Котлован Анна Кондакова
        Клан Волка #4
        Это четвёртый том. Первый том (бесплатный) вы найдёте по ссылке:
        
* * *
        Моя фамилия - Волков.
        И даже в шестнадцать я бы стал одним из сильнейших боевых магов, если бы не болезнь, поразившая многих людей планеты. Чтобы выжить, мне пришлось рискнуть всем и отправиться в другой мир.
        Здесь тоже есть маги, есть разные расы и Восемь Великих Империй, есть Дома-Династии с их борьбой за власть, есть сто княжеств и даже своя маленькая «Япония».
        Но таких, как я, тут не ждали.
        Ведь то, что я называл болезнью, в новом мире сделало меня сильнее, а значит - опаснее...
        Клан Волка. Том 4. Котлован
        Книга 4. Эпизод 1.
        -------
        Дорогие читатели,
        вы открыли четвёртый том цикла «Клан Волка» автора А.Райро.
        Спасибо, что остаётесь с героями этой истории. Не забудьте добавить книгу в библиотеку.
        Приятного чтения!
        Первый том (он бесплатный) вы найдёте по ссылке: -
        КНИГА 4. ЭПИЗОД 1.

* * *
        Перед нами возвышался Бажен Орлов.
        Перечислять его ранги и статусы можно было бесконечно.
        Витязь Белого Ордена, зять главы государства, крепко заручившийся поддержкой Императорского Дома Искацин, один из пяти членов Совета Академии и обладатель статуса Сановный Наставник, отвечающий за обучение Линии Витязей самого престижного учебного заведения Стокняжья.
        Человек, который предал своего учителя, лишил его руки, обманул и занял его место.
        Человек, который добровольно отказался от дочери-полукровки, лишь бы не портить себе репутацию.
        Человек, который пытался вытурить меня из Академии и постоянно вставлял палки в колёса, используя влияние.
        Человек, от взгляда на которого во мне всё содрогалось от омерзения и желания воздать по заслугам.
        Именно этот человек и выбрал нашу команду для поединка в своём турнирном Иллюзионе.
        - Удивлены, господа студенты? - поинтересовался он, обращаясь ко всей команде, но глядя только на меня.
        Сказать «удивлены» - считай ничего не сказать.
        Я был неприятно ошарашен, ведь ожидал увидеть кого угодно, даже самого Фуми Галея, но никак не Бажена Орлова. Какого чёрта он вообще к нам полез? Мог бы выбрать команду Германа Григорьева - им и проиграть не зазорно. А вот с нами всё сложнее: если проиграешь слабакам - не смоешь позора.
        - Совсем не удивлены! - вдруг ответила ему Исидора. - В Академии преподают шесть Витязей Белого Ордена, и один из них - вы, господин Орлов. Чему тут удивляться?
        Она лукавила - по голосу я слышал это. Исидора точно так же была удивлена, как и все остальные, просто старалась не показывать виду.
        Орлов бросил на неё странный взгляд и тут же отвёл глаза.
        - А вы что скажете, господин Волков?
        - Ничего, - ответил я сквозь зубы: вести беседы с ним не особо хотелось.
        Хотелось вцепиться ему в глотку.
        Но Бажен Орлов медлил. Смотрел на нас мягко и снисходительно, как мудрый учитель смотрит на нерадивых учеников.
        - Я следил за вашим... кх-х-х... триумфальным шествием по турниру и могу сказать, что каждого из вас недооценили. Что ж. Фуми Галей хорошо подготовил команду, хотя не должен был этого делать. Работать с вашей группой в Академии ему было запрещено, но вы хитро обошли запрет, воспользовавшись покровительством Военного Дома Снеговых...
        - Вы специально тянете время, господин Сановный Наставник? - оборвал я его речи. - Турнирный Иллюзион создан не для...
        - Я начну поединок, когда посчитаю нужным!! - гаркнул Орлов.
        Он и сам прекрасно понимал, что сейчас уменьшает для нас шансы взять даже третье призовое место. Если из-за его разговоров наш поединок слишком затянется, то Орлов свою задачу выполнит и легко оборвёт наше «триумфальное шествие по турниру».
        Он медленно, будто наслаждаясь шелестом стали, вытянул меч из ножен.
        Это было оружие от Золотого Мастера Осириса - такое ни с чем не перепутаешь.
        Я хоть и не добился пока успехов в обучении на Оружейника, но кое-что уже знал. И сейчас точно видел, что меч Орлова сделан под заказ у Золотого Мастера Материй. Выше него только ранг Элитарий.
        Это был меч с множеством соляных знаков на клинке. Всмотревшись внимательней в символы, я понял, что Золотой Мастер вковал в сталь десять сильнейших знаков из ста - от Сферы Огня Ган до Сферы Истины Ежи.
        Всё точно по лекции элитария Сафира Салимана.
        Только как в бою могут помочь такие знаки, как Сфера Памяти, Истины, Пространства, Бытия или Небытия? Это совсем не боевые материи. Такого на лекциях у Оружейников нам ещё не объясняли, да и на уроках по «Влиянию на оружие» Коровин ничего об этом не говорил.
        Клинок прямо на глазах заметно увеличился в размере и снова сверкнул молниями. Некоторые из моей команды побледнели и с ужасом переглянулись.
        Такого оружия никто из нас ещё не встречал.
        Даже у Галея меч был скромнее. Я уж не говорю про те клинки, которые нам самим дали для поединка в Иллюзионе - они имели всего три соляных знака: Огонь-Ган, Холод-Цуо и Эфир-Форхо.
        Орлов улыбнулся.
        - Страшно, господа студенты? Понимаю и нисколько... кх-х-х... вас не осуждаю. Бояться меча по имени Мглистый Убийца - это нормально. Можете сдаться прямо сейчас. Вы и так неплохо выступили. Вся страна о вас ещё месяц говорить будет. Свою минуту славы вы достойно... кх-х-х... заработали. Возможно, вам даже сделают предложение о службе в одном из почтеннейших Военных Домов.
        Он снова посмотрел мне в глаза и добавил уже серьёзно и многозначительно:
        - Но на Императорский Дом никто из вас может не рассчитывать.
        Вот, значит, зачем он нас выбрал.
        Чтобы собственными руками устроить позорный проигрыш и помешать кому-то из нас получить предложение из Императорского Дома. Орлов ведь и сам туда еле залез, пришлось ради этого даже своего учителя подставлять и занимать его место. Только вряд ли он мучился совестью.
        Орлов шагнул назад, окидывая взглядом каждого из двенадцати противников.
        - Возможно, вы не поняли, господа студенты... я даю вам шанс закончить этот поединок быстро и безболезненно. Вы можете сдаться прямо сейчас, без боя, и я просто выпущу вас из Иллюзиона. Никто вас за это... кх-х-х... не осудит. Это вполне нормально. Не все готовы калечиться на потеху публике. Вы ведь не такие тупые, правда?
        Я не стал отвечать сразу, чтобы увидеть, как отреагирует команда.
        Все промолчали.
        Платон Саблин ещё и поморщился, как и Андрей Котов с Егором-Глыбой - кажется, предложение сдаться без боя их оскорбило. Я покосился на остальных. Рада Бородинская лишь приподняла бровь, намекая, что не боится Мглистого Убийцы. Сёстры Аверьяновы даже не сменили выражения лиц, а продолжили пристально смотреть на противника, точно так же, как и остальные.
        Исидора же нахмурилась и поглядела на меня.
        Она понимала, что с Баженом Орловым надо быть осторожным.
        - Можете забрать своё предложение обратно, господин Орлов, - ответил я наконец и переглянулся с Саблиным-старшим: на тренировках в Иллюзионе Галея именно на нас двоих ложилась основная задача по атаке. Остальные отвлекали противника.
        Орлов перестал улыбаться.
        Он провёл указательным пальцем себе по лбу. Его взгляд стал жёстким и пронизывающим.
        - Хотите знать, откуда у меня этот... кх-х-х... уродливый шрам, господа? Его оставил когда-то многоуважаемый всеми Витязь, Фуми Галей. Оставил на последнем нашем поединке в Иллюзионе. В тот самый день, когда впервые в своей жизни проиграл бой! Неужели вы надеетесь одержать победу, если уж великий Фуми Галей проиграл мне?
        - Он не проиграл, - процедил я. - Он выиграл бой, но вы...
        Орлов снова меня перебил.
        - Галей многому вас обучил! Это так! Но, поверьте, он мог бы научить вас большему, если бы захотел! - Он уничтожающе посмотрел на меня, по его мечу сверкнули белые молнии. - Но ты, мальчик с сомнительным прошлым, не стоишь и пыли на подошвах моих сапог. Ты никогда не станешь для Галея тем, кем был когда-то его первый ученик, ты никогда не постигнешь тайных техник и...
        Я не стал больше тратить время и первым ринулся в бой.
        Старался подавить в себе эмоции и действовать хладнокровно, но получалось плохо: ненависть к Орлову зашкаливала. Всё во мне требовало воздать сволочи по заслугам. Пусть эта подлая тварь заплатит за всё!
        Платон Саблин присоединился, заходя к Орлову с другой стороны.
        Отряд бросился в атаку следом за нами.
        За секунду противник преобразился: тяжёлые белые латы моментально покрыли его тело, и по броне, как и по мечу, затрещали молнии. Голову закрыл шлем с изображением орла, а над ним засиял белый нимб - один в один, как у Галея.
        Это значило, что Бажену Орлову тоже покровительствует Бог бури и правосудия Бартл. А ещё это значило, что шансы победить у нас практически нулевые.
        Одним размашистым движением меча Орлов отбросил всех, кто его атаковал - все двенадцать человек, включая меня. Исидору и Бородинскую отшвырнуло в самый конец турнирного зала. Платон Саблин завыл от боли, ударившись о боковую стену и выбив плечо. А оно и без того было уже покалеченное. Я и сам хорошо приложился лопатками о другую стену, от травмы спасла броня, только вот насколько её хватит...
        Хоть нас и разбросало по залу, все отлично помнили свою задачу, помнили тренировки и не собирались сдаваться.
        Я бросил быстрый взгляд на Андрея Котова, и тот сразу понял, что надо менять тактику. Он рванул ко мне через весь зал, на бегу задействуя две Сферы на мече - Огонь и Эфир. А затем со всей силы атаковал меня.
        Я подставил броню под его полыхающий меч и использовал тепловой урон. Да, недурно досталось нам обоим: Котов отшатнулся, получив удар от моей брони, а меня пронзило болью от его удара, но рисковали мы не зря.
        Сфера Ган тут же вспыхнула вокруг меня, и теперь оставалось только усилить её и наполнить астральное тело, как это было в схватке с морскими магами в Ютаке. Там мне не помешала даже вода.
        Я опустил меч, объятый пламенем, и крутанул им вокруг себя, поднимая воронку огня вверх. Котов тем временем бросился на Орлова, чтобы отвлечь. К нему присоединился и Саблин. Вдвоём они прикрыли меня, пока я впитывал в себя силу Ган.
        Остальные продолжали атаку.
        Я видел их бой через всполохи огня. Одиннадцать мечей обрушились на Орлова, и теперь ему пришлось с этим считаться - отбивался он уже не так легко и быстро. Одного взмаха оружием не хватало.
        Сначала он отвлёкся на прямые и мощные удары Егора-Глыбы, потом с фланга его достала пробивная Бородинская, а с тыла уже зашли быстрые и вёрткие сёстры Аверьяновы.
        То справа, то слева маячил ещё и Лёва. Он снова был похож на попрыгунчика, лез под гигантский меч противника и всячески отвлекал его на себя. Исидора, как всегда, хитрила и ждала удобного случая, чтобы совершить один, но точный удар.
        И это не считая других ребят.
        Ну а я наконец был готов к схватке и рванул на противника прямо из огненной воронки. Задача стояла простая - найти слабое место в обороне Орлова и сделать так, чтобы тот лишился преимущества в бою.
        Только казалось, у него нет слабых мест.
        Он отбивал атаки каждого и почти не пропускал ударов, а если кто-то и умудрялся его достать, то это ничего не давало - броня у противника была непробиваемая. К тому же, на любой удар реагировали защитные молнии Бартла, и атакующий тут же получал свою порцию боли.
        Меня и самого несколько раз прошибало разрядом и отталкивало от Орлова сразу метров на десять. Даже с усиленным астральным телом я серьёзно уступал ему в резерве. Ощущение, что сражаешься с железным великаном.
        Хитрым и могучим великаном.
        Его Мглистый Убийца сверкал, вспыхивал огнём, покрывался льдом, мерцал вспышками и соляными знаками и отражал любые атаки.
        Несколько раз команда использовала суммарную броню, а пару раз получалось нанести урон и защититься от контрударов, но наша сила, даже совместная, никак не равнялась тому резерву, который имелся у Витязя Белого Ордена.
        Он расшвыривал нас, как котят.
        Только никто не отступал, и скорость боя лишь увеличивалась. Ярость росла, как и злость... как и отчаяние... и боль... и ожесточение...
        Мы будто бились насмерть, на настоящем поле боя, а не на соревнованиях. Стены турнирного зала озарялись светом от пламени мечей, в арочных потолках грохотало и стрекотало эхо.
        Команда сражалась с таким азартом, какого я у них ещё не видел. Это был принципиальный бой, особенно для меня, а остальные будто чувствовали это и выкладывались на пределе сил.
        И вот наступил тот момент, когда Орлов пропустил один из моих ударов, получив прямо в грудь. Потом - ещё раз.
        Отшатнулся.
        И тут же пропустил ещё один удар моего полыхающего меча, и чем чаще я попадал, тем сильнее становились мои удары. Ещё и ещё. Один за другим. Звон белых лат Орлова эхом отражался в потолке. Витязь отступал к стене и со злым недоумением смотрел на меня: он будто никак не мог понять, почему мои удары такие сильные.
        И вдруг его осенило.
        - В тебе не сто единиц!! - Его лицо исказилось гневом. - Не сто-о-о-о!!
        На его клинке вспыхнул знак восьмёрки-бесконечности - Сфера Пространства Эспо, а затем наши мечи вновь сшиблись в противостоянии, и я тут же почувствовал, как тело ведёт в сторону - прямо по направлению удара противника.
        Меня вынесло из боя, протащило по залу и припечатало к стене. Я будто завяз в пространстве: все движения стали медленными настолько, что даже моргать почти не получалось.
        Орлов бросил на меня победный взгляд.
        - А ведь я предлагал вам сдаться, сопляки!! - рявкнул он, после чего колющим ударом поразил Андрея Котова.
        Стальная броня парня жалобно скрипнула, будто консервная банка, вскрытая ножом. Меч Орлова пробил Котову правое плечо насквозь. Со странной улыбкой Орлов провернул клинок в плече Котова и лишь затем вынул из его тела оружие.
        Тот лишь коротко вдохнул, хрипнул и мешком повалился набок, уже без сознания и брони. И глядя на то, как по белому полу быстро растекается лужа крови от тела раненого, я в ужасе думал, что Сановный Наставник совсем тронулся умом от ненависти! Зачем так калечить студента-первокурсника?..
        - Андре-е-е-й! - срывая голос, завопила Бородинская и бросилась к нему, подставляя себя под клинок Орлова.
        Второй удар достался уже ей, точно в спину.
        Девушка рухнула на Котова и замерла без движения. Орлов оставил их в покое и принялся убирать других - тех, кто продолжал атаковать его с разных сторон, кидаясь с ещё большей яростью и злостью.
        Следующими стали сёстры Аверьяновы.
        Их отшвырнуло мощной энергетической волной от меча. Обе девушки моментально лишились каменной брони прямо в воздухе, после чего ударились в стену и упали в конце зала уже без сознания.
        - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-х-х-х-ф-ф-ф-ф-ф! - С нечленораздельным криком на противника тут же бросился разъярённый Егор-Глыба.
        От ярости он понёсся в лобовой удар, как бык, забыв всё, чему его учил Галей...
        ...и сразу поплатился за это.
        - В сторону-у-у-у! - проорал я, но, кажется, никто меня не слышал.
        Пока я находился в ловушке у стены, все мои движения и крики утопали в вязком киселе пространства.
        Глыбе я ничем не мог помочь.
        Орлов снова бросил на меня довольный взгляд и использовал силу своего меча. На его клинке вспыхнули сразу три символа - Сфера Света-Рай, Сфера Эфира-Форхо и Сфера Пространства-Эспо. А потом вся эта мощь ударила только в одного человека - Егора Горцева.
        Слепящая вспышка озарила турнирный зал, до боли резанув глаза светом. Я успел увидеть лишь, как Глыба прямо на бегу замирает в пространстве, а затем его поднимает вверх мощнейшим потоком воздуха и ударяет о потолок.
        Ну а потом отпускает.
        Тело парня, уже без каменной брони, рухнуло с высоты и осталось лежать на блестящем полу Иллюзиона. Всё случилось в пару секунд, и никто ничего не успел сделать.
        Орлов вышиб уже пятерых из отряда и останавливаться не собирался.
        - А я предлагал вам сдаться сразу!! - громогласно повторил он окружившим его шестерым Витязям. - Но теперь уже поздно! Придётся отправить вас в больницу! Отправить с позором!! Вы сами это выбрали!!
        Его безумный взгляд блуждал по лицам, выбирая, кто будет следующим.
        Я рвался из ловушки, еле держась, чтобы не применить всё, что у меня есть. Все навыки, все Линии, весь свой резерв. Следопыт неистово желал добраться до врага, чтобы перегрызть ему горло. Теперь уже не за учителя, а за покалеченных ребят.
        Не знаю, что именно сработало, но вязкое пространство вдруг отпустило меня.
        Я оттолкнулся от стены и рванул на Орлова, но тот опять отшвырнул меня очередной пространственной волной от меча. Я упал на краю зала, пропахав лопатками пол, а следом прилетела ещё одна волна, перевернула и отшибла меня в стену.
        Тело завязло в новой ловушке. Этот говнюк будто оставлял меня на десерт, обрекая смотреть, как один за другим выбывают из сражения мои бойцы.
        Тем временем он успел покалечить ещё двоих из команды.
        От удара его меча пострадали два закадычных друга, Яков Вьюгин и Тарас Саблин. Один прикрыл другого, и вместе они получили один рубящий удар. Якову пробило броню на груди; Тарасу - на предплечье. А затем обратным ударом Орлов сработал уже по ногам, и оба парня рухнули как подкошенные. Им будто ноги переломало, чего я совсем не исключал.
        Увидев, что произошло, Платон Саблин подскочил к младшему брату, забрал оружие, что тот выронил из руки, и уже с двумя мечами кинулся на противника.
        - Плато-о-о-н! - вскрикнула Исидора.
        Она побежала в бой вместе с ним, а за ней рванули Лёва и Эд.
        Саблин обрушил на Орлова мощнейшую атаку, ударив сразу с двух мечей. Он даже умудрился достать до брони противника. Правда, их схватка была недолгой. Сначала Орлов вышиб из руки Саблина один из мечей, а затем пробил ему левое бедро.
        И снова насквозь.
        И снова провернул клинок в теле и только потом вынул оружие. Орлов будто наказывал каждого за дерзость, за прошлый успех, за стойкость духа. Он будто ненавидел нас за это.
        Саблин не сдержал крика боли и сделал неловкий шаг назад, но перед тем, как упасть, метнул в Орлова оставшийся меч. Швырнул оружие точно и сильно. Меч пронёсся по холодному воздуху зала и резанул лезвием по шее Орлова. Естественно, что там была защита, но даже она среагировала на такой удар.
        На броне осталась глубокая полоса.
        - Кх-х-х-х.... гадёныш! - взбесился Орлов. - Недаром твоего папашу лишили всех заслуг! Прозябать ему... кх-х-х... в дерьме и дальше! Но уже без здорового сына!! Останешься без ноги! На турнире порой случаются... кх-х-х-х... несчастные случаи!
        Приготовив меч, он пошёл на лежащего на полу Саблина, но на его пути встала Исидора.
        - Только троньте его!
        Орлов остановился, зло цедя сквозь зубы:
        - Уйди в сторону, и тебе ничего не будет.
        Её он калечить не хотел.
        Исидора выставила меч и покачала головой.
        - Никто и никогда не сдвинет меня в сторону. Даже вы.
        Орлов бросил на Саблина презрительный взгляд, будто возненавидел парня ещё больше, а затем резко развернулся и снова замахнулся, но уже в других.
        Удар был молниеносным и мощным. Лёва и Эд получили такую же порцию ослепляющего света и потока воздуха в потолок, как и Егор-Глыба.
        Оба парня ударились и рухнули на пол с высоты.
        - Не вижу-у-у-у... а-а-а-а-а... ничего не вижу-у-у... - Эд зажмурился.
        Лёва же перевалился на живот, нашарил валяющийся рядом меч и, опираясь на него, еле поднялся на ноги.
        Он пошатывался от боли, но всё равно пошёл на Орлова.
        - Не так быстл-ло, господин Сановный Наставник!
        Тот усмехнулся.
        - А вы мне нравитесь. Честно. Только я не пойму, за что вы... кх-х-х... сражаетесь. За приз на турнире? Ну что за детский сад!
        - Нет, не за пл-лиз! - Лёва подскочил к Орлову, внезапно бросил меч и использовал свой коронный приём: кинулся противнику под ноги и совершил бросок через себя.
        И впервые за весь поединок Орлов лишился опоры.
        Он завалился набок, и его тут же атаковала Исидора. Она одна осталась рядом с ним не покалеченной. Девушка, как остервенелая, начала бить по упавшему противнику без разбора, будто пыталась его нашинковать.
        А он...
        А он ничего не делал - просто терпел её беспорядочные отчаянные удары. Его толстенная броня почти не пострадала, лишь оцарапалась.
        Меч Исидоры ещё несколько секунд беспомощно позвякивал и отскакивал от белых лат Орлова, пока тот не поднялся во весь рост и не сказал:
        - Хватит!
        А потом просто ухватил девушку за руку и со всей силы отшвырнул её в стену вместе с оружием, прорычав на весь зал:
        - Я же сказал: «Хватит! Уйди в сторону»!! Чего тут непонятного?!
        Исидора поднялась на ноги, держась за стену, и тут вдруг на лице девушки отразилась догадка. Исидора посмотрела на то, как я рвусь из ловушки, затем - на Орлова, и снова на меня.
        Её глаза округлились от ужаса.
        - Вы использовали психодух!!! - с гневом выкрикнула она, показывая на меня пальцем. - Это запрещено правилами турнира! Значит, вы уже проиграли!! Вы проиграли нам бой! Отпустите Волкова! Вы не имеете права применять психодух! Уберите Иллюзион немедленно! Вы проиграли!..
        Книга 4. Эпизод 2.
        Орлов даже бровью не повёл.
        Он ответил Исидоре на удивление выдержанно, ровно и холодно:
        - Ты ошибаешься, девочка. Это не психодух, а Сфера Пространства Эспо на клинке. Ты плохо разбираешься и в знаках, и в оружии. Просто не мешай мне.
        - Я слишком много читаю, чтобы быть дурой! - огрызнулась Исидора.
        Орлов скрипнул зубами.
        - Да, мозгами ты вышла в своего отца. Этого не отнять.
        Она уже не слушала его. Подняла меч и опять кинулась на Орлова, но тот неожиданно выставил руку в мою сторону и сжал пальцы в кулак, будто комкал и стягивал пространство на себя, как невидимую простыню, а потом швырнул его в бегущую Исидору.
        Девушку откинуло в стену и заключило в пространственную ловушку точно так же, как до этого меня.
        Свой навык Орлов применил уже без меча и знака Эспо. Одной лишь рукой.
        А это значило, что девушка права - наш высокоранговый противник схитрил и применил психодух, выдав его за Сферу Эспо. Похоже, сверхспособность Орлова могла на время замедлять врага.
        Ловушка, перекинутая на Исидору отпустила меня, и теперь я остался с противником один на один.
        Этого Орлов и хотел. Убрать весь мой отряд, чтобы наконец расправиться и со мной.
        Я перевёл дыхание, стиснул меч крепче и рванул на противника. Тот размашистым шагом пошёл мне навстречу. И вот началась схватка - такая, будто мы дрались до последнего вздоха. Если бы не наполнение астрального тела, то я бы уже проиграл, но за счёт возросшего активного числа резерва умудрялся держать удар за ударом и даже проводить контратаку.
        По физиономии Орлова было видно, что ему нравится со мной сражаться: как и любой Витязь, он любил достойных противников.
        - А неплохо Галей тебя обучил! - крикнул он после очередного удара, который я еле успел отбить.
        Потом был ещё удар.
        - Да-а-а, в тебе есть потенциал и сила! Определённо есть!
        Ещё удар.
        - Отлично фехтуешь, сопляк!
        Ещё удар. Шаг вперёд.
        - Вёрткий, как куница! Он ведь говорил тебе так? Говорил?
        Ещё удар. Ещё шаг вперёд.
        - Он называл тебя кей-кай? Называл? Опоссум кей-кай!
        Ещё удар.
        - Он говорил тебе, что ты особенный? Говорил?
        Оттолкнув меня мечом, Орлов вдруг остановился, повернул корпус и сделал боковой замах, опять громко заговорив:
        - Да! Он научил тебя многому, но только не этому! А вот так ты умеешь? Умеешь, сопляк?! Умеешь?
        На меня обрушился весь гнев Орлова и его Мглистого Убийцы. Будь во мне действительно сто единиц активного резерва, меня бы разрубило пополам от такого удара.
        Спасла окрепшая броня.
        Я рухнул на пол, чуть не выронив меч, но встать Орлов мне уже не дал. Следующим ударом он пробил мою броню на плече и поразил мощной молнией Бартла.
        - А этому он тебя учил? Нет?! Когда же ты поймёшь, что твой учитель не ценит тебя! Он никогда не даст тебе тех великих знаний, которые дал мне! Никогда!
        Ещё удар.
        - Никогда! Ты слышишь?!
        Ещё удар.
        - Никогда! Никогда!
        Ещё удар.
        - Брось оружие и сдайся!
        Ещё удар.
        - Сдайся - и выживешь! Сегодня я великодушен!! Сдайся!
        Я перевалился на бок, не в силах даже подняться и еле держа меч в ладони. Броня на мне практически исчезла - её изрубил клинок Мглистого Убийцы. С покорёженных лат обильно текла кровь.
        Приподняв голову, я увидел, как высокая фигура Орлова начинает двоиться у меня в глазах. По его мечу ещё ярче засверкали молнии, нимб над головой засиял ослепительной белизной.
        Орлов приготовился к сокрушительному удару, который, судя по взгляду противника, должен был отправить меня прямиком на больничную койку. Причём, надолго. Если бы на турнире можно было убивать, то мне бы светила только смерть.
        - Я предлагаю тебе сделку, студент, - вдруг тихо сказал мне Орлов, подойдя ближе и делая замах. - Сегодня я позволю тебе победить, но завтра ты уберёшься из Академии. Это хорошая сделка, поверь мне.
        Я посмотрел ему в глаза.
        - Оставьте своё предложение себе.
        Он поморщился.
        - Что ж. Ты сам так захотел.
        Меч Орлова затрещал молниями и рассёк воздух, опускаясь прямо на меня.
        От удара было уже не уйти, поэтому я сделал единственное, что мог - подставил свой меч... ну а затем позволил себе то, чего не позволял весь этот грёбанный турнир.
        Дал волю психодуху.
        Он будто только и ждал, чтобы проявить себя.
        Сверхспособность отражать чужой магический навык активировалась мгновенно. По клинку моего меча пронеслись белые молнии Бартла и озарили удивлённое лицо Орлова, а затем с треском ударили его прямо в грудь.
        Он отшатнулся.
        - Не может быть... - прочитал я по его губам.
        Его замешательство длилось всего пару секунд, но мне хватило, чтобы вскочить на ноги и опять рвануть на него.
        Я ещё никогда не ощущал в себе настолько мощную силу психодуха.
        Эффект отражения был невероятный - по силе я буквально стал похож на своего противника. По моей броне пронеслись такие же белые молнии Бога Бури и Правосудия, как и по клинку. Но оружием я не стал больше пользоваться. Да, я был Витязем и сражался на турнире Витязей, но сейчас решил, что пора воспользоваться кое-чем другим.
        В следующее мгновение я подскочил к Орлову, делая ложный замах мечом, а затем выпустил оружие из руки и сработал кулаком противнику точно под подбородок. Ещё и молниями прошиб.
        Апперкот вышел таким смачным и точным, что от удара голова Орлова дёрнулась вверх, тело приподнялось и рухнуло на спину.
        Встать он уже не успел.
        К нему, как коршун, подскочила Исидора, уткнула остриё меча прямо в щеку и процедила:
        - Убит.
        Даже на расстоянии я услышал, как скрипнули зубы Орлова.
        - Убирайте Иллюзион! - Я подошёл и приставил меч к его шее. - Прямо сейчас! Убирайте! Вы проиграли!
        Он с ненавистью и тоской посмотрел в лицо Исидоры, затем перевёл взгляд на меня.
        - Ты применил психодух, а значит, тоже проиграл турнир.
        Исидора наклонилась к его лицу и прошептала:
        - Вы первым применили психодух, и я всем расскажу, что вы проиграли уже через пятнадцать минут боя, а не сейчас.
        - Твоё слово против моего, девочка, ничего не значит, - тихо ответил Орлов.
        - Что ж, - Исидора сильнее надавила на его щеку остриём, - вот и посмотрим, кому быстрее поверят.
        Он снова с тоской глянул ей в глаза.
        - Настырная... наглая... сейчас ты очень похожа на своего отца. Он бы гордился тобой.
        Исидора нахмурилась, но ничего не ответила.
        - Убирайте Иллюзион!! - рявкнул я: каждая секунда была на счету. - Сейчас!!
        - Хорошо... - прошептал Орлов. - Но сначала вы должны убрать оружие.
        Мы с Исидорой переглянулись. Она первой убрала меч, а вот я чуть помедлил, но потом всё же опустил клинок - не стоять же тут вечно.
        Орлов поднялся на ноги, его броня исчезла. Он сунул меч в ножны на поясе, а затем поднял руку над головой. Потолки и стены Иллюзиона вздрогнули, готовые исчезнуть.
        Исидора сразу поспешила к остальным из команды, чтобы помочь им подняться. Я же кивнул Орлову, развернулся и направился в сторону Андрея Котова и Рады Бородинской. Они лежали вместе, оба без сознания.
        Противник остался за моей спиной.
        Я чувствовал его тяжёлый взгляд на затылке, но не оборачивался. Шёл и ждал, что будет дальше. Шёл и ждал. Шёл и шёл, с каждым шагом ощущая неминуемую опасность. Удар в спину...
        И вот охотничий слух уловил еле слышимый свист летящего в меня кинжала.
        Я резко развернулся и одним движением руки, облачённой в частичную броню, отшиб клинок. Со звоном тот ударился о каменный пол площадки стадиона и затих.
        Ни стен, ни потолков Иллюзиона вокруг уже не было, а чуть дальше стоял учитель Галей - именно он помог стенам Иллюзиона быстрее исчезнуть и невольно показал всем то, что произошло в последние секунды между мной и Орловым.
        На стадионе с тысячами зрителей воцарилась гробовая тишина.
        - Признайтесь, вы точно так же метнули отравленный кинжал в спину своего учителя, господин Орлов, а затем заняли его место? Так ведь? - спросил я негромко, но мои слова эхом разлетелись по гигантскому стадиону.
        Орлов побледнел и посмотрел на кинжал, валяющийся на полу.
        - Это твой нож! Это ты пытался им меня убить!
        - Неправда!! - крикнула Исидора. - Это вы в него метнули!
        Она ничего не стала добавлять про его психодух, чтобы не подставлять и меня: Исидора отлично понимала, что тогда и сам Орлов молчать не будет. Я ведь тоже применил психодух.
        - Я сама видела, как вы метнули кинжал! - продолжала кричать Исидора. - Как и остальные ребята из группы, кто был в сознании!
        - Как и весь стадион, - тихо добавил Галей, с печалью глядя на Орлова. - Да, Бажен. Так уж вышло. Слишком медленно ты убирал Иллюзион, и меня попросили ускорить процесс.
        Орлов больше ничего не стал говорить.
        Он посмотрел на учителя и с высоко поднятой головой направился в сторону выхода со стадиона. Там его встретили представители «Железного Бутона» во главе с инспектором Суровым. Орлов не закатывал истерик и не вынимал оружия. Он просто прошёл, куда ему сказали, не глядя больше ни на кого.
        Инспектор Суров же задержался.
        Мужчина вышел на площадку, аккуратно взял кинжал и так же спешно удалился. И как только его высокая фигура в чёрном кожаном пальто исчезла из поля зрения, стадион забушевал.
        В шуме и криках всё смешалось.
        - Убрать Орлова! Убра-а-а-ать!
        - Волков - лучший! Волко-о-о-в!
        - Не-е-е-ет! Судьи, пересмотрите результаты!
        - Убрать Орлова!
        - Волков - лучший!
        - Орло-о-ов!..
        За всей этой неразберихой я так и не понял, какими по счёту мы вышли из Иллюзиона, увидел лишь мельком, что на краю стадиона ожидают две команды четвёртого курса. А вот группы третьекурсников почему-то тут не было. Значило ли это, что они выбыли?
        В любом случае оставшиеся команды выглядели не сильно лучше нашего: тоже в порезах и синяках, кто-то с вывернутой рукой, а кто-то даже с выбитым зубом. Но нам всё-таки досталось больше всех. Остальным повезло не встретиться с озлобленным психом вроде Бажена Орлова.
        Разглядывая другие команды, я случайно встретился взглядом с Германом Григорьевым. Тот сощурился и вдруг уважительно кивнул мне, после чего быстро отвёл взгляд, будто опасаясь, что кто-то увидит.
        Меня и мою покалеченную группу окружила бригада Целителей. Экстренную помощь оказали прямо на месте, и пока каждого перебинтовывали и обрабатывали зельями, вновь прозвучала сирена.
        Объявление зачитали уже не милым женским голосом, а грубым и отрывистым баритоном:
        - Внимание! Судьи удалились на совещание! Результаты турнира будут объявлены через полчаса!
        Из громкоговорителей послышалась приятная мелодия, но зрители всё никак не успокаивались, продолжая скандировать, махать флагами и транспарантами. Я уже не вслушивался в то, что они кричат - всё равно ничего не разобрать.
        Еле дождавшись, когда мне перевяжут порезы на руках, груди и бедре, я наконец смог подойти к остальным. Котов и Бородинская пришли в себя, как и Глыба с Платоном Саблиным.
        После лечения передвигаться могли только шестеро из всей команды: Лёва, Эд, сёстры Аверьяновы, Исидора и я. Остальным надо было помогать, а от госпитализации они отказались, как и от спецкресел на колёсах.
        Провозившись с Целителями, мы и не заметили, как прошли полчаса.
        - Внимание! - снова прозвучал милый женский голос из громкоговорителей. - Внимание, команды! Пройдите на площадку для награждения! Внимание! Пройдите на площадку для награждения!
        Опять заиграла музыка, вспыхнули фейерверки.
        На сцену вышел хор из студентов Академии, и под торжественный гимн учебного заведения мы отправились на середину стадиона, где организаторы уже подготовили пьедесталы для трёх призовых мест.
        Я навалил себе на плечо хромающего Андрея Котова и медленно повёл его мимо рядов Витязей в парадной форме, выстроенных до самого места награждения.
        За мной пошёл Лёва, он помогал Якову Вьюгину. Сёстры Аверьяновы повели Раду Бородинскую и Егора-Глыбу. Эд Коховский повёл Тараса Саблина, а вот его старшего брата взяла на себя Исидора.
        Она больше не вздыхала в его присутствии, а даже, наоборот, с большой заботой тащила на себе парня чуть ли не на треть выше себя. Ну а тот довольно лыбился и что-то бормотал ей на ухо.
        Медленным шествием, под вопли ликующей толпы и пение хора, мы доковыляли до места награждения и встали рядом с остальными двумя командами. Те косились на нас по-разному: кто-то - с восхищением, кто-то - с неверием, а кто-то - с откровенной неприязнью. И если уж старшекурсники нас недолюбливали, то что говорить про тех Витязей Академии, что выбыли из турнира ещё вчера. Теперь они точно нас возненавидят.
        Я оглядел стадион.
        Среди вопящей толпы мне так и не удалось отыскать глазами ни Джанко, ни Мидори с Мичи.
        - Ту янамарскую красотку из таверны выглядываешь? - внезапно спросил у меня Котов, которого я до сих пор придерживал, навалив на себя. Он кашлянул и добавил серьёзно: - Ты извини, что я тогда к ней полез. Я же не знал... и вообще... ты мне тогда не особо нравился, да и сейчас тоже, но теперь могу сказать точно: тебя вполне можно терпеть. Даже в качестве командира.
        Он улыбнулся и протянул мне ладонь.
        - Меня придётся терпеть минимум ещё полгода, до следующих экзаменов, - усмехнулся я, пожимая его руку. - А вот ближайший экзамен по Линии Витязей мы, кажется, сдали.
        - Тебе осталось ещё пять Линий сдавать, - тихо рассмеялся Котов.
        Его смех заглушил звук фанфар, затрубивших на весь стадион.
        Зрители стихли, ожидая объявления результатов. И снова вышел на трибуну глава Совета Академии, ректор Бессмертнов. Он заговорил в квадртаный микрофон, мерцающий соляными знаками, его голос зазвучал из каждого громкоговорителя.
        - Дорогие зрители и слушатели! Дорогие участники турнира и его устроители! Самобытный и величественный Янамар! Мы приветствуем всех на празднике мужества, доблести и силы духа! На Ежегодном Турнире Витязей Международной Академии Линий! И с радостью хочу объявить результаты испытаний!
        Он сделал вескую паузу, и трибуны снова взревели.
        - Третье место! - снова заговорил Бессмертнов и чуть подождал, пока стадион утихнет. - Третье место занимает команда Милы Кутузовой, четвёртый курс, средне-сильная группа! По предварительным результатам последнего испытания в Иллюзионе отряд Кутузовой должен был занять второе место, но при выяснении новых обстоятельств судьи решили присудить команде третье место! Примите наши искренние поздравления!
        Рыжеволосая девушка из команды, стоящей рядом, помахала рукой трибунам, а затем вся группа поднялась на пьедестал и встала на нижней ступени.
        Стадион взорвался аплодисментами, но по лицу Милы Кутузовой было видно, что она рассчитывала на другое место и лишь приличия не позволили ей состроить огорчённую мину.
        - И какие же это новые обстоятельства повлияли на судейское решение? - услышал я рядом.
        К нашей группе подошёл Герман Григорьев. Парень с подозрением уставился на меня, будто это я всех судей подкупил.
        - А что не так? - тут же огрызнулся Котов.
        - А то, что вы из Иллюзиона последними вышли, и никак не могли обойти Милу Кутузову. Её команда была быстрее.
        Я пожал плечом.
        - Не знаю, что именно повлияло на судей. Возможно, ректор скажет. А что с четвёртой командой?
        Герман нахмурился.
        - Те вылетели почти сразу, проиграв бой. Оно и понятно. Им противостоял Фуми Галей...
        Его прервал громогласный голос ректора Бессмертнова:
        - Второе место, господа! Сенсационное второе место! Такого у нас ещё не было! По решению судей, оно присуждается команде Кирилла Волкова, первый курс, низко-слабая группа! И что я могу сказать! Это невероятно! Впервые студенты со столь малым активным резервом не только участвовали в турнире, но и взяли одно из трёх призовых мест! Примите мои искренние поздравления! У всех возникает вопрос, почему же так вышло, ведь команда Волкова вышла из Иллюзиона позже всех! Однако есть неоспоримые доказательства тому, что противник Волкова, господин Бажен Орлов, применил психодух, а значит, нарушил правила и проиграл бой! По правилам, он должен был убрать Иллюзион сразу же, но не сделал этого! А значит, по всем правилам турнира команда Волкова вышла бы из Иллюзиона раньше команды Милы Кутузовой!
        Мы поднялись на вторую ступень пьедестала всей покалеченной группой, и трибуны опять заскандировали:
        - Волков! Волков! Волков - лучший!
        Мила Кутузова протянула мне ладонь и качнула головой, будто говоря, что не ожидала такого от первокурсников.
        Я пожал руку девушки, а она привстала на цыпочки, приблизилась ко мне и тихо сказала:
        - Готовься, Волков. Тебя военные с руками оторвут.
        Это прозвучало угрожающе и мрачно.
        Тем временем ректор Бессмертнов продолжал объявлять результаты, хотя теперь интриги совсем не осталось.
        - Первое место! Внимание! Первое место, господа! Его занимают наши постоянные лидеры! Команда непобедимых Витязей четвёртого курса! Группа Германа Григорьева!! Да, господа! За всю историю турнира у нас ещё не было подобного! Все четыре курса одна и та же команда всегда побеждала в турнире! Поздравим же их с очередной победой! Четырёхкратные чемпионы! Невероятно!
        Новости из этого не было никакой, и стадион продолжать скандировать «Волков! Волков!», хотя никто и не сомневался в том, что Герман Григорьев крут.
        Ректор Бессмертнов ещё долго и пафосно говорил про турнир и только минут через пятнадцать, когда на нас навешали медали и вручили кубки, он наконец рассказал о главных призах соревнований.
        - Команда Германа Григорьева, как абсолютные чемпионы, получают контракт на службу в Императорском Доме Искацин и его полное покровительство! Невероятно, господа, но это так! Прямой контракт! Элитная военная служба, блестящая карьера! Этих парней и девушек ждёт выдающееся будущее!
        Подождав, когда трибуны утихнут, он продолжил:
        - Награды для второго и третьего мест тоже прибыли из Императорского Дома! Это специальные указы с печатью Императора Искацин, подтверждающие, что с сегодняшнего дня гербы, представленные командами Волкова и Кутузовой на турнире, являются официальными гербами, под которыми разрешено создание клана! Такие особые группы имеют право на службу в любом Военном Доме Стокняжья!
        Стоя на второй ступени пьедестала, мы переглянулись друг с другом.
        - Вот это я понима-а-ю, - заулыбался Платон Саблин и посмотрел на Исидору. - Ты бы хотела пойти к Волкову в клан?
        Та ткнула меня локтем.
        - Конечно! Если позовёт.
        Команда воодушевилась. Почти половина из них собралась объединиться под моим гербом сразу же, но всё это предстояло ещё обсудить и явно не здесь.
        Через десять минут нам наконец-то позволили покинуть пьедестал. Не знаю, что чувствовали ребята из отряда, но на меня навалилась такая усталость, что хотелось рухнуть прямо тут. После того, как мой несчастный организм мобилизовал все силы за последние двое суток, он решил, что пора бы расслабиться.
        Хорошо, что нас почти сразу снова окружили Целители, а затем повели к отдельному выходу, подальше от вопящих трибун, журналистов и громкоговорителей, чтобы посадить в специальные верхолёты и увезти со стадиона.
        - Всё? Веселье кончилось? Опять в Академию? - криво поморщился Котов, когда я передавал его в заботливые руки одной из Целительниц.
        - Нет, мы доставим всех Витязей финального испытания в специальный Дом отдыха «Сияющая Луна», - ответила та. - Там вы отдохнёте пару дней, наберётесь сил, долечитесь. И вот тогда можно будет отправляться в Академию.
        - О! Это другое дело! А там пляж есть?
        - Конечно. Это же Янамар. Там очень красивый пляж.
        - А девушки в купальниках будут? - Котов, кажется, даже забыл, что он покалечен.
        На это Целительница не ответила, но улыбнулась.
        Если честно, лично мне было плевать, где упасть в койку и уснуть на сутки - в Академии или на янамарском пляже... хотя пляж всё же звучал заманчивей.
        - А можно ещё трёх своих друзей взять? - спросил я у Целительницы. - Они тоже учатся в Академии, но не Витязи.
        Она кивнула.
        - Но только в качестве исключения и в честь благодарности за спасение детей деревни Ютака. Назовите имена и фамилии, и мы заселим ваших друзей в «Сияющую Луну», в комнаты по соседству с вашей.
        Вот это был настоящий подарок!
        Я быстро назвал имена Джанко, Мидори и Мичи, после чего уже собрался залезть в верхолёт следом за своей командой, но позади вдруг отчётливо и громко произнесли:
        - Господина Волкова в «Сияющую Луну» мы доставим сами! В целости и сохранности! Можете не сомневаться!
        Обернувшись, я встретился взглядом с Акулиной Снеговой.
        Рядом с ней стояли двое мужчин: справа - её отец, а слева - глава Торгового Дома Янамара, Рио Маямото. И по совместительству, мой босс...
        Книга 4. Эпизод 3.
        Мне пришлось оставить верхолёт с командой и отправиться к нагрянувшим гостям.
        Все трое пристально смотрели на меня и будто чего-то ждали.
        Рио Маямото довольно щурился, Акулина загадочно улыбалась, а вот её отец, Андрей Снегов, ни улыбался и ни щурился - он глядел прямо и холодно. Я никогда раньше не видел отца Акулины, хотя она как-то обещала познакомить меня с ним.
        Вот и сдержала обещание.
        Это был высокий здоровяк лет сорока, с жёстким взглядом и бычьей шеей. Его белые волосы были собраны в небрежный хвост, а седоватая борода покрывала внушительный подбородок и казалась такой же небрежной.
        Но так лишь казалось.
        Было видно, что у Снегова есть специально обученные люди, которые продумывают до мелочей весь его вид. Это не бросалось в глаза, но намекало о статусе: и идеально пошитая синяя военная форма, и золотой значок с гербом его Военного Дома, и даже выражение лица.
        Кто тут главный, становилось очевидным сразу.
        Именно он и заговорил со мной первым, не сводя пристального взгляда с моей потрёпанной после битвы физиономии. Голос у него был грубый и глубокий.
        - Мои поздравления, Кирилл.
        Он сразу перешёл на «ты».
        Никаких тебе «господин Волков» и прочего официоза. Правда, с моей стороны этикета никто не отменял.
        - Спасибо, господин Снегов. - Я поклонился, а затем спросил в лоб: - У вас есть какие-то вопросы ко мне?
        - Да. - Он больше ничего не стал пояснять, лишь добавил: - Машина ждёт.
        Видимо, это означало, что на данный момент он всё сказал.
        После него сразу заговорила Акулина.
        - Отец нашёл время встретиться с тобой лично. Поговорим по пути. - Девушка повернулась к толстяку-торговцу и кивнула, будто разрешая ему говорить: - Господин Маямото.
        Тот наконец взял слово.
        - Ну здравствуй, Оками. Поздравляю! Достойное выступление! Весь Янамар за тебя волновался.
        Он подошёл ко мне и приобнял за плечи.
        - Я всегда знал, что ты парень - не промах. И всегда говорил, что дальновидность - мой конёк. Сам знаешь, торговать - не по сторонам зевать. Куплей да продажей стоит мой Торговый Дом, а в шумном месте и торговать лучше. И если предлагать ничто, ничего и не купишь. А, Оками? Верно же я говорю? Ну конечно, верно.
        Он сыпал базарными поговорками с большой охотой, и это наводило на нехорошие мысли.
        Вчетвером мы направились к верхолёту с гербами Дома Снеговых, и со стороны я наблюдал за изменением отношений двух разных Домов из разных княжеств.
        Почти полгода назад они вступили из-за меня в противостояние. Рио Маямото и его пятнадцать верхолётов даже брали в окружение резиденцию Акулы, чтобы вызволить меня из её «нежных рук».
        И вот теперь Маямото с довольной физиономией идёт вместе с Андреем Снеговым, чтобы обсудить дела, а Акулина исполняет роль связующего звена и ненавязчивого секретаря.
        Изменения налицо.
        Хотя, казалось бы, ничего по сути не изменилось. Снеговы всё так же забирали то, что им нужно, а Маямото всё так же был верен себе: «Торговать - не по сторонам зевать». Именно торговлей он сейчас и занимался.
        Как только все расселись по креслам в салоне огромного верхолёта Военного Дома Снеговых, машина тут же поднялась над стадионом.
        В иллюминаторы я уже не смотрел, а изучал салон и собравшихся в нём людей.
        Внутри верхолёта был оборудован самый настоящий рабочий кабинет: большой круглый стол, кожаные кресла и диваны, бар с множеством напитков, шкатулки с сигарами, узорчатые гильотины и серебряные пепельницы, а ещё коллекция оружия на одной из стен: мечи и метательные трубки для заклинаний.
        Когда Снегов усаживался в кресле за столом, то я заметил у него подмышкой кобуру с торчащей из неё массивной рукоятью револьвера, очень похожего на тот, что мне подарил Галей.
        Значит, папа Акулы тоже ценит раритетные и уникальные метатели заклинаний.
        Ну кто бы сомневался.
        К нам бесшумно подошёл стюард и предложил сигары.
        - Нет, спасибо. Поберегу здоровье, - отказался Маямото, хотя я точно знал, что он курит и очень даже любит сигары.
        В итоге закурил только сам Снегов, и это было притягательное зрелище.
        Мужчина выбрал одну из гильотин с подноса стюарда, отточенным движением пальцев прокрутил сигару и щёлкнул ножами.
        От этого звука Маямото стиснул челюсти, напрягая желваки.
        Снегов же закинул сигару в зубы, а затем раскурил её, используя собственную ладонь. Это был не фокус и не работа на публику. Он делал так постоянно - слишком привычными и обыденными были для него все движения.
        От соприкосновения с кожей сигара задымилась. Из этого я сделал вывод, что, будучи сильным Витязем, Андрей Снегов использует метод частичной брони и тепловой урон, который виртуозно направляет только в одну точку - на кончик сигары.
        Клубы сиреневого дыма расплылись над столом. По салону распространился приятный древесно-ореховый аромат.
        Снегов откинулся на спинку кресла, раздувая сигару и пристально разглядывая меня сквозь густой дым.
        Стюард тем временем сервировал стол, а другой помощник принёс глиняный графин с золотистыми узорами, расставил маленькие керамические пиалы и разлил в них жидкость лимонного цвета.
        - О, да вы подготовились, Андрей Аристархович. - Маямото оценивающе глянул на графин и пиалы. - Это лучшее рисовое вино Янамара, могу не сомневаться. Даже по запаху чувствую, что его произвели в известнейшей винодельне «Невинная Чистота», не так ли?
        - Ваш нюх, как всегда, вас не подвёл, господин Маямото, - кивнул Снегов, пыхнув дымом в лицо толстяка.
        Фраза прозвучала настолько многозначительно, что торгаш закашлялся, но сделал вид, будто это от дыма.
        Я переглянулся с Акулиной, сидящей напротив. Девушка чуть сощурилась, будто прося меня расслабиться, но напряжение лишь росло. Меня не покидало чувство, что лучшим рисовым вином Янамара и сигарным дымом будет сопровождаться сделка по увеличению моего долга и службы.
        Акулина снова повернулась к седовласому толстяку.
        - Господин Маямото, прошу вас.
        Тот прокашлялся, после чего достал из кармана пиджака вдвое сложенный лист пергамента. Не узнать его было невозможно.
        Это был мой контракт.
        Именно его Маямото совал мне под нос, чтобы сообщить, что теперь я должен его Торговому Дому пятьсот тысяч золотых брумов, либо десять лет службы. Это случилось ещё в конце лета.
        Толстяк развернул лист, исписанный иероглифами, и положил его на стол, чуть подвинув пиалу с рисовым вином.
        - Что ж, господа присутствующие, данный документ подтверждает, что Кирилл Миронович Волков, тоже здесь находящийся, служит на Торговый Дом Маямото и будет служить ещё долго. Также здесь указано, что господин Волков должен мне приличную сумму, так как будучи старшим учеником Фуми Галея, он забирает долги своего учителя, которые я выкупил. Конкретные суммы и сроки указаны в документе.
        Акулина опять загадочно улыбнулась.
        Она наконец поняла, каким образом Рио Маямото заставил меня работать на его Дом. Этот вопрос мучил её с первого дня нашего знакомства.
        - Всё верно, мой дорогой Оками? - уточнил у меня толстяк. - Я ничего не придумал? Ты подтверждаешь мои слова?
        Пришлось кивнуть.
        - Подтверждаю.
        - Кирилл Миронович Волков был принят на службу в качестве моего телохранителя и отправлен на учёбу в Академию под покровительством моего Торгового Дома, - продолжил Маямото. - За его учёбу были также заплачены немалые суммы.
        Он достал из кармана ещё один лист и развернул.
        - Это договор с Академией о принятии господина Волкова в ряды студентов на все шесть Линий обучения. И за все шесть Линий наш Торговый Дом также заплатил. Суммы указаны в документе.
        Толстяк кашлянул в кулак и достал ещё один лист из кармана.
        - А это договор с господином Фуми Галеем, где подтверждается, что указанный господин берётся обучать моего телохранителя за двадцать тысяч золотых брумов, вплоть до полноценного поступления господина Волкова ко мне на службу.
        Он посмотрел на каждого сидящего за столом и веско добавил:
        - Итого за обучение и покровительство моего великолепного бойца был заплачен миллион золотых брумов в пересчёте на нынешний курс. Как вы можете наблюдать, парень стоит того. Добавлю также, что Кирилл Миронович до сих пор находится под защитой моего Торгового Дома, и я считаю своим долгом предоставить господину Волкову право высказаться о своей судьбе. У нас с ним довольно... эм-м-м... долгосрочные и дружеские отношения.
        Маямото отлично умел набивать товару цену, а то, что меня превратили в товар, было ясно с самого начала.
        Толстяк тут же подтвердил мою догадку, добавив:
        - Ничего личного, просто бизнес. - Он глянул на меня и улыбнулся. - Но ты ведь сам понимаешь, Оками, что хороший товар долго не залёживается. А господин Снегов предлагает нам отличную сделку. Сейчас мы с тобой выслушаем его. В любом случае, ты должен знать, что наше сотрудничество очень ценно для меня. Во всех смыслах этого слова.
        Фразы «мы с тобой» и «наше сотрудничество» он произнёс по-отечески и доверительно, будто от меня тут хоть что-то зависело. Я отлично понимал, что о перепродаже контракта с моим долгом уже договорились заранее, а меня просто оповещают об этом. Ради приличия.
        - Вам больше не нужен телохранитель, господин Маямото? - уточнил я сухо. - Вам больше не угрожают чароиты?
        Улыбка с его мятой физиономии тут же исчезла. Он тяжело вздохнул.
        - Куда ж они денутся, эти красноглазые... - Маямото махнул рукой. - Но это уже не твоя головная боль, мой мальчик. Оставь это старому прожжённому торгашу.
        Он рассмеялся.
        От его смеха повеяло неловкостью и даже виной. Он понимал, что в какой-то степени предаёт меня ради кругленькой суммы. Да и давление со стороны Снегова наверняка было слишком серьёзным, чтобы вступать с ним в противостояние.
        Одно дело, когда тягаешься с его дочкой, которая захотела себе игрушку.
        Другое дело - когда появляется интерес большого военного босса, вроде Андрея Снегова. А Маямото по сравнению с ним - слишком мелкая рыба, и его можно было понять. Он просто прогнулся. Вряд ли торговец вкладывал бы в меня такие суммы, если бы не строил больших планов.
        - В десять раз увеличиваю сумму озвученных вами расходов, господин Маямото, - коротко озвучил свои условия Андрей Снегов, зажав тлеющую сигару зубами.
        Это была огромная сумма, но на лице Маямото не дрогнул ни один мускул, лишь его толстые пальцы, сжимавшие контракт, чуть сильнее стиснули бумагу.
        - Десять миллионов золотых брумов. Хм...
        - На эту сумму вы сможете выкупить приличный кусок земли Янамара, - добавил Снегов.
        - Пятнадцать, - довольно жёстко ответил толстяк. - И ещё гарантии, что ваш Военный Дом обеспечит этому парню свой надел. У него должен быть дом, своя земля. Как мы все слышали, печатью императора утверждён официальный герб Волкова, и я считаю, что уж если вы, господин Снегов, решили взять моего бойца под крыло, то это крыло должно быть не железным, а золотым. При всём моём уважении.
        Маямото бросил на меня быстрый взгляд: «Ты уж прости, делаю всё, что могу».
        Как бы его ни прижимали, он не предал свою натуру дельца и попытался выбить лучшие условия не только для себя, но и для меня.
        Снегов нахмурился, пожёвывая сигару. Выглядело это так, будто он сейчас откусывал и пожирал чью-то голову. Например, голову одного зарвавшегося торгаша.
        - Вы человек неглупый, господин Маямото, и понимаете, что ваш Торговый Дом не удержал бы на службе этого человека слишком долго. Год-два, не больше. И дело вовсе не в деньгах. При всём моём уважении.
        Маямото его слова не понравились.
        - А вы уверены, господин Снегов, что и ваш Дом сможет удержать этого человека?
        Они посмотрели друг другу в глаза.
        Почувствовав нарастающее напряжение, в разговор вступила Акулина.
        - Насчёт надела для господина Волкова... - Она на секунду задумалась. - Я могу посодействовать этому вопросу и подписать все бумаги о передаче прав. У меня есть отличный вариант для будущего создателя военного клана.
        Маямото перевёл взгляд на девушку и мягко улыбнулся.
        - Акулиночка, душа моя. Вы, как всегда, тонко чувствуете ситуацию.
        Снегов тем временем забрал все бумаги со стола. Взамен положил два одинаковых договора, написанные уже на нартонском языке, затем взял перо, которое принёс шустрый стюард, и что-то быстро черкнул на листках.
        Маямото тут же принялся изучать текст, и пока читал, Акулина опять загадочно на меня смотрела.
        В салоне воцарилась напряжённая тишина.
        Все молчали, в том числе, и я, хотя именно я тут был самым заинтересованным лицом. Только вряд ли мои речи хоть что-нибудь бы здесь решили.
        Единственное, что мне оставалось - это продать себя подороже. Максимально дорого, насколько сейчас возможно.
        - Поддержу господина Маямото, - заговорил я, глядя на Снегова. - Тридцать миллионов. Из них половина на расходы по развитию клана под моим гербом. Остаётся в приоритете учёба в Академии, и не только моя, но и тех доверенных магов, которые учатся вместе со мной. Добавьте полное обеспечение учителя Фуми Галея и моё жалование. Также не откажусь от предложения вашей дочери насчёт надела. Плюс к этому, ваша дочь ещё не до конца выполнила всё, о чём мы с ней договаривались. Но, думаю, вы в курсе.
        Сейчас я говорил о том, что Акула обещала обеспечить мне поездку в закрытый город Тафалар под покровительством их Военного Дома.
        Снегов откинулся на спинку кресла, опять зажав сигару зубами, и внимательно вгляделся в моё лицо.
        - Хорошо, - пропыхтел он, пуская дым уже в мою сторону. - Дальнейшие договорённости обсудишь уже с Акулиной Андреевной.
        Моё лицо окатило ореховым ароматом.
        Маямото посмотрел на меня поверх бумаги, которую читал.
        - Я уже говорил, что этот парень - не промах? Говорил, а? - спросил он, непонятно к кому обращаясь.
        - Говорили, - серьёзно ответила Акулина, не сводя с меня глаз.
        - Но мы тоже умеем делать предложения, от которых нельзя отказаться, - сухо добавил её отец и в одно движение потушил сигару, с хрустом вдавив её в пепельницу.
        Посмотрев на раздавленную сигару, Маямото сглотнул, после чего размашистым росчерком подписал договор.
        - Что ж, господа. - Он отодвинул один листок в сторону Снегова, нервно выдохнул и добавил: - Предлагаю скрепить сделку тостом за всеобщее здоровье. Ведь здоровье ещё в цене, правда?
        Маямото поднял пиалу с вином.
        Снегов и его дочь сделали то же самое. Все ждали только меня. Пришлось тоже взять пиалу с подогретым вином (когда еще удастся выпить за то, что удачно себя продал?..).
        Глотнув терпкого, тёплого и очень крепкого напитка, я снова переглянулся с Акулиной, как бы намекая ей, что пора бы заканчивать посиделки.
        Девушка подала короткий знак стюарду, а затем сообщила:
        - Мы сделаем небольшую остановку у дома господина Маямото.
        Тот сразу понял, что его наконец выпроваживают, и засобирался.
        - Что же, господа, пора и откланяться. Благодарю за приятную беседу, Андрей Аристархович... Акулиночка... - Он поднялся из-за стола и посмотрел мне в глаза. - Не проводишь своего бывшего нанимателя, Оками?
        Он сказал это со странной тоской, будто сожалел, что всё так вышло.
        Когда верхолёт приземлился, я попрощался с Маямото у трапа, пожав ему руку.
        Несмотря ни на что, именно этот человек взял меня под крыло, и благодаря ему я смог избежать промывки мозгов в Духовном Доме Тарэта. Именно он связал меня с учителем Галеем, именно он отправил меня в Академию и обеспечил деньгами. Он во многом мне помог, хотя и я в долгу не остался, охраняя его от чароитов во время передачи товара в соседнем княжестве.
        Маямото крепко пожал мне руку.
        - Ты знаешь, парень, как порой на рынке дела делаются? Кто-то приставляет оружие к твоему виску и говорит: «На контракте будут либо твои мозги, либо подпись».
        Он коротко рассмеялся, так и не пояснив, шутка это была или нет.
        - Но знай, Оками, что ты всегда можешь ко мне обратиться, - добавил на прощание Маямото. - Мой дом всегда открыт для тебя. Это правда, а она короче лжи и дороже золота, сам знаешь. И, как я всегда люблю повторять: тот, кто правдой живёт, тот и дольше живёт.
        Он хлопнул меня по плечу и сказал уже тише:
        - Покажи этому вояке, чего ты стоишь. И пусть твой герб развевается на знамёнах твоего собственного Военного Дома.
        Попрощавшись с Маямото, я остался со Снеговыми один на один.
        Отец Акулы коротко пояснил мне, как будет организована моя служба. Он говорил скупо и только по делу.
        - В первое время поживёшь в имении Акулины Андреевны, - закончил инструктаж мужчина. - Пока не определишься со своим наделом. Тренировки с отрядом Иномирцев продолжатся. Тут я поддерживаю инициативу своей дочери. Насчёт Тафалара у меня один вопрос. Зачем тебе туда?
        - Надо встретиться с одним человеком, - неопределённо ответил я.
        - Друг? Враг?
        - Пока не знаю.
        Снегов промолчал, ожидая конкретного пояснения, но его не последовало.
        - Это влияет на службу, кроме потери времени? - уточнил он.
        - Нет. Служба есть служба.
        Он кивнул и положил руку на плечо дочери, будто говоря, что разрешает ей заняться и вопросом Тафалара.
        Через минуту верхолёт сделал ещё одну остановку. Где именно, я так и не понял - стюард закрыл иллюминаторы.
        - Хорошей службы, Кирилл. - Снегов ещё раз пронизывающе посмотрел на меня и покинул салон.
        Акулина проводила отца до трапа, а когда вернулась, то вела себя уже не так строго и сдержанно. Она уселась в кресло напротив меня и попросила у стюарда чай, отодвинув пиалу с недопитым рисовым вином.
        - Ну как? - Девушка опять загадочно улыбнулась, поглаживая пальцами косу белокурых волос на плече.
        Сделкой Акула точно была довольна.
        - Что - как?
        - Как тебе мой отец?
        Я пожал плечом.
        - Если он выполнит всё, о чём...
        - Ну конечно, выполнит. Снеговы всегда выполняют договорённости.
        Она подождала, пока стюард разольёт чай по чашкам, и добавила:
        - Я наблюдала за турниром с верхолёта, смотрела, как ты проходил маршруты. Видела тебя в образе Следопыта, а ещё видела, как ты смог подавить его в себе, хотя был в ярости. Наши тренировки прошли не зря. Обычно я такое не говорю про кого-то, кроме себя самой, но ты в хорошей форме. И наконец-то отец внял моим словам, чтобы надавить на Маямото всем своим весом. Сам понимаешь, вес у папы приличный, любого раздавит...
        Акулина замялась, будто устыдившись собственной шутки про отца.
        Она гордилась им, боготворила его. Это было видно. Но, как и любому ребёнку, ей были отлично известны недостатки своего родителя, и она снисходительно их прощала.
        - Маямото долго сопротивлялся, - добавила она, - говорил, что несёт за тебя ответственность, что тебе всего шестнадцать, что он не имеет права тебя продавать, но потом всё-таки сдался. Отец показал ему список тех, кто тоже изъявил желание выкупить твой контракт. И Маямото согласился, что Дом Снеговых - лучший вариант для твоей карьеры. И знаешь, он прав. В дальновидности ему не откажешь.
        Она снова заулыбалась.
        - А ты что думаешь?
        Я серьёзно посмотрел в её зелёные глаза.
        - Думаю, что пока не избавлюсь от долга, то меня продолжат перепродавать вместе с ним, и я ничего не смогу с этим сделать.
        Акулина откинулась на спинку кресла, точь-в-точь копируя своего отца.
        - Перепродавать тебя больше никто не планирует. Можешь считать меня негодяйкой, но я довольна, что мы тебя купили. После того, что ты показал на тренировках с Иномирцами, а потом и на турнире, я ещё раз убедилась, что это лучшее приобретение за всю мою жизнь. А, поверь, я покупала много людей.
        - Предлагаешь мне обрадоваться?
        Она неожиданно положила на моё запястье свою тёплую ладонь.
        - Я предлагаю тебе хорошо отдохнуть перед нашим походом в Котлованы. Скоро День Бартла и наступление. Уже через три недели. Мы должны быть готовы и полны сил. Академия и все наземные маги готовятся к празднику. Два дня я выделю тебе на посещение Тафалара, ещё один день - на выбор надела. Но после ты будешь принадлежать только мне, на все тридцать миллионов золотых. Прикажу подготовить для тебя роскошную комнату в моей резиденции.
        Из уст Акулы это прозвучало угрожающе.
        Хотя чему удивляться, люди для неё - винтики, как и для её отца. Она так с детства привыкла. К тому же, по бумагам я вместе со всеми потрохами и долгами принадлежал теперь Дому Снегова, а значит, и Акулине тоже, а этого она добивалась уже давно.
        Когда стюард сообщил, что мы подлетаем к «Сияющей Луне», настроение девушки вдруг изменилось. Она тоскливо вздохнула и откинула белокурую косу с плеча.
        - Что ж. Пора.
        Через пять минут мы спустились с трапа на верхолётную площадку у Дома отдыха.
        - Хорошо тебе расслабиться, Кирилл Миронович. - Акулина пожала мне руку. - Как только я всё устрою насчёт твоей поездки в Тафалар, то сразу сообщу. И насчёт надела тоже. А пока... надеюсь, янамарские девушки не будут слишком вешаться тебе на шею. Ты теперь местный герой. Может, нужна охрана?
        Она спросила это так серьёзно, что я не удержался от сарказма.
        - Боишься, что меня перекупят?
        Акулина шутку не оценила.
        Она быстро поднялась по трапу и, не оборачиваясь, скрылась в салоне отцовского верхолёта...
        Книга 4. Эпизод 4.
        Дом отдыха «Сияющая Луна» был не просто домом.
        Передо мной предстал настоящий рай.
        Огромный дворец на холме, выстроенный в национальном янамарском стиле: золотистые крыши с изогнутыми краями, белые стены, множество башен. Фонтаны, бассейны, цветы, пышные аллеи, статуи божеств, беседки.
        И, конечно, пляж.
        Белая полоса песка, бирюзовая лагуна, горячий бриз, запах солёного моря, шелест пальм и те самые девушки в купальниках - предел мечтаний после холодного и снежного Северного Нартона.
        Я даже замер, увидев всю эту заманчивую красоту.
        - Господин Волков! - Меня окликнул местный администратор, мужчина в красном кимоно. - Приветствуем вас в «Сияющей Луне»!
        Рядом с ним стояли три девушки-янамарки.
        Они поклонились, низко, с большим уважением, после чего проводили меня до дворца. Пока мы шли мимо цветущих кустов, фонтанов и гуляющих постояльцев Дома отдыха, администратор рассказал мне, что другие Витязи уже размещены в своих комнатах, а некоторые уже отправились на пляж (уверен, это он про Котова).
        - Также сюда доставлены ваши друзья, - добавил мужчина. - Господин Хегевара, госпожа Арадо и госпожа Ян. Их разместили в комнатах рядом с вашими апартаментами.
        Когда он сказал «апартаменты», я лишь усмехнулся, но когда увидел, куда меня привели, то усмешка сама собой слетела с лица.
        Это действительно были апартаменты.
        Несколько роскошных комнат, огромный балкон с лестницей, ведущей прямо к морю, джакузи под открытым небом и даже небольшой бассейн.
        - Отдыхайте, господин Оками, - поклонился администратор, прежде чем выйти.
        Он не назвал меня «Волков», а сказал «Оками», будто теперь весь Янамар знал прозвище, которое дали мне в Ютаке.
        Стоило администратору выйти, как в дверь тут же постучали, настойчиво и требовательно. И даже по стуку я узнал, кто стоит в коридоре.
        Открыв дверь, я увидел Мичи и, если честно, только сейчас понял, как соскучился по нему.
        Он крепко пожал мне руку, после чего обнял.
        - Спасибо, дружище. Спасибо, что не бросил мою семью в трудную минуту. Я твой должник. До сих пор кляну себя, что меня там не было, и спасать моих сестёр и братьев пришлось тебе.
        - Я тебя на время заменил.
        - Ну-у, это вряд ли... - Мичи скептически меня оглядел. - Ты ростом не вышел и не так великолепен, как я. Смирись.
        Он оттеснил меня в сторону и ввалился в комнату, разглядывая роскошь вокруг.
        - У тебя джакузи ещё и на балконе? А у меня только в ванной. Придётся жаловаться. И бассейна у меня нет. И прямого выхода к морю. Всё как всегда. Старое доброе классовое неравенство.
        Он ещё долго шутил на тему моих апартаментов, потом перешёл на тему турнира, разобрав в деталях каждое моё выступление.
        - Поле со знаками я бы прошёл иначе, ты там много времени потерял. А вот за Целителей хвалю. Ты их просто уделал! Ещё и девчонку у них украл! «Мост ужаса» тоже был неплох, да и воздушного мага круто перехитрил. Даже я бы так не догадался...
        - А где Мидори и Джанко? - спросил я, чтобы хоть как-то урезонить болтливого Мичи.
        Тот пожал плечами.
        - Где-то тут ходили. Сам знаешь этих девчонок, у них одна задача - красиво выглядеть. И вообще... - Он перешёл на полушёпот: - Мой голос разума говорит мне, что они обе в тебя втюрились, точно тебе говорю. Я наблюдал за ними на трибуне, когда ты в Иллюзионе дрался...
        Он вдруг смолк и покосился на распахнутую дверь.
        В проёме появилась Мидори, и впервые за долгое время я увидел её в кимоно, как когда-то в Ютаке.
        - Ну наконе-е-е-ец-то! - Девушка кинулась мне на шею и крепко обняла. - Как же я тебя поздравляю, Кирилл! И я до сих пор в восторге от того, что ты догадался, где находятся жители деревни!
        - Мне помогла пьеса о четырёх лотосах, - ответил я. - Ну и твой любимый герой. Рю Усан. Тот ещё придурок, если вдуматься.
        - Рю?.. - Она замерла, после чего быстро отстранилась, краснея и косясь на Мичи, но тому было плевать и на пьесу, и на то, что Мидори смутилась.
        - Предлагаю сегодня вечеринку! - объявил он. - Зови своих ребят из команды. Эти апартаменты должны содрогнуться!
        - Но сначала надо его долечить. - Мидори оглядела мои перебинтованные руки и достала из кармана в рукаве баночку с мазью. - Специально с собой прихватила. Тут такой состав, что мёртвого поднимет.
        - А где Джанко? - спросил я. - Мне сказали, что её тоже заселили.
        Мичи и Мидори переглянулись.
        - Она немного приболела, - после паузы сообщила Мидори. - Попросила её не беспокоить, но передавала тебе свои поздравления.
        Я нахмурился. Если честно, все эти дни мне очень хотелось её увидеть, а тут «передайте поздравления».
        Мичи всё понял по моей физиономии.
        - Она в номере сто пятьдесят один. Только ты там это... не напирай, ладно?
        Я вышел в коридор и направился к двери с табличкой «151», только постучать не успел - дверь открылась. Точнее, распахнулась.
        На пороге комнаты стояла Джанко. Как всегда, красивая, но растрёпанная, босиком, в майке и шортах, будто только что вылезла из постели. Такой её видеть мне ещё не приходилось.
        - Узнала тебя по шагам. - Девушка отступила назад.
        Я вошёл, прикрыв за собой дверь.
        - Что у тебя случилось?
        Она пригладила растрёпанные волосы и шагнула от меня ещё дальше, будто боялась приближаться.
        - Я просто не ожидала этого приглашения... сюда. Устроители турнира сначала прибыли в мой дом в Ютаке, когда меня разыскивали. А там папа... ну ты знаешь, он строгий... а они ему сказали, что ты просил заселить меня в «Сияющую Луну»... и он...
        Джанко нахмурилась.
        - И чего он? - напрягся я.
        - Он очень разозлился и сказал, что ты приглашаешь меня, будто панельную девку, потому что в таких местах, как это, только один разврат. А я вместо того, чтобы учиться, бегаю за тобой и позорю свою скромную и работящую семью.
        От таких новостей я даже опешил.
        - Что за бред?.. Давай я уже поговорю с твоим отцом.
        - Нет, не нужно, - опять отказалась Джанко. - Сделаешь только хуже.
        - Куда ещё хуже?
        Девушка снова пригладила волосы и только сейчас вспомнила, что стоит в майке и шортах. Очень, кстати, коротких шортах. Я был бы совсем не против лицезреть её именно в таком виде.
        Она поспешила к дивану, накинула на себя кимоно и уже строгим взглядом Целителя оценила мой потрёпанный вид.
        - Тебя надо бы подлечить.
        - А поздравить не надо? - Я напрашивался на комплименты, чтобы хоть как-то расслабить Джанко.
        Девушка тепло на меня посмотрела, но так и не подошла. Мне вообще показалось, что она только и ждёт, чтобы я наконец свалил из её комнаты.
        - Конечно, поздравляю. Я очень за тебя волновалась. И Демон тоже. Он вместе со мной слушал Вещание. По всей Академии транслировали ход соревнований. Не представляешь, что там творилось... но я тебе позже расскажу, ладно?
        Она оттеснила меня к двери, явно намекая, что пора бы мне отвалить.
        В этот момент я ещё больше возненавидел её папашу. Похоже, придётся поговорить с ним без согласия Джанко, иначе он ей все мозги вывернет своими наставлениями и превратит дочь в отшельницу.
        - Придёшь сегодня на вечеринку? Там будут Мичи, Мидори и вся моя команда. - Я поднял руки и отошёл к двери. - И никакого разврата, обещаю!
        Джанко заулыбалась, оценив мою идиотскую шуточку.
        - Приду.
        Она пришла.
        Вечером, после того, как вся команда продрыхла весь день (и я тоже), в моих апартаментах собрались пятнадцать студентов, но шуму было столько, будто развлекалось не меньше сотни.
        Кроме всяческих закусок и напитков, сюда принесли цветы и лампады, украсив ими номер, балкон и площадку у бассейна. А ещё завели огромный граммофон с пластинками. Музыка меняла ритм от спокойной до быстрой, и Бородинская постоянно тянула кого-нибудь потанцевать у бассейна.
        Все, как сговорились, и пришли в национальной одежде Янамара: в кимоно, широченных штанах и соломенных сандалиях.
        Я тоже облачился в местную одежду, вспомнив время, которое провёл в Ютаке, и сейчас, веселясь вместе со всеми, будто даже забыл, что моя жизнь отныне сильно изменится. Как только я покину «Сияющую Луну», начнётся совсем новый этап.
        Будто услышав, о чём я думаю, ко мне подошли Платон Саблин, Егор-Глыба, Эд Коховский и Андрей Котов.
        - Слушай, насчёт твоего герба и всего такого, - начал Саблин. - Мы решили присоединиться к тебе.
        Я внимательно посмотрел на него.
        - А как же твой отец? У него есть свой Военный Дом. - Потом перевёл взгляд на Егора-Глыбу. - А ты из Торгового Дома Горцевых.
        Оба парня помрачнели.
        - Не хочу быть торгашом, хочу быть военным, - отозвался Глыба.
        А вот Саблин с ответом помедлил, покосившись на остальных, но потом всё же признался:
        - Наш Военный Дом состоял когда-то в списке почтенных фамилий, таких как Снеговы, Паули или Орловы, но сейчас... нет.
        Увидев, что их всегда уверенный в себе друг смутился, парни вдруг решили, что хотят выпить ещё пива, и ретировались, оставив меня и Саблина одних.
        - Наша семья разорена, - сказал он, как только парни ушли. - Проблемы с конкурентами. Ещё отец недавно снова женился, и там... тоже всё непросто. Ещё и резерв у нас с братом позорный. В общем, я не хочу общаться с отцом. Не спрашивай меня почему. Теперь у меня есть только младший брат, даже несмотря на то, что порой он потакает отцу и принимает его новую жену.
        Он не стал ничего больше пояснять про отца, хотя всё, что он не сказал, легко читалось на его лице.
        - Тот брелок, который ты видел, - добавил Саблин, хмурясь ещё сильнее. - Это мне мама подарила... перед тем, как уйти от отца. Сейчас она живёт скромно и работает на фабрике. Я бы хотел обеспечить её, но не за счёт отцовского Дома. Не хочу на него работать. Лучше на тебя. Я не тупой, вижу перспективы твоего герба и знаю, что ты работаешь на Дом Маямото, но...
        - Уже не работаю, - перебил я его. - Теперь я работаю на Военный Дом Снеговых, но клан хочу развить под своим гербом.
        Саблин перестал хмуриться.
        - Значит, вместо Клана Волка побудем временно кланом Снежного Волка?
        - Что-то вроде того, - усмехнулся я.
        - Я не против работать на Снегова, если ты работаешь на него. Известно, что он щедро платит. Главное, с его дочкой не связываться. Она может любому яйца вывернуть.
        На это я ничего не стал отвечать: у меня было своё мнение насчёт Акулы.
        - Ну так что? - Саблин ждал от меня ответа. - Мы будем первыми? Кот, Эд, Глыба и я.
        - Нет, не первыми. Есть уже двое. Мои доверенные маги. Мичи Хегевара и Мидори Арадо.
        Я указал взглядом на Мичи и Мидори, хохочущих у бассейна.
        - Кто сказал «первыми»? - услышал я звонкий голос Рады Бородинской за спиной.
        Вместе с ней подошли и другие девчонки из команды. Исидора и сёстры Аверьяновы.
        - Я же говорила, что они клан обсуждают, а нас не позвали! - с претензией возмутилась Исидора.
        - Мы тоже в деле, - объявила Римма Аверьянова и переглянулась с сестрой.
        - Если в вашем клане все мальчики такие красивые будут, то меня не забудьте, - засмеялась Бородинская (кажется, она малость перебрала пива). - А где, кстати, тот янамарский красавчик из Стражей? Кажется, Горо? Он присоединится?
        - Не знаю, посмотрим, - ответил я без энтузиазма: насчёт Горо Исимы были вполне резонные сомнения.
        - В клане без него будет не так колоритно! - заулыбалась Бородинская.
        Девушка сказала про клан так громко, что было слышно даже в туалете. Через пару секунд оттуда выскочил Лёва Зверев и прибежал, как ошпаренный.
        - Я тоже хочу! Возьмите меня! А куда записываться?
        - Пока никуда, - успокоил я его.
        - Уф, думал, что опоздал... - Он покосился на Исидору. - А ты тоже пойдёшь?
        - Ну конечно, - ответила та. - А ты сомневался?
        - Никто в тебе не сомневался, крошка, - ответил за Лёву Саблин.
        - Она не кл-лошка! - вспыхнул Лёва и сразу натолкнулся на опасный взгляд конкурента.
        Напряжение погасил Егор-Глыба, принёсший всем лимонного янамарского пива в больших кружках.
        - Налета-а-ай! А то в Академии так легко уже не напьёшься!
        Все забрали кружки с подноса. Я позвал Мичи с Мидори, и когда те присоединились и тоже взяли по пиву, Исидора подняла свою кружку.
        - Ну тогда за клан Волкова, господа!
        - За клан Волкова! - подхватили одиннадцать человек.
        Правда, собрались тут не все.
        Не подходили ко мне насчёт клана только Тарас Саблин и Яков Вьюгин, и я догадывался почему. Тарас, скорее всего, рассчитывал отправиться после учёбы на службу в отцовский Военный Дом, а Яков просто поддерживал решение лучшего друга и оставался с ним.
        Был и ещё один человек, который никак не проявил интереса к клану.
        Джанко.
        Она лишь поздравила нашу команду с призовым местом на турнире, а потом весь вечер сторонилась меня и общалась в основном с Исидорой, Лёвой, Мичи и Мидори.
        Сам я к ней не лез, но невольно держал её в поле зрения и всегда искал глазами.
        В своём красном кимоно и с традиционной причёской, она постоянно ловила на себе взгляды парней, но ни один из них к ней даже не сунулся. Никто не хотел переходить мне дорогу. И вот когда я уже потерял всякую надежду насчёт Джанко, она подошла ко мне сама.
        Это случилось неожиданно.
        Пока все плескались в бассейне, мне срочно понадобилось сменить бинт на руке - Бородинская пролила на меня пиво. И когда я искал, где в этих апартаментах аптечка и шарил по шкафам в ванной, вдруг появилась Джанко в своём красном кимоно (никогда бы не подумал, что девушка в кимоно может быть такой соблазнительной).
        - Помочь? - спросила она.
        Не дожидаясь ответа, Джанко подошла и умело развязала бинты на моей руке. Увидев не до конца залеченный порез у локтя, она тут же принялась его лечить, прислонив к коже ладонь, мерцающую зелёным огнём.
        Всё это время мы оба молчали.
        Я, если честно, пока не знал, что сказать, да и не хотелось что-то у неё спрашивать, чтобы в который раз не выглядеть настырным дебилом. А вот Джанко молчала, сосредоточившись на моей ране.
        Лечила она быстро, за время учёбы в Академии она заметно прибавила в мастерстве, а если учесть, что в ней девятьсот единиц активного резерва из десяти тысяч, то удивляться уже не приходилось.
        Так мы простояли минут десять.
        У бассейна слышались визг и хохот, плеск воды и даже пение, а мы всё молчали. В итоге Джанко не выдержала первой. Она отпустила мою руку, порез на которой почти исчез, и посмотрела мне в глаза.
        - Прости, что заставила тебя ждать ответа так долго. Мне бы хотелось, чтобы ты знал, как рискуешь, выбирая меня. Я говорила тебе, что ношу метку Верховного Тёмного Врача, а это серьёзная ответственность.
        Она указала на татуировку змеи вместо своей правой брови, помолчала и добавила:
        - И я догадываюсь, кто ты и откуда пришёл. Я чувствую в тебе чужеродную силу, но это не пугает меня. Я готова помогать тебе во всём, идти за тобой и поддерживать тебя. Когда-нибудь мой отец поймёт, почему я это сделала. Когда-нибудь.
        Я опять промолчал, не став на неё давить. Вместо этого ждал, пока она сделает выбор сама.
        И она сделала.
        Джанко подошла ещё ближе и тихо спросила:
        - И если в твой клан ещё принимают, то я бы хотела присоединиться. Вам ведь нужен Божественный Врач? Например, Тёмный Верховный Врач?
        - Очень Тёмный и очень Верховный, - так же тихо ответил я.
        Джанко не улыбнулась, оставшись серьёзной.
        - Тогда я говорю тебе «Да». Во всём «Да». Совершенно во всём, Оками-кин. Я больше не хочу противиться привязанности и отдаюсь тебе полностью. Да, я останусь собой и продолжу развивать силу, но теперь рядом с тобой.
        От её слов у меня даже в глотке пересохло.
        А ведь метод Демона сработал: «Голоден - ешь. Хочешь девушку - сделай своей. Не можешь сделать своей - будь вожаком и занимайся своими делами. Она сама к тебе придёт».
        Джанко обняла меня и поцеловала, теперь без боязни и волнения.
        Вообще-то, я обещал ей, что разврата не будет, но не удержался. Уже через пару секунд она сидела на каменной столешнице ванной, а я жадно целовал её. Красное кимоно соскользнуло с её плеч, наполовину оголяя грудь.
        Заходя в ванную, Джанко предусмотрительно закрыла дверь, будто знала, что будет... да, наверняка, знала. Возможно, весь вечер думала об этом.
        Я провёл ладонью по её голому плечу, стягивая кимоно ещё больше и прижимаясь губами к нежной коже. От Джанко пахло сладкими фруктами и солёным ветром, будто она впитала ароматы Янамара. От удовольствия девушка прикрыла глаза и томно выдохнула что-то на своём языке: я так и не понял, что она сказала, да и не пытался.
        Сдерживать себя было практически невозможно. Пока я целовал её, мои руки жили своей жизнью и ласкали тело девушки через тонкую ткань, исследовали и изящный изгиб спины, и ягодицы, кимоно было почти сброшено, но когда моя ладонь добралась до её груди и нежно сжала, Джанко вдруг прошептала мне на ухо:
        - Кирилл... мне бы хотелось, чтобы это произошло не здесь...
        Я еле себя остановил, пришлось приложить немалую силу воли, чтобы убрать руки с её обалденного тела и вернуть себя на землю.
        Девушка натянула на плечи соскользнувшее кимоно, обняла меня за шею и предложила многообещающим шёпотом:
        - Пойдём на пляж?..
        Когда мы вышли из ванной, то моментально натолкнулись на красноречивые взгляды. Наше отсутствие не осталось незамеченным. Правда, никто даже слова не сказал, потому что никого это не касалось.
        Неожиданно в дверь апартаментов постучали.
        Сначала я подумал, что это кто-то из персонала, но, открыв дверь, увидел на пороге того, кого вообще не ожидал.
        На меня смотрел учитель Галей, а рядом с ним стояла высокая блондинка со шрамами от ожогов по всему лицу и без одного глаза. Точнее, с белым шариком вместо него.
        Это была Йона, искусный Алхимик из магазина «Магические пустяки», которая три месяца назад давала мне заклинание Повинности.
        Сейчас её пристальный взгляд будто пронзал мне череп.
        - Как у вас тут весело, - улыбнулась она. - Прими мои поздравления, дорогой.
        Галей, конечно, не улыбался.
        Он посмотрел на Джанко за моей спиной, оценил её кричащее красное кимоно, услышал хохот у бассейна и помрачнел ещё больше.
        - Развлекаешься или лечишься, опоссум? Или то и другое?
        - Отдыхаю, учитель, - ответил я. - Это же Дом отдыха.
        Он не стал заходить и проверять, что делает его дочь Мидори, хотя по взгляду было понятно, что Галей еле себя сдерживает, чтобы не ввалиться и не разогнать всю нашу компанию.
        - Отлично, - бросил он. - Жду тебя в комнате сто сорок два, это этажом ниже.
        - Понял. Буду утром.
        - Нет! Никаких «утром»! - отрезал учитель, начиная злиться. - Сначала - дела, а уже потом можешь дальше... отдыхать. - Он вновь глянул на Джанко за моей спиной.
        - Мы проверим твой активный резерв, - пояснила за Галея Йона. - Придётся делать это здесь. Как только ты выйдешь из «Сияющей Луны», то не отвяжешься от излишнего внимания. Так что проведём измерения здесь и сейчас, пока не поздно. Мы всё подготовили к процедуре.
        Серьёзность её тона выдавала нешуточную тревогу, ну а фраза «здесь и сейчас» означала, что ночной пляж с Джанко придётся перенести...
        Книга 4. Эпизод 5.
        - Всё настолько серьёзно и срочно? - спросил я, глядя то на Йону, то на учителя.
        Старался не скрипеть зубами и говорить спокойно, но получалось плохо.
        - У меня были свои планы. Измерение резерва не подождёт до утра?
        - Не подождёт, - чуть мягче ответил Галей, но его взгляд остался таким же суровым. - Мы специально прибыли сюда ради тебя, и Йона рискует...
        Его перебила сама Йона, заговорив миролюбиво и понимающе:
        - Кирилл, мы отнимем у тебя всего полчаса. Но, поверь, эти полчаса могут многое изменить. Для всех нас. Процедура важная, и её надо сделать сейчас.
        Женщина глянула на Джанко, которая всё ещё стояла за моей спиной, и добавила:
        - Уверена, твоя девушка всё поймёт.
        - Поймёт, - тут же ответила Джанко. Её ладонь легла на моё плечо. - Я дождусь, Оками-кин. Ты ведь меня ждал, и совсем не полчаса. Значит, и я дождусь.
        Я всё-таки не сдержался и скрипнул зубами, а затем обернулся, посмотрев на Джанко... и сразу об этом пожалел: перед глазами моментально возникла воображаемая картина, как с плеч девушки соскальзывает кимоно...
        При этом разум твердил, что Йона не явилась бы в Янамар просто так, а значит, это действительно важно.
        - Ладно. Всего полчаса, - сказал я и быстро вышел из апартаментов.
        

