Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Конторович Александр / Десант Попаданцев : " №06 Гвардия Попаданцев Британию На Дно " - читать онлайн

Сохранить .
Гвардия «попаданцев» Александр Сергеевич Конторович
        Десант «попаданцев» #6 Не все войны выигрываются на полях сражений. И не всегда победам сопутствуют знамена и залпы орудий. Иногда, чтобы выиграть войну, достаточно лишь остановить небольшую группу людей, которые и руководят всем этим процессом. Но, чтобы это сделать, необходимо, как минимум, знать затаившегося врага в лицо. И вот занесенным в далекое прошлое людям приходится применять на практике то, что когда-то было ими прочитано в книгах. И пусть среди них нет истинных асов тайной войны, зато на их стороне аналитический ум и память о произошедшем. Им надо найти очень убедительные аргументы, чтобы к их словам прислушался даже подозрительный император Павел… И хваленая британская разведка, привыкшая переставлять неугодных людей, как пешки, внезапно обнаруживает перед собою неизвестного, но очень опасного противника. Невидимого и неуловимого, за которыми незримо маячит призрак старого и опытного врага - генерала испанкой армии, известного под прозвищем «Ночной гость».
        Александр Конторович
        Гвардия «попаданцев»
        ПАМЯТИ СЕРГЕЯ КЛЮЕВА ПОСВЯЩАЕТСЯ
        В авиации есть термин: «точка невозврата».
        Но мне больше нравится другой - «точка принятия решения».
        Анонимный автор из соседней реальности
        Уважаемые читатели!
        Коллектив авторов принял решение ограничить проект, в том виде, к которому многие читатели уже привыкли, этой, шестой книгой. Что совсем не означает, будто проект закрыт и все приключения, еще предстоящие героям мира ДП, а также их потомкам, читатели, те, кому интересно продолжение, будут вынуждены додумывать сами.
        Мир ДП продолжит свою жизнь, пусть только на страницах этой и следующих книг, а не в окружающей нас реальности.
        Хотелось бы сразу предупредить всех читателей, как принимающих книгу, так и считающих ее очередной легковесной попыткой поностальгировать о прошлом нашей страны, той самой, которая называлась СССР. Никто не обещает, что у попаданцев все получится, и уже в середине XIX века космические корабли Всемирной Директории полетят завоевывать планеты в центре Галактики. И легкой жизни у наших детей и внуков тоже не предвидится.
        С уважением
        авторский коллектив проекта «1790: Десант попаданцев»

* * *
        СЕРГЕЙ КЛЮЕВ AKA КЛИМ
        Конторович Александр Сергеевич aka Дядя Саша
        Мысловский Константин Валерьевич aka Котозавр
        Мысловская Наталья Николаевна aka Улыбка Енота
        Кулькин Александр Юрьевич aka Старый Империалист
        Серебренников Евгений Михайлович aka Всеслав
        Тоскин Николай Валерьевич aka NikTo
        Ершов Александр Александрович aka Zybrilka
        Яворская Елена Валерьевна aka Цинни
        Мельников Вадим Артурович aka Spassk
        Гурбанов Кямиль Валихад оглы aka Shono
        Коваленко Владимир Эдуардович aka ВЭК
        Романов Александр Юрьевич aka П.Макаров
        Спесивцева Елена Валериевна aka Елена Горелик
        Спесивцев Анатолий Федорович
        Чердаклиева Ирина Николаевна aka Cherdak13
        Чердаклиева Екатерина Николаевна aka Катя
        Акимов Сергей Викторович aka Cobra
        Логинов Анатолий Анатольевич
        Колганов Андрей Иванович aka Запасной
        Рыбаков Артем aka Artof
        Сердаров Андрей aka Курбаши
        Кокорин Сергей aka Змей
        Ким Сергей aka Set Sever
        Коршунов Евгений aka Dingo
        Артюхин Сергей aka Лорд д‘Арт
        Александр aka Зануда
        Константин aka Рысенок
        Марина aka Котенок
        Сергей aka Дог
        Иван aka Ivto
        Пролог
        «Чучело умного врага украсит любую каминную полку».
        Искатель приключений на одно место
        15 июня 1797 года
        Англия, Лондон
        - Милорд, в приемной ожидает тот джентльмен, о визите которого вы просили уведомить особо…
        - Хорошо, Гарри, вы очень любезны, что сообщили. А то я что-то совсем зарылся в бумаженциях, - с этими словами лорд Спенсер отодвинул от себя на край стола целый ворох документов. - Зовите его, будьте добры.
        Вошедший человек, на первый взгляд, джентльменом не был, мелкий клерк, в лучшем случае. Но Первый Лорд Адмиралтейства не занял бы свой пост, если бы судил о людях только по их внешности. Да и какая разница, кто принес долгожданное известие? Хоть нищий с окраины Лондона, главное, чтобы новости оказались приятными.
        Гость не обманул ожиданий 2-го графа Спенсера. Он не стал тратить времени на долгие предисловия:
        - Сэр, лица, коих я имею честь представлять, назначили встречу на завтра, в известном вам месте. Они надеются, что во второй половине дня у вас найдется время для визита. Это все, что я должен был вам передать. На этом примите мои уверения в совершеннейшем к вам почтении.
        С этими словами посетитель отвесил изысканный поклон и молча удалился.
        Джордж Спенсер перевел дыхание. Оказывается, он не дышал все эти короткие секунды визита. Еще шаг к цели сделан!
        Быть главой Адмиралтейства одной из сильнейших европейских держав, безусловно, весьма лестно. Да и возможностей увеличить личное состояние на таком посту предостаточно. Но фортуна изменчива, особенно, если кто-то помогает ей отвернуться от достойного, казалось бы, во всех отношениях джентльмена. А в последние годы таких недоброжелателей, не только у сэра Джорджа, явно прибавилось. Нет, газетная кампания, начавшаяся в бывших колониях Нового Света, конечно, доставила много неприятных минут многим политическим фигурам Британии. Хотя сначала вроде бы и работала против бывших бунтовщиков, вытаскивая на обозрение всего общества грязное белье вожаков бунтарей. Но ведь в качестве подстрекателей, побуждающих того же Александра Гамильтона, личного секретаря первого президента самозванцев, работать на врагов, назывались англичане! Вполне конкретные люди, живущие сейчас, занимающие видные посты. Даже суммы, передаваемые в руки предателя, оказались точны, в чем Лорд-Адмирал убедился, посетив Форин Офис. Большой неосторожностью министра финансов США было хранить переписку со своими работодателями[1 - В РеИ
бумаги сжег его внук, поэтому факт предательства стал известен только сто лет спустя. (Здесь и далее прим. авт.). ].
        Меньшим злом хозяин кабинета считал разоблачение английских резидентов, но только потому, что сам не был связан непосредственно с работой секретных служб своей страны. А вот руководители данных организаций рвали и метали! Засвеченная агентура моментально утратила свое значение. Необходимо было искать замену, тратить время, а самое главное - деньги, на возрождение шпионских сетей.
        Но в данный момент лорда Спенсера не волновали чужие беды. Завтра состоится встреча, которая решит его судьбу на годы вперед. Стать не просто чиновником, пусть и одним из самых высокопоставленных, нет… Появился реальный шанс войти в круг людей, принимающих решения о распределении весьма немалого, даже после всех неурядиц последних лет, бюджета королевства.
        День спустя
        Англия, Лондон
        Дождавшись, когда лакеи, наполнявшие бокалы гостей, удалятся, пожилой джентльмен, сидевший в массивном кресле слева от камина, звучно откашлялся, привлекая к себе внимание собравшихся.
        - Итак, друзья, не будем затягивать церемонию взаимных представлений. Мы все отлично знаем милорда Первого Адмирала, ценим его заслуги перед Британией. Особенно это касается последних событий в Норе, Ширнессе и Ярмуте[2 - Имеется в виду восстание на флоте в мае 1797 года нашей РеИ под руководством матроса Ричарда Паркера. 30 июня лидеры бунта были повешены. В мире ДП усилиями Джорджа Спенсера события завершились еще быстрее, уже в конце мая. (Прим. авт.). ]. Решительные и своевременные действия сэра Джорджа позволили в зародыше подавить волнения на кораблях, арестовать главарей бунтовщиков и вздернуть их на реях. Как они того, несомненно, заслуживали.
        Сделав глоток из бокала, он продолжил:
        - Однако у нас, - широкий жест рукой, охватывающий присутствующих, но оставляющий за некоей границей Первого Лорда, - возникают вполне законные вопросы о событиях, последовавших после объявления Испанией нам войны. Если я не ошибаюсь, флот намеревался создать непреодолимую блокаду, нарушающую торговлю Мадрида со своими заморскими колониями, не так ли?
        - Именно так, милорд, - без малейшего смущения ответил сэр Джордж. Он заранее предугадал возможные вопросы, и приготовил достойные ответы.
        - И каковы успехи ваших адмиралов?
        - Как и в любой войне, фортуна переменчива, поэтому, наряду с успехами, мои, - лорд Спенсер голосом выделил это слово, - моряки иногда терпят неудачи. Однако, джентльмены, вынужден заметить, что появилась опасность, с которой один только флот не справится, при всем моем желании…
        Ответом ему были недоуменные взгляды большинства, за исключением хозяина кабинета, который спокойно дожидался объяснения.
        Адмирал вытащил из кармана камзола несколько лоскутов разноцветного шерстяного сукна и небрежно бросил их перед собой на стол.
        - Вот это, - он поддел один из кусков материи пальцем, - во много раз страшнее любого галеона с серебром, прорвавшимся в Испанию из Нового Света.
        Дождавшись одобрительного кивка старика, сэр Джордж продолжил:
        - У меня, как и у многих присутствующих, в торговлю английским крашеным сукном вложены некоторые средства. Буквально два года назад дела шли если не замечательно, то весьма удовлетворительно. Испанцы продавали нам необработанную шерсть, а наши мануфактуры ее обрабатывали, выпускали ткани, красили (!) их, чтобы потом продавать по достойной цене всем желающим. Но вот уже прошлой весной мой управляющий начал жаловаться, что стало все труднее покупать сырье на материке. Более того, у покупателей почему-то появились претензии к нашим ценам и, вы не поверите, джентльмены, качеству окраски! Когда я стал разбираться с проблемой, то оказалось, что на рынке появляется все больше и больше испанского крашеного сукна! Оно дешевле английского, разнообразнее по расцветкам. Но и это оказалось не самой пугающей новостью. Весь этот товар производится в самой Испании! И даже если мы перекроем морские пути, то уж с Европой эти хитрые идальго вполне смогут торговать по суше. Да и ткацкие фабрики, как вам известно, очень редко располагаются в пределах досягаемости корабельных орудий…
        Судя по всему, попадание было прямо в яблочко! И теперь предстояло не оправдываться за череду досадных поражений блокирующих эскадр, а вместе (!) искать выход из положения, чреватого потерями в звонкой монете, чего все эти люди, как и сам Джордж Спенсер, страшились больше всего.
        Рыцарь бестолкового образа действия
        «Врач: «Поздравляю! Налицо явный прогресс в вашем состоянии!
        Больной: И это вы называете прогрессом?!
        Шесть месяцев назад я был Наполеоном,
        а сейчас - никто!..»
        Глава 1. Комендант парижской паники
        «Буржуи! Сверху донизу все - буржуи!»
        Приписывается все тому же «NB»

1

…Кой черт понес меня на эти галеры?!.. Сидел себе тихо-мирно, занимался прогрессорством - никого не трогал… И вот - на тебе!..
        А кто тебе не давал подумать, прежде чем кидаться в драку?
        Да хоть ты-то отстань!

«А если не я - то кто?» Ха-ха…
        Блин, вот унтер Пришибеев тоже нашелся!.. Сам-то хоть слово поперек сказал?
        А ты бы стал слушать?
        А сейчас тогда чего вылез?
        А сейчас не действовать надо, а думать!.. Так что, может, и прислушаешься. На будущее…
        Чего «на будущее»?
        Да не лезть в каждую свалку очертя голову!..
        Ну, спасибо за добрый совет - а то я не знал! Ты не в курсе, случайно, что мне ТЕПЕРЬ делать?
        Думать. Головой. А не задним местом…
        Это у нас с Наполеоном такая вот жизнь пошла последнее время. Практически непрерывная. Почти как заседание революционного комитета нынешней эпохи. И по той же, в общем, причине - чрезвычайного положения… Спорим друг с другом с утра до вечера… А потом с вечера до утра. Ага: на тему «Как? Как? Как нам людям помочь?!..» И в первую голову самому себе - как представителю биологического вида этих самых людей…
        Почему? А потому как если все гикнется, то виноватым за все промахи и неудачи назначат именно генерала Бонапарта. Принявшего ответственность на себя… Меня то есть, ага… Умиротворителя беспорядков и водворителя справедливости. А также защитника патриотов и грозы роялистов. И даже Рыцарем Революции обзывают - явно из-за того, что для резиденции своей я выбрал Тампль. Хорошо еще - пока никто не назвал «Железным».
        В чем проблема, спросите? А в том, что я полный идиот…
        Потому что с разгону влез в область, для меня совершенно незнакомую - высшие политические разборки. И теперь не знаю, что с этим делать… И Наполеон толком помочь тоже не может. Потому что хоть и участвовал в подобных интригах на Корсике - но Корсика это вам не Париж. И пусть у него и больше личного политического опыта, чем у меня, но опыт тот - игра в детской песочнице в сравнении с тем, что здесь происходит. Одно только положительно: из той песочницы Бонапарт сумел сдернуть - так что, может, и здесь удастся ноги унести в одном комплекте с головой…
        А в дополнение ко всему - и с прогрессорством тоже проблемы…
        Так что, куда ни кинь - а получается всюду одна большая задница!..

2
        Ну вот совсем маленький пример.
        ПОДШИПНИКИ
        Ага…
        Нету их здесь. Вообще. Как исторического факта.
        Я имею в виду - простых и хорошо всем знакомых шариковых и роликовых. Не умеют аборигены их делать. Поскольку даже и не знают, что это такое и зачем нужно.
        А без подшипников всем моим наполеоновским планам приходит полный абзац. Ну даже если и не полный, то почти. Во всяком случае - основательный. Потому как шиш без подшипников, а не промышленная революция. Никак не выше паровоза Стефенсона и парохода Фултона. Хотел прыгнуть на сто лет вперед - к началу двадцатого века, а хорошо, если получится на начало девятнадцатого… Большой Скачок, да… В ширину.
        Как я об этом узнал? А очень просто.
        Мне ребята первую модель станка продемонстрировали. Я-то - такой умный! - начеркал им только схему. Без углубления в детали… Да когда мне подробные чертежи-то делать?! Я ж не плоттер!.. И вот результат. Я говорю: «А чего подшипники…». А мне в ответ «А вы о чем, гражданин генерал?..» Н-да… Еле выкрутился… Да и то - спасибо Наполеону: он-то в отличие от меня знает, что нету тут «шариков от подшипников».
        Вот тут-то и начинается самое западло…
        Нет нормальных подшипников (а то, что есть - я даже название вспомнил: «подшипники скольжения», блин! - это такой маразм, что годится только для точильного круга с ножным приводом на дягтярной смазке и не более того…) - значит, нет нормальной скорости вращения. А нет нормальной скорости вращения - нет и нормальной точности обработки: хорошо, если десятые доли миллиметра… И на фига мне тогда плитки Иогансона? С которыми, кстати сказать - тоже… Половину из того, что уже сделали - в переделку пришлось вернуть. Поскольку они разные по толщине оказались… Но это сейчас не важно. А важно, что без нужной точности обработки у меня ничего нормального не будет. Ни паровозов, ни пароходов, ни тем более воздушных компрессоров… И не из-за зазоров даже. А просто вибрация не позволит делать высокооборотные вращающиеся части. А значит - не будет компактности и мощности. А компактность и мощность… Если паровую машину можно поставить на заводе, но на пароход она уже не влезает, то это не совсем та, что нужно, паровая машина. Не Универсальный Двигатель. Как определил его, помнится, Маркс. Который Карл…
        И взаимозаменяемости при такой точности никакой не будет… Как, например, обыкновенные болты и гайки в едином стандарте массово производить, если размер при производстве будет бродить туда-сюда? И нормального электрогенератора без подшипников не собрать. Я уж не говорю про двигатель внутреннего сгорания… Впрочем - компрессор-то как раз и имелся в виду в этом смысле: вся цилиндро-поршневая группа-то та же самая…
        Вот такой вот нехилый облом.
        Я даже не нашелся, что сказать народу. Промычал что-то. Хотя, конечно, суппорт сам по себе тоже дело хорошее. Качество обработки и без подшипников выросло в несколько раз (ну так сами прикиньте, что раньше получалось, если инструмент токарь держал в руке - так же как и при работе с деревом…). Ребята даже на радостях родили идею точить детали ружейного замка - выгода в сравнении с ручным изготовлением несравнима. А уж про обработку деревянных деталей - блоков корабельного такелажа, например - и говорить нечего: на ура пойдет… Но я-то не на это рассчитывал!..
        Вот и хожу я теперь посреди лета, как месяц ноябрь, мучимый запором - с похоронной мордой лица: планы свои хороню. Наполеоновские, ага… (Ну: «Это послужит ему - то есть мне - хорошим уроком!..» Чтоб знал впредь, чего изобретать…) Своими руками, можно сказать, режу с такими надеждами выращенного осетра… До обыкновенной мануфактуры, пусть и большой. Разделение-то труда никто не отменял. Да и конвейер, в общем, для работы подшипников не требует. Кое-что - и совсем немало - можно и без вундервафлей делать. Начиная от булавок и гвоздей и заканчивая той же обувью и одеждой. Только опять придется все наметки перекраивать. Так сказать - приводить ближе к прояснившимся жизненным реалиям.
        А что еще остается? На разработку подшипников я кого-нибудь посажу обязательно - потому что надо! Но - сколько времени это займет? Там ведь прокатные валки требуются специальные. И сталь особого сорта. А поди ее сейчас - получи! Когда толком никто не знает, как и из чего она делается - химия-то, повторюсь в который раз, как наука напрочь отсутствует!.. Да и не только химия, но и электрохимия, блин. Шарики-то после обработки никелировать надо - иначе у них срок службы будет так себе. А как я аборигенам объясню, о чем речь, если электричество здесь даже в сравнении с химией в зачаточном состоянии пребывает?
        Да и ладно - объясню на пальцах принцип (ну, как-нибудь справлюсь - Наполеон я или нет?), так что, думаете, на том все и закончится благополучно? Как бы не так!.. Попробуйте потом хотя бы лабораторную установку сделать, не говоря уже о промышленной… Это вам не газогенератор.
        К тому же, вспоминается сразу - на манер ночного кошмара - известная история, как у нас перед войной пришлось плевать в ванну, чтобы отникелировать партию часовых корпусов. Потому что рецепт состава правильно подобрать не смогли. А ведь казалось бы - такая ерунда! Чего нам, попаданцам, стоит с ней справиться? Да на мах! Ага… Вот только Мах об этом не знает, к сожалению. Забыли его, понимаешь, предупредить, что мы придем…
        Так что в пролете я полном.
        Как фанера над Парижем. Кстати: фанеры здесь тоже еще нет…

3
        С политикой - вообще полный афедрон.
        Потому что Конвент разбежался. Ага…
        Ну, честно признаться, тут был мой косяк. Пока я вынужденно штурмовал Тампль и сидел там возле чахоточного короля, я распорядился держать Конвент в Тюильри - по месту, так сказать, работы - до моего появления. «Всех впускать - никого не выпускать!» Цитата.
        Как бы логично…
        Флеро приказ выполнил. Но, появившись там на следующий день, я, что называется, только тогда осознал всю глубину своей ошибки… Потому как две трети депутатов за ночь буквально испарились. Тюильри ведь - огромный дворец. И ходов-выходов там - до бениной бабушки. И мало кому все известны. Вот Флеро и не смог перекрыть все. А сообразительные народные избранники, отличавшиеся чутьем не хуже, чем у Паши Эмильевича, быстренько сложили два и два и логично экстраполировали, что поутру их могут начать «бить, может быть, даже ногами». И предпочли не проверять данное предположение на практике. То есть просто дали деру - в том числе и из Парижа. Только пятки засверкали.
        В результате у меня в распоряжении оказался натуральный «всадник без головы» - столица без правительства.
        Где, конечно, оставались еще разные департаменты и комитеты - но ни один из них не склонен был к самостоятельным действиям, а уж тем паче не пылал желанием встать во главе страны в такой ситуации (ну нема дурных-то - кроме одного всем нам известного типа по фамилии Бонапарт, да…).
        А Парижская Коммуна… Ну, когда Шометта и Эбера укоротили на голову - еще при Робеспьере - буйных там поубавилось, конечно. А после термидорианского переворота и усекновения семи десятков активистов вместе с мэром как бы и вовсе стало тихо. Но амбиции остались, да… И стоило только чистому патриоту Бонапарту (а меня так уже называют, причем некоторые - в глаза. Прямо так, смело, по-простому. Честно. Че-то сразу Дон-Кихот при дворе короля вспоминается… Побывав бы…) дать отпор роялистской тирании Конвента (и так уже тоже выражаются; а чего - если и Робеспьер после свержения тут же оказался роялистом?), как оставшиеся еще в живых коммунары разом вообразили себя новым правительством «отчизны милой» и принялись непрерывно заседать, как было заведено среди революционеров этого времени.
        А на заседаниях - ну буквально «перманентная революция», блин - начали издавать декреты один другого лучше… Ну - все, наверное, уже догадались: остановка роста цен, подвоз хлеба, освобождение патриотов, смерть тиранов, а также Конституция девяносто третьего года - стандартный же боян… То есть набор… Причем разлюбезный мой Роньон был в этом деле как бы не в первых рядах… Ну - почувствовал мужик, что удача его прет (в смысле - добренький лох Наполеон) и таким макаром того и гляди закинет вообще на самый верх в вожди всех времен и отцы всех народов. И крышу у человека снесло напрочь… Он даже мне приказы начал пытаться отдавать. Юморист. Ну, пришлось ответить неадекватно…
        Господи, какой у них был ступор, когда я объявил о создании Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ага…) во главе со мной, любимым. Commission extraordinaire pour la lutte contre la contre-revolution et le sabotage - если по-французски. СЕ, если сокращенно. Шок просто. (Ну дык - это по-нашему же!.. Гы…) Они даже вякать не пытались. Ну, буйных-то, как я уже упоминал, всех гильотинировали еще до того, остались люди в основном осторожные - достаточно было им напомнить. Ну, я вот и напомнил…
        Первым же приказом изъяв у секций все пушки. В пользу государства, ага… А временно - до того как это государство объявится - в распоряжение Чрезвычайной Комиссии. Те-то пушки, что я в Саблоне позаимствовал, пришлось обратно вернуть. Беррюйе забывчивостью не страдал и казенное имущество разбазаривать не собирался. В секциях же от артиллерии все равно никакого толку. А по две пушки на секцию и сорок восемь секций полным числом в Париже - это ни много ни мало девяносто шесть орудий! Две артиллерийские дивизии, условно говоря. На хрена что называется козе такой баян? Тем более все одно толком ими пользоваться эта самая коза, то есть парижские что буржуа, что санкюлоты, не умеют… Зато я с таким количеством пушечных жерл мог диктовать условия кому угодно. (Ну, что я и не преминул сделать, как уже указал.) Поскольку известно ведь, что добрым словом и пистолетом можно добиться значительно более потрясающих результатов, нежели только одним добрым словом… Ввел, так сказать, стихийную мощь революционного потока в рамки управляемого движения.
        Возражения? А попробовал бы кто возражать после того, что только что произошло, и ПРЕДЫДУЩИЕ пушки еще стояли на площади перед ратушей с дымящимися фитилями… Зато центральные кварталы приняли такое решение вполне благосклонно. Во всяком случае, Национальная гвардия выразила полную готовность патрулировать предместья на предмет поддержания порядка. Так что, можно сказать, одним выстрелом я укокошил сразу двух зайцев… Дык Наполеон я или погулять вышел?
        Но и размер геморроя себе я таким образом тоже увеличил. Поскольку в сложившейся ситуации моя всефранцузская ЧК сама оказалась в роли того самого правительства. От которого подопечное население требовало решить все гнетущие его проблемы. Ну, помните - стандартный набор?.. А пуще всего - первоочередно и всенепременно - дать нации вожделенную Конституцию. А таковое действо может легитимно совершить только Законодательное Собрание. Депутаты которого разбежались. И хотя для простых сессий достаточно и двухсот человек, для такого исторического момента оно как-то несерьезно.
        Так что с этой задницей надо что-то делать. И как можно скорее.
        Потому что данные заморочки - еще не самое худшее…

4
        А самое худшее - это хлеб.
        Точнее - его отсутствие.
        Потому как закупки зерна продотрядами у окрестных крестьян - это мера временная. Пять лимонов контрибуции - не резиновые. Да и сумма не бог весть какая… А мне на нее ведь еще и дивизию Парижской Коммуны содержать надо! «Где деньги, Зин?!» Ага…
        На месяц примерно хлеба по скромной норме хватит. А потом? Плакатами «Все на борьбу с голодом!» народ не прокормишь. А поставки зерна в город прекратились совсем! Не хотят люди прибыль терять - чего ради революцию делали?! Ну да: «ради трехсот процентов прибыли капитал готов на все!» Вот он и готов. И если вы не можете платить - это не его проблемы, а целиком ваши.
        К слову сказать - в данном случае это именно наши проблемы. В смысле - городской администрации. И Конвента. Который разбежался… Блин… Не смогли эту самую оплату организовать. Ну - Революция, чо… Революционерам нет дела до докучных мелочей, главное - Свобода! А также Равенство и Братство. И - что особенно характерно - каждый хочет их для себя. И как можно больше. Буржуи, мать их за… Причем - даже если они пролетарии!..
        Но мне-то что делать?
        Как только конфискованное золото кончится - так все тут же и обвалится. Никто не успеет даже «мама» сказать.
        И в первую голову я останусь без своей дивизии. Ага… А вы что думали - у меня тут все бойцы идейные как один? Счаз-з!.. То есть одна идея их, конечно, привлекает со страшной силой: золото. Пока солдатам идет оплата в такой твердой валюте - проблем нет. От добровольцев приходится отбиваться. И этим добровольцам все равно, в кого стрелять ради объявленного поддержания порядка. Была бы только получка без задержек… Ну - все тот же тезис о трехстах процентах прибыли в полный рост. Буржуи, да… А как только бабок не станет - так и все!.. И дай тогда Господи Дон-Кихоту Революции успеть добежать до канадской границы, что называется…
        Так что вопрос о хлебе - отнюдь не праздный. А самый что ни на есть насущный. Даже архинасущный, как сформулировал бы Владимир Ильич. Буквально-таки «быть или не быть!» И как эту дилемму разрешить - я никак не могу придумать…
        И никто больше тоже ничего толкового не предложил…
        Коммунары (и, как ни странно, сблокировавшиеся с ними оставшиеся депутаты Конвента - включая спасенного мной из застенка Ромма - натурально, за что боролись, спрашивается?) вполне бестрепетно высказались в том духе, что реквизиции - есть меньшее зло в сложившихся условиях. Поскольку город надо спасать. То есть они отлили еще более конкретно, в той самой бронзе, в которой принято отливать призывы и резолюции здесь: спасать надо, дескать, чистых патриотов!.. Ага… Колыбель революции, блин… А то я не знаю…
        А Данилин разлюбезный Бабеф - также, кстати, с кичи вынутый, радетель за благо народное и наш уполномоченный комиссар по продовольствию, вообще меня чуть не убил… Слава Богу - фигурально. Я даже было заподозрил, что он тоже попаданец. Но после элементарной проверки от сей идеи отказался. Хотя странное это предложение покоя мне не дает…
        Короче, данный деятель прожэкт выдвинул: конфисковать у богатых все богатства. И из них сформировать единый фонд снабжения парижского населения. Ага: «Все взять - и поделить!» Шариков, блин… Вот уж не ожидал - мне он представлялся очень даже разбирающимся в вопросе человеком. Хотя, впрочем, он и разбирается - еще до революции по этой части работал - во всяком случае, сейчас с задачей закупки и распределения хлеба по предместьям справился. Несмотря на то, что это не так просто. И хлеб закупил и привез, и по секциям его распределил, и даже норму продажи умудрился проконтролировать - по крайней мере, эксцессов заметных не было, как это раньше случалось. Так что по большому счету относительной стабильностью положения я сейчас обязан ему. Но предложением своим он меня оглоушил.
        С трудом удалось отговорить от вынесения дела на официальное рассмотрение. Посоветовал выяснить вопрос с комиссарами отдельно, приватным образом. Так эту гениальную разработку НИКТО не поддержал - даже представители предместий! Священный принцип частной собственности неприкосновенен, понимаешь… С какого бодуна, спрашивается, тот же Роньон на такое пойдет, если ему придется всю свою фирму на алтарь отдать? Сам-то он тогда с чем останется?
        Да и толку-то от такого «радикального выхода из положения»…
        Ну наскребем мы несколько десятков лямов таким способом. Ну хватит нам этих «огромных» денег на какое-то время (а ведь нам придется не только еду покупать…). А дальше-то - что? Если до этого «дальше» вообще дойдет… Потому что командующие армиями на фронтах на такую дурь смотреть спокойно не будут. А попробуют занять освободившееся место. Ведь как один все метят в наполеоны! Гы… А тут такой шанс! Идиотом надо же быть, чтобы не подобрать свалившуюся под ноги власть. И противники наши - Коалиция во главе с Англией - тоже в стороне не останутся. Обязательно постараются «помочь» в таком выгодном им деле, как «восстановление Старого Порядка» - Реставрации Бурбонов, то есть…
        Вот я и думаю.
        Хотя как ни изгаляйся - вариантов получается всего два: либо доить богатые секции постоянными контрибуциями (а не так одномоментно, как Бабеф предлагает), либо - начать посылать продотряды не за покупкой, а для конфискации зерна. И - сакр дье! - мне ОБА варианта не нравятся!
        А найти какой-то третий выход у меня не получается!

5
        - Нельзя ее принимать.
        - Почему?!..
        - Ну нельзя…
        - Да почему?!
        - Да потому что нельзя, блин, и все!.. Неужто вы сами этого не понимаете?!
        - Но как же? Ведь это совершенная квинтэссенция мыслей и чаяний всех честных людей Франции! Начиная с великого Жан-Жака Руссо!
        - Ersch tvoiu met!..
        - Что, простите?..
        - Ничего!.. Что толку от такого совершенства? Вы что, не видите, что это - если трезво посмотреть - всего лишь расширенное дополнение к статьям Декларации Прав Человека и Гражданина и ничего более! Этим самым правам там принесено в жертву все остальное! Включая и нашу ненаглядную Белль Франс!
        - Да из чего это видно?!..
        - Епрст!.. Да из полной бесправности государства! Когда индивидуальные права каждого отдельного человека поставлены выше интересов страны! А все вопросы решаются исключительно по заветам вашего любимого Руссо - собранием на местной сходке. Вам рассказать или не надо, как упираются рогом крестьяне, через земли которых должны провести дорогу, нужную если не всей Франции, то всему департаменту, но конкретно им сулящую беспокойство и убавление полей!?
        - Но ведь ради этого французский народ и совершил революцию! Чтобы самому стать Сувереном!
        - Да не Сувереном он стать хочет! А мелким хозяйчиком, не желающим иметь над собой ни Бога ни властелина, и чтобы чиновники были у него на побегушках! Если претворить это в жизнь - вы получите общество полной анархии во главе с батькой Махно в каждой секции и в каждой деревне!
        - Во главе с кем, простите??…
        Епрст!.. Опять проговорился. В пылу, так сказать, полемики. Как воевода Пальмерстон. Хорошо, пальцем никого поражать не стал… Эка они меня в очередной раз достали! Просто не знаю уже, как отвязаться! Вынь да положь им Конституцию! Причем прямо сейчас и обязательно якобинскую! Это я вот для этого и спасал их от расправы? Чтобы они теперь мне прохода не давали?
        И ведь что самое паскудное - именно от меня команды ждут. Типа: ты нам только намекни - а уж мы тогда!.. Все провозгласим и оформим, как положено, официально и будем тогда счастливейшей страной с Конституцией! И тут-то и начнется сразу эпоха всеобщего благоденствия и процветания! (Я не шучу! Так и выражаются!..) Коей Человечество будет обязано исключительно мне, Великому. И в благодарность изваяет меня с шашкой на коне в полный рост и из натурального золота. (Так и подмывает предложить известную вариацию памятника Мюнхгаузену - на половине лошади.) На портике Пантеона…
        Дети малые…
        Даже не знаю, чем их пронять. Как об стенку горох. Сегодня вроде убедил - а назавтра уже все сначала! Просто зомби какие-то с однодневной памятью. Видимо, очень уж им хочется войти в Историю. Хотя бы даже и в виде той самой золотой лошади, на которой я буду стоять над Пантеоном…
        Впрочем, один неубиваемый довод пока все же есть…
        - И не забудьте: Конституцию Французской Республики должен принять не какой-то там никому не известный Совет Коммуны города Парижа. А Национальное Собрание Народных Представителей Франции. Конвент.

6
        Теперь бы нам еще этот Конвент собрать.
        Для чего надо всего ничего: изловить разбежавшихся депутатов…
        Ну вот - ловим… Ловцы, можно сказать, человеков… Аки последователи некоего И. Христа, стараемся уловить разбредшееся стадо словесными сетями.
        Потому что больше нечем. Нет у меня лишней армии, чтобы послать по всей Франции за каждым удравшим депутатом персональную группу захвата. Я пока что еще не Бог-Император Дюны. Или хотя бы планеты Земля… Толпы сардукаров в подчинении не имею. Или сардукары не у него были? Впрочем - хрен с ним… Но в любом случае приходится «использовать то, что под рукою и не надеяться на другое». Цитата… Да и как бы это выглядело - тащить депутатов в Конвент насильно? Боюсь, их же собственные выборщики не поняли бы такой страстной тяги к демократии.
        Так что ситуация сейчас получается довольно анекдотичная. Та часть народных витий, которая осталась - а их и в самом деле чуть больше, чем двести человек - высунув от изнеможения языки, скрипит перьями. Занимается активной перепиской с беглецами. На предмет «Вернись, я все прощу!» Тоже цитата, да… То есть всеми силами стараются уверить коллег, что страшный Бонапарт на самом деле внутри себя белый и пушистый. А злобный он только с бодуна… И чего мне стоило убедить в этом их самих - знаю один лишь я. Потому что тот же Карно - изобретет он когда-нибудь свой цикл, или я все перепутал и это вообще не он?! - меня поначалу, судя по взгляду, готов был на месте расстрелять как узурпатора. Будь на то его воля… И пока удалось его переубедить - с меня семь потов сошло.
        Даже не представляю, что смогло на него повлиять. Может быть - закупки хлеба для горожан на содранные с богатеньких кварталов миллионы. Во всяком случае вменяемым он стал только когда первые продотряды вернулись с зерном. (А чего? За твердую-то валюту все готовы - я ж говорил уже… И даже еще «Спасибо за покупку!» прибавляют… И «Приезжайте еще!» Ну, в точности, как утверждал ведьмак Геральт, отоваривая стражника кошельком с золотом по голове: «Деньги открывают любые двери!» Ага… Тоже мне - бином Ньютона…) Ну, еще, видимо, очевидно стало, что моя деятельность конкретно направлена на решение коммунальных проблем города. А не на реставрацию монархии, например, как некоторым почему-то вздумалось считать. На кой черт мне эта монархия сдалась… И не на приведение к власти Парижской Коммуны…
        В общем, Карно согласился принять участие в возобновлении работы Конвента. Но только потребовал от меня дать ему честное слово, что я не стану добиваться личной власти, репрессировать вернувшихся и не буду, кроме того, ущемлять завоевания революции… Ага. Ну, вот такой нынче литет мента у народа - чего я поделаю?! Эпоха непуганых донкихотов… Но, по крайней мере, теперь хоть агитацию депутатов не приходится вести самому. Поскольку нарисовалось в результате несколько десятков политиков, склонных поддерживать генерала Бонапарта в его странных телодвижениях. Как чистого патриота, да… Хоть партию уже создавай. Ага: нового типа!.. Бонапартистскую… Блин, что за радость - вариться в этой банке с пауками? Чего люди сюда лезут? Или действительно прав был Хайнлайн - и более серьезного дела для настоящих мужчин нет? Ведь только на этом уровне и можно влиять на действия государства. Если, конечно, есть желание…
        Эх, нам бы еще хотя бы человек двести депутатов собрать! В дополнение к тому, что есть… Тогда кворум будет больше пятидесяти процентов. И толпу можно будет заткнуть принятием их любезной Конституции. (Вот радости-то будет! Полные штаны…) Вот только шиш я им позволю принимать якобинскую! Надо нормальное государство организовывать, а не фантастическую утопию. Даже если она самая демократичная в мире…

7
        А тут еще и матушка добавила мне хорошего настроения. Типа вместо соли на хвост…
        Я ей денег послал. Много-немного - сколько-то… Девкам чего-нито купить - обносились ведь! - надо? Ремонт в доме сделать - тоже ведь надо? А прислугу нанять - а то ведь сами же всю домашнюю работу делают! И прямо ведь написал, чтоб не экономили - что еще пришлю!
        А мне в ответ: сынок - нельзя быть таким транжирой! И сообщение, что присланную мной сумму мама положила в банк - на черный день! Потому что в настоящий момент им на жизнь хватает, а к излишествам она детей приучать не намерена… А то не знаю я, какие это излишества! Ведь на сумму, что способен им выделять Жозеф, впятером жить можно только впроголодь!
        Ну, матушка у меня - Наполеона, блин! - женщина твердых правил. Это я уже понял - успел сообразить, опираясь на память реципиента… Но что до такой степени - не ожидал… Елки-палки - ведь написал же! А девчонкам теперь и дальше в обносках ходить. И тряпье свое самим штопать. А Элизе сейчас уже восемнадцать! Пора замуж выдавать. Но кто ее возьмет порядочный, если ей даже надеть ничего приличного нет? Для чего она в Сен-Сире обучалась? И я же в итоге оказываюсь виноват!
        Еще и втык получил за то, что мало вижусь с братьями - и отдаляюсь от них, а это нехорошо! Ну что делать! Я действительно мало с ними вижусь - хотя все трое старших - и Жозеф и Люсьен и Луи - сейчас в Париже. Но тащить их в ту дыру, куда я по собственной дурости влез?! Я им прямо сказал - еще весной! - чтоб и думать не смели в чем-то участвовать из моих начинаний, пока у меня уверенности в стабильности нет! Это еще в Шале-Медоне было. А уж сейчас-то! Я Наполеон все-таки - а не сумасшедший!
        Глава 2. Доля Дон-Кихота
        «Может быть это - самый мой большой подвиг…».
        (c) Алонсо Кехано

1
        Только вот… тьфу!.. Было бы… тьфу!.. Было бы большой ошибкой… тьфу!.. Было бы большой ошибкой думать, блин!.. Цитата! Тьфу!..
        Что за пыль у нас на улицах столицы?! Так и норовит забиться везде где только можно и по самое не могу!.. Вот как только стану Императором - так сразу же прикажу закатать все парижские закоулки в асфальт - сил моих никаких нет!.. Тьфу!!.. И пусть только попробуют отказаться!!
        Тьфу…
        Тряся головой, перекатываюсь на четвереньки. Чьи-то руки помогают.
        - Ваше превосходительство?! Гражданин генерал?! Вы целы?!
        С другой стороны нервно вытанцовывающего Буцефала доносится громкое топтание вперемешку с глухими ударами и невразумительными выкриками. Словно бригада грузчиков ударно перекидывает мешки с картошкой… Нехило так. Да… Подбежавшие конвойцы вздергивают меня в вертикальное положение, продолжая испуганно вопрошать и одновременно отряхивать и ощупывать.
        - Да нормально фо мной фте!.. Пфу!.. Чего там так долго возятся?
        - Да здоровый детина! Никак скрутить не получается!.. Как он вас не достал только?!..
        А точно не достал?.. Ощупываю и оглядываю самого себя. Нет - и в самом деле пронесло. Но - зараза! - китель распорол, гаТТ такой!.. Опять менять придется… Хорошо хоть портной мой - не кто-нибудь, а сам комиссар Роньон, ага… - успел насобачиться… Мерку знает и на болване соответствующих пропорций уже наверняка сметан новый спинджак для чистого патриота и Рыцаря Революции (которого некоторые уже вообще предлагают увенчать титулом Друга Народа - как Марата, ага… В контексте происходящего наводит на содрогание…). Что в свете имеющихся тенденций очень даже логично - чуть ли не каждую неделю новый мундир требуется!
        А чего вы хотите - четвертое покушение за полтора месяца! Прям как с цепи сорвались… Или можно подумать, что я для них медом намазан!.. Вот это я и имел в виду насчет того, что было бы большой ошибкой думать - что все так просто!.. Шиш там, а не просто!.. В глаза все готовы признать меня хоть турецким султаном, хоть императором Поднебесной! А за спиной - моментально начинают чего-то свое шушукаться: мол, предал идеалы революции, стремится к реставрации Бурбонов и вообще заражен типичным вирусом бонапартизма (ну это я уж от себя формулирую - чтоб кратко). И совершенно противоположную линию гнуть… Им, типа, виднее! Ну, точно как с Дон-Кихотом. Долбодятлы…
        И ведь поровну практически получается: одно покушение от пролетариев - то есть санкюлотов, одно от бомонда - то бишь людей порядочных. Ага… Порядочные - это в том выразилось, что один раз покушалась некая наивная девица. Которой явно не давали спать лавры Шарлотты Корде (чего я Марата-то вспоминаю…). И одно - неизвестно от кого, поскольку нападавший успел зарезаться собственным ножом, пока его ловили… Интересно - откуда этот новый равальяк будет?
        Удары и уханье с той стороны моей лошади сменяются пыхтением и хрипами. Похоже, повязали-таки… Мне подают шляпу. Слетела с головы, пока с седла катапультировался (а иначе вариантов не было). Радует, что панама моя не пострадала - только пыль выколотить… Напяливаю ее на ушибленную башку, обхожу Буцефала спереди (ага: как трамвай), мимоходом потрепав по шее для успокоения. На пыльном булыжнике вяло шевелится куча-мала.
        - Поднимите…
        С некоторыми усилиями и междометиями террориста поднимают. Вид у него… Всклокоченный, грязный, одежда порвана. Под глазом уже намечается немалых размеров синяк… Командир конвойцев протягивает мне орудие несостоявшегося преступления - здоровенный - в локоть длиной - кинжал. Да, этим бы он меня насквозь проткнул - силы явно хватило бы.
        - Ну и за что ты меня хотел убить?
        Детина, мотнув головой, отбрасывает длинные космы за спину. Сплевывает кровью на мостовую. Буравит меня ненавидящим взглядом.
        - За Тулон!
        Бинго!!.. Блин!.. Ну точно - от каждой из сторон по привету! Теперь вот от жирондистов прилетело… Поскольку мятеж-то ихней затеей был… Так что тут я без претензий, да… Но следующего, видимо, уже от чистых роялистов ждать надо - непосредственно из Кобленца. Или от них тот самоликвидировавшийся был? Р-романтика, бляха муха!.. Что называется: и где ж я их всех хоронить-то буду?!.. Тоже цитата.
        Вот так вот и живем, одним словом. То теракт, то покушение… А в перерывах - драки бульдогов под ковром, как выражался один коллега по моей нынешней деятельности лет полтораста спустя - интриги в Конвенте и коммунистической Ратуше на предмет, кто из них раньше меня объявит гением всех времен и отцом всех народов (или все же мне удастся извернуться; пока - удается вроде…). А там, глядишь, и до площади Революции недалеко. С Главной Гильотиной… Двери в Славу, ептыть… Так сказать - добро пожаловать на скрижали Истории! Хорошо еще, что термидорианцы гильотину все-таки с площади-то убрали… Это как-то обнадеживает. Хотя и ненамного - в Консьенжери она вполне работает и без всенародного обозрения. Когда надо… Кольчугу, что ли, начать носить?… Или бронежилет изобрести… Ага: из кевлара!.. Тьфу… Проклятая пыль…
        Придерживая располосованный ударом кинжала китель, отдаю оружие обратно лейтенанту драгун и вставляю ногу в стремя Буцефала. Приказываю:
        - В Тампль!
        Все равно туда едем. Там и допросим.

2
        - Я лечу, я спешу - тороплю коня… «Как живу? Как дышу?» - спросят у меня…
        Хорошие в Тампле подвалы. Глубокие. С прекрасной звукоизоляцией. Хоть из пушек тут стреляй - наверху ни черта не услышат. Потому петь можно все, что в голову взбредет. Ну вот мне и взбрело…
        …Но на то и голова
        Есть у палача
        Чтоб подумать сперва
        Не рубить с плеча!
        Не шлягер, конечно, чего уж там. Да и забыта давно. Я и сам думал, что забыл - ан нет, всплыло. «Каин XVIII». Песенка палача. От сенсорного голода, очевидно - ни кино ни видео здесь ведь нет. Вот и лезет из подсознания… Как там ее Вицин пел… Да. И не хочешь, да вспомнишь.
        Тем более и обстановка располагает.
        Допрашивать я кое-кого собирался. Да не того «тулонского мстителя»! - не мое это дело: его найдется кому допросить в новосозданной ЧК - а фигуру куда как поважнее: Барраса… Для того и ехал. Да вот что-то сомнения меня взяли. Причем не первый раз уже. И каждый раз так вот: соберусь, совсем уже приеду - и задний ход даю.
        И вот опять думаю. Покуривая трубочку в допросной камере. Ну и - пою себе, да… Как чукча.
        Ага: рубить иль не рубить - вот в чем вопрос! (Если кто думает, что заел меня гуманизм - то пусть он так не думает! Я тут уже под сотню смертных приговоров подмахнул, по мере приведения столицы к единому бою. Для вразумления самых отмороженных… В том числе токарю Тинелю - любителю отрезать головы депутатам. Ну и из мускаденов кое-кому - кого взяли с поличным «на горячем» - то есть на пробивании «тростями» уже санкюлотских черепов… Чтоб, так сказать, никто не ушел обиженным… Ниче так дело оказалось, несложное: «казнить нельзя помиловать!» - и мальчики кровавые в глазах после этого не бегают. Да и было бы кого жалеть…)
        Здесь закавыка в другом.
        Это, типа, товарищу Сталину хорошо было рассуждать в духе «Есть человек - есть проблема» - хотя реальных свидетельств такого его словотворчества обнаружено не было, так что, более вероятно, формулировку эту выдумали позже «другие товарищи» - а если проблема тут вовсе не в человеке?
        Баррас - лидер термидорианского бомонда (порядочных людей, то есть, ага…). И нет слов - если его прикончить, то, например, тот же любезный мой друг Роньон от радости просто описается. И вся Коммуна вместе с ним за компанию. Закономерненько так…
        Беда в том, что термидорианцы (понимай: Баррас) прекратили, типа, политический террор. Остановили Гильотину. (Это не совсем так. Но, в общем - скорей верно, чем нет…) И если главного как бы гуманиста после такого дела вывести в расход… То я как минимум сделаюсь смертельным врагом ВСЕХ тех самых «людей порядка» (а «beau monde» и в таком значении нынче употребляют. В противовес санкюлотской толпе). Включая и всех депутатов Конвента. Ага… Роньону-то со товарищи что - не они ж будут главными тиранами… А вот мне - оно надо?
        Потому вариантов - несмотря на явные намеки «патриотов высшей очистки» - всего только два. В точности как с хлебом, ага… Ссылка в Кайену (куда уже законопатили кое-кого из бывших пламенных революционеров, так что прецедент имеется) или высылка из страны. И - Порка Мадонна! - ни один мне тоже не нравится! Вот и пою я. Хорошо еще не «Лазаря»…
        …Я человек трудовой
        У меня семья
        И за все головой
        Отвечаю я
        А перед глазами стоит та дебильная харя из фильма - потрясающее, помню, впечатление на меня в детстве производила: исключительно отталкивающее… Как ему просто все было… А тут вот башку ломай…
        Затык в том, что я не могу просчитать последствий от того, как я поступлю с Баррасом. И реакцию самого Барраса… По той простой причине, что я НИЧЕГО о нем не знаю. В смысле - я, попаданец. Не помню я совершенно никакого Барраса из времен Великой Французской революции! Не проходил в школе. И не читал. И не смотрел даже… Ну хоть лопни! Тальена помню - оттого, что он «свалил кровавого Робеспьера». Карно помню - попадался где-то. Талейрана помню - министра иностранных дел при Наполеоне… Барраса - не помню. Соответственно и какова его роль в революции - не могу сказать. А от этого и высчитать возможные ходы не получается!..
        Может, и вправду эта Реальность - параллельная? И только похожа на нашу? А на самом деле тут все не так. И люди не те… К слову сказать - того же Талейрана тут нет. То есть, есть, но - я с огромным недоумением узнал, что он, оказывается, эмигрировал еще в девяносто втором году. Уехал в Англию на переговоры - и отказался возвращаться. Невозвращенец, блин… И теперь живет аж в США… А ведь являлся революционером еще с первого созыва Генеральных Штатов в восемьдесят девятом году! Активнейшим!.. И что мне по данному поводу думать прикажете? «Талейран эмигрировал - зачем ему это понадобилось?!»
        Вот и думаю. Вместе с Наполеоном. Потому как он-то хоть что-то про Барраса знает. В отличие от…
        Правда, толку мне от этого знания немного.
        Ну, не дурак. Не сказать, чтоб трус - служил во флоте, повоевал в колониях. Под Тулоном лично участвовал в атаке форта Фарон - там мы с ним и познакомились - а это вам не лобио кушать, знаете ли: идти во главе штурмовой колонны на приступ - с форта-то стреляют! - а потом драться в рукопашной на стенах… После взятия Тулона и Марселя осуществлял там на пару с Фрероном - как комиссары Конвента - зачистку городов от «враждебного элемента». Весьма решительно осуществлял, надо сказать… Даже переименовал оба города под конец. Тулон - в «Порт Горы» («Порт Монтаньяр», если кто не понял), а Марсель вообще в «Безымянный город». Фантазер… (Собственно, сегодняшний мститель должен был на Барраса кидаться со своим ножиком, а не на меня - но где в Истории найти справедливость, спрошу я вас?..)
        Что кроме того? Игрок. Азартный. Немало денег просадил в игорных домах Парижа еще до революции. Да и сейчас, говорят, не чурается - хотя, конечно, не в забегаловках… Обожает деньги. Обожает роскошь. Обожает славу. Обожает женщин. К слову сказать - содержал в качестве любовницы небезызвестную мадам Жозефину (и не только ее, причем одновременно… «шалунишка-куртизан» такой…). Любит быть главным в глазах толпы. Предпочитает, чтоб называли его не комиссаром, а генералом, и с теми, кто это озвучивает - весьма любезен. Составил огромное состояние на «умиротворении» Тулона и Марселя. Потом его сильно приумножил, пускаясь в финансовые махинации. Решительно боролся за сохранение своего положения у вершины государственной кормушки - потому и стал главой термидорианцев в конце концов и готов был утопить в крови прериальское восстание, если бы старый его тулонский приятель не «успел раньше»… Вот такой вот тип, знаете ли… И что примечательно - в ногах у меня не валяется… И чего с ним делать?
        А почему ты решил, что вариантов только два?
        Чего?
        Ну, почему - два? Почему ты каждый раз видишь только две возможности? Почему не предположить три?
        Ты это об чем, внутренний мой?
        Да проще же простого! Это над тобой твои знания из будущего тяготеют. И масштабы: вы там привыкли с массами работать - а здесь этого еще ничего нет. Максимум - толпа… И вот если посмотреть с точки зрения жителя этого времени…
        Все равно не пойму - ты о чем?
        Ха-ха! Всезнающий попаданец, как выясняется, знает очень даже далеко не все?
        Да я себя за всезнайку и не выдавал никогда! Говори давай - чего удумал?
        А чего мне за это будет?
        Живы оба останемся - вот чего!
        Не согласен! Ты тоже не самоубийца и живым постараешься остаться и без моей помощи! И у тебя вполне может получиться - так что я не слишком волнуюсь. Мне просто обидно, что ты решения, лежащего под носом, не видишь!
        Ну так что тогда тебе надо?
        А вот дай мне самому порешать эти проблемы!..
        Это как?..
        Ну дай мне самостоятельность на тот же разговор с Баррасом - и увидишь, как я с ним управлюсь!
        Однако… А больше тебе ничего не надо, случайно?
        Не веришь? Думаешь, захвачу власть над телом и все Баррасу расскажу?
        Да нет… Думаю как раз наоборот - наговоришь такого, что нас с тобой на месте повесят…
        Ну, знаешь!.. Захватить же власть правому полушарию над левым - если мозг здоровый, конечно - невозможно. Это ведь из твоего запаса знаний, не так ли? Не разочаровывай меня - я считал тебя умнее! Неужели ты не понимаешь, что мне здесь сидеть смертельно скучно? И хочется тоже заняться делом? А разговаривать со своими современниками я кое в чем умею явно лучше тебя!
        И в чем же это, интересно?..
        А вот дашь возможность показать - тогда и увидишь!..
        И каким же это образом?..
        Ты даже не представляешь, насколько это смешно… Вот хочешь проверить - если сомневаешься насчет Барраса?
        Проверить - как?
        А если я решу проблему с хлебом? Ты тогда Барраса мне отдашь? И станешь давать возможность поразмяться?
        Решишь проблему с хлебом?? Ты? Это как?
        Боюсь, что даже если я тебе сейчас расскажу - ты не справишься. Потому и хочу показать…
        С чего это ты так уверен, что не справлюсь? Тем более - не говоришь, с чем!
        Уф… Ну, могу и кое-что сказать… Интересно - догадаешься или нет? Вот ответь: кто занимался до сих пор хлебными поставками в Париж?
        Ну… Есть тут несколько контор. Но мы их перехватили…
        Да, я помню. Но я не про это. Конторы-то ведь частные?
        Ну да…
        Так где сейчас их владельцы?
        Да кто их знает. Сбежали, наверное, если не успели их пристрелить под горячую руку… А то и здесь, в Тампле, сидят…
        Найди их. И поскорее.
        Да зачем?!
        Не догадываешься? А вот найди - тогда узнаешь… Главное - чтоб они именно здесь, в казематах, оказались!
        Чего ты придумал, черт возьми?
        Найдешь - покажу.
        …И век живу и век учусь!
        Всюду отличусь!
        Ведь работа моя
        Не топорная!..
        Вот же скотина корсиканская - еще и издевается!..
        От скотины попаданской слышу!.. Это тебе не подписи под приказом подделывать! Коли залез на трон, так и думай не по логике «дважды два», а как политику полагается - хотя бы в рамках элементарной алгебры!
        Беда, когда подсознание самостоятельное…
        Ты ему слово - оно тебе - десять! Да еще не стесняется обзываться. Мне, правда, по большей части удается с ним справиться. Но иногда - как с тем же камуфляжем - Бонапарт стоит на своем словно Брестская крепость - до конца. Без всякого инстинкта самосохранения. Вплоть до той самой шизофрении. Настоящей. Которая обоим нам чревата одним и тем же - желтым домом…
        То есть - он и в самом деле что-то придумал? И настолько в этой своей придумке уверен, что склонен даже провоцировать мою личность, ведущую в нашем тандеме? Вот неожиданный поворот!..
        И что теперь? Послушаться внутреннего голоса или послать его на фиг? Ведь не говорит же - в чем дело-то! А у меня ситуация совсем не та, чтоб еще с подсознанием в загадки играть… Или, наоборот - та? Эй, ты, «кантовский императив» - может, скажешь все-таки?.. Молчит. На принцип корявый пошел… Или действительно до такой степени в себе уверен? Впрочем, ладно, черт с ним: неделю если на этом потеряем - проблемы большой не будет.
        - Жюно! Срочно установи, где сейчас находятся бывшие владельцы хлебных поставок в Париж. И в каком состоянии…

3
        Когда это было, в которой стране?
        Об этом не скажет никто.
        И цифры и буквы на полотне
        От времени стерлись давно…
        Так сказать - продолжение концерта по заявкам радиослушателей…
        Ну то есть - традиция уже такая. Сложилась…
        Сказки я рассказываю. На ночь. Королю Людовику XVII.

