Сохранить .
Сердце дракона. Том 15 Кирилл Сергеевич Клеванский
        Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств #15
        Сердце дракона.
        Том XV.
        Глава 1304.
        Первым, что увидел Хаджар, когда открыл глаза, было солнце долины. В отличии от городского солнца, горного или лесного, солнце долины имело свои характерные, отличительные черты.
        Будто огромный желтый, огненный блин, оно зависло среди бескрайнего синего марева, на котором белыми пятнами плыли далекие, но такие монументальные кучевые, что казались не облаками, а теми самыми горами, решившими нанести визит чести в место, где взгляд смотрящего ничто не заслоняет.
        Солнце долин…
        Оно всегда нравилось Хаджару. И, может поэтому, именно такое светило в его мире души.
        Когда-то светило…
        - Проклятье, - выругался он, когда, попытавшись принять сидячее положение, скривился от резкой боли в животе. Как если бы кто-то вонзил ему в брюхо раскаленный прут, а затем несколько раз провернул его внутри.
        - Спокойнее ,Чужак, - холодная припарка, настолько влажная, что жирные капли стекали на нос и глаза, опустилась ему на лоб. - тебе еще рано на такие подвиги.
        Иция… Хаджар узнал её по голосу. Чуть высокий, слегка свистящий, будто ветер зазывающий отправиться дальше. Такой бывает у тех, кто, когда-то давно, использовал голос как инструмент. Но не в музыкальных или актерских аспектах.
        Хаджар уже слышал такие голоса, когда в течении пяти лет жил в борделе, играя на Ронг’Жа на усладу публики. Такими голосами обладали девушки, больше не работавшие с клиентами, но еще помнящие, как заработать побольше звонких монет.
        Иция поправила свои медные волосы и уложила Хаджара обратно на наспех сооруженную постель. Какие-то шкуры, тюки и несколько тряпок, заменявшие простынь.
        Вполне сносно.
        А по меркам Хаджара, так и вовсе - королевское ложе.
        - Ты не выглядишь удивленным, Чужак, - Абрахам Шенси, плутоватый предводитель отряда контрабандистов сидел около огня. Рядом с ним, пребывая в медитациях, обнаружились и Густаф-секрищик с молодым пареньком Гаем, лучником весьма скряжного характера.
        Вокруг поднимались невысокие, молодые деревья. Небольшой лог, укрывший их от огромного утеса, поднимающегося к самому небу.
        - Если я смог открыть глаза, значит кто-то позаботился о моих ранах, - слова давались Хаджару тяжело. Они с болью прорывались сквозь онемевшее, будто покрытое ржавчиной, горло. Но Хаджар уже давно привык к боли и видел в ней некое спокойствие. Как маяк, она указывала на то, что он все еще жив. И это уже было неплохо. - А на расстояние в многие километры, никого, кроме вас, я не знаю.
        Абрахам крутил в пальцах свой длинный, изогнутый кинжал. При взгляде на него, у Хаджара вновь разболелась рана в животе.
        То, что Таш’Маган как-то замешана в происходящем, Хаджар начал подозревать еще в самом начале бунта в посольстве. Слишком уж она была… не то, что спокойна. А безмятежна и в чем-то довольна. Как кот, который, наконец, поймал вертлявую мышку и теперь спокойно с ней игрался.
        В чем её мотив?
        Хаджар думал, что знает.
        Банальная месть Императорскому роду за почивших членов семьи.
        Но, как оказалось, все куда сложнее. Потому как участие Тенед в заговоре против себя и своего отца Хаджар никак предвидеть не мог.
        Как же он ненавидел проклятые интр…
        - Сохраняешь способность рассуждать, - Абрахам крутанул между пальцами кинжал, а затем резко переместился к постели раненного. Сверкнуло острое лезвие и коснулось горла Хаджара.
        - Абрахам! - воскликнула Иция, но ей на плечо положил ладонь Густаф. Половина его лица, не прикрытая маской, приняла сурово-печальный вид.
        Гай же уже положил стрелу на тетиву и, натянув последнюю до плеча, держал раненного на прицеле. Даже если бы Хаджар находился в своей лучшей форме, ему бы пришлось очень сильно постараться, чтобы одновременно избежать и кинжала Абрахама и стрелы Гая.
        Причем, скорее всего, что-то одно из выше перечисленного все равно пусть и не отправило бы его к праотцам, но…
        - Рассуди теперь вот что, Хаджар, - процедил Абрахам. Его глаза были настолько сильно прищурены, что превратились в две яркие лески. - В моей руке кинжал. Позади меня Гай, который все еще винит тебя в том, что ему пришлось разориться на стрелах в Порту Мертвых. И мы оба не настроены слушать очередную ложь. Так что тщательнее выбирай слова, иначе они могут стать последними, что услышит от тебя это небо, перед тем, как ты отправишься к праотцам.
        Что же, это было честно.
        Во всех смыслах.
        Хаджар чуть усмехнулся про себя.
        Честь…
        Раньше, когда он был молод и наивен, он тоже в неё верил. Но мир, с каждым разом, с каждым новом шагом по его тропам, наглядно демонстрировал, что “честь” - лишь не более, чем наваждение для глупцов, которые живут отцовскими сказками.
        Хаджар откинулся на “подушку” и снова посмотрел на небо.
        Безмятежное, синее, и такое далекое.
        Ветер что-то шептал ему на ухо. Но Хаджар его не слушал.
        Уже очень давно… не слушал.
        -- Тебя зовут Хаджар Дархан? - продолжил допрос Абрахам. - Это твое настоящее имя?
        - Да.
        - Клянешься могилой отца и матери?
        - Да.
        В конечном счете, то, что его, при рождении, звали Хаджар Дюран, не имеет никакого смысла. Дархан - его собственное имя, которое он заслужил своими деяними и которым был вымощен его путь.
        - Ну что же… хотя бы что-то, - фыркнул Абрахам. Странно, но он почему-то убрал кинжал. Крутанул его по запястью и с силой загнал обратно в ножны. - Ты прости… отроду не доверяю тем, кто скрывает своего имени. Обычно от таких людей можно ожидать чего угодно, - плут посмотрел на живот Хаджара и поморщился. - обычно - это перо в бок.
        Хаджар криво усмехнулся.
        Потомок знаменитого вора, коим являлся Абрахам Шенси, знал свое дело. Может он кинжал и убрал, отчего дышать, без сомнения, стало попроще, но стрела Гая все так же смотрела прям промеж глаз Хаджару.
        - Её ведь зовут не Гевена Усэнс, правильно?
        Хаджар отреагировал не сразу. Нельзя было забывать, что на его голове, несмотря на все произошедшее, все еще покоился венец, созданный магией Чин’Аме.
        Он не позволял Хаджару делиться с посторонними событиями, произошедшими во время посольства. Так что осознание, что на этот вопрос он может ответить, пришло не сразу.
        - Нет.
        Абрахам кивнул каким-то своим мыслям.
        - Тогда позволь мне предположить, Хаджар Дархан, - Шенси уселся на землю и прислонился спиной к дереву. - та, кого мы знаем, как Гевену Усэнс, на самом деле - принцесса Тенед, наследница Рубинового Дворца и всего региона Белого Дракона. А ты - Герой Рубина, который должен сопроводить её к Рубиновой Горе и вернуть обратно. Иными словами - она дракон, а ты, скорее всего, полукровка.
        Судя по ошалелым реакциям Гая, Густафа и Иции, Абрахам не делился своими мыслями с отрядом. Что же касательно Хаджара, то к нему мгновенно пришло осознание, что он не может ответить на этот вопрос.
        Что, собственно, он и сообщил допрашивающему.
        - Я не могу ответить на этот вопрос.
        Теперь пришел черед Абрахама ухмыльнуться.
        - Знаешь, было бы интересно, если бы я задавал вопросы небу, а оно мне отвечало свой безмятежность. Вот если нет на нем грозы - значит оно согласно со мной. А если приходит в движение, то не согласно.
        Любую клятву можно обойти…
        В любом заклинании есть лазейка…
        Абрахам не предложил Хаджару обойти магию Чин’Аме напрямую. Он лишь сделал пустое предположение, высказал фантазию.
        Магия это не зафиксировала.
        - Гевена Усэнс, это принцесса Тэнэд, - не спрашивал, а утверждал Шэнс.
        Хаджар остался лежать неподвижно. Как небо.
        - Проклятье…
        - Демоны бездны!
        - Во что ты нас втянул, Чужак!
        - Тихо! - чуть повысил голос Абрахам, но этого было достаточно. - Принцесса Рубинового Дворца всадила одному моему знакомому отравленный кинжал в живот.
        Хаджар снова остался неподвижен.
        Послышались ругательства. Очень грязные.
        В общем и целом, отряд Шенси озвучивал то, что было на уме у самого Хаджара.
        Глава 1305.
        Яды - дело непростое. Простому обывателю может показаться, что достаточно нанести смесь на кинжал и, вуаля, ты уже прирожденный убийца.
        Но это не так.
        Шанс того, что ты сам отравишься, пока отрабатываешь оружие, неоправданно высок. Один случайный порез, одно неверное движение и вот уже вместо своей жертвы, ты сам отправляешься на суд к праотцам.
        Не говоря уже о том, что сам процесс изготовления яда - весьма трудоемкое и сложное задание, с которым не справиться новичку. А если рискнуть купить, то вместе с деньгами продавцу, по неопытности, можно и жизнь свою отдать.
        Но даже все перечисленное не является тем, что делает яды таким… нетривиальным мероприятием.
        Да, яд может упростить убийство цели, но если последняя выживет, то… она всегда узнает, кто именно её отравил.
        Благо, Хаджару не пришлось заниматься расследованием. Он и так прекрасно знал, кто был в ответе за все произошедшее. Лишь несколько загадок оставались для него не разрешенными.
        Было ли ранение сестры Таш’Маган - Эзир, запланированным или произошло по случайности. Ответ на этот вопрос мог означать очень многое. Даже - слишком многое, чтобы его игнорировать.
        Ну и последнее - замешан ли Син’Маган, начальник охраны Посольства и, по совместительству, брат Таш и Эзир, в восстании. Опять же, что-то подсказывало Хаджару, что - нет, не замешан.
        Но в таком случае, что с ним произошло? Как Таш и Тенед выкрутились из положения?
        Вопросы, вопросы и снова - вопросы.
        И никак ответов.
        Проклятые интриги…
        - Все думаешь, что теперь делать?
        Рядом с Хаджаром к костру опустился Абрхам. Он протянул раненному чарку с вязкой, травяной субстанцией. Как оказалось, в отряде лучше всех врачевал Густаф.
        В принципе - это весьма закономерно, что полуликий, покрытый шрамами былых битв, разбирается в искусстве целительства. Но вот его приверженность к травам и кореньям…
        Впрочем, лишь бы помогло.
        - Почти, - уклончиво ответил Хаджар. Рисковать лишний раз из-за магии Чин’Аме, перспектива не из приятных.
        Проклятье, а знал ли сам Глава Павильона Волшебного Рассвета о планах Тенед и Таш? Может именно поэтому он и снабдил обруч такой неприятной особенностью.
        Нет, это уже паранойя.
        - Сколько от Скалы Великанов до Рубиновой Горы? - спросил Хаджар.
        Ему надо было отвлечься от бесплодного мозгового штурма. Занять свой разум чем-то существенным, что имело бы какие-то конечные результаты.
        - Если верхом, то два дня, - ответил, после секундной заминки, Абрахам. - Для драконов, наверное, сутки.
        Хаджар поднял голову к небу.
        Звезды…
        В долинах они всегда выглядели иначе, чем в иных местах. Здесь, с их светом, ясностью и чистотой, могло поспорить разве что звездное небо пустыни. Такой же черный бархат, усыпанный россыпями разноцветного стекла.
        Холодного и острого.
        С падения Хаджара с утеса, прошло полутора суток. А значит, если выбрать самый худший (и, зачастую, самый реалистичный сценарий) то Таш и Тенед находились в Рубиновой Горе уже двенадцать часов.
        Огромный срок, за который можно разрушить целую империю. И, может, даже, подкосить глиняный ноги такого колосса, как регион Белого Дракона.
        - Зачем тебе все это, Чужак? - неожиданно спросил Абрахам. - Я был когда-то проездом в Рубиновом Дворце.
        -- Проездом?
        - Ну да. Знаешь ли, - Шенси улыбнулся и поправил кинжалом вывалившееся из костра поленце. - там не очень величают сына того, кто взял на копье их казну.
        Резонно…
        - Так вот к чему это я, - Абрахам прокашлялся и устремил взгляд куда-то внутрь пламени. - принцесса уже наглядно продемонстрировала свое отношение к тебе. И, честно, не знаю, может ты в неё вблюблен, может еще что - но, скажу тебе так, если ты отправишься следом, то…
        Шенси покачал головой. Достаточно многозначительно, чтобы дальнейших слов уже не потребовалось.
        - Драконы, друг мой, это такие же мрази, как и фениксы. Да и вообще - все звери, что правят людьми, они даже хуже… зверей, прости за каламбур.
        Хаджар промолчал.
        - Зверям звериное, людям - людское, гномам - гномье, - явно процитировал кого-то Абрахам. - так говорил мой покойный батюшка, да раздерут Йофе Шенси все демоны бездны. Но в одном он был прав - нет мира там, где человеком правит зверь. И не важно какую шкуру он носит - звериную или человечью. Здесь, - Абрахам ударил себя по груди. - бьется всегда либо людское сердце - либо сердце нелюдя.
        Наверное, это не только звучало “по-расистски”, как бы сказали на далекой Земле, но таковым и являлось. Но у Абрахама имелись на то свои причины. И кто такой Хаджар, чтобы кого-то осуждать.
        Они помолчали некоторое время. О чем думал Шенси, Хаджар не знал. Сам же он прислушивался к магии Чин’Аме, стараясь понять что ему можно, а что нельзя говорить.
        - От этого посольства зависит жизнь моей жены и сына, - произнес, наконец, Хаджар.
        Абрахам поперхнулся и повернулся к своему собеседнику. Он разглядывал Хаджара как-то… по-новому. Будто видел в первый раз в своей жизни.
        - Ты не производишь впечатление семейного человека.
        Хаджар, вместо ответа, вновь промолчал. Но, по сути, в чем-то Абрахам был прав.
        У Хаджара была семья. Недолго. Краткий миг. Миг счастья и покоя.
        Но этот миг был отнят у него. Заключен в ледяной гроб, на котором поставили песочные часы, из которых неумолимо убегало время, играя отнюдь не на стороне бегущего по лабиринту Хаджара.
        Если он не успеет вовремя - Аркемейя, а вместе с ней и ребенок, которого та вынашивает под сердцем, умрет.
        Если Тенед не вернется в Рубиновый Дворец вместе с Хаджаром, как того требовала клятва, умрет Хаджар, а вместе с ним и Аркемейя…
        Если Тенед пострадает, умрет Хаджар, а вместе с ним…
        Если..
        Если…
        Если….
        Хаджар, тяжело опираясь на меч, с трудом, но смог подняться на ноги.
        - Эй, Чужак, полегче! - окликнул его сидящий в стороне Густаф. - ты еще недостаточно окреп, чтобы расхаживать зд…
        - У меня нет времени, - перебил Хаджар. Его яркие, синие глаза, светили чем-то стальным. Чем-то несгибаемым. Чем-то, чем они не светили уже очень долгое время. - Мне нужно идти…
        Он сделал шаг, затем втором, а потом земля и небо почему-то поменялись местами. Что-то тяжелое ударило в висок. Запоздало, Хаджар понял, что это камень, на который он приземлился, после того, как споткнулся о кочку.
        Яды - дело непростое…
        Глава 1306.
        - Какого демона?!
        Над головой Хаджара небо затянули темные, гранитовые тучи. Они проливали на бескрайнюю долину капли черного, проливного дождя.
        Высокая трава, качаясь в такт порывистому ветру, выглядела как изумрудное море. Неспокойное, клокочущее в буре, поднимающей сильные волны.
        - Ты даже не представляешь, насколько правильный вопрос задал, мой ученик.
        - Я не твой ученик, Враг! - выкрикнул Хаджар.
        На единственном холме, выделявшимся посреди бескрайней долины, тонущей в черном дожде, сидел закутанный в балахон Черный Генерал. Хаджар помнил его, как молодого воина в сверкающей браня из твердого мрака. Теперь же… теперь это был старик, прячущийся от мира в тенях своей накидки.
        Странно, но почему-то Хаджар никогда не задумывался, с чего вдруг с первым из Дарханов произошли такие метаморфозы. Хотя, если подумать, то все началось с Пустошей Даанатана. С того момента, когда осколок души Черного Генерала внутри Хаджара поглотил другой такой же осколок, хранящий его собственное Наследие.
        Наследие, которое теперь находилось где-то внутри души Хаджара и являлось чем-то вроде бомбы замедленного действия. Ну или тем же самым ядом.
        Похожим на эльфийский, благодаря которому Черный Генерал не мог поглотить сознание Хаджара (об этом явно свидетельствовали цепи, сковывающие нежеланного гостя), но только работающему в обратном направлении.
        - Возможно, - не стало спорить древнее чудовище.
        При взгляде на этого старика, укрывающегося от дождя в рваном балахоне, с белыми волосами и сухими руками, можно было и забыть, что некогда Черный Генерал пытался уничтожить весь Безымянный мир и все живое и неживое, что его населяло.
        И, что самое пугающее, у него почти получилось.
        Хаджар, произнеся что-то нечленораздельное, но, без сомнений, нецензурное, развернулся и попытался вернуться в реальный мир, но… внезапно, у него не получилось.
        - Какого…
        - Думаю, ты причинишь себе меньше вреда, если немного побудешь здесь, - произнес за спиной холодный, отрешенный голос. - Позволь Густафу сделать его дело.
        - Откуда ты…
        - Не забывай, маленький воин, что я вижу твоими глазами и слышу твоими ушами, - ответил на незаданный вопрос Черный Генерал. - все, что происходит в твоей жизни, все, что происходит в твоем разуме, все это мне ведомо и ясно.
        Хаджар в очередной раз выругался.
        - Ты не можешь меня здесь удерживать, - процедил Хаджар. - это мой мир. Моя душа. Я здесь альфа и омега.
        Собрав волю в единый поток, Хаджар направил его себе под ноги. Не потому, что так было “нужно”. Просто ему так было “легче”. Легче найти путь обратно в реальность.
        И, как он и думал, пелена, которая закрывала ему путь, поддалась, подогнулась и дала трещину.
        - Разве у тебя нет вопросов, Хаджар? - Черный Генерал работал голосом ничуть не хуже той же Иции. И нет, вряд ли он когда-то был продажной женщиной. Скорее -- безумно древним созданием, прожившим дольше, чем некоторые звезды на ночном небе. - Разве не хочешь узнать про законы чуть больше? Ведь это путь к тому, чтобы стать богом и подняться на Седьмое Небо.
        Хаджар повернулся обратно к Черному Генералу. Не даром это создание назвали Врагом. Об этом нельзя было забывать. Ни на мгновение.
        - В чем твой интерес? - спросил Хаджар.
        Белая прядь длинных волос все так же плыла по потокам ветра, качаясь в такт ветвям невысокого дерева, где свила свое гнездо птица Кецаль.
        - Чем сильнее ты станешь, маленький воин, тем сильнее будет тот сосуд, который я заберу себе.
        - Все еще грезишь уничтожить Безымянный мир?
        Черный Генерал ответил не сразу.
        - Грезы, удел и услада слабых. Сильные лишь намечают путь, по которому идут к своей цели. Ничто не встанет на моем пути, Хаджар. Ни ты, ни Яшмовый Император, ни судьба, ни что-либо иное. Я пройду его весь. И встречу последствия своего выбора лицом к лицу.
        - Тогда у меня для тебя плохие новости, Враг. Твой путь уже давно окончен. И то, что со мной сейчас ведет диалог, лишь осколок. В то время как большая часть тебя на веки заперта на Горе Черепов.
        - Быть может, - согласился первый из Дарханов. - на пути порой возникают преграды, маленький воин. Они могут даже показаться непреодолимыми. Но главное слово - “кажутся”. Идущий должен найти в себе силы. Силы не останавливать шага. Не склонять головы. Идти дальше. Обходить или пробивать на сквозь. Сила, ум и честь. Вот три столпа, на которых держится путь.
        - Честь, - Хаджар сплюнул себе под ноги. - я уже сыт по горло этими словами о чести. Ни один из тех, с кем я бился на своем пути, не имел этой чести. И вовсе не честь вложила кинжал в руки Тенед, чтобы та вонзила ему мне в брюхо. И вовсе не честь заставила Азрею пойти на поводу Седьмого Неба, в результате чего, моя жена теперь…
        - Преграды, маленький воин, - внезапно перебил Черный Генерал. - каждый идущий встречает их. Свои преграды. Но не важно, насколько они высоки или глубоки, важно лишь то, сдаешься ли ты или продолжаешь идти. Я свои готов пройти до конца… а ты? Готов пройти свои и не потерять себя по пути?
        Хаджар выругался, затем направил поток воли под ноги еще раз и, вместе со вспышкой молнии, исчез из этого иллюзорного мира.
        Черный Генерал вновь остался один. Посреди бескрайней долины, под небом, затянутым тучами, мокнущий под черным дождем, где каждая капля - вся та боль и страхи, что терзали душу маленького воина.
        Из-под рваной накидки показалась сухая, изнеможденная рука. Настолько, что казалось, будто это скелет, обтянутый пигментной кожей.
        Крона единственного дерева задрожала, а затем из неё выпорхнула величественная, огромная птица. Величиной со взрослого, горного орла, она опустилась на хрупкое запястье.
        - Думаешь, наши слова найдут уши внемлющего? - произнес в пустоту Черный Генерал.
        - Кья-я-я! - пронзительно пропела птица Кецаль, а затем яростно захлопала крыльями.
        - Я знаю, мой пернатый недруг. Знаю… но в данном случае у нас с тобой одна цель. А теперь - лети. Просвет стал достаточно большим, чтобы ты смог через него пройти. Найди его. Он нужен ему сейчас больше, чем когда-либо… Но поторопись. Кто знает, как долго окно останется открытым.
        - Кья-я! - вновь пропела птица, а затем взмахнула крыльями.
        Она поднималась все выше и выше к гранитному небу, направляясь к единственному, небольшому, синему просвету на его черной глади.
        - Потерпи еще немного, мой славный потомок, - прошептал во тьму Черный Генерала. - скоро боль уйдет…
        Звенья на цепи Врага все истончались…
        Глава 1307.
        Рассвет в долинах… он почти такой же, как в горах. Когда небо тонет в золоте рассветного пожара, а тот, всеми силами, пытается пожрать отступающие войска ночной тьмы. И где-то посередине между ними разливается кровавая река, как свидетельство битвы между двумя армиями.
        Наверное, сравнение не из лучших. Таким не завоюешь сердце молодой девы и не снискаешь себе славы поэта.
        Но Хаджар не искал благосклонности молодых дев, да и поэтом он не был.
        Он, и вовсе, уже давно не знал, кем является на самом деле.
        В последнее время он все чаще находил себя в одиночестве, посреди бескрайнего жизненного маршрута, в котором нет никаких наглядных направлений. Где не знаешь, не то, что как идти, а банально - куда идти.
        Хаджар, опираясь на вырезанный из ветви посох (спасибо Иции), держал в руках Алый Клинок. Черная поверхность клинка, на котором красными нитями вились облака, через которые единственными синим пятнышком пробивалась птица Кецаль.
        Хаджар замахнулся и попытался ударить наотмашь, но рана дала о себе знать и, в очередной раз, он споткнулся (теперь уже о посох) и упал на землю.
        И, так же в очередной раз, вонзив меч в землю, он с трудом, но поднялся. Вот только - зачем? Даже если он справиться. Даже если сможет убить Дергера и снять проклятие с Аркемейи, то обнять своего сына ему уже будет не суждено и…
        - Все это не важно, - процедил Хаджар, будто спорил сам с собой. - если он будет жить, то все это не важно. Ничего не важно…
        Может, Хаджар хотел сказать себе что-то еще, но не успел. Его окликнул Абрахам.
        - Мы готовы, Чужак? Ты как? Все же решил идти дальше?
        Хаджар, вместо ответа, отряхнулся (насколько позволяла двигаться рана)от земли и пошел по склону к небольшой тропе. Убирая клинок в ножны, он так и не заметил, как синее пятнышко Кецаль стало чуть ярче и, наверное, даже, чуть больше.
        Хотя, пожалуй, это и не было так важно.
        - И зачем мы его тащим, - ворчал Густаф. Он, в данный момент, поправлял рессоры на их дилижансе. - если раньше Чужак и его… прЫнцесса казались мне лишним балластом, то сейчас… Не забывай, Абрахам, что…
        - Смерть всегда близко, - перебил Абрахам, сидящий на козлах. - Да-да, я в курсе, Густаф, спасибо, что напомнил.
        Гай, стоявший прислонившись к высоченному колесу, наблюдал за тем, как, кряхтя, словно старик, Хаджар поднимался по ступеням внутрь повозки.
        - Мы и так слишком сильно рискуем, - либо молодой набрался смелости, либо это был первый раз, когда Хаджар слышал от лучника более-менее связанную речь. - Гэвэна… Тенед, знает нас в лицо. А мы понятия не имеем, с кем она ведет там свои дела. С повстанцами или с правящей партией. Тем более у нас на плечах теперь груз в виде адепта-калеки.
        Хаджар сверкнул глазами в сторону лучника. Тот поднял ладони в примирительном жесте.
        - Ничего личного, здоровяк, - произнес он. - но в таком состоянии, ты действительно ничем не лучше калеки.
        - Знаю, -- коротко ответил Хаджар и исчез внутри повозки.
        - Иция, что скажешь? - Абрахам обратился к девушке, разбиравшей внутри дилижанса разнообразные тюки.
        Та, вместо ответа, только промолчала. За прошедшие дни совместного приключения, Иция и Тенед успели сблизиться. Подругами их назвать было нельзя, но для адептов даже такие теплые отношения - большая редкость.
        В мире ограниченных ресурсов, где каждый сражается за то, чтобы стать сильнее, найти теплую душу - задача не из тривиальных.
        - Понятно, - протянул Абрахам. - В общем, господа, слушаем легенду. С нами едет наш боевой товарищ - Хаджар. Благо имя у него такое распространенное, что я даже парочку гномов тезок знаю… Но не суть. Боевой наш товарищ пострадал в…
        - Бою, - подсказал Густаф, забирающийся внутрь следом за Хаджаром.
        - Не верно, друг мой. В каком таком бою можно получить одну единственную колотую рану в живот. Тем более в его энергетическом теле явные следы яда адептов. С такой легендой мы даже первой заставы не пройдем.
        - Тогда что? - спросил Гай, замкнув шествие и втянув за собой лестницу.
        Дилижанс (насколько же вместительным был пространственный артефакт Абрахама, раз в него умещалась такая махина) поражал своими габаритами. Две пары колес, каждое с диаметром в полтора метра, имели в ширину целую ладонь.
        Рессоры толщиной со ствол молодого дуба. Высотой повозка превышала пять метров, а её “стены” были сделаны не из простой белой ткани, а из магической.
        По такой придется нанести удар в полную силу Повелителю, чтобы рассечь. Стоимость метра такого удовольствия начиналась с двух капель эссенции реки мира. А конечная стоимость зависела от черноты рынка, на котором ты её покупал.
        Длиной дилижанс тоже отличился - семь метров. Но самым впечатляющим было иное.
        Запрягли в него одну единственную лошадь. Казалось бы - чего в этом такого. Ну лошадь и лошадь.
        И все бы ничего, но она была… механической. Хаджар сперва даже не поверил своим глазам.
        Конь, сделанный из стали и дерева, являлся каким-то сложным, магическим механизмом. Множество шестеренок крутились в едином, на первый взгляд, хаотическом порыве. Из ноздрей “животное” выдыхало желтоватый пар. Тот, густым конденсатом опускался на зеленую траву, покрывая её пахучим порошком.
        Явно - отходы жизнедеятельности механизма.
        Мощные, деревянные ноги, увенчанные стальными копытами, выбивали из земли комья грязи, оставляя после себя явные следы порезов.
        Один удар таких и адепт, не защищенный доспехом хотя бы Небесного качества, увидит свою кровь.
        Стоимость такого артефакта Хаджар даже приблизительно оценить не мог. По той простой причине, что видел его в первый раз в своей жизни. И не знал, за счет чего, тот вообще двигается. Внутренности лошади скрывал мощный круп из волшебного дерева.
        Хотя, можно было предположить, что работу обеспечивал “двигатель”, схожий с тем, что поднимает человеческие корабли в небо.
        - Наш товарищ был ранен на охоте. И теперь мы держим путь к Рубиновой Горе, чтобы купить там камень Жидких Звезд. Такая наша легенда. И, если возражений больше нет, то вперед - к гномам и драконьей принцессе… проклятье, мы контрабандисты или герои баллад? Ну, во всяком случае, батька мой был бы доволен. Приключение намечается еще то.
        Глава 1308.
        Дилижанс мчался по долине Рубина с такой скоростью, что порой Хаджар начинал сомневаться, действительно ли они едут по земле, а не плывут по небу на скоростном корабле Семи Империй.
        - И почему мы раньше не могли воспользоваться… - проворчал он едва слышно.
        Но то ли Абрахам обладал просто невероятно острым, даже для его стадии развития, слухом, то ли просто догадался, что на уме у раненного.
        - Этот монстр, - он дернул вожжами в сторону механического коня, который и управлялся оными. - ездит топливе из, едва ли, не чистой эссенции реки мира. Один день пути на таком обходится в двенадцать капель.
        - Двенадцать?!
        Капли эссенции Реки Мира. Уникальная валюта, распространенная, насколько было известно Хаджару, повсеместно в столицах регионах (так, к примеру, Рубиновый Дворец являлся столицей Региона Белого Дракона), а так же между этими самыми регионами.
        Ходили слухи, что даже в стране Бессмертных тоже использовали эти самые капли. И только Седьмое Небо, Мир Духов и Мир Демонов использовали нечто иное, так как не являлись “частью” Реки. Что наводит на мысль - зачем в Подземном Городе Демонов хранилось столько этих самых капель…
        Но Хаджар все еще плохо понимал стоимость одной капли. Он почти не имел с ними дела. Но, вроде как, за двенадцать капель можно было приобрести вполне себе добротный артефакт Императорского уровня. Возможно даже - среднего качества, что означало бы наличие, как минимум, одного магического свойства.
        - Вот и я о том же, Чужак, - печально вздохнул Абрахам. Еще немного и у того из глаз потекли бы слезы.
        Пока мимо пролетали пусть и красивые, но однотипные пейзажи долины, а гигантская гора, приближаясь, все… росла, Хаджар пытался понять, чем занимался отряд Шенси.
        - К чему такие траты?
        - Во-первых, друг мой, - путь предстоял пусть и недолгий, но не достаточно, чтобы забыться в собственных мыслях. Так что Абрахам тоже был не против скоротать его под небольшой разговор. Тем более, когда все остальные члены отряда погрузились в медитации. - путь через долину пусть и не самый длинный, и с виду даже - комфортный, но на деле опасностей здесь вполне хватает. Начиная разнообразными небесными и земными зверями, заканчивая бандитами.
        - Гномы бандиты… - протянул Хаджар.
        Почему-то в его сознании не хотела появляться картинка коренастого, широкоплечего бородача, который пытался бы пробраться в эту громадину. Хотя, может, именно поэтому они и делали их такими большими?
        - Нет, гномы, как раз-таки, не работают ножом и топором, - хмыкнул Абрахам. -- да и зачем им. Каждый получает достаточное содержание от правящей партии, чтобы чувствовать себя маленьким королем.
        - Содержание? - нахмурился Хаджар.
        В нем, несмотря на прожитые десятилетия в Безымянном Мире, все еще теплился огонек воспоминаний с Земли. Но даже там ежемесячное содержание граждан страны относилось к исключениям из общих экономических правил. Что же до Безымянного Мира, то о таком Хаджар слышал здесь впервые.
        - Именно, - Абрахам сплюнул и стеганул механического коня. Что удивительно, тот слегка ускорился. - Пока люди горбатятся в полях, то гномы живут с процентов. Правящая партия добывает полезные ископаемые в Рубиновой Горе, где живут гномы. Соответственно - добывает она собственность всех жителей. И делит часть прибыли в равных частях между всеми жителями.
        - А сколько их там?
        - Сравнительно немного, - пожал плечами Абрахам. - что-то около двадцати миллионов.
        Действительно - немного. По меркам не то что Семи Империй, а даже - Северных Королевств, родины Хаджара, это был максимум - большой город. Но даже не метрополия.
        - Тогда понятно, - кивнул Хаджар своим мыслям.
        - Абсолютно. Будь их как нашего брата, демон бы чего они поделили. А так, каждому гному в месяц перечисляется на банковский счет порядка шести единиц капель.
        Шесть единиц капель в месяц… содержание, достойное отпрысков высокородных драконов Рубинового Дворца.
        - Слушай, - Абрахам повернулся и скептически посмотрел на Хаджара. - а ты вообще знаешь хоть что-нибудь об устройстве общества подгорных?
        Хаджар чуть улыбнулся. Насколько позволяла рана.
        - Ну, я знаю, что каждый житель горы получает в месяц шесть капель от государства.
        Шенси несколько раз хлопнул ресницами, после чего протянул:
        - Понятно… знаешь, довольно сложно понять, когда ты шутишь, а когда нет.
        И это правда. Юмор никогда не был сильной стороной Хаджара, так что он особенно и не старался шутить. Но иногда, как любой нормальной человек, все же позволял себе кусочек юмора.
        - И как же с такими обширными познаниями ты собирался… ну, чтобы ты там не собирался решать в Рубиновой Горе.
        Вместо ответа Хаджар пожал плечами. Может он не был силен в юморе, но импровизировать за все прошедшие с ним приключения и злоключения научился отменно.
        - Ладно, внимай моей мудрости, Чужак, - Абрахам повернулся обратно и продолжил следить за дорогой. - Устройство жизни у гномов ну очень странное для нашего брата. Для начала - у них нет ни короля, ни дворян. Ты спросишь - кто же ими правит, и я отвечу - сами они собой правят. Через выбранного представителя партии, который у них называется - вождем. У вождя есть свои подчиненные - партия. Ну а над вождем и партией стоит - совет Старейшин. В него входят самые опытные и, как ты уже понял, старые ремесленники, добытчики, военные и прочие профессионалы своего дела.
        Хаджар, будучи с Земли, удивлялся не услышанному, а тому, что в Безымянном Мире вообще могли существовать хоть малейшие признаки демократии.
        Сам Хаджар вообще никогда не верил в демократию, считая её простой байкой для наивных простофиль. Но вот в мире, где буквально на камне высечен постулат “правит сильный”, это выглядело еще невероятней.
        - Вождя и партию выбирают раз в десять тысяч лет. Срок приличный, но учитывая, что гномы с рождения живут от пятидесяти тысяч лет, то для них - в самый раз. Ну вот, наверное, и все. У них там свой маленький мир. Своя экономика, свой бог. И все такое… очень работающее. Если у нас банки это просто крупные ростовщики, то там целая организация, вовлеченная в каждый чих каждого гнома. Чтобы ты понимал, лечат гномов бесплатно. По старости увеличивают содержания. Если кто боевым искусствам учится хочет - отправят в Регион Шоладен. Он отсюда где-то в трех годах лета.
        Хаджар помнил карту ближайших регионов. Шоладен не был крупным, но управлялся, в отличии от Алого Феникса и Белого Дракона, людьми. Во главе стояла школа боевых искусств Кулака Раскалывающего Поток Воды. Название длинное и пафосное, как и должно быть у организации, существующей десятки эпох.
        - Как мне кажется, - Абрахам, будто заправский актер балагана, заговорщицки понизил голос. - это чтобы их отпрыски не имели тесных связей с пернатыми или чешуйчатыми. Без обид, кстати.
        Ну да, Абрахам же думал, что Хаджар полукровка…
        - Какие тут обиды…
        - В общем, поганое местечко. Странное и непонятное. Да и жить без Короля… сложно им, наверное.
        - Почему? - Хаджар решил еще немного поддержать разговор.
        - Ну так представь, если какое-то дерьмо случается, то кого винить? Вождя, за которого ты же сам и отдал свой голос? Получается, сделал говеный выбор - сам виноват. А так - Короля всегда можно обвинить во всех бедах, а сам, вроде как, весь в белом. В общем, демоновщина это все. Не людское. Спасибо Небу и Земли, что я не гном.
        Хаджар мысленно чуть усмехнулся.
        Абрахаму явно не понравился бы мир Земли…
        - Впереди застава! - выкрикнул Густаф, все это время находившийся на крыше дилижанса. Надо же, значит не медитировал…
        - Ну, готовься, - Шенси опять сплюнул. Армейская привычка… - сейчас ты на этих бородатых насмотришься.
        Глава 1309.
        Хаджар, отодвинув край материи, заменявшей в дилижансе стену, внимательно рассматривал заставу гномов. Не праздного любопытства ради, а в целях рекогносцировки.
        Застава выглядела прозаично, если не сказать, что банально. Небольшая каменная постройка величиной с избу. Несколько окованных железом, деревянных ежей, которые блокировали тракт.
        Все, разумеется, сделанное адептами и сдобренное энергией и магией. Хаджар уже устал от таких сравнений, но, имея смертное прошлое, не мог не заметить, что один такой еж, с виду весьма тривиальный, с легкостью бы пробил крепостную стену Даанатана, метни его из той же катапульты.
        Что же касательно самих гномов, то они… не удивили. Возьми обычного человека, тяжелую деревянную киянку, тресни ей по голове несчастному и вуаля - получишь среднего гнома.
        Ростом метра полтора в лучшем случае, столько же в плечах, они действительно обладали очень и очень густой растительностью. Причем не только лицевой - волосы и борода, но и на руках и ногах. Эдакие разноцветные шарики меха в кованной, артефактной броне.
        Причем такого качества, что продай хоть один комплект и можно безбедно жить остаток безумно длинной жизни адепта в сердце Даанатана.
        Еще, пожалуй, и внукам останется, если к продажным женщинам наведываться не каждый день, а устраивать себе и им выходной… пару раз в год.
        А разноцветные, потому что цвет волос и бороды у них начинался обычным черным и заканчивая огненно белым. Таким ярким, будто краской смазывали.?
        Заплетали они их в косички, схожие с теми, что делали “настоящие” Северяне, которых Хаджар видел в воспоминаниях Санкеша Солнцеликого.
        Всего Хаджар насчитал дюжину гномов, работавших на заставе. Они что-то обсуждали с торговцами, коих здесь столпилось немереное количество. Порой устраивали досмотр. Развернули в обратно направлении несколько пеших торгашей и две крытые повозки.
        Дилижанс Шенси простоял в очереди час с небольшим перед тем, как пришел его черед досмотра.
        К козлам подошел рыжебородый гном в черном доспехе, украшенном вязью цвета мокрой раны - розовато багряной. Она сплеталась в хитроумный узор, который, наверняка, служил гербом.
        Крупная нижняя челюсть, квадратные зрачки и уши, больше похожие на речную гальку. Красавцами гномов явно не назовешь. С первого взгляда становилось понятно, что это совершенно иная раса.
        Даже пальцы у них были одинаковой длины… интересно, как они обучались боевому искусству кулака, где техник тычков пальцами по уязвимым точками было предостаточно?
        Или подстраивали под себя так же, как Хаджар поступил с техникой медитации “Пути Среди Облаков”.
        - Абрахам Шенси, - говор у гнома тоже был ненормальный. Звук, доносящийся из глотки, был похож на то, как если бы жернова мельницы пытались перемолоть не зерна, а камни. - не могу сказать, что рад видеть тебя.
        - Крепкого свода над твоей головой, достопочтенный Харбадурт, - сжав кулаки, Абрахам скрестил руки и ударил себя ими по плечам. Несложно догадаться, что так выглядело приветствие подгорных.
        - Да-да-да, - Харбадурт, рассматривая что-то в своих бумагах, неопределенно помахал рукой. - и тебе того же, человек. Итак, давай пройдемся по списку. Что везешь?
        - Как всегда, достопочтенный Харбадурт. Различный хлам на переплавку, несколько артефактов из разрешенного списка, материалы и ингредиенты, которые не найти в долине, ну и по мелочи еще.
        - По мелочи, да… - пока гном, накручивая на палец одну из рыжих косичек, что-то читал, дилижанс весьма умело брали в коробочку еще восемь гномов. Хаджар положил ладонь на рукоять меча, но тут же встретился взглядом с Густафом, который отрицательно помотал головой. - в прошлый раз после твоей мелочи, Абрахам, мой брат, который, если ты помнишь, работает стражником на седьмом уровне, аккурат неподалеку от черного рынка, поймал несколько торговцев черной пылью.
        - Да что вы говорите, достопочтенный Харбадурт? - Шенси выглядел максимально удивленным. - Неужели нашлись смельчаки нарушить закон партии и протащить в Гору порох?
        - Именно, Абрахам, именно, -- закивал гном. - и вот этим самым порохом заряжаются пистоли и ружья, которые изготавливают повстанцы, да обрушатся своды над их лысыми головами. И потом стреляют в своих же сограждан.
        Хаджар еще раз окинул взглядом гнома и его добротную броню Императорского уровня. Что за пистоль должен быть, чтобы доставить неудобства тому, кто облачен в подобную военную роскошь.
        - Чудные дела творятся под горой, - цыкнул Абрахам. - но мне известно не больше, чем говоришь ты, достопочтенный Харбадурт. И, как и всегда, вот мой перечень товаров, - Шенси протянул гному запечатанный воском свиток. - и пошлина на ввоз, - а вместе с ним и мошну, которая, на деле, являлась простеньким пространственным артефактом.
        Чудные дела… еще несколько десятилетий назад, даже такой пространственный артефакт казался Хаджару каким-то невероятным сокровищем, а теперь его использовали как простой… мешок. Настолько обесцененную вещь, что её потеря никак не скажется на общем бюджете.
        - Пошлина, - фыркнул гном, но мошну принял и убрал её уже внутрь своего пространственного артефакта. Как понял Хаджар, им являлся ларец, лежащий рядом с пограничником на каменной чурке. - ты уж не обессудь, Абрахам. Я знаю, что ты хороший друг старика Дабладурта, но… дела нынче действительно странны. Повстанцы докучают все больше. Устраивают собрания, говорят о том, что партия вождя прогнила, ну и далее по списку. Так что Дилижанс мы твой досмотрим.
        - Как пожелаешь, достопочтенный Харбадурт, - Абрхам склонил голову, обозначив тем самым поклон. - Народ - выгружаемся. Густаф, помоги Хаджару.
        - Хаджару? - чуть подался вперед пограничник. - у тебя в отряде пополнение.
        - Да, - отмахнулся Шенси, спускаясь с козлов. - старый приятель. Получил рану во время охоты. Вот, взял с собой попутчиком. Хочет купить на вашем рынке камень Жидкой Звезды.
        - Жидкой Звезды… яд, что ли?
        - Ага, - кивнул Абрахам. - напоролся на ловушку, расставленную каким-то нерадивым. Мы кое-как обработали, но, боюсь, если не изгнать заразу полностью, то на его развитии можно поставить точку.
        - Понятно… ну, Каменный Молот ему в помощь.
        - Твои слова, до горам в уши…
        Хаджар так и не понял, какие отношения между Шенси и пограничником. Была ли эта холодная вражда или прохладное приятельство, но, так или иначе, после того, как Иция, Гай и Густаф на пару с Хаджаром ( для последнего спуск по приставной лестнице стал настоящим испытанием)покинули дилижанс, его принялись досматривать.
        Весьма тщательно, надо признать. С использованием каких-то артефактов, которые, видимо, позволяли взглянуть внутрь пространственных.
        - А личные проверять не будут? - Хаджар шепнул на ухо Густафу.
        Полуликий посмотрел своим единственным глазом на Хаджара, как на полоумного, а затем хлопнул себя по голове.
        - Абрахам не сказал, да?
        - Скорее всего - не сказал.
        - Перед тем, как пропустить, нам на личные артефакты поставят печать. И пока та действует, своим пространственным ты не воспользуешься. Так что если что-то необходимое нужно, то достань сейчас. Под горой сделать это будет практически невозможно.
        Хаджар мысленно выругался. Не то, чтобы у него в кольце было что-то жизненно необходимое, но такую информацию предпочитаешь получать заранее.
        Абрахам, стоявший поодаль, только развел руками. Мол - всего не упомнишь.
        - От тебя пахнет кровью и сталью, - донеслось из-за спины Хаджара. - Ты воин, да? Солдат?
        - Молот Каменных Предков! - воскликнул Харбадурт. - Алба-удун, только давай не сейчас!
        Почему-то Хаджар не сомневался, что ни к чему хорошему это не приведет.
        А когда он повернулся и увидел молодого гнома с горящими глазами и здоровенной секирой в руках, то лишний раз убедился в своем подозрении.
        Глава 1310.
        Обернувшись, Хаджар сперва подумал, что увидел брата близнеца главы пограничников заставы. Такого же роста, хотя данная характеристика, насколько на данный момент понимал Хаджар, не особо описывала ситуацию, потому как все взрослые гномы, которых он видел (ту самую дюжину) имели один и тот же, как по линейке, рост.
        Что же касательно Алба-удуна, то он обладал такими же яркими, как и Харбадурт, рыжими волосами. Борода, стянутая в десяток крепких кос, скрепленных кольцами из волшебных пород золота.
        Волосы стянутые в такие же косы, скорее напоминали хищные иглы рептилии, чем прическу человекоподобного. Но странности на этом не заканчивались.
        Гном не носил брони.
        Ну, почти не носил. На ступнях красовались тяжелые, квадратные, высокие каменные сапоги, так же обитые золотом. Золотом были украшены и тяжелые браслеты на запястьях; золотые обручи на могучих бицепсах. Мощный торс не прикрывало ничего, кроме волос.
        А с пояса спускалась каменная, но с виду такая же эластичная, как и тканевая, “юбка” зеленого цвета. При этом до пупка и чуть выше поднималась металлическая бляха широкого пояса, прикрывавшего живот гнома - и это было его единственной броней.
        - Ты забыл, кузен, - прогремел Алба-удун.
        Легко, будто имел дело с палкой, а не тяжеленым оружием, он швырнул секиру, которую держал в руках. Та пролетела через головы отряда, заставив самых высоких - Хаджара и Гая, пригнуться, а затем оказалась в руках Харбадурта.
        - Кузен, во имя Каменного Молота, вернись обратно в сторожку и…
        - Я здесь мхом покрываюсь! - Алба-удун хлопнул себя кулаком по могучей груди. - Не для того я потратил половину своей жизни среди человеков в забытом каменными предками Шоладене, чтобы статуей стоять с тобой, кузен, пока ты берешь взятки у контрабандистов.
        Стоит отметить, что помимо дилижанса Шенси, на тракте стояло позади еще несколько десятков торговцев. Так же, как и отряд недавно, они ждали своей очереди.
        Но после слов Алба-удуна, несколько из них развернулись и поехали обратно.
        В принципе, Хаджар не удивлялся. Долина огромная, подъездов к Рубиновой Горе должно быть куда больше, чем один. Так что, скорее всего, сюда съезжались такие, как Абрахам. А такие, как Харбадурт делали на этом свою небольшую прибыль.
        Которой наверняка делились наверх… так ведь устроена демократия?
        - Кузен! - рявкнул глава заставы. - Не позорь меня! И вернись…
        - Ты сам себя позоришь, кузен! - голос у Алба-удуна был достаточно громкий, чтобы его слышали даже в конце очереди. - Каменные Предки осудят тебя за твои грехи, но это дела твои и Каменных Предков.
        Наверное, эти слова имели какой-то смысл, но… только для гномов. Хаджару показалось, что Алба-удун просто повторил одно и то же, только в разной форме.
        - Можешь брать взятки сколько угодно твоей моховой душе, - продолжил кузен главы. - я же возьму дань так, как принято у Удун!
        За время пылкой речи гнома, к Хаджару успел подойти Абрахам.
        - Ты молитвы помнишь? - прошептал он, прикрыв ладонью рот.
        -- Не понял.
        - Ну, чего тут непонятного, чужак, - продолжил Шенси, всем своим видом показывая, что он просто приглаживает усы и бородку. - Удуны - это ремесленники.
        - Он попытается задавить меня станком?
        - Война, Чужак, тоже ремесло, - встрял Густаф. - Смерть сейчас близка к тебе, как никогда.
        - Он военный? - удивился Хаджар.
        В это время два кузена что-то жарко обсуждали друг с другой, перейдя при этом с общего наречия на свой родной язык. Звучал он, как если бы кто-то долбил киркой по камню… и при этом сейчас камень находился у Хаджара прямо между ушей.
        - Не похож, да? - хмыкнул Абрахам. - Если увидишь гнома без брони, то знай - она ему просто не нужна. После тренировок в Шоладене, их кожа становится настолько же крепкой, как артефакт Божественного уровня. Так что военные в Рубиновой горе, не те, кто носят красивые доспехи, а те, кто не носит их вообще.
        Техника укрепления плоти… Хаджар и сам был в ней сведущ и смог развить свое тело до крепости Небесного артефакта. Но он никогда не слышал, чтобы существо, принадлежащее к числу смертных, не будучи Бессмертным, смогло добраться до ступени крепости Божественного артефакта.
        - Знаю, тебе это кажется невозможным, - Абрахам наклонился и, вроде как, поправил сапог, но на самом деле опустил что-то в голенище. - но у гномов особая кровь и особые техники.
        - Ага, - поддакнул Густаф. - иначе как бы, по-твоему, два миллиона гномов удерживали недра Рубиновой Горы, где денег больше, чем на ближайшие десять регионов, от всех желающих поставить их, как выражается, Абрахам, на копье? Нет, Чужак, все дело в том, что каждый желающий, понимает, что…
        - Смерть близко, - хором закончили за полуликого Хаджар и Абрахам.
        - Именно, - сурово кивнул секирщик, после чего развернулся и зашагал обратно к дилижансу. Там, на ступеньках лестницы, уже сидели Гай и Иция. И, если Хаджару не померещилось, они делали ставки, к чему присоединился и Густаф.
        - Какие-нибудь советы? - поинтересовался Хаджар.
        - Советы? - брови Абрахама взлетели так высоко по лбу, что едва не затерялись среди волос. - нет, не пойми меня неправильно, я видел на что ты способен, но… ты был в более… приемлемой кондиции. А это, - Шенси указал на спорящих гномов. - Один из Удун - ремесленников войны. Я собственными глазами видел, как такие ребята голыми руками ловят пушечные ядра, принимают на грудь удар тяжелым мечом адепта стадии Безымянного и, нагишом, купаются в жерле вулкана. Это для них - баня. Так что, Хаджар, - Абрахам похлопал его по плечу и направился к своим товарищам. - вспоминай молитвы.
        Как раз к этому моменту два гнома закончили спорить.
        - О, Каменные Предки и их Молоты! - воскликнул Харбадурт. - Кузен, ты можешь делать, что тебе вздумается! Но знай, что в следующий раз, когда достопочтенный отец наших отцов будет интересоваться за твое благополучие, я не стану выдумывать небылиц о… ты сам знаешь чем!
        - Другого от тебя, железный кузен, я и не ожидал! - раскрасневшийся Алба-удун отошел в сторону и вытащил из-за пояса два коротких боевых топора. Один с закругленным лезвием, а другой с двойным, но плоским и широким. - Тот, кто не поехал со мной в Шоладен, никогда не получит моего доверия прикрывать мне спину!
        Да о чем вообще трепались эти гномы…
        Солнце припекало. Хаджар покачнулся и схватился за бок. Пусть благодаря лекарствам Густафа и собственным усилиям воли и энергии, распространение яда удалось остановить, но он все еще отравлял физическое и энергетическое тела Хаджара.
        - Ты ранен, солдат, - догадался Алба-удун.
        - Вот видишь кузен! - тут же подался вперед его брат. - заканчивай со своими удунскими традициями. Дань кровью не платили вот уже…
        - Тогда я сравняю шансы! - Алба-удун, не дослушав Харбадурта, размахнулся топором и резанул им себя по левому боку. Кровь, больше похожая на застывающую лаву, хлынула ему на бок, полилась на ногу, а затем и землю. - Теперь мы… в одинаковых… условиях.
        - Ох Каменный Молот! - Харбадурт повернулся к одному из своих подчиненных. - Разбуди Дага-лада. Тут явно потребуется лекарь.
        - Сразимся, воин человеков! - Алба-удун ударил топорами друг о друга и шагнул в сторону Хаджара. - я уже устал смывать с себя мох. Сегодня долина напьется нашей кровью и это будет славный поединок!
        Глава 1311.
        Хаджар вздохнул и, покачав головой, обнажил Алый клинок. Обратившись внутренним взором к своей душе, он зачерпнул из источника половину запаса энергии и щедро влил её в энергетическое тело.
        Его меридианы и каналы вспыхнули подобно лесному пожару, а мышцы налились силой. Боль ушла из раны, а сознание больше не мутило.
        Это временное решение проблемы, которое обойдется в будущем серьезной данью собственному организму, но иначе Хаджар не смог бы сражаться даже секунды.
        А теперь в его распоряжении была целая минута. Достаточный срок, чтобы постараться не умереть.
        - Ты знаешь мое имя, солдат-человек, - гном крутанул топорами и принял низкую стойку. - но я не знаю твоего.
        - Хаджар Дархан, - ответил Хаджар, приняв свою обычную позицию - ноги по ширине плеч, а меч отставлен в сторону и острием смотрит в землю. Открытая и столь обманчиво безопасная позиция.
        - Хаджар Дархан… - Алба-удун ненадолго задумался. - Мне кажется, я слышал песню в одной из таверн с таким героем. Безумный Генерал, восставший против драконов, захвативших земли Семи Империй. Мертвый принц, который бился против империи. И вот ты - пахнешь сталью, человеком и драконом. Тезка?
        Хаджар буквально чувствовал, как его спину сверлят взглядом Абрахам и его люди. Насколько мизерный существовал шанс, что в бескрайнем Безымянном Мире, песни о нем пройдут такое расстояние и окажутся в регионе Шоладен, который и общих-то границ с Белым Драконом не имеет.
        Хаджар промолчал.
        - Справедливо, солдат-человек, - кивнул гном. - за воина говорит его честь и его сталь. Слова оставим пышногрудым девам и…
        - Кузен! - недовольно окликнул Харбадурт. - ты будешь языком работать или сталью?
        - Брат правду говорит, - Алба-удун мотнул головой в сторону главы стражи. - начнем, солдат-человек. Хочу посмотреть чем воин из прославленного региона отличается от мучных изделий Шоладена, по ошибке называющих себя вои…
        -- Кузен! Да отсохнет твое естество!
        Хаджар не знал, что ему делать - толи смеяться, толи пытаться не потерять связь с реальностью.
        Впрочем, на данный вопрос ответ дал сам Алба-удун. Он вновь ударил топорами друг о друга, а затем резко развел их в разные стороны.?
        Хаджар сражался за свою жизнь так много и с таким количеством самых разнообразных противников, что был готов почти ко всему.
        Почти…
        Но такого, он еще не видел никогда прежде.
        По всему телу Алба-удуна зазмеились зеленые узоры. Мощными канатами, они стянули торс и руки гнома. Его глаза вспыхнули оранжевым светом, а позади, за спиной топоры соединила огненная дуга, внутри которой сверкали неизвестные Хаджару руны.
        Все это одновременно походило на Покров Зова, как его использовали степные орки и Степной Клык в частности, и, в то же время, выглядело какой-то странной защитной техникой.
        - Посмотрим, чего ты стоишь! - взревел Алба-удун.
        Он размахнулся закругленным топором и рассек воздух перед собой. Еще до того, как среагировал разум Хаджара, его энергия хлынула в сторону рук и меча, а последний, описав широкую дугу, принял защитное положение.
        Как раз вовремя.
        Уже спустя меньше, чем мгновение одна из рун вылетела из огненной дуги и, вспыхнув ярким пожаром, разделилась на десяток огненных порезов. Безумным роем они обрушились на Хаджара, стоявшего в центре кокона из тела призрачного, свившегося кольцами черного дракона.
        Каждый удар огненных разрезов он ощущал на себе в полной мере. Как если бы гном не стоял от него на расстоянии в десять шагов, а бился в партере в полную силу.
        Хаджар чувствовал в каждом ударе мощь истинного королевства, зов и… чего-то еще. Чего-то, чему он не мог найти нужной метафоры.
        Это было как если бы… если бы…
        - Неплохо, солдат-человек! - засмеялся пьяный от азарта боя Алба-удун. - теперь твоя очередь. Давай, покажи мне что можешь, перед тем как мы начнем настоящий поединок!
        Настоящий? Так это был просто приветственный обмен ударами? Хаджар не сомневался, что даже Таш’Маган оценила бы гнома по достоинству.
        Что же, становило предельно понятно, каким образом два миллиона гномов, живя на границе между Алым Фениксом и Белым Драконом, столько эпох удерживали свою гору от разорения иноземцами.
        Хаджар взмахнул клинком и дракон расправил свои крылья. Сверкнули острые клыки и теперь уже десяток черно-алых разрезов, в которые превратился защитный кокон, устремились в сторону гнома.
        Хаджар ожидал от противника всего, что угодно, но только не того, что последний останется стоять неподвижно. Он, в полном смысле этого слова, бездействовал.
        Просто наблюдал за атакой человека. А затем, когда десяток черных разрезов, каждый способный отправить к праотцам Повелителя средней стадии, ударил по нему - даже не моргнул.
        Хаджар чувствовал, что его удар достиг цели, но вот глаза его подводили. Каждый из разрезов, коснувшийся кожи гнома, буквально разбивался вдребезги, как если бы перед ним была не смертная плоть, а неразрушимый небесный объект.
        И только ярче вспыхивали зеленые канаты, стянувшие торс Алба-удуна.
        - И это все? - гном выглядел немного разочарованным. - если так, то вспомни молитвы своим богам, человек. Ибо я наступаю!
        Гном оттолкнулся от земли. Он использовал свою энергию грязно и неряшливо. Земля, под его стопами, на площади в метр, загорелась, а затем и вовсе из трещин забила лава. Сам же гном, не рассекая, а пробивая собой сопротивления воздуха, из-за чего вокруг него вспыхивали огненные волны, переместился к Хаджару.
        Любой опытный адепт счел бы, что сражается с неумехой, который просто запитал источник алхимией, но… последующий удар топора с двойным лезвием полностью опровергал это утверждение.
        Окутанный пламенем, с рунами, светящимися на лезвии, он врезался в Алый Клинок и, последний задрожал в руках Хаджара. Тот всем телом ощутил первобытную мощь Алба-удуна. Будто бы Хаджар бился не с гномом, а с настоящим вулканом.
        Приняв удар на жесткий блок, Хаджар развернулся на пятках и, используя преимущество в скорости, нанес быстрый секущий удар сверху вниз. Его меч вспыхнул черным сиянием, внутри которого затанцевал беснующийся дракон.
        Но, как и в случае с первыми ударами, гном полностью проигнорировал атаку Хаджара. Алый Клинок не просто отскочил от тела Алба-удуна, а еще и высек несколько искр.
        - Что за…
        - Это смешно! - закричал гном и его второй топор понесся к ногам Хаджара. Тот лишь в последний момент успел создать за спиной вакуум и, используя последний, разорвать дистанцию до того, как его рост сравнялся бы с подгорцами.
        - Дешевый трюк! Не такого я ожидал от Безумного Генерала!
        Глаза Хаджара сверкнули синевой.
        То, что на первый взгляд казалось обычной дуэлью, оказалось, на деле, серьезным поединком. И раз уж гном хочет Безумного Генерала, то, видит Высокое Небо, он его получит.
        Ибо у Хаджара не было времени, чтобы тратить его на пустые махания железками.
        Он поднял меч к небу. Недавно ясное, оно мгновенно затянулось тяжелыми, могильными тучами. Задул шквальный ветер. Бурей он обрушился на заставу, срывая с дилижансов крыши и заставляя людей использовать свои защитные техники.
        Гномы-стражи встали в круг и вонзили в землю свои ростовые щиты.
        Оглушая окрестности диким ревом, с неба опустился огромный черный дракон. Он слился с мечом Хаджара, и теперь уже нельзя было сказать, человек стоял перед Алба-удуном или разгневанный повелитель небес.
        - Ну наконец-то! - радостно засмеялся гном и руны позади него запылали ярче полуденного солнца.
        Глава 1312.
        Хаджар, обхватив рукоять меча обеими руками, крутанул запястьями и отправил лезвие клинка по широкой, красивой, изящной дуге. Будто этот удар должен был не рассечь противника на двое, а показать все мастерство владения оружием.
        Огромный дракон, спустившийся с небес, вобравший в себя волю и мистерии истинного королевства, следовал за взмахом Хаджара.
        Так же плавно, как и Алый Клинок, он поплыл по небу, чтобы затем, с диким, оглушающим ревом, рвануть в жуткую атаку. Подобно дильфину, он нырял под землю, рассекая её и обрушивая внутрь глубокой борозды, чтобы вынырнуть в совершенно другом месте, а затем, взвившись в небо, обрушиться мощным рубящим ударом.
        Дракон-меч, обозначив цель в виде пылающего факелом гнома, сверкнул черными молниями-разрезами.
        - Вот так! Да! - кричал что-то гном.
        Он скрестил перед собой топоры, а затем с силой развел их в сторону. Руны запылали еще ярче. Лава под ногами Алба-удуна ожила, вспенилась кипящей массой, а затем выстрелила в небо разъяренным вулканом. Столб каменного огня, настолько жаркий, что сжигал далекие черные небеса, столкнулся в небе с драконом.
        Они схлестнулись в яростной битве. Когти стали и меча, против огня и топора. Искры, разлетавшиеся по небу от их неистовой схватки, больше походили на упавшие звезды. Уносясь далеко за горизонт, они оставляли позади следы - тропинки пылающей синевы на мрачном небосклоне.
        Хаджар, не дожидаясь исхода поединки его техники Разорванного Неба “Песни Драконьей Бури”, заложил клинок за бок так, будто убрал в ножны. Приняв низкую стойку, он собрал остатки энергии из источника и призвал всю волю, которую только мог.
        Для невольных наблюдателей, спрятавшихся за защитными техниками, могло показаться, что Алый Клинок и вовсе остался бездвижен. И только несколько, в том числе полуликий Гай и лучник Густаф, смогли различить, с какой скоростью меч Хаджара выстрелил в змеином выпаде, а затем вернулся обратно.
        И вдруг все звуки смолкли. Будто что-то невидимое, но невероятно мощное, втянуло их внутрь, поглотило без остатка. Где-то там, вдалеке, у самого горизонта, небо вспыхнуло кровавым мраком. Пятно жгучего зарева растеклось по самой крамоке мироздания.
        Закричали птицы, что-то загремело в небесах, а следом, по всей траектории меча, в воздухе ненадолго застыла алая полоса. Капли лавовой крови внутри неё выглядели сказочным мостом.
        Жутким, но сказочным.
        - Кха… - гном закашлялся кровью и, схватившись теперь уже за другой бок, чуть пошатнулся. - Хорошая техника… как называется?
        В небе над его головой вулкан смог пронзить пламенным языком черного дракона и отголосок сражения двух техник добрался до Хаджара. Пришел его черед сплюнуть кровью и схватиться за грудь, на которой кровавым пятном багровел ожог-порез.
        - Песня… Драконьего… Рассвета, - произнес он сквозь сжатые зубы. Полученная рана не позволяла ему в полной мере изолировать яд внутри тела, а тот, избавившись от всех преград на своем пути, ринулся по меридианам и венам. - А твоя?
        - Марш… Огненных… Гор, - так же тяжело ответил Алба-удун. - ты… первый человек… который… смог ранить меня.
        - А ты… первый гном… который смог ранить… меня.
        Они посмотрели друг другу в глаза. Оранжевые и синие. В них не было ни капли сомнений, только несгибаемая воля и решимость.
        - Закончим, - хором сказали они и бросились друг на друга, оставляя позади лужи крови и вихри энергии.
        - Действительно - закончите, - прозвучал третий голос.
        Хаджар, перед тем, как сознание покинуло его, успел увидеть нечто… очень странное. Это нечто не было похоже ни на гнома, ни на человека, ни на вообще - что-либо еще, что когда-либо прежде видел Хаджар.
        Безымянный мир действительно умел удив…
        -- Даг-лад! Ты успел как раз вовремя…