* * *
        
        Войдя в комнату «142», что была этажом ниже, я ощутил запах медикаментов.
        Сразу вспомнилось, как мне уже довелось проходить процедуру измерения резерва при поступлении в Академию. Тогда тоже воняло медикаментами, а ещё в том зале имелся трон, украшенный кристаллами по всей спинке и соляными знаками на подлокотниках.
        Здесь же всё было иначе.
        Вместо трона - обычное гостиничное кресло.
        Вместо кристаллов - обмотка нитями с мелкими стеклянными шариками.
        Вместо вживлённых в подлокотники соляных знаков - съёмные стальные накладки.
        Галей закрыл дверь и со щелчком провернул ключ, а Йона быстро прошла к столу, достала из-под него чемодан, открыла и выставила три миниатюрных устройства.
        Они точь-в-точь повторяли те же измерительные приборы, что я уже видел в Академии.
        Первым стоял куб, сооружённый из прозрачных трубок, витой проволоки и мелких лампочек. Второй была стеклянная сфера со слоями сыпучих фильтров, у основания сосуда имелся носик, а сверху - воронка. Третий прибор почему-то внушал больше всего опасений. Это была железная пирамида, на вершине которой качалась стрелка маятника с горящим жёлтым глазом.
        Посмотрев на всё это, я напрягся.
        Вспомнился самый неприятный момент измерения - клиническая смерть. Я даже помнил тон, с каким мне когда-то были сказаны слова: «Не волнуйтесь. Умрёте вы совсем ненадолго».
        - Присаживайся, дорогой. - Йона встала у стола с приборами и указала на кресло. - Больно не будет. Возможно, лишь неприятно. Измерение резерва делают нечасто, это большая нагрузка для организма мага. Когда ты измерялся последний раз?
        Я покосился на кресло.
        - В начале осени.
        - Вот, - кивнула Йона. - А сейчас середина зимы. Хотя даже такая пауза между измерениями довольно критична, но, думаю, ты справишься. Академия делает измерение резерва студентов всего раз в год. Первый раз - при поступлении, а потом - после окончания каждого курса, в начале лета...
        За моей спиной заговорил Галей:
        - Нам нужно точно знать твой резерв уже сейчас. Есть предположение, что после усиленных тренировок и во время турнира у тебя произошёл числовой прорыв, и ты повысил ранг, но даже не заметил этого.
        Йона кивнула.
        - Официально в тебе активного резерва всего сто единиц, зато пассивного - двадцать тысяч. Это почти нереальное значение, крайний максимум по шкале измерений. У твердолобых стариков Академии просто нет другого инструментария. - Женщина улыбнулась. - Зато я создала новую шкалу, специально для тебя. Она сможет показать цифры до пятидесяти тысяч.
        Женщина переглянулась с Галеем.
        Тот встал напротив и взял меня за плечи.
        - Если измерение пройдёт успешно, то мы точно узнаем, насколько серьёзно ты угрожаешь государству.
        - Чего? - уставился я на него. - Я не угрожаю государству.
        - Так говорит элитарий Бронислава Паук, а она может влиять на Совет Академии. И она до сих пор называет тебя «угрозой государству». Я, конечно, понимаю почему. Такую силу сложно контролировать, её будут не только бояться, но и захотят переманить. Зато Сафир Салиман называет тебя потенциальным основателем сильнейшего магического рода и спасителем Стокняжья. И тут он тоже прав. Но все они могут лишь предполагать, потому что следующее измерение будет только в начале лета. А мы узнаем уже сейчас.
        - И что это поменяет? - спросил я, переводя взгляд с лица учителя на лицо Йоны.
        - Это поменяет всё, опоссум... - Глаза Галея радостно блеснули. - Если всё так, как мы с Йоной предполагаем, то ты станешь надеждой Стокняжья. Ты сможешь создать сильнейшую магическую династию, которая встанет на защиту страны. Только представь, астральное тело без Знамения, сила без ограничений, магия без рабства...
        Он перевёл дыхание, поспешив попридержать разгулявшиеся фантазии.
        Я нахмурился.
        - А что именно вы с Йоной предполагаете?
        Женщина усмехнулась.
        - Он всегда такой, Фуми? Другой студент на его месте после слов о надежде Стокняжья уже давно бы усадил свою задницу в кресло. Хотя чему я удивляюсь. Если вспомнить, как он у меня заклинание Повинности требовал, то всё становится понятным.
        Суровое лицо Галея неожиданно смягчилось.
        - Этим он мне и нравится.
        Я потёр лоб, сомневаясь в его словах.
        - Порой мне кажется, что вы меня ненавидите, учитель.
        Тот тяжело вздохнул.
        - Извини, что испортил тебе вечер. Госпожа Ян, судя по цвету кимоно, имела на тебя вполне конкретные планы. Я не хотел влезать в твои личные дела и согласен, что после тяжёлого турнира тебе нужно отдохнуть и сбросить напряжение, но с измерением резерва нельзя было тянуть. Мы можем сделать это только здесь, потому что в магазине Йоны заниматься таким опасно. Я не хочу подставлять её.
        - Вдобавок, у меня нет лицензии Алхимика на измерение резерва, - добавила Йона, иронично усмехнувшись. - Всё делаю кустарно, подпольно и на глазок, если уж быть честной.
        Для подпольного специалиста она выглядела очень уж уверенной.
        - Это Алхимик в десятом поколении, - пояснил Галей. - Таких, как она, не найти...
        - Ой, давай без этого, - поморщилась женщина. - Не такой уж я хороший Алхимик, если взглянуть на моё изуродованное лицо.
        - А ещё Йона не любит комплименты и излишнее внимание.
        Я наконец уселся в кресло и положил руки на подлокотники со стальными накладками.
        - Умирать опять придётся, да?
        - Увы, без этого никак, - ответила Йона. - Всего пару минут побудешь в состоянии смерти, и я сразу выведу тебя из него.
        Я бросил взгляд на напряжённое лицо учителя и прикрыл глаза.
        - Умирать так умирать. Начинайте.
        Через секунду меня будто примагнитило к креслу - ни рукой, ни ногой пошевелить. Запястья кольнуло болью, по стальным накладкам подлокотников пронеслась дрожь.
        И точно так же, как в прошлый раз, меня бросило в невесомость и покой.
        Это было одновременно приятно и мучительно. Тело расслабилось и погрузилось в небытие, но я не мог управлять процессом, беспомощно ощущая себя никем. Мысли растворились, их будто разнесло по сознанию в разные стороны, как круги по воде.
        Не знаю, долго ли я пробыл в тяжёлой неге, но через какое-то время сознание выдало череду картин, запахов и звуков.
        Всё смешалось.
        Рычание Демона, звон кружек с пивом в таверне «Четыре лотоса», стук деревянных мечей Лёвы Зверева, запах прелой соломы и жаркие объятья Мидори под одеялом, треск молний на мече Бажена Орлова и крик Исидоры, возгласы журналиста и хруст раздавленной в пепельнице сигары Снегова, улыбка Акулы, хлопанье флагов с моим гербом, натянутый смех Маямото и красное кимоно Джанко...
        Ещё через какое-то время я услышал далёкие голоса:
        - ...ты была права, Йона. Ты была права.
        - Теперь меня волнует вопрос: надо ли сообщать об этом Императорскому Дому? Они же сразу заберут мальчика себе и не оставят ему выбора. Он слишком молод для этого, Фуми. Если ты сочтёшь нужным сообщить, то я не буду противиться, однако после этого можешь на меня не рассчитывать.
        - А что ты предлагаешь? Молчать?
        - Да. Мы будем молчать. Мы оставим ему выбор.
        - Ты же знаешь, Йона, что после такого турнира его не оставят в покое. Пока что Снеговы придержат его под своей защитой, только спрятать его всё равно не получится, а мой вес в Академии пока под вопросом. Но я скорей умру, чем предам своего ученика. Он мне как сын, Йона... как сын... он вытащил меня из ямы, заставил жить и верить, и я буду защищать его до последнего.
        - Мы справимся, Фуми. Сейчас он придёт в себя, и мы всё ему расскажем. Нельзя держать его в неведении. Это несправедливо. - Голос приблизился, и моего лба коснулась тёплая ладонь. - Эй... Кирилл... смерть закончилась.
        Тяжёлые веки еле поднялись, и я увидел перед собой лицо Йоны. Она улыбалась, но тревогу скрыть не смогла.
        Позади неё стоял Галей, всё с тем же хмурым лицом, только после того, что я услышал, мне больше не казалось, что он ненавидит весь мир, а особенно - меня.
        На столе дымились все три измерительных прибора, стеклянный сосуд потрескался, а стрелка маятника на пирамиде полностью оплавилась и свисла набок. Глаз на ней уже не горел.
        - И что вы узнали? - хриплым голосом спросил я.
        Йона подала мне стакан с напитком странного сизого цвета.
        - Сначала выпей. Это Восстановитель Энергий. Алхимический эликсир моего собственного авторства. Очень крепкая штука, бьёт по мозгам, зато восстановит твой организм после процедуры. Такой забористой дряни в Академиях не употребляют. Но ты ведь ещё хочешь вернуться к своей девушке и продолжить вечер, как задумал? Тогда это точно тебе не повредит.
        Я без разговоров выхлебал всё до дна. Ядрёная смесь обожгла глотку, пронеслась в желудок и разлилась теплом внутри, неплохо взбодрив.
        Галей неожиданно оттеснил Йону, взял меня за плечо своей цепкой ручищей и уставился прямо в глаза.
        - Всё подтвердилось, опоссум! Салиман был прав, как и Бронислава Паук. Если тебя завербует враг, то ты станешь величайшей угрозой государству, а если нет - то станешь величайшим его спасителем.
        От его взгляда в глотке собрался ком.
        - Я... я не совсем понимаю.
        Галей навис надо мной горой.
        - Такого резерва, как у тебя, современная история не знает. Шкала, которую подготовила Йона... шкала на пятьдесят тысяч единиц... она показала все пятьдесят тысяч.
        Ком в глотке становился только больше.
        - Но я... это же невозможно...
        - Возможно! Ты тому подтверждение! - громче произнёс Галей. - Только нам так и не удалось выяснить предел твоего пассивного резерва. Он не бесконечен, предел всё-таки существует, но число невероятно высоко. И если существуют ещё маги с подобным потенциалом, то лишь они смогут назвать тебе твой предел. Только пока я не знаю ни одного такого мага.
        Я хотел подняться с кресла, но учитель положил тяжёлую ладонь мне на плечо и заставил сесть обратно.
        - Вот откуда в тебе ранний психодух. Он был у тебя всегда, с детства. Уникальная способность отражать чужую силу, даже силу чароитов. Вот откуда в тебе стойкость к Сфере Ган и умение наполнять астральное тело. И именно поэтому ты даже не заметил, что уже пережил два числовых прорыва, достигнув цифры в две с половиной тысячи единиц активного резерва. Ты тот уникальный маг, в существование которого может поверить только полный псих!
        Я сглотнул, не сводя глаз с лица Галея. Именно сейчас он показался мне тем самым психом.
        К учителю подошла Йона.
        - Не напирай ты так, Фуми. Твой тяжёлый характер тебя погубит.
        Она оттеснила учителя и сама встала на его место, посмотрев на меня мягко и спокойно.
        - Итак, начнём с того, что активного резерва в тебе - две с половиной тысячи. Он пока нестабилен, нужно научиться его удерживать, а не только достигать в критические моменты в бою. С первой тысячей ты достиг ранга Меченосец, а со второй - Младший Рыцарь. Думаю, первый числовой прорыв произошёл в схватке с воздушным магом, а второй - во время нападения морских магов. Оба ранга сопровождались новыми навыками влияния на оружие и броню. Если ты будешь усердно тренироваться, то сможешь отточить их, а затем достигнуть ещё более высоких рангов: Старший Рыцарь, Паладин и Белый Орден. И, кстати, с таким активным резервом ты должен учиться на третьем курсе Академии, но...
        - Но ты останешься на первом, в своей прежней группе, потому что активный резерв у тебя нестабильный, а в спокойном состоянии он сильно падает, - перебил Йону Галей. - К тому же, ты ещё не освоил начальную программу по всем шести Линиям. А вот летом, когда Академия измерит твой резерв, они уже сами определят, куда тебя перевести. Тогда и твой активный резерв окрепнет и станет стабильным. Мы с тобой приложим все усилия. По Линии Витязя твоим обучением буду заниматься я сам. Лично. Твой недруг в Совете Академии, который этому препятствовал, отныне потерял не только свой статус, но и работу.
        Тут снова вмешалась Йона.
        - Господин Галей хочет сказать, что Совет в ближайшее время рассмотрит вопрос о восстановлении твоего учителя в статусе Сановного Наставника.
        Я всё-таки вскочил.
        - Ого! Поздравляю! Справедливость восстановлена!
        - Ну-ну... рановато, опоссум, про справедливость-то кричать... - Галей смутился, что случалось редко, если вообще случалось.
        - Наш дорогой Фуми скромничает, - улыбнулась Йона. - Но давайте всё же вернёмся к нашим измерениям, господа. И самое главное - к психам.
        Она достала из кармана портрет пожилого мужчины и показала мне его.
        - Знаешь, кто это?
        Я внимательно всмотрелся в изображение усатого лица с большими беспокойными глазами. Очки, крупный морщинистый лоб, редкие седые волосы зачесаны набок и еле прикрывают лысину.
        - И кто это?
        - Это профессор Иван Иванович Андронников.
        Я опять всмотрелся в портрет. Так вот значит, как выглядел этот человек.
        - Это исследователь, которого считают... хм...
        - Чокнутым? (за такое определение Кика Гамзо мне бы голову оторвала).
        Йона вскинула брови.
        - Ты знаешь о нём?
        - Ну да. Немного. Он говорил, что магия существовала ещё до Эпохи Богов. Она якобы зародилась у варваров без Знамения, но потом на них устроили гонения, и та родовая община магов исчезла. Профессор называл их племенем Колидов.
        Женщина вскинула брови и переглянулась с Галеем.
        - Ну да, - усмехнулся я, глядя на изумлённого учителя, - порой я бываю в библиотеке, а не только занимаюсь тем, что порчу жизнь окружающим.
        - Тогда ты должен знать и ещё кое-что, - продолжила Йона. - О том, что именно Колиды умели управлять числом резерва, это была уникальная родовая способность, которую передавали потомкам очень бережно, тщательно отбирая супругов. Также у Колидов были родовые артефакты, которыми могли пользоваться только маги из высшего рода этого племени. Четыре янтарных кубка, две кожаных тетради и один меч.
        Я ничего не стал подтверждать, хотя про это тоже читал в трудах Андронникова.
        - И на что вы намекаете?
        - Мы не намекаем, - сказал Галей. - Мы прямо говорим. Помнишь жреца Елизара Саргона, моего давнего друга, которого ты встретил в магазине «Магические пустяки»? Вы ночью болтались возле его лавки вместе с моей дочерью, и вас схватили помощники Саргона.
        Я кивнул.
        Такое сложно забыть.
        - Так вот жрец Саргон тогда увидел твой атлас и обещал тебе покопаться в летописях и старых трудах разных учёных. Так вот. Он отыскал труды Андронникова и увидел описание этой тетрадки. Твой атлас - это один из артефактов главного рода Колидов.
        Галей замолчал, внимательно разглядывая моё лицо, и после долгой паузы спросил:
        - Почему у меня ощущение, что для тебя это давно не новость, опоссум?
        Я кашлянул.
        - Мне тоже приходилось читать труды Андронникова, и я тоже видел описание той тетради. Хотя очень сомневаюсь, что...
        - Не сомневайся, - перебил меня Галей и достал из внутреннего кармана пиджака мой атлас.
        Увидев его, я даже испытал странный трепет. Несколько месяцев атлас хранился у Галея, ждал своего часа и сейчас будто сам просился мне в руки.
        Учитель протянул тетрадь.
        - Открой.
        Я забрал атлас, с удовольствием провёл пальцами по шершавой кожаной обложке и по холодным зажимам замков, только сейчас осознав, как соскучился по этой странной вещице.
        От соприкосновения с моими руками зажимы на тетради глухо щёлкнули и провернулись. Я легко раскрыл атлас на первой странице и посмотрел на шесть заполненных ячеек из тридцати.
        - О великий Бартл... это всё-таки правда... - прошептала Йона.
        Она еле оторвала взгляд от тетради и с восторгом глянула на меня.
        - Никогда бы не подумала, что передо мной будет стоять потомок древнейшего рода Колидов.
        Женщина поклонилась.
        Только я её восторга не разделял.
        - Думаю, вы ошибаетесь. Как писал Андронников, у Колидов не было психодухов, а у меня он есть.
        - Скорее всего, это способность астрального тела передалась тебе по наследству от предков, - сказала Галей. - Это даже не психодух. Это родовой дар, который ты тоже можешь передать своему потомству, когда придёт время. Только нужно тщательно выбирать пару, очень тщательно.
        Я задумался.
        - Но тогда почему этого дара не было ни у моего отца, ни у матери?
        - А ты в этом уверен?
        Такого вопроса я не ожидал.
        А ведь Галей в чём-то прав: если уж отец скрывал от меня свои дела, то не было гарантий, что он не скрывал и свою силу.
        Не знаю почему, но я вдруг ощутил себя беспомощным. Меня будто бросили в воду с камнем на шее и сказали: «Плыви».
        - И что теперь делать?.. - Я искал ответа в глазах своего учителя, которого глубоко уважал и любил.
        Он будто почувствовал моё состояние и вдруг крепко обнял меня.
        - Да ничего... ничего не надо делать, сынок. Ты просто должен знать, кто ты такой. И главное, никому об этом не говори, пока не научишься управлять своим магическим резервом.
        - Вообще-то, - тут же встряла Йона, - он должен понимать, что если об этом узнают, то либо просто уничтожат его из-за страха возрождения столь могущественного магического рода. Либо захотят, чтобы Кирилл стал частью их династии, смешал свою кровь с их кровью. И это при том условии, если узнают свои. А вот если это будут чароиты, то они захотят сделать мальчика своим воином, напичкав его фагнумом. Это будет великая сила, перед которой не устоит даже наша княжеская Сотня со всеми их дружинами...
        - Ради Бартла, Йона! Хватит! - оборвал её Галей.
        - Нет, Фуми! - Женщина тоже повысила голос. - Он должен понимать, что теперь его задача - восстановить свой магический род, если он хочет уберечь уникальные способности! Великий Дом Волкова может встать на защиту Стокняжья!
        - Ему шестнадцать, Йона! Какой может быть Великий Дом! Какой род! Уймись!
        - А чем он, по-твоему, с той симпатичной янамаркой планировал заниматься? Просто пусть серьёзнее к этому относится и тщательно выбирает!
        - Во имя Бартла, Йона! - Галей ещё крепче меня обнял, а когда отстранился, то опять взял за плечо и посмотрел прямо в глаза. - Ты говорил, что атлас подарил тебе отец. Значит, он знал что-то о Колидах и их артефактах. Где он вообще взял этот атлас? Может, у него были и другие вещи Колидов?
        Я покачал головой.
        - Не знаю... но хочу выяснить. Для этого мне надо попасть в Тафалар и встретиться с тем человеком, на которого указывала чароитка Джад, когда мы допрашивали её в бункере.
        Галей кивнул.
        - Да, это нужно сделать. Дом Снеговых поможет тебе попасть в Тафалар. Ну а я встречусь в «Железном Бутоне» с той шаманкой... Варварой Беловой. Возможно, она что-то знает о планах Оракула Тарэта. Он ведь тоже связан с чароитами и Котлованами. И, вероятно, с тем человеком, которого называют Иномирец Керук.
        Я потёр вспотевший лоб, взъерошив чёлку: до сих пор не мог поверить, что хоть как-то связан с племенем загадочных магов.
        - Я могу снова пользоваться атласом и носить его с собой? - спросил я у Галея.
        - Только не показывай его никому, - ответил он. - Хватит того, что о нём знают уже трое. Жрец Саргон, Йона и я.
        - Ещё Бажен Орлов, - добавил я хмуро.
        - Пока Орлов в «Железном Бутоне», он не опасен. Но будем надеяться, что он не разболтает инспекторам «Бутона» о твоём атласе. Тогда ожидать можно чего угодно. Если уж мы смогли найти связь с Колидами, то в «Бутоне» это сделают ещё быстрее.
        Я сунул атлас за широкий пояс кимоно.
        - Спасибо...
        Йона тоже обняла меня.
        - Я рада, что ты тот, кто ты есть. Но огорчена, что тебе ещё многое предстоит выдержать, чтобы остаться тем, кто ты есть. И прости, что сегодня мы лишили тебя чудесного вечера с той красивой девушкой... кстати, сколько в ней пассивного резерва? Надеюсь, хотя бы больше пяти тысяч, и она стоит твоего внимания? Твои предки очень тщательно выбирали, с кем...
        - Йона! - снова возмутился Галей. - Оставь парня в покое! Я его сегодня даже насчёт перекупки контракта не дёргаю, хотя это тоже важно обсудить! Под герб этого парня встают люди, а ты указываешь ему, как с девушками себя вести?
        Женщина улыбнулась.
        - Всё-всё. Не кипятись, Фуми. - Она взъерошила мне волосы на макушке. - Возможно, когда-нибудь я тоже приду к тебе в клан, дорогой. А сейчас желаю приятно провести время.
        Галей проводил меня до двери, по дороге тихо сказав:
        - Будь готов, что из «Сияющей Луны» тебя будет забирать Акулина Андреевна. Она теперь с тебя не слезет.
        - Пусть сначала залезет, - бросил я.
        - Кстати! - тут же послышался за спиной голос Йоны. - Я слышала, что у дочери Снегова очень высокий резерв! Ты подумай об этом!
        Учитель вздохнул и хлопнул меня по плечу.
        - Не обращай на неё внимания. Йона порой излишне беспокоится о других.
        У двери он вдруг замялся, но всё же добавил:
        - И ещё кое-что... Присмотри за Мидори. Сам был молодым и знаю, чем такие вечеринки заканчиваются, а дочь у меня взбалмошная. Ветер в голове, сам понимаешь. Ты там своим парням скажи, чтобы они руки при себе держали. Я, конечно, могу и сам им сказать. Очень доходчиво. Но не хочу лезть впереди тебя.
        - Присмотрю насколько смогу, - кивнул я, выходя в коридор. - Но она ведь взрослая, сама может по рукам кому-нибудь надавать.
        - Да понимаю я... понимаю... взрослая... - вздохнул учитель, грузно навалившись рукой на дверной косяк. - А сердце-то не на месте. Мне порой кажется, что единственный, кого бы я вытерпел рядом с ней - это ты.
        Я чуть рот не открыл от таких откровений. Учитель постоянно угрожал меня кастрировать, если я к Мидори полезу, а тут вдруг такое...
        Он снова вздохнул и, прежде чем закрыть дверь, тепло улыбнулся.
        - Ты прости уж, что подпортил тебе вечер. Передавай моё почтение госпоже Ян.
        Я улыбнулся ему в ответ.
        - Передам... если госпожа Ян меня дождётся.
        Учитель весело рассмеялся.
        - Уж поверь, ещё как дождётся!..
        

* * *
        
        Пока я шёл до своих апартаментов, меня не покидало ощущение, что камень так и висит у меня на шее. Висит и тянет ко дну.
        Беспокойство нарастало. Ощущение близкой опасности.
        Чёрт возьми, меня только что убедили, что я потомок древнего магического рода, которого либо захотят прикончить, либо напичкать фагнумом, либо женить на ком-нибудь. Интуиция подсказывала, что это даже не все варианты. К тому же, не стоило забывать, что я вообще-то ещё и Иномирец, а значит, вне закона, и «Железный Бутон» дышит мне в затылок.
        Открыв дверь, я услышал взрывы хохота - вечеринка была в разгаре. Наплескавшись в бассейне, ребята расположились в беседке на балконе. Четверо танцевали под медленную музыку граммофона. Увидев, что это за парочки, я даже немного удивился: Бородинская нежно обнимала Андрея Котова и что-то шептала ему на ухо, а Лёва Зверев весело кружился с Риммой Аверьяновой.
        Не было только Платона Саблина, Исидоры и Джанко.
        Заметив, что я вернулся, меня тут же позвали присоединиться.
        - Иди сюда! - Мидори вскочила. - Мы тебя заждались!
        Я быстро оценил, насколько «мои парни» распускают с ней руки, но не увидел ничего аморального (Галей может быть спокоен).
        Егор-Глыба освободил для меня место и принёс кружку с пивом, но я лишь перекинулся парой фраз с ребятами и поинтересовался, не случилось ли чего, пока меня не было.
        - Ну если не считать, что Сабля полез к Исидоре целоваться, а она его ногой между ног двинула, то ничего не случилось, - со смехом сообщил мне Яков Вьюгин.
        - И где они сейчас?
        - Исидора с психу на пляж побежала, а Джанко за ней помчалась, чтобы успокоить.
        - А Платон где?
        - Да тут я, тут, - вдруг сказали за спиной. - Хотел сначала за Исидорой идти, но потом решил, что она подумает, что я её преследую. Не хочу её пугать. И без того переборщил.
        Я обернулся.
        Саблин мрачно смотрел на меня, и по его угрюмой роже было видно, что он не рассчитывал на такую реакцию Исидоры.
        - А... и ещё кое-что случилось, - добавил Яков, будто опасаясь говорить, но потом всё же сказал: - Приходил отец Джанко с какой-то чопорной бабулькой... Джанко с ними поговорила, и они ушли.
        Ничего больше не спрашивая, я направился к лестнице, ведущей на пляж, и уже подходя к последним ступеням, вдруг услышал шёпот.
        Исидора и Джанко притаились за кустом у лестницы, а я стал невольным свидетелем их разговора.
        - ...сама не поняла, как так вышло... я же никогда этого не делала, была бы у меня хоть инструкция... а он наверное подумал, что я психически не здорова...
        - Да не волнуйся ты так. Он тебя поймёт, он же не дурак. А если дурак, то зачем тебе такой парень?..
        Похоже, что они Саблина обсуждали.
        Через секунду девушки смолкли, услышав мои шаги, а ещё через пару секунд обе вышли из-за кустов.
        - Платон теперь думает, что ты его испугалась, - сказал я Исидоре, отлично понимая, какая последует реакция.
        Она и последовала.
        - Я? Испугалась?.. - Исидора распахнула глаза от возмущения и ринулась по лестнице наверх, обратно в номер.
        Джанко проследила за ней взглядом и тут же подошла ко мне.
        По её лицу я сразу понял, что на ночной пляж можно сегодня не рассчитывать.
        - Папа приходил... он ждёт меня на верхолётной площадке... - Девушка взяла меня за руку и стиснула прохладными пальцами. - Я должна покинуть «Сияющую Луну». Прямо сейчас. Прости.
        Я крепче сжал её ладонь и потянул по лестнице наверх.
        - Куда ты? - забеспокоилась Джанко, еле за мной поспевая.
        - Поговорю с твоим отцом.
        Девушка выдернула руку из моей ладони и остановилась на ступенях.
        - Нет. Прошу тебя. Только не сегодня. Поговори потом, но сейчас не нужно. Пожалуйста. Ради меня. Не нужно.
        - Чем дольше оттягивать, тем сложнее будет с ним договориться.
        - Вместе с ним приходила Лидия Зернова! - От отчаяния Джанко сжала кулаки. - Я не хочу при ней ничего такого устраивать. Она мой учитель. Как для тебя Галей. Папа знал, что я её очень уважаю и не буду при ней спорить. И ещё... по законам Янамара, папа несёт за меня ответственность, он имеет право забрать меня отсюда, а Лидия прибыла, чтобы стать этому свидетелем. Я лишилась матери и сестёр ещё в детстве. Мы с отцом остались одни. У него нет больше никого, понимаешь?
        - Но это не значит, что я позволю ему...
        - Конечно, не значит! - Джанко кинулась меня обнимать. - Но я тебя прошу... не нужно сейчас к нему ходить... и к Лидии... она очень хорошо к тебе относится, но мы всё испортим, если пойдём против законов Янамара... я ведь сказала тебе «Да», но нужно немного времени... не спорь с отцом...
        - Я не собираюсь спорить, я собираюсь обстоятельно поговорить, потому что теперь за тебя тоже отвечаю.
        Джанко крепче сжала меня в объятьях.
        - Не надо, Оками-кин. Я решила с ним сама серьёзно поговорить, сказать, что отныне интересы Клана Волкова для меня не менее важны, чем интересы моей семьи. Если после этого он выгонит меня из дома и скажет, что я ему не дочь, то пусть. Но я не хочу, чтобы ты решал за меня вопросы, которые мне нужно решить самой. Иначе я перестану себя уважать.
        Я буквально заставил себя согласиться.
        - Хорошо. Поговори с ним сама, но если ничего не получится, больше ты меня не остановишь. Я сам решу проблему с твоим отцом.
        Возможно, это прозвучало, как угроза, но Джанко с облегчением выдохнула.
        - Спасибо. Я знала, что ты поймёшь меня.
        Её губы нежно прижались к моей щеке, после чего она добавила шёпотом:
        - Когда в следующий раз я надену красное кимоно, ты будешь знать, что это означает...
        Фраза обещала неземные удовольствия.
        Девушка красноречиво посмотрела мне в глаза и побежала по ступеням наверх, а я остался на лестнице. Зубами уже не скрипел, но настроение становилось всё паршивее. Похоже, до красного кимоно дело у нас дойдёт нескоро.
        Я уже собрался присоединиться к компании в беседке, но тут уловил нарастающий шелест лопастей в небе. Через минуту небольшой чёрный верхолёт без опознавательных знаков приземлился прямо на песок ночного пляжа.
        Интуиция подсказывала, что это по мою душу.
        Оружия при мне не было, поэтому я рассчитывал только на броню... но она не понадобилась.
        Стекло со стороны пилота сдвинулось вбок, и из окна машины показалась Акулина Снегова. На этот раз она была серьёзной и сосредоточенной.
        - Спешу исполнить свою часть наших договорённостей, Кирилл Миронович! Если хочешь попасть в Тафалар, то придётся отправляться туда прямо сейчас. Нас ждут.
        Девушка скользнула взглядом по моему чёрному кимоно, оценивая открывшийся вид, и всё-таки улыбнулась.
        - Надеюсь, ты не боишься грязи и продажных женщин?..
        Книга 4. Эпизод 6.
        Через пятнадцать минут я уже сидел рядом с Акулиной в кабине пилота.
        Её верхолёт поднялся над ночным пляжем, взметнув за собой клубы пыли и песка. Роскошный дворец «Сияющей Луны» остался позади, и мы полетели над морем, стремительно набирая скорость.
        Перед тем, как отправиться в Тафалар, я переговорил с ребятами - они продолжили развлекаться в моих апартаментах. Мичи, Исидора и Платон Саблин остались за старших.
        Они не спрашивали, почему я покидаю Дом отдыха и делаю это без поддержки Клана: надо - значит, надо. Мы договорились встретиться уже в Академии.
        - Ну надо же, а ты неплохо смотришься в кимоно, - сказала Акулина, не глядя на меня и не отвлекаясь от дороги. - Никогда бы не подумала.
        Мы всё ещё летели над морем.
        Оно сверкало в свете луны, а небо казалось космически глубоким и сейчас будто заглатывало маленький верхолёт Акулины в свою чёрную пасть.
        - В салоне лежит военная форма, - добавила девушка. - Переоденься. Там же найдёшь оружие, выберешь, какое понравится. В мечах я не особо разбираюсь, взяла из отцовской коллекции то, что показалось мне интересным. Когда будешь готов, расскажу, как мы попадём в Тафалар. Это будет непросто, даже при связях Дома Снеговых.
        Я бросил взгляд на её серьёзное и даже суровое лицо.
        - Ты что, со мной собираешься по городу ходить?
        - Да, я буду тебя везде сопровождать... - Она нахмурилась и тут же поправила сама себя: - Точнее, это ты будешь сопровождать меня.
        Акулина замолчала, давая понять, что пока я не переоденусь, она больше не скажет ни слова.
        Я отправился в салон.
        На одном из кресел меня ждала синяя военная форма с белыми гербами Дома Снеговых, зимние ботинки и пальто-шинель; на втором кресле - три разных меча в ножнах; на третьем - копия моего старого контракта с Маямото, а рядом лежали ещё два листа и чернильный карандаш с соляными знаками.
        Игнорируя первые два кресла, я сразу прошёл к третьему и взял бумаги.
        Что ж, ничего удивительного.
        Акулина привезла мне дополнительный договор, а вернее сказать, приложение к старому контракту, где мои обязанности телохранителя почти не изменились, а вот объект охраны - да.
        А ещё изменилось жалование.
        Оно стало вдвое выше, а это значило, что мой долг можно было вернуть не через десять лет службы, а через пять.
        Что же до самого объекта охраны, то в бумаге чётко и ясно прописывалось, что телохранитель должен:
        «...сопровождать клиента при перемещениях, находиться в непосредственной близости и постоянном контакте с объектом охраны»;
        «...подготавливать безопасность маршрутов»;
        «...проверять лиц рядом с объектом охраны»;
        «...вести постоянное наблюдение, обнаруживать и блокировать любую угрозу безопасности клиента»;
        «...при необходимости использовать силы Клана под официальным гербом Волкова за дополнительное жалование каждому участнику».
        Также я должен был оказывать клиенту срочную целительскую помощь, уметь управлять верхолётом, владеть рукопашным боем, знать, как вести себя в экстремальных ситуациях, уметь выходить из конфликта с минимальными потерями, обладать развитой интуицией, хорошей реакцией, быть выносливым, физически подготовленным и ещё кучу всего.
        Особым пунктом было выделено применение всех шести Линий магии для защиты клиента.
        Ну а имя того самого клиента значилось крупными буквами:
        СНЕГОВА АКУЛИНА АНДРЕЕВНА
        Очень проблематичный объект для охраны, чего уж. Андрей Снегов решил официально прикрепить меня к его дочери, особенно перед опасной вылазкой в Котлованы, чтобы я уж точно прикрыл её при угрозе.
        Его желания были логичны, но кое-что в бумаге всё-таки не прописали.
        Я немедля направился к пилоту.
        - Ну конечно, ты не переоделся, а пришёл что-то требовать, да? - констатировала Акулина, покосившись на меня. - И почему я не удивлена?
        - В контракте есть мои обязанности, но не прописаны права. Также не прописаны обязанности клиента.
        Девушка отвлеклась от штурвала и уставилась на меня так ошеломлённо, будто я потребовал от неё с крыши прыгнуть.
        - Какие это обязанности? Ты совсем? У клиента не может быть обязанностей!
        - Ещё как может! - отрезал я. - Иначе ищи себе другого телохранителя.
        Акулина крепче стиснула штурвал и уставилась в ночное небо впереди.
        Молчала она около минуты. Хмурилась, думала, покусывала нижнюю губу и оценивала риски.
        - И что за обязанности? - наконец уточнила девушка.
        Я тут же сказал ей, что от неё потребуется.
        - Когда я тебя охраняю, ты делаешь всё, что я говорю. Беспрекословно мне подчиняешься, не перечишь, не устраиваешь истерики, не изображаешь госпожу. Ты всегда говоришь мне, куда собираешься, с кем встречаешься, что планируешь делать. Ты идёшь только тем маршрутом, каким я скажу тебе идти. И при любой угрозе ты исполняешь все мои приказы незамедлительно. Я сказал тебе лечь - ты легла. Я сказал тебе встать - ты встала. Так понятно?
        Акулина чуть штурвал из рук не выпустила.
        Её красивое лицо вытянулось. Да она была готова задохнуться от возмущения!
        - А ты не охренел, Волков?! Ты что себе позволяешь?! Соблюдай субординацию! Забыл, с кем разговариваешь?
        - Нет, не забыл. И ещё кое-что. Я не твоя собственность, не твой личный помощник, не мальчик на побегушках, поэтому задач, кроме охраны твоего драгоценного тела, выполнять не обязан. Никаких «Принеси мне чай», «Проверь почту», «Открой бутылку», «Убей вон того человека, потому что он мне не нравится» и прочего. Никаких личных поручений.
        Я ухватил оставшийся без управления штурвал и добавил:
        - И следи за полётом.
        Девушка зыркнула на меня убивающим взглядом, скинула мою руку со штурвала и процедила:
        - Никогда не указывай мне, что делать, понял?
        - Ты мне тоже. - Я положил бумаги на кресло пассажира. - И насчёт моих прав. У меня есть личное время, и есть личные дела, в которые ты не имеешь права совать свой нос. Я не обязан тебе отчитываться в своих передвижениях. Также для твоей защиты я могу использовать любые методы, какие посчитаю нужным. И если ты не будешь соблюдать свои обязанности беспрекословно, то я имею право отказаться от охраны твоего тела в тот же момент. Долги я вашему Дому верну, но где возьму деньги, вас уже касаться не будет.
        Акулина ничего не ответила, но её лицо окаменело.
        - Итак, допиши в контракт все пункты, - добавил я, - допиши своей собственной рукой, а я подожду в салоне. Если что, для входа в Тафалар я могу сделать вид, что я твой телохранитель. Но вот насчёт всего остального можешь не рассчитывать, пока контракт не будет доработан и подписан.
        - Ненавижу тебя, Волков... как же я порой тебя ненавижу... - прошептала Акулина, скрипнув зубами от злости.
        Ничего не ответив, я снова вернулся в салон, уселся в ближайшее пустое кресло и стал просто ждать.
        После перекупки контракта Домом Снеговых у меня, можно сказать, улучшились условия: увеличилось жалование, уменьшился срок службы, появилась крупная сумма в пятнадцать миллионов на расходы Клана, а также был гарантирован земельный надел.
        Работая на Снеговых, я действительно мог рассчитывать на укрепление своего статуса.
        Но вот прогнуть Акулу так, чтобы она не села мне на шею и не посчитала своей собственностью - задача не из простых. Но я был ей нужен в Котлованах, а значит, долго сопротивляться она не будет. Хотя я допускал вариант, что Акулина не пойдёт на такие поправки в контракте даже ради спасения Стокняжья от ниудов.
        Через пару минут верхолёт стал снижаться, в иллюминаторах мелькнул берег и волны прибоя.
        Акулина посадила машину на пустынный пляж, залитый лунным светом. Я же продолжал сидеть в кресле и ждать.
        Прошло ещё минут пятнадцать...
        Потом ещё десять...
        Ещё пять...
        И вот наконец из кабины пилота в салон вышла Акулина с бумагами в руке. Девушка смерила меня гневным взглядом, будто хотела сжечь на костре, и встала напротив. Зрачки в её зелёных глазах сузились и стали вертикальными, на коже вспыхнули и тут же исчезли красные татуировки Следопыта.
        - Мне не нужен такой телохранитель, как ты.
        Она помолчала и добавила уже громче:
        - Я прекрасно могу защитить себя сама, понял? При мне погибли уже три телохранителя, нанятых отцом! Они погибли, а я - нет, потому что я сильнее своей охраны! И мне не нужен боец, который будет надо мной доминировать и указывать мне, что делать. Я сама могу неплохо доминировать! Я способна в любой момент надрать тебе задницу так, что мало не покажется. Мне не нужен охранник, которому я буду докладывать о каждом своём шаге. Мне вообще ничего от тебя не нужно! Так понятно?
        Я выдержал её тяжёлый взгляд.
        - Вполне.
        Она бросила в меня бумаги с карандашом, развернулась и скрылась в кабине пилота.
        Через несколько секунд верхолёт снова поднялся в ночное небо, и пока машина набирала скорость, я проверил текст контракта.
        Акулина старательно всё расписала, каждый пункт своих обязанностей и моих прав. Всё точь-в-точь, как я сказал. И даже поставила свою подпись, размашистую, твёрдую, с большой буквой «А».
        - Хорошая девочка, - прошептал я, после чего тоже подписал бумаги и принялся переодеваться.
        Когда же я вновь появился в кабине пилота, уже в синей военной форме и при оружии, Акулина поморщила нос.
        - Я уже говорила, что ты сволочь, Волков?
        Усевшись в кресло рядом с ней, я откинулся на спинку и усмехнулся.
        - Прослушивание оскорблений от клиента не входит в мои обязанности.
        - Ну точно сволочь. И если бы ты не был так хорош в бою, я бы давно послала тебя нахрен вместе со всеми твоими контрактами. И помни, кстати, что я всё равно главная, а ты работаешь на моего отца и Дом Снеговых.
        - А кто спорит?
        Акулина вдруг сдвинула кресло назад и поднялась, бросив штурвал.
        - Побудь пилотом ненадолго. Теперь мне самой надо переодеться.
        Её не было около десяти минут, а когда она вернулась, то я сам чуть не выпустил штурвал из рук.
        Акулина предстала в чёрном вечернем платье и изящных сапогах, она распустила белокурую косу и даже накрасила губы в кроваво-красный.
        Я привык видеть её только в военной форме, а тут такое преображение. У меня даже слов не нашлось, поэтому я сморозил первое, что пришло в голову:
        - Ну... э-э... ого...
        На мою реакцию она лишь закатила глаза и опять уселась в кресло пилота.
        - Итак, теперь слушай внимательно и не перебивай. Дом Снеговых почти не имеет веса в Тафаларе и через главные ворота нам туда не попасть. Этот город находится под управлением военных всех Восьми Империй, так как караванный портал важен для всего мира. Со стороны Стокняжья там управляет столичный Военный Дом Ланне. Более статусных военных вне Императорского Дома ты в нашей стране не найдёшь. Встречался хоть с одним из них лично?
        Я покачал головой.
        - Так вот, - продолжила Акулина, - пару месяцев назад с моим отцом связался младший сын главы семьи Ланне, Гедеон Николаевич, и попросил моей руки. Этот брак смог бы укрепить статус Снеговых в Стокняжье, но я ещё не дала ответа. Это выгодная сделка, но меня останавливает боязнь, что после нашей свадьбы более сильный Дом Ланне поглотит Дом Снеговых. Однако буквально на днях мне пришло тайное письмо от Гедеона. Он просил о личной встрече. Я ответила ему, что прибуду прямо в Тафалар, где он служит. Он согласился, но так как встреча тайная, он просил прибыть в соседний приграничный городок Старый Яр. Там меня должны встретить. Я сказала, что буду со своим телохранителем, и Гедеон дал согласие тебя пропустить.
        Я нахмурился.
        - И зачем этому Гедеону тайная встреча с тобой?
        Девушка вздохнула.
        - Если я прибуду открыто, то с меня глаз не спустят. Тем более у меня много конкуренток, уж поверь, и о предложении Гедеона сразу станет известно всем. Знаешь, сколько Домов хотели бы породниться с семьёй Ланне? Почти все. А Гедеон выбрал меня и хотел бы переговорить приватно.
        Было видно, что Акулина нервничает из-за этой встречи, но старается не подавать виду.
        - И что ты ему ответишь? Согласишься?
        Девушка, сощурившись, уставилась на меня.
        - Тебе какое дело, Волков? У тебя другая задача. Используй ситуацию. Нас проведут через Старый Яр в Тафалар, там ты будешь сопровождать меня во время встречи с Гедеоном, а затем мы сделаем так, что он немного перепьёт вина и уснёт в моих нежных руках. Охрана не будет беспокоить его до утра. Правда, мне тоже придётся хорошо набраться, чтобы Гедеон расслабился, так что когда он уснёт, тебе придётся применить Целительство и вытягивание отравы из организма. Так ты уберёшь с меня опьянение.
        Я внимательно всмотрелся в её лицо.
        - Ты готова рискнуть ради того, чтобы я сделал в Тафаларе свои дела?
        Она покачала головой.
        - Нет, это не ради тебя. Это ради нашего похода в Котлованы и ради того, чтобы ты отправился туда со мной. Я готова сделать всё, что угодно, чтобы наша миссия по уничтожению дополнительной силы подземных магов Атифы прошла успешно. День Бартла уже не за горами, и если ради Стокняжья нужно будет сделать что-то ещё, я сделаю это. Сейчас я прогибаюсь под все твои хотелки. Раз силой и деньгами тебя заставить невозможно, то я буду давать тебе всё, что ты хочешь. Времени на споры больше не осталось.
        Её слова производили впечатление.
        Порой я забывал, что Акулина Снегова - не просто дочь военного. Она дочь своей страны, и я всё больше уважал её за это.
        - Хорошо, - кивнул я. - Сделаем всё, как ты задумала. Но это не означает, что при угрозе ты не обязана мне подчиняться. Тем более в таком платье.
        Это прозвучало настолько двусмысленно, что Акулина вскинула брови.
        - Соблюдай границы, Кирилл Миронович. Ты первый человек, который говорит мне такое в лицо и при этом остаётся с целой челюстью.
        - Ты меня не так поняла, - кашлянул я.
        Мы переглянулись и неожиданно рассмеялись.
        Через минуту наш верхолёт телепортировался к приграничной зоне, вблизи городка Старый Яр.
        