«Спокойной ночи, малыши!..» Ага…
        А то он не заснет никак каждый раз. Психотерапия вот, понимаешь… А чего вы хотите? Если семилетнего мальчишку начать каждый день бить, содержать как свинью и требовать обзывать своих родителей непотребными словами во всеуслышание, то к десяти годам с крышей у него будет совсем даже не в порядке… А если учитывать, что до того с него едва ли не пылинки сдували и любящая мать всегда готова была защитить и утешить… Вам в аду бывать не доводилось? Ну так вот туда прямиком маленький Луи и попал два года назад…
        Поэтому днем он еще ничего, нормальный. Ну - относительно. А вот как настает вечер… Чего вы думаете, я теперь с работы рано уматываю? Он только на двух человек и реагирует спокойно. На сестру и на вашего покорного слугу… (Ну да: присущее мне высокое обаяние, блин…) Куда деваться? Приходится с ним сидеть, как с младенцем. Усыплять. Пока короля Франции трясти не перестанет.
        А того хуже - если он от страха напьется… Случилось такое пару раз - пока я не приказал строго-настрого изъять всю выпивку из пределов его досягаемости. Так что теперь его еще и от недостатка спирта в организме колбасит… Непонятно? А эти, млять, революционные воспитатели из него алкоголика сделали. Регулярно напаивая мальца вдребодан. Для приобщения, видимо, к народной культуре (наряду с обучением сапожному ремеслу. Как Ваньку Жукова, ага…). Так что он в итоге привык. И без дозы одно время вообще спать отказывался идти. До истерики совершенно невменяемой. Вот мне и пришлось придумывать замену.
        Вот я и придумал…
        Рассказывать ему сказки. Какие знаю. А знаю я, к счастью, без преувеличения, немало. А по нынешним временам - так не просто немало, а сплошные шедевры. Поскольку ни братья Гримм, ни Ганс Христиан Андерсен покуда еще не известны в этом мире. Про более поздних авторов уж и не говорю… Один «Карлссон, который живет на крыше» произвел на мальчишку совершенно убойное впечатление… А я не только эту историю знаю… Так что пока баек хватает…
        Но если от времени стерлись слова
        Ему никогда не стереть
        Историю где есть любовь и борьба
        Шум битвы под сенью родного герба
        За счастье, свободу и честь!
        Ну - тоже не шедевр, как и давешняя песенка. Ну так и я не Пушкин - как смог, так и перевел. Да и сам-то оригинал, надо отметить - тоже далек от совершенства. Но для такого вот непритязательного исполнения - вполне годится… Мальчишку уже захватил ритм стиха и его содержание: глаза горят, все внимание на меня, пальцы ухватились за одеяло… Все страхи забыты - ребенок ждет начала захватывающей истории… Ну - вот она…
        - Когда-то, давным-давно, был неподалеку отсюда один вольный город. Известный в окрестных землях как Город Мастеров… И жил в том городе простой подметальщик улиц - юноша по имени Караколь…
        Беда только, что эта вечерняя сказка - единственный успех во всем деле с королем. А вот в остальном…
        Мало того, что у пацана сильнейший психоз, сформированный теми условиями, в которых его содержали, а также алкоголизм и совершенно бомжовые манеры (ну, его же на «санкюлота» обучали…) - так у него, похоже, еще и отставание в умственном развитии. Примерно как раз на те пару лет, когда из него выбивали «аристократическое воспитание». Правда, точно определить это пока не получается - он говорить нормально не может: заикается, дергается, сложные фразы не произносит - но хорошего все равно мало. Может, со временем и выправится, конечно - а если нет?
        Но еще хуже обстоит с туберкулезом.
        Так как «чюдесного исцеления юного Л. Капета Св. Бонапартом посредством наложения длани» пока не произошло. И непонятно вообще - есть ли эффект. Разве что больному - ну ребенок ведь! - кедровое масло уже надоело. И приходится исхитряться, чтобы впихнуть в него очередную порцию. Чего мы только ни придумывали… Вплоть до того, что теперь вообще сами все поголовно этим маслом питаемся - в том числе и в профилактических целях полезно - и нам оно тоже в горло уже не лезет. (Спасибо милому другу полковнику Дюруа: ресторатор, занимающий нынче пост коменданта Тампля, оказался отличным поваром и все время умудряется готовить еду так, чтобы кедровое масло в ней не особо ощущалось.) Вот не думал никогда, что буду испытывать такое отвращение к кедровым орехам! А теперь смотреть на них спокойно уже не могу…
        Не знаю уж, в чем тут дело. Может быть в том, что это кедровые орехи местного - европейского производства? Наполеон эту штуку называет «итальянская сосна» - пиния, а орехи, соответственно - pinoli, то есть сосновые. А по-французски - pignons (что то же самое), а дерево «pin» или «de pin», хотя по науке вроде как «Кедр Европейский». И я тут, честно сказать, совсем запутался - кедр это или сосна? - но на вид и вкус точно такие же, как наши. Так что даже когда мне достали «настоящие, из Сибири» - de la Siberie - я отличить одни от других не смог (если и обманули - как проверишь?). К слову сказать: когда я сдуру принялся настаивать на своей версии - выяснилось, что у здешних НАСТОЯЩИХ - то есть «ливанских» - кедров никаких ОРЕХОВ НЕТ. А есть семена типа наших сосновых. Ну и «масло» получается - смола… (У меня, вообще-то, честно сказать, чуть крыша не отъехала с перепугу: мир-то вполне мог оказаться продуктом моего же собственного бреда с такими-то ляпами; хорошо вовремя вспомнил, что и раньше-то НЕ ЗНАЛ о том, есть у ливанского кедра орехи ли нет - думал только почему-то - так что удалось все же не
сорваться с нарезки… Ага: всем попаданцам в иные миры и времена - «в мемориз!», так сказать…)
        Поэтому терзаюсь еще и по данному поводу. Шарлотте, правда, ничего не сказал. Зачем? Будет нервничать - это мальчишке передастся, а оно надо? Она ж основная сиделка, все время рядом. Сейчас пока относительно спокойна - сидит вот, тоже сказку слушает, с не меньшим интересом, чем брат (ну дети, что взять…), завернувшись в шаль. Поверила пока мне на слово… Тем более - парню на вид вроде как лучше (толку-то: кровавый кашель остался и даже доктор Иванов, да и не только он - я много кого приглашал уже… ничего внятного сказать не может, хотя осматривает больного регулярно, а мне остается уповать разве только на учителя моего Калиостро) и он не выглядит больше доходягой в последней стадии…
        В конце концов я даже гипноз применил… Ну знаю я - как и все такие мои умения, чисто случайно - кое-что из шаманского арсенала. Запустил. Работает (как проверять - тоже знаю). Но есть ли в данном случае эффект? Уж слишком хворь сильная… В общем остается тут только как графу Монте-Кристо - ждать и надеяться. В конце концов «…такие вещи случаются. Редко - но бывает…» (или как-то так). Известны случаи, когда организм сам справлялся с этой штукой, вырабатывая специальные антитела или что-то наподобие, так что человек преспокойно проживал жизнь, даже не ведая о том, что туберкулезник… Почему здесь так не может случиться? Почему мальчишке не может повезти?

4
        Ну, наконец вроде наше королевское величество уснуло.
        Тихонечко встаю и направляюсь к двери, покивав на прощанье Шарлотте. У меня еще дел до черта на сегодня - опять буду полночи сидеть - революция у нас чай как-никак! Каждая минута на счету. Не до задержек.
        Но девушка неожиданно тоже выходит за мной в коридор.
        - Господин генерал! Я хочу с вами поговорить…
        Ну… Чего бы и не пообщаться немножко? И так редко видимся. А она все ж таки - типа моя гостья… Ага: все в той же тюрьме. И даже режим фактически не изменился. Разве что стал чисто добровольным: я честно попросил королевскую дочку не высовываться без надобности и без охраны за периметр замковых стен - по нынешним-то временам очень даже обоснованное требование - и она мою просьбу честно же выполняет.
        Хотя вообще-то ей просто некогда выходить в город: практически все время приходится быть возле больного брата - пару раз только выезжала по магазинам, чтобы лично закупить и заказать что-то из одежды и еще какой-то бытовухи. Жизни она совершенно не знает, поэтому в поездках ее сопровождал Дюруа, обеспечивая ведение переговоров с продавцами, а по совместительству и командуя охраной. Он же мне и доложил об этих поездках - Шарлотта у меня не отпрашивалась. Ну не тиран же я какой домашний, в самом деле?
        А так мы с ней практически не видимся. Я уезжаю, когда она еще спит, а ложусь спать, когда она уже давно уснула. Вот только так вот - вечерами, у Луи, когда я сказки рассказываю, встречаемся. Ну, иногда перекидываемся парой-другой слов. Несколько раз она ко мне с каким-то мелкими просьбами обращалась… Ну и - все, в общем… На бoльшее - просто нет времени.
        - Слушаю вас, мадмуазель?..
        - Видите ли… - начинает девушка, продолжая усиленно кутаться в шаль, и на некоторое время умолкает. Что для ее решительной натуры абсолютно нетипично.
        Кроме того, я с удивлением обнаруживаю, что под шалью моя собеседница облачена по последнему писку моды - в прозрачное муслиновое платье нынешних щеголих покроя «типа Античность» - чего раньше я за ней тоже как-то не замечал. Вот новости!.. Понятно, отчего она в шаль заворачивается - чтоб было хоть чем прикрыться с непривычки!..
        - У вас глаза красные, - неожиданно сообщила мне Шарлотта, выйдя все же из ступора.
        - Дык, крови много пью - такая работа! - тьфу, нашел, о чем шутить, болван! - Впрочем, Брэм Стокер еще не родился. О чем вы хотели поговорить?
        На Шарлотту опять нападает несвойственное ей смущение.
        - Видите ли… - снова начинает она, опуская взгляд в пол. - Сегодня мне нанесли визит госпожа Тальен и госпожа Богарне…
        Ну, блин!.. Эти мочалки в любую щель влезут! Ко мне уже трижды приставали - да я их отшил. Теперь вот, значит - так решили? Но это, по крайней мере, объясняет, откуда взялась сия муслиновая туника - знают старые бабы, чем молоденькой девчонке мозги задурить! Ну, я им хвосты накручу - как только попадутся еще хоть раз!
        - Они просили меня… - тут, наконец, принцесса прекращает буравить пол и как обычно смело смотрит в глаза собеседнику. То есть мне. И даже решительно перестает запахиваться в шаль. Что выглядит, конечно, забавно… - Поговорить с вами о их знакомом. Который был арестован еще во время майского мятежа…
        - И которого зовут Поль Баррас, - заканчиваю я за нее. Одновременно быстро протягиваю руку и легонько дергаю принцессу за ухо. Отчего глаза у нее становятся похожи на велосипедные колеса. Не меньше. - И который является, вообще-то, главным виновником произошедших беспорядков. Этого они вам не говорили?
        - Н… нет, - слегка приходит в себя Шарлотта. - Они только говорили, что он ни в чем не виноват и что только злые обстоятельства и козни нечестных завистников заставляют вас…
        - У вас тоже глаза красные, - перебил я ее. - Вам нельзя себя перенапрягать. Ради Луи. А Барраса оставьте мне - я уж как-нибудь с ним разберусь без помощи мадам Тальен и мадам Жозефины. Кстати - обе являются содержанками Барраса и его одновременными любовницами. А до того - не только его. И одной - Жозефине - не на что жить, а вторая до смерти озабочена тем, чтобы и дальше оставаться «первой леди» парижского света… Что бы они вам ни говорили, что бы ни дарили, - принцесса переступила с ноги на ногу, - их интересует только их собственное благополучие. И ничего больше. Передайте им, что вопрос еще не решен - это мой ответ. И попросите их - от меня - не докучать ВАМ своими просьбами. Иначе это плохо кончится ДЛЯ НИХ - этим своим поступком они обе очень меня разозлили.
        Вот, блин… Чего я завелся? Даже девчонку вон, похоже, напугал - хотя она не из пугливых. Но ведь знает же, что я нынче - и. о. Феликса Эдмундовича, сиречь «кровавой гэбни». А с такими полномочиями интонациями бросаться не стоит… Как-то бы успокоить ее надо. А то вот передаст она мои слова добуквенно - а теток этих как хватит какой-нибудь удар! - и чего тогда дальше будет? Оно мне надо?
        - А знаете что? Давайте-ка устроим с вами загородную прогулку? Вместе с Луи. На целый день! Погода нынче стоит отличная, брату вашему заметно лучше - легкое путешествие на природу в коляске ему ничуть не повредит. А наоборот: смена обстановки, сельские пейзажи, чистый воздух пойдут только на пользу!.. Ну как, согласны?
        Глава 3. Шале-Медон. Свидание с будущим-2
        «Audio vocem de mirabili future…». (c)
        Перевод с латинского Ю. Стасюка

1
        Цокают по дороге копыта фиакра…
        Или про это я уже говорил? И помню, помню: у фиакра нет копыт.
        Да и цокать особо не по чему, если честно. Плохо у нас нынче во Франции обстоит с дорожным строительством. Хотя Школа мостов и дорог скоро уже полвека как имеется. Но вот с покрытием этих самых дорог - увы, никак… Что для будущего асфальтобетона, что для прошедшего римского мостового камня покуда не сезон… Даже в Париже не все улицы мощеные.
        Ну, тогда пусть скрипят рессоры. Тем более дорога не профилированная ни шиша - проселок проселком - есть на каких ухабах переваливаться…
        Это мы за город едем. На ту самую прогулку.
        Демократично так. В фиакре. Том самом, реквизированном, что закреплен был за мной еще с весны. Вот пригодился.
        А чего? Самое то - по хорошей погоде в открытом автомобиле… ну то есть, тьфу - в экипаже прокатиться. Южное лето - благостная пора. Не то что наша карикатура здешних зим. По формулировке Пушкина. Или он осень имел в виду? Вот черт - не помню… Ну да и фиг с ним! Здесь и сейчас - тепло, светло и мухи не кусают, что называется…
        Да и окрестности живописные по обочинам. Луга, поля, рощи - пастораль сельских пригородов Парижа. Коровки, пастушки, мельницы, огороды… А что - кто-то думал, что по причине голода все вокруг до травы уже поели? Ну так пусть так не думает… Голод-то он, конечно, голод - да только не для всех. У зеленщиков, мясников и молочников - вполне даже неплохие доходы все это время. Не поверите - иные тетки, торгующие перечисленной продукцией, содержат собственные выезды, покупают по новому платью каждую неделю и каждодневно могут позволить себе посещать театр. Чем и хвастаются друг перед дружкой, нисколько не стесняясь. А вы говорите - разруха… Нет уж: кому что, а курице - просо!.. В смысле, буржуям - прибыль! И нет у Революции более благодарных сторонниц, чем эти «парижские крестьянки» - потому что получили они ту самую Свободу. Для экономического процветания… Вот такие вот пироги с котятами…
        В общем - хорошо все, прекрасная маркиза… А только настроение у меня никак не летнее. Невзирая ни на погоду, ни на цветущие экономически окрестности. И даже на некоторые достижения в государственной деятельности с моей стороны…
        Ну что тут за народ, черт возьми?
        Две недели им твердил, что так жить нельзя - и что? Как об стенку горох. А когда мне надоело и я им сегодня доложил о своем персональном решении - так аж взвились! Ущемление свободы! Утеснение прав секций! Забвение идеалов революции!!.. Два часа орали друг на друга в Ратуше. Причем что коммунары, что Конвент - просто как близнецы-братья: в едином строю, нерушимым фронтом!.. А ведь всего-то учредил я окружные департаменты. Для лучшего управления городским хозяйством. Чтоб не бегали по поводу каждого гвоздя в Тюильри, Ратушу или ко мне в Тампль. (Еще как бегают!) Двенадцать штук - по одному на каждые четыре секции. И ведь когда еще всем им предложил наметить кандидатуры своих представителей в штаты этих контор. Так нет же - даже не почесались!.. Ну так теперь у меня будет двенадцать «районных» чрезвычаек. Плюс к ним столько же управлений уголовной полиции (хотя про этих лучше лишний раз не поминать - просто головная боль сплошная… Но есть, тем не менее, люди, готовые по данной части работать. А там - посмотрим…).
        А все остальные желающие пусть занимают места по принципу «кто не успел - тот опоздал». В общем: кто не спрятался - я не виноват!..

2
        - Мой генерал! Впереди на дороге вооруженный разъезд!
        Это Мюрат. Нынче он лично командует конвоем. Ну, еще бы - такой случай… Можно сказать, королевский выезд. Грех оставлять на рядового лейтенанта. Вот сам эскадронный и возглавил.
        Хотя, по-моему, пора уже его эскадрон в полк переименовывать. Этот раздолбай умудрился совершить практически чудо: с нуля набрал людей и достал все необходимое снаряжение, включая конский состав. Посреди Парижа! Черт побери… И никаких шуток: по сути, именно Мюрату мы и обязаны спокойствием в столице: конные патрули - основа поддержания порядка. Чешут город постоянно и весьма плотно и со всеми обнаруженными эксцессами разбираются прямо на месте. Что странно - жалоб пока не было ни одной. Я специально проверял: недовольные есть, а обиженных - нет. Вот тебе и раздолбай!..
        - Пропустите их сюда, майор - я вижу, что это нас встречают…
        И действительно - встречают.
        Хороший мне заместитель попался в Шале-Медоне. Службу знает. Ну не выезжает же он каждый раз сам на патрулирование? А сейчас вот - во главе разъезда, верхом… А, значит, наблюдение за окрестностями ведется и с воздуха. С дежурного шара нас рассмотрели, опознали и доложили. И исполняющий обязанности командира Второго Воздухоплавательного сам выехал встретить неожиданную экскурсию - я его о своей этой затее не предупреждал. И обычно он меня так не предвосхищает. Ох, чую - на базе нас наверняка будет ждать специально приготовленное представление…
        - Приветствую, дружище! - взмахом руки я остановил собравшегося рапортовать по всей форме Огюста Берже. Тоже теперь майора. А чего? По случаю удачного проведения государственного переворота среди победителей всегда наблюдается карьерный рост… Да и другие поводы есть… Один из которых - капитан Куттель. Начальник Первого отряда. Блин… Да оставь я Огюста в равном с ним чине - Куттель его бы съел. Без соли. И даже не поморщился. Какую истерику он МНЕ закатил, когда объявился, наконец, в Париже - это надо было видеть!.. Ну, все ему оказалось не так. Просто Баба-Яга какая-то. Или капитан Смоллетт. Которому ничего не нравилось. Хотя понять, конечно, человека можно… Он как первопроходец - создал новый род войск. Вложил в это дело чертову прорву сил, пропадал на фронтах со своими шарами, выигрывал сражения… Совершенно обоснованно мог претендовать на то, чтобы войти в историю! А тут вдруг - какой-то выскочка, никогда раньше к воздухоплаванию не имевший касательства - захватил его место. Да не просто захватил - а не оставил камня на камне от всего им сделанного. Все перекроил. Да еще с таким размахом, какой
самому первопроходцу Куттелю даже и не снился!.. Полное merde. Натурально.
        В общем - разругались мы с ним мало что не до дуэли. Чего, честно признаться, я никак не ожидал. Ведь все ж вроде в одно и то же небо поднимаемся. Ан, нет… Что-то у нас с ним решительное несовмещение характеров оказалось. Так что теперь, по сути, отрядов у нас не два. А один. Потому что осваивать новые методики воздухоплавательного дела под моим чутким руководством Куттель не пожелал. И гордо прошествовал в отставку. Где сейчас, по наведенным мною справкам, подвизается в светских салонах и ведет среди бомонда антибонапартистскую пропаганду. Которую, к счастью для бедолаги, местные пикейные жилеты, не будучи воздухоплавателями, воспринять не могут. И считают обычными жалобами неудачника. («Ну он же угольным газом шары наполняет! Угольным! Вместо водорода! В три раза подъемная сила падает! Это же профанация прогресса! Возврат к монгольфьерам!» Ага… Как раз для нынешнего высшего общества аргументация…)
        До сих пор обидно… Я ж на него рассчитывал.

3
        Ну а чем, в самом деле, Шале-Медон не годится в качестве объекта загородной прогулки? И пейзажи тут тебе пожалуйста, и пейзане, и воздух чистый, не отравленный городским смогом.
        И не опасно - все свои. Не нападет никто внезапно с каким-нибудь р-рэволюционным лозунгом на устах, навроде «Кингсайз - для всех!!». А с другой стороны - и пиететом излишним перед королевской кровью тоже никто не страдает. Так что не будут сюсюкать перед «его величеством» в надежде попасть ко двору. На фиг никому оно не нужно.
        А с третьей стороны - экзотика здесь. Самая в нынешнюю эпоху экзотическая. Воздухоплавание. Ну и я - в качестве экскурсовода… «Посмотрите направо, граждане - вы изволите видеть перед собой первый в мире завод по производству светильного газа, способный при непрерывной работе осветить весь Париж! (Ну, почти. Уж на Версаль-то хватило бы точно.) А теперь посмотрите налево! Здесь перед вами расстилается летное поле - тоже первый в мире воздухоплавательный порт!..» Впечатлениям нет предела… «Тут будет Сибкомбайн!» Цитата…
        Впрочем - впечатлениям предела действительно нет. Экскурсанты у меня попались исключительно неизбалованные. Да и где бы им избаловаться, в тюрьме-то сидючи? Публика безостановочно вертит головами, беспрерывно же таращит глаза и без умолку засыпает меня и Огюста Берже вопросами. Кажется, идея таки была правильная… Во всяком случае королевское величество стал на человека похож. В смысле - на нормального мальчишку. А не на ненормальное привидение. Только по недоразумению затесавшееся в мир живых. Даже не кашлянул ни разу за все время поездки. Что совсем уже здорово. А висящие в небе над полем шары его просто заворожили (ну так и вправду внушительное зрелище, чего там…). Так что надо будет такие прогулки в практику ввести…
        Бумс! Вью-у-у!..
        Бумс! Вью-у-у!..
        - Что это? - недоуменно спрашивает Шарлотта. Глядя на две дымные полосы, вылетевшие из-за стены капонира, недавно насыпанной, наконец-то, и аккуратно обложенной дерном. Мощное сооружение, да… Дирижабля у нас для хранения там покуда нет, но место не использовать - просто грех. Вот пока и оборудован полигон для не шибко безопасных экспериментов…
        - Это ракеты, - сообщил я под аккомпанемент продолжающейся канонады. - Майор, какую серию они отстреливают?
        - Двадцатую, мой генерал! - охотно пояснил майор Берже.
        - Навеску ингредиентов уточнили или пока нет?
        - Последних пару серий ничего не меняли… Разброс результатов был одинаковым. Но мы можем заехать туда сами и спросить…
        - Нет, не стоит… - я сюда, что - работать приехал? Не хватало мне только сейчас в техпроцесс закапываться… Не взрываются в полете - и это уже огромный успех. По сравнению с тем, что сперва было… Хорошо еще - я когда-то ракетомоделизмом занимался и представляю, что там и с чем едят… Но и то поначалу хлебнуть пришлось - не удавалось добиться равномерного горения пороховой шашки и все тут! Мы-то ведь в кружке двигатели готовые получали. А тут все с нуля набивать требовалось… Вот и помучались… Но модели, кажется, и в самом деле освоили. Пора переходить уже к полномасштабным образцам. И к боеголовкам заодно… - А как обстоят дела с картечницами?
        - Увы… - уже не так охотно отвечает Огюст. - Пока все так же - никак! Пробой газов при выстреле практически не дает расчету работать - находиться рядом с казенником орудия невозможно!..
        Н-да… Вот ведь… Ну, эту картечницу я изобрел. Типа вместо пулемета. Знаю ведь - появиться уже скоро должны. Так почему не напрогрессорствовать?… Опять же, вместо дорогих пушечных стволов использовать относительно дешевые ружейные. Да еще нарезные - для большей дальности стрельбы. Всем понравилось. А оно вон как… Собрать блок штуцерных стволов и поставить на лафет было ничуть не сложно. А вот устроить заряжание с казенной части - вот это, оказалось, проблема… Чисто технологическая. То есть - сделать-то можно, но - запредельно дорого. Никого не устраивает. А если не дорого - то не получается… Точность прилегания обоймы с патронами (ну, привычную всем по поздним временам «обойму» эта стальная болванка напоминает мало, но функция у нее именно такая - подать в каждый ствол по стандартному бумажному патрону с пулей, вставленному в персональное гнездо) к срезу стволов выходит недостаточная. И так и сяк вертим - а оно никак! Причем именно из-за того, что фейерверкер каждый раз, производя выстрел, рискует получить ожог - слишком близко от орудия он находится. И чего сделать - непонятно!..
        Блин, а я еще хотел безоткатную пушку сотворить… Типа: вот оно, чудо-оружие - без отдачи стреляет!! Можно без всякого лафета использовать! Да вообще гранатомет ручной сварганить - для стрельбы с плеча! РПГ, тудыть его… Ага… Представляете, если кавалерия с такими штуками в рейд пойдет? Или горные егеря? Никто ж не будет ждать от них серьезной огневой мощи. А тут - нате!.. Аж дух захватывает! Причем даже у Наполеона. А вот теперь что-то сомневаюсь я в гениальности такой идеи…
        - Ракеты? Что это такое? Это то, чем устраивают фейерверк? - между тем спрашивает Шарлотта. Ну да… Откуда ей знать при ее специфическом образовании? Слышала что-то - уже хорошо.
        Приходится отвлечься на лекцию о сути предмета. Не скрывая его боевого применения… А чего скрывать? Как раз в это время индийцы в Индии ракетами по англичанам палят. Именно после этого Конгрев свои ракеты и «изобрел». Тоже где-то уже вот-вот. Хотя не слышно пока. В общем - если кто про данную вундервафлю не знает еще - так он сам себе злобный Буратино. А я никаких государственных секретов не разглашаю. Было бы что разглашать…

4
        - Ой, а это что?.. - на сей раз Луи опередил сестру.
        Это мы капонир проехали. И стало видно стоящую поодаль за ним дюжину ветряков.
        Самых разнообразных. И с двумя лопастями, и с тремя. И с еще большим количеством. Есть привычные - с горизонтальной осью Есть нетрадиционные - с вертикальной. Большие, маленькие… Всякие. Все вертятся. Мечта Дон-Кихота. (Ага…) Рядышком с ними - сарай. Где под навесом можно рассмотреть сложенные разномастные лопасти как минимум еще на такое же количество.
        - А здесь у нас аэродинамическая лаборатория…
        Хорошо быть попаданцем: ври, чего слышал - все тебе в рот смотрят. Знаешь четыре действия арифметики - в Древнем Египте за математического гения сойдешь… Если, конечно, сумеешь обратить внимание на такие свои способности… Чего я знаю про аэродинамику? Что она есть. Ну и еще так - обрывки какие-нито. Вот с этого мы и начали…
        - Здесь у нас изучается возможность повышения мощности ветряных мельниц. Экспериментируем с формой и конструкцией крыльев. Есть интересные результаты…
        Ну, а чего я еще мог народу сказать? Зато силовой набор крыла - нервюры, лонжерон, стрингеры, обтяжка полотном, пропитка лаком - уже делать научились. И статиспытания проводить на прочность. (Ну и расчеты соответствующие тоже - начала сопромата, понимаешь, прорабатываем помаленьку…) Коллектив реально в восторге: легкость, прочность, эффективность… В принципе для большой мельницы пробные лопасти уже готовы - шестиметровые… С элеронами. А что - думаете, мельничным крыльям рулевые органы не нужны? Вполне даже имеет смысл: чтоб по ветру поворачивать было удобней - винт-то управляемого шага… Ну и змеев воздушных под это дело тож мало-мало клепаем. До подъема человека без всякого моего участия додумались - еле успел пресечь… А кое-кто даже об установке таких крыльев на морском судне заикается - в качестве жесткого паруса… Работает соображаловка. Модели профилей в аэродинамической трубе гоняют пачками, пишут снимаемые характеристики. Ищут закономерности. Формулы выводят. Больше меня уже в вопросе разбираются… Так что с некоторым испугом даже жду, что в любой момент кто-нибудь идею полноценного планера
родит - птиц в трубе продувать уже пробуют. Ага…
        - Неужели это все возможно? - искренне удивляется принцесса, (Ну, не все я, конечно, ей рассказал. Но некоторыми успехами похвастался, да…) - ведь воздух - это нечто такое, что почти не осязается… Пустота!
        - Ну, при сильном ветре очень легко заметить, что это не такая уж и пустота! - резонно встревает аэронавт Берже. - Да и при таком, как сейчас, можно убедиться… Хотите один фокус посмотреть? У нас специальная тележка есть. И легкий винт - в руках держать можно. Встаешь на эту тележку, поднимаешь винт перед собой - ветром его раскручивает - и ты едешь, как под парусом!
        Ну, это я их подучил… Старая игрушка - вращаемый ветром двухлопастный винт вместо паруса. С ручкой наподобие как у зонта. На коньках, лыжах или роликах - вполне можно кататься даже по пересеченке. Для аборигенов - чистое откровение. (Ну как те четыре действия арифметики в Египте…) Главное же - наглядность. Буквально в руках держишь демонстрацию возникновения той самой подъемной силы на профилированном крыле. Вот я и не стал упускать такую возможность. Теперь регулярно можно видеть, как кто-нибудь по полю рассекает…
        - Хотим! - немедленно выкрикивает Луи.
        Приходится остановиться. Впрочем - за тем же мы сюда и ехали, чтоб поразвлекаться, нэ?..
        Глава 4. Возвращение со строительства Сибкомбайна
        «Верно! - отвечал барон, нахлобучив шлем,
        Но хладное железо властвует над всем!» (c)

1
        Завершающие пункты нашей программы: подъем на воздушном шаре и обед. Так сказать - на сладкое.
        Обед, понятное дело, не на воздушном шаре. И даже не на лоне природы. А во вполне приличной столовой. (Я, в конце концов, прогрессор из Светлого Будущего или кто? Потому питание у нас централизованное. Остается только своим примером остальных заразить… Вот только как?) Ну а то, что после, а не до… Так оно надежнее. Поскольку побалтывает шар на привязи-то - куда деваться?.. Поэтому лучше уж - когда на землю обратно спустимся. Заодно и аппетит нагуляется… Ну, а затем домой. А что вы хотите - время… Пока туда, пока сюда, десяток километров в каждую сторону - не ближний свет концы получаются…
        Хоть в самом деле железную дорогу до Парижа строй… Деревянную то есть. Понятно, думаю, о чем речь: рельсов-то нынче мы пока еще не производим. Так что и железка у нас соответственно из бруса… (Ну - пилорама-то уже работает. Нераспиленное бревно использовать было б совсем уж варварством… У нас тут не Сибирь! Древесина вполне себе в дефиците, направо и налево не поразбрасываешься…) К местной речке «магистраль» протянута. Ее мы уже осмотрели. И даже прокатились на деревянном паровозе с конским приводом, к вящей радости Луи. Порт наш пока толком тоже еще не работает - потому можно себе было такое позволить. Хотя с портом, да - неладно получилось… Речку несколько плотин ниже по течению перегораживают. И грузы приходится на каждой перегружать с лодок на лодки. Так что много не повозишь. Видимо, и впрямь потянем ветку к Сене - саперы уже трассу размечают… Ну, через задницу все, да, а что делать, если сразу не подумал?.. Зато опыт приобретен. Блин…
        А шарик хорош… Первенец наш. Все целиком по новой технологии - и оболочка, и сеть с кольцом, и корзина из ивового прута. И даже шили его на той самой швейной машинке… Потому что нормальную так до сих пор сделать не удалось. Не знаю, почему! Все, что я вспомнил - я народу изложил. А шить механизм не желает ни в какую! Хоть ты тресни! Месяц уже всем кагалом вокруг нее ходим и ничего сообразить не можем. Включая и академиков, Шарлем привлеченных. Иголка с ушком на переднем конце, конечно, вызвала фурор и сильно упростила процесс. Но вот с конструкцией шпульки я что-то не то явно напрогрессорствовал - все время нить путается и рвется. Людям в глаза смотреть стыдно…
        Потому, в общем, шар пока у нас один новосделанный. Остальные только модернизировали. Но зато уж эта штука - настоящая вундервафля. Собственно, из-за нее Куттель меня ретроградом и выставляет…
        Причина - как раз та самая, которой я Шарля купил. Это монгольфьер. С газовой горелкой. От газового завода Лебона к летному полю протянута труба, а на точке старта от нее отходит гибкий рукав. И идет в кабину аэростата. А там - горелка с краном. Ну и… Беда только, что давления в горелке почти никакого нет (ну не сделали пока мои чудо-инженера компрессор - я ж говорил… А от завода газ идет самотеком - он же легче воздуха). Так, примитивненький подкачивающий насос с промежуточной ресиверной емкостью - чтоб факел однородный был… Потому раскочегаривать агрегат приходится долго. И большой грузоподъемностью он не отличается (от температуры воздуха в оболочке зависит - а как ее высокой держать, если горелка слабая?). И высоко не поднимешься - все ж тянущийся с земли рукав тоже вес свой имеет. (А сколько мы намаялись, сам этот рукав делая!.. Вообще отдельная песня!..) У нас - сто метров предел получился. А так - обычно выше пятидесяти не забираемся. Но для учебно-экспериментальных целей изделие оказалось вполне пригодное. А главное - дешевое донельзя в эксплуатации. А чему там дорогому быть - если водород
не используется? Так что гоняют аэростат так, что за ним уже закрепилось прозвище «попрыгунчик». И если б я был не я - шиш бы кто нас пустил на нем покататься вне очереди! Ну - хорошо быть Наполеоном, чего там…
        И также не менее хорошо, что на эту поездку Шарлотта не надела то самое новомодное платье. Прозрачного фасона. Не то бы тут весь курсантский состав с ума сошел, я думаю… Несмотря на то, что под платье все же поддевается трико телесного цвета - полностью сумасшедших модниц тут немного и Шарлотта не из их числа. А так - просто всего лишь мигать прекратили, пока я принцессе помогал в корзину забраться по приставной лесенке. Ну, солдаты, известное дело - дети… С большими… усами. Ага… Без мозгов. Ну, ничего личного… Сам солдат. Просто - констатация…
        Я приоткрыл кран горелки и мы неспешно пошли вверх, разматывая привязной трос и шланг (отдельная головная боль была сделать механизм, позволяющий его аккуратно выпускать и убирать потом обратно на барабан). Луи восторженно визжал. Шарлотта более культурно ахала. Уцепившись за борт корзины. Я же - откровенно наслаждался. Вот не поверите - но это просто великолепное ощущение: чувствовать под руками отчетливую мощь подвластного тебе механизма. Слушающегося малейшего движения пальцев. С обычным аэростатом такого нет. А здесь - машина. Хоть и примитивная и хиленькая - но работающая! Для человека из технологической эпохи - чистый бальзам на душу… Аборигенам с их крестьянской психикой не понять. Повернул ручку - увеличил скорость подъема. Захотел - убрал газ, уменьшил тягу горелки, остановился… Эх - хорошо!.. Стальные руки-крылья, а вместо сердца - пламенный мотор!.. Цитата, чего…
        Раздухарившись, я забрался чуть ли не на предельный потолок - метров на восемьдесят. Дальше не стал - просто тяжело уже вытягивать лишний груз привязи. Но и так неплохо. Парижские пригороды на горизонте в дымке видно. Шале-Медон совсем рядышком… И вся территория нашего Воздухоплавательного Центра - как на ладони.

2
        Да, все как на ладони…

«Жалкое, душераздирающее зрелище!». Как выразился бы ослик Иа-Иа. Для меня - как руководителя проекта.
        Почему? Да вот…
        С высоты почти в сто метров хорошо видно отлично спланированную транспортную структуру: подъездные и объездные дорожки - посыпанные щебнем, размеченные белым. Видно аккуратные, покрашенные строения. А личный состав - в чем мы еще раньше могли убедиться, проезжая по территории - одет в опрятную, ладно пригнанную форму и молодцевато встает во фрунт, стоит только приблизиться на уставную дистанцию. Все это говорит о том, что служба в этой воинской части налажена и что командир ее - в данном случае и. о. командира - свое дело знает…
        В том-то и беда…
        Работа кипит. Но в основном - вокруг газового завода. Это по моему собственному приказу - тему надо срочно сдавать, «предъявлять товар лицом». Потому - аврал. И всех, кого можно, я распорядился бросить туда. А майор Берже исправно приказ выполнил. И за сроки завершения темы «Сияние» я особо не переживаю. Сделают.
        А вот все остальное…
        Вы не забыли еще, чего ради я заварил эту кашу? Ага… Дирижабль. Чтоб покорить пространство и простор… Еще цитата. А результат? Ну, про швейную машинку я уже поминал… Про крылья для мельницы - тоже: сделаны они, лежат, но не испытаны! Что - специально пнуть надо было? (А ведь придется…) По паровой машине - еще даже конь не валялся. (А ведь в Сент-Мартенском предместье есть целая фабрика по производству паровых насосов - можно было бы что-то из деталей там заказать! Хотя, конечно, насосы те… Те еще насосы, да… Но хоть что-то!) Собственно по дирижаблю - только по ферме для опытного экземпляра кое-что сделано. Но и то - лишь потому, что я это раньше еще распорядился: раму с сиденьем и хвостовыми рулями. Типа для небольшой-то пробной модели. Ну - как бы в комплект к крыльям по масштабу. Чтоб технологический опыт одинаково набирался, да… Ну - тоже сделана. Лежит. А толку? Оболочки-то - нет!..
        И электричества до сих пор нет. Хотя Ампер сидит в созданной для этого лаборатории практически все время. (А кому еще было поручить?!) С задачей создать химическую батарею… Не идет пока что-то процесс. Не клеится… А без электричества - какая у нас связь будет?! Да никакой!.. К тому же, на нем еще и обязанности начальника штаба висят. Поскольку Жюно сбежал ко мне в Тампль адъютантом. Аккурат после производства в майоры (ну, не обделять же было человека? Тем более он старался…). Очень уж просился. Типа к живому делу поближе… Оно в принципе не жалко - штабист из него примерно как из контрабаса балалайка (играть можно, но только с большим трудом) - и в результате никому кроме Анри мне делопроизводство доверить не нашлось. А это тоже отрывает…
        А Берже, хотя и энтузиаст, всего лишь неплохой офицер с приличной по нынешним временам инженерной подготовкой - но никак не более того… И он отлично справится почти с любой задачей в рамках данного ему приказа - но сам, что называется, пороха не выдумает. Ну не ученый он. Не исследователь. А здесь же практически все с нуля придумывать надо. Вот и упал темп работ по сути до никакого, из-за того, что Наполеон Бонапарт возомнил себя политиком и отправился наводить порядок на парижских улицах. Рыцарь Революции, блин… Дон-Кихот Шалемедонский… Печального образа действия… Ну бываю я здесь как минимум через день - ну и что толку? И кто в этом виноват, кроме меня самого? А дело-то не движется…
        - А вот это там - что? - Шарлотта, оторвавшись от подзорной трубы, некультурно указывает пальцем на группу строений с краю территории.
        - А это у нас производственный сектор. Опытный цех по изготовлению гвоздей и мастерская по изготовлению обуви - тоже экспериментальная. Но благодаря разделению труда выработка на них весьма значительна. Во всяком случае обувью весь отряд обеспечен с избытком и мы начали уже продавать производимое на сторону. А гвоздями даже этот небольшой цех может снабжать с четверть Парижа. А после ввода в строй новой поточной линии - не меньше чем половину Франции… И это для нас сейчас архиважно.
        Еще бы не важно! Пять миллионов-то закончатся - не резиновые ж. Чем за хлеб расплачиваться? А в крестьянской стране гвоздь любому селянину на вес золота - вот вам и валюта. Так что если валовой выпуск в ассортименте наладим - проблема хлеба будет решена и без помощи Наполеона. Вот только когда получится? Тоже там свои заморочки. По несколько десятков тысяч гвоздей в день можно еще делать на коленке - как у Адама Смита описано - по булавочной технологии. А вот миллионы - уже другой коленкор. Автоматическую линию запускать надо. Да не одну - а по количеству моделей. Вот над этим тоже сейчас бьемся. И тоже - черепашьими темпами…
        И с обувью - такая же ситуация… Пооперационное разделение труда сержант Жубер организовал без проблем. Хотя пять типоразмеров (с сорок вторым в качестве базового) его слегка напрягли уже. А вот поточное производство всей линейки, начиная от детских - никак! Просто объем работы для мануфактуры получается бешеный. Тоже надо отдельный завод возводить. (Один станок для роспуска кожи на стандартные по толщине слои чего стоит! Можете представить нож для этого дела, длиной в пару метров? А ведь в наше время ВСЕ изделия из кожи производятся именно из таких стандартных разделанных пластов. Или кто-то думал, что из цельных шкур те же куртки шьют? Так пусть так не думает - шкуры-то могут быть и несколько сантиметров в толщину. Да причем неравномерно… Или те же гвозди сапожные… Сколько их на один башмак надо? А на тысячу? Вот и получается, что у нас сейчас четверть гвоздоделателей на этом типоразмере вкалывает и этого только в обрез хватает…) А Жубер тут сам никак не тянет. Ну не инженер он. Простой сапожник. Личная мастерская для него - предел. И где мне директора обувной фабрики теперь искать? А ведь обувь
такой же дефицитный товар, как и гвозди - всем нужна! Ох, где вы, мои дирижабли?..
        - Ой, а что это они делают?
        Это уже Луи. Тычет трубой в другую сторону. Чего он там увидел-то? Ну, один из шаров на другой половине поля, ну, линем на него груз затаскивают… Ах, вон это что…
        Это энтузиаст Берже выпендриться решил: продемонстрировать гостям еще одну экзотику. Сброс с воздушного шара груза на парашюте. Причем парашют-то не простой. Ранцевый. Тож, понимаешь, моей конструкции… Ну а как без него? Должно же быть средство спасения на борту? Вот - испытываем. Тоже потихоньку. Шьем купола, цепляем к ним мешки, швыряем вниз, смотрим - чего сработало, чего не сработало… Или кто-то думает, что парашют - это просто тряпка с веревками? Ну-ну… Впрочем, последнее время срабатывает вроде нормально… Ах, чтоб тебя! Что он делает?! Да я ж этого героя сам убью!
        Пока я объяснял Луи и Шарлотте, что такое парашют и зачем он нужен (Ну: «В бою может возникнуть необходимость…» - не говорить же им прямо вот тут, в воздухе, что шар сам по себе шмякнуться способен!..), Огюст нечувствительно в корзине шара надел ранец НА СЕБЯ, засранец! Давно ведь уже просил разрешения, да вот, видимо, не удержался… Ну вот какой из него руководитель научно-исследовательского центра?! Командир боевого дирижабля - вот его место! Герой отмороженный! Все ведь рассчитал! Понимает, что не стану я отсюда орать, чтоб не напугать пассажиров. (Да чтоб и самому не позориться - какой я начальник, если такие вещи не по плану подчиненные вытворяют?) А то, что конструкция еще ни шиша не опробована до конца - ему по барабану! Ведь технология пошива не отработана ни хрена! А если какой шов некондиционный?! (Вручную же шьют!) Как я буду людям в глаза смотреть, если он сейчас навернется, мерзавец?!
        Прыгнул!
        Елки, сколько волос у меня поседеет?! Ну, принудительное открытие, слава Богу, я с самого начала предусмотрел - потому вытяжной фал купол прилежно выдернул из ранца. Чехол сошел нормально… А вот дальше?! Выдержат швы? Или нет?! Черт: хорошо все же, что двести метров только - ждать не так долго. Всего считанные секунды… Десять, девять… семь… четыре… Ну, если он мою инструкцию по приземлению забыл - точно убью на фиг! Нет, вроде нормально: ноги вместе, сразу упал набок, погасил купол… Встал! Рукой помахал. Герой, мля!.. Ну, я тебя!..
        - Какой смельчак! - восторженно вырывается у Шарлотты.
        - Я тоже так хочу! - немедленно присоединяется с той же интонацией Луи.
        Ну, Огюст… Ну и удружил!.. Век не забуду!..
        По счастью, у Шарлотты сработал родственный инстинкт и нам с ней удалось объединиться в удержании малолетнего королевского величества от немедленного сигания за борт. Типа - в другой раз как-нибудь. Когда вырастет. Да и парашютов больше пока нет, а этот на мальчиков не рассчитан… Кроме того - пора уже опускаться на землю, бо и так ради нас прервали учебный процесс, а это нехорошо… И вообще - нас уже давно обед ждет. В полном соответствии со стратегическими заветами одного из предшественников моих пассажиров с курицей в каждой тарелке!.. (Сам не знаю, чего я молол на радостях, что Берже не разбился.) Да и домой пора… И так хорошо погуляли!
        А ведь Берже, получается, стал первым в мире парашютистом. Поскольку Гарнерен - к слову сказать, очень даже мужик положительный оказался, чем может, помогает как технический инспектор армии Франции, не зажимает снабжение, совсем не чета Куттелю - пока что нигде не прыгал…