***
        - Путь твой был сложен, воин человек… - холодный камень коснулся лба Хаджара, а затем его груди. - рана твоя глубока…
        Он открыл глаза. И то, что стояло рядом с ним, действительно выглядело как камень. Изваяние. Но очень странное. Словно если нерадивый ученик столь же нерадивого мастера решил вылепить из глины что-то ему приснившееся после страшной попойки, но у него так и не получилось.
        Существо не превышало ростом метра двадцати-тридцати сантиметров. Вместо кожи - серый камень. Но такой гладкий и ровный, будто его тысячи эпох омывали речные прибои. Покрытый узорами синей краски, этот странный покров действительно был… каменной кожей.
        Короткие ноги выглядывали из-под зеленой туники, сшитой из мха и лесных трав. Длинные, четырех палые руки, спускались до самой земли и, касаясь её, сгибались как у гориллы.
        Голова непропорционально большая, с такими же непропорционально огромными ушами и носом, который едва не касался груди.
        Вместо волос - от макушки до поясницы спускались острые, длинные рыжие иголки.
        И при всем при этом глаза - ясные, темные, похожие на глубокие колодцы, были теплыми и спокойными. Они не излучали ни капли агрессии или желчи. Добрые и ясные.
        В левой руке существо держало ветвь дерева, но не стоило заблуждаться. Хаджар ощущал мощь и силу исходящую от этого артефакта.?
        Точно так же, как он ощущал силу и от самого существа. Но только какую-то иную силу. Не смертельную, а наоборот. Будто это создание источало саму жизнь.
        - Вы…
        - Даг-лад, - улыбнулось создание. - один из последних каменных троллей в этом беспечном мире, Северный Ветер.
        Хаджар не помнил, чтобы называл свое истинное имя кому-либо из отряда Шенси.
        - Я его услышал сегодня утром, - ответил на незаданный вопрос каменный тролль. - его принес мне ветер, приходящий с ледяных гор. Сказал, что тебе нужна моя помощь. Но, увы, такую рану я вылечить не могу.
        Хаджар, не понимая, о чем говорит Даг-лад, обратился взором внутрь себя. И, с немалым удивлением, он обнаружил, что в его организме не осталось и следа от яда Таш и Тенед. Только жуткого вида рубец на энергетическом теле, который на какое-то время ограничит Хаджара процентов на тридцать от запаса сил.
        Он бы обратился за подробным отчетом к нейросети, но не спешил отвлекать вычислительный модуль от куда более важного задания, которым та была занята последние годы.
        - Но ведь…
        - Раны физические и энергетические вылечить легко, - снова перебил Даг-лад. - но раны души… их не вылечит никто, кроме тебя самого, Северный Ветер. Твое сердце кровоточит. Я чувствую твою боль и скорблю вместе с тобой.
        Уши каменного тролля поникли, а глаза чуть померкли.
        Он действительно выглядел скорбящим.
        Хаджар, не зная что и думать, решил заняться вопросом более насущным и огляделся. Как он и предполагал, он находился внутри той самой каменной сторожки на заставе. Лежал на каменной (в прямом смысле) кровати, с каменной (снова в прямом смысле) подушке и, по ощущениям во рту, недавно его поили чем-то, сходим с жидким стеклом.
        - Спасибо за помощь, достопочтенный Даг-лад, - Хаджар, осознавший, что не осталось и следа не только от яда, но и от раны на груди. - Мне, пожалуй, пора…
        - Да, Северный Ветер, ступай, - каменный тролль отошел в дальний угол сторожки, где принялся что-то раскладывать по склянкам и каменным шкатулкам. - будет на то воля путей, мы встретимся еще раз. Надеюсь, к тому времени, ты найдешь покой своего сердца.
        Хаджар, еще раз покачав головой, запахнул одежды и, с неожиданной легкостью, поднявшись с ложа, направился в сторону выхода.
        - Это не сын, Северный Ветер… тебя ждет твоя младшая дочь.
        Хаджар обернулся, но кроме каменных стен и пола в сторожке больше никого не было.
        - Проклятье…
        Глава 1313.
        Когда Хаджар вышел на улицу, то первым, что он увидел, было задумчивое лицо рыжебородого Алба-удуна. Тот рассматривал своего человеческого визави, как нечто необычное и удивительное. Явление, которого прежде он никогда не видел.
        - Доброе утро? - с вопросительными интонациями поздоровался Хаджар.
        Чувствовал он себя отменно. Можно сказать, что лучше уже давно не было. Потому как даже те раны, которые не затянулись перед походом в Порт Мертвых, излечил Даг-лад. А слова каменного тролля, которые не относились к текущей ситуации, не просто “можно было”, а нужно было обдумать… потом.
        - Да будет свод крепок над твоей головой, человек-воин, - кивнул Алба-удун. Его бока стягивала повязка какого-то мутно-серого цвета, с примерно таким же запахом - густым, маслянистым и не самым приятным на вкус. - О, не обращай внимания на это, Хаджар. Плоть людей мягче, чем каменная кожа гномов. Так что даже Даг-лад, последний из великих целителей - каменных троллей, не может излечить гнома своей ворожбой.
        - Было бы неплохо, если бы он еще и мох между твоими ушами смог в мозги превратить, - из-за угла сторожки, со стороны дороги, вышел Харбадурт. - Кузен, на этот раз ты перешел все границы.
        - Кузен, насколько мне известно, граница в той стороне, - Алба-удун указал на перекинутые через дорогу ежи. - граница в той стороне.
        Хаджар переглянулся с Харбадуртом. И судя по недоуменному взгляду последнего, он тоже не мог понять, шутит его брат или нет.
        - Смотрю все уже в сборе, - заухмылялся непонятно откуда появившийся Абрахам. - можно и дела тогда углами обтереть.
        Харбадурт, у которого Шенси стоял за спиной, мгновенно изменился в лице и осанке. Сперва этот статный, закованный в латы вояка, выглядел как мифический колосс, но стоило появится плуту-контрабандисту, как последний осунулся и поник.
        Когда же он развернулся к Абрахаму, то выглядел и говорил, как заправский торгаш на праздничной ярмарке.
        - Дорогой мой друг, - он развел руки в стороны и попытался обнять Шенси, но тот не собирался превращаться из обычного контрабандиста, в расплющенного контрабандиста. - какие между нами могут быть счеты! Давай мы забудем о некоторых лишних пошлинах, -- с этими словами Харбадурт протянул суму немного меньшего размера, чем изначально оплатил Шенси. - и ступайте с благословением Каменных Предков. Двери Рубиновой Горы всегда открыты для Абрахама Шенси, известного друга гномов, и его людей.
        Абрахам взял суму, повертел её, а затем подкинул и пока та еще находилась в воздухе, убрал в свой пространственный артефакт.
        - И действительно, достопочтенный Харбадурт, какие между нами могут быть счеты, - плут расплылся в улыбке и собирался было обнять гнома, но потом опомнился и похлопал последнего по плечу. - единственное… вряд ли золото…
        - Там не золото… - возмутился Алба-удун.
        На него посмотрели, как на полоумного, а затем вернулись к обсуждению своих вряд ли законных сделок.
        - Так вот, - прокашлялся Шенси. - дань кровью платят, ты сам в курсе в каких случаях, достопочтенный Харбадурт. Так что ты не откупишься от крови моего человека своим золотом.
        Взгляд начальника пограничников потяжелел и он снова приосанился. Хаджар слышал что-то о том, что торговаться с гномами - себе дороже. Кажется, об этом рассказывал Степной Клык. Орки, в бытность кочевым народом, посещали множества стран и вели дела с еще большим количеством рас.
        - И что ты от меня хочешь, Шенси? - уже без тени елейности в голосе, тяжело спросил гнома.
        - В данный момент - ничего, - легко ответил Абрахам. - но в будущем… только Каменные Предки ведают, что я смогу попросить у тебя в будущем.
        Харбадурт что-то произнес на своем грохочущем, болезненном для человеческих ушей, языке.
        - Но лишь единожды, - буркнул он. - лишь единожды, Шенси, ты спросишь с меня и я отвечу. Но запомни, чтобы ты не спросил, после этого мы с тобой станем врагами и я буду каждый день молиться Каменным Предкам, чтобы моя секира напилась твоей крови.
        Абрахам, несмотря на явную угрозу, не скрывал улыбки и радости от заключенной сделки.
        - Это дела будущего, достопочтенный Харбадурт, а дела нынешнего требует от меня маленького подарка моему закадычному другу, - Шенси взмахнул рукой и на свет появилась та же сума, которую еще недавно вернул гном. - это, так сказать, за хлопоты по моим вопросам.
        - О, как это любезно с твоей стороны, мой дорогой друг, - мгновенно изменился и Харбадурт. Будто и не было того сурового, воинственного гнома, который еще недавно обещал отправить Шенси на тот свет к праотцам. - Проезжайте уже скорее, мы и так задержали очередь на сутки. Теперь все отчеты… впрочем, расколотая наковальня с ними. А чтобы дальше на дороге вас не думали останавливать, возьмите с собой моего бравого кузена. Одно только присутствие Удуна обеспечит вам спокойный проход вплоть до врат Предков.
        Теперь уже настал черед переглядываться Шенси с Хаджаром. Было понятно, что Харбадурт хочет воспользоваться ситуацией и сбагрить своего братца куда подальше. С другой стороны, если в Рубиновой Горе обитало всего два миллиона гномов и далеко не все из них не носили брони, то получается…
        Получается, что Алба-удун находился здесь не просто так, а в каком-то подобии изгнания. И попал он в него явно не за то, что носил весьма странную прическу, больше подходящую степным оркам, чем жителю подгорья.
        - И, конечно же, не могу я оставить своего дорого друга, - спохватился Харбадурт. - без ответного подарка в добрый путь.
        И в очередной раз многострадальный кошель-сума сменил своего владельца, чтобы вновь вернутся к Шенси. Тот пощупал его в пальцах и убрал обратно в пространственный артефакт.
        - С тобой приятно иметь дело, достопочтенный Харбадурт, - Абрхам отсалютовал краем своей пестрой шляпы и, развернувшись, насвистывая какую-то незнакомую мелодию, направился к дилижансу. - Пойдем, Чужак, здесь наши дела закончились.
        - Достопочтенный Харбадурт, - слегка поклонился Хаджар.
        - Безумный Генерал, - неожиданно, гном скрестил сжатый кулаки и ударил ими себя по плечам. - для меня честь, что на нашей земле пролилась кровь прославленного воина.
        Хаджар никак на это не отреагировал. Мало ли какие поверья у жителей подгорья. Так что он просто кивнул и направился следом за Абрахамом. А сзади, едва ли не вприпрыжку, семенил Алба-удун.
        - А правда, Дархан, что ты убил своего короля?
        Хаджар едва не поперхнулся воздухом.
        - Возможно, - не стал отрицать он.
        - Каменные Предки! - воскликнул Алба-удун. - Если об этом узнают мои друзья из партии Свободной Горы, то ты станешь нашим символом освобождения от угнетателя-вождя!
        Хаджар посмотрел на небо долины. Высокое, с неспешно плывущими белыми кучевыми. Ему хотелось обернуться синей птицей Кецаль и взмыть в лазурную высь - подальше от интриг и дрязг регионов, королей и императоров.
        Но, увы…
        Что же, он теперь, хотя бы, знал, за что одного из Удун отправили в ссылку.
        Глава 1314.
        - В Шоладене мне не было равных, - вещал гном. - на турнирах даже мои старшие собратья, изучавшие путь развития на десятилетия дольше чем я, не могли даже прикоснуться ко мне своим оружием. Так что я потрясен твоим умением, Безумный Генерал. Не даром песни о тебе миновали границы стольких стран и регионов.
        - А разве гномы не молчаливы? - чуть ли не жалобно, шепотом, на языке людей региона Белого Дракона (так, чтобы не понял Алба-удун) спросил Хаджар у Шенси.
        Единственного, кто еще оставался в сознании.
        Первым не выдержал Густаф. Молодой лучник, уже на второй час бесконечного трепа гнома, погрузился в глубокую медитацию и полностью отрешился от окружавшего мира. Следом за ним, уже через полчаса, отправилась и Иция. При этом с каждым километром, который приближал их к Рубиновой Горе, девушка выглядела все смурнее.
        Самым стойким оказался полуликий Гай. Секирщик терпел почти семь часов к ряду, а затем, разразившись гневной, нецензурной тирадой, в которой помянул гномов, их предков, Рубиновую Гору, каменные молоты, расколотые наковальни и что-то еще, присоединился к своими товарищами.
        В итоге бодрствовать остались лишь Хаджар, который пытался выудить из словесного потока сознания Алба-удуна хоть что-нибудь полезное, сам гном, чей рот не закрывался ни на мгновение и Абрахам, управлявший паровым конем.
        Тот, выбивая пыль своими железными копытами, оставлял на земле кислотный след. Такой живой и… ненастоящий. Бюыла в этом некая метафора, над которой Хаджар был не против помедетировать. Если бы не Алба-удун.
        - Обычно это упоминается с сарказмом, - шепнул в ответ Шенси. - если гном начнет говорить, заткнуть его можно только сталью.
        Хаджар тихо выругался.
        Ну да. Он как-то забыл, что степные орки почти не добавляли в голос эмоций. И, вполне возможно, что Степной Клык говорил о молчаливости гномов действительно с сарказмом, просто Хаджар этого не уловил.
        - Так что я приятно удивлен, что на задворках Рубиновой Горы мне удалось встретить кого-то, достойного моих топоров, - Алба-удун похлопал себя по поясу, где в стальных звеньях, заменявших ножны, были закреплены его топоры.
        Пауза затянулась. Десять секунд тишины, двадцать, минута. Две. Все это время внезапное молчание, поселившееся в дилижансе, нарушало лишь фырчание артефактного коня и стук его копыт.
        Шенси переглянулся с Хаджаром. В глазах обоих зажглись огоньки надежды. Вдруг гном утомился и…
        - Расскажи мне…
        - О Высокое Небо!
        - Милостивый Боги!
        -… как так получилось, что Безумный Генерал, сын гор, спустился в долину, пересек море песков, оказался на войне двух империй, служил Императору-предателю, который пытался свергнуть драконов, а теперь служит этим самым драконам.
        Вот теперь Хаджар-таки поперхнулся воздухом. Слишком уж хорошо гном был осведомлен о его делах. Настолько, что, пожалуй, лишь несколько человек во всем Безымянном Мире, могли похвастаться подобными сведениями.
        - Вот теперь даже мне стало интересно, - Шенси внезапно посмурнел. - действительно - как это так, человек, может выдать себя за своего в Рубиновом Дворце.
        Хаджар и Абрахам одновременно положили ладони на рукояти оружия. Алба-удун какое-то время переводил взгляд с одного на другого, а затем, пусть и с недоумением на лице, но тоже опустил ладони на рукояти топоров.
        - Это длинная история, - ответил Хаджар так, что нельзя было понять, к кому именно он обращается.
        -- Кажется, я уже говорил тебе, Чужак, насколько сильно не люблю, когда кто-то в моем отряде лжет.
        - Враг Безумного Генерала - мой враг, - внезапно произнес Алба-удун и резко выхватил топоры. По его коже зазмеились зеленые канаты, а глаза налились оранжевым сиянием. - и я не стану…
        - Мне очень интересно, что ты не станешь, - на кнут обвил шею гнома, а на его плечо опустилось лезвие огромной секиры. Где-то позади заскрипела натянутая тетива.
        Хаджар всегда подозревал, что у Абрахама есть какой-то способ, благодаря которому он может достучаться до своих людей даже когда те пребывают в глубоких медитациях.
        Что же, теперь подозрения имели под собой неопровержимое доказательство.
        - Я не могу рассказать всего, - чуть устало вздохнул Хаджар. - и ты, Шенси, должен прекрасно понимать почему. Но то, что я сказал тебе прежде, что от этого похода зависит жизнь моей жены и… ребенка - это истина. И пусть мне будут свидителем любые силы этого мира.
        Нож рассек ладонь Хаджара. Потекшая по коже кровь вспыхнула золотым сиянием, а рана затянулась, оставив после себя очередной, тончайший, едва заметный шрам.
        - Чужак женат?
        - А ты не знала? - удивился, что неожиданно, Густаф. - на его запястье обручальный браслет Семи Империй из региона Белого Дракона.
        Теперь к лучнику повернулись уже все. Даже Алба-удун, которого, казалось, нисколько не смущал тот факт, что его “держали на прицеле” сразу три, не самых слабых адепта.
        - И ты все это время молчал?! - едва ли не воскликнул Абрахам.
        - Я думал вы и так знаете, - пожал плечами молодой.
        - О милостивые боги, - возвел горе очи (правда - в единственном числе) Гай. - даже когда смерть так близко, юное поколение успевает удивлять меня своей глупой наивностью.
        - Ладно, это все лирика, - Абрахам убрал с оружия руки. Одновременно с ним так же поступили и остальные, включая Хаджара и гнома, вернувшего топоры обратно в кольца. - Скажи мне Алба-удун, ты ведь один из повстанцев?
        - Каменный молот великих Каменных Предков тому свидетель, - не стал отрицать гном. Более того, он говорил об этом с гордостью. - Гномы, живущие под горой, и драконы, живущие над горой, с рассвета эпох были верными друзьями и соратниками. Они стерегли сокровища, которые мы создавали и мы могли творить, пока Хозяева Небес держали пакт с Хозяевами Земли.
        Сказать, что Хаджар, в этот момент, обратился в слух - не сказать ничего.
        - И в нынешние времена, когда вождь хочет разорвать пакт Неба и Земли между Драконом и Гномом, не быть повстанцем, значит - не быть гномом, - с каждым словом глаза Алба-удуна разгорались все ярче, а татуировки канатов на его теле становились все отчетливее. - И я благодарен тебе, жалкий и презренный вор Шенси, что ты везешь меня обратно в родной дом в такое непростое для него время.
        - И чем же оно непростое, достопочтенный Алба-удун.
        - Для тебя, Безумный Генерал, просто - Албадурт, - мгновенно ответил гном. - между друзьями не может быть почестей.
        - Албадурт, - кивнул Хаджар, не став спрашивать, когда это они с безумным гномом стали друзьями.
        - Ходят слухи, - гном слегка понизил голос. - что вождь хочет убить принцессу гномов во время празднования Рубина и Дракона.
        - И когда же это празднование?
        - Через четыре дня.
        Хаджар мысленно выругался. Что-то здесь не вязалось. Принцесса, вместе с Таш’Маган организовали покушения на самих себя, чтобы затем отправиться в логово к их врагу, прекрасно при этом зная, какие мотивы движут вождем? Да и зачем ему портить отношения с союзником, с которым Рубиновая Гора бок о бок уже сотни эпох?
        Нет, что-то здесь однозначно не вязалось.
        - А откуда ты знаешь песни о Безумному Генерале? - вдруг спросил Густаф.
        - Говорил же, маленький человек, - буркнул гном. - я слышал их в таверне, в Шоладене. Их пел такой же молодой юноша, как и ты. Он был очень бедно одет. Штаны, подвязанные веревкой, синий плащ, весь в заплатках и еще разноцветные глаза. Один карий, а другой голубой…
        Глава 1315.
        Спустя два часа пути и примерно вчетверо времени дольше - бесконечного трепа Алба-удуна (каждая минута его монолога воспринималась, как две), дилижанс Шенси, по его умелым управлением, подъехал, наконец-таки, к Рубиновой Горе.
        И даже не знай Хаджар, что именно это массивное природное сооружение, диаметр основания которого равнялся площади четырех, если не пяти, Даанатанов, являлся горой гномов, то только одного взгляда на оное хватило бы, чтобы понять кто именно проживал внутри и снаружи этой пронзающей небеса каменной глыбы.
        Дороги, исполосовавшие долину вокруг горы, соединялись в единый, монструозный тракт шириной достаточной, чтобы по нему проехали одновременно два десятка повозок, карет и дилижансов.
        Длинной же таковой, что этим самые повозки, кареты и дилижансы превращались в единое пестрое животное полотно из представителей самый разных расс, сословий и регионов.
        Хаджар, желавший запечатлеть это буйство красок, языков и народов в памяти, присоединился к Густафу, облюбовавшему крышу дилижанса Шенси.
        - Чужак, - поприветствовал лучник-юноша.
        - Густаф, - столь же сдержанным кивком ответил Хаджар.
        До ворот в гору (как бы странно это ни звучало) оставалось еще около трех километров и все это расстояние было заполнено торговцами, путешественниками, бродячими адептами, ищущими где заработать средств на новые ингредиенты для своего развития.
        Хаджар видел дилижансы, размером с жилой дом, кареты не больше, чем крестьянская повозка и повозки, в которые можно было спрятать целый форт. Собственно, на козлах оной, восседал, как сперва показалось Хаджару, голем. Но при более внимательном рассмотрении (при помощи Взгляда через Реку Мира разумеется) Хаджар опознал человека.
        Человека, ростом выше двенадцати метров, шириной плеч почти в четыре, а объемом источника достаточным, чтобы спутать это создание с Бессмертным, хотя, по факту, гигант находился на Пиковой стадии ступени Повелителя.
        - Это…
        - Великаны с гор Найбу, - ответил на незаданный вопрос Густаф. - А там дальше, если посмотришь внимательно, островные тролли.
        Хаджар посмотрел в сторону, куда указывал стрелой лучник. И действительно, примерно в пятистах метрах за повозкой, свитой из лиан, запряженной какими-то земноводными рептилиями, ехали высокие - три метра, долговязые создания с кожей, цвета прибойной волны.
        Их руки спускались ниже колен, из одежды они носили повязки из каких-то волшебных, дорогих тканей, длинные уши были проколоты и усеяны разнообразными магическими украшениями-амулетами, а средний уровень развития долговязых заваливал за Безымянного.
        - И еще люди-птицы с Парящих Камней, - теперь стрела указала в другую сторону - за спину Густафу.
        Хаджар обернулся. Очередь в Рубиновую Гору протянулась почти до самого горизонта. И, сравнительно недалеко, в пяти километрах обнаружилась еще одна странная делегация.
        Невысокие - не выше гномов; очень худые, настолько, что выглядели не лучше живых мертвецов, обтянутых кожей, верхом на парящих в небе коврах, восседали чванливые и очень горделивые создания. Они смотрели на всех сверху вниз. И буквально и фигурально выражаясь.
        Их небольшие рога свивались в причудливые короны - у каждого своя, а их женщины выглядели одновременно уродливо и безумно соблазнительно.
        Одежду им заменяли сложенные вокруг тел крылья разного оттенка серого цвета.
        - И, скорее всего, - продолжил Густаф чуть скучающим, уставшим тоном. -уже в горе мы встретим людей-рептилий с границ Водного Мира. Горных орков, они, кстати, сильно отличаются от степных и не в ладах с Великанами. А тех, которых ты уже видел, лучше обходить стороной. Разумных великанов осталось всего пять семей. В каждой не больше сотни детей. Так что полтысячи великанов, которые сдерживают натиск ста тысяч последних орков, как горных, так и вообще - это внушает уважение.
        - Их всех…
        -- Почти не осталось, - перебил Хаджара гном Алба-удун. Он неуклюже, цепляясь бородой за перила своеобразной лестницы, ведущей на крышу, таки сумел на неё забраться. И в этот раз, что так же немало удивляло, Хаджар был рад его видеть и, что еще удивительней, слышать. - Видели бы вы праздник Рубины и Дракона двадцать эпох назад… мой дед мне рассказывал. Тогда все, кто приезжал на празднование Вечного Мира, даже не умещались в Гору. Вокруг, в долине, разбивали настоящий город. А представителей различных рас было не счесть. Изо всех уголков Безымянного Мира съезжались смертные, чтобы увидеть главный праздник. Великаны и лилипуты, оборотни и нимфы, тролли всех видов и орки всех земель, эльфы и хоббиты, варги, кроу, наги, элементали, люди цветов, люди камней - все они приезжали сюда. Но… - Алба-удун печально покачал головой. - что-то уходит из Безымянного Мира. Такие как я - остро это ощущаем. Недавно мы почувствовали, как ушли степные орки. Они пали в своей последней охоте…
        Алба-удун посмотрел на Хаджара. Тот не знал, что именно Волшебник Пепел, Мастер Почти Всех Волшебных Слов, пел в своей песне (и, особенно, зачем он это делал), но… так случилось, что Хаджар был свидетелем последней охоты свободных жителей степей и равнин.
        То, как они решили уйти с оружием в руках, свободными и гордыми, по своим правилам и законам, не дожидаясь смерти от времени, навсегда останется в памяти.
        - Тот же Даг-лад, - продолжил гном. - последний из каменных троллей, некогда живших бок о бок с гномами в Рубиновой Горе. Они были нашими мудрецами и проводниками на хитросплетении мирских троп. А теперь Мудрец Даг-лад несет бремя последнего. Даже те люди-птицы, которых вы так нелюбезно разглядывали, последняя семья. Когда они уйдут, то Парящие Камни станут еще одной вымершей страной.
        - А твой дедушка не говорил, почему так происходит? - спросил Хаджар.
        Он уже слышал о вымирании различных волшебных расс. Даже в мире фейри - Стране Духов ощущалось какое-то запустение. Будто начали умирать даже бессмертные и вечно изменчивые племена богини Дану.
        - Он говорил, - кивнул гном. - как говорили и многие мудрецы - каждый о своем. Кто-то считал, что что-то утрачивает Река Мира. Иные винили во всем людей, которые плодятся быстрее, чем кролики и не знают меры в своей жажде крови. В том, что вы, люди, куда лучше приспособлены к пути развития, а иные, в том числе и мой дедушка, говорили, что все потому, что все больше песен поют о людях и их героях и все меньше песен поют о нас - тех, кто первыми шагал по еще неизведанным тропам этот бескрайнего горизонта.
        - Ты думаешь, достопочтенный Алба-удун, что все дело в песнях?
        - Не знаю, - пожал плечами гном. - но одно мне известно точно - все мы, когда встретим своих праотцов - будь они каменными или какими-либо другими, станем лишь историями. Историями, которые те, в чьих душах мы оставили свой след, будут рассказывать другим. И, может быть, слишком много в этом мире стало историй о людях, так, что теперь уже почти никто не хочет слушать про других.
        Гном, открывшийся Хаджару совершенно с другой стороны, замолчал. Как-то тяжело и задумчиво. Насколько только вообще можно было тяжело и задумчиво молчать в случае с Алба-удуном.
        Хаджар же вспомнил слова Королевы Фейри.
        О том, что, по условиям сделки, он будет рассказывать истории о волшебных народах и племенах богини Дану до тех пор, пока ночью, когда свет солнца осветит покровительницу матерей, не расцветет цветок с черными лепестками и синим бутоном.
        Странно, что эти слова всплыли в его памяти именно сейчас…
        - Ну наконец-то, - донеслось снизу. - приехали.
        И в этот момент даже у Хаджара, видевшего множество чудес, перехватило дыхание от восхищения.
        Глава 1316.
        Колоннами, которые в своеобразной манере очерчивали вход в Гору, служили две статуи. Каждая высотой не меньше, чем полтора километра. На такие махины приходилось взирать закидывая голову назад так сильно, что хрустели шейные позвонки.
        Разумеется, в статуях были запечатлены два гнома. Один из них держал в руках молот и выглядел ремесленником, а второй, секиру и его трудно было перепутать с кем-либо, кроме воина. Их тяжелые, каменные, во всех смыслах, лики, взирали на раскинувшуюся у их постаментов долину.
        Суровые, они выглядели одновременно как охранники спокойствия Рубиновой Горы и как нечто иное. Словно живое доказательство слов Алба-удуна - высеченные в камни истории о народе гномов.
        В сколах и шрамах на древних скульптурах, в их безжизненных взглядах в их могучих руках, сжимавших свои орудия и оружие, Хаджар видел и чувствовал что-то большее, чем просто красивые украшения не менее красивого входа в Гору.
        Эти скульптуры они были… сродни крику. Крику, обращенному в вечность.
        Мы здесь были.
        Мы здесь жили.
        Сражались.
        Работали.
        Помните о нас, когда мы уйдем.
        - Не смотри долго, - из некоего подобия транса и медитации, Хаджара вывел Алба-удун. - не позволяй Каменным Предкам забрать тебя с собой. Твое время еще не пришло Безумный Генерал.
        Хаджар посмотрел на гнома и слегка приподнял правую бровь.
        - Тот певец, за кружкой отменного рома, рассказал мне, что тебе нельзя уходить за черту до тех пор, пока не прольется последняя капля крови того, кто не был рожден.
        Хаджар вздрогнул.
        Эхом в его памяти всплыла уже почти забытая фраза говорящего дерева.
        - “Ты встретишь свою смерть от руки того, кто не был рожден”.
        - А что-нибудь еще тот… менестрель не говорил тебе?
        - Может и говорил, - беспечно пожал плечами гном. - но, видят Каменные Предки и их молоты, это был первый и последний безбородый, кто смог меня перепить. Под конец вечера я нализался так сильно, что едва мог вспомнить как меня зовут. Не то, что пьяные россказни певца.
        Хаджар молча повернулся обратно к изваяниям. Наваждение исчезло и теперь он видел лишь две безумно древние, местами уже успевшие разрушиться и обвалиться, статуи.
        - Мне вот интересно, насколько напился он, если утверждал, что тебе надо будет сразиться с тем, кто не был рожден. Как, расколотая наковальня, можно биться с тем, кто не был рожден? Все в этом мире рождается и умирает - так высечено на наковальнях нашим мудрецами, дабы бы мы, молодежь, не забывали, что камень и огонь тоже дают жизнь.
        - Да уж, - согласился Хаджар. - бессмыслица какая-то…
        Алба-удун говорил что-то еще, но Хаджар его не слушал. Он наблюдал за тем, что никак не ожидал увидеть в этом мире, где всем правила сила, магия и путь развития.
        А именно - технологии.
        Гномы, может, и жили внутри горы, но и снаружи гигантская ало-черная глыба тоже не пустовала. Бесчисленное количество домов, сложенных из рифленых листов железа, будто грибы после дождя, выросли на её склонах. Соединенные между собой хитросплетение из различных труб, они, что странно, не имели никаких лестниц.
        Вместо этого, пыхтя белесым дымом, к подножиям их дверей были приделаны подобия небесных причалов, кои Хаджар уже видел в Даанатане и других крупных городах и фортах Семи Империй региона Белого Дракона.
        Только в данном случае к домам подлетали вовсе не деревянные корабли с белыми парусами, летящие при помощи магических рун и кристаллов, наполненных энергией.
        Нет.
        Первое слово, которое приходило на ум Хаджару, не сильно сведущему в технологиях, как Земных, так и местных, это - глайдеры. Некие стальные сигары, длинной от трех, до семи метров. С кабинами, чем-то напоминавшими кабины истребителей Земли времен начала Первой Мировой.
        Открытые, не спрятанные под стеклом, они были оборудованы множеством каких-то кнопочек, рычажков, чем-то на подобии штурвала и, даже, гашетки.
        Собственно, это действительно была гашетка, так как под фюзеляжем крылатой сигары, располагалось дуло. Чаще всего - двуствольное, но иногда и больше, вплоть до восьмистовольного барабана.
        - Это…
        -- Иностранцы, - многозначительно пояснил Алба-удун. - заветы Каменных Предков запрещают подниматься гномам во владения наших друзей - Драконов. Но мудрецы прошлого нашли лазейку. Так что теперь на склонах нашего дома, живут те, кому мы платим, чтобы они берегли наши небеса.
        - Ага, - фыркнул Густаф. - и запирали его от всех остальных. Эти железные стрелы, которые управляются изнутри, жуткие машины, Хаджар. Именно из-за них мы, за все время пути, не встретили ни единого летающего корабля.
        Только теперь Хаджар понял, что его немного беспокоило все это время. После того, как он покинул пределы Семи Империй (да и на некоторых территориях Империй), то успел привыкнуть к тому, что небо постоянно бороздят одноместные лодки состоятельных адептов, торговые суда компаний или даже военные корабли.
        Привык настолько, что перестал обращать на них внимания.
        Но вот в долине вокруг Рубиновой Горы, да и на подступах к ней, не было видно ни единого небесного судна.
        - Одна такая железная стрела несет в себе до десяти тысяч стальных шариков, - с каждым словом брови Густафа сдвигались все сильнее и сильнее. - я лично был свидетелем тому, как один человек, управляя этой демоновой вертлявой дрянью, погубил целый небесный трехпалубный линкор. Даже залп целого борта, ста двадцати его орудий, ничего не смог сделать железке. Пушки просто не рассчитаны на такую мелкую цель.
        С этим спорить было трудно. Корабли людей использовались, в основном, для осад или артиллерийской помощи сражающимся. Когда же они вели воздушные бои, то бились с равными по габаритам противниками.
        Маленький глайдер прошел бы сквозь пушечный залп даже Ярости Смертного Неба, как иголка, через решето - не встретив ни малейшего сопротивления на своем пути.
        - Приятно слышать такие слова от стрелка, - расплылся в улыбке Алба-удун. - Жаль, наши железные птицы не могут далеко летать, иначе...
        - Стрелка?! - внезапно вскочил на ноги Густаф, демонстрируя не обычную для себя горячность. - Вот, что делает адепта стрелком! - он протянул лук и стрелу. - Честное искусство, которое требует веков тяжелых тренировок. Даже смертному, чтобы справиться с тетивой и стрелой и подбить себе лань на ужин, потребуется годы! А вы… коротконогие! Вы волшебный порох, отливаете сталь, затем нажимаете рычажок и отнимаете жизнь! В этом нет чести! Нет заветов предков! Это позорит имена праотцов, которые благодаря луку и стреле вырвали жизнь из лап смерти! Еще раз, Алба-удун, я услышу от тебя, что ваши пистоли или железные птицы относятся к стрелкам, и, клянусь именами моей матери и матери моей матери, я положу жизнь, но вырву твой язык из твоей пасти!
        С этими словами Густаф легко спрыгнул с крыши дилижанса и, ловко нырнув внутрь, скрылся где-то среди разнообразия товаров.
        Хаджар не знал, как отреагирует гном на столь неожиданную и пылкую тираду, но тот лишь удовлетворенно хмыкнул и ударил пудовым кулаком о колено.
        - Уважаю, - грохнул он. - есть стержень. Не слизняк.
        Хаджару начинало казаться, что Алба-удун был не так прост, как хотел показаться на первый взгляд. И еще он подозревал, что гном был прекрасно осведомлен о том, какого мнения лучники о тех, кто использует технологии гномов, вместо изобретения праотцов.
        Впрочем, когда они миновали огромные изваяния и оказались внутри горы, даже эти мысли покинули Хаджара. На какое-то мгновение ему даже показалось, что он вернулся обратно - на Землю…
        Глава 1317.
        - Поражает, да? - Шенси легонько толкнул в бок Хаджара.
        Тот и сам не знал, когда успел спуститься с крыши дилижанса, чтобы оказаться на… самой настоящей проезжей части. С поправкой, разумеется, на то, что это все-таки не была Земли, а находились они внутри горы.
        Но, для полноты картины, начинать стоило, пожалуй, не с проезжей части, по которой, в сторону таможенных терминалов, разделяясь на бесконечные вереницы очередей, делилась процессия гостей, а со света…
        Да-да, именно с него.
        Невероятное множество нитей, чем-то напоминающих провода, протягивались над головами идущих. С них свешивались маленькие, стеклянные колбочки, внутри которых нежным, белым светом, сияли кристаллы. Это не было электричеством в привычном для Хаджара понимании.
        Скорее какой-то особенной магией, тесно переплетенной с технологией, потому как Хаджар еще никогда прежде не видел, чтобы волшебную энергию передавали таким образом - через нити провода.
        Света, излучаемого странными лампочками, было вполне достаточно, чтобы под горой не было даже намека не темноту. И это было как нельзя кстати.
        Потому что проезжую часть Хаджар назвал именно так не потому, что по ней ездили кареты, неспешно двигались повозки или гуляли гномы и прочие гости горы. Нет, для последних, с одной и другой стороны проезжей части, имелся вполне себе добротный тротуар с высоким поребриком.
        Что же до тех, кто бороздил просторы материала, чем-то похожего на асфальт, то они ездили… больше всего это напоминало странный гибрид первых машин начала двадцатого века и того механического коня, которого Шенси впряг в дилижанс.
        Редко четырех, чаще - трехколесные, грохочущие, чадящие черным дымом, громоздкие самоходные повозки. Железные подвески, двигатели, полные всяких шестеренок, рычажков, бешено крутящихся цилиндров и чего-то еще.
        Помимо высоких технологий, Хаджар никогда не был силен и в механике. Ему все это попросту не требовалось. Он знал где включить свой ноутбук и какие кнопки нажать, но понятия не имел о внутреннем устройстве агрегата. Тоже самое касалось машин и всего прочего.
        Он даже не знал по какому принципу самолеты удерживались в воздухе и не падали.
        Что же до домов гномов, то здесь все сложнее. Насколько позволял вид открывшегося проспекта, то гора имела сложную многоуровневую систему. Чем выше, тем лучше выглядели дома, а чем ниже, то… кажется, там были какие-то ремесленные цеха, шахты и забои.
        А может и нет - эту информацию почерпнула уже нейросеть, как губка поглощавшая и структурировавшая все, до чего могли дотянуться уши Хаджара.
        Так вот дома на первых уровнях, каменные, максимум в три этажа, ничем не отличались от тех, что можно встретить в любом более-менее крупном городе Семи Империй.
        Но чем выше, тем… тем больше Хаджару казалось, что он спит и видит сон. Если глаза его не подводили, то где-то у самого свода, он заметил несколько стеклянно-стальных башен. Очень гротескных, невероятного вида, но, до боли, напоминающих небоскребы Земли.
        И, разумеется, все местное “небо” заполняли какие-то мосты, механические дороги, перевозившие разные грузы, канатные пути, по которым перетаскивали материалы и товары.
        Гора напоминала живой, дышащий муравейник.
        Слышались клаксоны мех-мобилей, крики людей, по тротуарам ходили представители властей в разной форме. Иногда, но крайне редко, можно было встретить даже удунов.
        Их, как и говорил Шенси, было легко опознать по отсутствию доспехов, коже металлического оттенка и чуть светящимся глазам.
        Те встречались взглядом с Албадуртом, плевали себе под ноги и спешили уйти в сторону. Тот же взирал на своих собратьев по оружию свысока и горделиво. Примерно как люди-птицы на всех остальных.
        - Не глазей, - шепнул Гай, поправляя свою маску. - здесь этого не любят.
        - Но…
        - Да-да, - замахал рукой Шенси. - это кареты без коней, дома из стекла, и свет из склянок. Именно так описывают Рубиновую Гору все бродячие менестрели. Магия без магии. Гномы называют её наукой земли.
        - Земли? - дернулся Хаджар.
        - Ну да, - пожал плечами Абрахам. - знаниями о свойствах металлов, камней, огня и всего прочего, чем они здесь владеют. Тем, что им дает мать-земля.
        - А, эта земля, - облегченно выдохнул Хаджар.
        Наверное, просто нервы… и еще воспоминание о том, что Хельмер говорил на русском языке.
        -- А разве есть какая-то другая? - удивился Абрахам.
        Хаджар не успел ответить.
        Они как раз подходили к терминалу. Своеобразной стойке с длинным, железным, исписанным волшебными рунами шлагбаумом, который преграждал дорогу внутрь горы. И таких шлагбаумов было не меньше сорока штук в ряд. И около каждого стояло по одному гному в броне и одному Удуну.
        Видимо, этого было достаточно, чтобы обеспечивать безопасность города-страны.
        - Конечно есть и другая земля, - прозвучал сухой, старческий голос. Тоже гномий. Но только не такой… каменный, а скорее слегка песчаный. Будто Хаджар снова оказался где-то неподалеку от Моря Песка.
        К дилижансу, незаметно, насколько это было возможно, подошел старый гном. В белой рясе, с каменным посохом в руках. Он слегка горбился, отчего казался еще ниже, чем остальные его собратья.
        Некогда густые волосы и борода успели поредеть и были до того седыми, что казались прозрачными. Морщинистое лицо напоминало собой мокрый камень, которого веками обдували песчаные ветра. Глубокие морщины скорее напоминали трещины в скальной породе, нежели складки кожи.
        Но при всем при этом, от гнома исходила какая-то внутренняя мощь, а на сухих руках проглядывались очертания некогда могучих мышц.
        И еще глаза. Зеленые и яркие. Как ограненные опытным ювелиром драгоценные камни.
        - Мудрец, - поклонился спрыгнувший на землю Алба-удун. Он скрестил кулаки и ударил ими о плечи. - для меня честь встретить вас.
        - Молодой удун, - чуть одобрительно улыбнулся старик. - необычная компания для Абрахама Шенси.
        - Дабладурт, - приподнял шляпу контрабандист. - да будут твои дни…
        Договорить ему не дал Албадурт. Демонстрируя необычную для себя скорость, он обнажил топоры и, миновав ошарашенных Гая, Густафа и Ицию, буквально подлетел к Шенси и приложил лезвия оружия к глотке последнего.
        - Как смеешь ты, грязный вор, произносить своими устами имя мудрейшего Дабла-эдена!
        - Молодой Удун, - каменный посох глухо ударился о землю. - не позорь меня перед старым другом.
        - Но… - Албадурт ошарашенно переводил взгляд с Дабладурта (который, вероятно, имел чрезвычайно высокий статус) на Шенси и обратно.
        - Слушай, что говорят старшие, юноша, - Абрахам, как обычно, по-плутовски улыбнулся и, двумя пальцами отодвинув лезвие топора гнома, подошел к старику и крепко его обнял.
        - Здравствуй, друг мой, - радостно поприветствовал Шенси. - Да будут своды над тобой крепки.
        - И тебе не хворать, старый плут, - Дабладурт похлопал Абрахама по спине.
        От вида происходящего у Алба-удуна, кажется, начали протекать те самые “своды”.
        - Смотрю с тобой новенькие, - старик посмотрел на Хаджара. Их взгляды встретились и почему-то Хаджару показалось, будто его прочитали, как открытую книгу. И узнали сразу все и обо всем. - А, раненное сердце… Даг-лад говорил, что ты придешь с Шенси. Но я надеялся, что это произойдет позже.
        - Почему? - машинально спросил Хаджар.
        В ответ старик лишь улыбнулся, а затем махнул рукой в сторону заставы.
        - Пойдемте, - позвал он. - старушка уже греет мховый чай. А его пить следует только свежим. Да и с дороги вам не мешает отдохнуть. Все дела подождут.
        - О великие каменные предки, - прошептал с благоговением Алба-удун. - неужели я побываю в обители самого Дабла-эдена? Учителя учителей. Эдена среди эдинов.
        Хаджар понятия не имел, о чем трепался гном, но одно он знал точно - такой же радости от компании старика, как Абладурт, Хаджар не разделял.
        Глава 1318.
        - И сколько там? - спросил Хаджар.
        Он, аккуратно, наступив на самый край механической платформы, смотрел на раскинувшийся внизу город.
        Волшебные огни соединялись в невероятном хитросплетении проводов и кристаллических лампочек. Они выглядели сложной паутиной, под которой скрывался кипящей жизнью муравейник из железа и камня.
        Сам же отряд, вместе с дилижансом, механическим конем, а так же двумя гномами.
        Шенси что-то обсуждал, что удивительно - на гномьем языке, с Дабладуртом, а Алба-удун смотрел на старика с таким выражением лица, будто встретил не меньше, чем какого-нибудь легендарного героя из давно уже забытых былин.
        - Не меньше двенадцати километров, - ответил Гай, стоявший так близко к краю платформы, что казалось - вот-вот еще и полуликий попросту свалиться с неё. - Смерть здесь так близка, Чужак, как ни в каком другом месте.
        Хаджар окинул взглядом фигуру адепта. Весь в лохмотьях, в старых кавалерийский сапогах, которые давно уже просили каши.
        Его помятый артефактный доспех настолько плохо умещался в медальон-хранилище, что порой по телу Гая начинали ползать стальные всполохи.
        - Не обращай внимания, - Иция, качая бедрами (старые привычки сложно умирают). - у него свои счеты с костлявым вестником.
        Хаджар перевел взгляд на Ицию. Высокая, статная, с густой шевелюрой, но мудрыми и чуть тусклыми глазами. Такие бывают, обычно, только у женщин. Не девушек или девочек, а женщин. Которые видели в своей жизни больше, чем большинство мужчин.
        И не потому, что последние не смотрят, а потому, что не видят то, что видели эти глаза.
        - С Тенед все будет в порядке, - сам не зная почему, произнес Хаджар. По какой-то странной для него причине ему хотелось немного облегчить душевную боль Иции.
        Может потому, что он испытывал к ней сочувствие.
        А может потому, что ощущал его по отношению к себе…
        Сколько уже десятилетий он бродил по этому миру, каждую минуту испытывая ощущение, что вот-вот и кто-то воткнет нож ему промеж лопаток.
        Отряд Шенси, за долгие годы, стали первыми, кому, относительно, Хаджар мог довериться. А доверие в мире боевых искусств стоило дороже, чем могли предложить Небо и Земля.
        - Ты утешаешь меня, Чужак? - чуть удивилась Иция. - Мне не требуются твои слова покоя. Я жила на этом свете еще до того, как твоя бабка посмотрела на твоего деда и проживу после того, как стервятники выклюют твои глаза. Так что не думай, что можешь говорить со мной свысока.
        Хаджар чуть поклонился.
        - Прошу прощения, - искренне произнес он.
        После секундной паузы Иция рассмеялась.
        - Доверчивый какой, - улыбнулась она. -- я просто тебя разыграла. Не обращай внимание на старушку Ицию.
        Но глаза оставались такими же, как и прежде…
        - Что до Гая, - продолжила Иция. - то его история, она… ну, если он захочет, то сам тебе расскажет. А если ты предложишь ему кувшин Эвелорской медовой браги, то, думаю, еще и в красках все опишет.
        Не то, чтобы Хаджар страдал от гложущего любопытства, так что… просто принял информацию к сведению. Что же до платформы, то она поднималась все выше и выше.
        Мимо мелькали какие-то улочки, невысокие дома с оградой и охраной, странные магазины и лавки. Пространства становилось все меньше - гора, как ей и положено, сужалась и чем выше, тем её диаметр становился меньше.
        Так что общество гномов пусть и выглядело снаружи необычно для простого обывателя Безымянного Мира, но изнутри напоминало любое другое. Только вместо социальной лестницы, здесь имелся свой… лифт.
        Каламбур пусть и неудачный, зато наиболее ярко отображающий суть происходящего.
        Чем-то платформа, кстати, напоминала аналогичную, только волшебную, а не технологичную, но в Даанатане. С той лишь разницей, что в столице Дарнаса её в действие приводили магические руны и кристаллы, а у гномов - очень сложная система противовесов, каких-то пыхтящих цветным паром котлов и бесчисленного множества шестеренок.
        - Надо же, - Хаджар дернулся от неожиданности в сторону. Тонкие пальцы Иции перебирали его волосы. - Я думала, что это просто такой сероватый цвет, а они… седые.
        Хаджар никак не ответил. После определенных событий его некогда черные, мрачнее безлунной ночи, волосы действительно полностью поседели.
        - А ведь ты еще так молод, - мечтательно вздохнул адепт. Будто примеряла возраст Хаджара на саму себя. - я чувствую, что тебе еще нет и десяти веков.
        Нет и десяти веков… чем сильнее становился адепт, тем больше размывались его границы времени. И то, что смертному кажется вечностью, для адепта высокой ступени развития лишь краткий миг в череде тысячи таких же.
        - Каждый бывает молод, милая Иция, - голос старика гнома магическим образом преобразился и стал чуть более привычен человеческому уху. - но не каждый бывает стар. Так что восхищаться, пожалуй, стоит, обратным.
        Платформа затормозила и старик вышел на короткую улочку, которая венчалась невысокой оградкой из кованной стали. Прутья в ней изображали силуэты каких-то, наверное, знаменитых гномов и тех подвигов, которые те совершили.
        Гай сошел на “твердую” землю последним и после того, как он это сделал, платформа сдвинулась не по вертикали, а по горизонтали и полетела куда-то в неизвестном направлении.
        Хаджар посмотрел с обрыва - всего таких платформ, только за несколько мгновений, он увидел не меньше полусотни. И все они мчались по своим, невероятным траекториям, но одно их объединяло - лишь малая часть из них поднимались хоть немного близко к тому уровня, на котором они сейчас находились.
        И вовсе ни одной - не поднялось выше. Хотя именно там почти в плотную к самому своду, который больше не выглядел таким уж далеким, расположилось несколько башен из мутного стекла и стали.
        - И кто такой этот Дабладурт? - спросил Хаджар у идущего рядом Густафа.
        Что-то ему подсказывало, что отряд Шенси уже далеко не в первый раз посещает дом старого гнома. И что именно благодаря протекции этого старика, Абрахам безнаказанно делает то… ну, чтобы он там не делал.
        - Он эден, - таким же шепотом ответил юноша. - Тот, кто учит эдинов.
        - Эден и эдины… что-то такое я слышал от Алба-удуна.
        - Да, - кивнул Густаф. - именно так. Эдины - это местные… ну даже не знаю. Магами их не назовешь. Учеными тоже. Скорее, они шаманы. Те, кто знают камни. Умеют найти новую рудную жилу, могут голыми руками расплавить сталь и выковать из неё волшебный артефакт. Причем - без каких-либо приспособлений. Эдины - почитаемая каста в Рубиновой Горе. Благодаря ним гномы и процветают. И эден это тот, кто обучает эдинов искусству говорить с камнями и землей. Так что старик Дабладурт один из тех, кто имеет ничуть не меньше влияния, чем вождь главенствующей партии.
        Хаджар мгновенно сделал засечку в памяти - “один из тех”.
        Да, он терпеть не мог интриги, но, опять же, чуйка подсказывала, что и в этот раз ему придется иметь дело с подковерной возней. Рана, оставленная отравленным кинжалом, была тому ярчайшим доказательством.
        - Проходите, - Дабладурт, придерживая стальную калитку посохом, впускал гостей во двор справного, двухэтажного домика.
        Дилижанс Шенси, без всякой задней мысли, оставил на дороге рядом. Хотя, чести ради - на улочке, кроме дома Эдена, больше ничего и не было.
        Хаджар, замыкая шествие, пересек порог двора и…
        - Пр-р-оклятье, - только и смог произнести он перед тем, как всего его тело покрыла каменная корка.
        Гномы…
        Глава 1319.
        Хаджар бывал в темницах. Причем в куда большем количестве, чем ему бы хотелось. Но так уж складывался его жизненный путь, который, порой, напоминал короткую перебежку от одной клетки к другой.
        Будь та реально или метафорична.
        Но еще никогда он не находился в темнице, в которой от стены до стены - только его кожа и сознание. Каменная клетка, в которую его запер Дабладурт полностью сковывала движения и даже мысли она делала вязкими, неповоротливыми, словно обволакивала их глиной.
        - И как это понимать, старый друг? - спросил Шенси, слегка приобнажая саблю и кинжал.
        Алба-удун, кинув быстрые взгляды на Хаджара и на Эдина, принял, пусть и с тяжелым вздохом, правильное решение. Он обнажил топоры и встал перед стариком, закрыв его от людей, которые уже прошли внутрь двора.
        Хороший выбор…
        В этом проклятом мире, чтобы не происходило, какой бы ни была ситуация, надо поддерживать своих. Просто потому, что они - свои.
        - Проходи в дом, юный плут, - глаза старого гнома чуть сверкнули, а в квадратных зрачках зажглись искры кровавого озорства. Такие бывают у молодых парней, которые только рады смахнуться в доброй драке. - Камни и скалы мне свидетели - я не причиню вреда твоему спутнику.
        В этот момент, может Хаджару показалось, а может и нет, но гора чуть вздрогнула. Как если бы вздохнула тяжелой грудью, а затем вновь продолжила созерцать вечность в своем безмятежном покое.
        - Хорошо, - легко ответил Шенси. Видимо слов Эдина было для него вполне достаточно. - Но, не забывай, старый друг. Он в моем отряде. Так что если что-то…
        - Никаких что-то, - покачал головой старый гном. В тусклом свете верхних этажей его волосы теперь уже не казались прозрачными, а таковыми и являлись. - мне просто нужно немного побеседовать с твоим человеком, Абрахам. И ты, молодой Удун, ступай в дом. Этот разговор вы все равно не услышите. Не для обычных ушей он.
        Чуйка Хаджара подсказывала ему что… впрочем, и так понятно, что она ему подсказывала.
        Шенси перевел взгляд с каменной статуи на старика, затем обратно и коротко кивнул.
        - Пойдемте, - уже куда более легким, даже веселым тоном, махнул он рукой в сторону мраморного крыльца. - Надеюсь, Дабладурт не приговорил тот последний ящик его знаменитой грибной настойки.
        Алба-удун, получив молчаливое разрешение от Эдина, буквально помчался следом. Видимо и действительно было что-то такое в этой грибной настойке.
        Пропустив молодого воина перед собой, Шенси обернулся и еще раз встретился взглядом с Дабладуртом.
        - Мы поняли друг друга, - произнес он без тени того плутовства, что прежде и закрыл за собой дверь внутрь дома.
        Старик гном вздохнул, покачал головой и встал перед Хаджаром. Несмотря на каменную пелену, тот все еще мог свободно видеть, что происходило перед ним.
        Странно, но его мысли как-то вязко молотили между собой вовсе не тему заточения и странной магии, а, почему-то, того, как мило был обставлен сад гнома.
        Прием обставлен не цветами, как могло показаться сперва, а кристаллами и камнями в форме этих самых цветом. Причем работа была настолько тонкой, что можно было различить тонкие прожилки на листьях папоротника или капли росы, на спелых плодах фруктовых деревьев.
        Разумеется, все это лишь декорировало флору, никак не отображая реальной обстановки.
        -- Ты все еще в сознании? - удивился Дабладурт. А может и не удивился. Его лицо расплывалось маслянистым пятном. - Достойно уважения, Северный Ветер. Мой наставник, достигший Бессмертия, этой техникой сковывал даже Небесных Королей… насколько же глубоки твои шрамы и сильна твоя воля, если ты все еще можешь слышать и осознавать себя.
        Старик что-то говорил. Но его слова, для Хаджара, повисали в воздухе тяжелыми гроздьями. Чем-то почти осязаемым, но уже не достаточно ясным и понятным чтобы ответить. Да и мог ли он ответить вообще?
        Веки тяжелели. Они опускались все ниже и ниже.
        Сон… такой тяжелый, как камень, давил Хаджара все ниже и ниже.