* * *
        
        У каменных стен города нас ждали три человека. Все Витязи, судя по экипировке.
        После солнечного и жаркого Янамара северо-запад Нартонской Долины встретил нас снегом и ветром. Белые хлопья кружились в ночном небе, в лучах фонарей и подсветки ворот.
        Акулина шла в дорогой шубе, покрыв голову капюшоном и закинув сумочку на плечо, а я следовал рядом, как цепной пёс. Одной рукой придерживал высокий воротник шинели, чтобы защититься от ветра, а второй - сжимал рукоять меча, торчащего из ножен на поясе.
        Встречающие узнали Акулину сразу и поклонились, после чего быстро досмотрели меня, но ничего опасного, кроме меча, не нашли.
        - Это мой телохранитель, - сказала девушка. - Гедеон Николаевич в курсе. Прошу оставить моему охраннику его оружие. Он отвечает за мою безопасность, господа. Иначе мне придётся закончить визит, не начав его.
        Похоже, кавалер Акулы уже распорядился насчёт этого, потому что никто возражать не стал.
        Нас провели через дополнительные ворота, затем - ещё через одни, и только потом мы оказались в городе. Нас усадили в карету, только без лошадей и колёс. Она работала на винтах - точно таких же, какие я видел на летающих креслах морских магов.
        Извозчиком на этой карете был как раз морской маг.
        Я уселся рядом с Акулиной, зорко следя за обстановкой и сопровождающими. Девушка не снимала капюшон на шубе, чтобы не светить лицом. Она выглядела спокойной, но её ладонь в белой перчатке то и дело незаметно сжимала мой локоть.
        Мы ехали около получаса.
        Старый Яр не зря так назывался. Это был городок с историей явно не одного столетия. Невысокие белокаменные терема, длинные гостиные ряды с фонарями, храмы бога Бартла, таверны и уютные скверы.
        Грязи и продажных женщин, как обещала Акулина, пока не наблюдалось.
        Всё тут было симпатично и выглядело цивильно. Я не сразу понял, что не так, а только когда мы покинули карету и прошли в здание одной из гостиниц.
        Дверь нам открыл старик-швейцар с отсутствующим взглядом. Явно Иномирец. Потом я увидел двух носильщиков и горничную - тоже без признаков нормального сознания. Затем были официантки местного ресторана и девушки лёгкого поведения, ждущие у бара.
        Во взглядах этих людей не было ничего - только пустая покорность.
        Иномирцев тут использовали на всю катушку, и, скорее всего, те даже не знали, чем на самом деле занимаются. Прибывали сюда, получали Заказ на работу, а потом проходили процедуру промывания мозгов у Жрецов-Оракулов, после чего уже работали там, где нужно было хозяевам города, получали маго-таны, снова проходили обработку сознания и возвращались домой.
        Если возвращались, конечно.
        Мужчины в основном воевали на границе с Котлованами и трудились в тяжёлых условиях, а женщины обеспечивали быт и отдых военных гарнизонов приграничья. Работали обслугой, во всех смыслах этого слова. От кухарок, уборщиц и горничных до проституток в многочисленных кабаках и домах для развлечений.
        От этого циничного использования во мне закипала злость.
        - Прошу подождать, госпожа, - сказал Акулине один из трёх сопровождающих нас Витязей и быстро подошёл к администратору.
        Тот, кстати, смотрел вполне ясными глазами.
        - Вы насчёт номера триста с видом на храм Бартла, господа? - уточнил он вежливо и веско.
        Как только ключи были получены, нас провели на второй этаж, в номер с табличкой «300». В нём за большим зеркалом скрывался вход в лифт. Пока мы ехали вниз, Акулина сжимала мой локоть пальцами, хотя внешне держалась холодно, отстранённо и властно.
        Оказавшись в подземном коридоре, мы двинулись дальше. Путь нам освещали вереницы фонарей и факелов на белых стенах.
        Всё это время никто не проронил ни слова, будто боясь нарушить секретность тайной встречи. Когда впереди Акулина увидела пост охраны, то сразу отпустила мой локоть и спросила у сопровождающего:
        - Долго ещё?
        - Нет, госпожа, - ответил тот полушёпотом. - Почти пришли. Господин Ланне будет ждать вас в театральной комнате, наверху. Всё готово к встрече.
        - Что за театральная комната? - нахмурилась Акулина.
        - Уверяю, вам понравится.
        Пройдя три поста охраны, мы наконец подошли к дверям ещё одного лифта, и на этот раз он повёз нас наверх.
        Всю дорогу я запоминал детали, лица, названия, тайные рычаги, жесты охраны и персонала гостиницы, слова и фразы - всё до мелочей.
        Когда мы вышли из лифта, то попали в пустынный гостиничный коридор с красными коврами. Потом было ещё несколько лестниц и коридоров, после чего мы подошли к одной из белых дверей без обозначений и табличек.
        Все трое сопровождающих снова поклонились Акулине.
        - Вас ждут. Охранник может остаться здесь, ведь в театральной комнате вам не угрожает опасность.
        - Нет, - отрезала девушка, сбросив шубу на пол. - Мой телохранитель пойдёт со мной.
        - Как скажете, госпожа.
        Я быстро стянул шинель, сунул в руки второму помощнику Гедеона и, опередив Акулину, первым открыл дверь.
        

* * *
        
        Недаром комната называлась театральной.
        Хотя это была даже не комната, а огромный зал. С одной стороны имелась сцена с занавесом из тяжёлых красных тканей, а с другой - стояли роскошные диваны для зрителей явно не простого статуса.
        Комнату украшали статуэтки, вазы с розами, позолота и фонтаны с мерцающей водой. Огонь горел в трёх каминах, а посередине стоял сервированный на двоих стол. Пламя свечей играло бликами в потолках.
        А неплохо Гедеон подготовился. Хотя при таких деньгах мог бы и получше постараться.
        Сам тайный воздыхатель Акулы сидел в одном из кресел, положив ногу на ногу - в костюме, весь напомаженный и холёный, а рядом с ним стоял высокий и совершенно лысый здоровяк. Похоже, тоже телохранитель, только втрое больше меня.
        Увидев, что в зал ввалился непонятный парень, а не Акулина, телохранитель Гедеона тут же дёрнулся с места, но его наниматель поднял руку, останавливая рвение своего охранника.
        Гедеон сам поднялся с кресла и пошёл навстречу, но, конечно, не мне, а девушке, которая стояла за моей спиной.
        Младший сын главы Дома Ланне был невысоким блондином, немного полноватым, лет двадцати. С виду он казался безобидным и неуклюжим - такой жених как-то даже не вязался с Акулиной Снеговой, девушкой стройной, сильной, красивой и, на мой взгляд, достойной лучшего.
        - Наконец-то... Акулина Андреевна... заждался вас... - заулыбался Гедеон, подходя к девушке и целуя её руку.
        Меня он будто не заметил, но всё же мельком скользнул взглядом по моему лицу. Зато его охранник, лысый верзила, очень даже внимательно меня рассматривал и будто не мог поверить, что какой-то малолетний пацан сопровождает столь статусную гостью, как уважаемая среди военных Акула.
        Охранник прошёл к двери и встал рядом, внимательно следя за обстановкой и постоянно косясь на меня краем глаза.
        Тем временем оба наших нанимателя прошли на середину зала.
        - Рада видеть вас в добром здравии, Гедеон Николаевич. - Девушка оглядела зашторенную сцену. - Почему именно здесь?
        - Я люблю театр, сами знаете. - Гедеон провёл Акулину к столу и помог усесться в кресло. - А это моя личная театральная комната. Порой хочется отдохнуть и отвлечься от суеты, посмотреть пьесу.
        - На вас работает целая труппа актёров, господин Ланне? Только на вас?
        - Они получают щедрую оплату. Я их не обижаю. Сами понимаете, у нас негласный закон - Иномирцев не обижать, хоть Жрецы неплохо их обрабатывают. Тем более, все эти несчастные люди довольствуются малым, а батареек мне не жалко.
        Мои челюсти сжались сами по себе.
        Нет, я был не против, что Иномирцы разыгрывают пьесы перед этим индюком и получают за это свою долю маго-танов, но что-то подсказывало мне, что тут всё не просто, и эта приватная сцена существует не только для пьес.
        В очередной раз рассыпавшись в любезностях перед Акулой, Гедеон предложил ей выпить «прекрасного вина из старинного кубка, переданного по наследству».
        Я же следил за каждым его жестом: он разлил напиток из одной бутылки, чокнулся, глотнул первым - ничего подозрительного, но что-то всё равно настораживало.
        Следопыт во мне постоянно исследовал обстановку, запахи, световые блики, тени, малейший посторонний шорох.
        Я даже ощущал телесные реакции Акулины на расстоянии, когда очень этого хотел. И сейчас девушка нервничала, хотя ничего не выдавало её волнения.
        Наверняка, у неё из головы не выходил вопрос: какого хрена этот избалованный сынок Дома Ланне пригласил её на приватную встречу? Что-то предложить? Что-то получить? О чём-то договориться?..
        Он вдруг положил ладонь на руку девушки и что-то прошептал ей. Та тихо рассмеялась.
        - Какие у вас шутки, Гедеон Николаевич!
        - Я не шучу, Акулина Андреевна. - Он покачал головой, серьёзно посмотрев на девушку. - Приглашаю вас посмотреть со мной спектакль, поставленный специально для нас двоих. Уверен, вам понравится. Можем выпроводить наших охранников за дверь.
        Акулина медленно отпила ещё вина из кубка, давая себе время, чтобы принять решение, после чего кивнула.
        - Я посмотрю с вами спектакль, Гедеон Николаевич, но хотела бы, чтобы мой телохранитель остался здесь. Так мне спокойнее.
        - Вы лукавите, Акулина. Ни один мужчина не сможет вас защитить так же хорошо, как вы сами.
        Пока они любезничали, я уловил странный звук, который никак не мог распознать. Еле уловимый шорох с потрескиванием. Шум заглушила музыка, донёсшаяся со сцены.
        Акулина и Гедеон взяли свои кубки и пересели на диван.
        Занавес тут же открылся, на сцене началась то ли комедия, то ли трагедия - в театральных постановках я не разбирался. Правда, так я думал только первую минуту, а потом понял, что вижу спектакль по пьесе о четырёх лотосах.
        Вот и уже знакомый мне герой, Рю Усан, раненый и облитый кровью, ищет убежища в захолустной деревушке. Вот его находит девушка Нуо, вот у них зарождается любовь, а вот девушка уже бежит к колдунье и начинается вся заварушка.
        Акулина тем временем налегала на вино, а заодно поила Гедеона. Тот охотно заливал в себя напиток и всё ближе придвигался к девушке, поглядывая в вырез её платья.
        Порой они обсуждали действие пьесы, порой перешёптывались и хихикали. Акула позволяла парню клеить себя, его руки то и дело поглаживали её то по колену, то по плечу, то обнимали за талию и прижимали к себе.
        Спектакль всё продолжался.
        Официант принёс уже третью бутылку.
        Я и лысый здоровяк следили за парочкой на диване, за актёрами на сцене, за тёмными углами зала и друг за другом.
        Акулина всё больше накидывалась, Гедеон всё больше наглел и распускал руки, пьеса приближалась к кульминации. Ещё через какое-то время Акулина позволила себя поцеловать. Мне тут же захотелось подойти и вырубить Гедеона, чтобы он уже отвалил от неё, но спектакль продолжался - и на сцене, и на диване.
        Надо было довести всё до конца.
        Хотя, если честно, Акула вела себя странновато даже для того, чтобы привести свой план в исполнение. Она слишком легко позволила себя опоить и будто забыла, кто она такая, забыла о своей репутации. Девушка сама дала волю рукам и рывком прижала пьяного Гедеона к себе, жадно его поцеловав, а потом вдруг оторвалась от него, взяла кубок со столика и снова предложила выпить.
        Надеясь на бурное продолжение, Гедеон не стал сопротивляться и охотно накинул ещё. Акулина засмеялась и тоже опрокинула в себя порцию. В ход пошла четвёртая бутылка.
        На сцене тем временем Рю Усан как раз сражался с болотной колдуньей на мечах.
        Акулина стянула с себя сапоги и босиком залезла на диван. Гедеон принялся целовать её ногу от щиколотки до колена, потом - к середине бедра. Его ладонь всё настойчивее сжимала грудь Акулы, а губы продвигались по ноге всё выше... пока не наткнулись на целый набор маленьких метательных кинжалов, прикреплённых к бедру девушки.
        Увидев оружие, Гедеон заулыбался.
        - Хочу увидеть тебя только вот с этими ножами на ноге... и больше никакой одежды. Совершенно никакой. Моя опасная госпожа.
        Акулина рассмеялась, запрокинув голову.
        - Ты не представляешь, что лежит у меня в сумочке, Гедеон! Там кнут! Хочешь, я накажу тебя за то, что ты меня напоил?
        Я бы не хотел этого ни видеть, ни слышать, но продолжал внимательно наблюдать за происходящим на диване, на сцене и в зале.
        Лысый здоровяк рядом со мной не сводил взгляда с Акулины и оголённых участков её тела: плеч и ног. Её белокурые волосы рассыпались по спинке дивана, а сама девушка, кажется, была уже готова уснуть раньше своего кавалера. Гедеон же, тоже нехило пьяный, всё никак не желал вырубаться.
        И тут Акулина повернула руку с кубком так, что в нём блеснул узор.
        Чёрт возьми!.. Точно такой же узор был на моём атласе!
        Меня моментально бросило в жар, в голове забегали мысли, ладони вспотели.
        Неужели это кубок из набора артефактов, которыми владело древнее племя Колидов? Тех самых артефактов, что были найдены профессором Андронниковым, а потом бесследно исчезли?
        Я до боли вгляделся в рисунок, в очертания кубка, в его янтарный цвет. Память тут же воспроизвела недавние слова Галея: «Четыре янтарных кубка, две тетради и один меч».
        - Охрана-а-а-а! - вдруг крикнула Акулина охрипшим голосом. - Покиньте помещение! Вы и так тут слишком задержались!
        - Да! - закивал Гедеон. - Валите отсюда, ребята! Постойте за дверью! И до утра не беспокойте!
        Я и второй телохранитель снова покосились друг на друга, затем кивнули и оба вышли в коридор. Продержавшись всего несколько секунд, я сказал, что мне надо в туалет.
        Здоровяк усмехнулся.
        - Ну всё ясно, пацан. После такого представления приспичило напряжение сбросить?
        - Угадал, коллега. Иначе ходить не смогу, - криво улыбнулся я и быстрым шагом направился в уборную.
        В голове стояла картина, как изящная рука Акулины держит янтарный кубок Колидов.
        Как эта вещь вообще попала к Гедеону Ланне, и знал ли он, каким артефактом обладает?..
        Закрывшись в комнате и еле справившись с тревогой, я отошёл к противоположной от двери стене, рассчитывая расстояние. Атлас был со мной, а внутри него имелись два важных соляных знака - Бытия и Небытия. Они давали возможность перемещаться туда, где я уже находился, а мне надо было срочно попасть обратно в театральную комнату и сделать это так, чтобы никто не заметил.
        Я нарисовал пальцем в воздухе знак спирали со стрелой внутрь, а когда он обрёл облачные черты, то направил символ себе под ноги и наступил на него.
        Не прошло и доли мгновения, как вокруг меня всё исчезло, пространство поглотило Небытие, а я остался в вакууме, без тела и почти без сознания. И пока меня не затянула опасная магическая субстанция, надо было представить себе точку возврата. Я вообразил театральную комнату, ковёр рядом с диваном, а затем начертил пальцем спираль со стрелой наружу.
        Меня моментально начало вытягивать из Небытия, вокруг образовался чёрный пространственный коридор, а впереди, где-то вдалеке, замаячил тот самый диван, на котором Гедеон уже раздевал Акулину, а она даже не сопротивлялась, а, наоборот, помогала снимать с себя одежду и улыбалась.
        Ненормально всё это.
        Ну не могла Акула настолько потерять мозги...
        Меня всё приближало и приближало к этому грёбанному дивану, пространственный коридор светлел, пока не вспыхнул светом, и я не приземлился на пол.
        Бесшумно перекатившись по ковру за край дивана, я замер.
        На сцене уже никого не было.
        Пьяный в стельку Гедеон меня не заметил, увлёкшись стягиванием платья с девушки и пыхтя ей в лицо:
        - Акулина Андреевна, что же мы делаем?.. Вы уверены, что хотите этого? Я человек благородный, после такого должен на вас жениться.
        - Ну конечно... - прошептала Акулина. - Я очень этого хочу.
        - Чего именно?
        - Всего, Гедеон Николаевич. Всего-всего...
        Парень вдруг придержал напор, приподнялся и сунул руку за спинку дивана. Оттуда он вытащил портативное устройство с круглой пластинкой и иглой. Именно она и издавала тот самый шум с потрескиванием, который я заметил ещё в начале.
        Гедеон записывал на пластинку всё, что говорила ему Акулина, все её слова.
        Отключив устройство, он снова склонился над девушкой.
        - Прости, Акулина... правда, прости. Я не хотел так поступать, это отец заставил. Он спит и видит, как сожрать Дом Снеговых. А при таких доказательствах твой отец спорить не будет и сам тебя замуж выдаст, без твоего согласия. Ты же сама меня захотела, я тебя силой не заставлял. Сейчас ты станешь моей, и все будут довольны, правда же? Ты, я, мой отец... это же не нарушение закона, ты сама захотела... сама... мы просто ускорим процесс поглощения Дома Снеговых, только и всего... Мой отец всё равно бы когда-нибудь вас сожрал, ты же не будешь с этим спорить?
        Он забрал у полусонной девушки пустой кубок и поставил на пол у дивана.
        - Эта штуковина сделала своё дело, как мне и обещали. Слабовато, конечно, кубок работает, долго пришлось ждать, да и эффект так себе. Мне сказали, что в полную силу он работает только в руках каких-то особенных магов... такое у них ещё странное название... э-э... Колиды, кажется... хотя это неважно. Иди ко мне, детка... ты меня возбудила своими кинжалами...
        Акулина вдруг толкнула Гедеона в плечи и прошептала:
        - Ты знаешь... я передумала. Передумала... да. Позови моего телохранителя. Я хочу его видеть. Срочно. Позови его. Я хочу, чтобы он забрал меня отсюда.
        - Забрал? - Парень качнул головой. - Ради Бартла, Акулина. Твой телохранитель - сопляк безмозглый... Оставил пьяную клиентку без присмотра. Он же бестолковый. От пня и то проку больше, чем от твоего тупого телохранителя.
        В этот момент я бесшумно поднялся на ноги и встал за спиной Гедеона...
        Книга 4. Эпизод 7.
        Это было очень и очень хреново.
        Я смотрел на затылок Гедеона, на его взъерошенные белые волосы, и уже понимал, что если чересчур приложить этого придурка, то можно нехило вляпаться в войну двух сильнейших Военных Домов Стокняжья.
        С другой стороны, я уже вляпался, а война между Снеговыми и Ланне начнётся и без моего участия, если, конечно, не придумать, как иначе повернуть эту дрянную ситуацию.
        Андрей Снегов не потерпит того, что сделали с его дочерью - это очевидней некуда. Дядька он суровый и церемониться не станет. Отловит и кастрирует сынка Ланне для начала, а потом возьмётся за остальных.
        Но я всё равно решил сработать аккуратно.
        По крайней мере, насколько мог в такой ситуации.
        Акулина лежала без сознания и без платья, а Гедеон тем временем склонился над почти голой девушкой и принялся расстёгивать ремень на брюках, гремя застёжкой.
        - Эй... - тихо сказал я.
        Он вздрогнул и тут же начал поворачиваться ко мне - этого я и ждал.
        Как только его физиономия была в зоне досягаемости моего кулака, я хлестанул Гедеона боковым ударом в челюсть.
        Этой технике я научился ещё в том мире, у наставника Анатоля, и уже не раз здесь применил. Короткий и точный удар - небольшая встряска мозга и моментальное лишение сознания.
        Для эффективности я использовал ещё и частичную броню на кулаке, чтобы уж наверняка вырубить парня с одного раза.
        Гедеон даже ничего не успел понять. Он рухнул с полуспущенными брюками прямо на Акулину, а та вдруг отпихнула его тело ногой, и он перевалился с дивана на пол, как мешок.
        Девушка так и не поняла, что Гедеон вырубился.
        Она вообще мало что понимала.
        - Где... это... - прошептала Акулина, еле ворочая языком, и попыталась приподняться на локте, но ничего не вышло.
        Она кое-как повернула голову и уставилась на меня ошалелыми глазами.
        - Кирилл... что ты делаешь?..
        Увидев меня рядом, девушка немного успокоилась.
        - Лежи и не шуми, - тихо ответил я. - Скоро тобой займусь.
        Удивительно, но Акула даже не послала меня к чёрту и не сказала, чтобы я не указывал ей, что делать - скорее всего, просто не успела.
        Она лишь медленно моргнула и прошептала:
        - Как хорошо утолить жажду...
        И снова отключилась.
        Я же пока занимался Гедеоном. Быстро сдёрнул со столика салфетки, скомкал и сунул кляп ему в рот, затем связал руки скатертью, а на глаза повязал полотенце. Теперь надо было убедиться, что кубок, из которого пила Акулина - действительно та самая вещь из артефактов племени Колидов.
        Я немедля взял его с пола и тут же ощутил дрожь по всему телу. От моего прикосновения янтарный кубок приобрёл золотистый цвет и замерцал.
        Но и это было не всё.
        Я заглянул внутрь, и в следующее же мгновение на его дне проявился рисунок. Он изображал человека, поражённого стрелой в голову. Скорее всего, это означало «влияние на сознание, память, мысли» или что-то в этом духе.
        Судя по Акулине, даже несильное действие кубка привело к тому, что она плохо осознавала, что делает, а теперь ещё и плохо помнила.
        Ещё через пару секунд рисунок исчез. Кубок перестал мерцать и отливать золотом, снова став янтарным.
        - Неплохо, - беззвучно произнёс я, продолжая пялиться на вещицу.
        На моём атласе подобных рисунков не имелось, и, скорее всего, такие изображения были лишь на кубках - на каждом разное. Именно этот рисунок влиял на мозги, только в руках Гедеона он сработал слабо, а вот в моих руках...
        Я покосился на парня, лежащего без сознания на ковре у дивана. В голове моментально созрел план, как выпутаться из дерьмовой ситуации.
        Однако, кроме Гедеона, предстояло разобраться ещё и с охранником за дверью - скоро он должен был заметить, что я слишком долго скидываю напряжение в туалете. Имелась только одна загвоздка: такого верзилу вряд ли получится аккуратно вырубить с первого раза... и даже с десятого.
        Тут нужно кое-что посерьёзнее.
        Я поставил кубок на стол, стянул с себя китель и рубашку, раздевшись до пояса, и ослабил ремень на брюках, после чего размял шею и глубоко вдохнул.
        - Ну давай... Следопыт... показывайся.
        Чтобы ускорить активацию тёмной звериной сущности, я посмотрел на Акулину и скользнул взглядом по её телу.
        Одежды на ней имелось немного: только чёрное кружевное бельё и ремень-крепление с мелкими кинжалами на бедре. Да и фигура что надо. Тонкая талия, красивая грудь... очень даже. Вдруг на секунду мне почудилось, что это Джанко так лежит...
        Так, всё, Волков. Остановись. Иначе воображение потом хрен затормозишь.
        Хотя вид, конечно, возбуждающий. Тут Гедеона я отлично понимал, только его паршивых методов не разделял. Через несколько секунд бессовестного разглядывания мой организм очень даже активно среагировал, и Следопыт не заставил себя ждать.
        Жар волной пронёсся по телу, запахи усилились, люди стали выглядеть как тепловые образы, слух уловил малейшие шорохи. Спустя считанные мгновения я уже стоял посреди зала в образе Следопыта. Кожу покрывали красные татуировки, на пальцах имелись короткие чёрные когти, а языком ощущались клыки.
        Рост, вес, мускулы и ловкость зверя - всё это должно было помочь мне одолеть лысого верзилу.
        Я заставил себя оторвать взгляд от девушки и бесшумно прошёл к двери, принюхался и прислушался. Охранник совершенно точно стоял в коридоре и был один. Слева от дверного проёма. Судя по сердцебиению, он был спокоен и даже расслаблен.
        Отлично.
        Когтистой ладонью я медленно обхватил ручку, повернул и бесшумно приоткрыл дверь, ну а всё остальное было уже делом нескольких секунд: я буквально сгрёб верзилу за шею рукой, одновременно зажав ему рот и не дав закричать.
        Дверь так же бесшумно закрылась, а охранник уже лежал на полу, получив тот же самый боковой удар в челюсть, только железобетонным кулаком Следопыта.
        Я ещё раз прислушался, убеждаясь, что в коридоре тишина, после чего оттащил телохранителя в угол и перевалил на кресло, затем туго обмотал руки скатертью, повязал полотенце на глаза и заткнул кляпом рот, как и Гедеону.
        Дальше надо было действовать ещё быстрее, пока никто не пришёл в себя. В том числе, и Акулина. Лишние вопросы от неё мне были не нужны.
        Я глянул на пламя свечей на столе, затем прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, побеждая в себе тёмную сущность. Когда же снова открыл глаза, то ни татуировок, ни когтей на мне уже не было.
        Не теряя времени, я убрал из записывающего устройства пластинку с признаниями пьяной Акулины и поставил новую. Затем забрал кубок со стола и плеснул туда вина из недопитой бутылки, а после взял Гедеона за ворот пиджака и навалил затылком на край дивана.
        Пришлось несколько раз шлёпнуть парня по лицу, чтобы хоть немного привести в сознание. Меня он видеть не мог - повязка оставалась на его глазах.
        Получив ещё несколько несильных шлепков по физиономии, он наконец приподнял голову и шумно выдохнул носом.
        Я вытащил кляп из его рта, приставил меч к шее и, не давая ему опомниться, начал задавать вопросы:
        - Как зовут? Имя. Фамилия.
        Он кашлянул и прошептал:
        - Ты что за хрен?.. Ты знаешь, на кого руку поднял?
        - Это ты что за хрен? Имя. Фамилия, - с угрозой повторил я и прижал лезвие меча под подбородком Гедеона.
        Тот замер, боясь шевельнуться.
        - Ге... Гедеон Ланне...
        - Громче.
        - Гедеон Николаевич... Ланне.
        - Кто приказал тебе пригласить Акулину Снегову на тайную встречу, опоить и опорочить её?
        Гедеон сглотнул и прохрипел:
        - Никто... не приказывал. Меня попросили. Только я не хотел... мне нравится Акулина, но она задержала ответ о замужестве... и меня попросили ускорить... она ведь всё равно бы согласилась... семье Ланне никто не отказывает... я просто хотел её поторопить... я ничего плохого не делал... меня попросили...
        - Кто попросил?
        Он засопел, но я сильнее придавил клинок к его шее.
        - Отец... - наконец выдавил Гедеон.
        - Громче.
        - Отец. Николай Ланне.
        - Для чего?
        - Чтобы... чтобы... Дом Снеговых... чтобы мы...
        - Громче.
        Он лизнул губы, вдохнул носом и на выдохе произнёс:
        - Чтобы поглотить Дом Снеговых.
        Я быстро отключил записывающее устройство, остановив пластинку, и задал уже другие вопросы:
        - Где ты взял кубок?
        - К-какой к-кубок?..
        Я ухватил его за шею, сжал пальцы и применил частичную броню на руке, чтобы хватка получилась сильнее.
        Гедеон захрипел.
        - Где ты взял кубок, мать твою? - Я повторил вопрос и отпустил шею парня, снова приставив к ней лезвие клинка.
        - Отец на вечер дал... попользоваться... - еле произнёс он.
        - Ты же говорил, что кубок достался тебе по наследству.
        - Нет... это я для красного словца... чтобы Акулина подумала, что у меня с отцом хорошие отношения...
        Его отношения с отцом меня мало волновали, я снова вернулся к кубку.
        - А где твой отец его взял?
        - Не знаю... он не говорил...
        - Другие кубки у него есть?
        Гедеон мотнул головой.
        - Нет... не знаю, не видел... я и про этот кубок только недавно узнал...
        Я не стал больше тратить время на допрос и принялся насильно поить парня из кубка.
        - А теперь выпей немного... это не больно... давай-давай...
        Он дёрнулся и сделал пару конвульсивных глотков, чтобы не захлебнуться. Потом кашлянул и отпил ещё.
        После нескольких глотков он будто уже не мог остановиться и хлебал вино, как воду, жадно, быстро, подаваясь навстречу кубку в моей руке.
        Выглотал Гедеон всё, что было, а когда вино закончилось, он замер, словно ожидая, что ему скажут.
        Ну я и сказал:
        - Ты и Акулина сели на диван смотреть спектакль. Ты перепил вина и уснул. Девушка сразу ушла. Пластинка твоя оказалась негодна, ничего не записалось. Кубок тоже не сработал. Ты случайно уронил его и сломал. Осколки выбросил в окно. А теперь спи до утра.
        - Плохо, очень плохо... отец будет зол... - прошептал Гедеон. - Он снова не будет со мной говорить. Но всё же... как хорошо... да, как хорошо утолить жажду...
        Пробормотав это, он опять отключился, уронив голову на грудь.
        Мысленно я помолился за то, чтобы кубок подействовал. Судя по реакции Акулины, она даже не помнила, что с ней случилось. А значит, и Гедеон не вспомнит.
        Мало ли, накидался в дрова и уснул, а девушка не стала на это смотреть и ушла. Что тут удивительного?
        Так.
        Теперь охранник.
        Я вылил в кубок оставшиеся полбутылки вина и принялся за телохранителя. Навалил его затылком на спинку кресла, ударил несколько раз по лицу, чтобы привести в чувство, а затем, как только он начал приподнимать голову, вынул кляп и напоил его из кубка.
        Здоровяк сначала сопротивлялся, но как только жидкость попала ему в глотку, а затем - в желудок, то почти сразу перестал дёргаться и принялся глотать вино, как божественный нектар. Переводил дыхание, шептал «Ещё» и опять прикладывался к янтарной чаше, пока не выпил всё до конца.
        - Ещё... дай ещё... - хрипло взмолился он, поведя лысой головой.
        - Итак, - чётко произнёс я, - Гедеон Николаевич и Акулина Андреевна сели смотреть спектакль, Гедеон накачался вином, случайно разбил кубок и выбросил осколки в окно, потом уснул на диване, пьяный в хлам. Девушка сразу ушла. Ты остался охранять хозяина, задремал на кресле в углу и проспал до утра.
        Охранник опять повёл головой и тихо сказал:
        - Хозяин будет недоволен... отец хозяина будет недоволен... все будут недовольны... - А затем добавил уже мягким тоном: - Зато как хорошо... утолить жажду... да-а...
        Отключился он уже в следующую секунду.
        Я не знал, как долго продлится потеря сознания, поэтому быстро переключился на ещё одну задачу - надо было забрать и спрятать кубок.
        Только такую штуковину в карман не сунешь.
        Пришлось пошарить в театральных реквизитах на сцене и в гримёрной. Отыскав сумку с ворохом шмотья, я освободил её и сунул туда кубок, предварительно обмотав его тряпкой. Потом туда же отправил две пластинки: с пьяным бормотаньем девушки и признаниями Гедеона.
        Вот теперь пришло время заняться ещё одним бессознательным телом в этом зале.
        Акулиной Андреевной, мирно дрыхнущей на диване.
        Надо было срочно убрать из неё немаленькую дозу спирта, которую она в себя залила. Однажды я уже использовал целительский метод вытягивания отравы из организма и теперь собирался сделать то же самое.
        - Так, ладно... - Я склонился над девушкой и нервно потёр ладони. - Только не дёргайся... будь хорошей девочкой...
        Когда кожа на ладонях нагрелась и вспыхнула слабым зелёным огнём, я глубоко вдохнул и приступил к целительству. Делал всё точно так же, как Джанко: водил руками от живота пациента к груди, собирая частицы отравы в один поток. Повторял это снова и снова... от живота к груди... от живота к груди...
        Я, как мог, старался не замечать соблазнительности девичьего тела, лежащего передо мной, но чёртово красное кимоно Джанко раззадорило во мне всё, что можно, и оставило неудовлетворённым. Это было похоже на издевательство, даже пришлось на время закрыть глаза, чтобы не отвлекаться от целительства.
        Мои руки ощущали невидимое прикосновение с ядом и вели его частицы по телу в одну точку.
        Наверняка, со стороны это выглядело бесполезным занятием, но примерно минут через пять мои старания дали первый результат: прямо через кожу на груди девушки проступили первые капли отравы.
        Это была совершенно прозрачная жидкость - чистая, как слеза младенца.
        Только спиртом воняла.
        Она блестящими бисеринами начала отделяться от кожи Акулины и собираться в воздухе в одну жидкую кляксу. Одной рукой я удерживал яд в воздухе, а второй - водил над телом девушки, от живота к груди, почти касаясь кожи. Жидкая клякса всё росла и росла, к ней присоединялись всё новые бисерины спирта.
        - Как в тебя столько влезло, алкоголичка? - прошептал я, криво усмехнувшись.
        Моя рука всё активнее вытягивала прозрачный яд, ладонь всё меньше ощущала присутствие отравляющего вещества в теле.
        Я так увлёкся, что не заметил, что Акулина открыла глаза.
        - Ты что делаешь?.. - Этот вопрос был задан таким тоном, будто я собирался вот-вот надругаться над телом беззащитной девушки.
        Ну кто бы сомневался, что она сделает неверные выводы.
        Одно молниеносное движение - и лезвие одного из её клинков уже холодило мне кожу на шее, а бледное лицо Акулины замерло в паре сантиметров от моего лица.
        - Ты что делаешь, Волков? - процедила она, сверля меня взглядом. - Где моё платье? И почему ты голый? Ты что со мной сделал?
        Её клинок сильнее прижался к моей шее.
        Естественно, что вся жидкая клякса, скопившаяся в воздухе, моментально рухнула вниз, заляпав диван.
        Завоняло спиртом.
        - Я тебя отрезвлял... чуешь, спиртом пахнет? - тихо ответил я. - Мы с тобой об этом договаривались... и я не голый, на мне штаны. Пришлось снять рубашку и превратиться в Следопыта, чтобы вырубить охранника. Он в углу. Ты вообще помнишь, где находишься?
        Не убирая кинжала, Акулина покосилась на кресло в углу, затем посмотрела на лежащего на ковре Гедеона, после чего перевела взгляд на сервированный стол, сцену, потолки, стены и, кажется, что-то вспомнила.
        - Мы в Тафаларе? На встрече с Гедеоном? Помню, как садилась с ним за стол...
        - Ну вот, уже хорошо. Но может, ты уберёшь ножик, и я тебе всё объясню?
        Акулина лишь сильнее нажала на кинжал, тыча в меня остриём. Её глаза опять опасно блеснули.
        - Ты зачем меня раздел, мразь?
        - Так... Акулина... мать твою, убери нож... - Я перевёл дыхание, видя, что она реально готова перерезать мне глотку. - Я тебя и пальцем не тронул...
        - А кто тронул?
        - Да никто не трогал. Платье ты сама сняла.
        - Ты чего несёшь, Волков? Да я бы никогда так не сделала, даже пьяная!
        Я уже сто раз пожалел, что не одел её, прежде чем лечить. Где была моя башка?.. Вот попробуй ей теперь объясни, почему она почти голая, почему на мне только штаны, почему все валяются где попало...
        Тут можно надумать всё, что угодно.
        Например, то, что Гедеон напился и уснул, а я решил попользоваться Акулой, пока она в отключке, но меня застукал охранник, и я его вырубил.
        Да уж, тот ещё расклад.
        Акулина тем временем косилась то на меня, то на Гедеона, то на охранника.
        - Ты кому бы из нас больше поверила? - спросил я, стараясь не напирать.
        Она презрительно сощурилась.
        - Никому. Потому что все вы... - Акулина вдруг смолкла и нахмурилась.
        Её рука с кинжалом медленно опустилась, и я выдохнул.
        - Помню спектакль... помню, что пила из кубка... а потом... сняла сапоги, - прошептала она. - И Гедеон... его лицо... он что-то мне говорил... но что, не помню...
        Девушка уставилась на Гедеона, лежащего на полу, посмотрела на его приспущенные штаны, и по её взгляду я понял, что парню не жить.
        Хорошо, что успел вовремя обхватить Акулу и крепко прижать к себе.
        - Погоди, не трогай его. Да погоди ты. Потом с ним разберёмся.
        - Пусти меня!.. - выдохнула она. - Я ему отрежу кое-что лишнее!
        Пришлось зажать ей рот.
        - Не ори, или ты хочешь, чтобы сюда вся охрана Дома Ланне сбежалась? Мы сейчас в театральной комнате, в гостинице Тафалара, у нас есть время незаметно уйти, пока Гедеон и его охранник не очнулись. Они оба считают, что ты ушла, когда Гедеон уснул, упившись в бревно.
        Акулина перестала дёргаться и замерла в моих руках, потом снова глянула в угол, на охранника.
        Я убрал руку от её лица, и она сразу спросила, перейдя на полушёпот:
        - Почему они так считают? Я же не ушла. Что вообще происходит?
        Не хотелось ей сейчас рассказывать всё это дерьмо с пластинкой и подлостью Гедеона, поэтому я ограничился размытым:
        - Потом.
        Лучше пусть узнает о подставе позже, где-то подальше, уже остыв и в одежде. Пусть прослушает пластинку потом и сама решит, что с этим дерьмом делать.
        Но не сейчас.
        - Надо уходить, - добавил я. - Не знаю, как долго эти двое пробудут без сознания. Надеюсь, у нас есть время до утра. Найдём нужного мне человека в городе и попробуем выйти из Тафалара без помощи людей Ланне. Если хочешь, можешь отправляться к воротам сейчас, но вряд ли тебя легко выпустят без меня, ведь заходили мы вместе. Возникнут вопросы.
        Она посмотрела мне в глаза.
        - Я с тобой.
        Акулина, конечно, не доверилась мне полностью, но хотя бы решила не усугублять ситуацию. Правда, стоило только об этом подумать, как в живот мне воткнулся кулак девушки, хлёсткий и маленький. Чуть не задохнувшись от ощутимого удара, я согнулся и услышал:
        - Это за то, что ты на меня пялился. Пялился ведь?
        - А куда я глаза-то дену?.. - просипел я еле-еле.
        - Твои проблемы.
        Акулина поднялась с дивана, совершенно трезвая, бодрая и воинственная, и начала натягивать платье и сапоги.
        Я же кое-как выпрямился. Пришлось поднапрячься, чтобы втащить увесистого Гедеона на диван, на котором только что была Акулина.
        - Нам нужно немного замаскироваться, - сказала она. - Иначе за нами будут наблюдать по всему городу, а завтра все узнают, в каких местах Тафалара побывала дочь Андрея Снегова, отследят каждую точку нашего маршрута. А ещё нужно забрать мою шубу и твою шинель. Где-то там я видела гардероб.
        Девушка тихо открыла дверь и выскользнула в коридор, через минуту уже вернулась, держа нашу верхнюю одежду в охапку.
        - Ну и сервис тут у них. Они даже мою шубу не охраняли, а ведь она стоит больше, чем вся эта гостиница вместе с людьми.
        Акулина окинула взглядом сцену.
        - А вот теперь замаскируемся. Это ведь театр... хм...
        Она быстро направилась в сторону гримёрной, и пока я возился с Гедеоном, девушка успела пошарить за кулисами, а когда вернулась, то выглядела уже совсем иначе.
        Ярко накрашенные глаза, парик из рыжих кудрей, платье укорочено ножницами и дополнено разрезами, а поверх - изуродованная шуба без длинного подола и роскошного воротника, с частично выдернутым мехом.
        Из знакомого на Акулине остались только сапоги и сумочка, правда, это не отменяло того, что теперь она была похожа на труженицу борделя.
        - А это - тебе.
        Девушка швырнула мне шинель, уже без гербов и ярких нашивок, а также футболку и свитер, который я видел на актёре, играющем Рю Усана из пьесы о четырёх лотосах.
        - Не разгуливать же тебе с гербами Дома Снеговых.
        Я без разговоров натянул на себя всё, что она принесла, а китель и рубашку от формы сунул в сумку, где уже лежали кубок и пластинки. Затем ещё раз оглядел зал, проверяя, не остались ли какие лишние следы.
        - Готова?
        Как только девушка кивнула, я поставил новую пластинку в записывающее устройство и вернул его за диван.
        Акулина внимательно наблюдала за каждым моим шагом, но ничего не спрашивала.
        Затем я освободил руки и ноги охранника и Гедеона (пришлось подтянуть на нём штаны и застегнуть ремень), снял повязки с их глаз, быстро вернул скатерти, салфетки и полотенца на место, перекинул через плечо сумку и направился к двери.
        Девушка молча последовала за мной.
        

* * *
        
        Гостиница, в которой находился театральный зал Гедеона, стояла на окраине Тафалара.
        Верно говорила Акула: чтобы попасть в город тайно, нужно сильно постараться. Нам пришлось добираться через соседний городок Старый Яр, потом спускаться на тайном лифте, проходить через подземный коридор под городской стеной и подниматься на ещё одном лифте, чтобы наконец оказаться в Тафаларе.
        Теперь же предстояло самое главное - найти нужного мне человека и не привлечь внимания.
        Из крыла гостиницы с вип-обслуживанием мы спешно перешли в другое крыло и спустились по лестнице со стороны дешёвых номеров. Я обнял Акулину за талию, а девушка развязно захихикала и прижалась ко мне, скрыв часть лица за рыжими локонами парика.
        Со стороны ничего подозрительного. Сейчас я был похож на солдата-новобранца, спустившего первое жалование на утехи с проституткой. Администратор проводил нас равнодушным взглядом, так ничего и не сказав.
        И вот я наконец увидел Тафалар.
        Недостижимый город детской мечты, оказавшийся местом обмана и рабства.
        Господи, как же я давно хотел сюда попасть!.. Всю свою жизнь представлял, как мне исполнится шестнадцать, и вместе с отцом я отправлюсь добывать маго-таны и спасать наш умирающий мир.
        Что ж.
        Шестнадцать мне давно исполнилось, я в Тафаларе, но отца рядом нет, а наш мир по-прежнему умирает. Ничего не изменилось... почти.
        Я остановился на заснеженной обочине, глубоко вдохнул морозный воздух и оглядел улицы, людей, гирлянды огней в ночи.
        Архитектурой город был похож на Старый Яр: такие же белокаменные терема, только прилично выше и богаче, арочные окна, высокие заборы, широкие лестницы, мосты через канал, храмы бога Бартла.
        А ещё тут было больше всяческих мест для развлечений: кабаков, ресторанов, закусочных, пивных, игровых и, конечно, борделей.
        Всё для отдыха и спуска напряжения.
        А то, что напряжения тут хватало, было видно сразу. Закрытый от лишних глаз город стоял на границе с Котлованными Землями и варился в собственном соку. Даже сейчас, глубокой ночью, кроме подвыпивших прохожих, бандитского вида здоровяков и говорливых проституток, по улицам сновали кареты, ходили патрули военных, работали почти все заведения, даже булочные - будто никто и не заметил, что наступила ночь.
        Мне вдруг так захотелось побывать на станции Караванного портала, увидеть её по эту сторону, посмотреть, как Иномирцы, еще не обработанные Жрецами, прибывают в это мрачное место, и заставить их уехать обратно...
        - Эй, ты чего? - Акулина дёрнула меня за рукав шинели. - Если будем так стоять, то привлечём внимание, а вблизи меня могут узнать.
        Я кивнул и направился вдоль по самой шумной улице, с рядами разномастных заведений.
        Мне нужна была таверна «Восьмилунье».
        Так говорила Джад - чароитка, которую мы с Галеем допрашивали в бункере в Ютаке.
        «Ищи в Тафаларе мага по прозвищу Испытатель, - сказала она тогда. - Он Мастер Материй, работает на столичный Военный Дом и часто бывает в таверне „Восьмилунье“. Возможно, там ты получишь ответ насчёт своего отца».
        Таверну отыскать - не проблема. Другое дело, что, как оказалось, этот человек работал на Военный Дом Ланне, а с ними у меня как-то сразу не заладилось. Так что надо было поторопиться, пока Гедеон не натравил на нас своих людей.
        Дойдя почти до конца улицы, я увидел круглую деревянную вывеску, на которой мерцали белые буквы «ВОСЬМИЛУНЬЕ».
        Не хотелось тащить Акулу с собой, но выбора не осталось.
        Мы уже были на подходе к таверне, как вдруг из-за угла показалась группа Жрецов в длинных чёрных одеяниях, с шапочками на макушках.
        Жрецы направились прямо нам навстречу.
        Вот зараза... Если среди них есть Жрецы рангом выше Настоятеля, то они сразу увидят, что у меня нет Знамения. А если его нет, то значит, я Иномирец. Тогда какого хрена я расслабляюсь в обнимку с ночной бабочкой, а не батрачу, как проклятый?
        На этот вопрос мне отвечать не хотелось.
        К тому же, увидев, что я в нормальном сознании, Жрец-Оракул мог быстро обработать меня прямо тут. Знамения у меня нет - значит нет и защиты против воздействия.
        Всё это опять было очень-очень хреново. Хреновей некуда.
        Я прижал Акулину к себе и прошептал ей на ухо:
        - Отойдём в тень между тавернами, к забору.
        Она покорно пошла туда, куда я её потянул (наверное, помнила про свои обязанности по контракту).
        Как только мы оказались в тени, девушка обняла меня, вжав в забор, и рассмеялась.
        - Тебе сегодня придётся раскошелиться, маленький развратник! Я беру о-о-о-чень дорого! - А потом шёпотом спросила: - Боишься, они увидят, что у тебя нет Знамения?
        Акула, конечно, всё сразу поняла.
        Только в её глазах внезапно появилось что-то такое, от чего холодок пробежал у меня по спине.
        Девушка до боли стиснула мне запястье.
        - У тебя нет Знамения... почему? Все говорят, это врождённое уродство астрального тела, но почему у других такого нет?.. - Она отстранилась и внимательно оглядела моё лицо. - Я чего-то о тебе не знаю, да?
        Она смолкла, подождав, пока Жрецы пройдут мимо (они так и не обратили на нас внимания), а потом ещё сильнее сжала мне руку.
        - Ну? Я чего-то о тебе не знаю? Говори.
        Я посмотрел ей прямо в глаза.
        - У нас времени в обрез. Вернёмся в Измаил и поговорим.
        - Нет. Я хочу знать сейчас. - Акулина ухватила меня за грудки и принюхалась, будто пытаясь понять, кто же я на самом деле, а потом задала вопрос прямо и жёстко: - Ты Иномирец, да?
        Что ж, она быстро сложила два плюс два, и даже в темноте я заметил, насколько сильно побледнело её лицо.
        Мой ответ ей был не нужен - она и без того понимала, что права, как и инспекторы «Железного Бутона», как и Галей, который твёрдо это знал.
        - Ты Иномирец... о боги... - прошептала девушка, уже не глядя на меня. - Я считала, что ты человек, а ты... Иномирец... я доверила тебе свою жизнь, своё тело, я доверила тебе всё, а ты... - Акула будто плюнула мне в лицо: - Иномирец.
        Она всё повторяла «Иномирец», но я слышал совсем другие слова: «падаль», «отброс», «безмозглый раб», «жалкое отребье». Не человек.
        - Мой долг - сообщить об этом немедленно! - добавила она, отпрянув от меня, будто боясь запачкаться. - По Стокняжью открыто разгуливает Иномирец! Как ты вообще сбежал из Тафалара не обработанным? Тебя срочно надо...
        Тут она увидела на улице патруль военных.
        Я тоже их увидел, и теперь у меня осталось всего два варианта. Первый - незаметно вырубить Акулину и не дать ей встать между мной и таверной «Восьмилунье». Второй - сказать ей правду, а если не сработает, то вернуться к первому варианту и вырубить.
        Итак, минута до того, как патруль окажется рядом.
        Всего минута.
        Я обнял девушку, быстрым движением задрал её шубу вместе с платьем и снял один из кинжалов с её бедра. Остриё клинка тут же кольнуло Акулину в шею.
        - У меня мать осталась дома, - сказал я ей на ухо. - Она в коме. И ни ты, ни кто-то ещё не помешаете мне поставить её на ноги. Мне плевать, что ты думаешь про Иномирцев - мы ничем не хуже тебя. Хоть на секунду представь себя на месте кого-то из нас. Например, на месте крепостной актрисы из комнаты приватных развлечений Гедеона Ланне, откуда ты недавно сбежала... Вспомнила? Понравилось? Хочешь обратно?
        Она сглотнула, не сводя с меня глаз, но ничего не ответила.
        Во мне же всё сильнее закипал гнев.
        - Ты же знаешь, что этот патруль меня не остановит. Ты готова рискнуть своей драгоценной жизнью, чтобы отправить меня на обработку к Жрецам? Медаль хочешь за это получить? На грудь её приколешь, порадуешь своего нового жениха? Или папочку? Ты казалась мне умной и достойной, но, похоже, нам не по пути.
        Я разозлился настолько, что бил во все её болевые точки, какие только мог.
        Патруль тем временем приближался.
        Акулина снова сглотнула, понимая, что моя рука не дрогнет, если потребуется убрать кого-то с дороги.
        - И ещё кое-что, - уже спокойнее добавил я. - В моей сумке лежат две пластинки. На одной - запись твоего согласия переспать с Гедеоном и выйти за него замуж, а на второй - признание Гедеона в том, что он тебя опоил и собирался обесчестить по приказу своего отца. Можешь забрать доказательства и решить сама, развязывать ли войну с Домом Ланне перед наступлением на Котлованы, но я постарался сделать всё, чтобы этой войны избежать. Гедеон остался ни с чем, ты ему не досталась. Ваши внутренние распри могут сорвать наступление, а ты ведь так печёшься о своём государстве. Отомстишь Гедеону позже. Ты должна знать это, прежде чем наши пути разойдутся.
        Губы Акулины дрогнули.
        - Ты сделал это... для меня?..
        Она помолчала и добавила после недолгой паузы:
        - У меня ведь тоже была мама. Я плохо её помню... но я бы сделала то же самое, чтобы её спасти... потому что она... мама... и спасибо, что сказал мне правду.
        Хруст снега под ботинками военных приближался.
        Остриё ножа всё так же находилось в опасной близости от шеи Акулины, а мы всё так же смотрели друг другу в глаза.
        И вот патруль поравнялся с нами.
        Шаги. Хруст снега. Тихие разговоры.
        Ветер принёс запах табачного дыма, осыпал лицо хлопьями снега, и... военные прошли дальше, вдоль по улице.
        Звук их шагов смешался с другими звуками: смехом людей, хлопаньем дверей в ближайшем кабаке, далёким шумом прибывающего поезда Караванного портала.
        - Я никому не скажу, что ты Иномирец, даю слово Дома Снеговых, - тихо сказала Акулина. - Никому не скажу даже под пытками. И я не хочу, чтобы наши пути расходились. Я помогу тебе и никому не расскажу, что ты на самом деле ищешь в Тафаларе. Никому, даже отцу. Ни одной живой душе. Клянусь своими великими предками.
        Её глаза на мгновение вспыхнули, будто сила внутри неё подтверждала сказанную клятву.
        Я медленно убрал кинжал от её шеи, но был наготове, чтобы отразить любой удар, если Акулина всё же решит меня перехитрить. Только она, как заворожённая, смотрела на моё лицо, будто не могла оторвать взгляда, а потом подняла руку и провела тёплыми пальцами по моей щеке.
        - Почему я не поняла сразу, кто ты такой. Это же так очевидно, но настолько невероятно, что у меня даже мысли такой не возникло. Прости, если оскорбила тебя и других людей. Меня с детства учили, что все остальные - лишь ступени под моими ногами... но ты... нет.
        Она вдруг взяла меня под руку и потянула из тени под свет фонарей.
        - Пошли. У нас времени не так много, а потом ещё выбираться отсюда. Куда ты там хотел? Ещё далеко?
        Я вернул нож ей на бедро, глянул на вывеску «Восьмилунье» и ответил серьёзно:
        - Нет, не далеко. Мы уже пришли...
        Книга 4. Эпизод 8.
        В таверне «Восьмилунье» было весело и жарко.
        Громкие разговоры, смех, запах прокисшего пива, звон кружек, скрип стульев, большие и маленькие компании.
        В основном мужчины.
        Женщин было немного, зато все активные, разгорячённые и доступные. Большинство - Иномирки. Они делали то, что им велели.
        Одни сидели у кого-то на коленях, другие подавали выпивку, третьи отплясывали, стуча каблуками по деревянным доскам пола. В вырезе их платьев аппетитно колыхалось то, чем охотно любовались посетители таверны.
        - Фу… - Акулина брезгливо скривилась, не совладав со своими аристократическими замашками.
        Ну а я, наоборот, постарался соответствовать публике, поэтому бесцеремонно ухватил Акулину пониже спины и повёл в сторону одного из угловых столиков.
        - Убери лапы… - процедила Акулина сквозь зубы, - иначе я тебе их оторву.
        Я лишь охотнее стиснул упругую ягодицу девушки, а затем подтолкнул её к столу, ещё и пришлёпнув по попе ладонью.
        - Давай-давай, шагай. Ты ещё не всё сегодня отработала.
        Акулина уселась за стол напротив меня и сразу двинула мне по голени сапогом. Больно, зараза.
        - Не распускай руки, как последний скот. Я не давала разрешения меня лапать.
        Я лишь широко ей улыбнулся и поднял руку, подзывая официантку.
        Грудастая розовощёкая девушка, явно не Иномирка, поспешила к нам, прихватив по кружке пива - похоже, тут выбирать особо было не из чего.
        Она поставила напиток мне и Акулине.
        - С вас сорок медных брумов, господа.
        Внутренне я содрогнулся.
        Выходило так, что две кружки вонючего пойла стоили столько же, сколько один маго-тан - а он мог снять приступ «имсо», как минимум, у двух-трёх Иномирцев.
        Стараясь об этом не думать, я попросил официантку склониться ко мне ближе, она охотно выполнила просьбу.
        - Заплачу один золотой, если скажете, где найти кое-какого господина. Он должен был ждать меня тут, но что-то я его не вижу. Заходил ли он сегодня?
        - О, конечно… скажу, что знаю, - закивала официантка, после чего покосилась на Акулину. - А вам ещё парочку девочек не надо? Вы молодой, горячий, справитесь.
        Я тоже посмотрел на Акулину.
        - Она легко троих заменит. - Затем вытянул из внутреннего кармана шинели золотую монету, положил на стол и накрыл ладонью. - Так что насчёт моего знакомого?
        Хорошо, что перед тем как войти в таверну, я догадался отобрать кошелёк у Акулины, потому что денег у меня с собой не имелось.
        Правда, у неё, как назло, были только золотые. Для таких мест это слишком крупные деньги, и оставалось надеяться, что мы не сильно привлечём внимание.
        Увидев жёлтую монету, официантка закусила губу и задержала дыхание. Её грудь будто стала ещё объёмнее.
        - У меня отличная память на лица, господин. И на всё остальное. Как выглядит ваш друг?
        - Его прозвище Испытатель, он Мастер Материй…
        Девушка не дала мне договорить и мягко провела пальцами по моей ладони, под которой лежала монета.
        - Конечно, он был. Его все знают. Он ведь тут живёт, угловую комнату снимает у нас наверху, в конце коридора. Вот недавно перекусил и ушёл.
        - Какая хорошая новость, - улыбнулся я, не убирая ладони с монеты.
        Цепкие пальцы девушки попытались сдвинуть мою руку, но ничего не вышло.
        - А когда мой друг вернётся?
        - Кто ж его знает. Он часто гуляет по ночам. Но старик он неплохой, тихий, платит исправно, баб в комнату не водит… хотя какие бабы в его возрасте?.. Только вы ему скажите, чтобы он дым и вонь не разводил, иначе я у него паяльник отберу. И пусть музыку по утрам не слушает, а то я отберу у него пластинки. И ещё пусть свою расчёску для усов в ванной не оставляет, а то я отберу у него и расчёску. Ну вы поняли, да? Как-нибудь по-дружески ему скажите, пусть только не обижается. И про паяльник, главное, напомните.
        - Напомню, как только увижу.
        Девушка снова попыталась забрать у меня монету.
        - И ещё один вопрос, - добавил я, не сдвигая руки. - К моему другу кто-нибудь приходит? Ну… в гости там, или дети навещают?
        Официантка усмехнулась.
        - Какие дети, какие гости. Шутите, господин? Один-одинёшенек, ажно до слёз жалко деда. Господин Ланне давно на него махнул рукой и содержит из благодарности за прошлые заслуги. Бедненький, он от тоски к Караванному порталу ходит, каждый поезд встречает. Говорят, встанет подальше и смотрит… смотрит… будто ждёт кого-то. Жалко старика. Его только один Герасим и спасает.
        - Кто это?
        Официантка улыбнулась и махнула рукой.
        - А… никто. Его не существует.
        Я нахмурился, но руку с монеты убрал, и девушка молниеносно сгребла деньги.
        - Что-то ещё, господин? К пиву есть закуски. Всё, что вашей душе угодно.
        - Мне угодно остаться с ней наедине, - я кивнул на Акулину.
        - Ох, так бы сразу и сказали… есть у нас одна уютная комнатка, сейчас ключи принесу, а вы пока разогревайтесь нашими прекрасными напитками…
        Официантка поспешила к бару, грациозно лавируя в толпе.
        Акулина тем временем делала вид, что пьёт пиво, и прикрывала лицо то рукой, то рыжими кудрями парика. Дешёвая проститутка из неё была так себе: холёные руки, бледная аристократическая кожа и неискоренимый взгляд превосходства.
        Я слегка двинул её ногой по сапогу под столом.
        - Лицо попроще сделай… и улыбнись… порадуй клиента.
        Губы Акулины тут же растянулись в улыбке, и девушка нежно произнесла:
        - Ещё раз меня пнёшь, и я тебе ногу сломаю.
        Позади нас, за соседний столик, уселась шумная компания. Они громко обсуждали Иномирцев.
        - Прибыла новая партия, слышали? Скоро начнут распределять. Я оставлял два Заказа на девочек помоложе. Надоели одни и те же.
        - Я тоже один Заказец оставил вчера. Нужен конюх, чтобы пространственных тварей не боялся.
        - А мой отец никак кухарку не может нормальную дождаться.
        Я слушал их разговоры, а внутри всё снова закипало. Кулак сжался сам по себе.
        И ведь я отлично понимал, что стоит лишь вякнуть или дать кому-то в морду, и сразу окажешься на обработке у Жреца, а потом станешь безвольным рабом. Вот и всё.
        От бессилия меня всё больше накрывала ярость.
        Акулина торопливо положила ладонь на мой кулак.
        - Даже не лезь к ним, иначе сделаешь только хуже и ничего не изменишь. А ты тот, кто способен это изменить, я уверена. Но вдумайся, ведь этим людям, как и мне, постоянно внушали, что Иномирцы - не люди. Ты должен их понять…
        - Эй, парень! - вдруг окликнули из-за соседнего стола. - Одолжи свою рыжую шлюху на полчаса! С меня кружка пива!
        Акулина моментально забыла о том, что «я должен их понять», и уже собралась вскочить из-за стола. Её рука потянулась к бедру с ножами.
        Ситуацию спасла официантка.
        Она как раз появилась, гремя связкой ключей, и громко оповестила:
        - Ну вот, голубки! Можете подниматься наверх! Комната махонькая, у туалета, но там не пахнет, за это можете не беспокоиться! У нас всё прилично! Даже клопов потравили неделю назад!
        Я поднялся и обернулся, посмотрев на тех, кто сидел за соседним столом.
        Это были парни не намного старше меня, уже хорошо набравшиеся. Один из них жадно глазел на Акулину и улыбался.
        - Бери, - бросил я ему и тоже посмотрел на девушку. - За две кружки пива.
        От моих слов её лицо вытянулось в ужасе.
        - Но только после меня, - добавил я, цинично усмехнувшись. - Если она будет ещё хоть на что-то способна.
        Парни одобрительно заржали, ну а я подтолкнул Акулину к лестнице, ведущей наверх, и отправился следом за официанткой с ключами.
        