3
        В Тампль я вернулся в совершенно развинченном состоянии.
        Ну, то есть не то, чтобы совсем, но…
        Но мне ж нельзя было показывать, что я не в себе. В смысле - не в себя… В смысле - вне себя, черт побери! Приходилось мило улыбаться. Шутить и вообще демонстрировать легкость характера и глубину воспитания.
        В то время как хотелось мне больше всего - взять за шкирку майора Берже, завести в канцелярию и там занести ему персональный выговор. В область грудной клетки… А вместо этого - изволь с ним любезничать. И несгибаемо терпеть, как этот героический павлин распускает хвост за обеденным столом перед Шарлоттой и мальчишкой…
        Ведь не понял ничего, чурбан безбашенный!.. Думает, что подвиг совершил! А сам даже отчет о прыжке сформулировать не может!.. Ну ничего - я ему еще устрою! Завтра с утра специально выкрою время, приеду - и взгрею так, что мало не покажется! Будет бегать потом и оглядываться от страха… Вот только надо сперва значок парашютиста ювелирам заказать. За номером ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-один! Из золота с эмалью. И с прицепленной внизу единичкой… Ну что делать? Прыгнуть-то он - прыгнул… Ага: «Они как прыгнут!..» Цитата. Блин… Так что, боюсь, завтра не получится… Или все-таки намылить ему холку? А значок и потом можно - уже в более благодушном настроении…
        Тут меня и перехватил возле ворот Жюно.
        - Мой генерал! Ваше приказание выполнено!
        - Какое?
        - Торговцы хлебом…
        - Где они?
        - Здесь, в Тампле…
        - Хорошо. Я сейчас. Извините меня, - я повернулся к Шарлотте. - Дела…
        - Да, конечно! Спасибо вам! Все было так интересно!
        - А мы еще туда поедем? - тут же вклинился Луи.
        - Если будет время - почему нет?
        - А сказка сегодня будет?
        - Будет… Я быстро управлюсь…
        Я помог принцессе с королем (тьфу, блин!..) сойти с коляски. Светски раскланялся и двинулся вслед за майором (ну нынче вокруг меня сплошь одни майоры, куда ни плюнь).
        Ну что, теперь мой выход?
        Да твой, твой!.. Я хоть отключусь, мозги напрягать не буду…
        Ну вот и превосходно!
        - Итак, Жюно, изложите мне подробности…
        - Мы не всех нашли. Только троих из пяти. Остальные, судя по всему, бежали куда-то в провинцию. Потребуется время…
        - Не надо. Этих более чем достаточно. Где они скрывались?
        - Один на загородной вилле. Один - вообще у себя дома. А один - вот хитрец оказался! - спрятался в собственной конторе. Выдавал себя за своего же служащего…
        Да, наивный век. Наивные сердца! Действительно эпоха непуганых идиотов… На что они надеялись, интересно? Что «власть большевиков не продержится и трех дней»? Хотя вполне возможно. В нынешние времена все ведь меняется чуть не ежемесячно. Почему бы им и не рассчитывать пересидеть тяжелый период. Пока выскочке-Наполеону кто-нибудь башку открутит? А там - опять Свобода… Н-да… Но ведь прятаться-то хотя бы уметь надо! А эти конспираторы, по словам Жюно, даже особо и не таились. Ну разве что кроме третьего, который в конторе - видимо, самый хитрый… А тот, который за городом отдыхал - так и вообще приемы устраивал… С шампанским и певицами. Не, ну нормально все - пир во время чумы…
        - Вот, они здесь…
        Это у нас «предбанник» - первый этаж замкового подвала. Так сказать - преддверие кровавых застенков, в которых мы невинных людей пытаем. С утра до вечера… Правда, мне вот как-то до сих пор ни одного пытанного что-то не попадалось. Скрывают, наверное… Ну-ка - чего там Наполеон изобрел? Ну любопытно же!..
        Правую руку за борт кителя. Левую - за спину.
        Керенский, блин…
        Так он же меня копировал? И не мешай, а делай!..
        Что ж - грудь колесом, подбородок задран - Наполеон вступает с торжественным видом в каземат. Монументально. На скамейке у стены, под охраной двух дюжих солдат - та самая троица. Ну… Облик довольно разный. Возраст - тоже. Один - достаточно толст, остальные двое так, среднего сложения. И вид у всех скорее недовольный, чем испуганный.
        Это хорошо…
        А чего хорошего?
        А с трусами иметь дело было б хуже - неустойчивые… Да и не должны они быть трусами - при их-то роде деятельности… Риски профессиональные прикинь! - если твоим языком выражаться.
        Встали все трое.
        - Гражданин генерал! - это Жюно. Явно собираясь представить арестованных. - Вот господа…
        - Не надо, майор… - отстраняющий жест рукой. После чего кисть обратно за полу мундира. - Их имена не имеют никакого значения.
        - Позвольте! - подает голос один. Тот, который толстый. И, заодно, постарше. Ему под сорок.
        - Не позволю!
        - Но мы имеем право!
        - Да, имеете!
        - Но значит, мы можем!..
        - Нет, не можете! - ну, черт. Это он у меня украл. Из Жванецкого. Но получилось к месту. Юморист, ептыть…
        - Но это произвол!.. Для чего нас сюда привезли?!
        - МОЛЧАТЬ! - Наполеон, конечно, не Мюрат. Оперной глотки не имеет. Но «командный голос» вырабатывал у себя с детства, даже не смотрев фильма «Офицеры». Так что гаркнуть он может при случае.
        - Мерзавцы. Воры. Преступники. Спекулянты. Убийцы. Наживающиеся на страданиях народа. Вот вы кто, господа. Тысячи человек умерли по вашей вине. И весь вопрос не в том, когда вас казнить, а как пострашнее это сделать. Вам это понятно?!
        - Вы не имеете права!.. Вы узурпатор!
        - Подобные мелочи меня не остановят! Слишком много трупов вы положили на улицах Парижа. Женских, детских… В чем были виноваты перед вами беспомощные дети? В том, что они были ягнята, а вы волки? Ну, так тогда я для вас - тигр! Которого не интересует мнение волчьей стаи! Вы перед лицом смерти, господа убийцы! Осознайте это.
        Блин. А ведь осознали!.. Молчат. Да, таки я действительно бываю страшен в гневе. Как-то начал об этом забывать!..
        - Проблема в том, господа, что я не могу вас убить. От этого зависит уже мое собственное существование! - э, а это он куда заворачивает? Что за фэнтэзийные мотивы - типа «моя смерть в вашем яйце!»? - Поэтому у вас есть шанс.
        - О чем вы?..
        - Ваши состояния конфискованы. Ваши предприятия вырваны из ваших рук и больше не приносят дохода вашим семьям. Я рад: это хоть до какой-то степени заставит вас почувствовать то, что чувствовали умерщвляемые вами люди. Хорошо: ощутите то же самое! Но сейчас это меня не интересует. Вы хотите знать, что мне от вас надо?
        - Это было бы желательно… - опять тот же толстяк. Судя по всему, он из троих самый авторитетный. Или же просто - наименее выдержанный. Остальные двое просто настороженно молчат.
        - Все очень просто, господа. Я хочу, чтобы вы выполнили свой долг перед обществом.
        - Что вы имеете в виду?
        - Ну чего же непонятного? Вы - поставщики хлеба в Париж. Вы его сюда не поставляли. Я хочу, чтобы вы исправили эту свою ошибку. Тогда вам будут возвращены все ваши деньги и все ваше имущество. А заодно - слава спасителей города.
        - То есть…
        - То есть - хлебные поставки в город должны возобновиться! И идти так, как и должны. Тогда с вас снимут все обвинения и выпустят отсюда на свободу. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше.
        - Вы не знаете, что с нас требуете!..
        - А я и не хочу этого знать! Это ваше дело. Вы с ним и будете разбираться. Меня не интересует - как, куда и сколько вы продадите хлеба на сторону и сколько на этом получите прибыли. Это ваш профит. Но хлеб в Париже должен быть!
        - Но это невозможно! Связи с нашими контрагентами разорваны! Транспортные пути нарушены!
        - Повторяю: меня это не интересует! Это ваши проблемы. Вы могли как-то торговать хлебом все эти годы - значит, вы знаете и рынок и коньюктуру. И найдете способ восстановить утраченное. К вашей же пользе! Неужели же вы настолько закоренелые преступники, что в вас не осталось ни капли сострадания к умирающим от голода детям? К которым скоро присоединятся и ваши дети - если в Париже не будет хлеба! Вас это не пугает? И это притом, что вы все могли бы сделать наоборот!
        Ну ты, ба! Прям «Союз меча и орала»! Ты еще скажи, что «Запад нам поможет!» и спроси «В каком полку служили!»
        Не мешай! Я изложил пока еще только половину. Видишь - эти мерзавцы задумались? Это хороший знак!
        - Да? И чем же, интересно, он хорош?
        - Нам надо обдумать ваше предложение, - ответил толстяк, сосредоточенно меряя Бонапарта - ну, меня, то бишь - взглядом. - Прикажите отправить нас по домам. Мы посовещаемся и через несколько дней дадим вам ответ. Вы же понимаете, что нам потребуется время, для того чтобы снестись с агентами в провинции и собрать информацию о положении дел…
        - Ответ неверный, - резко отрубил Наполеон. Одновременно сообщив мне: «Ну вот и все - дело сделано!» «С чего ты взял?!» - опешил я. «Да с того, что они согласны пойти на переговоры! Значит, возможности у них есть! Надо только их дожать!» «И как ты собираешься это сделать?» «А вот так!» - Вы никуда не поедете. Меня вовсе не устраивает услышать через несколько дней, что вы не в состоянии выполнить требуемое. Мне надо, чтоб вы его выполнили! А потому вас сейчас поместят в самую гнилую из здешних камер - а тут есть весьма неуютные казематы - и будут там держать на том скудном хлебном пайке, который вы обеспечили парижанам! А дальше - все будет зависеть только от вас! Вести дела можно и из подземелий Тампля! Все необходимое вам доставят. Как только хлеб пойдет в город - вам увеличат выдачу пищи. Пропорционально поставкам. А как только хлебный дефицит исчезнет - в тот же момент вы выйдете отсюда богатыми и уважаемыми людьми и отправитесь домой - к вашим семьям! И все что было до того - будет забыто!
        - Но вы не можете! Так дела не делаются!..
        - Впредь они будут делаться только так! Либо вы докажете, что действительно являетесь почтенными и честными хлеботорговцами, только случайно попавшими в сети собственной алчности, либо вы действительно всего лишь жадные преступники и тогда место ваше - навечно! - останется во мраке здешних подземелий! Не будь я Наполеон Бонапарт - если случится как-то иначе! Вор должен сидеть! (Плагиатор, блин!) Делайте ваш выбор, господа! Уведите их, майор Жюно. И посадите, как я и сказал - в самый отвратительный из здешних застенков! Чтобы он соответствовал гнусности совершенного ими! Когда они захотят работать - дайте мне знать!..
        Разворот кругом и - быстро выйти в коридор!
        Шо - и это все??
        Да иди же - не задерживайся! Больше с ними не о чем разговаривать, пока они не начнут заниматься делом!
        Да с чего ты решил, что они согласятся?! Ты бы хоть семьи ихние в заложники взять пригрозил!
        Никаких заложников! Это же лишний довод в мою пользу: значит, я намерен сдержать свое обещание!
        Да ведь они ж тебя и так надуют! Наладят поставки - их придется выпустить - а они после этого сбегут и все обвалится!
        Ну я ж тебе говорил, что лучше знаю своих современников? Никуда они не сбегут. Это крупные дельцы, поднявшиеся на революции - и нигде в другой стране они не смогут больше так работать! Их место здесь. И я им прямым текстом сказал, что место это я у них не отнимаю. Если, конечно, они справятся… Я это понимаю - а ты нет. В каждом французе сейчас горит огонь Революции - надо только пробудить его!
        Ни хрена себе революционеры!..
        А ты забыл, что революция-то у нас - буржуазная?
        Ну, блин… Я-то думал - ты действительно что-то изобрел кардинальное. А ты вместо этого - ударился в педагогические этюды в духе Макаренко, только для взрослых, елки-палки! Нет. Я никакой не Дон-Кихот, «Рыцарь Печального Образа Действия». Я - рыцарь бестолкового образа действия! На кой черт я тебе волю дал?!
        А ты не спеши. Подождем несколько дней. Вряд ли они дольше продержатся на горсти немолотого риса раз в сутки…
        Ветер с запада
        «А деревню поджигать лучше ротой - или целым батальоном!..». (c)
        Глава 5. Горячее лето 1795-го
        «А в это время Бонапарт, а в это время Бонапарт!..» (c)

1
        Офигеть, не встать…
        Оно сработало!
        Неделя только миновала - в смысле неделя с того момента, как эти хлебодеятели согласились (а они согласились, как и предсказывал Наполеон, через несколько дней!) вернуться к своему ремеслу под моим чутким руководством - а хлеб пошел в город! Ну, не навалом, конечно. И пришлось снять арест с ихних капиталов и даже своих денег добавить (так что я теперь тож хлебный спекулянт - в доле, ага…). Но - поставки возобновились. И идут по нарастающей! Мы ж, типа - комиссия по борьбе в том числе и с саботажем? Ну вот вам, пожалуйста - получите результат!
        Сижу вот - сам никак поверить не могу. Ага.
        Как в том анекдоте: «Вот, ни буя себе!» - сказал внутренний голос.
        Ну действительно же! Как нынче - в смысле в будущем - модно выражаться: «Мы сделали ЭТО!» («Ур-ра!! Зар-работало!!..» Цитата) Ведь не верил же! Исключительно из упрямства рогом утыкался в эту проклятую политику! А тут - на тебе! Как из-под воды вынырнул: сразу дышать можно, солнце светит, небо ясное и даже люди вокруг все добрые («Эти добрые люди, Игемон!..» Цитата, да.) - эйфория! Появилась уверенность, что это лето переживем. Не придется «бежать до канадской границы». Под ногами твердая почва наметилась - больше в воздухе без опоры не вишу!..
        Ну что - теперь веришь, что я с Баррасом справлюсь?
        А я, думаешь, не понял, что именно ты сделал?
        С ума сошел!! Не вздумай с ним так же повторить!
        А чего это?
        Да того, что Баррас - не хлеботорговец! С ним прямо противоположно надо действовать!
        Это как это - противоположно?
        Не скажу - тебе тогда вмешаться захочется. А этого делать нельзя. Ты только все испортишь. Неужели ты еще не понял?
        Чего не понял?..
        Да для политика ты совершенно врать не умеешь!
        -?
        Извини. Но лучше потерпи - сам все увидишь. Правда, кое-какие приготовления сделать все же придется…
        Какие же, если не секрет, Твое Царское Велико?
        Ну-ну, шутник… А приготовления не секретные. Нотариус нужен. Такой, чтоб лишних вопросов не задавал. Еще - карету добыть приличную. А еще - сшить комплект парадной формы!
        Для кого??
        Для тебя, дубина! Не для Барраса же… И еще Жозефину найди. Вместе с Терезой Тальен.
        Зачем???
        А «сурпрайз!» - как говорят англичане! Не задавай пустых вопросов - лучше займись приготовлениями!..
        Вот же скотина вреднючая… Ну да хрен с тобой, золотая рыбка! Только учти: я на Жозефине жениться не стану! И запомни: я на тебе за это еще как-нибудь отыграюсь!
        Ладно! На том свете угольками сочтемся… Так, кажется, у вас выражаются?
        Тьфу, блин!.. Если Наполеон вошел в раж - его не остановить… Лучше не связываться…

2
        А для Луи экскурсия все-таки на пользу не пошла…
        Парню стало хуже.
        Пришлось уложить его в постель и опять вплотную заняться лечением. То есть - попросту таскать к нему докторов. Какие найдутся в Париже. От знакомых академиков до того же доктора Иванова. Сам-то я, как известно - всего лишь ученик великого шарлатана. (И недалеко от него ушел, надо признаться.) Не более того. И максимум чем мог помочь мальчишке - так это продолжать рассказывать ему сказки. Ага… Сейчас вот за Властелина Колец принялся. А от Шарлотты просто не знаю куда деваться. Стыдно. Наобещал, блин, чюдесное исцеление, обнадежил - а толку никакого…
        Впрочем, немного утешает - если так можно выразиться - что и сами-то местные доктора ничуть не лучше меня специалисты. Даже самые знающие… Тут недавно Иванов меня опять чуть с ума не свел… Пообещал привести какого-то суперлекаря. И привел. Держитесь крепче за землю: аббата Фариа!
        Со мной едва истерика не сделалась.
        Хорошо, умудрился все же вспомнить, что у персонажа «Графа Монте-Кристо» наличествовал вроде как какой-то прототип. Судя по всему - это он и есть… Потому как вряд ли этих аббатов Фариа существовало две штуки. Это был бы уже явный перебор… А так - да, практически все то же самое: священник, ученый, врач… Гипнотизер, бляха-муха! Настоящий!! (Вот никак понять не мог когда-то, отчего в «Узнике замка Иф» Петренко экстрасенсом прикидывался - может, вот из-за этого?) Куда там Месмеру!.. Правда, слово «гипноз» не применяет, использует «внушение» - но гипнотизирует только так! Собственно, как я понял, Иванов с ним именно на этой почве и пересекся. Когда легендарный старец приехал недавно в Париж…
        Впрочем - какой он старец? Тридцать девять лет. И никакой седины с бородой. И не итальянец он. А португалец индийского происхождения. Хотя в Италии бывал - закончил в Риме университет по факультетам медицины и теологии - то есть с двумя дипломами… Правда, секретарем кардинала Спада не работал. (Я, будучи еще не совсем в своем уме, спросил - ну вдруг удастся у него отмутить часть сокровищ Монте-Кристо? На народные нужды?..) Хотя, может, и темнит… И в замке Иф ни разу не сидел (хотя и живет не где-нибудь, а в Марселе! - обалдеть просто…). Зато сидел в Бастилии. Где - ну попаданец какой-то! - лично изобрел стоклеточные шашки! И откуда умудрился сбежать в 1784-м году! А в 1789-м - просто Фигаро, блин - участвовал в ее штурме во главе батальона санкюлотов! А во время якобинского террора бежал в Марсель, где как-то умудрился благополучно пережить и жирондистское восстание, и зачистку города после того Баррасом. А до того, оказывается, сподобился вляпаться в антиправительственный заговор в Португалии, где также сел в тюрьму, сбежал и попал во Францию (где, как мы уже знаем, тоже попал, тоже бежал, тоже
участвовал, а потом снова бежал - так что мне помимо воли вспомнилась реплика из того же «Узника замка Иф»: «Судя по тому, что вы здесь - вас услышали!..» - что-то неуловимо общее явственно проступает в биографиях…)
        В общем - улет башки полный…
        Но при всем при этом - мужик оказался просто классный. Натуральный Будах: гуманист, бессребреник, интеллигент в лучшем смысле этих слов, все имущество - мешок с книгами… Шарлотту он просто очаровал. Да и Луи к нему сразу проникся - хотя чужих по-прежнему не жалует. И даже результат некоторый лечебный поимел место… Он у короля алкогольную зависимость заблокировал! Правда, механизма я не понял, хотя и рядом присутствовал; похоже - воздействие на бессловесном уровне происходило. Но его непонятно какое преподобие - не то бывшее, не то действующее, учитывая нашу революционную действительность и непростую судьбу Церкви в ней - достаточно благосклонно обещал мне разъяснить как-нибудь позднее на досуге, в чем тут соль… Ну, будем надеяться…
        И ко всему в придачу - как уроженец Индии, оказался знаком с хатха-йогой! Которую вполне себе практикует для поддержания здоровья. И на знании про которую я опять прокололся… Да, осмотрительней надо быть, товарищ Бонапарт, осмотрительней… Но к счастью (или наоборот?), это оказалось нестрашно, поскольку його-аббат, оказывается, уже успел наслушаться обо мне от «доктора Жано» - в том числе и о моих непонятных знаниях и способностях. Только про Калиостро не было произнесено ни слова, из чего я заключил, что то ли доктор Иванов не решился, то ли аббат Фариа подошел к вопросу профессионально для психиатра.
        Так что теперь я даже и не представляю, как мне быть: очень уж этот настырный индус с португальским именем Хосе Кустодио ди Фариа заинтересовался странным клиническим случаем по имени Наполеон Б. В исследовательских целях, надо полагать, не иначе… И твердо вознамерился как можно подробнее ознакомиться с моими знаниями по части того же «гипноза» (термин у него, надо сказать, отторжения не вызвал - ну, это вам не месмеризм какой-нибудь чай…) и некоторых областей медицины. Ну и - вообще… Правда, остаться сейчас в Париже он не может - у него какие-то дела в Марселе - но к осени вполне освободится и тогда обязательно приедет. Ага: «И тебя вылечат, и тебя вылечат! И меня - тоже вылечат!» Цитата…
        В общем - я в растерянности. Но, по крайней мере, воспользовавшись подвернувшимся случаем, решил передать весточку матушке. А с весточкой - еще и малость деньжат и самого аббата в качестве бонуса: пусть присмотрит там за ними, если что (на это я ему тоже луидоров отстегнул - без жмотничанья: ну чего жалеть, если человек хороший?) - лишний глаз не помешает…
        Нот вот, к сожалению, относительно главного - туберкулеза Луи-Шарля, даже такое светило местной медицины ничего сказать не смогло. Кроме того, что все в руках Божьих…

3
        Блин, это надо видеть!
        Мы предъявили «общественности» первый результат по теме «Сияние».
        Дворец Пале-Рояль.
        Полностью газифицированный.
        Пришлось, правда, соорудить газогенератор непосредственно на месте - но оно того стоило.
        Даже меня впечатлило (с отвычки, видимо). Про аборигенов и говорить нечего. Как когда-то двести лет вперед кто-то выразился по поводу реконструкции Арбата: «Арбат офонарел».
        Ну вот и здесь: полное офонарение. Народ толпится на подступах ко дворцу каждую ночь до самого утра. Таращась на сияющие круглые плафоны на чугунных столбах, ярко светящиеся окна дворца и просто чумея от ослепительных лучей прожекторов, время от времени принимающихся шарить по окрестностям или упирающихся белыми колоннами в небеса. (Ох - это отдельная песня была: изготовить газовые прожектора с водяным охлаждением металлических рефлекторов!) А когда прожектористы устанавливают на свои «гиперболоиды» цветные фильтры, вообще начинается форменный экстаз. Дискотека, да… С танцами под оркестр. До упада…
        Лебон ходит сияющий, словно свежеотчеканенный золотой. Но при этом какой-то пришибленный. Похоже, сам никак не может поверить тому, что видит… Ничего - то ли еще будет!.. Уже сейчас к нам подвалило несколько десятков заказчиков. И очередь только продолжает увеличиваться. Уже ясно, что под новое дело надо создавать отдельную фирму. («Горсвет», ага…) И простоя у этой фирмы на ближайшие лет десять не предвидится: пахать ей это поле - не перепахать! В общем - правильно я решил начать «газификацию всей страны» с Пале-Рояля. Хотя сомнения при выборе были…
        Уж слишком место это нынче неоднозначное. С одной стороны - тут Биржа. И Театр Революции Тальма. И ресторация знаменитая. А с другой - дворцовый сад Пале-Рояля с начала революции превратился в самый настоящий клоповник. (Если не сказать сильнее.) Здесь собираются самые дешевые проститутки столицы, солдаты гарнизона проматывают щедрое жалование, на этой тучной почве кормятся парижские апаши, а оставшиеся объедки утилизируют клошары и гамены… А тут мы. С прожекторами…
        Рушим весь налаженный ништяк, да еще и просто выставляем все в неприглядном свете (пришлось даже усиленные патрули назначить для прочесывания аллей - чтоб не взбрело в голову какому обиженному расколошматить чересчур яркие «лампочки Карловича» Ну, нескромно, да… Так это я только внутри себя так выражаюсь. Реально-то никто этого названия в жизнь не запустил (даже обидно, честное слово: чего бы Лебон без меня добился?! И где бы вообще мог оказаться со своим «угольным газом»… Но обошлось. Парижская босота и криминалитет восприняли новшество с не меньшим энтузиазмом, чем честные обыватели. Что-то типа призыва «работать чище». Мол, в новом времени нет места темным аллеям и занюханным шмарам - даешь цивилизованную преступность! И в самом деле - начали вести себя заметно покультурней. По крайне мере, на промышляющих там баб уже можно смотреть почти без содрогания… Ну вот такой вот менталитет революционной эпохи!.. Я и сам не ожидал…
        Было еще три варианта. Осветить Тампль (типа - со своей избушки начать), осветить дворец Тюильри (резиденцию Конвента) и просто какой-нибудь бульвар вроде Елисейских Полей (как место общего гуляния). Но я решил сделать ставку на «гнездо порока». Знаете почему? Ну, конечно, тут бурление жизни самое активное, ага… (Те же биржевики с меня акции новой компании чуть не с ножом у горла требуют - вынь им да положь! Акулы Уолл-стрита, панимаешь… Я уж там стараюсь лишний раз не появляться.) Только причина не в этом. Место здесь полностью аполитичное оказалось. Все слои общества перемешаны, а до того, к какой партии кто относится - никому никакого дела нет. А вот что у меня в Тампле, что в Конвенте, что на тех же Елисейских полях - явный был бы перекос с идеологическим уклоном в какую-нибудь сторону. А мне бы этого в данном случае совсем не хотелось…
        Ну и ко всему дополнительно - было желание другу Тальма подсобить. В решении проблемы творческого кризиса. Ибо сейчас в его ярко иллюминированный театр народ валом валит - посмотреть на игру при «новом свете». Каждый день аншлаг.
        Да еще премьера заодно новой пьесы. «Оптимистическая трагедия». Ну - написал я ее все-таки. Ну что делать - если человеку нечего ставить? Вот - пожалуйста… Не под своим, конечно, именем. (Ну, не поймут-с! Так что «автор пожелал остаться неизвестным». Теперь весь Париж гадает - кто такой этот «НБ». Что забавно - моя кандидатура никому в голову не приходит! Даже странно. Я ведь и не скрывал особо, когда текст ночами в Тампле кропал… Что значит стереотип… Если Бонапарт чего-то пишет - так это наверняка важные государственные бумаги! Ага…) И не в том варианте, что для роялистов прикидывал. Ближе к оригиналу. Но в остальном - адаптация под Жанну д’Арк, как и планировалось.
        Ниче так, получилось… Народ положительно воспринимает. Критики не злобствуют особо (идеологических в расчет не берем - там клиника понятная…). И Тальма доволен. И даже - вот проглот ненасытный! - возжелал еще что-нибудь такое же оригинальное в этом роде: одной пиессы ему, вишь ты, уже мало! Ну, да: аппетит приходит во время еды - известное дело!..
        Только вот последствий этого своего литтворчества я немного не рассчитал. Причем - совершенно для меня неожиданных…

4
        - И эту - тоже нельзя принимать… Да и зачем вы мне этот текст подсовываете - это ж конституция девяносто первого года?!
        - Но, гражданин Бонапарт, другого подготовленного варианта пока просто нет…
        - Чего?? Слушайте, гражданин Сийес… Вы чем там занимались все это время, пока должны были писать Конституцию?.. Водку пьянствовали?
        - Извините, гражданин генерал, но в разработке ЭТОЙ конституции я не участвовал…
        Любопытный тип. Я бы даже сказал - весьма любопытный. Практически - живая легенда. Это именно он организовал Национальную Гвардию. Первым командиром был Лафайет - это все знают. А вот саму идею двинул именно мой собеседник. И не только ее. Еще в восьмидесятые годы (тысяча семьсот, ясен перец!..) он прославился как яркий публицист своими брошюрами о подготовке созвания Генеральных Штатов - за что и был туда избран. И именно он и придумал, собственно, название «Национальное Собрание», оно же Учредительное - Конвент, законодательное собрание, появился на свет позже - взамен старого. И именно он написал текст исторической «Клятвы в зале для игры в мяч» в критический день 20 июня. И, наконец, именно его работа «Изложение и признание прав человека и гражданина» послужила основой для знаменитой «Декларации Прав Человека»… Из священнослужителей, но церковную карьеру отмел: в девяносто первом ему предлагали сделаться епископом Парижским - отказался. Предпочел быть политиком. Титан, можно сказать, мысли и духа и отец французской демократии, а заодно по совместительству и лицо приближенное к императору - ну,
пусть королю…
        Между прочим - это именно он был председателем Конвента с первого по четвертое прериаля. И - не сбежал… Загадка.
        - Ну так зачем вы мне ее притащили? Смеху же подобно! Король - наследственный самовластный монарх! - осуществляет исполнительную власть, будучи подконтрольным Законодательному собранию! Кто до такого додумался - ставить телегу впереди лошади?
        - Того требовали тогдашние обстоятельства, гражданин генерал…
        - Я понимаю, что обстоятельства ТОГДА этого требовали!.. Я спрашиваю - СЕЙЧАС-ТО зачем вы мне это показываете?


        - Гражданин Сийес!..


        - еlki motalki!.. Вы что - дурака валяете?! Вы всерьез думаете, что я этого пацана на трон сажать собираюсь?! Да даже если бы так - ему сначала выздороветь надо! Он же с постели едва встает! Какая из него «исполнительная власть»?!
        - Но Конституцией предусмотрено регентство, назначаемое Законодательным Собранием…
        - Из числа ближайших родственников! Вам графа Прованского охота в исполнительной власти иметь? Или графа д’Артуа[3 - Соответственно будущие Людовик XVIII и Карл X в нашей РеИ.]? Вам самому-то не смешно?
        - Но статьи Конституции можно ведь и изменить - пока ничего еще не решено…
        - Да еlki-palki! Как до вас не доходит! Вы что - хотите ВЕРНУТЬ БУРБОНОВ? Которые ничегошеньки не забыли из своих привычек и абсолютно ничего нового не хотят знать в жизни Франции? А самое главное - все тридцать миллионов простых французов от такого предложения шарахнутся, как от чумы, потому что это возвращение Старого Порядка! И никому из них такой подарок на фиг не нужен! Так что не вешайте мне больше лапшу на уши! А идите - и пишите, то, что принять можно, а не то, что ни в какие ворота не лезет!
        Глава 6. Игра Наполеона
        «Политику делать - это не яблоками торговать».
        Атаман Бурнаш

1
        Блин! Это тоже надо было видеть!
        Я даже не предполагал за Бонапартом таких талантов! Хотя ведь знал уже, на что он способен! Даже после того, что произошло с хлебными торговцами!.. И даже притом, что я, можно сказать, лично участвовал в приготовлениях…
        - Друг мой! Дорогой мой друг! - провозгласил Наполеон, торжественно вступая в камеру Барраса. И простирая в сторону последнего руки. - Как я рад! Как я безмерно рад вам сообщить, что все, наконец, закончилось!
        Баррас - кукующий здесь уже второй месяц практически без всякого контакта с внешним миром - от неожиданности вытаращил глаза. А мое второе «я», не давая ему опомниться, все тем же размеренным речитативом продолжило:
        - Вставайте, друг мой! Вам не нужно здесь больше находиться! Давайте немедленно покинем эту мерзкую обитель печали. Идемте! Позвольте мне обнять вас и помочь, мой драгоценный друг!
        Но Баррас в ответ на такое предложение сначала почему-то вжался в стену, возле которой сидел, а потом, придя в себя, злобно огрызнулся:
        - Вы что - пришли поиздеваться?!
        - О, я понимаю! - душераздирающе вздохнул кандидат в будущие императоры Франции. Горестно повесив голову. Мало что не орошая слезами парадный китель (который мы с мэтром Роньоном столько времени рожали в таких творческих муках). - Вы не верите мне! Вы сердиты на меня за все случившееся! Но ведь все это было сделано мной только с одной целью - сохранить вашу драгоценную для меня жизнь! Только для этого!
        - Что за чушь?!
        - Ах, дорогой друг! - мое второе «я» превратилось в истинное воплощение укоризны. - Какая же это чушь? Вы не можете себе представить, как мне горько вспоминать о том, что происходило все это время. У меня сердце обливалось кровью каждый раз, когда я вспоминал, где вы сейчас находитесь! Но что я мог поделать - так сложилась злая судьба!.. Сто раз стон сочувствия замирал у меня на устах… Конечно, вы страдали, но смею уверить, что я страдал ничуть не меньше, потому что ваши страдания были телесными, открытыми, а мои душевные терзания проявлялись в самом скрытом виде! Как я страдал! Как мы оба страдали, друг мой! Но хвала Илуватару, - тут этот мерзавец украл формулировку у меня, гад такой, но поскольку я ее уже пустил в оборот, то из образа он не выбился, - все это уже позади! Покинем же вместе это подземелье и выйдем к свету, где вас с нетерпением ждут любящие вас сердца!
        - Что вам от меня надо? - спросил несчастный узник, за время моего (ну, Бонапарта) монолога успев в значительной степени прийти в себя. И начать соображать, что вся эта, с позволения сказать, мелодекламация, устраивается совсем не просто так. Все-таки он был опытный игрок.
        - Мне надо, чтобы вы вышли на свободу! - простодушно признался в ответ Наполеон, разведя для пущего эффекта руками. - Грозившая вам опасность миновала, и вы опять можете радоваться жизни и радовать честных патриотов своим появлением в обществе!..
        - И это говорите мне вы?! - не выдержал Баррас. - Вы - который и упрятал меня сюда и морил здесь столько времени?! Какая еще опасность, кроме вас, может мне угрожать?!
        - Друг мой, - опять впадая в разнузданную сентиментальность, со слезой в голосе молвил Бонапарт. - Опасность была смертельная! Все санкюлоты Парижа, пользуясь тем, что Конвент разбежался, желали немедленно и публично умертвить вас посредством гильотины! И только здесь, в тюремном каземате моего Тампля, вы могли рассчитывать пусть на призрачную, но хоть какую-то защиту! Я умышленно затягивал следствие по вашему делу всеми доступными мне способами, запутывал мысли ваших врагов самыми изощренными речами, на какие был только способен, я отвлекал их внимание от вашей персоны не жалея сил - как только мог!.. И вот наконец счастливый результат: сейчас причина грозившей вам опасности мной устранена и вы можете выйти на свободу. Только за этим я и держал вас здесь, друг мой! Неужели вы не рады?!
        - Какую причину вы устранили? - мой собеседник начал соображать еще более хорошо. Во всяком случае, он больше не стал срываться в истерику. А только лихорадочно пытался просчитать, что за игру ведет его собеседник…(Я бы, вообще-то, с удовольствием его в этом вопросе просветил - если бы только знал сам: гадский Наполеон по-прежнему отказывался мне раскрыть суть замысла.)
        - Голод, мой друг! - душераздирающе вздохнуло мое тело. - Голод, грозивший смертью всему Парижу!.. Главным виновником коего вы и являлись в глазах всего городского населения…
        - Что за чушь?! - снова вскинулся бывший глава Комитета Общественной Безопасности.
        - Это не чушь, - укоризненно покачал головой хозяин Тампля. - ВЫ виноваты в этом голоде. Вы - лично! Потому что вы, как самое главное лицо государства, отвечаете ЗА ВСЕ! И если бы я не решил проблему снабжения Парижа хлебом - вам бы давно уже отрезали голову и таскали ее по улицам, вздев на пику - по милому пролетарскому обычаю! Вы ведь меня понимаете?
        - Вы ее решили? - подозрительно уставился на меня Баррас. Показательно обойдя тему своей виновности. - Каким образом?
        - Выйдете отсюда - сами все увидите. Вас там, кстати, Тереза Тальен с госпожой Богарне дожидаются на выходе… Между прочим, в отличие от всех остальных ваших друзей - эти две женщины единственные, кто выступил в вашу защиту. Ходили, просили… Совершенно добровольно. Так сказать - ad libitum[4 - По собственному желанию (лат.) .]. Цените…

2
        - Что это на вас надето? - спросил Баррас.
        Мы в это время как раз, посетив по дороге «офис» хлебозаготовительной конторы (где он-таки убедился воочию - что и как! - проблему поставки зерна в Париж я-таки разрешил), поднимались по подвальным лестницам наверх.
        (Почему вдруг в тюремных застенках Тампля этот офис оказался? Так господа безымянные приговоренные поставщики как раз и выбрали вариант трудиться непосредственно по месту отсидки. А для технической работы привлекли своих же собственных приказчиков из прежних контор. Надо сказать - идея себя оправдала. Особенно в части повышения трудовой дисциплины и производительности труда… Ага…)
        - Парадный мундир офицера воздухоплавательных войск.
        Ну, еще бы он не обратил внимание… Известный щеголь. И любитель пышных одеяний. Видимо, именно на это расчет Наполеона и был… Вот только - в чем смысл этого расчета? Лично я так и не понял пока… А так… Да - приличную «парадку» удалось построить. По типу нашей, образца 1943 года (или когда там именно парадную-то ввели?). Глухой однобортный приталенный китель с воротником-стоечкой на двух крючках. С голубым кантом по швам, обшлагам и клапанам нагрудных карманов. И золотым шитьем по тому самому воротнику. (Ну куда денешься - эпоха все-таки, а я генерал! Погонов привычных тут еще нет, эполеты вводить - мне самому неохота, а так, в принципе - все очень даже неплохо сочетается с ярким трехцветным генеральским кушаком на поясе.) Цвет сперва хотел было сделать белый - да вовремя сообразил, что это будет знак самого махрового роялизма. Да и маркий слишком… Потому честно оставил обычный защитный. (Ну, мы ж военные воздухоплаватели-то?) Но к нему в комплект придумал синие штаны-бриджи (вот лампасов вводить не стал - пусть как-нибудь без меня до этого додумываются, не впечатляет меня подобный декор),
заправленные в легкие сапоги. На груди - золотые «крылышки», знак рода войск, на рукаве - трехцветный шеврон Республики… В общем, говорю - ничего так… Хотя Наполеон и порывался добавить золотой канители. Но тут уж я уперся. Так что пришлось ему смириться…
        - Странный покрой, - заметил, искоса глядя, Баррас. - Кажется, в английском стиле: слишком простые линии…
        - Простота - основа функциональности! - отпарировал Бонапарт подхваченной у меня формулировкой. - В воздухе, среди строп, в тесной корзине аэростата, длинные фалды и пышные украшения только создают лишние трудности. Потому воздухоплаватель должен быть одет просто, но добротно. Вот как раз примерно так…
        Хорошо все же, что я себе свою старую «наполеоновскую» шляпу оставил (ну забавно, конечно, но, как ни странно - вполне себе сочетается головной убор с остальной формой. Надо только малость привыкнуть…). А то бы, боюсь, вверг гражданина Барраса совсем уж в полный ступор по поводу происхождения фуражки… Да и не получилось у мэтра Роньона пока приличную фуражку пошить. Что тоже влияет, да…
        Судя по выражению лица Барраса, он не убежден моим доводом, но возражать не собирается. Ну да и ладно, мне оно по барабану…
        - Кстати - и вам рекомендую настоятельно обновить свою одежду, друг мой, - продолжает, между тем, свою речь Наполеон. Небрежным кивком обозначая превратившееся за время заключения в лохмотья облачение Барраса. (Ага… Так это он, что ли, именно ради того все и затеял? Чтобы затащить этого мэна к Роньону? Я, допустим, догадываюсь, с какой целью - поскольку сам отдавал распоряжения - но чего ради именно таким образом, уразуметь не могу…) - Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы мой портной сшил вам костюм, приличествующий предстоящему визиту - вы не будете возражать, если мы по дороге заедем туда?
        В это время мы выходим из-под земли во внутренний двор Тампля. И захваченному врасплох ощущением свободы узнику ничего не остается, как только торопливо согласиться. Хотя и уточняет:
        - О каком визите вы ведете речь?
        - Ну как же? - с недоумением смотрит в ответ Наполеон. - О визите в Конвент, конечно! Разве может генерал Баррас, освободившись из заключения, спрятаться у себя дома? Нет! Ваш долг, мой друг - безусловно тут же появиться перед депутатами, чтобы засвидетельствовать свое возвращение в этот храм свободы!
        - И что я должен буду им сказать? - остро, кинжально врезает свой взгляд мне в глаза «главный термидорианец Франции».
        - Дойдет и до этого, друг мой… - бестрепетно отвечает Бонапарт. Но в подробности предпочитает не вдаваться. Вместо того, вытянув руку вперед, он произносит: - А вон там - видите кто вас встречает? Убедитесь, дорогой господин Баррас, еще раз, что я вас нисколько не обманывал…
        Ну, посмотреть есть на что…
        За воротами на улице - (Ворота у нас обычно распахнуты. Да они, скорей, и не замковые - территорию окружающего башню Тампль сада просто обносит обычный каменный забор. Хотя и достаточно высокий. Так что особой оборонительной ценности эти ворота не имеют.) стоит роскошная позолоченная карета (которую откопали где-то аж в Версале, в полуразобранном состоянии, и мастерам Шале-Медона пришлось повозиться, восстанавливая сей «членовоз»). Запряженная шестеркой лошадей цугом. А из кареты, подобно двум птичкам из гнезда (ага…) выглядывают взволнованные Тереза Тальен и Жозефина (которую вообще-то все зовут Розой, но мне так привычнее). При виде нас с Баррасом немедленно начинающие выбираться из дормеза наружу…
        Ну - они ж столько времени ждали этого момента! (Почти цитата)

3
        Слушай - чего ты за театр устроил? Лавры Тальма покоя не дают?
        А ты так и не понял?
        Что именно?
        Да, у вас там, в будущем, видимо, действительно забыли, что такое сословное деление…
        Ты об чем, предводитель французских команчей?
        О том, что Баррас - дворянин. А хлеботорговцы - всего лишь разбогатевшие простолюдины. Лавочники.
        И что?
        И я - дворянин.
        Все равно не понял…
        Ну, я же и говорю… Если совсем просто - и вашим языком - то: дворянин на простолюдина наехать может, имеет право, а вот дворянин с дворянином ДОЛЖЕН обращаться уважительно! Революция отменила сословия, но люди-то все - до революции воспитаны. И эти правила у нас в крови. Прошиты в пэ-зэ-у - как, опять же, у вас сказали бы…
        ТЫ ЭТО СЕРЬЕЗНО?!
        Более чем. Если мы хотим Барраса использовать, а не уничтожить - с ним нужно общаться уважительно. Именно как дворянин с дворянином.
        Я совсем было уже хотел задать новый вопрос… Но тут вспомнил «Капитана Фракасса». Не фильм - книгу. Теофил Готье был очень ярым сторонником той самой дворянской чести и дворянской же корпоративности. Собственно - роман об том и написан. Там вся суть в концовке. На протяжении всей книги главный злодей (уж не помню, кто он там был) ведет себя самым хамским и мерзким образом (в фильме это достаточно хорошо повторили). А вот в конце - узнав, что «капитан Фракасс» на самом деле дворянин и барон - злодей приезжает к нему в замок и честно и открыто, с искренним расположением и дружелюбием предлагает помириться… Как раз потому, что они с ним из одного сословия. Кстати - и мирятся… И не испытывают больше друг к другу никаких негативных чувств: недоразумение разъяснилось…
        Понятно, что в чистом виде это голая утопия. Но если, как утверждает Наполеон, сословные отношения в подсознании продолжают сидеть (а почему им не продолжать?) - то что-то в этом есть…
        Но зачем ты такое клоунское представление устроил?
        Да ничего клоунского! Примерно так и выражались в первом сословии в предреволюционные годы… Это считалось хорошим тоном… Баррас старше меня - поэтому он, хочет или не хочет, а помнит, как оно было…
        И ты думаешь, что он поверит?
        Нет, конечно. Ты опять не понял… Никакого утопического братства в дворянской среде не было никогда - все так же, как у других людей… Все дело в самой сословной культуре. Баррас понял, что я ДЕМОНСТРИРУЮ ему дружеское расположение. И предлагаю союз. Это просто такая речевая форма обращения… Если хлеботорговцам дворянин мог просто приказать - дворянину нужно ПРЕДЛОЖИТЬ что-то, что его заинтересует…
        И чем же таким ты Барраса заинтересовал? Что-то я пока не заметил.
        Да самим этим союзом и заинтересовал. Думаешь, для него не представляет ценности стать напарником диктатора (а я ведь диктатор сейчас по факту и есть, верно?), захватившего власть?
        Ну-у… Он же тебя кинет! Это ж не те торговцы - ты сам же говоришь!
        Так ты ведь не считаешь, что я настолько же наивен, как тот писатель, автор «капитана Фракасса» - Готье? Пока что мы дошли только до того, что я сделал ему предложение, а он от него не отказался. А вот следующим этапом - речь пойдет как раз о гарантиях…
        А! Так вот зачем к Роньону?.. Только я все равно не понял…
        Да - именно затем!.. А не понял - потерпи: поймешь!

4
        Дорога до мастерской Роньона не заняла много времени. Да и чего там долго ездить - от Тампля до предместья Сент-Антуан? Они ж рядом…
        Оставив карету под охраной бдительных драгун конвоя, мы все дружно вломились в портняжное заведение. Дамам, всю дорогу со слезами обнимавшим предмет своего вожделения, предложили подождать в гостиной за легкими закусками, а мы прошли в примерочную.
        - Все готово? - осведомился я (Наполеон) у принимавшего нас лично мэтра Роньона.
        - Как вы и распорядились, гражданин Бонапарт! - мэтр взял со стола бронзовый колокольчик на длинной ручке и энергично затряс им - точно подавая сигнал в школе на перемену.
        По этому сигналу четверо дюжих подмастерьев внесли из внутренних помещений ростовый «болван», обряженный в предназначенный для Барраса костюм. Вот тут - никакой «простоты»! Бархат и шелк. Золотое шитье. Шляпа с огромным плюмажем. Длинные блестящие кавалерийские сапоги. И все три цвета Республики - белый, синий, красный… В дополнение - алый шелковый плащ, долженствующий развеваться за спиной триумфально возвращающегося героя.
        Баррас так и впился глазами в этот винегрет. В это время, повинуясь жесту руки Наполеона (ну моей, моей!..), Роньон и «подмастерья» тихо покинули примерочную. Каковой факт главный герой действия заметил, когда решил, что пришла пора переодеться…
        - Что это значит? - последовал закономерный вопрос с его стороны.
        - Ровно ничего, драгоценный коллега, - ответствовал генерал Бонапарт, - кроме разве ответа на вопрос: желаете ли вы действительно выйти на свободу? Или вы считаете меня просто добрым самаритянином, взявшимся помогать всем, кто ему попадется на дороге? Этаким доном Кихотом Ламанчским наших дней? К слову сказать - присутствующий в соседней комнате известный вам комиссар Коммуны мэтр Роньон придерживается именно этого мнения… Вы намерены с ним солидаризоваться?
        - Нет… - дернул щекой Баррас. (Ну, еще бы!) - Но чего вы от меня хотите? Или вы все-таки зачем-то мне солгали?
        - Ни в коем случае! Все, что я сказал - чистая правда. Можно даже сказать, что она чистая, как все наши чистые патриоты разом… (Баррас опять дернул щекой) Но только - при одном условии!
        - Каком же?
        Чего ты от него добиваешься? Он же сейчас с катушек съедет!
        Не мешай! Никуда он не съедет - не того закала человек… Ему сейчас надо выбрать: либо подчиняться мне - то есть тебе - либо вернуться обратно в камеру с самыми непредсказуемыми последствиями такого шага. Уж во всяком случае не очень радужными по сравнению с этим великолепным костюмом и двумя обворожительными женщинами в гостиной…
        - Гарантии, дорогой господин Баррас. Гарантии! Твердое решение с вашей стороны - и вы тут же становитесь во главе Конвента! И не просто во главе! А как раз в тот славнейший исторический момент, когда Национальному Собранию Франции предстоит принять Конституцию! Вы хотите, чтобы ваша подпись ПЕРВОЙ стояла под документом, который определит судьбу Франции и человечества на тысячу, примерно, лет вперед? Или предпочитаете, чтоб вашего имени там вообще не значилось? Ваше честолюбие греет мировая слава или вы хотите навсегда остаться «тем неудачником Баррасом»? Нравится вам игра с такой ставкой, Поль? Решать вам. Все в вашей власти!
        К концу этого монолога мы с Баррасом смотрели друг другу в лицо уже не отрываясь. И, кажется, даже не дыша. Да-а… Вот это Наполеон так завернул!.. Это - точно не для хлеботорговцев интрига. Тут дичь покрупнее!..
        Время тянулось. Секунды падали как камни. Не знаю как остальные, а я даже гадать не решался, чем кончится эта игра в гляделки… Во всяком случае я, сам по себе, один, на то, что проделал Наполеон - точно не пошел бы! Уж лучше бы просто отправил Барраса в Кайену - оно как-то надежнее. Нет, прав был этот мой «внутренний императив» - политик из меня весьма хиленький…
        - А что в этом случае выигрываете вы? - спросил Баррас медленно, словно с трудом разлепляя губы. - Если отдаете Францию - МНЕ?
        - Будущее! - отчеканил Бонапарт.
        Отчего мы оба с Баррасом обалдели. Правда, явно по разным причинам.

«Ну ты даешь!» - только и сообразил оценить я.

«А за что же мне еще биться? - пришел ответ. - Один раз я уже проиграл. Почему бы теперь не попробовать учесть ошибки? Или у тебя какие-то другие цели?»
        Кашель Барраса не дал продолжиться этому диалогу.
        - Каких же гарантий вы от меня хотите, генерал? - спросил кандидат в исторические персонажи. - Расписку кровью? Клятву на алтаре? Или, может быть, - он несколько криво усмехнулся, - душу в залог?
        - Оставим эту мистику масонам! - отмахнулся Наполеон. Как-то резко вернувшись от патетики к обыденности. - Юридически оформленный договор надежнее! Вы просто передадите все доходы от своих имений под контроль канцелярии Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем - только и всего! Нотариус ждет за дверью, оформление не займет много времени.
        - А с чем же тогда останусь я сам?
        - Не так уж и с малым! Жалование главы правительства, влияние популярного политика и, наконец, возможность вернуть свое имущество обратно, когда деятельность ЧК утратит свое значение - а комиссия не будет существовать вечно! Как видите - я играю вполне честно… Ну, что вы решаете? Конвент ждет своего вождя!
        Глава 7. Учитель танцев
        - Вам билетер нужен?
        - С тумбочкой или без?

1
        - Ну что ж… Вот так-то лучше!
        Я отложил в сторону ведомость и обратился к Дюруа, в готовности замершему за спиной (бравый полковник, даже став комендантом Тауэра, тьфу - Тампля! - так и остался в сути своей ресторатором: просто вылитый официант с сакраментальным «Чего изволите?» на лице).
        - За ударную работу на благо парижан можете перевести этих остолопов в более приличные камеры на верхних ярусах… Но пока не выпускать! Пусть восстановят все до прежнего уровня - тогда и подумаем!
        - Слушаюсь, мой генерал! - возвестил Дюруа. Не, ну точно официант! Какой из него, к черту, военный?!
        - И бухгалтерию эту всю - тоже не забудьте! А то еще оставите здесь…
        - Ни в коем случае!
        Да, идея оборудовать хлеботорговую контору непосредственно в подземельях себя, конечно, оправдала, да… Но вот сам по себе офис в центре допросно-пыточных застенков напрягал уже нас. Ведь как-то надо еще и секретность наших собственных дел обеспечивать? Ну, пока справлялись как-то… Но если вдруг, не дай Бог, придется массово кого-нибудь арестовывать? Это ж просто Кафка какой-то получится!.. Так что наверх давно уже все это хозяйство пора было вывести…
        Кстати - о секретности…
        - Что с поисками подземных ходов? - спросил я у «милого друга», когда мы отошли достаточно далеко от «офиса». То есть, попросту говоря - уже поднимались по лестнице на следующий этаж подвала. Ну, глубоко мы этих типов засадили, да…
        Я этот приказ еще в первые дни отдал. Ну не могли Рыцари Храма отгрохать этакую громадину и столько времени в ней сидеть - и не устроить в ней ни единого тайного выхода! Ну просто быть такого не могло!
        - Увы! - ответствовал полковник с выражением практически Первого Министра из «Обыкновенного чуда», констатировавшего отсутствие креста на бумаге, - так пока ничего и не обнаружили! На планах последней реконструкции, которые удалось найти - никаких ходов нет!..
        И он принялся подробно рассказывать, как чуть ли не лично ходил с планами по подземельям, сверяя нарисованное на бумаге с действительностью. Но ничего не нашел. Понятное дело - рассказ поневоле получился долгим. Тем более, что я не поленился вникнуть в ситуацию и задать несколько дополнительных вопросов. На которые у коменданта ответа не нашлось. Например: а смотрел ли он кроме подвалов хотя бы помещения первого этажа? Да и выше тоже стоило бы поискать. В таких-то толстенных стенах можно не то что тайный ход - тайную дорогу проложить - и никто не заметит! На что мой собеседник поведал мне душещипательную по романтичности историю поисков какого-то привратника, служившего здесь еще чуть не в начале века и заверения с его слов, что если какие ходы и были, то при последующих переделках - особенно в тюрьму - их попросту засыпали… Логично. Черт… А я ведь об этом не подумал!.. И чего тогда делать, если так? За всеми этими разговорами я и не заметил, как мы вышли на поверхность. Ну, то есть - на первый этаж… В смысле - на улицу. Опомнился, только когда откуда-то донеслись звуки вальса.
        Ну, неожиданностью это, конечно, не было - я сам разрешил некоторое время назад. И даже рекомендовал. Но вот к самим вальсовым мелодиям в этом времени как-то пока не привык. Сам не знаю, почему…
        Хотя не такая уж это и новинка. Еще прошлым летом занесена из Вены - как новомодный танец (хотя, опять же, появился он еще в конце восьмидесятых, но приключившаяся тут некстати Революция сильно отсрочила знакомство парижан с этим изобретением). Как раз после Термидора. Все на радостях кинулись плясать - вот и вальс пришелся кстати… Вообще в Париже с этим делом просто какая-то эпидемия началась после свержения Робеспьера: сейчас в городе больше шестисот общественных танцевальных залов! И это при официальной численности населения в шестьсот тысяч! Для всех желающих по всем секциям. Пляши - не хочу! Хоть менуэт, хоть карманьолу - на любой вкус. Вот и пляшут… В том числе и вальс… И это - не считая еще бальных зал в особняках богатых буржуа! Честное слово, ничего на ум кроме дискотек нашего времени не приходит - такое массовое увлечение, что сравнить больше не с чем!..
        В общем - я сам посоветовал Шарлотте в рамках курса обучения разным наукам заняться в том числе и танцами… А что? Кто-то думал, что я ее уже грамотной посчитаю? Оттого, что она читать-писать успела научиться? Или снисходя к ее обязанностям сиделки при больном? Ничего подобного: пусть нормальными уроками позанимается! Тем более днем у нее время достаточно свободное есть… Пусть учится. В том числе и танцам - для разнообразия. Вместо физкультуры… Ну - учителей, понятно дело, нашли без проблем. Вот только как раз с учителем танцев закавыка вышла… Я хотел - хорошего. Но быстренько выяснилось, что все «хорошие» - то есть дореволюционного разлива - профессиональные хореографы в Париже практически перевелись. Ну Революция, чо… Остались только обычные танцоры, берущиеся обучать этому изящному делу. Как умеют. То есть - разучить танец могут. Но вот действительно поставить правильную культуру движения - увы!.. («На бумаге нет креста!» Цитата.) И эти настоящие маэстро - просто нарасхват (ну я ж про эпидемию-то не зря помянул!). Причем настолько, что я и думать не стал нанять какого-нибудь на пару часов в
неделю! Что толку? Тут постоянный тренинг нужен…
        И вот недавно нам вроде как повезло. Некто маэстро Роше вернулся из эмиграции. И в поисках работы узнал, что в Тампль нужен учитель. Причем маэстро он вроде бы вполне настоящий - танцевать умеет (ну как я еще мог определить?). И рекомендательные письма у него есть. От тех самых парижских учителей…
        Ничего удивительного во всем этом нет ни на сантим. Дело по нынешним временам насквозь житейское: многие возвращаются после окончания Террора. И многие ищут работу - поскольку в процессе революции остались ни с чем.
        Вот только для фамилии «Роше» он чересчур светловолос. И акцент у него. Слабый - но есть. Германский какой-то. И взгляд… Ничего не хочу сказать - опять же человек, бежавший от Революции, вовсе не должен смотреть на революционеров с обожанием - но тут что-то не то… Очень сильно не любит он людей с трехцветной символикой. Отчего же сунулся в самое ихнее - мое то есть - гнездо? А того хуже - есть у меня подозрение, что я его где-то видел. Причем - что наиболее серьезно - у нас обоих с Наполеоном! То есть - и мне там, в будущем, это лицо попадалось. Чувствуете редкость совпадения?
        Я, конечно, распорядился за ним присматривать. Но пока ничего особенного не замечалось. Действительно учит принцессу танцевать. Вот в том числе и вальс. Рассказывает ей о версальской жизни до революции (по возрасту - пятьдесят ему где-то - тут тоже ничего предосудительного: вполне мог бывать, и неоднократно!..). В том числе и о родителях. Ну - ей же интересно? Интересуется здоровьем Луи. Но и это к делу не пришьешь - почему ему нельзя интересоваться? Со мной - пару раз сталкивались, когда я наезжал в Тампль днем - раскланивается. Пропаганды роялизма не ведет. Бомб под полой в замок не проносит. Даже если он и шпион Кобленца - то его задача явно не более чем разведка. Но - настолько прямолинейно?! Ну не строится же его расчет на том, что я его выгнать не могу по причине дефицита балетмейстеров? Кто из нас в таком случае был бы идиотом?
        И вот сейчас - как раз когда мы вышли из подвала - у меня по какому-то наитию в голове щелкнуло. И я - точнее мы оба с Наполеоном - одновременно сообразили, где могли видеть этого человека. Причем Наполеон его действительно видел. А я - случайно, черт возьми! - видел портреты, когда интересовался по одно время Французской Революцией (жаль только - мало интересовался, лодырь!..). И у него действительно был сильный интерес оказаться в Тампле! И он даже однажды здесь уже побывал! Тайком. Переодевшись! То есть - сейчас это уже его второй визит!
        А заодно с этим воспоминанием (ну полезно все-таки читать кое-что по истории! Хотя вот конкретно тут какая польза - я даже не знаю…) я вспомнил, что читал и про Людовика XVII когда-то! Мельком, к сожалению… И даже фильм какой-то смотрел, где его из Тампля выкрали… (Вот только вранье это было: умер мальчишка аккурат где-то вот в это время - и вполне возможно, что именно от туберкулеза! Эх, елки-палки - ну чего мне с этим знанием делать?!)
        Черт побери! Да ведь с этого авантюриста можно чего угодно ожидать! Особенно - если он здесь появился!
        Я крутнулся на каблуках и чуть не бегом кинулся по лестнице на верхний этаж - к покоям Шарлотты.
        - Мой генерал?.. - озадаченно воззвал мне в спину Дюруа, прервав на полуслове свои соображения по поиску скрытых ходов. Затопал следом.
        Так. Стоп. Я развернулся в его сторону.
        - Полковник! Караул - в ружье! Только тихо!.. Усилить посты на воротах и охрану периметра! Одно отделение в полной выкладке - в мое распоряжение! Бегом!!
        - Что случилось?!
        Штафирка чертов! Чего спрашивать, когда действовать надо?
        - У нас возможный побег!
        - Побег?! Кого?
        - Короля, черт побери!
        - А…
        - Выполнять!!