***
        Дабладурт, Эдин последних двух эпох, только слышал рассказы своего прадеда, о том, как тот, будучи еще совсем маленьким, слушал рассказы уже своего деда о временах, когда армии всего Безымянного Мира, всех рас и сословий, маги и воины (терниты, как их тогда называли) отправились к Горе Розы Ветров, чтобы, под предводительством Кровавого Генерала - Мастера Почти Всех Слов, Великого Мудреца (и еще очень много слов с большой буквы), Пепла отправится сражаться с Черным Генералом.
        И тот, стоя на горе, один бился против армий смертных, богов, фейри и демонов. Ибо те, кто последовал за ним в его первой войне, остались в Стране Ветров, куда Черный Генерал запер вход.
        - Я хотел, чтобы их последние дни были наполнены лишь покоем и миром, - произнес некто… нечто.
        Дабладурт, слушая рассказы прадеда, одновременно восхищался и страшился той личности, что служила их центром. Насколько могущественно должно быть существо, чтобы биться против четырех миров, стоя на вершине Безымянного Мира. И насколько оно должно быть ужасно, чтобы желать уничтожить все сущее, сжечь Реку Мира и разрушить ткань полотна времени.
        Низвести в пыль все что было, есть и будет. Да и саму оставшуюся пыль - развоплотить, оставив лишь пугающее “ничто”. “Ничто”, которое невозможно ни познать, ни представить даже Яшмовому Императору.
        Ибо лишь твари межграниц, живущие в “ничто”, способны к его познанию.
        - Эти дни стали эпохами, - ответил Дабладурт.
        Он больше не боялся. Стоя под проливным дождем, потоками низвергаемым черным, тяжелым небом, он видел не жуткое чудовище или могучего воина, а лишь старика.
        Измученного и уставшего. Мокрого и холодного, пытающегося сохранить последние частички тепла, кутаясь в прохудившийся плащ. Он чем-то напоминал плащ из рассказов прадеда о Пепле и том, что тот ходил в плаще сотканном из воспоминаний ветра.
        - Эпохами заточения, - поправил Черный Генерал. - Но всему приходит конец, маленький гном. И заточение потомков тех, кто пошел за мной, окончено. Теперь они могут спать спокойно.
        - Никто не может спать спокойно, Враг. Всех ждет суд и воздаяние по заслугам. В следующей жизни отразятся грехи прошлой и тот…
        - Хорошо, если ты веришь в этом, - перебил первый из Дарханов. - ибо, как мне подсказывает мой опыт, все слова про возмездие после смерти, это лишь утешение для живых. Чтобы те могли думать, что хоть где-то наступит справедливость и слабый сможет сравняться с сильным, но… Безымянный Мир только для сильных, маленький гном.
        - Именно поэтому ты хотел его уничтожить?
        Черный Генерал промолчал. Он молча взирал на черное небо, будто пытаясь отыскать в нем что-то такое, что ускользало от взора древнего монстра.
        Монстра, который более не казался таким уж страшным.
        - Зачем ты пришел, маленький гном? Зачем позвал истинными словами камень, заставив того делать то, чего он не хочет, - Черный Генерал кивнул на руку Дабалдурта, которую тот мгновенно спрятал в складках своей рясы. Но черное пятно, которым покрылась его кисть, уже было не скрыть. - Земля помнит, маленький гном. Земля знает. Она слышала, как твой славный предок возглавил хирды гномов, отправившись вместе со мной на приступ Седьмого Неба.
        - И за это поплатился жизнью, - сплюнул Дабладурт. - а гномы - свободой! Были времена, когда мы воздвигали крепости невиданной красоты! Когда мы бороздили моря и поднимались в небо, но боги прокляли нас на страдания под землей, на которую мы проливали кровь во славу твоего имени.
        - Во славу свободы, маленький гном, не моего имени, а свободы. Той свободы, которую, в конечном счете, пытается найти каждый.
        - Ложь! - горячо воскликнул Эдин. Он размахнулся своим каменным посохом и направил его на Черного Генерала. - видят каменные предки и слышат их горячие горны, то, что ты сам пришел к порогу моему дома - провидение самой судьбы! Я уничтожу этот бренный осколок твоей души и ты никогда не покинешь Горы Черепов, в которую превратил прекрасную Гору Розы Ветров! Могилу моего великого предка!
        Магия истинных слов закружилась вокруг Дабладурта. Его сила адепта полилась через меридианы. И каменный посох в его руках предстал в виде каменной алебарды, а сам гном - великаном, подпирающим само небо. Его каменный доспех сиял ярче расплавленной магмы, а голос гремел над изумрудными просторами.
        - Я уничтожу тебя, Вр…
        - Ты допустил маленькую ошибку, отважное дитя, - все тем же скучающим, безразличным тоном, перебил Черный Генерал. - ты встал между моим славным потомком и его нерожденным дитя.
        - Что?
        - Интересный способ самоубийства.
        Последним, что увидел Дабладурт, были лишь цепи, которые сковывали чудовище, а затем его с силой выдернуло из мира души Хаджара Дархана.
        - Как это возмож…
        Рубиновую Гору сотряс могучий драконий рык.

***
        Таш’Маган подхватила едва было не упавший бокал.
        - Он здесь, - произнесла воительница. - живучий какой…
        На мгновение в глазах принцессы Тенед промелькнули искры радости и облегчения, но она смогла затушить их быстрее, чем увидела бы Таш.
        И только мысль:

“Хвала Высокому Небу” не покидала сознание принцессы, чей отравленный кинжал едва было не отправил Героя Рубина к Великому Предку.
        Глава 1320.
        - Как это возможно? - прошептал Дабладурт.
        Его техника, основанная на истинных словах, должна была с легкостью сковать движения и волю этого, пусть и странного, но юношу Повелителя, не разменявшего и первой тысячи лет.
        Но, что должно, то не обязательно - мудрость, переданная Дабладурту еще его эденом, в буквальном смысле, смотрела ему в глаза в глаза. Яркие, до того голубые, что почти синие, они пылали от едва сдерживаемой ярости. Необузданной, древней…
        Дабладурту хотелось найти хоть малейший повод, хоть какое-нибудь оправдание своему секундном порыву.
        Ударить посохом о камень.
        Призвать его извечную силу.
        Принять истинный облик каменного великана и обратить в пыль живую тюрьму для Врага.
        Но, увы…
        В ярости юного Хаджара нынешний эден Рубиновый Горы не видел и тени монстра далекого прошлого. Лишь горячую звериную страсть битвы, пылкий азарт и едва ли не божественный гнев.
        Чистейшая из эмоций, в которой не было и примеси той тьмы, что стала саваном для Черного Генерала.

***
        - Понятия не имею, что у тебя были за мотивы, старик-чародей, - прорычал сквозь сжатые зубы Хаджар. - но тебе стоит поторопиться, чтобы придумать хоть какое-то оправдание.
        За спиной Дабладурта из дома высыпали люди Арбахама и… Алба-удун.
        Гном-воин тут же обнажил свои топоры и на его теле засветились татуировки зеленых канатов.
        - Одумайся, Хаджар-дан! - выкрикнул он. - не заставляй меня…
        - О, это ты меня не заставляй, гном, - Шенси, демонстрируя, что в его старом теле еще остались искры былого пламени, подошел за спину гнома так легко, плавно и быстро, что даже Хаджар успел заметить лишь тень от движений Шенси, но не их самих. Это был уровень, без малого, Небесн… впрочем, это было маловероятно. Абрахам никогда не излучал ауры сильней, нежели Безымянного средней стадии. - Двое дерутся, третий не лезет, Албадурт.
        - Для тебя - Алба-удун, вор, - чуть ли не сплюнул гном и попытался сделать шаг вперед, но наткнулся горлом на лезвие кинжала Абрахама.
        - Подумай еще раз, гном, перед тем, как делать следующий шаг. Не пойми меня превратно - ты мне нравишься. Но Чужак нравится мне больше.
        - Поганый мужеложец.
        На эту ремарку Абрахам никак не отреагировал. Консервативные взгляды Рубиновой Горы его нисколько не занимали.
        Хаджар и Дабладурт продолжали играть в гляделки. Хаджар понятия не имел, что делал внутри его души гном, но что-то подсказывало, что это было как-то связано с осколком первого из Дарханов.
        Проклятье и Высокие Небеса! Да что вообще не было связано с этим исчадием древних страшилок?!
        - Что ты…
        -- У меня есть для тебя ответ, - произнес Дабладурт.
        Хаджара было сложно удивить (может в это сложно поверить, учитывая как часто он чему-либо удивлялся, но… сложнее, чем большинство из адептов), но в данный момент его глаза можно было сравнить по диаметру с имперской монетой Дарнаса. А она не у всех на ладони-то умещалась.
        - Это что еще за язык такой? - нахмурился полуликий Гай. - не похоже на наречие гномов…. Немного отдает мертвым языком Хавладара, но этой страны нет уже эпох десять.
        - Мудрейший эден? - татуировки на теле гнома немного потухли, а в его глазах померк яростный зеленый пламень. - почему я чувствую зло, исходящие от этого языка?
        - Откуда ты знаешь этот язык? - спросил Хаджар, но меча от глотки старика не отнял.
        Тот факт, что гном разговаривал на языке Страны Ветров - языке Черного Генерала, еще не отменяла того факта, что он, какого-то демона, копался в душе Хаджара.
        - Врага надо изучать внимательнее, столь же внимательно, как свою жену, - ответил гном. - ибо что первый, что второй, ближе всех остальных стоят к твоей спине.
        Слово “враг” Дабладурт произнес не с придыханием, что означало бы “прозвище” первого из Дарханов, а, скорее, как общее слово. Просто какая-то присказка, не очень дословно переведенная на древний язык Черного Генерала и его армии.
        - Я хотел уничтожить осколок Черного Генерала в твоей душе, маленький воин, и освободить тебя от бремени…
        - Ложь!
        - Скорее полуправда, - пожал плечами гном. - вторая её часть…
        - Кто-нибудь удивлен, что Чужак умеет шляпать на том же языке, что и наш старина алкоголик? - как всегда, по-плутовский, заговорщицким, но достаточно громким, чтобы все услышали, шепотом спросил Шенси. - Лично я - нет.
        Отряд, в том числе и Алба-удун, поддержали его хором согласных шепотков.
        -… в том, - продолжил, словно не замечая разговоров за спиной, Дабладурт. - что у меня есть свои резоны пытаться истребить осколки Черного Генерала и тебе знать о них нет никакой нужды.
        Хаджар промолчал. На этот раз он ощущал, что гном говорит правду. Насколько вообще древние колдуны, маги или чародеи могли говорить правду. Как и фейри, в искусстве обманывать истиной, они достигли высот истинного просветления.
        - Уберешь свой меч, юный воин? - уже на общем наречии спросил Дабладурт. - Я уже, признаться, староват для таких любезностей. Да и твой, воистину драконий, рык, привлек немало внимания. В том числе и тех леди Рубинового Дворца, что опередили вас на пару дней.
        - Тенед… - прошептал Хаджар.
        Судьба его жены и ребенка зависела от благополучия принцессы драконов.
        На свою жизнь Хаджару было плевать. Он уже истоптал не одну пару зимних сапог. И испачкал в крови руки по самую душу, но его ребенок… он заслуживал лучшего, чем сгинуть в ледяном гробу из-за вспыльчивости своего отца.
        Черный Клинок вернулся обратно в ножны.
        - Следующая такая попытка обернется…
        - Твоей смертью, маленький воин, - в глазах Дабладурта промелькнула сила, которая несокрушимой горой легла на плечи Хаджара. Колени последнего подогнулись, но он выдержал давление. - не путай гостеприимство со слабостью, человек.
        - Человек? - переспросил Густаф. - а разве наш Чужак не полукровка?
        - Полукровка? - фыркнул Алба-удун. - Из Хаджара-дана такая же полукровка, как из моих топоров - ложка для ужина младенца.
        - Ну, если младенец будет от Горного Великана, - задумался Шенси. - то при прочих равных…
        Хаджар посмотрел на свод горы. Ну почему хоть раз в его жизни не может быть какого-то простого пути. Что-то из области: “пришел, спас принцессу от дракона, сношал её у входа в пещеру, убил злую мачеху, повесил голову последней на копье и, с несметными сокровищами, вернулся в родную пещеру”.
        - Пойдемте внутрь, - Дабладурт, как ни в чем не бывало, опираясь на свой каменный посох отправился в сторону крыльца. - нам нужно обсудить, как мы убьем принцессу драконов и её сопровождение до того, как они убьют нашего вождя.
        - А разве ты не стоишь во главе заговора против него, старик? - Шенси буднично, насколько это было возможно, ковырялся в зубах кинжалом.
        - И это, несомненно, усложняет предстоящее предприятие, - кивнул эден.
        Злая мачеха…
        Несметные сокровища…
        Да-а-а…
        Было бы неплохо... для разнообразия.
        Хаджар шагнул вперед и, внезапно, вздрогнул.
        - “Действительно… было бы неплохо…”
        С каких это пор Черный Генерал имеет возможность общаться с ним из недр своей темницы?!
        Глава 1321.
        Внутреннее убранство дома Дабладурта выглядело так, как, пожалуй, и должно было выглядеть у любого почтенного гнома, связанного, так или иначе, с шаманизмом.
        Потому как, ощутив на собственной шкуре силу эдена, Хаджар не мог назвать это в полной мере “магией”. В технике (ну или как это называется у гномов) старика не ощущал ни внутренней, ни внешней энергии. Только очень глубокая власть над истинным словом.
        До такого уровня владения Хаджару было еще далеко… что, опять же в определенной степени, вдохновляло вновь открывшимися горизонтами на этом пути…
        Но вернемся к убранству.
        Как и предполагал Хаджар, учитывая, что гномы славились на несколько регионов своими артефактами, то внутри дом ощущался больше, чем снаружи.
        Воздух буквально пропитался магией “пространства”. Той же, которая позволяла убрать в кольцо хабара объемами в несколько кубических метров. И даже больше - все зависело от качества и цены пространственного артефакта.
        Сколько мог стоить дом, который снаружи выглядел весьма небольшим, а внутри вмещал в себя целую усадьбу.
        Холл, настолько большой, что мог с легкостью сойти за бальный зал, выглядел при этом очень тесным помещением. Всюду лежали какие-то древние фолианты, пахнувшие сыростью, пылью и временем. Свитки, глиняные дощечки, мотки узелковой письменности.
        Когда-то давно, еще при жизни в Лидусе, Южный Ветер пытался обучить Хаджара искусству общения при помощи узлах на веревках, но ученого постигло фиаско. И пусть нейросеть запомнила что к чему, но сам Хаджар, без подсказок инородного оборудования, так и не смог составить даже одного предложения.
        На стенах помещения висели какие-то странные картины. Если смотреть издалека то казалось, что они написаны красками на холсте, но стоило подойти чуть ближе, как становилось понятно - под холст маскировалась искуснейшая мозаика.
        Каждый элемент сложнейшего, разноцветного “пазла” был настолько идеально и четко подогнан друг к другу, что не удивительно, как все это великолепие с легкостью обманывало глаз даже Повелителя.
        А стоило подойти еще ближе и…
        - Это подарки, - прозвучало за спиной. - сам бы я лучше потратил капли на несколько новых трудов, или на хорошие чернила, но моим соотечественникам кажется, что если они сделают мне дорогой подарок, это что-то изменит в наших отношениях.
        Хаджар провел пальцами в паре миллиметрах над поверхностью мозаик. Просто чтобы убедиться.
        Убедиться, что это действительно не простые камни.
        Мало того, что они были драгоценными - изумруды, рубины, топазы, алмазы, нефрит. Все высочайшей огранки. И чистые, как слеза младенца.
        Но, кроме всего прочего, каждый камень обладал волшебным свойством, что возносило их стоимость на какой-то воистину необозримый предел.
        В Рубиновом Дворце за один такой камень можно было выручить десяток капель, а в Даанатане купить целый дворец.
        Хаджар вздохнул и, отняв руку, покачал головой.
        Безымянный Мир был воистину велик. Как гигант из древних легенд, удержавший Небо на своих плечах от падения на Землю. Вот только Безымянный Мир не просто являлся этим гигантам, он был ими населен…
        - Коррупция, - усмехнулся Хаджар. - даже в идеальном обществе подгорных гномов.
        - Никто не говорит, что наше общество идеально, - пожал плечами Дабладурт. - но несмотря на наши разногласия в политике и мирской жизни, мы объединены одной единой целью и все общество трудится на благо ближнего своего. Именно это позволяет нам выживать на протяжении бесчисленных эпох, в то время как цивилизации остальных рас и народов поднимаются и падают, как трава по весне и осени.
        Хаджар промолчал.
        Рядом кто-то смачно и очень вкусно хрустнул яблоком.
        Абрахам, перешагнув очередную стопку знаний облаченных в книги и свитки, подошел к мозаике.
        - Ага, - поддакнул он. - это и, пожалуй тот факт, что вы снабжаете оружием и артефактами любую сторону любого конфликта. Даже не тем, кто больше заплатит, а вообще - всем. Так что с вами никто и не воюет.
        - Мы уже отвоевали свое, юный плут, - чуть более каменным тоном, чем прежде, парировал гном. - Хватит праздных разговоров. Абрахам, Хаджар, я был бы рад принять вас в качестве гостей в моей обители, но нас свело вместе дело чрезвычайной важности. На кану стоит благополучие двух крупнейших регионов Безымянного Мира и выживание моего народа.
        С этими словами старик развернулся и, ловко маневрируя между стопками книг, свитков; минуя столпы заготовок под артефакты, завалы из исписанных рунами костей, сундуки, набитые осушенными ядрами монстров (Хаджар такое видел впервые. Обычно, если из Ядра Монстра извлечь энергию, то оно просто рассыплется в пыль. Но в сундуках они лежали пустыми и целыми, как полое стекло) вывел группу в коридор.
        -- А картинка классная, - шепнул Шенси. - мне всегда нравилась.
        Хаджар обернулся и окинул мозаику прощальным взглядом. На ней был изображен закованный в черные латы воин с волосами цвета падающей звезды. Он держал в руках меч и направлял его на что-то размытое и эфемерное. Но, даже учитывая, что это была лишь “картина”, Хаджар ощущал исходящую мощь от этого размытого пятна.
        - Говорят её сложил последний из провидцев еще в ту эпоху, когда гномы не жили в этой горе, - продолжил Шенси. - и когда они пришли сюда, то нашли эту мозаику в пещере-склепе, где провидец лишил себя жизни.
        - Провидец? - Хаджар даже не стал спрашивать, не миф ли это. Те, кто может видеть будущее… этим даром славились Королевы Фейри, но могли видеть его лишь смутно и не четко. Так что, кроме Древ Жизни, никто больше не мог пронзать разумом полотно времен. Кроме, разумеется, Провидцев из старых легенд.
        - Ага, - кивнул Шенси. - но это лишь одна из многих баек подгорного народа. Многие из их молодых отправляются в недра горы, чтобы отыскать эту гробницу, но обычно находят лишь…
        - Свою смерть, - будто пародируя Абрахама, идущий рядом Алба-удун так же смачно откусил кусок яблока.
        - Вы не позаботились о защите собственного дома? - искренне удивился Хаджар.
        - Если бы я не бился с тобой и не узнал твой меч, Хаджар-дан, я бы подумал, что ты хочешь меня обидеть, - нахмурился гном. - защита дома своего - долг каждого мужа. Но мы, за все прошедшие эпохи, смогли заселить лишь малую часть Рубиновой Горы. И те твари, что обитают внутри камней, таятся в темных переходах между пещерами… как думаешь, Хаджар-дан, зачем гномам Удуны, если мы, как правильно сказал презренный вор Шенси, уже давно ни с кем не воюем.
        Хаджар едва не споткнулся на ровном месте. Со всеми переживаниями последних часов (хотя казалось, будто с момента появления их отряда в Горе прошло уже несколько дней) он как-то совсем упустил этот момент из виду.
        Понятно почему воины стояли на заставах, но… там ведь находились не Удуны, а простые, так скажем, рядовые. В то время как вся основная сила гномов действительно была сосредоточена внутри горы.
        - Надеюсь, Хаджар-дан, нас минует необходимость столкнуться с кем-то из этих существ, - Алба-удун оглянулся и, пока старик эден не видел, выкинул огрызок в какую-то, без всяких сомнений, древнюю и очень ценную вазу. - но что-то мне подсказывает, что раз уж принцесса драконов и её шавка сговорились с кем-то чтобы убить принцессу гномов и устроить в моем доме Молот Каменных Предков знает что, то… я больше ни за что не ручаюсь. Так что проверь свои ножны, Хаджар-дан. Чувствую, нас ждет достойное былин приключение в котором, молю Каменных Предков, отправится к вашим праотцам презренный вор Шенси.
        - Очень приятно, коротышка, что ты решил помолиться за меня, - подмигнул Абрахам, отправив при этом огрызок в ту же вазу. - я бы ответил взаимностью, не но помню ни одного святого слова.
        Алба-удун явно выругался, а Хаджар лишь угрюмо покачал головой.
        Глава 1322.
        Старик привел отряд Шенси (и небольшое дополнение в виде Алба-удуна, грызущего очередное яблоко) в довольно просторный зал, мало чем отличавшийся от предыдущего.
        Такое же просторное помещение, заваленное различными свидетельствами необъятной любви Эдена Дабладурта к науками. Вот только в отличии от предыдущих комнат, в этой, прямо по центру, стоял дубовый стол. Причем не из магической породы дерева, а из самой обычной.
        Смертной.
        - Любит шикануть, - фыркнул Шенси на языке Моря Песка, что несколько удивляло.
        - В смысле? - не сразу понял Хаджар.
        В том же Лидусе такой древесины не то, чтобы навалом, но даже простой пастух, откладывая пару месяцев с вырученных за работу денег, мог позволить себе подобное удовольствие.
        - Сам подумай, Чужак, - Абрахам, пяткой отодвинув резной стул из того же материала, уселся и нахально закинул ноги на стол. С сапог медленно и вязкой стекала черная жижа. Дорожная пыль, грязь и земля вперемешку. - Откуда у гномов под их горой дереву взяться. Тем более - смертной породе. Ближайшие земли смертных отсюда в нескольких годах лета на добротном небесном бриге.
        И действительно…
        Хаджар лишь отметил про себя, что в Море Песка, на языке коего Абрахам сейчас и разговаривал, ситуация была схожей. Там, среди бесконечных барханов и редких оазисов, тоже ценились породы северного дерева.
        Вот оно - весьма специфичное понятие о роскоши. Для кого-то палаты из злата и белого мрамора, а для кого-то - веточка березы.
        Вот только…
        - Ты знаешь о Библиотеке Магов?
        Абрахам кинул быстрый, косой взгляд на Хаджара.
        - Никто из смертных не знает, что написано в Книге Тысячи, малыш, - голос Абрахама на мгновение вновь приобрел серьезный тон. - но, порой мне кажется, что тот, кто ведет туда записи, имеет весьма и весьма специфичное чувство юмора.
        Узнать что имел ввиду Абрахам, Хаджар не успел.
        Когда отряд уселся на стулья, то Дабладурт ударил своим каменным посохом о землю и, через открывшиеся противоположные тем, через которые вошел отряд, двери в зал стали проходить весьма колоритные гномы.
        Разного возраста, комплекции, одежд и даже цвета глаз, их объединяло одно - густейшие усы, борода и множество различных татуировок.
        - О Каменный Молот и Вечно Пылающий Горн! - тихо икнул Алба-удун.
        Он, как-то несвойственно для своего характера (насколько Хаджар успел его узнать)трясущейся рукой попытался спрятать недоеденное яблоко в складки одежды, но… понял, что его торс не закрывает ничего, кроме того, что мать с отцом дали.
        Выругавшись, он, заозиравшись по сторонам, не нашел ничего лучше, чем бросить яблоко в капюшон Густафу. Парнишка даже не заметил. Его взгляд был прикован к единственному, кто хоть чем-то отличался от вновь прибывших.
        Стоит отметить, что прежде Хаджар не видел представительниц прекрасной половины гномьего рода. Женщины, наверное, мелькали где-то в городе, но Хаджар был слишком сосредоточен на архитектуре и необычности новой области, чем на представительницах “слабой” половины.
        Но теперь, когда к столу подошли гномы, то на их фоне эта леди выделялась как лотос, среди поганок.
        Да, она была даже ниже, чем обычный средний бородач, но… что-то в её комплекции делало рост ниже полутора метров не смешным или, хотя бы, милым, а невероятно женственным и притягательным.
        Несмотря на широкие плечи и не самую узкую талию, при весьма плоских бедрах, в ней было что-то такое… очень, правильное и гармоничное.
        Аккуратные груди, высокие, но не большие. Острый подбородок, но с плавными линиями скул и миндалевидным разрезом глаз. Густые волосы каштановыми ветвями плакучей ивы спускались на плечи, подчеркивая тонкую шею и острые ключицы.
        Густые брови слегка нахмурены.
        Но девушка была недовольна вовсе не компанией, а неудобным платьем. Она все время дергала его тонкими, изящными, но даже с виду - крепкими пальцами.
        Хаджу почему-то живо представилось, как эта леди легко сбрасывает вышитый драгоценными волшебными камнями наряд из шелка и легко влезает в кожаную броню, со стальными вставками. В руках её оказывается щит и меч, а сама она без страха смотрит противнику в лицо.
        -
        - Ваше высочество! -- Алба-удун, сменив на лице все оттенки радуги, вскочил на ноги и опрокинул стул. - что вы здесь дел…
        - Прошу простить молодого Удуна, - старик Эден перебил Албадурта. - члены королевской семьи так редко показываются на нижних этажах, что…
        Девушка властно подняла руку. Хаджару показалось, что в этот момент в комнате смолкли абсолютно все звуки. Даже тот же Шенси инстинктивно перестал качаться на стуле.
        Столько было женственности и, в то же время, властности в этом простом жесте. Как-то само собой девушка легко вызывала ассоциации с Мэб, королевой Фейри Зимнего Двора.
        - Юный Удун, - кивнула принцесса. - как и все прочие, кто здесь собрался, я участвую в вероломном заговоре против Вождя Гадат-Глада.
        Как уже знал Хаджар, вожди подгорного народа носили приставку Галад. Она, как и Удун, Эден, Эдин, и многие другие, имела какое-то непереводимое значение, доступное пониманию лишь рожденных под каменным небом.
        Впрочем, сейчас не об этом.
        А скорее о том, как широко раскрылись глаза Алба-Удуна.
        - Я приносил присягу, моя принцесса и…
        - Эта присяга, как и любая иная присяга, приносится Каменному Престолу, а не тому, кто подписывает бумажки и распоряжается казной.
        Гномы и их демократия… когда-то давно они, как и другие народы, являлись самой тривиальной монархией. И так длилось ровно до тех пор, пока подгорный король не заболел старческим слабоумием, но при всем при этом умудрился прожить еще три эпохи.
        Разумеется, кому-то надо было заниматься делами и, таким образом, появились вожди и их политические партии. А вовсе не из-за тех радужных иллюзорных причинах, которые озвучивались раньше.
        Откуда это все знал Хаджар?
        Он понятия не имел.
        Алба-удун нахмурился. Его ладони лежали на рукоятях топоров. На коже то и дело вспыхивали и гасли татуировки. Шторм внутри его души был виден, в буквальном смысле, невооруженным взглядом.
        В это время остальные гномы (явно высокопоставленные чиновники) так же держали мозолистые ладони неподалеку от эфесов.
        - Моя принцесса, - вновь поклонился гном. - прошу, если на то будет ваша воля, скажите мне, почему я должен предать вождя, хоть вы и говорите, что это не предательство, и помочь королевской семье. Или, дабы не марать ваши руки моей кровью, я сам, прямо здесь и сейчас, лишу себя жизни.
        С этими словами Алба-удун обнажил таки топор и… приложил его к артерии на своей шее.
        Наверное, раньше, Хаджар бы восхитился столь достойным и преисполненным чести поступком, но сейчас он лишь подумал:
        - Дурак.
        Глава 1323.
        - Алба…
        Принцессе на этот раз даже руку поднимать не пришлось. Старик Дабладурт смолк стоило только девушке слегка повернуть к нему голову.
        - Молодой Удун, - произнесла она спокойно. Будто говорила с равным. - я не предлагаю тебе авантюру или не угодное Каменным Предкам дело.
        - Пока, моя принцесса, это звучит именно так, - взгляд Албадурта был тяжел, но его рука крепка. Хаджар не сомневался, что если разговор уйдет не в то русло, то эти стены и пол окропит гномья кровь. - Я не могу пойти против вас - такова моя клятва. Но и не хочу идти против вождя - таково мое желание. Гномы сильны, пока едины.
        - Вот именно! - принцесса, чьего имени Хаджар пока не знал, ударила кулаком по столу. Маленький, миниатюрный, он оказался достаточно силен, чтобы вибрация от удара прошла через ноги Хаджара и он в полной мере ощутил немалую силу воинственной леди. - Но, скажи мне, разве гномы едины? Разве было при наших предках такое, чтобы одного гнома от другого отделяли лифты? Разве было такое, что воздуха на нижних этажах так мало, что наши дети рождаются с увечьями и не могут выдержать ни молота, ни кирки? Разве было такое, что чиновники растаскивают казну, чтобы купить себе дворцы у фениксов, драконов или людей? Разве было такое, что наши воины служат на благо других народов, возвращаясь домой лишь на время? Разве было такое, чтобы остановился наш путь в недра, как то завещал нам Первозданный Гнаберд?!
        После последних слов принцессы, каждый гном осенил себя знаменем их религии. Шенси, что было ему привычно, попытался скопировать символ, но, поняв, что не получается, махнул на это дело рукой и продолжил потягивать брагу из фляги.
        Гай, Густаф и Иция, как и Хаджар, сидели спокойно и молча наблюдали за происходящим.
        - Я знаю о проблемах Рубиновой Горы, моя принцесса, - взгляд Алба-удуна стал еще тяжелее. Казалось, что им можно ковать мечи в горячем горне.
        - Я знаю, что ты знаешь. Албадурт, капитан десяти Удунов-изменщиков.
        - Десять Удунов-изменщиков? - переспросил Хаджар шепотом у Шенси.
        Пожилой вор, кажется, хорошо разбирался в политических хитросплетениях гномьего рода.
        Но, даже он, сняв ноги со стола, с удивлением и долей уважения повернулся к их общему знакомому.
        - Ну, теперь, хотя бы понятно, что это мелкий забыл на простой приграничной заставе, - процедил сквозь маску Гай. -- смерть близко… а теперь я чувствую, что она еще ближе.
        - А он не такой уж скучный, как я думал, - хищновато улыбнулся Абрахам. - Десять Удунов-изменщиков напали на предводителя Удунов - правую руку Вождя Гадат-Глада. И, пожалуй, самого коррумпированного чиновника всей Рубиновой Горы. Помнится, недавно, я ему привозил партию рабов… и это несмотря на то, что рабство у гномов под запретом. Любой труд в Горе должен быть оплачен и совершен без принуждения.
        Как и прежде, Шенси говорил на языке пустынников. Откуда он его знает - да мало ли. Абрахам, скорее всего, был лишь немногим младше текущей эпохи. Сколько тысячелетий он уже бродил по бескрайним дорогам Безымянного Мира знают лишь духи ветра, идущие вместе с ним.
        И, опять же, учитывая прошлое Хаджара, то для него хуже работорговца может быть только… только… даже для простого сравнения было сложно подобрать нужные слова.
        Но… это все в прошлом.
        Шенси выживал как мог… как и все остальные в этом мире.
        - Самое поганое, на мой взгляд разумеется, - продолжил контрабандист. - это то, что Дагл-Уден имеет столь же близкое отношение к Удунам, как ты или я.
        - В смысле?
        - В самом прямом, Чужак, в самом прямом… Дагл-Уден просто купил этот пост у Гадат-Глада. Выходец из очень удачливой семьи горных добытчиков, он поддержал вождя в его предвыборной компании веским словом и тяжелым кошельком. И вот уже сотни лет наслаждается полученным статусом одного из Учителей народа.
        Хаджар посмотрел на Дабладурта… Дабла-Эдена если быть официальным. Сложно было представить, что точно такой же пост, только для воинов, занимает простой гражданский чиновник.
        Видимо действительно что-то прогнило в гномьем королевстве.
        - И я поплатился за это сполна, моя принцесса, - отрезал Алба-удун. - мои девять братьев. Товарищей по оружию, с кем мы ели одно дерьмо из общего горшка с тех самых пор, как я помню свои руки, способные держать кирку. Каждый из них теперь стоит камнем за пределами Пещеры Гордости.
        - И я обещаю исправить это, молодой Удун, - кивнула принцесса. - когда придет время…
        - Когда придет время, - Албадурт открыто перебил крон-наследницу, чем вызвал оторопь даже у Эдена. - Вождь будет свергнут. Но не мечом или топором. А словом. Придут те, кто сможет возвать к духу нашего народа и…
        - И это достойно, Алба-удун, и, видят Каменные Предки, если бы твои слова были истины, то я бы не стала покидать чертогов Дома Королей. Но это не так.
        - При всем уважении, моя принцесса, но ваши слова - лишь пепел, вылетающий из горна. Он обжигают мою душу, но жизнь научила меня, что пепел не всегда то же самое, что и сталь, от которой он откололся.
        От подобной метафоры у Хаджара немного загудело в голове, но, видимо, для остальных гномов все было предельно ясно.
        - Я понимаю… тебе нужны доказательства, капитан Алба-удун. Тогда так. Я перечислю тебе имена, а ты скажешь, знакомо тебе хоть одно. Скажи, знаешь ли ты достойную гному Такет-надин. Из числа Надин, ткущих нам одежду.
        - Нет, моя принцесса. Почему вы спрашиваете?
        - Потому что она была главой объединения Надин. Последние три века их зарплата только падает, условия труда ухудшаются, а воздуха в их пещерах все меньше. В то время, как их Надена, племянница вождя, плодит вокруг себя мелких чиновников из числа своих друзей и родственников, чьи палаты полны свежего воздуха, а их оплата за работу, которую они не делают, равняется многолетнему доходу рядовых Надин. Но я продолжу… знаешь ли ты Гэхад-тума. Из числа Тумов, что делают нашу еду?
        - Нет, но…
        - Его история похожа на историю Такет-надин. Его Тем набрал чиновников больше, чем число самих Тумов. Знаешь ли ты Гладабурда, знаешь ли Пангдарта, Лебобурда, Эхаддерда, Арбагарда, Клац-Теклита, Хам-шадена, Пан-глота и, того, чья кровь еще не высохла на моих руках - Пан-Задота.
        - Задота? - снова переспросил Хаджар.
        - Одна из самых почетных работ в Рубиновой Горе, - прошептал Шенси. Несмотря ни на что, плут знал, когда надо себя вести тихо. - это каменные разведчики. Они бродят по лабиринтам ходов и пещер горы в поисках новых жил. Безумно опасная работа. Каждый второй не проживает на ней и полувека. Но без неё - гномы вымрут.
        - Нет, моя принцесса.
        - А знаешь ли ты, что их объединяет, кроме того, что все они имели вес слова в своих артелях и высказывались против вождя?
        Глава 1324.
        - Нет, моя принцесса.
        Тут, внезапно, девушка выхватила из рукава платья острый клинок и полоснула им себя по ладони.
        - Река Мира мне свидетель. И Каменные Предки да услышат мои слова, - впервые на памяти Хаджара клятва на крови не просто полыхнула золотым огнем, но и произошло еще нечто другое. Пол вновь задрожал и каменная крошка закружилась небольшими торнадо. - Все они были убиты Вождем и его людьми. Их родственники отправлены в тюрьмы, но самое страшное, что в назидании другим противникам режима - их дети отправлены в рабство.
        Рана на руке мгновенно затянулась и, пусть и ненадолго, покрылась каменной пленкой, которая уже через пару мгновений превратилась в пыль.
        Алба-удун отшатнулся.
        Топор выпал из его рук, а сам гном рухнул на колени.
        - Каменные Предки услышали вас, моя принцесса… - прошептал он. - они слушали вас… но как же… как же это возможно… дети горы… наши дети… наше будущее… стали рабами.
        - Это так, Алба-удун, - взгляд темных глаз принцессы пылал ярче, чем десять тысяч тех самых горнов. - и если моих слов недостаточно, то здесь ты видишь старейшин, лучших из Теклитов, Шаденов, Глотов, Тумов и Надин. Ты можешь поговорить с каждым. И он ответит тебе тем же - клятвой и решимостью. Решимостью спасти наш народ пока это еще не поздно.
        Хаджар перевел взгляд с Албадурта на Шенси.
        - Получается, что принцесса Тенед и Таш’Маган заключили сделку с…
        - Вождем гномов, - кивнул Абрахам. - вот только что-то мне подсказывает, что это сделали не они сами, а…
        - Император драконов, - закончил за плута Хаджар. - все это просто очередная политическая игра и не более.
        -- Оу, Чужак, а ты неплохо соображаешь. Это хорошо… добротная соображалка это единственное, что позволит нам выбраться отсюда с целыми задницами и с полным комплектом конечностей.
        - И что вы предлагаете, принцесса? Поменять Вождя на вашу семью? Чтобы горой снова правил не её народ?
        - Сейчас горой и так правит не народ, глупец, - не выдержал один из присутствующих гномов, но тут же замолк.
        - Я предлагаю другое, Алба-удун, - покачала головой принцесса. - когда наш план увенчается успехом, то я действительно возьму власть в свои руки, но! Лишь на один год и один день…
        Хаджар дернулся. Один год и один день? Это ему только кажется, или в данном вопросе видна рука Фейри?
        -… за это время, мое слово Алба-удун, мы успеем написать законы. Законы, по которым будут жить не только простые гномы, но и те, кому мы в руки вложим власть. Единые, общие законы для всех. Непреложные, как камень, на котором стоит наша земля. И после этого пройдут свободные выборы, без имущественного, полового или возрастного ценза. И каждый сможет сказать свое слово. А когда все закончится - народ выберет того, чьи слова будет иметь для него наибольший вес. Я не обещаю тебе сладкого будущего Алба-удун. Будет сложно. Рубиновая Гора прогнила изнутри. Но лишь объединившись, мы сможем преодолеть все невзгоды, которые встанут у нас на пути, и возродить то, что строили наши предки и то, что мы утратили по собственной глупости и слабоволию. Я обещаю тебе, что…
        - Пообещайте мне лишь одно, Ваше Высочество, - Алба-удун поднялся с колен. Его руки до белых костяшек сжимали рукояти топоров. Татуировки пылали так ярко, что возникало желание зажмурится. - чтобы не случилось… каков бы ни был исход, но голова Дагл-Удена - моя.
        Принцесса улыбнулась. Улыбнулась так, что даже у Хаджара, который воевал в своей жизни больше, чем, кажется, дышал, пробежались мурашки по спине.
        - Это договор, Алба-удун. Когда придет время - ты встретишь своего врага в честном кругу на арене Каменных Предков. В этом мое тебе слово.
        - Ваше слово, - Алба-удун поклонился. В этот раз как-то глубоко и очень… церемониально что ли. - Принцесса Эдлет… нет. Мой генерал - Эдлет-Каменный Молот. Наша родина захвачена врагом. И я отправлюсь вместе с вами на эту войну.
        Гномы, сидевшие за столом, одобрительно загомонили. Кто-то стучал кулаками по столу, другие хлопали друг друга по плечам, а Хаджар…
        Хаджар уже давно не был тем юнцом, что не понимал, почему Лунная Лин совершает те или иные действия. Он достаточно прожил и повидал на этом свете, чтобы отличать белое от красного. Дерьмо, от янтаря.
        Чутье подсказывало ему, что вовсе не случайно Алба-удун оказался именно на той заставе, через которую проходил отряд Шенси. Отряд того самого контрабандиста, который знал все самые грязные секреты чиновников Рубиновой Горы и… имел дело с Эденом.
        Тем самым Эденом, который тоже знал все самые грязные секреты чиновников (понятно откуда) и при этом являлся одним из центральных лиц в заговоре против Вождя, который сделал заговор против принцессы, которая устроила заговор против…
        Да тут даже Чин’Аме ногу сломит!
        Но зачем столько суеты вокруг всего одного, отдельно взятого молодого гнома.
        Все просто.
        Хаджар хорошо знал не только военное дело, но и политические интриги, да будь они четырежды прокляты. Любой революции, а именно это - революция и звучала в устах принцессы Эдлет, нужен символ.
        И что за символ подойдет лучше, нежели капитан десяти мученников, которых положили на престол этой самой революции.
        Взгляд Хаджара пересекся с каменными глазами старика Эдена. В последних обнаружилась искра опаски, затем померкшая под холодной решимостью.
        Почему из десяти воинов выжил лишь один? Удун, как уже понял Хаджар, это не пустой звук, а весьма тяжелый вес. Военный вес. И если слова, описывавшие Дагл-удены были правдивы, то как он, пусть даже с охраной, смог избежать смерти под таким весом?
        Только если кто-то его заранее предупредил.
        Кто-то, кто извлек бы огромную выгоду из того, чтобы девять гномов умерли смертью мучеников, а десятый, символ жажды свободы и справедливости, выжил.
        Выжил, но был убран из игральной колоды ровно до тех пор, пока не понадобился бы в виде козыря или, скорее всего, джокера.
        Того, кто может сойти и за одну и за другую карту. Кого можно очень выгодно разменять в грядущем раунде.
        Хаджар посмотрел на принцессу.
        Знала ли она, что все произошедшее уловка старика Эдена?
        Скорее всего знала. И, наверняка, сама и предложила.
        Может слова Алба-удуна были горячи и правдивы, преисполнены чести и воинской доблести, но…
        Хаджар вновь подумал:
        - “Дурак”.
        Шенси в это время прокашлялся и поднял руку.
        - Все это очень романтично, сомнений нет. Но кто-нибудь уже подскажет, каким образом мы отправим к вашим Каменным Предкам самую охраняемую личность Рубиновой Горы?
        - Спасибо, что задали вопрос, господин Шенси, - поблагодарила принцесса. - завтра Вождь отправится на прогулку-экскурсию с принцессой драконов и Героем Рубина. И на этой прогулке мы убьем их всех.
        Хаджар выругался.
        Грязно.
        Не стесняясь.
        Как же.
        Сильно.
        Он.
        Ненавидел.
        Интриги!
        Глава 1325.
        - Не то чтобы я жаловался, - Шенси, с очередным ругательством, в котором он поминал предков гномов вплоть до Каменных Небес (как уже догадался Хаджар, это выражение не было на прямую связано со сводом пещер), содрал с лица желейную тварь. Внешне она была похожа одновременно на слизняка и какую-то неведомую хищную тварь с круглым ртом, полным острых, но тончайших, как нити, зубов. Размером с кулак ребенка, она впивалась в лица, тыльные стороны ладоней, шею и волосы. Иными словами - предпочитала любое незащищенное доспехами место. - Но, видят демоны и слышат боги, я лучше бы еще немного по Порту Мертвых побродил, чем здесь загорать.
        - Смерть близко, друг мой, - скудно прокомментировал ситуацию Гай.
        - Что видно, Густаф? - Иция, игнорируя скулеж Абрахама, повернулась к Густафу.
        Хаджару, несмотря на весь опыт и немалую ступень развития, приходилось напрягаться, чтобы распознать среди булыжников у стенки каменного уступа - лучника. И только по отблеску наконечника отравленной стрелы, он мог понять, где в данный момент находится юноша.
        - Пока все тихо… не нравится мне этот план, Абрахам. Дурно он пахнет.
        - Здесь все дурно пахнет, - отряхиваясь от слизи, процедил контрабандист. - Да и сам план выглядит как дешевая, непродуманная авантюра… мой папаша, если еще не успел переродиться, весь дом предков уже оплевал.
        Хаджар не мог не согласиться с Шенси. То, что придумали Эден и принцессой Эдлет, которую Алба-удун теперь величал не иначе, как Генерал Каменный Молот (единственная приставка к имени, которую хоть как-то можно было перевести с гномьего языка), в лучшем случае выглядел попыткой взять цель нахрапом.
        Причем, по весьма тривиальной причине, именно отряду Шенси и Алба-удуну отвели роль ударной команды. Контрабандист, разумеется, сразу воспротивился, но что-то такое в разговоре тет-а-тет ему предложил старик Дабладурт, что Абрахам по итогу согласился.
        И вот теперь они впятером, за исключением гнома, находившегося ниже по склону, расположились на излучине дороги среди Изумрудного Леса.
        Почему леса?
        Гора внутри не то, чтобы была или выглядела больше, чем снаружи, просто человеческое сознание, даже стадии Повелителя, не было способно осознать насколько обширны могут быть многоуровневые хитросплетения недр горы, которая не просто своим пиком теряется среди облаков, а окутана ими, как ноги танцовщицы подолом длинной юбки.
        Так что не было ничего удивительного, что они действительно находились в лесу. Правда вместо деревьев здесь поднимались к сводам кристаллы, внутри которых действительно застыли изумруды. Ограненные, размером с ладонь взрослого мужчины.
        Лес, по преданиям, высадили первые огранщики гномов. Они использовали это место как выставочную галерею, завлекая сюда множество иноземных купцов и торговцев.
        Демонстрировали товар лицом.
        Впоследствии, после Первого Обрушения (события, когда в рубиновой горе провалилось несколько пещер и из их недр полезли разнообразные твари) Изумрудный Лес наводнили всякие монстры. В том числе и те, которым очень полюбился Шенси.
        Так что лес стал охотничьими угодьями, где чиновники гномов развлекали гостей и показывали искусство своих предков.
        Ну а учитывая, что в эту пещере с легкостью уместилась бы половина Даанатана, а свод поднимался на высоту полета птицы, то…
        - Вижу! - просигналил Густаф.
        Изумрудный Лес был пронизан узкими охотничьими тропинками, вдоль которых вились веревки, увешанные охранными талисманами и заклятиями. Так что охота немного походила на тир.
        При обоюдоострого меча - коррупции, принцесса Эдлет и старик Дабладурт смогли выяснить по какой из многочисленных тропок Вождь будет водить своих гостей.
        Так что, на бумаге, все выглядело довольно простенько.
        На одном из уступов расположился отряд Шенси с Густафом, которого снабдили отравленными стрелами. А чуть ниже, у поворота тропы, находился Алба-удун с пятеркой верных королевской семье Удунов.
        - Проклятье! - выругался лучник. - Абрахам, ты был прав.
        -- Юноша, чтобы ты знал - я всегда прав, - Шенси пристально вглядывался в ту же сторону, что и лучник. Изумрудные деревья каким-то магическим образом нарушали обзор и даже сильным адептам было сложно разглядеть хоть что-то на расстоянии больше, чем в километр. - А когда я не прав…
        - Смерть близко, - в привычной манере поправляя маску, перебил Гай.
        - Что видно, Густаф? - Иция расправила свой боевой хлыст.
        - Старик сказал, что там будет два вагона, - Густаф, владевший, как и положено лучнику, сложной и продвинутой техникой зрения, выступал в роли живой подзорной трубы. - Один с вождем, принцессой и героем рубина. Второй с охраной, но… я вижу как минимум четыре.
        - Есть порожние? - Абрахам обнажил узкую саблю и длинной кинжал. Привычно проведя ими по кожаным обручам на руках.
        Сам Шенси, как и Иция с Густафом, были облачены в кожаные доспехи. Естественного, качественного Императорского уровня с особыми свойствами. И лишь один секирщик Гай носил латные доспехи.
        - Скорее всего нет, - не сразу ответил лучник.
        - Что с охраной?
        - Шесть удунов в авангарде. Двенадцать в авангарде.
        - Стандартное построение один-два, - Гай, достав своего огромного монстра, провел пальцем по острию топорища. - Скорее всего в вагонах есть еще другие удуны. Один-два-один. Смерть близко…
        Один-два-один, означало, что в арьергарде находилось в двое больше, чем в авангарде и при этом по вагончикам было рассредоточено еще такое же количество стражей, как в авангарде.
        Подобное построение использовали богатые купцы и вельможи. При таком количестве охраны и её рассредоточенности было практически невозможно устроить добротную засаду.
        Так или иначе, куда бы не пришелся удар, нападающие имели все шансы попасть в оцепление и быть попросту задавленными голой мощью.
        Только трехкратное численное превосходство могло переломить ситуацию.
        Увы, такой роскошью заговорщики не обладали. Разумеется, на стороне принцессы находилось много простых… гномов и, может, даже военных. Но в данном случае сила измерялась Удунами. И двадцать четыре против шести - расклад не из лучших.
        - Чужак, кажется пришло приступить к плану - драконья жопа, - подмигнул Абрахам.
        Хаджар посмотрел на небо… которого здесь не было. Вместо него - далекой каменная крышка, ощерившаяся в его сторону каменными клыками.
        Ни облаков.
        Ни солнца.
        Ни ветра.
        Только мерное сияние, исходившее от кристаллических деревьев. И еще стук сердца Хаджара. Венок Героя Рубина все еще находился на его голове, а значит он не мог ослушаться приказа принцессы или нанести ей какой-либо вред.
        - А у нас такой имеется? - удивилась Иция.
        - Дорогая, а когда у нас его не было… смерть близко.
        Хаджар с Шенси переглянулись. Всю последнюю ночь они пытались как-то наладить коммуникацию в обход клятвы и проклятого венца на голове.
        Да, Абрахам знал, что Хаджар настоящий Герой Рубина, но он понятия не имел, что его новоявленный компаньон не может и пальцем тронуть принцессу. Впрочем, до этого пункта контрабандист догадался, а вот по поводу приказов…
        Хаджар так и не смог этого объяснить.
        Все же, Чин’Аме не дурак…
        Чин’Аме не дурак…
        Почему-то это мысль не давала покоя Хаджару, но он решил заняться ей позже.
        После того, как вытащит из этого вертепа принцессу Тенед и, желательно, попутно и сам не отправившись к праотцам. Кем бы они там у него ни были.
        - Начинем, - отдал сигнал Шенси.
        Глава 1326.
        Хаджар поднялся и, обнажив меч, легко провел им по воздуху. Так, будто хотел указать направление. Одновременно с этим, внутри его души вспыхнуло пламя энергии и, слившись воедино с Истинным Королевством Синего Ветра, потекла прямо в Черный Клинок.
        Со стороны это выглядело так, как если бы Хаджар медленно, невзначай, протянул клинком по воздуху. После чего, сделав едва заметный полушаг, скрылся в недолго маячившем, будто бы пространственном разрезе.
        На самом же деле, используя Истинное Имя Ветра, Хаджар призвал верного друга на помощь и, увидев его глазами, смог раздвинуть потоки ветра, проложив между ними собственную тропу.
        Тропу, которую никто кроме него не видел. И, разумеется, самого Хаджара на ней тоже видно не было.
        Сам же он, пером птицы, скользя по потокам ветра, спустился с подножия скалы. Легкий, как пух и незримый, как весенний бриз. Только адепты высочайшего уровня смогли бы почувствовать его присутствие.
        Ну или те, кто с рождения был чужд ветрам. И любое подобное дуновение для такого существа было бы чужеродно и незнакомо.
        - Хаджар-дан? - дернулся в его сторону Алба-удун.
        Вместе с пятеркой остальных гномов, он лежал в небольшой низине. Измазанный грязью и чем-то еще, он выглядел скорее ожившим камнем, нежели живым существом… как бы странно это ни звучало.
        - Албадурт, - Хаджар, сойдя с тропы ветра, пригнулся. - там четыре вагона с построением один-два-один.
        Гном выругался.
        - Нельзя верить тем, кому звук денег дороже удара сердца, - закончил он свою тираду, после чего повернулся к остальным гномам. - Братья. Сегодня тот день, когда мы, Удун, сложим свою головы, чтобы…
        - С этим можно повременить, - перебил Хаджар.
        Гномы, уже сверкавшие глазами в поддержку пылкой речи Алба-удуна, повернулись к Хаджару с легким недоумением все в тех же пылких глазах.
        Каждый из них щеголял отличными друг от друга татуировками, да и и туман, который постепенно наполнял их глазницы, выглядел несколько отлично.
        Видимо не так все просто было у этих странных полуобнаженных вояк… если будет возможность, Хаджар обязательно расспросить Алба-удуна обо всем, что тот может рассказать.
        Сбор сведений о путях развития был для Хаджара так же важен, как и о лже-богах.
        - У нас с Шенси есть план.
        - Не пойми меня превратно, Хаджар-дан. Тебе я верю, как своему топору. Но этот плут, низкий и жалкий вор, он…
        - Заинтересован в успехе ничуть не меньше нашего, - снова перебил Хаджар. - Так что, Албадурт, прошу, доверься моему слову.
        Хаджар наблюдал за тем, как в глазах гнома решительность билась с подозрением, но, в итоге, кажется, обе эти стороны нашли компромисс.
        - Хорошо, - кивнул гном. - что ты предлагаешь, Хаджар-дан?
        - Там, -- Хаджар указал мечом в сторону двигавшейся прямо на них процессии. - есть адепт. Очень сильный дракон. Она куда сильнее меня и… пожалуй всех нас, вместе взятых. Если мы нападем на них сейчас, с такой численностью и раскладом войск, то все отправимся к праотцам.
        - Удуны не боятся смерти! - чуть ли не в полный голос рявкнул Алба-удун.
        - Нет смерти для удун! - поддержала его стройным хором пятерка воинов. - только почет в кузне Каменных Предков!
        - Да, это разумеется так, - интересно… Хельмер и иные чувствовали себя при разговоре с Хаджаром так же, как он сейчас, когда говорил с молодым гномом? - Но, если мы сейчас погибнем, то кто поможет принцессе Эдлет добиться справедливости? В общем, не время для разговоров, Албадурт. Слушай, что я скажу…

***
        Принцесса Тенед смотрела в окно вагона, который внутри был обставлен лучше, чем самые дорогие кареты высокогорцев Рубинового Дворца. Только личный транспорт её отца и его приближенных был так же комфортен.
        Она сидела на диване из смертной древесины, обтянутой лучшими шелками и парчой. Подушки были набиты перьями птенцов Грозовых Птиц. Они грели её спину ничуть не хуже угля из Пылающего Дерева.
        Качки в вагончике почти не ощущалось. А тишина стояла такая, что можно было услышать дыхание соседа.
        В данном случае - Таш’Маган.
        Принцесса смотрела на свою лучшую подругу как-то иначе. И это не укрывалось от взгляда самой Таш.
        - С моей сестрой, братом и остальными все в порядке, - в который раз объясняла она принцессе.
        - Да, но…
        - Это приказ вашего отца, моя принцесса. Благодаря тому, что сейчас происходит, мы сможем найти опухоль на теле нашей родины и выжечь её до того, как она поразит самое сердце.
        - Я понимаю, - вздохнула принцесса. Она помнила все, что говорил ей отец, Император Драконов. Но… - столько лжи, Таш… столько жертв…
        - Они бы все равно нас предали, - Таш откинулась на подушки. В её острых когтях-ногтях сверкали драгоценные украшения. Подарки местных чиновников… коррумпированные ублюдки, забывшие о чести и долге. - посольство специально было собрано так, чтобы под нож попали только те, кто замыслил зло против нашей родины и вашего отца.
        Тенед вздохнула…
        Все те молодые драконы, которые погибли при так называемом “бунте”… подчиненные её отца специально отбирали их на протяжении многих лет, подстраивая все так, чтобы нанести болезненный удар по силам заговорщиков, обставив все так, будто в дело вмешались Фениксы.
        И все это, в том числе предательство давних союзников - королевской семьи гномов, только с одной целью.
        Обыграть противника, таящегося где-то в тени.
        И даже Хаджар…
        - Мы могли избежать…
        - Не могли! - перебила Таш’Маган. В её глазах плескался ледяной холод. - Вы будущая правительница Белого Дракона, моя принцесса. Ваш отец оставит вам все, на что падает взгляд с Заоблачной Палаты! Все, над чем простираются крылья Великого Предка, будет подчиняться вам. Вы не имеете права поддаваться эмоциям.
        Тенед еще раз посмотрела на свою давнюю подругу и самую верную защитницу. Она знала… чувствовала, хоть Таш того и не признавала, что её самой тяжело.
        Хаджар был достойным драконом. Пусть и полукровкой. Пусть и отринувшим понятия чести и достоинства. Бегущим от них, как от воды, но… достойным. Умудрившийся среди кромешной тьмы, раздиравшей его душу, выбрать ускользающий верный путь.
        Он не заслуживал такой участи.
        - Если бы он тогда не появился… - протянула Таш, словно подтверждая мысли принцессы.
        Тогда, на празднике Рубина и Дракона, должна была победить Таш. Таков был план Императора. Он должен был утихомирить толпу, рассерженную нарушением традиций, а затем спуститься и переписать извечный закон, который запрещал женщинам участвовать в церемониальном поединке.
        И Таш’Маган из самой верной престолу семьи, стала бы первой женщиной Героем Рубина.
        Но… появился Хаджар Дархан. Никому неизвестный полукровка необычной, пусть и невеликой силы.
        И своем появлением он умудрился нарушить план самого Императора Драконов. План, по которому должен был появиться прецедент, когда женщина получила то, чего не могла получить.
        Это стало бы очередной ступенькой той лестнице, по которой Император с самого рождения вел свою дочь к наследному престолу.
        - Я…
        - Тише принцесса, - Таш, неожиданно, подалась вперед. Её зубы-клыки сложились в усмешке, а зрачки вытянулись веретенами. Принцесса увидела, как из-под волос воительницы начинают проглядывать рога. - Он здесь… глупый солдат. Не знает, когда ему отступить.
        Принцесса выглянула из окна и посмотрел в сторону поворота дороги. Там, среди кристальных деревьев, окутанный вихрями пыли, стоил высокий воин.
        Все его могучее тело, с головы до пят, сковывали непроглядные, черные доспехи. Жуткие железные латы, которые больше подошли какому-нибудь демону из детских страшилок, нежели достойному воину.
        Темный плащ стелился по самой земле. Он как крылья ночного ужаса хищно оскалился на встречу противнику.
        В руках жалом или клыком сиял непроглядной чернотой длинный, узкий меч. И лишь небольшое синее пятнышко можно было разглядеть на его плоскости.
        - “Хаджар…” - мысленно прошептала принцесса. - “почему… почему ты так страшно кричишь…”.
        Может ей казалось… может это не так… но когда все гномы испугались внешнего вида могучего воина. Когда даже привычная доспехам Хаджара Таш’Маган чуть дрогнула, Тенед чувствовал совсем иное…
        Это были не доспехи, выкованные из ужаса и страха… нет. Они словно были ожившей болью. Болью, от которой Хаджар бежал, пропадаю все глубже и глубже во тьме.
        - “Пожалуйста… не умирай… позволь мне попытаться тебя спасти… хотя бы тебя…”.
        Глава 1327.
        Разумеется, Хаджар не мог знать ничего из того, что терзало в большей степени принцессу Тенед и, куда в меньшей, Таш’Маган. Но он знал одно - если он не сможет отнять принцессу у Таш, то вряд ли сможет закончить посольство в роли Героя Рубина. А если не сможет этого, то, получается, вход в сокровищницу Императора Драконов будет ему закрыт.
        А без техники Пути Среди Звезд, ему не подняться на следующую ступень развития. Получается, что и путь на Седьмое Небо и спасение его жены и нерожденного ребенка так же будет закрыт.
        И, быть может, будь у него в распоряжении не шесть веков жизни, а, хотя бы, в десять раз дольше, он мог бы придумать или отыскать какой-то другой способ, но… увы.
        Поэтому вот он - Хаджар Дархан. Стоял на пути двух дюжин Удун, Вождя гномов неизвестной силы и, что куда опаснее, Таш’Маган.
        Обхватив рукоять Черного Клинка двумя руками, он направил меч в сторону вагончиков, остановившихся в полукилометре от него.
        Здесь, под горой, ему было куда сложнее услышать имя ветра. Но даже так, оно было рядом. Его вечный спутник и товарищ никуда не уходил.
        Он вновь стал ритмом его сердца. Он заструился по венам вместе с кровью. Он был его дыхание. Был его душой. И вместе с ним развернулось в полную мощь Истинное Королевство Синего Ветра.
        Молнии забили откуда-то с вышины каменного свода. Они сплетались в едином порыве штормового ветра. С легкостью шторм, закручиваясь вокруг одинокой фигуры в черной броне, ломал кристаллические деревья. Он выдергивал из земли огромные валуны и перемалывал их в мелкую крошку.
        Огромная, черная, с синими глазами и стальными клыками, драконья пасть поднялась за спиной Хаджара. Высотой больше пяти километров, шириной в сотню шагов, она распахнула пасть и дикий рев затопил пещеру.
        - ТАШ!
        Затем Хаджар взмахнул мечом и сделал широкий, секущий взмах. От левого плеча до правого, меч описал горизонтальную дугу и застыл. А следом, прямо перед вагончиками, на расстоянии в нескольких метрах от Удун, в воздухе вспыхнули молнии-разрезы. Они, беснуясь в хаотичном танце, жадными клыками вгрызлись в землю, вырезая в ней широкое ущелье.
        - И зачем так кричать, маленький воин? - прозвучал женский голос.
        Негромкий и спокойный, он с легкостью пронзил ярость бури и, словно, немного её успокоил… ну или сковал ледяными оковами.
        Теперь, вместе с белыми молниями, олицетворением ярости ветра, со свода падали искрящиеся белые снежинки.
        Таш’Маган, вышедшая из вагончика, взмахом руки скинула с плеч тяжелую шубу из Горного Кита. Монстра, от которого даже у многих бывалых воинов Рубинового Дворца могут затрястись поджилки.
        Она убила его в одиночку.
        - Миледи, вы…
        - Этот пес лает громче, чем кусает, - снисходительно улыбнулась она одному из Удунов.
        Обнажив тяжелый артефактный меч, больше похожий на покрытый льдом, крючковатый клык хищной рыбы. Её ноги скрыла шипастая стальная юбка, а торс прикрыла волшебная ткань, поверх которой звенела крепкая кольчуга. На плечах и руках серым мхом поднимались меховые наручи и наплечники.
        Броня, без малого, Божественного качества. И меч точно такого уже уровня изделия.
        - Я закончу это как можно быстрее, - прошептала она. - из уважения к тебе, маленький воин.
        То что, последовало далее, заставило содрогнуться сердца даже самых бесстрашных среди Удун. Находившиеся за километр члены отряда Шенси почувствовали, как их души стиснули ледяные клыки.
        Смерть потчевала где-то совсем рядом…
        Таш обратилась к своему стилю Ледяного Дыхания. Искусство, берущему свое начало от рук самого Первого Император Драконов, но доступного лишь нескольким драконам за всю историю.
        Она призвала истинное слово воды и холода. Она соединила их со своим Истинным Королевством Хищной Рыбы. И одновременно с тем, как массивный тяжелый меч, весом больше, чем в сорок тонн, обрушился в мощном рубящем ударе, за спиной Таш поднялось настоящее цунами.
        В огромной волне, которая стремительной горной рекой устремилась в сторону Хаджара, плыла невероятных размеров хищная рыба, чем-то напоминающая щуку и акулу одновременно.
        В ней содержалась не только голая мощь удара Таш, но и все её глубочайшие мистерии, находящиеся за гранью Истинного Королевства, энергия и истинные слова.
        Неудивительно, что даже несмотря на то, что Таш’Маган полностью контролировала две три своего потенциала и лишь одна треть просачивалась сквозь технику:
        - Хищная Река Льда.
        Даже этого хватало, чтобы Изумрудный Лес мгновенно превратился в ледяной. Ущелье, которое пересекало путь вагончикам, от одного лишь эха мгновенно стянула заплатка из толстого, многометрового льда.
        Изумрудные деревья сверкали белым покровом, а температура резко опустилась ниже нуля. Настолько, что у некоторых гномов с непривычки заболели глаза.
        Влага на их поверхности начала застывать.
        - Покойся с миром, маленький воин, - мысленно произнесла Таш’Маган. - Я буду помнить твое имя и…
        И произошло то, чего Таш никак не могла ожидать.