* * *
        
        Как только мы оказались в комнате наедине (в ней, кстати, ещё как воняло туалетом), то первое, что сделала Акулина - это влепила мне смачную пощёчину.
        А потом - ещё одну.
        - Мстишь мне, да? Унижаешь? Издеваешься? Я же извинилась перед тобой за оскорбление Иномирцев. Чего тебе ещё надо?
        - Чтобы ты почувствовала себя на их месте, - холодно ответил я, придержав её руку, занесённую для третьего удара. - Чтобы ты ощутила, как это - стоить две кружки пива. Или одну… если на полчаса.
        Акулина скрипнула зубами.
        - Хватит кипятиться, Кирилл. Ты специально делаешь мне неприятно и больно. Злой, как грёбаный Сидх!
        - По контракту я не обязан быть добрым.
        Она неожиданно ухватила меня за ворот шинели, рванула на себя и крепко обняла.
        - Хватит, я тебе говорю! Хватит! Перестань психовать! Мы сильно рискуем, находясь тут тайно, и ты должен сохранить холодный рассудок. Раньше ведь у тебя получалось.
        - Раньше я не был в Тафаларе и не видел всего этого… сам. И ты просишь, чтобы я пошёл в Котлованы ради Стокняжья? Ради всех этих людей?
        Акулина ещё крепче сжала меня в объятьях.
        - Я прошу не за них, я прошу за себя. Я… я бывала в Тафаларе раньше, покупала людей для своего отряда, я кормила их фагнумом, но никогда не ощущала себя такой мерзкой, как сейчас. Мне хочется помыться… только вряд ли это поможет. Разве можно отмыть такую грязь? Мы ведь не в силах повернуть время вспять.
        Так мы простояли несколько секунд.
        Буря во мне улеглась не сразу, но всё же немного отпустило. Даже притупилось желание делать Акуле больно, хотя именно с такими, как она и её отец, я связывал всё, что тут происходило.
        Но, обнимая Акулину, я вдруг вспомнил, что в проклятом Стокняжье есть много дорогих мне людей. Есть учитель Галей, есть Джанко, есть Мичи и большая семья Хегевара, есть Мидори со своими бомбами и несносной Тучкой, есть Демон и его преданность, есть целая команда Витязей, готовых идти за мной в любое пекло.
        Они ведь тоже живут в этом мире.
        - Ладно, пора, - я отстранился от девушки, - надо обшарить угловую комнату в конце коридора. Будешь стоять на стрёме и подашь знак, если кто-то начнёт подниматься по лестнице. Крикнешь что-то вроде: «У них тут туалетом воняет!».
        Перед тем как выйти, Акулина дёрнула меня за рукав.
        - Слушай, я не хотела говорить… но если вдруг нас совсем прижмут, то можно обратиться к местным отцовским агентам, которых в Тафаларе вообще быть не должно. Они нас выведут. Но это крайний вариант. Не хотелось бы их раскрывать.
        Я кивнул, и мы тихо вышли из комнаты.
        Акулина притаилась в начале коридора, а я прошёл в конец, встал у последней двери и прислушался - внутри никого.
        За моим ремнём под свитером хранился атлас, и я решил воспользоваться всё той же схемой со Сферами Бытия и Небытия, чтобы проникнуть в комнату. Только была одна проблема: портал со знаками работал, если я уже видел конечную точку маршрута. А ведь в комнате Испытателя я никогда не был.
        Пришлось становиться на колени и заглядывать в замочную скважину, чтобы хоть немного увидеть обстановку внутри.
        Так. Кровать, стол, граммофон, лампа с оставленным светом, зашторенное окно, деревянный пол, коврик и книги… много книг. Они стопками стояли по всей комнате. А ещё в углу возвышались две бочки.
        Изучив обстановку, я встал у двери, быстро нарисовал знак спирали со стрелой внутрь и наступил на него, после чего тут же исчез из коридора. Последнее, что я увидел - как Акулина открыла рот, глядя, как я растворяюсь в воздухе.
        Молодчина, чёрт возьми!
        Вместо того, чтобы наблюдать за лестницей, она пялилась на меня!..
        Через несколько секунд я уже возник внутри комнаты Испытателя, аккурат между двумя стопками книг, обрушив только одну из них и подняв немало пыли и шума.
        Не сходя с места, я вернул книги на место и огляделся.
        Испытатель жил, как отшельник.
        Даже странно, что такой старик работал на могущественный Дом Ланне. Слишком бедно, слишком мрачно, слишком захламлено. Комната пропитана запахами нищеты, залежалого белья и табачного дыма.
        На столе - новые наборы алхимических паяльников, целые и разбитые колбы, полотенца, заляпанный стакан с недопитым чаем и раскрошившееся печенье на тарелке.
        На стенах - полки с баночками и деталями стальных конструкций, таблицы соляных знаков, портреты учёных, а ещё исчерканные плакаты с семейным древом разных почтенных Домов Стокняжья. Там были и Снеговы, и Ланне, и даже императорская семья Искацин.
        Я прошёл к столу, открыл единственный ящик: чернильные карандаши, чистые листы бумаги, круглые очки с соляными знаками - больше ничего.
        В шкафу тоже не обнаружилось подозрительных вещей, лишь затасканное пальто на вешалке, кожаные фартуки, набор ножовок и пожелтевшее сменное бельё.
        Рядом со шкафом стояли две массивных бочки. Сначала я подумал, что там вода, но когда сдвинул одну из крышек, то чуть не задохнулся от зловония. В нос ударил запах падали, да такой, что меня чуть наизнанку не вывернуло!
        Едва справившись с собой, я зажал ладонью нос и заглянул внутрь. Там лежали чьи-то кости, кишки, остатки кожи, клочки волос… и отрезанные головы…
        Взглянув на них, я снова еле справился с приступом рвоты.
        Это были головы ниудов. Испытатель расчленял трупы котлованных тварей и что-то с ними делал. Живодёр хренов…
        Я вернул крышку на место и проверил вторую бочку. Она наполовину была наполнена красной мерцающей маслянистой жидкостью.
        Фагнум… литров сто, не меньше.
        Наверняка, хватит, чтобы создать целый взвод чароитов.
        Да за такое можно в «Бутон» загреметь на всю оставшуюся жизнь!..
        Плотно закрыв крышки, я отошёл на середину комнаты и ещё раз окинул стены взглядом. Где старик прятал самые ценные вещи? Под досками пола? В стене? За шкафом?..
        Чёрт. Не могу же я всю комнату вверх дном перевернуть вместе с бочками. Я бы, конечно, не побрезговал и их исследовать, но времени для этого просто не было.
        Мой взгляд упал на стопки книг.
        «История Алхимии Стокняжья».
        «Мастера Материй Эпохи Магического развития».
        «Выдающиеся труды элитария А.Ю. Маслова».
        «Выдающиеся труды элитария Е.Е. Демидовой».
        «Выдающие труды профессора И.И. Андронникова».
        Я наклонился и взял книгу с трудами Андронникова, покрутил в руках и зачем-то понюхал обложку. Пролистав страницы, заметил закладку, вырезанную из газеты.
        Она торчала на главе с перечислением артефактов Колидов, с их подробным описанием. Всё, что я читал в конспекте Кики Гамзо, было сокращённым вариантом, а тут - совсем другое дело. Имелись даже цветные рисунки находок, в том числе, мой атлас и кубок, который сейчас находился в сумке на моём плече.
        Для меня это не было новостью, но всё померкло, когда я понял, что означала сама закладка из газеты.
        Эта газета была из моего мира!..
        Из моего!
        На краю листа отчётливо значилось - «Петровская правда, №2478» и стояла дата. Газета выходила в свет полтора года назад. В то время мой отец был ещё жив.
        На газетной вырезке имелась статья о том, что в нашем мире продолжает свирепствовать болезнь «истощение манных сил организма» и косит магов, которых и без того немного, а ещё там была фотография моего отца с пометкой «Волков Мирон Иванович, врач-эпидемиолог».
        - Папа… - прошептал я, не в силах оторвать взгляда от серьёзного отцовского лица.
        Меня охватил озноб, будто резко поднялась температура. Я выдохнул и сунул газету обратно в книгу, затем ещё раз оглядел комнату и тут увидел под шкафом блестящую ручку чемодана.
        Через мгновение мои вспотевшие руки уже вытаскивали знакомую кожаную вещь из-под шкафа.
        Сердце колотилось, как бешеное.
        Господи… Господи…
        Это был чемодан моего отца! Я помнил его до самой последней детали и не мог ошибиться. Вот и потёртая левая сторона, вот царапины на откидной крышке, вот маленький рисунок медведя, который я сам наклеивал…
        Именно из этого чемодана отец когда-то вынимал атлас, чтобы подарить его мне.
        Неужели отец был здесь? Или чемодан у него украли?
        Когда он умер прямо у нас на станции, прибыв туда из Тафалара, при нём чемодана не было. По крайней мере, нам потом так говорили работники станции.
        Значит, больше года эта вещь пролежала тут, у какого-то старика под шкафом?..
        Я уже хотел открыть чемодан, накрыв пальцами замки, но тут из коридора послышался громкий голос Акулины:
        - Эй, господин! Э-эй, я вам говорю! Вы не спешите так, господин! У них тут туалетом воняет! Воняет, я вам говорю! Эй! Господин! Сто-о-о-йте!.. Хотите, я вас приласкаю?..
        От взволнованного голоса Акулины меня бросило в пот.
        Вот дьявол! Как же не вовремя!
        Когда так часто удаётся выкручиваться из передряг, то, в конце концов, везение заканчивается. Прямо как сейчас.
        Я уже собрался подняться на ноги, прихватив с собой книгу Андронникова и вещь отца, но стоило убрать пальцы от замков чемодана, как мне в лицо прыснуло что-то едкое.
        Глаза и нос обожгло так, что я отпрянул назад, с шумом повалив сразу несколько книжных стопок. Один вдох - и в глазах потемнело. Я зажал нос рукой, но это не помогло. Через секунду моё тело мешком рухнуло на поваленные книги, а ещё через секунду глаза закрылись сами по себе.
        Слух успел уловить далёкие выкрики Акулины:
        - Туалет воняет, я вам говорю! Туале-е-е-ет!..
        А потом я потерял сознание…
        

* * *
        
        - Вы когда-нибудь страдали бессонницей, господин вор?..
        Это первое, что я услышал, когда очнулся.
        Вопрос был задан негромким и мягким мужским голосом.
        - Бессонница - страшная вещь, приходится с ней считаться, - продолжил неизвестный. - Все знают, что мы с Герасимом гуляем по ночам, а ещё все знают, что в нашу комнату входить нельзя.
        Рядом что-то скрипнуло, и человек продолжил:
        - Это бесцветный алхимический яд… он тут повсюду. Скоро у вас онемеют ноги, потом всё остальное… а потом вы перестанете дышать… смерть от удушья наступает ровно через полчаса. А если учесть, что вы пролежали в комнате уже целых три минуты, то у вас осталось не так много времени для того, чтобы пожить. Жаль, конечно… вы ещё очень молоды. Но, с другой стороны, вас сюда никто не звал.
        Я наконец смог приподнять голову и осознать, что сижу на стуле со связанными за спиной руками, но когда удалось открыть глаза, то никого передо мной не обнаружилось.
        Лишь доносился скрип ботинок за спиной и непонятное мычанье.
        Комнату освещала настольная лампа. На столе я увидел мой меч в ножнах и сумку, в которой лежал кубок. Рядом стоял маленький кактус в горшке, которого раньше тут не было. Видимо, старик принёс его с собой.
        Акулину рядом с собой я не увидел и очень надеялся, что она не стала лезть и выдавать себя.
        - Хочу выразить вам своё восхищение, господин вор, - снова заговорил мужчина, так и оставаясь позади меня. - Удивительно, но вы продержались в этой комнате непозволительно долго. Обычно воришки теряют сознание, когда пытаются вскрыть замок или пролезть в окно. Приходят в себя они уже в «Железном Бутоне». Если вообще приходят. Вас бы, несомненно, постигла та же участь, если бы нам с Герасимом не стало интересно, как вы вошли. Мы довольно любопытны, особенно Герасим. Его пытливый ум порой не даёт мне покоя.
        Я напряг руки, проверяя прочность верёвок на запястьях.
        - О, это больше для вашей безопасности, чем для моей, уверяю вас, - тут же сказал человек. - Если напрягать мышцы и применять магию, то яд подействует почти мгновенно. Вы даже дойти до двери не успеете. Пришлось вас связать, чтобы вы оставались на месте. Знаете ли, я не убийца, а учёный. Хотя иногда это одно и то же. Господин Ланне часто называет меня Профессор Смерть. Но разговаривать вы можете без боязни. Так вот, для начала скажите, с какой целью вы нас посетили?
        Я перевёл дыхание.
        Лицо горело, будто обожжённое кислотой.
        - Хотел разжиться деньгами… - хрипнул я.
        - Ну-ну, полноте, господин вор. В вашем кармане кошелёк, полный золота, а в сумке лежат весьма занятные вещицы. Вы зря тратите драгоценное время на ложь. У вас его и так осталось слишком мало.
        Ботинки снова заскрипели. Мужчина обошёл меня и встал напротив.
        Это был худой маленький старикашка с пышными усами и гладко причёсанной седой шевелюрой, в помятом клетчатом костюме, с грязной бабочкой на шее.
        Интеллигент, чтоб его…
        Рыбьи, по-детски любопытные глаза старика уставились на меня.
        - Ну так зачем вы к нам пришли?
        - Мне сказали, что у вас… - я лизнул пересохшие губы, - что у вас есть ценные вещи, которые…
        - Вам себя не жаль, господин вор? - снова перебил он меня. - Вы опять лжёте, а ведь времени у вас всё меньше. Кстати, противоядие находится вон в той мензурке.
        Он указал тощим пальцем на тумбу в углу, на которой стояла баночка с белой жидкостью, напоминающей молоко.
        - Герасим уговорил меня дать вам шанс, но вы всё равно не успеете им воспользоваться. Яд подействует раньше. Примите наши искренние соболезнования по случаю вашей скорой кончины.
        Он хмыкнул и посмотрел на наручные часы.
        - У вас осталось двадцать пять минут, тридцать семь секунд… тридцать шесть… тридцать пять…
        Я уже не слушал его, потому что сердце чуть не пробило грудь.
        Старик смотрел на наручные часы моего отца!..
        Этот интеллигентный козёл носил часы моего отца! Я попытался встать, и тут же почувствовал, как ноги начали неметь. От отчаяния я принялся врать первое, что пришло в голову:
        - Меня направили к вам для тайной проверки… у господина Ланне появились подозрения, что вы что-то скрываете от государства.
        Старик изумлённо вскинул брови.
        - Я? Скрываю? Да я весь, как на ладони. Господин Ланне мной доволен вот уже тридцать два года, хоть и не всегда согласен с моими научными изысканиями. Подтверди, Герасим. - Он глянул на кактус. - Ну вот. Мы ничего не скрываем. У нас вообще патологическое отвращение к лжи. Мы и сами врать не умеем.
        Я смолк и проследил за взглядом старика.
        Герасим - это грёбаный кактус?.. Профессор Смерть разговаривает с кактусом?
        Холодок пронёсся по спине.
        Я сглотнул и предложил прямо:
        - Продайте мне тот чемодан. Можете взять у меня все деньги. Там много.
        Старик усмехнулся.
        - Во-первых, если бы я нуждался в богатстве, я был бы богат, уж поверьте. А во-вторых, эта вещь мне не принадлежит, и я не имею права её продавать. Я не вор, в отличие от вас.
        - А кому вещь принадлежит? Где мне найти этого человека?
        - Нам бы и самим хотелось это знать. Он оставил чемодан на хранение уже очень давно, и мы с Герасимом всё ждём, когда же он вернётся и заберёт его. Хороший был человек… хоть и тоже вор.
        Яд действовал на меня всё сильнее, онемение охватило ноги уже до коленей.
        Времени у меня оставалось мало.
        - А часы на вашей руке… - Я никак не мог победить хрипоту в голосе. - Часы он вам тоже оставил на хранение?
        - Часы? Нет. Часы он мне подарил. Знал, что я люблю наблюдать за временем. Добрый человек. Врач, и главное - учёный. Такой же, как я. Хотя я не вор.
        Он снова глянул на часы и спросил:
        - Но неужели вы готовы потратить последние двадцать три минуты своей жизни, чтобы поговорить о моём друге? Это и есть причина вашего визита?
        Я посмотрел ему в глаза.
        - Да.
        Он улыбнулся.
        - Ну наконец-то сказали правду. - Затем придвинул стул и уселся напротив. - Итак, вы узнали чемодан и часы одного и того же человека. Он называл себя Иномирец Керук. К тому же, вы весьма похожи на него некоторыми чертами лица… и глаза такие же ярко-голубые и требовательные… хм… да и характером вы явно в него пошли.
        Испытатель снова улыбнулся.
        - Вы - его сын, верно? Вас зовут Кирилл?.. Хотя это очевидно… - Он сощурился, изучая моё лицо. - Что ж, вы, конечно, его сын. Никаких сомнений нет. Керук часто рассказывал о вас, когда мы пили чай вон там, у окна…
        Палец старика указал на зашторенное окно.
        - Хорошее было время. Лучшее время в нашей одинокой жизни.
        - Это вы убили его? - хрипло спросил я.
        - Давайте так, - Испытатель в очередной раз глянул на часы, - вы пришли задать вопросы о своём отце, и раз у меня всё равно бессонница, то я вам кое-что о нём расскажу. Пусть это будет данью уважения вашему отцу. Но в ответ вы мне покажете, как проникли в комнату. Нас с Герасимом разъедает любопытство.
        - Хорошо… покажу…
        - Вот и славненько. Тогда слушайте.
        Он поправил ворот клетчатого пиджака, заляпанного чернилами, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня так, будто пришёл на собеседование. А может, ему просто хотелось поговорить не только с кактусом.
        - Я работаю на Дом Ланне и Стокняжье в Тафаларе вот уже тридцать два года, отбираю Иномирцев для службы. Я спец по невоенным профессиям. Врачи, биологи, архитекторы, инженеры, учёные. Мы используем их знания, технологии и труды очень давно и эффективно. Я своими глазами видел, как этот маленький городок обзавёлся стенами, наполнился Жрецами и превратился в место по обработке людей. Хотя тогда таких масштабов, конечно, не было, и на войну мы людей не отправляли. Мы ведь не работорговцы и не убийцы. Мы забирали к служению только небольшой процент от приезжих, самых искусных специалистов, остальные же работали вольно и оставались в Тафаларе. Об этом была договорённость двух миров, хоть ваш мир и оказался в позиции зависимого. Для нас же это был акт доброй воли… со своими плюсами, не без этого.
        Он с грустью посмотрел мне в глаза.
        - Но, как часто бывает, вольные люди захотели выбор, они захотели больше маго-танов, больше привилегий, стали задавать неудобные вопросы, появились дельцы из вашего мира, и пошли разговоры о том, что пора бы выпустить Иномирцев в другие города Стокняжья. Люди без Знамения решили посягнуть на наш мир, и у нас были резонные опасения, что ваша болезнь заразна.
        - Она не заразна… - тихо возразил я.
        - Знаю, - согласился старик. - И я, тогда ещё молодой исследователь, был одним из первых, кто это подтвердил. К тому же, с помощью испытаний на подопытных вывел одну забавную закономерность. Догадываетесь, какую?
        Не дождавшись от меня ответа, он продолжил:
        - Я выяснил, что если истощённый маг из вашего мира не будет использовать маго-таны для подавления приступов имсо и полностью истощится, находясь в нашем мире, то признаки болезни начинают проходить. Через три недели симптомы исчезают окончательно. Через месяц человек полностью выздоравливает, даже если находился при смерти. Потом магические силы к нему возвращаются. О своём открытии я сообщил тогдашнему главе Дома Ланне, отцу Николая Ильича. И он принял разумное решение сокрыть этот факт от всех и убедить императора отныне держать Иномирцев в Тафаларе не более трёх дней, чтобы те не заметили признаков излечения. Зависимость Иномирцев от маго-танов дала возможность держать их на коротком поводке. Маго-таны не лечат, они лишь временно подавляют приступы болезни, заставляя приезжать людей снова и снова, служить и не требовать большего. А в последствии Жрецы убедили императора, что нужно обрабатывать всех Иномирцев без разбора, как варваров. Это вопрос нашей безопасности. Мера суровая, но вынужденная.
        - Что?.. - Я уставился на него и прошептал: - Вы знали, что нас можно спасти и… молчали?
        - Вы слишком предвзято меня судите, Кирилл. Я же вам сказал, мера вынужденная, а учёный и убийца - суть одно и то же. Смотря, чью сторону принять. А я не хотел, чтобы Иномирцы захватили наш мир. У них нет Знамения, нет ограничений, они способны вылечиться, обучиться и возвыситься. Поверьте, эта голодная сила когда-нибудь смяла бы нас самих, сытых и богатых. Кому это надо?.. Тем более никто не забывает, что есть варвары, тоже люди без Знамения. Многие из них стали чароитами, и мы сами это допустили, а теперь мучаемся. Представьте только, что будет, если все люди без Знамения объединятся, Иномирцы, чароиты, варвары... хоть на мгновение представьте себе эту катастрофу. Впору вообще закрыть портал, только не мы его открыли... Но вернёмся к вашему отцу.
        Старик вздохнул и посмотрел на окно, будто вспоминая, как когда-то пил чай со своим другом.
        - Вашего отца я впервые увидел пять лет назад. Тогда Иномирцев уже давно обрабатывали тотально, всех подряд. Ну а мне, как учёному, нужен был помощник для проведения исследований. Толковых специалистов я всегда отбирал сам и, когда увидел вашего отца, то сразу понял: именно он мне и нужен. Под свою ответственность я попросил, чтобы его не обрабатывали. Мы начали исследования в области Алхимии и Зоологии, плавили останки ниудов, искали новые способы победить Котлованы, искали уязвимости подземных магов. Керук делился знаниями вашего мира. Умнейший человек, увлечённый и смелый… прекраснейший собеседник…
        Испытатель опустил глаза и замолчал.
        - Поэтому вы убили его? - с гневом спросил я. - Это вы его ножом ранили и отправили домой, чтобы он там умер, да?
        От того, что я злился, онемение охватывало тело ещё быстрее.
        Ноги меня уже не слушались.
        - Можно и так сказать, - ответил старик, не поднимая глаз. - Думаете, почему меня именуют «Профессор Смерть»? Вот уже тридцать два года я устраиваю Иномирцам ложную смерть, чтобы больше никто их не искал, и они остались здесь навсегда. За это время я ложно убил сотни людей. Устраивал всё так, что не подкопаться. Ваш отец это знал, но молчал, потому что я давал ему столько маго-танов, сколько он желал. Он снабжал вашу больницу, спасал людей от приступов имсо… и продолжал работать на меня без обработки. Мы доверяли друг другу. Он приезжал, читал мои книги, изучал труды наших учёных, в том числе, и моего дяди, Ивана. Керук был так увлечён, что постоянно спорил со мной насчёт тех исследований. Он верил, что мой дядя - не сумасшедший. И однажды я показал ему спрятанную коллекцию находок Ивана, чтобы доказать, что эти вещи красивы, но, увы, бесполезны.
        После его слов во мне всё оборвалось, сердце пропустило удар.
        Половину онемевшего тела охватил жар.
        - Вы - племянник профессора Андронникова?.. И владеете его находками?
        Старик посмотрел мне в глаза.
        - Когда-то владел, господин вор. Теперь уже не владею. Да, меня зовут Герасим Валентинович Андронников, но я не люблю, когда меня так называют. Лучше - Испытатель. А Герасим… пусть остаётся где-то там, где ему самое место. Он ведь просто учёный.
        Старик снова покосился на кактус.
        - И кстати, тот кубок, что лежит в вашей сумке, как раз из той коллекции. Спасибо, что вернули его мне. Вообще-то, я подарил все четыре экземпляра главе Дома Ланне, и даже не хочу знать, как один из них оказался у вас. Но раз вы вор, то ничего удивительного. Вор… сын вора.
        - Мой. Отец. Не. Вор, - процедил я, делая акцент на каждом слове.
        - Вы в это верите? Или вы это точно знаете? - Старик пожал плечами. - Я доверял вашему отцу, а он предал меня. Он тайно выкрал из коллекции моего дяди две тетради, заменив их дешёвыми подделками. А я за два года даже этого не заметил, так как нечасто открывал коллекцию. Что он делал с тетрадями, я не знаю. Возможно, пытался познать их силу… он верил, что это возможно. А через два года нашей плодотворной работы Керук вдруг попросил меня устроить ему ложную смерть. Сказал, что хочет остаться здесь, заниматься исследованиями вместе со мной. И я с радостью устроил ему смерть, для этого пришлось пожертвовать другим истощённым…
        - Так он жив? Мой отец жив?! - перебил я его.
        Не помня себя, я вновь задёргался, чтобы освободиться, но тело онемело ещё больше. Это случилось за долю мгновения. Глотку так сдавило, что я чуть не задохнулся, с сипом втянув воздух.
        - Вы хотите умереть раньше времени, Кирилл? - спокойно поинтересовался старик.
        Я еле заставил себя замереть, но сердце всё равно колотилось как бешеное, барабаня в ушах. Отец жив! Жив!..
        Испытатель покачал головой.
        - Как же вы похожи на своего отца. Невероятно. Но я продолжу, позволите? У вас осталось десять минут... Итак, я устроил ему смерть. Он очень печалился, что его семье придётся пережить такое горе, но потом успокоился. А через некоторое время просто пропал. Исчез из Тафалара. Я не сразу понял, что он пропал, ведь без своего чемодана он бы не ушёл. Но Керук так и не вернулся. С собой он тогда прихватил ещё кое-что из коллекции моего дяди. Кроме двух тетрадей он украл у меня ещё и меч. Спасибо, хоть кубки не тронул. Их я потом подарил господину Ланне, чтобы больше не иметь с этой коллекцией безделушек ничего общего.
        Испытатель поднялся, поправил бабочку на шее и глянул на наручные часы.
        - Рассказ окончен. Осталось девять минут.
        - Вы состоите в сговоре с чароитами? - в лоб спросил я, пока время ещё оставалось. - Это вы помогаете им похищать Иномирцев из поезда?
        Глаза старика округлились.
        Он покраснел от обиды и возмущения.
        - Да вы что?! Говорите, да не заговаривайтесь, господин вор!! Я тридцать два года верно служу своей стране! Да я бы этих чароитов собственными руками душил!
        - Тогда почему у вас в бочке фагнум? Что вы с ним делаете?
        - Проверяю на ниудах и Иномирцах! Я учёный, в конце концов! Для меня этот фагнум местные Жрецы привезли!
        - Тогда почему вас знает чароитка Джад?
        - Кто это вообще?! Ни я, ни Герасим сроду с чароитами дел не имели! - рассвирепел старик. - И знаете, что? Я дал вам слишком много времени!! - Он прошёл к окну, резким движением раздвинул шторы и добавил: - Всё, господин Кирилл! У вас и у вашей милой помощницы осталось всего восемь минут!
        - У помощницы?.. - Мои глаза расширились от ужаса.
        - Да, кстати… забыл вам сказать, что госпожа Снегова сидит сейчас на другом стуле, позади вас. И я опять же не хочу знать, как вы с ней познакомились. Она, кстати, слышала весь наш разговор. Но это не спасёт никого из вас от смерти. Поверьте, я сделаю так, что умрёте вы совсем не в Тафаларе. Никто не подкопается. Несчастный случай вполне сойдёт. Не зря меня называют Профессор Смерть, потому что ложными убийствами я не ограничиваюсь. Опыт у меня большой. Иногда я всё же убийца, а не учёный, как Герасим.
        Он обошёл меня, взялся за спинку стула и повернул его так, чтобы я увидел вторую часть комнаты. За спиной у меня действительно всё это время сидела крепко связанная Акулина, с кляпом во рту. Рыжий парик съехал набок, оголив часть белокурых волос.
        Девушка смотрела на меня, еле дыша. Похоже, её тело тоже онемело почти наполовину.
        - Ну а теперь… - Испытатель опять вернул мой стул в прежнее положение. - Теперь вы покажете мне, как проникли в мою комнату. Вы ведь не как ваш отец, правда? Вы выполняете договорённости, господин Кирилл? Тем более, что выбора у вас не осталось.
        Я глянул на мензурку с белой жидкостью на тумбе в углу.
        До неё было около десяти шагов, но вряд ли мне удастся пройти и пару. Ног я не ощущал. Зато за моим ремнём под свитером всё ещё хранился атлас. Его старик не нашёл, потому что блокнот практически соскользнул мне в брюки.
        - Тогда развяжите мои руки… - прошептал я, уже не в силах нормально говорить. - Нужно нарисовать… с-соляной… зн… знак…
        - Знак? - поразился старик. - Как интересно. Я же говорил, что Иномирцы невероятно обучаемы. А потом вы обижаетесь, почему мы вас обрабатываем. Ну чего тут удивительного?
        Бормоча себе под нос, он развязал узел на верёвке и освободил мне руки.
        - Только не бегите. Будет жаль, если вы скончаетесь до того, как раскроете свой маленький секрет.
        Не вставая со стула, я медленно убрал правую руку из-за спины и без резких движений нарисовал символ Сферы Небытия - спираль со стрелой внутрь.
        - О-о… - выдохнул Испытатель, снова напоминая ребёнка. - Небытие! Герасим, ты видишь?.. Но как вы смогли подчинить себе столь сложную Сферу…
        Уже не слушая его, я толкнул знак себе под ноги, после чего наклонился, обхватил ноги руками и поставил их на символ…
        …а в следующую секунду уже был у тумбы.
        Прежде чем завалиться на пол, не удержавшись на онемевших ногах, я успел схватить мензурку и сделать крупный глоток. Остатки сохранил для Акулы.
        Да, я отлично понимал, что это может быть отрава, что старик мог наврать, что противоядие мне не поможет, но другого выхода у меня не осталось.
        Крепко стиснув в руке мензурку, я снова нарисовал знак Небытия, а через секунду уже возник возле Акулины. По большому счёту движений я совершал очень мало - по комнате меня перемещали знаки и атлас.
        Ползком я придвинулся к стулу пленницы и повалил его на пол, затем вытянул кляп и напоил Акулину белой жидкостью из мензурки. Девушка не сопротивлялась, охотно выглотав всё, что было.
        Тем временем Испытатель с распахнутыми глазами наблюдал за каждым моим шагом. Он будто не замечал ничего другого.
        - Как невероятно! Просто невероятно! Герасим, ты только глянь! Ты ведь учёный и всегда мечтал такое увидеть! Во-о-от, как он попал в комнату! Ну надо же! Необходимо срочно зафиксировать в формулах! Это невероятная магия! Я такой ещё не видел!
        Я же в это время развязывал верёвку на руках Акулины, а сам ощущал, что онемение ног начинает проходить.
        А ведь старик не соврал - у него действительно паталогическая тяга к правде. Противоядие помогло.
        - Ох, господа… - вдруг спохватился Испытатель, - я ведь забыл вас предупредить. Когда я обнаруживаю воришку, то сразу подаю сигнал в окно. Раздвигаю шторы. Я немного задержался с сигналом сегодня, очень уж хотелось поговорить с сыном своего друга, но… э-э… - он глянул на часы, - примерно через три секунды вас должны убрать.
        Я и Акулина переглянулись.
        Раз.
        Два.
        Три.
        И дверь затрещала под чьими-то мощными ударами…
        Книга 4. Эпизод 9.
        Времени совсем не осталось.
        Ни на раздумья, ни на осторожность.
        Собрав остатки сил, я встал на непослушные ноги и рывком поднял за собой Акулину, а затем толкнул её к окну.
        - Уходи! Тебя не должны видеть! Встретимся там, откуда пришли!
        Девушка рухнула на колени, но тут же поднялась и кое-как похромала к окну. Она не спорила, делая всё, что я говорю, и доверившись мне полностью.
        Дверь продолжала трещать под натиском тех, кого вызвал Испытатель. Кто это был - местные стражники, Жрецы, агенты «Бутона» или люди Ланне - оставалось лишь догадываться.
        - Куда вы, милая девушка?.. - Старик поспешил наперерез Акулине. - Мы с Герасимом вас не отпускали!
        Я использовал знак Небытия и через мгновение уже оказался около стола, где успел ухватить Испытателя за клетчатый пиджак.
        Отшвырнув старика в стену, я схватил сумку с кубком и перекинул Акулине.
        - Возьми!
        Она поймала сумку на лету и сразу полезла в окно, распахнув створки.
        Я же облокотился на стол, сдёрнул валяющееся на нём полотенце и быстро обвязал себе низ лица, затем забрал ножны с мечом и огляделся.
        В дверь продолжали ломиться.
        От удара о стену Испытатель сполз на пол и заголосил:
        - Здесь во-о-о-о-ор! Во-о-ор!
        Он никак не мог подняться и отпереть дверь. Меня же вдруг охватила настолько сильная ненависть к профессору, настолько острый приступ злости, что я схватил горшок с кактусом и рванул к бочке с фагнумом.
        Двигаться получалось всё свободнее, онемение ног почти прошло. Уже через пару секунд я сдвинул крышку и бросил кактус в бочку.
        Душераздирающий вопль старика раздался в тесной комнатушке:
        - Гера-а-а-а-а-с-и-и-и-и-и-м!!!
        Забыв обо всём, Испытатель вскочил и кинулся спасать несчастный кактус.
        - Гераси-и-и-м! Дру-у-уг!
        Он весь затрясся и, не помня себя, принялся шарить руками в красной жидкости.
        - Гера-а-а-асим... не пей эту дрянь... не пей... нет... нет...
        Недолго думая, я ухватил его за ноги и перевалил через край бочки, захлопнул крышку и задвинул крепление, чтобы старик не выбрался. Оттуда сразу донеслись слабые удары и стоны.
        В следующую секунду входная дверь слетела с петель и грохнулась на пол. В комнату ввалились трое Стражей в красной форме с гербами Дома Ланне. Это были наблюдатели с улицы - на их одежде ещё не растаяли хлопья снега.
        Повезло, что не Жрецы.
        Я вытянул меч из ножен и пошёл на противников. Надо было отвлечь их внимание и дать Акулине время уйти подальше.
        Клинок вырос, вспыхнул ослепительным светом Сферы Рай, загорелся пламенем Ган и затрещал молниями Бартла. Это было оружие из коллекции Андрея Снегова, а он простых вещей у себя не хранил.
        Акулина взяла у него меч от Золотого Мастера Осириса, а сейчас во мне бурлили две с половиной тысячи активного резерва, так что оружие среагировало, как надо.
        Лица побледневших Стражей озарились светом от моего огненного клинка. Такого вора они тут застать не ожидали.
        - Стой на месте!.. - неуверенно выкрикнул первый Страж. - Брось оружие! Именем Дома Ланне!!
        Волна тарана от его щита тут же понеслась в меня.
        Следом - ещё две.
        Они смяли стопки книг и с хрустом поломали стулья, но когда добрались до меня, то меч разрубил все три волны в несколько ударов. Остатки разбились о броню.
        Увидев это, один из Стражей сразу выскочил из комнаты, а двое ударили ещё мощнее.
        Они изо всех сил старались выполнить свою основную задачу - задержать меня до прихода подкрепления. Никто из них не знал, что если я захочу сбежать из Тафалара, то сделаю это легко: воспользуюсь знаком Небытия и перемещусь сразу за стены города.
        Только сейчас уходить я не собирался, пока Акулина не убежит подальше. Я за неё отвечал, и не только из-за того, что подписал контракт.
        Вместе пришли - вместе уйдём.
        Я нахально отсалютовал стражам, подняв меч выше, и мрачная комната Испытателя ещё ослепительнее засверкала переливами блеска. Разбросанные книги вспыхнули пламенем. Оно загудело и поднялось воронкой вокруг меня. Где-то среди этих пыльных фолиантов погибали труды профессора Андронникова, и та самая книга с газетной закладкой тоже.
        Стражи отпрянули от слепящего света Рай, а я снова пошёл на них.
        Броня Витязя третьего ранга защищала меня от ожогов, астральное тело стремительно набирало силу от Сферы Ган.
        Огненный хаос пожирал тесную комнатушку, а я надвигался на людей Ланне с ощущением, что сам источаю жар, что пламенем горит вся моя исступлённая ярость.
        - Именем Дома Ланне! - обречённо выкрикнул Страж. - Брось оружие и сдайся!!
        Он уже понимал, что сдаваться тут никто не планирует.
        Вместо щита мужчина собрался воспользоваться трубкой для метания заклинаний, но не успел. Мой полыхающий клинок отрубил ему половину руки вместе с оружием, а затем пронзил живот.
        Второй Страж тоже не ушёл - меч настиг его уже у выхода. Я рубанул мужчину прямо по шее.
        Неистовое желание убить всех наземных магов в этом проклятом городе на секунду затуманило мне сознание. Показалось даже, что вырвался и тот внутренний Монстр, который всегда появлялся во мне с бешеным желанием убивать.
        Я с трудом подавил его и пообещал себе, что ещё воздам всем по заслугам.
        Позже.
        Сейчас нужно было спасать из огня отцовский чемодан.
        По стенам плавились портреты учёных, полыхали плакаты с лицами почтенных семейств Стокняжья, коптился потолок, тлела мебель, горели выдающиеся труды элитариев...
        И в этом раскалённом пекле я чувствовал себя, как дома.
        Меня не жёг огонь, я не задыхался, мне не было больно. По крайней мере, моему телу. А что творилось на душе... наверное, то же, что и в этой маленькой комнате.
        Горело, трещало и рушилось всё.
        Я схватил почерневший чемодан отца и пнул ногой бочку с фагнумом, которую тоже начал пожирать огонь.
        - Эй! Профессор Смерть!.. У меня пара вопросов!
        Сорвав крышку, я глянул внутрь.
        На дне, прямо в маслянистом фагнуме, скрючившись и приобняв горшок с кактусом, лежал старик. Его лицо блестело красной жидкостью, будто кровью. Глаза были открыты и выражали блаженное облегчение.
        Он умер.
        Не знаю от чего: от сердечного приступа, от удара головой, от дыма или фагнумом захлебнулся. Мне было всё равно, даже если в его смерти была и моя вина.
        Испытатель слишком долго издевался над людьми, чтобы самому оставаться человеком. Убийца он или учёный - было уже неважно. Они сдохли оба.
        Я отбросил крышку и с чемоданом в руке шагнул подальше от огня.
        В этот момент в комнату ворвался отряд Витязей, сразу магов десять. Среди них были и те полупьяные парни, что просили одолжить Акулину за кружку пива.
        Облачившись в каменную броню, они бросились меня окружать.
        - Сдохни, сидхов ублюдок!!! - выкрикнул первый из них.
        Хлёсткими ударами я рубанул по груди сразу двоих - крикуна и ещё одного парня. Оба рухнули на горящий пол, хрипя и дёргаясь в агонии. Их одежда вспыхнула, и хрипы сменились воплями боли.
        Чтобы справиться с остальными, пришлось задействовать Следопыта.
        Увеличенный резерв, звериная мощь, нечеловеческая ловкость и вдобавок меч от Золотого Мастера в руке - ни один из Витязей не ушёл живым. Меня успел задеть только последний из них, остальные погибли, так и не нанеся ни одного удара.
        Вот теперь можно было догонять Акулину.
        Я быстро нарисовал знак Небытия, чтобы переместиться подальше отсюда, в тёмный переулок, но... ничего не вышло.
        Как только я создавал символ спирали, он тут же сгорал в раскалённом воздухе. И так несколько раз.
        Вот проклятье!..
        Пришлось уходить через окно.
        Крепко стиснув ручку чемодана, я взял разбег и сиганул прямо со второго этажа. Если бы не звериная ловкость и сила Следопыта, мне бы переломало ноги, но вместе с чемоданом удалось сделать кувырок и подняться.
        Пришлось сразу же убрать образ Следопыта, чтобы не выдавать все Линии магии.
        Только и тут мне не дали скрыться.
        Сразу с нескольких сторон ко мне бежали Витязи во главе с воздушным магом. Это была уже серьёзная сила, я ещё по турниру это помнил.
        Рогатое существо отправило в мою сторону сильнейший поток бури, сметая снег с обочин. Меня сшибло с ног и потащило по дороге, холодные вихри ветра всё-таки смогли погасить огонь на моей броне. В конце улицы закричали новые отряды военных. Ещё чуть-чуть - и задавят числом.
        Я вскочил на ноги. Держа в одной руке чемодан, а в другой - меч, побежал навстречу магам и врезался прямо в толпу. От взмахов оружия - моего и чужого - в лицо полетели брызги крови, горячие и блестящие. Меч зазвенел о стальную броню.
        В ответ меня пробивали чужие молнии, клинки пронзали защиту то на боку, то на животе, но я будто не замечал боли, прорубая себе путь к забору - именно там я рассчитывал уйти от окружения.
        В воздухе трещало и пахло гарью, снег и пепел метались вихрями, из ближайших домов выскакивали люди. Тафалар наполнился криками военных, завыла сирена...
        Чёрт... по-тихому покинуть город уже не получится.
        Меня опять сшибло с ног ещё одним потоком воздуха, а вот от следующего я успел увернуться и даже нанести удар одному из атакующих. Наполненное астральное тело придало мне мощи, и удар вышел такой силы, что Витязь завалился, как подкошенный.
        Именно он и мешал мне добраться до укрытия.
        В следующую секунду я рванул к забору и в один прыжок перемахнул его, а затем сразу же нарисовал знак Небытия.
        Вот теперь он сработал быстро и безошибочно.
        Пока меня не догнали, я успел исчезнуть...
        ...а появился уже по колено в сугробе, около той самой гостиницы, где находилась театральная комната Гедеона Ланне.
        Прислонившись спиной к стене здания и сдёрнув полотенце с лица, я перевёл дыхание и только сейчас осознал, что ранен в живот. Причём серьёзно.
        Меня пронзили клинком чуть ли не насквозь.
        Под шинелью расползалось пятно крови, пропитывая свитер.
        Где-то вдалеке, на другой улице, полыхала таверна «Восьмилунье». Небо мерцало заревами огня, кричали люди, продолжала гудеть сирена, снег валил так, что ничего вокруг не было видно, а я медленно сползал по стене на землю, зажав рукой рану на животе.
        Оставалась одна надежда - на регенерацию тела, которую давала сила Линии Охотника. Возможно, если бы не она, то я бы уже потерял сознание.
        Рука сжимала отцовский чемодан, и в тот момент мне казалось, что ни одна живая душа не сможет забрать его у меня. Да я лучше сдохну, чем отдам его!..
        Я еле вылез из сугроба, расставил ноги шире и заставил себя встать прямо, чтобы не привлекать внимания. Мне ничего не мешало прямо сейчас покинуть Тафалар с помощью знака Небытия и атласа, но вряд ли мне хватит сил на перемещение. К тому же, я не знал, где сейчас Акулина, и не мог бросить её одну.
        В этот момент ко мне подлетела карета на водяных винтах с морским магом извозчиком.
        Из кареты выскочила Акулина всё в том же рыжем парике. Подбежав, она подхватила меня подмышки и потянула за собой.
        - Пошли быстрее... быстрее...
        Девушка помогла мне залезть в карету, и та сразу же двинулась вперёд.
        - Не торопись, Гуаф, не надо привлекать внимание, - попросила Акулина извозчика.
        Затем распахнула на мне шинель и аккуратно подняла пропитанный кровью свитер.
        - О нет... это серьёзно. Твоё тело не справится с такой раной самостоятельно. - Она опять обратилась к извозчику: - Гуаф, нам нужен Целитель. Срочно.
        Тот покачал головой.
        - Прошу простить, Акулина Андреевна, но все Целители в Тафаларе служат Дому Ланне. Вы уверены, что...
        - Тогда надо добраться до аптеки! - перебила она его. - До такой аптеки, где тебе продадут всё, что угодно!
        - А вот это легко.
        Акулина извозчика уже не слушала и снова склонилась надо мной. Я же не в силах держаться, сполз на сиденье и уже практически лежал.
        - Терпи, Кирилл. Сейчас всё сделаем. Есть одно средство. Неприятное, но действенное. - Девушка посмотрела мне в глаза и добавила: - Ты прикрыл мой отход и сильно рискнул, чтобы дать мне время скрыться. Спасибо. Я снова у тебя в долгу.
        Я покосился на морского мага, управляющего каретой.
        Акулина сразу же поняла, о чём я подумал, и ответила на мой невысказанный вопрос:
        - Это папин агент. Его зовут Гуаф, он из Каталины, но служит тут давно. Он поможет нам выбраться, но сначала надо, чтобы ты просто выжил или...
        Я сжал её запястье грязными пальцами, притянул к себе и прошептал на ухо:
        - Уходим сейчас, пока тут всё не перекрыли. Слишком много людей Ланне пострадало. Есть убитые. Я могу покинуть Тафалар с помощью знаков, но лучше, чтобы мы вышли отсюда вместе, как и зашли. Так будет меньше вопросов, хотя они возникнут всё равно. Особенно у твоего отца.
        Она опять глянула на мой окровавленный живот.
        - А ты сможешь телепортироваться до нашего верхолёта, который мы у Старого Яра оставили? Это далеко... а ты смертельно ранен...
        Тут она была права.
        С таким ранением вряд ли я смогу сразу перенестись на такое расстояние. У меня просто не хватит сил справиться со Сферой Небытия. Не хотелось бы в ней сгинуть. А если передвигаться короткими отрезками, то сил понадобится ещё больше.
        Ах ты... проклятая рана...
        Акулина опять обратилась к извозчику, её голос стал недовольным и жёстким:
        - Гуаф, долго ещё?
        - Полминуты, Акулина Андреевна, - пробубнил тот.
        - Быстрее! Шевели ластами, мать твою!! - Она перевела дыхание и уже спокойнее произнесла: - Я останусь со своим телохранителем, а ты купишь в аптеке свиную кровь. Сразу три ампулы.
        Через полминуты карета остановилась, и извозчик поспешил в аптеку.
        - Как он... как он выведет нас из Тафалара? - спросил я у Акулины, пока мага не было.
        Девушка положила ладонь на мой лоб, будто проверяя, есть ли у меня жар.
        - Он довезёт нас до того, кто статусом намного выше. Тот человек и выведет нас из Тафалара.
        - И что будет потом? - спросил я. - Что будет, когда твой отец узнает, кто я такой?
        - Он не узнает... - Акулина понизила голос до полушёпота и наклонилась к моему лицу. - Для Гуафа ты просто мой телохранитель. Я сказала ему, что захотела развлечься с простолюдинами в таверне, посмотреть на Иномирцев и расслабиться. А там началась драка.
        Акулина помолчала, закусив губу.
        - Ну а что бы я ему ещё сказала? К тому же, я попросила не говорить папе, где мы были и что делали.
        - Это человек твоего отца. Он скажет ему обязательно, всё в красках опишет. У него работа такая...
        Я смолк, потому что извозчик вернулся.
        Он сунул в ладонь Акулины ампулы с кровью и вновь занялся управлением каретой. На меня маг покосился лишь раз, но его взгляд был настолько цепким, будто он меня только что сфотографировал.
        Девушка вскрыла все три ампулы и вложила мне в руку.
        - Пей. Прямо сейчас. Это поможет ускорить регенерацию тела, иначе ты погибнешь.
        Я посмотрел на ампулы с густой красной жидкостью.
        - Просто кровь?
        - Нет, не просто. Специально обработанная кровь, для первого превращения Охотников.
        - Не знал, что её свободно продают в аптеках...
        - Не свободно, только по рецепту и совсем в маленьких дозах. Тем более у Гуафа тут свои связи. А теперь пей, пока я не напоила тебя насильно.
        Я поморщился, не сводя глаз с ампул.
        - Ты же сама говорила, что после первого превращения кровь пить строго запрещено. Это же первая слабость Охотника. Голод.
        Наверняка, люди при смерти не задают столько вопросов, но надо было понимать последствия, чтобы не испоганить и без того хреновую ситуацию.
        - Я говорила это в Академии, при студентах, - ответила Акулина, стараясь быть терпеливой, но голос выдавал её с потрохами: она всё больше волновалась. - Сейчас мы в Тафаларе, Кирилл... у тебя смертельная рана... а мы скрываемся. Разница огромная!
        - И что будет, если я выпью? Пойду на людей кидаться?
        Глаза Акулины блеснули во мраке кареты. Она скинула с себя шубу, оставшись в платье.
        - Да. Пойдёшь. Приступ голода будет сильным, но недолгим. Я сдержу тебя, не волнуйся. Даже из кареты не выпущу.
        Весь её вид говорил, что она просто двинет мне по башке - идеальный метод сдерживания.
        - Ладно... только будь со мной осторожнее... - Выдохнув, я одновременно вылил содержимое трёх ампул в рот и проглотил одним глотком.
        Язык даже не успел ощутить вкус крови, как последовала реакция. Бросило в пот, кожа моментально покрылась красными татуировками, резцы удлинились, превращаясь в клыки. Моя ладонь с хрустом раскрошила ампулы и бросила осколки на пол.
        Акулина бесстрашно на меня посмотрела.
        - Сейчас начнётся. Приготовься. И если захочешь меня укусить...
        Она сглотнула и добавила:
        - Кусай без раздумий. Лучше голод, чем желание убивать. Утолишь голод моей кровью и сразу успокоишься.
        - Твоей?.. Какого хрена?.. - Я тут же отпрянул от Акулины, вжавшись лопатками в спинку сиденья. - Совсем сдурела?.. Я думал, ты меня просто вырубишь!
        - Я с тобой не справлюсь, ты же понимаешь... ты сильнее меня.
        Через секунду мой нос уловил притягательный запах, и беседы вести сразу расхотелось.
        Аромат, желанный до безумия, обострил инстинкты. От него мурашки пронеслись по телу, и тут же выделилась слюна. Слух уловил течение крови в артериях сидящей передо мной девушки, и всё моё естество пожелало утолить голод прямо сейчас.
        По моему взгляду Акулина всё поняла.
        - Давай, кусай... - Она задрала платье, оголяя бедро. - Можешь укусить сюда. - Потом вытянула руку. - Или сюда. - Затем придвинулась ближе и чуть повернула голову, показывая на сонную артерию. - Или сюда. Куда хочешь, Кирилл... давай, не стес...
        Она даже договорить не успела.
        За секунду я повалил её, рывком подтянул под себя и вжал в сиденье всем своим весом. Мои губы коснулись горячей кожи на шее Акулины и тут же уловили пульсацию вены.
        Тяжелое дыхание девушки обожгло мою щёку.
        Я услышал, как колотится её сердце, как оно сжимается и трепещет, как толкает кровь по сосудам. Эта пульсация... она гипнотизировала и будто оглушала, подчиняя себе...
        Капля слюны упала на шею Акулы и потекла по бледной коже.
        - Ну давай же... не медли... - она зажмурилась, ожидая укуса.
        - Вам нужна помощь, Акулина Андреевна? - поинтересовался морской маг, не отвлекаясь от дороги и не глядя назад.
        - Нет... Гуаф... - еле слышно прошептала девушка.
        - Ну, если что, говорите.
        - К-конечно...
        Акулина снова замерла подо мной.
        Я сильнее прижал её к сиденью, втянул носом дурманящий аромат девушки и чуть куснул её кожу. По телу Акулины пронеслась дрожь, то ли ужаса, то ли наслаждения.
        - О боги... Кирилл... - выдохнула она. - Сделай это уже быстрее... возьми...
        Акула будто отдавалась мне сейчас, жертвовала собой от имени всех жителей Стокняжья, чтобы залечить мою рану. Насколько же поломались её убеждения, чтобы она вот так предлагала себя какому-то Иномирцу.
        Эта странная мысль возникла так неожиданно, что я застыл на месте. Потом ещё раз коснулся губами шеи Акулины и провёл пальцами по нежной коже её плеча до бретельки платья.
        Девушка вздрогнула и открыла глаза.
        Ну а я отпрянул от неё и заставил себя сесть напротив, наблюдая за Акулиной уже с расстояния. Мои пальцы вцепились в край сиденья, когти пропороли кожаную обшивку. Чудовищной силой воли я усидел на месте.
        Мне до безумия хотелось её крови, но с увеличением активного резерва во мне увеличилась и сила сопротивления внутреннему зверю.
        Следопыт почти полностью оставался под моим контролем. Лишь в первые секунды я не совладал с голодом и кинулся на Акулу, но даже тогда смог сдержать себя.
        Мелькнула мысль, что если бы это была Джанко, то ситуация вышла бы из-под контроля. Я бы не удержался, это точно.
        Акулина смотрела на меня странным взглядом и будто не могла поверить глазам.
        Её губы задрожали.
        - Ты... невозможен.
        Она медленно поднялась и пересела ко мне. Её подрагивающие пальцы коснулись моего свитера.
        - Можно? - Девушка закусила губу, осторожно приподняла свитер и осмотрела мой живот. - Рана... Кирилл... она начала затягиваться.
        - Хорошо-о, - ответил я тягучим звериным басом Следопыта.
        Ещё минуту Акулина просидела рядом, глядя на мой живот и на то, как рана постепенно исчезает. Девушка почти не шевелилась и о чём-то серьёзно думала. Я наблюдал за ней, не сводя глаз, и всё сильнее цеплялся за сиденье пальцами.
        Дождавшись, когда регенерация тела сделает дело, она наконец опустила мой свитер и кивнула.
        - Всё.
        Её голос так и остался севшим и слабым. Всегда уверенная в себе Акулина Снегова будто до сих пор не могла прийти в себя. Возможно, сама была в шоке от того, на что решилась в этой карете.
        Меня же, наоборот, постепенно отпускало: и голод, и боль в животе, и нервное напряжение. Все признаки Следопыта тоже исчезли.
        - Извини, что напугал, - тихо сказал я наконец.
        Одеревеневшие пальцы отпустили сиденье, мышцы расслабились.
        Акулина перевела дыхание.
        - На твоём месте я бы не сдержалась. - Она нашла в себе силы улыбнуться. - Как только окажемся дома, ты обязательно научишь меня такому контролю. Ничего подобного видеть мне ещё не приходилось, и я...
        Её перебил маг.
        - Прибыли, Акулина Андреевна. Готовьтесь к переходу.
        
        ***
        
        Человек, который должен был помочь нам покинуть Тафалар, предупредил сразу:
        - Неважно, как вы сюда вошли. Выйти вы должны открыто и через главные ворота. У всех на виду. Ясно?
        Акулина называла его «господин Колосов». Как оказалось, он работал на Дом Ланне и был тайным информатором Андрея Снегова уже несколько лет.
        Извозчик доставил нас к нему прямо домой.
        Мы вошли через задние двери, и мужчина сразу закрыл их на засов. Казалось, он совсем не удивился, увидев Акулину в рыжем парике и изодранной шубе, а её телохранителя - в окровавленном свитере и шинели без гербов.
        Девушка держала сумку с кубком, а я - отцовский чемодан. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что именно мы устроили переполох в городе и подожгли таверну.
        Мужчина - суровый бородач в махровом халате - внимательно нас оглядел, но на его каменном лице никаких эмоций не отразилось.
        Он указал на одну из дверей в коридоре и приказным тоном, будто обращаясь к солдатам, сказал:
        - Там ванная, переоденьтесь. Смойте грязь и кровь. Особенно вычистите руки. И поторопитесь. У вас десять минут.
        Он ещё раз окинул Акулину взглядом.
        - А для вас я найду одежду из гардероба своей жены. В таком виде вам выходить нельзя.
        Мы без вопросов отправились в ванную.
        Я прихватил с собой сумку и чемодан, чем вызвал у господина Колосова особенную хмурость, но он, как и прежде, ничего мне не сказал. Он со мной даже не поздоровался, когда мы вошли, да и с Акулиной не особо любезничал.
        Было ясно, что ему не по нраву, что мы явились, а ещё было ясно, что через несколько часов каждую деталь нашего визита будет знать Андрей Снегов.
        И про неоднозначную сцену в карете, и про моё ранение, и про чемодан, и про Испытателя, и про то, что телохранитель его дочери вырезал не меньше двух десятков людей Ланне.
        Закрывшись в ванной, я сразу проверил рану.
        Она затянулась, но выглядела свежей, с засохшей коркой крови по краям. Было видно, что залечили её совсем недавно.
        Ладно, это всё равно лучше, чем было. Всё-таки опасная идея с кровью сработала.
        Не тратя время, я быстро стянул с себя одежду и встал под душ. Крови, копоти и грязи на мне было столько, что пришлось мыться полностью. Мне было плевать, смотрит на меня Акулина или нет - сейчас было не до стеснения.
        Но она не смотрела.
        Отвернулась сразу же и сама принялась приводить себя в порядок. В отличие от меня, грязи на ней вообще не было. Она лишь тщательно вымыла руки и лицо, убрала парик, расчесала волосы и подкрасила губы.
        Теперь девушка выглядела почти такой же, как пришла: надменная аристократка, пользующаяся положением. Только в глазах что-то изменилось и потускнело.
        Я провозился дольше, чем она, потому что ещё отмывал копоть на чемодане. За десять минут всё же успел управиться и теперь стоял, чистый и здоровый, в своей синей военной форме с гербами Снеговых. Шинель пришлось оставить, иначе сразу увидят, что нашивок и гербов на ней не хватает.
        Всё это время мы молчали, но перед выходом Акулина заговорила. Она подошла вплотную, заботливо причесала меня своей расчёской и прошептала:
        - Если нас всё-таки задержат, ты должен бежать, понял? Воспользуйся своими знаками и скройся, иначе обработки у Жрецов тебе не избежать.
        - Разберёмся, - ответил я коротко.
        Мне не хотелось обсуждать свои тайны здесь, в ванной какого-то господина Колосова.
        Он, кстати, с нами к воротам не поехал, зато надавал чётких указаний перед тем, как мы покинули его дом.
        - Берите первого попавшегося извозчика, но подальше отсюда, хотя бы через пару улиц. Акулина Андреевна должна сразу дать понять, кто она. По дороге можете обсудить переполох в городе, спросите у извозчика, что случилось, поудивляйтесь. На воротах ведите себя спокойно, разговаривайте надменно, ставьте на место стражу, напоминайте, кто вы. Досматривать Акулину Андреевну не будут, как и её поклажу. Дом Ланне ссориться со Снеговыми не захочет. А вот охранника тщательно проверят, имейте в виду. Но вам повезло, что ищут не спятившего Иномирца, а мага, иначе отсюда бы никого не выпустили, а к расследованию бы присоединился столичный Духовный Дом. Жрецы в Тафаларе - серьёзная сила.
        Он хмуро посмотрел на меня.
        - Мне уже доложили, что преступника ищут по приметам: светлые волосы, рост выше среднего, худощавый, ранг не ниже Витязя-Паладина, вооружён, опасен. При задержании допускается уничтожить сразу.
        По его глазам я понял, что он ни за что не вступится за меня перед Домом Ланне, если я всё-таки попадусь. Подставляться из-за какого-то телохранителя он не собирался.
        Попрощавшись с Колосовым, мы отправились к воротам. Акулина шла в шубе, почти в такой же длинной и роскошной, какая была у неё, ну а мне пришлось мёрзнуть без верхней одежды.
        Мы сделали всё, как было указано: наняли первого попавшегося извозчика, Акулина назвала фамилию, мы обсудили переполох по дороге и расспросили, что случилось.
        Когда нас подвезли к главным воротам, то всё произошло точно так, как и говорил Колосов.
        Акулину расспросили, как она попала в город. Она сказала прямо, что её пригласил Гедеон Ланне, что прошла она через ворота Старого Яра, но потом решила прогуляться по городу. Охрана не рискнула досматривать девушку, но главный стражник записал, что она имела при себе женскую сумочку, сумку побольше и чемодан.
        - Это покупки, господа, - бросила Акулина стражнику в красной форме с гербами Дома Ланне. - Безделушки.
        Потом усмехнулась и добавила:
        - Сегодня я Иномирцев не скупала, так что вещей немного.
        Один из охранников оценил её шутку, а вот остальные никак не отреагировали.
        Всё их внимание переключилось на меня, и тут они не стали себя ограничивать. Ориентировка на преступника у них уже имелась, а по описанию я был на него похож, как мне сразу заявили, после чего заставили снять даже обувь, тщательно проверили одежду и оружие (хорошо, что я догадался почистить в ванной и меч).
        Ничего подозрительного не нашли, но на этом не успокоились и начали перепроверять ещё раз.
        Акулина поморщилась.
        - Я устала ждать, господа! Вы задерживаете моего телохранителя, а значит, и меня! - капризно заявила она. - Придётся сказать отцу, как нынче принимают нас люди господина Ланне у себя в городе.
        - Поторопитесь, парни! - тут же буркнул охране главный стражник.
        Они ещё раз обшарили меня с ног до головы и уже были готовы пропустить, как вдруг к охране подошёл ещё один стражник. Званием явно повыше.
        На его шинели ярко выделялись гербы Дома Ланне, и сейчас я смог их получше разглядеть. Это был трёхголовый лев на щите.
        Мужчина уважительно кивнул Акулине и приказал своим:
        - Пусть этот господин расстегнёт китель и рубашку.
        Я даже на расстоянии услышал, как нервно сглотнула Акулина.
        - Вашим людям совсем заняться нечем, господин Заревский? Вы и так прощупали моего телохранителя вдоль и поперёк! - Её голос снова стал капризным, а взгляд уничтожающе надменным. - Мне извозчик сказал, что у вас тут какого-то преступника ловят. Ну и ловите дальше!
        - Ловим, Акулина Андреевна, ловим, - холодно улыбнулся мужчина. - Только преступник был серьёзно ранен в живот, и мы обязаны проверять всех. Это наша работа, позвольте нам сделать её.
        Ясное дело, он не спрашивал у неё разрешения, а делал любезный вид, считаясь с фамилией Акулины.
        Та вздохнула и закатила глаза.
        - Делайте, ладно.
        Мне пришлось расстегнуть китель и рубашку, показав живот. Его даже лампадой осветили, тщательно оглядев. Я и сам туда уставился и, если честно, не поверил глазам.
        От раны на животе остался лишь побледневший шрам, будто затянулся он не час назад, а минимум полгода.
        - Сколько вам лет, господин... э-э... - нахмурился Заревский, рассматривая мой голый трос с видом врача-терапевта.
        - Волков, - назвала меня Акулина.
        - Так сколько вам лет, господин Волков?
        - Почти семнадцать, - ответил я спокойно.
        Тот вскинул брови.
        - Помню, в мои почти семнадцать у меня не было столь впечатляющей коллекции шрамов. Хм. Откуда же у вас столько?
        - Мне не повезло попасть в Котлованы полгода назад, там получил ранения, - так же спокойно сказал я. - Но, как видите, всё давно зажило.
        - Да... вижу. - Мужчина опять нахмурился, после чего перевёл взгляд на Акулину и поклонился. - Всего хорошего, Акулина Андреевна. Передайте моё почтение вашему отцу.
        - Передам, господин Заревский, - кивнула девушка. - А теперь я могу забрать своего телохранителя? Кто же мне тяжести будет переносить?
        Не дожидаясь ответа, она сунула мне в руки всю поклажу, всучив даже свою женскую сумочку, затем вцепилась в мой локоть, и вместе мы пошли вдоль пропускного пункта.
        Напряжение достигло пика, когда под взглядами сотен глаз мы проходили через красную линию открытых ворот Тафалара. Акулина шла уверенно и неторопливо, зато её пальцы были готовы сломать мне руку.
        Я и сам в любую секунду готовился нарисовать знак Небытия, чтобы уйти от стражи, если меня всё-таки решат задержать.
        Но никто нас больше не трогал.
        Через десять минут мы были уже на верхолтёной станции, где наняли первый попавшийся транспорт, чтобы нас доставили до нашей машины у Старого Яра.
        Сидя в верхолёте-такси рядом со мной, Акулина всё никак не хотела отпускать мою руку, а её пальцы продолжали нервно сжимать мне локоть, и только добравшись наконец до своей машины, девушка смогла немного расслабиться.
        В кабине пилота она сразу уселась в кресло, посидела недолго, глядя в чёрную даль заснеженных полей, и только потом подняла машину в воздух.
        Мы молчали ещё несколько минут, пока Акулина разгоняла верхолёт до нужной скорости, но перед самой телепортацией девушка всё же не выдержала:
        - Как насчёт чая?
        - Не откажусь, - ответил я, устало откинувшись на спинку кресла и вглядываясь в светлеющее на горизонте небо.
        Проклятый Тафалар остался позади, но перед глазами до сих пор стояли картины горящей комнаты, бочки с фагнумом, пьяных посетителей таверны и отплясывающих Иномирок, а в ушах звучал противный голос Испытателя:
        - «Вы когда-нибудь страдали бессонницей, господин вор... господин вор... господин вор...».
        Моя рука легла на кожаный чемодан, что стоял у ног. Пальцы погладили шершавую поверхность и провели по наклейке медведя.
        Что же ты хранил в своём чемодане, Иномирец Керук?
        Что же ты так долго скрывал от меня, отец?..
        Книга 4. Эпизод 10.
        В чайном домике Акулины мы долго молчали.
        Пока она переодевалась, возилась с чайником и бутербродами, а я растапливал камин, никто из нас не сказал ни слова.
        Не знаю, о чём думала девушка, но я думал об отце и постоянно косился на чемодан, только всё никак не решался к нему прикоснуться.
        Казалось, если открою его, то уже не смогу ничего исправить, что всё сразу рухнет, что образ отца, непогрешимого человека, для меня навсегда изменится.
        Подсознательно я уже понимал, что Тафалар раскрыл его тёмную половину, как обнажил сегодня и мою. Столько гнева я от себя не ожидал, да и сам пока даже не определился, как к этому всему относиться.
        В голове улеглись ещё не все мысли.
        Единственное, за что я был благодарен Тафалару - это знание о том, что отец жив, и что мать можно спасти, перевезя её сюда, в этот мир. Если всё, что говорил Испытатель - правда, то через месяц после переезда мама больше не будет нуждаться в ненавистных маго-танах.
        Главное - сделать это.
        Акулина принесла чай с бутербродами к камину и поставила поднос прямо на ковёр, потому что именно на нём я и сидел, глядя на огонь и слушая треск поленьев.
        Моя рука покоилась на крышке отцовского чемодана, его кожаная обшивка нагрелась от жара камина.
        - Почему не открываешь? - тихо, почти шёпотом, спросила Акулина.
        Она накрыла мои плечи пледом и устроилась на ковре рядом со мной. Выглядела она теперь куда привычнее: переоделась в синюю военную форму и заплела волосы в косу.
        - Не могу себя пересилить, - честно признался я.
        - Если хочешь, я могу выйти и оставить тебя одного.
        Я взял бутерброд с сыром, но сразу положил обратно на тарелку.
        Кусок в глотку не лез.
        - Да дело совсем не в тебе, хотя... - я глянул на лицо девушки, освещённое светом пламени из камина, - ты теперь слишком много обо мне знаешь... чересчур много.
        - Звучит, как угроза. - Акулина слабо улыбнулась и разлила чай по чашкам.
        Затем достала из кармана своего кителя мой атлас и протянула мне.
        - Возвращаю владельцу.
        Ещё перед тем, как проходить главные ворота Тафалара, мне пришлось отдать блокнот Акулине: её не досматривали, в отличие от меня. А вот я бы атлас даже в трусах не утаил.
        - Спасибо, что сохранила. - Я забрал блокнот и сунул за ремень.
        Как ни странно, но Акулина не стала задавать вопросов насчёт атласа, вместо этого подала мне чашку чая и спросила о другом:
        - Как думаешь, где сейчас твой отец?
        - Не знаю, но надеюсь, что он ещё жив.
        Я пожал плечами, хотя на самом деле уже понимал, что отец находится в Котлованах.
        Не зря ведь на карте Котлованных Земель имелась пометка с именем «Керук».
        - А тот кубок, который лежит в сумке... - продолжила расспрашивать Акулина. - Ты ведь забрал его у Гедеона Ланне, да? Он из коллекции профессора Андронникова, как сказал тот старик. Зачем тебе этот кубок? Он как-то с тобой связан? И эта тетрадка... она тоже оттуда, да?
        Я не знал, что на это ответить.
        Не хотелось признаваться Акулине, что я потомок Колидов и могу заставить эти артефакты работать, но и врать ей желания не было, поэтому я просто сказал:
        - Могу я не отвечать на этот вопрос?
        Акулина не стала давить, проявляя не свойственную ей тактичность.
        - Можешь не отвечать, Кирилл Миронович. У тебя есть право на личные дела и тайны даже по контракту.
        Она взяла бутерброд, но тоже вернула его обратно на тарелку и добавила:
        - Таким злым, как в Тафаларе, я тебя ещё не видела. Я всегда считала тебя хладнокровным и уравновешенным. Но, оказывается, ты можешь быть мстительным и жестоким. И всё же... всё же ты больше справедливый, честный и добрый человек.
        Я уставился на неё, не поверив ушам.
        - Не слишком много комплиментов для Иномирца?
        - Нет. Нисколько. - Акулина покачала головой, оставаясь серьёзной. - Если учесть, что этот Иномирец сохранил мою невинность и честь, спас мне жизнь, рискуя собственной.
        На это я ничего не ответил, опять посмотрев на огонь.
        Наш разговор был каким-то неловким, это сильно давило на нас обоих.
        Мне проще было, когда Акулина оставалась хладнокровной стервой. Уж лучше бы она меня сейчас нахрен послала, чем смотрела вот так... будто я перевернул её мир.
        Ничем хорошим это точно не кончится.
        - Я понимаю, это твоя работа... меня охранять, - сказала она, - но всё же ни один мой охранник не сделал бы того же, что сделал ты. Особенно в ситуации с Гедеоном.
        - Это не поможет, когда твой отец узнает, что мы устроили в Тафаларе, - ответил я наконец. - А он узнает уже в ближайшее время. И если Дом Ланне раскопает, что именно человек Снеговых положил уйму народу в их городе, то войны между вами не избежать.
        - Я поговорю с отцом. Он ведь и сам понимает, что главное сейчас - это наступление на Котлованы. Как понимают и Ланне. К тому же, у нас есть пластинка с признанием Гедеона. Это несмываемый позор для семьи Ланне, а заодно - действенный инструмент сдерживания.
        Тут она была права.
        Вряд ли глава Дома Ланне захочет, чтобы кто-то ещё прослушал признания его сынка. Репутацию потом уже не восстановишь.
        - Я передам папе те пластинки и расскажу, что ты сделал, чтобы не дать Гедеону Ланне обесчестить меня, - добавила Акулина. - Это убедит отца, и он не будет на тебя злиться из-за Тафалара, я уверена. Выше всего он ценит такие качества, как ум, смелость и надёжность. Всё это у тебя есть, ты показал это не только на турнире. Хотя то, что ты Иномирец, может перечеркнуть всё. Но я буду следить за тем, чтобы папа не узнал, кто ты. От меня он точно никогда не узнает, я тебе уже поклялась и могу поклясться ещё тысячу раз.
        - А что он скажет, когда узнает, что я почти набросился на тебя в карете?
        Акулина глотнула чай и посмотрела на огонь в камине.
        - То, что было в карете - моё личное дело. Я сама предложила себя укусить, и Гуаф это слышал. К тому же, ты сдержался. Хотя, признаюсь честно...
        Она смутилась на секунду и опустила глаза.
        - Кирилл... я скажу это только раз, а потом мы не будем возвращаться к этой теме, хорошо? Ты же знаешь, я не принцесса, чтобы меня спасали. Я всегда надеюсь только на себя и свою силу, поэтому сама могу спасти кого угодно, но тогда... в карете... это было так странно, но... мне понравилось быть с тем, кто сильнее меня, с тем, кто достоин не потому, что аристократ, а потому что достойный человек.
        В её тоне я уловил не только восхищение, но и ещё что-то, чего раньше не было.
        Она помолчала, закусив губу, и добавила шёпотом:
        - И в тот момент... не знаю, что-то со мной произошло... в тот момент мне невыносимо захотелось, чтобы наша близость продолжилась...
        Она поставила чашку, закрыла лицо ладонями и обречённо призналась:
        - Мой мир перевернулся, Кирилл... и я... ещё вчера я бы ни за что не поверила, что до безумия... до звериного безумия захочу Иномирца.
        Она убрала ладони от лица, и в свете каминного огня её глаза блеснули оранжевым.
        Я потёр вспотевший лоб.
        Ситуация в карете меня и самого сильно выбила из колеи, хоть и не настолько, как Акулину.
        Она «захотела Иномирца».
        Для неё это примерно то же самое, как для вегетарианца захотеть мясо. Причём, сырое. С кровью. И добытое собственными руками.
        - Акулина, у меня ведь есть... - начал я, но она тут же перебила меня.
        - Мне известно, что у тебя есть девушка. Та симпатичная лекарша-янамарка, к которой ты всё клинья подбиваешь и никак не подобьёшь. Я не слепая, Кирилл. И не глухая. И не дура. Я всё понимаю. И если бы я захотела, то убрала бы всех конкуренток за сутки, но... мне не хочется ни с кем конкурировать... особенно с ней, иначе она нашлёт на меня какую-нибудь мерзкую хворь.
        Помолчав, она сказала уже твёрдым голосом:
        - Больше мы об этом не заговорим. Я тебя прошу, никогда не напоминай мне об этом. Не напоминай, как мой внутренний зверь чуть не подавил меня. Я не хочу, чтобы это повлияло на наш поход в Котлованы. Никакого влечения быть не должно, только миссия. Одна лишь миссия. Больше ничего, ведь я уже обручена. Со своим государством. И только с ним.
        Сказав это, она с облегчением выдохнула, будто сбросила груз с души, и продолжила уже без волнения и напора, спокойно и выдержанно:
        - И ещё, Кирилл. Этот чайный дом и всё, что вокруг него, вся эта огромная территория, озеро, места для тренировок и большой особняк за лесом. Я бы хотела передать это тебе в собственность через дарственную. Об одном прошу: позволь мне иногда приходить в этот чайный дом.
        Я нахмурился.
        - Акулина... спасибо, но это слишком. Мне не хотелось бы отбирать у тебя...
        - Ты не отбираешь. - Девушка заглянула мне в глаза. - Отобрать у Акулы ничего нельзя, пока она сама не отдаст. Это мой дар тебе. Но если не хочешь его принимать, то вспомни, что это обязательство Дом Снеговых принял на себя изначально. Это надел, который был тебе обещан. Сейчас принесу все бумаги, они давно готовы, оформлены на тебя и заверены магическим нотариусом. Подпишем их сразу, если согласен. Как только ты поставишь подпись, на картах всего Стокняжья сразу появится земля под гербом Волкова. Об этом узнают все.
        Она собралась подняться, но я взял её за руку и придержал на месте.
        - Потом. Надо решить, что делать с Котлованами.
        Девушка села обратно на ковёр. Она не смогла скрыть беспокойства.
        - А что с Котлованами? Ты передумал идти?
        - Нет. Я не могу передумать, потому что мы договорились. Свои обязательства ты выполнила. Помогла мне натренировать команду перед турниром и провела в Тафалар. Теперь моя очередь исполнять обязательства. Но я хочу, чтобы ты перестала колоть свой отряд Иномирцев инъекциями из маго-танов. Пусть они излечатся. Ты ведь слышала слова Испытателя: через три недели симптомы болезни проходят. До похода в Котлованы три недели.
        - А если это сорвёт наши планы? Если Иномирцы умрут или станут слабее?
        - Я же не умер и не стал слабее, хоть и не пользуюсь маго-танами.
        Акулина задумалась, но всё же согласилась.
        - Хорошо. Но не забывай, что они обработаны Жрецами, с этим мы уже ничего не сделаем. И фагнум в них уже есть. Эти люди обречены, ты же понимаешь.
        - Понимаю.
        Больше мне нечего было добавить, поэтому я снова замолчал.
        - Кирилл... - Акулина сделала паузу, будто хотела что-то сказать, но так и не смогла решиться.
        В итоге она произнесла явно не то, что собиралась:
        - Я всё же оставлю тебя, не буду мешать. Открой отцовский чемодан без меня.
        Девушка поднялась и, бесшумно ступая по ковру, вышла из гостиной.
        

