей сознание девушки противоядие, наскоро собрал вещи и рассыпал по полу истолченную в мелкую пыль бирюзу. И хоть сквозняков в комнате быть не могло, пыль тут же разлетелась по углам комнаты. Ну да это теперь не моя забота. Пусть корчмарь сам уборкой занимается.
        Развязать ремни, вывернуть из досок кольца и вынести будто бы ничего не весившую девушку из комнаты оказалось минутным делом. Захлопнув ногой дверь прямо перед носом сунувшегося было туда корчмаря, я передал все так же находившуюся без сознания Марту отцу, под глазом у которого наливался здоровенный синяк.
        - Слушай, хозяин! Пока в комнату не суйся, к утру лампады прогорят, тогда и зайдешь. Лампады выбрось, пол на пять раз вымой. И до полнолуния никого туда на постой не пускай. - Я обернулся к Марциусу: - Что у вас здесь стряслось?
        - Да вот господин перенервничал, начал в дверь ломиться, пришлось успокоить, - смутился хозяин и протянул мне глиняную кружку, над которой курился пар. - Ваше вино, господин экзорцист.
        - Благодарю, - совершенно искренне кивнул я. Вино оказалось красным, терпким и горячим. В самый раз. - Фургон запрягли?
        - А до утра не подождете? Уже за полночь! - заюлил хозяин. - По такой-то погоде? А утром - в лучшем виде!
        - Если останусь… - я заглянул в кружку и в два глотка допил ее содержимое. В голове зашумело, по телу растеклась приятная истома, - напьюсь. А напьюсь - могу здесь еще на пару дней задержаться. И всякие разговоры с постояльцами разговаривать начать. Оно тебе надо?
        - Сейчас запрягут! - метнулся прочь сразу понявший, куда дует ветер, корчмарь. - Сам прослежу!
        - Что насчет оплаты? - подошел я к занятому дочерью Марциусу.
        - Клара, рассчитайся, - даже не обернувшись ко мне, распорядился тот.
        Служанка выдала заранее заготовленные монетки; я, не глядя, ссыпал их в кошель и направился вслед за убежавшим хозяином.
        Куда он умчался, кстати? Не мог слуг послать?
        Поправив ремень сумки, вышел во двор и поежился от мигом прочистившей голову прохлады. Свежо. И дождик каплет. Может, и в самом деле утра подождать? Нет, надо, раз уж такая оказия подвернулась, догнать экзекутора, будь он неладен. Догнать и поговорить по душам. Да…
        Привычные мысли помогли отодвинуть на задний план воспоминания о проведенном ритуале изгнания. Да и чего переживал? Ничего сложного, как оказалось.
        Ничего сложного?
        Ну нет! Меня сотрясла короткая дрожь. До сих пор поджилки трясутся. Надо напиться при первой же возможности. Непременно.
        Да куда уже, черт его дери, запропастился корчмарь?
        Хозяин обнаружился возле ворот. И что самое неприятное, занимался он вовсе не фургоном, а препирательством с двумя крепкого сложения парнями в насквозь промокших плащах.
        - Ну вот, а ты говорил, ее здесь не было, - заметив меня, мрачно усмехнулся один из бугаев. - Врать нехорошо!
        - Проваливайте отсюда! - ничуть не стушевался корчмарь. - А то собак спущу!
        - По-хорошему просим, выдайте бесноватую! - Второй парень не обратил никакого внимания на угрозу хозяина. - А то как бы чего не вышло…
        - Вы от брата-экзекутора, что ли? - Я даже несколько обрадовался такому повороту событий. - Опоздали, ребята, опоздали. Но вот к вам у меня есть один вопрос…
        Парни просто растворились в темноте. Несколько мгновений я молча хлопал глазами, размышляя, не стоит ли попытаться их догнать, потом где-то неподалеку заржали кони, и стало ясно, что можно расслабиться. Не судьба.
        - Выродки городские! - сплюнул на землю корчмарь и протянул мне перехваченный за горлышко глиняный кувшин. - Это вам, господин экзорцист. На дорожку.
        - Весьма кстати, - прислушиваясь к мерному шороху капель, кивнул я. - Весьма…
        3
        Прошлое - палка о двух концах. Оно может сделать сильнее, а может и сломать своей тяжестью. Некоторые воспоминания как запрятанные в глубине души жемчужины, другие тоже запрятаны, но за семью замками. И не всякий решится эти замки открыть. Да и надо ли?..
        Уж не знаю, что было тому причиной - жуткая усталость, бутылка вина или нервное перенапряжение после ритуала, но всю ночь, пока трясся в фургоне по разбитой колесами дороге, меня беспрестанно донимали кошмары. Спал ли я? Должно быть. А может, все примерещилось наяву, пока в одиночку допивал кувшин этого клятого вина.
        Выпрыгнув из фургона, я хлопнул по плечу возницу и поплелся к воротам Сарина, у которых уже выстроилась небольшая очередь. Багряный шар солнца только вспух над горизонтом, и в его лучах ночные видения как-то незаметно поблекли и потеряли недавнюю остроту. Ну, привиделись мертвецы, что с того? Да - друзья. Да - много их было. Но ведь все ж свои. Вот если чужие мерещиться начнут…
        Дежурившие в воротах стражники расступились без единого слова. Даже смотреть в мою сторону лишний раз побоялись. Что ни говори - наряд экзорциста идеальная маскировка. Вернее, почти идеальная: от случайностей, вроде вчерашней, никто не застрахован.
        Потоптавшись неподалеку от городских ворот и не заметив, чтобы хоть кто-нибудь проявлял ко мне неуместное сейчас внимание, я нырнул на темную улочку и через пару минут вышел к широкому, мощенному брусчаткой бульвару.
        Здесь было чисто, здесь было людно, здесь даже не сильно воняло помоями. Не то что в Роневе. А ведь это даже не коронный город. Не иначе местный барон - жуткий чистюля. Или у него умные люди из советников еще не все перевешаны. Есть у шибко умных людей такая манера - время от времени на виселице оказываться. Очень уж власть имущих угнетает, когда их кто-то учить жить пытается.
        Остановившись у чистильщика обуви, заросшего бородой, что твой леший, я швырнул ему мелкую монету и подставил под щетки сапог.
        - Вчера с вечера в город прибыл брат-экзекутор в сопровождении двоих слуг, - не глядя на чистильщика, негромко проговорил я. - Найдите его и не выпускайте из виду.
        - Сюда больше не приходи. Найдем - сообщим. - Дед подслеповато моргнул, еще пару раз прошелся по моим остроносым сапогам щеткой и больше не произнес ни слова. Просто здорово - значит, ничего чрезвычайного за время отсутствия в городе не приключилось. Вот и замечательно! У меня и своих проблем хватает.
        - В «Печеное яблоко» людей не посылай. Пусть на рынке у полуденных ворот либо меня, либо кого из парней ищут, - на всякий случай предупредил я связника и, развернувшись, зашагал прочь.
        Все, теперь пора на постоялый двор идти. Экзорцисту шмотье его вернуть надо, да и парни мои, наверное, от безделья уже на стены лезут. Ничего, недолго им скучать осталось. С экзекутором надо кончать!
        Задумавшись, я решил срезать путь через переулок и тотчас об этом пожалел - проход загородила смутно знакомая фигура.
        - Ну что, допрыгался, экзорцист? - по-волчьи ухмыльнулся слуга экзекутора и выпростал из-под плаща руку с ножом.
        Зря он так. Моя сумка еще только падала на землю, когда я одним стремительным прыжком оказался рядом и нанес два коротких удара шилом. Снизу вверх - под горло и тут же в сердце. С инструментом сапожников выхваченное мной оружие сходство имело весьма отдаленное - трехгранный клинок закаленной стали был чуть ли не в пол-локтя длиной, - а потому выронивший нож бугай замертво повалился на землю. Точнее повалился бы. Ухватив его свободной рукой, я крутнулся на месте и, подставив подножку, оттолкнул от себя уже безжизненное тело.
        Предосторожность эта оказалась вовсе не лишней - набегавший со спины напарник бугая споткнулся о труп и растянулся на земле. Короткий замах, и шило с неприятным хрустом почти на треть ушло в основание затылка. И этот отбегался.
        Наскоро вытерев клинок о плащ убитого, я сунул его в неприметный разрез на боку своего плаща и, подхватив сумку, поспешил прочь. Шило, быть может, оружие и не самое удобное, зато крови после себя мало оставляет. Очень это в нашем деле ценится. А что до удобства - так умеючи и ложкой деревянной человека на тот свет отправить пара пустяков. И даже не пара…
        На постоялый двор «Печеное яблоко», что у полуденных ворот, я пришел хоть и нескоро, зато в прекрасном расположении духа. Благо покружился по городу, хмарь ночного кошмара развеял. Заодно и от возможной слежки избавился. Время, конечно, потерял - не без этого, зато так спокойней.
        Но на самом деле причина превосходного настроения крылась несколько в другом. Такой уж я человек - терпеть не могу убивать людей без веской на то причины. И по мере возможностей стараюсь этого не делать. Но экзекутор, сволочь этакая, сам виноват. Зарвался. Такого не грех проучить. Нет, на самом деле - грех, но куда деваться? Работа есть работа.
        В общей зале постоялого двора посетителей оказалось немного. Раз-два - и обчелся. Да еще невесть по какой надобности забредшие сюда двое стражников играли в кости с парой подвыпивших бугаев. Стражники выпивки тоже не чурались, и из того угла на всю общую залу то и дело разносились громкий смех и ругань. Хозяин терпеливо ждал, когда стражи порядка уберутся восвояси, и замечаний им делать не решался. Оно и правильно - если другим постояльцам не мешают, пусть гогочут, сколько влезет.
        - С возвращением, господин экзорцист, - поприветствовал меня просветлевший лицом хозяин постоялого двора. Видать, караулившие настоящего экзорциста парни тоже благочестием не отличались. Устроили, выходит, веселую жизнь. Это - да, это они могут.
        - Мои спутники у себя? - направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж, поинтересовался я.
        - Сегодня еще не выходили. Завтракать будете в комнате?
        - Позже.
        Неладное я почуял, когда постучал в дверь. Постучал - и она слегка шелохнулась. Забыли задвинуть засов? Не верю!..
        По лестнице загромыхали чьи-то шаги, и я юркнул в приоткрытую дверь. Не глядя задвинул засов, с кинжалом в руке метнулся во вторую комнату и остолбенел. Уж не знаю, кто наведался сюда до меня, но живых после этого визита не осталось. Три удара ножом, три трупа. Никаких следов борьбы. И смерть наступила не раньше сегодняшней ночи.
        Что за чертовщина! Не могли парни так подставиться! Да - экзорцист не боец, да - Диего я плохо знал, но Леон-то волчара битый! Мы ж с ним всю Закатную кампанию! На Лемском поле выжили! А тут… Как он мог подпустить убийцу на расстояние удара? Как вообще мог пустить в комнату постороннего человека? Не мог, если только убийцы не пришли с кем-то, кого он знал. Например, с постоянно околачивавшимися на постоялом дворе стражниками…
        Все эти предположения крутились у меня в голове, когда я уже скидывал на пол кожаное одеяние экзорциста. Шляпа, маска, плащ, сапоги, штаны… Быстрее, быстрее! Поддетая под плащ жилетка и свободного покроя рубаха пришлись весьма кстати, темно-синие шаровары из моментально распотрошенной сумки дополнили картину, и я босиком метнулся обратно ко входной двери.
        Прислушался - голоса. Не успел! Обыграли, сволочи! Сейчас вломятся и повяжут под белы рученьки. Тройное убийство - это не шутки. Но кому понадобилось меня так подставлять? Кому? У экзекутора кишка тонка, значит, кто-то из конкурентов подсуетился. Подарок с полуночи? Очень может быть. У Норвейма тоже профессионалов хватает. Но зачем им это? И если они в курсе операции, почему не перехватили заранее?
        Глубоко вздохнув, я прогнал панику, отмерил от стены расстояние, чтобы хватило места укрыться за распахнутой дверью, приладил в щель между досками деревянный клин и схватил тяжеленную дубовую табуретку. Закутал ее в плащ и со всего размаху швырнул в выходившее на задний дворик постоялого двора окно.
        Грохот, звон разлетевшегося вдребезги стекла; табурет вывалился на улицу, плащ зацепился за осколки и повис. Дверь с шумом распахнулась и едва не свернула мне нос, лишь в последний момент упершись в клин. Выломанный засов отлетел к противоположной стене, и в комнату ворвались сидевшие в общей зале бугаи. Двое. Следом - стражники.
        На мое счастье это оказались непрофессионалы. Оглянись они - и мне конец. Но нет, выбитая рама и зацепившийся за осколки стекла плащ сразу привлекли их внимание, и бугаи рванули к окну. Зря!
        Будь на мне хоть какая-то обувка, дело запросто могло не выгореть. Но босиком я ступал совершенно бесшумно и оказался за спинами стражников раньше, чем кто-либо успел почувствовать неладное. Рукояти кинжалов ударили в бритые затылки одновременно, и представители доблестной городской стражи повалились на пол. С бугаями такой фокус уже не проходил, но с ними-то как раз церемониться было незачем. Один тут же осел, зажимая рассеченное горло, второму повезло больше: он умер, даже не успев понять, что произошло. Выпустив рукоять загнанного в глазницу кинжала, я отскочил от растекавшейся по полу лужи крови и выглянул в коридор. Никого.
        Прикрыв дверь, кинул на пол второй кинжал, наскоро осмотрел одежду на предмет случайных пятен крови и принялся искать свою обувку. В крайнем случае, можно, конечно, воспользоваться обувью одного из мертвецов, но мне повезло - собственные, разношенные по ноге сапоги обнаружились под одной из кроватей. Жаль только, ничего из оружия брать нельзя. Хотя нет - просторная рубаха прекрасно скрыла под собой чехол с шилом. Вот и здорово!
        Ушел я через черный ход. Навстречу никто не попался, так что неуместного интереса со стороны городской стражи можно было не опасаться - те меднолобые, которые остались валяться на постоялом дворе, меня точно рассмотреть не успели. Все здорово, но есть одно «но». И это самое «но» вполне могло стать мостиком от умиротворенной безмятежности до петли палача на шее.
        И верно: тот, кто вслепую использовал этих болванов, запросто способен выдумать новую пакость. Нет, расслабляться никак нельзя. Заявиться же к связному и притащить за собой хвост - вообще хуже не придумаешь. Даже если удастся сохранить в неприкосновенности собственную шкуру, Малькольм все одно с потрохами съест. И будет, как ни печально это признавать, в своем праве. Так что придется идти на оговоренное место - ждать у моря погоды.
        Вот так и вышло, что я отправился на рынок у полуденных городских ворот. Оно и к лучшему, более подходящего места для человека в моем положении отыскать сложно. Народу вокруг - не протолкнуться: работы в поле уже закончились, и крестьяне с окрестных деревень тащили на продажу в город всякую всячину. Приезжали сами, привозили жен, детей, дальних родственников, друзей и просто знакомых. Город посмотреть, себя показать. Где заработать, где украсть - все лучше, чем дома на лавке штаны просиживать. Осень.
        Затеряться в толпе труда не составило. Подумаешь, еще один бездельник. Таких тут не счесть. И пока я бродил меж торговых рядов, проверяя, нет ли хвоста, даже вездесущие карманники не позарились на тощий кошель. Все правильно, на рынке и более денежных жертв хватает. А связываться с молодым парнем ради нескольких медяков - себе дороже выйдет.
        Круговерть людей, шум, гам, крики и музыка дававших неподалеку представление бродячих циркачей будто вернули в прошлую жизнь. Нет - не в прошлую.
        В прошлой жизни я месил ботинками грязь и проливал кровь во славу великого и непобедимого Стильга. Закатная кампания. Пехота. Грязи было много, крови тоже хватало с избытком. Своей и чужой. Врагов и друзей. А на Лемском поле так и вовсе было не разобрать - то ли грязь красная, то ли в крови по щиколотку…
        В позапрошлой жизни праздно шататься и глазеть на представление трюкачей да кукольников тоже времени особо не было. Если работаешь на одного из самых оборотистых скупщиков краденого в столице, будь уверен: выкладываться придется по полной. Выпадет свободный денек - уже праздник, и десять раз подумаешь, стоит ли его так бездарно тратить.
        А вот еще раньше…
        Тряхнув головой, я заставил себя отвлечься от неуместных сейчас воспоминаний и заскочил в одну из закусочных погреться. Уселся за ближний к выходу стол, заказал печеной картошки и кружку горячего травяного настоя. Хватит уже меж торговых рядов круги нарезать, люди Малькольма меня и здесь без проблем отыщут. А пока есть время, стоит поразмыслить над ситуацией, в которой угораздило оказаться. Нехорошей ситуацией, прямо скажем - паршивенькой. Попахивает от нее чем-то эдаким…
        Ведь что получается: никому, кроме подручных экзекутора, отправлять меня на тот свет в этом захудалом городишке резона нет. С теми двумя клоунами все ясно - не удалось заполучить бесноватую, решили поквитаться. Или, что более вероятно, сам брат-экзекутор просто велел от конкурента избавиться. Городок, как говорят, для него весьма перспективный, а тут путается под ногами непонятно кто.
        Но вот резня на постоялом дворе - точно не его рук дело. Меня ведь не убить хотели, нет - зуб даю! Расчет был на «горяченьком» прихватить. Очень это попытку вербовки напоминает. Но почему именно меня, почему парней даже не пытались расспросить - сразу убили? Неужели где-то засветился? Или кто-то свою игру затеял? Надо срочно Малькольма предупредить.
        Расплатившись, я вышел на улицу и первым делом прикупил короткую накидку. А то в одной жилетке замерз как собака. Потом направился к рядам, где торговали всяким разнообразным инструментом. Топоры, пилы, рубанки, стамески, ножи… Шанс подыскать хоть что-то подходящее был невелик, но с одним шилом устраивать охоту на экзекутора было несколько опрометчиво. Надо бы разжиться чем-нибудь более универсальным. Нормального оружия здесь, конечно, не найти - да и не резон его с собой таскать, - но вот пару подходящих железяк приобрести не помешает.
        - Интересное исполнение. - Я взвесил в руке небольшой топорик. Широкое лезвие, изогнутое топорище. Вроде ничего необычного, стражники на такого уродца даже не посмотрят. Вот только чует мое сердце: если метнуть его вон в тот, к примеру, столб… - Сам делал?
        - Батя, - хмуро глянул на меня бандитского вида продавец. - У нас в деревне у всех такие.
        - Как интересно! - Я подкинул в воздух крутнувшийся топор и вновь поймал его за топорище. - Сколько хочешь?
        Парень назвал цену, я поморщился. За такие деньги пяток плотницких топоров купить можно. Но, чует мое сердце, ничего более подходящего среди выложенного на продажу барахла найти не удастся. Нет, конечно, можно найти людей, которые продадут что угодно: хоть арбалет, хоть меч - были бы деньги. Только куда мне с ними?
        Связной подошел, когда я укладывал вещи в купленный по случаю мешок. Топор, пара плотницких ножей с такими лезвиями, что оружием их назвать не повернется язык у самого придирчивого стражника, стамеска, рубанок, напильник, шило сюда же. И пусть кто-нибудь только заикнется, что я не плотник. А что? По дворам хожу, кому чего надо починяю. Вот и инструмент при мне.
        - Экзекутор час назад вошел в особняк у Соловьиного моста. Крайний у садов на левом берегу. Не ошибешься, - как бы между делом остановился рядом со мной лотошник в поношенном платье. - С ним двое слуг. Сколько людей в доме - неизвестно.
        - Двое слуг?! - удивился я. - Это точно его слуги?
        - Сегодня утром он прибыл с ними в город.
        - Особняк чей?
        Что за чертовщина? Если напавшие на меня в переулке не были слугами экзекутора, зачем им понадобилась бесноватая? И кто послал их по мою душу? Ничего не понимаю!
        - Какого-то приезжего дворянчика с полуночи. То ли из Норвейма, то ли из Ланса, - зевнул, прикрывая рот рукавом, лотошник. - Местные его в свой круг не приняли.
        - У особняка кто-нибудь остался?
        - Тебя дождутся.
        Я кинул ему на лоток пару медяков, сгреб несколько пряников и пошел к выходу с рынка. Надо торопиться, а то придется за экзекутором по всему городу гоняться. В том, что он решил встретиться со своим земляком, нет ничего удивительного. И как знать, быть может, именно этот землячок и организовал мне теплую встречу. Да, это многое объясняет, многое…
        Выйдя с рынка, я на всякий случай немного поплутал по соседним улочкам и вышел к Ольхе - небольшой речушке, которая ближе к центру города текла меж замощенных каменными блоками набережных, но дальше, за Соловьиным мостом раздавалась вширь. Более пологий левый берег каждую весну оказывался под поднимавшейся водой и потому сплошь зарос камышом. Засыпать это безобразие у городских властей никак не доходили руки, и выстроенные в этом районе особняки выходили задворками на самое настоящее болото.
        Место не то чтобы не престижное - так, серединка на половинку. И стража вроде своим вниманием не обделяет, и не последние люди живут, но вот Болото - и все. Теперь хоть золотом улицы вымости, дома из серебра отгрохай - один черт, Болотом район и останется. Человек с амбициями здесь никогда не поселится. А этот, вишь, - сразу особняк выкупил! Странный.
        Лузгавший на мосту семечки молодой парень в плаще городского стражника при моем появлении отправился по своим делам. Других наблюдателей было не видно, но сомневаться в их наличии не приходилось. Скорее всего, они расположились дальше по улице.
        Пройдясь мимо нужного особняка, я чертыхнулся и, не останавливаясь, поплелся дальше. Вот дьявол! Ну и район! Да тут любой наблюдатель как на ладони будет. И все друг друга знают - новая физиономия сразу в глаза бросается. И как мне экзекутора дожидаться? Не ломиться же внаглую?
        Дойдя до перекрестка, я свернул на уходивший к реке проулок. Прямо за высоким забором крайнего дома оказалась помойка - не иначе ее только половодье и смывает, - дальше к воде уходили сколоченные из подгнивших и потемневших от влаги досок мостки.
