Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Конторович Александр / Десант Попаданцев : " №01 Второй Шанс Для Человечества " - читать онлайн

Сохранить .
Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества Александр Сергеевич Конторович
        Новый роман от автора бестселлеров «Черные бушлаты», «Черная пехота» и «Черная смерть»! Мегапроект сайта «В вихре времен»! Теперь в прошлое отправляется уже не диверсант-одиночка, а целый десант «попаданцев»!
        Наш мир сгорел в огне ядерной войны. Цивилизация пала под ударами межконтинентальных ракет, планета агонизирует, человечество на грани полного вымирания.
        Но судьба дает людям второй шанс, чтобы, отмотав время вспять, предотвратить уже случившуюся катастрофу. Отряд наших современников переброшен на два столетия назад, в Северную Америку 1790 года. Сбылась мечта «попаданцев» - сохранив собственные тела и все современные знания, обеспеченные оружием и снаряжением XXI века, без оглядки на «эффект бабочки», они вольны преобразовывать прошлое по собственному разумению.
        Удастся ли самым обычным людям, среди которых нет ни великих воинов, ни матерых спецназовцев, ни выдающихся ученых, изменить ход истории? Смогут ли они преодолеть инерцию времени? Используют ли второй шанс, подаренный человечеству?
        Александр Конторович
        ДЕСАНТ «ПОПАДАНЦЕВ»
        Второй шанс для человечества
        От автора
        Уважаемые читатели!
        Предлагаемую вам сегодня книгу можно одновременно назвать самой обычной (кого сейчас удивишь АИ с попаданцами из нашего времени, пытающимися перекроить историю по их собственному разумению) и в то же время отличающейся от множества других, заполняющих прилавки книжных магазинов. Сколько ни пытался, так и не получилось вспомнить издание, написанное и тем более выпущенное в привычном для нас виде (не электронном, лежащем на одном из ресурсов Мировой паутины) сразу целым коллективом авторов. Не секрет, что многие произведения, особенно в таком серьезном жанре (что бы там ни говорили критики и литературоведы), как альтернативная история, последнее время создаются фактически не одним человеком. Чтобы выпустить в свет грамотную, не страдающую шапкозакидательскими лозунгами и досадными пробелами в знании реалий тех времен, куда по воле писателей попадают их герои, книгу, необходимо как минимум знать историю своей страны и, что не менее важно, уметь отслеживать и правильно интерпретировать те политические, экономические и множество других взаимосвязей, из которых и складывалась писаная история. Без
серьезной работы с источниками ни у кого не получится создать цельную и логически непротиворечивую картину той новой исторической последовательности, которую начинают создавать попаданцы одним только фактом своего появления в «там» и в
«тогда».
        Если кому-то станет интересно, как же создавалась книга, сколько было споров по каждому абзацу, да что там говорить, по каждой строчке, то приглашаем вас на наш форум: Также приносим благодарность всем участникам форума «В Вихре Времен».
        Отдельно благодарим:
        Карах - за дельные и вовремя поданные советы по подготовке книги в печать;
        ВЭК-Расамах, П. Макаров, MilesV, kinik76, ВАТ, Олег, Raider, Степан, Permeakra - за подсказки, а самое главное, за вовремя заданные вопросы.
        Командор Кабанов - за интересные и вовремя предоставленные материалы по индейцам Северной Америки.
        Что у нас получилось? Нам и самим хотелось бы узнать ничуть не меньше, чем вам! Пока можем обещать только одно - приключения героев не закончились, они делают только первые шаги в новом не только для них, но и для живущих теперь вместе с ними жителей планеты Земля в самом интересном времени - конце XVIII века.
        С уважением, авторский коллектив форума ВВВ:
        Александр Конторович aka Дядя Саша;
        Елена Спесивцева aka Елена Горелик;
        Елена Валерьевна Яворская aka Цинни;
        Сергей aka Клим;
        Александр aka Зануда;
        Евгений aka Dingo;
        Николай Валерьевич Тоскин aka NikTo;
        Серебренников Евгений Михайлович aka Всеслав;
        Константин Валерьевич Мысловский aka Котозавр;
        Ирина aka Cherdak13;
        Вадим Артурович Мельников aka Spassk;
        Сергей aka Змей;
        Губанов Кямиль Валихад or. aka Shono;
        Сергей aka Лорд д'Арт;
        Александр Кулькин aka Старый Империалист;
        Сергей aka Дог;
        Александр Ершов aka Zybrilka;
        Сергей aka Set Sever;
        Константин aka Рысенок;
        Сергей Акимов aka Cobra;
        Артем Рыбаков aka Artof;
        Анатолий Спесивцев;
        Андрей Сердаров aka Курбаши;
        Марина aka Котенок;
        Анатолий Логинов;
        Екатерина Чердаклиева aka Катя.
        Пролог
        Помнишь тот край Земли, где нашла на камень ее коса?
        Но, уходя, она не стала прощаться.
        Что ж, рядового Райана поздновато уже спасать:
        Просто ему больше некуда возвращаться.
        Наша эпоха дымом ушла в осенние облака -
        Тающий эшелон грозового фронта
        Мы можем только смотреть, как в кулаке сминает закат
        Тонкую красную линию горизонта.
        Это как если бы Бог, решив расставить все по местам,
        Мир располосовал на две половины
        Тонкая красная нить, элементарная красота -
        Тоньше струны, краснее гемоглобина.
        Это как сны, оставленные на рваной, как флаг, заре
        С запахом пороха, снега и креозота
        Росчерк драгунской сабли над ревом вздыбленных батарей -
        Тонкая красная линия горизонта.
        Дмитрий Корогодов
        Говорят, каждой вещи есть свое время и место в этом мире. Говорят, что сам мир - тоже вещь, которой рано или поздно настанет конец. Те, кто исповедует это, забывают: мир способен меняться. И эти перемены они, наивные, воспринимают как апокалипсис…
        Радиация рано или поздно снизится до нормы. Пустыни на месте стран, именовавших себя (и только себя!) цивилизованными, заполнятся новой жизнью. Безжалостное время сотрет с лица планеты следы деятельности тех, кто когда-то звался людьми, а их жалкое, выродившееся потомство, сохранившееся в самых дальних уголках, разделится на несколько враждующих видов и окончательно утратит память о былом величии. Что для Земли несколько тысяч лет? В ее долгой истории бывали эпизоды и похуже. Пережила, переварила, переиначила по-своему…
        Земле снилось то, чему суждено было вот-вот сбыться.
        Способны ли испытывать страх планеты? Не знаю. Может быть, и способны, это еще никто не проверял. Земле приснилась боль, которую вот-вот причинят своей матери - и друг другу - неразумные дети, и ей стало страшно. Почему? Разве нельзя было сделать совсем иначе? Ведь можно же, она точно знает!
        Пусть сбудется сон. Неразумные, маленькие дети добрались до спичек и развели в доме костер? Пусть. Этот костер поможет ей сделать одно усилие. Одно маленькое усилие, которое на фоне начинающегося адского безумия пройдет совсем незамеченным.
        Земле приснился новый сон. Сон, который уже не был страшен.
        Записка, найденная в бутылке
        Нашедшего эту записку прошу немедленно передать ее дежурному в ближайшее отделение милиции.

«Уважаемые сотрудники милиции!
        Тринадцатого июня сего года я был похищен с участка Горьковского шоссе в Балашихе между универсамом домашней еды и „Макдоналдсом“ и против своей воли участвую в качестве подопытного в эксперименте над людьми.
        К моменту похищения я на принадлежащем мне технически исправном автомобиле стоял в пробке в направлении в область во второй справа полосе. Момента похищения описать не могу, так как потерял сознание. Очнувшись, я обнаружил себя в автомобиле, стоящем на холме, и не увидел ни дороги, ни других автомобилей. Проверив свое состояние всеми известными мне средствами (щипание, зажмуривание глаз, поза Ромберга), я установил, что нахожусь в сознании в незнакомом мне месте. Предполагаю, что имеет место создание виртуальной реальности, потому что растения и животные, которых мне удалось разглядеть, незнакомы и непохожи на те, что присутствуют у нас в Средней полосе.
        Передвигаясь по местности, я нашел других людей, которых насчитал свыше тридцати. Некоторые из них, видимо, также подопытные, находятся в подавленном состоянии и малообщительны. Однако несколько человек, видимо, проводящие эксперимент, пытаются убедить нас в том, что мы „заброшены“ в другое время и место. Нас содержат в плохих бытовых условиях, не позволяют отходить от лагеря, ограничивают в пище и сне, объясняя это опасностью нападения индейцев, испанцев и англичан. Днем нас заставляют работать, как правило, копать землю, и оказывают психологическое давление громким голосом и нецензурной бранью.
        Также экспериментаторы отбирают у подопытных мобильные телефоны и радиостанции и препятствуют попыткам установить связь с родственниками и милицией, мотивируя это необходимостью беречь батарейки.
        Считаю своим долгом предупредить, что экспериментаторы вооружены автоматическим оружием отечественного и иностранного производства и вооружили подопытных. Я видел две снайперские винтовки, не менее четырех автоматов Калашникова и много охотничьих ружей, двустволок и карабинов „Сайга“. Пулеметов, вообще тяжелого вооружения и техники не видел, но они могут быть спрятаны в находящемся рядом с лагерем лесу.
        Прошу вас принять меры по прекращению незаконного эксперимента и возвращению мне отобранного у меня имущества в виде автомобиля „УАЗ“ (госномер…) с грузом.
        С уважением,
        Александр…,
        паспорт №… серия… выдан… 20…»
        Часть 1
        Пусть капелью ржавых минут
        Точит наши сны неизбежность,
        Атомный сверхновый завет.
        Грозовые улицы ждут:
        Вспомнишь ли свою принадлежность -
        Группу крови на рукаве?
        Д. Корогодов
        Свойство этого пушного зверька подкрадываться незаметно, увы, проявилось в полной мере. Ну нах янкесам надо было лезть в Иран? Ираком не наелись? Так нет же, устроили шоу с концентрацией войск на ирано-иракской границе. Раструбили на весь мир. И огребли. И весь мир вместе с ними.
        Ахмадинежад Иранский, он ведь не дурак был. Юлил-крутил, вешал лапшу на уши всем, начиная от МАГАТЭ и кончая Китаем, и так, тихой сапой умудрился-таки заиметь четыре атомных бомбы. Точнее, боеголовки. И применить. Когда американцы заявили, что завтра в восемь ноль-ноль они начинают устанавливать демократию на иранской территории, их сгубили собственная наглость и упоение своей крутизной. Когда в семь утра Иран произвел массированный запуск ракет по скоплениям американских войск, их ПВО отработала на «отлично». Только вот запущены были две волны. В первой шли неуправляемые «Зелалы» и «Назеаты» и антикварные «Скады». По ним-то и отработали «Пэтриоты». И успешно так отстрелялись. А следом долетели запущенные чуть позже пара «Шихаб-3» с ядерной начинкой. Одну успели сбить, видно, какая-то из батарей «Пэтриот» успела перезарядиться, но второй хватило на всех. Две дивизии исчезли в пламени ядерного взрыва. Пострадало так или иначе множество танков и прочей техники. А ту или иную дозу радиации хватануло тысяч семьдесят американских солдат. Это был шок.
        Следом Иран нанес удар и по израильской территории - помирать, так с музыкой. Оставшиеся «Шихабы-3» следующей волной пересекли Ирак, Иорданию и… не долетели. Часть ракет была сбита израильской ПВО, однако обе ядерных рванули на территории Западного берега реки Иордан, частично решив израильтянам палестинскую проблему. Но Израиль не мог стерпеть ядерные удары даже по этой части своей территории. И на месте Ирана на карте мира образовалась радиоактивная пустыня.
        Мир был в шоке, однако происшедшее оказалось только началом. Исламская истерия стала набирать обороты. В Пакистане произошел очередной переворот, на этот раз с фундаментал-мусульманским уклоном. А еще через день пакистанские ядерные ракеты полетели в сторону Индии. Индусы к такому повороту событий были готовы и большую часть ракет перехватили. На их территории сработали только две боеголовки. Еще несколько штук упали, но не взорвались. А потом прилетело и Пакистану. Сначала от Индии, потом, чуть погодя, от Китая. Почему китайцы вписались в эти разборки, я не знаю, но итог - еще одна дырка на карте мира. Впрочем, у них наверняка были свои планы относительно исламского мира. Наконец, опомнились и США. И влепили по Китаю, наверное, чтоб не встревал в чужие разборки. Или их китайский ширпотреб задолбал… И понеслось.
        На фоне этого западные вопли на тему «надо делиться» по поводу открытия российских ученых в Сарове прошли особо не замеченными, хотя напряг уже чувствовался. По крайней мере, на границах с Прибалтикой началось какое-то нехорошее шевеление. На это наложилось очередное антироссийское обострение в Эстонии, где сконцентрировалась пара натовских дивизий. В ответ на это Россия начала какое-то подобие мобилизации, что выразилось в усилении постов ДПС военными.
2010 год
        Котозавр
        Для меня лично эта история началась с повестки в почтовом ящике, которую я вытащил, вернувшись домой с вылазки «в пампасы». Отпуск? Нет, гораздо проще. В достаточно дурацком графике моей работы есть несомненный плюс: если неким образом освободиться на две ночные смены, то они в сборе с двумя группами выходных дают шесть «дней свободы от забот». Цена вопроса - пара сотен в стол участкового терапевта.
        Моя нелюбовь к СМИ, печатным и электронным, привела к тому, что симптомы приближающейся грозы я принял за обычную тучку. Ну да, в Сарове произошел какой-то инцидент - так ведь ни один день без происшествий не обходится. НАТО в очередной раз вякает на Россию - видать, время пришло для выборов или распила оборонных бюджетов. Наши вожди опять грозно заявляли в прямом эфире, гарантируя «не допустить и пресечь», - работа у них такая. Просторы Интернетов были традиционно заполнены кучей бреда «из достоверных источников» и доморощенной конспирологии.
        Информация о том, что НАТО требует контроля над разработками одного-единственного научного центра под предлогом их важности для всего человечества, прошла в категории бреда и приличными блоггерами не обсуждалась.
        Шесть дней отсутствия в реальности вернули меня не в ту страну, из которой я уходил. Североатланты в унисон с дядей Сэмом не просто орали про попирающую демократические ценности Империю зла, а уже бряцали оружием по полной программе. В Польшу и Прибалтику перебрасывались войска! Не батальонами, чтоб обозначить присутствие, а бригадами. Наши гаранты, оба-двое, вещали по очереди про: «не допустим, национальное достояние, суверенитет», и что-то про «асимметричный ответ» враждебным проискам. Малость охреневши от увиденного по зомбоящику, я полез на Ганзу, в «палату параноиков», за информацией и попрощаться с обитателями.

151-й раздел встретил блудного сына закрытыми топиками и единственной работающей темой: «Мобилизация». В стартовом сообщении модератор предупреждал о запрете писать свой ВУС и подробности, кого-куда-когда забирают. Военная тайна. В постскриптуме мудрый Громозека предупреждал всех: «Сопалатники, все ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНО, зверушка уже здесь. Беркема фтопку, желаю всем не только выжить, но и остаться людьми».
        Хваля себя за хомячество, начал собираться. «Кружка, ложка, мыльно-рыльное и еды на трое суток» - не самый лучший стандарт для сборов в армию. Призывнику в мирное время пойдет. А вот прослуживший десяток лет прапорщик, то есть я, ни разу не сумел послужить в той Российской армии, про которую рассказывали в передаче
«Армейский магазин». Автомат мне, конечно, выдадут, и на том спасибо, но в нормальную обувь, форму и снаряжение не верилось совсем. Понадобилась Первая чеченская, чтобы генералы признали некоторое несовершенство стандартных калашниковских подсумков и допустимость ношения солдатом свитера зимой. До нее -
«вшивники» беспощадно истреблялись, а ношение приравнивалось к измене Родине. Понадобилась Вторая чеченская, чтоб армия начала закупать разгрузочные жилеты, свитера и вязаные шапочки. Дешевые донельзя и соответственного качества, они оказались шагом вперед по сравнению с тем, что было раньше. Но даже этот прогресс в условиях всеобщей мобилизации мне не светил. Увольняясь из рядов, всю свою
«навеску» я раздарил парням в Ханкале, увозя домой только сумочку с сувенирами. А уже дома купил комок, разгрузку, комплект подсумков и «кэмел-бэг». Люди, подскажите, зачем эта фигня гражданскому человеку? Я - не знаю. После трехлетней выдержки в шкафу снаряга пригодилась для тактического пейнтбола. Так что у меня в наличии испытанный и подогнанный комплект, в котором можно прослужить до морозов, а там… или ишак помрет, или падишах, или я. Ножи, котелок, китайский бинокль, огниво, презервативы (куда ж без них), несессер, пара ипэпэшек, аптечка-минимум, скомплектованная по заветам «палаты 151», иголки, нитки и еще куча мелочей, без которых жизнь служивого становится грустна и печальна. Уже немало набралось, докинуть тушняка и сухарей до носимого веса, и… берегись, пиндосы, прапор на тропу войны вышел.
        Утро, гнуснейшая часть суток. Какая сволочь придумала просыпаться раньше полудня, если вчера-сегодня трое мужиков устроили сами себе «отвальную»? Женька и Борис отслужили срочную в разные года и в разных частях, но - связистами. Так что повестки им пришли одновременно. Сколько же пива можно употребить под разговор о судьбах мира? Много. Ушли парни своими ногами, но на контрольные звонки отвечали уже жены, независимо друг от друга сообщив мне, что мы, мужики, - козлы, которым нужен лишь повод нажраться.
        В коридорах и кабинетах военкомата перманентный бедлам. И в мирное время добиться толку от его обитателей сложно. Мне пришлось зае… утомить своей настойчивостью многих, прежде чем замвоенкома прочел мои документы.
        - Старший прапорщик, погранвойска? Тогда вам не сюда, а в отдел ФСБ по нашему району.
        - А какого хрена в повестке прибытие сюда? Я полдня торчу там, где меня не надо!
        - Идите на хрен, Константин Валерьевич, мои канцеляристки могли вас вообще в эскадрилью конных водолазов определить, у них это запросто.
        - Есть идти на хрен, товарищ майор!
        Отдел ФСБ встретил относительным порядком, народу все ж поменьше, и несколькими знакомыми физиономиями бывших погранцов, с которыми вместе купались в фонтане на День пограничника. А чем мы хуже десантуры?
        Красноглазый и осунувшийся начальник отдела, осмотрев нашу бравую команду (два майора, прапорщик, пятеро старшин и рядовой), выказал одобрение: ну хоть с чего-то начнем. Военкомат такой подарочек подкинул - не приведи господи. Значит, так. Формируем отряд пролетарского гнева, в смысле - роту охраны тыла, командиры есть, личный состав… познакомитесь.
        Познакомились. Стала понятна фраза про подарочек из военкомата. Двадцать пять
«партизан» похмельной наружности. Столько же «духов», только что с учебного центра. У партизан профессиональные мозоли операторов мыши, или скороговорка
«манагера по продаже», более пяти раз не подтянулся никто.
        Молодняк - весеннего призыва, дети реформ. Тощие, мелкие, приклад от ствола отличают, лейтенанта от капитана тоже, посчитать в уме два трехзначных числа уже не могут. Подтянуться, кстати, смогли не более половины. Гроза НАТО, блин!
        Веселая задача - формировать подразделение с нуля. Разместились в спортзале второй школы, встали на довольствие в ней же. В пищеблоке уже командовал пузатый колобок по фамилии Лобко, гоняя персонал в хвост и гриву с воплями «я здесь наведу нормальный флотский порядок! И по хрену, что мы на суше». Офицеры занялись перетасовкой бойцов в два взвода, пусть пока и без оружия. Ротный, Андрей Сердаров, на «Газели» командира первого взвода уехал доставать оружие своему подразделению, ибо никто не мог сказать точно, кто нас обязан вооружить. Немного поторопился. Волею мобилизационной тыловой мысли к нам приехал «КамАЗ» с имуществом, и тут я поверил в неизбежность войны. Кто не служил в армии, тому трудно понять всю силу моего потрясения: сержант-водитель, он же старший машины, передал прапорщику(!) 100 автоматов АК-74 м, 4 СВД, 4 ПКМ, 4 РПГ-7, боеприпасы ко всей этой красоте, кучу имущества просто под роспись в ведомости! Без сверки номеров и комплектности. Ему, видите ли, было некогда ждать нашего командира! Причем, когда я нагло обсчитался на ящик патронов в свою пользу, водила спокойно подписал с
пометкой «утрачено при транспортировке».
        На прямой вопрос, что думает прокуратура по поводу таких вольностей, он только невесело ухмыльнулся и ответил:
        - Приказ командования, главное - доставить груз и вернуться. Несколько машин уже потеряно, с завтрашнего дня переходим на систему конвоев.
        Ого! Еще наши мародеры или уже ИХ диверсанты? А мы ни сном ни духом. Все веселее и веселее… Скинув на замполита заботы по выдаче и закреплению оружия, я побежал домой, где со скандалом и призывами к здравому смыслу вручил маме винчестер с отсканированными семейными фотками, собаку, документы и, не давая опомниться, отправил к отцу: деревня в лесу безопаснее города с химкомбинатом на стратегической дороге в Европу. А хороший медик и там нужен. Отдраив «калаш» от консервационной смазки, я вспомнил про ружье: жалко будет, если его сопрет уродец, залезший в бесхозную квартиру. Милиция уже превентивно прессовала свой подопечный контингент, но это дерьмо сколько ни черпай - все равно не кончится.
        Перед домом меня поджидал в машине Сердаров, матерящийся на погранвойска, ФСБ, мобилизацию и свою незавидную судьбу: рулить в этом бардаке. Как будто в его любимых ВДВ порядка больше. Хоттабыч добыл 4 °CКСов, патроны, каски, лопаты и лопатки и тут узнал, что тыловики нас уже снабдили. Куда девать сверхштатное вооружение? Пошевелив мозгами, мы приняли нормальное хомяческое решение: пока рота дислоцирована в городе - держим все у себя, «моошет быть, пригодитцаа…». Не дай бог, еще ополченцев вооружать припрет, как в Дагестане-99.
        - Андрей, как думаешь, нас сразу ядрён-батоном накроют или сначала эстонские танки проедут? Инфа есть?
        - Не будут атланты свой маршрут травить. В Таллине 82-я бронекопытная высаживается и британцы какие-то. Прыгнут к нашим мостам БАБовцы и зеленые береты, пойдем мы их ловить и очень быстро кончимся, мля… Повоюешь, Рембо доморощенный, у тебя до сих пор детство в заднице играет. На фига еще ружье потащил? С двух рук палить собрался?
        - Тестю бывшему отдам, он непризывной, а шваль вокруг дома бегать будет, по-любому.
        Подхватив сумку с заднего сиденья, я протянул руку к калитке… Вокруг все залило ослепительно яркой чернотой… и пинок в спину отправил меня в кусты. Колючие, мля!
        Зануда
        Истинно говорю вам: большой город - это большая ловушка. В самое мирное и спокойное субботнее утро с восьми утра до двух пополудни на выезде из Москвы многочасовые пробки. А уж сегодня - какое-то безумие. Железная толпа и, кажется, даже со стрельбой. Тоже, кстати, признак надвигающейся катастрофы - подрихтовавшие друг другу крылья и борта не ждут ГАИ и не оформляют протоколы. Драки и битье стекол бывают, сам видел, но у всех, застрявших в этой пробке, самое сильное желание - удрать из города. Включаю первую, проползаю еще метр и снова ставлю машину на ручник.
        Военным хорошо - у них связь, командиры и приказы. Вот пронеслась в город колонна бронетранспортеров. Еще, пожалуй, повезло тем, кого эвакуируют по железной дороге. А вот эгоисты и индивидуалисты вроде меня давят сейчас друг друга в прямом и переносном смысле. За разделительным барьером из города проносится колонна автобусов. Стоящие в пробке возмущенно гудят. Обидно, конечно, - они летят по пустой трассе, а нам ползти в шесть рядов, включая обочину и кювет. Но, с другой стороны, это значит, что порядок еще поддерживается. Но все равно тревожно. Слишком резко отпускаю сцепление, машина дергается и продвигается еще на метр.
        Не заезжал бы в гараж - может, и успел бы проскочить до пробки. К черту «бы». Без инструмента я «манагер» и офисный планктон, работник задницы и языка, а с инструментом круче вареного яйца. Только вот стою в пробке, как последний дурак. Слева - волосатый мужик на джипе, справа дамочка, которой приятно заглянуть в декольте, спереди - просевшая «жигулятина» с полосатыми тюками на крыше, сзади - что сзади, не видно, ящики и мешки накиданы до потолка.
        Не спать, не спать, тем более с ногой на сцеплении. Жарко, воняет дизельным выхлопом. Может, и к лучшему, что подружка не поехала. У них в клинике кондиционер. А сменится с дежурства - я за ней заеду, в город-то дороги свободные. Кажется, в этот момент я все-таки задремал, потому что ничего не увидел, только кожей ощутил жар и боль.
        Ирина
        Сидела я в столовой и малевала клумбу с «цвяточками» разноцветными карандашами в большом альбоме. При мне был цветастенький рюкзачок с рабочими шмотками и десятком любимых книжек научной, юмористической и прочих фантастик. Рисуя, попивала клюквенный чаек из стакана с чеканенным подстаканником, поставленного на поднос с комплексным обедом, к которому я пока еще не притронулась.
        НикТо
«Только-только начал наклевываться вариант с новым местом работы, а тут эта заварушка. И чего пиндосам свербит? У них стратегический интерес по всему шарику, а другим - сидеть под стулом и не рыпаться? И нефть эта… Как в том анекдоте: „Над нашими стратегическими запасами топлива обнаружены какие-то страны“. А может, дело было вовсе не в нефти? Бродили ведь какие-то слухи… И понеслось. Под откос, кувырком и с песнями».
        Именно с такими мыслями еще несколько дней назад шел я в магазин, торгующий охотничье-рыбачьими принадлежностями. Ввиду всех этих мировых неясностей и взаимного бряцания оружием на семейном совете было решено принять меры к самоспасению. И крайняя зарплата вместе с отпускными были потрачены на покупку
«Сайги», полусотни патронов, двух комплектов камуфляжа для себя и жены. (На всякий случай, а то мало ли…) Ну и всякой полезной мелочовки. Вот только не успел еще дома разобраться со всеми этими мужскими игрушками и съездить за город опробовать
«ружжо», как по всем каналам прошло обращение президента. Это было еще не военное положение, но… «Песец приближается».
        Городской военкомат недавно отремонтировали. Так что и в обычном-то состоянии разобраться с бумагами лейтенанта запаса было бы толком некому, а уж теперь - тем более. Я толкнулся в несколько дверей, пытаясь выяснить, куда направляться, но ответа не было. Только в одном кабинете замотанная миловидная женщина средних лет с усталыми глазами, в полевой форме с майорскими погонами, покопавшись в ящиках с ярлычками «ТГТУ 2000-2005 гг.», нашла какой-то формуляр. Успел увидеть на нем свою старую, еще студенческую фотографию. Женщина посмотрела на нее, потом на меня, что-то записала у себя в блокноте и ненадолго вышла. Вернулась она минут через двадцать.
        - В общем, так, молодой человек. С документами вашими разобрались. В списках вы были, только не первой очереди. Но раз уж пришли, то… Знаете, как говорят в армии?
        - Ага. Инициатива любит инициатора.
        - Вот-вот. Завтра в восемь ноль-ноль вам надлежит прибыть в здание военкомата. Соберете личные вещи, с родными пообщаетесь… Пока и здесь в городе для «партизан» работа найдется. Ну а там видно будет.
        - Ясно. Можно идти?
        - Идите. И пора вам уже отвыкать от гражданской жизни, Николай. Не «ага», а «так точно»…
        - Не «можно», а - разрешите. Я понял, товарищ майор. Разрешите идти?
        - Идите. И побриться не забудьте. Усы в армии для офицера еще куда ни шло, а вот бородка эта ваша…
        - Ясно. Сделаю.
        Дома было холодное молчание жены, прятавшей за ним свою растерянность и слезы, неловкая суета тестя и тяжело вздыхающая теща, накрывающая на стол. Я подошел было к Марине, но та убежала в соседнюю комнату, из которой почти тут же раздался приглушенный плач.
        Немного постояв перед закрывшейся дверью, сел за кухонный стол.
        - Не поспешил, Коля? Вон родственники уже в деревню уехали. Может, стоит с ними? Место хорошее, огород тоже имеется, и ружье у тебя теперь тоже есть…
        - Нет, Наталья Петровна. Мне стыдно будет. Не будем больше об этом.
        Доели в молчании. После обеда прошел в комнату, где на диване все еще лежала жена. Плакать Марина уже перестала и теперь молча смотрела в потолок покрасневшими глазами. Присел рядом.
        - Мне завтра в военкомат надо будет прибыть с вещами. Соберешь? Ну там мыло, полотенце, то-се…
        - Хорошо. А ты сам-то чего, не можешь?
        - Марин, я к сыну хочу сейчас съездить.
        - Понятно… Когда вернешься?
        - Не знаю пока. Вы дома сидите, не ходите никуда. Я быстро.
        - Хорошо.
        Помолчали. Марина села на диване, обняв меня за плечи.
        - Ты к ним поедешь, скажи Маше… Ну, если вдруг что - пусть мне звонит или приходит. Телефоны наши дай, адрес напиши. Все ж таки легче будет, куда ей с пацаном одной-то?
        - Спасибо.
        Обнял жену и поцеловал ее в заплаканные глаза.
        - Я быстро, ты не волнуйся. Сходи, кстати, в «Служивый», говорят, он еще работает, звездочек купи. Муж теперь офицером будет. И - не запаса!
        Прощание с сыном вышло тяжелым… Я понимал, что шансы вновь увидеться в случае начала серьезной заварушки весьма условны. Это при мирной жизни «бывшая», работая хорошо оплачиваемым инженером в офисе, могла бы обеспечить и себя, и пацана. А если подкрадется пушистый лесной зверь, то… Слишком уж она не приспособлена к обычной жизни. А помощь других родственников будут мешать принять пресловутый шляхетский гонор и нежно лелеемая обида. Хорошо хоть все контакты и адреса родичей записать изволила.
        Поспать удалось немного. Все пытались сообразить, что делать дальше и как выживать. Город хоть и небольшой, но все ж таки областной, кое-что заслуживающее небольшого «ядрён-батона» имеется. Поэтому было решено, что на следующее утро родители жены вместе с ней отправляются в деревню к моему отцу. Вместе с недавно купленным оружием и всем, что может оказаться полезным. А таких вещей у запасливого тестя оказалась немало. Вот пока готовились - почти вся ночь и прошла.
        Проснулись все рано. Даже жена - заслуженная сова - и то вскочила ни свет ни заря, хотя до назначенного времени оставалось еще пара часов. Новый камуфляж был выглажен, а рядом с выключенным компьютером лежали четыре маленьких звездочки защитного цвета.
        Маетно было… Все ж таки не каждый день «на войну» уходить приходится. Чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей, взялся перебирать собранные вчера в дорогу вещи. А вышло немало. Хорошо хоть v тестя нашелся старый рюкзак, с которым он в свое время выбирался по грибы и на рыбалку. В нем, кроме обычного набора
«бритва-мыло-полотенце и сменное белье», нашлось место и для четырех банок домашнего консервированного мяса и трех пластиковых полулитровых бутылок со спиртом. Пригодилось и мое сувенирное увлечение. Многие, когда путешествуют, собирают памятные вещи о местах, где побывали. Брелки, магнитики на холодильник с местной символикой и тому подобную мелочовку. Жена набирала колокольчики, а я - ножи. Причем старался брать не декоративные, а такие, которым бы нашлось реальное применение. Мультитул «из Воронежа», например, так вообще постоянно с собой носил, уже даже не чувствуя его на поясном ремне. Из трех десятков имеющихся сувенирным можно было бы назвать только нефритовый, привезенный из недавней командировки в Иркутск. Так что, немного подумав, засунул в боковой карман рюкзака три метательных ножа-пластины с оплетенными шнуром ручками и пару небольших охотничьих. «И для себя пригодится, а там, глядишь, с военными на что-нибудь полезное махнусь». По другим карманам распихал соль и перец в пластиковых коробочках из-под витаминов. Хорошо, что ночью распотрошили все домашние
«стратегические» запасы и все, что может испортиться, переложили в такие баночки.

…Оставшееся до выхода время пролетело как-то незаметно. Последние слезы жены, объятия и поцелуи, прощальный подарок тестя, заметившего, что зять уходит без нормальных часов («Привыкли, понимаешь, все к сотовому. А в поле или лесу? А без зарядки и электричества? Держи, держи, не сомневайся, не подведут. Тебе они по-любому нужнее, чем нам, будут») - механические «Командирские» часы. И вот уже все вместе стоят в коридоре, провожая.
        - Присядем на дорожку?
        - Наталья Петровна, ну какая дорожка? Тут до военкомата всего минут пятнадцать идти. Вот увидите, сегодня еще и на обед припрусь.
        - Это всегда пожалуйста… Если не придешь, то там поесть не забудь, миску и кружку тебе положили, ложку тоже… Ты сообщи, если вдруг куда-то отправят.
        - Обязательно. Марин, ты не реви, все нормально будет. Пошипим друг на друга, железками побрякаем, да и разойдемся по домам.
        - Тебе-то легко так говорить. А мне… - Она провела рукой по округлившемуся животу.
        - Ладно. Живы будем - не помрем. - Резко встал, забросил рюкзак на одно плечо и обратился к теще:
        - Можно мне кваску на дорожку?
        Наталья Петровна достала из холодильника полторашку мучного кваса собственного изготовления. Я протянул руку и, скручивая пробку, улыбнулся жене. В этот мгновение кухню и коридор залил ослепительный СВЕТ.
        Динго
        Еще когда началась заварушка в Пакистане, я подумал: «Надо валить из города. И желательно подальше». Для начала, запасшись продуктами, рванул на дачу. К сожалению, мою жену начальство две недели назад отправило на некие курсы повышения квалификации куда-то под Нижний Новгород. За день до моего отъезда она позвонила и обрадовала тем, что их вывезли в какой-то удаленный детский лагерь и выбраться оттуда нет никакой возможности.
        На даче было кое-что, правда, не у меня, а у соседа. Соседушка мой по имени Витя (относительно, конечно, соседушка - участок через два дома и ручей) был слегка сдвинут на идеях выживания и, когда у него находились время, деньги и начиналось очередное обострение, усердно готовился к встрече Большого Песца. По крайней мере, купив тот участок, он приволок на него здоровенный железный гараж и выкопал под ним натуральный бункер. Все чин чином, забетонированный, с вентиляцией, генератором и прочими атрибутами убежища. Правда, как потом оказалось, запасов в него Витек натащить еще не успел. Самое смешное, что они ему уже, скорее всего, и не понадобятся. Неделю назад он отправился с женой отдыхать в Израиль на Мертвое море. Как раз туда и прилетело. Считай, я вроде как наследство получил. К тому же и помогал ему кое в чем.
        Так что наведался в гараж вечером, при первой же возможности. Благо знал, где ключи. Они были спрятаны весьма оригинально. Столбик из вбитой в землю трехчетвертной водопроводной трубы завинчивался самой обыкновенной заглушкой. Все покрыто слоем застарелой ржавчины, и не подумаешь, что она легко отворачивается по заботливо смазанной резьбе. Труба забита деревяшками почти под самый верх, сантиметров пять-шесть оставлено. Там ключики и лежат. В гараже стоял потрепанный
«уазик», купленный Витькой с полгода назад. За это время он успел полностью перебрать ходовую, трансмиссию и отдать двигатель на капремонт. Машина, несмотря на свой потрепанный вид, находилась в полной боевой готовности. А то, что ржавчина наждачкой зачищена и кисточкой закрашена, - так и фиг с ним. Но интересовал меня в первую очередь не транспорт.
        Забравшись в смотровую яму, я залез в боковой отнорок, поднял крышку и спустился по узкой металлической лесенке в сам бункер. Пощелкал выключателем, но где там. Аккумулятор подсветки уже разрядился. Пришлось доставать фонарик. А искал я ружье. Точнее говоря, обрез. В прошлом году Витек приволок откуда-то искалеченный Т03-34. На него упало что-то очень тяжелое, изуродовав стволы где-то в сорока сантиметрах от казенника. Когда он тихонько позвал меня посмотреть на это приобретение и спросить совета, мы после недолгих размышлений аккуратно обрезали измятое, оставив стволы длиной в тридцать пять сантиметров. Приклад тоже отпилили, а вместо него сделали и прикрутили складной плечевой упор по типу как на АКМС. А в остальном механизмы ружья были в отличном состоянии. Тем более что исполнение было явно штучное, а не валовое серийное. Получился такой двуствольный мегапистолет-карабин. Мечта кулака, одним словом.
        Обшарил я весь бункер, но не нашел ничего интересного, вылез наружу и стал думать. И припомнилось мне, что лазал-то Витек за ружьем не так долго. Значит, оно где-то в яме смотровой, но вот где? И я снова полез под машину. Простукал стенки - ничего. В полу тоже никаких скрытых тайников не нашлось. Остается потолок. А потолок в подвале шикарный. Старые рельсы вдоль уложены, а у краев смотровой ямы трубой двухсотмиллиметровой окантованы. Трубой? А что это у нее за дырочки? Оказалось, что, если вставить в них рычаг, трубу можно повернуть. А в ней прорезь широченная. А там ништяки.
        Кроме обреза, в тайнике нашлось еще одно ружье - «Итака-37», последний помповик, разработанный лично дядькой Браунингом. Крепкая, надежная система. Никаких легких сплавов, кругом добротная оружейная сталь. Кроме того, там лежали две пачки капсюлей, несколько пакетов латунных гильз, початая банка пороха, банка дроби
«Тайга № 3», пакет картечи, около сотни патронов и принадлежности для перезарядки. В коробке с принадлежностями имелась табличка, чего и сколько сыпать, наклеенная на картонку и заламинированная скотчем. Оружие я пока засунул обратно, а гильзы, принадлежности и прочую амуницию забрал - что это все в рассыпуху лежит. Патроны, они нужнее.
        Весь вечер и следующий день занимался снаряжением патронов. Умаялся прилично, но оно того стоило. Накрутил полторы сотни - кончился порох. Гильзы, дробь и прочее еще остались. Под вечер на соседней дорожке нарисовались какие-то мутные личности, и я на всякий случай перетащил оба ружья к себе и спал вполуха, не раздеваясь. Однако все обошлось, под утро эти типы завели свое ведро с дырявым глушителем и испарились. Часов в десять обзвонилась жена, сообщив, что их загоняют в бомбоубежище и чтоб я не волновался. А около полудня по радио передали - Китай нанес удар по Новосибирску, Омску и Владивостоку. Большой Песец начался.
        Я снова рванул в соседский гараж, собрал в «уазик» все инструменты, какие там нашел, поставил две канистры с бензином, прихватил два баула с одеждой Витькиной, после чего перегнал машину к себе на участок. Там покидал в нее оставшиеся продукты, собрал все, что может пригодиться, и, прихватив свой походный рюкзачок, выехал на Угличское шоссе. Бункер - это, конечно, хорошо, но одиннадцать кэмэ - не то расстояние, на котором можно чувствовать себя спокойно при ракетно-ядерном ударе. В том, что Ярославль будет одной из приоритетных целей, я не сомневался.
        За час отмотал где-то километров шестьдесят. С учетом того, что водительский стаж у меня никакой, да и прав, вообще-то, нет, это было неплохо. Всю дорогу приходилось старательно прислушиваться к сообщениям по радио, и сразу после того, как показался поворот на Пестово, передали предупреждение о ракетном нападении. Я немедленно свернул с шоссе и, осматриваясь по сторонам, поехал по неширокому разбитому асфальту. Ага, вот что мне надо: накатанный съезд и следы колеи, ведущие в овраг за лесополосой. Там можно и укрыться. Подключив передний мост - хабы были включены еще при выезде с дачи, - аккуратно спустился в овраг и не спеша двинулся по нему вглубь. По дну оврага тек ручеек, и нужно было соблюдать осторожность, чтоб не застрять. Вспышку увидел, когда забрался километра на полтора. Инстинктивно нажав на тормоз и заглушив двигатель, выскочил из машины. Бамс. Искры из глаз. Этого дерева тут только что не было. Мать. Мать! Мать… Куда же я попал?..
        Елена
«Правильно мы сделали, что свалили из Харькова».
        Мыслей в голове у меня всегда немало, но эта, назойливая, словно муха, никак не желала отцепляться. А ведь и в самом деле, могли бы оказаться в эпицентре большой толстой ж… Что такое Днепропетровск? Днепропетровск - это Южмаш. А что такое Южмаш? Это ракеты стратегического назначения. Троллейбусы и загубленные пиндосами
«Морские старты» - так, побочный приработок как бы ни из отходов производства тех же ракет. Ну и ударили по нему, по одному из первых… Сссуки лагерные… По нейтральной стране. У меня в Днепре куча родни… была…
        Сотни тысяч человек в один момент. Одним «ядрён-батоном»…
        При одном воспоминании об этом я чувствовала, что закипаю. Я была готова растерзать врага, дай только удостовериться, что это именно враг.
        Я знаю, что могу убить, хотя никогда в жизни не отнимала человеческой жизни. И пусть либерастогуманисты клеймят меня как хотят. Я готова убить ради тех, кого люблю.
        Дом - длинная «хрущоба» - почти пуст. Света нет вторые сутки, воды - чуть менее двух суток. Про газ вообще помолчу, подачу «голубого топлива» прекратили как бы ни раньше всего. На улицах стоит брошенный транспорт, бродят понурые собаки, потерявшие хозяев, во дворах снуют стремительно дичающие кошки… Ночью я слышала отдаленные крики. Мародеры. Не гнушаются убивать, если застают хозяев дома… Люди уходят отсюда любыми способами. Ветер, конечно, отнес радиоактивное облако куда-то в херсонские степи, но харьковчан это не радовало. Говорили, будто второй
«подарочек» был адресован именно сюда, но его сбили российские ПРО. Отсюда до границы километров сорок, достали - и слава богу. Значит, у нас есть небольшая отсрочка. Пока пиндосы не подавят ПРО и не повторят «месседж»… Под окном стоит неприметная грязно-зеленого цвета маршрутка. Кто-то бросил, сочтя неисправной, а там всего-то надо было свечи нормальные поставить. Что я и проделала. Потом ограбила бензозаправку, откачав ручной помпой в канистры все, что не успели выгрести уезжающие. Потом наведалась в супермаркет. Конечно, после мародеров там мало чем можно было поживиться, но не везде у грабителей хватало ума порыться. А я, видимо, оказалась грабительницей с мозгами, мля… Словом, микроавтобус был затарен до упора, только нам с Толиком погрузиться - и осторожно, минуя проспекты, выруливать на трассу. Да и там должно быть опасно. Если в огромном городе творится полнейший беспредел, то что говорить за трассу, где любая одиночная машина - это верная пожива?
        Впрочем, на окружную мы выскочили на редкость гладко. Только разок нам наперерез дернулся изрядно поюзаный «Опель», но я, обозлившись, форсанула движок, при этом демонстративно добыла из-за пояса трофейный «макар» (а не хрен было к нам вчера в окно лезть, у нас для вооруженных гостей припасены незабываемые сюрпризы), и
«Опель» оперативно слинял с нашего курса. Повезло. Видимо, мы нарвались на не особо крутых. Тех, что с игрушечными стволами наперевес берут на понт мирных тружеников. Увы. Я труженица, но отнюдь не мирная, а очень даже злобная.
        Теперь - миновать Бабаевский лес, потом налево и в сторону границы (ага, чешем левое ухо правой ногой). Не знаю, как там насчет блокпостов и прочего, но буду я не я, если не найду тропинку. Дай бог, чтобы рессоры этого старенького «мерина» выдержали, не на наши дороги они рассчитаны.
        На вспышку первыми отреагировали кошки. Запертые в переносках, они нервничали, но сидели более-менее спокойно. И вдруг разом заметались, норовя упрятаться подальше. Затем в зеркале заднего обзора, над почерневшей вдруг стеной насаженного соснового леса я увидела… второе солнце. В тысячу раз ярче первого. Вернее, увидела-то я только мелкий краешек, но и этого хватило, чтобы зажмуриться. Все было ясно. Второй «подарочек» явился по наши души. Скорее, на инстинктах, чем на рассудке, я сбросила скорость и постаралась съехать как можно глубже в кювет. Шанс один на десять миллионов…
        - Леночка… - Толик не хуже меня знал, что сейчас будет.
        - Да, любимый.
        И все. Мы не смогли сказать больше ни слова. Сперва потому, что они нам и не требовались, все, что нужно, сжалось в три слова. А потом… Потом воздух стал стеной, и эта стена снесла «мерин», как пылинку…
        Лорд д'Арт
        - Друг, вы скоро? А то я задолбался уже тут сидеть, - дозвонившись с тридцатого раза на телефон своего лучшего друга, с кем мы были неразлейвода еще со школы, я раздраженно выругался. Дело в том, что на дворе было довольно жарко, а ждать приходилось в автомобиле означенного товарища - в последние дни народ совсем взбесился. Грядущее вторжение, вполне однозначно приводящее к тому самому, Большому Северному Лису, срывало людям крыши и заставляло делать различные глупости. Вот и приходилось нам в магазин ездить только тройками - двое закупаются, один караулит машину.
        Сегодня караулил я. Причем уже довольно долго - очереди в магазинах напоминали не виденное нами позднесоветское время, когда огромный хвост несколько раз оборачивался вокруг здания.
        - Сейчас уже к выходу топаем. Мне только что батя звонил. В общем, это наш последний выход - так что закупались мы по полной. - Голос старого товарища был полон напряжения.
        Последний выход? Черт, видать, все действительно хреново - батя у моего другана человек серьезный, многих больших личностей знает. Да и действительно - подзадержались мы в родном городе. Пора валить. Куда? Да есть одно местечко…
        Вот уже почти полгода - с самого начала иранской заварушки - несколько семей строили на купленном в складчину подальше от стратегических объектов участке нечто вроде бункера, куда свозили продукты, патроны, солярку и прочие ресурсы - стандартные действия огромного количества «сюрвейеров». Черт, я даже в тир походил, хоть стрелять научился. Не фонтан, конечно, но что делать. Уж лучше так, чем никак.
        Взвывшая невдалеке сигнализация прервала мысль - оглянувшись, я увидел, как несколько здоровенных типов без всякого стеснения, посреди белого дня угоняют машину. Видать, очень уж им хочется хоть немножко покататься на «БМВ Х6».
        Сжав в руке «Осу» и выложив дополнительно еще парочку патронов, я взмолился, чтобы милиция не обратила на меня внимания, - угоняемая машина была неподалеку, а от здания гипермаркета уже мчался патруль с автоматами наперевес.
        Не то чтобы у меня было что-то незаконное. Так, фигня. Купленный дедом другого моего товарища дробовик. Полуавтоматический. С кучей, мать его, патронов. «Оружие последнего шанса», как сказал батя. На случай, если «Осы», которыми была вооружена поголовно вся наша компания, уже не помогут.
        Внимательно наблюдая за лицами милиционеров, - а не бросят ли они на меня взгляд, я в то же время косил глазом на угонщиков - ибо те последнее время пошли вооруженные и вполне могли ответить. А оно мне надо?
        Ядерного взрыва я не увидел - заметил блеснувшие нестерпимым светом стеклянные поверхности супермаркета и исказившую лицо сержанта с АКСУ гримасу - после чего пришла тьма.
        Старый Империалист
        В школе было много шума и беготни. Я сидел на подоконнике и курил. И даже завуч не делал мне замечания, впрочем, так как бегали взрослые люди, то завуч, наверное, тоже участвовал в гонках, и ему было не до замечаний. Занятий в школе не было, а была мобилизация. У меня в военном билете мобпредписания не было, но была совесть. Поэтому, прихватив старый рюкзак, собрав по старой памяти санитарию и подкупив консервов в магазине по дороге, я добровольцем заявился на мобилизационный пункт. Здесь меня не ждали, впрочем, не ждали никого. Бардак верхом на бардаке и бардаком погоняет. Нормально. Только широко используя идиоматические выражения и периодически рявкая на прапорщиков, я добился выдачи военной формы еще советского образца. Облачившись в китель ПШ и гордо затянув ремень, уселся на подоконник и закурил. Об оружии только ходили слухи, гарант и защитник, объявив мобилизацию, в последний момент решил поторговаться с обеими сторонами. Сугубо гражданский человек, он никак не мог понять, что мобилизация половинной не бывает, и то, что по тем, кто в середине, бьют со всех сторон!
        Впрочем, сейчас меня больше волновало, куда же меня пристроят. Хотя и не сильно. Как говорили гордецы гусары: «Наше дело воевать и умирать! А когда и за что, господин полковник знает!» Так что мне, с тремя звездочками на погоне, не стоит беспокоиться о высокой политике, а стоит подумать о вещах прозаических. Об оружии, о еде и о должности. Докурив, ткнул бычок в заботливо поставленную кем-то консервную банку и пошел на поиски. Оружие я себе нашел. Мда-а, «Стечкин» с деревянной кобурой! Хорошо, что оружие Второй мировой наконец-то списали в конце девяностых, а то прикольно бы я выглядел с «наганом». Потом я стал искать кого-нибудь старше себя по званию, но кто-то милосердный избавил меня от этой муки.
        Свет был ослепителен настолько, что выглядел черным. Я не успел ни о чем подумать, как просто перестал быть. А потом вновь ощутил незнакомый влажный запах, ветерок, обдувающий голову, и травинку, коловшую меня в щеку.
        Цинни
        Думается мне, что ежели приключится армагеддон со всеми признаками рагнарека, то всем нам настанет полный рагнарек, в пасть его Фенриру… за исключением тараканов, крыс и чиновников от образования, заблаговременно занявших удобную экологическую нишу между первыми и последними.
        Неудачная, скажете, шутка? Да какие тут шутки!
        На днях, значит, собрали областное совещание директоров детских оздоровительных учреждений, накачали по самое не хочу рекомендациями и инструкциями - и отправили восвояси. Наш Иван Анатольевич вернулся весь такой глубокомысленный - и час спустя наш дружный коллектив в полном составе, от зама и зава до бабы Тани-технички, был собран в кабинете директора лагеря. В жаркой тесноте слова директора звучали как-то по-особенному весомо… и неубедительно. Когда он в десятый раз вернулся к мысли, что все будет хорошо (на лице явственно читалось: даже если все будет плохо), потому что так сказали в «области», умудренная жизненным опытом баба Таня не выдержала:
        - А делать-то нам чего?
        - Ничего, - ответил Иван Анатольевич. - То есть работать согласно утвержденному плану деятельности.
        - Кому мы, на фиг, нужны?.. - вставил свои пять копеек наш боевой зам, любитель подискутировать на околополитические темы.
        Но директор не дал ему разгуляться.
        - А вы, Дмитрий Григорьевич, проверьте бомбоубежище… ну, как там чего. На следующем совещании доложите. Если чего надо, составим официальную бумагу, отправим в область. Короче, обычным порядком.
        А завхозу поручили посчитать противогазы. Угу и доложить.
        Наступление армагеддона наш лагерь уже отрепетировал: в первой половине 90-х его прикрыли (за ненадобностью), через десять лет открыли снова (потому как - приоритет). За десять лет лагерь превратился в живописные руины. Сколько-то средств в него вложили, сколько-то средств через него отмыли, потом торжественно открыли, показали в местных новостях, опубликовали фотки с открытия в местной газете. «Обычным порядком», - как любит говорить наш директор. Статья в полторы сотни слов наполовину состояла из славословия благодетелям нашим, двадцать раз в тексте встретилось словечко «новый», столько же раз «современный» (ну да, я считала), а один раз - даже «европейский». В сочетании с «уровень», как несложно догадаться. Но из «евро» у нас были только всякие евродоски-еврорейки, использованные в облицовке по-азиатски практично (чтобы прорабу хватило ванную и санузел в квартире облицевать), ну и болты в директорской мебели. В нашем директоре сто двадцать кило, евростулу быстро настал простой азиатский каюк, и штатный плотник говорил много-много плохих слов, запоздало выяснив, что эта (пи-и-и…) - под
шестигранник (пип-пип-пип). Под окном, заслушавшись, застыли младшие воспитанники. У старших-то лексикон побогаче, чем у нашего плотника, - плотник только телик смотрит, а эти в Сети ориентируются лучше, чем в родном лагере. Ну да не о том речь. Половину из того, что мертвым грузом висело на балансе, вызывая у завхоза приступы агрессии, составили пособия, игрушки и прочие вещи, списанные в других образовательных учреждениях. По пути к нам они обрели астрономическую остаточную стоимость и стали вполне реальной материальной ценностью. Были среди прочего барахла и противогазы, помнящие еще учения по гражданской обороне времен Леонида Ильича. Эти вот противогазы и отправился инспектировать наш завхоз. А замдиректора, стребовав у завхоза рабочий халат, со вздохами полез в бомбоубежище.
        - Винни - в гости к Кролику, - незамедлительно прокомментировала Лелька, моя коллега-воспитательница. - Ну что, Лесь, мы-то куда теперь?
        - Не знаю, куда ты, а я к своим архаровцам, проводить эту… как ее?.. интеллектуальную игру. Согласно утвержденному плану деятельности.
        Интересно, директор хотя бы раз прочитал то, что он утверждает? Как мы планы-то пишем - левой пяткой. Вчера была спортивная игра, значит, сегодня - интеллектуальная, а завтра - какая-нибудь творческая. У малышей план кое-как выполняется, что же до моих подростков - дохлый номер. У них на уме амуры-гламуры, их устремление - потусоваться и нализаться. Последнее - не дай бог, вроде бы пока благополучно избегаю, памятуя, что ЧП приходит, когда не ждешь.
        Кое-как расселись.
        То-то и оно, что кое-как. Смирнов опять на Машке виснет, а у нее и губки сердечком сложились. Надо будет с ней поговорить тет-а-тет. Со Смирновым уже пыталась - глухо… В дальнем уголке девчонки примагнитились к глянцевому журналу, веселые картинки разглядывают, ага. Квасов дремлет, уткнувшись носом в стол, Ермилов качается на стуле.
        - Ермилов, не ломай мебель, она пережила и перестройку, и реформы, и просто мечтает дожить до радостных дней!
        - О, Елена Валерьевна, а у вас юбка новая, да? Дайте адресок секонд-хенда, - не остается в долгу Ермилов. Девчонки поднимают глаза от журнала, хихикают. В коллективе, как всегда, царит атмосфера дружелюбия и взаимопонимания.
        - Ну что, господа, сообщаю вам пренеприятнейшее известие… то есть - наиприятнейшее: у нас с вами игра. Интеллектуальная. С призами.
        - Опять ва-афли? - дремотно тянет Квасов.
        - Нет, дорогой, на этот раз петушки на палочке.
        Привычно пережидаю гогот, с тоской вспоминая, что во времена моего детства… ну, не ассоциировалось.
        - Итак, разделимся на команды. Точнее, я разделю в целях недопущения анархии. Девочки, берете к себе Ермилова.
        - Не-ет, мы Ермилова не хоти-им!
        - Не обсуждается. Все остальные - команда номер два. Вопросы задаю командам попеременно. К каждому вопросу - три подсказки. С каждой подсказкой количество баллов, которые вы можете получить за правильный ответ, уменьшается.
        - Хоть да обеда-то закончим? - Квасов вздыхает.
        - Если ты проснешься и продемонстрируешь мощь своего интеллекта. Начали. Вопрос команде номер один - простенький, для разогрева: кто из богатырей победил Соловья-разбойника?
        - Стоп-стоп-стоп! Я знаю! - кричит Ермилов. - Я мультик смотрел, прикольный такой, там этот чувак еще на слоне ездил!
        - Какой чувак, Сережа?
        - Ну, этот, богатырь!
        Краем глаза замечаю на подоконнике голубя. Белый… кажется, породистый. Вторая мысль - только бы в комнату не залетел, такое начнется!..
        Дядя Саша
        - Сергеич!
        Громкий голос из-за окна враз вырвал меня из сладкого сна. Мысленно обматерив кричавшего, я приподнялся с кровати и кое-как доковылял до окна.
        - Ну? Чего тебе?
        - Давай собирайся! Машина пришла!
        - И что? Это повод для радости? Только я, понимаешь, задремал, так уже и будить надо? Мало ли этих машин тут ходит, что, каждую встречать теперь необходимо?
        - Ну что ты такой сердитый? - Андрей укоризненно покачал головой. - Мину в городе нашли, кто-то к зданию УВД чемодан подбросил. Говорят - мина там. Вот тебя и вызвали.
        - Другого времени не нашли, чтобы мины подбрасывать? Засунуть бы ее им в…
        - Эт точно! Вот и займись!
        - Ага, как снимать - так это я. А вот как засовывать, так тут от желающих не протолкнешься… Вечно вы самое вкусное себе оставляете. Ладно, сейчас иду.
        Продолжая ворчать, я быстро зашнуровал на ногах «Маттерхорны», надел разгрузку, пояс с пистолетами. Прихватил из шкафа «ВСС». Задумчиво посмотрел на кейс с боезапасом к винтовке. Тащить - не тащить? А, хрена ли тут думать, не на горбу же! Я снова дотопал до окна. Андрей сидел на лавочке и курил.
        - Бросай свою коптильню и топай сюда!
        - За каким хреном?
        - Кейс с патронами возьмешь.
        - Ну хоть до двери-то донеси, а? Я уж во дворе тебе и помогу, хорошо?
        - Вот черт ленивый! Ладно, отольются вам мои слезки…
        Злорадно хмыкнув, я вместе с кейсом прихватил еще и ящик с теми же патронами, пускай теперь все это волокет! За спину повесил футляр с «Блесной», став сразу похожим на вокзального носильщика. Ладно, вниз по лестнице спущусь, а дальше уже не моя забота.
        Спустившись по лестнице, в сердцах пнул дверь со всей силы…
        Сергей (Дог)
        Частая дробь стружки фрезера сменилась противным зуммером бесперебойника. Опять погас свет. В районе пошаливают. И откуда только таких ловких взялось… Беру телефон, звоню в электросбыт - их ли это деяния? Черт, не отвечают. Значит, одно из двух. Или это выключили электрики, или… Или народец тырит провода. А если провода уйдут, по времени нынешнему, восстановят их после войны, которая, кажется, собирается, иль как кризис закончится. Ну, или как мы новые купим, что вернее. Потому хоть линия не наша, беречь ее будем мы.
        Хватит беллетристики, снимаю фартук, очки и, щелкая автоматами электрощитка, поднимаюсь в дом. Придется ехать. Ну что ж, поеду. Так домашне-рабочие штаны долой, галифе, тренькнули шпорами сапоги, теперь сбрую, в основном для устрашения, но если что, и не только. Придерживая ножны, немного задумался перед неприметной полкой с оружием. Супруге тут и помпы достаточно, «сайгу» возьму себе. Там много народа может быть. А вот на то есть в бывшем АК на месте все детали и пара бубнов в сумке. Нарушение, конечно, но где та милиция, а где супостаты?
        Чмокнув жену в щечку и проверив, как работает рация, выхожу во двор. Так, где эта лошадь? Ору во всю глотку: «Болгария!!! Иди сюда, прелесть моя…» Хм, действительно прелесть. Даже залюбовался. Вон она несется, увидев, что на нее смотрят, высоко взбрыкивая и швыряя выше головы комья земли. Вороная англобуденновка, от которой и конногвардеец не отказался бы. Блин, фокусница, еле успел увернуться от фонтана земли. Игрунья, как обычно, за два метра с галопа тормозит всеми четырьмя. Ладно, хоть догадывается на мягком. Но все равно отряхивайся потом.
        Работать тебе придется. Смахиваю щеткой пыль и опилки, вальтрап… Ой! Я же со вчерашнего вьюк не разобрал. А, пусть его, съезжу с полным вьюком, отстегивать некогда. Подпруги, подперсье… Ага, помню, оголовье забыл. Ну а мы и так можем. Так, скажи «ааа». Звякнув мундштуком, оголовье встает на место. Да, знаю, ездить в колхозе на мундштуке - пижонство. А кто сказал, что мы не пижоны и не стиляги?
        К делу. Опускаю левое стремя. Ну, вы, может, и вспрыгнете на эту гору, 182 сантиметров в холке. Выше меня, кстати. А мы по-стариковски. Так, в седле, стремя на место, штаны вроде без складок, все в порядке. Поехали. Шенкель привычно чуть сдавил бока. Кобыла пошла со двора широким шагом, схватив на пути яблоко.
        Так, вот линия, пошли-ка рысью, а то к шапочному разбору приедем. Не надо сильно на дорогу лезть, люди всякие быть могут, поэтому - по кустикам, вдоль линии. Это что за… Рука вперед мыслей направляет в кювет, заворот головы и шпора роняют кобылу в овраг. Лежи, девочка, лежи, кладу руку на голову, не давая подняться. Стало светло сквозь закрытые веки…
        Всеслав
        Я вылез из автобуса и пошел на рыбалку. Так, покидать спиннинг, написать кое-что, отдохнуть от окружающих. Ибо достали. Инет в трансе, англоязычные сервера наполовину отрублены, родной сайт объявлен фашистским. Все одно к одному. И работы толком нету. Какие на фиг компьютеры ломаные и скотина полудохлая, когда вот-вот сломается вообще все?
        До реки было недалеко - километра полтора. Устье Большого Зангинсана. Порог, скала, хариус. Благодать. В городах оно, конечно, паника - все тупо затариваются чем попало и линяют в туман. А смысл? Все равно случись что - выживанию лишний килограмм гречки поможет мало. Шибанет так, что дешевле сразу застрелиться. Если партизанить - так, слава богу, кой-какие заначки есть. И сейчас вот - с виду обычная тулка 16-го калибра с собой, а в рюкзаке вкладыш на 7,62 и три патрона. Больше все равно в этом месте не выстрелишь, а потом и на трофейное перейти можно…
        В кармане зазвонил телефон.
        - Да, алло, Смольный на проводе. Слушаю, дед. Да, понял, утром буду. Не волнуйся.
        И тут ГРЯНУЛО…
        Русский не умирает
        Он кончается
        Заканчивается, как роман о любви
        Вот они еще танцуют
        На террасе отеля
        Но ты понимаешь
        Осталось три страницы
        И все.
        Русский не умирает
        Он подходит к концу
        Как боеприпасы
        У защитников форта
        Кто-то говорит слово все
        Достаются финки
        И все.
        Русский не умирает
        Он просто выходит
        Из дома
        Окопа
        Из тела
        И растворяется.
        Все-таки лучше, если в метели.
        (Стихи Юрия Смирнова aka begle)
        Часть 2
        Все мы дети окопных баллад партизанской страны,
        Дети мглистых широт, горький северный эксперимент.
        Мы учились любить по учебникам прошлой войны,
        И на западном фронте по-прежнему без перемен.
        В полночь ливень блицкригом сминает полки тополей,
        Слышишь, осень нажала на кнопку звонка у двери?
        Мы остались одни на огромной холодной Земле,
        Значит - все, теперь можно…
        Д. Корогодов
        ГЛАВА 1
        Из дневника Сергея Акимова
29 октября 1790 года, Северная Америка, Калифорния, форт «В вихре времен»
        Когда-нибудь я, наверное, подробно расскажу о днях, предшествующих Большому Песцу. Хотя кому, кроме меня самого, будет интересно читать о том беспросветном чувстве надвигающейся беды, которой ты не способен ничего противопоставить? Да и лишний раз бередить все еще не зажившие раны не очень хочется. В самом начале после переноса здорово помогала необходимость что-то делать, выживать, да и практически новое тело справлялось с приступами тоски и меланхолии собственными средствами. И только вот сегодня, когда мы преодолели очередной этап в своей эпопее выживания, что-то подсказывает мне - пусть эти записки прочтут нескоро и, скорее всего, лишь очень немногие, решение описать первые дни нашего пребывания в этом времени вполне оправдано. Пусть моих будущих читателей не удивляет форма повествования, слишком много событий на берегу бухты Хорсшу 15 мая 1790 года происходило почти одновременно в разных местах. Поэтому я буду вставлять в свой дневник не только личные воспоминания, но и эпизоды, рассказанные моими товарищами. Тем более что они достаточно красноречиво описали последний день цивилизации-2010, и
сам момент прибытия в прошлое для многих из них обернулся драматичнее, чем для меня. Судьба в очередной раз решила показать свой изменчивый нрав, и нас забросило в 1790-й сразу троих в одно место. Несколько минут растерянности и не самое удачное приземление в колючий кустарник не идут ни в какое сравнение с теми переживаниями, которые достались на долю многих других попаданцев.
        Выписка из штабных документов начальника штаба форта ВВВ.
        Список личного состава.

1. Александр Конторович aka Дядя Саша, майор запаса, снайпер, СпН, криминалист, топограф, чертежник-конструктор.

2. Александр Кулькин aka Старый Империалист, ст. лейтенант запаса, инженер-экономист.

3. Сергей Акимов aka Кобра, майор запаса, инженер-технолог молочной промышленности.

4. Артем Рыбаков aka Артоф, сержант погранвойск, инженер-химик, кузнец, рукопашник.

5. Елена Спесивцева, химик-неорганик, кузнец, интриганка (в хорошем смысле этого слова).

6. Анатолий Спесивцев, дипломат, бухгалтер, изучал военную историю XVII-XVIII веков.

7. Константин aka Рысенок, юрист, охотник, выживальщик.

8. Александр Ершов aka Зубрилка, сержант м/п, сварщик, слесарь, торговля.

9. Сергей aka Клим, боевой пловец ТОФ, электромеханик.

10. Константин Валерьевич Мысловский aka Котозавр, ст. прапорщик ПВ ФСБ, сапер, снайпер.

11. Андрей Сердаров aka Курбаши, он же Белый Бык, майор ПС ФСБ, ветеран Афгана.

12. Ирина aka Чердак13, озеленитель, работа с глиной, стеклом, выращивание растений, рисование.

13. Екатерина Чердаклиева aka Катя - навыки электрика, умеет бренчать на пианино и немного на гитаре, неплохо готовит, самую чуточку рисует, любит домашних животных.

14. Вадим Артурович Мельников aka Спасск, инженер-ремонтник ЖД.

15. Сергей aka Змей, егерь, геолог, инструктор-собаковод.

16. Анатолий Логинов, электрик, связист, двигателист.

17. Кямиль aka Шоно, лейтенант медицинской службы, специализация челюстно-лицевая хирургия.

18. Сергей aka Сет Север, экономист, практическое сельское хозяйство, астрономия.

19. Николай aka НикТо, лейтенант запаса, артиллерист, моряк, химик.

20. Александр aka Зануда, по образованию физик, долгий навык практических столярной и плотницкой работ.

21. Евгений aka Динго, инженер-физик, столяр, механик-ремонтник.

22. Быстроногая Антилопа - Лопа, все навыки североамериканской индианки.

23. Серебренников Евгений Михайлович aka Всеслав, лейтенант РБХЗ запаса, биолог-консультант, казак.

24. Сергей aka Дог, специалист по коневодству.

25. Сергей aka Лорд д’Арт, инженер-конструктор, экономист.

26. Марина aka Котенок, СпН.

27. Елена aka Цинни, учитель, переводчик, идеологическая работа.

28. Гибкая Ива - Кэй, все навыки североамериканской индианки.

15 мая 1790 года
        Ирина
        Внезапно стало очень жарко, в окна столовой ярко полыхнул свет, мигнуло и… в следующее мгновение я обнаружила себя сидящей все за тем же столовским столиком, намертво спаянным с четырьмя стульями вокруг него системой труб - но уже не в столовой, а на каком-то пустынном песчаном пляже! И странно как-то смотрелся на этом фоне комплексный обед на столе, исходящий умопомрачительными ароматами, и лежащий отдельно на одном из стульев большой пакет с овощами-фруктами и прочими съедобностями, купленными Ириной специально к папиному юбилею…
        Ошалев от увиденного вокруг себя, попыталась было встать - но тут же уселась обратно. Одежда, надетая ею этим утром, висела на ней мешком. Да и вообще она вся стала какой-то более мелкой, что ли… Не доверяя своим глазам, зажмурилась и с силой ущипнула себя за руку. Ай!
        Боль в руке и звук собственного голоса красноречиво доказывали, что все вокруг - не сон, не бред, а самая что ни на есть реальность! И что я действительно оказалась внезапно неведомо где - как в самом завиральном фантастическом романе из всех ею читанных.
        Усиленно покрутилась на сиденье - никого и ничего вокруг, что говорило бы о наличии цивилизации поблизости. «Надо бы осмотреться получше, - пришла в голову трезвая мысль. - Только вот сперва надо что-то сделать с одеждой… Вроде бы у меня в рюкзаке были веревочки для подвязки кустов. Используем!»
        Сказано - сделано. Полезла в свой рюкзачок - там, на самом дне, действительно валялся клубочек, смотанный из веревочек разной длины. Немножко фантазии - и через несколько минут сиреневая футболка с разноцветным дракончиком из блесток спереди была прихвачена веревочками на плечах во что-то похожее на «букетики», а подвернутые несколько раз штанины держались на своеобразном «ремешке», сплетенном из нескольких веревочек сразу…
        Теперь - оглядеться! Вон там, сбоку, вроде бы виднеется группа деревьев - сбегаем и посмотрим, что там есть… Может быть, даже удастся залезть и оглядеться. Но сперва немножко поедим. Быстренько съела то, что было на тарелках, и даже выхлебала половину борща из горшочка, оставив вторую «на ужин».

«Экспедиция» к деревьям чуть не оборвалась, едва успев начаться - она заметила приближающихся людей. На первых порах лучше понаблюдать за ними из укрытия!.. Цапнув свой рюкзак и пакет с покупками, прижимая к себе горшок с борщом, Иришка пробежалась до группы каких-то деревьев.
        НикТо
        Несколько следующих секунд я провел на спине, съезжая по песчаному обрыву куда-то вниз. Наконец движение прекратилось, и перед моим изумленным взглядом раскинулась синева морского простора.

«Такого не может быть, потому что не может быть никогда!»
        Нет, в принципе, с самого раннего детства, как только научился читать, я мечтал о приключениях, о том, чтобы попасть в какой-нибудь интересный исторический момент и кэ-эк совершить что-то необыкновенное. Такие мечты под влиянием гормонов и растущего организма меняли направленность. Поначалу после этого героического было
        - «все девки мои, а особенно вон та…», а затем такие книги и их обсуждения были хорошим способом для того, чтобы отдохнуть душой от окружающего «россиянства». Но, будучи довольно здравомыслящим человеком, я понимал, что в реальности шанс такому случиться очень мал, а уж именно со мной - величина практически отрицательная.
        Но раскинувшийся передо мной морской пейзаж был настолько реален, что сомнений в своем «попаданстве» не осталось. «Ну а если это глюк сознания в последние мгновения, перед тем как я испаряюсь в огне ядерного взрыва, то надо насладиться им по полной». С такими мыслями я подошел к лежащему неподалеку рюкзаку, подобрал выпавшую из рук бутылку с квасом («вот у меня и фляжка будет»). Забираться на немаленький песчаный холм, с которого только что скатился, пришлось недолго, хотя было чертовски неудобно из-за набивающегося в обувь песка. Но открывшаяся картина того стоила. Справа от него, на расстоянии около километра, волны грызли застрявшее в камнях судно. Хоть моряком я и не был, но все ж таки понял, что это далеко не «Крузенштерн». Оно было небольшим и очень старым. Точнее, не так. Оно было старинным. Больше всего на тот момент в этом меня убедили тяжело обвисшие желтовато-серые, в потеках и грубо зашитых прорехах, простыни парусов. На палубе никого не было видно, но, несмотря на это, судно (раз такое маленькое, да и мачты без рей, то буду называть его шхуной) еще не было разбитым волнами в хлам. Я
перевел взгляд на берег. Стоящий прямо напротив «шхуны» яркий столик из тех, что обычно бывают в придорожных кафе, заставил меня усомниться в мелькнувшей при виде старинного судна мысли о попадании в прошлое. Тем более что рядом со столиком виднелись несколько фигур в камуфляже и современных одеждах. На всякий случай присел за куст, росший на вершине холма, и, продолжая рассматривать привлекшую мое внимание компанию, расстегнул рюкзак.