2
        Ну, насчет короля - это я преувеличил, конечно… Даже если и задумано - то не сейчас оно готовится.
        А вот сам «учитель танцев Раздватрис» (Цитата) в этом отношении как раз вполне возможный объект поимки: черт его знает, как он себя поведет, когда жареным запахнет? Вдруг начнет в окна выпрыгивать? И наружу с боем прорываться? Вот на этот случай и тревога…
        - Значит так, ребята, - обратился я к отделению национальных гвардейцев, выделенных мне из состава караула. - Ждать здесь, за дверью. Без моей команды - не входить. И вообще - ничего не предпринимать! Кроме одного случая: если вдруг этот учитель выскочит и попытается убежать. Понятно?
        - Так точно!.. - за всех ответил командовавший солдатами капрал. Причем вполголоса: запомнил мое предупреждение еще внизу, на лестнице.
        - Ну вот и ладушки…
        Я постучал в дверь танцкласса, из-за которой все так же продолжали доноситься чарующие звуки вальса. Толкнул створку и вошел.
        - Добрый день! Шарлотта, оставьте нас, пожалуйста! Нам с маэстро Роше нужно поговорить… И вас я тоже попрошу выйти, - это к таперу - или как его там? - ну, короче, кто на фортепьяно играет. (Ну не учитель же с ученицей музыку обеспечивают? Вполне возможно - и почти наверняка так и есть - фортепьянист с учителем в доле, поскольку тот же его и привел, но сейчас это роли не играет. Да и проинструктированы солдаты на этот случай отдельно - не дадут шум поднять, если что…)
        Шарлотта (умница - ничего спрашивать не стала!) молча подчинилась. Только нахмурилась (ну ясно - потом придется объясняться). Пианист - тоже не выразил протеста. Вот и хорошо…
        Несколько секунд в комнате висела тишина (в коридоре также никаких звуков не раздалось). Затем «мэтр Роше» нарушил молчание первым:
        - О чем вы хотели говорить со мной, гражданин генерал?
        Вот замечал уже: у упертых роялистов просто язык не поворачивается употребить в таком случае слово «господин». Не являются для них «господами» такие вот ренегаты вроде меня - предавшие свой класс. (Если кто не понял: имеются в виду дворяне, перешедшие на сторону революции и отказавшиеся от своего дворянства. Отступники.) Им проще выговорить ненавистное «гражданин». Да и личико стоило бы ему уметь контролировать… Ну какой он шпион? Когда я к принцессе обратился по имени - так ведь прямо перекосило всего! Надеюсь только, что кроме кинжала, другого оружия у него с собой нет. А то может возникнуть искушение пальнуть. И придется тогда устраивать поскакушки в стиле «В августе 44-го…», уворачиваясь от пули. Впрочем - при нынешнем состоянии оружейного дела это не так уж невозможно… А против кинжала я как-нибудь и сам справлюсь - не впервой…
        - Скажите мне, пожалуйста… - промолвил я меланхолично. - Только честно… Какого черта вы здесь делаете, господин барон?..
        Рука дернулась к борту сюртука. Но на полдороге остановилась. Поскольку я никаких телодвижений не совершал. Барон Ханс Аксель фон Ферзен-младший замер, вперив в меня испытующий взгляд. Куда только делся скромный учитель? Передо мной стоял рыцарь, вышедший на поединок. Пусть и в костюме простолюдина. Дрожи, якобинский прихвостень!.. Ага…
        - Да я вас просто лично знаю, - все тем же меланхоличным манером продолжил я. - Видел несколько раз рядом с королем. А уж о том, что это вы руководили побегом королевской семьи - в Париже только ленивый не слышал… - про то, что молва считала его отцом Луи-Шарля, я упоминать не стал: это обоим нам было известно. - Ну, за каким чертом вы опять сюда явились?
        - Боюсь, что вам этого не понять, юноша… - сквозь зубы процедил оппонент.
        - Тоже мне, Муций Сцевола, по рассеянности зажаривший на костре свою руку… - не остался я в долгу. Жаль только, что он «Всемирную историю журнала «Сатирикон»» не читал… - Вам мало было свидания с королевой?
        А вот тут он дрогнул. Ибо об этом его визите широкие массы не знали. И Бонапарт не знал. Знал я.
        - Почему вы тогда же не увезли мальчика?
        - У меня не было такой возможности…
        - А сейчас, стало быть, появилась?.. А вам не приходило в голову, что и Шарлотта и Луи, - его опять перекосило, - совершенно свободны направиться куда пожелают? И я бы еще выделил им эскорт на всю дорогу… Вот только это сейчас невозможно…
        - С чего вы взяли, что я вам поверю?
        - У мальчика чахотка. В стадии кровохарканья. Его нельзя перевозить. Недавно я возил его за город - так пришлось после того на неделю уложить его в постель… Или вы и этому не верите? Вы же спрашивали принцессу?..
        - Вам Конвент не даст никуда их увести!
        - Плевал я на Конвент. Во всяком случае, в этом вопросе. И вам, кстати, тоже советую плюнуть. Слюной - как плевали до эпохи исторического материализма!
        Моргнул. А то: это вам не тут… Это вам Великий Комбинатор!
        - А знаете, почему плюнуть? Потому что ни принцесса, ни король - никому здесь на фиг не нужны, на самом-то деле. И тот же Конвент только вздохнет с облегчением, если они уедут. Какая разница: будет ли Людовик XVII-й сидеть здесь или в Лондоне - если он ВСЕ РАВНО формально стоит во главе контрреволюции? И я это депутатам легко докажу… Поэтому я и спрашиваю: какого черта вы здесь делаете?
        - Это допрос?
        - Da idite wy v pien, gospodin baron! - сказал я по-русски. Отчего Ферзен дернулся в третий раз. - Вас сейчас возьмут под локти, выведут на окраину Парижа и дадут коленом под зад - чтобы валили на все четыре стороны! И проследят, чтоб больше вы здесь не появлялись!.. О чем мне вас допрашивать? На что вы мне нужны? Мне нужен человек, преданный Луи! Чтобы сидеть у его изголовья, подменяя сестру и меня. Потому что парню требуется сиделка! Мне - до зарезу! - нужно лекарство от туберкулеза! Которого сейчас нет!! Чтобы иметь хоть какую-то реальную надежду на то, что мальчика можно вылечить! Вы для этого здесь появились, рискуя собственной головой? А шпион роялистов, желающий героически спасти богопомазанного монарха на радость соратникам - мне тут даром не сдался! На кой ляд мне вас допрашивать? Единственное, что я могу вам предложить - это вспомнить старый девиз: «Все, кто любят меня - ко мне!» И если вы любите Луи - так присоединяйтесь к нам, как еще один человек, желающий его спасти от смерти! (Ага: «Присоединяйтесь, господин барон!» Тоже цитата.) Или хотя бы пробудьте с ним до конца, если выхода
нет!.. А вы зачем явились? Я не дам вам его увезти! И никому другому! Так и передайте в Кобленце! Во всяком случае, до тех пор, пока у него не поправится здоровье!.. - черт, куда меня понесло? Совсем ведь не так хотел говорить! Но сорвало с нарезки… Может, просто выговориться перед кем-то надо было? Кто подвернется… Вот он мне и подвернулся… Тоже почти цитата…
        Несколько секунд (или больше) мы с ним стояли друг против друга. Напряженно пялясь глаза в глаза. Потом барон покрутил головой, словно его душил воротник, и слегка расслабился.
        - Вы странный человек, генерал… - сообщил он мне затем. - Вы отпускаете меня на свободу?
        - Да, иногда я сам себе удивляюсь, - подтвердил я. - И - да, я вас отпускаю! Но преподавателем танцев у Шарлотты вы больше работать не будете! Какой из вас, к черту, балетмейстер? Лучше всего будет, если вы как можно скорей покинете Париж. И подумаете на досуге над моими словами…
        - Хорошо, - сказал Ферзен, опять покрутив шеей. - Я подумаю…

3
        - Сударь. Нам надо поговорить.
        Ого… Это Шарлотта.
        Шустро это она. Едва успели проводить за ворота «мэтра Роше» - а уже собралась требовать объяснений. Королевская кровь отошла после заключения? Хотя, впрочем, зачем придираться? Я ж ее чуть не единственного развлечения лишил: танцевать-то она любит…
        - Я вас слушаю.
        Ее бывшее королевское высочество поворачивается и молча идет, не оглядываясь. Сердитая. А я молча тащусь за ней. Куда? Ага: в танцкласс. Ну, здесь действительно можно поговорить без свидетелей…
        Покорно открываю перед дамой дверь. Затем закрываю за собой. Шарлотта все так же молча быстро проходит к окну. Поворачивается. Пауза.
        - Я вас очень прошу, господин генерал, - произносит принцесса дрожащим голосом. - Не преследуйте господина барона!
        Упс… А?
        Ну и дурак же ты, парень! Она же его помнит - в отличие от Луи. Забыл, что ли?
        А?… Блин… Ешкин кот… Ведь действительно - из головы вылетело! Она же уже достаточно взрослая была - когда вся эта катавасия с побегом происходила. Да и раньше… Я ж не просто «шпиена» разоблачил - я по сути единственного ей близкого человека выгнал. Практически друга семьи… Да еще под караулом!.. Ну что она может еще подумать? Конспираторша… Ведь наверняка узнала его сразу. И - ничего мне не сказала!..
        А должна была?
        Нет, чего-то ты явно о себе возомнил, Наполеон Бонапарт!..
        Я возомнил?!
        Да ладно… Ты, я - какая разница? «Мы с тобой одной крови!..» Цитата…
        - Не беспокойтесь, - это я уже принцессе. - Я не буду его преследовать. А учителя танцев мы вам найдем другого. Настоящего.
        Несколько секунд «гражданка Капет» молчит. Потом спрашивает:
        - Это правда?
        - Про учителя? Безусловно! - это такая моя маленькая мстя. За попытку устроить сцену. Или не было никакой попытки? А она просто действительно беспокоится за человека? - Прямо сегодня же и займемся…
        - Вы же знаете, что я не об этом!
        - Ему нельзя здесь находиться. Слишком опасно. Я думаю - позже вы еще встретитесь в более подходящей обстановке. Когда не потребуются фальшивые имена…
        Стоит. Молчит. Ну как ее вывести из этого недоверчивого состояния? Подхожу к фортепьяно. Перелистываю ноты… Еще б я в них чего-нибудь понимал! Да и пианист из меня… Разве что очень медленно. Двумя пальцами… Собачий-то вальс и «чижика-пыжика» вполне осилю. Нажимаю на клавиши. Трам. Трам. Тарам… Та-а-рам-тарам.
        Сажусь и начинаю тыкать пальцами, осваиваясь.
        Та-та-там. Та-та-там. Та-тарам-там…
        Хм. Вроде что-то получается… Ну - расстрою инструмент однозначно! Да и ладно!.. Разминая пальцы, беру проигрыш. Вывожу вступление…
        - Ночь коротка. Спят облака. И лежит у меня на ладони - незнакомая ваша рука…
        Понятное дело - по-русски. «Синхронно» стихи я переводить еще не умею. Но надо ли?
        После тревог
        Спит городок
        Я услышал мелодию вальса
        И сюда заглянул на часок
        Девушка у окна стоит молча. Слушает, как я вывожу незнакомую мелодию. (Слава Илуватару - кажется, ритм держать удается.) Потом медленно делает несколько шагов на середину комнаты и начинает кружиться в такт музыке.
        Будем кружить
        Петь и дружить
        Я совсем танцевать разучился
        И прошу вас меня извинить!
        Во блин! Да я однако, оказывается - и на рояле могу! (И еще крестиком вышивать - да, надо будет попробовать!) Боюсь только, что рояль после этой моей игры в ремонт отправлять придется… Музыка захлестывает зал. Девушка кружится в танце. У меня уже руки свело. (Хорошо, что не ноги, ага…) Хотел вот - «Сказки Венского леса», а получилось совсем другое… Ну - хреновый я композитор, чего там…
        Утро зовет
        В новый поход
        Покидая ваш маленький город
        Я пройду мимо ваших ворот!
        Наконец у меня все же отказывают пальцы. (Ну, хорошо хоть - на всю песню хватило.) Криво улыбаясь, трясу поднятыми кистями. («Мы писали, мы писали - наши пальчики устали!») Принцесса, остановившись, смотрит с явной надеждой на продолжение. Да, надо сегодня же нанять учителя…
        Вот такой вот получился разговор.
        Молчаливый.

4
        Шале-Медон. 15 термидора III года Республики
        АНДРЕ-МАРИ АМПЕР
        Исполняющий обязанности начальника штаба
        Центрального воздухоплавательного отряда
        Не знаю, как и описать.
        Рука не поворачивается. А глаза застилают слезы…

«Попрыгунчик» погиб.
        А с ним инструктор одной из групп и пятеро курсантов.
        А ведь ничто, казалось бы, не предвещало никаких сложностей. Наоборот - все как будто шло наилучшим образом… Возможно, это и послужило причиной?..
        Группа энтузиастов, не согласовав ничего ни с майором Берже, ни со мной - не говоря уже о профессоре Шарле или о Шефе - решила произвести усовершенствование «газового монгольфьера».
        Рассуждали они так… Зачем жечь газ, если наполненный им шар и так поднимается в небо? Да к тому же обладает заметно большей подъемной силой, нежели на слабо нагретом воздухе? Уберем лишний механизм - горелку - и тем самым сэкономим вес и улучшим характеристики аэростата. Подниматься же и спускаться будем, добавляя газ по рукаву или штатно стравливая его через клапан… Идея показалась изобретателям настолько очевидной, что им даже в голову не пришло ни с кем посоветоваться.
        Вместо этого они сразу же перешли к экспериментальной проверке.
        То есть - попросту взяли «попрыгунчик» и решили наполнить его газом через горелку, не зажигая ее. Шар исправно наполнился. Обрадованные «исследователи» поднялись на нем на максимальную высоту, потом опустились, стравив нужное количество газа. Потом повторили операцию несколько раз. После чего решили, что добились достаточно и можно докладывать по начальству.
        Но если бы они при этом еще удосужились нормально завершить свои эксперименты!

«Испытания» проводились ночью - чтобы не мешать полетам в дневное время. И заняли все темное время: поскольку подъемы начинались в связи с летним сезоном в пять утра. И вот, к пяти часам на площадку прибыла первая группа курсантов. А «изобретатели» как раз закончили свои опыты. И ничего не придумали лучше, как передать шар пилоту-инструктору в том виде, в какой его привели: заполненный газом (даже еще хуже: газо-воздушной смесью). А инструктор, не зная ничего о сути действий «изобретателей», аэростат принял.
        Не успели «изобретатели» дойти до казарм, как инструктор поджег горелку. Последовал взрыв порядка полутора тысяч кубометров газовой смеси.
        Пять убитых. Не меньше десятка обожженных разной степени тяжести. Аэростат уничтожен полностью. Стартовый стол выгорел вследствие начавшегося пожара. Пострадала лебедка и весь механизм газоподачи. К счастью, на газовом заводе вовремя сообразили, что происходит, и перекрыли магистраль, ведущую на поле.
        Когда приехал срочно вызванный Шеф, все было уже кончено. Все, что могло сгореть - сгорело, пострадавшие отправлены в лазарет, убитые в морг, а во всем сознавшиеся «изобретатели» посажены под арест майором Берже.
        Генерал осмотрел пожарище, опросил свидетелей-курсантов, поблагодарил отличившихся при спасении товарищей, а так же посетил находящихся на гауптвахте «изобретателей» (распорядившись каждому из них написать собственноручно отчет с изложением событий, после чего освободить задержанных из-под ареста с отстранением от полетов). Также он распорядился относительно приготовления к похоронам.
        Все это он проделал с абсолютным спокойствием, даже буднично. После чего так же спокойно приказал нам с майором Берже следовать за ним и привел нас в свой кабинет.
        И вот тут-то нам досталось…
        Я никогда еще не видел генерала Бонапарта настолько разгневанным. Да он был просто в ярости! По-моему, не было ни одного ругательного эпитета, которым бы он нас не наградил. Причем - на нескольких языках, так что поняли мы едва половину… От его голоса дрожали оконные стекла. А мы - то бледнели, то краснели поочередно, не зная, чем этот разнос закончится. (Майор Берже потом признался, что ожидал всего вплоть до расстрела. К моему счастью, я тогда этого не понимал…)
        Закончилось тем, что генерал велел нам написать письма семьям погибших (в тот момент я тоже по глупости решил, что мы легко отделались!..). А затем практически без перехода назначил совещание по результатам расследования катастрофы и выработки, как он выразился, «инструкции по эксплуатации» и «технике безопасности при работе с матчастью». Поскольку, как он сказал, «мы действуем на самом передовом фронте научно-технического прогресса и слепое засовывание пальцев и голов в непонятные дыры для нас абсолютно недопустимо!» Чем мы и весь командный состав Шале-Медона занимались до самого вечера. (И продолжаем заниматься и теперь, поскольку дело оказалось совсем не простое.) А потом нам пришлось писать похоронные письма… (Боже!.. Лучше бы я сам умер, чем еще раз заниматься таким!..)
        А инициатор «эксперимента», главный «изобретатель», лейтенант Гийом застрелился. Не выдержав ответственности перед товарищами за сделанное. Сразу после похорон.
        С аэронавтикой шутить нельзя. Вот что я понял.
        Я постараюсь это запомнить…
        Глава 8. День рождения Бонапарта
        Аф-фигеть! (c)

1
        АЛЕКСАНДР ДЮМА, «Код Монте-Кристо».
        1845, Париж. Отрывок из романа
        Квартал Шайо, расположенный в предместье Сент-Оноре, на правом берегу Сены, а с начала Революции в секции Елисейских полей (а с недавнего времени в Первом из двенадцати новообразованных округов Парижа) ничем особо не выделялся по сравнению с соседними.
        Как и все западные кварталы, он был застроен особняками парижской знати, но в этом не было ничего необычного. Испокон веков преобладающие в этой местности ветра, веющие с Атлантического океана, сносили дым очагов и смрад городских клоак к востоку. Что и обусловило расселение здесь «чистой публики». В отличие от ремесленных предместий Сент-Антуана, Тампля, Сент-Марселя и Сент-Мартена. Да что говорить - даже резиденция французских королей - Версаль - располагалась к западу от столицы. Так что кварталу Шайо нечем было особо гордиться.
        Так же здесь со времен кардинала Ришелье стояло несколько монастырей - но и в этом не было ничего примечательного. Живописный холм на берегу Сены привлекал к себе многих желающих поселиться на его склонах. Однако с недавних пор все сильно изменилось.
        Теперь каждый вечер до самых Елисейских Полей на улицах квартала выстраивались длинные вереницы роскошных экипажей. Иногда пребывавших так до самого утра в ожидании пассажиров. Это скопище, дополняемое кучерами и лакеями, которые не могли оставить без присмотра обслуживаемый ими транспорт, совершенно парализовало движение в квартале. А по ночам, лишенное возможности предаться Морфею, еще и не давало спать жителям окрестных особняков. Что не могло не вызывать закономерного недовольства населения. Среди которого имелось немало весьма обеспеченных и весьма высокопоставленных персон. С большой властью и связями. И в любое другое время подобные вакханалии не могли бы продолжаться долго, но… Все дело было в причине таких непомерных нашествий на тихий до сей поры квартал.
        Причина эта звалась Notre-Dame de Thermidor.
        Богоматерь Термидора.
        Тереза Тальен.
        Подруга главного «победителя кровавого чудовища Робеспьера» и не столь громкопрославленного, но куда более могущественного Поля Барраса, главы Комитета Общественной Безопасности, приобрела в квартале особняк, ранее принадлежавший известной актрисе Рокур, и устроила в нем светский салон. Где принимала новоявленный парижский «бомонд», образовавшийся после победы в доблестной «Guerre aux terroristes» (войне с террористами) и горе было бы любому, кто попытался бы высказывать по этому поводу недовольство. Да и признаться по чести - чем могли быть недовольны соседи столь славной гражданки? Да, им слегка досаждал шум карнавалов и балов каждую ночь - но не лучше ли такая досадная помеха, чем ежечасное ожидание того, что в твой дом ворвется толпа санкюлотов и без всякого суда и следствия потащит на гильотину? Если, конечно, просто не вздернут на твоих же собственных воротах или не оставят валяться на тротуаре с выпущенными наружу кишками? Потому недовольных не было…
        В этот день - как, впрочем, и в большинство других, госпожа Тальен проснулась поздно. Ближе к обеду. Причем к обеду в английском смысле - то есть к вечеру. Накануне веселье у нее длилось до утра, и такое позднее пробуждение выглядело совершенно закономерным. Навевая воспоминания еще о Версальских приемах, где совсем юная Тереза - в то время свежеиспеченная маркиза Фонтене - впервые получила доступ к красивой жизни. Что ж - Революция лишила ее блеска высшего света - Революция же дала ей новый высший свет. И не просто дала - а подарила возможность творить его так, как захочется. Чему «Богоматерь Термидора» и отдавалась со всем жаром души, собирая и отсеивая в своем салоне все то, что еще сохранилось от старого мира и соединяя эти осколки с тем, что занесли на вершину власти непредсказуемые ветры исторических перемен…
        Двадцатилетняя звезда парижского бомонда сидела в своем будуаре перед зеркалом, закутавшись в полупрозрачный пеньюар, и задумчиво наблюдала, как мастер-куафер с творческими муками на лице прикладывает к ее голове шаль - стараясь найти необычный фасон для намеченного на сегодняшний вечер очередного празднества. У маэстро что-то не ладилось, и Тереза невольно сама старалась понять, что же такое можно сделать со своими черными локонами, чтобы произвести наиболее сильное впечатление на гостей? Или предпочесть парик? Тем более, что несколько десятков таковых самого разного цвета и длины лежали там и сям по всему будуару. И возле монументальной арфы, и возле рисовального столика, и возле мольберта с закрепленным там холстом с начатым наброском, и на диване возле брошенной гитары. И на крышке небольшого фортепьяно, заваленного множеством нотных тетрадей. И даже на раскрытом письменном столе, замершем в ожидании подле полок с огромным количеством самых разнообразных книг. Отделка стен в греческом стиле по образцу не так давно открытого миру Геркуланума, довершала картину этого необычного будуара. Но увы -
греческий орнамент не навевал никаких удачных мыслей…
        Бесшумно появившаяся камеристка, миновав захваченного творческим поиском маэстро, приблизилась к хозяйке:
        - Мадам, прибыла госпожа Богарне…
        - Проси! - оживилась Тереза. У госпожи Богарне был зоркий глаз - она могла что-то и предложить. Конкуренции же со стороны своей напарницы по связи с Баррасом госпожа Тальен не боялась - в силу двенадцатилетней разницы в возрасте. И куда большей разницы в общественном положении. Роли в их дуэте давно уже распределились и пересматривать это распределение ни та ни другая не собирались. По крайней мере - пока…
        Госпожа Богарне явилась по летней погоде в легкой тунике из тюля с обтягивающим трико бежевого цвета под ним, выгодно оттенявшем смуглый цвет ее кожи, и в простой шляпке с лентами. Подруги нежно расцеловались. После чего госпожа Тальен немедленно пожаловалась:
        - Роза! Помоги мне! Мы никак не можем придумать, как убрать мои волосы на этот раз!
        Госпожа Богарне приняла живейшее участие в затруднении. Некоторое время все трое обсуждали различные варианты, но так ни к чему и не пришли. Но госпожа Тальен заметила, что гостью что-то как будто бы гнетет. Тогда она прямо спросила об этом.
        - Мне нужно с тобой посоветоваться, - отвечала госпожа Богарне. Взглядом давая понять, что в присутствии парикмахера вести разговор было бы нежелательно. - Это недолго.
        Поэтому госпожа Тальен поблагодарила куафера за работу, но предложила прерваться на полчаса. Когда же за мастером закрылась дверь, она спросила:
        - Что случилось, дорогая? Что-то с детьми? Евгений? Гортензия?
        - Нет, с ними все благополучно. У меня другое… Скажи… Что ты думаешь о генерале Бонапарте?
        Госпожа Тальен пристально посмотрела на подругу - как умеют смотреть только женщины, оценивающие конкурентку.
        - Это тебя Поль просил обратить на него внимание? - спросила она напрямик.
        - Разве тебя тоже?..
        - Нет, - ответила госпожа Тальен. - Но мы с ним говорили об этом человеке. И он спрашивал меня то же самое. Поль хочет, чтобы ты сблизилась с ним?
        - Да, - подтвердила госпожа Богарне. - После того что случилось… Поль хочет, чтобы возле генерала был кто-то, близкий ему…
        - Наивный хитрец… - поджав губы, сообщила госпожа Тальен. - Ему следовало подумать об этом раньше… Еще весной. Кстати - я ему это прямо сказала! А он никак не успокоится…
        - Я сказала ему то же самое, Тереза, - ответила госпожа Богарне. - Но я подумала… - она замолчала.
        - Что? - спросила госпожа Тальен. И, взяв пуховку, принялась сосредоточенно рассматривать в зеркало свое лицо.
        - Мне уже тридцать два, - с обезоруживающей откровенностью произнесла госпожа Богарне. - И у меня двое детей и никакой опоры в жизни, кроме нашего общего друга. А то, что случилось, показывает, насколько и эта опора шатка… У тебя, если что случится - есть хотя бы знаменитый муж. И огромный выбор среди поклонников. А у меня? Мне надлежит позаботиться хотя бы о детях…
        Госпожа Тальен искоса посмотрела на подругу в зеркало. Не дождавшись продолжения, она закончила за нее сама:
        - И ты решила попробовать?… Не ради Поля - ради себя?
        - Да. Но… - госпожа Богарне нервно сцепила пальцы и сжала их с силой. Заломив руки. - Ты больше с ним общалась последнее время. Ты знаешь его лучше. Что он за человек?
        - Он - это Революция.
        Глаза двух женщин встретились в зеркале. Старшей - с недоумением, младшей - выжидательно. Несколько долгих мгновений две подруги депутата Барраса, не мигая, мерились взглядами.
        - Ты?.. - удивление Розы было неподдельным. - Ты хочешь…
        - Нет, - госпожа Тальен отвернулась. - Не хочу. Уже…
        Это признание по силе не уступало признанию госпожой Богарне собственного возраста. В будуаре повисло напряженное молчание. Нарушила его госпожа Богарне.
        - Тереза… - виновато начала она. Но госпожа Тальен не дала ей договорить.
        - Не извиняйся! - сказала она. - Я уже пережила это. Чего и тебе советую поскорей сделать. А твое намерение лучше вообще немедленно забыть.
        - Но почему? - поразилась госпожа Богарне. Ибо такой на редкость холодный тон от подруги она слышала нечасто. - Он что, не интересуется женщинами?
        - Интересуется мужчинами, хочешь сказать? - усмехнулась хозяйка будуара. - Не повторяй этих дурацких сплетен. Он просто работает по двадцать часов в сутки - ему вообще ни до чего нет дела!.. Но женщина у него есть… И этой женщины нам с тобой не пересилить, дорогая…
        - Кто же эта женщина? - еще более удивилась госпожа Богарне. - Почему ее никто не знает? И неужели она настолько хороша?
        - Не знаю, насколько она хороша, - снова легкая кривая усмешка тронула губы госпожи Тальен. - Но очень может статься, что мы обе вскорости будем перед ней склоняться в реверансе… И ты, кстати, ее знаешь…
        - Как? Эта девочка?! Да она же совсем еще ребенок!
        - Ну, не такой уж ребенок, - усмешка Богоматери Термидора стала откровенно циничной. - Не моложе нас с тобой в наши первые замужества…
        - И ты думаешь, что они…
        - Нет, там все чисто, - помотала головой Тереза. - У них вообще еще ничего не было…
        - Но тогда…
        - Даже не думай - говорю тебе! - госпожа Тальен обернулась от зеркала и взглянула на подругу серьезная как никогда. - Я тоже имела самонадеянную глупость спросить у него - зачем ему эта девчонка… Я увидела, какие у него стали глаза в этот момент!.. Роза: он не задумываясь убьет любого - или любую! - кто попытается только встрять между им и ей!..

2
        Да… Сказал написать - они и написали… Блин…
        Чтоб такое родить - года с прошедшего Термидора ждать не надо было. И в самом деле - чем они там занимались, в своей комиссии?
        Новый вариант конституции представляет из себя наполовину конституцию 91-го года. Местами - передранную чуть не дословно. Только слово «король» заменили на «директорию». Ну и по мелочи кое-что… С учетом накопившихся изменений. А так - один в один.
        Хотя, вообще-то, понять можно: в девяносто первом текст писали люди с куда большим государственным опытом, чем нынешние народные избранники. Выжившие в процессе схватки пауков в банке. Потому все же какая-то организация в этом (в обоих - и в старом и в новом) проектах просматривается. Что уже немалый плюс в сравнении с конституцией якобинцев. Которую, конечно, можно назвать самой демократической, но я бы ее обозвал поэмой «Анархия - мать порядка!» А здесь - хоть и плагиат у поверженных врагов - зато явный прогресс налицо.
        Да и своего смогли добавить, если честно признать. Например, Декларация Прав Человека и Гражданина превратилась в этом варианте в Декларацию Прав и Обязанностей… Это ж надо, а!? По-моему, именно отсюда и берет название такая формулировка для всех будущих подобных документов - писал когда-то уставы общественных организаций, хорошо этот момент помню… Может, мне стоило самому за Конституцию взяться? Но это бы уж черт знает что было бы - напиши я им структуру, привычную в двадцать первом веке!.. За гения, может, и не признают, а вот в правительство попаду точно. А оно мне надо?
        Да и толку-то от моих знаний… Общественная организация - не государство. Там много чего не достает, чего даже в этом проекте прописано (а прописано тут явно недостаточно - это даже мне понятно!). И что прикажете - еще и этим всем заниматься? Тем более что не нужна эта конституция по большому счету никому сейчас - когда война в самом разгаре.
        Но с другой стороны - так дальше тоже продолжаться не может. Конвент - не власть. Конвент - законодательный орган. И управлять страной на постоянной основе он не может - науправлялись уже так, что народ кипятком писает. А здесь - хоть какая-то структура определена. И даже с разделением властей на законодательную и исполнительную (контрольную бы еще внятно прописали - цены б им не было, ну да за неимением гербовой…). Ну и суд отдельно… (впрочем, это и раньше было).
        Имущественный ценз, правда… Но это напрямую сперто с «конституции-девяносто один» и, в принципе, не так уж плохо. Нашиша нам сейчас надо, чтоб Конвент превратился в новгородское вече, где будет орать толпа полуграмотных люмпенов - а если устроить всеобщие выборы, то так и получится. Так что пусть будет имущественный ценз - кинем кость богатеньким буратинам. Но и всеобщее избирательное тоже введем! Устроим буржуям противовес. Сделаем так, чтоб претендовать на депутатские должности могли только владельцы собственности, а вот выбирать их будут всеобщим голосованием. А не как тут предложено - ступенчатой системой выборщиков. Чтоб боролись за голоса… Да и нет такого уж жесткого барьера по величине собственности. В провинции уровень вполне себе низкий - если кто желает из того же Парижа попасть в депутаты, пусть едет в деревню и оттуда стартует. Не за год и не за пару лет - но вполне возможно будет сделать политическую карьеру.
        А остальное, пожалуй, оставим, как предложено. Разве что Декларацию Прав и Обязанностей вернем к редакции девяносто третьего. Со статьей номер тридцать пять: «Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность». Чтоб помнили, что не все коту масленица…

3
        Так и приняли…
        Мы с Баррасом посовещались - и Конвент решил (почти цитата, да…): 5 фрюктидора III года Республики (22 августа 1795-го) вынес на всеобщий референдум Основной Закон Французского государства.
        Аккурат к моему прибытию в этот мир, ага - я ж шестого числа в прошлом году тут объявился. А за неделю перед тем - был день рождения Наполеона. Двадцать шесть лет. (Уже. Ага…) Так что подгадали практически почти что точно… Подарочек. Прелес-сть!.. (Цитата)
        О-йок!..
        Чего это я? Да это Зинзиля головой ударился (еще цитата). В смысле, на плоскость упал - равновесия не удержал…
        - К подкосам!
        Солдаты приданной мне для помощи команды подбегают к планеру и привычно уже (ну, успели напрактиковаться), ухватив за накренившиеся крылья, выравнивают в горизонтальное положение. Выровняли. Все вместе проверяем, насколько точно. Затем я, стараясь не делать лишних движений, командую:
        - Отпускай! - и помощники разбегаются.
        А я остаюсь сидеть, пристегнутый к шаткому креслицу, стараясь сохранить в равновесии оставшийся без опоры летательный аппарат.
        Это я новое достижение Шале-Медона осваиваю.
        Учебный планер типа БРО-11.
        Продукт моего прогрессорского хитроумия.
        Ну, крылья-то для мельничного ветряка сделали? (Гы..) И ферму для экспериментального дирижабля тоже (два раза «гы»). Ну и вот… После того как эти горе-экспериментаторы сожгли «Попрыгунчика», надо ж было что-то продемонстрировать для поддержки штанов, в смысле для поднятия духа? Вот я и продемонстрировал.
        Хотя собирался заняться этим позже. Но что делать, пока новый аэростат шьют? Время терять? Вот я и не теряю. Стартовое устройство в виде полиспаста с приводом в две лошадиные силы уже заканчивают. На днях начну первые пробежки по земле. А перед тем надо с агрегатом освоиться. В частности - научиться равновесие держать, чтобы крыльями за землю не цепляться. Вот для того и существует это упражнение (ну, насколько я знаю - все же сам я с этими штуками не сталкивался, малость другая у меня специализация…). Планер ставят в полетное положение на земле, пилот садится - и помощники отпускают «стальную птицу» стоять свободно… На велосипеде стоять на месте пробовали? «Сюрпляс» называется… Вот и тут то же самое - боковых-то опор нет! Приходится балансировать. А это, несмотря на то, что планер хорошо отцентрирован, не так просто… К тому же еще, как правило, на аэродроме дует ветер (и по этой причине планер ориентируют носом к нему). И его порывы приходится парировать рулями. Ну, в общем - полноценная такая тренировка перед полетом… Вот я и тренируюсь.
        Уже который день.
        И даже есть успехи. Вот, в частности, настолько уже наловчился, что даже могу глубоко задумываться о постороннем. Ага… Например, о том, что день рождения зажилить не получилось. Напомнили. Майор Жюно, скотина. Продал старого боевого товарища!.. (А я ему еще звание внеочередное присвоил! Вот она - благодарность людская!..) Так что фактически сутки я потерял на всякие поздравления и праздничные застолья. Причем два раза - в Тампле и в Шале-Медоне. Хорошо хоть - от официального приема сумел отмазаться: не стал его устраивать. (Хотя некоторые хотели, да… Ну чего людям так неймется попасть в «высшее общество»? Слава Богу, удалось использовать как аргумент Шарлотту с братом: мол если закатывать бал, так они ж однозначно попадают в число обязательных гостей, а это - роялизм! (Да еще какой!..) Помогло… Обошлись скромным «семейным» застольем. Полковник Дюруа расстарался, неплохо посидели. Даже и потанцевали… Тоже, в общем, неплохо: я, как именинник, удостоился вальса в паре с особой королевской крови. Угу… Песни попели… Ну, говорю же - по-домашнему…
        В Шале-Медоне на следующий день попроще было. Тяпнули с господами офицерами и на том закруглились. Но зато пришлось всем встречным-поперечным спасибо потом говорить… А народу у меня тут уже много… И дела в тот день - как назло! - требовали бегать чуть не по всему полю. А куда было деваться? Шар новый строить - надо? Планер собирать и проверять правильность сборки - надо? Производство газового оборудования проверить - а мы второй комплект газосветки собираемся как раз в Тампле ставить, третий в Тюильри - надо? А тут как раз еще и в капонир - на отстрел нового девайса - потащили. И тоже - никак не отвертеться! Потому как мое изобретение!
        Точнее - не мое. А Бонапарта. Не шучу! Наполеон изобрел. Сам, без всякого моего участия. И изобрел-то - ЧТО?! Орудийный замок!
        Не поняли? А видели, наверное, в каких-нибудь старых фильмах (или читали хотя бы у Жюля Верна в «Таинственном острове» или «Детях капитана Гранта») - чтобы из пушки выстрелить (ну, из старой, девятнадцатого века), за веревочку дергают? А в более ранние времена - специальный человек специальной штукой через специальную дырочку в пушке поджигает порох (ну, пиратские фильмы вспомните или исторические…) - и выглядит это страсть как эффектно? Ну так вот - Наполеон эту самую «веревочку» и изобрел. И я теперь даже не знаю, как быть… Потому что не помню абсолютно - когда оно появилось в реальной-то истории. Во всяком случае - в «Войне и мире» на бородинском поле ничего подобного точно не было. А тут - вот…[5 - Изобретен в 1805 году англичанином Дж. А. Форсайтом.]
        Все еще непонятно?
        Ну, объясняю по второму разу. До сих пор (до конца нашего с Наполеоном восемнадцатого века) заряд в пушке поджигался пальником - этакой большой державкой с фитилем. Или раскаленным прутком железа. Вручную. Так было заведено испокон веков и никто такого порядка не нарушал. Хотя и не шибко удобно. Тут и открытый огонь посреди пороховых зарядов, и невысокая точность ручного поджига, да и необходимость иметь при пушках специальных мастеров-фейерверкеров… А в случае с «изобретенной мной» картечницей - так и вовсе опасно. Вот тут-то Бонапарт меня и ошарашил. А чего, говорит, вы ружейные стволы используете, а ружейные замки не хотите? Я говорю: ты спятил, что ли - их там несколько десятков штук! А он так преспокойненько: а зачем так много, если всего одного хватит? Тут я и сел где стоял: а ведь и в самом деле - почему никто не додумался?! Ведь привяжи к спусковому крючку ту самую веревочку - и не надо будет стоять рядом с казенником! И ожогов не получишь! А Наполеон дальше говорит: а можно ведь и к обычной пушке ружейный замок приделать! Тогда мы число людей в батарее уменьшаем - фейерверкеры-то не нужны
будут! И точность выстрела возрастет - ведь наводчик сам будет за шнур-то дергать! И от дождя такие пушки будут меньше страдать! А на море - от волн!
        Ну, в общем - распорядился я сразу и картечницу и пушку переделать. Вот к моему дню рождения и переделали. Тоже подарочек, да… Ну, результат… Там дальше, конечно, надо будет полноценные испытания произвести… Но в принципе - идея оказалась совершенно правильной: все работает! Так что ту же картечницу уже можно дорабатывать с учетом практики. А все артиллерийское дело в целом ждет, похоже, форменная революция. Во всяком случае Огюст Береж - тоже ведь артиллерист не из последних - пришел в полный восторг от увиденного. (И, совсем как я, кричал: почему никто раньше?!.. Так что, может быть, и вправду Наполеон - гений?..)
        А потом ко мне подошел Лебон…
        И вообще чуть не убил.
        Ну, фигурально… Идея, говорит, у меня, гражданин генерал… Какая, говорю. А вот, говорит, если бы в ствол орудия вместо пороха был накачан газ, да если б этот газ поджечь - он ведь не хуже пороха взорвется и снаряд вытолкнет! Как думаете?… Ну, говорю. А сам думаю: чего это вдруг всех на изобретения пробило? Только, говорю, не так все просто с этой идеей… Лебон аж весь просиял. Точно, говорит - не просто! Пушку-то, говорит, я только для примера привел - ну коли уж мы сейчас на стрельбище… А ведь можно газом заполнить цилиндр паровой машины! И тогда мы взрыв заставим выполнять работу!! И получим машину, способную действовать без воды!
        Вот тут мне, братцы - действительно поплохело!..
        Я ж - никому! Ни - полслова! Ни сном ни духом! Он - САМ додумался! Без всякого цикла Карно, черт побери! До двигателя внутреннего сгорания! В нашей же истории они только где-то лет через пятьдесят появились - не меньше![6 - Герой не знает, что именно Лебон изобрел ДВС.]
        Честное слово - дурно мне стало! Неужели это мое появление уже так историю менять начало? Тогда чего мне следующего ждать? Что Ампер в своей лаборатории таблицу Менделеева откроет? Или кто-нибудь из тутошних самородков электронно-вычислительную машину соберет на местной элементной базе?![7 - Про счетную машину Бэббиджа герой тоже не знает.]
        Одним словом - отправил я Лебона его идею обдумывать. Для приведения в удобоваримый вид. И предоставления в качестве доклада на ученом совете. А там - посмотрим. А сам вот на планере балансирую… За неимением ничего более умного… Ну и рассуждаю. На всякие отвлеченные темы… Ну ненормальный же прямо обвал всех этих нововведений! Начиная от явления аббата Фариа, затем союза с Баррасом, введения Конституции - а теперь еще и вот это все!.. С ума сойти ж можно! Или еще нет?
        О, черт!.. Опять упал…
        Глава 9. Стены старого Тампля…
        «Запад нам поможет!» (c)

1
        - На Гревскую площадь, ребята! В Ратушу!
        Конвой - и я вместе с ним - дружно принимаем легкой рысью.
        Ворота Тампля остаются за спиной, под копытами клацает булыжник Храмовой улицы. Нет, все-таки это кошмар - булыжная мостовая! Одно достоинство, что булыжник - оружие пролетариата!.. Может, действительно асфальт изобрести? Ну невозможно же нормально разогнаться! Того и гляди лошади ноги поломают на этих каменных пупырях!..
        Чего там в составе асфальта-то было? Битум, песок, щебенка… И все это укатать тяжелым катком. Ага! А еще - Тампль покрасить! В белый цвет… А то надоел уже его голый камень - какое-то гнездо Темного Властелина, натуральное… Цитадель Кощея Бессмертного… Ну что тебе - заняться больше нечем? Сейчас вот опять полдня препираться будем всей Коммуной: надо или не надо обновлять состав депутатов Конвента при переходе к новому государственному устройству - а ты тут с асфальтом!..
        Как их всех убедить, что это вовсе не посягательство на идеалы Революции, а как раз признак революционной преемственности? Нет, понимаешь ли: чуть ли не узурпацию усмотрели! Дедовщину, блин… Ветеранократию… Подавай им полную смену состава после введения в действие Конституции - и все тут! А то, что с полностью новым народом - как с новым стадом баранов - я не знаю, что буду делать - никого не волнует… Ну, кроме меня, понятное дело. Да еще Барраса. Этих-то мы уже хоть как-то знаем. А с новичками какой геморрой начнется?.. Но очень уж им, видимо, хочется попасть в верховный орган власти, мать их за… Эх, гребаный этот экибастуз! еканая эта политика… Как бы я хотел лучше улицы асфальтом закатывать!..
        Особенно - в такую погоду… Небо ясное - только чуть подкрашенное облаками. Солнце светит! Птички порхают… И народ на улицах… Ну - мне это кажется или после отмены военного положения все все время улыбаются? Впрочем - чего не радоваться, если угроза голода миновала? Да еще после того как алкаемую всеми Конституцию наконец-то приняли? Вот только с новым контингентом депутатского корпуса никак к единому мнению не придут, блин… А так - лепота просто! Даже крыши Монмартра, мелькающие изредка вдалеке справа в боковых проулках, выглядят все как одна свежепокрашенными. И цветы чуть не в каждом окне…
        А ведь первое сентября сегодня, если вспомнить - по нашему республиканскому календарю пятнадцатое фрюктидора - а практически все еще разгар лета. Что значит - южные края!.. Впрочем, если подумать, так и у нас в сентябре тоже не зима. А бывают и вполне такие же теплые дни. А то и жаркие даже. Так что зря я тут в уничижение впадаю… Что там еще?..
        Арьергард конвоя дружно разворачивается навстречу двум всадникам, очертя голову несущимся галопом вслед за нами. (По тому самому булыжнику. Каскадеры!..) Причем однозначно прямо на нас. Поневоле приходится остановиться всем. Странная одежда - вроде испанского покроя. А уж такие шляпы в Париже точно не носят - натуральные стетсоны. Ковбои, блин… Откуда? О, точно иностранцы - когда мы остановились, стало слышно, чем они привлекли внимание охраны: криками.
        - Stop! Detener! Эй, остановиться! Stojtblij!..
        Полиглоты, однако. Да, французский у них с тем еще акцентом… Где-то в колониях нахватались, не иначе. Но вот десяток стволов, нацеленный прямо в лоб, никакого впечатления не произвел. Хотя и осадили своих коней перед строем драгун вплотную (ну - точно каскадеры).
        - Aqui con Napoleon Bonaparte?
        - Here with general Bonaparte?
        Оба-на… Один - по-испански, второй по-английски.
        Но самое главное не это. А то, что передо мной - действительно натуральные ковбои. В смысле - персонажи голливудского вестерна. Во всяком случае один - точно. Это индеец! В национальном костюме с бахромой и вышивкой - только в шляпе вместо перьев. И - с длиннющей косой! В смысле - с волосами, заплетенными в косу. Офигеть!..
        - В чем дело, кто вы такие? - это командующий конвоем лейтенант.
        - Bonaparte aqui?! Bonaparte here?! - опять по-испански и по-английски. А лошади-то взмыленные и всадники почти тоже - долго скакали. Или очень быстро…
        - Я Бонапарт, в чем дело?
        - Oye, para! ^?^Peligro! Emboscada! Опасность! Впереди засада! - опять по-испански и по-английски. К счастью, в английском часть слов с французским совпадает. - No se puede ir! Нельзя ехать! - теперь по-испански и по-французски. Ну да, произношение… Ничего так новость…
        - Откуда вы знаете? И кто вы такие?
        Ковбой с индейцем переглядываются. С откровенной досадой. И тут я внезапно слышу:
        - Andruyha! Nu kak my emu obyasnym? S nashym-to franzuskim, blya?! Wed ne poslushaet je, morda imperatorskaya!
        Вот это я уже понял. Причем обращался ковбой к индейцу - ага!..
        Только сделать ничего не успел.
        Кварталом впереди поднялась вдруг такая пальба, что конвой принялся действовать автоматически. То есть - взяли меня немедленно в кольцо, ощетинились стволами, отгородив от странной пары - которую так и держали под прицелами, не забыли (Блин - не пристрелили бы только!) - и начали разворачиваться обратно к Тамплю.
        - Easy, all right! Alles! Facil, muy bien! - в два голоса на нескольких языках воззвали пришельцы. Но тут же, вопреки своему заявлению, индеец вдруг переменился в лице и закричал, вытянув руку: - Окно, мля!!
        Дальше все происходило вообще как бы мгновенно.
        Я успеваю обернуться. Чтобы увидеть, как на другой стороне перекрестка распахиваются ставни в угловом окне первого этажа. А за ними - как за створками пушечного порта, между цветочными горшками с геранью, обнаруживается бронзовое рыло полковой четырехфунтовки. Направленное в нашу сторону. Один горшок, выпихнутый орудием, с треском падает на мостовую. Дистанция - нет и двадцати метров.
        - Да мать же вашу!! - орет индеец. - Серега!! Стреляй!!
        - Огонь по окну всем!! - ору уже я. Даже не сообразив, на каком языке. Но драгуны вроде поняли.
        Но пришельцы опять успели раньше. У меня за спиной с такой скоростью частят выстрелы, что я непроизвольно оборачиваюсь, подумав про автомат. Но нет. Оба - и индеец-Андрюха и ковбой-Серега - садят по окну с двух рук из пары револьверов каждый! Самых настоящих ковбойских - где б я их еще видел-то кроме как в кино?! - и порох у них явно не дымный! Не знаю, попали они в кого-то или нет, но, видимо, такая сверхплотная по нынешним меркам стрельба заставила орудийный расчет в комнате замешкаться - пушка молчит. С подоконника сыплются осколки разбитых горшков с геранью. Драгуны успевают прицелиться и нажать на спуск… И в это время улица превращается в ад.
        Пушка все-таки стреляет. Выбросив сноп огня с клубами дыма.
        Мы словно попадаем на секунду в штормовой снежный заряд. Несущийся между стен домов. Людей сносит с седел, падают и отчаянно кричат пораженные лошади. Буцефал встает на дыбы и рушится на спину с жалобным ржанием. Я благополучно успеваю выдернуть ноги из стремян и без проблем спрыгнуть на мостовую. Но почему-то не могу удержаться на ногах и шлепаюсь в сидячее положение. Кругом сплошной кровавый хаос - у нас не меньше десятка человек убиты и не меньше же ранены. Не считая лошадей…
        - Генерала убили! - кричит кто-то истошным голосом.
        Какого еще генерала?! Я ж тут вроде один! Блин, что это по лицу течет? Забрызгало чужой кровью?
        Меня уже подхватывают несколько рук, встревоженные драгуны заглядывают в лицо… Где лейтенант, черт побери? Чего он ждет? Надо немедленно послать людей в эту комнату - пока пушку не перезарядили!
        - Серега!! Аптечка у тебя?! Перевяжи Наполеона! - слышу крик индейца. Все так же по-русски. Сам он - краем глаза замечаю - бегом огибает кровавую кучу ошметков на булыжнике и со всех ног несется к окну. На ходу что-то делая с револьвером. Коса развевается за спиной. Похоже - меняет барабан. Молодец - сообразил!..
        Вокруг меня в это время раздается лязг оружия. Направляемого в противоположную сторону. Блин…
        - Отставить!! - рявкаю я, (Ого, кажется, голос прорезался! Значит, не сильно зацепило. Хотя башка как каменная…) - Это свои! Пропустите!..
        Встаю - хотя и держась за ближайших солдат. Ощупываю голову. Похоже, по касательной задело. Больше крови, чем вреда. Ну контузило еще малость… И опять мундир новый потребуется… Ну что за напасть такая, блин?! Хотя для Роньона как раз наоборот… Может, это он все эти покушения и организовывает - чтоб регулярные заказы получать?! Епсрт…
        - Где лейтенант?!
        - Убит!..
        В это время индеец добегает до окна и, прижавшись в простенке, что-то кидает внутрь комнаты. Через секунду из окна вылетает клуб пыли вперемешку с какими-то ошметками.
        - На хрена?! - оборачиваюсь я к «ковбою», который как раз приближается ко мне с бинтом в руках. Елки-палки: настоящий бинт! Марлевый!! - Там же живых не останется!

«Ковбой» чуть не роняет бинт. А глаза у него становятся, как у героя японских мультиков.
        - Ты кто такой?!
        - Я-то Наполеон Бонапарт! А вот вы кто, мать вашу за ногу?!
        Серега - если я правильно понял - несколько раз открывает и закрывает рот. Но потом все-таки собирает мозги в кучку и находит, что ответить:
        - Спецгруппа Калифорнийской Директории! Прибыли к вам на помощь! Революцию делать… Да по дороге узнали о готовящемся покушении. Ну и… Еле вот успели. У них, оказывается, было ДВЕ пушки, трах-тибидох! Охренеть не встать!.. - высказавшись так, он еще несколько приходит в себя и добавляет: - А на пленных можно наплевать! У нас весь их штаб вместе с архивом - и так все известно…
        - Гражданин генерал… Что он говорит? - стоящий рядом усатый сержант в мундире с окровавленным рукавом осторожно трогает меня здоровой рукой. - Кто это?
        - Свои, - не вдаваясь в подробности, отвечаю я. - Из Америки… Все нормально. Ты старший остался?
        - Так точно!..
        - Тогда бегом отправь пяток здоровых на помощь индейцу! Надо дом обыскать. Вдруг там кто живой окажется…
        - Слушаюсь… - отвечает сержант. И тут же начинает распоряжаться.
        Серега тем временем выходит из ступора и обращается ко мне, складывая из бинта тампон:
        - Давай-ка рану обработаем… А то смотреть страшно - все кровищей залито…
        - Да ерунда, первый раз, что ли… - отзывается небрежно генерал Бонапарт. Но от перевязки не отказывается (Ну не идиот же я, в самом деле?) - Царапина. Башка только кружится и гудит…
        Елки-палки! Бинт! Настоящий! Белый! В вощеной бумаге! Стерильный!! Черт побери! Это, я вам доложу - куда круче револьвера! Как говорится: шарман, мля!.. Цитата.