        Солнце скрылось за темными облаками, начал накрапывать легкий дождик, и поблизости никто не ошивался. Закинув мешок на плечо, я сошел на узенькую тропинку, петлявшую в камышах вдоль заболоченного берега реки. Под ногами захлюпала вода, то и дело приходилось выискивать места посуше. Но уж лучше так, чем у всех на виду маячить. Разумеется, в это самое время экзекутор вполне может отправиться по своим делам, но…
        Неожиданно я насторожился и, замерев на месте, присел. Сначала даже не сообразил, в чем дело, но тут же понял: рядом с заполненным водой отпечатком квадратного каблука по стеблю осоки лениво стекала красная капля. Кровь?
        Вот так дела!
        Быстро развязал мешок, спрятал под рубаху шило и с топором в руке медленно и осторожно направился дальше. Не исключено, конечно, что тут местные отношения выясняли - район, как ни крути, для поножовщины весьма подходит, - да только как-то в такие совпадения не верится. Аккурат ведь от нужного особняка раненый бежал. И не один он был: еще трое или четверо следом шли. Именно шли. Вот тут, например, сразу видно: бежали люди. Каблуки почти не отпечатались, только узкие отметины носков водой наполнены. Здесь же, напротив, - на всю подошву ступали. Выходит, спокойно топали, не спешили особо. А несколько раз капли крови именно такими следами затоптаны. Тоже странно. Получается, преследователи никуда не торопились?
        Следы вильнули в сторону, я сошел с тропинки и почти сразу увидел торчавшие из зарослей камыша сапоги. Осторожно подошел ближе, присел у трупа. Ну и что тут у нас приключилось? Ага, зарезали парнишку. На правом боку серый камзол от крови черный, еще и горло ножом перехвачено. Но это так - добивали. Сначала его в бок ткнули, вот и кровил на бегу.
        Высматривая сломанные и примятые тяжелыми ботинками стебли камыша, я выбрался на еще одну тропинку и замер: впереди, на небольшой проплешине валялись три трупа. А кровищи, кровищи-то кругом!..
        С топором в руке обойдя прогалину по кругу, я усмехнулся, сообразив, почему не спешили преследователи: эти хитрецы просто загоняли дичь навстречу забежавшим вперед подельникам. Вот только дичь оказалась с норовом: заколотый в спину парень успел одному крепышу распороть глотку, второго ткнуть обломившимся кинжалом в бок. Что эти два мертвеца именно загонщики, сомневаться не приходилось: на обоих бугаях тяжелые ботинки с квадратными каблуками. А вот на парне в сером камзоле - сапоги.
        Ладно, с мертвыми разобрались, но куда остальные делись? Не иначе, еще кто-то убег. И у меня уже не оставалось никаких сомнений - убег именно экзекутор. Неужели встреча с земляком не задалась?
        Я попытался припомнить, во что были обуты пытавшиеся взять меня в оборот громилы, но лишь досадливо прицокнул языком: не обратил внимания, болван! А стоило бы, стоило…
        Следующий труп удалось учуять шагов за двадцать. Неудивительно - от него дьявольски несло горелой плотью. Распластавшееся на тропе тело выглядело, будто его сунули головой в костер, да так и бросили. Вот только не было поблизости костра. Не было. А мертвец с обгоревшим до костей черепом был.
        И не стоило тешить себя иллюзией, будто сгоревший заживо человек и есть экзекутор. Нет - и сложение не то, и ботинки опять-таки знакомые.
        Нестерпимо захотелось оказаться отсюда хоть за тридевять земель, но я заставил себя обойти тело и поспешить дальше. Какая бы чертовщина тут ни творилась, дело необходимо довести до конца. Иначе гнить мне остаток жизни в каком-нибудь приграничном гарнизоне. И это в лучшем случае - Малькольм не из тех, кто прощает слабость.
        Следующий труп попался, когда начало казаться, будто я направился не в ту сторону. Но нет - вон лежит, голубчик. Именно, что лежит - тело отдельно, голова отдельно. И крови столько, сколько не из всякого хряка выльется.
        Выбрав относительно чистое место, я подступил к мертвецу, наклонился и нахмурился: даже не знаю, что могло оставить столь гладкий разрез. Топор палача и то иной раз хуже с делом справляется. А тут с разворота, да еще на бегу! Чем это он его так, интересно? Ну, силен брат-экзекутор! Ну, силен!..
        Впрочем, и на него управа сыскалась, не убежал от судьбы, шустрик.
        На очередной прогалине его и нагнали. Тот, который загонял, скрючившись и зажав ладонями живот, валялся в неглубокой луже с бурой от крови водой. Тот, который выскочил из засады и пырнул кинжалом, видно, хотел уползти в камыши, да так и остался валяться, по пояс скрывшись среди желтых стеблей. Сам шустрик кашлял кровью, привалившись к невысокой кочке. Не жилец - явно легкое пробито.
        Наскоро осмотрев следы - судя по всему, живым с поляны не ушел никто, - я подошел к попытавшемуся уползти с поляны бугаю, потянулся перевернуть его на спину и тут же отдернул руку. Потом медленно, очень медленно отступил назад и, стараясь не выпускать из поля зрения экзекутора, подошел ко второму мертвецу. С этим дела обстояли ничуть не лучше: в дыру в животе можно было запросто просунуть кулак, а разорванная на спине кожаная куртка не скрывала обломков раскрошенных неведомой силой ребер. Но это еще куда ни шло, а вот пырнувший экзекутора кинжалом парень не уполз в камыши, его туда забросили. Да так лихо, что сухие обломки стеблей проткнули тело насквозь.
        - Брат-экзорцист? - вдруг, открыв глаза, отчетливо произнес экзекутор. - Не ожидал…
        Взвесив в руке топорик, я молча уставился на смертельно раненного человека.
        - Глаза, - поняв мое замешательство, скривился в ухмылке тот, и из уголка рта у него потекла тоненька струйка крови. Было удивительно, что экзекутор до сих пор жив. - Глаза - зеркало души. А нам ли не знать о душе все?
        - Что здесь произошло? - Я обошел экзекутора и встал так, чтобы контролировать ведущую к особняку тропинку.
        - Разве непонятно? - Теперь, когда лица собеседника не было видно, даже не верилось, что он смертельно ранен. - Я попытался откусить слишком большой кусок пирога…
        - Это понятно. - Я едва сдержался, чтобы не выругаться. - Это понятно. Но что случилось с плохими парнями? Один лишился головы, второй сгорел заживо. Третий…
        - Ой, да перестань ты! - хихикнул и тут же дернулся от боли экзекутор. - Нельзя же быть таким наивным. Хотя в ваш орден, похоже, сообразительным вход заказан…
        - Как ты их убил? - уточнил свой вопрос я.
        - Ты еще не понял? Это магия. Чары. Колдовство. Называй, как хочешь, - суть от этого не изменится.
        - Очень смешно. - Издевается он надо мной или бредит? В любом случае, надо делать дело и уходить. А тайны ордена Пламенной Длани… Да кому они нужны?
        - Подожди, экзорцист, - будто почувствовав смену моего настроения, заторопился экзекутор, - я серьезно. Вы - варвары, вы кичитесь тем, что изгоняете бесов, и никак не можете понять: никаких бесов не существует. Есть только изначальная сила, сила по какому-то неразумению достающаяся тем, кто меньше всего этого достоин. А вы, вы… развеиваете ее по ветру! И никому даже в голову не пришло оставить частичку себе! Частичку силы. Частичку власти…
        - А вы, выходит, оставляете? - невольно заинтересовался я. На бред откровения собеседника походили мало. На вранье тоже. Да и зачем ему? - Непонятно только, чего ради такая тяга к кострам? Доили бы бесноватых потихоньку…
        - Ты не понимаешь… - вновь зашелся в приступе кашля раненый. Было видно, что держался он на одной лишь силе воли. На что только надеется? Никак не может наговориться перед смертью? Вряд ли. - Вы все так ничего и не поняли! Сила дается лишь избранным. Для всех остальных - это яд. Но если выпить душу бесноватого, вместе с ней придет и частичка таланта. Немного, зато навсегда…
        - А чтобы выпить душу, одержимого надо прикончить? - Я присел на корточки рядом с экзекутором. - И чем медленнее, тем больше таланта достанется?
        - Помоги мне и сможешь стать одним из нас. - Экзекутор сплюнул кровь. - Помоги, экзорцист…
        Величайшая слабость человека - оставить последнее слово за собой. Многих сгубило неумение вовремя остановиться. А уж скольким оно испортило жизнь, загубило карьеру, вконец расшатало нервы!..
        Я промолчал. Не стал говорить, что я не экзорцист. Переборол желание увидеть, как расширятся от удивления глаза экзекутора, услышать его судорожный вздох. Просто молча прикрыл левой рукой ему глаза и одним движением вогнал в сердце трехгранное острие шила.
        Покойся с миром. Или как там у вас принято?..
        Оттолкнув мертвое тело в сторону, я вытащил из-под него заляпанную болотной жижей сумку и насторожился: кто-то был рядом.
        Резко, разворачиваясь на месте, вскочил на ноги - никого.
        Толчок в спину, вспышка перед глазами, провал…
        4
        Не знаю, сколько времени прошло, но очнулся я уже не на болоте. Нет, два каких-то бугая, ухватив под мышки, довольно бесцеремонно спускали меня по невысокой лесенке.
        Что странно: уверен, подловили меня на болоте вовсе не они. Там вообще никого рядом не было - успел оглянуться. И если били в затылок, почему сейчас ничего не болит? Во рту привкус крови, по шее что-то липкое стекает… Носом и ушами кровь пошла? Непонятно.
        Лесенка кончилась, носки моих сапог вновь заскребли по каменному полу. Кое-как разлепив веки, я попытался незаметно оглядеться, но особо в этом занятии не преуспел. Ясно, что в каком-то каменном мешке нахожусь, но вот где именно и сколько поблизости людей?
        И что делать? Ждать, пока куда-нибудь приволокут, или попытаться сделать ноги прямо сейчас? Ведь если разобраться, когда запрут в каземат, особо не подергаешься.
        Резко подтянув ноги, я рванулся вверх и назад. Ага, не ожидали!
        С правым конвоиром и вовсе все прошло без сучка, без задоринки: сначала каблуком в колено подбил ногу, потом коротким тычком в горло раздробил гортань. Левый в это время отпрыгнул, выхватил тесак, но и только. Перехватив его запястье, я вывернул занесенную для удара руку, вынул из разжавшейся ладони нож и полоснул им громилу по шее. Не теряя времени, развернулся - так и есть: сзади уже подбегал третий.
        Лови!
        Нож полетел в невысокого, полноватого мужчину средних лет, но, лязгнув в воздухе, будто натолкнулся на невидимое препятствие, срикошетил в стену.
        - Надо же, господин экзорцист, вы полны сюрпризов! - добродушно улыбнулся мужчина. Ничем не примечательная внешность, слегка обрюзгшее лицо, теплая домашняя куртка. Человек и человек. Если не заглянуть в глаза. А вот в глаза-то ему смотреть и не хотелось. Как там сказал экзекутор: «глаза - зеркало души»? Страшно даже представить, что у этого господина за душой. И человек ли он вовсе? Если уж в зрачках отблески преисподней мелькают… - Несказанно рад, что нам все же удалось с вами встретиться!
        - Не могу ответить, что взаимно, - буркнул я, контролируя движения собеседника и старательно не глядя при этом ему в глаза. Коридор узенький - не разойтись. Выход в той стороне. Расклад простой, но приближаться к странному типу не хотелось. - Кто вы такой?
        - Ну, право слово, вы меня начинаете разочаровывать, - развел руками мужчина. - Скоропостижно покинувшему нас экзекутору это еще было простительно - их орден отрицает наше существование, но вы-то не так зашорены…
        Не знаю, что меня насторожило: незаконченность фразы, неприметное движение рукой, или просто сработало не раз выручавшее чутье. Пригибаясь, я отшатнулся в сторону, и тут же что-то прогудело рядом с левым ухом. Меня качнуло, каменная кладка стены за спиной брызнула осколками. Что за чертовщина?
        - Впрочем, кое в чем вы тоже перегибаете палку, - как ни в чем не бывало, вновь заулыбался мужчина. - Догма о младших бесах, к примеру, полный вздор. Тут братья-экзорцисты вас обошли…
        Воздух сгустился, запахло грозой. Фигура человека начала расплываться в черное пятно, тень от закрепленного на стене факела вдруг окутала ее будто дорожный плащ. Перед глазами у меня поплыло, волосы на затылке зашевелились, а ноги начали неметь. Глаза! Все дело в его глазах! А ведь мне уже доводилось видеть нечто подобное! Рыбацкая деревушка, привезенная из Сарина бесноватая… Так и есть!
        - И если уж начистоту, мне больше по душе позиция экзекуторов. Какая-то она более честная, что ли? - Слова лились из одержимого непрерывным потоком, и эта монотонность вкупе с проникновенными интонациями завораживала и пеленала по рукам и ногам. - Альтруизм, если понимаете, о чем я, неестественен для разумного существа. Лицемерен. Мешает развитию личности и общества в целом…
        Отдавая себе отчет, что еще немного, и вкрадчивый голос окончательно подавит мою волю, я постарался припомнить фразу, которой завершил ритуал изгнания бесов в рыбацкой деревушке. Дьявол, не помню!
        Но если поднапрячься, собрать волю в кулак… Да! Есть!
        Еще бы знать - выгорит или нет? Без подготовки, наобум?! Но ведь других вариантов нет и не предвидится…
        Негнущиеся пальцы с трудом сложились в отгоняющую зло фигуру, и, набрав в легкие побольше воздуха, я на одном дыхании протараторил бессмысленную фразу. Но бессмысленную только для меня.
        Бесноватого же враз согнуло в три погибели, он едва не переломился напополам, из-под зажавших лицо ладоней хлынула кровь. Мужчина бухнулся на колени, уткнулся лбом в пол, потом выпрямился и медленно отнял руки от окровавленных провалов пустых глазниц. А в следующий миг в меня словно врезался таран.
        Воздух с сипом вырвался из легких, неведомая сила оторвала от пола и со всего маха хлопнула о стену подвала. Удар на миг отправил в забытье, но тут я отлип от стены и во весь рост бухнулся на пол. В кровь разбитый о каменные плиты нос привел в чувство; упершись руками в стену и стиснув зубы, я кое-как поднялся на ноги и шагнул к слепо бредшему по коридору бесноватому.
        Лишившийся глаз хозяин дома встрепенулся, начал поворачивать голову в мою сторону и, захрипев, медленно осел на пол. Выдернув воткнутое бесноватому меж ребер шило, я ухватил мужчину за волосы и вогнал окровавленное острие под челюсть. Теперь уж точно наверняка. К черту все эти фокусы экзорцистов - старое доброе холодное железо еще никогда не подводило. Ни-ког-да!
        - А вот это напрасно, - прошептал чужой голос у меня в голове. - Весьма, кстати, распространенное заблуждение…
        - Что?! - опешил я, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Кто это? Бесноватый ведь мертв! Уж в этом-то сомнений никаких быть не могло.
        - Не надо так кричать, - усмехнулся невидимый собеседник. - Теперь мы настолько близки, что слышим даже мысли друг друга.
        Меня повело, ноги вдруг совершенно самостоятельно зашагали к выходу, и, чтобы остановиться, пришлось приложить немалые усилия. До крови закусив губу, я ждал, пока наваждение развеется, но чужая воля никак не желала отступать. Наоборот, давление в голове становилось все невыносимей, ноги дрожали, а рубаха промокла от выступившего на спине холодного пота.
        - Ну что ты, не надо сопротивляться, - участливо прошептали мне на ухо. - Не надо. Расслабься. Все равно надолго тебя не хватит, так к чему терпеть эти муки?
        - Пошел ты! - хрипло выдохнул я. Зря. Ребра будто стянул железный обруч, и вздохнуть не получилось. Перед глазами все поплыло, ноги стали ватными, и, чтобы не упасть, я медленно сполз на пол по стене.
        - Достаточно?
        На этот раз я ничего не ответил. Не до того - все силы были направлены на попытку вдохнуть ставший вдруг таким недоступным воздух. В голове звенело, перед глазами плавали какие-то серые крапинки, а ребра ломило от боли. Но я снова и снова пытался вновь начать дышать. И победил.
        - Ну и чего ты этим добился? - с немалой долей ехидства поинтересовался голос в голове. - Каково тебе будет дышать так всегда?
        - Кто ты? - Чужая воля попыталась взять под контроль руки, но мне удалось без особых проблем отбить эту ментальную атаку. Только как ни крути, голос прав: так жить нельзя. Нельзя постоянно быть настороже. Рано или поздно я просто сойду с ума, и тогда уже никто не помешает захватчику полностью завладеть моим телом. А значит, надо договариваться. - Что ты за тварь?
        - Умный мальчик, - уловил обрывок моей мысли невидимый собеседник. - Можешь звать меня бесом.
        - Так я теперь одержим? - Я попытался отдышаться, старательно не думая о том, что бес уловил только обрывок моей мысли. Надо договариваться и искать выход. Искать выход. Искать выход…
        - А ты удивлен?
        - Уже нет, - признался я.
        Бес исподтишка пробовал оттеснить меня от управления телом, но пока ему это не удавалось. Все верно - тело это единственное, что у меня есть. А если бы я вот так запросто позволял отбирать свое имущество, то до сегодняшнего дня просто не дожил. Нет, на улице закон простой: если твое, вцепись зубами и не отдавай. Иначе схарчат. На уступки идти, конечно, тоже приходилось, как без этого, но - с умом. С умом.
        - А вот экзекутор удивился. - Призрачный смешок ворохом колючих иголок прошелся по затылку. - Никак не мог поверить, что бесы и в самом деле существуют. Слишком привык сосать силу из полоумных бедолаг. А как встретил что-то выходящее за рамки своего понимания - пустился наутек. Да так лихо, что еле догнали. Ты вот, экзорцист, покрепче оказался.
        - Давай разойдемся по-хорошему? - предложил я, прекрасно понимая, что бес просто заговаривает мне зубы. Что-то он замышляет. - Перепрыгнешь в другого человека, тебе ведь не впервой?
        - Странно слышать такое от экзорциста. Но ты прав: перейти в другого человека не проблема, вот только…
        - Вот только что? - заторопился я. Времени оставалось все меньше. Скоро эта тварь поймет, что я никакой не экзорцист, и перестанет осторожничать. И тогда…
        - Это слишком утомительно, - не без колебания признал бес. - За последнее время я выпил силу многих одержимых и только поэтому справился с экзекутором. А тут ты. Нет, мне нужно твое тело.
        - Мне тоже.
        - Ну, как знаешь…
        Безнадега навалилась вдруг. И без того мрачное настроение в мгновение ока окрасилось могильной тоской. Мир исчез, и теперь вокруг была лишь беспредельная пустота. Целое царство тоски, пустоты и безвременья. Место, где никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет.
        - Теперь ты понимаешь, каково быть бесплотным духом? - прошептал бес. - А это только начало. Дверь едва приоткрылась. Хочешь остаться там навсегда?
        - Как-то мне довелось побывать в карцере, там было ничуть не лучше, - нашел в себе силы ответить я. Перед глазами все плыло, стены меняли свои очертания, и никак не удавалось понять, в каком из миров сейчас находится мое сознание. - Не пугай меня тоской и пустотой, бес. В нашем мире есть куда более неприятные вещи.
        - Боль, страх, унижение, смерть друзей? - равнодушно перечислил нечистый. - Для высшего существа это просто ничего не значащие слова!
        - Но сейчас-то ты залез в тело не столь возвышенного создания, - зло ухмыльнулся я. - И пусть тебе смешны человеческие чувства, но попробуй за раз пережить то, что оставляло шрамы на моей шкуре последнюю дюжину лет! Да, события - шлак, но эмоции, чувства… И даже не пытайся спрятаться от них в своей пресловутой пустоте. Не забывай: теперь ты в моем теле, бес!..
        Бес промолчал. Начал ли он понимать, что выбрал не ту жертву?
        Очень на это надеюсь. Очень. Ведь ничего другого больше не остается…
        Часть вторая
        Кривое зеркало
        1
        В субботу шел дождь. И в пятницу шел дождь. И в четверг, само собой, без дождя не обошлось.
        Дождь шел, не переставая ни на минуту, уже три дня.
        Вообще в этом не было ничего необычного. С приходом зимы небо над прибрежными районами Стильга всякий раз затягивали наползавшие с моря тучи, дождь сменялся снегом, а снег… Такой ослепительно-чистый, он раскисал и превращал дороги в непроходимые болота буквально за несколько часов. А потом опять шел дождь.
        Так что, как ни крути, удивляться непогоде не приходилось. Удивительным было другое - все эти три бесконечно долгих дня я пил пиво. Не чувствуя вкуса. Кружку за кружкой. Останавливаясь только чтобы сходить отлить да забыться, дожидаясь рассвета, в съемной каморке на мансарде «Черной ладьи» - не самой захудалой таверны в припортовом районе столицы.
        Объяснимо было все: мое возвращение в родной город, нежелание разыскивать старых знакомых, беспробудное пьянство. На все это имелись веские причины. Но как ни ломали бы голову знавшие меня люди, они ни за что бы не догадались, зачем я пью эту ослиную мочу.
        Человек, которого они когда-то знали, всем напиткам предпочитал вино. Да! Тот гуляка остановил бы свой выбор на вине и служанке посимпатичней. Или как получится. Лишь бы было кому согреть постель. Хотя, скорее всего, он еще в самый первый день - точнее ночь, - загремел бы в кутузку. Проспался в холодной и взялся за ум. Возможно. А возможно, и нет.
        Но люди меняются, и поэтому я сидел и пил пиво. Пил пиво и ждал. В основном - ждал.
        Вербовщик подошел за час до полудня.
