Банкет на перекрёстке Вадим Вадимович Кондратьев
        Сталкер - не призвание. Сталкер - не профессия. Сталкер не специальность. Сталкер - это способ выживания в данный день, в данном месте.
        2010 г.
        Кондратьев Вадим Вадимович
        БАНКЕТ НА ПЕРЕКРЁСТКЕ
        Книга 1
        Язычник
        1. Зона
        Край болот
        Батон, хлюпая разбитым носом, прищурился на уходящее солнце, плюнул под ноги красным и обернулся к Кочерге. Смотрел затравленно, едва сдерживая рвущееся отчаяние. Кое-как переведя дух, откашлялся.
        - Блин! Нулёвый автомат вдребезги…
        - Один хрен… патроны… кончились, - резонно ответил Кочерга с трудом восстанавливая дыхание. Не тратя времени, он ухватил тяжёлые контейнеры с артефактами, оглянулся и шагнул к замшелым камням. Отвалив валун, опустил контейнер в образовавшуюся нишу, водрузил камень на место и заложил щель булыжниками поменьше.
        Батон приложился к фляжке и утёр рот рукавом. К кровавым разводам на лице прибавились полосы болотной грязи.
        - Суки, и из пистолета их почти не берёт.
        - Не бзди, Батоша, проскочим.
        Кочерга вытряхнул из рюкзака последние медвежьи жаканы, провёл ладонью по своей бритой макушке и взялся за ружьё.
        - У тебя на тесаке инкрустация из чего?
        Батон сморкнулся пунцовыми брызгами и сощурился от боли в сломанном носу. Трогая переносицу прогундосил:
        - Из бронзы, а что?
        - Бронза - это хорошо, - похвалил Кочерга, запихивая патроны в магазин помповика. - Не жалко, руби и руби себе на здоровье.
        - Но я ж не Маклауд, чтобы рубить, - всплеснул руками Батон. - Я даже как ты, не умею…
        - Вот и давай его мне.
        Кочерга перещёлкнул рифлёное цевьё и протянул ружьё напарнику. Батон медленно взялся за ствол, таращась на спутника, как на сумасшедшего. Другой рукой скребнул по застёжке ножен, пальцы дрожали, пачкая дублёную кожу кровью. Наконец справился, вытянул мачете, отдал Кочерге. Тот старательно вытер рукоять подолом армейской куртки, рубанул по банкам с тушёнкой и пинком разбросал их в стороны. Подковырнув лезвием упаковку сушёного мяса, втиснул в дыру гранату и, вынув кольцо, осторожно опустил на землю.
        От болота донёсся утробный вой. Звук дошёл до высокой ноты и резко оборвался коротким низким рыком. Батона развернуло на месте, ствол в руках рыскнул из стороны в сторону и замер в направлении звука. Кочерга покачал лысой головой.
        - Не шибко мы оторвались. Пока светло они из болота вряд ли сунутся. Но стемнеет очень скоро. Поэтому бросай всё и погнали. Налегке рысью может и уйдём.
        Он последний раз оглядел вываленное на землю добро, рассовал по карманам пяток лимонок и, стянув на запястье темляк тесака, уверенно двинулся прочь. Батон чуть не плача обвёл взглядом брошенные рюкзаки набитые «душой камня», аккумуляторами спутниковой связи и двухнедельным запасом саморазогревающихся обедов. Затоптался на месте, прикидывая, что можно прихватить с собой, поднял закатившиеся под рюкзак два патрона, но второй вой сорвал его с места и он, грязно матеря скрачей, припустил за Кочергой.
        Солнце торопливо втискивалось между пылающим небом и сизым горизонтом. Последние лучи ещё лизали редкие облака, но темнеющие над болотом деревья уже слились в сплошную массу. В тумане под деревьями показались выпуклые спины скрачей. Двигались осторожно но, едва брали свежий след, их движения становились всё уверенней…
        Земля под ногами ощутимо забрала вверх и вынырнула из тумана. Оказавшись на вершине пригорка, Кочерга оглянулся на туманную низину.
        - Две минуты дышим и дальше.
        - А это чё? - всхлипнул Батон.
        Кочерга резко развернулся, зыркнул в направлении его взгляда, ругнулся одними губами. В сотне метров, на выпирающем из тумана валуне, маячил тёмный, будто вырезанный в закатном небе силуэт. Секунду оба щупали глазами неподвижную фигуру.
        - Без оружия… - то ли спросил, то ли констатировал Кочерга.
        - Вроде без, - отозвался Батон.
        - Странновато.
        В этот момент фигура на камне подняла руку. Описав в воздухе пару кругов, указала направление позади себя. Через несколько секунд, медленно повторив жест, фигура шагнула с камня и исчезла в белёсой пелене тумана.
        Батон обернулся к напарнику.
        - Это нам, что ли?
        - Нет, блин, скрачам! - съехидничал Кочерга и ткнул тесаком в указанном направлении. - Давай туда, и в темпе.
        Со стороны болота растёкся тоскливый вой, и они снова побежали сквозь прибывающий туман. Поравнявшись с камнем, Кочерга резко остановил напарника за рукав.
        - Стой тут. Надо азимут засечь.
        Сам в три прыжка оказался на валуне, поглядел на проплешину с брошенным снаряжением, оглянулся на Батона и, прикинув направление, сделал отметку в ПДА. Уже сбегая вниз, выдохнул:
        - Двигаем!
        Ноги в забрызганных грязью «Коркоранах» затопали под едва заметный уклон. Туман быстро добрался до груди и через полсотни шагов накрыл с головой, добавляя пропотевшей одежде холодную ночную влагу. Скоро трава под ногами стала гуще, а воздух начал отдавать тиной. Влетев по колено в воду, оба в растерянности попятились. Их тяжёлое дыхание прервал чужой голос из тумана:
        - Отдышитесь и налево, вдоль берега.
        Ствол с тесаком дёрнулись вверх и замерли в воздухе. Кочерга покосился на дисплей ПДА, но увидел только батоновскую метку.
        - От бульдозера наверх вдоль Ржавого леса, - продолжил бесцветный голос. - Дальше сами. До дороги активных аномалий нет.
        Кочерга присмотрелся. Угадав во мгле давешнюю фигуру с камня, опустил тесаком батоновский ствол. Едва раскрыл рот, как воздух колыхнуло эхом далёкого взрыва - скрачи добрались до закладки. Батон вздрогнул.
        - И держитесь подальше от «Берлоги», - устало проговорил незнакомец и отступил в туман.
        - Спасибо, брат! - поблагодарил Кочерга и снова посмотрел на экран ПДА.
        Убедившись, что в видимой локации никого нет, перекрестился, глянул на вытянутое лицо напарника и подтолкнул его вдоль берега. К натужному дыханию добавилось чавканье мокрых ботинок. Батон на ходу снял с пояса фляжку. Скрутив крышку, плеснул в пересохший рот и, побултыхав, проглотил.
        - Ты знаешь кто это?
        - Догадываюсь, - мрачно отозвался Кочерга, не оборачиваясь.
        - А я думал это всё выдумки.
        Кочерга, на бегу вытер мокрое лицо рукавом, сглотнул густую слюну.
        - Я тоже думал. До сегодняшнего вечера…
        2. Материк
        Москва, съёмная «хрущёвка» на Новослободской
        Электронная почта вывалила привычный ворох рекламных рассылок. Расставляя галочки удаления писем, Макар упёрся взглядом в короткий заголовок «Из Леса». В отправителе значился ни о чём не говорящий ящик на мэйл.ру, но в сердце уже забилось ощущение резких перемен. Наведя курсор на письмо, Макар помедлил, пробежал глазами по оставшимся письмам и, не увидав ничего важного, щёлкнул мышью.
        Открывшийся текст выбил из головы все текущие заботы.
        Привет!
        Ты ещё не обзавёлся хлопотами, которые нельзя оставить в один день и имуществом, которое нельзя унести с собой? Тогда посылаю тебе путеводитель для внеплановой турпоездки. Маршрут обозначен, а курортные аксессуары получишь на месте. Будешь собирать гостинцы, найди свежий «столб» и «антибес». Хорошо бы разовых «машинок» и послеоперационных антибиотиков. И побольше.
        Мобильник не бери.
        Поспеши.
        Ждан
        На открывшейся под текстом карте чернели три кружочка с цифрами, которым соответствовали краткие инструкции на полях, написанные твёрдой ждановской рукой.
        Макар улыбнулся. Предчувствие в очередной раз сработало как часы. Он обвёл взглядом комнату со стареньким компьютером. До оплаты хозяйке квартиры ещё две недели, а там либо успеет вернуться, либо хрен с ней, с квартирой. Старую «Ниву», вместе с мобильником, можно оставить у приятеля-автослесаря, месяц-другой простоит. Остальные дела легко отложить или отменить по телефону.
        Он отправил карту на принтер и отстучал лаконичный ответ «Стартую».
        Через полчаса на вокзале уже ждал забронированный по Интернету билет, а знакомая заведующая аптеки комплектовала большой заказ для симпатичного молодого мужчины, который однажды защитил её от трёх темпераментных иммигрантов. Сборы были недолгими, и большая экспедиционная сумка осталась практически пустой, уместив всё необходимое в одном торцевом кармане. Уже в дверях Макар остановился, вернулся в комнату, вытащил из стеклянной рамки Дарькину фотографию и бережно вложил её в паспорт. Это единственная вещь, которой он теперь действительно дорожил и лучше, если она будет с ним. Захлопнув дверь, занёс ключ удивлённой соседке и легко сбежал по лестнице.
        Выходя из подъезда, улыбнулся. Правильно говорил дядька Селидор -…Воин владеет только тем, что может унести с собой и… - А для второй части, подумал Макар, время ещё не пришло. Ещё не пришло.
        По двору шнырял тёплый ветерок. Пыль, порождённая ранней весной, моталась наперегонки с мусором и сводила на нет все старания дворников. Вечернее солнышко и вопли барахтающихся в песке воробьёв навевали благостное состояние души. Но день, похоже, выдался неудачный, и неожиданная заминка обещала стопроцентное опоздание на поезд.
        Поперёк единственного выезда из двора, растопорщил дверцы сверкающий «Бентли». Рядом, лениво облокотившись на капот, чернобровый брюнет неспешно выжёвывал слова в мыльницу сотового телефона. Скрипнув тормозами, Макар остановился перед шикарным авто, прозрачно намекая на своё желание проехать.
        Говорун у капота и носом не повел. Переложил аппарат к другому уху, откинул полу карденистого плаща и упёр утомлённую руку в нависающий над крокодиловым ремнем бок. Услышав нетерпеливый сигнал, презрительно глянул на макаровскую Ниву, отвернулся и достал из блестящего пиджака сигареты.
        - Ну, это уже крутовато… - прошипел Макар и толкнул дверцу.
        Хозяин «Бентли» почувствовал, как телефон выскользнул из руки. Оглянулся и увидел холодные глаза русоволосого парня, который двумя пальцами, словно дохлую крысу, держал перед собой дорогой электронный агрегат. Южанин открыл было рот, но Макар опередил его тираду и очень внятно проговорил:
        - Любезный, очень тебя прошу, убери свой дредноут с дороги, я сильно спешу…
        Чернобровый выпучил глаза и потянул к обидчику трясущиеся от бешенства руки. Макар тут же ухватил одну и, выгнув волосатые сардельки в обратную сторону, толкнул возмущённый мешок к двери иномарки. Не выпуская мохнатой пятерни, усадил за руль, бросил телефон в салон и, пригнувшись к перекошенной физиономии, заглянул в глаза.
        - И спасибо за понимание… - добавил он учтивым тоном.
        Макар выпустил помятую пятерню и, не сводя глаз с пыхтящего брюнета, вернулся за руль. Чернобровый топорща волосатые ноздри, дал задний ход и, едва «Нива» тронулась, торопливо вынул из пиджака авторучку.
        Макар притормозил. Взяв тряпку, вышел из машины, старательно протёр задний номер и, вернувшись за руль, с пробуксовкой сорвался с места. Времени оставалось в обрез…
        3. Зона
        Окраина Ржавого леса
        С момента встречи со странным незнакомцем слух больше не уловил ни одного воя скрачей. Кочерга с Батоном уже давно перешли на быстрый шаг и двигались вдоль опушки Ржавого леса, ориентируясь лишь по призрачному свечению «комариной плеши». Мерцающий ковёр тянулся вдоль границы деревьев, не приближаясь к лесу ближе тридцати-сорока метров. Других аномалий действительно не было. Ноги гудели после ночного марш-броска, а промокшая от пота и тумана одежда липла к телу. Когда небо приобрело мышиные оттенки, впереди обозначилась светлое, в пятнах пробивающейся травы, асфальтовое полотно. Не доходя до него полсотни метров, «комариная плешь» закончилась широким, будто скруглённым ножницами, языком. Лес оказался настырней и добрался щуплым молодняком до невысокого придорожного столбика.
        Ступив на твердь асфальта, Кочерга потянулся и поглядел в поле по другую сторону дороги, где между сполохов горячего воздуха то и дело вспыхивали свежие «электры».
        - А ведь не соврал, - хмыкнул Кочерга.
        - Ага, - хрипло поддакнул Батон, разглядывая уходящие вдаль россыпи аномалий. - Значит и про остальное тоже.
        Памятуя совет незнакомца не ходить к «Берлоге», оба посмотрели на убегающую вверх по склону дорогу и, переглянувшись, двинулись в противоположную сторону. Через полсотни метров, заметив в придорожной канаве труп, снова сбавили темп и осторожно приблизились. Тело лежало ничком, и Батон наклонился, пытаясь разглядеть лицо. Через секунду оторопело обернулся к напарнику.
        - Я его, кажется, в «Берлоге» видел…
        Кочерга присел рядом, стащил с плеч погибшего рюкзак и, взявшись за ремень разгрузки, перевернул тело. Бросил взгляд на эмблему со стоящим на дыбах медведем, тронул перебитую пополам «Сайгу», оглядел выходное отверстие.
        - Нигуя себе, денёк начинается…
        - Мародёры сработали? - предположил Батон.
        - Не похоже. Хабар не шмонали. Да и не ходят мародёры с тяжёлыми винтовками, а тут чистые 12,7 мм. Всего одно попадание.
        Батон опасливо огляделся в поисках возможной огневой точки, но не заметил на усеянной аномалиями пустоши, ни одного подходящего места.
        - Думаешь снайпер?
        - Больше некому.
        Кочерга прищурился на тёмные брызги у обочины. Прикинув направление, оглянулся туда, где поле переходило в пологий холм. На самом верху, еле различимый с такого расстояния, на фоне неба вырисовывался квадратик неприметного строения.
        - Что у нас в той стороне? - задумчиво проговорил он, хотя сам помнил, что за холмом и находилась территория клана Гризли.
        Батон проследил за его взглядом. Рассмотрев огневую точку, присвистнул.
        - Эт чё ж они? Своих начали отстреливать? Странно.
        - Странно, не странно, а кто-то его оттуда завалил. Ещё вчера. И если отсюда по-быстрому не свалить, то могут и нас рядышком положить. Забирай его шмотки, передадим в Баре кому-нибудь из «медвежат». Да и координаты зафиксируй.
        Пока Батон выполнял приказ, Кочерга выудил из-под футболки большой крест и, зажав его между ладоней, прочёл молитву. Закончив, перекрестил покойника, ещё раз глянул на снайперскую точку и обернулся к Батону.
        - Бегом марш!
        Напарник мгновенно выполнил приказ, и бодро припустил с опасного места. Сзади затопали ботинки Кочерги.
        4. Материк
        Вагон поезда дальнего следования
        …Ход мыслей нарушил нетрезвый голос соседа по вагону. Сермяжный мужичишка сидел за столиком с суровым попутчиком лет сорока пяти и, как водится, беседовал «за жизнь».
        - Я те скажу честно! У нас мужик сдох, а любил импортную водку!
        - Дерьмо! - лаконично отрезал собеседник, угрюмо глядя в стол.
        - А кто спорит! - с готовностью подхватил первый. - Сволочь был, а не матрос, ни разу в жизни нико…
        - Водка - дерьмо! - перебил, уточняя, угрюмый. В взгляды собеседников встретились. Над столом повисла молчаливая пауза. Поезд мерно постукивал колёсами. Сквозь пролетающие за окном деревья били ярко-оранжевые лучи закатного солнца, и казалось, что параллельно поезду несётся раскалённое ядро. Оно, как стробоскоп, распечатывало по вагону пылающие полосы и от этого утомительного мелькания глаза закрывались сами собой.
        В полудрёме Макар слышал позвякивание бутылки, чувствовал запах чеснока…
        Из дремоты вывел тот же голос и стук встретившихся подстаканников. Макар приоткрыл глаз, оглядел сидящую напротив пару. Вопреки ожиданию, степень опьянения не увеличилась. Скорее наоборот, глаза смотрели сосредоточенней, голос звучал без намёка на заплетающийся язык.
        - Они же, суки, хозяевами смотрят! Тут у них купленные менты, здесь у них прикормленные власти, а тут адвокаты с правозащитниками,.. и все они в мерседесах, и все они в долларах по самые помидоры!
        Мужичишка приложился к стакану, кадык дёрнулся.
        - А тут я! Весь потный, в пыли и в рублях! Ну и куды мы приехали?..
        Он скрипнул зубами, опрокинул остаток водки и, не поморщившись, продолжил:
        - Они же за полчаса в кабаке столько прожирают, сколько наша деревня за год не проест. Потому, что его паскуды-бандиты наши продукты в овраг, мужикам в морду, а своё дерьмо на рынки. Отдавайте, мол, всё нам за бесценок и не жужжите!
        Угрюмый тем временем снова плеснул в стаканы, неторопливо отсёк полоску сала, положил соседу на хлеб. Говоривший прервался, поднял стакан, но передумал и опустил обратно.
        - Понаехали, купили наших холуёв, теперь вся торговля чёрная, - он махнул рукой. - Вон Витюхин с семьёй полгода на овсяном киселе сидит. А повёз мясо в город продавать. Пять хряков вырастил, еле пуп не надорвал. Где теперь то мясо?! Хорошо из самого мясо не сделали, чудом ушёл от ублюдков. Та же байда и у остальных. Что с картошкой, что с яблоками, что с мёдом. Всего и не перечислишь.
        Мужик зло вздохнул и снова потянул к себе стакан.
        - Ну да ладно, богу богово, а мы и овса пожуём.
        Они глотнули ещё по полстакана. Хмурый понюхал хлеб, поднялся, протянул собеседнику початую пачку сигарет.
        - Благодарствуйте, у нас свои, - отказался тот и выгреб из фуфайки поживший портсигар.
        В портсигаре аккуратным рядком теснились газетные цигарки.
        - Собственное производство! - пояснил мужичок, выуживая из кармана затертый до блеска станок. - Сам вырастил, сам сушил, сам резал и крутил, посредством отцовского трофейного агрегата.
        Угрюмый невозмутимо кивнул и, зажав сигарету в зубах, направился к тамбуру. Следом двинулся и владелец самопальных цигарок.
        Вернулись молча. Сели, пожевали, глядя себе под нос. Деревья за окном кончились, и над горизонтом запылали полосы редких облаков.
        - Говоришь, богу богово? - неожиданно вспомнил угрюмый. - Когда ж вы очнётесь, да глаза откроете? Вас тыщу лет в дерьмо втаптывают, а вы только утираетесь да на судьбу пеняете, мол, когда ж по-человечески жить будем… А тогда будете, когда человеками себя почувствуете. Когда поймёте, что судьба - это отговорка для рабов и бестолковых. Оправдание для забитого стада. Очухайтесь - нет её, судьбы! Есть только вы, и то, что вы сами можете. То, что ты хочешь, Человек! Возьми эту судьбу за тощую шею, сверни набок и ступай своей дорогой. Не сможешь, тогда и не ропщи, хлебай своё «богово» за обе щёки.
        Угрюмый прервался, не спеша отпил из стакана и снова упёр в попутчика твёрдый взгляд.
        - Почему терпели? Почему не прикопали их на обочине!? Грех? Грех бояться зла! Ибо зло, не получающее отпора, порождает новое зло! Так было, есть и будет.
        Мужичишка хлопнул глазами, сглотнул, зачем-то потёр нос.
        - Так ты не верующий? - невпопад спросил он.
        - Я не верующий, я знающий. Вера слепа, а сослепу много ли сделаешь?
        - Знающий? - недоверчиво протянул мужичишка. - А бог-то непостижим!
        Хмурый устало вздохнул.
        - Непостижим, невидим и бестелесен? Чушь! - он кивнул за окно. - Вон, сосны растут. Подойди, положи руки на кору. Веруешь, что это сосна или чувствуешь? Сунь руку в огонь, веруешь, что больно или знаешь? Вот тебе и бог, и закон божий. Жить, а не уходить от жизни ни в молитву, ни в бездействие. Творить - созидать значит, будь то песни, дети или плошки из глины. И если надо, то зубами грызть, храня то, что создал, а не верить в того, кто спасёт и сохранит.
        - А как же «не убий»? - вставил мужичишка. - Это ж истина!
        - Для дураков - да! А умный задумается, пощупает и разжуёт смысл, что такое, «не убий»?
        Говоривший откупорил вторую поллитру, пальцами скатал пробку в трубочку.
        - А восемь монахов, которые на Куликовом поле только и делали, что «не убий»? А Пересвет, который Челубея «не убий»? Однако, тоже записали в монахи.
        Спроси почему. Тебе ответят, мол, убийство на войне не грех, а богоугодное дело, сиречь подвиг. Убийство богоугодно?! Ну да, смотря как трактовать веру и истину, которую ты не понимаешь, но веруешь, ибо нелепо!
        А истину не трактуют, она или есть, или её нет! Трактовать можно только половину истины или ложь.
        - А заповеди? - уже совсем ошарашенно пробормотал сельчанин.
        - Заповеди? - переспросил угрюмый и медленно покачал головой. - Заповедь была одна-единственная, до того как её перевернули с ног на голову, раздробили и записали в святые книги. И была она проста и понятна без трактовок: «Не убей без крайней необходимости! Не убей ничего, будь то животина, человек или доверие к человеку! Но без крайней необходимости, то есть без угрозы тебе или твоему Роду».
        Поезд начал сбавлять ход. Переваривая услышанное, мужичишка посмотрел в окно и поднялся. Подхватив пожитки, раскрыл ладонь.
        - Счастливого пути!
        - Всех благ, - ответил угрюмый, и пожав мозолистую руку, проводил попутчика взглядом.
        За окном определился небольшой полустанок. Мужичишка спрыгнул на выложенную старыми шпалами платформу и, нацепив кепку, двинулся по почти заросшей бурьяном дорожке. Через десяток шагов прикурил, оглянулся и как-то странно посмотрел на окна вагона. В глазах мелькнула тоска и растерянность. Переступил с ноги на ногу, будто бы забыв куда идти, глянул на небо и, неумело расправив плечи, зашагал прочь. Голову старался держать высоко. От усердия даже забыл о цигарке, зазря тлеющей в пальцах.
        Поезд тронулся, быстро набирая ход. Угрюмый отвернулся от окна, откинулся назад и прикрыл глаза.
        Макар мягко соскочил с верхней полки и направился в тамбур размяться. Показалось ли, что дремлющий пассажир блеснул глазами из-под прикрытых век, но ощущение взгляда пропало, только когда за спиной хлопнула дверь тамбура…
        Тело радовалось каждому движению, но пространства было маловато. Потянувшись и размяв шею, Макар упёрся ладонями в противоположные стенки, несколько раз медленно подтянул колени к груди. Встряхнул плечами, сделал десяток локтевых ударов, но щелчок замка и отворяющаяся дверь положили конец разминке. В тамбур ввалилась сонная дама и, уставившись на Макара, вложила в пухлые губы тонкую сигарету. Макар изобразил на лице учтивое выражение и сделал шаг назад, уступая даме место. Курильщица поняла, что ей не собираются подносить огня и разочарованно щёлкнула своей зажигалкой. Выдохнув струю дыма, она смерила Макара презрительным взглядом, но тот уже покидал вагонную курилку.
        5. Зона
        Западные окрестности Промзоны
        Кочерга придержал Батона за куртку и знаком показал, чтобы тот лёг. Остаток подъёма оба преодолели по-пластунски и, раздвинув траву, осмотрелись.
        С вершины холма открылась прямая дорога, убегающая к затянутой дымкой бетонной ограде, опоясывающей территорию промзоны.
        На полпути между холмом и рвом на обочине вросла в землю автофура с грудой ящиков у выломанной задней двери. Ещё ближе, на противоположной обочине, белел кузов «Запорожца», за которым в низине ржавели останки допотопных ВАЗов.
        Дорога казалась безопасной, и Кочерга вгляделся дальше, где асфальт пересекала полоса старой траншеи. Именно в ней устраивали лёжки кочующие собачьи стаи. Наблюдение не дало результатов - даже с холма было невозможно рассмотреть, что делается на дне.
        Батон, сканирующий взглядом пустырь, зажмурился, потёр веки и часто заморгал, снимая с глаз напряжение.
        - Может, они сегодня все на помойке?
        - Хотелось бы верить, - с сомнением пробормотал Кочерга, возвращая взгляд к дороге.
        Сотка за соткой просматривая пространство между «Запорожцем» и бетонным забором, наконец, щелкнул пальцами. Батон вперился в указанном направлении и тоже разглядел что-то подозрительное. Трава колыхалась на ветру, и каждый раз, когда порыв чуть сильнее пригибал её к земле, в жёлто-бурых волнах появлялись неподвижные тёмные пятна. Объекты лежали вразброс, и глазам никак не удавалось определить ни форму, ни их точное количество.
        - Думаешь, собаки?
        - Думаю, что уж точно не муравейники, - ответил Кочерга и потёр лицо ладонями.
        - Может, трупы? - предположил Батон. - Неподвижные какие-то.
        - Может и трупы, но уж больно одинаковые… и лежат как-то слишком ровно. Больше похоже на грамотную засаду. С дороги-то их вообще не видно. А ветер… - Кочерга прикинул направление травяных волн. - Точно в их сторону и поперёк дороги. Как только дойдём до фуры, они будут знать, что обед подан.
        Батон поскучнел, глянул в сторону траншеи.
        - А может, двинем влево, через пустырь? А там вдоль траншеи и по большой дуге к воротам. Глядишь, и не учуют с такого расстояния?
        - Нее, брат, эти учуют. Да и шляться вдоль траншеи себе дороже.
        Кочерга погладил ладонью бритую макушку и продолжил:
        - Сейчас по-тихому спускаемся к дороге. По пути глубоко и с наслаждением дышим. Как ступим на асфальт, рвём до «запорожца», тихо, но быстро. Аккурат от «запора» бросаем пару-тройку гранат и ломимся к фуре. Как рванёт, зверюшки вряд ли сразу бросятся, поэтому успеем добежать и запрыгнуть кузов. Отдышимся, и видно будет, где и сколько их осталось. От фуры до мостка рукой подать, ежели что, на бегу пробьёмся. А там и до ворот недалеко. Это наш единственный шанс. Теперь запоминай свой ориентир: дерево расщепленное видишь?
        Батон разглядел дерево и коротко кивнул. Кочерга положил на землю мачете и воткнул в стороне травинку.
        - Это дорога, а это дерево. Теперь проведи от него линию до «Запорожца», - он выложил рядом с тесаком гранату. - Собаки чуть правей, на пол-второго. Вот туда и будешь целить. От дороги метров сорок-сорок пять, поэтому швыряй со всей дури, не ошибёшься.
        Он сгрёб тесак и гранату, поднялся.
        - Дробовик за спину повесь, он пока не нужен. Цепляй кольца и пошли. Как скомандую - рви и бросай, только направление прикинь правильно… если жить хочешь. Всё понял?
        Батон ещё раз пожрал глазами ориентиры и молча кивнул. Кочерга потянулся.
        - Ну тогда двинули.
        Батон, держа руки на гранатах, направился вниз по склону. Кочерга ещё раз оглядел низину и ступил следом.
        - Как запрыгнешь в кузов, дробовик в руки, но без команды не стрелять.
        Дальше шли молча и глубоко дышали, стараясь перед рывком максимально насытить кровь кислородом. С опаской поглядывали, не двинутся ли тёмные пятна, но пятна не двигались и скоро совсем скрылись за волнами колышущейся травы. До полотна дороги оставалось совсем немного. Кочерга ещё раз прикинул направление ветра и ускорил шаг. Едва под ногами шоркнул асфальт, ткнул Батона в спину и сорвался с места.
        - Бежим, Батончик, бежим!
        «Запорожец» стремительно приближался.
        - Поехали! - выдохнул Кочерга, отцепляя с пояса лимонку.
        Перед тем как кинуть, указал свободной рукой направление и отправил гранату к цели по большой дуге. Сзади натужно крякнул Батон, потом ещё раз. Лимонки ещё были в воздухе, а они уже мчались к покосившейся громаде фуры. Сзади хлопнуло. Раздавшийся после этого визг заглушили ещё два хлопка, прозвучавшие дуплетом. Визг поменял тональность. Теперь со стороны засады доносился скулёж раненых и рык летящих в атаку уцелевших зверей.
        Кочерга с Батоном проскочили последние метры и загрохотали ботинками по ящикам. В кузов влетели рыбкой, одновременно, как олимпийские синхронистки. Проехав на пузе до середины фуры, вскочили и сиганули назад к открытому проёму. От стелющегося над травой дыма в их сторону неслась стая около десятка голов. Кочерга рванул кольцо лимонки и метнул гранату недалеко от фуры. Батон, поднявший было дробовик, отшатнулся вглубь кузова. Кочерга же лишь прикрыл локтем глаза. Стая прошла над гранатой, и взрыв сбил с курса всего три собачьих тушки, принявших на себя почти все осколки. Остальные псы, как ни в чём ни бывало, преодолевали последние метры до фуры.
        - Огонь! - рявкнул Кочерга и поднял руку для удара.
        Сбоку жахнуло, залепив уши звенящей ватой. Первого пса развернуло в воздухе, и он упал, не долетев до кузова. Две собаки мгновенно свернули в стороны, зацепив крайние ящики. Три других попытались запрыгнуть в кузов. Сухо хрястнуло мачете, разрубая череп первого животного. Ещё раз хлопнул дробовик и собака, оставив в воздухе облако красной пыли, ударилось в ноги Батону. Третий пёс не рассчитал прыжка и, приземлился на самый край кузова. Задние лапы повисли снаружи, а передние - заскребли по металлическому полу. Батон мгновенно передёрнул цевьё и направил ствол в слепую морду.
        - Стоять! - скомандовал Кочерга и футбольным ударом отправил собаку обратно. - Береги патроны!
        - Есть! - с готовностью отозвался Батон, направляя ствол на кружащих у входа собак. - Хотя, чё там беречь? Их всего две боеспособных, а вдвоём они не нападают.
        Выброшенный пинком пёс, шатаясь, трусил прочь, роняя с разбитой морды тёмные капли.
        Кочерга облизал губы. Зло зыркнул на напарника.
        - Мы тоже пока не у ворот. Ещё через траншею топать, а боеприпасов хрен да маленько. Заряжайся пока.
        Кочерга вынул последнюю гранату, высунулся наружу, прощупал глазами дорогу до мостков через канаву. Батон быстро загнал в магазин последние два патрона, тоже выглянул из кузова.
        - Готов? - спросил Кочерга, закончив осмотр местности.
        - Всегда! - решительно ответил Батон и громко шмыгнул опухшим носом.
        - Тогда к воротам, глядя по сторонам, бегом, марш!
        Когда они скакнули из кузова, собаки метнулись в разные стороны, но почуяв, что это не нападение, быстро развернулись и потрусили вслед за убегающей едой.
        - Они за нами бегут! - выпалил Батон, оглянувшись.
        Кочерга глянул через плечо, молча выдернул кольцо последней гранаты и наддал в сторону мостка. Самые плохие догадки подтвердились: сначала одна, потом и другие головы слепых псов поднимались из-за утыканного кольями края траншеи. Собаки уже знали о приближении добычи и пытались только определить точное направление и момент атаки. Ветер, дующий от них в сторону людей, не давал сориентироваться по запаху и псам приходилось надеяться только на обострённую сенсорику.
        Не дожидаясь, когда они полезут наверх, Кочерга откинул чеку и послал гранату точно над краем канавы. За долгие четыре секунды, что они мчались до мосточка, псы уловили движение бегущих и теперь все морды были направлены в одну сторону. Вожак вскочил, направляя стаю наперерез, и в этот момент воздух на дне траншеи лопнул. Пара псов, кувыркаясь, взмыли в воздух. Под ними взвыли посечённые осколками собратья, и клуб дыма, сорванный ветром, накрыл мосток.
        Кочерга перекинул мачете в правую руку, а левой - выдернул из лафетных ножен свой любимый НДК. Проскочив кислое облако гари, успел заметить выбирающихся из канавы псов. Батон притормозил, торопливо пальнул, но промазал и прибавил ходу. Пролетев мосток, быстро оглянулся. Собаки мчались метрах в двадцати. Когда оглянулся второй раз, дистанция заметно сократилась. Кочерга тоже бросил взгляд назад и, сбавив ход, поравнялся с напарником.
        - Бежать, гад! Бежать!
        Батон никак не среагировал на окрик. Он чувствовал, что сдыхает, а в голове толкались две противные мысли: первая - бросить мешающий бежать дробовик… и вторая - как отбиваться без дробовика, если догонят…
        Впереди, там где дорога упиралась в выложенные перед воротами баррикады, уже маячили три фигуры с оружием наперевес. Оценив обстановку, фигуры неторопливо разошлись в стороны, занимая удобные секторы обстрела.
        Беглецы неслись из последних сил, но чувствовали, что всё-таки не уйдут: рык слышался уже в нескольких метрах сзади. Внезапно к рыку прибавились сухие щелчки, и у ног Батона дважды взорвался асфальт. По ногам больно хлестнуло асфальтовой крошкой. Ещё несколько пуль вскопали асфальт позади, и он услышал, как что-то с визгом покатилось по дороге. Стая быстро рассредоточилась, но не прекратила преследование. Одна из фигур просемафорила, чтобы беглецы приняли вправо, к бетонной стене и через секунду заговорили сразу два ствола. Среди собак возникла сумятица, но они ловко перескакивали через подстреленных сородичей и снова выравнивали бег.
        Кочерга видел, что Батон вот-вот упадёт без сил. Оглянувшись, заметил, что отрыв немного увеличился, и хрипло выдохнул:
        - К стене! Огонь!
        Батон пролетел ещё с десяток метров. Когда смысл слов дошёл до сознания, сбавил ход, проскакав несколько шагов боком, ткнулся спиной в шершавый бетон ограды, и начал палить быстро, от бедра, в упор. Собаки спотыкались, тыкались носом в землю и неуклюже прыгали в сторону, пытаясь уйти от смертоносного свинца. Через несколько мгновений затвор прогнал в ствол воздух, и курок щёлкнул впустую.
        Внезапно стая, как по команде, разделилась надвое. С полдюжины псов закружили перед беглецами, остальные - бросились к воротам. От баррикад затарахтело чаще.
        Рядом Кочерга встречал собак мощными ударами тесака. Там где не успевал тесаком, бил угловатым лезвием ножа, пинал ногами и снова рубил, рассыпая вокруг красные брызги.
        Батон, наконец, осознал, что высадил все патроны. Ухватив дробовик за обжигающий ствол, наотмашь влепил по набегающему псу. Под прикладом громко хрустнуло. Пёс, опрокинулся на бок, вскочил и тут же снова завалился на сломанную лапу. Батон занёс оружие для следующего удара, но два уцелевших зверя, вдруг развернулись и припустили назад к траншее. Следом захромал последний подранок. Батон отступил вдоль стены, уронил дробовик и посмотрел на обожженные ладони. Рядом привалился Кочерга. Упёршись руками в колени, хватал сухим ртом воздух и не сводил глаз с дёргающихся в предсмертных судорогах псов. Пот извилистыми дорожками пробегал с лысины по лицу и срывался на землю крупными мутными каплями. Кочерга зажмурился, облизнул губы. Глаза щипало, а на губах ощущалась солёная горечь. Повернувшись к Батону, показал большой палец и, взглянув на его красные ладони, махнул рукой, мол, фигня. В звенящей тишине хлопнул одиночный выстрел. Кочерга с Батоном оглянулись. Долговцы неспешно брели по дороге, постреливая в подранков. Добив последнего пса, поменяли магазины и закурили.
        - Могли бы и пораньше проснуться, - проворчал Кочерга переводя дух. - Ладно, Батон, пошли на базу.
        Батон поднял дробовик, закинул за спину. Руки дрожали, и он сунул их в карманы. Когда двинулся за напарником, ощутил, что и в ногах засела противная дрожь. Стиснув зубы, распрямил плечи и заставил себя идти твёрдо, особенно мимо вальяжных привратников.
        Долговцы, позёвывая, смотрели мимо них и лениво спорили, идти за собачьими хвостами, или «та ну их к бису».
        - Классно охраняете, - похвалил Кочерга, проходя мимо них.
        - Шо? - обернулся один из Долговцев.
        Кочерга улыбнулся и повысил голос.
        - Я говорю, молодцы! Реагируете быстро, можно сказать молниеносно. Ну и со стрельбой полный порядок, - добавил он, просунув палец через дырку от шальной пули в подоле куртки.
        Охранники не сразу поняли подвох, но когда смысл подколки дошёл, надулись, как ясновельможные паны на размокшую мацу. Тот, что постарше, поправил на плече новенькую натовскую винтовку и упёр руки в боки.
        - Тю-ю… бачьте, хлопци, москаль ще и журытця.
        - Шо мы вам, няньки, чи мамки? - недовольно добавил долговязый. - Кажи спасибо, шо вообще патроны на вас тратили. Кстати, з вас причитается.
        - Да без базара! - бросил Кочерга. - У Бармена вечером заберёшь пачку маслят к своей пукалке.
        Он хлопнул Батона по плечу, и они зашагали вглубь промзоны.
        - Вот же… хохлы, блин, - прошипел Батон.
        - Хохол - это такая особая форма подставы… - грустно проговорил Кочерга. - Почти родственная форма. Так уж сложилось между нашими братскими народами. Хотя… мнение моё и не обязательно правильное, - добавил он задумчиво.
        Через час, помытые и переодетые, Кочерга с Батоном ввалились в бар. Взяв у Кабана по полному обеду, уселись за свой любимый стол, жадно накинулись на еду. Ели молча, будто боясь упустить за разговором лишнюю калорию. Набив брюхо, ополовинили кружки с квасом и откинулись на спинки стульев.
        Батон кивнул на бармена.
        - Вооружаться будем?
        - На стволы не хватит, - констатировал Кочерга. - У меня наличка кончается, а по карточке только на базе ООНовцев обналичиться можно. Туда, с нашим куцым арсеналом топать далековато. Да и незачем. Стволы и маслята есть в тайнике у заброшенной МТС. Район вокруг деревни вроде спокойный, дойдём с тем, что есть. У Бармена только гранат возьмём и патронов для дробовика.
        Батон вздохнул, подумав, полез в карман, вытащил заляпанный грязью предмет величиной с мизинец.
        - А может эту штуковину попробуем загнать? Тут всё и затарим?
        Кочерга зыркнул исподлобья.
        - Спрячь. Такими бирюльками здесь лучше не барыжить.
        Он догрёб тушёнку, взял вещи убитого «медвежонка» и направился к барной стойке.
        Положив перед барменом рюкзак, что-то проговорил. Бармен выслушал, повесил рюкзак на косяк двери и скрылся в подсобке. Вернулся с двумя пачками патронов. Одну, натовского стандарта, положил на полку со стаканами, на самом виду. Вторую протянул Кочерге и развёл руками.
        Кочерга угрюмо кивнул и направился обратно к столу. Опустившись на стул, бросил коробку на стол.
        - Картечь, двадцать пять штук, а с гранатами облом. Говорит, что всё разобрали, даже комиссионные трофеи из рейдов. Так что сам бог велел идти за мост. Заодно к Сидоровичу заглянем, у того может ещё есть. Добивай квас и дёргаем.
        6. Материк
        Вагон поезда дальнего следования
        Едва за окном стали различимы верхушки деревьев, в вагоне показался заспанный проводник. Добредя до Макара, вытянул из потёртой папки билет. Макар, убирая в сумку щётку с пастой, отмахнулся.
        - Спасибо, мне не надо.
        Проводник почесал щёку, выудил другой билет и протянул суровому пассажиру с рюкзаком. Тот молча сунул квиток в карман и снова уставился в тёмное окно.
        Колёса, как сердце умирающего, стукали всё реже и реже. Лес кончился, и за окном поплыли еле заметные в предрассветных сумерках домишки. Света в окошках не было, но из нескольких труб сочился белёсый дымок. Сердце колёс стукнуло последний раз, и пейзаж вокруг поезда замер. Пройдя мимо спящих пассажиров, Макар миновал тамбур и спрыгнул на крупный гравий насыпи. В грудь хлынул утренний воздух, а слух уловил робкий щебет первых птиц, давно забытый в городских трущобах. Сердце подпрыгнуло от щенячьей радости и почти детских ощущений беззаботности и свободы. Макар непроизвольно улыбнулся. За спиной скрипнул гравий, и он оглянулся, не успев спрятать улыбку.
        Суровый попутчик мельком взглянул на Макара и пружинистым шагом направился к хвосту поезда. Когда состав набирая ход потёк с полустанка, мужик свернул с насыпи и скрылся за одним из дальних домишек. Макар, помня инструкции Ждана, направился по ходу поезда и скоро вышел на просёлочную дорогу, пересекавшую полотно с трухлявым дощатым переездом. Перебравшись через рельсы, Макар остановился и с сомнением посмотрел вдоль дороги.
        Не верилось, что в этой глуши можно поймать попутку, и он не стал ждать, а бодро зашагал по относительно ровной обочине. Небо заметно светлело. Через полчаса сзади донёсся звук мотоциклетного двигателя, и Макар удивлённо оглянулся. Насчёт попутного транспорта Ждан оказался прав - по дороге пылил раритетный «Урал» с коляской. Поравнявшись с Макаром, мотоцикл остановился. За рулём сидел давешний попутчик, сменивший прежнюю одёжку на живописный костюм лётчика тридцатых годов. Высокие сапоги на шнуровке ещё сохранили прежний рыжеватый цвет, в отличие от утерявшего былой лоск кожаного комбинезона, изрядно выбеленного на швах, рукавах и коленях. Плотно набитый станковый рюкзак покоился на корме коляски, заботливо притянутый к облупившемуся решётчатому багажнику бельевой верёвкой. Сквозь выпуклые очки мотоциклиста блеснул недовольный взгляд. Рука в потёртой краге поправила видавший виды лётный шлем и махнула Макару, чтобы подошёл.
        - Далёко направляемся? Может, подвезти?
        Макар кивнул, припоминая пункт назначения.
        - До Ладыжичей, где колхозный двор возле реки.
        Мотоциклист отдёрнул дерматиновый чехол коляски и мотнул головой.
        - Полезай, подброшу.
        Едва Макар разместился в коляске и пристроил на коленях сумку, мотор взрычал на харлеевский манер и мотоцикл закачало на ухабах. Мимо поплыли предрассветные сельские пейзажи. Затянутые туманом поля сменялись ровными лесопосадками с белой проседью берёз и тёмными густыми перелесками. Восточный край неба уже подсветился стронциановой жёлтизной, предвещая скорый и мощный рассвет. Наконец, даль полыхнула нестерпимо красным, и над горизонтом вспучилась раскалённая макушка солнца.
        - Здравствуй! - прошептал Макар, чувствуя как губы сами собой раздвигаются в улыбке.
        Через час просёлок вывел на сносную асфальтовую дорогу. Водитель прибавил газу и мотоцикл помчался с крейсерской скоростью. Тугой встречный поток ударил в лицо, и Макар прикрыл глаза, вдыхая пахнущий разнотравьем и влажный от росы воздух. Когда он почти задремал, мотор сбавил обороты, и мотоцикл, развернувшись, остановился у верстового столбика. Прямо за столбом, начиналась хорошо утоптанная тропа, убегающая в мощный орешник.
        - Приехали, - констатировал угрюмый мото-лётчик. - Ступай по тропинке, выйдешь как раз к реке.
        Макар, позёвывая, выбрался из коляски, полез в карман за деньгами, но мотоцикл сорвался с места и затарахтел прочь. Макар забросил сумку на плечо и зашагал в указанном направлении. Через четверть часа стёжка выкатилась из орешника, нырнула в ельник и пошла под уклон. Ещё через несколько минут впереди забрезжил просвет, который всё ширился и, наконец, развернулся пасторальным видом излучины реки. Макар обвёл взглядом берег. Слева, на пригорке, увидел длинный корпус заброшенной фермы, на крыше которого проросли мелкие деревца. Справа, у края камышей, заметил невысокие мостки, выходящие на десяток шагов в реку. Спустившись к мосткам, Макар присел на край потрескавшейся от времени доски, вытащил карту и сверился с маршрутными указаниями и первым контрольным временем. Пока всё шло точно по плану, и можно было расслабиться - в заданной точке ему оставалось ждать не больше часа.
        Ветерок то и дело прогонял по речной глади мелкую рябь, и она, искрясь, бежала к дальнему берегу, где ивы сонно качали поникшими ветвями. Макар впал в блаженное состояние, когда городская суета начинает потихоньку отпускать, и приходит ощущение давно забытой гармонии. Он прилёг на мостки, подсунул под голову край сумки и уставился в плывущие над рекой облака. Ветер и птичий щебет навеяли строчки старой песни…
        Когда реки мне были сёстры,
        А ветер назвался братом…
        Песня потянула за собой воспоминания о Дарьке, и ощущение гармонии дрогнуло. Отступившая будничная суета освободила место для тоски, которая никак не хотела лечиться временем и только ждала часа, чтобы нахлынуть с новой силой. Макар поднялся, глубоко вздохнул в тщетной попытке избавиться от тяжести в груди. Двинулся к воде, стараясь хоть чем-то отвлечься. Как говорил дядька Селидор, мужчина в тоске опасен… прежде всего для самого себя. Глядя на стайки мальков и снующих на поверхности водомерок, уловил движение на дне у самой кромки воды. Присмотревшись, разглядел круглые панцири щитней. Древние обитатели русских рек лежали на мелководье, изредка хватая микроскопическую живность и снова замирая на серо-жёлтом песке. Выходит, ещё не вымерли, подумал Макар с улыбкой. Он протянул руку, чтобы взять самого крупного, но щитни снялись с места и, взбив облачко песка, улепетнули в глубину.
        Макар двинулся назад к сумке, чувствуя как этот тихий уголок природы укутывает тоску своим умиротворением, и она, свернувшись калачиком, затихает до времени в дальнем закоулке сердца. Через некоторое время к щебету птиц примешался непонятный звук, будто кто-то засунул в воду работающую на малых оборотах бензопилу. Скоро звук стал ближе, и из-за поворота вынырнуло странное сооружение. Казалось, что по реке скользит полузатопленное бревно с накиданным на него ворохом веток. Плавсредство заложило лихой вираж и, рассекая речную гладь, понеслось к мосткам. За десять метров гул двигателя изменился, и необычная посудина, резко сбавив ход, мягко коснулась мостков.
        Макар едва сдержал улыбку. Над утыканной ветками маскировочной сетью возвышалась голова всё того же мото-лётчика. Стрекозиные очки на сей раз были сдвинуты на лоб, а на корме под сеткой проглядывал знакомый каркасный рюкзак, к которому прибавились несколько картонных ящиков, перетянутых скотчем цвета хаки. Протянув руку в краге, мото-лётчик взялся за край мостков и оглядел Макара, будто увидел в первый раз.
        - Тебя на воде не укачивает? - спросил он без церемоний. - А то у меня тут чисто…
        - Никак нет, - ответил Макар, рассматривая сквозь камуфляж странный железный катер, испещрённый чёрно-зелёными пятнами. - А вы и есть Кусто?
        Мотолётчик еле заметно кивнул.
        - Я и есть Кусто! Ты и есть Макар, - он нетерпеливо хлопнул по высокому фальшборту. - А это и есть «Калипсо»… Залазь, опаздываем!
        Он ткнул пальцем позади себя.
        - Багаж суй под сетку. Сам упакуйся так, чтобы башка выше веток не торчала.
        Макар, не мешкая, запрыгнул на борт и, запихав сумку под маскировку, опустился в кресло, явно снятое с какой-то легковушки.
        Кусто бросил взгляд на часы приборной панели и, оттолкнувшись от мостков, вдавил педаль газа. Посудина резво взяла с места и, демонстрируя мощь двигателя, понеслась по изгибам русла.
        Макар задумался о мерах предосторожности, предпринятых мото-лётчиком Кусто с момента выхода из поезда. Макар не видел и, следовательно, не может рассказать или показать ни дом на полустанке, откуда выехал Кусто на мотоцикле, ни место где базировался его катер. Такая простая, но действенная конспирация, вкупе с мощным камуфляжем «Калипсо» настраивала на весьма нешуточный лад. Макар давно догадался, куда едет по вызову Ждана, но только сейчас почувствовал, что путешествие может оказаться гораздо серьёзней, чем можно было предполагать по скупым слухам, что доходили на материк из легендарной и таинственной зоны отчуждения. Романтический настрой вмиг улетучился, и внутри начала взводиться адреналиновая пружина.
        Макар покосился на сосредоточенного Кусто. Тот не сбавлял газа и цепко держал взглядом извилистый фарватер. Отвлекать его разговором не стоило, посудина летела по извилистому лабиринту проток, которые то вытягивались в широкие ленты, то сужались и сворачивались в узкие кудели, зажатые мощными стенами камыша. Макар тоже стал смотреть прямо по курсу, изредка поглядывая на утреннее солнце, которое то светило в глаза, то оказывалось за кормой.
        Скоро катер выскочил на широкую воду и некоторое время мчался по руслу в полторы сотни метров шириной, обрамлённому невнятными, заросшими осокой берегами. Кусто покрутил головой и потянулся к лежащей рядом с сиденьем фляжке. Зажав под мышкой, скрутил крышку и, отпив, протянул пассажиру. Макар принял посудину, понюхал.
        - Я за рулём не пью, - прокомментировал Кусто не глядя.
        Макар отхлебнул и ощутил вкус холодного мятного чая. Отхлебнув ещё, закрутил крышку и положил фляжку на прежнее место.
        Навстречу стали попадаться облупившиеся бакены. После пятого бакена потянулось однообразное русло с более-менее чёткой береговой линией. Километра через три Кусто резко принял влево и, сбросив газ, ввёл катер в извилистый приток Припяти. Двигатель заработал на удивление тихо, но катер продолжал идти против течения с приличной скоростью. Поднявшееся над лесом солнце разогрело утреннюю дымку, и видимость заметно увеличилась. Поглядывая на берега, Кусто сладко потянулся и, откинувшись в кресле, закурил. Макар воспользовался моментом и решил задать давно вертящийся на языке вопрос.
        - А Ждан давно в Зоне?
        Кусто замер с сигаретой в зубах, покосился на Макара.
        - Ждан?
        - Ну да, мы же к нему едем?
        Кусто в замешательстве двинул бровями.
        - Аа-а, Ждан?.. С полгода точно. А там кто ж его знает, может и давнее? На лбу не написано.
        Макар понял, что в зоне не принято интересоваться прошлым, и вся информация ограничивается тем сроком, который прошёл с момента личного знакомства. Поспешив сменить тему, припомнил пару газетных репортажей и задал нейтральный вопрос.
        - А как там сейчас с мутантами?
        - Уже не там, - проворчал Кусто. - Уже тут. По Зоне идём. По самой что ни на есть Зоне.
        Макар повертел головой, не видя каких-то особых признаков легендарной Зоны. Переформулировал вопрос.
        - Правда, что тут в Зоне так хреново, как рассказывают?
        Лодочник недовольно хмыкнул.
        - Нормально тут. А уж чё кому рассказывают, то слушать надо. Бывает и правду говорят, а бывает и бред.
        - Ну, рассказывают, в основном, про мутантов, - пояснил Макар. - И, в основном, ужасы один другого страшнее.
        Лодочник кивнул, как давно устаревшему анекдоту. Не переставая зорко следить за берегами, затянулся, качнул головой.
        - Про мутантов больше брешут, - буркнул он и пустил дым по ветру.
        Помолчав немного, ещё раз затянулся и угрюмо заговорил.
        - Зона - их дом родной. Пусть не ласковый, пусть жестокий, но дом - не больше и не меньше, и другого у них попросту нету. И человека сюда никто не приглашал. Потому что человек тут на фиг никому не нужен. Хватает и того, что этот человек со своими научными экскрементами здесь нахреновертил.
        Кусто отправил окурок за борт, и в такт словам стал тыкать в колено указательным пальцем.
        - Более того! Человека сюда и не пускают. Причём для его же блага, всячески оберегая этот зажравшийся венец творения. Но венец творения сюда, сука, прёт и прёт, как голодный на буфет. Спрашивается: зачем прёшь, человече?
        Кусто, не прекращая следить за берегами, поднял палец к небу.
        - А ясно зачем! За наживой прёшь! За выгодой! Не считаясь, сука, ни с обитателями, ни с хозяевами этой бедной изуродованной земли! Прёшь, гад, убивать для развлечения! Прёшь ковырять в этой земле её болячки. Чтобы на этих болячках нажиться…
        Он опустил руку на руль и продолжил усталым голосом.
        - А мутанты эти, по сути, просто живут на своей территории и не дают каждому дураку лазать с горящей свечой в пороховой погреб…
        Он замолчал. Макар ждал продолжения, но, судя по всему, Кусто решил, что дал исчерпывающий ответ.
        Извивающаяся ужом река заложила большой поворот, за которым открылся длинный песчаный пляж с редкими островками кустов. Кусто прищурился сквозь лобовое стекло.
        - Вон, комиссия по встрече дожидается.
        Макар проследил за его взглядом, широко улыбнулся. От костерка на берегу поднялась знакомая фигура и, махнув рукой, шагнула к воде. Скоро стала видна намотанная вокруг шеи арафатка, над которой белела седая борода Ждана.
        Лодочник заложил вираж и, направив посудину под прямым углом к берегу, заглушил двигатель. Нос катера прошуршал по песку и замер. Макар, забыв о багаже, спрыгнул на песок и остановился перед Жданом. Подняв правую ладонь, приложил её к груди и вытянул в сторону и вверх. Ждан повторил приветствие и крепко сжал предплечье гостя.
        Обнялись. Окинули друг друга взглядами.
        - Ну, здравствуйте, дяденька Ждан! - уважительно произнёс Макар.
        Ждан хмыкнул.
        - Ну здравствуй, молодец! Как добрался с этим занудой? - он с улыбкой глянул на лодочника. - Утопиться не захотелось?
        Макар сделал честнейшие глаза, быстро затряс головой.
        - Никак нет, старшой, долетели весело и с песнями.
        Кусто проигнорировал «зануду» и, поставив на нос макаровскую сумку, флегматично проворчал:
        - Багаж не забудь, песенник. Тут носильщиков нет.
        Ждан хохотнул, подхватил макаровскую сумку и сделал приглашающий в сторону костра.
        - Пойдём, капитан, у костерка посидим, перекусим.
        Кусто по обыкновению хмуро отмахнулся.
        - Некогда. Вы уж сами как-нибудь. Только крейсер мой подтолкните.
        Ждан передал сумку Макару и взялся за нос катера. Навалился всем весом, и мощно толкнул посудину от берега. Кусто поднял руку и, выправив «Калипсо» вдоль русла, запустил мотор. Ждан помахал на прощание, тряхнул мокрым ботинком и подтолкнул Макара к костру.
        - Пойдём, а то жрать охота. Как говорится, чем богаты…
        У костра на куске полиэтилена дожидались две банки тушёнки, головка чеснока и полбуханки подветренного хлеба. Над огнём потихоньку парил котелок с водой. Рядом на рюкзаке желтела пачка чая с синим слоником на боку.
        - Да с такой закуской можно свадьбу сыграть, - констатировал Макар и, пока старший открывал банки, выволок из сумки поллитровку коньяку.
        Ждан уважительно посмотрел на пятизвёздочную бутылку.
        - Эт у нас сёдня двойной праздник! Тут с благородными напитками напряжёнка.
        Он с сомнением поглядел на алюминиевые кружки, но Макар отрицательно качнул головой. Скрутив крышку, протянул коньяк.
        - А давай-ко, традиционно - из горла… как тогда, на Аркаиме…
        Ждан принял бутылку, помолчал, глядя в небо и, плеснув несколько капель коньяка в огонь, сделал большой глоток. Макар повторил ритуал и взялся за тушёнку.
        Какое-то время ковыряли ножами ГОСТовское мясо, хрустели чесноком и, прикладываясь к бутылке, поглядывали на огонь. Говорить было о чём, но Ждан давал гостю спокойно поесть, а Макар наслаждался тишиной и покоем, от которого совсем отвык в городской суете.
        Покончив с тушёнкой, положили банки в костёр и наполнили кружки чаем. Макар глянул на седые виски Ждана, покачал головой.
        Ждан заметил его взгляд, потёр седеющий ёжик на голове.
        - Дык стареем, потому и седеем. А ты, я смотрю, всё мужаешь.
        Макар пожал плечами, обвёл взглядом берег.
        - Давно тут обосновался?
        - Да как тогда расстались, всё здесь.
        - По цивилизации без теле-радио не соскучился?
        - А разве это цивилизация? - Ждан усмехнулся. - Нет, с меня такой цивилизации хватит. Наелся и прессой, и телевидением. Какой канал ни включи - то богоизбранный, то пидор. Культурная богема называется.
        - Это да, - согласился Макар. - Ты будешь смеяться, но они сейчас борются за право на пропаганду гомосексуализма по центральным каналам в дневное время.
        Ждан покачал головой.
        - И что законодатели?
        - А там, как выяснилось, этого добра тоже с избытком. В парламентах и думах всего один процент непричастных к педерастии, педофилии или наркомании. Но и от тех постепенно избавляются. В закисающей Европе и того хлеще. Партия садистов и педофилов права на свои мерзости практически узаконила. И тамошние правозащитники доказывают, что это нормально, цивилизованно и толерантно.
        Ждан мрачно покачал головой.
        - Вот потому-то мне здесь и нравится. Тут пока всё здраво, всё честно. Всё ясно и относительно стабильно. Дерьмо, конечно, попадается, но долго оно тут не плавает, и не плодится без меры… По крайней мере до последнего времени не плодилось…
        - А что изменилось в последнее время?
        Ждан исподлобья посмотрел на Макара. Помолчал. Пришло время переходить к главному.
        - Я тут недавно Рамазана видел.
        Макар окаменел. Медленно кивнул, чтобы Ждан продолжал.
        - Издалека, правда, видел… но, уверен, что не обознался, потому что и шайка его с ним была. Человек пять или шесть.
        - Так вот они куда слиняли, - проговорил Макар. - И ты знаешь, где их тут искать?
        Ждан ковырнул веткой костёр.
        - Нарисовались на дороге между Чистогаловкой и Копачами. А где базируются догадываюсь, но пока не проверял. Одному уже… хлопотно.
        - Излагай, - твёрдо проговорил Макар.
        - Недавно базу Папаши Гризли разгромили. «Медвежат», кого в Берлоге не застали, валили на всех дорогах вокруг урочища. Базу и локацию вокруг неё, естественно, под контроль взяли. Ни с кем из остальных кланов не законтактировали. Но мародёры и бандиты попёрли туда скопом, как себе домой. Теперь целый сектор зоны закрылся, а на подходах снайперы балуют.
        Макар медленно вздохнул.
        - Нефтяник с ними?
        - С ними. Потому я тебя и вызвал. Решил, что тебе будет… интересно.
        Макар кивнул глядя в огонь.
        - Очень интересно.
        - Тогда пойдём на базу. Определим тебя на постой и начнём знакомство со здешними достопримечательностями.
        Ждан вытряхнул из котелка заварку и, убрав пожитки в рюкзак, огляделся. Убедившись, что всё чисто, раскидал ногой костёр, отфутболил прокалённые банки в воду и оглянулся на Макара.
        Тот уже закинул сумку на плечо и ждал направления. Ждан указал вверх по берегу.
        - Нам туда. Недалече, до полудня будем на месте.
        7. Зона
        Дорога на Кордон
        Когда впереди показалась ажурная мостовая ферма с застрявшим в ней локомотивом и парой платформ, Кочерга с Батоном свернули с дороги и, заложив крюк, вышли к железнодорожной насыпи в километре от моста.
        Батон, не высовываясь из высокой травы, заполз на насыпь. Приподнявшись над рельсами осмотрелся, потом встал на колено и махнул Кочерге. Тот вскарабкался следом, окинул взглядом окрестности и указал направление.
        Спустившись с насыпи, двинулись по целине. Скоро в тумане проступил покосившийся забор АТП. Остановившись, оба глянули на дисплеи ПДА. На плане огороженной территории не светилось ни одной точки.
        - Похоже, чисто, - констатировал Батон. - В смысле людей.
        Кочерга кивнул и забрал в сторону от забора.
        - А зверьё пусть там сидит, беспокоить не будем.
        Поглядывая на маячащие в дымке крыши хоздвора, они добрались до заросшей матёрым бурьяном помойки. Поглядев по сторонам, Кочерга подмигнул напарнику и шагнул в самую гущу растительности. Осторожно ступая по слежавшемуся с советских времён мусору протискивался среди стеблей чертополоха, вымахавших выше человеческого роста. Остановился у груды ржавого железа и обломков теплицы. Отвалил в сторону короб прогнившего холодильника, разбросал мусор и ошмётки полиэтиленовой плёнки, рассыпающейся от малейшего движения. Под ними обнаружилась широкая горловина врытой в землю пластиковой бочки.
        - На пост! - скомандовал Кочерга и присел над тайником.
        Напарник тут же взобрался на остов газовой плиты и, подняв оружие к плечу, завертел головой по сторонам. Кочерга меж тем отцепил от крышки проволоку растяжки, вскрыл бочку и начал выволакивать из тайника содержимое. Разложив на земле пакеты, вскрыл ножом самый большой. Вынув автомат, оттянул затвор, глянул внутрь и удовлетворённо отложил оружие в сторону. Ощупав свёртки, аккуратно распечатал один и, достав пять магазинов, снова запечатал упаковку. Добавив к растущей кучке цинк с патронами, взялся за свёртки поменьше. На землю легли «Стечкин», три коробки пистолетных патронов, десять пачек со связанной картечью для батоновского дробовика. Побросав остальное добро обратно в бочку, накрутил крышку и прицепил проволоку растяжки. Вернув на прежнее место целлофановую труху и привалив сверху холодильник, прищурился. Вроде всё как надо, мусор и мусор.
        Батон покосился на разложенное внизу имущество, потянул с плеч рюкзак. Ещё раз осмотревшись поверх макушек чертополоха, спрыгнул с наблюдательного пункта. Набив рюкзак боеприпасами, помог напарнику снарядить калашниковские магазины. Кочерга тем временем вщёлкнул в автомат первый магазин, убрал пистолет в куртку и, рассовав по карманам несколько коробок с патронами, утолкал цинк в свой рюкзак. Уже на ходу наполняя обойму к АПС, кивнул Батону.
        - Заглянем ещё в деревню к Сидоровичу. Гранат затарим, чайку попьём и обратно.
        - Ага, - охотно отозвался напарник, поправляя на плечах потяжелевший рюкзак. - Может и не только чаю.
        Какое-то время шагали держась в стороне от дороги. Когда в дымке показался проржавевший кузов «Уазика», осмотрелись и двинулись низинкой вдоль насыпи, чтобы пересечь её как раз напротив деревни.
        Приметив почерневший столб с обрывками ржавых проводов, сбавили ход, и осторожно пошли вверх, вытягивая шеи. Когда на уровне глаз показалась серая асфальтовая полоса, остановились, просмотрели в обе стороны и осторожно выбрались из-за обочины. Кочерга подозрительно покосился на сплющенный окурок возле столба. Батон поднял окурок, понюхал и, положив на место, кивнул - свежий. Оба посмотрели через дорогу, где начинался спуск на грунтовку, служившую улочкой чахлого хутора в полдюжины домов. Едва Кочерга с Батоном ступили на заросшую колею, из-за неровного забора крайней лачуги вырос ствол и развернулся в их сторону. Хриплый голос устало скомандовал:
        - Убираем оружие.
        - Как скажешь, - громко ответил Кочерга и, закинув автомат на рюкзак, оглянулся на Батона. Тот уже показывал пустые ладони, приклад дробовика торчал из-за спины. - Мы к Сидоровичу!
        Постовой всплыл из-за забора и махнул стволом, чтобы проходили.
        - Сидоровича в норе нет.
        - Неужели закрылся? - проговорил Кочерга с сомнением.
        - Заместителя оставил, - нехотя добавил страж и взялся за радиостанцию. Нажав кнопку передачи, коротко отрапортовал: - Двое. Идут к барыге.
        Рация что-то неразборчиво прошуршала в ответ, и постовой снова притопился за забором. Через секунду одна из досок отъехала в сторону и он, выбравшись в дыру, лениво двинулся к столбу, служившему ему то ли постом, то ли рубежом наблюдения.
        За вторым домом к дороге примыкал широкий двор. В середине двора потрескивал костёр, вокруг которого на ящиках, канистрах и бочках сидело с полдюжины сталкеров. Слышался звон гитары. Несколько лиц обернулись к незнакомцам, но, не найдя в их облике ничего интересного, снова отвернулись к огню. В глубине двора, у стола под камуфляжным навесом, маячили ещё несколько фигур, одна из которых выделялась военным обмундированием.
        Дойдя до последнего дома, Кочерга свернул вдоль забора к невысокому холмику с распахнутой настежь железной дверью. Не доходя пары метров до входа, Батон чуть слышно свистнул и указал на вершину холмика. Над травой поблёскивала неуместная в этом пейзаже панорамная камера на уходящем в землю кронштейне. Кочерга приветственно помахал рукой в объектив и ступил на грязную лестницу. В тусклом свете засиженной мухами лампочки спустились в бункер, переоборудованный из сельского бетонного погреба в подобие персонального бомбоубежища. Узкий проход закончился мощной стальной дверью с вызывающе блестящим глазком - единственным местом, с которого регулярно стирали пыль. Батон по примеру напарника отсалютовал в стеклянный глаз, и дверь со скрежетом отъехала в сторону.
        За дверью открылся небольшой предбанник перегороженный мощной решёткой. В узком окошке, за столом, давно распрощавшимся с полировкой, восседал расползшийся в ширину субъект, с профессионально лживой радушной гримасой на небритой роже. Глазки липко облапили посетителей, определяя их кредитоспособность и опыт. В голосе за ласковыми интонациями задребезжали холодные змеиные нотки.
        - Привет, бродяги? Принесли чего-нибудь? Или за покупками?
        - Гранат не отсыплешь? - без предисловий начал Кочерга.
        - Ну-у, господа, с гранатами сейчас напряжёнка, - неопределённо протянул заместитель. - Но для хороших людей, может быть, что-нибудь найдём. Вам сколько?
        Батон глянул на старшего и показал растопыренную пятерню. Кочерга кивнул.
        - Штук по пять. Ф-1 и РГД-5.
        Торговец сложил на животе волосатые ручки, задумчиво вперил взгляд в потолок. Прикинув что-то в уме, елейно произнёс:
        - По полтинничку за штучку отдам.
        Батон с готовностью полез в карман, но Кочерга придержал его за локоть.
        - По полтинничку? - он вопросительно поднял брови.
        - Таки да, - подтвердил заместитель. - Полтинничку долларов за штучку.
        Услышав цену, Кочерга присвистнул, таких денег с собой не было.
        - Кредитки принимаешь?
        Торговец всплеснул руками.
        - Шо вы такое говорите? Какие кредитки…
        - Спасибо, в следующий раз! - отрезал Кочерга и развернулся на выход.
        Торговец состроил оскорблённую гримасу.
        - Я вам скажу, шобы вы знали, в Зону не пришло уже несколько партий оптовых заказов. Торговать скоро будет нечем. Поэтому такая инфляция. СидОрыч поехал разбираться аж на материк…
        Батон презрительно смерил барыгу взглядом и двинулся следом за старшим. Уже на лестнице им вдогонку донеслось:
        - Ну, как знаете, как знаете…
        Оказавшись на улице, Батон покосился на видеокамеру и, показав ей средний палец, догнал напарника.
        - Вот гнида… Такую цену ломанул… - прошипел он сквозь зубы
        Кочерга молча сплюнул и свернул к сидящим у костра сталкерам. Поздоровавшись, скинул рюкзак и достал захваченную из тайника пачку, испещрённую китайскими иероглифами. Усевшись на рюкзак, передал чай ближайшему соседу. Тот кивнул, выволок из-под себя канистру с водой и потянулся за давно пустующим котелком.
        - Во, братки, сейчас кучерявым чайком порадуемся…
        Взгляды сталкеров смягчились. Незнакомцы знали обычаи, значит почти свои. Кто-то даже подвинулся, давая место пристраивавшемуся на рюкзаке Батону. Котёл с водой уже покачивался над огнём, а под ним занимались подкинутые дрова. От стола под навесом подошли офицер в чине капитана и бывалый сталкер - судя по лицу и укомплектованности снаряжения, командир отряда. Остановились за спинами сидящих, закурили, глядя на огонь.
        У костра тёк обычный для Зоны неспешный разговор. Вспоминали происшествия, обсуждали, кто какой поднял хабар, где и почём он нынче идёт, кто сгинул, и кого Зона пока отпустила живым. Гитарист ещё продолжал трогать струны, но еле слышно, не мешая общей беседе. К гостям с расспросами не приставали, откладывали новости до чая.
        - В Зоне, говорят, опять Чёрного Сталкера видели, - проговорил немолодой мужик с седеющей бородой.
        Батон встрепенулся и посмотрел на Кочергу, но тот предостерегающе зыркнул и как бы невзначай потёр указательным пальцем губы. Батон понятливо прикрыл рот и превратился в слух.
        - Говорят, он неспроста появляется, - продолжил меж тем рассказчик. - Совсем неспроста.
        - Не к добру, - согласился другой.
        - Да ладно вам! - подал голос гитарист. - Байки всё это. Постоянно слышу, что кто-то встречал Чёрного Сталкера, Болотного Доктора или Картографа… и никогда не видел тех, кто их видел сам. Но почему-то все как один уверены, что всё это точно не к добру.
        Он ударил по струнам и куражливо запел:
        Чёрный сталкер на ЧАЭС
        Приходил - все видели!
        Я в рюкзак потом полез -
        А артефакты спи…
        От поворота с асфальтовой дороги донёсся выстрел. Гитара умолкла, головы повернулись на звук. Дозорный у столба закинул автомат за спину, помахал рукой и сорвался в сторону моста. Все подскочили, хватая оружие, но из рации на плече командира прошуршало.
        - На дороге, похоже, трёхсотый… давайте сюда парочку человек…
        Командир кивнул двоим новичкам покрепче и трусцой побежал вдоль забора. Оказавшись на дороге, увидел, как дозорный в сотне метров переворачивает на спину распростёртое на асфальте тело. Уже подбегая ближе, узнал в лежавшем Филина. Тот был в сознании, но уже не имел сил подняться. На лице разводы грязи, рука выше локтя стянута красным набухшим бинтом, бронежилет на боку разворочен, но крови не видно, на месте вырванного куска штанов заветренный след от собачьего укуса.
        - Живой?
        Филин слабо улыбнулся.
        - Пить дайте.
        Дозорный торопливо отстегнул фляжку, поднёс к потрескавшимся губам раненого. Пока тот пил, торопливо затараторил.
        - А я смотрю, ползёт кто-то. Глянул в бинокль - рожу не разобрать. Потом он в асфальт уткнулся… я и пальнул, чтобы пособили.
        - Понятно, - подытожил командир и, присев, дотронулся выше раны на руке.
        - Кость цела?
        - Нормально. Перед мостом какие-то мрази зацепили. Сквозное в мясо. Истёк только, пока сматывался да бинтовался. А вот рёбрам, кажется хана.
        Раненого осторожно уцепили за камуфляж, споро потащили в лагерь. По рации распорядились освободить стол, приготовить кипячёной воды. В ответ рация браво хрюкнула «Есть!», и когда кавалькада добралась до навеса, стол был чист, а кипяток из котелка остывал в нескольких литровых кружках. Один из сталкеров уже хлопотал с медикаментами, отдавая короткие распоряжения. Бросив в воду по нескольку кристаллов марганцовки, размотал на раненом окровавленные тряпки. Кто-то уже сбегал к торговцу за обезболивающим и сноровисто скрутил со шприц-тюбика колпачок.