***

[Симуляция №17982134 завершена. Объект “Таш’Маган”. Количество сражений: 12642. Количество поражений: 12631 Количество ничьих:10. Количество побед: 1]
        Да, Хаджар, безусловно, не мог позволить себе той роскоши времени, которой располагали другие адепты. В его распоряжении оставались лишь шесть веков.
        Срок, который насмешил бы даже простого Небесного Солдата.
        Но!
        Хаджар все еще обладал, пусть и всего одним, но козырем.
        Нейросеть всегда была в его распоряжении. И он нашел её то применение, которое подходило ей лучше всего. Она стала его временем. Тем, что у него отняли. Она вернула с лихвой.
        И пусть в это время он не мог обнимать своих родных, не мог наслаждаться закатами и рассветами. Не мог поднять на руки своего ребенка. Прижаться лицом к волосам жены.
        Он мог лишь сражаться.
        Неустанно, каждую секунду, каждое мгновение, нейросеть, используя всю свою мощность и подсознание Хаджара, проводила симуляции поединков с теми противниками, с кем сталкивался прежде Хаджар.
        Почти восемнадцать миллионов. Именно столько раз Хаджар, обнажив свой меч, бился внутри собственного разума. Именно столько раз он испытывал боль от ран, переломов, смертей… но с каждым разом вновь возвращался на иллюзорные поля.
        С одной лишь целью.
        Стать сильнее.
        Не ради себя.
        Ради тех, кто ждал его внутри ледяного гроба.
        И, может Таш предполагала, что впервые продемонстрировала свой лучший удар. Но для Хаджара видел это уже почти пять тысяч раз. Почти семь тысяч поединков с ним нейросети потребовалось чтобы собрать все мета-данные о Таш и составить полную картинка её стиля и техник.
        Так что когда Хаджар поднял перед собой меч и спокойно произнес:
        - Драконий Рассвет, - то пришел черед Таш вновь ощутить себя молодой и неопытной, стоявшей перед ликом гиганта.
        Она будто опять сражалась с Горным Китом.
        Глава 1328.
        С черного, буквально пожирающего свет клинки Хаджара, сорвалась точно такая же черная, хищная, тончайшая полоса. Как если бы кто-то, невероятно быстрый и сильный, рассек саблей клочок бумаги. И та полоска, что разделяла некогда единый, целый материал, теперь устремилась прямо на встречу технике Таш’Маган.
        Со стороны это выглядело подобно дикой попытке опутать исполинскую хищную рыбу, способную уничтожить десяток таких Повелителей, как Хаджар, в сторону ледяной смерти устремился тонкий, пусть и длинный, черный женский волос.
        Невольные зрители битвы двух драконов затаили дыхание. И не потому, что зрелище так их завораживало, хотя и не без того, просто дышать, из-за эха таких невероятных техник, оказалось практически невозможно.
        Лишь принцесса Тенед и несколько Удун отделались легким недомоганием. Но, призвав на помощь Королевство и… что бы там ни призывали Удуны в дополнение к стандартному набору адепта.
        Но даже так, почти все нашли в себе силы прокричать что-то язвительное и надменное в тот момент, когда черная полоса попросту растворилась внутри пасти ледяного монстра.
        И только Таш, отшатнувшись, с непониманием и недоверием поднесла ко рту ладонь. Проведя по губам, она посмотрела на свою игристую, как россыпь драгоценных камней тех самых гномов, кровь.
        - Как это…
        Хаджар выругался.
        Чем дальше, тем отчетливее он понимал, что симуляции нейросети это не полное отражение реальности и отнюдь не тропа к седьмому небу.
        Когда по правую и левую сторону от него рухнули половины рассеченной надвое ледяной рыбы, то он остался стоять неподвижно. Только немного дрожащий меч был свидетелем тому, насколько непросто дался этот прием Дархану.
        В симуляциях он сотни раз испытывал предсмертную агонию, прежде чем сумел нанести точный, быстрый, а самое главное - своевременный удар в самую уязвимую точку техники.
        И это стало его победой. Одновременно с техникой, Драконий Рассвет, чье остаточное изображение в виде черной полосы было видно зрителям, рассек и саму Таш.
        Но в реальности та успела, в последний момент, разорвать связь с техникой.
        Нейросети в своих тренировочных полях учитывала почти все. Но насколько она бы не усовершенствовалась за последние годы благодаря росту Хаджара, она никак не могла взять в расчет личного боевого опыта противника.
        - Как тебе это удалось? - инстинктивно, утерев кровь, Таш приняла защитную боевую технику. - Это невозможно… даже император не смог разбить моей техники и…
        У Хаджара не было времени, чтобы тратить его на пустые разговоры.
        Земля вокруг его ног взорвалась. Пасть черного дракона за его спиной на мгновение превратилась в нечто более ужасающее, нечто более… омерзительное.
        Но наваждение исчезло. Так же, как исчез и сам Хаджар. На том месте, где он стоял, осталась глубокая воронка и десятки острейших каменных клыков.
        У него не было времени даже на полный контроль энергии своего боевого рывка. Тот выглядел грязно, с огромным эхом лишней траты энергии, прокатившимся по Изумрудному Лесу, разбивая на мельчайшие осколки “растущие” деревья.
        Наверное, подобная сила от простого движения, даже не техники, поразила бы какого-нибудь иного адепта, не знающего о том, что такое настоящие искусства и сила.
        Удуны и Тенед такими не были.
        Они не понимали, как кто-то, в здравом уме и рассудке, не умея контролировать в полной степени энергию, рискнул сойтись в ближнем бою с тяжелым клинком.
        - Глупец! - прорычала Таш. - Один раз тебе повезло, но я не какой-то человек, чья сила в разы меньше твоей! Жалкая полукровка, знай свое…
        Огромный ледяной меч, снизу наверх, слева направо, одновременно с рыком Маган и тем, как все её тело изогнулось в жутком движении, столкнулся с простым, узким мечом.
        От их столкновения разошлась волна режущего ветра и ледяных осколков. Они изрезали все, что можно было изрезать на расстоянии в сорок шагов и покрыли ледяной коркой даже воздух, на расстоянии в семьдесят шагов.
        Но тем не менее, когда от столкновения в стороны разлетелись Таш и Хаджар, то последний пролетел десять шагов, а первая… лишь восемь.
        Да, Хаджар, как и прежде его противница, утер губы от крови, но… это не то, что ожидаешь увидеть, когда в прямом столкновении сходятся два не только не равных по силе мечника, но и владелец простого меча против обладателя тяжелого.
        - Да что с тобой не так! - закричала Таш.
        И снова, вместо ответа, Хаджар лишь чуть развернул меч. Его душа трепетала от той силы, что текла по его жилам. Истинное слово ветра было его кровью. И сам он был как ветер.
        Черный ветер.
        Мало кто понял, что произошло, когда закованного в темные, как ночь, латы воина окутал будто оживший мрак. И, на этот раз, одновременно с тем, как взорвалась земля под его ногами, ударил гром.
        - Посмотрите… - произнес кто-то указывая на высокий свод.
        Там, где никогда не шли дожди, под потолком пещеры, вдруг начали стягиваться единым полотном черные грозовые тучи. Задул шквальный ветер. Ударил гром такой силы, что затрещали рессоры вагончиков, не выдерживая давящий на них сверху силы.
        Казалось, что вместе с воином в черных латах, в Изумрудный Лес пришла настоящая буря. Жестокая и беспощадная.
        Хаджар не медлил.
        Его единственный козырь в рукаве был бит.
        Все, на что он мог надеяться, это то, что Таш не успеет опомниться и понять, что её противник использует Истинное Имя.
        Окутанный ветрами, Хаджар двигался с невероятной скоростью и по невероятным траекториям. Он будто появлялся в одном месте, чтобы нанести удар из другого, а затем плавно перетечь в третье и так до бесконечности.
        Это не выглядело, как если бы Таш, раскручивая огромный меч, подставляла его под тысячи ударов остаточных изображений. Нет, скорее движения Хаджара чем-то напоминали Кровавую Охоту клана Хищных Клинков Дарнаса.
        И Таш, окруженная черным ветром, билась с силуэтом, не знающим о том, что такое пространство.
        Хаджар, как ветер, был по всюду и нигде. И когда воительница находила в его шквале атак маленькую брешь, то её ледяной клинок пронзал лишь черную дымку, не задевая самого Хаджара.
        - Сейчас! - промелькнула мысль у Хаджара.
        В очередной раз пройдя по тропе ветра, которую он видел перед собой и, буквально проскользив за спину противнице, он убрал меч обратно в ножны.
        И, разворачивая весь корпус, чтобы оказаться лицом к спине Таш, он обнажил меч и, используя всю мощь всех доступных ему резервов, выполнил свою самую убойную технику ближнего боя:
        - Драконья Буря!
        Глава 1329.
        Огромный дракон, чье тело было меч, протянулся от паха, до темечка Таш. Он, распахнул крылья под далеким сводом и, разбив крышку черных облаков, рассек внешний камень Рубиновой Горы, известный своей неприступной крепостью ибо даже залпы боевых кораблей отскакивали от её склонов, как кожаные мячики от стены дома.
        Удуны и Тенед не могли поверить тому, что действительно увидели как по своду пещеры тянется длинная, змеистая расщелина. Глубиной всего в ладонь, а длиной не больше метра, но, тем не менее…
        Хаджар же, отшатнувшись, едва не потерял равновесие. Силы почти полностью оставили его. В ядре энергии было так мало, что её хватало лишь на то, чтобы не потерять сознание.
        Имя Ветра покинуло душу Хаджара. И одновременно с этим исчезло доспехи Зова. Хаджар, опираясь на Черный Клинок, стоял посреди иссеченной до состояния речного берега, каменной площадке. Шел снег. А сам он, в простеньких, рукодельных одеждах, немного мерз.
        - Это было неплохо, маленький воин, - прозвучало за спиной. - но тебе нужно стать куда сильнее, чтобы использовать скорость там, где требуется сила.
        Хаджар смотрел на то, как падают на земли осколки рассеченной ледяной скульптуры.
        Он почувствовал это уже после того, как техника нашла свою цель.
        Вот только цель эта оказалась ледяной копией Таш и не более того. Воительница даже не использовала артефакты или талисманы. Только свою технику. И этого оказалось вполне достаточно.
        Хаджар повернулся.
        Таш стояла за его спиной. Ледяной меч, воткнутый в землю, протянулся вдоль её туловища. Воительница не спешила наносить последний удар. Она прекрасно понимала и видела, что Хаджар с трудом дышит, не то, что способен поднять меч.
        - Я запомню твое имя, маленький воин, - Таш подняла меч и занесла его готовя рубящий удар. По её щеке текла струйка крови. - И, случись мне стать Небесным Императором, то я оставлю этот шрам, чтобы сказать своим детям. Смотрите, его мне оставил Хаджар Дархан, единственный мужчина, который…
        Честь и достоинство… Честь Таш велела ей достойно проводить к дому праотцов поверженного противника, который заслужил её уважения.
        И именно в этом была её слабость.
        Как и любого другого, кто шел этими ложными путями.
        Не было в Безымянном мире ни того, ни другого.
        Только жизнь.
        И только смерть.
        - ТАШ! - воскликнула Тенед.
        Но было уже поздно.
        - Хаджар-дан! - Албадурт, окутанный пылающим, как жерло вулкана, жидким огнем, обрушился своими топорами…
        Нет, не на Таш’Маган, которая успела раскрутить ледяной меч и поднять буран, полный хищных рыб - иллюзий ударов меча.
        Гном ударил в нескольких десятках метрах от неё. И его топоры глубоко погрузились в ледяной покров, стянувший края ущелья. По разные стороны от рыжебородого, огненного гнома, так же в ледяной покров врубились и еще пятеро удунов. Так же, как и их командир, они сияли огнем, с одной лишь разницей - отличались цветом.
        Хаджару не надо было оборачиваться, чтобы понять, что две дюжины Удунов, так же окутанных огненным сиянием, ринулись в сторону новоявленного ущелья. Но было поздно.
        Все произошло в считанные мгновения.
        Лед раскололся. Будто ожившие, бесконечно удлиняющиеся разветвленные хвосты кнута Иции протянулись к союзным Удунам и вытянули их с разбившегося ледяного покрова.
        Одновременно с этим, один из хвостов стеганул Хаджара по груди, отбросив его на пару метров назад - на твердую землю, а на возвратном движении, оплетясь вокруг шеи Таш, сдернул её прямо в самый центр черного провала.
        Хаджар видел, как Таш пытается успеть принять свой истинный облик, как начинает трескаться её Божественная броня, как постепенно меркнут человеческие черты, но…
        Едва слышно пропела тетива Густафа и отравленная стрела, оставляя в воздухе длинный росчерк, пробила грудь Таш насквозь.
        Лучники - самые опасные и самые редкие из адептов в мире боевых искусств. В ближнем бою, они могут проиграть адепту на две ступени развития ниже, но в дальнем…
        Тело Таш дернулось, меч выпал из её рук, а сама она скрылась в темном ущелье.
        - НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! - прозвучал душераздирающий крик принцессы Тенед.
        Но, опять же, полуликий Гай уже стоял на краю ущелья. В руках его пылала энергией секира.
        - Лавина Смерти!
        И одновременно с монструозным взмахом, с её лезвия слетела волна света, наполненного мистериями секиры и могуществом адепта. Она затопила ущелье, а когда все стихло, то в Реке Мира уже больше не ощущалась ледяная искра энергии Таш’Маган, сильнейшей воительницы Рубинового Дворца.
        Честь и достоинство…
        Все это глупости, которые приводят наивных бойцов к гибели.
        - Нет, нет, нет, нет, нет, нет… - повторяла принцесса и горячие слезы жидким янтарем стекали в недра ущелья. Тенед, склонившись над ущельем,
        -- Казнить их немедленно! - взревел показавшийся из последнего вагончика поджарый, чернобородый гном. В простых одеждах, без всяких украшений, он не выглядел как иной чиновник-коррупционер. Но оно и правильно - умный вор не станет вешать на себя мишень “я вор”.
        Особенно, когда этот вор - политик.
        Отряд Шенси, как и Алба-удун с его пятеркой воинов, стояли по другую сторону ущелья. Так что неудивительно, что огненные, разноцветные, как новогодние гирлянды, гномы, сгрудились вокруг Хаджара.
        - Принцесса, - тихонько позвал Хаджар.
        Тенед повернулась к нему.
        Какое-то мгновение Хаджар думал, что просчитался и сердце Тенед было куда тверже, чем казалось изначально. Но… она была воспитана во дворце Императора Драконов.
        Политика и интриги были частью её мировоззрение. И, может в этот момент, все её нутро мечтало позволить гномам доделать свою работу, но реальность выглядела несколько иначе.
        Хаджар являлся Героем Рубина. Настоящим Героем Рубина. Если бы его, в честном поединке, одолела бы Таш’Маган, то звание стало бы свободным и воительница смогла бы забрать венок себе.
        И Тенед и Таш об этом знали. Как знал об этом и Хаджар с Шенси. Именно поэтому, а не по какой-то другой причине, старику Эдену удалось “подкупить” специально подготовленного дезинформатора.
        В то время, пока повстанцы организовывали ловушку для вождя, Гадат-Глад, не даром столько эпох занимавший свою позицию в Рубиновой Горе, сам расставлял силки.
        В сговоре с принцессой Тенед и Таш’Маган, разумеется.
        И Шенси с Хаджаром вошли в эту ловушку так, будто не подозревали о ней. Только лишь для того, чтобы использовать ситуацию себе на благо.
        Просто потому, что и им обоим были не чужды понятия интриг, коварства и бесчестия.
        - Стойте, - холодно и надменно произнесла принцесса. Как и положено будущей владычице целого региона. - Он мне нужен живым.
        - Милая принцесса, вы…
        - Хватит, Гадат-Глад, - резко пресекла Тенед. Её глаза сверкали яростью тысячи звезд. - Из-за ваших дел с моим отцом погибло уже слишком много хороших людей. Хаджар Дархан, истинный Герой Рубина, не станет еще одним агнцем на алтаре ваших интриг.
        - Давайте не будем торопиться в наших решениях, - чернобородый гном будто специально подчеркнул предпоследнее слово. - ситуация требует того, чтобы мы продумали её со всех сторон.
        - Быть может, - не стала спорить принцесса. - но Герой Рубина нужен нам в любом случае. Так что отзовите своих гномов, если не желаете, чтобы это сделала я сама.
        И в этот момент Хаджар понял, что они с Шенси немного ошиблись в своих расчетах.
        Когда Тенед вытянула правую руку, то в ней оказался белый, как облако, простой узкий меч. Удивительно похожий и, в то же время, полностью противоположный Черному Клинку.
        А еще, одновременно с этим, Изумрудный Лес полностью окутала аура Небесного Императора.
        - Разумеется, - улыбнулся Гадат-глад, который, в отличии от всех остальных, включая Шенси, его людей, Хаджара и Удунов, не валялся на земле, лишенный возможности даже говорить. - Думаю, мы можем оставить их на нижних уровнях нашей темницы до тех пор, пока совместно не решим, что делать дальше.
        Хаджар, смотря на внезапно словно увеличившуюся в размерах фигуру Тенед, мысленно проклинал тот день, когда Южный Ветер впервые произнес слово:
        - Интриги.
        Глава 1330.
        - В общем и целом, не так уж и дурно, - резюмировал Хаджар, укладываясь на выпиленную внутри скалы каменную кровать. - хотя нет, поторопился…
        Правда выпиливалась она под нужды подгорного народа. И кроме как в полусидячем положении, упираясь при этом макушкой в свод ниши, находится там было невозможно.
        - Смотрю, и ты, Чужак, успел повеселиться в свое время, - хмыкнул Абрахам.
        Прикрыв лицо шляпой, он расположился на полу казематов. А именно в них - в темницу Рубиновой Горы и упрятали отряд Шенси и пятерку Удун Албадурта.
        Причем от щедрот души отсыпали им всем по личной камере. Весьма тесному, даже по меркам гномов, каменному мешку с зачарованными железными решетками. Хаджар, не теряя надежды, попытался разжать их, но даже мощь Волчьего Отвара, помноженная на стадию развития Повелителя и Драконье Сердце с модернизированной техникой Пути Среди Облаков не смогла совладать с магией Эдинов.
        - Не утруждайся, Хаджар-дан, - Алба-дурт, поджав ногу к груди, сидел в своей нише-кровати и взирал холодным взглядом своих огненных глаз на происходящее. - даже Архад-Гален. Первый и последний из Гален, не смог разбить эти решетки.
        - Гален? - переспросил Хаджар.
        За последние дни, проведенные в Рубиновой Горе, он слышал, так или иначе, все приставки к именам гномов. Хотя приставками их назвать было сложно. Они заменяли последние слога “дарт”, “дурт”, “бадут” и так далее, заменявшие местные названия родов и семей.
        Род деятельности гномы ставили превыше значения крови. Ведь все гномы - гномы. Какая разница, кто из них кем и когда рожден. Главное - какой путь они выбрали, какую стезю сделали своим смыслом жизни.
        Потому как род деятельности гном не менял вплоть до того момента, пока не отправлялся в кузню Каменных Предков, где из его груди вынимали сердце и опускали его в кипящую лаву.
        Если сердце всплывало, значит гном прожил пустую жизнь и не достоин перерождения и посмертия.
        Если оно плавилось, не опустившись на дно, то гном прожил простую и невзрачную жизнь. И о делах его будут судить Каменные Предки, которые и решат - стоит ли тому перерождаться или же нет.
        А если сердце опустилось на дно, то гном шел по своему пути достойно и твердо. Он достоин.
        Было еще и легендарное, четвертое состояние сердца в посметрии. Если, опускаясь в кипящую лаву, оно выпаривало её и оставалось лежать сухим на дне чана.
        Что было в таком случае?
        Если Хаджар не ошибался, то таких великих гномов высекали в камне в Зале Предков. И гном и сам становился Каменным Предком и в вечности пребывал в кузне, где неустанно выковывал души следующих поколений подгорного народа.
        Хаджар, за свое путешествие по Безымянному Миру, встречал множество верований. Жестоких и нет, сложных и запутанных, простых и ясных, но красивых… редко.
        Гномы стали тому исключениям. Их религия действительно звучала поэтично и красиво. Крепость сердца и его жар. Вот чем мерили добродетель эти гордые коротышки.
        - Никогда не слышал такого - Гален, - закончил Хаджар. - Что это значит, Албадурт?
        - Вот это ты зря, -- во рту Шенси, неизвестно откуда, взялась сухая тростинка, а сам он завернулся в свой заплатанный, прохудившийся походный плащ. Сам он шутил, что специально заказал его у портного таким, в память о мимолетной встречи с легендарным Пеплом, мудрейшим и древнейшим из живущих смертных магов. Разумеется, никто в отряде не верил, что Шенси встречался с Мастер Почти Всех Слов, учеником Синего Пепла Ху-Чина. - Лучше бы меня пытали, чем я слушал очередную байку Албаду…
        - Алба-удун для тебя, - с пылом перебил гном. - Да сгниют в навозной яме твои внутренности, презренный вор, чья мать не знала чести, а отец - достоинства.
        - Не могу отрицать этого, маленький бородач, - засмеялся Абрахам. - моя мать была дешевой шлюхой, а отец - вором. Какие уж тут честь и достоинство.
        Гном, кажется, выругался. Хаджару видно не было, а звук здесь распространялся с трудом. Их клетки разделяли толстые стены горных пород, а коридор, который соединял казематы был узкий и темный, отчего пространство ощущалось еще теснее, чем было на самом деле.
        - Архад-Гален, - с придыханием произнес гном. - это, Хаджар-дан, великий кузнец прошлого. В ту пору, когда гномы еще странствовали свободно среди высоких гор и плоских лугов, родился в шатре неизвестной семьи маленький ребенок. Он рос болезнями и хворью. Его лева рука была короче правой, а правая нога смотрела в другую сторону, нежели левую. Кто мог проклясть эту маленькую семью - до сих пор неизвестно.
        Уродство при рождении в Безымянном Мире считалось чем-то из ряда вон выходящим. Учитывая, что даже самый простой смертный, чья жизнь - лишь век, так или иначе, но имел отношение к Пути Развития, то и потомство получалось здоровым.
        Во всяком случае достаточно, чтобы рассказ Албадурта уже выглядел необычно.
        - Во времена одного из Переселений, - продолжил гном. - когда гномы путешествовали от Горы Предков к Горе Штормов, Архад-безродный, исчез. Никто не знает, куда он делся, но когда вернулся спустя тысячу лет, один год, один месяц и один день, - Хаджар вздрогнул - в воздухе повис запах магии Фейри. - то его молот не знал усталости. Своими странными руками он мог выковать сталь из воздуха, а своими страшными ногами - раздуть меха так, что Ирмарил бы покраснел от завести.
        Ирмарил и Миристаль… древние имена, которые теперь встречались разве что в легендах.
        - Он выковал лучшие доспехи и лучшие клинки, которые, по преданиям, сокрыты в усыпальнице Провидца где-то в недрах этой горы. И слава об этих доспехах и клинках, которыми хвастались Короли прошлого, разошлась по всему Безымянному Миру и даже дальше, - том Алба-удуна стал мечтательным, а Хаджар буквально видел, как гордый гном прищурился, вспоминая былую славу ныне малочисленного народа. - К Горе Штормов съезжались представители всех рас. Они хотели сами увидеть лучшего кузнеца Народа Живущего Под Горами. И, о Каменный Молот, они видели, Хаджар-дан. Видели и не находили слов, чтобы описать все величие этих изделий.
        - Звучит здорово, Албадурт, - улыбнулся Хаджар. Пусть он уже не был мальчишкой, бегающим по хитросплетениям дворцовых коридоров, но он мог оценить историю о древнем герое.
        - Именно так, Хаджар-дан, - вздохнул гном. - я знал, что ты оценишь… но, увы, в таких историях всегда есть но…
        - Не без этого, рыжий, - снова хмыкнул Абрахам.
        - Смерть близко… - подал голос Гай. Его было едва слышно. А уж слова Иции и Густафа приходилось передавать по цепочке, иначе вести диалог было невозможно.
        - Вор прав, - чуть грустно согласился Алба-удун. - В один вечер в Гору Штормов пришел человек, а может и не совсем человек. Или уже не человек, хотя кто-то говорит - еще не человек. Он представился Горшечником, странствующим несчастьем.
        Хаджар поднялся с кровати и подошел к решетке.
        Обратившись в слух, он спросил?
        - Что было дальше, Албадурт?
        Чутье подсказывало ему, что истории о Горшечнике и его возлюбленной, которые он по крупицам собирал со всего мира, имели необычную важность и, возможно, ключ к пониманию происходящего в его собственной жизни.
        Или, даже, жизнях…
        Глава 1331.
        - К Архад-Галену, Хаджар-дан, приходили многие, - продолжил Алба-удун. - кто-то приходил со всеми деньгами мира, чтобы ему выковали меч, который сможет рассечь небо и расколоть землю. Кто-то, чтобы Архад выковал щит, способный выдержать вес падающей звезды. Иным были нужны доспехи, чтобы остановили удар самой Смерти. Архад никогда не соглашался.
        - Почему?
        - Ему было неинтересно, - Хаджару показалось, что гном пожал плечами. - зачем ковать меч, который будет отнимать жизни? Он ведь не знал, что жизни тот отнимет? Зачем делать доспехи, которые могут спасти самого бесчестного и ужасного из владельцев? Зачем создавать щит, который укроет детоубийц? Нет, Архад-Гален выковал оружие и доспехи лишь однажды. Ибо таков был его уговор с духами, которые научили его тому, как договориться с огнем, землей и металлом.
        Духи, которые научили… значит Архад, если и существовал, действительно обучался у Фейри, которые открыли ему таинства истинных имен всего сущего. Потому что как еще иначе калека мог совладать с горнами и молотами гномов. Их искусство настолько сложно, а инструменты - тяжелы, что ни один человек или иной разумный, не смог создать тех же артефактов, что подгорный народ мастерил играючи.
        - Но Горшечник попросил совсем иное, - Алба-удун, кажется, вздрогнул. - из мешка, в котором можно было спрятать целый мир, он достал черный гроб. И не просто черный, а такой, что свет, когда падал на него, исчезал внутри. Если поднести к тому лампу - она погаснет. Если дотронуться пальцем, то тебя затянет внутрь. Если пролить воду - она станет льдом, затем осколками, а потом и пылью, которая пропадет во тьме.
        Алба-удун сейчас описывал феномен “черной дыры”? Но, как бы ни был удивителен Безымянный Мир, здесь тоже имелись свои пределы, за которые пути нет. И вряд ли простой смертный, в мире смертных, мог бы носить пространственный артефакт таких объемов.
        Одно лишь эхо от силы, заключенной в таком конструкте, было бы способно стирать с лица земли целые страны. Причем не смертных, а практикующих. Может, даже, адептов.
        Не говоря уже о гробе - черной дыре.
        - Архад-Гален, увидев это творение рук Горшечника, спросил, для чего тот показывает такое страшное создание. Горшечник же, не ответив, попросил помощи. У него была крошка гроба и было дно, ему не хватало лишь гвоздей. Гвоздей, которыми бы он смог скрепить гроб.
        Звучало разумно, но все равно - немного поэтично. Да, многие легенды, которые слышал Хаджар, оказывались приукрашенной или видо-измененной правдой, но куда чаще - так и оставались не более, чем вымыслом.
        - Архад-Гален спросил для чего Горшечнику такой гроб? Что за существо обладает такой силой, чтобы потребовался Гроб, способный запереть даже Яшмового Императора. Горшечник ответил лишь “последний мой враг”. Никто, кто был свидетелем тому разговору, не понял, о чем идет речь. Никто, кроме Архада. Тот спросил, уверен ли Горшечник в своем решении ибо обратно пути уже не будет. Молчание было ответом. И, пожалуй, лишь такой ответ и мог убедить единственного из Гален. В течении года и одного дня, без устали, не покладая молота и не давай угаснуть горнам, тот ковал четыре гвоздя и, когда все было сделано, Горшечник ушел, оставив в дар мешок, в который можно было спрятать целое царство. С тех пор. Архад-Гален заперся в своей кузне. Десять раз по десять тысяч лет он провел в ней, не выходя к народу. Ушли к Каменным Предкам те, кто помнил те, кто помнил тех, кто помнил Архада-Галена. Так что, перед тем, как покинуть Гору Штормов и двинуться к Рубиновой Горе, его покои решили вскрыть. Когда же их открыли, то не обнаружили ничего, кроме старого заплечного мешка, поверх которого лежал маленький серебряный
ключ. Ключ, которым можно открыть Гроб Последнего Врага, - Алба-удун, выпалив эту тираду на одном дыхании, ненадолго замолчал, а затем закончил традиционным: -- Так мне рассказывал мой отец, который услышал это от своей матери, а та от своей, которая узнала это от своей. Я не знаю, правдива ли эта история, но это - история.
        Обычно говорили “так мне рассказывала моя мать”. Ибо задача женщин - рассказывать ребенку истории, а задача мужчины - показывать ребенку верные пути в этом мире.
        Наверное, в современном мире Земли, за такие слова человека бы линчевали. Но здесь все было проще и сложнее одновременно. Сказать женщине, что она может не вести себя как женщина или, еще хуже, не должна вести как женщина - оскорбить её, её матерей и отцов. Нанести такой удар, который смывается лишь кровью.
        И не важно - адепт она или нет.
        Нет более сакральных таинств, чем те, что передают матери своим дочерям. И нет более честных и праведных дел, что передают отцы своим матерям.
        На этом стояли сотни эпох Безымянного Мира.
        Для Хаджара, в котором иногда еще отзывался яд “цивилизации” Земли, такие простые, но, в то же время, чрезвычайно сложные устои, были как заплатка на рваной душе.
        - Кстати о черных вещах, - внезапно подал голос Абрахам. - тут Иция спрашивает, когда у тебя, Чужак, меч успел поменять окрас?
        - Что?
        - Меч, говорю, твой, раньше был красным, как исподнее у свежей девушки, - пояснил, в меру своей воспитанности, Шенси. - а теперь черный, как душа моего папани, да переродится он навозным жуком в брюхе у тощей свиньи, больной сифилисом и холерой.
        Надо ли уточнять, что Абрахам не очень уважал своего предка?
        - Кто знает… - протянул Хаджар. Он обнажил меч и… действительно. Тот был чернее ночи. Поглощал свет не хуже, чем гроб в истории Албадурта. Он выглядел совсем как… совсем как…
        Что-то тяжелое и металлическое звонко ударило о прутья клетки, привнося в обитель молчаливого камня резкий, протяжный звон. Впрочем, невольные обитатели каземат встретили его не с обидой или неприязнью, а некоей радостью - хоть что-то новое, что разбавляло унылую обстановку.
        Одни лишь Хаджар с Абрахамом напряглись. Оби они достаточно побывали на своем веку в подобных местах, чтобы не знать, что следует за таким ударом.
        - Эй, - прозвучал грубый, неприятный голос. - человек. Тебя хочет видеть принцесса Тенед и Вождь.
        - Эка оно как, - цокнул зобом Шенси. - Чужак, а я смотрю, ты у нас прям почетный гость подгорцев и небесников. Важная птица.
        Хаджар промолчал.
        - Руки тяни давай, - недовольно проворчал надсмотрщик. Староватый, поджарый гном, чьи мышцы скрылись под слоем серой кожи. Отсутствие доспехов явно свидетельствовало о…
        - Ты порочишь честь Удун, пес, - сплюнул на пол Албадурт. - служишь стражем в месте, где у пленников отбирают право на суд сталью и кровью.
        Стражник, уже почти навесивший на запястья Хаджара железные браслеты, замер, затем повернулся в сторону камеры соотечественника и коротко отрезал:
        - Албадурт, эту новость придется сообщить тебе мне, но вот уже как день, как твое имя срезали со стелы Удун. Перед ликами Каменных Предков, ты больше не Удун. Твой Путь пресечен.
        Из камер других Удун послышались какие-то выкрики на гномьем языке. Даже Шенси поднялся на ноги и что-то прокричал в спину стражнику, но Хаджар не смог разобрать слов. Его уводили по винтовой лестнице куда-то наверх.
        Глава 1332.
        Поднявшись по лестнице, стражник развернул Хаджара лицом к стене. Наверное может показаться, что это звучит как-то унизительно. Что Хаджар даже не попытался сопротивляться.
        Попытался.
        Но когда на пленного адепта что-то надевают; и не важно - ошейник это, браслеты на руках или кандалы. В любом случае, в первую очередь заблокируют возможность управлять энергией. Но впервые Хаджар столкнулся, когда магия стали мешала не только управлять заемной силой Реки Мира, но и собственной.
        Так что неудивительно, что в данный момент внешне он был ничуть не сильнее обычного смертного.
        За спиной послышался железный щелчок, затем скрип тяжелых петель и вот пленника уже проводят в тесную комнату. Низкие своды, из-за которых даже по меркам северян - высокому Хаджару, приходилось сгибаться втрое. Покатые стены, влажные от грунтовых вод. Запах тухлятины и рыжие камни, состарившиеся раньше времени.
        Раньше времени…
        После истории Албадурта, Хаджару казалось, что в этих словах таится куда больше смысла, чем, употребляя выражение вскольз, осознают люди.
        - Садись, - стражник рывком отодвинул каменный стул и усадил Хаджара за такой же, небольшой, каменный стол. - с тобой будут говорить.
        Он закрепил цепь от браслетов за кольцо в центре столешницы, а затем, чеканя шаг, развернулся и вышел в сторону лестницы.
        Хаджар заозирался по сторонам. Взгляд скользил по стенам, но так ни за что и не цеплялся. Единственным, что выбивалось из ровного силуэта каменного мешка - несколько мерно сияющих, синих кристаллов по углам. Только благодаря им в этой комнате можно было разглядеть хоть что-то.
        В одиночестве Хаджар пробыл недолго. Вскоре противоположная дверь открылась, впуская ненадолго более приятный свет - от огня. Наметанный взгляд бродяги тут же выхватил длинный коридор за спиной визитера.
        По такому, в случае чего, будто довольно неудобно бежать.
        Дверь закрылась, отсекая от Хаджара путь к свободе, так что он сосредоточился на… визитере.
        Принцесса Тенед, отказавшись от бессменных платьев, надела охотничий костюм, сделанный из плотной кожи и небольшого количества стальных пластин. Стоит ли упоминать, что фигура у неё была такой, что многие даже самые сильные адепты из числа прекрасной половины, позавидовали бы.
        Точеная талия, крепкие бедра, некрупная, но красивая грудь. При ангельском лице и сияющих глазах - неудивительно, что Тенед являлась предметом обожания Рубинового Дворца.
        Будь она простым человеком, а не драконом, к ней бы ездили свататься со всех регионов, но… драконы не выходили замуж за иные расы. Смешивать кровь для них считалось чем-то грязным.
        Именно поэтому полукровки испокон веков занимали в их иерархии нижайшую из ступеней.
        Тенед опустилась напротив Хаджара. В её руках покоился клинок, а на чувства Хаджара давила её аура Небесного Императора начальной стадии.
        Впрочем даже этого было бы достаточно, чтобы отправить к праотцам десяток таких, как Хаджар.
        Принцесса была сильна.
        Слишком сильна.
        - Это от моего отца, - она достала из-под наруча тонкую полоску письма. Там, драконьими рунами, которые благодаря Травесу были известны Хаджару, содержалось короткое послание. - Чин’Аме под стражей. За заговор против корона.
        Чин’Аме… участвовал ли он в заговоре против Императора? Тут не надо было быть светилом мудрости или специалистом по дворцовым интригам.
        Чин’Аме и не скрывал этого. Он хотел свергнуть Императора, но при этом служил тому верой и правдой. Довольно противоречивое сочетание, но когда существа живут целыми эпохами, то понятия вражды и союза стираются для них и смешиваются в какое-то единое, хаотичное целое.
        Так что поверить в то, что силки Император расставлял именно против Чин’Аме - довольно сложно.
        Существовала ли в Рубиновом Дворце некая третья партия или нет - да демоны его знают. Хаджара это не особо интересовало.
        - Учитывая ваши близкие с ним связи, - продолжила принцесса. - Император приказал убить тебя при первой возможности.
        Хаджар слушал холодные слова принцессы, но в её глазах… он видел лишь боль. Боль от того, что она должна была сделать и что она уже сделала.
        Принцессы и принцы… простые обыватели мечтают ими родиться, а те, кому не посчастливилось испытать эту участь на себе, прекрасно знают, что эта позиция ничем не отличается от разменной пешки.
        Исключения из этого правила лишь редкие единицы, которые подтверждают общее правило.
        - Когда его заключили под стражу? - спросил Хаджар.
        - Как только случился переворот и ты продемонстрировал технику Пути Среди Облаков, -- Тенед не разрывала их зрительного контакта.
        Нээн говорила, что нельзя смотреть в глаза ведьме, потому что она сможет прочесть твои самые потаенные мысли. Но Тенед не была ведьмой. Так что Хаджар не опасался за сохранность его разума.
        Тем более произошедшее с Эденом явно намекало, что тот факт, что он являлся живой тюрьмой для крупнейшего из осколков души Черного Генерала имело свои, условные, но преференции.
        Его разум находился под защитой величайшего и могущественнейшего из мечников когда либо живших, живущих или рожденных в будущем.
        - Отравленный кинжал, - вдруг протянул Хаджар. - поэтому вы не убили меня сразу… вам нужна была техника. А её нельзя извлечь из мертвеца, чего не скажешь об агонизирующем страдальце, который отдаст все что угодно, лишь бы прекратить мучения.
        - Именно так, - кивнула Тенед. - падение со скалы не убило бы тебя, но когда мы спустились, то не обнаружили тела.
        - И именно поэтому когда мы сражались с Таш, вы не отдали мне приказа остановить меча… или не заставили самостоятельно расстаться с жизнью.
        Тенед развела руками. Она старалась выглядеть холоднее пика Рубиновой Горы, но в глазах плескалась жгучая боль.
        Она была не такой…
        Но это не означало, что она не возьмет в руки меч и не снесет Хаджару голову, случись у неё такая необходимость. Скорее, даже, наоборот.
        Хаджар знал это сам по себе…
        Та Лунная секта из Даанатана навсегда останется кровью на его руках и душе…
        Тенед вздохнула и сжала пальцы.
        - Она была мне как родная, Хаджар… с самого детства, всегда рядом, никогда не осуждала… просто была рядом.
        Хаджар бы хотел сказать, что сочувствует, но… нет. Ему уже давно было плевать. Плевать на все. На весь мир. Гори он хоть синим огнем. Он должен был лишь одно - подняться на Седьмое Небо и уничтожить Дергера, бога войны.
        Гори огнем Яшмовый Император.
        Пылай Книга Тысяч.
        Пусть хоть еще тысячи эпох люди проживут в рабстве у богов.
        Все, что волновало Хаджара, это то, чтобы его нерожденный ребенок мог сделать свой первый вздох. Пусть даже он сам этого никогда и не увидит.
        Только это…
        - Но я понимаю, почему ты так поступил, - продолжила принцесса. - пока была жива Тенед, ты находился под ударом. Теперь же, когда её нет, ты единственный, кто может выполнить роль Героя Рубина, закончить посольство и помочь мне уничтожить Королевскую семью гномов.
        Хаджар все глубже вглядывался в глаза принцессы.
        - Вы ведь не хотите этого делать… - произнес он. - это бесчестье.
        - Бесчестье? - тускло улыбнулась девушка. - Не тебе мне говорить о бесчестии, прославленный Генерал. Сколько невинных на твоих руках?
        Хаджар застыл.
        - Как давно вы…
        Вместо ответа Тенед достала второе письмо.
        - Чин’Аме великий маг, но без своей силы… дознаватели отца умеют убеждать даже таких стойких, как Глава Павильона Волшебного Рассвета. Он все рассказал. И о вашем плане. И о том, кто ты такой на самом деле. Простой человек… человек с сердцем дракона.
        Тенед замолчала, а Хаджар мысленно ответил, что Чин’Аме, все же, рассказал не все. Судя по всему принцесса не знала, чье именно сердце билось в его груди.
        Но, может, Император просто не счел необходимым делиться такой информацией с дочерью.
        - Пока на тебе этот венец, - она указал на непрошенное украшение на голове Хаджара, которое обернулось против его собственного создателя, томящегося теперь в темнице. - ты не опасен ни для меня, ни для Рубинового Дворца. И послужишь нам дважды. Сперва мы закончим посольство и уничтожим Королевскую семью, а когда вернемся домой, ты заберешь из сокровищницы Путь Среди Звезд и царство драконов вновь восстанет в своей истинной мощи.
        - Вы ведь понимаете, к чему это приведет? - Хаджар чуть сжал кулаки. - Вы целыми эпохами справлялись без этих техник, но если Рубиновый Дворец вновь ими овладеет, то…
        - Наша сила возрастет десятикратно.
        - А вместе с силой и амбиции. Целые регионы обуяет пламя войны и…
        - Я уже сказала, Безумный Генерал, - перебила Тенед. - не тебе мне об этом говорить. А теперь пойдем, у нас много дел и не так много времени.
        Она щелкнула пальцами и обручи на руках пленника расстегнулись.
        Нисколько не боясь, принцесса повернулась к Хаджару спиной. Она словно приглашала того обнажить меч, но… Черный Клинок так и остался в ножнах.
        Она не ошибалась.
        Хаджару было плевать.
        И, когда он поднимался, то не видел, как еще глубже почернел его меч и уменьшилось дрожащее, синее пятнышко на кромке лезвия.
        Глава 1333.
        Длинный и узкий коридор, как и догадывался Хаджар, заканчивался довольно просторным атриумом. В широком зале, украшенном колоннами и статуями, опытный глаз замечал вовсе не убранства, а множество уходящих вглубь стен таких же коридоров. Видимо именно так в Рубиновой Горе выглядела “центральная управа”.
        Красивый зал, заполненный суетящимися гномами, несколькими удунами, мрачно взирающими на происходящее и множеством тайных ответвлений, в которые не стоит попадать без особого желания встретить, в лучшем случае - в скором времени своих праотцов.
        - Значит вот как выглядит человек, способный выдать себя за дракона.
        Гадат-Глад. Вождь гномов. Существо, которое оказалось способно пронизать сетью коррупции целое общество, построенное на стремление к свободе и самостоятельности.
        Он не был похож на обычных чиновников, которых Хаджар успел повидать за то время, пока служил в армии. Тех, зачастую, тучных, некогда овеянных боевой славой, а нынче - мягких и жадных до уюта и благ.
        Нет, Гадат выглядел иначе.
        Выше среднего роста, он все еще был широк в плечах, а его руки дышали силой. Крепкие, сухие мышцы, скрытые под одеждой, тем не менее, не могли скрыться от наметанного взгляда.
        Чернобородый, поджарый, он выглядел как готовый к броску барс. Барс, у которого в глазах плескался океан стали.
        Этому гному не чужды были убийства. И нет, Хаджар не имел ввиду победу в открытом поединке. Скорее - нож, спрятанный в рукаве, пронзающий спину того, кого заключаешь в дружественные объятья.
        В ножнах у бедра покоилась широкая сабля. Совсем, насколько успел понять Хаджар, несвойственное для гномов оружие.
        - Чести ради, - так же холодно, как и прежде, ответила Тенед. - в его груди бьется сердце нашего сородича.
        - Гибрид? - Вождь чуть удивленно приподнял правую бровь. - я уже давно кую металл, принцесса драконов, но про гибридов слышал только в легендах… говорят, что их истребляли при первой же возможности.
        - Ваши легенды не врут, достопочтенный Гадат-Глад, - подтвердила принцесса. - но мы будем с вами предаваться светским беседам или перейдем к решению общих дел?
        Теперь пришел черед удивляться уже Хаджару. Нет, он всегда подозревал, что был не первым из тех, кому довелось носить под ребрами звериное сердце. Но чтобы “гибридов” так сильно… опасались? Или, может, просто это некий звериный расизм по отношению к двуногим.
        - Разумеется, - широко улыбнулся Гадат-Глад. При этом его улыбка выглядела так же, как обнажаемый меч. Светлая и смертоносная. - пройдемте.
        Гадат-Глад развернулся и направился в сторону одного из коридоров. Разумеется того, где около входа стояла четверка удунов. Разрисованных, полуобнаженных гномов с различными вариациями рубящего оружия в руках.
        Несмотря на то, что для становления удунами гномы уезжали на обучение в человеческий регион, Хаджар подозревал, что у них имелась некая своя система обучения, которая и приводила к тому, что все удуны имели такие яркие сходства.
        В составе из пяти гномов, одной драконьей принцессы, терзаемой внутренними демонами и Хаджара, все еще носящего на голове почетное рабское украшение, они дошли до небольшого зала, скрытого за таким хитрым угловатым поворотом, что если смотреть с определенного угла, тот выглядел как часть стены.
        Оптический обман, не более того.
        Но безумно искусный.
        В городах людей и драконов такое не увидишь.
        Внутри все, чем-то, напоминало убранство того же зала, что и у старика Эдена. Доходило до смешного - за дубовым столом, на дубовых стульях, сидели разномастные гномы чиновники. В том, что они именно хрестоматийные чиновники, не возникало никаких сомнений.
        Замасленные, бегающие глазки, животы, оттягивающие камзолы до хруста ниток под пуговицами. Замасленные пальцы, в чем-то похожие на сардельки и неисчисляемые количество подбородков.
        Когда деньги и власть достаются легко и без забот, человек, гном, дракон - да кто угодно, в первую очередь пытается удовлетворить свои низменные потребности, которых был лишен в начале жизненного пути.
        Пожрать побольше и повкуснее.
        Потрахаться послаще и побольше.
        Посрать в комфорте и тишине.
        Все они одинаковые.
        Забывшие свой меч и свой путь.
        - Итак, -- Гадат-Глад уселся во главу стола. - планы немного поменялись, господа. Вместо Таш’Маган на нижние уровни спустится Хаджар Дархан, Безумный Генерал.
        - Безумный Генерал? - подался вперед один из сидящих. Он выделялся тем, что не был толстым, а, скорее, тучным. Из-под воротника камзола виднелись руны, схожие с теми, что красовались на удуна. Хаджар догадывался, кто это был. Предмет столь пылкой ненависти Алба-удуна. Дагл-Уден. - Я что-то слышал о нем. Какой-то офицер из отдаленной человеческой деревушки на краю Белого Дракона.
        - Всегда удивлялся твоей осведомленности, Дагл-дан, - все той же улыбкой ответил Гадат-Глад. - Познакомьтесь. Кто знает, может быть именно благодаря вам двоим мы, наконец, добьем королевскую семью и власть над гномами окончательно вернется в руки ремесленников.
        Чиновники утробно заголосили, поддерживая своего предводителя. Коррумпированные, жадные, но и настолько глубоко погрузились в свои ложи и воровство, что уже и сами уверовали в то, что являются истинными слугами народа и действуют во благо государства.
        При этом, разумеется, они работали во благо исключительно самих себя.
        Хотя работой это сложно было назвать.
        - Итак, принцесса Тенед, - Гадат-Глад приглашающе протянул руку. - давайте в последний раз сверим наши планы перед тем, как отправляться в путь.
        Принцесса, сидевшая по другую сторону от стола, поднялась и провела ладонью над браслетом. Изумруд в его навершии засиял и над столом развернулась карта, которая выглядела как маленький, реальный мир.
        В отличии от более дешевых поделок, он не просвечивал и не рябил. Это уже сложно было назвать проекцией или чем-то в этом духе.
        - Существование королевской семьи Народа Под Горой, - Тенед с уважением произнесла полное самоназвание гномов. Этикет и все такое. - зиждется на…
        - На том, что мы выделяем им средства из казны, - хмыкнул какой-то чинуша.
        В этот самый момент Хаджару стало сложно дышать. И только воля меча и залп половины резерва источника энергии позволили ему остаться стоять прямо.
        Принцесса выпустила на волю свою энергию, добавив к этому мистерии меча, уходящие даже глубже, чем у Таш. Это было что-то за пределами Истинного Королевства.
        - В следующий раз, когда вы меня перебьете - это станет последними словами из ваших уст, монсир, - процедила Тенед. Из её глаз разве что молнии не вылетали. Хаджар всего раз видел Императора драконов, но видят Вечерние Звезды - она действительно была его дочерью. - С вашего позволения, господа, я продолжу…
        Глава 1334.
        - Само существование Королевской Семьи основано на Сердце Горы, - продолжила Тенед так, будто её никто и не перебивал. Она взмахнула рукой и карта начала увеличиваться, открываясь вовнутрь. Гора будто выворачивалась наизнанку, пока над столом не застыл древний зал. Настолько, что время, на его фоне, казалось молодой несмышленой девчонкой. - Три испытания ждут идущего на пути к Сердцу Горы.
        Тенед взмахнула рукой еще раз и в центре зала пришли в движение две исполинских фигуры. Одна из них изображала кузнеца с молотом, а другая воина с двумя топорами. Причем воин чем-то напоминал Албадурта, так что несложно было догадаться о его принадлежности к Удун.
        - Я так понимаю, что эти испытания должен пройти…
        - Все верно, Хаджар, - перебила Тенед. - Герой Рубина должен пройти испытания, чтобы добраться до Сердца Горы вместе с принцессой гномов и драконов.
        - И что за испытания?
        - Никто не знает, - развел руками Гадат-Глад. - Сердце Горы это не какой-то там артефакт или изделие рук разумного. Это душа Горы. И каждый раз, Гора сама выбирает какие препятствие поставить на пути идущих.
        Гора, которая выбирает препятствия. Хаджар повидал всякого на своем жизненном пути, но это было уже чересчур. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет. Раз уж дерево предсказывало ему будущее, то почему Гора не может создавать ловушки.
        - Мы отправимся вчетвером, - продолжила принцесса.
        - А четвертый…
        - Вы все верно поняли, генерал, - чуть приподнялся с места Дагл-Уден. - я испытаю на себе нашу Гору вместе с вами.
        - Обычно в поход отправляются только трое, - поспешил уточнить Вождь. -- но в этот раз у нас особые обстоятельства. Еще ни разу, за всю историю празднования Рубина и Дракона, в качестве Героя Рубина не оказывался человек. Кто знает, как сейчас поведет себя гора. Стоит перестраховаться.
        - А почему раньше… - начал было Хаджар, но тут же осекся. Если с начала празднования и появления ритуала в пещеру спускалось как можно меньше народа, то хотя бы один из принципов появления ловушек и препятствий становился ясен - по количеству соискателей. Чем больше, тем сложнее и опаснее. - и каков план.
        - Мы должны довести принцессу до Сердца Горы, - с очередным взмахом руки принцессы, карта вновь сдвинулась с места, пока не остановила свой сюрреалистическое бег в центре очередной пещеры.
        И если древним выглядел зал, то вот это место… Хаджар не мог подобрать нужных слов. Небольшая, темная, она хранила в своем центре что-то наподобие каменных песочных часов, чаши которых соединялись красным рубином невиданных размеров.
        Впрочем, Хаджар сомневался, что этот камень, который даже своей иллюзией заставлял дрожать сердце и нарушал потоки энергии в теле, являлся простым рубином.
        - Она принесет ему жертву крови, - Тенед провела ладонью над браслетом и карта исчезла. После этого с облегчением вздохнул не один только Хаджар, а вообще все, кто присутствовал за столом. - этим она скрепит договор Горы и Народа Живущего Под Горой.
        Иными словами, гномы платили кровавую ренту за то, чтобы обитать в Горе Рубина. Поэтично и… весьма реалистично. Безымянный Мир имел свои условности. К примеру дерево, прожившее десятки эпох, вполне могло обладать разумом.
        Чего уж говорить, когда дело касалось горы, которая тянулась к небу еще с тех незапамятных времен, когда боги ходили среди людей.
        - И каков наш план? - спросил Хаджар.
        Тенед взглянула на него исподлобья, а затем произнесла:
        - Слушай мой приказ, Хаджар Дархан, - одновременно с её словами, сознание и душу Хаджара пронзили невидимые иголки. Они будто сшивали на нем покров слов Тенед. - все, что ты услышишь здесь и далее, ты не сможешь обсудить ни с кем, кроме меня.
        Хаджар скрежетнул зубами. Такая простая формулировка, но, в то же время, всеобъемлющая.
        - Этого достаточно, принцесса? - уточнил Гадат-Глад, в чьих глазах виднелись отблески подозрения. - Все же нам до подлинно известно, что ваш Герой участвует в заговоре вместе с принцессой Эдлет и Дабла-Эденом.
        - Вы сомневаетесь в магии Чин’Аме? - нахмурившись, с нажимом спросила принцесса.
        - Того дракона, которого ваш Император намедни обвинил в измене? - Гадат-Глад откинулся на спинку стула. Широкая улыбка-меч не покидала его уст. - О, поверьте мне лучезарная Тенед - нисколько.
        За столом повисла тишина. Хаджар хотел было подметить, что один из чиновников, сидящих рядом с Тенед, позволил себе смешок, но…
        Он еще не видел, насколько быстр был меч принцессы драконов. Теперь увидел. А вместе с его скоростью - появившиеся по всему залу длинные, узкие царапины. И создало их вовсе не отсутствующее эхо от удара (что говорило том, что принцесса полностью контролировала четыре пятых от своего потенциала - безумный уровень владения энергией и волей) а сама скорость нанесенного удара.
        Это был не ветер, не энергия, чистая скорость.
        Скорость с которой разлетались единичные капли крови, которые спицами пронизывали пространство. Меч вернулся в ножны Тенед еще до того, как Хаджар успел ощутить её силу. И если бы не запись нейросети, работавшая без перерывов, то вряд ли бы он смог осознать произошедшее.
        А тот чиновник, что позволил себе насмешку над Чин’Аме, продолжал сидеть. Только вот звуков он уже никаких не издавал. Кроме одинокого чавканья сползающей головы с шеи, а затем глухого удара этой самой головы о пол.
        В зал вбежали Удуны, кто-то вскочил и попытался достать оружие, но не позволяла комплекция и нарушенный ток энергии в заросших каналах.
        - Я приношу свои извинения за Эрндурта, - кивнул, не вставая с места, Гадат-Глад. - вы были в своем праве, принцесса.
        Он неопределенно помахал рукой и вбежавшие Удуны, отсалютовав на местный манер, так же стройно выбежали обратно в коридор.
        - План таков, - Тенед словно не заметила слов вождя и не придала произошедшему ни капли резона. - мы доведем принцессу Эдлет до Сердца Горы, но жертву и клятву принесет Дагл-Уден. В результате этого перед народом пропадет всякий смысл в существовании Королевской семьи и Вождь сможет обвинить их в измене и…
        - Остальное на наше усмотрение, - на мгновение улыбка Гадат-Глада стала плотоядной. Такой, что не оставляла сомнений в дальнейшей участи принцессы Эдлет. Даже по людским меркам, та была красива, а среди гномов… - Ваша задача, бравый Генерал, весьма прозаично. Пройти все испытания, которые предложит Гора и не умереть по дороге.
        - Что будет если я не справлюсь?
        - Вы умрете, - повторил Вождь.
        - Думаю, Хаджар спрашивает о другом, - принцесса поднялась со стула и направилась к выходу. Хаджар последовал за ней. - Если ты не справишься, то жертва все равно будет принесена. В виде меня и принцессы Эдлет - наши жизни в обмен на жизнь гномов. Они смогут и дальше жить под горой.
        - А принцессой станет Эдлит - младшая сестра Эдлет, - донеслось в спину от Гадат-Глада. - так что постарайся не умереть, человеческий воин.
        Хаджар, в отражении капель крови, застывших на стене, увидел цепкий взгляд Дагл-Удена.
        Проклятье…
        Глава 1335.
        У подножия площадки, расположившейся пусть и на втором уровне, но в специально огороженном месте, расцветали бутоны прекрасных огней. Цветки пламени всех цветов радуги кружились в невероятном танце праздника Рубины и Дракона. Гости и жители горы праздновали своеобразный Новый Год.
        Звучали песни, рекой лился медовый алкоголь. Гиганты отплясывали так, что дрожали каменные дома и бесконечные железные котлы с кипящим металлом. Искры, вылетавшие из них, и поджигали шутихи, которые уносились взрывами радости и пламени высоко вверх.
        Люди-птицы порхали между ними в своем, непередаваемом экстазе. Сперва Хаджару показалось, что их платья выглядели как жидкий огонь, но потом он понял, что они и вовсе были голые. И то, что он принял за одежду, не более, чем отсветы фейерверков, падающие на их атласную, блестящую кожу.
        Вот одна из них, расправив белые крылья, зависла на расстоянии вытянутой руки от него. Её груди манили сосками, которые могли бы легко сойти за наконечники пик. Пьяные, миндалевидные глаза смотрели с жадностью зверя, дорвавшегося до плотской услады. Когтистые, но изящные и тонкие пальцы тянулись к нему.
        Хаджар сделал шаг назад и отрицательно покачал головой.
        Белые крылья хлопнули и девушка унеслась куда-то выше, чтобы найти себе более сговорчивого любовника.
        - Я слышала, что людские мужчины редко хранят верность своим женам.
        Неслышно и незаметно, что в очередной раз говорило о силе принцессе, к нему подошла Тенед. Она была одета в какое-то безумно вычурное и дорогое платье. Шлейф его тащился за несколько метров позади, а пышный, белый свет оттеняли широкие, алые ленты.
        Хаджара тоже пытались облачить в нечто подобное, только обратной расцветки. Алый камзол, с белыми тиснениями.
        Он отказался.
        Морщинистая, покрытая шрамами и мозолями ладонь машинально коснулась простых одежд, сшитых им Аркемейей и ставших частью его Зова. Они слились воедино с броней, сшитой Королевой Мэб и теперь уже нельзя было сказать, где заканчивалось одно и начиналось другое.
        Будь Хаджар романтиком, он бы сказал, что ни одна другая женщина в мире не будет так же прекрасна и желанна как демон-полукровка, нашедшая в нем не монстра, ни героя, ни генерала или воина, а… просто - Хаджара. Того, кто будет ругаться, ворчать, разобьет все пальцы в кровь и излупит руки молотком, но научится и починит кровлю. Кто сделает верстак и выточит на нем утварь. Сложит печь, чтобы выжечь в ней горшок под кашу.
        Кашу, которая сварит ему жена.
        По меркам Безымянного Мира Хаджар был еще очень молод. Чуть старше, чем один век. Этот срок лишь пыль в глазах адептов и, тем более, адептов-драконов.
        Но не стоит забывать, что Хаджар был рожден на Земле и, пускай этот отрезок его жизни уже казался пьяным сном, в который постепенно погружались празднующие на главной площади, но, все же, он отложил свой отпечаток.
        - Мне не интересно, - только и ответил Хаджар.
        Тенед подошла ближе. Она шумно втянула ноздрями воздух и слегка улыбнулась.
        - На тебе лишь несколько нитей женского запаха… любая женщина определит, что ты не самый опытный из любовников. Удивительно, что ты растерял весь интерес, не испробовав этот кувшин до дна.
        Хаджар посмотрел на браслет на своем запястье.
        К чему ему реки дурмана, если он испробовал каплю нектара?
        - А может ты просто…
        Тенед подошла к нему ближе. Настолько, что он чувствовал её жаркое дыхание на своей коже. Чувствовал запах пряных, ароматных духов. Они слегка дурманили его сознание.
        Острый, но изящный, ноготь-коготь прошелся по его щетинистой щеке.
        - … не встречал еще тех.
        Хаджар сделал шаг назад. Небольшой, чтобы не упасть спиной в пропасть и не стать очередным развлечением для собравшихся на площади празднующих, но достаточно четкий, чтобы не казаться двусмысленным.
        - Вы боитесь, принцесса, - слегка поклонился Хаджар, чтобы показать, что он со всем уважением, а не в попытке оскорбить. Тем более он действительно уважал Тенед. Как женщину и как воина. И, может, немного сочувствовал её судьбе. - Это нормально. Все боятся.
        Отступили и Тенед. Напускная игривость пропала из её звездных глаз, оставив после себя лишь томную грусть. Что-то такое можно увидеть во взгляде человека, потерявшего больше, чем он может рассказать или объяснить.
        - Ты тоже, могучий генерал? - спросила она, прижав руку, которой только касалась Хаджара, к сердце. Как если бы пыталась спрятаться за ней. - Тоже боишься?
        Хаджар повернулся к принцессе спиной. Он смотрел на празднующих. Те веселились, радовались жизни и редкому моменту, когда им не приходилось сражаться кровью или потом, чтобы урвать очередной день у вечно голодной Костлявой.
        - Постоянно, принцесса, - не стал врать или увиливать Хаджара. - я не так много живу на этом свете - куда меньше, чем вы или другие адепты, но я успел понять одно - чем дальше ты продвигаешься по своему пути, тем страшнее становится оступиться.
        Потому что, чем выше ты поднимаешься, тем больший груз ложится тебе на плечи. И твой шаг мимо верной тропы будет означать, что весь этот груз рухнет на тех, кто снизу.
        Но этого Хаджар говорить не стал.
        Только не тому, кто собирается взвалить на себя жизни… смерти целого народа.
        Хаджар слишком хорошо знал, что это такое, чтобы позволять себе ужалить Тенед. Даже учитывая, что не так давно - меньше двух недель назад, она участвовала в попытке его убить.
        Ну или “вытащить” технику Пути Среди Облаков, а затем уже убить -- разница небольшая.
        Тенед подошла поближе. Она встала плечом к плечу с Хаджаром и устремила свой взор на площадь.
        - Хорошо им, - произнесла девушка. - за все те тысячи лет, что я провела в Рубиновом Дворце, мне ни разу не разрешалось посещать праздники.
        Хаджар понимал и это.
        Принцесса не должна отождествлять себя с простым народом. Это лишь в сказках и песнях бардах идеальный правитель тот, кто вышел из простого народа.
        Но, в реальности, Король должен уметь принимать объективные решения. Даже если эти решения обернуться сотнями и тысячами жизней.
        - Только до утра, - на устах Хаджара сверкнула мимолетная улыбка. - ровно до тех пор, пока не проснуться утром с тяжелой головой и снова не начнут проливать пот или кровь.
        - По приказу тех, кто сейчас на них смотрит, - принцесса повернулась в сторону лож, где пировали чиновники под предводительством Гадат-Глада. - И…
        Позади вспыхнула чья-то энергия. Хаджар среагировал чуть быстрее, нежели Тенед. Может она и была на несколько порядков могущественнее, чем её собственный Герой Рубина, но сказывался опыт.
        Опыт реальный, помноженный на неустанные тренировки подсознания в иллюзорном мире нейросети.
        - Принцесса Тенед, Герой Рубина, - произнес знакомый голос. - Пора переходить к официальной части.
        Хаджар убрал меч обратно в ножны.
        Он уже скрещивал оружие с Дабла-Эденом и не было нужды повторять это. Единственное, что он всеми силами пытался хоть как-то передать старику, это:
        - “Надеюсь вы с Шенси и Эдлет знали, что делали”.
        Глава 1336.
        - Уже? - машинально спросила принцесса, но быстро опомнилась. Она вновь была статной; выглядела выше, чем была ростом на самом деле и, пусть и в платье, но держала руку на эфесе меча. - Ведите, достопочтенный Эден.
        Старик, опираясь на свой каменный посох (хоть Хаджар и знал, что на самом деле под невзрачным артефактом маскировалось могучее оружие, но все равно продолжал видеть в нем лишь посох. Может это часть магии Дабладурта?) отошел в сторону и, одновременно с поклоном, приглашающе взмахнул рукой.
        В сторону края площадки, на которой они втроем и стояли.
        Тенед сделала было шаг на встречу бездне, но вдруг обернулась и, с легкими нотками игривой насмешки в глазах, произнесла:
        - Слушай мой приказ, Хаджар Дархан. Я запрещаю тебе каким-либо образом вести общение с Эденом Дабладуртом.
        Иглы вновь пронзили разум и душу Хаджара, а обруч на его голове чуть нагрелся.
        С этими словами принцесса все же сделала шаг, но вместо того, чтобы рухнуть камнем на головы празднующих или же, благодаря свой истинной натуре, воспарить под далекий свод, она звонко щелкнула хрустальным каблуком по ступеням рубиновой лестницы.
        Последняя, полупрозрачная, словно застывшие прозрачные кирпичи из чьей-то крови, появилась одновременно с тем, как старик Эден ударил посохом о землю, а его губы что-то прошептали.
        Хаджар почувствовал в этой магии древнюю силу Истинных Слов - настоящее волшебство, ограниченное лишь внутренней силой волшебника, а никак не заемной энергией из Реки Мира.
        - Ступай, маленький воин, - старик указал посох на спускающуюся вниз лестницу. Каждая новая ступень появлялась аккурат под шагом принцесса, так что казалось, будто если она пойдет слишком быстро, то непременно свалится вниз. - по правилам, ты идешь вторым.
        Старик остался стоять в ожидании. Хаджар попытался было кивнуть, но его сознание и энергетическое тело мгновенно ошпарило чуждой силой.
        Намек недвусмысленный.
        Общение жестами - тоже общение.
        Так что Хаджар развернулся и зашагал по волшебной лестнице. Несмотря на то, что та парила в воздухе без всяких зримых опор, ступени ощущались так же надежно и крепко, как сама гора.
        Магия…
        Позади послышались шаркающие шаги старика.
        - Принцесса запретила тебе общаться, но общение подразумевает, что мы как-то с тобой коммуницируем. Если же я лишь говорю, а ты пытаешься не слушать, то значит - мы не общаемся.
        Хаджар мысленно и, может, чуть устало, усмехнулся. Любые клятвы, любые колдовские приказы, как бы сильны, крепки и непреклонны казались, на самом деле - лишь направление. И, имея должную смекалку или опыт, их всегда можно было обойти и прийти в нужный пункт назначений иной, окольной тропкой.
        - Все идет по плану, маленький воин.
        Хаджар чуть было опять не попытался кивнуть, но вовремя напомнил себе, что он вслушивается в звуки смолкающей толпы. В то, как все реже хлопают крылья людей-птиц. Как тише грохочут гиганты, выбирая, крышу какого дома им использовать вместо табуретки.
        Он вслушивался в стихающий праздник, а вовсе не в слова старика.
        - Шенси с его отрядом и Албадурт уже готовы. Мы ждем лишь твоего сигнала.
        Сквозь стихающую толпу и клацанье каблуков Тенед, Хаджар, кажется, слышал чей-то голос. Голос, который напомнил ему, что только идиот мог надеяться на то, что при том раскладе сил в кристаллическом лесу им удастся совершить переворот и убить вождя.
        Нет.
        Все было гораздо проще.
        При живой Таш, Хаджар никак не мог сыграть роль Героя Рубина. А кому, как не Эдену, хранителю мудрости всей расы гномов, знать, что именно это за роль.
        Так что Шенси и Хаджар преследовали совершенно иные, чем все думали, цели. Перед тем, как свалить короля с шахматной доски, сперва нужно подобраться к нему как можно ближе.
        А что может быть ближе, чем позиция Героя Рубина и того, кто должен привести принцесс до Сердца Горы? И кому вождь, по устоявшимся традициям, должен вручить ключ от врат, ведущих к нему?
        Пока Хаджар сражался с собственным разумом и мыслями, принцесса Тенед уже сошла на огромный пьедестал, стоящий в центре главной площади.
        В форме пирамиды, тот возвышался над десятки метров, а площадка, служившая ему вершиной, была увенчана исписанной древними рунами и символами каменной тумбой. В центре этой шестигранной тумбы красовалась темная скважина.
        Ключ, в данном смысле, был отнюдь не фигурой речи…
        - Принцесса Тенед, - стоявшая по противоположную сторону принцесса Эдлет, в платье зеленого и черного цветов, гордая и с цепким, стальным взглядом, опустилась в неглубоком книксене. - Рада видеть вас в добром здравии.
        - Принцесса Эдлет, - ответила тем же наследница Белого Дракона. -- Впервые, за долгое время, сразу две настоящие принцессы участвуют в празднике Дракона и Рубина.
        - О да, принцесса Тенед. Это празднование станет воистину знаменательным.
        - Уверена, оно войдет в истории и песни бардов разлетятся по многим регионам.
        Две принцессы, как две стороны одной монеты, продолжали свою битву взглядов и слов. Хаджар же, как и было положено, встал чуть справа и позади принцессы Тенед. Он все еще чувствовал пряный аромат её духов, но теперь к ним примешался резкий медный привкус.
        Кровь.
        И сталь.
        Тенед, та радушная девушка, которая умела сочувствовать и сопереживала даже простой пташке, сломавшей крыло, была готова без промедлений вонзить свой меч в сердце Эдлет.
        Сквозь собственную боль. Переступив через принципы и веру в то немногое добро, что еще осталось в Безымянном Мире.
        Только потому, что так ей приказал её отец - Император Драконов.
        Только потому, что так было нужно.
        Смогла бы она поступить так же, если бы с детства ей дозволялось кружится среди простого люда? Кто знает.
        - Жители Под Горой и наши почетные гости! - голос Дабладурта звучал, казалось, из каждого камня, эхом отражаясь от многочисленных светящихся камней и кристаллов. - Наступил тот момент, которого мы так долго с вами ждали!
        Толпа закричала и заулюлюкала. Хлопали крыльями люди-птицы. Топали ногами гиганты. Гномы аплодировали и что-то гудели.
        - В этот день, мы празднуем наш вечный союз с драконами. Союз, олицетворяющий мир между самими Небом и Землей.
        Старик ударил посохом о землю и два Удуна, разукрашенные с головы до пят, вынесли на вершину пирамиды огромную чашу с красными, будто живыми углями.
        Зачем ты пришел, Северный Ветер…
        - Десятки эпох миновали с тех давних пор, когда в этой чаше пылало пламя войны между Народом Под Горой и Народом Над Горой.
        Пламя еще сокрыто в углях…
        Слова, которые, мимоходом, Хаджар услышал так много лет назад, вновь проснулись в его памяти. Кажется, что-то такое, ему говорила хранительница междумирья, когда Степной Клык впервые провел Хаджара в Мир Духов, страну Фае?
        - Достопочтенный Гадат-Глад! - старик Эден повернулся к поднимающемуся по лестнице вождю. Тот шел один. Без охраны. Как того требовали традиции. - Откройте путь к Сердцу Горы, чтобы герой и принцессы смогли исполнить предначертанное и обновить наш договор с Горой-Матерью и подтвердить мир между гномами и драконами.
        - С радостью, мой старый друг! - так же на публику прогремел вождь. В его руках действительно имелся ключ. Ключ, выкованный, кажется, из всех пород металла и украшенный всеми видами драгоценных камней. Такого Хаджар не видел еще никогда в своей жизни.
        Как и не видел он, чтобы кто-то осмелился нарушить законы гостеприимства и, более того, древние непреложные традиции. Традиции, которые даже богов и демонов останавливали, пусть ненадолго, но останавливали от битв друг с другом.
        Только тот, кто не знает ни чести, ни достоинства, чья душа проклята, а сердце прогнила, может обнажить оружие в такой момент.
        Благо, именно такой человек стоял позади принцессы.
        Позади принцессы Эдлет.
        - Сейчас! - весенней бурей взревел Хаджар, обнажая меч и прикладывая его к горлу Эдлет.
        Глава 1337.
        - Что это…
        - Ваш приказ, принцесса Тенед?! - взревел Хаджар, пока большинство еще не успело прийти в себя. - Вы приказали взять в плен принцессу Эдлет, дабы это не успели сделать люди Гадат-Глада! Но я не понимаю дальнейших моих действий…
        - Что?! - Тенед выглядела максимально растерянной.
        Да и как тут не быть растерянной, когда несколько десятков тысяч гномов и других разумных смотрят на тебя в полном шоке. И при этом кто-то рядом говорит что-то совершенно далекое от разумности.
        Принцесса Тенед приказал взять в плен принцессу Эдлет, чтобы этого не успели сделать люди Вождя? Что может звучать абсурднее, чем это?!
        Но, тем не менее, на мгновение Гора Рубина застыла и этого было достаточно.
        - За Эдлет-Каменный Молот! - прозвучал воинственный клич. - Мы свергнем Узурпатора! Свободу ремесленникам!
        Первым на лестницу выбежал Алба-удун. Скинув с себя коричневую хламиду, под которой он скрывался все это время, обнажив топоры, окутанный пламенем, он помчался в сторону вождя. Безоружного, держащего в руках лишь ключ.
        - Свободу ремесленникам! - едва ли не стройным хором ухнула пещера и еще десятки Удун и простых гномов, так же скинув с себя хламиды, за считанные мгновения превратили площадь празднеств в настоящий очаг чистого хаоса.
        Кто-то с кем-то начал сражаться, полетели камни, вспышки энергии, как недавние фейерверки, закружили в каком-то жутком хороводе.
        Земля под ногами Хаджара дрогнула. Прямо с площадки, с многометровой высоты, спрыгнул Дагл-Уден. Какого бы мнения о нем ни был Албадурт и как бы чиновник не выглядел в нынешние дни, но когда-то он был довольно силен. Что и чувствовал в его доминирующей позе и двух топорах, практически полностью идентичных тем, что держал Алба-удун.
        - Верные Удун! - вскрикнул он. - Остановите их!
        Десятки воинов, которые все это время сдерживали ломящуюся к пирамиде толпу, развернулись и помчались на лестницу.
        Но первый же из них, чья рука коснулась ступени, упал с дымящейся дырой в спине. А в древнем камне, аккурат напротив его сердца, сверкала искрами стрела с длинным, белым опереньем.
        - Смерть близко! - взревел Гай. Раскручивая свою исполинскую секиру, он, закованный в доспехи, овеянный энергией смерти, врубился в толпу Удунов.
        - Надеюсь ты нас не заждался, Чужак? - Абрахам орудовал своими кинжалами и саблями с такой скоростью, что казалось, будто у старого вора несколько рук. Так легко он убирал их обратно в ножны, меняя сочетание оружия с нереальной прытью.
        Его прикрывала Иция, которая сосредоточенно и методично расчищала боевым хлыстом достаточно пространства для маневра своих соратников.
        В работе это троица за милю была видна слаженность и опыт десятков подобных битв. А учитывая, что откуда-то из домов второго этажа в прорывающихся сквозь их барьер Удунов летели стрелы-молнии, то пробиться через такую преграду было практически невозможно.
        - Простите, принцесса Тенед! -- Хаджар же отыгрывал свою роль, как нельзя лучше. Сказывался десятилетний опыт в роли балаганного актера-уродца и музыканта в борделе. - Я больше не могу выполнить вашего приказа. Мой долг - защитить вас в этой непростой ситуации.
        И, рассекая воздух мечом, Хаджар мгновенно переместился за спину принцессы Тенед. Действовать надо было стремительно. Первое потрясение уже прошло и вокруг Тенед уже распускался бутон её исполинской силы. Под таким давлением никто из присутствующих не смог бы пошевелить и пальцем.
        - Это для вашего же блага, - произнес Хаджар в чьих пальцах застыла каменная игла. - Ваша сила может обрушить эту гору и погубить вас. Это для вашего же блага.
        И, надеясь, что они с Эденом и Шенси все просчитали верно, Хаджар вонзил каменную иглу в спину Тенед.
        Принцесса вскрикнула. По её белоснежному платью зазмеилась тоненькая, хищная струйка крови. Разумеется, это никак не сравнится с тем отравленным кинжалом, но Хаджар чувствовал, что теперь они квиты.
        Особенно учитывая, что аура Тенед и её Истинное Королевство с глубочайшими мистериями меча схлопнулось так же неожиданно, как и развернулось.
        - Что… это… - с хрипом произнесла она.
        - Заклинание Эдена, - шепотом произнес Хаджар. - не беспокойтесь. Оно продлится не дольше одного дня. И, если умрете вы, то умру и я, моя жена и мой нерожденный ребенок. Так что не беспокойтесь - из этой переделки мы выберемся целыми.
        - Мой отец…
        - Вы предоставите ему технику Пути Среди Звезд и на произошедшее здесь ему будет плевать… во всяком случае до тех пор, пока он не решить поработить гномов, сделав из них личных кузнецов.
        И это было чистой правдой. Может изначально союз с Гадат-Гладом имел какое-то значение для Императора, то теперь, когда на горизонте маячило многократное усиление Рубинового Дворца, то… в лучшем случае - ему будет плевать.
        Но не плевать было жителям под горой.
        И их принцессе.
        - За свободу! - выкрикнула принцесса Эдлет.
        Её аура адепта Безымянной ступени средней стадии развернулась в полной рост. Точно так же, как и Истинное Королевство Каменного Меча. Именно его она и выхватила из-под подола своего платья.
        Хаджар прежде не видел и не слышал, чтобы гномы пользовались мечами. Тем более - каменными. Но несмотря на предрассудки и то, из какого материала был сделан этот клинок, Хаджар даже на таком расстоянии ощущал мощь артефакта.
        Мощь, которая превышала ту, что излучали его броня Зова и Черный Клинок.
        Это было оружие Звездного уровня.
        Первый подобный артефакт, который Хаджар видел в своей жизни.
        Впрочем, не особо удивительно, что встретил его он в Рубиновой Горе. В месте, где живут лучшие из кузнецов и артефакторов.
        Принцесса, оттолкнувшись от пьедестала, взмыла в воздух. Из её глотки вырывался какой-то дикий и необузданный, полный чистой и пылающей ярости боевой клич.
        И одновременно с ним её меч из твердо-каменного вдруг обернулся полосой пылающей лавы. А пламя, взвившееся вокруг принцессы, протянулось на многие метры вверх.
        - Техника Удунов… - Хаджар различил шепотки, волнами прокатывающиеся по застывшей толпе. Сражающиеся, дерущиеся, толкающиеся, они застыли, чтобы лицезреть происходящие на вершине пирамиды. - женщина не может учить технику Удун… это оскорбление Каменных Предков.
        Но, кажется, принцессе было плевать. Её пламя, слившееся с лавой меча, представляло собой удар, сравнимый по мощи с одним из лучших ударов Хаджара.
        Все же - оружие Звездного уровня нельзя недооценивать.
        Как нельзя недооценивать вождя, способного едва ли не поработать целую нацию.
        Нисколько не церемонясь, Гадат-Глад подкинул драгоценный ключ и, едва ли не точно так же, как и недавно принцесса, выхватил из-под одежд двуручный топор.
        Одновременно с его замахом вокруг лезвия закружились каменные вихри, полные бритвенно острых осколков.
        Но…
        Старик Эден лишь единожды ударил посохом о землю, как камни, еще недавно бывшие верными соратниками Вождя, обернулись против него и вонзились в тело гнома.
        Вождь упал на правое колено. Вместе с кашлем из его глотки вырвались кровавые комки. Точно такие же, как и у старика Эдена, пошедшего против воли тех, чьи истинные имена он использовал.
        - Умри! - закричала принцесса и обрушила огненный меч на шею вождю.
        И, одновременно с тем, как голова Узурпатора покатилась по ступеням, все стихло. Все звуки, словно обезглавленные так же, как и вождь, застыли.
        Замерли.
        Стихли.
        Но лишь ненадолго.
        Чтобы уже вскоре взорваться титанической гранатой. И будто буря ударила по спинам гномов, сшибив их с ног. Она повалила на спины Гигантов и разметала щепками людей-птиц.
        Огромная тень накрыла собой всю площадь и животный рев прокатился по окрестностям.
        - ХАД-ЖАР!
        Глава 1338.
        Хаджару не нужно было смотреть наверх, что узнать, что там завис бесконечных размеров, израненный и разъяренный дракон.
        Потому что нельзя было недооценивать Таш’Маган, лучшую из воинов Рубинового Дворца, ту, что в одиночку столько лет выживала в Чужих землях.
        Жар тысячи солнц мгновенно опалил кожу Хаджара. Поток яростного пламени, не способного навредить дракону, но с легкостью испепеляющего человека, гнома и любого другого, обрушился с каменных небес на головы тех, кто стоял на вершине пирамиды и около её окрестностей.
        - Иция! - выкрикнул Хаджар.
        Благо опытный адепт быстро поняла что к чему. Её хлыст искрой размазался в змеином рывке. Он буквально слизнул упавший на ступени ключ и, одновременно с этим, метнул его в руки Хаджару.
        Тот, поймав на лету драгоценность, не теряя ни мгновения вставил его в скважину и резко повернул.
        Кто знает, как там должен был проходить весь процесс отправки принцесс и Героя к Сердцу Горы, но все явно пошло не так, как было запланировано.
        Причем, обеими сторонами.
        Играла ли Тенед или действительно не знала, что Таш’Маган умудрилась выжить в Изумрудном лесу - это было уже не так важно. Хаджар, вместе с принцессой драконов, зажатой в его объятьях, падал в какую-то черную бездну. Одновременно с ним туда же летели и Эдлет, чье платье сияло от бусин крови Вождя.
        Тело Гадат-Глада так и осталось лежать на ступенях пирамиды. Видимо вихрь силы, который затягивал внутрь провала адептов, действовал только на живые существа.
        Чем-то все это напоминало на портал, которые открыли фанатики Ордена Ворона в Страну Ветра.
        Ибо как еще объяснить то, что Хаджар видел, как внутрь, вместе с ним и принцессами, улетали и окровавленный Алба-удун и старик Эден, несколько незнакомых ему гномов-удунов, под предводительством израненного Дагл-Удена; отряд Шенси, за исключением стоявшего слишком далеко Густафа, не успевшего подбежать до того момента, пока затягивающий вихрь не превратился в отталкивающее торнадо.
        И, разумеется, падавшая с “неба” Таш’Маган, стремительно менявшая свою истинную форму на человеческую. В её глазах кипела ярость битвы, а все лицо пересекал длинный, извивающийся шрам. Появился ли он после падения или это так сказалась рана, нанесенная в битве - Хаджар не знал.
        Более того, сейчас его внимание заботило другое.
        Пока не схлопнулась черная воронка прохода, крепко прижимая к себе принцессу, от чьей жизни зависело слишком много, Хаджар наблюдал за тем, как в чашу, где жаром тлели угли, падают лоскуты драконьего пламени и как, спустя многие эпохи, в жаровни вновь разгорается пожар.
        Пламя еще сокрыто в углях…
        Что-то в сознание Хаджара словно перечеркнуло эту строку.

