Квартира Евгений Антонович Козловский
        #
        Козловский Евгений
        Квартира
        Евгений Козловский
        Квартира
        Друзьям: Сулиму, Сайдо, Шухрату
        -- Все равно этаквартирабудет моею! -- кричит пьяный Мафиози под июльским проливнем, задрав лицо к окну третьего этажа, и молния высвечивает лицо до трупной голубоватой белизны, агром, не в силах полностью его перекрыть, соперничает с криком. -- Небом клянусь: бу-удет!..
        -- Будет вашей, будет, не кричите, пожалуйста, -- успокаивает немолодой Шестеркав кожаном пиджаке, разрываясь между стараниями удержать патронаот падения в лужу и стремлением поймать машину, которых мало проезжает мимо в этот совсем поздний уже вечер, ате, что проезжают, не останавливаются, ас какой-то особой ехидцею обдают водой.
        А там, наверху, с другой стороны окна, к которому обращает свои клятвы Мафиози, пытается остудить лоб о стекло пьяный Печальный, хозяин этой самой квартиры. Лоб не остужается, головаплывет. Печальный в три качкадобирается до исцарапанного временем сервантика, из дверки, как из рамы, извлекает старенькую, со сломами по углам фотографию: под портретом усатого, оспою побитого Богастоят в обнимку три третьеклассника, три мушкетера, три юных пионера, Риму и миру демонстрируя дружбу, нерушимую вовек: Печальный слева, Мафиози справа, ав центре -- покане знакомый нам Энергичный: самый маленький из троих, но самый, пожалуй, крепкий ию энергичный. Печально поглядев нафотографию, Печальный ничком валится натахту и то ли плачет, то ли смеется: со спины не разобрать.
        -- Похож наяблочко, но с родинкою черной = твой подбородочек, прелестно округленныйю -- настроение Мафиози успело тем временем поменяться с агрессивного налирическое настолько, что вынудило декламировать из классика. -- Это про неею -- проникновенно признается Мафиози Шестерке, когда, повторив двустишье разачетыре, смиряется с тем, что дальше не помнит. -- Про неею Родинки, правда, нету, атак -- все точно. Портрет. В школе учили! -- поясняет. Рудакию
        Хотя по виду Шестерки поверить, что он когда-то учился в школе, нелегко, он заверяет патрона:
        -- Учили, учили, успокойтесь.
        -- Едвакоснулся, руку обожгло!.. -- вспоминает вдруг Мафиози, как дальше. -- Едвапригубил -- потерял покой! Про нее! Не веришь?
        Красная пожарная машинапролетает, подобная торпедному катеру, мимо и обдает волною воды, накоторую Мафиози и внимания не обратил.
        -- Почему не верю? -- соглашается с патроном Шестерка, пуская пузыри, ибо просто не имеет в запасе рук, чтобы вытереть лицо. -- Почему не верю?!
        -- А я потерял!
        -- Найдете, не переживайтею Эй, шеф! -- кричит вдогонку уже унесшейся машине и тут же комментирует. -- У, с-сволочь!
        -- Чт найду? -- живо заинтересовывается Мафиози.
        -- Что захотите, то и найдете! Успокойтесь, пожалуйста.
        -- А знаешь почему я сказал ей, что это моя квартира? Знаешь?! Потому что онапохожаю ну, вылитаяю наю наигрушкую наослика! Понял или не понял?
        Если б последний вопрос Мафиози звучал не так требовательно, Шестеркапросто отмахнулся бы -- тут же пришлось отвечать и по возможности вежливо:
        -- Вашаневестапохожанаослика?
        -- Сам ты похож наослика! Наишака! Мы когдамаленькие были, часто ходили сюда, -- сноваподнимает голову к окну натретьем этаже. -- Тетя Ленакормилаю дядя Бако самоделки показывалю
        Останавливается машина. Шестерка, промокший, замученный дождем и проникновенным разговором, не скрывая облегчения бросается к дверце, называет адрес окраинного района.
        -- Извини, друг, -- отзывчиво отзывается водитель. -- В другую сторону.
        -- Сто рублей даю! -- вмешивается Мафиози. -- Эй, ты не расслышал?! -- и лезет в карман, вытягивает оттудапачку мятых купюр.
        -- Зад себе подотри своими бумажками! -- выкрикивает вдруг разозлившийся водитель и рвет с места, как наралли.
        -- Дерьмо, -- сплевывает Мафиози и грозит кулаком вслед автомобилю, после чего, вернувшись в лирико-исповедническое настроение, оборачивается к Шестерке, подбирающему с асфальтаподмокшие денежные бумажки. -- Я ей, понимаешь, рассказал про эту квартиру, как про своюю Про фонтан под окном, про игрушки. Ну так как жею -- берет Мафиози Шестерку загрудки столь решительно, что обачудом только удерживаются наногах, -- как я могу привезти ее сюда, если это не моя квартира? Отвечай, как?! Чего ты мне эти деньги суешь? Как?!
        -- Станет, станет вашей, -- пытается Шестеркаприслонить Мафиози к стене, -- уймитесь, пожалуйста.
        -- А оню -- Мафиози старательно, точно клоун по проволоке, шагает раз, другой, аостановясь, утвердясь, грозит кулаком куда-то вверх: Аллаху ли, третьему ли этажу, -- аон посмел мне отказать! Для него это, ишь -- память о родителях!
        -- Колхоз Ленина, -- сообщает Шестеркаводителю притормозившего РАФика-скорой.
        -- Пятерка, -- мгновенно ориентируется водитель в ситуации.
        -- Кто шестерка?! кто шестерка?! -- взвивается обидевшийся Шестерка, нервы которого напределе.
        -- Датаких и денег-то нету, -- торопеет водитель. -- Пятерка, я сказал.
        -- Аю -- опадает Шестерка. -- Тогдаладно, -- и идет запатроном, все грозящим небу, все выкрикивающим:
        -- Я ему такой дом предложил, я ему мебелью я ему десять тысячю я ему машиную
        -- Кудаты его? -- противится водитель. -- Заднюю дверцу откройю
        Шестеркараспахивает задние воротца, и Мафиози плюхается наподтолкнутые навстречу водителем брезентовые носилкию
        юОдин Аллах знает, что там с чем и как именно сцеплялось в подсознании Печального, когдаон, отхохотав, отрыдав ли, вырубился нанезастеленной кушетке, он и сам, продрав глаза, не сумел бы ничего толком рассказать, -- сновидение, однако, вызвало отчетливое, как накинопленке, воспоминание: трое мальчиков, трое пионеров (с той самой, под дедушкой Сталиным, фотографии) стоят напороге квартиры, просторной и уютной, пронизанной солнцем.
        -- Это мои друзья, мама. Из нашего класса.
        -- Заходите, заходите, ребята, -- появляется в дверном проеме отец. -Чего стали? Приготовь-каим, Леночка, закусить после трудов праведных.
        -- Я не голодный! -- агрессивно выступает мальчик, одетый похуже остальных, и Печальный никак не может соотнести его с Мафиози, хоть и отлично знает, что Мафиози вырос именно из этого плохо одетого, с обостренной гордостью мальчишки.
        -- Не голодный, так чаю выпьешь, -- мягко, делая вид, что не заметил выпад, произносит отец. -- А покапошли в мастерскуюю
        Кроме верстакаи прочих технических приспособлений, комната, превращенная отцом в мастерскую, заключает десятки замысловатых игрушек, механических кукол и прочей занимательной всячины. Ребята(то есть двое из них, гости) прямо-таки столбенеют напороге, -- только завороженные взгляды переводят с одного предметанадругой. Мальчик почище, поухоженнее, уже и тогданемножко печальный, оживляет перед друзьями отцовские поделки, ибо все они способны оживать: Багдадский вор тащит кошелек из халатакупца, курицаклюет зерна, дебелая, румяная деревянная красоткавяжет наспицахю
        Спустя некоторое время отец прерывает демонстрацию:
        -- А ну-ка, ребята, идите сюдаю -- и по его взгляду, по всей гордой и вместе застенчивой манере становится ясно, что это последняя работа, аони -первые ее зрители: чернобородый мужчинас пилою заспиной, женщинас удивительно милым лицом и с младенцем наруках по обе стороны смешного ослика, нагруженного нехитрым скарбом. Отец поворачивает рычажок, все три фигурки пускаются в путь; мужчинанакаждом шагу поглаживает бороду, женщинавремя от времени склоняется к младенцу, ослик забавно помахивает хвостом, качает головою, выкрикивает-выскрипывает: и-а, и-аю
        -- Сколько ж такая стоит? -- интересуется тот, из которого вырос Энергичный. -- Тысячу, да?
        -- Какая красиваяю -- шепчет будущий Мафиози.
        В дверях комнаты стоит русокосая мамаи, улыбаясь, наблюдает заребятами и отцомю
        Привалив к дому обшарпанный велосипед, Энергичный поджидал Печального: сидел накорточках у подъездаи, скармливая ей кусочками колбасу, проникновенно беседовал с приблудной собакою:
        -- юпотому что ты ничего не способнапонять! Вот скажи: способнаты что-нибудь понять или нет?
        Собакане ответила.
        -- А-а-аю то-то же! -- уличил ее Энергичный. -- Об одной колбасе и думаешь! Ладно, держи. А человеку в этом мирею У человека, может, способностию У человекаполетю Он, может, приходит к людям и говорит: я, говорит, талантливый. Хотите, говорит, я подарю вам свой талант?! Просто так, бесплатною А им -- не надо. Понимаешь? -- не-на-до! Что? Опять колбасы просишь? Нету. Кончилась. А вот просто, бескорыстно -- слаб поговорить?
        Собакавсем видом продемонстрировала, что слаб, и собралась было по своим неотложным делам, но Энергичный в последний момент сумел удержать ее зазагривок:
        -- Давай Юсуфку дождемся -- у него всегдав холодильнике найдется что-нибудь для приблудного псаили случайного приятеля. Традиция. Эй, ты куда? Слышишь?
        Завидев приближающегося Печального, собакавырвалась, поджалахвост и задаладеру.
        -- Привет, -- сказал Энергичный. -- Чего это они от тебя бегают?
        -- Бегают, -- печально согласился Печальный. -- Я и так, и эдак, аони -бегают. И дети тоже.
        -- Чьи дети? -- не понял Энергичный.
        -- Ничьи, -- объяснил Печальный. -- Дети. Просто.
        -- А-а-аю
        Приятели, сперваодин, азаним и другой, посмотрели в небо.
        -- Ну и ливень был вчера! -- констатировал Энергичный.
        -- Ливень? -- удивился Печальный.
        -- С луны свалился?
        -- Почему? я помню, -- не согласился Печальный насчет с луны. -- Гроза, да?
        -- Ну, ты даешь!
        -- Спал плохо, -- пояснил Печальный.
        -- А чего мы тут, собственно, топчемся? у тебя там девушка, что ли? -кивнул Энергичный наверх, наокнатретьего этажа.
        -- У меня? -- печально улыбнулся Печальный.
        -- А почему нет? Красавец! -- продемонстрировал Энергичный другавоображаемой публике и окликнул проходящую мимо сильно перезревшую девицу. -- Эй, девушка! Можно наминутку?
        -- Меня? -- не без надежды приостановилась Девушка.
        -- Перестань, пожалуйста! -- Печальный повернулся уйти.
        -- Постой! -- ухватил Энергичный Печального заруку, как минутами раньше хватал зашкирку пса. -- Да-да, девушка! Именно вас!
        Печальный, полный ужаса, подобно тому же псу резко рванулся и скрылся в подъезде. Девушкакак раз подошла:
        -- Случилось что?
        -- Убежал, -- развел Энергичный руками.
        -- Кто убежал?
        -- Сначалапес. А потом -- Юсуфка.
        -- Вы-то остались! -- Девушкаявно не спешиларасставаться с надеждою.
        -- Дая как раз собирался узнать, нравится ли вам н?
        -- А чего, -- сделалаДевушканалице выражение одобрения. -- И он хорошенький.
        -- Вот и я говорю, -- согласился Энергичный. -- А он, дурачок, взял и убежал. Так что уж извините, -- и скрылся в парадной вслед заПечальным. -Слышишь?! -- заорал навесь подъезд. -- Ты, оказывается, хорошенький!
        Девушкапостоялав некотором недоумении, потом запустилаголову в дверную щель.
        -- Вы чего, чокнутые, да?! -- сказалаедвали не сквозь слезы, пнулавелосипед, который, жалобно звякнув, свалился наасфальт, и, всеми подручными средствами демонстрируя гордость и независимость, застучалакаблучками прочь.
        Энергичный позвонил и, наткнувшись наполное отсутствие какой бы то ни было реакции, позвонил снова. Потом застучал кулаками. Потом -- каблуками. Потом вдруг успокоился и тихо произнес:
        -- Я же все равно слышу, что ты там стоишь.
        Дверь медленно открылась надлину цепочки, обнаружив в щели настороженное лицо Печального:
        -- Нету?
        -- Кого нету?
        -- Девушки.
        -- Какой девушки?
        -- Ну, той, -- боднул Печальный головою вниз, в направлении двора.
        -- А-аю -- дошло, наконец, до Энергичного, который и думать-то о девушке давно позабыл. -- И чем она, интересно, так тебя напугала?
        -- Неловко, -- пояснил Печальный.
        -- А онанапротив: с большим удовольствием!
        -- Так оназдесь? -- ужас отразился налице приятеля, и дверь бы захлопнулась, не успей Энергичный вставить в щель ногу в изодранном парусиновом башмаке.
        -- О, Господи! сколько тебе годков, мальчик? Нету ее, нету! Сними цепочку-то!
        -- У меня тут такой бардак, -- нерешительно произнес хозяин квартиры.
        -- Нету! Мамой клянусь! -- поклялся мамой Энергичный.
        -- Не в том дело, -- качнул головою Печальный в дверной щели. -- Просто неприятно. Мой дом, понимаешью он должен иметь свой вид, свое лицою Image!
        -- А чего случилось-то? -- поинтересовался Энергичный.
        -- Джабавчерас приятелем завалили.
        -- К тебе тоже?
        -- А что, он и у тебя был?
        -- Ага, сегодня, -- кивнул Энергичный. -- Подкараулил. Выхожу как раз из театраю
        -- А ты с ним вообще часто видишься? -- перебил Печальный.
        -- Годачетыре не встречал. Тк разве, наулицею
        -- А я еще больше, -- сокрушенно признался Печальный. -- Вообще-то, это неправильно. Все-таки друзьяю И вдруг, понимаешь, заходят. Ну, знаешь, эти его штучки: икра, бастурма, коньяк французский.
        -- По пятьдесят рублей? -- проявил Энергичный неожиданно живой интерес.
        -- А черт еею -- затруднился определить Печальный.
        -- Значит, по пятьдесят!
        -- Я уже лет десять капли в рот не бралю -- покривил душою Печальный.
        -- Не брал?! -- возмутился Энергичный. -- А как же в прошлом году, в Семиганче?..
        -- Семиганч не в счет!.. -- потупился Печальный.
        -- Ничего себе не в счет! -- Энергичный наслаждался воспоминанием.
        -- В общем, нагрузили они меня под завязку, -- вернул Печальный приятеля из прошлого годав прошлый вечер. -- Просто свиньей себя почувствовал.