        - Не помешаю? - опустился на лавку напротив меня пожилой господин. Весьма неприметный господин. Ни высокий ни низкий. Ни худой ни толстый. Лицо особо выразительными чертами тоже похвастаться не могло. Когда он появился на постоялом дворе, мне к стыду своему припомнить не удалось.
        - Ничуть, - усмехнулся я и хлебнул пива. Ну и гадость!
        - Вот и замечательно, - мельком глянул на меня вербовщик и опустил глаза. Взгляд тоже был ни злой ни добрый, но пиво враз застряло в горле. Не должен быть у вербовщика такой взгляд. Тут птица совсем другого полета пожаловала. Неприметный господин подождал, пока я откашляюсь, и с едва заметным оттенком брезгливости указал на пивную кружку: - Ну и зачем же так себя мучить?..
        - А почему нет? - откинулся я на спинку стула, внимательно наблюдая за руками собеседника. Оно, конечно, не поможет, но хоть какой-то шанс будет. - Погода - дрянь, грех не выпить…
        - Сколько пива, мой дорогой Себастьян, вы сегодня заказали? - Вербовщик выложил на стол тубус, наподобие тех, с какими ходят писцы, и выудил из него несколько густо исписанных листочков. - Так… Ага, шесть кружек. Одну разбили, одну велели заменить. «Теплую мочу не пью» - так вы, кажется, сказали? Немало пива расплескали и ни разу не осушили до дна. Получается, выпита вами от силы одна кружка. И все же - зачем себя так мучить? Вы же не любите пиво?
        - Терпеть не могу, - сознался я, не отрывая взгляда от собеседника. Но если постоянно сидеть с кружкой пива в руке, обычно ни у кого не возникает и доли сомнения в твоем опьянении. Вот только моего собеседника к обычным людям отнести было никак нельзя. - Хотите что-то предложить?
        - Мне рекомендовали вас как подающего большие надежды молодого человека, - не ответил на вопрос вербовщик.
        - А мне вас - как вербовщика, собирающего отряд не очень щепетильных наемников, - раскрыл свои карты я.
        - Боюсь, вас ввели в заблуждение.
        - Боюсь, вас тоже.
        - Что ж, увидим, - не говоря больше ни слова, мужчина поднялся из-за стола и направился к выходу.
        Я за ним не пошел и не ошибся: стоило неприметному господину выйти, как в дверь тут же проскользнула прекрасно знакомая мне личность - Джек Пратт собственной хитрющей персоной. Вполне ожидаемо: именно этот нехороший человек и отправил меня дожидаться мифического вербовщика.
        - Привет, рыжий, - плюхнувшись на лавку, протянул он мне руку с унизанными перстнями пальцами и тут же гаркнул на весь зал: - Пива!
        - И тебе, рыжий… привет. - Я пожал жесткую, будто доска, ладонь и в один длинный глоток осушил полупустую кружку. - К чему весь этот спектакль?
        - Ну, после твоих похождений в Сарине, неудивительно, что Малькольм решил списать тебя на берег. - Невысокий, жилистый, с ослепительно-рыжей копной растрепанных волос Джек производил впечатление законченного пройдохи, и надо сказать, этому впечатлению вполне соответствовал. Одна серебряная серьга в ухе чего стоит! Кого другого за такое разгильдяйство давно бы со службы попросили, а ему все с рук сходило. Сграбастав с подноса подошедшей разносчицы глиняную кружку, он глотнул пива и недоуменно сморщился: - Как ты пьешь эту гадость?
        - С трудом, - усмехнулся я, чувствуя в словах приятеля приторный оттенок фальши. После тех самых «похождений в Сарине» я стал куда чувствительней к подобным вещам. И не только.
        - Закажем вина? - предложил Пратт, сунул руку под плащ, проверяя висевший на поясе кошель, но тут же опомнился: - Хотя, пожалуй, не время.
        - Не отвлекайся, - попросил я.
        - Малькольм вбил себе в голову, что больше не может на тебя положиться. - Скривившись, Джек все же вновь хлебнул пива и провел ладонью по спускавшимся на подбородок рыжим усам. - Но есть люди, которых твой рассказ заинтересовал. И они решили взять тебя под свое крыло.
        - Кто именно? - уточнил я, не прикасаясь к пододвинутой мне кружке с пивом.
        - Ты не узнал? - Кинув на столешницу пару мелких монет, Пратт вскочил на ноги. - Пошли, пройдемся.
        - В такую погоду? - Выходить под проливной дождь не хотелось. Но этих рыжих не переспорить. Даже нечего пытаться. По себе знаю. А волосы у Джека куда рыжее моих.
        - Пошли. - Парень даже не обернулся, запахнул плащ и вышел на крыльцо.
        Я без всякой охоты поплелся следом.
        - Рассказывай.
        - На тебя положил глаз Якоб Ланье. - Джек оглядел пустынную улицу. - Шеф королевской надзорной коллегии.
        - Я в курсе, - поежился я. Королевская тайная служба была на слуху. Ею пугали детей. Ее до дрожи боялись соседи. И до скрежета зубовного ненавидели заграничные коллеги. А вот о ведомстве Ланье слышали лишь те, кому это было положено по долгу службы. Да еще попавшие в сферу его интересов бедолаги. - Зачем меня три дня мариновали в этой дыре?
        - Присматривались. - Пратт зашлепал по лужам. - Согласовывали. Решали.
        - И что решили?
        - Есть одно дело. - Джек лихо заскочил на подножку проезжавшей по улице кареты и махнул рукой: - Быстрей!
        Я запрыгнул следом, скинул с головы промокший капюшон плаща и уселся напротив рыжего, уже развалившегося на обитом кожей сиденье. Спрашивать ничего не стал. Сам расскажет.
        - В последнее время какая только чертовщина не творится, - зевнул Пратт. - Так что копия твоего рапорта попала на глаза кому-то из помощников Ланье весьма своевременно.
        - И рапорт восприняли всерьез? - удивился я.
        - Рапорт - нет. Тебя - да. - Джек перестал улыбаться. - Понимаешь, о чем я?
        - Допустим.
        А чего непонятного? Когда у человека в двадцать с небольшим лет выцветают глаза, будто у столетнего старика, это о чем-нибудь да говорит. Хорошо хоть не поседел.
        - Чего от меня хотят?
        - Официально будешь заниматься теми самыми наемниками. - Рыжий сунул мне кожаный футляр.
        Что тут у нас? Патент пристава королевской надзорной коллегии? Неплохо. Весьма неплохо!
        - На деле - всякой чертовщиной.
        - Чем?
        - Орден Изгоняющих с нами сотрудничает, но вытянуть из них полезную информацию стоит столько сил и нервов, что решено самостоятельно развивать это направление.
        - Проблемы с бесноватыми? - невольно улыбнулся я. - Или сами бесы беспокоят?
        - Не только, - покачал головой посерьезневший Джек. - Но идея давно витала в воздухе, а тут подвернулся ты.
        - И куда мы, кстати, направляемся? - отодвинув шторку, выглянул я из кареты.
        - В пригород.
        - По поводу?..
        - Странная смерть.
        - Странная?
        - Весьма странная.
        2
        Место, где случилась эта самая странная смерть, оказалось особо ничем не примечательным. Карета остановилась перед усадьбой, за высоким забором которой густо разрослись настоящие заросли боярышника и акации. Из-за деревьев проглядывала крытая красной черепицей остроконечная крыша двухэтажного особняка. Рядом виднелась едва различимая из-за густой зелени конюшня.
        - Пошли! - Джек выпрыгнул из кареты и, не особо разбирая дороги, направился к будке привратника. Самого привратника там не оказалось - калитку открыл выскочивший под дождь стражник. Судя по изрядно промокшему форменному плащу, проделывать эту нехитрую операцию ему приходилось далеко не первый раз.
        Вслед за напарником пробравшись через колючие заросли у забора, я остановился на краю небольшой и, скорее всего, недавно вытоптанной прогалины. Судя по оставленным на земле отпечаткам сапог, до нас здесь успела побывать уйма народу, так что было непонятно, с какой целью Джек меня сюда притащил.
        - Смотри. - Пратт указал куда-то чуть выше обломанной ветки боярышника с уже начавшей жухнуть листвой.
        - Ну? - привстал на цыпочки я. Из-за деревьев едва проглядывали ворота конюшни. Шагов сто - сто пятьдесят.
        - Представь себе: дождь, ветер, темень, будто у кашалота в брюхе. - Мой напарник начал пробираться через кусты к тропинке. - Хозяин, который большую часть времени живет в городе, непонятно зачем приезжает за полночь, сам распрягает лошадь, выходит из конюшни и… кто-то с такой дистанции всаживает в него стрелу.
        - Бред! - фыркнул я. - Уверен, что стреляли именно отсюда?
        - Можешь не сомневаться. Ты представляешь, какого класса должен быть стрелок? Сделать поправки на раскачивающиеся ветки, дождь, ветер и движение жертвы? В такой-то темноте?
        - Да уж! - хмыкнул я, все еще не понимая, на кой черт меня сюда притащили.
        - Стрела попала в бедро, перебила артерию, и, когда наутро обходивший территорию охранник обнаружил хозяина, тот уже истек кровью.
        - Вряд ли убитый важная шишка? - предположил я. Мне здесь не нравилось. Будто мурашки по спине непонятно от чего пробежали. Захотелось уйти.
        - Клерк ревизионной палаты казначейства. Весьма ценился руководством. Говорят, был нюх на всяческие махинации. А такие люди, брат, на вес золота!
        - Поэтому и убили?
        - Мы тоже так сначала думали. - Джек прошел мимо облицованного мрамором крыльца, завернул за угол особняка и спустился по неприметной лестнице, ведущей в подвал. - А потом у нас появились сомнения…
        У меня такие сомнения, честно говоря, тоже начали появляться: тяжеленная, окованная железом дверь в подвал сейчас была аккуратно приставлена к стене. Приставлена - аккуратно. А вот выламывали ее… Интересно, зачем канцелярской крысе понадобилась дверь, больше подходящая для сокровищницы какого-нибудь средней руки банкира? Да и пост охраны выставлять смысла не было, если бы в подвале не обнаружилось нечто весьма необычное. Необычное настолько, что этим заинтересовалась королевская надзорная коллегия.
        - Ключи давайте. - Джек протянул руку к игравшим в кости на перевернутом бочонке стражникам. Или делавшим вид, что играют - слишком уж собранными и настороженными выглядели эти дюжие парни. Как бы то ни было, один из здоровяков снял с крюка кольцо с ключами и кинул моему рыжеволосому спутнику.
        - А чего так неаккуратно? - оглянулся я.
        - Ключей не нашли. - Остановившийся перед следующей дверью Джек начал отпирать висячие замки. Один. Второй. Третий. Неужели и в самом деле покойный здесь свои сбережения хранил? - Заходи…
        Ну, я и зашел. Шагнул в темную комнатушку и моментально упал на колени, зажимая ладонями виски. Будто в растопленную до невозможности парилку шагнул. Только тут дело в другом было, совсем в другом.
        - Эк тебя, - смущенно хмыкнул рыжий поганец, когда я буквально выполз обратно. - Ты как?
        - Предупреждать надо, - едва сдерживая рвущиеся с языка ругательства, прошипел я и, вытащив из кармана фляжку, хлебнул полынной настойки. Полегчало. Но головная боль на сегодня обеспечена. И это еще легко отделался. Ворохнулась на дне души знакомая тяжесть. Ох, ворохнулась! - Сколько человек там убили?
        - Десятка три, если мы всех в саду откопали. - Джек запалил факел и безбоязненно шагнул внутрь. - Объяснишь, что за чертовщина тут происходила?
        - Неужто вас Изгоняющие не просветили? - Я остановился на пороге каморки и, на мгновение заколебавшись, все же шагнул вперед. Обрывки аур умерших здесь людей вновь обожгли огнем, но теперь мне удалось закрыть сознание от их жутких прикосновений. Ничего сложного - если знаешь как. Я знал, благо удалось раздобыть допуск в закрытое хранилище библиотеки при столичном монастыре Всех Святых. «Путь мыслителя», раздел «Медитация, как основа развития личности», глава «Мантры и наговоры». Да уж, так гораздо лучше, пусть и не сразу удается понять, о чем толкует рыжий пройдоха.
        - Побывавшего здесь экзорциста хватил удар. А его собратья крайне уклончиво отвечали на вопросы. - Факел высветил вмурованные в стены ржавые цепи и выдолбленный прямо в каменном полу пентакль с железными кольцами в вершинах пятиконечной звезды. - Поэтому и понадобился ты.
        - Выйдем. - После того как тяжелая дверь отгородила нас от жуткой комнатки, дышать сразу стало легче.
        - Что там происходило? - Джек начал запирать один за другим замки.
        - Что-то очень и очень нехорошее. В Норвейме за такое запросто отправляют на костер.
        - А может, хозяину просто нравилось убивать людей?
        - Нет, - покачал головой я. Раньше мне бы не удалось почувствовать ничего необычного. Разве что не до конца выветрившийся запах крови. А теперь… Схватка с бесом в Сарине оставила после себя немало непонятного. И не могу сказать, что мне доставляет такое уж большое удовольствие ощущать эту потустороннюю чертовщину. Хотя временами просто не понимаю, как жил без этого раньше. - Это ритуальные убийства. Слишком уж аура тяжелая…
        - Чего?
        - Души умерших, говорю, никак покой не обретут. - Я вышел под дождь, подождал, пока хлеставший по лицу ветер не развеет заполнившую голову хмарь, и лишь после этого накинул капюшон. - Как думаешь, убийца знал о подвале?
        - Несомненно. Иначе бы не стал здесь караулить. Охрана говорит, хозяин иногда по ночам водил в подвал гостей. Водил сам, им велел из дома носа не казать. И в этот раз тоже кого-то ждал.
        - Когда его подстрелили? Вчера?
        - Позавчера, - прищурился Джек.
        - А меня вы в «Черной ладье» целых три дня мариновали… - Догадаться о прошедшем с момента убийства времени было несложно: листья на сломанных стрелком ветках еще не успели толком пожухнуть.
        - Были и другие. - Пратт сразу понял, к чему идет дело. - В карете записи просмотришь.
        - И у каждого в подвале - такое?
        - Нет, их только способ исполнения объединяет, да стрелы, будто из одного колчана, - усмехнулся Джек. - Всех застрелили. Всех - из почти нереальных положений. Больше ничего не скажу, мне твое собственное мнение интересно.
        - Пошли, - уныло вздохнул я. Не люблю такие непонятки, сил нет!..
        Всего убитых оказалось пятеро.
        Королевского судью небольшого городка в окрестностях столицы застрелили, когда он садился в карету. И опять полный набор - вечер, ветер, дождь. Два шага от крыльца до кареты, трое охранников рядом. Единственная стрела угодила в бок и пробила печень. Десять дней назад.
        Старшего надзирателя «Ржавой кирки» - самой известной каторги королевства, - убийца подкараулил по дороге на работу. В этот раз он едва не дал маху, но лишь чиркнувшая по шее жертвы стрела все же перебила вену. Истек кровью. Восемь дней назад.
        С приехавшим в столицу землевладельцем убийца и вовсе опростоволосился. Не побоявшись совершить нападение средь белого дня, да еще в людном месте, лучник всадил стрелу куда выше, чем следовало, и она, не причинив особого вреда, засела под ключицей. Лучнику повезло дважды: во-первых, никто не приметил, откуда он стрелял; во-вторых, землевладелец умер от заражения крови. Шесть дней назад.
        А вот с таможенным смотрителем убийца вновь проявил себя с лучшей стороны: зашедший справить нужду в отхожее место таможенник еще не успел прикрыть за собой дверь, когда его затылок пробила выпущенная с двух сотен шагов стрела. Убитого хватились слишком поздно, стрелка к этому времени и след простыл. Четыре дня назад.
        Место смерти последней жертвы мы только что посетили. Лихо.
        - Ну, что скажешь? - Джек убрал в чехол несколько листов исписанной убористым почерком бумаги.
        - Мотив мести, думаю, уже рассматривался? - хмыкнул я.
        Цепочка простая: ревизор вытащил на свет чье-то грязное белье, судья вкатал растратчику немаленький срок, надзиратель не проявлял должного уважения к заключенному… Землевладелец и таможенник? Избежавшие наказания подельники? Запросто. Только версия эта слишком очевидна, чтобы иметь хоть какое-то отношение к истине.
        - Да.
        - Есть что-то еще, что мне следует знать? - Я решил пока воздержаться от скоропалительных предположений.
        - В последних двух случаях стрелка сопровождали два человека. Раньше, возможно, тоже, но до убийства таможенника мы этим делом не занимались, а стража… - Джек только махнул рукой. - Нас поставили в известность, только когда стало ясно, что безумный лучник не успокоится. А потом…
        - Потом вы обнаружили подвал, - кивнул я. - Вот что скажу: лучник - профессионал. Никакой самоучка не смог бы снять всех пятерых и ни разу не промахнуться.
        - Наемник?
        - Не знаю. Зато я знаю, где обучают стрелков такого класса.
        - Королевская стрелковая школа? - ухмыльнулся жутко довольный собой Пратт. - Так мы туда сейчас и едем…
        3
        Как выяснилось несколько часов спустя, я серьезно недооценил размах, с которым взялась за дело надзорная коллегия. Один-два следователя, в тихом уголке беседующие с руководством школы об ее выпускниках? Как бы не так! Бравые вояки, руководствуясь мифической «честью мундира», могли сколь угодно долго водить за нос шпиков, но оказались совершенно беспомощны перед нагрянувшей из казначейства неурочной проверкой расходования казенных денег. Надо ли говорить, что ревизоров в составе сборной комиссии оказалось едва ли не меньше, чем тех самых пресловутых шпиков?
        В просторном холле главного корпуса школы яблоку некуда было упасть. Казалось, со всего здания сюда стащили столы, ящики с бухгалтерскими книгами, личными делами выпускников и преподавателей. Человек тридцать проверяющих разбирали документы, сортируя бумаги по одному известному им принципу. Несмолкающий гомон голосов, шелест страниц, скрип гусиных перьев. Рутина. Не удивлюсь, если Ланье уже давненько армейским зазнайкам перышки хотел пощипать, а тут такая оказия подвернулась…
        Сидевший на подоконнике крепкого сложения парень встрепенулся при нашем появлении и зажатым в руке бутербродом с копченой курятиной указал на одну из дверей. Туда мы и отправились.
        В небольшом кабинете с распахнутым настежь окном тоже оказалось не протолкнуться. Кроме четверых липовых проверяющих из казначейства здесь маялись два школьных администратора. Выделялись на общем фоне они не столько серо-зелеными мундирами, сколько кислыми выражениями осунувшихся лиц.
        - Как успехи? - прямо с порога поинтересовался и не подумавший поздороваться Пратт.
        - Просматриваем дела лучших выпускников последних пяти лет, - доложил один из проверяющих - длинный, словно жердь, парень с испачканными чернилами пальцами. Выходит, казначейские свое дело сделали: собрали материал на руководство школы, и теперь тем волей-неволей пришлось позабыть про армейский гонор.
        - Почему только пяти? - удивился Джек.
        - Потому что лучшие ученики предыдущих лет в большинстве своем уже покинули этот мир, - подсказал я. - Закатная кампания, знаешь ли. Лемское поле…
        - Так и есть, - буркнул усатый капитан. - Лучшие остались на Лемском поле. Третий сводный. А судя по обстоятельствам покушений, такой стрелок просто не мог остаться незамеченным нами.
        - Одно непонятно, - потеребил длинный ус его коллега. - При таких вводных нормальный лучник никогда бы не взялся исполнять заказ. Слишком много факторов. Слишком высок риск промахнуться.
        - Но он попадал, - кивнул я. У меня и самого появились подобные сомнения. Больно уж нестабильно стрелял убийца. Да - он всегда попадал, но пару раз едва не запорол дело. - Хотя не должен был и пытаться. Так? Получается, либо он чертовски самоуверен, либо у него не было выбора.
        - Или и то, и другое, - поддакнул тоже, несомненно, почуявший неладное Джек.
        - И на один блестящий выстрел в очень сложных условиях приходится стрела, едва не улетевшая в «молоко», - вслух высказал свои опасения я. - Быть может, мы не совсем то ищем? Что, если стрелков было двое?
        - Эд Рох! - хором воскликнули чиновники королевской школы.
        - Кто? - уставились мы на них.
        - Эдвард Рох-младший, - повторил капитан. - Прирожденный лучник, но страшный разгильдяй.
        - Тот, кто никогда не промахивается, - добавил его коллега и пояснил специально для нас: - Так его называли.
        - Здесь есть его личное дело? - Джек оглядел коробки с документами.
        - Нет, - мотнул головой капитан. - Эдварда к лучшим выпускникам отнести нельзя, при всем уважении к его отцу. Вот тот знатный был стрелок.
        - Но вы же сказали, парень никогда не промахивался?
        - Попадать в мишень и быть хорошим стрелком - разные вещи, - объяснил капитан. - Попадал он всегда. Из любого возможного положения. При любых условиях. В мишень попадал. В яблочко не мог попасть и с двадцати шагов.
        - Личное дело на него, быстро! - распорядился Джек, и один из проверяющих выскочил в коридор. Все верно - почерк один в один.
        - Только это не Рох, - заметил вдруг подчиненный капитана. - Он в прошлом году подстрелил хахаля своей подружки и ближайшую дюжину лет проведет на каторге. «Ржавая кирка», слышали о такой?
        - Доводилось, - задумчиво протянул Пратт и, прищурившись, глянул на меня. Я только кивнул. Убитый надзиратель служил именно на этой каторге. Простое совпадение? Или нечто большее? Надо проверить.
        - Как думаешь, это он? - Джек остановился на крыльце главного корпуса и махнул рукой сидевшему на козлах кареты кучеру. Дождь лил, не переставая, и бежать через весь двор было не самой лучшей затеей. Только-только немного пообсохли.
        - Проверить надо, - пожал плечами я. - Слишком много совпадений.