«Вот это повезло, так повезло. Ноутбука у меня нет, а вот ножи, которые прихватил из дома, тут мне офигенно пригодятся». Ножны с небольшим «витязем» повесил на ремень и прикрыл полой кителя, а одну из метательных пластин вместе с ножнами, закрепив их на левой руке, спрятал под рукав. Понаблюдав еще несколько минут, мне удалось заметить, что камуфляж на мужчинах российский, а за столиком расположилась молодая девушка.
        - Ну что ж, все равно знакомиться надо будет, то чего тянуть-то?!
        С этими словами закинул рюкзак на плечи и неспешным шагом двинулся по направлению к «потерпевшим кораблекрушение»…
        А этот парень с «ксюхой» и в старой солдатской панаме меня не заметил, проходя мимо. Правда, и сам я его увидел случайно. Надумал маленько у кустика постоять, а тот в нескольких метрах в стороне как лось проломился. Что интересно - в сторону той же шхуны и белого столика. «Ну что ж, значит, и мне туда дорога. Только надо не напугать мужика, а то шарахнет по кустам, и поминай, как звали. Хотя это, возможно, и выход - глядишь, опять куда-нибудь перенесет». Стараясь не шуметь, двинулся вслед за автоматчиком. Появившаяся спустя пару минут с другой стороны поляны парочка - мужик в камуфляже, рядом с которым неспешно вышагивала здоровенная черная псина, - меня уже почти не удивила.
        Я молча двинулся к столику, на котором стояла пара тарелок с нетронутой и вкусно пахнущей едой. Поставил на стол початую полторашку с квасом, распустил завязки рюкзака и, покопавшись в нем, выставил на стол одну из емкостей со спиртом, а потом и буквально навязанную мне заботливой тещей железную кружку. Повернувшись к удивленно наблюдавшим за ним людям, крикнул:
        - Привет, мужики! Хлеб у кого есть? А то я не захватил.
        Клим
        Есть ли жизнь после смерти? Похоже, теперь я знаю ответ на этот вопрос. По крайней мере, в своем случае. Ведь вероятность выживания в эпицентре атомного фейерверка гораздо ниже нуля. А я явно жив, об этом усиленно напоминает боль в левом боку. Ладно, посмотрим, куда меня занесло. Темновато только. Похлопал по рукам и ногам, все носимое имущество на месте - пистолет СПП-1М, выстрелы к нему, два ножа, фонарик, фальшфейеры, навигатор. Фонарик сейчас и нужен. Да будет свет!
        Какой-то склад, бочки, мешки, куча досок у стенки сложена. А сама стенка уж очень мне что-то напоминает. Хм, да ведь это корабельный трюм! Все чудесатей становится. Попробовать поорать? Или лучше самому поискать выход? На вопли никто не отзывается, значит, второй вариант. Тьфу, чуть не грохнулся. Посветил под ноги. Ага, моя дежурная сумочка. А к ней пристегнуты ласты с маской и трубкой. Сумку на плечо, и дальше в путь.
        Вот и трюмный люк. Сейчас подтащим ближайшую бочку и осчастливим владельцев этого лайнера своим появлением. Надо будет не забыть сказать им спасибо за открытую крышку люка. Поднимаюсь на палубу. Странное суденышко. Какое-то антикварное. На палубе бардак. Кроме плеска волн, скрипа рангоута и воплей чаек, никаких звуков. Прошелся по этому транспортному средству. Никого. Глянул за борт, похоже, искать здесь кого-то бесполезно. Судно сидит аккурат между скал, экипаж просто смылся, спасая свои шкуры. До берега чуть побольше ста метров, вот там скорей всего они и торчат. Сейчас достанем из сумочки бинокль и рассмотрим все повнимательней.
        Так, что мы имеем? А имеем мы скалистый берег, соваться туда без нужды будет только псих. А вот чуть левее небольшой пляж, там и шлюпка перевернутая лежит. Рассмотрим пляж.
        Оба-на! От открывшегося зрелища чуть не выронил бинокль. Уж больно дико смотрелся стоящий посреди пляжа стол с какой-то посудой на нем. Хотя, по крайней мере, один человек там точно есть. А нет. Вон еще нарисовались. Вооруженные. Морды вроде русские. Ладно, сплаваем, посмотрим, кто такие. Только для начала надо какую-нибудь веревку подлинней найти.
        Интересно, где местный боцман свое имущество хранил? В носовом трюме точно ничего подходящего нет, поэтому пойдем искать кормовой. А жарковато в костюмчике становится. Хорошо еще, что он из триламината поклеен, в неопреновом давно бы уже дым из ушей валил. Надо будет какую-нибудь одежку поискать. Посмотрел скептически вниз. И про обувку не забыть, в китайских резиновых тапочках по берегу не побегаешь. Вот и люк кормового трюма. И тут замка нет. Ну и бардак же тут на борту творился! Хотя здесь в отличие от носового трюма даже деревянный трап есть.
        А вот это я удачно зашел. Искомые веревочки аккуратно сложены вдоль борта. Два десятка бухт канатов различной толщины. Ну да, это ж парусник, веревок много надо. Выкинул наверх четыре бухты, надеюсь, хватит. А то ведь тяжелые, заразы. Натуральная пенька. Интересно, на этой барже зеленые ходили, что ли? Нигде ни синтетики, ни пластиков не видно. Пойдем, посмотрим дальше, что тут есть интересного. Бочки дубовые, подписанные по-английски, однако… «Gunpowder» - оружейный порох. Интересно. На палубе четыре древние пушчонки стоят. А тут порох. Надо будет поближе рассмотреть их. Если у владельцев этой посудины хватило дурости построить точную копию старого парусника, вполне вероятно, что и пушки не игрушечные. Явно психи. Мои друзья с подобными увлечениями свои копии старых кораблей хоть из современных материалов делали.
        Дальнейшие находки были в том же стиле. Вскрыл один из ящиков возле левого борта, а там древние мушкеты. И если я хоть что-то понимаю в оружии, явно настоящие. Блин, какой-то музей плавучий. Последней каплей стала открытая бочка с чем-то съедобным. Пошевелив мозгами, пришел к выводу, что это называется солонина. Да уж. Вопросов накопилось, еще бы у кого ответы получить. Надо на берег плыть.
        Когда, связав канаты в одно целое и выкинув за борт найденный штормтрап, начал перелезать за борт, в голову постучалась мысль. Да, совсем старый стал. Даже каюты не осмотрел. А ведь в той же капитанской каюте можно найти некоторые ответы. Да и про одежку совсем забыл.
        Охренеть! В первой же каюте на полу валялось зеркальце. Подобрал, а в зеркале!!! Ну и рожа! Минут десять пытался понять, кого я в зеркале увидел. Потом дошло. Это же я, только лет двадцать назад. Вот дела! Прислушался к организму, вроде все в порядке. Поприседал, хм, и колено не скрипит. Весело. Вопрос только в том, кому и сколько за это чудо платить придется.
        В той же каюте в шкафчике нашел бутылку. Судя по запаху, что-то алкогольное. Вмазать, что ли? Сделал глоток и закашлялся. Какая-то самогонка из опилок. Только один плюс, от этого мерзкого вкуса лишние вопросы из башки убежали. Хватит думать о глобальном, надо найти капитанскую каюту, может, какие-нибудь бумаги или судовой журнал в наличии есть. А потом на берег. По крайней мере, у тех парней на берегу оружие современное было.
        Тут явно не так. Капитанской каюты нету, по крайней мере, в этой части кораблика. Скорей, это помещения для экипажа и каюты для местных туристов. А я идиот, с большой буквы. Двигателя нет, а значит, самая комфортная часть корабля - корма. Пойдем, посмотрим там. Добрался до кормовой надстройки - а неплохо тут капитан устроился. Шикарные апартаменты. Все стенки задрапированы какой-то тканью приятного салатового цвета, массивный стол у кормовых иллюминаторов, пара больших мягких кресел. На левой стенке гобелен с двумя рыцарями, занимающимися мордобоем. Под гобеленом огромный сундук. Красивый сундук, вот только запертый. Ладно, пока ломать ничего не будем. На другой стороне каюты есть и более интересные вещи. Надо полагать, местный вариант штурманского столика. Точно, вот и карта.
        Да уж! Карту тоже из какого-то музея сперли. Не хватает только рисунков и надписей в стиле «Здесь водятся драконы». Над столиком полка с десятком тубусов. Наугад открыл один, тоже карты, и в таком же схематичном стиле. Со следующим тубусом история повторилась. Убрал обратно вскрытые тубусы. На закрепленной на столе карте есть несколько отметок, еще бы понять, к чему они относятся. Хотя кое-что стало известно. Судя по рисунку береговой черты, это явно не Приморье. Но что-то знакомое. Очень знакомое, если прочитать все надписи на карте. И в результате получается следующее. Занесло меня в Америку, в Северную Америку, если быть точным. Где-то в районе Калифорнии. Еще веселей жить стало.
        Еще раз обозвал себя идиотом. Затем достал из кармана навигатор. Посмотрим, что это чудо враждебной техники скажет. Чудо оповестило о своей готовности работать и принялось искать спутники. Пусть ищет, а я пока капитанский стол осмотрю.
        Пару минут потратил на изучение резной шкатулки, прикрученной к крышке стола. Оказался набор для письма. Круто! Чернильница, маленький ножик, отделение для мелкого песка и перья. Гусиные!!! Хрен с ними, займемся ящиками. И здесь закрыто. Ломать или искать ключи? Сломать всегда успеем, а значит, продолжаем осмотр. Интересно, а где владелец этих самых ключей спал? Не на кресле же, да и сундук на роль лежбища плохо подходит. Внимательно пригляделся к стенам. Ага, вон там грязное пятно. Точно, еще одно отделение каюты, кровать, а в изголовье на гвоздике висит связка ключей разного калибра. А что у нас под кроватью? Еще один сундучок.
        Тут запищал навигатор. Ну и что ты хочешь мне сказать? Спутников нет? Вспомнил зрелище атомного гриба над Золотым Рогом. Так что есть вероятность, что и спутникам пришла хана. На всякий случай запустил тест-проверку. Устроился в капитанском кресле, поставив маленький сундучок перед собой. Нужный ключ попался с первой попытки. Так, куча бумаги, некоторые листы даже с печатями. Все на английском. Под бумагами несколько мешочков. Офигеть, золотые монеты! Правда, только в одном мешочке. В двух серебро, еще в одном медные монетки. В последнем большое жемчужное ожерелье довольно неплохого качества. Сложил все обратно, толку от всего этого пока нет.
        Повозившись с ключами, открыл один из ящиков под капитанским столом. Моей добычей стала толстая книга в кожаном переплете. Ага, судовой журнал. Быстро пролистал до последних записей. Не знаю, сколько я просидел, уставившись на эту запись. Может, минуту, может, гораздо больше. Да и было с чего впасть в ступор. 14 мая 1790 года. Именно эта дата стояла перед последней записью в судовом журнале. Очухался от противного писка навигатора. Перелистнул несколько листов журнала, в датах отличаются только дни, год тот же. Вот я попал! Стоп, у людей на берегу было явно оружие не XVIII века. Похоже, коллеги по несчастью. Или, наоборот, те, кому очень повезло. У любой палки есть два конца.
        Черт, у этого капитана почерк как у той курицы. С читками придется обождать. Навигатор, устав пищать, обиженно хрюкнул и затих. Посмотрел данные теста, все нормально. Проверил компас, альтиметр - все работает, за исключением джипиэски. Посмотрел на штурманский столик Калифорния, говорите? Ладно, где моя сумка? Высыпал все ее содержимое на стол. Нашел пакет с картами памяти. Так, вот и нужная. Сейчас поменяем карточки в навигаторе, хоть приличная карта акватории будет. Хотя сначала надо к местности привязаться.
        Сложил все вещи обратно в сумку, добавив к ним судовой журнал. Продолжим обыск капитанского стола, там ведь еще два ящичка есть. Еще одна толстая книга, деревянная коробка и пара запечатанных бумажных пакетов. На обоих пакетах надписи на незнакомом языке, их в сторону. А вот название книги очень знакомое. Навигационный альманах. Отлично, кажется, даже догадываюсь, что в деревянной коробке. Угадал. В коробке секстант. Отличная находка. Альманах и секстант в сумке, карту со штурманского столика туда же.
        Осталось осмотреть большой сундук. Клацнул замок. Сверху лежит пара кремниевых пистолетов пушечного калибра. Явно подарочные, если судить по отделке. А вот и одежка. Померить сразу? Уже взявшись за клапан гидрокостюма, опять выругался. Примерку придется отложить. И первое, что придется придумать, какой-нибудь насос для поддува костюмчика. Чем технологичней вещь, тем больше проблем в ее обслуживании. Все, хватит, пора на берег.
        Оказавшись в воде, сделал круг почета вокруг шхуны. Удачно они сюда вылетели! Повезло. Шхуне повезло, насчет экипажа не знаю. Но, несмотря на это везение, надо стаскивать корыто на чистую воду. Сейчас она сидит на скальном выступе, и, судя по положению корпуса, морячки пытались в последний момент обогнуть вон тот здоровый камешек. Но не хватило скорости и, пройдясь по нему бортом, шхуна развернулась градусов на тридцать, залезла на площадку и окончательно затормозила, ткнувшись носом в гребень скалы. Да, если бы у кораблика хватило сил перевалить через этот гребень, то при отливе он лег бы на борт и превратился в хлам при первом же приливе. А так, крен всего градусов пятнадцать на правый борт, дальше свалиться не дает еще один выступ скалы, с левого борта шхуну поддерживает целая россыпь крупных булыжников. Если их разобрать… Мечты, мечты. Тут кран нужен либо взрывчатка. Крана нет, а гидроудара после взрыва может не пережить деревянный корпус.
        Еще несколько раз нырнув, прикинул угол скоса гранитного основания. Ну что ж, шанс есть, и очень неплохой. Нужны люди разгрузить носовой трюм, частично разгрузить кормовой, пушки можно и в воду. Жаль, конечно, но придется их утопить, потом подымем, возможно. Ага, вон в ту щель запихаем один из якорей и используем кабестан для протяжки. Второй якорь можно в ту расщелину закинуть, все равно он нужен только для оттяжки, чтоб шхуна поползла в нужном направлении. Еще раз осмотрел днище судна. Нормально, пока держится. Единственно, перо руля сколото - придется новое строгать.
        Привязав конец каната к поясу, оглядел пляж в бинокль. Кажется, народу там прибавилось. Пока добрался до песчаной отмели, перебрал свой запас матов раз пять. Чертова пенька. Такое чувство, как будто всю шхуну буксирую. Надо постараться выйти на берег незамеченным, а то с этой веревкой я, как черепаха на привязи.
        Угу, вышел незамеченным. Как же. Не, народ-то не заметил, а вот собачка углядела. Да не просто собачка, алабай азиатский. Встречался я с такими в далеком детстве. Так что лучше постоять и подождать, пока люди на меня внимание обратят.
        Дядя Саша
        М-м-да… Если это двор отряда, то я - папа римский… Нет, море-то присутствовало, но вот было оно каким-то ненашенским. Да и небо вдруг как-то посерело, солнце скрылось за тучами. Обернувшись, я не обнаружил также и самого здания отряда. Двухэтажное строение испарилось в мгновение ока. Я стоял посередине пустынного пляжа, озираясь по сторонам. Кусты, лес вдали. А где все? А сам я где? Что это за место?
        Бросив на землю патронный ящик, я положил рядом «Блесну» и прочий полезный хабар. Уселся на ящик и вытащил GPS.
        Так.
        Включение, поиск спутников… нету… ни одного. Дорогущая прибамбасина враз стала бесполезной игрушкой. И куда меня черти занесли? Так, что, даже спутников тут нет?
        Кстати, о чертях. Перекинув на грудь ВСС, я загнал патрон в патронник. Проверил оба пистолета, поставил на предохранитель. Надо осмотреться, что ли? Чего тут в округе есть и кто тут вокруг гуляет?
        GPS не пашет, какой ориентир выберем? А вот он - рядышком. Море. Его отсюда не спереть, от него и оттолкнемся. Обозрев в оптику побережье, я удовлетворенно хмыкнул. Есть еще один ориентир. Мачты. И совсем недалеко. Раз есть мачты, то и корабль к ним прилагается. А где корабль, там и люди. Значит, надобно с ними потолковать. И выяснить - где это я нахожусь. Тогда и ясно будет, что дальше делать. Надеюсь, люди тут не слишком суровые и нормальный язык разумеют.
        Вскочив на ноги… Именно что вскочив… Вот вскакивать-то я как раз и не собирался. Собрался не торопясь встать, потянуться… А вот тебе нате - вскочил! Это откуда столько силы взялось-то? Кстати… Форма что-то обвисла, да и поясной ремень подтянуть надо, а то брюки, как у рэпера, на задницу сползли.
        Пяток минут ушел на подгонку снаряжения. Хм, а лишний вес я сбросил! Вместо привычных девяносто килограммов на первый взгляд было кил семьдесят с хвостиком. Прямо как в далекую молодость! Знать бы, как это вышло, так можно бизнес по похудению открывать. Ага, ты еще выясни - куда попал, одернул я себя мысленно. Бизнес…
        Вот привычка к ворчанию никуда не делась. Продолжая про себя ворчать, я поднялся на пригорок.
        Что тут у нас?
        Корабль. Какой - хрен его поймет, ясно одно - это парусник. И весь какой-то из себя старый. Трубы не вижу, хотя это может быть и дизель. Ладно, пусть парусник, мне-то что? Гораздо интереснее были люди на песке возле него.
        Оптика. Смотрим.
        Российский камуфляж. Уже лучше. Хотя как сказать. На мне - «флектарн», явно не российская армия. Разве что за десантуру из сорок пятого полка сойду? Нашивки на моих рукавах тоже непривычные - «Вооруженные силы Абхазии», «АТЦ РА». Ну, хоть не натовские, и то хлеб.
        Ладно, думать можно долго, голод от этого не убавляется. Надо идти. Приняв это решение, я встал, отряхнул форму, перекинул ВСС за спину и начал спускаться с холма…
        По пути я прикидывал различные варианты развития событий. Стрелять будут? Маловероятно. Хотя в этом случае я противник неприятный и зубастый. Только к ВСС у меня кейс с патронами и еще на месте старта ящик лежит. Чуть меньше двух тысяч - дорого я им дамся! Два пистолета. АПС с сотней патронов и П6Б - тут, правда, всего два магазина, но и это сойдет. Гранат мало, всего четыре штуки, кто ж знал, что надо больше брать? Вот для «Блесны» боезапасу можно хоть в лесу настрогать, стрелы, они не только металлические бывают. Главное, наконечник примастырить хоть какой-нибудь - и дело сделано!
        Мысли мои перепрыгнули к делам житейским, и я вздохнул. А вот жрать хотелось сильно! Утром я только и успел, что позавтракать со всеми вместе. С собой ничего нет, не таблетками же из аптечки питаться?
        Хотя - толпящиеся на песке люди доходягами не выглядели. Значит, от голода не страдают. Уже плюс, сытый человек всегда благодушнее. Стало быть, первый контакт облегчается.
        Тем временем меня, похоже, что заметили. От толпы отделилось два человека и неслабых размеров собакин. Ого, вот это зверюга! На ходу я сбросил предохранители у обоих пистолетов. Кто его знает, почешется хозяин как-нибудь не так…
        - Здорово, мужики! - приветственно помахал я рукой. - У вас тут что - субботник?
        - Типа того, - ответил один из них. - Помочь хотите?
        - Грузчиком поработать?
        - У нас дел много. Можно и грузчиком. Хотя, как я посмотрю, вам другие инструменты привычнее. На охоту собрались?
        - И так можно сказать.
        - Ну, таких зверей у нас тут пока не наблюдалось. Форма на вас интересная, откуда вы?
        - Форма немецкая, у нас в отряде в ней старшие офицеры ходят.
        - И что же это за отряд такой?
        Я повернул руку, чтобы говоривший мог прочитать нашивку на рукаве.
        - «АТЦ РА»?
        - Антитеррористический центр Республики Абхазия.
        - О как! Вас не Александром, случаем, зовут?
        - Случаем, именно так и зовут. А вы откуда знаете?
        - Да так… Совпадений много. На форуме у вас похожее фото было. Опять же - Абхазия… Только вот лицо у вас моложе стало, лет этак на тридцать. Дядя Саша, если не ошибаюсь?
        - Не ошибаетесь. Форум? Какой?
        - ВВВ.
        - Во как? - Тут я неслабо удивился. Бывает же такое в жизни!
        НикТо
        Недолгую процедуру знакомства прервал негромкий рык собаки, Гарма, как представил ее хозяин. Пес напрягся и смотрел в сторону моря. Все разом обернулись туда же.
        Неподалеку от них на берег выбирался из воды человек в плотно облегающем тело гидрокостюме, за которым уходила в воду промокшая веревка. Заметив их интерес, парень помахал рукой и крикнул, что он свой, русский и чтобы ему помогли. Подбежавшие к выходящему из воды Ихтиандру Николай и парень в солдатской панаме, назвавшийся Александром, подхватили мокрую веревку и потащили ее вместе с пловцом.
        - За нее конец потолще закреплен. Вытянем, а потом у нас и дорога на шхуну будет. Меня Сергеем зовут. Но можно и по прозвищу, Клим.
        - Николай.
        - Саня.
        Тем временем к ним присоединился и хозяин собаки, успевший по дороге дать ей команду охранять.
        Спустя некоторое время Клим, пошабашив, сказал, что вроде как все вытянули.
        - Ну, теперь жить можно. Вопрос только, где и как?
        - Точнее - когда, ребята. Мы ж попали, и теперь мы попаданцы.
        - Оба-на! Это как мы на форуме обсуждали…
        - Постой, постой, Серег! На каком форуме?!
        - Ну «В вихре времен»! Там…
        Продолжить Клим не успел, прерванный дружным ревом:
        - Что?!
        Задумчиво глядя на очередную приближающуюся фигуру в камуфляже, я спросил:
        - Интересно, а здесь все полторы тысячи человек с нашего форума соберутся или как? Что ж мы есть-то будем? Шхуна у нас маленькая и грузовая, а не круизный лайнер с рестораном…
        Клим в ответ на это сказал:
        - Да и еды там особо нет. И времени у нас, кстати, тоже немного.
        В ответ на вопросительные взгляды окружающих он пояснил:
        - Еще день-другой, и ее размолотит о камни. И нам ничего не достанется.
        - Тогда чего стоим? Трясти надо! Давайте поплывем и перетащим все, что можно.
        Но Клим тут же остудил трудовой энтузиазм, сказав, что шлюпки там нет, а по дну много не утащишь, а дядя Саша добавил, что нельзя оставлять лагерь - он обвел рукой скопище беспорядочно сваленных вокруг пластикового столика вещей - без присмотра и охраны.
        - Клим, сколько у нас времени до того, как ее о камни разобьет?
        - Не знаю точно, но чем быстрее мы ее с камней снимем и разгрузим, тем лучше будет. А работы там немало найдется для этого.
        Старый Империалист
        Вырвав и отбросив назойливое растение, я приподнялся на руках и огляделся. Передо мной раскинулась степь. Ох, раскудрить твою в коромысло! Куда же меня закинуло за грехи мои человеческие? На ад вроде не похоже, а в рай - не по чину. Стоп! А с чего это я такой сильный, и ПШ подозрительно свободное в области трудовых накоплений. Неожиданно легко вскочив на ноги, я принялся инспектировать самого себя. Эй, где мои тридцать лет? Впрочем, я слишком оптимистичен. Этому телу приблизительно лет двадцать пять, не старше. Впрочем, возраст - это не срочно. А срочно нужно собрать вещички и определиться со своим местом в этом мире. Подтянув ремень, я прихватил рюкзак, подумал, и расстегнул застежку на кобуре. А куда идти? Солнце стояло почти в зените. Пытаясь вспомнить что-нибудь об ориентировании на местности, я уже не обращал внимания ни на что, механически передвигая ноги, и даже незнакомый запах не насторожил меня. Вероятно, тело решило позаботиться о себе само, так что я вовремя остановился на самом краю обрыва. Вот это да! Море, настоящее море! И даже корабль какой-то. Странно, парусник. И что-то с ним
неладно, по-моему. Ой, а это что за чудо? Белый пластиковый столик, криво стоящий на песке, выглядел здесь абсолютно неуместно. А вот мужчина, сидевший за ним, был явно свой. Какая-то забытая еще с каменного века система распознавания четко идентифицировала - «свой». Тем более, прозвучавшая русская речь подтвердила выводы. Ну что же, будем спускаться к людям, к морю, к жизни.
        На установленной им самим границе меня встретил большой черный пес, молча и внимательно обнюхавший протянутую ему тыльную сторону ладони. Но так как полномочий на «ам!» у него, очевидно, не было, то он препроводил меня до уже хохочущей компании. Мое появление встретили радостными криками:
        - Ура! Российская армия прибыла на подмогу! Даешь олигархию в отдельно взятом племени! А ты кто, бродяга?
        - Шиш вам, российская! Устанавливать имперскую власть прибыла белорусская армия!
        - Маска, я тебя знаю! - с энтузиазмом заорал молодой худощавый парень. - Ты - Старый Империалист! Здорово, тезка!
        Обалдев от такого приветствия, я уронил рюкзак на песок:
        - Ти-и-ихо!! А теперь по порядку, по-русски и помедленнее…
        Не получилось ни медленно, ни быстро. Выстрел! И не так уж далеко от нас. Спутать характерный звук от «калаша» с чем-то другим трудно, так что явно кто-то из
«наших» попал в переделку!
        Быстрее всех отреагировал Дядя Саша.
        - Стоп всем! Внимание! Ты, который в бронике. Ты на форуме Зубрилка?
        Высокий худощавый парень, назвавший меня тезкой, кивнул, сноровисто откидывая приклад на «ксюхе» и смещаясь чуть в сторону от толпы, открывая себе сектор обстрела в сторону спуска с холмов к морю.
        - Отдай жилет девушке, закидайте ее шмотками и прикрывайте. Клим!
        - Я!
        - Организуй тут оборону. Змей, со мной!
        И они вдвоем, сопровождаемые собакой, бросились вверх по склону.
        НикТо
        Мне относительно повезло. Вернувшись и приведя на берег сразу пять новых наших коллег, Дядя Саша тут же развил бурную командирскую деятельность. Лагерь начал быстро приобретать черты нормального армейского лагеря, назначен дежурный, которому пришлось составить опись имевшихся у народа продуктов, сразу же появился и наряд по кухне, которому надо было сообразить обед для всей гоп-компании. В тени поддеревьями появился небольшой медпункт. На расстеленном куске брезента молодой человек азиатской внешности начал вдумчиво перебирать баулы с доставшимися ему при призыве медицинскими принадлежностями. Змей с Гармом вызвались патрулировать окрестности. Группа мужчин с оружием обступила «аборигена» (да-да! Настоящий индеец, без акцента говорящий по-русски, зрелище то еще!), затеяли разговор о перспективах охоты и рыбалки в этих местах. Тема быстро стала актуальной, когда кто-то из них обратил внимание на скромную кучку продуктов, сложенную у намечающегося «достархана».
        Клим был озадачен измышлением способа снятия шхуны с камней. Ну а поскольку серьезного оружия у меня не было, желания готовить тоже, а необходимость избавиться от тяжелых мыслей активным трудом имелась, то напросился в группу, набираемую для работ на судне.
        - Это реально, если удастся максимально облегчить судно и в момент прилива… - здесь он сделал волнообразное движение рукой, а когда мы уже предвкушающе заулыбались, он закончил:
        - … мы встанем и будем стоять до утра!
        - Почему? - Мы недоумевающе прокричали почти хором.
        - Прилив будет ночью. Вот так-то вот. Ну а что вы думали? В сказку попали?! Ну а с утра мы еще и понырять попробуем. Хотя…
        Он скептически посмотрел на нас, потом на стоящее в сотне метров от берега судно.
        - Понырять попробую я. А вы будете вытягивать все, что за борт выбросить придется. Поэтому особенно далеко не швыряйте. Доплыть все сможете?
        Мы согласно закивали головами.
        - Ну, тогда готовьтесь. А я сейчас командиру доложусь. Пусть, кстати, Ирину озадачит за нами наблюдать. А то ведь понадобится знак подать, так не докричимся. Да и она при деле будет.
        Он быстрым шагом двинулся к дяде Саше. Тем временем, покопавшись в своих вещах, я вытащил приготовленную для службы камуфляжную косынку и засунул ее в наколенный карман штанов, снял китель и майку, разулся, аккуратно сложил все свое барахло и, завернув штанины, не спеша двинулся в воду. Почти тут же позади меня раздалось фырканье и плеск поплывших следом парней. Держась тесной группой, мы уже одолели больше трети расстояния, когда услышали за спиной командирский рык Клима, успевшего зайти в воду спиной (а как иначе это делать в ластах?), и буквально через несколько секунд он пронесся мимо нас.
        Уважительно цвиркнув водой ему вслед, я сказал:
        - Специалист, однако. Пока мы догребем - он уже и обсохнуть успеет.
        - Ага, а вот если еще и трюм разберет, то вообще цены ему не будет…
        Трюм он, конечно же, к нашему приплытию еще не разобрал, но фронт работ подготовил. Люки, ведущие в кормовой и носовой трюмы, были гостеприимно распахнуты, а сам Клим что-то привязывал к бухте нетолстой веревки, лежащей у одного из бортов. Не дожидаясь наших вопросов, он сказал, что вначале замерим глубину, а потом туда, где она поменьше будет - буй выставим. У него пока лишнее и притопим, чтобы потом не мучиться, по всему побережью собирая. Мы в ответ глубокомысленно покачали головами и начали с интересом осматриваться на судне. До этого на подобном маломерном водоплавающем средстве мне довелось побывать лишь единожды, и то в качестве пассажира во время получасовой прогулки по бухтам Севастополя. На той «пиратской посудине» все эти «реи-мачты-концы» были лишь антуражем, а здесь… казалось нереальным и странным, что эти шершавые веревки - скатанные рулоны тяжелых парусов. Видно, команда не успела убрать те, что привлекли мое внимание. Или так нужно было по их морскому разумению? В одной из крохотных кают, скорее даже закутков, в корме шхуны мне удалось найти небольшой топор - нужную вещь в свете
предстоящего мародерского труда. «То ли плотник корабельный забыл, то ли еще что. В общем, одно из двух». Так прокомментировал мое первое материальное приобретение в новом мире Клим. Как старожил, очнувшийся после переноса именно на этом судне и в принципе имеющий на него все права, он мог бы поднять вопрос, что все вокруг как бы его, но великодушно не стал этого делать, а повел нас оценивать масштаб работ.
        Масштабы впечатляли. Даже при отсутствии нормального освещения. Свет лился только из люка, и похоже, что других источников освещения тут не предусматривалось. Само судно вроде маленькое, а сколько же в него бочонков, сундуков и ящиков оказалось понапихано! В одном из вскрытых ящиков тускло поблескивали стволы старинных мушкетов, а от нескольких просмоленных бочек тянуло не самым приятным запахом.
        Пока мы вдумчиво комментировали нашу предстоящую работу и тихо офигевали от того, что в бочках была, оказывается, «та самая солонина!» и что «это, оказывается, едят!», Клим закончил возиться на палубе и сказал, что готов к приемке груза. Вдвоем с Сергеем мы начали разбирать штабеля ящиков и подтаскивать их к опускаемым сверху веревочным петлям, с помощью одного из Александров крепили ящики, а Клим вместе с другим Александром принимал их наверху. Проделать такой финт ушами с тяжеленными бочками не получилось и все найденные в этом трюме шесть бочек мы, по указанию нашего капитана и одновременно суперкарго, откатили к одной из стенок трюма. Возня в этом тесном и пропахшем разными непривычными запахами помещении продолжалась почти два часа. И с непривычки умаялись сильно. А ведь был еще один трюм, да и с наваленными на палубе вещами тоже надо было что-то делать. Кстати, с усталости и под настроение с желанием пресловутая солонина с довольно свежей водой, найденной в нескольких бочонках, пошли, что называется, «на ура!». После легкого перекуса и перекура со вторым трюмом, вооруженные опытом, мы
справились быстрее. Что-то из вещей Клим с нашей помощью растаскивал по судну по пока одному ведомой ему системе, что-то мы по его указанию, не теряя времени, сбрасывали за борт к качающемуся на волнах буйку. И к тому моменту, когда солнце уже клонилось к закату, шхуну, до того крепко и без движения сидевшую на камнях, начало ощутимо покачивать на волнах.
        Сергей-Дог
        Мокро. В сапоги наливается вода, это холодно и мокро. А когда вас вдруг швыряют в холодный ручей - это еще более холодно и мокро. Барахтаюсь от неожиданности, встаю на ноги. Выясняется, что не только мокро, еще и грязно. На дне. Стоп, откуда тут ручей? Хотя потом, сначала на берег, и что эта кобылища делает? Ест травку? С затянутым по скаковому седлом? А заподпружиться она не хочет? И поводья заодно порвать? С хорошим оголовьем?
        Эти мысли заставляют быстро выбарахтаться из тины и донных отложений и поспешить к кобыле, которая невозмутимо с аппетитом начала стричь местную растительность. Прежде всего голову вверх, так, теперь подпруги, подперсье, седло долой. Подбородник, оголовье - долой. Вот теперь ешь и сохни. Да, и далеко не уходи. А кстати, где мы? Стоп, где линия, по которой мы ехали? И где вообще дорога? Тропинка какая-то. Ладно, все потом. А пока вот хорошая лесина, сюда ее. Эти веточки ломаем, эти… А на что я такую мечеобразную селедку себе на заказ покупал? Ну, головы рубить не довелось, и слава всем богам, а вот лесины…
        Через полчаса костер весело трещал сушняком, на ветках причудливо развешана сбруя… Хорошо все-таки, что вьюк не снял, есть чем костер развести. Ладно, теперь автоматик почистим и баиньки. Стоп, только не у костра. Так, вот в сторонке кустик, листьев побольше, попонку, хорошо была свернута и сверху, не намокла, так, ну можно и спать.
        Спасск
        Нет, все-таки жарковато, но по сравнению с прошлым годом, когда столбик подскакивал до сорока, еще ничего. Судя по солнцу, сейчас часов десять, хотя на мобильнике было полчетвертого и ноль покрытия, как говорится, «вне зоны действия сети». Хоть джипиэски в аппарате и нет, а она мне и на фиг не сдалась, но что-то мне подсказывает, что спутников будет столько же, сколько и вышек джеэсэмовских вокруг. Пока вокруг ничего интересного наблюдать не удалось, то есть ни самолетов, ни автомобилей и вообще никаких следов человеческой деятельности, в общем, какая-то прерия вокруг. Были какие-то странные птицы, какие, не знаю, ну не орнитолог я, но, по крайней мере, сорок, воробьев и прочих ворон с голубями не наблюдалось, даже в бинокль, точнее, в то, что биноклем назвали китайцы, что-то слабо верится, что он шестикратный, максимум четырех.
        Гремучим змеям не удивился, а вот попавшийся на пути скорпион навел на мысль, что я где-то в Средней Азии, да и крупный птиц, уже полчаса круживший над головой, и которого я обозвал беркутом, намекал на то же. Еще когда он появился, я скинул оба рюкзака, уже успевшие здорово оттянуть мне плечи, и попытался прицелиться в него из СКСа. Что удивительно, особого тремора не наблюдалось, но стрелять, естественно, не стал, во-первых, я не Сухэбатор, а во-вторых, если бы этот беркут даже специально подставился, то что бы я с его тушкой делал? То, что птиц не улетел, отнюдь не значило, что он никогда не видел охотников, вполне возможно, он просто не в грош меня как охотника не ставил, что неплохо охарактеризовывало его наблюдательность и мыслительные способности. Я плюнул, мысленно, на наглеца, выжал от пота футболку, приспособленную вместо банданы, снова, в который раз, провел рукой по бывшей лысине, теперь превратившейся в нередкую шевелюру, и потопал дальше. Нет, с рюкзаками надо что-то придумывать, может, повесить один на спину, а другой на грудь? И что мне это даст, будет, как с Чебурашкой, который
«понесет вещи». Пот опять начал заливать глаза, даже в ушах шуметь начало. Пришлось опять остановиться, сбросить рюкзаки, осторожно положить карабин сверху и, оглянувшись на всякий случай, зарыться в рюкзак с провизией. Литровая бутылка «Славяновской» опустела больше чем на две трети, поэтому ограничился одним глотком, правда, жадность сдержать не удалось, и глоток получился большим. Снова достал бинокль из футляра и осмотрел окрестности, ничего не изменилось, но что-то было не так, как раньше. Вот, шум в ушах не пропал, да и воздух изменился на вкус и стал каким-то свежим, что ли, и йодистый запах. Неужто! Пока убирал бинокль, еще раз глянулся, как в зеркало, в большие линзы, на меня уставилась до безобразия молодая и радостная физиономия. Тьфу на тебя, глюк мухоморный! Рюкзаки будто полегчали вдвое, я чуть ли не бегом преодолел две сотни метров и остановился на песчаном обрыве. Моим глазам предстала безграничная синяя даль океана. Снял солнцезащитные очки, блеск стал почти нестерпим, пришлось одеть обратно, повернул голову налево и примерно в километре увидел накренившийся парусник, сидящий на
прибрежной скале, и людей на берегу. Ну, Вадим Артурович, вот тебе и дети капитана Гранта, и пятнадцатилетний капитан в придачу.
        Пришлось в который раз доставать чудо китайского оптикостроения. Пошарил взглядом по близлежащим окрестностям - подводной лодки нигде не видно, значит, капитан Немо либо еще не прибыл, либо уже убыл. Интересно, это хорошо или плохо? Подумал, решил, что плохо. Так, теперь прикинем, на берег чего меня могло занести. Итак, Аральское море - может быть? Может. Сам его никогда не видел, но то, что показывали по зомбоящику, этот вид никак не напоминало. Будем считать, что не Арал. Что у нас следующее на очереди? Каспий. Что-то сомнительно. Во-первых, нет Волги, уж ее бы я заметил. А так как каждый третьеклассник знает, что Волга впадает в Каспийское море, то какой вывод? Правильно - неправильный. У Сухова в Педженте тоже Волги не было, а море было. Так, этот вопрос надо рассмотреть поподробнее. Положим, парусник - это баркас, правда, тот на песчаной отмели был, ну да ладно - отметем как несущественное. Тогда должны быть таможня и Верещагин. Пришлось внимательно осмотреть группу местных на берегу. Несколько здоровых вооруженных молодых мужиков, девушка и здоровущая псина. На роль Верещагина не подходит
никто. Таможни вообще не было, как и других строений, только стол. Пикник у них, что ли? Нет, не Каспий. Тогда Черное море. А что - подходит. Степь, обрыв, парусник - Крым! А это контрабандисты, про них еще Багрицкий писал:
        По рыбам, по звездам
        Проносит шаланду:
        Три грека в Одессу
        Везут контрабанду.
        На греков не похожи, да и больше их. А вот может ли быть парусник шаландой?
        Теоретически может, а вот практически… Шаланды вроде поменьше, но и контрабандистов больше, значит, будем считать, что это большая шаланда. Все, не будем умножать сущности, а то получим бритвой по… ну, в общем, нам по пояс будет. Итак - я в Крыму. Теперь следующий вопрос - стоит ли спускаться к этим контрабандистам, тем более что они меня уже заметили и машут руками? Сразу вспомнилось незабвенное: «Не советую, молодой человек. Съедят-с». Что-то очень радостно машут, особенно пигалица, аж на месте подпрыгивает - самая голодная наверно. Только одна собака замерла и смотрит - внимательно так Как говорил Быков:
«Ну это уже хамство, это вам не сорок первый». Так спускаться или продолжать стоять здесь, как памятник Большому Поцу?
        Тяжело вздохнув, начал спускаться, но не спеша. Шел минут десять, не меньше. Ажиотаж среди контрабандистов закончился, и теперь они просто ждали, о чем-то активно переговариваясь. На подходе меня встретила псина. Ну и здорова! Мимо прошел почти на полусогнутых, но та просто громко втянула воздух, а потом просто отвернулась. Подошел к группе мужчин, скинул рюкзаки и представился по всей форме:
        - Мельников Вадим Артурович, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, холост. Последнее время и место дислокации - двадцать пятое мая две тысячи одиннадцатого года, Россия, Земля, галактика Млечный Путь в Спирале. Номер в тентуре не знаю.
        Затем устало сел на рюкзак и спросил:
        - Ну что у нас плохого?
        Ирина
        - …Нас вечер встречает прохладой… - напевала я, набирая воду из ручья в большую пластиковую бутыль. - Нас ветром… Ой!
        Из-за деревьев, окружавших небольшой родничок с вытекающим из него ручьем, показалась страшно знакомая кругленькая физиономия. Которую она помнила столько же, сколько саму себя. Только эта - гораздо моложе!
        - Катя! Живая! Целенькая!
        Я бросилась к сестре, обронив бутылку с водой.
        - Ну, скажи же что-нибудь, не молчи! - затрясла она сестричку за плечи. - Катюшка!
        Сестра обалдело хлопала глазами. Наконец высказалась:
        - Не тряси, уронишь… - Затем, немного постояв: - А мы вообще где - я в поезде ехала, потом тряхнуло, а я уже тут. - И показала свою большую сумку в одной руке, а в другой - зажатые в ней простыню с подушкой, явно из купе поезда - настолько они были «типичные».
        - А! Мы, похоже, «попали», - говорю, отвечая на вопрос сестры. - В смысле,
«перенеслись» - каждая из своего места в момент ядерного взрыва. Сперва там, дальше на пляже, появилась я - сидела в столовой за столом с обедом. Затем стали появляться и другие - угадай, откуда оказались все? Ладно, сама скажу! С нашего форума «В Вихре Времен»! А теперь смотрю - и ты появилась!
        - А как же мама и папа? - Глаза Кати наполнились слезами. - Может, они еще появятся?
        В голосе сестры была слышна надежда.
        - Я не знаю, Кать! Правда! Хорошо бы, конечно, хотя вряд ли… Может, они и попали сюда - но… Тут некоторые перенеслись не в своих телах, а только сознанием… Может, и с родителями так же вот. Так что если мы их не встретим, то и не узнаем никогда, что с ними случилось. Давай не будем загадывать наперед, ладно?
        - Угу! - Катюша героически шмыгнула носом.
        Я подобрала упавшую бутыль, вылила из нее воду, сполоснула и набрала воду снова.
        - Давай, пошли в лагерь - у меня там палатка!
        Мы пошли по тропинке по направлению к морю и людям. Я бодро шагала впереди, прихватив у Кати ее сумку, а сестричка семенила следом, повесив длинную простыню на шею и обмотав ее конец вокруг тела. В одной руке у нее была зажата подушка, а в другой она несла ставшие великоватыми для ее ног туфли…
        За несколько минут мы добрались до лагеря, где были встречены настороженным ворчанием Гарма и возгласами «с прибытием!» со стороны людей…
        Котозавр
        Вжавшись в землю, я ожидал положенной по уставу ударной волны ядерного взрыва, не понимая, в какую сторону должны быть ноги, - а нету ее! Не пришла, обманула. Тишина, лес, птички поют… Вашу мать!!! А где поселок? Где Сердаров на «Газели»? Что-то мне это напоминает. Первый тест на попаданчество. Мобильник честно доложил об отсутствии сети. Плохой симптом. Солнце стоит в зените, хотя только что было на три лаптя ниже. Тревожный симптом! Артиллерия не грохочет, черный «мессер» не вьется над моею головой - хорошо. Тиранозавр в кустах не рычит - очень хорошо! В кустах человек говорит. Говорит о том, что он - человек, очень удивлен, обескуражен, крайне недоволен и желает произвести над виновниками происходящего, их родней и друзьями физическое и сексуальное насилие непременно с мучительной смертью потерпевших в финале. Незнакомый голос, но крайне знакомые интонации.
        Человек с автоматом осторожно выглянул из куртинки, в которую его закинула судьба. Невдалеке под деревом сидел индеец и ощупывал себя. Печатными в его темпераментной речи были только знаки препинания. Под ногой автоматчика хрустнул сучок, и чингачгук-матерщинник схватил из травы ружье, но, даже не прицелившись, замер…
        - Рембо, ты когда побриться успел?!
        - Командир?!
        По прошествии десятка минут, в течение которых я объяснял шокированному Андрею теорию множественности миров, индеец мне - устройство кремниевого замка на мушкете, а вместе они пытались понять: почему называется батарейным замок, батарейки не имеющий, Андрей Сердаров остался привыкать к новому телу и памяти, а я пошел за брошенной сумкой с подарками для тестя. Как всякий порядочный попаданец, я знал о ценности каждой мелочи в условиях робинзонады. Идти по лесу, размышляя о высоком, - чревато неприятностями. А если думать одновременно о выросших зубах - без пломб, спадающих штанах - разожрались вы, товарищ прапорщик, и руке, что лишилась почти всех шрамов из бурной молодости, то шанс на неприятности возрастает многократно. Грубая действительность вторглась в мечты мушкетным выстрелом сзади. Оборачиваюсь, вскидывая автомат как раз вовремя, чтобы ОЧЕНЬ БЛИЗКО увидеть двух индейцев, несущихся в атаку. Судорожно сдернул предохранитель автомата, три раза стреляю в ближайшего врага - одиночный огонь, черт его побери! - и меня сбивают с ног, но я успеваю в последний момент подставить автомат под удар
топора. Индеец, навалившись сверху и что-то рыча, ударил меня головой в лицо, еще и еще раз, но, кроме первого, удары были медленными, а горлом уже пошла кровь и начали закатываться глаза. Скинув с себя тушку первого агрессора, вижу торжествующую рожу второго: белого надо только добить! Замах и вскидывание пошли навстречу. Автомат встретился с томагавком, выбил его из руки индейца, но и сам кинул магазин в траву, а пуля ушла в небо. Краснокожий схватился за нож, но я уже озверел - полусидя перехватываю «калаш» за ствол и со всей возможной в такой позе дури вколачиваю врагу по коленке. Тот, хромая, отскочил на пару шагов, держа перед собой нож, и дальнейшее стало делом элементарным: разорвать дистанцию еще на несколько метров, воткнуть новый магазин и одиночным в ногу положить недоумевающего дикаря: бледнолицый стрелял и не заряжался, чего пугает?
        - Костя! Ты живой?
        В кусты вломился забрызганный кровью Андрей. Увидев раненого индейца, он походя воткнул нож ему в горло и так же «проконтролировал» второго.
        - Допросить надо было!
        - На фиг. Ничего интересного не скажет. Крысоеды с севера, за подвигом пошли, пока не воин - жениться нельзя. Не то что у вас, бледнолицых: папа дебилу «девятку» подарил - уже мущщина. Блин, я об этих уродов мушкет поломал!
        Я полез в здоровую сумку и, немного порывшись, вытащил оттуда переломку и пачку патронов.
        - Держи «ижика», Курбаши. По-любому лучше местных карамультуков будет.
        - Жмот ты, Костя, на двудулку денег зажал? - наморщился Белый Бык, скептически рассматривая ружье, которое в его лапах смотрелось игрушкой. Хотел сказать еще что-то, но вдруг насторожился и заорал в лес:
        - Стой, мля! Стрелять буду!
        Отпрыгиваю в сторону, за дерево, но фраза по-русски вводит в легкий ступор.
        - Парни, вы продаете славянский шкаф?
        Елена
        Боль.
        Нет, не так.
        БОЛЬ.
        И страх.
        Мало кому довелось испытать на своей шкуре, что такое смерть, и после этого еще хоть что-то чувствовать. Хм… Как шутил мой знакомый врач, если у вас болит, значит, вы еще живы.
        А это очень странно, между прочим. Если «ядрён-батон» шарахнул по центру Харькова, а бомбочка там была никак не меньше двадцати мегатонн, то в радиусе двадцати-тридцати кэмэ от эпицентра не должно было остаться ничего живого. Ну, или не покалеченного до состояния мясного фарша… Блин, все тело болит…
        Пробую разлепить один глаз.
        Песочек. Ага: уже мордой в песок валяюсь.
        Пробую, разлепляя второй глаз, приподняться…
        Так-с, приехали.
        ГДЕ Я, МАТЬ ВАШУ?!!
        Когда перед глазами наконец перестало плыть и двоиться, я окончательно убедилась, что мне все-таки нужен доктор. Желательно, психиатр. Черт, читать альтернативки с попаданцами, самой сваять такую альтернативку - и нате вам. Попала.
        Это явно не Бабаевка с ее искусственным сосновым лесом. И уж точно не дорога на Белгород, куда я пыталась прорваться десятой тропинкой. Это что-то куда более южное. И теплое. Ладно, потом разберемся. Это еще не самое страшное. Хуже всего то, что тело точно не мое. То есть ощущается как родное, но таких пухлых холеных ручек у меня сроду не было. Всегда были в кошачьих царапинах, старых и свежих, а тут… Найду зеркало - присмотрюсь к физиономии, но уверена, что с моей персоной эта дама имеет мало общего. Дама… Лимон на ножках. Тут или липосакцию с ходу делать, или заниматься хорошим физическим трудом не меньше трех месяцев. Заплыла дурным жиром, понимаешь…
        Я поймала себя на мысли, что стараюсь отвлечься от случившегося. Толик… Господи, сделай так, чтобы он тоже оказался здесь. Полжизни отдам…
        Не было больше ни боли, ни страха. Я брела по берегу, тупо глядя себе под ноги. В голове и желудке было одинаково пусто, но мне все равно.
        Одна.
        Господи, что плохого я тебе сделала?..
        Нет, не совсем одна. Вон там кто-то лежит на песке.
        Дамочка-«донорша», видимо, за всю жизнь и знать не знала, что такое стометровка по песку в тяжелых, явно походных ботинках и в длинной, до пяток, юбке. Ничего, я тебе жирок растрясу, Сара-Энн Годдард… Откуда я знаю твое имя? Теперь ты - это я, не удивляйся. Но рулить своим телом тебе уже не придется никогда. Не позволю. Да, я эгоистка. Но поверь, дорогуша, твоим телом я распоряжусь куда лучше, чем ты сама… Так, а вот и… Стоп: это же мистер Годдард! Боже, кто его так?
        Затылок не разбит, уже хорошо, хотя там чувствуется большая шишка. Если потеря сознания - значит, гарантированное сотрясение. Переворачиваем, суем под голову свернутый сюртук. Ага, стонет. Значит, тоже жив, пусть и не совсем здоров. На лицо типичный англичанин, каким его принято представлять. Мужик не старый, но и молодым его назвать я бы затруднилась. На мой взгляд, где-то за тридцать… Какие тридцать! Джонасу двадцать четыре всего, и мы почти пять лет женаты!.. Заткнись, Сара-Энн, не то пожалеешь… Ага, походный сундучок у мистера под рукой и не выпотрошен. Значит, это не грабители постарались. Так, где там нюхательная соль?.. Ну же, мистер Годдард, извольте прийти в себя и объяснить, что за херня тут происходит!
        Откачиваемый с явным усилием приоткрыл один глаз, второй… Зажмурился от яркого света, встряхнул головой. Покривился, щупая шишку на затылке. Потом, заметив нечто интересное у себя на рукаве, принялся пристально разглядывать локоть. Потом вообще отмочил номер: ущипнул себя за бок.
        - Больно… - хрипло прошептал он.
        По-русски.
        Голос был чужой, лицо чужое, но меня словно насквозь прострелили…
        - Солнышко, ты?
        - Лена?
        Где-то с минуту длился ступор. Мы попросту переваривали свалившееся на наши головы… то ли несчастье, то ли, наоборот, счастье. А потом я разревелась и классически повисла у Толика на шее.
        Вот за это точно полжизни не жаль.
        - Ни о чем не жалею, кроме одного: наших хвостатых не хватает.
        - Особенно Шпану жалко. Такая золотая кошечка была…
        Мы шли по берегу, по утрамбованной волнами полосе влажного песка, широкой из-за отлива. Шли… Кто бы только знал, какое это было счастье! За неполный час пережить ядерную бомбардировку, умереть, очнуться в чужих телах, обряженных в какие-то музейные тряпки… А в случае Толика - еще и нормально ходить. Аналогия с главгероем
«Аватара» неуместна: бравый морпех до ранения ходил нормально, тогда как Толик всю жизнь провел на костылях. Он и здоровыми ногами мистера Годдарда (чересчур здоровыми - на взгляд его благоверной, которую он иногда «учил») поначалу пытался пользоваться, как раньше. Ну, с помощью… нет, не кувалды и какой-то матери, но к тому близко - все же пошел. Ладно, Бог с ними. Надо благодарить Его уже за то, что попали мы в молодые и относительно здоровые тела. То есть Толику придется избавляться от брюшка, курения и нажитой мистером Годдардом одышки (двадцать четыре года, блин, и уже песочек сыплется!), а миссис Годдард придется стапливать около двадцати кило сала. Если, конечно, у нас будет возможность это сделать.
        От тяжелых раздумий стоит если не избавляться, то отвлекаться. Иначе недолго впасть в грех уныния.
        - Любимый. - Я изобразила лукавую улыбку, хотя на душе было удивительно пасмурно.
        - Что, роднулька? - Толик понял и принял эту игру. Что-что, а чувство юмора у него в полном порядке.
        - А ведь это Сара-Энн своего муженька по темечку приложила.
        - О, женщины, коварство - ваше имя… За что, если не секрет?
        - Да, понимаешь, он на нее начал валить вину за ссору с кэпом - типа, юбкой вертела, и тэ дэ. Побил. А она за всю поездку только раз на палубу вышла и сочла себя оскорбленной. Стоило супругу повернуться… Кстати, как у этой англичанки с физиономией, все в порядке, или можно сразу топиться? Зеркала-то под рукой нет.
        - Вполне симпатичная мордашка, Леночка, хоть и не очень на тебя настоящую похожа. Я-то хоть перестал выглядеть небритым боровом?
        - Опять ты на себя наговариваешь… Нет, любимый, в новом амплуа ты стал похож на английского бульдога.
        - Ужас. - Во взгляде Толика - в водянисто-серых глазах мистера Годдарда - промелькнула веселая искорка. Я добилась своего. - Человека с такой мордой грех не стукнуть при первой же возможно… Лена, смотри!
        Дым. Черный, коптящий. Такой бывает не от костра, а от пожара. Но что может гореть в ложбинке между двумя холмами, поросшими какой-то подозрительно незнакомой растительностью? Не самолет же туда свалился, в самом-то деле? Почему-то стало страшновато. Мало ли… Но человек - тварь полюбопытнее кошки. Желание узнать, что там такое и с чем это можно схарчить, пересилило подспудный страх перед неизвестным, доставшийся нам в наследство от животных предков. Мы с Толиком - в мало приспособленных для такого дела телах мистера и миссис Годдард - продрались сквозь прибрежный кустарник и полезли выяснять, что горит.
        Горел микроавтобус. Наш. Вернее, жирно чадя, догорала та куча искореженного железа, которая когда-то микроавтобусом была. Мля, апокалиптичная картина. Ведь всего пару часов назад заливала в его бак краденый бензин и затаривала салон мешками с барахлом и продуктами… Удар, судя по степени механических повреждений, был страшный. Такое ощущение, будто «мерин» на скорости под сотню въехал в бетонную стену, а потом его сверху приложило башенным краном. При этом из открывшейся задней дверцы на землю высыпалась куча добра, половина которого сгорела вместе с машиной. Я же канистр пять еще припасла, вот они и бахнули, вместе с полным баком… Вон там что-то знакомое… Да это же кошачьи клетки! С разломанными пластиковыми замками и пустые. Пушистых трупов не видно, крови тоже. Так, значит, наши котяшки вполне могли спастись. Уже хорошо. Но вот что там касаемо… гм… нас?
        - Мне кажется, - сказал Толик, - не стоит нам подходить к машине слишком близко.
        Я только молча кивнула: разглядывать собственные обгоревшие трупы как-то не хотелось… Мало кому приходилось стоять у своего погребального костра. Осмелюсь утверждать, что мы с Толиком как бы вовсе не единственные с подобным жизненным опытом, и - честно вам скажу - злейшему врагу не пожелаю это пережить.
        - Надо собрать все, что только можно, - тихо сказала я. - Хоть какой-то шанс будет…
        Уцелело, к сожалению, немного, но среди этого «немного» оказались консервы, сумка с личными вещами, большая картонная коробка, гремевшая разнообразным заточенным железом, и чемоданчик с ноутом. Ноут, к величайшему сожалению, от удара просто раскололся пополам. Только винчестер выдернуть осталось. Зато прилагавшаяся к ноуту сумка с дисками уцелела. Не представляя, когда, где и куда я буду эти диски вставлять, все же уложила их к вещам. Потом, подумав, затолкала все это плюс обломки ноута - мало ли, может пригодиться - в короб с холодным оружием и принялась сооружать волокушу. Толик упаковал консервы и бутылки с водой. И в результате мы получили совершенно неподъемные тюки, которые пришлось на жердях оттаскивать к берегу по частям.
        Что ж, продовольственный вопрос, по крайней мере на ближайшее время, как-то решен. Осталось решить другой, самый главный: вопрос безопасности. Ведь если верить памяти «доноров», мы на побережье Калифорнии. А это в 1790 году от Рождества Христова - опять же если верить памяти супругов Годдард - не самое приятное местечко обитаемого мира. Ибо здешние обитатели не очень-то любят людей с белой кожей.
        Спать нам не придется, однозначно. Ну и ладно. Я кофе сварю.
        Если бы не кофе… Да здравствует Бразилия и все, кто подделывает один из главных продуктов ее экспорта!
        Всю ночь мы с Толиком только тем и занимались,
        ЧТО:
        а) проводили ревизию уцелевшего от «той» жизни имущества;
        б) пили крепкий кофе без сахара и налегали на консервы;
        в) уясняли, кто и что мы теперь;
        г) пили кофе с сахаром;
        д) пытались понять, что нам теперь делать;
        е) пили кофе с сахаром и сгущенкой.
        Кстати, господа Годдарды в своей «независимой» от нас житухи ну очень «не любили» поесть. Насколько я себя помню, банки консервов мне всегда бывало много. А тут Сара-Энн, вылизав баночку и вытершись бумажной салфеткой (это - не ее, моя привычка! Настоящие леди утираются салфеточками матерчатыми!), голодно облизнулась на следующую. Блин! У нас не так много жратвы уцелело, чтобы тешить желудки привыкших к излишествам купчиков и купчих! Что ж, придется нам доводить эти
«тушки» до нужной кондиции.
        Пришлось накачиваться кофием, благо, баклаг с водой хватило бы на целый полк, а весь кофе, что я из супермаркета зацепила, каким-то образом избежал гибели в огне. Лучше бы крупы избежали… Ну, да ладно, какой смысл жалеть о том, чего уже не вернуть. Надо пользоваться тем, что имеем. А что мы имеем? Сломанный ноут с дисками - раз. Ружье и два пистоля мистера Годдарда - два. Мою коллекцию холодного оружия - три. Некий запас продовольствия - четыре. Память уроженцев XVIII века - пять. Желание выжить… Нет, это, пожалуй, надо ставить даже выше первой строчки. Потому как при первой же возможности хорошенько поразмыслить у нас возник вполне резонный вопрос.
        Если мы здесь, то ЗАЧЕМ?
        - Давай рассуждать логически, - сказал Толик, допивая пятую кружку кофе. - Случилась всеобщая ядерная война. Думаю, человечеству как цивилизации пришел финиш. Ну, или на самый крайний случай - долгий постапокалиптец. Не самое лучшее завершение истории. И я почему-то думаю, что нам просто дали второй шанс. Если мы с тобой что-то изменим в этом мире, ядерная уже война не случится.
        - А что могут изменить в мире английский фактор и его жена? - Я «подумала вслух».
        - Если честно, солнышко, мы тут никто и звать никак. Максимум, что мы можем - это построить факторию, как твой… персонаж задумывал, только не выживать отсюда испанцев, а задружиться с ними. Но и это вполне могут исправить. Приедет мой… точнее, Сарочкин братик на фрегате, и конец дружбе.
        - Твоя героиня создала государство на Карибах.
        - Ей для этого понадобилось шесть лет, гора денег и три километра нервов.
        - Вот и мы с тобой так же - будем начинать с малого. Завтра посмотрим, что тут к чему…
        От шестой чашки кофе Толик благоразумно отказался. Мистер Годдард, конечно, бугай здоровый, но не стоит искушать судьбу. Эта чашка, уже поостывшая, досталась мне. Спать - почему-то мы были в этом уверены - здесь было просто нельзя. Почему? Вот нельзя, и все. Чутье, блин… Заряженный музейный арсенал мы распределили совсем не так, как это сделали бы на нашем месте супруги Годдард. То есть я, как имеющая некоторый опыт обращения с длинностволом, взяла ружье, а Толик заткнул пистоли за пояс. Кроме того, мы оба прибарахлились из моей коллекции - саблями и кинжалами - и выглядели теперь записными флибустьерами, хоть картинку рисуй. Настороженное чутье, несмотря на милитаристские приготовления, не утихало, внятно сообщая о некоей опасности, и мы, прекратив обсуждения, дружно отвернулись от костерка.
        Когда зрение привыкло к темноте, я увидела. Человека, приближавшегося к нам тихим скрадом, в полусогнутом состоянии. Кто это - бог его знает, но вряд ли друг, если крадется.
        - Лена, там кто-то есть. - Я расслышала встревоженный шепот Толика.
        - Вижу, - так же тихо прошелестела я. - С моей стороны - один.
        - С моей тоже.

«Друзья или враги? Как говорил принц Гамлет - вот в чем вопрос…»
        Вопрос этот гамлетовский разрешился довольно быстро. Сообразив, что они обнаружены, неизвестные с улюлюканьем бросились на нас.
        Первое, что сделала бы Сара-Энн в такой ситуации - оглушила бы супостата своим визгом. Но я не Сара-Энн. У меня другое имя, другая память, другая Душа, в конце концов. Первое, что сделала я (Елена, а не Сара-Энн) - заняла позицию «стрельба из положения лежа», взвела кремниевый курок, выцелила силуэт и плавно отжала собачку. Ч-черт, отдача нехилая, на рыхлом теле англичанки точно синяк будет. Нападавший взвыл, скорчился. Сзади - еще один выстрел. Толик, в отличие от меня, дал волю своему «донору», и тот, достав из ножен кавалерийский палаш (сталь там хреновая, правда, это ж новодел), уж постарался на совесть… «Мой» вражина тем временем поднялся - ну, надо же, с такой дыркой! - и, что-то проорав в мой адрес (навряд ли комплимент), прыгнул. Чем-то замахнулся. Блин, это же топорик! Сара-Энн, чтоб тебя и твою любовь к пудингам!.. От этого действительно звериного прыжка я еле ушла - перекатом влево. Потом, путаясь в юбке, с грехом пополам поднялась. Враг, лица которого я не видела - стоял спиной к костерку, - снова взвыл и снова прыгнул. Типа, добить меня, подлую… Тело Сары-Энн, абсолютно не имевшее
моих навыков, реагировало на мои приказы с удивительными тормозами. Но хотя бы вообще реагировало, и это был плюс. Шаг влево и вперед. Ружье - прикладом вперед и вверх, со всей дури… Хрясть! А-а-атлично. Что там сломалось, сейчас хотя бы проверить можно: нападавший упал. Ага. Все сломалось. И шейные позвонки супостата, и приклад ружья. Что ж мы теперь без ружья-то делать будем?.. А Толик там как?
        А Толик был очень даже неплохо. Вытирал клинок палаша какой-то тряпкой, а у его ног лежал еще один жмурик. Только сейчас я разглядела «своего» убитого. Ёлки тресни, это же индеец!

«Я была готова убивать, но никогда не убивала…»
        От осознания факта убийства себе подобного (хотя тот сам напросился, если честно) меня замутило. И не только меня. Мы с Толиком, тяжело дышащие, обменявшись тяжелыми затравленными взглядами, синхронно склонились в разные стороны, выдав наружу весь свой ужин с кофием в придачу.
        Мы победили, блин…
        Мальчишки.
        Блин горелый, так мы, получается, пацанов пятнадцати-шестнадцати лет завалили. Ну, еперный бабай…
        И без того хреновое настроение стало вовсе… гм… В общем, тоже на букву «х», но не подумайте, что «хорошее». Если быть честными, то нам просто повезло. С взрослыми индейскими воинами у нас шансов было бы как бы не меньше, чем при сбросе
«ядрён-батона» прямо нам на головы: мистер Годдард умел работать саблей ничуть не лучше меня в «прошлой жизни», то есть уровень клуба исторического фехтования, а про Сару-Энн я вообще помолчу. До сих пор пальцы не чувствую - ружье при ударе попросту вывернулось из беленьких ухоженных ручек. Мои бы ей лапы - с зажившим переломом, со следами давних царапин, порезов, ожогов от искр металла и шершавыми от работы с оружием ладонями… С другой стороны - мы прибили малолеток. Конечно, эти малолетки (что услужливо подсказала память Сары-Энн) наверняка шли за скальпами белых людей, дабы отличиться перед своим вождем. А расставаться со скальпом не желали ни я, ни донорша. Тут уже а ля гер ком а ля гер: или они меня, или я их… «Жестокий мир, жестокие сердца». Оно самое.
        Минута слабости прошла, слава богу, что в окрестностях нашей стоянки не оказалось еще одного индейца. В тот момент нас смог бы прирезать даже десятилетний сопляк.
        Опомнившись, мы принялись молча осматривать трупы на предмет трофеев. В нашем положении хорошее оружие могло оказаться подспорьем. Увы, наличием действительно хорошего оружия убитые нами индейцы похвастать не могли. Ножи хреновые. Тщательно отточенные, но из такого говенного железа… Кто салагам хороший ножик доверит? Топорики тоже годились разве что в коллекцию любителей экзотики, не более: кремниевые лезвия, хитро закрепленные ремешками и сухожилиями в расщепленной палке. Здравствуй, каменный век… Ремешки и прочие веревочки не в счет, равно как и кожаные мешочки с какими-то травками. Лекарства, что ли? На всякий случай приватизируем…
        Тихий жалобный мяв я услышала только потому, что с той стороны дунул ветерок. Сразу же вернулась мысль о кошках, переживших… э-э-э… перемещение гораздо успешнее нас.
        - Толик, слышишь?
        - Слышу. - Толик, выпрямившись, положил ладонь на рукоять заткнутого за пояс пистоля.
        Шпана?
        - Шпана. Машка орет громче. Сходить?
        - Я тебе схожу! Давно никто на тебя с топором не набрасывался?
        - Если бы тут кто-то еще был, - я кивнула на убитого индейца, - он бы уже на выстрелы примчался.
        Звук повторился, на этот раз чуточку громче.
        - Тут близко! - пискнула я и, не дожидаясь одобряма, ринулась вверх по склону. Вслед мне понеслись междометия, коими Толик обычно заменял непечатные словеса.
        Тут действительно было близко. Метров с полсотни. Но попробуйте преодолеть эти метры в длинной юбке, да вверх, да сквозь кусты - я посмотрю, какими словами вы прокомментируете свое восхождение. Я - молчала. Ругалась мысленно, но от души. Не стоит привлекать к себе внимание потенциального противника. А вдруг я ошиблась, и здесь в кустах еще парочка краснокожих воинов засела? Младшие братья убитых нами, жаждущие мести? Проверять это почему-то сильно не хотелось. Потому я постаралась как можно быстрее определить, откуда доносится кошачий призыв. А мяв доносится во-он от того куста… Что это? Блин, фонарика нет. Даже мобилы нет, чтобы подсветить. Кажется, кожаный мешок Перетянутый ремешком в горловине и привязанный к толстой ветке. Шевелится. Мяучит.
        - Шпана! - наугад позвала я. - Шпануська!
        Мешок в ответ буквально запрыгал по земле, а жалобное мяуканье сделалось истерично-радостным. Шпанка! Узнала! Перехватив ремешок ножом, я тут же сдернула с места и рванула назад, к костру. Лучше там кошку освобождать, чем здесь, в темнотище. Кажется, порвала подол, ну да фиг с ним. Главное, что уже через пару минут мы с Толиком разрезали крепкие ремешки и выпустили на свободу нашу сибирячку… Незнакомые лица и запахи сперва перепугали бедную кошку еще больше, но она все же нас узнала. По интонациям, что ли? Надо было видеть последовавшие за этим пять минут. Мы были облизаны и обтерты пушистыми боками со всех сторон, а также заставлены чесать еще более пушистое брюшко. Бедная зверюшка, невесть сколько просидевшая в кожаном мешке, даже на консервы внимания не обратила. И только потом, дрожа и давясь, прихватилась за еду, будто голодала не меньше недели. Честное слово, мы даже забыли о трупах индейцев, которые после обыска оттащили под ближайший куст.
        Не успела наша пушистая хоть немного утолить голод, как с юга показался огонек.
        - Люди, - сказала я, не зная, радоваться мне или нет.
        - Если это испанцы, - проговорил Толик, доставая разряженный во время стычки с индейцами пистоль, - то встретят нас без большой радости. Я бы даже сказал - прием может оказаться слишком горячим… Держи.
        Пистоль пришлось дозаряжать мне, благо, имелся соответствующий опыт. Да, я неправильная женщина. Я не смотрю сериалы, не обсуждаю моды и рецепты, зато обожаю компы, мобилки, отточенные железяки и всякие убойные штучки, коими баловались пращуры. Бог свидетель, даже в страшном сне не могло присниться, что однажды это пригодится мне на практике… Шпанку пришлось привязать трофейным ремешком к тяжелому тюку, чтобы котяшка, испугавшись, не убежала.
        Мы засели с заряженным оружием за импровизированными «баррикадами», сооруженными из мешков и веток. Кто бы там ни был, предосторожность не лишняя. Мало ли… Индейцы вряд ли будут шастать с огнем. Испанцы - эти точно не обрадуются двум англичанам. Убить не убьют, но приятного все равно будет мало. Обчистят и выкинут. Англичане… Не думаю, что, если тут есть еще фактории, их хозяева сильно обрадуются новому конкуренту. Но эти хотя бы своих примут, накормят и спать уложат. А потом будут разбираться, кто кому и сколько за это должен… Огонек приближался. Я услышала, как зашипела, задергалась на импровизированном поводке Шпана. Ага. Значит, вон та тень размером с откормленного теленка - собака? Это что за порода такая? И почему двигается молча?
        Толик взвел курок, отчетливо щелкнувший в ночной тишине.
        - Hey, ladies and gentlemen! Do not shoot! Our dog does not like shots! (Эй, дамы и господа! Не стреляйте! Наша собачка не любит выстрелов!)
        - Who are you? (Кто вы такие?) - немедленно поинтересовался Толик.
        - We are… Russian missionaries! (Мы… русские миссионеры!)
        - Чего? Какие на фиг миссионеры? - расслышала я «оттудова».
        - Эй, народ! - крикнула я по-русски, проверяя совершенно бредовую мысль, которая пришла мне в голову вот только что. - Вы, часом, славянский шкаф не продаете?
        Там - то есть на бережку - сперва кто-то явно выпал в осадок. В нерастворимый. Потому как тишина воцарилась воистину гробовая. А потом… Потом грянул смех.
        - Продаем, продаем, - заржал кто-то. - И слоны у нас на север ходют! Вы кто? Махровцы?
        - Одни из самых махровых, - теперь смеялись уже мы с Толиком. Тяжесть, давившая на нас последние часы… Да что там часы - все дни с того момента, как мы узнали о гибели Днепропетровска - отпустила. Действительно, будто гора с плеч. - Казак и пиратка - прошу любить и жаловать!
        Шоно
        Сказать, что я был в шоке, - это ничего не сказать. Я был не просто в шоке. Я был в супершоке. Нет, не так. Я был в СУПЕРШОКЕ!!! Ну и что, что я зачитывал от корки до корки любую литературу про попаданцев, вселенцев, засланцев и т. д. Ну и что, что я воображал себя ГГ, представляя, как бы я, такой умный, эрудированный и т. д.
        действовал бы на его месте. НО!!! Одно дело - голая теория, и совсем другое дело
        - реальная жизнь. И что мне делать - дитю каменных джунглей в этом лесу не то средней полосы России, не то Европы, не то Северной Америки. Магазинов-то здесь нет, когда появятся, и появятся ли здесь вообще, один Аллах ведает (в которого я не верю). Хотя, после случившегося, попробуй не поверить. Хорошо хоть, не одного меня сюда забросило, а с коллегами по форуму. Не представляю, что было бы, попади я сюда один-одинешенек. Загнулся бы, как пить дать. Но оставим наконец эти грустные мысли и пойдем дело делать. С этими мыслями я встал и пошел искать нашего завхоза, зампотылу и пр., и пр., и пр. - Зубрилку. (Ну не успел я разобраться, кого и куда назначили, а этот попаданец ходил с задумчивым видом и поглядывал на кучку вещей, что-то прикидывая в уме.)
        - Коллега, у нас маленькая проблема.
        - Маленькая? Таки я вас огорчу, любезный вы наш дохтур. Ваша маленькая проблема имеет полный шанс потеряться среди огромного числа проблем - и маленьких, и не очень.
        - Я серьезно. Эта маленькая проблема скоро станет очень даже не маленькой. Вы посмотрите, что делается. Народ, как приспичит, под кустики идет.
        Вокруг лагеря скоро МКАД из экскрементов будет. Если срочно не построим туалет типа «выгребная яма», скоро у нас будут холера, тиф, а то и чума до кучи. И строить надо так, чтобы от него до кухни и столовой было не ближе семидесяти метров, а лучше еще дальше.
        - Ладно, посмотрим, что можно сделать.
        Из дневника Сергея Акимова
        Солнце уже почти свалилось за горизонт, близилась первая ночь нашего
«попаданства». Если мы не ошиблись в определении места и времени провала, то темное время суток, должное наступать по команде «Отбой!», в этих широтах ожидалось довольно рано, часов в девятнадцать, плюс-минус несколько минут. Встретив поисковую группу, которую практически моментально сформировал и повел на звуки выстрелов, обозначившие присутствие в здешних местах еще кого-то из XXI века, Дядя Саша, мы в темпе распределили груз, оказавшийся в нашем распоряжении, и быстрой рысцой выдвинулись на общую точку сбора, саму собой организовавшуюся на месте «десантирования» Ирины. После первых, довольно бурных минут встречи у кафешного столика, бывшего ориентиром для пришельцев из будущего, времени на рефлексию и обсуждение извечных русских вопросов у нас не оказалось.
        Оказывается, пока нас искали, ребята на берегу тоже не прохлаждались без дела. Клим, боевой пловец с ТОФа, по каким-то своим приметам определил, что высшая точка прилива приходится примерно на два часа местной ночи. И если мы хотим получить в свое распоряжение шхуну, застрявшую в рифах совсем рядом с берегом, то лучше не тянуть. Даже без всяких штормов ее могло расколотить о скалы прибоем, а в нашем положении упускать шанс весьма неплохо прибарахлиться за счет бесхозного имущества было бы верхом расточительства.
        Немного определившись с порядком действий, все дружно принялись за дело. Клим опять уплыл на шхуну, налаживать канатную переправу для разгрузки судна, с ним отправились еще два человека, хоть что-то соображавшие в морском деле. Остальные обеспечивали прием груза на берег, заводку якорей для вытягивания кораблика со скалы, складирование вещей в более-менее подходящем месте и создание хоть какой-то системы обороны. Утренняя стычка с местным населением подсказала, что щелканье клювом здесь и сейчас чревато весьма печальными последствиями.
        Было понятно, что спать в эту ночь никому не придется, попытка устроить «мертвый час» для Ирины и ее сестры ни к чему не привела. Они вели себя не очень адекватно, хотя на общем фоне толпы мужиков, оказавшихся в телах молодых парней черт знает где и когда, это не так бросалось в глаза. Мы и сами иногда вели себя не лучшим образом, даже с учетом того, что постоянным общением на ВВВ вроде бы приобрели некоторый иммунитет к возможному повороту судьбы. Но об этом легко рассуждать перед экраном монитора, потягивая пиво и выискивая «заклепки» в опусах своих коллег по форуму. Так что нервная веселость девушек, сменявшаяся резкими переходами к мрачной задумчивости, никого особо не удивляла.
        Мы не успели еще толком перезнакомиться по новой со своими ранее виртуальными коллегами, как от этого довольно шумного процесса нас отвлекла Ирина. Она сделал круглые глаза и совершенно по-детски, пальцем, показала куда-то за спины Котозавра и Курбаши. Да уж… Там было на что посмотреть, хотя, казалось бы, куда еще дальше. Из ближайшей рощицы к нам направлялся очередной попаданец, вот только в отличие от всех остальных, одетых и нагруженных достаточно разнообразно, с пустыми руками никто в это время не провалился, одеждой и вещами он был не обременен. Конечно, нельзя сказать, что он был в костюме Адама и с голыми руками, но семейные трусы, майка явно меньшего размера, чем требовалось на такую атлетическую фигуру, на костюм для раута явно не тянули. Одной рукой он поддергивал свои труселя, во второй держал большую кружку с легкомысленными цветочками на боках, из которой машинально отхлебывал через каждые два-три шага. Даже на таком расстоянии было заметно, что человеку явно нехорошо после вчерашнего.
        Но последний штрих в образе незнакомца доводил картину до полного абсурда. Он был в летных унтах! И как раз эта деталь сразу навела меня на одну, не сказать чтобы слишком сложную, аналогию. Когда пришелец приблизился к нам почти вплотную, я уже совсем уверенно представил его остальным:
        - А теперь, дамы и господа, разрешите вам представить Анатолия Логинова, нашего собрата по не знаю уж чему, несчастью или подарку Фортуны.
        - Что… Кто… Где…
        Старый Империалист
        Очередная картина русского художника Иванова «Явление хм… народу» меня как-то не тронула. Боксом не увлекался никогда, но по морде лица в юности получал. Вот и сейчас я «плыл», как после пропущенного удара. Хотя, приглядевшись внимательней, понял, что Иванов здесь не рисует, только Дали мог создать такую картину. После торжественного объявления о явлении товарища Логинова и его рассказа я сдуру озвучил глупейший вопрос:
        - А бинокль где? Авиационный.
        Из дневника Сергея Акимова
        Трудно было ожидать от новичка нормальной речи. Мы все-таки успели хоть чуть ознакомиться с обстановкой, да и в одиночестве каждому из нас пришлось побыть совсем недолго. Анатолий же, как можно было предположить, перенесся сюда в один из моментов утреннего просветления, знакомого каждому, кто переживал последствия бурного застолья накануне. Как это иногда бывает, он успел сделать что-то осмысленное, кружка с кофе говорила о том, что на приготовление допинга у него сил хватило. А дальше понятно, отхлебнул глоточек, присел чуть-чуть оклематься и опять впал в нирвану.
        После его рассказа все примерно так и оказалось, заодно открылась тайна поставившей нас в недоумение обуви.
        - Военкомат наконец решил, что авиационные специалисты нужны поближе к самолетам, а не в тылу, прислали повестку. Жену заранее отправил подальше от Москвы, вот и собрались с друзьями на «отходную». А они давно уже подначивали меня с обложкой книги «СССР - ответный удар», намекали, что я постоянно одет не по форме. Где-то достали и притащили эти унты. Не помню, кто и как вечером расходился, утром сил хватило встать, натянуть на ноги то, что первое попалось под руку, и добрести до кухни. Дальше опять не помню, когда чуть прочухался - сижу у какого-то развесистого дерева, места совершенно незнакомые, подумал, что вот она, белая и совсем горячая догнала! Сделал пару глоточков, а кофе я с коньяком сготовил, так снова придремал. Потом услышал сквозь сон - вроде где-то стрельнули, кое-как поднялся, стал бродить по округе, увидел в просветах между деревьями море, пошел - а тут вы. Так что на самом деле случилось, кто вы и где я?
        Долго размышлять над превратностями судьбы нам не пришлось. Сразу с двух сторон пляжа к месту сбора приближались два новых персонажа. Если первый был одет в более-менее привычный нам полувоенный камуфляж, то второй как будто сошел со страниц романа Фенимора Купера. Именно таким я представлял его знаменитого Соколиного Глаза - высокие ботинки, длинная куртка, под которой виднелись штаны из грубого сукна с кожаными вставками и, самое колоритное, - на плече он нес знаменитое «длинное ружье», именно такое рисовали на иллюстрациях в книгах. Поскольку он приближался к нам совершенно спокойно, можно было предположить, что перед нами еще один попаданец, неведомыми путями попавший в тело местного жителя. Знакомство с нашими новыми коллегами состоялось уже почти буднично. Крепкий, среднего роста парень в комке оказался Артемом Рыбаковым, более известным под ником Артоф, траппер предложил называть себя Константином или Рысенком. Рассказы о событиях, предшествующих «провалу», и своих блужданиях до выхода к нам они решили отложить до более спокойных времен. Тем более что, судя по уже известным нам историям
остальных ребят и девушек, практически у всех процесс попадалова выглядел одинаково, без особых эффектов - вот наш мир и время - бах, и уже тут, в совершенно незнакомом месте и времени. Решили отложить обмен впечатлениями на потом, а сейчас заняться более актуальными проблемами.
        Командирство Дяди Саши сложилось как бы само собой, а он уже своей властью назначил парня в форме армии Беларуси и тремя звездочками на погонах начальником штаба. Было видно, что возражения у Старого Империалиста против такого назначения были, но недостаточно веские, чтобы сразу отказаться. Я пока решил не светить звание и действительный род занятий, назвался честно (ну записали ВУС начпродом, кто же виноват теперь) тыловым офицером, хотя это мало помогло избежать назначения замом по МТО. Хотя что тут сетовать, выживать надо, а не отлынивать. Для начала приодел Логинова, в тюках, которыми был нагружен во время переноса Сет Север, оказались форма и снаряжение для звена морпехов. Как он рассказал, готовился десант на какой-то остров, вот их и припахали как носильщиков для настоящих солдат, которые в то время расконсервировали тяжелую технику.
        ГЛАВА 2
        Из дневника Сергея Акимова
        Здесь я опять сделаю отступление и дам слово нашим коллегам, «попавшим» в XVIII век достаточно Далеко от остальных и вынужденных бродить в одиночестве, пока сами не вышли к побережью или их не нашли наши поисковые группы.
        Всеслав
        - И исчезла тут супруга. Это был большой облом, - прокомментировал я вслух, очухавшись. Жаль, никто не смог оценить моего искрометного юмора. Встав с земли (как-то подозрительно легко), осмотрелся. Ну ни хрена себе! Такого леса у нас в Сибири точно нет, как биолог говорю. Это… или побережье Тихого океана, или вообще Америка. Во, сейчас пойду и наваляю пиндостанской арму - с тремя-то патронами. Ладно, спишем на шоковое состояние. Благо имеет место быть. Итак, похоже, нам всем суровый зверек, я или в раю, или еще где. Но на ад не похоже. А похоже… ну-ка, ну-ка. Мозг, однако, хорошо работает. Биологический факультет, препод Зудова Мария Львовна: «А еще в Калифорнии растет такой чапараль. Это растение похоже на наш кедровый стланик, но на самом деле оно дуб. Примерно такой же, как вы». Женщина легкого поведения, я в Калифорнии. Или в Мексике. Ну, окромя всего прочего - звиздец Голливуду!
        Следующие полчаса вспоминать не буду - схватило за нервы. Матерился, орал что-то, катался по земле, кажется. Потом успокоился - раз уж всему хана, надо как-то определяться.
        Для начала - инвентаризация имущества. Ну, во-первых, на правой ноге снова пять пальцев и отсутствует шрам на коленной чашечке. Во-вторых, куда-то пропало килограмм 20 лишнего веса. В-третьих… посмотрел на себя в отполированное лезвие ножа. Лицо 20-летнего парня. Ну, это в плюс, потом разберемся, за что такое счастье. Так, рюкзак. Соль, спички, зажигалка, три пачки красного «Бонда» (блин, курить не тянет. Но если мне 20, то это вполне объяснимо - курить я начал в 28, после развода, организм не приучен), спальник, три патрона картечь, три патрона 7,
2 от трехлинейки. Булка хлеба. Банка тушенки. Топор. Нож. Котелок армейский с крышкой. Нетбук и зарядник к нему. Мобильник. USB-модем. Стоп. Втыкаем его в ноут, смотрим… ошибка 678, не удается установить соединение. Интересно, где это я? В роуминге по умолчанию должен гавкнуть. И на мобиле - «Сеть отсутствует»… все страньше и страньше. В упор не поверю, чтобы наши люлей не выписали в оборотку. Здесь, по идее, горячий снег должен падать на лысые головы, а губернатор-терминатор - вспоминать молодость и айл би бэк. Однако же ничего подобного. Ладно, не суть пока. Далее - спиннинг, коробка с рыболовной снастью. Ну, это всяко пригодится.