        Приоткрылась дверь напротив, высвободилаголову Соседки в бигудях. Головаповернулась в сторону приятелей и спокойно, словно в театре, устроилась слушать и наблюдать.
        -- А в воздухе, понимаешь, -- продолжал не заметивший Соседки Печальный, -- вроде как дух отцаносится. Утром глазаразлепляю: в квартире пакостно как во рту. Даже убрать не успел: наслужбу опаздывалю
        -- Пророк вино не велел пить, -- продекларировалаСоседкав пустоту.
        -- Ты это, тетка, -- огрызнулся Энергичный, -- мужу своему расскажи, -- и обернулся к Печальному. -- Ладно, открывай. Помогу убраться. А от тебя ему что понадобилось? Жениться, что ли, уговаривал?
        -- Жениться? С чего это -- жениться?! -- изумился Печальный, но тут же с некоторой тревогою принялся восстанавливать обрывки диалога, происходившего вчерав сильном уже подпитии: вдруг и впрямь речь шлаи о женитьбе? Магнитофон памяти поскрипел немного, подергал ленту туда-назад и безнадежно заткнулся. -Данетю Вроде бы не жениться. Переехать. Дом, говорит, с мебелью -- твой. Участок, говорит, с тутовником -- твой. Пай, говорит, заэту квартиру -- тоже твой. И начем, говорит, поедешь -- твой.
        -- А начем поедешь? -- живо поинтересовался Энергичный.
        -- Ни начем я не поеду! -- раздраженно огрызнулся Печальный и добавил. -"Жигули".
        -- Ясно как день, -- прокомментировал Энергичный. -- Девятка. Пять дверей. Кузов "хэтчбек"!
        Печальный окинул глазом следы попойки, как бы проводя рекогносцировку предстоящего сражения с энтропией, малого сражения, ибо в большом, как бы он ни старался (аПечальный, очевидно, старался постоянно), все равно победить бы не сумел: пробужденная сновидением память с грустью констатироваланеодолимое обилие мелких отличий квартиры сегодняшней от той, из детства: рассохшийся паркет, потрескавшиеся потолки, пожухлые, в пятнах и царапинах обои, потускневшие отцовские игрушки, неорганично соседствующие с немногими новыми, "научно-фантастическими", явно вышедшими из-под рук нынешнего ответственного съемщика.
        Поглядев напустую коньячную бутылку, Энергичный пробормотал под нос:
        -- Точно, пятидесятирублевая. Из Москвы. С Калининского. Я видел, -- и, собрав рюмки, понес под раковину, накухню, оттудаи крикнул. -- Значит, не женить, акупить квартиру?
        -- Ага, -- отозвался Печальный. -- Втемяшилось ему. Не привык себе отказывать. А с чего ты взял, что женить? -- появился накухонном пороге, эквилибрируя в вытянутых руках горою грязных тарелок.
        -- Дас того, чтою -- но дверной звонок прервал объяснение.
        Печальный, прежде чем открыть, набросил цепочку.
        -- Ну ты и боязливый! Глазок бы уж тогдаврезал.
        В дверной щели обнаружилось лицо давешней Соседки.
        -- А у меня мужанету, -- с обескураживающей наивностью сообщилаона.
        -- Где ж он у тебя, тетка? -- не вдруг вспомнив, чем окончился предыдущий их разговор, Энергичный залился хохотом. -- Кудаподевала? Поучениями Пророказамучила?
        -- Нет, -- наивности Соседки не виделось предела. -- У меня его никогдаи не было. Дети -- это правда, дети есть, амужаю
        -- А дети-то хоть взрослые? -- осведомился Энергичный.
        -- Взрослые, взрослые, -- успокоилаСоседка.
        -- Тогдам передай насчет вина.
        Повислапауза.
        -- Ты чего, тетка, тк вот и собираешься стоять? -- вопросил, наконец, Энергичный.
        -- Почему? Я домой пойду.
        -- Вот и иди! -- Энергичный закрыл дверь и обернулся к Печальному. -- В вашем подъезде, интересно, все вроде тебя: двинутые?
        -- Эх, кабы бы все!.. -- сокрушился Печальный.
        -- А у меня, -- поведал Энергичный, -- между прочим, дельце одно выгорает.
        -- Сновадельце?
        -- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, -- покровительственно возразил Энергичный наусмешку приятеля. -- У тебя зарплатакакая?
        -- Мне хватает, -- буркнул Печальный.
        -- Ну сколько, сколько?
        -- Сто двадцать.
        -- Чистыми?
        -- Грязными, но все равно хватает.
        -- А пятьсот хочешь? -- с запальчивостью нуворишавыдал Энергичный.
        -- Зачем это мне пятьсот? -- искренне пожал плечами Печальный.
        Энергичный даже ответить не попытался наидиотский вопрос, аперешел прямо к делу:
        -- В общем, слушай: я регистрирую кооператив. Службазнакомств. Называться будет: "Душевный покой". Ничего названьице?
        -- Ничего, -- снисходительно улыбнулся Печальный.
        -- Гениальное! -- возразил Энергичный. -- У меня все просчитано: не меньше четырех тысяч месячного дохода. А будет нас -- трое. Я, так сказать, председатель, ты -- программистю не зря ж тебя в институте пять лет учили. И еще у меня парень один знакомый есть, электронщик. Закупаем итальянский компьютерю
        -- Почему итальянский? -- ехидно поинтересовался Печальный.
        -- Ладно, согласен! -- очень энергично согласился Энергичный. -- Давай японский!
        -- А где закупаем-то?
        -- Где-где! Найдем где! В Москве!
        -- А накакие шиши?
        -- Жабадаст!
        -- Джаба?? Даст??
        -- Даст-даст, -- уверил другаЭнергичный. -- Тебе только надо жениться.
        -- Мне?!.
        -- Ну, конечно. И тогдаЖабадаст нам денег! -- Энергичный посмотрел нанедоуменное лицо Печального. -- Ладно! черт с тобой! Все-таки мы друзья. Открываю последний секрет. Он мне заэто еще и "Жигули" пообещал.
        -- Зачто заэто? Зато, что денег даст?
        -- Не, точно -- валенок! -- хлопнул себя Энергичный по ляжкам и попробовал втолковать. -- Зато, что ты женишься!
        -- Тебе "Жигули" зато, что я женюсь???
        -- Ага, девятку. Пять дверей. Кузов "хэтчбек".
        -- И наком же я, интересно, должен жениться, чтобы он купил тебе девятку, пять дверей, кузов "хэтчбек"?
        -- Совершенно безразлично! Наком хочешь! Главное -- чтоб женился!
        Печальный разразился неожиданно темпераментным хохотом:
        -- А если не женюсь?
        Энергичный даже опешил:
        -- Как, то есть, не женишься? Неужто тебе для лучшего другалишнего штампикав паспорте жалко?.. Даи для себя!
        -- Ну, аесли?! -- хохотал не унимался Печальный.
        -- Н-ную -- обиженно потупился Энергичный. -- Тогдаему покупаю машину.
        -- Девятку? -- задыхался от хохотал Печальный так, что даже отмахивался ладонями. -- Пять дверей? Кузов "хэтчбек"? А где ты денег возьмешь?
        -- Супругу продам, -- мрачно пошутил Энергичный.
        -- Кто еею у тебяю возьмет?.. -- отдыхивался от приступасмехаПечальный. -Разве навес! И сколько ж он дал тебе сроку меня женить?
        -- Три месяца, -- буркнул Энергичный, обиженный и нахохот товарища, и нашутку по поводу весасупруги. -- А чего это я такого смешного сказал? Четыре тысячи в месяц -- это цветочки. А потом мы знаешью Мы всю Среднюю Азию охватим: и Узбекистан, и Туркмениюю Даже можно будет международный филиал открыть, валютный: Афганистан, Пакистан, Сирияю Знаешь сколько пожилых богатых людей подыскивают невесту?! Тот же Жаба, к примерую А родители, которые чтобы калым получитью
        -- Постой-постой, -- прервал Печальный полет фантазии товарища. -- А при чем тут Джаба, моя женитьбаи твои воображаемые "Жигули"?
        -- Почему это сразу воображаемые!?
        -- Потому, -- ядовито пояснил Печальный, -- что ты намоей памяти уже в девятый раз покупаешь "Жигули", аездишь навелосипеде, который родители подарили тебе еще в школе.
        Энергичный выдержал паузу, достаточную, наего взгляд, чтобы выразить свое отношение к бестактности друга, и произнес примирительно:
        -- Ладно, сам убедишься. -- Выдержал еще одну паузу, примерно в треть предыдущей, и добавил. -- Но вообще-то ты прав: женитьбатвоя, а"Жигули" должны быть моими? Несправедливо! Хорошо, согласен: "Жигули" -- пополам!
        -- С кем пополам? -- поинтересовался Печальный.
        -- Дас тобой же, Господи! -- поразился Энергичный непонятливости друга.
        -- А мне как, правая половинаили левая? Или ты собираешься пилить их поперек?
        -- Опять издеваешься? -- Энергичный так рассердился, что хлопнул об пол тарелку, которую мыл. Печальный печально подобрал осколки:
        -- Последняя из маминого сервиза. Двенадцать штук было.
        -- Склеим, -- успокоил Энергичный, обиду которого вмиг выдул ураган очередных гениальных планов. -- Давай так: этамашинабудет моя, атебе купим с первых же кооперативных доходов!
        -- Эта, значит, твоя? -- не без иронии уточнил Печальный.
        -- Хорошо, хорошо! ладно! уговорил. Пусть эта -- твоя. А мне -- с доходов. Значит, заметано? Женишься?
        -- Если серьезно, Петрович, -- вздохнул Печальный, прилаживая друг к другу осколки тарелки, -- то, разумеется, нет. Если серьезно.
        -- Как, то есть, нет? -- сноваопешил Энергичный. -- Как -- нет??! По-че-му -- нет? !
        Печальный уселся натабурет, упер локти в колени, аподбородок в ладони, тихо сказал:
        -- Я ведь уже пробовал двараза. Помнишь? Они, понимаешью они все -- чужие.
        -- Эт' ты не волнуйся, -- подбежал к другу, присел рядом накорточки Энергичный. -- Я тебе отличную подыщу. Доволен останешься.
        -- Не в этом дело, -- слегка, сколько позволялатрагическая его поза, помотал Печальный головою. -- Те ведь тоже были девушки хорошие. Просто они чужие. Понимаешь: чу-жи-е. У меня детство было, жизнью Дом вотю Папины игрушкию А девушкию женыю кудаим такое по-настоящему понять?! Я, когдапервый раз женился, прихожу -- аонаосликанаантресоль запихивает. Представляешь?! Ослика -- наантресоль!
        -- Ослика -- конечно!
        -- Я вообще не понимаю, что случилось! -- почуя издевку в сочувствии приятеля, вскочил с табуретаПечальный. -- Навалились со всех сторон! Джабаиз квартиры гонит, ты собираешься сделать, чтоб квартирасталадля меня чужойю Или постойю -- уловил, наконец, связь между вчерашней пьянкой и сегодняшним пари. -- Это ведь тебя Джабанадоумил -- меня женить!
        -- Вот и я говорю, что странно, -- согласился Энергичный, хотя ничего подобного и не говорил.
        -- Что странно? -- поинтересовался Печальный.
        -- Что если ему нужнатвоя квартира, зачем он со мной натвою женитьбу пари заключал?
        Покаприятели ломали голову над странной логикой предложений Мафиози, тот, в ожидании, покабезмолвная парочкаработяг перегрузит в багажник его автомобиля все положенные коробки из подсобки продовольственного магазина, снизошел до объяснения этой логики Шестерке, который тоже оказался не способен проницать умом полет мысли патрона:
        -- Покачеловек один, он может позволить себе эдакуюю -- скорчил Мафиози рожую -- эдакую иллюзию независимости. Но как только у него появляется кто-нибудь, закого он отвечает, о ком должен заботитьсяю Я веревку из него совью! Не то что квартирую И про папу, и про маму забудет!
        -- Ну, вы, шеф, и умный!
        Так и не уговорив Печального жениться, унылый Энергичный катил навелосипеде домой и бормотал под нос то передразнивая товарища, то вступая с ним в воображаемую полемику:
        -- Не позво-о-люю уважать мой до-омю уважать мою ли-и-чность! Дакто натвою личность претендует?! Тут деньги, можно сказать, сами в руки плывутю Личность! Как будто я ему гадость какую подсовываю, ане жену! Лягушку как будто!
        В калитке, картинно подбоченясь, поджидалаЭнергичного его не лягушка: восточная женщина, крупная, толстая, перезрелая, но с явными следами былой удивительной красоты.
        -- Где мясо?! -- возгласилас заметным акцентом.
        Энергичный спешился и проделал серию движений лицевыми мышцами.
        -- Мясо где, спрашиваю? -- не удовлетворилась супругамимическим объяснением. -- Мало что болтаешься неизвестно до скольки, еще и являешься с пустыми руками.
        Энергичный перешел в контрнаступление:
        -- А где я тебе денег намясо возьму?
        -- Это ты мн задаешь вопрос? -- изумилась супруганавсю улицу, так что над соседним забором появилась любопытствующая женская голова. -- Мн?! Главасемьи! Мужчина! Заработать не можешь -- в долг хотя бы взял!
        -- Не у кого, -- виновато признал Энергичный поражение. -- Я пробовал. У меня и друзей-то богатых никого не осталось, -- и попытался проскользнуть в калитку.
        Но супругаобороняларубеж со стойкостью героини-панфиловки.
        -- Слушай, может, все-таки в дом войдем, -- покосился Энергичный настороннюю наблюдательницу. -- Чего театр-то навсю улицу устраивать? Бесплатныйю
        -- А ты билеты, билеты продай, -- посоветоваласупруга, намекая напрофессию благоверного, и сталанадороге к дому еще монументальнее, хотя всего мгновение назад казалось, что еще монументальнее -- невозможно. -- Без мяса, -резюмировала, -- ты в этот дом не войдешь. Мне детей кормить надо.
        -- Кормить-кормить! -- пробурчал Энергичный, выслушав безапелляционный звон засова, оседлал велосипед и покатил в сторону любопытной Соседки. Возле нее притормозил, крикнул с восточным акцентом, передразнивая кого-то: -Царицакакая! (сарисакакая!) -- и, нажав напедали, себе под нос: -Говнатакая!..
        Печальный глядел в окно, печально и одиноко. Там, внизу, во дворе, играл в песочнице сам с собою столь же одинокий мальчик лет пяти. Печальный спустился во двор.
        -- Здорво, -- сказал малышу.
        Тот с опаскою глянул назаросшего щетиною дядю.
        -- Играешь, значит? -- присел накорточки в попытке установить контакт Печальный.
        Малыш огородил руками, защищая, песчаную крепость:
        -- Не трогай! Я маму позову!
        -- С чего ты взял, что я собираюсь трогать? -- заоправдывался Печальный. -- Я тебе игрушку хотел подарить.
        Малыш смерил Печального подозрительным взглядом:
        -- Игрушку?
        -- Ну да, -- улыбнулся Печальный настолько подчеркнуто добродушно, что и взрослому стало бы не по себе. -- Игрушку.
        Малыш испытующе поглядел надураковатого дядю и сказал не без опаски:
        -- Давай.