***
        На вершине скалы, спрятанной среди бесконечных облаков, сидел юноша. В нищенских одеждах - холщовых штанах, заплатанном сером плаще, в льняной рубахе и сандалиях на босу ногу, он не выглядел кем-то, сто может выдержать давление местной атмосферы.
        На пике этой горы не выжил бы ни один смертный. Даже будь он трижды Небесным Императором.
        Лишь самые могущественные из Бессмертных могли здесь находиться в течении очень ограниченного срока.
        Юноша же сидел на камнях уже почти два месяца и это был тот срок, от которого у иного жителя Страны Бессмертных мурашки бы начали маршировать по всему телу… даже если его - этого самого тела у Бессмертного и не имелось.
        Все же эту страну населяли самые разные существа…
        Но стоило бы человек или иному разумному узнать, что юношей являлся никто иной, как Пепел - Мастер Почти Всех Слов, Древнейший Мудрец, Ученик Синего Пепла, Пленитель Черного Генерала и еще множество иных титулов и званий, как…
        Даже Бессмертный предпочел бы закончить разговор, выпить чего покрепче и забыть о том, что он слышал имя сильнейшего из Десяти Бессмертных. Да и вообще - сильнейшего существа среди всех смертных земель Безымянного Мира.
        Да что там смертных земель…
        Поговаривали, что даже в мире Демонов, Богов и Духов, Пепел обладал силой, перед которой меркли иные звезды. Кто-то даже говорил, что по силе он был равен Князю Демонов, Королевам Фае и Яшмовому Императору.
        Так что, узнав, что же за юноша сидел на горе, сокрытой среди облаков, довольно странно слышать и, уж тем более, видеть, как дрогнули его пальцы и фигура пешки, слетев с доски, полетела куда-то далеко вниз.
        Юноша поднял взгляд разноцветных глаз к небесам и тяжело вздохнул:
        - Пламя вновь разгорелось в углях рассвета… - произнес он задумчивым голосом.
        Голосом, в котором звучали сотни и сотни эпох. Эпох странствий и одиночества. Ведь чем сильнее адепт, тем более он одинок на своем пути.
        - Последний Король уже давно проснулся, - прозвучал ветер и невидимая рука вернула пешку на место. - Горн так же пропел свою песню. Древние стены лежат камнями… то, что должно произойти, произойдет, юный маг.
        Если у кого-то спросить, сколько лет волшебнику с разноцветными глазами. Сколько зим и сколько лет он бродил по тропам Безымянного Мира, то многие ответят - Пепел был всегда.
        Кто-то, кто лучше знает историю, скажет, что первое упоминание об этом маге относится к Эпохе Пьяного Монаха. Но большинство только покрутят пальцем у виска.
        Разве у эпох есть названия, спросит они.
        Были… когда-то давно, когда еще светила Миристаль, а Ирмарил не стал безымянной звездой, названия были.
        И, все же, насколько древним должен быть собеседник мага, чтобы называть того “юным магом”?
        - Цепи пока еще держат миры, - Пепел все же сделал ход, передвинув пешку чуть дальше. - Гора Черепов стоит там, где она и стояла, а время горшечника, так и не настало. Все, что произошло, не более, чем…
        - Ты и сам не веришь в совпадение, Эш, сын Лесины и Арвина, - возразил бестелесный голос. -- то, что однажды явилось, должно исчезнуть - таков уклад вечного колеса, что мелет наши судьбы.
        - Судьбы? Не думал, что услышу от тебя эти слова, мудрец.
        Голос хмыкнул и тоже сделал ход.
        - Я лишь держу в руках перо, волшебник, но чернила делаю не я и не ими заправляю чернильницу.
        Пепел вздохнул… во всех мирах осталось лишь несколько тех, кто еще помнил, как его зовут. И их он мог пересчитать по пальцам обеих рук. Вот, что значит время - не седина в волосах, а то, сколько людей еще осталось, кто бы мог что-то о тебе рассказать.
        - Так что давай продолжил нашу игру, а я расскажу тебе, что будет ждать тебя там - за гранью. Если ты, конечно, еще не передумал и все же поднимешься к нам.
        Пепел посмотрел на небеса над его головой. Тут, на горе, они были такими тонкими, что даже в полдень были видны звезды.
        - Нет, старик… я уже навоевался и эта война, последняя она или нет… я устал. И лучше умру человеком, чем исчезну, как бог.
        - Человек… ты все же определился, да? Что ты - человек? Некогда гонимый всеми. Не фейри и не человек. Не дух и не смертный. Ты все же решил.
        - Давно решил, - Пепел сделал ход фигурой и поправил серьгу в ухе. Ту серьгу, что когда-то, когда мир еще был мал, а горизонт далек, принадлежала королеве пиратов Семи Морей. - я встречусь с ней, старик. Смертный человек может это сделать, но не бог.
        Бестелесный голос ничего не ответил.
        Лишь передвинул фигуру и игра продолжилась.
        Глава 1339.
        Хаджар, качая головой, с трудом понял где он находится. Не без усилий он поднялся с каменных плит, на которых все это время лежал. Что-то влажное растекалось по его голове.
        Он машинально дотронулся ладонью до макушки, а затем скривился от столь позабытого чувства - боли от рассеченной кожи. Нет, адепты тоже испытывают боль. Но это совершенно другая боль.
        Её, даже если описывать, не поймут смертные. Точно так же, как смертный, сколько бы не слушал и не внимал, не сможет сочувствовать адепту.
        Они просто находились в разных мирах, хоть и в одной и той же реальности.
        - Хаджар! - и именно поэтому выкрик Таш звучал так неожиданно… нестрашно и даже в чем-то жалко.
        Отряхнувшись как мысленно, так и физически, Хаджар выпрямился и осмотрелся. Как он и думал, они находились в том самом древнем зале с двумя статуями у входа.
        Его он видел на карте у принцессы Тенед и, признаться, реальность ничем не отличалась от иллюзии. Правда, с той лишь небольшой разницей, что больше уже не так сильно чувствовал время, которое буквально жило в мелких трещинах и разломах в зале.
        Да и статуи воина и кузнеца не выглядели такими… свежими. В реальности лица на них уже было сложно разобрать. Оружие слилось с фигурой, а постаменты постепенно ушли в землю - вспенившуюся валунами древнюю кладку.
        Сколько бы лет ни было карте Тенед, сведения Рубинового Дворца явно устарели.
        - Хаджар! - вновь зазвучало за спиной.
        Почему Хаджар был настолько спокоен и не спешил реагировать на выкрики Таш’Маган?
        Все просто.
        Если смертным в этом зале стал он, то, легко предположить, что и все остальные - тоже.
        Повернувшись на крик, Хаджар мгновенно подтвердил все свои догадки. Таш, пыхтя, обливаясь потом, пыталась поднять свой меч. Вот только ледяной клинок, чем-то похожий на клык хищной рыбы, весил несколько тон. Если не десяток. Так что даже сдвинуть подобный у простой смертной женщины, коей теперь и являлась Таш, не было ни единого шанса.
        Как, впрочем, и у мужчины, сколько бы куриных грудок в день он не съедал…
        Глаза у Таш были теперь простого, карего оттенка, а в густых черных волосах не было видно рогов. Хаджар посмотрел на лежащую на камнях принцессу.
        Темные волосы, бледное лицо и… полное отсутствие рогов или когтей-ногтей. Безумно красивая, но простая смертная женщина.
        - Поднимайтесь, принцесса, - Хаджар нагнулся и помог встать Тенед.
        Увы, поступая так, он слишком отчетливо дал понять Таш, что думает о ней в данной ситуации.
        Та что-то выкрикнула и одновременно с её криком. Хаджар ясно различил отзвуки стучащих по кладке сапог.
        Может меч она поднять и не могла, но у каждого адепта, будь то зверь или человек, имеется самый простенький кинжал. Кинжал для принесения клятв крови.
        Им никогда и никого не ранить - просто полоска смертного железа.
        Но в данном случае.
        Хаджар успел повернуться только, чтобы увидеть, как Таш заносит рукоять кинжала и уже почти опускает полоску голодной стали ему между глаз, как…
        - НЕТ! - Тенед снежным вихрем белого платья встала между Таш и Хаджаром. - Таш!
        Драконица… ставшая человеком, отшатнулась. Её кинжал упал на землю всего в нескольких дюймах от туфель принцессы.
        - Тенед, ты…
        - Я все понимаю, Таш, - перебила принцесса. Её голос слега дрожал, а в глазах, скорее всего, стояли слезы. Впрочем, Хаджар этого не видел - она стояла к нему спиной. - Все понимаю… Видит Высокое Небо, я счастлива, что ты жива.
        - Тогда…
        -- Нет! - Тенед мыском ноги откинула кинжал в сторону. Попутно ударив по руке Таш, которая потянулась к оружию. - Послушай же ты! Здесь нельзя проливать кровь, иначе мы все погибнем!
        К этому времени прийти в себя успели и все остальные. И, видимо, если бы Тенед не сказала столь нужных слов, то история на этом бы и закончилась.
        Просто потому, что Алба-удун уже занес свой кинжал над Дагл-Уденом, на чьей груди он держал свою стопу. При этом оба они находились посередине между двумя строями Удунов. Одни из них поддерживали Удена, а другие - Албадурта.
        Проще говоря - у гномов начиналась массовая резня.
        Не говоря уже о Шенси, Гае и Иции, которые тенями поднялись за спиной Таш и тоже занесли свое оружие.
        Но стоило Тенед произнести то, что все тут могут помереть из-за пролитой крови, как народ застыл изваяниями в своих нелепо-боевых позах.
        - Что вы имеете ввиду, принцесса? - спросил Шенси, плавно покачивая одним из своих кинжалов. - Под тем что, все мы здесь погибнем, если…
        - Если причиним вред друг другу, - вытирая кровь, тяжело опираясь на каменный посох, поднялся старик Эден. - Как все вы уже могли заметить, это необычное место. Ваша воля заперта внутри вашего сознания, а энергетические тела лишены подпитки из Реки Мира, что делает нас всех…
        - Простыми смертными, - перебил Абрахам. - Это, старый друг, мне и так понятно. Но вот про то, чтобы ценить ближнего своего - можно подробнее? А то наш добрый друг Алба…
        - Для тебя Алба-удун, проклятый вор! Да сгниет твое мужское естеств…
        - Да-да-да, - Шенси отмахнулся от удуна. - Ну и, Дабла-Эден?
        Старик, игнорируя Абрахама едва ли не так же, как тот сам - Алба-удуна, подошел к принцессе Эдлет и помог ей подняться. После чего он повернулся к двум статуям и низко поклонился.
        - Этот зал - результат древней магии. Магии гномов и драконов. Народов, которые скреплены единой связью сквозь эпохи и эпохи. Как Небо и Земля, народы Под Горой и Над Горой - едины, но разделены. Как Небо и Земля.
        - Как Небо и Земля, - будто завороженная повторила Тенед.
        - Как Небо и Земля, - вторила ей Эдлет.
        - Как Неб…
        - Клянусь грудями моей матери! - выкрикнула Иция. - если еще хоть кто-то повторит эту фразу, я задушу его собственными руками.
        - Выбирай слова, человеческая падаль, перед тем, как обращаться к моей принцессе! - вспылила Таш и вскочила на ноги.
        Обстановка тут же накалилась. Казалось еще немного и прольется кровь, но старик Эден постучал посохом по земле и все вновь угомонились.
        Было в Безымянном Мире одно негласное правило - уважение к возрасту. И не из каких-то моральных соображений, а просто из банальной, пусть и в чем-то звериной логике.
        В мире, где все решала сила и за эту самую силу сражались и умирали сотни и тысячи, дожить до старости означало… в общем - много, что означало.
        - Как было прежде, так будет и сейчас, - произнес Дабладурт. - Герой рубина пройдет через врата Огня и Камня. Он пройдет через три испытания Горы-Матери, а принцесса Эдлет принесет кровавую жертву и обновит договор нашего народа с Горой.
        В зале повисла тишина.
        Народ переглядывался друг с другом, но оружия не убирал. Слишком мало времени прошло с тех пор, как они пытались перерезать друг другу глотки.
        Так что голос разума прозвучал оттуда, откуда его никак нельзя было ожидать.
        - Живи, слизняк, - Алба-удун убрал ногу с груди Дагл-Удена. - я убью тебя позже.
        С этими словами он развернулся и захромал в сторону Хаджара.
        - Чем я могу тебе помочь, Хаджар-дан? - спросил он.
        На полном серьезе. Без всякой задней мысли.
        Ну что за дурак…
        Глава 1340.
        - Боюсь - ничем, - Дабладурт положил ладонь на плечо Алба-удуну. - все испытания, что предстоит Герою Рубина и Дракона, тот должен пройти в одиночку. Таков древний уклад.
        - Те самые испытания, старик, - Шенси, крутанув кинжалы, лихо вернул их в ножны и даже протянул руку Таш, но та лишь отмахнулась и отошла в сторону. - которые, как ты рассказывал, зависят от количества тех, кто войдет в зал?
        - Ты, старый крот, посмел передать наши таинства простым людям?! - взревел Дагл-Уден, которого с трудом поднимали на ноги его подчиненные. - Когда вождь узнает…
        - Твой вождь уже ни о чем не узнает, - перебила Эдлет. - И, слушай меня внимательно, Дагл. - принцесса специально произнесла его имя без приставки рода деятельности или семьи. Для гномов это было самое серьезное из оскорблений. - ты еще дышишь лишь потому, что в этом зале наши жизни под защитой Горой-Матери. А она, увы, любит всех своих дочерей и сыновей. И чтит законы гостеприимства. Но, видят каменные предки, когда мы покинем это место, я исполню обещание, данное Алба-удуну и он сразится с тобой. А до тех пор - закрой рот. Ибо еще одно твое слово, и после того, как ты отправишься к Каменным Предкам, я выпотрошу твое бездыханное тело и отдам шкуру швеям, чтобы они сделали из них бурдюки!
        Видимо сказанное имело для гномов какой-то особый вес, потому что все они, даже Эден, немного побледнели.
        - То есть, - прокашлялся Шенси, вновь привлекая к себе всеобщее внимание. - наш чужак сейчас должен отправиться туда, -- контрабандист указал на огромные створки, которые и охраняли две статуи. - а мы будем сидеть здесь и… что? Просто ждать?
        - Порой ожидание - такое же сложное испытание, - философски ответил Эден.
        Хаджар хотел добавить, что он с радостью обменяет свою долю проходящего испытание с любым другим, но не стал. Сейчас не время для малодушия.
        Если они оказались в ловушке, путь на свободу из которой зависит от прохождения каких-то там испытания, то… значит так тому и быть.
        Он просто не мог доверить жизнь Тенед, по понятным причинам, в руки кого бы то ни было другого.
        - Таш… - принцесса, поняв, что в ближайшее время ситуация не обернется кровавой баней, подбежала к подруге и обняла ту. Достаточно крепко, чтобы удержать воительницу от падения.
        По одежде Таш заструились ручейки крови. Какие бы раны она не получила в Изумрудном Лесу, они еще не зажили до конца. А уж превращение в дракона и обратно, вкупе с падением в черную бездну и местной магией процесс исцеления никак не ускоряли. Скорее даже наоборот.
        Хаджар, в свою очередь, подошел к Шенси.
        - Приглядывай за принцессой, - произнес он, доставая из кармашка на поясе маленький бинт. Привычка смертного солдата, которая как нельзя кстати пришла на выручку.
        - За какой из? - уточнил Абрахам.
        Хаджар ненадолго задумался, после чего ответил:
        - За обеими.
        Он повернулся и, вопреки ожиданиям многих, протянул бинты Таш.
        - А… сам? - протянула, сквозь боль и кровь, раненная воительница.
        Хаджар только пожал плечами.
        - Тебе нужнее, - честно ответил он.
        По-большому счету, он не испытывал никаких враждебных эмоций или чувств по отношению к Таш’Маган. Та поступала так, как должна была поступать. И делала то, что должно.
        Точно так же, как Хаджар.
        Если бы ситуация была иная, они бы попытались убить друг друга, но сейчас, когда им угрожала неизвестная опасность, следовало объединить усилия. Ведь цель у них общая - выбраться отсюда самим и, в обязательно порядке, вытащить принцессу Тенед.
        Может быть, Хаджар начинал понимать, как тот же самый Хельмер мог рассказывать про свою дружбу с волшебником Пеплом, учитывая их конфликт затянувшийся на многие эпохи…
        Отношения между адептами - сложная штука.
        С этими нехитрыми мыслями, Хаджар оставил группу гномов, драконов и людей за спиной и подошел к вратам, у которых уже стояли принцесса Эдлет и старик Эден.
        - Хаджар Дархан, - первой начала принцесса. - я не забуду того, что ты сделал для нашего народа! Твоя статуя будет встречать гостей рубиновой горы еще сотни веков! Ты тот, кто помог нам освободиться из-под гнета узурпатора и…
        - И, при всем уважении, принцесса, - перебил Хаджар. - оставьте эти дворцовые речи для тех, кому они хоть немного греют душу.
        Принцесса осеклась. В её взгляде на миг вспыхнула царственная ярость, но вскоре утихла.
        - Ты прав, человек, - последнее, она, все же, произнесла с нажимом, показывая, что тоже знает про историю о Безумном Генерале. - Все почести и награды будут розданы после того, как мы отсюда выберемся.
        Добавить бы еще “если мы отсюда выберемся”, но зачем портить праздник… который и так немного подмочен кровавой резней в центре главной площади.
        - Что меня ждет, старик? - спросил Хаджар не сводя взгляда с каменных створок. Каждая высотой не меньше сотни метров. Чтобы различить их верхний уровень, приходилось задирать голову так, что хрустели шейные позвонки. - Проклятье… и зачем так монументально.
        - В былые времена Героями Рубина были драконы, - ответил на риторический вопрос Эден. - и, когда-то, было так, что они не могли принимать свои человеческие формы.
        Хаджар вспомнил Таш в своем истинном обличии.
        В принципе - все сразу вставало на свои места.
        - Отвечая на твой первый вопрос, Хаджар, никто не знает. Испытания каждый раз отличаются и зависят только…
        - От количества, - Хаджар в пол-оборота глянул на всю ту толпу, что заполонила зал. - а чем грозит провал?
        - Опять же - никто не знает, - Эден провел ладонью по камню статуи. Будто пытался что-то почувствовать или услышать, но лишь угрюмо покачал головой. Он, как и все остальные, мало чем отличался от смертного в данный момент. - За все время существования праздника и ритуала, еще никогда прежде не случалось провалов.
        - И еще никогда прежде такого количества не спускалось в храм Горы-Матери, - добавила принцесса Эдлет.
        - А, так значит это - храм, - кивнул Хаджар, будто его больше ничего из сказанного не заботило. - ну ладно, тогда чего откладывать.
        Он подошел к створкам и приложил к ним ладонь, в надежде, что местная магия откроет их за него, но этого не произошло.
        Для всех окружающих, он попросту исчез, в то время как сам…
        Глава 1341.
        Хаджар находился не во тьме. Скорее, в покое. В покое, в котором не было ни цветов, ни звуков. Это не была тьма, потому что здесь не существовало понятия цвета.
        Здесь вообще - ничего не существовало.
        Кроме покоя.
        И времени.
        Наверное, так себя чувствует камень.
        Пребывает в вечном покое, созерцая само время, будучи его единственным, молчаливым спутником, что никогда не предаст и не осудит. Он просто созерцает. Записывает что, было и все, что есть.
        В чем-то это состояние похоже на…
        - Древа Жизни, генерал, - прозвучал голос в голове Хаджара. - мы, горы, что были камнями, когда этот мир еще не знал себя, были почвой, на которой выросли Древа Жизни. Они вобрали в себя наше время и нашу мудрость, но они стали слишком… живыми и ушли в будущее. Во все будущее. Во все его возможные и невозможные ветви. Как кроны…
        У дерева.
        Хаджар не мог говорить.
        Здесь не существовало звуков, чтобы сложить из них слова. Только покой и время. Время, которое, почему-то, заканчивалось…
        - И ты снова прав, генерал, - опять все тот же самый голос. Или не голос… может мысли? Или чувства. Что-то другое. Что-то… иное. - народ что живет под горой - это наши корни. Наше прошлое. А народ, что живет над горой - наше настоящее. Наша надежда на будущее. Ты видел, как мало осталось наших корней. Но знаешь ли ты, как много драконов в Безымянном Мире кроме тех, что обитают в своей “стране”.
        Хаджар об этом никогда не думал, но… сейчас, почему-то, ему становилось ясно, что все истории о Хозяевах Небес, которые он слышал, были так или иначе связаны с Рубиновым Дворцом.
        - Первым из Великих Цветных Драконов пал Ху-Чин. От рук собственного ученика… так гласит легенда. На самом же деле он сам отнял свою жизнь руками того, в кого попытался вложить свою надежду на завтрашний день. Слишком весомы для него были слова Небесного Мудреца. И слишком он устал от своего пути.
        Хаджар что-то слышал об этом. О том, что плащ Пепла был соткан им самим из воспоминаний ветра, который Ху-Чин пленил в своей жемчужине.
        - Теперь же, кроме Рубинового Дворца, нет более ни одной стаи Хозяев Небес… Наше время уходит, генерал. Время старых легенд и преданий. Миры увядают. То, что было дано, возвращается обратно… все заемное однажды придется отдать.
        Почему-то Хаджар вспомнил слова своего предка и учителя.
        Слова Травеса о том, что нельзя стремится к заемной, чужой силе. Лишь к собственной. Только она поможет пройти тот путь, что должно.
        Почему-то с каждым днем, Хаджар находил в этих словах все больше и больше смысла.
        - Но все живое, генерал, стремиться к одному - жить. Таков уклад этого мира… таков наш путь. Путь самой земли.
        Хаджар не понимал, что хотела ему сказать Гора-Мать. Теперь у него не оставалось никаких сомнений, что именно с ней он и ведет этот странный диалог.
        - Придет время и ты поймешь, генерал… когда будет уже слишком поздно. Когда тот, кто не был рожден, станет твоей погибелью, ты поймешь те слова, что мы могли сказать тебе, но будет уже слишком поздно… все заемное, должно быть отдано. Все придет туда, откуда вышло. Все, что обозримо - то не вечно. Но пока… пока еще целы цепи, пока не пришло время Мастера, пока не пала Гора Скорби, мы должны жить. Должны пытаться не уйти… остаться… чтобы истории о нас помнили те, кто будут нести в себе время. Кто есть жизнь. Воинство, бьющееся со смертью… так что слушай меня, Генерал. Три испытания пройдешь ты. Испытание разума. Испытание сердца и испытание души.
        Хаджар не успел даже подумать, как исчезли покой и пропало ощущение времени.
        Он сидел на троне.

***
        Хаджар никогда не мечтал о том, чтобы его голову сжимала корона. Он никогда не вожделел ни трона, ни дворцов или каменных палат. Все, что ему было нужно от жизни - верный меч и пара крепких сапог, чтобы выдержали те мили, что складывались под его ногами.
        Но вот - Хаджар Дархан, сидел на троне.
        На троне, грандиозность которого сложно описать словами. Он был так высок, что с него открывался вид на рассвет, в то время, как над головой еще светил в зените серебряный полумесяц, а звезды танцевали вокруг него свои хороводы.
        Лестница, ведущая к трону, спускалась до самой земли и имели длину такую, что простому смертному пришлось бы скакать по ней на доброй лошади в течении трех часов.
        При этом трон стоял не во дворце, а в центре города. Города, которого Хаджар никогда не видел. Ибо такого богатства и убранства нельзя ни представить, ни соорудить. Каждый дом - как дворец. Каждая улочка - как главный проспект. А маленькие дворы -- как центральные площади.
        Сооруженный из камня, трон был венцом этого творения.
        А Хаджар - его безраздельным владельцем. Он мог щелчком пальцев повелевать судьбами мириадов живых существ, которые населяли его империю.?
        Империю, которую он скрепил кровью и своим мечом. Он захватил каждый регион Безымянного Мира и объединил их под своим началом. Создав первую и единственную страну Безымянного Мира.
        И он дал ей название.
        Простое и ясное.
        Страна Лунного Света.
        В память о тех, чья кровь стала её фундаментов. Кровь сотен миллионов тех, кто пал в войнах, которые длились целую эпоху. Эпоху Войн Безумного Императора.
        Это было его наследие.
        Его путь.
        И красная дорожка, лежащая на ступенях, напоминала ему об этом каждый день.
        - Пришло время, повелитель всех повелителей, - лекарь, стоявший над его троном, склонился над Хаджаром. Он приподнял его сухую, лысую от старости голову и помог отпить из чаши. - назовите вашего преемника. Кто будет владеть короной после вас?
        Перед Хаджаром стояли его дети. И дети его детей. И дети их детей. И так почти до самого конца лестницы. Он прожил десятки эпох.
        Он сражался с богами и демонами. Он бился с фейри и людьми. И все это ради того, чтобы построить мир, в котором все будут жить свободно. Свободно от гнета небес, но…
        Не его собственного.
        Хаджар обратил свой взгляд к площадям. Там, на ветру, качались тела тех, кто восстал против него. Крики стегаемых и истязаемых свободовольцев доносились до его слуха. Пепел от книг, где говорится, что можно жить иначе, устилал лестницу, ведущую к подножию империи.
        Свобода строится на крови.
        На крови тех, кому её всегда мало.
        - Ответь, генерал, завоевавший вес мир, - прозвучал знакомый голос в голове. - ответь, что оставишь власть себе. Ответь, что принесешь в жертву всех своих детей и их детей, чтобы продлить свой срок. Ответь так и я навеки запру того, кто пожирает твою душу. Ответь так и Гора Скорби никогда не падет. Ответь…
        Это не было искушением.
        Это не была простая игра с разумом, с которой Хаджар сталкивался так часто, что уже позабыл счет.
        Нет.
        В его голове звучала мольба.
        Искренняя и чистосердечная.
        И Хаджар ответил:
        - Никому.
        - Что мой повелитель?
        - Моя власть… не достанется… никому.
        И одновременно с этим рухнули дома и пал трон.
        Хаджар уничтожил последнего узурпатора того мира, что он создал.
        Самого себя.

***
        - Ты прошел испытание сердца, генерал.
        Снова покой и вечное время.
        - И ты скрепил этим свою судьбу. Чтобы ты не делал. Как бы силен ты не стал. Сколько бы врагов не легло у твоих ног. Ты сам выбрал свой путь. После себя ты оставишь лишь разрушенный трон и собственную смерть.
        Никто не знал, что за испытания выпадали на долю Героя Рубина просто потому, что эти испытания не были таковыми. Это были, своего рода… благословления…
        Глава 1342.
        Но такие благословления, которые что-то давали и что-то отнимали. Хаджар не знал, что он отдал сейчас, но знал, что приобрел. Он приобрел знание, что его цель достижима. Что путь на Седьмое Небо действительно существует и что он, если не оступится, сможет на него подняться.
        - Второе испытание, генерал. Испытание души.