…Если не знаешь, куда идти, - иди вниз. Выйдешь на речку, а по речке - всяко к людям. Иду вот уже часа три. Над головой ни одна живая падла не пролетала. Зверь непуганый, сшиб топором какого-то бурундука, на ходу снял шкурку и выпотрошил. Змей до фига, как бы не гремучих. Надо бы тоже одну хлопнуть, все мясо. Видел следы медведя и какой-то большой кошки. Ночью стоит заныкаться как следует…
        Зануда
        Ой, что это? Я инстинктивно нажал на тормоз и позорно заглох. Приснится же такое. Вместо забитой машинами дороги - поросшие травой холмы. Ручник, передача - теперь машина не поедет. Надеюсь. Пытаюсь проснуться, щиплю себя, протираю глаза - все то же. Холмы, покрытые то ли кочками, то ли кустами, между которых проглядывают светлые камни. Может, это я на солнце перегрелся? Поливаю голову водой из бутылки, ложусь, потом встаю - голова мокрая, футболка неприятно липнет к телу, но трава перед капотом не исчезает, а задок «Жигулей» не появляется. Слегка жму пальцем на веко. Холмы двоятся - значит, не галлюцинация. Только ведь если я знаю о такой проверке, то могу неосознанно ее обойти. Доктора мне, доктора. И сразу психиатра.
        Господи, за что? Ведь я никогда в жизни не мучил животных и не ставил над ними опыты. По крайней мере, теплокровных животных. Или это такое наказание за лягушек и аквариумных рыбок? Или корова - действительно священное животное? Кришна и Рама, простите меня - я стану вегетарианцем, обрею голову и стану носить оранжевый балахон. Только верните мне Горьковское шоссе, очки и пивной животик! Харе Кришна, Ave Mater Dei и десять тысяч лет жизни императору!
        Впрочем, будем мыслить логически. Какие возможны гипотезы? Я брежу - неконструктивно. Я попал в загробный мир. Этакую Вальхаллу для джиперов. Проверять, восстают ли здесь сраженные, коснувшись земли, на себе не хочется, а больше не на ком. Надо мной проводят эксперимент с виртуальной реальностью. Правдоподобно. Там (почему-то я был уверен, что Москва, Горьковское шоссе и вся привычная жизнь остались «там», а не «тогда») как раз по обе стороны дороги были бетонные заборы еще советской постройки. То ли воинские части, то ли «почтовые ящики». По какому праву?! Я пулей вылетел из машины, обежал ее спереди и долго выкрикивал самые обидные слова и показывал неприличные жесты туда, где по моим предположениям находились неизвестные мне экспериментаторы. Безрезультатно. Все то же небо над головой, поросшие лесом горы, трава и камни…
        За следующие несколько часов я удостоверился, что реальность вокруг меня очень похожа на настоящую. Светило в небе движется как настоящее Солнце, на пятнадцать градусов в час. Килограмм весит ровно килограмм, кровь красная, трава зеленая, на елках растут шишки. Эфир чистый и пустой - ни радиопередач, ни индустриальных помех. GPS не работает, часы показывают что угодно, но не местное время. Но идут, и в согласии с движением светил. Растительность и животные в общем незнакомые, но не фантастические. Хотя вблизи я никого не разглядел. Боятся человека? Значит, здесь за ними охотятся. Дорог не видно, да и направлений не просматривается. Похоже, меня выбросило (или высадили) на водораздел - сглаженный миллионами лет эрозии хребет, слишком сухой и ветреный для того, чтобы на нем росли деревья. На север и юг он тянулся насколько хватало глаз, к востоку поднимался, загораживая обзор, а к западу довольно круто спускался в заросшую лесом долину.
        Отходить далеко от машины я не решился. Ориентир и для меня, и для спасателей. Если они будут. Воображение услужливо нарисовало мне красно-белый вертолет, опускающийся рядом с грудой ржавого металла, несколько десятков лет назад бывшей автомобилем. Зато вспомнил про пожары в прериях и долго выпалывал траву, чтобы сделать защитную полосу. Окончательно удостоверился в том, что это не Вальхалла: руки пачкаются, царапины не заживают, мозоли вздуваются. Когда сгустились вечерние сумерки, поужинал печеньем и остатками минералки. Долго смотрел на небо, ища отсветы от городов. Видел несколько метеоров, знакомые звезды Северного полушария и непривычно яркий Млечный Путь. Полярная звезда была необычно низко, пожалуй, как в Крыму. Но была. И Большая Медведица, и Кассиопея, и летний треугольник поднимался на востоке. Похоже, это все-таки Земля. И мне не надо бояться Стобора. С этой мыслью я заперся в машине и провалился в сон.
        Динго
        Вот это да! Окружающий пейзаж радикально изменился. Вместо чахлого лесопосадочного сосняка, разбавленного осинами, меня окружал вековой смешанный лес. «Уазик» стоял очень «удачно», ничего не скажешь. Передний бампер упирался в могучий дуб, метра полтора в обхвате, задний подпирал здоровенный валун. Точнее, скала. Справа от машины был обрыв метров десять минимум, слева ель, в которую я вписался башкой. В общем, ни вперед, ни назад, ни в стороны. Собственно, если ель спилить, то в сторону-то можно. Но вот сдвинуть машину поперек хода - нужна мощная лебедка или что-то подобное. А нету ничего такого. Приехали. А куда, собственно, приехали. Нет, ну это явный перенос, только вот куда? В прошлое, в будущее - если хомо сапиенс давно вымер, то такие леса в самый раз - или еще куда. Может, на другую планету? В любом случае, «поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны». Иными словами, дальше только ножками, ножками, как там у Киплинга: «И только пыль, пыль, пыль из-под шагающих сапог». Кстати, насчет пыли, таковой пока не предвидится. Травка кругом, лес смешанный, дубы с елками. Но какой-то не такой
лес. Ну есть какие-то неуловимые отличия от елок-березок средней полосы.
        Вытащил мобильник - нет сети МТС. На втором коммуникаторе с симкой мегафоновской то же самое. О, в коме же есть GPS. Запускаем «Навитель» - спутников не наблюдается. Что-то меня это не удивило. Для очистки совести покрутил ручки приемника - ничего, нет даже несущих частот - я глянул на себя в зеркало заднего вида и обомлел. Во-первых, мою рожу украшала замечательная шишка, не спеша наливающаяся синевой. Во-вторых, это была не моя рожа. То есть моя, но лет эдак на двадцать моложе. И в-третьих, где мои очки?!! Вот они валяются, под той самой елкой, совершенно целые, лишь дужка слегка погнута. Ну, это дело поправимое. Оба-на! Надев очки, обнаружил, что они мне не нужны. То-то я о них сразу и не вспомнил. А ведь со второго класса в очках хожу. И самочувствие какое-то… легкость во всем теле. Легкость?! Неудивительно. Если учесть, что джинсы держатся только за счет подтяжек, ремень обвис. Непорядок. Подтянул ремень, проковыряв пару дополнительных дырок. Как-никак шестьдесят второй размер. А похудел до пятьдесят четвертого - пятьдесят шестого. Кстати, а что у нас в баулах, которые я покидал у соседа?
Вроде какая-то одежда была, ну-ка, ну-ка…
        Так, а у Витька-то размер как раз пятьдесят шестой был. Так и есть. В сумке нашлись двое брюк, из тех, что называют «тактическими», одни песочного, другие зелено-коричневого цвета. Вторые вроде покрепче выглядят, с накладками на нужных местах. Их и наденем. Что дальше? Рубашки фланелевые две штуки, цвета «китайский камуфляж». Тоже дело, одну на себя, вторая в рюкзак пойдет. Куртка бундесовская из секонд-хенда. Это на себя. Эх, знал Витек местечко, где фрицевским (и не только) армейским секондом торговали. Причем, в основном, не ношенным, а тем что на складах сроки хранения вылежал. Там он как-то целую пачку брюк отхватил. Форменных, штатовских ВМФ. Правда, потом складки разглаживать затрахался. Пара футболок сплавовских. Тоже в рюкзак. А в баул отправятся мои джинсы, куртка, жилетка, подтяжки. Вместо последних у Витька нашлась отличная портупея, подвесная с кобурой под мышку. Кобуру долой ввиду отсутствия пистолета, и длину отрегулировать - отлично. К подвесной еще две пары подсумков прилагаются, только вот подо что? По размеру - магазин от СВД или «Сайги» десятиместный. Ладно, посмотрим, пойдет -
приспособим, нет - оставим. Теперь все из карманов жилетки изымаем. Зачем нам Китай, если имеется отличная охотничья разгрузка. Паспорт в левый нагрудный карман, ниже него, в боковой, всякую мелочовку, ключи от квартиры. Хотя, по трезвому размышлению, нужны они? Фиг его знает. Значит, в рюкзак. Кошелек тоже в рюкзак. В правый нагрудный ИПП (хорошо, прикупил давеча пару штук), рулон лейкопластыря. В правый боковой - лизермановский мультитул. Еще два кармана на пузе - патронташи с петлями под двенадцатый калибр - потом набью. А ботинки у меня и так походные коркорановские.
        Теперь рюкзак, он у меня тактический тридцатилитровый с дополнительными боковыми подсумками. Вниз самое тяжелое - четыре банки с тушенкой. Их у меня вообще-то шесть, но одну слопаю перед выходом, еще одну положу поближе, чтоб не распаковываться сильно на привале. Пенистый коврик - беру однозначно. В тугой рулон и на крышку рюкзака подвесить. Палатку одноместную - на фиг. Не потащу еще где-то два кило. Возьму только тент - кусок легкой ткани два на два метра. Он и весит граммов триста всего. Оснастку для переснаряжения патронов тоже вниз - на ходу переснаряжаться не буду, да и нечем. Туда же капсюля. Коробки предварительно обмотать лентой для труб - считай та же синяя изолента, только широкая и серая, - чтоб не промокли. И два рулона ленты следом. КПК завернуть в футболку, затем в рубашку, затем во вторые брюки и в рюкзак. За ним батарейки с «вампирчиком». Это на всякий случай - зря, что ли, на карточку целый гиг справочников скинул. А вот ноутбук, несмотря на его полезность, не возьму. ASUS А6КМ машина могучая и в смысле производительности, и в смысле веса. Четыре кило, если не больше. Так что
завернуть сумку с ним поплотнее, батарею вынуть - и под сиденье. Если получится вернуться - заберу. Далее в рюкзак вторую майку и трусы-носки. Одни запасные носки в малый подсумок рюкзака - мало ли, потребуется срочно переобуться. Потом всякую гигиену запасную: мыло, тюбик «Бледного мента», шампунь, зуб-щетку запасную. У меня каждой твари по паре, окромя шампуня. Соответственно, запас вниз, а расходное наверх. Дальше сверху хлебцы, чай, пачка макарон, полпакета гречки. На самый верх литровую бутылку с водой. Фляжки ни у меня, ни у Витька не нашлось, упустил я как-то это дело, точнее, фляжка есть, но маленькая и с коньяком, так что пластиковая «сиська» не хуже. Вторая - в левый верхний подсумок, так, чтоб доставать удобно. Туда же чай, пара сникерсов и сахар в кусках. И набор ложка-вилка-нож в тот же подсумок пойдет. Следом, в основной отсек, полотенце и выпотрошить в него аптечку из «уазика». Туда же и свои лекарства: аспирин, анальгин, уголь, несколько упаковок «Энап-Н», сорок таблеток темпалгина. Хорошая вещь пакетики застегивающиеся. В них лекарства не промокнут. В отдельный пакет йод-зеленку и еще
раз в пакет - протекут, мало не покажется. Еще в один пакет по тюбику синтомициновой и метилурациловой мази, а также гель «Спасатель» и крем
«Долгит». Всю аптеку еще раз в пакет и в нижний левый подсумок. Две большие зажигалки, одну - в рюкзак, другую - в карман брюк. Ну все, вроде упаковались. Осталось проверить, нет ли еще чего ценного в Витькиных баулах - нашелся еще комплект зимней одежды, но ее сейчас не потащу. Я ведь вернуться планирую сюда. Либо машину вытащить, либо что. А вот в бардачке нашлась пара отличных ништяков: еще один светодиодный фонарик, на этот раз на лоб, компас, выполненный в виде глобуса, плавающего в прозрачном шарике, и маленький китайский бинокль 7x21. Последний отлично влез в подсумок для «сайговского» магазина.
        Теперь набить патронташи на пузе. По здравому размышлению утиную дробь на фиг, пару патронов в левый карман, и хватит. Да и ружбайка для охоты на утей не слишком удобна - вариант military&police с винтовочным прицелом и без чока. Основное у меня картечь, метров до тридцати мало никому не покажется, а в лесу большую дистанцию еще и поискать надо. Поэтому забиваем все гнезда картечными патронами и не мучаемся. Теперь патронташ на приклад - вот туда пулевые. Три «полевы» и парочку Блондо. «Блондинок» я сам Витьке точил из латунного прутка. Два десятка имеем. И штук тридцать пять «полевок». Теперь ружье. У «Итаки» в магазин четыре патрона влезает, пятый в ствол. Так что четыре картечных зарядим, цевье передернем и на предохранитель поставим. А пятый патрончик в магазин добивать не будем. Если потребуется пуля - добью ее, и останется только затвор передернуть. У «Итаки» верхнего окна нет. Выброс идет вниз, в то же окно, через которое заряжают, так что по-другому оперативно патрон не сменишь. В обрез же по пуле в каждый ствол. Это на крайний случай. Теперь его стволом вверх под петлю «молле» на правый
подсумок и петелькой-липучкой прихватить за рукоятку. И не выпадет, и выхватить быстро можно. Хорошую я некогда идею подсмотрел. Покупается метр текстильной липучки и сшиваются тыльной стороной «репейник» и бархотка. Нарезается это все кусками по пятнадцать-двадцать сантиметров, и готов универсальный крепеж.
        Все, к выходу я готов. Идти, по-любому, придется. В одиночку машину мне не вызволить, по крайней мере в разумное время. Я могу протрахаться с этим и неделю, и десять дней. А жратвы дней на пять, если заниматься тяжелой работой. Так что вперед и с песней. Время, судя по солнцу, к полудню, хотя часы показывают половину четвертого. Да, у часов все пикалки надо вырубить - еще сработают когда не надо. Осталось что? Правильно, пожрать перед выходом.
        Костерок развел метрах в двадцати от машины, в удобной ложбинке. Снял дерн лопаткой, накидал сушняка, поджег, поставил рядом с огнем кружку с водой, открыл банку тушняка и поместил рядышком. Тушенка прогрелась быстрее. Как раз, когда я вычищал банку остатками батона, закипела вода. Чай стал достойным завершением трапезы. Ликвидировав следы костра, отнес лопатку в «уазик», достал кусок маскировочной сетки, и тут меня осенило, как мне потом искать машину. Нужны какие-то метки. Пришлось пожертвовать своей старой курткой, точнее, ее подкладкой. Снаружи куртка была неброской серо-зеленой, а изнутри ядовито-оранжевой. Вот эту подкладку я и порвал на ленточки. Первые несколько ленточек навязал, пройдясь по кругу метрах в полста от машины. Потом закрепил масксеть и, не торопясь, обошел вокруг машины, не забыл ли чего. Ну точно, забыл. Пришлось снимать маскировку и лезть под капот, чтобы скинуть массовую клемму с аккумулятора. Вот теперь можно и идти.
        Куда идти? Выбор невелик: или на север, вдоль обрыва, или на юг, вдоль него же. Ну и на запад можно. Но что-то меня на север тянет, припекать уже начало, да и «а мы пойдем на север» в мозгах застряло. Решено, на север, так на север. И не прогадал. Протопав пару километров, привязывая через каждую сотню метров оранжевую ленточку, вышел к реке. Сначала я услышал характерный шум, потом оказался на высоком берегу, над порогами. Река, прихотливо изгибаясь, текла практически строго на запад. Как известно, одно из правил выживания гласит: иди вдоль реки вниз по течению - встретишь людей. Ну и пошел.
        По берегу идти было неудобно, он весь зарос кустарником и высокой травой. Лишь местами заросли прерывались проходами, ведущими к воде. Однако мне удалось найти звериную тропу, идущую параллельно реке, и я двинулся по ней. После выхода к реке я перестал вязать метки, поэтому двигался несколько быстрее. Солнце жарило вовсю, и, отмотав километров пять, почувствовал, что утоптался. Хотел уже сделать привал, увидев небольшую рощицу в стороне от тропы. Однако, сунувшись в нее, услышал странные звуки, как будто кто-то точил когти об дерево. Кто-то большой. Я плавно, стараясь не щелкнуть, сдвинул кнопку предохранителя и медленно выглянул из-за дерева. Все чудесатее и чудесатее, как говорила небезызвестная Алиса. Этого медведа точно не должно наблюдаться в средней полосе. Черный, с белым пятном на морде. Барибал, услужливо подсказала память, он же черный медведь, обитает по всей Северной Америке, от Канады до Мексики. Топтыгин, закончив царапать дерево, спрыгнул с камешка под ним и, принюхавшись, ветер был сбоку, не спеша удалился. Я в этот момент осознал, что инстинктивно засовываю в магазин пулевой
патрон. На фиг мне такое соседство. Пришлось перенести привал в заросли кустарника через километр. Теперь все стало на свои места - я не в России. Северная Америка, но вот только где. Ладно, поживем - увидим.
        Отдохнув, двинулся дальше, не спеша обходя холмы, стараясь не вылезать на открытое пространство. Лес постепенно сменился густым кустарником, перемежающимся то участками степи, то, наоборот, небольшими рощицами. С непривычки к долгим походам по такой местности начал выдыхаться, удалившись от машины, общим счетом, километров на двадцать. Это по дороге полтора-два десятка кэмэ можно пройти часа за три-четыре, а мне приходилось петлять вслед звериным тропам, то обходя холмы, то форсируя ручьи. У одного из таких ручейков и решил устроить большой привал, переходящий в ночлег. Кстати, за исключением двух-трех мест, «уазик» досюда дошел бы без проблем. Да и в тех местах спилить пару деревьев да мостик через ручей организовать получится. Была б еще одна пара рук. Впрочем, две или три тоже лишними не будут. А место для ночлега попалось - загляденье. Нашел в стороне от тропы подходящие заросли какого-то колючего кустарника, в середине которых имелась полянка метра эдак два на два. Чтобы попасть туда, в одном месте пришлось ползти, таща за собой рюкзак. Самое главное, что ручеек протекал прямо через кусты,
так что можно быть уверенным, что никто незаметно ко мне не подберется. Или ломиться сквозь кустарник, или топать по воде.
        Развел небольшой костерок, благо сухих веток было хоть отбавляй, зачерпнул котелком воды, повесил над огнем. Когда она закипела, бросил туда две горсти макарон, а минут через пятнадцать вывалил банку тушняка. В итоге получились не макароны с тушенкой, а тушенка с макаронами, а если учесть, что в атрусовской
«Свинине в белом соусе» мяса процентов семьдесят пять, то главное было не привлечь к себе вкусным запахом каких-нибудь хищников. Так что, слопав половину, закрыл котелок и стал готовиться к ночевке.
        Лорд
        - Твою мать! - Голова болела адски. Оторвав свою обиженно гудящую черепушку от панели, я осмотрелся.
        Черт, что это вообще было? Вот это жахнуло, так жахнуло - какая-то самка собаки в зад влетела, что ли?

«Машина!» - Страшная мысль о поломке «Аутлэндэра» молнией сверкнула сквозь боль, заставив буквально вылететь из салона. Вылететь - и застыть. Ибо вокруг не было асфальтированного паркинга при гипермаркете, не было толпы людей, стремящихся накупить товаров перед Армагеддоном, не было орущих милиционеров и неровно гудящих машин. Вокруг была трава - и неподалеку плескался океан. Или море. Или большое озеро. В общем - очень много воды.
        - Мать моя женщина!!! Какого?! Что за?! Это же…!!!!! - ругался я минуты три, наверное. Потом, успокоившись, попытался понять - что за херь вообще происходит? Я что, умер?
        В колонку «за» идет увиденная в отражении вспышка - я, конечно, не специалист и ядерные взрывы видел только по телику и на компе, но догадаться, что это был именно он, большой ядерный звиздец, несложно. В эту же колонку внесем тот факт, что я вполне однозначно не в Волгограде… хм, а что - местность вокруг вполне похожа на рай. Красивая трава, красивое море (или океан?) и прекрасное самочувствие. Лес вон еще вдалеке.
        С другой стороны, стоящий передо мной «Мицубиси» подвергал сию идею сомнению, однозначно просясь в колонку «против». Машины с собою вроде как в рай не берут. Тем более что она и не моя совсем. Я пассажир, а не водитель.
        Хм. А достаточно ли я хорош для рая? Так, подумаем. Ну, особой религиозностью не отличаюсь… это с одной стороны. С другой стороны - перед сном молитву читаю всегда. А то, что к церкви плохо отношусь, ну уж извините. Получилось так. Грехи? Больших вроде нет… это если по десяти заповедям считать. Если по семерке от греческого монаха - там, конечно, побольше наберется. Ладно, этот пункт вносить не будем.
        Итак, два «за», один «против». Мертв? А если совместить?
        Точно, так и сделаю - пока приму гипотезу о «новой жизни после смерти» рабочей.
        Внимательно осмотревшись, я краем глаза заметил что-то, выпадающее из общей картины безмятежного Эдема. Что-то было не так, но что именно?
        Море сочной зеленой травы с одной стороны, пляж и океан с другой - и больше ничего. Единственной лишней вещью в картине был я. И машина.
        Чертыхнувшись, я полез в салон и вытащил из тайника под сиденьем «Вепрь». На всякий случай - интуиция меня редко подводила. Мельком отметил, что бензина в баке еще полно - в случае чего докуда-нибудь доехать смогу… Правда, куда ехать-то?
        Но что все-таки не так… бензин!!!! Точнее, показатели на панели! Я увидел их почти с метра! Без, мать их, очков!
        Молнией кинувшись к своему недавно купленному нетбуку, я трясущимися руками извлек его из сумки и, включив, затаил дыхание.
        С трудом дождавшись загрузки операционки, врубил программу для проверки зрения, скачанную буквально неделю назад.
        А еще пять минут спустя я рыдал, орал, смеялся, пел и прыгал одновременно. Честно говоря, если бы кто-нибудь меня в этот момент видел - то наверняка решил бы, что перед ним больной на всю голову человек. Но мне было по фигу. В этот момент мое состояние однозначно можно было бы описать словом «счастье».
        Человеку с хорошим зрением сложно такое понять. Всю жизнь ходить с более чем приличным «минусом» и разом заполучить стопроцентное зрение - это для близорукого значило действительно много.
        - Спасибо, Господи! Спасибо! Спасибо! Не знаю, какое испытание Ты мне подготовил - но я не подведу! - ваш покорный слуга это уже не прокричал, а обессиленно прошептал.
        Солнце пряталось за океан…
        Освещаемый заходящим солнцем океан выглядел фантастически. Привалившись к машине и наблюдая это прекрасное, без всякого сомнения, зрелище, я напряженно раздумывал над своими дальнейшими действиями.
        С одной стороны, до сих пор непонятно, где я и даже, что не менее важно, когда. С другой, я жив, здоров - и даже очень здоров, - у меня есть оружие, немного еды и машина.
        Куда идти - решительно непонятно. Очевидно, что двигаться следует вдоль берега. Но в какую сторону? Воды, опять же, немного. Несколько бутылок с минералкой да почти допитая емкость с квасом. Съестные припасы тоже проблема - имевшаяся пачка чипсов была съедена на ужин, а оставшиеся несколько сникерсов и пара пакетов с орехами серьезно не выглядели. Ситуация - не фонтан.
        Может, лечь спать? Все-таки не зря предки говорили: «Утро вечера мудренее». Бросив последний взгляд на уже почти черную водную гладь, я завалился дрыхнуть, положив дробовик рядом.
        Уже проваливаясь в сон, неожиданно что-то почувствовал. Ну, знаете, бывает такое - кажется, что что-то не так Что надо что-нибудь сделать или будет очень плохо.
        - Что «за»? - Честно говоря, ложиться спать посреди неизвестности было несколько, э-э, страшновато. Поэтому, поборовшись с паранойей пару минут, я все же вывалился из авто, нервно сжимая в руках «Вепря».
        Встал, сделал несколько глубоких вдохов. Может, пройтись по ночному пляжу? Жалко, луны только нет - по ходу новолуние.
        - Ладно, - глубоко вздохнув, потопал к берегу, надеясь, что плеск воды меня успокоит.
        Уже подходя к воде, вдруг заметил сидящего на песке человека, смотрящего на освещенный светом звезд океан.
        - Ээээ, здрасьте? - поприветствовал я девушку. Ее принадлежность к прекрасному полу я смог определить, подойдя почти вплотную - все-таки ночь, как известно, время темное.
        Незнакомка испуганно вскочила и обернулась.
        Мама дорогая! Предупреждать же надо, а то ведь так и инфаркт недолго получить!
        Девушка была красива. Очень. Но это было не самое, так сказать, важное. Ее одежда была весьма… э-э-э… эротична, скажем так. Ибо заключалась в набедренной повязке и красивой ленте, вплетенной в длиннющие волосы. И больше ничего.
        - Не подскажете, как пройти в библиотеку? - ляпнул я первое, что пришло на ум.
        Ответа она, видимо, не знала, потому что ничего не ответила и так и стояла, прижав руки к груди - весьма красивой груди, должен заметить, - и испуганно смотрела на мою футболку.
        Обычная футболка - череп, дракон и огонь. Купил по случаю на рынке. Чего она на нее так смотрит?
        - М-м, собственно, я Сергей. - Надо же представиться, правильно?
        Девушка все так же молчала. Может, не понимает? Мало ли куда меня закинуло - тем более что я понятия не имею, как и «в когда»?
        - Сергей, - повторил, показывая рукой на себя. Интернациональный метод знакомства, однако. Повторил процедуру еще раз:
        - Я - Сергей. Ты?
        Подействовало. Ибо, немножко поколебавшись, красавица тихо произнесла:
        - Кэй.
        - Красивое имя, - улыбнулся я. Та ничего не ответила.
        - Я тут посижу, рядом? - И почему диалог превращается в монолог? Причем говорю я! Мои женатые товарищи рассказывали, что обычно происходит наоборот.
        Усевшись на песок, похлопал рукой рядом. Индианка, странно на меня посмотрев, присоединилась.
        - Хороший у вас тут воздух. Не такой, как у нас. Да и звезды тоже ничего. - И я, улыбнувшись еще раз, показал ей на усыпанное бриллиантами светил ночное небо.
        Как ни странно, общий язык - если смесь жестов и непонятных слов можно так назвать
        - мы нашли достаточно быстро. Я даже угостил ее шоколадкой. Ей понравилось.
        - А ты чего здесь сидишь? Любишь на звезды смотреть? - Такая девушка, ночью, на пляже, одна…
        В общем, через несколько минут ее сбивчивых объяснений с активным размахиванием руками я осознал, что по ходу взвалил на себя нехилую такую обузу. В дополнение к имеющейся.
        В общем, девочке не повезло. Точнее как. Шаман их племени считал ее подходящей кандидатурой на место очередной своей скво. Она так не считала.
        Не то чтобы он ее гнобил, но проблем доставлял. А пару месяцев назад она огрызнулась на его очередную придирку и прилюдно послала. Шаман пообещал ей это припомнить. Учитывая, что Кэй была сиротой - защищать ее никто не собирался.
        Ну а на той неделе ее выследил отряд из вражеского племени - и вышел к стойбищу.
«Наши» победили, но народу полегло достаточно.
        В общем, пошедший «в полную Луну» камлать - или как там это называется у индейцев
        - шаман по обкурке заявил, что «эта женщина племени не принадлежит». Ну, как я понял из жестов и рисунков на песке, освещенных моим фонарем, это звучало скорее как «этот лист более не крепится на ветви нашего дерева и должен быть унесен ветром судьбы». Бред, а?
        Ну, как бы то ни было, ее турнули из племени - и после нынешнего вечернего обряда отправили «на выход с вещами». Учитывая, что своего у нее и так было немного, а еще часть быстро была разобрана другими членами колхоза, то, собственно, все ее вещи на ней и были. Плюс еще нечто вроде остроги. И вот она пошла на берег подумать о жизни, так сказать. Порыдать, подождать знаков от старого доброго Маниту. Мало ли…
        Мда. Это я, что ли, получается, знак? Фигасе. Я вообще-то контракт на бытие знаком не подписывал… с другой стороны, девочка очень даже ничего. А альтернатива - сгореть в ядерном пламени или сдохнуть от радиации несколько позже. И даже если бы наш проект с бункером удался - насколько этого хватило бы? На год? На два? На пять?
        А тут вроде вполне можно жить… тем более что моя замечательная спутница наверняка разбирается в местных травах и различных методах добычи пищи. У Карла Мая, если мне не изменяет память, разбирались.
        - Собственно, уже поздно, красавица. Спать пора. - Вставая с остывающего песка, я протянул своей новообретенной подруге руку. Та уже почти без колебаний ее взяла.
        - У меня тут машина в двух шагах. В ней проведем ночь. Заодно я тебе что-нибудь из одежды выдам. Футболку какую-нибудь. Там всякого барахла хватает, уж поверь.
        Несмотря на то что уходили мы от берега, а меня Кэй знала от силы часа два - причем знала это, пожалуй, сильное выражение, - девушка спокойно шла, даже не пытаясь убежать. Или ткнуть меня острогой в почку.
        - Вот и пришли, - сказал я, поднимая руку с брелоком.
        Мда. Кое-чего, однако, не рассчитал. Мигнувший фарами «Аутлэндэр» напугал Кэй до ужаса. Испуганно вскрикнув, она замахнулась острогой, явно намереваясь поцарапать дорогое авто. Черт, да я еле успел перехватить ее руку.
        - Эй, ты чего! Нормально все. Автомобиль. Безопасен, если ездить по правилам и трезвым. Ничего сверхъестественного.
        Не знаю - то ли спокойный тон моего голоса так подействовал, то ли то, что
«Мицубиси» не нападал, но девушка явно успокоилась.
        - Так, сейчас мы тебе что-нибудь подберем… о, точно, вот это подойдет. Ты же у нас не модница, верно? - Нашел отличную жилетку жены моего товарища - того, что владел машиной. Жилетка была старой, кожаной и не застегивалась. Но, судя по загоревшимся глазам индианки, была для нее чем-то вроде Версаче.
        - Классно, да? Смотрю, понравилось. - Рассматривающая себя в свете фар девушка подняла на меня глаза и, подойдя, чмокнула в щеку.
        - Опаньки. Мы не слишком торопимся? Не то чтобы я против…
        Что-то пробормотав на своем языке, Кэй начала укладываться на траву с явным намерением вздремнуть.
        - Э-э… Кэй? - Та открыла глаза.
        - Тут как бы удобные сиденья… ну, знаешь, машина, все дела. - Видя, что девушка не понимает, я подошел и поднял ее на ноги. - Нам внутрь, о'кей?
        Да что ж такое… Внутрь красотка лезть отказалась наотрез. И что прикажете делать?
        О! Объясню ей, что это такой вигвам.
        На это ушло удивительно мало времени - достаточно было сделать всего несколько рисунков. Подействовало. Уже внутри, засыпая, подумал, что потерял последние остатки разума. А если она меня ночью прирежет? Хотя бы и своею острогой… С другой стороны, не знаю, кто меня отправил сюда, от атомной войны подальше - но вряд ли он хотел, чтобы меня прирезала первая встречная. От судьбы не уйдешь, мля.
        Как заснул - даже не заметил…
        Цинни
        Додумать не успеваю. То есть - вообще. Вспышка. Странное ощущение - вроде бы себя сознаешь, а мыслей - ну ни одной. Через мгновение - а может, триллионы и триллионы мгновений - соображаю, что сижу, неловко подвернув ногу, посреди какого-то двора, в теплой пыли, а вокруг - странного вида ребятня… М-да, декорации и костюмы - в стиле любимых мною когда-то книг-фильмов о пионерах… Не тех пионерах, которые с горнами и барабанами, хотя тоже любила…
        - Сеньорита Долорес, что с вами? Вам плохо, да?
        Не-а, мне хорошо. Хорошо, что не какая-нибудь «просто Мария». И вообще все классно
        - солнышко вот, птички на карнизе, куст роз у забора притулился. Можно, я еще немножко так посижу, а? И не надо на меня так смотреть, а то растрогаюсь и заплачу.
        - Сеньорита Долорес! Может, вашего дядю позвать?
        Кого позвать?
        И тут я начинаю вспоминать…

…Минут через энцать (на чувство времени у меня раньше не было повода жаловаться, но после… после переноса, так, наверное, надо называть то, что со мной приключилось, оно стало меня подводить) пришел-таки дядя Хосе. То есть я без труда идентифицировала вновь прибывшего со своим (своим?) дядюшкой, но сама понимала, что давно знакомого человека так не разглядывают. Как-то само собой вспомнилось и имя мальчонки, который его привел, - Мануэль. Очень способный, за две недели выучился читать…
        К этому моменту я успела встать, отряхнуть юбку (интересно, что сказали бы мои ученики, увидев меня в таком вот наряде - кирпичного оттенка юбка до пят и коричневая кофта с широкими рукавами?), еще раз осмотреться - и увидеть входящего во двор дядюшку.
        К счастью, мой родственник ничуть не напоминал комедийных монахов с брюшком и красным носом. А вот для дамского романа о любви рокового красавца-церковнослужителя, связанного целибатом, и прекрасной герцогини, связанной нежеланным браком, он бы весьма-весьма…
        Мне стало неловко. Потому что я вспомнила. Вспомнила то, о чем знала давным-давно, даже и не припомню, кто рассказал: постригу моего дяди предшествовала история, способная вышибить слезу даже из грубой базарной торговки. С грустью подумала: а ведь дядя мой еще молод, едва перевалило за сорок.
        Почему-то захотелось плакать.
        К счастью, дядюшка не обратил внимания на то, как внимательно я его разглядываю, будто бы впервые вижу (будто бы?), - он был обеспокоен.
        - Лола, Мануэль сказал, что у тебя обморок. Опять?
        Почему «опять»? Вроде бы я никогда…
        - Нет… Нет, я просто…
        Что «просто»? Села мимо стула? Ногу подвернула на ровном месте? Или решила принять пылевую ванну?..
        - Сегодня немножко душно… вы не находите, дядя?
        Да, придется привыкать, что я теперь - она. Лола. Мария-Долорес-Гиацинта Гарсиа. Сейчас ей… мне двадцать два, Старый Свет я покинула десятилетним ребенком, с единственным своим родственником и опекуном дядей Хосе, незадолго до этого принявшим постриг. И в пути, и в Новом Свете всякое с нами приключалось, воспоминаний хватило бы на несколько книжек в духе очень любимого мною в детстве Фенимора Купера… Мною - то есть Лесей; в мире Лолы он, если память мне (то есть Лесе) не изменяет, только родился, а до первого романа - еще лет тридцать. М-да-а, а ты-то думала, что если никаких голосов в голове, то раздвоение личности тебя миновало! Ты уж как-нибудь определись, Леся ты или Лола!
        Легко сказать - определись.
        Я сознаю себя Лесей. Рожденной в XX веке и жившей в XXI. Помню свою квартиру, свой двор, свою школу, где сначала училась, а потом работала. Помню пионерский лагерь, где подрабатывала вожатой. Помню родных и друзей… только вот даже представлять не хочу, что с ними сейчас. Это Леся не так давно прикидывала, какой «комплект попаданца» собрала бы с собой, возникни фантастическая перспектива перенестись назад на полвека… на век… на полтора. Наряду с такими нужными вещами, как аптечка, одежда, удобная и достаточно «нейтральная» в приложении к эпохе, и блокноты с информацией, почерпнутой в умных книжках, в комплект неизменно включались совершенно бесполезные, но греющие душу и - мне почему-то казалось - вселяющие надежду на возвращение вещи, как любимые бусики, которые неизменно приносили удачу на экзаменах, и плюшевая собачка, всегда и везде сопровождавшая меня с детсадовских лет.
        Бусики тебе? Собачку плюшевую? Убейся об стену, идиотка!
        А вот шторм, после которого я, казалось, навсегда возненавидела любую воду, кроме той, что в кружке, бесконечная дорога, ощущение постоянной опасности - уже не столько страх, сколько неизбывная, какая-то звериная, тоска, заболевший и умерший младенец нашей попутчицы - дядя едва успел его окрестить - эти воспоминания принадлежат Лоле. Написать книгу - да запросто! Только вот вряд ли получится увлекательное повествование, скорее очень грустная история, которая никому не будет интересна, для тех, кто меня окружает, это такая же реальность, как для тех, кто меня окружал раньше… то есть позже… ежедневные походы на работу - с работы, готовка, смотрение телевизора, воскресные походы в парк с детьми. Сознаю я себя Лолой? Да, определенно. С десяти лет - и почти до шестнадцати - у Лолы - то есть у меня - приключались обмороки, которые дядя, вслед за доктором, называл следствием пережитых потрясений. Потом - все реже и реже, а теперь вот, надо полагать… Неудивительно, что дядя так встревожился. И ребятишки обступили, смотрят печально-выжидательно.
        - Все в порядке. Правда. Мы можем… можем продолжать занятия.
        Действительно, можем. Я помню все, о чем мы говорили до того, как со мной приключился «обморок». И каждого из ребят могу назвать по имени - как тех, из двадцать первого века…
        - Нет. На сегодня достаточно. Тебе необходимо отдохнуть, - мягко говорит дядя.
        Но я-то хорошо знаю эту его интонацию. Спорить бесполезно. Ладно, оно и к лучшему.
«Сеньорита Долорес нездорова», - наилучшая формулировка для тех, кто попытается меня побеспокоить в ближайшие насколько часов. А значит, у меня будет возможность поразмыслить в тишине.

…И уже на пороге своей комнаты я вдруг сообразила, что одно из многочисленных имен Долорес - «Гиацинта».
        Уменьшительным от «гиацинт» или от «глициния» (по настроению) был мой форумный ник
        - Цинни.
        Ну и что прикажете - плакать или смеяться?
        Давно заметила, что если уж начинать себя жалеть, то в сочувственно настроенной компании. Тогда получается психотерапия. А если вот так, наедине с зеркалом, то и рехнуться недолго.
        Из дневника Сергея Акимова
        Вечер первого дня оказался не менее суматошным, чем день. Управившись с разгрузкой до наступления темноты, мы только расположились на отдых, что было не так уж и просто, учитывая полное отсутствие крыши над головой и скорый подъем для проведений судоподъемных работ, как опять невдалеке послышались выстрелы! Хорошо, что Сергеич заранее расписал действия личного состава на случай тревоги. Двое часовых были усилены Климом и Котозавром, а сам Дядя Саша, в сопровождении Курбаши и Змея с его собакой, отправился в сторону очередной заварушки.
        Вернулись они примерно через час, с очередным пополнением. Хорошо, что вчерашнее появление одного из попаданцев в личине местного индейца подготовило нас к сюрпризам, потому что присутствие в группе парочки англичан-колонистов, оказавшихся на самом деле еще двумя заочно знакомыми нам форумчанами, могло оказаться довольно сильным шоком. Ребята представились как Елена и Анатолий, рассказали о мытарствах первых часов после провала, поведали о своих «донорах». Обнаруженная чета оказалась той самой, запись о которой нашел Клим в судовом журнале шхуны. Капитан упоминал о высадке совсем недалеко от нашего местонахождения каких-то слишком, по его мнению, строптивых пассажиров, собиравшихся открывать факторию как раз в этих краях. Мы как раз собирались поискать их, заодно было интересно глянуть: «а что у вас, ребята, в рюкзаках?» Оказавшаяся в этой компании сибирка чувствовала себя весьма некомфортно, тут и собака, которая, правда, не обращала на кошку никакого специального внимания, что уж говорить о заточении в дурно пахнущий мешок, в котором кошатина, по словам Елены, провела несколько неприятных        ГЛАВА 3

16 мая 1790 года
        Из дневника Сергея Акимова
        Ночная операция по снятию шхуны с рифа прошла, всем на удивление, удачно, без каких-либо накладок. Как сами потом решили, дело оказалось в том, что мы все, за исключением Клима, даже не представляли сложности предстоящей работы, ну и что-то можно было списать на пресловутое «новичкам везет». Клим поставил кораблик на якорь совсем недалеко от берега, дальнейшее освоение нашего «линкора» решили отложить до более спокойных времен, не откладывая это дело, впрочем, в слишком дальний ящик.
        Суточные ритмы у всех сбились, поэтому ранний рассвет для многих не стал сигналом к подъему, кто-то собирался спать после работы в море, кто-то только проснулся.
        А наш командир сидел и ломал голову, как нагрузить меня заботой о кормежке людей завтра и в будущем, чем озадачить начштаба, то есть занимался главной работой командира - подчиненные не должны сидеть без дела. В результате мне поступила вводная - выбрать место под будущий форт, обеспечить транспортировку имущества с последующей инвентаризацией оного. Для Александра, нашего штабиста, тоже нашлось занятие - кроме участия в общих работах, начинать составлять штатное расписание и список первоочередных задач. То еще занятие, учитывая, что задач было явно слишком много, а личного состава - гораздо меньше желаемого.
        После быстрой рекогносцировки с местом определились. Большая поляна, километрах в полутора к северо-востоку от нашего нынешнего временного пункта дислокации. Вполне удобно с многих точек зрения, не слишком густой лес оставлял свободное пространство как для построек, так и для оборудования защитного периметра, без лишней работы по корчеванию или выжиганию деревьев, очень даже полноводный ручей снимал вопрос с обеспечением питьевой водой.
        Дядя Саша еще вечером нанес на переписанную с климовского навигатора Garmin GPSMAP
76 CSx карту в ноуте места обнаружения наших коллег, попавших в XVIII век несколько в стороне от основной компании. Только ему ведомо, что и как он вычислял, но, собрав усиленную (для наших условий слово совершенно без тени юмора) поисковую группу из пяти человек, через час после восхода солнца повел отряд ПСС, как немедленно окрестили наших вояк остальные попаданцы, на разведку предполагаемых мест финиша наших «современников».
        Для охраны лагеря остался опытный в разных военных делах Клим с «ксюхой» в качестве основной огневой силы, а мне вручили резервную «Сайгу», так что совсем беззащитным лагерь не оставался.
        Теперь передо мной встала классическая задачка о волке, козе и капусте. В лагере осталось тринадцать потенциальных носильщиков. Да и две девушки тоже. Мдя… Надо было обеспечить переноску достаточно большого количества самого разнообразного груза, в том числе и весьма тяжелого и габаритного. На шхуне оказались весьма полезные вещи, но мало приспособленные для таскания на большое расстояние, вроде бочонков пороха, грубоватой материи в тюках, ящиков с примитивными ружьями. Оставлять без наблюдения подходы к маршруту переноски, начальный и конечный пункты этого «Шелкового пути», шхуну, стоящую на якоре - тут поломаешь голову, как лучше распределить людей. Свалить эту работу на начальника штаба не вышло, пусть он и был младше по званию, но формально, по должности, старше, чем зам по МТО. Попал бы на берег раньше него, почти наверняка расклад бы вышел другой, да что теперь гадать, будем играть теми картами, которые сданы.
        Сестер лучше пока усадить в одном бронике на двоих у места будущего форта, под присмотром, естественно. Заодно понаблюдают за окрестностями, кричать они умеют громко, уже проверено. Остается одиннадцать человек, двое с оружием на точках погрузки и разгрузки, один сопровождает караван, восемь носят барахло, обязательно кучкой, не устраивая длинной цепочки, а то одному охраннику за всеми не уследить. Вроде нормальный план, должны уложиться до вечера. Вот блин, чуть не забыл! Надо будет часа через три выделить двоих начинать строить нормальную печку для кухни, на костре толком на столько людей не сготовить, хорошо, что на шхуне котел как раз для кухни оказался и даже заготовки для дымовой трубы. Можно приниматься за постановку задачи личному составу…
        Вернулась поисковая группа перед самым заходом солнца, опять с «уловом».
        Котозавр
        - Вставай, проклятьем заклейменный!
        - Весь мир голодных и рабов!
        Гнусавая песня в две глотки разносилась по берегу, и даже привыкшие за прошлый день к мату чайки, возмущенно загалдев, отлетали подальше.
        - Эй, народ! Начинается завтрак первый, и он же единственный!
        Народ, как водится, комментировал подъем нецензурно, певцам желал нехорошего, но волшебное слово «еда» действовало безотказно.
        - Кормильцы, огласите меню, пожалуйста, весь список.
        - Легко. Первое - перловка с солониной. Второе - вода кипяченая с э… м… с какой-то травой, Курбаши говорит, настоящим индейцам от нее всегда ништяк. Все проверено на добровольцах, эффект положительный. На десерт - вода кипяченая без ничего.
        Дядя Саша
        Вот ведь свалилось на меня… даже и не знаю, как сказать… командирство это… Не было печали, так черти, то есть софорумники, накачали. Ну да ладно! Отольются вам еще мои слезки… Так. Задача первая - где жить? Спать на берегу - до первого дождя, опосля которого можно треть присутствующих списывать в лазарет. Которого, кстати, тоже еще нет. Есть только зачатки импровизированного медпункта. Ну, на безрыбье…
        Ладно, пора на охоту. Так сказать, на отлов жертв…
        Первой моей жертвой стал зам по МТО.
        - Слушай сюда! Выше, примерно в километре от береговой черты, есть нормальное место. Сначала обеспечиваешь транспортировку ништяков со шхуны и нашего барахла туда. Потом вот здесь и вот тут роем ямы!
        - Чем?
        - Ты зам по МТО, стало быть - это твоя проблема! Не отвлекай меня от мысли! Ямы рыть квадратом пятнадцать на пятнадцать метров. Вот, смотри, - вытащив из ножен тяжелый клинок, я начертил на песке план. - По углам, в центре каждой стороны, вот здесь и вот тут, уже внутри, ставим туры из обрезков бревен. Основание тура - квадрат метр на метр, в вершине сужается до семидесяти сантиметров. Внутреннее пространство заполняем камнями. На туры сверху накатываем бревна потоньше - перекрытие. Сверху лапник, потом засыпаем землей. Уже после постройки отсыпать брустверы и амбразуры.
        - Сколь толстые?
        - Проникся? Не толстые, местное оружие пробивает максимум полметра земляной насыпи, да и то - в упор. Так что полуметра нам хватит. Песок сверху - чтобы индейцы стрелами не зажгли. У входа насыпаем утлом насыпь, чтобы нельзя было прямо внутрь стрелять. Кстати, я тут где-то пилу видел, реквизируй, будет, чем пилить бревна. Вместо топора могу свой тесак отдать, береги. Могу также и цепную пилу отдать, только она у меня одна, сам понимаешь…
        - Учтем. Будем беречь, инструментов - пока кот наплакал. Хотя груз с кораблика как следует еще не разбирали.
        - Угу. В землянках этих пока размещаем народ. Все могут и не влезть, так что надо рассчитать очередность спанья. Палаток у нас только две, к сожалению, сегодня обошлись кое-как, но это не дело. Потом, когда дома построим, будем эти землянки использовать как дзоты обороны, тут до такого еще не додумались. Как временные склады можно будет использовать, до тех пор, пока не обживемся по-людски.
        - Принято.
        - Отлично! Вон там ставим вышку. Невысокую, метров на шесть-семь. Там холмик есть, вот на нем и ставим. Наружные стороны обшить лесом, да хоть бы и лапником, лишь бы от чужих глаз закрывал. Лестницу внутрь, чтобы не простреливалась снаружи. Борта площадки обить досками или бревнами, чтобы были не менее десяти сантиметров толщиной. И чтобы человека по шею закрывали. Прорезать наблюдательные щели. График дежурства на ней - это уж моя работа. Посмотрю, кто тут самые глазастые - туда их и загоним.
        - Это уж после, нам бы с бункерами успеть…
        - Жить захочешь - еще и не так раскорячишься! Надо успеть! Сам-то где спать собрался?
        - Хм…
        - То-то! С кухней у нас что?
        - Ничего. Нету кухни.
        - Надо сделать. Найдите там откос - роем топку, метра на полтора глубиной. Сверху пробиваем дымоход и яму под котел.
        - Где ж его взять-то?
        - На шхуне должен быть. Клима поспрошай. Их двое на шхуне осталось разбираться, там кормить пока некого, а тут уже к вечеру все жрать захотят - только свистни! Надо, кстати, еще собрать парочку ружей и на охоту наладить бригаду. Авось, да угрохают кого-нибудь. Вот и свежее мясо будет.
        - Это сделаем. Есть у нас тут охотники неслабые. Им только волю дай…
        - Вот и дай! Кстати, надо у всех плащи собрать и непромокайки всякие. Их на посты и охотникам. Не знаю, каков тут дождик, но я уже заранее его не люблю. Со связью у нас что?
        - А хрен его знает…
        - У меня в кейсе - солнечная батарея с аккумулятором. Рация есть одна. Пошукай, может, еще у кого отыщется?
        - Добро.
        - Ну, так и с богом!
        Озадачив первую жертву командирского произвола, я осмотрелся по сторонам. Так, кто у нас тут еще не загружен полезным делом? Да и пора в очередной поиск отправлять пары, вдруг еще кто из наших отыщется?
        Ирина
        Девушки выглянули наружу из своей палатки на разбудившие их возгласы. Они удивленно смотрели на мужчин, которые поднимали людей «революционной» песенкой, обещая завтрак, как выразилась позже Катя, «без никто». На шум вышли на свет божий Зубрилка и Старый Империалист, которые, разобравшись в проблеме, сразу стали озадачивать всех, кто им попался под руку, разными работами, пока будет готовиться настоящий завтрак…
        За готовку же они взялись сами, «припахав» к этому и нас - в основном для
«подай-принеси». Сперва притащили большой котел, а к нему два котелка под готовку чая. Затем в него и в котелки наносили воды - и поставили все кипятиться. На костре, который разожгли пожарче.
        Затем озадачились кашей. Взяли гречку, прочистили, промыли и, когда вода вскипела, отправили вариться, в раздобытой на камбузе сковородке разогрели тушенку с луком из банки и, когда каша начала доходить до готовности, добавили к ней… Мы с Катей в это время раздобыли досочку, почистили ее и нарезали хлеб и колбасу - на бутерброды…
        Наконец, народ собрался на завтрак - и, хотя многие ворчали на кашу, все смели на ура…
        Утро. Завтрак закончился, и нас определили драить котелки с песочком и мылом в речной водичке. Я сгрузила маленькие котелки в большой, Катя прихватила мыло, завернутое в полотенце - и вместе потащили котел к воде, неравномерно дергая его из стороны в сторону за ручки.
        - Как мы его мыть будем? - пробурчала Катя. - Он же весь внутри прилипшей к дну гречкой заляпан!
        - Как-как! Ручками и речным песочком! А потом еще и мылом! - отозвалась я. - Сперва немного травы нарвем и отчистим стенки у котла, потом песком отдраим остальное, сполоснем, наберем туда водички и потрем немного мылом…
        - А потом?
        - А потом - суп с котом! Потом снова сполоснем и протрем полотенчиком. Ладно, мы вон уже пришли! Давай, ты нарвешь травы, а я пока выгружу и промою маленькие котелки.
        Работа по отмыванию котла и котелочков затянулась на целых полчаса - и все это время со стороны речушки слышался скрип песка, которым отскребали со дна котла кашу, плеск воды и недовольные возгласы младшей из сестер… Типа: «Ай! Не плещись на меня! Она холоднущая!»
        Елена
        Состояние нестояния - вот примерно так можно было описать наше состояние по прибытии в лагерь. Не помог даже кофе, коего мы употребили сверх всякой меры. Просто вырубились - и все. Зато по пробуждении нас ждал сюрприз. Большой.
        То есть что попали мы в компанию давно известных (заочно) форумчан, но суть происшедшего дошла только на следующий день, когда мы окончательно проснулись. Точнее, нас разбудила Шпана, возжелавшая пообедать. Когда по тебе прыгает четырехкилограммовая котяшка, сон как рукой снимает, будьте уверены… Первым моим впечатлением стал страх: неужели это был не бред? Точно - не бред. Мужчина, что смотрит на меня, - однозначно не мой муж, но у него взгляд Толика. И выражение лица совсем не то, что вдруг всплыло в чужой памяти…
        - Леночка, доброго дня.
        ДНЯ?!!
        - А который час, солнышко?
        - Если верить солнцу - полдень.
        Да. Часам, даже если бы они у нас сохранились, верить было бы немного легкомысленно… С немалым трудом поднявшись с одеяла, расстеленного прямо на земляном полу, я обнаружила, что тело-то болит. От макушки до пяток. И ведь никаких особых нагрузок вчера не наблюдалось, все вчерашнее - в своем прежнем теле
        - я бы пережила максимум с небольшой усталостью. А тут… Словом, будут тебе, Сара-Энн, занятия физкультурой. По полной программе.
        Итак, встаю. Поправляю измятую и порванную юбку из плотного сукна (а под ней - еще две или три нижние, охренеть). Вылазим из палатки… Мля, сладкий сон туриста. Неширокая лужаечка, упирающаяся в лесок, по другую сторону - пляж и море. Парочка палаток, одну из которых любезно предоставили нам с Толиком. Пластиковый столик (охренеть два раза!). Как ни странно, каша в голове не образовалась. Что значит - гибкая психика. Наоборот - все словно рассовалось по нужным полочкам…
        То есть я попросту смирилась с тем, что мы попали. Причем конкретно. И не мы одни.
        Шпанке достался пакетик чудом уцелевшего кошачьего корма из наших запасов, и кошка на время оставила нас в покое. Надо бы не забыть предупредить народ насчет ее склонности к жеванию проводков. У народа, судя по тому, что я вижу, даже ноут затесался. Жалко будет, если Шпануха испортит такую полезную в XVIII веке вещицу. С ней выжить будет легче, чем без нее.
        - Что ж, если так получилось, будем выживать… - сказал Толик, словно отвечая на мои мысли.
        И мы принялись выживать. Впрочем, на ближайшее время это, пожалуй, станет нашим единственным занятием и смыслом жизни…
        Для начала Кобра постарался оперативно определить нашу профпригодность. Ну, со мной-то все ясно: химик. И отправилась я инвентаризировать реактивы, оказавшиеся в пределах нашей досягаемости. А вот Толику выпало кое-что посерьезнее.
        - …Вообще-то мой… э-э-э… персонаж, - он развел руками, демонстрируя персону мистера Годдарда, - ехал сюда не только факторию ставить. Ему вменялось в обязанность перекупить местных вождей и… э-э-э…
        - Я понял, - ответил наш зам по МТО (это нам уже вечером рассказали, как тут Дядя Саша волевым решением должности распределял). - Натравить на местных испанцев. Старая добрая английская стратегия.
        - Которую можно использовать себе во благо.
        - То есть?
        - То есть я мог бы провести переговоры с теми же вождями, но уже ради наших интересов.
        - Вы предлагаете переиграть сценарий? Логично… Курите?
        - Нет, спасибо.
        - И правильно, курящим больше останется… Ладно, шутки в сторону. Вы как мистер…
        - Годдард.
        - …мистер Годдард - какой конкретной информацией располагаете по поводу местных индейцев?
        - Мне называли несколько имен, но в первую очередь - это вождь Большой Медведь, племя пайют.
        - Вот с него и начнем…
        Сергей-Дог
        Утро встретило ярким солнцем и пронзительным визгом. Кобылу воровали. Двое полуголых товарищей тянули за накинутую на шею веревку. Э, да их трое было! Третий, очевидно, пытался запрыгнуть верхом. Ловок. И легок. Ну не любит моя лошадь чужих да еще и резких. А вот сейчас… Между тем двое подтянулись по веревке поближе, и… Удар задними ногами лошади - страшен. Удар передними - смертелен. Череп для кованого копыта - он ведь как арбуз. Ой, а что это они за топоры схватились? Эй, мужики!
        Мужики споро побежали ко мне. Быстро бегут. Рука нащупала эфес… Ну не подведи! Нет, не зря я заказал и таскал такую дуру, один клинок больше метра. Человек с разбегу наткнулся на острие, и гарда с сердитым звоном приняла удар топора. А вот и второй. Выпад. Увернулся. Ловок. А вот так? Вместо второго выпада отскок назад-вправо и широкое круговое движение. Уфф. Фонтан. Кровищи… Знаете, оказывается, когда рубят голову - тело очень брызгается. Ну со стороны, наверное, и картинка - голый с палашом.
        Ладно, давай-ка возьмем саежку, вдруг не одни тут, да и посмотрим, кто это? Вот именно, кто? По виду очень уж на индейцев смахивают. А топоры, значит, на томагавки? Нет, ну я ладно, помесь казака с ковбоем, но это-то у нас откуда? Булка, ты в порядке? Ладно, одеваемся. Сапоги немного сыроваты, но терпимо. И вообще пора отсюда ходу. А то превышение иль убийство, а нам «сто пятую» не надо.
        О, вещички. Так, что тут у нас? Реконструкторы, однако. Аутентичный набор настоящего индейца. Вот это карамультук! Кремневый! Пригодится, хотя как им пользоваться - думать надо. Ладно, это вроде к нему припас, это не знаю что, а вот еда. Так, полезное берем, тела за ноги и под куст, авось не сразу найдут, ничего не забыли? Забыли, попону на место, седлаем и ходу отсюда, ходу.
        Лесок оказался совсем невелик, через час-два неторопливой рыси тропинка или дорога (хотя какая дорога - ни следа колеса) вывела на открытое место. Солнце, висящее высоко, легкий ветерок, шум моря… Моря? Так, всем стой. Я вообще где? Ну как всегда - рацию выключил. Вообще-то это болезнь моей супруги, пренебрежение связью, хотя вроде было не до нее. Странно, работает. И тишина, даже ни шороха. Ладно, что
«асус» скажет? Сети нет. Бывает, а спутники? Включив программу навигации, еду, не торопясь, на шум моря. А надо ли торопиться, когда тут с топорами бегают? Совсем не надо. Так, посмотрим, что там спутники…
        Сказав это, замер на полуслове, ибо из-за пригорка… Нет, я точно не сошел с ума? Во-первых, на берегу моря стоял стол. Совершенно общепитовской системы. С прилагающимися к нему стульями. Во-вторых, люди разных народов, вернее, разных армий сновали между берегом и пригорком, устроив что-то вроде караванной тропы. В море качался на волнах старинный парусник, и, кажется, совсем не бутафорский. И что это за рры? Черный алабай стоял метрах в пяти и скалил зубы. Какие увлекательные глюки! Переведя наконец глаза на коммуникатор, отсутствию спутников совсем не удивился. В глюках спутников не предусмотрено. Булка, ты видишь то же, что и я? Собачка, скажи честно, ты глюк? Булка, ты тоже глюк, или мы сошли с ума вместе? А где Алиса? А крикну-ка я громко: «Алиса!»
        Зануда
        Картина маслом «Приехали». Черным, хожалым трансмиссионным маслом по белому известняку. Спрятавшаяся в траве каменная плита, косо выступавшая навстречу моему движению, пришлась точно по дифференциалу переднего моста. Оба передних колеса в воздухе. Мда. Неприятно. Но не смертельно. Лезу на крышу, где на багажник навьючены домкрат, трос и ваги. И вижу в траве еще несколько камней, правильным кольцом окружающих машину. Трава между ними опускается и расходится, открывая бездонный провал. «Уазик» подо мной опускает зад и сползает в пропасть. Я в оцепенении держусь за прутья багажника и чувствую, что падаю…
        Проснулся в поту и с бьющимся сердцем. Болел правый бок, которым я во сне навалился на кожух двигателя. Болела затекшая шея. Окна машины изнутри запотели так, что вода стекала каплями и виден был только серый предрассветный сумрак. Потягиваясь и зевая, вылез из машины, оправился и размялся. Покрытая росой трава сразу же намочила туфли и брюки по колено. Сон был неприятный. По Фрейду, автомобиль, проваливающийся в яму, символизирует… Впрочем, по Фрейду все символизирует это самое. Хорошо, что аватар мне достался молодой и здоровый. И голодный. Задрав голову к небу, я заорал:
        - Эй, экспериментаторы хреновы, когда подопытных кормить будете?
        И осекся. В рассветной тишине откуда-то издалека доносился едва слышный, но такой узнаваемый волчий вой.
        Соседство с волками почему-то не способствовало спокойному сну. Я закрылся в машине и стал составлять план дальнейших действий. В первую очередь надо было исследовать окружающую действительность с целью изучения ее свойств и поискать, во-первых, отличия от известной мне (базовой) реальности, а во-вторых и в-главных
        - чего бы пожрать. Пока роса не сошла, провел ревизию наличествующего имущества. Мда. Робинзон Крузо, наверное, был бы счастлив, если бы хотел провести в свою хижину электричество или водопровод.
        В общем, в нескольких пластиковых инструментальных ящиках хранилось все, чем я ремонтировал квартиру строил дачу и чинил машину. Также в салоне было свалено то, что копил для устройства в доме водопровода и смены электропроводки: медная труба и сантехническая фурнитура, несколько десятков метров электрического кабеля, жесткого и гибкого, дюймовая водопроводная труба (да, я параноик и не выношу открытой проводки в деревянном доме), заботливо нарезанная согласно проекту, и много других полезных в хозяйстве вещей. На самом полу лежали предметы моего давнего вожделения - токарный и фрезерный станки. Маленькие, для моделистов и часовщиков, но хорошей фирмы, новые, и к ним разнообразная оснастка и расходники.
        Честно скажу - если бы не угроза ядерной войны, я бы их не купил. Зачем собственные станки живущему между «Салютом» и «Компрессором» и имеющему знакомых и там, и там? А вот когда нынешние промышленные центры превратятся в радиоактивные руины, даже задрипанная совхозная мастерская станет гигантом индустрии. Были уже прецеденты в истории. Так что пока потные толпы сметали с полок магазинов крупы и консервы, я отправился в фирменный магазин с длинным списком в руках и долго гонял продавца, опустошая подсобки и выставочные стенды.
        Но «хочешь рассмешить бога - расскажи ему о своих планах». Запасы на черный день были на даче, оказавшейся теперь то ли на другом континенте, то ли вообще в другом измерении. Все съестное, оказавшееся в машине (две пачки печенья), я смолотил в первый же вечер. Из оружия имел только травматический пистолет, мушку у которого заботливые конструктора удалили еще на стадии проектирования.
        Долго перекладывал барахло, надеясь найти что-нибудь съедобное. Но когда тяжелый и круглый предмет в черном пластиковом пакете, возбудивший надежду на банку консервов, оказался четырехкулачковым патроном к токарному станку, нервы не выдержали - я заразительно захохотал и стал ритмично биться головой о ближайший угол.
        Голод, впрочем, не тетка, не медсестра и не добрый доктор-психиатр. Успокоившись, вооружился короткой солдатской лопатой, откопал в запасах початую коробочку петард и отправился исследовать окрестности. Пока недалеко, не теряя из вида машину. Дошел до опушки леса. Нашел родничок и что-то вроде малинника. Крапива, по крайней мере, была узнаваемая, а вот ягод пока не было, да и прутья какие-то уж слишком шипастые. Ежевика?
        В общем, к ужину я сумел приготовить в жестянке из-под кофе зеленые щи из крапивы с таком. И, обманув желудок теплой бурдой, лег спать.
        Динго
        Ночь неожиданно прошла спокойно. Лишь однажды я проснулся, услышав вдалеке вой волка. Однако, судя по всему, серый хищник нашел добычу попроще и больше не напоминал о себе. Проснулся я уже прилично после рассвета, хорошо отдохнувшим и голодным. Разогрел на костре и доел остатки макарон, запил это крепким чаем. Потом тщательно промыл посуду и стал собираться двигаться дальше. Протиснувшись через лаз, приготовился навьючить на себя рюкзак, когда услышал рядом на тропе чей-то негромкий всхлип, голоса и глухой удар.
        На тропе что-то происходило. Ни голоса, ни язык не выглядели знакомыми. Я аккуратно выглянул из-за дерева, сжимая в руках «Итаку». По тропе двигались четверо. Трое парней и девушка. Индейцы. Бросалось в глаза, что вокруг талии девушки затянута веревка и привязана к поясу одного из парней. Похоже, пленница. Пропустив их и переждав минут двадцать, не спеша тронулся за ними. Встревать в индейские разборки мне не хотелось, хотя огнестрельного оружия у них и не наблюдалось, только лук, копья и дубинки, но нам оказалось по пути. Я старался идти медленно, чтоб отпустить их подальше от себя, однако они или что-то заметили, или почуяли. Все-таки городской житель не может тягаться в лесу с аборигенами в части бесшумности и маскировки.
        Когда, шагах в двадцати впереди, тропа сделала резкий поворот, мне что-то не понравилось, и я остановился, шагнув в сторону ближайшего дерева. В этот момент из-за куста выступил индеец, вскинул натянутый лук и пустил стрелу. Я был уже возле дерева и успел укрыться за ним. Стрела прошла совсем рядом. Выстрел в сторону куста, за которым укрывался индеец - картечи хватило и кусту, и лучнику. Перезарядка. Сразу же после выстрела из-за поворота, из-за кустов с воплем выскочил второй индеец с копьем наперевес. И согнулся, словив пулю, которая оставалась в магазине со вчерашнего дня после встречи с медведем. Он же был уверен, что у меня только один выстрел. Я снова укрылся за деревом и пополнил магазин. Потом двинулся в обход, стараясь держаться справа от тропы. Увы, двигаться бесшумно мне не дано. Когда сзади на меня набросился с ножом индейский воин, я только и успел отвести клинок стволом и, падая на колено, впечатать кулак снизу вверх в самое чувствительное место противника, после чего откатился в сторону и вскочил, всаживая в него заряд картечи. Индеец уткнулся лицом в траву. Черт возьми, я впервые
стрелял в человека в упор. Да и в людей вообще.
        Но размазывать сопли было некогда. Кто знает, не бродят ли здесь еще охотники на одиноких путников. Нашумел я изрядно. И, кстати, где пленница. Девушка нашлась неподалеку. Ей связали руки кожаным ремешком, а второй конец его привязали к дереву. К этому моменту она уже почти сумела освободиться, развязав и разгрызя зубами веревку. Я подошел к ней и осторожно разрезал узел. Девушка посмотрела на меня удивленно, потрясла головой…
        - Женя, ты?
        У меня отпала челюсть. Индианка, которую вижу впервые в жизни, мало того что говорит по-русски, так еще и называет меня по имени. Потом было все, и слезы, и улыбки, и объятия. Такого я не ожидал никак: сознание моей жены перенеслось в тело молодой девушки из племени пайютов. Но перенеслось как-то отрывочно, с купюрами. Свое русское имя она не помнила, как и что произошло, тоже. Помнила лишь мое имя - имя любимого человека, да несколько случаев из нашей жизни, благодаря которым я ее признал. Еще помнила вспышку, удар и последние сутки в образе Быстроногой Антилопы, которую, оглушив дубинкой, похитили из стойбища юные воины племени Медвежьей Реки в жены одному из них, ну и репутацию чтоб заработать, куда ж без этого.
        Слегка успокоившись, мы приготовились оттащить тела в кусты, когда нас остановил оклик из-за них:
        - Эй, камрад, славянский шкаф продаешь?
        Я оттолкнул Антилопу за спину, одновременно падая на колено, беря на прицел кусты и снимая «Итаку» с предохранителя.
        - Нет, только утюги с подоконника. Сорок восемь штуков! Вы кто такие?
        - Попаданцы в кожаных… с роялями. Стрелять не будешь?
        - Выходите! - Я слегка опустил ствол ружья и перенес палец со спуска на скобу.
        Из-за кустов появился парень с «калашом» на плече, в камуфляже с погонами без просветов и с тремя звездочками в ряд. Старший прапорщик, если мне не изменяет память. Следом подтянулся еще один. Вполне такой себе индеец с современной одноствольной ружбайкой. При виде его слегка расслабившаяся было Антилопа шмыгнула обратно мне за спину, вцепившись в трофейное индейское копье.
        - Спокойно, - произнес прапор, - я - Котозавр, а это Курбаши, в миру Андрей Сердаров, он же Белый Бык. Ты тоже с форума? Давно идешь? Издалека?
        - Со вчерашнего дня. А что ты про форум спрашивал?
        - Да наших тут, считай, уже почти взвод набрался. Все с «Вихрей». Кто в своих телах, только помолодели сильно, а у кого и сознание в местных жителей перенеслось. Вон Андрей тому пример, правда, он не совсем форумчанин.
        - С полным сохранением? Без потерь, без амнезии?
        - Да вроде без, - удивился Андрей-Курбаши-Белый Бык. - А почему ты спрашиваешь?
        - Да вот, - я обнял свою индианочку, - моя жена. Но перенос сознания не полный. Своего старого имени не помнит и многого другого тоже. Сейчас ее зовут Быстроногая Антилопа, но меня она узнала сразу. В общем, непонятки… Да еще ее тут Бэр Риверы украсть пытались.
        - Очень приятно, сударыня, - церемонно поклонился моей супруге старший прапор, - я Кот. Константин, Котозавр - это официальный вариант.
        - Андрей, рад знакомству! - последовал за ним Курбаши. - Я бы такую красавицу тоже украл.
        - Спасибо, одного раза достаточно, - мягко, но категорично остановила его поползновения осмелевшая Антилопа.
        - Кстати, далеко до общего лагеря? - поинтересовался я.
        - С километр, может, чуть больше. Пойдемте, что ли?
        Взгляд со стороны Котозавра
        Двое человек с интересом подглядывали из кустов за колоритной парочкой. Парень с ружьем в левой руке, правой рукой обнимал (и оглаживал!) молоденькую индианку, одновременно озираясь почти во все стороны. Почти - ибо девушка вцепилась в белого и, что-то ему рассказывая, вертеться сильно мешала. На местности присутствовала также парочка трупов в индейской одежде.
        - Кот, это, кажется, ваш человек. Из-за дерева позовем, вдруг палить начнет.
        - Эй, камрад! Славянский шкаф продаешь?
        Парень отбросил индианку за спину и, присев в траве, прицелился на голос.
        - Нет, только утюги с подоконника… Вы кто такие?!
        - Попаданцы в кожаных э… с роялями. Стрелять не будешь?
        - Выходите!
        Напряжение несколько спало, но, увидев Курбаши, индианка покрепче перехватила подобранное копье и опять спряталась за своего кавалера.
        - Спокойно, я Котозавр, а это наш Курбаши, в миру Андрей Сердаров, в этом миру - Белый Бык. А ты тоже с форума? Давно идешь? Издалека?
        - Со вчерашнего дня. А что ты про форум спрашивал?
        - Да наших тут уже почти взвод набрался, и все с «Вихрей». Кто в своих телах, только помолодели сильно, а у кого и сознание в местных жителей перенеслось. Вон Андрей тому пример, правда, он не форумчанин.
        - С полным сохранением? Это моя супруга, познакомьтесь, Быстроногая Антилопа. Своего старого имени не помнит и многого другого тоже, но меня узнала сразу. В общем, непонятки…
        - Очень приятно, сударыня, я Кот. Константин aka Котозавр - это официозный вариант.
        - Андрей, рад знакомству, я бы такую красавицу тоже украл.
        Быстроногая мило покраснела:
        - Спасибо, одного раза достаточно.
        - Кстати, далеко до общего лагеря?
        Динго
        - Погодите! - чуть ли не хором взвились и моя жена, и Белый Бык. - А эти? - Андрей показал на трупы индейцев.
        - Точно, надо бы прибраться, - кивнул я.
        - Да не про то, - рассердилась Антилопа, - скальпы.
        - А что скальпы?
        - Ну, ты ж их убил, - начал объяснять Белый Бык, - так скальпы сними.
        - Вам надо, вы и снимайте!
        - Н-е-е-е-ет, - ехидно ухмыльнулась Антилопа, - это нужно тебе. Мой муж великий воин, убил троих врагов, должен взять три скальпа. - И она протянула мне нож одного из убитых индейцев.
        - У меня свой есть. - И потянул из ножен «Катран».
        Снятие скальпов, это только в книжках про индейцев просто, взял и снял. А тут тоже есть целая наука. Оказалось, надо начинать и заканчивать на затылке, спасибо советам Белого Быка. Бляааа… Меня чуть не вывернуло, когда снимал первый.
        - Ничего, - одобрительно похлопал меня по плечу Андрей, когда я продышался, - если б ты его рукой коснулся, то был бы еще круче подвиг.
        - А кулаком по помидорам считается?
        - Правда? Отличное ку.
        - Это что, мне теперь красные штаны полагаются? - нашел в себе силы пошутить я.
        - Ну нет, это уже из другой оперы, - рассмеялся Белый Бык.
        С остальными скальпами у меня прошло проще. Когда я аккуратно прицепил их волосами за рюкзак - пусть подсохнут, мы собрали трофеи и гильзы. Что удивительно, последние умудрился никто не потоптать. С индейцев нам досталось два ножа, один вполне приличный, второй редкое г…, у третьего клинок был кремниевым; лук со стрелами и два копья. Каменные наконечники стрел были великолепно выточены в виде изящных лавровых листьев, однако примерно половина стрел имела железные острия. Также у Бэр-Риверов нашлось килограмма три вяленого мяса и мешочек каких-то ягод. Лук забрала Быстроногая Антилопа и на мой вопрос: «Умеешь пользоваться?» - вбила две стрелы рядом друг с другом в дерево шагах в тридцати от нас.
        Поскольку Котозавр с Белым Быком были поисково-спасательным отрядом, то мы не пошли к лагерю, а продолжили обследовать район вместе, надеясь встретить еще кого-нибудь из «попаданцев». Двинулись следующим порядком. Впереди шел Курбаши, полагаясь на свое индейское чутье и навыки следопыта, следом, отстав метров на десять, - Кот, осматривая правый фланг. На несколько шагов позади шагал я, контролируя левую сторону. Замыкала нашу мини-колонну Антилопа, тоже навострив ушки, следящая за тылом. Двигались довольно быстро, то немного расходясь ромбом, где было можно, то гуськом, преодолевая препятствия или проходя через преграждающие путь рощицы. Солнце, потихоньку поднимаясь к зениту, начинало жарить вовсю. Разок мы уже сделали небольшой привал, просто присели минут на десять, дав отдохнуть ногам. А теперь подумывали, где бы передохнуть подольше, может, даже с костерком и чаем. Тем более, место нашлось ну очень подходящее - родниковый ручеек, сбегающий по склону каменистого холма. Только решили подняться повыше, к его истокам, найти сам родник, и вода почище будет, и укрытие, деревья, по крайней мере, там
росли. Не хотелось сидеть посреди склона как прыщ на заднице. Однако, не доходя до рощицы метров ста, Белый Бык завертел головой, принюхался.
        - Дымом пахнет, и как раз оттуда.
        - Андрей, пойдем посмотрим, что там. Ты впереди, я прикрываю, - шепотом скомандовал Кот. - Динго и Антилопа на месте. Следите за окрестностями.
        - Погодите, - остановил их я, отстегнул обрез, откинул и зафиксировал приклад. Потом протянул его Курбаши, два ствола лучше, чем один. - Патроны пулевые, левый Полева, правый Блондо.
        Тот кивнул, протянул мне одностволку и, переломив стволы, поменял патроны на свои. Я показал на лежащий метрах в пяти валун, напоминающий свеклину.
        - Мы укроемся там.
        - Добро, - кивнул Кот, и они практически бесшумно скрылись в траве.
        Ждать пришлось недолго. Через несколько минут в рощице началась стрельба. Сначала треснул одиночный выстрел, потом несколько очередей-троек и, наконец, длинная, заполошная, на весь остаток магазина. Стреляли из чего-то мне незнакомого. Не
«калаш» и не ППШ точно. Затем гулко бухнул обрез, и оттуда появился Котозавр, помахав нам рукой. На полянке, у родника, к которому мы стремились, сидел, привалившись к дереву, еще один персонаж в цифровом камуфляже натовского образца и уже остывал. Немудрено, по крайней мере ползаряда картечи в грудь он словил. Рядом с ним лежал Хеклер-Коховский МР-5 и два здоровенных рюкзака-даффла. К одному из них был приторочен полужесткий оружейный чехол. На третий рюкзак покойный опирался спиной. А чуть в стороне от него валялся не слишком свежий труп здоровенной змеи с разбитой головой. Рядом с ней дымился почти затухший костер. По поляне были разбросаны остатки распотрошенной упаковки от какого-то сухпайка.
        - Похоже, его эта змеюка укусила. Он наложил жгут, пытался оказать себе какую-то помощь, вон аптечка валяется, но, похоже, уже поплыл, - рассказывал Курбаши, - когда я его окликнул, он схватился за автомат, стал лупить на расплав ствола. Чуть не завалил меня, гаденыш. Пришлось бить на поражение. А то он магазин успел сменить, даром что полудохлый был.
        На левом плече Андрея кровила глубокая царапина от пули. Я протянул ему пластырь.
        - Спасибо! Кстати, твоя бабахалка бьет неплохо, но легковата для полноценного патрона. Отдача негуманная получается. Хорошо бы к ней ослабленных зарядов накрутить.
        - Знакомый персонаж, - вмешался Кот. - Смотрите.
        Он протянул нам сорванный с покойного измазанный кровью бейджик. Надпись гласила:
«Sgt. A.Vilkat».
        - Поздравляю, Андрей! - хохотнул я. - Ты исполнил давнюю мечту форума, Вискаса завалил.
        - Ну, всего лишь прикончил, - прокомментировал Кот. - Это скорее мизерикордия была. После укуса такой змеюки он вряд ли бы выжил. Жутко большой змей просто.
        - Неужели они друг друга не узнали? - хмыкнул я.
        - Кого? - удивились Андрей и Котозавр.
        - Почему бы не быть Жутко большому змею. - И, глядя в непонимающие лица, добавил:
        - Ну был у нас когда-то некий Великий Пейсатель Земли Русской.
        Шутку ребята оценили. Антилопа к тому времени оттащила подальше от трупа один из даффлов и возилась с застежкой. Мы дружно присоединились к ней. В рюкзаке оказалось семь комплектов американских армейских раций AN/PRC-148 MBITR со всей приблудой - гарнитурами, запасными батареями и прочим. Там же лежал запаянный пакет с пятью сотнями патронов 9x19 и такой же вскрытый, а также какие-то принадлежности к «Хеклеру». И магазинов шесть штук. Да плюс те, что в автомате, сцепленные каплером, итого восемь. Во втором даффле нашлись два десятка натовских армейских суточных рационов и восемь пачек патронов Lapua Scenar.308. Не хилые такие патрончики, судя по ценнику на одной из коробок. А в прикрепленном к нему ружейном чехле лежала вкусняшка - целевая версия FN FAL с неплохим обвесом, оптикой Schmidt & Bender 3-12x50 PMII, сошками и десятью снаряженными магазинами. В общем, набор для стрельбы по мишеням, как бумажным, так и двуногим.
        В третьем рюкзаке нашлась еще одна рация, посерьезней - SINCGARS PRC-119. Это не считая личных вещей. Похоже, наш Вискас был радистом. Получил на отделение радиосвязь, жрачку на три дня, тут-то ему и привалило. А «Фалик», как я думал, его собственный был. Похоже, мечталось ему поснайперить, русских поотстреливать. Не давала покоя слава «белых колготок». Ну и, до кучи, три гранаты М67 с него взяли. Так, навскидку, килограммчиков полета с хвостиком всякого полезного барахла. А тащить придется, нычку делать не стоит. Не такие уж мы крутые рейнджеры. Курбаши с Антилопой, конечно, смогут пройти, не оставляя следов, но Кот и тем более я никак не индейцы. А их тут хватает. Пойдут по следам - найдут. Даже если и не украдут, так перебьют-перепортят. Так что работаем верблюдами, никуда не деться.
        Труп Вилката оттащили чуть подальше от родника и привалили камнями. Все-таки какая-никакая, а могила. Похоронили. Правда, перед этим слегка повертели и раздели. Кот сначала щупал покойника, потом приложил к нему винт и вынес вердикт: ни фига не снайпер. ФАЛ под более крупного парня заточен. Потому ни маскхалата, ни дальномера в багаже не оказалось. Тушку обобрали полностью. Подвесную сняли, ее только от крови отмыть немного да заштопать один подсумок, картечиной пробитый. Штаны целые, куртка с дырами и в крови, но в дело пойдет. Даже кепарь приголубили, который рядом валялся. Добротная обувь и снаряжение в нашей ситуации ой как не лишними будут.
        Перераспределили груз. Сто девятнадцатую рацию из малого рюкзака вытащили, и я ее за чехол к своему РМ-2 привесил, всякую приблуду по подсумкам распихал, килограммов семь-восемь добавилось, приемлемо. Одну литровую бутылку вынул, Антилопе отдал, пусть у нее будет в качестве фляжки. В освободившийся рюкзак часть сухпаев сложили и патроны к МП-5, предварительно набив все магазины. Килограммов пятнадцать получилось, это Антилопе, все равно потихоньку пойдем, дотащит.
«Хеклер» ей же. Показали, как менять магазины, затвор передергивать. Как переводчик на предохранитель и «тройку» ставить. Для девушки вполне ствол, и легкий, и отдача небольшая.
        Остальные рации и рационы разделили поровну по двум даффлам, килограммов по двадцать на рыло получилось. Курбаши FAL-ом вооружился, обрез я тоже ему пока оставил, у меня и так за спиной к тридцатнику подбирается, не считая разгрузки. Ну да ничего. И он и Кот боевики всяко лучше меня, так что я лучше мулом поработаю. Омолодившийся организм нагрузку держит. Так и потопали, по словам ребят, к вечеру дойдем.
        Котозавр
        - Вилкас! Гад! Штоб тебе сковородка с турбонаддувом попалась… - шипел Кот в ботинках, нагруженный на манер Осла. Трофеев было очень много, а бросить хоть что-то не позволяла жаба.
        - Не мог на джипе провалиться, крохобор… И дальномера нет, и патронов мало, и куртку прострелить пришлось, нет, чтобы сдохнуть от укуса, как нормальному человеку, уродец криворукий…
        Маленький караван пробирался по лесу со скоростью в пару километров в час, Антилопа в голове, Курбаши тыловым дозором, а мы, двое белых, не сильно соображающие в лесных делах, нагрузились основным грузом. На каждого ходока приходилось не сильно много, но продвигаться по пересеченной местности - не совсем то, что катить отпускной чемоданище по аэропорту. Здоровья в молодых тушках хватало, а вот массы - не очень.
        Океанский берег появился только к закату, я помахал рукой дозорному и торжественно объявил: «Добро пожаловать на Шиз-Бич! Туристическая компания „Ядрен-батон“ приветствует Вас в Вихревом остроге. - И уже тише, чтоб шагающая вперед Антилопа не услышала: - На ужин успели, жрать охота сильней, чем трахаться… А хочется сильно…»
        Клим
        Рассвет. Первые робкие лучики нарождающегося света пытаются заглянуть в мутное стекло капитанской каюты. Откинувшись на спинку кресла, вздохнул. Поспать этой ночью так и не удалось - слишком уж много всего навалилось. Хорошо хоть, что ночной аврал по снятию шхуны завершился без накладок. Успели и снять лишний груз, и якоря завести. Пока разгружали, успел и еще одно дело сделать. Точней, точку на карте поставить. С помощью секстана и какой-то матери. Надо будет не забыть величину магнитного склонения в навигатор забить. Увы, но про автопоправки можно забыть, все придется считать и записывать. У старого капитана весь навигационный альманах в пометках.
        После определения координат пришлось еще одним мазохизмом заняться. Якоря в нужные места бросить. То еще веселье было, якорьки-то не по десять килограммов весят. Большой, явно больше центнера. Одна радость, после укладки большого вес малого якоря пушинкой показался. Как бы то ни было, но к ночи успели все нужные процедуры закончить. Ну а дальше все просто - посчитали по навигационному альманаху время прилива, затем поиграли в традиционную морскую забаву с перетягиванием канатов. Заморачиваться с перетаскиванием суденышка ближе к берегу не стал, народ и так с ног валился. Сдвинули подальше от скальной платформы, заякорили, и пусть стоит пока. Если не ошибся с нашими координатами и мы в бухте Хорсшу, то ближе к берегу нам и не надо. Излишняя близость к берегу может закончиться плачевно при фактическом отсутствии экипажа.
        Ладно, несколько дней протянем, за это время осмотрим окрестности и будем думать, что дальше делать. Все равно перо руля еще делать надо. Может получится перегнать судно в саму гавань Бодега. Проход там должен быть, надо только будет фарватер наметить. Хочешь не хочешь, а надо будет заняться натаскиванием тех, кто решит попробовать себя в роли моряков. Ведь как ни крути, а эта шхуна наш единственный транспорт дальнего действия.
        Судя по картам, ближе всего к нам находятся испанцы. Их и надо будет навестить при первой же возможности. Посмотреть на других, себя показать. Небольшая модернизация нашему корыту не повредит. Да и испанцам можно будет некоторые идеи подбросить, моряки они хорошие, должны оценить. Хотя еще рано загадывать, вот доберемся до них, тогда и будем умничать.
        А пока надо идти. Навести порядок на борту, внимательно проверить корпус, такелаж и миллион других мелочей. Отдыхать потом будем.
        Котенок
        - Сэр! - Рыжий Джеймс обернулся к старшему отряда.
        - Ну чего тебе?
        - Посмотрите, тут кто-то прошел. Совсем недавно!
        Эдуард нехотя наклонился и посмотрел туда, куда указывал Джеймс. Да, действительно, на песке отпечатались чьи-то следы.
        - Ну и кто это, разрази его гром?
        - Судя по следам, это какой-то мальчишка. Зачем-то изрезал ножом подошвы своей обуви. Маленький, видите, сэр, следы совсем неглубокие.
        - И куда его черти несут?
        - Непонятно. Видимо, он заблудился и зачем-то идет к морю.
        - Зачем?
        - Непонятно. Там нет поселений, и скорее он встретит там индейцев, чем найдет какую-то помощь. Но это точно не кто-то из наших.
        - Ну и черт с ним! У нас есть о чем думать и без этого парня!
        - Но если его заметят испанцы? Тут, совсем недалеко, есть их миссия. Наверняка он отбился от своих, ибо что делать мальчишке одному в диком лесу? Они могут отправить людей на их поиски, и те заметят уже наши следы…
        - Проклятие! И они пойдут за нами…
        - Да, сэр.
        - Этого нельзя допустить! Сэр Роберт прямо сказал, что испанцы не должны о нас ничего знать! Поймайте этого глупого парня! И… сделайте так, чтобы он ничего и никому уже не рассказал!
        Отряд свернул с курса и пошел по следам неизвестного мальчишки. Было ясно, что преследование не будет слишком долгим. Парень явно не знал дороги. Часто останавливался, видимо, осматривался по сторонам. Пару раз отдыхал. На месте одного такого отдыха Майкл подобрал яркую бумажку, в которую что-то было раньше завернуто. От нее шел слабый запах чего-то вкусного.
        - По-видимому, он тут ел. Только что?
        - Черт его знает! Поймаем и выясним.
        Через час отряд поднялся на небольшую горку, и глазастый Джеймс торжествующе протянул руку, указывая вперед.
        Около большого упавшего дерева сидел невысокий парнишка в странной пятнистой одежде. Пятнистые мешковатые штаны и накинутая на плечи куртка. Его трудно было бы заметить сразу, если бы позади него был лес. А вот на фоне белеющего свежесодраной бобрами корой ствола он выделялся неплохо. Мальчишка сидел на камне и что-то делал со своей обувью. Рядом на земле лежал такой же пятнистый вещмешок. Никакого оружия у него заметно не было, только чуть ниже пояса, почти на бедрах было укреплено что-то, напоминающее кавалерийские хольстеры для пистолетов. Справа на ремне висел нож в ножнах, и это было все его снаряжение. Да еще на мешке лежала какая-то гнутая железка странного вида.
        - Давайте, Джеймс. Не задерживайтесь и не стреляйте. Мало ли кто тут шатается поблизости…
        - Есть, сэр! Эй, парень!
        Мальчишка поднял голову и, прищурившись, посмотрел на приближающегося к нему Джеймса. Чуть подотстав от него, шел Майкл. В руках у него была свернутая кольцом тонкая веревка. Остальная группа, все четверо, не торопясь, следовали за ними.
        Парень не высказал никакого удивления, разве что глаза его удивленно осматривали приближающихся людей. Было видно, что он несколько озадачен встречей. Ну, еще бы! Места тут были не то чтобы совсем глухие, но, можно сказать, не очень-то обжитые. Во всяком случае, шанс встретить тут белого человека был маловероятен.
        - Ты откуда тут? - подходя ближе, спросил Джеймс.
        Мальчишка отрицательно покачал головой: «Не говорю по-английски». Он сказал это с акцентом, видно было, что язык он действительно не знает.
        - Так это парень из их миссии! Что он тут делает один? - спросил Эдуард. - Впрочем, все равно. Он нас видел и не должен об этом никому рассказать.
        Парнишка встал, и при этом его куртка сползла на землю.
        - Лопни мои глаза! - Джеймс обернулся назад. - Это девка! Сэр… разрешите, мы… ну, вы меня понимаете…
        - Ладно… - поморщился Эдуард. - Только не очень затягивайте.
        Оба головореза рывком бросились вперед. За ними поспешила оставшаяся часть отряда. Только командир остался на месте. Он недовольно морщился и нетерпеливо притоптывал ногой. Угораздило же появиться тут девчонке! А эти… с позволения сказать, солдаты… впрочем, чего ожидать от вчерашних преступников? Да и с женщинами тут не слишком уж хорошо. В кои-то веки парни сумеют оторваться по полной? Ладно, пускай, зато потом будут послушными и благодарными. Если бы не важная миссия, с которой его направили к индейцам, то не пришлось бы сейчас топтать этот лес. Это не занятие для джентльмена. Но в одиночку к этим дикарям не дойти. Да и не стоит уж слишком их искушать, появляясь без охраны. Договоренности договоренностями - а пяток-ружей никогда не будут лишними. Да и в драке эти молодцы тоже стоили многих.
        Подбежав к девчонке, Джеймс протянул руки, намереваясь ее схватить. Никакого сопротивления он не опасался. Что может сделать тоненькая девица против пяти здоровенных мужчин? Разве что заорать? На здоровье, тут лес. Можно орать хоть во все горло.
        Отпрыгнув в сторону, девка наподдала ногой по земле, и взлетевший от удара песок щедро осыпал рыжего.
        - Черт! Стерва! - схватился он за глаза. - Держите ее, парни!
        Она снова отпрыгнула, на этот раз взобравшись на поваленное дерево. Почему-то она не попробовала убежать в лес. Хотя и это можно понять. До леса около ста ярдов - не успеть. Да и толку с этого? Догонят и там. Остановилась и опустила руки на бедра, на хольстеры. Сопящие от возбуждения солдаты окружили дерево.
        - Слышь, сеньорита, слезай сама! - облизнулся Эдуард. - Хуже будет!
        Она отрицательно покачала головой. Лицо ее побледнело, и было видно, как заострился ее нос. Руки напряглись, девчонка чуть-чуть присела на одну ногу.
        - Да что с ней говорить! Она человеческого языка не понимает! - Гарри взмахнул ружьем, взятым за ствол. - Пустите меня, я сейчас сшибу ее с насеста!
        И он взмахнул своим оружием. Все взгляды переместились на него, и никто не заметил, как девчонка вскинула руки.
        Ках! Ках!
        Гарри выронил ружье. Ноги его подогнулись, и он попятился назад.
        - Черт… Проклятая ведьма…
        Камзол на его груди стремительно набухал кровью. Он пошатнулся и грузно рухнул на землю. Взгляды солдат переместились на девчонку. В каждой руке она держала по пистолету. Странное это было оружие. Непривычно прямые рукояти, маленький калибр. Однако и это оружие могло быть опасным. Наилучшим свидетельством этого являлся умирающий на земле солдат.
        - Ага… - прохрипел Майкл. - Так ты, значит? Ножом, поди, тоже махать обучена? Аккуратнее, ребята, с нас и одной могилы хватит. А ты, стерва, долго теперь помирать будешь…
        Эдуард в сердцах топнул ногой и стал быстро спускаться с холма. Нет, ну надо же! Сопливая девчонка - а туда же! С пистолетом, да еще и не с одним! Нет, тысячу раз правы пославшие его люди - этим чертовым испанцам надо дать укорот! Чужими ли руками, своими ли - терпеть их тут более ни к чему!
        Солдаты разошлись кругом, охватывая девицу со всех сторон. На пистолеты в ее руках никто не смотрел, все взгляды были прикованы к ножу. Перезарядиться она уже не успеет, значит, скоро бросит ненужное более железо и возьмется за нож. Вот тут и надо успеть вовремя. То, что она не сумеет как-то навредить ветеранам кабацких драк, никто и не сомневался. Но вот себя порезать до смерти она могла свободно. У испанок это запросто. И все удовольствие побоку.
        - Стоп! - внезапно крикнула она. - Стоять! Буду стрелять!
        Ага, как же! Из пальца? Несмотря на акцент, понять ее было можно.
        Еще шаг…
        Ках!
        Фонтанчик земли взлетел у ног Майкла!
        Тот невольно остановился. И было от чего удивляться. Проклятая девчонка не перезаряжала оружие!
        Подошедший командир недовольно нахмурил брови. Это что еще за фокусы? Девицу упускать нельзя. Таким оружием наверняка заинтересуются господа из форта.
        - Джеймс!
        - Да, сэр!
        - Подстрелите ее, только аккуратнее, не до смерти. Чтобы смогла идти, но не смогла стрелять.
        - Слушаюсь, сэр! - И он вскинул ружье.
        Бух!
        Девчонка резко ушла в сторону, насколько это позволил ей древесный ствол, и пуля просвистела мимо. Она вскинула руки…
        К-р-р-р… Выстрелы слились в одну непрерывную трескотню, словно кто-то провел по частоколу палкой.
        Джеймс выронил оружие и схватился руками за лицо. Между пальцами его появились ручейки крови. Майкл рухнул на песок рядом с ним. Он так и не успел понять - что произошло? Молчун Вилли и в этот раз не издал ни звука. Пуля отбросила его на камень, и он умер, как и жил, - молча. Долговязый Джон кинулся бежать, так что пуля догнала его уже на бегу. Он сунулся лицом в землю, подрыгал ногами и затих.
        Эдуард, схватившийся было за пистолет, замер. Оба пистолетных ствола в руках этой ведьмы смотрели прямо ему в лицо. Черт… Не успеть, она выстрелит раньше. Сколько еще у нее зарядов в этом диковинном оружии? Девчонка легко спрыгнула с дерева, обошла тела солдат и подошла к командиру.
        - Брось оружие!
        А у нее, оказывается, красивый голос! Когда она говорит тихо…
        Дядя Саша
        Утро было для меня мрачным. Как, впрочем, и всегда. Ну не люблю я это время дня! Не люблю вставать и вылезать из теплой постели на улицу. Даже из-под одеяла не люблю высовывать нос.
        Но пришлось. Ибо ничто так не расхолаживает личный состав, как спящее не вовремя начальство. Вот и вылез на улицу, увы, не из-под теплого одеяла, а всего лишь из-под запасного паруса, который Клим с ребятами притащили со шхуны.
        Почесав небритую морду, я напомнил себе озадачить зама по МТО на предмет бритвенных принадлежностей. А то такими темпами скоро буду напоминать неведомо чьего боевика. Во всяком случае, раньше меня за него принимали. Особенно - с двухнедельной щетиной.
        Так.
        Что у нас на сегодня?
        Разведка местности. Лично, ибо по рассказам ребят полной картины не составлю. Тут где-то есть поселения - как далеко? Степень угрозы с их стороны? Наши возможные защитные мероприятия? Подходы к нашему лагерю - сколь удобные? И т. д. и т. п. Идем со Змеем, вдвоем. Лучше, конечно, втроем. Но пока сколочу тройку, пока научу… Да и людей у нас мало, а работы - чуток, что ни до хрена!
        Наскоро перекусив, чем бог послал (а послал он нынче немного), мы со Змеем тронулись в путь. Мрачное мое настроение в полной мере передалось и ему, поэтому около часа мы топали молча, зорко озираясь по сторонам. Здоровенный собак бежал впереди нас, осматривая каждую ямку и оставляя свои метки на наиболее интересных ему местах.
        Левую сторону мы осмотрели достаточно быстро, время только к обеду и подошло. Настроение мое испортилось еще больше. Тут только что асфальта не доставало! Никаких тебе преград, хоть стены возводи. Лес да кусты - вот тебе и весь ландшафт! Приходи, кума, любоваться! С такими дорогами гостей у нас будет… Поделился этой мыслью со Змеем. Он согласно кивнул головой: «И где ж мы их всех хоронить-то будем?»
        - Да черт их не знает! Там придумаем что-нибудь.
        - Смотря сколько их зараз припрется.
        - Ну, народу тут много быть не должно. Хоть поселенцев, хоть местных. Отряд в двадцать рыл - уже событие. А уж больше собрать… Не всякое племя потянет. Тут, насколько я помню историю, крупных племенных союзов не было. На русских поселенцев напали как-то отрядом в пятьсот человек, так это даже в писаную историю вошло! Там союз индейский был какой-то, сейчас и не вспомню даже. Только вот просуществовал он опосля этого полгода и распался. Сам по себе. Да и у белых в этом плане не намного лучше…
        Потихоньку-полегоньку у нас завязался разговор. Под него и шагалось как-то легче. Так прошли еще около двух часов, и я уже собирался командовать привал, как вдруг бегущий пес остановился. Шерсть на затылке у него вздыбилась.
        - Чего это он? - останавливаясь, спросил я. - Зверя учуял?
        - Нет, - покачал головой Змей. - Это не зверь, Гарм бы так не реагировал.
        - Человек?
        - Возможно…
        Мы быстро рассредоточились по сторонам, пес нырнул в траву. Отсюда я видел только его вздыбленную холку, он явно был наготове.
        Прошло пять минут. Еще пять… еще десять… вокруг было тихо. Стоп! Тихо? А это что тут лязгнуло? Металл в лесу? Кто-то его сюда принес… Ну-ну… я сделал Змею знак оставаться на месте, а сам скользнул в сторону, снимая с плеча «ВСС».
        Ага… провал в густом лесу, пес смотрит в ту сторону… Идут оттуда, собачье чутье не обмануть.
        На опушке леса колыхнулись ветки, и на прогалину шагнул крепкий мужик в расшитом камзоле. Офицер? Похоже… Один? Вот это вряд ли…
        Офицер тащил аж три ружья зараз. Не считая подсумков, ремней и каких-то мешочков за спиной. Однако… Неслабый дядя, уважаю! И куда ж его черти несут?
        В оптику рассмотрел, что руки у офицера были стянуты веревкой спереди. Так, чтобы он мог на них опереться при возможном падении. Нелогично, в это время таким гуманизмом никто еще не страдал.
        Когда из леска появился второй, я заметил не сразу. Пятнистая фигурка скользила вдоль кустов, не выходя на прогалину. Знакомая походка… форма… Флек?! Ну, не фига ж себе! Рост невысокий… КТО ЭТО?!
        Ударившая ветка сбила капюшон с головы второго гостя. Русые волосы, короткая стрижка… Прицел метнулся к моему глазу… Опа!
        Махнув рукой Змею, чтобы он пока оставался на месте, я приподнялся из кустов и ножом постучал по ствольной коробке «ВСС». Раз. Раз-два. Раз-два-три. Сигнал опознания.
        Минута тишины… Только дядька в камзоле, не получая более указаний, вертелся на месте, силясь понять - куда пропал его провожатый?
        Ответный сигнал!
        Раз-два-три. Раз. Раз-два. Свои!
        Выйдя из кустов, я крикнул: «И кто это у нас тут такой знакомый?»
        Закидывая за спину «ППС», ко мне во всю мочь неслась по траве знакомая фигурка…
        Котенок…
        Я обессиленно присел прямо на землю.
        Бывает же…
        Вечер 16 мая 1790 года
        - Присаживайтесь. - Я пододвинул пленному обрубок бревна. Хоть мой английский был весьма далек от совершенства, он меня понял и облегченно плюхнулся на него. - Руки давайте, развяжу.
        - Ну, наконец-то! Хоть один нормальный человек отыскался! Я должен выразить вам свой самый энергичный протест, сэр!
        - Это по поводу?
        - Возмутительного поведения вашей э-э-э… этой женщины!
        - И что же вас так в этом возмутило?
        - Она убила пятерых моих солдат! И самым возмутительным образом заставила меня тащить их вещи! Я, между прочим, офицер! И это унизительно для меня!
        - Ваши солдаты пытались ее изнасиловать. И вы, как их командир, несете за это полную ответственность. Что вы можете сказать по этому поводу?
        - Э-э-э… это наглая ложь! Она открыла стрельбу, когда мы хотели помочь ей…
        - Прервать ее утомительное путешествие по незнакомой местности. Навсегда.
        - Но, сэр, это не так! Простите, не знаю вашего звания.
        - Майор.
        - Простите, сэр, но я самым решительным образом вынужден отклонить эти обвинения! Не думаю, что Его Величество останется безучастным к столь наглому нападению на британских солдат!
        - Вот что, любезный, давайте-ка для начала расставим все точки над «i». Не возражаете?
        - Буду только рад, сэр!
        - Отлично. Первое. Я, безусловно, верю всему, что мне рассказала моя, как вы выражаетесь, женщина. Вам, кстати, крупно повезло, что она вас прямо там и не отправила в мир иной. Имела на это полное право. Второе. Король останется абсолютно безучастным к вашей участи. Хотя бы и потому, что даже и не подозревает о ней. Ибо ваше местонахождение ему совершенно неизвестно. Третье. Не следует испытывать мое терпение, оно небезгранично. У меня также есть все основания застрелить вас прямо здесь. Без всякого суда и следствия. Мне достаточно показаний моего офицера.
        - Офицера? Э-э-э… Какого офицера?
        - Того, кто взял вас в плен.
        - Вы шутите, сэр? Эта женщина…
        - Офицер, как и вы. Кстати, ваше звание?
        - Лейтенант, сэр.
        - Ну, так вы приблизительно одного уровня с ней.
        - Но, сэр, это невозможно…
        - Что возможно у нас, а что нет - не вам судить. Сейчас я возвращаюсь к третьему вопросу. Назовите мне причину, по которой я не должен расстрелять вас немедленно. Байки о всезнающем монархе можете оставить для своих внуков. Если они у вас еще будут. В чем лично я сильно сомневаюсь…
        - Но, сэр…
        - Время пошло, лейтенант. У вас есть три минуты. По истечении этого времени я дам приказ вас расстрелять. Как военного преступника.
        - Как кого?
        - Две минуты.
        - Но что я должен сделать?! Что я могу вам сказать?
        - Минута. Ваше задание, лейтенант, куда и к кому вы шли? У вас не было никакого специального груза, значит, солдаты сопровождали именно вас. Зачем и куда?
        - Э-э-э, но…
        - Время истекло, лейтенант.
        - Постойте! Я направлялся в… не могу правильно выговорить эти индейские названия… короче, я шел к Белому Волку.
        - Кто это такой?
        - Вы не знаете?
        - Отвечайте на вопрос.
        - Это вождь одного из самых крупных племен. Я должен был уговорить его напасть на испанскую миссию.
        - Зачем?
        - Они… они мешают нам.
        - Это ваша идея?
        - Нет. Это приказ капитана Роджерса. Он начальник форта и старший офицер армии короля в этой местности.
        - Вы должны были словесно уговорить вождя? Или у вас были аргументы для этого?
        - Были, сэр…
        Сдав обалдевшего англичанина для дальнейшего разбирательства зампотылу (против чего он энергично возражал), я поспешил к Котенку.
        Нашел ее на берегу, где она вместе с другими нашими женщинами занималась инвентаризацией хабара.
        - Так, Котена, иди сюда. Будем дознание проводить.
        - На предмет?
        - Ты вообще как тут оказалась? Откуда?
        - Если честно - то и сама не знаю. У нас вчера стрельбы проводились, вот я и вызвалась Степанычу помочь. Заодно и пистолет себе подобрать для стрельбы. А то дадут какой ни попадя - показывай с ним результат! Только из оружейки вышла, взяла там два АПСа с магазинами и кобурами, ППС с магазинами. Степаныч мне в рюкзак свалил весь запас патронов для стрельб, сказал, что оружие мне тащить, а рюкзак он сам потом понесет. Благо, что недалеко мне его волочь было, только до машины и допереть. На улицу вышла - бац! Вспышка. Пришла в себя только тут, в лесу. Еды нет никакой, только пара сникерсов да еще бутерброды, что я утром сделала. Зато патронов - хоть заешься! Пистолетные и к ППС, можно войну начинать. Четыре цинка пистолетных и к автомату шесть. Только тащить их тяжело было, вот я так медленно и шла. И есть хотелось очень…
        - Ну ты даешь! Как ты вообще все это унесла? А чего к морю пошла?
        - А куда еще? Где море - там и люди. Что тут вообще происходит?
        - Бардак. А если точнее, то все сюда попали похожим образом. Кто-то так вообще почти без всего. Чуть ли не в трусах и шлепанцах. Я прямо с Очамчиры влетел, только на выезд собрался. Вот и оказался здесь старшим.
        - Сочувствую…
        - Спасибо! Вот что, ты уж не дуйся, но надо и тебя к делу пристраивать.
        - Да не вопрос. Только вот поспать бы пару часиков?
        - Спи хоть до утра! Вон шалаш видишь? Там и дрыхни, мешать тебе не будут. А я пойду, мешок твой оприходую, у нас для этого заместитель по МТО имеется. Себе что из стволов оставишь?
        - Тут ведь лес в основном?
        - Пока да, насколько мы успели рассмотреть.
        - Тогда пистолеты ППС забери, у вас тут как с оружием?
        - Плохо. Разносортица, серьезных стволов почти что и нет. Снайперка одна, мой ВСС. Кстати, твой любимый ствол! Бесшумка одна. В общем, на всех не хватит. Правда АПСов, считая твои, штуки четыре наберется. Для боя в лесу и в зданиях - самое то! Так что один я у тебя, может, потом и зажму. Есть еще протяжки для самодельных стволов, но это еще когда мы их тут сделаем… С гранатами так вообще - выпуклая часть спины полная, всего несколько штук есть. С едой, правда, пока не бедствуем, вон на шхуне запасец какой-никакой был. Подожди, ты ведь у нас шить-кроить можешь?
        - Могу, а что, надо?
        - Пока, слава богу, ничего. Но вот в будущем это нас серьезно припрет.
        - Значит, так, родные вы мои, присаживайтесь. Место себе сами отыщете, мебели у нас пока нет, - этими словами я начал наш первый военный совет.
        Присутствовали оба моих заместителя: Клим, как самый сведущий по морской части, Арт, Змей и Курбаши. Я бы с удовольствием притащил бы в эту компанию еще пару-тройку человек, но увы - обстановка не позволяла.
        - На повестке дня у нас стоит один вопрос - как жить? Не в смысле, как жить дальше. А в смысле, как нам жить вообще? Народу мало, снаряжения - кот наплакал, продуктов тоже не очень. Крыши над головой нет. Какие у кого будут соображения по этому поводу? Экзотические идеи, типа пиратства, обсуждаемы, но малореализуемы - тут особо не развернешься, флота у нас нет, а здесь грабить некого. Данный вопрос решать надо СРОЧНО! Я бы сказал - вчера!
        Наступило молчание - народ переваривал мои вступительные слова.
        Первым прервал молчание Старый Империалист.
        - Своих ресурсов надолго не хватит. Резюме - нужен союз с местными.
        - С кем? Англичане отпадают, эта сволота нас сожрет и не поморщится. Индейцы? Слабо. Да и аргументов для этого у нас маловато.
        - Тогда - только с испанцами.
        - Возражения есть?
        Ребята дружно промолчали.
        - Так… Кобра, что в тайниках англичанина?
        - Ружья, штук пятьдесят. Порох, свинец. Шанцевый инструмент - топоры, ножи, несколько пил и заступов. Сколько - он точно не знает.
        - Сами унесем?
        - Трудно будет…
        - А за две ходки?
        - За четыре. Народу мало.
        - Добро. В таком разе - слушай мою команду! Англичанина отдать испанцам. Не сразу, промурыжить его тут пару дней. Взамен попросить у испанцев на время рабсилу, индейцев человек пятьдесят. Со своим продовольствием.
        - Плату могут потребовать, - покачал головой Сергей. - Они такие, выгоды не упустят.
        - А совесть у них есть? Сохраненная миссия - мало им? Будут упираться рогом - скажи, денег дадим. Твоя задача - дать им фронт работ. Форт, по моему плану, дома. Остальное сам определишь.
        - Где денег возьмем?
        - Будут тебе деньги. Артем, твоя задача организовать штурмовую группу. Человек пять-шесть. Меня тоже пиши. В прикрытие и конвой столько же примерно.
        - Задачи?
        - Будем облагать контрибуцией наглов. Выясни у офицера план форта. Наличие в нем лошадей, повозок, тяжелого вооружения. Место хранения казны, наверняка она там есть.
        - Сделаю.
        - Хм-м… Сергеич, а войны мы с ними не накликаем? Силов у нас для этого… я бы сказал, маловато… - начштаба покачал головой.
        - Не будет никакой войны. С Испанией они воевать не станут, а про нас никто и не знает пока.
        - А офицер этот?
        - Вот пускай они его сначала назад получат, потом уже и слушают его россказни. Думаете, он расскажет им о том, как и кто его в плен взял? На карьере можно смело крест ставить. Да и не поверят ему, я уж позабочусь об этом…
        Всеслав
        Вышел к берегу моря. Явно прошлое. На пляже - ни одной бутылки и много черепах. Видать, к дождю. Поужинал черепахой, стал ждать ночи. Если я не один в этом мире - явно кто-то должен поселиться у берега. Увижу огонь, пойду на него. Хотя бы поменяю что-нибудь на соль. А то кончается. Вариант - по чукотскому методу, если меняться не захотят.
        Не ошибся. Жгут костер совсем близко, километров шесть-восемь. Причем демонстративно так - типа приходите, гости дорогие. Явно силу чувствуют, я не палился, жег в яме и сухое. Ибо не фиг, пока не знаешь, что к чему, - любой в тайге злой татарин. Или добрый якут, в принципе без разницы.
        К лагерю явно таких же, как я, попаданцев (дообщался… как говорится, нам не дано предугадать, чем наше слово отзовется - сказал попугай, отправляясь в суп) тихо подошел вечером. Люди в современной одежде, явно свои, говорят по-русски. Надо выходить. Вспоминаю подходящее по настроению, хуже не будет, вешаю ружье за спину, руки не расставлены, ладони открыты… иду по пляжу и ору:
        - Союз нерушимый республик свободных
        Сплотила навеки Великая Русь…
        Из дневника Сергея Акимова
        К вечеру шестнадцатого мая нас набралось почти взвод - двадцать шесть человек, хотя среди попаданцев оказалась и местная девушка-индианка. Ее привез на своей машине Сергей, которого из-за явного избытка среди нас попаданцев с таким же именем решили называть по форумному нику - Лорд д'Арт, сократив его до Лорда. Парень, смешно щуривший глаза, все еще не привыкший, что очки ему больше не нужны и теперь он может смело конкурировать по остроте зрения с местными Зоркими Соколами и остальными пернатыми. Как он умудрился проехать по местному бездорожью на «японце» - это отдельный рассказ, но оценить его смогут еще очень не скоро. Уж не знаю, как Лорд смог с ней объясниться, но ее история, пересказанная нам Курбаши и женой Динго, оказалась близка к той версии, что изложил нам при встрече Сергей. Что-то подсказывало мне: не миновать нам вскоре устраивать, кроме новоселья, еще и свадьбу, уж очень недвусмысленно поглядывали эти двое друг на друга - Кей и Лорд. Так что на голову нашего начштаба скоро свалятся новые заботы, мало того, что придется думать о жилье для молодых, так еще и вопрос с религией
подкрался совсем незаметно, как тот недоброй памяти пушной зверек, по милости которого мы все здесь и оказались.
        Завершая совещание, Дядя Саша предложил отправить, кроме разведки к форту англичан, «дипломатические миссии» в родные племена Андрея-Курбаши-Белого Быка и Кэй. Испанцы испанцами, но про индейцев тоже забывать не следовало. Нам сейчас лишние друзья не помешают, да и когда они бывали лишние? Это врагов у России всегда хватало.
        ГЛАВА 4