* * *
        
        Я всё-таки открыл его.
        Сначала около минуты просидел, глядя на огонь в камине, а потом в пару быстрых движений щёлкнул замками и откинул крышку.
        Уставившись внутрь, я замер.
        Не знаю, что я рассчитывал там найти: может быть, другие артефакты Колидов, или собрание сочинений профессора Андронникова, или партию фагнума.
        Но там хранилась всего лишь сменная одежда: рубашка, брюки, носки, галстук. А сверху - фотография и письмо.
        Больше ничего.
        С чёрно-белого снимка на меня смотрела моя семья: мать, отец и я сам. Эту фотографию мы делали очень давно. Мне тогда было лет двенадцать: щуплый, с серьёзным взглядом и весь какой-то несуразный пацан.
        Рядом - отец.
        Высокий, худой, немного уставший. Светлые волосы зачёсаны назад, небрежная щетина, в глазах - радость. Он мягко улыбается и обнимает меня за плечи, прижимая к себе. Мама тоже улыбается, но немного иначе - с тревогой. Густые русые волосы закрывают её плечи, на губах - яркая помада. Рука матери сжимает мою ладонь.
        Они оба любят меня. Каждый по-своему.
        Тогда мы ещё были вместе.
        В горле собрался ком, и я быстро отложил фотографию на ковёр. Настала очередь письма.
        Я взял конверт и покрутил в руках, но никаких признаков того, что его вскрывали, не нашёл. Провёл пальцем по красной сургучной печати с оттиском - изображением медведя.
        На конверте значилось:
        
        «Другу».
        
        И больше ничего.
        Жутко, что «другом» он назвал психопата, который пытал людей. Если верить старику, то мой отец ему ещё и помогал проводить зверские эксперименты. Этого же «друга» отец просил устроить ложную смерть, убив при этом другого человека.
        Я перевёл дыхание и с тихим щелчком переломил печать. Внутри конверта хранилась записка, написанная мелким и стройным отцовским почерком. Его я узнал сразу.
        
        «Дорогой друг,
        если ты всё-таки решишься открыть мой чемодан, то прочитаешь и письмо, хотя я очень сомневаюсь, что ты сделаешь это. Для тебя слишком ценна наша дружба, чтобы ты лез в мои тайны.
        Но всё же, дорогой друг, я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал.
        Теперь же прости, я вынужден уйти и кое-что забрать у тебя. Моя семья ждёт, когда этот проклятый мир изменится, а значит, я не подведу свою семью.
        И если ты всё-таки прочтёшь эти строки, то, ради нашей дружбы, прошу тебя об одном: когда мой сын придёт за мной (а он придёт, даже не сомневаюсь), скажи ему, что мне очень жаль.
        Вряд ли он простит меня, но я должен был так поступить.
        Потом, много позже, он поймёт, зачем я это сделал.
        Передай ему, что моё сердце навсегда останется с моей семьёй и, возможно, когда-нибудь приведёт меня обратно.
        Керук».
        
        Я перечитал письмо ещё раз.
        Потом ещё раз.
        И ещё раз.
        И ещё...
        Взгляд бегал по строчкам, а я будто не мог начитаться. Никакой конкретики в послании отца не было: куда он отправился, что собрался делать, и где его искать.
        Ничего.
        Как он вообще сбежал из Тафалара? Без чужой помощи он бы не выбрался. Или он задействовал второй атлас из артефактов Колидов, а может даже меч?..
        Во мне копилась злость на отца, который, судя по письму, больше волновался о том, что подумает старик-живодёр, чем его семья. Он ведь мог сказать о своих планах маме, когда приезжал в очередной раз из Тафалара. Или мне. Или ещё кому-то. Попросить помощи. Почему он сделал то, что сделал?
        Я заставил себя вложить записку обратно в конверт и убрал в карман, затем тщательно проверил одежду и снова посмотрел на фотографию. Никаких сомнений: искать отца надо было в Котлованах.
        Сразу вспомнился последний разговор со Жрецом Ючи Хамадой.
        Он признавался тогда, что точка на карте Котлованов - это тайный вход в катакомбы, ведущие в Атифу, древний город подземных магов. В той точке должен был ждать человек по имени Керук, и теперь я не сомневался. Это именно мой отец.
        «Он заведует фагнумом в Котлованах, - говорил тогда Хамада. - Но лучше спросить про него у Оракула Тарэта. Он почему-то называл его Иномирец Керук. Так в карте и отметил. Керуку я и должен был тебя передать».
        Меня бросило в холодный пот.
        Знал ли отец, кого именно к нему должны были доставить? Неужели он специально послал людей, чтобы они привели его сына? Если так, то он у подземных магов совсем не последний человек.
        - Ну что? Открыл? - послышался за спиной голос Акулины.
        Она увидела фото в моих руках и попросила посмотреть.
        - Какой ты тут смешной, - она заулыбалась, - но чертами очень похож на своего отца. Глаза такие же, как у него. И у тебя очень красивая мама. Мне жаль, что она болеет.
        Девушка положила руку мне на плечо.
        - Если я что-то могу сделать... как-то помочь...
        Я наконец поднялся на ноги и посмотрел Акулине в глаза.
        - Можешь. Если случится так, что я не вернусь из Котлованов, если погибну, найди мою мать и привези её сюда. Уверен, если ты захочешь, то сможешь это сделать. Забери эту фотографию. Так ты будешь знать, как выглядит моя мать.
        Акулина с тревогой оглядела моё лицо.
        - С чего ты взял, что не вернёшься? Мы уничтожим в Котлованах то, что должны уничтожить, и вернёмся. Возможно, даже весь отряд уцелеет.
        - Просто пообещай мне.
        Она кивнула.
        - Обещаю.
        После её слов мне стало спокойнее. Я обнял Акулину, чем немало её удивил: от неожиданности она замерла, но потом обняла меня в ответ.
        - Спасибо, - прошептал я и стиснул девушку крепче.
        Простояв так недолго, она отстранилась первой и улыбнулась, переведя тему разговора, чтобы я совсем не раскис.
        - Когда начнём тренировки, господин Киджо? Ты же так представлялся моему отряду, да?
        - Моему отряду, - поправил я, тоже улыбнувшись.
        - Ах, я забыла, кто у нас тут командир! - Акулина закатила глаза и толкнула меня плечом.
        Лучи утреннего солнца осветили гостиную чайного домика.
        Бросив прощальный взгляд на чемодан отца, я взял его и отправился на улицу.
        - Надо это сжечь.
        - Сжечь?.. - опешила Акулина. - Это же память!
        - По нему люди Ланне могут меня вычислить, они видели его. Лучше уничтожить чемодан.
        Я не стал говорить ей о записке, решив, что Акулине не стоит знать обо мне всё. Вообще всё. Она и так слишком много обо мне знала.
        Мы ещё долго простояли на улице, на берегу озера, где я лично поджёг чемодан вместе с одеждой. Стояли и смотрели, как огонь пожирает вещи моего отца, а едкий чёрный дым столбом поднимается над водой.
        Акулина держала меня за руку всё это время.
        Вернувшись в домик, мы опять долго молчали, пока девушка насильно не усадила меня за стол и снова не налила чай.
        - Надо перекусить, давай. Мой телохранитель не должен голодать, иначе лишу его жалования.
        Она старалась поддержать меня, как могла.
        В конце концов, во мне даже проснулся аппетит, как и у Акулины, и мы умяли бутерброды за несколько минут, будто не ели неделю.
        Заодно поговорили о будущем походе, и о том, что теперь вместо Чердака Академии я буду жить в резиденции Акулины, буквально у неё под боком, поэтому тренироваться мы будем каждое утро, перед занятиями.
        Акулина пообещала выделить мне личный верхолёт, чтобы я добирался до Академии сам, ну а потом повернула разговор в очень щепетильную для меня тему - о земельном наделе.
        Она потащила меня смотреть земли.
        До самого полудня мы осматривали территорию на верхолёте: и огромные поля, и лес, и озеро, и, конечно, особняк со всеми прилегающими постройками.
        - Это юг Западного Нартона, далеко от границ с Котованами, - сообщила мне Акулина. - Здесь зима не такая холодная, как в Измаиле, даже озеро не замерзает. Я покупала эту землю сама и тщательно выбирала.
        Для простого телохранителя это был слишком щедрый подарок, но на мои возражения девушка только морщила нос и повторяла, что это не последняя её земля, что у неё есть своя огромная резиденция и «ещё парочка живописных кусков Стокняжья».
        В итоге, уступив её напору, бумаги я подписал, став полноправным владельцем всех этих территорий.
        Правда, пока ни капли им себя не ощущал, хотя она ещё раз напомнила мне, что отныне на всех официальных картах Стокняжья появился мой герб, и теперь каждый будет об этом знать.
        - Ты можешь делать на этих землях всё, что хочешь, - сказала Акулина, всучив мне бумаги. - Можешь строить тут ещё дома, оборудовать полигон для тренировок, селить сюда, кого хочешь. Хоть весь свой клан.
        Всё это было заманчиво, но я всё-таки уточнил:
        - Я что-то должен Дому Снеговых за это? Или тебе лично?
        Она на секунду задумалась, бросив на меня странный взгляд, но потом покачала головой.
        - Это надел, обещанный в рамках договора между господином Маямото и Домом Снеговых о перекупке твоего контракта. Ты ничего не должен. И точка.
        Ещё раз облетев территорию, мы решили отправиться в резиденцию Акулины.
        Если честно, я всё ждал, что в чайный домик нагрянет её разгневанный папаша и разрушит тихую идиллию этих мест, но он так и не появился, хотя прошло уже полдня.
        Не появился он и у своей дочери в резиденции.
        Там меня уже ждала роскошная комната, которую подготовили специально для телохранителя Акулины Андреевны. Располагалась она рядом с её спальней, чтобы, если понадобится, я сразу мог прийти на помощь своей клиентке.
        Видя, что я немного смутился, разглядывая всю эту царскую роскошь, Акулина заулыбалась.
        - Если хочешь, я попрошу всё убрать, чтобы тебя не напрягало.
        - Да нет, не нужно... - Я кашлянул и почесал затылок. - Думаю, привыкну.
        Пока она показывала мне свою резиденцию, в которой я уже бывал, но лишь в одном крыле, мы встретили личного Целителя Акулины, женщину по имени Елена. Врача ранга Трёх Богов. Именно в этой резиденции она когда-то залечивала мне колено, тут мы и познакомились.
        Она, конечно, сразу узнала меня.
        - Кирилл Миронович, рада видеть, - она кивнула и улыбнулась.
        И вроде ничего особенного, но её улыбка будто говорила мне: «Всё-таки наша Акула тебя заполучила».
        - Елена Павловна, - обратилась к ней девушка, - теперь здоровье моего телохранителя в ваших руках. На нём не должно быть ни единой царапины, ни одного синяка. Он должен забыть, что такое головная боль, усталость и прочее.
        Елена пообещала, что будет проверять меня дважды в неделю.
        От такой чрезмерной заботы мне захотелось сквозь землю провалиться.
        Я уже начинал скучать по угрюмому учителю Галею, которому было вообще по барабану, есть ли на мне царапины, болит ли моя голова, отвалилась ли у меня рука или нога, и вообще, не развалился ли я на части.
        Познакомив меня с персоналом, горничными, поварами, охранниками, садовниками и прочими, Акулина наконец решила, что с меня хватит, и отправилась отдыхать.
        Я быстро проверил её спальню «на наличие опасностей», переговорил с персоналом, изучил карту территории и схемы огромного замка, и только потом вернулся в свою комнату.
        Тревога всё не отпускала: Андрей Снегов должен был давно узнать, что было в Тафаларе, и прибыть, чтобы открутить мне голову, но его всё не было.
        Понервничав в ожидании расправы ещё около часа, я вырубился прямо в одежде и обуви. И те двенадцать часов, которые я проспал, как мёртвяк, из меня был самый хреновый телохранитель за всю историю существования охраны.
        Меня растолкала сама Акулина.
        - Эй, Волков! Ну сколько можно? Ты сюда дрыхнуть пришёл? Ты, в конце концов, будешь меня охранять или нет? А вдруг меня похитили?
        Я приоткрыл один глаз, оглядел недовольную Акулину и перевернулся на другой бок.
        - Похититель ещё жив? Или можно ему посочувствовать?
        Она ухватила меня за ногу и стащила с кровати на пол.
        - Это я тебе сейчас посочувствую, поганец!
        По её лицу было понятно, что она не злится, а просто забавляется. Настроение у неё было на редкость хорошее.
        - Пока ты дрых, папа приезжал!
        От таких вестей я моментально проснулся и вскочил на ноги.
        - Ты чего меня не разбудила?
        Девушка рассмеялась.
        - Я сказала, что дала тебе выходной. А ещё поговорила с ним о том, что было в Тафаларе, и отдала пластинки. Мы их вместе прослушали. Весь твой допрос Гедеона и мои пьяные бредни.
        Я нервно сглотнул.
        - И чего твой отец сказал?..
        Акулина посерьёзнела.
        - Сказал, что очень доволен тобой.
        - Э... не понял... - Я вытаращился на девушку. - Повтори.
        - Он доволен тобой, дуралей! Доволен! Доволен! Доволен! О-очень!
        Я скривился.
        - Это хреновая шутка, Акулина Андреевна.
        - Да какая шутка? Папа доволен тобой и... не доволен мной. Сказал, что я слишком легкомысленна для Снеговой, что забыла о своём воспитании и осторожности, и что, если бы не ты, то мне пришлось бы терпеть Гедеона до конца жизни. Ну а папе пришлось бы терпеть давление Николая Ланне. Хорошо, что той пластинкой теперь можно его прижать. Я в свою очередь повинилась, сказала, что осознала свои ошибки, и папа уехал. Всё. Ни слова о том, что было в карете, о резне, о пожаре в таверне и об агентах. Он не стал это обсуждать. По крайней мере, пока. Понятно, что ему всё известно, но, зная отца, могу предположить, что сначала он выяснит всё до мелочей, прежде чем делать выводы и отрывать тебе голову.
        Я с облегчением выдохнул.
        - Значит, жить буду... пока что.
        - И ещё он приказал своему секретарю выписать тебе премию. Двести пятьдесят тысяч золотых брумов.
        У меня рот сам собой открылся.
        - Ско-олько?..
        Получалось, что этой немаленькой премией я мог закрыть сразу половину долга перед Домом Снеговых.
        Девушка заулыбалась. Кажется, такой весёлой и жизнерадостной я Акулину Снегову вообще никогда не видел.
        Это хорошо, конечно, но мне всё равно стало не по себе.
        Если её влиятельный папа начнёт под меня копать, то обязательно что-нибудь нароет.
        

* * *
        
        В резиденции Акулины я пробыл ещё три дня.
        Она не покидала свои хоромы и почти постоянно была на виду. Мы вместе завтракали, вместе обедали и ужинали, вместе тренировались по утрам и вечерам, пока что без отряда Иномирцев, а только вдвоём.
        Я учил Акулину справляться с голодом, но пару раз она всё-таки умудрилась повалить меня на лопатки и почти вцепиться зубами в шею. В эти моменты она становилась Акулой: кровожадной, сильной и по-звериному непокорной.
        Наши поединки в образе Следопытов всегда заканчивались травмами, и Елена лечила нас сразу же, да и регенерация тела работала неплохо.
        С каждой тренировкой Акулина становилась всё выдержаннее и хладнокровнее, а значит, опаснее для врага.
        Я попросил, чтобы из Академии ко мне в комнату перевезли сейф. В нём хранился мой револьвер и та желейная липучка, которую я покупал в магазинчике Йоны и Саргона. Туда же я положил кубок Колидов.
        Нашлась в резиденции и библиотека.
        Собрание книг, конечно, уступало тому, что имелось в Академии, но всё же и там находились очень даже полезные книги. Каждый вечер я изучал действие соляных знаков, всё для того, чтобы вписать ещё несколько важных символов в свой атлас.
        Из тридцати ячеек в нём было заполнено только шесть, и перед походом в Котлованы я планировал записать ещё минимум двадцать магических формул.
        Акулина порой сидела со мной в библиотеке, приносила туда чай, тоже заучивала со мной знаки и жевала печенье, положив ноги на стол. Атлас я ей больше не показывал, а она про него не спрашивала, но что-то подсказывало мне, что девушка вовсе не забыла про артефакты Колидов.
        Время летело всё быстрее, и вот наступил день, когда надо было возвращаться на учёбу в Академию.
        Мне не терпелось увидеть Джанко, Мичи и остальных.
        А ещё очень хотелось встретиться с учителем Галеем.
        Когда же я подлетел на верхолёте к академической станции, то даже не ожидал, что там меня будет встречать куча народу. После турнира студенты хотели лично выразить мне свои восторги. Хотя не все, конечно.
        Судя по лицам, некоторые мечтали набить мне морду...
        

* * *
        
        - Ты обманул судей!! - услышал я сразу, как только вылез из верхолёта с гербами Дома Снеговых. - Ты не только Витязь! У тебя шесть Линий, а это не честно!
        Меня обступила толпа.
        Разгневанная студентка с третьего курса вместе с подружками первой полезла разбираться. Я не помнил, из какой они команды, но если бы эти девчонки продержались на турнире долго, то наверняка бы запомнились.
        Девушка подскочила ко мне и рявкнула прямо в лицо:
        - Тебя не должны были допускать к турниру, Волков! Ты нарушил все правила! Ты пролез на обмане!..
        Её тут же перебил другой студент, со второго курса.
        - Да брось! Каждый его шаг изучали под лупой! Весь турнир! Он просто сделал вас всех крутейшей стратегией, дура! Если ты не знаешь, что такое военная стратегия, то это уже твои проблемы, и среди Витязей тебе делать нечего!!
        Девчонка кинулась разбираться уже с ним, но её место сразу заняла другая недовольная.
        - Посмотрите-ка, он явился на верхолёте Снеговых! У него с Акулой шашни! Она ему денег дала, чтобы он судей подкупил!
        Из толпы опять кто-то начал возражать.
        Завязался громкий спор.
        - Мой отец говорит, что Волкова протолкнули его покровители!
        - А мой отец говорит, что встать под герб Волкова - это хорошая перспектива!
        - А мой отец сам бы его на службу взял, но уже поздно! Снеговы его первыми заграбастали!
        Забавно, что теперь даже недовольные не решались называть мою группу слабаками.
        Тем временем несколько ребят попросили оставить автограф на листовках о победителях турнира (там стоял и мой герб). Автографы я в жизни не оставлял, поэтому сослался на то, что мне некогда, и уже собрался свалить от всей этой возни.
        Но когда те же самые ребята объявили, что хотят ко мне в Клан, я остановился. Затем быстро окинул всех взглядом - а тут были не только Витязи, но и студенты других Линий - и сказал:
        - Те, кто хочет под мой герб, поднимите руки.
        Я произнёс это негромко, но толпа тут же стихла, и не меньше трети собравшихся вытянули руки. В основном Витязи и Стражи, но были и Мастера Материй с Целителями, и даже пара Жрецов.
        - Если есть желающие, обращайтесь к Мичи Хегевара из Линии Стражей или к Платону Саблину из Линии Витязей, - добавил я.
        - То есть, к нам! - раздался звонкий голос Мичи позади толпы. - Голос разума говорит мне, что вас, засранцев, будет много!
        Народ тут же расступился, даже те, кто орал, что я обманщик и подкупил судей.
        Ко мне подошла вся команда, участвующая в турнире. Плюс Мичи и Мидори (Джанко почему-то не было). Они встали вокруг меня, собираясь защищать от всех, кто посмеет ещё что-то высказать, но никто не сказал больше ни слова.
        На станции воцарилась тишина.
        - Ну и кто там говорил, что мы нечестно выиграли? - спросил у всех Платон Саблин. - Можете прямо сейчас подробнее высказать, если не страшно! Мне, например! У меня сегодня как раз свободное утро!
        - Чего заткнулись? Задавайте вопросы, господа! - присоединилась Исидора. - Я отвечу так, что вам ещё долго придётся лечиться от депрессии по поводу своей тупости!
        - Или просто лечиться, - многообещающе усмехнулся Андрей Котов.
        Лёва промолчал, но набычился так, будто собирался кого-нибудь прикончить.
        - Думаю, если у кого-то найдутся вопросы, они их зададут. - Я хлопнул его по плечу и отправился в сторону Академии.
        Остальные пошли следом.
        Я слышал, как позади студенты наперебой обращаются к Мичи и Платону, чтобы примкнуть к Клану, а сам думал, что со всем этим делать. Народу становилось всё больше. Сразу вспомнился мой свежеиспечённый земельный надел. Было бы неплохо сделать там полигон для тренировок для начала.
        Ещё один вопрос меня волновал.
        - А где Джанко? - спросил я у Мидори, что шла рядом.
        Та пожала плечами.
        - Она до сих пор не вернулась из Янамара, а ведь у нас скоро экзамены.
        Она сказала это беззаботным тоном, а вот у меня сразу возникла тревога, ведь Джанко собиралась поговорить со своим отцом обо мне. Неужели тот запер её дома, не отпустив на учёбу? И всё только из-за того, чтобы она со мной не встречалась? Чем я этому тирану так не угодил-то?..
        У входа в Академию меня встретил смотритель Башни Витязей, Пётр Храмов.
        Старик растолкал всех и с недовольной физиономией вручил мне расписание.
        - Я за тобой бегать не собираюсь, студент, так что будь добр, сам за расписанием приходи.
        Я поблагодарил старика, после чего глянул на список занятий и тут же ощутил, как по спине пронёсся неприятный холодок.
        Храмов решил, что я созрел для серьёзных уроков по Линии Жрецов.
        Подсознательно я ждал этого момента, а когда он настал, то мне всё равно стало не по себе. Сразу вспомнились слова Джанко: «Это всего лишь слабости тёмного мага, и ты с ними справишься, я знаю. У Целителей - привязанность, у Охотников - голод и желание убивать, у Жрецов - безумие. Но это всего лишь слабости. Ты сильнее их всех, правда?..».
        Что ж, привязанность я уже отхватил, познал и голод с желанием убивать. Теперь настала очередь безумия.
        - Чего хмуришься, студент? - усмехнулся Храмов. - Страшно? Тебя ещё и экзамены по каждой Линии ждут. Ну, кроме Витязей, конечно. Будь готов к тому, что тебе намылят шею у Стражей и Охотников, потом придётся с Целителями повозиться и у Оружейников, а потом и к Жрецам отправишься. Неплохо тебя потреплет!
        Я вздохнул, глядя вслед довольному старику.
        Треклятая сессия!
        Кто бы сомневался, что она нагрянет...
        Книга 4. Эпизод 11.
        Первым делом я навестил Демона.
        Почти неделю я не видел своего пространственного волка и очень соскучился. Он, видимо, тоже. Зверь почуял меня ещё до того, как увидел.
        Округу оглушил пронзительный вой, и все студенты, что торопились с утра на занятия, замерли на месте, а некоторые даже пригнули головы.
        Я рванул к вольеру.
        Увидев меня, зверюга навалился передними лапами на клетку и зарычал, будто собирался сожрать, но когда я распахнул дверцу вольера, волк сразу же повалил меня на снег и принялся вылизывать мне лицо.
        - Э-эй!.. Хватит меня слюнявить! - Я засмеялся и обнял большую голову Демона.
        Вообще-то, он как-то говорил мне, что никогда не будет вести себя, как пёс, но сейчас забылся и даже хвостом завилял.
        - Как дела, дружище?
        Его жёлтые глаза уставились на меня.
        - Слушал по трубе, как ты турнир проходил. - Он покосился на столб с громкоговорителем у ворот зоопарка. - И знаешь что, Чародей? Сплошной позор. Мог бы и постараться.
        - Да я старался!
        Волк поморщил нос.
        - Ты аккуратничал и со всеми церемонился. Наши хирургические методы никто не отменял. Сделал бы «щёлк» - и всё. А ты устроил там представление.
        - Зато твой метод сработал.
        Он не удивился, а лишь уточнил, навострив уши:
        - Какой именно? У меня их много, и все рабочие.
        Я поднялся на ноги и отряхнул с пальто снег.
        - Да я про девушку, Демон. Про «будь вожаком» и всё такое.
        Демон оскалился, оголяя клыки.
        - Она неплохо меня кормила, кстати. И даже причесывала. Так что я не против. Ну и как успехи? Ты уже сделал эту самочку своей?
        Я почесал лоб и, смутившись, ответил:
        - Ну… э… не совсем. Я, как бы… в процессе достижения цели.
        Волк закатил глаза.
        - Ясно. Может, тебе и тут чего посоветовать? - Он усмехнулся и добавил с ехидством: - Могу рассказать, как и что делать, если ты вдруг не знаешь. Подходишь к самочке и…
        Этот шерстяной засранец явно надо мной издевался, поэтому я быстро сменил тему:
        - Ты готов к экзамену у Знахарей-Друидов? Кажется, это должны быть гонки на пространственных животных. - Я бросил взгляд на крышу конюшни с загонами. - Но что-то подсказывает мне, что ни одна лама или лошадь не захочет бежать по ипподрому рядом с тобой.
        Демон облизнулся и клацнул зубами.
        - А я бы с ними пробежа-а-ался. Особенно с той пушистенькой истеричкой.
        Мне сразу представилось лицо Мидори в тот момент. Да она же мне жизни не даст, если с её Тучкой чего случится.
        Покормив Демона, я отправился на занятия и всё утро проторчал у Жрецов.
        Чтобы не отличаться от других, мне пришлось надеть чёрное одеяние до пола с капюшоном, то ли мантию, то ли балахон.
        - Это чтобы ты осознал всю тяжесть и ответственность жреческой магии, - пояснил один из студентов-Жрецов, щуплый и маленький парень в очках.
        Он назал своё имя - Назар Хобин - и постоянно крутился рядом со мной.
        - Тебе, наверное, легко дастся и этот предмет. После турнира у тебя и среди Жрецов есть поклонники.
        Он явно намекал на себя.
        На это я ничего не стал отвечать - меня не покидало ощущение, что у Жрецов придётся сложнее всего.
        Урок проходил в большом камерном зале, на верхнем учебном этаже Башни Жрецов. Посередине стоял огромный музыкальный инструмент с десятками духовых труб, оборудованный регистрами и тройной клавиатурой.
        Всей этой махиной управлял воздушный маг, которого все называли господин Махоу.
        Такого виртуозного музыканта я ещё не видел: он играл на клавишах, одновременно выдувал потоки воздуха, загоняя их в трубы, а ещё управлял ножными педалями.
        Мелодия выходила густая и мрачная. Самое то для Жрецов в чёрных балахонах и с капюшонами на головах.
        Сначала собравшаяся группа студентов просто стояла и слушала, а когда получасовая пытка музыкой закончилась, к нам вышел преподаватель.
        Седобородый и высоченный, под два метра, старик. Такой любого в крендель скрутит и не поморщится, хотя на лицо ему можно было смело давать лет сто.
        - Ему сто восемь, прикинь… - прошептал мне очкарик Хобин, словно прочитав мои мысли.
        Услышав его шёпот, старик резко повернул голову и посмотрел на парня.
        - Фамилия?
        - Хобин… Назар Хобин, - тихо ответил тот.
        Старик сощурился. Его чёрный колпак съехал набок, и машинальным движением учитель вернул его на место.
        - Ты боишься нашего безумия, Назар?
        Парень нервно поправил очки.
        - Все боятся, учитель.
        - И правильно делают. А если ты будешь болтать, то так и не узнаешь, как победить самую главную слабость Жреца. Это и будет основная тема ближайшего экзамена, потому что без этого знания вы не сможете быть полноценными Жрецами. Сколько вам напоминать!
        Старик оглядел всех.
        - Представлюсь специально для новеньких. Хотя он тут всего один. Меня зовут Саврон Гвидуш, по видологии я Клирик, по рангу - Пастырь.
        Как только он это сказал, меня бросило в холодный пот.
        Ранг Пастырь выше ранга Настоятель, а это значило, что он прямо сейчас видит, что у меня нет Знамения. Хотя все в Академии об этом знали, но после посещения Тафалара меня этот факт стал напрягать всё больше.
        - А это, - старик указал на музыканта за органом, - наш дорогой господин Махоу, специалист по духовой музыке.
        Воздушный маг кивнул и улыбнулся.
        Гвидуш потёр руки.
        - Итак, все вы тут Клирики, а не Шаманы. Даже наш новенький.
        Он бросил на меня короткий взгляд.
        - Как сказал мне господин Жозес, наш заведующий хором, у господина Волкова полное отсутствие слуха, да и с голосом ему не повезло. Петь он не умеет, музыка его не трогает, и с шаманским бубном он явно не справится. Для Шамана важен… м-м-м… ритм. Чувство такта. Этого у Волкова и в помине нет. А значит, ему прямая дорога в Клирики. Вам есть что возразить, господин Волков?
        - Э… нет, - я пожал плечом. - Петь в хоре у меня не вышло. Шаман Жозес поставил мне оценку «Ужасно», хотя у некоторых было «Совершенно невыносимо», а это, как по мне, ещё хуже.
        Старик вздохнул.
        - Шутить изволите? Ну-ну. Скоро вам будет не до шуток, когда вы столкнётесь с безумием при первой вашей молитве. Какие вы вообще молитвы успели изучить?
        - Только молитву Богине Неба Ковентине.
        - Хм, хорошо, - старик погладил бороду. - Поясните классу, что это за молитва.
        Знал я немного, только то, чему меня успели научить ещё в Ютаке.
        - Эта молитва придаёт скорости ментальному удару Жреца и увеличивает его силы, чтобы воздействовать на сознание противника. Сопровождается жестовым ритуалом «руки к небу».
        - Что происходит с противником, когда он слышит молитву, прочтённую правильно?
        - Теряет контроль над сознанием и замирает. Новички могут влиять ненадолго - пока длятся десять ударов сердца противника. Чем выше ранг Жреца, тем дольше длится воздействие.
        - Ну хоть что-то знаете. Зачитайте нам молитву, господин Волков, и попробуйте воздействовать на кого-то из находящихся в этом зале. К остальным просьба - не использовать защиту сознания.
        Я прочистил горло и начал панически вспоминать текст, который заучивал ещё полгода назад.
        - Ну… э… обращаюсь к благословенной Богине Неба, великой…
        - Ритуальный жест забыл, - ткнул меня локтем Хобин.
        Я тут же вскинул руки над головой и продолжил громче:
        - Обращаюсь к благословенной Богине Неба, великой Ковентине! Подари мне лёгкость и силу мысли! Пусть её полёт будет стремительным, а небеса - чистыми. Пусть Мать Неба подхватит мою мысль и позволит мчаться за её крыльями. Пусть она вознесёт меня вместе с собой. О великая Мать Неба Ковентина, позволь забрать твою силу и обрушить её на того, о ком я мыслю!
        Сначала в зале воцарилась тишина, а потом все дружно засмеялись, даже сам старик Гвидуш. Его чёрный колпак опять съехал набок.
        - А что не так?.. - Давненько я не ощущал себя таким идиотом.
        Жрецы загоготали ещё громче.
        Пришлось заткнуться, чтобы все проржались.
        - Ты… ты… ты не на том языке… - Хобин захихикал так, что у него очки чуть с носа не свалились. - Ты не на том языке прочитал!
        Мне захотелось стукнуть себя по лбу.
        Болван. Совсем забыл, что молитва произносится на древнем языке воздушных магов, вместо этого зачитал дословный перевод на нартонский!..
        Опять прочистив горло, я посмотрел на хихикающего Хобина и быстро произнёс молитву уже на верном языке. Всё уложилось буквально в два коротких рубящих предложения, но стоило мне сказать последнее слово, как очкарик внезапно вскрикнул и рухнул на пол, прямо мне под ноги.
        Всеобщий смех тут же прекратился.
        Учитель Гвидуш кинулся к парню, оттолкнув меня от него подальше и приказав:
        - Ни слова больше, Волков! Ни звука! - А сам приложил руку к голове Хобина и прошептал: - Ма-зоу-эхо-но-ба. Проснись, мыслящий свободно.
        Пацан распахнул глаза, поморгал и уставился на учителя.
        - Простите, господин Гвидуш… - зашептал он, ещё приходя в себя. - Моя защита… я всё-таки её поставил, но он разрушил заслон… он... он меня будто по голове ударил…
        - Вставай, студент. - Учитель помог подняться очкарику и с подозрением уставился на меня. - Сколько в тебе активного резерва?
        - Сто единиц, господин учитель, - ответил я, виновато покосившись на Хобина. - По крайней мере, так мне сказали при поступлении полгода назад. Сейчас, возможно, побольше. Как и все, я постепенно повышаю резерв…
        - Что ты почувствовал, когда повлиял на студента Хобина?
        Я потёр разом вспотевший лоб, вспоминая неприятные ощущения, которые обрушились на меня ещё при чтении молитвы.
        - В глазах потемнело ненадолго. И ещё… кажется, из темноты показались какие-то существа…
        - Во-о-от! - Гвидуш поднял палец. - Вот оно! Безумие! Жрецу начинает казаться, что темнота оживает, что оттуда появляются монстры, мертвецы и прочая жуть! Сон разума рождает чудовищ. Жрец начинает испытывать липкий страх, появляются навязчивые мысли! Не все с этим справляются. Тут нужна сильная опора в сознании. Защита всегда строится на вере: я мыслю свободно и приручаю свой страх. Первое: разрешите себе испугаться. Да. Вы боитесь. Точка. Второе: поймите, что страх можно контролировать. Им можно управлять, а значит, убирать. Третье: замените страх. Страх убивает разум. Дышите глубоко и задавайте себе вопросы. Где я? Кто я? Кто вокруг меня? Зачем я это делаю? Как я могу с этим справиться? Какое у меня есть решение? Вот с этим мы и будем работать…
        В этот момент одна из дверей распахнулась, и в зал стремительно вошёл ещё один человек в жреческом балахоне и с круглым колпаком на голове.
        Это был полный низенький мужчина, его лицо покрывали веснушки, а волосы имели неестественно медный оттенок, будто покрылись ржавчиной.
        - Всё, господин Гвидуш. Я достаточно увидел. - Толстяк встал напротив студентов и медленно оглядел каждого.
        Рядом с гостем Гвидуш сразу как-то преобразился: выпрямился и посерьёзнел. У него будто даже борода стала ещё более седой.
        - Уважаемые студенты, сегодня на нашем уроке присутствует специальный гость, - объявил он. - Это глава столичного Духовного Дома, господин Устин Хакан. Наш Духовный Владыка и есть главный Оракул Стокняжья. Кому, как не ему, знать всё о том, как противостоять безумию.
        Студенты восхищённо зашептались, ну а я… чёрт… у меня даже колени ослабли, и морозец ужаса пронёсся по телу.
        Оракул Хакан.
        Главный Оракул Стокняжья!
        Тот самый Жрец, который заведует всей обработкой Иномирцев в Тафаларе и не только. Ещё он контролирует порабощение варваров и исполнение указа императора «О крепостных».
        При одной мысли об этом меня швырнуло из одного состояния в другое: я всей душой возненавидел этого человека… и одновременно испугался его. Этот рыжий толстяк в веснушках легко мог превратить меня в покорного раба.
        Я смотрел на него исподлобья, а он всё стоял и цепко изучал лицо каждого студента. Когда дело дошло до меня, взгляд Хакана стал настолько добродушным, что меня бросило в дрожь.
        - Господин Волков, приятно познакомиться, - сказал он и улыбнулся.
        Я заставил свою задеревеневшую шею слушаться и кивнул.
        - Моё почтение, господин Оракул.
        - Прошу вас, обращайтесь ко мне: Духовный Владыка. Что ж, я наслышан о вашем выступлении на турнире, господин Волков. Собственно, поэтому и пришёл сюда. Мне сказали, что у вас сегодня первый серьёзный урок по Линии Жреца. Такому уникальному воину, как вы, господин Волков, нужно напутствие, и я пришёл его дать. И, конечно, всем остальным студентам, которые будут с вами учиться. Вы позволите, господин Гвидуш?
        Тот кашлянул и отошёл на пару шагов назад.
        - Ох, ну конечно, Духовный Владыка.
        - Итак, мои юные братья и сёстры, - толстяк умильно сложил руки у груди, - сегодня я покажу вам то, чего вы, вероятно, никогда не видели, но к чему должны стремиться.
        Он поднял руку, плавно провёл ладонью перед собой, и в воздухе образовались синие мерцающие буквы молитвы.
        Студенты пооткрывали рты и замерли в восторге.
        Я тоже замер, но с очень нехорошим чувством тревоги.
        - Эта молитва доступна только Жрецу высшего ранга Оракул, господа студенты, - мягко произнёс Хакан. - Она так устроена, что никому не под силу её запомнить и записать, даже мне. Её можно лишь вызвать из божественных сфер и прочитать.
        Он опять посмотрел на меня.
        Я старался не подавать виду, но мне стало по-настоящему жутко от его взгляда. Сердце заколотилось как бешеное.
        - Посмотрите на господина Волкова, - сказал Хакан, и все разом повернулись ко мне. - Вы утверждаете, что этот маг отличается от вас. Чем же?
        - Он сильнее нас всех и владеет шестью Линиями магии, Духовный Владыка! - тут же ответил ему один из студентов.
        Хакан кивнул.
        - Это верно. Он владеет магией без ограничений. Но то, что он сильнее вас всех - большое заблуждение. То, что считается его сильной стороной, является и его самой серьёзной уязвимостью.
        Он больше ничего не стал пояснять, а начал читать молитву.
        Я невольно шагнул назад и посмотрел на Гвидуша. Тому явно не нравилось, что происходит, но он промолчал, не решившись возражать Оракулу.
        Молитва была не длинной, но на каком языке она читалась и какому богу была посвящена, я так и не понял. Зато уже через секунду ощутил странное чувство умиротворения и замер на месте, всё больше вслушиваясь в звуки голоса Хакана.
        Он говорил и говорил, будто вкручивал в моё сознание свои неясные слова, а я стоял и внимал ему.
        Зачитав несколько предложений, толстяк оборвал молитву и пояснил мягким-мягким голосом:
        - Это молитва о перестройке памяти и о влиянии на волю человека. С помощью неё мы обрабатываем варваров. Эта магия действует только на тех, у кого нет Знамения. А теперь посмотрите на это…
        Он поманил меня пальцем.
        Всё, что случилось потом, я помнил только обрывками.
        Веснушчатое лицо перед собой… растянутые в улыбке толстые губы… серые глаза… моя протянутая рука… изумлённые возгласы студентов вокруг… я смотрю снизу вверх на Оракула и что-то говорю ему, но что именно… ничего не разобрать…
        Моё странное умиротворение становится тяжёлым и липким, но что-то внутри ещё сопротивляется.
        Мой психодух - его Галей называл даром Колидов - принял первый удар на себя, но ему не хватило силы, чтобы отразить атаку Жреца наивысшего ранга.
        Я ощутил, как моё астральное тело замирает от напора молитвы и начинает снова обрастать чёрной защитной скорлупой - той самой, которую я с таким трудом уничтожал все эти полгода…
        

* * *
        
        …В себя я пришёл всё в том же органном зале, сидя в кресле в углу.
        Надо мной склонился учитель Гвидуш, его тёплая ладонь покоилась на моём лбу, а сам старик шептал:
        - Ма-зоу-эхо-но-ба. Проснись, мыслящий свободно. Ма-зоу-эхо-но-ба. Ма-зоу-эхо-но-ба… проснись, давай же, парень… проснись…
        Рядом никого не было. Ни студентов, ни Оракула, ни музыканта за органом.
        Только седобородый учитель-Пастырь.
        Увидев, что я открыл глаза и смотрю на него осмысленно, он с облегчением выдохнул и выпрямился.
        - Что-нибудь помнишь?
        Я оглядел зал и уже собрался подняться, но голова закружилась, и пришлось остаться на месте.
        - Немного… почти ничего, - ответил я хрипло. - А что было?
        Гвидуш вздохнул, в его глазах я разглядел вину и обречённость.
        - Около десяти минут ты пребывал под воздействием Духовного Владыки. Слава богам, он не зачитал молитву до конца. На твоём примере он показывал другим Жрецам слабость тех, у кого нет Знамения. После этого ты приходил в себя около трёх часов. Я не стал вызывать Целителей, чтобы не афишировать этот мелкий инцидент, хотя, боюсь, что новость всё равно выйдет за пределы этого зала.
        Я сжал кулаки.
        Внутри вспыхнула прежняя злость, ещё более сильная, чем была в Тафаларе.
        - И что я делал те десять минут?
        Учитель опять вздохнул.
        - Много чего. Господин Хакан приказал тебе снять и надеть капюшон. Ты снял и надел. И так пять раз. Потом он сказал тебе вскинуть руки. Ты вскинул. И так пять раз. Потом он попросил тебя встать перед ним на колени и поклясться в вечном служении Духовному Дому Хакана, и ты…
        - Понятно, - перебил я его, скрипнув зубами.
        Мои кулаки покрылись стальной бронёй и раскалились от нагрева.
        Гвидуш положил руку мне на плечо.
        - Ты, конечно, не обязан служить Дому Хакана. Клятва, данная под дейстием молитвы, не имеет силы. И не злись на Духовного Владыку, это был всего лишь урок.
        Я наконец поднялся с кресла.
        - Урок по унижению человека, господин учитель? Спасибо за новые знания!
        Он ничего не успел мне ответить, потому что я быстро сбросил с себя балахон и покинул зал, ещё и хлопнул дверью так, что эхо пронеслось по ближайшим коридорам.
        Если Оракул Хакан надеется запугать меня, то у него не выйдет.
        Я направился к Главной Башне, чтобы найти учителя Галея. Жаловаться не собирался - у меня была к нему лишь одна конкретная просьба. По дороге я сразу заметил, как на меня смотрят: совсем иначе, с интересом и насмешкой.
        Да, именно с насмешкой.
        Никто ничего не спрашивал, но новость о том, что «знаменитый Волков» на десять минут стал покорным рабом, уже облетела всю Академию. Для этого хватило и трёх часов, пока я приходил в себя.
        Студенты-Витязи тоже подозрительно косились, а один вообще на весь коридор объявил:
        - Лучше не вставать под твой герб, Волков! А то вдруг тебя заставят кому-нибудь ноги целовать, а ты и не откажешься! Пять раз подряд! Прямо как сегодня! Не боишься Жрецов?
        Я резко развернулся и направился прямиком к этому уроду, на ходу шепча ту самую молитву Ковентине, которая вышибла очкарика Хобина из сознания.
        На секунду всё скрыла темнота, а вместо студентов появились тени мертвецов и жутких привидений, но я даже не сбавил шага.
        Гнев моментально подавил жреческое безумие.
        Темнота исчезла, и передо мной снова предстал коридор со студентами, а когда молитва была произнесена до конца, парень пронзительно вскрикнул и повалился у стены.
        Все, кто был в коридоре, замерли. Лишь двое студентов в панике склонились над пострадавшим другом.
        Я подошёл к нему и сказал:
        - Нет. Не боюсь. - Затем оглядел замолчавших студентов и спросил громко: - Ещё вопросы? Есть ещё вопросы ко мне?
        Никто не проронил ни звука.
        Я бросил взгляд на поверженного парня, чтобы запомнить его лицо и не иметь с ним никаких дел, а затем развернулся и пошёл дальше по коридору. Все расступились передо мной, продолжая молчать, но затылком я ощущал, что студенты пристально смотрят мне вслед.
        Как никогда раньше, я ощутил себя изгоем среди них. Не таким, как они. Белой вороной. Слабым и сильным одновременно.
        Внешне я старался выглядеть спокойным, но сам еле дотерпел до кабинета Галея.
        Вот только его не оказалось на месте.
        Местный секретарь сказал, что учитель ещё не вернулся из Янамара, однако должен прибыть уже совсем скоро. Я на минуту замер в коридоре, решая, что делать, но когда уже собрался уходить, то увидел приземистую фигуру учителя.
        

* * *
        
        Фуми Галей шёл быстрым шагом.
        По моему взгляду он сразу понял, что что-то случилось, поэтому остановился, дождавшись, пока я подойду, и тут же сказал:
        - У тебя есть свободный час в расписании. Прогуляемся до твоих обширных земель, опоссум.
        Я нахмурился.
        - Вы уже знаете о земле?
        - Твой герб появился на всех картах Стокняжья, поэтому знаю не только я. Знают все.
        Мы вместе вышли из Главной Башни и направились к станции.
        По дороге я рассказал Галею о том, что было на уроке у Жрецов. Он почти не удивился, но обеспокоился.
        - Когда-то это должно было случиться. Оракул Хакан сам явился, чтобы на тебя взглянуть, а заодно и поставить на место, дав всем понять, как ты уязвим. Учитель Гвидуш вряд ли сможет хоть как-то на это повлиять. Он человек мягкий и спорить с Оракулом не решится.
        - Зато я знаю того, кто решится, - сказал я, приглушая голос.
        Галей сразу понял, о ком речь.
        Когда мы сели в мой верхолёт, я наконец назвал его имя:
        - Можно увидеться с вашим другом, Пастырем Саргоном? Пусть он научит меня сопротивляться влиянию Оракула. Если Саргон всё равно уже знает, что я потомок главного рода Колидов, то может, он расскажет мне, как выстроить защиту сознания?
        - Переговорю, - согласился учитель, нахмурившись. - Кстати, он уже не Пастырь. Саргон недавно повысил ранг, пережив четвёртый числовой прорыв. Теперь он Патриарх. Всего один ранг - и станет Оракулом, хотя до этого момента ему ещё расти и расти. И если он согласится тебя тренировать, то ваши занятия должны проходить на нейтральной территории. Пусть это будет новый городской театр.
        Я был готов заниматься хоть в сортире, лишь бы мне больше не пришлось стоять на коленях, а потом даже не помнить об этом.
        - Если уж Хакан продемонстрировал студентам твою слабость, то будь готов, что теперь таких попыток будет больше, - добавил Галей. - По всему Стокняжью, минимум, триста Оракулов.
        - Буду готов. - Я крепче сжал штурвал, набирая скорость. - Больше ни один Жрец не поставит меня на колени.
        Галей кивнул и откинулся на спинку пассажирского кресла.
        - Кстати, о Жрецах. Пока ты пребывал в нежных руках Акулины Андреевны, я навестил шаманку Белову в «Железном Бутоне».
        Я моментально напрягся. Перед глазами тут же возникла картинка, как безобразно открывается её огромный рот.
        - Удалось что-то выяснить?
        - Нет. Она умерла прямо в камере ещё до того, как я пришёл. Говорят, не выдержало сердце.
        Я переглянулся с учителем, но мы оба промолчали по этому поводу. Возможно, шаманке помогли умереть в «Бутоне», только вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду.
        По дороге Галей выспросил у меня про Тафалар и Акулину. Я рассказал ему всё, не таясь, будто вываливал весь груз с души.
        Учитель немного помолчал, обдумывая информацию, а потом выдал то, чего я вообще от него не ожидал:
        - Откажись от похода в Котлованы. Скажи Акуле, пусть ищет другого Витязя. Она тащит тебя туда, куда враг всеми силами хотел тебя доставить. Ничем хорошим это не кончится, чует моё сердце. - Он положил руку мне на плечо и повторил: - Чует сердце. Не разум, понимаешь?
        Я всё понимал. Ещё как.
        Но это не отменяло того, что в Котлованах оставался мой отец, а я не знал, что с ним. Вдруг, вопреки всему, ему требуется помощь? Вдруг он ждёт, когда я приду и уведу его оттуда?
        Да я просто жить спокойно не смогу, зная, что он там.
        Учитель вздохнул, догадываясь, о чём я думаю.
        - Также будь готов, что Андрей Снегов наведёт о тебе не просто справки, он вывернет наизнанку все твои дела. Да и сами Ланне не успокоятся, пока не вычислят, кто так нахально нашумел в их городе. В Доме Снеговых может найтись тайный информатор Ланне. Тогда никакая Акула тебе не поможет.
        Всё это я тоже понимал и, чтобы не нагнетать, переменил тему.
        - А вы не знаете, где Джанко? Вы ведь были в Янамаре. Может, видели её?
        - Видел, - ответил учитель, будто между прочим. - Она выбирала у портнихи новое кимоно.
        При слове «кимоно» у меня невольно вырвался вопрос:
        - А какого цвета?
        На это Галей лишь улыбнулся.
        - Почему она не возвращается в Академию? - спросил я. - Отец не пускает? Значит, пришло время слетать в Ютаку и кое-что ему объяснить.
        Галей и на это ничего не ответил, продолжая улыбаться.
        Когда мы подлетели к земельному наделу, то я не стал останавливаться у чайного домика, а дотянул до парадного входа на территорию - до больших арочных ворот и площадки у особняка (внутри, кстати, побывать мне пока не довелось).
        Ещё издалека я заметил у ворот небольшой верхолёт и покосился на Галея.
        - Почему у меня чувство, что вы знаете, кто это?
        - Конечно, знаю, - ухмыльнулся учитель, но внятного ответа так и не дал.
        Приземлившись на площадке у дома, я и Галей вышли из машины и направились к верхолёту, ожидающему за воротами.
        Оттуда вышли двое.
        Одного человека я сразу узнал. Это была Лидия Зернова, Целитель из Ютаки, учитель Джанко. Старушка строго смотрела на меня и ждала, когда я подойду ближе.
        А вот вторым человеком был янамарец лет пятидесяти, высокий, болезненно худой и сгорбленный. Его глаза закрывали тёмные круглые очки, в руках он держал трость.
        - Это господин Акиро Ян, отец Джанко, - сообщил мне Галей. - Он слеп. Несчастье случилось с ним в тот день, когда во время поездки в город на него и его семью напали грабители-нартонцы. Тогда погибла его жена и две старших дочери. Только самая младшая, Джанко, выжила, потому что осталась дома.
        Я невольно остановился.
        - Джанко никогда не говорила мне про это… и что её отец слепой. А те нартонцы, их поймали?
        - Да, они давно казнены в «Бутоне».
        Вот уж паршивая история.
        Теперь до меня дошло, почему отец Джанко так ненавидит нартонцев. Ещё бы. На его месте я бы тоже ненавидел.
        - Это вы позвали его сюда, учитель?
        - Нет. - Галей покачал головой. - Это всё Джанко. Она нашла меня в Ютаке и попросила, чтобы я стал твоим свидетелем.
        - Свидетелем чего?
        - Разговора, - ответил учитель. - Отец Джанко чтит древние законы Янамара, которые уже мало кто соблюдает. Так вот, по неписаным законам, свидетелями при важных переговорах с представителем не из Янамара могут быть только янамарцы. Поэтому я и Лидия будем присутствовать при вашем разговоре. Джанко всё-таки добилась своего. Она уговорила своего отца побеседовать с тобой, как с главой клана, у которого есть земли на карте Стокняжья. Это сильно увеличивает твои шансы.
        Вот теперь я прибавил шагу.
        Подойдя к Лидии и отцу Джанко, я и Галей поклонились, низко и с почтением - в лучших традициях Янамара. Нам поклонились в ответ.
        Мужчина в тёмных очках приподнял руку, ощупывая воздух перед собой.
        - Хм… нартонец, значит, - произнёс он негромко, со злой тоской. - Нартонец… надо же. Насмешка судьбы.
        Голос у него был скрипучий и слабый.
        Было видно, что мужчина топит горе в бутылке, побыстрее загоняя себя в могилу, чтобы оставить свою единственную дочь одну разбираться с проблемами.
        - Не хотите пройти в дом, господин Ян? - спросил я и посмотрел на Лидию. - Госпожа Зернова?
        - Нет, мы не хотели бы так долго дышать воздухом нартонской долины, - ответил за двоих мужчина. - Он вызывает у нас тошноту.
        Лидия бросила на меня сочувствующий взгляд, но промолчала.
        - Итак, господин Волков, - продолжил мужчина, - моя дочь была уж слишком настойчива. Все мозги мне… кхм… в общем, она сказала, что вы невероятно достойный человек, и она хотела бы доверить вам свою судьбу.
        Он помолчал и горько усмехнулся.
        - Наивная дурочка. Уж мы-то с вами знаем, что ничья судьба нам не принадлежит. Моя жена тоже когда-то доверила мне свою судьбу…
        - Дорогой Акиро, вряд ли господин Волков знает о судьбе твоей супруги, - встряла Лидия.
        - Я не против, если господин Ян выскажется, - сказал я без претензий.
        Мужчина недоверчиво хмыкнул.
        - Какой благородный нартонец. Давай-ка начистоту, парень. Не думай, что я тебе свою дочку замуж выдаю. Речь пока только про то, чтобы я разрешил ей проводить с тобой время вне занятий и помогать в твоих военных делах. Я Страж ранга Крепость и, если придётся, то встану на защиту своей дочери. Но она утверждает, что ты тоже сможешь её защитить. Моя наивная деревенская девочка рассказала, какие у тебя перспективы. Она хочет, чтобы я разрешил ей вступить в твой клан и помогать тебе. Не знаю, на что она рассчитывает, но мне кажется, она чересчур тебе верит. Уж я-то знаю, что таких, как Джанко, у тебя по три штуки в каждой спальне твоего большого дома. Нартонцы развратны и кровожадны, это всем известно.
        Он наконец закончил поливать меня грязью и позволил высказаться.
        Ну я и высказался. Правда, не стал много говорить.
        - Не буду вас переубеждать, господин Ян. Ваша дочь знает меня полгода. Она видела меня в разных ситуациях, даже самых сложных, и у неё есть голова на плечах, чтобы делать выводы. Думаю, вы уже навели обо мне справки у других жителей деревни и у коллег госпожи Зерновой. Если бы вам что-то не понравилось, кроме того, что я нартонец, то вы бы сейчас не стояли у ворот моей земли.
        Он подождал ещё каких-нибудь слов, но их не последовало.
        - Всё, господин Волков?
        - Всё, господин Ян.
        - Хм… а ты немногословен. Дочь так и говорила, что ты больше делаешь, чем говоришь. Но в твоём голосе я не слышу слабости. Это хорошо. Джанко много чего о тебе болтала, не буду пересказывать. Я лучше тебе другое скажу: если ты её не сбережёшь, то я лично тебя убью. И не смотри на то, что я слеп. Моя рука ещё способна держать оружие. Жаль, что нет того, кто убил бы меня самого за то, что я не уберёг свою семью. Но зато я сам предоставлю тебе подобную услугу.
        Он снова поднял руку и ощупал воздух худыми дрожащими пальцами, будто на расстоянии пытаясь прочувствовать, насколько мне можно верить.
        Наконец мужчина сказал:
        - Итак, я гарантирую тебе, что позволю Джанко вступить в твой клан и помогать тебе, но пока моя дочь останется дома, в Ютаке, и подготовится к экзаменам. Ей поможет Лидия. Но и ты гарантируй мне, что будешь с уважением относиться к моей дочери и её судьбе. Тогда она встанет под твой герб.
        Я кивнул.
        - Гарантирую, господин Ян.
        Услышав это, Галей и Лидия переглянулись и пожали руки, засвидетельствовав сказанное мной и отцом Джанко.
        Когда верхолёт Лидии поднялся в небо, учитель снова улыбнулся и тихо сказал:
        - Красного.
        Я уставился на него.
        - Что - красного?
        - Кимоно, - ответил он, не сводя глаз с улетающей машины. - Она купила кимоно красного цвета.
        

* * *
        
        Галей, как и обещал, переговорил со своим другом Саргоном, теперь уже Патриархом Духовного Дома Хакана.
        В итоге тот согласился провести со мной первое занятие уже в конце недели.
        Я с нетерпением ждал этого момента, ведь за те несколько дней слухи о том, что глава новоиспечённого клана Волкова легко становится на колени, вышла за пределы Академии.
        Мичи и Мидори, как и другие ребята, старались меня поддержать, хотя и сами признавали, что моя репутация, полученная на турнире, рушится на глазах.
        - Под герб Волкова встали уже тридцать два человека, - после уроков отчитался Платон Саблин, когда мы собрались у Башни Витязей.
        Он переглянулся с Исидорой, и та нехотя добавила:
        - Вообще-то было пятьдесят восемь человек. Остальные вышли за последнюю пару дней.
        - Тл-лусы, - презрительно бросил Лёва.
        - Нет, не трусы, но эти люди мне точно не нужны, - ответил я. - Оракул Хакан, скорее всего, придёт на экзамен к Жрецам. Там и посмотрим, кто кого.
        Исидора поджала губы - первый признак сомнения.
        - Кирилл, прости… но ты ничего не сможешь с этим сделать. Знамение получают при рождении. От него невозможно избавиться и нельзя приобрести. Против молитвы Оракула ты бессилен, как и все твои шесть Линий. Это сильнейшее влияние на астральное тело.
        - А я верю, что Кирилл справится! - резко возразила Мидори.
        - Мой голос разума говорит мне, что этот бледнолицый не так прост, - ухмыльнулся Мичи.
        Он хотел добавить что-то ещё, но смолк и поглядел в сторону Башни Стражей. Оттуда к нам направлялся Горо Исима.
        Парень подошёл и, чуть замявшись, спросил у меня:
        - Могу я тоже встать под твой герб?
        - Надо подумать, - ответил я, глядя ему в глаза.
        Тот нахмурился.
        - То есть всем можно, а мне нельзя? Почему?
        - Никто, кроме тебя, не хотел отрезать мне язык, когда я был в кандалах.
        Горо взгляда не отвёл.
        - Да, я хотел это сделать. Тогда ты унизил меня при всех, как недавно унизили тебя. Но сейчас я признаю свою ошибку и хотел бы доказать тебе свою верность. После того, как я лучше узнал тебя, я готов идти за тобой в любое пекло. Дай мне задание, чтобы проверить.
        Я на пару секунд задумался.
        - Ты говорил, что у семьи Исима есть свои люди в «Железном Бутоне». Узнай, как там чувствует себя Бажен Орлов, и как долго его планируют держать. Пока на этом всё.
        На лице Горо появилась горькая улыбка: он понял, что я до сих пор ему не доверяю, но всё-таки даю шанс.
        - Понял. Сделаю!
        Он чуть ли не бегом отправился обратно в Башню Стражей, ну а мы решили обсудить детали насчёт нашего официального места - земель под гербом Волкова.
        