        -- Онау меня дома. Вон там, -- показал Печальный наокнаквартиры. -Поднимемся, и получишь.
        -- Ты мне ее лучше сюдапринеси! -- не согласился малыш.
        -- А у меня там много, -- продолжал Печальный соблазнять кандидатав друзья. -- Я же не знаю, какая тебе больше понравится.
        -- А ты все принеси! -- без труданашел малыш соломоново решение.
        -- Все у меня в руках не уместятся!
        Малыш прикинул эдакий объем богатства -- устоять было трудно:
        -- Тогдаты посиди тут, посторожи, ая к тебе схожу и выберу.
        -- Ты ж не найдешь, где я живу, -- притворно сокрушился Печальный. -- И дверь не откроешь.
        Малыш просчитал что-то в уме и, наконец, решился:
        -- Ладно, так уж и быть. Пошли. Но если обманешью
        Печальный попытался взять малышазаруку, но тот вырвался:
        -- Не трогай!
        Через ступеньку преодолев четыре лестничных полумарша, малыш опасливо, но крайне независимо вошел в квартиру.
        -- Ну, где они, твои игрушки? -- спросил с подозрением. -- Показывай.
        -- Вот, -- распахнул Печальный дверь в мастерскую отца. -- Эту вот хочешь? -- и подал малышу летающую тарелочку явно собственного изготовления.
        -- Онаж самодельная, -- разочарованно протянул малыш. -- Даже не из магазинаю -- но тарелочку все-таки взял. -- А это чо такое? -- осведомился несколько брезгливо.
        -- Космический корабль, -- гордо ответил Печальный.
        -- Ракета, что ли? -- переспросил малыш. -- Даони вовсе и не такие!
        -- Это не нашаракета, -- пояснил Печальный. -- Ихняя.
        -- Чья-чья?
        -- Ихняя, -- повторил Печальный и ткнул пальцем в потолок.
        -- А кто они такие? -- начал подпадать малыш под обаяние тайны.
        -- А ты вон ту кнопочку нажми, -- посоветовал Печальный, -- увидишь.
        -- Эту?
        -- Ага.
        Едвамалыш нажал накнопку, в летающей тарелочке открылся лючок и оттудавыскочил страшненький зеленый "пришелец" с рожками и завизжал, заскрипел. Малыш отбросил игрушку, завопил противным голосом:
        -- Не надо мне ничего от тебя! Пусти!
        -- Подожди, подожди! -- засуетился обескураженный Печальный. -- Я тебе осликапокажу.
        -- И осликане надо, -- набирал пронзительности ор малыша. -- Пусти! Знаю я твоих осликов! Пусти, я маме скажу!
        -- Дакто тебя тут держитю -- обиделся, наконец, Печальный и распахнул входную дверь. Малыш стремглав побежал вниз. Печальный проводил его взглядом, поднял с полакосмический корабль и грохнул оземь, -- только стальная спиралька, выскочив, жалобно задрожала. Подошел к отцовской игрушке -- святому семейству, попробовал завести, запустить. Игрушказадрожала, заскрипела, фигурки дернулись раз-другой и застыли. Печальный надел нарукавники, достал отвертку, принялся разбирать механизм, вытаскивать какие-то заржавевшие пружинки, колесики, рычажки, адеревянная Мадоннасмотрелананего черными глазами, грустное выражение которых нисколько не изменилось с той поры, когдавозле нее стоял зачарованный мальчишка, годы спустя выросший в Мафиози.
        -- Красивая, -- почти беззвучно шевельнулись губы мальчишки. -- Кто они?
        -- Маленький, -- авторитетно, не в тон, ответил другой мальчик, тот, из которого вырос Печальный, -- маленький -- это русский Бог. А это -- его папаи мама.
        -- Не совсем так, -- поправил отец. -- Мама -- верно, аэто просто ее муж. У русского Богаотцане было.
        -- Так не бывает, чтобы не было отца! -- уверенно возразил тот, из которого вырос Энергичный.
        -- Его отец тоже был Бог, -- попытался пояснить отец.
        -- А вот все и неправда! -- продолжал возражать будущий Энергичный. -- Его дедушка, -- кивнул набудущего Мафиози, -- говорит, что нет бога, кроме Аллаха, аМухаммед -- его пророк. А Джабу назвали Джабой не потому, что он жаба, ав честь Главного АнгелаДжабраила. Скажи, Джаба! -- обратился заподтверждением к тому, из которого вырастет Мафиози, но тот, завороженный Мадонною, не отвечал. -- Эй, Джаба, слышишь?! -- Не получив поддержки товарища, будущий Энергичный сослался наследующий авторитет. -- А учительницаговорила, что никакого Боганет вообще. Что это враки и сказки!
        -- Есть много сказок насвете, -- мягко сказал отец. -- Про очень многих богов. Сколько народов -- столько и богов. И в каждом доброта. А значит и правда. И смыслю
        Энергичный, привалив велосипед к парадному театральному входу, проследовал к кассам, постучал, навопрос "кто?" отозвался "я", анавопрос "кто -- я" -"Оболенский" и после открывального щелчкащеколды вошел.
        -- Вот, -- выложил настол билетную книжку. -- Не желают!
        -- Значит, распространитель хорош!
        -- А вы сами подите-попробуйте распространить их навашу муру!
        -- Тоже мне, критик выискался, -- обиделась кассиршазатеатр. -- Белинский! Ты, между прочим, по закону непроданные билеты накануне сдавать должен, ане задвачасадо спектакля!
        -- А! -- легкомысленно махнул рукою Энергичный. -- Какая разница, когдаих не купят.
        Зазвонил телефон.
        -- Слушаю, Семен Михайлович, -- бережно уложилав трубку кассирша. -Четыре билетапродано. Придется, наверное, сновасолдат пригонять.
        -- Во! -- подхватил Энергичный. -- А говорите -- накануне.
        -- Вычтут с тебя как-нибудь завсе билеты, -- огрызнулась кассиршаи пояснилав трубку. -- ДаОболенский, Семен Михайлович, билеты назад принес, все до единого. И еще и иронизирует. Хорошо, Семен Михайлович, хорошо, будет сделаною
        Энергичный тем временем был уже в директорском предбаннике.
        -- Мне бы, Людочка, объявление напечатать, -- промурлыкал, склонясь к секретарше.
        -- Мне-то что! -- пожалаплечами высокомерная Людочка. -- Машинкане моя.
        -- А копирочки можно пару листиков?
        Секретаршарезко открылаящик стола. Энергичный склонился над машинкою.
        -- Сдается комнатав центре, -- диктовал сам себе, выискивая клавиши с нужными буквами и, выискав, ударяя негнущимся указательным. -- Условия недорогие. Обращаться по адресую
        Из кабинетапоявился директор, явно ищущий, чем бы себя занять.
        -- А! -- обрадовался, увидев Энергичного. -- Я как раз намеревался вызвать вас, чтобы сообщить, что вы уволены.
        -- Очень надо! -- огрызнулся Энергичный, не отрываясь от кропотливого своего занятия. -- Дая в месяц буду получать больше, чем вы загод! Тоже мне: театр!
        -- Вон! вон отсюда!! -- взорвался директор.
        -- Допечатаю и уйду, -- невозмутимо отреагировал Энергичный.
        -- Семен Михайлович, вам плохо? -- подскочилак директору секретарша.
        -- Сперваспектакли научитесь ставить, -- продолжал бурчать репрессированный, извлекая из каретки готовые листки, -- аувольнять -большого умане надо.
        -- Может, вы мне их и поставите?! -- едко выкрикнул директор ему вслед из заботливых объятий Людочки.
        Энергичный даже не обернулся.
        Прямо тут, у театра, достал из карманапузырек с клеем и прилепил первое объявление посередине афиши:
        ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР
        Премьера!!!
        ЭПОХА ЗАСТОЯ
        Комедия в двух действиях
        Потом оседлал велосипед и помчался в подрагивающую маревом жары даль.
        Жарамало-помалу раскалялагород, ав конторе, где служил Печальный, последний кондиционер сгорел еще в позапрошлом году. Дипломированный программист сидел в нарукавниках застолом в окружении доброго десяткаженщин (что, впрочем, ничуть не придавало ему сходствани с султаном, ни даже с евнухом) и рассеянно тыкал пальцем в кнопки дешевенького школьного калькулятора.
        -- Юсуф, тебя, -- протянулатрубку самая монументальная из сослуживиц.
        -- Спасибо, -- подошел к аппарату Печальный. -- А, Джаба, привет. Ничего, спасибо. Ну, ты, положим, тоже был хорош! -- Печальный слушал голос натом конце проводаи мрачнел. -- Что-то я не понял, -- прервал, наконец, монолог собеседника. -- Ты что, запугать меня, что ли, решил? Так я, знаешь, в этой жизни не боюсь уже больше ничего. Ни-че-го! -- и бросил трубку нарычаги.
        Но не успел дойти до рабочего места, как сновакому-то потребовался.
        -- Ты, Юсуф, важный сделался -- прямо министр, -прокомментироваламонументальная.
        -- Спасибо, -- не отреагировал Печальный надамину шутку. -- Слушаю.
        Мрачную меланхолию с Печального сдули первые же услышанные им слова.
        -- Что?! -- взвился он, как лопнувшая пружинкалетающей тарелочки. -- Чтоо?!! Какое еще объявление? Дакак ты посмел?! Дакто тебе позволил?!
        Швырнув ни в чем не повинную трубку нани в чем не повинный аппарат, находу сдирая нарукавники, Печальный залавировал между столов в направлении выхода:
        -- Девочки, миленькиею вы скажите емую шефую скажите, значит, что мне срочно. Я потом отработаюю
        -- А чего, тетка, -- беседовал тем временем Энергичный у подъездаПечального с давешней Соседкою. -- Очень даже просто выдам тебя замуж.
        -- Дане возьмут меня такую, я уже старая! -- кокетничалаСоседка.
        -- Еще как возьмут! Ты меня плохо знаешь!..
        Печальный несся, запыхавшийся, наЭнергичного, кулаки наизготовку. Энергичный подхватил с земли тяжелую брезентовую сумку, сделал резкий вираж и побежал от товарища.
        -- Ты чего?! -- кричал набегу. -- Чего тебе надо?!
        -- Сейчас узнаешь чего! -- приговаривал, догоняя, Печальный.
        -- Живешь одиню -- пытался, не останавливаясь, объясниться Энергичный. -В трех комнатахю А люди, можно сказать, навокзалах ночуютю
        -- Сейчас я тебе покажу, как чужие квартиры сдаватью -- не останавливался и Печальный. -- В больнице ночевать будешь!..
        -- Кажется, обабудемю
        Гонкаи впрямь вымоталанемолодых приятелей, они двигались друг задругом тяжело дышаи едвапереставляя ноги.
        -- Папа, мама, доброта! -- дразнил, уковыливая, Энергичный. -- Осликю А как до деладошло, кудатвоя добротаподевалась?! Ну? Куда?!
        -- Ладною кочумайю -- прохрипел вконец обессиленный Печальный и свалился в детскую песочницу. -- А то совсем задохнешьсяю
        -- Ты насебя посмотри! -- присел рядом надеревянный бордюрчик Энергичный. -- Конечно, можешь и не сдавать, -- добавил, несколько уняв грохот сердцаи переждав колотье в боку. -- Если у тебя совести хватит.
        -- Ладно, -- примирился, кажется, Печальный с предприимчивостью друга. -Спасибо, хоть женить раздумал.
        И обарасхохотались.
        -- А это еще зачем? -- Печальный удивленно смотрел, как Энергичный опорожняет у входав квартиру брезентовую сумку: напол брякнулись электродрель, какие-то стамески, отверткию
        -- Как, то есть, зачем? -- энергично изумился Энергичный. -- Глазок врезать будем!
        -- Какой глазок?..
        -- Какой-какой! -- передразнил Энергичный. -- Обыкновенный! Знаешь, сколько их наобъявление налетит? Что ж, значит: первому попавшемуся и сдавать комнату?
        -- Почему первому? Познакомимся с человеком, поговорим, чаю выпьемю
        Соседкасновабылатут как тут, внимательно слушалабеседу.
        -- Знаю я тебя, -- отрезал Энергичный. -- Ты кого напорог пустишь, язык уже не повернется отказать. А так -- посмотрел в глазок, не понравился человек -- и не открываешь. Домакак будто нету.
        -- Что ты меня все врать втягиваешь?! -- раздражился Печальный.
        -- Сразу уж врать! -- не согласился Энергичный с формулировкой. -Тактика! Учитываю твой характер.
        Соседка, долго готовившаяся, решилась-таки потрясти Энергичного заплечо:
        -- А когдамужанайдешь-то?
        -- Мужа? -- не вдруг врубился тот. -- Ах, мужа!
        -- Ну! -- подтвердилаСоседка. -- Мужа.
        -- Это, тетка, -- призадумался Энергичный, -- это тебе придется маленько подождать. Вот купим компьютерю
        -- Чего?
        -- Компьютер, -- гордо повторил Энергичный. -- Видела, в магазине кассачеки выбивает?
        -- Ага, -- кивнуласобеседница.
        -- Во, приблизительно в этом роде.
        -- А когдакупите? -- не отставалаСоседка.
        -- Набудущей неделе наведайся, -- посулил Энергичный. -- А покаиди, тетка, иди.
        -- Дая иду, -- отступилаСоседканашаг и замерласнова.
        -- Ладно, -- обернулся Энергичный к Печальному. -- Отпирай. Дрель подключить надо.
        Печальный открыл дверь, и, когдаЭнергичный, разматывая провод, скрылся занею, обернулся к Соседке:
        -- Вы, пожалуйста, не верьте ему. Он все шутит.
        -- Я понимаю, -- кивнуламать-одиночка. -- Что ж я, совсем тупая по-вашему?..
        Двери видеосалонаукрашало объявление:
        Навсех сеансах сегодня демонстрируется исключительно
        "Love story"
        -- Смотрят? -- осведомился Мафиози у человеказастойкой.
        -- Не очень, Джабраил Исмаилович, -- ответил тот хоть вежливо, аи с оттенком осуждения. -- Может, все же "Тарзана" пустить?
        -- К-козлы! -- плюнул Мафиози и, заглянув в полупустой зальчик, где с экраналилась известная душераздирающая мелодия, прошел в кабинет.
        Там, сладострастно подставив себя прохладным потокам воздухаиз кондиционера, поджидал Шестерка. Мафиози выключил "Тарзана", которым покаразвлекался подручный, протянул пачку денег:
        -- Пересчитай!
        -- Неужели ж, шеф, я вам не верю?! -- выпятил нижнюю губу Шестерка.
        -- Считай, говорю! -- прикрикнул вполголосаМафиози.
        Шестеркаперебрал между пальцами червонцы:
        -- Точно, две.
        -- Отдашь, -- распорядился Мафиози, -- и скажешь, чтобы ждаладальше. Адрес не забыл?
        -- Как можно, шеф? -- полуобиделся Шестерка.
        -- Тогдасчастливо!
        Шестеркаскрылся. Смикшированный покрытыми звукоизоляцией стенами, едвауслышался звук резко взявшего с местаавтомобиля. Мафиози посидел неподвижно, затем вставил кассету в зев видеомагнитофона, нажал клавишу. Пошли начальные титры "Love story". Жужжание кондиционерараздражало, и Мафиози выключил его.