        - Совпадений много. - Рыжий повернулся к вышедшему вслед за нами на свежий воздух крепышу, который давно умял бутерброд и сейчас зябко ежился в невесть где раздобытой форменной куртке охранника королевской стрелковой школы. - Выясните все, что сможете, о связях убитых, их родственников и деловых партнеров с «Ржавой киркой». Мы едем в тюрьму.
        - Не очень удачная идея, - хмыкнул я. - Ты вот так прямо заявишься и потребуешь встречи с Рохом? Тебе не откажут, нет. Просто он возьмет в это самое время да и повесится в камере.
        - Ладно, Пьер, сделай нам патенты адмиралтейства. И бумаги о выделении на нужды флота полутора десятков заключенных. - Расчет Джека был прост: постоянно испытывавший нехватку людей флот частенько привлекал в гребцы или для работ в доках и ремонта кораблей каторжан. Никого наш визит насторожить не должен. - Мы будем ждать тебя…
        - В «Черной ладье», - подсказал я.
        - В «Черной ладье», - повторил вслед за мной рыжий. - И шевелись, в тюрьму надо успеть засветло. Да! Фургон и полдюжины охранников отправить не забудь.
        - Останови, - стукнул я в стенку, когда колеса кареты застучали по булыжной мостовой.
        - Ты куда? - удивился Джек.
        - Скоро буду. - Мне пришла в голову идея заскочить к обитавшему неподалеку старому знакомому. - Закажи что-нибудь перекусить.
        - Не пропадай! - предупредил рыжий.
        - Постараюсь. - Я выскочил из кареты и бросился бежать к размещавшейся на первом этаже углового дома бакалейной лавке. Привели меня сюда, разумеется, вовсе не покупки, а желание пообщаться с хозяином этого скромного заведения. Надеюсь, со времени нашей последней встречи он успел остыть и не станет хвататься за нож. Если уж на то пошло - пусть спасибо скажет, что сломанной ногой отделался. При другом раскладе запросто мог на корм рыбам пойти.
        - Привет, Сурок, - поздоровался я, прикрыв звякнувшую колокольчиком входную дверь.
        - Здравствуй, Себастьян, - мельком глянул в сторону подсобки хозяин лавки. Высокий, нескладный, лысоватый с давно уже наметившимся брюшком. Когда-то - не самый удачливый уличный головорез. Теперь - добропорядочный буржуа. И весьма заметный деятель столичного преступного сообщества. - Давно вернулся?
        - Пару дней назад. - Я уселся на стоявший перед прилавком стул. - Все сидишь в своей норе?
        - Ногу, знаешь ли, в такую погоду ломит. Просто сил никаких нет! - выразительно уставился на меня Сурок.
        - Да, погодка ни к черту… Дождь этот. Так и кажется, будто уже утонул, - не остался в долгу я.
        - По делу? - понял намек хозяин.
        - Есть немного. - Я наклонился к Сурку и, понизив голос, попросил: - Пусть твой мальчик выйдет из подсобки и погуляет на улице.
        - В такую погоду?
        - За пять минут не растает. - Я облокотился о прилавок. - Мы же серьезные вещи обсуждать будем, еще узнает кто. Греха не оберешься.
        - Пика, пройдись до мясной лавки, - распорядился Сурок и, когда за низкорослым крепышом захлопнулась дверь, нахмурился: - Тебя Мешок Костей прислал?
        - Успокойся, - невольно скривился я. - Знаешь ведь, с господином Ошем я больше дел не веду. Никаких. Никогда.
        - Да кто вас знает, - поежился хозяин лавки. Как ни прочно было его положение, но ссориться с моим бывшим нанимателем он себе позволить не мог. Тут уже сломанной ногой не отделаешься. - С чем пожаловал?
        - У тебя есть люди в «Ржавой кирке»? - перешел к сути дела я. - Те, которым лучше оказаться на свободе?
        - Допустим, - насторожился Сурок. - И что?
        - Если они поделятся кое-какой информацией, позабочусь об их досрочном освобождении. Но люди нужны надежные. Из тех, которые потом языком трепать не будут.
        - Большим человеком стал?
        - Никогда маленьким человеком не был. Ну?
        - Какая информация нужна? - решился Сурок.
        - Сам с ними пообщаюсь, - покачал головой я. - Меньше знаешь, крепче спишь.
        - Помнишь Рыбака? - ухмыльнулся ненадолго задумавшийся хозяин лавки. - Который с Голубиного переулка?
        - Помню, - кивнул я.
        - Если вытащишь его - за мной не заржавеет.
        - Ты не понял. - Я поднялся со стула и накинул на голову мокрый капюшон. - Его вытащат, если он окажется полезен. Так что будь добр, передай ему весточку. Прямо сейчас.
        - Договорились.
        - Да! - остановился я уже в дверях. - Если потом он начнет болтать лишнего - неприятности будут не только у него и меня. Ну, ты понял…
        От лавки Сурка до «Черной ладьи» - пять минут быстрым шагом. За пять минут ходьбы по залитым дождем улицам я вымок до нитки. К таверне подошел замерзший, усталый, голодный и злой. Так что когда из проулка выскочил какой-то парень, реакция у меня была соответствующая.
        - Господин Ош хочет погово… - Закончить фразу схвативший меня за рукав посыльный не успел.
        С разворота основанием открытой ладони в нос. Связка коротких ударов в подбородок и солнечное сплетение. И, уже придерживая за руку оседающего на землю парня, - ребром ладони по шее.
        Больше никто остановить меня не пытался.
        - Старый знакомый? - хмыкнул стоявший на крыльце Джек.
        - Типа того. - Я распахнул дверь. - Перекусить заказал?
        - А как же! - Рыжий указал на стол в углу зала. - Кстати, если у тебя проблемы, лучше бы мне о них знать.
        - Никаких проблем. - Я скинул промокший насквозь плащ на лавку и уселся на ближайшее к растопленному очагу место. - Бывший наниматель изъявил желание пообщаться.
        - И чего ты так резко? - Пратт поднял крышку со стоявшего на столе подноса.
        Жаркое? Это хорошо. И рыбный пирог. И сырные булки. И запеченная кукуруза. Про кувшин с подогретым вином - вообще молчу. Без него точно насморк обеспечен. Промок же насквозь.
        - После четырех лет работы на него я загремел в тюрьму. Работая на него, загремел. А он палец о палец не ударил, чтобы вытащить меня из кутузки.
        - И сколько отсидел? - Джек принялся разделывать молочного поросенка.
        - Нисколько. Завербовался в пехоту.
        - Лихо! Там люди Малькольма тебя и приметили?
        - Ага. - Я наполнил кружку и хлебнул подогретого вина. Хорошо! Но пока хватит. - Сам понимаешь, от таких предложений не отказываются.
        - Так ты на него сколько, лет пять отработал?
        - Угу.
        - Надо же! Думал, столько не живут.
        - Слушай, чего ты пристал? - Я вновь отпил вина. - Сам-то сколько пар сапог на королевской службе сносил?
        - Да уж не меньше твоего, - рассмеялся Джек. - О! Вон и посыльный. Быстро они.
        - Еще бы что-нибудь толковое разузнали, - пробурчал я с набитым ртом.
        Впрочем, мой рыжий напарник этих сомнений не разделил - и оказался прав. В переданном посыльном пакете обнаружились патенты адмиралтейства, предписание начальнику тюрьмы предоставить на нужды флота полтора десятка заключенных и исписанный только-только подсохшими чернилами листок. Докладная по связям убитых с каторгой.
        - Чего пишут? - наевшись, развалился на стуле я.
        - Надзиратель работал в «Ржавой кирке», ожидаемо, да? - ухмыльнулся мне Джек. - Хм… а вот это уже интересней. Ревизор из казначейства последние несколько лет проверял отчетность тюрьмы. Землевладелецу выделяли заключенных на сезонные работы. Судья не только отправлял туда плохих парней вроде тебя, но и рассматривал ходатайства о досрочном освобождении. Не он один, но вообще - округ его. По таможеннику - ничего.
        - Большинство жертв и подозреваемый имеют непосредственное отношение к «Ржавой кирке», - задумался я. - Дело нечисто.
        - Да уж куда нечище, если пятеро трупов нарисовались. - Джек осушил кружку остывшего вина и поднялся из-за стола. - Рыба, как известно, с головы гниет.
        - Думаешь, концы надо искать в руководстве? - Я с неохотой надел не успевший просохнуть плащ.
        - На первый взгляд - да. - Направившийся к выходу Пратт остановился и обернулся: - И вот это мне до чертиков не нравится!
        - Чего так? - поинтересовался я уже на улице.
        - Комендант тюрьмы - барон Аспине - весьма влиятельный человек. У него много друзей.
        - У тюремщика? - удивился я, вертя головой по сторонам в поисках нашей кареты.
        - В фургон лезь. - Джек подтолкнул меня к крытой парусиной повозке с дощатыми бортами. - Его род управляет каторгой на протяжении трех или четырех поколений. Это уже почти семейное предприятие. Понимаешь, о чем я?
        - Делу могут не дать хода?
        - Как раз нет. Может так оказаться, что наше с тобой руководство уже знает, кто окажется в ответе за все. Просто нам об этом пока еще не сообщили.
        - Ну и черт с ним! - ругнулся я и залез в фургон, в котором оказались пятеро крепких парней в форме военных моряков. Круглые шапочки, полосатые фуфайки, просторные брюки и тяжелые башмаки. На поясах кортики и короткие дубинки. А морды такие, что любой пират сам от страху при виде них удавится.
        - Трогай! - крикнул усевшийся рядом со мной Джек. - Ладно, действовать по обстоятельствам будем.
        4
        Когда фургон подъехал к центральному комплексу зданий «Ржавой кирки», уже начало вечереть. Вообще, и днем из-за затянувших небо туч особо светло не было, а тут и вовсе тоска накатила. Заборы эти еще в три человеческих роста, да с шипами. Серые дома с узкими зарешеченными окошками. Караулы с собаками. Арбалетчики на вышках. Никогда подобные места терпеть не мог.
        Попасть на территорию тюрьмы оказалось весьма непросто. И даже наши патенты и угрозы взбешенного задержкой Пратта не сразу заставили караульных распахнуть ворота. Нет - сначала они дождались какого-то клерка; клерк сам разрешить въезд фургона не мог и отправился согласовать этот вопрос с начальником. У начальника тоже был начальник. И этот начальник, как на грех, именно в это время куда-то выехал с проверкой…
        В итоге мы битый час валяли дурака под проливным дождем. И настроение наше от этого вовсе не улучшилось. А уж когда стало известно, что господин барон сразу после обеда отправился в имение и будет только завтра утром…
        А разрешить перевод заключенных может только он…
        Вы же понимаете, у него сегодня юбилей…
        Приезжайте завтра…
        Мы были настойчивы. Мы были убедительны. Мы метали громы и молнии и никуда не собирались уезжать без выделенной флоту бесплатной рабочей силы. И в итоге мы на своем настояли. А помощник коменданта сто раз проклял ту минуту, когда решил нас принять. Уж на нем мы отыгрались сполна.
        - Ты представляешь, этот крысеныш - зять барона! - хмыкнул Джек, когда помощник коменданта тюрьмы, действительно внешне чем-то напоминавший крысу, сослался на высокую занятость и оставил нас наедине с реестром заключенных.
        - А он чего не на празднике? - удивился я.
        - Семейное дело, должен же кто-то работать, - пожал плечами Пратт. - Ладно, отбираем бывших военных, моряков и рыбаков. Ты выписываешь номера, я проверяю текущее местонахождение.
        - Договорились. - Такой расклад меня вполне устраивал: я никак не мог решить, стоит ли говорить напарнику о Рыбаке. Ладно, дальше видно будет.
        Отобрать пятнадцать кандидатов на работы в доках заняло не более четверти часа. Оно и понятно: сами по себе заключенные нас интересовали мало. Кто первый подходящий попался, того и выписали. Правда, пришлось повозиться, выискивая в толстенных книгах настоящее имя Рыбака, но на мое счастье Джек как раз переписывал на чистовую четырнадцать остальных избранников адмиралтейства.
        - Зови командира, - выглянул он в коридор к переминавшемуся с ноги на ногу тюремному охраннику. - Да живее, живей! Якорь тебе в зад!
        Зять барона не заставил себя долго ждать. Прочитал список, скривился, будто углядел в нем собственное имя, но чинить препятствий не стал и велел пришедшему с ним надзирателю организовать передачу заключенных флоту.
        Собрать и погрузить в фургон закованных в цепи каторжан оказалось делом нехитрым. А вот на оформление всех сопутствующих бумаг ушла уйма времени. Только чернила да бумагу зря переводят…
        - Остановимся по пути? - предложил я Джеку, когда за фургоном медленно закрылись створки тюремных ворот.
        - Нет, - поежился от прохладного ветерка рыжий. Сидели мы с ним на козлах рядом с возницей и потому продрогли до такой степени, что зуб на зуб не попадал. Хотя настроение как раз было вполне на уровне. Еще бы только убедиться, что наше предположение насчет личности убийцы верно. - Ты специально отбирал того последнего парня?
        - Угу, - ничуть не удивился высказанной догадке я. - Если в тюрьме что-то нечисто, мы будем об этом знать.
        - Еще один старый знакомый? - прищурился Пратт.
        - Знакомый старого знакомого, - усмехнулся в ответ я.
        - Тогда в первую очередь займемся им.
        - Заметано.
        - Привет, Рыбак, - улыбнулся я, когда два дюжих охранника завели в подвал худощавого заключенного лет сорока. От прогулки по подземным коридорам здания королевской надзорной коллегии ему явно было не по себе, но меня он узнал сразу.
        - Здравствуй, Себастьян. - И короткий кивок в сторону Пратта: - Он с тобой?
        - Проходи, - подтолкнул Рыбака охранник к стоявшему посреди подвала стулу, в два счета затянул ремни и вышел из комнаты.
        - А это еще зачем? - тяжело вздохнул каторжанин.
        - Формальности, - поморщился я. - Сурок весточку успел передать?
        - Да.
        - Тогда ты знаешь, что нам нужно, - уставился на заключенного Джек.
        - Откуда? - попытался безуспешно пожать плечами Рыбак. - Спрашивайте.
        - Что ты можешь сказать об Эдварде Рохе?
        - Бывший королевский стрелок, - наморщил лоб заключенный. - Сам с ним не общался, но говорят, живет в блоке для счастливчиков.
        - Счастливчиков? - встрепенулся Пратт.
        - Ну, кто может себе позволить, платят барону и живут в отдельном здании. Чтобы, значит, с быдлом вроде меня не общаться. И на работы их не отправляют.
        - Много платят? - ничуть не удивился подобному побору Джек.
        - Не знаю. Меня это как-то не интересовало.
        - Самому барону платят? - уточнил я.
        - Нет, конечно. Кто-то из мелких сошек золото собирает. Но они ведь там все родня. Понятно, к кому денежки стекаются.
        - Еще что-нибудь о Рохе знаешь?
        - Пожалуй, нет.
        - А чтобы не на рудники отправили, а куда полегче, тоже барону платят? - зевнул я.
        - Старшим надзирателям. Они наверняка делятся.
        - Со стороны часто заключенных на работы привлекают? - Джек понял, к чему идет разговор. - Ну там урожай убирать или лес вырубить?
        - Редко, - ненадолго задумавшись, ответил Рыбак. - Мороки с нашим братом много. Того и гляди или сбежит кто, или того хуже. Обычно малолеток или женщин брать стараются. Или тех, кому суд исправительные работы назначил. У нас таких не держат. Тут барон мимо денег пролетает.
        - Вот как? - теперь уже задумался Пратт. Интересно, зачем тогда подстреленный землевладелец каторжан к себе на поля брал? Да если разобраться, он на охрану больше тратился! - А говорят, куда-то за полночь вашего брата гоняют?
        - Было дело, - кивнул каторжанин. - Да только понимающие люди готовы и сами приплачивать, чтобы туда не взяли.
        - А что так? - насторожился я.
        - Некоторые оттуда не в себе возвращаются. А некоторые и вовсе пропадают. Был человек - и не стало.
        - Остальные что говорят?
        - Ничего не говорят. Никто ничего не видел. Просто утром просыпаются, а человека нет. Бывает, правда, через месяц-другой их какими-то пришибленными обратно привозят. Но редко.
        - Пришибленными - это как? - заинтересовался я и покрутил пальцем у виска. - Немного того?
        - Да нет, соображают они нормально, - шмыгнул носом Рыбак. - Только нелюдимые больно. С корешами общаться перестают. Молчат все больше. На вопросы не отвечают.
        - И никто их расспросить не сумел? - удивился Джек.
        - Да от них избавляются почти сразу. Сначала к счастливчикам отселяют, а потом досрочно освобождают. Чтоб глаза, значит, не мозолили.
        - Уведите его, - приоткрыл дверь Джек.
        - И куда теперь? - погрустнел Рыбак.
        - Поишачишь пока на королевских верфях, потом как тех юродивых - на волю, - пожал я плечами. - И смотри, никому о нашем разговоре ни слова. Услышит кто не тот и отправишься на корм рыбам. Ясно?
        - Ясно.
        Конвоиры вывели каторжанина из комнаты, и Джек тут же повернулся ко мне:
        - Ты чего-нибудь понимаешь?
        - Нет, - признался я.
        - Аналогично. - Рыжий нервно потеребил ус и прошелся из угла в угол. - Комендант тюрьмы отправляет заключенных на уборочные работы. Там некоторые пропадают…
        - И королевский ревизор закрывает на отсутствие заключенных глаза, - вставил я.
        - …а некоторых - вернувшихся «не в себе» - досрочно освобождают, - продолжил мысль Джек. - Остается понять, при чем здесь убитый таможенник. Ладно, Рох должен нас просветить…
        - Имя.
        - Эдвард Рох.
        - Род занятий.
        - Заключенный.
        - Отбываете наказание в «Ржавой кирке»?
        - Да.
        Допрос лучника проходил по всем правилам: в подвал приволокли переносной столик, и постоянно облизывавший губы писец без остановки скрипел пером по бумаге. Сам Рох особого впечатления не произвел - моих лет парень, от легкой припухлости которого не смогли избавить даже тюремные харчи. Давно не стриженные русые волосы, открытый взгляд светло-голубых глаз. И только ладони с длинными узловатыми пальцами выбивались из общей картины. Не так прост лучник, как прикидывается, совсем не так прост…
        - И чем же ты там занимаешься? - Джек тоже понял, что разговорить стрелка задача не из легких. Не иглы же ему под ногти загонять, в самом деле. Хотя, если придется…
        - На кухне кашеварю. - Парень ничем не выдал своего удивления начавшимся допросом, и было непонятно: то ли он не сообразил, куда попал, то ли искусно скрывает эмоции. Зато стало ясно, чего он такой откормленный.
        - И все?
        - Да.
        - Непыльная, значит, работенка? - улыбнулся Джек.
        - Не жалуюсь, - поджал губы Рох. - Не подскажете, меня надолго во флот?
        - Обратно не терпится? - Я зашел парню за спину.
        - Если место на кухне займут, на общие работы определят.
        - Ну да, место хлебное, желающих много, - кивнул Пратт. - На свободу уже и не хочется, поди?
        - К чему эти расспросы? - наконец не выдержал Эд. - Чего вам от меня надо?
        - Ну, ты ведь человек небедный, так? - хищно улыбнулся Джек.
        - Я?! - Парень даже растерялся от такого вопроса. - Да у меня за душой ни гроша!
        - Вот как? Люди большие деньги платят, чтобы в блок к «счастливчикам» попасть, а тебя туда бесплатно определили? - потеребил серьгу в левом ухе мой рыжий компаньон. - Странно получается…
        - Деньги не главное, главное с людьми уметь договариваться, - ничуть не смутился Эд.
        - А ты умеешь?
        - Просто так на кухне работаю, что ли?
        - Логично, - хмыкнул Джек и задумался. Надавить нам на парня было нечем. Нет - надавить-то как раз есть чем. Стоит только костоломов свистнуть, все расскажет. Только это время займет. А если мы пустышку вытянули, то и вовсе нехорошо получится. - А другого рода услуги ты никому не оказывал?
        - Какого еще другого рода? - забеспокоился парень. - Вы за кого меня принимаете? Да кто вы вообще такие?
        - Кто мы такие, тебе знать не обязательно. - Пратт ухватил парня за подбородок и поднял голову к свету. - Важно другое: теперь только от тебя зависит - отправишься ты на виселицу или еще поживешь. Понимаешь, о чем речь?
        - Нет! - выдавил из себя лучник.
        - Где ты был позавчера ночью? Кто вывел тебя из тюрьмы и дал лук? Кто сопровождал? - отпустив подбородок парня, заорал Джек. - Отвечай!
        - Что за бред?! - завопил в ответ Рох. - В тюрьме я был, где еще? Да вы у охранников спросите! Чего придумываете?
        - И спросим, - улыбнулся Пратт, которого эти крики ничуть не впечатлили. Теперь уже сомнений не оставалось - стрелял Рох. Словами не объяснить, но проскользнула у него фальшивая нотка. - Но мы это от тебя услышать хотим. Если расскажешь, отсидишь свое - и гуляй на волю. Запираться будешь… Да нет, все равно расскажешь. Только к чему тебе тогда свобода-то? Без рук, без ног. Сам на виселицу попросишься.
        - Я не понимаю, о чем вы говорите, - заявил Рох и упрямо сжал губы. - Я был в тюрьме. Я никого не убивал.
        - Молодой, - повернулся Пратт к писцу, - кликни костоломов, в пыточную тащить клиента неохота.
        - Рассказывай. - Я хлопнул каторжанина по плечу. - Пока не поздно.
        - О чем рассказывать? - прекрасно понимая, что взять на себя пять убийств равносильно весьма мучительной смерти на эшафоте, продолжил запираться парень. - Я в тюрьме был!
        - Слушай, поможешь нам - никто об этом разговоре не узнает. - Я встал напротив Роха. - Без писца, только мы втроем. Остаток срока на верфях отработаешь. Никаких новых обвинений. Никаких выступлений в суде.
        - Ничем не могу помочь, - словно не слыша меня, заявил каторжанин.