17 мая 1790 года
        Из дневника Сергея Акимова
        Утро встретило личный состав пробежкой, которую наш командир пообещал превратить в полноценную тренировку. «Нам не нужны павшие герои, надо выжить и победить, а с такими здоровенными лосями, половина из которых не умеет озадачить противника нестандартным ходом, нам лучше самим себе похороны устроить! Все будет, как у взрослых, и не думайте, что в сказку попали!» Одним словом, помолодевший майор решил с самого начала загрузить всех по самое не могу. И с этим нельзя было не согласиться, Обычным форумным трынденьем нам не обойтись, если желаем что-то изменить.
        На такой бодрой ноте мы и начали новый день.
        Старый Империалист
        Свои заботы по созданию штаба, хм… неполного взвода, я начал с изъятия всего запаса бумаги. Заняться планированием будущих операций, впрочем, не удалось.
        Захомячив бумагу и ласково посоветовав девушкам рисовать на песке, я вполне добровольно стал показывать пример по разгрузке шхуны. Хотя кому это было показывать? Все пахали не за страх, а за свое будущее.
        Когда мы закончили любимую армейскую забаву, «круглое таскать, а квадратное катать», замучился вопросом продовольствия. Конечно, начальник МТО, царь и бог в своем деле, но нужно найти охотников и хоть одного ботаника! На одном мясе жить, конечно, можно, но салаты там разные, каши тоже необходимы. И… я внимательно посмотрел на океан, рыба тоже. Сушеная, вяленая, соленая… Где взять соль?!! Черт! Я оглянулся, не бегают ли рядом девушки, нет, слава богу. Не помню, можно ли употреблять в пищу морскую соль? Что-то я о ней слышал, не очень хорошее. Ладно, спросим у мореманов. Отбросив окурок сигареты в сторону, направился к очень красиво горевшему костру. По плавнику, потрескивающему в костре, переливались голубенькие струйки пламени.
        Котозавр
        - Вашу маму… - Народ с кряхтением рассаживался вокруг костров. День обещал быть насыщенным. Работы было настолько много, что она удовлетворяла. В том смысле, что не оставляла сил даже на грешные мысли, а ведь с утра тех мыслей было. У каждого и в количестве. И командир, и сменившиеся часовые, и даже девушки в меру девичьих сил таскали, копали, рубили, в общем - обустраивались. Маленькая колония попаданцев вгрызалась в чужой берег, чтоб никто не мог попросить их отсюда удалиться. Особую актуальность фортификация получила, когда Курбаши объяснил причины необычной враждебности местного населения: оно было не местное. Живущее в этих краях племя Ваппо, как их называли испанцы, по индейским меркам достаточно мирное: чужака сначала кормили-поили, и только потом спрашивали, как тот помереть желает, и желает ли вообще. Молодежь, пошедшая за подвигом, могла и сразу напасть, но неужели мы попали на «сезон охоты»? Оказалось, что пришедший с севера, через земли Паютов, род каких-то отморозков второй год как обосновался в трех переходах от бухты, и это те самые кровники рода Одноухого Вепря, из которого
происходил Белый Бык. В переводе на русский - мы с первых минут двумя ногами вляпались в войну с племенем, перебив поисковую группу, которая шла по следу нахального вора. Ночью Годдарды-Спесивцевы увеличили счет, и теперь в любой момент можно было ожидать предъявления счета к оплате. Не отягощенные догматом всепрощения (хотя кому и когда он мешал мстить?), аборигены считали смерть своего причиной для обязательной мести, вне зависимости от того, как и почему убит соплеменник. На импровизированном военном совете, совмещенном с обедом, было решено искать союзников, не могли же местные беспредельщики только клану Вепря нагадить? После короткой дискуссии утвердили состав посольства. Переводчик, проводник, атташе по культуре - Курбаши, посол, военный атташе - Котозавр, консультант и торгпред - Годдард-Спесивцев, для солидности еще добавим Змея. Малодушные попытки Кота взять самоотвод были на корню пресечены командиром:
        - Вождь с кем попало договариваться не будет. Или вождь - или воины. Я туда не пойду, Динго с женой не пущу, а у вас двоих пока что самая добротная коллекция скальпов.
        - Нагеройствовали на свою голову… - прошипел Кот под довольный ржач Андрея. - Мстя моя будет страшна: пока мы собираем обменный фонд и подарки, блесните, товарищи форумчане, мощью коллективного разума и на одной стороне тетрадного листочка выдайте мои полномочия, а на второй - наши требования и предложения к возможным союзникам. Сразу предупреждаю: будет многа букаф - напутаю безбожно.
        Белый Бык поднялся с места и усадил Константина на место легким нажимом лапы на плечо.
        - Вот сидите и пишите бумажку, белые теоретики. А я пойду пока наберу ништяков на подарки родне и в другие кланы. Вы все равно не знаете, что нам больше всего нужно.
        Обсуждение было бурным, почти даже с переходом на личности, но через некоторое время искомый документ все-таки родили, перепортив предварительно несколько черновиков. Вкратце получился почти карт-бланш: колония обещала аборигенам дружбу и ненападение, обучение военному делу, ремеслам, земледелию и медицину, в обмен на дружбу, военную помощь, людские резервы. Полномочия выдали тоже широчайшие - действовать по обстановке. Как хочешь. Главная задача - привести к форту побольше людей, желающих поработать на постройке и охране. И вернуться не позже завтрашнего утра, поскольку, кроме мирных переговоров, у нас уже наметилась войнушка, да не с кем-либо, а с англичанами!
        Анатолий
«Нелегка ты, доля дипломата. Всяк норовит куда-нибудь послать. Причем во всех смыслах сразу».
        Меня сопровождали три человека - Кот, Андрей и Змей - и одна большая собака. Разумеется, речь идет о Гарме. Честно говоря, предпочитал держать кошек из-за их неприхотливости. Ума не приложу, что бы я делал с этим волкодавом, будучи инвалидом первой группы. И даже сейчас, «вселившись» в более-менее здоровое тело этого англичанина («Черт, все время на пиво тянет! Придется отвыкать, мистер Годдард!»), я не уверен, что рискнул бы завести такую «собаку Баскервилей». Покойный Максик, помнится, габаритами уступал даже кошке… Итак, мы идем уговаривать Большого Медведя, вождя паютов. Хотелось бы произвести впечатление.
        Леночка постирала и вычистила мою одежду, и теперь я выгляжу модным пугалом - рубашка тонкого полотна, камзол, треуголка, чулки с жуткими на вид подвязками, кюлоты, кожаные башмаки с пряжками. Все тесное и крайне неудобное. Восемнадцатый век на дворе как-никак. А я - важная персона, надо полагать. Пивное брюшко бы спрятать, а так вроде ничего. Сойду за третий сорт. В сельской местности…
        - …мы никому не причиним вреда, если на нас не нападут.
        - Воины говорили - вас мало, - степенно проговорил Большой Медведь (и правда, здоровенный мужик). - Что сможет сделать горстка людей, если вы поссоритесь с сильным племенем?
        - Наши женщины - тоже воины, вождь. Любая из них способна убить врага, кто бы тот ни был.

«Вот только уточнять, что Лена прикладом сломала шею краснокожему воину, не стоит…
        - Но у вас и женщин мало, - резонно возразил индеец. - Хорошо, белый человек, я принимаю приглашение. Завтра я буду вашим гостем, как ты сегодня был моим.
        Змей
        Посольство - это очень скучно. Стой и делай морду кирпичом. И Гарма придерживай.
        Побаиваются его индейцы. Толик им чего-то втирает, а я глазами по окрестностям шарю.
        Гарм нервничает, сильно. Это с ним редко бывает. Значит, сейчас что-то будет.
        Точно, слева, от зарослей кустов раздался пронзительный визг. Народ разом обернулся туда, совершенно рефлекторно. Я ждал от индейцев какой-нибудь пакости, стал оглядываться по сторонам, думал, что это нас отвлекают так. Поэтому бросок Гарма пропустил. К тому моменту, когда сообразил, что на самом деле что-то происходит, пес уже был далеко. Там, куда он летел, пятеро ребятишек и молоденькая индианка пытались убежать от здоровенной желто-палевой кошки.
        - Хромая пума, - закричал кто-то из индейцев.
        До детей пума достать не успела - в нее прилетел азиат.
        Пума умела расправляться с собаками и драться с волками, но в нее никогда не влетала на полной скорости тушка весом побольше ее самой. Кошка отлетела в сторону и даже сумела встать на ноги. Впрочем, больше она ничего не успела. Гарм упал на нее сверху, втрамбовывая в землю и ломая шею. Потом встал, отряхнулся и с гордым видом двинулся ко мне. Большой Медведь сделал титаническое усилие, дабы не уронить челюсть на землю и сохранить типичную индейскую невозмутимость.
        - Собака убила пуму. Хорошо. Хорошая собака. Сильная. Так о чем мы говорили?
        Дальше переговоры шли без эксцессов, поэтому для меня особого интереса не представляли. Если не считать конечного результата, естественно. Так о них я и потом мог узнать. Поэтому, когда Кот предложил мне отправляться обратно в лагерь, чтобы заранее предупредить ребят (во как быстро привык, что еще вчерашние взрослые мужики, с которыми общался на форуме, превратились в молодых парней!) о завтрашнем визите вождя, я немедленно согласился. Как оказалось, очень вовремя, поскольку на обратном пути встретил еще одного нашего коллегу. Тем более что пришлось выручать его из весьма непростой ситуации.
        Зануда
        Свинья - мерзкое, грязное, вонючее и кусачее животное. Прикосновение к коже мертвой свиньи оскверняет. Прикосновение к зубам живой - тоже очень нехорошо. Подробностей из священных книг не помню, но проверять на своей шкуре все равно не хочется. Поэтому уже сорок пять минут сижу на ветке дерева, похожего на дуб, и предаюсь воспоминаниям, а подо мной семейство животных, похожих на кабанов, перепахивает почву в поисках предметов, похожих на еду.
        Утро началось хорошо. Наученный первой ночью, я соорудил себе царское ложе из ящиков и коробок, а под голову положил пакет с кабелями и гофротрубой. И проснулся с одним желанием. Точнее, двумя. Или даже лучше сказать, тремя. Но все естественные и потому непостыдные.
        План строительства империи на сегодня предусматривал экспедицию на Дальний Восток с целью поиска земель для колонизации и туземцев для торговых и иных сношений. Ну а если серьезно - дойти до ручья, который должен был протекать в восточной долине из соображений симметрии с западной, и пройти вниз по течению в поисках еды и людей. Червячка в желудке этого тела я терпел легче, чем в прежнем, но изнурять себя голодом не собирался.
        С ботинками и штанами вопросов не было - мои мокасины были хороши для вождения, но не для ходьбы по камням и корням. Поэтому надел свои старые и заляпанные краской рабочие берцы и штаны от армейского камуфляжа. А вот сверху - Сетон-Томпсон писал, что индейцы, отправляясь на охоту, одеваются ярко. Потому что спугнуть зверя - это полбеды, а вот когда тебя самого примут за оленя или кабана - настоящая беда. К тому же неизвестно - вдруг в этом мире идет война и мой камуфляж похож на вражеский. Так что сверху натянул вишневую водолазку без надписей. Волосы без затей повязал оливковой банданой, а вот над снаряжением задумался.
        Логично было бы вооружиться по самое не могу, но оставалось полусомнение-полунадежда на то, что этот мир - все-таки наш, и за мной внимательно и, возможно, недоброжелательно наблюдают. Да и опыт хождения по лесу у меня туристический, а не охотничий и не военный. В общем, надо взять что-нибудь такое, что помогало бы отмахаться от гопников, не мешало бы убежать и не возбуждало бы желание докопаться у милиционеров. Несколько минут колебался между топором и саперной лопаткой и выбрал топор. А чтобы замотивировать его наличие, взял плотницкий ящик и сунул туда пилу-ножовку, набор стамесок, горсть гвоздей-сотки и рубанок. Если что - никого не трогаю, починяю примус.
        Поясная сумочка на случай пешего похода у меня была готова. К имеющимся там маленькой аптечке (бинт, пластырь, зеленка и кое-какие таблетки), фонарику и компасу я, подумав, добавил фальшфейер. От зверей, говорят, пользительно. Из документов взял паспорт, разрешение на пистолет, запаковал их в пластиковую папку на «молнии» и долго искал, куда приткнуть. В карманы не лезет, за пояс не сунешь. В конце концов, сунул в плотницкий ящик.
        Сделав несколько шагов по высокой траве, вспомнил про клещей. Что-то надо было сделать с одеждой так, чтобы они под нее не забрались. Будем рассуждать логически. Клещи сидят на ветвях деревьев и кустов и прыгают, точнее, падают на добычу сверху. Значит, брюки и рубашку надо носить навыпуск. Или наоборот? Я принял соломоново решение: брюки выпустил из ботинок, а вот водолазку оставил заправленной. И зашагал к лесу, напевая о том, что-де «иду-шагаю по Москве».
        До леса добрался быстро и без приключений. Войдя в тень, пошел медленно и осторожно, иногда замирая и прислушиваясь. Деревья росли сначала редко, потом, через несколько сотен метров вниз по склону, сомкнулись кронами. Подлесок тоже постепенно густел, но ручей оказался совсем недалеко. Пить из него я не стал, хотя уже хотелось. Осмотревшись и прислушавшись, поднялся по склону туда, где заросли не мешали идти, и двинулся вниз по течению. Через несколько сотен метров путь мне пересек ручеек, начинавшийся из маленького родника. Из него я с удовольствием напился, умылся и наполнил флягу и бутылки.
        Лес вокруг был проработан великолепно. Я видел птиц, порхающих в ветвях, бабочек на цветах, муравьев, ползающих по стволам деревьев между лишайниками. Но и деревья, и птицы были незнакомы. Это укрепляло меня в мысли о том, что вокруг - виртуальная реальность. Окончательно утвердился в этом, когда увидел черно-белого зверька с пышным черным хвостом, важно идущего мне наперерез. Дизайнер определенно делал скунса, но промахнулся с раскраской. Я погрозил кулаком в небо:
        - Небось купили у американцев скины и модели и залили без изменений, а деньги попилили. Нет, чтобы нарисовать русскую березу…
        Впрочем, проверять качество моделирования вонючих желез не стал.
        Вскоре после полудня я вышел к месту впадения ручья в речку побольше. Здесь лес сменился высоким пойменным разнотравьем. В воздухе вились комары и другие надоедливые насекомые, которых я давил не рассматривая. От жары, духоты и усталости глаза начали слипаться, а ноги заплетаться, и тут на меня, с треском ломая подлесок, бросилась огромная черная туша, размером чуть поменьше акулы из фильма «Челюсти». Что было дальше - прыжок с места или game over & restore - сказать не могу, но вновь осознал себя уже сидящим на ветке дерева в трех метрах над землей.
        А подо мной ходил, фыркая и хрюкая, здоровенный кабан. Брошенные инструменты его не привлекли, но и не отпугнули - он спокойно ходил рядом с ящиком. Спустя несколько минут стали понятны причины его мизантропии: из кустов появились маленькие полосатые поросята. Свинское семейство ходило подо мной, попискивая и похрюкивая, и рыло землю носом в буквальном смысле.
        А я сидел на дереве и дурачился: приказывал им покориться воле Императора, справлял малую нужду, целясь свинье в голову, уговаривал лечь спать, как положено порядочным кабанам, но слезть на землю не решался.
        Солнце уже заметно склонялось к западу, а я размышлял о ночевке на дереве, когда свинья забеспокоилась, повернулась к реке и замерла, насторожив уши. Потом взвизгнула - и поросята бросились в заросли. Через секунду опушка совершенно опустела, и только треск, затихающий вдали, напоминал о кабанах. Там, куда они смотрели, в высокой траве появилось какое-то шевеление. Тот, кого боятся кабаны, может быть опасен. Поэтому я, стараясь не шуметь, поднялся на сук повыше со стороны леса и, чуть высунувшись из-за ствола, смотрел на луг одним глазом.
        Вскоре уже можно было различить мелькающую в траве темную спину и иногда поднимавшуюся голову. В походке и общей манере движений чувствовалось что-то знакомое. По крайней мере, это не кошка и не лошадь. На волка тоже не похоже - не видно торчащих ушей. Он явно что-то искал, но не механически правильным зигзагом подружейной легавой, его движения были больше похожи на свободные движения кисти художника, несимметричные и непредсказуемые, но в то же время целенаправленные и систематические.
        Зверь был уже совсем близко, когда у меня в голове что-то щелкнуло: массивная голова, короткий хвост, манера бегать и нюхать… Собака. Крупная черная собака. Среднеазиатская овчарка. Пес выбежал на вытоптанную кабанами полянку, потянул носом, строго посмотрел мне прямо в глаза и внятно сказал: «Ав!» Я смутился и опустил взгляд. Алабай, похоже, этого ожидал. С достоинством он подошел к дереву, обнюхал и пометил его.
        Сзади кто-то вежливо кашлянул. Я вздрогнул и обернулся. В десяти шагах от меня в тени дерева стоял парень в камуфляже, с ружьем подозрительно знакомых очертаний, висевшим стволом вниз на правом плече. Я почувствовал, что краснею, и преувеличенно-наглым голосом сказал:
        - Где вы столько времени бродили? Меня тут чуть не съели!
        Мое предположение об эксперименте на людях подтверждалось новыми и новыми фактами. Сергей (так звали моего нового знакомого) объяснил, что подобных мне попаданцев много. Причем попали мы во многих смыслах, в частности - в дикую местность и дикое время. А хроноаборигены злые и жестокие, и хотя среди наших убитых и раненых пока нет, если мы будем хлопать ушами, обязательно будут. Подтверждение тому - реальные трупы наших оппонентов.
        Похоже, от участия в эксперименте мне не уклониться. По крайней мере, совершенно непонятно, как можно было бы уклониться или сбежать (воображение услужливо подсказало карту, замкнутую в тор). Это вам не кружок по рисованию прогуливать. С другой стороны - Сергей повел меня в лагерь, не спросив моего согласия. Другое дело, что я, услышав про столовую, отказываться не собирался, но все же это настораживало. С третьей…
        Впрочем, размышлять особо не получалось - в километре-двух от реки лес кончился, и мы шли по неровной каменистой равнине. Приходилось смотреть под ноги, по сторонам и на Гарма. Как все-таки хорошо идти не в одиночестве, а с уверенными в себе спутниками… Если бы они еще не неслись, как на пожар.
        После нескольких часов пути вечер уже не казался мне томным. Ноги гудели, в животе сосало, заходящее солнце било в глаза. А Сергей шагал и шагал с размеренностью и равнодушием паровоза. Наконец, когда я уже был готов взбунтоваться, он указал на группу низких деревьев или высоких кустов и сказал, что мы устроим там привал. Разумеется, никакого отдыха на привале не было. Пришлось лазать в зарослях, собирая хворост для костра, устраивать подстилки для ночлега и жарить какого-то грызуна, которого Сергей заохотил и освежевал так быстро, что я увидел уже выпотрошенную тушку. Свежее, еще кровящее мясо как-то не возбуждало аппетит. Впрочем, голод и усталость притупили чувства, да и самая грязная работа была сделана без меня, так что свою треть (да-да, Сергей считал свою собаку равной человеку, в том числе и в еде) я съел не задумываясь…
        Ночь мы провели по очереди дежуря у костра. В кустах шныряли мыши и зверушки покрупнее, сквозь листву проглядывали звезды, под утро стало совсем холодно, я согревался изометрической гимнастикой и нагулял зверский аппетит. Увы - на завтрак был облом. В смысле - завтрака совсем не было. Мы встали и пошли, ворча и бурча животами. Оно, конечно, до лагеря было всего два часа ходу, но как же грустно замерзшему, невыспавшемуся и голодному человеку!
        Лагерь меня разочаровал. Примятая трава, какие-то полотнища на жердях, на несколько десятков человек - всего три нормальные палатки. Поесть, должен признать, нам дали сразу же и горячее, но вот что - описанное Джеромом ирландское рагу по сравнению с этим варевом было образцом изысканной кухни. Хлеба не было. Чай налили в ту же миску, отчего он стал похож на бульон. Впрочем, сладкий. Кстати, миска и ложка были вполне аутентичными - оловянными. Я проникся уважением к неведомым экспериментаторам - такое внимание к мелочам, создающим историческую достоверность, в наше время редкость. Хотя если они так же тщательно организовали охрану…
        На этом месте мои размышления прервали фырканье и топот копыт. К лагерю подъезжал всадник на рослой вороной лошади чистокровной породы (или, по крайней мере, с большой долей чистой крови). Ну какой XVIII век! Не было тогда таких красавцев! Точнее, как я рассмотрел, подойдя поближе, красавиц. Опа, а кобыла-то знакомая. И всадник…
        Следующие полчаса мы с Сергеем (другим, под ником Дог) вываживали Болгарию и обсуждали наши скорбные дела. Скорбел, впрочем, больше я. Сергей чувствовал себя как рыба в воде, пусть и незнакомого пруда, противоречий и несообразностей в окружающем мире не замечал и на высказанные мной предположения об эксперименте не отреагировал. Тут-то меня и поймал командир всего этого сборища. В пять минут я был опрошен, занесен в списки, поставлен на довольствие и зачислен в состав штурмовой группы в качестве водителя кобылы. Какой - командир сказать не смог, но гарантировал, что лошадь будет. Про себя я усомнился в существовании как группы, так и объекта штурма, но спорить не стал. И тут черт дернул меня за язык - я вслух озаботился сохранностью своих инструментов. Немедленно они были национализированы, а я мобилизован. Как плотник. Три раза ха-ха.
        Всеслав
        Вернулся из разведки, доложился командиру и сразу был озадачен новым поручением. Только перекусить успел. А что делать? Все остальные тоже носятся, как наскипидаренные.
        Кямиля, он же Шоно (по-бурятски - волк - много все же тюркских заимствований в языках монгольской группы), еле нашел. Он сидел у одинокого чапараля, лицо его было опечалено мыслью.
        - Сайн байна, Шоно, би буряад шара нохой. - Кямиль даже немного встрепенулся, услышав нечто родное, из степи навеянное. - Я Всеслав (ну, раз уж здесь форум, то проще по никам - потом, конечно, возникнут прозвища, но пока - лучше так), прислали к тебе. Что делать?
        - Стеллаж в палатку. Лекарства сложить.
        - С деревом работать умеем? И что есть?
        - Я врач, такое дело. Даже не представляю, как.
        Я огляделся и проникся. Сосны нет, с досками вилы полные, растут дубки корявые и ива, что радует, - толстая достаточно. Ладно, не самый большой геморрой в этой жизни - не такое мутили. Сейчас… так, значит, метр на тридцать см, высота полки сантиметров сорок. Минут пятнадцать выбираю четыре подходящих по корявости и сучкам дубка, от более-менее ровной ивы режу прутья в нужном количестве. Обстругиваю ножом, режу пазы, где надо, вяжу леской, благо ее много. Так, на первое время сойдет, по крайней мере, свалиться не должно в ближайшие месяца два-три. Да и лекарств не так много. На всякий случай немного прикапываю ножки шкафчика. На все про все - час. Шоно смотрел первые минут десять, потом я неосторожно сообщил, что у меня в ноуте справочник по лекарственным растениям есть, и он унесся в сторону штаба. Дисциплина превыше всего, информация - это наше все. Особенно в XVIII веке, спасибо добрым людям, объяснили, куда попал.
        Обустроил палатку медицинскую (остальной народ почти не видел, все на удивление здоровые, и подольше бы так), немного, правда, накосячил, на что коллеги указали, леска, она не резиновая. Выпросил у Клима парусины и старую шкуру, еще две, волчью и оленью, которые кто-то добыл, бросил в море до вечера отмокать, потом на ремни пущу… убодался, как негр на плантации, надеюсь, их здесь не будет. Негров. Вечером на берегу засыпал золой из костра шкуры эти, залил водой, камнями придавил, утром (переночевал, кстати, в своем спальнике около берега, товарищ Шоно давил ухо в кровати для пациентов, вроде нормально) вычистил кое-как от шерсти, растянул, сушиться повесил. К обеду надо ремни нарезать, сыромятина - незаменимая вещь для скрепления всего на свете. Намочил, связал, на солнышко выставил - намертво схватывает. Сожрал что-то мясное и без травы. Однако надо огород разводить. После того как обезопасимся. Вокруг одни доисторические отморозки. Индейцы с тропой войны, испанцы с инквизицией, англичане с Господом Богом и господом ромом, а нас и тридцати не наберется. И я по части снаряги - самый бедный.
Остальные как будто специально готовились. Раздолбайство плюс надежда на топор да нож меня когда-нибудь погубят, лет этак через семьдесят, спасибо неведомо кому за молодость, у нас в семье меньше 90 не живут.
        В общем, закончил со шкурами и пошел за новыми заданиями. Как говорится, нам солнца не надо, нам партия светит, нам хлеба не надо, работу давай.
        Обрадовали… завтра в рейд на форт оборзевших англичан, а потом - на лесозаготовки. Сейчас, пока завтра не наступило, делаю нужное дело - строю мостки для стирки на ручье. Змеюку какую-то все-таки пришиб, чтобы рядом не ползала. Вечером надо пожарить на палочке, не хуже курятины… релаксация называется. Вбиваю топором в дно ручья стойки и пою, голос прорезался:
        - Износились тяжелые бродни,
        почернело младое лицо.
        И сосватанный вечной каторгой
        на тюремное лег он крыльцо.
        То не море-окиян,
        Стонут души россиян
        Навсегда повенчанных
        С каторгою нерчинской!
        Цинни
        За прошедшие полтора дня успела пораскинуть мозгами, всплакнуть, вздремнуть (последующее понравилось мне еще меньше, чем предыдущее; не сны, а какие-то американские горки: поворот - и я Леся, еще поворот - и Лола… бр-р-р). Теперь сижу вот, глупо таращусь на себя в зеркало и пытаюсь понять, нравится ли мне то, что я в нем вижу, или нет. Свечу зажгла, потому как уже смеркается. И опять гляжу, испытующе, пристально - ведьма ведьмой. Это я про антураж и про выражение лица. Ну а само лицо очень даже ничего. Точнее, Лоле оно всегда казалось невыразительно-заурядным. А вот Леся время от времени задумывалась (после основательной встряски или просто от нечего делать) - а не поменять ли имидж самым ортодоксальным образом? Сиречь из пепельной блондинки превратиться в брюнетку, такую жгучую, чтобы коллеги, когда она войдет в учительскую, попадали со стульев. В сочетании со светлыми глазами черные-пречерные волосы - экзотика. Увы, экзотического сочетания не получилось - Лола не только черноволоса, но и черноглаза. А вообще - все на месте и в меру. И на том спасибо, могло быть куда хуже, правда ведь?
        Думаю о пустяках? Ну да, о чем же еще? - все серьезные думы передуманы, выводы сделаны (самый отвратительный ответ на вопрос «что делать?» - «ничего», но в данном случае это еще и самое разумное решение), на душе тоска, из книг - одна Библия. Вот и думаю о пустяках, тренируюсь в самовнушении, пытаясь примирить Лолу и Лесю. Не то чтобы они объявили друг другу войну, но… мало ли что? Девушки-то обе
        - с характером. У Лолы жизненный опыт, которому Леся могла бы позавидовать - хотя вряд ли позавидовала бы. Если что, Лола и пострелять может, и на коня взгромоздиться, и на языке местных аборигенов худо-бедно изъясняется. Нрав у нее, соответственно, далек от идеала воспитанной сеньориты, хотя прикинуться может - чтобы дядюшку лишний раз не расстраивать. Леся - дитя цивилизации, ее внутренний маятник колеблется от мизантропии до филантропии, и никогда не предугадаешь наверняка, куда он качнется в следующую минуту…
        Порешив так, принялась коротать время, перебирая одежки-обувку сеньориты, и прикидывать, в чем лучше всего отправиться в путь. Обе дамы во мне не желали пренебрегать ни удобством, ни эстетикой. Куда я собралась? Вчера прискакал один из индейцев, работник при миссии, и наговорил дядюшке таких невероятных новостей, что он, против своего обыкновения, счел нужным поделиться ими со мной. Не так далеко от нас появились таинственные белые, которые, по словам индейца, мало того, что расправились с напавшими на них пришлыми, как он их назвал - дикими, индейцами, так еще и взяли в плен английского офицера! На мой вопрос, как же этот работник смог узнать такие подробности, дядюшка, уже в своей обычной манере, быстро перевел разговор на другую тему. А именно о том, что язык, на котором говорили пришельцы, совершенно не знаком его человеку (ага, вот в чем дело, явно не просто так он у него работает, надо запомнить на всякий случай), и поэтому сейчас требуется моя помощь. Даже не хочу загадывать, кем окажутся эти незнакомцы, но какая-то надежда у меня появилась…

«Ни фига ты не экстремалка. Просто дура - и все», - думала я, выезжая из ворот поселения. Моя смирная лошадка привычно трусила в середине кавалькады. Так пожелал дядя. Точнее, таково было его условие. Одно из многих условий, на которых он согласился взять меня с собой. И все они, все до единого, были продиктованы соображениями безопасности. Относительной, конечно. Здесь безопасность вообще понятие ве-есьма относительное. Тем не менее пришлось наобещать с три короба, в том числе и то, что на лагерь таинственных поселенцев я буду глядеть издали, не пытаясь приблизиться. Лола, наверное, слово сдержала бы, а вот Леся… Да и о первом своем порыве я тоже благоразумно умолчала. Похоже, сочетание двух личностей во мне породило какую-то новую. Конкретно безбашенную. Ни у Лолы, ни у Леси даже мысли не возникло бы в одиночку ехать невесть куда. Потом состоялся очень непростой для меня разговор. Потом мы собирались в путь - правда, не слишком долго, потому что большую часть пути надо было проделать при свете дня. А потом… Потом я увидела во дворике, в том самом, где обычно занималась со своими учениками, полдюжины
солдат и трех вооруженных слуг. Среди последних, к моему то есть к Лолиному - неудовольствию - Диего, крещеный молодой индеец-олони… ну да, тайно (это он так думает - тайно!) влюбленный в сеньориту. Кстати, Леся тоже не в восторге - в жизни неопределенность полнейшая, разброд и раздрай, а тут еще - на тебе! - мылодрама в прямом эфире!
        Когда садилась на коня, Диего бросился помогать, ну а я упрямо смотрела в сторону. В результате чуть не сверзилась и уж совсем еле-еле удержалась от крепкого словца. Поздравляю вас, дорогая Цинни, приключения начинаются! Головокружительные… будем надеяться, не головоломные.
        К счастью, я ошиблась. До лагеря таинственных поселенцев мы доехали без приключений. То есть вообще. Опять же, к счастью, Лола чувствовала себя в седле достаточно уверенно, а потому можно было глазеть по сторонам. И размышлять. Громко сказано! Мысль была всего одна. И я ее думала, ага. Все та же - о совпадениях. Короче говоря, я не удивлюсь, если поселенцы говорят по-русски (причем русский - отнюдь не образца тысяча семьсот лохматого года!), а буквосочетание «СКВО» расшифровывают не как «индейская жинка», а как «Северокавказский военный округ»…
        Впрочем, обо всем по порядку. Едва завидев костры, дядя велел мне остановиться и не сходить с этого места. И оставил при мне двоих солдат и - о ужас! - Диего. Причем Диего получил в сторонке какие-то персональные указания. Я так понимаю, улизнуть мне не удастся. Равно как и увидеть-услышать что-то определенное на расстоянии три сотни шагов.
        И почему-то захотелось плакать - то ли с досады, то ли от усталости, то ли… А что, мало поводов, скажете? Это у меня-то?..

…Нет, все-таки я дура. Но и экстремалка, одно другому, оказывается, не противоречит. Шлепаю - со всей дури - свою коняшку ногами по бокам, она послушно переходит в галоп… Одним словом, к финишу мы с дядей пришли одновременно, Диего еле догнал меня. Не ожидал, бедняга, от сеньориты такой шустрости. Вот и дядя волком смотрит, но - не время и не место для семейной сцены.
        Облом! В лагерь я так и не попадаю. Дядя, прежде чем уйти, делает страшные глаза. И коротко взглядывает на Диего. Теперь Диего не сводит с меня глаз, и взгляд такой преданный-преданный… Убила бы на фиг!
        Шагах в пяти - еще двое. Поселенцы. В камуфле (что и требовалось доказать?). Выражения лиц официальные такие, пресные. Говорят между собой, не понижая голоса. Кого стесняться, индеец и сеньорита по-русски ни бум-бум.
        Слушаю - и удивляюсь. Нет, не так! - медленно выпадаю в труднорастворимый осадок. Я, конечно, читала, что в мужском обществе, как правило, говорят о женщинах, да и друзья по приколу признавались. Но чтобы ТАК!..
        - Ы-ыы! Сиськи!
        - Ага. Я бы ей отдался. Раз несколько.
        - Ничо, задружимся с испанцами, я к ней подкачу, с непристойным предложением.
        - На фига? Мешок на голову, через седло - и в гарем. Видишь, уже заинтересовалась, назначишь ее любимой женой?
        Улыбаюсь в ответ улыбкой анекдотической блондинки (хотя сейчас я - радикальная брюнетка, ну да не будем буквоедами) и вежливо так спрашиваю:
        - Граждане, не подскажете, где тут ближайший райотдел милиции?
        И наслаждаюсь эффектом.
        Все-таки правду люди говорят: бабы - стервы. Без вариантов.
        Из дневника Сергея Акимова
        Заканчивался третий день нашего пребывания в прошлом. Естественно, точно знать, наше это прошлое или еще какие заморочки, мы не могли. Да и на всей Земле того, нашего прошло-будущего, никто толком не мог сказать - «есть ли жизнь на Марсе?». Во как, почти цитата! Любил я этот фильм раньше, и только вот сейчас подумал, что теперь и не увижу больше никогда. Кстати, надо не забыть сделать пометочку в свой
«поминальник», который я завел по старой привычке. Пишем - «Поручить составление списка имеющихся у л/с на ноутах и других носителях фильмов». В нужный момент они, пусть даже самые дубовые голливудские боевички категории «В», могут оказаться очень в тему. С книгами и базами данных народ уже сам заморочился, а вот кино - это в наших условиях такой инструмент, что забывать его ни в коем случае нельзя.
        Но я слегка отвлекся от более интересных событий, которыми нас нагрузила окружающая среда. Мля… - Это я скоро философом стану, по каждому поводу аллегории и ассоциации выскакивают, надо следить за собой, иначе с бумагой возникнет напряженка все мои «мудрые» мысли записывать. Тем более что и без этого поводов для размышлений хватает.
        Визит испанца из миссии, представившегося как дон Хосе-фиг-запомнишь-как-там-дальше, кроме самого факта первого нормального контакта (то есть без немедленного смертоубийства) с местными жителями, насторожил еще и своей оперативностью. В ходе переговоров, а по-другому нашу беседу и не назовешь, мы по обмолвкам узнали, что до миссии около двадцати километров. Даже если факт нашего появления засекли в первый же день, то ведь надо было сообразить, что к чему, принять решение о визите, продумать вопрос с собственной охраной. То есть приходить во главе роты пикинеров-мушкетеров, или вот как он сделал на самом деле
        - пара то ли доверенных слуг, то ли порученцев, десяток индейцев более-менее цивильного вида с допотопными ружьями, да еще и молодую девушку с собой приволок! Тут одно из двух - или человек слишком глуп и высокомерен, чего даже на первый взгляд о нашем госте сказать нельзя, или, наоборот, - слишком умный и хитрый. И есть вполне большая вероятность, что сейчас нашу стоянку окружают превосходящие силы вероятного противника. Ладно, знать наши возможности и способности дон не может. И не подозревает, что уже с момента обнаружения кавалькады, появившейся из-за холма на юго-западе, четверо наших ребят осуществляют поиск возможной засады, причем не только в той стороне, откуда прибыл дон Хосе. Пока никаких тревожных сигналов они не подавали. Очень нам сейчас пригодились те рации, которые нашлись в рюкзаках у Вилкаса.
        Обе высокие договаривающиеся стороны были очень осторожны, и не только в ответах. Любой неосторожно заданный вопрос мог создать и нам, и испанцам проблемы в будущем. Дон Хосе, какой бы глухоманью ни оказались эти места, явно прошел хорошую школу ведения бесед «на грани фола». Что-то очень знакомое проскальзывало в его манере говорить и слушать. Кто работал в соответствующей системе, тот может узнать о собеседнике достаточно много, если знать, на что обращать внимание.