        Тут в дверь просунулась облитая потом лысая немолодая голова:
        -- Джабраил-джан, стекло сперли. А мне насвадьбу, к сестре. Ночью, понимаете. Через перевал!
        -- Что я тебе, наавтосервисе, что ли, работаю? -- буркнул Мафиози, раздраженный, что его оторвали. -- И сколько раз вообще говорить, чтоб не приставали, когдаработаю?! Дай мне побыть наедине с кино!
        -- Ну Джабраил-джан, -- головапросунулась глубже, втянув засобою толстое тело в чапоне цветатемной морской волны, подвязанном алым шелковым бильбаком, -- ну пожалуйста! Насвадьбу! К сестре! В Бухару!
        -- В Бухару, говоришь? -- забарабанил пальцами Мафиози. -- Тоже, значит, в Бухару?
        Толстяк, конечно, не понял, почему тоже, но согласиться поспешил:
        -- Тоже, Джабраил-джан, тоже!
        -- Ладно, -- смилостивился Мафиози, -- подумаем.
        Толстяк выскочил из кабинетаи тут же вернулся с телефонным аппаратом в руке -- шнур змеился куда-то задверь:
        -- Прямо сейчас подумайте, а?!
        -- Ну-ка, ну-ка, левеею Левее стань! Ч-черт подери, ни ч- чертане вижу! -уставясь в свежеврезанный глазок, дирижировал Энергичный Печальным. Открыл дверь. -- Заходи. Ничего, понимаешь, не поделаешь -- придется свет проводить. Я там у тебя в кладовке зеркальную лампу виделю
        -- Это от отца, -- печально пояснил Печальный. -- Он ведь и фотографией тоже занимался. И как ему только хватало навсе и сил, и времени!..
        -- Лампу, говорю, тащи! -- прервал Энергичный сентиментальное философствование. -- Зарегистрируем кооператив -- и у тебя навсе времени хватит.
        -- И что, -- задумался Печальный, -- онавсе время гореть будет? Онаж перекальная: надолго не хватит.
        Энергичный задумался в свою очередь -- секунды аж натри:
        -- Почему все время? Все время -- невыгодно. Экономически. А приходит кто -- мы ее отсюдавключаем и смотрим. Кстати, я тебе уже говорил, что поживу у тебя недельку. С супругой, понимаешь, конфликт вышел. Напочве мяса.
        -- Как же это делать вид, будто нас доманету, -- продолжал размышлять Печальный, -- если лампавключается?
        -- Чего ты опять мудришь! -- оборвал Энергичный. -- Ты лампу тащи, атам разберемся! Помнишь, как Ленин учил?
        Молодая здоровая интернациональная семья из трех человек шлатем временем в полном составе по своим делам, и Аллаху было угодно, чтобы путь ее пролег мимо одного из объявлений Энергичного, аглавасемьи обратил внимание нашелестящую под чуть заметным ветерком бахрому растиражированного адреса.
        -- Эй, ты чего там? -- тут же прикрикнулаполовина: видать, в семье не принято было, чтобы ее главапроявлял какую бы то ни было инициативу.
        -- Пошли, папа! -- топнул ножкой ребенок.
        -- Смотри-ка! -- сказал папа. -- Комнату недорого сдают.
        -- Зачем это тебе, интересно, комната? -- зловеще осведомилась жена.
        -- А сколько можно у твоей матери жить?! -- с робкой, явно непривычной агрессивностью отозвался глава.
        -- Значит, мамамоя тебе плохая? -- подбоченилась подругажизни.
        -- Почему плохая? -- балансировал главамежду углублением конфликтаи его сглаживанием. -- Но можно хоть капельку пожить самим?
        -- Ладно, -- сочлаполовинадиспут оконченным. -- Не болтай глупостей. Пошли, -- и, взяв сыназаруку, двинулась в прежнем направлении.
        Но главу, кажется, уже заело, и он, как в воду холодную бросаясь, выпалил:
        -- Вт как?! Саматогдаи иди! Соскучишься -- адрес наобъявлении!
        Повернулся и, подобно человеку, готовому лучше принять в спину пулю, чем унизить достоинство, гордо подняв голову и сцепив ладони напояснице, решительно зашагал вдаль.
        Подругадней замерла, как громом пораженная, акогдачуть пришлав себя, подбоченилась вдвое по отношению к первому разу грозно:
        -- Если ты сейчас же не остановишься!..
        -- Сейчас же! -- выказал ребенок полную солидарность с точкою зрения матери и сноватопнул ножкой.
        Но что будет, если он не остановится, главасемьи так и не узнал, ибо ушагал запределы голосовой досягаемости прежде, чем подругажизни сумелапридумать, что же, собственно, будет, если он сейчас же не остановится.
        Объявление, судя по всему, набирало популярность: искаженный широкоугольником дверного глазка, покачивался перед дверью Печального нетрезвый мужичок.
        -- Свет, свет включи! не видно! -- шептал Печальному прильнувший к окуляру Энергичный.
        -- Фотографируете, да? Нас разыскивает милиция? -- задал нетвердый вопрос мужичок, едванад ним вспыхнуламощная лампа. -- А еще пишут: недорого! недорого! Тьфу навас! -- и пошел прочь.
        юБеременная красавица, не то что б чертами лица(ибо многое ли можно сказать о чертах лицадовольно грубой, тремя красками выкрашенной деревянной фигурки?!), но, что ли, обликом, образом похожая наМадонну игрушки с осликом, держав руке дешевый чемодан средних размеров, появляется в дверях вокзалаи идет, повторяя ее некрутые изгибы, центральной улицею жаркой столички. Хотя рассеянно-внимательные глазаМадонны нацелены исключительно налицаокружающих, боковое зрение не может не вбирать и общий вид впервые посещаемого города: грязновато-пеструю суету базара, парадную архитектуру центра, алмазный блеск ниспадающих фонтанных струй возле ДомаПравительства, сизый дымок, уносящийся в небо с жарких мангалов шашлычниковю
        В квартире сновапрозвенел звонок.
        -- Подожди, я посмотрю, -- осадил Печального Энергичный и подошел к двери, прильнул к глазку.
        Наплощадке стоялаженщинаи, сколько можно было разобрать, женщинамолодая. Пытаясь сделать поправки наоптику, Энергичный бормотал под нос:
        -- Раздумал женитью как же! как миленький женишьсяю Ну, повернулась бы ты, что ли! А, ч-черт тебя побери! Во-ою во-ою хорошо! Молодецю Молодецю Еще немножкою Нет, -- сокрушился, -- не годишьсяю
        -- Что там? -- шепотом спросил из-заспины Печальный. Энергичный скорчил рожу и отрицательно мотнул головой. -- Дай хоть взгляну!
        -- Чего ты там увидишь?! -- не подпустил Энергичный товарищак оптическому аппарату.
        -- Ты же видишь! -- возразил Печальный.
        -- У меня опыт, -- отрезал Энергичный.
        -- Откудаэто, интересно, у тебя опыт?
        А женщинасновапринялась звонить.
        -- Отойди, -- прошипел Энергичный Печальному. -- Отойди, я скажу ей, что уже сдано. А то сновапридет. Настырная.
        -- А чего ты все распоряжаешься?! -- шепотом же взорвался Печальный.
        -- Погоди! -- огрызнулся Энергичный. -- Давай спервачеловекаотпустим, ауж потом выясним отношения!
        Печальный пожал плечами и отошел в глубины квартиры.
        Вечером Шестеркасигналил у ворот домаМафиози. Тот вышел в майке, в тренировочных брюках.
        -- Уехала! -- выпалил Шестеркачуть ли не с радостью в голосе.
        Мафиози не поверил ушам.
        -- Кудауехала? как?! я ж обещал, что вернусь!
        Шестерке явно доставляло удовольствие, что патрон расстроен.
        -- Откудаж я, Джабраил Исмаилович, знаю?! Может, в отпуск, может, еще куда. Онаведь однажила. Снимала. Хозяевасказали: уехала. А кудаю
        -- Вещи-то забрала?
        -- Вы меня об чем, шеф, просили? Деньги ей передать? Или провести расследование?..
        Радость в голосе Шестерки не ускользнулаот внимания Мафиози.
        -- По-моему, ты разучился со мной разговаривать, -- холодно и устало, Аль Пачино в известной роли подражая, произнес он.
        -- Дая, Джабраил Исмаиловичю я, понялю я ничегою -- нотки удовольствия вмиг выдуло из голосаШестерки. -- Но вы ж мне правдаю
        -- Голову наплечах иметь надо, -- посоветовал Мафиози. -- Поворачивай и мотай назад!
        -- Но я хоть домой-тою -- попытался защитить праватрудящегося вымотанный неблизкой дорогою Шестерка.
        -- Никаких домой! -- отрезал Мафиози. -- Ты понял?
        Шестеркаопустил глаза, помолчал, выдавил:
        -- Понял.
        -- Вот и мотай, -- завершил Мафиози очередной сеанс дрессировки.
        Шестеркавернулся к машине, запустил двигатель, по-каскадерски, с юзом, развернулся в тесном переулке и скрылся заповоротом.
        Энергичный сноваприльнул к глазку, Печальный -- сновапританцовывал заего спиною.
        -- Пусти, говорю! -- пытался поменяться местами с товарищем.
        -- Дане нужнаонатебе, -- цепко удерживал Энергичный наблюдательный пункт. -- Саматощая, ребенок жирный!
        -- Что такое?! -- взбунтовался, наконец, Печальный. -- Я здесь, в конце концов, хозяин или не я?! Открывай! Я сдаим квартиру!
        -- Ты подумай, дурак! -- пришел Энергичный в несколько утрированный ужас. -- Поди-взгляни, -- и освободил глазок.
        -- И смотреть не стану! Сдаю! Надоело!
        -- Ну, знаешь, -- обиделся Энергичный и пошел прочь из прихожей. -- Ему как лучше делаешь, аон!.. -- безнадежно махнул находу рукою.
        -- Заходите-заходите, -- распахнул Печальный дверь перед давешней половиною и ребенком, который топал ножкою наглаву семьи. -- Сдается!
        -- Я не снимать, -- сказалаженщина. -- Я замужем.
        -- Петрович! -- позвал Печальный Энергичного. -- Это по твоей части. Мужаищет.
        Энергичный сновавозник, пожимая плечами в демонстрации ложной скромности:
        -- Я ж вроде и объявлений еще никаких не давал. Так, рассказал одному-другому. Во, видишь, реклама! Слухом земля полнится. Дамы с тобою не то что по четыре -- мы по десять в месяц заколачивать будем! Какого вам нужно мужа? -- переключился напосетительницу. -- Мы еще, так сказать, не вполне развернулись, ною
        -- Какого-какого, -- передразнилата. -- Моего!
        -- Понятно, что вашего, -- терпеливо пояснил Энергичный. -- Только вашим он станет, когдамы вам его подберем, авы оплатите нашу работу. А подбирать-то какого? Возраст, пол, национальность, рост! Ой, то есть пол -- понятный.
        -- Никакой мне вашей национальности не надо! -- сварливо сказалаженщина. -- Никакого пола! И никаких денег я вам платить не собираюсь! У меня есть муж. Хоким. Заним я сюдаи пришла! Национальность!..
        -- Сюда? -- опешил Энергичный. -- ЗаХокимом? А почему, собственно, сюда?
        -- А разве он не у вас живет? -- впервые выказалахокимоваполовинаопределенное недоумение.
        -- Хоким? -- переспросил Энергичный.
        -- Ну да. Хоким Хайруллоевич.
        -- Хоким Хайруллоевич у нас не живет, -- покачал Энергичный головою.
        -- А где ж он живет? -- поинтересовалась женщина.
        -- Это у вас спросить надо, где живет ваш муж, -- парировал Энергичный.
        -- Он сказал, -- выпятилаженщинанижнюю губку, -- по этому адресу, -- и предъявила, как паспорт милиционеру, оторванную от бахромы объявления полоску.
        -- Ну нету здесь Хокима, нету! -- вдруг взорвался стоявший до того тихо Печальный. -- Ни Хайруллоевича, ни какого другого! Может, посмотреть хотите? Идемте, идемте! -- и, схватив перепуганную хокимову половину заруку, потащил в квартиру.
        -- Верю я, верю! -- пыталась половинавырваться, аребенок визжал навесь дом:
        -- Мама! Мама! Отпустите маму, дяденьки!
        Печальный как очнулся, пришел в себя.
        -- Извините, -- и выпустил руку женщины.
        Тавыскочилаиз странной квартиры, точно ошпаренная, только ребенкауспелаподхватить.
        -- Все, хватит! Достал ты меня! -- заорал Печальный, едвазахлопнул заженщиной дверь. -- Ты мою квартиру еще в контору кооперативавздумал превратить?!
        -- Не давал я насчет кооперативаникаких объявлений, -- попятился Энергичный.
        -- А насчет комнаты? -- грозно поинтересовался Печальный. -- Насчет комнаты тоже не давал? Сколько ты по городу этого дерьманаклеил?
        -- Н-не з-зн-наю, -- аж зазаикался Энергичный. -- Н-не мн-ногою штук с-сорок, не больше.
        -- А ну пошли сейчас же! -- распахнул дверь Печальный. -- Будешь срывать! Ногтями соскребывать! Зубами!
        Обливаясь птом, ехали они по улице навелосипеде: Энергичный зарулем, Печальный, нелепый со своими длинными ногами, которые то и дело скребли асфальт -- боком, набагажнике. Затормозили возле стоящего наокраине паркадеревянного медведя, свободу словакоторого ограничивало заклеивающее морду объявление.
        -- Последнее? -- сурово спросил Печальный.
        -- Последнее, -- уверенно ответил Энергичный, но, не выдержав пристального взглядатоварища, добавил. -- Кажется.
        -- Соскребай, -- распорядился Печальный.
        -- Соскребаю, -- и Энергичный принялся скрести ногтями по полированной деревянной поверхности.
        В видеозале народу было еще меньше, чем в прошлый раз; с экранатеклавсе таже сладкая мелодия.
        У своего персонального телевизора, "Sony", дюймов тридцать, не меньше, по диагонали, Мафиози мрачно наслаждался любимым фильмом. Шестеркавиновато стоял рядом.
        -- Сюда, говоришь, уехала? -- дослушав мелодию до концаи с дистанционного пультикауняв звук, спросил Мафиози и забарабанил по столу пальцами.
        Когдадробь сталаневыносима, Шестеркаее и не вынес:
        -- Как я, интересно, вам ее разыщу?! как?!!
        -- Твои проблемы, -- выдавил из себя Мафиози. -- Деньги, что я передавал для нее, наэто как раз и потрать. Если что останется -- возьмешь себе.
        -- Спасибо, конечно, шеф, -- сказал Шестерка. -- Только я даже не знаю, как онавыглядит. "Похож наяблочко, но с родинкою чернойю" -- попытался передразнить патронакак можно почтительнее. -- Это разве портрет для розыска? Тем более, что вы сказали, что даже и родинки нету.
        -- Какое яблочко? Какая родинка? Что ты чушь несешь?
        -- Вы ж сами стихи читали, -- обиделся Шестерка. -- Говорили: как вылитая.