* * *
        
        Наконец я дождался первого занятия с Патриархом Саргоном.
        Для этого мне пришлось купить билеты на спектакль, взять с собой Исидору и наведаться в новый городской театр.
        Исидора не знала, с кем именно мне нужно встретиться, но пообещала говорить любому, кто спросит, что я всё время пробыл с ней.
        В условленной гримёрной я еле дождался Жреца: он прилично опаздывал.
        Каково же было моё удивление, когда в гримёрную вошёл сильно похудевший мужчина. Да, он был всё таким же кряжистым и с виду неуклюжим, но то приличное пузцо, которое раньше выпирало из-под расстёгнутого пиджака, куда-то исчезло.
        Я не видел Елизара Саргона с тех пор, когда он поймал меня и Мидори около своего магазина у рынка, а было это примерно полгода назад. Недурно он похудел за это время.
        Кажется, Саргон тоже удивился, увидев меня.
        - А ты возмужал, парень. Неплохо! - Это были его первые слова.
        Он плотно прикрыл за собой дверь и зачитал кроткую молитву.
        - Если сюда кто-то войдёт, то увидит совсем не то, что на самом деле, - пояснил он мне.
        - Иллюзия? - сразу догадался я. - Мне приходилось сталкиваться с подобным на турнире.
        - Это называется Духовный Мираж. Жрецы моего уровня умеют создавать Миражи на довольно долгое время.
        Он нахмурился и оглядел меня с ног до головы.
        - Значит, вот как выглядит потомок сгинувшего рода Колидов. Что же, господин Волков…
        - Зовите меня Кирилл, господин Саргон, - попросил я его.
        Он завёл руки за спину и задумался.
        - Что же, Кирилл… это будет тяжело, сразу тебе скажу. Галей рассказал мне, что сделал с тобой наш Духовный Владыка, и мне видится только один вариант сопротивления. Высвободить твоё уникальное астральное тело полностью, вместе с даром Колидов. Для этого я подвергну тебя большой ментальной нагрузке, пощады не жди. Я выверну твои мозги наизнанку. Атакую настолько сильно, насколько позволит мой ранг.
        Саргон попросил меня сесть в кресло и опять задумался.
        - Итак, - сказал он наконец и потёр ладони друг о друга, - приступим, пожалуй. Для начала лёгкое давление на сознание...
        Книга 4. Эпизод 12.
        Он сказал «лёгкое давление на сознание», но оно оказалось настолько тяжёлым, что я чуть не свихнулся.
        Перед глазами вспыхнули цветные пятна, в ушах раздался сухой треск, дыханье перехватило.
        Я схватился за голову и скрючился в кресле, зажмурившись и тяжело сопя. Хотел заорать и попросить, чтобы Саргон прекратил, но лишь сильнее стиснул зубы.
        Жрец шептал молитву, стоя надо мной, а сам будто ножовкой распиливал мой череп.
        Психодух во мне замер, никак не реагируя на чужую атаку - он оцепенел в застывшей чёрной скорлупе, будто впал в спячку.
        - Твой активный резерв снизился, - услышал я неутешительный вердикт Саргона, когда тот перестал читать молитву и отошёл на шаг. - Нужна серьёзная встряска, чтобы высвободить астральное тело, и тогда дар Колидов заработает во всю мощь. Они ведь умели управлять своим резервом. Значит, и ты сможешь. Мы должны попробовать, потому что больше вариантов нет.
        Я даже голову не смог поднять, чтобы посмотреть на Жреца.
        Так и остался сидеть, скрючившись в кресле.
        - Хорошо… делайте всё, что надо…
        Саргон отошёл ещё на шаг.
        - Тогда мне нужно, чтобы ты прямо сейчас использовал все шесть Линий магии, одну за другой.
        Вот теперь я поднял голову и уставился на Жреца.
        - И что вы будете делать?..
        - Атаковать, - ответил он спокойно. - А ты будешь терпеть и высвобождать резерв. Сначала используешь силы светлого мага: Страж, Витязь и Мастер Материй. Потом - тёмного: Целитель, Охотник и Жрец.
        Я еле поднялся с кресла и расставил ноги шире, чтобы не свалиться.
        Затем медленно подвернул рукав школьного пиджака на левой руке и оголил запястье со щитом Стража. Его мне подарили Мичи и Горо, потратив все деньги, которые их родственники совместно украли в Ютаке.
        Мы с Саргоном посмотрели друг другу в глаза.
        - Ну давай! Атакуй меня, светлый маг! - громко приказал он. - Начинай со Стража!
        Рука со щитом молниеносно пошла вперёд.
        - Кабо!
        Золотистая энергетическая волна отправилась в Жреца, а потом…
        …потом меня на мгновение выбило из сознания, будто вогнали кол прямо в темечко. По телу пронеслась дрожь, голову пронзила холодная молния боли, в глазах раздвоилось.
        Ноги тут же подкосились, и я рухнул на колени.
        На колени, мать их! Перед Жрецом! Опять!..
        - Атакуй! - рявкнул Саргон. - Витязь!
        Моё тело тут же покрыла стальная броня.
        Я рванул на Жреца, вскочив с пола на бешеном адреналине и злости, но в следующую секунду ментальный удар Саргона вновь сшиб меня с ног.
        На этот раз я повалился набок и с грохотом уронил кресло.
        - Атакуй! - не отставал Жрец. - Мастер Материй!
        Не вставая с пола, я нарисовал знак, который первым пришёл мне в голову - треугольник Цуо, Сфера Холода - но не успел мой палец завершить символ, как сознание атаковала новая порция ментального давления от Жреца.
        В глазах потемнело, затем вспыхнуло белизной и взялось кровавой рябью.
        Я закашлялся и перевернулся на живот. Слабые ноги с трудом подчинились, удалось приподняться на колени, но от ещё одного удара по мозгам меня скрутило так, что я опять распластался на животе, взвыл и вжался лбом в каменный пол.
        Мне хотелось проломить себе череп, чтобы больше не чувствовать того, что делает со мной Саргон.
        А он всё шептал и шептал, порой помогал себе короткими ритуальными жестами и безотрывно истязал моё сознание.
        «Выворачивал мозги» - лучше и не скажешь.
        - Атакуй меня, тёмный маг! - опять приказал Саргон. - Целитель!
        Упираясь ладонями в пол, я еле встал на четвереньки. Сил на то, чтобы задействовать Божественный Дух Врача, у меня не осталось, поэтому пришлось вспоминать магию Знахаря-Друида.
        Медленно поднимаясь с пола, я начал зачитывать заговор на призыв природных сил:
        - Лурекко арджиа… назу этта… иман индарра.
        Губы шептали заветные слова, а мысли переводили: «Свет земли, защити меня и дай мне сил, чтобы вершить магию, дарованную тобой. Во имя природы, во благо ветра и воды, воистину всего живого!».
        Тёплая волна охватила голову, затем - грудь и руки, проникла до самых пальцев.
        Жрец дождался, пока я встану, выпрямлюсь и посмотрю ему в глаза.
        - Хорошо, Чародей, - улыбнулся он и прошептал всего одно слово.
        Какое, я не расслышал, зато сполна ощутил всю его разрушительную силу.
        В сознании помутилось, а в следующее мгновение я увидел перед собой уже не Саргона, а Оракула Хакана…
        Меня бросило в липкий пот от ужаса.
        - Боишься? - спросил рыжеволосый толстяк и, по привычке, умильно сложил руки у груди. - Бойся меня, Иномирец. Никто не хочет быть рабом. Но ты будешь. Это твой самый жуткий кошмар, правда? Бойся меня… бойся… бойся… пусть трясутся твои поджилки… пусть страх сожрёт твой разум… жалкий сброд…
        - А-а-а-а-а-а-а-а-а! - заорал я, от боли обхватив голову.
        Магия Друида исчезла.
        - Атакуй! - снова выкрикнул Жрец. - Давай, слабак! Теперь…
        Он не успел договорить.
        Я рванул на него, на ходу превращаясь в Следопыта. Через мгновение моя когтистая ладонь обхватила шею Саргона (да, это опять был он).
        Жрец замер, посмотрел мне в глаза и прошептал:
        - Уже лучше… молодец…
        Затем он произнёс только одно слово, и на этот раз я расслышал его.
        Он сказал: «Ка-го-ма-на-ту».
        Мой наушник-переводчик, о котором я уже успел забыть, внезапно сработал и перевёл слово: «Твой разум принадлежит мне».
        И, судя по произношению, сказано это было на языке подземных магов.
        Я успел осознать только это, а в следующую секунду мои мозги получили мощнейший ментальный удар Миража. Рука сжимала уже не шею Саргона, а шею… отца.
        Моего собственного отца, худого, обессиленного и в крови.
        Он смотрел на меня пронзительными голубыми глазами и будто спрашивал, почему я ещё тут. Почему ещё не вытащил его из Котлованов. Почему трачу время на всякую ерунду вместо того, чтобы искать его.
        Пальцы дрогнули, но шею жертвы не отпустили. Не знаю почему… наверное, внутренне я понимал, что это не отец, а обман, который рисует моё собственное сознание. Что это мои страхи, которые нужно побороть.
        Тут же вспомнились недавние слова учителя Гвидуша.
        «Первое: разрешите себе испугаться. Да. Вы боитесь. Точка.
        Второе: поймите, что страх можно контролировать. Им можно управлять, а значит, убирать.
        Третье: замените страх. Страх убивает разум. Дышите глубоко и задавайте себе вопросы. Где я? Кто я? Кто вокруг меня? Зачем я это делаю? Как я могу с этим справиться? Какое у меня есть решение?».
        Свой страх признавать мне было не нужно.
        Две вещи пугали меня сильнее всего: рабство и встреча с отцом. Я и сам не знал, чего боялся сильнее. Но если страхом можно управлять, то значит, нужно сделать это.
        Задать себе вопросы.
        Итак. Где я?
        По другую сторону Стокняжья, и это даёт большие возможности. А если конкретно, то я в гримёрке столичного театра.
        Кто я?
        Не раб, это точно. Я - потомок Колидов, который может восстановить свой род, могущественную магию предков и многое изменить. А если конкретно, то сейчас я маг, который держит за шею другого мага.
        Кто вокруг меня?
        Со мной люди, готовые помогать и идти следом. А если конкретно, то сейчас меня тренирует высокопоставленный Жрец, второе лицо Дома Хакана после Духовного Владыки, друг моего учителя.
        Зачем я это делаю?
        Чтобы вернуть свою старую семью и защитить новую. А если конкретно, чтобы пресечь любые посягательства на мою свободу.
        Как я могу с этим справиться?
        Обрести защиту и раскрыть дар Колидов. А если конкретно, то довести тренировку до конца.
        Какое у меня есть решение?..
        На этот вопрос я не успел себе ответить. Мои мысли оборвал хрип Саргона, которого я всё ещё держал за шею (да, это снова был он).
        - Х-х-хватит… - выдохнул Жрец.
        Я моментально разжал пальцы, отпустив Саргона, и уставился на свою руку. Когтей на ней уже не было, и я даже сам не заметил, когда успел убрать образ Следопыта.
        - Неплохо… для первого раза, - пробормотал Жрец, потирая шею и сдавленно откашиваясь. - Ты смог побороть мой последний удар, когда применил защитную жреческую практику против безумия. Мы прошли с тобой все шесть Линий, и ты справился с лёгким давлением на сознание.
        Я перевёл дыхание.
        - А это было лёгкое давление, да?..
        Он коротко улыбнулся.
        - Очень лёгкое.
        - А то слово… которое создавало Мираж, - вспомнил я. - Вы произнесли его на языке подземных магов. Почему?
        Саргон удивился моему вопросу.
        - Ты вообще изучал жреческую магию? Или ты настолько нас ненавидишь, что обходишь наши книги стороной?.. Хотя, не отвечай, я и так вижу. Ну что ж. Тогда начнём с азов. Жрецы читают молитвы на древних языках магов всего мира: наземных, подземных, морских и воздушных. Это языки ещё Эпохи Богов. К следующей нашей тренировке ты должен будешь вызубрить четыре сакральных текста на четырёх языках. Это четыре молитвы, которые начинают изучать в конце первого курса, но ты сделаешь это раньше.
        Он принялся загибать пальцы.
        - Первая. На языке воздушных магов. Обращение к Ковентине. Так называемая «молитва оцепенения». Самая лёгкая и безобидная из всех.
        - Я её знаю, - тут же сообщил я. - Только в моём случае почему-то получается «молитва обморока».
        Саргон будто меня не услышал и продолжил загибать пальцы.
        - Вторая. На языке морских магов. Обращение к Матамару. Мы называем её «молитва удушья». Последствия атаки могут быть непредсказуемыми, поэтому нужно быть осторожнее.
        Он снова потёр шею.
        - Третья. На языке наземных магов. Обращение к Бартлу. Это «молитва ослепления». Тоже серьёзная штука. Ну и четвёртая. Она читается на языке подземных магов. Обращение к Сидху. Это самая сложная молитва из четырёх названных. Молитва Духовного Миража.
        - Кагоманату? - повторил я то самое слово.
        Саргон вздрогнул и нахмурился, бросив на меня тревожный взгляд.
        - Не стоит произносить эти молитвы бездумно, Кирилл. Пока просто выучи их без применения активного резерва. Просто текст, понял? Даже не пытайся атаковать кого-то, пока не освоишь технику ментального удара досконально, иначе причинишь человеку непоправимый вред. Вдобавок, рискуешь сесть за это в тюрьму.
        Я кивнул.
        - А какая молитва выставляет защиту сознания?
        - Это не молитва, - ответил Саргон. - Это защитный заслон, который создаёт Знамение мага. А вот у кого нет Знамения, тот не может этот заслон выставить. Поэтому в твоём случае мы применим другую технику. Дар Колидов, который у тебя есть, поможет отражать атаку Жреца и перенаправлять её на противника. Главное, высвободить этот дар, как я уже говорил, и научиться управлять им. Больше ты никак от Жрецов не защитишься.
        Он отошёл от меня подальше, к самой дальней стене, и добавил:
        - А теперь давай ещё раз. Начнём сначала и пройдём все шесть Линий, но уже с сильным давлением на сознание.
        Жрец потёр шею и поморщился.
        - Только попридержи своего Следопыта, чтобы он в следующий раз меня не придушил.
        

* * *
        
        Две последующих недели мы тренировались с Саргоном ещё не раз.
        Чего я только не пережил во время этих адских уроков: и потерю сознания, и галлюцинации, и временную кому.
        Жрец применял на мне все четыре основных молитвы. Он ослеплял, душил, вводил в состояние оцепенения и создавал зрительные иллюзии.
        И так десятки раз.
        Порой мне казалось, что на моих несчастных мозгах образовались дыры, мозоли и трещины, а сам я медленно схожу с ума, что меня давно не существует, что я сплю, пребываю на том свете или где-то в чистилище, что я лежу в психушке, а всё вокруг - мои красочные глюки.
        Такой нагрузки на сознание терпеть мне ещё не приходилось.
        Каждую тренировку я менял одну Линию магии на другую, терпел атаки Саргона и постепенно высвобождал астральное тело, а значит, опять наращивал активный резерв. Это давалось с нечеловеческим трудом, но я не позволял себе даже думать о том, что у меня не получится.
        Других вариантов просто не было.
        Или рабство, или тяжелейшие тренировки - выбор невеликий.
        При каждой атаке Саргона я чувствовал, как скорлупа, сковывающая мои внутренние силы, трещит, откалывается и постепенно рушится.
        Главное, не слететь с катушек насовсем.
        К Целителям я не обращался, чтобы мне не задавали лишних вопросов, но когда приходил в Академию с жуткой головной болью, Демон начинал выть и звать меня. Каждый раз он каким-то чудесным образом снимал почти все боли, прижимая свою большую лохматую голову к моему плечу.
        Иногда я просиживал у него около получаса, а он лечил меня, строил планы на будущее и деловито рассказывал, сколько самочек будет в нашей стае, и как мы развернёмся.
        Ночами меня мучали кошмары, но не всегда. Порой мне снилась Джанко в красном кимоно, всё чаще и чаще.
        Друзья видели, что я осунулся, замечали серые круги под глазами и бледность, поглядывали на меня с опаской, но ничего не говорили. Исидора не лезла с советами, а Мичи не подшучивал. Лишь Мидори однажды молча подошла ко мне и сунула в карман бутылёк с тёмно-зелёной жидкостью.
        - Это для крепкого и здорового сна. Десять капель на ночь.
        Как ни странно, но друидское зелье Мидори помогло.
        Спал я теперь, как убитый.
        Без кошмаров и без Джанко.
        Помимо тайных тренировок с Патриархом я ходил и на обычные занятия к учителю Гвидушу, который старался поощрять меня даже за самые мелкие успехи - видимо, чувствовал вину. Только его потуги никак мне не помогали.
        После того, как Оракул Хакан унизил меня на глазах у всего класса, поклонников у моего герба сильно поубавилось.
        Даже очкарик Хобин перестал крутиться около меня. На уроках он теперь лишь здоровался, и то как-то нехотя. С другой стороны, остальные Жрецы вообще со мной не общались - теперь для них я стал пустым местом.
        Это было неприятно, но чаще всего у меня просто не имелось времени, чтобы хоть как-то реагировать.
        Кроме занятий у Саргона и Гвидуша, я ходил и на другие уроки, готовился к экзаменам сразу по пяти Линиям, тренировался с Галеем, посещал факультативы и библиотеку.
        А ещё занимался организацией Клана, хотя это было пока слишком громкое название для группы из двенадцати студентов-первокурсников без опыта.
        Остальных, кто изъявил желание встать под герб Волкова, пока ещё не приняли. Нужно было всех проверить. В том числе, и Горо Исиму. Он, кстати, больше ко мне не подходил и вообще будто забыл про задание насчёт Бажена Орлова.
        С ребятами мы часто собирались в особняке в Западном Нартоне, но я всё никак не мог привыкнуть, что это мой особняк и мои земли.
        Побывав впервые в этом огромном доме, я обошёл его сверху донизу, все три этажа и все три крыла, и просто сказал себе, что обязан принять свой новый статус, новую ответственность и новые возможности.
        В этом мне помогала Акулина.
        Каждый вечер, когда я возвращался из Академии, уставший и вымотанный, как ломовая лошадь, девушка встречала меня и всегда помогала советами за совместным ужином.
        Как организовать приём новых членов Клана, какой задачей заняться сначала, а что отодвинуть, к кому обратиться за помощью в строительстве полигона, с кем пообщаться по поводу покупки ещё пары верхолётов, экипировки, оружия и арсенала алхимических заклинаний. Ну и как всё это сделать законно, быстро и не слишком дорого.
        Одни советы я принимал, другие отметал, но был благодарен Акулине за помощь.
        Правда, телохранитель из меня был так себе. С обеда до вечера я отсутствовал, и каждый раз Акулина посмеивалась:
        - Нет, Волков, меня ещё не похитили. Если тебе, конечно, интересно. И я даже не знаю, что делать, если кто-то всё же рискнёт. Наверное, буду ждать, когда ты меня спасёшь.
        Её отца я не видел и, если честно, видеть не хотел, но постоянно держал в уме, что он продолжает под меня копать, и теперь мне предстоит не только восстановить репутацию и силы, но ещё и не загреметь в "Железный Бутон".
        Акулина перевезла отряд своих Иномирцев к себе в резиденцию, чтобы не тратить время на перелёты.
        Как и обещала, она перестала колоть их инъекциями из маго-танов. Поначалу сильно нервничала по этому поводу, но потом, видя, что парни чувствуют себя даже лучше, чем раньше, успокоилась.
        Я же ощущал себя паршиво каждый раз, когда видел свой отряд на тренировке по утрам.
        Лёд, Пророк, Борей, Перун, Бес, Треф и Паук.
        Семеро парней полностью мне доверяли и называли меня не иначе как «наш Киджо». Они видели во мне железного командира и не обращали внимания на мой возраст.
        Глядя на них, Акулина тоже подчинялась и вела себя, как шёлковая: исполняла все мои приказы, не перечила на тренировках, не изображала госпожу и выкладывалась по полной. Хотя стоило нам остаться без свидетелей, она начинала со мной спорить. Ей не нравилось, что я слишком много времени уделяю тактическому слаживанию отряда, а не силовой прокачке парней.
        Две недели прошли чертовски быстро.
        По утрам - тренировки с Акулой и Иномирцами, днём - уроки в Академии и занятия с Галеем, трижды в неделю - встречи с Саргоном, а вечерами - решение задач по Клану.
        К концу недели с меня уже нечего было ловить.
        Я падал на кровать и засыпал почти мгновенно, иногда даже не раздеваясь. Несколько раз замечал, что Акулина осторожно стягивает с меня школьный пиджак, развязывает галстук и даже снимает обувь, после чего накрывает одеялом.
        Порой мне казалось, что это не я охраняю её, а она - меня.
        Девушка больше не вспоминала ту сцену в карете и вообще вела себя, как ведут сёстры или близкие друзья, но иногда я ловил на себе её пристальный взгляд, от которого мурашки по телу бегали.
        В конце второй недели она собралась вместе со мной в Академию.
        Надела чёрную учительскую тунику и объявила:
        - Сегодня экзамен по Линии Охотников. Я буду принимать его в составе коллегии. Готовься.
        Она достала из сумочки плотно скрученный кнут, постучала им себе по ладони и добавила с хищной улыбкой:
        - Кое-кому придётся очень постараться, чтобы меня удовлетворить.
        Забавно, что на самом экзамене она свою игрушку не доставала.
        Акула вообще вела себя совсем иначе.
        Перед тем, как я вошёл в экзаменационный кабинет в Башне Охотников, сразу три студента, один за другим, проваливали испытание. Они выходили из кабинета все в поту, с красными лицами и жаловались то на одного, то на другого преподавателя. Но больше всего - на «эту стерву», имея в виду, конечно, Акулину Андреевну.
        Когда же я наконец вошёл в кабинет, то все четыре преподавателя чинно сидели за столом и ждали, когда я подойду. Акулина наблюдала за мной, сидя самой последней и покусывая кончик чернильного карандаша.
        - Кирилл Волков, Следопыт, первый курс, низко-слабая группа, - объявил меня первый экзаменующий. - Первая оценка. Вхождение в образ Охотника. Отлично.
        Я опешил.
        - Но вы же ещё…
        - Вторая оценка, - продолжил следующий. - Крепость образа Охотника. Отлично.
        - Третья оценка, - присоединился ещё один преподаватель. - Выход из образа Охотника. Отлично.
        Настала очередь Акулины.
        Она откинулась на спинку стула и внимательно меня оглядела, будто до этого мы никогда не встречались.
        - Четвёртая оценка. Сопротивление слабостям Охотника, - медленно произнесла девушка, сощурилась и замолчала.
        Все три преподавателя посмотрели на неё.
        - Всё-таки будете проверять этого студента, госпожа Снегова?
        Её зрачки расширились и стали вертикальными, как у кошки. Она опять куснула кончик карандаша, задумчиво меня рассматривая.
        - Я его уже проверяла.
        - Простите?.. - не понял её коллега.
        Девушка ничего не стала пояснять.
        - Четвёртая оценка. Сопротивление слабостям Охотника. Отлично. - Она с глухим стуком положила карандаш на стол. - Даже чересчур отлично.
        Я нахмурился, переводя взгляд с одного преподавателя на другого.
        - Это всё, да?
        - Вы сдали экзамен досрочно, господин Волков, - пояснил мне первый учитель, чуть улыбнувшись. - Или вы нам тут хотите всех студентов распугать? Ступайте, прошу вас. Вы отлично справляетесь с образом Следопыта и всем это уже доказали. Как минимум, на турнире.
        Я почесал в затылке, покосился на Акулину и вышел из кабинета.
        Меня тут же окружили другие студенты.
        - Ну что? Издевалась над тобой стерва?
        Ослабив пальцем галстук, я пробормотал:
        - Ну-у… да. Было немного.
        Тот, кто пошёл после меня, глубоко вдохнул, выдохнул и отправился в кабинет с таким видом, будто идёт на пытки.
        

* * *
        
        Можно было не надеяться, что экзамен у Стражей я сдам так же легко.
        Там, кстати, тоже преподавала стерва, но до её уровня Акулина Снегова ещё точно не доросла.
        Рыжеволосая грудастая тиранша Улья Паули принимала экзамены одна, без коллегии, и чтобы получить от неё даже самую низкую оценку, надо было сразиться на щитах.
        К середине экзамена из тридцати студентов прошли испытание только десять. Остальных доставили в школьную больницу с травмами. Одному парню она хладнокровно вывернула руку.
        Все группы первокурсников собрались в общем зале, нервно ожидая своей участи.
        Мичи не находил себе места, ходил туда сюда, тренировал боевую стойку и в сотый раз протирал щит рукавом пиджака.
        - Ну всё, брат, - прошептал он мне, когда наконец-то прижал зад к скамье у стены, - эта богиня будет сегодня моей. Точно тебе говорю. Она так впечатлится, что не устоит. Я разобью её знаменитую экзаменационную стену, а потом Улья упадёт в мои объятья. Ну, а потом… потом вам всем долго придётся ждать, когда она позовёт следующего.
        Он заулыбался и нежно прикоснулся к карману, в котором, как всегда, лежал портрет фигуристой девушки с рыжими кудрями. Наверняка, за последние полгода Мичи затёр несчастный листок до дыр и намозолил себе ладонь.
        Дверь кабинета в очередной раз открылась, и под пристальными взглядами студентов сотрудники больницы вынесли на носилках очередного несчастного, провалившего экзамен.
        Кажется, парню повредило колено. Он стонал и скрипел зубами.
        - Позовите следующего!! - услышал я звонкий и недовольный голос Ульи из кабинета. - Не Стражи, а стадо бар-ранов! Тр-р-ряпки! Хлюпики! Мамкины воители! Как в штаны наложили! Р-р-размазни! Одно разочарование!..
        Дверь захлопнулась.
        Я покосился на Мичи, но тот замер с обожанием на физиономии.
        - Богиня. У меня от её голоса мурашки…
        - У меня тоже, - невольно поморщился я.
        Студенты занервничали ещё больше. Одна девушка-Страж прислонилась к стене и схватилась за лоб.
        - Кажется… я сейчас в обморок упаду…
        - Зря вы её боитесь. Нормальная она. - Мичи поднялся и поправил галстук.
        Он собирался идти следующим.
        - Да она же орёт, как бешеная! - возразил другой студент. - Хрен заткнёшь.
        Мичи усмехнулся и направился к двери.
        - Мой голос разума говорит, что её ротик просто надо занять чем-то другим.
        Парни нервно заржали, девчонки скривились, а я приготовился выносить Мичи из кабинета на носилках.
        Когда дверь за ним закрылась, в зале воцарилась тишина. Все прислушались, какие звуки последуют из кабинета. Обычно это был грохот падающего тела очередного студента, которого поломало таранной волной Ульи Паули.
        На этот раз грохота не было.
        Вообще ничего. Тревожная тишина.
        - Она его убила? - спросила девчонка, которая собиралась падать в обморок.
        Все переглянулись.
        Горо Исима, который всё это время стоял в углу и молчал, вдруг подал голос:
        - Зря вы хороните Мичи Хегевару. Он только выглядит придурком, но когда надо, может удивить. Мичи серьёзно готовился к этому экзамену. Я с ним в одной комнате живу и видел. Он даже какой-то новый приём Стража придумал, чтобы эту психованную удивить.
        Я посмотрел на Горо, серьёзного и хмурого, как всегда. Наши взгляды встретились, но больше он ничего не стал добавлять и уселся на скамью.
        Тишина в кабинете Ульи становилась всё более подозрительной.
        Прошло десять минут.
        Потом - ещё десять.
        Ещё пятнадцать.
        Ещё пять…
        Я не выдержал и отправился выручать Мичи. Постучал в дверь, выждал несколько секунд и заглянул в кабинет. За учительским столом никого не было. Я вошёл и огляделся.
        Пусто.
        Единственное место, где можно было скрыться - подсобка-склад учебных щитов. Идти туда и проверять не особо хотелось: мало ли, какую картину я там застану. Кто знает эту Улью, может она всё-таки решила, что Мичи не так уж плох, и захотела проверить на деле…
        Я уже собрался выйти, но тут из подсобки донесся приглушённый голос Ульи:
        - Хочешь сказать, что тебе мои формы не нравятся?
        - Извините, госпожа Паули, но нет, не нравятся, - последовал уверенный ответ Мичи. - Вы лучше на мою форму посмотрите… да… вот тут потрогайте… чувствуете? И по краям, и сверху. Проведите пальцами. Чувствуете, какой большой и упругий?
        - Хм… а выглядит неплохо, - задумчиво отреагировала Улья. - Дайка-ка ещё потрогать. Да, определённо хорошая форма. Крепкая.
        - А я что говорю. Давайте попробуем, как это работает.
        - Очень хочется попробовать.
        - Только я в первый раз, так что не стоит ждать, что всё получится сразу.
        - С такой формой точно получится. У меня от одного вида дыхание перехватывает. А ты меня удивил, Хегевара. Останься после экзамена, проверим всё в деле…
        Я почувствовал, что краснею, и собрался ретироваться, чтобы не мешать Мичи, чем бы он ни занимался.
        Но тут из подсобки неожиданно вышла Улья, как всегда в строгом костюме, а за ней - Мичи. Девушка была на редкость довольной и, увидев меня в кабинете, даже не стала орать, как обычно.
        - Волков? - Она вскинула брови. - Тебе так не терпится провалить экзамен, что ты без разрешения явился?
        В руках она держала несколько разных щитов, а Мичи - всего один, самодельный и странной формы, похожей на перевёрнутую каплю.
        Значит, они щиты обсуждали, а мне уж показалось…
        Мичи с довольным видом улыбнулся и незаметно от Ульи подмигнул мне, будто говоря, что контакт с богиней налажен.
        Я взялся за дверную ручку, чтобы наконец свалить и не ощущать себя дебилом, но Улья указала на площадку для тренировочных поединков.
        - Пройди туда, Волков, раз уж явился. Твой позор будет недолгим.
        Она забрала из рук Мичи его самодельный щит и надела себе на запястье.
        - Как раз проверим на Волкове.
        - Но… э… щит не совсем готов, это экспериментальная модель. - Мичи виновато на меня посмотрел и попытался спасти. - Сделать этот щит мне помогала студентка из Инженеров, а она не Оружейник, поэтому могла где-то ошибиться. Давайте проверим на манекене для начала?
        Улью такие мелочи не волновали.
        Она дождалась, пока я сниму пиджак и приготовлюсь к поединку, после чего встала напротив меня, с другой стороны площадки.
        - Этот студент вполне сойдёт за манекен. Да и двигается так же.
        - Не думаю, госпожа Паули, - пробормотал Мичи. - Лучше кого-то другого взять… того же Горо Исиму. Почему нет? Ну конечно, Горо будет не против, я уверен. Чем не манекен?
        Девушка его уже не слушала, разглядывая щит на своей руке.
        - Прекрасная форма, Хегевара. Жаль, соляных знаков только три, но ничего. Сейчас проверим.
        - А может, не надо, а? - обречённо вздохнул Мичи и снова посмотрел на меня виноватым взглядом.
        Я приготовился встретить знаменитую экзаменационную стену Ульи Паули, засучив рукава рубашки и подняв руку со щитом.
        - В стойку, Волков! - прогорланила девушка. - В обор-р-рону!
        Я принял защитную стойку, которую отрабатывал на уроках до седьмого пота, да и на тренировках перед турниром сотни раз повторял.
        Экзамен я собирался сдать с первого раза, но то, что выдал экспериментальный щит, не ожидал ни Мичи, ни я сам.
        Кажется, даже Улья была ошарашена.
        - Кабо! Имонди! - крикнула она.
        Вокруг щита образовалось золотистое облако энергии, затем разрослось в разные стороны, во всю ширину и высоту кабинета, приняло форму каменной стены и, круша всё на пути, понеслось прямо в меня.
        Мичи среагировал моментально и отправил защитную волну в мою сторону. По видологии он был Телохранителем и развивал защитные навыки, но даже с такими возможностями ничего не смог сделать.
        Ударная волна тарана пробила и его оборону, и мою, а затем впечатала меня спиной в стену кабинета. Хорошо, что я успел вовремя среагировать и покрыться бронёй Витязя, но удар получился такой силы, что даже стальные латы жалобно затрещали.
        А ещё я почувствовал, как моё астральное тело среагировало на атаку. Психодух, измученный тренировками у Саргона, встрепенулся и решил, что надо бы ответить. Зажатый активный резерв будто забурлил внутри.
        Даже голова закружилась от такого резкого подъёма силы.
        Я сполз по стене на пол, приходя в себя больше не от удара, а от реакции психодуха.
        - Пересдача, Волков! - объявила Улья и презрительно поморщилась. - Тр-ряпка! У бревна и то лучше получится быть Стражем, чем у тебя! Слаба-а-ак! Ты разочаровал меня, сахарный мальчик! Позор!
        Она уже собралась покинуть площадку для поединков, но я не дал ей уйти.
        - Пересдам сейчас!
        Улья с удивлением уставилась на меня, наблюдая, как я поднимаюсь на ноги и снова принимаю защитную стойку.
        - Тебе мало, размазня? Хочешь, чтобы тебя на носилках отсюда вынесли, как других остолопов? Ты заносчивый недоумок, как я уже говорила! А ещё я говорила, что раскатаю тебя, как кусок дер-рьма!
        - А можно щит забрать? - вмешался Мичи. - Он же экспериментальный.
        Бедняга всё ещё пытался меня спасти, но девушка на него даже не взглянула.
        Вместо этого она закрепила на другой руке ещё один щит, приняла атакующую стойку и прищурилась.
        - Ну что, Волков? Переломать тебе кости за твою тупую самоуверенность? Пересдать он захотел! Сразу! Впервые такое на моей памяти! Надо же! Бездарь! Как вас, таких настырных дохляков, земля-то носит!! Бар-р-раны! Только от стены отлип и сразу…
        - Атакуйте уже! - зло перебил я её.
        - Ну держись, засранец! - Девушка атаковала сразу с двух щитов.
        Такого Улья с первокурсниками себе ещё не позволяла.
        И пока она выкрикивала названия соляных знаков, чтобы перемолоть мне кости к чёртовой матери, я успел поменять защитную стойку на атакующую. Отвёл одну ногу назад, выставил руку локтем вперёд и приготовился.
        Как только первая волна тарана подошла ближе, я рванул прямо под удар и сам атаковал, отразив силу Ульи. Возбуждённый психодух взялся за дело. Активный резерв высвободился вместе с даром Колидов к максимальному отражению чужого удара.
        Волна от моего щита получилась такой же силы, что и волна от щитов Ульи.
        Две лавины энергии столкнулись и разбили друг друга, оставив после себя лишь искрящиеся воронки.
        От увиденного Улья опешила и шагнула назад.
        - Это что ещё за номер, Волков?..
        Однако она не стала ждать ответа и снова атаковала с двух щитов.
        И опять повторилось то же самое.
        Две таранных волны уничтожили друг друга, как только встретились. Я шагнул вперёд, надвигаясь на Улью. Активный резерв рвался в бой, и я не стал его ограничивать.
        Девушка атаковала снова и снова.
        Мы сражались, будто не на экзамене, а на поле боя. Энергетические волны таранили друг друга, сталкивались, вспыхивали искрами. Кабинет заполонил белый дым, завоняло гарью. В итоге наша схватка вышла за пределы площадки для поединков. Мы снесли несколько парт, потом поломали учительский стол.
        Кажется, Мичи заворожил этот вид.
        Он с восторгом глазел на свою раскрасневшуюся богиню и, кажется, мысленно благодарил меня за возможность лицезреть такую красоту.
        Схватка продолжалась ещё несколько минут, пока Улья сама не остановила бой.
        Она вытянула руку вверх и рявкнула:
        - Всё! Хватит!
        Затем подошла к переломанному учительскому столу и рухнула в чудом уцелевшее кресло.
        - Сдал, - выдохнула девушка, бросив на меня злобный взгляд. - Свободен. Похоже, из тебя ещё можно сделать толкового Стража.
        Я и Мичи переглянулись и уже собрались выйти из полуразрушенного кабинета, но Улья вдруг окликнула:
        - Хегевара! А ты куда намылился? С тобой я ещё даже не начинала!
        Мичи замер, а потом медленно обернулся.
        - Хотите и меня раскатать, как кусок дерьма, госпожа Паули?
        - Именно! - Девушка поднялась с кресла и указала на площадку для поединков. - Иди туда! Живо!
        Мичи, улыбаясь, отправился сражаться.
        Последнее, что я услышал, прежде чем закрыть за собой дверь, как он сказал:
        - Я готов, госпожа Паули. Уверен, вам понравится.
        

* * *
        
        Экзамен Мичи сдал быстро и с первого раза.
        Он вышел из задымленного кабинета, довольный и немного помятый, с взъерошенной седой чёлкой и съехавшим набок галстуком, зато без синяков и ссадин, как некоторые.
        - Поставила "божественно", в смысле "отлично", - объявил он и неторопливо проследовал мимо ошалевших студентов.
        Я ждал его у выхода из зала.
        Подойдя, Мичи крепко пожал мне руку.
        - Спасибо, брат. После боя с тобой она была такая злая, что чуть меня не пришибла. Надеялась размазать меня, как кусок дерьма, а сейчас снова сидит в кресле и еле дышит. Вымоталась богиня. Ещё немного, и я её дожму.
        Он задрал рукав пиджака и показал мне свой экспериментальный щит.
        - Поможешь его улучшить? Ты же Оружейник.
        - О чём речь, дружище. - Я хлопнул его по плечу, и вместе мы вышли из зала.
        Я был рад за Мичи. Он шёл к своей цели и сдаваться не собирался.
        Моей же ближайшей целью стали восстановление репутации и сдача экзамена у Жрецов.
        Он был намечен через пару дней, и его, как ожидалось, собирался посетить главный Оракул Стокняжья. К этой встрече я готовился две последних недели.
        Кажется, вся Академия замерла в ожидании нашего нового столкновения.
        Студенты-Жрецы посмеивались, бормоча по углам, что «Волкову снова придётся позориться, даже жалко его». В лицо мне, конечно, такое говорить опасались, но было видно, что все хотят посмотреть, как меня показательно превратят в раба.
        Пусть даже временно.
        Перед экзаменом я надел на себя чёрный жреческий балахон и натянул капюшон на голову, скрыв лицо в тени. Затем присоединился к другим студентам-Жрецам первого курса и прошёл в камерный зал.
        Там уже собралась преподавательская коллегия. Кроме учителя Гвидуша и Шамана Жозеса, пришли и другие учителя Линии Жрецов. На почётных местах сидели ректор Академии Бессмертнов и Оракул Устин Хакан.
        Опустив головы в капюшонах, студенты проследовали в зал и уселись в кресла специально подготовленных рядов.
        Устроившись самым крайним в первом ряду, я исподлобья наблюдал, как Оракул улыбается и переговаривается с ректором. На студентов Хакан не смотрел, но мне казалось, что я ощущаю его волнение, которое он тщательно скрывает.
        - А Волков пришёл вообще? - услышал я насмешливый голос студента позади себя.
        - Не знаю. Не видел его сегодня, - ответил ему другой.
        - Не удивлюсь, если он не придёт. Испугается. Быть жрецом намного сложнее, чем тупым Следопытом, Стражем или Витязем. Да и на колени второй раз вставать не захочется.
        К жаркому обсуждению моей персоны присоединились ещё несколько человек.
        Я слушал, как меня называют рабом и «почти варваром», как строят догадки, как меня можно использовать, если всё-таки поработить полностью.
        Жрецы упивались потенциальной властью над себе подобным и активно это обсуждали. Только пара человек молчали, в том числе, очкарик Хобин. Он лишь сухо сказал, что никогда не поверит в то, что я сбегу.
        Они всё говорили и говорили, пока наконец коллегия не попросила тишины, торжественно объявив о начале экзамена…
        Книга 4. Эпизод 13.
        Для меня это был не просто экзамен.
        Сегодня я собирался восстановить репутацию, разрушенную Оракулом Хаканом.
        Чтобы пройти испытание, студенты-Клирики первого курса должны были получить три оценки за разные навыки.
        Первую - за идеальное чтение молитв на четырёх разных языках. Вторую - за сопротивление единственной жреческой слабости, безумию. Третью - за крепкий ментальный заслон, защищающий сознание от атаки другого Жреца.
        Экзамен принимал учитель Гвидуш.
        Он говорил, что если студент не справится хотя бы с одним из навыков, то полноценным Жрецом считаться не будет, и после неудачной пересдачи последует один итог - отчисление. После этого можно было не рассчитывать на ранг выше Монаха. Некоторым везло ещё меньше: их поглощало безумие, а потом несчастных запирали в специальных лечебницах.
        Именно на экзамене у Жрецов я полностью осознал, насколько опасна эта магия.
        Друг за другом ученики проходили на экзаменационное поле - специальный круг-пьедестал, окружённый горящими свечами - и демонстрировали навыки.
        Сначала зачитывали молитвы.
        Это были совсем простенькие тексты, без обращения к богам. Основная задача заключалась в том, чтобы идеально произнести сакральные заклинания, сопроводить их ритуальными жестами и воздействовать на учителя Гвидуша.
        Он сразу оценивал и второй навык - сопротивление безумию.
        Один студент поддался слабости настолько, что упал на пол, затрясся, завыл и чуть не выдавил себе глаза. Беднягу тут же скрутили и увели дежурные Целители.
        Но самым сложным всё же считался момент, когда предстояло выставить защиту против атаки учителя.
        Столетний старик Гвидуш оказался не таким простым и мягким, каким выглядел на уроках. Он атаковал быстро и виртуозно, а вместо ритуального вскидывания рук использовал скупые движения пальцами и взгляд. Это был тот самый уровень мастерства, которого я достигну еще нескоро.
        Не все студенты успевали даже среагировать на такую атаку.
        За первый час экзамена все три оценки получили только семеро студентов, остальных отправили на пересдачу.
        Ректор Бессмертнов и Оракул Хакан внимательно наблюдали за проведением экзамена, порой вмешивались и просили студента повторить заново.
        В итоге тем, кто удачно сдал экзамен, дарили маленькие чёрные броши в виде слезы, будто намекая, что слёз придется пролить ещё немало. На самом деле это был отличительный знак того, что студент признан годным для продолжения обучения более сложным жреческим навыкам.
        Среди получивших чёрную брошь-слезу был и щуплый очкарик Назар Хобин.
        Он идеально зачитал молитвы, отлично справился с безумием, а потом - и с атакой учителя. Тот даже удивился крепости его защиты.
        - Недурно, господин Хобин. Весьма недурно.
        - Я потомственный Жрец в пятом поколении, учитель, - ответил Хобин серьёзно, даже хмуро. - Это сказывается.
        Гвидуш сам прикрепил к его груди брошь.
        Потомственные маги особенно ценились, к тому же, обычно показывали хорошие результаты. Таким был и протеже учителя Ма из Янамара, Ючи Хамада.
        Экзамен продолжался ещё около сорока минут.
        Имена студентов звучали один за другим, но моего имени не произносили. Вероятно, учитель Гвидуш решил оставить меня напоследок. Я сидел на крайнем кресле в первом ряду, не снимая капюшона, и всё ждал, когда меня вызовут.
        И вот на весь камерный зал прозвучало:
        - Кирилл Волков! Клирик! Первый курс, низко-слабая группа!
        - А он не пришёл! - охотно оповестил один из студентов, прошедших экзамен. - Волкова сегодня нет!
        Лёгкая улыбка тронула толстые губы Оракула Хакана.
        - Кирилл Волков! - повторил учитель Гвидуш, оглядывая зал. - Волков здесь?
        Я поднялся с кресла и стянул капюшон с головы.
        - Здесь.
        В зале воцарилась тишина.
        Улыбка на лице Оракула Хакана померкла, зато довольно заулыбался учитель Гвидуш, будто гордясь тем, что его студент всё-таки не испугался, даже зная, чем рискует.
        Я прошёл на экзаменационное поле, поклонился ректору Бессмертнову и Оракулу Хакану, после чего встал напротив учителя, принимающего экзамен.
        Студенты заволновались, лёгкий гул заполонил зал.
        Все ждали, что сейчас что-то будет.
        - Начинайте, господин Волков, - кивнул мне Гвидуш, пригладив бороду. - Зачитайте нам весь перечень необходимых экзаменационных молитв, сопроводите ритуальными жестами.
        Я зачитал всё, что нужно.
        Четыре коротких и лёгких молитвы.
        После занятий с Саргоном и зубрёжки других текстов, эти сакральные заклинания не вызвали сложности. Если бы я захотел, то прочитал бы совсем другие молитвы, но решил, что для сдачи экзамена хватит и этого. Не время выпендриваться.
        - Отлично… хм, очень даже, - похвалил Гвидуш. - Произношение, чёткость ритуальных жестов, чистейшее влияние. А безумия, как мне видится, вы вообще не ощутили, зарубив его на корню.
        Он посмотрел на Оракула.
        - Я выставляю первые две оценки. Отлично. А теперь… - Гвидуш уже собрался проверить третий навык - выставление защиты - но его прервал Хакан.
        Толстяк резко поднял руку.
        - Позвольте мне, господин Гвидуш!
        Учитель нахмурился.
        - При всём уважении, Духовный Владыка, но экзамен принимаю я.
        Оракул вальяжно поднялся, сложил руки у груди и уничтожающе глянул на старика.
        - Мне это известно, господин Пастырь.
        Он сделал акцент на слове «пастырь», сразу обозначая разницу в рангах между собой и учителем Гвидушем.
        Старик не стал перечить, и Оракул продолжил мягким вкрадчивым голосом:
        - Данный экзамен нацелен не на поощрение, уважаемые господа, а на тщательный отбор. Нам нужны лишь те, кто способен не только бездумно зазубрить молитвы и побороть безумие, но ещё и защитить свой разум от атак извне. Иначе это не Жрец, а сплошное расстройство чувств.
        Он посмотрел на ректора и сказал уже громче:
        - Как я уже говорил, господин Бессмертнов, с такой уязвимостью данный студент не может считаться полноценным членом общества. Это потенциальный раб. Сильный, бесспорно сильный. Но раб. Он опасен тем, что любой тренированный Оракул может сделать его своей куклой. В наше неспокойное время мы не имеем права так рисковать. Я нисколько не принижаю заслуг господина Волкова в других дисциплинах, но сила этого студента может быть использована для противоправных действий. У него нет Знамения. Он беззащитен и опасен для общества. Кто же будет с этим спорить?
        Ректор хмуро выслушал его речь и… промолчал.
        Никто не стал спорить.
        Никто, кроме меня.
        - Вы уверены, господин Хакан? - громко спросил я, уставившись ему в глаза.
        В зале опять зашептались, теперь не только студенты, но и учителя.
        Оракул прищурился.
        - Вы смеете спорить со мной, мальчишка? Разве вам не хватило того, что было при последней нашей встрече? Вы ещё не осознали, кто вы на самом деле?
        - Осознал, - ответил я холодно.
        - Видимо, не до конца.
        Хакан прошёл на экзаменационное поле и встал напротив меня, потеснив учителя Гвидуша.
        - Пришло время напомнить о вашей слабости. Вы, похоже, забыли.
        Плавным жестом руки он вызвал молитву, с помощью которой в прошлый раз поставил меня на колени. В воздухе замерцали синие буквы сакрального текста.
        Все в зале замерли, наблюдая, что будет дальше.
        Ректор совсем помрачнел, но остался сидеть на месте. Я же стоял напротив Оракула и просто ждал, когда тот начнёт читать молитву. Вокруг нас горели десятки свечей, а в гробовой тишине за нами наблюдали десятки глаз.
        Хакан начал зачитывать текст молитвы.
        Я безотрывно смотрел на него, следил за своим состоянием, ждал атаки на сознание и готовил к отражению почти полностью освобождённый психодух.
        Не знаю, какой сейчас во мне был активный резерв, но явно больше тех двух с половиной тысяч, что насчитала Йона. Жёсткие тренировки с Саргоном высвободили ещё не меньше двух-трёх тысяч, и сейчас по силе Жреца я сам почти дотягивал до ранга Оракул.
        Хакан тем временем продолжал читать молитву.
        Давление на сознание не заставило себя ждать, я ощутил всю его тяжесть, но психодух принял удар на себя и начал копить чужую энергию, чтобы отдать её обратно.
        Только не спонтанно, как раньше, а при моём полном контроле.
        На уроках у Саргона мне удалось научиться управлять силой психодуха и активным резервом, поднимая его до высоких значений.
        Наконец Оракул смолк.
        Слова молитвы исчезли.
        Он посмотрел на меня со снисходительной улыбочкой и громко приказал:
        - Подойдите ко мне, Волков! Встаньте вот сюда!
        Он указал на пол рядом с собой.
        Я даже не шелохнулся.
        - Эй, студент! - нахмурился Хакан. - Подойдите ко мне! Вы оглохли?
        - Нет, не оглох.
        Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
        Услышав, что я заговорил без приказа, Оракул побледнел, его маленькие глазки расширились.
        По залу пронеслись приглушённые возгласы. Студенты привстали со своих мест, да и некоторые учителя тоже. Ректор Бессмертнов изумлённо приоткрыл рот.
        Оракул кашлянул, нервно сжимая кулаки.
        - В чём дело… не понимаю. Что-то не так… видимо, устал… сегодня был тяжёлый день.
        Плавным жестом он опять вызвал молитву, а это для Жреца было равносильно истощению - так сказал мне Саргон. Обычно повторно такую молитву не вызывают, а только после долгого восстановления.
        Но Хакан будто об этом забыл.
        Синие буквы в очередной раз замерцали в воздухе. Жрец принялся зачитывать слова, более громко и чётко.
        Я продолжал смотреть на него, внутренне контролируя свой психодух.
        Снова появилось давление на сознание, ещё более тяжёлое, чем до этого. Астральное тело дрогнуло, будто собираясь оцепенеть и снова покрыться коркой. Чудовищным усилием воли я заставил его остаться свободным - психодух опять принял удар на себя, продолжая копить в себе чужую энергию.
        Я терпел и ждал нужного момента. Внешне выглядел спокойным, но меня выдавали влажный лоб и покатившаяся по виску капля пота.
        Замолчав, Хакан в очередной раз указал на пол около себя.
        - Пройдите сюда! Приказываю! Ну!
        И опять я остался на месте.
        Кто-то из студентов сдавленно захихикал, отчего Оракул ещё больше занервничал и сам направился ко мне.
        - Какую защиту ты используешь?
        - Лучше останьтесь на месте, господин Хакан, - сказал я. - Мне бы не хотелось вас атаковать.
        - Меня?.. - от такой наглости Хакан чуть не задохнулся.
        Его лицо покраснело, и он становился, переводя дыхание.
        Теперь с кресла поднялся и сам ректор Бессмертнов.
        - Что происходит, господа?..
        - Этот парень зарвался, господин ректор! - прошипел Оракул. - Он использует какую-то хитрость, чтобы исказить действие моей молитвы! Мошенник! Он использует другие Линии!
        - Вы же сами говорили, что другие Линии никак его не защитят, что он полностью беззащитен перед вами, - возразил ректор, переводя взгляд с Оракула на меня и обратно.
        - Говорил. Но, судя по всему, ошибся. Он же смеётся нам в лицо! Он бессовестно использует какую-то уловку!
        - Он не смеётся и ничего не использует! - вдруг вмешался учитель Гвидуш. - Он просто стоит и не реагирует на атаки. Никаких других Линий не задействует. Невероятно, господа Жрецы! У мальчика нет Знамения, либо я ослеп, но молитва на него не действует… это чудо, не иначе…
        - Замолчите, Гвидуш! От старости вы спятили? Какое чудо?! - не выдержал Оракул. - Никто тут не верит в чудеса! Тут что-то другое!
        Он направился ко мне, засучивая рукава своего балахона.
        - Стойте! - Я выставил руку вперёд, но Хакан не остановился.
        И тогда в дело вступил психодух.
        Скопившаяся энергия ударила по мозгам Оракула двойной мощью.
        От неожиданности толстяк схватился за лоб, пошатнулся и, не удержавшись на ногах, повалился на колени. Да, совсем ненадолго, но это увидел не только я, а все, кто был в зале.
        Оракул не смог противостоять удару, потому что слишком ослабил себя, дважды зачитав молитву подавления воли. Если бы у него не было Знамения, то я бы уже управлял им, но сейчас смог лишь ненадолго дезориентировать.
        Однако ему и этого хватило.
        - Вам помочь, Духовный Владыка? - учтиво спросил я.
        - Оставь издёвки при себе, наглец… - Он еле поднял своё тучное тело с колен, сдавил пальцами виски и выдохнул, а потом так на меня зыркнул, будто собирался наброситься.
        Чтобы отвести подозрения, я быстро воспользовался молитвой, которую заучивал на уроках у Саргона.
        Духовным Миражом.
        - Кагоманату, - почти беззвучно прошептали мои губы.
        Не знаю, какую иллюзию нарисовало сознание Хакана, но толстяк отшатнулся от меня, как от огня, замахав руками, будто от чего-то отбиваясь.
        Студенты уже давились от хохота.
        - Парни, вы видели, а? Видели?.. - услышал я возглас очкарика Хобина. - Я не могу! Это кру-у-уто!
        Он вскочил и от восторга схватился за голову, взъерошив себе волосы.
        Оракул снова чуть не упал, но, сделав пару неуклюжих шагов назад, устоял - его ментальная защита всё-таки сработала, и он избавился от миража. Взгляд Хакана ясно говорил: «Если бы я мог, то вызвал бы молитву третий раз и навсегда сделал тебя рабом».
        - Ты что себе позволяешь, подле-е-ец?.. - процедил он сквозь зубы. - Как ты вообще это сделал?
        Я пожал плечом и ответил его же словами:
        - Видимо, вы просто устали. Сегодня был тяжёлый день.
        По залу пронёсся смешок.
        - Экзамен пройден! - торопливо вмешался ректор. - Присаживайтесь, Духовный Владыка. Прошу вас.
        Хакан наконец совладал с собой.
        - Что ж, господин Волков. Ваша взяла. Экзамен вы сдали, но я этого так не оставлю. Раб не смеет атаковать Оракула.
        - Значит, я не раб, - твёрдо ответил я. - Возможно, у меня всё-таки есть Знамение, и вы просто его не видите?
        - Я вижу всё! Я Оракул!
        И тут ректор не выдержал и заговорил громогласно и жёстко:
        - При всём уважении, Духовный Владыка, этот мальчик - полноценный маг и ученик с высокой успеваемостью! У него может быть Знамение, которого мы не видим, и которое обладает особыми свойствами. Это бы всё объяснило.
        - У него нет Знамения, господин ректор! Что бы он там ни утверждал! - всё никак не мог успокоиться Оракул. - Как он защитился от молитвы? Это невозможно! Не-воз-мож-но! Нужно провести расследование! Нужно его обыскать и проверить досконально! Откуда он вообще такой взялся?
        Ректор его будто не услышал.
        Он оглядел зал, всех студентов и учителей.
        - Я восхищен, господа. Подобная сила астрального тела должна стать примером для любого студента Академии. Речь сейчас не только о Жрецах. Речь обо всех. Разве кто-то ещё будет сомневаться в том, что Кирилл Волков способен противостоять даже сильнейшему воздействию на сознание? Да, у него нет Знамения, либо мы его не видим, но это не делает его слабым. Я восхищён, господа! Бесспорно.
        Он уважительно кивнул мне и захлопал.
        Его жесту последовали остальные. Все встали со своих мест, и зал оглушили аплодисменты. Даже Гвидуш рукоплескал и радостно улыбался.
        Один лишь Оракул уничтожающе смотрел на меня.
        Я уже знал, что сегодня заимею злейшего врага в его лице, только выбора у меня не было. В любом случае, я был даже благодарен ему - он показал мне мою самую главную слабость и заставил с ней работать.
        С мрачным и недовольным видом толстяк уселся в кресло, насупился и продолжил наблюдать за экзаменом.
        Учитель Гвидуш приколол брошь мне на грудь и шепнул:
        - Молодец, Волков. Молодец, мой мальчик.
        Из благодарности я кивнул ему (он всё-таки посмел перечить Оркулу), после чего устроился на том же месте с краю ряда, дожидаясь окончания экзамена.
        Всё это время на меня косились остальные студенты. Было видно, что теперь они меня побаиваются, только один очкарик Хобин лыбился, всё ещё пребывая в восторге.
        В конце концов, он подсел на соседнее кресло и прошептал:
        - Я потомственный Жрец в пятом поколении. У меня есть некоторые наработки по молитвам, есть куча книг и старинных текстов, доставшихся от моей династии.
        - И что?
        - Можно попасть в твой клан? - выпалил он, заметно волнуясь. - Я бы поделился с тобой всем, что знал мой род.
        Я посмотрел ему в глаза.
        - Почему сейчас?
        Он не стал врать.
        - Да я хотел раньше подойти, но когда увидел, как ты подчиняешься Оракулу, то решил, что свободным ходить тебе недолго осталось. А сейчас… это было нечто. Я ведь не тупой и понимаю, каких трудов тебе это стоило. Ты только выглядел спокойным, но твоё астральное тело и сознание противостояли огромному натиску.
        - Да уж… - Я потёр лоб. - Головная боль мне обеспечена.
        Очкарик улыбнулся.
        - Твоя сила восхищает и внушает страх. А если я боюсь и уважаю тебя, значит, другие боятся и уважают. Это мне подходит. К тому же, остальных с первого курса ты не возьмёшь. Они уже облажались.
        Я покосился на других Жрецов.
        После того, что я о себе наслушался, мне не хотелось с ними одним воздухом дышать, не то, что в клан брать.
        - Подойди вечером, обсудим, - сказал я Хобину.
        Толковый Жрец существенно бы усилил возможности клана, а Назар Хобин отлично показал себя на экзамене.
        - Но всё же… как ты защитился от молитвы? - спросил он.
        - Возможно, у меня есть Знамение, просто его никто не видит.
        Это был один из подготовленных ответов на такой вопрос.
        Хобин задумался: моих слов ему хватило, чтобы успокоиться. Я надеялся, что и остальным этого будет достаточно.
        

* * *
        
        Новость о том, что случилось на экзамене, разлетелась за считанные часы.
        К вечеру вся Академия гудела.
        Когда я шёл по коридорам, все снова пялились и провожали меня взглядами, но уже без насмешек. Некоторые боязливо расступались; другие, наоборот, подходили и пытались заговорить, будто извиняясь.
        Никто не спрашивал больше, боюсь ли я Жрецов.
        Слова ректора о том, что у меня всё-таки может быть Знамение, передавались студентами от одного к другому, обрастали новыми слухами и догадками. Вскоре некоторые утверждали, что у меня «невидимое Знамение с особенными свойствами».
        Ко мне даже Герман Григорьев подходил со своими ребятами.
        Кроме победы на турнире, они заработали себе тёплое место службы в Императорском Доме, и теперь считались элитными бойцами Династии Искацин.
        - Не хочешь встать под мой герб? - без прелюдий предложил Герман. - Я бы взял тебя на службу под своим руководством. Будем работать на императора.
        Каждый из его близких друзей поздоровался со мной за руку и представился.
        - Спасибо, но нет, - ответил я.
        Герман моему ответу не удивился.
        - Так и знал, что откажешься. Но имей в виду, что моё предложение в силе. Покровительство императора Стокняжья ещё никому не повредило.
        За нашим рукопожатием наблюдали десятки студентов в коридоре.
        Эта новость тоже разлетелась моментально. Знаменитый Витязь Герман Григорьев снизошёл до первокурсника и сам предложил ему службу у императора.
        Вечером Мичи отыскал меня в Башне Витязей и сообщил, задыхаясь от восторга:
        - Триста человек! Триста-а-а-а! У меня рука устала их записывать! Приходили со всех курсов и всех Линий! Исидора и Платон уже готовят специальный отбор, как ты говорил.
        Я уставился на Мичи, не веря ушам.
        Триста человек - далеко не тридцать. Это уже реальная сила. Понятно, что не все эти люди мне нужны, но даже третья часть - уже прилично.
        Через пару дней народу прибавилось: некоторые студенты привели младших родственников и друзей. И чем больше людей изъявляло желание встать под герб Волкова, тем больше хлопот возникало. С каждым надо было поговорить, по каждому навести справки. Мичи, Платон и Исидора помогали с отбором и распределением.
        Особенно отличилась Исидора.
        Эта девчонка видела людей насквозь, от её вопросов некоторые студенты сильно тушевались и порой признавались в том, чего вообще не собирались говорить.
        Но последнее слово всегда оставалось за мной, а я был разборчив.
        Некоторых ребят я помнил ещё по турниру, и чего там только ни насмотрелся. Меня могли бы назвать расчётливой скотиной, но я отбирал людей по принципам надёжности и пользы.
        Только так.
        Дальше отобранными ребятами занимались уже другие.
        Платон Саблин работал с Витязями, они стали ключевой боевой силой Клана. Мичи возглавил группу Стражей - основной нашей защитой и таранной мощью. Охотников пока взял на себя Полузверь Илья Разумовский.
        С ним я познакомился ещё на факультативе у Дао Фергаса, а потом вдоволь насмотрелся на него на уроке у Акулы. Ему помогал Следопыт с первого курса - Сергей Сахаров. Он хорошо справлялся с подготовкой разведчиков.
        У нас даже появилась группа Жрецов.
        Пока всего четверо, две девушки-Шаманки с третьего курса и двое Клириков - второкурсник и первокурсник (я всё-таки взял Назара Хобина).
        Каждую группу возглавили временные командиры из доверенных лиц, но мы договорились, что чуть позже руководство возьмут опытные маги.
        Лёва Зверев вместе с братом и его девушкой (они тоже вступил в клан) занимались складскими делами. И такого секретаря, как Игнат Зверев, надо было ещё поискать. У него всё лежало по полочкам, он помнил каждую бумажку и каждую запись. Игнат составил специальный договор о службе и контролировал, чтобы его подписали все члены Клана.
        Это выглядело уже серьёзным.
        Теперь мы имели и свой маленький госпиталь. В нём состояли четыре Божественных Врача и шестеро Знахарей со своими пространственными животными и навыками к созданию природных лекарств.
        Здесь постаралась Мидори.
        Она привела пять девушек-Друидов с разных курсов и объявила, что нам нужны ещё ингредиенты для зелий и своя теплица.
        Правда, вместо теплицы рядом с моим особняком первым делом появился огромный вольер для Демона, гораздо больше его клетки в зоопарке Академии. Я договорился с Софией Лайфоро и её помощником Агрой, чтобы они передали мне волка. Его всё равно хотели отпустить в дикую природу.
        Ни София, ни Агра спорить не стали и, как мне показалось, с облегчением выдохнули, а уже назавтра я перевёз Демона на верхолёте в его новый дом.
        В тот день у ворот нас встретила Акулина, и, увидев её, волк был сражён. Никогда его таким не видел.
        Зверюга влюбился в девушку с первого взгляда и даже позволил ей почесать себя за ухом.
        - На твоём месте я бы обратил на неё внимание, - объявил он мне, подставляя морду под ладонь Акулы. - В ней много звериной силы.
        - Ты виляешь хвостом, - шепнул я ему, когда девушка, уходя, оглянулась на прощание.
        - Да не виляю я! - тут же огрызнулся Демон.
        - Виляешь.
        - Да ну. Нет. Тебе показалось.
        - Твой хвост виляет, как у собаки. Можешь глянуть.
        - Вот был бы у тебя хвост, Чародей, ты бы понял, как тяжело его контролировать. И вообще, мог бы промолчать из мужской солидарности. Ты же вожак стаи.
        Демону новое место понравилось.
        Из вольера он любил наблюдать за студентами, но никого к себе не подпускал, зато активно комментировал наши хозяйственные дела.
        Ими как раз занимались сёстры Аверьяновы, Рада Бородинская и Егор-Глыба.
        Они задействовали связи с Торговыми Домами, особенно Глыба. Он ведь и сам был из династии торговцев. В придачу я сам использовал связи с Маямото и кое-что прикупил с серьёзными скидками.
        Так мы обзавелись пятью военными верхолётами, арсеналом мечей, щитов и алхимических заклинаний, а также кожаной и стальной бронёй.
        На каждой вещи теперь стоял мой герб, и, глядя на него, я не мог поверить, что всё это происходит на самом деле. Отовсюду на меня смотрела рычащая волчья морда с янамарским иероглифом «сила духа».
        Герб Клана Волкова.
        Помимо бойцов, лекарей и жрецов, к нам присоединилось и много Мастеров Материй. Это была заслуга сестры и брата Гамзо. Вместе с Кикой и Гричем пришли сразу двадцать человек: Инженеры, Алхимики, Оружейники и даже один Архитектор.
        На вопрос, что он собирается делать в военном Клане, парень уверенно заявил:
        - Как - что? Строить крутые казармы!
        Почти сразу он совместно с Инженерами приступил к работе над строительством полигона.
        Кстати, именно Мастера Материй помогли мне улучшить навыки Оружейника.
        У меня была проблема: я никак не мог научиться крепко впаивать соляные знаки в оружие. Мои кривые руки чаще портили вещи, чем наделяли их силой, и я потратил немало часов, чтобы научиться точно пользоваться инструментами Оружейника: молотком, размёточным циркулем, стамеской и зажимами. А вот с ковкой мечей у меня сложилось не сразу, да и не на все сто.
        С другой стороны, прошло меньше недели со дня экзамена у Жрецов, а задач по клану было выполнено много. Всё же хорошо, когда у тебя крутая команда.
        Вечером перед экзаменом у Оружейников ко мне в мастерскую ввалилась Мидори и взгромоздила на верстак большую сумку.
        Её я узнал сразу - это была та самая сумка, которую Мидори прихватила с собой ещё из Ютаки. В ней она прятала свои бомбы.
        Пока это были лишь заготовки, без соляных знаков.
        - Как же я ждала этого момента, - объявила мне довольная девушка. - Доделаем?
        И мы доделали.
        Я и Мидори потратили весь вечер, чтобы впаять и вколотить соляные знаки. Мы использовали и золото, чтобы усилить несколько бомб. Дорогущий металл помогла достать Акулина. Она не спрашивала, для чего мне золото, но понимала, что это для каких-то алхимических дел и, скорее всего, для усиления оружия.
        Пока я возился, Мидори подавала мне инструменты и наблюдала за каждым моим движением. Она с упоением рассказывала, как готовится к экзамену по Целительству, и как тренирует Тучку.
        А ещё сказала, что её зелье для отца почти готово.
        - Недельки через две можно будет попробовать дать его папе, - шёпотом поделилась она. - Будешь присутствовать? Это же исторический момент! Отец вылечится от беспамятства, точно тебе говорю.
        Я не стал огорчать её и говорить, что сильно в этом сомневаюсь.
        Молитва Оракула была слишком сильной, чтобы её действие могло снять какое-то мутное зелье, приготовленное первокурсницей, пусть даже такой талантливой. Как говорил мне Патриарх Саргон, эффект этой молитвы мог снять только Оракул такой же силы, что накладывал молитву.
        Назавтра начался экзамен у Оружейников.
        На хорошую оценку я особо не рассчитывал, но в итоге сдавать мне ничего не пришлось.
        В коридоре Башни Мастеров меня ждал Горо Исима.
        Всё это время он ко мне не подходил, а тут явился сам, и было видно, что он сильно нервничает. Увидев меня, Горо поспешил навстречу.
        - Есть новости, - сообщил он, как только подошёл.
        Мы вышли на улицу и, пока не отошли подальше, он не проронил больше ни слова. Его нервное состояние передалось и мне.
        - В чём дело, Исима? - не выдержал я, когда мы были уже в конце аллеи.
        Он наконец заговорил.
        - «Железный Бутон»… ты хотел, чтобы я навёл справки насчёт Бажена Орлова. Наш человек сказал, что Орлов кое в чём признался. Он рассказал насчёт какой-то тетрадки, которую ты прячешь. Сказал, что это древний артефакт, и пользоваться им умеют немногие.
        Я промолчал, но внутренне напрягся.
        Значит, из Орлова всё-таки выбили всё, что он знал насчёт меня.
        - Не знаю, что там накопали инспектора «Бутона», - продолжил Горо, - но мне ясно намекнули, что они скоро получат бумагу на твой арест.
        Мои ноги невольно остановились.
        Я посмотрел в глаза Горо, и понял, что тот не врёт.
        - Когда?
        - На днях, не знаю точно, - ответил он, всё больше бледнея. - Ещё мне сказали, что с инспекторами беседовал Гедеон Ланне, сын главы столичного Военного Дома. Что, мол, он сам туда явился и пожаловался на телохранителя Снеговых. О чём конкретно он говорил, мне неизвестно.
        - Это всё?
        - Всё.
        - Понял. Спасибо.
        Я оставил его на аллее, а сам быстрым шагом отправился к Галею в кабинет.
        Там меня ждал не только он.
        Вместе с Галеем за столом сидел Андрей Снегов. Распахнув дверь и увидев его в кабинете учителя, я замер. Кровь отхлынула от лица.
        - Заходи, давай-давай, - быстро велел Галей. - Как раз за тобой хотел идти.
        Он встал из-за стола и закрыл за мной дверь на ключ.
        Пожёвывая сигару и откинувшись в кресле, Андрей Снегов внимательно меня оглядел.
        - Ланне сделали свой ход, - пропыхтел он без предисловий. - Что на это скажет телохранитель моей дочери?
        Клубы дыма на секунду скрыли его лицо.
        - А какой конкретно у вас вопрос, Андрей Аристархович? - Я постарался, чтобы мой голос остался спокойным и ровным, хотя сердце заколотилось от тревоги.
        - Ты готов отвечать за свои действия?
        - Готов. Но можно конкретнее?
        Снегов поднялся с кресла. Тлеющая сигара перекатилась в уголок его рта.
        - Я понимаю, что ты всеми силами старался защитить мою дочь и предотвратить столкновение наших Домов. Но Ланне накопали, что именно мой человек порезал его ребят в Тафаларе. Там выжил один парень и, когда ему показали твой портрет, то он сразу опознал тебя. Сказал, что именно ты сидел с рыжей девушкой в таверне «Восьмилунье» прежде чем та сгорела. Мою дочь он не узнал, либо не захотел узнать, но ты от «Бутона» уже не отвертишься.
        Я переглянулся с учителем.
        Кольцо вокруг меня снова начало сужаться.
        Галей покачал головой и мрачно посмотрел на Снегова.
        - Никакого «Бутона», Андрей Аристархович. Парню надо лечь на дно и переждать.
        Снегов раздавил сигару в пепельнице.
        - А где у нас самое дно, господа?
        Я уже понял, к чему он клонит.
        - Хотите, чтобы я раньше времени отправился в Котлованы с вашей дочерью?
        - Да. Пока тебя не будет, я улажу дела с «Бутоном». К тому же, если миссия вашего отряда будет выполнена, к тебе уже никто не посмеет придраться, будь ты хоть самим Сидхом.
        Судя по его реакции, о том, что я Иномирец, он пока не догадывался, иначе лично бы сдал меня в «Бутон».
        - Вы должны покинуть Стокняжье в ближайшие часы, - добавил мужчина. - Моя дочь уже готовится. Для безопасности я сам доставлю тебя до её резиденции. Мой верхолёт никто не посмеет тронуть.
        - Тогда станьте свидетелем временной кадровой перестановки, - сказал я и, чтобы не тратить время, повернулся к учителю.
        По-янамарски низко поклонился ему и добавил:
        - На время моего отсутствия прошу вас принять мои обязанности по клану, Галей-кин. Продолжите дела, которые были начаты, и завершите их, если я не успею вернуться. Я не знаю, как долго меня не будет, но всецело вам доверяю. Исидора Гран посвятит вас в детали.
        Галей неожиданно поклонился в ответ.
        - Принимаю твою просьбу, мой ученик. Клянусь не предать твоего доверия.
        Мы посмотрели друг другу в глаза, и на лице вечно хмурого учителя появилась улыбка. Он крепко обнял меня и прошептал:
        - Будь осторожен, сынок. И знай, что я горжусь тобой и люблю.
        Слышать такие слова от Фуми Галея мне ещё не приходилось.
        Андрей Снегов меня не торопил, терпеливо ожидая, когда я попрощаюсь.
        Когда он вышел в коридор, я ненадолго задержался в кабинете и быстро предупредил Галея о том, что говорил мне Горо.
        Уже у выхода я обернулся.
        - Скажите ребятам и Демону, что я вернусь.
        - Скажу, - кивнул учитель.
        - И Джанко.
        Галей улыбнулся.
        - Не сомневайся, она дождётся. Но, кажется, я тебе это уже говорил.
        