        - Можешь, Эд. И поможешь. - Я наклонился к нему и заглянул в глаза. - Джек, не пускай пока писца обратно…
        - Ты чего задумал? - обернулся стоявший у двери Пратт. - Себастьян, ты чего?
        Я не ответил. Мне было больно. Намного больнее, чем будет Роху. Намного больнее, чем было бы ему в пыточной.
        Руки намертво вцепились в дубовые подлокотники кресла, закрытые глаза налились чернотой. Загнанный в самые дальние закутки души бес встрепенулся и в который раз попытался вырваться на свободу. Наконец завладеть столь желанным телом. Разорвать в клочья оказавшийся слишком упрямым дух человека. И вновь у него ничего не вышло. Моя воля оказалась крепче натиска обессилевшего беса. Но видят Святые - как же мне было больно…
        Я открыл глаза, и Рох закричал. Он кричал, кричал и кричал и никак не мог отвести взгляд от моих зрачков, чернота в которых потихоньку рассеивалась, будто оседающий на дно взбаламученного ногами болотца ил. На долю лучника пришлась лишь малая доля перенесенного мной, но и этого хватило с лихвой.
        - Стоять! - заорал Джек на кого-то и придержал дверь. - Все в порядке! Так ведь, Себастьян?
        - Именно. - Я несколько раз моргнул, привыкая к неожиданно ставшему слишком ярким свету факелов. Обычно, когда бес в очередной раз пробовал на прочность мою волю, приходилось отлеживаться несколько часов. А тут то ли Рох принял часть удара на себя, то ли нечистый толком не успел набраться силенок, но чувствовал я себя вполне прилично. Только вот глаза… - Воды принесите!
        - Что это было? - тихонько поинтересовался подошедший Пратт.
        - Небольшой фокус, - поморщился я. Нет, определенно, моя догадка оказалась верна: не стоит в следующий раз дожидаться, пока бес решится вырваться на волю. А вообще - может, вышвырнуть его из своего тела в какого-нибудь бедолагу? Нет, не пойдет. Этот бесноватый потом меня первым делом к Святым и отправит. Да и противно такой пакостью руки марать. Лучше уж к экзорцистам обратиться. Только совсем не факт, что и они с этой тварью хоть что-то поделать смогут. - Стой! А, черт!.. Мне вода. Этот бы и сам очнулся…
        Писец виновато пожал плечами и вновь убежал из камеры.
        - Он сможет говорить? - Джек обернулся к начавшему приходить в сознание лучнику и махнул рукой появившемуся в дверях пыточных дел мастеру. - Пока сами справляемся…
        - Держите. - Писец сунул мне в руки кувшин с холодной водой и уселся за стол.
        - Благодарю. - Напившись воды, я приложил кувшин ко лбу и вновь закрыл глаза. Уже лучше. Пожалуй, даже полынную настойку пока пить не буду. - Эй, Рох, говорить можешь?
        - Идите к черту! - невнятно пробормотал парень, сознание которого еще толком не прояснилось.
        - Повторим? - Я шагнул к нему.
        - Нет, не надо! - Рох неожиданно сильно рванулся и едва не перевернул массивный стул. - Не надо!
        - У нас есть минут пять - десять, пока он не пришел в себя, - повернулся я к Джеку. - Потом опять запираться начнет.
        - Сколько людей ты убил за последние две недели? - не стал терять время мой напарник.
        - Пятерых, - слепо уставился на Джека парень.
        - По чьему распоряжению?
        - Коменданта тюрьмы.
        - Барона Аспине?! - присвистнул Пратт.
        - Да, - все тем же безжизненным голосом признал Эд.
        - Зачем ему это? - решил прояснить ситуацию я.
        - Не знаю, он не сказал, - замотал головой Рох, и из левой ноздри у него потекла тоненькая струйка крови. - Ничего…
        - Лекаря, живо! - крикнул Джек и вцепился в каторжанина. - Как ты покидал тюрьму?
        - Барон вывозил меня. В своей карете.
        - Кто ходил с тобой на дело? Он сам?
        - Нет. Я их не знаю. Не из тюремной охраны… - Эд начал запинаться, замолчал и часто-часто заморгал: - Вы кто?
        - Что барон тебе пообещал? - потормошил Пратт каторжанина, уронившего голову на грудь.
        Черт, да где же лекарь? Если этот доходяга окочурится, придется все начинать с чистого листа. Нельзя давать ему терять сознание, нельзя.
        - Что он пообещал?
        - Свободу. Дюжина дней… и свобода…
        - Дюжину? Кто должен был стать шестым?!
        - Не знаю…
        Тут меня и Джека оттерли в сторону, и двое медиков надзорной коллегии принялись споро отматывать Роха от стула. Опыта в таких делах им было не занимать: в считаные мгновения каторжанина положили на носилки и уволокли в лазарет.
        - Как думаешь, выживет? - ткнул меня в бок рыжий.
        - Выживет. - Я поморщился от рези в глазах. - На нем пахать и пахать еще…
        - Ладно, пошли сдаваться, - потянул меня за собой Пратт.
        - Чего еще?
        - А ты думал, мы барона как этого задохлика обработаем? Нет, брат, тут уже большая политика начинается…
        Сдаваться пришлось тому самому неприметному господину, который наведывался сегодня утром в «Черную ладью». И вновь мундиру он предпочел обыкновенный штатский сюртук. Так что его ранг опять остался для меня загадкой. Но точно не последний в надзорной коллегии человек. Даже проныре Джеку прорваться через секретарей и охранников удалось с немалым трудом.
        Выслушал нас хозяин кабинета молча. Дополнительных вопросов не задавал и даже, казалось, думал о чем-то своем. Но - выслушал. И ни разу не перебил.
        - Если принять во внимание личность четвертого убитого, без наших заграничных друзей здесь не обошлось, - дав закончить Джеку мысль, высказался хозяин кабинета. - Остается узнать, кто именно в этом замешан. Норвейм? Слишком очевидно…
        - А если попробовать разговорить господина барона? - предложил Пратт.
        - Вы, должно быть, еще не в курсе, но его светлость барон Аспине несколько часов назад наложил на себя руки. Выпрыгнул из окна городской резиденции прямо во время празднования собственного пятидесятилетия. И меня уже просили взять это дело под личный контроль.
        - Свидетели есть? - нахмурился Джек.
        - Жена и дочь. - Неприметный человек смерил нас тяжелым взглядом. - Отправляйтесь туда и выясните, что заставило барона запаниковать и обрубить концы.
        - Будет исполнено! - вскочил на ноги Пратт. - Отправимся немедленно.
        - Ну и как мы туда заявимся? - тяжело вздохнул я, когда мы миновали приемную с хмурым секретарем, пост охраны и спустились на первый этаж занимаемого коллегией особняка. - Как посланники адмиралтейства? Половина клана в тюрьме работает!
        - Твое предложение? Вернуться и сказать, что мы не можем этого сделать? - разозлился разнервничавшийся Джек. Будто гончая, прямо перед носом которой дичь успела нырнуть в нору. - Сам пойдешь объяснять Ланье, отчего мы его приказ выполнять не стали?
        - Кто?! - опешил я. - Это был Ланье?
        - Ну да, собственной персоной. - Рыжий толкнул меня в плечо: - Ладно, не дрейфь, что-нибудь придумаем.
        - И мы вот так к нему запросто?.. - покачал головой я. На королевскую тайную службу мне довелось работать пять лет, но ни с кем из высшего руководства встречаться не приходилось. Малькольм Паре не в счет, у него, как ни крути, ранг немного не тот.
        - Это дело курирует лично Ланье! - Пратт уставился на меня. - Понимаешь, какие на кону ставки?
        Я понимал. А чего не понять? Либо пан, либо пропал. И никаких полутонов.
        5
        В городской резиденции барона Аспине оказалось весьма многолюдно. Прибывшие выразить соболезнование высокие гости, их охрана и челядь. Непонятно зачем присланные гвардейцы и охранники тюремного департамента. Ошалевшие от всеобщей суеты стражники и следователи департамента дознания. Ну и, конечно, собравшийся почти в полном составе клан Аспине.
        В этом людском водовороте появление двух монахов никого не заинтересовало. Тем более что сопровождавшие их дюжие парни моментально нашли общий язык и со стражей, и с охраной барона. Да и в самом деле - покойный жертвовал крупные суммы на нужды столичного монастыря Всех Святых, почему бы монахам не выразить соболезнования вдове?
        - Сюда, - указал на вход в личные покои барона поднявшийся вместе с нами на третий этаж Пьер. Караулившие у дверей гвардейцы сделали вид, будто нас не существует.
        - Неплохо, - огляделся по сторонам Джек. Убранство особняка помешали рассмотреть глубокие капюшоны серых плащей, но тут любопытных взглядов можно было не опасаться. - Чувствуется тонкий вкус!
        - Да ты у нас ценитель. - Скинув с головы капюшон, я остановился рядом с висевшей на стене картиной. По мне так уличные художники ничуть не хуже малюют. - Пьер, как все случилось?
        - Незадолго до приема барон с супругой решили посмотреть подарки от родственников. - Парень указал на составленные в углу комнаты коробки. В этот раз он красовался в мундире королевского гвардейца. - Неожиданно барон распахнул дверь на балкон и кинулся головой вниз. Там брусчатка - умер мгновенно.
        - Просто взял и кинулся? - Заметив на полу какие-то стекляшки, я опустился на колени. - Он что-то держал в руках?
        - Не знаю, - пожал плечами Пьер. - А что?
        - Здесь осколки зеркала.
        - К несчастью! - хохотнул Джек и обернулся к Пьеру: - Выясни, почему разбито зеркало. И быстро - одна нога здесь, вторая там!
        - И если это подарок, то чей, - добавил я, поднял с пола крупный осколок и посмотрел на свое отражение. Зря.
        Тьма прыгнула в глаза, от неожиданности я дернулся и рассек палец об острый скол. Это меня и спасло - боль на мгновение рассеяла наваждение, и прятавшийся на дне разбитого зеркала мрак не сумел растворить в себе мою волю. В висках застучало, заточенный в самом укромном уголке души бес рванулся, почуяв близость родной стихии, но немного опоздал. Кинув осколок на пол, я провел вокруг него круг хлеставшей из пальца кровью. Отпустило.
        - Да что с тобой творится сегодня? - зашипел Джек.
        - Барона убили. - Я медленно поднялся на ноги, замотал палец какой-то валявшейся на столе тряпкой и вытер со лба испарину. - Так-то вот…
        - У тебя кровь из глаза идет, - присмотрелся ко мне рыжий. - И из уха. Левого.
        - Черт! - выругался я и накинул на голову капюшон, заслышав за дверью шаги. Этого еще не хватало! Да, левым ухом слышу как-то не очень. - Об этом молчи пока.
        - Узнал? - шагнул Пратт навстречу запыхавшемуся Пьеру.
        - Зеркало было у барона в руках. Только распаковал. Вдруг ни с того, ни с сего - хлоп его об пол и на балкон.
        - Чей подарок? - морщась от головной боли, уточнил я.
        - Дочери и зятя.
        - Пьер, подожди пока за дверью, - отослал парня Джек и повернулся ко мне: - Ну?
        - Не знаю, как такое можно сотворить, но зеркало прокляли. Если хочешь - кто-то умудрился заточить туда беса.
        - Братья-экзорцисты смогут заподозрить неладное? - задумался Пратт.
        - А их кто-то вызовет? В любом случае легкий шлейф дурной ауры никого не насторожит. Человек все-таки сам из окна сиганул. Откуда уж тут благочестию взяться! А осколки… Думаю, к утру они простыми стекляшками станут.
        - Получается, барона кто-то хотел убрать так, чтобы никто ничего не заподозрил?
        - Почему - кто-то? - хмыкнул я. - Зять.
        - Мотив? - почесал подбородок выглянувший в окно Джек.
        - А что, если барон не был замешан ни в чем предосудительном? Что, если он случайно узнал о какой-то нехорошей афере и, спасая честь семьи, принялся рубить хвосты? - Я скинул с головы капюшон и заходил из угла в угол. - Стал бы он обращаться к тайной службе или к покровителям в департаменте? Сомневаюсь. Это ведь не только его работа, это репутация его семьи, которая на протяжении многих поколений…
        - Плюс если в этом замешан зять, то попадает под удар и дочь, - кивнул Джек. - Но что, черт возьми, он хотел скрыть?
        - Они выискивали среди заключенных нужных людей, вывозили их за границу и делали что-то настолько нехорошее, что не всем удавалось это пережить. - Я посмотрел на осколки зеркала. - Учитывая способ убийства барона, это как-то связано с одержимостью и бесами. С магией.
        - Чушь! - выпалил Пратт и осекся. - Подвал у ревизора…
        - Если бы кто-то хотел просто заполучить людей с крохами таланта, - продолжил я, - не было бы никакой причины возвращать их обратно.
        - То есть… Черт! У нас полно скрытых бесноватых в столице? - сразу ухватил мою идею Джек. - О, черт! Черт! Черт!
        - Ланье приехал и требует тебя, - проинформировал Джека заглянувший в дверь Пьер.
        - Дуйте на улицу к карете, - распорядился рыжий. - И если, Себастьян, меня выкинут со службы из-за твоих бредней…
        - Пойдем на пару кошельки резать, - усмехнулся я. - Ты лучше подумай, что будет, если не выкинут.
        Впрочем, мой совет оказался не к месту. И в самом деле: если не выкинут, значит, думать точно не придется. Не та ситуация. Руки в ноги - и пошел.
        Так оно и оказалось. Минут через двадцать, на ходу махая руками зевавшему на козлах кучеру, взмыленный Джек подбежал к карете и на одном дыхании выпалил:
        - Поехали! Зятя брать!
        - Вдвоем? - с сомнением глянул на рыжего подельника я. - Да и зачем? Может, лучше слежку установить? Связи отработать?
        - Толку-то? - Джек вытер с лица пот. - Связи его все до нас отработали. Небезызвестный тебе лучник и отработал. Если кто и уцелел - мелкие сошки. А зять - голова! По уму, он сейчас на дно, что твоя камбала, заляжет. Зуб даю, барон именно его напоследок оставил. Из крысеныша и будем информацию выбивать. Точнее, будут выбивать. Это уже не наша забота. Главное его живым взять. Ходу!
        Загородное имение, подаренное бароном на свадьбу дочери молодоженам, не впечатляло. Нет, на первый взгляд все просто замечательно - чистый воздух, дубовая роща, пруд… Но как-то уныло тут. Запущено. Или осенняя непогода во всем виновата? Должно быть.
        Хотя, сдается мне, двухэтажный особняк и летом смотрится не намного лучше. Да и угодий тут - кот наплакал. Вон из-за деревьев уже крыша соседей выглядывает. В чем в чем, а в излишней расточительности покойного барона обвинить сложно.
        - Чего надо? - выглянул из сторожки заспанный мужик лет сорока пяти, широко зевнул и с ленцой оглядел остановившиеся перед закрытыми воротами карету и фургон. Ниже правого колена у него была примотана деревянная культя, но передвигался он без костыля весьма ловко. - А?
        - Хозяин дома? - выбрался из кареты Джек.
        - А ты кто будешь? - прищурился сторож, моментально заметивший и многочисленные кольца и серьгу в ухе. Все ясно: подобная публика здесь гость нечастый.
        - Департамент дознания. - Пратт сунул хромому бумаги.
        - По какому поводу? - посветив лампой, сторож просмотрел на патент и вернул его обратно. - Стряслось чего?
        - Его светлость барон Аспине на себя руки наложил, - без тени раздражения в голосе объяснил Джек. - Тюремный департамент поручил провести расследование. Вот и проводим.
        - Эти пусть здесь остаются, - безапелляционно заявил мужик, указывая на приехавший вслед за нами фургон со все теми же неразговорчивыми парнями, которые успели сменить форму королевских военных моряков на неприметные серые одеяния.
        - Как скажешь, - спрятав бумаги в футляр, Джек хлопнул сторожа по плечу, и тот вдруг неожиданно начал оседать на землю. - О, брат, да ты заснул! Ну ляг - отдохни.
        Пока Пратт затаскивал потерявшего сознание мужика в сторожку, двое парней выскочили из фургона и перелезли через забор. Легкий шорох, скрип дерева - и ворота медленно распахнулись.
        - Дальше пешком, - распорядился Джек. - И запомните: барона брать только живьем! Чтоб ни единого волоса… Так, а вы куда? Здесь оставайтесь.
        Доставшие легкие арбалеты возницы спорить не стали и поспешили укрыться от продолжавшего моросить дождя в сторожке. Вот и здорово - заодно за колченогим присмотрят. Не оставлять же здесь его одного. А ну как немного раньше отмеренного срока очнется?
        - Вы двое блокируете черный ход. Остальные занимают позиции у парадного!
        Убедившись, что арбалетные болты вместо стальных наконечников снабжены обтянутыми войлоком деревянными шарами, Пратт разрешил парням двигаться к особняку. Скрытно подобраться к дому незамеченными оказалось проще простого: запущенный сад, вечерние сумерки и пока еще не облетевшая листва делали тайное передвижение по территории усадьбы чуть ли не увеселительной прогулкой. А собак хозяева отчего-то не завели. Зря…
        - А мы как? - ежась от вечерней прохладцы, уточнил я.
        - А мы с тобой спокойно, по тропинке пройдем, - хмыкнул Джек. - Нам-то чего скрываться? У нас бумаги в порядке. Опросить, значит, и сопроводить…
        - Ну и шли бы в открытую. Чего усложнять?
        - А ну как зятек запаникует? У него рыльце в пуху, запросто в бега удариться может, - пожал плечами Пратт. - Объясняйся с руководством потом. Мол, усложнять не хотел. На авось понадеялся…
        - Странно, что собак нет, - поглядывая по сторонам, заметил я, когда мы уже отошли от ворот и шли через темный сад.
        - Может, ему на работе собачьего бреха хватает? - предположил напарник. - Или жена не любит?
        - И такое может быть, - невольно поежился я. - Надо было карету подогнать. Не вести же его пешком.
        - Подгонят, - похлопал по свисавшей на грудь деревянной дудочке Джек. - Как спеленаем, так и подгонят сразу.
        - Стой! - насторожился я, миновав темную лужу засыпанного листвой пруда. Вроде ничего особенного, а будто рукой против шерсти провели. Неприятное такое ощущение. Но - знакомое.
        - Чего?
        - Здесь жди.
        - Сдурел? - опешил Пратт.
        - Жди здесь, - разминая пальцы, повторил я. - И не мешай.
        - Да что случилось-то? - ухватив меня за рукав, прошипел рыжий.
        - Там что-то не так. - Я не мог толком ничего объяснить. - У меня на бесноватых теперь чутье, но это что-то другое. Жди здесь.
        - Но…
        Дальше я напарника слушать не стал. Прямо на землю скинул плащ и бросился к дому. Внутренний голос вопил, как резаный, требуя убираться отсюда немедленно, но послушаться его сейчас не было никакой возможности. Нечто неподвластное осмыслению заставляло меня ускорять и ускорять бег. Будто где-то в глубине души билась жилка, ставшая вдруг единым целым с чем-то несравненно большим. Чем-то пронизывающим этот мир насквозь и способным менять его законы по собственному усмотрению.
        Сначала я даже не сообразил, что именно вибрирует во мне, будто натянутая струна. А когда вспомнил о бесе, было уже слишком поздно.
        На крыльце дома стояли двое. Невысокий худощавый мужчина - даже в темноте без труда удалось узнать крысеныша, - и коренастый тип в дождевике и широкополой шляпе. С такого расстояния не было никакой возможности разглядеть его глаза, но откуда-то мне было прекрасно известно, что они черны, будто адский пламень.
        Эти двое стояли на крыльце. А вокруг… Вокруг крыльца неподвижно замерли пятеро отправленных Джеком устроить засаду парней. И не осталось ровным счетом никаких сомнений, какая именно сила заставила их выбраться из кустов на открытое пространство.
        Да какие еще сомнения?!
        Чужая воля ударила в меня подобно тарану, и, оступившись, я растянулся на земле. Морщась от боли в поцарапанных ладонях, медленно поднялся на ноги и стиснул зубы. Выкинуть из головы чужой голос оказалось весьма непросто - и даже проштудированные тома из закрытой библиотеки столичного монастыря Всех Святых мало чем помогли. Но все же, до крови закусив губу, мне удалось справиться. Справиться лишь затем, чтобы в очередной раз укротить рванувшегося на свободу беса. Сговорились они, что ли?
        - Ну надо же! - хмыкнул крепыш и зашагал вниз по лестнице. И сразу, будто повинуясь неуловимому движению его руки, воздух вспыхнул ослепительным разрядом молнии.
        Спастись удалось чудом: пальцы сами сплелись в сложную фигуру, с губ сорвалась намертво зазубренная фраза, и смертоносная энергия с шипением ушла в землю у моих ног. Вот только победа в этом коротком поединке далась вовсе не легко: из глаз потекли кровавые слезы, а по рукам будто шибанули кузнечным молотом. Сразу онемели пальцы…
        - Даже так? - Бесноватый присмотрелся ко мне повнимательней. - Кто ты, брат?..
        Я попытался ответить. Ответить на языке, которого не знал. И только в самый последний момент сумел прикусить язык. Заточенный внутри меня бес взвыл в бессильной ярости и рванулся на свободу, но на сей раз я удерживать его не стал. Наоборот, собрал все оставшиеся силы в кулак и выкинул нечистого вон.
        Но не просто из себя. Ожидавший ответа крепыш рывок прозевал, и моя ладонь ударила его в грудь. От несильного вроде толчка дядьку отшвырнуло шагов на двадцать. Снеся хлипкий заборчик палисадника, бесноватый со всего размаху врезался в стену особняка. Врезался, отскочил, рванулся ко мне - и тут его накрыло.
        Движения вмиг потеряли плавность, стали дергаными, будто у попавшей в ловчую сеть птицы. Оказавшиеся запертыми в одном теле бесы сцепились друг с другом в жуткой схватке. Не было криков, воя, вырванных собственными пальцами глаз и откушенного языка - ничего из обычных проделок бесноватых. Но когда через несколько мгновений тело рухнуло на землю, жизни в нем оставалось не больше, чем в могильном прахе. Седые волосы, высохшая и потрескавшаяся кожа, жутковатый оскал перекошенного судорогой рта.