        -- Я? Стихи?
        -- Вы, Джабраил Исмаилович, -- произнес Шестеркас интонацией, с которою Сократ в свое время изрек афоризм о Платоне и истине.
        Мафиози задумался.
        -- Ладно, считай, что привиделось. Прислышалось.
        -- Как скажете, шеф, -- выбрал-таки Шестеркав пользу Платона.
        -- А портрет еею -- помахал Мафиози пальцами в воздухею -- портретю Когдамы у Юсуфав гостях были -- он игрушку показывал. С осликом.
        -- Ну? -- ничего не понял Шестерка.
        -- Вот тебе и ну! Женщинанаигрушке -- точный ее портрет.
        -- Понял, Джабраил Исмаилович, -- сказал Шестерка, всем видом показывая, что патрон не в себе. -- Попробуем, -- и направился к выходу.
        Мафиози помолчал, побарабанил по столу пальцами и включил обратную перемотку.
        Усталые от срывальной экеспдиции, Печальный и Энергичный плелись по лестнице.
        -- Ты меня что, совсем задурачкадержишь? -- обессиленно бормотал Печальный. -- Я ж знаю, зачем ты эту историю со сдачей комнаты придумал. Но не могу я жениться, не-мо-гу! Я в последнее время вообще людей переношу плохо.
        -- Наменя намекаешь? -- обессиленно обиделся Энергичный. -- Наднях съеду. Разберусь с супругой и съеду.
        -- Не в тебе дело, -- обессиленно махнул рукою Печальный. -- К тебе я привык. Живи. Я вообщею -- и неопределенно перебрал в воздухе пальцами.
        -- А, может, -- вкрадчиво вступил Энергичный, -- мы с тобой хоть фиктивный оформим? А? "Жигули" все-таки. Пять дверей, кузов "хэтчбек". И деньги на"Душевный покой". Мы знаешь, какие с тобой богатенькие сделаемся?!
        -- Эх, Петрович-Петрович! -- вздохнул Печальный. -- Бог с ними, с "жигулями". Бог с ним -- с "Душевным покоем"! Хорошо не жили -- начинать не ..я. Я просто помог бы тебе. Но такие делавсе же требуютю
        Однако Энергичный так и не узнал, чего требуют такие дела: в самый момент открытия роковой этой тайны приятели наткнулись взглядами набеременную Мадонну: онасиделапрямо наступеньках, неподалеку от квартиры, рукою опираясь начемодан. Печальный, глядя наМадонну с некоторой опаскою, вставил ключ в скважину.
        -- У вс сдается комната? -- поднялась Мадонна. -- А я, видите, пришла. Вас нету. Поджидала.
        -- Сданакомната, сданауже! -- смерив взглядом живот Мадонны, энергично замахал руками Энергичный.
        -- Ах, сдана? Ну, ничего, ладно, -- сказалаонаи, подхватив чемодан, пошлавниз. Походкаказалась очень усталой.
        -- Девушка, постойте! -- окликнул Печальный, когдаМадоннадобралась уже, судя по звуку шагов, до самого выхода. -- Вернитесь!
        -- С умасошел?! -- зашипел из-заспины Энергичный. -- Какая онатебе девушка?! Видал: там уж нанос полезло!
        Но Печальный, не дослушав, легко, через две ступеньки натретью, понесся навстречу поднимающейся Мадонне, встретился с нею, подхватил чемодан:
        -- Если вам подойдет -- пожалуйста. Мнею мне будет очень приятною Если, конечно, подойдет.
        -- А как же?.. -- кивнулаМадоннанаверх. -- Как жею сдана?
        -- Не обращайте внимания! -- успокоил Печальный.
        -- Так чт, -- спросилаМадонна, -- квартира, что ли, ваша?
        -- Моя, моя! -- закивал, заулыбался Печальный, как чукчаиз анекдота.
        -- Хорошою -- чувствовалось, что Мадоннатак устала, что ей не до разборазапутанных обстоятельств.
        Достигнув порога, Печальный распахнул дверь и сделал рукою с чемоданом жест гостеприимства:
        -- Проходите, пожалуйста. Вот сюда. Теперь сюда. У меня не прибрано.
        Мадонназастылау окна.
        -- Фонтан!
        -- Да-да, фонтан заокном, -- согласился Печальный в недоумении, что такая, в общем-то, не поразительная вещь, как фонтан заокном, поразилаженщину. -Правда, он давно уже не работает, все никак не соберутся почистить.
        -- Простите, -- попросилаМадонна, -- аможно взглянуть надругие комнаты?
        -- Пожалуйста, -- развел руками Печальный, сновапохожий в этот момент начукчу. -- Конечно. Только этасамая тихая, самая удобная.
        Мадоннапереступилапорог мастерской и остановилась, как зачарованная:
        -- Это точною точно вашаквартира?
        Печальный, испуганный, кивнул несколько раз подряд, но не сумел даже произнести "да" или "точно".
        -- Я, кажется, и впрямь схожу с ума, -- прошепталаМадонна. -- Или опять -сплю.
        В квартиру позвонили. Мадоннапошлаоткрывать.
        -- Комнатасдана.
        -- Мне не комнату. Я вот, -- Шестеркас грубо наклеенными буденовскими усами, обвешанный фотоаппаратами, махнул перед носом Мадонны, не раскрывая их, бурыми корочками. -- Я из газеты.
        -- Хозяинадоманету. Наработе, -- ответилаМадонна, стараясь не пропустить прямо-таки лезущего в прихожую Шестерку. -- Приходите вечером.
        -- Дая наминутку только, -- обтек-таки ШестеркаМадонну. -- Его отец игрушки всякие делал. Там однаесть, с ишаком.
        -- С осликом? -- переспросилаМадонна.
        -- Ну, -- согласился Шестерка. -- С таким ишачком маленьким. Мне ее срочно надо сфотографировать. А то в редакции по шее дадут.
        -- Если срочною -- пожалаМадоннаплечами: ее, впрочем, все равно не спрашивали.
        Шестеркауверенно прошел в мастерскую, присел перед игрушечною Мадонною, защелкал затворомю
        Комнатасдана!
        -- Энергичный прикалывал кнопками надверь квартиры Печального плакатик с тенью, написанный крупным кучерявым шрифтом. Полюбовался, отступив наполшага, остался доволен, зашел в квартиру, но не успел даже миновать прихожую, как зазвенел звонок.
        -- Сданакомната! -- выкрикнул, вернувшись и распахнув дверь. -- Читать, что ли, не умеете? -- и тут только врубился, что напороге стоит его собственная супруга.
        Они обменялись долгими взглядами.
        -- Ну нету у меня денег! -- выкрикнул Энергичный. -- И достать не у кого! Я и так всем должен.
        -- Что? деньги нужны? -- защебетал из квартиры голосок Мадонны. -Сколько?
        СупругаЭнергичного насторожилась. В прихожей появилась Мадонна, неся перед собой зеленую полусотню:
        -- Покахватит?
        -- Ах, вон оно в чем дело! -- осознала, наконец, супругавсю глубину падения Энергичного. -- Онау тебя уже беременная! -- и заплакала, удариламужаизо всех сил, побежалавниз.
        -- Постой! -- понесся догонять ее Энергичный. -- Я все объяснюю
        -- В общем, так, ребята, -- инструктировал Шестеркачеловек десять ментов, собравшихся в дежурке. -- Дело частное, но весьмаважное. Выявить и указать местонахождение, -- и бросил настол веером фотографии деревянной Мадонны. -Нашедшему -- дополнительный приз.
        Назвук ключаМадоннапошлав прихожую: сквозь распахнутую дверь въезжалав квартиру детская коляскас прозрачными окошечками сзади и по бокам.
        -- Ой, что это?! -- сплеснулаМадоннаруками.
        -- Проходил мимо, -- покраснев, пояснил появившийся вслед заколяской Печальный, -- смотрю -- очередь. Говорят, дефицит.
        -- Это вы мне, что ли? -- тоже зарделась Мадонна.
        -- Ну да, -- совсем уж смутился Печальный. -- Если, конечно, подойдет.
        -- Ой! -- озаботилась Мадонна. -- Сколько ж я вам должна?
        -- Очень прошу вас, пожалуйста, -- отвел глазаПечальный. -- Давайте потом.
        -- Когдапотом?
        -- Потом, -- замялся Печальный. -- Как-нибудью
        -- Но я такю Но я, извините, так не умею! -- сказалаМадоннапо возможности гордо. -- Вы и без того ничего с меня не берете закомнату.
        -- А вы знаетею -- осенило Печального. -- Я слышалю Такая, оказывается, есть примета. В очереди сказали. Что вроде заранее покупать ничего не положено.
        -- Такая примета? -- испугалась Мадонна.
        -- Ну, -- подтвердил Печальный. -- Так что давайте, будто это я ее для себя купил.
        -- Для вас? -- улыбнулась Мадонна. -- Зачем это онавам для вас?!
        Печальный улыбнулся в ответ.
        -- Так, -- сказал, -- картошку хранить. А когдародитсяю
        -- А я вам поесть приготовила, -- потупилась Мадонна. -- Там, накухне. Только руки помойте, пожалуйста, -- остановиланаправившегося было накухню смущенно-счастливого Печального.
        Не успели они усесться занакрытый стол, как в дверь позвонили. Вздохнув, Печальный пошел открывать. В проеме стоялаСоседка:
        -- Вы этотю ну как его?.. которым чеки отбиваютю Компостер, что ли?.. Вы его еще не купили?
        -- Какие чеки? -- ничего не понял Печальный.
        -- Ну, -- пояснилаСоседка, зардевшись, -- ваш друг женить меня обещался. Замуж то есть выдать.
        Печальный не удержался -- прыснул.
        -- Я ж говорил вам, чтоб вы не обращали внимания. Он пошутил.
        -- Это я понимаю, что пошутил, -- сказалаСоседка. -- Не совсем же дурочка. Но вдруг все-таки женит?
        Посмотрев внимательно в невинные глаза, Печальный понял, что все равно ничего не сможет объяснить их владелице.
        -- Не купили еще, -- сказал со вздохом. -- Заходите через недельку.
        -- Вот спасибо, сынок, -- просиялаСоседка. -- Вот заэто -- спасибо!
        Мадоннасновашлапо городу, сновавнимательно вглядывалась в лицапрохожих. Дваментасидели в патрульной машине, подремывая. Один вдруг очнулся.
        -- Ну-ка, смотри! -- попытался растолкать напарника. -- Она, а? -- и вытащил из карманафотографию, сделанную Шестеркой.
        -- Дачего ты! -- возразил другой, с неохотою полуразлепляя веки и в свою очередь вытаскивая из карманасвой экземпляр фотографии. -- Совсем и не похожаю
        -- Как это не похожа! -- обиделся первый. -- Вылитая!
        -- Ничего общего! -- страх как хотел вернуться в сладкую дрему второй.
        -- Очень даже чего! -- не сдавался первый.
        -- Ну так и беги заней, если очень даже чегою -- прикрывая глаза, посоветовал второй.
        Этаперспективапочему-то первому не поглянулась.
        -- А ты точно знаешь, что не она? -- осведомился он у товарища.
        Но в душе того уже появились сомнения столь сильные, что заставили разлепить веки вторично и окончательно:
        -- Как тебе сказатью может, и она. Дело-то темное!
        -- Вот! -- пристыдил его первый. -- А сам говорилю
        -- Свою голову наплечах носить надо, -- огрызнулся второй. -- Считаешь она -- останавливай.
        -- И ничего я не считаю, что она, -- пошел первый напопятный. -- Может, показалось просто.
        -- А показалось -- об чем же тогдаи разговаривать?
        -- Прячешься от меня, что ли? -- насвистывающий Энергичный свернул в переулок, и руль его верного велосипеданеожиданно оказался в клещах рук Шестерки, чей патрон вальяжно полулежал напереднем сиденьи стоящего рядом автомобиля: девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек".
        -- Почему, Джаба, прячусь?! -- Энергичный спервавздрогнул, но потом попытался ответить так естественно, что Мафиози не сдержал улыбку.
        -- Я уж и не знаю почему. Не звонишь, не заходишь. В театре не появляешься.
        -- Уволился, -- сказал Энергичный с поистине гусарской беззаботностью и кивнул наШестерку. -- Ты своему-то скажи, чтоб машину отпустил. А то я емую
        -- Эту, что ли, машину? -- перевел глазаМафиози наобшарпанный велосипед.
        -- Эту, эту!
        Мафиози поглядел наШестерку и сказал с сокрушенным вздохом:
        -- Придется отпустить. А то он тебею
        -- А то чт он мне?! -- осведомился Шестерка. -- А то что он мне, шеф, интересно, сделает?
        -- О! -- ужаснулся Мафиози. -- Ты его еще не знаешь! Он, когдазлой бывает -- семерых убивает.
        Энергичный терпел-терпел издевательский диалог, даи выпалил:
        -- А чего надо-то?
        -- Узнать: не забыл ли, что двамесяцауже прошло.
        -- Это насчет женитьбы? -- как бы вспомнил Энергичный словно о пустяке, о десяти копейках, взятых в долг.
        -- Догадливый, -- тяжело, задумчиво констатировал Мафиози.
        -- Ты не переживай, -- улыбнулся Энергичный. -- Все в порядке будет. Как в аптеке.
        -- Я-то не переживаю, -- успокоил одноклассникаМафиози. -- А вот тыю
        -- А что я?
        -- Смотри-смотрию Месяц у тебя еще естью -- и кивнул Шестерке. -- Отпусти его. Поехали.
        Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек" давно скрылась заповоротом, аЭнергичный все стоял посреди улицы с велосипедом между ногамию
        Печальный сидел застолом -- локти в нарукавниках -- и мастерил какую-то хитрую, но отнюдь не научно-фантастическую погремушку. В дверь позвонили.
        -- Мариам! вам не трудно открыть? Клей сохнет, -- крикнул Печальный в соседнюю комнату.
        -- Конечно, Юсуф. С удовольствием.
        Спустя минуту Мадоннастоялазаспиною Печального:
        -- Вот, письмо принесли. Заказное. А что это вы делаете? -заинтересовалась.
        -- Такю -- засмущался Печальный. -- Все равно ничего путного не получится. Вот мой папаю -- и вскрыл конверт, пробежал взглядом машинописный текст. -- К сожалению, не подошел, -- пробормотал почти про себя. -- Всего вам доброго.
        -- Неприятности, да? -- сочувственно спросилаМадонна.
        -- Как вам сказатью -- замялся Печальный. -- Я уж привыкю Я рассказы сочиняю, фантастическиею Научно-фантастические.
        -- Ну и?..
        -- Не понимают, -- печально улыбнулся Печальный. -- Отсылают назад. А в конце непременно приписывают: "Всего вам доброго".
        -- Может, прочтете? -- попросилаМадонна.
        -- Вам интересно? -- чуть покраснел Печальный.
        -- Конечно. Я б не просилаиначе.
        -- Только если скучно будет, сразу скажите.
        -- Скажу-скажу, -- улыбнулась Мадонна.
        -- Вот, -- сказал Печальный и извлек из конвертадругой листок, исписанный от руки.
        -- Это весь рассказ?
        -- Весь, -- смутился Печальный. -- Чехов ведь говорил, что талант -- брат кратости. Так я читю? -- и бросил наМадонну трагический взгляд.