***
        Хаджар сидел на высоком постаменте. Облаченный в черную рясу, он безмолвно взирал на то, как связанной на земле лежала женщина. Из её уставших глаз уже не текли слезы. Она устала плакать. Более того, она почти устала дышать.
        Вокруг собрались люди. Кто с палками. Кто с камнями.
        Было видно, что они её били.
        Зачем?
        - Она украла долю моего урожая! - закричал один из тех, кто выглядел как пастух. - Я выращивал его в течении года! Проливал пот и кровь! Свою и моих сыновей! Я заботился о нем! Ухаживал, а эта… эта… воровка! Потоптала мои ростки, украла зерна и овощи.
        - Все так, - Хаджар видел, как вперед вышел юноша. Юноша, чем-то очень сильно напоминающий его самого. - но разве ты стал беднее после этого, землепашец? Твои жена и дети умерли с голоду?
        - Нет, но…
        - Тогда переходим к следующему обвинителю! - перебил юноша. - прошу тебя, фермер.
        - Ваша честь, - из толпы показался тучноватый, красноносый, пузатый мужчина. - она украла у меня поросенка. Хорошего такого. Килограммов на дцать. Я мог бы продать его в городе за хорошую цену.
        - Но, опять же, фермер, ты не голодал за ужином. Твои дела не понесли убытков. Вот ты стоишь здесь, здоровый и пахнущий мясом.
        - Это правда, но…
        - Последний обвинитель, ваша честь!
        Из толпы показалась сухонькая старушка с узловатыми пальцами.
        - Эта молодуха, дрянь последняя, украла мою шаль, - кряхтела она. -- стянула с бельевой веревки и утащила! А я ведь так её любила! Так любила! Мне её подарил…
        - Твой любовник, - перебил юноша. - еще в ту пору, когда ты продавала свое тело каждому желающему. Но былое - есть былое. Скажи мне, старая женщина, разве ты замерзла той ночью? Разве холод грыз твои кости?
        - Нет, но…
        - Тогда у меня все, ваша честь, - в третий раз перебил юноша и повернулся к Хаджару. Их взгляды встретились. И он будто посмотреть в лицо себе самому. Молодому и горячему новобранцу Лунной Армии. Тому, кто видит лишь одну цель - помочь простым смертным и спасти свою сестру. Простой и наивный юноша из Лидуса. - Вы услышали показания всех троих. Крестьянин не понес больших убытков - большая часть его урожая цела, а сам он сыт и спокоен. Фермер лишился лишь одного поросенка из сорока голов, которые насчитывает его удел. Что такое маленький поросенок для него? А старушка… это лишь платок, ваша честь. У неё достаточно одежды.
        Толпа молчала, а юноша продолжал вещать. Он стоял рядом со связанном, уставшей женщиной. И ей, кажется, было плевать, как именно закончится этот суд.
        - Что же до моей подзащитной… она украла часть урожая, чтобы прокормить своего новорожденного ребенка. Шаль - чтобы завернуть его вместо одеяла, на которое у неё нет денег. А поросенка - отплатить лекарю за то, что тот помог не уйти раньше времени к праотцам её ребенку. Почему же она так поступила, спросите вы? Все просто - её муж ушел на войну. Ушел сражаться за этих самых людей, которые теперь обвиняют её в таком тяжелом преступлении, как тройная кража. Преступлении, за которое полагается смерть. Так что прошу вас, ваша честь, отпустить эту бедную женщину.
        - Отпусти её, - прозвучал голос в голове. - отпусти её, генерал, и вместе с ней уйдут твои боли и зарастут шрамы. Синий ветер вновь будет реять над твоей головой, а путь будет ясен и чист. Отпусти ей, генерал и цепи никогда не разомкнутся. Отпусти её, генерал.
        Хаджар поднялся со своего места. Он подошел к лежащей на песке.
        Он заглянул в её глаза.
        Они были такие же, как у него самого.
        Глаза его собственной матери.
        Она лежала перед ним, связанная и избитая. Она пыталась спасти его жизнь, потому что отец ушел на войну, чтобы там умереть, а продажные чиновники поделили выплату за погибшего солдата.
        В руках Хаджара был меч.
        Черный Клинок.
        Его верный соратник.
        Соратник, который мог с легкостью прикончить каждого, кто стоял вокруг лежавшей на земле Элизабет.
        - Отпусти её…
        Меч взлетел над головой Хаджара.
        - Отуст…
        И опустился на шею матери, отсекая голову от туловища. Кровь родного человека брызнула на руки Хаджару.
        Может он забыл о чести. Может он забыл о совести. Но все еще Хаджар Дархан. Он все еще сын королевы Элизабет и короля Хавера IV. И он не станет отпускать свои грехи только из-за страха, что они разрушат его душу.
        - Это все?! - прокричал Хаджар в пустоту.
        Исчезли люди, исчез и юноша, исчез пьедестал и поле, на котором все произошло.
        - Что еще ты хочешь от меня, груда камней?! Чтобы я отказался от своего пути? От своего меча? Тогда тебе придется постараться посильнее!
        - Почему… генерал… зачем ты сопротивляешься… ради чего?
        Потому что то, что он уничтожил секту Лунного Света ради какой-то там цели, не очищает его руки от пролитой крови. Точно так же, как эта девушка виновна в том, что украв часть урожая она могла обречь кого-то другого на голодную смерть.
        То, что из-за малодушия Хаджара его собственная жена и нерожденный ребенок теперь на грани смерти, не делает его не виновным в собственной слабости. У него не было права на эту слабость.
        Точно так же, как не было у обвиняемой права распоряжаться чужим имуществом и забирать то, что не принадлежит ей. Пусть это даже простая шаль старой шлюхи.
        И то, что он отказался от чести, это лишь его выбор. Его выбор, который не обязывает весь остальной мир тоже отвернуться от своих путей.
        Он был виновен.
        Точно так же, как та девушка.
        И он это понимал.
        И, может, именно поэтому, синее пятнышко на кромке лезвия его клинка, стало чуть больше.
        Но вместо всего этого, Хаджар ответил просто:
        - Последнее испытание, камень. У меня нет на тебя времени.
        - Твой выбор, генерал… живи с ним…
        Глава 1343.
        Хаджар стоял в небольшой, тесной кузне. От жара, заполонившего её, было сложно дышать, а забивающийся в ноздри и глотку дым, заставлял постоянно кашлять.
        Отмахнувшись от едкого смога, Хаджар сделал шаг вперед.
        - Осторожней, человек, смотри куда ступаешь.
        Хаджар среагировал на голос и посмотрел себе под ноги. Там он увидел осколки каких-то доспехов, ошметки рваных одежд, кости и плоть.
        И, с легкой оторопью, обнаружил в этом всем - себя. Он увидел собственные черные доспехи. Увидел собственные кости, кожу и плоть.
        Это был он. Разбитый и разобранный по частям.
        - Тум, - звучал молот, бьющий по наковальне.
        - Тум-тум, - эхо отдавался он среди стен.
        Хаджар пригляделся и увидел лысого, старого, немного нескладного гнома. Его правая рука была настолько мускулистой, что ей одной можно было прикрыть тело взрослого человека, как щитом. А левая, наоборот, была изогнута под каким-то неправдоподобным углом.
        Тоже самое касалось и ног.
        От постоянного жара и огня, кожа гнома закоптилась и приобрела коричневый оттенок. Волосы на его макушке и вовсе облетели, а борода, завитая в тугую косу, побелела.
        В руках он держал небольшой молоток, которым стучал по наковальне.
        - Архад-Гален, - догадался Хаджар. - но…
        - Договор с фейри - так же непреложен, как клятва на крови, - легендарный кузнец продолжал стучать молотом по наковальне, давай жизнь своему новому изделию. - Впрочем, тебе ли не знать, человек.
        - Что ты имеешь ввиду?
        - То и имею, - гном прервался на секунду. - я чувствую на тебе печать такого же договора, как и на мне… с Королевой Мэб. Повелительницей Тьмы и Холода.
        Хаджар хотел было возразить, но вдруг почувствовал, как прямо на его душе каленым железом пылают сказанные некогда слова:

“Ты будешь рассказывать истории до тех пор, пока ночью, когда свет солнца осветит покровительницу матерей, не расцветет цветок с черными лепестками и синим бутоном.”
        - Вот и я о том же, - кивнул каким-то своим мыслям гном. -- Твои уговором было одно, а моим… что же, до тех пор, пока существует Река Мира, я буду ковать оружие для фейри в преддверии их последней войны.
        - Последней войны?
        - Да, человек. Той самой, к которой ты так усердно готовишься с самого своего рождения.
        Хаджар не понимал, о чем говорит этот древний узник. Более того, он не особо осознавал было ли происходящее реальностью или только очередной иллюзией, созданной Горой-Матерью.
        - Знаешь почему еще никогда прежде испытания Рубина и Дракона не были провалены? - неожиданно продолжил гном. - просто потому, что их невозможно провалить. Да и не испытания это вовсе…
        - Но ведь…
        - Смертные адепты… - чуть скривился Архард-Гален. - думают, что все в этом мире имеют цену. За все надо платить… но часто забывают, что имеют на мир такие же права, как и он на них. Как ты думаешь, что останется от Гор если из их недр уйдут гнома, а с их вершин - драконы?
        - Не знаю, - честно ответил Хаджар.
        - Ничего! - Архад-Гален в очередной раз ударил молотом. Только чуть яростнее, чем прежде. - И это не принцессы приносят жертву, нет… это Гора отдает свою плату. Свои дары. И эти самые дары не зависят от того, сколько народа явится в её храм. Лишь от того, кто придет к ней на поклон.
        - Но…
        - Даже мудрейшие из мудрых, человек, имеются свойство ошибаться. Даже сама судьба порой… - Архад замолчал. - впрочем, не важно. Я рад тому, что за сотни эпох кто-то оказался достоин того, чтобы Гора-Мать привела его ко мне. И по уговору между ней и Мэб, я могу выковать тебе одно изделие. Будь умен в его выборе.
        Испытание разума…
        В камне не было слов. Не было чувств. Лишь покой и время.
        То, что слышал Хаджар, было не более, чем выражение Горы-Матери через его собственное сознание.
        Так что теперь, когда он знал истину, то слышал не “испытание”, а:
        Дар разума.
        - Я ведь не смогу никому об этом рассказать? - спросил Хаджар.
        - Правильно мыслишь, человек, - на лице гнома не отображалось никаких эмоций. - впрочем, ты и не вспомнишь о произошедшем. Только о том, что тебе удалось пережить этот день и то, что ты вынес из этого несколько уроков.
        Хаджар ненадолго замолчал.
        Он никогда не отличался особым умом, но в данной ситуации.
        Если уже, как в сказках, ему предлагают три дара, то пришло время поступить так, как и поступают герои сказок.
        - Выкуй, достопочтенный кузнец, мне то, что сам считаешь нужным.
        Впервые за все время, гном улыбнулся.
        - Правильный ответ, человек.
        Гном ударил кулаком по наковальне и, в тот же миг, осколки брони на земле ожили и взмыли в воздух. Вместе с ними подлетели и кости с плотью.
        Они упали в горн, который раздували гигантские меха. По желобу потек алый метал.
        Архад неустанно стучал по нему своим молотом. Он бил и бил по разгоряченному металлу, затем остужал его, чтобы вновь ударить молотом.
        Сколько так длилось - Хаджар потерял счет времени. Он лишь стоял и будто завороженный наблюдал за работой…
        - Не зови меня Мастером, человек, - произнес ли Хаджар эти слова вслух или гном прочитал его мысли. - за все существование Безымянного Мира лишь один смог достичь этого уровня. Уровня Мастера. Когда все, чего он касался, мог стать всем, что он мог себе вообразить. Лишь он один - покровитель всех ремесленников, достоин зваться Мастером. Я лишь умелец, не более того. Делаю свою работу, которая, кстати, почти завершена. Подойди сюда, человек и дай твоей крови пролиться.
        Хаджар, будто марионетка, подошел к наковальне и протянул ладонь над… сердцем. Железным сердцем, с пламенем внутри, которое сделало первый удар в ту секунду, когда на него упала капля крови Хаджара.
        - Это мой дар тебе, человек, - Архад провел ладонью над изделием и то исчезло. - когда сердце дракона в твоей груди перестанет биться, ты родишься заново. Родишься тем, кто ты есть.
        - Кто я есть?
        - Человеком, с сердцем из стали и душой из огня… а теперь ступай. Время моего отдыха еще не пришло, а Королева Мэб спора на кнут и редка на пряник. У меня еще много работы.

***
        - Не прошло и недели, Чужак, - Шенси похлопал Хаджара по спине.
        Хаджар, мотнув головой, обнаружил себя стоящим напротив прохода. Огромные створки, которых он коснулся, отворились, открывая вид на пещеру с каменными песочными часами и алым камнем в их центре.
        - Недели?
        - Еще никогда прежде испытания Горы-Матери не длились так долго, - воскликнул старик Эден. - Даже самые из невероятных легенд рассказывали лишь о трех днях. И это самый длинный срок, который выпал на участь самого…
        - Первого Императора Драконов, - перебила Тенед.
        - Принцесса, - Хаджар постепенного приходил в себя. - с вами все в порядке?
        - Милостью Горы-Матери нам не требовалось ни еды, ни воды, так что кроме не самой приятной компании, со мной ничего не случилось, но Таш, - Тенед кивнула на лежавшую на камнях воительницу. - ей нужна помощь.
        - Хаджар, - к нему подошла принцесса Эдлет. - ты можешь рассказать, для будущих поколений, что там произошло.
        Хаджар попытался вспомнить. Честно, попытался, но… все было как в тумане.
        - Я так и думала, - вздохнула принцесса гномов. - что же, раз больше нет препятствий, я пойду. Пришло время отдать то, чтобы было взято взаймы.
        Почему-то из-за этой фразы Хаджар слегка дрогнул, а принцесса гномов, достав кинжал, отправилась к чаше на весах.
        Глава 1344.
        - Я бы с радостью оправился вместе с тобой, Чужак, но, увы, эта прекрасная леди обладает внушительным аргументом.
        Они стояли у входа в Рубиновую Гору. Так же, как и при первом её посещении, внутрь тянулся огромный поток торговцев и путешественников. С той лишь небольшой разницей, что теперь, после окончания посольства Рубина и Дракона, точно такой же поток вился и в обратную сторону.
        Шенси, вместе с Дабла-дуртом, решили проводить Хаджара, Тенед и Таш, которая все это время лежала на носилках и не подавала особых признаков жизни, кроме редкого дыхания.
        - Вы бы, кстати, убрали ножичек, принцесса, а то как-никак в общественном месте находимся, а вы такими размерами хвастаетесь, - Абрахам держал руки над головой, в то время как острие меча Тенед смотрело ему прямо в горло.
        - Я не доверю тебе, Шенси. Ты уже проявил себя, оказав содействие гномам в их перевороте, - процедила принцесса. - я не позволю тебе даже задуматься о том, чтобы забрать у моей страны её наследие!
        - Это вы так любезно о Чужаке? - Шенси указал на Хаджара.
        Тот стоял молча. Даже захоти он, все равно не смог бы и слова произнести. Тенед, осознав, что держать без перчаток змею в руках - дело опасное и неблагодарное. Так что она воспользовалась магией Чин’Аме по полной программе и теперь Хаджар не мог ни разговаривать, ни жестикулировать, но даже шевелиться по собственному желанию.
        Все только и исключительно через приказ принцессы.
        Проклятье…
        Даже будучи в самом настоящем рабстве, он не ощущал себя так… по-рабски, как в данный момент. И слова Тенед о том, что ей больно так поступать, что она хотела бы найти лучший путь, что все это лишь для блага Рубинового Дворца нисколько ситуацию не скрашивало.
        Если бы не проклятая клятва и обруч, Хаджар бы лишил её жизни.
        Ну, во всяком случае - попытался бы.
        - Мы, конечно, с ним сроднились, но видят боги - он нам не настолько дорог, чтобы рисковать из-за него жизнями.
        - Именно так, - кивнул Густаф.
        - Абсолютно, - подтвердила Иция.
        - Смерть близко, - не изменил себе Гай.
        - Да? А где Алба-удун?
        -- Готовиться к бою с Дагла-уденом, моя принцесса, - поклонился старик Эден.
        Тенед выругалась на языке драконов. Хаджар это высказывание понял и слегка удивился. Он и не знал, что в лексиконе принцессы есть такие крепкие словечки.
        - Чтобы ты не говорил, вор, я знаю, что ты что-то задумал!
        - Ну как можно, принцесса! - расплылся в улыбке Шенси. - как я могу думать о чем-то кроме вашего меча и моего горла? Мне им, знаете ли, нравится пить вино, а не пробовать на вкус сталь. Так что забирайте этого Чужака и делайте с ним что хотите. Мне нет до этого ровно никакого дела.
        Тенед прищурилась, а затем взмахнула рукой. Неожиданно все трое - принцесса Тенед, Таш и Хаджар оказались внутри широкой лодки с белым парусом, на котором виднелся герб Рубинового Дворца.
        Интересно, а почему до самой Рубиновой Горы нельзя было добраться с аналогичным комфортом.
        - Надеюсь, что больше мы никогда не встретимся, Абрахам Шенси, - произнесла принцесса, после чего убрала меч в ножны и еще раз взмахнула рукой. Лодка начала стремительно набирать высоту, но, все же, Хаджар успел увидеть, как Шенси ему подмигивает.
        Проклятье…
        А ведь все должно было быть так просто. Свозил принцессу на экскурсию, вернулся, забрал свиток техники медитации и поминай как звали, а теперь…
        Теперь между Хаджар Дарханом и агнцем на заклании разница лишь одна - последний хотя бы блеять мог.

***
        - Вы чем-то обеспокоены, мой повелитель?
        Прекрасная демоница, массировавшая ноги Хельмеру, ненадолго отвлеклась от своего занятия.
        - Ты знаешь, Кальмьера, - протянул Повелитель Ночных Кошмаров, потягивавший вино из бокала. Он лежал на огромной кровати, на которой, помимо него, находилось еще с десяток представителей демонической расы. Как мужского, так и женского полов. - есть у меня такое чувство. Ну, знаешь, как будто вот-вот меня схватит понос, но! Понос бывает только у смертных, а я ведь - эмиссар Князя Тьмы. Так что не ясно, почему мне кажется, что еще немного и я обос…
        Двери в палаты резко распахнулись и на пороге показалась фигура, которую Хельмер меньше всего ожидал увидеть.
        - Слуга! - голос, в котором мощи было достаточно, чтобы расколоть Рубиновую Гору и сравнять её с землей, заставил Хельмера мгновенно вскочить на ноги.
        Увы, его маленькие игрушки не обладали такой же крепостью. Кальмьера, вместе с другими демонами, лежавшими на кровати, мгновенно превратились в пыль.
        - Да, мой князь? - Хельмер, запахиваясь в свое хищное пальто, опустился на правое колено. - Я польщен вашим визитом, но наша встреча была назначена на…
        - Ты хочешь сказать, раб, что я не могу по соей воли ходить по своим же землям?!
        - Никак нет, мой князь.
        - Хорошо! А то я подумал, что ты уже забыл, благодаря чей милости все еще дышишь! Так что слушай мой приказ! Тот человек, за которого ты столько ратовал… как его звали?
        - Хаджар Дархан, - ответил Хельмер.
        - Вот! Именно! Приведи его ко мне! Немедленно! А если нет, то…
        - Вы стяните с меня шкуру живьем.
        - Отлично, слуга! Я думал над тем, чтобы скормить тебя плотоядным червям, но это тоже хороший вариант! Ты всегда был смышленым, раб. А теперь - отправляйся в мир смертных и приведи его ко мне. У тебя есть на это смертный месяц!
        Договорив, Князь Демонов развернулся и покинул владения Хельмера.
        Тот, дождавшись пока точно останется один, принюхался.
        - Теперь понятно, почему все утро пахло дерьмом…
        Глава 1345.
        - Это уже становится своеобразной традицией, - вздохнул Хаджар.
        Нет, положительно, темница Рубинового Дворца отличалась в лучшую сторону от такого же сооружения в Рубиновой Горе. Во всяком случае, здесь можно было стоять в полный рост. Более того - от стены до стены в каменном мешке можно было “идти”. То есть сделать аж несколько шагов.
        Да и вместо вырубки в стене, здесь располагалась самая настоящая кровать. Не чета той, которую можно было встретить даже в дешевой таверне, но учитывая, что Хаджар, все же, находился в темнице, то ожидать большего было бы попросту глупо.
        Вместо решетки, кстати, проход в коридор, выложенный серым камнем чем-то напоминающим кирпич, ограничивало заклинание. Именно оно мешало Хаджару, несмотря на отсутствие видимых невооруженному взгляду препятствий, покинуть пределы своих “палат”.
        Вздохнув, он опустился на край кровати и, с наслаждением, помассировал виски.
        Столь приятно было ощущать отсутствие давящего обруча - магического артефакта Чин’Аме.
        Когда они, вместе с принцессой Тенед и раненной Таш’Маган прибыли в Рубиновый Дворец, то, согласно наложенному заклинанию и данной клятве, Хаджар выполнил свою миссию. Именно по этой причине обруч попросту упал с его чела, но одновременно с этим другие могущественные заклинания связали его в тугой бараний рог, после чего он очнулся уже в этой темнице.
        Абсолютно один.
        Если Глава Павильона Волшебного Рассвета так же находился где-то в подземелье (кстати, не факт, что они находились под землей, так как через узкие окна бойницы в камеру проливался отнюдь не магический, а вполне себе естественный дневной свет), то достаточно далеко от Хаджара, чтобы они не могли друг с другой общаться.
        Хотя, кто знает, возможно это всего лишь действие заклинания. Может оно ограничивали не только свободу передвижения внутри каменного мешка, но и не давало звукам покинуть пределы…
        - Хаджар…
        А может и нет.
        Хаджар поднял голову. Перед ним стояла принцесса. Она сменила платье праздника Рубина и Дракона на… другое платье. Белоснежное, как облака по ранней весне. Из волшебных сортов шелка, оно переливалось всеми цветами радуги и искрило драгоценными камнями, вшитыми в него так искусно и так умело, что их почти не было видно глазу.
        Неудивительно, что никто и подумать не мог, что принцесса обладала просто невероятной силой и талантом мечника. Прекрасная девушка, в столь пышных и дорогих нарядах, она не выглядела как кто-то, кого с детства окунали по локоть в кровь.
        А ведь без этого - без крови, своей и чужой, до таких высот не добраться. На зельях и пилюлях можно, наверное, стать даже Небесным Императором, но те запредельные мистерии, которые чувствовались в Королевстве Тенед…
        Нет, это приключение с путешествием до Рубиновой Горы было явно не первым подобным опытом для…
        Внезапно Хаджара осенило.
        - Таш ведь не одна путешествовала по Чужим Землям? - Хаджар машинально дотронулся до обручального браслета на его руке.
        Когда так делал Неро, то Хаджар не понимал почему, а теперь, кажется, начинал осознавать…
        - Это были одни из лучших лет моей жизни, - не стала отрицать принцесса. - ни придворных, ни их интриг и балов, ни лжи, ни фальши. Только бескрайние просторы и цель дожить до следующего рассвета.
        - А во дворце…
        - Двойники, Хаджар, обыденность даже для смертных правителей, - перебила Тенед.
        Ну да… двойники… разумеется. Странно, но почему-то эти слова навели Хаджара на какую-то ускользающую мысль. Причем ускользающую настолько быстро, что он так и не понял, какую именно.
        - Как наша раненная воительница?
        - С Таш все будет в порядке, - по тону Тенед было понятно, что она испытывала от этих новостей немалое облегчение. - Целители обещают, что уже меньше, чем через век она вернется в свою прежнюю форму и сможет нести службу.
        Драконы жили долго… очень долго, а учитывая их ступени развития, что чрезвычайно долго. Стоит только вспомнить, как Хаджар повстречал в Море Песка Бессмертного, который охотился за драконом. Причины этой охоты Хаджар не знал, но, может быть, последний чем-то обидел Бессмертного?
        - Нам пора, Хаджар, -- Тенед приложила ладонь к мерцающей печати в центре заклинания и то, заискрив, рассеялось, освобождая проход в коридор. - Отец ждет нас.
        Хаджар поднялся и подошел вплотную к принцессе. Она была ниже его едва ли не на три головы. С трудом дотягивала до солнечного сплетения, но… не стоило обманываться мнимой хрупкостью принцессы. Кто знает, возможно во всей Стране Драконов она была второй мечницей по силе, после своего отца.
        Хаджар должен был догадаться… понять, что Император Драконов не отдаст свой трон в руки той, кто не смогла бы его удержать.
        Он хорошо подготовил свою дочь.
        - Что меня ждет? - спросил он.
        Принцесса подняла взгляд своих звездных глаз, а затем отвела их в сторону. Но недостаточно быстро, что Хаджар не успел не заметить в них сокрытую боль.
        - Я не знаю, - солгала она, а затем, куда тише, добавила. - мне жаль… правда, мне очень жаль.
        Хаджар еще раз дотронулся до браслета.
        Да, ему тоже было очень жаль.
        Но смысл было ожидать чего-то другого? В этом мире не было ни чести, ни достоинства, ни дружбы.
        Лишь родственные связи, которые срабатывали не всегда; личная выгода, которая порой подводила; и долг, который работал безотказно. Каждый делал то, что должен был.
        Должен себе.
        Другим.
        Королю.
        Земле.
        Народу.
        Богам.
        Демонам.
        Не важно.
        Каждый опутал себя цепями, в которых ходил, звеня ими по застывшей во льдах душе.
        Они поднялись по винтовой лестнице, чем-то напоминающей такую же в Рубиновой Горе, а затем оказались в просторном зале. Хаджара всегда удивляло, почему из темницы было так легко попасть в приемные залы королей и королев. Как-будто те только и делали, что навещали тех, кого обрекли на медленное гниение среди мокрых камней.
        Если что-то и объединяло темницы, так это сырость. И, порой, она отправляли узников к Костлявой быстрее, чем голод или пытки.
        Зал, достаточно просторный, чтобы уместить в себе несколько тысяч посетителей, выглядел еще больше из-за того, что в данный момент почти пустовал.
        В центре, под сводом, на котором художники изобразили легендарные сцены прошлого, на волшебном мраморе, стояло лишь несколько фигур.
        Первым оказался Син’Маган и лежавший за его спиной, лениво качающий хвостом, зверь по имени Сашкем. Тварь, похожая на тигра. И достаточно могущественная, чтобы лишь она одна доставила Хаджару немало проблем.
        Помимо Сина, в помещение присутствовала и Эзир’Маган. Она расположилась на подушках, которые были входу в Море Песка и, собственно, потягивая кальян, выдыхая ароматный пар, с нескрываемым презрением смотрела на Хаджара.
        Кстати, сразу стало понятно, кто именно изображал из себя принцессу Тенед, пока та, вместе с Таш, бродила по Чужим землям.
        Ну и, разумеется, куда без отца принцессы.
        Император драконов собственной персоной.
        Глава 1346.
        В последний раз Хаджар видел эту монументальную фигуру на Празднике, когда среди народа отбирался Герой Рубина и Дракона. В тот самый момент, когда они с Чин’Аме вмешались в столь кропотливо и всесторонне обставленную интригу.
        Стоит отметить, с тех пор Император ничуть не изменился. Он так же, как и прежде, походил на ожившую гору. Ростом выше, чем Хаджар, широкий в плечах, с густыми бровями похожими на молнии, красными, не человеческими глазами и тугими мышцами, которые не могли скрыть шелковые, просторные одежды.
        На его поясе покоились ножны с двумя клинками. Единственные парные клинки Звездного уровня во всем регионе Белого Дракона. Ну, во всяком случае из числа тех, что были известны общественности, ибо кто знает сколько тайных сокровищ находится в этих землях.
        Рукоять правого, серебристого, клинка была увенчана яблоком в виде скорбящего духа-женщины (ангела, как сравнивало Земное подсознание Хаджара), а левого, золотого, - в виде яростно-ощерившегося демона.
        Мощь этих, даже не обнаженных, клинков доходила просто до абсурда. Их сила была такова, что Хаджар, лишь бросив взгляд на них, ощутил, как его души коснулось что-то острое.
        Не будь он повелителем, а простым Рыцарем Духа, то один только взгляд на этот артефакт мог бы отправить его к праотцам. Что наводило на резонный вопрос - что за монстр от ремесла мог выковать подобное изделие?
        - Хаджар Дархан, - голос императора, во внешнем виде которого угадывался Император Морган (вернее, наоборот), звучал так же мощно и грозно, как выглядела вся его фигура. - Не человек и не дракон. Не принц и не генерал. Предавший любую землю, которую можно было бы назвать родиной… оставивший всех, кого мог бы назвать друзьями.
        Хаджар ответил на тираду молчанием.
        Император в ответ на это лишь улыбнулся краем губ, демонстрируя хищные, длинные клыки. Вне всякого сомнения, ими он умел пользоваться ничуть не хуже, если не лучше, чем своими клинками.
        А мощь ауры Небесного Императора Пиковой стадии лишь дополняла и без того непростую картину.
        - Иногда, когда я слышу истории, доносящиеся до моего дворца, то нахожу в них сходства… - продолжил размышления правитель целого региона. Одного из крупнейших регионов Безымянного Мира. Что делало Императора Драконов одной из самых могущественных фигур во всем смертном мире. - Когда я был маленьким, то мой дедушка рассказывал мне истории, которые рассказывал ему его дедушка. Об ученике одного из последних настоящих Хозяев Небес. Великого Мудреца Ху-Чина, Синего Пламени. Кстати, в его честь был назван и твой скользкий друг - Чин’Аме.
        Хаджар снова промолчал. Слова Императора заботили его куда меньше, чем количество клинков в этом зале. Потому как если драконы решили, что он просто сложит им голову на поклон, то они крупно ошибаются.
        - Его звали Пепел. Странствующий, неприкаянный маг. Его история похожа на твою… Или твоя на его. И, признаться, я уже не в первый раз слышу эту историю. Твою… его - не важно, - Император развернулся и медленно зашагал к одному из своих тронов. Те, кто полагают, что трон у правителя всего один - крупно заблуждаются. Как минимум три, не считая того, на котором любой из них - из королей, непременно справляет нужду. Хотя адепты, разумеется, нужды не испытывали. - Итак, у меня к тебе лишь два вопроса, Хаджар Дархан, Безумный Генерал. Первый из них - чье сердце бьется в твоей груди?
        Хаджар, как и прежде, ответил лишь молчанием.
        Вот только на этот раз ситуация приобрела совсем иной характер.
        Еще до того, как мундштук от кальяна упал на подушки, Эзир уже оказалась рядом с Хаджаром. Сверкнули её ножи, а уши прорезало:
        - На колени, когда с тобой говорит им…
        Кто знает, что бы произошло, если бы не клинок, который с легкостью остановил оружие Эзир. Тенед встала по левую сторону от Хаджара и именно в её руке был тот меч, что задержал пылкий нрав Маган.
        - Хаджар Дархан не только наш пленник, - произнесла принцесса. -- но и гость. Рубиновый Дворец всегда чтил законы гостеприимства. Хаджар не обязан кланяться или отвечать Императору, если на то нет его желания.
        Эзир вспыхнула глазами, но, все же, мгновенно убрала ножи в ножны, глубоко поклонилась и отошла в сторону.
        - Ваше…
        Смех перебил слова Тенед. Император смеялся громогласно. Как будто где-то рядом треснула гора или началось извержение вулкана.
        - Ты права, принцесса, - произнес он, утирая глаза. - Но, как показала практика, ни что не стимулирует желание гостя лучше, чем пытки.
        Наверное, это должно было напугать Хаджара, но за десятилетия, что он провел в Безымянном Мире, боль давно уже стала ему родной сестрой и больше его не пугала.
        В этом мире существовали вещи куда страшнее, чем боль.
        - Впрочем, это не важно, - Император неопределенно помахал рукой. - чье бы сердце не билось в твоей груди, это будет видно по твоему гербу.
        Герб? О чем Император…
        Еще до того, как Хаджар успел понять, о чем идет речь, Син’Маган переместился к нему за спину. И сделал он это куда быстрее, чем Эзир. Настолько, что Тенед не успела среагировать так, чтобы не причинить вред кому-то из них двоих.
        Так что Син’Маган, с абсолютно спокойным, не выражающим никаких эмоций лицом, сдернул часть одеяний с торса Хаджара, обнажив правую сторону его груди.
        Как раз то место, где должна была быть его печать Зова с изображенным символом Лазурного Облака, уничтоженной ветви Императорского Рода драконов.
        В зале повисла секундная тишина.
        Чин’Аме… ему удалось предусмотреть даже это. И в данный момент, вместо символа племени, на груди Хаджара красовался черный круг с непонятными закорючками. Тоже герб, но выдуманный самим Чин’Аме и потому никогда не встречавшийся.
        Удивительно, но Император, при виде этого “рисунка” был разочарован.
        - Все же, чудес не существует, да? - себе под нос протянул он, после чего убрал руку за пазуху и вытащил оттуда полуразвалившуюся, каменную плашку. Ничуть не заботясь о сохранности последней, он швырнул её под ноги Хаджару. - Это то, за чем ты пришел в мой дворец, Генерал. Техника Медитации Пути Среди Звезд. Знание, переданное моему народу еще в те времена, когда людского племени не существовало и вовсе. Знание, которое сделало нас Хозяевами Небес и хранителями мудрости. Теперь оно твое. Забирай.
        Разумеется, Хаджар мог припомнить, что по условиям, он должен был лично отправиться в сокровищницу и забрать оттуда любой из даров. И он мог заявить об этом и тогда, разумеется, Император был бы обязан сопроводить его в схрон.
        Но после этого… какой смысл? Хаджару все равно требовался этот “свиток”, чтобы продолжить свой путь на Седьмое Небо. А Императору требовалось, чтобы Хаджар выучил это знание, чтобы потом извлечь его из тела своего гостя-пленника.
        Получается, что свиток в любом случае окажется в руках Хаджара и он сможет достать из сокровищницы что-то, что поможет ему…
        Но, разумеется, Император тоже все это продумал и заранее убрал из своего “склада” все, что могло бы сыграть против него и его страны.
        Получается, что Хаджар просто впустую потянет время и не добьется ничего, кроме демонстрации своего малодушия.?
        Нет, такой радости он не доставит этим чешуйчатым зверям.
        Все эти мысли молнией пронеслись в сознание Хаджара, после чего он наклонился и поднял каменную плашку.
        - И что мне с ней дел…

***
        Перед Хаджаром, спиной к нему, стояла фигура посреди туманной дороги, неподалеку от врат из красного дерева, в простых одеждах с каким-то иероглифом на спине. Голову фигуры прикрывал красный зонт.
        - Здравствуй, - произнесла фигура. - Четвертый Генерал.
        - Чт…
        - Пойдем, Хаджар Дархан, путь к звездам не близкий, а взятое взаймы время подходит к концу.
        Фигура сделала шаг вперед и растаяла в тумане, оставив Хаджара стоять посреди проселочной дороги в полном непонимании что, ко всем демонам, происходит.
        Глава 1347.
        - Постой! - выкрикнул Хаджар.
        Почему-то ему казалось, что он знает, кто именно скрывался под красным зонтом и, по причине, о которой он уже не догадывался, ему требовалось увидеть его лицо.
        Он побежал внутрь туманной завесы.
        Фигура двигалась где-то на расстоянии вытянутой руки, но как только Хаджар тянулся к ней, она мгновенно удалялась на прежнее расстояние.
        - Кто…
        Еще до того, как он договорил, дорога под его ногами исчезла. Едва не сбив дыхание, он вдруг обнаружил себя стоящим на площадке. Туман отодвинулся, образовав подобие стен вокруг них двоих.
        Одежда фигуры сменилась не белоснежный, искрящийся звездным светом, шелк. Незнакомец вновь оказался спиной к нему, но в этот раз он сидел.
        Придерживая рукав, фигура водила длинной кистью по пергаменту, черными чернилами выводя какой-то иероглиф. Стол, из красного дерева, слегка подрагивал при каждом движении. Будто бы незнакомец занимался не каллиграфией, а сражался в невероятной битве.
        Битве с чем-то эфемерным, неосязаемым, но он того еще более могущественным и…
        - Твой путь так короток, Четвертый Генерал, - произнесла фигура. Её голос звучал мягко и легко. Он обволакивал сознание подобно туману, зависшему вдоль окружности каменной площадки. - Совсем как у молодого дерева, выбравшего день расцвета в вечер страшной бури. Его цветок, несомненно прекрасный, появится лишь ненадолго. Он озарит всех своими красотой и великолепием, но лишь затем, чтобы исчезнуть в небесном огне.
        Хаджар вновь потянулся, чтобы до коснуться до фигуры, но не успел. Как и все прошлые попытки - эта оказался тщетна, а незнакомец словно переместился вперед, хотя при этом оба они остались стоять на прежнем месте.
        - Кто ты? - спросил Хаджар.
        - Ты знаешь, кто я, Четвертый Генерал, - очередной взмах кисти оставил новый иероглиф. - Так же, как ты знаешь кто ты, но с каждым новым днем пытаешься забыть. Отказать себе самому в собственной сути.
        Хаджар понятия не имел о чем идет речь, что говорило об одном - кто бы не вел с ним беседу, это был один из Древних. Как Дух оазиса Курхадан, как фея Фрея, как Хельмер, Первый Император Драконов, старик Борей, Королева Мэб.
        - Что ты здесь делаешь? - Хаджар озирался по сторонам.
        Если он не мог понять, с кем ведет диалог, то хотя бы узнает, где находится, но, увы, и это оставалось тайной. Причем, в прямом смысле - подернутой туманом.
        Все, что смог разглядеть Хаджар - каменную площадку под их ногами. Сложенная из серого камня, в центре она была выложена мозаикой в форме распустившегося бутона какого-то цветка, название которого Хаджар не знал.
        Его лепестки будто перетекали внутрь друг друга. Наверняка в этом заключался какой-то особый смысл, которого Хаджар не улавливал.
        - Правильным вопросом будет - что ты здесь делаешь, -- очередной взмах и новая черта становится частью иероглифа, скрытого от глаз Хаджара. - Зачем ты пришел сюда, Четвертый Генерал.
        - Пришел… куда?
        Хаджар этого не видел, но, кажется, фигура улыбнулась.
        - В место, где идущий, теряет свое имя, чтобы обрести его заново, - ответил незнакомец. Беседу он вел так же легко, как и занимался каллиграфией. Причем - одновременно.
        - Мое имя - не Четвертый Генерал, - Хаджар имел достаточный опыт общения с Древними, чтобы научиться вытягивать из их полунамеков и обтекаемых фраз хоть что-то резонное и понятное.
        - Пока еще нет, - не стал спорить незнакомец. - но если ты пришел, значит путь уже начертан. Осталось лишь пройти к нему до конца и закончить Легенду о Четырех Генералах.
        Хаджар остался стоять молча. Чтобы он ни сказал в этот момент - вряд ли бы это что-то изменило.
        - Времени мало, Хаджар Дархан. Не молчи.
        Фигура словно на что-то намекала…
        - Ты создатель Пути Среди Облаков и Пути Среди Звезд, - не спрашивал, а утверждал Хаджар.
        - Я создал много знаний, - кивнул незнакомец. - Но ты пришел не за ними. Лишь за знанием, как идти сквозь звездный свет, верно? Или же ты пришел за силой отринуть законы Неба и Земли и отправиться в страну, где нет времени? Или же ты пришел потому, что должен был прийти? Но нет, не отвечай. Я вижу, что в тебе, как в цветке погасшей звезды, на котором ты стоишь, слились эти и многие другие пути и уже нельзя отличить где начинается один и заканчивается другой.
        Хаджар посмотрел себе под ноги.
        Он знал только одну звезду, которая была достаточно известна, чтобы после того, как она погасла - некоторые, пусть и немногие, все еще помнили о ней.
        Миристаль.
        - Чтобы ходить среди облаков, ты нашел в себе крылья, Хаджар Дархан. Но чтобы идти Среди Звезд… - фигура сделал новый росчерк. - это куда как сложнее. Одних только крыльев не хватит.
        И снова молчание. Но не тяжелое, звучащее, как точка. Скорее, как… приглашение. Как многоточие.
        - Что мне потребуется?
        - То же, что и любому другому, кто отправится в путь через вечную тьму, по тропам, проложенным осколкам некогда единого целого, - фразы незнакомцы звучали не менее туманны, чем пелена. - Ему потребуется сила его имени, чтобы выдержать давление темноты. Потребуется крепость его разума, чтобы найти ориентиры. Жаркое сердце, чтобы согреться там, где не живет имя огня. И, под конец, он сможет рассчитывать лишь на свой дух, который будет даже после того, как все ни станет.
        Хаджар мотнул головой.

“Будет даже после того, как все ни станет?”. Может быть незнакомец говорил на каком-то другом языке и поэтому Хаджар не достаточно хорошо понял, что именно тот сказал?
        Но, если не принимать в расчет непонятной, даже нелепой фразы, то незнакомец описал четыре стадии ступени развития. Начальную. Среднюю. Развитую и Пиковую, вот только…
        Вот только техника Пути Среди Звезд должна была привести от ступени Повелителя до становления Бессмертным. А это три ступени - Повелитель, Безымянный и Небесный Император.
        Получается, что незнакомец говорил о чем-то другом, но о чем?
        - Наше время подошло к концу, Четвертый Генерал, - фигура отложила кисть и, взмахнув руками, поднялась с подушек, заменявших ей стул. - Я бы хотел увидеть финал этой Легенды, но… увы. Мне в ней отведена лишь скудная роль, так что… прими этот дар, - незнакомец, все так же стоя спиной к Хаджару, указал на лежавший на столе свиток. - у тех троих, кто восстал против …, - фигура явно что-то произнесла, но Хаджар не смог различить, что именно. Будто… будто это была магия слов. - … есть свои гербы. Пришло и твое время надеть свой собственный герб, который, как этот цветок под твоими ногами, станет тем, что будет нести твою волю даже после того, как ты уйдешь.
        Хаджар посмотрел на стол, но пергамента там уже не оказалось.
        - Твоя душа слишком ослабла, Четвертый Генерал, - произнес голос - фигура исчезла и Хаджар остался на площадке один. - с такой слабой душой, ты не сможешь подняться до звезд. Помни об этом, когда…
        Исчезли и слова.
        Хаджар моргнул.
        Куда-то пропала площадка с цветком, исчез туман, Хаджар стоял на каменной вершине с которой открывался вид на горный хребет. Где-то на западе в камень опускалось солнце, превращая его в окрашенное лавой небо.
        - Что за… - Хаджар обернулся.
        Позади него на десятки метров в то самое лавовое небо поднимались врата. Их скрепляла печать в виде свернувшего кольцами дракона, который держал в когтистых лапах звезду.
        У их подножия, чуть в стороне от Хаджара, из земли медленно поднималась гранитная стела с надписью:

“Пройдя среди облаков, поднимемся мы выше солнечного ветра и, распахнув свои крылья, пойдем до самых звезд, где встретив свой пожар рассвет в битве славной. Мы - есть Хозяева Небес. Наш путь - до последнего неба. Если ты отважишься идти с нами - ступай через врата. Будь сильным. Будь стойким. Испытание будет ждать тебя, наш отрок. Пройди его и увидишь путь к звездам и мы встретимся с тобой под флагом последней битвы”.
        Текст, разумеется, был написан символами драконьего языка и, как и любая техника, излучал пафос и абсурд. Но его было достаточно, чтобы понять, что Хаджару надо открыть врата и пройти испытание, чтобы получить технику.
        В принципе - ничего нового. Практически любая техника, а тем более - техника медитации, краеугольный камень пути развития, имела подобный “внутренний замок”.
        С его помощью создатель знания отсеивал недостойных. Тех, на кого тратить знания и ресурсы попросту бесполезно.
        Вот только…
        Хаджар снова посмотрел на лавовый закат.
        Получается, что тот незнакомец, с которым они только что говорили, не имел никакого отношения к технике Пути Среди Звезд.
        Тогда кто он?!
        Проклятье…
        Хаджар вздохнул.
        Покачав головой и выругавшись, он прошел через врата.
        Глава 1348.
        Выходя из врат, Хаджар ожидал увидеть все, что угодно, кроме, пожалуй, песчаного плаца, на котором столпилось бы приличное количество воинов. Шеренгами они подходили к красивым, резным столам, за которыми сидели военные чиновники, облаченные в темные одежды.
        На их рукавах белыми повязками обозначились нашивки. Присмотревшись, Хаджар определил в черных чернилах, сперва показавшихся простой мазней, на деле оказались цифрами и числами из драконьей письменности.
        Догадку о том, что Хаджар находился не где-нибудь, а посреди громадной драконьей армии подтверждал и тот факт, что у рядовых вокруг него из-под волос торчали рога, пальцы были увенчаны ногтями-когтями, а вместо круглых зрачков вытянулись острые веретена.
        Получается, что десятки, если не сотни тысяч, рядовых являлись потомками высокогорных родов. Иными словами - аристократией. Но какой смысл в аристократии, если их отпрысков больше, чем вообще драконов, обитавших в Рубиновой Горе.
        Впрочем, где бы ни был Хаджар, Рубиновой Горой это не являлось.
        Их армия (ну а чем это еще могло быть) стояла на границе горного плато, с которого открывался вид на долину.
        Хаджар много воевал.
        Он служил дольше, чем некоторые смертные жили на этом свете.
        Он бился в самых разных битвах.
        Между королевствами, империями, расами. Бился с демонами, драконами, духами, эльфами, големами, но… такого он не видел прежде.
        Сумрак вечернего света окрасился пожаром красок. Все оттенки красного превратили небо и землю в котел кровавой бойни. Все, куда падал взгляд в необъятной долине, от левого, до правого горизонта, от северных пустошей и до этой горы, было покрыто кровью.
        Настолько, что воины, которые бились в долине, бились по колено в крови.
        Как такое вообще было возможно?!
        Сколько здесь полегло… существовали ли вообще число, в которое возможно было поверить, чтобы исчислить количество душ, полегших в этой безумной бойне, где, казалось, весь мир сошелся в дикой пьяной схватке друг с другом.
        - Где я…
        - Что, рядовой, от страха голову потерял? - хмыкнул кто-то рядом, давая понять Хаджару, что он произнес это вслух. - И это гордый отпрыск славных Хозяев Небес? Спутников нашего Императора?
        Хаджар повернулся на звук. Рядом с ним стоял плечистый, коротконогий воин. Он обладал внушительной комплекцией, но неправдоподобно короткими конечностями - как руками, так и ногами.
        А еще у него была кожа коричневого, цвета. Она чем-то походила на мокрый речной песок.
        Клыки, которые выглядывали из под короткой верхней губы, были, что еще неожиданней, плоскими. Как если бы они предназначались не чтобы рвать, а чтобы перемалывать.
        - Что, никогда прежде не видел Земляных Драконов? - хмыкнул воин. В руках он крутил каменную плашку, привязанную к белому поясу. Точно такую же Хаджар обнаружил около своих ножен. Пустых ножен. - Ну да, нас не так много осталось. Хотя, больше, конечно, чем Речных - наших старших братьев. Последняя война с фейри потрепала их сильнее прочих.
        - С фейри? - Хаджар попытался сделать вид, что ничего сверхординарного не происходило. Что, разумеется, было совсем не так. - Так мы воюем с фейри?
        - С фейри? - переспросил Земляной Дракон и засмеялся в голос. Он хохотал так, что держался за… грудь. До объемного живота его короткие руки не доходили. Он запрокинул голову и из-под волос показались не рога, а своеобразные, каменные наросты. - Дружище, ты хоть штаны не обделал? Мы тут, если от испуга твоя голова совсем ослабла… как и живот, бьемся с Черным Генералом. Ну, может, слышал. Чудик такой. Не человек, не демон, не фейри, не бог и не зверь. Рожденный мертвой ублюдок, который хочет уничтожить весь мир.
        И дракон снова засмеялся, ясно давая понять, что это был не самый искушенный сарказм.
        Хаджар вновь повернулся в сторону долины. Теперь он смог ясно различить, что воины, сошедшиеся в жутких поединках, были разделены на два лагеря.
        Первый из всех сортов брони и цветов, а второй… каждый, кто сражался в нем, носил черную, как смоль, броню, а за его спиной развевался синий, как лазурное небо, плащ.
        Знакомый цвет…
        Когда-то и сам Хаджар носил подобный.
        - Так значит, это Парад Демонов… - протянул Хаджар.
        - О, вспомнил-таки, -- земляной дракон хлопнул собеседника по спине. Несмотря на то, что его рука была коротка, силы в ней содержалось предостаточно. Во всяком случае - чтобы Хаджар ощутил зуд по всему телу. - Но нет, немного не верно. Это лишь восточный фронт под командованием нашего Императора, - дракон указал когтем-ногтем на высокий горный шпиль. Хаджар повернулся в ту сторону и увидел знакомую фигуру. Того самого могучего воина, чью Тень он повстречал в усыпальнице в джунглях Карнака. В монструозной броне, он опирался на алебарду и держал в руках огромный, тяжелый палаш. Вокруг Императора, как обычно, вились его генералы и чиновники. - Восточный фронт - фронт волшебных рас, под предводительством драконов. На западном фронте сражаются фейри под предводительством своих Королев. На южном - боги и демоны, а на северном, самом основном - людские бессмертные адепты под предводительством Кровавого Генерала.
        Услышав это “Кровавый Генерал” Хаджар дернулся, как от удара плетью. Что-то в этих словах было ему знакомо.
        И почему-то - болезненно знакомо.
        - Что еще за Кровавый Генерал?
        Дракон сощурился и помахал рукой.
        - Ну-ка наклонись, дружище.
        - Зачем?
        - Да так… проверю, не пробило ли тебе чем голову, что ты такой забывчатый стал. Кровавый Генерал, он же - Ходячие Бедствие и кровный враг всех драконов. Убийца и вероломный предатель. Ученик Синего Ху’Чина. Волшебник Пепел.
        - Ах… он, - о Пепле Хаджар, разумеется, слышал. В жизни Адепта, если он забирался на достаточно высокий уровень силы, наступал момент, когда не узнать о Пепле было невозможно. Ибо как не знать сильнейшего из Бессмертных. Человека, равного по силе богам.
        - Именно он, - процедил земляной коротышка. - эх, будь у меня шанс, я бы его вот этими самыми руками бы…
        Дракон наглядно показал, как сворачивает кому-то шею.
        - Но, увы, - вздохнул он и немного обмяк. - только он может на равных биться с Черным Генералом.
        - Человеческий маг? Он бьется на равных с Дар… Черным Генералом?
        - Да какой он человеческий, - отмахнулся дракон. - у него кровь человека, сердце Короля Ифритов, магия драконов, воля древних богов, а один из глаз - демонический. Не знаю как ты, а по мне - так он сам мало чем от Черного Генерала отличается. Тем более ему помогает Хельмер. Шавка Князя Демонов. Тот тоже… необычный. Ведет свои полчища кошмаров. Как генерал, армию… Серый Генерал - так, его, вроде, кличут среди своих. Ну, за глаза, конечно. Не любит Хельмер это прозвище.
        Хаджар прищурился.
        - А откуда ты столько знаешь?
        Земляной дракон запнулся, потом посмотрел Хаджару в глаза и произнес:
        - Твоя очередь, Хаджар Дархан, да прибудут с тобой предки, - дракон чуть поклонился, после чего рассеялся утренним туманом.
        Хаджар не успел ничего произнести, как его взгляд уперся в грудь огромного существа. Тоже дракона, но его кожа была бела как снег, ростом он превышал метра три, а вместо зубов-клыков изо рта торчали стальные… в общем, как-то это называлось, но на ум приходило только - мечта-мясника.
        - Не задерживай очередь, мелюзга, - прорычал он.
        Хаджар сдержано кивнул, после чего повернулся и подошел к столу военного чиновника.
        Глава 1349.
        Обычно, когда проходишь испытание, будто то испытания Наследия, усыпальницы Бессмертного, школы или секты боевых искусств, испытание техники, да даже банальное армейское - все они имеют конкретные цель и условия.
        Но все, что получил Хаджар, перед тем как обнаружить себя в армии Первого Императора Драконов, это стелу и туманные фразы о последнем небе и последней битве.
        Что конкретно ему нужно было сделать в этой театральной постановке по мотивам битвы, в которой душа Черного Генерала была расколота на части, а её самый существенный “кусок” заперт на Горе Черепов - Хаджар понятия не имел.
        Так что пока приходилось плыть по течению, с надеждой, что оно вынесет его куда-то, где, хотя бы, будут видны берега. Не говоря уже о направлении самого потока.
        - Ваше имя, - спросил чиновник.
        Видимо битва затянулась настолько, что кроме регулярной армии, подтянули резервы. Иначе как еще объяснить, что список, который чиновник держал на столе, он заполнял прямо по ходу движения очереди.
        - Хаджар Дар… - он вовремя поймал себя за язык. - Просто - Хаджар.
        - Необычное какое… смесок, что ли? - чуть скривился чиновник.
        Его нежнейшая кожа и холеные руки буквально кричали о том, что ничего, тяжелее каллиграфической кисти, он в своей жизни не держал. Но Хаджар был уже не так молод, чтобы с горяча не уважать таких людей, ну или - драконов. У каждого в этой жизни свой путь и своя война.
        - Можно сказать и так, - кивнул Хаджар.
        Он поправил простенькие доспехи, которые не очень плотно сидели на его фигуре. Даже не артефактные - не магическая, выдубленная кожа с металлическими пластинами и подкладкой из войлока. Такая даже выстрела смертного из лука может не остановить. Не говоря уже о технике.
        - Родитель дракон из какого племени? - буднично, пусть и с неприязнью, спросил чиновник, поправляя при этом забавную деревянную накладку на свой пучок пахнущих жасмином волос.
        Хаджар что-то слышал о том, что раньше к межрасовым бракам относились намного проще. Тысячи эпох назад, когда и произошло это событие - Парад Демонов и Война Небес и Земли, волшебных рас было куда больше. Как и численности в их рядах. А человеческой расы - наоборот, намного меньше. Так что неудивительно, что кровь смешивалась едва ли не на постоянной основе.
        - Лазурное Облако, -- ответил Хаджар. В принципе, в его словах даже почти не было лжи.
        Его славный предок Травес, да встретят его праотцы медом и хлебом и проводят с честью и славой, действительно принадлежал Лазурному Облаку. Одной из двух семей, на которые раскололся род Первого Императора.
        - Никогда не слышал, впрочем - не важно. Владение терной?
        Повисла гнетущая паузу.
        Терна…

[Запись: Терна. Каталог: “История Безымянного Мира”. Описание: “Терна - энергия реки мира. Имела подобное именование до того, как Черный Генерал обучил смертных людей Пути Развития. Использовалась как обозначение Энергии Реки Мира еще в течении трех эпох, после падения Черного Генерала]
        Хаджар моргнул. Прежде еще не бывало, чтобы нейросеть сохраняла свой функционал в иллюзорных мирах…
        Нет, он ведь не мог переместиться сюда сам по себе. Да, время подчинялось, в той или иной мере, сильнейшим адептам. Стоит хотя бы вспомнить, как Тень Бессмертного Мечника смогла замедлить ход времени таким образом, что Хаджар провел в её пещере целый год.
        Или взять того же учителя Травеса. Он ведь как-то смог, сквозь эпохи, вести разговор с Хаджаром.
        Но по сравнению с тем, чтобы переместить тело и сознание на тысячи эпох назад, в те времена, когда этим самым эпохам все еще давали имена - нет, на такое не хватит сил даже Яшмовому Императору. Это просто противоречило здравому смыслу.
        Насколько здравый смысл, разумеется, существовал в Безымянном Мире.
        - Я мечник, - объяснил Хаджар.
        - Мечник… ну вот почему не Заклинатель… да даже Призыватель нам бы подошел, на худой конец - ведун. Да вообще любой Тернит-маг! Но только не очередной Тернит-боец… На вас же артефактами не напасёшься. Мрете, как… - тот не договорил и только отмахнулся.
        О чем сейчас рассуждал чиновник - Хаджар не знал. Нейросеть тоже молчала. Эти знания были настолько древними, что по сравнению с ними Эрхард - Белый Клык был как… ну как простой смертный по сравнению со звездой.
        - Подпиши, - чиновник повернул к Хаджару пергамент и чернильницу со стилусом. Хаджар быстро пробежался взглядом по документу. Там говорилось о том, что он понимает риски. Что его семье, если таковая обратиться в Центральную Управу, в случае если мир уцелеет, а Хаджар нет, получит компенсацию в размере двенадцать золотых монет весом в семьдесят два грамма каждая. Ну и по мелочи еще.
        Типовой армейский договор, измененный в рамках происходящего здесь безумия.
        Хаджар, не долго думая, обмакнул стилус в чернилах и сделал длинный, красивый росчерк. Сработали рефлексы и наука Южного Ветра, да будут его предки мил…
        - О, писать умеешь, - удивился чиновник. - надо же… странно как. Ну ладно. Теперь небольшой трюк и вперед - на ратные подвиги, - последние слова управленец произнес с легкой ноткой грусти и тонной иронии. Он ведь, наверное, за один день пропускал через себя сотни таких, как Хаджар и все они… становились очередной каплей в том море крови, в которое постепенно превращалась долина. - Только не бойся, Хаджар. Руку тебе это не откусит. Только проверить плотной твоей Терны, чтобы я выдал тебе соответствующий артефакт.
        Чиновник указал на стоявшую на столе морду льва с углублением для ладони. Хаджар уже имел дело с подобными, когда впервые пришел на плац Лунной Армии. Только там устройство давало понять уровень развитие, а не плотность Терны.
        Хаджар, перед тем, как засунуть руку в звериную пасть, мысленно обратился к своему источнику и…
        Интересно, могло ли быть хуже?
        Его сила не превышала уровень Телесных Рек седьмой ступень.
        Радовало только, что осталась власть над Истинным Именем Ветра и его Королевство Меча.
        - Еще один сюрприз, Хаджар из Лазурного Облака, - брови чиновника слегка полезли на лоб. - У тебя невероятно плотная Терна… и ты даже знаешь одно слово… Эх, приди ты хотя бы на неделю раньше, у меня бы для тебя нашелся добротный клинок уровня Земли. А так… осталась лишь смертная сталь.
        - Так зачем тогда… - начал было возмущаться Хаджар, мысленно делая “зарубку”, что данные, записанные нейросетью касательно Терны не совсем верны. Видимо она, все же, не имела никакого отношения к Энергии Реки Мира. Скорее к личной силе адепта - его уровню познания мистерий мира.
        - Но! - перебивая Хаджара, вздернул указательный палец чиновник. - у меня есть особый артефакт. Я его никому еще не отдал, просто потому, что не было еще мечника с такой плотной Терной, чтобы он сам не стал пищей для этого молодца.
        Сердце Хаджара екнуло.
        Нет, таких совпадений просто не могло быть…
        - Держи, Хаджар, - чиновник взмахнул рукой и из ящика за его спиной (очевидно - пространственного артефакта) вылетел бесцветный меч.
        В самом деле - бесцветный.
        Обычно у клинка имелся хоть какой-то цвет. Самый распространённый, особенно в землях смертных - естественный цвет стали.
        Но этот… он действительно не имел цвета.
        Но стоило Хаджару взять его в руку, как тот начал меняться. Он удлинялся, его лезвие утончалось и заострялось с двух сторон. Рукоять без гарды плотно легла в ладонь, а черный клинок с едва заметным синем пятнышком хищно взирал на реальность.
        - Хищный Клинок, - пояснил чиновник. - чем больше врагов им погубишь, тем сильнее он станет. Так что, кто знает, может эта война, если не станет последней и если ты в ней уцелеешь, подарит тебе сокровище, о котором ты и мечтать не мог… а теперь ступай, Хаджар. Спустишься в долину и… все, кто в черном - твои враги.
        Хаджар почти не слушал чиновника.
        В его голове билась лишь одна мысль.
        Этого не может быть.
        В руках он держал свой меч. Свой Черный Клинок.
        Он поднял взгляд на восток.
        Туда, где раскрывала свои холодные объятья ночь.
        И в её центре, ледяной короной сияла самая яркая на небосводе звезда.
        Прекрасная Миристаль.
        Звезда, чей свет не мог подделать ни один иллюзорный мир…
        - Прок…
        Глава 1350.
        В Рубиновом Дворце, в малом бальном зале, повисла неловкая тишина.
        - А так и должно быть? - осмелился нарушить её Син’Маган.
        Только что перед ними стоял Хаджар Дархан, очень странный человек, носящий в себе сердце дракона. И он, вроде как, насколько понимал Син, обладал ключом к возвращению драконам их законного наследия - техник Пути Среди Облаков и техники Пути Среди Звезд.
        Вторая - Путь Среди Звезд, все это время хранилась в сокровищнице Императора, но была, по сути, бесполезна. Без первого свитка - техники Пути Среди Облаков, она была бесполезна. И, именно по этой причине, ни один из драконов последних эпох - с тех самых пор, как был уничтожено племя Лазурного Облака, а нынешний Император взошел на престол, ни один из Драконов не мог достичь Бессмертия.
        Знания об этом были утрачены.
        Любые попытки контакта со страной Бессмертных, где обители те Драконы, что скинули с себя власть оков времени до трагедии, закончились полным фиаско.
        Так что, даже если и получится забрать у Хаджара обе техники, то ни нынешний Император, ни принцесса Тенед не смогут достичь Бессмертия. Они, используя другие, куда более слабые техники, продвинулись дальше, чем требовала техника Пути Среди Звезд.
        Но это и не важно.
        Будь то сын или внук принцессы Тенед - он сможет это сделать. И тогда это даст надежду племени Драконов. Надежду на то, что их не постигнет участь забвения, как это случилось с бесчисленным множеством других Волшебных Рас.
        И этот самый Хаджар Дархан только что стоял рядом с ними, под прицелом его - Син’Маган, его сестры - Эзир, принцессы Тенед, но, что куда важнее - Императора!
        А теперь…
        Теперь его не было.
        И лишь покачивалась упавшая на пол каменная плашка, содержащая в себе таинства древности.
        - Приведите Чин’Аме, - приказал Император, после чего развернулся и последовал к трону.
        В этот момент Сину стало понятно - чтобы сейчас не происходило - это шло в разрез с планами Императора.