        И никакого следа потустороннего присутствия - не сумевшие поделить тело бесы зашли слишком далеко и уничтожили друг друга.
        Но все это я уловил только краем сознания. Со мной и самим творилось нечто непонятное, и обвисшие, будто плети, руки были наименьшей из проблем. Внезапно возникло ощущение, что вместе с бесом ушла едва ли не половина жизненных сил. Словно слишком спешивший хирург не стал разбираться и вместе с опухолью откромсал скальпелем добрый кусок здоровой плоти. И прямо сейчас в открытую рану утекают воспоминания, эмоции и желания. Вся моя жизнь. А ее место заполняет пугающе-безликая пустота. Серая хмарь. Ничто.
        Что происходит?!
        Неужели я настолько сросся с бесом?
        А вот и тьма пожаловала…
        6
        Очнулся я от тряски, растревожившей и без того нывшую правую кисть.
        Карета по колдобинам скачет? Так и есть.
        А с рукой что? Отлежал? Нет, непохоже…
        О Святые!
        Воспоминания навалились разом: короткая схватка, изгнание беса, видения…
        Когда очнулся второй раз, в голове немного прояснилось, и я обратил внимание на доносившийся, будто через толщу воды, разговор.
        - Сколько? Сколько, я тебя спрашиваю? - рычал Джек, хорошенько прикладывая связанного зятя покойного барона головой о дверцу кареты. Все верно: допрос надо начинать, пока арестованный не успокоился, не вспомнил о своих высоких покровителях, не начал изворачиваться и лгать, пытаясь спасти шкуру. Никак нельзя дать ему прийти в себя. - Сколько?!
        - Полсотни, может, пять дюжин… - простонал крысеныш, и кровь, стекавшая по лицу из разбитого носа, пятнала белоснежный воротник сорочки. - Не больше!
        - Получал сколько? - даже не обернулся на мой полувздох, полувсхлип Пратт.
        - По сотне за оставшихся, за вернувшихся - по три.
        - Возили куда? Норвейм, Ланс, Драгарн?
        - Не знаю…
        - Куда?! - озверевший Джек двинул кулаком тюремщику по уху. - Убью!
        - В Ла-а-анс, - всхлипнул тот. - Там отшельник…
        - А братья-экзекуторы, они в деле?
        - Не знаю…
        Я закрыл глаза. Меня все это теперь совершенно не интересовало. Меня уже вообще ничего не интересовало. Абсолютно.
        Только сейчас, немного придя в себя, я понял, что натворил. Понял, на что себя обрек. И мне стало страшно.
        Когда человек теряет зрение или слух - это можно пережить. Когда человек теряет часть себя - гораздо хуже. Но тоже не смертельно. А вот собственноручно вырванный и выброшенный на помойку талант - это будет жечь всю оставшуюся жизнь. Да и можно ли назвать подобное существование жизнью?
        Теперь мне стали прекрасно понятны устремления экзекуторов. Стоит только ощутить в себе отголосок силы, запретного знания, нечеловеческого могущества - и уже невозможно остановиться. Именно поэтому умирали на дыбах и горели на кострах бесноватые, отдавая частицы своего таланта неодаренным, но умным, хитрым и практичным палачам. Делая их сильнее и могущественней. Давая им смысл жизни - ибо все остальное только тлен и прах.
        А я сам - пусть спасая жизнь, но все же сам! - отрекся от таланта. Таланта, позволявшего видеть и ощущать недоступное простым людям. Таланта, который никогда больше не загорится во мне подобно маленькому солнцу. И который я не смог оценить по достоинству, пока не потерял.
        Я обменял его на собственную жизнь.
        Но был ли равноценным обмен?
        Впрочем…
        Да какая теперь, собственно, разница?
        Накладывать на себя руки я точно не собираюсь.
        И вообще, если уж на то пошло - раз люди бывают одержимы бесами, кто сказал, что невозможна обратная ситуация?
        Действительно - кто?..
        Межсезонье
        Последний город. Разбитое зеркало
        Утро выдалось тихим. Гнавший всю ночь на город пыль и мелкий серый песок северо-восточный ветер выдохся незадолго до рассвета, и теперь лишь разбросанный по улицам мусор напоминал об его обжигающих порывах. Впрочем, внутренний дворик пятиэтажного особняка Службы Контроля от бушевавшей стихии почти не пострадал. Так что заступивший на дежурство младший контролер Управления экологической безопасности особо не напрягался. Ленивыми взмахами метлы он подметал запорошенные песком бетонные плиты и время от времени ежился от утренней прохладцы.
        - Хорошо дворникам, - кивнул Лео Ройе на заметно прихрамывавшего контролера, серый комбинезон которого в предрассветном сумраке почти терялся посреди замощенного бетонными плитами двора, - думать не надо, знай себе метлой махай.
        - Ну и шел бы, - хмыкнул, посмотрев на наручные часы с поцарапанным стальным браслетом, Артур Станке и потер костяшками пальцев заросший черной щетиной подбородок. Ходившая по Управлению активных операций шутка о том, что гладко выбритым его можно будет увидеть только на собственных похоронах, родилась явно не на пустом месте.
        - Да запросто! - легко согласился Лео, почти двухметровый красавчик в идеально отглаженном деловом костюме, покрой которого скрадывал выпуклость прятавшегося в наплечной кобуре разрядника. Мужественный профиль, ямочка на подбородке, модная стрижка и открытый взгляд голубых глаз заставляли учащенно биться не одно женское сердце, и как-то совершенно не верилось, что он говорит всерьез. - Платили бы как здесь…
        - А ты, Марк? - Станке, мельком глянув на перегороженную створками ворот арку, ко мне даже не обернулся, но от вопроса по спине побежали мурашки.
        - Что - я?
        - Пошел бы в дворники? - зевнул Артур и пошаркал носком запыленного ботинка о штанину изрядно мятых брюк. В отличие от опекаемого женой Лео недавно разменявший пятый десяток Станке до сих пор оставался холостяком и не особо заморачивался по поводу своего внешнего вида. Чего нельзя было сказать о его физической форме: в этом отношении командир группы ничуть не уступал подчиненным. Ростом, правда, не вышел, зато самый из нас широкоплечий. Из-за торчавших ежиком коротких седоватых волос и грубых, будто рубленных топором, черт лица он выглядел старше своих лет, но тяжелый взгляд серых глаз не давал забыть, что ты имеешь дело не с обычным головорезом, а с одним из опытнейших оперативников Службы Контроля. - За те же деньги?
        - Во-первых, не в дворники, а в контролеры Управления экологической безопасности, - наставительно заметил непонятно когда успевший выйти на крыльцо комиссар, курировавший нашу группу. Высокий, неопределенного возраста, он неторопливо застегнул на все пуговицы длинный черный плащ из кожзама и вытащил из кармана потертую фуражку. - Во-вторых, Марк на такой перевод не согласится.
        - Предлагали? - развеселился Лео.
        - Работал. - Я поежился от не самых приятных воспоминаний и поднял воротник короткой куртки.
        - Кто опаздывает? - Запрокинув голову к серой пелене облаков, над которой полыхали тусклые вспышки зарниц, комиссар на мгновение зажмурился, и на его левом веке мигнул зеленый рисунок колдовской татуировки.
        - Никто не опаздывает, - буркнул Артур и достал из кармана футляр с очками. Спрятав глаза за темными стеклами, испещренными едва заметными алхимическими письменами, он кашлянул в кулак и добавил: - Транспорт через пять минут подойти должен. Ян вчера заправиться не успел.
        - Опять генератор полетел? - поправил лацкан пиджака Лео. Что бы ни думали его недоброжелатели, шикарный костюм он носил не столько из какого-то особого пижонства, сколько по негласному распоряжению Артура. Представительная внешность, дорогая одежда и хорошо подвешенный язык позволяли красавчику без труда производить впечатление «очень важной личности». Сам убеждался: на тех же жандармов иной раз это действовало куда лучше служебных удостоверений. - Вот коротнет в следующий раз в поездке - и поминай как звали!
        - Да нет, его на задание дернули куда-то под вечер.
        - Опять, значит, всю дорогу трындеть будет, как шоферы вкалывают, - вздохнул Лео. - Вот вы, господин комиссар, скажите: когда младшему обслуживающему персоналу начнут за переработки доплачивать? Только не надо рассказывать, что после работы те задерживаются, кто работать не умеет. Шоферам дай волю - они бы только на обед и приходили. Нет, доколе такое безобразие продолжаться будет?
        Обернувшийся к начавшим открываться воротам комиссар ничего не ответил, но без умолку трепавший языком Ройе на это и не рассчитывал. Красавчику было достаточно, что его слушают. Хлебом не корми - дай языком почесать. Такой уж человек.
        Медленно заплывший во двор на высоте не более полуметра служебный болид, зализанными формами здорово напоминавший окурок сигары, набрал скорость, и из-под днища во все стороны полетела запорошившая бетонные плиты серая пыль. Притормозив у крыльца, водитель заглушил генератор, и транспорт медленно опустился к земле. Вблизи он уже не казался монолитным: на черной обшивке явственно проступали сколы, царапины и контуры прикрытых защитными пластинами боковых окон. По прозрачному только изнутри лобовому бронестеклу и вовсе шла глубокая вмятина. Транспорт давно выработал свой ресурс, но менять его никто в ближайшее время не собирался. Работает - и ладно. А что в ремонте постоянно стоит и от земли уже почти не отрывается, так ничего страшного. Хотя, с другой стороны, новый болид обкатывать - тоже радости мало.
        - Марк, сбегай в раздевалку, дерни Эда, - распорядился, поднимая со ступенек брезентовую сумку, Станке. - Пусть пошевеливается.
        - Хорошо, - кивнул я и чудом успел отскочить в сторону, когда, стремительно вылетев из распахнувшейся двери, русоволосый парень чуть не сбил меня болтавшимся на плече баулом. Замерев на верхней ступеньке лестницы, он замахал руками и едва не скатился кубарем вниз, но Лео успел ухватить его за ворот темно-лилового жандармского мундира.
        - Ты где пропадал, Эд? - Лео легонько подтолкнул парня к болиду.
        Дверцы транспорта тут же медленно пошли вверх, и надо сказать, особой плавностью их движение не отличалось.
        - Переодевался. - Эдуард поправил ворот мундира и, забросив в болид баул, полез следом. Транспорт едва заметно покачнулся, но и только - даже не просел. Все верно, весу-то в парнишке всего ничего. Да и выглядит - чистый пай-мальчик. Худенький, невысокий, глазки ясные-ясные. Сроду не скажешь, что оперативник Службы Контроля. - И почему всегда я жандармом представляться должен? Марк вон ни разу…
        - У тебя типаж подходящий, - заявил Артур, уже разместившийся рядом с водителем в продавленном кресле, и сразу же застегнул ремень безопасности. - А у Марка на лице десять лет Плантации написаны…
        - Прям десять лет!.. - пробурчал я, усаживаясь на тянувшееся вдоль правого борта болида длинное сиденье и убирая небольшую спортивную сумку в ноги.
        Внутри болид выглядел ничуть не лучше, чем снаружи: протертая, местами до дыр, обивка сидений, сколотый и растрескавшийся пластик, закопченные следы сварки. Разбитый две недели назад светильник до сих пор никто не удосужился заменить, а лобовое бронестекло изнутри пошло трещинами. Сразу видно, что транспорт побывал не в одной переделке, и веры в его надежность не было совершенно. Хотя раз до сих пор летает…
        - Да какой еще такой типаж? - насупился занявший заднее сиденье Эдуард и слегка отодвинулся, когда к нему, пригнувшись, пролез комиссар. - Все дело в форме!
        - Эх, молодежь, чему вас только учили, - тяжело вздохнул Ройе, с сомнением посмотрел на ремень безопасности, но все же пристегнулся. Все верно, лучше уж сейчас костюмчик помять, чем потом, при случае головой крышу пробить. - Это только обыватель на мундир да жетон смотрит. Наш клиент больше к физиономии приглядывается. Ты вот, к примеру, точь-в-точь как закончивший учебку зеленый новичок в форме смотришься, а Марка сколько ни наряжай, все одно ночного душегуба с Фабрики получишь. Да и пластика у него совершенно другая.
        Хмыкнув, я приподнялся с сиденья и потянул вниз с лязгом захлопнувшуюся дверцу. Болид вздрогнул, покачнулся и начал медленно набирать высоту. Корпус транспорта сотрясла крупная дрожь, и он, набрав скорость, вылетел через арку на улицу.
        Я закрыл глаза, но уснуть нечего было и надеяться: от мелкой дрожи, начавшейся сразу после набора высоты, заломило зубы и заныло темечко. Но с другой стороны, почему бы и не попытаться? Все равно заняться больше нечем. Своих коллег последние полгода лицезреть доводилось чуть ли не каждый день, а проплывавшая за окнами серая хмарь городских зданий ничем заинтересовать не могла. Чего я там не видел? Приземистые, тесно лепившиеся друг к другу массивы домов, темные пятна окон, гулявшие по пустынным улицам пыльные вихри. Тоска.
        Хотя на задании обычно не больно-то и поскучаешь. Не до того. Пусть группа еще только срабатывается и ничего серьезного нам пока не поручают, но и служебной рутины с лихвой хватает, чтобы жизнь медом не казалась.
        - Артур, мы ж вроде, с Порта начать должны были? - удивился Лео, уставившись в окно на показавшуюся над домами «Стрелу». Высоченную - этажей в двадцать - башню, сверкавший серебром шпиль которой прокалывал утреннюю хмарь неба. В этом будто бы рвавшемся в небо здании, силуэтом напоминавшем скорее не одноименный метательный снаряд, а арбалетный болт, располагались Арсенал, Жандармерия и штаб-квартира нашей родной конторы.
        - Ну? - обернулся к нему командир группы.
        - Чего тогда к Центру свернули? - Ройе хлопнул по плечу водителя, и на безымянном пальце правой руки у него блеснуло широкое обручальное кольцо. - Ян, давай по Окружной, так быстрее будет.
        - Не положено, - невольно нахмурился Ян, худощавый мужчина лет тридцати пяти в коричневом рабочем комбинезоне, и глянул в зеркало заднего вида, которое из-за расчертивших его поверхность граней напоминало фасеточный глаз насекомого. - Велели в Центр.
        - Еще по одному адресу ориентировка пришла, - объяснил Станке. - Порт на после обеда оставим. Заодно перекусим в «Треске», чтоб в контору не возвращаться.
        - Не, я не могу! - всполошился Лео. - У меня сегодня на обед встреча назначена.
        - Не судьба, - злорадно улыбнулся Ян.
        - Что значит, не судьба? Артур, ну кто так делает?!
        - Не судьба, - пожал плечами Станке и глазами указал на дремавшего на заднем кресле комиссара. - Да не расстраивайся ты. Не последний раз.
        - С бабой, поди, стрелку забил? - не сдержавшись, съязвил водитель.
        - Ты рулишь? Вот и рули, - не остался в долгу Лео, поймал вопросительный взгляд командира группы и тяжело вздохнул. - Знакомую обещал в «Искру» сводить.
        - Остепенился бы, - переглянувшись с заулыбавшимся водителем, посоветовал Артур. - А то мало ли…
        - Кто бы говорил! - возмутился Ройе. - Помнишь, Ян, выслугу в «Морской черепахе» обмывали? Так вот - ту рыженькую из дознания этот ханжа увел. Ты посмотри на него: чуть красивее обезьяны, а все туда же! И как ее уболтал, просто не понимаю.
        - Во-первых, - с нескрываемым превосходством парировал командир группы, - смазливое личико - это не главное. Во-вторых, я сказал ей, что твоя жена ведьма…
        - Ах ты, гад!
        Широко зевнув, я поудобней устроился на сиденье и сделал вид будто задремал; Эдуард тоже помалкивал. Оно и понятно - мы с ним в группе без году неделя, а Лео и командир друг друга лет десять точно знают. Да и Ян тоже не первый год с ними работает. Одна шайка-лейка. Не то что мы, пришлые: меня в эту группу полгода назад зачислили, Эдуарда и того меньше. Лучше уж сидеть и помалкивать, пока старшие братья друг другу косточки перемывают.
        Ладно, это все мелочи. Главное из разряда стажеров в основной состав оперативной группы перейти, а там хоть трава не расти. Только вот дело это достаточно непростое. Уж о чем о чем, а относительно своих талантов я иллюзий не питал. Обычный ординар, к тому же с не совсем уж незапятнанной репутацией. Честно говоря, до сих пор поверить не могу, что это назначение получил. У Эдуарда-то явно мохнатая лапа в конторе есть - недаром его прямо после курсов в оперативную группу подтянули, а мне просто повезло. Запросто мог еще лет десять в резерве состоять. Повезло, да…
        Лео с Артуром, кстати, тоже. А вот трем работавшим до меня оперативникам совсем даже наоборот. Рутинная проверка в одном из домов Старого города обернулась ожесточенной перестрелкой с фанатиками Ложи Энтропии. И то ли из-за гибели подчиненных, то ли из-за перебитых до единого сектантов, но от серьезных дел с тех пор Станке отстранили. Да еще поручили молодняк натаскивать. Хотя вот это как раз еще не самое страшное: доводилось слышать, будто высокие чины из Комитета Стабильности требовали перевода проштрафившегося командира группы на Плантацию. В Корпус Надзора. И не замолви за него словечко дремавший на заднем сиденье комиссар, караулить бы сейчас Артуру каторжан. Та еще работенка.
        - Точно на вечер этот адрес перенести нельзя? - на всякий случай все же уточнил расстроившийся Лео. - Что за спешка?
        - Мобильный пеленгатор засек остаточное излучение неподалеку от площади Рун, - зевнул Артур и продолжил: - Аналитики вычислили наиболее вероятное расположение локального прокола: жилые дома на перекрестке Береговой и Арсенальной. Нам досталась одноподъездная свечка на сорок квартир. Будем проверять.
        - Что проверять? - Ройе сцепил пальцы и зажал ладони меж коленей.
        - Предположение аналитиков, - хмыкнул командир группы и, убедившись, что мы с Эдуардом прислушиваемся к разговору, объяснил: - След оказался совсем свежим и яйцеголовые уверены, что для прокола использовалось зеркало. Выходит, ничего сложного: во-первых, зацепка железная; во-вторых, чернокнижник должен быть не из сильных.
        - Я бы на это не рассчитывал, - поправил Артура комиссар. - Риск при работе с зеркалами выше, но некоторые чернокнижники используют их намеренно: в этом случае на месте прокола практически невозможно обнаружить следы их ауры.
        - И всегда можно просто расколотить стекляшку и оборвать контакт, - вздохнул посмурневший Лео.
        И я его прекрасно понимал: задержание чернокнижника само по себе задание не из легких, так еще и зеркало. Никогда не знаешь, что может прийти с той стороны. И ладно, оно карманное, а ну как в полный рост? Вон даже зеркала заднего вида болида сплошь гранями на квадратики с ноготь большого пальца располосованы, чтобы демоны прорваться не могли. Да и неординару-отщепенцу живым сдаваться резона нет. Это ж все равно, что чистосердечное признание в работе с Хаосом в ящике стола держать. Тут даже не строгий режим светит: или на Плантации живьем сгноят, или сразу в «переработку» отправят.
        - Наше прикрытие - выездная комиссия по расследованию утечки энергии, - не теряя времени, начал проводить инструктаж Станке, который вовсе не был опечален полученным заданием. Скорее, наоборот: в кои-то веки что-то серьезное поручили. - Я и Марк специалисты Энергоконтроля, ты, Лео, представитель домовладельца. Эдуард - прикрепленный к нам жандарм. Марк, в квартиры заходить не будешь - копаешься в энергощитках. Если что - на подхвате, а так - на тебе подъезд.
        В этот момент болид ухнул вниз чуть ли не на метр, сразу же дернулся обратно и мелко-мелко задрожал. Но вибрация вскоре стихла, транспорт выровнялся, и о случившемся теперь напоминал только ставший прогорклым и едким воздух. Да еще подкатившая к горлу тошнота и саднившее от сильно врезавшегося ремня безопасности плечо. Хорошо хоть на улице по-прежнему пусто, так бы цепанули чужой болид или задавили кого - замучились бы отписываться.
        - Ян! - заорал, закрывая нос платком, Лео. - Мы когда-нибудь угробимся в твоей колымаге!
        - Да при чем здесь болид? - вытер с лица пот разом взмокший водитель. - Движок как часы работает! Не слышишь, что ли? Это кровь! Ясно? Сначала заправляют непонятно чем, а потом удивляются, что половина транспорта в ремонте.
        - Скажешь тоже - кровь, - принюхался к гари Артур. - Фильтр пробило.
        - Не пробило, а автоматика сработала, - объяснил Ян. - Да оставь ты окно в покое! Сейчас пыли полный салон натянет!
        - Провоняем все, - поморщился Ройе, но окно все же открывать не стал.
        - И так выветрится, - решил настоять на своем водитель. - Нет, нам еще повезло: в Аналитическом на той неделе на взлете транспорт заглох. Сразу под списание - корпус так повело, что геометрию уже не выправить.
        - Тоже из-за крови? - Артур потер заслезившиеся глаза.
        - А из-за чего еще? Из-за крови. «Десятка» в последнее время с Плантации откровенно дерьмовая идет. Блин, Управлению быстрого реагирования «Орланов» новых выделили, они на «двадцатке» работают. Вот это тема!
        - А «двадцатка» тогда почему нормальная? - удивился Лео.
        - «Двадцатку» с общего режима собирают, - объяснил я. Если мотавших срок на общем режиме каторжан гоняли в донорские пункты три раза в месяц, то бедолаги со строгого режима были постоянно подключены к единой системе, и по жилам у них текла уже не кровь, а алхимический бульон. Поэтому и для более качественного топлива - той самой «двадцатки», получившей название от процентного содержания крови, - использовали сбор только общего режима. - А в «десятке» остаточных алхимических примесей выше крыши.