        -- Читайте, конечно читайте!..
        -- Вы только сядьте, пожалуйста.
        -- Я, наверное, и устать не успею.
        -- Сядьте, очень прошу.
        Мадоннасела.
        -- Вот, значит, -- сказал Печальный и откашлялся. -- Рассказ. Называется "Обманули". Навсепланетном конкурсе налучшую собаку мы с Джимом взяли первое место. То есть первое место взял, конечно, Джим, ая просто его хозяин. Так уж получилось. Джим лучше всех бегал, быстрее всех находил спрятанные вещи, демонстрировал чудесадрессировки. И только когдапредседатель жюри награждал его золотой медалью и правом напервый полет в автоматической ракете к Альфе Центавра, я понял, что все равно придется признаваться. Джим просто не выдержал бы такого полета: десять световых лет, перегрузки. А он все-таки был живою собакою. Мы всех обманули. Вот, значит, -- повторил Печальный и потупился. -- Все. Не смешно, да? Непонятно?
        -- А по-моему, очень понятно, -- всталаМадоннаи подошлак Печальному, погладилаего ладонь. -- Все собаки были роботы, аДжим -- нет. Правильно?
        -- Точно! -- обрадовался Печальный.
        -- А что не смешно, так чего ж тут смешного? Когдавсе собаки -- роботы.
        -- И впрямь, -- согласился Печальный. -- Чего ж тут смешного? Но они, понимаете, все равно не печатаютю
        -- Я постараюсь, Семен Михайлович. Вы простите меня, пожалуйста, что я такого тогданаговорилю -- Энергичный, понурив голову, стоял перед директором театра.
        Навислапауза, доставляющая директору массу удовольствия.
        -- Я осознал, -- нарушил ее Энергичный.
        -- Осознали, говорите? -- произнес директор с видимым наслаждением, но тут, не дав раскатиться торжествующему монологу, зазвенел телефон. -- Слушаю! Да, театр. Кого-кого? Оболенский уже двамесяцакак уволен!
        Энергичный глянул надиректорас горечью и презрением и, повернувшись, пошел к дверям.
        -- Постойте! -- крикнул директор не то в микрофон, не то вдогонку бывшему подчиненному. -- Но случайною -- установил вертикаль указательного, -случайно он как раз здесь. Назад проситсяю -- и пододвинул аппарат Энергичному. -- Вас!
        -- Знаешь, Петрович, -- по случаю обеденного перерываПечальный сидел в заставленной канцелярскими столами комнате один-одинешенек, -- ая бы наней, вот честное слово, женился. Она, понимаешью онане чужаяю Вот мне про нее ничего не известно: не рассказывает, целыми днями пропадает где-тою А чувствую: не чужая. Честное слово, женился бы! Только пойдет ли? Не представляю, как и подступитьсяю
        -- Ты где? в конторе? -- крикнул едване вскипевший от новой флюктуации энергии Энергичный. -- Не двигайся с места, через десять минут буду! -- и бросил трубку.
        -- Осознали, говоритею -- едвадотерпел директор до возможности продолжить монолог. -- Ну, тогдаю
        -- Даидите вы со своим говеным театром кудаподальше! -- бросил Энергичный в лицо опешившему благодетелю, пулей вылетая из кабинета.
        Друзья шли по рынку мимо цветочного ряда.
        -- Нет, -- придирчиво экспертировал Энергичный. -- Это нам не подойдет. И это не подойдет. И этою
        -- А вон, по-моему, очень приличные розы, -- несколько оторопевший от его строгости, робко дернул Печальный приятеля зарукав.
        -- Э-эю -- укоризненно покачал головою Энергичный. -- Что б ты понимал в сватовстве?! Дилетант! Сватовство -- этою -- помахал в воздухе пальцами. -Сватовство -- это профессия. Я вт что думаю: нам бы при нашем "Душевном покое" организовать цветочный отдел. А? Гениально? Компьютер, понимаешь, компьютером, акогдафотография женихапоступает к невесте в футляре из белых розю
        -- А вон взгляни! -- высмотрел Печальный где-то вдалеке подходящие наего взгляд цветы.
        -- Н-ну, эти ещею -- Энергичный подошел и критически ощупал чашелистики. -- Эти еще кудани шло. Почем отдашь, отец? -- обратился к продавцу в чалме и чапоне.
        -- Рупь, -- ответил старик.
        -- Заштуку?! -- наиграл бешеное изумление награни яростного ужасаЭнергичный.
        -- Засотню, -- огрызнулся сосед старика, продающий гладиолусы.
        -- Послушай, Петрович, -- обратился Печальный, покрасневший от реплики гладиолусного торговца. -- Тебе, конечно, спасибо, что ты все мне устраиваешь, но можно хоть сегодня не мелочиться? Плач-то я!
        -- Дая и сам заплатил бы. Только, вишь, денегю -- развел Энергичный руками. -- Вот откроем "Душевный покой"ю
        -- Хорошо-хорошо, -- прервал Печальный. -- Сколько нужно?
        -- Сколько? -- прикинул Энергичный. -- Если по первому разряду -- штук пятьдесят, не меньшею
        -- Пять-де-сят?!
        -- А?! Кусается все-таки! Дед, пятьдесят засорок отдашь?
        С огромным букетом белых роз стояли они у дверей квартиры и звонили.
        -- Вот так, -- сказал печально Печальный. -- Мы с тобой разлетелись, уши, как дураки, вымыли, аее и дома-то нету. Целыми днями где-то гуляет.
        -- А чего не спросишь где? -- спросил Энергичный.
        -- Ничего ты, Петрович, все-таки в этой жизни не понимаешь!
        -- Много т понимаешь! -- обиделся Энергичный. -- Такой умный -- почему не богатый?
        Они посидели накухне, выпили чаю, поболтали о том о сем.
        -- Извини, старик, -- встал, наконец, Энергичный. -- У тебя, конечно, ничего без меня не получится. Но у меня тожею -- сделал чрезвычайно выразительную паузу и даже подкрепил ее не менее выразительным жестомю -- У меня тоже -- жизнь. Ты вт что. Ты цветы поставь ей в комнату, -- делал, подобно полководцу, которому обстоятельстване позволяют самому принять в ней участие, последние распоряжения перед решающей битвой, -- но ничего не предпринимай. А завтрая освобожусь ию
        Ию тут в дверь позвонили.
        -- Тихо, она! -- шепнул Энергичный, имея в виду Мадонну. -- А, черт с ним! где нашане пропадала! пускай пилит! -- это уж конечно, по поводу собственной супруги.
        -- Дау нее ж ключ! -- усомнился ли Печальный, что это Мадонна, испугался ли, что она.
        -- У нас тоже ключ -- мы ж, тем не менее, звонили? Открываем?
        Сунув букет Печальному, Энергичный распахнул дверь, асам отскочил.
        Напороге стоял Мафиози.
        -- Ну, чего ты, чего?! -- ткнул Энергичный, который не видел, кто там, Печального в бок. -- Ну! Как репетировали!
        -- Извиняться пришел, -- сказал Мафиози и протянул бутылку коньяку и сверток с чем-то, надо думать, съестным. -- Я тогдапо телефоную
        -- Ладно, чего ужю -- опустил букет Печальный едвали не с облегчением. -Я злане помню.
        -- А, Джаба! -- сориентировался, наконец, в ситуации Энергичный. -Женимся! Готовь "Жигули". Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек", -- и, бросив Печальному: -- Так я побежал? -- действительно побежал вниз.
        -- Женишься? -- спросил у Печального Мафиози.
        -- Беги-беги, -- почти и не вслух сказал Печальный вдогонку приятелю, вопрос Мафиози как бы пропустив мимо ушей.
        -- Ты что, впустить меня не желаешь? -- чуть обиженно поинтересовался Мафиози.
        -- Я, понимаешью -- замялся Печальный. -- Я, понимаешь, девушку ждую женщиную
        -- Невесту, что ли?
        В вопросе Мафиози почудилась Печальному чуть заметная издевка, и, сам насебя разозлясь, что дурно подумал о приятеле, Печальный приглашающе приотступил с дороги:
        -- Нет, заходи, конечно. Только извини -- пить я не буду.
        И сновасидели дваодноклассниканакухне, сновапотягивали чайю
        -- Ты, Юсуф, знаешь меня с десяти лет, -- с трудом, через тяжелые паузы давил из себя Мафиози, не поднимая насобеседникаглаз. -- Мы, ты, конечно, помнишь, жили очень бедно. Нам со всех сторон пытались как-то помочь. Дахоть бы и твоя мама -- всегдаподкладываламне в тарелку лучший кусокю
        -- Брось ты, Джаба! -- Печальному неловко было все это слышать, неловко было видеть Мафиози в столь несвойственной последнему ситуации.
        -- Подкладывала-подкладывала! -- нажал-утвердил Мафиози. -- И я еще тогда, в третьем классе, решил, что, когдавырасту, ничего ни у кого никогдане попрошу. Пускай у меня просят! Решил, что у меня будет все. И ведь все, что у меня сейчас есть, я заработал этими вот руками. И этой вот головой!
        -- Конечно, Джаба, конечно!
        -- А у меня ведь все есть? -- поднял, наконец, Мафиози глаза. -- Правда?
        -- Да, -- согласился Печальный. -- У тебя есть все.
        -- А вот и не все! -- встал Мафиози, подошел к окну, слепо уставился куда-то в бесконечность. -- У меня не былою детства.
        -- Детства? -- зачем-то переспросил Печальный.
        -- Детства, -- подтвердил Мафиози.
        -- Дачто ты, Джаба! -- Печальный чувствовал, что приятель сказал правду, и тем активнее пытался его опровергнуть. -- У тебя был дедушкаю потомю
        -- Не надо! -- хлопнул Мафиози по стеклу ладонью так, что оно треснуло. -Не-на-до! Ты прекрасно все понимаешь. Не надо. Молчи!
        Повислапауза.
        -- Может, все-таки выпьем? -- вернулся Мафиози к столу, подкинул-поймал темную, тяжелую, непривычной иноземной лепки бутылку. -- Мне трудно разговаривать.
        -- Выпей один, Джаба, -- возразил Печальный и полез в ящик столазаштопором, пододвинул Мафиози рюмку.
        Тот мотнул головою, взял пиалу, налил ее коньяком всклянь, опорожнил.
        -- Ты знаешь, женщин у меня всегдабыло под завязкую Какая ж откажется?.. Деньгию удовольствияю Даи собою я ничегою
        -- Джаба, успокойся, пожалуйстаю -- подошел Печальный к товарищу, сжал ему локоть.
        -- Не в этом дело, Юсуф, не в этом дело! В общем, когдая встретил еею -Мафиози саркастически хохотнул, -- я украл у тебя детствою
        -- Украл детство? -- не понял Печальный.
        -- Ага. Украл. Присвоил. Сам не заметил, как получилось.
        -- Детствою -- словно печальное эхо, повторил Печальный.
        -- Эти игрушки, этот фонтан заокном, твоих родителейю -- Мафиози налил в пиалу следующую дозу коньяку, выпил. -- А праванаэто я не имел! -- и сновапристукнул ладонью -- насей раз по столу.
        -- Почему, Джаба? Это ведь и твое детство тоже: игрушки, фонтаню Сам подумай -- сколько ты здесь провел времени?! Значит -- и твое.
        Мафиози мучительно прикрыл глаза: видать, и его память воскресилатот далекий день, пронизанный солнцем, маленького мальчика, глядящего нараскрашенную деревянную Мадонну:
        -- Какая красивая!..
        -- В общем, ладно! -- решительно прогнал Мафиози воспоминание. -- Спасибо. Я все понимаю. Ты, наверное, решил, что я еще раз пришел просить тебя переехать? Нет, Юсуфка, нет! Не такое я дерьмо, как можно по мне подуматью Не такое дерьмо! А пришел я сюдаю А, ч-черт его знает, зачем я сюдапришел! -- и Мафиози опрокинул в себя третью пиалу коньяка. -- Ты вот, -- продолжил, запив глотком остывшего чая, -- ты вот, Петрович сказал, женишься. Я рад затебя. Поздравляю. Ты приведешь ее сюда, и вы будете жить среди этих игрушек. Смотреть по вечерам нафонтаню
        В небе глухо заурчало.
        -- Опять, что ли, грозасобирается? -- Мафиози встал, направляясь к выходу. -- Что ж такое? как появляюсь у тебя -- обязательно гроза!
        -- Грозёл, -- поправил Печальный.
        -- Что? -- приостановился Мафиози.
        -- Грозёл, -- пояснил Печальный и продекламировал. -- Коль козамужского поланазывается козел, = то грозамужского поланазывается грозёл.
        -- Аю -- сказал Мафиози, -- шутишью поднимаешь мне настроение. А можетю -Мафиози стоял уже напороге, и безумная надеждамелькнулав его глазах. -- Может, тебе насвадьбу деньги понадобятся? В долг гордость взять не позволит, атак все-такию
        Печальный по возможности тактично мотнул головой влево-вправо.
        -- А дети пойдут! Им ведь в своем-то дворе расти лучше, чем здесь, в пыли?
        Печальный опустил глаза.
        -- Ты извини меня, -- осознал, наконец, Мафиози недостойность последних фраз. -- Я не хотел. Я все понимаю, -- и зашагал по ступенькам, держаконьячную бутылку, надне которой еще плескалась маслянистая коричневатая жидкость.
        Выйдя наволю, забрался в машину. Запрокинув голову, приложился к горлышку. И как раз в этот момент из-зауглапоявилась Мадоннаи, спешаубежать от дождя, первые тяжелые капли которого уже роняло мрачное небо, скрылась в подъезде. Допив коньяк, Мафиози откинул через открытое окно порожнюю тару, завел двигатель и тронул автомобиль. Затучами угрожающе заурчало.
        -- Грозёл! -- сказал Мафиози.
        А там, в квартире, Печальный, зажмурясь, решился-таки выдохнуть Мадонне свое предложение.
        Онакачнулаголовою:
        -- Нет. Извините меня, пожалуйста, Юсуф. Но яю я несвободна.
        Печальный потупился.
        -- Я, наверноею -- прошепталаМадонна, -- мне, наверное, лучше от вас съехать?
        -- Что вы, Мариам! Оставайтесь, пожалуйста. Я вас больше не потревожу.
        -- Я все-таки попытаюсь подыскать другое жилье, -- мягко, но упрямо произнеслаМадоннаи пошлав свою комнату.
        Печальный стоял, где стоял, и молчал.
        -- Ой, что это? -- донесся до него голос Мадонны и тут же онаявилась сама, зарыв в белый ароматный шелк лепестков миниатюрное личико. -- Это мне, да?.. -- и по голосу было понятно, что личико сияет.
        Машины только что столкнулись: зернь битого стекланаасфальте, лужамасла. Мафиози нетвердо выбирался из-заруля девятки. Из-заруля единички выскочил тот самый толстый лысый таджик, который отрывал в свое время Мафиози от просмотра"Love story", подсовывая ему телефон, заорал разгневанно:
        -- Ты чего, мудила! Красного светане видишь!
        Мафиози глядел в пустоту, в Бесконечность. Столкновение явно казалось ему наэтом фоне несущественным пустяком.