        Кочерга, встав на бревно, внимательно наблюдал за ловкими действиями санитара. Убедившись, что тот знает толк в полевой медицине, вернулся к костру. Долил в котелок воды, поставил его на огонь и подкинул в огонь пару поленьев. Батон тем временем неторопливо цокал топором, нарубая сваленный у забора сушняк. Набрав охапку, вывалил возле костра и, усевшись на рюкзак, скривил губы.
        - Во, приполз, гнида.
        Кочерга оглянулся. Из-за дома вразвалочку выплывал торговец, которого любопытство выгнало из его норы. Подойдя к импровизированному лазарету, постоял с минуту за спинами сталкеров и, опустившись на край лавки, достал папиросы. Пока он курил, оказание первой и второй медицинской помощи закончилось. Белеющего свежими бинтами Филина аккуратно сняли со стола и усадили тут же, прислонив спиной к столбу навеса. Быстрые руки убрали следы перевязки, плеснули в кружку водки и поставили перед пациентом открытую тушёнку.
        Не забыли и про чай. Сыпанув в бурлящую воду горсть заварки, водрузили котелок на стол и, накрыв куском закопчённой фанеры, зазвенели кружками.
        Командир уселся напротив раненого и, оглянувшись на костёр, махнул Кочерге с Батоном, чтобы присоединялись. Те не заставили себя уговаривать и заняли место с краю, между военным и гитаристом. Пока Филин уплетал тушёнку, разлили по кружкам чай, разобрали по паре кусков сахару.
        Едва Филин последний раз скребанул ложкой по опустевшей банке, командир нарушил молчание.
        - Ну что, брат, рассказывай, откуда такой нарядный вернулся.
        Филин кивнул, хлюпнул чаем и затянулся услужливо запалённой цигаркой. Выдохнув дым, медленно, почти по слогам произнёс:
        - От урочища Папаши Гризли…
        Кочерга с Батоном переглянулись одними глазами и с безразличным видом уставились в кружки.
        - Ну и как поживает Папаша в своей берлоге? - оживился офицер.
        - А уже никак не поживает, - проговорил Филин, глянув ему в глаза. - И Берлога больше не его.
        За столом раздались несколько удивлённых возгласов, кто-то зло матернулся. Командир поморщился.
        - Чё мозги ровняешь, говори толком.
        Раненый зло ткнул окурок в пустую банку.
        - Вынесли всю Берлогу к чертям собачьим. И всех, кто в ней был или поблизости ошивался. Нету больше ни папаши Гризли, ни его медвежат, ни тех, кто у них гостевал… Бойня была как в Брестской крепости, только закончилась гораздо быстрее.
        Офицер выпрямился за столом, потряс головой.
        - Погоди, кто вынес? Когда?
        - Дней пять тому. Я с одним из медвежат у Ржавого Леса промышлял. Намаялся, решил перед обратной дорогой ночку у них перекантоваться, цены узнать, кой-чё из сбруи прикупить. Двинули к Берлоге. Только не по дороге, а по каналу, чтобы гайками землю не мерить…
        Всё кучеряво. Дотопали без проблем почти до самой ограды. Когда впереди уже вышки за деревьями замаячили, остановились перекурить… тут и началось. Сначала где-то в Берлоге начали палить из всего подряд, мы бычки плюнули, стволы торчком и вперёд. Шагов десять пробежали, а впереди, прямо между деревьев, появились хрен знает кто и попёрли буром на штурм. Тут уже как на Курской дуге загрохотало. От Берлоги гранаты из подствольников полетели. Рядом с нами пару раз жахнуло, мы и зарылись мордой в землю. А вокруг уже полный бардак. Медвежонок меня за хибот схватил и сдёрнул в какую-то яму. Из неё и таращились, только ничё не поняли. Через полчаса кое-как стихло, стало слышно, как за забором чё-то орут. Не по нашему. Потом по-русски, но не разобрать. Потом вокруг опять людно стало. Мародёры, бандиты, ренегаты и ещё какое-то гавно - начали таскать трупы и закапывать прямо за оградой.
        Командовали всем какие-то абрэки. Масть мы с медвежонком не рассмотрели - не до того было, но акцент слышали, когда они мародёров подгоняли.
        Филин замолчал, отхлебнул чаю. Слушатели тоже молчали, переваривая услышанное.
        - Нигуя себе, неделька закончилась, - еле слышно пробормотал Кочерга.
        Медик, делавший перевязку, зло сплюнул.
        - И сюда хачи добрались!
        - Да они сейчас как тараканы расползаются, - безнадёжно проворчал гитарист.
        Крепкий, простецкого вида сталкер хрустнул кулаком.
        - Слишком много позволяем, вот и расползаются. Надо их взад возвертать. Пусть у себя там беспредельничают. Тут у нас отродясь хачей не было. Всё было тихо и спокойно. А тут нате-здрасте, урючье развелось.
        Торговец всплеснул руками.
        - Так нельзя, господа сталкеры! Это же не политкоррэктно. Нет плохих наций!
        Крепыш исподлобья глянул на Барыгу.
        - Ну а я чё говорю?! У нас тут нет плохих наций, кроме этих чурок, которые здесь беспредел устроили. Так что ты, правозащитник, заткнулся бы пока со своей политкорректностью.
        Барыга округлил глаза.
        - Это же шовинизм, шобы ви знали! Надо быть толерантней!
        Капитан поднял на торговца тяжёлый взгляд. Сдвинул кустистые брови к носу.
        - Ты чё нам тут разжигание межрационального конфликта инкриминируешь?
        - Межнационального… - поправил торговец вполголоса.
        - Да какая разница! - отмахнулся военный. - Мы тут не эмоциональное меньшинство, нам твоя толерастия как кость в заднем месте.
        Барыга бессильно накрыл голову руками, забормотал еле слышно.
        - Азох ун вэй! Шо делается, шо делается…
        Капитан метнул на него бронебойный взгляд и кивнул раненому, чтобы продолжал. Тот, взявшись здоровой рукой за бутылку, нехотя заговорил.
        - Последних, кто на базу из рейдов возвращался, отстреливали все последующие сутки. На постах выставили мародёров в форме медвежат, а сами из кустов - перекрёстным. Мы с медвежонком сутки под дёрном пролежали, вокруг бандиты шастают. На вторую ночь, когда маленько стихло, кое-как на пузе отползли к каналу и назад до леса. Как рассвело, обошли Комариную Плешь и на дорогу. Там моего медвежонка и завалили. Одним выстрелом, из снайперки. Его аж в воздухе развернуло. Вторым выстрелом в меня целили, да я в канавку шмыгнул и дохлым прикинулся. Лежал до вечера. Как стемнело, над высоткой фары заполосили, за снайпером машина приехала. Тогда я и свалил оттуда, единственный целый и невредимый. Двое суток крался и от каждого шороха шарахался. Расслабился только вчера, уже перед мостом…
        Гитарист почесал небритую щёку.
        - Ни хрена себе, гастарбайтеры приехали…
        - Ну, одним кланом больше, одним меньше… - подал голос торговец.
        Сталкеры медленно обернулись в сторону барыги, на лицах заиграли желваки.
        - Тут кланом не обойдётся, - презрительно заговорил капитан, не глядя на торговца. - Эти зверьки всегда претендуют на единоличное владение всем. И если они доберутся до Кордона, то вместо тебя или Сидорыча, тут будет сидеть какой-нибудь Ваха, или Шамиль… А твоя мохнатая тушка будет висеть во-он на том дереве, на радость местным воронам… Так что на поцелуйчики с этими орлами не надейся.
        Командир побарабанил пальцами по столу, недоумённо тряхнул головой.
        - Как же Гризли так сплоховал? У него же бункер, что твоя крепость был, простым штурмом никак не взять - самый укреплённый объект в зоне.
        - Хрен её знает, - буркнул Филин. - Наверное, как-нибудь изнутри.
        Командир скептически усмехнулся.
        - Предатели что ли? У Гризли? Никогда не поверю! Может гости? Они последнее время со многими дела вели, могли запустить кого-нибудь к себе за периметр.
        - И это вряд ли, - возразил раненый. - Гости обычно в отдельном корпусе останавливаются. А в главный пакгауз больше двух-трёх чужих никогда не пускали.
        Несколько человек кивнули в подтверждение его слов. Кочерга посмотрел на Филина, видимо лучше всех знакомого с Берлогой, негромко поинтересовался.
        - А Троянского коняжку на пакгауз не могли приволочь?
        - Кого? - переспросил военный.
        Кочерга пожал плечами под непонимающими взглядами, заглянул в кружку и терпеливо пояснил.
        - Ну, вагон какой-нибудь, фура, бочки, цистерна на худой конец, где штурмовая группа спрятаться может. Тогда всё элементарно выходит. Все три варианта одновременно срабатывают на раз. И штурм, и гости, и изнутри… - он двинул кружку на свободное пространство и, чертя пальцем вокруг неё, продолжил: - В пакгаузе штурмовая группа, в гостевом бараке - подкрепление под видом гостей, а снаружи остальные силы из мародёров, ренегатов и прочих отмороженных тварей…
        За столом молчали, переваривая услышанное.
        - Погодите, - задумчиво проговорил Филин. - Приятель, пока мы у Ржавого леса лазили, говорил, что в Берлоге ожидают контейнеры с материка. Большие, со всякой всячиной для обустройства берлоги. Разборные домики, цемент, генераторы, какой-то хозяйственный инвентарь… Фильтры для воды и воздуха, насосы, вентиляционное оборудование и ещё какое-то барахло. Если разом, то как раз примерно с вагон и получится…
        Кочерга вздохнул.
        - Тогда всё сходится! В тот момент, когда контейнер въехал в пакгауз, его вышли принимать сам Гризли и основные люди. Взяли накладную, сняли пломбы, открыли кузов, а там - басмачи. Секундное дело и… медвежий генералитет готов.
        - Старая схема, - буркнул Батон. - Её даже в кино показывали.
        Кочерга кивнул.
        - А по первым звукам стрельбы включается гостевой резерв и мародёры снаружи базы. Получается двойное кольцо, когда по медвежатам колбасили сразу со всех сторон: из центрального пакгауза, от гостевого барака и снаружи… шансов ноль.
        Все продолжали слушать лысого гостя, но Кочерга уже всё сказал и, хрустнув сахаром, отхлебнул остывший чай.
        Кто-то полез за куревом, кто-то откупорил очередную бутылку.
        - Ну полная жопа получается, - невесело подытожил гитарист в наступившей тишине.
        Командир кивнул, чтобы плеснули в кружки. Подняв свою, встал.
        - Помянем медвежат и батьку их, почтенного Папашу Гризли.
        Торговец поднялся вместе со всеми, дождался своей порции и, сморщив подобающую мину, опрокинул кружку. Подумав, выудил из кармана поллитровку и, поставив на край стола, двинулся к себе в бункер.
        - Ну что? - вздохнул медик, возвращаясь к разговору. - Надо чё-то решать, а то дождёмся, что и тут всех начнут отстреливать.
        Гитарист посмотрел на медика, пожал плечами.
        - Я думаю, что надо дождаться более подробной информации. Чё рыпаться раньше времени?
        - Сниматься надо и валить в промзону, - зло проговорил Филин. - Примыкать к кому-нибудь. Чую, непростые времена начинаются.
        Командир глянул на военного.
        - А ты-то чё думаешь?
        - А мне без приказа думать не положено. Я на службе. Наверх могу доложить, описать обстановку, передать оперативную информацию. А больше ничего… я же сам ничего не решаю. Мне каждый мизерный рейд приходится по пять раз согласовывать. Вот если на блокпост нападут, тогда могу всех в ружьё поднять.
        Филин сморщился, как от зубной боли.
        - Когда они на твой блокпост нападут, ты уже ни хрена не поднимешь. Они вон Берлогу Гризли подчистую вынесли. А там медвежата не чета твоим солдатикам, да и Берлога не твой игрушечный блокпост.
        - Ладненько,- вздохнул Кочерга, поднимаясь. - Оставайтесь, ждите, докладывайте. А нам ещё до Бара двигать.
        Командир кивнул.
        - Удачи! Если что нового там узнаете, пошлите весточку на ПДА. Мой позывной - Наст.
        Обернувшись к крепышу, хлопнул того по плечу.
        - Проводи ребят до поворота на АТП. На обратном пути сменишь дозорного.
        Крепыш бодро поднялся и одёрнул снаряжение. Едва Кочерга с Батоном накинули рюкзаки, двинулся по узкой дорожке между домов.
        8. Промзона
        Окрестности Южного сектора
        Когда за посадками показалась бетонная ограда, Ждан последний раз внимательно посмотрел по сторонам и улыбнулся.
        - Почитай, пришли.
        Макар с интересом глядел вперёд. Заметил над оградой плоские крыши промышленных корпусов и пару почерневших от времени труб. Прямо по курсу в заборе обозначились железные ворота, за которыми поднимались ровные стопки мешков, уложенные подковообразными баррикадами. За одной из стопок торчали три головы в банданах. Когда Макар со Жданом оказались на расстоянии прицельного выстрела, все три головы развернулись в их сторону. Один из охранников поднялся с оружием наизготовку, но, разглядев путников, опустил ствол и перекинулся парой слов с приятелями. Остальные остались сидеть, но внимательно следили за приближающимися незнакомцами, пока те не вошли в ворота.
        Ждан вынул руку из кармана и, перекрывая рот, почесал щёку.
        - Идём спокойно, как к себе домой.
        Макар, скрывая любопытство, сделал утомлённо-будничное лицо. Поравнявшись с охранниками, бросил безразличный взгляд в их сторону и, профессионально схватив глазами картинку, отвернулся, чтобы разобрать отпечатавшийся в памяти образ. Все трое небритые, в одинаковых комбинезонах и линялых разгрузках. Под руками на коротких ремнях потёртые буллпапы, глаза внимательно сканируют с ног до головы. Макар спиной чувствовал эти взгляды, пока дорожка не свернула за угол проржавевшего ангара и они с Жданом не оказались посреди унылых фабричных построек.
        В воздухе стоял кисловатый запах старой ржавчины. Большинство окон были выбиты, а немногие уцелевшие стёкла покрывал толстый слой пыли и сажи. Оконные проёмы цехов ещё сохранили зеленоватое остекление, но по стеклоблокам пробегали частые дорожки пулевых отверстий.
        - Фактурно, - пробормотал Макар. - Как у Тарковского.
        - Фактурней не бывает… Нам сюда.
        Ждан указал в проход между цехами и повёл по узкой дорожке, заканчивающейся квадратным тупиком. Дорожка пересекала тупичок и упиралась в распахнутую металлическую дверь со следами недавней сварки и новыми усиленными петлями. Над дверью белой нитроэмалью по кирпичной кладке было размашисто намалёвано «Гостинецца», ниже кто-то дорисовал углём пять звёзд. За дверью обнаружился еле освещённый коридор, тянущийся на всю длину здания, к такой же двери в противоположной стене. Направо, у лестничной клетки, светилось забранное решёткой окошко вахты.
        Ждан кивнул скучающему охраннику, показал ключ с номером на жетоне и, получив кивок в ответ, прошел к лестнице. Макар сдержал уже созревшую на языке шутку про романтику и, состряпав безмятежное выражение лица, поинтересовался.
        - Так ты в подвале устроился?
        - Не в подвале, - гордо поправил Ждан. - А в цокольном этаже. Тут все козырные люксы ниже уровня земли. Наверху только времянки, которые сдают на периоды между выбросами.
        - А что за выбросы?
        - Скоро узнаешь, а пока не парься.
        Макар пожал плечами, перешагнул через подозрительного вида пятно на лестнице.
        - Уборщицы в этой гостинице ещё при Советах вымерли?
        - А что такое? - встревожился Ждан, но разглядев грязную ступеньку, отмахнулся. - Не обращай внимания, это кто-то в баре перебрал. На обратном пути не справился с управлением, да так и заснул с дифферентом на разбитый нос… вот и накапало.
        Лестница закончилась, и они оказались в гулком коридоре, фрагментарно высвеченном мерцающими лампами дневного света. По обе стороны тянулись обитые железом двери, на большинстве из которых висели мощные гаражные замки.
        - Коридор - это же в общаге не главное, - продолжил Ждан, останавливаясь у двери с выцветшей табличкой «Кладовая». - Гораздо важней, что я вижу на потолке, когда в конце дня падаю на старую скрипящую гостиничную койку.
        - И что там можно увидеть? - усмехнулся Макар.
        Ждан повернул ключ и потянул замок из петель.
        - Всё, что нужно знать о заведении, её порядках и администрации. Каждая мелочь - информаторий, получше всякого досье или доски объявлений. Облупившаяся штукатурка, свежая побелка, пятна от протёков, брызги крови или следы от ботинок на потолке…
        Макар присвистнул.
        - Бывает и такое?
        - Бывает.
        - И часто?
        Ждан усмехнулся.
        - Чаще, чем этого бы хотелось… - он толкнул дверь и щёлкнул выключателем. - Заходи!
        Макар ступил в комнату. Прищурился от непривычно яркого света и обвёл взглядом помещение. Окно, заложенное со стороны улицы кирпичом, утратило стёкла, но сохранило пыльные полоски древней замазки. Под облупившимся подоконником косо висел лопнувший чугунный радиатор. Смерть батареи подчёркивала труба с выломанным полуметровым куском. На месте отсутствующего фрагмента коммуникации чернело пятно обгоревших обоев. Потолок пересекала дорожка грязных следов от ботинок, перечёркнутая цепочкой пулевых отверстий. С середины потолка свисала полуметровая косичка разнокалиберных проводов, увенчанная чёрным патроном со свежей энергосберегающей лампочкой. В остальном же номер не отличался от многих других, виденных в разных российских глубинках. Всё как обычно. Дверь со следами ремонта многократно выбитых замков. Монументально стоящий шифоньер, ровесник последнего ветерана первой Пунической войны. Три пожелтевшие розетки, похожие на пятачки замурованных свиней. Две из них, судя по закопчённым ноздрям, выгорели ещё до нашествия тевтонцев.
        Сюрпризом оказался чистый кафельный пол, две по-военному заправленные панцирные кровати и крепкий стол, покрытый салатного цвета клеёнкой. Интерьер завершали умывальник, конторский несгораемый шкаф и два раскладных кресла с подлокотниками.
        Ждан выволок из шкафа электрический чайник, поставил на стол, воткнул шнур в уцелевшую розетку.
        - Вот такая у меня нора. Присаживайся.
        Макар поставил на пол сумку, уселся в кресло, с удовольствием вытянул ноги.
        - Нормальная нора. Окошко, жаль, заложено.
        - Зато надёжно. Там, кроме бетонного короба, смотреть всё равно не на что. Тем более, что обычно жильцы приходят тут затемно. Отоспаться да привести себя в порядок. Кстати, сортир в конце коридора. Душ, прачечная и сушилка - напротив. Вода из электронагревателя, так что перебоев с горячей не бывает.
        - Ну тогда это действительно люкс! - протянул Макар с улыбкой.
        - Практически да, - согласился Ждан и сменил тему.
        - Антистолбняк и антибес привёз?
        Макар кивнул.
        - Как ты просил.
        - Я просил побольше.
        - Дык я и привёз побольше, - успокоил Макар. - И таблетки от жадности тоже.
        Он расстегнул замок, выволок заклеенный скотчем пакет, занимавший бoльшую часть сумки.
        Ждан вынул из кармана автоматный патрон, сорвал пулей скотч и деловито заглянул внутрь. Хмыкнул, закатал края полиэтилена, стал перебирать упаковки. Проверив даты выпуска, удовлетворённо кивнул.
        - Гоже. То что надо.
        Вытащив по несколько коробок каждой вакцины и упаковку шприцев, сунул в карманную аптечку пару ампул, остальное протянул Макару.
        - Это положи вон в тот контейнер и кинь себе в рюкзак. Остальное пока отнесём бармену, на хранение, тем более, что у меня холодильника нет.
        - А у меня рюкзака, - съехидничал Макар.
        Ждан мотнул головой.
        - Твой рюкзак под кроватью. И кой-чё из снаряжения там же.
        Макар заинтригованно оглянулся. Встав с кресла, выволок увесистый «Витим-100» и, распустив шнуры, аккуратно вывалил на кровать тяжёлый свёрток болотного цвета. Из такой же ткани, только изрядно потёртой были сшиты штаны и куртка Ждана.
        - Костюм «горка-анорак», - прокомментировал Ждан. - Нагрудный клапан, под ним кенгурячий карман и два по бокам. Внутри каждого нашиты кармашки помельче. В левом нарукавном кармане - ИППэшка. Вторая - в штанах, в правом набедренном.
        Макар раскатал свёрток и с довольной улыбкой прищурился на содержимое.
        - АКСУ-пять сорок пять? Хотя нет, больше похоже на сто-четвёртую серию…
        - Зато с пулемётными рожками, - в шутку оправдался Ждан. - Боезапаса на единицу веса больше получается, а в походе, сам знаешь, каждый грамм на счету. Да и с патронами проблем меньше. Их тут у каждого торговца навалом.
        - Нормально, - успокоил Макар, рассматривая прочее добро.
        - Перчатки, москитка, фляжка, - продолжил старший. - Аптечка армейская, тактический фонарик «страйкер» - не такой понтовый, как «шурфаер», но легче и компактней - как раз на запас батарей.
        Макар показал большой палец.
        - А чё с ножиком?
        Ждан подмигнул.
        - В порядке. Просто не люблю здешнюю моду обвешиваться оружием, как ёлка игрушками. В штанах слева на тренче - шпротный мультитул с ложкой и всякой мелочёвкой для быта. В куртке, в набрюшнике, к подкладке пришит пластиковый «лопух» на шнурке. В нём - «К-2-17» полевая модификация, лезвие из Крон-30. Это для непредвиденных случаев.
        Макар потянул к себе куртку, вынул серповидный нож с широким стамесочным остриём, улыбнулся. Примерив ладонь к рукояти, сжал руку, повертел запястьем.
        - А я думал, что страшнее двенадцатого уже ничего нет. Серьёзный инструмент…
        - Более чем, - подтвердил Ждан.
        Макар принялся рассовывать в обновку карманное имущество. Перекладывая небогатый скарб, помедлил, глядя на ламинированную карточку.
        Ждан заметил фото Дарьки. Давно откладываемый вопрос сам сорвался с губ.
        - Ничего больше не узнал?
        Макар молча качнул головой.
        - Там же много погибло. Никаких подробностей никому не сообщали. Вроде как не до гражданских было. Всё поиском террористов занимались - громкое освещение в прессе, умные лица, правильные речи. Потом, вроде, в каком-то санатории Рамазана видели. Пока окружали, пока переговаривались, пока усиленно ликвидировали, пока разбирались… оказалось, что там всего три мелких чабана для отвлечения внимания… Короче, как банду упустили, всё само собой и затихло. Никто не выступил по телевизору и не извинился, мол, простите, мы опять обосрались с контртерроризмом… Опять назначили крайних и свалили всё на армейский спецназ…
        Родственники просили хотя бы останки отдать для генетической идентификации, и погребения… да бесполезно. Ответили, что там вообще мало что осталось. А я даже не близкий родственник - со мной и разговаривать не стали.
        Теперь у меня, кроме этого фото, вообще ничего не осталось… - Макар аккуратно уложил карточку во внутренний карман и добавил холодным бесцветным голосом. - Так что пока всю эту мразь не заземлю…
        Он не договорил, принялся переодеваться в рабочую одежду Зоны. Ждан закурил, шагнул к вентиляционному отверстию в углу комнаты, выпустил в закопченную решётку струйку дыма.
        - И возможности у нас для этого будут. Теперь, как говаривал папаша Чехов, - все персонажи в одной кулисе.
        - Эт который писатель Антон Палыч? - уточнил Макар.
        - Нет, эт который артист Михал Александрыч, - Ждан оглядел переодетого Макара, закинул рюкзак на плечо и взял привезённую сумку. - А пока пойдём, позавтракаем и начнём знакомиться с местной спецификой.
        9. Зона
        Бар на территории Промзоны
        Как обычно в дневные часы бар был пуст, если не считать сонного охранника, пялящегося на телеэкран над стойкой бара. Указав Макару на столик у дальней стены, Ждан остановился возле охранника. Вручив ему сумку, обменялся парой фраз, и указал на дверь подсобки. Тот поднялся и неторопливо скрылся за дверью. Появился через минуту, молча кивнул и поплёлся на прежнее место. Ждан опустился на стул напротив Макара.
        - Вот тут у нас главный очаг культуры, досуга и торговли. Одновременно и общепит, и бизнесцентр, и зал ожиданий. Посиди, пожуй, осмотрись, я пока к знакомым сгоняю. Бармена зовут Кабан, скажешь чтоб угощение записал на мой счёт. Меня тут называют….
        Из подсобки показался Бармен, оправдывающий внешностью свою кличку. Оглядев пустой зал, поприветствовал первых посетителей медленным кивком. Ждан жестом объяснил, что еда за его счёт и, подмигнув Макару, поспешил на выход.
        Кабан не заставил себя долго ждать. Бросив полотенце на плечо не спеша подошёл, сел напротив. Взгляд скользнул по макаровской одежде, рукам, остановился на лице. В глазах мелькнула хитринка, будто рассмотрел больше, чем новенький прикид гостя.
        - Попить или поесть?
        - Похлебать чего-нибудь горяченького, - простецки ответил Макар. - Три дня на сухомятке. И запишите на счёт…
        - Знаю, - отмахнулся Кабан поднимаясь.
        Макар глянул в широкую спину хозяина, улыбнулся прямоте и лаконичности тутошнего общения. Наверное, сюда ещё не доползли больные порождения цивилизации - её величество толерантность и её высочество политкорректность.
        Бармен вернулся через пять минут, принеся дымящуюся миску с борщом, блюдце сухариков и кружку кваса.
        Макар поблагодарил и взялся за еду. Порадовался, что не услышал затасканного «приятного аппетита» - этой лживой пародии на этикет и воспитанность, потому что аппетит не бывает приятным или неприятным. Аппетит либо есть, либо его нет. У Макара аппетит был, и скоро борщ с сухариками были сметены подчистую. Покончив в два приёма с квасом, он потянулся и с удовольствием прислонился спиной к стене. Скоро из подсобки вынырнул мальчонка. Собрав со стола посуду, глянул, не закажут ли ещё чего-нибудь, но Макар качнул головой.
        - Благодарень!
        - На здоровье, - весело ответил мальчонка и бодро вышмыгнул из зала. Через несколько минут в проёме двери показался Кабан, но не увидав новых посетителей снова скрылся в подсобке. Устав смотреть видеоклипы с выключенным звуком, охранник, позёвывая, поплёлся на свежий воздух.
        Ждан задерживался, и Макар успел задремать. Услышав сквозь дрёму тяжелые шаги, приоткрыл глаза. В бар протопали трое, в давно не стиранном натовском камуфляже «буря в пустыне». Оглядев пустой зал, заметили Макара, прошли за соседний столик.
        Один вразвалочку направился к стойке, двое других уставились на Макара. Тот что постарше что-то буркнул соседу, и тот хмыкнул. Дождавшись мальчонку с водкой и тарелкой нарезанной колбасы, гонец вернулся к их столу. Незнакомцы выпили по полстакана и начали рассматривать Макара втроём. Наконец предводитель троицы ковырнул ногтём в зубе и открыл рот.
        - Слышь, молодой, давно в Зоне?
        Макар сделал вид, что ещё не додремал и снова прикрыл глаза.
        - Ты что, глухой, твою плоть? - повысил голос предводитель. - К тебе люди обращаются.
        - А ты кто, собственно, такой? - отчётливо выговорил Макар, не открывая глаз.
        - О, прикиньте, не глухой! - хихикнул гонец.
        - И не немой! - добавил второй покосившись на босса.
        - Меня тут называют Хасан Ас-Сабах! - представился тот надменно. - Запомни это имя, салага!
        - Вот и утихомирь своих сабах, - посоветовал Макар, не повышая голоса. - А лучше намордники им надень, пока ветер без сучков.
        Троица оторопела. Обычно новички вели себя в Зоне по-другому. Первым нашёлся Хасан.
        - Ты чё, салага, рамсы попутал?
        Услыхав дешёвую феню, Макар едва не прыснул от смеха. Он снова открыл глаза, оглядел «лихих» сталкеров, но промолчал, заметив появившегося в дверях Ждана. Тот от входа махнул рукой, и Макар подгоняемый злыми взглядами двинулся из бара. Уже на лестнице ткнул пальцем себе за спину.
        - Эт что за Хасан-сабак?
        Ждан вопросительно глянул на Макара.
        - Что, уже познакомились?
        - Почти.
        - Бывший толкиенист, задержавшийся в развитии на стадии ролевых игр. Двое других, Репа и Корнет - шестёрки-оруженосцы подмахивающие своему сюзерену в любых начинаниях. Много рассказывает о своих похождениях в Зоне, но дальше свалки не вылазил. Промышляет собачьими хвостами, дешёвыми артефактами и, говаривают, шмоном найденных трупов. Забияка, но трус. Выпендривается перед новичками-одиночками, пока те в соплях путаются, или пока не примкнут к кому-нибудь из нормальных людей.
        Они вышли из бара, и Ждан двинулся сквозь промзону по лабиринту полузаросших тропинок.
        - Ну значит проехали, - махнул рукой Макар. - Можно считать, что я к тебе примкнул.
        Ждан двинул бровью.
        - Не факт. Меня они тоже не знают. Я тут не часто свечусь. Видел их мельком, когда к бармену заглядывал или с людьми общался. Кстати, так же как ты спрашивал, кто такие. А что уже наезжали?
        - Да нет, примерялись только. Куда мы сейчас?
        - Сначала сходим на пристрелку оружия и первичный инструктаж по выживаемости. Обновим и скорректируем твои рефлексы и навыки.
        Макар с готовностью потянул с плеча рюкзак, но Ждан остановил.
        - Автомат пока оставь в рюкзаке, тут не принято ходить с огнестрелом наперевес. Да и вообще предпочтительней выглядеть лохом-новичком, не видевшим в жизни ничего круглее ведра и толще хрена. Только лицо попроще сделай.
        - Так я и есть новичок, - усмехнулся Макар.
        Ждан скептически посмотрел на него.
        - Не скромничай. Тут не каждый ветеран похвастается твоим опытом и чуйкой. А со спецификой Зоны я тебя за пару выходов познакомлю. Всего делов - аномалии да мутанты. Аномалии не опасны, если в них не лезть, а мутанты по сути те же зверюхи, только чуток жизнью исковерканные.
        - А где тут можно ходить с оружием?
        - За территорией промзоны, сразу за постами «Долга». В данном случае за восточными воротами. У них там постоянно набеги псов.
        - Что так?
        Ждан пожал плечами.
        - Во-первых, стягиваются на запах вывозимого из промзоны мусора и пищевых отходов. Жратва в Зоне вещь дефицитная, вот и прибегают догрызть то, что человеки не дожевали. Во-вторых, от помойки рукой подать до ворот. Какая-нибудь стая постоянно пасётся у дороги, чтобы поохотиться на возвращающихся с хабаром одиночек. Добыча лёгкая, уставшие да с грузом и бегают похуже, и с патронами обычно уже напряг. А если ещё и раненый, то вообще халявная жрачка. Вот этими стервятниками, уже отведавшими человечины, и займёмся. Заодно и плюсик к своей репутации получим.
        Навстречу им из-за угла вывернули двое в одинаковой форме с полной боевой выкладкой. Держа оружие на сгибе локтя, вразвалочку протопали мимо. Макар вопросительно глянул им вслед.
        - А ты говорил, что с оружием не принято.
        - Это ребята из «Долга». Их клан контролирует промзону и обеспечивает безопасность всего периметра.
        - А чё они в баре не в форме?
        - В баре не долговцы. Там свободный патруль из обычных сталкеров. Один снаружи, второй на лестнице, третий в каморке или в самом зале. Обеспечивают безопасность и порядок у бара и в самом заведении.
        - А зачем они внутри в масках?
        - Чтобы ни у кого не было иллюзий или надежд, что будет снисхождение от своих. Тут порядок для всех одинаков, эт тебе не материк. А снаружи бара специфика другая. Снаружи дежурные всё больше на стрёме на случай внешних вторжений. Иногда они присоединяются к «долговцам» для отстрела мутантов, прорвавшихся за периметр. Короче, местная народная дружина.
        - Это должность такая?
        - Да нет, - улыбнулся Ждан. - Скорее налог или трудовая повинность. Каждый, кто обосновался в промзоне или регулярно зависает в общаге, раз в две-три недели заступает с оружием в суточный наряд.
        - Обязаловка?
        - Ни в коем случае. Можно забашлять хабаром или деньгами, чтобы кто-то отдежурил за тебя. Торгаши, например, так и поступают. И им удобно, и мужикам хорошо. Тем, например, кто выздоравливает после ранений. Получается и социальная, и материальная помощь.
        Ждан кивнул на пристройку кирпичного здания с надписью «Арена».
        - Кстати, вот тут, в бывшем складе, местный амфитеатр. Пару раз в месяц проходят организованные мордобития с болельщиками и ставками.
        - Бои без правил?
        - Вроде того, только ещё и без рефери. Остался на ногах, значит победил.
        - И кто участвует?
        - А кто хочет. Когда просто сталкеры между собой отношения выясняют, когда командные постукалочки с военными.
        - Ну и кто круче?
        - Да по-разному, с переменным успехом.
        Они свернули в длинный ангар. Пройдя помещение насквозь, оказались на дорожке тянущейся между двух бетонных заборов к баррикаде из мешков с песком. Баррикаду охраняли трое долговцев со скучающими взглядами. Через десяток метров асфальт обрывался на краю рва, утыканного заострёнными кольями. В промежутке между кольями были уложены железные мостки, упирающиеся в продолжение дороги, которая убегала по обширной пустоши к поросшему бурой травой холму. Миновав блокпост, Ждан остановился у бетонного бункера на краю дороги.
        - Расчехляй ствол. Дальше без оружия не ходят.
        Будто в доказательство его слов над пустошью пронёсся странный звериный вой. Макар повернулся на звук, окинул взглядом бегущие волны пожелтевшей травы. С сомнением поднял бровь.
        - Ты хочешь сказать, что это собака?
        - Псевдособака, - уточнил Ждан. - Но и слепые псы звучат не лучше.
        Руки Макара зашевелились быстрей. За секунды автомат покинул рюкзак, магазин занял своё место, а затвор звонко вогнал в ствол первый патрон.
        Ждан одобрительно улыбнулся, тоже щёлкнул затвором и двинулся вдоль забора промзоны.
        - Основная специфика здешних зверюг - это их подвижность и некоторая сенсорность, которую тут принято считать телепатией. На самом деле, они просто чувствуют исходящие от человека импульсы опасности или страха и мгновенно реагируют. Поэтому стрелять необходимо практически навскидку и при этом экономно.
        Второй нюанс заключается в том, что чаще всего приходится работать без укрытий, в движении по пересечённой местности, постоянно смещаясь с линии их атаки. Особенно со слепыми псами, которые уловив положение человека, атакуют достаточно быстро, но плохо отслеживают смену его позиции.
        Макар молча слушал, вперившись взглядом в полосу канавы, которая шла параллельно забору и постепенно приближалась к их курсу. Когда до канавы осталось не больше двадцати пяти шагов, он коротко глянул на Ждана и приподнял автомат к плечу. Ждан тоже не сводил взгляда с заросшей буйной травой траншеи. Заметив охотничью стойку напарника, замер, вопросительно двинул головой.
        Макар хмурил лоб, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Наконец, шагнув вправо от Ждана, негромко проговорил:
        - Чувствую зверя вот там, - он навёл ствол на край канавы. - Большой и наготове.
        Ждан, еле заметно улыбнулся.
        - Ай, молодца… только он не очень большой, просто их там мно…
        Он не успел договорить. В канаве утробно рыкнуло, и на травяной вал выметнулась первая зверюга. Замерев над травой, животное повело носом и пригнуло голову к земле. Макар выстрелил, но пёс уже метнулся вбок, и пуля ушла в поле по другую сторону траншеи.
        Рядом хлопнул автомат Ждана, и собака, споткнувшись, ткнулась в землю.
        - Не выцеливай! - рявкнул Ждан.
        И в этот момент край траншеи ожил. Макар заворожено смотрел как из канавы, будто пингвины на лёд, выпрыгивают псы. Сбоку захлопал автомат Ждана, и пара псов, скуля, бросились в стороны. Остальные, набирая ход, устремились в атаку. Макар, опустил мушку с линии глаз и стал стрелять по направлению ствола, за мгновение до выстрела смещая оружие на соседнюю цель. Результаты не заставили себя ждать, и первые задетые пулями собаки покатились по траве. В попытке уйти от обстрела они сбивались с хода и закладывали виражи, но расстояние продолжало быстро таять. И чем ближе оказывались псы, тем точней и фатальней становились выстрелы. Макар быстро приспосабливался к специфике стрельбы, и псам уже не удавалось сбивать прицел неожиданными фортелями. Ждан с Макаром, не прекращая огня, отступили к бетонному забору, но бой окончился так же внезапно, как и начался. Пёс, почти добежавший до Макара, оттолкнулся от земли и взмыл в воздух под аккомпанемент двух стволов. Одна пуля попала в шею спереди, вторая - пробила грудь сбоку. Макар рефлекторно отпрянул в сторону, и тело пса на излёте стукнулось в шершавую плиту
за его спиной. К ржавым потёкам на бетонной ограде прибавилось неровное тёмно-пунцовое пятно.
        Стволы автоматов двинулись из стороны в сторону, готовые поймать очередную цель, но на людей уже никто не нападал. Один пёс, поджав хвост, метнулся к спасительной траншее и исчез за её краем. Другой, с перебитой лапой, с трудом поднялся с земли и неуклюже поковылял вслед за сбежавшим сородичем. Между бетонным забором и траншеей осталось лежать около десятка тел.
        Макар быстро поменял магазин, медленно вздохнул и так же медленно выдохнул.
        - О, как тут у вас, - проговорил он. - Едва экзамен не завалил…
        Ждан хлопнул его по плечу.
        - Не прибедняйся! Почуял ты их, как заправская ищейка, да и со стрельбой перестроился на удивление быстро. Сенсорность не хуже звериной.
        Макар пожал плечами.
        - Какая там сенсорность. В городе всё порастерял. Образ жизни сидячий, а образ мысли и того хуже…
        - Ничё, тут всё быстро восстанавливается. На-ко вот, изучишь на досуге…
        Ждан выволок из-за пазухи потёртую брошюрку, раскрыл нужную страницу, протянул Макару.
        - У долговцев сегодня раздобыл. Псов ты уже видел, можешь скорректировать разницу между натурой и её изображением.
        - Натура - дура, а художник - молодец! - задумчиво продекламировал Макар, принимая книжонку.
        На развороте теснились блёклые фотографии, рисунки и наброски слепых псов в разных ракурсах. На некоторых были указаны размеры особей, дата и названия локаций. Внизу страницы был проставлен цифровой код 1/1-6/6.
        - А чё за цифры?
        - Коэффициент опасности-агрессивности, чтобы заочно составить себе более или менее полную картину по каждому виду здешней фауны. Первая цифра означает потенциальную опасность и силу. Если число не больше трёх-четырёх, то есть все шансы отбиться без огнестрельного оружия. Вторая цифра, которая через чёрточку, показывает вероятность того, что животное будет активно атаковать и преследовать, если увидит или учует. Если число не больше трёх, то есть шанс просто обойти стороной или убежать от прямого контакта.
        - А чё тут два значения через дефис.
        - Первое значение для одиночного экземпляра, второе для стаи.
        - Понятно, одиночки вообще предпочитают слинять…
        Макар глянул на обложку, прочёл выцветшее название «Краткий каталог-регистр аномальных явлений и эндемичной фауны», перегнул книжонку, быстро пролистал несколько страниц с пожелтевшими изображениями животных.
        - И сколько тут этой красоты?
        - Со временем увидишь. Пока изучай на досуге, усваивай.
        Сквозь шелест травы послышался уже знакомый вой. Звук летел откуда-то из-за седловины между холмами и был значительно слабей первого, услышанного Макаром возле бункера. Так и не показавшись на глаза, псевдособака, уходила с этой территории и звала за собой слепышей, выживших после неудачной охоты.
        - А что в той стороне?
        - За холмами-то? - Ждан задумался. - Налево дорога на Юго-Восточный блокпост… направо пара тропинок на Дикие Территории и дорога к Научному Лагерю… прямо направление к железнодорожному депо и на Свалку. Собственно начало многих здешних достопримечательностей.
        - Прямо как в сказке. А камень там посреди развилки стоит?
        - А пойдём, прогуляемся, сам всё и посмотришь.
        Макар с готовностью убрал брошюрку и, по-американски тупо вытаращившись перед собой, браво щёлкнул каблуками.
        Ждан, как сержант Пейпер, придирчиво осмотрел его с головы до ног, покровительственно положил ладонь ему на макушку и, пряча улыбку в бороду, неожиданно толкнул вперёд.
        - Комон, блин!
        Макар сделал вид, что еле удержался на ногах. Неуклюже взмахнув руками, восстановил равновесие, да так и остался в ссутулено-обиженной позе.
        - Е-эсть, сэ-эр… - уныло прогундел он и, шмыгнув носом, поплёлся в указанном направлении.
        Ждан подобрал с земли несколько стреляных гильз и, сунув их в карман, припустил вдогонку. Через секунду оба бодро шагали к холмам, довольно поглядывая на волны перестоявших с прошлого года трав. Зона выписала аванс хорошей погоды и, казалось, внимательно изучала новичка, щедро подсветив происходящее весенним солнцем.
        Когда седловина оказалась позади, Ждан повёл рукой влево от холмов.
        - Вон там, в полутора километрах, проходит дорога с Промзоны на Кордон. Перед поворотом стоят несколько полуразвалившихся ферм, которые считаются границей относительно спокойных мест. Дальше, километра через три, дорога утыкается в насыпь и ныряет под мост старой железки. Там военные частенько устраивают пост и шкурят всех проходящих не хуже материковых гаишников. Поэтому народ обычно обходит тот мост стороной, по насыпи, хотя это и дольше, и хлопотней…
        - Из-за зверья? - уточнил Макар.
        - И из-за человеков тоже, - пояснил Ждан и продолжил:
        - Ближе к Кордону несколько развалин, деревня с бункером одного из тутошних торговцев и армейский блокпост.
        Ждан оглянулся в другую сторону.
        - Вон там железнодорожное депо и дорога на заброшенный завод и бывшее предприятие Агропрома. Места нехорошие, но хабарные. Ходят туда часто, и иногда чаще, чем возвращаются. А вон там, - Ждан посмотрел прямо перед собой. - Знаменитая Свалка. Половина из тех кочек, что отсюда видно, это горы мусора. Между ними музей советской механизации и вертолётостроения… под открытым небом. Поначалу было несколько сотен автомобилей, автобусов, грузовиков, бульдозеров, вертолётов и прочей техники, свезённой туда после первой аварии. Сейчас много меньше. Растащили, несмотря на радиацию.
        Макар внимательно слушал, запоминая названия и прикидывая ориентиры по сторонам света. Обернувшись в ожидании продолжения, заметил, как Ждан внимательно всматривается в редкий перелесок со стороны депо. Посмотрев в ту же сторону, Макар заметил между жиденькими деревцами желтовато-бурые комья, тулящиеся на чёрных голенастых ножках.
        - Эт что за смешарики?
        - Это так называемые псевдоплоти. Глянь в каталоге.
        Ждан закурил, подождал, пока спутник откроет нужную страницу и ознакомится с её содержанием. Через минуту Макар закрыл регистр-каталог и, ещё раз посмотрев в сторону стада плотей, дурашливо шмыгнул носом.
        - А мы сейчас куда пойдём? На этих смотреть?
        - Не-е, - поморщившись ответил Ждан. - На них вблизи лучше не смотреть. Вблизи они раздражительны. Так что запоминай издалека. Это одно из немногих животных в Зоне, чьё мясо при необходимости можно сожрать, если конечно это мясо не фонит.
        Ждан обернулся в противоположную от плотей сторону. Поднял руку.
        - Во-он туда прогуляемся. Глянем на пару аномалий и вернёмся по дороге со стороны Кордона.
        Макар убрал книжицу в карман и зашагал рядом со Жданом, забирающим заметно левее свалки. Ноги ступали по ровной, будто стриженой, траве. Солнце, пробиваясь сквозь низко плывущие облака, гнало по земле желтые бесформенные разливы, отчего казалось, что пространство вокруг постоянно движется и, как шкура хамелеона, меняет пятна окраса.
        Через некоторое время Ждан сбавил темп и, почесав седую бороду, внимательно глянул на Макара. Тот, заметив в его глазах хитринку, понял, что пришло время продолжения инструктажа, и завертел головой в поисках подвоха. Ровная долинка, поросшая редкими деревьями, просматривалась шагов на триста, а шуршащая под ногами трава не доходила и до колен. Местами попадались обширные голые участки, на которых отсутствовала даже трава. Ничто вокруг не вызвало тревоги, но он на всякий случай взялся за автомат и стал внимательно просматривать кроны деревьев. Ждан молча ухмыльнулся, вынул правую руку из кармана и продолжал шагать рядом, безмятежно глядя перед собой. Макар насупился, отпустил оружие и исподлобья зыркал на унылый пейзаж, пока не почувствовал, как кожа на затылке пошла мурашками - шестое чувство отчётливо трубило тревогу. Макар инстинктивно остановился и только тогда обратил внимание на едва заметное лёгкое марево в самом центре голой проплешины в пяти метрах перед собой. Воздух колыхался и пульсировал, будто накрытый невидимой дрожащей полусферой.
        - И чё это за хрень? - медленно проговорил Макар.
        Ждан облегчённо вздохнул.
        - А я думал, что придётся тебя в последний момент за шиворот хватать. Но, оказывается, нет, спасать тебя от «трамплина» сегодня не придётся.
        - Сёдня да, но завтра не знаю, если не расскажешь, что за «трамплины» тут у вас растут.
        - Одна из самых распространённый аномалий, - пояснил Ждан. - И самых заметных.
        Он выудил из кармана стреляную гильзу и бросил её навесом в колышущуюся полусферу. В воздухе будто лопнула басовая фортепьянная струна, и гильза, бешено вращаясь, со свистом ушла в небо.
        - Обычно, - продолжил Ждан. - Ни одно живое существо не выдерживает такого мгновенного ускорения.
        Макар понятливо кивнул.
        - И чё надо делать, чтобы так вот не ускориться?
        - Внимательней смотреть под ноги, когда идёшь по подозрительным местам.
        - А каковы признаки подозрительных мест? - поинтересовался Макар, оглядываясь. - Вот эти голые участки без травы?
        - Точно так! - подтвердил Ждан и двинулся дальше. - Тут вообще каждое пустое место потенциально опасно. Если нет травы, то её либо распылило, либо раздавило, либо растворило, либо сожгло. В данном случае траву разнесло исходящей гравитацией. Если траву выжгло «жаркой» то это заметно сразу и издалека. Раскалённый аномалией воздух полощется вполне явственно даже в зной и при сильном ветре. А вон там траву всосало и раздавило входящим полем.
        Макар обернулся, не понимая, то ли волосы снова встают дыбом, то ли никак не улягутся.
        Ждан остановился на краю пятна голой земли, в центре которого была заметна полукруглая вмятина в полметра глубиной. Указав рукой, объявил тоном экскурсовода:
        - А вот это - «воронка».
        Макар обежал взглядом проплешину и с сомнением посмотрел на своего гида.
        - Какая воронка? Там даже воздух не колышется.
        - Потому и не колышется, что его тянет не наружу, а внутрь, - пояснил Ждан.
        Он вынул вторую гильзу и запустил её в центр вмятины.
        Над ухом будто щёлкнул пастуший кнут, и гильза металлической каплей впечаталась в дно «воронки».
        Макар впечатлённо двинул бровями и заключил тоном прилежного ученика.
        - Такое мгновенное давление живое существо тоже не выдерживает…
        - Ни одно! - подтвердил Ждан, обходя аномалию по большой дуге.
        - А гильзы у тебя вместо гаек?
        - Обычно да. Они и легче, и валяются почти на каждом шагу. Одной горсти на день обычно хватает.
        Какое-то время оба шли молча, стараясь обходить пятаки голой земли. Ждан давал спутнику осмыслить и переварить новую информацию. Когда проплешины остались за спиной, а впереди показалась полоса высокого кустарника, Макар вынырнул из размышлений.
        - Есть вопрос.
        - Говори, - отозвался Ждан, всматриваясь в недалёкие кусты.
        - А для чего вакцины в таком количестве?
        - А тут с этим постоянная нехватка. Народ всё время в поле. Непредвиденных случаев выше крыши. Ранения, мелкие травмы, ну и зверьё, конечно. Точнее эндемичные виды местной фауны. Поликлиник тут нет, до госпиталей тоже не доберёшься. Если военных с заданий ещё как-то эвакуируют, а у группировок свои лазареты, то вольным бродягам помощи ждать неоткуда. Либо кто-то из коллег поможет, либо сам выкарабкивайся. Антистолбняк как нельзя кстати, да и антибес тоже. У собак с крысами иногда замечают признаки похожие то ли на бешенство, то ли ещё на какую-то болезнь. Иногда и людей встречают в очень странном состоянии…
        Ждан остановился перед кустами, напоминающими бройлерный шиповник с шипами в полторы ладони длиной. Наметив путь в узких прогалах, двинулся дальше.
        - И много тут погибает? - спросил Макар, возвращаясь к разговору.
        - Немало. И в основном от заражений и осложнений.
        Макар удивлённо хмыкнул.
        - А я слышал, что от аномалий коварных и мутантов вездесущих.
        - И вездесрущих, - добавил Ждан с сарказмом. - Увы, по большей части это всё эпос. Сталкерские байки. Как раньше у рыцарей - каждый регулярно бил драконов, причём пачками и стадами. Мутанты в Зоне не так часты, как об этом рассказывают. Ну сам посуди, чем им тут питаться, если бы их стада кишели как в сталкерских байках. Им же надо как-то родиться, вырасти, выкормиться.
        Макар, как отличник в школе, поднял руку и потряс в воздухе ровной ладошкой.
        - Как чем? Человечинкой, конечно. Сталкерами, военными и учёными…
        Ждан устало покачал головой. Терпеливо улыбнулся.
        - Нет, друже. Мутантов на самом деле не так много. Особенно так называемых лабораторных. Просто у них бешенная регенерация. После перестрелки тут мало кто проверяет пульс у мутантов или трупов противника. Обычно есть заботы поважней, смотаться поскорей или заняться своими ранами…
        Ждан с трудом протиснулся между спутанными ветками, подождал, пока Макар продерётся сквозь шипы, и взял чуть левее, где кустарник выглядел пожиже.
        - Поэтому, что и как происходит с трупами, мало кто знает. А они, даже, казалось бы, совершенно убитые, постепенно регенерируют и живут себе дальше… оттого и внешний вид этих созданий такой жуткий - сплошные бугры, лоскуты и шрамы. А у человекообразных мутантов это вообще выглядит как ночной кошмар Фредди Крюгера. Контролёры, например, внешне почище Франкенштейнов. У них механизм регенерации такой мощный, что даже при попадании в голову умудряются иногда выживать. При этом и мозговая масса, и черепная коробка, компенсируются и дублируются с запасом, отчего башка у самых матёрых становится похожа на многоэтажную конструкцию.
        Причём пока он регенерирует - валяется труп-трупом. Потом потихоньку оживает и валит куда-нибудь из опасного места. Подыскивает новое логово и живёт там, пока на него опять какой-нибудь смельчак не нарвётся и не прихлопнет. И всё по новой. В результате один-единственный контролёр, меняя свои убежища, создаёт видимость присутствия трёх, пяти а то и десяти штук.
        Те же вороны. Академик рассказывал, при выбросе они вообще стаями замертво валятся, но меньше их в Зоне не становится.
        - Жалко их, - задумчиво проговорил Макар. - Умирают, оживают, потом их снова убивают, а они опять… чтобы в следующий раз снова всё по кругу.
        - Да уж, не позавидуешь. Хотя, с другой стороны, они и сами не сахар… Особенно собаки и крысы. Вот эти реально плодятся без меры. Этакий аномальный обрывок пищевой цепочки. Крысы жрут всё подряд и плодятся со страшной силой, а собаки жрут крыс и тоже плодятся. Причём не хуже крыс. Профессор с «Янтаря» говорил, что в помёте от восьми до двенадцати щенков бывает, а до полноценной стайной особи вырастают месяцев за шесть-семь. Плюс всё та же регенерация…
        10. Зона
        Дорогога с Кордона на Промзону в районе ферм
        Заросли колючего кустарника стали реже. Впереди среди переплетения ветвей уже проглядывал прицеп-вагончик, оставленный на самой обочине ещё после первой аварии.
        - Вон уже и дорога, - сказал Ждан и двинулся дальше, прикрывая лицо локтями. - Считай, прямой путь на базу. Ещё засветло дома будем.
        Ветки с богатырскими шипами скребли по рюкзакам, цепляли капюшоны «горок» и норовили хлестнуть по глазам. Из-за этой досадной помехи ни один, ни другой не видели, что происходит за прицепом у дороги. Едва они выбрались из зарослей, впереди захлопали выстрелы, заставив обоих броситься на землю. Выставив на звук автоматы, вгляделись между спущенных колёс вагончика. Впереди между деревьев метались бурые холки кабанов. Слышалось их утробное рычание и похожий на крысиный писк. Самих крыс с земли было не разглядеть, но двое сталкеров, крутящихся спина к спине, регулярно переносили огонь с кабаньих туш себе под ноги.
        - О, знакомая лысина… - выдохнул Ждан, и нажал кнопку включения своего ПДА. - Ты справа! Цель - кабаны, мелочь потом!
        Макар уже был на ногах. В два прыжка долетел до вагончика и, выглянув из-за угла, выцелил ближайшего секача. Его автомат отрывисто захлопал одиночными. Слева донеслись короткие очереди Ждана. Животные резко дёрнулись прочь от неожиданных выстрелов с тыла, но тут же пошли по кругу, закладывая очередной атакующий вираж. Ждан с Макаром двинулись в стороны от прицепа. В секторе стрельбы мешались окружённые зверьём сталкеры, и приходилось стрелять только по крайним кабанам.
        Свалив по одному зверю, оба сменили позицию. Ждан заметил развернувшуюся к нему вереницу крысообразных и, дав очередь, схватился за магазин.
        - Меняю!
        Макар дернул стволом в его сторону, несколько раз выстрелил по авангарду атакующих тварей, похожих на сильно изуродованных тушканчиков. Потеряв три особи, стая брызнула в стороны, но подобно рыбьему косяку снова стянулась в кучу и потекла на второй заход. Атакованные кабанами сталкеры сориентировались в ситуации но, начав отступать к подмоге, натолкнулись на крысообразных. Несколько особей вцепились зубами в ботинки лысого и он, не удержавшись на ногах, повалился в траву. Его лохматый напарник выстрелил в набегающего кабана, но тоже был атакован из травы мелкими тварями и завертелся, сбрасывая их с себя. Раненый секач не остановился. Долетев до лысого, взмахнул тяжёлой окровавленной головой и подцепил его за ногу. Сталкер перевернулся в воздухе и упал сбоку от зверя.
        Макар, уже не опасаясь задеть лысого, открыл огонь по кабану. Зверь в запале развернулся к новой цели, но ранения сделали своё дело, и он рухнул на подломившихся ногах.
        Сбоку ударил автомат Ждана, и ещё один кабан завалился возле лохматого сталкера. Тот судорожно пихал патроны в дробовик и не сводил глаз с последнего, самого матёрого зверя. Вожак стаи умудрился остаться без единого повреждения и теперь заходил по дуге на оглушённого падением лысого. Закончив манёвр, кабан рыкнул и, взрывая копытами землю, начал разгон. Лысый, развернувшись на живот, выпростал руки с зажатым в них пистолетом. Выстрелы его АПС заглушил залп трёх стволов, и кабан, будто натолкнувшись на стену, рухнул в полуметре от лысого. Тот в сердцах замахнулся на зверя пистолетом и тяжело сел.
        Оставшиеся на ногах стрелки перенесли огонь на снующих вокруг крысообразных. Твари инстинктивно сыпанули в стороны но, отбежав на безопасное расстояние, двинули по большому кругу, снова стекаясь в стаю.
        Лохматый спешно подскочил к напарнику и, уцепив за руку, помог подняться. Кровь из рваной раны на ноге пропитывала разодранную штанину.
        - Заряжаемся, Батоша, заряжаемся! - прорычал лысый, хромая к своему автомату.
        Поменяв обойму в пистолете, поднял автомат, отсоединил обмотанную изолентой связку и вщёлкнул устье полного магазина. Батон, закончив перезарядку, потащил из кармана перевязочный пакет. Ждан кивнул Макару, чтобы контролировал мелочь, сам достал пару ампул и одноразовый шприц.
        Лысый прислонился к сосне и, раздвинув обрывки штанины, глянул на ногу. Батон разорвал пакет, присел возле него, соображая как лучше наложить повязку. Лысый поддёрнул штанину.
        - Пока потуже перетяни и уходим. Займёмся ближе к базе, там спокойней.
        Батон облизал губы и принялся за дело. Ждан тем временем наполнил шприц, кольнул лысому в плечо.
        Тот скосил глаза.
        - Эт чё за ширево? Кстати, привет!
        - Привет, Кочерга! - ответил Ждан, выдёргивая шприц. - Антистолбнячная вакцина. А это - от бешенства.
        Он втянул через иглу содержимое второй ампулы.
        Позади захлопали быстрые выстрелы. Все трое обернулись. Макар, мягко двигаясь на полусогнутых ногах, методично посылал пули в кружащих перед ним крысообразных. Отогнав стаю на пару десятков метров, ловко поменял магазины и, держа тварей на прицеле, отступил вдоль дороги, уводя стаю за собой.
        Ждан с Батоном тем временем закончили оказание первой помощи и, перераспределив ношу, двинулись в сторону базы. Ждан обернулся к отставшему Макару.
        - Как там у тебя?
        - Норма, отходите! - отозвался Макар вполоборота. - Патронов на дороге оставь.
        - Добро! - отозвался Ждан и потянул из карманов полные магазины.
        Через сотню метров он остановился, положил на асфальт боеприпасы и догнал Кочергу.
        - Лысый, ты как?
        - Не дождётесь, - буркнул тот сквозь зубы и раздосадовано добавил. - Задолбала эта живность за последние дни. Будто я её магнитом притягиваю.
        Ждан улыбнулся, подцепил руку Кочерги, положил себе на плечо, чтобы тот мог опираться.
        - Не любишь ты её просто. И живность отвечает тебе взаимностью.
        - Ну ты меня ещё поучи, гринписовец! Тебя-то она, гляжу, прямо обожает, - Кочерга кивнул назад. - Или твой молодой эту живность любит?
        Ждан улыбнулся, обернувшись на Макара, барражирующего в полусотне метров с поднятым к плечу автоматом.
        - Это же он по необходимости…
        Сзади прохлопали несколько беглых выстрелов, и снова наступила недолгая пауза. Ждан принялся считать выстрелы, чтобы при необходимости подбросить Макару дополнительные патроны. Но стая скоро отстала, решив, что трупы собратьев или кабанов гораздо более лёгкая добыча, чем отстреливающиеся двуногие. Скоро Макар догнал спутников, вернул нерастраченный магазин и, забрав у Ждана рюкзак, зашагал чуть позади всех. Когда дорога пошла под уклон, Ждан прищурился. Впереди, за чахлым коровником с проваленной крышей, в небо плыл жиденький дымок. До слуха доносился припев знаменитого сталкерского хита, который орали несколько глоток:
        Водка хлеб и колбаса
        Я убил слепого пса.
        Поседели волоса
        Выброс через два часа…
        Внезапно гитара брякнула мимо темы и звуки оборвались.
        Батон выпростал из-под рукава ПДА, поглядел на экран. На вопросительные взгляды спутников пожал плечами.
        - Пятеро. Бандиты так открыто сидеть не будут. Военным тут вроде делать нечего, скорее всего свои - долговцы или одиночки. Хотя… у долговцев другие песни…
        Он опустил рукав, взялся за автомат. Макар тоже перехватил оружие поудобней и выдвинулся вперёд. Когда стало видно расположившихся вокруг огня сталкеров, облегчённо опустил ствол.
        Их подход тоже запеленговали по ПДА. Сидящие у костра держали оружие наготове, но разглядев, среди гостей раненого, успокоились. Подвинувшись, освободили место и продолжили добивать тушёнку, запивая её чаем.
        - Здоровья честной компании! - поприветствовал Макар. - Можно мы у вас чуток перебинтуемся?
        - И вам не хворать, - ответили от костра, с интересом рассматривая прибывших. - Бинтуйтесь на здоровье.
        Макар выбрал место, положил рюкзаки. Ждан подвёл хромающего Кочергу, усадил на край бревна. Батон не мешкая поставил перед ним его рюкзак, сам уселся напротив. Ждан тем временем достал литровую бутыль водки и аптечку. Скрутив бутылке крышку, отпил по очереди с Макаром и передал Батону. Батон жадно приложился к горлышку и, довольно крякнув, поставил бутыль рядом с Кочергой. Тот отложил рюкзак и, встав на колено, положил перед собой полиэтиленовый свёрток.
        Остальные сталкеры искоса поглядывали, как лысый раскладывает на пакете его содержимое. Рядом с перевязочным материалом легли небольшой пузырёк, блистер с хирургической иглой и мультитул с плоскогубцами.
        Срезав временную повязку, Кочерга закатал рваную штанину, обмотал бинтом стык ноги с голенищем коркорана и потянулся за водкой. Ополоснув руки, потряс ими в воздухе, взял с пакета пластиковый пузырёк. Полив ногу тонкой струйкой, промокнул кровь, оглядел рану и ещё раз полил антисептиком.
        Макар уже понял, что он собирается делать, выщелкнул из аптечки шприц-тюбик анестетика.
        - На-ко, кольни.
        Кочерга смахнул рукавом бисеринки пота. Помотал головой.
        - Прибереги до более серьёзных дырок.
        Сталкеры переглянулись с круглыми глазами, а Кочерга уже вынимал из упаковки крючковатую иглу. Зажав её в плоскогубцах, зло гаркнул и подцепил край раны. Протыкая неподатливую кожу, даже высунул язык от старания.
        Сидящий с краю сталкер заворожено сгрёб початую бутылку, ливанул водки в рот и с громким звуком проглотил. Ждан ухмыльнулся, наблюдая за реакцией случайных зрителей. Те во все глаза смотрели, как игла раз за разом натягивает кожу, протыкает её и волочит за собой белёсую нить. Сочащаяся кровь, проложила по бинту маслянистую дорожку и образовала рядом с ботинком тёмную густую лепёшку. Стянув половину раны, Кочерга остановился, глубоко вздохнул и, ещё раз взревев, продолжил штопку.
        - Как ты так можешь? - пробормотал крайний сталкер.
        - Да я в молодости маленько шил, - медленно ответил Кочерга, стягивая последний стежок. - Так, для себя. Руки-то помнят.
        - Прям как Рэмбо, - похвалил другой уважительно.
        Батон хмыкнул и снисходительно поглядел на говорившего.
        - Не, брат. Все их рэмбы по сравнению с Кочергой нервно курят в тамбуре общего вагона.
        - Заткнись, - сквозь зубы выдавил Кочерга. - А то я щас расплачусь от умиления, - он сменил плоскогубцы на ножницы и обрезал нить. - Или лопну от гордости, а это грех.
        Сталкеры загоготали. Крайний глянул на Ждана, скосил глаза на бутыль. Ждан кивнул, и водка пошла по кругу. Когда круг завершился на Кочерге, тот уже закреплял повязку. Глянув на склянку, отрицательно покачал головой.
        - Нее, это только душу травить. Дошибайте уже, а нам ещё до Промзоны хромать.
        Пока бутылка совершала последний круг, Кочерга побросал оставшийся от перевязки мусор в костёр и, убрав инструменты, поднялся.
        - Сами-то не к Сидоровичу собрались?
        Крайний сталкер затянулся и, прищурившись от попавшего в глаз дыма, кивнул.
        - К нему. А чё?
        - Да не, ничё. Прогуляйтесь, если не лень. Только Сидорыча нет. Вместо него сейчас заместитель…
        - С некошерными расценками, - зло добавил Батон. - По беспределу дерёт.
        Сталкеры переглянулись. Один недоверчиво посмотрел на Кочергу.
        - Дык и Сидорович вроде не дёшево барыжил.
        - Не дёшево? - переспросил Кочерга с насмешкой. - Да Сидорович по сравнению с этим - Мать Тэрэза в приступе безмерной щедрости. Впрочем, ступайте, сами прикинете.
        Сталкеры поскучнели, знали, что Сидорович на Мать Тэрэзу походил не очень.
        Кочерга, подвигав ногой, посмотрел на напарника и шагнул к дороге.
        - Двигаем.
        Батон поспешно набросил рюкзаки и затопал следом. Ждан помахал рукой оставшейся компании и, догнав спутников, зашагал рядом с Кочергой. Макар какое-то время шёл последним но, решив что на оставшемся отрезке пути со спины нападения не будет, выдвинулся на десяток шагов вперёд. Расчёт оказался верным. Через полчаса, там, где дорога сворачивала на финишную прямую и проходила мимо болотистой низинки, из-за кустов вынырнули с полдюжины слепых псов. Пока они водили носами по ветру, Макар успел завалить троих, после чего остаток стаи предпочёл ретироваться и стремительно растворился в зарослях. Батон для острастки пару раз пальнул по кустам, но картечь лишь срезала пару веток на месте промелькнувших собак.
        Макар повертел головой, быстро перезарядил оружие и, пропустив спутников мимо себя, направился к кустам. Догнал минут через пятнадцать, лицо было задумчивым.
        Ждан заметил тёмное пятнышко на манжете его куртки.
        - Чё ты там копошился?
        - Пульс проверял.
        - Ну и как?
        - У двух действительно чё-то трепыхалось. Редко правда, скорее конвульсивно, но трепыхалось.
        - Для их регенерации и такого пульса хватает.
        Макар пожал плечами и, разглядев вдалеке ограду Промзоны, снова выдвинулся вперёд.
        Кочерга выждал, пока он отойдёт подальше и понизил голос, чтобы слышал только Ждан.
        - Где твой молодой так шмалять научился?
        - Так? А хрен его знает. Может просто любит это дело, как и ты. Ты вот, например, где научился?
        - Ну, я, вроде как, профессиональный старый военный.
        Ждан улыбнулся.
        - Ну а он, вроде как, профессиональный юный партизан…
        Последний отрезок пути прошагали молча. Вспотевший под двумя рюкзаками Батон берёг дыхание. Кочерга настырно держал темп ходьбы, слегка припадая на зашитую ногу, а Макар со Жданом, с оружием наготове, внимательно просматривали окрестности дороги. Когда впереди показалась баррикада поста, немного расслабились, но стволы убрали только проходя между угрюмых дозорных, не сводящих с них прицельных взглядов.
        Добравшись до заветного закоулка, свернули к общаге и двинулись цепочкой по узкой дорожке между цехами.
        Батон вздохнул и оглянулся на напарника.
        - Вроде пришли.
        - Не тормози, - проворчал Кочерга сквозь стиснутые зубы.
        Он почти не хромал но, судя по гримасе на лице, это давалось ему не легко.
        Вахтёр, разглядев среди входящих раненого, протянул сквозь прутья решётки дежурную аптечку. Батон махнул рукой, что сами справятся и тот, бросив взгляд на предъявленные ключи, вернулся на место.
        Спустившись по гулкой лестнице, все четверо остановились, пожали руки, устало двинулись в разные стороны коридора. Батон скрежетнул ключом в замке, пихнул дверь плечом и, ввалившись в комнату, с грохотом свалил рюкзаки в угол. Кочерга задержался на пороге, оглянулся на попутчиков. Макар уже скрылся в помещении, а Ждан, будто почувствовав его взгляд, тоже оглянулся.
        - Не самый плохой день был! - констатировал Кочерга.
        - Бывали и похуже, - согласился Ждан и, отсалютовав ключом, ступил в комнату.
        Макар сбросил рюкзак возле кровати, повесил автомат на спинку и, присев поверх одеяла, принялся расшнуровывать ботинки.
        - Не скучно у вас тут.
        - По-разному бывает, - ответил Ждан, пристраивая оружие на тумбочке. - Иногда и хочется поскучать, да не выходит. Кстати, пока не забыл…
        Он выдвинул ящик тумбочки, достал четыре гранаты. Две положил на тумбочку Макара.
        - Эт тебе.
        - Ого! Вот это уже серьёзные фрукты, - довольно проговорил Макар.
        - Завтра первый полновесный рейд, надо быть во всеоружии.
        Ждан повалился на кровать и, потянувшись, блаженно закрыл глаза. Последние годы приучили его использовать любую возможность для отдыха.
        Сорок пять лет, приправленные ишемией и старыми травмами, постоянно напоминали, что он уже давно не тот бодрый лось, что мог с утра до вечера носиться по оврагам, с двумя рюкзаками и, иногда, с подругой на плечах. Теперь организм мог выдавать скорость и мощность не дольше полуминуты, и в ситуациях, требующих выносливости и здорового сердца, Ждан компенсировал былую прыть, отточенными навыками, интуицией и опытом. Там, где порой не справлялась пышущая здоровьем молодёжь, выигрывали способность рационально мыслить и умение рационально действовать. В критических ситуациях его скупые движения и вовсе казались со стороны вялыми и ленивыми, но многие сильно ошибались принимая такую манеру поведения за слабость и неспособность действовать быстро и жёстко. Ждан не только мог, но и был готов стремительно взорваться в любую секунду, используя все остальные секунды для сохранения и восстановления сил. Вот и сейчас, растянувшись на кровати, он с наслаждением отмечал, как боль в спине стихает, а ноющие ноги постепенно приходят в порядок.
        Через несколько минут блаженного покоя о своём существовании напомнил желудок. Что-то невнятно буркнув, он будто включил вакуумную установку, и под ложечкой весьма ощутимо засосало. Ждан открыл глаза и обернулся к Макару.
        - Какие мысли насчёт пожрать?
        - Самые положительные! - ответил тот. - Осталось определить, где и что?
        Ждан сел, почесал седую бороду.
        - Можно здесь кое-что из сухпайков сообразить. А можно в баре горяченького похлебать. По вечерам там весь «цвет общества» трапезничает.
        - Тогда давай в баре. Заодно народ посмотрю, да и сухпай сэкономим.
        Макар поднялся, сунул распущенные шнурки внутрь ботинок и двинулся к умывальнику. Не спеша намылил руки, тщательно сполоснул и, набрав в ладони воды, с удовольствием умыл лицо. Сдёрнув с гвоздя полотенце, уступил умывальник Ждану.
        - Стволы берём?
        - Не-а, - ответил тот отфыркиваясь. - Воевать там не с кем, да и охрана за порядком бдит.
        - Ну и славно.
        Макар вынул из карманов магазины и каталог-регистр. Уложив боеприпасы на тумбочку, повертел брошюрку в руках и, свернув трубочкой, сунул обратно в карман. Ждан усмехнулся.
        - А это зачем?
        - Привык за ужином прессу читать, - пояснил Макар.
        Ждан хмыкнул, открыл дверь.
        - Ну пойдём, читатель.
        Макар шагнул в коридор. Дождался, пока старший навесит замок, зашагал к выходу. Перед лестничной площадкой притормозил, указал взглядом в сторону двери, за которой скрылись Кочерга с Батоном, задал давно вертевшийся на языке вопрос.
        - А это что за ребята?
        - Лохматого зовут Батон, - ответил Ждан, ступая на лестницу. - В Зону попал сезона два назад, когда провалил экзамены в мореходном училище. Звёзды с неба ему конечно не светят, но парнишка нормальный, пока не испорченный ни духом наживы, ни бездумной жестокостью.
        - А тот, который «портной»?
        - Лысый-то? - Ждан замолчал, проходя мимо вахтёра. Продолжил уже на улице. - Это Кочерга. В Зоне пятый сезон. Приезжает на полтора-два месяца, бродит с Батоном и сваливает по своим делам. Достаточно известная на материке личность. Офицер какого-то подразделения в отставке. Говорят, даже работал в какой-то кучерявой конторе типа Газпрома. В общем, мужик в порядке.