        - А в «тридцатке» как? - прищурился, обернувшись ко мне, командир.
        - На нее материал в основном с донорских пунктов отбирают, по группам крови. Там все чисто. - Я закашлялся от дравшей горло гари.
        - И откуда ты только все знаешь? - удивился водитель, оказавшийся не в курсе кое-каких записей в моем личном деле.
        - Эрудит он, - усмехнулся Артур. - Ян, сколько капель на километр эта развалюха жрет?
        - Когда как… - задумался парень и вздрогнул, когда раздался пронзительный звонок приемника: - Что еще стряслось?
        - Включай! - моментально подобрался почуявший неладное командир группы.
        Ян утопил клавишу громкой связи и, снизив скорость, подвел болид к краю дороги.
        - Борт двести восемнадцать, сообщите свое местоположение, - тут же залязгал металлический голос диспетчера.
        - Вывернули с Серебряной на Восточный луч, движемся по направлению к Центру, - отчитался Ян.
        - Немедленно отправляйтесь к пересечению Восточного луча и Арсенальной! - распорядился диспетчер. - Расчетное время прибытия - семь минут, погрешность ноль-пять. Боевая готовность! Ожидайте указаний. Конец связи.
        - И что? - рассчитывая на подтверждение приказа, Ян посмотрел на Артура.
        - Выполняй, - распорядился опередивший командира группы комиссар и потер левое веко. - Немедленно.
        - Всем приготовиться. - Артур не стал оспаривать его право принимать решение, но все же счел нужным уточнить: - Оружие до особого распоряжения не доставать.
        - Что случилось? - впервые за время пути раскрыл рот Эдуард.
        - Скоро узнаем. - Станке расстегнул нагрудный карман и достал из него плоскую коробочку. Оказавшуюся внутри нашлепку мобильного магофона, стиснув зубы, приложил к виску. Телесного цвета пластинка моментально стала неотличимой по цвету от кожи, и командир смахнул выступившие в уголках глаз слезинки.
        Я последовал его примеру и чуть не вскрикнул, когда кожу проткнули тончайшие шипы. В глаза будто сыпанули песка, колдовская метка на левом веке загорелась огнем, но почти сразу же неприятные ощущения исчезли, оставив после себя легкий дискомфорт. Невольно я позавидовал комиссару, колдовской дар которого делал ненужным подобное самоистязание. Хорошо быть неординаром… А вот нашему брату по-другому никак: питающийся кровью владельца служебный магофон не только позволял обделенным талантом ординарам телепатически общаться между собой, но и частично защищал от насылаемых Хаосом видений. К сожалению, лишь частично.
        - Это обязательно? - Эдуард повертел в руке футляр магофона. Из-за болезненной неприязни к такого рода процедурам сразу после зачисления в группу он заработал прозвище Неженка.
        - Да! - рявкнул на него часто-часто моргавший Артур. После активации магофон усиливал зрение владельца и повышал болевой порог, но процесс этот к приятным было не отнести. Судороги, жжение в глазах, временная потеря ориентации. Неудивительно, что некоторые предпочитали не снимать алхимические устройства по несколько дней кряду, чем терпеть столь неприятные ощущения при их подключении. - Другой защиты от Хаоса еще не придумали, не так ли? Или у тебя вдруг дар прорезался?
        - Нет, - заранее скривился Эдуард и осторожно прилепил пластину магофона на левый висок.
        - Вот и молодец, - хохотнул Лео. - Зато теперь, если Хаосом зацепит, совершенно безболезненная инъекция избавит тебя от мучений.
        - Скажете тоже! - не купился на подначку Неженка, которому было прекрасно известно, что магофон просто передает в контору данные о состоянии здоровья владельца, и после возвращения на базу медики сразу знают, кому чего колоть. А убивать ядом или чарами одержимого - пустая трата времени: какая разница Хаосу мертво тело или нет?
        - Шучу, - перехватив недовольный взгляд комиссара, усмехнулся Ройе. - Если что, они командира группы просят одержимому башку отстрелить…
        - Лео! - тяжело вздохнул Артур.
        - А что я? И не надо на меня кричать. - Красавчик состроил обиженное выражение. - И вообще, магофон - замечательная и очень удобная вещь! Будь моя воля, носил бы, не снимая.
        - Смысл? - усмехнулся, глянув на встроенные в приборную панель часы, Ян.
        - Удобно, - пожал плечами Ройе. - Всегда на связи, бытовые заклинания различаешь… Неординару по большому счету ничем не уступаешь.
        - Ну, уж это ты загнул! - водитель сбросил скорость. - Прям, не уступаешь…
        - На бытовом уровне, - уточнил Лео.
        - Тут недавно по ящику передачу смотрел про алхимические имплантаты, ну и про мобильные магофоны рассказывали, - заулыбался Артур. - Со временем они в тело врастают. Потом не всякий хирург вырежет…
        - Брехня это все! - как мне показалось, не очень уверенно хмыкнул Лео. - Заказуха.
        - Известны случаи, когда ординары вживляли себе столько имплантатов, что собственной крови им уже не хватало, - заметил прислушивавшийся к разговору комиссар. - Без постоянного переливания крови они жить больше неспособны…
        - Точно, точно, - закивал головой Ян. - Как их - неопиры? Они на черном рынке у потрошителей кровь скупают.
        - Доказать связь неопиров с бандами потрошителей пока не удалось, - задумался комиссар. - Но этот вопрос находится на контроле Комитета Стабильности.
        - Говорят, комитетчики этих тварей и вывели для своих штурмовых отрядов, - нахмурился Артур.
        - Зачем? У них нормальные вампиры есть, - влез в разговор Эдуард.
        Я его сомнения отчасти разделял: костяк штурмовых отрядов Комитета Стабильности составляли именно вампиры - сильнейшие колдуны, работавшие с настолько мощными чарами, что собственной энергии для их сотворения им уже не хватало. Но чем-чем, а донорской кровью Комитет мог снабжать их в неограниченном количестве.
        Вновь запищал приемник, и Ян моментально включил громкую связь.
        - Двести восемнадцатый, займите позицию в соответствии с загруженными в терминал координатами, - сразу же перешел к делу диспетчер.
        - Наша задача? - Выдвинув панель, Артур включил встроенный в приборную панель терминал.
        - Произошел прорыв Пелены, до прибытия спецподразделений Гвардии, будете совместно с жандармерией осуществлять блокаду района. Не пропускать никого, независимо от социального статуса. Повторяю - никого! Пытающихся покинуть район прорыва сотрудников Службы Контроля и жандармов, задерживайте и передавайте второй линии для отправки в Госпиталь на освидетельствование. Конец связи.
        - Мы в первой линии? - присвистнул Ройе. - Вот влипли!
        Да уж, дело дрянь. Мало того, что Хаос прорвался через Пелену так близко к Центру, так еще и приказ - никого не выпускать. Вот это действительно странно. Обычно в таких случаях для неординаров всегда оставалась возможность покинуть опасный район - они-то одержимыми быть точно не могут. Выходит, есть подозрение, что Пелену с этой стороны пробили. Намеренно или по оплошности - второй вопрос, но если чернокнижники или одержимые попытаются прорвать оцепление, мало нам не покажется. До прибытия гвардейцев можем и не дожить.
        - Не все так плохо. - Станке быстро застучал по клавиатуре терминала, хмыкнул и вновь задвинул его в приборную панель. - Мы перекрываем проход между двумя пятиэтажками, сразу за нами позиция жандармов. Эпицентр метрах в трехстах, и там уже комитетчики работают.
        - Минута до прибытия, - предупредил нас Ян, на полной скорости огибая тащившуюся прямо по центру улицы госпитальную платформу. Зависший над передвижной лабораторией болид сопровождавших медиков жандармов включил мигалку, но мы уже оставили их далеко позади. С соседней улицы вывернула высотная платформа пожарной охраны, наш транспорт резко ушел вниз и чуть не царапнул днищем серое дорожное покрытие. - Меж домов болид заводить не буду, выкину вас у проулка.
        - Идет, - кивнул Артур, понимая, что иметь возможность для экстренной эвакуации никогда не помешает. - Оружие к бою!
        Эдуард обреченно вздохнул и вынул из прицепленной на новенький жандармский ремень кобуры служебный разрядник, зализанные формы которого наводили на мысль о живом существе. Подогнанная под руку владельца черная рукоять ложилась в ладонь идеально, но парень, сдвинув предохранитель, болезненно поморщился, когда выскочившая игла проткнула кожу у основания большого пальца. А куда деваться? Оружие на чистой крови работает, а автономным питанием только стационарные разрядники снабжают - слишком уж дорогими в обслуживании такие аппараты выходят. Еще, правда, специально для гвардейцев подобное личное оружие изготавливается, но у тех просто выхода нет: кровь неординаров алхимическому оружию не подходит.
        Расстегнув молнию стоявшей в ногах сумки, я вытащил оттуда собственный разрядник: не тупорылого уродца «Зарницу-1» - такая игрушка осталась висеть в плечевой кобуре, - а куда более мощный аппарат: «Гром-32». Внешне этот разрядник весьма напоминал лишенный дуг арбалет, только вместо спускового крючка под палец удобно ложилась клавиша управления огнем. Захлестнув на запястье петлю, внутреннюю сторону которой усеивали тончайшие волосики питающих оружие кровью игл, я подключил ее к оружию, и тут же на коже холодом загорелись точки уколов.
        Не шибко приятные ощущения, но можно и потерпеть - обычно боль стихает достаточно быстро: впрыснутый через иглы алхимический состав не только усиливал регенерацию тканей, но и снимал болевые эффекты. Вообще, по сложившейся в Управлении традиции «Гром» передавался самому молодому бойцу группы, но Станке после назначения Эдуарда только тяжело вздохнул и оставил разрядник мне.
        - Марк! - распахнул переднюю дверцу болида Артур. - Пошел!
        Выпрыгнув из зависшего в полуметре над землей транспорта, я бросился к узкому проходу между торцами двух неказистых и на редкость обшарпанных для Центра пятиэтажных жилых домов. Поднятая болидом пыль тут же попыталась забить глаза, но не помешала заметить зависшую у соседнего здания платформу жандармерии, выкрашенную в блекло-лиловый цвет. Неказистые, будто рубленые, формы этого тихоходного транспорта с бронированным куполом кабины с лихвой компенсировались его огневой мощью - в нашу сторону смотрели спаренные стволы тяжелых разрядников. Хоть какое-то подспорье от «лиловых» будет.
        - Эд, прикрываешь, Лео со мной! - Станке подбежал к проходу и махнул рукой: - Марк, проверь и доложи обстановку!
        Выбравшийся из болида комиссар сделал какой-то странный жест, и на миг почудилось, будто что-то зависло у меня за левым плечом. Повернул голову - пусто.
        - Иди, - подтвердил приказ явно сотворивший какую-то волшбу неординар. Интересно, на чем он специализируется? Сможет прикрыть, если чернокнижники или одержимые прижмут? Ладно, Станке не дергается, значит, и мне волноваться пока резона нет.
        Настороженно оглядываясь по сторонам, я нацепил на нагрудный карман служебный жетон и направился между домами к видневшейся неподалеку мостовой. Под ногами скрипел наметенный ночным ветром мелкий песок, толком еще не рассвело, и в тусклом утреннем свете серые коробки зданий почти сливались с закрывавшей небо серой пеленой облаков. Тянувший с той улицы ветерок донес легкий запах гари, и на миг стало не по себе. Уколовший левый висок магофон прогнал подступившую дурноту, и я поудобней перехватил приготовленный к стрельбе разрядник.
        Неожиданно послышались быстрые шаги, и с улицы в проход заскочил растрепанный тип в длинном дождевике. Заметив меня, он встал как вкопанный, но после секундной заминки уверенно зашагал вперед.
        - Служба Контроля, оставайтесь на месте! - не опуская разрядника, попросил я и попытался разглядеть мелькнувшую на левом веке мужчины татуировку. Черт! Колдовская метка отливала серебром, и это было совсем некстати.
        - С дороги! - не останавливаясь, бросил мне тяжело дышавший неординар.
        - Оставайтесь на месте, проход закрыт, - повторил я, спиной чувствуя настороженные взгляды коллег. Да мне и самому было прекрасно понятно, что никак нельзя дать приблизиться этому типу вплотную. Мало ли как дело обернется. - Проводится спецоперация…
        - Меня ваши игры не касаются, - передернул плечами тип в плаще и резво отпрыгнул от брызнувшей у него из-под ног во все стороны бетонной крошки.
        - Проход закрыт, возвращайтесь на улицу, - я повел ствол нагревшегося разрядника вверх, - в противном случае будет открыт огонь на поражение.
        - Да что вы себе позволяете?!
        - Три, - начал обратный отсчет я. - Два…
        Выругавшися, неординар развернулся и бросился бежать. Вот и здорово. Надеюсь, ему хватит ума не околачиваться поблизости. Нет, это ж надо было вот так сразу нарваться!..
        - Марк, продолжай движение, - отдал через магофон распоряжение Артур.
        Я несколько раз сжал правую кисть в кулак, вновь притопил указательным пальцем клавишу управления огнем разрядника и направился вперед. Меж крыш домов замаячила светлеющая пелена облаков, а неприятный запах стал еще сильнее.
        Медленно приблизившись к углу дома, я осторожно выглянул наружу, и от увиденного по коже моментально побежали мурашки. Нормальные такие мурашки - размером с кулак. Прямо над крышей стоявшей наособицу кирпичной свечки в небе чернела бездонная клякса, в глубине которой плясали не тени, нет - там резвился первородный Хаос, стремившийся разъесть накрывавшую город защитную пелену. Пульсация враждебной стихии завораживала и, с трудом опустив взгляд к земле, я сглотнул подкативший к горлу комок.
        Ух-х-х! Чуть не зацепило…
        На земле дела обстояли не лучше: на замощенной брусчаткой площади чадили искореженные останки платформы, на измятых бортах под копотью без труда угадывалась темно-лиловая окраска. Жандармы. Не повезло ребятам. Три обгорелых трупа точно вижу.
        Уловив в стелившемся по тротуару густом дыму какое-то движение, я отпрянул назад и активировал магофон:
        - Артур…
        - Продолжай наблюдение, - перебил командир, который, судя по всему, получал информацию напрямую от нацепившего на меня обзорное заклинание комиссара. - И осторожнее там…
        Выглянув из-за угла второй раз, я вновь присмотрелся к рухнувшему транспорту. Серые завитки дыма медленно расползались по всей площади, лизали стены домов, пытались просочиться в квартиры. И тишина. Ни свиста ветра, ни треска обгладывающего обломки разбившейся платформы пламени. Нет, дело явно нечисто.
        Стремительно нарастающий рев послышался за мгновение до того, как из-за крыш домов вырвалась серебристая капля скоростного болида. Транспорт на секунду завис над площадью, и обостренное магофоном зрение выхватило объятый пламенем серебряный трезубец - эмблему Гвардии - на его борту. В следующий миг болид рванулся от потянувшихся в его сторону миазмов Хаоса и исчез за домами.
        Краем глаза заметив, как, набирая скорость, несется к земле сброшенный гвардейцами пузатый бочонок, я отпрыгнул в проход между домами и тотчас на площади ухнул глухой удар объемного взрыва. Меня швырнуло на стену, потом потянуло назад, и сразу же кожу и глаза защипало от рассеянных в воздухе частиц серебра. Все ясно - нечисть зачищают. Значит, теперь надо ждать десант.
        Протерев глаза костяшками пальцев, я, уже не особенно скрываясь, выглянул из-за дома и удовлетворенно хмыкнул: от укрывавшего тротуар дыма не осталось и следа. Платформа немного чадит и все.
        Чадит? Вот именно! Невесомые язычки призрачного дымка вновь начали сплетаться в непроницаемый покров, подрагивавший синхронно с пульсацией дыры в раскинувшейся над городом защитной пелене. Похоже, серебро лишь на время ослабило проникшее в город потустороннее существо.
        Но давать вновь набраться сил исчадию Хаоса никто не собирался - воздух над площадью прорезали ослепительные линии пентаграммы, и в мастерски наведенный портал вывалился десяток бойцов в полной боевой выкладке. Черные, со множеством кармашков комбинезоны, под неглубокими капюшонами глухие маски, на ногах высокие ботинки. Из оружия - покрытые серебристыми рунами жезлы, ритуальные клинки и арбалеты. Нет, это не гвардейцы. Это комитетчики. Штурмовики.
        Мягко приземлившись на брусчатку, бойцы мгновенно рассыпались в разные стороны и на миг замерли, оглядываясь по сторонам. Много времени на принятие решения им не понадобилось: тотчас один из них взмахом жезла отправил в платформу жандармов молнию, полыхнувшую расплавленным серебром. Остальные медлить тоже не стали. Трое бросились к жилому дому, стремительно несшийся первым долговязый штурмовик выкинул вперед пустую руку, и сорванную с петель входную дверь внесло в подъезд. Двое комитетчиков убрали в ножны короткие клинки и алхимическими маркерами прямо на брусчатке принялись выводить линии какой-то сложной схемы. Остальные бойцы разошлись в разные концы площади и нацелили на искрившуюся от попадания боевого заклинания платформу странного вида разрядники и взведенные арбалеты, снаряженные болтами с серебряными наконечниками. Движения этих штурмовиков были настолько плавными и синхронными, что не кем иным, кроме как оборотнями, они оказаться не могли. К тому же большинству неординаров алхимическое оружие ни к чему, а вот перевертыши особыми колдовскими талантами никогда не отличались. Бойцы они
превосходные, а в остальном…
        Как оказалось, успокоился я рано. Начавшая плавиться от жара алхимического пламени платформа вдруг заскрипела и неожиданно брызнула во все стороны осколками пластика и рваными кусками металла. Ближайший к эпицентру взрыва комитетчик крутанул в руках жезл, и мерцающая пелена прикрыла его коллег, уже заканчивавших соединять два рисунка в единое целое. Срикошетив о защитное поле, обломки разлетелись в разные стороны, а вот смятый купол кабины снес одного из оборотней и размозжил уже безжизненное тело о стену дома. Искореженная дверца зацепила другого, чудом успевшего пригнуться боевика и сорвала с головы капюшон. Устоявший на ногах перевертыш зажал затянутой в черную перчатку ладонью расчертившую стриженную наголо голову царапину и, опираясь о стену дома, заковылял к ближайшему выходу с площади. Думаю, беспокоило его не столько полученное ранение - в обычной ситуации такая рана затянулась бы сама собой за несколько секунд, - сколько распыленное в воздухе после бомбардировки серебро.
        В развороченном нутре платформы неожиданно что-то задвигалось, а уже мгновение спустя из пылавших обломков транспорта на площадь выкатилось жуткое создание, слепленное из сильно обгоревших тел жандармов. Потустороннее существо присело для прыжка, но тут его накрыл рой ослепительных искр, вырвавшихся из жезла шагнувшего вперед заклинателя. Исчадие Хаоса невольно замешкалось и получило в бочкообразную грудь арбалетный болт с сиявшим серебром наконечником. Тонко завизжав, демон все же рванул к комитетчикам, но второй болт сбил его с ног. Свалившееся на брусчатку жуткое создание попыталось подняться, и тут его разметала на куски взорвавшаяся поблизости шаровая молния.
        Так и не дождавшись команды возвращаться, я немного подался назад и окинул взглядом продолжавшую медленно увеличиваться в размерах прореху в защитной пелене. Штурмовую группу Комитета Стабильности пытавшийся прорваться в город Хаос беспокоил ничуть не меньше меня, и теперь стала понятна цель их приготовлений: двое бойцов под руки выволокли из дома безвольно обмякшего мужчину лет сорока и без излишней суеты уложили даже не пытавшегося вырваться ординара на булыжники прямо посреди густо исчертивших камни черных линий. Выкинув использованные маркеры, заклинатели времени терять не стали: один рывком разорвал застегнутую на все пуговицы сорочку, второй коротким ритуальным клинком тут же рассек завопившей от ужаса жертве сначала левое, а потом и правое запястье.
        Брызнувшая кровь густо окропила серые от пыли камни, и черные линии колдовского рисунка враз налились багрянцем. Вверх от места жертвоприношения потекло алое сияние, но стряхнувшему с лезвия кровь комитетчику этого показалось недостаточно, и, нараспев проговаривая заунывное заклинание, он принялся вырезать острием клинка какие-то символы на груди потерявшего сознание ординара. Завершив приготовления, заклинатель хрипло крикнул и по рукоять вогнал клинок в солнечное сплетение жертвы. Заклубившееся вокруг полыхавших огнем линий колдовской пентаграммы алое марево сгустилось, и тотчас мне по глазам ударила ослепительная вспышка. Магофон холодом обжег висок, и по щеке потекла тоненькая струйка крови.
        - Возвращайся, - приказал Артур. - В темпе…
        Медлить я не стал. На ходу пытаясь проморгать слезившиеся глаза, побежал по узенькому проходу и где-то уже на середине пути вжался в стену, пропуская спешивших на смену гвардейцев. Рослые парни в одинаковых шлемах с зеркальными забралами, бронежилетах и высоких ботинках на толстой подошве промчались мимо, на бегу готовя к бою странного вида разрядники. Одним лишь алхимическим оружием их вооружение не исчерпывалось: из-за плеч торчали черные, обтянутые кожей рукояти узких мечей, на поясах болтались колдовские жезлы и ручные бомбы, да и в многочисленных кармашках наверняка хранились до срока не менее смертоносные игрушки.
        - Бегом! - поторопил меня Станке и продолжил что-то втолковывать командиру гвардейцев, занимавших нашу позицию. Остальные давно забрались в болид, который, мелко подрагивая, завис в полуметре над землей. Транспорт гвардейцев так близко к зоне прорыва подходить не стал - его заостренный нос торчал из-за угла дома через дорогу, метрах в двадцати от платформы жандармов.