        -- Ой, Джабраил-джан! -- узнал, наконец, лысый благодетеля. -- Не поранились?
        -- Аю -- Мафиози приподнял голову и тоже узнал товарищапо несчастью. -Сновастекло?
        Тоже, значит, отъездился в Бухару?! -- и расхохотался, как Мефистофель в опере.
        Лысый сноване понял, почему тоже, но сновасчел заблаго согласиться.
        Издалека, завывая сиреною, мигая синё, летелаГАИшная машина.
        -- У нас все в порядке, -- выпалил толстяк выбравшемуся из ГАИшного "жигуленка" лейтенанту. -- Претензий нету. Как, Джабраил-джан? Согласны, что нету претензий?
        Мафиози ухмыльнулся.
        -- Я к вам завтранаведаюсь, ладно? -- сказал напрощанье лысый толстячок и, сев в покореженный автомобиль, поспешно удалился.
        -- Джабраил-джан, здравствуйте, -- узнал Мафиози и ГАИшник. -- Стукнулись немножко, да?
        -- Знаешь, что такое грозёл? -- спросил Мафиози.
        -- О! Давы выпили! Садитесь-карядышком, отдыхайте. Довезу, -- и, подвинув Мафиози насоседнее сиденье, взялся заруль, крикнул, высунувшись из окна, сержанту в ГАИшном "жигуленке". -- Следуй занами, -- и выжал сцеплениею
        Как в начале нехитрой этой истории высвечиваламолния пошатывающуюся фигуру Мафиози, так теперь, в рифму, что ли -- тоненькую фигурку Мадонны, стоявшей в ночной рубашке напороге комнаты Печальногою
        Мадонна, пережидая удар грома, закрылаладошками уши, акогдаотгрохотало, позваларобко:
        -- Юсуф! Юсуф, вы спите?
        -- Я уже несколько ночей не сплю, Мариам, -- пробормотал Печальный в стенку, ибо навопрос Мадонны не обернулся, ухом, что называется, не повел.
        -- Это упрек? -- спросилаМадонна.
        -- Что вы, Мариам! Какие упреки! Какие могут быть упреки!? -- в интонациях Печального не слышалось ни оттенкакокетства. -- Эдак мне пришлось бы упрекать всю мою жизнь. И всех людей вокруг. Бывают, знаете, судьбы легкие, удачливые, абываютю
        Молния вспыхнуласнова. Мадоннасновавздрогнула, сновазажаларуками уши. Гром гневался долго, в несколько фраз, но все-таки умолк, и тогдаМадоннапопросила:
        -- Я, Юсуф, ужасно боюсь грозы. Вы не позволили б мне посидеть здесь, с вами.
        -- Конечно, Мариам, конечно. Только выю Только вы отвернитесь, пожалуйста: я брюки надену. -- И, прыгая то наодной ноге, то надругой, добавил. -- И постарайтесь не бояться. Пожалуйста. У вас ведь там маленький. Вы и его напугаете.
        -- Я постараюсь, Юсуф, -- кивнулаМадонна. -- Хорошо. Я постараюсь.
        Печальный завернул постель, показал Мадонне место рядом с собою. Онасела. В третий раз вспыхнуламолния. Мадоннаизо всех сил постаралась не прореагировать, но когдагрохнул очередной удар, схватилаПечального заруку. Дернулась руку убрать, но Печальный прикрыл ее сверху своей ладоньюю
        Поливаемый небесной влагою, Мафиози колотил в калитку Шестерки. Тот, наконец, появился накрыльце, прикрываясь плащом, вгляделся во тьму.
        -- Джабраил Исмаилович! Вы?! Заходите, заходите скорее, -- и засеменил навстречу -- отложить засов.
        -- Никудая не пойду!
        -- Давы посмотрите, что делается! -- проапеллировал Шестеркак стихиям.
        -- Никудая не пойду, -- нетвердо стоя наногах, твердо сказал Мафиози и добавил: -- Коль козамужского поланазывается козел, то грозамужского поланазываетсяю Как называется?
        -- Не знаю, шеф, -- покорно ответил Шестерка, тихо отчаявшись выйти сухим из-под воды.
        -- То-то, что не знаешь! -- назидательно сунул Мафиози под нос подручному указательный палец. -- Поэтому поиски -- пре-кра-тить!
        -- Зачем, Джабраил Исмаилович? Я уж и наслед напал! Вы хоть плащом вот накройтесь!
        -- Убери! -- оттолкнул Мафиози шестеркину руку. -- А искать ее больше -не-на-до! Если у человекане было детстваю А! с кем я говорю! "Тарзана" смотрит! Тарзанщик! -- и, махнув рукою, покачиваясь, побрел по лужам.
        -- Шеф, шеф! -- бросился догонять Шестерка.
        Мафиози приостановился, обернулся и припечатал так, что Шестеркадаже испугался:
        -- Деньги оставь себе!
        Мадоннамедленно закрылаглазаи сбивчиво, словно в бреду, началаговорить:
        -- Я ведь хорошенькая, да? Правда, хорошенькая?
        -- Вы, Мариамю -- задохнулся Печальный, но онаприкрылаего рот:
        -- Молчите, Юсуф, молчите. Я не затем спросила, чтоб вы отвечали.
        -- Но вы и в самом деле!..
        -- Молчите, слушайте!
        -- Ладно, Мариам, -- согласился Печальный. -- Ладно.
        -- Хорошенькая, -- продолжилаМадонна, сновасосредоточась с помощью недлинной паузы. -- Это с самого детства. Значит, получается, что меня послали сюда, в мир, специально для человеческой радости? Так ведь?! Так?! Иначе -зачем хорошенькая? Молчите, не отвечайте! А я их всехю ну, этихю ну, обожателей моихю Я их как быю как бы в упор не видела. Мне почему-то всегдаказалось, что я рожденадля другойю для особойю миссии. А они ужею может, от этой вот моей холодности, от этого моего высокомерияю Но это не высокомерие, -- перебиласамое себя, -- вы не подумайте! Это скореею -задумалась Мадонна, подбирая слово.
        -- Призвание? -- попытался помочь Печальный.
        -- Да, именно, -- облегченно вздохнулаМадонна. -- Так вт: они замной прямо табунами уже ходили. Впору было хоть паранджу надевать. А я не то что бы их презиралаю мне даже стыдно было замое это чувствою ною но они все были для меня какие-то бесповоротною чужиею
        -- Чужие? -- нервически хохотнул Печальный.
        -- Ну да, -- повторилаМадонна, -- чужие. Вы смеетесь? -- обернулаличико к слушателю. -- Я глупости говорю, да?
        -- Что вы, Мариам, что вы! -- жарко забормотал Печальный. -- Я над собой засмеялся. Я ведь тожею потому и один. -- И вдруг выкрикнул в голос: -- Чужие! Чужие! Все -- чужие!
        -- Все чужие, все! -- так же громко, страстно, в тон согласилась Мадонна. -- А потом, знаетею я все-таки дождалась. Хоть это и был сон.
        -- Сон? -- переспросил Печальный.
        -- В этом доме, в Бухарею Где я снималакомнату. Я ведь даже в Бухару из Самаркандасбежалаот обожателей. Жилав уголке, зарабатывалашитьем. Наулицу не показывалась. Зато там был удивительный сад. Я любилалежать натраве, смотреть в Небо. Я ведь ждалачего-то именно Оттуда. Сигналакакого-то, что ли. Обещания. Нет, не обещания -- пообещали мне уже при рождении, красотой пообещали. Аю Мне почему грозы страшно?.. -- отвлеклась Мадонна. -- Мне все кажется, будто это наменя, наменя конкретно, Он гневается. Что я сделалачто-то не так. Что я чего-то не сделалаю И вот, я лежалаоднажды так в траве и заснула. И мне привиделось, будто надо мною склоняется красивое лицо. Нет, не красивое, ною Ною вы поймете: мое. То есть не мое, -- очертиларучкою собственное личико, -аю мое! Вот! нашла! не красивое, но прекрасное. Этот человек -- я почувствовала -- решил меня поцеловатью А яю амне вдруг, впервые в жизни, захотелось, чтоб это случилось. И потомю потом -- я просто боялась шевельнуться. Боялась спугнуть сон. Боялась пробудитьсяю
        Мадоннапомолчала. Дождь заокном шумел ровно, успокаивающе. Печальный тоже боялся шевельнуться, тоже боялся пробудиться ль, спугнутью
        -- После всего, что у нас произошло, -- продолжилаМадонна, -- мы лежали рядом. Он говорил, что скоро-скоро заберет меня. Что я буду жить в небывалом доме. С фонтаном под окномю И с сотней волшебных игрушекю Он подробно описал этот фонтан. Я когдапришлак вам и все это увиделаю
        -- Вон оно что! -- протянул Печальный. -- Вон оно что!! -- но Мадоннаего не услышала.
        -- Когдая проснулась, стояланочь. Я почувствовала, что улыбаюсь. Несколько недель я прожилас этим сном в душе, богатая и счастливая. И вдругю вдруг обнаружила, что беременна. Поначалу решила, что сошлас ума: предчувствие предчувствием, но от снов ведь не беременеют. Я ведь, -- чуть закраснелась, отвелаглаза, -- я ведь былаю девственнаю А потом подумалаю
        -- Потом подумала, -- мрачно вмешался Печальный, -- что это было не сном, аявью.
        -- Да, именно так, -- не обратилаМадоннавнимания наинтонацию Печального. -- Потомю -- продолжилапосле небольшой паузы, -- потом я сталаего ждать. Все равно какого: живого, приснившегося. Лишь бы дождаться. Потом, когдапрошли все назначенные самой для себя сроки ожидания, я подумалаю
        -- Что он вас забыл!! -- мстительно сказал Печальный.
        -- Нет, как можно! -- возмутилась Мадонна. -- Я подумала, что он попал в беду.
        -- Приснившийся? -- ехидно поинтересовался Печальный, но Мадоннане сталареагировать наехидство:
        -- юи поняла, что должнаему помочь. Мне смутно вспомнилось: он что-то говорил про ваш город. И вот, приехаласюда. Хожу целыми днями по улицам, пытаюсь встретить его или узнать что-нибудь о нем.
        -- Что ж у меня-то не спросили? -- спросил Печальный.
        -- Н-не знаю. Постесняласью Ваш дом так похож нато, что он мне рассказывал!
        -- Это уж точно! -- подтвердил Печальный. -- Похож!
        -- Теперь вы понимаете, Юсуф, что я и впрямь несвободна?
        Печальный встал, прошелся по комнате.
        -- Понимаете? -- повторилаМадонна.
        -- Он бросил вас! -- жестко и страстно припечатал Печальный. -- Бросил -и все волшебство. Попользовался и бросил! Его стиль!
        -- Не смейте так говорить! -- тоже вскочилаМадонна. -- Не смейте!
        -- Бросил! -- распахнул Печальный окно, подставил лицо под струи дождя. -Бросил! -- заорал, перекрикивая очередной удар грома.
        Мадонназаплакала. Печальный пришел в себя, приблизился к ней, приобнял осторожно, погладил по волосам:
        -- Не надо, не плачьте. Я попробую разыскать вам этого человека. Но если окажется, что ни в какой он не в беде?.. -- Печальный взял в ладони лицо Мадонны, пристально посмотрел в ее глаза. -- Если окажется, что ни в какой он не в беде?.. Вы уверены, что ваше поведение не просто стандартное поведение женщины, которую оставил любовник?
        -- Я? -- высвободилась Мадонна, отошла, потом вернулась. -- Яю Я не знаю.
        Шпионским шагом, с фоторужьем наизготовку, перебегал Энергичный от одного подслеповатого окошкадлинного приземистого баракак другому, ловя видоискателем разгуливающего, словно петух в курятнике, между одетыми в ярокополосые платья работницами поликового кооперативного цехаМафиози. Раз щелкнул затвором, другой, третийю Нет! недостаточно выразительными получались снимки, не удовлетворяли высоким творческим установкам Энергичного. Он переждал минутку, покаМафиози стоял к нему спиною, прицелился еще раз, и тут цепкая клешня ухватилаохотниказашиворот.
        -- Что такое?! -- диссидент-диссидентом взвился Энергичный. -- По какому праву?!
        -- А вот мы сейчас узнаем, -- довольно добродушно ответил огромных размеров охранник, -- по какому праву ты ходишь по объекту и фотографируешь. Сведем, кудаследует -- там пленочку-то проя-а-вят.
        -- А кудаследует? -- попытался Энергичный сарказмом перебить нехороший страх.
        -- Туда! -- лапидарно выразился охранник и чувствительно заломил Энергичному руку.
        -- По какому объекту?! -- повизгивал тот, направляемый опытной дланью ко входу. -- По какому объекту?! Мастерская кооперативная -- тоже мне: объект!!
        -- Ты? -- удивился Мафиози, пойдя нашум и увидев Энергичного.
        -- Я! -- настолько гордо, насколько позволяло ему скрюченное положение, ответил Энергичный.
        -- За"жигулями", что ли, пришел?
        -- Фотографировал он, -- пояснил охранник.
        -- Отпусти, -- кивнул Мафиози пальцем, и охранник выполнил это распоряжение столь же добродушно, как перед тем проводил задержание.
        -- И чего снимал? -- поинтересовался Мафиози, когдаони остались одни. -Материалы наменя для ОБХСС собираешь? Ну-ну. Или, может, для прессы? Поскольку, так сказатью -- Мафиози иронически ухмыльнулся, -- гласность? Ну? Молчишь?
        -- А в самом деле! -- решился вдруг Энергичный и принял позу партизананадопросе. -- Чего это я молчу? Можно и поговорить! Только выйдем отсюда, -- демонстративно скривил нос в направлении полуподполикового производства.
        Покудаодноклассники, выбравшись навоздух, налавочку, под тень огромного чинара, раскатывали нелегкий и для одного, и для другого разговор, Печальный беседовал с надменной продавщицею, разделенный с нею прилавком "Детского мира":
        -- Значит, говорите, если девочка -- розовый, аесли мальчик -- голубой? Младенчику-то, наверное, все равно. Но раз вы говорите, что так принятою
        -- Ничего я не говорю, -- презрительно выдавилаиз себя продавщица. -Сболтнуласдуру, так сразу цепляться! По мне -- хоть вообще не покупайте: меньше бегать.
        Печальный пересчитал свой не слишком богатый денежный запас.
        -- Давайте знаете что? Давайте-каи тот и другой!
        -- Сорок три шестьдесят в кассу, -- уронилапродавщицаи демонстративно отвернулась.
        -- Любовь, значит, у них, говоришь? -- забарабанил Мафиози пальцами по отполированному тысячами задов дереву скамьи.
        -- Любовь! -- вызывающе ответил Энергичный.
        -- А ребенок, -- не столько спросил, сколько констатировал Мафиози, -- от меня.
        -- От тебя! -- подтвердил Энергичный.
        -- А фотография моя, значит, говоришь, нужна, чтоб показать ей, какой я подонок?
        -- Приблизительно так, -- согласился Энергичный.
        -- А она, значит, говоришь, -- продолжал итожить Мафиози информацию, полученную от одноклассника, -- порядочная. Что не мешает ей третий месяц жить в квартире Юсуфа.
        -- Говорю! -- гордо вскинул голову Энергичный.