        - Чё ж он в Зоне-то забыл?
        - Сложно сказать. Может свой характер здешним экстримом проверяет, может в командировках от своего ведомства. Одно точно, что он в Зоне совсем не ради хабара. Возможно его тянет сюда среда, под которую его специально затачивали на службе. Тут ведь, по сути, та же вечная горячая точка, с той лишь разницей, что действовать приходится не по приказу, а сугубо на своё усмотрение. Хочешь - идёшь в рейд, не хочешь - не идёшь. Сам себе командир, от распорядка дня до планирования и проведения операции. Никому ничего не должен и ни за что ни перед кем не отвечаешь.
        - А ты как с ним? По-соседски?
        - Да как-то само собой получилось. Я ему однажды ненароком кайф обломал. На него подвыпившие свободовцы залупились впятером у бара, а я мимо проходил. Ну и влез с дурацким вопросом: «Господа, это частные разборки, или я могу поучаствовать?». Они пока соображали, что ответить, пока рассматривали, пока прикидывали наши габариты, пыл поубавился. Пообещали, что мы ещё встретимся и двинули к себе на базу. Ну а мы с Кочергой - в общагу. Он поначалу злился, что я ему хорошую драку расстроил. Потом слово за слово, слово за слово. Глядь, а во многих вопросах понимаем друг дружку с полуслова. Мы оказывается в один год и в один месяц родились, с разницей в три дня.
        - А эти свободовцы потом вас не встречали?
        - Не-а. Они через несколько дней в Зоне накрылись. Пошли в Тёмную Долину и нарвались на бандитов. Тех человек восемь было, матёрые. Старшего свободовца сразу наповал, остальные стали отступать, да влезли на комариные плеши. Один Батон и остался.
        - Вот этот самый Батон? - изумился Макар.
        - Угу, - подтвердил Ждан. - Этот самый. Он тогда до ночи в плешах пролежал, потом чудом выбрался, и кое-как дополз до дороги. Там его Кочерга и подобрал, грязного и мятого, как газета в сортире.
        - Именно Кочерга? - Макар потряс головой. - Вот тебе и гримаса судьбы!
        - Угу. И Кочерга решил, что это неспроста. Взвалил на горб и притащил в лазарет к воякам. Теперь вместе ходят…
        Небо над Зоной уже потеряло большую часть дневного света, и вход в бар выглядел ярким квадратом на фоне тёмного силуэта бывшего гаража. В глубине маячил охранник в выцветшей штормовке. Скользнув взглядом по незнакомцам, он зевнул и лениво полез за сигаретами.
        На повороте бетонной лестницы, спускающейся в Бар, скучал второй охранник. В воздухе отчётливо ощущался кабацкий дух, которого утром не было. Миновав последние ступеньки, Ждан с Макаром остановились в дверях. Почти все столики были заняты, но в отличие от обычных заведений народ не торопился занять угловые и крайние, а, казалось, стремился обосноваться поближе к стойке и середине зала.
        В синеватом тумане табачного дыма был виден центральный стол, с сидящим на нём лохматым мужиком в выцветшем комбинезоне. Седые длинные космы будто вздёрнуло ветром, и они так и застыли в стремительном свободном порыве. Не менее седая щетина густо покрывала щёки, скрадывая худобу сухого лица, на котором удивительно блестели глаза в обрамлении частых морщинок. Живо жестикулируя, мужик, казалось, рассказывал какую-то интересную байку, но до слуха доносились странные наукообразные термины.
        Разглядев свободный столик в дальнем углу, Ждан, стараясь не греметь башмаками, мягко двинулся вдоль стены. Макар, так же бесшумно скользнул следом. Добравшись до места, сели лицом к выходу. Ждан поймал взгляд бармена, знаками заказал поесть на двоих. Макар, заворожённый азартной речью выступающего, дёрнул Ждана за локоть.
        - Это чё за оратор?
        - Академик! - вполголоса пояснил Ждан.
        - Настоящий академик? Здесь?
        - А кто знает, может и настоящий. Говорят, он ещё с первой аварии в этих местах торчит.
        Брови Макара скакнули на лоб.
        - Сталкерит в таком возрасте?
        - Да нет, конечно, - улыбнулся Ждан. - Сам он в Зону уже давно не ходит. Разве что в научный лагерь выбирается, когда туда отряд долговцев или военных в рейд направляют.
        - А чё так?
        - Говорят, что его после второго взрыва очень круто в Зоне прижало. Теперь ни в Зону ходить, ни из Зоны свалить не может. А тут он нужный человек. Консультирует, даёт советы, инструктирует бродяг за долю от их предстоящего хабара.
        Иногда вот такие ликбезы устраивает. Послушать действительно бывает чего. А после лекций ему либо подогрев от благородных старателей, или гонорар от бармена перепадает.
        Макар кивнул и прислушался к оратору.
        Академик, воодушевлённый вниманием публики, уже прочно оседлал любимого конька. Голос звучал звонко, долетая до самых дальних закоулков зала.
        - По типу энергетического взаимодействия все известные на сегодня артефакты делятся на несколько основных типов… - Академик воздел кулак и принялся выпрямлять пальцы. - …Это поглотители, накопители, излучатели, катализаторы, резонаторы и генераторы! - он добавил к растопыренной пятерне большой палец второй руки и прервался, чтобы промочить горло. Глотнув из стакана, утёр губы рукавом и продолжил с прежним энтузиазмом:
        - Так хорошо вам известная «батарейка» являет собой источник энергии самого широкого спектра. А «колючка», к слову, типичный поглотитель. Некоторые, артефакты, рождающиеся на стыках аномалий, соединяют в себе сразу ряд свойств. Например, поглощает радиацию и генерирует биополе, входящее в резонанс с биополем живых клеток, что способствует мощной регенерации живых организмов.
        Вы спросите, откуда берётся та самая энергия в артефактах? Отвечу: из тех самых аномалий, которые и порождают артефакты, но… - Академик осёкся и, пригладив шевелюру, проговорил уже другим тоном. - …Это уже тема для следующего нашего урока… Точнее это уже тема для диссертации.
        Закончив речь, он выпрямился и с достоинством принял заботливо наполненный слушателями стакан. Только сделав глоток, сел за стол и со вкусом закусил.
        Бармен покопался у себя за стойкой, и в динамиках по её краям щёлкнуло. Шумок в зале перекрыл голос Кабана.
        - Сёдня у меня, ребята, ностальгическое настроение. Будем слушать Витюшу свет-Цоя… и тэк скэзэть повышать ваш долбаный культурный уровень.
        Бармен нажал кнопку пульта, и в баре зазвучали аккорды вступления. Громкость была умеренной, как раз такой, чтобы беседующим не приходилось повышать голоса.
        Макар улыбнулся.
        - Дискотека за счёт заведения?
        - И для души, - сказал Ждан. - Кстати, у Кабана на удивление хороший вкус. Я тут ни разу не слышал попсы или блатняка. Хотя среди публики иногда и попадаются любители заказать «хиточек для населения».
        - И как тогда?
        - Тогда бармен посылает их Филе или к Боре… эт два знаменитых эстрадных пидора конца прошлого века.
        Макар усмехнулся. По-новому посмотрев на Кабана, обвёл взглядом зал. Желающих беседовать было не много. Сталкеры слушали «Кино».
        Постой, не уходи!
        Мы ждали лета - пришла зима.
        Мы заходили в дома,
        Но в домах шёл снег.
        В дверях застыл охранник, который заслышав первые аккорды, выдвинулся с лестницы, чтобы лучше слышать. Теперь он подпирал стену и, глядя в пространство перед собой, тихо курил. Губы то и дело едва шевелились, подхватывая строчки песни. Интересный феномен, подумал Макар, сколько лет прошло, а Виктор Цой с удивительным постоянством рекрутирует в свои слушатели всё новые и новые поколения. Двенадцати-пятнадцатилетние не слушают классику Битлов, но мгновенно ощущают родными песни погибшего в прошлом веке автора.
        Мы хотели пить, не было воды.
        Мы хотели света, не было звезды.
        Мы выходили под дождь
        И пили воду из луж.
        Мы хотели песен, не было слов.
        Мы хотели спать, не было снов.
        Мы носили траур,
        Оркестр играл туш…
        Охранник дослушал последний припев, сморгнул глазом и, смяв окурок, двинулся на свой пост.
        Бар быстро заполнялся посетителями. Макар с интересом рассматривал прибывающую публику. По любопытным взглядам и нетронутой краске камуфляжа легко вычленял новичков. Распознавал и ветеранов с глазами людей, знающих себе цену. Потрёпанные костюмы бывалых сталкеров, с латаными-перелатанными коленями и локтями, были выбелены стирками и ползаньем по-пластунски. У других, ещё не добравшихся до стирки, одежда представляла собой пропылённые и заскорузлые от грязи или крови дерюги, а во взглядах читались усталость и постепенно отступающее перед алкоголем нервное напряжение.
        При появлении очередного посетителя за соседним столом кто-то присвистнул.
        - О, вот и Полтишок объявился.
        Ждан бросил взгляд на вход и снова уставился в стакан. Макар покосился в сторону вошедшего. В дверях остановился гладко выбритый, лоснящийся как блинчик, парень лет двадцати пяти. Новенький выглаженный камуфляж на общем фоне смотрелся почти фраком. На шее красовался небрежно намотанный красный с белым спартаковский шарф.
        Головы знакомых сталкеров поворачивались, кивали. Кто-то приветственно поднимал ладонь, кто-то сдержанно салютовал, дёргая двумя пальцами от уха. Довольный Полтишок уже пробирался между столиков, похлопывал по плечам, ударял в подставленные ладони, щерился усталым рожам знакомых. Бармен оторвал взгляд от страниц гроссбуха, почесал карандашом за ухом, сделал музыку потише.
        - Где пропадал?
        - На большую землю катался с оказией, - проговорил Полтишок и, показав бармену четыре пальца, уселся за центральный стол. - Прогуливал, так сказать, честно добытый хабар, поправлял здоровье и набирался сил.
        - О как! - усмехнулся Кабан, вынимая четыре рюмки. - А это не ты, случаем, перед отъездом из Зоны целый «калейдоскоп» уволок? Про это уже легенды ходят, причём среди бандитов. Будто бы кому-то удалось с немеряным хабаром от мародёров живым уйти.
        - Может и я, - подмигнул Полтишок. - Только не мне от них удалось, а им от меня… и то не всем.
        Теперь уже и головы незнакомых сталкеров в предвкушении занятной истории обернулись в его сторону. В скудной на досуг Зоне, лучшим отдыхом считался сон, а лучшим развлечением - послушать рассказ о чужих похождениях. Помня об этом, Полтишок вытянул под столом ноги в новых песочного цвета берцах, принял заказанные рюмки водки и, опрокинув первую, начал свой рассказ.
        - Знаете про резервные бункеры, которые вояки в том году бросили? Так вот один из них кому-то удалось раскупорить. После того плита-задвижка так и осталась приоткрытой. Хабара, конечно, нету, но убежище в порядке, не засраное, ничейное и надёжное. Добро пожаловать всем, кто не ссыт так далеко забираться.
        Так вот недели три назад мы с Берталетом в тех местах барражировали. Ну и забарражировались с тамошним урожаем бирюлек так, что прозевали первые признаки внеочередного выброса. Глядь, а в воздухе уже бисер проглядывает и небо грозовеет. Я пару раз крикнул, да то ли разошлись уже далековато, то ли сквозь ветер ничё не пробилось. ПДА уже, само собой, глючит, ни вызов послать, ни меток разглядеть. В общем, чую, один остался, а до выброса хрен да маленько. Душа в башмаки провалилась, в башке дурные мысли вертятся, мол, отгулялись на этом свете и я, и Берталет. В общем, ломанулся я к тем бункерам, как вепрь за свиноматкой. А уже сумерками накрыло, гремит вовсю, земля того и гляди с небом местами поменяются. Чудом выскочил на расковырянный бункер, тут уж не до осторожности - выброс припирает, ну я с разбегу туда и нырнул. А там, плоть твою, четвёрка мародёров на лёжку забралась. Аккурат с дверью копошились, чтобы закупориться. Упирались без оружия, всеми четырьмя, задвижка-то тонны полторы весом.
        Полтишок сделал солидный перерыв на вторые пятьдесят грамм беленькой и, смакуя внимание к своей персоне, продолжил:
        - Вот под эту самую задвижку, в тот самый бункер, посерёд той самой компании влетаю я. Мародёры в ступоре зависли: то ли плиту задвигать от выброса, то ли оружие хватать и меня мочить. Пока они зенки таращили я, не будь дурак, хвать гранату. Колечко дёрнул, чеку зажал и стою с эфкой в протянутой руке, как Ильич с кепкой на площади горисполкома.
        Полтишок картинно поднял руку и, согнув пальцы, со свирепым лицом оглядел слушателей.
        Послышался недоверчивый смешок.
        - Сто?т статyя в лучах заката, - прокомментировал кто-то из-за дальнего столика. - А вместо хрена в руке граната…
        Несколько сталкеров заржали, но на них зашикали, чтобы заткнулись. Бармен скептически выгнув бровь, оторвался от калькулятора.
        - Ну и чё дальше?
        - Чо-чо? - передразнил Полтишок, опуская руку. - Дальше самое смешное. Следом за мной в бункер вваливаются Берталет и кровосос. И наступает немая пауза… как у Чехова в пьесе «На дне».
        В баре повисла тишина. Сталкеры с подозрением косились на рассказчика, не тронулся ли умом. Кто-то уже вертел вилкой у виска и разочарованно махал рукой. От дальнего столика вновь подали голос.
        - Вообще-то пауза была у Гоголя, в «Ревизоре».
        - Та брэшет! - резюмировали с другого конца бара. - Як Троцкий.
        Полтишок презрительно скривился.
        - Не веришь, вон у Язычника спроси.
        Все взоры медленно перекочевали на столик в углу. Макар спрятал удивлённый взгляд, уткнулся в тарелку, исподлобья покосился на Ждана. Бармен вновь подал голос:
        - Неужели было?
        Ждан, разглядывая дно стакана, нехотя двинул плечами.
        - Только раз в десять быстрей, чем он рассказывает. - негромко проговорил он и аккуратно влил в рот остатки водки.
        - Ну ни хрена себе! - буркнул бармен. - Если б Язычник не подтвердил, я б спросил, где в зоне трава растёт, с которой такие макли мерещатся.
        Внимание бара снова обратилось к Полтишку. Тот победно покосился на публику и церемонно поднял третью рюмку.
        - Выпить водки полтишок, это радость для кишок…
        - Ладно, не тяни! - поторопили из-за соседнего стола. - Чё дальше-то?
        Полтишок утёр губы, оглядел публику.
        - А дальше все таращатся на кровососа, кровосос сверкает зенками на нас, Берталет, как зомби, хрипит «Мочи!» и дёргает курок, как заведённый. А у самого автомат на предохранителе.
        Тут мародёры бочком, бочком и к своему оружию. Берталет наконец рассмотрел мародёров и задёргал автоматом то на них, то на кровососа, а я получается аккурат посерёдке торчу, как камень в почках. А снаружи уже небо полыхает, в бункере по полу отсветы как от сварки. Чую, ещё маленько и всем кранты, или от кровососа, или от мародёров, или от выброса, или от моей гранаты.
        Полтишок понизил голос.
        - И тут в углу бункера поднимается куча мусора, а из-под неё всплывает Язычник с автоматом наперевес и командует: - «всем стоять-бояться, оружие на пол, три шага от двери!»
        У мародёров вообще тяпки на грудь попадали… Я гранату обеими руками зажал и тоже на полуспущенных, подальше от задвижки. У входа один кровосос остался, он-то нашего языка не понимает… И тут эта зверюга поднимает ручищи, берётся за плиту и задвигает её наглухо…
        Полтишок опрокинул четвёртую рюмку и, показав бармену три пальца, полез за сигаретами. Бар зашелестел в нетерпеливом ожидании кульминации событий, но понимал, что Полтишок до конца выдержит причитающуюся перед финалом паузу.
        Ждан кивнул Макару и поднялся из-за стола.
        - Пойдём-ка ложиться. Завтра рано вставать, а нам ещё стволы бы почистить…
        Макар нехотя встал, с плохо скрываемой досадой направился к выходу. Поднимаясь по лестнице, вздохнул.
        - Может сам тогда дорасскажешь?
        - Что дорасскажешь? - не понял Ждан. - Ты про эту историю? Это ж обычный сталкерский эпос. Там всё гораздо проще было. Бункер этот точно не люди вскрыли, потому, что когда я его обнаружил, там не было ничего, что остаётся в сталкерских схронах. Да и сдвинуть дверную задвижку человеку не по силам. Там стали больше тонны и обесточенный сервопривод.
        Хорошо в полу, в самом углу обнаружился люк в аккумуляторный блок. Небольшая коробка два на два метра, но переждать выброс вполне гоже. Я туда лесного мусору натаскал, присыпал люк сверху, чтобы в глаза не бросалось, ну и взял бункер на заметку на случай внезапного выброса. Тогда как раз такой случай и выпал. Я по первому признаку выброса доскакал до бункера, забрался в аккумуляторную, а тут сверху шум. Я фонарик выключил, патроном щелку расшиперил, и слушал, как они с задвижкой маются. Ну а потом как Полтишок рассказал. Сначала он, потом Берталет с кровососом завалились. Ну, думаю, сейчас у кого-нибудь крышу сорвёт и начнётся. Потому и вылез… поруководить.
        - А кровосос?
        - А кровосос, я думаю, и был хозяином того логова. Уж больно ловко он с задвижкой управился. Видать не первый раз там от выброса прятался. И заскочил туда в последний момент, не ожидая встретить всю эту компанию.
        Макар покачал головой.
        - Ну и чё дальше?
        - Да ничё, пересидели. Как сверху отгремело, кровосос люк отчинил и рванул восвояси. Потом мы со сталкерами двинули. Полтишок хотел мародёров на месте завалить, но я сказал, чтобы не загаживал помещение. Так и ушли, забрав их стволы. Так что Полтишок в чём-то прав. Не ему с «калейдоскопом» уйти удалось, а им тогда удалось остаться. И, судя по тому, что эта история дошла до Кабана, кто-то из оставшихся всё-таки выжил.
        - А что за «калейдоскоп»?
        - «Калейдоскопом» тут называют полную подборку артефактов определённого типа. Такая подборка, если её поместить в сильное магнитное поле, или в зону действия аномалии, вроде бы может сама генерировать новые артефакты. Платят за «калейдоскоп» хорошие деньги. Берталет со своей долей сразу домой намылился, у него там мать с младшей сестрой. Теперь и на жизнь хватит, и учиться наконец пойдёт на биофак. Он с детства мечтал с дельфинами работать. Теперь, глядишь, мечта исполнится. А Полтишок, вон, вернулся. Хотя вряд ли весь навар спустил.
        - Ну, деньги-то спустить большого ума не надо, - резонно заметил Макар. - Я видал таких счастливчиков, девки, пьянка, казино и без штанов на вокзале с бомжпакетом.
        Ждан покачал головой, свернул на дорожку к общаге.
        - Нее, выпить, конечно, он любит, но на прочие глупости не разменивается. Просто его уже прихватило Зоной. Приключения, адреналин. Да и жизнь тут понятней и ясней…
        Сумерки опускались с неотвратимостью морского прилива. Накапливаясь в закоулках, они расползлись по дорожкам и вскоре затопили всю территорию промзоны. Редкие прожектора самых обитаемых строений желтели одинокими маяками и только подчёркивали сгустившийся мрак. Входу общаги тоже досталась скупая порция света. Висящий над дверью фонарь выхватывал из темноты овальный участок стены и кусок бетонной плиты у порога. Ждан ступил на освещённый пятачок, распахнул дверь и, показав вахтёру ключ, двинулся к лестнице. Макар ступал следом, как тень. По просьбе охранника придержал дверь, чтобы дать ход свежему ночному воздуху. Сквозняк потянул наружу табачный дым, который попадая в свет фонаря становился видимым и скручивался в причудливые узлы.
        В конусе света на секунду появился тёмный силуэт и тут же бесшумно исчез за приоткрытой дверью. Охранник на вахте вздрогнул от внезапного движения в коридоре, но узнав нашивку на плаще вошедшего, кивнул и вернулся к чтению книги. Визитёр молча исчез на неосвещённой лестнице, ни единым звуком не выдавая свого присутствия.
        11. Промзона
        Общага, цокольный этаж, комната ?3
        В дверь постучали. Батон глянул на Кочергу, и вынул из кармана пистолет. Проверив патронник, встал у двери.
        - Кто там?
        За дверью коротко матернулись, и тихо ответили:
        - Лысый там живой, или как? А то может за гробом сбегать?
        Узнав голос, Кочерга махнул рукой. Батон с облегчёнием убрал оружие, вынул из скоб кованные поперечины и распахнул дверь. Гость сбросил с головы выцветший брезентовый капюшон, зыркнул вдоль тёмного коридора и ступил внутрь. Глянув на лежащего поверх одеяла Кочергу, протопал к табурету.
        - Здравствуйте, нелегальные добытчики хабара!
        - Здравия желаем, товарищ полковник Бибик! - ответил Кочерга парадно оттягивая слова. - За каким хреном прибыли?
        Батон тщательно зачинил запоры и, опустившись на свободный табурет, уставился на посетителя. Тот выудил из-под плаща воронёный портсигар, медленно закурил. Кивнув на перебинтованную ногу Кочерги, пустил в потолок струйку дыма.
        - У тебя опять кружок кройки и шитья?
        Кочерга кротко вздохнул.
        - Зверушки сегодня у ферм привязались. Пожевать пожевали, а глотать не захотели, пришлось недоеденное с собой заворачивать.
        - Понятно. А поглубже в Зону на этой неделе не хаживали?
        Кочерга двинул бровью.
        - Хаживали. До болота и обратно.
        - Ничего в той стороне странного не видели?
        Кочерга, поразмышляв несколько секунд, пожал плечами.
        - Да вроде ничего особенного. По дороге на Ржавый Лес снова россыпи аномалий. Небольшие, но много. На болоте нарвались на скрачей, опять суки откуда-то появились. С божьей помощью отбились, ценой сломанного автомата, последних боеприпасов… - он глянул на Батона. - И разбитого носа.
        Бибик выпустил дымное колечко и оно, медленно пролетев до кровати, ударилось в железный набалдашник спинки.
        - Ну и?
        Кочерга взмахом здоровой ноги развеял остатки колечка.
        - А вот от собак уже у самой промзоны еле ушли. К тому же остались совсем без гранат. Кстати, не подгонишь «цитрусов» по старой дружбе? А то у Сидоровича заместитель, гандон, за «лимонку» по полста баксов барыжит.
        - Решим, - кивнул Бибик. - На днях этого дерьма целый грузовик в Зоне накрыли. Гранаты, выстрелы к подствольникам и, что характерно, мины в ассортименте…
        - Можно поздравить?
        - Нельзя. Проследовала колонна в три борта, а у этого просто колесо спустило, потому и успели накрыть. У тебя больше ничего интересного?
        Кочерга нахмурился что-то соображая.
        - Есть интересное. На дороге у Ржавого леса жмура видели. Говно вопрос, конечно, но паренька вальнули из крупнокалиберки, примерно с километра. Одним выстрелом.
        - Уверен?
        - Как в своей лысине. Стреляли со стороны Берлоги. Явно не любитель.
        Бибик кивнул, хмуря брови. Выразительно посмотрел на Батона, но Кочерга, двинул рукой, мол, свой.
        - Разведка сообщила, что в Берлоге маленькая война была. Туда, кстати, грузовик с оружием и ехал…
        Кочерга улыбнулся.
        - Разведка не с блокпоста у Кордона?
        - И с него тоже.
        - Значит в курсе, что у Берлоги южные акценты слышали?
        Полковник задумчиво посмотрел на Кочергу, но тот, будто вспомнив что-то, поднял палец.
        - И вот ещё что. Пока мы в тумане с Батоном шоркались, встретился нам кое-то. Рассмотреть не удалось. Без оружия. Сказал куда идти и растворился, как сраный Копперфильд. Выходит, аккурат после погрома в Берлоге.
        - Да Чёрный это был! - не выдержал Батон, но осёкся под внимательным взглядом Бибика.
        - Чёрный Сталкер, говоришь? - мягко проговорил полковник тоном психотерапевта и медленно перевёл взгляд на Кочергу. - Так-таки и чёрный?
        Кочерга спокойно встретил насмешливый взгляд.
        - Сам не верю, но что было, то было. Может, конечно, и не Чёрный, но кто-то, кого Зона не трогает. Он же, как совет дал, двинул аккурат туда, где скрачи по нашим следам пёрли. Я б туда и пьяный не сунулся.
        Бибик поднялся с табурета, прогулялся по комнате, поглядывая то на одного, то на другого. Остановился, глядя в потолок, вздохнул.
        - Чёрный сталкер… Опять Чёрный сталкер… Ну и откуда он взялся?
        Кочерга усмехнулся.
        - Хрен знает, не заметили.
        - Появился вдалеке, - уточнил Батон. - Как всадник без головы в старом советском кине… На ПДА не фиксировался. Без ствола. Он, кстати, тоже нам не советовал к Берлоге приближаться, а то бы мы точно туда двинули и вряд ли бы вернулись…
        Кочерга прищурился на полковника.
        - Может это из твоих кто?
        Бибик задумчиво покачал головой.
        - Мои поодиночке без оружия в Зону не ходят.
        Он медленно прошагал к двери и остановился вполоборота.
        - С вами сегодня на входе в общагу новичка заметили. Что за человек?
        - Не знаю, первый раз видел, - ответил Кочерга. - Они с Язычником нас до Промзоны проводили. Случайно пересеклись.
        Бибик удивлённо оглянулся.
        - Язычник завёл «отмычку»?
        - Не похоже. Отношения не те. Кто-то свой. Держится уверенно, да и стреляет совсем не как «отмычка».
        - Настолько хорошо?
        - Практически профессионально… второй глаз не закрывает, а накоротке вообще зыркает поверх мушки и садит только по стволу…
        - Из вояк?
        - Вряд ли.
        - Ну да ладно, - проговорил Бибик и, взявшись за ручку двери, сменил тему. - Гранат каких и сколько?
        Батон за спиной полковника торопливо растопорщил пятерню. Кочерга не меняя выражения лица, лениво почесал брюхо.
        - Ну, если не очень напряжно, то по десятку тех и других.
        - Можно, - бросил Бибик. - Завтра вечером спросишь у Кабана посылку на своё погоняло.
        Он открыл запоры и, не сказав больше ни слова, скрылся за дверью.
        Батон мгновенно запер дверь, вытаращил глаза и с восторгом затряс в воздухе большим пальцем…
        12. Промзона
        Общага, цокольный этаж, «кладовая»
        Утро началось не с заглянувшего в окно солнышка и не с первых трелей птичьей мелюзги, а с негромкого писка ждановского будильника. Сборы были недолгими. К тому моменту, когда оба умылись горячей водой и напялили походное снаряжение, чайник уже парил как пробитая теплоцентраль на сорокаградусном морозе.
        Не спеша позавтракав крепким сладким чаем и колбасными бутербродами, Макар и Ждан нацепили рюкзаки и, заперев дверь, по-тихому поднялись наверх. Бдительный вахтёр мужественно бодрствовал, тараща из-за решётчатого окошка покрасневшие глаза.
        Улица была бесцветной и тихой. Промзона ещё спала, и до самых ворот периметра навстречу не попалось ни души.
        Охранники на воротах разевали рты, рискуя свернуть челюсти неудержимой зевотой. Тот, что сидел лицом к дорожке, с трудом закрыл расшиперенную пасть и флегматично глянул в их сторону.
        - О, первые птахи…
        Ждан ухмыльнулся. Выйдя за границу поста, дал знак Макару доставать оружие. Сам, пристроив автомат в походное положение, оглянулся на охранников, созерцающих пространство за периметром.
        - Как сегодня обстановка?
        - Пока ти-и-и-хо, - зевнул тот, что помоложе.
        - Со вчерашнего вечера даже собак не слыхать, - добавил второй. - На Свалке небось сидят.
        Ждан кивнул в ответ и двинулся дальше, забирая через поле в сторону темнеющего на пригорке леса. Небо становилось заметно светлее, обещая, что несмотря на беспросветную тучевую мглу, день всё-таки наступит. Скоро сверху донеслось скрипучее карканье, и над головой в сторону помойки лениво прошла стая ворон.
        - На завтрак полетели, - констатировал Макар.
        Ждан поглядел вслед удаляющейся стае и прибавил шаг.
        - Похоже, вокруг действительно спокойно, иначе падальщики спикировали бы к первому же подозрительному пятну на земле. Им сверху далеко всё видно…
        Удерживая хороший темп, за полтора часа добрались до края леса. Потянувшись, Ждан достал шоколадный батончик и зашелестел обёрткой.
        - Пять минут на перекур и двигаем дальше, а пока второй завтрак.
        Он разломил батончик и протянул половину Макару.
        - Очень кстати, - обрадовался Макар. - А то первый уже совсем забылся.
        Закончив с перекусом, сделали по глотку из фляжек и двинулись вглубь леса по полузаросшей просеке. Взгляд Ждана стал сосредоточенней, и скорость хода заметно снизилась.
        - Здесь тоже могут быть аномалии? - спросил Макар, старательно глазея по сторонам.
        - Они тут где хочешь могут быть. Хочешь в поле, хочешь в лесу, хочешь на дереве или в развалинах. Бывает даже на воде обоснуется или в воздухе зависнет, хотя это редкость…
        Макар задрал голову, прикидывая как определить воздушную аномалию, если в воздухе нет ни травяной проплешины, ни пыли, ни вмятины грунта. Решив не ломать голову, снова взглянул на дорогу и спросил старшего:
        - А в аномалиях часто гибнут?
        - Да по-разному. Новички конечно чаще: от глупости и невнимательности. Бывалые реже: либо из-за самоуверенности, либо из-за однобокости методов.
        - Эт как?
        - Большинство ходит по Зоне, выискивая негативные признаки аномалий и потом тщательно их обходя. Причём даже там, где можно идти по позитивным признакам. В результате не найдя в ландшафте ничего настораживающего - попадают в аномалии, которые ожидаемых признаков не имеют. А во многих ситуациях как раз и надо следить за позитивками.
        - А как это?
        - Да проще пареной репы. Смотри вперёд, до поворота - что видишь?
        - Ну, колея заросшая, лужа в колее, трава пыльная, мошки вьются толпами. Мусор вон на обочине, старый.
        Ждан усмехнулся:
        - Вот тебе и позитивки. Колея ровная, без изгибов и срывов, так? Значит «гравитационок» нет. Трава по обочинам пыльная, значит ничто её не тревожило с прошлого дождя, и значит ни «жарок», ни «трамплинов», ни другой динамической хрени. На воде ряска ровной плёнкой, значит рядом чисто. Мошки тоже добрая примета, если тучами клубятся - значит в воздухе спокойно и комфортно. Понял?
        Макар взглянул на дорогу по-новому.
        - Значит можно двигать крейсерским ходом?
        Ждан улыбнулся.
        - Нам можно. А другие с болтами да гайками будут часа два пробираться. По их приметам участок опасный. Вон - трава полосой пожелтела, а вон там - осинки гнутые и сухие. Токмо трава просто на солнце выгорела, из-за прогала в деревьях, а на среднюю осинку только что стрекоза садилась, значит либо аномалия уже иссякла, либо её там и не было, просто больные деревья.
        Макар надолго замолчал. Получив новые вводные, стал практиковаться в определении безопасной дороги. Скоро сам нашёл несколько новых признаков и остался этим очень доволен. На проглянувшем сквозь деревья солнце блеснула большая паутина. От неё вдоль свободного пространства просеки тянулись колышущиеся по ветру невесомые нити. Чуть дальше, по краю заросшей колеи выстроилась шеренга желтоватых цветов, на которые то и дело приземлялись лесные пчёлы.
        Когда просека вывела на опушку, и внизу показалась дорога, он уже чувствовал себя почти сталкером. Оглядев открывшееся взору пространство и полосу леса за дорогой, собрался было высматривать дальнейший путь к асфальту, но старший махнул рукой и, свернув направо, двинулся вдоль самой опушки.
        - Дорога вся как на ладони, - пояснил Ждан. - А таких открытых участков по возможности следует избегать. Поэтому до автомойки дойдём поверху.
        Он указал вперёд, где в белёсой дымке проступала крыша двухэтажного здания.
        Макар понял, что он ещё не настоящий сталкер и, поправив автомат поудобней, прилежно затопал следом за старшим.
        На полпути до указанного строения, Ждан остановился и, прощупав взглядом склон, медленно обошёл невысокие кусты. Макар заметил на нескольких ветвях бесцветные тонкие космы и, присвистнув, указал на них рукой.
        - Эт чё за хрень? Растение… или мох?
        - Ни то, ни другое, - ответил Ждан. - Называется «жгучий пух». Нечто среднее между аномалией и мутировавшей флорой. По структуре похож на волокна стекловаты, а по сути - на гипертрофированные стрекательные клетки.
        - Как у медуз?
        - Похоже, только раз в пятьсот больше и во столько же раз страшней. Если потревожить, то прошибают сквозь одежду. Если пряди грязно-серые, значит «пух» вызрел и от малейшего порыва ветра может выбросить споры. Новички иногда не обращают внимания и влетают с разгону то в одно, то в другое…
        - И как?
        - Плохо. Я одного видел… выжившего… Лучше бы он сразу умер.
        Макар ещё раз оглянулся на белёсые пряди, отпечатывая в памяти изображение столь опасной штуки.
        Опушка постепенно спускалась к дороге и широкой дугой уходила за автомойку. Ждан остановился, закурил и несколько минут осматривал двухэтажное строение с высоты пригорка. Наконец затушил окурок и, выпростав из-под рюкзака автомат, направился вниз к въезду на территорию автомойки.
        По периметру двора ещё сохранился бетонный забор с проржавевшим кружевом колючей проволоки, украшенным бахромой «жгучего пуха». Пройдя в сорванные с петель ворота, Ждан указал на противоположный выезд, но через десяток шагов остановился и выжидающе оглянулся на напарника.
        - Аномалии! Все признаки налицо, - уверенно констатировал Макар и, вытянув руку, стал тыкать пальцем. - Вон там, там и там.
        Ждан удовлетворённо кивнул.
        Слева до самого забора тянулись вмятины разнокалиберных «воронок». Справа качалось марево «жарки». Узкий проход между ней и потрескавшимися стенами автомойки казался безопасным, но приближаться к зданию без крайней необходимости не хотелось, кто знает, какие твари могли заселить пустующие помещения.
        Только посреди двора, как раз между аномальными участками, колыхалась безобидная зелёная травка.
        Макар перехватил взгляд старшего, послюнявил палец и поднял его над головой - ветра во дворе не наблюдалось. Указав на зелёный проход, он цыкнул зубом и с сомнением посмотрел на Ждана.
        - Схватываешь на лету, - похвалил тот. - Вот тут реально опасно, без бросалки не проберёшься.
        Он запустил руку в набрюшник и вытащил компактную безынерционную катушку. Макар усмехнулся.
        - Ты чё, рыбу ловить собрался?
        Ждан отрицательно мотнул головой.
        - Просто резко уменьшил носимый запас железа. Экономно и удобно. Вместо полупудового мешка с гайками или когда стрелянные гильзы кончились - стограммовая катушка с леской и пяток блёсен без крючков.
        - А воблеры не пробовал? - с деланной серьёзностью поинтересовался Макар.
        Ждан вздохнул.
        - На воблеры тут только крысы-мутанты клюют.
        Он перекинул дугу безынерционки и запустил блесну к колышущемуся островку травы. Металлический лепесток упал на край живого ковра. Подождав немного, Ждан подмотал мононить, взял блесну в руку. Пощупав, хмыкнул, и забросил снасть дальше, на самую середину. Крутнул рукоять, увлекая блесну обратно и увидел, как травинки прекратив колыхание, потянулись к движущемуся предмету.
        - «Шестерёнка»! - констатировал Ждан. - Самая симпатичная аномалия. Взрывается кольцом в шесть очагов. Эффект как от маленькой вакуумной бомбы. Срабатывает только когда объект входит в середину. Можно безнаказанно пройти по лучам и даже не заметить, но если наступить в центр, то в радиусе десятка метров всё в клочья. После этого на месте каждого луча остаётся по «погремушке». Если находят эти артефакты, значит аномалия уже не активна. Найти их, правда, сложней, чем грибы. В траве практически не видно, но если утро холодное, то над ними тёплый воздух вьётся.
        Макар с интересом посмотрел на зелёный островок. На всякий случай прикинул расстояние. Получалось, что пока безопасно.
        - А что за «погремушки»?
        - Да вроде накопителя аномальной энергии, - объяснил Ждан, пряча катушку в карман. - Выглядит как плотный резиновый шарик величиной с грецкий орех и со сквозной дыркой посередине. Сквозь неё ощущается постоянный ток тёплого воздуха. То ли сама себя охлаждает, то ли ещё что. Если заткнуть обе дырки пальцем, подержать пока станет горячая, сдавить и кинуть, то через секунду-другую сработает как светошумовая граната, только мощней. Потому, наверное и назвали «погремушкой». Можно не сжимать, а залепить чем-нибудь одно отверстие, тогда грохнет попозже, минут через пять-десять. То ли тепловой баланс в ней нарушается, то ли ещё что-то. Поэтому переносят их в перфорированных контейнерах прицепленных поверх одежды или снаряжения, чтобы дышали.
        - Забавная штука, - оценил Макар.
        - Забавная, - согласился Ждан. - Кстати, в реестре местных барыг - достаточно ценный артефакт. Только я их предпочитаю про запас оставлять, как валютный вклад, из-за оптимального соотношения цена-компактность. Сейчас попробуем добыть, если найдём что-нибудь подходящего размера. Заодно и проход через двор себе сделаем.
        Он оглянулся в поисках тяжёлого предмета. У ворот заметил проржавевшую бочку и кучу замшелых кирпичей. Прикинув вес, оставил бочку на месте - с безопасного расстояния не докинуть, а тем более не попасть в центр. Пнул кирпичи. Те оказались вполне прочными. Подхватив пару штук, оценил расстояние, и оглянулся на Макара. Тот предусмотрительно присел, открыл рот и прикрыл ладонями уши.
        - Лучше лечь, - посоветовал Ждан. - Там критический вес килограммов с восьми, так что на пятый-шестой кирпич должно сработать. Если, конечно, в середину лягут.
        Макар расторопно последовал совету, глаза блеснули как у мальчишки, наблюдающего за старшими парнями с бутылкой карбида. Ждан прицелился и навесом бросил кирпич на траву. Оценив результат, запустил следом второй. Третий бухнулся практически в центр. Трава мгновенно отреагировала плавной волной. Довольно крякнув, Ждан взял сразу три кирпича, оглядел пространство вокруг мойки и лёг рядом.
        - Ну вроде почти всё, на пятый или шестой точно должно сработать.
        Он ещё раз примерился, широко размахнулся и, запустив снаряд по пологой дуге, пригнул голову. В последний момент успел стукнуть Макару по макушке так, что тот впечатался скулой в пыльный асфальт.
        Грохнуло на четвёртый. Макара приплющило, как паровым молотом и тут же ударило снизу, перевернув вверх ногами. В ушах зазвенели комары, а в глазах вспыхнули яркие звёзды, которые тут же исчезли, оставив после себя раздвоенное изображение забора. Моргая непослушными веками, он кое-как определил где верх и низ, перевалился на другой бок. В размытом изображении постепенно сфокусировался улыбающийся Ждан. Сквозь звон в ушах издалека донёсся весёлый голос:
        - Свеженькая оказалась! Ты как?
        Макар, наконец, смог вздохнуть и оглядеться. Над местом взрыва парило облако кирпичной пыли с длинным оранжевым хвостом, который постепенно затягивали жадные «воронки». Трава на участке взрыва исчезла. В центре разрядившейся аномалии чернел круг взрыхлённой земли.
        - Хреново, - проворчал он. - Лучше бы стороной обошли.
        Ждан рассмеялся. Ухватившись за ремни рюкзака, поставил напарника на ноги, почти бегом направился к сработавшей «шестерёнке».
        - Быстрей! Собираем «погремушки» и валим отсюда, пока ветер без сучков. Теперь о нашем местоположении вся округа слышала. Пригляди за развалинами, пока я хабар соберу, вдруг кого потревожили.
        Макар послушно навёл автомат на оконные проёмы, но похоже грохот «шестерёнки» впечатлил обитателей мойки не меньше, чем его - вылезать из убежища никто не собирался. Через минуту Ждан свистнул, поманил рукой. В другой на ладони матово блестели шесть шаров. Макар приблизился, взял один, повертел, поглядел сквозь отверстие на остальные «погремушки». Действительно ощутил, от артефактов ток тёплого воздуха. Не желая больше испытывать барабанные перепонки, осторожно положил обратно.
        - Валим.
        - Угу, только поглядывай по сторонам, - предупредил Ждан и побежал к дальним воротам.
        Макар рванул следом, стараясь проскочить на равном удалении от оставшихся аномалий. У ворот задержались. Ждан ступил в сторону, осторожно уложил «погремушки» в траву у основания забора под густым мочалом «жгучего пуха». Отступив назад присмотрелся и остался доволен.
        - На фоне бетона издалека ни хрена не разглядишь. А к «пуху» никто близко не сунется. На обратном пути заберём.
        - А чё сразу не взять?
        - Сейчас таскать на себе контейнеры не совсем сподручно. До урочища доскачем без проблем, а там до Берлоги сплошная чащоба, чем меньше на тебе навешано, тем меньше цепляться будет.
        13. Зона
        Бар на территории Промзоны
        Зал, тщательно проветренный и убранный под утро, был погружён в полумрак. Лампа над дверью в подсобку освещала лишь стойку и ближайшие столы с начисто вытертыми столешницами и стоящими на них вверх ногами стульями. Остальные столы сливались в серое нагромождение ножек и перекладин разномастных сидячих приспособлений, скрытых в рабочее время под задами посетителей. Деревянные седалища соседствовали с пластиковыми, алюминиевыми и плетёными образцами мирового стулостроения. Даже высокие барные банкетки и тяжёлые груботёсаные табуреты были снабжены спинками, не добавлявшими внешнего изыска, но обеспечивающими отдых натруженным сталкерским спинам. Были здесь и совдеповские стулья с засаленной до черноты обивкой и истёртым до деревянной основы дерматином. Обросшие протезами многочисленных ремонтов, они жались вдоль стен у дальних столов, уступая видные места более свежим и молодым собратьям. Ближе к центру, там, где свет ярче и мебель больше на виду, некоторые столы были укомплектованы даже одинаковыми кафешными стульями, явно заказанными с материка и отсвечивающими гладким профилированным дюралем.
        Двое ранних посетителей окинули взглядом всё это разнообразие и, оглянувшись на курящего в коридоре охранника, ступили в зал. Дремлющий за стойкой дежурный услыхал шаги и, встрепенувшись, захлопал глазами. Разглядев гладко выбритых незнакомцев в камуфляжных плащ-палатках, потянулся за полотенцем, но они отрицательно качнули головой, что заказа не будет. Один, со шрамом на подбородке и рыбьим взглядом, выволок из под складок плаща солдатский вещмешок и тяжело водрузил его на стойку.
        - Кабана позови.
        Дежурный за стойкой перевёл взгляд с одного на другого, угадал в гостях кадровых военных и флегматично посмотрел на мешок.
        - Почивает Кабан. Не велел беспокоить. Передать чего?
        Посетитель со шрамом потянулся забрать вещмешок, но второй военный остановил его руку.
        - Передать. Это. Кабану. Для Кочерги, - отчеканил он и, поразмыслив, добавил. - И без самодеятельности… это от Бибика.
        Дежурный пожал плечами, из названных имён знал только Кабана, но невозмутимо повторил главное:
        - Кабану для Кочерги от Бибика.
        - Так точно! - подтвердил второй, и вояки, не задерживаясь, зашагали к выходу.
        Едва звуки шагов затихли на лестнице, из коридора показалось внимательное лицо охранника. Он вопросительно двинул головой, но увидав успокаивающий жест дежурного, кивнул и снова скрылся в коридоре.
        Дежурный взялся за вещмешок и скривился - тот оказался тяжёлым, как пудовая гиря. Перехватив ношу поудобней, дежурный ещё раз глянул на дверь и удалился в подсобку. Вышел через минуту. Усевшись на прежнее место, широко зевнул, рискуя вывихнуть челюсть, и опустил голову на сложенные руки. Скоро тишину зала нарушило ровное посапывание.
        14. Зона
        Восточные окрестности Тёмной долины
        Вдали, прямо по курсу, что-то хлопнуло, но ветерок и запутавшееся в деревьях эхо размазали звук до неузнаваемости. Ждан остановился, чтобы шорох шагов не мешал прислушаться. Тут же хлопнуло ещё. В ответ часто закашлял пистолет, но следующий басовитый хлопок оборвал его стрельбу. Макар вопросительно глянул на Ждана.
        - Обойдём стороной?
        - Никак нет, - угрюмо проговорил Ждан. - Нам как раз туда. Так что давай вперёд и шёпотом. В драку не лезем, пока только смотрим.
        Они двинулись дальше, стараясь держаться в тени, и пристально вглядываясь в просветы между деревьями. С четверть километра прошли достаточно быстро, но когда впереди замаячили кусты, сбавили и без того невысокий темп и, подняв оружие к плечу, поплыли над травой на полусогнутых ногах. Разглядев в зелёном прогале просеки чёрный силуэт, Ждан медленно повалился в траву и, указав Макару направление, двинулся ползком к ближайшему кусту. Заняв позицию, застыл. Макар, как засыпающий коала, вполз в куст справа от него и, просунув ствол через густые ветки, подал знак «вижу цель».
        На опушке копошилась сборная головорезов из трёх разных группировок. Ждан пробежал взглядом по кустам и краю леса, но было похоже, что вся команда была на виду.
        Один бандит возился с рюкзаком, закидывая в него рассыпанное под ногами имущество. Второй опёршись на штурмовой дробовик курил, наблюдая за парой мародёров, которые прижали к земле сталкера в окровавленной штормовке и лениво ковыряли его ножиком. До слуха доносилась брань и приглушённые стоны. Ноги жертвы скребли каблуками землю в тщетной попытке выползти из-под палачей.
        Пятый член шайки в чёрном плаще ренегата оглядывался на заросли, среди которых виднелось начало полузаросшей тропки, и вносил в ПДА какие-то метки.
        Макар прицелился, положил палец на спусковой крючок и начал выбирать свободный ход.
        - Ну чё, дядька, валим мерзавцев?
        - Не хотелось бы, - шепнул Ждан, понимая, что бандиты могут стать «отмычками», отвлекая внимание сторожевых постов на пути в Берлогу. - Но придётся…
        Выстрел Макара ударил по барабанным перепонкам и один из палачей, опрокинувшись на землю, выгнулся дугой. Второй тут же откатился в сторону но, получив вдогон пулю Ждана, ткнулся простреленной головой в траву.
        Оставшиеся на ногах рефлекторно отскочили от убитых и завертели головами. Ждан перенёс прицел вбок, но густые стволы кустарника не дали поймать на мушку мужика с рюкзаком. У Макара была та же проблема, и его поспешный выстрел только дёрнул рукав чёрного плаща.
        Бандиты воспользовались заминкой и, подхватив пожитки, странным зигзагом бросились в лес.
        Макар дёрнул переводчик огня, выпустил по убегающим две коротких очереди и чертыхнулся. Пули бестолково резали ветки и беспорядочными рикошетами щёлкали по коре.
        Ждан тоже сделал несколько выстрелов, но беглецы неслись между деревьями по такой непредсказуемой траектории, что прицельная стрельба становилась нереальной.
        Когда бандиты окончательно скрылись в глубине леса, оба, не поднимаясь с земли, перезарядили автоматы и убрали початые магазины в карманы. Выждав ещё несколько минут убедились, что беглецы не вернутся и быстро направились к лежащим на опушке телам.
        Изрезанный одиночка не подавал признаков жизни. Макар двинулся к нему, но Ждан придержал его за рукав.
        - Поздно, у него уже и кровь не течёт.
        Макар зло оглянулся.
        - Ну что, двигаем за ними?
        Ждан предостерегающе поднял палец. Он наконец понял, почему беглецы не рванули по прямой и показал на торчащий в траве колышек. Второй колышек белел свежим срезом за крайними кустами, где беглецы заложили первый вираж.
        - Нет, Макар, к Берлоге мы сегодня не попадём. Самой простой и короткой дороги больше нет. Тут теперь полный «ахтунг минен», как говаривал папаша Зигмунд.
        - Эт который, Фрейд? - мрачно спросил Макар.
        Ждан медленно покачал головой.
        - Это который Фон Шлоссер - главный минёр третьего рейха… а у нас, в наличии, ни карты минных полей, ни миноискателя, ни специальной собачки…
        Ждан шагнул к убитому бандиту, поднял его рюкзак и, перевернув вверх дном, вывалил на землю содержимое. Макар присвистнул. В траву выкатились с десяток противопехотных мин и пара коробок со взрывателями.
        - Шагов сто по их колышкам ещё прочапаем, а дальше, думаю, они свои вешки поснимают, и тропа станет непроходимой.
        - И чё теперь?
        - Теперь двигаем отсюда, - Ждан скинул рюкзак и, побросав в него всю найденную пиротехнику, закинул ношу за спину. - Успеем ещё к Пильгую заглянуть. Он из коренных, Зону наизусть знает. Поспрошаем, с какой стороны половчей к Берлоге подступиться.
        Макар вертел в руках подобранный рядом «Хеклер и Кох», который раньше видел только в кино, но заметив как Ждан пренебрежительно поморщился, бросил оружие в траву и двинулся за старшим.
        - Что, совсем барахло?
        - Не совсем, конечно, если ты на Материке и у тебя под боком лавка с родными патронами. А здесь таскать с собой каждую смазливую железку и рук не хватит, и денег на импортные патроны не напасёшься. Лучше для второго ствола какой-нибудь пистолет подыскать и желательно мелкокалиберный, у которого и боеприпас легче и целкость выше. Ну на край под стандартный 9х18, которые тут не намного дороже семечек.
        - Это да, - согласился Макар. - А чё тогда эти ребята с модными пушками ходят?
        - Да эта шушера с чем только не ходит. Мародёры богаты тем, что с трупов снимают. Бандиты тоже. Этим же добром и с ренегатами барыжат, потому все такие разнопёрые.
        - Что за ренегаты?
        - Отщепенцы, вывалившиеся из сталкерской среды, но из грамотных, с образованием. В отличие от бандитов, считают себя на особом положении. Тот в плаще явно с минами инженерил и топографию полей фиксировал.
        - И много тут этих отщепенцев?
        - С бандитами и мародёрами хватает.
        - Организованные группировки?
        - Скорее бандпрослойки. В бандитах по большей части уголовники разных мастей, которые даже на Материке по понятиям считаются беспредельщиками. А среди мародёров - одичавшая публика, от мелкой шпаны и бомжей, до дезертиров с внешних кордонов.
        И если бодающиеся между собой кланы ещё могут как-то договориться, или просто подумать, прежде чем стрелять, то эти «сливки общества» рыщут по Зоне, как бешеные псы. Не признают ни человеческих норм, ни межклановых соглашений, ни здешних неписаных законов. Занимаются исключительно шакальим промыслом, и если с ними столкнулся, то без вариантов - либо ты их, либо они тебя.
        Ждан остановился, прикинул маршрут, и направился в сторону от автомойки. Макар автоматически отложил в памяти ориентиры и направил всё внимание вперёд, практикуясь в сталкерских навыках. Через некоторое время, когда перелесок закончился и потянулось поле с ровной, не побитой аномалиями травой Макар расслабился и продолжил разговор.
        - Получается, что кроме этих супостатов все остальные более или менее нормальные?
        - Более или менее, - подтвердил Ждан. - Хотя… есть ещё один клан, который имеет в Зоне хреновую репутацию… «Наёмники».
        - Ну, наёмников нигде не любят, - заметил Макар. - Какая репутация может быть у людей, для которых деньги являются выключателем совести!?
        Ждан с уважением покосился на молодого, выдавшего почти афоризм.
        - Именно так. Ну, а с остальными кланами уже проще. У каждого в головах свои тараканы, всем известные, понятные и вполне предсказуемые.
        Макар двинулся в обход невысоких кочек, которые были похожи на кротовьи горки, но не имели отверстий выходов нор. Заметив одобрительный взгляд Ждана, согнал с лица довольную улыбку и с невозмутимым видом зашагал дальше.
        - И сколько тут этих кланов?
        Ждан, загибая пальцы, перебрал в уме тех, кого знал. Закончив вспоминать, опустил руку.
        - Более или менее многочисленных пять штук. «Чистого неба» и «Медведей» уже нет. Остаются «Долг», «Свобода», «Одиночки», «Торговцы» и «Монолит». Мелкие команды, придумавшие себе названия и именующие себя кланами, не в счёт.
        - А чем они друг от друга отличаются?
        - Отношением к Зоне, к людям и к понятию выгоды.
        - А конкретно?
        - Ну, давай попробую конкретно.
        Ждан подумал с чего начать и, решив пойти по хронологии, начал рассказ:
        - «Чистое небо» - первая крупная тусовка искателей приключений, которые облюбовали хутор возле болот и организовали там первую полноценную базу. Обустроились, наладили быт, и дела быстро пошли в гору. Потом их то ли вояки ликвидировали, то ли бандиты выжили, а может сами по другим группировкам рассеялись. Теперь про то одни легенды ходят.
        Вторым в Зоне скооперировался «Долг» - идейные патриоты, для которых Зона есть враждебное явление, подлежащее уничтожению. Зачинателями были ветераны горячих точек, которые и выстроили клан по типу военной организации.
        Почти сразу за «Долгом» и практически ему в противовес организовалась «Свобода» - клан хиппанов и анархистов. У них полная противоположность по убеждениям, но такая же военная структура внутри клана.
        Ждан остановился, сверился с ориентирами и, скорректировав направление, двинулся дальше.
        - «Монолит» забрался дальше всех и окопался в самом центре Зоны с единственной целью «никого не пущать». Достоверной информации о монолитовцах мало но, похоже, что у них там что-то вроде секты, со всеми вытекающими оттуда тараканами.
        Была ещё группировка «Грех». Как прокладка между «Монолитом» и всеми прочими, причём имели признаки и тех, и других в избытке. Канули как-то незаметно. По предположениям, ушли под землю.
        - Эт как это?
        - Заняли рубежи и подступы к центру Зоны, только в подземных коммуникациях…
        Ждан прервал рассказ, обходя полосу странной седой травы со свинцовым оттенком. Приметив безопасный путь, продолжил:
        - Когда параллельно с кланами развилась местная торговля, барыги тоже организовали нечто вроде клана, чтобы как-то упорядочить внутреннюю экономику Зоны. Установили связи с перекупщиками и посредниками. Наладили упорядоченный бизнес, начиная с поставки товаров с материка и кончая подпольным обменом с вояками, ооновцами и учёными. Помогли энтузиастам наладить информационную сеть и связь через ПДА.
        Папаша Гризли, кстати, тоже был из барыг. Он и «Берлогу» свою возвёл с благословления торговцев. Самая близкая к центру Зоны цитадель. Говорят, там даже подземные коммуникации до самого центра Зоны имеются. Есть предположение, что Гризли пытался законтачить с «Монолитом». Как там складывалось неизвестно, только теперь все его начинания закончились.
        Вот, собственно, и все здешние «общественные организации». Прочие, кто не хочет вступать ни в какие кланы или ещё не определился к кому примкнуть, составляют неформальное сообщество свободных одиночек. Эта публика, как дальнобойщики. Работают каждый сам по себе, но всегда готовы помочь своим. Иногда ходят по двое и уже совсем редко собираются до пяти человек, когда выпадает особо хабарный и рисковый вариант…
        Ждан замолчал, разглядывая открывшиеся с вершины холма посадки. Полоса деревьев просматривалась насквозь, и он спокойно двинулся вниз по склону.
        - Есть ещё три организации, которые находятся в Зоне официально и имеют централизованное снабжение и все законные права.
        Первым рылом - военные. У них в Зоне три основных группировки. За внешним периметром следят контрактники. В самой Зоне внутренние войска, спецура ФСБ, которой, кстати, мало и армейская разведка. У вояк и вся основная техника - вертолёты, вездеходы, грузовики… Ну и вооружение, естественно…
        Иногда приглашают на договорной основе проводников из бывалых одиночек. Некоторые подписывают контракт и остаются работать военными сталкерами.
        После вояк - ООН. Там всё подряд намешано - и натовцы, и евросоюзовцы, и непонятные международные организации… Скорее всего винегрет из агентов самых разных разведслужб. Сидят на территории военной базы, но имеют свои отдельные офис, казарму, столовую и хозблок. Само собой - интернет, спутниковые средства связи и наблюдения, прослушивание и подсматривание.
        Ото всех особняком стоят учёные. Эти в Зоне самые замороченные и безобидные. Ковыряются со своими дерьмометрами, скупают образцы всего необычного, ломают головы над здешними феноменами и кропают бесчисленные диссертации. Вот, собственно, и вся здешняя демография…
        Ждан перевёл дух и, достав фляжку, сделал большой глоток воды.
        Макар, внимательно слушавший всю дорогу, задумчиво обернулся к Ждану.
        - А мы с тобой кто?
        Ждан убрал фляжку, улыбнулся.
        - Мы сами по себе. Таких как мы тут называют «серыми лошадками».
        - Почему серыми?
        - Потому что никто не понимает, что мы тут делаем. И какие у нас тараканы.
        15. Зона
        Урочище к северу от реки Уж
        Грунтовка извиваясь пробежала по полю и устремилась к посёлку, прячущемуся в тени старых раскидистых деревьев. За домами, еле заметные с такого расстояния, тянулись покосившиеся заборы и ограды садовых участков.
        - Тут ещё живут люди? - спросил Макар, вспоминая давнишний фильм, в котором показывали опустевшие, заброшенные после первой аварии населённые пункты.
        - Уже живут, - ответил Ждан. - Правда немного, не везде и не так многочисленно, как раньше. По большей части на относительно чистых участках. Здесь, например, из полусотни дворов всего восемнадцать обитаемых. В двух домах, возле старого колодца, на лето селятся любители романтики и приключений. А вон там, на отшибе, где домик с берёзками, и живёт наш Дед Пильгуй с супругой. Главное, чтобы он сейчас дома был.
        Пильгуй оказался дома. Как только Ждан открыл калитку, дверь избы распахнулась, и на пороге возник сухощавый, гладко выбритый старик, неуловимо напоминающий ведущего программы про животных. Только вместо мягкости и деликатности во взгляде Пильгуя сквозили юмор и бойцовский нрав.
        Уперев руки в бока, хозяин спустился с крыльца навстречу гостям и, будто не веря своим глазам, громко нараспев протянул:
        - А-абалдеть, Ждан, как живой! Вот уж кого не ждал!
        Ждан улыбнулся привычной подколке.
        - Здравствуй, Дедушка Пильгуй! Как вы тут с хозяйкой поживаете?
        Дед стиснул его предплечье, похлопал по спине.
        - Здорово, бродяга! А я нынче холостяком. Хозяйка на материк подалась, внучку проведать.
        Ждан развернулся к остановившемуся у калитки Макару.
        - Знакомься, Деда, это тот самый Макар, про которого я тебе рассказывал. А это Дедушка Пильгуй, про которого я тебе ещё много расскажу.
        Пильгуй протянул Макару руку.
        - Здравствуй, молодой человек. Проходи, гостем будешь, - глаза старика смотрели весело и внимательно, как на старого знакомого. - А я вас издаля заметил. Чай затеял, сейчас горяченького попьём. Ступайте за мной.
        Дед провёл их в просторную комнату и, выдвинув стулья, принялся накрывать на стол.
        - По делу или так, мимо шли?
        Ждан кивнул Макару, чтобы тот садился, сам полез в рюкзак за провиантом.
        - Мимо шли по важному делу.
        - Ну и славно. Значит совместим приятное с полезным…
        Через минуту в пузатом чайнике настаивался мятный чай, а к гостевой тушёнке и хлебу добавились хозяйская картошка в мундире, маринованный чеснок и солёные грузди. Дизайн завершила нарезанная Макаром сухая колбаса.
        Увидав в руках Ждана бутылку, Дед замахал руками и отворил урчащий у дверей допотопный «Саратов».
        - Эт вы уберите. Эт вам в Зоне пригодится. А у меня свеженький, холодненький, экологичный самиздат. Надо же его с кем-то продегустировать.
        Он выставил на стол мгновенно запотевший графин и расставил каждому по аутентичному совдеповскому гранёному стакану. Налив по половинке, подцепил на вилку гриб и чокнувшись с гостями кивнул:
        - Давайте-ка «начальную», за встречу!
        Самогон отдавал смородиновым листом и, прокатившись тёплой волной, предупредил организм о предстоящей закуске. Дед захрустел груздём, гордо поглядывая на гостей. Те кивнули, оценив качество напитка, и тоже потянулись к плошке с грибами. Пока закусывали в разминочном режиме, Пильгуй освежил стаканы новой порцией.
        - Теперь «разгонную», за здоровье!
        Звякнув стаканами, опрокинули по второй и, забросив в рот по дольке чеснока, взялись за еду всерьёз. Некоторое время все трое с чувством закусывали, перебрасываясь неторопливыми фразами, что называется «о погоде». Узнав, что в Москве всё то же болото, а в Промзоне всё та же жизнь, Дед вспомнил общих знакомых и плеснул в стаканы «переходную» перед началом главного разговора. Ждан взял инициативу в свои руки и сам озвучил тост:
        - За успех наших безнадёжных предприятий, заранее обречённых на провал!
        Пильгуй замер, взвешивая услышанное и, оценив смысл, с удовольствием звякнул о подставленные стаканы. Забросив в рот пятачок колбасы, достал табак и упаковку папиросной бумаги.
        - Ну, излагай, о чём нынче ваши хлопоты?
        Ждан тоже вынул сигареты и зажигалку, но прикуривать раньше хозяина не стал. Облокотившись на стол, медленно заговорил:
        - Хотели сегодня со стороны автомойки к Берлоге подобраться, воздух понюхать. Да не случилось. Дорожку с этой стороны минами загадили.
        Пильгуй задрал бровь, и лоб прорезали морщины.
        - Откуда известно?
        - На краю урочища сапёров встретили.
        - Вояки?
        - Если бы… - невесело усмехнулся Ждан. - Ренегат-кудесник и по паре мародёров с бандосами в прикрытие.
        - Всех завалили? - деловито осведомился Пильгуй, раскуривая цигарку.
        Макар уныло отвернулся к окну, а Ждан едва заметно качнул головой.
        - Кабы всех, то карта полей была бы у нас. К тебе бы не пришли.
        - Значит гожо, что не всех, - заключил Пильгуй с хитринкой в глазах. - А то когда б ещё с умным человеком пообщались?
        Он попыхтел цигаркой и смахнул пепел в пустую консервную банку.
        - Минировали скрытно?
        - Да нет, на входе в лес колышки торчат.
        - И то гожо, - сказал Дед размышляя. - Значит, короткая дорожка с этой стороны теперь официально закрыта.
        Ждан щёлкнул зажигалкой и, добавив к сладковатому аромату самосада сигаретный дым, взглянул на Пильгуя.
        - А длинные дорожки на Берлогу теперь мало кто знает. Если кто и ушёл живым, то на дно залёг. И то вряд ли. Урочище три дня зачищали.
        - Слыхал, - буркнул Пильгуй, поднимаясь.
        Подойдя к окну, он прикрыл форточку и раскрыл настежь обе рамы. Поглядев на двор, зашторил окно кружевной занавеской и вернулся к столу.
        - А чё у нас нонче со стороны трассы? Там, аккурат после Рыжего леса, как дорога сворачивает, туды и по косенькой… - Дед завернул одной рукой по ходу трассы, а второй обозначил направление «косенькой», но Ждан печально качнул головой.
        - Там нынче аномальненько. Холм и всю низину у дороги засеяло как грядку, квадратно-гнездовым, от самого разъезда и аж до соседнего урочища. Теперь выброса три будет перетасовывать ловушки с места на место, не сунешься. С другой стороны, почитай от болота и вдоль всего леса «комариные плеши» разрослись и вытянулись, что твоя пашня. А саму дорогу и окрест в полтора километра снайпер держит. Так что весь сектор перекрыт.
        - Снайпер? Это ново, - Дед задумался. - Только басмаческих снайперов нам тут не хватало.
        Тряхнув кисет, взялся творить вторую самокрутку, изредка ворочая кустистыми бровями.
        Макар, слушая разговор краем уха, раскрыл каталог-регистр. Полистав картинки, остановился на странице с фотографиями приматов с щупальцами на морде. Прочитав знакомое название и сопроводительный текст, хмыкнул и, дождавшись паузы в разговоре старших, поинтересовался.
        - А что, они правда мутанты-невидимки?
        Ждан глянул на открытую страницу, неопределённо покрутил в воздухе пальцами.
        - Ну они не совсем невидимки. Просто у них шкура как у каракатиц, при стрессе начинает импульсно перебирать тона окружающей среды. И когда такой мерцающий камуфляж ещё и мечется, как обкуренный сайгак - рассмотреть его действительно не просто. Если же в сумерках или в перелеске, то зрение просто не может сфокусироваться на объекте. Это как в фильме «Хищник», движется нечто, переливающееся всеми цветами фонового ландшафта…
        Пильгуй поднял цигарку, лизнул край бумажки.
        - Эт про долговязых что-ли? Которые с пучком на роже?
        Ждан услышав странное название, обернулся к Деду.
        - Ну да, про них, про кровососов…
        Пильгуй хохотнул, как чему-то забавному.
        - Внучка их карбафосами поначалу называла, как в мультике про колобков.
        Макар оторопел.
        - Внучка называла?
        - Угу, называла, - подтвердил Дед. - Потом уже, когда различать начала, стала второго называть крабососом… эт, у которого одной щупальцы на морде не хватает.
        Челюсть Макара отвисла. Он покосился на Ждана, не сбрендил ли старик, но Ждан молча кивнул, мол, пока ничего.
        Пильгуй осёкся, заметив открытый рот Макара и настороженный взгляд Ждана. Будто оправдываясь перед гостями за то, что удивил без предупреждения, пожал плечами.
        - Ну да, так и называла, Карбафос и Крабосос… А что, я разве не рассказывал?
        Ждан отрицательно мотнул головой.
        - Не-а.
        Пильгуй растерянно почесал в затылке.
        - Видать запамятовал. Хлопоты всё, хлопоты. То одно, то другое. Разве всё упомнишь?
        Макар наконец справился с челюстью, и ещё раз глянув на коэффициент агрессивности, развернул каталог-регистр картинками к Деду.
        - Так что, внучка этих вот видела?
        - А чё ж нет? - ответил Пильгуй бесхитростно. - И видела, и слышала, и песни им пела. Я ж говорю, зверюхи как зверюхи. Ну, не пригожие, конечно, и рожи будто из старых мудей сшитые, но тут уж какие уродились.
        Пильгуй обильно пыхнул самокруткой и рукой разогнал облако дыма.
        - Мы ж тоже по началу думали, что они страшнее ужаса и ужаснее кошмара… Да нет, оказалось - обычные. Тут же, как и везде, своя нормальная жизнь. А все эти военные, сталкеры, стрельба и артефакты - так, побочные явления… Ты, Макарша, варежку-то закрой, а то уже борщ видать.
        Макар послушно захлопнул рот, а Дед, снова скрывшись в дымовой завесе, улыбнулся что-то припомнив.
        - Моя «двустволка», жена то есть, как в первый раз их возле внучки увидела, у качелей на заднем дворе, так чуть в обморок не упала. Заорала так, что посуда в буфете зазвенела. Цапнула грабли и в атаку. Долговязые отпрыгнули метров на пять, пригнулись и ну мерцать как хамелеоны. А мыша наша, Варюха то есть, спрыгнула с качелей и буром на грабли. Повисла как клёщ, кричит - не пугай их, бабуля, они хорошие!
        Тут я, с ружжом выскочил. Не успел прицелиться, они прочь сиганули, только пятки засверкали. Мыша в слёзы. Расстроили ребёнка.
        А потом наладилось. Мы картошку окучиваем, а они с Варюхой у качелей сидят… её своими длинными клешнями раскачивают… ну чистые обезьяны. Она хохочет…
        Пильгуй вздохнул.
        - И «двустволка» моя к ним привыкла. Потом у них даже симбиоз сообразовался. Они им с внучкой за сгущёнку с майонезом грибы и ягоды таскали, да помно-огу.
        - За что? - не понял Ждан.
        - За сгущёнку или за майонез! - повторил Пильгуй. - Полюбляют они это дело. Сильно полюбляют. Причём, удивишься! Я первые грибы и ягоды дозиметром проверял - чистые! Как они их там различают не знаю, но таскают именно те, которые не фонят.
        Макар со Жданом медленно переглянулись.
        - Ах ты, ёлы-палы! - спохватился Дед. - Да я вам карточку щас покажу! Варюнька бабулю попросила на память щёлкнуть…
        Он шагнул к пожившему комоду, выдвинул верхний ящик и, вытащив карточку, гордо положил на стол. Круглые глаза гостей остановились на фото, запечатлевшем яркий солнечный день, улыбающуюся девочку лет восьми и две фигуры, будто вклеенные из чужого фантастического мира. Чудовища настороженно сверкали глазами в объектив, отчего казалось, что они вот-вот выпрыгнут из кадра в реальный мир. Макар профессиональным взглядом художника пробежал по границам фигур, просмотрел освещение и тени, которые вполне естественно падали на качели и плечо девочки. Сопоставив глубину резкости и разрешение, понял, что фотошопом не пахло.
        - Вот какую картинку надо в регистр поместить, - пробормотал он.
        Ждан вздохнул.
        - Ну, вы даёте…
        Пильгуй бережно убрал фото в комод.
        - Вот такие зверюхи у Варюхи! - он развёл руками. - Были… Потом у Ладки с Мужем командировка закончилась и увезли они нашу Мышу домой на материк. Долговязые потом только раз приходили. Пришли, посидели возле качелей, воздух понюхали и больше не появлялись. Хотя я им и сгущёнки вынес, и майонез открыл…, ан нет, без Варюхи и сгущёнка не нужна.
        Макар закрыл брошюрку и помотал головой, всё ещё не веря в реальность услышанного и увиденного. Ждан, казалось, гораздо легче принял и переварил информацию. Закурив новую сигарету, подмигнул младшему.
        - Эт, брат, Зона…
        - Именно! - подхватил Дед. - В Зоне нет ничего, что не могло бы случиться! - он досадливо шмыгнул носом, потянулся за самокруткой. - Только родители её, как ту фотку у Мыши увидели, скандалу было… Зареклись Варюху с собой привозить. С тех пор бабуля сама к ним ездит. Фотограф, едрёныть…
        Он сокрушённо махнул рукой.
        - Ну Варюха-то ладно, ей на память интересно… но моя-то «двустволка» могла сообразить, что местные модели не для этой… как её… не для фотосессии! Ладка с мужем эту фотку нам взад отослали, и то хорошо. А Варюхе строго-настрого запретили даже рассказывать об этом кому-нибудь.
        Пильгуй сморгнул навернувшуюся слезу, и Ждан поторопился сменить тему:
        - А что у них за командировки?
        - Да научные. Они ж и познакомились в группе Карпана. Поженились, Варвару родили, Мышу нашу. Вот их сюда, как местных, в командировки и присылали. Варьку они у нас оставляли, деревня-то вроде в безопасном районе… Сами - на неделю-другую в лагерь учёных или на базу у «Янтаря»… Теперь для них и командировки закончились, сына ждут.
        - Карпан - это кличка такая? - поинтересовался Макар.
        - Да нет, фамилия. У меня вон даже его книжка есть с автографом - «Месть мирного атома» называется. Тот самый Николай Карпан, который первый проанализировал статистику катастроф атомных объектов и вычислил КЗК.
        - КЗК? - переспросил Ждан.
        - Ага, - Дед глубоко затянулся самокруткой и пояснил, как само собой разумеющееся. - По первым буквам Кэ-Зэ-Ка: Коэффициент Закономерности Катастроф. Причём не только для таких объектов как у нас, но и для атомоходов, предприятий ЗАТО и других высокотехнологичных хреновин. Ну да ладно, вернёмся к теме нашего сегодняшнего урока.