* * *
        
        На громадном верхолёте Андрея Снегова мы долетели до резиденции Акулины.
        По пути её отец держал в зубах очередную сигару и внимательно меня разглядывал, будто просвечивал насквозь. Было видно, что он думает не только о Котлованах, но о чём-то ещё.
        - Итак, Кирилл, теперь я скажу тебе о некоторых сведениях, а ты подумаешь над моими словами.
        Он помолчал, пуская дым над столом, а потом высказался чётко и прямо:
        - До меня дошли слухи, что ты умеешь пользоваться артефактами древнего рода Колидов. В твоём арсенале есть тетрадь. И не смей даже думать, что это дочь мне проболталась. Она слишком тобой дорожит.
        Внешне я не среагировал, только слегка сжал кулак.
        Если бы меня сдала Акулина, то её отец знал бы и про кубок, но он сказал только про тетрадь. Значит, информация из «Бутона», как и у Горо Исимы.
        Снегов не сводил глаз с моего лица.
        - Это многое объясняет, Кирилл. Например, то, как ты заставил признаться Гедеона Ланне в своих делишках. Или то, что ты обладаешь таким серьёзным резервом. Или то, что совсем недавно ты поставил на место Оракула Хакана. Прямо скажем, я к нему добрых чувств не питаю, но понимаю, что это серьёзный враг. И если ты потомок столь могущественного рода магов, то необходимо подумать, как представить тебя обществу по прибытии из Котлованов.
        Я выслушал его и промолчал.
        - Ну и что скажешь? - не выдержал он.
        - Вы просили меня подумать над вашими словами, господин Снегов. Я подумаю. Отвечать я не обещал.
        Он хмыкнул и улыбнулся, держа зубами сигару.
        - Определённо, я тобой доволен. - Затем посерьёзнел и добавил: - И еще, Кирилл. В следующий раз, когда будешь убивать врагов - убивай всех.
        Больше он ничего не сказал.
        До самой резиденции мы летели молча, лишь доносился тихий рокот лопастей и хруст очередной сигары, раздавленной в серебряной пепельнице.
        В резиденции нас встретила Акулина.
        Она уже всё подготовила. Отряд тоже был готов, но я ещё раз всё перепроверил: экипировку, оружие, карты, провиант и состояние каждого бойца, включая саму Акулину.
        Затем переоделся и собрался сам, прихватил с собой почти полностью заполненный атлас, меч из коллекции Снегова и свой револьвер с запасом зарядов-заклинаний. Ещё взял желейную липучку, трубку для метания заклинаний с обширным арсеналом и с десяток бомб Мидори, которые принёс ещё вчера вечером.
        Было жаль, что не удалось попрощаться ни с ребятами, ни с Демоном. Ни с Джанко.
        Через час мы долетели до границы Западного Нартона и Котлованных Земель.
        Я разогнал верхолёт до бешеной скорости, чтобы телепортироваться без трудностей. Стержневое заклинание уже было нацелено на транспортировку верхолёта в одно из труднопроходимых мест империи подземных магов.
        Оттуда нам предстояло добраться до катакомб города Атифа…
        Книга 4. Эпизод 14.
        Наше появление в Котлованах должно было остаться незамеченным.
        До поры до времени, конечно.
        Верхолёт телепортировался точно между двумя дымящими вулканами, и я сразу же начал снижение, чтобы нас не засекли. На машине не было никаких опознавательных знаков, а корпус выкрасили под цвет чёрно-серого песка, повсеместно покрывающего горы и долины Котлованных Земель.
        Такого же цвета была и наша форма.
        Каждый боец вымазал кожу специальной краской, а голову и лицо спрятал под чёрной тканевой маской с вырезом для глаз.
        Я ювелирно посадил наш маленький верхолёт между камнями, после чего маскировкой машины занялся Борей.
        Единственный в нашем отряде толстяк отошёл подальше и примерился к машине. В его больших навыкате глазах мелькнул красный свет фагнума, и через секунду он раздул вихри песка вокруг машины, закидывая корпус.
        В итоге получилась гора, на которую навалили ещё и камней.
        На карте я точно запомнил это место, но отмечать не стал.
        Спрятав верхолёт, отряд перераспределился. Акулина встала рядом со мной.
        В вырезе маски её глаза казались ещё более яркими и зелёными, чем раньше. Зрачки девушки вытянулись, она принюхалась и зорко оглядела округу.
        - Никого не ощущаю.
        Я тоже пока никого не ощущал - ни присутствия ниудов, ни других тварей на поверхности.
        Но это могла быть только видимость: всё, что происходило под землёй, засечь было почти невозможно, а там у подземных тварей могла находиться целая сеть тайных ходов.
        Прямо под нашими ногами.
        Риск был чудовищный, ведь среди подземных уродцев были не только ниуды, но ещё и упыри, которых я видел лишь на картинках в учебниках.
        А там было чему ужаснуться.
        Котлованные упыри изображались крупными ползучими хищниками, похожими на гигантских удавов. Они устраивали засады, зарываясь в песок клубком, и при малейшем давлении на поверхность, сдвигали тело так, что образовывалась воронка. Из неё жертва уже выбраться не могла. Оставалось её сдавить и укусить, чтобы выпить кровь, а потом заглотить целиком.
        Эти твари убивали всё живое, что попадалось на поверхности, не делая ислючений даже для своих собратьев.
        Ниуды устраивали на упырей охоту, чтобы завладеть их кожей, костями и зубами. После переработки из них делали ценные ингредиенты для магических заклинаний и лечебных зелий.
        Находились и охотники среди жителей Стокняжья - на рынке части тела упырей стоили очень дорого.
        И если упыри и ниуды встречались в Котлованах почти повсеместно, то высшие подземные маги были редкостью.
        Говорят, они уже давно не выходили на поверхность. Сохранились лишь изображения этих магов, оставшиеся в древних военных хрониках.
        Я сразу вспомнил свой многострадальный доклад для профессора Фергаса: «Падение Атифы и Царства подземных магов в Эпоху соляных войн».
        Говорят, именно с того времени высшие подземные маги больше никогда не выходили на поверхность, а отправляли наверх только ниудов - своих верных солдат.
        На картинках в книгах подземные маги изображались невысокими существами с твёрдой серой кожей, похожей на рыбью чешую. При желании они могли убирать защиту внутрь тела и становились не отличимыми от людей. Лишь рост и широкие ступни могли их выдать.
        Отвлекшись от мыслей, я огляделся.
        Дым от чёрной спёкшейся земли стал для нас прикрытием, и я повёл отряд вдоль подножия горы. Мы старались не шуметь и пользовались теми же знаками и жестами, которые я использовал на турнире. Идея братьев Саблиных нашла отклик и среди моего нового отряда.
        Акулина заменила целую группу разведки, сразу же пустив в ход образ Следопыта. Двигаясь бесшумно, по-звериному быстро и грациозно, она уходила вперёд, проверяя территорию.
        Я тоже принял образ Следопыта, но от отряда не отходил, ещё раз изучая округу, после чего вёл парней дальше.
        Так мы преодолели четверть пути без единой задержки.
        В сизой горячей дымке, среди чёрных песков и холмов, нас можно было принять за девять скользящих теней - бесшумных и почти невесомых.
        Я выбирал маршрут так, чтобы успеть дойти до точки спуска в катакомбы до захода солнца. Пользовался сразу тремя картами, но все они были составлены по тем скудным данным, которые имелись у картографов Стокняжья.
        Никто точно не знал, где и как расположены под землёй поселения ниудов и подземных магов, а уж про ходы в обширных лабиринтах катакомб в пригороде Атифы можно было только догадываться.
        Карты давали лишь примерные координаты поселений.
        Даже главный город Котлованов, древняя Атифа, был полон слепых пятен.
        Но самое главное - мало кто знал, где именно в Атифе находится тот самый тайный соляной знак Сферы Холода, символ треугольника Цуо, который мы должны были уничтожить.
        По предположениям учёных, великая Заварра, дочь царицы подземных магов и бога мрака Сидха, создала этот знак в своих катакомбах ещё в Эпоху магического развития, как дополнительный источник силы для всех подземных магов и ниудов.
        Историки писали, что многие века назад, когда воздушные маги осаждали Атифу, они так и не смогли найти Цуо, хотя ощущали его. Значит, он действительно там был, но по сути, наша миссия всё равно выглядела самоубийством: как можно уничтожить знак силы, о существовании которого знают, но никто никогда не видел?..
        В этом плане Акулина Снегова пошла дальше всех и вычислила, в какой точке Атифы он находится.
        У неё имелись вполне чёткие данные с допросов высокопоставленных пленных ниудов, и мне даже не хотелось думать о том, как Акула вытащила эту информацию из ниудов, но те указали даже точное расположение Цуо. По их словам, знак силы прятали под мраморным полом царских покоев, в которых почивала Заварра.
        Сейчас там был Третий Храм Сидха, а под ним имелся гигантский Котлован с вырубленной по стене круговой лестницей, уходящей в самые глубины.
        Там и скрывали свой знак силы подземные маги, а над ним, в Третьем Храме Сидха, они возносили дары статуе Бога мрака.
        Храм тщательно охранялся и находился в центре одного из трёх подземных лабиринтов, по которому надо было ещё умудриться пройти.
        

* * *
        
        Через три часа вполне спокойного передвижения мы впервые столкнулись с засадой упырей.
        Акулина, шедшая впереди, внезапно съехала в воронку песка, которая образовалась перед ней за мгновение.
        Девушка сдавленно вскрикнула.
        Я поднял руку, подавая знак Пауку.
        Высокий и накачанный блондин умел виртуозно создавать и управлять клейкими сетями. Он молниеносно вскинул руку, отправив в Акулу поток из крепких красных нитей, и тут же зацепил падающую девушку за ногу.
        Я снова подал знак, но уже Трефу.
        Длиннорукий парень вскинул лук, прицелился и пустил три стрелы в появившуюся из песка зубастую голову упыря.
        Удар.
        Вспышка энергии фагнума.
        Брызги крови.
        Прицел.
        Ещё удар. Ещё вспышка. Ещё кровь.
        Тварь повалилась в песок, гигантское змеиное тело извернулось и тут же затихло в яме.
        Тем временем шустрый и жилистый Бес с навыком Ускорение уже успел ухватиться за сеть и вытянуть Акулину из ловушки. После этого Борей быстро задул яму песком, скрыв все следы побоища.
        Всё произошло почти бесшумно и за считанные секунды.
        Больше никто из отряда не шевельнулся. В том числе, и я.
        Тихо закашлявшись, девушка поднялась, посмотрела на парней и перевела взгляд на меня.
        - Беру свои слова обратно, Киджо. Слаженность ребят невероятная. Я была неправа, когда говорила, что ты зря тратишь на это время.
        Теперь она называла меня по прозвищу и никак иначе.
        Мы двинулись дальше, тщательно проверяя путь впереди, но как ни старались, от ловушек упырей всё равно не ушли. За час нам пришлось раз пятнадцать применить ту же тактику по убийству подземных тварей.
        Ни я, ни Акулина, ни остальные - никто из нас не ощущал, что наступает в ловушку. Упыри меняли температуру тела под температуру песка, и взгляд Следопыта не мог их заметить. Приходилось надеяться только на быстроту реакции и слаженность команды.
        Если бы мы охотились за кожей и зубами упырей, то уже бы насобирали останков на приличную сумму и смогли бы обогатиться.
        Ещё через пару часов мой нос учуял запах падали.
        У одного из холмов мы обнаружили место расправы над десятком котлованных упырей. Тварей умело разрезали на части, вынули кости и зубы, содрали кожу, а всё остальное бросили среди скудных песчаных кустарников, окроплённых запёкшейся кровью. Скорее всего, это произошло вчера.
        Неподалёку обнаружилась и оставленная стоянка охотников-ниудов: кострище и обглоданные свиные кости.
        Но это было не самое главное. За холмом послышались выкрики на ниудском языке.
        - В строй! Налево-о-о-о!
        Оставив отряд в укрытии, я взял с собой Акулину и отправился разведать, что там происходит. С высоты холма нам открылся завораживающий вид.
        Целый полк ниудов.
        Не меньше двух тысяч воинов в ледяных доспехах, с саблями и мерцающими копьями. Кроме пехоты тут были и отряды наездников, они использовали больших пустынных варанов с серыми бородавчатыми мордами.
        - Я думала они давно вымерли, - нервно выдохнула Акулина. - Где ниуды их взяли? Да ещё столько. Вывели новую породу?
        - Они давно готовятся к Дню Бартла, - тоже шёпотом сказал я.
        Хотел добавить ещё пару слов насчёт ниудов, но тут увидел вдали другую группу солдат, численностью не меньше батальона.
        Было видно, что это не ниуды, и телосложение у них не такое мощное, да и рост ниже. Они были одеты в кожаную броню пурпурного цвета, их лица скрывали тканевые маски, и сразу бросалось в глаза, что они тут не просто солдаты.
        Это были элитные воины и вели они себя соответствующе. Некоторые из них активно командовали ротами ниудов.
        - Это высшие подземные маги? - спросил я у Акулины.
        Та всмотрелась внимательнее.
        - Не знаю. Слишком далеко... не могу понять. Да и не видела я никогда подземных магов вживую.
        Пока нас не засекли, мы спустились с холма, и я в очередной раз сверился с картой.
        Судя по ней, в пяти километрах отсюда находилось крупное поселение ниудов под названием Дуах, что на языке подземных магов значило «Холодная рука». Под землёй ниуды выстроили целый городишко с выходами на поверхность.
        Значит, тут одно из мест сбора их армии.
        Его мы обогнули подальше, по холмам, чтобы себя не обнаружить, но чем ближе отряд подходил к тайной точке входа в катакомбы Атифы, тем чаще нам приходилось пережидать и прятаться.
        Один раз чуть не попались, когда прямо передо мной разверзлась песочная яма с упырём, зашумел песок, застучали мелкие камни.
        Треф успел поразить голову упыря стрелами, а Паук удержал меня сетью, но вот спрятать следы нам удалось не сразу. На шум прибежал один из ниудов, и увидев мёртвого упыря, собрался позвать сородичей.
        Пришлось быстро его убирать.
        Я сделал это сам.
        Воспользовался знаком Небытия из атласа и в одну секунду переместился ниуду за спину. Одно движение мощными руками Следопыта - и шея противника переломилась с глухим хрустом.
        Труп пришлось прятать вместе с убитым упырём в яме с песком и надеяться, что его не станут искать, посчитав, что им полакомилась одна из тварей, на которых они охотятся.
        Группы ниудов промышляли здесь повсеместно, будто им приказали вырезать всех упырей в округе и пустить на переработку ценные их части.
        Объяснение тут могло быть только одно: народ Котлованов готовился к противостоянию с наземными магами. Они ведь тоже понимали, что совсем скоро наступит День Бартла, а значит, усилится знак Ган, и враг обязательно этим воспользуется.
        Когда задымленное солнце начало опускаться к закату, мы сделали короткий привал перед решающим рывком. Парни практически не устали, а вот я и Акулина немного выдохлись. Надо было хоть ненадолго убрать образ Следопыта, чтобы дать астральному телу передышку.
        Сидя за камнями и жуя кусок вяленой говядины, я открыл совсем другую карту - ту самую, которую забрал из кармана мёртвого стюарда ещё во время крушения верхолёта полгода назад. На листе был обозначен тайный вход в катакомбы Атифы, а до него оставались считанные километры.
        - Откуда у тебя эта карта? - услышал я шёпот Акулины позади.
        Девушка бесшумно подошла и пристроилась рядом.
        - Случайно попала ко мне в руки, - тихо ответил я. - Она принадлежала Оракулу Тарэта, и эта точка отмечена его собственной рукой.
        - А кто такой Керук? - Акулина указала на надпись рядом с точкой.
        - Наверное, какой-то местный воевода. Не знаю.
        - Как думаешь, Оракул Тарэта уже успел сюда добраться?
        - Скорее всего, да, - мрачно ответил я, сложил карту и сунул её в карман. - Ладно, пора отправляться.
        Я уже собрался встать, но Акулина придержала меня за плечо.
        - Кирилл... Киджо. С этого момента я прошу тебя перестать быть моим телохранителем. Главное - выполнить задачу. Кто выживет, тот выживет. Не отвлекайся на мою охрану, понял? Мы должны уничтожить знак, всё остальное - неважно.
        Она заглянула мне в глаза.
        - Посмотрим, - нахмурился я.
        Мне не хотелось вести беседы на тему, выживем мы или нет. К тому же, с Акулиной я всё это уже обсуждал, и не раз. Мы даже просчитывали варианты, когда кто-то из нас погибнет: она или я.
        Или оба.
        Тогда главным должен был остаться Сергей Усов, один из братьев-Иномирцев, по прозвищу Лёд. Для отряда задача не менялась ни при каких обстоятельствах - уничтожить главный знак Цуо любой ценой, используя все ресурсы, включая жизнь.
        Будто почуяв, что я о нём думаю, Лёд уселся на камни рядом со мной и неожиданно спросил:
        - Тебе снятся сны, Киджо?
        - Ну... иногда, - ответил я, замявшись.
        - А мне не снятся. Совсем. Но сегодня ночью приснился. - Он стянул с головы маску и провёл пятернёй по влажным русым волосам. - Я даже не сразу понял, что это такое. Видел старый клён у окна и скособоченную скамейку. И рыжеволосую девушку с книгой в руке. Хрупкую такую, в синем платье.
        Я опустил голову, уставившись на песок.
        Сейчас Сергей описывал наш двор, и клён у одной из многоэтажек, и скамейку у детсткой площадки. А рыжеволосая девушка с книгой - это девушка, с которой он встречался.
        Я как-то видел их пару раз вместе. Ещё запомнил девушку по тому, что встречал её у отца в больнице, она работала там медсестрой и, возможно, до сих пор продолжает работать.
        - А ещё мне кажется, что я тебя знаю, - добавил Лёд. - Видел тебя... где-то далеко-далеко отсюда.
        От его слов меня будто обожгло.
        Я покосился на остальных парней из отряда. Снятся ли воспоминания им? Лупоглазому толстяку Борею, или кудрявому крепышу Трефу, или жилистому маленькому Бесу?
        Я поднял голову и посмотрел в красноватые глаза Льда.
        - А ты бы хотел вспомнить ещё что-то?
        Он задумался и ответил уверенно:
        - Нет. Пусть лучше так останется.
        Акулина слышала весь наш разговор, но ничего не сказала, лишь закусила губу.
        Лёд посмотрел на младшего брата по прозвищу Пророк, который сейчас дремал у другого камня, чуть подальше.
        - Главное, я не хочу забывать, что он мой брат. - Сказав это, Лёд поднялся и бесшумно направился к Пророку, чтобы его растолкать и подготовиться к дальнейшему пути.
        Глядя ему вслед, я подумал о том, что мог бы попробовать вызвать ту молитву, с помощью которой Иномирцев лишают памяти и воли, и попытаться убрать её действие.
        Только не сейчас.
        Слишком велик риск, что поведение парней сразу изменится, и они сделают только хуже, но самому себе я пообещал, что сделаю всё возможное, чтобы сохранить жизнь отряду, а потом... возможно, когда-нибудь у меня получится вернуть им то, что у них отобрали.
        Память и свободу.
        

* * *
        
        Перед заходом солнца мы вышли к долине.
        Ничего не указывало на то, что здесь вообще есть что-то, кроме чёрного песка, дыма и камней. Раскалённый ветер дневного зноя сменился прохладным дыханием с холмов.
        Начало холодать.
        Судя по карте, вход в катакомбы находился с восточного края долины, в одном из скалистых склонов.
        Я остановил отряд с западной подветренной стороны, потому что не только у меня был отличный нюх, но и у ниудов. Конечно, не такой, как у Следопыта, но всё же.
        Около часа мы наблюдали за долиной.
        Ночь на пустыню опустилась быстро, песок и камни остыли - этого я и ждал. Теперь зрение Следопыта позволяло мне заметить даже малейшие тепловые образы противника.
        Это оказалось верной тактикой.
        Вскоре я засёк засаду и быстро сообщил об этом отряду, используя знаки:
        «Двенадцать ниудов с северной стороны, в разломе».
        «Ещё шестеро - с южной, за грудой камней».
        «Десять наблюдают по периметру долины».
        Я ещё раз всмотрелся в песок около предполагаемой точки входа, максимально напряг звериное зрение и задействовал свой возросший активный резерв.
        Да, так и есть. Чутьё не подвело.
        В укрытии, в блиндаже под песком, скрывался ещё один отряд из пяти ниудов, от них исходило еле заметное тепло - скорее всего, их тела покрывала ледяная броня, поэтому я не сразу их засёк.
        Чтобы войти в катакомбы, придётся убрать всех.
        Причём одновременно и так, чтобы никто не издал ни звука и не успел предупредить никого внизу.
        Я снова воспользовался знаками, отдав приказы парням.
        Борей должен был поднять небольшой ветер с вихрями и отвлечь наблюдателей. В это время их уберут шустрый Бес с кинжалами и Паук с сетями.
        На северную сторону отправились Лёд с круговыми щитами и Перун с молниями, а на южную - Акула.
        Треф со стрелами остался прикрывать с холма и добивать выживших, а Пророк с огненным смерчем отправился за мной, чтобы убрать отряд, затаившийся под песком у самого входа в катакомбы.
        Всё произошло за считанные секунды.
        Почти одновременно в этой чёрной долине погиб тридцать один ниуд, и ни один из них не издал ни звука.
        Только вспорхнула со скалы испуганная ночная птица.
        Я и Пророк ворвались в блиндаж, укрытый под пластинами льда и песком, и положили сразу троих. Ещё одного ниуда, который был нужен живым, я скрутил почти мгновенно, воспользовавшись молитвой удушья, которой меня научил Патриарх Саргон.
        Ниуд схватился за горло, захрипел и повалился на пол, вылупившись на меня. И всё бы прошло без заминки, если бы не последний, пятый, противник.
        Это был не ниуд.
        Он рванул на нас из угла блиндажа, в кожаной пурпурной броне и тканевой маске, на бегу молниеносно вскинул руку, и в его ладони образовался красный шар энергии.
        Правда, это всё, что он успел сделать.
        В следующую секунду Пророк прожёг ему дыру в груди коротким огненным смерчем.
        Воин упал замертво, и я, подскочив к нему, быстро стянул маску с его лица.
        Были подозрения, что это высший подземный маг, но то, что я увидел на самом деле, заставило меня замереть в оцепенении на несколько секунд.
        Я смотрел на мёртвое лицо своего одноклассника Дениса Звягина, с которым ещё полгода назад вместе садился в поезд Караванного портала. Он кричал мне тогда, чтобы я поторопился.
        В моих ушах отчётливо прозвучал его насмешливый голос:
        - Волк, шевели конечностями! Не задерживай!
        Его, как и ещё одного моего одноклассника, похитили из поезда на моих глазах, и если бы не случайная телепортация в Янамар, меня бы постигла та же участь, что и Дениса.
        А теперь он лежит здесь.
        Мёртвый.
        С обугленной дырой в груди.
        Меня пробрала дрожь, к горлу подкатила тошнота. А ведь Пророк даже не понял, что только что убил парня из своего двора и из той же школы, в которой когда-то учился сам.
        Убитый был таким же Иномирцем, как Пророк или Лёд. Или я. Только напичканный фагнумом до предела - его глаза даже у мёртвого мерцали и сочились красной дрянью.
        Значит, и тот батальон в пурпурных кожаных доспехах, что я видел по пути сюда, состоял из Иномирцев. Несколько сотен человек.
        На их броне имелся даже символ, правда, тогда издалека я не смог его разглядеть, как следует.
        Но сейчас...
        Это было изображение морды медведя. Точно такое же я видел на конверте, оставленным моим отцом в чемодане.
        - Киджо? - Пророк сразу уловил моё состояние. - Ты ранен?
        Я перевёл дыхание, сглотнул, смочив пересохшее горло, и жестом показал:
        «Всё в порядке. Работаем дальше».
        Ниуд, что задыхался на полу от удушья, начал терять сознание, и я быстро снял с него действие молитвы. Затем крепко обхватил его шею ладонью и поднял на вытянутой руке.
        Следопыт во мне стал настолько сильным, что хватило небольшого нажима, чтобы ниуд затрепыхался от боли и снова захрипел.
        - Когда смена караула? - спросил я по-ниудски: не зря же учил их язык целых полгода.
        Ниуд отвечать не собирался, хотя мне его ответ был не нужен. Нужна была реакция его тела - через зажатую сонную артерию Следопыт ощущал малейшие изменения в сердцебиении пленника.
        - Через час? - задал я ещё один вопрос.
        Реакции не последовало.
        - В полночь?
        Опять нет.
        - На рассвете?
        Сердце ниуда пропустило удар.
        Он дёрнулся в моих руках и тягуче просипел:
        - Всё равно-о-о... не пройдё-о-о-ош-ш-шь... уро-о-о-о-д...
        Пророк хрустнул костяшками в кулаках, но ниуду было плевать на угрозы - он знал, что умрёт в ближайшую минуту.
        - У входа в катакомбы есть ловушки? - спросил я, не обращая внимания на его хрипы.
        Реакции не последовало.
        - У входа есть охрана?
        Реакция однозначная: есть.
        - Много?
        Реакции нет.
        - Пятеро, как вас?
        Сердце ниуда сжалось в спазме.
        - Среди них есть Иномирцы?
        Ниуд выпучил глаза: он был настолько ошарашен, что не справился с оторопью и часто-часто заморгал.
        Я поднял его выше.
        - Есть или нет?
        - Не знаю, кто это, - хрипнул он, но по реакции его сердца я понял, что он врёт.
        Значит, вход со стороны катакомб охраняли пятеро: либо все ниуды, либо среди них был один Иномирец.
        - Кто ещё? - спросил я. - Высшие подземные маги есть?
        Он сглотнул.
        - Да. Много.
        Снова врёт.
        Значит, больше никого. Только пятеро. В этом тайном месте прорыва не ждали, поэтому и охраны не так уж много.
        - Третий Храм Сидха в какой стороне? - задал я следующий вопрос. - Это восточный лабиринт?
        Мне было известно, где находится Храм, но я специально назвал неправильное направление, чтобы ещё раз проверить.
        - Да... восточные катакомбы... - тут же соврал ниуд. - Но ты туда не пройдёшь.
        Моя ладонь, которой я его держал, покрылась стальной бронёй Витязя и начала нагреваться. Пленник задёргался от боли и одновременно засмеялся.
        Из его рта потекла пена.
        - Вы-ы-ы... вы все здесь сдохнете... только владеющий Цуо сможет пройти...
        Другой рукой я нарисовал знак треугольника Цуо прямо у него перед носом и отправил ледяной поток воздуха ему в лицо.
        От ужаса в глазах ниуда появились слёзы.
        Его сердце и физиономия сказали мне больше, чем он сам. Последнее, что пленник увидел перед смертью - как его обезьянья морда покрывается коркой льда.
        Так, с распахнутыми от ужаса глазами, он и испустил дух, а в моей голове вдруг всплыла фраза Андрея Снегова:
        «Когда будешь убивать врагов - убивай всех».
        Я разжал ладонь, и тело мёртвого ниуда повалилось на пол.
        Пророк никак не среагировал на мою жестокость - он и сам был безжалостен, только моралью и выбором при этом не мучился.
        Мы вылезли из ямы как раз в тот момент, когда в тени скалы появились остальные из отряда. Они возникли бесшумно и встали, ожидая приказа.
        - Все ликвидированы, следы убраны, - тихо доложила Акулина.
        Теперь у нас оставалось не так уж много времени до смены караула - всего лишь до утра, а в Котлованах светало рано.
        - Бес, со мной, - быстро велел я. - Треф, Паук, прикройте. Борей, засыпь блиндаж. Остальные - ждите сигнала.
        Бес отправился за мной к скале, Треф и Паук притаились позади между камней, держа наготове стрелы и сети.
        Подобравшись к скалистому выступу, я внимательно осмотрелся, но не обнаружил никаких следов перехода. Ощупав ладонью холодную поверхность камня и принюхавшись, я медленно нарисовал символ Сферы Холода Цуо, а затем ладонью направил поток воздуха на стену перед собой.
        Ледяная корка начала медленно покрывать шершавую поверхность скалы, с тихим хрустом лёд разрастался в стороны и утолщался.
        Со своим старым резервом я бы не смог создать столько льда с такой скоростью, но сейчас это выглядело так, будто я сам стал подземным магом - Цуо легко подчинялся мне, а на поверхности скалы всё быстрее рос блестящий панцирь.
        И вот каменная поверхность вместе со льдом начала сдвигаться в сторону.
        Значит ниуд не соврал - знак Цуо открывал вход в катакомбы.
        Его не смогли бы так использовать ни воздушные маги, ни наземные, ни морские. Идеальная защита.
        Если не считать мой атлас.
        Я поднял другую руку, подавая знак остальным: «Приготовиться, ждать сигнала к атаке», а сам начал зачитывать молитву Духовного Миража, но таким образом, чтобы она подействовала на того, кто посмотрит на иллюзию.
        Этому меня научил Саргон.
        Он и сам использовал такую уловку, когда скрывал наши уроки в театральной гримёрке. Один раз это даже сработало: открывший дверь человек вместо нас увидел пустую комнату. То же самое Жрецы использовали на турнире, когда заменили мост его иллюзией.
        Сейчас я применил такой же Мираж.
        Мой активный резерв позволял крепко держать иллюзию несколько минут, а за это время можно успеть рассмотреть обстановку внутри и сориентироваться.
        Когда скалистый пласт с шелестом и хрустом сдвинулся в сторону, я увидел перед собой трёх ниудов. Острия их ледяных копий замерли буквально в паре сантиметров от моей груди.
        Охрана смотрела прямо на меня, но не видела.
        - И какой придурок скалу открыл? - нахмурился самый крупный из них, тот, что стоял ближе всех.
        За несколько секунд их заминки я рассмотрел тускло освещённую пещеру и успел подать знак отряду: трое ниудов впереди, ещё двое - за столом.
        Иномирцев среди них не было, и, если честно, я испытал облегчение - убивать своих мне совсем не хотелось.
        Мимо меня тенью пронеслись Бес, Паук и Треф. За несколько секунд они устранили всю охрану, а Борей и Пророк быстро убрали тела и спрятали их в блиндаже под песком.
        Акулина встала рядом со мной и прошептала, чтобы никто из парней не услышал:
        - Это было слишком опасно. А если бы твой Мираж не сработал? Не стоит недооценивать ниудов. Они могли нашпиговать тебя копьями за секунду. Ты бы глазом моргнуть не успел. Зачем так рисковать?
        В её голосе послышались недовольство и тревога.
        - Ты излишне беспокоишься, - тихо ответил я и развернулся, чтобы закрыть вход тем же способом: нарисовав символ Цуо.
        Когда часть скалы сдвинулась на место, мы внимательно огляделись.
        Это была первая пещера катакомб, из неё вглубь горы вёл коридор, освещённый резными фонарями изо льда, подвешенными на потолке. Они излучали мягкий, но яркий свет.
        Здесь было прохладно.
        Парни этого не замечали, их спасал жар фагнума в крови, а вот меня сразу пробрала дрожь.
        Акулина тоже поёжилась и уже собралась идти первой как разведчик, но я остановил её.
        - Пойдёшь шестой. Идём двумя группами. Ты ведёшь Пророка, Борея и Перуна. Я - остальных. Держимся плана.
        Моя группа вошла в коридор первой, за нами двинулась Акулина.
        Узкий прямоугольный коридор уходил вниз под уклоном и становился всё круче, пока, в конце концов, не перешёл в ступени. Синие фонари потрескивали в тишине и полумраке, а мы всё шли и шли. Воздух становился холоднее, пар вырывался изо рта. Порой попадались промёрзшие прослойки льда в камнях.
        Около получаса мы спускались по единственному коридору.
        До сих пор нам везло - никто не поднял тревогу, но каждый из нас понимал, что это лишь временно. Вряд ли нам удастся пройти по Атифе и добраться до Храма незамеченными.
        Ещё через полчаса коридор стал шире, ступени закончились, уклон исчез.
        Сейчас мы двигались на север, но через несколько метров в каменных стенах начали попадаться круглые ледяные двери, такие же резные и мерцающие голубым светом, как фонари. От этого в коридоре стало настолько светло, что порой слепило глаза, если дверей попадалось слишком много.
        Проверять, что за этими дверьми, мы не стали - мало ли, как тут устроена система тревоги на взлом.
        Постепенно коридор расширялся и теперь больше походил на широкие длинные залы с переходами, высокими потолками, резными ледяными арками и величавыми колоннами.
        Вся эта красота никак не вязалась с гориллоподными волосатыми ниудами. Скорее, потрудились подземные маги.
        Бесшумно двигаясь, мы наконец добрались до развилки коридоров: один вёл на восток, второй - на запад.
        Свернув направо, мы вышли в ещё один зал с колоннами, но почти сразу чуть не напоролись на патруль. Я учуял их издалека, и отряд сразу спрятался за колоннами.
        Десять ниудов в ледяной броне прошли мимо и уже почти вышли из зала, но тут их командира окликнули:
        - Сержант! Эй, сержант!
        Отряд остановился.
        Высокий и широкоплечий ниуд обернулся и уставился на того, кто посмел помешать патрулировать территорию, но увидев, кто это, сразу сменил гнев на заискивающую угодливость.
        - В чём дело, господа?
        Прижимаясь спиной к ледяной колонне, я беззвучно прошептал молитву и укрепил Мираж перед собой, после чего медленно высунулся из укрытия.
        То, что я увидел, заставило меня заволноваться.
        Это были два чароита.
        Не Иномирцы, а именно чароиты - варвары, давно и умело пожирающие фагнум. Женщина и мужчина, оба высокие, с ярко-красными глазами, в алых плащах с меховым подбоем и того же цвета фуражках.
        - Вы чувствуете, сержант? - спросила женщина, нахмурившись и оглядев зал (меня она не увидела, хотя её взгляд на мгновение скользнул по моему телу). - Что-то не так. Разве не ощущаете?
        - Простите, госпожа Катх, - тут же отреагировал ниуд, - не совсем вас понимаю.
        - Да, я тоже ощущаю, - присоединился мужчина, прикрыв на секунду глаза. - Тени в темноте, чужое сердцебиение.
        Он бросил быстрый взгляд на женщину, а потом резко развернулся и посмотрел на потолок. Из его глаз вырвался красный свет, ударился о каменные своды зала и медленно начал оседать вниз бордовым туманом.
        - Парализующее облако лишним не будет, - добавил мужчина с улыбкой.
        - Уборщики опять будут жаловаться, господин Кохт, - покачал головой ниуд.
        - Остатки облака не опасны, сколько раз говорить вам, сержант, - вздохнула женщина. - Оно работает лишь, пока падает в воздухе. Уборщики потом подметут остатки с пола, если мы насорим зря.
        Тем временем туман плавно накрывал весь зал.
        Ни чароиты, ни ниуды уходить не собирались, наблюдая, как всепроникающее бордовое облако опускается всё ниже.
        Скрыться от него было нельзя, и решение тут могло быть одно - убрать всех, включая чароитов. Желательно бесшумно, чтобы не переполошить охрану Атифы раньше времени.
        Первым делом я подал знак Борею: «Задуй облако в угол зала, держи там, сколько сможешь».
        Потом уже обратился к остальным:
        «Лёд, прикрой щитами Борея».
        «Перун, выруби женщину ударом молнии».
        «Акула, добей».
        «Треф, стреляй в мужчину».
        Остальные должны были убрать отряд ниудов, я же взял на себя самого крупного - сержанта...
        Книга 4. Эпизод 15.
        Мы одновременно атаковали патруль из десятка ниудов и двух чароитов.
        Бой получился почти бесшумным.
        Послышался треск пробитой ледяной брони, в воздухе пронеслись красные стрелы Трефа, сверкнули молнии Перуна, прогудел огненный смерч Пророка. Паук выпустил сети, а Бес с кинжалами рванул так быстро, что его невозможно было увидеть.
        Я и Акулина бросились каждый на свою цель.
        Она добивала женщину-чароита, оглушённую Перуном, а я взял на себя сержанта.
        Чтобы тихо убрать высоченного и мощного ниуда, мне пришлось воспользоваться всё той же молитвой удушья - обращением к богине Матамару. Я прочитал её прямо на бегу, а когда был у цели, то ниуд уже хрипел, схватившись за горло.
        Но даже задыхаясь, он успел-таки создать ледяное копьё и метнуть в меня.
        В прыжке я перехватил его, мягко приземлился и положил на пол, чтобы не шуметь, после чего обхватил голову ниуда обеими руками и заставил встать на колени.
        Он оказался крепким.
        Молитва душила его, но он смотрел на меня с угрозой и ненавистью. Я не стал тратить время на допрос - слишком рискованно делать это сейчас, в гулком зале, недалеко от других патрулей. К тому же, надо было ещё спрятать следы боя.
        Мои когтистые ладони крепче обхватили голову ниуда, а затем быстрым движением переломили ему позвонки. Дёрнувшись в предсмертной агонии, тот обмяк и повалился к моим ногам.
        Ещё один труп.
        Чем дальше я шёл, тем больше мёртвых тел за собой оставлял, но порой мне казалось, что все они убиты не мной, а Следопытом. Так мне было легче смириться с тем, что из обычного парня я давно превратился в хладнокровного убийцу.
        Все десять ниудов были устранены; мужчина-чароит лежал со стрелой в шее, а женщина - с кинжалом Акулы в груди.
        Девушка выдернула его из мёртвого тела и быстрым движением вытерла клинок о брюки. Парни оттащили убитых к одной из стен, за колонны, а я скрыл кровь на полу за новым слоем льда.
        Тем временем Борей продолжал задувать парализующий туман в угол зала. Красное облако почти осело на пол, постепенно превращаясь в чёрные хлопья.
        Я перевёл дыхание, затем быстро вытянул из кармана карту Атифы и ещё раз сверил наше местоположение. Не все тайные лабиринты были изображены точно, но общая картина всё равно имелась.
        У меня был чёткий план, как достигнуть нужного Храма Сидха максимально незаметно и без лишнего шума, но из-за убитого патруля пришлось скорректировать действия.
        Я окинул взглядом ледяной потолок зала.
        - Хочешь начать здесь? - шёпотом спросила Акулина, подойдя ко мне.
        - Придётся, - ответил я, не глядя на неё, а продолжая примеряться к потолку. - Это увеличит время прохождения, но лучше сейчас. Патруля хватятся уже в ближайшие полчаса.
        - Виктор нас уже ждёт, - ещё тише добавила девушка.
        Я кивнул.
        Да, Виктор должен был ждать. Это был один из секретов тайной операции Снеговых, и не только их, поэтому мне рассказали о нём не сразу.
        Акула не стала больше меня отвлекать, отошла в сторону и снова приготовила кинжалы к бою.
        Пока Треф с Пауком следили за выходами из зала, я принялся за дело.
        Для начала надо было спрятать трупы, все двенадцать. Для этого выбрали самый тёмный угол за колоннами, затем быстро сложили туда тела ниудов и двух чароитов, а Борей сдул к ним чёрные хлопья, оставшиеся от парализующего тумана.
        Я принялся работать со Сферой Холода Цуо. Обеими руками нарисовал два крупных знака треугольника в воздухе и отправил мощный поток холода в тот самый угол. Пришлось сильно напрячься, чтобы наморозить такую глыбу льда.
        Весь вспотел, пока возился.
        Чтобы лишняя льдина не бросалась в глаза, мне пришлось сделать стороны её такими же гладкими и ровными, как у стены рядом. Для этого пригодился раскалённый меч. Через несколько минут глыба напоминала обычный прямоугольный выступ в углу и сливалась с общим фоном зала.
        Всё это время я молился, чтобы сюда раньше времени не явился ещё один патруль.
        По имеющимся у нас данным, патрулирование восточных коридоров проводилось каждые пятнадцать минут, а если учесть, что на бой и возню после него мы уже потратили не меньше десяти минут, то я мог и не успеть.
        Предстояло ещё одно ювелирное дело.
        Взяв короткий разбег, я начал взбираться по центральной ледяной колонне к потолку. Вот тут-то пригодились когти Следопыта - колонна была гладкой и скользкой, и даже при всей звериной ловкости я пару раз чуть не сорвался.
        Добравшись до самого верха, я выплавил выемку для ног и рук, после чего с тихим шелестом вытянул меч из ножен и прочертил остриём круг в потолке - такой, чтобы в него мог протиснуться даже самый крупный из отряда, толстяк Борей.
        На моём мече имелось сразу несколько соляных знаков, в том числе, и знак Ган, что позволяло держать металл нагретым, сколько потребуется. Когда он раскалился, я медленно вонзил меч в ледяной потолок по самую гарду, а затем удлинил клинок и повёл его по очерченной линии круга.
        Под собственным весом выплавленный кусок льда выскользнул из отверстия и упал вниз. Там его клейкими сетями поймал Паук, а удержать от падения на пол помогли Акулина и крепыш Лёд.
        Всё остальное было делом нескольких секунд.
        Пока Пророк расплавлял упавшую глыбу, превращая её в воду, а Борей раздувал её по полу, убирая следы, я оттолкнулся ногами от колонны и ухватился за края выплавленного отверстия в потолке.
        Опять помогли крепкие и острые, как ледорубы, когти.
        В полной тишине я подтянулся на руках и взобрался внутрь отверстия.
        Потолок был толстым, но не настолько, чтобы нельзя было добраться до одного из вентиляционных коробов. Над всей Атифой имелось две системы вентиляции. Одна - приточная, снабжающая огромный город свежим воздухом с поверхности, а вторая - вытяжная.
        И, судя по схеме, я сделал врез именно в приточную - туда, куда и хотел.
        Об этой системе воздуховода я впервые узнал благодаря вредному профессору Дао Фергасу. Он измучил меня переписыванием доклада на тему «Падение Атифы и Царства подземных магов в Эпоху соляных войн».
        Тогда я перечитал и перерыл кучу книг в библиотеке. Не знаю, чего именно добивался сам Фергас, но лично мне это оказалось не просто полезно.
        Чрезвычайно полезно!
        Профессор не поставил мне оценку, пока не увидел в докладе, что я наконец-то коснулся темы осады Атифы воздушными магами. Тогда они не просто замуровали целое войско ниудов в Атифе, но и добились того, что почти вся эта армия погибла в собственном городе.
        И помогла воздушным магам именно система приточной вентиляции.
        Они проникли внутрь и пустили через неё летучий яд, погубив тогда тысячи подземных магов.
        Когда я узнал об этом, то перерыл всю библиотеку, но отыскал старые записи одного из воинов, участвовавших в осаде. В его заметках нашлась и карта той системы вентиляции с замаскированными выходами на поверхность. Оставалось лишь убедиться, что трубы до сих пор существуют, а это была уже работа Дома Снеговых, и, по их данным, эта система всё ещё продолжала функционировать.
        Да, подземные маги сменили все выходы на поверхность, тщательно замаскировали и теперь, как зеницу ока, охраняли подходы к насосным станциям, окружив её магической защитой, но сам воздуховод остался прежним. Всё те же огромные квадратные трубы располагались почти над всей Атифой.
        Я посмотрел из трубы вниз, в зал, и подал знак о готовности.
        Паук запустил клейкую сеть вверх и одним ударом попал точно в выплавленное отверстие. Первым полез лёгкий и шустрый Бес, за ним - остальные парни.
        Несмотря на габариты, Борей не отставал: толстяк быстро и ловко взобрался по сети и прополз в короб, в котором смог свободно расположиться. Правда, слегка потеснив остальных.
        Последней была Акулина.
        В образе Следопыта девушка за секунды вскарабкалась по сети, но когда почти добралась до трубы, из соседнего зала послышались голоса.
        Ниуды. Ещё один патруль.
        Ах ты чёрт...
        Мне не хватило всего минуты, чтобы доделать дело.
        Я высунулся и молниеносно втянул Акулину внутрь воздуховода, а Паук убрал сеть. В этот момент в зале появился патруль.
        Я занял собой весь проём и зачитал молитву Духовного Миража.
        Ниуды прошли прямо под нами, тихо переговариваясь. Я наблюдал за ними из дыры в потолке, напрягшись до предела: всё ждал, что кто-то из них заметит в углу глыбу льда, где спрятаны трупы.
        Но они не заметили.
        Шаги затихли, и патруль прошёл дальше.
        Я выдохнул и сразу же начал замораживать дыру в потолке. На это тоже понадобилось немало сил, а моё астральное тело уже и без того недурно истощилось из-за того, что мне постоянно приходилось поддерживать образ Следопыта, пользоваться Миражом и Сферой Холода.
        Заполнив льдом проход в трубу, я вытер лоб.
        Несмотря на холод, всё тело взмокло от пота.
        - Отдых три минуты, - прошептал я, понимая, что не только мне нужно собраться с силами, но и Акулине.
        Лишь бойцы, накачанные фагнумом, не подавали никаких признаков усталости.
        Я переглянулся с девушкой, и мы одновременно убрали образы Следопыта, чтобы чуть передохнуть.
        Акулина взяла у меня карту Атифы и ещё раз изучила её, хотя каждый из нас знал все чертежи наизусть и смог бы нарисовать их по памяти, схемы воздуховодов, улиц города и разных его объектов.
        Я же навалился спиной на холодную стену короба и на пару секунд прикрыл глаза, чтобы перевести дыхание.
        Неожиданно кто-то похлопал меня по плечу.
        - Отлично, Кирилл. Ты всё делаешь правильно.
        Это был Лёд.
        Открыв глаза, я посмотрел на него. Порой мне казалось, что он вспомнил не только свою девушку и клён во дворе, но что-то ещё. Возможно, даже понимал, что его память покалечили намеренно, но смирился: в его глазах таилась обреченность.
        Собравшись с силами, мы отправились по тёмной трубе дальше.
        В моём атласе сейчас были заполнены двадцать три ячейки из тридцати, и я тщательно выбирал для этого нужные соляные знаки, самые сильные, самые полезные из ста.
        Планируя миссию ещё в Академии, я просчитывал пять разных вариантов прорыва и отхода, но почти при каждом варианте предполагал использование Сферы Огня Ган.
        Всё-таки огонь был для меня основной стихией и питал моё астральное тело дополнительной силой.
        Правда, это не отменяло того, что мы всё равно рисковали, как смертники.
        Двигался отряд настолько быстро, насколько мог: чтобы добраться до восточной части города, нам предстояло преодолеть километры воздуховода и не заплутать в его лабиринтах.
        Я ориентировался по картам, порой приходилось останавливаться, чтобы ещё раз всё перепроверить - цена ошибки была слишком высокой. Она равнялась смерти всего отряда вместе со мной.
        На лицах парней страха я не заметил ни разу, а вот Акулина порой нервно выдыхала: какой бы смелой и сильной она ни была, в такой безумной операции она участвовала впервые и понимала, что в случае провала никто нас уже не спасёт.
        Дважды нам попадались узкие и длинные вентиляционные выходы на поверхность, и я сразу отмечал эти точки на карте, после чего мы торопились дальше. Когда натыкались на отсеки с решётками внизу, то определяли, над какой частью города находимся.
        И опять я сверялся с картами и сопоставлял с информацией, которая была у Снеговых. Тут - торговый ряд; дальше - площадь; ещё восточнее - купальни, магазины, ещё одна площадь; затем - школа.
        Отовсюду слышались утробные выкрики ниудов, порой доносились и человеческие голоса чароитов, которых тут имелось не так уж много.
        Иномирцев же я вообще не видел больше ни разу - ни единого человека в пурпурной броне. И только сейчас подумал о том, что если бы тогда случайно не узнал своего одноклассника, то мог бы и не догадаться, что воины в пурпурной броне - не чароиты, а люди из моего мира.
        Кто бы их вообще отличил?
        На вид это были такие же люди без Знамения с красными глазами, как и бывшие варвары.
        Судя по всему, и новый вид пустынных варанов, и целый батальон Иномирцев до недавнего времени находились в большом секрете подземных магов, иначе хоть какая-нибудь информация всё равно дошла бы до Снеговых.
        А ещё мы не встретили ни единого высшего подземного мага.
        Зато наткнулись на загон для варанов. Оттуда доносилась густая вонь, но через решётку воздуховода было сложно посчитать, сколько именно беговых пустынных ящеров выкармливали в этом загоне, но не меньше сотни особей точно.
        Атифа кипела жизнью и готовилась к нападению наземных магов Стокняжья, однако здесь ждали атаки извне, но никак не изнутри.
        Когда прошло уже прилично времени, а мы преодолели больше двух третей пути, город внезапно оглушила сирена.
        Завыла тревожно и длинно, то затихая, то снова гудя до звона в ушах.
        - Быстрее! Бегом! Бегом! - Я рванул впереди отряда. - Они обнаружили убитых!
        Теперь счёт пошёл на секунды.
        По трубам пронеслась дрожь, послышались шелест и стук.
        - Они перекрывают воздуховод! - выкрикнула Акулина позади. - Как и предупреждал Виктор!
        Никто не сомневался, что при опасности первое, что сделает охрана - это перекроет самые уязвимые места Атифы, в том числе, часть системы вентиляции. Лучше уж подышать спёртым воздухом, чем ядовитым.
        За нашими спинами с глухим шелестом начали закрываться стальные задвижки на трубах, вереницей, одна за другой, и сдвигались они быстрее, чем мы от них уходили.
        В перекрытых отрезках труб срабатывала ещё одна защита - всё пространство короба пробивалось копьями, встроенными в задвижки. Даже мышь не пробежит.
        Мы рвались вперёд, а я считал повороты воздуховода, мысленно сопоставляя маршрут со схемами карты Атифы, и вёл отряд к Храму.
        Десять метров. Ещё десять.
        Поворот. Ещё десять метров.
        Опять поворот.
        И вот настал момент, когда за спиной Борея, замыкающего отряд, захлопнулась очередная задвижка. Скорость и так была бешеной, но мы всё равно не успевали уйти от системы защиты Атифы.
        Через несколько секунд нас должно было замуровать в трубе, а затем нафаршировать копьями. Здесь могло быть только два решения: либо прорываться в город прямо отсюда и раскрывать себя раньше времени, либо продолжить движение до задуманной точки через препятствия.
        В обоих случаях риск был огромный, но я решил продолжать переход по воздуховоду.
        Пока ниуды ещё не обнаружили, где именно скрываются диверсанты, оставался шанс добраться до Храма с меньшими потерями, чем через прямой прорыв по городу. К тому же, до точки оставалось совсем немного, буквально считанные десятки метров.
        - Лёд! - на бегу крикнул я Сергею. - Встань замыкающим! Прикрой тыл щитами!
        Приказ был выполнен молниеносно, и уже через пару секунд Лёд отбил полетевшие в наши спины первые копья.
        Я же взял на себя роль тарана и сработал щитом Стража.
        - Имонди! Имонди! Имонди!
        Мой активный резерв выдал такую мощь, что смял сдвигающиеся передо мной задвижки и переломал появившиеся в них копья.
        Шум под потолком, скорее всего, уже услышали, но это ничего не меняло. За десять секунд отряд полным составом и без потерь добрался до запланированной точки. И вот теперь наступил...
        - Прорыв!! - приказал я. - Перун!
        В то же мгновение Перун отправил в дно трубы огненный смерч, а я вонзил в то же место раскалённый меч.
        Если мои расчёты были верны, то мы стояли сейчас аккурат над Третьим Храмом Сидха.
        Дно трубы с оглушающим треском провалилось, глыба льда рухнула вниз и раскололась на осколки, ударившись о главный купол Храма. Того самого, какой и был нам нужен.
        Паук моментально скинул сразу несколько сетей до крыши гигантского здания с башнями и куполами.
        Без паники и с невероятной ловкостью парни начали стремительный спуск, и пока работал эффект неожиданности, мы использовали его по полной.
        Через пару секунд первым на купол спрыгнул Бес и тут же скрылся за башней, затем спустился Пророк, после него - Лёд.
        На площади у Храма закричали ниуды, тут же появились боевые подразделения. Из ближайших зданий выскочила охрана, со стороны площади прибежали пара десятков чароитов.
        В нас ударили их смертоносные лучи, резанули по трубам воздуховода, откалывая от них куски и воспламеняя алым огнём своды города.
        Я обхватил Акулину за плечо.
        - Пошла! Давай! Треф, Перун, прикройте!
        Девушка ловко соскользнула по сети вниз, Треф начал обстрел сверху, к нему присоединился Перун с молниями.
        В серебристых куполах Храма переливами отразился красный отблеск магии, полумрак Атифы озарился вспышками, как салютом.
        Я спускался последним, уже понимая, что, скорее всего, мне придётся падать.
        Так и вышло.
        Десятки красных лучей и ледяных ниудских копий покромсали и расщепили сеть Паука в хлопья. Я полетел вниз с чудовищной высоты, но уже был к этому готов: прямо в воздухе нарисовал знак Небытия и успел толкнуть его себе под ноги, а затем шагнул в пустоту и исчез из поля зрения врага.
        Если бы не это, меня бы уничтожили точно так же, как сеть, по которой я спускался.
        Перенесло меня сразу за одну из башен.
        Это случилось как раз в тот момент, когда в крышу Храма полетела очередная порция копий, а с ледяных сводов города на нас опускался густой парализующий туман чароитов.
        Борей выскочил из-за башни и со свистом набрал воздуху в грудь. Оглушающий поток ветра снёс в сторону даже часть летящих в нас копий. Толстяк сдул красный туман, но с потолка уже опускалось очередное парализующее облако, а за ним - ещё три.
        Своды подземной Атифы покрылись красным слоем мерцающего фагнума - настолько сильно атаковали чароиты. Сверху закапал алый дождь и потек по серебристым куполам Храма.
        Борей защищал нас от парализующих облаков, а его самого прикрывал Лёд. Об его щиты разбивались сотни ниудских копий, почти не причиняя вреда, но лучи чароитов постепенно резали защиту. Лёд тут же создавал новую, только еле справлялся - слишком мощной была атака врага.
        Чтобы снизить натиск, я сработал щитом Стража прямо с крыши.
        - Форхо! Итами!
        В сторону площади, в самую гущу, отправилась золотистая лавина энергии. Это были две сверхбыстрые Сферы - Эфира и Боли. Вместе они сработали молниеносно, и целые отряды ниудов положило, будто по ним прошлась буря, причиняющая адские пытки.
        К моей атаке присоединился Пророк.
        Его огненный смерч добил часть поверженных ниудов. Тем временем Треф из укрытия снимал стрелами чароитов одного за другим.
        - Сюда-а-а-а! - услышал я голос Беса где-то позади.
        Его рыжеволосая голова высунулась из-за одной из башен. Рядом с парнем показалась и Акулина.
        - Нашли-и-и!!!
        Именно на них возлагалась задача отыскать вход в Храм с крыши, пока другие вызывают огонь на себя.
        - Отходим! - крикнул я остальным и ещё раз ударил с крыши щитом.
        Прикрывая друг друга по очереди, отряд добрался до единственного окна в башне. По сети Паука мы спустились в мрачное помещение, где Бес и Акула уже расчистили дорогу, убрав внутри с десяток ниудов и одного чароита.
        Теперь нужно было как можно скорее спуститься до первого этажа.
        У меня была информация о схеме здания: расположение лестниц, комнат и пунктов охраны. Я потратил немало часов, чтобы всё это заучить. В моей голове имелся весь маршрут до самой почивальни Заварры, царицы древнего подземного царства - а это три этажа.
        Так что основная часть прорыва была ещё впереди.
        Я даже допускал, что чароиты могут разрушить часть Храма, чтобы нас тут похоронить, но тронуть сам Котлован им не позволят ниуды - велик риск уничтожить знак силы Цуо, а перед Днём Бартла это будет самоубийством.
        Мы разделились на две группы.
        Одна должна была отвлечь внимание на себя, а вторая, всего из трёх бойцов (Лёд, Бес и Треф), тайно отправилась по другому маршруту и через другую дверь. У них была своя задача, не менее важная.
        - Прорыв по плану!! - Сказав это, я вышиб дверь на лестницу и таранной волной щита отшвырнул всех, кто стоял на ступенях: два десятка ниудов и отряд чароитов.
        Это была серьёзная сила, поэтому в ход пошло всё и сразу. Вскинув револьвер и взведя курок, я отправил заряд Звёздного града, ударив по лестнице.
        Выстрел. Взрыв.
        Искры по всему пролёту.
        Треск.
        Эхо прогрохотало под потолком, несколько ниудов замертво повалились со ступеней.
        Опять взвод курка, опять грохот.
        Ещё взрыв, оранжевые искры.
        Очередной заряд Звёздного града вспышками пророкотал по стенам, затрещали камни, содрогнулись ступени, и отряд рванул добить уцелевших.
        Кинжалы Акулины просвистели по раскалённому воздуху, а за ними следом пронеслась и сама девушка. Двух ниудов она прирезала ещё в прыжке с обеих рук, затем сделала кувырок и вбила кинжалы в грудь чароиту.
        Тот успел выпустить красные лучи, но Акула увернулась и ещё одним ударом пробила ему шею. Кровь брызнула ей в лицо, но девушка будто этого не заметила. От одного врага она перепрыгивала на другого, ловко цепляясь за перила лестницы и пробегая прямо по стене.
        Убрав дымящийся револьвер в кобуру подмышку, я снова воспользовался знаком Небытия.
        Исчез с верха лестницы, а появился уже внизу, за спинами врагов, а затем пустил в дело меч: пронзив ниуда, раскалил клинок прямо в его теле и вытянул уже вспыхнувший огнём Ган.
        Сильно запахло палёной шерстью, дымом и жареной плотью.
        - Аодх! И аодх! - услышал я предупреждающий выкрик одного из чароитов.
        Он внезапно исчез с лестницы, вспыхнув ярким светом багрянца.
        Остальные же продолжили схватку, опять ударив красными лучами, от которых воспламенялось всё вокруг: стены, лестница, потолки. Но когда алый огонь попадал на мою броню и причинял боль, то в дело сразу вступал мой укреплённый психодух.
        Я отражал удары, сам атакуя лучами, и те, кто умудрялся после такого выжить, замирали в ужасе.
        Их заминкой молниеносно пользовалась Акула со своими кинжалами.
        В считанные минуты мы вшестером убрали охрану на лестнице, но выйдя в зал на первом этаже, столкнулись с куда более серьёзным заслоном.
        Кроме целого взвода простых ниудов, тут была и другая их разновидность - сразу десяток почти трёхметровых горилл в синей мерцающей броне и с гигантскими саблями. За их спинами укрывался отряд чароитов.
        Всего беглым взглядом я насчитал около сотни врагов.
        Но это было ещё не всё.
        В зал ввалился один настолько огромный ниуд, что больше напоминал слона, с ног до головы покрытого ледяной бронёй. От его тяжёлой поступи сотрясались стены, а пол вокруг ступней тут же покрывался острыми льдинами на метр вокруг. Великан дыхнул - и в воздухе возникли ледяные иглы, которые тут же полетели в нас.
        Итак, шестеро бойцов против сотни.
        Плюс гигант со смертельно морозным дыханием.
        Его я сразу взял на себя, но для начала пустил в ход щит Стража, и на этот раз отправил в противников ослепительную волну Сферы Рай: она должна была обжечь глаза всем, кто не успел зажмуриться и выставить хоть какую-нибудь защиту.
        Дезориентация сработала, но только на первый ряд ниудов.
        Отряд снова бросился в атаку, а я рванул на гиганта. Взял разбег, подпрыгнул и ухватился когтистыми ладонями за люстру с ледяными фонарями, а потом вместе с ней рухнул прямо на ниуда.
        Правда, он лишь отряхнулся, скинув с себя остатки люстры.
        Не среагировал он и на прямые удары мечом, и на удары щитом, и на выстрел мини-пушки из револьвера. Его только оттащило назад на пару шагов, и он снова пошёл в атаку.
        Отступив, я прошептал молитву удушья, и снова ничего. Скотина даже не дёрнулась!
        Мотива ослепления.
        Никакой реакции.
        Молитва Миража.
        Опять нет.
        На него ничего не действовало. Заклятия Жреца отскакивали от него, как горох от стены.
        А ещё ниуд оказался чертовски шустрым, несмотря на размеры. Во время одной из моих атак он дыхнул морозом с иглами и, пока я отбивался, сумел ухватить меня за ногу.
        Затем резко поднял над головой и хлестанул о пол, как глушат рыбу о камень, чтобы размозжить череп.
        Потом ещё раз, но уже о стену.
        Ударил со всего размаху, урод!
        Меня спасла броня Витязя и крепкая защита Следопыта. Я извернулся и вонзил меч гиганту в запястье, вбив клинок между пластинами его доспеха.
        Вот теперь ниуд завыл, рассвирепел и зарычал, после чего опять швырнул меня в пол.
        Я перекатился, но встать не успел - боль не остановила моего противника даже на секунду, и он сразу попытался затоптать меня ногами.
        При каждом шаге вокруг его слоновьих ступней тут же возникал острый лёд, готовый пропороть всё, до чего доберётся. Я вертелся на полу, вскакивал, от встряски и ударов снова падал, кувыркался и отбивал щитом десятки ледяных копий - их швыряли в меня другие ниуды.
        Чароиты в бой с гигантом не вмешивались - рисковали попасть смертельными лучами по своему воину.
        Это меня и спасало. Я постоянно был рядом с ним, бил его то по ногам, то в живот и даже стрелял с пола точно между ног. Мини-пушкой прямо по его ледяным яйцам!
        И никакой реакции! Неуязвимый говнюк!
        - Сейчас будет красиво!! - рявкнул я своим бойцам, предупреждая их об опасности и прося отойти подальше.
        Затем отстегнул от пояса одну из бомб Мидори, приготовившись пустить в дело. Да, их было жалко, и готовились они для другого, но этот грёбанный слон не оставил мне выбора.
        Тут гигант опять сумел ухватить меня за ногу и поднял над собой. Вися вниз головой, я метнул бомбу прямо ему в лицо. На лету стальная конструкция размером с мелкое яблоко ощетинилась крючками и шипами, а затем воткнулась ниуду точно в ледяной шлем.
        Где и осталась.
        Гигант даже не заметил, что на его морде застряло что-то лишнее. Послышались щелчки, бомба сверкнула, готовясь к взрыву.
        «Раз... два...», - мысленно начал считать я, чтобы за пять секунд успеть хоть как-то защититься от взрывной волны.
        И тут великан резко прижал меня к своей груди, будто стиснул в дружеских объятьях.
        - А-а-а-а-а-а, мать твою-ю-у-у-у-у-у-у-у! - заорал я от адской боли.
        Ощущение, что кости хрустнули вместе с бронёй.
        «Три», - тем временем считал мой мозг.
        Бомба дрожала и издавала глухие щелчки, отсчитывая мгновения до взрыва. Ниуд начал замораживать меня вместе с собой, покрываясь коркой льда.
        «Четыре».
        Стиснутый в ледяной хватке ниуда, я успел нагреть броню до такой степени, чтобы та вспыхнула огнём. Сейчас это было единственным спасением.
        Ниуд начал меня отпускать, но в этот момент...
        - Киджо-о-о-о-о-о! - яростный голос Акулины послышался откуда-то сбоку.
        На счёт «Пять» она сшибла ниуда на пол и одним мощным ударом кулака разбила на мне уже подтаявшую корку льда.
        Прогремел взрыв.
        