2
        Черт побери! Ничего себе - спецгруппа!
        Что они собирались делать таким составом и в таком количестве?! Тампль штурмовать?
        Сводная рота из трех специализированных взводов, с двумя пулеметами и минометами!! С обозными повозками и полевой кухней!! Все - с револьверами и самозарядками!! Под унитарный патрон!!!! Пока мой внезапно разросшийся таким образом конвой добирался до цитадели тамплиеров, мне все время казалось, что это - результат контузии.
        Вполне возможно, что и часовым у ворот показалось нечто подобное. Во всяком случае кто-то шибко умный догадался сбегать за комендантом и - зачем-то! - за Шарлоттой. Поэтому, едва успев сползти с лошади, я попал в переплет хуже того, из которого только что выпутался. Ну - там-то хоть отстреливаться можно было, а тут?..
        - Друг мой! - объявила Шарлотта (чего я от нее до сих пор не слышал. Или это тоже последствия контузии?). - Вам немедленно надо в постель! И позвать доктора Жано!
        Лицо полковника Дюруа аккомпанировало этим словам паническим этого лица выражением.
        - Ничего подобного! - решил героически сопротивляться я. Просто принцесса еще ни разу не видела меня с серьезно попорченной шкурой. (Вот была бы она под Тулоном - другое дело: там с такими мелочами продолжали воевать как ни в чем ни бывало! Ну и к тому же я успел хлебнуть из фляжек конвойцев. В профилактических целях. В каких же еще?..). - Мне надо в Ратушу! А то они там с перепугу решат, что со мной действительно что-то случилось, и Илуватар только знает - чего им взбредет в голову!.. А бoльшая часть этой крови не моя! К тому же, меня уже перевязали… Но доктора вызвать необходимо, и не одного: у нас много раненых куда серьезнее меня! И заняться похоронами убитых… Полковник Дюруа - озаботьтесь!
        - Слушаюсь! - вытянулся бравый ресторатор. Но тут же замешкался. Кося глазами на стетсоны внезапного пополнения. - Мой генерал… А это?..
        - Американские волонтеры. Эскадрилья, в смысле батальон, «Лафайет»! Будут квартировать в Тампле - потому озаботьтесь тоже размещением и принятием на довольствие. Препятствий не чинить, с расспросами не приставать. Если что попросят - оказывать содействие. Командир - команданте… - чуть не брякнул «Че Гевара». Но вовремя вспомнил и заодно перевел звание на французский. - Майор, то есть, Эль Гато - все вопросы решать с ним… А мне дайте новый конвой и принесите какую-нибудь форму взамен этой! Хоть парадную - черт с ней! И коня еще добудьте вместо Буцефала…
        Хорошо, что «наполеоновская шляпа» уцелела - ну, что ей сделается, разве что потеряться могла, а так всего лишь дырка очередная образовалась - и исторический образ не будет нарушен. Заодно и бинты на голове не видно…
        - Вам действительно нужно ехать? - это Шарлотта. Трогательно утирая меня своим батистовым платочком (ну, звездец тряпке - хрен ее от крови до прежнего состоянии отстираешь!). Все-таки, похоже, перепугалась девочка: раньше покушения на меня не выглядели столь результативно. Хотя что удивительного? Из пушек в меня до сих пор не палили… А у них с братом, если меня грохнут - вообще никаких доброжелателей не останется. Желающих «оказать услугу» - сколько угодно. А вот человека, которому от них ничего не надо… Так что очень даже хорошо я ее понимаю. Но ничего поделать не могу - надо ехать!..
        - Нужно - не то слово… Но вы не волнуйтесь! Рана и в самом деле пустяковая. А каких-либо сложностей здесь вам и вовсе теперь бояться не надо. За этими ребятами, - я осторожно мотнул забинтованной башкой, - вы отныне будете как за каменной стеной…

3
        - А НАМ - ВСЕ РАВНО!! А НАМ - ВСЕ РАВНО!!! Пусть боимся мы волка и сову!! Дело есть у нас!! В самый жуткий час!! Мы волшебную косим трын-траву!!
        Да, такого содрогающиеся стены древнего Тампля наверняка еще никогда не слышали. Да и не видели уж точно.
        Да и когда бы?
        Строился он как резиденция главы Ордена, потом был превращен в тюрьму, потом там жили практически одни короли и особы королевской крови, в основном все больше французской национальности - когда б тут могла случиться нормальная русская пьянка? Раздольная, как степь, и всеохватная, как ураган…
        Ну а какая русская пьянка без песен? Тем более если собралось четверо мужиков, не считая собаки, при этом одному мужику спиртное абсолютно противопоказано, потому что он индеец (Ептыть - настоящий!), другому особо наливаться тоже не след, ибо собака непьющая, а третьему (то есть мне) напиваться нельзя по причине свежеприобретенной черепно-мозговой травмы.
        И все это при полном отсутствии женской составляющей. А если, как известно, мужики оказываются предоставлены сами себе, то уровень их общения быстро скатывается к уровню четырнадцатилетних подростков. Вот мы в итоге и ударились в соответствующую область…
        А нам все равно! А нам все равно!
        Твердо верим мы в древнюю молву!
        Храбрым станет тот, кто три раза в год!
        В самый жуткий час косит трын-траву!
        Так что выпили мы совсем немного. (Ну да - считай по-нашему… Цитата!..) А в основном ударяли по культурному обмену. Правда, традиционную телеграмму: «Третий день пьем за здоровье Вашего Величества!» - в Калифорнию все же отбили - как же было не пошутить? (Ну, откуда было знать, что по пути через полпланеты текст несколько изменит содержание? На такой-то аппаратуре, как у ребят - вообще чудо, что связь работает!) На вторые сутки это было, да…
        А так… Две гитары - моя и сеньора Эль-Гато - четыре голоса - не считая собачьего - и репертуар на пяти языках из двух эпох - этим можно заниматься долго! Вот посиделки у нас и затянулись.
        Да сперва-то мы и не думали особо распеваться. Больше обменом информацией занимались - что у кого как. А также когда, почем и сколько, да… Рассказать и выслушать надо было много. А еще больше - обдумать. А потом кто-то к слову цитату ввернул. Кто-то - ответил… А гитары - вот они, обе - под руками. Ну и - понеслось!..
        Поначалу-то, правда, мы выпендривались просто друг перед другом - кто чего сбацает, кто какие тексты помнит. А потом как-то заело… И началось нечто вроде дуэли. С переменным успехом. Поскольку гостей трое (плюс собак), а я один. Но зато у них репертуар только на двух языках - русском и испанском, а я - спасибо Наполеону - знаю еще и итальянский (пусть и в его корсиканском варианте) и могу изобразить что-то и из репертуара родины бельканто. Да плюс мои собственные переводы на французский… (Ага: «Гренада» народ впечатлила, гы…) Пригодились вот. Да и Высоцкий тоже… А чего - зря, что ли, старался?
        Чего только ни навспоминали по ходу дела… От Интернационала и камаринского, до Ильи Калинникова и Трофима. И все чего-то еще хотелось. Даже бессмертное: «Уно-уно-уно-уно моменто!» хором протянули, ошарашив любезно предоставленную полковником Дюруа прислугу. Но все было что-то не то…
        А тут вот совпало, что называется:
        В темно-синем лесу…
        Где трепещут осины…
        Где с дубов-колдунов
        Облетает листва…
        На поляне траву
        Зайцы в полночь косили…
        И при этом напевали странные слова!..
        Вот и трясется древняя кладка от восторженного рева. Замерли в столбняке ошарашенные обитатели замка, глядя, как один француз, один американец-янки, один индеец племени ваппо и один испанец блаженно орут песню на русском языке в стельку пьяными голосами. А нам, похоже, действительно все равно…
        А нам все равно, а нам все равно,
        Станем мы храбрей и отважней льва.
        Устоим хоть раз в самый жуткий час -
        Все напасти нам станут трын-трава!!
        В конце даже Гарм не выдержал - начал подпевать. Громовым лаем…
        Буквально: «Дрожи, История - русские идут!»
        А ведь были мы при этом практически трезвые!
        В общем - хорошо посидели…
        Евроремонт
        «Даже путь в тысячу ли начинается с первого шага».
        Древняя китайская поговорка, иногда приписываемая Лао Цзы
        Глава 10. Кто ищет…
        «Доктор Ватсон спросил Шерлока Холмса:
        - Холмс, правда, что вы видели собаку Баскервиллей?
        Холмс, протягивая Ватсону свою трубку:
        - Попробуйте, Ватсон, вы еще не такое увидите!..»
        Старый анекдот

1
        Весна 1797 года
        Россия, Санкт-Петербург
        Запыленная карета остановилась около ворот дома генерал-прокурора. Выбежавшие из дома лакеи распахнули дверцу и помогли сидевшему внутри человеку сойти на землю.
        - Уф! Умаялся я весь… - вздохнул пассажир. - Шутка ли дело - полсотни верст единым духом отмахать! Его сиятельство дома ли?
        - Точно так, ваше превосходительство. Дома изволит пребывать. Прикажете сразу о вас доложить?
        - И немедля, любезнейший. Дело у меня срочное, отлагательства не терпящее.
        Лакей пулей умчался внутрь дома, а гость, опираясь на трость, неторопливо проследовал ко входу. Стоило только ему войти внутрь дома, как на площадке лестницы появился его хозяин.
        - Петр Нилыч, что ж вы так-то над собою издеваетесь? Сколь велика была нужда концы такие единым махом проделывать? Нешто не обождал бы я день-другой? Не мальчик вы, чай о себе подумать уже пора.
        - Будет у нас еще время, ваше сиятельство, обо всем подумать. Опосля того как дела, нам порученные, завершим, и отдохнем тишком да рядком.
        - Вашими бы устами, Петр Нилыч, да мед пить, - вздохнул хозяин. - Не предвижу я пока окончания трудов наших. Даже и в самой отдаленной першпективе. Однако же что за дела у вас такие срочные? Проследуйте, прошу вас, в кабинет ко мне. Там и поговорим. А я распоряжусь вина туда подать да перекусить чего-нито… Чай в дороге-то и не останавливались?
        - Да какое там, ваше сиятельство… Знаете вы дороги наши. И вздремнул-то всего полчаса. А боле и не получилось.
        Поднявшись в кабинет, гость удобно расположился в предложенном ему кресле. Прислонил к столу трость и бросил на соседнее кресло свою шляпу. Хозяин дома разместился за большим рабочим столом напротив гостя.
        - Рассказывайте, Петр Нилыч, что за нужда такая была ехать вам самолично в края дальние?
        - Прежде чем рассказывать, вопрос я вам задам, ваше сиятельство. Помните ли вы оказию, что приключилась со знатным английским путешественником некоторое время назад? Выехал он с камердинером да лакеями из города нашего, да так и сгинул в лесах, и следов его более никто не отыскал.
        - Как-же-с, помню! Баронет Нольде, коли память мне не изменяет. По его поводу полицеймейстеру нашему от английского посла вельми неприятный укор высказан был. Мол, расплодили мы лесных разбойников столько, что нормальному человеку и со двора выйти уже страшно. Было такое дело, было… Команду воинскую посылали. Да только не сыскали они никого. Ну, а потом послу враз не до этого стало. Сами, небось, помните, что опосля смерти государыни нашей приключилось. До разбойников ли лесных тогда кому было?
        - Вот именно про тот случай я речь-то и веду… Сыскал я место, где англичанин сей пропал! Не просто тати лесные его на узкой дорожке подкараулили. Дело все произошло на постоялом дворе. Верно вы подметили, ваше сиятельство: не один он был. Пятеро! Сам барон да четверо сопровождающих, парни здоровенные да к драке привычные. Однако ж мало им то помогло. Тех, что во дворе караул несли, злодеи неведомые ножами закололи. Да тихо так - никто и ухом не повел. А уж опосля того в дом лихоимцы вошли. Да ножами же всю прислугу баронскую и порезали. Сам барон, видать, в драку вступил. Да не рассчитал. Единственный он был, кого застрелили. Да ловко так - выстрела того внизу и не слышал никто.
        - Сие, конечно же, прискорбно, Петр Нилыч, да только к нашим-то делам какое отношение имеет? Не генерал-прокурору же по лесам за татями гоняться!
        - А вот вы и прикиньте, ваше сиятельство. Сколь, по-вашему, многочисленны нападающие те были?
        - Откуда ж мне знать, друг мой? Чай я туда не заглядывал, англичан тех не видывал. Ну, уж с десяток-то так или иначе, но присутствовал. В противном разе не справились бы они.
        - Двое их было, ваше сиятельство! Мужчина крепкий, что с бароном любезничал, да вьюнош худенький, что внизу всю прислугу в страхе держал.
        - Что - настолько страшный да злой?
        - Обхождением вежливый да нешумный. Росту невеликого. Однако же не кто иной, как он тех англичан, что во дворе караулили, и порезал! Мужчина-то внизу все это время сидел да никак себя не обозначал. А как вьюнош тот на пороге возник, так с обеих рук ножи-то и кинул. И сразу одного англичанина на месте убил. Второй в плечо пораненый был, но за пистолетом полез - молодец! И вот тут уже мужчина в драку сунулся. Тоже ножами кидаться горазд. Раненого так сходу-то и приколол. Аккурат в горло кинжал прилетел. Как раз он наверх бросился, баронета предупредить желаючи. Но не добежал. Так на лестнице и помер.
        - Прискорбно сие весьма. Однако ж связи никакой с делами нашими пока не усматриваю.
        - Об том дальше, ваше сиятельство.
        - Ну-ну?
        - Когда я сей постоялый двор исчислил, хозяин там уже другой обретался. Пустой постоялый двор он занял - не было там никого из ранешних обитателей. И куда прежний владелец со всем семейством исчез - не ведал он. Сызнова искать пришлось… Нелегкие сии поиски оказались, весьма даже нелегкие. Жадность прежнего хозяина сгубила - продал он лошадей, что в карету баронета запряжены были. А на тех лошадях - тавро! Ему б их в лес прогнать, тогда уж все - ищи-свищи! Ан, бес попутал… денег ему еще захотелось. Вот через тех лошадей мы и поняли, где пошукать надобно. Нашли… и продавца сыскали. Пришлось ему внятно растолковать - куда его страсть к наживе завела, и чем это все может ему и семейству его обернуться. Тут он совсем иначе запел! Дабы не объявили его душегубом, все, как есть, поведал и место, где англичане убиенные закопаны, показал. Деньги, убивцами ему даденные, принес. И немало тех денег-то оказалось! Щедрой рукою ему за молчание отсыпали!
        - И что же дальше? - заинтересованно приподнял бровь Куракин.
        - Дальше… стали мы с его семейством разговоры говорить. Кто что ведал, да об чем измыслил. Простые-то люди, ваше сиятельство, иной раз куда как наблюдательные бывают! Особливо, когда от этого их дальнейшее благополучие зависит. Вот и рассказала нам трактирщикова дочь старшая, что один из душегубцев тех - не вьюнош вовсе!
        - А кто же?
        - Женщина то!
        - Петр Нилыч, да Господь с тобой, где ж такое видано-то?! Женщина? Зело то особливое обстоятельство может быть… Хотя в наших палестинах, конечно, не в пример просвещенным Европам, не такая уж редкость. Недавно, доносили мне - на реке Белой, в Уральских краях, ватагу разбойничью воинская команда прикончила. Шибко злые дела разбойники творили… А атаманом той ватаги - девка была! Да такая, что не хуже мужика драться могла… Так живая и не далась: когда уж все кончено было - двух солдат ухватила, да с утеса, где их прижали, в реку кинулась… И - между прочим! - не нашли ее тела мертвого опосля!.. Да токмо, не ошиблась ли трактирщица твоя? На допросах, чай сам знаешь - много всего чудесного люди поют… Одно дело - разбойница отчаянная, с ватагою своею, в это еще поверить можно. А здесь - хладнокровная душегубица, в одиночку нескольких мужиков здоровенных недрогнувшей рукою к праотцами отправившая. И солдат не всякий тако сможет…
        - Не ошиблась она, ваше сиятельство! Очень даже толково все поведала! Иначе девица себя ведет, нежели вьюнош - даже и молодой! Иначе ходит, да и голос не такой. Опять же - волосы длинные под шляпой прячет - отчего? Я тоже споначалу не поверил. Обрядил в кафтаны одинаковые двух девиц, и мальчишек пяток - да и со спины их девке той показал.
        - И что же? Узнала она кого?
        - Безошибочно, ваше сиятельство! Да не единожды так было!
        - Хм… девица, говоришь…
        - Другое еще скажу! Девица та, покудова дружок ее баронета стращал, на столе сидела, да пистолетами трактирщикову семейству грозила. И что интересно! Куда бы каждый из них не дернулся - так в лицо ему ствол пистолетный и смотрел! А их - пятеро! Всех сразу девица на мушке держала, да ловко так! Я про такие чудеса и не слыхивал ранее…
        - Да не ты один…
        - Истинно говорю! Взял я ту трактирщицу в оборот. Много чего она поведала, ан самый сок уже под конец вышел. Видела она ту девицу! Уже опосля…
        - Где?!
        - Здесь, ваше сиятельство - в Санкт-Питербурхе! В платье господском…
        Сонная и тихая улица в полдень выглядела совершенно пустынной, и оттого каждый появившийся на ней человек неизбежно привлекал к себе внимание. А уж карета, в неурочный час проехавшаяся по ней - и подавно. Тем не менее, карета эта появилась на улице дважды. Оба раза она, неторопливо покачиваясь и переваливаясь на ухабах, проследовала из конца в конец, словно бы заплутавший кучер искал какой-то дом. Окна ее были плотно занавешены, и внутри царил полумрак.
        - Истинно вам говорю, ваше сиятельство - вон тот дом!
        - Точно ли так, Петр Нилыч? Не ошибся ли ты? Ибо зело серьезные вещи через то произойти могут! Непростой человек в сем домике живет!
        - Истинный крест, ваше сиятельство! В платье чужое переодевшись, сам видел, как девица сия сюда заходила! И трактирщица ее перед тем уверенно опознала. На рынке они встретились, так ее там чуть кондратий в един миг не посетил…
        - Ну, Петр Нилыч, смотри! За службу верную, да за труды твои - не забуду! Знаешь меня, своих слов на ветер не бросаю! Но про дело сие - забудь! Не было того! Понял?!
        - Как не понять… - ошарашенно пробормотал тот. - Разумеем…
        - Обиделся ты? Не стоит… Знать тебе следует, что краешком совсем коснулся ты таких событий, что и самому мне до сих пор неясные. И, коли не прямое повеление государя-императора, и я от таких дел подальше держался бы! Ежели правда все то, что мы выведали… - князь замолчал. И продолжил только спустя несколько минут. - Видишь ли, друг мой любезный, так все складывается, что самому мне туда идти надобно. С иным кем - не станут говорить. А человек, если тот самый в доме сем человек обретается, это человек страшненький!
        - Неужто, ваше сиятельство, боязно вам?
        - Все так, Петр Нилыч, все так… Поверишь ли - в клетку ко льву рыкающему бесстрашно бы вошел! А здесь… боюсь!
        - Так взять того хозяина за караул - и вся недолга!
        - Тебе, друг мой, пятерых мертвых англичан недостаточно? А ну как не станет там персонажа этого в нужный момент? Или, того хуже - не все там дома будут, один кто уйдет?
        - Так и что с того? Один человек? Что он может?
        - Ежели, Петр Нилыч, это тот самый, кого мы ищем - то многое он может, ты уж мне поверь…

2
        Спустя два дня уже другая карета остановилась напротив указанного дома. Неброская и не слишком разукрашенная - таких много каталось по столичным улицам. Спрыгнувший с козел кучер, подойдя к дому, постучал кнутовищем по двери. Еще раз…
        - Что вам угодно? - выглянула в окошко второго этажа симпатичная девушка.
        - Да к доктору господин мой пожаловал…
        - Доктора Арендта ныне дома нет.
        - Ох, незадача-то какая! А как скоро он прибыть изволит?
        - Да вскорости его ожидаем… Хозяин ваш про то заранее договаривался?
        - Дык, нежели запросто потащились бы мы - ажно с того края-то?
        - Я открою вам дверьи… - девушка не очень чисто говорила по-русски.
        Вышедший из кареты благообразный господин, не торопясь, с достоинством, проследовал к дому. Войдя внутрь, поискал глазами того, кому можно было бы отдать трость и шляпу, и не найдя никого, сунул их девушке, что открыла ему дверь.
        - Присаживайтеся, любезный господин… - указала она на стоящее у столика кресло. - Если таково будет ваше пожелание, то я принесу вам что-нибудь попить.
        - Грогу?
        - Можно и грогу, если таково будет ваше пожелание…
        - Извольте.
        Вежливо поклонившись, хозяйка дома исчезла за дверью. Гость огляделся. Чистая и аккуратная комната - все вещи лежат в порядке, каждая на своем месте. Еле-еле ощущавшийся в воздухе запах аптеки лишний раз подчеркивал профессию хозяина дома. Стояла тишина, не нарушавшаяся никакими посторонними звуками.
        Скрипнула дверь - явилась хозяйка. Придерживая пышные юбки, она осторожно поставила на стол небольшой поднос. Сняла с него кувшинчик (а между прочим - серебро!) и бокал для грога. Аккуратно наполнила из кувшина бокал и с поклоном предложила его гостю.
        - Будьте так любезны, сэр…
        Напиток был хорош! Такого князю ранее пробовать и не приходилось, а ведь, казалось бы - чем можно удивить царедворца, многоопытного в таких вопросах?
        - Изрядно, душа моя! - похвалил он хозяйку. - Что за рецепт таков? Не пробовал я доселе таковых вкусностей!
        Девушка улыбнулась. Она так и осталась стоять около столика.
        - Да присядьте вы, мадемуазель! Окажите уж уважение старику! Когда еще доктор-то прибудет, а тут - ни единой души, даже и словом перемолвиться не с кем…
        - Я не есть очень хорошо говорить по-русски.
        - Да и… - отмахнулся рукою гость. - Чай не о смысле бытия говорить станем… Давно ли в городе нашем пребывать изволите, сударыня?
        - Третий год пошел уже тому, любезный господин.
        - И все - взаперти? Неужто доктор ваш столь человек бессердечный, что и из дому вас не выводит никуда? Город наш - красив весьма и преудивителен.
        - И полон соблазнов… кои не очень подходят для благовоспитанной девушки.
        - Г-х-м-м… м-м-да… и это тоже есть, да… Но не токмо ведь в соблазнах смысл жизни заключается, не так ли, сударыня? И иные вещи есть, не столь опасные…
        - Возможно… Однако я слышу стук копыт, не иначе как прибыл доктор…
        И действительно - из подъехавшего экипажа вышел не кто иной, как доктор Арендт. Последнее время он не был уж слишком загружен работою в посольстве - после известных случаев персонал последнего сократился до нескольких человек. Доктор, как честный труженик, прибывал туда к одиннадцати часам, терпеливо дожидался обеда, после которого и отправлялся по своим делам. А их у Арендта хватало. Клиентура была давней и преданной, доходы доктора были весьма значительны - даже и по столичным меркам. Хватало и на то, чтобы нанять постоянного возчика. Своего выезда доктор не держал - условия проживания не предоставляли ему такой возможности. Да и не хотелось возиться с экипажем и лошадьми самому. А посторонней прислуги в доме не было. Быстро взбежав по ступенькам (и недоуменно покосившись на незнакомую карету у крыльца), Арендт постучал в дверь.
        - Мисс Мария! А что у нас за гости…
        - Здравствуйте, господин… Артем Олегович?
        - Здравствуйте, Алексей Борисович. Рад вас видеть. Мария, позволь тебе представить…
        - Его светлость генерал-прокурора Российской империи, Алексея Борисовича Куракина. Очень приятно, князь, - русский язык хозяйки дома теперь был безупречен. - Стоило ли разыгрывать такую комедию, ваше сиятельство?
        Князь прокашлялся.
        - Язычок у вас, сударыня… А что делать оставалось? С меня государь император вдругорядь спрашивал - где те люди, что дело великое свершили?!
        - Которые люди, ваше сиятельство? - приподнял бровь Артем.
        - Ин, охота вам, любезный Артем Олегович, и дальше комедию ломать? Не хужее меня все ведь понимаете! Про офицеров, погибших при попытке бунта, речь веду!
        - Ну, так что про них говорить? Померли… похоронены… что там такого неясного, ваше сиятельство?
        - Но - как померли!
        - Вы, ваше сиятельство, конкретнее изъясняйтесь, а то, видит Бог, я что-то мысль терять стал…
        - Обстоятельства гибели офицеров сих зело уж необычные были. Стрелок, в пару минут нескольких бунтовщиков положивший, сильно государя заинтересовал и озадачил.
        - А вы новости, с полей сражений европейских, изучите. Там таковые случаи не раз уже отмечены были. Вот и не станет у вас сомнений никаких. Рядовой случай, ваше сиятельство… не более того. И второй казус, с мятежниками произошедший - тоже не единичный, бывали таковые и ранее.
        - Но… государь потребовал от меня ему того стрелка, с его оружием, пред императорские очи явить!
        Оба обитателя дома переглянулись. Девушка поднялась и вышла.
        - Зачем? - поинтересовался Артем.
        - То есть как это - зачем? Повелел!
        - Ну, относительно стрелка… - почесал в затылке Артем. - И не знаю даже, что сказать… А вот относительно оружия… Марина! Тащи коротыша!
        На стол перед Куракиным тяжело лег карабин. Тускло поблескивавшая матовая сталь, полированное дерево приклада… непривычные глазу формы оружия - карабин, даже на первый взгляд, выглядел хищно и угрожающе.
        - Не совсем то, ваше сиятельство. Но очень похожее. Все равно - никто здесь не сможет этого проверить. И к вам - претензий не будет. А чтобы такой создать - лучше и не пробовать… Всех сил империи на то не хватит, не вы первый будете.
        - Здесь? - моментально зацепился за это слово князь. - А где - сможет?
        - В Калифорнии, ваше сиятельство… далеко сие, весьма, от наших-то краев…
        - Хорошо… - после некоторого раздумья произнес Куракин, - тут вы меня убедили… А что я императору скажу - где взял?
        - Вот здесь, - черкнул на бумаге несколько строк хозяин дома. - Остановилось посольство… ну, скажем так - официальные лица, Калифорнийскую директорию представляющие. Прибыли они, совместно с дипломатом вашим, бароном Рюгеном, только недавно, и весть о том до вас, вполне возможно, что и не дошла. Нешибко тут все дела совершаются - барона и вовсе еще начальство не приняло - некогда ему! Думаю я, что визиту столь высокого чиновника тамошние люди весьма рады будут, и ответы на многие вопросы вы там получите. Опять же - императору кто первый все доложит? Сами понимаете, ваше сиятельство, каковые преимущества это вам даст перед прочими.
        - Хм… пожалуй… Один вопрос! Отчего вы, любезный Артем Олегович, опосля столь ловко проведенного дела исчезли совсем и столь долго знать о себе не давали? Ни словом, ни делом?
        - Есть такая притча, ваше сиятельство… Родился в семье одной некий отрок. Рос, щеки наедал. Все хорошо - только вот молчал, будто воды в рот набрал. Год прошел, второй - ни словечка! Семья пригорюнилась, ан отрок тот, за столом сидючи, да сказанул - каша, мол, пересолена! Родители вскинулись - и к нему! Что ж ты, басурман эдакий, ранее-то молчал? Поди и говорить умеешь? Умею, отрок ответствует, а почто молчал - так раньше-то еда нормальная случалась… не о чем говорить-то было…
        Последовавшие за той встречей события для Петербурга явились и вовсе необычными. Император, неожиданно для всех, внезапно принял людей, прибывших из далекой Калифорнии. Лично принял, опередив перед этим министра иностранных дел. Чем вызвал у того немалое беспокойство и стойкую мигрень. О чем говорилось на том приеме - неведомо. Никого, кроме князя Куракина, туда допущено не было, а соваться с подобными вопросами к генерал-прокурору - затея не самая удачная. Петербург напрягся в ожидании новостей - и они последовали! Вызванный к императору министр иностранных дел получил жесткое указание - создать посольство в Калифорнийской директории. Срок - вчера! Никаких возражений не принималось.
        Внезапно по высочайшему повелению в три полка были назначены офицеры-инструкторы, прибывшие в город неведомо откуда. Явные иностранцы, но русским языком хорошо владеющие. Павел не погнушался личным визитом в каждый полк, представив этих инструкторов офицерам.
        - Вот что, господа офицеры! - опираясь на трость, произнес император. - Полк ваш - прославленный и старый, про то ведаю я изрядно. Оттого и честь вам выпала первым - цените сие! Приняли мы решение… Яко же и предок мой, в одночасье всю механику военную того времени переиначивший - тако же и мы поступим! Что Петру Великому не зазорно было - то и нас, потомков его, смущать не должно!
        Выстроившиеся перед императором офицеры слушали его молча и не без некоторого волнения.
        - Представляю вам капитана Мору! - указал Павел рукою на стоявшего чуть в стороне офицера в незнакомом мундире. - Сей офицер повоевал изрядно, и видел многое. Порядки, в армиях европейских заведенные - знает. Но речь не о том… Решили мы создать полки строя нового - у нас егеря похожим образом воюют. Однако ж - именно похожим, а не таким. Вот сей капитан и будет вас, господа офицеры, делу этому учить. Не ставлю его над вами - того нет! Но, ежели полк ваш, славою овеянный, надежд моих не оправдает… печально мне сие слышать будет. Весьма печально… Далее - разумейте сами!

3
        И во внешней политике громадной империи наметились (совершенно ничем внешне не обусловленные) неожиданные повороты и изменения. Откровенно говоря, такого поворота ожидали многие - уж слишком много судеб и карьер зависело от этого. Но вот угадать, куда и как резко, повернет непредсказуемый император тяжелую государственную колесницу…
        Совершенно очевидно было то, что возврата к союзу с Англией в ближайшее время не произойдет. По той же причине отпадала и Австрия - те слишком сильно были повязаны с островитянами. Франция? Союз с республиканцами? Совершенно невозможная вещь! Никто из здравомыслящих людей и представить себе не мог подобного комплота.
        Сомнения разрешились, когда в Зимний был вызван испанский посол…
        О чем была та беседа - так никто и не сумел впоследствии выяснить. Немногочисленные ее участники ничего про то не поведали, а с течением времени этот вопрос перестал занимать умы, совершенно оттесненный на задворки произошедшими событиями. Вскорости в Испанию направилось немаленькая группа высших должностных лиц, в том числе и военных, что вызвало оживленные пересуды среди многих осведомленных людей. Спустя некоторое время в порту явилось сразу два корабля незнакомой постройки. Знающие люди нехотя поведали, что это самоновейшие фрегаты откуда-то из неведомых краев, только что поступившие на вооружение испанского военного флота. И будто бы один такой фрегат является подарком испанского короля императору. Впрочем, сей вопрос интересовал только моряков, прочая же публика к нему интереса не проявила - не то… Вот если бы то платье какое было, необыкновенное…
        А учеба, в полках назначенная, шла тем временем быстро. И небескровно - случались здесь всяческие неприятности. И руки ломали и ноги, порою и вовсе что-то неприятное выходило, не без того. Однако ж с офицерами теми, что император представил, взаимопонимание нашлось быстро, благо народ оказался не зазнаистый и в обхождении простой. Звезд с небес никто из них не ухватил в свое время, а вот делу военному обучились правильно. И по рассказам, за чаркой вина поведанным, учителя у них и вовсе были - зверюги сущие!
        - И не сомневайтесь, господа офицеры, преувеличения в словах моих нет! - приложил руку к сердцу капитан Санчес. - Не мастер я словеса красивые разговаривать, однако ж, на службе воинской десять лет пробыв, таковых приемов и не видывал никогда. Даже и не слышал! А вот как сам в дивизию ту попал… Честно скажу - мундир на мне уже через месяц, как на палке, болтался - до того я там похудел! И на сержантов, кои у нас инструкторами были, порою как на врагов рода человеческого смотрел!
        По-русски капитан говорил нечисто, слова иные путал, прочие - так и вовсе не знал. Но, давно уже отмечено людьми знающими, что опосля некоторого количества совместно употребленных горячительных напитков, взаимопонимание отчего-то устанавливается достаточно быстро. И языковый барьер тому нимало не помеха.
        - Сержанты? - недоверчиво переспросил поручик Языков. - Как такое возможно, господин капитан? Чтобы простой сержант - офицеру учительствовал?
        - Э-э-э, господин поручик, - махнул рукой Санчес. - У «Ночного гостя» еще и не такое случалось… Поверите ли, солдаты и офицеры, из Калифорнии прибывшие, рассказывали про то, что там их учила женщина! В офицерском звании, между прочим, господа!
        - Да ладно?
        - Ей-богу! - горячо взмахнул руками испанец и размашисто перекрестился для вящей убедительности. - Сам про то слышал не единожды, и офицеров, ее лично знавших, представить вам могу. Да что и ходить-то далеко? Вот, будет у нас в полку вдругорядь капитан Мору - его и расспросите. Он, из-за той женщины, чуть было на дуэли не подрался! Да генерал запретил - он на такие вещи строг! Не разрешает дуэлей между своими офицерами.
        - А, кстати, господин капитан! Ведь капитан-то ваш - по слухам не только у генерала того служил? Уж больно хорошо он порядки, в армии британской заведенные, знает?
        - Так что ж тут удивительного? - пожал плечами Санчес. - И я в испанской армии служил. Лейтенант Конрад - тот, что в соседнем полку тако ж, как и я, трудится - в австрийской. Где Мору ранее служил - про то не ведаю, но ныне (и уже не первый год!) служит у «Ночного гостя».
        - Так что ж вы, господин капитан, генерала своего так непочтительно величаете? Имени-отчества у него нет? Или фамилия незнатная?
        - Все у него, равно как и у прочих людей, имеется. И дворянство, королем лично пожалованное, и кавалерия… Однако ж, скажи кто противнику, мол, с таким-то генералом дело иметь будете, ничего, окромя улыбки вежливой, не увидит. Мало ли в армии генералов? А вот пообещайте ему визит «Ночного гостя»… враз не до смеха тому собеседнику станет, уж поверьте мне…
        Глава 11. «Да воздастся каждому…»
        Предателями не рождаются.
        Исторический факт

1
        Осень 1797 года
        Россия, Санкт-Петербург
        В этот тихий вечер обитатели одного из домов на окраине Санкт-Петербурга занимались своими привычными делами. Время уже подходило к ужину и с кухни доносились соблазнительные запахи. Вот только хозяин никак не спешил отдать соответствующие указания слугам - как заперся с обеда в кабинете, так и сидел там безвылазно. И гости его, словно обо всем позабыли - сидели там же.
        - Любезнейший наш Петр Иванович, чрезмерными я нахожу опасения ваши! И поводов для заявлений таковых не усматриваю я ни малейших! - хозяин дома отложил в сторону трубку.
        - Как хотите, господин капитан, а я от слов своих не отступлюсь - не хочу голову на плаху класть раньше времени, - буркнул коренастый мужчина в штатском платье. - Это у вас, у военных, риск - дело привычное. А мы люди мирные и головою попусту рисковать не приучены. Опять же - в боях, к которым вы столь привыкшие, хоть надежда есть, а ныне? Граф Долин вон третьего дня из дому вышел - и исчез! Как никогда и не бывал вовсе! Купец ваш этот, аглицкий, со своими приказчиками зверовидными - уж на что душегубами только ни казались, где ныне обретаются? Одну только карету пустую и отыскали! Да и они ли одни? Как мор какой промеж нас прошел - куда только люди пропадают? Сколь много нас еще год назад было - и ноне где все те люди? Едино, кто от дел всех отошел, да в дому затворился - тот и цел!
        - Ну… вы уж, ваше сиятельство, не преувеличивайте, - густым басом проговорил один из гостей, крупный и грузный мужчина - барон Ладойников. - Да, всякие случайности бывают, тут не возражу я вам. Однако ж - что с того? Все под Богом ходим! А дело начатое бросать никак не возможно!
        - Случайности? - хмыкнул оппонент. - Так что ж сии случаи только лишь с теми происходят, кто совместно с нами, в единой упряжке, так сказать, существует? Отчего так получается, барон, не подскажете ли?
        - А что с тем станет, кто дома сидит? - удивился тот. - Не вылазь из дому, так разве что крыша рухнет, али пожар какой… а так-то целым будешь…
        - Вот и я хочу целым побыть! Где та ваша Англия? Где посулы щедрые? Денег - и тех прислать не могут!
        - Вам ли про то говорить, Петр Иванович… - укоризненно покачал головою капитан. - Доходам вашим - иной князь позавидовать может.
        - Так ить я и не брался своими деньгами чужие интересы защищать! Уж коли им надо - пусть платят! Угольков из очага им таскать, да задаром - пущай других глупцов поищут!
        - Любезный граф, ну что вы, право слово… - развел руками барон. - Всякое случается - не в лесу чай живем! Обождать малость - все и образуется…
        - Вот я и обожду! - решительно поднялся с места тот. - Вот как дело сызнова наладится - милости прошу! А до сего момента - нет меня! Здоровье поправлять надобно… захворал я тут…
        С этими словами Петр Иванович встал с места. Откланявшись, он решительно потянул на себя дверь, и вскоре за окном процокали копытами кони его кареты.
        Остававшиеся в комнате люди переглянулись. Здесь собрались почти все уцелевшие члены проанглийской агентуры влияния. Никто из них, понятное дело, никакими неблаговидными делами не занимался, предпочитая влиять на происходящие вокруг события исключительно советами и намеками, подталкивая действия окружающих в нужную сторону. Нужную, разумеется, не им самим - а Англии, чьими искренним последователями и (чего тут уж говорить) платными агентами, они все и являлись. Кому-то не хватало денег для ведения привычной жизни. Кому-то хотелось занять более подобающую его званию должность. А иные по уши увязли в карточных долгах…
        Все это было вполне очевидно, да и привыкли уже они к тому, что заморское золото позволяет им совершать вещи, прочим недоступные.
        И вдруг - стало страшно…
        Никакой Шешковский не стегал более кнутом по нежным частям тела, требуя немедленного покаяния. Никто не хватал на улице за руки и с воплями не тащил в часть. Все было как по-прежнему - благообразно и чинно.
        Но в дело вмешался новый, точнее - хорошо забытый старый - участник. По имени Смерть.
        Отчего-то находящиеся в самом расцвете сил заговорщики стали скоропостижно отбывать на встречу с Создателем. Причем - сами того не желая. У кого-то подвернулась нога на узком мосту, иной газом угарным надышался… а какие-то - и вовсе исчезли неведомо куда…
        И что интересно! Исчезали все сплошь люди деятельные, да разумные. Кои четко в обстановке ориентировались и выводы могли сделать своевременные и правильные. А вот участников поменьше - тех не трогали. Не проявляй ненужной активности - будешь жить! Это поняли достаточно быстро, и множество таковых понимающих под разными предлогами от активной работы отошло…
        Естественно, поняли это и в Англии. Когда хорошо налаженная машина шпионажа и закулисного влияния внезапно стала давать сбои. Но тут - беда! Ранее располагавшее небольшим штатом грамотных людей, британское посольство могло более-менее давать своевременные указания и исправлять допущенные излишне ретивыми агентами промахи. Но вот именно сейчас это сделать было весьма затруднительно. Кое-кого выслали из столицы, вместе с прочими сотрудниками, когда отношения между государствами резко охладели. А с оставшимися (под видом прислуги и незначительных клерков) людьми стали происходить досадные случайности. На кого-то кирпич сверху упал… бывает, а ты аккуратнее мимо стройки ходи! И вверх посматривай! Жив он остался, слава Богу, но покалечило беднягу изрядно, надолго приковав его к койке. Второго неудачно зацепила проезжавшая карета, попереломав ему руки-ноги и, опять же, приковав к койке. А третий, самый сильный и осторожный, вовсе пропал бесследно, словно никогда и не существовал. Вот и некому было более охранять и опекать тайных приверженцев русско-английского союза, в немногом количестве еще
остававшихся в Питере.
        Хлопнув за собой дверью, граф не торопясь спустился по лестнице и вышел на улицу. Требовательно взмахнул рукой, подзывая свою карету. Зацокали копытами застоявшиеся лошади, и тяжелый экипаж медленно подъехал к крыльцу. Забежавший сбоку лакей услужливо распахнул дверцу и откинул подножку. Пассажир грузно взобрался в карету и опустился на сидение. Уже темнело, и тусклый свет фонарей на крыльце лишь слегка озарял окрестности, оставляя их большую часть в полумраке.
        - Домой, Прошка!
        Наверху, на козлах, прицокнул языком кучер, чуть слышно хлопнули вожжи, и карета тронулась. Хозяин утомленно откинулся на спинку сидения. День был тяжкий, нервов потрачено изрядно, до дома можно и вздремнуть. Чуть заметный толчок - негромко хлопнула дверца. Граф приподнялся на сидении, но в этот момент что-то твердое уткнулось ему в грудь.
        - Не надо шуметь, ваше сиятельство, - прошептала темнота. - Только шевельните кончиком пальца, и через дырку у вас в груди можно будет пропихнуть пасхальную свечу. Насквозь.
        - Что вам угодно? Кто вы такой?
        - Не ваше дело… Лучше о своей судьбе побеспокойтесь.
        - Но что вам надо? Вы ворвались ко мне в карету, как разбойник! Вам нужен мой кошелек? Держите!
        - Себе оставьте. Кто-то же будет обмывать ваше тело - вот и заработает заодно. Хоть шерсти клок…
        - Но что я сделал? Я как-то обидел вас?
        - Не меня, Петр Иванович, - усмехнулся невидимый в темноте собеседник. Ваше преступление гораздо серьезнее: вы предали свою страну.
        - Постойте… Так это вы… Все эти случаи последних месяцев - это вы?!
        - О чем вы говорите, любезнейший?
        - Но как же? Слишком много случайного приключилось со многими моими знакомыми в последнее время, чтобы это можно было списать на естественные превратности жизни. Но ведь я не совершил ничего предосудительного, никого не убил и не ограбил!
        - А предать свою страну в руки жителей проклятого острова - это вы уже не считаете преступлением?
        - Мы всего лишь хотели более тесной дружбы… Не будете же вы отрицать, что островитяне значительно дальше нас продвинулись во многом?
        - И даже слишком во многом! Не худо бы и укоротить кое-кому ноги. А заодно и слишком загребущие руки. Как вы понимаете, любезнейший Петр Иванович, вы и живы-то до сих пор только потому, что нам необходимо доподлинно знать, о чем именно и с кем конкретно вы сейчас беседовали в графских покоях.
        - Я порвал с ними! Хлопнул дверью и ушел! Да, собственно говоря, и прибыл-то туда только затем, чтобы высказать им в лицо свое несогласие с их идеями и теми способами, коими они пытаются воплотить их в жизнь!
        - Высказали?
        - Я человек чести!
        - Ой, ли? Смотрите, ваше сиятельство, ваши слова нетрудно и проверить….
        - Как вам будет угодно. Скажу больше: сегодня ждут курьера. Он должен прибыть с минуты на минуту. Сей курьер привезет очередное послание графу Свидерскому. Убедитесь: я не солгал!
        Что-то тихо щелкнуло в темноте, и твердый предмет перестал давить графу в грудь.
        - Ну, что ж, можете считать, что вам повезло. Запомните эту дату: отныне это ваш второй день рождения. Можете считать, что вы появились на свет Божий вторично. И помните - вы на виду, вас видно! Многим, ваше сиятельство, очень многим.
        Чуть слышно хлопнула дверь, и небольшая гибкая фигурка, ловко выскользнув из кареты, затерялась в сумерках.

2
        Тем временем в кабинете, откуда только что вышел граф, завязался горячий спор. Пример Петра Ивановича самым негативным образом подействовал на остальных. Сразу несколько человек начали высказывать аналогичные мысли, и Свидерскому стоило больших трудов хоть как-то удержать в руках бразды правления.
        - Господа! Господа! Давайте не будем столько непоследовательны и невыдержанны! В конечном итоге, мы именно сегодня ждем очередного послания от наших друзей, в котором, я уверен, самым исчерпывающим образом будут разрешены все наши сомнения. Не забывайте, что Британия не менее нас заинтересована в тесной дружбе с Российской империей. В конечном итоге, что мы теряем? Один день - всего один день, господа! - и я совершенно уверен в том, что уже завтра вы совсем другими глазами посмотрите на происходящие события!
        Словно подтверждая слова графа, где-то вдали хлопнула дверь.
        - Ну, вот! Я же вам говорил! Эй, кто там? Проводите посланца!
        За дверью послышался какой-то неясный шум. Что-то стукнуло, проскреблось по стене и тяжело упало на пол. Подскочив к ней, граф нетерпеливо рванул на себя ручку.
        - Ну, какого там…
        Чпок!
        Свидерский взмахнул руками, лицо его исказилось, и он повернулся было, собираясь броситься наутек.
        Чпок!
        Тело его обмякло, и, цепляясь руками за занавес, граф медленно сполз на пол.
        Взоры всех присутствующих остановились на небольшой дырке чуть выше левой лопатки, из которой толчками выбивалась кровь - Свидерский был еще жив. На какое-то мгновение в комнате воцарилась мертвая тишина. Слишком уж неожиданным было все произошедшее. Снова скрипнула половица, и обитатели кабинета совершенно автоматически перевели глаза на дверь.
        Право слово, лучше бы они этого не делали…
        В дверной проеме возвышалась неподвижная темная фигура. Длинный, почти до земли, плащ, низко надвинутая на лицо шляпа и поднятый воротник практически совсем скрывали лицо и фигуру незнакомца. И только под самыми полями шляпы еле заметно поблескивали, отражая огни горящих свечей, черные глаза. Но не они привлекли к себе все внимание присутствующих. Из-под плаща, раздвигая в стороны его полы, высовывались два пистолетных дула. Непривычно толстые и длинные, они завораживали каждого, кто осмеливался посмотреть на них более внимательно. Из правого ствола чуть курился дымок.
        Первым опомнился поручик Язов. Хрипло что-то крикнув, он сунул руку за пазуху, и уже в следующее мгновение в ней оказался небольшой двуствольный пистолет. Щелкнули взводимые курки. Поручик вскочил с дивана, одновременно вскидывая оружие.
        Чпок!
        Пистолет в левой руке незнакомца еле дрогнул.
        Ударившая в плечо пуля выбила из рук Язова оружие. Еще один хлопок - и поручик согнулся в поясе, зажимая руками простреленный живот.
        Еще трижды хлопнуло оружие, и три неподвижных тела обмякли в креслах, не успев ничего предпринять.
        Оцепеневшие люди в безумном ужасе впились руками в подлокотники кресел, не решаясь лишний раз шевельнуться.
        - Вам еще нужно что-то разъяснять? - неожиданно мелодичный голос прорезал наступившую тишину. - Или у вас достаточно ума, господа, чтобы понять то, что ваша авантюра превзошла все мыслимые пределы? Надеюсь, вам довольно будет полученного урока для того, чтобы вы, наконец, взялись за ум? Естественно, это касается только тех, у кого данный ум еще остался. Не следует злоупотреблять терпением высших сил. Поверьте - на земле хватает тех, кто не станет полагаться на Господа в подобном случае. Запомните этот день, господа! Хорошенько запомните! Совершенно необязательно рассказывать о происшедшем всем встречным и поперечным. Достаточно и того, что вы видели это своими глазами. И не нужно ждать посланца - их больше не будет…
        Хлопнула дверь, и только качнувшаяся занавеска у входа напоминала о том, что недавно на этом месте возвышалась темная фигура, словно явившаяся сюда прямо из преисподней…