        Дед достал из стола сложенную вчетверо карту, расправил на столе.
        - Помнишь, я тебе про коллектор рассказывал? Через который, помимо всякой хрени, проходит газовая труба.
        - Ну, помню.
        Пильгуй хитро прищурился и отхлебнул чаю.
        - Так вот мало кто знает, и ещё меньше кто помнит, что эта труба тянется до самой Припяти и, что самое главное, проходит недалеко от Берлоги. Ну не рядом конечно, от неё ещё потопать надо но, по крайней мере, идёт она по прямой, и вам не надо будет плутать между аномалиями и попадаться кому-то на глаза.
        Труба ракоходная - чуть меньше полутора метров, поэтому хоть и на карачках, но проходима.
        Пильгуй ткнул пальцем в изгиб дороги.
        - Вот отсюда, если на север свернуть, будет заросший просёлок. Напрямки по натоптанному не ходите. С километр и направо, по косенькой, - он двинул палец зигзагом. - Ориентиром холмик. Прямо вверх по склону до самой макушки, чтоб не ошибиться. Сверху уже разглядите и сам бункер. С обрывчика спуститесь и вы на месте.
        Выглядит как вход в бомбоубежище - курганчик, из которого торчит бетонный коробок с дверью. Эт наружное помещение для дежурной бригады слесарей. Внутри, прямо в дальней стене будет дверь, за ней - бетонный коридор вниз, в сам коллектор. Только осмотритесь, перед тем как подходить. В последний раз там никого не было, но сейчас народу в Зоне - вожжой не прокинуть, может уже кто и облюбовал конурку.
        Ждан понятливо кивнул и последний раз вгляделся в карту, откладывая в памяти нюансы маршрута. Пильгуй оглянулся на часы и, поднявшись из-за стола, капнул в стаканы на самое донышко.
        - Давайте-ка «загладочную» перед сном, и баиньки ложиться. Мне завтра ни свет ни заря на рыбалку с нашенскими. Да и вам с дороги отдохнуть не мешает.
        Будто в подтверждение его слов Макар зевнул. Ноги, отвыкшие от ходьбы по пересечённой местности, давно гудели, а тело мечтало принять горизонтальное положение. Ждан не мешкая опрокинул колыбельную порцию смородиновки, сгрёб со стола посуду и двинулся на двор к умывальнику. Макар, скинув рубаху направился следом. Когда умытые, с чистой посудой, вернулись в дом, на полу уже лежали два надувных матраса, застеленных пуховыми спальниками.
        Пильгуй сидел на покрытой стеганым одеялом лавке и скручивал из ватника подголовник.
        - Сёдня можно не накрываться - ночью жарко будет. Да и стартовать утром проще без подушек да перин.
        Макар уложил на край матраса рюкзак и, сбросив башмаки, с блаженным вздохом повалился на нехитрую лежанку. Уже засыпая, расслышал, приглушённый голос Ждана.
        - Деда, а как там Дуремар поживает?
        - Дуремар-то? Регулярно! Чё с ним сделается?
        - Нам бы «компас» у него раздобыть.
        Лавка под Пильгуем скрипнула.
        - Вы чё, гонки по Зоне собрались затеять?
        - Ну, вроде того, - ответил Ждан. - Скоро, наверное, придётся побегать.
        - Что-то серьёзное?
        - Для нас - да.
        - Помощь наших понадобится?
        - Не, эт наше личное.
        Пильгуй помолчал.
        - Ну, личное так личное. Только вроде не сезон сейчас. Не знаю, отыщет Дуремар чё-нибудь в своих чанах?
        - Ты поспрошай, Дед. Очень надо.
        - Прям завтра надо?
        - Да не, нам не к спеху. Мы пока и так полазим, присмотримся, разведаем. А вот дней через пять-шесть позарез припрёт.
        - Ну, если не к спеху, тогда оно проще. Завтра на рыбалке увидимся - поспрошаю. Чё-нить придумаем…
        Когда за окном наметился рассвет, Пильгуя в доме уже не было. На столе под полотенцем дожидались четыре куриных яйца, четвертинка вчерашней буханки, полная солонка и пучок свежей зелени.
        Пока закипал чайник, успели умыться и собрать вещи. Наскоро позавтракав, прибрали со стола и, подперев дверь поленом, двинулись в обратный путь.
        Ждан сразу взял максимальный темп и шагал молча, погружённый в свои мысли.
        Макар не отвлекал его от размышлений. Было хорошо просто идти вот так, вдали от городского столпотворения, выхлопа автомобилей и давящего эмоционального фона большого города. Тем более, что Макару и самому было о чём подумать.
        Когда солнце подкралось к полудню, Ждан вынырнул из своих мыслей и, перевесив автомат на грудь, остановился перекурить.
        - Заскочим на автомойку за «погремушками».
        Едва Макар вытащил оружие, Ждан вдавил окурок в землю и двинулся к перелеску. Пройдя его насквозь, остановился на краю молодняка, откуда были видны ворота автомойки и часть двора. Прислушался. Со двора не доносилось ни звука, лишь ветер тихо шелестел молодой листвой.
        - Вроде спокойно, - заключил Ждан и медленно двинулся вперёд.
        Макар, приложив приклад к плечу, последовал за ним. Остановились у ворот, прощупали взглядами каждый уголок двора, всмотрелись в выбитые окна. Ждан покосился на основание плиты, где дожидались спрятанные «погремушки» и кивнул Макару, чтобы тот занял позицию в углу двора. Сам быстро расстегнул рюкзак, вытащил похожий на стручок арахиса пенал. Склонившись над тайником, поочерёдно уложил «погремушки» в ячейки и защёлкнул перфорированную крышку. Пристегнув контейнер поверх клапана, забросил рюкзак за спину и махнул рукой на выход со двора.
        Макар, контролируя дальние ворота и окна здания, быстро шмыгнул к выходу и, пока Ждан держал двор на прицеле, отбежал к перелеску. Заняв огневую позицию, прикрыл отход Ждана. Оказавшись в тени деревьев, старший поднял большой палец и указал ладонью вдоль опушки.
        - Двигаем на базу.
        - Угу, - отозвался Макар и затопал вслед за Жданом.
        Выбравшись из перелеска, направились вверх по склону к возвышающемуся на пригорке сосняку. Солнце какое-то время мелькало среди верхушек сосен, но постепенно затянулось белёсой дымкой, которая быстро сгустилась и поплыла по небу низкими серыми облаками. Когда ворчание в желудках обозначило обеденное время, лес кончился, и впереди показались знакомые холмы. Макар, памятуя о собаках, с опаской поглядел в сторону седловины, за которой начиналась территория промзоны. Ждан сбавил темп и чаще посматривал под ноги и по сторонам. Макар не заметил, как и сам перешёл в режим сканирования дороги. Внимание к окружающему пространству быстро становилось привычкой.
        - Чего молчишь? - вдруг спросил Ждан.
        - А чё зря калякать? - ответил Макар. - Пока всё нормально. Только жрать хочется.
        Ждан улыбнулся.
        - Ничё, ещё маленько и отобедаем.
        Макар припомнил давешний вечер и решил дать волю своему любопытству.
        - Слушай, а что за Дуремар, про которого вы вчера говорили? И что у него за «компас»?
        Ждан улыбнулся.
        - Дуремар, как и Кусто, старый закадычный приятель Пильгуя. Независимый биолог-натуралист. Сделал несколько открытий по здешним эндемичным видам живности. Написал уже штук пять диссертаций, но складывает всё в стол, потому что обиделся на всех столичных академиков за то, что они его однажды раскритиковали. Причём раскритиковали из снобизма и ревности за то, что какой-то отшельник соображает лучше, чем признанные научные светила.
        А «компас» - это биологический детектор аномалий. Причём, самый чувствительный из существующих. Правда насколько этот «компас» хорош, настолько он и недолговечен. Дня на два, на три максимум.
        - Почему?
        - Потому что весь «прибор» состоит из обычных головастиков в плоской круглой посудине. Головастики безошибочно ощущают любые аномалии метров за пять-семь и ломятся от них в противоположную сторону. Чтобы определить опасность, достаточно посмотреть, куда направлены их хвосты. А если они болтаются хаотично или равномерно по всей банке, значит всё вокруг безопасно и спокойно.
        - Лихо придумано! - похвалил Макар.
        - Ещё бы! Дуремар по самым опасным местам Зоны с этим «компасом» бегом бегает.
        16. Зона
        Излучина Припяти в районе впадения Ужа
        Туман густо стелился над рекой и заползал на пологий песчаный берег. На песке в трёх метрах от воды темнел длинный катер Кусто, в котором замерли три фигуры в плащ-палатках с надетыми на голову капюшонами. Одна из фигур выпростала руки и, откупорив термос, налила в пластмассовую крышку чая. Затем парующая баклажка двинулась под капюшон и над берегом раздалось смачное хлюпанье.
        Вторая фигура качнула головой, поглядела на уходящий в реку стальной трос и ворчливо пробасила:
        - Хлюпаешь тут, едрёнтыть, как земснаряд. Всю рыбу в реке распугаешь…
        - Эту не распугаешь. Эта сама кого хочешь распугает, - задумчиво проговорил третий рыболов и чиркнул зажигалкой. На мгновение мелькнула кожаная крага Кусто, и к туману прибавилось облачко табачного дыма.
        Пильгуй подул в баклажку и, ещё раз шумно отхлебнув чаю, изрёк:
        - Дуремар у нас ортодоксальный рыболов. И если у него рыбалка, то рыба, должна пугаться любого пука, даже если наша лодка стоит на берегу.
        Дуремар пропустил пильгуевский комментарий мимо ушей и, чуть сдвинув капюшон, повернул к товарищам угловатое, будто бы топором рубленное лицо.
        - Про Берлогу не слыхали?
        - Да об ней нынче только глухие не слыхали, - негромко ответил Кусто.
        - А кто там сейчас окопался, тоже слыхали?
        Дед Пильгуй кивнул:
        - И это ведомо.
        Дуремар со скрипом почесал недельную щетину на остром подбородке.
        - А слыхали, что возле Берлоги Чёрного Сталкера видели, аккурат перед тем?
        - Снова Чёрного? - ухмыльнулся Пильгуй. - Давно про него слышно не было.
        - Давно, - согласился Дуремар. - Свято место пусто не бывает.
        - Потому, видать, последнее время опять про него зашуршали.
        Кусто задумчиво стряхнул пепел на дно катера.
        - Похоже, в Зоне чё-то несуразное затевается…
        Пильгуй вздохнул, одним махом допил чай.
        - И чую, молодёжь моя там первыми рылами оказаться может…
        Кусто с Дуремаром вопросительно уставились на деда. Тот навинтил крышку на термос и пояснил:
        - Намедни Ждан с Макаром забегали. Говорят, в районе автомойки тропки к Берлоге заминировали, - Пильгуй глянул на Дуремара. - Кстати, Ждан про «компас» спрашивал. Может сварганишь ребятишкам по-свойски?
        Дуремар поднял брови и снова с хрустом почесал щетину.
        - Это на хрена им «компас»? Он от мин-то не поможет…
        - На хрена не сказывали, но сдаётся мне, что они до урочища Гризли большой интерес имеют. И не то чтобы до урочища, а к самой Берлоге пролезть хотят.
        - К Берлоге? - переспросил Дуремар. - В Берлоге ж нынче душманы с отморозками обосновались…
        - Похоже, что именно поэтому они туда и рвутся.
        - Эт за каким?
        - А кто ж их знает? - буркнул Пильгуй. - Пока только сказали, что через недельку по Зоне побегать придётся.
        Кусто с сомнением покосился на Пильгуя и щелчком отправил окурок на песок.
        - Семецкий-то не больно с «компасом» набегался. Как последний раз побежал, так и не вернулся.
        - Семецкий-то? - Пильгуй усмехнулся. - Да из него сталкер, как из утюга бумеранг. Не вернулся, и хорошо.
        Дуремар с укоризной посмотрел на Пильгуя.
        - Сбавляй, старый!
        - Чё ж сбавлять?
        - О покойниках либо хорошо, либо ничего, - проговорил Дуремар и назидательно повторил. - Либо хорошо… либо ничего!
        - Тогда поговорим о Гитлере! - съехидничал Пильгуй. - Тот хоть точно покойник. А Семецкий этот не разбери-поймёшь. Ни жить нормально не мог, ни помереть нормально не может. Сплошной день сурка, едрёнтыть.
        - Дык это ж его беда. Можно посочувствовать.
        - Да чё там сочувствовать! - вмешался Кусто. - Говорили ему: не лазь в Подприпять, ни с «компасом», ни с «секстантом», ни с «астролябией». Нехрен там делать… Из Подприпяти пока никто не возвращался… почти. А он думал, с «компасом» всех умней окажется. Полез за кучерявыми бирюльками - а их там и нет вообще…
        - А что там есть? - насупился Дуремар.
        - А то, что там есть, нафиг трогать никому не надо.
        Дуремар выпрямился и сложил руки на груди.
        - А я слышал, что Семецкий у «Сортировочной» пропал…
        - Да он где только не пропадал… - проговорил Пильгуй и замер, подавшись вперёд - О! У нас клюёт!
        Все быстро глянули на ожившую снасть. Трос на несколько секунд провис и тут же рванул так, что едва не вывернул кронштейн лебёдки…
        Лодка качнулась и рывком сползла с берега в реку. Кусто злорадно ощерился и включил медленную подмотку.
        - Во, щас на буксире покатаемся.
        Пильгуй с Дуремаром поправили на поясах страховочные репшнуры и, похватав ружья, заняли места по бокам кормы.
        - Пошла рыбалка… - хищно пробормотал Пильгуй.
        Звенящий трос тянул лодку то вправо, то влево, заставляя её выписывать на реке замысловатый танец. Иногда трос совершал полный круг и со скрежетом проходил под днищем. Кусто не сводил глаз со счётчика метров и, когда пошёл последний десяток, взялся за багор.
        - Держись, ребята, ща начнётся…
        В семи метрах от лодки вода вспучилась горбом и опала. Трос загудел и резко сменил направление. Через секунду поверхность взорвалась фонтаном брызг и в воздухе мелькнула полуметровая лопата хвоста. Лебёдка надрывно заскрипела и лодка просела, будто пытаясь нырнуть.
        - Крупный, сука, - прорычал Кусто, глядя на дымящуюся лебёдку.
        - Ща посмотрим, - отозвался Пильгуй. - А там и поглядим.
        Второй взрыв холодных брызг окатил всех с ног до головы. Из воды у самой лодки вылетела метровая тупая голова с маленькими злыми глазками. Дуплетом грохнули ружья. Кусто пинком выключил лебёдку и с размаху вогнал багор в продырявленную голову. Конвульсия гигантской рыбины в третий раз окатила «Калипсо» водой и чудовище затихло у самого борта. Дуремар потряс головой, утёр узкое лицо.
        - Не ушёл, гад…
        - Дык я ж те говорил, - проворчал Кусто. - С одной вертикалкой рыбачить - не комильфо. А вот от четырёх стволов хрен какой рыбец уйдёт.
        Пильгуй отжал пятернёй мокрую бороду и, обернувшись к довольному Дуремару, вернул разговор в прежнее русло:
        - А в самый первый раз Семецкий в «Доме отдыха» пропал. Они туда с Академиком пошли… Ну так как, сделаешь ребятам «компас»?
        17. Зона
        Холмы Северо-западного сектора.
        Со стороны Промзоны донеслось скомканное ветром эхо выстрелов. Ждан пригнулся и, скользнув взглядом по ближайшему холму, махнул рукой вверх по склону.
        - Давай наверх. Только под ноги смотри и не вылазь на ту сторону.
        Макар бодро двинул в гору. За несколько шагов до верхушки упал на живот и оглянулся. Запыхавшийся Ждан повалился рядом и, тяжело дыша, прополз вперёд. Оказавшись на плоской вершине, отёр взмокшее лицо краем арафатки и осторожно высунулся из травы. Внизу как на ладони раскинулась примыкающая к Промзоне долина. По ней, беспорядочно паля во все стороны, двигались четыре человеческие фигурки. От них, как облако мошек от репеллента, отступала большая собачья свора. Животные держались на приличном расстоянии и то хаотично рассыпались по высокой траве, то стекались в вереницу и пытались обойти стрелков сзади. Стрелки не отличались особой меткостью, но патронов не жалели, пытаясь компенсировать низкую точность стрельбы высокой плотностью огня. Группа почти пересекла пустошь и смещалась к седловине.
        - Вовремя мы оттуда убрались, - улыбнулся Ждан. - Ещё мал-маля и весь этот сабантуй будет между холмами.
        - А кто это? - спросил Макар.
        - Либо новички на тренировку вышли, либо мажоры с Материка пострелять приехали. Хотя, новички вряд ли столько боеприпаса по-глупому сливать будут.
        Над их головами шмелём прогудел шальной рикошет. Ждан, дёрнув Макара за рукав, отпрянул назад.
        - Давай быстро на ту сторону холма и вниз. Пока они тянут за собой всю живность, попробуем проскочить до самых ворот. Охотники из них никудышные и стая, похоже, ждёт когда патроны кончатся.
        Макар двинулся за старшим.
        - А им помощь не понадобится?
        - Этим, думаю, нет, - ответил Ждан. - На них гранаты гирляндами висят. Таким количеством всё зверьё распугать можно, и двигать назад хвосты на память резать.
        - Кому? - не понял Макар.
        - Да собакам этим. Они, вроде, штук пять уже завалили.
        Ждан притормозил, выбравшись на противоположный склон, прислушался к отзвукам стрельбы и трусцой побежал вниз к громоздящейся у дороги фуре. Добравшись до неё, вышел на асфальт и махнул Макару, чтобы тот держал в прицеле левую обочину. Сам сконцентрировал внимание на правой, но было похоже, что вся живность покинула привычные лёжки и ломанулась вслед за четвёркой вольных стрелков. Когда фура осталась позади, звуки стрельбы сместились за холм и стали тише. Впереди, над баррикадой у ворот, замаячили силуэты охранников. Путь был свободен и Ждан, прибрав автомат, сбавил шаг. Уже проходя между мешочных баррикад, услышал отголоски первых взрывов, будто кто-то хлопал подушкой по забору. Ждан поймал взгляд одного из охранников, ткнул пальцем себе через плечо.
        - Эт кто там так развлекается?
        Долговец скривил рот и нехотя махнул рукой.
        - Да к старшому гость с Киева приехал. С друзьями из управы. Вот и палят почём зря.
        Ждан понятливо кивнул, переглянулся с Макаром, многозначительно поднял брови. Макар усмехнулся одними губами, и они двинулись дальше. Какое-то время за холмом захлопало чаще, но канонада быстро затихла. То ли действительно собаки разбежались, то ли у гостя с друзьями образовалась проблема.
        Вечер в Баре только начинался, и вытяжная вентиляция пока справлялась с табачным дымом. Пахло распаренной гречневой кашей и фирменной грибной похлёбкой. Ждан оставил контейнер на столе рядом с Макаром и, взяв чёрный полиэтиленовый пакет, подошёл к стойке. Дождавшись, когда бармен подойдёт к нему, взгромоздил пакет на стойку и двинул его к Кабану.
        - Тут кой-какое железо имеется. Глянь, может пригодится…
        Кабан привычно закатал края пакета, заглянул внутрь. Бровь двинулась вверх, но остановилась на полпути. Руки решительно закрыли горловину мешка.
        - Сколько их тут?
        - Восемь штук, - тихо ответил Ждан. - И десяток запалов.
        Бармен стегнул по залу осторожным взглядом.
        - Почём?
        Ждан пожал плечами.
        - Ты уж сам реши, почём тебе интересно. А нам на полученную сумму «насущных» отсыпь, вот и будет хорошо.
        Кабан, мгновенно прикинув сумму сделки, сгрёб мешок с прилавка.
        - На цинк потянет. Ещё что-нибудь?
        - Ужин поплотней из того, «чем пахнет» и пару кружек кваса для разминки.
        Бармен кивнул и неспешно удалился в подсобку. Появился через минуту, неся как поднос зелёную жестянку автоматных патронов, на которой возвышались две кружки его фирменного чёрного кваса с хреном - таким квасом Кабан угощал не часто. Сегодня причиной был контейнер, лежащий возле Макара или хорошая маржа от сделки с минами. Стекло кружек на глазах покрывалось испариной. Ждан повёл бровью, мол, оценил угощение и, приняв из рук Кабана цинк, развернулся к своему столу. От внимания публики не укрылось статусное угощение и, отходя от стойки, Ждан заметил несколько заинтересованных лиц.
        Бармен тоже проводил его взглядом и, блеснув глазом на контейнер, шагнул к окошку кухни. Через пару минут из кухни показался мальчонка с полным подносом. Поймав глазами жест Кабана, ловко подрулил к указанному столу и начал сгружать между запотелыми квасными кружками дымящиеся тарелки. Глаза то и дело косились на контейнер, в попытке разглядеть под перфорированной крышкой артефакты.
        Возвращаясь на кухню, парнишка незаметно показал бармену большой палец, мол, хабар есть, и Кабан тут же потерял к крайнему столику всякий интерес.
        Ждан с Макаром втянули носом поднимающийся от тарелок пар, отставили квас и, приняв по полстакана беленькой, принялись за обжигающую похлёбку. Ели молча, поглядывая на прибывающих в бар бродяг и ощущая, как в животе на смену тянущему чувству голода поселяется блаженное ощущение сытости.
        Ждан первым расправился с едой и, взяв контейнер, направился к стойке. Бармен тут же переместился к торговому прилавку и с надеждой поглядел на продолговатый пластиковый стручок.
        - Продаёшь?
        - Не-а, - ответил Ждан. - Это в камеру хранения.
        Кабан с досадой вздохнул.
        - У тебя ж там уже штук пятнадцать прокисает. А у меня «погремушек» дефицит, каждую неделю запрашивают. Может, договоримся на десяточек?
        - Не могу, - извиняющимся тоном проговорил Ждан. - Даже не уговаривай. Лучше сваргань мне автономный контейнер на одну бирюльку. И посчитай, сколько там с меня?
        Кабан открыл гроссбух на нужной букве, пробежал глазами по строчкам и, сделав отметку карандашом, отрицательно двинул головой.
        - У тебя ещё аванса с избытком.
        Он сгрёб с прилавка контейнер и, взвесив его на руке, удалился в подсобку, сокрушённо покачивая головой. Вернулся через минуту, неся в руке блестящую сферу из двух скреплённых чайных ситечек. Внутри, за стальной сеткой проглядывала чёрная поверхность «погремушки». Сбоку торчала петля с вдетой в неё булавкой.
        - Вот тебе брелочек, - произнёс Кабан, протягивая шарик. - Как открывать помнишь?
        - Помню, помню! - улыбнулся Ждан и, пристегнув контейнер под лацкан куртки, вернулся за столик к Макару.
        Пока тот заканчивал с ужином, вынул карту и внимательно изучил показанный Пильгуем маршрут. На вопросительный взгляд Макара повернул карту и указал нужную точку. Подождал, пока напарник рассмотрит, и стал рассуждать вслух, показывая зубочисткой ключевые точки маршрута.
        - Самый простой и относительно спокойный вариант - двинуть в обход железнодорожного депо и вдоль дальнего края диких территорий. Но это дня два в одну сторону со всеми вытекающими из этого длиннотами и поисками места для ночёвок.
        Макар кивнул.
        - Какие альтернативы?
        - Можно попробовать напрямки, со стороны «Янтаря». Там, правда нехороший дом отдыха по пути…
        - Что значит нехороший?
        - Да непонятное там что-то.
        - Да тут на каждом шагу непонятное.
        Ждан покачал головой и неспешно поправил на шее арафатку.
        - Там, Макар, совсем непонятное. Туда даже собачьи стаи почти не забегают. А если забегают, то визги и вой потом за километр слышно. Жуткое место. Но если мимо него в темпе, да по опушкам, да по туману, чтобы не шибко рисоваться, то может и проскочим. А если проскочим, то всю дорогу за день осилим.
        Рассматривая карту, они не заметили, как в зале в окружении «шестёрок», появился Хасан Ас Сабах. Разглядев Макара, он пересёк зал, уселся за соседний столик и отправил «шестёрок» за пивом. Когда те вернулись и, сгрузив кружки, уселись по бокам, гомон бара перекрыл голос Хасана:
        - Помнишь меня, салага?
        Несколько любопытных голов среагировали на звук, но не увидав ничего интересного, вернулись в исходное положение. Другие наоборот, не оборачиваясь, искоса стреляли глазами, следя за развитием событий.
        Макар поднял голову, убедился, что вопрос обращён к нему, и отрицательно мотнул головой.
        - Не-а, не помню.
        - Тогда придётся напомнить, - угрожающе выговорил Хасан, расстегивая куртку. - Чтобы больше не забывал.
        - Погоди! - фальшиво остановил один из шестёрок. - Может он чё-то по жизни не понимает?
        - Чё ж тут непонятного? - кротко проговорил Макар. - Тут всё понятно, ты - пугаешь, я - боюсь.
        Ждан спрятав усмешку за квасной кружкой, внимательно следил за ходом сюжета. Разговор плавно перетекал в конфликт, и сталкеры за ближайшими столами начали поглядывать с нескрываемым интересом. Будто уловив напряжение зала, из подсобки показался Кабан. Оценив обстановку, вперевалочку двинулся к краю стойки и устало облокотился на столешницу.
        Троица меж тем переглянулась и снова уставилась на Макара.
        - Отчётливей бойся, - процедил Хасан. - Тогда может и пожалеем.
        Макар приметил под курткой Хасана край кожаных ножен, медленно сунул руку в карман. Взявшись за рифлёную рукоять К-17, откинулся на спинку стула, задумчиво посмотрел на Хасана и вкрадчиво поинтересовался:
        - А твоя девичья фамилия не Голоднюк была?
        Хасан задохнулся от ярости. Рука отдёрнула полу куртки и легла на рукоять модного среди лохов рэмбойда от «Голд стил». Бешеный взгляд столкнулся с наивным взглядом Макара.
        - А-а… - Макар хлопнул себя свободной рукой по лбу. - Вспомнил! Ты Хасан-эсс-собак! Профессионал экстра класса! Вот только не помню по минету или по аналу?
        Хасан, изображая крайнее бешенство, рванулся из-за стола, но «шестёрки» с готовностью повисли на его плечах.
        Рука Макара двинулась из кармана и рядом с зажатой в ладони рукоятью, показался чёрный край «лопуха».
        - Угу, - одобрительно кивнул Макар и слегка отодвинул ногой стол. - Держите меня семеро и ещё один…
        - Стоп машины! - донеслось от стойки. - Тут пылить и мусорить запрещено.
        Кабан стукнул ладонью по столешнице. Автоматчик на входе клацнул затвором и выдвинулся в зал. Подняв оружие к плечу, навёл ствол на гарцующую троицу. Бармен выразительно посмотрел на зачинщиков.
        - Кипишить, будьте добры, на Арену. Там, ежели чо - и страховая медицина, и похороны за счёт заведения… в ближайшей «мясорубке». У меня же - только похороны… да и те в Собачьей балке, тэк скэзеть, прямо посреди санитарной зоны слепых псов.
        Картинно вырывающийся Хасан замер в эффектном порыве, чтобы все оценили его желание биться. Репа и Корнет так же наивно подыграли, изображая, что еле удерживают смельчака. Постояв так, сдулись и нехотя двинулись на выход.
        Ждан едва не рассмеялся такому спектаклю. Разлил остаток беленькой по стаканам и поставил бутылку к стопке тарелок. Бармен выдвинулся из-за стойки, подойдя к столу, принялся составлять пустую посуду на поднос.
        - Этот баклан уже даже меня забодал, - прошипел он, меняя пепельницу. - Придушили бы его где-нить за баром. И вам спокойней, и всем приятно. Я б премиальные выписал.
        Макар качнул головой.
        - У человека есть право на ошибки. И должна быть возможность их исправить. Вот если три раза подряд ошибся, значит уже неисправим.
        - И чё? - оторопел бармен.
        Макар пожал плечами.
        - Пока ничё… Сегодня он ошибся во второй раз.
        Бармен снова покосился на Ждана.
        - Слышь, Язычник, а твой хлопец не из этих, вегетарианских пацифистов-гринписовцев, которые перед тем как бифштекс сожрать шубы снимают?
        - Не-е, - улыбнулся Ждан. - Просто он тоже язычник.
        - Чё ж ты сразу не сказал? - хмыкнул Кабан, отваливая от стола. - Подождём до третьей ошибки…
        Едва бармен удалился, к столику приблизился сталкер в потёртом камуфляже и с дёрганой хитрой физиономией. Спросив взглядом разрешения присесть, бухнулся на стул, оглянулся на зал и, подавшись к Ждану, торопливо заговорил.
        - Когда на Арену пойдёте? Наши все на твоего молодого ставят.
        Ждан двинул бровью.
        - А они молодого спросили?
        Сталкер осёкся, и так же заговорщицки обратился к Макару.
        - Не желаешь размяться, браток? Кабан за арену щедро угощает. Выпивка обеим сторонам бесплатно. Победителю литр белой с собой.
        Макар отодвинул кружку и сделал вид, что размышляет над предложением.
        - На Арену? Своей разбитой мордой публику веселить? Нее, я лучше клоуном в цирк пойду. Там за это деньги платят, да и акробатки посисястее. А за бухло пусть кто-нибудь другой бодается.
        Букмекер ещё раз оглянулся на зал.
        - Ходят слухи, что есть ещё другая арена, всерьёз, с реальным оружием и за немалые деньги.
        - Слыхал, - сморщился Ждан. - Но не видал ни разу. Ни я, ни те, кого знаю.
        - А чё, на ту арену пошли бы?
        - Не-а, не пошли. Приключений и в Зоне хватает. А убивать ради выгоды не наша тема.
        - Ну, как знаете, - разочарованно протянул букмекер, отваливая к своему столу.
        Усаживаясь к приятелям, вяло махнул рукой. Лица над столом окислились и потеряли к незнакомцам всякий интерес.
        Бармен постоял в раздумье у музыкального центра и, выудив диск, развернулся к залу.
        - Сёня у меня, ребята, лирическое настроение. Будем слушать раннего Ревяку и реанимировать в ваших грубых душонках светлые чувства…
        Он вставил диск и, усевшись за стойкой, нажал на пульте пуск. Его умиротворённый взгляд остановился на струйке сигаретного дыма, и через мгновение из колонок полилось раздольное аккордеонное вступление.
        Макар замер, узнав песню. Рука потянулась к груди, но он только провёл рукой по карману с фотографией и опустил ладонь на стол.
        - Наша любимая песня… - хрипло проговорил Макар.
        Ждан понимающе кивнул. Макар взял стакан и медленно, как воду, выпил всё до последней капли.
        В баре воцарилась непривычная тишина, а на смену аккордеону уже звучал чистый сильный голос:
        Думал птицей лететь над водой,
        В зов проститься молиться о той,
        Что сберегла крыла…
        Когда отзвучал последний аккорд, Макар угрюмо посмотрел в глаза Ждану.
        - Пойдем-ка спать. Раньше ляжем - раньше выйдем.
        - И то верно, - согласился Ждан, поднимаясь.
        В дверях встретился Академик, у которого, судя по лукавому взгляду, на сегодня была заготовлена особо занимательная тема. Заметив у центрального стола приглашающий взмах руки, Академик напустил на лицо серьёзности и с достоинством двинулся к предложенному месту. Макар со Жданом посторонились, уступая ему дорогу. Уже на лестнице услышали, как музыка стихла, и бар замер в предвкушении начала лекции…
        18. Зона
        Ворота Северного сектора Промзоны
        Ночью прошёл дождь. Он прибил к земле обычный для этих мест туман, воздух был холоден и на удивление прозрачен. Под ногами чавкала размокшая смесь трухи и пыли, что годами копилась в выбоинах асфальта и трещинах бетонных дорожек.
        У северо-восточных ворот посреди баррикады дымил костёр, вокруг которого пытались согреться озябшие за ночь «долговцы». Спиртное на дежурстве было категорически запрещено, и промокшие привратники с завистью косились на сухих и выспавшихся сталкеров.
        Макар со Жданом, не сбавляя шага, протопали мимо, запоздало сообразив, что их вежливое «доброе утро» прозвучало в этой промозглой сырости как подколка.
        Пока солнце карабкалось к зениту, они двигались по довольно сносной дороге, лишь изредка сходя на мокрую обочину, чтобы обойти подозрительные места. Вставшее солнце и ветер быстро высушили ночную сырость и, взяв хороший темп, они до полудня успели пройти гораздо больше намеченного. Когда лес подступил к самому асфальту, Ждан напрягся, будто к чему-то прислушиваясь. В одном месте остановился, приложил палец к губам и, взявшись за цевьё автомата, быстро двинулся вперёд.
        Макар тоже выдвинул автомат из-под рюкзака и включил все тревожные рецепторы. Буквально через несколько шагов почувствовал, как заложило уши и стало тоскливо так, что захотелось сесть и расплакаться… Сделав несколько зевательных движений, которые обычно помогали в самолёте, Макар понял, что ощущение не физиологического плана и с евстахиевыми трубами всё в порядке. На всякий случай он попытался продуться как при нырянии. Перепонки послушно щёлкнули, а ощущение заложенности так и не прошло. На несколько секунд надавило сильнее и на грани болевого порога захотелось завыть от безысходности и бежать прочь. В этот момент Ждан озабоченно оглянулся, кивком спросил о самочувствии, и Макар так же кивком дал понять, что справляется.
        Макар понял, что где-то здесь и находится «Дом Отдыха», о котором вчера упоминал Ждан. Однако обойдённая стороной достопримечательность больше не проявила себя ничем, кроме еле заметного отворота дороги. Сбоку, почти скрытая зеленью, ржавела двухдюймовая труба, на которой остался жестяной обрывок указателя с давно облупившимся названием.
        Отпустило так же внезапно. Контраст состояний был настолько резким, что Макар на секунду ощутил состояние абсолютной бодрости и счастья, но эта эйфория насторожила ещё больше, чем странный приступ жёсткой депрессии.
        Ждан остановился у развилки, перевёл дух, подвигал головой. Макар встал рядом так, чтобы контролировать сектор за спиной старшего. Не сводя глаз с леса и дороги шёпотом спросил:
        - Эт что за фигня была?
        - А хрен её знает, - так же шёпотом ответил Ждан. - Какое-то воздействие на сознание, или подсознание. У народа башню на раз сносит, иногда безвозвратно.
        - А чё ты не предупредил, что так приплющит?
        - Как так? - переспросил Ждан. - Я ж не знал, как тебя приплющит. Да и лучше, если первый раз без предупреждения. Тогда чётко видно, каков у человека потенциал сопротивления этой хрени.
        - Ну и каков? - недовольно спросил Макар.
        - Нормально, - успокоил Ждан. - Пропёр мимо входа, как танк через огород. Ладно, вдох-выдох и пошли.
        Макар поглядел вдоль расходящихся в разные стороны дорожек.
        - И куда теперь?
        Ждан тоже посмотрел в обе стороны.
        - Налево - к «Сортировочной» попадёшь. Направо - выйдешь к «Колбасному переезду». А нам пока прямо.
        Ждан зашагал дальше, по исчезающим в траве остаткам асфальта, которые уже едва ощущались под ногами твёрдыми участками. Макар догнал и, пристроившись в ногу, улыбнулся.
        - А почему переезд Колбасный? Там колбасу перевозили?
        Ждан хмыкнул такой трактовке и пояснил.
        - Потому что там всех колбасит. Причём не по-детски. Очень не по-детски.
        - Как здесь у развилки?
        - Здесь почитай нас вообще не колбасило, а так - предупредило только… А вот там действительно колбасит. И одному пройти через Колбасный переезд практически нереально.
        Макар задумался, прикидывая как должно колбасить, если только что пережитое уже казалось на границе самоконтроля. Хотя… подумал Макар, если знать заранее и настроиться, то пожалуй можно побороться и с более сильными ощущениями.
        Когда развилка осталась далеко позади, Ждан вздохнул с облегчением.
        - Вроде проскочили лучшим образом. Дальше почти заповедник.
        - Гоблинов? - не удержался Макар от уточнения.
        - Их самых, - кивнул Ждан с усмешкой.
        Они двинулись по целине, оставляя в высокой траве примятый след. Перекусить устроились на пригорке, в тени старого ветвистого дерева, в полукилометре от края леса.
        Уже начав трапезу, заметили в отдалении пса. Животное водило носом над травой и поднимало слепую голову, пытаясь держаться с подветренной стороны от человеческого следа. Остановившись в сотне метров, пёс повертел головой и улёгся на землю.
        - Тушёнку учуял, - произнёс Ждан с набитым ртом.
        Макар с сомнением глянул на неподвижное животное.
        - Или свежее мясо выслеживает.
        - Может и мясо. Но пока он один, ближе этой дистанции не подойдёт.
        Макар дожевал очередной кусок мяса, перевёл дух, и задумчиво заговорил.
        - А что тут вообще было кроме АЭС? И откуда всего этого понавылазило? Неужели радиация от четвёртого реактора так быстро создала столько сложных форм мутантов?
        - Нет, конечно, - ответил Ждан. - Естественными радиационными мутантами можно считать только диких котов да слепых псов с тушканчиками. Кабаны ещё туда-сюда, тоже вырастают на мутировавшей жрачке до аномальных размеров. Остальные, по большей части, недоделанные эксперименты, как псевдоплоть. Или, скажем так, почти доделанные лабораторные конструкции, разбежавшиеся из лабораторий в самый разгар научных работ.
        - И что в тех лабораториях делали? Неужели тупо сочиняли этих ужастиков?
        Ждан пожал плечами.
        - Ну, сочиняли-то они не ужастиков, а новые формы живых существ. Экспериментировали с эволюционными процессами, генетическими модификациями и биомоделированием. У Академика тутошнего по этому поводу своя теория… или точнее сказать гипотеза… Он, например, считает, что кровососы - это результат проектирования автономного универсального охранника особо секретных объектов в эколого-опасных, враждебных климатических или просто недоступных регионах.
        Чернобыльские псы из той же оперы - служебные собаки с гипертрофированными способностями. С бешеными обонянием, боевыми качествами, живучестью и задатками телепатии. Такую псятину одну на аэропорт - и никакой террорист или наркоторговец не проскочит. Её и в полевых операциях можно использовать, вместо целого отделения спецназа. Ну и всё прочее в том же духе.
        Макар присвистнул.
        - Не слабый концепт.
        - Не слабый, - согласился Ждан. - Пока западный мир пичкает свою армию электроникой, экзоскелетикой и нанотехнологиями, создавая бойца будущего, этакого универсального супер-пупер-солдата, наши умные головы создавали боевых животных, способных выживать автономно, в любых условиях без служб обеспечения, без боеприпасов и электроники. Готовых успешно действовать на любой пересечёнке и скрытно, как подобает животным. Кровососов, вон, хрен разглядишь невооружённым глазом.
        - Эт получается, замена человека на поле боя?
        - Вроде того. Либо использование в режиме партизанской войны или диверсионных операций. Например, для десантирования группы таких зверушек в тыл врага, или к военным объектам, где они в кратчайшее время выгрызут всю живую силу противника.
        - А контролёры?
        - А контролёры вообще ураган. С одной стороны - это уникальные деморализаторы живой силы и вербовщики чужих солдат. С другой стороны - это главные кукловоды десантируемой «зверской» армии. Они и координируют действия боевых мутантов, и находятся на связи со штабом. Их мозговых способностей на это с лихвой хватит, даже без радиостанций. Прибавь к этому дикую способность к регенерации, почти неубиваемый моторесурс и отсутствие затрат на обеспечение пищей и боеприпасами. Пока есть противник, зверушки на полном самообеспечении. Плюс несоизмеримо низкая себестоимость исходного материала, которого всегда в избытке среди бомжей или заключённых приговорённых к высшей мере…
        - А зомби?
        - Зомби, скорее всего, побочный эффект от экспериментов с механизмом регенерации. То ли поле какое-то, то ли излучение, то ли вирус. По одной из версий, это поле могут генерировать и контролёры. По другой - Зона просто запускает какие-то биомеханизмы, из-за которых процессы продолжают протекать даже в мёртвых телах. По третьей - это специально выведенный охранный вирус, который не только убивает всю агрессивную инфекцию в человеке, но и активно сопротивляется самому факту смерти, продлевая состояние активности организма даже после его гибели.
        - Неужели наука уже так далеко ушла?
        - Дальше, чем можно себе представить. Многие сказки уже давно стали былью. Только эти сказки в основном страшные.
        - Интересно получается. Выходит, что в этом мире действительно нет ничего, что не могло бы случиться? Чудеса… А что, и мифы древней Греции можно состряпать? Ну там кентавров, минотавров, сирен всяких…
        - Мифы, говоришь? - Ждан задумался. - Ты что-нибудь слышал о колдунах Вуду с их зомбями, о чёрных магах с гомункулусами и о прочей мистической мишуре?
        Макар двинул бровями, вставил в зубы сорванную травинку.
        - Как не слыхать? По телевизору одно время достали этими мистическими страшилками…
        - Так вот, все эти кудесники - просто дети по сравнению с работавшими здесь специалистами. И если бы не катастрофа на ЧАЭС, мы бы сейчас не то что зверюшек клонировали, а на пегасах летали, или жабры себе отрастили, как ихтиандры. Только обломилось всё. Как на станции грохнуло, так всё и покатилось вверх тормашками. Кто-то в панике побросал работающие лаборатории и эвакуировался, даже не затворив дверей. Другие, наоборот, герметично закупорились, надеясь на систему жизнеобеспечения и запасённую года на два жратву.
        Ну а потом кто-то из сбежавших попытался вернуться, чтобы хоть что-то вытащить на материк. Тут ведь одной информации по исследованиям на сотню Нобелевских. Не считая уникальной аппаратуры, технологий и готовых образцов. Сунулись сверху, да не получилось, только народу немеряно загубили. А от выживших просочилась информация, что под Припятью куча подземных коммуникаций и с полдюжины законсервированных резервных уровней. Попробовали двинуть по ним, да тоже мимо. Оказалось, что часть уровней уже откупорены, а по коммуникациям весь лабораторный зверинец разбежался. Да ещё и наружу выбрался. Короче, полный хаос, приправленный одичавшими результатами экспериментов…
        Как раз после этого загрохотала перестройка, когда продавалось всё и покупалось всё, что ещё не доворовали. Вот тогда докупили, допродали и доворовали последнее: и землю, и то, что на земле, и то, что под землёй, включая армейское имущество.
        Хлынув в Зону, дельцы выкупили и перекупили всё, до чего дотянулись их мохнатые лапы. А уж купленным добром каждый распоряжался по-своему. Кто-то начинал переоборудовать доставшиеся подземки, хранилища и бункеры со складами, кто-то рыл новые и мастрячил бизнес, а кто-то просто придержал законсервированные и работающие лаборатории со всем их содержимым. Да подыскивал арендатора-покупателя из-за бугра.
        Порой доходило до абсурда. Землю покупал один владелец, объекты на ней оставались за государством, а коммуникации под землёй и под объектами уже обживал третий.
        В общем, крутилось и шевелилось всё, пока не жахнуло во второй раз. И сегодняшняя Зона - это остатки того предпринимательского бума.
        - А откуда тут эти лаборатории и уровни с коммуникации? - перебил Макар. - И почему именно здесь, возле станции?
        Ждан махнул рукой.
        - Тут-то всё просто. Во-первых, прямое и не лимитированное энергообеспечение. Во-вторых, водное снабжение, готовый пруд-охладитель и мощная сеть каналов. В-третьих, современная инфраструктура, дороги и малая плотность населения. Ну и экономия, конечно. На строительстве ЛЭП, дорог и других коммуникаций.
        Дожёвывая тушёнку, Ждан прищурился, глядя на макушку дальнего холма, покрытую высохшим перекрученными сухостоем.
        - Вороны!
        - Много, - отозвался Макар. - Хотелось бы посмотреть на зверя, который поднял в воздух столько пташек.
        - А по мне, так ни смотреть бы на него, ни встречаться. Хотя, не всё в жизни зависит от нас, как говаривал папаша…
        За тучей взлетевших птиц, показалось тёмное пятно, не имеющее никакого отношения к местной фауне.
        - Вертолёт! - констатировал Макар и вытянул руку с зажатой в пальцах соломинкой. - И, по-моему, движется к нам. Или почти к нам.
        - Тогда нам пора, - подытожил Ждан, бросая банку и надевая рюкзак. - И даже очень пора. Если догонят, скажешь им, что меня здесь нет.
        - Меня тоже, - ответил Макар, набирая ход.
        Не оглядываясь рванули к недалёкому лесу, сосредоточив внимание на несущейся навстречу траве. Через пару сотен метров заметили выжженное пятно и темнеющее на его краю грушевидное образование. Не сбавляя хода обогнули «жарку» по дуге - тут уж не до артефактов, когда гадаешь, заметили тебя с воздуха или нет. Донёсшийся сзади рокот отмёл сомнения. Осталось выяснить, успеют ли скрыться до того, как вертолёт выйдет на прицельную дистанцию.
        Добежав до перелеска, заскочили под прикрытие деревьев и, резко сменив направление, бросились вдоль опушки. Скоро нарастающий гул прошёл над тем местом, где они нырнули в лес, и начал удаляться. Ждан тяжело дыша остановился и потянул из кармана штабную «километровку». Повертел головой, пытаясь точней определить направление звука, нашёл на карте своё местоположение.
        - Ушли курсом на «Янтарь». Нам тоже в ту сторону, - добавил он на вопросительный взгляд Макара.
        Переведя дух, двинулись дальше, слушая лес и вглядываясь в прогалы между деревьями. Ни звука, ни кабаньих троп, ни помёта зверья. Удивлённый такой безмятежностью Ждан, на всякий случай проверил показания дозиметра, но тот показывал обычный фон.
        - Что-то не так? - поинтересовался Макар.
        - Да нет, норма, - пожал плечами Ждан. - Просто на редкость пустынный участок леса. Мне уж начало казаться, что мы где-то под Пензой, в районе Сурского водохранилища.
        Макар хмыкнул.
        - Там бы мы уже давно натолкнулись на кабаньи вспашки или лосиные орешки. А тут вообще никаких следов обитателей.
        - Здешних обитателей лучше бы и не надо. И им спокойней, и нам. Поэтому покой покоем, а расслабляться не стоит.
        Они двинулись дальше, прощупывая взглядом свои сектора. Спокойная обстановка позволила прибавить шагу, и через час в просветах между деревьями забрезжило небо.
        Осторожно выступив из леса, осмотрелись. Далеко справа, над серой дымкой скрывающей дорогу к «Янтарю» угадывался ажурный винт вертолёта. Немного ближе темнели островки чахлых деревьев в пять-семь стволов. А в полуверсте перед ними начинались полосы густого кустарника.
        - У «Янтаря» облом, - заключил Ждан. - Туда вон: военные нагрянули.
        Он обернулся в другую сторону. По левую руку расстилалась кочкастая долинка, поросшая высокой травой. Прикинув направление, Ждан указал прямо, в сторону низинки между небольших холмиков.
        - Двигаем туда. Малёхо дальше, но спокойней…
        Он осёкся, уловив краем глаза какое-то движение в стороне вертолёта. Присмотревшись к кустам, заметил едва различимый на фоне кустов силуэт. За ним ещё один. Ждан плавно присел, оглянулся на Макара. Тот лёжа на брюхе подмигнул.
        - Трое. У кустов. На дальности прямого выстрела.
        - И неизвестно, сколько ещё в кустах.
        Он осторожно приподнял голову над травой, пытаясь рассмотреть оптимальный маршрут, и ощутил, как воздух над головой пронзили свистящие невидимые мухи. В ту же секунду до слуха донеслась трещотка длинной автоматной очереди.
        Бросив тело на землю, Ждан перекатился в небольшую ложбинку. Макар ящерицей преодолел опасный участок и сполз к нему в укрытие. Над травой веером пролетела вторая стайка пуль и, забрав к опушке, выбила из деревьев клочки коры.
        - Выходит, заметили.
        Ждан молча кивнул, потянул на свет ПДА. Помедлил, размышляя о чём-то и, качнув от досады головой, нажал кнопку включения.
        Через несколько долгих секунд прибор сориентировался и выдал на дисплей карту локации. На экране высветились три неподвижных точки со стороны стрелков. Ещё две пары расползались по флангам.
        - Семь вояк, - проговорил Макар, прикидывая ландшафт местности и скорость перемещения точек на флангах. - Остальные, скорее всего, где-то за вертолётом, с другой стороны.
        - Не просто вояк, а развед-пятёрка местной группы быстро реагирования. Бронекостюмы, подствольники, и все прочие яйца. С ними два проводника-следопыта из военных сталкеров, те тоже при полном параде. С такой тусовкой на открытой местности бодаться практически без шансов. Полем не утечь. Даже если сами не догонят, то поднимут вертушку и расстреляют как кроликов. Надо попробовать отползти по траве обратно и рвануть в лес, если, конечно, получится…
        Будто в подтверждение его слов на опушке снова защёлкала срываемая с деревьев кора и над полем протарахтела автоматная очередь.
        - Отрезают от леса, - констатировал Макар. - Такое впечатление, что мы им нужны живые.
        - Угу, - подтвердил Ждан, следя за точками на дисплее.
        ПДА в его руке коротко завибрировал и выдал строку сообщения.
        - Ну и чё пишут, - без тени любопытства произнёс Макар.
        - «Хочешь жить, включи голосовой режим!» - старательно прочитал Ждан и скорчил многозначительную рожу.
        Переглянувшись с Макаром, он переключил ПДА в режим радиостанции и подал голос.
        - На связи!
        В динамике щёлкнуло и грубый голос отчётливо произнёс.
        - Сталкер, сопротивление бесполезно. Уйти не удастся. Поэтому тебе лучше согласиться на мирную беседу. Если понял, подними оружие за ствол. Приём.
        - Вас понял, - мрачно ответил Ждан. - Нас двое. Поэтому, давайте без шальных пуль. Стволы поднимаем.
        - Добро! - донеслось из ПДА после небольшой паузы. - Сами тоже не психуйте. Конец связи.
        Ждан поглядел на экран. Точки, обходящие по флангам, двинулись быстрее. Закончив окружение, замерли на несколько секунд и начали сокращать дистанцию. Три неподвижных до этого метки тоже двинулись к ним.
        Макар перехватил свой автомат за ствол.
        - Чувствую себя, как последний партизан в белорусских лесах.
        - Предпоследний, - уточнил Ждан, поднимая АКСУ прикладом вверх.
        Скоро над травой со стороны леса появились две фигуры с оружием наизготовку. Через секунду ещё двое выросли с другой стороны. Треугольник завершили два военных сталкера, холодно смотрящие поверх прицелов. Последним появился командир. Оглядев двоих незнакомцев, опустил «Вал».
        - Кладём оружие, показываем магазины.
        Макар со Жданом с облегчением опустили затёкшие руки. Вынув запасные магазины, побросали их к ногам военного.
        Тот присел, без особого интереса убедился, что все полны под завязку и, сложив их стопкой, махнул подчинённым, чтобы опустили стволы.
        - Отбой. Не наши клиенты.
        На всякий случай поднял один из автоматов, понюхал ствол, ковырнул мизинцем надульный конус. Пахло балистолом, и палец оказался чистым. Прижав кнопку радиостанции, командир коротко отрапортовал.
        - Двое. Посторонние, с полным боекомплектом пять сорок пять.
        Прижав к уху наушник, выслушал ответ и отступил от боеприпасов.
        - Забирайте манатки!
        Глядя, как Макар со Жданом распихивают магазины по местам, поинтересовался.
        - По дороге сюда никого не встретили?
        Ждан отрицательно покачал головой. Махнул рукой в сторону леса.
        - С той стороны вертолёт пролетал. Думали, что военные опять облаву устроили. А так больше никого, даже зверья.
        - А чё мы метки ваших ПДА раньше не видели? - с подозрением поинтересовался командир пятёрки.
        - Да он у меня глючит, собака, в самый неподходящий момент. - соврал Ждан. - То включается, то вырубается.
        Военный недобро улыбнулся.
        - А чё ж он так резко перестал глючить, когда по вам стрелять начали?
        - Дык как стрелять начали, я в яму прыгнул, чуть весь ливер себе не отбил, вот он от встряски и включился.
        Разведчик ещё несколько секунд побуравил искреннее лицо Ждана и перевёл взгляд на Макара.
        - У тебя тоже барахлит?
        - Не-а, - ответил Макар с такой простецкой физиономией, что Ждан едва не прыснул от смеха.
        Военный вскинул брови, но едва раскрыл рот, Ждан торопливо разъяснил:
        - А у молодого и ПДАшки-то ещё нет, он только позавчера прибыл, не выбрал какую модель брать.
        Военный, оглядев новенькую «горку» Макара, снисходительно усмехнулся.
        - Бери армейский, чтобы не глючил.
        В его наушнике снова зашуршал чей-то голос. Выслушав говорившего, разведчик подтвердил приказ и махнул рукой остальным.
        - Возвращаемся. Вы с нами, - добавил он, небрежно глянув на Макара. - У полковника к вам есть вопросы. И не отставать.
        Группа двинулась ленивой трусцой, взяв незнакомцев в плотную коробочку.
        Ждан на бегу подмигнул. Макар не понял такой резкой смены настроения, но сообразил, что всё складывается не самым худшим образом. Причина оптимизма прояснилась, когда группа прибыла к вертолёту. Захватившее их отделение остановилось у хвостового винта, а старший проследовал до открытой двери в отсек. Из чрева вертолёта спрыгнул хмурый офицер и, глянув на задержанных, матернулся.
        - Опять ты.
        - Так точно, товарищ полковник, - отчеканил Ждан, поправив выбившуюся из-под ворота арафатку и вытягиваясь по стойке «смирно».
        Солдаты открыли рты, глядя на командира, а военные сталкеры покосились на незнакомцев с плохо скрываемым недовольством.
        - Решил ученика взять? - проворчал офицер, подходя ближе.
        - Никак нет, - бодро ответил Ждан,- Брат двоюродный приехал на Зону посмотреть.
        Он прищёлкнул каблуками и снова вытянулся в струнку.
        - Да вольно, юморист! - поморщился полковник, жестом отпуская разведгруппу. - Какого чёрта тут болтаетесь? Вальнули бы тебя с брательником…
        Ждан подождал, пока подчинённые отойдут подальше.
        - Чё случилось-то?
        - Задница случилась. Непонятная наглая задница.
        - Эт как это?
        Полковник посмотрел в сторону дороги на «Янтарь».
        - Кто-то грохнул военных из охраны яйцеголовых и лаборанта, когда те вышли на замеры. Второго учёного забрали с собой. Я разослал группы в разные стороны. Вот разбираемся…
        До слуха донеслись звуки пальбы.
        Усевшаяся было разведгруппа подскочила на ноги, защёлкала предохранителями. Из вертолёта высунулся радист.
        - Юго-восток, дальность шестьсот. Нападение на дозор…
        Бибик в два прыжка оказался у двери вертолёта. Подхватив лежащую с краю «Грозу», рванул в названном направлении.
        - Березников, оборона вертушки! Сталкеры, за мной.
        Военные сталкеры припустили следом, а группа разведки рассыпалась вокруг вертолёта.
        Макар, уловив кивок Ждана, помчался вслед за полковником. Догнав военных, сбавили ход, пристроились к бегущим с правого фланга.
        - А вы чё рванули? - на бегу выкрикнул Бибик.
        - Так вы ж сказали - «сталкеры за мной».
        Полковник глянул на него как на дебила, но только ругнулся одними губами.
        - Брательник-то стрелять умеет?
        - Научен вроде, - неопределённо ответил Ждан.
        Треск автоматов звучал всё ближе. Бибик прокричал в гарнитуру:
        - Держаться! Резерв на подходе.
        Будто по команде скупые очереди в перелеске переросли в шквальную стрельбу. Через несколько секунд впереди замаячили силуэты, поливающие огнём кусты на противоположной стороне небольшой поляны. Подмога разбежалась веером, занимая позиции за свободными деревьями. Вскинув оружие, задвигали стволами в поисках цели, но стрелять было не в кого.
        - Прекратить огонь! - скомандовал Бибик, и стрельба неохотно стихла.
        Какое-то время глаза ещё прощупывали пространство сквозь прицелы, но дым рассеялся, а впереди не обнаруживалось ничего подозрительного.
        - Интервал пять метров, - прокричал Бибик. - Цепью, шагом - вперёд!
        Все послушно выдвинулись из-за деревьев и, расходясь веером, пересекли поляну. Держа на прицеле редколесье и выбегающую из него тропу, остановились. Ни среди деревьев, ни вдоль тропы никого не было.
        Сзади чертыхнулся Бибик. Опустив «Грозу», полковник вышел на середину поляны и упёр руки в бока.
        - Стройся!
        Хмурые вояки опустили стволы и торопливо отступили. Едва они замерли вокруг командира, Бибик что-то заговорил сквозь сжатые зубы.
        Макар шагнул было в сторону, чтобы не подслушивать, но заметил, как Ждан подал ему знак оставаться на месте. Сам, изучая следы, двинулся вдоль тропы. Присев у камня, повертел головой, коснулся замшелого гранита и, стряхнув с пальцев пыль, шагнул к толстому покорёженному дереву. Будто бы рассматривая полуистлевшие листья, засунул в рот сигарету, полез в карман за зажигалкой. На полпути к сигарете зажигалка выскользнула из пальцев, и Ждан опустил голову, отыскивая её взглядом. Разглядев, неторопливо поднял и прикурил, пряча огонёк в ладонях. Глянув в сторону занятых разбором военных, сунул руку в карман. Макар ухмыльнулся его трюку, но Ждан, как ни в чём ни бывало, прошёл мимо него и остановился рядом с Бибиком.
        Полковник с плохо скрываемым раздражением пытался выяснить у взмокших разведчиков подробности перестрелки. Судя по всему, подробности ему не нравились.
        Вояки переминались с ноги на ногу, поглядывая то на командира, то на старшего группы, попавшего под раздачу.
        Бибик рыскнул глазами вокруг, пришпилил подчинённого тяжёлым взглядом.
        - Что было потом?
        Боец поморгал, таращась на полковника.
        - Одного я убил на тропе, где она выходит на поляну. Ещё одного на тропе, напротив дуба. Третьего завалили с другой стороны у камня…
        Бибик жестом прервал говорившего.
        - Там нет никого. Ни на тропе, ни у камня.
        Губы полковника растянулись в подобие ехидной улыбки, он вопросительно посмотрел в глаза бойцу, но тот только невозмутимо кивнул.
        - Скажу больше. Их там и не было, пока они не стали появляться прямо из воздуха.
        - Ааааткуда? - протянул полковник, прищурившись.
        - Из воздуха, - повторил боец. - То есть ниоткуда. То есть только что никого не было, а потом рраз… и уже стоят пригнувшись в противогазах. Эти, ну как их…
        - Снорки, что ли?
        - Так точно, снорки! И пропадали они так же, только медленней, как сахар в стакане кипятка. Пока у камня валили, глядь, а те уже дотаивают…
        Макар, услышав название, вытащил каталог-регистр. Найдя нужную страницу, рассмотрел странное существо и, качнув головой, убрал книжку обратно.
        Полковник устало вздохнул, обвёл подчинённых мрачным взглядом.
        - Вы хотите, чтобы я поверил в эту чушь? Напрасно! Я вместо вас в психушку не собираюсь…
        Ждан кашлянул, напоминая о своём присутствии, выразительно посмотрел в глаза Бибику.
        - Разрешите обратиться!
        - Обращайся, - буркнул полковник, поглядывая на бойцов, как мулла на свиные шкварки.
        Ждан пожал плечами и будто размышляя, заговорил.
        - Если верить профессору Круглову и тому, что рассказали твои разведчики, - он кивнул на военных. - То получается, что мы тут имеем дело с результатом работы энерго-информационной аномалии. Точнее с несколькими результатами её деятельности. Именно они и напали на твоих людей, или твои люди напали на них - не суть важно.
        - Они? - переспросил Бибик. - Кто ОНИ?
        Ждан поднял глаза, вспоминая точную научную формулировку.
        - Спонтанные неустойчивые биоконструкции сформированные по образам, которые генерирует возбуждённая психика человека в состоянии аффекта, страха или навязчивых идей. То есть материализованные страхи.
        - А попроще можно? - поморщился Бибик, взмахом руки отсылая военных назад к вертолёту. Кивнув Ждану, двинулся следом.
        - Проще? - Ждан задумался, стараясь не отставать. - Проще можно. Помнишь извечные дебаты о привидениях? Существуют ли они на самом деле или только в воображении человека? Так вот они не существуют сами по себе, а появляются при определённом стечении необходимых обстоятельств. И главным из этих обстоятельств является генератор и носитель информации - человеческий мозг - в соответствующем состоянии. Как только в определённой зоне пространства появляется этот катализатор - ускоритель процесса - с энергией происходит количественно-качественный переход и то, что существовало как мысль или страх, частично материализуется в форме явлений, которые называют призраками, привидениями, барабашками или домовыми.
        - И какое это имеет отношение к нашим баранам? - Бибик кивнул на спины подчинённых, шагающих впереди и ловящих каждое слово.
        - Самое прямое, - терпеливо продолжил Ждан. - Зона, а точнее существующие здесь эндемичные образования, многократно усиливают процесс считывания образов и процесс материализации. И здешние приведения имеют очень даже материальную плоть. Думаю, что сегодняшние формы наструганы из возбуждённого сознания твоих военнослужащих.
        - Да? И почему же эти материальные формы исчезли?
        Ждан пожал плечами.
        - Профессор говорил, что чем напряжение больше, чем быстрее считывание образов и тем менее устойчивой получается конструкция. Следовательно, тем быстрее происходит разрушение этой конструкции при малейшем повреждении материализовавшейся информации. То есть её разрушение начинается при первом же повреждении их структуры. Вообще-то если бы их не стреляли, они бы и сами постепенно исчезли. Достаточно было отойти подальше от изоморфа-репликатора.
        - От кого?
        - Изо-морфа ре-пли-ка-то-ра, - раздельно произнёс Ждан. - аномального энерго-информационного объекта. При появлении носителя информации, активного мозга человека, изоморф-репликатор способен входить с мозгом в резонанс и материализовать его аномальные страхи. Например, напряжение и подсознательный страх твоих людей.
        - А чё ж он всякое гавно считывает? Чё ж он от меня образ не считал? Я, например, ящик водки хочу и килограмм икры, красной.
        - Тут надо не хотеть, - усмехнулся Ждан. - Тут надо представлять или бояться. Так чтобы все мысли были заняты чем-то одним. Он же не желания исполняет, а вытаскивает из башки самое главное. А может, на данный момент изоморф уже слишком слабенький был, разрядился, и на твою водку с икрой у него просто сил не хватило. Впрочем, спроси лучше у профессора на «Янтаре», он про эти штучки точнее расскажет.
        - Понятно! - подытожил Бибик и остановился напротив выстроившихся перед вертолётом вояк.
        Обведя подчинённых взглядом, сплюнул.
        - Завтра всему личному составу - бегом к психиатру. Будем ваши мозги проверять. А то вы тут мне хрен знает чего нафантазируете.
        - А Памелу Андерсен он может? - поинтересовался кто-то из второго ряда.
        Отделение заржало.
        - Майка Тайсона тебе, злого и потного! - рявкнул Бибик. - На борт бегом марш!
        Солдаты затопотали к вертолёту. Полковник оглянулся на Макара со Жданом. Хотел ещё что-то спросить, но передумал и махнул рукой.
        - Ладно, бывайте. Нам ещё этих бандитов искать, в рот им пулемёт.
        Ждан пожал протянутую руку.
        - Пройдитесь над дорогой к урочищу Гризли. Скорее всего, туда утекли.
        - Боюсь, уже поздно. Они, гады, на машине - следы обрываются на асфальте. До тамошнего поля аномалий уже не перехватим, а через поле на вертушке не сунешься.
        Он зло сплюнул и зашагал к вертолёту. Турбина «крокодила» загудела, постепенно переходя на свист. Лопасти лениво тронулись и, набирая обороты, погнали по земле пыль. Макар со Жданом отступили, прикрывая глаза рукавом. Через минуту винт набрал рабочую скорость, плотная волна воздуха придавила траву к земле, и туша вертолёта с тяжёлым рокотом оторвалась от земли. Едва не зацепив кустарник кабиной пилота, «крокодил» пошёл в разгон и плавно набрал высоту.
        Макар по-пионерски помахал ему вслед, затем сложил руки на груди и обернулся к старшему.
        - А чё ты там подобрал?
        - Заметил? - ухмыльнулся Ждан и выпростал руку из кармана.
        На ладони тускло поблёскивал чёрный кристалл вытянутой формы.
        - Заметить не заметил, - Макар взял странную находку, взвесил на руке, посмотрел на свет. - А то, что ты не поймал выпавшую зажигалку на лету, мне показалось странным.
        Ждан развёл руками, выпятил седую бороду.
        - Дык старею. Реакция уже не та. Да и лениво дёргаться без особой надобности.
        - Ладно-ладно, старикашка, отмазка принята. Что за штуковина такая? И что это за уроды в противогазах? Да ещё и с таким коэффициентом агрессивности…
        Ждан убрал артефакт в карман, двинул рукой вдоль дороги и зашагал в указанном направлении.
        - Ты не обратил внимание на некоторую синтетичность этих снорков?
        - Обратил. Какие-то одичавшие огрызки гражданской обороны.
        - Вот именно. Ну, с зомбями понятно, живые трупы, бывшие человеки и ничего необычного. Ну, с мутантами тоже всё в порядке. Звери они и есть звери - гармоничные, самодостаточные, хоть и уродливые от тяжёлой жизни.
        Но со снорками совсем другая песня. С одной стороны абсолютные мутанты, но почему-то все с совершенно одинаковыми, почти декоративными ранами на спине… это первое. И почему-то обязательно в противогазе, заметь, допотопного образца, которым в Зоне никто не пользуется… это второе. Вопрос: откуда в Зоне у мутантов столько противогазов, которые только эти снорки и носят… это третье.
        - Действительно странно.
        - Более чем. Потому я однажды и решил выяснить, что же это всё-таки за чудо природы. Сходил туда, где последний раз их видели. И ни хрена не нашёл. Куча стреляных гильз, пятна крови от бойцов и ничего больше. В следующий раз двинул с группой, в которой был один из тех, кого снорки не дорвали. Удачно. Едва мы приблизились к заветному месту, как они и появились. Точь-в-точь как на картинке. Пошла пальба, народ рассыпался по местности, а я - к первому дохлому снорку. Подёргал за противогаз, а он не снимается. Поддел его ножом, дёрнул посильней и сорвал, вместе с мясом, когда снорк уже на глазах разваливаться начал. Оказывается противогаз и снорк - одно целое.
        - Эт как это?
        - А вот так. Противогаз не надет, это естественный нарост на базовой плоти существа. И тогда я тоже подумал «как это»? Начал разбираться с командой, которая их обнаружила впервые. Узнал, кто был первым контактёром, что да как. А когда разобрался, всё встало на свои места.
        Снорки оказались результатом пребывания в Зоне одного любителя Пинк Флойда, который скачал себе на ПДА фрагменты паркеровской «Стенки» и решил их поглядеть под косячок с друзьями прямо на кочкарнике репликаторов. Здешний лён-конопель его так вштырил, что изоморф ему быстренько материализовал ту самую мультяшку, в которой люди в противогазах ползают.
        Макар ухмыльнулся.
        - Эт там, где ещё мозги палкой вышибают?
        - То самое, - кивнул Ждан. - Чудное и агрессивное, хотя и наскоро сляпанное, судя по противогазу. Пока этот «новорожденный мультик» скакал и рвал всю обкуренную компанию, его успели сфоткать и передать изображение на базу. Погибли все. Но с базы за их хабаром выдвинулись другие, уже с фотографиями этого создания, которое быстренько нарекли «снорком».
        Притопали на то же место. Взялись осматриваться и искать того, кто порвал курильщиков. Пока рыскали, изоморф само-собой считал из их страхов уже знакомый портрэт и состряпал ещё одного снорка, уже, как говорится, по образу и подобию. Лучше прежнего.
        Тут уж веселуха была в полный рост. Снорка завалили, одного из своих потеряли, а с ранеными пришлось спешно возвращаться на базу. Рассказали о новом чудовище, а фотографии первого и второго продали учёным.
        Обрадованные учёные второпях занесли новое порождение зоны в базовый каталог-регистр и разослали обновление в своей регулярной ориентировке - военным, долговцам и ещё некоторым сотрудничающим кланам. Те, само собой, оповестили всех своих и рассказали, какой новый ужасный зверь в зоне появился, чтобы все его боялись. А изоморф-репликатор уже с катушек съехал и, зациклившись, штампанул ещё пару чудовищ, благо трупного материала в достатке. С тех пор пошло и поехало.
        Когда же учёные узнали в чём дело, то долго расстраивались, да только поздно было - образ уже отпечатался в мозгу массы народа. Снорк стал настолько устойчивой моделью изоморфа, что возникал иногда просто при появлении поблизости напряжённого человека. Один яйцеголовый даже диссертацию накропал о том, что снорки - аналог вирусного заражения у колоний изоморфов-репликаторов. Только не обычного вируса, а информационного, как в компьютере. А переносчик - человек. Точнее неустойчивая психика некоторых представителей человеческого вида.
        И когда в зоне жизнедеятельности репликатора появляется сумасшедший, или наркоман в стадии прихода, у изоморфа-репликатора сносит крышу или вроде как вышибает пробки… и он начинает штамповать одно и то же, пока не иссякнет жизненный ресурс или сырьевая база. Тогда и сам изоморф пропадает, а на его месте остаётся артефакт «мираж» - та самая бирюлька, которую я и подобрал.
        Профессор, изучавший эту штуку, говорит, что это один из самых дорогих артефактов. Они сразу уходят для высоких политдеятелей и олигархов, которые хотят иметь возможность официально исчезнуть. В результате своего самоубийства, покушения или несчастного случая.
        - Эт как это?
        - Не знаю. Вроде бы «мираж» способен состряпать точную копию своего хозяина.
        - Клонировать что ли?
        - Нет, покруче. Клон - это только повторение биомассы. Анатомическая и генетическая копия, без признаков прожитой жизни и сознания оригинала. А «мираж» создаёт полноценный дубликат владельца, вплоть до одежды, привычек, золотых зубов, шрамов и папиллярных линий. Потому он и ценится особо высоко у всех, кто в один прекрасный момент хочет смыться с горизонта и организовать собственное покушение или несчастный случай. Любая экспертиза, даже генетическая, подтверждает, что погиб именно тот человек.
        - Круто.
        - Не очень. Если верить профессору, то у «миражей» это только побочные возможности. Как скажем у активированного угля, или серы - в медицине. Но если этот уголь смешать с серой и добавить селитры, то получится порох.
        - Катализатор чего-нибудь?
        - Вроде того. Но Профессор называет его «кристалл-резонатор». И говорит, что «Монолит» - это как раз похожая структура, резонанс которой можно запустить «миражом» или несколькими «миражами». Впрочем, это я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. Или у профессора спросим… - Ждан приостановился, прищурился и указал пальцем вперёд. - Вот он… этот холмик. А на той стороне, у самой подошвы, вход в наш бойлер.
        Макар прикинул пройденный путь, с сомнением глядя на уходящий вверх склон.
        - А оно надо было, такой крюк закладывать, да ещё в горку переться?
        Ждан поучительно поднял указательный палец.
        - В том-то и фокус, что не надо. Ни нам, ни кому другому. Никому и в голову не придёт переться через холм, в обход, если можно дойти по ровному и напрямик. Поэтому и шансы нарваться на кого-нибудь у нас минимальны. Хитрый суслик живёт дольше, как говаривал Дед Пильгуй.
        - Ну, Пильгуй зря не скажет, - согласился Макар и бодро зашагал в гору.
        Выбравшись на заросшую соснами вершину холма, остановился рядом со Жданом. Смахнул со лба пот, вопросительно посмотрел на старшего.
        - Куда теперь?
        - Объект должен быть вон там, внизу, под обрывом…
        Ждан вдруг прислушался, повёл головой по сторонам, вгляделся в затянутое перистыми облаками небо. Макар заметил его беспокойство, тоже посмотрел между верхушек сосен, но ничего особого не увидел.