        Не тратя времени на неуместные сейчас расспросы, я запрыгнул в распахнутую боковую дверцу, на которой уже красовалась эмблема Энергоконтроля, и завалился на свободное сиденье. Следом тут же забрался Артур, и не успел он толком усесться, как болид рванул с места.
        - Что за спешка? - Я чуть не скатился на пол, но вовремя застегнул ремень безопасности. Дыхание сбилось, в голове зашумело, и не сразу удалось понять, что бившая меня дрожь не имеет никакого отношения к болтанке болида. Голова закружилась, магофон отцепился от кожи и окровавленной пластинкой упал на сиденье. Что ж такое творится?
        - Приказ, - процедил сквозь зубы, пытаясь удержать в руках дергающийся штурвал, Ян.
        - Марк, - позвал меня комиссар и метнул заполненную какой-то синей жидкостью мензурку. - Пей!
        Я зубами сорвал пробку и опрокинул содержимое в рот. От отдающего металлом мерзкого и солоноватого алхимического снадобья свело скулы, но тут по жилам неожиданно побежала холодная волна, и сознание сразу прояснилось. Вовремя комиссар подсуетился, ничего не скажешь: Хаос с ординарами странные дела вытворяет. Так что мне еще повезло - с одержимыми разговор короткий.
        - Ну, Марк, повезло тебе, - с облегчением переведя дух, усмехнулся Лео, когда болид набрал высоту и перестал трястись.
        - В смысле? - Я блаженно расслабился, обмякнув на сиденье. Головная боль и вялость медленно таяли, уступая напору захлестнувшей организм энергии. Еще пара минут - и буду в форме. Это чем таким, интересно, закинуться дали? Я посмотрел на зажатую в руке пробку, на которой были выдавлены всего три буквы: «Э.О.К.», пожал плечами - даже слышать о таком не доводилось, - и кинул ее под ноги.
        - Держи «блокаду», - сунул одноразовый шприц комиссар, расстегнул ремень безопасности и подобрал мой валявшийся на сиденье магофон. - Интересные дела…
        - Что еще? - Стиснув зубы, я воткнул иглу прямо через штанину и медленно надавил на поршень шприца. Не то чтобы больно, но ощущения не из приятных. Зато точно рецидива не будет. А так вдруг снова приступ скрутит? С Хаосом шутки плохи.
        - Перегорел. - Комиссар вернулся на свое место и принялся внимательно рассматривать ставший тускло-матовым диск. - Крепко тебя зацепило!..
        - Я ж говорю - везунчик, - в голос заржал Ройе. - А представляешь, комитетчики бы никого более подходящего найти не смогли?
        - Для проведенного ритуала сгодится не всякий, - поднял взгляд от перегоревшего алхимического прибора комиссар. - Как минимум в каждой конкретной ситуации значение имеет группа крови, дата рождения и…
        - Цвет глаз, рост и наличие вредных привычек… - закивал, не обративший внимания на тон куратора, Лео. - Можно подумать, комитетчики за это время успели гороскоп того бедолаги составить.
        - Вся необходимая для расчетов информация зашифрована у тебя на левом веке, - осадил подчиненного Станке. - И Марку в любом случае ничего не грозило - сотрудники Службы Контроля не могут быть принесены в жертву.
        - При исполнении, - не успокоился Ройе, - и кроме исключительных случаев.
        - Именно.
        - А неординаров не трогают никогда! - Лео демонстративно отвернулся к окну.
        - Неординаров не трогают не из-за какого-то привилегированного положения, - тоном, от которого по спине побежали мурашки, заявил комиссар. - Кровь одаренных не содержит в себе той алхимической составляющей, что связывает ординаров с Хаосом и делает их подвластными его влиянию. Такая жертва будет лишена всякого смысла. И не мне вам напоминать, что любой житель нашего города вне зависимости от одаренности всегда должен быть готов пожертвовать своей жизнью ради общей безопасности. Все ясно?
        - Так точно, - ссутулился получивший выволочку Лео.
        - Проехали, - раздосадованный несдержанностью подчиненного, Станке выдвинул панель терминала. - С вечера я запросил информацию по дому. Жильцы там не из бедных и почти у всех есть лицензии на использование зеркал. Экранированных надлежащим образом, само собой.
        - Что по размерам? - стараясь не глядеть в сторону комиссара, поинтересовался Лео.
        - Двадцать малых, восемь средних и пять больших.
        - Итого тридцать три квартиры, - тяжело вздохнул Ройе. - На весь день работы. Или кого-то дома нет?
        - На нас предварительная проверка: если кого-то нет, пусть у начальства голова болит. Сейчас скину информацию по лицензиям в магофоны, но проверять будем всех… - Артур задумчиво посмотрел на меня; я только пожал плечами. - Ты, Марк, без связи остался? Ничего, на обратном пути в Управление заскочим, на замену магофон выпишем.
        - А сейчас как?
        - Ерунда, все равно в квартиры заходить не будешь, - отмахнулся Станке. - Ян, долго еще?
        - Почти добрались.
        - А никто в последнее время в дом не заселялся? - уточнил погрустневший Ройе, которому не терпелось с наскока решить поставленную задачу.
        - За два года новых жильцов не было. Марк, держи. - Артур кинул мне форменную жилетку инспекторов Энергоконтроля. Сам он уже накинул точно такой же ядовито-оранжевый наряд поверх куртки. - Подачу энергии там пару часов назад отрубили, так что нашему появлению никто не удивится.
        Так оно и произошло. Стоило болиду остановиться у невысокого забора, ограждавшего домовую территорию, как из распахнувшейся калитки выскочил сутулый привратник:
        - Ну, где вас Хаос носит! Четвертый же час без энергии сидим!
        - Много вас таких! - Артур плечом оттер сутулого в сторону, заглянул во двор и мрачно добавил: - И обязательно в мою смену…
        - А вы сюда зачем? - Тут только обратил внимание на Лео и Эдуарда привратник.
        - Выездная комиссия. - Станке не стал ничего объяснять и направился прямиком к дому, ни в одном из окон которого не горел свет. И понятно, что не в раннем времени дело - вон в соседнем доме окна уже чуть ли не в трети квартир освещены.
        - Обход жильцов, - взмахнул у лица сутулого жандармским жетоном Эдуард и поспешил вслед за командиром.
        - А? - раскрыл от удивления рот привратник. - Что случилось-то?
        - Эти господа предполагают, что кто-то произвел незаконное подключение к энергосети, - пропуская меня вперед, пояснил Лео, который как бы ненароком оказался между калиткой и привратником. - Думаю, после проверки они убедятся в нелепости подобного предположения.
        - Да как же так? Все ж жильцы с положением… - опешил сутулый. - Как можно?
        - Пустые формальности, - поспешил успокоить его Ройе. - Думаю, это ненадолго. Кстати, ни к кому в последнее время гости не приезжали?
        Я не стал дожидаться, пока Лео выпотрошит сутулого, и, взбежав на невысокое крыльцо, вслед за Эдуардом вошел в подъезд. В просторном фойе было на редкость темно, и дорогу пришлось искать чуть ли на ощупь. Распределительный щиток обнаружился рядом с каморкой привратника, и, без проблем вскрыв его универсальным ключом, я подключил переносной терминал к внутренней сети.
        - Во второй, тринадцатой, двадцать пятой, двадцать седьмой и тридцатой квартирах никого. - Получить доступ к охранной системе с помощью служебных кодов не составило труда, а вот с восстановлением архивных данных дело застопорилось. Ничего, это только вопрос времени. И точно: почти неуловимое мельтешение цифр на освещенном мягким оранжевым сиянием экране замедлилось, и терминал едва слышно пиликнул. - За последнюю неделю охранная система ничего подозрительного не зафиксировала.
        - У меня тоже пустышка, - тихонько пробормотал Лео и, обернувшись к подошедшему привратнику, подтолкнул того к двери в каморку. - Не беспокойтесь, проверка много времени не займет.
        Сутулый с удивлением уставился на подключенный к распределительному щитку непонятный прибор, молча пожал плечами и ушел к себе.
        - Давай за нами, - распорядился Артур и по лестнице направился на второй этаж - на первом жилых помещений не было. - Мало ли что…
        Я закрыл крышку щитка и поплелся наверх. Действительно, никогда наперед нельзя знать, чем самое пустяковое задание закончится. Бывали прецеденты, бывали…
        Началась проверка - жуткая рутина! Заспанные жильцы хоть и обещали жаловаться во все инстанции, но препятствий инспектору Энергоконтроля чинить не решались, а все свое раздражение срывали на молоденьком жандарме. Нельзя сказать, чтобы роль громоотвода доставляла Эдуарду особое удовольствие, но пока он держался. Тем более что обычно ему на помощь приходил Лео, а мне еще не встречался человек, которому этот красавчик при желании не смог бы заговорить зубы.
        Вот и получалось, что, пока жильцы делились наболевшим с самозваным представителем домовладельца, а Эдуард присматривал за порядком, Станке беспрепятственно обследовал квартиру с помощью портативного сканера. Официально - с целью обнаружения неправильно подключенного к энергосети оборудования, на самом деле в первую очередь его интересовало наличие остаточных следов темной волшбы. Ну и зеркала само собой.
        С трудом удерживаясь от зевоты, я поднимался вслед за ними с этажа на этаж и скорее от нечего делать, чем в надежде обнаружить хоть что-то интересное, вновь и вновь подключался к охранной системе. Мельком просматривал показания датчиков, несколько раз отвечал на вопросы выглядывавших в коридор жильцов дома и опять шел на следующий этаж. Рутина, чтоб ее!..
        - Марк, зайди, - неожиданно позвал меня Артур в одну из квартир на пятом этаже.
        - Чего еще? - Глянув на стоявшего в прихожей владельца жилища - невысокого худого неординара, я подошел к командиру. Хозяин, мало интересовавшийся разглагольствованиями Лео о сложностях обслуживания жилищного фонда, сразу же поплелся вслед за нами в комнату.
        - У меня, похоже, сканер полетел, проверь своим, - указал Станке на висевшее на одной из стен зеркало высотой в человеческий рост. - Только быстрее, еще три этажа осталось.
        - Понял, - кивнул я и вытащил из сумки точно такой же, как у Артура, прибор. И если учесть, что со сканером Станке на первый взгляд был полный порядок, то причина для моего вызова могла быть только одна: командира что-то насторожило. И уверен, это самое «что-то» связано с зеркалом. Вот только с лицензией у владельца квартиры полный порядок, а значит, придется пошевелить мозгами.
        Терявшаяся в полумраке комната оказалась на редкость просторной и совершенно не загроможденной мебелью. Лишь у одной из стен стоял шкаф с книгами, а рядом с ведущей, видимо, на кухню дверью темнел силуэт приземистого кресла. И как назло, единственное окно завешено плотными шторами. Темень - хоть глаз выколи.
        - Господин жандарм, посветите, пожалуйста, - позвал я Эда и опустился на корточки. С показаниями сканера был полный порядок, но меня заинтересовал провод, уходивший от украшенной сложными узорами деревянной - натуральный дуб, между прочим! - рамы зеркала к розетке в стене. Вроде ничего необычного. Провод и провод. А как без него? Должен же с информационной сетью обмен данными происходить, да защитные заклинания энергией подпитываться. Вон - серебром разлившиеся по раме колдовские символы едва заметно мерцают. Нет, с экранированием тут полный порядок, точно не наш клиент.
        Ладно, провод напоследок оставим, по вызовам что? Вроде ничего необычного: анонимных адресатов нет, расхождений с базой системы безопасности тоже. Блин, давно уже пора зеркала окончательно запретить. Вот только по защищенности передачи данных они любой другой связи сто очков вперед дадут. Поэтому и оформляют до сих пор лицензии.
        - А что вас, собственно, интересует? - остановился у меня за спиной владелец квартиры, когда Эдуард включил переносной светильник и мягкое сияние разогнало тени по углам просторной комнаты. Надо же - моя отразившаяся в зеркале физиономия казалась еще бледнее, чем обычно. С недосыпу, не иначе.
        - Вследствие неправильного подключения какого-то энергоемкого прибора в вашем доме произошло отключение… - нарочито скучающим голосом начал объяснять внимательно наблюдавший за моими действиями Артур.
        - Я это уже слышал! - перебил его неординар. - При чем здесь я? Разве не видно, что в моей квартире все в порядке?
        - Видно, - подтвердил я, вновь внимательно рассматривая потертость на кабеле возле воткнутого в розетку штекера.
        - Так чего тогда еще? - вспылил хозяин. - Если вас интересует это зеркало, то с его подключением тоже полный порядок. У меня есть акт о приемке монтажных работ, выданный, между прочим, вашей организацией! Показать?
        - Будьте любезны, - не стал отказываться Артур. - И остальные документы на зеркало тоже.
        - Зачем это? - насторожился неординар.
        - Простая формальность, - попытался успокоить его Станке.
        Пока хозяин квартиры искал документы, я продолжал задумчиво изучать злосчастный кабель. Странное дело: зеркало новехонькое, сам кабель тоже, а у вилки весьма заметная потертость, будто штекер постоянно из розетки выдергивают. Получается, зеркало часто отключают от сети? А зачем? Нет, это, конечно, не криминал - полностью заряженного экранирующего заклинания хватит надолго, но все же: зачем? Переносили на другое место? Или?..
        Я прикоснулся к мерцавшим серебром защитным символам - кончики пальцев весьма ощутимо укололо энергетическим разрядом, - а затем ногтями провел по боковине. Ощутил какую-то неровность, провел второй раз, и тут ноготь указательного пальца ушел в глубокую щель, которая оказалась искусно замазана не до конца подсохшим лаком. А вот это уже интересно!
        Уцепившись обеими руками, я слегка надавил и почувствовал, как немного сдвинулась лицевая панель рамы. Вот оно как!
        - Наш клиент, - поднявшись на ноги, я вытер налипший на ногти лак о жилетку.
        - Что? - обернулся ко мне с документами в руках хозяин квартиры, но в следующий миг Станке крутнул его обратно, впечатал лицом в стену и приставил к затылку неуловимым движением выхваченный из кобуры разрядник.
        - Руки за спину! Быстро! - заорал командир группы, и подскочивший Эдуард защелкнул на запястьях неординара наручники.
        - С чего взял? - подошел ко мне Лео.
        - Верхняя панель с защитными символами съемная, - объяснил я. - Выключаешь из сети, снимаешь раму…
        - Послушайте… - начал было хозяин квартиры.
        - Замолкни! - еще сильнее вдавил его лицом в стену Артур. - Эд, вызывай технарей. И комиссара.
        - Вы за это ответите! - прогундосил уткнувшийся носом в стену неординар. - Я буду жаловаться!
        - Будешь, будешь, - усмехнулся Лео. - Никто не сомневается.
        - Это какое-то недоразумение! Я сотрудник городской администрации!.. - начал извиваться хозяин квартиры, но Артур лишь усилил хватку левой руки, а дулом разрядника легонько ткнул его под ребра. Подействовало.
        - Слушай, Марк, - Лео присмотрелся к зеркалу и ухватился обеими руками за раму, - ты уверен, что здесь что-то не в порядке? Я ничего не вижу.
        - Там сбоку, - объяснил я и предупредил: - Только не трогай.
        Но было уже поздно: Ройе неосторожно надавил, и лицевая часть рамы осталась у него в руке. Он попытался поставить ее обратно, и в этот момент из глубины зеркала в комнату выплеснулась тень. Светильник в руке отошедшего к двери Эдуарда на мгновение мигнул, а когда его свет вновь разогнал подступившую со всех сторон тьму, откатившийся от зеркала Лео уже поднимался с пола. И хоть вид у него был весьма растрепанный, но все конечности оказались на своих местах. Неужели пронесло?
        - Ты как, порядок? - скосил на него глаза Артур, продолжая удерживать чернокнижника. Теперь-то уж причастность хозяина к проведению запрещенных ритуалов не вызывала никаких сомнений.
        - Порядок, порядок. Чудом не зацепило, - зажал виски ладонями побледневший красавчик.
        - Куда ж ты вечно лезешь?! - с облегчением выругался Станке. - Допрыгаешься когда-нибудь!
        - Да ладно тебе. - Лео хлопнул левой рукой по раме вновь ставшего самым, что ни на есть обычным зеркала, и обручальное кольцо звякнуло о наложенную на полированное дерево серебряную руну. - Обошлось же…
        - Обошлось, - подтвердил странно прищурившийся Артур и, не меняя тона, скомандовал: - Марк, держи его!
        Тут только я сообразил, что обручальное кольцо Лео каким-то неведомым образом перекочевало с правой руки на левую. Времени на раздумья не было, и, отшвырнув сумку, я прыгнул к Ройе.
        Зеркальный двойник Лео оказался к этому маневру готов и, легко уклонившись от направленного ему в голову кулака, врезал мне под дых. В глазах мелькнули звезды, и, сгибаясь в три погибели, я отскочил, пытаясь перевести дух, но демон оказался слишком быстр. Ухватив меня за руку, он вновь замахнулся и… рухнул на пол. Припечатавший его по затылку рукоятью разрядника Артур саданул второй раз и рявкнул на опешившего Эдуарда:
        - Чернокнижника держи!
        Вроде бы отправленный в глубокий нокаут зеркальный двойник попытался откатиться в угол, но я сразу же врезал ему с ноги. Хорошо врезал. От души. Попал в висок, и демон опять растянулся на ковре.
        - Живым! - зло глянул на меня Станке и достал собственную пару наручников.
        - Хорошо, - пожал я плечами. Если удастся спеленать демона живьем, то останется хоть какой-то шанс вызволить Лео из Зазеркалья. Не собственными силами, конечно, но по такому поводу и комитетчиков побеспокоить можно. Да и своих экспертов в конторе хватает. Помогут. Если успеют. - Понял.
        И вот этот наш обмен взглядами в итоге и решил дело. Что-то рвануло меня за ноги, и, перекувыркнувшись вверх тормашками, я спиной врезался в стоявший у противоположной стены шкаф. Артуру пришлось ничуть не легче: пропустив несколько стремительных ударов моментально оказавшегося на ногах демона, он ушел в глухую оборону. Удерживавший чернокнижника одной рукой Эдуард, пальнул из разрядника, но слишком поторопился и промахнулся. Выстрел впустую вышиб брызнувшее на улицу осколками стекла окно.
        Демон стремительно рванул к стрелку и почти без замаха пнул. Успевший второй раз выстрелить и вновь промахнуться Эд попытался поставить блок, но это заученное движение мало ему помогло: мощный удар сбил парня с ног, а вылетевший из руки разрядник покатился по ковру.
        Прыгнув за оружием, зеркальный двойник на миг утратил бдительность, и подскочивший Артур со всего размаху опустил ему на загривок сцепленные руки. Тут уж и я оказался рядом и подножкой вновь отправил на пол на мгновение «поплывшего» от удара по голове демона. Принявший эстафету Станке от души врезал ему по ребрам и сразу же метнулся к оставшемуся без присмотра хозяину квартиры.
        - Стой! - заорал он, но было уже поздно. Побледневший, как мел, неординар прыгнул к зеркалу и со всего размаха пнул его ногой. Тонкое стекло брызнуло бесчисленными осколками, и в тот же миг корчившийся на полу демон пошел трещинами и осыпался на ковер мелким хрустальным крошевом. - Нет!..
        - Я уничтожил демона! - с явственно различимыми истерическими нотками закричал неординар. - Я! Это будет учтено…
        - Да ты! - Артур подхватил с пола оброненный разрядник. - Ты его убил!..
        - Станке! - Появившийся в дверях комиссар в один миг понял суть произошедших здесь событий. - Остынь! Опечатайте квартиру и немедленно спускайтесь к болиду. Сейчас сюда прибудет опергруппа Комитета Стабильности. И живее! Я жду внизу.
        - Эд, на выход! - Ухватив побледневшего и съежившегося от страха хозяина квартиры за шиворот, Артур толкнул того к входной двери. Потом оглядел рассыпанные по полу хрустальные обломки, смешавшиеся с осколками зеркала, и отцепил с виска пластину магофона. - Марк, опечатай дверь.
        - А обуться? - заикнулся неординар, на ногах которого были домашние тапочки.
        - Пошел! - не особо сдерживаясь, толкнул его, убирая разрядник в кобуру, Станке, закинул в рот пару каких-то таблеток, сморщившись, разжевал и уже спокойней повторил приказ: - Пошел!
        Лично мне его грубость была вполне понятна - и у самого на душе кошки скребли. Но я-то Лео всего полгода знал, а Артур… Нельзя сейчас расслабляться, никак нельзя.
        Немного прихрамывая после падения, Эдуард покинул злополучную квартиру первым, следом вышел конвоируемый Артуром чернокнижник. Командир вручил мне ключи, и я захлопнул за собой входную дверь. Подергав ручку, убедился, что замок защелкнулся, и вытащил из висевшей на плече сумки керамический кругляш, сплошь покрытый сложной вязью алхимических символов. Приложил к дверному полотну, надавил так, что торчащий из середины шип проколол кожу, и печать тотчас прикипела к декоративному покрытию. Теперь несанкционированного проникновения можно не опасаться. Если кто и взломает защиту, сигнал сразу в контору уйдет.
        Ах да! Последняя проверка! Выудив из кармана служебный жетон, я поднес его к печати и, уловив едва заметную вибрацию, окончательно успокоился. Все - как часы работает.
        Размеренные шаги спускавшихся по лестнице людей вдруг сменились частым шлепаньем по ступенькам домашних тапочек, которое тут же перекрыло шипение сработавшего разрядника. Швырнув сумку на пол, я бросился на звуки стрельбы, но все уже было кончено: дрожавший в руке взбежавшего вверх по ступенькам Эдуарда служебный светильник выхватил из полумрака безжизненно уткнувшегося лицом в бетонный пол чернокнижника с развороченной выстрелом спиной.
        - Попытка к бегству, - пряча оружие в кобуру, заявил Артур. - И на что только рассчитывал?
        Действительно - на что? И почему Станке его по-тихому не спеленал? И как отреагирует на случившееся руководство?
        Сплошные вопросы. И, боюсь, ответы на них вряд ли придутся мне по душе.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к