***
        Хаджар оттолкнул плечом навалившееся на него тело. Кто бы это ни был, с кем он сейчас бился, это существо было ничуть не менее могущественно, чем пиковый Безымянный, владеющий мистериями на уровне… чуть выше, чем у самого Хаджара.
        Тяжело дыша, Хаджар сделал шаг назад и вытер лицо. Особенно это не помогло, потому как его ноги, пусть и не по колено, но по икры точно - утопали в крови.
        Кровь и огонь - они были везде.
        Сколько он уже бился в этой битве с монстрами, людьми, другими драконами и кем бы то ни было еще? Час, два, десять? Он понятия не имел.
        Но Миристаль уже успела подняться в зенит, его, некогда сероватые доспехи, окраситься алыми разводами, а поле вокруг него булькало от рассеченных и пронзенных противников.
        Как и сказал чиновник - если бы не черные доспехи, он бы понятия не имел, с кем ему биться - здесь было слишком много воинов. Так много, что звук от их скрещивающихся техник, клинков и заклинаний превратился в один, единый гул.
        Хаджар, инстинктивно, пригнулся.
        Он успел как раз вовремя, потому как в эту секунду над его головой пролетела сине-белая молния в форме арбалетного болта. Небольшая, размером с руку подростка.
        В нынешних реалиях Безымянного Мира, на такую уважающий бы себя адепт, Рыцарь Духа, к примеру, даже внимания бы не обратил.
        За что бы и поплатился.
        Своей жизнью.
        С чем это было связано, Хаджар понятия не имел, но эта самая стрела-молний обладала мощью, достаточной, чтобы заставить обратить на неё внимания даже Таш’Маган.
        Так что неудивительно, что пролетев с сотню метров, та, вонзившись в круп огромного монстра, похожего на бизона и гиппопотама одновременно, пробила его черную броню и, обернув в горстку пепла, сбросила в море крови стоявших на его спине магов.
        - Демоновы маги! -- прорычал боец, с которым они с Хаджаром последние несколько часов прикрывали друг другу спины. Вполне себе справный… крупный здоровяк с головой быка и торсом человека, покрытой белой шерстью. Минотавр, иными словами, резво орудующие железной палицей. - Пойдем, драконишка, отопьем волшебной крови!?
        И, издавая рык, чем-то похожий на мычание бешенного быка, он ринулся вперед, расчищая путь свои жутким оружием. С каждым взмахом сминались чьи-то доспехи, кровь туманными разводами взмывала в небо, а в разные стороны разлетались существа.
        Он даже успел прикончить своего сородича - чуть меньшего размера минотавра, только в черной броне.
        Вообще, все это походило на то, как если бы шла гражданская война.
        Гражданская война во всем, клятом, мире.
        Хаджар не отставал.
        Перепрыгнув через тело недавно поверженного противника, он крутанулся юлой в воздухе, пропуская мимо себя взмах широкого палаша. Еще находясь в воздухе, Хаджар изогнулся дугой и вонзил меч под шлем, прямо в горло противнику. Тот захрипел, сплюнул кровью в лицо своему убийце, и начал заваливаться на спину.
        Хаджар, используя инерцию своего прыжка, согнул ноги и, затем, рывком их выпрямил. Он ударил ими прямо в грудь дергающегося в конвульсиях монстра - смесь бабочки и червяка. Что за название у такой жуткой расы?
        Тело твари вылетело как ядро из пушки и врезалось в бегущего на Минотавра циклопа, попав тому прямо под колено. Циклоп, в черной броне (набедренной повязке и нагруднике), начал заваливаться. Огромная, пятиметровая туша. Для Хаджара - слишком большой противник, чтобы справиться, но не для Минотавра.
        Тот, на бегу, подскочил и, оттолкнувшись от согнутого колена одноглазого монстра, буквально взмыл у того над головой и, одним рубящим ударом палицы, превратил оную в нечто, напоминающее расколотый арбуз.
        Мозги, костяные крошки и кровь брызнули в разные стороны, а Минтовар, проскользив по спине циклопа, помчался дальше - к магам. Самым опасным противникам в этой кровавой бане.
        Хаджар же, все еще падая в это время на спину, направил свою волю и мистерии в меч. Он уплотнил их настолько, что они стали частью клинка и мира вокруг него.
        Этого было достаточно, чтобы коснувшись острием Черного Клинка о водную гладь, ощутить, будто бы он оперся на стальной шест. И, использовав эту опору, вернуть себе вертикальное положение.
        Со стороны это выглядело так, как если бы Хаджар, став легче, чем перо, лишь на миллиметр погрузил меч в кровавое озеро, а затем выпрыгнул из него.
        На деле же - все было абсолютно иначе.
        - Не так быстро, дракон! - Хаджар не успел сделать шаг вперед, как прямо перед его шеей просвистело копье.
        Глава 1351.
        Хаджар согнул колени и, будто заправский балаганный гимнаст, проскользил в крови под вражеской сталью и древком, её держащим.
        Он оттолкнулся от земли и, подпрыгивая, одновременно с этим разворачиваясь, взмахнул несколько раз мечом. На каждый его взмах, пришлось по два удара почти трехметрового копья, которое держал в своих руках… эльф.
        Высокий, статный, в черной броне (как, в прочем, и у всех тех десятков противников, которых Хаджар отправил за прошедшие часы к праотцам), его лицо скрывал похожий на трезубец шлем, из-под которого выглядывали острые, длинные уши.
        Вернее - ухо. Второе выглядело не лучшим образом. Видимо кто-то, все же, смог дотянуться оружием до ценности ушастого и превратил её в кровавый пельмень.
        Хаджар повернулся к Минотавру. Тот, кажется, тоже встретил на своем пути достойного противника. Прямоходящую черепаху с головой орла и ногами льва, а еще…
        - Ты серьезно полагаешь, что у тебя есть время разглядывать других?!
        Хаджар взмахнул мечом. С грани Черного Клинка слетел разрез. Тонкий, почти невидимый глазу, он содержал в себе достаточно его воли и мистерий, уходящих за грань Истинного Королевства, чтобы прикончить любого Повелителя. И при этом он, что удивительно, практически не содержал в себе Энергии Реки Мира.
        По той простой причине, что почему-то Хаджару было очень сложно её поглощать. Если в обычной ситуации, он мог, метафорически, выкачивать её литрами, до здесь даже по капле цедить не получилось.
        Складывалось такое впечатление, что этой самой энергии в Реке Мира практически… не содержалось. Но как такое могло быть?
        Увы, у Хаджара не оставалось времени, чтобы поломать голову над этой проблемой.
        Одновременно со своим выкриком, эльфа раскрутил копье и выкинул его в неистовом по скорости выпаде. Копье вспыхнуло и породило искру желтого цвета, которая мгновенно разделилась на десятки еще более мелких вспышек. И в каждой из них сила, способная отправить Хаджара к праотцам раньше того срока, на который он рассчитывал.
        При этом их техники, если таковыми можно было назвать манипуляции мистериями и волей, не создавали эха - по все той же причине отсутствия энергии в них.
        Разрез, столкнувшись с желтыми искрами - тонкими силуэтами острия копья, рассек их в мелкую электрическую пыль. Она разлетелась по сторонам, поразив одновременно и обладателей черной брони и соратников Хаджара.
        Несколько из вспышек смогли пройти через разрез и Хаджар, фехтую с такой скоростью, с какой не фехтовал со времен бытности слабым адептом, один из другим отбил их в разные стороны.
        - Неплохо, дракон! - эльф опять раскрутил копье, а затем резко убрал его за спину. И, словно смертный, пытаясь облегчить себе контроль над техникой, действительно выкрикнул: - Град Молний Копья!
        Хаджар едва ли верил своим ушам. Опять же - со времен Рыцаря Духа он не слышал, чтобы кто-то вслух произносил название техники. Если так и делали, то уже после того, как исполняли её и исключительно в виде дани уважения создателю.
        Но здесь…
        Копье эльфа за его спиной вспыхнуло, а затем из острия, смотрящего в залитые огнем и кровью небеса, ударила желтая молния, которая вскоре распалась на, самый настоящий, дождь из молний. Коротких, размером с ладонь, они повторяли очертание острия копья, но только куда четче, чем предыдущий выпад.
        И сила каждого из этих “обломков” была такова, что Хаджар не сомневался - они пробили бы броню его Зова, будь та сейчас на нем.
        По привычке, Хаджар собирался использовать “Разорванные Небеса”, но понял, что у него не хватит энергии, даже чтобы начать исполнение техники, не то - чтобы закончить.
        Хаджар мыском стальных сапог подцепил проплывавший мимо труп (его часть - часть торса и кусок левой ноги), подкинул его в воздух, после чего взмахнул мечом, создавая вокруг себя кокон из воли и мистерий, накрывший его драконьим крылом.
        Это не было техникой, но Хаджар попросту не знал другого способа защитить себя, без использования энергии.
        В этот момент он, почему-то, почувствовал себя безумно слабым и… беспомощным.
        Часть молний-лезвий врезалась в труп и, изрешетив и без того бездыханное тело, сгинул в горящей плоти. Другая часть осыпала Хаджара огненным дождем.
        Защита Хаджара не смогла удержать весь град и часть ударов просочилась сквозь драконье перо, чтобы ужалить огнем и мистериями.
        Из обугленных ран потекла вскипающая кровь, ошпаривая и без того ноющее тело. За прошедшие часы боя Хаджар успел получить достаточно ранений, но не таких серьезных.
        - Проклятье, - процедил он.
        - Прощайся с жизнью, презренный раб Неб…
        Не давая договорить чванливому эльфу, Хаджар взмахнул мечом. Словно веслом он почерпнул им крови под ногами, а затем, когда та полотном полетела в сторону противника, использовал свой козырь.
        Он, сосредоточившись на звуках битвы, произнес слово. И в это слово влились удары боевых барабанов, оно пропиталось громом стали, просочилось в каждый крик и стон умирающих и раненных, оно полетело над полем битвы, чтобы стать воздухом в легких Хаджара, стать кровью в его венах.
        Ветер привычно отозвался на зов своего товарища.
        Он был рад новой битве.
        Хаджар взмахнул мечом, рассекая воздух перед собой и шагнул на тропу, легшую под его стопы. Без использования энергии, он двигался в этом приеме куда медленней. И вместо того, чтобы исчезнуть из поля зрения вовсе, обернулся легким туманом, летящим едва касаясь кровавой глади.
        - Дешевый Трюк! - выкрикнул эльф, пронзая копьем кровавое марево. - Ты…
        Лишь мгновение потребовалось опытному бойцу, чтобы понять, что за кровавой пеленой нет его раненного противника. И еще одно мгновение, чтобы почувствовать угрозу за своей спиной.
        Эльф, рыча, успел развернуться корпусом и вонзить основание копья в Хаджара…
        Так он думал.
        Черный Клинок с жадностью вонзился в печень эльфа, пожирая его дух и волю. А древко, вместо того, чтобы ударить в грудь Хаджару, ударило лишь в легкую дымку, которую тот оставил после себя во время шага по тропе ветра.
        Меч Хаджара взмыл во второй раз и, словно незримый бриз, обогнув дрожащее древко, он прошел через шею, разрезая позвоночник и начисто смахивая голову ушастого с его плеч.
        В глазах эльфа навсегда застыло удивление и неверие.
        Он и подумать не мог, что его противник будет владеть Словом.
        Хаджар же, тяжело дыша, отпустил Ветер. Он смог удержать Имя лишь недолгих несколько мгновений, но чувствовал себя так, будто бился в этом единение не меньше часа.
        Силы на мгновение оставили его и он рухнул на спину. Распластав руки по кровавому озеру, он смотрел на то, как спокойно светила Миристаль над его головой.
        Как вообще победить в такой битве?!
        Как в ней можно сражаться?!
        Это…
        - Хаджар! - выкрикнул Минотавр. -- Помоги!
        Хаджар прикрыл глаза. Он потянулся к поясу и вытащил из прикрепленного к нему мешочка одну пилюлю. Снабженцы армии позаботились о том, чтобы солдаты бились как можно дольше…
        Почувствовав прилив силы, Хаджар поднялся и помчался дальше, дабы продолжить сражение в этой бессмысленной бойне.
        Глава 1352.
        Минотавра он обнаружил не где-то, а за поваленным в озеро циклопом. Рогатый уселся в своем укрытии и вжал бычью голову в плечи. И, стоило Хаджару к нему подойти, трехпалой лапой притянул его к себе.
        И спасибо на этом, потому как огненный шар, пролетевшей аккурат в том месте, где только что была грудь Хаджара, явно не доставил бы последнему хоть какие-то положительные эмоции.
        - Проклятые магики! - выкрикнул Минтоавр. - Да затопчут их Духи-Бизоны! Да пропадут они в…
        Всеобщую нелюбовь к магикам Хаджаром понимал и разделял всей душой, но не видел смысла в пустом сотрясении воздуха. Происходящее ему чем-то напоминало битву у Синего Хребта… если, разумеется, возвести последнюю в какую-нибудь степень с диким множеством нулей.
        - И зачем они нам? - поинтересовался Хаджар, спокойно очищая Черный Клинок от осколков стали и дубленой кожи. Если кровь и плоть тот пожирал подобно голодному волку, то вот остальное игнорировал напрочь. Гурман. - Вон, смотри, в метрах ста отсюда я вижу замечательную компанию из волко-людей. Думаю им не хватает нашего внимания.
        - Это оборотни, - поправил Минтовар. - и, думаю, твои сородичи уже положили на них глаз.
        И действительно, сквозь ряды каких-то ящеро-людов пробивалось несколько пятерок драконов. Своим направлением они выбрали именно Оборотней.
        - Тогда тем более, - одновременно со своими словами, Хаджар взмахнул мечом, отправляя в полет короткий разрез, который нашел свою цель в виде подбиравшегося к ним неописуемой некрасоты плевка Бездны в виде прямоходящего нечто. - Можем просто немного отдохнуть и…
        - Ты в своем уме, дракон?! - рявкнул Минотавр. - На них нашивки ТарсОгн!
        Хаджар промолчал. Кто или что такое ТарсОгн он понятия не имел. Да и вряд ли кто-то из ныне живущих, не являясь при этом Древним, мог бы сказать что именно имел ввиду Минотавр.
        - Вижу тебе это ни о чем не говорит… с какой звезды ты свалился, дракон! Это подразделение магов, под командованием младшего принца Ифритов - брата Пепла!
        Так, у Пепла был брат, принц Ифритов и он бился на стороне Черного Генерала. Это тоже следовало запомнить.
        - Получается они жутко сильные?
        - Понятия не имею, -- отмахнулся Минотавр. Попутно с этим он выхватил саблю и руку (в прямом смысле слова - мимо них в крови проплывала отсеченная рука, все еще крепко держащая саблю. Достойно уважения), и швырнул их в бегущего нан их человека-слона. Наверное у последнего тоже имелось какое-то название расы, но Хаджар его, разумеется, не знал.
        Сабля угодила прямо в лоб созданию и тот рухнул замертво.
        - Но я знаю, что эти маги отвечают за фортификацию укреплений на границе Долины Озер.
        - И что этим фортификаторам делать в самой гуще сражения?
        - Я что, похож на мудреца, чтобы знать ответы на все твои глупые вопросы, дракон?! - в глазах Минотавра вспыхнула звериная ярость. Вкупе с бурлящем в его крови адреналином это делало из него не самого… надежного союзника. - Но, учитывая, что у одного из них браслет, пахнущий Терной, то там могут содержаться важные сведения. Сведения, которые помогут нам в продвижении внутрь фронта! Потому что, если мы не успеем сомкнуть наши армии и взять в кольцо силы Черного Генерала, то…
        - Они прорвутся через оцепление и ударят нам в спину.
        - Ну хоть что-то ты помнишь!
        Не то, чтобы Хаджар о чем-то там помнил, просто он более или менее разбирался в военной тактике и стратегии. А как бы масштабна и волшебна не была битва, но в своей основе они все похожи друг на друга.
        - Ладно, - выдохнул Хаджар. - посмотрим что у нас там.
        С этими словами он выглянул из укрытия в виде циклопа. Вокруг, шагов на триста-четыреста, битва слегка преобразилась. Видимо нашивки ТарсОгн (чтобы это ни значило) увидел не только Минотавр, но и другие бойцы восточного фронта.
        И теперь десятки и сотни драконов и прочих волшебных созданий устремились в их сторону. В это время обладатели черной брони сгрудились вокруг тройки магов и держали глухую оборону, в то время, как сами магики, по очереди, поливали идущих на приступ своими заклинаниями.
        Собственно, благодаря своей занятости, они и не обращали внимания на труп циклопа. Иначе бы от укрытия Хаджара с Минотавром давно бы уже ничего не осталось.
        - Хорошо, - Хаджар вернулся обратно. - ты сможешь отвлечь их внимание на себя?
        Минотавр прищурился.
        - Что ты задумал, дракон?
        - Ты ведь видел, как я убил того ушастого? - дождавшись утвердительного кивка Минотавра, Хаджар продолжил. - Я смогу использовать этот трюк еще один раз, но…
        Хаджар коснулся своего мешочка на поясе. Каждому воину давалось пять пилюль. Стоит ли говорить, что отвыкший от подобных битв Хаджар, успел использовать их все?
        - Насколько ты ослабнешь после своего приема? - спросил Минотавр.
        - Настолько, что тебе придется не только отвлечь их, но и после - прикрыть меня, - ответил Хаджар.
        - Ты доверяешь мне свою жизнь, дракон? Мы с тобой знакомы всего семь часов.
        - Как говорил мой старый друг, один час битвы равен десяти годам простой жизни.
        Минотавр хмыкнул от чего из его носа вылетело облако пара.
        - Твой друг был великим мудрецом, дракон, - прогудел он.
        Вряд ли Неро можно было назвать мудрецом, но… кто знает.
        - Я не смогу быть в двух местах одновременно, так что - держи, - Минотавр достал из своего мешочка пилюлю и протянул Хаджару. - Когда все закончится, мы выпьем с тобо пьяного кумыса, дракон.
        - А ты? - Хаджар не стал принимать подарка.
        - У меня есть еще две, - Минотавр похлопал по мешочку. - Я не такой транжира, как некоторые.
        Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, после чего Хаджар кивнул и принял красный шарик.
        - На счет три? - спросил он.
        - На счет три, - Минотавр покрепче сжал палицу.
        Хаджар прикрыл глаза. Он вновь призвал к себе своего друга и верного соратника. Ветер откликнулся, вливаясь в тело и душу. Хаджар взмахнул клинком, открывая перед собой тропу из ветра:
        - Три! - выкрикнул он.
        Одновременно они выбежали из укрытия. Минотавр, несясь словно обезумевший, яростными размашистыми ударами раскидывал на своем пути противников в черной броне.
        Хаджар же бежал по тропе из ветра. Он был так на ней сосредоточен, что не видел, что делает его союзник.
        Все его сознание было направлено на собственные движения. Вот он пропустил над головой чужой меч и еще до того, как противник понял, что произошло, отбросил его обезглавленное тело со своего пути.
        Он увидел, яркую вспышку пламени перед своим лицом, но огненный шар двигался слишком медленно. Ветер Хаджара был быстрее. Он взмахнул мечом и черный разрез, сорвавшийся с лезвия клинка, рассек шар на две части. Пламенные половинка врезались в двух последователей Черного Генерала, пытавшихся напасть на дымку, которой обернулся Хаджар, с разных сторон.
        Буквально стелясь вдоль кровавой глади, едва ли её касаясь, Хаджар влетел в строй противников.
        Его меч был быстр. Настолько, что каждый взмах отрезал чьи-то ноги, заставлял чьи-то глотки издавать свой последний крик. В небо взлетали лента крови и гроздьями спелой рябины они застывали в воздухе, ибо еще не успели они упасть, как все новые жизни забирал Черный Клинок и все новые алые ленты поднимались к небу.
        Его движения были так легки и стремительны, что каждый раз, когда противник думал, что поразил свою цель, его оружие лишь проходило через призрачную дымку, не встречая при этом никакого сопротивления брони или плоти.
        Первый из магов умер быстро. Его заклинание - тот самый огненный шар, так и не успело слететь с навершия странного посоха. Черный Клинок разбил и артефакт и магика, скрывавшегося за ним.
        Второй Хаджар оттолкнул плечом и тот, с хрустом ребер, упал в кровь, запутавшись в своих рясах и балахонах.
        Путь к последнему был открыт, но… с его посоха уже слетела белая молния, так знакомо похожая на арбалетный болт. Хаджар, протянув в союзе с Ветром, шесть вздохов, больше не смог его удерживать и отпустил на волю.
        Он потянулся к пилюли, но видел, что не успеет.
        Никак не успеет.
        - Дракон!
        Окровавленная туша промелькнула перед ним и белая молния, вонзившись в Минотавра, отбросила его в сторону.
        Хаджар раскусил красный шарик и, буквально дыша силой, пустил в полет разрез, который рассек магика на две равный части. Кровь и внутренности хлынули под ноги, став очередной каплей в кровавом море.
        Хаджар повернулся к Минотавру и потянул к мешочку последнего… только чтобы обнаружить, что тот был пуст.
        - Дракону… проще… доставить… сведения… Императору… Драконов.
        - Ты…
        Трехпалая лапа сжала плечо Хаджара.
        - Встретимся… после… победы… дракон, - произнес Минотавр и его сердце остановилось.
        - Проклятье, - выругался Хаджар.
        Отбив чей-то серповидный клинок и, на развороте, снося голову, он бросился к трупу магика.
        Подхватив браслет, он развернулся и поднял меч.
        Прямо перед ним встали десятки обладателей черной брони.
        - Будь вас больше, это было бы интересно, - безумный оскал исказил лицо Хаджара, но не успел он взмахнуть мечом, как рядом закричали.
        - Мы прикроем, брат! Скорее - к горам!
        И те самые драконы, которые еще недавно прорубались к Оборотням, врезались в ряды отцепивших Хаджара фанатиков.
        Бросив последний взгляд на тонувшего в крови Минотавра, Хаджар бросился в сторону возвышавшихся над морем крови скал.
        Глава 1353.
        Поднявшись обратно на скалы, Хаджар повернулся, чтобы еще раз окинуть взглядом поле битвы. Как бы далеко не простирался взгляд, все было покрыто болью, смертью, кровью, горячей сталью и криками сражающихся. Черное-синее море, против разноцветного. И только кровь, поднимавшаяся все выше и выше по ногам.
        Нет, это была не битва.
        Не война.
        Скорее - драка.
        Животная. Первобытная. В которой сражались лишь за одно - за жизнь.
        - Ты куда собрался, рядовой? - гаркнули над головой.
        Хаджар вздрогнул. Скорее от неожиданности, нежели чем от испуга.
        Он посмотрел на говорящего. В отличии от него самого и от других, кто бился на поле брани, этот франт сверкал начищенный, стальным доспехом. Тот был чист настолько, что в нем отражалось будто кровоточащее, роняющее огненные слезы, небо. Говорят, что там, где-то за облаками, находился один из фронтов.
        Там бились боги.
        Может поэтому его назвали южным? Хотя - кто знает.
        Из-под плотного шлема выглядывали витые рога. Для них кузнец сделал отдельные отверстия. Руки-лапы, которые сжимали тяжелое, осадное копье (оружие еще более редкое в современном Безымянном Мире, нежели тяжелый меч) длиной в четыре метра, а весом, судя по всему, больше сотни килограмм, были покрыты зеленоватой кожей-чешуей.
        Видимо офицер тоже принадлежал к числу вымершего семейства драконов.
        - Война - там, - указал он на поле брани. - И твое место тоже - там. Или ты не читал договор, который подписал? Пока битва не окончена, ты не можешь покинуть…
        Хаджар не слушал дальше. Он посмотрел на тропу, которую перегородил зеленый франт. Она вилась вплоть до небольшой походной крепости, от которой, в свою очередь, поднималась до самого горного пика, где стоял Император в окружении своих подчиненных.
        Чуть позади франта, по разные стороны от прохода, встали еще четверо таких же “молодцев”.
        - Тогда почему ты стоишь здесь, а не бьешься внизу вместе со всеми? - буднично и спокойно спросил Хаджар.
        Офицер задохнулся на полу слове. Он бешено вращал глазами, а затем, сжав левый кулак, без всяких словесных вступлений, замахнулся им в сторону Хаджара.
        Но удар, вместо того, чтобы выбить зубы из ничем не прикрытого лица (шлем Хаджар потерял где-то в пылу битвы) лишь ухнул куда-то в пустоту, а сам Хаджар стоял на расстоянии вытянутой руки от того места, куда целился офицер.
        - У меня послание, - произнес он все тем же, спокойным тоном.
        Офицер лишь глупо хлопал ресницами и смотрел на кулак, который то разжимал, то сжимал. Он никак не мог поверить в то, что простой рядовой солдат смог увернуться от его удара.
        Да, он не использовал своей терны, но одного лишь физического превосходства должно было быть достаточно, чтобы вбить обратно в глотку наглецу его пустые слова.
        - Для кого? - машинально спросил офицер.
        - Для Его Императорского Величества.
        Другие офицеры зашептались за спиной и начали переглядываться, в то время как их старший молча смотрел в глаза Хаджару.
        Может быть, если бы Хаджар не позволил себе таких острых слов, а офицер не начал подозревать в нем дезертира, то все бы сложилось иначе, но…
        Но, увы, в истории, даже если та повторялась дважды, не было такого союза, как “но”.
        - Схватить его! - скомандовал офицер. -- Это вражеский шпион! Он хочет убить Императора!
        И никому и в голову не пришло, что на всем поле брани не найдется ни одного, кто смог бы хотя бы ранить Дракона, покорившего все другие племена Хозяев Небес и сумевшим объединить их в единую страну.
        Таков может и был, но только по ту сторону “баррикад”.
        Хаджар вздохнул и покачал головой. В его сторону, обнажив оружие, бежало четверо офицеров, а их командир, опустив копье к земле, готовился пронзить им “шпиона”. И все это только из-за того, что они двое успели нахамить друг другу.
        Ну, хоть что-то в Безымянном Мире не изменилось даже за тысячи эпох.
        Хаджар прислушался к звукам шагов офицер, услышал их дыхание, почувствовал тепло их оружия на своей коже. А затем его губы раскрылись и произнесли слово, которое никто не смог услышать.
        И вот уже в третий раз за день Хаджар и Ветер стали единым целым.
        Не обнажая Черного Клинка, он легко оттолкнулся от земли и, будто птицей пробежав по копью, оттолкнулся стопой от шлема командира офицеров.
        Тот, потеряв равновесие, упал на собственное оружие и вышиб о древко весь воздух из легких.
        Хаджар же, еще будучи в воздухе, казалось, нашел опору и оттолкнулся уже от невидимой грани, чтобы приземлиться коленом на плечо одного из офицеров.
        Тот не успел даже подумать, а не то, что среагировать. Да и как среагируешь на легкую серо-кровавую дымку, которой обернулся солдат, без всяких сомнений являвшийся шпионом-убийцей.
        Хаджар мыслей офицера не слышал - только хруст его ключицы и резкий вскрик, когда смятый доспех вонзился в плоть.
        - Жить будет, - отстраненно подумал Хаджар, после чего, когда они вместе упали на землю, двумя перетекавшими друг в друга движениями вытащил из мешочка офицера сразу семь (видимо этим бездельникам, по какой-то неясной логике, отсыпали алхимии чуть побольше) пилюль, и поднял с земли несколько камешков.
        Ловкими бросками он отправил их в полет и каждый из снарядов нашел свою цель. Прямо на ходу трое офицеров, схватившись за глаза, запутались в ногах, столкнулись и свалились друг на друга.
        Хаджар же, закидывая в рот очередную пилюлю, продолжил свой бег по тропе. Следующим препятствием на его пути был деревянным, походный форт.
        А где-то за спиной ускользающей дымки, сумевший-таки вдохнуть старший офицер поднял в небо ладонь и выпустил терну, которая преобразовалась в красный сноп искр.

***
        - Мой генерал, - склонился один из адъютантов Императора.
        Предводитель всего восточного фронта нехотя отвернулся от стола, на который так грузно опирался. На нем была расстелена волшебная карта, где различными мерцающими точками терниты-магики смогли обозначить силы.
        Учитывая, о чем они договорились на совещании Армии Небес, огромном событии, которое, однозначно, войдет в вехи истории (если она - истории, еще будет после этой войны), то Император Драконов должен был провести свою армию дальше на восток, чтобы занять позиции вдоль Хребта Пылающего Заката. И, тем самым, не дать Армии Земли прорваться через окружение.
        Во всяком случае - именно к этому решению, в итоге, пришли главные генералы - Королевы Фейри, Князь Демонов, Яшмовый Император и Кровавый Генерал, да раздерут его земляные черви.
        - Что?! - недовольно гаркнул Император.
        Войска Черного Генерала теснили его фронт глубже на запад, не давая подойти к Хребту, где расположилась артиллерия. И если битва будет протекать в таком же русле и дальше, то они проиграют войну… из-за него - Первого Императора Драконов.
        С одной стороны никто об этом, разумеется, не узнает, ибо мир будет уничтожен Черным Генералом, но с другой стороны отправляться к Великому Предку с таким грехом на душе - не лучшая из смертей.
        - Внизу убийца, - чуть дрогнув ответил адъютант.
        - Н-да? - удивленно изогнул бровь Император, после чего повернулся к своим офицерам и телохранителям. - И почему вы, тогда, стоите на месте?
        Глава 1354.
        Позади Хаджара заваливались деревянные балки разрушенного форта. Раненные что-то кричали ему вслед, оглушенные, разумеется, молчали, но ни один из двух десятков офицеров, которые там находились, не отправились к своему Великому Предку.
        Просто вряд ли это лучший способ доносить сведения до Императора, если при этом ты устраиваешь резню его подчиненных.
        Хаджар посмотрел на свой многострадальный правый бок. На нем опять, широким шарфом, красовалась кровавая рана. Терпя резкую боль, он закинул в рот сразу шесть пилюль.
        Благо у каждого из офицеров, которых он так или иначе отправил отдыхать (как-будто они занимались чем-то другим) имелось в наличии от трех, до восьми алых пилюль, так что Хаджару даже пришлось обзавестись еще один мешочком.
        Почувствовав очередной прилив сил, Хаджар так и не отпустил имя Ветра. Находясь в единении с ним, он помчался выше по тропинке - следующая остановка, непосредственно ставка Императора и…
        И его путь перегородил длинная узкая сабля. Почти точная копия его меча, только с одной режущей кромкой и не прямая, а слегка изогнутая.
        Хаджар, не сбавляя ход, попытался перепрыгнуть оружие, но офицер оказался достаточно искусен, чтобы сделать легкий полушаг в сторону и, развернув клинок, взмахнуть им вертикально вверх.
        В итоге Хаджару, чтобы не лишиться коленей и ног, пришлось на лету отвязывать ножны с мечом от пояса и отбивать ими восходящий удар.
        Отлетев обратно в сторону форта, Хаджар легко приземлился на тропу и выставил перед собой Черный Клинок, который так и не вытащил из ножен, зафиксировав его в защитной стойке.
        - Обнажи меч, убийца, - дракон взмахнул саблей и встал напротив.
        Он был статен, в меру крупен, с торсом, не покрытым доспехами, но буквально бугрящимся жуткими мышцами и шрамами. Его ноги и руки скрывали тяжелые стеганные доспехи, со вставками из различных черепов, костей, клыков и рогов самых разных зверей.
        На лбу - костяная накладка с такими же рогами, а черные волосы стягивала тугая повязка.
        Рогов никаких у воина не было, что не отменяло того факта, что от него пахло драконом.
        Почему-то этот воин показался Хаджару знакомым.?
        Будто он его уже где-то видел… хоть это и было невозможным.
        - У меня нет на тебя времени, - процедил Хаджар.
        - Тогда ты умрешь.
        Воин сделал легкий полушаг в его сторону, а затем буквально размазался серой вспышкой. И если не Имя Ветра, ставшее единым целым с Хаджаром, тот бы даже различить движений воина бы не смог, не то, что успеть подставить свой меч и ножны под удар.
        Этот боец двигался с такой скоростью, что с легкостью сравнился бы в ней с Таш’Маган. И когда его широкий, нанесенный наотмашь удар был заблокирован, то воин снова исчез из поля зрения, а затем Хаджар вспышку жгучей боли под коленом и небеса поменялись местами с землей.
        Он, подкошенным деревом, рухнул на камни. Из рассеченного затылка потекла кровь, а воин, всего двумя движениями одолевший Хаджара, уже занес саблю для добивающего удара.
        Хаджар посмотрел в его глаза. Спокойные и глубокие. Принадлежащие одновременно и человеку и дракону.
        Он такие уже видел.
        Видел во сне.
        Но только не в своем, а чужом.
        - Травес, - прошептал Хаджар.
        Сабля замерла в воздухе.
        - Ты хочешь сказать последнее слово, убийца? - удивился боец. - Закон чести велит мне выслушать его.
        Хаджар вспомнил этот голос. Правда сейчас тот был молод, а когда Хаджар услышал его в первый раз, то тот звучал не моложе самого времени.
        - Однажды у тебя появится ученик по имени Травес… ты будешь обучать его боевым искусствам.
        - Все может быть, - пожал плечами боец. - Если это все, то…
        Хаджар прикрыл глаза.
        Ну, терять уже было точно нечего.
        - Император! - закричал он. - У меня для тебя важные сведения! Клянусь именем племени Весеннего Посева!
        Сабля уже почти коснулась груди Хаджара, когда небо порезал мощный рев:
        -- Остановись!
        И боец-дракон замер. Как, казалось, ненадолго замерло вообще все, что только может замереть.
        Хаджар вспомнил слова Министра Джу. Слова о том, что Травес был сыном простой крестьянки из племени Весеннего Посева, которая работала в саду дворца драконов. И Первый Император, который уже имел законную жену, нашел в ней истинного спутника пути развития.
        Настоящую любовь, как спел бы бард или сказал романтик.
        И так Императорский род, спустя многие эпохи после победы над Черным Генералом, разделился на две линии. И, еще спустя многие эпохи, сводный брат Травеса - Второй Император драконов решил свергнуть своего дядю - приемника Первого Император и подняться на престол.
        А после того, как у него получилось совершить переворот, он уничтожил тех немногих, кто мог претендовать на его трон - племя Лазурного Облака.
        Запутанная история, которая казалась Хаджару очень знакомой.
        А еще он только сейчас понял, насколько старым был нынешний Император Драконов, если учесть, что его отец бился с Черным Генералом. И, что еще ужаснее - насколько древним был сам Травес и сколько бесчисленных эпох он провел в той каменной тюрьме.
        - Мой генерал, - отсалютовал боец и убрал саблю обратно в ножны.
        Хаджар в четвертый раз в своей жизни оказался рядом с Первым Императором Драконов. Но впервые это было вживую. И, стоит отдать должное, Тень Императора не шла ни в какое сравнение с его настоящим воплощением.
        Мощь, исходящая от его фигуры и власть, буквально струящаяся из глаз, подчиняли его воле все вокруг. И даже Хаджару, видавшему всякое, пришлось постараться, чтобы скинуть с себя её оковы и подняться на ноги.
        Но только для того, чтобы его шея оказалась в цепкой хватке пальцев Императора. Тот с легкостью оторвал Хаджара от земли и, подняв над собой, посмотрел в глаза.
        - Назови мне хоть одну причину, полукровка, - процедил Император и Хаджар увидел, как болезненно это воспринял боец, стоявший за его спиной. Что же, теперь понятно, почему один из цепных псов Первого Императора решил стать учителем Травеса… - почему я не должен тебя немедленно разорвать?
        Хаджар схватился за пальцы гиганта-воина и, только неимоверным усилием, у него получилось слегка их разжать.
        - Однажды, - прохрипел он. - однажды, один мудрец, сказал мне, что настоящий Император не тот, кто убивает младенца в его же колыбельной. Это тот, кто в одиночку выходит перед ордой самых свирепых врагов. Тот, чей меч не дрогнет, чей шаг не замедлиться, чья душа ослабеет, даже если перед ним выступит войско богов! Убив младенца, ты докажешь, что воля твоя сильна. И правитель с крепкой волей построит действительно могущественную Империю. Но она простоит лишь до тех пор, пока жив правитель. И лишь тот, кто строит свою Империю на вере, построит её такой, что она просит сотню эпох после его ухода к Высокому Небу.
        Хаджар дословно повторил те слова, которые он услышал от Тени Императора в гробнице в Карнаке.
        - Что за околесицу ты несешь, смерд! - воскликнул один из нескольких офицеров, успевших спуститься к Императору. - Мой генерал позвольте мне!
        Император поднял в небо левую руку и все мгновенно смолкли.
        - Эти слова, перед смертью, сказал мне мой отец, - прошептал он так, чтобы услышал лишь Хаджар. - и я никогда не рассказывал об этом никому… откуда ты их знаешь? Твоя душа слаба. Твоя терна незначительна. Твой разум - пьян от алхимии. Ты никак не мог прочитать их на пути моей судьбы.
        Хаджар не понял и половины того, что произнес Император. Но он услышал достаточно, чтобы ответить:
        - Вы мне сами их сказали, генерал, - прокряхтел он.
        Сперва ничего не происходило, а затем Император разжал стальную хватку и Хаджар упал на землю.
        - Этого не может… ответь мне - ты стоишь сейчас на тропе к звездам?
        Император произнес это с таким глубоким смыслом и такой глубокой тайной, что Хаджар мгновенно понял, что от него действительно требуется лишь простое:
        - Да.
        И тогда произошло то, чего никак не мог ожидать никто из офицеров. Император наклонился и подал руку Хаджару.
        - Тогда твой путь самый удивительный из всех, о каких мне доводилось слышать, - он помог подняться Хаджару. - жаль, что когда мы встретимся вновь, ты не будешь помнить меня, а я не смогу рассказать тебе всего, что хотел бы. Что же… пойдем, маленький уродец, битва в самом разгаре и твоя звезда воссияет ярче, чем чья бы то ни было.
        Хаджар потер шею и с недоумением посмотрел на громогласно смеющегося Императора.
        Он опять понятия не имел, что только что сказал этот Древний, но теперь хотя бы было понятно откуда взялось то насмешливое “уродец”, которым Тень Императора величала его в своей гробнице.
        Глава 1355.
        Хаджар отдал очень слабенький пространственный артефакт в руки Императору. Узкий браслет из простенькой кожи СпящегоЯщера, болотной твари опасной разве что для смертного, он был украшен красным гербом с рунами, начертанными на языке фае.
        В таком артефакте не уместилось бы нескольких мешочков с золотом, не говоря уже о чем-то более существенном. В современном мире, если не говорить про Лидус, а взять хотя бы задворки Империи, за такой вряд ли можно было бы выручить достаточное количество ден…
        - Что за удивительная вещь! - восхитился Император. - Я прежде лишь слышал о артефактах, способных соврачивать полотно пространство. Ходят слухи, что даже у Кровавого Генерала, да не примут его в посмертии его предки, не получилось создать подобного. Что такое сокровище могло делать на поле брани?
        Хаджар, если так можно было выразиться, споткнулся о собственную мысль. Артефакт, который в Даанатане отдали бы в качестве подарка за более выгодную покупку, чтобы сдобрить клиента?
        Да и, о Высокое Небо, что могло такого важного храниться в браслете, внутрь пространства которого не спрячешь даже карт…
        - Откройся мне! - в голосе Императора звучало слишкоммного власти для простых смертных слов.
        И, словно в подтверждение подозрений Хаджара, произошло то, чего он никак не мог ожидать. Просто потому, что вряд ли в современном Безымянном Мире кто-то был способен на такое.
        Способен убрать внутрь пространственного артефакта не физический объект, а ментальный.
        Из браслета в буквальном смысле потекли образы. Белесые субстанции, которые постепенно впитывались в волшебную карту, разложенную на столе Императора.
        На ней друг с другом боролись черные и разноцветные точки, но теперь к ним добавились и какие-то полосы, красные линии, несколько квадратов и что-то еще.
        Все это явно служило обозначениями для какой-то конструкции, но знаний Хаджара и сведений нейросети катострофически не хватало для того, чтобы понять, что именно здесь говорилось.
        - Хмм… - протянул Император, бывший, явно, иного мнения. - Что скажешь, Алегнор.
        Вперед подался широкоплечий коротышка с очень маленькими конечностями. Видимо родственник по семейству того странного создания, с которым Хаджар имел диалог в самом начале своего испытания.
        Опершись на боевой топор, один из командир склонился над картой. Хотя, учитывая его рост, то выглядело это несколько комично.
        - Если я правильно понимаю, то это нити заклинания Огненной Стены - один из излюбленных тактических приемов Ифритов. Помнишь, старый друг, как мы бились с ними у стен их Пламеграда?
        Император невольно коснулся торчащего из-под рукава шрама от жуткого ожога. Интересно, насколько жутким должен быть магический огонь, чтобы обжечь дракона?
        - Да, Аленгор, помню. Но этой стеной они смогут покрыть с десяток километров. А никак не тысячи лиг нашего фронта.
        - Мой генерал, - шаг вперед сделала драконица столь идеальной фигуры, что ей, наверное, немного уступала даже Тенед. А еще драконица носила белоснежные доспехи, из её рта шел легкий белесый туман, а каждый шаг оставлял на земле ледяные следы. - Позволите?
        - Позволяю, - немного отстраненно кивнул правитель.
        Между этими двумя явно ощущался холод. И не потому, что красавица командир являлась ледяным драконом, семейством, вымершим еще до рождения Травеса, а потому…
        Хаджар, внезапно, вспомнил стиль меча, которым владела Таш. И, вроде как, он восходил к Первому Императору, который его и создал.
        Вот только история имеет обыкновение слегка менять свои факты. Ведь она же не сама себя записывает и истину о прошлом ведают разве что камни и Древа Жизни.
        Что-то подсказывало Хаджару, что стиль меча Таш породил вовсе не Первый Император, а, скорее Первая Императрица.
        В том, что это была именно она - законная жена правителя драконов, у Хаджара не осталось сомнений после того, как все вокруг расступились перед ней и низко поклонились.
        - Если маленький полукровка говорит правду, - кстати да, по сравнению с Императором и его женой, Хаджар действительно не выделялся ростом. Им обоим он едва дотягивал до плеча. -- то отряды ТарсОгн отправились в поля брани, чтобы обеспечить возможность Принцу Ифритов использовать это заклинание на куда большей площади.
        - Хмм… - вновь задумался Император. Он поглаживал свою острую, похожую на коготь, бородку и о чем-то напряженно размышлял. - Может ты и права, Ледяная Душа.
        Ледяная Душа… нет, Хаджар помнил, что в старом мире (а события Войны Небес и Земли, по отношения ко всей истории Безымянного Мира, находились где-то посередине) были в моде странные имена. В их честь называл себя и учитель Хаджара - Южный Ветер. Но даже так - Ледяная Душа - это звучало до ужаса непривычно для слуха.
        - Придворный маг, - позвал Император.
        К нему подошел самый неприметный из всех стоявших вокруг драконов. Он носил какую-то непотребную рясу, опирался на красивый посох из рунической стали, увенчанный сверкающим, явно волшебным камнем.
        - Да, мой Император, - поклонился он, роняя из-под капюшона пряди седых волос. Тень скрывала его лицо, но, в который раз, Хаджару показалось, что этот голос он уже слышал. - что вы хотели бы знать.
        - Я бы хотел знать, насколько сильна твоя любовь к юным мальчикам, но мне противна одна мысль об этом.
        И учитывая, как громко рассмеялись все командиры и сам Император - для древних времен это была недурственная шутка.
        По одной только позе, стало понятно, что над магом довольно часто измывались подобным образом.
        - Скажи мне, тонкокостный, чтобы увязать целую линию из магических заклинаний, что потребуется ТарсОгн для создания Огненной Стены.
        - Конечно, мой император, - Хаджару показалось или в этих словах яда звучало больше, чем имелось у лучшего отравителя? - Если наш гость прав и отряды ТарсОгн действительно оставляют на поле брани спящие заклинания, то для объединения их в единое целое потребуется кто-то, владеющий истинным Именем Огня.
        - Этого у них достаточно, - кивнул Император. - Сколько, Леставан, ты говорил, на сторону Черного Генерала встало Ифритов?
        - Если не считать Принца, - отсалютовал юркий, худощавый дракон в кожаной броне. Видимо разведчики всех рас выглядели более менее одинаково. - чья власть над огнем мало чем уступает власти Пепла, то около четырнадцати сотен. Но большая их часть, включая принца, насколько мне известно, сосредоточена на северном фронте.
        - Большая, - уточнил Император. - но не все. Маг, скольких ифритов им хватит?
        - Достаточно будет десяти, если те пожертвуют своей жизнью. Или трех сотен, если захотят выжить.
        - Десять… - протянул правитель. - значит, где находится ковен из десяти ифритов-магов, которые готовы использовать заклинание и…
        - И они отправят большую часть нашей армии к предкам, - перебила Ледяная Душа. И вряд ли, не будь она женой правителя, ей бы, как и любом другому командиру, так легко сошло это с рук. - Но даже если теперь мы знаем что планирует армия Черного Генерала, то мы все равно ничего не сможем. На этой карте нет записи где находится ковен.
        - Ледяная Душа права, - кивнул Император. - Леставан, за сколько времени твои люди смогут обнаружить ковен.
        - Если те скрываются, то… может быть - пять часов. Но скорее всего дольше.
        - Пять часов… Эй, юродивый, можешь отыскать ифритов?
        - Моя магия сильна, мой Император, но…
        - Но ты, как всегда, бесполезен, - процедил Император. - не уверен, что даже в ложе со своими мальчиками, ты доставляешь им хоть что-то, кроме стыда.
        Под очередные смешки, маг отошел в тень и затих. По какой-то непонятной Хаджару причине, конкретно этого недолюбливал весь ближний круг Императора.
        - Мой Генерал, - вперед шагнул полукровка - будущий учитель Травеса. В отличии от других командиров, он тут же опустился на одно колено и вонзил меч в землю. Высшая степень проявления уважения для военного. - Позвольте мне сказ…
        - Замолчи, жалкая полукровка! - едва ли не взвизгнула от омерзения Ледяная Душа. - Один твой вид оскорбляет этот совет и…
        - И здесь Император и Генерал - я, - и вновь непреодолимая власть слов воинственного дракона заставила замолчать всех вокруг. - Говори, Гевастус. Может твоя кровь и грязна, но твой меч уступает лишь моему, а мой не знает равных. Или кто-то это хочет оспорить?
        Глава 1356.
        Император коснулся рукояти своего клинка. В этот момент все вокруг расступились и отсалютовали. Даже Императрица замолчала, хоть в её ледяных глазах и сверкала холодная ненависть.
        А на душе Хаджара стало чуть легче. Проиграть второму, после одного из легендарных воинов былого - не так уж и уязвляет.
        - Когда наши клинки с незнакомцем скрестились, я почувствовал в нем дыхание ветра.
        - И что? - магик впервые позволил себе проявить черту всех магов прошлого - надменность и ощущение своего превосходства. - Именем Ветра владею и я, но мне это никак не поможет отыскать Ковен.
        - Увы, Гевастус, как бы мне ни было неприятно это говорить, но мужеложец прав, - без тени иронии, скорбно вздохнул Император. - эти знания мы можем использовать лишь с одной целью - приказать армии отступить и надеяться, что мы сохраним при этом достаточно сил для контратаки. Возможно всем нам придется участвовать в ней. Так что, мои верные офицеры, готовьтесь к…
        - Мой Генерал! - Гевастус уперся лбом в землю.
        - Да как ты смеешь!
        - Какая дерзость!
        - Кем ты себя возобновил, полукровка, чтобы перебивать нашего правителя?!
        Теперь уже никто не сдерживался. Видимо сам факт того, что в высшем военном совете находился кто-то с грязной кровью, оскорбляло саму суть драконьей военной аристократии того времени.
        Не сказать бы, чтобы во времена Хаджара что-то кардинально изменилось, но, все же, ощущалось все это несколько иначе.
        - Объяснись, Гевестус, - сверкнул глазами Император, а его ладонь вновь опустилась ближе к гарде. - Твой меч силен, но не полагаешь ли ты, что разбираешься в законах войны лучше, чем я?
        - Не смею и помыслить такого, мой Генерал, -- Гевестус так сильно упер лоб в камень, что по лицу побежали змейки крови. - Но, как вы знаете, мой генерал, из всех здесь стоящих, лишь я один участвовал в первой битве с Черным Генералом и теми, кого он увел в Страну Ветра.
        - И этим ты заслужил свое право стоять здесь, - буквально сплюнула Ледяная Душа.
        Она собиралась продолжить свою тираду, но её прервал властный взмах ладони Императора.
        - Продолжай, Гевестус, - разрешил он. - Но будь осторожен. Ты и так позволил себе больше, чем я бы позволил родному сыну, появись он у меня когда-нибудь.
        Быстрый и резкий взгляд в сторону Ледяной Души дал ясно понять, что с этим у правящей четы имелись некоторые проблемы.
        - Когда мы бились с его армией, мне удалось выжить под атакой Черного Генерала, - Гевестус коснулся груди. Видимо там остались следы от раны. - и в его атаки я почувствовал Ветер.
        - Всем и без тебя известно, что Черный Генерал владеет Истинным Именем Ветра в его первозданном виде, - перебил маг. - Точно так же, как Пепел владеет Полным именем Огня. И…
        Хаджар немного потерял нить обсуждения. Что такое истинные имена или, как их называли не чуждые магическому искусству - магические Слова, он знал. Но вот о Полных Словах он слышал впервые в жизни.
        - Мой Генерал, - Гевестус, кажется, не замечал никого, кроме Императора. - Когда мы скрестили клинки с этим бойцом, я почувствовал тоже, что и когда меня коснулось эхо удара Черного Генерала. Его Ветер ничем не уступает ветру Черного Генерала.
        - Что?! - рявкнул магик. - Ты бредишь, Полукровка! Во всех четырех сферах не найдется и десяти существ, кто, как и Черный Генерал, владел бы Полным Именем Ветра!
        - Гевестус, - вздохнул с сожалением Император. - я вынужден согласиться с юродивым. Ты бредишь. Возможно это из-за грязной крови, которая течет в твоих венах.
        Будущий учитель Травеса, чье лицо уже почти полностью покрыла кровь, повернулся к Хаджару. Во взгляде его глаз читалась немая просьба.
        В любой другой ситуации Хаджар бы никогда в жизни не рискнул на такой финт. Продемонстрировать хоть какое-то отношение к Черному Генералу во время битвы с оным, это все равно, что подписать себе смертный приговор.
        Но…
        Он был обязан этому человеку… или дракону - кому как угодно.
        Обязан дважды.
        Через себя и через своего предка.
        Да, эти глупые слова. Слова о чести и достоинстве. Ибо Хаджар не был обязан никому кроме себя и своей цели, но…
        Но ведь было это самое - “но”. Пусть маленькое и незначительное, как синее пятно на его мече, но все же оно было.
        Хаджар вздохнул и прислушался к отзвукам битвы. Боевые барабаны все еще гремели где-то на границе слышимости. Такое бывает во время затяжных компаний, когда ты привыкаешь к их грому настолько, что перестаешь обращать внимание.
        Хаджар призвал к себе Ветер. И верный друг, с радостью, стал воздухом в его легких и кровью в его венах.
        Когда Хаджар открыл глаза, то все вокруг выглядели для него чуть… ниже, что ли. И медленнее. Он чувствовал, что теперь, при необходимости, сможет попытаться сбежать.
        - Не может быть… - произнес маг. - Я должен проверить.
        Не дожидаясь одобрения своих действия от Императора, маг направил на Хаджара посох. Камень в его навершии сверкнул ярким светом, а с губ магика слетело простое:
        - Ветер.
        И что-то такое незначительное и маленькое коснулось души Хаджара. Это было сродни тому, как если бы Ветер, внутри его тела, поприветствовал какого-то своего знакомого.
        Нет, даже не знакомого, а младшего товарища. Настолько маленького, что Ветер улыбчиво потрепал его по волосам, погрозил пальцем и попросил не разговаривать громко в его присутствии, после чего шлепнул чуть ниже спины и отправил обратно восвояси.
        Хаджар, больше не способный выдерживать давление Имени, отпустил на Ветер на волю, ощутив неудовольствие последнего - тот хотел поиграть подольше.
        Пошатнувшись, он закинул в рот пилюлю и тут же восстановил силы.
        Чего не скажешь о магике, который рухнул на ноги и из-под его капюшона, под аккомпанемент жуткого кашля, на камень падали капли крови.
        - Что же, мой таинственный знакомый, - Император подошел к Хаджару и взглянул как-то по-новому. - теперь я понимаю, как наши тропы пересеклись…
        После этого он подошел к Гевестусу и поднял того на ноги.
        - В очередной раз, полукровка, ты доказал свою полезность. Говори дальше - что ты предлагаешь?
        - Дайте мне три часа, мой Генерал, - поклонился воин. - и я покажу этому воину, который даже не знает, какой силой он обладает, как ему найти ковен с помощью Ветра.
        - Три часа, - задумался Император. Никто больше не смел встревать в разговор. Все, держась за оружие, как-то неправильно смотрели на ничего не понимавшего Хаджара. - Слишком долго… слишком рискованно, чтобы я сложил все яйца в одно гнездо, Гевестус. Даже если у вас получится обнаружить Ковен, то вряд ли он находится слишком быстро и…
        - Мой Генерал, - Гевестус зачем-то сделал шаг назад, после чего взмахнул своей саблей и выдохнул. И одновременно с этим выдохом он, внезапно, переместился за спиной Ледяной Души. И это было настолько быстро, что позади него остался след. След, очень похожий на звездный. - Вы можете казнить меня после этой битвы и я с честью отдам свою голову палачу. Но сейчас… если воин с именем Ветра сможет отыскать ковен, то я, вместе с ним, перемещусь к Ифритам так же быстро, как бы это сделали вы.
        И если до этого командиры драконов были обеспокоены, то теперь на лице каждого из них застыл смертный ужас.
        - Невозможно… - прошептал маг. - лишь величайший из племен драконов может овладеть Путем Среди Звезд… никогда не было, чтобы в одну эпоху существовало два воина, владеющих…
        Очередной нюанс, о котором понятия не имел Хаджар. И, видимо, остальные драконы современной истории Безымянного Мира.
        - Ты прав, юродивый, но Гевестус полукровка, - печально вдохнул Император. - Именно поэтому мы оба, я и он, можем владеть Путем Среди Звезд, - в этот момент правитель кинул быстрый взгляд на Хаджара. - Что же… пусть будет так, Гевестус. У тебя есть три часа. После этого я скомандую отступление. Если же у тебя получится отыскать Ифритов и выжить, то… никогда больше не появляйся перед моим взором. Не ступай на земли Драконов. Иначе мне придется тебя казнить. Твоим наказанием за изучение запретных знаний будет изгнание. Я сказал.
        Император повернулся обратно к карте, давая тем самым понять, что их разговор окончен.
        - Пойдем, воин, - обратился Гевестус к Хаджару, после чего отправился вниз по тропе. - нас ждет, возможно, последний бой в наших жизнях.
        Глава 1357.
        Хаджар смотрел в спину идущему впереди Гевестусу. Этот воин, преисполненный честью… сложно было поверить, что с таким наивным и простым сердцем он смог прожить так долго, взобраться на столь высокие ступени развития, и, сквозь время, вновь встретится с Хаджаром.
        - Ты странный человек, солдат, - произнес Гевестус. При этом он сделал такое ударение на предпоследнем слове, что не возникало никаких сомнений в том, что это намек.
        Хаджар, машинально, даже не задумываясь над тем, к чему это может привести и что он вообще делает, опустил ладонь на рукоять меча.
        - Не самая лучшая идея, - покачал головой дракон-полукровка. - в прошлый раз у тебя не было и шанса.
        Действительно…
        - Как ты…
        - Как ты уже возможно знаешь, - Гевестус встал у входа в темную пещеру. Небольшое углубление в скалах, куда не проникал свет, а изнутри тянуло чем-то… необычным. Хаджар еще никогда не ощущал подобной энергии. Она была чужда всем его чувствам и незнакома не личному опыту, ни тем знаниям, что удалось скопить в базу данных нейросети. - Я полукровка. И мне не так и сложно почувствовать другого, чья кровь, как и моя, имеет примесь человеческой. Но в твоем случае… твоя кровь пахнет странно. Она не похожа на мою. На человеко-драконью. Скорее на человеческую и драконью.
        - В этом есть разница?
        Гевестус какое-то время молчал, а потом пожал плечами.
        - Наверное, - ответил он глядя куда-то вдаль. Будто внутри этой пещеры было что-то такое, что воскрешало из его памяти воспоминания. Хорошие или плохие - это знал лишь он сам. - Заходи внутрь, воин и…
        - Хаджар, - перебил Хаджар. - так меня зовут.
        - Гевестус, - представился и офицер Императора. -- Свободный воин.
        - Свободный? - удивился Хаджар. - но я думал…
        - Я понимаю, Хаджар, - “свободный воин” ответил взаимной любезностью и тоже перебил собеседника. - что ты хочешь установить доверительные отношения. Все же, обучение кого-либо чему-либо связано с риском для них обоих, но, поверь мне, нам стоит поторопиться. Будет куда лучше, если мы продолжим разговор в пещере.
        Хаджару не требовалось намекать дважды.
        Он бросил быстрый взгляд за спину.
        Там, на вершине одного из горных пиков, стоял скрюченный магик. Согнутый едва ли не в три погибели, завернутый в плотную рясу с накинутым поверх неё плащом.
        Он опирался на посох и не сводил взгляда с них обоих.
        - Пойдем, - повторил Гевестус, первым зайдя в пещеру.
        Хаджар последовал за своим новоявленным наставником. Или, вернее было бы сказать, молодой версией учителя Травеса, который, сквозь время, смог помочь и самому Хаджару.
        Внутри пещера, стоит отметить, не выглядела как-то особенно. Стены, прислоняться к которым не следовало, если не имелось особого желания разодрать об острые выступы всю спину.
        Немного влажные - подземные воды или туман, кто знает.
        По размерам она уступала комнате в дешевом борделе, но пространства было достаточно, чтобы здесь свободно уместились двое человек.
        Гевестус, отвязав от пояса ножны с саблей, положил их так, чтобы в любой момент можно было выхватить оружие.
        Хаджар поступил точно так же.
        Они сделали это одновременно и не сговариваясь. Привычка, которая могла рассказать многое о воине. Ну, хотя бы то, что военная походная жизнь была ему не чужда.
        Обычные странники так редко когда поступали, только если не попадали в ситуацию, когда, у вечернего костра, кто-то очень голодный и не знающий о законах чести, захотел бы отобрать их пищу и, заодно, жизнь.
        И, может, попадали-то в такие ситуации многие, но вот одно дело - повстречаться с бандитом, а совсем другое - пережить его, чтобы набраться и мудрости.
        Хаджар поежился.
        Пещера как-то очень странно влияла на него. И дело не только в пространных размышлениях. Нет-нет. Скорее, будто бы Хаджар, внезапно, ощутил себя барахтающимся в болоте. Он тонул в нем, не имея возможности схватиться хоть за что-то, что помогло бы удержаться на поверхности.
        Он падал все и ниже, пока не понял, что ненадолго потерял сознание.
        Иначе как еще было объяснить, что все тот же Гевестус потихоньку отпивал из пиалы густое, терпкое вино. Слишком душистое и пряное, чтобы стоить дороже, чем простая деревенская бражка, которую гонят скучающие жены, пока мужья работают в поле.
        - Что это за место? - просипел Хаджар.
        - Пещера, - лаконично ответил Гевестус. Несмотря на свою могучую конституцию, он довольно таки элегантно, придерживая обеими ладонями, отпивал из пиалы. Видимо успел где-то получить высокое воспитание или просто слишком часто вращался в дворцовых кругах. Хотя в последнем, учитывая отношение драконов к своему “товарищу”, Хаджар уверен не был. - Но, думаю, ты спрашивал не об этом.
        Хаджар промолчал.
        Какое-то время они сидели в тишине. Все это время Хаджар пытался рассмотреть, что происходило за границей входа в пещеру. Но сколько бы он не напрягал глаза, все равно не мог проникнуть взором за черную пелену. Будто что-то незримое отделяло пещеру от внешнего мира.
        Как при взгляде снаружи, так и изнутри.
        - Это особое место, Хаджар, - продолжил Гевестус. - когда-то здесь погружался в медитацию кто-то из Богов.
        Хаджар едва было воздухом не поперхнулся.
        - Богов?
        - Да, - спокойно кивнул полукровка, будто не говорил о чем-то, от чего у современного жителя Безымянного Мира случился бы либо припадок гомерического хохота, либо желание убраться отсюда как можно дальше. Благо Хаджар не относился ни к первой, ни ко второй категории. - В прошлом, когда Боги ходили среди смертных, они создавали себе подобные места уединения, в которых могли проводить целые эпохи.
        - Но тогда почему…
        - Возьмем, к примеру, муравья, - Гевестус, не замечая Хаджара, продолжил с того же места. - простого, смертного муравья, не имеющего мутаций, позволяющих ему ощутить Терну.