        - Что-то не так?
        - Тишина наступила, слышишь, как перед грозой…
        - К дождю?
        Ждан ещё раз вгляделся в застывшее небо.
        - Дождь тут начинается без предупреждений. А вот Выброс всегда уведомляет о своём начале. Правда очень робко и иногда за слишком короткое время. Особенно внеочередной, как сейчас…
        - Так что, уходим?
        - Некуда нам уходить. Да и некогда. Этот бойлер - единственное место, в радиусе трёх километров, где можно укрыться. Так что нам в течение получаса в любом случае нужно именно туда.
        Они направились к полосе кустов на краю невысокого обрыва, за которым начиналась низина с лиственными деревьями. Почти у самого обрыва Макар цыкнул зубом и, поставив ладонь вертикально, медленно указал ею на прореху в листве. Мгновение спустя и Ждан рассмотрел за кустами верхушку дощатого двускатного навеса. Оба тут же опустились на землю и преодолели оставшееся расстояние ползком. Раздвинув кусты, увидели сторожевую вышку и фигуру охранника в чёрной кожаной куртке мародёра. Охранник беззаботно облокотился на перила и вообще не смотрел вокруг. Взгляд его был направлен вниз, на невысокий покрытый дёрном холмик с прямоугольным бетонным фасадом и распахнутой настежь стальной дверью.
        У двери двое запылённых бандитов показывали артефакты горбоносому бородачу в натовском камуфляже. Бородач высокомерно разглядывал распахнутые контейнеры но, заметив среди хабара блеснувший золотом предмет, цапнул контейнер и что-то крикнул в открытую дверь. Из бойлера показался его соплеменник. Глянув на артефакт, рассмеялся и, бросив короткую фразу на своём языке, сделал похабный жест. Бородач недовольно сплюнул, бросил артефакт обратно и оглянулся на вышку. Заметив, что сторожевик тоже щерится, прикрикнул на него и показал кулак. Мародёр тотчас вытянулся в струнку и бдительно оглядел окрестности. Грозный бородач кинул контейнер бандитам и выругался по-русски. Абрек у двери снова загоготал, но голос из рации на его плече вмиг стёр с лица улыбку.
        Выслушав сообщение, он посмотрел на часы, махнул соплеменнику рукой и вернулся в помещение. Бородач, подобрав стоящий у стены автомат, последовал за ним, а бандиты заторопились упаковывать контейнеры в рюкзаки. Собрав хабар, подхватили оружие и ступили к двери, но свист с вышки заставил развернуться и вскинуть оружие. Из дверей, щёлкая затворами, выскочила пара встревоженных абреков. Охранник на вышке жестом указал направление, и все бросились к стоящим у бункера бетонным конструкциям. Заняв огневые позиции за поросшей мхом баррикадой, рассмотрели причину тревоги.
        Вдоль обрыва к ним бежали четыре фигуры в длинных плащах. Один из бегущих взмахнул руками и что-то прокричал, но порыв ветра отнёс звук в сторону. На баррикаде тем временем узнали своих и, обложив наблюдателя матом, поспешили в убежище. Бородач задержался в дверях, пропустил гостей внутрь и, оглянувшись, приказал охраннику ждать до начала выброса.
        Сам обвёл взглядом окрестности, шагнул в помещение и прикрыл за собой дверь.
        Сторожевик показал ему вслед средний палец и зло забросил автомат за плечо. Потоптавшись на вышке, он глянул на небо и уткнулся в свой ПДА.
        Макар повернул голову к Ждану.
        - Итого восемь штук за дверью и один на вышке.
        Ждан пожевал травинку, что-то соображая.
        - У нас будет только один шанс, когда дозорный перед выбросом спустится с вышки и откроет дверь. Надо его снять, пока дверь открыта. Если успеют захлопнуть, то через два листа пятимиллиметровки уже не проскребёмся.
        - А с остальными как?
        - Пока дверь открыта, гранатами. У тебя две у меня две, должно хватить, если в коридор отступить не успеют. Оттуда уже не выкурим.
        - Надо чтоб не успели.
        - Тогда держи фрукты. Отползёшь назад и двинешь по кругу вон до тех плит и сиди тише мышки, пока не услышишь выстрелы. У тебя секунд пять-семь чтобы забросить первую. Я пока подержу проём двери. Если попадёшь первой, считай полдела сделано, докидываешь остальные и ждёшь меня. Да, и рюкзак мне оставь, налегке сподручней.
        Макар молча забрал гранаты, выскользнул из рюкзачных лямок и сдвинулся назад. Ждан приник щекой к автомату. Поймав в прицел дозорного на вышке, затаил дыхание, ощутил, как по небу прошел едва заметный отсвет. Попытался прикинуть, сколько понадобится молодому, чтобы занять позицию за плитами. Выходило в обрез, потому что дозорный выглянул из-под навеса и тоже уставился в мерцающее предвыбросное небо. Поглазев на облака, оглянулся на вход в бойлерную и, забросив оружие за плечо, осторожно ступил на лестницу. Спустившись на землю, побрёл к убежищу, разглядывая атмосферные метаморфозы.
        Ждан перевёл прицел на дверь, чуть опустил мушку на уровень приваренной посредине ручки и несколько раз глубоко вздохнул. Когда бандит приблизился на десять метров, начал медленный выдох. На половине выдоха дозорный загородил спиной ручку, лязгнул замком и потянул дверь на себя. Спина на секунду шатнулась в сторону, а когда снова оказалась на мушке, палец Ждана дожал спуск. Короткая очередь опрокинула дозорного через порог. Не дожидаясь, пока внутри помещения опомнятся, Ждан выстрелил в тёмный проём. Краем глаза заметил, как от плит к бункеру метнулась фигура Макара, выстрелил ещё. Изнутри полоснула длинная неприцельная очередь. Сразу за ней кто-то попытался дотянуться до двери, но пули Ждана уже высекали искры из металлического косяка. Рикошеты отбросили руку назад, и до слуха донёсся крик раненого. В следующую секунду Макар притормозил наискосок от двери, взмахнул рукой и ничком бросился на землю. На фоне проёма мелькнуло зелёное тело лимонки и Ждан расстрелял ей вслед оставшиеся в рожке патроны. Грохнуло. Из бойлера вылетело облако пыли и мусора. Макар уже стоял на коленях и торопливо отправлял
в помещение оставшиеся гранаты. Кинув третью, едва успел катнуться к стене, и воздух тряхнуло три раза подряд. Вскинув автомат, дождался Ждана, скатившегося по обрыву с двумя рюкзаками. Прислушались. Макар уловил невнятное шевеление, кивнул на звук. Ждан с сомнением качнул головой.
        - После четырёх-то лимонок? Там сейчас ни один свой автомат не отыщет.
        Он ступил к двери, пригнулся от выплывающей из помещения копоти. Оглянулся. Встретил вопросительный взгляд, поморщился.
        - Дымно. Погодь пока рассосётся.
        По небу прошёл ещё один сполох. В воздухе сверкнули и тут же растаяли редкие искорки, предвестники скорого выброса. Макар впервые увидел такое явление поднял палец и удивлённо посмотрел на старшего.
        - Нормально, - успокоил тот. - Атмосферные заморочки перед выбросом. У нас минут двадцать, чтобы убраться с уровня земли.
        Дождавшись, когда из помещения улетучится едкий дым, заглянули внутрь. Пол покрывали изодранные взрывами тела, припудренные осыпавшейся штукатуркой. Четверо ещё шевелились. Хрипели, загребали вывалившиеся кишки, роняли кровавую пену из открытых ртов, скуля тянулись к обожжённым лицам с выбитыми глазами.
        Макар скривился от тяжёлого запаха крови, гари и кала. Двинулся между исковерканными трупами в поисках боеприпасов. Опустошив несколько подсумков, пробрался к внутренней двери, повернул рычаг, приоткрыл вход в коллектор. В лицо повеяло сырым, но не пропитанным смертью воздухом. Сквозь хрипы и стоны расслышал приближающиеся сзади шаги.
        - Молитесь, ребятки, - негромко проговорил Ждан, меняя магазин в автомате.
        Макар сплюнул.
        - А я бы оставил их так подыхать, за все их дела…
        - Я бы тоже, - Кивнул Ждан. - Только, не дай бог, сюда успеет ещё кто-нибудь заглянуть, до того как они сдохнут. Обширяет их наркотой, да выведает, сколько нас и куда мы двигаем. Современные медикаменты творят чудеса, хотя и ненадолго, но поговорить хватит.
        - Тоже верно, - согласился Макар и нехотя поднял автомат.
        Подумав, перевёл предохранитель на одиночный огонь. Уже чувствуя подступающую к желудку муть, как во сне навёл оружие на крайнего. Выстрелил, стараясь не смотреть на брызги мозгов. Рядом несколько раз хлопнул автомат Ждана и наступила звенящая тишина. Макар снова подставил лицо прохладному сквозняку.
        Ждан глянул на мелкую испарину, покрывшую его лоб. Лицо Макара белело как брюхо дохлой рыбы.
        - Эй, братец, ты как?
        - Что как? - бесцветным голосом откликнулся Макар.
        - Чё-то скверно выглядишь. Совсем скверно!
        - А чувствую ещё хуже, - буркнул Макар. - Не люблю крови, меня с неё всегда мутило, а тут ещё и мяса с ливером как на бойне.
        - Ничё, ща отпустит! - Ждан достал флягу со спиртом. - На-ко, хлопчик, подмолодись, и будет хорошо! А хорошо не будет, так главное, что хуже не станет.
        Макар хлебнул с видом смиренного пациента. Развернув автомат стволом вверх, занюхал пороховой гарью и медленно выдохнул. Глаза начали оживать.
        - Во, уже лучше! - похвалил Ждан, забирая флягу. - Как говаривал папаша Христофор, который Колумб, пьяному и море по колено!
        - Море воды или море крови?
        - Это уже другой вопрос, - пробормотал Ждан растворяя дверь в нижний уровень, - Пойдём-ка отсюда, а то и спирт ненадолго спасёт, когда перед глазами такой натюрморт разложен.
        Макар ступил за ним, привалился к полукруглой стене, подождал пока спутник задраит вход и включит фонарь. Ждан двинул лучом вниз по коридору, убедившись, что там чисто, хлопнул Макара по плечу.
        - Валим.
        Макар шагнул следом, вполголоса проворчал.
        - Не люблю я этого. Каждый раз будто сам умирать начинаю…
        - А как же раньше? Вроде всегда бодрячком был.
        - Так то на расстоянии, - пожал плечами Макар. - Или когда крутишься и особо разглядывать некогда. Или в драке, когда адреналин бурлит. А тут даже испугаться не успел, а уже гора мяса наворочана. Вот и приплющило чего-то.
        Ждан оглянулся.
        - Эт нормально! Жизнь - не кино с Рэмбами и Терминаторами. Сознательное убийство - всегда тяжёлый труд, если ты не утратил человеческие черты. Но ещё хуже задубеть душой и привыкнуть к убийству, когда психика адаптируется и перестаёт испытывать душевные неудобства. Извечный парадокс: терять человеческий облик нельзя, а выживать надо, - Ждан помолчал. - Меня от здешних приключений тоже иногда колбасит.
        - И тебя тоже? - не поверил Макар.
        - А ты думал, я железный? Нет, брат, среди нормальных людей железных нет, и быть не может. Даже у бойцов разных спецназов, бывает, наступает момент, когда мочилово поперёк горла встаёт. Тогда и уходят обычно, кто в пьянку, кто в религию.
        - А я всегда удивлялся, как вменяемые и сильные люди попадают в церкви.
        - Тут просто всё, - проговорил Ждан. - Каждый мужик, даже самый крутой и опасный, где-то в глубине души, до конца дней остаётся маленьким мальчиком, которому иногда больше всего на свете хочется уткнуться в тёплые ладони кого-то сильного, как отец, и доброго, как мать. Спрятаться в этих оберегающих руках, и отчаянно выплакать все свои страхи, горести и слабость. Будто и нет у него жестких сбитых кулаков, широченных плеч и немеряной храбрости…
        Только присутствие женщины и детей, только ответственность перед Родом и соратниками держит мужчину взрослым и сильным. И постепенно не только окружающие, но и он сам привыкает считать себя крутым. Ему уже невозможно показаться при ком-нибудь тем самым маленьким испуганным мальчиком. Лучше умереть, чем выказывать слабость перед собой и людьми.
        А перед Богом - можно. Перед Богом быть чадом незазорно… Даже если этот Бог - порождение собственной фантазии, или результат религиозной пропаганды.
        Почему чаще всего именно попы и церкви? Наверное потому, что понатыкано их повсюду без счёту, и альтернативу им найдёшь не сразу.
        Яркий пример - Кочерга. Старается жить по совести, практически по нашим Поконам и Прави. Но убеждён, что это православие. Я давно не спорю. Обходим религиозные темы стороной. А в прочих вопросах полный консенсус…
        По бетонным стенам коридора прошла еле заметная дрожь. Макар, впервые ощущая отголоски выброса, настороженно оглянулся.
        - А самую первую дверь не стоило затворить?
        - Ни в коем случае. От выброса и одной хватит, а оставлять столько разлагающейся биомассы в закрытом помещении - это моветон. Туда потом ни свои, ни чужие не сунутся, а в Зоне так нельзя. Жилищный фонд убежищ надо беречь и по возможности множить.
        Макар понятливо кивнул и серьёзно добавил:
        - Надо было тогда похоронную команду вызвать, чтобы прибрались и продезинфицировали.
        - Вот для неё-то и открыто. И считай, что мы её уже вызвали. После выброса набегут и так зачистят, что и костей не останется. А те, что останутся, будут блестеть как клавиши на новом рояле.
        - Надо будет поглядеть.
        Свет фонаря высветил узкий приоткрытый люк в рост человека. Макар приготовил автомат, толкнул ногой тяжёлую створку. Луч фонаря высветил небольшой зал, загромождённый переплетением труб с разнокалиберными ржавыми вентилями. Где-то в глубине капала вода, наполняя темноту еле слышным эхом.
        - Вроде пусто, - заключил Ждан.
        Осторожно шагнув внутрь, повертел головой, протянул руку к стенке. Щёлкнул выключатель, и пространство осветилось дрожащим жёлтым светом.
        - Смотри-ка, даже иллюминация осталась.
        Он двинулся по периметру зала, просматривая закоулки. Макар упёр приклад в плечо и направился вдоль другой стены, заглядывая в каждый укромный уголок. В дальнем конце наткнулся на металлический стол, застеленный пожелтевшей газетой, на которой, под толстым слоем пыли, стояли пустые консервные банки и пара гранёных стаканов. Третий стакан тускло отсвечивал на толстой трубе, больше метра в диаметре, которая выходила из стены горизонтально и, согнувшись под прямым углом, тут же ныряла в бетонные плитки пола. На уровне колен из трубы торчали четыре барашка, удерживающих грубо вырезанную стальную заплатку.
        - Нам туда, - объяснил Ждан, ставя рюкзак и усаживаясь возле трубы. - Если верить карте и Деду Пильгую, выход будет аккурат в районе Берлоги. Переждём выброс и двинем.
        Макар опустился рядом, прислонился к стене.
        - А на том конце не будет такой же затычки?
        - Не будет, - успокоил Ждан. - Она отсюда идёт до самой ЧАЭС, сначала под землёй, потом по верху. Как раз там, где она выныривает из-под земли, после второго взрыва, появился «трамплин» и выломал целую секцию. Потом аномалия постепенно рассосалась, но сталкеры, собиравшие там артефакты говорили, что дыру уже никакой затычкой не перекроешь.
        Он умолк, прислушиваясь к скрежету металла. Положил руку на выпуклый бок трубы и удовлетворённо улыбнулся.
        - Начинается… Часа полтора можно отдыхать. Теперь уже кто не успел, тот опоздал и имеет большие неприятности. Мы не опоздали, и поэтому в полном шоколаде. Пока…
        Стены дрогнули. Металл снова тоскливо застонал, передавая внутрь буйство стихии, терзающей дальний конец трубы.
        Макар с сомнением прислушался к пронизывающему помещение гулу.
        - Не всё то шоколад, что коричневое, - философски изрёк он. - Ты, кстати, чё такой довольный?
        - Приятно, что Зона обновляется. Нравится она мне после выброса, как лес после летней грозы. Так же тихо, свежо, покойно.
        Макар вытаращил глаза.
        - А я читал, что это самый страшный и опасный период. Разъярённые мутанты, активизированные выбросом, прут волной на блокпосты и кордоны и пожирают всех подряд…
        Ждан расхохотался. Увидев недоумение спутника, перевёл дух и терпеливо заговорил.
        - Не совсем так. И даже совсем не так. Кратковременные движения мутантов от центра Зоны - это их естественная реакция на негативный раздражитель. Потому, что излишки энергии, присутствующие в выбросах, неприятны даже им.
        - Как это? Мутанты ведь живут благодаря постоянным аномальным излучениям.
        - Это для нас они аномальные, - уточнил Ждан. - А для самих мутантов здешние фоновые излучения, скорее, как номинальное напряжение для электросхемы. Но подай на любую схему напряжение выше расчетного, причём на порядок выше, и она засбоит, сгорит, или постарается уйти, если подвижная.
        Макар усмехнулся.
        - Здешние схемы как раз очень подвижные.
        Ждан кивнул.
        - Потому и прут от центра выброса, как обычное зверьё от лесного пожара. Причём ломятся такие же всполошённые и готовые прорываться сквозь любые преграды. А со стороны это выглядит, как их особая агрессивность. Каждого, кто в такой момент движется им навстречу, воспринимают как атакующего чужака или вредное препятствие. Если же двигаться вместе с ними, по течению, от центра Зоны, то все создания Зоны сочтут тебя своим, тоже бегущим от выброса.
        Макар попытался представить себе ситуацию, когда он идёт бок о бок с чудовищами Зоны, присвистнул.
        - То есть как? Повернуться к мутантам жопой и шагать вместе с ними?
        - Именно так, - подтвердил Ждан. - Стараешься представить, что впереди что-то важное для тебя и забыть про всё, что за спиной. Поначалу это, конечно, сложно, но вполне выполнимо.
        Не получается настроиться - просто пережди, пока они ломятся от центра, или обойди стороной, и все дела. Однако, для сталкеров сразу после выброса - самое грибное время. У добытчиков артефактов тоже начинается гон, только навстречу зверью. Вот и получаются сплошные бойни. Бессмысленные и беспощадные.
        Макар хмыкнул.
        - А чё ж ты не расскажешь всё это сталкерам?
        - Ни в коем случае, - грустно проговорил Ждан. - Этим начнут пользоваться все подряд: и мародёры, и бандиты, и ренегаты, и куча прочего дерьма, попадающего в Зону ради наживы. В результате и Зоне, и здешнему зверью будет только хуже. Нет уж. Пусть это знают только те, кто здесь не ради хабара.
        - Это кто? Ты, да я, да мы с тобой?
        - Ну почему же? Есть люди и кроме нас. Дед Пильгуй с односельчанами, Болотный Доктор, Картограф, Дуремар, Кусто и ещё несколько «серых лошадок», пытающихся сохранить какое-то равновесие в этом контуженном мире. Местные жители, которые потихоньку возвращаются в свои деревни.
        - А Кочерга?
        - Кочерге, думаю, пока рано. Да и не сможет он. Рефлексы и привычки не дадут.
        Ждан глянул на потёртый «Люминокс», поднял палец и прислушался. Минута текла за минутой, но вокруг стояла звенящая тишина. Ждан достал сигареты. Закурив, вполголоса пояснил:
        - Обычно выброс длится дольше. Пождём ещё минут пять и дёрнем.
        Когда сигарета кончилась, Макар посмотрел на старшего и вопросительно качнул головой. Ждан запихал окурок в трещину на полу и взялся за рюкзак.
        - Норма. Можно двигать.
        Он приложил ухо к трубе, прислушался и принялся скручивать барашки. Макар занял позицию напротив и на всякий случай взял люк на прицел. Через минуту последний барашек сошёл с резьбы и Ждан, ещё раз прислушавшись, аккуратно снял с направляющих толстую стальную заплатку. Из открывшейся под ней дыры пахнуло кислым железом и, как ни странно, озоном. Ждан включил фонарь и заглянул внутрь. Белый луч выхватил внутреннюю поверхность трубы, которая сразу за изгибом полого уходила вниз. Мощности фонаря хватало метров на сто, но дальше бурые стены железного тоннеля сходились в нечёткую чёрную точку.
        - На дистанции видимости всё чисто, - бодро прошептал Ждан. - Двигай за мной.
        Макар поправил рюкзак и послушно полез за старшим. Упираясь руками в боковые стены, чувствовал, ладонями сухое и шершавое, а под ногами скрипели хлопья пересохшей ржавчины.
        Когда впереди засветился обрыв трубы, оба были мокрые и злые. Спина ныла, коленки тянули перегруженными связками, а ощущения в шее всё больше напоминали классические симптомы люмбаго. Путешествие в скрюченном положении оказалось даже хуже, чем можно было себе представить. Светлый кружок постепенно увеличивался в размере, и скоро в нём, как в круглом экране, прорисовался яркий кусочек пейзажа.
        Не доходя до края трубы нескольких метров, Ждан остановился, уселся на ржавый металл и вытянул ноги. Макар последовал его примеру и подвигал выпрямленными ногами. Оказаться на открытом пространстве с негнущимися коленками - не самый лучший вариант. Ни побежать, ни отпрыгнуть. Из светлого проёма веяло звенящей свежестью и покоем. Тишину нарушал робкий писк какой-то птицы, которая будто пробовала голос после грохота катаклизма и никак не могла решиться запеть в полную силу.
        Дав ногам отдохнуть, Ждан с подобрался к срезу, повертел головой по сторонам и спрыгнул на землю. Быстро оглядевшись, махнул Макару рукой и шагнул в сторону, освобождая место приземления. Макар легко соскочил следом и с наслаждением потянулся. Ждан, поглядывая на край леса, вытащил карту. Макар заглянул через его плечо, отыскал глазами метку выхода из трубы.
        - Напрямки через лес и чуток полем?
        Ждан отрицательно мотнул головой.
        - Полем не пойдём. Будем как на ладони, а места уже не те. Двинем до оврага и потом заберём овражком влево. Длинней, конечно, зато практически до самой Берлоги лесом.
        - Лесом оно завсегда лучше… - улыбнулся Макар и замер.
        Со стороны леса донёсся протяжный вой. Макар повернул голову, медленно поднял руку и аккуратно тыкнул пальцем на звук.
        - Нам туда?
        - Не-е, - успокоил Ждан, указав взглядом почти в ту же сторону. - Нам метров на триста левее.
        - А-а-а, - протянул Макар. - Ну, это совсем меняет дело.
        Ждан поправил лямки рюкзака и направился к лесу. Макар оглянулся на тёмный провал трубы, который казался теперь самым безопасным местом и, вздохнув, зашагал за старшим.
        Из леса снова донёсся протяжный вой, закончившийся коротким всхлипом.
        19. Зона
        Восточные окрестности Тёмной долины
        Лёгкий ветер тянул по небу вялые облака и лениво шелестел жухлой листвой. Чуткий нос слепого пса жадно ловил запахи мха, грибниц и преющего валежника, к которым приплетался вожделенный душок пролитой крови, заветренной, свернувшейся, но оттого не менее будоражащей и вызывающей в брюхе голодные спазмы. Пёс с ночи крался на этот запах, но теперь, когда еда была совсем близко, он последний раз поймал ветер и попятился в ближайшие кусты. Впереди появилась опасность, и двигалась эта опасность именно туда, где находилась пахнущая кровью еда. Слепой пёс не мог видеть движущиеся между кустов фигуры военных, но чувствовал, что опасности много, очень много. Пёс последний раз втянул носом воздух и опустил голову в траву.
        Идущий проводником военстал поднял руку и замер, сложив пальцы в кулак. Трое спецназовцев, шедших сзади, тоже застыли и повторили знак. Следом остановилась замыкающая пара. В гарнитуре отрывочно цыкнуло, и рука следопыта указала сквозь кусты, за которыми на фоне края леса просматривался широкий прогал просеки. Командир разведгруппы приложил к глазам бинокль и матернулся одними губами. Колыхание листвы серьёзно ограничивало обзор, но он сумел рассмотреть на опушке три явно не растительных объекта и жестами распределил задачи обеих пятёрок. Головной дозор перестроился уступом и медленно двинулся в указанном направлении. Вторая пятёрка осталась на дистанции, обеспечивая прикрытие с флангов.
        За кустами открылась опушка леса, из которой прямо на просеку выходила заросшая травой тропа. На опушке, напротив тропы, в траве лежали тела, рядом с которыми покоился их нехитрый скарб.
        Не приближаясь к трупам, три стрелка взяли на прицел сектора по фронту. Четвёртый по знаку командира принялся осматривать трупы. Тела ещё не успели завонять в полную силу, но мухи уже облепили щедрую кормушку, и бойцу пришлось натянуть на лицо москитную сетку.
        Следопыт тем временем, двинулся по кругу, изучая место перестрелки. Едва вторая пятёрка подтянулась и заняла позиции, он тихо присвистнул и указал пальцем на торчащий из травы колышек. Разглядев рядом подрезанный дёрн, поднял руки и выразительно изобразил руками взрыв. Все замерли, кроме сапёра, который выдернул из разгрузки тяжёлый сканер и медленно двинулся к подозрительному месту. Сканер пискнул и выдал на дисплей три светящихся точки. Одна совпадала с подрезанным дёрном, две другие располагались ближе к деревьям, где при внимательном рассмотрении в траве обнаружился второй колышек. Через пять минут к кучке найденного у трупов барахла легли три испачканные землёй мины в пластиковых корпусах. На вопросительный взгляд командира сапер утвердительно кивнул и, прикуривая сигарету, процедил сквозь зубы:
        - Партия та же, что с грузовика сняли. Три здесь, остальные дальше в лесу, насколько сканера хватает. Похоже, всю тропу запломбировали…
        - Бибик на связи, - негромко перебил радист, стягивая гарнитуру. - Просит доложить обстановку…
        Командир приложил наушник к уху, нажал тангенту.
        - Здесь Березников. В квадрате семьдесят восемь имеем минированную тропу на Берлогу и трёх жмуров примерно двухдневной свежести. То ли их кто-то спугнул, то ли они кого-то спугнули, но минёры даже крайние колышки не выдернули… Приём.
        Он оглянулся на следопыта, слушая хриплый голос из наушника, подал знак сворачиваться и снова вдавил тангенту передачи.
        - Есть отходить на базу.
        Бойцы быстро собрали найденное оружие и боеприпасы. Сапёр, обмахнув ладонью песок, засунул мины в брезентовую сумку и вопросительно поглядел на командира.
        - Надо бы табличку поставить, а то погробится народ.
        Березников отрицательно качнул головой.
        - Вряд ли. В сторону Берлоги, кроме местной швали, уже никто не ходит. Так что зафиксируй координаты на карте, а там разберёмся.
        Он указал направление отхода, и разведгруппа быстро двинулась по обратному маршруту.
        Когда военные скрылись за деревьями, из ближайших кустов выбрался слепой пёс, больше похожий на скелет, обтянутый шелудивой шкурой. Неровные пятна с почерневшими корками отмечали недавние попадания пуль, после которых он отстал от стаи, валяясь в полудохлом состоянии. Тяжёлая регенерация практически выжрала собачье тело, доведя его до состояния мумии с подведённым к спине брюхом, выступающими рёбрами и сухими, как трости, лапами. Подняв безглазую голову, пёс повёл носом по ветру и, пошатываясь, направился к еде, которую, на его счастье, до сих пор не учуяли другие звери…
        20. Зона
        Урочище Гризли, Северо-восточный сектор, полтора километра от разрыва трубы
        Макар шагал за Жданом, наслаждаясь тишиной и послегрозовыми запахами. Плотный у опушки подлесок грозил превратиться в непроходимую чащу, но, вопреки самым худшим ожиданиям, лес в глубине только добавил высоты деревьям, и стал напоминать киношный сказочный бор, по которому герой мог беспрепятственно двигаться, как по залу с уходящими в небо морщинистыми колоннами и усыпанным прелой листвой полом. Могучие исполины вытеснили среднемерных конкурентов, позволив остаться в своей тени только нечастым островкам кустарника не выше человеческого роста. Из-за них, хаотично торчащих между стволами, видимость то увеличивалась до полусотни шагов, то огранивалась до пяти-семи метров.
        Ждан выбирал наиболее открытые участки, но даже обходя особо буйные заросли, умудрялся не отклоняться от выбранного курса. Макар двигался след в след, периодически поглядывая в ту сторону, откуда час назад донёся звериный вой. Именно поэтому он скоро заметил за дальними деревьями намёк на движение. Рассмотреть что-то сквозь кусты не представлялось возможным, но в том, что там кто-то есть, сомнений не оставалось.
        Макар потянулся к автомату, проверил положение предохранителя. А когда в прогале между кустов мелькнул четвероногий силуэт, не выдержал и еле слышно проговорил Ждану в спину.
        - У нас, кажется, гости.
        - Это скорее у них гости, - поправил Ждан, ткнув большим пальцем в том направлении. - Нормально. Мы уже с полчаса движемся параллельным курсом.
        - Не очень-то и параллельным, вообще-то, - проворчал Макар. - Скоро совсем рядом будут.
        - Не бери в голову… Нам пока по пути, мы для них свои, поэтому абстрагируйся и наслаждайся жизнью…
        Ждан невозмутимо двинулся дальше, изредка посматривая в сторону шествующего в отдалении зверья. Обходя попадающиеся навстречу стволы, старался потихоньку увеличивать дистанцию, но это получалось плохо, и через некоторое время в просветах между кустами уже можно было разглядеть отдельных представителей местной фауны.
        Макар, судя по всему, пока справлялся с эмоциями. Бросая косые взгляды, на мелькающую в зарослях живность, он вспоминал картинки из каталога и сравнивал их с реальными прототипами. Угадывал долговязые силуэты кровососов и приземистые тела химер. Слепые псы трусили стайками за псевдособаками, держа по ветру безглазые головы. За ними мелькали округлые холки плотей и полосатые хвосты котов. Позади процессии то ли показалась, то ли действительно мелькнула коренастая человеческая фигура с огромным морщинистым черепом.
        Все действительно валили скопом в одну сторону и, вроде бы, вообще не собирались обращать на людей никакого внимания. Макар окончательно предоставил Ждану выбор пути, а сам, как школьник в зоопарке, во все глаза таращился на экзотическую фауну.
        Внезапно по живому потоку прошла нервная волна, и до слуха долетело эхо далёких выстрелов. Макар со Жданом обернулись к животным. Те двигались прежним темпом и пока не подавали признаков особого беспокойства. Через несколько секунд по лесу снова прокатилось эхо. В нём уже различались автоматные очереди и раскатистые хлопки дробовиков крупного калибра. Пальба постепенно приближалась и Ждан беззвучно выругался одними губами. Прикинув направление звука, забрал ещё левей, но стрельба быстро сместилась в ту же сторону. Земля постепенно пошла вниз, и скоро путь перегородила широкая поросшая лесом балка. Мощные деревья, не удержавшие корнями грунт, образовали на дне балки целые завалы бурелома, покрытого удивительно мощным мхом.
        Поток зверей замедлил ход но, повинуясь инстинкту, продолжил прежний путь, растекаясь по склону между валежин и выворотней. В считанные секунды расстояние до зверей сократилось, и Макар со Жданом оказались посреди разношёрстной стаи. Прекратившаяся ненадолго стрельба загрохотала совсем рядом, заставив животных приникнуть к земле. Макар остановился, рыская взглядом по дальнему краю балки, потянулся к убранному под рюкзак автомату. Ждан придержал его руку и приложил палец к губам. Осмотревшись, прикинул маршрут отхода. Когда в канонаде наступила очередная пауза, указал младшему вдоль балки, но тишину леса разорвал утробный рёв.
        Из леса на противоположной стороне оврага, вылетел раненый вепрь. Брызгая кровью, зверь метнулся вниз по склону, но силы подвели и он, кроша кустарник, неуклюже закувыркался под откос. Сквозь треск сучьев Ждан уловил приближающийся звук двигателя и толкнул Макара к ближайшему завалу из замшелых стволов. Сам метнулся к другой стороне завала и оказался нос к носу с контролёром. Стоящий за деревом мутант сверкнул жутким взглядом, но тут же отвёл глаза - с противоположного склона оврага, ломая подгнившие валежины, катился Хаммер. Трое охотников азартно преследовали подранка, еле удерживаясь в открытом джипе. Один из выворотней на пути оказался крепче прочих. Хаммер с треском боднул древесину мощным бампером, развернулся в фонтане щепы и лёг на бок. Люди посыпались на землю в десятке метров от залёгшего в густом папоротнике зверья. Вепрь тем временем задёргался в агонии. Сиплый хрип выплеснул из его пасти кровавую пену, и охотники, вскочив на ноги, торжествующе заорали.
        Их радостный вопль вмиг захлебнулся, когда рядом из травы поднялись головы псевдопсов. В наступившей тишине загрохотали выстрелы, перемежаясь с рычаньем и визгом раненых мутантов. Судорожно дёргая оружием, охотники промахивались и падали, сбитые быстрыми телами. Ждан видел, как контролёр неподвижно наблюдает за сценой боя, но не пускает в атаку остальное залёгшее вокруг зверьё. У джипа метались всего полдюжины псов. Слева за деревьями маячили кровососы, мерцающие в режиме «стелс», справа над травой чутко водили носами слепые псы. Чуть поодаль прижалось к земле семейство химер.
        Выстрелы стали реже. Расстреляв магазины, охотники уже не могли добраться до боезапаса - звери ловко оттеснили их и гнали всё дальше от джипа, прямо на спрятавшегося за завалом контролёра. Водитель упал первым, после очередного удара оскаленной морды. Вторым бежал бородач с кинжалом, но пёс прыгнул ему на спину и вырвал плечо из сустава. Крик ужаса и боли оборвался, когда второй зверь на лету отхватил кусок горла. Оставшийся охотник тщетно ловил в прицел носящиеся силуэты, в панике дёргал затвор, но его оружие щёлкало вхолостую. Перехватив ствол как дубину, он попятился, но наткнулся спиной на дерево в пяти шагах от Ждана. Пара уцелевших псов уже не боясь пуль замерли поодаль. За деревом медленно распрямился Контролёр. В наступившей тишине из своих укрытий показались остальные мутанты. Джигит в ужасе завертел головой по сторонам и наткнулся взглядом на Ждана. Когда разглядел рядом и Макара, в глазах блеснула надежда.
        - Эй, брат, помоги!
        - Не брат ты мне… - еле слышно проворчал Макар, следя за зверьём.
        Продолжать не стал, решил, что напарнику во всём разбираться сподручнее.
        Ждан покосился на контролёра. Тот напрягся. Звери тоже замерли, сверкая глазами то на испуганного охотника, то на двоих людей, способных стать опасными участниками кровавой бойни.
        Подмигнув перепаханному шрамами контролёру, Ждан отвёл глаза и посмотрел на охотника.
        - Зря вы сюда пришли. Очень зря.
        Он кивнул Макару, чтобы тот шёл следом, и двинулся прочь. Через несколько секунд за спиной послышался многоголосое рычание и сдавленный крик.
        - Вот такое сафари, - проговорил Ждан не оборачиваясь. - Минус три в нашу пользу.
        - Заодно и зверюхи пообедали, - добавил Макар философски.
        21. Зона
        Участок у охотничьего домика к северу от реки Уж
        Отворив обтянутую полиэтиленом дверцу, Пильгуй пробежал взглядом вдоль вереницы круглых резервуаров по два кубометра каждый. У последнего заметил склонившуюся долговязую фигуру.
        - Здорово, Дуремар, не прогонишь?
        Фигура не пошевелилась, но до Пильгуя донёсся гулкий, отражённый железными стенками чана голос:
        - Вползай, старый, вползай. Какие новости?
        - Да особо никаких. Зашёл проведать, как твои пиявки поживают.
        Пильгуй прошёл вдоль чанов и остановился в паре шагов от Дуремара, перед которым колыхалось потемневшее от времени древко сачка.
        - Пиявки у меня в другой теплице поживают, - проворчал Дуремар, водя сачком в баке. - Тут исключительно лягушачье племя и их кормовая база.
        Он выволок сачок из бака и, поддерживая сетчатое полотно, уставился на трепыхающуюся в нём живность.
        Пильгуй заглянул Дуремару через плечо и, прищурившись на разнокалиберных головастиков, шёпотом поинтересовался.
        - Ну как, успеешь для ребят чё-нибудь сообразить?
        - А чё ж не успеть? - задумчиво проговорил Дуремар. - Бак с подогревом, они тут постоянно плодятся, только надо с одного выводка набрать, полуторанедельных, они самые живучие.
        - Ну и гоже, - успокоено заключил Пильгуй, вынимая из-за пазухи пузатую армейскую фляжку. - Предлагаю считать это тостом!
        Дуремар вытряхнул живность из сачка в бак и внимательно поглядел на Пильгуя.
        - Я тут вот чего подумал, - он сделал паузу и, отхлебнув из предложенной фляжки, продолжил. - А не стоит ли нам как-то побольше узнать, что там твоя молодёжь задумала? А то напортачат чего-нибудь несусветное на свою голову… Может, им пособить чем надо будет? Ждан хоть и молодца, по любым меркам, но всё ж не местный.
        Дед тоже отхлебнул и, втянув носом коктейль из запахов тины и лягушачьей икры, пожал плечами.
        - Да я сам об этом думал. Только пока не ясно ничего. Просили с компасом помочь, а остальное, говорят их личное дело, вроде как сами справятся.
        - Ну, про то что сами, это ты себя в их возрасте вспомни или меня. Тоже всё сами да сами. Однако, помощь ещё никому не мешала. А напарник его, кстати, как?
        - Да вроде толковый, хоть и молодой. Да у Ждана другого и не может быть.
        Дуремар покивал головой, о чём-то думая. Вынырнув из раздумий, встрепенулся, взял из рук Пильгуя фляжку и, отпив ещё немного, протянул обратно.
        - Сделаем твоим ребятам компас. Даже лучше прежних моделей. А насчёт их личных дел… ты поспрошай. Личные, не личные… а все по одной Зоне ходим… и своих людей без поддержки оставлять не приучены. Кусто вон тоже говорит, что нам в любом случае надо где-то там рядышком быть. Либо помочь, либо подстраховать, либо эвакуировать. Ну, или на шухере постоять, посмотреть, чем дело закончится, чтобы знать, что дальше делать…
        - Это да… - подтвердил Пильгуй и тоже отхлебнул по второму разу.
        В соседнем резервуаре негромко булькнуло, и на поверхности показались два выпученных глаза с перепелиное яйцо каждый. Пильгуй с Дуремаром обернулись на звук, шагнули ближе и замерли, облокотясь на металлический борт. Закатное солнце окрасило полиэтилен теплицы красным, и глаза на фоне тёмной воды горели, как два рубина. Рядом с первой появилась вторая пара глаз, затем третья и четвёртая. Пришло время вечерней кормёжки…
        22. Зона
        Северо-восточный сектор, урочище Папаши Гризли, в километре от Берлоги
        Сумерки становились всё гуще, превращая лес в блёклую чёрно-серую монотипию. Ждан ткнул младшего пальцем в плечо и поманил чуть в сторону от основного направления. Прямо по курсу за деревьями возникло призрачное свечение. Через десяток шагов стала видна яма, заполненная лениво пузырящейся густой субстанцией зеленовато-жёлтого цвета.
        - Ведьмин студень, - тихо пояснил Ждан и бесшумно двинулся дальше. - Или в просторечье «холодец». Если самому не влезать, то не опасно.
        - А если влезть?
        - А если влезть, то сначала кости станут мягкими как резина. А потом …
        Он не договорил. Где-то впереди хрустнул сучок, потом другой - кто-то не таясь двигался им навстречу. Ждан скользнул к ближайшему толстому стволу с торчащей у корней новой порослью. Макар занял позицию с противоположной стороны. Впереди среди деревьев показались три силуэта. Первый, в оранжевом научном комбинезоне, озирался по сторонам, зябко обхватив себя руками. Двое других лениво шагали сзади, засунув руки в карманы длинных плащей. Шли молча, изредка подгоняя спотыкающегося в валежнике учёного и ни капли не беспокоясь, что он сбежит.
        Макар со Жданом медленно опустились на землю. Оставалось надеяться, что сгущающиеся сумерки не дадут их разглядеть за светлой листвой молодых побегов.
        - А куда вы меня ведёте? - робко поинтересовался учёный.
        - Да тут недалеко. Вот уже, походу, пришли. Он пинком направил учёного к светящемуся над «холодцом» туману.
        - А зачем? - всхлипнул подконвойный, теряя самообладание.
        - Да шоб падаль в Берлоге не валялась, и шоб вокруг чисто было. А то после зачистки запарились дохлых медвежат таскать.
        - Вы меня убьёте?! - В панике пискнул учёный и, дрожа, оглянулся на бандитов.
        - А это уж как захочешь, - долговязый гоготнул и, вставив в рот сигарету, зажёг спичку. - Захочешь, убьём, а не захочешь - сам в «студень» прыгнешь. Говорят, это даже и не больно. Просто растворишься потихоньку и всё…
        Коренастый не спеша вытянул из-под плаща штурмовой дробовик с барабанным магазином. Тоже достал сигарету.
        - Можешь даже помолиться, пока мы докурим.
        В темноте вспыхнул второй огонёк, и между деревьев поплыло облачко табачного дыма.
        Макар просунул автоматный ствол сквозь ветки и, выцелив коренастого, стал выбирать свободный ход курка. Перед носом внезапно оказалась рука Ждана и быстро погрозила пальцем. Макар обернулся, увидел, как напарник скрутил сорванный листок и запихал его в отверстие «погремушки». Сдавив артефакт, легонько бросил его в сторону бандитов и знаком показал Макару открыть рот и закрыть глаза.
        Услышав рядом непонятный звук, долговязый рассеянно глянул под ноги, но не разглядев ничего, задрал голову к небу.
        - Шишки что-ли падают?
        Коренастый хрюкнул и выпустил струю дыма.
        - Какие шишки, чудила, вокруг одни осины и дубы.
        - Значит, жёлудь был, - заключил долговязый, разглядывая землю в ядовитом свете «холодца». - Только крупный, мутированный.
        Крепыш раздражённо отпустил дробовик и полез за фонариком.
        - Да чё ты мне мозг отбеливаешь…
        Пространство лопнуло, запечатав лес ослепительной вспышкой стерильно-белого света. В следующую секунду три фигуры мешками повалились в прелую листву.
        За мгновение до этого Макар, помня эффект «шестерёнки», предусмотрительно разинул рот, прикрыл ладонями уши и даже попытался зевнуть, открывая проход в евстахиевых трубах. Это сработало - хлопок показался слабее ожидаемого. Зато тщательно зажмуренные глаза приняли на себя хороший световой удар, и он на мгновение увидел красные прожилки на оранжевом фоне зажмуренных век. Когда открыл глаза, в них весело скакал овальный жёлтый зайчик.
        Сместив направление взгляда, попробовал схватить обстановку боковым зрением. Уловка помогла, он различил три неподвижных тела и движущийся к ним силуэт Ждана. Макар торопливо поднялся и припустил следом, вынимая на ходу нож. Но Ждан предостерегающе поднял руку, и присев возле долговязого, отвернул рукав его плаща. Аккуратно расстегнув браслет ПДА, обернулся к Макару.
        - Давай сюда руку.
        Макар быстро присел рядом и поддёрнул рукав. На запястье тут же лёг тёплый пластик трофейного прибора, и ловкие пальцы напарника защёлкнули замок браслета. Второй бандитский ПДА тоже расстался с хозяином и занял место на руке Ждана.
        - Теперь порядок! - облегченно вздохнул тот, убедившись, что оба устройства работают и честно показывают местоположение живых владельцев.
        - А чё с этими? - Макар указал на бандитов и вопросительно двинул лезвием возле горла.
        Ждан оглянулся на яму со светящейся аномалией.
        - Этих в ванну, пока не очухались.
        Он ухватил первого за штанины, подождал пока Макар ухватит за плечи, и выпрямился. Подтащив коренастого к «студню», остановил начавшего раскачку Макара:
        - Не бросаем! Катим по краю, а то обрызгаемся - мало не покажется.
        Макар понятливо опустил тело на край ямы. Вдвоём опрокинули коренастого вниз и споро отскочили. Тело сделало оборот и вкатилось в вязкую мерцающую жидкость. Через несколько мгновений по телу прошла судорога, и оно начало медленно погружаться. Когда подтащили долговязого, первый мародёр уже елё угадывался на дне «студня». Долговязый повторил короткий путь по краю ямы и скоро заслонил приятеля собой. Оба они стали похожими на большое насекомое в толще застывающего янтаря.
        Ждан бегло осмотрелся, не осталось ли бандитских вещей, подобрав окурки, отправил их вслед за курильщиками. Макар хмыкнул и шёпотом прокомментировал:
        - Капля никотина убивает лошадь…
        - Причем с особой жестокостью и цинизмом! - подтвердил Ждан и шагнул к телу в оранжевом комбинезоне. - Бери этого доцента.
        - И этого туда? - не понял Макар.
        - Нет, - ухмыльнулся Ждан. - Этого ко мне на плечи, а сам хватай мой рюкзак и не отставай. Мы возвращаемся, как говаривал папаша Никитин.
        - Эт который? - натужно поинтересовался Макар, поднимая учёного.
        - Эт который Афанасий, в хождении за три моря.
        - А-а, понятно.
        Макар взвалил оранжевый мешок беспамятного научника на старшего. Ждан чуть подпрыгнул, поудобней укладывая тело на плече, и зашагал между деревьями. Макар заторопился следом, пристраивая на плечах второй рюкзак.
        С полчаса двигались молча, сберегая дыхание и стараясь уйти подальше. Когда вышли в район трубы и Ждан сбавил темп, Макар задал давно вертящийся на языке вопрос.
        - А они по нашему следу не рванут?
        - Думаю вряд ли. Мародёрские ПДАшки у нас, сигнал идёт, что они оба живы и неспешно ковыляют от Берлоги. Мародёры и есть мародёры. Дисциплины никакой - грохнули учёного и двинулись по своим делам. Вряд ли кто-то что-то заподозрит.
        Ждан глянул на ПДА и стал забирать в сторону, обходя балку, в которой закончилось давешнее удалое сафари. Скоро Макар дёрнул его за рукав.
        - Хватит, размялся, давай теперь я маленько понесу.
        Старший не стал спорить. Покорно переложив учёного на макаровские плечи, сладко потянулся и шагнул к рюкзакам. Недолго думая, один повесил на живот, а второй за спину, отчего стал похож на парашютиста советских времён. Пристроив автомат на переднем рюкзаке, сверил азимут по выведенной на дисплей карте и указал левее.
        - Вот туда, порядка полутора километров и выйдем к нашей трубе.
        Макар остановился.
        - Что, обратно тоже по трубе полезем? Вот с этим глушёным шпротом?
        - Не-е, - успокоил Ждан. - Мы теперь по земле двинем, вдоль трубы, где аномалий нет. А там дальше, как говаривал Дед Пильгуй, по косенькой… прямиком к дороге на Янтарь.
        Макар облегчённо вздохнул и продолжил путь. Ему не очень хотелось снова появляться в заваленном трупами бойлере, тем более, что там наверняка уже хозяйничали обещанные падальщики.
        Ночь была на удивление тиха. Ни ветерка, ни звуков мигрировавших от выброса зверей. Воздух был неподвижен, а от земли веяло предутренней прохладой и влагой. Макар успел ещё дважды поменяться ношей со Жданом, пока мокрую траву под ногами не сменил шершавый асфальт.
        - Ну вот, совсем немного осталось, - сообщил Ждан и бодро затопал по твёрдому.
        Когда ночь подёрнулась молочной белизной предрассветного тумана, он опустил учёного на дорогу и, утерев со лба пот, потыкал в трофейный ПДА. Проявившаяся карта отобразила изгиб дороги и периметр базы учёных, прилепившийся на самом краю дисплея. Ждан указал Макару вдоль уходящего в туман асфальта.
        - Метров через сорок поворот на «Янтарь». Проконтролируй, пока я эвакуатор вызову.
        Макар молча кивнул и, приложив автомат к плечу, скрылся в тумане. Ждан, не теряя времени, перестегнул ПДА на руку учёного и, покопавшись с настройками, поменял частоту. Набрав в идентификационной строке личный код с комбинезона учёного, включил аварийный маяк. Едва замигала метка передачи, растёр спасённому уши и хлопнул по щеке. Тот медленно приоткрыл глаза, прерывисто вздохнул. Ждан быстро поднялся и, оглянувшись по сторонам, зашагал вслед за Макаром. Добравшись до поворота, разглядел на обочине силуэт напарника, махнул рукой.
        - Всё, топчи свой браслет, и валим!
        Макар отдал ждановский рюкзак и, сняв бандитский ПДА, тщательно расплющил его каблуком.
        - А доцент этот не помрёт?
        - Не помрёт, - успокоил Ждан. - Он уже глазами лупать начал. Через часок оклемается, а там и карета реанимации подоспеет.
        - Это хорошо, - проговорил Макар с досадой. - А вот разведку нам этот доцент обломал.
        - Да не очень, - успокоил Ждан. - Отрицательный результат - тоже результат. Зато теперь ясно, что с этой стороны можно нарваться на вольношатающихся бандюков, и думаю, что чем ближе к Берлоге, тем вероятность больше. Тем более, что с этой стороны у них и посты на подходах наверняка выставлены…
        23. Военная база
        Штабной корпус
        Бибик в очередной раз клюнул носом и понял, что пора бы лечь поспать. Тем более, что имеющиеся осколки информации никак не складываются в общую картину. И даже в грубую схему они не укладывались. Фрагменты мозаики то выворачивались неровными краями, то обнаруживали между собой огромные и неудобные дыры.
        Уронив карандаш на изрисованные схемами и перечёркнутые листы, Бибик тяжело поднялся от стола и, сбросив с ног шлёпанцы, прямо в одежде повалился на кровать.
        «Надо бы завтра… - подумал Бибик засыпая, - надо бы… прямо завтра…» Но в голове никак не складывалось продолжение мысли. Что-то мешало додумать самое главное. Что-то выталкивало из головы самую суть. Что-то стучало по голове, вышибая из неё не только мысли, но и сам мозг, истлевший и разваливающийся на шершавые неровные комочки…
        Постепенно к стуку прибавился скрип трущихся между собой извилин, и этот скрип ужасно напоминал приглушённые человеческие крики…
        Бибик разодрал глаза и увидел потолок с жёлтыми отсветами уличного прожектора. В дверь будто молотили копытом, а голос дежурного звал его по имени-отчеству и кричал, что-то про тревогу на «Янтаре».
        Бибик глянул на часы. Выходило, что спал минут тридцать. Уловив паузу между грохотом и криками, злобно рявкнул:
        - Отставить стук! Кипяток, кофе, бутерброд, связь!
        За дверью гавкнуло «Есть!» и тяжёлые копыта загрохотали вдаль по коридору. Бибик глубоко вздохнул, потянулся и тяжело сел на кровати. Обречённо посмотрел на ботинки и висящую на стуле амуницию, достал из нагрудного кармана фляжку, и сделав глоток тёплого, почти горячего коньяка, принялся обуваться. Обувшись, отпер дверь и вернулся к столу. Не успел сесть, как коммуникатор на столе ожил и пропиликал «Полёт валькирий».
        Полковник матернулся и включил двустороннюю связь. Из динамика зазвучал раздражённый ожиданием и встревоженный до крайности голос профессора Комова. Несмотря на душевное состояние, он вполне лаконично и доходчиво изложил причину утренней тревоги. Оказалось, что двадцать минут назад сработала аварийно-локационная система «Янтаря», свидетельствующая о том, что включился аварийный маяк незнакомого ПДА, передающий личный номер пропавшего учёного. Координаты были тут же вычислены и переданы на военную базу по закрытому каналу. Профессор уверял, что это недалеко от «Янтаря», но они не могут выслать туда спасательную группу, потому что тогда сама лаборатория окажется без надлежащей охраны.
        - Всё понял, вылетаем, - ответил Бибик и выключил коммуникатор.
        Нащупав радиостанцию, он посидел несколько секунд, собирая мысли в кучу, потом решительно надавил клавишу передачи.
        - Вертушку на старт! Врача и две группы в ружьё! Готовность десять минут!
        Рация всхрипнула и голос на другом конце повторил команды слово в слово. Бибик прицепил рацию на место, услышал робкий пинок сапога в дверь и повысил голос.
        - Да!
        Дверь распахнулась, и давешний нарушитель сна занёс в комнату поднос, на котором стояли электрический чайник, большой бокал и блюдце с толстым бутербродом. Поставив завтрак на стол, солдат отдал честь и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
        Бибик сдёрнул с полки свёрнутое в рулон полотенце, плеснул на него кипятком и, встряхнув парящее махровое полотно, прижал обжигающий компресс к лицу. Подержав полминуты, перевернул другой стороной и с силой протёр горячим лицо, шею и стриженную ёжиком голову. Окончательно проснувшись, глянул на часы, подвинул поднос и взялся за бокал, распространяющий аромат дешёвого растворимого кофе…
        24. Зона
        Окрестности «Янтаря»
        Вертолёт завис над распростёртым на асфальте телом, сдвинулся боком на два десятка метров и, пригибая нисходящим потоком воздуха окружающие кусты, мягко опустился на дорогу.
        Из распахнутого брюха посыпались одинаковые как горошины бойцы. Рассыпавшись вокруг вертолёта, включили сканеры и двинулись вперёд, расширяя контролируемую территорию. Удалившись на расстояние прицельного выстрела, остановились и доложили, что всё чисто. Учёного тем временем подняли на борт и быстро приводили в чувство. Дождавшись, когда двигатель смолкнет, а медик закончит первые процедуры, Бибик подсел к спасённому и посмотрел на врача.
        Тот кивнул.
        - Нормально. Небольшой шок, лёгкая контузия, а так вполне адекватен.
        - Ну, рассказывай, кто вас захватил? - начал Бибик.
        Спасённый помолчал, собираясь с мыслями, потом прерывисто вздохнул и заговорил.
        - Не могу точно сказать. Их там много всяких - и мародёры, и бандиты, и просто какие-то бродяги. Командуют всеми не наши, говорят с акцентом, в импортном камуфляже.
        - Где базируются? В Берлоге?
        - Не знаю, не видел. Меня на дно машины бросили, так всю дорогу внизу и пролежал, а потом у них на базе в каком-то подвале сидел. Там ещё целый склад каких-то больших мешков белых. Ну, в таких сахарный песок в магазины привозят.
        - База-то большая? Сколько человек?
        Учёный снова вздохнул, беспомощно глянул на врача.
        - Говорю же, не знаю. Меня ночью привезли и ночью вывели. Когда привезли, видел человек пять не наших. Потом пока сидел, ещё двое заходили. А отморозков-то много. На воротах сидели, потом в подвале мимо решётки шныряли, потом, когда меня убивать повели, на дворе тоже человек десять было, у машин… и двое, которые меня повели.
        Бибик нахмурился, прикидывая численность неизвестной банды. Выходило, что как минимум человек пятнадцать в камуфляже с акцентом и с полсотни бродячих. Хотя, если Берлога стала базой для всяких отбросов, то в крепости папаши Гризли могло за раз собраться до полутора-двух сотен голов. Бибик тряхнул головой, вынув фляжку, протянул учёному. Дождавшись, когда тот выпьет, продолжил дознание.
        - А что на базе происходило? Чё от тебя хотели?
        Учёный потёр ладонями щёки, недоумённо пожал плечами.
        - Да чушь какая-то. Заставили составлять эволюционную таблицу.
        - Какую таблицу?
        - Эволюционную.
        - Это про обезьян, что ли?
        - Да нет, про артефакты и аномалии. Коэффициент прогрессии за один полный аномальный цикл. То есть степень изменений мощности и качеств артефактов от одного поколения до другого.
        - А нафига?
        - Не знаю. Не сказали.
        Бибик глянул на врача, выразительно тыкающего пальцем в наручные часы, и скомандовал по рации конец операции. Пока разведчики возвращались, связался с «Янтарём», сообщил, что увозит спасённого в госпиталь.
        Профессор не возражал. Попросил связаться с ним, когда закончат обследование, и пожелал всем счастливого возвращения. Бибик пообещал, что с профессором свяжутся, и, оглянувшись на пилотскую кабину, подал знак на взлёт. Всю обратную дорогу сидел погружённый в свои мысли. Учёный несколько раз приподнимался и порывался что-то рассказать врачу на ухо, но тот только укладывал спасённого обратно и успокаивающе похлопывал по груди.
        По прибытии на базу полковник вместе с военврачом проводил учёного до диагностического кабинета и передал пострадавшего тамошним медикам. Видя, что пациент почти оклемался, Бибик остановился в дверях и, вспомнив чудное название, обратился к учёному.
        - Вы что-нибудь знаете про репликаторов?
        Учёный, услышав знакомый термин, кивнул.
        - Изоморфы-репликаторы? Конечно!
        Было видно, что ему даже приятно говорить о том, что касалось специфики его профессии. Бибик решил воспользоваться моментом и получить дополнительную информацию о природе сумасшествия своих подчинённых.
        - Что это такое, и с чем это едят? - спросил он, прислоняясь плечом к косяку.
        Учёный тряхнул взлохмаченной головой.
        - Их ни с чем не едят. Изоморф-репликатор - это аномалия. Сгусток энергии, если очень схематично. Выглядит как кусок то ли тумана, то ли дыма, который не рассеивается даже от ветра. Иногда висит облаком в гуще кустарника, иногда расползается ковром по мху или лишайнику, тогда практически не заметен визуально. Изучены они меньше остальных, потому что и встречаются реже других аномалий, и изучать эти сгустки информации сложнее.
        - Информации или энергии? - уточнил Бибик.
        Учёный улыбнулся.
        - В данном случае, это одно и тоже. Это, можно так сказать, информационно-энергетическая аномалия. Засечь её детекторами практически невозможно, так как она пребывает в режиме «приёмника» и никак себя не проявляет до того момента, пока не считает информацию и не смоделирует по этой информации объект-изоморф.
        Бибик открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но врачи, стали укладывать учёного на кушетку. Один из них оглянулся, сделал страшные глаза и просемафорил о конце разговора. Второй, с наполненным шприцем, ловко ткнул иглой в руку пациента и, плавно опорожнив шприц, приложил к месту укола ватку.
        Полковник заметил, как учёный глубоко вздохнул, и в его глазах появилось умиротворённое выражение.
        - Самое главное, что эти самые и-из… - пробормотал учёный и, прикрыв глаза, умолк.
        Доктор метким броском отправил использованный шприц в корзину и посмотрел на полковника.
        - Простите, что помешали вашей беседе, но ему сейчас лучше поспать. Он немного не в себе, всю дорогу уверял меня, что видел Чёрного Сталкера.
        Бибик понимающе кивнул и вышел из кабинета. Он уже сомневался, что учёная информация на тему изоморфов может быть чем-то ему полезна. Пусть с этим разбираются яйцеголовые и психоаналитики. У него и своих дел выше крыши… А Чёрный Сталкер… Опять этот Чёрный…
        25. Промзона
        Общага, цокольный этаж, «кладовая»
        Макар проснулся от шума электрического чайника и плеска воды в умывальнике. Взглянув на часы, обнаружил, что проспал весь день. Ждан уже был одет, а на столе дожидались две кружки, одноразовые пакетики чая и пачка рафинада. На чаепитие и сборы ушло ещё полчаса, и к половине седьмого оба направились в бар, чтобы совместить завтрак, обед и ужин.
        Посетители только начинали подтягиваться, и заказанные Жданом борщ и сосиски с кашей принесли очень быстро.
        Пока оба расправлялись с борщом, прибывающая сталкерская братия успела закусить первые дозы беленькой и начала обмениваются новостями.
        Скоро в баре появились Батон и Кочерга. На Кочерге были новые натовские штаны, а ботинки сверкали отмытой от крови и отполированной кремом кожей. Отправив напарника к стойке, Кочерга кивком поприветствовал Макара со Жданом и уселся за соседний столик.
        - Как сами?
        - Да пока сами, - неопределённо ответил Ждан. - Твоё-то шитьё не беспокоит?
        - Нормально. С утра до Тёмной долины прогулялись, а шитьё только чешется.
        - Чё в долине интересного?
        - Да ничё. У тамошнего барыги новые портки затарили и обратно.
        К столу подковылял Батон с полуторными порциями макарон по-флотски и двумя банками тоника под мышкой. Поздоровавшись с давешними спутниками, расставил тарелки, и без церемоний набросился на еду.
        Кочерга щёлкнул крышкой банки и, сделав глоток, покосился на Батона.
        - Оголодал, бедняга?
        - Я-то нет, а организм требует, - пробурчал Батон с набитым ртом.
        - Ну, раз требует, тогда давай пожрём, - резюмировал Кочерга и взялся за вилку.
        К стойке бара подошел бывалый «одиночка» в линялом комбинезоне и, переговорив с барменом, унёс за свой столик четыре бутылки водки. Его приятели тут же разлили по стаканам две склянки и, перекинувшись негромкими фразами, выпили… не чокаясь. Бармен тем временем расставил на подносе пластиковые стаканчики по количеству посетителей, плеснул в каждый на два пальца и вынес поднос на центральный стол.
        Когда в зале воцарилась тишина, поднял один стакан и, глядя куда-то сквозь стену, неторопливо заговорил.
        - Вчера не вернулся Пингвин. Не он первый, не он последний. Зона ему пухом и добрая ему память…
        Он опрокинул пластиковый стаканчик и вернулся за стойку. Один из друзей погибшего двинулся по бару, разнося поминальные дозы по столам. Когда все стаканчики были разобраны, в баре ненадолго установилась тишина. Помолчав немного, сталкеры опрокинули водку, и гомон постепенно вырос до прежнего уровня.
        - Вот тебе и тризна, - негромко проговорил Макар, ставя стаканчик на стол.
        Ждан кивнул, занюхивая хлебом, но ничего не сказал. Краем уха ловил обрывки фраз, в которых можно было разобрать упоминание Комариных Плешей и что-то про снайпера на дороге… По тому как Кочерга с Батоном мельком глянули на говоривших, было понятно, что они тоже расслышали сказанное.
        Продолжения разговора расслышать не удалось, потому что с лестницы донёсся куражный хохот. Затем кто-то панибратски поздоровался с охранником и в бар зашли двое широкомордых молодцов в одинаковых комбинезонах. Макар вспомнил, что видел такую форму на сталкерах, которые сопровождали вояк возле вертолёта и принадлежали к блатному профсоюзу «военных сталкеров». Судя по взглядам, оба искали на свою жопу приключений, чему способствовало то ли только что выкуренное, то ли недавно выпитое, то ли и то, и другое вместе. Поглядывая по сторонам блестящими глазами, крепыши протопали через весь бар и облокотились на стойку спиной к залу.
        Ждан, не отрываясь от трапезы, указал вилкой себе на рукав и коротко пояснил.
        - Здешние чемпионы. На Арене за каждую победу - лычка.
        Макар бросил короткий взгляд в сторону посетителей. У задир на рукавах красовалось по полдюжины нашивок разной ширины. На спине того, что помоложе, как у хоккеиста были вышиты буквы КУРТ. У другого, с приплющенным носом - грубо по трафарету напечатано изображение утки со сжатыми в кулаки крыльями.
        Вышедший из подсобки Кабан подошёл к стойке и двинул к забиякам листок картона с намалёванным маркером меню. Один проигнорировал картонку, а Курт двинул меню обратно.
        - Давай сразу к десерту, - развязано протянул он. - Есть на сегодня претенденты на приз радиоактивной лиги по версии «сто рентген»?
        Бармен невозмутимо покачал головой.
        Боец с перебитым носом оглянулся на зал и сделал расстроенное лицо.
        - А, чего так скучно-то?
        - Успокойся, Утёнок, не до соревнований сейчас, - пояснил Кабан. - Тем более, что бои по расписанию через неделю.
        - Ну так давайте внеплановый сейшен устроим…
        Бармен снова отрицательно покачал головой, и заводилы неохотно отвернулись. Прислонившись к стойке, стали оглядывать зал с совершенно понятными целями. Но за большинством столов сидели компании больше четырёх человек, и ближайшими одиночками оказались Кочерга с Батоном.
        Курт и Утёнок посовещались вполголоса и, отлепившись от стойки, остановились в нескольких шагах от Кочерги.
        Курт сложил руки на груди.
        - Слышь, лысый, это вообще-то наш столик!
        Батон едва не поперхнулся от такого заявления.
        Кочерга невозмутимо оглядел подошедших, окинул взглядом зал и, убедившись, что свободных столов хватает, развёл руками.
        - Ребят, вам что, приземлиться негде?
        Курт насупился ещё сильнее и слегка наклонился вперёд.
        - Мы всегда приземляемся на этом столике.
        - Это наше место, - угрюмо добавил Утёнок.
        - Твоё место под ободком унитаза, - медленно проговорил Кочерга.
        Утёнок ощерился удавшейся провокации и, расправив плечи, ласково проворковал:
        - Лысачок, ты за базар-то свой отвечаешь?
        - Или очко жим-жим? - в тон ему добавил Курт.
        Разговоры в баре стали тише.
        Кочерга обернулся к угловому столу и хищно подмигнул Ждану.
        - Ну уж теперь ты мне кайф не обломаешь.
        Ждан выставил перед собой открытые ладони.
        - Даже и не собираюсь.
        Кочерга церемонно достал из кармана носовой платок. Старательно вытер губы, аккуратно сложил платок и тщательно уложил его обратно в карман. Глядя перед собой громко объявил:
        - Товарищи сталкеры! Мы только что удостоились великой чести услышать, как пердит макака. Предлагаю отметить это событие, я угощаю!
        Академик прыснул в кулак и задрал стакан над головой. От стола «долговцев» раскатился гогот, и в баре снова стало тихо.
        - А может, на Арену сходим? - театрально изрёк Утёнок. - Или лысину боишься простудить?
        - Нигуя себе, денёк заканчивается! - проговорил Кочерга, поднимаясь. - Можно и на арену. С кем из вас?
        Утёнок с Куртом довольно переглянулись. Курт прищурился и снисходительно пробасил:
        - Иди сначала с Утёнком, у него удар послабже.
        В баре наметилось оживление. Кто-то выставлял на край стола стаканы для халявной выпивки, кто-то подался на выход, чтобы успеть занять на Арене лучшие места. За болельщиками двинулись Кочерга с Батоном, вслед за ними вразвалочку направились Курт и Утёнок.
        Помощник бармена откупорил литровую бутыль и пошёл по залу, наполняя подставленные стаканы, под скучающими взглядами тех, кто поленился бросать закуску. Не успел он обойти все столики, как на лестнице послышались шаги, и в бар начали возвращаться зеваки. Полтишок, первым добравшийся до своего места, стоя махнул из пластикового стакана и медленно выдохнул через плечо. На вопросы тех, кто оставался за столами, махнул рукой и с философскими интонациями констатировал:
        - До Арены не дошли…
        - Как это? - удивился Академик.
        - Как-как… - передразнил Полтишок присаживаясь. - По причине снятия с повестки дня главного неразрешённого вопроса.
        Один из вернувшихся болельщиков постарался объяснить.
        - Да Кочерга ещё на улице куртку снял…
        - И что? - не понял Академик.
        - Ну Курт это увидел и чего-то опять сзади вякнул, прям около Арены.
        - Ну и что? - начал злиться Академик.
        - Ну, а Кочерга развернулся и этой самой курткой его и ударил… два раза… а там у него АПС, НДК-17 и две гранаты Ф-1
        - И что Курт?
        - Да пипец Курту. Сразу к коновалу на Арену и потащили. Рука пополам и морда по швам… Долго теперь не улыбнётся…
        В баре появились раздосадованный Кочерга и еле сдерживающий довольную улыбку Батон. Подойдя к своему столу, Кочерга задумался на секунду и переставил свои тарелки за ждановский стол. Плюхнувшись на лавку напротив Макара, кротко вздохнул.
        - Ну и пусть теперь садятся на своё место…
        - Мне тоже не жалко, - скромно согласился Батон, подсаживаясь со своей тарелкой напротив Ждана.
        Он с улыбкой поглядел на дверь и снова вернулся к трапезе.
        Тем временем количество принятого для вывода радионуклидов постепенно развязывало языки, и голоса в Баре стали громче. Кто-то ругал беспредельного барыгу на Кордоне. Кто-то по-тихому передавал последние известия о Берлоге, где вообще, судя по всему, сейчас полный джамаат с Джамахирией, а сменившийся с «Янтаря» Лютик, водивший знакомство с военными и бывший накоротке с профессором Кругловым, рассказывал, что этой ночью вояки нашли захваченного недавно учёного, который, по его словам, всё время находился в плену у кавказской банды. Между делом Лютик припомнил, что учёного нашли при странных обстоятельствах. И что, со слов военврача, летавшего за учёным, где-то там опять видели Чёрного Сталкера.
        Тему мгновенно подхватили, и скоро за ближайшим столом нашёлся очередной очевидец, заявивший, что сам на днях видел Чёрного. Услыхав несколько недоверчивых смешков, рассказчик зыркнул на шутников исподлобья и начал излагать всё по порядку. Подробно описав маршрут, медленно подбирался к самому интересному. Брови ползли к носу, а голос звучал всё таинственней, как в старом киношном рефрене - «мёртвые с косами стоят… и тишина…».
        Кочерга флегматично жевал, будто пропуская всё мимо ушей. Батон наоборот перестал есть и ловил каждое слово. Макар подпёр щёку рукой и позёвывал, бросая взгляды то на рассказчика, то на Ждана, который от скуки медленно пускал кольца дыма в пустую тарелку.
        Академик, с самого начала прислушивавшийся к рассказу, внезапно выпрямился и уставился в пространство. На хмельном лице обозначилась мощная работа мысли. Казалось он, вот-вот родит самое крупное открытие и крикнет «эврика». Однако, посверлив пространство горящим взором, он просто зажмурился и медленно расплылся в саркастической улыбке. Когда снова открыл глаза, в них уже теплилось снисхождение дельфийского оракула ко всему смертному. Теперь он только кивал доносящимся до слуха словам и с удовольствием прихлёбывал беленькую из тусклого стакана. После каждого глотка, вдыхал носом и с не меньшим удовольствием укладывал в рот пятачок копчёной колбасы.
        Наконец, изрядно согревшись спиртным, Академик обернулся к рассказчику, поднял указательный палец и, покачав им в воздухе, многозначительно подмигнул. Рассказчик заткнулся и растерянно оглядел слушателей.
        - Чё это он?
        Приятели рассказчика тоже уставились на Академика. Один, успевший набрать почти академическую кондицию, икнул и старательно выговорил.
        - Слышь, умник, колись, если чё-то знаешь, нефиг нам тут пальчиком кокетничать.
        - Колись, колись! - обиженно поддержал рассказчик. - Или не мешай другим рассказывать!
        За ближайшими столами в ожидании очередного развлечения прекращали разговоры, наполняли стаканы и доставали сигареты. Если уж Академик что-то имел сказать по теме, то это стоило послушать… Тем более, что плата за предстоящую лекцию не требовалась.
        Академик поковырял в зубе, хмыкнул своим мыслям и, взявшись за стакан, проворчал себе под нос.
        - Ч-щёрного Сталкера ва-аще нет.
        Вокруг раздались смешки и недовольное шипение, но воздетый к потолку перст мгновенно прекратил «прения».
        - Пр-рос-сто это… - уже громче продолжил Академик. - Кто-то из с-салкеров, который по каким-то причинам з-знает о Зоне больше ос-стальных… и кому не особо нужны все эти а-артефакты… и кому не ощень страшны все эти м-муданты.
        Они на него прос-сто не нападают…
        - Эт на кого ж в Зоне не нападают? - подали реплику с соседнего стола. - Кто ж у нас такой фартовый?
        Академик хохотнул и постучал указующим перстом по столу.
        - Вы хотите, чтобы я вам вычислил самого Ч-щёрного Сталкера? Чтобы я вам выложил его досье? А-а-а, оно должно с-стоить очень дорого. Намного больше, чем захочет заплатить сам Ч-щёрный Сталкер за своё инкогнито…
        - Да ты гонишь, умник!