«Иезуит! Точно! Вдобавок не самого низкого ранга. Тут и думать нечего, пусть время их явного влияния на мировую политику и прошло, но сама организация никуда не делась. Ушла в подполье, но от своих планов и методов они никогда не отказывались. Место для себя он выбрал вполне удачное, кому нужно это глухое захолустье, но в чем всегда были сильны представители этого ордена, так это в создании хорошо законспирированных разведывательных сетей. Всегда имеющих своих людей в самых неожиданных на первый взгляд местах. Так что будем помнить, с кем имеем дело!»
        Хорошо, что к моменту визита мы успели скрыть от любопытных глаз самое вопиющее свидетельство нашего происхождения не от мира сего - автомобиль Лорда. Наша одежда была, конечно, весьма непривычна для местных, но для нее придумать объяснение было бы гораздо легче, задай испанец прямой вопрос. Хотя вот этого можно было и не опасаться, слишком он осторожен для примитивных ходов. Так мы и общались почти три часа. Уже стемнело, люди дона Хосе поставили три палатки неподалеку от нашего лагеря. Судя по всему, одна предназначалась ему, вторая для девушки (странно, почему она без сопровождения разных дуэний-служанок, вроде в этом времени такое поведение весьма нетипично для дамы из общества?), а в последней разместилась отдыхающая смена охраны. Итоги нашей встречи пока подводить было рано, мы успели только наметить некоторые точки, имеющие взаимный интерес. Как нельзя кстати оказалось наличие у нас пленного англичанина и краткий пересказ результатов его допроса. Пришли к согласию, что через несколько дней мы передадим лейтенанта испанцам, а продолжим переговоры немного погодя, сославшись при этом на
предстоящую встречу с индейским вождем и другие неотложные дела по обустройству нашего жилья. Было заметно, что не все дона устраивает, но настаивать на другом решении он не стал, да и с чего бы вдруг? Наши дозорные сообщили, что никаких признаков наличия рядом других отрядов испанцев нет, так что наш гость явно делал ставку на демонстрацию своих мирных намерений. Ну что тут скажешь - мастерство не пропьешь, умеет человек в совершенно непредсказуемой ситуации сделать правильный выбор. На такой многообещающей ноте мы с ним и расстались. До завтра.
        После ухода испанца и наши стали расходиться, пора и на боковую, в ближайшие дни работы выше головы, отдых никому не помешает. Я тоже было поднялся, но командир притормозил меня классической фразой:
        - А вас я попрошу остаться!
        Дождавшись, когда мы останемся одни, спрашиваю:
        - И за каким?..
        - За тем самым. Вот что, тезка моего отца… Ищи себе заместителя, который и будет на самом деле тянуть МТО. Ты мне нужен будешь по основной специальности.
        Угу… ясное дело. Ведь начштаба мало того, что успевал и в общей работе поучаствовать, он и свои штабные дела не забывал. Переговорил с каждым из нас, записал в свой талмуд результаты таких собеседований, ну и, ясное дело, доложил по команде, что уж тут гадать…
        - И как ты себе представляешь мою деятельность по этой самой специальности?
        - А что тут представлять? Налаживаешь разведку и контрразведку. Список личного состава, тот самый, который с пометкой ДСП, я тебе выдам. Там гораздо подробнее данные о каждом из наших, чем в том, который мы как бы для всех имеем. Учить тебя не собираюсь, экземпляр единственный, вместо сейфа - капитанский сундучок, а это, сам понимаешь, немного не то. Почитай, поговори с людьми, кого себе в помощники наметишь - обговорим кандидатуры. Экспромт с замом по МТО получился нормальный, на тебя долго никто не подумает, что ты не просто кладовщик. Хотя я и доверяю нашим, но сам посуди, не все из них служили, про девчонок я вообще молчу. Ляпнут что-то где и кому не надо, потом нам же расхлебывать. Так что с утра и начинай голову ломать. А то у меня еще эти индейцы в перспективе, да и дона нашего не мешало бы пораньше из лагеря спровадить, с выходом к форту тянуть мы не можем, к завтрашней ночи все уже должно быть готово к атаке.
        Со стороны наш разговор наверняка выглядел слегка сюрреалистично. Представьте - сидят два парня лет по двадцать, одежда хоть и подогнана уже немного, но заметно, что не по размеру. Да еще рассуждают как Штирлиц с Мюллером, комбинации строят. Будущие авторы детективов уже слюни пускают от зависти. Да и фиг с ними, мы, глядишь, сами еще таких деФективов накрутим, Джеймс Бонд рак легких от нервического курения заработает…
        ГЛАВА 5
        Утро 18 мая 1790 года
        Из дневника Сергея Акимова
        Утро, как и ожидалось, закрутило всех и каждого в ставший уже немного привычным аврал. Дядя Саша приказал группе бойцов, выделяемых для рейда к наглам, паковать оружие и снаряжение, выдвигаться к месту сосредоточения и ждать его. Сам он был вынужден задержаться. Перекладывать на кого-то роль нашего предводителя во время встречи с вождем индейцев было бы неразумно. Да и с испанцем нужно было уточнить некоторые вопросы до его возвращения в миссию. Остальные парни и девушки занялись текущими делами.
        Дядя Саша
        - Как его зовут? - Я уселся на бревно напротив живописно разодетого индейца.
        - Большой Медведь. Он спрашивает, как он должен называть вождя белых? - перевела мне Кэй.
        - Ну… Большой Кот. Не по имени-отчеству ему же представляться, не поймет…
        Кэй кивнула головой и начала что-то объяснять вождю. Что-то долго она ему там переводит, явно не просто имя называет. Впрочем, ей виднее, как тут полагается переговоры вести. А то, что шли они нелегко, было видно. Вся наша команда переговорщиков выглядела как после хорошей попойки - раскрасневшиеся, взъерошенные, но довольные. Что-то они уже успели у вождя оттяпать… Сам вождь выглядел монументально. Спокойный и невозмутимый, он сидел на бревне, как на троне. Как мне сказал Арт, выдернувший меня из командирской палатки (мы уже начали осваивать английские трофеи), вождь требует равного себе. Без этого говорить не будет. А чем тогда они уже три часа как занимаются?
        - Вождь спрашивает, зачем вы сюда пришли?
        - Не понял? А ему что - не пояснили до сих пор?
        - Говорили, что мы хотим тут жить. Дружить с соседями.
        - Не поверил, значит? Или ваньку валяет?
        - Тут так принято. Последнее слово всегда за вождем.
        - Это за мной, что ли? Скажи - я подтверждаю все, что ему сказали раньше.
        Черт, знать бы, что ему тут за три часа понарассказывали…
        - Вождь спрашивает - почему здесь? Дальше есть другие хорошие места.
        - А тут миссия рядом. Нам так удобнее. И бухта хорошая.
        - Он говорит - вас слишком мало, чтобы жить в мире.
        - Крышу предлагает? Перетопчется. Скажи ему… а, черт с ним, хреновый из меня дипломат! Значит, так. Скажи - мы ссыльные воины. Нас отослали из своей страны за чрезмерную жестокость в бою. И впредь на это место будут присылать таких же. Это чтобы он не обольщался на будущее.
        Краем глаза я увидел, что Анатолий схватился за сердце. Ох, что-то я ляпнул! Вождь заинтересованно приподнял бровь - ага, проняло!
        - Вождь удивлен. Он сам воин, много раз был в бою и не понимает, как это - за чрезмерную жестокость? Война и так достаточно жестокое дело. Дело настоящих мужчин.
        - Скажи ему, что он крупно заблуждается. Настоящей войны он и не видел еще. Спроси
        - сколько врагов он убил сам?
        - Он говорит - много.
        - Если их тут всех рядышком положить, сколько земли они займут?
        - Они заполнят всю большую палатку.
        - Пусть добавит к этой палатке еще десяток - может быть, мои покойники туда и влезут. Скажи ему - тут у всех так.
        Кэй долго объясняла вождю размеры моего виртуального кладбища. Похоже, он усомнился.
        - Как это - чрезмерная жестокость?
        - Они в бою что делают? Сошлись и режут друг друга?
        - Не только, еще стреляют.
        - Я не это имел в виду. Если враг побежал, его догонять будут?
        - Зачем? Он убежал, признал твою силу. Он трус и не достоин внимания мужчины.
        - Ага. А потом он соберет десяток таких же трусливых и нападет на тебя одного. Каким бы ты ни был сильным - десять всегда задавят одного.
        - Так не бывает. Таких воинов нет.
        - Пусть до английского лагеря прогуляется и посмотрит. Может даже потрогать, если дадут.
        - Большой Медведь спрашивает - что делаете вы в таком случае?
        - Придет десяток воинов - будет десять могил. Придет сто - будет сто. Если кто-то из них убежал, надо его поймать и убить. Как бы далеко он не убежал и сколько бы времени после этого не прошло.
        - Но так можно уничтожить все племя!
        - Зато потом никто не нападет на мое.
        - Так никто не воюет! Таких бойцов не бывает!
        - Тут их вокруг полно, можем продемонстрировать. Спроси, кто из воинов, пришедших с ним, самый сильный?
        По знаку вождя встал один из его сопровождающих. Крепкий и мощный парень, такого любой спецназ взял бы не глядя.
        - Арт! Уделаешь этого? Только, чтоб не насмерть, нам с ними еще дружить опосля. А то я, боюсь, не сумею. У нас вся борьба под смертоубийство заточена.
        - Попытаюсь.
        - В смысле побороть или в смысле не убить?
        - Не убить.
        Он скинул куртку. По телосложению индеец мог бы дать ему фору. И не слабую. Рядом с бревнами была небольшая площадка. На ней и произошел этот поединок. Индеец вышел на бой с ножом, у Артема в руках не было ничего. Они смерили друг друга взглядами и закружились…
        Длилась схватка недолго и закончилась закономерной победой Рыбакова, соперник не то что ножом, рукой не смог его коснуться. Положим, я этого ожидал, чего нельзя сказать о «предводителе команчей».
        - Вождь спрашивает - у женщин тоже так?
        - Хуже.
        Большой Медведь удивленно приподнял брови.
        - У нас все женщины - тоже воины. Но они слабее мужчин и поэтому стараются убить врага сразу, чтобы избежать долгой схватки, где они могут устать.
        Некоторое время вождь переваривал услышанное.
        - Как это?
        - Кто из его воинов самый меткий стрелок?
        - Из чего?
        - Из всего!
        Встали двое воинов. Один с луком - ну, это мой клиент. Второй держал в руках мушкет. Взглянув на него, я повернулся к Кобре.
        - Слушай, пускай нам Котенок чаю принесет. И прямо сейчас. Пусть у меня из палатки ВСС возьмет. И «Блесну» мне притащите, я тут с этим Робин Гудом потягаюсь.
        Вождь внимательно вслушивался в наш разговор. Я повернулся к Кэй. Она что-то объясняла Большому Медведю.
        - Спроси вождя, как стрелять будем?
        - А как это делают у вас на родине?
        А ты, дядя, хитрый! Ну ничего, мы тоже не пальцем деланные.
        - Пусть сначала стреляет лучник. Из лука умеют стрелять все, даже женщины, так что это нетрудно.
        Большой Медведь согласно кивнул головой.
        - Невелика доблесть - выпустить быстро десяток стрел. Труднее попасть.
        - Но можно и не убить противника? Он может быть ранен и убежит.
        - Так тоже бывает.
        Я повернулся к ребятам и попросил их принести доску. Мы сгрузили с корабля некоторый запас, так что одной можно было и пожертвовать. Ее быстро притащили, и я предложил поставить ее метрах в пятидесяти. Насколько я знаю эти луки, которыми тут все пользуются, предельная дальность стрельбы из него где-то около сотни метров, может, чуть больше. Длинных английских луков, тех, что в рост человека, тут нет. Да и «рогатых» монгольских тоже не водится. Так что стрелять на три-четыре сотни шагов тут некому и не из чего. Вот и славно. «Блесна» прицельным боем лупит приблизительно так же, как и индейские луки. А вот по точности и мощности превосходит их существенно! Да и неизвестно тут такое оружие. Это в Южной Америке - еще может быть. Там у испанцев, насколько я помню, еще бывали когда-то отряды арбалетчиков. А здесь поселенцы почти все с огнестрелом шастают. Мне принесли футляр с «Блесной», и я неторопливо стал ее собирать. Собрал дуги и поставил их на место, приладил оптический прицел.
        Доску воткнули в щель между камнями, и я повернулся к вождю. Тот с интересом рассматривал арбалет.
        - Кэй, спроси вождя, пользуются ли здесь щитами?
        - Здесь нет, но вождь знает такие племена.
        - Можно ли пробить щит из лука?
        - Нет. Если только стрелять совсем близко, но и то навряд ли.
        - Его стрелок сможет пробить вот эту доску?
        Вождь скептически на нее посмотрел. Доска была почти дюймовой толщины.
        - Нет. Если только из мушкета. Или копьем.
        - А попробовать?
        Большой Медведь сделал знак стрелку. Тот вскинул лук.
        Вж-ж-ж! Щелк!
        Молодец парень, попал почти что в центр. Естественно, доску не пробил. Стрела чуть наискосок воткнулась в доску.
        - Меткий стрелок, - кивнул я головой.
        Кэй перевела мои слова, и вождь довольно улыбнулся.
        Так… Где-то у нас тут лежал ножевидный наконечник… ага, вот он. Привинтив его к стреле, я приподнял арбалет.
        Щелк!
        В-ж-ж!
        Перерубленное древко стрелы упало на землю.
        - Кэй, скажи вождю, что это я так. Пошутил… Настоящий выстрел будет сейчас.
        Достать разрывную стрелу… Патрон уже вставлен. Взвести механизм, стрелу на место. Она тяжелее обычной, так что делаем поправку на три деления. Так? Да вроде бы так. Ветер? Боковой, слабый. На всякий случай возьмем левее…
        Щелк!
        В-ж-ж!
        Бух!
        Доска, разбитая выхлопом трех с половиной литров раскаленных пороховых газов, зараз закачанных внутрь нее через полый наконечник, разлетелась на куски!
        Большой Медведь аж привстал в изумлении…
        - Ну вот, примерно таким образом. Если даже у врага будет с собой щит, то это мало ему поможет…
        По знаку вождя один из индейцев притащил обломки доски. Большой Медведь повертел их так и сяк, попытался сложить. В середине зияла внушительная дыра сантиметров восьми в диаметре. Видел бы он, как такая стрела чемодан разносит! Еще больше впечатлился бы…
        - Но это несерьезно. Так, для слабых женщин… Мы не пользуемся таким оружием, мало чести разорвать врага на куски, не приближаясь к нему.
        Подошедший Котенок принесла нам всем чаю. За спиной у нее болталась моя ВСС. Вождю налили первому, потом мне. Он попробовал чай, удовлетворенно кивнул. Понравилось!
        - Большой Медведь спрашивает - из ружья ваши женщины тоже стреляют?
        - Ах, да! - Я хлопнул себя по лбу. - Вот что бывает, когда говоришь с умным и достойным собеседником! Забываешь обо всем на свете! Пусть его воин попадет… ну… еще доску давайте. И поставьте ее метров за сто. Спроси вождя, попадет ли его воин в нее?
        - Он спрашивает - в какое место попасть?
        - В центр.
        Воин выслушал вождя и кивнул головой. Осмотрел мушкет, прицелился…
        Бабах!
        Вот это жахнул!
        Сколько пороха он туда засыпает?
        Доска качнулась на месте - попал!
        Воин осклабился. Имеет право! Из этакой пушки да еще с таким зарядом… я бы, наверное, и вообще в доску не попал.
        - Впечатляет! - уважительно покивал я головой. - А кто у нас тут есть из женщин? Кэй занята, она переводит, остальные по хозяйству… А! Да вот же, чай-то нам кто принес? Котенок, иди сюда!
        Большой Медведь удивленно смерил ее взглядом. Рядом с массивной фигурой вождя она вообще терялась. Сидящий, он был почти с нее ростом.
        - Прошу меня простить, но все наши женщины сейчас далеко, делают свою работу. Пусть моя… племянница попробует выстрелить.
        Вождь безразлично пожал плечами. Ему-то что?
        - Давай, Котенок, нарисуй ему крестик.
        Она одним плавным движением вскинула винтовку.
        Пах!
        Выстрел щелкнул чуть слышно. Она сместилась на шаг вправо.
        Пах!
        Присела на колено.
        Пах!
        Крутанулась вокруг себя…
        Пах!
        Все.
        Индеец бегом принес доску.
        Вокруг внушительной центральной дыры накрест расположились четыре аккуратные пробоины…
        - Ну, вот как-то так…
        - Вождь говорит, что для него большая честь дружить со столь могучими воинами…
        Давно бы так!
        Лорд
        С самого утра я нервничал. Сегодня Кэй должна была работать переводчиком на переговорах с ее родным племенем - и это мне активно не нравилось. И хотя моя красотка убеждала, что племя на нее обиды не держит - я в это не слишком-то верил. Ага, не держит. Выпнули только практически в чем мать родила - но это не со зла. Как же. Негодяи.
        Тем не менее протестов я не подавал, понимая, что нашему обществу нужны союзники. И вариант с племенем Кэй был совсем не так плох - по крайней мере, по ее рассказам, в большинстве своем ребята они были неплохие. Ну что ж, поживем - увидим.
        Появление делегации я пропустил, занятый настройкой синтезатора - еще один метод развеяться. А потому, когда снаружи начали слышаться выстрелы - я был несколько… не готов.
        Так и выскочил, с арбалетом наперевес, в майке, шортах и сшитых мне Кэй мокасинах. Чингачгук - или как там этого вождя звали - уставился на меня с удивлением. Потом ткнул в мою сторону пальцем и что-то спросил.
        - А это наш… эээ… шаман. Так страшен в битве, что ему только музицировать разрешают. Его больше всех боялись, когда изгоняли. Почему? Так он не тело убивает. Душу. Хочет - убьет, хочет - вылечит. - Мне показалось или Дядя Саша едва удерживал серьезное выражение на лице?
        Кэй начала что-то втолковывать товарищу Медведю, увешанному перьями по самое не хочу и больше похожему на взбесившегося петуха-переростка, чем на лесного властелина. В процессе она показывала рукой на темнеющее небо, где уже были видны огоньки звезд, на океан, на горящий ярким пламенем костер.
        Дело это подзатянулось, и наш народ уже начал было нервничать, когда мое Солнце, устало откинув прядь красивых волос со лба, сказала:
        - Большой Медведь хочет услышать, как Сергей играть музыка. Не верить, что звуки могут повредить или вылечить душу. Особенно, если нет барабан.
        Ну, не знаю - на мой неискушенный взгляд этой проверки точно хотел их шаман, злобно косящий глазом на Кэй, а вовсе не вождь.
        - Давай, Серега, продемонстрируй им что-нибудь наподобие вчерашнего. Сможешь? - Серьезный взгляд нашего лидера буквально заставил меня кивнуть. Вот так вот, хотел быть ученым-инженером, а все больше превращаюсь в музыканта. Так ведь можно и интеллигентом заделаться, не приведи Создатель.
        - Ладно. В смысле - так точно. Сейчас мы им чего-нибудь сбацаем, - последнюю фразу я произносил уже на ходу, топая за своим музыкальным инструментом.
        Идя за синтезатором, я напряженно раздумывал - что именно им сыграть. Классику? Того же Пуччини или Верди - ну или Морриконе на худой конец? Или, наоборот, что-нибудь посовременнее?
        Ладно, надеюсь, Создатель сегодня нас не оставит, подскажет, что мне исполнять. Я вообще стал последнее время замечать, что играю гораздо лучше, чем там, в сгоревшем в атомном пламени мире. Побочный эффект улучшившегося здоровья - зрения, слуха, координации движений? Да фиг его знает - но факт есть факт.
        Уух, принес. Вождь - и его банда тоже - внимательно смотрят за моими действиями. Шаман так вообще сейчас из кожи выпрыгнет от любопытства. Перестал косить глазом на Кэй - теперь основной объект я. И мой синтезатор, конечно же.
        Что ж, все вроде настроено, подключено. Понеслась…
18 мая 1790 года
        Динго
        С походом за машинами решили не тянуть. За моим «уазиком» отправились Лорд, Сет Север, Антилопа и я. За «буханкой» Зануды должны были сходить завтра уже другие ребята. Поход обещал быть не то чтобы легким, но полегче, чем когда притащились с барахлом имени Вискаса. Мы несли два блока, позаимствованные со шхуны, бухту каната (по словам Клима, то и другое тонну выдержит, а то и больше) и несколько мотков тонкого пенькового троса, привязать-подвязать что-нибудь. Все равно, килограммов по двадцать на рыло мужикам получилось, Антилопе десять. Ведь, кроме оснастки, несли еще и оружие, и патроны, и кормежку - по паре сухпайков на человека.
        Вышли рано утром, сразу после рассвета, с таким расчетом, чтобы успеть добраться до машины засветло. С утра попытался побрызгать дождик, но по-серьезному намочить ничего не успел и быстро скис. Так что идти нам было поначалу даже приятно, по прохладе такой. А когда солнышко поднялось повыше, начало припекать. Лишь когда стало совсем жарко, сделали привал. Благо, ручеек подвернулся. Заодно прикинули, где и как его форсировать лучше будет. Нашли местечко с удобным спуском и въездом, но с илистым дном. Ну, да ничего, накидаем бревнышек в ручей и проедем.
        Передохнув, двинулись дальше и вскоре добрались до второй речушки. Тут все было просто - каменистое дно, натоптанный копытными брод. Проехать можно, только аккуратненько надо, чтоб на валун не сесть. А после речки я лажанулся как проводник, дал блуда. Свернул не на ту тропку и начал забирать вправо. Хорошо, вовремя заметил, что места какие-то не такие, да и Антилопа подсказала, что река значительно севернее. В общем, километра на три наш путь удлинил. Зато свежатинка на ужин образовалась. Когда у меня за спиной ширкнул лук Антилопы, мы дружно взяли на прицел место, куда ушла стрела. Однако моя девочка, ехидно улыбаясь и покачивая бедрами, пошла туда и вытащила из кустов зайца, насаженного на древко. Косой, которому железный наконечник пробил грудь и вышел из спины, уже не трепыхался.
        - Ужин будет, - прокомментировала она.
        Тушку быстренько выпотрошили, чтоб не завоняла, пошагали дальше и, в конце концов, вышли куда надо. Часов около трех наткнулись на первую метку. Ну а дальше проблем не составило: иди и иди себе по вязочкам.
        Когда добрались до места, сразу к машине не пошли. Оставив Антилопу охранять рюкзаки, мы втроем, прикрывая друг друга, обошли вокруг поляны в поисках посторонних следов, но ничего заслуживающего внимания не обнаружили. Так что, когда все собрались возле машины и стащили маскировочную сетку, «уазик» предстал во всей красе, пыльными, крашенными кисточкой в военно-зеленый цвет бортами. Я залез под передний бампер и достал ключи, где они держались на магнитике.
        Первое, что нужно сделать - забраться под капот и накинуть клемму аккумулятора. Разумеется, для начала уронил ключ. Пришлось лезть под машину. Теперь можно было завести машину, стоило проверить, а поедет ли она куда-нибудь в принципе. Движок завелся со второго захода - очевидно, бензин в карбюраторе из-за жары испарился. Я дал ему поработать минут пять, чтоб подзарядить аккумулятор, и заглушил. Теперь можно было начинать операцию по вызволению машины. Самое неудобное заключалось в том, что валун, подпиравший машину сзади, не позволял открыть заднюю дверь, а с учетом того, что и задние сиденья, и все, что за ними, было основательно завалено барахлом, которого я набрал в Витькином гараже и на своей даче немало.
        Естественно, наиболее нужное в данный момент - бензопила, топоры, лопата - оказалось закопанным в самом низу. Пришлось разгружаться, перегибаясь через заднее сиденье. Поляна возле машины украсилась приличной коллекцией электроинструмента, ящиками со столярным и слесарным инструментом, коробками с гвоздями, болтами, шурупами и прочим крепежом. Когда на свет был вытащен алюминиевый пятилитровый котелок с гвоздями-сотками, Антилопа его немедленно освободила в первую же попавшуюся коробку, схватила мыло и побежала к ручью отмывать. Лорд занял позицию так, чтобы видеть ее, поляну с машиной и наблюдать за окрестностями. Наконец я извлек то, ради чего копался - бензопилу «Тайга». Потряс, открутил пробку - бензин в баке есть, что замечательно. Нет необходимости делать смесь, заливая масло в канистру и теряя тем самым двадцать литров топлива для машины. Почти полная пятилитровая канистра М-12ТП имелась в наличии.
        Мы прикинули несколько вариантов, как сдвинуть машину вбок метра на полтора. Цепляться за колеса или кузов не хотелось из опасения повредить подвеску и мосты. Идея родилась следующая: подвести под передние и задние колеса по паре связанных между собой бревнышек и тянуть уже за них. Тем более елку, в которую я некогда впечатался лбом, все равно надо было спиливать. Ребята примерили блоки с канатами к паре подходящих деревьев - должно было хватить.
        Дерево я, с грехом пополам, свалил. Это был мой первый опыт лесопильных работ. Сет Север, толкавший длинной палкой дерево в нужном направлении, едва успел отскочить, а меня довольно сильно задело сбитой откуда-то сверху падающим деревом сухой веткой. Но справились без травм. Осталось только срезать пенек под корень и разделить елку на двухметровые куски. Пока я пилил пень, Север обрубил мешающие ветки, мне осталось зачистить только пару самых крупных. Потом он отобрал у меня пилу со словами: «Дай-ка тоже поразмяться» - и разрезал ствол дерева на бревна. На них в два топора мы вырубили на концах кольцевые канавки для надежного привязывания каната. Еще подготовили толстенький чурбачок, чтоб подставить под машину - домкрат-то только был один.
        Когда подняли заднюю часть и подсунули под нее связку из двух бревен, Антилопа крикнула нам, что обед готов. Густой суп из зайчатины с гречневой крупой, приправленный местными травами и корешками, пошел на ура. Все-таки мы изрядно потоптались да и поработать успели неплохо. После ужина Сет Север занял место часового, а мы с Лордом продолжили возиться с машиной. До темноты успели не только подвести бревна под оба моста, но и собрать из блоков четырехрядный полиспаст и подготовить его к завтрашнему тяганию машины. В сумерках часок посидели у костра, передохнули, попивая чай с ягодами и листьями, собранными Антилопой, попутно составив график ночных дежурств. Первые два часа должна была дежурить моя жена, как наименее уставшая, потом ее сменял я, следом Лорд, и на «собачью вахту» выходил Сет Север.
        Парни собрали палатку, а я закрепил одним краем тентик на багажнике «уазика», другой придавил к земле подходящими камнями и колышками, накинул сверху маскировочную сетку и получил отличное место для ночлега. Антилопа притащила ворох лапника, я вытащил из баула обе куртки, еще кое-какую одежду, и застелил ею ветки. И уснул. Ночь прошла спокойно. Разбудила меня жена после полуночи. Честно отдежурил свои два часа, не спеша обходя поляну и вглядываясь в темноту. Звуки ночного леса не выглядели угрожающе. Лишь однажды далекий рык крупной кошки заставил меня напрячься, однако последовавший за тем свиной визг подсказал, что киса нашла свою добычу и к нам, скорее всего, не пойдет. Сменившего меня Лорда я предупредил, тот кивнул: «Пума, наверное, охотилась».
        Ночь с 18-го на 19 мая 1790 года
        Дядя Саша
        Холодный воздух пробрался под одеяло, и капитан Роджерс недовольно поморщился. Опять этот болван Маккуин не закрыл окно! Господи, ну когда же тут будут вменяемые люди? Даже и слугу подобрать не из кого! Нет, он у меня точно завтра получит! Откинув одеяло, капитан встал… Вернее, попытался. Попытка эта была пресечена самым нелюбезным образом. Чья-то сильная рука нелюбезно вернула капитана в прежнее положение, а острый клинок у горла недвусмысленно намекнул на бесполезность сопротивления.
        - Э-э-э… это еще что такое?! Кто вы такой и что делаете в моей спальне?
        - Тихо, капитан, - сбоку нарисовался еще один персонаж. Света в спальне было мало, свеча стояла не на столе, как обычно, а на полу. Поэтому лиц нападавших не было видно.
        - По какому праву!
        - Арт, объясни ему…
        Пара звонких оплеух выбила из капитанской головы остатки сна.
        - Еще вопросы есть?
        - Вы сошли с ума! Я капитан королевской армии!
        - Повторить?
        - Не надо…
        - То-то же. Слушайте меня внимательно, капитан. Повторять не буду. По какому праву вы намеревались натравить индейцев на мирную миссию Его Католического Величества?
        - Так вы испанцы?
        Бац!
        - О-ох…
        - Я задал вопрос вам! Себе я вопросов задавать пока что не разрешал.
        - Это наглая ложь!
        - Вам сюда лейтенанта Райли привести? Легко и непринужденно.
        - Нет. Сюда не надо.
        - А куда надо?
        - Не надо лейтенанта. Это… это была просьба мистера Джефферсона.
        - А это кто такой?
        - Он представитель Компании Гудзонова залива.
        - И какое право он имеет приказывать вам - офицеру короля?
        - Вы должны понимать… он располагает сильным влиянием в метрополии. Я получил указания содействовать ему во всех его начинаниях.
        - Даже и в таких?
        - В любых.
        - Даже так? И где он теперь?
        - Он отплыл по делам. Будет через пару месяцев.
        - И кто тут теперь за старшего?
        - Я.
        - Отлично. Это я хорошо зашел. То есть вы признаетесь в подготовке нападения на нашу миссию?
        - Э-э-э… - Почувствовав, как у горла шевельнулся клинок, капитан сдержал рвущиеся наружу слова. - Да. Признаю.
        - Вот и хорошо. Сражение вы проиграли и, по законам войны, обязаны к выплате контрибуции. Я прав?
        - Э-э-э… ну, этот вопрос можно обсудить…
        - Обсуждаем. Сколько у вас пушек?
        - Три.
        - А на корабле?
        - Это не мой корабль!
        - А чей?
        - Компании.
        - То есть подстрекателя нападения? Принимается. Сколько?
        - Четыре.
        - Конфискуются. Вместе с запасом пороха и ядер. Сколько у вас солдат?
        - Тридцать восемь.
        - Уже тридцать шесть. Оставляю вам пять ружей с зарядами. Для самозащиты. Остальное идет в счет контрибуции. Судно с грузом?
        - Да.
        - С каким?
        - Сборный груз. Инструменты, одежда, еще что-то, не знаю.
        - Проверим. Часть груза будет конфискована тоже. Не все, мы же не разбойники. Будет изъято то, что может послужить ведению войны. Возражения есть?
        - Но я не имею права распоряжаться грузом Компании!
        - Кто имеет?
        - Мистер Джефферсон!
        - Хорошо. Мы запрем ваших солдат в казарме и подождем тут его возвращения. Два месяца или больше - нам спешить некуда. Это вариант вас устраивает больше?
        - Нет. Не надо его ждать. Я согласен на ваши условия.
        Клинок отошел от горла.
        - Одевайтесь. Без глупостей, все ваше оружие у нас. Ваши солдаты спят, и только от вас зависит, каким будет их сон. Он вполне может продлиться вечность, вы понимаете?
        - Да… Но все же - кто вы?
        - Те, чей дом вы хотели уничтожить. Достаточно? Сейчас мы разбудим ваших солдат, и вы отдадите им соответствующие приказания. Учтите, двор форта окружен нашими стрелками. Любое неправильное движение может стать последним. Постарайтесь это объяснить своим солдатам.
        - А чтобы у вас не оставалось иллюзий, сейчас вы напишите все, что так красноречиво изложили мне, и подпишите.
        - Это что, шантаж?! Как вы можете допустить подобное в отношении офицера Его Величества?!
        - На протяжении всей беседы мы легко достигали взаимопонимания. Почему сейчас возникли затруднения? Мне привести более убедительные доводы, или обойдемся без лишних жестов?
        Побледневший капитан уселся за свой стол и взял в руки перо…
        Закончив сей скорбный труд, Роджерс оделся и спустился во двор. Прямо у своей двери увидел висящий на стене труп одного из солдат. Он был пробит навылет тонкой черной стрелой, которая застряла в щели между бревнами и не позволяла ему упасть на землю. Шедший справа от капитана молчаливый мужчина остановился и резким движением выдернул стрелу. Труп мешком свалился к ногам Роджерса. Тот поежился и, переступив через мертвое тело, зашагал к казарме.
        Только к вечеру длинный обоз с трофеями, вытянувшись дугой по дороге, тронулся в путь. Доехав до леса, мы отпустили возниц. Ни к чему им было знать точку назначения обоза. Взять смогли не все, повозок и лошадей было явно недостаточно. Пришлось разыграть благородство и оставить часть уже намеченного к погрузке добра его законным хозяевам.
        Через два часа нас догнали Змей и Курбаши.
        - Ну как там? Погони нет?
        - На чем догонять-то? Нет. Заперли ворота и сидят там, не высовываются.
        - Ну и славно! Теперь впрягайтесь. Не обучен я таким транспортом управлять. А нам еще и подумать надо, как следы получше запутать? Сейчас-то мы к испанцам едем, а вот скоро уже и к нам поворачивать пора. Так что напрягайте голову. Не сегодня, так завтра наглы пойдут по следам. Это ж надо - столько добра разом зевнуть? Будут они нас искать, не сомневайтесь. Так что пусть ищут у испанцев. К ним они уже не полезут - это война…
19 мая 1790 года
        Зануда
        Англичане - гады. Может, по меркам XVIII века они и могли считаться просвещенными мореплавателями, но разве только потому, что остальные хуже. Во-первых, кто-то из них смачно харкнул на сиденье возницы, и мне пришлось оттирать его травой. А во-вторых и в-главных, из восьми доставшихся нам лошадей две с эмфиземой (шумное,
«запаленное» дыхание слышно с другого конца колонны) и одна - не знаю, с чем, но явно больная. У здоровых не бывает таких зеленых соплей.
        Я не выдержал и сказал об этом майору. Он отреагировал странно - приказал мне пересесть на телегу с больной лошадью и наблюдать за ее состоянием (будто я ветеринар), а по приезде доложить все нашему врачу. Впрочем, мне удалось убедить поставить нас в хвост колонны (чтобы не чихать на здоровых) и идти шагом. Так что я трясся по ухабам и корням, смотрел в кобылью задницу и мучительно вспоминал все, что знал о лошадиных болезнях.
        Через несколько часов (отцы-командиры вели нас петлями и крюками - наверное, заблудились, но не желали в этом признаваться) удалось вспомнить довольно много из прочитанного и слышанного. Увы, названия медикаментов были бесполезны за полным их отсутствием. Зато по организации карантина я мог бы прочитать лекцию минут на тридцать. Далеким от медицины людям. Медикам - не рискнул бы. «Зеленым» и командирам - пожалуй, тоже. Первым - из-за жестокости ветеринарных мероприятий, вторым - из-за большого объема необходимых работ. Ведь даже правильный скотомогильник устроить не везде можно, а где можно - надо долго копать.
        В лагере вместо лекции по ветеринарии пришлось таскать трофейные тюки, ящики и бочки, строить пороховой погреб (на мой взгляд, просто яму и навес над ней), а потом заниматься лошадьми. Поскольку я первый вспомнил, что их вообще-то надо поить и кормить, меня назначили начконом (тут я мысленно показал язык Сергею-Догу
        - а вот не надо шляться по прериям, когда должности раздают), а дали одного помощника. Бегая с веревками - познакомились, на форуме его звали Всеслав.
        До позднего вечера мы носились, как электровеники. Травы рядом с лагерем хватало, а вот с водой была проблема. Ведра не дают, водопойное корыто делать не из чего, пришлось помахать лопатами, копая рядом с родником пруд. Потом «посадили» на окраине лагеря амуничное дерево - сучковатую корягу, на которой удобно было развешивать конскую сбрую. У Клима выцыганили полсотни метров тонкой веревки (больше не дал, жмот) и привязали лошадей на ночь. Потом вернулся Сергей, и мне пришлось бегать и кричать, чтобы они (конь и всадник) не приближались к больной лошади. Потом я щупал кобыле, которую окрестил Звездкой за пятно на лбу, лимфатические узлы и разные интересные места, а Сергей и Кямиль стояли на почтительном расстоянии с наветренной стороны и кричали, что еще посмотреть и пощупать. К счастью (в первую очередь для Звездки), кожа и слизистые у нее оказались чисты. Консилиум из нас троих решил, что сап маловероятен, так что я просто привязал ее отдельно от других лошадей и особенно - от Болгарии.
        Потом пришлось мыться и стирать одежду, причем Кямиль еще ворчал, что-де и так нарушает все мыслимые инструкции. Так что когда я вернулся в лагерь, все, кроме часовых, спали. К счастью, кто-то догадался оставить мне миску каши, которую я проглотил чуть ли не с ложкой. И, найдя мужскую (судя по тону храпа) землянку, залез с краю под одеяло и заснул.
        Динго
        Утро началось с «раз, два, взяли». Блок закрепили за дерево и передние бревна и потянули. Тянуть пришлось в четыре пары рук, но сдвинули передок сантиметров на тридцать. Когда начало перекашивать, перевязали канат за задние бревна и прицепили блок на соседнее дерево. Так повторили еще дважды. На четвертом заходе, когда бампер стал заходить за ствол дуба меньше чем на метр, тянули только передок, цепляя блок сначала к первому, а потом и ко второму дереву. Так и вытянули. Настал момент, когда я смог сесть за руль и выехать из ловушки. Завелся, снял машину с ручника, плавно отпустил сцепление, и «уазик», бодро спрыгнув с бревнышек, отъехал в сторону.
        Укладывали вещи мы долго и вдумчиво. Ведь изначально машина была загружена второпях, кое-как, я хватал все, что попадет под руки. Заодно провели некую инвентаризацию. Список получился внушительный. Баулы с вещами мы, не задумываясь, пристроили на крышу, на запаски. Там же привязали несколько кейсов с электроинструментом, прикрыв все это полиэтиленом на случай дождя. Теперь в салоне на задних сиденьях образовалось место для двоих человек. Вещи уложили так, чтобы топоры, бензопила, лом и лопаты оказались легкодоступны. Можно ехать.
        Перекусив, около полудня тронулись в путь. Я за рулем, рядом Сет Север с
«калашом». Антилопа позади него с «Итакой», а слева-сзади Лорд с «Хеклером». Я засунул в водительскую дверь обрез с разложенным прикладом и пулями в обоих стволах. Таким образом, в случае чего, мы могли практически с любой стороны дать из автомата и добавить из гладкого ствола.
        На удивление, до реки доехали легко, только немного попетляли между деревьями. А вот дальше пришлось поднапрячься. Где-то тонкие деревца удавалось срубить бампером, но чаще приходилось вылезать и помахать топором, а то и доставать бензопилу. До первого ручья добрались часа за три и преодолели его сравнительно легко. Пришлось только включить пониженную. Заодно устроили и небольшой привал, перекусили, разогрев пару банок консервов из вискасовских сухпайков. А еще через час достигли и второго ручья, даже скорее речки с вязким дном и крутыми глинистыми берегами. Пришлось спилить пару деревьев и городить мостик. Спуск прошел непросто, мостик же преодолели играючи. А вот чтобы подняться, пришлось не только использовать лебедку, но и толкать втроем машину. Была идея посадить за руль Антилопу, но от нее, по здравом размышлении, отказались. Если я чуток поднавтыкался водить, то она с непривычки точно зарылась бы в глину всеми четырьмя колесами. Поднявшись, устроили вынужденный привал, чтобы ополоснуться и счистить с себя глину. Пока народ отстирывался, я, как самый чистый, успел вскипятить чай.
        Передохнув, двинулись дальше и к вечеру добрались примерно до места моей стычки с индейцами, где я освободил Антилопу и нас нашли Кот с Курбаши. Смеркалось, пришлось включить ближний свет. Когда в лучах фар появилась какая-то купа деревьев, я остановился, высматривая, как ее лучше объехать. Тут мы услышали рассерженный рев. Прямо перед нами появился медведь, не исключено, что тот самый барибал, которого я видел несколько дней назад. Похоже, мы его разбудили. Медведь не спеша пошел к машине и, не доходя метров десяти, остановился и рыкнул. Я попытался спугнуть его, нажав на кнопку сигнала. В ответ мишка с рычанием встал на задние лапы и сделал несколько шагов к нам.
        Я дернул рычаг открывания двери, одновременно вытаскивая обрез и взводя курки. Справа щелкнула дверь Сет Севера. Стволы обреза смотрели на медведя между дверью и кузовом. Левая рука опиралась на рамку двери. Поймав на мушку грудь медведя, спустил сначала левый, а потом и правый курок. Обрез дважды чувствительно лягнул меня в плечо. Действительно негуманная отдача, подумал я, вытаскивая из кармана пару патронов. Рядом стукнул двойкой «калаш». Медведь упал на четыре лапы, сделал рывок вперед, воткнулся головой в передний бампер и лег.
        - В машину! - скомандовал я, захлопывая дверь и, когда Север плюхнулся на сиденье, сдал назад метров на десять. Сет Север привстал и, не выходя из машины, опираясь на открытую дверь, дважды выстрелил одиночными зверю в голову - контроль, так сказать. Мы для надежности выждали несколько минут и подошли к туше.
        Медведь был мертв. Первая мысль - гора мяса, килограммов на двести. Темнело быстро.
        - Что будем делать с добычей? - спросил Лорд. - Бросать нельзя.
        - Привяжем за задние лапы и возьмем на буксир, - предложил я. - Осталось вроде недалеко, километра три.
        - Не выйдет, - покачал головой Сет Север. - Раздерем, размочалим по дороге. А шкура тоже бы пригодилась.
        - Мужчины, до чего ж вы беспомощные! - вмешалась Антилопа. - Сделайте волокушу. Пусть лучше размочалятся палки, а не медведь.
        Так и поступили. Срубить пару небольших деревцев было делом нескольких минут. Их связали, привязали к ним тушу медведя и закрепили комлями на бампере. Медведя еще прихватили к фаркопу за задние лапы. Так и повезли. После часа блужданий в темноте в лагерь въехали с триумфом, приветствуя народ индейским кличем в исполнении Севера и Антилопы. Осталось еще одно дело - освежевать тушу и снять шкуру. А завтра моей жене предстояла обычная работа индейской женщины: выскоблить шкуру и повесить на просушку. В дальнейшем предполагалось обработать ее по индейскому способу и использовать в качестве ковра или одеяла.
        Шоно
        - Итак, коллеги, я рад приветствовать вас на нашей маленькой конференции. С вашего разрешения, я сначала расскажу вам об инфекционных заболеваниях. Итак, коллеги, вначале об инфекциях ЖКТ, сиречь желудочно-кишечного тракта. Их довольно много, они вызываются разными возбудителями, но способ заражения практически один - оральным путем. Так что воду пьем только кипяченую, зелень, фрукты, овощи тщательно моем перед поеданием. Особо хочу предупредить по поводу сыроедения. Местные могут предложить вам съесть, например, сырую печень сразу после добычи зверя. Ни в коем случае не соглашайтесь. Только нам эхинококкоза с сальмонеллезом не хватало. Ни мясо, ни печень, почки или легкие нельзя есть полусырыми. Только в хорошо проваренном или прожаренном виде.
        Теперь про инфекции дыхательных путей. В основном их делят на вирусные, скажем, банальный грипп, и бактериальные. Имейте в виду, что в 80-90 процентах случаев бактериальных инфекций возбудителем является сапрофит дыхательных путей - стрептококк. То есть он в норме живет на слизистой оболочке дыхательных путей и безопасен, пока носитель - мы с вами - совершенно здоров. Однако стоит носителю, например, промокнуть под дождем, переохладиться, как сапрофит немедленно превращается в паразита. Таким образом, главное - это беречься от простуды. Попали под дождь, промокли - немедленно переодеться в сухое, выпить побольше горячего чаю, при его отсутствии - хвойного взвару. Особое предупреждение любителям этого дела - я щелкнул себя пальцем по горлу - согреваться путем приема внутрь можно только лишь в одном случае. Если сразу - СРАЗУ после этого пациент идет в баню. В прямом смысле этого слова. Сауна, парная - все, что создает высокую температуру вокруг его тела. И не волнует, что бани нет! Надо сделать! Иначе после расширения кровеносных сосудов под воздействием спирта начнется отток тепла от внутренних
органов, и все. Минимум ангина, максимум - плевропневмония и смерть, если к тому времени наш небольшой запасец антибиотиков уже закончится. Кстати, про спирт: кто спер банку со спиртом - признавайтесь сами, пока я еще добрый. А то мстя моя будет ужасна.
        Кстати, немного про венерические инфекции. Имейте в виду - сифилис в Европу привезли из Южной Америки, так что оставайтесь честными семьянинами и будет вам счастье.
        Письмо управляющему Компании
        Гудзонова залива
19 мая 1790 года
        Глубокоуважаемый сэр Вильям!
        С прискорбием вынужден сообщить вам, что наша столь удачно начавшаяся миссия на побережье находится под угрозой срыва. Посланная на переговоры с вождем паютов группа была перехвачена и частично уничтожена испанцами. Командовавший ею лейтенант был взят в плен и сейчас находится у них. Таким образом, задача по организации нападения паютов на испанские поселения оказалась невыполненной, и я не вижу, каким образом она может быть осуществлена в ближайшее время.
        Более того, группа испанцев, пользуясь нерасторопностью часовых, проникла на территорию форта и обезоружила спящих солдат. Ими было вывезено из форта большое количество снаряжения, вся артиллерия и оружие гарнизона. Был ограблен также и стоящий у причала корабль Компании. С него были сняты все орудия, порох и ядра. Вывезено большое количество оружия и припасов для будущих колонистов.
        Таким образом, форт как военное укрепление более не существует и в данном виде использован быть не может. Я отдал указание гарнизону поджечь стены и отступить в сторону ближайшего поселения. Ибо лишенные вооружения солдаты не только не сумеют защитить себя и колонистов, но и неизбежно станут мишенью для индейцев и авантюристов. Которых, как вы знаете, в наших краях предостаточно. Несомненно, они уже осведомлены о происшедшем, ибо, зная хвастливость и несдержанность испанцев, они уже разнесли повсюду эту информацию.
        Тем не менее я не склонен видеть в происшедшем только плохие стороны.
        Для нас явилось откровением само известие о том, что испанцы располагают здесь хорошо подготовленными солдатами. Судя по их действиям, это хорошо обученные воины, имеющие немалый опыт ведения войны. А это позволяет взглянуть под другим углом на всю деятельность Испании в данной местности. Думаю, что не ошибусь, предполагая то, что эта новость будет таковой и для вас. Ранее Испания не заявляла своих претензий на эти места, ограничиваясь созданием миссий и отдельных поселений. Имевшиеся у них отряды, созданные непосредственно из самих колонистов, в основном выполняли чисто охранные функции. Каких-либо воинских подразделений, да еще и укомплектованных хорошо подготовленными солдатами, здесь не было. Как не было и необходимости их присутствия. Полагаю, что этот факт заслуживает самого пристального внимания. Как со стороны руководства Компании, так и со стороны иных заинтересованных лиц…
        Пользуясь случаем, хочу сообщить, что вышедшая в наш район шхуна «Мэри-Энн» с грузом для основания фактории до настоящего времени не прибыла. Каких-либо сведений о ее местонахождении не имею.
        В связи с произошедшим прошу Вас рассмотреть вопрос о безотлагательной присылке сюда транспорта с вооружением и припасами для солдат и колонистов. Полагаю также, что имеет смысл усилить наши вооруженные силы соответствующим количеством хорошо подготовленных солдат и офицеров.
        С глубоким к вам уважением.
        Представитель Компании Гудзонова залива
        Артур Джефферсон
22 мая 1790 года
        Всеслав
        Второй день работаю с индейцами. Хорошо хоть не дубье рубим, в километре от лагеря нашли добрую рощу пиний, бревно, правда, короткое, выходит метра три, но лучше здесь все равно не найдешь. Индейцы в основном те, которых из миссии пригнали. Садисты. В первый же час работы стало жалко лошадей. Без хомутов трелевать хлысты
        - абзац полный. Пришлось озаботиться, индейцам дал общественный топор (у них свои есть, но какие… железо дрянь, больше точат, чем работают. А личный не отдам никому
        - СССР, 1974 год, вечный) и оставил валить, пошел к Зануде проконсультировался (ну вот не силен я с лошадьми - умею ездить, в 4 года посадили в седло, как положено, умею обихаживать, но любой лошади предпочту трактор, такие дела) через начальство напряг индейцев на кожу, свои полувыделанные шкуры тоже в дело пустил… в общем, три единицы транспорта устают меньше.
        Языковой барьер напрягает. Дагестан какой-то… Я вообще привык учить язык местности, где обитаю, но тут на приданных мне 12 рыл - четыре или пять наречий, общаются друг с другом на пальцах и на пиджин-испанском. А у меня французский нормально, бурятский хорошо и английский со словарем. Ни на один из них то, на чем они разговаривают, не похоже. Впрочем, среди нас индеец есть, закончится строительство, упаду ему на уши - пусть учит. А пока… русский мат - язык универсальный. Имена у них… застрелиться и не жить. Мальчик жестами показал, что его зовут Хуан. Хорошо хоть все крещеные и можно использовать латинские варианты…
        - Ignasio, hizdec, norma! - Индеец прекращает обрубать ветки, иду, аккуратно замеряю и перерубаю верхушку, цепляем к волокуше, идем к следующим. Три хлыста зараз всего удается отвезти. Да, это не деляна колхоза имени «Сибиряк», село Ахалик. Впрочем, дня за три-четыре заготовим достаточно.
        Приносят обед. Грамотно. Девушка с котлом, охранение, миски-ложки. Хлеба нету. Травы тоже. Мясо - оно хорошо, но так ведь и до заворота кишок дожраться можно. Впрочем, заем чуть-чуть хвоей, хуже не будет.
        Нет, с огородом надо решать. Мы тут в подавляющем большинстве - европеоиды со смешанным типом питания, мясо для нас без углеводов и растительных белков по большому счету вредно…
        НикТо
        Хорошо, что было много работы. Хоть время и лечит, но вот трудотерапия на свежем воздухе для всех нас, попаданцев из XXI века, насыщенного информацией, была одним из самых лучших лекарей, Иначе бы загнулись от отсутствия привычного Инета и прочих так называемых прелестей цивилизованной и культурной жизни. Ну и, конечно же, - от тоски по оставшимся где-то там, в будущем, родных и близких.
        А так… Подъем с ранними лучами солнца, завтрак, наряды на работу для тех, кто уже не занят на конкретном «производстве», и вперед, заре навстречу! «Копать отсюда и до обеда, круглое носить, квадратное катать». Хотя нет, таким извратом мы не занимались. Все ж таки взрослые опытные мужики, работающие для себя, а не чтобы отбыть день на работе.
        Уже через неделю наш форт был вполне ничего себе. Благо, что инструмент у народа все ж таки нашелся, да из похода на форт наши вернулись не с пустыми руками. И пусть не было электричества для всяких дрелей и лобзиков, но стены большой избы, будущего блокгауза, были уже на высоту роста взрослого мужчины, стояла дозорная вышка, а подступы к форту защищали устроенные по плану Дяди Саши деревянно-земляные огневые точки. Не линия Маннергейма, конечно, но устроить крупные неприятности незваным гостям можно более чем реально. Ежедневно, несмотря ни на усталость, ни на необходимость переделать еще кучу самых-самых неотложных дел, все попаданцы активно обучались. И владению своим оружием, попавшим с нами («мало ли что может случиться с владельцем, но в нужный момент ты должен уметь и главное - суметь им воспользоваться!»), и тем, что удалось «нажить нелегким трудом» на шхуне и от англичан. Кстати, от них мне, кроме офицерского палаша и мушкета, достались и четыре маленьких пушки. Это, конечно же, не Д-30, и даже не трехдюймовка времен Первой мировой, но - не зря ж я на военной кафедре в свое время стал
целым лейтенантом артиллерии! Теперь осваиваю и вот эти вот системы залпового огня. Залпового, потому что учиться стрелять ядрами нам было не по чему, и жалко относительно небольшого запаса пороха, вот пару из них и приспособили, хорошенько замаскировав в дзотах, для внезапного удара картечью в местах вероятного сосредоточения супостата.
        И для всего этого - самого-самого необходимого! - пилим, копаем, носим, строим, строим, строим… В свое время, попадая «на море», отдыхал, на окружающий прекрасный пол любовался. А тут сплошная штурмовщина и никакой личной жизни.
        Разговором с Дядей Сашей, стрельбами Котенка и музицированием нашего шамана Большой Медведь впечатлился и воевать, похоже, не намерен. По крайней мере, в ближайшем будущем. Вот и хорошо. Не хотелось бы этих детей природы начинать истреблять, уподобляясь «ракам». Так кстати, в последнее время мы начали называть английских солдат. Ну а впечатленный и, по-своему, весьма себе на уме вождь краснокожих решил, похоже, завести в своем племени таких же, как и мы, «чересчур кровожадных и жестоких бойцов». Нет, хитромудрых послов от него с предложениями золотых гор не поступало. Зато в очередное посещение им быстро строящегося форта в окружении было значительно меньше воинов и значительно больше молодых девушек и женщин.
        Прибыли они как бы в роли носильщиц «скромных даров племени паютов бледнолицым друзьям урусам», но при взгляде на них создавалось впечатление, что Большой Медведь решил устроить ярмарку невест и при удаче породниться с такими воинами. Ну или хотя бы получить от них пополнение. В следующем году. Судя по игривому поведению индианок, начавших извечные женские игры, встрепенувшимся молодым попаданцам и нервному поведению некоторых индейских воинов (видно, инициатива вождя не всем была по нутру), шансы на выполнение этого плана у Большого Медведя были.
        Вместе с невестами в новом караване прибыло и несколько человек, явно представлявших другие племена. Хоть нам об этом и не говорили, но некоторое различие в одеждах да и в поведении с нашими старыми знакомыми говорило само за себя. Видно, некоторых соседей Медведь сумел всерьез заинтересовать предложенными руководством перспективами, раз не поленились прибыть пешком неизвестно откуда.
        Зануда
        Если выражаться официально, организатор данного мероприятия проявил вопиющую некомпетентность в снабжении коллектива продовольствием и предметами обихода. Если нет - в каждой строчке только точки, и так на три страницы. Палаток мало, еды нормальной нет, а от той, что есть, уже через два часа будто и не обедал. Бардак и совок. Ну неужели никто, кроме меня, не знает, что питание должно быть сбалансированным по белкам, углеводам и пищевым волокнам? А от мяса у меня уже, похоже, гастрит начинается. Или просто еще хочется.
        Наши руководители, в неизреченной мудрости своей, гоняют меня как пешку. Разобрался с лошадьми - отправили на лесоповал, едва успел втянуться, в прямом и переносном смысле, в валку леса, назначили меня столяром. Видимо, припомнили, что я не хотел отдавать в общий котел топор и стамески. Или потому, что все остальные сумели отвертеться? Артем - под предлогом охраны лагеря. Сергей вызвался в разведку. И его отправили. А лес валить Пушкин будет?
        Впрочем, на лесоповал прислали целую бригаду неписей.[От английского NPC - non-player character. Персонаж игры, которым управляет не игрок, а компьютер.] Видимо, накопипастили[От copy-paste - копирования.] без особого старания и дали имена по шаблону - из Ветхого Завета на испанский манер. Теперь они рубят и таскают, а мне приходится столярничать.
        Притом крыши над головой нет, верстака нет, электричества нет, а генератор конфискован под предлогом сбережения бензина. Его, видите ли, тоже нет и взять неоткуда. Да тут даже кофе нет! И с чаем проблемы - утром дают крепкий и горький, а вечером - наполовину с травой, судя по запаху - с мелиссой. И сахар повара экономят. А какая после этого может быть работа? Я даже пробовал разучиться, но за меня взялся один из командиров. Какой - не скажу, я их еще путаю.
        Надо отдать должное - действовал аккуратно, давил на совесть и льстил. Дескать, никто, кроме меня, не может сделать лавки, и без моей работы всем нам придется умереть, мучаясь радикулитом и импотенцией.
        В конце концов, договорились, что мастерскую в виде навеса мне поставят в ближайшие три дня и уж точно раньше, чем первый дом. А верстак и остальное оборудование с инструментами я обеспечиваю сам. Хорошо еще завхоз не стал разводить бюрократию - инструменты (свои собственные) я получил быстро и без бумажек.
        Теперь доски. Эх, как же я их не ценил, когда они были! И сороковка, и вагонка, и бруски, и простые, и струганые! А тут только корявые сучковатые бревна. Для пущего садизма - свежесрубленные. Если вы при этих словах не зарыдали - вы ничего не понимаете в деревообработке. Так ведь есть почти десять кубов, что оказались в трюме шхуны! Нет, их пока берегут, что-то сами планируют, а кто тут столяр-плотник, который лучше знает, что и куда использовать?!
        Накрутив себя если не до белого каления, то до светло-вишневого, я понесся выбивать из начальства доски. Завхоз посочувствовал и отправил на лесосеку. Дойдя туда, я первым делом спас человека, конкретно Всеслава. А именно, не стал на него набрасываться. Хотя растерзать кого-нибудь хотелось. Однако героическим усилием преодолел себя и пожаловался на злодейку судьбу. Он предложил перекурить и подумать. Я, хоть и не курю, согласился.
        За несколько минут мы успели познакомиться и проникнуться взаимной симпатией. Как-никак оба лошадники, обоим нравятся молодые индианки, и чисто мясная диета нам в равной степени надоела… В общем, через три четверти часа я уносил на плече полдюжины досок разной толщины, а Всеслав обещал до вечера посредством клиньев и индейцев наколоть с полкуба сороковки.
        На верстак я извел практически всю добытую древесину и время до «five o'clock»-a. Результат не то чтобы вполне меня удовлетворял, но был сверху гладким и горизонтальным, и везде прочным. Поварихи (две стройные индианки и англичанка приятной округлости) прибежали с кухни и потребовали себе такой же. Стол из кафешки был неудобен и для готовки, и для еды, по крайней мере, когда поваров трое, а едоков - три десятка. Я клятвенно пообещал вставить их в план на завтрашний день, а если они накормят меня полдником, начать работы уже сегодня. Милые дамы (к сожалению, все они оказались замужем) немедленно притащили котелок с заваренной мелиссой и несколько очищенных корневищ, считавшихся у индейцев лакомством. На вкус они оказались похожи на сильно недозрелый банан, но я изобразил лицом удовольствие и горячо благодарил.
        Тут прискакал начальник штаба и довольно грубо спросил, что это мы тут делаем, пока прогрессивная общественность защищает наш покой и валит лес. Я честно, прямо и открыто ответил, что изучаю потребности коллектива в столярных изделиях. Поварихи тут же наперебой заговорили про разделочные доски и посуду. Причем с таким напором, будто мы могли родить требуемые горшки прямо за столом и не делали это исключительно из вредности.
        С посудой, кстати, было действительно плохо. Даже после тотальной мобилизации мисок и кружек есть приходилось в две смены. А если бы не разорили камбуз на шхуне
        - то и в четыре пришлось бы. И вообще у нас стволов больше, чем ложек. В глазах прекрасных фурий отчетливо читалось, что виноват в этом начштаба.
        Увы, человеческая натура не может вынести, когда кому-то рядом лучше, чем тебе. Поэтому Александр перевел все стрелки на меня, приказав оказать всемерное содействие и поддержку и обеспечить в предельно сжатые сроки. И отправился решать стратегические проблемы.
        Дам мне удалось немного успокоить, на глазах у них сделав три разделочные доски. Без ручек, простые прямоугольники, но с заботливо ошкуренными краями и дырочками для повешения. Откровенно говоря, это были еще полуфабрикаты, требовавшие сушки и пропитки маслом, но женщины остались довольны. Хотя скорее быстротой исполнения их желаний, чем качеством вещи.
        А вот про посуду мы поспорили. Тарелки и миски я решительно отмел - они требовали токарного станка. И вообще деревянная посуда - временное решение, до того момента как мы обожжем глиняную. А деревянные ложки без лакировки - негигиенично, а с лакировкой неудобно. В общем, куда ни кинь, везде клин. И тут меня осенило. Поделившись идеей с дамами и получив их согласие, я бросился на лесосеку - необходимы были не просто доски, а тонкие доски и рейки.
        Вечером наша команда впервые собралась на ужин в полном составе. Сидеть пока приходилось на траве, но ели мы уже как цивилизованные люди. Палочками.
24 мая 1790 года
        Цинни
        Ну вот, опять проснулась задолго до рассвета и точно не смогу снова уснуть. Проверено. Редкая ночь выдается, когда мое сознание не показывает мне этот сон, один и тот же, даже подробности не меняются, и прерывается он всегда на одном и том же месте. И начинается каждый раз одинаково: я вижу свою комнату… ту, из прежней жизни. Я знаю, что у меня всего лишь час, чтобы уложить самое необходимое. Но только то, что я сама смогу унести, не больше. А куда я, собственно, собираюсь? Как это куда? Конечно же, спасаться от конца света. Забавная формулировка, не правда ли?
        Да ни фига подобного! Время, которое должно было бы стать моим союзником (час на сборы - не так уж и мало), обернулось злейшим врагом: я тороплюсь, чувствую - не успеваю, руки дрожат, голова отказывается соображать. Мне кажется, что это тикает не мой старенький китайский будильник, а часовой механизм. Под это зловещее
«тик-так-тик» я пытаюсь решить, что же нужнее всего, но постоянно сбиваюсь на мысли о том, что дороже. Не в материальном смысле, нет. Я почему-то очень боюсь забыть книгу, которую только начала читать и непременно хочу знать, чем же там кончилось дело. И блокнотик, куда по старинке записываю номера телефонов (из памяти мобильника у меня не раз эти номера исчезали - то по недоразумению, то из-за откровенного раздолбайства). И тетрадочку со стихами. Минуту-другую стою, глядя в тоске на комнатные цветы: если я не придумаю, как забрать мои кактусы, они погибнут. А ведь не придумаю! За окном вижу людей, нагруженных всевозможным скарбом, и понимаю, что надо поторапливаться… а как? Смотрю на часы. У меня осталось двенадцать минут…
        И просыпаюсь. И начинаю думать. О чем? Ну, признаться, в первые такие ночи попросту жалела себя. И переживала, что не смогла толком поговорить с попаданцами. Дала понять, что я - это я, а не просто какая-то там сеньорита. Сказала о том, кто волею судьбы оказался моим дядюшкой: дон Хосе может стать хорошим другом, более того - достаточно бескорыстным, если поймет, что действия новых поселенцев совпадают с его пониманием добродетели, конечно же, в широком смысле этого слова. Ну, это они, наверное, и без меня сообразили или сообразили бы в самом ближайшем будущем. Хотела было учинить сговор с теми двумя, что меня встретили, и устроить напоказ какое-нибудь «чудо», дабы дядюшка проникся и оставил меня здесь… Я как-то сразу поняла, что мое место - в этом новом поселении, тут мне будет лучше… не комфортнее, нет… легче, что ли? Но каким чудом можно поразить дона Хосе, мыслящего для человека своей эпохи и для католического священнослужителя на удивление рационально? Это ж не Диего, которому можно лапши на уши понавешать… Вот он, стоит в сторонке, как ни в чем не бывало. Да ведь в его понимании, наверное,
нет никакой странности в том, что сеньорита говорит с двумя чужаками на каком-то незнакомом языке. Главное, для беспокойства повода нет - беседуют вполне мирно, посмеиваются. Диего, разумеется, уверен, что сразу же заметит любое движение, несущее угрозу, и сумеет упредить. Помнится, намекал Лоле, какой он хороший воин. Возможно-возможно, но - в своем времени.
        Да, чудо, даже заранее спланированное, - не такое уж простое дело. А уж экспромтом… Нет, лучше не рисковать.
        Пришлось мне возвращаться вместе с дядюшкой. И ждать, когда подвернется более удобный случай.
        Но просто ждать - не таковские мы. В одну из первых бессонных ночей я додумалась до способа постоянной связи с попаданцами. Собственно, и фантазии особой не понадобилось. Очень уж удобной для моих целей оказалась такая вот подробность из биографии Лолы. Была у нее не то чтобы подруга, но добрая знакомая, одна из первых, с кем свела ее судьба в Новом Свете. Из хорошей семьи, дядюшка всячески поощрял общение между равными, да еще и сверстницами. Одно печалило - жила эта приятельница милях в тридцати к востоку. Надо полагать, ее старший брат тоже считал, что Лола - хорошая подруга для Химены. Потому-то вскоре привез подарок - двух молодых голубей - и долго объяснял все тому же Диего, неотлучно состоящему при особе сеньориты, как за ними ухаживать и как дрессировать, чтобы превратить в почтарей. Химена полгода назад возвратилась в Испанию, чтобы выйти там замуж. А голуби, теперь уже целая дюжина, продолжали жить-поживать под покровительством сеньориты и Диего. Немало усилий пришлось приложить Лоле, чтобы отучить мальчишек
        - и белых, и индейцев - охотиться на птиц, которые из разряда средства связи перешли в категорию домашних любимцев. А теперь вот им снова предстояло стать почтарями. Одна проблема: как доставить голубей к попаданцам? А чего ж тут думать? Вариант один - уломать Диего. Причем лучше, чтобы дядя ничего не заподозрил. Индейцу можно ничего не объяснять, напустить побольше таинственности - и все. С дядей этот номер, ясное дело, не пройдет.
        Как я и предполагала, проще было уговорить нашего честного Диего предпринять не самое приятное для него путешествие, нежели убедить сохранить это в секрете от дядюшки. Уболтала. Уж не знаю, что помогло больше - обаяние Лолы или Лесино умение говорить с видом всезнайки даже заведомую ерунду. Конечно, использовать людей втемную - это противоречит моим принципам, но… Как бы то ни было, Диего отправился в путь.
        Зануда
        Нас обманывали. Годами и десятилетиями нам нагло врали. Начиная с нежного школьного возраста, нам говорили и показывали ложь. Нам вдалбливали, что Робинзон Крузо стоял на берегу с попугаем на плече и смотрел в море в надежде увидеть там корабль. Теперь я понимаю, какая это чушь. У настоящего Робинзона в одной руке топор, в другой лопата, в третьей ружье. И всем этим он машет по двадцать пять часов в сутки.
        Впрочем, настоящий Робинзон вряд ли собирался воевать со всем остальным миром. А наше начальство собирается. Причем в лучших традициях тоталитарных режимов - мобилизовав всех поголовно и все засекретив. Из-за этого нам приходится вкалывать сугубо - индейцев, видите ли, нельзя допускать к саперным работам и даже на площадку, где строятся укрепления. И мы от зари до зари копаем и рубим, рубим и копаем. Причем холм отцы-командиры выбрали, похоже, самый каменистый в окрестностях. А инструмент - начала железного века. Вроде бы промышленная революция в Англии уже произошла, но найденные на шхуне лопаты и заступы мягкие, как не скажу что, и при ударе о камень позорно гнутся. На дюжину землекопов - два кузнеца, и они постоянно заняты.
25 мая 1790 года
        Старый Империалист
        Будни начальника штаба
        И занесло же меня на эти галеры! Все, как нормальные люди, делом заняты, а тут сиди и пиши разнарядку по личному составу на завтра. А вы как думали, утром встал, построил в две шеренги и скомандовал: «Песчаный карьер, два человека!» Так, что ли?
        Так в армии не бывает, все надо готовить заранее, тем более штабные документы. Пусть тут нескоро еще дойдет до проверяющих из верхов, так дело-то все равно делать надо, а как же без плана? Вот не вовремя я подвернулся Сергеичу под руку во всей красе, в офицерской форме да со звездочками на погонах. Некоторые здорово устроились, или в кузне молотом долбают, или вот в лесу, на свежем воздухе, деревья валят да таскают поближе на просушку, а тут сиди в дыму (вот блин, а сигареты ж не вечные, на местный горлодер переходить прикажете?!), ломай голову, кого и куда завтра распределить. И неважно, что людей-то всего на взвод набирается, а забот, как за полк целый! С одной стороны, вроде пацаны с виду, но опыт прошлый никуда не делся, так что сами разбираются, что сейчас в первую голову делать надо, но ведь им только дай волю! Или пойдут наглов снова шерстить на предмет контрибуций и недоимков, или по местным племенам разбегутся, агитацию наводить, мол, приходите к нам, подможите, чем можете, а мы вам потом ружья подкинем да сортиры строить научим. Вот и сижу, думаю тут за всех. Ну, что у нас получается?
        Ха, как же, двадцать восемь боевых единиц! Вот как бы есть у нас Лола, она же Леся, так нет ее в расположении, не отпускает пока дядюшка, старый собственник, низзя, мол, незамужней девице без сопровождения родичей и целого штата служанок в мужском обществе пребывать! Остается двадцать семь живых душ, из которых сразу приходится вычеркивать девушек. Работу, что им по силам, они, конечно, делают, но только на территории лагеря, чуть за границу выйдут, так им отдельного человека в охрану надо выделять, а где сейчас найти свободного? Вот и прикидываю я каждый раз, как бы девушек занять, чтобы мысли их печальные о доме и родителях не одолевали да чтобы польза была настоящая, а не просто нагрузить чем попало. Ладно, вот как раз врач просил кого-то себе в помощь, с армейскими медицинскими причиндалами он уже разобрался, теперь хочет навести порядок в тех запасах медикаментов, что в личных вещах попаданцев оказались. Как раз по ним занятие, они, опять же, хоть и девчушки совсем с виду, но женская аккуратность у них никуда не делась.
        Кто у нас остался? Сам Кямиль, Айболит наш на все случаи жизни, вот с кем забот у меня практически никаких, дело свое знает, сразу строгие порядки насчет гигиены навел и спуску не дает. Заодно и кухней заведует, прорезался талант у человека, он даже сам удивлялся по первости. Клим забрал двух человек и возится на своей, ну ладно, нашей, шхуне, завтра еще одного просил, собираются пушки поднимать, которые за борт пришлось скинуть, когда суденышко наше со скалы стаскивали. Найдем мы тебе человека, должен один освободиться у лошадников наших, там индейцы как раз должны к вечеру прийти, которых мы выторговали в обмен на пару мушкетов у этого сквалыжного вождя. Вот у кого бы нашим завхозам да завскладами из будущего поучиться, как торговаться за свое, кровное! Ручонки у него еще те, шаловливые да загребущие, да глазки завидущие, пусть и навел на него в первый раз Сергеич впечатления своими рассказами да показами разных воинских премудростей, но этот тип в перьях своего точно не желает упускать. Да и ладно, нам эти железяки все равно без особой пользы, химики уже не первый день химичат что-то по поводу
снаряжения капсюлей, глядишь, решат проблему с боезапасом к современному оружию. Пусть и не совсем уж современному, но любой гладкоствол наш тутошним аркебузам сто очков вперед даст.
        Ладно, идем дальше, с охраной периметра можно не заморачиваться, шесть человек сами собой определились, смены установили, подмогу себе из уже пришедших индейцев подобрали, несут службу. И остается у нас на все про все чуть больше десятка, считая вашего покорного слугу.
        Как ни крути, а поисковые рейды отменять нельзя, слишком мало мы знаем, что тут и как, да и за наглами надо приглядывать, уж очень соседство неудобно получилось. Одних индейских дозоров для наблюдения за ними мало, приходится Дяде Саше или самому туда наведываться, или Кота с Андреем отправлять. Лес валить - там меньше чем вчетвером не обойтись, пара на трелевке лошадьми командует, двое столярничают понемногу, химики в заботах по самую маковку, кто у нас еще не озадачен? Опаньки, а вот это называется свезло, так свезло! Нечего Зубрилке что ни день, так в кузню пристраиваться, невелика хитрость молотом размахивать. Вот завтра-то он у меня и займется канцелярской каторгой, а я своей властью назначу себе день физической нагрузки, мне тоже полезно у горна постоять, меха покачать да заодно детальку одну выковать для самогонного аппарата надо давно уже…
        Так-с, а это у нас кто? Всеслав, интересно, который? Тот, что Полоцкий? Ан нет, только Забайкальский, впрочем, хорошо, что не Задунайский. И куда его? Ладно, пока на лесозаготовки, потом пускай строит. Куда же девушек направить, чтобы и в лагере, и делом занимались? Вот же попались «дщери полка». Стоп. Всеслава Кямилю, там все же и сила нужна, нечего дохтуру руки портить, а девчонок на изготовление флага! Что у нас из красителей? Кора дуба, кстати, и цвет получится, как на незабвенном сайте.
        Рука привычно потянулась за сигаретой, но нащупала только пустую пачку. Вот же, самка нелюбимого мною животного! И эта пустая. Совсем привычно хотел смять картон, но потом привитое хомячество остановило. Отложу, может быть, куда-нибудь пристроим, здесь ведь даже и фольга есть. Достав новую пачку, задумчиво покрутил в руках, потом все-таки вскрыл и, достав сигарету, щелкнул зажигалкой. Продолжим материализацию духов и раздачу слонов.
        Итак, что у нас в трюмах? Ой, мама миа, сколько бумаги исписали! Ну кто так размашисто пишет! Разберусь и отправлю бумагу делать или добывать! На пергаменте я писать не буду! Так, это все Сергею. Пускай разбирается и докладывает. Теперь дела морские, нам бы каркадила нашего любимого сюда. Организовал бы крокодилью диверсионно-разведывательную группу. И не надо мне говорить, что здесь их нет. Этот бы нашел. «А, чоа…» Ладно, будем обходиться теми, кто есть. Вроде все? На сегодня все. Пойду-ка я топориком помашу, заодно и об индейках, или индианках (а впрочем, и те, и другие хороши. Главное - не перепутать, которые на стол, а какие в спальню!), меньше буду думать. «Как хорошо быть генералом. Как хорошо быть генералом! Лучше работы я вам, синьоры, не нахожу…»
        Зануда
        Сегодня утром я наконец решился. Добыл из-под своего «уазика» сверток, написал заявление. Наконец, когда прогрессивная общественность уже собиралась на утреннее построение, перехватил Дядю Сашу:
        - Товарищ майор! Разрешите сделать официальное заявление.
        Лицо командира выразило плохо скрываемое сомнение в уместности таких заявлений, но разрешение он дал. Я положил сверток, уже освобожденный от грязной тряпки, к ногам и торжественным голосом начал читать:
        - Военному коменданту поселения Николаев-Калифорнийский майору Конторовичу от гражданина имярек. Настоящим сообщаю, что добровольно сдаю органам охраны порядка инструменты и оснастку согласно списку.
        Последовал выразительный пинок по свертку. Дядя Саша, весьма натурально изобразив благожелательное любопытство, спросил:
        - И что же это за инструмент такой, что его надо сдавать по списку?
        - Развертки и ружейные сверла на двенадцатый, шестнадцатый и двадцатый калибры гладкоствола и семь-шестьдесят два нарезного. И дорн для нарезания стволов.
        Ирина
        Получив ЦУ от Старого Империалиста, мы пошли к Быстроногой Антилопе упрашивать посодействовать в деле о приобретении красителей для покраски флага. Та, узнав, зачем вообще нужны краски, посмеялась и согласилась. Сказала, что краски она выторгует у индейцев сама.
        Получив красители, побежали скорее к Климу, выпрашивать парусину, а затем к кузнецу, у которого временно хранились те химреактивы, которые не были взрывоопасны - для протравки уже прокрашенной парусины по рецепту требовались квасцы…
        Затем потребовалось снова бежать - на этот раз за большим котлом и тазами, чтобы было в чем разводить красители и варить (именно варить!) ткань в полученной краске. Больших кусков ткани было всего два - их после прокраски, просушки следовало разрезать на несколько кусков так, чтобы можно было пошить основу для флага. А маленький кусок собирались оставить один, вырезав из него фигуру герба и прокрасить ее уже не растительными красителями, а красками на химической основе, если их удастся получить достаточно быстро.
        Наконец все необходимое было получено и под руководством Быстроногой Антилопы работа закипела. В котел с кипящей водой и красителем положили ткань и стали заталкивать ее палками поглубже, чтобы проваривалась и прокрашивалась вся. Варить предстояло около 3-5 часов, поэтому мы, чтобы не было так уж скучно, вместе с Антилопой напевали песенку из фильма «Пока бьют часы», слегка ее переделав…
        Мы взяли ткань - ах, ах (Ира),
        Мы взяли ткань - ой, ой (Катя),
        Мы взяли ткань - и варим потихоньку! (хором с Антилопой)
        Как тяжело варить,
        Как тяжело варить,
        Как тяжело варить - без тренировки!
        Ох! (хором)
        После покраски ткань аккуратно отжали и стали прополаскивать - постепенно, не всю сразу, в несколько заходов в тазах с простой водой. Помучились при этом изрядно…
        Ткань мы выжмем для начала (Катя - 2 раза),
        Выжмем для начала (Катя - 2 раза),
        Кать, ты, что ли, помолчала бы! (Ира) (2-й раз - Катя)
        Ха-ха! (Катя)
        и подразнилась языком.
        А затем предстояла повторная варка в красителе, для закрепления цвета. В котле на этот раз было меньше краски и вдобавок туда плюхнули квасцов. Варили чуть меньше, чем в первый раз. Молча.
        Наконец ткань прополоскали в последний раз, отжали и вывесили сушиться под навесом около одного из домиков. И пошли промывать котел и тазики - а то уже и обедать пора!
        Из дневника Сергея Акимова
        Посиделки у костра
        - Ну вот, Рысенок, а ты еще сомневался, думал, что твои профессиональные знания тут ни к чему! Это же теперь испанец мозги высушит, пока поймет, где в договоре подвох, если вообще поймет, как он пролетел.
        - Фигня ваша, эта заливная рыба, договора разные - вот решит он, что надо сделать по-своему, звякнет-брякнет, пусть и не по мобиле, в соседние миссии, а их тут по границе с Мексикой до задницы, в каждой в среднем рыл по триста. Уж по полсотни индейцев с каждой на войско наберут, без всяких адвокатов к нам придут, если хотя бы десять их поселений подпишутся на разборки.
        - Ну, положим, даже если они выставят тысячу человек, против тактики нашего века им не так и просто будет до нас добраться. Неприятностей мы огребем, тут к гадалке не ходи, но потери у нас будут, скорее всего, только материальные, если по-глупому кто под стрелу или пулю сам не подставится. Курбаши с Котозавром не зря вождя уламывали, сладких песен ему напели, каким великим и могучим станет его племя, если мы будем друг другу помогать. Так что любого супостата дозоры теперь засекут в дневном переходе от нас, а там уж мы постараемся их еще на марше озадачить.
        - Да и кто сказал, что они будут что-то замышлять против нас в ближайшее время? От наезда англов мы их уже, считай, избавили, пусть почта сейчас по месяцу, при везении, до метрополии доходит, но этот дядька наверняка стуканет своим верхам, что вот такая фигня нездоровая творится, надо бы предъяву кинуть Стюартам, или кто там сейчас в Англии рулит. И будет он больше думать, как бы ему еще каких ништяков с нас срубить в плане политических дивидендов для себя, любимого. В ближайшие полгода-год будет он нашим лепшим корешем, помяните мое слово! А если у нас прокатит ему карту с реальными местами залегания бразильского золота подкинуть, да еще нашептать, что португальцы там рядом не по делу рыскают, ему вообще с нами захочется подольше быть в самых лучших отношениях. Особенно, если пообещать лично для него месторождение поменьше, но с самым легким способом добычи, типа - срубил по-быстрому до донышка, и в тину… И не забыть наглам смастрячить липовую карту с золотишком где-нибудь в гиблых местах, но ну о-о-чень богатым и халявным, приходи и прямо с земли подбирай. Если по-умному подать легенду, то года
на три мы им мозги закомпостируем, халява - она ведь не только русское «наше все»!
        - Парни, что-то вас опять в частности понесло. Нам уже не мешало бы прикинуть что-то к носу, а что мы вообще собираемся делать, раз передумали по-тихому ласты склеить. Пятилетние планы мы еще успеем составить, куда же мы от них денемся, но стратегическую линию пора бы вырабатывать, так мне к-а-а-жется.
        - Хм, генеральную стратегию, говоришь? Ну, в самом первом приближении, каждый почти наверняка уже не раз про себя подумал, что Большой Полярный Лис, который к нам подкрался в нашем времени, - это ведь такой зверь, он не на пустом месте нарисовался. Были у него и родители, и воспитатели, и, сдается мне, все мы знаем, где живут и будут жить эти персонажи. Если я сейчас выскажусь за всех и озвучу то, о чем вы думаете, то не ошибусь почти наверняка - не нужен нам такой зверек в будущем! И сможем ли мы задавить зверушку в колыбельке? Пусть нас не рать несметная, и сидим мы фиг знает на каких задворках цивилизации, но поговорку про чайники все помнят. Сможем мы не дать им вырасти в паровозы? Имею наглость думать, что сможем. Спокойной жизни до самой гробовой доски это нам точно не гарантирует, но признайтесь, в своем времени кто из нас, по большому счету, был доволен своим положением в жизни? Не просто же так вы все тусовались на «Вихрях», выпуская пар в Сети, вместо посиделок на кухне, как в давешние времена бывало. Держать фигу в кармане для властей - сколько можно, если у нас появился шанс эту фигу
вытащить и предъявить ее во всей красе и великолепии!
        - Поэтому предлагаю. Ирина, ты успеваешь записывать? Так вот, предлагаю за пункт первый и основной принять - действовать таким образом, чтобы не допустить в будущем возможности Большого Песца. Все остальные наши действия планируем из этой парадигмы, или как вы этот пункт обзовете.
        - Самим бы не стать паровозами…
        - Мы будем ехать по нужной колее, не заморачивайся!
        - И по этому поводу у меня появилась интересная мысля. Вот с какого бодуна все попаданцы в тех книгах, что мы читали, а некоторые из нас и писали, за очень малым исключением, ломились в СССР или Российскую империю? Советы давать, песни петь, мочить «кукурузника» и в том же духе? Вам не кажется, коллеги, что это уже не только дурным тоном становилось, но не так чтобы эффективно, если подходить строго? Слишком многое в таких случаях проходило под знаком концерта для оркестра из толпы роялей. А фиг ли мы не берем на вооружение оружие наших заклятых друзей? Стратегию непрямых действий ведь озвучил не самый последний лох, и она работала на самых главных заводил, которые потом оказались малек на подхвате у своих же собственных изгоев, но всю бодягу ведь наглы замутили. И пусть я слишком предвзято, может быть, к ним отношусь, но на Россию они зуб имели чуть ли не самый большой, даже если всех остальных любителей проехаться за наш счет посчитать скопом.
        - Так что вариант может получиться красивый, даже в свете наших печальных обстоятельств. Осмелюсь напомнить всем, что, раз уж мы который день тут обретаемся, не замыкавшись на пару метров под грунт, то с каждой минутой вероятность рождения наших предков, в физиологическом смысле этого слова, уменьшается, не знаю уж в какой прогрессии. Поэтому лучше будет, если мы примем как данность, что будущее уже изменилось с первой минуты нашего попаданства. В лоскуты напиваться на поминках в воспоминаниях о будущем не предлагаю, но если кому-то будет совсем невмоготу, то, дамы и господа, прошу в себе не держать, уверен, что найдется среди нас собеседник для любого желающего поплакаться в жилетку. Не стройте из себя терминаторов, поймите простую вещь, что трещинка в душе у одного сейчас потом может обернуться кабздецом для всех. С этим проехали?
        - Тогда продолжаю. Тот древний дядька с побережья теплого моря искал себе инструмент для переворачивания мира. Хотя он даже не искал, а просил его у прохожих, поэтому мы пойдем другим путем, как все нормальные герои.
        - Ну что ты гонишь! Нашелся тут Анатол Вассерман, тоже мне. Точку опоры он искал, в школе надо было не на девочек глазеть, а учителя слушать.
        - Так его, Катюха! А то вещает нам, как оракул, а сам историю явно мимо
«проходил», ха-ха-ха…
        - Посмеялись? А по существу есть предложения, или я все же продолжу?
        - Не будем ждать милостей от природы, как говаривал один персонаж, поступим в соответствии с лозунгом детей-сирот: «Найти и перепрятать!» Какой инструмент лучше всего подходит для поворота изменчивого мира? В нашем времени это была информация, но она без денег мало что стоила, уж простите за тавтологию. Инфы у нас выше крыши, нам бы ее еще использовать с умом, а вот с денежками намечается их почти полное отсутствие. Обертками от сникерсов мы много не заработаем. Но ведь мы же попали буквально в ту самую квартиру, от которой Остап Ибрагимович мечтал заполучить ключик! И неважно, что такой же примерно ключик искал Буратино, в девичестве Пиноккио, они не там искали. А мы знаем, где и что искать, - намывное золото, да еще в размерах тридцати пяти процентов добычи целого государства аж за пятьдесят лет - чем это не инструмент, которым мы переведем стрелки часов истории в другую сторону?!
        - И как ты это золото добудешь? Там же тысячи народу копались десятилетиями, а нас и три десятка не набралось. Да и стоит просочиться сведениям о россыпях, как нас просто затопчут, никакими автоматами не отмашемся, патронов просто не хватит. Все тропинки не перекроем, это же не Фермопильское ущелье, и спартанцев среди нас, надеюсь, нету. Что ржете? Кто про что… Кстати, это тоже мысль, надо будет подкинуть дурацкую идейку кому-нибудь, что вот, мол, эти нехорошие редиски еще и педики в придачу, глядишь, кого-то на кого-то натравим, все на нашу долю меньше придется. Ладно, не отвлекаемся. Так что там с золотом?
        - Да ничего особенного. Примерные районы залегания мы знаем, что такое дезинформация - объяснять никому не надо. Значит, кроме планирования и снаряжения экспедиции на будущие прииски, надо разработать отвлекающий план. Про карты бразильских месторождений тут уже говорили, надо еще каким-то образом соорудить типа старинные золотые украшения, назвать их сокровищами из хранилищ древней цивилизации кого угодно, сейчас поверят любой небылице. Аккуратно подсунуть инфу нужным людям, для убедительности еще табличек там глиняных понаделать с загадочными письменами, перевод от фонаря придумать, глядишь, новый Шлиман нарисуется пораньше. Дальше - с кем задружимся получше? С индейцами ясно, без рабочей силы со стороны этот форт, не говоря уже о любых других более крупных затеях, мы за год толком не осилим. Раз для вождя достаточно обещания давать огнестрел за каждого работника и ученика в школу, то надо бы навестить наших соседей-наглов, что-то много мы им стволов лишних оставили. Да и почему бы не начать с них нашу аферу с копями царя Соломона: Сергеич, ты пока с их паханом перетирал, он как тебе показался,
достаточно жадным?
26 мая 1790 года
        Лорд
        - Кэй, солнце мое, ты не представляешь, как мне с тобою повезло, - пробормотал я, млея в руках моей женщины. Не знаю, где она научилась делать массаж, но это что-то с чем-то. Словами не передать - надо прочувствовать.
        - Сергей?
        - Ммм?
        - Сказать правду: ты убить шаман ради меня?
        Вот, опять. Ну не виноватый я, что мужик перебрал травы и оказался слишком впечатлительным. Да я даже не планировал подобный эффект! Всего-то понадеялся на старое доброе плацебо… Да я даже сказал им, что не собираюсь играть калечащую музыку! А плохо будет только товарищам с черной душой и тем, на ком грехи висят… Ну и парочку маркеров добавил: что может заколоть сердце, заболеть живот или голова.
        Тут, конечно, в мою пользу сыграл еще и тот факт, что свою замечательную «Ямаху» я подключил к аудиосистеме «Аутлендера», безжалостно выдернутой из машины и используемой в нашем форте как система раннего оповещения…
        Понятно, что от орущих на всю округу навороченных динамиков из будущего полудиким индейцам стало не по себе. Вот они, собственно, и стали прислушиваться к телу - а не болит ли где-нибудь? Не колет? И получили - голова заболела почти у всех.
        А вот за сердце схватился один только шаман. Нехороший человек - то, как он при этом побледнел, явно показывало, что сия редиска против нас что-то замыслила…
        Вот-с… а я что - я ничего, просто ткнул в него пальцем и, расхохотавшись, начал играть Баха. Орган для впервые слышащего это чудо человека - весьма сильные впечатления. Теперь добавьте сюда явно нездоровый организм, еще более нездоровую психику, уже далеко не первую молодость и жуткий страх за душу… Что мы получаем на выходе?
        Обычно ничего, конечно, а тут получили инфаркт. Причем, самое забавное, я полагал, что шаман просто придуривается, индейцы полагали, что это страшная мстя духов, о которой я тоже им рассказал (ну, навроде того, что «кто к нам с копьем, то если мы его раньше не завалим из чего-нибудь другого, то уж душонку-то я им сгною»), а мои старшие товарищи предположили, что это вообще часть ритуала. Ага, шаманские битвы.
        Короче говоря, когда я закончил, старому ублюдку не помогла бы уже даже реанимация XXI века. Помер товарищ, который нам совсем не товарищ, да…
        И вот с тех пор половина индейцев боятся меня, как черт знает что (ну, это точно частично заслуга Кэй, радующейся тому, что она не просто так, а скво страшного
«хозяина духов», даже жилетку мне сшила со звездой), а вторая половина норовит со мною задружиться. А то и породниться. Мда. Так и живем.
        Причем самое забавное, Кэй в то, что я шамана не убивал, а это его собственная заслуга, не верит ни на грош. Только хитро улыбается и кивает. А по глазам видно - не верит. Думает, я ее так от духов защищаю. Чтоб они не ревновали, знаете ли.
        - Так, солнце, давай закругляться. Видишь, уже слушатели подходить начинают. Ночью закончим…
        Зануда
        В мемуарах (если, конечно, доживу до их написания) я обязательно напишу, что создание лучшей на континенте кавалерии началось со строительства лучшего на континенте забора. В теории все просто - строится достаточно длинный и прочный забор в виде буквы V, или, лучше сказать, воронки. Лошадь - зверь умная, через забор не прыгает, по крайней мере пока надеется его обойти. Поэтому если загнать табун в такую воронку, он после нескольких метаний окажется в подставленной бутылке. В смысле - в загоне. Дело за малым - построить примерно километр забора.
        Бюрократии здесь, слава пославшему нас подальше, пока нет, но без расчетов такие дела не делаются. Поэтому я беру стилус и нотепад (да, я знаю, что доску для записей по-русски правильнее называть греческим словом «таблица») и начинаю черкать и стирать…
        Мда. Тридцать пять кубометров древесины, шесть сотен ям - сколько же это будет в человеко-днях работы и килограммах гвоздей? Придется спрашивать, а перед этим - искать, у кого спросить. Сергею хорошо - он носится по прериям в поисках косяков мустангов. А мне тут приходится общаться с бревнами и индейцами…
        Очень скоро я понял, почему в армии принято единоначалие. Заборы в нашей теплой компании умели строить теоретически все. Как правило, из гвоздей, проволоки, досок и брусков, в общем, того, что в объективной реальности, данной нам в ощущениях, было большой редкостью и ценностью. Евгений рассказал про бурятский забор - урем. К сожалению, вокруг нас была не сибирская тайга, а калифорнийский чапараль, богатый листьями и ветками, но бедный древесиной. Дальше от берега начинались настоящие леса с настоящими деревьями, но мы-то обосновались на побережье. Я представил себе зимний шторм, ломающий дубы, и поежился - вот она, расплата за креветок и устриц… Потом представил себе Дядю Сашу и его отношение к предложению отправить половину нашего отряда за пять километров валить строевой лес на забор и поежился сугубо.
        Так что же, делать плетень? Буду думать дальше…
        Июнь 1790 года
        Дядя Саша
        - Ну что, родненькие, присаживайтесь, пораскинем мозгами кое о чем… - С этими словами я уселся на «командирский пенек», так окрестили мой обрубок бревна наши острословы. - У кого какие соображения будут?
        - Поводов для грусти нет, - кратко резюмировал Старый Империалист. - С грехом пополам, но производство наше понемногу на ноги встает. Удалось индейцев к делу привлечь, им самим многое у нас интересно. Так что - не за горами первый дом.
        - Для веселья тоже поводов нет. Как, впрочем, и для грусти. С испанцами у нас вроде бы пока отношения нормальные, можно сказать - почти союзнические. С индейцами дружим. - Кобра пожал плечами. - На мой взгляд, так даже и слишком тесно… такими темпами скоро детсад строить придется…
        - Еще соображения есть?
        Собравшиеся в целом поддержали обе точки зрения. Отмолчался только Арт, явно что-то было у него на душе. Но вслух он этого не сказал.
        - Все?
        - Ну да… - Кобра посмотрел на меня испытующе. - Давай уж, Дядя Саша, выкладывай свой кирпич из-за пазухи. Ты ж не просто так нас сюда пригласил?
        - Эт точно! Вопрос у меня один - как будем воевать?
        - С кем?
        - С англичанами, с кем же еще?
        - С какого бодуна?
        - Вот вам мои соображения. Как давно тут испанцы с наглами сидят?
        - Ну… давно они тут… и что?
        - Нам ихние лавры покоя не дают? Или повыше куда залезть хотим?
        - Повыше. И что?
        - А то, что ста лет ни у кого из нас в запасе нет! И достичь чего бы то ни было мы можем только силой, а не убеждением. Маловато нас для этого, чтобы только словом да личным трудовым примером народ за собой вести. Да и не нужны мы тут, по большому счету, никому. Всех устраивает сложившееся положение вещей. Я прав?
        - В целом - да! - кивнул головой Клим. - И что из этого следует?
        - Пока окрестный народ убежден в нашей немереной крутости. Пока… Для этого нам не пришлось совершать немыслимых подвигов. Так, по мелочи разошлись…
        Кобра фыркнул, у него явно был иной взгляд на эти события.
        - Продолжаю. С испанцами нам опять же пока по пути. А вот с наглами - резко в противоположную сторону. Объяснять почему?
        - Нет. И так все знаем.
        - Так вот, без жестокой драки нам не обойтись.
        - Так уж и жестокой…
        - И максимально кровавой и страшной. Так, чтобы отбить желание нас трогать минимум лет на пять. Лучше бы, конечно, на десять. Но это уж вряд ли… Причем, господа хорошие, драться будем сами, без союзников. И в самое ближайшее время.
        - Это еще зачем?
        - Поясняю. Наша немыслимая крутизна нуждается в наглядном подтверждении. Это раз.
        Если в драке будет принимать участие хоть один индеец или испанец - кранты, скажут, что нам помогали союзники. Слава, это такая штука, что поделить ее пополам никак нельзя. Далее. Наглы не успокоятся, пока их свирепо не измордуют. Да и то, хватит этого ненадолго. Это два. Живых свидетелей, могущих описать нашу тактику, быть не должно. Кто это сделает лучше нас? И это три. Да и, кроме того, что мы представляем собой в плане военной силы? Кто скажет?
        Арт приподнялся со своего места.
        - Ну, в принципе, полсотни любых местных вояк в позу пьющего оленя поставить сможем легко.
        - Если врасплох возьмем, то и сотню тоже. Только в данное время это не котируется. Нужна идиотская схватка лоб в лоб. Иначе тут этого не поймут, сочтут за проявление трусости. На том месте, где это нужно нам. Где мы все знаем и много чего можем. Где у нас такое место?
        Клим выразительно постучал ногой по полу.
        - Принимается. Еще вопросы есть?
        - А наши, гм, женщины? Эвакуировать на время боя их куда? - проявил отеческую заботу зам по МТО.
        - Никуда. Не будет эвакуации.
        - ???
        - Кто говорил, что у нас и бабы немерено крутые? Правильно, все, и я в том числе. Или вы хотите потом к ним отдельную охрану все время приставлять? Дабы не обидели? Фигушки! Нету у нас столько людей! И взять их негде! Так что - воюем все вместе. Вместе пляшем - вместе пашем. И еще вопрос. Кто для нас самый опасный противник?
        - Наглы, - поморщился Кобра.
        - А вот и нет!
        - Это с какого рожна?
        - Что наглы, что испанцы - сторонники линейной тактики. Нам это не опасно. Их ружья до нас не добьют, а из пушек стрелять им особо некуда. А вот индейцы… Засядут в кустах с полсотни таких вот субчиков - и конец всей нашей трудовой деятельности. Что тогда жрать будем? Всех не перестреляем хотя бы и потому, что чисто вояк у нас не так уж и много. А тех, кто в лесу, как дома, - и того меньше. Значит, надо сделать так, чтобы такая дурная мысль не приходила в их голову как можно дольше.
        - Значит… - вопросительно посмотрел на меня Кобра.
        - Значит, победа наша должна быть безоговорочной и максимально кровавой. Чтобы напугать ВСЕХ!
        Цинни
        - Лола, с твоего позволения. - Дядюшка уселся напротив, чуть помедлил. - Ты не находишь, что нам пора поговорить откровенно?
        Та-ак… Уже боюсь. Это я без всякой иронии. Дядюшкин тон не предполагает легкомысленной беседы о том, о сем. Да и сам по себе вечерний визит, не соответствующий дядиным привычкам, настораживает. Хорошо еще, что и руки заняты, и на дядю можно не смотреть, - я вышиваю монограмму на очередном платочке; привычка коротать досуг таким образом - Лолино наследство.
        - Я знаю, что ты общаешься с… с новыми поселенцами.
        Диего! Предатель!
        То, что я дурно подумала о человеке, который оказал мне услугу, - плохо. Но еще хуже то, что эти слова я произнесла вслух.
        - Диего? - живо переспросил дядя. - Значит, почтовых голубей в форт доставил Диего? Да… я должен был догадаться…
        - Дядя, но откуда же тогда вы узнали? - растерялась я.
        - Ты недооцениваешь мою наблюдательность, дитя мое.
        Вот так просто. Нет, дорогая, разведчица из тебя никакая. Даже учитывая то, что в своем времени ты прочитала три дюжины книг о разведчиках XX века, а нынче на твоем дворе - конец XVIII… Плакать или смеяться? Похоже, с первого дня пребывания здесь этот немудреный вопрос для меня - самый животрепещущий. Вместе с другими типично русскими: «кто виноват?» (во всей этой бодяге) и «что делать?» (лично мне). Твердых ответов ни на один из вопросов нет и по сей день, однако же пришла твердая уверенность, что Калифорния будет русской. Вроде бы и в тех нескольких письмах, что доставили голуби, намеков на это не было, так, некоторые практические вопросы, на большинство из которых я ответить так и не смогла - Лола, конечно, сеньорита весьма независимая, но все ж таки женщина, откуда ей знать достаточно о местных судовладельцах и верфях. Все, что она смогла мне подсказать, касалось пары торговцев, возивших из-за океана кое-какие испанские товары, способные заинтересовать благородную даму. Правда, монет в кошельке моей Долорес всегда было негусто, койот наплакал, но, к чести ее, выбирая между тканями, веерами,
шляпками и книгами, она всегда отдавала предпочтение последнему… Итак, толку со сведений, которые я могла сообщить, было мало. Зато я как-то исподволь утвердилась во мнении насчет дальнейшей судьбы… ну, пока - только судьбы Калифорнии. А что, флаг у нее даже в моей родной реальности оч-чень подходящий - выразительный бурый мишка, а над ним - пятиконечная красная звезда. Правда, инстинктивно не люблю флаги белого цвета… ну да это, думаю, поправимо. Правда ведь?
        Ну а в нагрузку к уверенности я заполучила тоску-печаль, по-русски именуемую
«шлеей под хвост». Проще говоря, неимоверно захотелось сделать что-нибудь общественно полезное, но что именно? Ну что ж, дорогая Цинни, с возвращением вас! С возвращением все к тому же вопросу: чего делать-то, а? Ничего не надумав, я принялась… рассказывать сказки. Новое поколение в правильном духе воспитывать надо? Надо. А почему бы не начать прямо сейчас? У меня четыре дюжины учеников - белых и индейцев, девочек и мальчиков. Долорес и раньше рассказывала им на досуге всякие забавные истории. Добавим чуть-чуть идеологии - и…
        Начала я с когда-то где-то вычитанной истории о том, как на острове, называемом Калифорнией, жили-были чернокожие амазонки со своею королевой Калифией. А что, довольно-таки актуальная сказочка, учитывая, что, несмотря на все наши усилия - дядины и мои, - белые поглядывают на индейцев с превосходством. Историю я додумала, приписав королеве и ее подданным мыслимые и немыслимые добродетели. Проняло. Тогда, осмелев, я чуть ли не на ходу сочинила (ага, сочинила, как же!) историю о мире, в котором корабли научились плавать под водой, а иные, отрастив крылья, поднялись высоко в небо… Захотелось лирики - и я придумала историю любви капитана Подводного Корабля и женщины, управлявшей Летающим Кораблем. Особенно удивлялся Мануэль - не слишком ли для женщины? Пока я подбирала слова для разъяснений, его старшая сестра Хасинта растолковала: если я тебя, дорогой братец, запросто могу поколотить, почему бы женщине не летать на крылатом корабле?..
        - …Ты недооцениваешь мою наблюдательность, дитя мое. И что-то от меня скрываешь. Раньше такого не было, Лола. Я встревожен.
        Да все я понимаю! Кроме одного - как разрулить эту ситуацию.
        - Если бы я не знал наверняка, что ты была там единожды, я подумал бы - прости, дорогая, - что у тебя появился возлюбленный.
        Ниче себе! Я на себе испытала, что реальность иногда бывает фантастичнее любой фантазии… но дядюшку фантазия завела куда-то совсем не туда.
        Надо было что-то отвечать. Немедленно.
        И я, обалдевая от собственных слов, выдала:
        - Дядюшка, понимаю, это звучит странно… Вы можете мне не поверить… Я вижу сны, указывающие на то, что мое место - среди этих поселенцев. Быть может, я заблуждаюсь в своей гордыне, но… мне кажется, сны посланы мне свыше. Вы говорили, что так и не поняли, во что веруют эти люди. А вдруг именно я… да, всего лишь слабая женщина, но…
        Когда-то давно, что называется, в прошлой жизни, учительница сетовала: я, то есть Леся, быстро решаю сложные задачи, но срезаюсь на простых, потому как привыкла усложнять. Ага, «мы не ищем легких путей» - это про меня. Я-то думала, моему реалистично мыслящему дяде нужно неоспоримое чудо, чтобы оставить меня в поселении. А тут вдруг… Хотя не совсем вдруг; за это время он успел трижды побывать у поселенцев и, надо полагать, проникся к ним некоторым доверием. Однако и в снах моих не усомнился. Ну, то есть почти не усомнился. А как иначе истолковать его фразу: «Если это твой путь, я не буду тебя удерживать». Переживает. И мне неловко, что наврала. Но правду-то не расскажешь. Ох, дядя, дядя!
        - У меня только одна просьба, Лола. Возьми с собой Диего.
        И совсем тихо:
        - Мне так будет спокойнее.
        Как вы думаете, приятно ощущать себя Ктулху? Ага, тем самым, которого, похоже, ждет судьба Штирлица - из книжек перекочует в анекдоты. И будет зохавывать москх на просторах народного творчества. Мне же пока разгуляться особо негде - в моем распоряжении только территория нарождающегося на моих глазах форта попаданцев. Но обо всем по порядку.
        Дядюшка снарядил меня в дорогу со свойственной ему обстоятельностью. Но на этот раз другая доминирующая черта его характера - быстродействие, так сказать, - никак не проявилась. У меня вообще сложилось впечатление, что он всячески откладывает мой отъезд. Были опасения, что в последний момент вообще попытается отыграть назад. Но - нет. На четвертое утро мы все-таки отправились. Мы - то есть я, Диего, Химена, почтенная вдовица лет сорока пяти, которой предстояла роль моей компаньонки (вот уж эти условности!), и сопровождающие лица, на лицах которых, прошу прощения за неловкий каламбур, было легче заметить следы вчерашней попойки, нежели изнурительных постов и прочих атрибутов аскезы.
        Доехали без приключений, что в свете стремительных перемен, произошедших в моей жизни, было отрадно. Двух дней мне вполне хватило, чтобы со всеми перезнакомиться
        - хвала природной общительности и профессиональной памяти на лица и имена. Но на то, чтобы встроиться, так сказать, в рабочий процесс, не хватило и недели. Эх, знала бы, что так получится, пошла бы после девятого класса в профлицей, получила бы востребованную во все времена строительную специальность и… Ну, или хотя бы на швею выучилась - тоже польза. А что значит для реальной, так сказать, жизни филфаковский красный диплом? Гордость за бесцельно прожитые годы? Надежду на то, что великий, могучий, правдивый и свободный не позволит впасть в отчаяние при виде того, что и Диего, и Химена оказались куда более востребованными работниками, нежели я? Как-то сразу выяснилось, что Химена - незаменимый человек на кухне (судьба подсластила мне пилюлю, оставив без компаньонки). О том, чем занимается Диего, я имела весьма приблизительное представление… он как будто бы ухитрялся оказываться в двух-трех местах одновременно; по крайней мере, все мои попытки найти его тогда, когда он был мне нужен, провалились, уследить за его перемещениями я так и не смогла. Время от времени он возникал на горизонте, надо
понимать, инспектировал состояние дел сеньориты. И так как все было до однообразия стабильно (проще говоря, сеньорита ничем не занималась), успокаивался - и испарялся.
        Стоит ли удивляться, что мысли мои приняли такой вот оборот: пусть мои знания не имеют практической ценности, среди первопоселенцев-первопопаданцев немало тех, чьи умения, чей опыт будут иметь значение и для будущих поколений. Следовательно, нужно собрать, обобщить, сберечь. В той ситуации, в которой мы оказались, даже крупицы знаний могут оказаться бесценными… То есть…
        Так началось мое превращение в Ктулху.
        Остается удивляться, как это еще ни разу за две недели я не нарвалась на посыл с тремя загибами. Хотя, признаться, морально была готова к такому повороту, а что ж, не понимаю, что ли: появление такой вот инициативной личности в разгар работы вызывает прямо-таки рефлекторную реакцию. Даже отвела в своем самодельном блокнотике, габаритами напоминающем амбарную книгу, отдельную страничку, приличия ради озаглавленную «Обсценная лексика». К исходу второй недели эта страничка осталась единственной чистой. Елки-палки, с какими интеллигентными людьми приходится работать!
        Целый том. За две недели. Ктулху давится, но продолжает захавывать. Его собственный москх кипит и исходит паром. Берегите Ктулху, люди!
        Сшиваю из разрозненных страничек записную книжку номер два. Вокруг меня безлюдно.
        Зануда
        Черти все как на подбор - краснокожие, длинноволосые, полуголые и с колхозными четырехзубыми вилами. Только главный с костяной острогой и веселенькой ленточкой между рожек. Он радушно улыбается мне и радостно орет:
        - Приветствую тебя, Крепкое Копье! Заждались мы, заждались…
        Я кричу, что это ошибка, что меня Сашей зовут, пытаюсь убежать, но черти хватают меня и волокут к котлу с прозрачной водой, стоящему на огне, но притом бездонному. Поднимают, раскачивают, я лечу… и просыпаюсь, сбрасывая одеяло.
        Хитрая Змея, не просыпаясь, что-то успокоительно бормочет, укрывает меня одеялом, обнимает и прижимается грудью и уже заметно выпирающим животом. Сон не идет. Я смотрю в потолок и вспоминаю…
        В общем, если кто скажет вам, что индейцы - простодушные дети природы, плюньте этому идиоту в глаза. Охота и собирательство занимает, по оценкам европейских антропологов, четыре-шесть часов в сутки. Остальное время они плетут интриги. Особенно женщины. И достигают в этом невообразимых высот. Я еще не успел начать заглядываться на женщин, а уже стал жертвой заговора. Собственно, начиналось все легко и непринужденно. Когда спала лихорадка первых дней - строительство форта, то да се, - я обратил внимание на одну из индианок, занимавшихся работами на кухне и вообще по хозяйству. Среди своих товарок она выделялась, пожалуй, фигуристостью. Взгляды, улыбки, потом как-то вечером, когда я заработался в мастерской, она зашла. И не ушла до утра.
        А потом в форт явилась представительная делегация. Индейский вождь Жук Еще Тот заявил, что эта женщина - вдова, причем нашими стараниями, и потому табу. А я - крепкое копье, это табу нарушил, и потому женщина стала сугубым табу и должна перейти в наше племя, иначе ее уморят каким-то хитрым способом. Рысенок долго выяснял всякие тонкости у Гибкой Ивы и Быстроногой Антилопы, а потом заявил, что мы попали. В смысле - от такого подарка судьбы, как вдовая индианка, нам не отвертеться. Индейцы не поймут. И вообще по индейским обычаям она мне уже законная жена, и надо бы оформить это и по нашим обычаям, иначе не поймут уже попаданцы.
        Так что не успел я глазом моргнуть, как обзавелся женой, пасынком и прозвищем Крепкое Копье. Еще в первую же неделю семейной жизни поссорился с Курбаши, который стал рассуждать о «женщине, принадлежащей племени» (впрочем, зубы у меня остались на месте) и с Динго. Он считает, что наличие у Хитрой Змеи привычки ежедневно мыться - недостаточное основание для того, чтобы называть его жену Хитроягодичной Антилопой. А откуда у скво желудевых индейцев взяться такой привычке и туалетному мылу? Очевидно, Антилопа тоже состояла в заговоре…
        Единственное, на чем мне удалось настоять, так это на том, что жену мою зовут Хитрая Змея. Ее это, однако, совершенно не задевает. Почувствовав, что я не сплю и злюсь, она начинает напевать что-то, не открывая глаз. Я различаю отдельные слова
        - «меховое одеяло», «бизонья шкура» (наслушался, когда считали приданое, которое в случае развода будет отданным), «крепкое копье» (опять!). Но песня успокаивает, и я проваливаюсь в сон, глубокий и спокойный.
        Вечером, когда я вернулся из мастерской, дом трясся от беготни и криков. К Змее пришла сестра с целым выводком индюшат. В смысле, маленьких индейцев, которые теперь играли друг с другом и с моим пасынком. Впрочем, меня жена сразу же усадила за стол и подала тушеное мясо с овощами. Определенно без Антилопы тут не обошлось! Поев и подобрев, я откинулся на лавке и стал наблюдать за детьми. Так, это уже не игра, а драка. Фу! Брэк! Цурюк! Ну что ты плачешь? Терпи, казак, за одного бритого двух небритых дают. Как, кстати, по-вашему будет «воин»? Хитрая Змея не ответила. Она внимательно смотрела на меня, и во взгляде ее было что-то новое…
        Динго
        Перед обедом я крепко поругался с Занудой. Ну зачем он обозвал мою жену Хитрожо… Хитропопой Антилопой? Что она ему плохого сделала? Ну просветила его нареченную в кой-каких вопросах современной гигиены, и что? Ах да, та его этим и соблазнила. То-то он всю неделю по утрам довольный выглядел, как кот, наевшийся сметаны, только что не урчал. А то, что жениться придется, так это звиняйте, дядьку, думать надо сначала головой, а потом уже и другим местом. К примеру, поспрошать о местных обычаях в этом плане, а потом уже тащить пухленькую вдовушку в постель. Классическая медовая ловушка, которую не в XXI веке придумали. И не в XX. Подозреваю, правда, что тут и политика индейского вождя проявилась - уж очень ему хотелось породниться с нашим «племенем». Пожалуй, еще больше, чем Зануда, ворчал Кобра - индейцы запросили в качестве выкупа ружье с порохом и пулями на полсотни выстрелов.
        Когда моя жена вся в слезах прибежала в нашу палатку, я, едва услышав, в чем дело, пошел разбираться. В итоге мы минут двадцать орали друг на друга, как мартовские коты, соревнуясь, у кого боцманский загиб круче получится. Потом пришел лесник и всех разогнал. В смысле появился взъерошенный Дядя Саша, которому мы не дали выспаться после ночного дежурства, и мигом нас построил рядами и колоннами. Зануду как виновника торжества он отправил на лесозаготовки на пару с сексуально озабоченным Курбаши, а мне велел заняться инвентаризацией всякой мелочовки, сваленной в машинах. Крупные вещи мы все описали, а вот ящики со всякими болтами-гайками и прочими железяками, особенно которые имени меня, так и лежали не разобранными, все руки до них не доходили. Заодно он поручил проверить, не подтекает ли чего у машин. Потерять пару литров масла или бензина было бы очень обидно.
        Первым я осмотрел «Аутлендер» Лорда, заглянул под него, под капот - все в порядке. Потом подлез под Занудину «буханку», тоже ничего не обнаружил. Не удержавшись от мелкой мести, написал на пыльном боку его машины: «Зануда - хитропопый змей!» И, наконец, добрался до своего «УАЗа». Его оставил на потом - ползать под ним одно удовольствие. Машинка слегка лифтована и по кузову, и по подвеске, не для рейдов по говнам, а так, чтобы и проходимость повысить, и на асфальте устойчивости не потерять. Заглянув под нее, слегка вздрогнул. Из-под днища что-то свисало. «Неужто трос или шланг какой оборвался», - с екнувшим сердцем подумал я. И полез смотреть.
        К счастью, свисавший предмет не имел никакого отношения к автозапчастям. Это была обычная ветка, которая попала в пространство между полом салона и левым бензобаком да там застряла. Выдернуть сразу мне ее не удалось, побоялся оторвать что-нибудь полезное. Пришлось выбираться наружу за фонариком, благо в качестве брелока на ключах висела светодиодная пиндюрка. Оба-на, а что это за сверточек между баком и полом лежит, да еще и проволочкой прикручен? Явно не автоагрегат. А за проволочку та ветка и зацепилась. Пришлось снова лезть наружу, на этот раз за пассатижами. Перекусил проволочку, вытащил сверток, ветку выкинул и посмотрел, а что на баке с другой стороны. А там еще один такой же. Извлек и его, выбрался наружу, развернул оба на заднем сиденье и обалдел. Ни хрена себе у Витьки сюрпризы…
        Один сверток содержал в себе «наган», девять коробочек по десятку родных патронов каждая и две упаковки по пятьдесят спортивных укороченных, ими тоже можно стрелять, вот только пулю корежит и слабже они. Во втором лежал «марголин» и одиннадцать пачек «спортивно-охотничьих». Вот тебе и пополнение арсенала. «Наган» выглядел весьма своеобразно. Явно его откуда-то откопали. Не в смысле из земли выкопали, а на каком-то чердаке он пролежал эдак годов с двадцатых, с Гражданской войны то бишь. Характерно так ржавчиной побитый слегка с одной стороны револьвер. Но ржавчина аккуратно затерта маслом, только мелкие-мелкие раковины напоминают о прошедших временах. И клейма: орел с двумя бошками, вензель IТОЗ и год - 1915-й.
«Наган» был тщательно смазан, настолько хорошо, что пришлось его долго чистить, а то в руках скользил. «Марго» тоже оттирать пришлось. Револьвер привел в порядок, зарядил и за пояс пристроил. Хоть не надо будет в сортир с ружьем ходить. Начальство постановило оружие держать при себе всегда, вот и таскаем, кто «макар», а кто ружбайку полноразмерную.
        Потом за раскопки в ящиках и коробках своих принялся. И тут сюрприз приятный: полторы дюжины старых латунных гильз шестнадцатого калибра, точнее, даже девятнадцать штук, из них еще мой дед колокольчики для рыбалки мастерил. А это значит, что ружьишко Всеслава теперь не просто украшением стенки будет, а еще и на охоту сходить можно. С двадцатью двумя патронами особо не повоюешь, а поохотиться
        - в самый раз. Раскидал я болты-гайки и прочие ништяки железные по разным коробкам, попутно нашел еще пару десятков сверл ржавых-ломаных, но после заточки к употреблению пригодных, да и пошел начальство радовать.
        Начальство в лице Дядьки Саши и Кобры порадовалось, потом поворчало, поскольку я заявил, что «наган» в общий котел не отдам. «Маргошу»-то без вопросов, пусть девочки осваивают, даже резиночек парочку вырезал для тренировок без стрельбы.[У этого пистолета при холостых щелчках боек разбивает край казенника, что приводит к осечкам и задержкам с выбросом гильзы.] Заодно под этим соусом выцыганил о нашего зама по МТО Витькину кобуру подмышечную, которую я по приезде машины на склад сдал. Ее авторитетная комиссия в составе Сергеича, Котенка и Кота определили как
«под нечто глокообразное, под ПМ велика, для АПС мала». А «наган» в нее после небольшой доработки - обрезки носика - влез как надо. А тут и гости привалили.
        Спасск
        От моего проекта постройки сплошного дзота-пентагона Дядя Саша отказался, точнее, посмотрел на мои, тщательно - куриной лапой, изготовленные чертежи, покрутил у виска и пошел, что-то бормоча про испорченную бумагу. Но не на того напал, покумекал я и решил, что сплошную деревянную галерею внутри трехметровой высоты насыпи можно и не делать, а ограничиться деревянными коробками с амбразурами, но земляную засыпку сохранить, да и угловые башни для фланкирования рвов перечертил до пятиметровой высоты, потому как семь метров - это действительно перебор. Понес на суд общественности свое творение второй раз. Кроме Дяди Саши на КП я обнаружил Артофа и начштаба, которые посмотрели на мои чертежи более заинтересованно. Потом стали, еще более заинтересованно, смотреть на меня - если раньше по спине бегали две-три мурашки, то сейчас они явно вызвали подкрепление.
        - Артем, ну хоть ты объясни этому доморощенному фортификатору…
        - Во-во, объясни, - начал заводиться я. - А то он объяснять мне ничего не хочет, только смотрит, как на сумасшедшего.
        - А давайте, я ему лопату дам, - влез наш завхоз.
        - А давай! Все объемы земляных работ у меня посчитаны, при том личном составе, который у нас есть, с индейцами естественно, мы это насыплем все дней за пятнадцать, ну пусть двадцать. Зато эту насыпь и шестнадцатифунтовка с пятидесяти метров не возьмет.
        Александр за словом в карман не полез.
        - Ага, и так сколько времени на строительство убили, теперь опять месяц три четверти народа будут заниматься непроизводственной деятельностью. А кушать ты потом что будешь, насыпь? Нерест скоро, а у нас еще ямы под засолку не готовы, и соли только половина от нужного. Земля с солончака нормальный выход дает процентов на десять, а таскать ее за двенадцать километров надо, да половину индейцам отдай за работу.
        - Брэк, горячие финские парни, - вмешался Артем. - Вадик, вот представь, ты английский капитан и идешь ты наказывать наглых русских. Приходишь, значит, и видишь перед собой вот такого монстра, что ты нам тут изобразил. Твои действия.
        - Ну как, оборудую укрепленный лагерь, сниму пушки с кораблей, отрою огневые позиции и начну подводить траншеи для сооружения контрэскарпов. Потом накоплю за контрэскарпами живую силу и начну бомбардировку вала, ну а потом штурм.
        - И сколько у тебя время это займет?
        - Вот в этом-то и соль. - Я покосился на завхоза. - Дальнобойность нашего оружия они не знают, значит, вряд ли построят лагерь дальше чем за полкилометра, для снайпера почти в упор. Контрэскарпы они подведут метров на сто, там под минометом и лягут. Но я думаю, что до этого не дойдет.
        - Именно, - сказал Артем. - И доводить мы до этого не собираемся. Сценарий будет совсем другой, и наглы нам в этом помогут. Но сработает это только один раз, а вот для второго раза твоя задумка может и дать плоды, как, Саш? Но это будет уже потом
        - раньше чем через год они не оклемаются. Так что оставляй свои художества, а мы тут подумаем.
        Да, вежливо послали, ну и ладно. Пойду я свои грядки проверю, а то картошку пора уже окучивать, похоже, все-таки будет у нас в этом году два урожая, и пусть лайми удавятся.
        Зануда
        Лошадь - животное благородное, но спереди и сзади опасное, а в середине неудобное. И со всех сторон - вонючая, тупая и неблагодарная скотина. Ну вот скажи мне, легкомысленная особа, для того ли я вчера битый час разбирал-расчесывал тебе хвост, чтобы ты за ночь нахватала в него репьев?! И, главное, где ты их нашла?
        Кобыла не желает отвечать на мои вопросы, но стоит спокойно и даже хвост не вырывает. Прогресс замечательный. В первые дни они всем табуном убегали в дальний от человека угол левады, храпели и смотрели на людей так, будто мы их уже живьем едим. Их можно понять - индейцы считают конину деликатесом, а охоту на диких лошадей - достойным вождя делом. К счастью для нас, мустанги - все же одичавшие лошади, а не дикие. Надо только напомнить им, что человек - это еще и овес, и соль, и щетка со скребкой…
        Так, Галку дочистил, принимаюсь за Белку. Откровенно говоря, они все гнедые, но Галка - самая темная, а Белка самая светлая в нашем табунке. А также самая молодая, любопытная и шебутная. Зубы пока не смотрели - лошадки еще диковаты, но внешне она еще совсем стригунок. В перспективе это хорошо - легче будет обтянуть и заездить, но сейчас - представьте, что вам надо заставить смирно стоять бойкого ребенка, который не понимает русского языка. И весит вчетверо больше вас.
        - Белочка милая, Белочка чистая, Белочка в лужах не валяется…
        На самом деле Белка вывалялась в пыли и не скажу в чем и успела после этого высохнуть. А мне все это счищать, осторожно и ласково. К хвосту, к голове, к хвосту, к голове. К хвосту - и выбить о столб. И снова к хвосту, к голове…
        От дома подходит Змей, приветствует меня и без лишних слов берется за лопату и тачку. Четыре лошади - это не только восемь квадратных метров пыльных шкур и три погонных метра хвостов, но и центнер навоза ежедневно. Я поднимаю глаза к небу. Господи, прости, если я неправильно тебя называю, но я благодарен тебе за здоровое и сильное тело, которое ты дал мне и моим товарищам. Белка еще не вычищена, а левада уже прибрана. А уж воду в четыре руки мы натаскали в мгновение ока…
        После утреннего развода мы со Змеем берем в столовой «тормозки» и идем пасти лошадей. Пожалуй, самое мое любимое занятие - кобылы стригут траву, жеребята-сосунки спят, сосут или играют, а мы, бдительно озирая окрестности, сначала учимся орудовать шамберьером, потом Змей учит меня рукопашному бою, потом мечем арканы… Гарм благоразумно держится подальше от наших молодецких забав. Он тоже бдит, успевая в то же время ловить каких-то грызунов.
        Трава сочная, еще и полдня не прошло, а лошади наелись. Было бы нас, попаданцев, побольше - я бы их вообще не загонял, а только караулил. Но дел гораздо больше, чем рук и голов, так что мы загоняем табун и разбегаемся. До шестнадцати часов есть время, и я успеваю сходить в кожевенную мастерскую - бизонья шкура, которую мне обещали на шорку, еще не готова, а ремни из оленьей получились слишком тонкими и тянущимися. Впрочем, для показухи сойдет.
        Дежурный на вышке отбивает без четверти четыре. Спешу на гимнастическую площадку к предмету своей гордости столярной, педагогической и дипломатической - деревянному коню. Некоторые игнорамусы, на которых не буду показывать пальцем, не могли понять, зачем он нужен, и согласиться выделить время и материалы на его строительство. Но я смог их переспорить и, главное, сделать то, что предполагал… Так, стащить старую вытертую шкуру, защищающую от росы, разровнять граблями песок вокруг, а там и ученики подойдут…
        Группа собралась вовремя и даже заблаговременно. Впрочем, это не моя заслуга, а следствие того внимания, которое обращает на наши занятия Дядя Саша. Что логично: в мире без моторов и электричества кавалерия - это и разведка, и связь, и ударная сила. Но не время философствовать. Я прокашливаюсь, привлекая внимание, и начинаю лекцию с освященной традицией фразы:
        - С практической точки зрения лошадь делится на три неравные половины: ноги, голова и все остальное…
        Всеслав
        Ребята в процессе охоты нашли солонцы. Вовремя. Соль кончается, нерест на подходе. Ну и у меня депрессняк начался. Первое время не до того было - строительство, обустройство, прочие радости жизни тупо не давали расслабиться. А вот сейчас чую - все, предел. Так, что в таких случаях делают умные люди:

1. Меняют род деятельности и урабатываются до полной невменяемости.

2. Удаляют себя из общества.
        А то, не дай бог… мы, конечно, тут все крутые, пробу ставить негде. Но, как говорил в давно не наступившем мой тренер Дедкин С. В., даже у самого мощного качка есть два слабых места - глаза и яйца. Во избежание ослабления крутизны надо бы занять глаза новой работой, а все остальное… в принципе, индианки сойдут.
        Как следствие на выструганной дощечке… писать на бумаге давит жаба.
        Начальнику лагеря Дяде Саше
        от Всеслава
        Прошу поставить меня на работу по доставке соли в лагерь и присмотру за индейцами.

20 июня 1790 г.
        Подпись.
        Заму по МТО Кобре
        Заявка
        Для добычи соли прошу выделить мне следующие МЦ:

1. Мешок пластиковый для мусора - 4 шт.

2. Топор - 1 шт.

3. Тесак английский трофейный - 4 шт.

4. Ведро или котел металлический - 1 шт.

5. Парусина - 6 кв. м.

6. Лопата большая - 1 шт.

7. Шкура невыделанная - 1 шт.
        Прошу поставить на довольствие сухим пайком 5 (пять) человек.

20 июня 1790 г.
        Подпись.
        Начальство мою наскальную живопись одобрило и 21 июня двое белых - я и Курбаши (он, конечно, в индейском организме обитает, но мозги-то никуда не денешь) проводником, и четверо краснокожих - Игнасио с миссии плюс трое паютов, имена которых я расшифровал как Куропатка, Брачующийся (ну, в неприкрытом варианте - С Постоянно Возбужденным понятно чем) Бык Оленя и Корень Травы вышли к солонцам. Дошли до вечера, нам ходить не привыкать, а индейцам вообще любой терновый куст - дом родной. Индейцы все работали со мной на лесозаготовках, всех знаю, немного учились друг у друга.
        Солонцы - на склоне холма, рядом красивое обнажение, любой геолог был бы в восторге.
        Утром разбудил Игнасио, сменил им на посту Кореша и пошел думать. Пришел к выводу, что инвентарь подобрал вполне разумно. Та-ак… для начала отщипываем от выхода песчаника пару-тройку плит, нормальных таких. Подтаскиваем их к ручью, устанавливаем более или менее ровно. Отправляю индейцев за дровами, сам рою яму. Выстилаю ее двумя мешками мусорными, придавливаю на дне и по краям камнями. Первую закладку делаю сам - то есть набираю соленосной породы ведро, потом еще одно, сыплю в яму, бодяжу водой из ручья, хорошо размешиваю.
        Нарисовываются краснокожие (вот, кстати, не пойму, почему у них кожа красная - протомонголоидная раса, нормальные коричневые морды), разжигаем костер. Глина и песок более или менее оседают на дно (на это и мешки: без них пришлось бы обжигать ямы. Но и так не хуже, чистить придется чаще, и все), зачерпываем… На раскаленную плиту лью образовавшийся в яме рассол. Вода испаряется, оставляя на камне серый налет. Процесс пошел…
        Делаем носилки, ставим палатку нормально, роем еще одну яму под рассол, один бдит, один размешивает, льет и соскребает, двое таскают породу.
        За день заготовили около пятнадцати килограммов. Нормально.
        Вечером пофехтовал на тесаках с паютами. Форму надо поддерживать, да и от них, гладишь, толк будет.
        А сегодня часов в двенадцать тихо охренел. Помощь прислали. Непонятно только, какую. Пришли, поставили два чума (по-ихнему - «тии-пии»), девки и скво бегают, сверкая голыми ляжками, роют корни, ребятишки под руку лезут.
        - Тсеш-Лааш (это они меня так по-своему зовут. Переводится как Хитрый Лось вроде бы), магива zaebis, во-да… - и жестами показывает, как он баб припахивать на работу будет. Договариваюсь, что сильно напрягать не станем, пусть лучше готовят, а помогают в свободное время.
        И вот - сижу на красивом холме, смотрю на мир, радуюсь жизни, пробую голос:
        - Потеряли мы нахальство, йо-хо-хо,
        А с нахальством и удачу, йо-хо-хо,
        Так и бродим наудачу, йо-хо-хо,
        За добычей по лесам.
        Вечно пляшем мы на мушке, йо-хо-хо,
        Наша жизнь не за понюшку, йо-хо-хо,
        Потерявши черепушку, йо-хо-хо,
        Плакать, что ль, по волосам!
        Индейцам нравится. А особо - девкам ихним. А мне - снова двадцать. Красота…
        ГЛАВА 6
        Дядя Саша
        На очередном «командирском хурале» меня озадачил Кобра. Мол, давным-давно встал вопрос - что делать с индейцами?
        - В смысле - делать?
        - Мы с ними дружим?
        - А то ж!
        - Военный союз у нас с ними есть?
        - А что, нету до сих пор?
        - В том-то и дело! По их понятиям, мы гости. Да, там у себя мы, возможно, и были воинами. Крутыми и могучими. Но здесь правила другие.
        - Обожди-обожди, это вроде как в шахматах?
        - …???
        - Ну, я в том смысле, что надо каждый год подтверждать свой титул чемпиона.
        - А-а-а… Ну да, где-то так. Поэтому дружба с нами очень даже возможна и желательна. Родственные связи - вообще прекрасно. Но вот союз вожди могут заключать только с равными им воинами. Иначе - не поймут…
        - А то, что мы «раков» нагнули в форте?
        - А кто это видел?
        - И что теперь? Войну с соседями затевать? На долгое время лишний геморрой зарабатывать? Когда эти обиженные к своей «крыше» с жалобами побегут?
        - Н-да… Не хотелось бы… но делать что-то надо.
        - Ладно. Кто там у нас из вождей на горизонте первый маячит?
        - В смысле?
        - Кого нам первого на переговоры ждать?
        - М-м-м… Хитрый Лис должен приехать. Мы у него пару десятков молодых парней попросили - для помощи по хозяйству.
        - Согласился?
        - За пять человек мы ему по ружью обещали. Кстати, - хлопнул он себя по лбу. - У нас ведь трофейный холодняк без дела лежит! Ведь так?
        - Что лежит - верно. А что без дела… так нет его еще, дела-то…
        - Десяток тесаков забрать можно?
        - Да хоть все! Баланс у них фиговый, толку никакого. А на фиг?
        - На «пальмы» перекуем.
        - Добро. Бери. Кстати… а вождю холодняк не нужен?
        - А на фига он ему? Индейцы ножами работают. И топорами.
        - Так. Тащи вождя, как приедет. Побазарим…
        Трапеза подходила к концу. Обрадованный отсутствием нашего «шамана» вождь был в приподнятом настроении. Антилопа только успевала переводить мне его возвышенные речи. Ну, в том смысле, что возвышал он в них в основном себя. Ну и отчасти признавал наше умение. Которого он, впрочем, сам и не видел даже. А потому относился к этому прохладно.
        - Вождь спрашивает, как долго вы будете строить свою крепость?
        - Да работы хватает пока. Так что его помощь нам очень даже вовремя пригодилась. Лопа (так я для себя сократил ее длинное имя), спроси вождя, не может ли он дать нам еще людей?
        - Хитрый Лис говорит, что у него остались только воины. Не их дело копать землю.
        - Согласен. Мы готовы их, помимо стандартной платы, обучить еще и искусству войны. Так, как этому учат у нас.
        Вождь скептически улыбнулся.
        - Он спрашивает, чему вы можете научить его воинов?
        - Долго говорить, проще показать.
        Хитрый Лис довольно кивнул головой. Повелительным жестом подозвал к себе одного из сопровождающих и что-то ему сказал. Поднялся и приглашающе указал мне на дверь.
        - Выйти просит? Добро, не здесь же руками-ногами махать.
        На площадке уже стоял здоровенный индеец с копьем в руках. Так… этот, что ли, у него главный копейщик?
        - Вождь говорит, что Летящий-Как-Ветер убил своим копьем уже семерых врагов. Он сильный воин. Если кто-то из вас сумеет победить его силу, Хитрый Лис поверит в вашу. Хао, я сказал.
        - И сколько раз это надо сделать?
        - Еще никто не сумел это сделать и одного раза…
        - Добро… Здоровый парень, громко упадет…
        Я скинул очертевший камзол (вот же достала меня эта церемониальная одежка!) и вошел в круг.
        - Вождь спрашивает, каким оружием будешь ты воевать?
        Вместо ответа я повертел у него перед глазами растопыренными ладонями. Глаза Хитрого Лиса удивленно расширились, и он уважительно наклонил голову.
        Так… Парень крепкий, но массивный. Сильный, но быстрый ли? Хотя… такое имя просто так не дадут… будем считать, что быстрый. Копье держит двумя руками. Наконечник у него не ножевидный, значит, будет колоть. Хорошо, что не нагината, тут хуже было бы… Копье метра два с хвостиком, руки у него тоже не маленькие, плюс ноги… атаковать будет метров с четырех, как раз уколом достанет. Хм, остановился, взял у товарища какой-то мешочек, это за каким рожном? А, одел его на наконечник, привязал. Это типа тупого копья сделал, что ли? Мол, не хочу до смерти убивать? Гуманист, однако…
        Так, пошли-пошли по кругу… Присматривается… я выше ростом, ноги длиннее. Чего от меня ждать? Ага, цель выбрал, будет бить меня в лоб. Вон конец копья приподнялся, руки напряглись. Спровоцируем его. Шаг вперед… Опа!
        Быстрой молнией копье метнулось к моей голове!
        Щас…
        Как раз ее-то на месте и не оказалось…
        Хрясь!
        Моя правая рука отбила копье в сторону. Пируэт, проворот.
        Шлеп!
        Ладонь левой руки смачно шлепнула воина между лопаток.
        Как это там называется? Ку?
        Летящий-Как-Ветер сделал по инерции пару шагов и обернулся. Стоящие вокруг воины загудели, выражая свои эмоции. Хитрый Лис неодобрительно что-то проговорил.
        - Вождь говорит, воины так не сражаются!
        - А как они сражаются? Он чего хотел, чтобы я свой лоб подставил?
        - Он говорит, недостойно воина уклоняться от схватки.
        - А-а-а… вот ему чего не понравилось… Ну, ладно, пущай еще раз попробует, только это он сам напросился…
        Воин снова вышел в круг. На этот раз острие его копья было чистым. Всерьез махаться решил? Ну-ну… нашему бы теляти… да волка съесть… А вот, представим себе, что у него в руках винтовка со штыком… да так и сработаем…
        Выпад!
        Не попал…
        Я не такой медленный, как кажусь… это я так, дурака валял…
        Выпад!
        Снова не попал, впритирочку прошло. Не знают у вас тут рубящих ударов древковым оружием, не Япония тут… там бы меня уже нашинковали…
        Не ухожу, только чуть поворачиваюсь. Вот он и мажет. Все, разозлился. То, что надо!
        Выпад!
        Оп!
        Правая рука захватывает древко.
        Шаг вперед, поворот боком…
        Н-н-на!
        Удар открытой ладонью прямо в лоб!
        Если кто думает, что кулаком это эффективнее выглядит, то он не совсем прав. Открытой ладонью и попадать удобнее, да и костяшки пальцев не так травмируешь…
        Летящий-Как-Ветер пошатнулся. Ну да, во мне семьдесят кило весу, да на ходу и всем весом в лоб… Мало не показалось. Однако, родной, и это еще не все…
        Перехват левой рукой древка, проворот…
        Оп!
        Теперь копье у меня в руках.
        Поворот вокруг!
        И древко копья подсекает воина под колени…
        Здоровый шкаф… громко упал…
        Копье перевернулось у меня в руке, и его острие недвусмысленно коснулось лба лежащего воина…
        - Лопа, спроси вождя - ему этого достаточно? Или мне этому бугаю крестик на лбу нарисовать?
        - Достаточно…
        - Ты переведи, что это ему достаточно, а я только в раж вошел. Пускай еще двоих дает…
        Воины снова зашумели, но на этот раз уважительно.
        В круг ступили двое. Один с ножом и один с копьем. Ростом пониже и статью пожиже. Ну да, у индейцев богатыри не часто встречаются, кормежка не способствует…
        - Это что? Других нету, что ли?
        - Это храбрые воины…
        - Я вижу. И уважаю их за отвагу. Но мне мало чести их побить. Пусть с ними дерется… Котенок, иди сюда.
        Из трофейного холодняка ей отковали подобие любимого китайского меча. Не супер, но вертела она им по часу ежедневно, откуда только силы брались…
        - Котена, до смерти никого не резать! Копье можешь ему обстрогать, чуток попятнать обоих, но не более! Лопа, это можешь не переводить!
        Воткнув оружие в землю, Котенок подошла к воинам. Они с изумлением смотрели сверху вниз. Ростом каждый из них превосходил ее как минимум на полголовы. А то и больше. В руках у нее было несколько веточек.
        - Вождь спрашивает, что хочет делать эта женщина?
        - Пусть он наберется терпения…
        Котенок аккуратно закрепила веточки на одежде обоих воинов, так, что они слегка выступали в стороны. Отошла в сторону, взяла меч в руку и поклонилась.
        - Ну!
        Я хлопнул в ладоши.
        И на площадке завертелась каша…
        Блеск широкого клинка, свист разрезаемого им воздуха. Казалось, ее невысокую фигурку окружила сверкающая завеса.
        Бзынь!
        Срубленный наконечник копья отлетел в сторону…
        Бзынь!
        Косо воткнулся в песок выбитый плоской стороной клинка нож…
        Рука воина повисла плетью, удар был все же очень резким.
        Ш-ш-ш!
        Древко копья укоротилось наполовину…
        Все!
        Отскочив в сторону, она, часто дыша, присела на ногу. Поднятый вверх для удара меч чуть подрагивал… выставленная вперед рука сжимала кусок чьей-то одежды…
        - Хорош!
        Я снова хлопнул в ладоши.
        Веточки на одежде воинов были обрублены… какие-то у конца, какие-то почти у тела.
        - Лопа, спроси вождя - хватит? А то у меня вон сколько жеребцов копытами топчут в нетерпении.
        Вокруг действительно набралось зевак из числа нашей братии (не зря же я им всем перерыв на пару часов организовал…). И каждый держал в руках что-то смертоубойное или выглядящее таковым.
        - Хитрый Лис спрашивает, ты можешь научить его воинов так сражаться?
        - Это уж как будут учиться… Да и оружия у них такого нет…
        - А где взять?
        - Ну… - Краем глаза я заметил активную жестикуляцию Империалиста, он вовсю кивал мне головой. - Если только трофеи перековать… (Жестикуляция стала еще активнее.) Но у нас народу в кузнице мало, все на работах заняты… Да и учить кому-то надо… А народу свободного у вождя больше для нас нет…
        - Народ будет! Вождь пришлет всех свободных от дела воинов! Пусть помогают вам, а вы за это будете их учить!
        - Так, - прошептал я на ухо Кобре, - а про оружие он позабыл… Это уже отдельная статья договора будет. Да и насчет военного союза уже потолковать можно…
        Зануда
        Над площадкой будущего форта - тишина и благолепие, нарушаемое лишь моими пыхтением и ворчанием. Они там в горах дышат свежим воздухом, помахивая топориками и хвастаясь богатырской силушкой перед дамами и друг другом, а мне тут возиться с этим незаконнорожденным сыном китайского мопеда. Задушила тогда жаба на нормальный четырехтактник, лень было таскать лишние двадцать кило. А теперь работаешь и ждешь, когда же это силуминовое чудо сломается. Ладно, что могу для увеличения его ресурса, я делаю. Вхолостую не гоняю, масло лью строго по инструкции, а сломается двигатель - будем искать, чем вертеть генератор без него. Так, все заготовки размечены и закреплены, рубанок и фрезер настроены, можно заводить шарманку…
        Так, явление второе. Те же и Иришка. Тащит на кухню связку разномастной посуды, в которой носила обед лесорубам. Призывно машу ей рукой, она небрежно ставит судки около кухонного навеса и скачет ко мне. Я пытаюсь состроить умильную физиономию и говорю приторно-сладким голосом:
        - Ты ведь хорошая девочка? Ты никому не расскажешь, чем мы тут занимаемся?
        Ух, как глянула!.. Мне становится стыдно за кривляние, и дальше я говорю уже серьезно:
        - Гребни я напилил, но их надо еще шлифовать и полировать. Работа как раз для тебя
        - силы не надо, нужны терпение и аккуратность. Шкурку, извини, не дам - берегу для оборонного заказа. Попробуем ремень с мелким песочком. Станок я тебе приготовил, ремень натянул. Только давай перетащим его на наветренную сторону, а то здесь скоро будет очень пыльно…
        Конечно, ревность - неконструктивное и разрушительное чувство, но я не могу от него удержаться. И это единственное, что могу сказать, по крайней мере, при женщинах и детях. Последняя из сделанных табуреток отправляется в полет и смачно врезается в столб, поддерживающий навес. Впрочем, недостаточно смачно, поэтому я догоняю ее, хватаю за ногу и долго бью о бревна, землю и другие подручные предметы. Вроде немного отпускает, по крайней мере, теперь могу выражаться литературно.
        Вам приходилось смотреть на то, как более наглые и сильные парни лапают вашу подружку? Если да, то, наверно, вы меня поймете. Сегодня утром доделали столы в мастерской «по металлу» и стали ставить станки. Грузчиков в нашем высокоинтеллектуальном коллективе нашлось всего трое, зато токарей - пятеро. Сначала. Потом еще трое прибежало. Меряние опытом и квалификацией, переходящее в крик, привлекло внимание отцов-командиров, которые развели нас и проэкзаменовали. Сатрапы. И самодуры. И вообще военный коммунизм в реальной истории не продержался и трех лет. Я пинком отбрасываю измочаленную ножку и возвращаюсь к верстаку.
        Вообще это тоталитаризм - отбирать у рабочего человека средства производства. Злость и обида требуют выхода, но ломать свою работу уже не хочется. Я беру плаху покорявее, шерхебель (уже нашего производства) и начинаю строгать. Узурпаторы, самопровозгласившие себя властью. Доска вылетает из зажимов, приходится крепить заново. Олигархи.
        Постепенно возбуждение проходит, зато приходит усталость. Порыв ветра неприятно холодит мокрую от пота спину. Я откладываю рубанок, сметаю стружки и замечаю странный взгляд индейца. На утреннем разводе его отправили помогать мне в столярке. Имя не запомнил, что-то вроде Каравай. По крайней мере, когда я говорю это слово, он оборачивается. Пониже меня ростом, постарше возрастом, невозмутимый настолько, что не убежал при первом включении циркулярки. Но по лицу видно, что техника ему не нравится. А вот сейчас он смотрит, как будто увидел что-то знакомое и приятное. Потом жестами просит дать рубанок. Это уже интересно. Взяв инструмент, смотрит, насколько выдвинуто железко, потом, подобрав обрезок дерева, несколькими ударами ослабляет клин, выдвигает лезвие и снова зажимает. Откуда он это знает? Со столярным делом индейцы незнакомы, по крайней мере, ничего сложнее вигвамов не строят. А инструменты у них - нож и топор. Индеец уже вовсю снимает стружку, причем у него она длиннее и ровнее, чем у меня.
        У меня же в голове шарики определенно заходят за ролики. Откуда взяться среди индейцев столяру? Причем он - настоящий индеец, не полукровка, не христианин. Учился у испанцев? Или, вспыхивает мысль, наш брат-попаданец, только менее удачливый - личность реципиента подавила личность донора? Мда. Надо бы поговорить с Кямилем. А как проверить? Если он учился у испанцев, то наших реалий знать не может. Я лезу рукой в щель между двумя верстаками и достаю спрятанную пол-литровую бутылку характерного силуэта. (Настолько характерного, что, когда в нашем мире в такие бутылки стали разливать какую-то едкую гадость, в больницы в первые же месяцы попали тысячи пострадавших.) У меня в ней, впрочем, скипидар, но чистый, практически бесцветный. Слегка покачиваю сосуд, пристально смотрю на индейца. Он смотрит на меня, переводит взгляд на бутылку, потом снова на меня, в глазах появляется какая-то неуверенная радость. И характерным жестом советского выпивохи щелкает себя по шее.
        Клим
        В первый раз, как в первый класс! Черт, колотит, как на первом свидании. Хотя, в принципе, все проверено и просчитано десятки раз, но все равно нервничаю. Первое испытание акваланга местного изготовления в сборе и на реальной глубине. Правда, до настоящего акваланга этот кошмар инженерной мысли не дотягивает, так просто, дыхательный аппарат. Но если испытания пройдут нормально, то буду самым крутым ихтиандром в окрестных морях-окиянах.
        На берегу показалась целая процессия. Ага, похоже, заявились все, кого я достал за этот месяц своими просьбами и шантажом: сделать вон ту пластинку, отдать те пружинки, выточить такую хреновину и все такое. Самая большая проблема была убедить некоторых личностей в том, что мне огнетушители нужней, чем их наличие при возможном пожаре. А еще были попытки раскурочить лордовский «Мицубиси». Раскурочить, конечно, перебор, мне всего-то нужны были метра полтора гофрированного шланга и пара клапанов, но на проповедь о недопустимости порчи имущества колонии в исполнении нашего безопасника нарвался. Понятно стало, почему его Коброй зовут. Пришлось откупоривать НЗ и урегулировать конфликт. НЗ - это часть замыленного во время разгрузки рома. Хороший такой бочонок литров на пятьдесят - чуть жаба не удавила, пока на берег тащил. Ну да ладно, еще маленько осталось. Сколько? А вот это есть страшная корабельная тайна, ибо ром на судне не роскошь, а, так сказать, вещь первой необходимости.
        Народу на берегу все прибавляется. Похоже, все население форта решило принять участие в шоу «Кусто на коленке». Почему «Кусто»? Это я так свой акваланг обзываю, потому что самая главная деталь в нем и сделана по мотивам того самого кустовского
«Мистраля». Совмещенный регулятор давления по-научному. Правда, промежуточный клапан всего на десять атмосфер. Больше пока и не надо. Хотя баллоны из-под огнетушителей выдержат и больше, но у нас нет компрессоров высокого давления, да и нужные клапана пока не сделать. Пришлось исходить из возможностей автомобильных компрессоров. Пятилитровый баллон с воздухом под давлением десять атмосфер позволит спокойно сидеть под водой приблизительно с четверть часа. Это на максимальной глубине в тридцать метров - глубже не позволит несовершенство легочного автомата. Если под водой работать, то время уменьшается. Но и в нынешнем виде «Кусто» - настоящая вундервафля.
        Выглядываю в иллюминатор: кажется, все уже на борту, пора и мне из своей берлоги вылезать. А то народец ушлый, не уследишь, всю шхуну на берег по досточке утащат. Хомяки! И так уже практически один корпус остался с мачтами. Лишнее и ненужное давно закончилось. Парусов только штормовой комплект сохранился. Если что случится, то и ремонтировать нечем - весь инструмент на берегу. Одно радует - удалось перегнать шхуну из бухты Хорсшу в саму гавань Бодега. Пришлось пару дней фарватер размечать, но это мелочи. Здесь и шторм не страшен, да и от начальства подальше.
        Ну все, постучать по дереву и на выход. Тубус с чертежами не забыть. Надо их нашей испанской донне отдать для адаптации на испанский язык. В свое время пришлось поработать на одной верфи. Там строили парусно-моторные шхуны на основе клипер-шхуны типа «Ньюпорт». Даже в чистом парусном варианте такие суда в этом мире появятся лет через тридцать. Можно чуть поторопить прогресс, да и вектор его немного изменить. Вместо балтиморских клиперов будут калифорнийские.
        Июль 1790 года
        Елена
        - Блин горелый! Да чтоб вас… и вашу долбаную керамику… Ну и времечко - даже стекла нормального, и то нет!
        Ну вот. Очередная самопальная «колба» приказала долго жить. А чего вы хотите? Я химик-неорганик, но ни разу не стеклодув и тем более не гончар. Попытки же связаться на этой почве с местными испанцами закончились только лишними подозрениями. Хотя, положа руку на сердце, - испанцы в чем-то правы.
«Ядрен-батоны» - продукт нашего неуемного любопытства и неумения просчитывать дальние последствия собственных поступков.
        Что ж, придется начинать сначала. Нам позарез нужен порох. Чем больше, тем лучше. Свинец… Что ж, в семидесятые годы XX века советская промышленность выпускала синтетические полудрагоценные камни ничуть не хуже, а иной раз получше натуральных. Несколько таких камушков - пара в серебре, остальные просто так - пошли тем же испанцам в уплату за поставки свинца. Будет из чего пульки отливать, но то уже парни постараются. Для гладкоствола пули Нейсслера - самое то. Особенно в нашем положении… Что же до пушек, то при отсутствии чугунных ядрышек и каких-либо навыков обращения с этими «дурами» придется ограничиваться либо картечью, либо изобретать что-то особенное. Конический снарядик с оперением - наше все. Вот его ребята сейчас и пытаются изобразить. Не знаю, насколько хорошо у них это получается, но у меня с кислотой что-то… не того. Химпосуда собственного изготовления не выдерживает не только температуры, но даже мало-мальски адекватной критики.
        Мля… Но делать-то что-то надо. Не металлы же использовать, в конце концов? Серная кислота максимальной концентрации - так называемая «масляная» - не берет сталь. Но мне такая концентрация может только сниться. Что имеем, то и пьем… Ну, я не в буквальном смысле, вы не подумайте ничего эдакого. Хорошо умничать, сидя за компом и строча комменты на форумах. Вы попробуйте все это - то, что советуете - проделать собственными очумелыми ручками. В полевых условиях. Из подручных материалов. А я полюбуюсь на ваши мучения.
        Всеслав
        Сегодня индейцы весь день работали без меня. Ямы обожжены, соль производится, племя кушает и радуется жизни. Тем более что за работу им подарили те же тесаки, кроме всего прочего.
        Кстати, ни фига они не пайюты. Самоназвание у них - «нумена», короче, «люди». А все остальные «ниацз-нумена». Я вроде как сейчас у них в почти «нумена» хожу. Вот, даже безрукавочку замшевую сшили, как себе. С вышивкой. Как мне объяснили, это мое имя по-ихнему. Мда, кем только по жизни не был - и Профессором, и Хакером, под занавес - так только по имени-отчеству… Лосем не был ни разу. Между тем они Всеслав перевели как Тсеес-Лааш. Хитрый Лось получается. Говорят, сильный тотем. С мухоморов прется.
        Прибежал гонец - индеец с миссии, даже в штанах. Орать начал метров за 50 от нас. Это правильно. А то не разберу, кто, и сделаю секир-башка, как тому койоту. В общем, приказано напрячь индейцев, сдать дела самому ответственному и валить в поселок. Учения послезавтра, всех собирают. И лосось уже начал в реку ломиться.
        Переночевал в общем доме. Непривычно как-то. Я все-таки по натуре одиночка, всю жизнь толпу не любил. Сколько помню, всегда работал в маленьких коллективах, в больших мне стремно. Умыл морду, сделал зарядку, снова умыл весь организм и пока не началось, пошел к Шоно, побеседовать о делах наших грешных. Заодно прихватил нечто вроде лимонника, растет тут. Индейцы его от импотенции потребляют. Не знаю, мне оно и раньше без надобности было, теперь - тем более. Но вдруг кому пригодится? Хотя при том соотношении мужчин и женщин, что мы имеем, надо срочно синтезировать бром.
        Коллега Шоно перевязывал глубокий порез начальнику штаба.
        - Сайн байна Шоно, сайн байна Дарга-Бабаай!
        - Как-как ты меня обозвал?
        - По-бурятски, однако. Старый - бабаай, Империалист - дарга, наверное, большой человек Шоно, я травку принес.
        - Да, оборзели вы, батенька, с индейцами, оборзели. Что за травка?
        Минут пять придумывали способы применения травы… и тут обращаю внимание на то, что средств дезинфекции у нас, видимо, мало. Шоно подтвердил - практически нету. Сразу же возник здоровый вопрос насчет спирта… в общем, инициатива наказуема. Народ роет ямы на холмике, я рою яму под берегом. Почти у пляжа. Там глина хорошая.
        Попутно выцепляю индианку (по-ихнему и относительно меня - «нами», младшая сестра, можно командовать, и не только), показываю завалявшиеся в кармане два рубля монетами и озабочиваю насчет доставки ягод с деревьев, которые метрах в сорока оглушительно воняют. Как мне рассказали местные, птички, когда переспевших ягод наклюются, падают и блюют. Попробовал на вкус - ощутимо сахара.
        Если бы не запах… но ничего, на бражку сойдут. Также прошу набрать черники примерно горстей сорок.
        Блин, день потерян. Пока промазал яму (сырая глина воду не пропускает), пока сгрузили в нее полтонны ягоды - (эти индейцы работают как танки, если правильно простимулировать), пока залил… нормально так, сорок рейсов до ручья с промазанной корзиной, команды давать мне ведро не было, попросить забыл, а возвращаться лень.
        Уже в темноте заваливаю это все ветками, возвращаюсь в лагерь. Не забыть бы завтра табличку повесить насчет «Не трогать, на благо родины»…
        У костра, вечерние посиделки
        Ребята, мы попали. Это понятно даже ежику, а я здесь дикобразов в упор не наблюдаю, кроме того, которого вчера за ужином сожрали. А, вы не знали, эмчи-Шоно? Сочувствую.
        Пообщавшись месячишко с нашими добрыми соседями, могу сказать следующее - если мы хотим обеспечить себе веселую жизнь, надо работать, работать и еще раз работать. Кто там говорит про Ильича? Броневика нема, к сожалению, «Авроры» тоже. Учиться надо. Однозначно.
        Что представляют собой наши не краснокожие друзья? Во-первых, они - белые. А мы - розовые по их фотошопу. Как у японцев. Во-вторых, голубые у них тоже есть, но их чморить нельзя. В-третьих, они охотники и собиратели, а мы - потомки земледельцев и скотоводов.
        Попробую популярно объяснить разницу. Коллега Зубр, если у вас нету жратвы, но есть садовый участок, что вы будете делать? Правильно, посадите травку и будете ее выращивать. Потом травкой накормите барана и изобразите шашлык. А индеец будет ждать, пока на его участок забредет какой-нибудь опоссум. Или пока на участке травка не вырастет. К чему это я? Да к тому, коллеги, что для того, чтобы прокормиться, индейцу необходима гораздо большая территория, чем нам. Зверь на месте не стоит, корешки круглый год не растут. Лошадок наши друзья еще не освоили, охота с луком малоэффективна. Почему они вокруг нас усиленно тусуются, девок своих пачками засылают и прочее такое? Да потому что жрут они сейчас больше и лучше, чем за три предыдущих года. А жрут, потому что мы их кормим. За работу. Ну и соль научили добывать, красную рыбу солить, в сентябре с ними на желуди пойду. Если начальство отпустит.
        Все в этом мире пляшет от двух наук - биологии и экономики. Та плотность индейского населения, которую мы сейчас имеем, нас заведомо не устраивает. Мало у нас индейцев для нормального развития. Но больше, к сожалению, индейская экономика не прокормит. Вопрос в студию - почему мы вовсю спим с индианками, а своим мужикам они не дают? Реально, факт. Меня Бычара просветил. Отвечаю - потому что сезон размножения у них начнется в ноябре. Прикольно называется, кстати, - Тхаклуин Ви, месяц, когда быки того… этого. И продлится месяц. Чтобы дети родились в августе. Их, соответственно, больше выживет, детская смертность у них почти как у нас в начале XX века.
        Экономика определила типы индейского мужчины, индейской женщины и индейского п… ора. Попробую рассказать, что понял, наши попаданцы по телам поправят, если что. Индейская женщина подчиняется не столько мужу, сколько вождю. Потому что вождь, как правило, ее папа. Или дедушка. В остальном - мечта мужчины. Вслух не гавкнет, сковородкой не стукнет, из дома не выйдет лишний раз. Но требует жратвы, шкур и время от времени любви.
        Индейский мужчина - это по определению напрочь отмороженный деятель. Цель его - благо племени, поэтому основным его достоинством является кормить не только себя и свою семью, но и всех окружающих. Чем больше проставляешься - тем больше тебя уважают. А проставиться ты можешь двумя способами - либо добыть зверя на охоте, либо завалить конкурента. Конкурент - это любой не из родного племени, одетый соответствующим образом. Женщин и голубых валить нельзя. Типа западло.
        Как правило, взрослый индеец состоит в каком-то воинском братстве. Это вроде как индейские менты. Следят за соблюдением обычаев, организуют большие охоты и войнушку. Опознать их сложно, в наших племенах… кстати, знает кто-нибудь, что вокруг нас и с нами уже три семейных группы тусуются? Так вот, опознать их практически никак. Это проблема. Мы неизбежно поломаем обычаи, надо индейцев на землю ссаживать… но это дело будущего, назреет - решим. Наверное.
        Ну и о грустном. Видели у них шалаши на краю поселка, типа с украшениями, и мужиков в халатах? Это ихние голубые. Если индеец чувствует, что путь воина не вытянет, он добровольно исключает себя из цепи размножения. Строит вигвам и живет с мужиками. Занимается вышиванием, вышивки ценятся, украшения несакральные делает. Индейцы их за людей немного не считают, но относятся в целом с уважением. Если такой имя мальчику даст - это на счастье. Девочек они не обзывают.
        Для того, чтобы выжить, мы должны одновременно решить две нерешаемые, казалось бы, задачи. А именно - посадить индейцев на землю и научить более эффективным способам производства и одновременно - сохранить основные особенности их культуры. Иначе нас сожрут в первый же голодный год.
        Хао, я сказал.
        ГЛАВА 7
        Всеслав
        Рыба прет. С давно не наступившего 1991 года такого не видел. Ручей наш (скорее, небольшая речка) так и кишит. По головам идут, друг по другу лезут. В основном горбуша. Ну, ямы выкопаны и отожжены, аж три штуки, в каждую тонн 5 реально влезет. Засыпать будем две, одна под отмочку, к ней сейчас отводку от ручья копают. Рядом индейцы две своих ямки вырыли, я им популярно объяснил, что так рыба дольше хранится, через Арта и его скво. Арта после того, как шаману ихнему кирдык наступил через Иоганна Себастьяна Баха, индейцы боятся.
        Как ни странно, с засолкой и прочим справляемся легче и меньшими силами, чем с лесозаготовками. Спасибо кузнецам, помогли со шкерочными ножами. Думаю, еще три дня, и хватит. Одна яма почти полная, вторая - до половины.
        Вечереет. Иду решать проблему с самогонным аппаратом. Столяра надо привлекать. Сам не справлюсь. А сквасится бражка - обидно будет.
        На дощечке, лично выструганной.
        Начальнику Штаба коллеге Старому Империалисту от Всеслава
        ЗАЯВКА
        Прошу помощи столяра для изготовления специального оборудования.

11 июля 1790 г.
        Подпись.
        Заявку на изготовление спецоборудования удовлетворить.
        Подпись.
        С документом нарисовываюсь в столярку. Встречает столяр, мы сталкивались только на общих сборищах, да еще когда он за досками приходил, потому знакомы шапочно - уставший, даже несколько потерянный…
        Минут пять коллега Александр ворчит на меня и возмущается жизнью. Потом проникается. Особенно после того, как я беру изготовление трубы на себя.
        Три вечера после работы раскалываю дровину, вынимаю сердцевину (топором, только топором: оно, конечно, куда уж плотнику против столяра, однако тоже кой-чего могем), промазываю жиром пополам с глиной мелко тертой, стягиваю…

14 июля в мастерской собираем агрегат. Тащу к сараюшке, которую построил над бражкохранилищем. Навстречу попадается Брачующийся Бык Оленя.
        - Тсеес-Лааш, мот ла со ни хуа? - прикалывается. Типа, это нечасто вырастает. Ну, я тоже могу.
        - Со ни хуа? Это трубка мира, - и показываю, как курить. - Для наших предков, - показываю на небо. - Вставляет - только в путь…
        Зануда
        Деревообработка в нашей маленькой колонии дошла до степени легкого помешательства. Деревянный дом, деревянные укрепления, деревянная посуда. Когда я увидел записку на дощечке, то подумал, что это апофеоз. Как я ошибался…
        Сегодня мне поручили сделать деревянный самогонный аппарат. Мда. Я и раньше подозревал, что начальник - дуб дубом, но сегодня окончательно уверился в этом, а также и в том, что он с дуба рухнул. Дерево ведь не обладает ни термической стойкостью, ни химической. И теплопроводность у него низкая. Но - медная трубка погребена в «стратегических» запасах, а с керамикой не то чтобы вилы (посуда у нас уже пошла), но туго. Девушки стараются, но получается пока, скажем так, не все, что хотелось бы.
        Хотя предложение Хитрого Лося (индейское имя подошло ему гораздо лучше, чем форумный ник) было интересным: железный котел накрывали куполообразной деревянной крышкой с отводной трубой, прямой и длинной. Практически реторта. Якобы так буряты гнали «огненную воду», пока благодаря развитию транспорта не упились промышленным продуктом.
        Дикие люди. Они делали это из капа. Его, во-первых, резать за… скажем так, паришься, во-вторых, столько ценного материала в стружки уйдет. Хотя с другой стороны - а куда еще они могли его использовать? Так что я не стал спорить с Хитрым Лосем, решительно выступившим на защиту своих соотечественников.
        Подходящее дерево он, оказывается, высмотрел, пока шел с солеварни в форт. О носильщиках и охране тоже удалось быстро договориться, и мы еще до наступления вечера притащили в мастерскую обрубок дубового ствола с огромной опухолью - капом.
        А потом я три дня по-всякому резал твердую свилеватую древесину, формируя здоровенную, чуть ли не полметра в диаметре, чашу. При этом стараясь поменьше наделать опилок и побольше крупных кусков, годных для поделок. А то из обычного дерева расчески у меня никак не получались - либо большие, как грабли, либо раскалываются при первом применении. А то и раньше. Хитрый Лось в это время выдалбливал из подходящего бревнышка деревянную трубу.
        Всеслав
        К обеду сдали работу Империалисту. В смысле - предъявили две ямы с рыбой. Которую еще, впрочем, надо неделю выдержать, потом немного отмочить и подкоптить. Коптильню, однако, построю там, где у меня сарай с бражкой. Не фиг строению пропадать. Сходил на склад, получил котел, два ведра и две стеклянных бутылки. Типа на нужды большой химии. Органической. Дров мне индейцы еще позавчера натаскали. Та-ак…
        Заливаю бражку, разжигаю огонь, одеваю аппарат на котел… процесс пошел.
        Первая перегонка немного воняла. Сивуха, а самое главное - запах того самого винограда. Время имелось, перегнал по второму. Получилось уже терпимо, и крепость ничего, градусов 50-60 примерно. Попутно нажег угля, процедил через него одну бутылочку. Ну и возникла проблема. Причем не детская. А именно - с кем выпить, чтобы убедиться, что продукт качественный? С начальством - не стоит, у нас все равны. А тут получается вроде как блат у кого-то. Сам - не пью и не собираюсь начинать. Был горький опыт, после развода допился до третьей стадии алкоголизма, хорошо хоть сил хватило остановиться. Но на донышко наливать и пригублять придется, однозначно. Мда, надо думать. Хотя - что тут думать, кто девушку кормит, тот ее и танцует. Кроме меня в изготовлении принимал участие товарищ столяр Александр, ник Зануда. Так что выпьем с ним, заодно и настроение человеку подымем.
        Минут двадцать уходит на добычу закуси. Бутылку в ручей охлаждаться, две рыбы из ручья - нерест еще не кончился - потрошим, солим, обмазываем глиной, зарываем в угли. Туда же - несколько клубней медвежьей травы. Ну все, минут через тридцать можно приступать.
        Александр сидел в мастерской и с грустной миной на лице вырезал из куска капа расческу.
        - Коллега! Прошу вас почтить своим присутствием начало процесса дегустации нашей совместной работы! - Ого, что-то я мощно задвинул… у него аж лицо вытянулось. Не ожидал, наверное. Ну да, я больше тут либо матом, либо на нуму, либо ору. Почти выдавил из себя интеллигента, однако.
        - Ну-у, хорошо. А когда?
        - Да прямо сейчас, у меня все готово.
        - Хорошо, только стаканчики возьму.
        - Я первый, вы вторым, коллега. А то добрых людей хватает. Упадут на хвосты. Общество не поймет. Жду у сараюшки на ручье…
        Разлили и выпили по первой. За знакомство. Нет, все же руки у Сани откуда надо растут. Из таких стопок и пить приятно, дерево он правильное подобрал.
        - Ну как, ничего самогоночка?
        - Пить можно.
        - Во, и рыбка дошла. Давай закусывай, а то с отвычки в голову торкнет сверх нужного.
        - Слушай, хорошая рыба! Почему на кухне так не могут?
        - Секрет фирмы. В девяносто первом году научили. Тут или работать нормально, или готовить. А я не хочу. Давай по второй. За отсутствующих здесь дам.
        - Х-хы… нет, хорошо пошла! А тут с дамами явно напряг…
        - Да ну! Индианок немерено. Некоторые уже вовсю заженихались.
        - А ты с ними все время пропадаешь, вон, мокасины, смотрю, курточка, и что себе не нашел?
        - Я их нахожу по одной на ночь, когда захочу. Без проблем. Самое главное - не ошибиться.
        - Это как?
        - На украшения смотри. Чем больше украшений, тем выше социальное положение у дамы. И выучи три слова. «Нами» - это младшая сестра типа. Им вождь приказал через нас размножаться. Если не отказывает - валяй ее, как ту лису.
        - Да вы, батенька, зоофил. Или это девушку так зовут?
        - Не, это народное. Анекдот слышал? Ну, гуляют парень с девушкой по парку, парень запинается о ногу, которая из кустов торчит. Оттуда - матюгов вагон. Парень такой:
«Как вы можете, я же здесь с девушкой». А из кустов: «А я что, по-твоему, тут лису валяю?» Слушай за индейцев дальше. «Бацтзи» - это старшая сестра, с ней только по обоюдному согласию и осторожно - могут женить. «Пиа» - это вроде как мать. Они уже страшные, но симпатичные тоже попадаются. Этих ни в коем случае - отрежут орган у столба пыток.
        - И откуда ты все это знаешь?
        - С кем поведешься, с тем и наберешься, однако. Ну, давай по третьей. За тех, кого нет с нами…
        Зря я это. Самого колбасит, а тут, видимо, у человека резьбу и сорвало.
        - Я все никак не могу понять, точнее даже - в голове не укладывается, где мы и что делаем. Или что с нами делают. И, главное, где все остальные. Здесь же должен быть Сан-Франциско с пригородами, а ничего этого нет, только мы бурундуков гоняем. Неужели и с Москвой так же?
        - Сдается мне, что это со всем на свете… но мы-то здесь явно не зря оказались? И самое главное - живы. А пока живые, будем трепыхаться!
        - Трепыхаться-то будем, куда денемся… У меня ведь ТАМ мама осталась, пенсионерка, девушка, на которой надеялся жениться. И вдруг хлоп - и я здесь. А они где? Клим и Спесивцевы про ядерную войну говорили - не верю. Не верю я в то, что их больше нет. И верить не хочу!
        - У меня не лучше. И родня, и дети… блин, да вообще все пропало! Заметил, мы здесь в состоянии этакого охренения все. Или гонки за ништяками. Как-то это у психологов называется? Во, сублимация.
        - Сублимация? Это, кажется, про половое влечение. Охренение - это другое… Да хоть горшком назови, только под кровать не ставь. Блин, и тут это вылезает. Понимаешь, я трепыхаюсь как-то по инерции или по команде. Дают - ем, посылают - иду. И поговорить не с кем. То работаем, то спим, а кто не работает, ищет в лесу врагов… Дело нужное - нравы тут дикие, скальпы я своими глазами видел, но как же это давит…
        - Мне как раз скальпы немного по фигу. Есть у нас в Бурятии улус один, так после тамошних отморозков мне индейцы милыми и добрыми людьми кажутся. Хрена ли их бояться? Вот другое дело, тайга, я заметил, на тебя жмет. Страшненько ведь немного? Ничего, привыкнешь. Частушку слышал?
        Если вы утопнете,
        То ко дну прилипнете,
        Там немного полежите,
        А потом привыкнете.
        Вай-вай-вай-вай!
        - Давай еще по одной, за преодоление.
        Принимаем внутрь, я больше вид делаю, потом активно закусываем. Хороший лосось, однако.
        Сам себя не похвалишь - кто похвалит? Эх, не ценим мы себя, любимых, не ценим… Тут Змей, который с крокодилом ходит, ну, собака у него уж больно на лайку не похожа, в один из первых дней индианку приволок и в госпиталь сдал. Она давно уж оправилась, вроде даже бегает. Надо бы припахать дитя природы на кухню и научить элементарному…
        После четвертой коллега размяк. Нет, качественная самогоночка. Или это так предыдущие, блин, события и два месяца пошлой трезвости подействовали? И стал он путано и многословно рассказывать про свою девушку - какая она умница, и добрая, и лицом мила, и станом стройна, и кошка у нее пестрая. Была. И разрыдался.
        Еле успокоил. Быстренько профильтровал и дал ему с собой бутылочку для поднятия тонуса, лимоннику местного - зажевать, чтобы не воняло, проводил до столярки.
        Иду назад и мрачно думаю - а ведь коллега во многом прав. Все вокруг сплошная матрица, Нео. Если честно, и сам воспринимаю порой наши дела как этакую игру на местности. Причем мне хорошо, я по большому счету в свою мечту угодил. Тишина, благодать, работа на свежем воздухе, ласковые туземки. Без Инета и электричества оно конечно стремно, но будет ведь? Куда мы денемся с подводной лодки… а вот горожанам, коих среди нашей компании большинство, наверное, тяжко. Полное крушение и мира, и иллюзий. Утешает лишь одно - по реальному возрасту на момент оказаться здесь почти все старше меня, то есть школа СССР присутствует. Значит, всяко вывернемся. Гы-ы… а что, если попробовать песню пополам на нуму и русском спеть?
        А-уун глис-каа холодильник в г-иткаа цвет,
        Г-иткатка был, как таабе был, а черным нет!
        Ла-ла-ла-ла,
        Ла-ла-ла-ла,
        Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…
        ГЛАВА 8
        Динго
        Гостями была небольшая, но очень представительная делегация в составе вождя одной из близлежащих деревень, нескольких уважаемых воинов и пары мальчуганов лет двенадцати-четырнадцати, державшихся позади столь солидной компании. Мальчишки явно выполняли при ней роль оруженосцев - подай, принеси, сбегай туда-то. Вождя звали Большой Олень, но правильнее его было бы называть не иначе как Большой Жук, а то и Большой Жучила. Не знаю, каким воякой был этот невысокий полноватый жизнерадостный человек, но торговался он не хуже одесского еврея. У меня даже появлялась мысля подойти и спросить:
        - Таки вы не бывали в Одессе?
        Большой Жук нас огорошил, если не сказать убил. Он заявился предложить нам обменять на шесть английских ружей с боеприпасами шесть «хороший белый скво». Начальство, пребывая в легком опупении, - где это он белых женщин наловил, - для начала потребовало показать товар, так сказать, лицом. Вождь что-то сказал мальчишкам, и они пулей скрылись с глаз. Спустя немного времени из зарослей появилась колоритная процессия, ведомая этими мальцами. Большой Жучила, как и полагается приличному торговцу, несколько перехвалил свой товар. Шесть «хороших белых скво» на самом деле равнялись четырем. Еще присутствовала «хорошая черная скво» - одна штука и «не менее хорошая латиноамериканская скво» - одна штука. Но самое главное, что эти изрядно потрепанные и оборванные дамочки однозначно происходили из нашего времени и из страны, которую мы называли не иначе как Пиндостаном. Поскольку речь зашла о торгах, к переговорам подключились Зубрилка в роли министра торговли и Курбаши в качестве переводчика. А раз не все скво оказались белыми, то цену быстренько сбили с шести ружей до трех. А за пистолет в придачу вождь обещал
дать проводника до места, где поймали этих женщин и где стоит
«большой серебристый дом на колесах». А еще фунт пороха обменяли на пистолет образца века XX - дешевенький Kel-tec PF-9. Индейцы отобрали его у одной из женщин. Судя по всему, у нее хватило ума не стрелять. Прежняя хозяйка патрон в ствол не дослала, а у вождя соображалки не хватило, поэтому он и решил, что оружие сломано.
        Переговоры с индейцами, как ни странно, не заняли много времени. Похоже, им тоже было нужно сбыть с рук столь «ценное приобретение», ведь городские жительницы из благополучной Америки XXI века мало приспособлены к дикой жизни в лесу. А в качестве постельных партнерш белые женщины у индейских воинов не слишком котировались. Так что для них они представляли весьма сомнительную ценность. Думаю, можно было бы скинуть цену и еще, но начальники наши решили, с одной стороны, не жмотничать и проявить себя щедрыми друзьями, а с другой - поскорее завершить сделку и побеседовать с женщинами без лишних ушей. Насчет проводника до
«дома на колесах», в котором по описанию без труда узнавался междугородный американский «Грейхаунд», было оговорено, что он появится завтра к вечеру, чтоб выйти на следующий день с утра. По поводу расстояния индейцы сказали: «Дневной переход».
        Дамочки оказались весьма колоритными. Когда их развязали, а индейцы предпочли вести женщин со связанными руками, первой подняла вой негритянка. Представьте себе Кондолизу Райс, помолодевшую лет на тридцать, с резким визгливым голосом, растрепанную и готовую вцепиться собеседнику в лицо. Представили? Вот Дядя Саша, на которого она накинулась с истеричными воплями, безошибочно угадав начальника, слегка и оторопел. Впрочем, ситуацию спасла ее товарка, полнотелая невысокая брюнетка, отвесив ей смачную пощечину. Та заткнулась. В этот момент к ним подтянулся Логинов, что было весьма кстати - он лучше всего из попаданцев владел английским, так что напрягаться с переводом речуги Сергеича пришлось ему.
        - И так, ladies, чтобы не было вопросов. Мы находимся в Калифорнии. Вы попали в прошлое, в конец XVIII века. Так что Фриско на карте еще нет, а Лос-Анджелес - это большая деревня далеко отсюда. О гражданских правах также можете забыть, особенно это касается обладательниц не белой кожи. Так что соплеменники черных визгливых дамочек рассматриваются в цивилизованных странах только в качестве рабов, а плантации тут есть сравнительна недалеко. Поэтому, если хотите выжить в относительно приемлемых условиях и при нормальном отношении, - милости просим строить новую жизнь здесь. Лишних рабочих рук у нас нет. Хотите бежать - не держим, скатертью дорога. Вопросы?
        - А вы кто? - оживилась давешняя брюнетка.
        - Русские, в основном. Тоже попаданцы из XXI века.
        - Кстати, дамочки, - встрял я, - какой интернет-форум вы все посещали?
        Логинов перевел. Американки оживились. Результат озвучила все та же брюнетка, можно было даже не переводить: Хэппи Хаузвайф Клаб - форум домохозяек. Тут снова взял слово Дядя Саша:
        - Дамы, а теперь представьтесь, пожалуйста, вкратце расскажите о себе, откуда вы, где родились, что умеете делать.
        Кобра навострил уши и приготовил блокнот и ручку. Первой высказалась брюнетка, которая явно была лидером этой компании.
        - Аманда Тарретт, родилась в Техасе. Выросла на ранчо недалеко от Гейнсвилла, на границе с Оклахомой. Скотоводческом ранчо. В конце сороковых вышла замуж. До кризиса середины пятидесятых жили там же, занимались скотом, однако ранчо пришлось продать. Несколько лет жили тяжело, потом муж нашел работу водителем грузовика, скопили немного денег. Организовали свою фирму грузоперевозок на паях с приятелем. Приходилось и тяжелые грузовики на пару с мужем водить, и детьми заниматься. Фирму подняли. В середине девяностых ушли на пенсию, передали дело детям. Муж умер за несколько дней до одиннадцатого сентября. Последнее время жила под Гейнсвилла, мы перед пенсией выкупили часть старого ранчо вместе с домом. Ехала в Чарльстон, это в Южной Каролине, проведать сына.
        - Нескромный вопрос, - удивились мы, - и сколько вам лет было на момент переноса?
        - Переноса? Хммм… - покачала головой Аманда. - Восемьдесят семь.
        Дядя Саша кивнул и обратился к негритянке:
        - Теперь вы.
        - Конделла Брайт, из Скрантона, Пенсильвания, певица, - она слегка помялась, - тридцать восемь лет. Окончила музыкальную школу. До этого работала официанткой. Предложили работу в Огасте, туда и ехала.
        Когда она назвала свое имя, я чуть не рухнул. Мало того, что ее имя созвучно с
«кандела» - свеча по-латыни, так еще и фамилия Брайт - светлая. Это Свечка Светлая получается. Интересно, это родители ей так удружили, или как. Позже с помощью осторожных расспросов удалось выяснить, нет, не они. Фамилия Брайт у нее по мужу. Третьему, что не удивительно. С таким стервозным характером первые два от нее сбежали. Третий не успел - Большой Песец пришел раньше.
        - Анна-Моника Рамирес. - Это латиноамериканка. - Студентка, школа искусств в Форт Уорт. Родилась в Мексике, но выросла в Эль-Пасо. Двадцать шесть лет. Умею работать с деревом, специализировалась по деревянной скульптуре.
        - Эллен Колтон, из Ютики, штат Нью-Йорк. - Пухлая курносая шатенка. - Проходила практику в Арканзасе. Начинающий юрист. Двадцать семь лет.
        - Сара Боунс. - Тощая рыжая девица. - Помощник шерифа округа Катрон, штат Нью-Мексико. Была в отпуске после ранения, не повезло в перестрелке. Сорок два года.
        - Линда Нейзер. - Эффектная «блондинка». - Работала в Джефферсоне, в Огайо клерком и переводчиком с немецкого в строительной компании. Курсы секретарш. Уволена из-за кризиса. Была безработной.
        - Так, - пометил в своем блокноте Кобра, - Аманду и Анну направим Зануде в помощь. Аманда, вы еще не забыли, как обращаться с лошадьми?
        - Конечно! У вас есть лошади?
        - Есть несколько, - ответил Дядя Саша. - Обед у нас через пару часов. С голоду за это время не помрете?
        - Не помрем, - ответила за всех Аманда, - только нам бы… - она замялась:
        - Привести себя в порядок? - уточнил Сергеич.
        - Да.
        - Сейчас организуем. Динго, - скомандовал он мне, - найди Котенка, сестренок и тащи их сюда вместе со своей женой. И оружие пусть возьмут.
        На то, чтобы собрать всех названных, мне потребовалось минут десять. Котенок прибыла в полном вооружении, с парой АПСов и «судаевым» на нагрудном ремне, моя жена с обрезом на плече.
        - Антилопа с Котенком, проводите дамочек к нашей купальне, - приказал Дядя Саша, - и покараульте там, пока они стираются. Кобра, выдай им мыло, шампунь и полотенца.
        Очевидно, пока я ходил за девушками, наш зам по МТО успел сбегать на склад, поскольку все перечисленное уже было при нем. В том числе и куски хлопчатобумажной ткани, несколько рулонов которой, вероятно предназначенных для торговли с индейцами, нашлось на шхуне. Ткань была невысокого качества, но мы использовали ее на полотенца и тряпки.
        - Теперь вы, девочки. Посмотрите на новеньких и прикиньте, что из одежды и обуви, хотя бы и местной, можно на них надеть. По крайней мере двоим из них нужно сменить остатки «шпилек» на что-то более приличное. Да, и всех надо переодеть, пока их вещи сохнут и ремонтируются. Кобра, проследишь!
        Пока женщины собирались купаться, Аманда отвела в сторонку Сергеича и Логинова. Я тоже подошел. Слова «bus luggage», «the elderly gentleman», «six rifles case» и
«amunition case» мне были понятны и без перевода. Оказывается, один из пассажиров автобуса, «пожилой джентльмен», положил в багажное отделение кейс на шесть ружей и еще один или два похожих ящичка со снаряжением. Так что, если автобус никуда не делся, нас мог ожидать приятный сюрприз.
        - А много было пассажиров в вашем автобусе? - поинтересовался я через Логинова. Аманда на секунду задумалась.
        - Я не считала, но, думаю, человек около сорока было.
        - А зачем это тебе? - удивился Сергеич.
        - А как ты думаешь, - усмехнулся я, - что может лежать в багажнике, кроме стволов с амуницией?
        - Ну… вещи.
        - Правильно. Порядка сорока чемоданов с вещами. У нас здесь у половины народа из одежды только то, что на себе. Зимняя обувь вообще, если не ошибаюсь, только у меня и у Логинова. Дальше объяснять надо?
        - Логично…
        - К тому же автобус - это не только ценный мех, но еще и десятка полтора оконных стекол и полсотни кресел. Это не говоря обо всех прочих железяках. Движок там…
        Из дневника Сергея Акимова
        Дождавшись, когда рядом останутся командир и подошедший к концу разбирательства с дамами Артем, я решил поделиться с ними своими размышлениями:
        - Парни, как думаете, еще кто-то из наших может бродить где-то в округе? Ведь сами посмотрите, куда машину Динго занесло. Сергеич, ты вот когда маршруты поисковых групп распределял, сначала в ноуте копался, вычислял что-то?
        - Угу, только вот толку от этих вычислений… Хотя сначала вроде даже срабатывало, находили потеряшек примерно в ожидаемом направлении, но и все. Ведь нужна точка, к которой можно привязаться, а уже от нее прикидывать радиусы. Сначала я решил, что Иринин стол можно как эпицентр использовать, ведь большинство почему-то сразу направлялись к ней. Но тогда выходит, что и в море должно было попасть сколько-то народу, а сами видели - из живых только Клим на шхуне оказался. Выходит, что? Остальные, кому не повезло на сушу попасть, просто не доплыли до берега? Но хоть кричать-то они должны были пробовать, мы же никого не слышали, тут же не мегаполис, посторонних шумов нет. К тому же некоторые проваливались сразу по двое-трое совсем рядом, что уж говорить про тех, кто в местных подселился, - это вообще за гранью воображения. Так что нет пока никаких точных прикидок, может, и найдем кого-то попозже. От нашей точки до машины Динго было двадцать три километра сто четыре метра, опять же от столика. Ну и что нам это дает? Да ровно ничего. Что за эпицентр попадалова принимать? Вот и я не знаю…
        - Тогда возникает еще одна весьма неприятная возможность.
        - Какая?
        - Да пока сам толком не сформулировал, но примерно так. Большинство «наших», что оказались вот в этом районе, так или иначе связаны с «Вихрями», если и не ходили сами на них, так или знакомые у них были с форума, или даже вообще родственники. Прикиньте, вроде исключений в нашей команде нет пока. Даже этот Вилкат зажмурившийся тоже на форуме одно время бывал. Попробуем посчитать, хотя и вилами на воде. Нас вот, если всех считать, почти тридцать человек набралось. На шхуне экипажа не было, куда он делся? Капитан этот, Роджерс который, бухтел, что у него были необъяснимые потери среди солдат и носильщиков-индейцев. Хотя он и списал их на обычное дезертирство, но можно предположить, что каким-то образом наши тела замещали местных. Типа - мы сюда, а они - туда. Вот уж людям не позавидуешь - попали прямо под раздачу, хорошо, если сразу сгорели, а если их только зацепило краешком, тучей радиоактивной накрыло? Врагу лютому такой смерти не пожелал бы…
        - Так вот, если прикинуть, то, если не считать шестерых наших, поменявшихся только сознанием, выходит, что двадцать семь человек махнулись местами на площади примерно в круге километров двадцать пять диаметром. От чего-то надо отталкиваться, пусть будут такие цифры. Вот узнать бы теперь, сколько тут всего народу жило на момент нашего появления, тогда и процент попаданцев можно будет грубо посчитать.
        - И что это нам даст?
        - Да свербит у меня одна нехорошая мысль. Ведь американки эти из автобуса - тоже все посетительницы одного форума. Но их только шестеро почему-то. Вот пришел полярный лис, нас закинуло сюда, а каких-нибудь амеров или еще каких бундесов взяло и тоже забросило. Знать бы еще, кого, сколько и куда? А то ведь мы тут планы строим, умные вроде, собираемся не допустить БП, тут бац - и какие-то крендели, среди которых вдруг окажется и один из прямых зачинщиков баба-бума, появились вот так же, как и мы. Бродят сейчас где-то, выживают, прикидывают, если соображалка работает, как бы вообще сделать так, чтобы России к двухтысячным вообще на карте мира не было…
        - Вот подумаю так, и не по себе мне что-то становится. Не знаю даже, за что сначала браться, то ли тут устраиваться капитально, то ли бросать все и бежать искать «чужих» попаданцев, давить их, пока они нам не испоганили всю затею.
        - И куда бежать?
        - В том и дело, что не понятно, да и есть ли смысл искать кого-то, может, это только с нами такой фортель получился? Надо бы расспросить вождя и того испанца, наглов снова навестить, как тут с живыми душами на квадратную милю? И пора думу думать, как нам агентуру наладить в краях дальних, чтобы, если что необычное произошло, нашел кто-то вещи необычные, или человека встретил не от мира сего, так сразу бы нам весточку кинули. Иначе так и будем жить, постоянно ожидая подлянки неизвестно откуда и от кого.
        Дядя Саша
        - Сергеич!
        - Какого рожна? - пробурчал я, не отрываясь от работы. Всеми доступными тут способами я начал пополнять наш боезапас. И вот передо мной уже лежало полтора десятка стрел для «Блесны». Наконечники ребята отковали из гвоздей, которых у нас был изрядный запас. Древки я вырезал сам. Пришлось их в темпе подсушить на костре и слегка после этого подправить. Не айс, конечно, но для обучения сойдут. Да и для охоты или боя метров на пятьдесят-шестьдесят тоже вполне себе подойдет. Мощи у арбалета хватит, а сантиметром левее или правее, уже не так существенно.
        - Тут этот… дядя пришел. - Кобра присел на обрубок бревна, заменявший мне в мастерской табуретку.
        - Чей?
        - Ну… из миссии, от испанцев. И Лола с ним.
        - Чего хочет?
        - Тебя хочет видеть. Говорит - есть дело.
        - Ну, как говорили в старом кино, требует - примем. Сейчас, только руки ополосну.
        Дядя, как назвал его Кобра, выхаживал по песку. Видно было, что он взволнован и не скрывает этого. Черт… что стряслось-то? Мы где-то напортачили или прокололись? Да нет, пока вроде бы все тихо… Или это я себе льстить пытаюсь?
        - Добрый день, дон Хосе! Вы разрешите вас так называть?
        Лола перевела. Все же испанским языком я пока не владею, так что такой качественный переводчик здорово облегчал нашу жизнь.
        - Здравствуйте, дон Алехандро! Я смотрю, ваши люди не теряют времени даром! - Он указал рукой на строящиеся стены форта.
        - Во многом это стало возможным благодаря вашей неоценимой помощи, дон Хосе! Ваши индейцы оказались очень смышлеными учениками. Без них нам было бы трудно.
        - Всегда приятно оказать помощь доброму соседу! Мы ведь с вами добрые соседи, не так ли?
        - Ну, разумеется, дон Хосе! По-моему, между нами нет никаких разногласий? Мы, в свою очередь, также готовы помочь вам всеми доступными нам силами и средствами. Увы, пока наши ресурсы не столь велики, как этого хотелось бы…
        - Да… помощь… это вы правильно отметили… У меня есть к вам несколько вопросов, вы позволите?
        - Да ради бога! Только, что это мы стоим на берегу? Может быть, вы соблаговолите пройти в мой дом? Тут ветрено… Это, конечно, тоже пока не очень комфортное жилище, но все же лучше продуваемого ветром берега. Да и сеньорите Долорес будет там гораздо удобнее.
        - Возможно, позже, дон Алехандро. Сейчас у меня есть несколько вопросов.
        - К вашим услугам.
        - Скажите, - падре на секунду задумался. - В каких отношениях вы находитесь с британской короной?
        - Ни в каких. Соседи - и не более того.
        - Сколько у вас пушек в форте?
        - Семь.
        - А что делает в вашем лагере мистер Годдард? И его супруга?
        - Мистер Годдард, как разумный человек, при встрече с нами сделал свой выбор. Он предпочел остаться в нашем лагере и не иметь более дел со своими прежними… нанимателями.
        - А эта шхуна? Это ведь «Мэри-Энн»?
        - Мы называем ее… (черт возьми, а как мы ее называем?!) «Ласточкой». Как она называлась ранее, мне неизвестно. По морскому праву, бесхозное брошенное судно принадлежит лицу, его спасшему и первым взошедшему на борт. Прежний хозяин, буде таковой и объявится, может лишь претендовать на часть ее стоимости. Да и то… это вопрос спорный… Во всяком случае, мистер Годдард таковых претензий не выдвигал.
        - А какое положение он занимает в вашем… обществе?
        - Один из колонистов. И все. Не более и не менее. В качестве такового он обладает всеми принадлежащими нам правами. И, соответственно, обязанностями.
        Падре, сцепив руки за спиной, зашагал по песку. Туда-сюда. Остановился передо мной и внимательно посмотрел.
        - У вас ведь еще вопросы есть, дон Хосе? Спрашивайте, не стесняйтесь…
        - Поймите меня правильно, дон Алехандро. Я в ответе не только за души своих прихожан. На мне лежит тяжкий груз ответственности за их жизнь и дальнейшее благосостояние.
        - Аналогично. Только вот за души своих товарищей я не в ответе. Так уж вышло, что моя жизнь протекала несколько в иной сфере, чем служение Господу нашему. Так что эту часть ответственности на меня никто не возлагал. Каждый из нас сам ответит за свои деяния на Страшном суде.
        - Не ожидал от вас… мне всегда казалось, что вы далеки от религии…
        - Возможно, что события последнего времени могут подвигнуть меня к этому.
        - Какие же?!
        - Извините, падре, но это не только моя тайна. И раскрыть я ее могу только на смертном одре.
        - Хорошо… Мне приходят странные вести, дон Алехандро. Вы же помните этого английского офицера, которого вы нам передали при первой нашей встрече?
        - Помню.
        - После долгих переговоров с англичанами мы приняли решение передать его старшему английскому офицеру в этих местах.
        - Ну а мое-то какое дело? Ваш пленник, вам и решать.
        - Ну, естественно! Мы договорились о встрече, наши люди прибыли в условленное место…
        - И что? Англичане не приехали?
        - Наоборот. Они прислали для его сопровождения целый взвод!
        - Вот как? Важной фигурой оказался этот лейтенант! Знать бы раньше… поторговались бы с ними…
        - Увы, этого мы теперь не узнаем.
        - Это почему же?
        - Уже после того, как мои люди сели в лодку и отплыли от берега, со стороны англичан кто-то выстрелил.
        - По лодке?
        - Трудно сказать… Не думаю, в нашу сторону выстрелов не было, никто из моих людей не пострадал. Да и сами солдаты, наверное, видели стрелявшего. Во всяком случае, они тоже несколько раз выстрелили куда-то в сторону леса.
        - И что же?
        - До леса было почти полмили. Сами понимаете, никакой стрелок не сумел бы подобраться к ним незамеченным. Как бы то ни было, когда рассеялся дым от выстрелов, лейтенант лежал с разбитой головой Видимо, кто-то из солдат по нечаянности попал в него.
        - Не повезло парню… (хорошо ребята сработали!)
        - Да… А еще раньше не повезло его начальнику. Капитану Роджерсу. Знаете такого?
        - Слышал что-то…
        - К нему в форт ночью ворвались неизвестные. Связали его и всех солдат гарнизона. Часть перебили. Вывезли все пушки форта и вооружение солдат. Разоружили и разгрузили стоявшее в гавани судно.
        - Надо же! Рисковые ребята!
        - Да… Насколько я помню, в первый наш визит у вас ведь не было артиллерии?
        - Ошибаетесь. Была. Просто при разгрузке судна мы сбросили пушки за борт.
        - После чего вновь поставили их на место. С вершины того холма их хорошо видно в подзорную трубу. А в вашем форте семь пушек. Английских. Ровно столько, сколько было вывезено у капитана Роджерса.
        - Совпадение. Бывает…
        - Разве? А вот напавшие на него люди объявили, что это сделано в отместку за попытку нападения на нашу, то есть мою, миссию! И изъяли все - в счет контрибуции с виновной в этом стороны! Кроме того, вы передали паютам ружья.
        - У нас с ними договор.
        - Английские. Военного образца.
        - Они есть на шхуне.
        - Нет. Дон Алехандро, давайте не будем друг друга обманывать! Корона не выдает поселенцам оружие военного образца. И никому его не продает.
        - И что из этого следует?
        - Это… ваших рук дело, дон Алехандро?
        - Хм… А какой ответ вы ожидаете услышать от меня, падре?
        - Правдивый. Поверьте, для меня это очень много значит.
        - Ну, скажем так, я знаю людей, способных сотворить нечто подобное. Как я понимаю, вам этот вопрос уже задавало ваше… руководство.
        - Да.
        - И что же ответили им вы?
        - Что всевидящий Господь, в своей неизреченной милости, находит различные способы для вразумления лиц, злоумышляющих против его верных чад.
        - Эк! Дон Хосе, вы зарыли в землю талант дипломата! Талейран бы от зависти удавился!
        - Кто?
        - Да есть на континенте такой политический деятель… Он в свое время сказал, что язык дан дипломату, чтобы скрывать свои мысли. Кстати, основателя вашего ордена случайно не Игнатием звали?
        - А что?
        - Да так… нам было бы проще понимать друг друга…
        - Возможно… Но вернемся к нашим делам. Могу ли я быть уверен, что такие случаи не повторятся впредь? Без моего ведома…
        - А как бы вы сами хотели?
        - Видите ли, дон Алехандро, мы слишком мало знаем друг о друге…
        - Так в чем дело? Спрашивайте!
        - Вы тут все - профессиональные солдаты?
        - Да.
        - Дворяне или…
        - Почему вы так решили?
        - Не все из вас привыкли к труду крестьянина или строителя. Да и руки у них… совсем не руки мастеровых.
        - Ну, у нас и государь плотницкой работы в свое время не чурался.
        - И все же?
        - Вам угодно знать родословную всех или достаточно будет офицеров?
        - Ну, например, вы сами… откуда вы родом?
        - Вряд ли вы знаете эту страну. Хотя… Такая страна, как Польша, вам знакома?
        - Да.
        Опа! Точно, иезуит! Не зря Кобра с первой встречи с доном мне об этом говорил, не зря…
        - Так вот, один из моих предков был восемнадцатым князем Раковским. Имел привилегию въезжать в церковь на коне. Выехал из своей страны (а вернее, был оттуда сослан в Сибирь, но вам, падре, это знать не обязательно…) на службу к другому монарху. Этого вам достаточно?
        - А ваши спутники? Среди них есть лица э-э-э… совсем не европейского вида…
        - Поверьте мне, дон Хосе, они тоже занимали не последнее положение в своих местах (блин, ну куда тут денешься? Не воспринимают в это время лиц простого положения равными себе! Будем врать и дальше, пока вроде прокатывает), и если бы не воля лица, пославшего нас сюда…
        - Я знаю только одну такую страну. Где государю служат люди разного обличья… и вероисповедания…
        - Ну, что касается вероисповедания, то тут вы, падре, заблуждаетесь.
        - А в остальном?
        - Как говорят наши соседи - англичане, ноу комментс. В свое время мы, возможно, и вернемся к этому вопросу. Вас это устраивает?
        - Более чем, дон Алехандро. А за что вы так не любите англичан?
        - С чего это вы взяли? Вон, мистер Годдард с супругой у нас живет вполне свободно. Против англичан я не имею ничего. А вот против их страны… Если бы Господь наш, по своему попущению, уронил бы на них камешек величиной вон с ту гору, я был бы ему весьма признателен…
        - Увы, но он занят более важными делами.
        - Значит, не будем беспокоить его по мелочам.
        - Хорошие же у вас мелочи!
        - Да уж какие есть.
        - Я смею надеяться, что ваша неприязнь имеет здесь только одного адресата?
        - Падре, с вами нам делить нечего. Более того, я готов предложить вам и более тесные отношения. Кстати… вы ведь, наверное, в курсе, что лица, напавшие на форт, нигде и никому не говорили о своем испанском происхождении?
        - Да, я это знаю.
        Вот тебе и падре! У него тут агентурная сеть развернута - будь здоров!
        Елена
        - Такое ощущение, что мы говорим на разных языках, миссис Годдард.
        - У вас совершенно правильное ощущение, мисс Брайт, - отвечаю, сделав «морду ящиком». Не люблю таких персон. Даже под кетчупом. - Как вы уже догадались, я англичанка XVIII века лишь по паспорту. Во всем прочем…
        - Я вас поняла, - фыркнула дамочка.
        - А перебивать, между прочим, невежливо, мисс, - хмыкнула я. Кстати, обращение
«мисс» без упоминания фамилии, желательно с именем, уже само по себе хамство. Так что мы квиты. - Конечно, свобода - вещь замечательная. Я только «за», обеими руками. Но как по мне, свобода личности заканчивается там, где начинается свобода другой личности.
        - Иными словами, вы предлагаете мне ограничить свои права?
        - Да. В угоду правам окружающих вас людей.
        - Какие же права желаете реализовать вы, миссис Годдард? - насмешливо поинтересовалась американка. - Боюсь, вы находитесь в плену древних предрассудков, веками сдерживавших развитие цивилизации. Свобода личности - вот высшая ценность, как вы не понимаете!
        - Ага. Значит, если мне глубоко противны гомики и лесби, я имею полнейшее право взять ружье…
        - Это абсурд!
        - Нет, милочка, это апофеоз свободы личности.
        - Скорее, это ее грубейшее попрание!
        - То есть абсолютную свободу личности вы признаете исключительно за собой, стремясь при этом максимально ограничить права окружающих. Что и требовалось доказать.
        - Вы юрист?
        - Нет, я химик.
        - А рассуждаете как юрист. - Со стороны американки это прозвучало как комплимент, хотя юристов как класс я не очень уважаю. Даже несмотря на деда - бывшего главного прокурора Сталинградской области.
        - Я рассуждаю логически, мисс. А теперь извольте взять в руки тряпку, отправиться на берег, накопать песочка и как следует выдраить миски. Жрать вы все молодцы, а посуду мыть я за вас должна?
        - Рабская психология… - расслышала я бурчание мисс.
        - Напротив, - негромко, но так, чтобы она услышала, сказала я, подбрасывая дрова в огонь под большой ретортой. - Это проявление справедливости. В отличие от меня, кое-кто не занят ничем, кроме уничтожения наших продовольственных запасов и качания своих исключительных прав…
        Динго
        Экспедиция к автобусу прошла даже легче, чем майский поход за машинами. Во-первых, не надо было тащить на себе блоки и канаты. Хотя вру, две бухты тонкого манильского троса мы несли. Пара топоров, пила и лопата не в счет. Во-вторых, у нас был проводник, индейский парнишка, выбиравший наиболее удобную дорогу. Так что в поход вышли пятеро попаданцев: Кот, Курбаши, Аманда, Антилопа и я. Аманду взяли потому, что ни один из нас не имел навыков вождения большого автобуса. А что ни говори, опыт работы на тяжелых грузовиках ближе к этому, чем километры, накрученные за баранкой легковушки или джипа. Да и проводника пусть контролирует как сможет, она говорила, что путь более-менее запомнила.
        Дорогу можно было описать, скорее, как скучную, чем как какое-то приключение. Только в одном месте, перебираясь по бревну через Лососевую речку, я едва не сверзился в воду, спасибо Коту, удержал. Однако ноги промочил, пришлось спешно переобуваться. Да еще можно припомнить встречу с индейцами из соседней деревни. Поскольку они оказались знакомыми нашего проводника, то поприветствовали друг друга и разошлись без эксцессов. Так и дошли. С ночевкой, но без проблем.
        До места добрались на следующий день еще до полудня. Наш проводник счел свои обязанности выполненными и немедленно, даже не прощаясь, смылся обратно. Автобус оказался здоровенным трехосным серебристым междугородником с синей крышей, силуэтами гончей и надписями «Greyhound» по бортам. Не новый, изрядно поездивший MCI МС-12, если верить шильдику на задней панели, стоял на опушке небольшой рощицы, выходившей по взгорку на довольно ровный участок степи. После небольшой возни удалось открыть водительскую дверь, а следом и дверь салона. Ключей зажигания в замке не было. Впрочем, Аманда, увидев, что я ищу, просто ткнула пальцем в противосолнечный козырек. Действительно, брелок оказался за ним. Оказывается, по американской привычке девушки туда его и припрятали.
        Вставил ключ в замок и повернул. Стрелка вольтметра показала, что заряд в аккумуляторе еще есть, несмотря на два месяца стояния в лесу. Однако стоило мне попытаться крутнуть стартер, как Аманда предупредительно воскликнула:
        - No, по… - Она вытянула из-под панели какой-то рычаг и перекинула селектор коробки передач в нейтральное положение - You don't start motor in «Parking» position![Ты не сможешь завести мотор, когда рычаг в положении паркинга.]
        - Ok, thank's, - кивнул я и, поставив автобус на «ручник», попробовал завестись. Со второго захода холодный дизель выбросил клуб черного дыма и затарахтел. Аманда наполовину затолкнула рычаг обратно и показала на шкалу термометра. Я понял, что после прогрева этот рычаг надо вдвинуть обратно до конца. Смысл прогреваться и заряжать аккумулятор был - указатель уровня топлива стоял в положении «больше
3/4», то есть бак, считай, почти полный, а за два месяца батарея сильно разрядилась. Так что я заглушил дизель, только дав ему помолотить на холостых минут десять.
        Пока гонял движок и заряжал аккумулятор, остальной народ копался в багажнике. Возле автобуса росла гора вещей: чемоданы, сумки, даже футляр с гитарой нарисовался. Когда я вылез из автобуса, товарищи как раз извлекали здоровенный пластиковый ящик. Следом появились на свет еще два, размером поменьше. Я задал единственный вопрос:
        - Народ, а кто у нас на стреме стоит?
        Кот с Курбаши переглянулись, после чего последний выругался:
        - Твою мать, увлеклись. - Потом на секунду задумался: - Ну тогда я встану.
        - Заберись на автобус, - посоветовал я, - останется только башкой вертеть.
        Курбаши так и поступил. А мы с Котярой на пару потянули оружейный ящик в сторонку, где его удобнее было изучать. Замок на кейсе был висячий, кодовый с шестью дисками. Однако у нас был универсальный инструмент для взлома кодов - топор. Замок отлетел после второго удара обухом. Открыли крышку. Уже только это оправдывало наш поход полностью. Ружья в ящике были уложены аж в три слоя, в лотках с поролоновыми ложементами. Первыми лежали две винтовки с оптикой, «винчестер» семидесятой модели и какая-то штучная конструкция на основе ремингтоновской затворной группы 700BDL, макмиллановской ложи с алюминиевой шиной и шилленовским стволом. А рядышком еще три цилиндрических тубуса с запасными стволами - два Шиллена и один Кригер. Нормальненько. Я так и замер, увидев клейма. Судя по всему, мужик был фанатом точной стрельбы, раз заказал такой агрегат. Да и прицел на нем стоял не из дешевых
        - цейссовский Victory FL 6-24x56 Mil-Dot. Ценник на такую оптику, если мне не изменяет память, к трем тысячам баксов подбирался. На семидесятое прицел был попроще - Tasco Super Sniper 10x42HD. Обе винтовки под триста восьмой калибр.
        Следующий лоток содержал еще два ствола: Ruger Mini-14, при ближайшем рассмотрении оказавшийся Mini-30, что то же самое, только под калашниковский патрон, который 7,
2 с простенькой четырехкратной оптикой, и хекклеровский карабин USC сорок пятого калибра. Там же лежали и магазины, три штуки тридцатиместных к «мини» и четыре
«десятки» к карабину.
        В самом низу кейса была уложена М-16, ну как же без нее, правда, при ближайшем рассмотрении в ней оказался вставлен адаптер под мелкашечный патрон. К ней прилагалось четыре магазина на двадцать пять и пять пачек патронов по пятьсот штук. А вот родного затвора не имелось. Кроме нее, в нижнем лотке лежали длинноствольный ругеровский револьвер калибра.357 «магнум» и старый добрый «кольт М1911А1». Пара пачек триста пятьдесят седьмого «магнума» тоже присутствовала и еще сотни две с половиной 9x19.
        - А эти-то куда совать? - удивился Кот, задумчиво вертя в руках пачку девятимиллиметровых патронов.
        Аманда сообразила, в чем вопрос, и, тихо засмеявшись, достала «ругер».
        - See, you! - она откинула барабан. В револьвере было шесть таких патронов, объединенных обоймой-звездочкой. Потом вытащила лежавший рядом еще один барабан, на который мы не обратили внимания, сочтя запасным. Он-то и оказался под родной
«магнум». По большому счету, понятно: 9x19 в разы дешевле «триста пятьдесят седьмого», а мужик явно планировал стрелять много.
        Пока мы облизывались на оружие, Антилопа умудрилась открыть самый маленький ящик и теперь изучала его содержимое. А это был набор для самостоятельного снаряжения патронов: весы-дозатор, пресс, станочек для проточки гильз и другие инструменты. Рядом лежали две банки пороха Hodgdon, две пачки пуль Sierra Match King по 500 штук, здоровая упаковка гильз.308, коробочка капсюлей и два зеленых футляра по сотне уже снаряженных патронов каждый. А внизу еще и несколько пачек Federal Gold Medal Match, очевидно, специально для «семидесятки» закупленные, штук двести с гаком.
        Так, а это что за папочка, под крышкой закреплена? В ней нашлись несколько ксерокопий оружейной лицензии и других документов - владельца всего этого богатства звали Боб Деккер - какие-то квитанции и распечатки из интернета по поводу участия в одном из стрелковых мероприятий NRA. Причем лицуха у него была третьего класса, «full auto», то-то М-16, да и «мини» полные автоматы, очередями стреляют. А самое главное, имелся блокнот, в котором расписаны настрел каждого целевого ствола и как снаряжать патроны для различных условий стрельбы.
        Третий кейс нас тоже приятно удивил. Самым «вкусным» были два обычных зеленых
«цинка» калашниковских патронов, только с клеймом Herter's на крышке. Даже открывашки были скотчем приклеены. Два раза по шестьсот сорок штук - Спасску и Сет Северу будет в радость. Кроме них, приличная упаковка сорок пятого калибра штук под тысячу и несколько сотен девятимиллиметровых. Спасибо тебе, Боб Деккер, и дай тебе бог здоровья на том свете.
        - Интересно, как он все это тащить собирался, - поинтересовался Кот.
        - А вот как! - Антилопа забралась в багажник автобуса почти целиком и достала оттуда сложенную багажную тележку изрядных размеров. - На этом можно пол-автобуса увезти. Ведь у него еще и сумка с вещами должна быть, - она оглянулась, - вон тот зеленый рюкзак посмотрите.
        Антилопа угадала. В кармане рюкзака нашлась плоская фляжка с именной гравировкой и неплохим бренди внутри. Мы выпили по глотку, помянув добрым словом Боба. Похоже, мужик был фанатом стрельбы и собирался, во-первых, пострелять вдумчиво, а во-вторых, отвести душу, расстреляв пару тысяч дешевых патронов. Единственное, что не укладывалось в картинку, так это М-16, переделанная под «мелкашку», но Аманда припомнила, что с ним ехала еще и девочка лет двенадцати, скорее всего, внучка, учитывая, что по документам Бобу было шестьдесят шесть. Тогда все вставало на свои места.
        Однако надо было собираться в обратную дорогу. И она обещала быть непростой. Длиннющий междугородний автобус, это вам не «уазик», по буеракам лазать, дорогу придется выбирать очень аккуратно. Сначала я полез под днище, надо было посмотреть, что у этого зверя можно оторвать, «удачно» наехав на какое-нибудь препятствие. К счастью, все оказалось не так печально. Большую часть правого борта занимал багажник, а там сносить нечего. По левому то же самое. Значит, наиболее вероятная опасность - посадить автобус на раму на какой-нибудь «горбушке», предварительно смяв багажные отсеки.
        - Так, народ, давайте-ка все барахло в салон закидаем, - предложил я после того, как вылез из-под автобуса. - Багажник мне доверия не внушает. Мы его определенно изуродуем на здешних колдобинах.
        - Давай, - согласился Кот, - забирайся вовнутрь, а я подавать буду. А если Антилопа пока нам поесть сготовит, вообще здорово будет.
        - Оружейные дела в последнюю очередь погрузим, давай сначала сумки-рюкзаки.
        И мы взялись за дело. Котозавр и подключившаяся к этому делу Аманда подтаскивали мне вещи, а я их раскладывал по сиденьям салона и пристегивал ремнями, чтоб не падали. Одну из сумок она втащила внутрь сама и пристроила на одно из передних сидений, пояснив: «It's my bag». Погрузка много времени не заняла. Попутно я обследовал полочки над головами пассажиров, там нашлись десятка два мелких сумок, которые тоже перекочевали вниз.
        Закончив погрузку, пока варился обед, мы с Амандой, которой предстояло сесть за руль, прошлись вокруг в поисках наиболее удобного пути. Вариант для выезда автобуса получался только один, и для этого его надо было развернуть почти на девяносто градусов в очень ограниченном пространстве. Но это могло получиться, правда, требовалось несколько раз катнуться вперед-назад, постоянно выкручивая руль то в одну, то в другую сторону, что мы немедленно и решили попробовать. Аманда забралась на место водителя, я же снаружи подавал жестами команды, вперед-назад и куда крутить руль.
        Все получилось, правда, не сразу. Ну очень уж неудобное дерево там имелось. Я даже думал его срубить, но обошлось, вывернулись и так. Как раз к моменту, когда обед был готов, автобус встал на траекторию выхода «на волю». Пообедали мы в темпе, чтоб не терять времени, потом, покидав внутрь кухонные принадлежности и инструмент, погрузились в автобус. Нам предстояло протиснуться между деревьев и, набрав скорость, проломиться сквозь полосу чапараля. Потом, не теряя разгона, выскочить на небольшую горушку.