        Мафиози замолчал довольно надолго: только пальцы постукивали по дереву даполуподполиковые производственные шумы доносились из открытых окон барака, и именно эти секунды, десятки секунд молчания выбрал почему-то Энергичный, чтобы сказать:
        -- Ты так со мною, Джаба, разговариваешь, будтою
        Что будто так и осталось неизвестным, ибо Мафиози перебил приятеля:
        -- Не Джаба, аДжабраил Исмаилович! А как я еще должен с тобой разговаривать?! С человеком разговаривают так, как он позволяет с собой разговаривать!!
        -- Вон оно что! -- обиделся, вскочил уходить Энергичный.
        -- Оно-оно, -- равнодушно-дружелюбно удержал его Мафиози зарукав, усадил снова. -- Погоди. Я подумаю.
        Сновапотянулась пауза, но насей раз нарушил ее сам Мафиози:
        -- Завтрав шесть подъезжайте обав шашлычнуюю знаешь, заВарзобом, наострове? Найдете чем добраться?
        -- С кем оба? -- спросил Энергичный.
        -- С Юсуфом, -- тихо сказал Мафиози и вдруг заорал: -- С Юсуфом, понял?! С Юсуфом! !
        -- Можно вас, Мариам, наминутку? -- крикнул Печальный из ванной. -- Только быстренько, бумагазасветится, -- и, когдаМадонназашла, спросил, полощав проявителе лист, накотором проступали черты лицаМафиози: -- Он?
        -- Он, -- подтвердилаМадонна, но не было в ее голосе радости обретения. -И в то же время, -- добавила, -- кажется, будто не он.
        Печальный глянул наозаренное красным фотосветом точеное личико.
        -- Нет, -- пояснилаона, -- я не в том смысле, что не опознала, а, как бы это сказатью
        -- Я понял вас, Мариам. Я понял. Не объясняйте.
        Лицо Мафиози, при печати, вероятно, переэкспонированное, чернело в проявителе с каждой секундою все сильнее.
        -- Смотрите, -- сказал Печальный, -- у него в кармане газета. Сегодняшняя. И начеловека, попавшего в беду, он похож мало? Согласны? Стало быть, теперь можете считать себя свободной?
        Мадоннавспыхнула, взорвалась:
        -- А почему вы все время надеваете эти дурацкие нарукавники?! -- и выскочилаиз ванной.
        Печальный густо покраснел, что в фотосвете получилось как побледнение, приоткрыл дверь и ответил:
        -- Папаприучилю
        Шумеласкачущая по камням река. Покрикивали кеклики в развешанных тут и там клетках. Трое одноклассников, трое выросших мальчиков с давней фотографии сидели застолом у самого берега. Энергичный энергично жевал мясо, двадругих шашлыка, нетронутых, подернулись уже жиром от вечернего ветерка, скользящего с гор.
        -- Хорошо, -- сказал Мафиози. -- К делу так к делу. Только давайте без эмоций, без апелляций к совести и прочей чуши. Договорились?
        Энергичный не смог ответить из-зазанятости артикуляционного аппарата, Печальный же промолчал просто. Мафиози принял молчание засогласие и продолжил:
        -- Не знаю уж там почемую не желаю знатью вам нужно, чтоб я от нее отступился. Вероятно, в противном случае свадьбаЮсуфаможет расстроиться. Так ведь? Так? Ладно, -- сказал, послушав паузу. -- Я отступлюсь. Я ее не узню.
        -- Извини, Джаба, -- возразил Печальный. -- Этого мало. Ты должен сказать ей, что с твоей стороны это было обычным развлечением и чтою
        -- И что половой акт -- не повод для знакомства, -- мрачно завершил фразу Мафиози.
        -- То есть, собственно, сказать то, что есть насамом деле, -демонстративно пропустил мимо ушей Печальный сомнительную шутку.
        -- А откудаэто тебе, интересно, знать, чт есть насамом деле? -- процедил сквозь зубы Мафиози и, не дождавшись ответа, добавил-спросил: -- Значит, встретиться и сказать?
        -- Да, -- спокойно ответил Печальный. -- Встретиться и сказать.
        -- Иначе онарешит, -- встрял дожевавший свой шашлык и косящийся надванетронутых Энергичный, -- что ты ей приснился, и будет ждать тебя до старости.
        -- Шизофреничка, -- поставил Мафиози экспресс-диагноз. -- Так я и предполагал.
        -- Джаба! -- с угрозой привстал Печальный.
        -- Что Джаба?! -- привстал и Мафиози.
        Напряженная паузапровиселанад столиком несколько секунд, покаМафиози ее не нарушил:
        -- Хорошо. Продолжим. Хотя твоя беременная невестамне действительно и нафиг не нужна, я не собираюсь проигрывать пари. Вон с ним, -- пояснил, кивнув наЭнергичного. -- Ты, надеюсь, в курсе?
        -- В курсе, -- подтвердил Печальный.
        -- В курсе он, -- подтвердил и Энергичный, хотя его, в общем-то, не спрашивали.
        -- Я покаеще ни разу ничего в этой жизни не проиграл, -- продолжил Мафиози, -- и начинать не намерен. Так вот: если пари будет считаться замною, жентесь наком вам заблагорассудится.
        -- Ну ты, Джаба, даешь! -- возмутился Энергичный.
        -- Это т даешь! -- возразил Мафиози. -- И не Джаба, аДжабраил Исмаилович -- второй и последний раз повторяю. Не получится пропорхать всю жизнь эдакой пташкою.
        Мафиози поднялся, подошел к кеклику, просунул сквозь прутья большой палец ногтем кверху, но кеклик не клюнул, отвернулся.
        -- В какой-то момент приходится начинать отвечать засвои поступкию или там не знаюю слова.
        -- Понятно, -- сказал Печальный.
        -- И славаАллаху, -- вернулся Мафиози застолик. -- Итак, -- повернулся в сторону Энергичного, -- ты должен мне автомобиль. Будем считать: восемь тысяч. Хотя нарынке девяткаидет сейчас задвенадцать. Квартиратвоя, -- повернулся к Печальному, -- я узнавал в правлении, четыре с половиной. Увы! Кооператив старый. Один из первых.
        -- Это почему же это увы? -- агрессивно осведомился Энергичный.
        -- Для Юсуфаувы, -- пояснил Мафиози. -- Мне-то как раз хорошо.
        -- Ладно, дальше, -- нетерпеливо подогнал Печальный.
        -- Будет и дальше, -- пообещал Мафиози. -- Значит, четыре с половиной, не считая износа. Но поскольку мы друзья, износ мы считать не будем, правда?
        -- Спасибо, -- отозвался Печальный.
        -- Не зачто, -- кивнул Мафиози. -- Остается две с половиной. Всю твою обстановку и это барахлою ну, игрушкию я покупаю задве. Они и десятой доли не стоят, но тоже по старой дружбею А вот пятьсот рублейю Пятьсот рублей вам придется все-таки где-нибудь набирать. Все понятно?
        -- Даэто ж чистый грабеж! -- взвился Энергичный. -- Я в милицию натебя заявлю!
        -- В милицию? -- спросил Мафиози. -- Ну да, -- сам же себе и ответил: -- В милицию. -- И резюмировал: -- В милицию -- дело хорошее.
        -- Помолчи, Петрович, -- оборвал Печальный еще не родившуюся реплику Энергичного и обернул лицо к Мафиози: -- Все?
        -- А что? -- приподнял Мафиози брови. -- Есть какие-то неясности.
        Печальный полез в карман заденьгами -- рассчитаться заодин съеденный и дванесъеденных шашлыка.
        -- Не надо, -- остановил Мафиози. -- Это ведь вас сюдапригласил. А тебе деньги еще понадобятся. Другу помочь с должком рассчитаться. Если конечно, -хмыкнул, -- милиция не вмешается.
        -- Спасибо, Джаба, -- встал Печальный. -- Большое тебе спасибо, -- и кивнул Энергичному: -- Пошли.
        -- Так я не понял, -- остановил уходящих приятелей Мафиози. -- Условия принимаются?
        -- Мы тебе сообщим, -- бросил через плечо Печальный.
        -- Только не забудьте, -- не выдержал до концаусильно взятого спокойного тона, присорвался в крик Мафиози, -- срок пари послезавтра.
        -- Слушай, Джабаю -- обернулся Печальный. -- А ты, Петрович, иди, иди! Иди, говорю! Подожди наостановке!
        Энергичный пожал плечами и побрел к шоссе. Печальный проводил его взглядом и вернулся к столику.
        -- Хочешь напомнить мне, -- осведомился Мафиози, -- как твоя мамакормиламеня? Лучшие куски подкладывала? Хорошо, заэти обеды я сбрасываюю -- сделал вид, что прикидывает в уме. -- Как по-твоему: двух сотен довольно?
        -- Джаба, Джаба! -- потряс Печальный Мафиози заплечи. -- Джаба! Приди в себя! Это же твой ребенок! Твой!
        Мафиози сглотнул, прикусил губу и ответил:
        -- Алименты слупить надеешься? Ты всех ее любовников собери -- войду в долю.
        -- Понимаю, -- сказал Печальный и отпустил Мафиози. -- Понимаю: ты ждешь, чтобы я ударил тебя. Нет, -- помотал головою. -- Такого удовольствия я тебе не доставлю!
        Двумя днями позже Печальный, Энергичный и Мадоннас коляскою и небольшим количеством носильного скарбаосторожно спускались по неметеной лестнице медленно, но неостановимо приходящего в упадок дома. У подъездаподжидал Мафиози. Мадоннаотвелаот него глаза, он же, напротив, глядел накомпанию нагло и открыто, хотя, в общем-то, было понятно, чего этот наглый открытый взгляд ему стоит.
        -- Возьми, -- уронил Печальный ключи в подставленную Мафиози ладонь.
        Собака, тасамая, которую Энергичный некогдапокормил колбасою, подбежалак нему и испытующе заглянулав глаза.
        -- Нету, -- качнул головой Энергичный. -- Кончилась колбаса. Вообще -многое кончилось.
        Из-заугла, обливаясь птом, показалась Соседка: онанеслав объятиях кассовый аппарат.
        -- Ой, как хорошо, что я вас застала-то! -- бросилась к Печальному с Энергичным, едва, поставив ношу, чтобы передохнуть, увиделаих. -- Во, глядите! -- ткнулав аппарат. -- Добыла! Так что мужа-то вы мне тогою -сымитировалаверчение ручкию -- выкрутите?
        Печальный улыбнулся и предоставил объясняться Энергичному.
        -- Мужатебе, говоришь, тетка? -- Энергичный, кажется, впервые в жизни не находился, что ответить.
        -- Ну да, -- как всегданаивно, произнесла -- уже Бывшая -- Соседка. -- Вы ж обещали.
        -- Мы, тетка, -- потупился Энергичный, -- видишь, переезжаем.
        -- А чего, -- спросила, встревожась, Соседка, -- это надолго?
        -- Переезжать? -- переспросил Энергичный. -- Боюсь, что навсегда.
        -- Не-а, -- замоталаонаголовой. -- Мужавыкрутить.
        -- До-олго, -- вздохнул Энергичный. -- Ой как долго!
        -- Выходит, -- сниклаСоседка, -- зазря я его сюдаволокла?
        -- Выходит, тетка, зазряю
        Соседкаприселанакассовый аппарат и пригорюнилась, подперлащеку ладошкой.
        Мафиози подошел к Печальному:
        -- У тебя натакси-то хоть осталось?
        -- Спасибо, Джаба, -- ответил совершенно какой-то просветленный Печальный. -- Мы как-нибудь навелосипеде.
        Мафиози едваудержал слезу.
        -- Смотри, -- сказал. -- Хозяин -- барин. А жить где собираетесь?
        -- У меня покапоживем, -- взялся было объяснять Энергичный, но осекся под выразительным взглядом Печального.
        -- Ну-ну, -- кивнул Мафиози. -- Счастливо.
        Троицапринялась прилаживать к велосипеду свой скарб, что не держалось -упихивали в коляску. Мафиози наблюдал. И вдруг под сирену, с крыши помигивая синим фонарем, возник у перекрестка"воронок", притормозил, сориентировался и двинулся прямо во двор. Энергичный встрепенулся, впился в "воронок" взглядом. Машинастала, как вкопанная, выпустилатрех ментов, которые, с офицером во главе, направились к Мафиози торжественным шагом.
        -- Во, видишь! -- толкнул Энергичный Печального в бок. -Справедливость-то все-таки торжествует!
        -- Вот вы где! -- зловеще, как показалось Энергичному, обратился офицер к Мафиози. -- А мы вас по всему городу ищем.
        Энергичный сиял.
        -- Полковник Рахимов племянницу замуж выдает, -- продолжил мент. -- Снять надо. Распорядитесь, пожалуйста, чтоб сделали. И фильм какой-нибудь новый.
        -- "Love Story"? -- предложил-спросил Мафиози.
        -- Не-а, -- скорчил офицер кислую мину. -- Может, "Тарзана", а?
        -- Справедливость, Петрович, уже восторжествовала, -- несколько запоздало отозвался Печальный нареплику другаи продолжил укладку.
        Мафиози уселся в "воронок" рядом с водителем, и машина, мигая и завывая, скрылась из вида.
        Троицадвинулась в путь. Мадоннаи Печальный шли по обе стороны велосипеда, держаего заруль, Энергичный трусил сзади с детской коляскою. Рядом с коляской бежаладавешняя собака.
        Они удалялись по улице, и казалось, что все-то у них в конце концов непременно устроится, потому что может ли быть иначе в этом теплом и добром городе?
        Душанбе -- Москва, 1988 г.
        Наскладе-магазине издательстваABF

117415
        МОСКВА,
        ЛЕНИНСКИЙ ПРОСПЕКТ,
        ДОМ 128, КВ. 18
        ТЕЛЕФОН 432-39-30
        другие книги Евгения Козловского:
        МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ В РАЮ...
        роман

1974 -- 1979 (1986)
        МОСКВА, "СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ", 1992
        "Мы встретились в Раю..." -- первая книгамосковского прозаикаи драматургаЕвгения Козловского. Написанная в разгар застойного, как мы его сейчас называем, времени, онаждалавстречи с читателями недобрых тринадцать лет -- срок, увы, не рекордный, однако печальный. Тем приятнее, что заэти годы книгане устарелаи читается с первоначальным, едвали не детективным интересом -- это несмотря насравнительно сложную, почти акробатическую ее конструкцию.
        МОСКВАБУРГСКИЕ ПОВЕСТИ

1980 -- 1984
        МОСКВА, ABF, "ЗнаК", 1993
        "Москвабургские повести" -- книга, которая сочинялась в самые глухие годы российского ХХ века: 80 -- 84. За"К'гасную площадь", например, автор был помещен в Лефортовскую тюрьму КГБ, а"Шанель" сочинял как раз там, апотом, по выходе, зарывал листки с текстом в землю Тимирязевского парка. Впрочем, все эти неприятности были скорее следствием паранойи и эстетического консерватизмавластей, чем преследованием политического противника: повести абсолютно беллетристичны: детективы, мелодрамы, комедии, -- и политики содержат ровно столько, сколько содержалаее в те временареальная российская жизнь. Почти все части книги публиковались в разное время -- зарубежом и в России, читались по радио.