        Академик тщательно убрал указательный перст в кулак, выпрямил вместо него средний палец и, не глядя, показал его за спину. Подержав так, чтобы его точно разглядели, взялся за стакан, предупредительно наполненный заинтригованными слушателями.
        - Када я начинал… никаких Чёрных С-салкеров в Зоне не было. До-олго не было. И я могу точно сказать, когда он появился… и когда он пропадал… и когда он появлялся снова. И я могу сказать, кто его видел последние разы, когда и где! - он залпом опустошил стакан и стукнул в стол уже средним пальцем. - Ос-сальное выщисляеса как два пальца об асфа…
        Его язык окончательно завяз в словах. Академик пару раз клюнул носом, и его голова медленно опустилась на стол.
        Вокруг досадливо зароптали. Бармен выразительно посмотрел на помощника с охранником и кивнул на «уставшего» Академика. Те аккуратно вытащили бесчувственное тело из-за стола и, уцепив за одежду, понесли его, как большую куклу, в дальний закуток зала. Уложив на широкую лавку, подсунули под голову его щуплый рюкзачок и вернулись на свои места.
        Кочерга проследил за процедурой укладки и разочарованно вздохнул. Батон тоже вздохнул и патетически изрёк:
        - Не вынесла душа поэта… последний с водкою стакан… А могли бы чего-нибудь интересное узнать. Мы же тоже Чёрного видели. Он нам советовал к Берлоге не ходить.
        Ждан посмотрел на него скептически.
        - Да брось! Не стоит так серьёзно относиться к сталкерскому эпосу. Это миф, который закономерно рождается в каждой среде экстремалов. Так же, например, как появлялись Чёрный Альпинист, Чёрный Дайвер, Чёрный Диггер, Чёрный Трэйсер…а также чёрные спелеологи, маркшейдеры и прочие специалисты. А наш Академик просто перебрал маленько и не справился с управлением…
        Кочерга задумчиво оглянулся на спящего в закутке Академика, перевёл взгляд на Ждана.
        - А ведь он прав. Если собрать локализацию вольных бродяг, проанализировать все последние встречи, то пожалуй можно прикинуть с дюжину претендентов из тех, кто мог бы оказаться этим эпосом.
        Ждан пожал плечами, отодвинул пустую посуду.
        - Не-а, не получается. Чёрный же без оружия ходит, сами рассказывали, а кто у нас в Зоне без оружия хоть раз появлялся? Я, например, таких не знаю. Ну, если только кто-то из военной разведки. У тех и аппаратура, и экипировка лучшая в Зоне.
        - Нет, - покачал головой Кочерга. - Не военный, это точно.
        Батон согласно кивнул:
        - Не, не военный. Вояк с такими гениальными способностями не бывает. А этот Чёрный что хочет, то и делает. Ни звери, ни аномалии, ему не страшны. Любой хабар, мешками - на раз плюнуть. Я бы хотел быть таким. Прогулялся, насобирал самое ценное и всю жизнь балдей.
        Ждан еле заметно усмехнулся.
        - Вот так просто? А этого гения хоть раз у перекупщиков или барыг видели? С мешками-то хабара?
        Батон растерялся.
        - А может он его сразу на Материк переправляет… хабар этот.
        Ждан хмыкнул.
        - Вряд ли.
        Батон нахмурился соображая. Глянул на Кочергу, в ожидании весомых доводов, но тот только пожал плечами. Наконец, хмыкнул и, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди.
        - Всё равно я ему завидую.
        - Грех это, - вздохнул Кочерга.
        - Да и завидовать там особо нечему, - добавил Ждан устало.
        - Так-таки и нечему? - усмехнулся Батон и посмотрел на обоих, как ученик, заподозривший учителей в лукавстве. - Самим-то, небось, тоже завидно, только скрываете…
        Ждан потёр бороду тыльной стороной ладони и заговорил, будто размышляя вслух:
        - Люди питают иллюзии, что гениальность - завидная черта. Они думают, что гений - это сладенький коктейль из славы, почитания и богатства. Они не предполагают, что гений - это всего-навсего невозможность выбора иного пути. И очень часто - это лишения, гонения и неблагодарность современников… а иногда и потомков.
        Талантливым, в отличие от гениев, несколько проще, но и у тех чаще всего жизнь не сахар.
        Батон скептически выслушал и, насупившись, пробурчал.
        - Талант… гений… какая в жопу разница?
        - Талант, - пояснил Макар. - Это тот, кто может хорошо делать всё, что захочет. А гений - только то, что может. Но он не может этого не делать.
        Ждан кивнул.
        - А деньги, почитание и слава, которые иногда сопутствуют банальному таланту, сегодня вообще достаются бездарям и пустышкам, либо перекупщикам и торгашам.
        Ждан поднялся из-за стола и козырнул на прощанье. Макар тоже приложил два пальца к виску и двинулся следом за старшим.
        Батон нахмурился, переваривая услышанное, а Кочерга посмотрел вслед уходящим соседям и, состроив архи серьёзную рожу, глубокомысленно добавил:
        - Так-то вот, брат Батоша! Эт те не с солдафонами общаться. Эт интеллигенция, едрёнтыть. Они те чё хочешь обоснуют…
        26. Промзона
        Ворота со стороны Свалки
        Этим утром на посту у ворот Промзоны стоял украинский дозор. По обыкновению «долговцы» из незалэжной Украины смотрели на сталкеров, как помещик на проезжающего по его дороге почтальона. Только один ответил на приветствие еле заметным кивком и, сохраняя внешнюю фанаберию, тайком подмигнул Ждану.
        Макар подождал, когда пост останется за пределами слышимости и ткнул пальцем за спину.
        - А это что за весельчак?
        Ждан понял о ком вопрос и едва заметно улыбнулся.
        - Это Руля Колосок. Мы с ним ещё на Материке знакомы были, когда он в Россию на Зареченские бои приезжал. Потом грянули все кризисно-политические перетрубации, и он надолго завис дома в Киеве. Пытался тянуть бизнес, но дела в стране катились через задницу, и ему в конце концов это всё сильно надоело. Плюнул и подался сюда. Здесь иной раз пересекаемся в баре, перебрасываемся парой слов, а так… у них в «Долге» свой круг общения, и тёплые отношения с москалями не приветствуются, тем более не из их клана. Вот мы и не афишируем наше знакомство. Каталог-регистр как раз он и подогнал.
        Ждан замолчал, всматриваясь в далёкие пятна кустов. За ними вырастал первый холм свалки, заваленный мятыми железными конструкциями. Макар тоже сконцентрировал внимание на темнеющей впереди поросли, но утро было удачным и, кроме сиганувших пару раз из-под ног зайцев, до самого холма никакой живности не было.
        Ждан вытащил дозиметр и забрал вправо от холма, промеряя фон каждые пять минут. Фонило терпимо. Пока можно было свободно передвигаться без респираторов и защитных костюмов, но за вторым холмом дозиметр перешёл с ритма утомлённого танго на бодрый фокстрот и Ждан, с досадой цокнув языком, свернул в сторону леса. Ветер дул со свалки, и от фонящих холмов вытягивались длинные языки остаточной радиации.
        Скоро дозиметр сбавил темп и стал отщёлкивать обычный полусонный фон. Ждан снова прикинул направление ветра и, вздохнув, направился к видневшейся впереди дороге. Макар пробежал взглядом вдоль поднимающейся на пригорок асфальтовой полосы и не увидел ничего особенного, кроме нескольких пылящих аномалий, разбросанных слишком редко, чтобы вызывать беспокойство.
        - Что-то не так? - спросил он.
        - Не так как хотелось, - уточнил Ждан. - Нам бы напрямик вдоль свалки проскочить, но сегодня без защиты не проскочишь. Придётся двинуть между НИИ и фабрикой, а это очень нехорошее место. Там и в прежние времена отморозки баловали, а теперь, когда у них в Берлоге форпост…
        - Да ладно, - попытался обнадёжить Макар. - Мы аккуратненько и без фанатизма, на чуйке и интуиции.
        - Придётся…
        Ждан выпростал из-под рюкзака автомат и, оставив его под рукой, вышел на потрескавшийся асфальт. Макар последовал за ним в трёх шагах сзади и слева, на ходу пытаясь настроиться на окружающее пространство. Чувствовал, что ни сзади, ни с флангов опасности нет, но дорога впереди скрывалась из виду, и что там за складкой местности, чувства пока молчали.
        Перевалив пригорок, оба остановились оглядеться. Слева открывалась широкая пустошь с редкими деревцами. Справа, шагах в ста-пятидесяти, тянулась полоса лесопосадки. Впереди фрагментированное асфальтовое полотно пробегало с полкилометра и ныряло в тень высоких деревьев, плотно окруживших территорию какого-то объекта. За тёмными верхушками с побуревшей листвой просматривался прямоугольник серого здания с потускневшим панно на брандмауэре.
        Ждан двинул рукой в сторону лесополосы.
        - Вот там, за лесочком, у нас фабрика. А вон там, - он указал вперёд, вдоль дороги. - Территория НИИ.
        Путь до Агропрома казался свободным и безопасным, если бы не бетонные конструкции, виднеющиеся на полпути. Поперёк дороги возвышалась покосившаяся стопка плит. Рядом из травы торчали раскиданные в беспорядке сваи и круглые колодезные блоки. Напротив них на обочине стоял вросший по ступицы строительный вагончик, покрытый «камуфляжем» из ржавчины и выгоревших лоскутов краски.
        Ждан, почесал седую бороду и обернулся к Макару.
        - Если бы ты делал засаду…
        - Я бы залёг за плитами, - проговорил Макар, будто ожидал вопроса - И вон там, между свай. Третьего бы положил за вагон.
        Ждан кивнул.
        - А если бы ты знал, что там засада?
        - Я бы сначала отправил стрелков слева по пригорку и справа за деревьями, чтобы накрыть засаду с флангов.
        - А если бы ты делал засаду и догадывался о таком плане противника?
        Макар поглядел на по обе стороны от объекта.
        - Я бы положил стрелка на крыше, чтобы он контролировал подступы к флангам.
        - Вот и мне кажется, что если там засада, то кто-нибудь наверняка будет курить на крыше… или у окон верхнего этажа. Потому нам надо мышками просвистеть вон до той лесополосы и под её прикрытием так же быстро проскочить подальше от этого заведения. А там уже пойдут перелески и просеки, где уйти или затеряться гораздо проще.
        Макар глянул в сторону предстоящего рывка. Определил, что первые пятьдесят метров перекрыты растущими у НИИ деревьями, а следующие метров семьдесят будут как на ладони. Дистанция до предполагаемой огневой точки составляла не меньше шестисот метров, и это давало вполне приемлемые шансы, если в засаде не было опытного снайпера с подходящим оружием.
        Макар с тревогой посмотрел на Ждана.
        - Осилишь такой спурт?
        - Такой осилю, - ответил Ждан. - Только давай шагом до во-он тех кустов, а там ты первый, потом я.
        Макар ещё раз посмотрел на здание НИИ и направился вперёд. Спустя несколько секунд сзади послышались шаги, и напряжённый голос Ждана:
        - Идём быстро и спокойно, будто собираемся к фабрике… В сторону НИИ не смотрим… Вот сейчас должны заметить… разглядели, что это не свои… сейчас до них доходит… а вот сейчас пожалуй могут и пальнуть… Пошёл!
        Макар сорвался с места, и травяной ковёр стремительно заскользил навстречу. Секунды тянулись, а вокруг шумел встречный воздух, и шелестела под ногами трава. Когда он почти поверил, что засады нет, над головой упруго свистнуло. Издалека донёсся хлопок, и тут же воздух прорезала вторая пуля. Спасительные деревья впереди вырастали всё выше и выше, но нежная молодая поросль на краю лесополосы приближалась слишком медленно. В воздухе засвистело чаще - нервы у стрелка сдали, и он начал садить очередями. В тот момент, когда стрельба на секунду стихла, Макар гонным лосем пролетел сквозь бахрому молодняка и, едва не кувыркнувшись от путающихся под ногами веток, скрылся за стволами. Свист пуль поменял тональность - стрелок перенёс огонь на Ждана.
        Макар сбросил рюкзак и рванулся назад, но в этот момент Ждан тяжело вломился в промятую им прореху и, пробежав с десяток шагов, тяжело привалился к дереву. В кустах несколько раз вжикнуло, с треском отлетели состриженные ветки, и всё затихло.
        Ждан задыхался, но показывал Макару большой палец. Через минуту, кое-как выровняв дыхание, твёрдо распорядился:
        - Дышим чуток, и лёгким спортивным бегом дальше. Пока на эту стрельбу ещё и с фабрики гопота не подтянулась.
        Он глубоко вдохнул, выдохнул и продолжил.
        - Теперь первый я, а ты аккуратненько глядишь на ворота НИИ и через минутку догоняешь. Я выгляну чуть дальше, и попробуем засечь их дальнейшие планы.
        Макар кивнул и, подобрав рюкзак, оглянулся в поисках подходящей прорехи межу деревьями.
        - И аккуратней! - добавил Ждан, направляясь вдоль лесополосы.
        - Угу, - промычал Макар себе под нос и, пригнувшись, двинулся к оставленной в кустах прорехе. Подобравшись ближе, отогнул пару веток и держа их перед лицом будто маску, выглянул в сторону НИИ…
        Ждан отсчитывал расстояние парами шагов. Через четыреста метров остановился хлебнуть воды и окончательно восстановить дыхание. По расчетам выходило, что территорию НИИ уже он прошёл, и через триста метров с края лесополосы можно будет рассмотреть второй выезд с территории. Если бандиты догадались об их истинном направлении, то, скорее всего, через этот выезд появится группа, вышедшая на перехват.
        Пробежав лёгкой трусцой оставшееся расстояние, он осторожно приблизился к границе деревьев и, выглянув из-за ствола, рассмотрел угол бетонного периметра с воротами и задранным в небо рыжим от ржавчины шлагбаумом. Прошла минута, другая, а у ворот не появилось ни души. У Ждана отлегло от сердца, те, кто устроил засаду, скорее всего решили, что пара бродяг двинула к фабрике.
        Шелест за спиной заставил оглянуться. Макар перешёл на шаг и остановился за соседним деревом.
        - Ну и как там? - спросил Ждан.
        - Спасибо, хреново, - весело ответил Макар и смахнул со лба приставшую паутину. - Постояли у ворот, посовещались и потянулись, как паломники на Валаам… Сколько, не разглядел, но не меньше пяти точно. Я как увидел, что они за нами навострились, отбежал в другую сторону, сломал пару мелких веток, накапал на траву кровью и бросил рядом упаковку перевязочного пакета. Пусть думают, что попали, - он показал замотанное бинтом предплечье. - Сам по дуге за тобой. Думаю, погуляют вхолостую, да и отстанут.
        Ждан улыбнулся его находчивости.
        - Хитрец. Только есть подозрение, что эти не отстанут. Если уж лежбище покинули, значит будут искать. Покрутятся у фабрики, вернутся к кустам и ещё раз осмотрятся, уже внимательней. А потом поймут, что мы двинули в другую сторону.
        - Тогда валим? - подытожил Макар.
        Ждан последний раз посмотрел на пустые ворота, крадучись отошёл вглубь лесополосы и быстро зашагал прочь от НИИ. Какое-то время двигались молча, сберегая дыхание и торопясь оторваться от вероятного преследования. Посадки уже давно закончились, и потянулся полноценный лес с язвами выгоревших полян и участками почти непроходимых буераков. Посчитав, что прошли достаточно, Ждан наконец вывел на едва заметную просеку, шедшую по краю урочища Гризли со стороны Болот. Затерявшаяся в траве колея выходила из редколесья, плавно скатывалась в балку и взбегала на далёкий пригорок. Местами трава уступала место песку, и участки просеки проявлялись неровным жёлтым пунктиром.
        Посмотрев карту, Ждан двинул к далёкому пригорку, избегая наступать на песок, покрытый пупырышками от последнего дождя.
        Подъём закончился у полусгнившего квартального столба, и исчезнувшая было колея втянулась в ровную просеку затенённую крепким сосновым бором. По обе стороны просеки густым лиственным подбоем растянулся разнопородный молодняк, посреди которого на фоне молодой зелени, вздыбил корни огромный чёрный выворотень. То ли выброс, то ли аномалия опрокинула вековую сосну, вырвав из земли мощный пласт дёрна. Вода заполнила образовавшуюся яму до краёв и зеленела плотным ковром ряски.
        Остановившись в полусотне шагов от выворотня, Ждан поправил рюкзак и подвигал плечами.
        - Вот тут, думаю, можно передохнуть.
        Макар, переводя дух, встал рядом.
        - А мы намного оторвались?
        Ждан поглядел на часы и оглянулся, прикидывая пройденное расстояние.
        - Примерно на час. Может, чуть больше.
        - Хорошо, теперь можно …
        Макар вдруг умолк и застыл с широко раскрытыми глазами.
        - Дарька…
        Ждан проследил за его взглядом и обмер - у огромного выворотня, на краю зарослей, стояла девушка с макаровской фотографии. Глядя в их сторону, теребила в руках кончик толстой косы и робко улыбалась, предоставляя мужчинам инициативу подойти первыми.
        Голову Ждана мгновенно прострелила страшная догадка. Он сгрёб рукав Макара в кулак.
        - Макар, это изоморф.
        Макар, будто не слыша его слов, во все глаза глядел на замершую у выворотня фигурку.
        Ждан потряс его за плечо, потом взялся за макушку, развернул голову лицом к себе и, поймав дикий взгляд, негромко повторил тихим голосом.
        - Макар, это - изоморф.
        - Так не бывает, - пробормотал Макар. - Это она…
        - Это изоморф, Макар! Это твоя память, материализованная репликатором. Это изоморф. Пойми, изо-морф из твоей головы. Мы уйдём, и она исчезнет.
        Что-то взорвалось и погасло в глазах Макара. Глядя перед собой остановившимся взором, он медленно, как зомби, повторил.
        - Изоморф…
        Потом снова глянул на девушку и, обернувшись к Ждану, прошептал.
        - Можно, я хоть рядом постою…
        Ждан сглотнул ком в горле, быстро отвернулся, пряча навернувшиеся на глаза слёзы, бросил через плечо внезапно охрипшим голосом:
        - Можно, Макарушка, можно… Я пока на разведку… скоро вернусь.
        Не говоря больше ни слова, он торопливо зашагал прочь. Оглядываться не решался. Едва справляясь с разбегающимися мыслями, попытался представить, что творится сейчас в душе Макара, но спешно отбросил затею, чувствуя, как мозг начинает закипать…
        27. Зона
        Бар на территории Промзоны
        Несмотря на «детское» время, в Баре было непривычно людно. Кто-то на днях вернулся из рейда и отдыхал от праведных трудов. Кто-то ещё размышлял, куда выдвигаться, а потому с утра околачивался в баре, надеясь разжиться ценной информацией или подрядиться к кому-нибудь в артель.
        У стойки, после удачного возвращения из района «Чернобыль-2», гуляла компания Пашки-Пижона. Заказали текилы, лимона и соли. С видом знатоков ритуально посыпали руку солью, прикусывали лимон и опрокидывали стопки мексиканского самогона по сто баксов за пузырь.
        Глянув на Академика, решили поднести угощение. Поставили и блюдце с аксессуарами, но Академик сделал отрицательный жест, отказываясь от лимона и соли.
        Опрокинув текилу, вдохнул носом и, кивком поблагодарив за угощение, с удовольствием прикрыл глаза.
        - А чё так, без лимончика? - недоумевающее проговорил Пашка-Пижон.
        Академик приоткрыл один глаз, затем второй и отмахнулся тощей ладонью.
        - Это всё для лохов.
        - Как это? - вытаращился Пашка, считавший, что уж он-то точно знает как пить текилу.
        Академик расплылся в своей фирменной улыбке. Кивнул соседям чтобы наливали, а сам откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
        - А кто-нибудь знает, откуда пошла эта, с позволения сказать, текильная традиция?
        Пашка помотал головой, а за ближайшими столами стали стихать разговоры. Академик глубоко вздохнул и, устроившись поудобней на своём персональном стуле, начал повествование.
        - А появилась она, когда латиносы выходили со своей продукцией на мировой рынок крепких напитков. Только поначалу у них ни хрена не получалось, ибо рынок был уже занят. Мир уже давно и успешно потреблял виски, джины, ромы, коньяки и водки. И текила эта миру была и на хрен не нужна.
        Академик принял вторую стопку текилы, понюхал, с удовольствием сделал маленький глоток и продолжил.
        - Вот ведь незадача! И напиток-то на экспорт шёл добротный, чистый. А покупать его никто не хочет. А значит что? А значит, что если в жизни всё хреново - надо что-то предпринять! Как говорили древние эллины, которые вопреки заблуждениям грузин и армян были светлоокими и златокудрыми…
        Академик сделал ещё один микроскопический глоток.
        - И предприняли. Позвали одного из величайших специалистов того времени по рекламе и продвижению товаров на рынок. Объяснили ему суть проблемы и насущные задачи. А этот, с позволения сказать, маркетолог почесав в своей умной репе заявил, что для того, чтобы решить проблему ему необходимо изучить предмет досконально, с самого начала. Что, в общем-то, делает ему честь и характеризует, как действительно профессионала своего дела.
        И поехал этот маркетолог в самую глушь Мексики, где и есть родина сего оригинального напитка. То есть поехал он в глухой мексиканский совхоз, посмотреть для начала, как же её делают, эту тэкуиллу.
        А там оказалось всё просто. По пустыне, заросшей теми самыми гуавами, едет телега с двумя полупьяными потными мачосами. Один из которых специальной палкой с лезвием срезает с гуав верхнюю часть. Второй мачос специальной толкушкой месит внутри этого псевдокактуса мякоть и снова закрывает гуаву срезанной верхушкой. И катаются они так по близлежащим пустыням с утра до вечера. Приезжают только к вечеру и, само собой, идут в прокуренный и пробжёный совхозный кабак … впрочем это я забегаю вперёд.
        Профессор сделал ещё один глоток и, закурив, продолжил.
        - Псевдокактусы тем временем стоят на их дебильной мексиканской жаре и бродят, как подорванные. Вся та жижа, которую внутри их намесили, превращается в конкретную брагу с совершенно неземным запахом. Но и это ещё не всё! Само собой понятно, что пьяный мачос не может закрыть срезанную крышку герметично, а значит что?
        Академик оглядел внимающую публику и, поняв, что предположений не будет, продолжил:
        - А значит это то, что в щели от подсыхающей крышки в эту бродящую гуаву залезают и мошки, и жучки, и змейки с ящерицами, не считая мышек. Так вот, вся эта фауна только добавляет к запаху браги той самой неповторимости неземного букета…
        На лицах сталкеров отразилось представление об этом запахе. Практически каждый знал, как «звучит» сдохшая живность в жару. Кто-то даже отодвинул стаканы, пережидая когда отступит волна воображения. Академик заметил это и с улыбкой отхлебнул текилы. Причмокнув, продолжил.
        - После этого, недели через две, эти же потные мачосы ставят на телегу огро-омную бочку и снова едут к тем псевдокактусам, которые они обработали.
        Снимают с них крышки и вычерпывают изнутри ту самую бродячую жижу. Сливают всё собранное в один чан, в котором оно стоит ещё с недельку, чтобы отрегулировать максимальный градус… а потом… они перегоняют эту ароматную биомассу на своих примитивных самогонных аппаратах.
        Говорят, в это время даже воробьи над их совхозами не летают. Ибо тот текильный первачок имеет такой букет, что навозные мухи на лету дохнут…
        Потом, конечно, приезжает синьор, скупает этот первачок и везёт его к себе на фазенду, чтобы ещё несколько раз пропустить ароматное сырьё через грамотные перегонные кубы и всяческие фильтры. После этого текила естественно приобретает качества и чистоту лучших сортов водки или вискаря. Но мачосы-то ничего кроме телеги и бочки не имеют. И денег на очищенный брэнд у них, само собой, не водится. Поэтому и пьют они не финальную текуиллу, а тот самый первачок, с тем самым неземным запахом.
        Само собой, пить его невозможно, и поколения потных мачосов придумали способ забить нюхательные и вкусовые рецепторы, чтобы не задохнуться и не сблевать. И, как вы догадываетесь, способ этот связан именно с солью и лимоном.
        Академик сделал ещё одну паузу, чтобы пригубить дорогой напиток и, воздев руку к потолку, повысил голос, изображая главного рекламного гения.
        - «Эврика»! Именно это и будет маркетинговой фишкой и тем самым УТП - Уникальным Торговым Предложением, которое повысит престиж брэнда и заставит тупой цивилизованный пипл, называемый в миру целевой аудиторией, покупать эту байду.
        Сказано - сделано. Приехал этот великий маркетолог к синьорам-барыгам и быстренько слабал концептуальный брэнд-миф: «Вам не нравится текила? Вы просто не умеете её пить!»
        Само собой, тут же сговнякали рекламные ролики и фото со смазливыми девочками и загримированными под мачосов модельными мальчиками, которые на фоне аутентичного пейзажа кормили друг друга лимоном, посыпали солью и лизались, запивая всё текилой… И дело пошло.
        Пипл, вмиг схавал рекламное фуфло и погнал обезьянничать, не представляя себе, что обезьянничают они с потной мексиканской нищеты, у которой нет ни сентаво на нормальное пойло…
        Академик допил текилу и со смаком занюхал кусочком чёрного хлеба. Его рассказ возымел действие. Компания, затарившаяся текилой, мгновенно заменила лимоны на солёные с хреном-укропом-смородиновым-листом огурчики и продолжила вечеринку, выпивая и закусывая по-человечески.
        28. Зона
        Край урочища Гризли со стороны Болот
        Дарька скользнула взглядом вдоль дороги, закусила губу, став похожей на испуганного ребёнка. Макар обернулся.
        На пригорке показался Ждан. Остановившись на секунду, махнул им рукой, глянул назад и снова припустил тяжёлой трусцой. В кронах сосен зашумело. Налетевший порыв ветра принёс острое чувство опасности и будто наполнил всё вокруг напряжением. Видя, как глаза Дарьки заполняются слезами, Макар сжал зубы и прижал её к себе. Стоя так, оба смотрели на торопящуюся к ним фигурку как на грозовую тучу.
        Уже подбегая Ждан ещё раз оглянулся и перешёл на шаг. В паре метров тяжело остановился, упёршись руками в колени. Роняя с лица градины пота, хватал воздух пересохшим ртом.
        - Догоняют? - мрачно догадался Макар.
        - Километра… полтора… - выдохнул Ждан, морщась от боли в груди. - Идут не шибко быстро, но вполне уверенно…
        Он скинул промокший на спине рюкзак, расправил плечи и отстегнул с пояса флягу.
        - Видать, со следопытом…- Ждан прервался на несколько глотков, утерев губы плеснул себе на макушку. - Поэтому я уже не тихарился, всё равно выследят. Сейчас в низину вошли, с минуты на минуту здесь будут.
        Ждан поднял глаза на Макара, перевёл виноватый взгляд на Дарьку.
        Умница Дарька кивнула, уронив со щёк бусинки слёз.
        - Бегите. Я тут подожду, - она двинула ладошкой в сторону выворотня.
        Ждан надел рюкзак. Устроил автомат под правым локтем, не глядя на Макара, твёрдо проговорил:
        - Надо двигать.
        Макар зажмурился, закинул на спину свою ношу. Взяв оружие в руку, жадно вгляделся в лицо Дарьки. Та одними губами прошептала - Беги! - и попятилась к выворотню.
        Не сказав больше ни слова, мужчины сорвались с места. Проводив их взглядом, девушка отступила за выворотень и растворилась в тени кустов.
        Она видела, как беглецы скрылись за изгибом просеки, а на пригорке со стороны низины показались первые фигуры в чёрных брезентовых плащах…
        У поворота Макар всё-таки оглянулся. Глаза не заметили ничего, кроме тёмного пятна выворотня на фоне окружающей его блёклой зелени.
        - Двигаем, - поторопил Ждан. - Надо найти подходящее место, иначе завязнем в бесконечных догонялках с прятками, а у нас дел куча.
        Макар послушно прибавил ходу, и они затопотали трусцой к пересекающей просеку ЛЭП. Когда бурые опоры и свисающие до земли провода остались позади, Ждан заметно выдохся и перешёл на шаг. Ещё через сотню метров просека вынырнула из леса и, скатившись с пригорка, уткнулась в полотно заброшенной дороги. Пробившаяся сквозь трещины асфальта трава выгорела на солнце и торчала жёлтой неровной бахромой. Тощие берёзки вдоль дороги уныло шевелили поникшими ветвями, полоща на ветру мятую блёклую листву. Ждан внимательно всмотрелся в прогалы между деревцами. Над простирающимся за берёзками поле колыхались волны тёплого воздуха. Электры при дневном свете были не заметны, но между щедро рассыпанных жарок то и дело взвивалась занесённая в «трамплины» пыль, а по тому, как клубы пыли внезапно прижимало к земле, узнавались и «воронки».
        - Хорошее место для засады, - решил Ждан.
        Макар рассеянно кивнул но, взяв себя в руки, осмотрелся и указал на край сосняка.
        - Заляжем на пригорке, дорога как на ладони.
        - Угу, - согласился Ждан. - Пропустим до асфальта и начнём. Тут метров семьдесят, захочешь - не промажешь. А за дорогой аномалий, как дерьма за баней. Отступать им некуда.
        Макар присмотрелся, разглядел за деревцами сполохи горячего воздуха.
        - А они не увидят?
        - С этой стороны всё чисто, сделаем так, чтобы на ту сторону не смотрели. Давай сюда рюкзак и дуй наверх, присмотри пока местечко.
        Макар послушно скинул ношу и двинулся вверх по склону. Ждан с рюкзаками зашагал к дороге, стараясь оставлять чёткие следы на свободных от травы участках. Перебежав асфальт, огляделся, привалил макаровский рюкзак к берёзке, вернулся на проезжую часть. Вывалил несколько банок тушёнки и бросил свой рюкзак посреди дороги. Вернулся спиной, оставляя на земле вторую цепочку следов.
        Макар уже нарезал подходящих ветвей и соорудил на краю сосняка подобие куста, достаточно плотного, чтобы сквозь листву не просматривались капюшоны «горок». Разгребли хвою, улеглись, набросали друг другу на голову пучки травы и замерли, направив стволы на дорогу. Через несколько минут Макар, не сводя взгляда с тропы, прервал молчание.
        - Получается, что я сам её создал? Или моё воображение?
        Ждан еле заметно двинул головой.
        - Не совсем так. Человеческое сознание просто является катализатором материализации образа. Оно только запускает рабочий потенциал репликатора, чтобы тот считал имеющуюся информацию и материализовал образ-объект.
        Ждан глянул на Макара, постарался увести беседу от образа Дарьки.
        - Взять того же снорка…
        - Эт те, которые в противогазе? - равнодушно уточнил Макар.
        - Они самые, - подтвердил Ждан. - Только теперь эти прыгунчики появляются по всей зоне, где образуются аномалии-репликаторы, и появляются люди, впечатлённые их изображением. Появляются ненадолго, но иногда и этого хватает, чтобы напугать или напасть. Если близко не подходить, то они какое-то время ползают вокруг своего репликатора и достаточно быстро самоликвидируются. Потому что ни полноценных внутренних органов, ни даже толковой анатомии у них нет.
        Если из сознания считывается реальный образ, то репликатор дочитывает полную информацию из основного информационного массива ноосферы, тогда воссозданный изоморф полностью соответствует реальному объекту.
        Макар помолчал, переваривая услышанное.
        - И как долго живут эти… реконструкции?
        Ждан подумал, подбирая слова.
        - Если образ рождён исключительно больным воображением, то от нескольких минут, до четверти часа. Потом включается обвальный обратный процесс.
        Если же у образа был реальный аналог, успевший оставить в ноосфере полный информационный отпечаток, то дольше. Думаю, что на протяжении прямого контакта с человеком-катализатором.
        - То есть, сейчас её уже там нет?
        Ждан кивнул.
        - Скорее всего, да.
        Макар помрачнел, скрипнул зубами. Через некоторое время то ли спросил, то ли рассудил негромко.
        - Значит и те, кто идёт за нами, её тоже не увидят.
        - Скорее всего, нет. В их сознании совсем другие образы, да и смотрят они в землю, на наши следы.
        Макар немного просветлел лицом. Помолчав, вынул фотографию Дарьки, посмотрев несколько секунд, спрятал обратно и еле слышно пробормотал.
        - Странно. Она же ничем не отличается от себя… ну… той… живой… даже запах от волос тот же самый.
        Ждан отвёл глаза в сторону.
        - Она и была та самая… живая. Репликатор считывает всю информацию объекта, вплоть до последней молекулы или клетки. Созданный репликатором изоморф и есть, по сути, тот самый объект. Помнишь, как у Саймака в «Заповеднике гоблинов» главный герой воспользовался Нуль-транспортировкой и оказался сразу в двух местах одновременно? И каждый из двоих был самим собой. То есть человек раздвоился, когда сразу два материализатора одновременно собрали его информационную формулу. Заметь, не приобрёл копию или дубль, а именно раздвоился, и стало два одинаковых Питера Максвелла. Тут похожий механизм считывания и материализации.
        - Даже платье то самое… с пятнышком от вишни… - тихо проговорил Макар и, осёкшись, продолжил другим голосом. - Ну вот и понеслось!
        Ждан метнул взгляд на дорогу и, разглядев фигуры в чёрных плащах, облегчённо вздохнул. Предстоящий бой отвлечёт Макара от тяжёлых мыслей.
        - Долговязого с ранцем оставляем живым, - прошептал Ждан. - Твои трое справа, мои - слева. Как первый ступит на асфальт, начинаем.
        - Угу, - отозвался Макар, смещая прицел на замыкающего.
        Через секунду оба ствола выплюнули первые пули, а спустя ещё семь секунд на дороге лежало полдюжины трупов.
        Бандит с ранцем рефлекторно пригнулся и замер, обалдело таращась на расстрелянную группу. Осознав произошедшее, уронил «скорпион», развёл руки в стороны и растопырил пальцы. Глаза суматошно бегали в поисках огневой позиции. Когда из-за куста на пригорке поднялись двое и, держа его на прицеле, направились вниз, бандит встал в полный рост и вытянул руки перед собой. Смотрел затравленно, но, судя по всему, понимал, что убивать его пока не собираются.
        Стрелки тем временем спустились с пригорка и остановились в пяти шагах от бандита. Седобородый с намотанной на шее арафаткой пробежал глазами по телам и перевёл взгляд на пленного.
        - Пять шагов от оружия назад, сесть на землю и не двигаться.
        Бандит неохотно выполнил приказание.
        Приблизившись, Ждан для профилактики вмазал бандиту ботинком в ухо. Пока тот приходил в себя, выдернул из его ножен охотничий нож, проверил карманы, сдёрнул с руки ПДА.
        Макар быстро осмотрел убитых, сволок оружие бандитов в кучу и, усадив пленного на задницу, встал над ним.
        - Сзади ещё кто есть?
        Пленный отрицательно мотнул головой, отчего с разбитого уха сорвались густые красные капли.
        - Все здесь.
        - Кто следопытом?
        - Я.
        - Какого хрена за нами увязались?
        - Вы зашли на территорию Берлоги. Нам приказано никого живым не оставлять.
        - Кем приказано?
        - Новым хозяином Берлоги.
        - Эт кто ж такой?
        - Рамазан.
        Макар глянул на Ждана и, поймав его выразительный взгляд, продолжил допрос.
        - А не западло у чужаков в холуях ходить?
        Бандит пожал плечами.
        - Нормально. Скоро все будете к ним на поклон ползать. И вояки с их рук жрать будут.
        - Эт ты сам так решил? - тихо поинтересовался Макар.
        - Рамазан обещал!
        Ждан, разбираясь с его ПДА, хмыкнул.
        - Ну, мало ли чего джигиты обещают…
        Бандит поднял голову, зло глянул на Ждана.
        - Он обещал, что возьмёт Берлогу, и взял. Он обещал, что сделает базу для свободной братвы, и сделал. Значит и…
        - Ты мозги-то нам не парь! - перебил Ждан, опустив ПДА. - Кто там у вас свободная братва? Шакальё да мародёры? Или бандосы-отморозки? Или вы, господа бла-ародные ренегаты?
        Ждан презрительно глянул на эмблему пленного и вновь занялся ПДА. Найдя требуемую локацию, довольно улыбнулся и выставил приемлемый масштаб.
        - Ну вот и гоже. А теперь расскажи-ка нам, почтенный, чё там у вас и как?
        Пленный пожал плечами.
        - Там у нас всё нормально.
        - Сколько человек в лагере?
        Бандит покосился на Ждана и снова двинул плечом. Ждан терпеливо вздохнул и очень мягко поинтересовался:
        - Мы похожи на гуманистов, борющихся за права и здоровье военнопленных?
        - Человек сто пятьдесят, - буркнул пленный. - Точнее не скажу, на месте не сидят…
        - Локализация! - оборвал Ждан. - Сколько на периметре, в гостевом бараке, в самом пакгаузе?
        - Периметр контролируют человек двадцать. Столько же дежурят на внешних постах. Остальные размещаются в гостевом бараке и в гараже. Дайте попить.
        - Может, тебя и поссать сносить? - заботливо предложил Макар.
        - Позже! - отрезал Ждан. - Сколько басмачей на базе?
        - Человек пятнадцать. Пятеро смотрят за порядком. За ними территория, столовка, гаражи, мастерская, общага… Пятеро по урочищу катаются, посты контролируют, то да сё. Четверо козырных постоянно в штабе, у них там какие-то дела в подземном терминале.
        Макар со Жданом переглянулись.
        - В самом пакгаузе больше никого?! - переспросил Ждан.
        - Днём нет. В пакгауз вообще только люди Рамазана вхожи и помощники без оружия.
        - Это как?
        - Братва ежедневно командирует в терминал по три человека в смену. Всех сначала шмонают, потом уводят в бункер на нижнем уровне.
        - Зачем?
        - Ну, чтобы оружия никакого не было…
        - Зачем уводят в бункер? - уточнил Ждан.
        - Разбирают какую-то подземку и таскают туда из терминала мешки.
        - Какие мешки? С чем?
        Бандит пожал плечами.
        - Говорят, белые. А с чём… - в глазах пленного мелькнула насмешка. - Не грузил, не знаю.
        - Какое вооружение у абрэков?
        - Если вне базы, то по полной. Разгрузки, броники, автоматы с подствольниками, все яйца. На базе распрягаются, там они ничего не боятся. А в пакгаузе и терминале вообще только с АПСами и при кинжалах. Всё остальное оставляют наверху в оружейке. Там у Рамазана и штаб, и ночлежка.
        Макар пригнулся к самому уху бандита, тщательно выговаривая слова произнёс.
        - Нефтяник в пакгаузе или на дворе?
        - Кто? - не понял пленный.
        - Абрэк со шрамом поперёк хари, - пояснил Ждан, не отрываясь от кнопок трофейного ПДА.
        Бандит кивнул.
        - В пакгаузе. Он один из козырных у Рамазана. В терминале рабочими командует.
        Ждан, хмыкнул, показал пленному дисплей ПДА с треугольной меткой неподалёку от берлоги.
        - А это чё такое?
        Пленный затравленно глянул на свой ПДА, забегал глазами. Макар, заметив его реакцию, приставил к колену пленника ствол.
        - Хочешь, я тебе чашечку отстрелю?
        Тот быстро замотал головой.
        - Не надо.
        - Ну тогда отвечай, что тебя спросили, - примирительно заключил Макар.
        Бандит прерывисто вздохнул, кивнул и заговорил, делая паузу после каждой фразы.
        - Это чёрный ход в Берлогу… снаружи прямо в пакгауз… к подъёмнику.
        - Охрана?
        - Да. Пятеро у внешнего люка, круглосуточно… - он судорожно сглотнул и умолк.
        - Пятеро - кто, носороги или ваши? - уточнил Макар и подбадривающее ткнул стволом в колено пленного.
        - Наши… - торопливо добавил тот. - Из ренегатов. Нохчи сами нигде не дежурят. Только посты иногда проверяют, чтобы не расслаблялись.
        Макар задумался, внимательно глядя бандиту в глаза.
        - А не проще люк задраить?
        Пленный помотал головой.
        - Управление задвижкой выгорело, теперь ни кодов, ни схемы…
        - С чего вдруг?
        - Медвежата последние на отходе подорвали.
        - На каком отходе?
        Пленный нехотя мотнул головой.
        - Когда всю Берлогу накрыли, двое из пакгауза по тоннелю сквозанули. Чехи послали догнать. Погоня аккурат до калитки и добежала. Рвануло так, что легче заново сделать, чем починить.
        Ждан чувствовал, что пленный чего-то не договаривает. Помудрив с управлением ПДА, нащупал включение скрытых маршрутных вешек. Снова подставив дисплей под нос бандиту, устало поинтересовался:
        - По этому маршруту в Берлогу ходил?
        Бандит отрицательно качнул головой.
        - В Берлогу строго через главные ворота. А тут только к тоннелю, до входа и обратно.
        - Что так?
        - Ганджубас с водкой корешам подгонял. Их перед каждой сменой шмонают, чтоб ничего такого на дежурстве не было, поэтому весь грев снаружи тащим.
        - Как они своих узнают? По одежде? Пароли? Или метки ПДА?
        Пленный помялся, но ответил.
        - Там чужих не бывает. Со стороны реки некому. Дорогу между Ржавым лесом и Комариными Плешами снайпер держит. С этой стороны все тропки заминированы, а карта проходов только у наших.
        - Теперь не только, - констатировал Ждан. - Теперь уже мы вашим ребятам гостинцев подгоним…
        Пленный глянул снизу вверх, в глазах мелькнула то ли злость, то ли скрытая насмешка.
        - Сходите. Там гостям завсегда рады.
        - Ну и гоже, - заключил Ждан, пристёгивая себе на руку бандитский ПДА. - У тебя пять минут форы, чтобы добежать через поле до леса. Догоним - убьём, уж не обессудь. Время пошло…
        Макар в подтверждение слов пальнул пленному под ноги. Бандит подскочил и, не разбирая дороги, бросился сквозь стоящие на обочине берёзки. Уже пробежав по целине с полсотни метров, заметил сполох горячего воздуха и встал, как вкопанный. Поняв замысел незнакомцев, медленно оглянулся и громко выматерился. Второй выстрел Макара выбил из-под его ног фонтан земли, и ренегат, сорвавшись с места, запетлял между видимых аномалий.
        Ждан раскрыл трофейный ранец, но в нём не оказалось ничего интересного, кроме боеприпасов к «скорпиону» и натовских пищевых рационов. Прихватив пять упаковок, Ждан принялся запихивать их в свой рюкзак.
        - Что-то он нам не договорил… Что-то важное.
        - Может, зря отпустили? - спросил Макар, хлопнув ладонью по автомату.
        - Не зря. Всё, что мы спрашивали, он и так сказал. Можно было бы, конечно, устроить сеанс экспресс-допроса но, не зная что спрашивать, мы бы ничего ценного не услышали. А процедурка… та ещё…
        - Всё равно зря. Мы ж за ним не погонимся. Значит, может уйти.
        - Эт вряд ли. По такому полю, без «компаса», да бегом… даже Картограф не уйдёт.
        Будто в подтверждение его слов, фигурка бегущего бандита мгновенно скомкалась, будто вбитая в землю невидимым молотком.
        До слуха донёсся дребезжащий хлопок.
        - Не ушёл… - удовлетворённо констатировал Макар и кивнул на трофейный ПДА. - Так чё там за маршрут?
        Ждан улыбнулся и церемонно огладил рукой седую бороду.
        - Там, Макарушко, неучтённая лазейка в Берлогу. Так что выдвигаемся туда и будем смотреть. Возможно, вместо засад и долгой охоты, нам удастся оказаться в самом логове, непосредственно, так сказать, пред ясны очи доблестных «джигитов». Сколько их там получается?
        - Вроде, было голов пятнадцать, - напомнил Макар.
        - Ну я бы прикинул ещё плюс-минус два…
        Макар кивнул.
        - Двое в бойлерной кишки разбросали… Троих зверушки после выброса скушали.
        - Итого десять-двенадцать. От шести до восьми на территории и в разъездах… и четверо козырных в самом пакгаузе.
        - Или в подземном терминале, - добавил Макар. - Нормально, в общем.
        - Нормально…
        Дорога до нужного лесного квартала заняла около часа. Ждан остановился у неприметной тропки, прислушался и медленно двинулся по ней, внимательно глядя под ноги. ПДА на его руке внезапно ожил. На включившемся экране появилась звёздочка и динамик чуть слышно пискнул. По мере приближения звёздочки к центру экрана, писк становился чаще, будто протестуя против приближения к опасному участку. Когда до светящейся метки осталось совсем немного, Ждан протиснулся сквозь кусты и обошёл мину по дуге. Макар двигался след в след, пытаясь на глаз определить место закладки, но, либо минёр был действительно толковый, либо сбитая выбросом листва скрыла любые следы установки. Писк датчика повторялся каждые двадцать-тридцать метров, и Макар удивился, с каким творческим подходом работал сапёр. Помимо стоящих на самой тропе, мины были укрыты по краям луж, или под перегораживающими путь валежинами, там, где оставалось место для прохода чуть пригнувшись. В одном месте ПДА показал сразу три ловушки, расположившиеся вокруг обрывков камуфляжа и рюкзака, из-под которого торчал край контейнера для артефактов - хорошая
приманка для большинства тех, кто бродит по Зоне в поисках хабара.
        Через какое-то время начался безопасный участок тропы, и экран ПДА плавно ушёл в ожидающий режим. Пользуясь моментом, оба прибавили шагу, но когда до объекта осталось около километра, ПДА ренегата возобновил работу и исправно попискивал, высвечивая на дисплее оранжевые метки. Ближе к объекту мин становилось всё больше, и они обнаруживались, даже на обочинах, там где заросли позволяли сделать шаг в сторону. Когда до объекта осталось не больше шестисот метров и впереди в тёмной массе крон забрезжили просветы открытого пространства, Ждан свернул с маршрута и двинулся в гущу буйной зелени. Продравшись сквозь густую молодь, остановился метрах в десяти от тропы и выключил ПДА. Подумав, на всякий случай выщелкнул из гнезда и батарейку. Макар с сомнением проследил за его манипуляциями, заботливо снял со ждановской головы сгусток путанной паутины.
        - А чё, дальше мин не будет?
        - В такой чаще вряд ли, - ответил Ждан. - Заминирована только тропа и её обочины.
        Макар обвёл взглядом упругий молодняк, пронзивший тонкими побегами всё пространство подлеска.
        - Ну да, переть по таким джунглям, когда рядом тропа, вряд ли кому в голову взбредёт.
        - Это во-первых, - согласился Ждан. - А во-вторых и в главных, подходить к посту со включённой ПДАшкой никак нельзя. Эти приборы, в зависимости от класса и настройки, могут пеленговаться в радиусе от пятидесяти до пятисот метров. И представь, что подумают там на посте, если запеленгуют, как мы аккуратно подошли и тихо залегли в кустах.
        - Правильно подумают, - вздохнул Макар. - Только и продираться в таком чепыжнике радости мало.
        Ждан хлопнул его по плечу.
        - Зато нам подфартило проскочить почти весь путь по чистому. И осталось тут всего ничего.
        Он двинулся напрямик, с треском разрывая паучьи сети и сплетения тонких веток. Макар держался следом, но и ему хватало лесного мусора, мгновенно облепившего его с ног до головы. Когда растительность вдруг поредела, а за покачивающейся листвой опушки уже можно было различить травяной пригорок с бетонной окантовкой входа, оба выглядели, как лешие после зимней спячки. С таким количеством налипшей паутины и прочей трухи можно было не думать о дополнительной маскировке. Последние метры, как водится, преодолевали по-пластунски - пусть с ограниченной видимостью из-за травы, но не маяча в полный рост между деревьями. Уже лёжа на краю поляны медленно раздвинули ветки, чтобы обеспечить себе минимальный обзор. Отогнув последние листы, Макар замер, прислушался к странному жужжащему звуку и медленно обернулся к Ждану.
        - Сервомоторы, - хмуро пояснил Ждан шёпотом и, встретив недоумевающий взгляд младшего, зло пояснил. - Охрана-то тоннеля в экзоскелетах. Вот те и сюрприз от нашего ренегата.
        Звук тем временем стал сильней, и из-за холмика показалась фигура, похожая на шагающий танк. Панцирные отделы брони с наростами сервомоторов соединялись рычагами, под которыми чернели шланги гидравлики. Шлем с зеркальным забралом скрывал лицо, оставляя свободной нижнюю часть, возле которой болтался отстёгнутый сегмент автономной дыхательной системы. Левая рука охранника покачивалась в такт ходьбе, а правая придерживала пулемёт, подвешенный к стадикамовскому кронштейну.
        Ждан быстро взглянул на часы, сдвинул рифлёный обод циферблата, выставляя точку отсчёта времени.
        - Лежим на пузе ровно, - вполголоса проговорил Ждан и пригнул голову.
        Макар последовал его примеру, продолжая следить за механическим человеком.
        Экзоскелетник тем временем не спеша подошёл ко входу, перетаптываясь повернулся в разные стороны и, закончив осмотр вверенного ему участка, шагнул внутрь холмика.
        - Засекаем время, - шепнул Ждан и, задрав рукав посмотрел на часы. - Поглядим, как часто у них прогулки.
        Макар тоже глянул на циферблат и, повинуясь жесту старшего, стал отползать обратно в лес. Когда кусты полностью отгородили их от поляны, Ждан вынул карту и, сложив её нужным листком вверх, повёл травинкой по квадратам.
        - Мы сейчас вот тут, с фасадной стороны тоннеля и немного сбоку. Тоннель идёт на десять часов от этого входа до самой Берлоги. Тут по прямой метров триста до ограды, просто из-за леса не видать. Вон там, справа, по просеке можно добраться до реки. А вон там, с другой стороны, за лесом - проходит прямая дорога в Берлогу от самых Комариных Плешей. На ней как раз снайпер и сидит.
        - Понял, - кивнул Макар. - А учёного мы тащили вот отсюда.
        Он ткнул второй травинкой в лес с западной стороны от метки Берлоги.
        - Точно так. И вот сюда, к повороту на Янтарь. Теперь можно передохнуть и поразмыслить.
        Ждан вынул из внутреннего кармана сигарету и, ещё раз осмотревшись, прикурил. Макар устроил рюкзак поудобней и устроившись на нём спиной, как на шезлонге вытянул ноги. Кое-как смахнув с головы мусор, утёр рукавом лицо и отстегнул флягу. Какое-то время пил, полоща рот каждым глотком. Потом убрал воду и прикрыл глаза.
        Над головой цинькала какая-то птаха, перекрывая негромкий шелест листьев. Еле заметный ветер путался в этом шелесте и не пробивался под полог деревьев, где царила обычная для такого леса тишина. Макар даже задремал, не упуская с границы слуха птичье циньк-циньк, пока в эту песню не вплелась механическая подпевка сервоприводов… Макар приоткрыл глаза и, не шевелясь, покосился на Ждана.
        Ждан замер, повертел головой, подбирая нужное положение для слуха и, глянув на часы, улыбнулся.
        - Смотри, опять обход.
        С поляны уже совсем явственно доносилось размеренное жужжание.
        - Попробуем замочить? - одними губами спросил Макар, прислушиваясь.
        Ждан отрицательно качнул головой.
        - Не сейчас. Пока эти танки завалим, истратим большую часть боезапаса, если вообще нам удастся их завалить нашим калибром. Тут надо вооружение посерьёзней… чё-нибудь вроде РПГ с термобарическим зарядом… или на худой конец «Бульдог-6», чтобы из кустов сразу в дверь загрузить. Только вот где эти радости достать…
        - У торговцев?
        Ждан отрицательно покачал головой.
        - У барыг с такими запросами лучше не рисоваться. Да и вряд ли у них что-то будет. Надо к Пильгую зайти. Может, он что подскажет…
        Ждан, оставив рюкзак, скользнул к наблюдательному пункту. Старался ползти максимально быстро, но когда занял позицию, экзоскелетник уже входил в тёмный проём входа. Через секунду сбоку появился Макар и вопросительно двинул головой. Ждан прикинул интервал и время обхода охранника, подмигнул Макару.
        - Двигаем обратно. Тут больше ловить нечего.
        Раздвинутые ветви плавно заняли прежние места, и оба всё так же ползком вернулись к своим рюкзакам. Удалившись на достаточное расстояние, привели в действие трофейный ПДА и снова вышли на тропу, нацепляв на себя ещё больше мусора, паутины и прилипчивых, как репей, семян. Кое-как обмахнули лица и бодро зашагали обратно, обходя попискивающие на дисплее метки.
        Выбравшись на нормальную просеку, взяли вправо. Ждан ещё какое-то время поглядывал на ПДА но, убедившись, что минные места кончились, выключил прибор и кинул его в карман.
        - Этой дорогой больше ходить нельзя. Охрана засечёт приближающийся с минной тропы маркер и будет встречать своих с гостинцами. И, скорее всего, кто-то будет смотреть на тропу, а она выходит из леса как раз напротив тоннеля. Если начнём тупиться в кустах, то это сразу вызовет подозрение, и о внезапности можно будет забыть… Но вот в Берлогу пробраться лучше всего через этот тоннельчик… Если суметь пройти охрану…
        29. Зона
        Деревня в урочище к северу от реки Уж
        Завидев у ограды гостей, Пильгуй отложил топор и, уперев руки в бока, громко с выражением продекламировал:
        - Все в говне, за ухом ветка… Хто такие?! Мы - розведка!
        Хохотнув, он двинулся навстречу, отпер калитку и, пожав обоим руки, запустил во двор.
        - Скидовайте котомки в дом, вешайте одёжку и дуйте на двор, умыться с дороги.
        Пока гости заносили рюкзаки, уже приготовил полотенце с мылом и выволок из сеней ведро с ковшом. Щурясь, наблюдал, как Макар со Жданом стягивают футболки, обнажая крепкие торсы с поблёскивающими на груди серебряными коловратами. Поливал с прибаутками, сначала старшему, потом молодому. Пока гости одевались, отлучился до огорода. Вернувшись, положил на стол пучок лука с укропом, вынул чугунок с варёным картофелем и, заметив на столе натовские саморазогревающиеся обеды, присвистнул.
        - Ну, такую трапезу можно и серьёзным запить.
        Из-за печи показалась классическая четверть, на две трети заполненная коньячного цвета напитком. При ближайшем рассмотрении внутри обнаружились нарубленные корешки и пучок зверобоя. Пока Макар нарезал хлеб, а Ждан запускал саморазогрев рационов, дед разлил каждому по полкружки и включил электрический чайник - единственный предмет в доме напоминавший о двадцать первом веке.
        Раскидав снедь по тарелкам, уселись, чокнулись за возвращение, выпили, закусили. Поначалу ели молча, прерываясь только для того, чтобы сопроводить еду очередным глотком дедовской настойки. Закончив с трапезой, заварили чай и сделали паузу на длину сигареты, Пильгуй откинулся на бревенчатую стену и, пустив в потолок первую струю дыма, поинтересовался:
        - Ну и как ваша разведка?
        Ждан вкратце описал последние события и перешёл к изложению обстановки в районе Берлоги.
        Дед слушал внимательно, кивая головой и изредка уточняя детали. Но когда повествование дошло до резервного тоннеля в пакгауз, рассказчики внезапно остановились.
        - А дальше? - поторопил Пильгуй, ожидая продолжения.
        - Дальше не пройти, - вздохнул Ждан. - Там на входе охранники в экзоскелетах. По прикидкам, человек пять.
        - Раз в час один выходит наружу проверить обстановку, - добавил Макар. - Вокруг уже тропинка вытоптана. Остальные внутри сидят. С нашим вооружением не пробиться.
        - Что так? - поинтересовался дед, втыкая окурок в закопченную пепельницу. - А если со снайперкой?
        - Экзоскелетников запросто не завалишь, - пояснил Ждан. - Там и броники взрослые, и шлема. Да и не разгуляешься там со снайперкой - крайнего может и завалишь, а остальных уже не выковыряешь.
        - Погодь-ка! - встрепенулся Пильгуй. - Эт какие такие скелетники? Эт те, которые на робокопов похожи?
        - Похожи, только бегают побыстрее.
        Дед задумался. Глянул на Макаровский автомат, цыкнул зубом.
        - Да-а, с таким прибором не возьмёте. Тут стволы покрупней нужны. А ну погодь!
        Он степенно поднялся из-за стола и, задумчиво теребя губу, подался из комнаты.
        Макар поглядел на старшего, отхлебнул чаю.
        - Чё это он задумал?
        Ждан пожал плечами.
        - Сейчас, думаю, узнаем.
        - Не гаубица же у него в огороде закопана? - заинтригованно пробормотал Макар.
        - Нее, гаубицы у него нет. Хотя… у Пильгуя нет ничего, что не могло бы случиться.
        В коридоре хлопнула дверь и что-то тяжёлое бухнуло в пол. Затем послышалось шоркание веника, будто кто-то обметал валенки от снега. Потом дверь распахнулась, и на пороге показался гордый дед Пильгуй. Одну руку оттягивала большая накрытая тряпкой корзина со следами многолетней пыли. Другой рукой Пильгуй прижимал к себе объёмный свёрток.
        - А ну-к, освобождай угол!
        Прошествовав к столу, он опустил корзину на пол и, дождавшись когда гости сдвинут посуду, грохнул на край стола свёрток. Хитро поглядывая то на одного, то на другого, торжественно развязал шнур и раскинул в стороны полы старой засаленной фуфайки.
        - Вот, фронт, принимай вооружение от трудового народу! Газоотводы при тюнинге не уцелели, но в ручном режиме всё функционирует, как часы.
        Под уютным абажуром на столе матово поблёскивали два обреза от противотанковых ружей.
        - Ну, дед, ты даёшь! - потрясённо протянул Ждан.
        Руки сами потянулись к тяжёлым стволам. Макар отстегнул коробчатый магазин, упёр приклад в живот и перещёлкнул затвор. Приложив обрез к плечу, выжал спуск. Боёк громко щёлкнул, оставив в воздухе еле уловимый стальной звон.
        Ждан тоже оттянул рукоять затвора и, подставив ноготь напротив патронника, заглянул в ствол - сталь в стволе выглядела ровной и чистой.
        - А как с патронами? - опомнился Макар.
        Дед будто дожидался этого вопроса. Взгромоздив на стол корзину, жестом фокусника сдёрнул выцветшую тряпицу.
        - Два запасных магазина и по десятку патронов на ствол!
        Макар со Жданом замерли с обрезами в руках и, вытянув шеи, заглянули в корзину. В ней среди россыпи потускневших патронов действительно чернели две штампованные железные коробки.
        - Откуда такое сокровище? - пробормотал Макар.
        Дед хмыкнул, спустил корзину на пол.
        - Эт долгая история.
        Ждан положил обрез на фуфайку, забрал ствол у Макара и, бережно завернув оружие, прислонил свёрток к корзине.
        - А мы, вроде, и не спешим.
        - Добро, - согласился Пильгуй, усаживаясь за стол.
        Дождавшись, когда гости наполнят кружки, он закинул в рот крупинку сахара и, глотнув чаю, причмокнул.
        - Эт ещё после первого взрыва было. Мы тогда отсюда снялись и переехали к родне, вёрст семьдесят. В соседях у них Кетменёвы жили, так их сын ещё Афган застал. Аккурат последний год, но контузию получить успел. После войны с чёрными копателями лазил, пока не посадили. Могли бы условку дать, но он арсенала так и не сдал. Отсидел, как водится, да вернулся домой, осел, женился. На автобазу устроился, чин по чину, только как припьёт выше нормы, так у него кубанку и сносило.
        Как-то по весне на Припяти разлив чрезмерный случился. Мы с мужиками собрались покумекать, чё делать. Нашли пятачок, где лужи помельче, топчемся, бедулю свою обсуждаем. Долго судачили, но кой-чё путное порешили. Я за бутылью сходил, чтобы значит это дело заполировать. Откупориваем с мужиками, собираемся приобщиться…
        Дед отставил блюдце и взялся за кисет. Макар со Жданом терпеливо ждали, пока пожелтевшие пальцы проворно творили самокрутку. Сделав первый оборот газеты, Пильгуй продолжил:
        - …И тут появляется этот контуженный, морда синяя, как у утопленника, на плечах дерюжка какая-то окорпелая и в каждой руке вот по этому самому обрубку.
        Дед лизнул самокрутку, залепил край и, вставив в рот, чиркнул спичкой.
        - Так вот. Вываливается это чучело из-за хлева и орёт со стеклянными глазами: Всем на землю! ПальцАми не дёргать! Не то мозги с дерьмом замешаю…
        Знамо дело все, как отличники, мордой в грязь. Лежат, будто звёзды морские, пузыри пускают. Тут он для острастки возьми да и садани, не глядя, из одного ствола. Чтоб не казалось. С водонапорки бак как хвостом сдуло. По ветру жесть портянками летает, да пыль столбом стоит. Красотишша, твою плоть.
        А он, гад здоровый, одной рукой затвор за ремень зацепил, передёрнул, новый маслёнок в патронник загнал и опять дирижирует стволами перед нашими мордами. Ничё, думаю, посмотрим, а там и поглядим…
        Мне тогда лучше всех было. Я как стоял с четвертью в руке, так и грохнулся носом в землю. В ухе звенит, как от оглобельной примочки. А нос сквозь дым чует - родимая перед мордой булькает. Я незаметно бутыль к себе подтянул, приложился, что твой телёнок к вымени… и такой она мне сладкой показалась!
        Сам себе думаю, хоть напиться перед смертью, ежели дураки без присмотру бегают. Ну и насосался, как комар на голой заднице, захорошело. Враз осмелел. Бутыль пальцем заткнул, спрашиваю: дескать, почто буянишь, Борич? Если не погадил с утра, так мы-то тут при чём?
        А он обе пушки в мой лоб упер, будто мне одной не хватит, и рычит сквозь зубы. К кому, говорит, моя Настька ушла?
        А к кому ей уходить-то? Нас полтора десятка мужиков по всей округе, да и те либо женатые, либо уже не активного года рождения.
        Настька у него - дура баба. Как осерчает, всё грозится: уйду, мол, к другому! Ну в этот раз, видно, тоже с утра повздорили, он и бросился выяснять, к кому подалась. А я ещё хлебнул и отвечаю, хотя язык уже не гнётся.
        Настька твоя, - говорю - с утра у Матрёнки-травницы, сидит. Судачат, как тебя, пенька, от пьянки отучить. Моя «двустволка» тоже с ними, а я тут твои железки бровями грею, плоть твою так!
        Ну, думаю, сейчас он мне эти брови по земле и разбросает. А этот контуженный, ствол подмышку сунул, рядом в лужу уселся и бутыль нашу к себе тянет. Ну, я не жадный, пусть утешится. Так всё и улеглось.
        Опосля того раза он свои бирюльки ко мне приволок, от греха подальше, да потом, видать, и забыл. Так что берите. Такого добра нам, вроде, и не надо, мы и дробовиками обходимся…
        Дед поднял палец, вспомнив что-то, снял со стену косичку крупных золотистых луковиц и положил рядом с обрезами.
        - И лучку вот прихватите. В Зоне без витаминов никак нельзя. А лучок хоть в котёл, хоть вприкуску весьма гожо…
        30. Промзона
        Общага, комната ?3
        Утро приходило в промзону постепенно. Сначала, по серым сумеркам, к воротам тянулись уходящие в рейды сталкеры, после чего промзона снова затихала в дымке сырого и холодного тумана. Второй этап наступал уже засветло, когда на воротах периметра менялись караулы, и выступали на дежурство свежие внутренние патрули. В прохладном воздухе уже можно было уловить случайные бытовые звуки, доносящиеся от бара и от казарм «Долга», живущих своим полувоенным ритмом. Третье и окончательное пробуждение происходило, когда просыпались все те, кто мог себе позволить спать досыта и подниматься только для завтрака или неспешных будничных дел.
        Тогда, пройдя по осевой дорожке от одних ворот до других, можно было встретить до полудюжины человек, не шибко занятых, чтобы торопиться, и не настолько свободных, чтобы сидеть без дела. Именно в этот час, когда никто в промзоне не привлекает особого внимания, на вахте общежития появилась фигура в выцветшей плащ-палатке.
        Поинтересовавшись у зевающего вахтёра жильцами третьего номера, полковник спустился по лестнице и двинулся к нужной комнате. Приложив ухо к двери, Бибик разобрал голос Кочерги и побарабанил пальцами по косяку. Голос за дверью умолк. На вторую барабанную дробь другой голос у самого косяка спросил:
        - Кого надо?
        - Лысого, - так же в косяк ответил Бибик.
        Дверь лязгнула засовом и отворилась. Хозяева были одеты и, судя по зашнуренным ботинкам, собирались на выход, однако появление гостя внесло в их планы коррективы. Бибик пожал обоим руки и опустился на подставленную Батоном табуретку.
        - Посылку получили?
        Кочерга приложил ладонь к груди.
        - Да, спасибоньки, аккурат в срок! А как у тебя делищщи?
        - Да ниже спины, - зло выговорил Бибик. - В прошлую ночь яйцеголовый с «Янтаря» нашёлся, ещё заморочек подкинул. Не знаешь, за какие концы распутывать.
        - Ну так нашёлся, и слава богу. Пиши рапорт, получай поощрение за спасение ценного научного кадра.
        Бибик вздохнул.
        - И ты туда же со своими приколами. Не было там никакого спасения. Научник этот, как подарок, на дороге лежал. Будто его для куражу туда подкинули. Стали выяснять - говорит, в складском подвале держали, а он им там, сидя жопой на мешках, какие-то таблички рисовал научные… Потом его решили грохнуть, но почему-то вернули в целости и сохранности, как ни в чём ни бывало…
        Бибик с болезненной гримасой на лице мотнул головой, будто сбрасывая наваждение.
        Кочерга сочувственно покачал головой.
        - Что-то ты, брат, в последнее время совсем заржавел.
        Бибик достал сигарету, небрежно сунув в рот, прикурил.
        - Заржавеешь тут, когда этот доцент ещё и про Чёрного Сталкера нашему медику плёл. Ну не Зона, а полная хабанера, как на бразильском карнавале…
        Кочерга усмехнулся.
        - А каким боком тебя Чёрный Сталкер-то парит?
        Бибик поднял глаза в потолок, помолчал, выдувая дым тонкой струйкой, и, будто диктуя телеграмму, монотонно заговорил:
        - Чёрного Сталкера полтора месяца назад видели возле погибшей экспедиции ООН. Издалека, правда, и недолго. Среди трупов экспедиции так и не нашли ноутбук и флешку с какой-то архиважной информацией.
        Спасательная экспедиция, сообщившая об этом, тоже погибла при странных обстоятельствах на обратном пути… Всю прочую информацию по обеим экспедициям засекретили «оттуда», - Бибик ткнул сигаретой в потолок и посмотрел на Кочергу каким-то тоскливым взглядом.
        Кочерга понял, что полковнику совсем хреново, и примирительно махнул ладонями.
        - Ладно-ладно, закрыли тему. Выкладывай, чем я лично могу?
        Бибик передвинул табурет к умывальнику, уселся поудобней, прислонившись спиной к стене, стряхнул пепел в раковину.
        - Мне нужна информация по Язычнику. И по его молодому тоже. Ты с ними в соседях, тем более вроде на дружеской ноге. Мне к нему не подобраться, он ни с кем особо не контачит, а тупая наружка в Зоне - мероприятие гемморойное и почти нереальное, да и спугнуть можно. А спугивать сейчас никого нельзя…
        - А что конкретно надо?
        - Да всё надо. Всё, что есть. Любые мелочи и не мелочи, всё…
        Бибик затянулся сигаретой и снова стряхнул пепел в эмалированную раковину.
        - Я их тут видел в крайний рейд, обоих… и не там, где им следовало быть. Точнее там, где им быть совсем не следовало. И что характерно - ничего криминального! И ничего подозрительного! Если не считать того, что Язычник про аномалии какую-то заумную фигню нёс.
        - Ну-у, тут каждый второй фигню несёт… - начал было Кочерга, но Бибик перебил его.
        - Только не Язычник! Потому что яйцеголовые мне потом всю эту фигню практически дословно подтвердили.
        - Понятно… - пробасил Кочерга и, будто в ожидании подсказки, обернулся к сидящему на кровати Батону.
        Тот растерянно хлопнул глазами и, двинув плечами к ушам, помотал головой.
        Кочерга задумался, собирая в голове всё связанное с соседями. Полковник не торопил. Прикурив вторую сигарету от окурка первой, размял в раковине куцый бычок, и снова выжидающе уставился в потолок. Через минуту Кочерга наконец заговорил:
        - То ли наваждение, то ли хрен её знает. Повадки у них какие-то одинаковые. Смотрю на них и такое впечатление, что это один и тот же человек, только в разном возрасте. И манеры, и прихваты, как из одного инкубатора. Типа родственники, долго жившие в одних и тех же условиях… Или ходоки одной связки…
        - Точно! - встрял Батон. - И смотрят они как-то одинаково.
        Кочерга посмотрел на Бибика, развёл руками.
        - Хотя могу и ошибаться, потому что молодой тут без году неделя, и видел я его всего пару раз. Язычника, само собой, чаще. Что по нему могу сказать… держится особняком, что и понятно при его возрасте и башковитости. Ни сам с общением не лезет, ни к себе запросто не допускает. Одно слово - интеллигент…
        - И что-то хабар у него редко видят… - в тон ему проговорил Бибик, направляя разговор в нужное русло. - Точнее, никто из моих ни разу его с хабаром не видел, а Кабан говорит, что носит, но редко. И, что характерно, обычного для сталкеров барахла вообще не сдаёт.
        Кочерга двинул бровями, посмотрел на Бибика скучающим взглядом.
        - Ну и чё ж тут подозрительного? Он не лох, чтобы всё подряд таскать. В жратве неприхотлив, с выпивкой тоже без фанатизма, значит и денег зря не тратит. Сдал маленько, получил на жизнь и гуляет себе…
        - Ты знаешь, что он крайний раз Кабану сдал? - перебил Бибик и, выдержав паузу, продолжил тихим ласковым голосом: - Полную авоську противопехоток… с детонаторами… из тех самых грузовиков, что в Зону проскочили.
        Кочерга помолчал, осмысливая услышанное, пожал плечами.
        - Ну и о чём это тебе говорит?
        - Говорит пока мало, а вот вопросов задаёт очень много! Откуда они у этого интеллигента?
        Кочерга хмыкнул.
        - Откуда-откуда. Да откуда угодно. Со жмура снял, тайник нашёл, из грунта выкопал…
        Бибик терпеливо покивал, разглядывая трещины на стене и как бы между делом обронил:
        - Нулёвые они. И мины и запалы. А вот насчёт жмура это ты правильно угадал. Были там и жмуры. Причём несколько. Один со следами интенсивного допроса. А рядышком минное поле «змейкой», да лихо так уложено - мои орлы его чудом угадали по двум забытым колышкам. Сапёрчиков, видать, спугнули и они полянку донакрыть не успели. А излишки потом у Кабана всплыли, аккурат от этого интеллигента.
        Кочерга покачал головой.
        - Ну и почему ты думаешь, что Язычник имеет к этому отношение? Может мимо шёл, у жмуриков хабар подцепил.
        Настала очередь усмехнуться Бибику.
        - Да на месте весь хабар. И шмотки, и бирюльки, и оружие тут же валялось. Если бы кто трупы шмонал, то забрал бы всё ценное, а тут жмуры, хабар, оружие - всё на месте.
        - Не факт, - Кочерга медленно покачал головой. - Я ж те говорю, Язычник говна не берёт.
        Бибик со змеиной улыбкой хлопнул в ладоши.
        - Зашибись у тебя получается… Говна Язычник не берёт, а мины почему-то взял. И тут же, почти за так, скинул их Кабану, всего-то за цинк патронов.
        - Ну, мины-то не гавно… - огрызнулся Кочерга. - А маслята тут всем нужны, тем более, что они с молодым теперь в два ствола шмаляют…
        Бибик покачал головой и тихо проговорил глядя в пол:
        - Последний раз Язычника с молодым возле «Янтаря» видели. Оба с полными магазинами…
        - У «Янтаря» с полными? - не поверил Кочерга.
        - Полными и без следа копоти, будто их туда на вертолёте забросили, - зло прошипел Бибик. - Что они вообще тут делают? Кто они такие? С какого хрена у нас тут минные поля начали расти? С какого хрена у него мины из того транспорта, который мы упустили? И какая связь у него с хачами, которые в Зону прибыли и клан Гризли разгромили?