«Грейхаунд» рыкнул дизелем и, покачиваясь на корнях, бодро покатился вперед, набирая скорость. Между деревьями все-таки слегка не вписались, шаркнув бочиной по стволу. В кусты автобус вломился, уже разогнавшись почти до сорока миль в час, и продолжал набирать скорость под треск ломаемых веток кустарникового дуба. Прорвавшись сквозь чапараль, он с разгону проскочил короткий, но довольно крутой подъем, вызывавший у нас определенные опасения, и выехал на вершину обширного плоского холма. Аманда нажала на тормоза и, сбросив скорость, не спеша покатила дальше, пока путь впереди был свободным и относительно ровным.
        Правда, такая поездка продолжалась недолго. Уже через полчаса пришлось останавливаться и искать объезд вокруг небольшой, но совершенно непреодолимой каменной россыпи. А еще через несколько километров прорубаться сквозь лесок, обойти который не представлялось никакой возможности. На первом же дереве Белый Бык набил топорищем мозоль на правой ладони, после чего я скомандовал девушкам перерыть все чемоданы в поисках любых перчаток. Нашлись две пары, лайковые дамские, довольно большого размера, которые влезли на узкую ладонь Курбаши, и мужские кожаные, доставшиеся Коту. Еще одни обнаружила Аманда под сиденьем водителя, тоже кожаные, но со срезанными пальцами. Эти влезли на мою руку. Дело пошло легче. Таким вот образом до вечера мы преодолели километров пятнадцать, хотя, если судить по спидометру, проехали почти тридцать, настолько извилист был наш путь.
        Когда показалось удобное место для привала, у нас с Котом уже болели руки и плечи после работы топором. Курбаши досталось чуть меньше, из-за стертой руки ему не давали сильно увлекаться. Да и Аманда умаялась, вертя баранку. Лишь одна Антилопа, на чью долю выпадала только караульная служба, не выглядела уставшей. Зато ей теперь предстояли хлопоты с ужином. Во время одной из остановок, отойдя почти на километр от автобуса в поисках пути, мы с Курбаши напоролись на дикую свинью с выводком поросят и - в два ствола - умудрились завалить троих. Так что на ужин у нас свининка в различных вариантах. Каждый свинтус килограммов на пятнадцать тянул, так что мяса минимум дня на три, что не может не радовать.
        Ночные дежурства распределились следующим образом: первую половину ночи караулила Антилопа, потом ее должен был сменить Курбаши и, следом, за пару часов до рассвета, Кот. Моя жена отдежурила спокойно, Белый Бык тоже, а вот под утро нас разбудила стрельба. Кот, стоя на колене на крыше автобуса, лупил одиночными по какому-то быстрому и гибкому силуэту невдалеке. Однако прежде, чем я успел взять ночного гостя на прицел, Котозавр поднялся с колена и крикнул:
        - Отбой, похоже, готова киса!
        - Кто там? - спросил я.
        - Пума, скорее всего. На запах мяса пришла.
        Дело в том, что еще с вечера свиные тушки, а это целых два с половиной порося, мы, недолго думая, освежевали и закопали под угли костра. Пусть запекаются, а то, по жаре, мясо к полудню протухнет. Так что запашок на поляне стоял такой, что слюнки текут. Пропеклось мяско так, как надо. И привлекло дикую кошку сюда. Втроем подошли к хищнице. Она уже не дышала. На всякий случай, пока Кот и Курбаши держали тушку на прицеле, я бросил в нее пару камней. Нет, это точно труп стопроцентный. Потом, при свете костра, нашли две дырки в шкуре в районе сердца.
        Уже не ложась спать - светало, - сняли с трофея шкуру, закопали все остальное и, наскоро позавтракав мясом с желудевыми лепешками, двинулись в путь. Весь день я, Кот и Курбаши не столько ехали, сколько ходили в поисках подходящей дороги, намотав на своих двоих, наверное, раза в три больше, чем проехал автобус. Уже к вечеру вышли к деревьям, росшим вдоль Лососевой речки. Предстоял самый сложный участок нашего пути - форсирование водной преграды.
        На следующий день, поутру, двинулись в поисках подходящего места для переправы. Курбаши с Амандой пошли налево, а мы с Антилопой направо, договорившись не удаляться от места стоянки больше чем на два километра. Отойдя всего метров на восемьсот, преодолели прибрежный лесок и увидели, что в этом месте речка сужается до короткого каньона шириной порядка семи-восьми метров, проточив себе узкое русло в скальном основании. Если перекинуть через него мост из бревен, то можно проехать спокойно, тем более деревья все равно придется рубить как с этой, так и с противоположной стороны. Зато потом мы выходим на довольно гладкую равнину, где, насколько можно было видеть, серьезных препятствий не наблюдалось.
        Курбаши с Амандой вернулись значительно позже нас. Они тоже нашли подходящее место. Там был пологий спуск, но не очень хороший подъем, что было чревато неслабыми земляными работами. Да и деревьев на пути оказалось раза в два больше. Коротко посовещавшись, остановились на варианте с мостом. Поэтому автобус поехал к найденному нами месту. Строительство моста заняло у нас весь этот день и два следующих. Хорошо хоть нашлось две сосны, росших близко к реке, которые мы и уронили прямо через каньон, связав берега. Уже по ним затаскивали остальные бревна. Основу моста составили шесть толстых, сантиметров по сорок сосновых стволов. Поперек них легли трехметровые бревнышки втрое меньшего диаметра. Их мы укладывали вплотную друг к другу, привязывая к продольным балкам каждое пятое, на большее у нас не было манильского троса. Его и так не хватило, но Аманда предложила использовать ремни безопасности с пассажирских сидений. Когда, к вечеру третьего дня, мы, усталые, собрались у костра, готовый мост выглядел могучим несокрушимым строением, а к нему и от него вели ровные просеки.
        На следующее утро слегка разгрузили автобус, перетащив все вещи на другой берег, однако, когда «Грейхаунд» потихоньку въехал на мост, тот даже не шелохнулся, лишь поперечные бревнышки слегка поигрывали. Так что время, ушедшее на разгрузку-погрузку вещей, было потрачено зря. Пока мы с Котом закидывали обратно сумки и чемоданы, девушки сняли с моста все веревки и ремни, а Курбаши бдил на крыше автобуса, прикрывая нас.
        Дальше почти полдня двигались не торопясь, разведка вперед на километр-полтора, выбор дороги, перегон автобуса и снова разведка. К вечеру, остановившись на отдых, мы смогли связаться с фортом, наша носимая рация уже добивала до него, правда, на пределе дальности, но это уже детали. Собственно, до дома оставалось не более трех-четырех километров, уже был слышен шум океанского прибоя, но ехать в темноте на этом мастодонте было слишком рискованно. Поэтому наше триумфальное возвращение состоялось на следующий день до полудня. Навстречу нам выбежало все население форта, побросали работу даже такие трудоголики, как Зануда, Всеслав и Лорд. Когда автобус под радостные гудки въехал на территорию форта, нас встречали как космонавтов, вернувшихся из первого полета. Дядя Саша лично пожал нам всем руки, а девушек еще и расцеловал.
        В результате этого похода, а инвентаризация имущества заняла не один день, у всех нас оказалось минимум по двое джинсов или подобных прочных брюк и по паре нормальной обуви. И это не считая рубашек-маек и прочего.
        ГЛАВА 9
        Август 1790 года
        Лорд
        Вот уже два с половиной месяца я живу новой жизнью. И честно говоря - мне нравится. Привычных развлечений, конечно, не хватает - но зато появились непривычные. И красавица под боком есть - что тоже, согласитесь, немаловажно.
        В данный момент я, как один из «научных сотрудников» нашего поселения и ответственный за часть ВПК, развлекался тем, что экспериментировал с созданным мною АКМ. Нет-нет, не подумайте ничего такого - я не «Калашникова» собрал из подручных материалов, совсем нет. АКМ - это у нас «арбалет китайский многоцелевой». Ибо патроны к прихваченному из далекого будущего оружию совсем не бесконечны - а в случае чего защищаться чем-то же надо, так ведь? А мушкеты со шхуны использовать для охоты не всегда удобно.
        А даже первая модель АКМ могла пальнуть нехилым болтом на нехилые же пятьдесят метров. Та, с которой я экспериментировал сейчас, была способна на восемьдесят. А значит, зверушкам будет сложнее убежать… да и нашим диверсантам, в случае чего, будет попроще.
        Услышав тихие шаги, я улыбнулся. В нашем домике, отстроенном и выделенном специально «для молодых» (в основном, правда, силами этих самых «молодых»), Кэй - что значило «ива», кстати, и ее гибкость вполне оправдывала такое имя - сразу заделалась хозяйкой. Ее вообще потрясали масштабы наших работ - и быть хозяйкой в таком большом вигваме ей нравилось. Что не замедлило сказаться на наших взаимоотношениях - в лучшую сторону, естественно. А они и так были очень даже ничего. Везет мне…
        - Сергей? - Вот что меня удивляет, так это то, с какой легкостью она научилась выговаривать мое имя. Помню, когда был в США, - там это для всех была проблема. Да и наш язык она учит весьма быстро - значительно быстрее, чем я ее.
        - Да, солнце?
        - Можно кушать.
        Так-с, что у нас здесь… суп из каких-то трав и с мясом. Мммм, вкусняшка. И рыба - вечная рыба на второе. Вспомнив «Белое солнце пустыни» и ворчание Верещагина относительно икры, я пробормотал:
        - Однозначно надо что-то делать. А то лосось - это, конечно, круто, но не каждый же день!
        Поев, я вышел на улицу. Солнце уже клонилось к горизонту, народ двигался неактивно
        - таки суббота. Время отдыха. Накатила расслабленность.
        Чего бы поделать? Арбалет надоел, надо от него отдохнуть… сыграть что-нибудь на синтезаторе, что ли? Пущай мысль полетает в небесных далях… точно.
        Пока шел обратно в дом, еще раз порадовался, что в нашу последнюю ходку в магазин захватил из дома с собою синтезатор… ну как чувствовал. И хотя часто я играть не мог - наш ветряк многого не позволял - но порой развлекался таким вот нетривиальным образом.
        Так-с, пробежимся по клавишам, разомнем пальцы. Чего у нас сегодня будет? Что-нибудь классическое или Coldplay? Тьфу - чего я выбираю: начнем со старого доброго Пуччини, а там видно будет…
        - Sing for absolution, I will be singing falling from your grace. - Некоторое время спустя я уже вовсю распевал Muse. Не знаю, почему, но некоторые их песни всегда помогали мне освободить голову от лишних мыслей. Эдакая замена медитации.
        Кэй сидела рядом и просто смотрела на мои руки. Ей до сих пор моя игра казалась чудом Вселенной. Я себя из-за этого даже неудобно чувствовал… ну да, занимался пианино много лет - мама отдала еще совсем мелким, лет в пять, наверное. Уже потом, когда был студентом, съездил в Америку, да и в родной России поработать пришлось - но подзаработал денег, купил синтезатор. И играл уже на нем.
        Но все равно - играл я не фонтан. Вот знакомый у меня, Мишей звали - вот он… Как сейчас помню, когда видел, как этот длинноволосый товарищ играет, хотелось застрелиться от осознания того, что сам так не смогу. Вот. А тут такое почитание.
        Я поднял глаза и встретился с Кэй взглядом. А потом… потом вдруг накатило - все сразу. Воспоминания об исчезнувшем в огне ядерного пожара доме, о семье и друзьях, оставшихся в другом мире, о кошке, прожившей рядом шестнадцать лет, о друге, погибшем глупой и бессмысленной смертью под колесами автомобиля за пару месяцев до войны.
        Не знаю, на сколько я отключился. Минут на двадцать точно. Мозг построил между сознанием и реальностью огромную стену. Были только музыка и грусть об оставшихся в неведомых далях близких людях. Душевная боль, сбившаяся в плотный и колючий комок где-то глубоко внутри.
        В себя меня привела прохладная ладонь, легшая на плечо.
        - Сергей? - В глазах Кэй застыл немой вопрос.
        - Все хорошо, солнце. Просто вспомнил кое-что. Что-то, что нельзя допустить. Никак нельзя.
        Елена
«Вот идиотины кусок! Решила с оружием в руках бороться за свои права и наши обязанности? Дурища…»
        Приготовления мисс Брайт, моей постоянной оппонентки, - кстати, дискуссии с ней раздражали меня все сильнее и сильнее - незамеченными не остались. Наш арсенал охранялся хорошо - Гарм и не таких способен отвратить от мыслей о воровстве. Но каким-то образом американка умудрилась стащить карамультук из тех, что парни предназначили индейцам в качестве платы за предоставление рабочей силы. Уж не знаю, каким макаром она его там заряжала, но одна пуля в стволе у нее имелась, и лезть на эту пулю было бы верхом глупости. Я, конечно, за эти месяцы сбросила килограммов пятнадцать Сарочкиного сала, но чудеса эквилибристики при уклонении от пули пусть показывают парни, их этому Дядя Саша учит.
        Холодное оружие - мое все. Без шуток. Стрелять, в общем-то, умею, по мишени со ста метров вроде не промахиваюсь. Даже из индейского лука шмалять научилась, вспомнила детство. Но действительно «родным» для меня всегда был нож. Причем не метательный, а боевой. Ну, или, на худой конец, моя любимая абордажная сабля - предмет зависти старика Аугусто, бывшего солдата, а ныне увечного сторожа из испанской миссии. Я затиранила нашего завхоза, но оторвала себе полосу жесткой кожи, кусочек воска, шило и дратву, в результате чего у меня теперь есть отличная портупея. Странновато она смотрится на потрепанном джинсовом костюме (я похудела до своих прежних габаритов и уже успела заносить вещи из уцелевшего багажа), но в данной обстановке без оружия никуда. Для полного комплекта я даже подаренный Быстроногой Антилопой лук прихватила и Толиков пистоль. Заряженный. А то эта Звезда Ивановна еще стрелять надумает.
        - Эй, Конди! - крикнула я, сложив ладони рупором и предусмотрительно укрывшись за густой растительностью. - Может, хватит играть в прятки? Поверь, лучше, чем у нас, тебе нигде не будет. А вот хуже - везде и запросто!
        - Почему я должна тебе верить? - спустя примерно минуту донесся ответ.
        - Потому что в отличие от тебя я кое-что знаю об этом времени и этих местах. И это
«кое-что» мне не нравится!
        Следующая пауза длилась минуты три. Я уже подумывала тихонечко зайти с тыла и всадить ей стрелу в руку. Или что она там подставит.
        - Я уже приняла решение, - ответила бывшая певичка. - Я иду в английский форт.
        - Можно узнать, что ты там забыла?
        - Англичане в отличие от вас цивилизованные люди! Они не станут ущемлять мои права, как вы!
        - Ага. Как раз сейчас эти самые цивилизованные хлещут твоих прадедушек плетками на хлопковых плантациях, вовсю ущемляя их свободу, - ядовито ответила я. - И имеют твоих прабабушек на сеновале. Желаешь убедиться? Валяй. Не задерживаю. Английские солдатики очень соскучились без дамского общества, так что в ближайшие пару дней тебе тоскливо не будет. Зато потом будет абсолютно все равно.
        На этот раз Конди заткнулась надолго и всерьез. Ничего, ей полезно время от времени думать. Удивительно: когда мисс Брайт включает мозги, работают они неплохо. Но чаще всего она предпочитает обходиться без этого прибора. Так ей легче жить, что ли?
        - Какие гарантии, если я вернусь к вам? - В ее голосе явственно слышались душевные терзания.
        - Я никому не скажу о твоем побеге, если будешь вести себя прилично.
        - Я… я выхожу.
        - Оружие на землю.
        Ирина
        Я грустно сидела над комом мокрой глины и размышляла, что бы такого «изобразить»… Плошки и миски лепить надоело, да и вылеплены уже все, сохнут тихо в сарайке рядом с «химической лабораторией» - после просушки наша «главный агрохимик» обещала помочь с разрисовкой тарелок, мисок и чашек безвредными для людей красками и со спецсоставом - паливой, которой обливают глиняные изделия, перед тем как ставить в печку на обжиг. После обжига в печи изделия как бы покрываются прозрачным стеклом и тускловатые первоначально краски рисунков становятся яркими и праздничными… Пока, правда, до обжига моим изделиям далековато - ну да ладно!
        Что же все-таки вылепить? Хотя, вот - на картинке в учебнике истории был такой зверь - мамонт.
        Итак: мамонт-папа, мамонт-мама и ма-ааленькие мамонтята…
        Большое горбатое у шеи туловище, мощные ноги, мохнатое брюшко, небольшая лобастая голова с лохматым гребешком на макушке, свирепые толстые бивни, маленькие любопытные глазки и небольшие лопухастые ухи по обе стороны от головы… А также толстый у основания и длинный изгибающийся, как шланг, хобот с кнопочкой-закорючкой на нем - это такой «пальчик» для захвата предметов у этих зверюг был. Вот! Все, готова семейка - идут друг за дружкой вдоль лавочки. Высохнут, станут следующей партией на обжиг в печь…
        Потом можно будет в школе сделать из них «ненаглядное пособие» на уроки Древней истории.
        Всеслав
        От сенокоса удалось отмазаться - вняло начальство моему здравому смыслу и отпустило с индейцами по желуди, разве что грабли и вилы попросили сделать. Предварительно отловил заинтересованных лиц из всех у-эстхааэ, так у них роды называются, попросил, кроме женщин, послать со мной молодых воинов - типа поучиться попутно. Еще с соляных работ, когда восстанавливал навыки боя (ох, спасибо деду - вот кто с пальмой был страшен… вроде старенький худенький дедушка, а не разбери-пойми откуда прилетало - нас с братом и батю одновременно по двору гонял), индейцам тогда понравилось. Ну, клятву с них взял попутно, чтоб мир-дружба-жвачка. А то эти горячие парни подозрительно долго не воевали, у них, наверное, уж печенка чернеть начала от мирной жизни.
        Прошли мимо солеварни. Да, круто они развернулись! Девять варок, лес в округе метров на триста сведен почти вчистую, бабы с опухшими руками бегают, из каких-то левых племен делегации, судя по украшениям. Видимо, в тему получилось у нас с соленой горбушей и отсроченным потреблением.
        Со мной идет Змей. И его совсем маленькая собачка. Сказал, что в лагере ему скучно… я так подумал, что напарник всяко нужен, тем более с такой крокодилой, и согласился.
        Нет, все-таки какой-то побочный эффект от этого переноса есть. Ну, насчет нас понятно, мы молоды, здоровы, я так вообще офигенно красив, и все зубы целые, но и на собачке явно сказалось. Она, по-моему, только говорить и писать не умеет, до того умная. Почти как нормальная лайка.
        Пришли, переночевали, утром пошли по желуди. Ничего, прикольно. Этот чапараль - как у нас стланик кедровый, желуди низко сидят. Мужики их шестами сшибают, бабы и девки собирают в корзины и уносят сушиться… только медленно. Ничего, на всякий газ есть свой противогаз. Беру с собой охранничка, Перо Куропатки, пробегаю до ближайшей сосны, валю ее и минут за двадцать сочиняю то, что у нас в Сибири называют «колот» - то есть большую деревянную киянку. Крепление кончиком ножа высверливать - это, конечно, изврат, но гвоздей, увы, нема. Возвращаемся, пробуем. Процесс пошел раза в два быстрее. Еще один плюс в нашу пользу.
        Коллега Змей бдит, «Сайга» в этом смысле много продвинутей моего карамультука, его песик Гарм пристроился на холмике и лениво обнюхивает окрестности…
        Вечером гоняю молодых. Что можно сказать? Сильные, но легкие. И при великолепной координации и пластичности совершенно не понимают того, как и куда нужно смотреть, когда с шестом работаешь. Работаем для начала основы - передвижения и верхний удар. В принципе небезнадежно, кости есть, а мясо нарастет. Под занавес немного помахался со всеми по очереди. Пока не достают. Хотя у старшего брата Быстроногой Антилопы все шансы есть. В будущем. Далеком. Потом долго пели у костра. Они свое, мы свое. Они про лесостепь, мы про что попало. Особенно индейцев пробило на «Ой, то не вечер». Аж подпевать начали, хотя у них это и не принято.
        На следующий день работать не дали. Попросили хотя бы до обеда поорать песни, их сопровождая. Дескать, духи местности рады услышать новую душу и даруют хорошую добычу/урожай. По крайней мере, я так понял.
        Репертуар у меня большой. В свое время и в хоре пел, и авторской песни знаю много, и голос поставленный. К обеду глотка уже не могла орать. Ну, думаю, на сегодня хватит:
        - А завершает наш сегодняшний концерт песня Красной Шапочки! Это такая девочка со снятым скальпом…
        Если долго, долго, долго,
        Если долго по дорожке,
        Если долго по тропинке
        Топать, ехать и бежать,
        То, пожалуй, то, конечно,
        То, наверно, верно, верно,
        То, возможно, можно, можно,
        Можно в Африку прийти.
        А в Африке реки вот такой ширины,
        А в Африке горы вот такой вышины,
        А-а, крокодилы, бегемоты,
        А-а, обезьяны, кашалоты,
        А-а, и зеленый попугай!
        А-а, и зеленый попугай!
        ГЛАВА 10
        Всеслав
        Если бы не Гарм - хана бы нам пришла, точно. Добудем золото, я ему из первой партии медаль и золотой ошейник сбацаю. Однозначно.
        Желудей в этом году на удивление много. Индейцы приписывают этот факт тому, что духи к нам благосклонно относятся. Явились в хорошее время, накормили. Научили, кому надо немного настучали по тыкве. Все как у людей то есть.
        Двое наших - Родившийся Рано и Белая Которая Перо, свалили в ночь, видимо, не терпелось. Благо в наличии имелась клевая отмазка - меня в этот вечер тянуло больше не на индианок, а на беседу с коллегой. Собак обсуждали. Я больше по лайкам восточно-сибирским, ему крупные породы нравятся, спорили часов до двенадцати, пока костер не погас. На нервный рык собачки внимания, естественно, не обратили.
        И нашли эти двое приключений сначала на органы размножения, потом на органы пищеварения. Не свои… утром, когда на работу вышли, их нету. Ладно, думаю, проспятся, придут. Пришли. Десять раз.
        Где-то в полдень занервничала сначала собака, потом Змей.
        - Слышь, Лось, Гарм посторонних чует. Давай проверим. - И всем видом своим показывает, что на мой очередной скептический выпад в сторону черных шерстяных крокодилов отреагирует чем-нибудь тяжелым.
        Ладно, собрались с индейцами, женщин под чапараль спрятали и ломанулись по следу, неплохо ведет собачка, факт. От нас - всего-то километров на семь, за два холма примерно. Нам до индейцев далеко по части бега, так что они первыми обнаружили - по запаху и прочим приметам. Костер, кости слегка обглоданные, в кустах кишки слегка присыпанные, в общем - типичная картинка бивака после удачной охоты. Едва не блеванул, коллега тоже немного позеленел. У индейцев моих морды сразу же сделались несколько невменяемые, Перо Куропатки пеплом морду мажет и шипит - тонкаа-ва, а-уйпте. Ну, насчет «убью» понятно, насчет тонкавов меня уже просветили. Натурально, людоеды. С равнин. Когда их за эту вредную привычку соседи множат на ноль, остатки бегут через горы сюда, отъедаются на местном населении, размножаются и возвращаются обратно. Закон западла в действии - после хорошо обязательно будет плохо…
        Вопроса насчет «что делать» не стояло. Прикинули маршрут отхода этих самых (они отчего убежали? Нас все-таки двенадцать рыл неслось, у них очко и сыграло, их-то всего семеро, плюс мясом нагруженные, плюс один из них - раненный в левую ногу, четверо убежало в холмы, трое, видимо, совсем нюх утратившие, в сторону наших дорогих дам), прикинул, что да как, благо шли они в местности, где мы позавчера желуди сшибали, послал шестерых по широкой дуге обойти и встать с луками в лесу на выходе из долинки между холмов. Змея и двоих нуму отправил в погоню за теми, что к лагерю пошли - отловить и покарать. А сам с остальными тремя пошел следом.
        Поймали их удачно - голая, поросшая невысокой травкой долинка, справа и слева - лесок редкий, впереди - наши с луками. Пальмы они побросали, бежать с ними, видите ли, неудобно. А мне с пальмой, ружьем, топором да ножом - удобно? Тем более что явно видно - боятся. Для них и напасть на тонкавов этих надо - и какие-то, видимо, заморочки насчет нападения. Ладно, у меня эти заморочки напрочь отсутствуют, не для того Родившегося Рано учил, чтобы его сожрали. Нагло окружаем этих на расстоянии, для стрелы недоступном, метрах в семидесяти. Пусть думают, что боимся… а я спокойно достану из чехла на бедре вкладыш. И два патрона из трех, которые у меня 7,62x54. Вставляем, снаряжаем, в положение для стрельбы с колена… до этого ни разу в жизни по человеку не стрелял. Оказалось - легко. Минус один. Так, кто там у нас лук вскинул? Минус два. А теперь оставить ствол, отцепить топор и идти разобраться с ними так, чисто по-человечески. Женщина легкого поведения, я в гневе. Беспредельщиков надо гасить.
        - Та-у кха «кху», - это своим, которые со мной идут. - Тонкаа-ва ару-йа м-анити. - Ну, что никаких таких «ку», это моя жертва духу моего племени.
        Тонкавы понимают, что их все равно грохнут, бросаются вперед. Хромающий на ногу получает ножом в живот, уж что-что, а метать ножи меня учить не надо. С детства, каждый день, в тяжелой форме. Спасибо деду. Второй, с палицей и ножом, наскакивает
        - и понимаю, почему мои индейцы тонкавов боятся. Как боец этот отморозок на голову круче всего, что я здесь видел. Палица отбивает древко пальмы, нож царапает предплечье… расходимся. Снова ухожу от палицы, блокирую нож, отскакиваю и - ННА, этого у вас не знают! Выпад, проход по рукояти, остановка удара и сразу же - широкий отмашной по горлу. Готов!
        Добиваю (сам! Я впервые в жизни человека руками убил, но здесь и сейчас иначе нельзя - лицо потеряю) второго, удачно попал - ударом в грудь. Широкий клинок пальмы с хрустом проламывает грудную клетку, застревает, тащу назад со скрипом, противным таким. Нет, тошнить будет потом, если вообще будет. Двадцать первый век кончился…
        - ЫЫЫЫЫР! - Кровью забрызгало, штаны теперь хрен отстираешь, «Тайда» нема! И воздев руки: - Господи, прости меня грешного!
        Потом хоронили наших, быстро и совсем не торжественно, потом шли назад - предупредить всех, не всемером же эти к нам приперлись, явно их больше.
        Сейчас вот иду, отчищаю кровь с клинка пучком травы, думаю - надо у Шоно антидепрессантов каких спросить. А индейцы совсем по-другому смотрят. Интересно, не накосячил ли я где? Хотя все правильно, в лучших заветах и дедушки покойного, который учил оружие зря не вынимать, но если уж вынул - делать по полной, и Дяди Саши, который вождю ихнему сказал про нашу жуткую свирепость.
        Собачке ошейник с медалью делать не буду. Я ей при первой же возможности памятник при жизни поставлю. Так и вижу - черная бронза, огромная зверюга, задранная нога, тело дохлого людоеда…
        Ирина
        Август, слегка жарит солнышком, с моря слышится плеск воды и доносит ветром запах водорослей. Так и тянет выбраться на пляж позагорать, в водичке поплескаться… Но - нельзя! И не только потому нельзя, что могут всякие-разные нагрянуть, а еще и потому, что надо наконец подстричь те колючие кустики, что посадили вместо забора вокруг томатно-картофельно-прочеовощных посадок.
        Кустики, конечно, пока еще так себе - все же лишь недавно посажены, но ветки боковые следует обрезать. Хотя бы затем, чтобы сборщики урожая не перецарапались об них потом, когда пора придет томаты-картошки всякие собирать. Да. Вот и чикаю я их сейчас - практически в гордом одиночестве. А все почему? А все потому, что Катю припахали медициной заниматься, благо нервы у Катюшки ого-го! Она ж ни вида крови не боится, ни того, как раны колотые там, резаные выглядят. Видно, мамина
«закваска» сказывается. Мама-то ведь у нас медик была, а может, и сейчас где-нибудь там есть… Ведь не факт, что родители погибли при БП - может, их тоже перенесло, хотя бы и сознанием!
        Ну во-от, две трети заборчика дочикали, можно и отдохнуть, водички из глиняной бутыли хлебнуть. Бутылка - моя личная гордость! Сама вылепила. Правда, за основу пришлось взять обыкновенную пустую оплетку на тяжеленной стеклянной бутылине, обмазать ее с внешней стороны потолще, обсушить, плетенку вытащить и только потом прилепить горлышко к будущему изделию. Ну да ничего, потом я еще и ручку к бутылке прикрепила - получилась не то бутыль, не то кувшин, да зато удобно.
        Потом разрисовала, снова подсушила, облила паливой и на обжиг. Хорошая получилась посудинка!
        Так, теперь опять обрезка кустиков - ну до чего же занудное занятие! Чик и чик, хрусть, снова чик-чик - однообразнейшее, доложу я вам, это занятие… Эх, даже на прополке сорняков веселее! Хотя бы потому, что там народу больше.
        А ведь потом еще надо будет подкормку в землю вносить - удобрения которые. Тоже народу много будет, поля-то ведь под овощи и даже где-то фрукты, вполне приличные по размерам. Скучать - не придется! И это - хорошо!
        Старый Империалист
        - Утро красит нежным цветом… - напевал я старую добрую песню. Собственно говоря, кроме двух строчек я ничего и не помнил, а поэт наш еще до этой песни не добрался. Итак, я направлялся к ручью для проведения утренних процедур.
        И вдруг увидел ЕЁ!
        Она была, нет, она - есть! Она, о боги нового мира, неужели вы смилостивились над бедным попаданием? Она не была прекрасна, это была материализация моей мечты, той самой, детской.
        Наш роман развивался стремительно и сумбурно.
        Трудно было понять друг друга, хотя Ночная Звезда и знала много слов на русском, но как ей объяснить про звезды, про планеты? Так что диалог представлял собой мои монологи и совсем редки были замечания моей любимой. Приходилось использовать язык жестов.
        Она коротко и неохотно рассказала о себе. Ее семья была примкнувшей к племени наших индейцев.
        Мы встречались только по вечерам, днем и у меня, и у нее были дела и заботы. В один вечерок мы втроем шли по лагерю к нашему ручью, и я случайно услышал, как один мой друг меланхолично сказал:
        - «Вертолет» пошел. Опять руками будет махать про яблони на Марсе.
        Так, да? Ну ладно, есть и на таких языкастых управа. Зову дежурного и громко сообщаю:
        - Передай по смене, что завтра с утра вместо испытаний новых ракет требуется дополнительная рабочая сила для кухонных работ.
        Довольно хихикая, мы с Ночной Звездой сбежали за пределы форта, сопровождаемые возмущенными криками:
        - Какая кухня?! От наглов рыбьими потрохами, что ли, обороняться будем?
        На следующее утро я, все так же пребывая в розовых мечтах, по въевшейся привычке составил план торжественного бракосочетания. Удивительно, но древнее сожаление
«если бы молодость знала, если бы старость могла» оказалось совсем в тему. И знал, и смог.
        Но над комнатой совета в то утро явно летала птица обломинго. Мой гениальный план возражений сначала не вызвал. Только здоровый смех. Потом, вытерев слезы и поднявшись с пола, мои товарищи принялись разбирать план и меня по косточкам. Начальник медслужбы категорически объявил, что ни капли антисептика он не даст и вообще напитки можно заменить водой из ручья. Зам по МТО его сначала горячо поддержал, но потом вспомнил, что и ему сидеть за праздничным столом, так что задумался. Наш адмирал категорически заявил, что на вантах и марсах он команду шхуны выстраивать не собирается, но если надо, то одну рею он сделает. Специально для размещения там одного сухопутного, привязанного за шейку веревочкой, чтобы не упал. Командир отсмеялся и поставил точку в споре:
        - Так! Империалиста женим. Сватом схожу сам и шамана нашего музыкального прихвачу. Для солидности. ИО начштаба на время медового месяца назначается Зубрилка. А ты, Саша, - он повернулся ко мне, - в отпуске на весь свой месяц, который продлится три дня!
        Лорд
        Свадьба Империалиста. И я на ней главный диджей. Марш Мендельсона у меня получился не очень похожим на оригинал - но значительно лучше, чем я ожидал от своих скромных навыков.
        Так, народ уселся за столы. У меня тоже есть свой - ну не должен же главный товарищ по культуре страдать от голода, пока все набивают животы. Тем более что мы запасли рыбы на год, наверное, вперед - спасибо нашему сибирскому товарищу.
        Большой любитель музыки, индеец из племени Кэй (выпендривается перед друзьями - вроде того, что не страшно ему меня слушать) подошел и внимательно на меня уставился.
        - Дружище, ты же понимаешь, что для классики пока рановато. Народу однозначно нужно что-то танцевальное. - Я виновато пожал плечами. Рок для наших аборигенов пока непосильная задача - «Раммштайн» их пугает до чертиков.
        Парнишка покачал головой и ткнул рукой мне за спину. Там кто-то из наших сопровождал странного индейца, вышагивающего словно на параде.
        - Это Хитрый Лис. Он вождь большого племени, что в неделе пути на север, - тихо прошептала Кэй, с силой прижавшись к моему плечу. - Он очень сильный - даже Большой Медведь его боится.
        - Спокойно, Ива, я Дубровский. - Глаза моей девочки округлились, так что срочно пришлось пояснять:
        - Это выражение такое. Означает, что не надо бояться. Дядя Саша разберется. Вон как ребята англичанам врезали, те до сих пор прийти в себя не могут. А наших всего шестеро было.
        Некоторое время спустя, когда веселым молодоженам дарили подарки - в том числе и от Хитрого Лиса, прибывшего к нам познакомиться, ко мне подошел наш военный, так сказать, лидер и, усмехаясь, сообщил, что мне снова придется изображать шамана.
        - Только на сей раз не убивай никого, ладно? А то нас не так поймут. - Это был уже Артем, улыбающийся во все тридцать два зуба.
        - Угу, очень смешно. - Видимо, помрачнение на моем лице Лис принял на свой счет, потому и побледнел и, наклонившись, что-то быстро спросил у своего шамана.
        - Только если этот тоже обкурится и обосрется - я точно не виноват. Ни на грамм, - заявил ваш покорный слуга и ткнул пальцем в «заведующего по духам», испуганно жмущегося к индейскому вождю. Как назло, именно в этот момент он меня и увидел - и принял направленный на него палец за выбирание очередной жертвы. Едва не заорав, шаман вдруг начал что-то доказывать Лису, испуганно на меня оглядываясь и с каждой секундой повышая голос.
        - Чего он там несет? - поинтересовался я у Кэй. - Ну, в смысле, говорит?
        - Он не хотеть, чтобы его дух сожрать великий белый шаман. И что он буквально видит здесь проявления твоего голода.
        - Это как?
        - Чистое Небо говорить, что все наману для тебя только еда - а свадьба с Ночной Звездой из их племени только ловушка, как приманка для рыбы. Твое племя боится потерять дух, поэтому и зовут наману к себе. И что ты откусить чуть-чуть от каждого духа, чтобы наесться.
        - Интересная концепция. А что вождь?
        - Хитрый Лис не хотеть, чтобы от него откусывать дух. Но он не очень верить шаман.
        Ясненько. Значит, «коллега» боится стать моим обедом и пытается утверждать, что обед не только он, но и вождь, и все индейцы.
        - Так, сообщи, что мне неохота так вот играться - но если кто-то меня разозлит, то я могу продемонстрировать свое искусство прямо на любопытствующих. Я им че, клоун, что ли? Или, может, этот, специалист по корпоративам? Пущай топают лесом вприпрыжку!
        Видя, что я начинаю злиться, шаман побелел и начал буквально умолять вождя о чем-то.
        - Шаман говорит, что видит у тебя большой сильный дух и ты можешь скушать его насовсем. И Хитрый Лис тоже.
        Неожиданно вождь заткнул шамана тычком в грудь и что-то спросил у Дяди Саши. Антилопа, сегодня бывшая вместо Кэй, ставшей кем-то вроде нашей штатной переводчицы, перевела:
        - Вождь верит шаману и не будет требовать показать мастерство хозяина духов. Поэтому он просто просит присоединиться к празднику.
        Ну, учитывая, что Ночная Звезда из его племени, то будет сложно отказать. Да и зачем? Тем более что еще одна толпа союзников нам не помешает. Как там Лось говорил? Они вокруг вертятся, потому как есть чего жрать впервые в жизни в достаточных количествах? Пускай - еще лет пять, и мы их обучим. По крайней мере, я на это надеюсь…
        - «Мурку» давай! - Так, кто-то явно злоупотреблял антисептиком, несмотря на просьбу начальства этого не делать. С другой стороны, это же свадьба, в конце-то концов!!!
        Елена
        - Мя!
        - Знаю, знаю. Мы проголодались. Извини, Шпануха, сухой корм закончился.
        - Мя…
        - Ладно, проглотина, вот тебе тушеное мяско… Объедают нас все кому не лень…
        Пока кошатинка, урча от удовольствия, поедала половину моей доли (а ведь самолично мясо на всех натушила, оленинка - ням!), я быстренько схарчила остаток и закусила блинчиками. Хреноватые из нас хлебопеки получились, пришлось печь классические блины. Правда, без ванильного сахара. Да и с простым напряг получился. У кого сколько было в рюкзаках, уже подъели, а у испанцев он дорогой. И неочищенный… Ладно, с голодухи не помираем - уже большой плюс. Вон дамочки-америкоски. Те, что на момент прихода Большого Пэ еще не разменяли четвертый десяток, вообще с большим трудом представляют, как надо готовить. Для них кулинария - это в лучшем случае разогрев магазинной пиццы в микроволновке. Хорошо хоть миссис Тарретт с готовкой помогает, а то у меня уже, как у героя юморесок Евдокимова, морда красная. То у костра кашу варю, то за самодельной установкой химией страдаю. Уж на что я лентяйка и не прочь сэкономить пару часов на готовке, но это уже клиника. Мы, дамы постсоветских просторов, еще не забыли, что с чем и в какой пропорции надо смешивать, чтобы получилась та самая пицца. Или блины. Или пресловутый
борщ… Кстати, о борще - испанцам, причастившимся украинской кухни в моем исполнении (специй я положила как обычно - тройную порцию), он весьма понравился. Повар из миссии даже изволил срисовать рецептик. А я возблагодарила родителей Сары-Энн, давших ей хотя бы домашнее, но все-таки гуманитарное образование, - помимо родного английского с легким валлийским акцентом, она говорила по-французски и по-испански.
        - Мя! Урр-мя!
        - Это типа спасибо? Ну, на здоровье, проглотка, - хихикнула я, наливая Шпанке воды в надбитую глиняную миску.
        Ира с Катей разом обернулись, словно только и ждали этого момента. А Шпануха, словно сговорившись с ними, исполнила свой коронный номер: сначала погребла лапками у миски, и только потом принялась пить.
        Змей
        Довольно быстро я понял, тонкавы идут к нашему лагерю и придут туда раньше меня.
        Вы спросите - как? Элементарно. Они нас с Гармом засекли раньше и решили маленько поиздеваться. Показались на вершине холма, метрах в двухстах от нас, и попрыгали, размахивая оружием. Еще и покричали что-то. Успей я перед БП получить «калаш», как остальные ребята из нашей смены, там бы эти индейцы и остались. Но из «Сайги» на эту дистанцию стрелять - только патроны зря тратить. Я и не стал. Просто когда они побежали к лагерю, я посмотрел Гарму в глаза, погладил его и послал его вперед, дав команду «Убей!». Он помчался за тонкавами. Убивать. На то место, где пес их догнал, я выскочил минут через пятнадцать. Гарм умничка! Он их догнал и связал боем, не давая ни уйти, ни разделиться. Я подошел метров на тридцать и крикнул:
«Гарм, в сторону». Пес команду выполнил, а тонкавы бросились на меня. Несмотря на то что все они были изрядно погрызены Гармом, мне пришлось отстрелять по ним весь магазин «Сайги».
        - Пять патронов на трех уродов - многовато. Старею, - пожаловался я песу. - Ты-то как? Дай посмотрю.
        Гарм был ранен. Трижды. Порез на голове и две стрелы. Первая попала в складку кожи на груди, вторая скользнула по ребрам и прошла под шкурой.
        К счастью, наконечники были железными, и стрелы удалось извлечь без особых проблем.
        ГЛАВА 11
        Всеслав
        Воспоминания и размышления.
        Наши милитаристы подхватились и вместе с союзными индейцами гоняют тонкавов. В лагере остались дамы и боевое охранение. Благо, вопрос с пищей не стоит - хватит нам пока и рыбы, плюс немного копченого мяса есть. Сижу на самом высоком месте лагеря - крыше главного дома, осматриваю окрестности зорким взором истинного победителя…
        Индейцы рекламу замутили - мало не кажется. Чуть ли не стихами. Однако ножик, которым один из добреньких людоедиков задел мне правую руку, оказался, видимо, немного нестерильным. Воспаление, шов, перевязки каждый день, освобождение от боевых действий… мне лучше так, наверное. Оно, конечно, есть упоение в бою у жизни страшной на краю, но спокойнее, когда мой бронепоезд на запасном пути стоит. Так что озираю окрестности…
        Приходит Хромая Береза, которую вчера готовить лосося в глине научил. Приносит отбивные, которые научил ее готовить сегодня. Беседуем за жизнь… просвещаюсь насчет истории, обычаев, легенд. А то пошлют на фиг иносказательно, и не поймешь.
        Хромая Береза в ответ на всего один мой вопрос: «Откуда вы?» исполнила целую поэму. Мда, как говорил муж моей тети, с таким голосом только сидеть в туалете и кричать - ЗАНЯТО! Но информативная часть, которую мне с трудом удалось выцепить из образов и иносказаний, того стоила. Вслух сказал только:
        - Поршнев был прав. Жаль, что он этого уже не узнает.
        Лицо у меня, думаю, было настолько задумчиво-свирепое, что индианка свалила по-английски…
        Оказывается, в начале своей истории жили нуму в теплых краях, где холодно не бывает, плели корзины, ловили рыбку, собирали злаки, давили зверушек. Но откуда-то с северо-востока нарисовались злые люди в перьях одного с ними языка и стали издеваться, заставлять работать, приносить в жертву, дань брали, в том числе детьми - с целью гастрономической и воспитания янычаров. Нуму убежали через пустыню, поселились здесь - но и тут им покоя не было. Пришли тонкавы, на нуму не говорящие, стали похищать женщин и кушать всех. От тонкавов начали откупаться - зверьем битым, детьми опять же. Те не унимались, под занавес своего владычества, перед уходом на равнины - просто приходили на стоянку рода, выбирали кто помягче… потом ушли, и нуму вздохнули свободно. Прошло «две по пять рук лет», тонкавы появились снова. Но их встретил уже немного другой народ - под влиянием ситуации у нуму появились воины. Кое-как отбились, потеряв почти всех мужчин племени. Тонкавы наворовали женщин, захватили охотничьи угодья, оттеснив нуму к морю - и ушли через четыре руки лет. Хм, подумалось мне, этот их приход будет самым кратким.
Как говорится, кто к нам с томагавком придет, тот с ним и уйдет. Только томагавк у него будет из задницы торчать.
        Сменился с поста, немного обломал Империалисту медовый месяц. Взял свой нетбук, открыл AlReader, нашел файл Didenko Tsivilizatsiya kanniballov.218357.fb2.zip. Читал, пока не села батарейка. Потом, чтобы никто точно не помешал, ушел в коптильню, бывшую самогонную, присел на камешек и стал думать…
        Что мы имеем? По Поршневу/Диденко мы все - потомки мяса. Как это там… «Лишь очень немногие (отбираемые палеоантропами по „большелобости“) могли уцелеть и попасть в число тех взрослых, потомки которых затем отпочковались от палеоантропов, образовав мало-помалу изолированные популяции кормильцев (данников) этих палеоантропов в итоге все же уничтоженных: это сделал уже Homo sapiens». По Диденко - внутри человечества существует на самом деле четыре вида - он их называл Суперанималами, Суггесторами, Диффузионными и Неоантропами. Население России, по тому же Диденко, - в основном диффузные товарищи, с большим вкраплением неоантропов. То есть мы принимаем форму сосуда, в который нас наливают. Ну, до определенной степени… поневоле вспоминается Гумилев с его пенсионариями. То есть, если в XIII веке пенсионарий должен был быть по определению суперанималом - свирепым, ни во что не ставящим ни свою жизнь, ни жизнь ближнего ради достижения своей цели, которая - власть, это так у Homo желание сожрать ближнего трансформировалось, то с появлением цифровой/информационной цивилизации для пенсионария скорее важны
умение настоять на своем плюс свойства сопереживания и сотрудничества с комплиментарной ему группой. А это свойства неоантропа скорее или межвидовой помеси с преобладанием неоантропа… интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд! Это что ж получается, к индейцам, потомкам первой волны расселения (а нуму - факт, из первой волны, 30-40 тысяч лет назад), склонным к внушению и не склонным к насилию против человека, попадают люди, способные к сопереживанию, обладающие знаниями, умениями и самое главное - волей, достаточной для того, чтобы эти знания и умения применить. Как говорил товарищ Винни, это жу-жу неспроста… и явно должен быть какой-то путь взаимодействия между нами, кроме полового и торгового.
        Еще минут через несколько понял, что путь - есть. Просто вспомнил свою оставшуюся за гранью времени деревню… Человек с повадками зверя у нас не выживал. Запрета на убийство в нашем сознании нету и не было - но убийства были крайней редкостью и всегда были ОБОСНОВАНЫ. Потому нас очень не любили «лица кавказской национальности». И селиться у нас, хоть места самые что ни на есть благие, даже не пытались. Понимали - чуть что не так - зароем и скажем, что так и было. При этом агрессивности в нас не замечалось… живем спокойно, служим спокойно, умираем спокойно… СЛУЖИМ. Почти все мои и моих односельчан предки - потомки казаков. Вот ОНО.
        Выбраковка. Излишняя жестокость мешает выжить - и особо буйный умрет, сложив за род голову на казачьей заставе. Излишне мягкий - не будет пользоваться успехом у женщин и тоже потомства не оставит. Три поколения - и вместо наших индейцев мы имеем общность вооруженных людей, способных к постоянной работе, умеющих действовать на общее благо… да здравствует Индейское казачье войско - инструмент перестройки реальности!
        В своем неуемном желании просто выжить мы чуть было не пропустили главное. Ничего, после того как укрепимся, я с этой мыслью выйду на народ. И более чем уверен, что народ со мной согласится. И поможет.
        Искусство принадлежит народу! То есть мне.
        Захожу это я к коллеге в столярку (не знаю уже, что делать. Даже двор вокруг большого дома подмел и себе в коптилке лежбище оборудовал, чтобы было куда женщин таскать. А то в общем доме советами замучают… Когда Шоно отпустит с больничного?) пообщаться за жизнь. Смотрю - Сани нету, у верстака сидит изящная такая латинос и над деревом издевается. Странно… из миссии, что ли? Увидела меня, заорала по-английски про «хелп ми» и прочие факи. Вообще непонятно. Ну ладно, развернулся, ушел.
        Иду и размышляю - неужто я такой страшный? Там, в той жизни женщины вроде не пугались, здесь индианки вполне адекватны. Потом доперло. Жизнь проходит мимо меня. Я, значит, впахиваю где попало сутками и литрами, меж тем где-то вовсю брунетками торгуют. Это ж с автобуса дама, из тех, которых нам аборигены продали. Индейцу до ноября размножаться запрещено, а тут - нечто похожее на женщину, все отверстия на месте и никто не привлечет - так что поимели эти дамы незабываемый сексуальный опыт, в количественном выражении точно. В нежной любви к нашим собратьям по местности их теперь явно подозревать не стоит… аз, грешный, вваливаюсь в помещение так, просто и красиво - в безрукавке замшевой, мокасинах и головной повязке. На джинсы и бороду обратить внимание дочь солнечного Пиндостана не соизволила. Да и хрен с ней. Этот тип женской красоты меня никогда не привлекал, предпочитаю невысоких голубоглазых блондинок. Опа! Товарищ Кобра говорил, что они на пикник ехали. Значит, ехали скорее всего с инструментом, они, судя по фильмам, любят хоровое пение. А вдруг у нас гитара в заначке образовалась? Кажется,
Дарга-Бабаай из медового месяца вышел. Пойду озадачу.
        Старый Империалист, несколько изможденный (вот оно, Михалыч, что с людьми любовь-то делает! А норму надо знать, норму. И разнообразить процесс…) сидит у склада, что-то пишет на дощечке угольком, время от времени откладывает в сторону палочки - одну за другой. Типа, социализм - это учет и контроль. Или вспоминает о минувшем?
        - Привет, насяльника!
        - Здравствуй, здравствуй, Хитрый Лось. Какой жареный тетерев тебя сегодня изволил клюнуть и куда?
        - Ну, я могу и свалить… только вот смотрю я на тебя и вижу твой тотем.
        - Конкретнее, коллега.
        - У тебя уши опухли, как у Чебурашки. А мне индейцы за доблесть мешочек табаку с черникой подарили. Крепкое «Мальборо» на вкус примерно.
        - Кого я должен убить?
        - Кого надо, уже замочили… на, держи, я все равно не курю. Вопрос у меня - в том автобусе бабском гитары случайно не было? Или гармошки? Душа просит прекрасного.
        - После тех частушек, которые по твоей милости нуму поют, я даже боюсь думать о твоем возвышенном, коллега.
        - А ты не думай, для возвышенного у тебя жена есть.
        - Она и одолела, спрашивает, что такое «Burunduk v hizdu zalez»… Знаешь, нечто подобное в чехле имелось, даже не открывали еще. Сейчас принесу. - Минут пять роется где-то в помещении, выносит пластиковый кейс до боли знакомой формы, отщелкивает замки.
        - Старый, весь табак отныне твой!
        Шестиструнка. Классическая. Хорошей работы. В кармашках - не меньше чем два комплекта струн. Ну и чисто по-американски - инструкция, сборник текстов с аккордами… это мне не надо. Бумагу назад, пригодится в штабной работе.
        Прихожу с гитарой к себе в коптилку, настраиваю, пробую. Эх, пойду опять в столярку. Поприкалываюсь. В лучших традициях.
        Сидя на лавочке у дверей столярки (да, руки у Зануды растут откуда надо), лениво перебираю струны, приготовляясь… вот ОНО:
        Милая, ты услышь меня!
        Под окном стою я с гитарою!
        Интересно, если эта дама выйдет посмотреть, что с ней будет?
        Из дневника Сергея Акимова
        Август завершается на приятной ноте. У нас появилась еще одна семья, а в наших условиях решение демографической проблемы - один из залогов выживания. Что мы будем стоить со всеми своими знаниями, если не будет людей, которым их можно будет передать? Решив не изменять традициям старой Родины, завтра у нас начинает работать школа, здание для которой построили, отложив на потом некоторые другие проекты. Не беда, что учеников в ней будет пока меньше, чем учителей (в которые записались все попаданцы, хоть как-то научившиеся за прошедшее время испанскому и местным индейским наречиям). Что-то подсказывает мне, что в следующий учебный год нам придется делать пристройку к уже существующему строению. Хороший пример - он и в Африке хороший, так что скептиков среди родителей наверняка поубавится, когда им будет с чем сравнивать.
        Кямиль окончательно решил забрать Катю под свое крыло. Обещает подготовить из нее если не классного хирурга, то уж операционную сестру - точно. Он много общается с Всеславом на тему народной медицины, заинтересовался и местными шаманами, хотя сам же и признает, что большинство их методов построено на простом одурачивании доверчивой публики. Поскольку у нас, тьфу-тьфу-тьфу, серьезных травм или заболеваний не было, то его возможностей пока хватает и на врачевание аборигенов. Авторитет «бледнолицего шамана» (хотя сами индейцы не очень верят в его родство с нами, все-таки азиатская родословная у него явно заметна) среди ближайших племен растет с каждым днем, что не может не радовать.
        Вчера завершились испытания боевой ракеты. Можно считать, что наши химики и доставучий (во всех смыслах этого слова) Зубрилка добились своего. Изделия показали вполне удовлетворительную дальность и кучность. Через год-два можно рассчитывать и на получение настоящей взрывчатки для замены самодельных БЧ, да и топливо у нас пока из дикой смеси черного пороха, пережженной резины из покрышек автобуса и еще неизвестно чего. В сам процесс создания топлива и зарядов я, естественно, не вдаюсь, но вот результаты, в виде вычислений, формул и чертежей, храню в своем сейфе, который мне смастерили в кузнице. Кроме опытов с ракетами, Зубрилка периодически впадает в откровенное стяжательство, торгуя с местными по совершенно грабительским, на мой взгляд, расценкам. Начинаю сильно подозревать, что он слегка кривит душой, говоря, что ни разу не был в Одессе и что его фамилия настоящая…
        Дон Хосе не оставляет своих попыток пристроить к нам в лагерь своих агентов, никак он не поймет, что даже такой ушлый иезуит, как он, играет не на своем поле. Да, опыта и способностей у него не отнять, выводы из мельчайших намеков строить умеет, но он оперирует приемами своей эпохи, поэтому против нас они не срабатывают. Каждому из нас не приходится напоминать, что совершенно не стоит светить наше иновременное происхождение, а мелкие оговорки всегда можно списать на недостаточное знание испанского. Разговоры на серьезные темы он ведет или с командиром, или со мной, но тут ему совершенно точно ничего не вызнать, пока мы сами этого не захотим. Пока его больше занимают проблемы с нашей подсказкой о методах подъема груза с затонувшего галеона «Аточа». Судя по всему, полученную информацию он уже сообщил по команде, и вроде бы решен вопрос с экспедицией к месту затопления. Больше всего дона заботит вопрос - почему мы заранее не оговорили свою долю, если предприятие окажется успешным? Ничего, пусть поломает голову, думаю, он еще больше удивится, когда узнает, что мы потребуем в качестве оплаты.
        Сентябрь 1790 года
        Всеслав
        Выхожу я это утром из своей коптильни (ну не могу я в общем доме! Зимой, конечно, перееду, а пока и так неплохо), задумчиво смотрю на мир, подбираю подходящее по настроению и выдаю в пространство:
        Осень наступила,
        Отцвела капуста.
        У ежа пропали
        Половые чувства.
        Выйду на дорогу,
        Брошу нечто в лужу.
        Пусть его раздавят,
        На фига он нужен?!
        Скучно. Тренировки, работа по лагерю, кирпичи эти делать… душа просит подвига. Даже не знаю, какого. О чем это говорит? Ни о чем хорошем. Если не найду себе дела, полезного для общества, - мало не покажется всем. Начну прикалываться.
        Делаю разминку (пальма/тесак/два ножа по очереди), подхожу к ручью, начинаю мыться. Женщина нехорошего поведения, вода-то какая холодная! Опа, дело есть. Пойду отмечусь на вахте, надо до индейцев сгонять.
        Индейцы устраиваются на зиму - роют землянки, кладут сверху жерди, накрывают все это шкурами, складируют запасы. Вылавливаю одного из своих, посылаю к вождю. По их понятиям мне иначе нельзя - как же, Носитель Пальмы, Изгоняющий Зло, Воющий на Луну Диким Койотом просто пришел и просто спросил… не прокатывает, я должен ступать гордо и гнуть пальцы. Дети, одно слово, все бы им корявые понты…
        Выходит Хитрый Лис, приглашает к костру. После пятнадцати минут обязательных церемоний приступаю к делу:
        - О вождь, в минуту печали обращаюсь к тебе я! Ноют члены мои, и тело мое устало чешется от настигшей меня тоски! Как великая черепаха, прячусь я в панцирь грусти, и не одолеть мне неодолимого, если ты, великий, не поможешь мне!
        - Мудрость розовых людей велика. Чем Хитрый Лис может помочь могучему Хитрому Лосю?
        - Душа Лося просит очищения, да и все души розовых нуждаются в нем! Но лишь мощь твоих воинов может срубить деревья в Роще Голубя и принести их на берег моря у Ручья Околевшего Медведя! Мы же подарим взамен чудесный металл, легкий и гибкий, для того чтобы стрелы воинов разили врага и зверя, и научим воинов непобедимому удару, которым были сражены два тонкава в бою…
        Договариваемся, в общем. Так, дальше к себе, дощечки строгать.
        Начальнику лагеря Дяде Саше
        от Всеслава
        Заявка
        Прошу предоставить со склада мне для строительства БАНИ следующие МЦ:

1. Лист металлический 0,4x2,5 м от автобуса.

2. Гвозди мягкие со шхуны 40 шт.

3. Лист алюминиевый (можно обрезки) не менее 1 кг.

4. Парусина 2,5x3 м, можно кусками.
        Подпись.
        Выдать требуемое.
        Подпись.
        Спасск
        Да, баня получилась… Нет-нет, вы меня неправильно поняли, баня получилась. Почти настоящая. Но вот назвать ее русской язык у меня не поворачивается, поэтому я так ее и называю - народная калифорнийская баня. Началось все с заготовки веников. Ну вы поняли - ближайшие березы у нас где? Правильно - в Канаде, поэтому вопрос о нормальных русских вениках был перенесен на будущее. Прибежали девчонки и начали выдавать на-гора массу знаний, в основном где-то когда-то услышанных. Они, видите ли, помнят, что в баню ходят с дубовыми вениками. Калифорнийский дуб, он, конечно, ого-го, но я им сразу заявил, что нечего Шварценеггера на веники переводить. Глянув в их остекленевшие глаза и радуясь наступившей тишине, быстро смылся - пусть идут, к Артофу пристают с выяснениями предвыборных прозвищ американских политиков в несуществующем уже будущем. Попробовал я листья уже у этого дуба, даже на зуб, не зря его траволиственным назвали, фигня, в общем, полная. В конце концов пришлось остановиться на растении, которое я первым же забраковал, потому как весь последующий брак оказался еще хуже, а именно на клене.
Естественно, ветки с взрослых деревьев никуда не годились, но молодая поросль подошла хоть и не идеально, но… в общем, на безрыбье и креветка лобстер. Потому группа накачанных ценными указаниями индианок натащила чуть не воз молодых побегов этого, в будущем должного нас обеспечить сахаром, несчастного растения. Сами же веники желающим пришлось вязать лично, хотя и тут не обошлось без роли надсмотрщика. Да, нет у нас веревок для этого, молодой побег, очищенный от листьев, в этом деле ничуть не хуже.
        Сложнее оказалось с растворами для «поддавания». Не в смысле внутрь, этого добра благодаря Всеславу хватало, а в смысле - на каменку. Хотя дед мой за такую каменку да этими прутьями, да без всякого пара… всем бы хватило. Но хватит о грустном, хотя отсутствие эвкалиптов нельзя назвать чем-то радостным. Тут я вспомнил, что в состав знаменитого калифорнийского супа входит мята, появилась надежда, что это
«жу-жу» неспроста. Конечно, ее могли завезти позже, но мое обоняние меня не пытается пока обманывать, а именно оно сигнализировало мне о неких знакомых запахах во время подготовки грядок под посадку картошки. Правда, эта мята, в отличие от нашей низкорослой травки, являла собой мощные кусты почти метровой высоты, но это даже лучше - меньше дергать придется. Шайки оказались еще одной проблемой, которую удалось решить с помощью фунта пороха и двадцати мушкетных пуль. Здесь тоже пришлось наораться - ну не может быть шайка обмазанной глиной корзиной, и то что воду она не пропускает - не аргумент, так что пришлось индейцам выжигать дубовые плахи и зачищать их кремниевыми ножами. Ладно, сойдет для калифорнийской местности. Зато дров было хоть залейся, потому топить начали еще с вечера, тем более что Всеслав заявился с новой порцией препарата для дегустации. Препарат, естественно, был представлен в широком ассортименте, а что, каждый уважающий себя дегустатор знает, что алкоголь в малых дозах безопасен в любых количествах.
        Котозавр
        - О-хо-хо… бедная моя голова… Безусловно, прапорщик - самый думающий человек в армии. Но стандартная мозговая нагрузка выглядит так: утром - что спереть, в обед
        - как вынести, вечером - на фиг оно нужно. А вот иностранные языки изучаются в объеме Восточного фронта: курка-млеко-яйки, йес-ноу-кансел, аборт-ретру-игноре, баттл оф виски и мув ер асс. Но «жить захочешь - и не так раскорячишься». Жить охота, причем долго и счастливо, поэтому учимся. Все попаданцы поголовно юзают минимум один язык. Это счастливчики, уже знавшие английский до того как. Совмещая полезное с полезным, они учат индейцев русскому, одновременно изучая нуму. Не сказать, чтоб сильно сложный язык, но непроизносимые звукосочетания и слова, меняющие смысл на обратный при малейшей ошибке, - в наличии.
        Разгильдяи-троечники, я, например, имеют вовсе бледный вид. Как рейнджеры, мы с Андреем мотаемся по окрестностям с разведывательными, дипломатическими и охотничьими задачами, причем первое и второе без знания языка почти не имеет смысла. Когда-то, в той жизни, я читал про ниндзя, залезших в капитанскую каюту флагмана эскадры, пришедшей «раскупоривать» Японию. Парни нашли и вскрыли сундучок с документами, внимательно ознакомились - и ничего не поняли. Английского никто не знал!
        Метод глубокого погружения рулит: через три месяца непрерывных разъездов и общения меня понимают не только Андрей, но и местные жители. Индейцы, живущие неподалеку, поднахватались неологизмов, и теперь ружье на нуму именно «ружье», а не
«железная-палка-с-огнем». Русский командный ими так же осваивается успешно, после наших смущенных объяснений, мол, это специальные слова для отпугивания злых духов. Получить на себя спугнутых нами духов никто не хочет, поэтому одно время матюгались индейцы со страшной силой. Пришлось выпустить новый патч - от частого употребления слова теряют силу.
        Для полного счастья командир озадачил нас - разведчиков учить испанский и английский. Носители языка есть, телевизора и Интернета нет, в условиях сенсорного голода мозг вынужден употреблять что дают. Цинни, хитро посмеиваясь, после изучения азов перешла на блоки вежливых фраз и оборотов. Вот ведь злопамятная училка! Мы за тот косяк при знакомстве отдаривались шкурками калана и пачкой бумаги, вырванной из цепких лап каптерщика. Цветы и ягода - вениками и лукошками преподносились, а она все ехидничает.
        Ну и для симметрии - бедная моя задница. Дог на своей Болгарии занялся отловом мустангов и таки наловил несколько голов. На трелевке леса работали трофейные коняги из форта, поэтому дикарей отдали «под седло». Лошадь - красивое, умное, грациозное животное. Спереди кусается, сзади лягается, сверху неудобное. И, черт побери, как настоящее разумное существо: работать - не желает совершенно! То есть к щетке, кормежке, чистой воде и обработке копыт - отношение самое положительное. На воле им такой лафы не было. А таскать на спине каких-то двуногих? Нетушки! К счастью, объездкой занимался профессионал, иначе без пары трупов бы не обошлось. Осталось выучить всадников… Из горожан. Мой прежний опыт ограничивался трехминутной поездкой на тракене по имени Фриска, крупноватой даже по стандарту своей породы. Очевидцы (когда отсмеялись) были единодушны - собака на заборе смотрится элегантнее. Учимся. Руководя первыми попытками, Зануда излучал мировую скорбь мощностью в три-пять бассет-хаундов. Похоже, что он засомневался в виртуальности происходящего: так тупить искусственный интеллект не может - это людская
привилегия. Обучение, в принципе, не сложное. Ученику выдается лошадь, садишься, поехал по кругу. Инструктор в центре смотрит, дает цэу. Падаешь - встал, залез, поехал. Каждый день лошадей меняют, чтоб мы их плохому не научили. Ценой стертых подколенок и ляжек, набитой седлом задницы, десятка полетов и одного укуса за плечо я признан годным к самостоятельной езде. Но пока недалеко, и лучше шагом. Ладно, сабельные схватки и многосуточные погони, надеюсь, нескоро, доучиваться будем по ходу жизни. С пегой кобылкой Дези установлен доброжелательный нейтралитет: она возит меня или вьюки в обмен на ЕУ и ТО. Ежедневный Уход и Техническое Обслуживание соответственно.
        Андрею хуже. Имея в юности опыт верховой езды, он выбрал черного жеребца Карагеза: не будет же потомок туркменских басмачей ездить на кобыле! Ха-ха три раза.
«Зловредности в ем - агромадный объем». Жеребчик красив, но своенравен, как кошка. Дело уже пошло на принцип - кто кого обломает. Я ставлю на Белого Быка и очень надеюсь, что пострадавших до нетрудоспособности не будет.
        Всеслав
        Как это говорил незаслуженно забытый Роберт Рождественский:
        Труд правит миром, он пьянит как брага,
        Как новое шипучее вино.
        А без него любое знамя - тряпка!
        Любое слово без него - дерьмо!
        О браге, кстати. Почти дошла. Надо опять забирать котел и перегонять. Но сначала - в море! Потому что жить хорошо, а хорошо жить - еще лучше. Спасибо коллеге Климу - отвлекся от кораблестроения, показал, как креветок ловить. Утром ловушки закинули, сейчас поднимать будем.
        Я тихо хренею с наших индейцев. Они, конечно, молодцы - натаскали бревнышек сколько надо, помогли яму выкопать, рябину заготовить, чернику тоже принесли. Долго им объяснял, что для приношения духу Кай-Фа после очищения нужно. И что любому из них этот дух опасен. Вроде поверили. Вообще, внушаемы до крайности легко. В обучении это, конечно, здорово помогает, но понимаешь, как и почему их смогли стоптать… оборотная сторона внушаемости - косность взглядов. Если это не делали предки, значит, и мы не будем. Вот в море до нас и не лезли - традиции нету. Ничего, ребята, вы у меня еще строем ходить будете и пионерские песни петь. Частушки вон влет освоили, даже не вникая в содержание, и русский уже знаете немного. Я вас научу жизнь любить!