* * *
        
        Вспышка.
        Резь в глазах. Горячая кровь по лицу.
        Все звуки пропали - меня будто обложили ватой: где-то далеко-далеко грохотало эхо, звенело оружие, трещали стены, кто-то кричал. А потом я осознал, что лежу на спине, а под потолком клубится красный туман, вьётся вихрями, смешивается с дымом и пеплом.
        Подо мной всё скользило от крови, пол растрескался и раскалился.
        Ощутив всё это, я наконец понял, что на мне лежит ещё одно тело, и это не тот чёртов ниуд - иначе б я уже расплющился.
        Нет, это был не ниуд.
        Меня собой прикрыла Акулина, только сейчас она была не в образе Следопыта. Отходя от контузии, как и я, она приподняла голову. Тканевая маска на её лице наполовину обгорела, как и часть волос, кровь сочилась из уха.
        - Отдала должок... - прошептали её грязные губы.
        Проморгавшись, я обхватил девушку, навалил на себя и приподнялся вместе с ней. Затем прислонился спиной к стене и оглядел округу.
        Мёртвый великан лежал на середине зала, от его головы не осталось ничего, а вокруг изуродованного тела валялись осколки когда-то непробиваемой мерцающей брони. Кровь и мозги раскидало взрывом по стенам и потолку. Я и сам был весь в его крови, как и Акула.
        Контузия ещё не прошла: звуки приближались медленно, хотя вокруг ещё продолжался бой.
        Акулина наконец пришла в себя, перестала валиться набок и смогла нормально встать на ноги. Я хотел сказать ей, чтобы она никогда так больше не делала - никогда не прикрывала меня своим телом - но решил, что скажу потом. У меня не нашлось даже нескольких секунд, чтобы применить Целительство и заживить девушке ожог и рану на голове.
        Бой продолжался.
        Перун, Пророк и Паук добивали оставшихся трёхметровых ниудов, Борей прикрывал меня и Акулину у стены, но схватка проходила уже на пределе.
        Паук был ранен: его перебитая левая рука висела вдоль тела, а сети пускал он только правой. Толстяк Борей стоял с изрезанными льдом щеками, но беспрестанно сдувал парализующий туман и отшвыривал копья. Только из его груди слышался болезненный хрип.
        Акулина сдёрнула обгоревшую маску с лица, сжала кулаки и с большим усилием снова приняла образ Следопыта.
        - Почему они задерживаются? - прошептала она.
        - Придут, - беззвучно произнёс я, глядя в её ярко-зелёные глаза. - Надо добить.
        Вместе мы рванули на последних выживших ниудов: три гориллы всё ещё бушевали в зале.
        В этот момент из другой двери ворвались трое.
        Бес, Лёд и Треф.
        А за ними вбежал отряд из чароитов - десять человек. В ту же секунду из их глаз вырвались красные лучи, и троих оставшихся ниудов изрезало на кровавые куски вместе с бронёй.
        В зале на пару секунд повисла звенящая тишина.
        - Пришли... наконец-то, - выдохнула Акулина, наблюдая, как десять чароитов выстраиваются в ряд.
        Это были агенты Стокняжья.
        Один из отрядов Патриарха Саргона, который готовил их втайне от столичного Духовного Дома и Оракула Хакана, зато по поручению Императорского Дома.
        Ещё полгода назад случайно встретившись с Саргоном в его магазинчике, я видел, что он пригрел у себя десятки варваров, скрывающихся от Указа Императора «О крепостных». Тогда он просил меня не рассказывать об этом никому, даже учителю Галею.
        При этом Елизар Саргон не был похож на предателя, но и на сердобольного Жреца - тоже.
        На самом деле он занимался вербовкой среди варваров, которые не просто отвергали чароитов, а люто ненавидели их, ведь те сломали им жизнь. Самые отчаянные и крепкие из варваров шли в агенты и добровольно пожирали фагнум, чтобы потом влиться в ряды чароитов как тайные солдаты Стокняжья. Они поставляли информацию о готовящихся нападениях и планах врага.
        Об агентах Саргона знали немногие.
        Однако надо отдать должное и самим подземным магам. Не всё было известно Стокняжью, даже несмотря на агентурную сеть и тайных информаторов в самой Атифе.
        Например, то, что ниуды нашли способ выращивать пустынных варанов, давно якобы вымерших. К тому же, агенты не увидели разницы между чароитами и Иномирцами, даже если встречали последних. Имя Керука тоже мало кому было известно.
        Но благодаря допросам ниудов и агентам разведки руководство Стокняжья всё равно много о чём знало и имело своих людей.
        Именно этот отряд агентов-чароитов должен был дождаться нашего прорыва и в составе военных подразделений прийти в Храм Сидха, чтобы в итоге помочь нам уничтожить знак силы подземных магов Цуо. Эти же агенты подготовили для нас и возможности отхода.
        Главный из них тут же подошёл ко мне.
        - Мы заблокировали все наземные ходы в Храм, - быстро сообщил он. - Ниуды побоятся взрывать здание, чтобы не расколоть Цуо внизу, поэтому будут штурмовать аккуратно. Мы с твоими бойцами их задержим. Внизу всё готово. И пусть твоей силы Ган хватит для завершения дела.
        По красным глазам чароита было понятно: он знает, что в этом замесе им не выжить, но готов к жертве.
        А ведь я уже видел этого мужчину ещё полгода назад в магазинчике Саргона, среди варваров. Сейчас он выглядел иначе, крепким и статным, но всё же обречённым.
        Ещё один смертник.
        - Спасибо, Виктор. - Я крепко пожал ему руку.
        Затем кивнул его ребятам и отдал честь своему отряду.
        Лёд, Пророк, Борей, Перун, Бес, Треф и Паук.
        Оставалась надежда увидеть живым каждого из них. Всего лишь надежда, но всё же.
        Посмотрев в глаза Льду, я кивком пожелал ему удачи - теперь он остался за главного. Со мной дальше пошли только Акулина, Перун и Бес. Мы быстро отправились в неприметную боковую дверь зала. За ней скрывалась лестница, ведущая в почивальню царицы Заварры.
        Именно там нас ждал Котлован со знаком Цуо...
        Книга 4. Эпизод 16.
        В полумраке лестницы мы спускались по узорчатым ступеням.
        Судя по дрожи земли и фундамента, вся Атифа уже знала, что отряд диверсантов проник в Третий Храм Сидха и приближается к знаку Цуо.
        Штурм наверху уже начался.
        Я шёл впереди, принюхиваясь и внимательно оглядывая пол, стены и потолок с роскошными фресками, коваными фонарями и лепниной. С виду - ничего подозрительного, но Виктор предупреждал о ловушках и хитроумных магических устройствах, убивающих за мгновение.
        На лестнице их можно было обмануть - они не реагировали на владеющих Сферой Холода.
        Я постоянно применял знак Цуо и охлаждал перед собой воздух. За мной вплотную шёл Бес, в любую секунду готовый применить свой основной навык к скоростному перемещению. Следом шла Акулина, а замыкал отряд Пророк.
        Если бы я мог, то взял бы с собой всех своих бойцов, но пришлось оставить их наверху, чтобы они помогли агентам Саргона сдержать штурм Храма и обеспечить нам время.
        Сейчас, перед самым Днём Бартла, Сфера Холода Цуо должна была ослабнуть, а Сфера Огня Ган, наоборот, усилиться.
        На это и был расчёт.
        - Киджо, - прошептал Бес за моей спиной. - Теперь моя очередь. Я проверю коридор. Не рискуй собой зря.
        На последней ступени лестницы я остановился.
        Об этом мы с Бесом договаривались заранее, но от его слов мне всё равно стало паршиво. Я был единственным из отряда, кто владел настолько большой силой Ган, чтобы уничтожить Цуо быстро, и любой боец из отряда ценил мою жизнь выше своей. Кажется, даже сама Акулина, которая частенько подставлялась под удары врага, чтобы меня прикрыть.
        Вот и сейчас собой должен был рисковать Бес.
        В коридоре перед покоями давно умершей царицы Заварры нас ждали куда более сложные ловушки, которые не обмануть. По сообщениям Виктора, никто, кроме тех, кто следит за опочивальней, не знал, что ждёт нас в этом коридоре.
        Бес встал рядом и положил руку мне на плечо, будто попрощался.
        - Как доберусь до конца коридора, подам знак.
        В конце, у стены, находилась каменная статуя Бога Сидха, подпирающая головой потолок и охраняющая вход в опочивальню, как привратник.
        Это был высоченный молодой воин в чёрных чешуйчатых доспехах и с острозубой короной, у него во лбу мерцал ледяной глаз. Воин прижимал к груди перекрещенные руки, в которых держал два крупных меча с серповидными клинками, издалека напоминающими изящные топоры.
        Я впервые видел статую Бога Сидха вживую, а не на картинках в книгах, и она рождала нехорошее предчувствие.
        Бес тоже бросил на изваяние тревожный взгляд, задержал дыхание и рванул по длинному коридору. Его скорость была невероятной, он двигался куда быстрее, чем я в образе Следопыта - это и спасло его от ловушек.
        Пока он мчался, те срабатывали одна за другой.
        Копья из пола.
        Гильотины из потолка и стен.
        Ледяные заслоны.
        Как только они показывались, я тут же отправлял таранную волну щитом Стража. Со скрежетом, хрустом и лязгом ловушки ломались, сминались под натиском тарана, а после них оставались только осколки, стальные обломки и покорёженные конструкции, торчащие из стен, пола и потолка.
        Через несколько секунд Бес был уже в конце коридора.
        Целый и невредимый.
        Он развернулся и поднял руку, подавая знак, что с ним всё в порядке. В эту секунду статуя Сидха за его спиной пошевелилась.
        Или показалось?..
        Зрение Следопыта не заметило никаких признаков движения, но интуиция твердила об опасности, а я привык ей доверять.
        - В сторону!! - Я рванул к Бесу по коридору, перескакивая через покорёженные ловушки.
        Бес сразу выполнил мой приказ, но всё равно не успел уйти от удара.
        Изнутри изваяния шагнул полупрозрачный образ Сидха, похожий на привидение. Такой же трёхметровый, с мечами-серпами и в короне.
        Один из мечей резанул Беса по плечу, но если бы тот не отошёл в сторону, то удар пришёлся бы в затылок, и, скорее всего, Бес остался бы без головы.
        Раненый парень повалился на стену, зажимая покалеченную руку, но привидение не стало его добивать. Сидху было наплевать на Беса - он направился по коридору в мою сторону, снова сложив руки крестом на груди и приготовив свои изогнутые мечи.
        Его ледяной глаз на лбу сверкнул голубизной.
        На мгновение вспышка ослепила меня, а когда я проморгался, то понял, что нахожусь уже не в коридоре: вокруг распростёрлась чёрная пустыня, а я стоял в середине огромного знака Цуо. Линии треугольника были выложены белыми человеческими черепами, те скалились в предсмертной усмешке.
        В одном из углов Цуо стоял всё тот же полупрозрачный Сидх.
        - Умри в моём мраке, смертный... смертный... с-с-сме-е-ер-р-р-тный... - шёпотом отозвалось в моей голове, хотя привидение не открывало рта, а лишь пристально смотрело на меня всеми тремя глазами.
        Сидх опустил руки с мечами и пошёл вперёд.
        Ну а я только сейчас понял, что на мне нет образа Следопыта, и что нет ни брони Витязя, ни кобуры с револьвером, ни пояса с бомбами и зарядами, ни щита Стража, ни моего драгоценного атласа - ничего.
        Один лишь меч, который я держу в руке.
        Обычный меч, без соляных знаков.
        На мне не было даже той формы, в которой я отправился в Котлованы. Ни маски, ни перчаток, ни ботинок. Я стоял босоногий и практически голый, в обрывках одежды, которая никогда мне не принадлежала.
        Горячий песок обжигал ступни, ветер пустыни дышал в лицо, острые раскалённые песчинки кололи кожу.
        От ветра колыхнулся на груди стальной кулон в виде когтя, с фагнумом внутри - он будто напомнил о себе. И это была единственная магия, которая у меня осталась.
        Трёхметровое привидение подняло руки с мечами, надвигаясь всё быстрее.
        - Умри в моём мраке, смертный! - завыло оно вместе с ветром. - Во мра-а-а-аке! В моём мра-а-а-аке!
        Я шагнул назад и приготовил меч, пытаясь применить силу астрального тела для защиты. И снова ничего не вышло.
        Сидх навис надо мной, размахнулся.
        Серпы резанули воздух и сшиблись с моим мечом. Раздался оглушительный звон - и меня отбросило назад, к самой границе треугольника. Я еле удержался на ногах, но босой пяткой задел один из черепов. Тот клацнул зубами, будто хотел укусить.
        Молния боли пронзила ногу и пробила до самого темечка.
        В глазах потемнело, а потом меня резко потянуло за границу треугольника, будто засасывала неведомая сила.
        Я вбил меч в песок и смог устоять на месте.
        - Позади тебя мра-а-а-ак! - захохотало у меня в голове. - Перейди границу и умри во мраке! Тихо и мирно умри во мраке! В моём мра-а-а-аке!
        Он снова устремился ко мне, приготовив мечи, но я пригнулся и сделал кувырок прямо под ноги Сидху.
        Это существо ведь не было настоящим Богом Мрака.
        «Просто привидение», - я убеждал себя в этом всё усерднее: так мне было легче с ним драться и хоть на что-то надеяться.
        Привидение.
        Без плоти и крови.
        Иллюзия.
        Мираж.
        Не зря ведь Жрецы обращаются с молитвой именно к Сидху, когда создают Духовный Мираж. Я и сам делал это не раз.
        Мой кувырок вышел удачным: я проскочил под ногами привидения и даже не задел его, ведь оно оказалось бесплотным. Единственное, что было настоящим - это его огромные мечи.
        Сидх развернулся и опять пошёл в атаку, ну а я рванул от него к границе треугольника.
        «Привидение... всего лишь привидение... кто-то призвал его», - повторялось в моей голове.
        Сидх настиг меня за мгновение и сшиб с ног одним ударом.
        Я пропахал грудью песок, а тот вдруг превратился в зыбучее месиво. Сначала оно поглотило выпавший из руки меч, а затем и я сам начал стремительно утопать.
        - Мой мра-а-ак ждёт тебя! - зашумело вокруг.
        Я стиснул в кулаке стальной кулон.
        Глоток фагнума мог бы меня спасти, всего несколько капель, и я бы выбрался...
        - Я заключу тебя во мраке, смертный! - прогудел ветер.
        А песок всё стремительнее поглощал меня.
        «Фагнум! - кричал внутренний голос. - Фагнум! Единственное твоё спасение!».
        - Не единственное, - прошептал я сам себе, затем убрал руку от кулона и крикнул Сидху: - Это недостойно бога! Ты лишил меня силы и оружия!
        - Недостойно?! Узри же смерть, человечишка!
        Оба его серповидных меча загребли меня в тиски и вытянули из песка.
        Лезвия вонзились в бока, будто собираясь выпотрошить. Я закричал, но из-за слепящей боли так и не понял, насколько громко. Голыми руками обхватил гигантские клинки, подтянулся, вырываясь из стальных ножниц, и вскочил прямо на мечи Сидха.
        Из ран хлестала кровь, но я будто этого не замечал.
        У меня была одна задача.
        Затолкать грёбанное привидение в его же мрак. Пусть само там сдохнет, кем бы оно ни было!
        Стоя на клинках, я размахнулся и ударил кулаком в его ледяной глаз на лбу. Боль пронзила руку, костяшки хрустнули. Раздался оглушающий треск, затем - пронзительный визг. Привидение отпрянуло назад, за границу с черепами.
        - Мра-а-а-а-а-а-а-а-а-ак! - загудела чёрная пустыня вокруг, зашумела песками, подняла вихри. - Мой мра-а-а-а-ак!
        Я сошёл с клинков Сидха и спрыгнул вниз, но на этот раз он не стал на меня нападать. Его всё сильнее затягивало за границу треугольника, в беспроглядную темноту. Сотни черепов тряслись и проваливались в песок - знак Цуо вокруг меня исчезал.
        Снова сверкнула ослепительная вспышка.
        Я зажмурился. Ноги меня уже не держали, и пришлось опуститься голыми коленями на землю. Но вдруг ощущение реальности изменилось, и очнулся я уже на холодном полу.
        - ...ещё бинты! Ещё! Быстрее! - прокричал кто-то рядом. - Дай свои! Ещё! Он истекает кровью! Мазь! Дайте кровоостанавливающую ма-а-а-азь! Быстрее! Какая сволочь его кромсает!!
        Это был голос Акулины.
        Она пыталась остановить кровь от порезов. Каким бы иллюзорным ни было то привидение, но раны на мне оно оставило настоящие.
        Я открыл глаза. Увидел девичье лицо, растрёпанные белокурые волосы в косе. За спиной девушки, у стены, всё так же возвышалось каменное изваяние Сидха.
        - Статуя... - прошептал я Акулине. - Уничтожьте у неё глаз... который на лбу...
        Увидев, что я очнулся, девушка с облегчением выдохнула.
        - Живой!
        В её глазах появились слёзы.
        Она даже не обратила внимания на то, что я сказал. Склонилась к моему лицу и прижалась губами к моим губам, долго и нежно.
        Потом тихо сказала:
        - Ты упал в обморок посередине коридора. Мы не поняли, что случилось. Перенесли тебя сюда, но на твоём теле вдруг начали появляться порезы... всё больше и больше, неясно откуда. Я не успевала обрабатывать твои раны. Никто не понял, откуда они появляются, чтобы это остановить... и я подумала... подумала, что уже ничем не смогу тебе помочь... и что ты умрёшь на моих глазах...
        Она закусила губу и вернулась к перевязке.
        Я лежал с задранной курткой и футболкой и ждал, когда девушка закончит меня перебинтовывать. Друидские мази почти сразу сняли боль и остановили кровотечение, и мне стало легче уже через минуту.
        За спиной Акулины появился Пророк.
        - Держись, Киджо.
        - Где Бес? - хрипло спросил я, ожидая услышать самый хреновый ответ.
        - Тут, командир, - послышался голос Беса.
        Он встал рядом с Пророком, показывая мне перевязанную руку.
        - Отлично... - Я выдохнул. - Тогда уничтожьте глаз у статуи, парни, - повторил уже громче.
        Бес покачал головой.
        - Нечего уничтожать, Киджо. Этот глаз сам по себе потрескался и погас. Как раз перед тем, как ты очнулся. Мы даже не поняли, что это связано с тобой.
        - Значит, вы не видели привидение?
        Парни переглянулись и покачали головами.
        - А ты видел? - нахмурилась Акулина, не отвлекаясь от перевязки.
        - Да. Меня атаковал мираж, который оставляет реальные раны, так что будьте осторожны. Нам ещё опочивальню вскрывать.
        - Мы уже, - ответила девушка.
        Она закончила со мной возиться, а Бес с Пророком помогли подняться.
        Держась за стену, я оглядел коридор, потом ещё раз взглянул на статую. Ледяной глаз, и вправду, весь покрылся мелкими трещинами и больше не мерцал.
        Дверь в опочивальню стояла распахнутой.
        - Заходили уже? - спросил я у Акулины.
        Она кивнула.
        - Да, Бес успел только бегло всё осмотреть. Там пусто.
        Я быстро вошёл в огромный зал-опочивальню, освещённый резными фонарями на потолке и стенах. На самом деле это, конечно, была не опочивальня, а склеп с мумией древней царицы Заварры - первой подземной волшебницы со Знамением, рождённой от бога Сидха и смертной женщины без магии.
        Посередине зала стояла большая кровать с балдахином и шёлковыми занавесками, на кровати покоился саркофаг Заварры, а вокруг, на постаментах, возвышались глиняные сосуды. В них должны были храниться внутренние органы царицы, которые вынули ещё во время мумификации её тела, сотни лет назад.
        Трёх сосудов почему-то не хватало.
        Ещё один момент меня смутил. На пьедестале у одной из стен стояли маленькие статуэтки богов из драгоценных камней: Сидх с серпами, Бартл с мечом, Матамару с трезубцем, Ковентина с луком и ещё два неизвестных бога. Женщина в тунике с тетрадью в руке и мужчина - с кубком.
        Про этих богов слышать мне не приходилось. Почему их тут не четыре, а шесть? Ладно, потом спрошу у Галея, если доживу, конечно.
        Я осторожно обошёл кровать.
        Вроде ничего необычного. Всё стоит ровно, ничего не сдвинуто, крышка саркофага плотно закрыта на задвижки, драгоценные камни на нём мерцают светом.
        Всё это, конечно, красиво, но нам предстояло открыть люк, который скрывал вход в подземелье под склепом.
        Я опять принял образ Следопыта, правда, на этот раз с большим усилием.
        Люк обнаружился между двух статуй остроухих чёрных шакалов у изголовья кровати. Видимо, по поверью подземных магов, эти твари должны были охранять царицу в её загробной жизни.
        Вчетвером мы еле сдвинули тяжеленный каменный люк и увидели ступени лестницы, уходящей вниз.
        - Проверю... - начал Бес, но я его остановил.
        - Нет, пойдёшь замыкающим.
        Я спрыгнул на ступени первым, за мной отправился Пророк, потом - Акулина и Бес.
        Теперь никто из нас не знал, что ждёт внизу - эта информация была известна только тем, кто хранил покои царицы, и это точно были не ниуды и не чароиты.
        Я быстро раздал каждому по бомбе.
        - Взрывайте, как только будете уверены, что видите Цуо. Не тратьте бомбы зря, но если что, вы знаете, где Виктор подготовил выход.
        Мы осторожно начали спускаться всё ниже по лестнице.
        Она была вырезана в стенах гигантского Котлована, который имел форму перевёрнутой трёхугольной пирамиды, и уходила вниз до самого дна. Её остроконечные перила мерцали голубым светом во мраке подземелья, а с потолка на цепях свисали ледяные фонари в виде пирамид, десятки фонарей.
        С каждой ступенью становилось всё холоднее, густой пар вырывался изо рта.
        Стены сверкали вкраплениями льда, как драгоценными камнями, переливались голубизной и источали тусклый свет. И чем ниже мы спускались в это царство тишины и холода, тем больше становилось льда, и он сверкал всё ярче.
        Выглядело это величественно и красиво.
        Уверен, такие же дополнительные знаки силы имели и другие народы. Наземные маги - знак огня Ган; воздушные - знак эфира Форхо; морские - знак света Рай. Наверняка, их прятали точно так же, как подземные маги прячут свой Цуо.
        Пока я спускался, то ловил себя на мысли, что если бы Котлованы не объединились с чароитами и не имели планов уничтожить Стокняжье, испепелив его до основания, то я бы ни за что не подписался на уничтожение великой реликвии целого народа, кем бы этот народ ни был.
        Но я шёл и шёл вниз, понимая, что уже сделал выбор.
        Акулина, шедшая за Пророком, вдруг прошептала:
        - Там, внизу... четверо, кажется. Я только что засекла движение.
        Мне тоже показалось, что там четверо.
        Яркое свечение лучей с самого дна Котлована мешало разглядеть точно, что там происходит. Нас никто не атаковал, но я отчётливо слышал постукивание, монотонное и негромкое.
        Тук. Тук. Тук.
        Тук-Тук. Тук. Тук. Тук.
        Мы приближались к цели, постукивание внизу учащалось и набирало силу. Звук эхом отражался в стенах Котлована, множился и становился громче и объёмнее.
        Тук. Тук. Тук. Тук. Тук.
        - Приготовьтесь, сейчас что-то будет, держитесь за... - прошептал я, но даже фразу закончить не успел.
        Лестница вздрогнула и быстро начала сдвигаться внутрь стен, причём одновременно по всему Котловану.
        Острые перила провернулись внутрь под прямым углом и теперь норовили проткнуть любого, кто находился на лестнице.
        - Прыгайте! - крикнул я. - Цепляйтесь за камни!
        Мы оттолкнулись от ступеней и зацепились за отвесную стену.
        Я и Акулина использовали когти Следопыта, Бес вбил между камнями кинжал и повис на одной здоровой руке, а вот Пророку пришлось сложнее всех - он держался буквально на пальцах.
        Я быстро переместился к нему и придержал, но в этот момент увидел, что со дна к нам поднимаются три человекоподобных существа, покрытые чёрной защитной чешуёй.
        Ну вот и подземные маги пожаловали.
        Самые настоящие.
        Они настолько виртуозно владели Сферой Холода, что это казалось невозможным. Такого я ещё не видел. Пластины льда вырастали под их ногами прямо из воздуха, выстраивались в ступени и несли своих хозяев сами по себе.
        Маги бежали над бездной, отведя руки назад, будто собираясь взлететь, поднимались всё выше и выше, легко отталкивались ногами от льдин, набирали скорость.
        Стены Котлована стали покрываться коркой льда и ощетиниваться кольями. С треском и гулом волна обледенения нарастала снизу вверх, параллельно движению магов.
        - Рассредоточимся и разъединим их, - негромко сказал я остальным. - Кто-то один должен добраться до дна и уничтожить Цуо. Это сильно ослабит магов.
        - Это сделаешь ты, - сразу сказала Акулина. - Мы уже обсуждали. Ты сделаешь это быстрее всех, а мы отвлечём чешуйчатых. Трое на троих.
        Я глянул вниз, на поднимающихся по воздуху магов. Это были сильные противники, чертовски сильные. По сравнению с ними тот слоноподобный ниуд казался малым дитём.
        - Тогда продержитесь, сколько сможете.
        Я начал карабкаться вверх по стене, мощными рывками набирая скорость, а потом резко оттолкнулся ногами, сделал переворот назад и камнем полетел вниз.
        Мимо поднимающихся магов.
        Они успели только увидеть, как какой-то псих сиганул вниз и на бешеной скорости пронёсся мимо.
        Если бы я мог, то выстрелил бы в них из револьвера, но скорость была слишком высокой.
        Сердце замерло.
        Я падал и ждал, когда увижу дно, чтобы сразу применить знак Небытия и не дать себе разбиться в кровавую лепёшку. Сам себе я сейчас напоминал дебила, решившего, что у него есть крылья и несколько жизней в запасе.
        Летел в мерцающую ледяную бездну, всё ниже и ниже, на самое дно. Котлован сужался к основанию, цель приближалась. Лучи снизу ослепляли и не давали разглядеть дна.
        Дыхание перехватило на вдохе, от чудовищного перепада давления казалось, что башка сейчас взорвётся. Глаза заслезились, но закрывать их было подобно смерти. Наоборот, я распахнул их, чтобы не пропустить появление дна.
        И вот зрение Следопыта всё же разглядело его.
        Дно.
        Да, это было оно!
        Узкое основание Котлована, а посередине - пирамида, на этот раз не перевёрнутая, а углом вверх, и размером с небольшой дом. Самого знака Цуо видно не было.
        Всё. Пора.
        Я нарисовал знак спирали так, чтобы не пролететь мимо него на такой скорости, поэтому буквально влетел головой в Небытие...
        ...и рухнул около пирамиды на твёрдый светящийся лёд.
        Мать его!
        От удара в глазах потемнело.
        Показалось, что рёбра, все до единого, переломались в крошку, ведь упал я животом вниз. Процарапал щеку, получил хороший ушиб грудины, часть одежды треснула и прорвалась от шершавого льда.
        После такого падения я никак не мог встать. Лежал, как расплющенный, скребя ногтями по льду и еле приподняв голову. В груди болело, лёгкие никак не желали нормально дышать. Пространство кружилось, ехало вбок и растягивалось, из носа на лёд обильно капала кровь.
        «Ты псих, Оками-кин! А психов я не лечу и не надеваю для них красное кимоно!», - пронеслось в моей голове голосом Джанко.
        «Вставай, опоссум! Нечего тут валяться!» - а это уже сказал Галей.
        «Голос разума говорит мне, что этот бледнолицый не так прост», - засмеялся Мичи.
        «Очень непрост! У него всё получится!» - объявила Мидори.
        Хорошо же мне от удара мозги встряхнуло: голоса в башке появились. Надо их поскорее заткнуть, пока не начали что-нибудь советовать.
        Я кое-как встал на четвереньки, вытер кровь рукавом и огляделся. У пирамиды никого не было, но интуиция подсказывала, что подземные маги не могли оставить без присмотра свой главный знак. Теперь бы его ещё отыскать.
        Как он выглядит, какого размера - мне было неизвестно.
        Где-то наверху послышались звуки боя, вспыхнул огненный смерч Пророка, донеслось эхо от боевых выкриков Акулы и звона клинков Беса. Остатки отряда обеспечивали мне последние минуты для миссии, и, скорее всего, никого из них я больше никогда не увижу. Даже Акулу.
        Я поднялся на ноги, бросил отчаянный взгляд наверх и рванул к пирамиде. Наверняка, знак был внутри, а эта оболочка защищала его от любых атак. В пирамиде не имелось никаких дверей - совершенно гладкая ледяная поверхность.
        Подбежав, я приложил ладонь к стене и нарисовал на ней знак Ган.
        Ничего.
        Обжигающе холодная гладь никак не среагировала.
        Тогда в ход пошёл раскалённый меч, и... опять ничего. Пирамида не поддавалась огню Ган.
        - Ладно. Попробуем это, - прошептал я сам себе и вытянул из-под рукава желейную липучку, купленную ещё в магазинчике Саргона.
        Она всё это время жгутом овивала мою левую руку под одеждой и была готова к работе. Я прикрепил клейкую дрянь по всей стене пирамиды, затем отстегнул бомбы от пояса и тщательно прикрепил к липучке. Сразу три штуки, чтобы уж наверняка. Себе оставил одну бомбу для детонации и одну про запас.
        Приготовив всё к взрыву, я отбежал к стене Котлована, укрепил на себе броню Витязя и взял в руки самую маленькую бомбу, зато с золотыми знаками. С этой малышкой мы с Мидори провозились дольше всего.
        - Не подведи, крошка... - Не знаю зачем я чмокнул бомбу в стальной бок, но мне вдруг захотелось это сделать.
        Я будто поцеловал в щёку саму Мидори за то, что она умеет создавать такие крутые конструкции.
        Подкинув стальной шар вверх, я толкнул его щитом Стража, придав направления и максимальной скорости. Золотистая волна тарана отправилась вместе с бомбой в пирамиду.
        Вжавшись лопатками в стену, я снова сработал щитом Стража.
        - Хого!
        На этот раз это была защитная стена энергии, выставленная перед собой. Такими чаще всего пользовался Мичи, как Телохранитель, и я подсмотрел у него много хороших приёмов.
        Через несколько секунд раздался металлический стук.
        Бомба ударилась в другую - они встретились как два бильярдных шара - и обе тут же раскрыли своё нутро. Щелчки отозвались эхом по всему Котловану. Стальные конструкции ощетинились, сверкнув множеством знаков огня Ган и эфира Форхо.
        «Раз, два, три, четыре...», - начал считать я.
        На счёт «пять» громыхнуло так, будто разверзлась преисподняя. Сначала один взрыв, потом - второй.
        За ними - ещё два.
        Золотая малышка взорвалась первой, а от неё сдетонировали остальные бомбы.
        Огненная буря скрыла всё вокруг.
        Меня вжало в стену, защиту Стража пробила шрапнель из камней. Они застрекотали по броне Витязя, как пули, рубя сталь и пробивая вмятины.
        Котлован задрожал.
        Вверху загудело, как из адской трубы.
        Послышался треск, а через пару секунд с высоты посыпались ледяные глыбы и отколотые от стен камни. С грохотом они начали заваливать дно, сотрясая землю.
        Я не стал ждать, когда огонь уляжется, а сразу направился к пирамиде. Ни дым, ни пламя Ган меня не пугали - оно наполняло моё астральное тело силой, и пока я шёл через огонь, броня Витязя всё больше тяжелела, укреплялась и сама вспыхивала пламенем. Сверху валились куски льда, шипели и даже взрывались, но на меня ничего не попадало - сгорало ещё на подлёте.
        И тут вдруг сверху упало тело, рухнуло за обломки так быстро, что я даже не успел увидеть, кто это: боец из моего отряда или один из противников, с которыми они бились наверху.
        Всё вокруг продолжало греметь, трястись, плавиться и рушиться, земля под ногами трещала, льдины лопались, ощетинивались сколами, дыбились и наваливались одна на другую. Упавшее тело моментально скрыло под обломками, но я всё равно рванул туда и принялся раскидывать их щитом Стража.
        Бесполезно!
        Всё сгинуло в этом проклятом хаосе!
        А если это Акула?.. Или Пророк? Или Бес?
        В дыму и языках пламени тем временем показались блестящие стены пирамиды. Ледяная крепость, охраняющая Цуо, осталась целой и невредимой, на ней не появилось даже царапины.
        Зато произошло кое-что другое: открылась дверь в виде треугольника, а оттуда вырвался ослепительный свет. В ярких лучах я увидел, как внутри пирамиды единственный подземный маг склонился над лежащим на полу телом, укутанным простынёй. Вокруг валялись разбитые глиняные сосуды из склепа царицы Заварры.
        Маг оставил тело, развернулся и кинулся на меня.
        Это был худощавый мужчина, совершенно обычный с виду, в белой одежде, но прямо на бегу его покрыла чёрная землистая чешуя. Остались светлыми только глаза, злые и гневные.
        - Сгинь, огненный пёс!!! - крикнул он.
        Я молниеносно отстегнул от пояса последнюю бомбу и швырнул её внутрь пирамиды, пока та открыта.
        Стальной шар со щелчками начал раскрываться на лету, преодолел границу пирамиды и влетел внутрь, но внезапно из пола дыхнуло морозом, окутало летящую бомбу и остановило прямо в воздухе, а затем опустило вниз и мягко вморозило в ледяной пол, так и не дав ей раскрыться до конца.
        Стальной шар беспомощно замер внутри мерцающего ледяного пола.
        Меня и самого сковало льдом, выросшим из-под ног, но я смог из него вырваться, вытянул меч из ножен и бросился на мага. Тот подпрыгнул, сделал кувырок и встал на ледяную пластину. Завис на ней прямо в воздухе и уже оттуда атаковал: с обеих рук отправил мощный поток холодного воздуха.
        Тот легко погасил часть огня, бушевавшего после взрыва. Меня оттащило назад, но пламя на броне не поддалось холоду, оно лишь сбавило мощь. Через секунду сталь Витязя снова покрылась пламенем Ган, и то стало ещё ярче.
        Я отправил в мага таранную волну от щита Стража и сопроводил её огнём.
        Раскалённая энергия столкнулась с морозным вихрем и сгинула вместе с ним, вспыхнув искрами. Зато пока маг отвлёкся, я быстро зачитал молитву ослепления и вскинул руку в жреческом ритуальном жесте, обратившись к богу Бартлу. Тому самому богу, который, по всем признакам, противостоял Сидху.
        Молитва сработала, будто сам Бартл услышал меня!
        У вскинутой руки сверкнула оранжевая молния и озарила вспышкой весь Котлован. На мгновение подземелье поглотила ослепительная белизна, а когда свет исчез, то подземный маг оказался уже передо мной, на дне, среди обломков камней и льдин.
        Он стоял в своей землистой чешуе и бил холодными потоками ветра во всё подряд. Маг ослеп от моей молитвы, и теперь, чтобы не тратить время, вместо меча я использовал револьвер. Вытянул его из кобуры, взвёл курок и без промедления пустил в противника заряд заклинания мини-пушки.
        Потом ещё раз.
        И ещё раз.
        Нашпиговал мага зарядами.
        Снова прогрохотало на всё подземелье, противника скрыло за мириадами искр и взрывной волной откинуло к пирамиде. Но это всё, что с ним произошло - его защитила чешуя.
        Недолго думая, я бросился на него уже с мечом.
        Он вскочил, мотнул головой и рванул на меня, в его руках блеснули два серповидных меча, как на статуе Сидха. Слепота прошла, и теперь маг снова видел.
        - Сгинь, огненный пёс!! - повторил он с гневом. - Сгинь, стервятник!
        Мы сшиблись в поединке у пирамиды.
        Его клинки били холодом и при любом прикосновении замораживали часть моего меча, но огонь Ган снова поглощал лёд и вспыхивал ещё жарче. Подземный маг дышал на меня морозом и постоянно пытался сбить с ног ледяными кольями из земли. Пару раз я действительно споткнулся и чуть не завалился на эти же колья животом, но успел использовать щит Стража, чтобы оттолкнуться.
        Бой насмерть - мы знали это оба.
        Кто-то из нас двоих должен был погибнуть в этой схватке огня и льда, Ган и Цуо.
        Звон наших клинков дробило эхо Котлована и уносило вверх - туда, где продолжали биться остатки моего отряда. Отзвуки того боя до сих пор до меня доносились.
        Схватка продолжалась, мы оба наращивали силу ударов и фехтовали всё виртуознее. То один, то другой попадал по телу противника, но до смертельного удара дело никак не доходило.
        Враг был сильный, заметно сильнее меня, но я использовал против него разные Линии магии, и этим постоянно сбивал его с толку. То молитвы, то щит Стража, то когти Следопыта и его невероятная ловкость. А ещё мой знак Ган всё больше укреплялся, а Цуо - ослабевал.
        - Кто ты такой?! - внезапно выкрикнул маг, когда в очередной раз отшатнулся от моего удара.
        Он чувствовал, что скоро не выдержит.
        - Иномирец! - рявкнул я. - Такой же, как ваш Керук!! Меня зовут Киджо! Так ему и передай, если выживешь!
        Мои слова на мгновение заставили его замереть.
        Я сразу пошёл на него, подняв полыхающий меч выше.
        - Ты ведь знаешь, кто такой Керук?
        - Великий Колид, - прошептал маг. В его глазах появилось благоговение. - А ты кто?
        - Его сын. А теперь скажи, как мне найти Керука. Я хочу увидеть его!
        Совершенно ошарашенный, маг шагнул назад и мотнул головой, будто не веря в происходящее.
        А потом вдруг опустил руки с мечами, и те упали на землю. Его защитная чешуя начала исчезать, оголяя обычное человеческое лицо, но тут краем глаза я заметил движение внутри пирамиды. С пола поднялось тело, закутанное в простыню.
        На секунду я даже подумал, что это отец.
        Сердце пропустило удар. Может быть, эти чешуйчатые уроды проводили какой-нибудь ритуал, но не добили отца, и вот теперь он поднимается.
        Простыня соскользнула с тела, и я наконец увидел того, кто под ней скрывался...
        Книга 4. Эпизод 17.
        Нет, это был не отец.
        Простыня упала к ногам мумии, перебинтованной с ног до головы. Только живой - она дышала глубоко и размеренно, и в этом дыхании чувствовалось облегчение и наслаждение.
        Мумия сделала уверенный шаг.
        Потом - ещё один.
        И с каждым движением её тело освобождалось от лент: те с треском рвались, соскальзывали вниз и оставались на полу, а мумия всё шла и шла.
        Подземный маг, что стоял рядом со мной, скрестил руки на груди и низко поклонился мумии, прошептав:
        - Великая волшебница Заварра... ты восстала, чтобы защитить свой народ...
        Он замер в поклоне, будто забыв, что рядом с ним находится «огненный пёс», с которым только что пришлось драться насмерть.
        А ленты всё падали и падали.
        В это невозможно было поверить, но каким-то невероятным образом подземные маги умудрились возродить давно умершую царицу. Видимо, когда они поняли, что кто-то сильный прорывается к знаку Цуо, то решили, что только Заварра сможет отстоять свою реликвию.
        А ведь я проходил мимо саркофага и даже не додумался заглянуть внутрь.
        Ну какой же идиот! Надо было проверить гроб царицы прежде, чем спускаться в подземелье, тогда бы я иначе распределил силы своего отряда.
        Только рвать на себе волосы было поздно.
        Я смотрел, как мумия освобождается от лент и идёт по гладкому полу пирамиды к выходу, а моя рука медленно опускалась к рукояти револьвера.
        Патронов в нём не осталось - я разрядил весь барабан в мага - но если постараться, то можно было успеть перезарядить оружие и выстрелить. Хотя вряд ли любое магическое заклинание от Алхимиков сможет остановить дочь самого Сидха.
        Бомб у меня тоже не было.
        Если не считать ту, что вмёрзла в пол пирамиды.
        Тем временем с тела мумии упали последние ленты, но вместо иссохших останков предстала живая молодая женщина, полностью обнажённая и невероятно красивая.
        Её длинные рыжие волосы колыхал ветер, глаза излучали синий свет, а пухлые губы что-то шептали. По коже каплями стекала влага и замерзала льдинками, которые превращались в мерцающие кристаллы, будто бриллианты. На голове женщины вырастала острозубая корона - такая же, как у Сидха, только белая.
        Я положил ладонь на рукоять револьвера, но сразу почувствовал, что оружие покрыто льдом. Уронив взгляд вниз, я понял, что и сам наполовину вмурован в глыбу.
        Как это произошло, я даже не заметил.
        Меч в другой руке перестал источать пламя Ган, броня охладилась. Весь огонь, оставшийся от взрыва бомб, тоже погас. Заварра потушила любые искры, оставив вокруг себя только холод и лёд.
        Когда царица подошла к выходу из пирамиды, мелкие кристаллы почти полностью покрыли её голое тело, но когда она шагнула за границу своей крепости, камешки дробью осыпались вниз. Лишь в её рыжих волосах остались висеть нити с кристаллами.
        Заварра предстала в блестящих белых доспехах.
        К её ногам прильнули два чёрных шакала, покрытые бронёй с шипами. Твари то по-щенячьи поскуливали, то рычали, но ни на шаг не отставали от своей хозяйки.
        Выйдя за пределы пирамиды, царица величественным кивком поприветствовала подземного мага и с нежностью положила ладонь на его плечо.
        - Подними голову, мой верный слуга. Пришло наше время.
        Она сказала это на языке подземных магов, но я всё отлично понял.
        Её взгляд устремился на меня, ярко-синие глаза будто посмотрели прямо в душу, и, глядя на царицу, я не смог даже руками пошевелить - так и замер, наполовину вмороженный в глыбу. Лишь крепче стиснул в ладони рукоять меча.
        - Он пришёл уничтожить наш Цуо, - торопливо сообщил царице подземный маг, указывая на меня.
        - Почему же ты не убил его? - спросила она спокойно и невозмутимо, не сводя с меня глаз.
        - Он говорит, что он сын великого Колида, который заключил с нами союз. Я сам видел: у него нет ограничений. Возможно, он действительно Колид. Он использует всю магию мира.
        - Всю магию мира... - эхом повторила за ним Заварра.
        Женщина не стала подходить ко мне ближе, а остановилась, расправив плечи и посмотрев наверх - туда, откуда до сих пор слышались отголоски боя.
        - Он пришёл не один, а привёл с собой врагов, - опять сообщил ей маг. - Они осквернили твою усыпальницу, госпожа. Они ворвались в Храм твоего отца и посеяли смерть среди твоего народа, а теперь вознамерились уничтожить твою реликвию, в которую ты вложила часть своей души.
        Царица улыбнулась и прошептала:
        - Тогда пусть идут ко мне, глупцы...
        От её шёпота Котлован затрясся, а затем из его стен начала выдвигаться лестница с остроконечными перилами.
        - Идите ко мне, глупцы! Все идите ко мне!! Дорога открыта! - Голос Заварры огрубел и загудел по всему подземелью, смешался с треском льда и дрожью земли.
        Женщина вскинула руки.
        - Идите же ко мне! Я сокрушу последние искры огня, ветра и света! Всё поглотит мой мра-а-а-ак!..
        Она смолкла и снова посмотрела на меня.
        - Ни один Колид в здравом уме не пошёл бы против царицы Заварры! - В её голосе послышалось шипение разгневанной змеи. - Я была единственной, кто не поддержал уничтожение вашего рода! Вот так ты отплатишь мне, маленький стервятник?
        На её бледном лице отразился гнев, синие глаза на секунду стали чёрными, а потом вспыхнули белизной.
        Заварра шагнула ко мне. Её гипнотический шёпот зашелестел у меня в ушах.
        - Ты пришёл, чтобы уничтожить то, что я создала. А такого я не прощаю, кем бы ты ни был.
        Её глаза опять сверкнули, она запрокинула голову и захохотала на весь Котлован.
        - Ты наивен! Глух и слеп! Ты служишь тем, кто веками скрывает истину! А значит, не достоин жить! Ты сам решил свою судьбу!
        Пока она отвлеклась, у меня наконец получилось побороть ступор.
        - Так расскажи мне правду!! - выкрикнул я, срывая голос.
        Смех женщины оборвался.
        Она резко повела рукой, будто отмахнулась от мухи - и глыба, что меня сковывала, взорвалась на осколки. Не удержавшись, я упал на колени, но тут же поднялся, держа меч наготове.
        - НЕ-Е-ЕТ!!! - оглушающе громко провозгласила царица. - Ты не из тех, кто легко меняет сторону!
        Коротким движением руки она отправила в меня клубы пара.
        Он выглядел безобидным, но что-то подсказывало, что соприкоснувшись с этой дрянью, я уже не выживу. Единственное, что могло сейчас меня спасти - это щит Стража.
        Рванув в сторону, я размахнулся левой рукой и рассёк клубы пара таранной волной, после чего опять крикнул:
        - Расскажи мне всё! Я хочу знать!!!
        Царица меня уже не слушала.
        Она всё больше впадала в неистовство, вознамерившись всех тут прикончить, и если бы её Цуо не ослаб из-за Дня Бартла, то она приморозила бы меня одним взглядом, а вместе со мной - и остатки моего отряда.
        Подземный маг тем временем опять покрылся чешуёй, бросился к лестнице и с невероятной скоростью устремился наверх: либо на подмогу своим товарищам, дерущимся с моим отрядом, либо подальше от гнева царицы.
        Котлован опять затрясло.
        Воздух стал обжигающе холодным и колким, в нём засверкал иней.
        Заварра снова вскинула руки - и на её пальцах выросли ледяные когти. Шакалы зарычали и втрое увеличились в размерах вместе со своей шипастой бронёй.
        - Идите ко мне! Все идите ко мне!! - утробно и жутко завыла царица. - Идите и сгиньте в моём мраке, глупцы!!!
        Под её ногами вырос ледяной торос и поднял женщину вверх на несколько метров. Оттуда она и атаковала сразу в разные стороны. По всему Котловану откололись куски льда, завертелись в смерче и смертоносной лавиной отправились наверх.
        Остальное досталось уже мне.
        Несколько глыб ударили в дно подземелья и чуть меня не расплющили. На этот раз спасла ловкость Следопыта: я вскочил на одну из летящих в меня льдин, оттолкнулся и приземлился рядом с пирамидой.
        Мой взгляд упал на вмороженную в пол бомбу, и я уже собрался бежать к ней, но в этот момент у пирамиды появились два шакала. Громадные псы оскалили клыки, утробно зарычали и рванули на меня.
        Одного я рубанул мечом, но второй вцепился мне в бок, прокусил доспех и повалил на землю, а там присоединился и второй. Извернувшись на спине, я резанул его клинком по шее, но рана моментально затянулась льдом, и псина с ещё большим усердием принялась меня грызть.
        Они таскали меня по льду, рвали, тянули в разные стороны, не давая встать и отбиться щитом, резали клыками броню и вскрывали её, как консервную банку, чтобы наконец добраться до тела своей жертвы.
        «Нужен огонь!! - кричал мне внутренний голос. - Только он отгонит этих тварей!».
        Огонь.
        Конечно, огонь.
        Но Заварра погасила даже малейшие искры знака Ган, когда вышла из пирамиды, и теперь я никак не мог его восстановить. Мне не хватало сил - я слишком потратился на мага.
        Псы продолжали рвать меня на части. Ни меч, ни щит не помогали: клинок беспомощно звенел о броню шакалов, а таранные волны разбивались об их шипы.
        Тогда в дело пошёл кулак Следопыта, крепкий, как кувалда.
        Лёжа на спине, я ухватил одну из собак за крупное ухо, а второй рукой хлестанул прямо в нос.
        Пёс взвизгнул.
        Ещё удар.
        Зверь дёрнул головой, его огромная пасть раскрылась у меня перед лицом, а потом обхватила мою шею. Зубастые тиски прорезали сталь.
        Это был конец...
        Идя в Котлован, я предполагал разное: что умру от вражеского меча, от копья ниуда или их ледяных заклятий, от красных лучей чароитов, но даже в самых мрачных мыслях мне не приходило в голову, что меня загрызут шакалы.
        А ведь это просто безмозглые звери, совсем не похожие на моего Демона. Просто звери... звери...
        И тут меня осенило.
        В ту самую секунду, когда одна тварь прокусывала стальную защиту Витязя на моей шее, а вторая грызла голень, добравшись до самой кости, я выкрикнул заговор Друида на призыв природных сил:
        - Лурекко арджиа назу этта иман индарра!
        Никогда я не произносил этих слов с таким вдохновением и силой, с таким усердием и чёткостью.
        «Свет земли, защити меня и дай мне сил, чтобы вершить магию, дарованную тобой. Во имя природы, во благо ветра и воды, воистину всего живого!».
        И как только мои окровавленные губы сказали последнее слово, я ощутил энергию обоих шакалов, а они увидели мою.
        Как говорила когда-то учитель по Зоологии София Лайфоро:
        - Это называется «эффект великого чародея». Когда Друид вызывает у животных страх одним лишь появлением. Такое происходит, если в маге слишком высокое число пассивного резерва, и зверь интуитивно ощущает эту мощь, пугается.
        Это был мой последний шанс, и эффект не заставил себя ждать.
        Недаром Демон называл меня Чародеем. Он и сам чувствовал мою энергию, а значит, и эти твари почувствуют.
        Первый пёс сразу оставил мою ногу в покое, а потом и второй раскрыл пасть, отпустив мою шею. Оба шакала отошли, но всё ещё пристально наблюдали за мной. Теперь надо было встать и показать псам, кто тут магически сильнее.
        В покорёженной броне, истекая кровью, я оперся на меч и кое-как поднялся на одну ногу (вторая была разодрана). Выпрямив спину, я снова прошептал:
        - Лурекко арджиа назу этта иман индарра. - Посмотрел собакам в глаза и добавил: - Сгиньте в ад, черти.
        Псы пригнули головы к земле и попятились в сторону своей хозяйки, под защиту. Увидев, что я ещё жив, а её шакалы не доделали дело, царица сама пошла ко мне.
        - Ты сильный чародей! Но это тебя не спасёт!
        Из её синих глаз вырвался свет, и в то же мгновение меня атаковало что-то такое, чему я сразу не смог дать определения: то ли ментальная атака, то ли какое-то заклятие подземных магов.
        Началось всё с ног.
        В них будто разом замёрзла кровь.
        Затем волна оцепенения достигла живота и груди. Я ощутил, как в ледяном вакууме замирает сердце, как пульс замедляется, а холод окутывает тело, добираясь до головы и рук. Моя окаменевшая ладонь так и замёрзла, опираясь на меч, остриём воткнутый в землю.
        Я смотрел на царицу заледеневшими глазами, а мой умирающий мозг покидали последние мысли. Десятки картин крутились в голове: мои улыбающиеся родители, смех моих друзей и любимых, лицо моего учителя - вся моя жизнь...
        Только это был не конец.
        Нет, не конец. Колида так просто не убить.
        Я дождался, когда царица увлечётся наблюдением за моей смертью, и сделал то же самое, что уже делал на экзамене у Жрецов. Отразил атаку с помощью психодуха.
        Моё заледеневшее тело вспыхнуло лучами такого же голубого света, каким Заварра атаковала меня, а затем за счёт большого активного резерва увеличило мощь удара.
        В то самое мгновение, когда моё сердце остановилось, психодух ударил царицу её же оружием. Ударил так сильно, что она отпрянула и вскрикнула от боли, только вместо обледенения, её тело вспыхнуло пламенем Ган.
        Мой психодух не просто повторил чужую атаку, он преобразовал её в противоположное оружие - в огонь. Кровь царицы вспыхнула внутри тела, и её не спасли даже белые непробиваемые доспехи - она горела изнутри.
        Заварра попятилась, а я всё смотрел, не сводя взгляда. Казалось, мои глаза воспламеняют её сами по себе. Женщина схватилась за обугленное лицо - кожа на нём тлела, как бумага, оголяя череп мумии.
        - А ты всё-таки Колид... - прошептала царица. - Наследник проклятого рода...
        Её рыжие волосы вспыхнули, нити с кристаллами полопались и взорвались мелкими вспышками.
        Опираясь на свой меч, как на костыль, я пошёл на Заварру, и каждый шаг давался мне всё легче: близкий огонь восполнял мои истощённые силы.
        Царица же горела, как факел. Свет пламени Ган озарял мрак подземелья, и в этом ярком свете я увидел, как по лестнице спускаются те, кого я мысленно уже похоронил.
        Лёд, Пророк, Борей, Перун, Бес, Треф и Паук.
        Все семеро. Израненные, в крови, но живые. Все до единого!
        Только Акулы среди них не было.
        - Прикройте командира! - выкрикнул Лёд. - Он должен доделать дело!
        Двое бросились в бой с шакалами, трое окружили горящую, но не сдавшуюся царицу. Сам Лёд взял с собой Беса, и вместе они подхватили меня на руки и потащили к пирамиде.
        - Сейчас здесь будет жарко! - на бегу крикнул Лёд. - Нашу оборону прорвали! Виктор и его ребята погибли! Мы приняли решение спуститься и помочь тебе завершить нашу миссию!
        - Где Акула? - спросил я.
        - Она погибла. Убила себя вместе с одним из подземных магов, - быстро сообщил мне Бес. - Вцепилась ему в глотку и упала на дно вместе с ним.
        Сердце сжалось от скорби и боли.
        Акулина Снегова погибла, как и хотела - героически спасая свою Империю, но в голове это всё равно не укладывалось.
        - Через несколько секунд штурмовые отряды врага будут здесь! - добавил Лёд.
        Стоило ему это сказать, как наверху Котлована послышались крики и топот множества ног. Звуки размножило эхо, сверху полетели копья ниудов, отовсюду загрохотало.
        - Идите ко мне, мои де-е-е-ети!! - завыла царица, вскинув объятые пламенем руки. - Защитите свою госпожу!!
        После этого она завизжала так оглушающе, что стены Котлована потрескались.
        Огонь на женщине начал гаснуть...
        - Быстрее! - Я вцепился парням в плечи. - Царица скоро восстановится!
        Парни втащили меня внутрь пирамиды и сразу же рванули обратно, в схватку с сотнями ниудов, которые за секунды заполонили Котлован.
        Я же, еле опираясь на изуродованную ногу, похромал к единственной точке, где мог находиться знак силы подземных магов - к самой середине с углублением в полу.
        Там действительно ярко светился треугольник Цуо, совсем небольшой, в основании не длиннее пары метров.
        Встав на краю ямы, я собрал остатки сил и попытался вызвать в себе огонь Ган: на броне или на клинке меча - хоть одну искру.
        Бесполезно.
        Слишком много энергии ушло, чтобы ослабить царицу, а теперь пламени уже не осталось. Нужно было искусственно его вызвать, и имелся только один способ сделать это.
        Я рванул к бомбе, что так и осталась вмороженной в пол пирамиды.
        Земля под ногами опять задрожала, битва моего отряда с армией ниудов набирала силу: снаружи слышались пронзительные крики раненых, сверкали молнии, дробью били красные вспышки, гудел ветер, крушились и падали льдины.
        Я встал за пару шагов от бомбы, вытянул револьвер из кобуры и зарядил барабан патронами с заклинаниями мини-пушки, затем взвёл курок и прицелился в стальной шар в полу.
        Палец мягко лёг на спусковой крючок.
        - Жаль, мы так и не встретились, папа, - прошептал я и задержал дыхание.
        Мысленно попрощался со всеми.
        И выстрелил.
        

* * *
        
        Заряд мини-пушки ударил точно в цель.
        Лёд вокруг бомбы раскололся, шар провернулся, и тут же послышались еле слышные щелчки - бомба раскрылась до конца.
        «Раз, два, три, четыре...», - начал машинально считать я.
        На счёт «пять» раздался взрыв.
        Громыхнуло так, что заложило уши. Меня швырнуло на стену, тело прожгло жаром, лицо окропило брызгами воды и искрами, раздался треск льдин, по полу прогудело, пирамида затрещала со всех сторон.
        Сверху повалились куски льдин, но я отшвырнул их щитом Стража, вскочил и рванул прямо в бушующее пламя. Пол пирамиды разворотило, стены оплавились и почернели, всё трещало и дрожало, но это не помешало мне ворваться в огонь, как в благодатные объятья.
        Да-а...
        Это было похоже на блаженство. Моё истощённое астральное тело моментально впитало в себя силу Ган, тело окрепло, как и броня Витязя, меч снова вспыхнул пламенем, а затем - и доспех.
        Уже не хромая, я подошёл к яме со знаком Цуо и посмотрел вниз.
        Треугольник всё также лучился светом, совершенно беззащитный и ослабевший.
        Я поднял раскалённый меч остриём вниз и занёс над знаком. Один удар - и подземные маги лишатся дополнительной силы, ослабнув до самого Дня Сидха.
        - Не-е-е-ет! - завизжали откуда-то сбоку. - Ты не посмеешь!!
        Из дыма выскочила Заварра - полуобгоревшая мумия в короне, но в этот момент позади неё появилась... Акулина.
        Израненная и еле держащаяся на ногах, она подняла кинжалы, целясь царице в спину. Мы посмотрели друг другу в глаза и ударили одновременно.
        Я - в знак Цуо.
        Она - в Заварру.
        От крика царицы Котлован загудел и затрясся так, что всё заходило ходуном. С двумя кинжалами в спине Заварра отшвырнула от себя Акулину, а затем посмотрела на меня.
        - Это ещё не конец... - прошипела она.
        К ней подскочили два её шакала, женщина оседлала одного из них, и оба пса рванули из полуразрушенной пирамиды.
        Я бросил взгляд на Цуо.
        Он больше не светился лучами, погас, потрескался и потерял силу. По всему Котловану раздался вой ниудов, больше похожий на плач, до дрожи пронзительный и тоскливый.
        Я кинулся к Акулине и быстро поднял её на руки.
        Одного взгляда хватило, чтобы понять, что девушка находится одной ногой в могиле - на ней не было живого места.
        - Мы сделали это... - прошептала она, открыв глаза и чуть улыбнувшись.
        Выйдя из пирамиды, я увидел, что толпы ослабевших ниудов уходят вслед за своей царицей, поднимаясь по лестнице всё выше.
        А ещё понял, что весь мой отряд погиб.
        Они до последнего защищали пирамиду, в которой я находился, и отдали за это свои жизни.
        Мёртвый Пророк лежал в обломках окровавленных льдин, а рядом с ним - его старший брат Лёд. Перун висел на стене, пригвождённый огромным копьём точно в сердце. Бес лежал на боку возле пирамиды, его голову размозжило льдиной, и это явно сделала царица - только она смогла бы достать такого быстрого бойца, как Бес.
        Треф и Паук лежали среди мёртвых тел ниудов. Прежде чем умереть, они забрали жизни десятков врагов.
        Толстяк Борей погиб последним - он лежал, навалившись на стену пирамиды, и смотрел на небо, на его крупных щеках замёрзли ледяные крошки, похожие на слёзы.
        Увидев убитых парней, я сделал ещё несколько шагов, а потом у меня подкосились ноги. Я прикрыл глаза и положил умирающую Акулину на землю, не в силах справиться с дрожью в руках.
        - Акула... ты слышишь?
        Склонившись над девушкой, я убрал доспех Витязя и поднёс запястье к её губам.
        - Кусай. Давай. Кровь вылечит тебя, как меня в Тафаларе. По-другому ты не выживешь, а я не успею применить Целительство.
        Она посмотрела мне в глаза.
        - Всегда мечтала... попробовать... каков ты на вкус...
        Её слабые пальцы сжали мою руку, а клыки Следопыта мягко впились в кожу на запястье, прокусывая вены.
        Она сделала глоток и тут же отпустила мою руку, а затем убрала образ Следопыта, чтобы не тратить силы. Я же быстро сдёрнул несколько бинтов с другой своей раны, на боку, и перевязал кровоточащее запястье. Появился шанс, что Акулина выживет, но теперь нас двоих мало что могло спасти.
        Чтобы прорваться к выходу, который подготовил для нас Виктор, нужно было подняться наверх и выйти из склепа. Ниуды ушли, но это не означало, что нас не похоронят в этом проклятом Котловане, как в братской могиле. На смену ниудам придут те, кто не зависит от Цуо: чароиты и Иномирцы.
        Оставался только один рискованный вариант.
        Я опять поднял девушку на руках и сказал ей тихо:
        - Мне никогда не приходилось такого делать, но другого выхода нет. Попробуем уйти через Небытие. Держись за меня крепче и не отпускай, пока не перенесёмся.
        Она кивнула и обняла меня за шею.
        - Буду держать, как смогу...
        - С ношей у меня вряд ли получится перенестись далеко, но постараюсь выбраться сразу на поверхность. Использую все силы. - Я ещё раз посмотрел на свой погибший отряд и горько прошептал: - Простите, парни. Простите за всё. Прощайте.
        Акулина прикрыла глаза, по её грязной щеке потекла слеза.
        Я окинул взглядом разрушенный Котлован. Он больше не мерцал и не сверкал силой Цуо, теперь он превратился в обычное подземелье.
        - Приготовься, - сказал я девушке, перехватил её удобнее и нарисовал перед собой знак спирали со стрелой внутрь.
        Небытие приняло меня в свои тёмные просторы почти мгновенно.
        Я вцепился в Акулину, обняв её так крепко, как смог, чтобы не выпустить из рук, но девушку всё равно начало от меня оттаскивать, как лишнюю деталь. Нас всё сильнее разъединяла чёрная пустота: меня тащило в сторону открывшегося портала, а её - наоборот, в бездну Небытия.
        Она вонзила когти Следопыта в мою спину, обхватила меня ногами.
        Её жаркое дыхание окатило моё лицо.
        - Не отпускай... только не отпускай... - выдохнула она.
        И я не отпускал.
        Стиснул её тело так сильно, что мне самому стало больно.
        Нас швыряло из стороны в сторону, вертело в Небытие. Оно будто никак не могло перетащить нас вместе, но и не могло разъединить.
        - Держи-и-и-ись! - крикнул я Акулине, почувствовав, что даже её когти уже не помогают.
        Она процарапала мне спину вместе с одеждой, но всё равно не смогла удержаться, чтобы перенестись вместе со мной, и тогда я не придумал ничего другого, как швырнуть её в портал первой.
        Впереди маячил выход из Небытия. Там мелькали холмы, чёрный песок Котлованных Земель и дым. Я ухватил Акулину за предплечье и со всего размаху толкнул в портал.
        То мгновение растянулось до вечности.
        Наши тела разъединились, девушку отнесло вперёд и закрутило в воронке пространства. Она беспомощно протянула мне руку и что-то беззвучно прокричала, от ужаса распахнув глаза.
        В следующую секунду мы оба рухнули в песок и кубарем покатились с холма.
        За нами поднялись клубы пыли.
        Я кое-как остановил падение, а потом рванул за Акулиной и в пару звериных прыжков догнал её, снова крепко прижал к себе и понёсся за холм, чтобы убраться в укрытие.
        Только прятаться было поздно - пыль, поднятую на холме, уже заметили.
        С другого холма к нам помчались несколько отрядов, ведь появились мы недалеко от того места, где находился вход в катакомбы, и сейчас тут всё заполонили толпы ниудов и Иномирцев.
        Скрывшись за камнями, я вытащил все карты, что у меня были, и сунул в карман Акулине, потом стянул с себя пояс с зарядами и кобуру с револьвером и тоже отдал ей.
        - Сможешь найти место, где мы оставили верхолёт?
        Она вцепилась мне в плечо.
        - А ты?.. - Девушка замотала головой, в её голосе появилась мольба. - Пожалуйста... не надо... Кирилл, я прошу тебя... нет... нет...
        Я погладил её по волосам и прошептал:
        - Надеюсь, ещё увидимся.
        А потом рванул по холму, опять поднимая за собой пыль.
        Мчался на самой бешеной скорости, какую смог дать мне Следопыт, уводил за собой отряды врага, бежал и бежал по песку и камням, всё дальше от раненой Акулины, и молился, чтобы они её не нашли.
        И они, как по команде, понеслись только за мной.
        Оглянувшись, я увидел, что меня догоняет отряд Иномирцев на варанах, их звери бежали настолько быстро, что мой истощённый Следопыт не мог от них оторваться. Вараны приближались, воины в пурпурных доспехах виртуозно ими управляли: один гнал ящериц вперёд, а второй метал сферы красного огня.
        Те взрывались уже совсем рядом.
        Вараны начали окружать меня, зажимая в кольцо.
        Небытием я воспользоваться больше не мог - истратил все силы, чтобы перетащить Акулину. Ничего не оставалось, как отбиваться щитом Стража. Красные сферы сверкали и неслись за мной, взрывали песок, разбивались о камни, а я всё бежал. Бежал и бежал, как загнанный зверь, пока сразу две сферы с разных сторон не сшибли меня с ног.
        Тело обожгло пламенем фагнума.
        Я рухнул на землю, кубарем прокатился вперёд, снова вскочил и... опять упал, сбитый ещё одной сферой красного огня, а когда поднялся, то понял, что попал в плотное окружение.
        Вараны и их наездники отрезали мне любые пути к отступлению.
        От одной мысли, что это Иномирцы - такие же, как я - меня пробирал мороз. Убивать их не хотелось, поэтому я постоянно пользовался только щитом Стража и лишь отшвыривал их, скидывая с седла, а то и переворачивал вместе с варанами.
        Когда они подошли практически вплотную, а в их руках снова вспыхнули красные сферы огня, я поднял руки и выкрикнул:
        - Мне нужен Керук! Я хочу увидеть его! Скажите ему, что пришёл Киджо!!!
        Один из наездников вдруг воскликнул что-то и, пришпорив ящерицу, подъехал ближе. Внимательно меня оглядев, он посмотрел на товарищей и быстрым движением стянул тканевую маску на подбородок.
        Увидев его лицо, я замер.
        Это был мой второй одноклассник, Сергей Авдеев, с которым на поезд мы садились вместе, и его тоже на моих глазах похищали чароиты.
        Судя по взгляду, и он меня узнал, а это могло значить только одно: парень не обработан Жрецами, прекрасно всё осознаёт, помнит и понимает, что делает.
        - Кирилл?.. - Он смотрел на меня во все глаза, не в силах поверить в то, что видит. - Волк! Чёрт! Это же ты!! Волков! Кирилл Волков! Господи! Как ты здесь...
        В этот момент перед моими глазами сверкнула красная вспышка, и всё исчезло.
        Я почувствовал только, как падаю в горячий песок лицом вниз и теряю сознание...
        

* * *
        
        Сначала слух уловил металлический звон.
        От этого я и очнулся.
        Потом руки ощутили оковы, на которых и свисало моё ослабевшее тело. Я шевельнулся и повёл головой, затем глубоко вдохнул затхлый воздух и только после этого открыл глаза.
        Меня окружали стены с прослойками льда, а сам я повис на цепях, распятый и закованный так, чтобы не смог воспользоваться магией, да и силы будто иссякли. Каждый мой палец был обит сталью, и эти жуткие перчатки не давали ни единого шанса даже пошевелить руками и нарисовать хоть один знак.
        Вместо изодранной формы на меня надели красную робу: куртку и широкие штаны. Босые ноги заковали в кандалы, а рот заклеили чем-то вроде пластыря - чтобы не смог прочитать молитву. Напротив, у стены, стояло большое красное кресло, с которого, скорее всего, наблюдали, пока я был без сознания.
        Через секунду за моей спиной щёлкнули замки, поток прохладного воздуха окатил тело, а потом дверь закрылась.
        Меня бросило в холодный пот.
        Я уже знал, кто стоит за спиной, и всё ждал, когда он заговорит. И вот раздались до дрожи знакомые шаги... всё ближе и ближе...
        Шаг.
        Ещё один.
        Ещё шаг.
        Остановка. Оглушающая тишина. Тяжёлое дыхание.
        Я напрягся до боли в мышцах и наконец услышал долгожданное:
        - Ну здравствуй, сын...
        
        ***
        ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, СПАСИБО, ЧТО ОСТАЛИСЬ ДО ФИНАЛА 4-ГО ТОМА.СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ И ТЕПЛО!
        ЕСЛИ КНИГА ПОНРАВИЛАСЬ, НЕ ЗАБУДЬТЕ ПОСТАВИТЬ ЛАЙК И ЧЕРКНУТЬ АВТОРУ ДОБРЫХ СЛОВ В КОММЕНТАРИЯХ, ЕМУ БУДЕТ ПРИЯТНО :)
        СЛЕДУЮЩИЙ ТОМ УЖЕ ЖДЁТ: 252682/2303684