3
        День сегодня выдался на редкость пригожим - яркое солнце, щедро разбросав повсюду свои лучики, прогрело даже, казалось, самый темный и укромный уголок. Чуть заметный ветерок осторожно пошевеливал кроны деревьев и волновал траву газонов. Ко всему критически относящийся император - и тот сегодня пребывал в прекраснодушном настроении. Прогуливался по дорожкам парка и даже шутил с сопровождавшими его офицерами, что, вообще-то говоря, у него встречалось весьма нечасто. И поэтому, когда лакей с поклоном доложил о прибытии князя Куракина, самодержец лишь кивнул - зови!
        Тот ожидать себя не заставил, и в краткое время предстал пред очами государя.
        - Желаю здравствовать, Ваше императорское величество!
        - И ты будь здрав, Алексей Борисович! - наклонил голову Павел. - С чем ты сегодня?
        - Есть у меня для вас, государь, известия, вами давно ожидаемые!
        - Эк! И какие ж то вести, князюшка?
        Куракин слегка покосился на свитских, и император, верно уловив невысказанные слова, махнул повелительно рукою.
        - Подите все! Оставьте нас …
        Убедившись, что посторонних людей поблизости не наблюдается, генерал-прокурор Российской империи, обернувшись к аллее, сделал знак. Тотчас же оттуда, нимало не мешкая, расторопно подбежал лакей, неся на вытянутых руках сверток, только что оставленный ему князем.
        - Ступай… - отмахнулся Куракин, принимая из его рук ношу.
        Подойдя к скамейке, он уложил на нее сверток, аккуратно развязал бечевку. Развернул плотную ткань.
        - Вот, Ваше императорское величество, извольте посмотреть…
        Около минуты Павел разглядывал лежащий перед ним карабин. Даже присел, что было не так уж и легко из-за высоких сапог.
        - Так ли я понимаю, князь, что это - то самое ружье?
        - Так, государь! Оно самое!
        - Хм… - император легко подхватил карабин. - А удобно! И в руках лежит хорошо…
        Он на разный манер повертел оружие в руках. Заглянул в ствол.
        - Отчего ствол столь тонкий? И легкий? Или из него только на десяток саженей стрелять?
        - Устройство ружья сего, Ваше императорское величество, вельми сложное…
        - Се понял я, князь! Чай в механике разбираюсь, и неплохо! Сколь далеко стрелять с него можно?
        - Саженей на пятьсот, государь. Это ежели прицельно, чтобы точно попасть. А так - и далее.
        - Ого! Пятьсот? И попасть? Князь, ты вроде трезвый с утра?
        - Ей-богу, Ваше императорское величество, истинный святой крест! - Куракин размашисто перекрестился. При этом он быстро огляделся по сторонам и успокоенно вздохнул - на опушке рощи шевельнулась ветка.
        - Н-н-да? А ведь - не врешь, князь! Хорошо! С этой задачей - справился ты! Где взял - про то после. А вот, помнится мне, Алексей Борисович, и другая задача у тебя была… - Павел острым взглядом мазнул по лицу генерал-прокурора.
        - Точно так, Ваше императорское величество, была! Однако ж, государь…
        - Нашел стрелка?!
        - Нашел, Ваше императорское величество! - Куракин поправил ворот камзола.
        - Кто таков? Роду-племени?
        - М-м-м… Ваше императорское величество, не извольте сие шуткой счесть…
        - Прямо говори!
        - Женщина это…
        - Князь! Ты - точно не пил?!
        - Как можно, государь?! Нешто из ума я выжил совершенно, чтоб такие шутки шутковать?
        - И что же это за женщина? Откуда? И как она - среди бела дня! - поднял палец вверх император, - посереди плаца пустого прошла? Да так, что никто и не увидел?!
        - Могут они это, Ваше императорское величество. И не только это…
        - Они? Не одна она такая?!
        - Не одна - много их. И женщин и мужчин. Отряд тот генералу испанскому подчинен. По прозванию - «Ночной гость».
        - Так-так-так… - Павел, не кладя ружья, быстрой подпрыгивающей походкой прошел взад-вперед. - Алексей Борисович, а ведь ты про то ведать не должон! Не обсуждали при тебе сие! Союз наш, возможный с правителем земель дальних… он, хотя нам и интересен весьма, но однако ж - не до такой степени, чтобы со всеми прочими рогами тут бодаться! Тебя послушать - так в столице нашей эти ухари только что на закорках у меня не сидят!
        - Там, Ваше императорское величество - навряд ли…
        - А где?
        - Да хоть и здесь…
        - Шутить изволишь, князь?!
        - Какие уж тут шутки, Ваше императорское величество… - Куракин осмотрелся по сторонам. - Вы тут хоть кого постороннего видите ли?
        - Ты да я, да мы с тобой - боле нет здесь никого!
        - Сударыня… - оборотясь к кустарнику, произнес князь. - Прошу…
        - Да здесь я…
        Павел резко обернулся назад.
        Посереди лужайки стоял… стояла… Узнать в таком одеянии женщину было проблематично. Пятнистый костюм, обвешанный какими-то лохмушками, капюшон, совершенно закрывающий голову, и лицо и искажавший звук голоса - все это мешало точно определить пол нежданного гостя.
        - Князь? - вопросительно изогнул бровь император, покосившись на генерального прокурора. - Извольте объясниться!
        - «Стрелка мне сыщи!» - так ведь сказано мне было, Ваше императорское величество? Вот он - пред вами!
        - Почему здесь?! Кто пропустил?!
        - А что, Ваше императорское величество, - откинув капюшон на спину и явив солнечным лучам миловидное лицо, произнесла Марина, - тут кто-то сумел бы меня остановить? Любопытно посмотреть на такого храбреца…
        - Хм! - Павел наклонил голову набок, рассматривая визитершу. - Вам, сударыня, не откажешь в известном нахальстве!
        - Государь, вы и сами - охотник не из последних, однако же не разглядели меня на открытой лужайке. Что уж там про прочих-то говорить?
        - Пожалуй… - кивнул император. - В этом что-то есть… Там действительно были вы? Тогда - у казарм?
        - Я, Ваше императорское величество.
        - Угу… - Павел недоверчиво смерил гостью взглядом. - А вот, помнится мне, там у кого-то из офицеров шапку с головы пулей снесло… Так он божился, будто бы то намеренно стрелок сотворил. Чтобы крови попусту не проливать. Истинно сие?
        - Истинно, Ваше императорское величество.
        - Повторите! Сей же час и здесь - тогда поверю!
        - Шапку где взять?
        - Князь! - повернулся Павел к Куракину. - Шляпу свою дай!
        - Извольте, государь, - с поклоном протянул ее императору генерал-прокурор.
        - Не мне! Шпагу в землю воткни… ну, хоть вон там! - указал царственный собеседник рукой. - Да шляпу на нее повесь!
        - Сей момент, государь!
        Отойдя на указанное расстояние, князь повесил шляпу на рукоять воткнутой в землю шпаги. Отошел на несколько метров и поклонился.
        - Ну как, сударыня? Видно вам отсель шляпу?
        - Видно, Ваше императорское величество.
        - Стреляйте!
        Котенок плавно скользнула к скамейке и подняла с нее карабин. Вытащила из кармана обойму и со щелчком загнала ее на место. Лязгнула затвором и припала на колено.
        Тонкий ствол оружия хищно уставился в сторону цели.
        Секунда… другая…
        Тах!
        Тах!
        Взлетевшая в воздух шляпа резко дернулась в сторону и шлепнулась на газон.
        Из-за поворота моментально вылетели офицеры свиты, на ходу вытаскивая шпаги.
        - Все вон! - оборотясь к ним, повелительно махнул рукой император. - Позову, как нужны станете!
        Толкаясь, свитские скрылись за кустами.
        - Сударыня… да где же вы?!
        - Здесь я, Ваше императорское величество, - Котенок поднялась из-за скамейки. - Нет нужды, чтобы вас, государь, видели в моем обществе.
        - Отчего?!
        - Так… слухи всякие пойдут…
        - Здесь я командую слухами! Что и куда пойдет - мне решать!
        - Не смею спорить с вами, Ваше императорское величество… - она учтиво наклонила голову.
        - Умение свое вы доказали! Признаю! Не ожидал, откровенно говоря… Правда ли то, что вы на службе состоите?
        - Истинно так, государь.
        - В каких чинах?
        - Капитан войск специального назначения Калифорнийской директории - Борисова Мария!
        - Э-м-м… капитан… однако! Одежда на вас… глазу непривычная весьма. Отчего?
        - В такой проще по лесу ходить да по траве ползать.
        - Изрядно придумано. Отчего ж ваш старший, что в посольстве прибыл, про то не поведал мне?
        Вздохнув, Котенок поведала императору историю о молчаливом отроке, заговорившем только в случае крайней нужды.
        - Доселе, Ваше императорское величество, нужды в том не было. Мало нас, таких… оттого и бережет наш командир всех, попусту не разбрасываясь никем.
        Подошедший Куракин протянул Павлу шляпу, просунув свои пальцы в пробитые в ней отверстия. Тот только покосился на князя мельком и отмахнулся - не до того.
        - А присядьте-ка, сударыня - виноват! Госпожа капитан! Вот на эту лавочку… Есть у меня к вам вопросы некие…
        Выщелкнув из карабина патроны, Котенок аккуратно прислонила его к спинке скамейки, на которую и уселась.
        - Слушаю вас, Ваше императорское величество.
        - Давно ли вы здесь?
        - Несколько лет уже, государь.
        - А ведь я чуял… - покачал головою Павел. - Не все мне доносили вовремя, не все… Граф Свидерский - ваших рук дело?!
        - Да, Ваше императорское величество.
        - И думаю я - не он един?
        - Правильно думаете, государь.
        - А ведь прав был Петр Хрисанфович! - всплеснул руками император. - А я усомнился тогда… и зря! Подозревал он здесь руку незнакомую, да умелую - как в воду глядел! Ну, госпожа капитан - теперь я вас долгонько отсель не отпущу! Ты, Алексей Борисович, отдохни пока… перекуси, да недалеко будь - нужен вскорости станешь! За службу - хвалю! Помню! Ступай, князь…
        Глава 12. Осенние визиты
        «Вчерашний противник не обязательно завтрашний враг».
        Избитая истина
        Осень 1798 года
        Борт фрегата «Капитан Клим», где-то у берегов Англии
        - Сеньор капитан! - по трапу протарахтели башмаки посыльного матроса. - От берега отвалили три лодки! На передней поднят зеленый флаг!
        - Вы были правы, сеньор генерал! - капитан Освальдо приподнял свой бокал, салютуя мне. - Герцог согласился-таки на встречу!
        - Ничего удивительного, любезный дон Диего. Все-таки речь идет о его сыне… Значит, отпущенные нами солдаты добрались до его замка. И он не вызвал сюда корабли военного флота! Это уже кое-что…
        - Ну… герцог все-таки человек чести… - протянул капитан.
        - И подданный британской короны! Это тоже многое значит для человека его круга, не так ли, дон Диего?
        - Это так! - кивнул капитан корабля. - Догадываюсь - ему было нелегко.
        - Я полагаю, дон Диего, вы организуете его светлости встречу, достойную его положения? Думаю, что и орудийный салют был бы весьма к месту… хотя и не знаю, как в данном случае положено на военном флоте? Допустимо ли это сейчас?
        - Вполне, сеньор генерал, - серьезно кивнул Освальдо. - Это знак уважения, и высказать его - значит оказать гостю наивысшие почести. Я распоряжусь выстроить на верхней палубе почетный караул из морской пехоты и моряков.
        Лодки тем временем походили все ближе. Уже можно было различить их пассажиров - рослых седоватых горцев, одетых в традиционные килты. На корме первой лодки расположилась парочка пожилых мужиков, одежда которых яснее ясного подчеркивала их выдающееся положение. Ага, стало быть, это старый герцог собственный персоной. А кто второй? Советник, надо думать, или еще какое-то особо приближенное к руководству лицо. Ну, да Бог с ним… Говорить-то все равно не с ним.
        Визит этот нами готовился особо тщательно. Отец полковника маркиза Хантли, погибшего при атаке шотландцев на наш штаб, по слухам, был крутым и влиятельным дядькой. А хрена ль - герцог, не хухры-мухры! Сбрасывать со счетов такую фигуру было бы непростительной глупостью. Но и перегнуть палку тоже не хотелось. Пришлось действовать медленно и аккуратно. Раненых солдат и немногих уцелевших офицеров подлечили, приодели - наравне с теми, кто ран не получил. Хотя таких и было немного. От щедрот душевных каждому солдату выдали по десять гиней. Офицерам - по тридцать. Усадили на зафрахтованный корабль, вернули оружие - и отправили восвояси, домой.
        А вот знамя полка и оружие полковника я собирался передать лично герцогу. Авантюра? Ну… как сказать… В принципе, даже многоопытный маркиз, по здравом размышлении, не нашел в этом никаких изъянов. А уж ему-то я верил безоговорочно - большего авторитета в подобных вопросах отыскать было невозможно. Стоило только мне поинтересоваться герцогом, как де Брега, поразмыслив всего несколько минут, выдал подробнейшую информацию.
        - На встречу с вами, сеньор генерал, старый герцог согласится, ибо ничего противного долгу дворянина в том нет. И сообщать про то флоту, скорее всего, не станет, ибо как раз это дворянской чести противоречит. Вот после встречи… здесь уже дело другое…
        Ну что ж, такой вариант меня вполне устраивал - игра стоила свеч! И отправлявшиеся домой шотландцы повезли с собою мое письмо, в котором я просил личной встречи, подробно пояснив, за каким, собственно, рожном мне все это нужно. Наш корабль вышел в путь месяц спустя, и вот - мы наблюдаем делегацию в условленном месте.
        Еще обсуждая эту идею в штабе, Кобра спросил - пустим ли мы герцога, вместе с его людьми, на борт?
        - Они же, черти голоногие, с палашами своими ни в жисть не расстанутся! А махать такой железякой - здесь им равных сыскать трудно будет!
        - Ничего… Против пистолетной пули - палаш не пляшет!
        Не пляшет-то он, конечно же, не пляшет… Но кошки на душе скреблись! Всеми лапами зараз! Вот принесет мне такой ухарь известие - мол, сын твой погиб, а я сим делом командовал. И что я ему скажу? Долго ли его, опосля подобных вестей, с пола веничком в кучку собирать станут?
        Лодки подходят совсем близко, две из них сбавляют ход и пропускают вперед первую - ага, так эти товарищи на борт подниматься не собираются? Да, у сидящих в этих лодках людей видно оружие - поблескивают стволы ружей. Подстраховка? Они что, фрегат на абордаж брать собрались? Однако… отчаянные парни тут собрались, нечего сказать.
        Быстро оглядываю себя в зеркало - хорош! Генеральский мундир, орденские знаки… вроде бы все в норме? Тут выглядеть надо, иначе не поймут! Герцог-то, вон как вырядился, словно к королю на прием собрался.
        Команда!
        Топоча ногами по палубе, выстраивается почетный караул. По левому борту моряки, с револьверами на поясах и дробовиками в руках. По правому борту - морская пехота с автоматическими карабинами. Парни все здоровенные и с соответствующими мордами. Впечатление производят даже на меня!
        Стоило только герцогу ступить ногою на палубу - залпом грохнули наши пушки. Все шесть пятидесятимиллиметровок. По сравнению с привычными для горцев орудиями - звук совсем другой. Еще залп, еще… Гости удивленно вертят головами, наша скорострельность их немало удивляет. Хорошо видно, что пушек на палубе мало, и стреляют они все сразу, поражая шотландцев скоростью перезарядки орудий.
        Последний залп.
        Обе шеренги вытягиваются во фрунт, провожая глазами визитеров. А я, вместе с капитаном, иду навстречу гостям.
        - Рад приветствовать вас, ваше сиятельство, на борту нашего флагмана! - учтиво кланяюсь герцогу. Все-таки он - персона более знатная, и высказать ему положенную долю учтивости - вполне для этого времени обычное дело.
        - Имею честь видеть перед собою графа Алехандро? - сухо отвечает мне гость.
        Вот и королевский подарок сработал - вовремя! Все же граф - это уже кое-что! С бароном наш гость так себя бы не вел - не ровня он герцогу! Граф - это уже как-то поближе будет. А по званию он меня не назвал… почему?
        - Совершенно верно, ваше сиятельство! - киваю я, не замечая холодности герцога.
        - Вы просили встречи со мною - я здесь. Что вам угодно мне поведать?
        Так… что-то дядя ваньку валяет, я же ему в письме все подробно описал? Или это на публику работа? На какую же, позвольте вас спросить? С ним только трое сопровождающих - невместно персоне такого ранга без свиты. Стало быть, в его свите стукачок есть и вся эта комедия - для него? А что, очень даже запросто может такое быть. При случае, могут Гордона этою встречей и припереть к стеночке-то… Ладно, подыграем мужику.
        Оборачиваюсь к капитану и киваю.
        Где-то позади мерно рокочет барабан, и от кормы к нам направляется небольшая процессия. Знаменосец и два ассистента, торжественно вышагивая по палубе, несут знамя 92 полка. Следом за ними, так же торжественно, несут шпагу погибшего маркиза.
        Подойдя к нам, знаменосцы останавливаются.
        - Прошу вас, ваше сиятельство, принять в свои руки знамя полка, которым отважно командовал ваш сын - полковник Гордон маркиз Хантли! Свидетельствую, что полк сей покрыл себя неувядаемой славой в тяжелом бою! Служить под столь блистательным стягом - большая честь для любого солдата. Поэтому, не имея никакого права удерживать этот бесценный трофей в своих руках - возвращаю его законному владельцу!
        Вот относительно права - это я приврал. Имею. И самое полное - никто и не хрюкнет. Законный трофей - взят на поле боя. Но это если с точки зрения генерала судить. Тут все по правилам. А вот с точки зрения дворянина - есть нюансик… Именно как знатный дворянин, я могу и даже обязан оказать храброму противнику должное уважение. Даже когда мы сцепились с королевскими чиновниками по данному вопросу (очень уж некоторым товарищам хотелось данное знамя к ногам королевским положить со всей положенной в таких случаях пышностью), де Брега мою точку зрения обосновал и этих умников осадил. Жестко и бескомпромиссно. Что и говорить - знает маркиз свое дело. Так что, в данном случае, знамя - мой личный трофей. Могу отдать королю, а могу и герцогу - мое право! И требовать его король, в подобной ситуации, не может - есть, оказывается, и на этот счет какие-то старые ордонансы, такие случаи регламентирующие. Вот, если бы не был я генералом и графом - тут уже совсем другие коврижки вышли бы. Думаю, что и Гордон на эту тему уже проконсультировался кое с кем…
        - Прошу вас, ваше сиятельство!
        Рокочет барабан, и знамя медленно склоняется перед герцогом.
        По знаку Гордона, двое из сопровождающих подходят к знаменосцу и принимают знамя из его рук.
        Лязг металла - обе выстроившиеся вдоль бортов шеренги берут оружие «на-караул». Залпом бьют орудия.
        Кивок герцога, и эта парочка со знаменем спускается по трапу в лодку. Так, двоих он отослал… стукача удалил?
        - Прошу вас, ваше сиятельство, принять также и оружие храброго командира полка - вашего сына!
        А вот тут железный дядька дрогнул…
        Взяв в руки шпагу, он как-то потух… ненадолго, но я это успел заметить.
        - Если бы все солдаты и офицеры английской армии проявили бы такую храбрость и неустрашимость в бою, я не имел бы чести, ваше сиятельство, с вами сегодня беседовать.
        - Генерал… вы сами присутствовали при этом бое?
        - Полк маркиза атаковал мой штаб. Один, все прочие части были отправлены в другое место, и никто не оказал ему поддержки в трудную минуту.
        - Как… как все это происходило?
        - Полк развернулся в боевой порядок и атаковал прикрытие штаба. Не скрою, мы превосходили ваших храбрых солдат в скорострельности и дальнобойности. Любая другая часть - давно бы отошла назад. Но когда я услышал волынки… то так и сказал маркизу де Брега - эти не отступят! И они не отступили. Мы сошлись в штыковую, в моем оружии больше не осталось зарядов, многие офицеры были ранены… На наше счастье, к нам подмога подошла вовремя, чего не могу сказать об армии нашего противника. Никто не пришел к ним на помощь, хотя, насколько я знаю, полковник об этом просил неоднократно.
        - Как он погиб?
        - Мы сошлись в рукопашной схватке. Полковник был ранен раньше, но не покинул поля боя. Мы насчитали на его теле четыре раны - пулевую, осколочную и две штыковые… Это был храбрый человек и опытный командир, ваше сиятельство. Вы можете им гордиться! Он не посрамил славного имени!
        Гордон внимательно на меня смотрит. Делает несколько шагов в сторону, знаком приказав своему сопровождающему оставаться на месте и мы, таким образом, оказываемся в относительном одиночестве. Насколько это вообще возможно на небольшой палубе.
        - Генерал… «Ночной гость» - ваше имя?
        - Мое, ваше сиятельство.
        - Я слышал о вас… мнение такого противника - многое для меня значит. Вы - не из придворных шаркунов, и уж если говорите, что битва была тяжелой…
        - И весьма, ваше сиятельство.
        - Вы видели, как именно погиб мой сын?
        - Увы, нет. Это было в стороне от меня. Там была такая свалка…
        - Да, я это слышал. В бой вступили даже ваши музыканты.
        - Ваши - тоже. Уцелел только один волынщик, его подобрали раненого.
        Герцог некоторое время молчит, глядя куда-то вдаль.
        - Что вы хотели от этой встречи, граф?
        - Поверите ли - ничего! Здесь нечасто встречаются столь храбрые солдаты - имею в виду в английской армии. Я не первый раз схожусь с ней лицом к лицу…
        - Наш полк - часть этой самой армии!
        - Ваш полк - шотландцы, а это - храбрые солдаты, не чета прочим! Впрочем, ваше сиятельство, не мне об этом говорить - вы и сами все лучше меня знаете. Я просто хотел лично выразить свое уважение отцу храброго противника, раз уж такая возможность мне представилась. В первый раз, между прочим…
        - Что ж, вы это сделали! И я вам благодарен за такую любезность, генерал!
        - В таком случае, ваше сиятельство, позвольте мне откланяться. Все-таки - наши страны официально находятся в состоянии войны, и мне не хотелось бы ставить вас в неудобное положение.
        Гордон выдвигает из ножен шпагу и осматривает клинок. На нем видны зазубрины - хозяин явно рубился в полную силу.
        - У вас есть при себе монета, генерал?
        - Есть, - демонстрирую ему золотой. - Подойдет?
        - Подбросьте его…
        Щелчком отправляю монету вверх.
        В-з-з-жик! Бзынь-нь!
        И по палубе прыгают две половинки разрубленной денежки… а герцог невозмутимо прячет шпагу в ножны. Наклоняется и подбирает обе части монеты. Кладет одну из них в карман.
        - Возьмите, граф - протягивает он мне вторую. - Когда прибывший человек покажет мне это, я пойму, что могу говорить с ним - как с вами. Война не будет вечной…
        На том свете отдохнем
        «Классическим примером противодесантной операции может служить маневр силам, который осуществили подразделения антианглийской коалиции в ходе отражения высадки британского экспедиционного корпуса в 1799 году».

«Оперативное искусство», учебное пособие для слушателей Академии Генерального штаба. Для служебного пользования. С территории части не выносить! СПб., Военное издательство Министерства Обороны, 1912 год.
        Глава 13. Ставки сделаны!
        «Чем вкуснее наживка, тем крепче мышеловка».
        Из рекламного буклета

1
        Весна 1799 года
        Где-то в водах Ла-Манша
        - Сэр! Горизонт чист! С «Боадицеи» сообщают - все в порядке.
        Капитан Джордан оторвал от глаза подзорную трубу и повернулся на голос. Молодой лейтенант, несший сейчас вахту, замер у трапа.
        - То есть, вы хотите сказать, что никакие опасности нас не подкарауливают?
        - Совершенно верно, сэр!
        - Хм… - отложив подзорную трубу в сторону, капитан спустился вниз, сделав знак вахтенному офицеру оставаться на мостике.
        Палуба корабля была безлюдна, лишь дежурный наряд матросов, ожидая команды, застыл около грот-мачты. Внешне ничего не говорило о том, что более двухсот морских пехотинцев затаились под палубой в ожидании команды. Обычный корабль - не более того. Даже часть пушечных портов была замаскирована и с некоторого расстояния - почти незаметна. Аналогичные меры, предпринятые и на втором корабле, сделали и его неопасным противником. По крайней мере - внешне. А вот вблизи… любого нападающего ожидал крайне неприятный сюрприз.
        Войдя в каюту, Джордан грузно опустился в кресло и только тогда повернулся к сидевшему у стола человеку.
        - Ну? Что вы на это скажете, сэр?
        - А что произошло?
        - Никого нет! Никаких нападающих, никакого корабля и лодок… ничего! Стоило ли тратить столько времени на переоборудование кораблей? Прятать морских пехотинцев, перестраивать трюмы… с кем мы собираемся воевать?
        - Вахтенные никого не заметили?
        - Нет. Горизонт чист! А до континента осталось - всего ничего!
        - М-м-да… Неужели «Видоумейкер» ушел из канала? Или… они что-то пронюхали про подготовку экспедиции?
        - Ну, в таком случае, надо сказать спасибо уже вашим людям! Адмиралтейство сделало все возможное, чтобы информация о подготовке кораблей не просочилась за пределы доков!
        Оба собеседника тяжело уставились друг на друга.

2

«Видоумейкер»…
        Это зловещее слово появилось в лексиконе английских моряков совсем недавно. Но, как это и бывает со всеми жуткими слухами и байками, почти мгновенно распространилось повсюду.
        Впервые об этом корабле заговорили пять месяцев назад.
        Небольшой корабль, с выкрашенными странным образом бортами и парусами, появился в Ла-Манше словно ниоткуда. Он не заходил ни в один порт, не принимал на борт лоцманов и не общался с проходящими судами. Странной, почти незаметной, благодаря раскраске бортов, тенью, он изредка мелькал на горизонте. Необычный силуэт судна порою внезапно возникал в окулярах подзорных труб и снова бесследно растворялся в предрассветном тумане. Скорость его перемещения была необычайно высока. Сегодня его видели в районе Дувра, а завтра полосатые борта странного корабля мелькали уже почти в сотне миль от этого места.
        Первое время он никому не причинял вреда, только вызывал удивление своими маневрами.
        Потом…
        Однажды утром патрульный шлюп заметил неподалеку от берега несколько шлюпок. При внимательном рассмотрении, они оказались шлюпками с только что вышедшего в море транспортного корабля. Он не успел отойти от берега достаточно далеко, как встретил на своем пути этот странный пятнисто-полосатый корабль. На его мачтах подняли сигнал об остановке. Разумеется, капитан королевского флота это нахальное требование проигнорировал. Здесь, в виду английских берегов, никто и помыслить не мог - чего-то требовать от корабля его величества!
        Поэтому на это наглое требование никто даже и не отреагировал. Странный корабль еще несколько минут шел параллельным курсом, держа на мачте сигнал.
        А потом из-за его корпуса выскочили несколько небольших суденышек. С необычайно высокой скоростью они обогнули английский корабль… и на палубу корвета полетели щепки от разбитого рангоута. С воплями попадали вниз матросы палубной команды. Безжалостный свинцовый град моментально уполовинил количество людей на мачтах и заставил всех остальных спуститься вниз, под защиту бортов. Загрохотали, открываясь, крышки пушечных портов… чтобы через несколько секунд точно такие же действия предприняли уже и канониры. Неведомые стрелки перенесли свой огонь уже и на прислугу пушек, в самое короткое время перестреляв большинство из них. Свинцовая коса прошлась и по мостику, после чего потерявший всякое управление корабль беспомощно закачался на волнах.
        С проносящейся мимо лодки окликнули капитана, пообещав не открывать огня на время переговоров.
        Раненый в руку, он все же нашел в себе силы встать на ноги и подойти к борту.
        - Что вы хотите?
        - Спускайте шлюпки - и убирайтесь к дьяволу на берег! Военным и транспортным судам английского флота дорога на материк отныне закрыта!
        - Вы сошли с ума?!
        - А вам неохота больше жить? Пять минут - и ваша лоханка будет полыхать жарким пламенем! - человек на борту лодки опустил рупор и показал на небо. - Когда вон то облачко закроет солнце - мы начнем! И когда солнечные лучи снова падут на воду, от вашего корабля можно будет раскуривать трубку! Торопитесь!
        Сидевшие вдоль бортов лодки гребцы неприлично громко заржали. Старший из них взмахнул рукой, весла упали на воду… и лодка необычно быстро рванулась в сторону. Слишком быстро, чтобы этому можно было бы поверить. Но капитан видел все это своими глазами. На борту корабля оставалось чуть больше половины команды, да и то - большинство из них были уже в той или иной степени ранены. А говорить всерьез о каких-либо маневрах под необычайно метким и частым обстрелом с лодок… попросту несерьезно.
        Уже отплывая от корабля, моряки увидели на нем быстро разгоравшееся пламя - незнакомцы сдержали свое обещание…
        Доставленные в Адмиралтейство сведения вызвали там сначала изумление. Какой-такой противник мог появиться у берегов Англии и рискнуть бросить ей вызов? Франция? Одним кораблем? Не смешно… Испания? Отпадает по той же причине. Настолько спятивших капитанов у них не имелось. Да и никто из адмиралов этих стран не рискнул бы посылать свои корабли в столь самоубийственную авантюру.
        Обсуждение зашло в тупик.
        Но приказ выслать в море усиленный дозор для поимки нахального пирата отдали. Он был выполнен в кратчайший срок, и уже через пять дней гавань покинули три фрегата военного флота, имевшие задачу найти и без долгих размышлений утопить наглеца. А всех пленных - перевешать на реях.
        Фрегаты ушли.
        А еще через три дня возвращавшееся в Англию торговое судно подобрало в море пятьдесят шесть моряков - всех, кто уцелел из трех экипажей…
        Доставленные к портовым властям, они в один голос заявили - все это сделал тот самый корабль-призрак.
        Выйдя на его поиск, эскадра не затратила на это слишком много времени - врага обнаружили уже на второй день, к вечеру. Предупредительный выстрел против ветра не привел ни к какому результату, наглец даже не отреагировал. Поставив все паруса, англичане устремились в погоню. Она продолжалась с переменным успехом, но подойти на выстрел так и не удалось. Темнело, и дальнейшее преследование становилось опасным. Можно было легко налететь на камни - судя по карте, они здесь имелись. Командиры фрегатов решили лечь в дрейф.
        Уже под утро вахтенные услышали в море какой-то стук… совершенно непривычный и непонятный. Вроде бы потянуло дымом… хотя откуда в море дым? Да еще без огня?
        Впрочем, огонь не заставил себя долго ждать!
        Что-то фухнуло в море, и темноту прорезала огненная струя, вылетевшая откуда-то из темноты. Головной корабль вспыхнул, словно ему на палубу навалили кучу соломы и поднесли к ней зажженный факел.
        На кораблях ударили колокола и залились боцманские дудки. Но было поздно.
        Неясный стук, шипение - и такая же струя ударила в борт второго фрегата. С воплями заметались по палубе охваченные огнем люди.
        С борта третьего корабля прогремел залп - пушкари разрядили свои орудия на звук. Удалось ли им кого-то поразить или нет - так и осталось загадкой.
        А через считанные минуты заполыхала уже корма третьего, последнего, фрегата. Команда «Спасайся, кто может!» прозвучала слишком поздно… на первом корабле взорвалась крюйт-камера.
        Уже утром, когда вставшее над горизонтом солнце осветило качающиеся на водах обломки и цепляющихся за них моряков, стал виден и полосатый корабль. Он спокойно лежал в дрейфе всего в трех кабельтовых от места крушения. Паруса его были зарифлены, и силуэт фрегата хорошо прорисовывался на фоне утреннего неба. Между мачтами у него возвышались какие-то странные надстройки, пушечных портов не было видно совсем. А вокруг корабля сновали суденышки поменьше. От них то и дело валил дым - что-то жгли?
        Заметив уцелевших моряков, одно из суденышек развернулось и направилось в их сторону.
        Вблизи стало ясно, что ничего подобного никто из моряков раньше не видел. Длинный, около шестидесяти футов корпус, относительно высокие борта. Странная надстройка посередине. Какие-то, укутанные брезентом, механизмы на носу и корме. Невысокая мачта с парусом. Сидящие вдоль бортов гребцы держали весла, но работали ими как-то лениво и вразнобой. Но суденышко, несмотря на их усилия (а, возможно, что и благодаря им…), двигалось необычно быстро и обладало хорошей маневренностью.
        Описав полудугу, оно остановилось, и гребцы задрали вверх весла.
        - У ваших лордов Адмиралтейства в голове опилки? - проскрежетал с палубы презрительный голос. - Уж если им так охота помереть геройской смертью, могли бы и не посылать вас на убой! Сели бы все вместе в шлюпку - и сюда!
        С палубы лодки в воду сбросили несколько мешков, набитых пробковой крошкой.
        - Держите! Это поможет вам дотянуть до прихода какого-нибудь корабля, мы его к вам завернем. И помните - больше таких подарков делать не станем. Вы для нас готовили веревки, и мы вполне имеем право на адекватный ответ!

3
        Не успели еще спасенные моряки добраться до Лондона, как там уже разразился страшный скандал! А виною всему был скромный барристер из небольшой адвокатской конторы.
        Чуть только рассвело, он постучался в двери Адмиралтейства. Выглянувшему привратнику пояснил - срочное и важное дело к самому Первому лорду! Понятное дело, к нему его не допустили - гостя принял дежурный офицер. Пожав плечами, барристер оставил ему конверт и вышел за дверь. Но не успел он выйти на улицу, как положение вещей резко изменилось!
        По окрику офицера, гостю преградил путь наряд матросов, а пару минут спустя его уже вели по длинному коридору.
        Попав в кабинет столь важной персоны, посетитель с любопытством оглядывал его роскошное убранство. Тут было на что посмотреть… тщательно и с любовью выполненные модели военных кораблей, картины на стенах… будет о чем рассказать вечером за кружкой пива!
        - Что это?! - вернул его к действительности недовольный возглас Первого лорда.
        Тот указывал рукою на лежащий перед ним лист бумаги.
        - Нашей конторе, сэр, поручено передать вам это послание. И разъяснить на словах его содержание, буде у вас, сэр, возникнут вопросы по этому поводу…
        - А вы знаете его содержимое? Откуда?!
        - Нет, сэр! Но вместе с посланием нам сообщили ответы на те вопросы, которые вам, возможно, будет угодно задать…
        - Хм… и кто же был вашим… э-э-э… заказчиком?
        - Мне он не был представлен. С ним общался только мистер Доггерт, у которого я и имею честь служить, сэр!
        - Чертовщина какая-то… Ну, ладно! Мне это напоминает глупую мистификацию.
        - Позвольте вам ответить, сэр, наш заказчик уверил, что все это - истинная правда. Если вам будет угодно, то извольте отдать приказ проверить док Баума!
        - Что?
        - Сэр, я только повторяю ответ на ваш вопрос.
        - Что это за место? И где оно находится?
        Барристер смущенно поклонился и развел руками.
        - Мне это неизвестно, сэр!
        - Харрис! - лорд повернулся к секретарю. - Отдайте распоряжение, пусть ищут… а что они должны искать?
        - «…Там они найдут все доказательства серьезности наших намерений…» - процитировал визитер.
        - Так! Хорошо, с этим покончили. Что дальше? Чего хотят эти безумцы?
        - «…Никакое передвижение судов ЕГО величества на континент не может быть разрешено без проверки их груза уполномоченным офицером таможенной службы. Грузы военного назначения и войска не будут допущены на континент. Указанное положение распространяется и на военные корабли…». Сэр! Я всего лишь повторяю то, что мне было сказано! - испуганно попятился барристер. - Вы же не бьете почтальона за письмо с плохими вестями?
        Первый лорд рванул воротник камзола. Его покрасневшее от гнева лицо было настолько выразительным… что это проняло даже невозмутимого внешне юриста.
        - Какая… какая еще таможня в водах короля?
        - Не знаю, сэр…
        - У вас все?
        - Только одно, сэр.
        - Говорите!
        - «… Суда с торговыми грузами уплачивают пошлину на ввоз или вывоз товаров, согласно законам Его Величества, но уменьшенную в три раза против обычных портовых сборов. Сбор за стоянку и лоцмана - не уплачивается, ввиду предоставления таковых услуг соответствующими лицами английского королевства, за что они и получают положенные им выплаты…». У меня все, сэр!
        - Идите! - раздраженно махнул рукой всесильный чиновник.

4
        Четырьмя часами позже
        Док Натаниэля Баума
        Прибывшая полурота морских пехотинцев неторопливо оцепила территорию дока. Составив ружья в козлы, они задымили трубками, совершенно не обращая внимания на суету за забором. Отданный им приказ гласил - «Никого не пропускать на территорию верфи».
        Но желающих лезть туда и в обычное-то время было немного, а уж сейчас, вечером, когда все добропорядочные люди отправляются выпить кружечку-другую эля в ближайший паб… таких очумелых надо было еще поискать! Поэтому выполнить данный приказ было легче легкого.
        Впрочем, около дока такие имелись - сразу человек десять. На вид - вполне приличные джентльмены. Совершенно непонятно, что им нужно среди всевозможного строительного мусора?
        - Итак, наши поиски пока ничего не дали, - констатировал старший из них.
        - Но что же мы ищем, сэр Генри? Быть может, мы достигли бы успехов, если бы точнее знали цель этих поисков? - возразил ему кто-то из собеседников.
        - Если б я сам это знал… - развел руками старший. - Что-то, долженствующее привлечь внимание самого Первого лорда!
        - Ого!
        - Вот именно! И поэтому, друзья мои, мы пройдемся здесь еще разок…
        Вороша длинными палками стружку и отпихивая с дороги обрезки досок, двое служащих неприметного департамента морского министерства уже заканчивали свой обход. Ничего интересного не нашлось и на этот раз. Пожав плечами, старший из них вслух выразил нешуточное сомнение в умственных способностях некоторых высокопоставленных чинов означенного министерства.
        - Сами, поди, уже присели дома, у камина! И пьют горячий грог! А здесь - ходи себе по ветру и ищи неведомо что!
        - Не ворчи, Хопкинс. Можно подумать, ты каждый день ворошишь грязь в этих доках?
        - По мне - так и одного раза достаточно! Я не нанимался разгребать грязь и стружки за лентяями! Что, так трудно убрать свое место?
        - Их в срочном порядке выгнали сегодня с верфи. Возможно, что в иной день они и убрали бы за собою сами…
        - Плотники! - фыркнул Хопкинс. - Никакого понятия о приличии… Они просто лентяи - вот и все! Во время работы нельзя отдыхать - так они притащили ящик, чтобы подремать на нем, пока никто не видит… Пойдем отсюда, Мастерс, здесь искать более нечего…
        В сердцах он пнул тот самый ящик, но только ногу зашиб - ящик же и не шелохнулся вовсе.
        Повторный доклад тоже не внес ясности в обстановку. Ничего подозрительного так и не удалось отыскать.
        - Ладно, джентльмены. Возвращаемся в министерство. Я сам доложу лорду Гаю…А что у вас с ногою, Хопкинс?
        - Зашиб, сэр Генри. Отпихивал с дороги ящик, а он - словно свинцом налит!
        - Ящик со свинцом? А что он делает здесь, на верфи? Покажите-ка его мне, Хопкинс!
        - С вашего позволения, сэр Генри, я вас провожу… - выступил вперед его напарник. - Джей зашиб ногу и не может быстро ходить…
        Сидевший на бревне чиновник проводил глазами своего товарища и вдруг отчетливо понял - он пролетел… сейчас этот молодой стервец присвоит себе все заслуги! Пока еще неясно - какие, но он-то своего не упустит, это точно!
        Обойдя кучу бревен, Мастерс и сэр Генри подошли к нужному месту.
        - Вот, сэр - извольте! - парень протянул руку вперед. - Об угол этого ящика и ударился ногою старина Джей…
        - Ударился? Он что - летел низко над землей, этот ваш Хопкинс? Доска проломлена! С какой же силой он ее ударил? - покачал головою начальник. - Нож у вас есть?
        Что-то щелкнуло, и молодой чиновник вытащил из своей трости короткий клинок.
        - Только это, сэр Генри…
        - Подойдет! - его старший собеседник уже ковырял кончиком клинка в замке. - Это не совсем ящик…
        Что-то щелкнуло.
        - Хотя и замочек у него - так себе…
        Осторожно ощупав пальцами крышку изнутри, старший приподнял ее ненамного и снова запихнул руку внутрь.
        - Угу… здесь чисто… и здесь… странно! Смотрите, мой юный друг!
        Сейчас, когда крышка ящика была приподнята, оттуда отчетливо доносились странные звуки.
        Шорох? Нет…
        Постукивание? Слишком слабо…
        Пощелкивание? А вот это - уже похоже.
        Наклонившись над ящиком, сэр Генри отбросил в сторону ветошь, закрывавшую от посторонних глаз его содержимое.
        - Вот так, молодой человек… - враз осипшим голосом пробормотал старший. - Мы все-таки это нашли…

5
        - Таким образом, милорд, тщательный анализ нашей находки позволяет сделать вывод о том, что мы имеем дело с людьми незаурядными. Грамотными и не испытывающими недостатка в финансировании. И - что гораздо более удивительно - весьма искусными мастерами по части тонкой механики.
        - И на основании каких данных вы делаете подобные умозаключения? - Первый лорд Адмиралтейства поставил локти на стол и оперся подбородком на руки.
        - Мы не в первый раз в нашей практике сталкиваемся с адскими машинами. Их применяли французы, ирландцы и некоторые другие наши оппоненты. Механизмы с колесцовым замком нам хорошо знакомы, и ничего особенно нового собой не представляют. Но в данном случае злоумышленники использовали специально изготовленный для этой цели часовой механизм. Высокая сложность изготовления подобного устройства, качество обработки деталей и остроумное техническое решение однозначно говорят о том, что ничего подобного в нашей работе ранее не попадалось.
        - И кто мог быть автором подобного устройства?
        - Оно собрано не здесь, не в Англии. Судя по некоторым деталям, адскую машину собрали на континенте, перевезли сюда и уже здесь снарядили порохом. Хочу сразу отметить, что все попадавшие в наши руки подобные устройства были весьма маломощными. Максимум на что их хватало - это поджечь какой-нибудь сарай или повредить взрывом строение. Десяток фунтов пороха или пара пинт какой-нибудь горючей жидкости - предел, выше которого подобные устройства не поднимались.
        - А здесь?
        - Двести фунтов пороха и пара бочек горючей смеси, расположенных поблизости, - этого хватило бы для того, чтобы устроить на доке весьма приличный пожар.
        - Иными словами, - Первый лорд внимательно посмотрел на своего собеседника, - вы считаете, что мы имеем дело с каким-то новым, ранее не известным нам противником?
        - Судите сами, милорд: изготовление, транспортировка и снаряжение адской машины должно было встать этим людям в весьма немаленькую сумму. Полгода безбедной жизни - это уж как минимум. Не каждый может позволить себе подобные расходы. К моему глубокому сожалению, милорд, Адмиралтейство не располагает специалистами, способными не то что сделать, а даже и скопировать подобный механизм. Более того, я даже не слышал о специалистах подобного уровня где-либо еще, в том числе и на континенте. Часовой механизм вполне мог быть изготовлен и во Франции, это я еще могу допустить. Но общий технический уровень изготовления адской машины на голову превосходит все, с чем мы только ни сталкивались.
        Руководитель Адмиралтейства грузно поднялся из-за стола. Глядя на него, вскочил на ноги и посетитель. Первый лорд подошел к окну и приоткрыл створку.
        - Душно что-то здесь… Так вы считаете, сэр Генри, что это какой-то новый, не известный нам ранее, противник?
        - Не я, милорд. Факты! Их трудно истолковать как-то иначе. Я пробовал, ничего не вышло.
        - Ну, что ж, сэр Генри, я весьма благодарен вам за столь тщательный анализ. Положа руку на сердце, я восхищен грамотными действиями ваших сотрудников. Когда, вы говорите, должна была сработать адская машина?
        - Около полуночи, милорд.
        - Да-да, припоминаю… Вы свободны, сэр Генри. Подайте список отличившихся в этой операции людей. Мы не забываем людей, сумевших столь наглядным образом проявить свои таланты на службе Британии…
        Когда за начальником департамента закрылась дверь, хозяин кабинета некоторое время пребывал в задумчивости. Он перебирал лежащие на столе бумаги, вчитывался в текст и недовольно хмурился. Наконец, приняв определенное решение, он позвонил в колокольчик. Не поднимая головы на скрип открывшейся двери, он сухо произнес в пространство:
        - Адмирала Мэннинга ко мне! И заварите мне что-нибудь теплого попить.
        Когда за адмиралом хлопнула, закрываясь, дверь, хозяин кабинета, обернувшись в его сторону, сделал приглашающий жест рукой.
        - Присаживайтесь, адмирал. У вас есть какие-нибудь новости?
        - Нет, сэр. Ничего особенно интересного узнать не удалось. Тщательный опрос моряков тоже почти ничего не дал. Похожее судно видели многие. Вполне возможно, что это даже не один корабль, а два или три однотипных. Необычная раскраска бортов и парусов приводит к тому, что эти корабли замечают в самый последний момент, когда он находится уже поблизости. Причем в большинстве случаев паруса на корабле зарифлены.
        - То есть, он стоит на месте?
        - Нет, милорд, движется. Не очень быстро, но передвигается.
        - Так это галера?
        - Нет, милорд, весел никто не заметил.
        - Тогда каким же образом он передвигается? Парусов нет, весел нет… Его что - морские черти на буксире волокут?
        - Как вы помните, милорд, я уже докладывал вам ранее, о предложении инженера… э-э-э… Фультона.
        - Что-то там… такое… - повертел пальцами в воздухе лорд, - кипящая вода и прочие сказки.
        - Именно так, милорд. Этот изобретатель предлагал двигать корабли с помощью пара.
        - Ну, да, ну, да, припоминаю. И где же он сейчас?
        - Неизвестно, милорд. Мы потеряли его следы.
        - Так вы думаете, что в данном случае мы имеем дело с его изобретением?
        - Ну, прямых улик у нас нет… Но ничего другого предположить я просто не могу.
        - Ладно, Бог с ним, с Фультоном! В конце концов, наши корабли и под парусами выжимают такую скорость, что будь это судно хоть трижды полосатое, оно от них попросту не уйдет. Что еще говорят ваши моряки?
        - Небольшие суденышки около этого корабля видели. Правда, в большинстве случаев они никуда не двигались, а стояли рядом.
        - Вооружение?
        - Неизвестно, милорд. Никто никогда не видел их настолько близко, чтобы иметь возможность что-то разглядеть на их палубах. Одно могу сказать с уверенностью: пушечных портов на большом судне нет.
        - То есть, если у него имеются пушки, то стоят они на верхней палубе… Так?
        - Вероятно, милорд. Во всех случаях их не может быть слишком много.
        - А что вы скажете об их тактике?
        - Нечто подобное используют пираты Архипелага. Несколько небольших суденышек атакуют цель, а большой корабль находится чуть в отдалении и приближается тогда, когда требуется нанести последний удар. Не лишено некоторого остроумия, но мы уже не раз сталкивались с пиратами Архипелага в открытом бою и в большинстве случаев выходили победителями. Они крайне недисциплинированны, не обладают должной выучкой и быстро отступают, если добыча оказывается им не по зубам. Правильного боя пираты не выдерживают.
        - Боюсь, адмирал, что в данном случае подобная тактика используется кем-то другим, - Первый лорд кивнул на разложенные перед ним бумаги. - Особым департаментом Адмиралтейства было произведено исследование адской машины, которую эти люди установили в одном из наших доков. Желая подчеркнуть серьезность своих намерений, они сами сообщили нам о месте ее установки. После длительных поисков нам удалось ее обнаружить.
        - И что в этом необычного, милорд? Пираты часто используют подобные хитрости, - пожал плечами адмирал.
        - Именно что подобные, Мэннинг! Уровень изготовления адской машины превосходит все, с чем нам приходилось сталкиваться до этого. Прикиньте сами, сэр, насколько надо быть самоуверенным и наглым, чтобы так легко передать в наши руки подобную техническую новинку? Тем самым они как бы говорят нам: «У нас есть что-то более серьезное!» Подобные жесты не делаются просто так! Не обольщайтесь, адмирал, предстоящая экспедиция не будет легкой.
        - Я далек от мысли тешить себя иллюзиями, милорд. Еще когда я получил указание о подготовке специального отряда кораблей, то уже тогда понимал, что мы имеем дело с неординарным противником. В противном случае вы вряд ли бы заинтересовались этими наглецами.
        - Вы правы, сэр. Что вами сделано на сегодняшний день?
        - Мною подготовлены два боевых корабля. С них снято все тяжелое вооружение. Ведь нам нет необходимости сражаться с линейным кораблем? А, стало быть, и пушки крупных калибров здесь ни к чему. Мы учли также и то, что противник может оказаться весьма маневренным и быстроходным. Подавляющее количество артиллерии составляют дальнобойные и скорострельные орудия. Кораблям нет необходимости находиться в море долго. Поэтому мы пошли на уменьшение запасов продовольствия и воды. Все вышеуказанное позволило нам серьезно облегчить оба корабля и за счет этого втрое увеличить количество морских пехотинцев на их борту. Мы отобрали самых лучших стрелков, милорд. Во время нахождения в море никто из них не показывается на верхней палубе. Они появляются там под видом палубной команды исключительно для того, чтобы сделать глоток-другой свежего воздуха. Все изменения, внесенные в конструкцию, посторонним глазом неразличимы. Никто из экипажей не был отпущен на берег в течение всего периода переоборудования и перестройки фрегатов. А морская пехота была погружена на их борт непосредственно перед отплытием. Таким образом,
меры предосторожности, предпринятые нами, позволили совершенно исключить любую утечку информации. Появление фрегатов в Канале станет абсолютной неожиданностью для противника.
        - Ну, что ж, адмирал, не могу не оценить должным образом ваши приготовления. Предоставляю вам всю полноту власти в данной ситуации. Вы можете использовать помощь любого корабля Его Величества и обращаться за таковой к командирам воинских частей, буде такая необходимость у вас возникнет. Соответствующий документ будет мной подписан сегодня же. Жду от вас хороших вестей!
        Глава 14. Время платить по счетам
        «Ходы делает гроссмейстер, а с доски снимают пешек».

«Размышления о справедливости», гуманист из соседней реальности
        Ла-Манш, борт фрегата «Боадицея»
        - Сэр! Подозрительный корабль на горизонте! - возникший на пороге капитанской каюты вестовой, задыхаясь, выпалил эту фразу.
        Подхватив со стола шляпу, капитан быстро взбежал на мостик.
        - Что там, лейтенант?
        Вместо ответа вахтенный офицер протянул ему подзорную трубу. Приближенные увеличительными стеклами встали из воды странные полосатые борта преследуемого судна.
        - Да… Похоже, что у него действительно нет серьезных пушек… Паруса подняты, но, судя по всему, особенной скоростью наш друг похвастаться не может, - капитан внимательно разглядывал будущего противника, не пропуская никаких мелочей. - Лонгвуд, запишите мои слова. Независимо ни от чего все эти данные должны попасть в руки Первого лорда.
        - Сэр, вы допускаете какой-то иной исход боя? - удивился вахтенный офицер.
        - Я допускаю все, лейтенант. Как бы то ни было, а три военных корабля уже погибли в результате встречи с этим противником. Я не хочу быть четвертым. И очень сомневаюсь, что командир «Агамемнона» захочет быть пятым. Но, как старший в данной экспедиции, я просто обязан предусмотреть все возможные случайности. Поэтому непосредственно перед началом боя распорядитесь спустить на воду шлюпку, в которую сойдет один из офицеров с копией моего отчета Первому лорду. Как бы ни повернулась к нам судьба, он будет обязан доставить этот документ лично в руки адресата.
        - Есть, сэр! Будет исполнено!
        - Зарядить пушки и отдайте команду морским пехотинцам: пусть приготовят оружие и ожидают своего часа. Палубную команду наверх. Ставить все паруса. Мы идем на сближение. Горнисту играть боевую тревогу.
        Мачты обоих фрегатов оделись белоснежными гроздьями парусов, заскрипели реи под порывами свежего ветра, и оба корабля, накренившись, развернулись в сторону своего противника. Похоже, что тот не воспринял данную угрозу всерьез. Во всяком случае, количество парусов на его мачтах не прибавилось. При последующем сближении стало ясно, что это не слишком ему и помогло бы. Судно имело относительно широкий корпус, что, положительно сказываясь на его вместимости, существенно ухудшало скоростные качества.
        В подзорную трубу уже можно было рассмотреть палубу преследуемого судна. Радужные надежды военных моряков не оправдались: пушки на корабле имелись. Неподвижно закрепленные на палубе, с непривычно длинными и тонкими стволами.
        - Ага, - пробурчал под нос капитан Джордан, не отрываясь от созерцания противника, - на абордаж наши друзья ходить не любят. Такого количества подобных фальконетов за раз мне встречать не приходилось.
        - Но отчего же, сэр? - стоявший рядом лейтенант опустил свою подзорную трубу. - Турки тоже ставят на бортах своих линейных кораблей большое количество таких пушечек. Правда, стволы у них короче этих раза в два, а то и в три.
        - Это оттого, лейтенант, что турки стреляют из них практически в упор, очищая палубу собственного корабля от ворвавшегося на нее противника. А здесь стволы длинные, стало быть, картечь, выпущенная из такой пушки, будет опасна на большей дистанции. Поэтому я и говорю, что наши друзья не любят ходить на абордаж. Они расстреливают вражеское судно с максимально возможной в этом случае дистанции. Не думаю, что они изменят своим привычкам и на этот раз. Так что прикажите морским пехотинцам укрыться за бортом и ни в коем случае не вставать. У меня есть нехорошее подозрение, что противник откроет огонь ярдов с двухсот. Ядра такого калибра не причинят нам вреда, а вот картечь может существенно испортить аппетит некоторым наиболее безрассудным смельчакам.
        - Но, сэр, выстрел картечью с такой дистанции…
        - При наличии такого длинного ствола? Почему бы и нет, лейтенант? Характеристики их пушек нам неизвестны.
        Погоня продолжалась уже более часа. Расстояние между судами понемногу уменьшалось. При самом внимательном разглядывании уходящего противника никаких следов суденышек меньшего размера не было обнаружено. Корабль шел один. Еще не прозвучало ни одного выстрела, не взвился на мачте никакой сигнал, но всем участникам этой драмы было абсолютно ясно: бой неизбежен. Прикинув скорость, с которой сближались корабли, капитан «Боадицеи» пришел к выводу, что его орудия смогут открыть огонь уже менее чем через час. И тогда уходящему судну очень не поздоровится. Расходящиеся фрегаты-преследователи понемногу зажимали своего противника в клещи, лишая его возможности уклониться от боя. Да и не увенчалась бы успехом такая попытка. Фрегаты явно превосходили его в скорости.
        - Лейтенант! Команда на батарею! Выстрел против ветра.
        - Есть, сэр!
        Спустя минуту с борта фрегата гулко бухнуло орудие, выбросив длинный сноп огня против ветра. По всем морским обычаям это означало недвусмысленный приказ остановиться. В противном случае отдавший это указание грозил расстрелять своего оппонента из всех орудий.
        Нельзя сказать, чтобы на преследуемом судне этот недвусмысленный намек был полностью проигнорирован. На палубе появились матросы, началась какая-то суета около орудий, а с кормы судна неожиданно повалил дым.
        - Что это, сэр? У них пожар? - поинтересовался лейтенант.
        - Не думаю… Я уж скорее поверю в то, что они калят ядра.
        - Такого калибра, сэр? Что они смогут ими сделать?
        - Стволы длинные, пушки закреплены неподвижно… При отсутствии качки выстрел может быть достаточно точным. Хотя да, лейтенант, вы правы, даже и каленое ядро такого калибра не сможет причинить нам фатальных повреждений.
        - Тогда что у них там горит?
        - Не знаю… Вот поднимемся на борт и посмотрим.
        А между тем расстояние, разделяющее корабли, продолжало уменьшаться. На палубах фрегатов начали появляться морские пехотинцы. Пригибаясь, они рассредоточивались вдоль бортов, не поднимая над ними голову. Было совершенно очевидно, что преследуемый корабль не рискнет свалиться борт о борт с любым из фрегатов. А, стало быть, смысла скрывать морских пехотинцев и далее не было.
        - Команда на батарею! Зарядить пушки картечью. Цель - рангоут. Лишим их хода, а дальше все закончится очень быстро.
        Затопали внизу канониры, стукнули, открываясь, орудийные порты. Еще несколько минут, и сотни чугунных градин сметут за борт тонкие реи убегающего судна.
        - Смотрите, сэр! Они наводят свои орудия!
        В подзорную трубу было видно, как засуетились около пушек матросы полосатого корабля. Забегала по вантам палубная команда, зарифливая паруса.
        - Что они делают, сэр? Они же потеряют ход!
        - И мы проскочим мимо их бортов. Расстояние между фрегатами не превышает трехсот ярдов, и в этом случае капитан корабля противника рассчитывает на то, что мы не сможем стрелять. Ибо есть немаленький шанс того, что часть ядер достанется нам самим. Разумно. Но он совершенно выпускает из виду ружья морской пехоты. С такой дистанции мы сметем с его палубы всех, кто там находится. Возможно, они успеют выстрелить пару раз, но это мало что им даст. Маневр, безусловно, смелый, но их капитан выбрал не того противника.
        Без всяких подзорных труб были видны облачка дыма, появившиеся на палубе полосатого корабля - его пушки дали залп. Нельзя сказать, чтобы он был очень уж удачным - снаряды легли… с перелетом.
        - Ого! - вырвалось у лейтенанта. - Их пушки стреляют на такую дистанцию! Так какого ж дьявола они валяли дурака?! Они могли открыть огонь гораздо раньше, чтобы не подпускать нас настолько близко.
        - Посмотрите на всплески от падения ядер, лейтенант, - прервал его словоизлияния капитан. - Судя по внешнему виду орудий, это не более чем двухфунтовки, а, посмотрите, какой всплеск дает снаряд при падении? В пору карронаде! Здесь что-то нечисто! Боюсь, что их капитан оказался гораздо более хитрым и опытным моряком, чем мы с вами ожидали. Немедленно сообщите об этом Лонгвуду! Его шлюпка должна отойти от борта тотчас же! Адмиралтейство должно знать, что противник располагает дальнобойными орудиями большой мощности.
        - Но, сэр! Это же совершенно невозможно! Этим сведениям никто не поверит!
        - А своим глазам вы верите, лейтенант?
        Неизвестно, успел ли посыльный добежать до борта шлюпки, или она отвалила от фрегата по собственному разумению. Скорее всего, последнее. Ибо на палубе корабля почти одновременно взорвались три снаряда. И если первые два рванули на носу корабля, то третий, возможно, благодаря тому, что корабль немного наклонился, скатываясь с волны, рванул непосредственно на юте. В одно мгновение корабль остался без командира и большей части офицеров. Бритвенной остроты осколки прорубили жуткие просеки в толпе морских пехотинцев. А следующий залп обрушил на их головы остатки рангоута. На палубе фрегата мгновенно воцарился хаос, и потерявший управление корабль беспомощно закачался на волнах. Тем временем полосатый корабль резко лег на левый борт, обрезая курс «Агамемнону», а тонкие орудийные стволы диковинных пушек развернулись в сторону уцелевшего фрегата. На этот раз артиллеристы противника выбрали другую цель, и все четыре орудия ударили прямо в лоб надвигавшему кораблю. Два снаряда пролетели мимо и бесполезно лопнули в воде. Третий ушел слишком глубоко, и подводный взрыв саданул в днище фрегата пудовым кулаком.
Зато четвертый врезался тремя метрами ниже бушприта и, взорвавшись, разворотил в носу корабля дыру настолько большую, что в нее, пригнувшись, мог пройти человек небольшого роста. Обрадованные морские волны тотчас же хлынули внутрь корабля. Зарывшись носом, фрегат моментально потерял ход. Запоздалая команда на батареи оказалась неэффективной. Мощный, но, увы, бесполезный залп из перекошенных пушек прозвучал совершенно впустую.
        Дым с кормы полосатого корабля повалил гуще. Накренившись на левый борт, он описал вираж вокруг обоих фрегатов. Еще пару раз прогрохотали с палубы его пушки, но это уже не имело никакого особого значения. «Агамемнон» быстро тонул, и воды вокруг него были усеяны головами спасающихся членов экипажа. «Боадицея» еще держалась на воде, но наиболее сообразительные матросы уже приступили к спуску шлюпок. Судьба товарища никого из них не прельщала - было понятно, что противник намерен пустить на дно и второй корабль. Так уж лучше спускать шлюпки с еще ровной пока палубы, чем делать это с борта тонущего корабля. И пусть шлюпочный борт слишком тонкий, но лучше сидеть на утлом суденышке, нежели бултыхаться в холодной морской воде.
        - Хей-хо! Хей-хо! - пригнувшись вперед, боцман Хартли, зажав руку в кулак, подгонял гребцов. - Ходу, парни, ходу!
        Шлюпка, отвалившая от борта расстрелянной «Боадицеи», наращивала скорость. Приказ капитана должен быть выполнен! И пусть позади еще слышны звуки сражения, у моряков есть своя задача. Вцепившись в планшир, лейтенант Лонгвуд не отрываясь смотрел назад. Со своего места он видел, как накренились мачты «Агамемнона». Вывод был однозначный: корабль тонет. Как и почему - выяснять не было времени.
        Шлюпка уже отошла достаточно далеко от места сражения, и боцман распорядился чуть сбавить темп. С борта полосатого корабля рассмотреть затерянную в волнах шлюпку было совершенно невозможно. Опасность миновала, и следовало экономить силы. Предстоял еще долгий путь.
        Но, по-видимому, ехидная Судьба в этот день решила надсмеяться над моряками флота Его Величества в полную силу. Темный узкий корпус прорезал морские волны, непривычный для уха моряка звук вплелся в равномерный плеск морской воды.
        Лодка!
        Та самая, которую описывали спасшиеся моряки. Точнее, одна из них. Второй не было видно. Лишенная практически всех надстроек палуба, небольшое орудие с длинным и тонким стволом на носу и сильно смещенная к корме небольшая рубка. На палубе столпилось около десятка моряков в неизвестной форме, не напоминавшей одежду никакого известного флота. Поблескивающие в их руках ружья недвусмысленно намекали на бесполезность любого сопротивления.
        - И куда ж вас морские черти тащат? - поинтересовался один из них, свешиваясь с палубы. - Там еще бой не закончился… Бежим?
        - Вы забываетесь! - гордо выпрямился в шлюпке лейтенант. - Кто вы такой, черт вас возьми, и как вы смеете говорить с офицером королевского флота в таком неподобающем тоне?!
        - Мичман таможенной службы Калифорнийской директории Иероним де Санхурхо! Флот Его Величества у нас ныне котируется весьма невысоко. Соответственно и особенного уважения к его офицерам как-то не возникает. Вас ведь предупреждали, сэр, о том, что здешние воды весьма небезопасны?
        - Благодаря вам?
        - Скорее уж благодаря вам. «Навигационный Акт» был принят Британией, если мне не изменяет память? И ничьи возражения не заставили вас поступиться собственными интересами?
        - Это дело Короля!
        - Ошибаетесь, сэр! В той мере, в которой данный документ затрагивает интересы других лиц, он касается и их тоже. А поскольку ни один здравомыслящий человек не обязан ставить интересы какого-то монарха выше своих собственных, то… результат перед вами.
        Лейтенант в бессильной злобе сжал кулаки. Попытка абордажа лодки ничего хорошего за собой не повлекла бы. Ее борт поднимался над водой почти на два метра, и запрыгнуть туда с качающейся шлюпки было совершенно нереальной задачей.
        Отсмеявшись, мичман сплюнул на борт шлюпки.
        - Бог с вами, сэр, плывите уж куда собирались. И имейте в виду: следующая попытка военных кораблей выйти в море повлечет за собой и вовсе печальные результаты. Для них, разумеется. Мы не трогаем моряков, которые пытаются спасти свои жизни исключительно из человеколюбия. А вовсе не потому, что хотим сохранить обученных матросов для королевского флота. Но если вы будете столь непонятливы - мы можем и пересмотреть свои принципы… Поверьте моим словам, сэр, могущество флота Его Величества в прошлом. Это мы еще больших кораблей к вам не прислали…
        Под палубой лодки что-то зафыркало, и она, оставляя за кормой бурун, скользнула вперед, открывая шлюпке дорогу к дому.
        Действия неведомых полосатых кораблей в Канале, разумеется, не привели к совершенному прекращению судоходства британского военного флота. Однако ж ранее спокойное плавание в Европу ныне стало походить на неслабую военную операцию. Два-три десятка военных кораблей теперь сопровождали такое же количество судов торговых. И это немедленно сказалось на ценах - те моментально скакнули вверх. Судовладельцы стремились компенсировать свои убытки - а они были весьма ощутимыми! Рядовые покупатели, на чьи плечи взвалили эту ношу, покряхтели, но пока успокоились…
        А вот Адмиралтейству успокаиваться было рано. Потери, понесенные флотом, были не столь велики, чтобы говорить о катастрофе, но дух военных моряков они подорвали весьма основательно. Срочно требовалась какая-то громкая победа, дабы исправить создавшееся положение… Только вот как раз с этим было кисло. Шансов повторить «Славное первое июня» не выпадало. Французские адмиралы покидали порты только сильными эскадрами, а когда в Бискайский залив вышел Флот Канала, предпочли уклониться от битвы и укрыться в портах. Правда, еще оставалась надежда изловить какой-нибудь небольшой отряд кораблей. Но выпускать военные корабли малыми группами на разведку и поиск противника Адмиралтейство более не рисковало. А крупный отряд - французы замечали сразу и реагировали соответствующим образом, срочно отзывая в порты все небольшие группы своих военных кораблей и выводя навстречу им большие силы. Складывалось впечатление, что они, если и не взаимодействуют с полосатыми кораблями напрямую, то уж информацией обмениваются однозначно.
        Глава 15. Не мешайте врагу делать ошибки
        «Tout va tres bien, Madame la Marquise».
        Французская песня
«Все хорошо, мадам маркиза»