…Нормально наловили, ведра на два хватит. Еще бы научить их хранению… хотя на фига? Пусть прямо на месте варят и в стойбище свое несут. Поди, не сожрут по дороге. Но это после, а сейчас… что-то меня на цитаты потянуло. Однако - совместим с воспитанием. Перехожу на нуму. Ну и что, что с диким акцентом? Зато понимают.
        - «Слушайте меня, воины, я расскажу вам историю о великом вожде своего народа, которого звали Лысая Голова. Когда наше племя изнемогало под гнетом лютого врага, которого звали Золотое Опахало Из Перьев, он вернулся из далекого путешествия и вырыл топор войны из-под Камня Грома. Грянуло огромное Ружье Утренней Зари и храбрые воины нашего племени захватили Золотого Опахало из Перьев, оглушенного громом, сняли с него опахало, одели в женское платье и с позором выгнали из владений племени, предварительно сняв с него скальп. После этого воины собрались у огромного Костра Доблести, потрясая жезлами, на которые были привязаны скальпы врагов, и стали говорить о своих подвигах. И вышел тогда к воинам из высокого типи Лысая Голова, и сказал воинам:
        - О доблестные и храбрые вожди! Мы победили врагов!?
        - Да, о мудрая Лысая Голова! - ответили воины.
        - Мы будем жить счастливо и справедливо?
        - Да, о мудрая Лысая Голова!
        - Мы будем уважать старших в роду и беречь младших? Мы будем сторожить желуди и любить жен в месяц гона быков?
        - Да, о мудрая Лысая Голова!
        - А что теперь? - спросил Лысая Голова, вытянув вперед правую руку, в которой зажата была палица, пробившая немало голов.
        Задумались воины и замерли в молчании… тогда Лысая Голова отбросил палицу, оттянул затяжки на ноговицах, хлопнул ими о мощные бедра и возгласил:
        - А ТЕПЕРЬ - ПЛЯСКА РАДОСТИ!!!» - к чему это я, воины? Да к тому, что делу время, а обряду - час. Идите к себе и радуйтесь, а завтра мы с вами будем учиться удару с проносом и бою втроем!
        Ушли… может, кто-то в кустах и спрятался, надо ребят озаботить насчет прочесывания потом. Время гнать бражку. Как обычно, жжем и перегоняем. Мало получилось, литров пять всего. Но нам хватит. Оставляю фильтроваться, подкидываю дров в баню (с утра опять же топим), иду к посту, прошу подать сигнал мужикам, чтобы подтягивались.
        Блин, приятно посмотреть на плоды труда своего, и не только. Сам бы бак для горячей воды ни за что не сделал - клепать и чеканить толком не умею. Стенки помогли проконопатить американки (как они, кстати, там? Действует еще суровый прикол на предмет суровых наказаний горячим паром и жесткими прутьями для непокорных или уже нет?), стол и навес в свободное время охотнички наши замутили. Теперь начнем пожинать плоды общего труда. А дамы - во вторую очередь, когда мы очистимся и лишняя святость выйдет.
        Во, ползут, все в полотенцах и с мочалками…
        М-р Джефферсон
14 сентября 1790 года
        - Присаживайтесь, капитан. На улице нынче премерзкая погода. Дождь и ветер, черт бы их побрал! Только грогом и спасаюсь… Кстати, не желаете ли?
        - Благодарю вас, мистер Джефферсон. Это очень кстати. У меня весь плащ промок насквозь.
        - Ну, так повесьте его к камину, пусть подсохнет. Судя по вашему лицу, вы с новостями?
        - Да, сэр. И с очень интересными!
        - Держите, вот ваш грог. - Хозяин дома передал капитану исходящий паром бокал. - Пейте, пока не остыл.
        - Благодарю вас! О! Воистину - божья роса!
        - Рассказывайте, капитан. Что там у вас интересного? Может быть, хоть это сможет развеять мою скуку. Не поверите, но с момента моего прибытия к вам меня терзает жесточайшая хандра. Ничего не могу делать, все валится из рук…
        - Полагаю, что мои сведения как минимум будут вам интересны. И даже более…
        - Вы уже меня заинтриговали. Продолжайте…
        - Так вот, сэр, нам удалось установить истинных виновников нападения на форт!
        - И всего-то? Я и так знаю, кто их сюда направил. Этот старый сквалыга дон Хосе.
        - Нет, сэр! Несомненно, без него тут не обошлось, это так. Но в нападении он участия не принимал.
        - Да побойтесь Бога, капитан! Куда ему? Он, хоть и иезуит, что тщательно скрывает, но уж никак не воин.
        - Хм… Возможно, я неправильно выразился… Он, вероятнее всего, выдвинул саму идею нападения, но план и его осуществление дело рук не испанцев!
        - А вот это уже интересно… И кто же это был?
        - Русские!
        - Капитан, вы… здоровы? Вы хоть представляете себе, где они находятся? Да захоти ваш падре только связаться с ними, и то прошло бы не менее месяца только на доставку его послания! А то и более. А надо еще время на сбор отряда, разведку местности…
        - А вот тут ошибаетесь уже вы, сэр! Я своими глазами видел этих русских!
        - Когда это вы успели? Вас не было всего неделю. Или у вас выросли крылья? Что-то незаметно…
        - Они находятся не так уж и далеко от нас. Крылья мне для этого не понадобились, хватило лошади.
        - И где же?
        - Позвольте вашу карту. Так… вот тут.
        - Хм… Данное место было предложено мною для постройки фактории. «Мэри-Энн» туда и направлялась.
        - Кстати, «Мэри-Энн»… Имела ли эта шхуна какие-либо отличия? Повреждения или особенности постройки?
        - Откуда мне знать?
        - Жаль… Потому что какая-то шхуна там тоже есть, стоит у берега.
        - И что там, на берегу?
        - Какие-то домишки, кузница. В общем, все - как и везде.
        - Стены?
        - Легкий частокол, даже и не сплошной. Более или менее укреплены только четыре дома. Даже ворот - и тех нет.
        - Они все дружно сошли с ума? В этих-то краях? Без стен? Да их сожрут через неделю индейцы!
        - Пока не съели. Более того, они помогают им валить лес и строить дома.
        - Вы случайно грогу не перепили? Да нет, не заметно, я же вам больше не наливал… И что это за индейцы?
        - Паюты, сэр. Но, кроме них, хватает и прочих.
        - Паюты? Неприятная новость… мы на них рассчитывали… А что испанцы?
        - Частенько туда наведываются. У русских хорошие кузнецы.
        - То есть они дружат…
        - Во всяком случае - торгуют.
        - Так… Вы их самих, этих русских, видели?
        - Видел. Вместе с трапперами, одевшись как они, я был у них в поселении. И даже разговаривал с их главным торговцем. У них он называется «купец» или «завхоз».
        - Про купцов и я слышал. А «завхоз» - это кто такой?
        - По-видимому, это главный купец.
        - И как вам показались русские?
        - Обычные люди, одеты так же, как и все. Только покрой одежды непривычный. Ну, это, наверное, их национальная особенность…
        - Оружие?
        - Обычные мушкеты. В центральном доме есть пушки, я видел их стволы.
        - Как много?
        - Четыре пушки, сэр. Они не разрешают ходить по своему поселению, там все огорожено. От ворот можно пройти только к одному дому, где и сидит «завхоз». Поэтому я не смог рассмотреть, что там еще есть. Но, строго говоря, в этом уже нет необходимости.
        - Отчего же на них еще не напали индейцы? Ну, те, что смотрят в рот падре, понятно. А паютов-то они как сумели уговорить? Насколько я помню, те, наоборот, скорее были склонны к союзу с нами…
        - Паюты считают их исключительно сильными и храбрыми воинами.
        - На чем это основывается? Были сражения? Стычки? Сколько погибло воинов с обеих сторон?
        - Насколько мне известно, сэр, никаких стычек у них не было.
        - Тогда на чем основываются эти утверждения?
        - Не знаю, сэр.
        - Сколько их всего?
        - Считая женщин и детей - около тридцати человек или чуть меньше.
        - А их нападение на форт… это точно были они? Вы можете это доказать?
        - Да, могу. Я даже узнал некоторых из них.
        - А вас они не узнали?
        - Это в костюме траппера-то? Помилуйте, сэр!
        - Хм… Ну, тогда, капитан, у вас есть цель для атаки. Есть предлог - справедливое возмездие. Мы не можем в открытую воевать с испанцами, на это косо посмотрят в Лондоне. А русские… да еще так далеко от их основных поселений…
        - Но я должен получить приказ от своего командования, сэр.
        - Ах да, капитан, как я мог об этом позабыть? Будьте так любезны, подайте мне вон ту шкатулку… нет, не эту, левее. Спасибо. Вот, ознакомьтесь, это касается вас…
        - Сим предписывается… оказывать всемерное содействие, ну это я и раньше знал, вот… ага! Предоставлять в его распоряжение все имеющиеся в наличии армейские подразделения, как уже присутствующие, так и прибывающие или могущие прибыть под ваше командование…
        - Еще вопросы есть, капитан?
        - Нет, сэр!
        - Вот и хорошо! Через месяц сюда прибудут четыре корабля. Три судна компании и фрегат «Антилопа», который их конвоирует. На кораблях прибудет еще около сотни солдат. Десять пушек. Этих сил вам должно хватить, чтобы стереть русское поселение с лица Земли…
        Дядя Саша
        - Ты точно уверен, что это был английский капитан? - Я посмотрел на Арта, который беззаботно развалился у меня на кровати.
        - Спрашиваешь! Я же его за глотку этими руками держал!
        - Тебя он узнал?
        - А то ж! Чуть с лица не сбледнул!
        - Что он тут успел рассмотреть?
        - А то же, что и все. Маршрут известный, все по нему ходят. Что показали, то и увидел.
        - Так… Когда они ждут корабли?
        - Падре говорит - через месяц или около этого.
        - Месяц… Еще неделю на подготовку, неделю они будут пушки тащить… значит, у нас есть дней сорок… Хорошо! Должно хватить…
        Входная дверь громко стукнула о косяк. Я приподнял голову от карты, на которой прикидывал возможные варианты будущей стычки с англичанами. Карту эту мы вручную перерисовали с экрана ноутбука, опустив при этом все современные обозначения. Так что для этого времени она являлась недостижимым шедевром.
        На пороге нарисовались две фигуры. Женские. Ну, негритянку тут ни с кем не перепутать, стало быть, это мисс Конделла. А вот вторая… помню, что юрист, но вот имя позабыл.
        Обе дамы выжидающе на меня смотрели.
        Интересно, с чего бы это? Вроде бы ничего им не обещал и ни о чем не договаривался? Чего им от меня-то нужно?
        - Вы не предложите нам присесть? - прервала наконец молчание Конделла.
        - Наличие мебели, - показал я на чурбаки для сидения, - подразумевает ее использование. У нас тут нравы простые. Хочешь - сиди, не хочешь - стой. А испрашивать разрешение присесть, это, насколько я помню, только в присутствии коронованных особ полагается. Тут таковых пока не имеется. Так что и предлагать незачем. Сами выбирайте, чего вам больше хочется.
        Переглянувшись, обе дамы присели на ближние чурбаки. Эх, нет тут наших знатоков английского! Теперь вот самому отдуваться приходится. Ну, ничего, мы же не на философские темы диспут вести будем. Сумею кое-как объясниться.
        - Итак?
        - У нас есть к вам несколько вопросов…
        - Минуточку, - поднял я руку, - тут, пожалуйста, поконкретнее. У вас двоих или у всей вашей группы?
        - Пока, - Конделла подчеркнула это слово, - у нас двоих.
        - Почему?
        - В каком это смысле - почему?
        - Почему именно у вас? Другим эти вопросы неинтересны? Или им некогда? Или есть другие причины?
        - Они… пока заняты. Но мы можем говорить от имени…
        - Своего собственного. И никак иначе. В противном случае, разговор этот закончится, не начавшись.
        Дамы переглянулись. Похоже, что такое начало их несколько обескуражило.
        - Хорошо. У нас двоих есть к вам вопросы.
        - Слушаю вас внимательно.
        - Мы требуем, чтобы нам выделили отдельное помещение для совместного проживания.
        - На основании чего?
        - Но мы имеем право на жилье!
        - Вам его и предоставили. Наравне со всеми прочими членами нашей общины. Отдельных домов у нас пока нет.
        - Но… мы хотим создать семью.
        - В таком случае этот вопрос не совсем по адресу. Пусть ваши избранники и решают его в меру своих возможностей. Вся необходимая помощь им будет оказана.
        - Вы не поняли! - это вторая, доселе молчавшая мадам, наконец определилась с тактикой разговора. - Мы с моей подругой хотим создать свою семью!
        Ага, Эллен - вот как ее зовут!
        - Поясните.
        - Видите ли, мы сторонники… э-э-э, однополых браков.
        - Понятно. Отказать. Еще вопросы есть?
        - По какому праву?!
        Это уже они обе взвились.
        - По праву руководителя данной общины. У нас здесь таких браков не признают. И не допускают.
        - Почему?! У нас есть права…
        - Нет.
        - Что?!
        - Нет у вас тут никаких прав. И нигде, ни на этом континенте, ни на любом другом у вас вообще никаких прав нет. Ни на что. И еще лет сто или более не будет. Это мы тут такие извращенцы, что я вас вообще выслушиваю. Вместо того чтобы дать по десятку розог и послать на кухню.
        - Вы не посмеете!
        - Да запросто! По уложению о наказаниях, которое тут повсюду практикуется, вас, после такого признания, можно или розгами высечь, или к позорному столбу выставить. А уж наш добропорядочный сосед падре, так еще и церковное покаяние такое отвесит, что я и представить себе не могу. А уж про жителей Лос-Анджелеса я вообще промолчу. Там за такое можно и в тюрьму загреметь. Лет на пять.
        - Но мы не можем согласиться с такими порядками! - снова взвилась Эллен. Ну, понятное дело - юрист, палец в рот не клади. - Мы не принимаем таких условий!
        - Не вопрос, - кивнул я головой. - Ради бога!
        Я поднялся и, взяв из пирамиды два мушкета, положил их перед удивленными американками. Добавил туда же мешочек пороха, небольшой мешочек пуль. Положил два ножа.
        - Лопаты вам выдаст завхоз.
        Дамы обалдело смотрели на мушкеты и припасы.
        - Э-э-э… - протянула Конделла. - Но как это понимать? Что все это значит?
        - По морскому закону, мисс. Любой член команды, не желающий подчиняться установленному порядку, подлежит высадке на берег в безлюдном месте. Капитан обязан предоставить ему мушкет, горсть пороха, пригоршню пуль, топор и заступ. Топором вы работать не умеете, поэтому я дал вам ножи. Безлюдное место начинается за оградой. Лопаты вы получите. Еще есть вопросы?
        - Но… мы же там погибнем!
        - Я отвечаю перед Богом и людьми только за членов нашей общины. Вы ими более не являетесь, и ваша судьба мне отныне безразлична.
        - Вы ответите за это!
        - Перед кем? В какой суд вы собираетесь обратиться? Я уже говорил вам ранее относительно существующих здесь в округе порядков. Надо пояснить подробнее?
        - Это произвол!
        - Найдите мне здесь хотя бы несколько человек, разделяющих ваше мнение, и я изменю свое решение.
        - …
        - Не слышу ответа!
        - Это сексизм!
        - Так вы еще вдобавок ко всему и феминистка?
        - Да! И что же?
        - Ничего. Теперь мое решение останется неизменным. Таких членов общины нам не нужно. Вообще. Раскола внутри я не допущу. Абсолютно любыми средствами. Ни по какому признаку. Ни по религиозному - ни, тем более, по половому. И искоренять эту ересь буду каленым железом. Вплоть до расстрела на месте.
        Наступило молчание. Американки переваривали мое заявление. Ясен пень, что стрелять по ним я не собирался. Да и в то, что они уйдут в лес, не верил ни секунды. Просто выпендреж. Да и никакие они не лесбиянки, те себя иначе ведут. Особенно в США. Привыкли, что там это работало, отчего бы и здесь не попробовать? Ну, вот уж хрен!
        - Э-э-э… мы можем подумать?
        - Можете. Месяц. Это касается персонально вас, мисс Брайт. Если через месяц вы не выйдете замуж, причем, прошу учесть, что разводов у нас не бывает, то ровно через тридцать один день… - я указал ей на мушкет и пули, - мы с вами распрощаемся. Навсегда. Если я услышу, хоть от одного человека, похожие речи, то прощание наше состоится немедленно после этого. Я понятно объясняю?
        - Да…
        - А вы, мисс Колтон, можете подумать чуть более. Двух месяцев, я полагаю, вам хватит, чтобы найти себе место в нашей общине. Благодарю вас за понимание и более не задерживаю…
        ГЛАВА 12

16 октября 1790 года
        Борт флагмана английской эскадры
        - Прошу садиться, джентльмены! - коммодор Бигелоу грузно опустился в кресло, давая понять, что военный совет начался.
        Через минуту в помещении воцарилась тишина, только в открытые окна салона доносился перезвон склянок.
        - Итак, джентльмены, перед нами стоит задача… э-э-э… присутствующий здесь представитель Компании, сэр Артур Джефферсон, нам все подробно пояснит. Прошу вас, сэр!
        - Как вы все, несомненно, знаете, Его Величество придает немалое значение успешному освоению данной территории. В связи с этим деятельность Компании в этой части Нового Света находится под самым пристальным вниманием весьма высокопоставленных лиц…
        Офицеры согласно закивали головами. Объяснять им азбучные истины не было никакой необходимости.
        - Продолжаю… Наша успешная деятельность по освоению этих диких территорий порою наталкивается на самое ожесточенное сопротивление. Слава Господу, с индейцами мы до сих пор справляемся своими силами. Они разобщены, плохо вооружены и не представляют серьезной опасности. Но вот когда это сопротивление идет со стороны Испании… Вы все не хуже меня понимаете, что политическая обстановка не позволяет нам вести открытые боевые действия против них. Правда, и они тоже не могут себе этого позволить. Поэтому и прибегают к услугам наемников. В этом случае к испанцам трудно предъявить какие-либо претензии - их руки чисты.
        - Простите, сэр, - приподнялся с места лейтенант Райли, офицер с брига «Молния». - Но наемники? Здесь?
        - Вы не ослышались, лейтенант. Именно наемники. Вы еще более будете удивлены, когда узнаете, кто они! Это русские!
        Легкий шелест голосов пронесся по каюте командира.
        - Да-да! Русские! И хотя их основные колонии находятся отсюда достаточно далеко, испанцам удалось завербовать для своих целей небольшой отряд. Человек в тридцать.
        - Сэр, - приподнялся со своего места один из пехотных офицеров. - Но неужели для того, чтобы разогнать эту шайку, потребовалось такое количество солдат? Да еще и корабли? Не слишком ли…
        - Нет. Не слишком. Если вы полагаете, что такая возможность не рассматривалась нами ранее, то сильно заблуждаетесь. Эта шайка, как вы ее называете, не так давно напала на наш форт.
        - И как быстро они оттуда сбежали?
        - Уехали не торопясь, вывезя все пушки и большую часть оружия и припасов. Форт был взят молниеносно и без единого выстрела. При этом погибло двое солдат - часовые. Вы, со своими солдатами, беретесь совершить подобное? Если да, то я готов просить сэра Бигелоу отменить операцию и направить вас и ваших солдат для решения этой задачи. Ну, как?
        - …
        - То-то же! Мы пытались привлечь к этому индейцев. Но ни одно окрестное племя не взялось за это, несмотря на высокую плату. Они считают русских сильными солдатами и опасаются с ними конфликтовать. Более того! Русские начали обучать индейцев правилам ведения современной войны!
        - Не может быть! - Голоса офицеров слились в едином выдохе.
        - Может, джентльмены, может… Эти русские научились кое-чему у своих нанимателей, испанцев. Когда на наши фактории начнут нападать обученные ими индейцы, то уже русские разведут руками, мол, мы-то тут при чем?
        - …
        - Кроме того, у нас есть сведения, что русские собирают у себя различных авантюристов и прочий сброд, которому нет места в цивилизованном обществе. Это может стать проблемой, джентльмены!
        - Лейтенант Джаспер Уилкок, - поднялся с места один из офицеров. - Командир отряда морских пехотинцев. Каковы военные возможности этого… сброда?
        - У них есть недостроенный форт. Пушки, взятые в форте. Семь орудий. Шхуна с четырьмя пушками стоит в бухте, прикрывая их от нападения с моря. Некоторое количество ружей и мушкетов. Много пороха и свинца. Не исключено, что им окажут помощь индейцы. Это даст им еще около сотни воинов. Возможно и больше. По нашим сведениям, все эти русские - опытные солдаты. Так что можете смело удвоить их количество.
        Офицеры переглянулись. Двести человек при одиннадцати орудиях… Это уже серьезно. Что ж, тем больше чести будет победителям!
        - А каковы их укрепления, сэр? - снова вылез с вопросом Уилкок - Стены, рвы?
        - Обо всем этом вам сообщит капитан Роджерс. Он был в поселении русских и видел все своими глазами. Так что чисто военные вопросы вы можете задать непосредственно ему. А мы, вместе с коммодором, с вашего позволения, покинем вас…
        Офицеры встали, провожая начальство. Взгляды их уважительно скрестились на капитане. Смельчак - пробрался прямо во вражеский форт!
        - Присаживайтесь, сэр Артур. У вас есть еще что-то?
        - Вы совершенно правильно меня поняли, сэр Бигелоу. У меня есть информация, которая касается лично вас.
        - Перед отходом кораблей меня предупредили, что к вашим словам следует прислушиваться ОЧЕНЬ внимательно. Как мне пояснили, вы…
        - Оставим это, коммодор. Я уполномочен вам сообщить, что в случае успешного завершения операции Компания назначает специальный приз!
        - Что вы имеете в виду, говоря об успешном исходе операции? Четыре корабля и четыреста солдат прихлопнут этот недофорт, как муху!
        - После ее завершения, сэр, не должно остаться даже памяти о тех, кто осмелился бросить вызов нашему могуществу. Вы меня понимаете?
        - Не совсем…
        - В форте не только солдаты, там есть и… скажем так, не совсем военные люди…
        - Сэр! Я солдат!
        - Тысяча фунтов непосредственно вам и пятьсот для тех офицеров, которых вы сами назовете…
        - Хм… вы говорите, что к этому вопросу со вниманием относятся даже и… там? - рука Бигелоу ткнула в потолок.
        - Да.
        - Это меняет дело…
18 октября 1790 года
        - Стройся! - Зычный голос сержанта Маклейна спугнул присевших на песок птиц. Отразился от леса и эхом вернулся на дорогу.
        Лейтенант Гордон поморщился. Ну и глотка у этого сержанта! Не дай бог, он вот так, поутру побудку скомандует… Заикой стать можно.
        Ворча и вяло переругиваясь, солдаты начали строиться на дороге. Захлопали кнуты возниц, и через некоторое время скопище людей и повозок приобрело наконец подобие строя.
        Лейтенант вздохнул. Что делать, повозки тяжело нагружены и приходится давать передышку лошадям. Черт бы побрал этого перестраховщика Роджерса! «Неразумно класть все яйца в одну корзину…» Ну да, сам теперь с комфортом расположился на корабле, а он, Гордон, должен тащиться по этому лесу. Что стоило перевезти весь этот груз на кораблях? Там достаточно места! Нет, взбрело в голову капитану подстраховаться на случай… На какой случай? Где тут есть вражеский флот? Да еще и в количестве, достаточном для нападения? На сотни миль вокруг нет вообще ни одного корабля! Разве что эта шхуна у русских? Ну так это вообще смешно! Один бортовой залп фрегата - и можно читать отходную.
        Колонна медленно ползла между деревьев. Первое время солдаты шли вокруг повозок, но спустя несколько дней переместились в хвост их длинной вереницы. Да и в самом деле - кто тут нападет? Считая вооруженных возниц, в колонне было более шестидесяти человек. Кто, в здравом уме и твердой памяти, рискнет сунуться на такое количество вооруженных людей? Индейцы? Смешно…
        Такими темпами мы доберемся до русского поселения уже скоро - день, может быть, два… Говорят, там есть даже женщины! Надо будет приказать Маклейну - пусть поймают для меня парочку. Понятное дело, в Англию их везти нельзя. Но здесь-то не Англия, хвала Господу! Кто-то должен обеспечивать джентльмену домашнее тепло и уют? Не с индианками же иметь дело порядочному человеку? Так что эти русские даже будут мне благодарны…
        Под мерный шаг лошади лейтенант задремал. Только большой опыт верховой езды позволил ему при этом ровно сидеть в седле.
        - … просит вас!
        - А? Что вы говорите, капрал?
        - Прошу прощения, сэр! Там на холме стоит человек с белым флагом! Сержант Маклейн спрашивает ваших распоряжений, сэр!
        - Где это? А-а-а… вижу. Давайте его сюда, капрал!
        Гордон спрыгнул на песок. Самое время поразмять мышцы. Черт, ну когда же закончится этот лес?
        Грузно ступая по песку, подошел Маклейн. Следом за ним на лошади ехал человек в неприметном сером камзоле и такой же серой шляпе. В руке незнакомец держал палку с белой тряпкой. Оружия у него не было. Он что, выжил из ума? В лесу - и без оружия?
        - Кто это, сержант?
        - Это русский, сэр!
        - Да? Интересно, никогда их еще не видел… А на первый взгляд и не скажешь… что ему нужно?
        - Вы старший обоза?
        - Что?! Я командир колонны!
        - Не буду спорить, сэр. Вам виднее. Должен выразить вам свою признательность, вы пришли вовремя!
        - Не понимаю вас…
        - Когда капитан Роджерс назвал нам время и место вашего прибытия, не все из нас верили, что вы прибудете вовремя, сэр! А я был в этом убежден и, как видите, не ошибся.
        - Что вам нужно?
        - От вас? Более ничего, сэр. Вы привели конвой, я готов его принять. Вы можете возвращаться назад.
        Гордон нахмурился. Что за чушь несет этот русский? В приказе ничего не говорилось о том, что конвой должен быть передан русским. Напротив, самой целью всего похода является разорение их поселения!
        - Э-э-э… не знаю, как вас там, но потрудитесь выражаться яснее!
        - Прошу прощения, сэр, я не представился. Лейтенант Рыбаков. Я хочу сказать, что здесь ваша миссия заканчивается. Конвой дальше не идет.
        - Почему?
        - А здесь уже не ваша земля, лейтенант. Груз конфискован таможней за нарушение правил пересечения границы. И ненадлежащее оформление товара.
        - Что вы себе позволяете?! По какому праву?!
        - По праву сильного, лейтенант. Для вас этого достаточно?
        - Это собственность британской короны!
        - Была…
        - Вы напрашиваетесь на взбучку, лейтенант! Если бы не этот белый флаг…
        - «Ну что ж, Жорж Данден, ты этого хотел…»
        - Что?!
        - Видите вон те деревья, сэр?
        - Вижу. И что?
        - Через полчаса ваши солдаты должны стоять там. Повозки оставьте здесь, возницы тоже могут быть свободны. Разумеется, все личные вещи вы можете забрать с собой. Можете даже взять себе для этого одну из повозок, по вашему выбору. Те, кто не отойдет к деревьям, будут впоследствии похоронены. С отданием всех воинских почестей, разумеется… За сим, разрешите откланяться.
        Отдав честь, русский повернул лошадь и удалился к лесу.
        Гордон проводил его взглядом.
        - Вы слышали, Маклейн?
        - Да, сэр!
        - Он сошел с ума?
        - Не похоже, сэр, он говорил чертовски убедительно.
        - Тем хуже для него. Составьте повозки в круг, приготовиться к обороне. Полчаса? Нам хватит и пятнадцати минут!
        Через двадцать минут кольцо повозок ощетинилось стволами ружей. Прошло еще десять минут. В лесу стояла тишина.
        - Сэр! - Маклейн повернулся к лейтенанту. - Может быть, вы соизволите сойти с коня? Вас хорошо видно из леса…
        - Бросьте, сержант! До леса слишком далеко, даже и для опытного стрелка. Не попадут…
        В-в-ж! Сбитая пулей, шляпа лейтенанта упала на песок. Сам он кубарем скатился с коня.
        - Я же вам говорил, Маклейн?! Не попали!
        - Не знаю, сэр… Я бы на вашем месте не искушал судьбу…
        Сдавленный хрип! Около повозки оседал на землю капрал. На его груди расползалось кровавое пятно. Пуля пробила борт повозки и поразила прятавшегося за ней капрала. Справа осел на землю еще один солдат. До конвоя донеслись хлопки выстрелов.
        - Командуйте стрелять, сержант!
        - В кого, сэр? Мы никого не видим!
        Спустя несколько минут в колонне было уже почти десять человек только убитых. И человек семь было ранено.
        - Сержант! В атаку! Или нас всех перебьют, как куропаток! Мы даже не можем стрелять в ответ, эти русские сидят в лесу! И мы их не видим!
        Озверевшие солдаты быстро построились. Побросав свои укрытия, к ним присоединились и возницы. Им тоже досталось, пули не делали различия между гражданскими и военными.
        - Вперед! - Выхватив шпагу, лейтенант занял место впереди своих подчиненных.
        Вот он, проклятый лес… Справа хрип, упал солдат. Еще один, сколько же мы их потеряли тут?
        - Сержант…
        Маклейн бился на земле, пуля разорвала ему горло…
        Вот уже и кусты близко. Один из них шевельнулся, оттуда выскочил невысокий парень в странной пятнистой одежде, отпрыгнул в сторону, присел на колено… Сейчас! Пистолет прыгнул в руку. Ты будешь первым русским, которого я…
        Удар! В руку, будто бы бревном дали со всей силы!
        Еще один, нога словно бы сломалась…
        Темнота…
        - Как вы себя чувствуете, лейтенант?
        Рыбаков, сидя на лошади, рассматривал лежащего на повозке Гордона.
        - Будет жить, - ответил вместо него русский, перевязывавший лейтенанта. - Правой руки, правда, у него не будет, кисть, как ножом, срезало. Так, ему и воевать теперь ни к чему. Если доживет до пенсии, будет цветы поливать, это и левой рукой делать можно. - Сказал он это на нормальном английском языке, видимо, для того, чтобы раненый его понял.
        - Что… - прохрипел Гордон. - Что с моими людьми?
        - Те, кто уцелел, - ответил Рыбаков, рассматривая трофейный пистолет, - после перевязки, отправятся вместе с вами. В плен. Возницы доведут повозки до поселения и тоже останутся у нас. Британская армия нарушила наши законы, на нашей земле. За все надо платить, надеюсь, вам известно это изречение?
        Лейтенант приподнял голову. Жалкая кучка израненных людей, человек восемь. И это все, что осталось от сорока солдат? Сколько уцелело возниц, он не видел, но вряд ли судьба была к ним более благосклонна.
        - Какой плен?! Разве мы в состоянии войны с вами?!
        - Вас предупреждали, лейтенант. Вы сами, и никто другой, виноваты во всем произошедшем. Запомните и передайте остальным, когда сможете. Русские делают только одно предложение. Его можно принять - и уцелеть. Можно отклонить - и умереть. А ваши возчики… У меня приказ, да и возвращаться им будет некуда…
        - ???
        - Вашего форта скоро не будет, как и всех, кто поступит неразумно, вроде вас, и не согласится на добровольную сдачу. Прекратим этот спор, у меня мало времени и людей, чтобы заниматься с вами отдельно.
        - Мало? Судя по плотности огня, вас было не менее сотни!
        - Марина! Кругом спокойно?
        Из близкого кустарника, который даже не шелохнулся, выскользнула фигурка, в которой, присмотревшись, Гордон узнал стрелявшего в него паренька. Паренька? Да это же…
        - Да, лейтенант, наши женщины тоже воюют наравне со всеми, - русский печально улыбнулся. - Такова жизнь, как говорят ваши соседи - французы.
        - Это… все ваши люди?
        - Да. Таможенный пост, даже и не армия. Увы, но настоящих солдат мне не дают…
        - Вы хотите сказать… против нас воевало всего три человека?!
        - Четыре! Наши женщины тоже умеют воевать, если нужно. Мы же не на войну с вами шли? Роджерс обещал нам, что груз будет доставлен в это место, вот нас и выслали вам навстречу. У вас есть еще вопросы?
        Подпрыгивая на неровностях почвы, повозка тащилась в неизвестность. Сдерживая рвущиеся с губ проклятия, лейтенант жаждал только одного - добраться до этого проклятого зазнайки Роджерса. И пусть он заранее заказывает себе поминальную службу!
        Клим
        Ночь с 19-го на 20 октября 1790 года
        Чертовы наглы! Не могли встать поближе. Хотя, если честно, я бы тоже не рискнул соваться на парусных лоханках близко к незнакомому берегу. Но все равно сволочи! Изображай тут из себя буксир, перетаскивая мины к их кораблям. Мы их сначала поставили как заграждение на входе в бухту Хорсшу, а англы встали на ночевку в трех кабельтовых от него. Не рискнули заходить в бухту на ночь глядя. Бухта-то не очень большая, а закон «Пушка на берегу - корабль в море» еще никто не отменял. Вот они и страхуются, ждут подхода своих пехотинцев, высаженных у английского форта. Стоят как три тополя в той песне, ждут. Фрегат и две бригантины, еще один бриг ушел к входу в гавань Бодега на случай, если мы решим на шхуне куда-нибудь сунуться. Вот только невдомек нашим гостям, что наш суперкрейсер, как тот плюшевый лев. Издалека - настоящий корабль, даже пушки есть и куча народа на борту. На самом деле вместо экипажа там два десятка индейцев в европейской одежде - разыгрывают спектакль под названием «Сейчас как выскочим». Главное, чтобы эта орава мой корабль сломать не умудрилась. Это как дети со спичками.
        Ну, наконец-то. Добрался до фрегата. Сейчас рассмотрим, куда тебе подарок прикрутить. Можно и не торопиться. С воздухом у меня проблем нет. После разборки автобуса уволок с него компрессор и ресивер. Хороший компрессор. Удалось поднять давление в баллонах, так что теперь часа полтора как минимум можно плескаться.
        Осматриваю подводную часть фрегата. Прикидываю, где у него середина. А теперь от этой середины пару метров в стороны и за работу. Надо вкрутить пару рымов для крепления наших мин. Основное взрывчатое вещество наших мин - обычный порох, поэтому для максимального эффекта надо правильно их разместить. Чтоб взрывом перерубить килевую балку. После этого любому кораблю этой эпохи одна дорога - на дно. Кроме правильного размещения зарядов, нужно еще и одновременно их использовать. Первоначально хотели использовать сотовые телефоны в качестве таймеров, но потом случайно увидел, как Лорд вертит в руках брелочек от автомобильной охранной системы. Так что теперь у нас радиоуправляемые мины.
        Сами мины - то еще народное творчество. Деревянная просмоленная бочка, на дне уложен металлический поддон в виде конуса, в центре емкость с бензином, а оставшееся место занимает порох. Верх бочки залит расплавленным пластиком, куда входят два проводка к электродетонатору. Для создания положительной плавучести вверху бочки есть небольшой отсек для воздуха. Для детонаторов пришлось использовать патроны от моего СПП. Поскольку блок управления у нас один, а мин десяток, то придется еще с проводкой помучиться. Зато, когда все это бабахнет, будет весело. Наглам придется познакомиться с эффектом направленного взрыва.
        Так, ну все, места под рымы на днище фрегата пометил, теперь займемся бригантинами. Хорошо, что англичане стоят так близко друг от друга. Идиоты непуганые. С бортов свисают страховочные концы, на ближайшей бригантине в кормовой надстройке все окна настежь. Ваше счастье, что командир запретил вас раньше времени трогать, а то бы поучил вас моря бояться. Отыграюсь потом на бриге, а пока будем тихо работать. Просверлил коловоротом дырочку, закрутил рым, сплавал в бухту, отцепил мину от якоря, оттащил ее к кораблю, закрепил, натянул растяжки, отрегулировал плавучесть мины - рутина.
        Закончил почти под утро. Пришлось даже дважды перезаряжать баллоны, но дело сделано. У каждого нагла под брюхом теперь висят сюрпризы. Выбрался на берег, отдал Зубру пульт от мин и потопал в сторону гавани Бодега. Надо перекусить, еще раз зарядить баллоны, а может, еще часик и поспать удастся.
20 октября 1790 года
        Динго
        Дядя Саша
        - Ну что, Курбаши? Как там англичане в заливе себя ведут?
        - Их шлюпка шарилась около нашей шхуны. Близко не подходили, смотрели в трубу. Союзнички наши на палубе такой карнавал устроили… думал, шхуну перевернут. Но англы поверили, тем более что наши еще и на берегу суматоху устроили.
        - Это у деревяшек-то?
        - Ну да! С моря они, кстати, очень грозно смотрятся, сам проверял! Не знал бы правды, так и решил бы, что это настоящие пушки стоят.
        - Главное, чтобы англы в это поверили…
        Над этой бутафорией мы упорно трудились несколько дней. Основной задачей было напугать англичан так, чтобы они не рискнули бы подойти к нашей шхуне для ее захвата. Поэтому я заранее отказался от постройки «правильной» восьмиорудийной батареи. Основной недостаток такого укрепления заключался в том, что его можно было бы накрыть сосредоточенным огнем нескольких кораблей. Методы борьбы с такими батареями были хорошо известны и секрета не представляли. А вот каким образом заставить замолчать несколько разбросанных по берегу орудий? Сосредоточенная стрельба по малоразмерной цели, пусть даже и с нескольких кораблей, для того времени задача трудновыполнимая. Вот и уставились в море раскрашенные деревяшки, пугая подплывающие корабли внушительным калибром стволов. Ну и оставить без внимания такую занозу в пятой точке они, естественно, тоже не могли. Корабли туда не подойдут, значит, высадят десант. Очень хорошо. Без «подарков» мы и их не оставим, а на штурм основного форта пойдет на сотню человек меньше.
        Английский флагман
        Скрипя талями, с борта кораблей спускались шлюпки. Десантная партия, предназначенная для штурма укреплений, строилась на палубах, ожидая посадки. С моря дул легкий ветерок, разгоняя утренний туман.
        - Хорошая погода, сэр! - Бигелоу повернулся к Джефферсону, только что вышедшему на палубу из каюты.
        - Да, коммодор, погода вполне вам благоприятствует. Как, по-вашему, сколько времени может занять эта… м-м-м… работа?
        - Полагаю, что уже к вечеру мы… управимся со всем этим. Утром приступим к погрузке войск. Переночуем, и на следующий день уже можно будет выходить в море.
        - Ну, что ж, это вполне меня устраивает.
        - Сэр! - прервал их беседу вахтенный офицер. - Посмотрите, вон там, на берегу! Там стоит какой-то человек!
        Бигелоу приложил к глазу подзорную трубу.
        Действительно, у самой воды стоял человек в длиннополом камзоле. Никакого оружия он при себе не имел. Он также смотрел на корабли в подзорную трубу несколько странного вида. Заметив, что привлек к себе внимание, незнакомец снял шляпу и поклонился.
        - Что ему от нас нужно, Гаттеридж? - пробормотал, обращаясь к вахтенному офицеру, коммодор.
        - Он что-то пытается нам показать…
        Человек на берегу сделал руками несколько странных движений.
        - Он что, плыть куда-то собирается? В таком случае им неправильно выбрано место, для этого надо залезть в воду! - хмыкнул Джефферсон, тоже разглядывавший незнакомца в подзорную трубу, любезно предоставленную ему вахтенным офицером.
        - Нет, сэр! Он показывает на нас, сэр!
        - Предлагает нам к нему приплыть? Так это будет гораздо быстрее, чем он может себе представить!
        К сожалению, это произошло куда быстрее, чем мог себе представить и сам сэр Артур…
        Палуба корабля дрогнула, уходя из-под ног. Все находящиеся на мостике люди попадали друг на друга, сбитые с ног могучим ударом. Словно бы во сне, Бигелоу увидел, как из-под кормы соседнего фрегата в небо ударил столб воды, пронизанный вспышкой огня. Корма вспыхнула, словно политая маслом.
        Не поднимаясь на ноги, коммодор повернул голову направо. И увидел опрокидывающийся на бок второй корабль. Охваченный пламенем, он стремительно кренился, с его палубы горохом сыпались люди.
        - Корабль тонет, сэр! Необходимо срочно покинуть его!
        Вахтенный офицер пришел в себя первым. По его команде матросы подхватили на руки Джефферсона и потащили его к борту.
        Шлюпки! Десантные шлюпки! Это была единственная возможность спастись со стремительно уходящих под воду кораблей.
        - Оставьте меня, Гаттеридж! Я покину борт своего судна последним, как и подобает капитану!
        - Сэр, тогда вы покинете его прямо на тот свет! Шлюпок не хватит на всех, сэр!
        Перегруженные шлюпки медленно продвигались к берегу. Народу в них набилось столько, что они осели в воду почти по планшир. Одно неловкое движение…
        - Что там, на берегу, Гаттеридж?
        - Там этот самый человек, сэр. Он… смеется над нами, сэр!
        - Уж я ему посмеюсь! - проворчал сквозь зубы боцман Найгель, здоровенный верзила, отслуживший на флоте около десяти лет. - Так посмеюсь, что он свои зубы вытолкнет через задницу…
        Шлюпки, черпая воду бортами, медленно приближались к берегу.
        - Эй, там, на шлюпках! Слышите меня?
        - Кто-нибудь, ответьте этому крикуну! - Джефферсон при спасении умудрился упасть в воду, и теперь его зубы выстукивали какую-то замысловатую мелодию.
        - Что вам нужно? - Гаттеридж приподнялся на банке, рискуя опрокинуть шлюпку.
        - Вы ведь потерпели крушение, не так ли?
        - Еще и издевается! - прошипел Найгель. - Ну, погоди у меня!
        - Обождите, боцман! - повернулся к нему вахтенный офицер. - Не мешайте мне с ним говорить. До берега осталось не так уж и далеко…
        Эти слова он произнес совсем негромко.
        - Да! Наш корабль затонул! - крикнул лейтенант, повернувшись к незнакомцу. - Что вам угодно?
        - Мы можем принять на своем берегу только потерпевших крушение!
        - Это как раз мы и есть!
        - Так зачем вам тогда оружие? Бросьте его в воду, или мы не позволим вам высадиться!
        - Сэр! Что делать? - повернулся Гаттеридж к коммодору.
        - Тяните время, лейтенант! Нам надо подойти поближе…
        - Я не понимаю вас, сэр! - крикнул лейтенант незнакомцу.
        - Вот как? Я всю жизнь полагал, что говорю по-английски! Значит, я был неправ?
        - Ну ничего, у меня есть переводчики!
        По знаку руки незнакомца из каких-то, ранее остававшимися незаметными, укрытий, выскочили на берег десятка полтора мужчин с оружием в руках. Скрежеща ногами по гальке, откуда-то сбоку выметнулось на пляж около полусотни индейцев. С ружьями в руках…
        - Мне повторить свои слова? Один залп - и шлюпки опустеют наполовину! Суши весла!
        Не сразу, но эта команда была выполнена на всех шлюпках. Они закачались на воде. С поднятых весел стекала вода.
        - У вас есть ровно одна минута!
        - Сэр! - повернулся к Джефферсону коммодор. - Что делать? Мы не можем воевать в таких условиях!
        - Принимайте его условия, Бигелоу. Не забывайте, Фортуна переменчива, а на берегу еще есть почти пятьсот наших солдат! Наше положение очень скоро изменится, вот увидите! Да и наш фрегат…
        - После того, что случилось с моими кораблями, я уже не надеюсь на его помощь… Лейтенант! Прикажите бросить оружие…
        Мушкеты и тесаки посыпались в воду.
        - Ножи!
        Снова плеснула вода.
        - Левая шлюпка вперед, остальные на месте!
        Едва киль шлюпки заскрежетал по гальке, к ней тут же бросилось несколько человек. Не подходя близко, они остановились в десятке метров, взяв на прицел всех сидящих в ней.
        - Офицеры - пять шагов вперед!
        В шлюпке был только один офицер, лейтенант Уилкок.
        Шагнув на берег, он прошел несколько метров, приближаясь к стоящим людям. Внезапно он резко прыгнул в сторону, выхватывая из-за отворота камзола пистолет. Сухо щелкнуло несколько выстрелов, и лейтенант рухнул на песок. Бросившиеся было к нему на помощь абордажники из его команды остановились под наведенными на них стволами ружей.
        - Не советую… - незнакомец покачал головой. - Если только вы не собираетесь на тот свет.
        Понурых матросов быстро разбили на кучки и связали им руки. Заставили сесть на песок, скрестив ноги.
        Та же участь постигла и следующую шлюпку. Когда на берег ступили Бигелоу и Джефферсон, последний вдруг резко шагнул вперед.
        - Если я не ошибаюсь… мистер Годдард?!
        - Не ошибаетесь, мистер, не имею чести вас знать…
        - Бросьте, Годдард! Я Джефферсон! Сэр Артур Джефферсон! Не прикидывайтесь незнайкой, у вас это плохо получается! Так вот вы где оказались! По вам плачет виселица, любезнейший!
        - А по вам - море! На вашем месте, милейший, я бы не вел себя столь вызывающе! Сила не на вашей стороне!
        - Это мы еще посмотрим… Я удивлен вашим поступком!
        - Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… Вы бы еще больше удивились, если бы знали все…
        - Сэр! Не забывайтесь, мистер Годдард! Рекомендую вам помнить, с кем вы имеете дело!
        - С кем же?
        - Я представляю здесь Его Величество!
        - И что с того?
        - Будьте любезны обращаться со мной так, как этого требует мой статус! Со всем должным почтением!
        - Если бы вы пришли сюда, как и подобает посланнику, то вам были бы оказаны все положенные вам, почести. А вы явились незваным, во главе военного флота, подкрепленные солдатами. Это при том, что между нами нет состояния войны!
        - И вы считаете себя воюющей стороной?
        - А вы так не считаете? Или это зрелище, - Годдард кивнул головой в сторону качающихся на волнах обломков, - вас ни в чем не убеждает?
        - Военная удача переменчива, Годдард! Впрочем, откуда вам об этом знать?
        - Действительно… Я полагаю, когда вы встретитесь с начальником вашего обоза, лейтенантом Гордоном, у вас будет что друг другу рассказать… Увести! - кивнул он на Джефферсона стоявшим неподалеку молчаливым стрелкам.
        Динго
        Ну, вот мы и дождались. Они пришли. Нагличане. Когда на горизонте показались паруса четырех кораблей, всем, даже самым упертым скептикам, стало ясно, что все эти пять месяцев мы не зря копали землю и ворочали бревна и валуны. Наш форт встал в полукилометре от берега, на самом высоком месте за бухтой Хорсшу почти посередине мыса, отделяющего залив Бодега от океана. Впрочем, фортом это назвать было сложно, скорее получился миниатюрный укрепрайон, с насыпями, контрэскарпами, боевыми позициями с перекрытием секторов обстрела и огневыми мешками для нападающих. Чуть ближе к берегу мы оборудовали несколько ложных позиций. Пусть наглы поразвлекаются, расстреливая батареи, вооруженные деревянными «пушками». Для них у нас приготовлена пара сюрпризов. А пока… пока мы с Рыжей Салли - кто бы мог подумать, что помощник шерифа из Катрона окажется еще и бывшим полицейским снайпером - залегли за валунами на высоком берегу. Причем таких снайперских гнезд у нас не два и не три. Наша задача, как сказал Дядя Саша: «Чтоб на бриге никого не было». Палуба отлично просматривается с нашей позиции.
        Вообще-то бриг тоже заминирован, но соблазн захватить хотя бы одну посудину слишком велик. Так что попробуем сократить команду до необходимого минимума.
        Корабль стоит на якорях напротив входа в залив Бодега метрах в трехстах от берега. До него от нас метров пятьсот. Не самая дальняя дистанция, но и не простая. Так, ветер дует слева, метров пять-семь в секунду. Прикинем поправку. У него на корме какие-то архитектурные излишества, завитушки всякие, вот по этой завитушечке и пристреляемся. Возьмем на «пол мила»[Милирадианная точка на сетке прицела, сокращенно «мил».] левее… Оба-на, перебор сантиметров на пять. Приемлемо. Перевожу прицел на шканцы. Так, ну и кто из вас двоих капитан? То, что оба старшие офицеры, понятно - мундиры и все такое, но указание было первым валить кэпа. А это что еще за явление? Лейтенантик, что ли? Так и назовем для определенности. Рапортует что-то тому офицеру, который повыше. Ну вот его и будем считать капитаном, хрен ли тут еще думать, а второго старпомом. Капитанская треуголка летит в рожу лейтенанта, а тело валится на палубу. Минус раз. Следом стукает FAL Рыжей. Что-то темное шмякается с формарса. Ее цель сначала наблюдатели, а потом - не дать сняться с якоря.
        А на шканцах суета, офицерик, подобрав подзорную трубу, пытается высматривать, откуда стреляли. Встал ногой на какой-то ящик, горделиво так смотрит, адмирал Нельсон, блин. Вот он опускает свою оптику, куда-то показывает, явно не в нашем направлении, получает пулю в грудь и заваливается на спину. Труба летит за борт. Минус два. А старпом - хитрая сволочь. На планшире стоит пушка не пушка, а эдакий здоровенный мушкет на турели. Вот за ним он и укрылся. Вроде и стоит, и в то же время по нему точно не выстрелишь. Только уж больно ты, братец, к пушке близко встал. Попробуем так. Пуля попадает в конец ствола этого супермушкета, его разворачивает и с хорошим размахом прикладывает к физиономии офицера. Я не успеваю передернуть затвор, как рядом звучит выстрел Салли. Минус три.
        На палубе брига наблюдается некая невразумительная возня. Рыжая спокойно и ритмично постреливает, выцеливая тех, кто больше всего суетится. И почти не мажет. А кто это у нас копошится возле пушки? Непорядок. Один из двух дюжих матросов, откативших орудие, делает шаг назад, хватаясь за бок, и медленно оседает на палубу. Его напарник бешено вертит башкой. Ну что ты так нервничаешь, сейчас и тебе прилетит! Нет, это я удачно попал. Второй канонир, пытаясь удержаться на ногах, хватается за какую-то штуку, и крышка порта резко захлопывается. Грохот ее падения слышен даже нам.
        Пока я набиваю магазин, Салли пресекает попытку поднять якорь, частично перебив, частично разогнав матросов у брашпиля. Заметив какую-то тень, мелькнувшую у клюза, всаживаю туда пару пуль. А вот это уже хреново. В ту сторону бегут пятеро. Троих я валю, но дальше приходится стрелять, заряжая по одному патрону. Рыжая тоже в этот момент меняет магазин. Так что один англичанин все-таки успевает нырнуть в какой-то люк. Якорный канат медленно выползает из клюза и падает за борт. Успел-таки, гаденыш. А вот отсидеться в этом люке у него ума не хватает. Он успевает вылезти едва наполовину и валится обратно с пробитой головой.
        Матросы на бриге резко оживились и, повинуясь свисткам боцмана, торопливо полезли по вантам. Ну что ты рассвистелся, сзади заткни! Я валю боцмана, а следом еще одного офицера, которого тоже определил как лейтенанта. Винтовка Салли лупит в ритме хорошо смазанного отбойного молотка. Рыжая добивает уже третий магазин. Вместе мы пресекаем любые поползновения английских моряков ползать по такелажу. Заодно я отстреливаю пару дернувшихся к штурвалу рулевых. На палубе чисто. Все, кто мог, попрятались внизу. Кто не мог, тому уже не надо. Еще один офицер умудрился укрыться в кормовой настройке, я в это время набивал магазин и не успел. Впрочем, не все потеряно. Он выглядывает из-за шторки окна кормовой каюты, не подозревая, что отлично виден в двадцатичетырехкратную оптику. Ну что ж, любопытство сгубило кошку. Так, похоже, офицеров на бриге больше не осталось.
        Не наблюдая никого на палубе, я спокойно пополняю магазин. На корабле тишина и покой. Кое-какие тела еще трепыхаются, но, думаю, это ненадолго. Десятка два англичан, по моим подсчетам, скрываются под палубой и в помещениях корабля. Вот один высунулся из-за трапа и быстро спрятался обратно. Ну, ничего, подождем, сейчас еще раз выглянешь. Выглянул. Хедшот. Готов.
        Не спеша обшариваю прицелом палубу. Вот люк, из которого периодически выглядывают головы. Ладно, подождем. Пусть морячки успокоятся и осмелеют. Бриг слегка водит на кормовом якоре. Однако до каната англичанам не добраться. В самоубийцы записываться никто не хочет. Ага, матросики на что-то решились. Три человека выскакивают из люка и бегут к фок-мачте. Один добежал. Я пытаюсь понять, что он делает. Ха, этот олух пытается с помощью абордажной сабли подцепить ружье, валяющееся на палубе. Ну, флаг тебе в руки, дорогой! Ага, подгреб, и что теперь? Ну зачем же так наклоняться? Голову-то он спрятал, а вот задницу подставил под пулю. Это даже пошло как-то. Зато как поскакал! Теперь я понимаю смысл выражения:
«в выпуклую часть спины раненный». Салли, ну зачем патроны тратить, пусть еще бы попрыгал!
        Так, а это что у нас за картина? Из люка торчит рука с зажатой в ней белой тряпкой. Сдаются. Ну вылезайте, посмотрим, сколько вас. Один, два… восемь… четырнадцать. Всего-то? Я думал больше осталось. А, нет, вот еще достают двоих, связанных. Эти что, сдаваться не хотели? Похоже на то, одному в морду дали и отдохнуть у борта положили. А ты куда пошел? Ага, понятно. Матрос что-то делает у мачты, и гордо развевающийся «Унион Джек» летит вниз. Капитуляция полная. Вызываю Дядю Сашу по рации.
        - Они сдаются. Спустили флаг.
        Форт «В вихре времен»
        Куда же их понесло, дур набитых? Ну ладно истеричка чернокожая, это диагноз, но ведь у недоделанной американской юристки мoзги должны присутствовать априори. По крайней мере я так считал. Оказалось, ошибался.
        На время разборок с англичанами всех женщин, за исключением Котенка и Рыжей Салли, заперли в форте. Кямиля-Шоно, как единственного среди нас врача, в принудительном порядке назначили некомбатантом и поставили командовать «батальоном „Белые колготки“», как сумничал Кот. Каким образом эти две идиотки просочились наружу, никто не понял. Вот и результат. Пока основная часть попаданцев успешно громила англичан, среди американок возник какой-то конфликт. Конди сцепилась с Моникой на почве дисциплины, потом получила втык от Аманды и удалилась, утешаемая Эллен Колтон. Как оказалось, удалились они не просто в укромный уголок, а умудрились сбежать из форта. К этому моменту мы уже выбили большую часть наглов, взяв в плен несколько десятков солдат. Однако разрозненные группы недобитых «раков» еще шлялись окрест залива Бодега.
        Отсутствие двух американок обнаружила Аманда часа два спустя, и она же на пару с Антилопой наехала на Кямиля. Тот не смог противостоять натиску двух взбешенных женщин, и через несколько минут по следам беглянок рванула поисковая группа. Спасательницы прихватили с собой большую часть нормального оружия. Аманда вооружилась ругеровским револьвером, Моника - М-16, Кэй - «кольтом» М1911 и Антилопа - обрезом. Кроме того, наши индианки прихватили с собой луки, которыми владели очень хорошо. Дядя Саша и наша снайперская пара - я и Салли - подтянулись к форту еще минут через двадцать и, узнав, в чем дело, бросились вдогонку.
        Самое то - бегать по зарослям чапараля со снайперками наперевес, матеря как двух беглянок, так и их спасательниц. Когда впереди послышалась стрельба, мы прибавили ходу. Но к нашему прибытию все было кончено. На полянке в небольшой рощице недалеко от места, где мы в первые дни завалили медведя, лежало одиннадцать трупов английских солдат. Двенадцатый, то ли капрал, то ли сержант, сидел, зажимая рукой простреленное плечо. Аманда и Моника довольно грамотно держали его на прицеле, пока Кэй и Антилопа пытались оказать помощь незадачливым беглянкам.
        Они рассказали нам, как было дело. Когда поисковая команда, идя по следу беглянок, вышла к поляне, тех азартно и увлеченно насиловали. Собственно, спасло ситуацию то, что «раки» слишком расслабились. Ружья были составлены в пирамиды, а сами вояки сгрудились возле пары солдат, занятых с дамами, подбадривая и комментируя происходящее. Даже двое часовых, которых англичане выставили, следили больше не за окружающим лесом, а за тем, как идут дела у их товарищей. Так что незаметно взять эту группу в полукольцо женщинам не составило труда.
        Первыми получили по стреле часовые, затем в четыре ствола выкосили остальных. Все-таки в таком бою чаще всего решает плотность огня. Автомат, пусть и мелкашечного калибра, почти в упор, плюс два пистолета и дробовик. Командир этого отряда получил часть заряда картечи в плечо, остальная досталось одному из солдат. Пару-тройку тяжелораненых женщины в горячке просто добили.
        А вот беглянкам досталось, и здорово причем. Особенно Эллен. Ее не только изнасиловали, но и перед этим оглушили, ударив по голове, вероятно, прикладом. Конди выглядела чуть лучше, по крайней мере оставалась в сознании, хотя и находилась в ступоре, не отвечая на вопросы и не реагируя ни на что. Пока мы оказывали помощь женщинам, Дядя Саша по-быстрому допросил капрала, а именно такое звание носил командир этого сброда. Оказалось, эта группа была авангардом одного из отрядов, который должен был высадиться севернее и зайти к нам с тыла. В их задачу входила разведка местности и выбор наиболее удобного пути для атаки. Однако отряд так и не появился, что не удивительно, так как его выбили подчистую, и дозор просидел в засаде полдня, потом отступили в этот лесок, где на них и напоролись Эллен и Конди. О том, что их операция закончилась неудачей, англичане даже не задумывались. Уж больно подавляющим казалось численное преимущество.
        Когда экспресс-допрос капрала был закончен, Салли обратилась к Дяде Саше:
        - Сергеич, отдай его мне!
        - Что?! - удивился тот.
        - Rapist…[Насильник.] насильник должен умирать… slow… медленно.
        Дядя Саша кивнул и отошел. Салли взяла у Аманды револьвер, проверила патроны, откинув и крутанув барабан. Потом, со словами «filthy rapist»,[Поганый насильник.] ударом ногой в рожу опрокинула капрала на землю. Прозвучали четыре выстрела. Первая пуля вошла в здоровую руку, вторая и третья в колени и последняя в гениталии.
        - Die, you bastard! Suffer and die![Сдохни, сволочь. Помучайся и сдохни!]
        Девушек эта расправа повергла в легкий шок. Однако когда Аманда попыталась что-то сказать, Салли протянула ей револьвер со словами:
        - I always wanted to shoot a rapists on the spot.[Всегда мечтала стрелять насильников на месте.]
        Перед нами встала проблема - как доставить пострадавших женщин в лагерь. Эллен так и не приходила в себя, а Конди хоть и была в сознании, но по-прежнему не реагировала на наши слова. Хотя, если ее взять за руку, шла в нужном направлении. При всем при том трофеи тоже нельзя было оставлять - одиннадцать ружей и два пистолета, не считая холодняка. Пришлось разделиться. По-быстрому соорудили носилки, вырубив пару палок и сняв куртки с двух солдат. На них положили Эллен, которую понесли Дядя Саша и Аманда. Следом Моника вела Конделлу. Замыкала эту маленькую колонну Салли в качестве охраны. Мы оставались втроем с Антилопой и Кэй. Сергеич обещал прислать кого-нибудь, чтобы забрать трофеи.
        Впрочем, ждать пришлось не долго. Меньше чем через час - а за это время девочки успели раздеть англичан, куртки и обувь будут не лишними, снять скальпы, собрать оружие и боеприпасы - появился Всеслав с группой индейцев. Я же все это время просидел в охранении, найдя удобное место, с которого хорошо просматривались возможные направления подхода англичан.
        Когда мы вернулись в лагерь, нас ждало печальное известие. Осмотрев Эллен, Шоно покачал головой и развел руками:
        - Закрытая черепно-мозговая и, похоже, с кровоизлиянием. Шансы невелики.
        К сожалению, он оказался прав. Через два дня Эллен Колтон скончалась, не приходя в сознание. Мы похоронили ее на мысу, у прохода в залив Бодега. Крест над могилой был виден издалека, служа своеобразным маяком. Табличка на нем гласила: «Эллен Колтон. 23 октября 1790 г. Боже, покарай Англию, иначе это сделаем мы».
        Конди пришла в себя только к середине зимы, но еще долго сторонилась мужчин. Салли окончательно вписалась в нашу команду, а вот Аманда и Моника некоторое время пребывали в замешательстве. Коллекция скальпов, собранная нашими индианками, их шокировала. Хотя, надеюсь, они тоже поймут, что такова жизнь в эти времена, и чтобы что-то изменить, надо работать рука об руку, строя новый мир, который будет лучше сгинувшего в ядерном огне.
        Лагерь английских карателей
        - Сэр! - Полог палатки откинулся в сторону, и в проеме показался сержант Дженкинс.
        - К вам парламентер от русских, сэр!
        - Припекло? - злорадно хмыкнул Роджерс. - Сразу прибежали… Давайте его сюда, сержант.
        - Он не один, сэр! С ним еще два человека, и один из них в офицерском камзоле. Нашем, сэр!
        - Кто-то из флотских хочет стяжать наши лавры? - недобро усмехнулся капитан. - Он забыл, что здесь командую я? Пусть обождет снаружи, сержант!
        - Вы примете их капитуляцию, сэр? - поднялся с места лейтенант Бридли. - Но как же так, ведь у нас приказ…
        - Успокойтесь, лейтенант! У меня нет таких полномочий, да и следовало ли для этого тащить сюда столько народу? Хватило бы и сотни стрелков…
        Полог палатки откинулся снова, и внутрь вошел человек в неприметной серой одежде. Уважительно поклонившись присутствующим, он повернулся к капитану:
        - Вы являетесь здесь старшим офицером, сэр? Позвольте представиться - лейтенант Рыбаков.
        - Здесь - да! Но экспедицией командую не я, а коммодор Бигелоу.
        - Об этом у нас будет время поговорить позднее. В данный момент у меня предложение к вам.
        - Вот как? И какое же?
        - Я бы хотел обсудить с вами условия капитуляции, сэр…
        - Боюсь, вы с этим запоздали. Раньше надо было об этом думать!
        Рыбаков удивленно поднял брови.
        - Боюсь, капитан, вы неверно меня поняли… Кому бы мы стали предлагать капитуляцию раньше? Ведь вас тут не было?
        Офицеры переглянулись. Русский не походил на шутника. Говорил он спокойно и уверенно и на человека, пришедшего сдать свой форт, походил мало.
        - Э-э-э… Что-то я вас не понимаю, лейтенант. Потрудитесь изъясняться точнее!
        - Охотно. На каких условиях вы, капитан Роджерс, готовы сложить оружие?
        - Что!!!
        Все повскакивали с места. Рыбаков обвел офицеров спокойным взглядом, и некоторые из них сели на свои места.
        - Я плохо говорю по-английски?
        - Вот что, лейтенант, сейчас не время для шуток… Потрудитесь немедленно пояснить свои… возмутительные слова, или…
        - Или - что?
        - Или вы и ваши люди жестоко в них раскаетесь!
        - Ради бога, сэр! Вы зашли достаточно далеко, чтобы суметь возвратиться назад без потерь. Ваш обоз с припасами захвачен нами. Флот пущен на дно, а единственный уцелевший фрегат захвачен нашими абордажниками. Так что морем вы уйти не сможете. В лесу ждут своего часа около трехсот индейских воинов. Разумеется, они не будут нападать на ваш лагерь, зачем? На сколько дней у вас продовольствия, капитан? Как долго выдержат ваши люди без еды?
        - Вы… блефуете, лейтенант!
        - Хотите убедиться сами? Не вопрос… - Рыбаков приоткрыл полог и что-то крикнул по-русски. - Сейчас у вас будет такая возможность… Распорядитесь, чтобы сюда пропустили вашего морского офицера.
        - Эй, кто там?! - крикнул капитан, не оборачиваясь. - Пропустите моряка!
        Снаружи затопали башмаки, и в палатку вошел флотский офицер. Когда-то щегольский мундир на нем теперь выглядел далеко не лучшим образом. Плечо лейтенанта было перевязано.
        - Боже мой, Гаттеридж! - Удивлению Роджерса не было границ. - Что с вами, лейтенант? Вы ранены? Где коммодор? Мистер Джефферсон? Где флот?
        Лейтенант устало опустился на стул.
        - Флот… на дне, сэр… все уцелевшие - в плену. Уилкок убит, он пытался сопротивляться этим… Бигелоу, Джефферсон - все в плену.
        Если бы посередине палатки упало ядро, то это не так потрясло бы всех присутствующих. Наступило гнетущее молчание.
        - Мне требуется представить вам дополнительные доказательства, сэр? - нарушил молчание Рыбаков. - Или вы просто прогуляетесь на берег и посмотрите на все своими глазами? Мы можем и подождать… В отличие от вас мы у себя дома и никуда не спешим.
        - Уходите, лейтенант… Ответа не будет. Мы не сдадимся. Готовьтесь к битве!
        - Могу я попросить всех присутствующих выйти наружу? - Лейтенант был абсолютно невозмутим.
        Все офицеры вышли вслед за ним из палатки. Порывистый ветер пытался загасить костер, трепал ткань палаток и задирал полы мундиров у часовых. Вокруг лагеря никого не было, только чуть поодаль стоял всадник, державший в поводу двух лошадей. По-видимому, это был второй парламентер. Рыбаков сломал веточку с ближайшего дерева и отошел за линию постов на несколько метров. Проведя ею линию на песке, он возвратился к офицерам, недоуменно наблюдавшим за его действиями.
        - Первый, кто попробует выйти за эту черту, будет мертв. Немедленно! Подумайте над моими словами, капитан. И все вы, джентльмены! Засим имею честь откланяться. У вас есть два часа, господа офицеры…
        Поклонившись, он неторопливо зашагал к своему товарищу. Присутствующие проводили его взглядом, и все обернулись в Гаттериджу.
        - Лейтенант! Расскажите подробнее - что случилось! На вас напали? Кто? Испанский флот?
        - Нет. Никакого флота не было. Внезапно взорвалась «Лань», следом за этим взрывы произошли и на других кораблях… Взрывы были явно подводными и очень сильными. Суда буквально разломило пополам. На кораблях возник пожар. Хорошо еще, что шлюпки были уже спущены на воду, иначе потери были бы и вовсе ужасающими. Мы приблизились к берегу, и вдруг откуда-то повыскакивали эти чертовы русские, да еще и индейцев прибежало не менее полусотни. И все с ружьями! Нас пообещали расстрелять в упор, если мы не бросим оружие в воду. Бигелоу приказал это сделать. Он сказал, что вся надежда - только на вас, сэр!
        - Вот видите? - повернулся к офицерам Роджерс. - Наши товарищи в плену и подвергаются неслыханным издевательствам! Стройте солдат, джентльмены! Мы выступаем на штурм!
        Через двадцать минут молчаливая шеренга солдат выстроилась напротив капитана.
        - Солдаты! Наш флот подвергся предательскому нападению и был потоплен! Поддержки с моря не будет! Наш обоз также разгромлен врагом, и все наши припасы - там! - Роджерс ткнул рукой в направлении форта. - Наш путь домой лежит через это место. Никаких других вариантов отступления у нас нет. Спасшийся с потопленного флагмана лейтенант Гаттеридж пробился к нам. Чтобы передать слова коммодора Бигелоу - он считает нас своей последней надеждой! Кем же мы будем, если бросим своих товарищей в руках этих дикарей? Их горстка. Пусть они умелые воины, так что с того? Мало ли вы видели в своей жизни таких вот дикарей? Так пусть они познают на себе всю мощь британского оружия!
        Строй глухо загудел.
        - Зарядить ружья! Лейтенант, - повернулся к Бридли капитан, - отправьте по одному взводу на перехват путей возможного бегства противника. Гаммельсхорн! Ваша рота идет первой! Джейкобс, прикажите зарядить пушки картечью, нас наверняка ждет засада. Будьте готовы открыть огонь немедленно! Снять пушки с передков, катить их вручную в цепи!
        Первая рота выступила из лагеря через пять минут. Миновав границу постов, солдаты подошли к линии, которую провел на песке русский. Уже около нее они замедлили ход. Некоторые и вовсе остановились в нерешительности.
        - Муркок! - крикнул Гаммельсхорн высокому рыжему сержанту. - Первые трое, дошедшие вон до того дерева, получат лично от меня по два шиллинга!
        - Все слышали лейтенанта? Ну что, кто хочет быть последним? - повернулся сержант к цепи.
        - Только не я! - Такой же рыжий солдат, разбежавшись, легко перепрыгнул черту. - Ну вот! Чем там пугали эти вар…
        Пуля пробила его грудь и, выходя, вырвала из спины приличный клок мяса…
        Ступивший за черту следующим солдат получил пулю в живот.
        Через минуту вся рота лежала на земле, осыпая свинцом близлежащие окрестности…
        Котенок
        Залегли…
        Теперь по ним стрелять сложнее будет. Ничего. Они теряют время, а ребята на месте уже готовятся к бою.
        Как там Дядя Саша сказал? «Выиграй нам час, Котена?» Попробуем…
        Вон еще один приподнялся. Офицер? Да, вон и шляпа у него красивая, девчонкам бы ее на галуны да на вышивку. Ничего, еще отнесу… Кричит, руками машет. Поднять солдат хочет? А самому встать? Пример подать? Я-то тебя и так вижу, но надо же, чтобы и другие рассмотрели.
        Ага, встает.
        Это хорошо… теперь бочком повернись… да не ко мне же! Р-раз! Будет теперь девчонкам шляпа… Опять стреляют… Порох наш впустую переводят. Жалко, но фиг с ними, авось весь не сожгут.
        Так, а это что? Перебежка?
        Непорядок. Вам лежать надо, а не скакать сайгаками по полю.
        Первый…
        Второй…
        Третий…
        Меняем магазин.
        Четвертый.
        Залегли. Неудачно-то как, во фланг ко мне выбежали. Еще полсотни метров, и могут меня уже огнем прижать. Ладно, подожду, уж больно здесь позиция хорошая…
        - Капитан! Сэр!
        - В чем дело, Бридли? Почему солдаты еще лежат?
        - Невозможно поднять голову, сэр! Мы потеряли почти десяток человек только убитыми, а ведь есть еще и раненые. Убито уже два офицера - попадания в голову и в сердце. У русских чертовски меткие стрелки, сэр!
        - Так где же они?
        - Мы не знаем сэр! Они стреляют очень редко и только во время того, как стреляем мы!
        - Значит, их мало, лейтенант! Проредите кустарник картечью!
        Котенок
        Что-то они там завозились…
        Не к добру это.
        Вон что-то тащат через кусты.
        Пушка!
        Обвесили ее фашинами, даже ног у солдат не видно. Но это если спереди смотреть.
        А я-то у них сбоку лежу.
        Хорошая вещь ВСС, выстрелов почти и не слышно.
        Что они решили сделать?
        Ага, по кустам стрелять собрались. На здоровье, там никого нет. Хоть до утра стреляйте.
        А это кто к ним направился? Офицер?
        Мой клиент.
        Был…
        Ух, ты!
        Аж с корнем кусты повыворачивало!
        Да… страшная штука картечь, особливо, ежели вот так - почти в упор.
        Бабах!
        Вторая пушка.
        Бабах!
        Еще одна.
        А я их отсюда и не вижу… жалко.
        А ведь канониров у них много быть не может. Заряжающих и таскальщиков-подавальщиков - этих до… в общем, много. А вот этих, что пушки наводят, много быть просто не может.
        А сейчас еще меньше станет.
        Стало.
        Пока на одного.
        Ничего, подождем. Скоро они из тыла еще кого-нибудь пришлют.
        - Бридли!
        - Да, сэр!
        - Смотрите сюда. - Роджерс протянул ему подзорную трубу. - Вон у той пушки уже в третий раз убивают канонира, видите?
        - Вижу.
        - А у других пушек этого не происходит. Почему?
        - Ну… видимо, вражеские стрелки их не видят.
        - Или пушки стоят к ним фронтом, и из-за фашин по канонирам стрелять бессмысленно.
        - Понял, сэр! Их стрелки лежат не в кустах. Но… тогда получается, что они залегли в чистом поле… Где? Там же никого нет!
        - Помните, что русский говорил про индейцев? А они мастера прятаться. Дайте команду солдатам обойти их с фланга. И пусть на правом фланге начинают движение, русские уже не ведут по ним огонь. Скорее всего, там их вообще нет.
        Котенок
        Сколько уже прошло времени? Минут тридцать? Похоже…
        А англичане поумнели, больше не присылают канониров. Поняли, что тут их выбивают. Плохо дело, этак они и мою позицию вычислят.
        Отходить?
        Рано.
        Так, правый фланг пошел, заходят в лес, мне за спину. Пускай. Это мы уже учли.
        Лишь бы на поле не вышли, вот тут мне быстро карачун настанет.
        Ага, вон какой-то умник все-таки поперся. Расстояние сократить решил? Нельзя ему этого позволять, за ним целый взвод потопать может.
        Раз!
        Одним умником меньше…
        Раз! Два!
        И по лесу тоже с оглядкой ходить надобно… Один уже допрыгался.
        Правильно, сообразили, что фланг у них открыт. Начали через бугорок перебегать. Только лениво как-то. Добавим им прыти.
        Магазин опустел. Надо, кстати говоря, их все патронами набить.
        Ага! Проняло-таки!
        Шустрости добавилось, вон заскакали, как зайцы резвые!
        Вот они все уже за бугорком и заныкались. Правильно, там ямка удобная, целым взводом можно залечь.
        Бу-бух!
        И остаться…
        Молодцы, ребята, успели-таки эти ямки заминировать…
        Автомат слева?

«Калаш»?
        Точно.
        Все, моя задача исполнена, можно отходить, тем более что в лесу англичан быть уже не должно.
        Магазин на место, патрон в ствол.
        Поползли…
        - Сэр! Русские прекратили огонь и отошли. Путь свободен.
        - Наши потери, лейтенант?
        - Убито пять офицеров и двадцать три солдата. Шестнадцать человек ранено.
        - И это все стрелки русских?
        - Большая часть погибла при взрыве пороховой мины, сэр!
        - Как это произошло?
        - Солдаты спрятались от огня в ложбинке, а она оказалась заминированной.
        - Прикажите не использовать более такие укрытия, они могут быть тоже подготовлены к взрыву. Нам противостоят опасные соперники, лейтенант. У них было время подготовить нам множество ловушек. Этот бой прогулкой не станет…
        Передовые солдаты англичан, осторожно ощупывавшие лес стволами ружей, подошли к опушке леса.
        Вот он - форт. Несколько приземистых строений, редкие бревна палисада, ряды рогаток. И все. Никаких стен или орудийных башен. Только на крышах некоторых домов виднеются стволы пушек.
        По команде офицеров несколько групп солдат, прячась за редкими укрытиями, приблизились к палисаду. Тихо… форт словно вымер. Не видно было людей, молчали пушки. Никто не стрелял.
        - Лейтенант! Что происходит? Где русские?
        - Может быть, они бросили форт? И спрятались в лесу?
        - Не считайте их дураками, Бридли! После того, что они сделали с флотом, я склонен ждать от них любой неожиданности. Вот что, лейтенант, вон тот дом - центральное строение форта. Если его захватить…
        - Понял, сэр! Разрешите, я это сделаю?
        - Будьте осторожны, лейтенант, смотрите по сторонам. Эти русские воюют не по правилам…
        Взвод лейтенанта Бридли осторожно подобрался к воротам. Они были не заперты, чуть поскрипывали на ветру их створки. Один из солдат, подкравшись к ним, резко ударил плечом. Ворота распахнулись неожиданно легко, и он, не удержавшись на ногах, упал на землю. Тихо… Солдаты вошли внутрь, озираясь по сторонам. Справа и слева тянулись ряды рогаток. Ощетинившиеся острыми кольями, перемежаемые забитыми в землю бревнами палисада, они оставляли открытым только один путь - к центральному дому. Он казался безжизненным и покинутым.
        Со стороны основных сил подбежало еще человек пятьдесят солдат. Теперь у Бридли был солидный кулак, способный не то что захватить, но и в случае необходимости разобрать по бревнышкам это здание.
        - Капрал Маклосски! Возьмите двадцать человек и обойдите дом. Там есть еще строения, надо проверить, что с ними. Абрамс! Двадцать человек - и вон туда!
        Обе группы солдат беспрепятственно прошли мимо центрального строения и углубились на территорию форта.
        К лейтенанту подошло еще подкрепление. Теперь его отряд насчитывал около ста человек, не считая ушедших. По команде капитана пушки выдвинули ближе к форту. Оставшиеся солдаты также приблизились к воротам. Но внутрь пока не входили.
        - Сэр! На крыше центрального дома движение!
        На укрепленном посередине дома флагштоке поднимался флаг. Не белый, как это можно было бы ожидать. Такого флага Бридли еще не встречал…
        Шевельнулся орудийный ствол на крыше. Теперь пушка смотрела прямо на солдат, стоявших в узком, огороженном рогатками и палисадом проходе…
        - Огонь! - рванул саблю из ножен лейтенант. - Это ловушка!
        Точно…
        Картечный залп в упор прорубил настоящую просеку в их рядах…
        Открылись бойницы в стенах зданий, и на солдат обрушился ливень пуль…
        Оторвавшиеся от основных сил группы Маклосски и Адамса были накрыты картечью и погибли, не успев сделать ни одного выстрела.
        - Вперед! - Роджерс сжал кулаки в бессильной ярости. - Под стены! Они не смогут обстреливать нас из бойниц! Артиллерия! Разрушить дома!
        Откинулись замаскированные дерном бойницы.
        Из небольших холмиков, расположенных около ворот, во фланг наступающим ударили картечью невидимые до этого момента пушки.
        Обернувшись к орудиям, Роджерс увидел, как падают на землю сраженные пулями невидимых стрелков канониры. Огонь по ним вели с тыла. Стрелки сидели в лесу, из которого только что вышли последние солдаты.
        - Подавите пушки и стрелков в этих… в этих ямах! - капитан показал на дымящиеся амбразуры дзотов. - Они еще не перезарядили орудия и не могут пока стрелять!
        Передовые солдаты были уже в нескольких метрах от амбразур, когда вдруг по бокам бегущих внезапно вздыбилась земля…
        Цепочка одновременно грянувших разрывов опоясала дзоты, отбрасывая наступающих.
        Пушки на крышах домов развернулись в сторону атакующих.
        Жарко дыхнули картечью их жерла…
        - Капитан! Сэр! Это безумие! - В ямку к Роджерсу свалился лейтенант Мору. - Мы несем громадные потери, а до сих пор не то что не взяли ни одного укрепления, но даже и не подошли к ним ни на шаг! Прикажите отходить!
        - Поздно, лейтенант… Противник за нашей спиной, в лесу. Посмотрите на пушки, из них уже некому стрелять…
        Снова ударили картечью перезарядившиеся дзоты.
        Никаких мест, особо пригодных для укрытия солдат, перед фортом не было. Все складки местности защищали лишь от огня со стороны форта. Поэтому там и скопилось большое количество солдат.
        Но от флангового огня дзотов эти укрытия защитить не могли…
        - Ничего, лейтенант! Мы еще можем пробить себе дорогу! Пушки в ямах имеют ограниченный сектор обстрела и…
        Пущенная умелой рукой пуля пробила висок капитана…
        Форт. Центральное здание
        - Сергеич! Наглы белую тряпку выкинули!
        - Сдаются? - Я опустил на пол винтовку и приложил к глазам бинокль. - Где это… Ага! Вижу!
        Сколько их там еще может быть?
        - Да черт их знает! - Кобра подошел ко мне, сжимая в руках автомат. - Только внутри форта их больше сотни лежит. А у ворот - так вообще кошмар… Сотня-другая могла и уцелеть…
        - Ладно. Прекратить огонь! Давай сюда их старшего…
        Минут через пятнадцать ко мне подвели английского офицера.
        - Слушаю вас.
        - С кем имею часть говорить, сэр?
        - Майор Конторович. А кто вы?
        - Лейтенант Мору. Сэр, я прошу вас прекратить огонь. Мы… мы сдаемся.
        - Лейтенант, между нашими странами нет состояния войны. Это вы понимаете?
        - Да, сэр!
        - Кем же я тогда должен считать ваших солдат? Военнопленными вы в этом случае не являетесь.
        - Я простой офицер. И не очень силен в этих тонкостях…
        - Но от этого зависит наше к вам отношение и условия сдачи.
        - Мы… Сэр, мы сдаемся без всяких условий.
        - Принимается. Постройте ваших солдат, лейтенант. Оружие оставьте там, где оно сейчас и находится. Кобра! - повернулся я к заму. - Принимай капитуляцию, теперь это твой контингент…
        notes
        Примечания

1
        От английского NPC - non-player character. Персонаж игры, которым управляет не игрок, а компьютер.

2
        От copy-paste - копирования.

3
        У этого пистолета при холостых щелчках боек разбивает край казенника, что приводит к осечкам и задержкам с выбросом гильзы.

4
        Ты не сможешь завести мотор, когда рычаг в положении паркинга.

5
        Милирадианная точка на сетке прицела, сокращенно «мил».

6
        Насильник.

7
        Поганый насильник.

8
        Сдохни, сволочь. Помучайся и сдохни!

9
        Всегда мечтала стрелять насильников на месте.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к