        Бибик осёкся и, взяв себя в руки, медленно затянулся.
        Кочерга вздохнул.
        - Есть ещё один вопрос, - проговорил он, глядя на Бибика. - Какое это имеет отношение ко мне?
        - Никакого, - буркнул Бибик. - Приглядись к нему. Вы же знакомы… и вроде в приятелях. Поболтай, пощупай потихоньку. Нутром чую, неспроста они тут трутся… неспроста.
        Кочерга глянул на Батона, усиленно переваривающего услышанное, и снова обернувшись к полковнику, неохотно проговорил.
        - Ты же, вроде, с ним тоже знаком.
        Бибик отмахнулся.
        - Знаком-то знаком, только шапочно. И он при мне всё время горбатого лепит, простаком прикидывается. А вы, вроде как, в нормальном контакте, в соседях живёте, в баре хаваете рядышком…
        - Ага. И ссать на брудершафт ходим, - угрюмо съехидничал Кочерга. - Ладно, погляжу, чего можно разузнать.
        - Ну вот и добренько! - подытожил полковник и подмигнув Батону двинулся к выходу. - Если что, связь по штатному коду. Если по сетям помехи, то через Кабана, у него прямой кабель.
        Бибик развернулся на пороге, отдал честь и, прикрыв за собой дверь, затопал по коридору. Когда шаги затихли на лестнице, Батон расслабленно вздохнул, но глаза продолжали напряжённо таращиться в одну точку.
        - Да ну на… - наконец выговорил он. - Чтобы эти двое с чехами… Не верю.
        Кочерга усмехнулся.
        - Про «не верю» пусть Станиславский разбирается. Или Немирович с Данченко. А мы… - Кочерга потёр лысину, достал АПС и, дослав патрон, сунул его сзади за пояс. - Возьмём плётки и пойдём в гости заглянем.
        - Эт куда? - Батон вытаращил глаза. - К Язычнику? Со стволами?
        Кочерга набросил куртку и глянул на напарника, как на ребёнка.
        - Прикроешь, если что. Кто знает, как разговор сложится, и что это за кадры на самом деле. Жизнь - она, бывает, не угадаешь, какой фортель выкинет…
        Батон покачал головой, передёрнул затвор и, сунув руку с пистолетом в карман, вздохнул.
        - И чё, просто так, придём и тупо спросим?
        - Именно просто так. Если есть возможность просто спросить, то лучше просто спросить.
        Он подумал несколько секунд и, выразительно глянув на Батона, открыл дверь. Батон, вздохнув, уныло двинулся следом. Подойдя к замершему у «кладовой» Кочерге, скользнул взглядом по косяку, постучал пальцем по плечу напарника и указал на порог. Еле заметная в тусклом освещении, из щели между дверью и косяком торчала бурая сосновая хвоинка. Кочерга присел, чтобы лучше рассмотреть нехитрый сторожок и, хмыкнув, поднялся.
        - Хозяева на прогулке. Придётся маленько подождать.
        - Может, пожрать сходим?
        - Потом сходим. Всё потом, после беседы.
        - А если они до вечера не вернутся… - буркнул Батон и поплёлся за Кочергой в свой номер.
        31. Зона
        Деревня в урочище к северу от реки Уж
        Едва солнце всплыло над ближайшим лесом, двое путников покинули дом Пильгуя и направились по тропинке, струящейся поверх неширокой заросшей колеи. Тихое свежее утро бодрило шаг, и Макар со Жданом шагали молча, слушая просыпающуюся Зону. В траве то и дело попискивали мелкие пичуги, занятые поисками съестного и вспархивающие на метр-полтора, то ли деля добычу, то ли просто оглядывая свои владения. Издали на грани слышимости доносились низкие стонущие звуки, напоминающие вздох усталой земли. Когда урочище Пильгуя осталось позади, вздохи затихли, уступив место лёгкому шороху ветра, доносившему то стрёкот чего-то цикадоподобного, то барабанные дроби дятла.
        Когда разогнавшееся к зениту солнце влетело в висящую над Зоной дымку, впереди показался серый периметр промзоны. Ждан прибавил шагу, прислушиваясь и поглядывая на дальний угол бетонной стены, за которым начиналась собачья балка. Только у самых ворот с той стороны донеслось эхо одинокого воя, тоскливого заявления стаи о своих правах на занятую территорию.
        Охрана на воротах и ухом не повела. Окинув путников ленивым взглядом, «долговцы» поглазели на дорогу за их спинами и снова уселись на примятые задницами мешки. Макар со скучающим выражением на лице протопал мимо них и свернул за Жданом на маленькую лестницу между корпусами. От ближайшего ангара, оборудованного под гараж, донёсся стрёкот мотора, который пару раз сменил режим работы и, оглушительно чихнув, заглох. Из двери ангара донеслась брызжущая досадой матерщина и гогот нескольких глоток. Через минуту попытка повторилась. Рёв мотора продлился дольше, но когда Макар со Жданом свернули за угол, в ангаре снова стрельнуло и мотор затих.
        Вахтёр общаги выглянул из-за окошка и, кивнув показанному жетону, вернулся на место. Макар пропустил Ждана вперёд и двинулся по лестнице, разглядывая, не появились ли на ступенях новые следы местных гульбищ. Новых следов не было, и даже показалось, что кто-то прошёлся по лестнице с веником. Ждан остановился у «кладовой», скользнул взглядом по двери и, отперев замок, развернул ногой выпавшую хвоинку вдоль порога.
        Пока грелся чай, дедовские обрезы перекочевали из рюкзаков в несгораемый шкаф, а из куска колбасы и четвертинки чёрного хлеба получилось по паре брутальных бутербродов.
        Молчавший всю дорогу Макар кинул в кружку сахар, взялся за бутерброд и, наконец, озвучил результат размышлений.
        - У меня создаётся впечатление, что кланы - это вовсе не самостоятельные здешние формирования, сидящие на самоокупаемости или кормящиеся от барыг поднятым с земли хабаром. Элементарный подсчёт одного только провианта, потребляемого в Зоне, делает понятным, что сюда идут полноценные и почти централизованные поставки в масштабах обеспечения небольшого населённого пункта, тысяч на 20 населения. Оружие, боеприпасы и прочая экипировка тоже наводит на мысли о неслучайном и даже не гражданском снабжении…
        Ждан, жуя, показал Макару большой палец.
        - Красавец! Какие ещё впечатления?
        - Зона - это перекрёсток интересов внешних структур, которые, находясь в безопасности Материка, просто запустили сюда свои щупальца-манипуляторы. Как прагматичные хозяева, они обеспечивают свои щупальца необходимым ресурсом и сохраняют между собой относительный нейтралитет, заботясь каждая о своём манипуляторе.
        - Сохраняли… - уточнил Ждан. - Впрочем, не отвлекайся.
        Макар отхлебнул чаю и, кивнув, продолжил.
        - Похоже, что каждая из здешних структур, как-то: кланы, специальные службы, или крупные инфраструктурные объекты, вроде бара, питают иллюзию, что они абсолютно самостоятельны. На самом деле, осознавая или не догадываясь о настоящем положении вещей, каждый из них функционирует в строго отведённых рамках. И рамки эти достаточно узки.
        Ждан взялся за второй бутерброд, снова обернулся к Макару, который продолжил рассуждения.
        - Пространства в этих рамках хватает только на эффективное функционирование, плюс небольшой люфт для минимальных коррекций в случаях естественных форс-мажоров. Так?
        - Так, - подтвердил Ждан с интересом.
        Макар хмыкнул и принялся за бутерброд. Ел, тщательно жуя, и прихлёбывая чай маленькими глоточками. Ждан не торопил. Достав автомат, занялся чисткой. Когда протёртый затвор встал на место, Макар отставил кружку и продолжил:
        - И если эти мои соображения верны, то несложно сделать следующий вывод:
        Как только местные структуры или их администраторы выплёвывают удила и выходят за установленные рамки, вопрос решается с Материка достаточно быстро и всегда в пользу хозяев.
        Так же очевидно, что появление любой здешней структуры, её развитие и функционирование полностью зависит от тех на Материке, кто будет доить эту корову. И если это так - а это так - то, учитывая остальные обстоятельства, можно сделать простой вывод: Папаша Гризли просто взбрыкнул, и его сразу нашли кем заменить. И если другие взбрыкнут - то их тоже достаточно быстро реорганизуют или аннулируют. Так?
        Ждан улыбнулся, защёлкивая крышку затворной коробки.
        - Так.
        - Чтобы понять, по поводу чего взбрыкнул папаша Гризли, достаточно выяснить планы тех, кто его сейчас заменяет. И выяснить это несложно, но чревато, потому что «Большой брат» с Материка всё видит и, скорее всего, следит внимательно за всем происходящим вокруг Берлоги.
        Однако, кроме Больших Материковых Братьев, есть братья и поменьше в самой Зоне, которые с одной стороны тоже бдят, а с другой - имеют почти такие же узкие рамки. Это вояки, ООНовцы и внутренние войска, охраняющие периметр снаружи.
        Резюмируя, можно сказать, что тут всё под колпаком, а то и под несколькими колпаками…
        Ждан утвердительно прикрыл глаза.
        - Пять баллов! Именно поэтому мы изначально обречены действовать практически в одиночку… не рискуя лишний раз рисоваться и покупать красноречивое вооружение или снарягу.
        Стук в дверь заставил его прерваться на полуслове.
        Ждан положил автомат на тумбочку и прикрыл его пустым рюкзаком. Макар наоборот распустил горловину рюкзака и, вынув автомат тихо щёлкнул затвором.
        - Кто там?
        Из-за двери донёсся голос Кочерги:
        - Соседи из третьей. Разговор есть.
        Макар положил оружие на кровать, накрыл полотенцем и вопросительно посмотрел на Ждана. Тот согласно мотнул головой и Макар направился отпирать. За дверью, кроме Кочерги оказался и Батон с деревянным сосредоточенным лицом. Пропустив гостей в комнату, Макар пожал обоим руки и запер замок.
        - Чай будете?
        - Да мы, собственно, ненадолго, - пояснил Кочерга.
        Макар пожал плечами и, указав на стулья возле стола, вернулся к своей кровати. Встретившись взглядом со Жданом, подал знак тревоги. Ждан еле заметно кивнул и облокотился на тумбочку с рюкзаком. Когда вошедшие сели к столу, а Батон сунул руки в карманы, Макар отбросил полотенце и направил автомат на гостей. В следующую секунду Ждан громко щёлкнул предохранителем и, уже не спеша, передёрнул затвор. Короткий ствол выбрал целью Кочергу и замер на уровне его живота. Макаровский АКСУ утвердился в направлении окаменевшего Батона.
        Кочерга выставил ладони перед собой и заговорил, не повышая голоса.
        - Вот, Батоша, учись, как юный партизан гостей расшифровал. А ты себя в руках не держишь. Звенишь от напряжения, как выпускник в подъезде с одноклассницей.
        - Рука мокрая… - холодно констатировал Макар, глядя на Батона. - И в кармане… не гоже как-то… вынимай без резких движений…
        Батон медленно, будто коала, выпростал руки и тоже развёл ладони в стороны. Какое-то время слышалось только тиканье будильника.
        - Чё хотели-то? - бесцветным голосом поинтересовался Ждан.
        Кочерга, стараясь не делать лишних движений, заговорил:
        - Хотели несколько вопросов задать, потому что кое-кому вы кажетесь очень подозрительными. И пока эта подозрительность не приобрела другие черты, лучше кое-что прояснить.
        - А пушки прихватили для пущей доверительности? - тем же тоном уточнил Ждан.
        - Пушки прихватили на случай, если подозрения вдруг окажутся верными и беседа выйдет из конструктивного русла.
        Ждан едва двинул автоматом.
        - Она уже вышла. Поэтому сначала спрошу я. Кто нас подозревает и в чём?
        Батон снова кисло вздохнул, а Кочерга, усмехнувшись одними губами, продолжил.
        - Военные. А подозрения связаны с минами, которые ты Кабану забарыжил и с вашей крайней прогулкой возле Янтаря. Согласись, в свете последних событий в Зоне, это может показаться странным.
        - Бибик решил, что мы с чехами заодно? - напрямую спросил Ждан.
        - Не знаю, что он решил, но вы у него ни в какие версии не укладываетесь. И эта непонятка вкупе с прочими обстоятельствами его сильно напрягает.
        Ждан досадливо покачал головой.
        - Вот только этого нам и не хватало.
        Кочерга опустил руки на колени.
        - Ладно, ребята, расслабьтесь. Чего вы ещё хотели? Нормальная реакция - всё непонятное всегда настораживает. Тем более военных, тем более в Зоне и тем более после заварухи вокруг Берлоги.
        - А что там вокруг Берлоги? - поинтересовался Ждан.
        - Неспокойно там, - терпеливо объяснил Кочерга, скроив смиренную гримасу. - Духи там… с профессиональными снайперами и минами. И учёных там держат в каком-то складе с мешками. А у базы яйцеголовых парочка ребят бродит, которые по дороге до самого Янтаря ни разу из стволов не пальнули…
        Макар со Жданом переглянулись, вспомнив, как военные заставили показать боеприпасы. Макар хмыкнул и снова уставился на гостей. Ждан опустил автомат на колени, достал сигарету, закурил. Сняв с пачки целлофановую обёртку, пристроил её на тумбочке вместо пепельницы и посмотрел на Кочергу.
        - По поводу нестреляных стволов… Ты же знаешь, я без необходимости по живности не стреляю… Там, где сталкеры устраивают задорный бабахинг, я предпочитаю ходить без шума. Если без шума не получается - лучше обойду.
        Кочерга согласно мотнул головой. Ждан продолжил:
        - Насчёт мин… Подобрали, когда спугнули бандитов с ренегатами, которые тропу минировали. Двоих там же привалили, остальным удалось уйти. Мины с запалами забрали, чтобы никто другой их к делу не пристроил. По уму бы их в болото или речку закинуть, но по дороге подходящих мест не было. Мог и у себя оставить, но надо было Кабана порадовать, я давно ему ничего не сдавал…
        Кочерга снова довольно качнул лысиной.
        - Я примерно так Бибику и сказал.
        Ждан помолчал, стряхнул пепел и, покосившись на Макара, продолжил:
        - Теперь по поводу Берлоги. Помнишь историю с терактом в подмосковном интернате?
        Кочерга по инерции кивнул и замер. Брови сошлись над переносицей. Прорезавшая сознание догадка расставила всё по своим местам.
        - Рамазановские «волки»? - спросил он внезапно осипшим голосом.
        - Практически в полном составе, - проговорил Ждан. - И у нас к ним свои счёты.
        Кочерга глянул на Макара.
        Ледяной взгляд молодого говорил, что счёт будет предъявлен по максимуму. Кочерга развёл руками.
        - Отбой, мужики. Не серчайте, что так вышло. Вопрос закрыт. Я на вашей стороне.
        Макар с сомнением покосился на Ждана, но тот спокойно кивнул и отвёл ствол в сторону. Кочерга посмотрел в глаза Макару.
        - Да не пырься ты так. Сказал же, что на вашей стороне. Если что, свистните, пособлю, чем смогу.
        - Ладно, проехали, - подытожил Ждан поднимаясь на ноги. - Пора сходить пожрать, пока в памяти.
        Батон тоже встал со стула. Опасливо поглядывая на макаровский автомат, еле слышно пробурчал.
        - Я б тоже что-нибудь схавал.
        - Тогда ступайте, пока наш стол не заняли, - ответил Ждан, отпирая дверь. - Мы малость приберёмся, слазим в душ и минут через двадцать будем.
        Кочерга с Батоном вышли из комнаты и затопали к лестнице. Когда за спиной щёлкнул замок «кладовой», Батон наконец облегчённо вздохнул и, вынув обойму, освободил патронник.
        - И чё теперь?
        - Ничё, - пожал плечами Кочерга. - Успокоим Бибика. А там посмотрим, что ребята собираются делать.
        Батон сунул патрон на место, вставил магазин и убрал пистолет в карман.
        - Это-то, вроде бы, понятно. Ты правда собрался с ними?
        - А почему нет? - хмыкнул Кочерга. - У меня с духами своё давнее и страстное чувство.
        Батон покосился на Кочергу и сменил тему.
        - А что там за история с интернатом?
        Кочерга помолчал, припоминая нашумевшую трагедию.
        - История хреновая. Группа, называющая себя «Чёрными волками», приехала под видом съёмочной группы одного из новостных каналов. Занесли ящики с аппаратурой, а в них совсем другая начинка. В день открытия летнего лагеря, когда школьники приехали на отдых… В общем, там человека два или три выжило…
        Батон, ошарашенный услышанным, какое-то время шёл молча. Уже у входа в бар проговорил, запинаясь:
        - И эти… самые теперь… тут… в Берлоге?
        - Эти самые.
        - А у Язычника с Макаром получается … там… в интернате…
        - Выходит так. Только ты у них пока об этом…- Кочерга умолк и приложил палец ко рту.
        Батон захлопнул рот и ступил на лестницу, едва не столкнувшись с охранником. Сталкер в трикотажной маске посторонился и, окинув обоих бдительным взглядом, полез за сигаретами.
        В зале пока было малолюдно и Кочерга, оставив Батона за столом, подошёл к стойке. Перекинувшись с барменом парой фраз, скользнул в подсобку. Зашедший следом Кабан выдвинул ящик стола и, поколдовав с переключателями, вручил Кочерге трубку полевого телефона. Сам понятливо удалился в зал, прикрыв за собой дверь.
        Кочерга приложил трубку к уху, нажал кнопку вызова. На том конце линии ответили званием и фамилией дежурного. Услыхав позывной полковника, пообещали соединить. Через минуту в трубке послышался голос Бибика:
        - Слушаю.
        - Это Лысый, - сообщил Кочерга. - Выяснил кое-что по твоей теме.
        - Так-так-так, - оживился Бибик.
        Кочерга усмехнулся, но голос держал серьёзным.
        - Есть основания считать, что твои подозрения не подтвердились. Язычник с молодым тут сами по себе. Мины они нашли после стычки с бандитами, а интерес к Берлоге действительно имеют… Похоже, у них к этим чехам личные счёты. Имеют право, если честно.
        Бибик разочарованно чертыхнулся и недовольно добавил:
        - Чую, всё-таки с этими ребятами не всё так просто…
        - Я тоже чую, - перебил Кочерга. - Поэтому и сказал, что я в деле.
        - Как ты сказал?
        - Я сказал, что подписываюсь на их претензии к чехам и буду участвовать.
        - Вот так вот? - оторопело проговорил Бибик и задумался. - То есть теперь если что, ты будешь в курсе первым рылом? Красавец, как же тебе удалось?
        - Я гораздо умней, чем выгляжу, - скромно ответил Кочерга.
        Бибик понял по тону, что подробностей пока не будет, и решил не спугивать удачу.
        - Добро. Держи меня в курсе.
        - Ну дык… - неопределённо отозвался Кочерга. - Конец связи.
        - Добро.
        Бибик вщёлкнул трубку в нишу аппарата и некоторое время сидел, барабаня пальцами по столу. Разговор с Кочергой получился слишком короткий, но на то были причины, учитывая специфику канала связи. Информация была скорее позитивная, но полковника не покидало ощущение недосказанности. Что-то из услышанного входило в диссонанс с имеющейся картиной.
        С одной стороны, Кочерга собрался участвовать в планах Язычника. Значит ему были известны эти планы. С другой стороны, Кочерга обещал, что сообщит обо всех важных деталях, а это говорит о том, что ничего конкретного Кочерга не знает. Что-то решительно не состыковывалось, и Бибик чувствовал, что это «что-то» нужно выяснить как можно скорее.
        Решив вечером нанести ещё один визит в общагу к Кочерге, полковник глянул на часы и вызвал к себе Березникова. Следовало ещё раз уточнить детали обнаружения минной тропы…
        32. Зона
        Бар на территории Промзоны
        Когда в дверях появились Макар со Жданом, Кочерга и Батон восседали перед четырьмя порциями заказанного ужина. Дождавшись, когда соседи рассядутся, Батон двинул к ним кружки с квасом и с нетерпением взялся за вилку.
        - Ну теперь-то можно?
        - Налетай, - одобрил Кочерга. - А то опять заточишь раньше всех и будешь сидеть с пустой тарелкой и голодными глазами.
        Макар хлебнул квасу и взялся за вилку с не меньшим воодушевлением, чем Батон. Насыщались молча, поглядывая на зал. Ждан по старой привычке ел медленно. Ополовинив миску, решил передохнуть. Кочерга тоже отложил вилку, и потянулся за квасом.
        - Связался с Бибиком. Вроде успокоил на какое-то время. Будем надеяться, что ему пока других дел хватит.
        - Будем надеяться, - откликнулся Ждан и заметил пристальный взгляд Кабана.
        Бармен жестом показал, что имеет разговор, и Ждан приглашающее повёл рукой.
        Кабан вышел из-за стойки, прихватил с прохода свободный стул и уселся на углу стола.
        - Ну так что, не надумал свои погремушки продать? А то я, похоже, у других скоро затарюсь.
        Ждан пожал плечами.
        - Пока нет, наверное. Так что, если предлагают, то конечно бери.
        Кабан разочарованно поскрёб щёку, примирительно глянул на Ждана.
        - Ты не подумай, я не блефую, просто мне вертеться надо и рынок просчитывать на пять ходов вперёд.
        - Неужели я могу как-то повлиять на здешний рынок? - удивился Ждан.
        Кабан снова поскрипел пальцами в щетине, опустил руку на стол и подался вперёд.
        - У нас хрен знает, кто и на что может повлиять, - проговорил он почти в стол. - А тут вчера двое приходили, искали покупателя посолидней… предлагали артефакты третьего поколения, приценялись на сбыт.
        - Артефакты третьего поколения? - переспросил Ждан с недоверием. - Откуда?
        - Да кто ж такое расскажет? - усмехнулся Кабан одними губами.
        - Кто такие?
        - Хрен их знает. Никаких клановых признаков. Выглядели как одиночки, но по базару больше смахивают на бандитов или мародёров. Похоже, приходили на разведку от какой-то группировки. Может сегодня то же самое другим барыгам сватают…
        - А не бакланы?
        - Вроде нет, хотя мутные. Даже показывали ксерокс прайса с предполагаемыми характеристиками бирюлек. Научно так состряпано, с графиком и таблицей. Если это не бред и не фантазии, то действительно вещи предлагают серьёзные.
        Макар быстро глянул на Ждана, но тот смотрел на бармена всё так же невозмутимо.
        - Может, кто под реактор залез, говорят, что под ним у «Монолита» целый склад всяких чудес. Про это давно слухи ходят.
        Кабан сморщился как от зубной боли.
        - Вряд ли. Если б кто-то туда мимо монолитовцев пролез, то показывал бы не прайс, а хоть что-нибудь из новых бирюлек. И уж если бы и вернулся оттуда живым, то вряд ли бы стал составлять какие-либо таблицы.
        Макар задумчиво погладил отрастающую бородку.
        - Значит бирюльки должны появиться в ближайшем будущем? И гарантированно?
        - Обещали, - проговорил Кабан неопределённо. - А там, кто знает…
        Он оглянулся. Заметив у стойки перепачканного глиной сталкера с вещмешком, поднялся со стула.
        - Ладно, пойду хабар смотреть. Надумаешь побарыжить, свисти.
        Ждан кивнул и, подождав, когда Кабан удалится за стойку, посмотрел на Макара. Тот, встретив его взгляд, утвердительно произнёс.
        - Получается, что все наши предположения верны.
        - Вернее некуда… - заключил Ждан и обернулся к Кочерге. - Вот тебе и все недостающие объяснения. И про разгром Берлоги, и про захват учёного, и про мешки у них в пакгаузе, которых там больше чем до хрена и которые не с сахаром и не с мукой. И про то, откуда вдруг возьмутся артефакты третьего поколения…
        Кочерга с остановившимся взглядом мучительно соображал несколько секунд, потом прикрыл глаза и еле слышно выматерился.
        - Третий взрыв?
        - Так точно! - ответил Ждан.
        - И, в самом ближайшем будущем, - тихо добавил Макар.
        Кочерга повёл головой.
        - Нигуя себе, денёк начался… Как же они сквозь монолитовцев собираются пробиться?
        Ждан пожал плечами.
        - Не факт, что кто-либо будет пробиваться. От Берлоги к реактору ведёт резервная подземка. Низенькая, на вагонетку типа шахтёрской. Даже если со стороны реактора вход и перекрыт, то не наглухо. Были слухи, что Гризли собирался законтачить «Монолитом» и отводил этой узкоколейке не последнюю роль. Если есть тоннель, то остаётся и возможность проникнуть к станции.
        - В крайнем случае, при хорошем заряде можно рвануть и сбоку от саркофага, - вставил Макар. - Мало всё равно не покажется.
        - Ну и какие наши мысли? - спросил Кочерга, переводя взгляд с одного на другого.
        - Мысли простые, - ответил Ждан. - Завтра выходим.
        Кочерга ухмыльнулся.
        - Я так понимаю, что готовы вы были ещё вчера?
        - Не совсем, - поправил Ждан. - Готовы мы будем сегодня вечером.
        Батон наконец переварил услышанное и, просияв от возникшей мысли, повернулся к Кочерге.
        - А может военных подключить? - заговорщицки прошептал он. - Скажешь Бибику, так мол и так…
        - Военные будут запрягать до второго пришествия, - задумчиво проговорил Кочерга. - Пока доложат наверх, пока наверху поймут, пока перепроверят все сведения, пока сверят с данными разведки, пока разработают план, потом утвердят, отдадут приказ, подготовят операцию, дадут вводные…
        - Достаточно, - перебил Макар. - Этот вариант абсолютно отпадает. Мы не знаем, когда рамазановцы рванут реактор. Может неделя, может день, может час. Их надо тормозить. И чем скорее, тем лучше. Тем более, что у нас к ним свои счёты, и толкаться в этой песочнице жопой с вояками нам на хрен не спёрлось.
        - А главное, - добавил Ждан. - Нет никакой гарантии, что информация от военных верхов не просочится с Материка прямиком к этим джигитам. Им же проторили официальную дорожку в Зону, и кто-то закрывал глаза на всю подготовку и проведение их операции. Да и среди здешних военных крысы водятся.
        Кочерга внимательно посмотрел на Ждана, потом на Макара. Оба спокойно встретили его взгляд, и Кочерга усмехнулся одними губами.
        - Серьёзная предъява. Обоснуете?
        Ждан усмехнулся.
        - Кто-то уже здесь и документы проверял, и «гостей» пропускал через пограничные кордоны и внутренние блокпосты.
        Кочерга кивнул, ожидая продолжения.
        - Одна элементарная будничная деталь… - продолжил Ждан. - Любую казённую опломбированную фуру, естественно, будут проверять по накладным только на месте разгрузки. А разгрузка была запланирована и тщательно обеспечена в самом сердце Берлоги, где эта деталь и становится запланированной роковой ошибкой папаши Гризли. Абсолютно чётко проведённая операция. И готовили её не один день.
        - И не в Зоне, - добавил Макар, чем заслужил удивлённый взгляд Кочерги.
        - Почему не в Зоне?
        Ждан пожал плечами, как само собой разумеющемуся.
        - Потому что в Зоне чехов сразу бы заметили. Дороги все известны, по ним ежедневно шастают и сталкеры, и долговцы, и военные патрули. Время следования от внешнего кордона до Берлоги - часа три, не больше. Если в Зоне никто не видел перегрузки и чехов, значит фуру заряжали на материке и она въезжала уже с засадой в кузове. Если кузов оставался опечатанным, значит… на въезде было дано добро, и она проезжала по официальным документам, то есть офи-ци-ально!
        Макар постучал пальцем по часам и вполголоса добавил:
        - А для подготовки такой операции требуется минимум месяц времени и большие связи на Материке.
        - Так что никаких военных, - подытожил Ждан. - Если рассекретимся раньше времени, то накроют, едва выдвинемся с промзоны. Поэтому выбор у нас невелик: или сами… или сами.
        Ждан выждал паузу и, глядя на зал, вполголоса спросил:
        - Так что скажешь, наш лысый друг?
        Кочерга усмехнулся волчьей улыбкой.
        - Нам собираться - только подпоясаться. Легче всего принимать решение, когда тебе не остаётся выбора. Только обещайте, что дадите мне парочку батыров живьём сожрать.
        Макар поднял глаза на Ждана. Тот утвердительно кивнул.
        - Обещаем, что аппетит портить не станем.
        Кочерга кивнул удовлетворённо.
        - Тогда давай излагай дальше. Придумали, как к самой Берлоге подступиться?
        - Более или менее, - неопределённо ответил Ждан. - Если пойдём обычными маршрутами, то шуму наделаем и завязнем в бесчисленных перестрелках со снующими вокруг Берлоги отморозками. Потом, даже если и пробьёмся героически, то штурмовать вставшую на уши базу с растраченным боезапасом вообще нереально…
        - Это понятно.
        - Но есть лазейка, по которой можно миновать и периметр, и всех, кто возле него ошивается. Можно оказаться сразу внутри пакгауза, да к тому же с относительно полным боезапасом. На входе охрана в пять стволов… но это уже проблемы для решения по мере их возникновения.
        - А до лазейки как добираться?
        - С этим сложнее. Все обходные пути либо заминированы, либо слишком длинны. Самым симпатичным выглядит прямой маршрут, по дороге между полем аномалий и стыком Ржавого леса с Комариными Плешами. По ней до Берлоги рукой подать. Правда, днём весь этот сектор контролирует снайпер, и его позицию придётся пройти ночью.
        - Ночью? Среди аномалий? - с сомнением проговорил Кочерга. - Каким образом?
        - По компасу проскочим, - уверенно ответил Ждан. - И если удастся, попробуем этого снайпера аннулировать. А там уже по обстоятельствам.
        Кочерга глянул через плечо на зал.
        - Может попробовать ещё кого из кланов подтянуть?
        Ждан вздохнул с сожалением.
        - Пока гром не грянет, кланы вряд ли пошевелятся. И никто не гарантирует, что и в них нет ни одного информатора. Я бы тут никому не верил…
        Кочерга молча кивнул, как само собой разумеющемуся.
        - С другой стороны, - продолжил Ждан. - Если нас грохнут, то кто-то должен узнать, что на самом деле в Берлоге творится. На этот случай надо всё-таки оставить воякам информашку. Может после нас хоть что-то предпримут.
        Кочерга снова мотнул лысиной.
        - Добро. Оставим для Бибика флешку с докладом.
        - Только, чтобы он её получил уже после нашего выхода, тогда воякам нас не перехватить.
        Макар, поглядывающий на посетителей бара, перевёл взгляд на Ждана.
        - А этой вольной братии будем информашку оставлять? На случай, если у нас ничё не выйдет?
        - Будем, - утвердительно кивнул Ждан. - После Бибика, только я пока не знаю как.
        Батон открыл было рот, но Кочерга опередил.
        - Есть новые коммуникаторы с выходом аудио и видео сигнала. У Кабана точно есть, он иногда с Бибиком контачит. Можно всё выложить в режиме конференции в прямом эфире.
        - Это как в телемосте с Познером и Донахью? - улыбнулся Ждан.
        - Типа того, - подтвердил Кочерга. - Качество изображения, конечно похуже, но звук в порядке.
        - Пойдёт, - кивнул Ждан. - Сразу всё и сразу всем, в прямом эфире и непосредственно с места, чтобы ни одна сволочь уже не успела стукануть или помешать.
        Кочерга отстегнул ПДА, вставил в него флешку и, используя автоматный патрон вместо стилоса, принялся набирать текст сообщения. Несколько раз задумывался и, поправив формулировку, печатал дальше. Когда текст сообщения был готов, он вытащил флешку и, нацарапав на корпусе четыре цифры, протянул её напарнику.
        - Значит так, Батон, слушай внимательно. Сегодня сидишь тут с язычниками, лучше до упора. Завтра в полдень ты в полной боевой выкладке идёшь к бармену и передаёшь вот эту флешку и код, скажешь, что срочно для него и для Бибика. Рюкзак с оружием кладёшь Кабану в камеру хранения и сидишь в Баре до вечера, нюхаешь воздух. Если что срочное, сигналишь мне на ПДА. Связь, начиная с полудня, первые полторы минуты каждого чётного часа. Дальше по обстоятельствам. Ну а наши новости получишь из телемоста, если мы к тому времени живы будем.
        Расстроенный Батон взял флешку, провёл пальцем по нацарапанному личному коду напарника.
        - Может я всё-таки с вами?
        Кочерга помолчал, провёл ладонью по лысине, посмотрел напарнику в глаза.
        - Нет, Батоша, ты нам тут необходим. Иначе придётся остаться мне, а это уже совсем недопустимая роскошь.
        Ждан помедлил, размышляя, и вытащил из кармана сложенный листок.
        - Шансов конечно небогато, но… Если Бибик вдруг выйдет на тебя и соберётся поучаствовать, отдашь ему вот эту карту, - Ждан развернул распечатку локации с отмеченными полями аномалий и необходимыми ориентирами, ткнул пальцем в пунктир, идущий от Ржавого леса к Берлоге Гризли. - И, если что, покажешь ему как ехать…
        - Помнишь, где мы с тобой мёртвого «медвежонка» нашли? - пояснил Кочерга.
        - Помню, - буркнул Батон.
        - Аллилуйя, - улыбнулся Кочерга. - Только вперёд его рэксов не суйся, они всё-таки спецы. Ладно, бывайте. Пойду, попробую раздобыть на завтра пээнвэшки. Где встречаемся?
        Ждан наклонил голову и, почти не шевеля губами, глухо проговорил.
        - Часиков в семь. Там, где зомби над дорогой повесился.
        Кочерга подмигнул ничего не понимающему Батону, улыбнулся Ждану.
        - Знаю, хорошее место. Буду.
        Он поднялся и, забросив куртку на плечо, зашагал к выходу.
        Батон проводил его тоскливым взглядом и, бережно засунув флешку во внутренний карман, сосредоточенно уставился в стол, прокручивая в голове наставления старшего товарища. Ждан понимающе переглянулся с Макаром и посмотрел на часы. Пильгуй задерживался.
        К столу приблизился одиночка получивший кличку Хобот. Ждан всегда удивлялся такому «погонялу» потому, что внешне сталкер скорее напоминал Буратино, чем комара или слона. Кашлянув для приличия, Хобот спросил разрешения присесть и, уловив кивок Батона, опустился на стул Кочерги. Подавшись корпусом к Батону, тихо заговорил:
        - Есть вопросец.
        - Спрашивай, - вздохнул Батон.
        - Говорят, вы с Кочергой с болота «мираж» приволокли?
        Отпираться было глупо. Батон вспомнил, как несколько дней назад неосторожно вынимал за столом редкий артефакт, и с досадой качнул головой.
        - Ну, было дело.
        Хобот оживился.
        - Как оно там, на болоте?
        - Мокро, - нехотя буркнул Батон. - И весело, как в зоопарке, только мороженое не продают.
        Хобот, видя недовольство собеседника, задумчиво кивнул и торопливо поднялся.
        - Ладно, ребята, не буду вам надоедать.
        Макар с Батоном кивнули. Ждан глянул вслед и покачал головой.
        - Двинет на болото.
        - Думаешь? - Батон поёжился, вспоминая пережитое приключение. - Я б больше не пошёл, хоть мы и хабара там немеряно бросили.
        Ждан улыбнулся, вынул сигарету, закурил.
        - «Мираж» - дорогая штука. И редкая. Вы сколько на болоте шарились, пока нашли?
        - Да я его вообще случайно нашёл. Когда со скрачами сцепились. На кочке споткнулся, патрон в воду уронил, пока шарил, нащупал. Глянул, а в руке кристалл какой-то. Тут мне один рогом в харю и заехал… паскуда.
        Макар посмотрел на Батона.
        - Что за скрачи?
        Батон пожал плечами.
        - Да хрен их знает. Мы от одного из бывалых историю слышали, будто бы он на болоте чудовище видел. На чёрта похожее, с бараньей головой. Ну, мы и решили сходить посмотреть, что там за «аццкий сотона» живёт, а их там целое стадо оказалось.
        Ждан ухмыльнулся.
        - Скрачи - тоже фиксированные изоморфы, срисованные из мозга какого-то любителя Валеджо и фентезийных ужастиков. Он на болоте заблудился и ночью от страха едва не помер. С того момента репликаторы и штамповали этих скрачей при каждом появлении человека на болоте.
        - И что потом?
        - Потом этих демонов и местная фауна сокращала, и сталкеры отстреливали, да и воспроизводство потихоньку хирело - сами репликаторы вырабатывали в радиусе своей активности весь ресурс строительного материала и увядали. Сейчас от болотной колонии, думаю, шиш да маленько осталось. От силы на пяток хватит, а там болото совсем очистится и заполнится обычными тварями.
        - Хорошо бы, - буркнул Батон.
        - И к бабке не ходи, - заверил Ждан. - Скрачи на болоте и так были редкостью, а сейчас и подавно. Особенно после того, как вы с Кочергой там войну устроили.
        Батон насторожился и подозрительно посмотрел на Ждана.
        - А ты откуда знаешь, что мы там устроили?
        Ждан рассмеялся.
        - Да ты ж сам только что сказал, что вы с ними сцепились. Я думаю, что в два ствола с Лысым вы там успели начудить, пока тебе нос не расквасили…
        - А, ну да… - пробормотал Батон. - Только один ствол прям там сломался, а из пистолета их почти не берёт…
        Хобот тем временем взял у стойки пива и скользнул к столу, за которым дожидался напарник с внешностью сильно небритого Бандероса. Звали напарника Ергой, и пришёл он в зону уже с этим именем. Опустившись напротив него на стул, Хобот стрельнул глазами по сторонам и, ссутулившись над пивом, заговорил.
        - Слышь, Ерга, а мне тогда не показалось… Они реально «мираж» в болоте подняли. Может и не один.
        Ерга перестал жевать.
        - Ну и чё?
        Хобот постучал себя костяшками по лбу.
        - Как чё?! Значит, там ещё хабар должен быть!
        - Да ладно… - скривился напарник.
        Хобот заговорщически оглянулся и подался вперёд.
        - Да я те говорю, должен и немеряно! Кочерга не самый фартовый старатель, да и Батон до сих пор зелёный как дрисня. И то ведь нашли!
        - И чо? - зевнул Ерга. - Может им просто везуха подкатила. «Мираж» эт те не «медуза» и не «батарейка», в воздухе висеть не будет. Его в болоте без земснаряда хрен отыщешь.
        - Так-таки и хрен? - усомнился Хобот.
        Ерга хлебнул пива и, сделав страшное лицо, таинственно прошептал:
        - Ну, если только в аквалангах, да с датчиком понавороченней…
        - А может Академик чё подскажет? - подмигнул Хобот.
        - Если сторгуешься, может и подскажет.
        - Ну дык давай побазарим.
        Ерга посидел в раздумье и, наконец, взялся складывать тарелки.
        - Ладно, давай к Кабану за стаканами.
        Через минуту вместо грязной посуды на столе красовались запотелая бутылка водки, тарелка с колбасой и три стакана. Хобот стряхнул со стола крошки и, подмигнув напарнику, двинулся к скучающему у стойки Академику. Пригласив его за свой стол, разлил по первой на три пальца.
        Академик поднял стакан, неторопливо чокнулся с каждым и, с удовольствием выпив, огладил руками встопорщенную шевелюру.
        - Чем интересуемся, молодые люди?
        Хобот облизал в волнении губы и, еле слышно проговорил:
        - Знаешь, как на болоте «Мираж» добыть?
        - А чё его добывать? Идёшь и ищешь.
        - Так как его искать в трясине-то?
        Академик вздохнул и молча уставился в потолок. Когда посчитал, что выдержал достаточную паузу почти по слогам произнёс:
        - Двадцать пять процентов с урожая.
        Хобот даже отшатнулся от неожиданности.
        - Сбавляй, господин Акадэмик! Ты чё! Четверть хабара за то, что мы там сами всё сделаем и сюда тебе принесём? Имей совесть!
        Академик горестно покачал головой и снова вздохнул.
        Хобот не стал дожидаться, пока его взгляд снова уплывёт в потолок, и вполголоса, но твёрдо, отчеканил.
        - Десять процентов…
        Академик вытаращил глаза, будто увидал перед собой живого кровососа.
        - Десять процентов за информацию с которой вы всю оставшуюся жизнь будете шкурить «Миражи»?
        - Да сколько той жизни осталось? - вмешался Ерга. - Может и из этой ходки не вернёмся. Вон, Кочергу с Батоном скрачи едва не сожрали.
        - Ну ведь не сожрали, - парировал Академик невозмутимо. - А что это значит? А это значит три вещи: во-первых, то, что Кочерга с подручным завалили их там в достаточном количестве. Во-вторых, то, что они сунулись как раз туда, где последние скрачи остались…
        - А в третьих? - поторопил Хобот.
        Академик пожал тощими плечами.
        - А в-третьих - двадцать процентов.
        Хобот беспомощно глянул на напарника. Увидав, как Ерга утвердительно прикрыл глаза, согласился.
        - Добро! Двадцать процентов тебе, но ты больше никому про эти вещи не рассказываешь.
        Академик гневно выгнул бровь.
        - А вы знаете, господа, что именно этого требовала средневековая инквизиция от Джордано Бруно и Коперника…
        - Да, - перебил Ерга. - Но инквизиция не предлагала им пятую часть хабара! Так что там в третьих?
        Академик ещё раз вздохнул и покладисто продолжил с присущим ему лекторским азартом.
        - А в-третьих, молодые люди, то, что туда, где были Кочерга с Батоном, как раз все оставшиеся скрачи и стянулись. А вам туда как раз и не надо. Вам надо совсем с противоположной стороны. Где-нибудь в районе бывшей базы «Чистого неба»…
        Хобот с Ергой переглянулись в предвкушении щедрого хабара. Академик, потирая руки, усаживался на своего любимого конька - таких благодарных слушателей, как сталкерская братия не было ни у одного из его учёных коллег на материке. Понизив голос, чтобы не услышали за соседними столами, он продолжил.
        - Аномалия-репликатор должна иметь твёрдую опору, так как вода или топь крайне нестабильное основание для её локации и полноценной работы. Следовательно, что? Следовательно, никаких трясин или глубокой воды быть не должно. А это значит, что «Миражи» будут лежать на небольших участках суши или рядом, где воды не выше, чем по щиколотку…
        Академик выразительно глянул на бутылку и, достав трубку, принялся наполнять её табаком.
        Хобот, спохватившись, разлил всем по сто грамм. Академик отложил табак, звякнул о подставленные стаканы и, медленно выпив, продолжил.
        - Кроме того, место должно обеспечивать изоморфам достаточное количество строительного сырья. То есть мох, лишайник, древесина, и прочая густая растительность…
        Академик наконец закончил набивать трубку и щёлкнул зажигалкой с турбонаддувом. Выпустив над столом облако дыма, сделал приглашающий жест рукой.
        - Следовательно, что? Следовательно, искать аномалии, порождающие «Миражи» следует именно по этим приметам и… - он сделал театральную паузу и торжествующе закончил: - По явным следам их собственной деятельности!
        - Эт по навозу что ль? - уточнил Ерга.
        Академик невозмутимо выпустил в потолок струйку дыма.
        - По навозу, молодой человек, будут искать вас, если вы сделаете что-то неправильно и нарвётесь на скрачей. Но если вы проявите минимум наблюдательности, то без труда найдёте участки, на которых аутентичная для того места растительность имеет деструктурированные участки. Это должно выглядеть наподобие шубы поеденной молью. Вытянутые изоморфом вещества делают использованные объекты рыхлыми, хрупкими или вообще оставляют лишь пыль из обезвоженной органики и неиспользованных минералов. Именно на таких участках и надо искать «Миражи». Вот, собственно, и всё, что вам нужно знать.
        Хобот сосредоточенно кивнул.
        - Понятно. Теперь объясни, что такое репликаторы и изоморфы…
        Ерга покосился на напарника и, отвернувшись, устало покачал головой.
        Академик посмотрел на Хобота, как учитель в анекдоте про Вовочку и, вздохнув, терпеливо заговорил.
        - Скрачи - это изоморфы. Их порождают аномалии-репликаторы, после которых и остаются те самые «миражи».
        - Скрачи? - вытаращился Хобот. - Это ж мутанты! Какие такие репликаторы их порождают?
        Академик понял, что сболтнул лишнего и поспешил закруглить разговор.
        - Не бери в голову, это аномалия такая, возле которой эти мутанты и появляются.
        - Это мутанты, как артефакты что ли? - недоверчиво переспросил Хобот.
        - Точно! Именно так! - похвалил Академик, поднимаясь из-за стола. Уже возле стойки бара вздохнул и добавил. - У вас, дебилов, все, кто шевелится - мутанты.
        Кабан вопросительно поднял бровь, но Академик отмахнулся, мол, беседует сам с собой. Бармен пожал плечами и, плеснув в рюмку пятьдесят грамм, подвинул угощение Академику. Тот благодарно улыбнулся и скучающе оглянулся на зал. Рука понесла рюмку ко рту, но остановилась на полпути…
        В дверях стоял очередной посетитель - крепкий дедок в выцветшей фуфайке с залатанным вещмешком в руках. Разглядев поднявшуюся фигуру Ждана, посетитель огладил густую бороду и направился к дальнему столику. Пожав руки всем троим, дедок уселся спиной к залу и поставил вещмешок на стол.
        Академик хмыкнул, быстро проглотил водку и обернулся к бармену.
        - Запиши на мой счёт одну литровочку и дай пять стаканчиков. Пойду, с людьми поздороваюсь.
        Кабан отложил полотенце, громыхнул холодильником и, водрузив на стойку замёрзшую литровку, накрыл её пластиковыми стаканчиками. Академик подхватил бутыль и двинулся вслед за новоприбывшим гостем. Приблизившись, остановился рядом с Пильгуем и коротко поклонился.
        - Доброго вечера, господа!
        Сидящие открыли было рот для приветствия, но Пильгуй, сморщился, как от зубной боли.
        - Добрый вечер - обычно залог недоброго утра!
        Академик философски улыбнулся и, шкрябнув стулом по полу, уселся на место Кочерги. Подмигнув молодым, он поставил бутылку в середину стола и снял с горлышка стопку одноразовых стаканчиков.
        - Не помешаю?
        - Если умничать не будешь, - буркнул Пильгуй, развязывая вещмешок.
        Академик приложил обе ладони ко рту, обещая не умничать, молча вынул трубку и, поправив табак, полез за зажигалкой. Углядев в руках Пильгуя плоский свёрток, задрал брови, но промолчал.
        Пильгуй тем временем двинул свёрток Ждану.
        - Забирай свой компас. Стрелочки свежие, ещё утром у Дуремара плавали.
        Ждан развязал узел на тряпице, прикрывая краями содержимое, заглянул внутрь, улыбнулся.
        - Спасибо, Дед!
        - Главное, чтобы на здоровье было, - ответил Пильгуй, покосившись на Академика. Тот уже пыхтел трубкой, распространяя запах вишнёвого табака. Подождав, когда Ждан спрячет свёрток, вынул трубку изо рта и, подняв мундштук, заботливо проговорил:
        - Только не забывай открывать почаще, каждые два-три часа, чтоб не сдохли без воздуха. Они и так больше двух дней не живут.
        - Да я курсе, - успокоил Ждан.
        - Я тоже был в курсе, - ехидно прокурлыкал Академик. - А вот однажды забыл… С тех пор лекции читаю.
        - Конкуренции боишься? - поинтересовался Пильгуй, вынимая портсигар с цигарками. - Не боись, эти не забудут…
        Макар с безмятежным выражением на лице быстро пнул под столом Ждана и одними глазами указал на вход.
        В дверях заведения стоял Бибик. В выцветшем камуфляже он не отличался бы от сталкеров-одиночек, если бы не чисто выбритый подбородок и аккуратная короткая стрижка.
        Ждан скрыл губы в складках намотанной вокруг шеи арафатки и негромко, но чётко произнёс:
        - У нас в гостях полковник Бибик.
        - Может, это не к нам? - предположил Академик.
        - Только полканов нам тут не хватало, - прошипел Пильгуй.
        - К нам, - почти не размыкая губ буркнул Макар.
        Ему было видно, как Бибик нащупал глазами их столик, и решительно затопал к цели. По пути полковник подхватил свободный стул и, бесцеремонно утвердив его возле стола, устало опустился напротив Ждана. Макар выдернул из стопки пластиковый стакан, плеснул в него на три пальца из нетронутой бутылки и поставил угощение перед полковником. Бибик помедлил, угрюмо перебрал взглядом непроницаемые лица сидящих и поднял стаканчик.
        - За ваше здоровье, господа заговорщики… - он выпил и, занюхав собственной дулей, побарабанил пальцами по столу. - Кочергу не видели?
        Батон покачал головой.
        - Дык он же не пьёт. Может, в Зону двинул?
        Бибик отвел глаза в сторону, сдерживая готовое вырваться раздражение. Медленно вздохнув, вкрадчиво проговорил.
        - Почему-то у меня такое впечатление, что чего-то у нас в Зоне не так. Что кто-то что-то готовит. И что я об этом ничего не знаю…
        - А должен знать? - тихо спросил Ждан.
        - Должность обязывает, - полковник покосился на Пильгуя, покачал головой, вздохнул. - Тем более, что даже незнакомые пенсионеры вроде как в курсе.
        - Так знакомьтесь, - улыбнулся Ждан. - Это - Дедушка Пильгуй… а это - полковник Бибик.
        Пильгуй, сделав простецкое лицо, вежливо кивнул. Бибик тоже кивнул Деду, просканировав глазами каждую морщинку на его лице.
        - Из местных?
        - Из них… - ответил Пильгуй тоном монаха-отшельника.
        - А какими судьбами на Промзону занесло?
        Дед Пильгуй пожал плечами.
        - Да вот, по пьяни забрёл, на молодёжь позырить…
        Академик, в котором уже гуляло некоторое количество алкоголя, посмотрел на Бибика, как декан на нерадивого студента.
        - Пильгуй вообще-то самый первый сталкер.
        - Эт чё это, первый? - проворчал Пильгуй. - Первым, кажется, один молодой лаборант был…
        Академик пропустил намёк мимо ушей и, невозмутимо продолжил.
        - Ещё когда станция работала как часы, он уже пробирался на пруд-охладитель, чтобы тамошних чудовищ ловить.
        - Эт которых? - с невинным непониманием спросил Пильгуй.
        - Эт сомов, - пояснил Академик. - Которые на тёплой воде и экспериментальном планктоне за год вымахивали больше человека.
        Пильгуй кротко потупил очи, вынул портсигар и погрузился в тщательный выбор цигарки.
        Над столом повисла пауза.
        - Откуда там планктон-то? - недоверчиво пробасил Бибик переводя взгляд с одного на другого.
        - Планктон-то? - Пильгуй, не поднимая глаз, кивнул в сторону Академика. - Да всё оттуда же, от учёных. Они для своих опытов выводили кучу всяких микро- и макроорганизмов. Проверяли на них воздействия излучений, ну и контролировали по ним обстановку. Излишки скидывали в охладитель, опять же дополнительный научный экскремент - как выживут, да как приживутся. Оказалось, нормально. И прижились, и размножились, если сомы под три метра за год вырастали, - он медленно прикурил и кивнул через плечо. - А некоторые макроорганизмы до сих пор по Зоне шухер наводят.
        Бибик перевёл взгляд на Академика.
        - Может кто-нибудь и про Чёрного Сталкера знает?
        - Может и знает, - развёл руками Академик, спешно поднимаясь из-за стола. - А может и нет…
        - Может нет! - буркнул Пильгуй ему вслед. - Сдались вам эти чёрные. Лучше Чёрные Сталкеры в Зоне, чем черножопые гниды в Берлоге…
        Бибик понял, что ему заговаривают зубы. Понимал и то, что эта ушлая компания без допроса с пристрастием ничего не скажет. Встав из-за стола, он посмотрел в глаза Ждану.
        - Вот что, Язычник, ты подумай на досуге со своими друзьями. Может не стоит тут самодеятельность разводить? В Зоне и так хлопот выше крыши, и мне не хочется, чтобы вы тут их добавляли.
        Ждан медленно кивнул.
        - На досуге подумаю.
        Бибик обвёл всех тяжёлым взглядом и быстро вышел.
        Ждан искоса глянул военному в спину, скользнул взглядом по ссутулившемуся за дальним столом Академику и обернулся к Пильгую.
        - А чё Академик тебя недолюбливает? Или мне показалось?
        - Показалось, - буркнул Пильгуй. - Сейчас уже меньше, а раньше долго обижался, что не оставил его у Дома Отдыха спокойно сдохнуть.
        - У Дома Отдыха? А чё вы там делали?
        Пильгуй фыркнул.
        - Мы-то? Мы-то на «Колбасный переезд» с «Сортировочной» шли. Лучше спроси, чё ОН там делал! Тем более, что он единственный, кто за всю историю Зоны выбрался оттуда живым. Правда выглядел так, будто пережидал выброс на дереве - рваный, сраный, переломанный и контуженный.
        Пильгуй нахмурился.
        - Впрочем, это уже совсем другая история. А я пошёл-ко отсюда, от греха подальше. Не нравятся мне эти солдафоны…
        Он поднялся, взял принесённую Академиком бутылку и, не прощаясь направился к выходу. Проходя мимо старого знакомого поставил бутылку на стол и, не оглядываясь, покинул бар. Академик бросил на водку короткий взгляд и, ухмыльнувшись, снова уставился в свою тарелку.
        Ждан поглядел на часы и подмигнул Макару.
        - Нам бы тоже пора поспать перед дорогой.
        Они поднялись, пожали руку Батону, остающемуся «нюхать воздух» и, стараясь двигаться как хорошо отужинавшие сталкеры, не спеша вышли на улицу.
        Слабые отголоски из бара быстро стихли за спиной, и ночная промзона застыла в вязкой тишине. Бледное пятно в облаках указывало местоположение луны, но её скудного света едва хватало, чтобы разглядеть тесную дорожку между ангарами, в конце которой различалась площадка тупичка и желтел прямоугольник стены, освещённый лампочкой над дверью общаги.
        Макар заметил движение сбоку от двери и замедлил шаг. Ждан, идущий следом положил руку ему на плечо и понизил голос почти до шёпота.
        - Да, я тоже видел.
        Макар сунул руки в набрюшный карман и, взявшись за рукоять, сбросил с «лопуха» предохранительную защёлку. Чуть выдвинув обух лезвия из ножен, медленно двинулся дальше. Выйдя из тесного прохода на площадку тупичка, остановился. Ждан встал рядом. Навстречу им из темноты вынырнули три фигуры с тонкими палками в руках. Одна из палок задела плиту под ногами и в тишине раздался металлический звон.
        Узнав в силуэтах компанию Хасана, Ждан вздохнул.
        - Ребят, нам сейчас очень некогда. Давайте отложим развлечения на другой раз. А то завтра дел много.
        Бывшие толкиенисты расправили плечи, расценив слова Ждана как трусость. В голосе Хасана зазвучали господские нотки.
        - Ничего, свои дела потом будешь делать… если сможешь.
        - А чё ты сёдня не с ножиком? - застенчиво пробормотал Макар потупившись.
        Хасан довольно гоготнул, хлопнул трубой по ладони и медленно шагнул вперёд.
        - А с этим веселей.
        Макар будто бы от неуверенности переступил с ноги на ногу. Выверив дистанцию, незаметно выдвинул рукоять за край кармана. Дожидаясь, когда рука Хасана двинется в замах, проговорил уже другим тоном:
        - Никак в орков не наиграетесь? Ну что ж, давай пофехтуем.
        Едва труба преодолела первые миллиметры, Макар развернул плечи в прямую линию и К-17 влетел Хасану поперёк грудной мышцы у плечевого сустава. Рука с трубой неуклюже пошла мимо цели, а Макар, отдёрнув нож, ударил локтем в голову. Хасан медленно повалился на спину, и труба звякнула у ног Ждана. В следующий миг Макар инстинктивно ушёл в сторону, и бросившийся на него Корнет оказался напротив Ждана, который уже подобрал оружие и, провалив центр тяжести, скрутил корпус по вертикальной оси. Трофейная труба хлопнула по воздетой руке Корнета и её отбросило в сторону. Предплечье неестественно провисло в сломанном локте и на бетон упала вторая труба. Корнет тихо завыл, оседая на колени.
        Ждан двинулся мимо, перешагнул через опрокинутого на землю вожака и остановился перед последним шестёркой.
        Репа уронил оружие и ошарашено замер с поднятыми руками. Ждан приподнял его подбородок концом трубы и заглянул в вытаращенные глаза. Посмотрев несколько секунд, вздохнул и покачал головой. Когда заговорил, в голосе Ждана звучала досада.
        - Видишь ли, какая штука, - начал он медленно. - С возрастом, когда гормональный фон приходит в норму, уже перестаёшь думать ширинкой и начинаешь видеть вещи в их реальном свете. Иногда.
        Ждан хлопнул трясущегося Репу ладошкой по щеке.
        - Ты меня слышишь?
        Репа, зажмурившись, кивнул и Ждан продолжил назидание.
        - Драка - есть признак незрелости разума. Взрослый человек уже не дерётся ради развлечения или демонстрации задора и удали. Ему уже не надо впечатлять глупых самочек и отстаивать перед ровесниками свою иерархическую ступеньку. И если кто-то достанет взрослого человека по-настоящему, то взрослый человек просто вышибет ему мозги любым доступным способом… Причём, без особого удовольствия и азарта…
        Так что, как говаривал папаша Брем, никогда не пугайте ежа голой жопой!
        - Особенно, когда ёж торопится, - тихо добавил Макар, глядя на лежащего в чёрной луже Хасана.
        Ждан отвёл трубу от репиного подбородка, бросил её в тёмный угол тупичка и медленно кивнул в сторону Хасана.
        - У вас есть пять минут, чтобы оттащить это говно на штопку, пока он тут юшкой не истёк. Коновал сейчас на Арене… постучите - откроет.
        Махнув Макару, Ждан шагнул ко входу в общагу и увидел в дверях вахтёра с пистолетом. Тот запоздало выскочил на шум и застал только педагогическую часть мероприятия. Посторонившись с прохода, вахтёр убрал ствол в кобуру и, раздражённо покосившись на унылых толкиенистов, громко напомнил:
        - Через пять минут вызываю «долговский» патруль. Они добавят, если не уберётесь.
        33. Промзона
        Цокольный этаж общаги, «кладовая»
        О столкновении больше не вспоминали. Макар с особой тщательностью отмыл лезвие своего ножа и в конце помывки даже протёр его спиртовым тампоном. Ждан только одобрительно улыбнулся - он всегда считал брезгливость и аккуратность проявлениями здорового чувства самосохранения. Заснули почти мгновенно, едва после душа завалились на кровати и накрылись серыми простынями с запахом дешёвого стирального порошка.
        Ночь прошла на удивление спокойно.
        Встали затемно. Заварили по паре порций лапши и, заправив её тушёнкой с мелкорубленным пильгуевским луком, позавтракали.
        Спустя ещё четверть часа закончили сборы и, выпив по кружке крепкого чая с двойным сахаром, направились в уборную - традиционно посидеть на дорожку. Закончив с этим важным ритуалом, умылись, надели рюкзаки и покинули спящую «общагу» через дальний выход.
        До назначенного времени оставалось чуть больше часа. Небо было уже светлым, но над землёй ещё висела мокрая серая пелена, из которой вот-вот обещал закапать долгий нудный дождь. Однако Макар со Жданом успели дойти до ворот, выходящих к Диким территориям, а дождь всё не начинался. Миновав КПП с сонными долговцами, выудили из рюкзаков АКСУ и, пристроив их под рюкзаками, двинулись вдоль бетонной ограды. Через полчаса пелена утратила плотность, и сквозь неё стало просвечивать утреннее небо. Ждан внимательно всматривался в лёгкую дымку, из которой выступали метёлки сухого ковыля и редкие пучки узловатого кустарника. Макар же чаще поглядывал на тусклые лампочки, качающиеся между витков «егозы» поверх бетонного забора.
        - Странно это, - проговорил Макар. - Столько лет местность официально нежилая, а электричество осталось.
        Ждан обернулся, скользнул взглядом по виткам «егозы».
        - Чё ж странного? Грохнулся только отдельный энергоблок. А всё остальное осталось абсолютно рабочим. Более того, настолько рабочим, что если вырубить электроснабжение, то этот мир может заколбасить не меньше, чем от аварийного реактора.
        - Эт как это? - удивился Макар.
        Ждан ухмыльнулся, не переставая сканировать взглядом туман.
        - Например, если разморозить подземные рефрижераторы, то пойдёт сбой в системах консервации в хранилищах и в экспериментальных блоках. И если всё это добро начнёт трещать по швам, то никакие карантины и периметры не выдержат ту хрень, которая может оттуда попереть: начиная с микроорганизмов и вирусов, кончая макросуществами и генетическими полуфабрикатами. Поэтому безопасней сохранять напряжение во всех уцелевших линиях и проводках, чем случайно отключить какой-нибудь забытый объект.
        Так что электростанция - только часть здешнего научно-технического комплекса. Тут ещё и научно-исследовательский реактор есть. Говорят, даже ТОКАМАК где-то закопан. В смысле, синхрофазотрон стоит в подземном бункере.
        - А почему именно здесь, у станции?
        - Так здесь всё под рукой: и дублирующие инфраструктуры, и электричество любой мощности и в любом количестве, и тепло, и пруд-охладитель, и технический парк обеспечения - цеха, станки. Природа, опять же, лес, рыбалка. Рай для научных супер-исследований и заслуженного отдыха… был.
        - Угу, - согласился Макар, - а теперь этот рай оказался своей полной библейской противоположностью.
        Ждан остановился.
        - Ну, что-то вроде того. Тут даже есть те самые семь кругов ада, если вспомнить про подземные ярусы, вокруг местного «коллайдера». Представь себе коническую спираль, наподобие той, что раньше были в обогревателях. Подземные ярусы имеют похожую форму расположенную острой стороной конуса к центру земли. Хреновина эта уходит на полкилометра от поверхности и насчитывает полтора десятка витков. Чё там сейчас творится, никому точно не известно. Вся информация отрывочна и касается только нескольких самых верхних секторов вокруг улитки синхрофазотрона.
        Ждан остановился, посмотрел Макару в глаза и поднял палец.
        - За одно упоминание об этом, - он ткнул пальцем сначала в свою, потом Макаровскую в грудь. - Нас с тобой грохнут быстрее, чем успеешь матернуться.
        Макар посмотрел на свою грудь, будто под ждановским пальцем уже образовалось пулевое отверстие.
        - Тогда, дядька Ждан, ты умолкаешь, и мы быстренько забываем об этом разговоре, даже не обсуждая, откуда тебе известно про всё это дерьмо.
        - Именно так, - согласился Ждан. - Я просто обозначил тебе ту область, к которой лучше никогда не приближаться.
        Он хлопнул Макара по плечу и продолжил путь.
        - Хотя тут и автономного электричества хватает. На кордоне, например, есть столб с проржавевшим прожектором, из которого постоянно жарит свет.
        Я в своё время походил вокруг этой достопримечательности, поглазел на чудо, да так ничего и не понял. Покосившийся столб, едва держащийся на бетонной свае, наверху - покорёженный кронштейн и разбитый корпус, из которого вдоль улицы лупит плотный поток света, будто там галогенка и отражатель как в дорогом фонаре. От корпуса отходит обрывок провода и больше ничего.
        Потом кто-то подсуетился, привязал к этому обрывку провод потоньше и развёл по развалинам и погребам деревни. Теперь у них везде и всегда есть свет.
        - И чё, - задумчиво уточнил Макар. - Он без электричества светит?
        Ждан кивнул.
        - И даже без лампы. В солнечную погоду можно рассмотреть, что в цоколе пусто.
        - А откуда же тогда свет?
        - Хрен знает. Кто-то говорил, что эффект замёрзшего времени. Время замёрзло в точке свечения и сияет… Хотя, Академик говорит, что всё проще. Просто кто-то засунул за цоколь «вспышку», а под неё подсунул «этак», вот эта сборка и светит круглый год.
        - И что, никто не слазил посмотреть или проверить?
        - А кому надо? Светит, и хорошо. А лазить в непонятное без необходимости… тут не любят. Тем более, когда это непонятное даёт халявный свет и электричество. Залезешь, поломаешь, свои же башку свернут.
        Местность плавно пошла вверх, выбираясь из белёсой дымки. Видимость быстро увеличилась до километра. Ждан свернул к ближайшим кустам и, выбрав заросли погуще, остановился. Молча указал Макару на перекрученный скелет исполинского дерева, одиноко раскорячившего гигантские сучья метрах в пятистах от них. С нижней, протянувшейся в нескольких метрах от земли, ветки свисал разлохматившийся трос на котором болталось тощее человеческое тело. Макар качнул головой.
        - Это и есть повесившийся зомби?
        - Он самый, - подтвердил Ждан. - И незаметно подобраться к этому дереву практически невозможно. Выше него всё просматривается на расстояние больше прицельного выстрела, а ниже - ничего не видно из-за вечной дымки. Лучшее место для встречи, если хочешь исключить возможность засады. Здесь и подождём нашего лысого спутника.
        Ждан включил ПДА и закурил, не сводя глаз с пропитанной туманной дымкой низины. Через несколько минут ПДА тихо пискнул и на краю экрана высветилась жёлтая метка. Макар сориентировался по азимуту и, вглядевшись в белёсую даль, вскинул руку.
        - На десять часов от зомби.
        Ждан хмыкнул. Действительно в тумане угадывался одинокий силуэт, бодро шагающий в сторону дерева. Внезапно фигура остановилась, поднесла руку к лицу и, помедлив, свернула в их направлении.
        Когда Кочерга миновал границу дымки, Ждан выступил из кустов и выключил ПДА.. Оглянувшись на Макара, махнул рукой и зашагал навстречу Кочерге. Макар затопал следом, посматривая то на приближающегося Кочергу, то на болтающегося на дереве зомби. Пару раз показалось, что зомби дёрнул рукой и ногой, но Макар списал это на порывы ветра…
        Кочерга по сторонам не смотрел. Остаток пути он прошагал, поглядывая на свой ПДА. Остановившись в нескольких метрах от Ждана, поправил автоматный ремень и озадаченно щёлкнул по дисплею.
        - Ты выключился что-ли? Или у меня локатор барахлит? Кстати, привет!
        - Да вырубил, чтобы батарейки не сажать. - отмахнулся Ждан. - Доброе утро!
        Макар приветственно кивнул, а Кочерга, убирая ПДА под рукав, придирчиво осмотрел обоих.
        - А вы чего без оружия?
        - Макар со Жданом переглянулись, подняли правые руки, чтобы стало видно пристроенные под краями рюкзаков автоматы.
        - Всё на месте, - пояснил Ждан. - Чтобы в глаза не бросалось… и всегда рядом.
        Он дёрнул плечом, АКСУ легко выскользнул из-под рюкзака и повис на ремне под рукой. Когда автомат так же быстро исчез из поля зрения, Кочерга перевёл взгляд с одного на другого и задумчиво кивнул.
        - Ловко… и часто ты так ходишь?
        - Не-а, - ответил Ждан беззаботно. - Только там, где не опасно и никого не надо убивать…
        - Всё у тебя не как у всех, - проговорил Кочерга. - Сплошной креатив.
        Ждан улыбнулся, огладив седую бороду.
        - Дык я ж в душе художник.
        Кочерга перевёл взгляд на Макара, борода которого только начала отрастать.
        - Я тоже художник, - отрапортовал Макар. - Был… сначала.
        - Ладно, передвижники… - Кочерга скептически хмыкнул. - Показывайте дорогу…
        Два часа спустя вышли на звериную тропку тянущуюся по мелколесью в сторону почерневшей лесопилки. Кочерга с сомнением посматривал на покосившиеся столбы пилорамы, пока Ждан не свернул в обход подозрительного места. Когда развалины почти скрылись за деревьями, Макар цыкнул зубом и присел. На вопросительные взгляды спутников указал пальцем в сторону лесопилки и изобразил дым от сигареты.
        Кочерга на четвереньках подобрался к ближайшему замшелому стволу, медленно поднялся и выглянул из-за дерева. Над лесопилкой действительно плыло облачко табачного дыма. Обнаружился и курильщик, стоящий вполоборота к развалинам, из которых появились ещё двое. Экипировка топорщилась разнокалиберными подсумками и футлярчиками, поверх которых на трёхточечных ремнях висели штурмовые винтовки с навороченной оптикой и гроздьями подствольных подвесов. Выйдя на тропу, троица развернулась спиной и двинула прочь от лесопилки, покачивая новенькими натовскими рюкзаками.
        Кочерга оглянулся, поманил спутников рукой. Макар со Жданом перебрались к соседним деревьям и тоже выглянули вслед незнакомцам. Через несколько секунд пригнулись и перебрались к присевшему у ствола Кочерге.
        - Чё за пижоны? - шёпотом спросил Макар. - Увешаны, как ёлки. Наверное шибко бывалые, если столько бабла на экипировку могут тратить?
        Кочерга мотнул лысиной.
        - Вряд ли бывалые. Скорее на спец-контингент смахивают. Только почему-то эти крутые вояки без проводников шастают…
        Ждан прилёг на землю, вытянул ноги и облокотился на рюкзак.
        - Самые бывалые, обычно, похожи на грибников или на рыбаков после дождя - у них все ништяки либо в рюкзаках, либо под полой и в карманах. А на вояк с крутой снарягой похожи либо богатые лохи, либо наёмники, предпочитающие таскать с собой большую часть своих арсеналов… Впрочем, не наше дело. Подождём, пока отойдут подальше, и двинем своей дорогой. Кстати, можно заодно и пообедать.
        Вторая половина дня не принесла сюрпризов. По дороге не встретились ни звери, ни люди, и казалось, что Зона внимательно наблюдает за путниками, не желая отвлекать их от цели.
        Когда до Комариных Плешей осталось не больше полутора километров, лесополосы кончились, и вдоль дороги потянулась высвеченная красным опушка Ржавого леса. Кочерга посмотрел на часы и сбавил ход.
        - Пора от Батона весточку проверить.
        Его лысина склонилась над ПДА, а Макар со Жданом развернулись в разные стороны, внимательно осматривая окрестности. Через несколько секунд ПДА негромко пискнул, и на экране высветилось сообщение: «Всё выполнено, нюхаю».
        Кочерга хмыкнул и выключил прибор. Убрав ПДА в карман, кивнул спутникам.
        - Всё в порядке. Процесс пошёл.
        Словно в подтверждение его слов, откуда-то издалека ветер донёс тяжёлый, на грани слышимости, то ли вздох, то ли стон, будто кто-то громадный медленно скрутил в жгут несколько рельсов.
        34. Зона
        Район лодочной станции, дом Кусто
        За полчаса до заката солнце вынырнуло из облаков и запылало над самой кромкой горизонта. Пильгуй бесшумно взошёл на крыльцо, оглянулся и, послушав вечер, потянул ручку двери. В сенях было темно, пахло соляркой и машинным маслом, которые почти забивали лёгкий душок тины. Пильгуй прислушался к голосам в комнате и улыбнулся. У самой двери разобрал скрипучее ворчание Кусто, которому отвечал интеллигентный баритон Дуремара. Извечный аромат тины сопутствовал Дуремару так же, как, по мифам христиан, запах серы сопутствует появлению Сатаны. Пильгуй толкнул дверь в комнату и остановился на пороге.
        - Не прогонишь, герр капитан?
        - Ну если по делу, то не прогоню, - буркнул Кусто отступая с прохода. - А то мы сегодня заняты.
        Пильгуй двинулся в комнату и, встретившись взглядом с сидящим у стола Дуремаром, сделал удивлённое лицо.
        - А ты-то чё здесь делаешь?
        - То же что и ты, как мне думается, - с достоинством парировал Дуремар. - Я ведь после твоего ухода мозгами пошевелил и поразмыслил маленько.
        - Это как? - притворно оторопел Дед Пильгуй, усаживаясь напротив него.
        - А так… глаза закрыл, так мысли в голове и покатили…
        - Уши заткнуть не забыл?
        - Зачем? - не понял Дуремар.
        - Чтоб мысли не выкатились!
        - Они не выкатятся, они слишком велики для этого.
        - О, как… И чё там у тебя в голове накатилось?