1
        Осень 1799 года
        Испания, недалеко от места высадки английских войск
        - Лаврентьев! - приподняв голову над бугорком, поручик Лобанов окликнул седоусого капрала. - Что там дозорные?
        - Не слыхать, ваше благородие! Должно, не нашли никого.
        - Вот черти их раздрай - союзничков этих! И где теперь мне капитана того искать? На месте вас ожидать будет… как же! Ожидает, аж все жданки съел! Того и гляди, английские дозоры появятся, а мы здесь без пушек - одни сидим! Давай, еще парочку тех, что поглазастее, пошли - пусть проверят вон ту рощицу!
        - Слухаю, ваше благородие!
        У поручика были все поводы для беспокойства. Ибо, совсем недалеко от места расположения его отряда, на берег высадились полки экспедиционного корпуса англичан. Здорово злые и весьма воинственно настроенные. И, откровенно говоря, имевшие на это множество причин…

2
        После ощутимых оплеух, полученных от неуловимых «полосатых» фрегатов, Адмиралтейство наконец проснулось и приступило к активным действиям. Да и общественное мнение внутри страны, подстегнутое безостановочным ростом цен на все привозные товары, требовало от правительства и короля решительных мер по наведению порядка. Благо пехотные генералы только пожимали плечами, читая в газетах о новых наглых выходках «полосатых призраков». «Это флот… все вопросы - к ним! Вот когда дело дойдет до штыка! Тогда и посмотрим, кто - кого! Наши войска полны решимости драться! Только доставьте нас на континент!»
        Легко сказать - доставьте! А как, позвольте вас спросить? Лес и пенька из далекой России напрочь позабыли дорогу к британским докам. Разумеется, на верфях имелись и свои запасы. Но надолго ли их хватит? Как бы то ни было, а флот транспортных судов неуклонно увеличивался. Прибавилось и военных кораблей - работа на доках шла почти круглосуточно. Страна напрягала мускулы, формируя экспедиционный корпус. Да что там корпус - армию! Всем уже было ясно - «призраки» в союзе с Францией и Испанией. И с Испанией - гораздо больше, чем с французами. Кубинские верфи выпускали эти фрегаты, испанское золото звенело в карманах их экипажей, испанская сталь блестела на их палубах. Поэтому победить этих невидимок можно было, только ударив в сердце враждебного королевства. Ибо опьяненный своими успехами Годой к увещеваниям и намекам был глух, а купить его было попросту нереально - своего золота у испанца было более, чем достаточно. И даже больше, чем у многих достойных джентльменов… а вот уже это терпеть было совершенно невозможно. Карфаген должен быть разрушен - это понимали все.
        И могучая империя напряглась, выплеснув на палубы кораблей полки своих солдат. Расцвели парусами громады линейных кораблей и ощетинились орудийными стволами их пушечные порты. Могучий флот, подобного которому ранее никогда не собирала страна, медленно вышел из гаваней.
        На военном совете была определена точка высадки десанта. Атаковать Францию, как ни соблазнительна была эта цель, никто не решился. В этой сошедшей с ума стране после оглушительных побед над интервентами только очередного внешнего врага и не хватало, чтобы вызвать новый приступ патриотического бешенства. Нет уж… пусть они лучше занимаются своими внутренними проблемами. Тем более, после стольких лет революционного хозяйствования взять у французов все равно нечего…
        А вот Испания… с ее золотыми галеонами и слабой армией - совсем другая песня. Да, в прошлом были какие-то неувязки в этом плане, даже проиграли парочку небольших сражений, точнее, стычек. И что? Как это отразилось на мощи набранной армии? Да и воевали-то с какими-то колониальными полками, вчерашними негодяями и разбойниками, не имеющими понятия о том, что такое правильная война… Их в Испании нет - убрались восвояси, на свои разбойничьи острова. Ничего, придет и их черед…
        Нельзя сказать, что такие масштабные приготовления остались незамеченными противником. Совсем уж круглыми дураками их никто и не считал. Понятное дело, все ожидали каких-либо очередных диверсий от «полосатых призраков». И они последовали…
        Ранним утром на траверзе Портсмута, напротив стоянки королевского флота, появилось несколько небольших суденышек. Слишком незначительные, чтобы представлять какую-то угрозу, они не были даже досмотрены патрульными фрегатами. Палубы их поднимались над водой высоко - суденышки явно не были брандерами. Да и куда они могли рассчитывать уйти, даже в случае успешной диверсии? Местное население с охотой вздернуло бы их на первом же суку.
        Вот и не совались эти моряки на рожон. Более того, слегка даже зарифили паруса, чтобы снизить скорость и обеспечить себе более качественное маневрирование - уж слишком большое количество судов было в порту… Подойдя к основной массе кораблей, суденышки разделились, огибая стоявшие на якоре корабли со всех сторон. Только один кораблик, видимо, из-за поломки чего-то важного, лег в дрейф неподалеку от патрульного фрегата. По палубе быстро забегали члены экипажа, что-то ремонтируя. Их счастье, что неподалеку от порта сломались!
        По-видимому, несмотря на все усилия моряков исправить поломку (а уже было очевидно, что у них что-то произошло с рангоутом), суденышко сносило прямо к сторожевому корвету. Ну и повезло же капитану этого корыта с экипажем! Их бестолковая суета ничуть не способствовала устранению неполадок, и все приказы капитана только усиливали неразбериху.
        Команда корвета аж за животы схватилась от хохота.
        Тем временем остальные суда уже достаточно близко подошли к стоявшим на якоре транспортникам.
        Внезапно что-то хлопнуло, прошипело - и от бортов суденышек в сторону стоящих на якоре кораблей протянулись дымные полосы. Сквозь окутавший моментально палубы этих посудин дым можно было наблюдать там какую-то суету. А вот дымные хвосты, расходясь, протянулись к кораблям… коснулись их бортов… И на палубах неподвижных громадин полыхнуло… да так, что просмоленные доски палубного настила, снасти, борта - все занялось жарким пламенем почти мгновенно. А продолжавшие свое движение суденышки дали новый залп. На этот раз траектории полета неизвестных снарядов были подняты выше - суденышки ударили ими вглубь эскадры. Не все их снаряды попали в цель - некоторые бесполезно бултыхнулись в море. Но это уже мало чего могло изменить.
        Неизвестно, какую дрянь запихали нападавшие в свои снаряды, но эффект от нее превзошел самые страшные ожидания. Несколько кораблей тотчас же вспыхнули жаркими кострами. Впрочем, возможно, положение еще можно было бы как-то исправить, окажись на борту горящих парусников только их собственные команды. Неплохо обученные своему делу моряки, при должном усердии, смогли бы если и не потушить пожар полностью, то, по крайней мере, не дать ему разгореться во всю силу и так быстро. А за это время прочие корабли вполне могли успеть отойти подальше. Но, увы, выход эскадры в море намечался уже на завтрашнее утро, и все трюмы кораблей заполнились солдатами. А вот их-то правильным действиям в подобном случае никто и не учил - зачем?
        Паника - страшная вещь!
        А пожар в море - для сухопутного человека - вообще кошмар.
        Вот и рванулись наверх очумевшие от страха солдаты, сбивая с ног матросов и мешая им предпринимать хоть какие-то осмысленные действия по спасению кораблей. Возможно, что-то еще можно было бы исправить, загнать, наконец, пассажиров в трюмы или попросту подключить их к этой нужной работе, но с борта суденышек ударил свинцовый вихрь. Жуткой смертоносной косою прошелся он по палубам кораблей, сметая за борт одиночек и отрывая руки-ноги тем несчастным, что попали под огонь. Тяжелая пуля, попав в толпу, разом валила двух-трех человек - пробивая навылет столь хрупкие человеческие тела… И на кораблях воцарился хаос… И, хотя обстрелу подверглись лишь те из них, которые стояли с краю - этого хватило. Никем не сдерживаемое пламя встало над их палубами. А те из них, кому посчастливилось не попасть под удар зажигательных снарядов, лихорадочно рубили якоря, стремясь поскорее уйти от своих, охваченных огнем, собратьев. Тем паче что загоревшиеся корабли уже начало сносить ветром вглубь строя прочих судов. И никакие потери сейчас уже не имели значения - огонь, вот что было главной опасностью!
        Очнувшись от созерцания страшного зрелища, вахтенный офицер корвета перегнулся через перила и отдал команду. Бросились к пушкам матросы…
        Поздно.
        На палубе непутевого суденышка что-то фухнуло, прошипело - и дымная струя огня, преодолев четверть кабельтова, прошлась точно по юту сторожевого корабля. Сместившись влево, она, скользнув по мачтам, зажгла паруса. И пройдя по палубе с десяток метров, остановилась.
        Все…
        С охваченной огнем палубы вразнобой хлопнуло несколько выстрелов - кто-то отчаянный решил попытать счастья, обстреляв вражеское судно. Небезуспешно - один матрос рухнул с его борта в воду, второй схватился за простреленное плечо. Взамен с борта суденышка гулко прогрохотали выстрелы, свинцовый шквал стеганул по корвету, сразу добавив на сторожевом корабле бардака и раненых.
        Выскочившему из каюты полусонному капитану хватило пары секунд на осмысление обстановки - она была весьма фиговой…
        - Спасайтесь, Джейкобс! - крикнул он лейтенанту - Уводите людей! Пожар нам не потушить!
        Он был прав - добрая треть матросов палубной команды уже не имела возможности хоть как-то участвовать в бою. По причине смерти или тяжелых ранений.
        - Да, сэр! А как же вы, сэр?!
        - Мое место здесь! - и отбросив шляпу, капитан лихим прыжком перемахнул прямо через перила. Ударившись ногами о палубу, он на секунду присел и, выпрямившись во весь рост, бросился к пушкам. Прикрывая рукавом лицо (вокруг уже вовсю бушевал огонь), капитан проскочил к ближайшему орудию. Споткнувшись о тело убитого канонира, он подобрал валявшийся рядом пальник. Теперь бы еще пушку довернуть… тяжело. Внезапно над ухом он услышал чье-то тяжелое дыхание, орудие пошло легче… капитан обернулся.
        - Палмер?
        - Я, сэр! - отдуваясь, произнес боцман. Драчун и выпивоха, он, тем не менее, свое дело знал хорошо и, отличаясь крайне сварливым и неуживчивым характером, держал команду в ежовых рукавицах.
        - Что вы тут делаете?! Я отдал приказ покинуть корабль!
        - Но кто-то ведь должен помочь и вам, сэр? Пойти на дно, не сделав даже выстрела по противнику - не к лицу британскому кораблю, сэр!
        - Доворачивайте, Палмер! Еще левее… так!
        Ствол орудия шевельнулся, выцеливая противника. А там уже забегали матросы, суденышко, совершенно спустив паруса, тем не менее, хода отнюдь не утратило, напротив - даже прибавило скорости. Оно слегка накренилось на борт, описывая поворот. До борта корвета донесся монотонный перестук: что-то заработало на борту судна. Какой-то механизм.
        - Так, Палмер! Пали! - приник к орудию капитан.
        Пятифунтовое ядро, пущенное с короткой дистанции, ударило судно противника прямо в борт, ближе к корме. Что уж там ему повредили - Бог весть, но равномерный перестук оборвался, и потерявший ход кораблик стало сносить в сторону.
        - Есть, Палмер! Мы ему врезали! - вскочив на ноги, капитан взмахнул рукой. - Давай, двигай к той пушке - добавим ему…
        Бушевавший на палубе огонь тем временем добрался до вынесенных к пушкам картузов с порохом…
        Сброшенного взрывом в воду боцмана подобрала одна из шлюпок, уходивших от стремительно тонущего корвета. А тела капитана - так никогда и не нашли.

3
        Только к вечеру следующего дня удалось потушить пожары в порту. Дымящиеся остовы кораблей кое-как оттащили в сторону и оставили догорать. Тушить их было небезопасно - то и дело там что-то взрывалось. Огонь добирался до крюйт-камер и перевозимого на кораблях боезапаса экспедиционного корпуса. И тогда очередной взрыв разметывал вокруг горящие куски того, что некогда звалось «кораблем Его величества».
        Потери были воистину страшные!
        Полностью сгорели и взорвались четыре боевых корабля и девять транспортных судов.
        В той или иной степени получили повреждения еще семь кораблей, причем два из них, пострадавшие от близких взрывов, хоть и остались на плаву, еле-еле держались на поверхности. У оставшейся пятерки был сильно поврежден рангоут и почти уничтожен огнем такелаж. Ни о каком их выходе в море речи и быть не могло.
        Потери же, понесенные десантом - вообще не поддавались учету. Спасаясь от огня и под действием паники, солдаты десятками бросались в воду, пытаясь добраться до столь вожделенного берега. Но, увы, это удалось очень немногим… Два транспортных судна, перевозивших лошадей - погибли вместе с ними. Не спасся ни один человек и ни одна лошадь. Загорелся и утонул транспорт, перевозивший пушки - на дно ушло сразу сорок пять орудий!
        Только на то, чтобы хоть как-то залатать наиболее зияющие дыры, потребовалось бы не менее двух недель. И это - по самым скромным подсчетам.
        Словом, выход эскадры в море - стал совершенно невозможным.
        Понесли потери и нападавшие.
        Помимо подбитого сторожевым корветом суденышка, которое было брошено экипажем и впоследствии взорвалось, разметав обломки на десятки метров, был потоплен еще один его собрат - тут уже внесли свою лепту береговые батареи, накрыв нахала метким залпом. Суденышко загорелось и, спустя краткое время, тоже взорвалось.
        А вот взять пленных членов экипажа - не вышло. Оставшиеся суда, выпустив все свои зажигательные снаряды, бесстрашно лавируя среди всплесков воды, поднятых ядрами, бросились на помощь своим товарищам. По ним сейчас стреляли изо всего, что могло это делать! Даже солдаты береговой охраны - и те разрядили свои ружья, надеясь, пусть и случайно, но зацепить пулей хотя бы одного нападавшего. И им это удалось! Все видели, как с бортов этих отважных корабликов падали люди, сбитые пулями. В ответ кораблики открыли огонь по берегу, сметая с брустверов любителей пострелять, и теперь уже солдатам пришлось срочно искать укрытия. Досталось и артиллеристам батареи - выкосили почти всех канониров. Замолкшие пушки так и простояли в одиночестве до конца боя - стрелять из них было больше некому. Зарядить-то - зарядили, а вот кто будет наводить? Не палить же наобум?
        Уже на выходе из порта, остановился еще один кораблик. По-видимому, он тоже был поврежден и не мог более самостоятельно передвигаться. Его команда, перетащив что-то на борт подошедшего суденышка, спешно туда перебралась. Стоило только им отойти на пару кабельтовых, как брошенное судно взорвалось с ужасным грохотом, расшвыряв всяческие железяки на добрую сотню ярдов. По-видимому, все эти кораблики имели на борту заранее подготовленные взрывчатые вещества. Несомненно, это было сделано для того, чтобы надежно унести на морское дно тайну нападавших. Да и само устройство этих суденышек - тоже представляло бы немалый интерес! Как-то ведь они передвигались, не используя парусов! Этот секрет, безусловно, оказал бы самое благоприятное воздействие на флот сильнейшей морской державы. Но, увы, морская вода умеет хранить тайны… даже и от лучших моряков мира.

4
        - Прошу садиться, джентльмены! - привстав со своего места, Первый лорд указал адмиралам на кресла. - Проклятая подагра… я даже и ходить-то толком не могу…
        Приглашенные на совещание в Адмиралтейство адмиралы и наиболее опытные капитаны расселись за столом.
        - Итак - к делу! - хозяин кабинета пододвинул к себе стопку бумаг. - Я внимательно прочитал ваши рапорта - самым тщательным образом. Некоторые соображения, которые там изложены, привлекли мое внимание особо и я попросил адмирала Мэннинга их изучить. И составить наиболее полное описание произошедшего. Прошу вас, адмирал!
        Названный персонаж встал и положил перед собою стопку исписанных листов. Впрочем, доклад он делал по памяти, лишь изредка бросая мимолетный взгляд на записи.
        - После тщательного изучения произошедшего, джентльмены, могу сказать одно - нам известен автор этого дерзкого мероприятия!
        Среди собравшихся прошло некое оживление.
        - Это, несомненно, тот самый человек, который послал в Канал «полосатые» фрегаты. Теперь мы знаем имя их создателя - полковник Аларкон! Судя по всему, быстроходные, сильно вооруженные необычным образом суда - тоже плод работы этого, не побоюсь данного слова - гения морского кораблестроения! И место изготовления этих кораблей - верфи Гаваны!
        - Стало быть, Испания… - хрипло проговорил адмирал Басселард.
        - Да, сэр! Это они.
        - А наши заклятые друзья - французы - предоставили им почетную обязанность таскать каштаны из огня…
        - Мы знаем название одного из этих фрегатов. По-видимому - это их флагман. «Кэптен Клим».
        Собравшиеся переглянулись - это имя никому ничего не говорило.
        - Вижу на ваших лицах недоумение - вы удивлены?
        - Какой-то кэптен… - пожал плечами Басселард.
        - Не какой-то! А погибший в сражении на Мартинике начальник Таможенной службы Калифорнийской директории - капитан Клим! - обвел всех глазами Мэннинг. - Корабль назван в его честь! И это - лишнее доказательство причастности испанцев.
        Неясный гул возник в воздухе - эту, позорную для британского флота, страничку истории помнили все.
        - То есть, сэр, если я правильно вас понял, - привстал со своего места капитан Бойс, - к этому нападению причастны и калифорнийцы?
        - Несомненно, капитан. Быстроходные, вооруженные мощной артиллерией фрегаты. Самодвижущиеся малые корабли, способные метать огонь и зажигательные снаряды. Извергающее сотни пуль оружие… Пиратская тактика, больше похожая на разбойничий налет - все это их почерк.
        - А как они передвигаются, сэр? - задал вопрос кто-то из адмиралов.
        - Трудно сказать… Если кто-нибудь из присутствующих помнит, некоторое время назад тут околачивался какой-то инженер Фултон. Его навязчивая идея состояла в том, что корабли может двигать пар! Обычный пар - как из чайника! Он предлагал нам проект самодвижущегося судна с такой машиной. Однако оно годилось лишь для внутренних вод и ему указали на дверь. Не исключено, джентльмены, что кто-то талантливый творчески переработал его замыслы… Во всяком случае, других идей у меня нет!
        - Ладно, Бог с ним - с Фултоном! - отмахнулся хозяин кабинета. - Продолжайте, адмирал.
        - Да, сэр! Сама идея нападения, надо отдать должное, продумана до мелочей! Противник, несомненно, вел наблюдение и знал, что незначительные по размерам суда мы не проверяем столь тщательно. Поэтому он и бросил в атаку именно их - и преуспел! Оттого и выбрано самое страшное оружие - огненные снаряды. Все предпринятые нами ранее меры - против их начинки оказались неэффективными. По нашим данным, джентльмены, в нападении принимало участие не менее восьми кораблей такого типа. Непосредственно в атаке участвовало пять судов. Одно из них отвлекло внимание сторожевого фрегата и, воспользовавшись замешательством команды, подошло почти вплотную. Один залп…
        - Залп чего? - снова старик Басселард.
        - Мы пока этого не знаем, сэр… Так вот, фрегат вспыхнул весь - менее чем за пару минут! Надо отдать должное капитану Саммерсу - он успел выстрелить из пушки и попал! Надо полагать, что именно в результате этого попадания неприятель лишился хода и впоследствии был потоплен своей командой.
        - Постойте, сэр! - подал голос капитан Веллин. - Вы сказали - восемь? А где же были еще три корабля?
        - Стояли в засаде, на тот случай, если наша эскадра предпримет попытку догнать атакующих. Эту троицу заметили рыбаки и позднее донесли нам. Уцелевшие после самоубийственной атаки суда подошли к ожидавшим и передали на их борта часть подобранных из воды экипажей. То есть, противник позаботился и о прикрытии атаковавших нас брандеров. Учел, что те расстреляют весь боезапас и будут представлять собою плавучую мишень. А еще три таких кораблика могли причинить серьезный ущерб любому военному кораблю - даже самому сильному! Уж очень кому-то не хотелось, чтобы мы выяснили - кому нанести ответный визит? Эти негодяи постарались спрятать свои лица - как разбойник под маской! Но не учли, с кем имеют дело…
        - Три скорлупки на тринадцать больших кораблей - неплохой размен! - покачал головою Веллин. - У их адмирала неплохо варит котелок! А у капитанов брандеров - железные нервы!
        Первый лорд постучал по столу карандашом.
        - Надеюсь, джентльмены, более ни у кого не возникает вопрос - отчего именно по Испании мы наносим свой удар?
        У собравшихся никаких сомнений на этот счет не имелось.
        - Противоестественный союз Франции и московитских варваров, подкрепленный испанским золотом - представляет смертельную угрозу для Британии! Объединенный флот союзников в Средиземном море - ставит жирный крест на всех наших планах! Любой ценой - но этого допустить мы не можем! Наш флот - он все еще самый сильный флот в мире! А сухопутная армия быстро разнесет в клочья этих ряженых петухов - испанцев! В этой войне надо выбить слабейшего первым. Русские… что они могут? Пусть пугают медведей в своей заснеженной столице и не лезут в Европу, куда их никто не звал! А этот выскочка - Бонапарт! Артиллерист - даже не моряк! То-то их флот трусливо прячется под защиту береговых батарей!
        - Испанская пехота - сильный противник! - осторожно возразил кто-то из капитанов.
        - На море? - язвительно поинтересовался глава Адмиралтейства. - Ничего не имею против, пусть плывут - мы их встретим! Одной Великой Армады им не хватило?
        Собравшиеся заулыбались, видимо, представив себе эту встречу.
        - Каковы потери десанта, адмирал? - поинтересовался Первый лорд.
        - Здесь все достаточно грустно, милорд, - Мэннинг перевернул листок бумаги. - Только погибшими в воде и при пожарах армия потеряла более трех тысяч человек. Около трехсот лошадей. Более полусотни пушек и большие запасы пороха - все ушло к рыбам либо взлетело на воздух. А уж про количество сгоревших и пострадавших транспортных судов я вовсе умолчу, дабы не расстраивать собравшихся - оно огромно! Увы, но только на ремонт и восполнение потерь у нас уйдет не менее двух недель! И то - не факт, что мы уложимся в эти сроки. Все это печально напоминает мне инцидент перед отплытием эскадры Джарвиса на Мартинику - очень уж похожая манера нанесения удара. И здесь и там - удар в порту по готовым для отплытия кораблям. Отличается только метод нанесения удара - атака малыми кораблями, а не диверсия.
        - Да… - проворчал хозяин кабинета. - Помню… Но, слава Богу, сейчас у нас не горят верфи и не взрываются пороховые склады - мы тоже кое-чему научились за это время.
        - Я полагаю, милорд, что целью удара, в данном случае, был вовсе не флот! Противник метился (и попал!) именно в корабли десанта!
        - И какой из всего этого можно сделать вывод, адмирал?
        - Э-э-э… - несколько замешкался Мэннинг.
        - Так я вам скажу! Оставим в стороне флот - мы и так знаем, что победить нас в честном бою ни французы, ни испанцы не смогут. Про русских - вообще молчу! Они опасаются удара наших войск - именно потому бьют по транспортным кораблям. Вывод - Бонапарт не окажет испанцам помощи. Да и русские не пришлют своих полков - уж и не знаю, отчего. А сами они против нашей пехоты - не устоят. Этим обстоятельством объясняется все. И отчаянный удар по Портсмуту, больше граничащий с авантюрой. И атаки фрегатов Аларкона в Канале. Все! Они боятся, что наши войска ступят на их землю - им нечего нам противопоставить. Вот и стараются всеми силами задержать нас здесь, в Англии!
        А вот под таким углом зрения никто из присутствующих на происходящее не смотрел. И, действительно, если сложить все происходящее вместе - то именно такой вывод и напрашивался в первую очередь. Многие только теперь поняли, что упустили свой шанс, не высказав подобных умозаключений раньше. А ведь на языке вертелось!
        - Адмирал! Доведите эти соображения до армии. Пусть сделают свои выводы из происшедшего. Охрану стоянок флота - учетверить! Выслать корабли дозора в море - пусть проверяют всех подряд! Даже и рыбацкие лодки…
        Нельзя сказать, что руководство экспедиционного корпуса, получив эти данные, было поражено. Нет, там тоже были люди небесталанные и к аналогичным выводам пришли уже и сами, независимо от флотских адмиралов. Но получив еще одно подтверждение своих предположений, лишний раз убедились - цель для атаки выбрана правильно! Сведения, полученные от флота, только позволили уточнить первоочередные задачи при высадке. В частности - захват верфей, на которых были заложены новые фрегаты Аларкона - уже в Испании, не на Кубе. И карандаш командующего решительно сделал отметку на карте - удар будет нанесен тут!
        Приказы были отданы, и неповоротливая военная машина потихоньку стала набирать обороты.
        На этом фоне совершенно потерялся тот факт, что один из посыльных, доставлявших пакеты с приказами, по пути в порт завернул в скромную адвокатскую контору. У молодого человека были некоторые денежные проблемы, связанные с картами… а здесь подвернулась возможность несколько подправить свои дела. И пока посыльный пил теплый грог, присев в удобное кресло, пакет с приказом был осторожно вскрыт и его содержимое быстро скопировано. Что делать? Коммерция - целое искусство, и очень часто удача зависит от того, где и когда в очередной раз загрохочут пушки. Не дай Бог, корабль с ценным грузом ненароком занесет в те места! А предупрежден, значит - вооружен! Такое объяснение полностью удовлетворяло любопытство посыльного. Люди проявляют похвальную осторожность, деньгами рисковать не хотят - что же в этом нехорошего? А то, что действуют через адвокатов - разумно и правильно, совершенно по-британски. Никто и никак себя не компрометирует - адвокат обязан учитывать и защищать все интересы нанимателя. А уж каким образом…
        Другое дело, что, порою, и он сам толком и не знает своих нанимателей… ну, так он же - не Господь Бог? Впрочем, некоторых нанимателей лучше и не знать… даже и не гадать об их истинной сущности.
        Глава 16. Специи по вкусу
        «Самая лучшая война - разбить замыслы противника;
        на следующем месте - разбить его союзы;
        на следующем месте - разбить его войска.
        Самое худшее - осаждать крепости».
        Сунь Цзы, из трактата «Искусство войны»

1
        Испания, военный совет
        ДЯДЯ САША
        - Итак, господа, планы англичан окончательно определились! Надо отдать должное их генералам - они поработали на совесть. Ну, естественно, мы тоже в сторонке не отсиделись. Помогли гордым сынам туманного Альбиона, чем смогли…
        На лицах собравшихся проступают усмешки. Наши ухмыляются понимающе, испанцы и французы, как менее осведомленные в некоторых хитростях, все же некоторый, обидный для англичан, подвох в моих словах ощущают. И тоже расплываются в улыбках.
        - Основной удар направлен на захват пиренейских перевалов. Далее - на Бильбао, Памплону, Сарагосу и Сабадель - нас хотят отрезать от Франции. Вспомогательный удар, неделей позже, будет нанесен по Ферролю - английскому флоту стало известно о закладке там «длинных» фрегатов Аларкона. Они, не без основания, сочли это даром божьим! Разумеется - для себя…
        Угу, а я, в свое время, чуть глотку не сорвал, убеждая некоторых упрямцев в необходимости закладки этих судов именно здесь. И главный довод испанских адмиралов - сохранение в тайне секретов данных кораблей, впервые сыграл не на нашей стороне. Да… кровушки нашей попили тогда изрядно. А уж что стряслось, когда я предложил пропустить англичан к феррольским верфям! До обвинения в государственной измене не дошло совсем чуть-чуть - спасибо Годою! Тот в нужный момент стукнул кулаком по столу (в переносном смысле, разумеется) и командным голосом повелел все пререкания прекратить. Правда, злодей эдакий, спихнул на меня персональную ответственность за успех всей операции. Мол, сам придумал - сам и выполняй! С тебя и спросим, коли все вдруг боком вылезет.
        Генералы оживляются - есть повод проявить свои недюжинные познания в различных воинских науках. Увы, но некоторый облом ожидал их и здесь. Согласно высочайше утвержденному решению (еще несколько ведер пота, пролитых всеми нами сообща), генерального сражения при высадке английской армии на побережье - не будет. Их, почти беспрепятственно, пропустят внутрь страны. Правда, у кавалерии будет нехилый шанс блеснуть своей удалью - тревожить вражеские колонны на марше им никто не запрещает.

2
        Вообще с этим планом вышло много непонятного (ясен пень, для окружающих). Поверить в то, что Бонапарт внезапно съехал с катушек - крайне затруднительно. Еще меньше это можно сказать про Павла - этот по-прежнему ведет себя так, что зубовный скрежет от некоторых его задумок доходит не только до Лондона. Вот и пришлось Кобре и Артему проявлять чудеса изобретательности, подсовывая выявленной вражеской агентуре тщательно изготовленную нами дезу. И надо сказать, что некое «Страховое общество Россия» немало в этом преуспело - многих английских агентов даже наградили! (Деньгами в том числе - что, само по себе, для прижимистых островитян дело неслыханное!) Так и было за что! Столь тщательно изготовленные фальшивки убедили бы и их мнимых авторов. Надеюсь, впрочем, что не все награжденные успеют насладиться заслуженными почестями… и потратить полученные денежки…
        Последним доводом явилась наша атака на стоянку у Портсмута. Уж как чесались кулаки устроить им там качественный Содом и Гоморру! До сих пор амфибийно-торакальный синдром спокойно спать не дает! Можно было единым ударом уменьшить вражеский флот весьма изрядно. Благо напалмовые ракеты это вполне позволяли. Увы… и здесь пришлось наступить на горло собственной песне.
        А уж каких трудов стоило сохранить в тайне прибытие русских полков - про то и рассказать не могу. Все равно никто не поверит. Но - сделали! И упрятанные в укромные горные лагеря, гвардейские полки (коим высочайше предоставили возможность искупить некоторые прошлые грешки) могли теперь сыграть весомую роль в предстоящем деле. Могли… если каждый из нас выполнит поставленную задачу. В смысле - правильно выполнит. Без выкрутасов и закидонов.
        Хорошо, что по совету генерала Жюно мы полностью отказались от идеи использовать в своих целях конницу. Что испанскую - по причине невысоких боевых качеств, что французскую - по причине почти полного отсутствия наиважнейшей детали экипировки - головы.
        - Мой генерал, - Жюно приложил руку к сердцу. - Поверьте, я высоко ценю своих ребят! Мы вместе прошли через столько славных деньков! Но, увы… они совершенно не способны тихо сидеть в засаде, видя проходящих мимо «раков». Они попросту не выдержат! И никакой приказ их не остановит!
        Вот и пришлось сажать в засады казаков - этим все было по хрену. Лишь бы харч вовремя подвозили, да вина было в избытке…
        А вообще моя роль в данной операции - восьмая сбоку. Командующий разведкой и специальными силами - ни разу не авторитет. В реальной истории в это время такими делами чуть ли не майоры занимались. И ничего - справлялись как-то…
        Хорошо, что Бонапарт и Павел - оба, не сговариваясь (хотя, черт их там знает…), письменно предписали своим генералам ничего не предпринимать без консультации с шефом специальных операций - так меня окрестили (вполне, кстати, официально) при испанском штабе. С обязательным одобрением задуманного. Командовать ими, я, разумеется, не мог. Но вот помешать проведению сражения (и заодно существенно подпортить будущую карьеру), сославшись на неблагоприятные сведения - так очень даже! И иди, опосля, доказывай свою правоту в случае проигрыша. Разведка ведь предупреждала о превосходстве неприятеля? Да, было дело. Пожалте бриться! Дураков среди генералов не нашлось. Понятное дело, что эдакой дубиной ворочать надо было с оглядкой - вот я и старался! А уж сколько выпить пришлось… особенно с русскими - до сих пор без содрогания вспоминать не могу! Только и спасала непривычность гостей к нашим напиткам, да…
        По правде сказать, я их понимал. Ну кто такой этот «Ночной гость»? Для испанцев - авторитет. А для французов? Про русских - и вовсе молчу. Какая там Мартиника - про нее и слыхивали-то далеко не все! Русские - так вообще никто. А неведомая Калифорния… да есть ли она вовсе? И какие там могут быть войны? С полуголыми индейцами что ли? Не смешите! Но, убедившись в точности наших сведений, многие зачесали в затылке. Что-что, а трудность их быстрого получения (не говоря уж о достоверности данных) оценили многие. И прониклись. Весьма и весьма. А уж столкнувшись с нашими «зелеными дьяволами» - так и вовсе. Испанцы - те ходили гоголями, мол, это наши войска! В интересах дела никто из нас разубеждать и не пробовал.
        Так что, худо-бедно, а некоторое взаимодействие у нас наладилось. Косо не смотрели и не чурались - уже хорошо. А после Портсмутской вылазки - зауважали всерьез! Особенно, когда я пояснил причины затопления третьего штурмового катера (так мы называли свои суда).
        - Надо создать у противника иллюзию слабости наших военно-морских сил. Ненадежности войска и плохого качества техники.
        - Зачем? - не выдерживает генерал Расторопов.
        - А вы собираетесь бегать за ними по всей Европе, генерал?
        - Э-э-э… почему - по всей?
        - А где они высадят свои войска - вам, я полагаю, известно?
        - Нет, но…
        - Вот мы и приглашаем их сюда! Раз уж так вышло, что тут собралось столько опытных генералов во главе своих войск - отчего бы и не назначить им здесь рандеву?
        - Здесь? Но вы направили их на Ферроль!
        - А вы хотите оставить им флот? Чтобы англичане, как это уже бывало, трусливо уклонились от сражения?

3
        Короче - флот прибыл. Нехилая армада нарисовалась на горизонте и, уставившись на берег стволами пушек, недвусмысленно нарывалась на драку. Мол, мы тут самые крутые - кто на нас?
        К чести испанских артиллеристов, составлявших гарнизон небольшого форта, их эта демонстрация ничуть не смутила. Отстояв службу, бравые канониры зарядили свои пушки и шарахнули по ближайшим кораблям. И, надо сказать, весьма недурственно врезали! Британцы такой наглости не ожидали, и на сопротивление небольшого форта даже и не рассчитывали.
        Так что уже через десяток минут от форта полетели брызги! Из камней и кирпичей. За это время испанцы успели дать еще два залпа и пустить ко дну шлюп и несколько лодок с десантом. А не фиг лезть прямо под пушки!
        А вот потом… в общем, еще пару залпов они-таки дали… И все - более стрелять там было некому.
        Высадка продолжалась уже беспрепятственно.
        А стоявшие рядом со мною генералы только кулаки от злости сжимали. Очень уж позиция соблазнительная была - на берегу находилось всего три-четыре тысячи пехоты, и их можно было бы раскатать в тонкий блин одной кавалерией.
        Но… Жюно молчал, не трогались с места и испанские генералы. Покосившись на них, отпустили рукоятки своих шпаг и русские.
        - Вот так, господа генералы! Даже обычные солдаты стойко защищают свой пост! Что же тогда говорить о нас с вами, на коих возложены обязанности несоизмеримо большие?
        - Может быть, генерал, - повернулся ко мне полковник граф Кашинский, - там остались еще живые?
        Он ткнул рукою в сторону развалин форта.
        - Мы проверим. Как только стемнеет, наша разведка заглянет там под каждый камешек.
        Но, увы… они принесли только двоих солдат… раненых и наспех перевязавших свои раны рубашками. Из ста пятидесяти…
        Без труда сбив слабые заслоны на перевалах, армия вторжения устремилась вглубь страны. Не парадным шагом - им здорово досаждала конница противника, да и по ночам частенько происходили всякие непонятые штуки. Загорались и взрывались пороховые ящики, меткие пули и острые ножи еженощно пробивали изрядные бреши в рядах офицеров. Спать приходилось вполглаза, и среди солдат уже началось глухое ворчание.
        Не дай Бог, им попались бы в этот момент испанцы…
        Обеспечив высадку десанта, флот развернулся к Ферролю - второй цели. Ветер был попутный, и уже через пару-тройку дней передовые фрегаты бросили якорь в виду фортов, охранявших вход в гавань.
        Их было три.
        Один, старый, сорокапушечный - запиравший вход со стороны моря. И два - более новой постройки. Форт Сан-Фелипе, насчитывавший три десятка орудий, и еще один, расположенный почти напротив двадцатипушечный - этого вполне хватило бы, пожалуй сюда эскадра даже и в два десятка вымпелов. Перекрестный залп на близкой дистанции, да с обоих берегов - мог бы отправить на дно самого серьезного противника.
        Но - не сейчас.
        Только одни линейные корабли могли бы, при желании, несколькими залпами срыть до основания не то что форты, но и сам берег на кабельтов от воды.
        Правда, несколько выстрелов форты все-таки дали. Но, почти сразу же, выбросили белый флаг и прекратили огонь - силы были просто вопиюще неравными! Оттого и не стали испанцы дожидаться парламентеров - попросту бросили свои пушки и сбежали вглубь страны. (И еще причины для того имелись - нам эти солдаты на свободе более полезными были.)
        Желающих переть на рожон не нашлось и на других фортах. Тем паче, что пехота англичан уже ломилась по берегу. Грозясь поотшибать рога всякому, кто хотя бы косо глянет в их сторону.
        Солдаты, составлявшие гарнизоны обоих фортов, не глянули и тихо смотались из своих укреплений, правда, пушки, на прощание, заклепать успели.
        Когда же флот, разгоряченный легкой победой, ворвался в гавань, то слюнки потекли уже у многих! Богатый город, оставшийся совсем без защиты, лежал перед ними. На верфях возвышались корпуса двух «длинных» фрегатов, а у причала догорал близнец тех самых суденышек, что так нахамили у Портсмута. Удиравшая команда успела-таки его поджечь!
        С грохотом упали на причал трапы и, топоча башмаками, в город ринулась пехота. Прогрохотали первые выстрелы, и на берегу появился трясущийся алькальд с ключами от города.
        Все!
        Вторая задача исполнена!
        Поэтому, уже на второй день после высадки, колонны пехоты потянулись вглубь страны. Надо было успеть! Успеть помочь своим товарищам, нанеся удар в спину испанцам.
        Спешно отправлены были отряды, чтобы обустроить брошенные форты. В гавань втягивались суда, подходившие из Англии с подкреплениями. На причалы сводили лошадей, чтобы бросить рейдом вглубь вражеской территории конницу.
        Все, абсолютно все складывалось точно по плану! От высадившихся ранее войск приходили самые обнадеживающие известия. Теперь уже ничто, казалось, не могло сломить победного натиска солдат в красных мундирах…
        Глава 17. На ринг вызываются…

1
        Испания, территория, временно занятая английскими войсками
        Поручик Лобанов не вникал в столь высокие материи. У него была ясная и понятная задача - скрытно подойти к форту Сан-Фелипе, дождаться отряда союзных французов, которые должны были доставить туда артиллерию - и атаковать форт. Отряд поручика уже вторую неделю отсиживался на укромной ферме, неподалеку от дороги. Несколько раз были ими замечены английские фуражиры и их повозки. Но, памятуя строгий наказ своего командира, солдаты вели себя тихо.
        И вот - приказ! Отряд, насчитывавший около ста человек, выступил в ночь. Быстро пройдя по разведанному ранее пути, солдаты Лобанова достигли точки рандеву. И вот - уже почти десять часов прячутся в кустах, окружающих небольшую лощину. А французов - нет, как никогда и не бывало. Куда-то исчез и сам отряд, и его пушки. Что делать в подобной ситуации - неизвестно, приказ такого оборота событий не предусматривал.
        - Ваше благородие!
        - А?! Чего тебе, Симончук?
        - Кажись, шебуршится хтось-то…
        - Где?
        - Ось туточки - вон в тех кустиках! - вытянул руку старый солдат.
        Не успел поручик открыть рот, собираясь отдать приказание, как в кустах мелькнул солнечный зайчик. Одна вспышка, вторая. Пауза - и снова две вспышки.
        - Похоже, Симончук, по нашу душу гости… Встречать надобно!
        Положа руку на сердце, таких гостей поручик ожидал менее всего…
        Четверо здоровенных, по самые глаза закутанных в какие-то серо-зеленые одежды, мужиков с непривычным оружием в руках. И пятый, судя по всему, командир этой странной группы. Почти на две головы ниже любого из них. В руках - непривычного вида ружье, с толстым стволом и какой-то трубкой сверху. Лица не видно, его почти полностью закрывает матерчатая маска с прорезями для глаз и рта. Истинно - ночной тать, только вот ростом не вышел!
        - Поручик Лобанов! - представился им командир отряда. - С кем имею честь, господа?
        - Пусть ваши солдаты отойдут в сторону, господин поручик, - ответствовал ему один из четверых здоровяков. Нечисто ответил, видно было, что русский язык - ему не родной.
        - С вашего позволения, господа, они останутся здесь! - отрезал поручик. - Мы на войне, а не на балу! Извольте представиться, господа!
        Здоровяк раскрыл рот, собираясь возразить. Напрягся Симончук и, глядя на него, насторожились и остальные солдаты. Тихо щелкнули взводимые курки.
        - Спокойно, Рамон! - неожиданно тихим голосом ответил командир «зеленых». - Поручик прав.
        Скользнула вниз маска, открывая лицо…
        Матерь божья - это женщина! И молоденькая!
        - Капитан Борисова, поручик. Сорок три.
        - Э-э-э… мадемуазель, я… право слово…
        - Сорок три, поручик!
        - Ах, да! Виноват! Семнадцать!
        - Двадцать один.
        - Э-э-э… девять…
        И было от чего растеряться! Цифровой пароль - набор цифр до шестидесяти, означал - перед ним свои. А вот второй - набор цифр до тридцати, указывал на то, что Лобанов и его солдаты переходят под команду прибывших. Вот такие пироги…
        - Отпустите своих солдат, господин поручик. У нас пока есть время поговорить спокойно.
        Капитан сняла шляпу, выпустив из-под нее копну темно-русых волос. Огляделась и присела на камень. По знаку руки, ее сопровождающие растворились в прилегающих кустах.
        - Присаживайтесь, поручик. В ногах правды нет.
        Лобанов осторожно присел рядом.
        Борисова?