        - А то, что можно попробовать от «Вокзала» по подземной ветке аккурат до Берлоги метнуться, а там уже по обстоятельствам… Помнишь, по которой мы ООНовский хабар тогда вывезли?
        Дед качнул головой и цыкнул зубом.
        - Нет там больше никакой ветки. Папаша Гризли её после того раза забетонировал. Оставил только узкоколейку в сторону Главобъекта, и вспомогательный тоннельчик, на котором дверь с электрозапорами. Говорил, что слишком много ходов у Берлоги, за всеми не уследишь…
        - Как чувствовал… - задумчиво пробормотал Кусто.
        - Хреново чувствовал, - буркнул Пильгуй. - Если его в собственном логове вынесли…
        Кусто пожал плечами и промолчал. Дуремар обескуражено взлохматил пятернёй шевелюру и через секунду щёлкнул пальцами.
        - А если тогда с Академиком побазарить? Может, другую ветку покажет. Хотя бы до края урочища, чтобы через всю Зону по верхам не топать.
        Кусто скривился.
        - Жди, покажет он тебе.
        - А чё нет?
        - А то, что его теперь дальше Янтаря и с конвоем не выгонишь, - терпеливо пояснил Кусто.
        - Ну, тогда, может хотя бы расскажет.
        Кусто отмахнулся.
        - Да он ссытся от одной мысли про «Вокзал», «Сортировочную» или «Колбасный переезд». Какой уж тут рассказ? Тем более, что он за любой рассказ теперь долю объявляет.
        Дуремар возмущённо вскинул брови, отчего его лицо стало ещё длинней.
        - Но мы-то не за хабаром собираемся!
        Кусто скептически покосился на Дуремара.
        - Ага. Может ты ещё и объяснишь ему, куда собираешься и зачем? Чтобы он на очередной лекции в баре трактат об этом задвинул?
        - Ну тогда бестоляк… - понуро констатировал Дуремар. - Тогда он ничего никому не расскажет,… разве что Пильгую… и то вряд ли.
        - Да Пильгуй сам больше него знает, - усмехнулся Кусто.
        Оба повернулись к Деду, но тот отрицательно покачал головой.
        - Мне Академик вообще ничего рассказывать не станет. Ни под каким соусом.
        - Ну вы же с ним, вроде, в корешах были. Да и тогда, когда…- Кусто сделал неопределённый жест рукой. - Ну… в «Доме Отдыха»…
        - В корешах? - Пильгуй невесело усмехнулся. - Давайте не путать гастроэнтерит с гасторбайкером.
        - Что за гасторбайкер? - озадаченно переспросил Дуремар. - Не слыхал про таких.
        - Да это чурка на мопеде… - ехидно пояснил Кусто.
        - Да ладно вам, - буркнул Пильгуй. - Расчирикались, как обкуренные воробьи. Никого и ни о чём мы расспрашивать не будем. Потому как сегодня о Зоне больше нас вряд ли кто знает. А тем более Академик, который уже сто лет открытой Зоны не нюхал.
        - Тогда может лесом, по старому пути? - предложил Кусто нехотя. - Хотя там сейчас не шибко спокойно.
        Пильгуй отрицательно покачал головой.
        - Нельзя туда. Там сейчас все тропки заминировали. А по косеньким, да по буреломам неделю будем добираться. Все дуремаровские приборы передохнут.
        - Да ладно… - протянул Дуремар. - Откуда дровишки?
        - Молодёжь бандитский наладонник принесла с картами минных полей.
        - Ну дык может как раз по картам и двинем? - оживился Кусто и посмотрел на Дуремара. - Эт же милое дело по ПэДэАшке шлёпать…
        - Угу, - скептически кивнул Дед Пильгуй. - И если у охраны Берлоги более или менее нормальный сканер, то нам навстречу двинет парочка тамошних робокопов…
        Лица Дуремара и Кусто быстро попостнели. Они переглянулись и уставились на Деда, как два аборигена, к которым не вернулся их любимый бумеранг.
        Пильгуй не спеша закурил и, усевшись поудобней, подмигнул друзьям.
        - Надо рекой идти. Там от Рыхлого Затона до тоннеля от силы километра полтора-два напрямки. И народу ни души. С «компасом» вмиг доскачем.
        - Тоже верно, - согласился Дуремар. - И барахло на себе всю дорогу не тащить. Почитай, «Калипсо» почти до места и довезёт.
        Он обернулся к Кусто, но тот, похоже, не разделял оптимизма. Хмуро достав сигарету, вставил её в зубы и полез по карманам в поисках зажигалки.
        - От Рыхлого Затона, говоришь? - он наконец отыскал зажигалку и медленно прикурил. - А знаешь, почему этот затон Рыхлым зовут? Потому что там, сука, карусель на карусели, и вода там рыхлая, как поролон в пробжённом диване. И там в два счёта или в газировку эту провалишься вместе с лодкой, или в карусели встрющит куда-голова-куда-жопа.
        - Очень страшно? - невпопад спросил Дуремар.
        Кусто хлопнул себя руками по бедрам.
        - Да нет, блин, не очень! Ты может и не испугаешься, если напьёшься, зажмуришься и уши пальцами заткнёшь!
        - Тогда понятно, - примирительно пробормотал Дуремар.
        Кусто вздохнул и, тыкая пальцем в колено, с расстановкой проговорил:
        - Потому-то там ни души и нет, что нехрен там вообще делать.
        - Именно так, гер капитан, - уважительно согласился Пильгуй и в его глазах мелькнула хитринка. - Но ты-то… неужто не пройдёшь?! Да ещё и с «компасом»!
        Кусто в сердцах сплюнул, задумался. Место было действительно опасное, куда он ни за какие коврижки без крайней нужды соваться бы не стал. Однако с одной стороны ситуация вполне была похожа на крайнюю нужду, а с другой - он чувствовал вызов своему профессиональному самолюбию. В Зоне до сих пор ходили рассказы о единственном человеке, который сумел притащить из Рыхлого Затона «Водный камень». И это был именно он на своём «Калипсо».
        - Я-то и без «компаса» пройду, - процедил наконец Кусто сквозь зубы. - «Калипсу» только жаль, если что случится.
        Пильгуй утвердительно кивнул.
        - Если чё случится, то «Калипсо» тебе будет уже не жаль. Обои полетим… вместе с «Калипсо»…
        35. Промзона
        Бар, подсобка, личный кабинет Кабана
        Бибик выслушал бармена, просмотрел на мониторе текст с флешки Кочерги и в упор уставился на Кабана.
        - Язычник и его напарник вместе с Кочергой?
        - Скорее, Кочерга вместе с ними.
        - А Батон?
        - Батона связным оставили, он эту байду и передал.
        - А Академик с этим… хитромордым пенсионером?
        - Не знаю, - пожал плечами бармен. - Они, вроде, сами по себе. Может, просто сочувствующие.
        Бибик прищурился на Кабана.
        - Что это у нас в Зоне за новая секта появилась?
        - Секта? - переспросил Кабан и устало потянулся за початой бутылкой коньяка. Открутив крышку, хлебнул из горлышка и, занюхав собственной дулей, протянул выпивку полковнику. Тот сделал несколько жадных глотков, выдохнул в сторону и полез за портсигаром. Бармен завинтил крышку и, закурив папиросу, покачал головой.
        - Это не секта, это срез общества. С одной стороны православные, с другой язычники. Нормально. У нас на Руси давно уже так.
        - Язычники… православные… - передразнил Бибик. - Какая на хрен разница, если они в одной шайке?
        - Дык лихо накатило, вот и объединились. А разница… разница фундаментальная.
        Кабан обильно пыхнул папиросой и продолжил.
        - Кочерга с батоном - верующие в бога, а Язычник с Макаром - знающие своих богов…
        Бибик сплюнул на дощатый пол, поднёс сигарету ко рту, но вновь опустил руку.
        - Теперь мне эти знающие с этими верующими хотят устроить ЧеПец на всю Зону!
        - А может, наоборот?
        - Что наоборот? - не понял Бибик.
        - Может, они как раз хотят, чтобы не было никакого ЧП?
        - Хотели бы, чтобы не было, - процедил полковник сквозь зубы. - Пришли бы доложили. А там…
        Кабан насмешливо посмотрел Бибику в глаза.
        - А там бабушка натрое сказала. Может, тебе бы самому и приказали их нейтрализовать, как самых осведомлённых…
        - Чё?
        - Да не чёкай! Будто сам не знаешь!
        Бибик наконец прикурил, раздражённо выдохнул дым в пол и ещё раз стрельнул глазами в монитор.
        - Заладили тут… знаешь-не знаешь. Верующие-неверующие… Из-за таких вот верующих и знающих в стране не пойми что происходит…
        Кабан упрямо покачал головой, медленно выпустил в потолок струйку дыма и, уперев взгляд в стену напротив, проговорил тихим, но твёрдым голосом.
        - Из-за таких в стране ещё хоть что-то остаётся, кроме блядства, хамства и продажности. И если бы у нас все верующие были такие, как Кочерга, а все знающие, как Язычник…
        - Ну и чё тогда? - перебил Бибик.
        - Я бы тогда всю оставшуюся жизнь проплакал… от счастья за нашу землю.
        Бибик извлёк флешку и, бросив её в карман, двинулся на выход. В дверях подсобки задержался.
        - Как бы нам раньше рыдать не пришлось, и совсем по другому поводу.
        Кабан молча посмотрел ему вслед, ещё раз хлебнул из бутылки и вышел в бар. Подозвав помощника, коротко переговорил с ним, и тот шмыгнул в дверь подсобки. Через пару минут появился снова, волоча в охапке армейский коммуникатор и несколько незнакомых устройств коммутированных с ПДА последней модели.
        Поковырявшись у экрана, отсоединил видеопроигрыватель и кивнул бармену. Тот глянул на часы, приблизился к разложенной аппаратуре и склонился над ПДА. Потыкав пальцем кнопки, глянул на панель. Та мигнула и отобразила монитор ПДА. На чёрном поле мигала строка вызова. По бару прошёл удивлённый ропот: никто не подозревал о таких возможностях привычного прибора, и посетители гадали, что задумал Кабан. Бармен тем временем заполнил пробелами строку пароля, на секунду задумался и вбил имя.
        В зале снова зашушукались. На экране возникло мечущееся изображение, сопровождаемое хаотичным шумом, будто кто-то вертел в руках включённую видеокамеру. В кадр попадали то ветки, то трава, то ноги в пыльных ботинках. Потом изображение кое-как стабилизировалось и, качнувшись последний раз, замерло на знакомой фигуре с намотанной на шее арафаткой. Кто-то в зале громко икнул и хмельным голосом прокомментировал:
        - О, Языщ-ника по телевиз-зру показывают…
        На него зло цыкнули, и в зале воцарилась непривычная для этого времени тишина. Бармен переглянулся с помощником. Тот утвердительно мотнул головой и показал на тоненькую зелёную полоску на краю экрана, которая едва шевелилась при каждом шорохе. Кабан прокашлялся, заставив столбик уровня звука совершить бешеные прыжки и негромко пробасил.
        - Принимаем чисто.
        Ждан на экране кивнул и заговорил уставшим голосом.
        - Сначала коротенький ликбез. Если что - Академик потом поправит и объяснит.
        Все в зале глянули на Академика, который сложил руки на груди и подтвердил слова Язычника покровительственным кивком.
        Ждан тем временем продолжил:
        - Сегодня, несмотря на фоновую аномальность и наступающие раз в полтора-два года кризисы, которые удаётся сгладить внутренними ресурсами, в Зоне установился некоторый баланс, который постепенно ведёт к её оздоровлению и спаду активности. Как спаду активности мутантов, так и спаду аномальной активности.
        Аномалии как бы впитывают, абсорбируют и перерабатывают все нездоровые проявления Зоны, начиная с гравитационных и электромагнитных, кончая радиационными, химическими и биологическими. Переработав, а по сути переварив эндемичные бяки в менее опасные виды энергии, аномалии упаковывают энергетические конденсаты в артефакты. В итоге этой самоочистки, аномалии, мутации и артефакты стабилизируются. Казалось бы, одни плюсы, ан нет. Количество артефактов не растёт, и прибыли у заказчиков на материке стоят на месте. Ассортимент нынешних аномалий и артефактов уже привычен, освоен и не вызывает особого ажиотажа. Артефакты первого поколения идут сегодня за копейки, и добытчики нацелены на хабар, появившийся после второго взрыва. А новые бирюльки появляются крайне редко.
        И кое-кто хочет эту ситуацию резко изменить в сторону увеличения навара.
        Изменить же ситуацию можно лишь одним способом: организовать третью аварию. И они это прекрасно знают, причём абсолютно не волнуясь о том, что может за этим последовать, и каким кердыком для всех это может обернуться.
        Третий же взрыв обещает появление артефактов третьего поколения, рядом с которыми нынешний самый крутой хабар будет не дороже стеклянных бус. Вот только Зона станет после этого ещё более болезненной язвой, а волна смертности перекроет первые две вместе взятые.
        Но это мало тревожит тех, кто видит за третьим взрывом только свои сверхприбыли. Чужие руки в огне не болят. Пушечное мясо приходит в Зону легко и уходит легко. А если не пойдёт само, то его сюда завезут в необходимом количестве. Ведь механизм похищения людей для рабского труда давно отработан владельцами зинданов. Недаром тут появилась банда Рамазана, которая вынесла клан папаши Гризли и устроила в Берлоге бандитский лагерь. Пока только в Берлоге…
        Ждан достал сигарету. Пока он прикуривал, народ в баре поглядывал на Академика, который медленно кивал, угрюмо глядя на экран.
        - …И стоят за ним совсем не местные деятели, - продолжил Ждан. - И этим деятелям очень нужен третий взрыв на реакторе.
        Мне в этой истории жалко всех: и Зону, и мутантов, и сталкеров. А особенно жалко местное население, которое в последние годы стало возвращаться на очищающиеся (опять сложное слово) территории. Жители деревень, скорее всего, первыми попадут в рабский скот, который будут гонять в Зону. Их можно безнаказанно захватывать целыми семьями, ведь тут нет ни милиции, ни следствия, ни судебных органов. Людей будут подсаживать на наркоту и посылать собирать хабар за дозу, сами знаете, что и это дерьмо уже появилось в Зоне.
        Вот поэтому ни третьего взрыва, ни беспредела, ни рабовладения я допустить не хочу…
        Академик кивнул последний раз и развёл руками, давая понять, что по сути ему добавить нечего.
        Ждан посмотрел мимо экрана, давая понять держащему ПДА, что всё сказано.
        Тишину нарушил вздох Бармена.
        - Жить надоело? - буркнул Кабан еле слышно. - Убьют же!
        Но чувствительная аппаратура чётко передала его голос, потому что Ждан тут же ответил.
        - Может и убьют. Но мне всегда казалось, что важна не смерть, а то, ради чего живёшь. Есть в этом мире вещи пострашнее смерти. И если тебе не за что умирать, то тебе и незачем жить.
        Всё, конец связи!
        На экране мелькнуло лицо Кочерги и изображение погасло.
        Бармен несколько секунд задумчиво глядел на чёрно-белую рябь экрана, потом выключил его и, прихватив коммуникатор, скрылся в каморке. Ему на смену появился помощник. Оглядев зал в ожидании заказа, отступил к холодильнику и прислонился к стенке, оглушительно скрипнув половицей.
        Тишина в зале провисела больше минуты. Потом её постепенно расшатали негромкие реплики и приглушённые голоса. Те, до кого дошли слухи о последних событиях вполголоса пересказывали что знали, или слушали, что знают другие. Пытались переварить нарисованную Язычником картину. Все чувствовали, что Зона на грани нехороших перемен. Причём, не по причине своих внутренних процессов, а по воле извне. Бармен всё не появлялся, и это вызывало не меньшее беспокойство. Несмотря на помощников, готовых по первому знаку подать выпивку, посетителям не пилось. Охранник на входе посторонился, пропуская в зал ветерана по кличке Старый, слушавшего происходящее из коридора. Однако едва переступив порог, бывший наёмник остановился у входа и, оглядев зал, прислонился к косяку. По нему хлестнули с полдюжины удивлённых взглядов, и за несколькими столами заговорили ещё тише - по слухам, Старый залёг на дно с неделю назад и пока не собирался светиться в Зоне. Разговоры в баре как-то сами собой завяли. Перетерев новости, все ждали Кабана. Зная связи бармена надеялись, что он ещё что-нибудь прояснит.
        Кабан вывалился из подсобки, бурля желваками на небритых щеках. Упёршись кулачищами в стойку, уставился в столешницу и замер, погружённый в себя. Сталкеры поглядывали в его сторону, переглядывались, пожимали плечами. Полтишок, уже порадовавший свои кишки, не выдержал скуки и постучал ножом по стакану.
        - Кабан, может музычку какую включишь, а то как-то уныло в тишине бухать.
        Бармен сморгнул тяжёлые мысли и обвёл бар чугунным взглядом.
        - Сёдня музыки не будет.
        - Чё так? - не понял Полтишок.
        - А сёдня я злой, - угрюмо выговорил бармен. - Патамушта какие-то мрази хотят обидеть Зону, нашу матушку и кормилицу! Всем водки и щей! Потрапезничаем перед завтрашним, может в последний раз. Завтра бар закрыт, на рассвете я иду за Кочергой и Язычником.
        Бармен отпил из стакана добрый глоток, кивнул своим мыслям, постучал твёрдым, как сучок, пальцем по прилавку.
        - Ибо это моя земля, пусть больная и замученная, но моя! И нехер никому топтать её своими чумазыми сапогами. И Кочерга с Язычником это раньше всех поняли. А мы, плоть нашу так…
        Он задумался занеся палец над столешницей, но не найдя нужного слова хрустнул кулачищем. Хапнув с прилавка первый попавшийся на глаза стакан, принялся угрюмо тереть его полотенцем.
        Через минуту тишину зала нарушил голос из-за дальнего столика:
        - Кабан, а спутников берёшь?
        Бар замер, будто простреленный вопросом навылет. Казалось, что даже ходики на стене остановились в ожидании ответа.
        - Спутников? - отозвался бармен, рассматривая стакан на свет. - Звать не стану, но если толковые, то возьму.
        - Тогда мы с тобой! - буднично бросил потёртый жизнью сталкер и снова принялся ковырять вилкой в тарелке.
        Бармен медленно поставил стакан, оценивающе оглядел говорившего и его напарника.
        - А пойдём! - ответил он тоном таможенника Верещагина и, ухмыльнувшись, взялся за второй стакан.
        - И меня захвати! - донеслось от двери.
        Подпиравший косяк Старый поднял указательный палец и направился к столику первых добровольцев.
        По бару прошёл шорох, сталкеры зашевелились, перебрасываясь негромкими фразами. Через минуту гомон начал конденсироваться в отдельные возгласы:
        - Мы в деле! - донеслось от столиков ветеранов. - Пора и не за хабар поработать!
        Одиночки в своём углу тоже подали голос.
        - Подписываюсь!
        - Буду участвовать!
        - Плюс один!
        - Присоединяемся! - подал голос один из свободовцев. - Хрен ли нам, почти красивым!
        Бармен снова обвёл взглядом зал. На лице появилась удивлённая улыбка, будто впервые разглядел среди этого обожжённого Зоной мяса людей… Сермяжных, честных и чистых Людей.
        Кабан моргнул зачесавшимися глазами и, поиграв желваками, грохнул деревянной ладонью по столешнице.
        - Добро, братва, сходим! Даже если это в последний раз! А коли так, то к утру с меня оружие и боеприпасы для одиночек… сухпайки, перевязочные пакеты и аптечки тоже за счёт заведения.
        Он повернулся к музыкальному центру. Склонившись над батареей дисков, почесал в макушке. Углядев нужный диск, тщательно вытер руки о полотенце и вытянул пластиковый конверт. Бережно открыл, придирчиво вгляделся в зеркальную поверхность и, вставив диск в плеер, запустил нужный трэк. Из колонок зазвучал архаично родной голос Шевчука:
        Нас сомненья грызут. Я сомнениям этим не рад.
        Эта мерзкая тяжесть в груди разбивает любовь.
        А пока мы сидим и страдаем, скулим у захлопнутых врат,
        Нас колотит уже чем попало, да в глаз или в бровь…
        Разговоры закончились. За столами вспыхивали экраны ПДА. Сталкеры подтягивали всех своих на завтрашний рейд.
        Я получил эту роль. Мне выпал счастливый билет…
        36. Зона
        Комариные плеши возле дороги к Урочищу Гризли
        Последние лучи солнца окрасили край Ржавого леса оранжевым и быстро иссякли, уступив место вязким сумеркам. По обе стороны дороги потянулись поля аномалий. Кочерга остановился, поглядел на мерцающие «комариные плеши» и шагнул к обочине. Глаза наткнулись лишь на пару грязных обрывков и разодранный по швам ботинок.
        - Вот тут мы с Батоном и нашли убитого хлопца. А стреляли вон оттуда, из хибарки на холме. Филин с Кордона рассказывал, что видел, как ещё засветло стрелка увезли в сторону Берлоги. Только туда по сплошным аномалиям хрен проберёшься…
        Макар глянул на обочину и, оглянувшись, прикинул расстояние до верхушки холма.
        - Именно из хибарки… - не глядя подтвердил Ждан, вытаскивая из рюкзака плоскую банку.
        Кочерга оглянулся.
        - А ты откуда знаешь, что из хибарки?
        Ждан задумчиво посмотрел на него, оглянулся на холм и пожал плечами.
        - А я и не знаю… я с тобой согласился, больше, вроде, неоткуда.
        Он снова занялся плоской склянкой. Осторожно отвинтив крышку, поставил посудинку на землю и, выпрямившись, закурил.
        - Щас «компас» подышит, и двинем.
        Докурив, вернул крышку на место и, нащупав приклеенный под дном брелочный фонарик, щёлкнул включателем. Банка засветилась слабым синеватым светом, и в ней стала видна стайка головастиков.
        Кочерга раздал спутникам приборы ночного видения и, покосившись на склянку, недоверчиво спросил.
        - А они по дороге не заснут?
        - Жить захочешь, не заснёшь, - неопределённо ответил Ждан и уверенно двинулся вверх по склону. - Старайтесь идти по моим следам.
        - Только ты, Сусанин, не разгоняйся, - проворчал Кочерга.
        Ждан не ответил, неотрывно следя за движениями хвостатой мелочи. Несколько раз приходилось останавливаться и закладывать большие крюки в обход мощных спаренных аномалий. Шагающие следом спутники видели зигзаги «электр», яркие гейзеры горячего воздуха над «жарками» и слышали потрескивание гравиконцентратов. В ночной темноте «Компас» работал безошибочно. Иной раз только встающие дыбом волосы подтверждали наличие аномалий, не выдающих себя ни в оптическом, ни в тепловом, ни в акустическом диапазоне. Лица всех троих давно покрылись испариной. Казалось, что они бредут уже несколько часов, и грядущий рассвет застанет их на середине склона, но светящиеся стрелки макаровского «Люминокса» продвинулись всего на сорок минут.
        За полчаса до полуночи головастики перестали тыкаться в стенки «компаса» и, будто задремав, беспорядочно повисли в воде. Напичканный ловушками подъём закончился, и все трое замерли в полусотне шагов от огневой точки снайпера. В ПНВ была отчётливо видна стена, в которой у самой земли зиял чёрный горизонтальный пролом, служивший отличной бойницей с широким сектором обстрела. Ждан махнул рукой и направился вокруг строения. Кочерга с Макаром, держа оружие наготове, медленно двинулись за ним. Обойдя дом, Ждан подал знак оставаться на месте и прошёлся к овражку, тянущемуся в десятке метров позади хибары.
        Аномалии по неведомому капризу Зоны миновали и само строение, и проходящий рядом с ним овраг. Ждан опустил «компас» и вернулся к спутникам, осматривающим заднюю стену дома. От выломанной с косяком двери остался только раскуроченный дверной проём с торчащими из-под штукатурки кирпичами. Поверх порога топорщилась разросшаяся у фундамента трава, за которой было видно пустое помещение с земляным полом и потолочное перекрытие с дырой, ведущей на чердак.
        Ждан снова открыл «компас» и, опустив его на землю, сдёрнул с головы ПНВ. Вытерев лицо краем арафатки, снова нацепил прибор и сдвинул окуляр на лоб.
        - Ну чё? Можно начинать готовить церемонию встречи.
        - Давай в самом доме, - предложил Кочерга. - Лезем на чердак, а утром, как появится, падаем снежком ему на голову.
        Ждан посмотрел на дверной пролом и перевёл взгляд на дырявую шиферную крышу. Мысль была заманчивая, но в душе заворочалось смутное предчувствие опасности.
        - В доме никак нельзя. Их снайпер не лох и на случай непрошенных гостей мог навтыкать каких-нибудь сторожков. Пока залезать будем, наверняка наследим. Дощечку тайную сломаем, пыль смахнём или мусор какой рассыплем. Сейчас, в темноте, хрен чё разглядишь, а спалимся на какой-нибудь мелочи, так нас на этом чердаке гранатами закидать, как два файла переслать.
        Макар оглянулся вокруг.
        - Тогда остаётся только в поле прикопаться. Только вот следы трёх лёжек не спрячешь, натопчем, как стадо кабанов. Или в овражке…
        - Абсолютно в ёлочку! - согласился Кочерга, глянув на сухую траву под ногами. - Хотя, в овражке песок…
        Все трое оглянулись на тёмную полосу оврага. Одна его сторона шла вверх, мельчала и совсем пропадала у дороги. Другая - тянулась вниз и рассекала поблёскивающую у опушки Рыжего леса Комариную Плешь. В полутора сотнях метров, на противоположной стороне, громоздилась поваленная опора ЛЭП. Отломанная верхушка давно рухнула на песчаное дно овражка, а основание осталось на самом краю склона. Металлоконструкция сплошь заросла «жгучим пухом» и в приборе ночного видения выглядела, как угловатый стог сена. Макар сдвинул с глаз ПНВ.
        - В принципе, место подходящее. Есть где затихариться.
        Кочерга ругнулся, почесал взмокшую под ремешками ПНВ лысину.
        - Мне к этой копне даже приближаться неохота.
        - Совсем неохота, - согласился Ждан. - Но это-то и гоже, ни один псих не подумает туда лезть, а тем более кого-то там искать. Пойдем-ка, поближе поглядим.
        Ждан, не теряя времени, закупорил «компас» и потопал к краю овражка. Задержавшись на секунду, спустился вниз и махнул рукой. Макар с Кочергой спрыгнули следом и двинулись по разъезжающемуся под ногами песку. Не доходя до отломанной верхушки, вскарабкались на склон и остановились в нескольких шагах от серой копны. Ждан прошёлся вдоль неё, но головастики сонно болтались в воде и лишь изредка пошевеливали хвостами. Убрав «компас» в карман Ждан подошёл ближе, чтобы определить зрелость аномалии. Серые пряди наслаивались одна на другую и свисали с проржавевшего каркаса сплошным пологом до самой земли. Цвет было не определить, но волокна выглядели причёсанными, чего не наблюдалось у «пуха» раздутого поспевшими спорами. Ждан медленно двинулся в обход копны и остановился с того края, который не просматривался со стороны дома. Сзади донёсся голос Кочерги.
        - Знаешь, я как-то видел одного пассажира, влетевшего в такую растительность. Живая шкура только на пятках осталась… намучился, пока помер.
        - Это если с разбегу влететь, то да, кердык прямо пропорционален площади поражения. А потихоньку можно и малой кровью обойтись. Ты главное резких движений не делай…
        Ждан замолчал, осторожно присел, пытаясь что-нибудь разглядеть за едва колышущимся жгучим покрывалом. Спустя минуту вытянул руку и очень медленно дотронулся пальцем до серой паутины.
        - Если аккуратно, то пух этот не страшнее стекловаты. Поколет и почешется немного, максимум обожжёт, как огоньком сигареты. Кстати, а внутри-то там чисто.
        Он медленно убрал руку, плюнул на палец и отёр его о штанину. Вынув из кармана автоматный магазин, осторожно отодвинул прядь пуха в сторону и оглянулся на спутников. Кочерга с Макаром вытянули шеи. Пространство внутри металлоконструкции действительно было свободным, будто кто-то сделал себе аккуратный шалаш.
        - Вон там, - Ждан кивнул на вывернутое из бетона четырёхметровое основание. - Можно даже лежать. А вон там, - он показал в сторону, где край вышки нависал над склоном. - Можно незаметно спуститься в овраг. Тем более, что снайперу изнутри дома этот сектор практически не видно. Ну что, полезли?
        - Только проходец бы пошире, - буркнул Кочерга.
        Макар выдвинулся вперёд, щёлкнул фиксатором ножен, но Кочерга придержал руку с ножом.
        - Не жалко К-17? Жгучий пух, говорят, даже железо разъедает.
        - А как же он тогда арматурины вышки не тронул? - усмехнулся Макар. - Авось и клинок из кронидура не разъест.
        Он поддел вогнутой стороной лезвия ближайшую прядь пуха, отвёл её, как штору, и резко двинул ножом. Паутина с тихим треском осыпалась на траву, открывая узкий лаз. После второго движения лезвия проход расширился до метра. Забравшись вовнутрь, Макар поднялся во весь рост и приглашающе махнул рукой. Ждан с Кочергой скользнули следом. Кочерга старательно осмотрел землю под ногами. Не найдя опасных волокон, облегчённо вздохнул, глянул на часы.
        - Место нормальное. Ещё и подремать успеем.
        Не сказав больше ни слова, улёгся в обнимку с автоматом. Макар последовал его примеру. Ждан сбросил рюкзак, прокрался к оврагу и, внимательно рассмотрев место спуска, вернулся к рюкзаку.
        - Ну как там? - негромко поинтересовался Макар.
        - Как доктор прописал, - успокоил Ждан, убирая ПНВ.
        С удовольствием растянувшись на земле, он поправил под головой рюкзак и увидел небо. В свободном от пуха «потолке» мерцали редкие для ночной Зоны звёзды. Беззвучие сгустилось настолько, что казалось, мир вокруг исчез, и остался лишь занавешенный пухом кусок земли с клочком звёздного неба над ним.
        Вокруг воцарилась тишина будто Зона выписала им на последок небольшой аванс безопасности и покоя. Через несколько минут безмолвие нарушил тихий шёпот Макара.
        - А знаешь, Ждан, она ведь абсолютно всё помнит, до того самого момента, как мы расстались тогда у школы. И ещё мне показалось, что она знает и понимает гораздо больше, чем до того дня. Что-то совершенно иное, что-то большее. Она даже не спросила, откуда она тут, откуда мы там - будто для неё всё вполне понятно - так и проговорили всё время обо мне, да о знакомых, о её соседях… Она даже говорила, что хотела бы посмотреть соседских щенков, а ведь они родились с полгода назад, и она та… прошлая… никак не могла этого знать.
        Макар замолчал.
        - Вполне может быть, - тихо ответил Ждан. - Никто не знает, какие массивы информации подгружаются в сознание при материализации.
        Репликатор вполне может подгрузить создаваемому объекту всю недостающую на данный момент информацию. А может даже, и хрен знает чего ещё дополнительно… Тут же Зона. А Зона - это заповедник гораздо чудней, чем у саймаковских гоблинов…
        Макар ничего не ответил. Через некоторое время Ждан решил, что молодой уснул и, прикрыв глаза, стал крутить в голове возможные варианты развития завтрашних событий. Нет, уже сегодняшних.
        С первыми лучами солнца он поднял голову, глянул на спутников и улыбнулся. Навстречу блеснули две пары внимательных глаз.
        - Тоже не спится? - хрипло проговорил Кочерга.
        Ждан покачал головой.
        - А я думал, хоть вы поспали.
        - Тогда давайте пожрём, - подытожил Макар, расстёгивая рюкзак. - Когда ещё придётся.
        - Легко! - зевнул Кочерга.
        Он с умилением смотрел, как Макар ломает на троих палку сырокопчёной колбасы. Приняв свою порцию, понюхал слом с вкраплениями жира, жестом отказался от сухарей. На удивлённый взгляд Макара только улыбнулся.
        - Ребята, вы не знаете, что такое колбаса. Она самодостаточна по сути. Её нельзя резать или чистить, её надо ломать руками и рвать зубами вместе с кожицей, захлёбываясь вкусом и запахом…
        Он с хрустом откусил колбасы и прикрыл глаза.
        Макар закинул в рот сухарик, вопросительно глянул на Ждана. Тот с улыбкой пояснил.
        - Армейские впечатления. До сих пор не может забыть брошенный перед высадкой огрызок колбасы.
        - Не могу, - подтвердил Кочерга глотая.
        Солнце поднялось над Рыжим лесом, выкрасив нити пуха оранжевым. Доедали молча, пытаясь разглядеть за солнечными переливами огневую позицию снайпера. Но высвеченное восходом строение было видно только в случайных прорехах колышущихся прядей. Покончив с завтраком, глотнули из фляжек, залегли ближе к оврагу, раздвинули ножами смотровые щели. Вовремя.
        - Движение по дороге на два часа! - подал голос Макар.
        Кочерга присвистнул.
        - Глазастый.
        Правее дома на границе холма и неба что-то блеснуло. Встающее солнце сыграло в стекле свернувшей с дороги машины, и скоро она показалась целиком, раскачиваясь на ухабах и объезжая пылящие на поле «трамплины».
        Кочерга прикинул размер салона.
        - С водителем человек семь.
        - Не больше, - Согласился Ждан.
        Макар цыкнул зубом.
        - Лучше бы меньше.
        В сотне метров от дома автомобиль сбавил скорость и двинулся вперёд со скоростью пешехода. Остановился у большого пролома в задней стене. Из окна показался автоматный ствол и, качнувшись пару, раз замер, будто бы нюхая воздух. Под его прикрытием из дверей высыпало пять человек.
        - Наш контингент, - отметил Макар, разглядев бородатые лица.
        Держа стволы наготове, бандиты рассредоточились вокруг домишка. Один осторожно зашёл со стороны бойницы, второй - осмотрел помещение через пролом в задней стене. Убедившись, что внутри пусто, остальные сгрудились у стены, подсадили наблюдателя к шиферной дыре на кровле. Тот, осмотрев чердак, махнул рукой и спрыгнул на землю. Закончив проверку, опустили оружие, закурили.
        Ждан с Кочергой многозначительно переглянулись.
        - Хорошо, что нас там нет, - прошептал Кочерга.
        Макар привлекая их внимание щелкнул пальцами, указал на машину. Из задней двери неторопливо вылез снайпер в раздутой от боеприпасов разгрузке. Поправив на плече тяжёлую винтовку, взял с сидения автомат и, кивнув водителю, неспешно проследовал к дому. Отпустив дозорных взмахом руки, скрылся в проломе. Бойцы, повертев головами по сторонам, погрузились в джип. Машина качнулась на развороте и медленно двинулась прочь. Скоро, выехав на ровную дорогу, прибавила газу и удалилась в сторону «Берлоги».
        - Клиент на месте, - констатировал Ждан.
        Макар кивнул, барабаня пальцами по крышке затвора.
        - Подождём, когда устроится? Или сейчас двинем, пока он не осмотрелся?
        Кочерга задумчиво потёр лысину. Заметив взгляды спутников, пояснил.
        - Где-то я этого снайпера видел. Очень знакомая фигура, только вот натовский прикид и очки эти чёрные… - он помолчал. - Ладно, даст бог, разгляжу поближе. А начинать можно сейчас. Пока доползём под конуру, клиент как раз расслабится. Сзади он никого не ждёт. Слева - Рыжий лес, не обойдёшь. Справа - дорога к своим и поле аномалий. Остальную пустошь и дорогу, градусов на сто семьдесят, он из своей бойницы контролирует. Через полчаса-час - самое время. Поэтому, Макар, выползаем. Язычник, ты прикрываешь. Как будем напротив развалин и возьмём срез овражка на мушку, дадим знак, догонишь.
        Ждан кивнул и приник щекой к автомату.
        - Как говаривал папаша Вильгельм, целься выше и не забывай поправку на отсутствующий ветер…
        - Эт какой Вильгельм, который канцлер? - вполголоса поинтересовался Макар.
        - Не, эт который Телль, - не сводя глаз с цели пояснил Ждан.
        Кочерга нацепил рюкзак, перекрестился и прополз к свисающей над оврагом арматуре. Недоверчиво осмотрев скрывающий выход жгучий пух, перекрестился и скользнул вниз. Макар заправил под рюкзак поясные лямки рюкзака и пополз следом. На краю оврага задержался, увидел вжавшегося в песок Кочергу и поехал на пузе вниз. Дальше двинулись в том же порядке, отрезками по десять-пятнадцать метров. На третьем отрезке по лицу Макара пробежала первая крупная капля пота. Лысина Кочерги тоже уже блестела, но он продолжал ползти с бодростью жука-скарабея. С той лишь разницей, что вместо шарика из навоза руки бережно держали автомат.
        Минут через пятнадцать Кочерга оглянулся на поваленную опору и, прикинув расстояние, дал знак оставаться на месте. Сам откатился вбок и начал приподниматься над песком, высматривая крышу. Через секунду снова приник к земле, ткнул ладонью вверх по склону и показал большой палец - край кровли оказался точно в расчетном месте. Перекатившись на спину, взял склон под прицел, покрутил в воздухе пальцем. Макар подполз на лежачую позицию рядом, для подстраховки повторил жест. Когда мельком оглянулся на упавшую опору, Ждан уже покинул ночное убежище и полз к ним.
        Добрался запыхавшийся и мокрый от пота. Кочерга жестами предложил ему три минуты, чтобы отдышаться, но Ждан показал, что он в порядке и под прикрытием спутников двинулся вверх по склону. Добравшись до верха, лёг вдоль края. Следом вскарабкался Макар. Из дома не доносилось ни звука, и они махнули Кочерге. Тот крокодилом развернулся на месте и, взобравшись к ним, двинул ладонью в сторону дома. Держа стволы перед собой, выглянули из овражка точно позади строения. Трещины в стене поросли густой травой, а в центре чернел дверной проём, внизу которого трава была чуть примята. Кочерга отпрянул назад, обернулся к спутникам. Сняв палец со спускового крючка, ткнул в Ждана, в себя и два раза по бокам от проёма в стене. Потом указал в сторону Макара и двинул ладонью, будто обнимая угол строения. Макар со Жданом медленно кивнули. Макар двинулся в обход здания, чтобы не дать снайперу уйти через бойницу. Спутники тем временем проползли вперёд и заняли места по бокам от дыры. Напряжённый слух не улавливал ничего, кроме шума ветра в дырявой кровле. Потом донёсся бутылочный звяк, и снова воцарилась тишина.
        Кочерга со Жданом неслышно миновали провал и ступили в полумрак. У дальней стены, на фоне заросшего травой пролома, маячил тёмный силуэт. Снайпер не отрывал от глаз дальномера, выискивая в секторе обстрела вероятную цель. Рядом с ним, на сложенном из выломанных кирпичей приступке, отблёскивали несколько снаряжённых магазинов и початая бутылка. По правую руку на сошках стоял крупнокалиберный снайперский комплекс с толстой трубой теле-прицела. Под левой рукой, стволом на приступке, лежал автомат с подствольником.
        Кочерга застыл, как легавая на тропе, и медленно, по сантиметру, двинулся вдоль стены.
        Снайпер почувствовал движение за спиной. Отпустив дальномер и цапнув автомат, резко развернулся, но замер под направленными в лицо стволами. Кочерга радостно оскалился.
        - Святые старцы! Мы тут всю репу в кровь расчесали, гадаем, где ж это Лемур пропадает? А он, падла, оказывается выгодный контрактик надыбал. Ну как, снайпер, заработал свой заветный мильён?
        Лемур забегал глазами, как загнанная в угол крыса.
        - Мужики, не горячитесь. Мне предложили вступить в клан, я согласился.
        - В какой такой клан? - наивно полюбопытствовал Кочерга. - Не к медвежатам, случаем, у папаши Гризли? Машинка-то от Берлоги приезжала.
        Ждан видел, как Лемур незаметно сдвигает ствол в их сторону, и как за его спиной в просвете бойницы, мелькнул силуэт Макара. Молодой оценил обстановку, оглянулся вокруг и, показав, что всё в порядке, сместился с линии огня. В проёме остался виден только его ствол, направленный в спину снайпера. Ждан усмехнулся.
        - Ну что умолк, миллионэр?
        Лемур пожал плечами, автомат сдвинулся ещё на сантиметр.
        - Поймите меня правильно, мужики, это мой единственный шанс начать нормальную жизнь…
        - Да не будет она у тебя нормальной, - зло перебил Кочерга. - Ни с миллионом, ни с двумя. Сытой может. Роскошной может. Но нормальной никогда. Для нормальной жизни надо думать хоть о чём-то, кроме бабла. Даже не о совести или чести, а хотя бы о том, чтобы не нагавнякать в этой жизни такого, после чего тебя ни бабло, ни хитрожопость уже не спасут…
        Снаружи хлопнул выстрел, и Лемур ничком ткнулся в замусоренный пол. Присев от неожиданности Ждан с Кочергой рефлекторно дёрнули стволами в сторону проёма, но в бойнице появился злой Макар с травинкой во рту.
        - Вы чё тут душеспасительные беседы развели?
        - Ну ты даёшь, - оторопел Кочерга. - Нам информацию хотелось бы…
        Макар выплюнул травинку.
        - Информация хреновая! К нам едут утренние гости на машине, - он кивнул на снайперскую винтовку. - Давайте один с пушкой на чердак, другой к выходу. Я снаружи поработаю.
        Он сгрёб два лемуровских магазина к автомату и подался назад.
        - Тебя заметили? - бросил вдогон Кочерга.
        - Подъедут ближе, узнаем! - откликнулся Макар отползая. - Начнут палить, значит заметили.
        Ждан глянул на чердачный проём, оглянулся на Кочергу. Тот хлопнул себя по животу.
        - Не потянешь, сто три кило рабочего мяса, - он присел, сцепил руки. - Давай лучше ты.
        Ждан скинул рюкзак и автомат, ступил на живую ступеньку и влетел в проём. Над ветхим краем заметил отблеск проволоки и едва успел извернуться, чтобы не сорвать.
        - Опаньки, растяжка!
        Кочерга взял было низкий старт, но, увидав машущую из проёма руку, метнулся к вещам Ждана. Отправив их наверх, закинул следом снайперскую винтовку, подхватил оставшиеся магазины Лемура и сиганул к пролому в задней стене. Распластавшись в тени, накинул на лысину капюшон и повёл стволом вдоль края кирпичной кладки. Слух уже различал звуки подвывающего на ухабах джипа. Рука автоматически проверила предохранитель, а когда вернулась на рукоять, в зоне видимости мелькнула кабина автомобиля с обрывком камуфляжной сетки на радиаторе. Скрипнули тормоза, и машина остановилась напротив угла дома. Целик замер на стекле водителя, палец плавно выбрал свободный ход спускового крючка, и уши привычно запечатало хлопком первого выстрела. Сознание отметило, что паутинки от попаданий пуль легли достаточно кучно: минус один. Руки сместили прицел, чтобы достать пассажира на заднем сидении. Откуда-то сбоку ударил автомат Макара, несколько пуль выбили фонтанчики стекла вперемежку с кровью: минус два. Вторая очередь обсыпала стекло внутрь салона. От машины метнулся силуэт и третья очередь повалила его на землю. Минус три,
отметил Кочерга и быстро поменял магазин. Из-за угла снова протарахтела очередь, но на этот раз характерная кровяная пыль не появилась.
        Кочерга опустил прицел и выстрелил в капот. Пули с визгом срикошетили вверх. В салоне мгновенно нарисовалась тень, и стена рядом с Кочергой брызнула осколками кирпича.
        - Нигуя себе денёк начинается… - прошипел Кочерга, откатываясь от стены.
        Стрелок в машине, воспользовавшись паузой, перевёл огонь в сторону Макара. Автомат протрещал несколько раз и осёкся. Улучив момент, Кочерга рванул вперёд, но едва высунулся из пролома, стену вновь вспахала очередь. Второй автоматчик выкроил напарнику время для перезарядки, и через секунду заговорили сразу два ствола. Били короткими очередями в разные стороны, не давая высунуться ни ему, ни Макару. В перерывах между выстрелами неожиданно взревел мотор. Зашипела выбрасываемая шинами земля и машина сорвалась с места. Кочерга бросился к проёму, наспех поймав в прицел удаляющуюся машину, выжал спуск. Чертыхнулся. Пули раскрошили стоп-сигналы и подняли фонтаны пыли с правого борта. В этот момент на чердаке что-то жахнуло. Машина вильнула и пошла по кругу. С чердака жахнуло второй раз. Мотор чихнул и заглох. Машина пошла накатом вниз по склону. Из джипа снова зазвучали выстрелы, над головой противно вжикнуло. Кочерга вжался в землю за трупами, и набирающая ход машина оказалась вне зоны видимости. Макар со Жданом почему-то не стреляли. Кочерга на четвереньках проскакал до угла дома, поднялся, вскинул
автомат и медленно опустил. Джип лениво разворачивался в трёх метрах над землёй. Автоматчики пытались выбраться через разбитые окна, но их уже заметно плющило аномалией. После очередного оборота пространство вокруг джипа схлопнулось, и в стороны разлетелись перекрученные штопором обломки автомобиля.
        Из-за дома показался впечатлённый зрелищем Макар. Встретившись взглядом с Кочергой, покачал головой.
        - Круто тут у вас.
        - Круче некуда, - согласился Кочерга. Стянув с лысины пропотевший капюшон, задрал голову, пытаясь рассмотреть Ждана в дырах замшелой черепицы. - Эй, Язычник, ты там живой? Пошли с клиентами знакомиться!
        Он оглянулся на трупы водителя и двоих пассажиров. Четвёртого, выскочившего из машины и упавшего на краю оврага, не хватало. Руки машинально вскинули автомат.
        - У нас похоже плюс один! Причём в хорошем бронике!
        Макар быстро поменял магазин и двинулся с Кочергой к краю оврага. Через несколько шагов на крыше грохнуло в третий раз. Над краем оврага поплыло облако красной пыли.
        - Чисто! - донеслось с чердака.
        В доме что-то шлёпнулось на пол. Затем лязгнул метал и в пол стукнуло чем-то тяжёлым. Из пролома показался Ждан. Свалив у стены рюкзак и оружие, потянулся.
        - У нас все целы?
        - И бодры! - отозвался Кочерга, осматривая измазанное кровью колено. - Одёжку только малость замарали.
        Отстегнув с пояса водителя фляжку, понюхал. Убедившись, что не спирт напился, протянул воду спутникам.
        - Вы бы попили из гостевых припасов, им уже не надо.
        Ждан последовал примеру, вопросительно глянул на Макара, но тот отмахнулся.
        - Одного никак не могу понять, почему чехи раньше времени вернулись?
        - Может, Лемур не вышел на очередной сеанс связи? - предположил Кочерга.
        Ждан пожал плечами.
        - Или кто-то им сообщил о нашем вчерашнем телемосте. В любом случае, надо собрать боеприпасы и валить отсюда, пока ветер без сучков.
        Он принялся потрошить подсумки убитых. Разделив снаряжённые магазины на троих, сходил в дом за подствольником снайпера и рассовал по карманам несколько ВОГов.
        Макар тем временем набивал полупустые рожки недострелянными патронами. Изредка поглядывал на Кочергу, колдующего с лемуровским ПДА. Закончив с боеприпасами, поднялся.
        - Ну что, валим?
        Кочерга забросил прибор в помещение, глянул на свой экран и, убедившись, что на нём светится яркая точка, выключил с чувством исполненного долга.
        - Валим, валим. Только прибраться бы, да гостинчик оставить. Давайте-ка стащим всех этих батыров внутрь.
        Переноска убитых и их оружия заняла три минуты. Ещё пять - Кочерга усаживал тела в помещении и рассовывал под них гранаты с выдернутыми кольцами. Пока спутники маскировали снаружи следы крови, переставил растяжку с чердака на бойницу. Замаскировав травой прицепленную к снайперской винтовке проволоку, бросил последний взгляд на дорогое оружие и, отсоединив затвор, вздохнул. Хороша вещь, но с такой тяжестью по лесам не набегаешься и в помещении не развернёшься. А сидеть на точке, постреливая с дальней дистанции, в ближайшее время точно не придётся.
        Макар со Жданом уже ждали, прибрав автоматы под рюкзаки. Едва Кочерга накинул свою ношу, двинулись к дороге. Приметив неподалёку сполохи «жарки», Кочерга выудил из кармана затвор от снайперского комплекса и с трагической гримасой запустил его в аномалию.
        - Так не доставайся же ты никому!
        В небо ударил гудящий факел. Макар улыбнулся, а Ждан сочувственно покачал головой и утешил ласковым голосом.
        - Не расстраивайся, карапуз. Будешь себя хорошо вести, дядя Макар сворует тебе в универмаге водяной пистолет.
        Лицо Кочерги посветлело и он, радостно похлопав в ладоши, бодро затопал к дороге.
        Выйдя на потрескавшийся асфальт оглянулись.
        - А если кто из сталкеров туда заглянет? - подумал Макар вслух.
        - Вряд ли, - Ждан хлопнул друга по плечу. - Сталкеры и так знают, что тут баловал снайпер и сначала гранату кинут или постреляют по сидящим жмурам. А мародёрам - добро пожаловать. Только мне кажется, что туда в ближайшее время прибудут посыльные от нынешних обитателей Берлоги. Рамазан вряд ли оставит просто так исчезновение машины и шести бойцов. Точнее семи, если со снайпером, а снайпер - это слишком дорогой наёмный работник.
        И пока у них тут кипиш будет, мы как раз к тоннелю с экзоскелетниками и подберёмся.
        Кочерга, слушавший вполуха, оторвался от размышлений и посмотрел на Ждана.
        - Так сколько у нас джигитов в активе осталось? Хотя бы примерно…
        Макар переглянулся со Жданом и заговорил, вспоминая.
        - После сафари было штук двенадцать теперь ещё минус шесть.
        - Штук шесть и осталось, - уточнил Ждан.
        - Нормально, - оценил Кочерга.
        Он не стал переспрашивать про сафари. Хватало и того, что после этого сафари ряды противника уменьшились.
        Ждан сверился с картой, достал «компас» и указал на темнеющий сбоку от дороги перелесок.
        - Нам туда. На открытой местности теперь лучше не рисоваться. Давайте ускоримся чуток.
        Он сошёл с асфальта и трусцой пустился к лесу, следя за поведением головастиков. Пространство впереди оказалось достаточно чистым. Только раз хвостатая мелочь рыпнулась к краю банки, предупреждая об опасности, но Ждан и сам разглядел прямо по курсу пятна выгоревшей травы.
        Добежав до опоясывающего лес кустарника, Ждан оглянулся и, запомнив направление солнца, нырнул в тень деревьев. Дальше пошёл шагом, восстанавливая сбитое дыхание. Позавидовал дыхалкам Макара с Кочергой, которые ничуть не запыхавшись, умудрялись ещё и общаться на бегу.
        Молодой расспрашивал про Лемура, а Кочерга, двигаясь замыкающим, рассказывал то немногое, что знал о переметнувшемся к бандитам сталкере.
        - Вроде, был снайпером в украинском СОБРе. В Зону приехал за лёгкими деньгами. Миллион - это его старая мечта, можно сказать, всепоглощающая страсть. Особенно после неудачной сделки с двумя «сверлами»…
        - Сверлами? - переспросил Макар.
        - Это он артефакт так назвал, - пояснил Кочерга. - Потому что похож на перекрученный карандаш.
        Ждан, отдышавшись, подключился к разговору.
        - На самом деле это всего-навсего «этак», хабар первого поколения - пра-пра-прабабка нынешних «Батареек». Сейчас «этаки» уже не встречаются, их сменили более мощные образцы. Сегодня о них только старики ещё помнят и учёные. А Лемур, судя по всему, из недавно оперившихся ходоков, которые «сам себе сталкер» и с ветеранами особо не общаются.
        - Вот-вот! - подтвердил Кочерга. - Он-то думал, что принёс Кабану не известный никому артефакт. Ему и невдомёк было, что Кабан купил его не торгуясь только потому, что именно про эту бирюльку его давно доставали учёные. Им край нужен был всего один свежий экземпляр, чтобы закончить какой-то расчёт. И они обещали серьёзно забашлять за эту древность. Получили необходимый экземпляр и успокоились. А когда вдохновенный Лемур решил загнать вторую бирюльку втридорога, Кабан только ощерился, как кобыла на мёрзлое дерьмо и послал его искать «Бабушкин платок», чтобы губу примотать.
        - Не сложился бизнес, - усмехнулся Макар.
        - Не сложился, - подтвердил Кочерга. - Потому что никому в зоне «сверло» и даром не нужно. Лемур тогда долго переживал, что не удалось в лёгкую разбогатеть. Нашёл где-то на отшибе овощехранилище и барыжил оттуда «кисель» учёным. Когда весь вычерпал, оборудовал в нём себе бункер, чтобы на общагу не тратиться. Пару раз в неделю притаскивал Кабану кой-какой хабар, или комиссионное оружие, прикупал жратвы, и опять к себе в бункер. А недели две назад занял у Батона навороченный детектор и срулил в Зону с концами. Батон к Кабану с расспросами, тот не при делах. А оказывается, видишь как…
        Ждан поднял руку, указал в просвет между деревьями.
        - Пришли. Отсюда до входа в тоннель метров двести… Самое время перекусить, попить, покурить и оправиться. Дальше остановок не будет.
        - Тогда по чайку, для бодрости, - удивительно спокойно сказал Кочерга и потащил с плеч рюкзак.
        Макар посмотрел вперёд, где за деревьями угадывалось открытое пространство, и обернулся к Ждану со странным выражением глаз.
        - Да, перекусим, пожалуй.
        Ждан почувствовал, как всё мгновенно изменилось. Утренний адреналин наконец-то абсорбировал всё лишнее, и сознание прояснилось до состояния кварцевого стекла: тронь - и зазвенит. Мир утратил часть красок, но обрёл контрастность и чёткость. Время сжалось в плотный субстрат, в котором каждая секунда длилась до бесконечности, а далёкое будущее могло уместиться в единственном текущем мгновении. И пятачок леса с ковром расцветающего ландыша вдруг приобрёл глубину и значимость точки невозврата.
        Ждан вдруг увидел всё со стороны. Солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь колыхание листвы. Себя, убирающего склянку в карман. Руки Кочерги, откручивающие крышку стального термоса. Макара, вынимающего шоколадные батончики с яркими буквами на этикетках. И не замеченную в начале звериную тропку, которую под прямым углом пересекала полоса примятой людьми травы. И сваленные в кучу три рюкзака, темнеющие путеводным камнем на распутье дорог…
        В ушах грохотом шаманского бубна прозвучали слова Пильгуя «…это Зона, в ней нет ничего, что не могло бы случиться. И никому не известно, что здесь произойдёт в любую из следующих секунд.»
        Пар из появившейся в руках кружки коснулся лица, и Ждан вернулся к обычному восприятию происходящего. Напротив молча стояли Макар с Кочергой. В руках дымились кружки, распространяя необычный аромат чая. Макар поднял кружку.
        - За Банкет!
        Ждан кивнул.
        - За банкет на перекрёстке!
        - И в час пик… - добавил Кочерга.
        37. Зона
        Изгиб реки в начале Рыхлого Затона
        «Калипсо» тихо урчала двигателем, но из-за стоящего над водой тумана казалось, что лодка висит в толще серой мокрой ваты, впитывающей в себя и свет, и звуки. Только еле слышный плеск за кормой и карта, ползущая вокруг метки на экране бортового компьютера, подтверждали что «Калипсо» бодро движется к «Рыхлому затону» со скоростью около пяти километров в час. Через час после восхода солнца туман над речкой сначала прижался к воде, а потом истончился до полупрозрачной дымки над самой поверхностью.
        Кусто оглянулся на товарищей. Те всю дорогу сидели нахохлившись и почти не мигая пялились в проплывающие мимо берега. Напряжение росло, и Кусто решил немного разрядить обстановку.
        - Последние новости слышали?
        Дуремар с Пильгуем покосились на капитана.
        - Смотря какие, - пробормотал Пильгуй.
        - На Новокопачёвской звероферме за прошлый год вывели два новых сорта выхухолей - нахухоль и похухоль.
        - Старьё! - поморщился Дуремар от бородатой шутки.
        Кусто шевельнул плечом.
        - Да ладно…
        - Не даладно, а старьё и враньё! - проворчал Дуремар, отрываясь от созерцания берега. - Там никогда выхухолей не разводили.
        - А кого ж вы там разводили?
        - Поросят.
        Опешивший Кусто оглянулся на Дуремара.
        - Каких поросят?
        - Простых, - ответил Дуремар невозмутимо. - Них-них, Нах-нах и Пох-пох…
        Дед Пильгуй спрятал улыбку в бороду, счёт подколок выровнялся в пользу Дуремара.
        - Один-один, - констатировал Пильгуй.
        Кусто, смиряясь со временным поражением, развёл руками и вдруг озабоченно завертел головой.
        - Кажется контролёр где-то рядом.
        Пильгуй встрепенулся, но не ощущая характерного зуда в ушах, спросил, понизив голос:
        - С чего это ты взял?
        Кусто пожал плечами, как само собой разумеющееся пояснил:
        - Дык Дуремар острить начал… не иначе как контролёр или чернобыльский пёс в мозги проник…
        Дуремар презрительно фыркнул.
        - Вяло, герр капитан. Теряете форму. Вам бы следовало скорректировать баланс между количеством и качеством ваших…
        - Два-один, - беспристрастно констатировал Пильгуй и вперился в приближающийся изгиб реки. - А мы, кажется, прибываем.
        - Так точно, - отрапортовал Кусто и начал колдовать с управлением. Двигатель начал менять режимы, отчего лодка пошла неровными зигзагами, то ускоряясь, то сбрасывая ход.
        Утренний туман окончательно рассеялся, но над водой местами оставались облачка мелкой водной взвеси. Под ними то и дело шипело и похлопывало, отчего на смену унесённой ветром дымке появлялись новые белёсые клубы.
        Пильгуй приметил опытным глазом стареющие аномалии и, откладывая в памяти ориентиры, проговорил:
        - Надо бы сюда за «газированной глиной» как-нибудь…
        Договорить он не успел. Лодку дёрнуло в сторону вспенившейся воды и тут же повлекло к другой «карусели», вращающей столбом белую водяную пыль.
        Кусто, напевая что-то под нос, дёргал штурвал и в бешеном темпе манипулировал джойстиком форсажа. Мотор, управляемый этими нервными манипуляциями, работал в совершенно невообразимом ритме и, казалось, тоже пел что-то невразумительное, то яростно рыча, то безумно бормоча и захлёбываясь, то срываясь на вой, от которого закладывало уши и давило на внутренности.
        Пильгуй прислушался и с трудом различил сквозь истерику двигателя тихий напев Кусто:
        - Карусель, карусель начинает рассказ, прокатись на нашей карусели…
        Капитан на мгновенье прервался выдёргивая катер из жадного захвата аномалий и, дав полный форсаж, перепрыгнул пятно пузырящейся поверхности. Едва днище грохнуло по воде, двигатель взвизгнул реверсом, и корма вошла в занос, увлекая катер за собой. Пильгуй в который раз оценил конструкцию водомёта и услышал продолжение арии Кусто:
        - Карусел, карусел… кто успел, тот присел…
        Катер развернулся носом к полосе чистой воды, и двигатель сбросил обороты. Кусто крутнул головой по сторонам и, взявшись за штурвал одной рукой, налёг на левый борт.
        - Всем лечь к левому борту и держаться зубами. Щас летать будем.
        - А получится? - бросил Дуремар, прилипая к указанному борту.
        Кусто проигнорировал вопрос и, компенсируя рулями крен корпуса, дал полный газ. Пильгуй понял, что до этого ни разу не слышал двигателя Калипсо на полных оборотах. Уши заложило, а прижатая к борту спина внезапно онемела от вибрации.
        Катер с перегрузкой ускорения понёсся над узким прогалом спокойной воды между мелькающих по бокам бурунов «каруселей». На последних чистых метрах Кусто отпустил рули и клещом вцепился в кресло. Катер развернуло в сторону загруженного борта и, уже влетая в пенистую зону, он заглиссировал боком, подобно тому, как глиссирует по рыхлому снегу развёрнутый поперёк склона скейтборд. Под днищем захрипела разрыхлённая пузырями вода, а водомёт завизжал, прогоняя сквозь себя мелкую водяную пыль.
        Пильгуй с Дуремаром зажмурились, уже жалея, что они прогнули Кусто на путешествие водным путём.
        Сквозь шум донёсся отчаянный крик Кусто:
        - Не взлетим, так поплаваем! - и «Калипсо» будто ударилась в невидимую стену.
        Обоих бросило в противоположный борт, едва не выкинув из катера. Водомёт снова схватил полноценную воду, и всех мощно дёрнуло к корме. Двигатель сбился, переходя на реверс, рыкнул и затих… оставив «Калипсо» скользить по инерции. Через мгновение нос мягко ткнулся в берег, и сквозь шорох пузырящейся позади воды раздался злой голос Кусто.
        - Вот и поплавали…
        Обалдевший Дуремар открыл один глаз, затем второй и, убедившись, что всё нормально осторожно приподнялся над бортом. Разглядев близкий берег, выпрямился, гордо развёл плечи и, откашлявшись изрёк:
        - В жизни всегда есть место подвигу!
        - Подвиги и героизмы - не более чем продукт обстоятельств и общественного мнения, - проворчал Кусто спрыгивая на берег.
        - Да ну тебя! - буркнул Дуремар.
        - Именно так, - подтвердил Кусто, перебираясь на нос катера. - Для одной стороны исполнитель подвига всегда герой, для другой, соответственно, преступник и сволочь.
        Дед с Дуремаром спрыгнули на песок, ухватились за борта и в три рывка затащили «Калипсо» подальше на берег.
        Кусто полез доставать оружие, а Дуремар, уперев руки в боки, упрямо вперился ему в спину.
        - А обосновать? И, если можно, с примерами.
        Кусто выпрямился у борта, вынул сигарету и, с удовольствием прикурив, поднял глаза к небу.
        - Например, Давид со своими хулиганскими наклонностями и дедушкиной пращой, Джордано Бруно со своим упрямством, Сусанин с тяжелейшим похмельем и ранним склерозом, Че Гевара…
        - Ага, и Матросов в гололёд без гранаты?! - усмехнулся Пильгуй.
        - Может, и Матросов тоже. А настоящий подвиг, на самом деле, вещь неброская и сугубо народная. Русские, например, с их долготерпением, чукчи со своим суровым образом жизни… да много всего, куда ни сунься…
        - А мы что, не народ? - насупился Дуремар и оглянулся на Пильгуя. - Мы и есть народ…
        - Слушай команду, народ! - перебил Кусто, закидывая ППШ за плечо. - Разбирай свои стволы и двигаем…
        38. Промзона
        Район бара
        Полковник Бибик в полной боевой экипировке вывернул из-за угла котельной и от неожиданности замедлил шаг. На часах было без десяти одиннадцать утра, а у входа в бар кучковались десятка два вооружённых до зубов сталкеров. «Долговцы», невзирая на нарушение установленного порядка, прохаживались рядом и, невозмутимо дымя сигаретами, перебрасывались с ними короткими фразами.
        Чуть дальше, на дорожке между корпусами, урчали моторами пара «буханок», самопальный, но вполне вместительный вездеход и вереница мотоциклов с колясками. Казалось, у бара, как на парад, был собран весь имеющийся у сталкеров транспорт. Приблизившись к дверям, полковник натолкнулся на выходящих из бара «свободовцев», которые деловито протопали мимо в забитых под завязку разгрузках. Рюкзаки их, наоборот, казались полупустыми или отсутствовали вовсе.
        Бибик спустился мимо поднимающегося по лестнице народа и, протолкавшись в бар, замер от царящего в нём столпотворения. Упакованные в разгрузки сталкеры щёлкали затворами оружия и распихивали по карманам горсти патронов…
        Посреди зала возвышалась фигура Кабана, казавшегося ещё больше из-за натянутого поверх сталкерского комбинезона бронежилета. Бармен деловито наблюдал за сборами, поторапливая помощников, вытаскивающих из подсобки оружие, аптечки и боеприпасы.
        За дальним столом, плотно сжав губы, нервно раскачивался на стуле Академик. Руки то и дело поправляли непослушные, будто взметнувшиеся от взрыва, седые лохмы. А взгляд метался по бару, цепляясь то за оружие, то за вскрываемые патронные ящики. Рядом с Академиком неподвижно глядя в одну точку сидел Батон и чётко выполнял распоряжение Кочерги - сидеть и ждать.
        Бибик сжал кулаки и двинулся к Батону сквозь гудящий ульем зал. С трудом преодолев толкучку, полковник навис над сталкером, но тот с невозмутимостью робота вытянул над столом руку. Перед Бибиком лёг квадратный лист карты.
        - Они вот там, - твёрдо сказал Батон и провёл пальцем по линии красного пунктира.
        Полковник перевёл взгляд на карту и, рассмотрев локацию, чертыхнулся.
        - Связь с ними есть?
        Батон скосил глаза на часы и кратко, по-военному, отрапортовал.
        - Через четыре с половиной минуты. С Кочергой. В текстовом режиме.
        Бибик поиграл желваками, оглянулся на вооружающийся бар и снова вперил в Батона свирепый взгляд.
        - Передай, чтобы вышел на голосовой.
        Батон кивнул и, выдернув стилос, начал набирать на ПДА текст сообщения. Как только он собрался запустить отправку, полковник перехватил его руку и развернув ПДА к себе пробежал глазами по тексту, заканчивающемуся выделенными жирным словами: - «Всё сделал, Бибик здесь».
        - Про связь где?
        - Вторым отправлю! - пояснил Батон.
        - Отправляй.
        Батон ткнул в дисплей и в этот момент гомон зала перекрыл рык Кабана.
        - Всё, господа смертнички! Время! Выметаемся!
        Зал загудел сильней и мощно двинул к выходу. Бармен подал знак подручному, чтобы тот приглядел за оставшимся снаряжением, сам медленно двинулся позади утекающей толпы.
        Дисплей в руках Батона мигнул, и на нём высветился ответ Кочерги:
        «Умничка. На дороге чисто».
        Батон радостно блеснул глазами. Встав из-за стола, звонко крикнул вслед удаляющемуся в сторону дверей Бармену.
        - Снайпера сняли! На дороге чисто!
        Кабан оглянулся, оскалил зубы в улыбке и показал большой палец.
        - Значит, проскочим без заминок!
        Батон просиял и бросился набивать второе сообщение: «Бибик просит голосовую связь».
        Полковник снова поймал его руку и, прочитав сообщение, кивнул. Кабан задержался в дверях на случай дополнительной информации из района Берлоги.
        Через минуту ПДА пискнул и выдал на дисплей значок аудио-видеокоммуникации. Батон глянул на полковника. Уловив его нетерпеливый кивок, нажал на активную пиктограмму и положил ПДА перед Бибиком. Экран мигнул и выдал странную картинку неба, на фоне которого головами к центру располагались три человеческих силуэта. Бибик всмотрелся в дисплей и, наконец, понял, что трое стояли вокруг ПДА, лежащего между ними вверх объективом встроенной камеры. Повернув гаджет Кочергой к себе, полковник скрестил руки на груди.
        - Ну и что теперь?
        - Теперь и ты знаешь, что у нас в Зоне происходит, - проговорил Кочерга. - Самое время твоей конторе обо всём серьёзно покумекать. А мы пока в гости сходим…
        Бибик зло вздохнул, потянулся за портсигаром, но передумал и, уперевшись руками в стол, уставился на дисплей ПДА.
        - Серьёзно? А до этого мы тут, значит, в тамагочи игрались?
        Силуэт Кочерги двинул плечами. Из динамика донёсся всё тот же ровный голос.
        - Не знаю про тамагочи, но покемонов этих вы проморгали. И на периметре, и на кордонах, и на блокпостах. Вот мы и решили пока сами похлопотать…
        - Вы на холме с хибарой, возле снайпера? - перебил Бибик.
        Кочерга погладил лысину.
        - Нее, снайпер на завтрак был. Мы уже на месте, в двухстах метрах от входа…
        Бибик всё-таки сцапал портсигар и, едва не сломав сигарету, закурил.
        - Ты понимаешь, что я вам даже подмогу не успею вовремя прислать!? - прорычал он. - Даже на вертушке!
        - Говно вопрос, - хмыкнул Кочерга. - Присылай не вовремя. Хотя бы закончите то, что мы щас начнём… Главное, время не упусти, пока эти носороги не очухались.
        Бибик услышал за спиной неопределённый звук, оглянулся на вытаращенных Батона и Академика. Замерший в дверях Кабан, услышав последние слова, тоже пялился на Бибика.
        - Да сейчас к ним уже никто не успеет! - прорычал Бибик. - Понимаете, никто!
        Он снова обернулся к коммуникатору.
        - Вы что? Готовы вот так запросто сдохнуть!?
        - А у тебя есть сомнения? - скучающе произнёс Кочерга.
        Бибик вздохнул, играя желваками.
        - Ну с тобой-то, бешеным, всё ясно. Но Язычник-то вроде вменяемый был…
        - Давно это было, - подал голос Ждан и второй силуэт на экране шевельнул рукой. - Я уже десять лет ложась спать не уверен, что утром проснусь. Уж лучше так, чем от третьего инфаркта.
        Бибик взял ПДА в руку, попытался разглядеть выражение лиц.
        - А новичка-то куда тащите? Молодой же совсем…
        Силуэт Макара в глубине экрана поднял руку, выразительно постучал пальцем по стеклу часов и молча отошёл в сторону. Ждан кивнул, мол, погодь ещё секунду, и устало взглянул в экран.
        - У этого молодого единственной причины жить не стало полтора года назад… И он очень боится умереть раньше, чем доберётся до этих ребят в Берлоге…
        Так что мы уже умерли. Осталось проверить, зря или нет. И уж мы расстараемся, чтобы было не зря. Конец связи, нам пора…
        Над экраном мелькнула ладонь, и изображение исчезло.
        Бибик примерился было запустить потухший прибор в угол, но Батон спешно вырвал свой любимый ПДА из его рук. Кабан развернулся в дверях и, едва не своротив плечами косяк, затопотал вверх по лестнице, громко рыча:
        - Надо, бля, успеть… Надо, бля…
        Едва он скрылся за поворотом, Академик бросился к столам со снаряжением. На вопросительный взгляд дежурного ткнул пальцем в необходимую амуницию и решительно взял свеженький, только из консервации, «Абакан». Осмотрев оружие, цапнул три магазина и принялся скручивать их изолентой. Вщёлкнув связку в автомат, принял у помощника разгрузку и стал рассовывать по карманам патроны и аптечки.
        Бибик закурил вторую сигарету и задумчиво смотрел, как Академик экипируется. Батон тем временем выволок из-под стола рюкзак и оружие. Продевая руки в лямки, покосился на полковника.
        - Кочерга сказал, чтобы я дорогу показал, если вояки соберутся. Так как? Или я со всеми?
        Бибик отстегнул с разгрузки рацию, нажав вызов, проговорил непонятный код. Получив подтверждение, кивнул Батону.
        - С нами пойдёшь. Через пять минут будет БТР на выходе к Диким территориям.
        Обернувшись к Академику, он повысил голос:
        - А ты-то, папаша, куда собрался?
        - А тоже с вами… - как ни в чём ни бывало ответил Академик. - Или вон с ними… - он кивнул на лестницу, с которой донёсся далёкий гул газующего на улице вездехода.
        Брови Бибика собрали лоб в складки.
        - Вы чё, с ума все посходили?!
        Академик поправил рюкзак и раздувшиеся от магазинов подсумки, повесил автомат на шею. Пригладив седые космы, выудил из кармана тонкую бухгалтерскую резинку и решительно забрал волосы в хвост на затылке. Одно это движение удивительно преобразило привычный образ растрёпанного ботаника, и его лицо приобрело незнакомое хищное выражение.
        - Это и моя Зона! Я, может, именно ради этого выхода тогда жив остался…
        Бибик бессильно покачал головой и направился к выходу.
        - За мной, дурдомовцы. Вперед не лезть, а то сам пристрелю.
        Бибик с Академиком решительно двинулись за ним, и зал опустел. Помощник бармена и мальчонка с кухни тоскливо поглазели им вслед и, подцепив за ремни невостребованные стволы, поплёлись в подсобку…