«Полосатая кошка» - так, кажется, прозвали ее дикари? Так это - не легенда?! Живой, настоящий человек? Вспомнились рассказы капитана Мору.
        - Мадемуазель…
        - Капитан. Так будет проще. И привычнее как-то.
        - Извините. Так это все - правда?
        - Все - это что? Выражайтесь, пожалуйста, яснее.
        - Ну… нам капитан Мору рассказывал…
        Его собеседница улыбнулась.
        - Ну… он всегда был очень увлеченным человеком. Остался им и сейчас. Никак не может забыть впечатления от нашей первой встречи. Правда, поручик. Возможно, капитан что-то и преувеличил, но ненамного, поверьте мне.
        - Он очень сожалел, что не встречался с вами более.
        - Я знаю… - совершенно по-домашнему согласилась собеседница. - Он хороший человек, даже на дуэли из-за меня хотел драться! Ничего, у него пока все впереди, встретит еще девушку своей мечты…
        Ее глаза чуть затуманились, на мгновение, не более. Впрочем, это проскользнуло по лицу девушки так быстро, что поручик не мог быть уверен в том, что все это происходило на самом деле.
        - Давайте, поручик, вернемся к нашим делам. Батарея капитана Роже - в получасе хода отсюда. Дело в том, что, прямо перед их укрытием - там, где спрятаны пушки - расположился отряд фуражиров. Встали они на стоянку еще с вечера и уходить пока не намерены. Оттого и нет здесь капитана - он не хочет поднимать шум.
        - Что мы должны делать, госпожа капитан?
        - Мы подойдем к лагерю англичан вплотную. Ваша задача, чтобы никто не выскользнул из этой долинки. Ни один человек не должен уйти и предупредить их войска. Вы меня понимаете?
        - Сделаем. Что еще?
        - Это все. В бой не вступайте, разве что - в случае крайней необходимости. Бросят оружие - берите в плен. Попытаются бежать - стреляйте. Вопросы есть?
        - Нет.
        - Тогда - командуйте выступление! Когда мы скроемся в тех кустах, выдвигайтесь следом. Направление - на эту горку с раздвоенной вершиной, французы сидят в ущелье справа от нее. Вход туда замаскирован и не виден даже с десяти шагов.
        Правильно все-таки говорят французы: фуражиры - набранные в армию разбойники! Во всяком случае, глядя сейчас на англичан, поручик вполне был с этим согласен. Уж и неизвестно каким образом расплачивались эти молодчики за набранное продовольствие, но вот такого коня они купить явно не могли! В чем-чем, а в этом-то Лобанов разбирался! Не всякому князю такой жеребец по карману - уж точно не начальнику фуражирской команды! Разве что сталью расплатился… или свинцом - тогда да.
        И сейчас командир фуражиров его опробовал. Понятно теперь, отчего стоянка приключилась. Видать, хотел он в лагерь уже на новом коне въехать, оттого и устроил тут привал.
        Честь по чести - даже часовых выставил. Одного из них поручик по дороге видел… б-р-р!
        Шею мало что не пополам перехватили! Жуткие это парни - «зеленые», хорошо хоть на нашей стороне воюют. Он вспомнил, как командир полка, собрав всех офицеров, предупредил.
        - Гости сии - заморские, из Калифорнии. Где уж они там таких ухорезов сыскали - Бог весть! Но служат они в испанской армии исправно, не балуют и дело свое знают добро! Командир их главный, «Ночным гостем» именуемый, так и вовсе - чина генеральского удостоен и королем обласкан щедро, как и все офицеры его. За дело, ибо урон от солдат сих - вельми преизрядный противнику проистекает. Будут они нам помогать, коли нужда в том станет. Командиры у них - завсегда свои, чужим офицерам их генерал тот не поручает. Все-то у них чудное, господа! И оружие и одежда - все свое, да непонятное! Однако ж - стрелки знатные, да хоронятся хорошо - куда там егерям нашим! В дела ихние не лезть, да вопросов праздных не задавать - сами все поведают. А коли чего не скажут - так и вас, господа, Всевышний разумением не обошел - сами смекайте!
        Оставшиеся (пока!) живыми часовые с куда большим интересом наблюдали за экзерцициями своего командира, нежели за окрестностями. За что и поплатились - сразу в двух местах поднялись из густой травы темные фигуры, тихо хлопнули снабженные глушителями револьверы, и часовые осели на землю.
        Из кустов, раздвигая ветки, высунулся толстый ствол ружья «Полосатой кошки» - и главный фуражир кубарем вылетел из седла! Повскакивав с земли, бросились к нему все прочие, спеша оказать неудачнику помощь. Причем один из них вскочил на ноги всего в десяти метрах от поручика. Надо же! А лежал-то как тихо!
        Там и упокоился - ствол ружья чуть довернулся в его сторону, тихо кашлянул, и у бегущего подломились ноги.
        До упавшего с лошади фуражира не добежал никто…
        Грохоча колесами, выкатывались из узкого прохода пушки. Одна, вторая… да какая же это батарея? Кабы и не две… если не три.
        Отряхивая свой мундир от пыли, быстрым шагом подошел высокий француз в офицерском мундире.
        - Капитан Роже? - вежливо поинтересовался поручик. Его французский язык наконец-то пригодился по-настоящему - в бою, а не на великосветском балу! Будет о чем потом рассказать!
        - Точно так! - кивнул подошедший офицер. - Имею честь видеть поручика Лобаноффа, не так ли, мсье?
        - Совершенно верно, господин капитан! Это все ваши пушки?
        - Нет. Там, в ущелье - еще десяток.
        - И у вас есть столько людей, чтобы из них стрелять?
        - Люди - будут, мсье Лобанофф! Дайте только до форта дойти!
        Дойти до форта оказалось не так уж и трудно - дорога была весьма в неплохом состоянии.
        - Пару месяцев назад подремонтировали, - обронила спутница обоих офицеров. - Готовились…
        Ничего себе!
        Лобанов аж присвистнул. Только сейчас до него начал доходить весь грандиозный размах предстоящей операции. Тайно, не привлекая особо внимания, завезти и расквартировать части российской и французской армий. Не в городах расквартировать, а в отдаленных местах, чужому взору не попадаясь. Привезти горы продовольствия, вина и всяческих, солдату потребных, припасов. Отремонтировать дороги и спрятать в горах пушки - и в немалых количествах! И ведь отремонтировали не все! А только те, что вели к цели! Отчего-то поручик был уверен именно в этом.
        А вот в сам форт вошли и вовсе обыденно и спокойно. Увидев фуражирские повозки и упряжки с пушками, часовые восприняли это как само собою разумеющееся явление и никакого особенного беспокойства не проявили.
        - Все орудия форта - заклепаны, и англичане успели ввести в строй только несколько пушек, - пояснила Марина. - В скором времени ожидался обоз с припасами и пушки для вооружения форта. Вот они и не удивлены. Пока…
        Да уж, удивляться англичанам пришлось позже. Когда, сбитые меткими выстрелами, поникли на валах часовые, и солдаты Лобанова, быстро развернувшись из походной колонны, взяли форт на штык. Собственно боя не было - так, легкая перестрелка. Из-за пыли часовые не успели разглядеть мундиров подходящей пехоты, а ружья «зеленых» стреляли значительно дальше, чем это ожидалось. Только караул при орудиях успел сделать несколько выстрелов и поднять запоздалую тревогу, прежде чем их перекололи штыками. И выскочившие из казармы английские солдаты оказались под прицелом полусотни стволов. У них хватило ума не лезть на рожон - и они опустили оружие. Убитых среди штурмующих не было, несколько человек получили легкие ранения.
        Тотчас же капитан Роже развернул самую бурную деятельность. Неисправные пушки быстро стащили во двор и заменили привезенными французами орудиями. Количество пушек на валах существенно выросло, если раньше форт насчитывал тридцать орудий, то теперь только в сторону моря уставилось порядка сорока стволов. И несколько пушек приспособили для стрельбы в сторону дороги - ранее форт с этой стороны прикрывали только солдаты с ружьями. Захватившие форт англичане оказались людьми небесталанными и успели отремонтировать более двух десятков захваченных ими пушек.
        Своих солдат Лобанов отрядил на устройство баррикады поперек дороги, ожидать атаку красномундирников можно было весьма скоро. Об этом его особенно предупредил посыльный, доставивший приказ о выступлении.
        Практически сразу после захвата форта «зеленые» исчезли. Вот только что были и раз - никого из них не видно. Осталась лишь их командир.
        - За подмогой пошли, поручик, - ответила она на недоуменный вопрос Лобанова. - У капитана Роже недостаточно людей, чтобы обслуживать все пушки. А неподалеку отсюда скрываются солдаты из гарнизона форта. Их около двухсот человек.
        Офицер понимающе покивал. Да, вместе с испанцами тут будет порядка четырехсот человек - сила! С налету не взять. Да и со стороны моря - тоже просто так не навалишься. Сорок пушек! Не всякий военный корабль на равных бодаться сможет. А проход тут - весьма узок, до противоположного берега не более четырехсот метров.
        - Там мели, поручик, - уловив направление его взгляда, произнесла собеседница. - Фарватер - место, где могут спокойно идти большие корабли, не опасаясь сесть на мель, не очень-то и широк. А на той стороне - еще один форт, и он тоже должен быть уже захвачен нашими войсками. Точно так же, как и здесь, туда привезут дополнительные пушки, и английский флот встретят очень недурственно. Да и некоторые другие меры мы уже предприняли…
        Что это за меры, Лобанов понял через два часа, когда прибывшие солдаты в непривычных мундирах стали разворачивать на валах форта какие-то установки. Как любезно пояснил их командир - боевые зажигательные ракеты.
        - До того берега - долетит свободно, - указал рукою лейтенант Иглесиас. - Даже и дальше - вполне возможно. Для того чтобы зажечь любой корабль, хватит двух ракет. А мы можем дать одновременный залп сразу двумя десятками!
        Это оказалась ракетно-артиллерийская команда калифорнийцев - из второй дивизии. Все солдаты там были испанцами и отличались даже внешне - одеждой, манерой передвижения и ухватками, изобличающими опытных солдат. Да и вооружены они были скорострельными ружьями, причем все сразу! Похожие ружья поручику видеть приходилось - привозили в полк. И стрелять давали. Но - и только, для перевооружения полков такого оружия не хватало. Правда, у калифорнийцев были чуточку иные, надо полагать, более новые.
        С особым бережением привезли и установили три сложных устройства - внешне напоминавших старые крепостные ружья.
        - Пулеметы, - пояснил Иглесиас. - Один такой может заменить пару десятков стрелков.
        Прибывший от калифорнийцев мастер с двумя подмастерьями тут же принялся за остальные трофеи. Его сверла вгрызались даже в добрую сталь канонирских стилетов, вбитых в пальники самых тяжелых пушек. Такими темпами к утру на валах может поприбавиться стволов…
        К вечеру основные работы по обустройству форта были завершены. И то сказать - солдаты уже с ног валились от усталости. Ведь пришлось еще рыть узкие траншеи со стороны берега и около ворот - на случай подхода вражеской пехоты. Улучив момент, Лобанов поинтересовался у капитана Борисовой - куда же вдруг исчезли англичане? Отчего никто еще не постучался в ворота форта?
        - Не доходят они сюда. Впереди, примерно на версту, стоят наши посты. Вот они-то и их и того… заворачивают, можно сказать.
        Как «заворачивают» англичан «зеленые», поручик, в принципе, представлял. И не сомневался, что уже к обеду (а может - и ранее), сюда пожалует уже более серьезная делегация… Не с пирогами и пышками, а очень даже возможно, что и с пушками!

2
        Как в воду глядел…
        Первые гости пожаловали к полудню. Передовые посты дали сигнал - пустив солнечные зайчики при помощи зеркал, и копавшие траншеи солдаты быстро укрылись за стенами форта.
        Гостей было много - целый эскадрон легкой кавалерии. Горяча коней, всадники выметнулись из-за поворота дороги и галопом понеслись к воротам форта, про себя, должно быть, удивляясь, отчего их держат закрытыми. Взглянув вниз, Роже только хмыкнул и сделал знак своим артиллеристам, дабы они воздержались от преждевременной стрельбы. Поэтому в бою приняли участие только солдаты поручика да испанский гарнизон. Стены форта опоясал дым от залпа двух сотен ружей. И когда рассеялись его клубы, на дороге валялось почти три десятка подстреленных лошадей, да столько же всадников. Многие из уцелевших кавалеристов были ранены. Штурмовать стены в конном строю - не самый разумный вид самоубийства. К чести атакующих - они это понимали. И именно поэтому быстро исчезли там, откуда появились.
        - Ну что, мсье, будем ждать гостей? - усмехнулся французский капитан. - Я полагаю, они будут настолько любезны, что предоставят нам возможность пообедать?
        - Вы так полагаете, капитан? - покосилась на него Марина.
        - О, мадам! Наш повар Ферран - истинный мастер своего дела! Даже здесь, при всей скудности получаемой нами провизии и небогатом выборе, он ухитряется творить нечто! Я приглашаю всех вас, мессиры, - обвел он рукой присутствующих при разговоре офицеров, - отведать его творения…
        А не соврал француз! Повар у него, действительно, оказался мастером - да каким! Впору в лучших ресторациях работать, а не в полевом лагере! Обед был… жалко, что был… от такого стола и отходить не хотелось! Хорошо, хоть не мешал никто - красномундирники так и не появились.
        Зато появились их моряки - на батарее ударили в колокол.
        Выбежав на валы, офицеры увидели громаду парусов - по фарватеру шли два корабля. Они появились со стороны Ферроля.
        - Так! - оживился Роже, приложив к глазу подзорную трубу. - Первым - сорокавосьмипушечный «Сокрушитель», знаю его… хорошие там канониры… Второй… пушек у него, пожалуй, что и побольше будет… нет, этого не знаю! А вот с маневрами им тут не повезло - фарватер напротив форта узкий! Не развернутся они! Значит - на проходе стрелять станут…
        - Или встанут на якорь, - меланхолично заметил испанский лейтенант, командовавший подошедшими испанскими солдатами.
        - Побойтесь Бога, дон Фернандес! - всплеснул руками француз. - Неужто, вы сами сотворили бы подобное?
        - Они уверены, что в форте всего пяток исправных орудий, - пожал плечами лейтенант. - Это не так страшно - у них многократный перевес в пушках. Соблаговолите повременить с открытием огня - и увидите сами, господин капитан.
        Поразмыслив, Роже дал команду не открывать огня.
        И прав оказался испанец!
        Одному Богу ведомо, что там думали капитаны кораблей - но якоря они отдали. Даже на шпринг встали - показывая этим всю серьезность своих намерений. И подняли белый флаг - высылая парламентеров. С головного корабля спустили шлюпку, и она направилась к берегу.
        - Поручик, - повернулся капитан к Лобанову, - поговорим с посланцем?
        - Пуркуа па, мсье? Конечно!
        Спустившись с валов форта, оба офицера зашагали к берегу. Краем глаза поручик увидел Марину - приникнув к своему оружию, она внимательно смотрела на корабли.
        К месту причаливания шлюпки офицеры подошли почти одновременно с подходом ее к берегу. Матросы лихо оттабанили веслами, и шлюпка еле-еле коснулась земли носом. На берег спрыгнул высокий стройный офицер.
        - Кэптен Ройлрот! - представился он на неплохом французском языке - разглядел мундир французского офицера. - С кем имею честь беседовать, джентльмены?
        - Капитан Франсуа Роже! Командующий фортом! Поручик Лобанов командует пехотой. Мы вас слушаем, кэптен!
        - Джентльмены, я признаю, что ваша вылазка имела успех! Форт вы захватили - но и что с того? Там нет исправных орудий - испанцы заклепали все пушки! И если кавалерию можно прогнать ружейными выстрелами - что вы сделаете с кораблями?
        - Ваши предложения, кэптен?
        - Оставьте форт - мы не станем вас преследовать…
        - Ибо для этого у вас есть кавалерия… - покивал француз. - Увы, сэр, я с прискорбием отклоняю ваше предложение. Но, как истинный джентльмен, делаю вам свое!
        - А именно? - с высокомерием процедил моряк.
        - Если ваши корабли спустят флаг - мы не станем вас топить. Экипажи могут возвратиться в… Ферроль! Нам негде их разместить, увы…
        - Это шутка? Если так - то весьма неуместная, сэр!
        - Господь с вами, кэптен! Мы так похожи на ярмарочных шутов?
        - Как хотите, джентльмены… Сожалею!
        Роже только руками развел.
        Спрыгнув с вала, капитан огляделся по сторонам.
        - Ребята! Сейчас они дадут залп! Точнее - постараются это сделать. Всем смотреть в оба глаза!
        - Возьмите, капитан, - подошедшая девушка протянула ему подзорную трубу. - Это - намного лучше вашей. Вы и сами все увидите… Считайте это благодарностью за отличный обед!
        - Спасибо, мадам! - прижал руку к груди француз. - Получить такой подарок из столь прекрасных рук…
        Он не договорил, поднеся трубу к глазу.
        - Дон Фернандес! Жюль! Моруа! К пушкам! Фитиль взять! К открытию огня изготовиться!
        По батареям форта пробежало быстрое движение.
        - Они готовятся к стрельбе! Поручик - пехоте залечь! Пулеметы - вниз, во двор!
        Солдаты Лобанова, подчиняясь взмаху руки командира, опустились на землю.
        Орудия были нацелены заранее, и канониры ожидали только команды на открытие огня. Около старых испанских пушек дымились фитили. Более новые, французские, уже обходились без этого.
        - Средний фас - огонь!
        Стены форта окутались дымом - два десятка пушек изрыгнули ядра.
        Сквозь его клубы просматривалась фигура капитана - он нетерпеливо притоптывал ногой, ожидая, когда улучшится видимость.
        - Верхний фас - огонь!
        А вот это уже был сюрприз!
        По первоначальному замыслу строителей, пушки на форте располагались в два яруса. Стоящие внизу шесть орудий предназначались для отражения десанта. Все прочие - размещались наверху - под прикрытием вала. Изобретательный артиллерист затащил еще полтора десятка новых пушек на угловые башни и крыши казарм. Там спешно соорудили укрытия из мешков с песком и укрепили крыши свежесрубленными бревнами. Теперь можно было не опасаться, что они рухнут при стрельбе из установленных на них пушек. Были среди них и бомбические орудия - на них капитан возлагал особые надежды. Полтора десятка стволов теперь ожидали только команды. И она последовала - ядра и бомбы ударили по головному кораблю.
        - Фуэго! - последовала команда со стороны ракетчиков-калифорнийцев.
        Что-то прошипело, фухнуло - и десяток дымных хвостов прочертили небо, направляясь ко второму морскому участнику баталии.
        - Горит! - раздались возгласы со стороны пехотинцев - самые любопытные приподняли головы, разглядывая доселе невиданное зрелище - морской бой. - Как есть, горит!
        На носу второго корабля бушевало рыжее пламя.
        Г-р-р-р-у-м-м!
        Ответили пушки кораблей.
        И от стен форта полетели осколки камней. Разлетелся в щепки ракетный станок, снесло с крыши орудие вместе с расчетом…
        - Средний фас! - голос Роже был слышен даже сквозь грохот выстрелов. - Наводить в борт над водой! Топить его! Огонь!
        Снова прошипели ракеты - обозленные потерями ракетчики поторопились перезарядить свое оружие.
        - Верхний фас!
        Отряхивая с мундира песок, поручик поднялся на вал. Здесь уже кипела работа - солдаты тащили мешки с песком, заделывая повреждения, ворочали камни и убирали поврежденные орудия. Капитан, приставив к глазу подаренную Мариной подзорную трубу, разглядывал уходящие в сторону Ферроля шлюпки.
        - М-м-да… досталось им…
        - А нам?
        - Ракетный станок, три орудия - вдребезги. Восемнадцать человек убитых и одиннадцать раненых - нормально! Так воевать можно. Учитывая то, что фарватер теперь перегорожен потопленными судами, и вся английская эскадра наглухо заперта в гавани… Игра стоила свеч, поручик!
        - А отчего не стрелял второй форт?
        - А зачем? Мы и сами неплохо справились…
        - Но - все-таки?
        - Он расположен чуть ближе к Ферролю, стрельба велась бы издалека - наши позиции лучше. Да и не закончен еще бой, мой друг! Зачем выкладывать на стол все козыри?
        Перегнувшись через вал, Роже свистнул. По этому сигналу ворота форта растворились, и рабочие команды направились к окопам - надо было продолжать работы по обустройству форта.
        Никто не строил иллюзий относительно кажущегося затишья, все понимали - англичане придут еще раз. Возможно, что и не один. Оттого и вгрызались лопатами в землю испанские и французские солдаты, бок о бок с пехотинцами Лобанова. Надо успеть использовать каждую свободную минуту! Сам поручик, мотаясь с одной позиции на другую, охрип и запачкал землей мундир. И когда посыльный от капитана попросил его прибыть на командный пункт, поручик какое-то время смотрел на него, пытаясь вникнуть в смысл слов. Потом молча кивнул и выбрался из траншеи.
        Роже, подтянутый и элегантный, прохаживался по верхушке башни, огибая стоявшую здесь пушку. Испанский офицер - немногословный и спокойный, что-то строгал ножиком.
        - Присаживайтесь, поручик! - кивнул на парапет башни француз. - Хотите вина? Дон Фернандес был так любезен, что поделился с нами своими запасами. Увы, обстановка не позволяет мне предложить вам такое же угощение, как в обед…
        Чуть терпкое, вино самым превосходным образом утолило жажду и подняло настроение.
        - Как ваши успехи, поручик?
        - Траншеи, в принципе, закончили. Поручик Иглесиас всех выгнал с предполья - его солдаты что-то там закапывают в землю.
        - Ставят мины, должно быть… - передернул плечами Роже. - Никак не могу привыкнуть к этому жуткому оружию наших союзников. Все понимаю… но - не могу!
        Лобанов только плечами пожал - видеть это оружие в действии ему не приходилось, и мнения капитана он не разделял.
        - В целом, на сегодня, работы закончены. Скоро стемнеет, и я нахожу неразумным оставлять солдат за стенами. Разумеется, посты в траншеях будут выставлены. Как я понимаю, противник не замедлит явиться?
        - Уже… - словно оправдывая свое прозвище, Марина бесшумно появилась на площадке. - Корнуоллские стрелки полковника Хантингтона заняли свои позиции на обратном скате окружающих холмов.
        - Мадам! - вежливо поклонился Роже. - Ничуть не сомневаясь в ваших словах, позволю, однако, спросить - чего же они ждут? Мы - здесь, никуда не ушли, так какого же черта им еще надобно?
        - Пушек. На подходе из Ферроля около двух десятков орудий и шесть мортир.
        - Плохо… - нахмурился француз. - Мортиры - это неприятно. И как скоро они прибудут?
        - К утру. Если не позже.
        - То есть? - приподнял бровь в изумлении капитан. - Их что - на руках несут?
        - Почти. Катят вручную - лошадей уже не осталось. Когда мои стрелки выбили всех упряжных лошадей, англичане покатили орудия сами - вручную.
        - Однако! Интересный ход, мадам! Вы подарили нам еще одну ночь жизни!
        - Надеюсь, капитан, что и побольше…
        Обещанная ею ночь прошла спокойно - часовые никого и ничего не увидели, никто не пробовал стены форта на крепость. Но уже к десяти часам на холмах вокруг форта началось движение, замелькали в кустах красные мундиры. Стрелки начали подготовку к атаке. Взбегая на стену, поручик огляделся, разыскивая девушку-капитана, но ее нигде не было видно. Поручик Иглесиас пояснил ему, что все «зеленые» ушли из форта еще затемно.
        А вот расхаживавший по башне француз выглядел донельзя довольным. Причина выяснилась быстро - со стороны Ферроля снова показались паруса кораблей.
        - Славный будет денек, поручик! - указал он в сторону парусов. - Островитяне восприняли нас всерьез! Смотрите, какое уважение они нам оказывают! Три фрегата и два транспорта с войсками - они собрали сюда едва ли не всю пехоту Феррольского гарнизона!
        - Их можно понять, - хмыкнул Лобанов. - Заперев флот в Ферроле, мы устроили им гигантскую западню! Пока форты в наших руках…
        - А они в них и останутся! - посерьезнел Роже. - Главное - отбить атаку с суши - тут вам и карты в руки, поручик! Флот - моя забота.
        - Есть, мой капитан! Посмотрим, какого цвета у красномундирников кровь!
        Глава 18. ?No pasaran!
        «Чтоб землю в Гренаде…» (c)

1
        Группа офицеров Корнуоллского полка легкой пехоты, поднявшись на вершину холма, разглядывала укрепления форта. Даже на первый взгляд, было хорошо видно, что захватившие его французы попусту времени не теряли. Свежеотрытые траншеи, рогатки, перегораживающие дорогу - все это, в дополнение к каменным стенам форта, представляло собою весьма серьезные укрепления. Даже при поддержке артиллерии взять форт с ходу возможным не представлялось. А пушки только-только начали выкатывать на позиции. Сопровождавшие их артиллеристы были измучены многочасовым маршем, и еле держались на ногах. Уступая просьбам майора Колхера, командовавшего пушками, полковник согласился дать два часа отдыха его солдатам. Два - и ни секундой дольше! И так уже из Ферроля примчался посыльный с письмом от адмирала Басселарда. Тот выражал свое удивление столь долгой задержкой штурма. Правда, были в нем и приятные новости - флот выслал несколько кораблей, которые должны были сбросить десант в количестве шестисот человек. Тот предназначался для атаки форта со стороны моря. А корабли в это время открыли бы огонь из всех пушек по его
укреплениям. Это уже кое-что! Радовало то, что формально десант подчинялся Хантингтону, его руководящая роль адмиралом не оспаривалась. Ну, да… в случае победы это существенно могло повлиять на карьеру полковника. А в противной ситуации… нет, об этом и думать не хотелось!
        - Лейтенант, - повернулся полковник к группе сопровождавших его офицеров и отыскал среди них молодого лорда Рейнольдса. - Вы должны были разведать форт…
        - Да, сэр! Захваченный форт насчитывал около тридцати орудий, часть которых была приведена испанцами в негодность. Исправных пушек оставалось всего семь. Прочие должны были отремонтировать со дня на день.
        - Судя по результатам стрельбы - французы это сделали. Есть ли орудия со стороны берега?
        - Ранее их не имелось, сэр.
        - Ну, не будем считать их командира глупцом - атаку с этой стороны он должен был предвидеть.
        - Но, сэр, кавалерию встретили только ружейным огнем! Будь у них пушки, форт мог бы нанести нашим ребятам куда как больший урон!
        - Да? И тогда бы мы взяли с собою больше артиллерии! В любом случае, пока орудия не разнесут их ворота и не укоротят стены на фут - я солдат на штурм не отправлю! До стен почти пятьсот ярдов - и их надо как-то пройти. И, по возможности, с минимальными потерями. Не забывайте, в форте не менее трехсот человек гарнизона. Иначе они попросту не управились бы с пушками. Отправьте посыльного на корабли - надо скоординировать открытие огня по батареям. А наши мортиры подметут бомбами их двор! Вот и посмотрим тогда, как много солдат противника смогут нас встретить.
        - Сэр, там не только французы - кэптен Ройлрот видел на берегу русского офицера - командира пехотного прикрытия.
        - Скверно! Тогда там еще не менее сотни этих головорезов. А эти сумасшедшие от драки не уйдут! Пусть мортиры пройдутся и по траншеям, не помешает.
        Согласование атаки с флотом заняло гораздо больше времени, чем планировалось. Но, тем не менее, уже к часу дня все было готово. Со стороны английских позиций был выслан парламентер - полковник все еще надеялся решить вопрос полюбовно. Ворота форта не открылись, парламентера провели через калитку. Встретил его комендант форта, капитан Роже. Выслушав предложение, он указал посланцу на ворота.
        - Что вы видите на них, лейтенант?
        - Вы заколачиваете их досками… зачем?
        - Они не откроются более. Желающим войти - придется лезть через стены!
        Ну что ж… французы выбрали свою участь!
        Гулко рявкнули мортиры, выбрасывая по дуге двадцатифунтовые бомбы. Ударили пушки, разнося ядрами укрепления форта.
        И над травою, в тылу артиллерийских батарей, поднялся толстый ствол винтовки.

«Так, вон там - это подносчики пороха. И куда же они все бегут? Да вот куда - к тем продолговатым повозкам. Тем, что поодаль от пушек стоят. Стало быть, весь порох там… Разумно. Но, ребятки, вам от того не легче».
        Переместившись на более удобную позицию, Котенок выдохнула воздух, приникнув к прицелу. Рядом с собою она выложила на землю две запасные обоймы с зажигательными патронами.
        Пах!
        Брызнули щепки от толстого борта повозки.

«Неверный прицел - одно деление вверх. А зажигательная пуля - еще тяжелее, стало быть…».
        Пах!
        На этот раз чуть-чуть дернулся бочонок.
        Есть!
        А в обойме еще два патрона с обычной пулей - пристрелочные. Дадим-ка по бочонку еще раз… порох рассыплем - это тоже лишним не станет.
        Пах!
        Пах!
        Нормально… теперь чуть-чуть повыше… вон в тот ободок…
        Пах!
        Яркая искра пронеслась над землей и кольнула в бок продырявленный предыдущими пулями бочонок…
        Оповещать полковника о нештатной ситуации на батарее не пришлось - означенная ситуация сама заявила о себе. Да так, что не услышать этого заявления было невозможно…
        Взрывом с полковника сорвало шляпу и отбросило ее куда-то в сторону. Облако пыли, поднявшееся вслед за этим, на какое-то время скрыло из глаз вообще все происходящее. И там, в пыли, продолжали грохотать взрывы. Из облака разлетались в стороны какие-то тряпки, дымящиеся обломки, еще что-то… Когда же пыль улеглась, Хантингтон, убрав ладони от ушей, спросил у майора Беллоу.
        - Майор, это было то, что я думаю? Наши пушки остались без пороха?
        - Вероятно, сэр. С вашего позволения - я выясню.
        И уже через полчаса майор снова стоял перед полковником.
        - Сэр, пороха у нас больше нет! Того, что есть на батареях, хватит только на пару десятков выстрелов из оставшихся пушек и на десяток выстрелов из мортир. После этого наши орудия станут бесполезны.
        - Так! - повернулся к адъютанту полковник. - Приказ майору Колхеру! Весь огонь пушек - на ворота! Выбить их любой ценой! Мортирам - обстрелять внутренность форта перед нашей атакой. Там наверняка будут нас ожидать солдаты противника - вот и пустим им кровь!
        - Есть, сэр!
        - Приказ по полку! По сигналу ракетой - все вперед!
        - Есть, сэр!
        Полковнику еще повезло - развернувшиеся поперек фарватера корабли открыли огонь по форту с предельной дистанции. Надо отдать должное их канонирам - уже первые ядра легли достаточно точно. Но тут… окутался дымом противоположный берег - форт Пальма открыл огонь из всех орудий. И оказалось их - куда больше двадцати… так что у флота появилась новая, куда более важная для него, задача - выжить самому. А для этого требовалось совсем немного. Поднять паруса, развернуть корабли… сбить наконец пушки некстати проснувшегося форта. И все это - под перекрестным огнем!
        Хорошо, хоть десант успели высадить на берег, и теперь шестьсот морских пехотинцев, взбудораженные зрелищем расстрела их кораблей, рвались вперед.
        Навалившись на колеса и лафеты, артиллеристы Колхера выкатили свои пушки вперед. Со стен форта тотчас же затрещали выстрелы, и расчеты орудий стали нести потери. Но - главное было уже сделано - орудия вышли на дистанцию уверенного поражения. Залпом ударили пушки - ворота оказались пробиты сразу в двух местах. Еще залп - и одна створка грохнулась на землю.
        - Мортиры!
        Две бомбы упали с недолетом, одна ударилась о стену, зато три другие рванули где-то во дворе форта. Поправка прицела - и новая, уже последняя, партия бомб отправилась к цели.
        - Ракету! - Хантингтон вскочил на ноги и выхватил шпагу. - Офицеры - вперед! В голову колонн!
        Он взмахнул своим оружием и бросился вперед.
        Перекрестье прицела легло на голову полковника… сползло ниже - тот бежал, перепрыгивая препятствия, можно было и не попасть…
        Пах!
        Шпага полковника звякнула о камень…
        - Лейтенант! Лорд Рейнольдс! - майор Беллоу призывно взмахнул рукой.
        - Да, сэр!
        - Полковник убит! Я принимаю командование над полком! Пуля, поразившая полковника, прилетела откуда-то оттуда! - указал майор направление. - Возьмите взвод солдат и прочешите эти кусты. Стрелок противника не должен уйти!
        - Есть, сэр! Мы приведем его на веревочке - как козленка!
        - Сами живыми вернитесь! - майор поправил перевязь и, пригибаясь к земле, побежал туда, где, под прикрытием складок местности, выстраивались для атаки его - теперь уже его, солдаты.

2
        - Ребята! Англы к нам чешут! Не иначе - за полковника поквитаться хотят! Гранаты - приготовить! Как подойдут на бросок - разом! Потом на правый фланг уходим - там в стене калитка есть, пропустят нас, - Котенок быстро набивала патронами опустевшие магазины.
        - Сеньора…
        - Да, Рамон?
        - Вы бы отошли назад… мы прикроем.
        - Без вас?
        - Нас, таких отчаянных парней - много! А вы одна… уходите, мы вас просим!
        Марина огляделась. Так… шанс есть… небольшой - но есть!
        - Рамон! Я отойду к тому кривому дереву. Оттуда прикрою вас огнем - положу солдат, пусть отдохнут пока. Выстрелов не услышат, а вы успеете отойти ко мне. Займете там оборону, а я - вон к тем кустам. Повторим маневр. За кустами - русло ручья, по нему дойдем почти до стены. Там сыро и мины не ставили. Понятно?
        Подгоняемая командами лейтенанта, шеренга солдат, держа ружья наизготовку, скорым шагом приближалась к кустам. До них осталось всего несколько метров - и командир взмахнул шпагой, посылая солдат вперед.
        Сразу несколько темных предметов, кувыркаясь в воздухе, вылетели откуда-то из травы. Рейнольдс не успел ничего сказать, как прямо перед ним что-то грохнуло! Горячий воздух и мелкие камешки стеганули его по лицу, и лейтенант инстинктивно зажмурился. Потому и не видел, как взрывы повалили на землю большую часть его солдат.

«Гранаты! Противник совсем рядом!»
        Внезапно что-то ударило в лицо бегущего рядом капрала Бартельми - полетели кровавые брызги! Он выронил ружье и рухнул на траву. Пули скосили еще нескольких солдат - продвижение взвода резко замедлилось.
        - Огонь! - лейтенант еще не видел стрелка, но что-то же надо было делать?
        Ответные выстрелы протрещали вразнобой. И сразу после этого прямо из-под земли вскочили какие-то непонятные фигуры, в обвешанных зелеными лохмотьями одеждах. Они разом бросили что-то под ноги солдатам.
        - Всем лечь! - Рейнольдс, подавая пример, упал ничком.
        Опять гранаты!
        Но, прождав несколько секунд, он недоуменно поднял голову.
        Ничего… взрывов нет. Уловка?
        - Вперед!
        Снова свист пуль совсем рядом. Невидимый (и неслышимый) стрелок опять взялся за свою работу. Рядом с лейтенантом упал раненый солдат.
        - Капрал! Вильямс, черт тебя подери!
        - Да, сэр? - низкорослый артиллерист поднял голову и встретился взглядом с майором Колхером.
        - Вон там, у рыжих кустов, наши солдаты с кем-то сцепились! А ну-ка, накрой этих типов бомбой! На один-то выстрел мы пороху наскребем?
        - Да, сэр! На один - наверняка!
        Задравшая свою тупую морду в зенит, мортира глухо кашлянула.
        - Рамон! О господи, сержант! Левее! Да левее же!
        ХРЯСЬ…
        - Рамон…
        - Он убит, сеньора… мы взяли его оружие.
        - А я… куда вы меня тащите…
        - Вас тоже оглушило взрывом - бомба упала совсем рядом.
        - Форт…
        - Совсем рядом. Со стен стреляют солдаты - вы слышите?
        И снова темнота… звуки отходят куда-то в сторону.
        Плотная колонна морской пехоты, прячась за буграми и в каких-то ямах, подбиралась ближе к стенам форта. Орудиям было не до них - со стороны фарватера еще прилетали ядра. Фрегаты дорого продавали свою жизнь! Поднять паруса уже было невозможно, замыкающий фрегат уже полыхал ярким пламенем. Но два его товарища все еще держались, посылая чугунные гостинцы в сторону противника.
        Валы форта выросли как-то неожиданно. Только что до них была добрая сотня ярдов - и вдруг! Они совсем рядом!
        - Огонь!
        Нестройный залп шести сотен ружей ударил по амбразурам и валам. Сразу же захлебнулись несколько пушек - их канониры обвисли на лафетах.
        - Заряжай! Огонь!
        Снова бьют по стенам форта свинцовые пчелы.
        - Гранаты!
        Бросаются к стенам рослые фигуры пехотинцев с дымящимися «подарками» в руках.
        К-р-р-р…
        Словно гигантское полотно разорвали над полем боя. На угловых башнях приподнялись над парапетами пулеметные стволы. Солдаты лейтенанта Иглесиаса, отставив в стороны ракетные станки (слишком близко!), схватились за многозарядные дробовики и скорострельные винтовки.
        До стен добежать никому не удалось…
        - Лейтенант Кэссиди!
        - Да, сэр!
        - Со стороны моря слышна ружейная стрельба! Пушки стали стрелять реже! Это морская пехота подошла к форту! Решительный рывок - и мы у его стен! Командуйте!
        Когда, поднятая командами с земли, шеренга пехоты рванулась вперед, это на какую-то долю мгновения заставило замереть всех.
        А потом…
        Жарко дыхнули картечью (из пробитых заново амбразур) пушки. Опоясали стены форта дымы ружейных выстрелов. Часть штурмующих была скошена этими залпами, но остальные продолжали атаку. Третий пулемет был разбит прямым попаданием ядра, а два оставшихся отражали атаку морской пехоты. Этим же занимались и стрелки Иглесиаса, вместе с калифорнийцами. А большая часть испанских солдат из старого гарнизона и все французы - вели дуэль с кораблями противника.
        Но ничего, солдатам Лобанова было не привыкать и к такому противостоянию. Пусть нападающих больше. И даже в несколько раз. И что? Больше мишень - легче стрелять.
        - Целься!
        Слитный лязг металла - стрелки вскинули оружие.
        - Пали!
        Р-р-р-ах!
        Падают подстреленные красномундирники.
        - Заряжай!
        Лихорадочные движения, лязг металла, стук шомполов.
        - Целься! Пали!
        И снова…
        - Ровнее ряды! Стой! Целься! Огонь!
        Опоясались дымом шеренги английских солдат.
        - Заряжай! Вперед!
        Где-то за спинами бьет барабан, и с каждым шагом становятся ближе окутанные дымом стены форта. Оттуда тоже стреляют. И успешно - то один, то другой солдат оседает в марширующей цепи. Но все равно - нас больше. Ударило орудие.
        - Ложись!
        Визжит над головою картечь. Не успевшего лечь барабанщика отбрасывает в сторону кровавым ошметком мяса. А мы - успели залечь, только первый выстрел зацепил кого-то на левом фланге. Все остальные бабахнули впустую - опоздали! Все-таки опыт, джентльмены, не пропьешь…
        В нескольких местах вздыбилась земля - под ногами солдат встали черные всплески разрывов. Непонятно - вроде бы орудия не стреляют? И для броска гранат далековато… Впрочем, решение нашлось быстро.
        - Встать! Ряды вздвой! Еще раз! Шагом марш!
        И нет больше барабана, лишь слитный топот ног по сухой земле повисает над упрямо идущей колонной. Топ, топ, топ-топ-топ - чем хуже барабанного боя?

«Подойдут… Они подойдут к стенам. Ну и что? В траншеях ждут своего часа еще пятьдесят человек - ударят во фланг. Но без драки - не выйдет…».
        Лобанов проверил оба пистолета, вытащил и вложил в ножны саблю. Помахаемся еще…
        - Поручик?

«Господи, да это девушка-капитан! И в каком виде! Одежда местами порвана, вся в пыли…».
        - Мадам?
        - Капитан, с вашего позволения. Они подходят?
        - Да, и весьма близко. Быть может… вы уйдете в башню? Тут опасно…
        - Здесь есть безопасные места?
        Ядро долбанулось о парапет, свалив вниз целое облако осколков и пыли. Башня дрогнула.
        - Это туда вы меня направляли, поручик?
        Лобанов покраснел. Нет, ну надо же?! Как накаркал…
        - Ну…
        - Хосе! Паблито! К амбразурам. Цель - офицеры противника!
        - Есть! - и оба «зеленых» скользнули к стене. Двое? Но их было больше…
        - Подвиньтесь, господин поручик…
        Оторопевший Лобанов повиновался. Обернулся к своим солдатам.
        - Зарядили? Целься! Пали!
        И снова падают в шеренге солдаты в красном. А вот их офицер - идет. В него стреляли уже много раз - бесполезно.
        - Вот же чертяка заговоренный!
        - Кто?
        - Да вон тот! Видите, со шпагой и пистолетом? Никак в него не попасть! Не иначе амулет какой или ладанка есть…
        Девушка слитным движением вскинула винтовку.
        Пах!
        У офицера подломились ноги, он часто-часто стал переступать ими, словно собирался куда-то убежать… не успел.
        - А вы говорите - амулет…
        - Кто тут говорил про амулеты?
        Роже. Мундир закопчен, лицо - как из печи вылез.
        - Капитан?
        - Все, поручик! Корабли кончились! - капитан смеется, запрокидывая голову. - Все, поручик! Все три! Остались только транспорта - их добивает Пальма!
        - Могу вас поздравить капитан! А вот тут у нас все еще только начинается…
        - Разве я могу пропустить такое зрелище?! Я привел своих канониров! Пятьдесят человек, остальные отбивают морскую пехоту. Те спрятались под стенами и пытаются бросать оттуда гранаты…
        Господи, да ведь Роже оглушен! То-то он и говорит неестественно громко.
        - Занимайте позицию у ворот, господин капитан. Долго ждать не придется…
        Рванул воздух еще один залп. Все, больше не успеть…
        - Примкнуть штыки!
        Роже выхватил саблю. Покачнулся.
        - Капитан, возьмите мой револьвер, - Марина протянула ему свое оружие. - Шесть выстрелов! Лучше, чем ваша сабля.
        - А вы, мадам?
        - У меня еще есть винтовка и двадцать патронов…
        А пехота Корнуоллского полка уже бежала к воротам. Ударившие во фланг залпы заставили их изменить направление движения - около двухсот человек бросились к траншеям. Не очистив их, нечего было и думать идти дальше - постреляют в спину. Вскипевшая там схватка унесла жизни еще около сотни человек и задержала атаку еще на какое-то время. И это позволило стрелкам в форте выстрелить еще по разу.
        - Вперед! В форт!
        - Лейтенант! Сеньор лейтенант!
        Иглесиас оторвался от прицела.
        - Чего тебе?!
        - Море! Вы посмотрите туда!
        Одного взгляда было достаточно. Лейтенант отбросил в сторону свое оружие и бегом бросился к башне. Скорее! Поворот, еще один… вот и верхняя площадка. У орудия лежат артиллеристы. Один из них прислонился к лафету и морщась перевязывает плечо.
        Иглесиас вскочил на парапет.
        Флажков нет - но есть руки!

«Огонь! Огонь на меня! Превышение пятьдесят метров» - отсемафорил он.
        Секунда… другая… ответ!

«Не разобрал ваш сигнал»
        - Черт! Проклятый дым - он все закрывает!

«Открыть огонь. Как поняли?»

«Понял. Укажите цель»

«Огонь по мне. Превышение - пятьдесят метров. Заряд - осколочный»

«Понял - осколочный. Цель - не разобрал»

«Огонь! Цель - эта башня»

«Понял вас»
        Иглесиас чертыхнулся, спрыгнул на площадку и наклонился к канониру.
        - Вставай, тут сейчас будет плохо!
        - Идите, мой лейтенант, у меня ранены ноги - не уйти.
        - Экий ты невезучий! И плечо и ноги? Давай, держись за шею…
        Они успели спуститься всего на пару пролетов - башня дрогнула! Катящиеся сверху камни сбили спускающихся по лестнице артиллеристов…
        К-р-р-р-а-к!
        И перед самой стеной форта встали дымные, подсвеченные изнутри красным, кусты разрывов. Много - несколько десятков. Разрывами накрыло почти все поле перед фортом. Часть ракет не перелетела стены и взорвались наверху, обрушив на головы солдат в красном водопад камней. Из амбразуры ударила картечь - артиллеристы противника ухитрились перезарядить пушку.
        Это было последней каплей - солдаты бросились назад…
        - Что это такое, мадам? - Лобанов опустил разряженный пистолет.
        Марина щелчком загнала в винтовку последнюю обойму.
        - Это? Осколочные ракеты, поручик… Хосе! Белую ракету! Прекратить обстрел!
        А вот Роже прилетело еще раз - пуля пробила ему плечо. Нескоро он теперь сможет помахать саблей… Но в левой руке он сжимал револьвер с двумя оставшимися патронами и старался выглядеть воинственно. Получалось это не очень…
        Поддерживаемый поручиком и девушкой-капитаном, он поднялся на вал форта. Внизу, занимая всю ширину фарватера, шли катера. С их палуб еще взлетали ракеты, они вели огонь по последнему транспорту и по отступающим пехотинцам противника - форт их больше не загораживал.
        - Вот так, господа офицеры, - Котенок забросила за плечо винтовку. - Мы свое дело сделали…

3
        БОРТ ЛИНЕЙНОГО КОРАБЛЯ «ФЕРМОПИЛЫ», ГАВАНЬ ФЕРРОЛЯ
        - Сэр?
        - Да? - адмирал Басселард приоткрыл глаза. - Ох! Не вовремя я задремал… В чем дело, Мэйнард?
        - Сэр, в гавань вошли… словом, вам надо это видеть, сэр!
        Когда адмирал, кряхтя, выбрался на мостик, он понял - что именно так взволновало его вахтенного офицера.
        Катера…
        Те самые, что были в Портсмуте.
        Но - не восемь штук, как говорил тогда Мэннинг.
        Несколько десятков.
        Перекрывая весь выход из гавани, они растянулись сплошной стеной. Некоторые из них, чем-то там дымя, быстро расходились в стороны, беря таким образом всю эскадру в клещи.
        А от основной массы суденышек приближался катер немного большего размера. Белый флаг на мачте не вызывал сомнения в его миссии - парламентер.
        - Что прикажите делать, сэр?
        - Объявить тревогу!
        - Сэр, но на кораблях неполные экипажи! Сегодня воскресенье и…
        - Выполняйте приказ!
        - А что делать с этим…
        - Принять на борт! Поговорим с ними. А там - и матросы вернутся на борт!
        Просвистели дудки боцманов у трапа - и на палубу ступил молодой офицер. В генеральском мундире, между прочим! Не француз - мундир испанский. Ну да, все естественно - они сбросили маски…
        - Я имею честь видеть перед собою адмирала Басселарда?
        - Кто вы, генерал? Ваше лицо мне незнакомо…
        - Ваши офицеры называют меня «Ночным гостем»…
        - Ах, вот как?! Только флаг парламентера защищает вас, генерал!
        - И двести сорок зажигательных ракет, которые ударят по вашим кораблям с наших катеров. Помимо этого, несколько десятков ракет ударят по вам уже из города. Их не видно - но они там есть и ждут сигнала. Есть желание проверить мои слова?
        - Нет… - адмирал задумчиво поскреб подбородок. Черт, надо было вызвать парикмахера! Оброс, как боцман! - Что вы хотите, генерал?
        - Вашей капитуляции, адмирал, чего же еще? Форты на выходе нами захвачены, вы и сами это знаете. Посланный туда флот - на дне, загораживает фарватер. Ваши корабли все равно никуда не уйдут. Пехота разбита, десант - сброшен в море… Продолжать?
        - Сдать флот пехотному офицеру?! Никогда!
        - Таможенные лодки вас устроят больше? Джарвис, как мне помнится, не возражал…
        - Это… это оскорбление флота Его величества!
        - НЕТ больше такого, адмирал. Здесь, в Ферроле, почти половина всех боевых кораблей Британии. И они здесь останутся в любом случае. А вот на поверхности воды или на дне - решать вам. Что же до второй половины… им тоже недолго ждать, уж поверьте.
        - Ферроль… это ловушка!
        - Разумеется, адмирал. Как и вся испанская кампания. Сейчас Бонапарт и полки императора Павла доколачивают вашу армию под Сарагосой. В чем им любезно помогает и вся испанская армия. Вы успели надоесть уже всем.
        - Вся испанская армия? А здесь кто?
        - Всего лишь бригада… и так… по мелочи. Вам хватит.
        - Генерал… - тяжело засопел Басселард. - Вы забываетесь! Это - мой корабль!
        - Пока - да.
        - И после - тоже! Мэйнард!
        - Да, сэр!
        - Караул - на палубу! Генерал - потрудитесь отдать вашу шпагу! Именем короля - вы арестованы!
        Увидев вокруг себя штыки конвоя, зловещий гость не стал возражать. Сняв шпагу вместе с перевязью, он, без замаха, бросил ее за борт.
        - Вот так! Не самая лучшая из моей коллекции…
        Увидев летящую шпагу и услышав плеск от ее падения в воду, вахтенный матрос на причалившем катере кивнул машинисту, выглядывавшему из приоткрытого люка.
        - Давай!
        Спрыгнув в люк, тот подхватил с полки молоток и несколько раз ударил им по обыкновенной сковороде, мирно лежащей на полу. То есть - на днище катера.
        Гулкий металлический звон прокатился по воде, распугивая одних обитателей моря и активизируя других…
        Неподалеку от спущенного парадного трапа раздалась вода, выпуская наверх голову пловца. Поднялся над волнами небольшой арбалет со стальным луком.
        Щелчок! И стоявший у трапа фалрепный матрос откинулся к борту. Вынырнувшие из-под воды руки осторожно придержали тело, не давая ему с плеском упасть за борт. А по трапу рванулись вверх темные фигуры боевых пловцов, на ходу расчехляя свое оружие.

4
        Еще планируя всю эту операцию, мы исходили из своих реальных возможностей. На самом деле ракетных катеров, способных передвигаться без помощи ветра и весел, у нас имелось мало. Всего-то десятка два. Считая те, что участвовали в атаке на Портсмутский рейд. А все прочие - наспех слепленные поделки. Парусные. И вот тут сыграла роль предусмотрительность наших корабелов, сохранивших катерам их обычный, привычный для взгляда любого моряка, вид. Внешне катера почти не различались, разве что осадка у моторных была чуть-чуть побольше. И только. А когда они идут плотной группой, различить их вообще невозможно. Тем более что паруса поднимали на всех. Или - на всех спускали. А для наводки поворотного ракетного станка - ход судна не очень-то и нужен. С места стрелять точнее.
        Да и опыта особенного здесь не требовалось - слишком велика была цель. Основная надежда возлагалась на береговые ракетные точки - их имелось шесть штук. Расположенные в заброшенных портовых строениях, они не были обнаружены англичанами. В принципе, мы могли врезать им уже давно. Но - цель была не в том, чтобы потопить или повредить какое-то количество кораблей. Заставить флот капитулировать - вот за это можно было и пободаться… Хотя - всевозможные эксцессы нами тоже предусматривались. После Мартиники британские моряки озлобились на нас до крайности, и исключать любые проявления с их стороны было бы неразумно. Оттого и шел так медленно катер к адмиральскому кораблю. За его кормою, на тросе повисло около двух десятков подводных пловцов. Тот самый - «туз в рукаве»… Были оговорены все сигналы, проработаны варианты возможного развития событий, даже тренировку провели, добиваясь максимальной слаженности действий. Словом - не тяп-ляп.
        И сейчас эти самые пловцы рвались вверх по трапу…
        Конвой, уводивший в карцер парламентера, не успел пройти по палубе и двух десятков шагов. Черные стремительные тени мелькнули у трапа, хлопнуло несколько негромких выстрелов (бесшумки, они самые…), и адмирала, вместе с вахтенным офицером, окружили молчаливые фигуры с нацеленным оружием. А на палубу оседали тела солдат расстрелянного конвоя. Все прочие моряки замерли на своих местах, не решаясь двинуть рукой или ногой - слишком впечатляющей была эта внезапная атака.
        - Ну что, адмирал, продолжим разговор? - «Ночной гость», как ни в чем ни бывало, повернулся к Басселарду. - Я повторяю свое предложение в последний раз.
        - Э-э-э… кто эти люди?
        - Моя охрана. Я никогда не доверял слову джентльмена. Ведь истинный джентльмен - хозяин своего слова, не так ли?
        - Да.
        - Угу. Хочет - дает, а хочет - заберет назад. Вот я и принял меры предосторожности. И не зря, как выяснилось. Решайте, сэр!
        - Под дулом пистолета?
        - Мы покинем ваш корабль. Как только мой катер дойдет до остальных - мы откроем огонь. У вас есть пять минут. Уходим, парни!
        И генерал, повернувшись спиною к командиру эскадры, спустился по трапу вниз. Заклепавшие к тому времени пушки на верхней палубе, пловцы, ощетинившись стволами, быстро скатились вслед за ним на катер. Тот рванул к своим со всей возможной скоростью, а ракетная установка на корме пару раз провернулась туда-сюда, демонстрируя всем зрителям готовые к старту тела ракет.
        - Сэр? Прикажете открыть огонь? - вахтенный офицер нерешительно тронул адмирала за плечо.
        - Поздно, Мэйнард… Он прав - мы проиграли эту битву… Британия не простит мне гибели стольких ее сынов. Прикажите поднять… белый флаг. Сигнал флоту - сдаемся!
        И, когда над мачтами линкора затрепетали на ветру поднятые флаги, в адмиральском салоне гулко грохнул пистолетный выстрел…
        Эпилог
        «- Из чего надо исходить? - сказал Горбовский.
        - Самое ценное, что у нас есть, - это будущее…
        - У нас его нет, - сказал в толпе суровый голос.
        - Наоборот, есть! Наше будущее - это дети.
        Не правда ли, очень свежая мысль?»
        (c) А. и Б. Стругацкие «Далекая Радуга»

«Годы мои уходят, и я старею. Чувствую, что уже недалек тот час, когда Всевышний призовет меня на свой беспристрастный и строгий суд. Что ж - мне нечего стыдиться! Я сделал все, что мог, для возвеличения державы нашей и, надеюсь, это будет учтено… Если вы, сын мой, читаете это послание, значит, мой час уже пробил и теперь уже вам предстоит нести эту тяжкую ношу. Увещеваю вас по-отечески - не слушать советов разнообразных прихлебателей, кои не замедлят тотчас же явиться около трона. И паче всего заклинаю вас - не спешить с различными нововведениями и изменениями, сколь бы неотложными они вам ни казались! Помните - то, что построено годами, можно сломать в единый миг!
        Волею Всевышнего, судьба нашей страны такова, что искренних друзей за границами нашими сыскать не суждено. Просторы наши и богатства всегда будут причиною зависти окружающих и предметами их вожделения. Паче всего следует вам опасаться любого рода пробуждения Англии. Ныне это - лишь одна из провинций Франции, но вы сами помните иные времена. Нет и не может быть на свете той гнусности, на которую не пошли бы злокозненные обитатели этого острова, дабы вернуть себе былое влияние.
        Бонапарт же, сколь показывает история нашего с ним общения, искренне высказывал все это время явную к нам приязнь и неприкрытое дружелюбие. Покуда наши государства в тесной дружбе и союзе состоят - иные страны побуждены станут к спокойствию. И пусть не увидим мы от них любови искренней, но на тишину там рассчитывать можем. Ибо с мощью армии нашей и флота, особливо в союзе с Бонапартием, ныне мало какое государство потягаться может.
        Особливо, сын мой, коснусь я дела тайного. Ведомо вам, равно как и всем прочим, что имел я в свое время личную встречу с лицом, кое известно вам под именем «Ночного гостя». Се человек вежливый и в обхождении приятен, не сказать, что генерал. Впрочем, и от вас я мнение сие слыхивал…
        Так вот, сын мой, не одна та встреча была! Втайне от прочих было их еще несколько, о чем, по причинам мне одному известным, никому не поведал я.
        Вельми тяжкие и нелицеприятные вещи поведал мне собеседник. Никого, окромя нас двоих, там не имелось, и записать слова сии некому было. И, хотя ныне отношения наши не столь приязненны и благожелательны, как иным кажется, государство сие наивернейшим нашим другом и союзником пребудет. Навсегда - и во веки вечные! Причины тому нерушимые есть, но поведать о них я не могу - поклялся и крест на том целовал! Порешили мы, что внешне не будет меж нами тесной приязни и дружбы, дабы не насторожить тем самым недругов возможных. Нейтральна страна сия и со всеми державами отношения держит ровно, дружбы особой никому не высказывая. Состоят они в подданстве испанском, однако же, сын мой, пусть сие не смущает вас нисколько. Вольны они в своих деяниях, и сам король испанский тому помехою не будет. А союзниками нашими, в годину тяжкую, Директория завсегда станет и от слова своего не отступит…».
        Александр опустил письмо на стол и некоторое время просидел в задумчивости. За раскрытым окном посвистывали птицы, и откуда-то доносился рокот барабана - очередная смена караула. Ничто не нарушало более тишины в помещении, никто не стоял в этот миг подле него - таково было обязательное условие, изложенное в завещании отца. Император поправил ворот мундира и поднялся. Пора было выходить ко двору, сегодня от него ждали чего-то особенного, нового! Увы… с этим придется обождать… надолго, если не навсегда. Не обратить внимания на вещи, изложенные в письме - глупость непростительная! И друзьям старым, от двора отцом удаленным, кои в нетерпении мчатся в столицу, указать надобно будет, дабы повременили они с возвращением своим. Иных дел, что ли, у них нет?
        Взгляд Александра скользнул по письму. Он протянул руку, складывая документ, и глаз невольно зацепился за последние его строки.

«…И потомкам своим заповедуйте сие - лишь в дружбе тесной и единении усилий наших стран - залог будущего процветания для всех нас!»
        Конец шестой книги
        notes
        Сноски

1
        В РеИ бумаги сжег его внук, поэтому факт предательства стал известен только сто лет спустя. (Здесь и далее прим. авт.).

2
        Имеется в виду восстание на флоте в мае 1797 года нашей РеИ под руководством матроса Ричарда Паркера. 30 июня лидеры бунта были повешены. В мире ДП усилиями Джорджа Спенсера события завершились еще быстрее, уже в конце мая. (Прим. авт.).

3
        Соответственно будущие Людовик XVIII и Карл X в нашей РеИ.

4
        По собственному желанию (лат.) .

5
        Изобретен в 1805 году англичанином Дж. А. Форсайтом.

6
        Герой не знает, что именно Лебон изобрел ДВС.

7
        Про счетную машину Бэббиджа герой тоже не знает.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к