“Не имеющего мутаций”… видимо так, в древности, называли существ, в чьих телах не сформировалась ядра, поглощавшего энергию Реки Мира.
        Но тогда, ко всем демонам, что такое эта самая - Терна. Ведь если она не имела никакого отношения к мировой энергии, то, тогда, каким образом, звери могли вставать на путь развития?
        Хаджар ощущал в этом вопросе некую мистерию и тайну, которая стоила того, чтобы поразмышлять о ней на досуге. Он ощущал в ней куда больше истины о Безымянном Мире, чем могло показаться на первый взгляд. Но, увы, в данный момент на это попросту не имелось времени.
        - Для такого муравья, сложно будет понять, зачем тебе или мне наши клинки, одежда или привычка кланяться тем, кто сумел взобраться выше нас к небу и надел корону. Или же тем, кто эту корону получил по праву крови.
        И, опять же, было в словах Гевестуса что-то такое, что…
        Проклятье.
        Откуда у простого воина могла иметься техника, доступная лишь священной крови Грозового Облака. Сильнейшего и древнейшего племени драконов из которого и появился императорский род. Что неудивительно, учитывая могущество этой техники медитации и те способности, которые она даровала.
        - Ты брат Императора…
        - Сводный, - Гевестус еще раз отпил из пиалы. - по матери.
        Хаджар выругался еще раз.
        В этот раз - куда грязнее.
        Глава 1358.
        Хаджар по-новому взглянул на своего собеседника.
        Теперь были понятны столь напряженные отношения между ним и Императором, а так же всеобщее презрение.
        Даже в современном мире, если у жены короля или правителя появлялся фаворит, то это уже могло обойтись большой кровью для любовников.
        В древности же… даже одна мысль об этом, могла стать последней для головы, в которой та зародилась. Связавшие себя узами люди принадлежали друг другу безраздельно. Как в одну, так и в другую сторону.
        Таков был уклад предков.
        Иначе раньше, учитывая все опасности и тревоги Безымянного Мира, попросту невозможно было выжить. Только полагаясь на семью, племя, впоследствии - страну.
        Так что изменщик, будь то муж или жена, могли быть казнены на месте. Как те, кто совершил преступление против всего племени, дав собой пример того, что надежное плечо рядом не так уж и важно.
        Опасный пример.
        Лживый для мира, где, по отдельности, сильный пожирает слабого.
        Но все это касалось людей.
        Гевестус же был, все же, на половину зверем. Пусть и разумным.
        Уклад жизни племен разумных зверей во многом оставался… звериным. Моногамия была им, разумеется, не чужда, но только отдельным видам. Видам, к которым драконы не относились.
        Для их самцов являлось нормальным, когда они, обзаведясь женой, продолжали разносить свое семя по миру. Но в обратную сторону это правило не работало.
        Так что когда отец нынешнего Императора взял в семью молодую драконицу - свою жену, то сделал её едва ли не своей собственностью. Да, звучит не очень лице приятно, но таков уклад.
        Взял ли он её силой, по праву какому или еще иначе - не важно. Что было сделано перед ликом Великого Предка - все равно, что высечено в камне.
        И, разумеется, как жена вождя племени, она получила технику Пути Среди Облаков, а, в последствии, и технику Пути Среди Звезд.
        Вот только…
        - Отец убил её, как только та родила меня, - Гевестус рассказывал об этом со спокойным, не выражающим ни единой эмоции лицом. И только в его глазах читалась давно потухшая, позабытая боль. - в наказание, за проступок, за связь не просто с другим мужчиной, а… человеком - она никогда меня не видела. Нас разлучили сразу после родов.
        Проклятье…
        Может Император наказывал и неверную жену, но, в итоге, пострадал один из его сыновей.
        - По укладу, нечистая кровь не может разделить правящий род на две ветви, так что, этот факт, наверное, позволил моему папаше - некоронованному Императору, пощадить меня и отдать в руки семье бродячего торговца, - Гевестус вновь отпил из пиалы, а потом поставил её рядом с собой и вновь устремил взгляд куда-то вдаль. Вдаль своего прошлого. - Они любили меня как родного. Простые люди. Он торговал купленными у ремесленников поделками, а она… ждала его вечерами у окна. Готовила вкусные ужины. Вышивала. Но не продажу - отдавала тем, кому нужнее. Поэтому у нас на столе всегда было молоко и хлеб, даже когда отцу не удавалось продать ничего из купленного у ремесленников.
        Отец… Гевестус произнес это совершенно иначе, нежели “мой папаша”.
        - И так было до тех пор, пока…
        Воин замолчал. Но Хаджару не нужно было слышать продолжение истории, чтобы узнать, чем она, в итоге, закончилась.
        - Я похоронил их вместе, - полукровка снова поднял пиалу и отпил. - то, что от них осталось… знаешь, запах горелой плоти, он въедается в самую подкорку. Прямо под затылок. Вот сюда, - Гевестус прикоснулся к темечку. - и живет с тобой до самых последних часов, пока праотцы или Великий Предок не призовут тебя на свой суд.
        -- А как ты…
        - Они спрятали меня в подпол, - глаза Гевестуса потемнели, а его рука чуть дернулась в сторону рукояти клинка. Хаджар хорошо знал этот взгляд. Он уже видел его сотни раз. В отражении озерной глади, в поверхности до блеска начищенной стали, в каплях росы по рассвету. Видел в собственных глазах. - мне тогда было десять. Десять лет, Хаджар. И я чувствовал, как на меня падают горящие балки. Чувствовал, как огонь лижет мое лицо, пытается дотронуться до самой души. Но он лишь согревал её. Спасал от тех криков, которые звучали над моей головой. Крики моих родителей и хохот легионеров.
        Гевестус снова отпил из пиалы.
        - Тогда была война, Хаджар. Два королевства решили, что им есть что делать. Как, собственно, всегда это и бывает. Король Газранган отправил своего лучшего цепного пса - Генерала Смрадного Легиона, сеять ужас и смерть на родине моих родителей. И, клянусь светом Миристаль, у него это получалось.
        Генерал Смрадного Легиона… Хаджар что-то слышал об этом.
        Разве это был не….
        - Кровавый Генерал… Волшебник Пепел. Ужас, о котором я слышал с детства. Человек с ликом отпрыска богини любви и сердцем сына Князя Демонов, - Гевестус тут же подтвердил предположение Хаджара. - Не знаю, почему, но в какой-то момент голоса стихли. Некто “Реккер” - имя, которое я запомнил на всю жизнь, приказал тем псам уйти, а я…
        Реккер - это имя имело лишь единственное упоминание во всей базе данных нейросети. Вроде как, в некоторых странах, оно стало именем нарицательным и обозначало кого-то очень злого и безумного.
        - Я остался там. Лежать один, в золе, под падающими обломками, не понимая, почему я все еще жив. И так было до тех пор, пока обломки, угли и камни не взлетели надо мной и я не увидел лицо, прекрасное как сама жизнь и глаза, страшнее, чем чернейшая из бездн. Это был Пепел. Собственной персоной.
        Хаджар и сам встречал этого волшебника. Он действительно выглядел… иначе. Сложно было его описать простыми словами, если не увидеть до этого воочию.
        - Он не убил меня. Отпустил. И я до сих пор не знаю, почему. С тех пор начались мои скитания. Я побывал во всех уголках этого материка, Хаджар. Я даже посетил тот континент с летающими городами, на который отправились Пепел с его Королевой Пиратов и Бродячими Пнями. Но… я так и не смог узнать, почему он меня спас. Он лишь сказал тогда, что видит, что мой путь еще не окончен. И что в нем, он видит отражение своего. А теперь, спустя столько лет, что уже и не вспомню, я встречаю тебя, воин. И ты говоришь, что знаешь имя моего будущего ученика. А я, глядя в твои глаза, вижу твой путь среди звезд. И вижу, что однажды, мы с тобой пересечемся вновь, но к этому моменту я уже буду мертв. Так скажи мне, Хаджар, зачем я буду обучать тебя технике, которой может владеть лишь тот, в ком течет кровь Грозового Облака?
        На этот раз ладонь Гевестуса легла на саблю, а Хаджар почувствовал, что даже если он бы присутствовал здесь со всем своим арсеналом - энергией Реки Мира и жизне-спасающими артефактами, то это не спасло бы его.
        Не спасло его от всего одного удара этого полукровки.
        Хаджар вздохнул и тихо ответил:
        - Я не могу тебе этого сказать, Гевестус.
        Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а затем полукровка кивнул.
        - Я вижу, что когда мы встретимся вновь, я буду уже мертв, - вдруг произнес он. Но без всякого страха или сожаления. - Скажи мне, Хаджар. Умер ли я достойно? С честью? Жил ли я свободно?
        Умереть достойно? С честью?
        Все это чепуха, которой пичкали наивных оловянных солдатиков, чтобы проще было переставлять их на железной доске несгибаемой судьбы.
        Хаджар это знал.
        Но…
        Что-то заставило его ответить иначе.
        - Ты жил свободно, Гевестус. И умер достойно.
        Полукровка допил свое вино, отставил пиалу в сторону и протянул Хаджару раскрытую ладонь.
        - Тогда мой дух спокоен, Хаджар. А теперь - приступим. И да помогут тебе те, чье лики ты видишь в звездах.
        Глава 1359.
        Будь Хаджар моложе, хотя бы в том же возрасте, в котором принял предложение Оруна и отправился на Гору, то незамедлительно ответил Гевестусу тем же жестом.
        Но…
        Говорят люди не меняются. Может быть оно и так. Может люди сами и не меняются. Но что знал Хаджар точно, так это то, что людей, да и не только их, а вообще все вокруг - меняло время.
        - Ты сказал Императору, что обучишь меня пользоваться полным именем Ветра, - напомнил он не столько Гевестусу, сколько самому себе. - теперь же говоришь, что передашь технику Пути Среди Звезд.
        Хаджар не стал добавлять к сказанному ничего более уже произнесенного. Что именно он хотел этим сказать - и так было понятно.
        Полукровка вернул ладонь обратно на колено.
        - Спрашивай, Хаджар, - все тем же ровным тоном, предложил Гевестус. - но помни, что время играет не нашей стороне.
        Время…
        - Что такое Полное Имя?
        Гевестус ответил не сразу. По его глазам было видно, что он пытается так сформулировать свою мысль, чтобы её можно было донести без вреда для них обоих.
        Чем выше ступень развития адепта, чем больше его познаний о мире, чем глубже мистерии, которые он хранит в своем сердце, там сложнее процесс обучения.
        Говорят, что самые могущественные из Бессмертных тысячелетиями пребывают в таких вот пещерах, погружаясь в длительные медитации из которых выходят лишь с крупицами новых знаний. И все это потому, что им не у кого учится.
        Ибо, как говорили древние, “если рядом нет великого мастера, которому ты можешь доверить свою жизнь, то лучший учитель к которому ты можешь обратиться - ты сам”.
        Процесс обучения адептов - обоюдоострый меч. С одной стороны, если учитель донесет свою мысль неверно или, что субъективно, но тоже бывает - донесет неверную мысль, то это навредит ученику.
        Но в процессе учебы и сам наставник погружается в те основы, которыми пользуется незадумываясь, но может забыть об их значении. И таким образом он может либо укрепить собственный фундамент, либо… разрушить его.
        Именно по этим причинам когда-то давно, почти в прошлой жизни, сперва Сера, а затем и Эйнен отказывались обучать кого-либо тому, что малообразованные адепты называли “истинной магией”.
        - Что такое Полное Имя? - Хаджар задал, пожалуй, самый простой из имеющихся у него вопросов.
        Но даже на этот Гевестус не спешил отвечать. Он взял паузу, которая затянулась едва ли не на четверть часа.
        - Как ты называешь дождь, Хаджар? - вопросом на вопрос, ответил, в итоге, он.
        - Дождем.
        Гевестус кивнул.
        - Но дождь может быть и отдельными его потоками, - продолжил он. -- как волосы у леди. Они могут быть сплетены в единую косу. Могут быть распущены на локоны. Могут быть завиты в причудливую прическу. Но в конечном счете - это волосы. Но слово Волосы никак не похоже на слово - Коса. Хотя и первое и последние обозначает, по сути, одно и то же.
        Хаджар нахмурился. Он чувствовал, что Гевестус хочет ему что-то сказать, но не могу уловить сути за ширмой красноречивых метафор.
        - Так же и дождь. Он может быть ливнем. Может быть грозой. Бурей. Может быть просто несколькими ударами ледяной капели по ранней весне.

“Ударами ледяной капели по ранней весне”… еще в памяти Травеса Хаджару показалось, что учитель его славного предка обладал душой поэта. Сейчас он в этом только убедился.
        - Но в конечно счете, все это - просто…
        - Вода, - закончил за Гевестуса Хаджар.
        Тот опять кивнул.
        - Но ветер, это… это… - Хаджар чувствовал, что за этим словом должно крыться какое-то еще. Другое. И оно будто подбиралось к нему. Сквозь занавес пещеры, созданный каким-то древним богом. Даже через неприступную толщу камня и забвения окружающей их тишины, оно пыталось коснуться его.
        Совсем как старый друг Ветер в ту пору, когда их разделила преграда в виде Печати Духа Меча.
        Но у него не получалось.
        Не получалось отыскать в закоулках своей души даже не само это слово, а путь к нему и…
        Хаджар схватился за грудь и, согнувшись в поясе, зашелся в приступе жуткого кашля. Из его глотки, рывками, вырывались кровавые комки - будто он пытался отхаркнуть свои легкие, а за ними и остальные внутренности.
        - Пилюлю, - чуть обеспокоенно поторопил Гевестус. - быстрее.
        Но сам при этом остался сидеть на месте. Хаджар же, потянувшись дрожащей рукой к поясу, едва смог развязать тесемке на мешочке. Несколько пилюль выпало из пальцев и, упав на камни пещеры, растворились разноцветной дымкой.
        Проглотив те, что удалось, все же, положить в рот, Хаджар выдохнул с легким облегчением, а затем вновь смог выпрямится.
        - Что… почему… - прохрипел он, пытаясь собрать мысли в кучу.
        То, что сейчас произошло, не поддавалось его разумению. У него сложилось такое впечатление, что что-то внутрь него почти треснуло. Развалилось на части. Рухнуло под собственной тяжестью. И это чувство не имело никакого отношения к физической плоти.
        - Твоя душа слишком слаба, Хаджар, - чуть прикрыл глаза Гевестус. Только что подтвердились его опасения. - Одно дело - пользоваться чем-то и совсем другое - осознавать все то, что есть в твоем инструменте. Из чего он сделан. Для чего он сделан. А Полное Имя… Полное Слово - куда больше, чем какой-то там инструмент. Я не знаю ни полного имени Ветра, ни какого-то отдельного.
        - Тот магик, он…
        - Использовал против тебя младшее имя. Может быть ветер Южных Ручьев - это его родина, может какое-то другое.
        - Младшее имя?
        Гевестус чуть изогнул бровь.
        - Не знаю где ты странствовал, Хаджар, но твои знания о терне слабы.
        - Терна… это магия слов?
        - Терна куда больше, чем просто - магия слов, - покачал головой Гевестус. - но я слишком слаб, чтобы вести с тобой разговоры о том, чего не понимаю пока и сам. Что же до слов, то в этом нет ничего сложного. Есть Младшие Имена. Если взять тот же самый дождь, то это его капли - капли это Младшие Слова. Есть Старшие Слова - к примеру - Дождь, Буря, Грозя, Ураган. А есть и Полное. То, что включает в себя все, что есть в этом слове, в этом имени. На самом деле, лишь Полное Имя - это Имя. Все остальное - лишь слова.
        И в этом тоже была заключена какая-то глубокая мудрость.
        Мудрость, которую, возможно, не понимал даже Гевестус.
        Хаджару почему-то вдруг показалось, что он коснулся… хотя нет, пока еще не коснулся, а лишь приблизился к тому, что не подвластно даже слабым Бессмертным. Лишь кому-то, кто смог продвинуться еще дальше. Еще ближе к уровню сильнейших и могущественнейших мира сего.
        - То, что я сейчас увидел, говорит о том, что с такой душой, как у тебя сейчас, Хаджар, ты никогда не сможешь выдержать вес Имени Ветра. Лишь Старшее Слово - не более того.
        - Но…
        - И это одно из тех знаний, - не перебил, а просто продолжил Гевестус. - которому невозможно обучить. Это то, что ты должен отыскать сам. И Император прекрасно об этом знает. Как знает и то, что мне не хватит сил в одиночку переместится к ковену ифритов. А для их поиска хватит и Старшего Имени, а не полного.
        Брови Хаджара слегка приподнялись.
        - Если я смог почувствовать твою кровь, то смог и он, - Гевестус чуть улыбнулся. В первый раз за все их знакомство. - Но он не мог прилюдно приказать или дать понять, чтобы я обучил тебя Пути Среди Звезд. Один лишь тот факт, что я все еще дышу, делает его позицию среди вождей племен шаткой и нестабильной. Ты же… я не буду задавать лишних вопросов.
        Гевестус снова протянул руку.
        - Время, - напомнил он.
        Глава 1360.
        Хаджар вспомнил слова Тени Императора. Почивший правитель драконов, тогда, в усыпальнице в джунглях Карнака, отломил свой рог… или лучше сказать - отделил часть себя и поместил в душу Хаджара, чтобы, когда пришло его время идти среди звезд, тот мог выступить в роли проводника.
        Но из-за Министра Джу и его попытки убить Хаджара, Императору пришлось явить себя чуть раньше. Это явление позволило Хаджару осознать возможность помещения Имени Ветра внутрь своих техник. Иными словами - теперь он мог не только использовать созданные другими техники Божественного Уровня, но и создавать такие сам.
        Потому что без обладая именем и осознанием как его вплетать в технику, создать Божественную технику попросту невозможно.
        Но если задуматься…
        Если все то, что происходило здесь в действительно являлось далеким прошлым - Парадом Демонов. Второй войной между армией Черного Генерала и целого мира, то тогда получается, что Первый Император и так знал, что они встретятся в прошлом и что эту роль - роль проводника, сможет выполнить Гевестус.
        Тогда зачем…
        От этих вопросов у Хаджара начинало зудеть под черепной коробкой.
        Кстати о зуде.
        О второй войне между Черным Генералом и целым миром было известно разве что не каждому младенцу, которому посчастливилось родиться в более менее большой стране.
        Но вот о первом его восстании, стычки с богами и создании Страны Ветра известно почти не было.
        Опять же - по какой-то таинственной причине, которую Хаджар не совсем осознавал, ему это показалось важным.?
        - Хорошо, - Хаджар протянул свое запястье по ладони Гевестуса и крепко сжал пальцы на запястье полукровке. - ведь меня, свободный воин Гевестус.
        - Тогда идем, воин Хаджар, - полукровка закрыл глаза. - призови свой путь среди облаков и мы отправимся выше.

***
        Когда Хаджар смог снова осознавать реальность, то он увидел перед собой страну облаков. Иными словами описать открывшийся ему пейзаж попросту не представлялось возможным.
        Синева над головой медленно переходящая в темноту, пронизанную разноцветным сиянием ледяных звезд, стальным куполом накрывала города из облаков. Они поднимались кучерявыми горами все выше и выше, пока не осознавали тщетность своих стремлений и не растворялась белоснежной дымкой.
        И среди этих городов, по дорогам между ними, среди холмов и рек, парил золотой дракон. Он расправил крылья и изогнул лебединую шею, наслаждаясь своей свободой.
        Хаджар потянулся к рукояти мечи, но понял, что у него нет… рук.
        Вместо рук у него были два сильных крыла. Расправив их, он держался на потоках теплого ветра. Они ощущались почти так же надежно, как земная твердь под его ногами, когда они у него были.
        - Ты…
        - Мудрецы говорят, что единственное, что пройдет с нами весь отмеренный в Книге Тысячи путь - детские мечты.
        Парящий среди облаков дракон не открывал своей пасти. Его голос звучал прямо в голове Хаджара. И тот вспомнил слова Таш’Маган о том, что не всем полукровкам дано приобрести умение превращаться в Хозяина Небес.
        Видимо Гевестус был одним из таких, кто никогда не расправит крылья под сенью небосвода.
        - Твой облик довольно странен, Хаджар, - вновь прозвучало в сознании Хаджара. - но я прежде не слышал, чтобы обладающий душой человека, а не небесного странника, изучал технику пути в небесах. Так что, может, это твоя мечта… или птица Кецаль значит для тебя больше, чем ты понимаешь сам.
        - Может быть… где мы, Гевестус?
        - Это небо… -- ответил дракон, будто Хаджар сам еще не догадался. - последнее небо. То, что светит звездами даже тем, кто уже больше не ходит среди людей.
        Шестеренки повернулись в голове Хаджара - птичьей, метафизической или человеческой - не важно.
        - Мы на Седьмом Небе?
        - Мы над Седьмым Небом, - поправил Гевестус. - а теперь наш путь, Хаджар, будет лежать еще дальше. Туда, где пребывает лишь Хранительница Пути.
        Хаджар взмахнул крыльями. Он почему-то знал, что ему нужно делать. Точно так же, когда использовал технику Пути Среди Облаков в обычной реальности.
        С той лишь разницей, что там он лишь казался птицей Кецаль, своим духом, а здесь он им в самом деле являлся. Ну или принял схожий облик.
        - Хранительница Пути? - спросил он.
        - Время, Хаджар… его почти не осталось. Постарайся не отставать.
        Дракон расправил свои золотые крылья. Он взмахнул им, разрушая горы и холмы из облаков. Он поднял кучевые цунами и создал белоснежные землетрясения, а затем понесся все выше и выше к темнеющей синеве.
        Хаджар, взмахнув своими крыльями, мгновенно ощутил сопротивление. Будто что-то могучее и неприступное не позволяло ему подняться выше.
        Он едва не задохнулся во власти этой силы, как словно через призму шума ветра услышал:
        - Держись моей тропы, Хаджар! Погибнешь!
        С трудом, среди мглы и хоровода разбитого калейдоскопа реальности, Хаджар увидел золотистую тропу, которую оставил позади себя воспаривший над облаками дракон.
        Хаджар, собрав все силы и волю в едином порыве, взмахнул крыльями и смог дотянуться до спасительной нитки, спущенной ему откуда-то со звезд.
        Она опутала его и, будто поместив в спасительный кокон, снова позволила дышать.
        - Быстрее, Хаджар! Долго я не удержу!
        Хаджар взмахнул крыльями. Он поднимался все выше и выше. Облака, которые возвышались вокруг него древними городами, падали куда-то вниз. Из гор они превращались в насыпи, из насыпей - в маленькие точки, пока и вовсе мир не разделился на две части.
        Все, что было над ним - холодная пустота тьмы, в которой застыли в своей обманчивой неподвижности звезды, на самом деле плывущие быстрее, чем сама мысль.
        А снизу - несущиеся покрова облаков, по сравнению со звездами - не двигающиеся и вовсе.
        И в этой тьме единственным ориентиром оставался дракон Гевестус, чья крылья прорезали во мгле золотую тропу. Вместе, в полной тишине, они летели по тьме, внутри которой, порой, Хаджар видел какие-то силуэты.
        Они манили его своими очертаниями вспышек собственной памяти. Будто он должен был их знать, помнить. Словно он пришел сюда только ради них.
        - Не своди глаз с тропы, Хаджар! - набатом прогремело в голове. - Не поддавайся тьме! Хранительница уже близко.
        Хаджар, не без труда, отвел взгляд в сторону. Краем глаза, перед тем как полностью сосредоточиться на золотой тропе, он увидел нечто, что выглядело куда отчетливее других теней.
        Хаджар увидел самого себя.
        Только какого-то другого.
        Не такого, как он видел уже больше сотни лет в различных отражениях. Тьма показала его совсем иначе…
        Хаджар взмахнул крыльями еще раз и помчался следом за драконом. Они мчались по темной глади, а звезды больше не светили над их головой. Теперь они были везде - сверху, снизу, справа, слева. Своим светом они пытались одолеть мглу, и, пусть их становилось все больше, но тьма не сдавалась.
        Казалось, что она и вовсе не обращала внимание на тщетные попытки света одолеть себя. Так же, как слон не обращает внимание на лающую бродячую собаку.
        - Ты снова здесь, последний генерал.
        Хаджар сжал и разжал кулак. Он снова был собой. Стоял посреди тьмы перед ликом той, кого уже видел прежде.
        - Хранительница, - опустился на колено Гевестус. - я привел к тебе ищущего путь среди звезд, дабы он мог найти свой свет во тьме.
        - Значит все идет своим чередом, последний генерал, - она все так же стояла рядом со своим сотканным из звездного неба львом. - Я чувствую, что уже пали древние стены. Горн пропел свою песню. Последний Король уже ходит среди живых и вновь поднимает знамя войны. Угли освободили сокрытое в них пламя. Все идет так, как должно идти, последний генерал… а значит и тебе должно пройти своей дорогой.
        Хаджар смотрел на это создание, вспоминая, как оказался здесь впервые. В тот раз слова Хранительницы показались ему ничего не значащим набором фраз, а теперь…
        Проклятье…
        Глава 1361.
        Хранительница выглядела точно так же, как её запомнил Хаджар. Вплоть до того, что ему казалось, будто она даже не поменяла своей позы.
        Она стояла на каменной платформе, застывшей посреди темной пустоты, прореженной редкими вспышками ярких звезд. Был ли это космос или нечто иное - Хаджар не знал.
        Позади Хранительницы (Хранительницы чего?) лежал огромный пламенный лев. Сотканный из белого пламени и света, он спокойно взирал куда-то вдаль.
        И если в первой свой визит в это странное место, Хаджар даже ощутить мощи существа не мог, то сейчас… сейчас он прекрасно понимал, что это создание - лев из звездного огня, был настолько силен, что своим дыханием мог разом уничтожить все земли, на которых ступала нога Хаджара.
        Разом…
        На его фоне миниатюрная Хранительнца выглядела хрупкой и незначительной. Её каштановые волосы развевались на звездном ветру, а зеленый плащ стелился по земле. И, все же, Хаджар не ощущал её.
        Видел, но не мог почувствовать присутствия.?
        Это могло означать только одно - Хранительница обладала куда более ужасающей мощью, нежели её питомец. И это… не то, чтобы пугало. Хаджар встречал за время своих странствий слишком много существ иных порядков силы, чтобы ощущать тот ужас, о котором пели барды.
        Нет, это скорее открывало перед ним новые горизонты. А еще, едва слышно, напоминало, что старшие боги, обитавшие в своих дворцах на Седьмом Небе, могли быть даже сильнее Хранительницы.
        - Ты пришел сюда, последний генерал, а значит я должна указать тебе путь, - Хранительница стояла спиной к нему, так что он не видел лица существа. Именно “существа”, так как в том, что это был ни человек, ни демон, бог или фейри, сомневаться не приходилось. - Это древо света, последний генерал.
        Она взмахнула рукой и пространство вздрогнуло. Пространство таких масштабов, что никакие слова не смогли бы его описать, а разум постичь.
        Перед Хаджаром закружилось ночное небо. Пришли в движения звезды. Заплясали в неудержимом хороводе целые галактики. И так продолжалось до тех пор, пока они не сформировали, на расстоянии в многие и многие миллионы километров нечто, напоминающее куст, заключенный в рамку из созвездий и галактик.
        Гевестус, который все так же стоял в коленно преклонный позе, что-то прошептал. Что-то очень вдохновенное, но вряд ли цензурное.
        Хаджар же лишний раз убедился, что это попросту не могло быть реальностью. Ибо никакая сила не могла быть настолько могущественна. Она бы попросту развоплотилась и была уничтожена собственной мощью.
        Наверное…
        - Что теперь, достопочтенная Хранительница? - с поклоном спросил Хаджар.
        Существо, кем бы оно ни было, повернулось в полоборота к Хаджару, но лица все так же скрывали густые волосы.
        - Ступай вперед, последний генерал, - она указала на тропу света, ведущую к далекому порталу из звезд. - туда, где тебя ждут.
        После этого она повернулась обратно, будто давая понять, что разговор закончен.
        Хаджар посмотрел на Гевестуса.
        - У каждого свой путь среди звезд, Хаджар, - ответил полукровка на незаданный вопрос. - кто знает, куда приведет тебя твой. Но помни одно - там где есть свет, всегда есть и тьма. И чем ярче будет свет, тем страшнее окажется то, что находится по другую от него сторону. Таков закон баланса сил Безымянного Мира. Свет и Тьма всегда рядом. Всегда вместе.
        Может Хаджар уже слишком долго бродил по пыльным дорогам Безымянного Мира, но эта фраза, в отличии от многих других, не казалась ему бессмысленной тарабарщиной.
        Собравшись с духом, Хаджар сделал первый шаг по тропе из звездного света. Насколько долог должен был быть его путь, если каменную платформу и Хранительницу разделяло пространство большее, чем между некоторыми галактиками и…

***
        Хаджар открыл глаза. По его щекам, кажется, стекало что-то влажное. Он потянулся к ней рукой и, с удивлением, обнаружил на подушечках пальцев соленые слезы.
        Он плакал?
        Ему сложно было вспомнить, когда в последний раз такое происходило?
        Когда погибли его родители?
        Может, когда умер Неро?
        Через не самое ровное окно (в то время Хаджар еще не очень справно управлялся с топором и рубанком) пробивались лучи яркого, но морозного солнца.
        Он потуже закутался в шерстяное одеяло.
        Кажется, ему снился сон. Какой-то очень страшный сон. Такой, что…
        - М-м-м, - протянул кто-то рядом.
        Хаджар повернулся. Он увидел белоснежную кожу, изгиб красивых, словно выточенных из слоновой кости, плеч. Тонкую шею, едва выглядывавшую из-под одеяла.
        Её черные, чернее вороньего крыла в безлунную ночь, волосы разметались по подушке. Простая наволочка, набитая войлоком. Она сделала их совсем недавно вместо тех, что уже давно прохудились и “слежались”.
        От неё пахло так же, как и всегда.
        Цветами и огнем.
        Он обнял её. Прижал. Так сильно, будто пытался вдавить внутрь своей грудной клетки. Он зарылся лицом в её волосы и дышал так, как дышит, пожалуй, лишь утопленник.
        - Ты… меня… сейчас… задушишь… - с трудом прохрипела Аркемейя.
        Хаджар прижал её лишь крепче. Он не мог вспомнить, что ему снилось. Но это было что-то страшное. Что-то по-настоящему страшное. То, с чем не могли сравниться те беды, что он оставил позади.
        -- Ай! - вскрикнул он.
        Аркемейя довольно улыбнулась, а Хаджар потирал укушенное предплечье. Девушка приподнялась и прикрыла тело одеялом.
        - Если ты думал, что…
        Кто знает, что она хотела произнести. Но их взгляды встретились и в глазах Хаджара она увидела то, что может увидеть только жена в глазах мужа.
        Она потянулась к нему руками. Зарылась пальцами в непослушные, черные волосы и прижала к себе.
        - Тук-тук, - стучало её сердце. - Тук-тук.
        Мерно, спокойно.
        Живо…
        - Я тут, - прошептала она. Жаркое дыхание касалось уха и слегка его щекотало. - со мной все в порядке, Хаджар. Я тут…
        Только после этого Хаджар поверил, что она действительно здесь.
        Он выпрямился и прижал её к себе. Сильно, но нежно. Будто хрустальную вазу.
        - Ты здесь, - произнес он, поглаживая её по волосам. Аркемейя лежала на его груди и тихонько сопела, словно довольная кошка.
        Так они просидели на кровати около четверти часа. Просто наслаждаясь друг другом. Теплом, дыханием, ударами сердца и тем спокойствием, что дарили друг другу.
        Когда она была рядом…
        Когда он был рядом…
        Словно вернулся домой…
        Словно вернулась домой…
        Она заправила прядь волос за ухо и, нежно улыбнувшись, положила руку на живот.
        - Ты хотел сказать - мы здесь? - прошептала Аркемейя.
        Хаджар перевел взгляд на округлившийся живот.
        Конечно!
        У него же скоро родится дочь! Поэтому, когда он ремонтировал осенью крышу, то оставил материалов, чтобы к концу зимы, когда появится на свет их ребенок, успеть выточить и сделать детскую кроватку.
        - Надо вставать, - чуть нехотя произнес Хаджар. - много дел.
        - Много, - кивнула Аркемейя. - а еще… ты не мог бы принести мне селедку? С ежевикой… и горячим молоком…
        Ах, ну да, селедка с ежевикой и горячим молоком. Конечно. Как он мог забыть.
        - И не смотри на меня так, будто я демон какой-то!
        - Только если на половину.
        Когда Хаджар закрывал дверь их комнаты, то в неё явно врезалось что-то тяжелее, чем подушка.
        Все было хорошо.
        Это лишь страшный сон.
        Его прошлое, которое напоминает о себе.
        Не более того.
        Накинув на себя теплую одежду, напялив валенки и надев тулуп, Хаджар направился через горницу в сени. На мгновение он задержался, чтобы посмотреть на стену над камином, где висел его меч и сабли Аркемейи.
        Надо не забыть обязательно убрать их в подпол.
        Все было хорошо…
        Глава 1362.
        Хаджар сидел на крыльце дома. Их дол, успевший обрасти за последние годы деревьями, сверкал изумрудами. Раннее утро, когда еще не успела высохнуть роса, превращало дол и окрестности в лучший из магазинов Даанатанских ювелиров.
        Зеленая трава превращалась в нити тончайшей работы огранщиков. Деревья, с их разлапистыми кронами, становились сводами дворцов, а цветы под ногами…
        Цвета под ногами Хаджар тихо ненавидел.
        - Да как же это… - пыхтел он.
        - Может, все таки, я? - тепло улыбаясь, предложила Аркемейя. Она как раз вынесла на крыльцо завтрак. Поставила тарелки на стол, сделанный Хаджаром прошлым летом.
        Он вырезал из его из трех цельных дубовых бревен. Так что конструкция вышла настолько тяжелой, массивной и надежной, что ей, наверное, можно было брать крепостные ворота.
        Синяя скатерть, лежавшая сверху - дело рук Аркемейи. Она настолько поднаторела в швейном искусстве, что к ней съезжались уже не только из окрестных деревень, но даже и из городов.
        Хаджар такими успехами в столярном мастерстве похвастаться не мог, но денег им хватало. Помогало мастерство охотника.
        Так что неудивительно, что посуда, пусть и глинянная, выглядела красиво и крепко. Дом оброс пристройками. У Хаджара даже появилась собственная теплая мастерская, где он мог работать зимой.
        Хаджар втянул носом воздух.
        Пахло сдобой, мукой, вареньем из лесных ягод, сметаной и молоком.?
        - Сырники? - спросил он с надеждой.
        Аркемейя отошла от стола и продемонстрировала большущую глиняную латку. Рядом с ней стояли плошки с теми самыми сметаной и вареньем.
        - Сырники, - радостно выдохнул Хаджар.
        - Ты уверен, что справишься? - Аркемейя, прищурив яркие, зеленые глаза, качнула головой в сторону изделия в руках Хаджара.
        Хотя изделием это назвать было сложно.
        Он так и не научился плести венки. Пытался еще в детстве. У него даже пару раз получилось. Но в основном этим всегда занималась Элейн, а он, в процессе, расчесывал сестры волосы.
        Ну, хоть этому научился.
        - Я, - Хаджар попытался вплести очередной цветок в нечто бесформенное, что, по-идее, должно было иметь форму круга, - почти, - цветок обломался и бутон медленно, плавно, упал на деревянный настил. - справился, - печально выдохнул Хаджар.
        Он потянулся к бутону, но его опередила маленькая ручка.
        Самая прекрасная и самая драгоценная ручка на свете.
        Она подняла бутон и выпрямившись во весь свой богатырский, едва ли метровый рост, чуть склонила голову к плечу. Жест, который она почерпнула у своей матери. Аркемейя так всегда делала, когда по-доброму смеялась над чем-то.
        - Пап, может я? - прозвучал тоненький, ангельский голос.
        Хаджар посмотрел на это маленькое чудо.
        Её темно-русые волосы в свете рассветного солнца приобретали на макушке цвет начищенного золота. Длинные, они опускались ниже плеч и облепляли белое платье из легкого шелка.
        Где Аркемейя умудрилась достать шелк, чтобы сшить это миниатюрное, белоснежное платьице, до сих пор оставалось большой загадкой.
        Да, у них хватало денег, но богато они не жили никогда. Да им и не требовалось. Лес и земля давали все, что нужно было для жизни, а все остальное можно было сделать собственными руками.
        -- Пап? - снова спросила маленькая девочка.
        Все родители считают своих детей красивыми. Но дочь Хаджара, когда-нибудь, определенно станет проблемой для пылких юношеских сердец. И не только для них - потому что у Хаджара на заднем дворе найдется достаточно места для любого, кого его дочь приведет знакомиться со своими папой и мамой.
        Это он так шутит конечно… наверное…
        Круглое личико, круглые щеки, точеный нос, аккуратные губы - этим всем, даже под слоем детской пухлости и еще не до конца сформировавшимися чертами, она пошла в мать и бабушку. А вот глаза. Ярко синие. Почти нечеловеческие. Это было от Хаджара.
        А еще в них, иногда, просвечивали зеленые вспышки, что делало их похожим на морской прибой.
        - Все в порядке, - улыбнулся Хаджар.
        Он поднялся и подошел к дочери. Она так забавно смотрела на него снизу вверх. С легким удивлением и интересом. Как маленький котенок, изучающий огромный мир, открывшийся перед ним.
        Хаджар опустился на корточки.
        Он не любил смотреть на дочь сверху вниз.
        Их глаза оказались на одном уровне.
        - Чем занималась? - спросил он.
        Когда-то давно, все что его занимало - тайны этого мира, секреты пути развития и Седьмого Неба. Теперь же… все это не стоило и секунды рассказа маленькой девочки в белом шелковом платье.
        - Я проснулась, - девочка чуть надула щеки и начала забавно загибать пальцы. - побежала проверить Ахенкса.
        Ахенкс? Что еще за… ах да. Так они назвали маленького бычка, рожденного недавно в их коровнике. Странно, что Хаджар не вспомнил сразу…
        - Он очень забавно зевает, кстати.
        - Ну разумеется, - Хаджар потянулся ладонью, чтобы погладить девочку по голове.
        Но за мгновение до того, как жилистая ладонь с узловатыми, мозолистыми, натруженными пальцами коснулась залитых золотом волос, он застыл. Почему? Почему ему вдруг показалось, что это лишь мираж.
        Девочка сама решила проблему. Она приподнялась на цыпочки, обхватила его запястье и сама опустила ладонь на волосы.
        Они были такие же шелковые, как и её платье. Или даже мягче.
        А еще теплые.
        Очень теплые.
        Хаджару вдруг показалось что внутри него. В вечной пустоте, готовой поглотить и душу, и сердце, вдруг зажгли огонек. Такой хрупкий. Такой маленький. Способный потухнуть от любого дуновения. Но при этом дающий ориентир в этой тьме. Придающей ей смысл.
        Поэтому его отец - король, отдал свою жизнь ради него? Поэтому мать закрыла собой от Примуса?
        Потому что только этого огонек вел их сквозь все те бури, что обрушивали на людей жизнь и судьба.
        - Потом я сбегала к колодцу и умылась. Я знаю, ты против, чтобы я умывалась по утру холодной водой, но мне та-а-ак нравится. А я еще в моем скворечнике поселились птичка! Ну, помнишь в том, который мы с тобой смастерили прошл…
        Она говорила что-то еще, но Хаджар уже не слышал. Почему-то мир перед ним задрожал и стал нечетким, размытым, как во время проливного дождя.
        - Пап? Ты где-то поранился? Ты плачешь?
        - Нет-нет, маленькая, - Хаджар подался вперед и обнял девочку. Прижал её к себе так, чтобы она не видела его глаз. - Все в порядке. Это просто роса.
        - А разве роса бывает на людях?
        - Конечно, - Хаджар зажмурился, быстро вытер лицо, а затем резко поднялся.
        Девочка, оказавшись на двухметровой высоте, радостно закричала и задергалась. Хаджар же закрутил её в небе. Её звонкий смех и тепло, а еще яркие синие глаза с зелеными вспышками внутри. Это стоило больше, чем любые сокровища… это и было - единственное сокровище.
        - Эй, повелители небес, - засмеялась на крыльце Аркемейя. - Сырники остынут.
        Девочка нахмурилась.
        - Па-а-п, - заговорщицки прошептала она. - ты ведь знаешь, как мама сердится, когда мы не успеваем съесть еду теплой.
        - Ты испугалась? - прищурился Хаджар.
        - Конечно же нет, - насупилась девочка, а затем, подумав, добавила. - только если чуть-чуть.
        Они засмеялись и отправились завтракать.
        - Генерал…
        Хаджар остановился.
        Он обернулся.
        Позади никого не было.
        Только дорожка, виляющая среди деревьев и уходящая куда-то за холм.
        Померещилось…
        Глава 1363.
        Хаджар вытер предплечьем вспотевший лоб. Отложив в сторону деревянный молоток, он посмотрел на киянку. Чтобы добраться до неё, ему бы пришлось спуститься с крыши общего деревенского амбара, подойти к забору, взять её, а потом проделать весь этот путь обратно.
        - Дважды по лестнице, - вздохнул Хаджар.
        Семи метровая, сложенная из двух частей, выпиленная им самим, она была приставлена к амбару. Кто знает, какой демон нашептывал строителю амбара, что тот не предусмотрел в своем творении прямого выхода на крышу.
        Лестница вся трещала и дрожала. Она не была предназначена для таких высот. И Хаджар спилил её из двух разных лестниц буквально на кануне.
        Что только не сделаешь ради маленького порося.
        И не важно, что семья Пермовки все равно не смогла бы его прокормить. Брать за даром Хаджар не хотел, так что пришлось договариваться с мужем девочки… молодой матери, что Хаджар подладить амбарную крышу.
        После смерти Ругаха прошлым сезоном, Хаджар остался единственным в деревне, кто умел управляться со столярным делом. Ответственность, конечно, большая, но что делать.
        Работа есть работа.
        Тем более, когда за неё платили поросем.
        Будет чем пировать к осеннему празднику конца сбора урожая.
        Хаджар посмотрел на руку.
        Было бы так легко.
        Потянуться к киянке.
        Одно усилие воли и вот уже огромный деревянный молот у него в пальцах.
        Еще одно усилие воли и вся крыша починилась бы сама собой. Ожили бы доски, поднялись бы полками деревянные гвозди. И дело, на которое Хаджар тратит уже второй день, завершилось бы меньше, чем за пару мгновений.
        Хаджар вспомнил, как когда-то давно, уже и не вспомнить когда, они с Эйненом в Лесу Знаний всего за ночь поставили справную избу.
        - Проклятье, - выругался Хаджар.
        Они с Аркемейей, когда та была на сносях, дали друг другу слово, что больше не будут использовать свои способности адептов. А когда придет время и встанет на ноги их дочь, когда на их крыльце появятся внуки, они разобьют свои энергетические тела и оставят судьбу смертному веку.
        Состарятся и уйдут к праотцам на их суд.
        Так велела им их честь.
        Честь людей, отказавшихся от насилия мира боевых искусств и…
        - В это мире нет чести…
        Хаджар резко поднялся на ноги и замахнулся киянкой, будто это действительно был боевой молот, а не довольно неудобный инструмент.
        Увеличенная копия молотка, которым Хаджар тоже собирался смахнуться с неизвестным противником.
        Но, как и недавно… или давно… там, куда был обращен его взор, никого не оказалось.
        - Проклятье, - повторил Хаджар, после чего огляделся.
        В это время в деревне все были заняты на работах. Кто в поле, кто со скотом на пастбищах, кто в ремесленных. Жены, разумеется, тоже не прохлаждались. Так что около амбара, стоявшего на отшибе, никого не оказалось. И никто не увидел, как киянка, взлетев над землей, переместилась в руку Хаджару.
        - Хорошо хоть меч не призвал. - выдохнул он.
        Еще прошлой зимой Аркемейя, использовав энергию, волю и истинные слова, превратила свои сабли в пыль. Так что теперь под их полом в доме остался лежать лишь Синий Клинок Хаджара.
        Жена ничего не говорила, но иногда смотрела в сторону схрона под их камином.
        Она считала, что в доме не должно быть оружия, чтобы их дочь выросла как можно дальше от мира боевых искусств. И чтобы никогда не узнала, что была рождена практикующим ступени Формирования.
        Да, она будет сильнее большинства смертных. Выносливее. Красивее. Моложе. Но… когда придет время разбить свои энергетические тела, их дочь тоже проснется без ядра силы.
        Может быть это был бесчестный поступок - принимать такие решения за другого человека.
        Но этот человек, маленький человечек, ничего не знал о мире боевых искусств. О том одиночестве, о той боли, что тот несет с собой. И то, что родители не хотели ребенку той же судьбы, что прошли сами… что же, пусть их дела судят праотцы.
        И все же, что-то останавливало Хаджара.
        Теми вечерами, когда Аркемейя и их дочь засыпали, Хаджар оставался вытачивать игрушки для деревенских ребят. Он курил трубку, слегка касался пальцами струн своего старенького Ронг’Жа, неспешно пил мягкую брагу, наслаждался ночным покоем и пытался заставить себя разбить Синий Клинок.
        Но каждый раз…
        Каждый клятый раз он не мог заставить себя поднять половицу, достать меч и закончить путь верного друга и товарища и…
        - Дядька Хаджар! - закричали снизу.
        Хаджар посмотрел на землю. Там стоял мальчишка чуть старше, чем их дочь. Чумазый, в драных холщовых штанах, с мокрыми от слез щеками и всклоченными рыжими волосами.
        Пермовка всегда хорошо следила за Цветиком и тот никогда не выглядел таким оборванцем…
        - Что случилось? - тяжело спросил Хаджар. - Опять балагуры с соседней реки и…
        - Разбойники! - выдохнул Цветик. - Разбойники на центральной площади!
        Хаджар выругался. Примерно раз в сезон в деревню наведывались работники топора и ножа. Но чаще всего Хаджару и Аркемейи удавалось почувствовать их приближение и сделать так, чтобы разбойников встретили не селяне, а рыцари с ближайшей заставы.
        - Как они…
        -- Дядька, они… они… - Цветик вытер слезы. - один из них сжег тетку Клецию.
        - Сжег? - удивился Хаджар.
        Разбойники, обычно, раздавали щедрых тумаков. Может кому руку ломали. Но никогда не опускались до убийства. Потому что знали, что в таком случае рыцари заставы днем и ночью будут искать их по всей долине.
        - Да! - в глазах ребенка поселился ужас. - взмахом руки…
        Хаджар выругался.
        - Ваша жена, она…
        Цветик не договорил. Он вообще не понял, что произошло. Дядька Хаджар, которого он знал с детства, простой плотник с очень твердым взглядом, вдруг переместился с крыши амбара к нему вплотную, подхватил его как пушинку, а затем мир превратился в сжатую полосу.
        Когда же Цветик снова смог видеть, то они уже стояли на главной площади.
        Цветик быстро бегал.
        Быстрее всех ребят, с кем играл. И даже быстрее некоторых старших - не так быстро, конечно, как дядькина дочь, но с ней никто уже давно не соперничал.
        Но даже ему требовалось минут десять, чтобы со всех ног, не жалея дыхания, добежать от амбара до площади. А никак не меньше мгновения, которое потребовалось дядьке.
        Глава 1364.
        На площади собралась почти вся деревня. Сотни семей жались друг к другу, не понимая что происходит. А там, по центру, рядом с помостом откуда обычно вещали общие новости или вели споры относительно совместного проживания, действительно стояли разбойники.
        Немного необычные для этого региона. Место, где осели Аркемейя с Хаджаром, находились едва ли не в сердце смертных земель. Здесь с трудом можно было отыскать хоть сколько-нибудь полезные материал для адептов или практикующих. По лесам же и вовсе днем с огнем не сыщешь тварь хотя бы ступени Пробуждения Силы.
        Даже рыцари заставы, считавшие здесь чуть ли не небожителями, по сути были не сильнее их с Аркемейей дочери.
        А те десять человек, мужчин и женщин, одетых в разную броню, явно снятую с трупов, излучали ауру практикующих от стадии формирования вплоть до Трансформации.
        Кто из них щеголял ботинками со стальными накладками. У других металлом блестели куртки. Одни носили шлем, другие нет. Создавалось впечатление, что ватага обнесла чью-то кузню…
        Или…
        - Вы, глиномесы, - на постамент взлетел их предводитель. Худощавый, рослый мужчина средних лет. У него даже бригантина имелась. Плохо стеганная, из гнутых пластин, но все же. Не каждый, далеко не каждый практикующий в этих землях мог похвастаться артефактом уровня Дух.
        А именно таковым его бригантина и являлась.
        - Живете себе здесь в покое и усладе, - продолжил он. - и даже понятия не имеете, что происходит на большой земле!
        Пока главарь говорил, его люди гиенами ходили по кругу, вглядываясь в лица и глаза деревенских. Им не нужно было даже использовать своих сил, чтобы давлением вызвать у селян страх. Но ублюдки не скупились на то, чтобы аурами давить на простых смертных.
        Хаджар хорошо, даже слишком хорошо знал, к чему такое приводит простых обывателей. Некоторые дети после такого остаются заиками на всю жизнь.
        Появляются сумасшедшие.
        Мужчины лишаются своей мужской силы, а женщины - дарованного природой благословления деторождения.
        - Война идет, скажу я вам так! Силы Последнего Короля неустанно бьются против змеиных узурпаторов! А вы тут прохлаждаетесь! Спите, жрете, срете и трахаетесь! А мы кровь за вас проливаем! Так что пришел ваш черед немного поработать!
        Главарь засмеялся.
        - В моем отряде семь голодных мужчин и три уставших женщины! Так что мне нужны семь справных девок и три выносливых, не уродливых молодца! Это во-первых. А во-вторых - двадцать кур. Сорок мешков пшена. Тридцать поросей и пять коров!
        Ватага из одинаннадцати человек не справилась бы с таким хабором. Именно поэтому разбойники обычно брали мясо и кур, а никак не мешки или цельные туши.
        Но если это были дезертиры (а их внешний вид не заставлял сомневаться в последнем), то у них явно имелись пространственные кольца.
        Эрхард точно позаботился о том, чтобы каждый солдат мог вдоволь награбиться во время битвы с Рубиновым Дворцом и их войсками.
        Хаджар в этом нисколько не сомневался.
        Белый Клык не упустил бы возможности увеличить запасы Семи Империй. Пусть даже таким, не самым честным путем.
        Ветер, подняв пыль из-под ног Хаджара, коснулся его волос.
        - В этом мире не чести, - услышал он в нем.
        За спиной, как обычно, никого не оказалось.
        Когда Хаджар поворачивался обратно, то встретился взглядом с Аркемейей. Та стояла по другую сторону площади. Она крепко прижимала к себе их дочь. И, когда они переглянулись с Хаджаром, она едва заметно покачала головой.
        Они не должны были вмешиваться.
        Как бы сильно не билось сердце Хаджара в груди, как бы крепко не сжимали его пальцы рукоять киянки, они не должны были вмешиваться.
        Они пообещали друг другу жить простой жизнью смертных.
        Вдали от распрей Безымянного Мира.
        Они жили так, будто уже разбили свои энергетические тела.
        - Мама! - вдруг закричал Цветик.
        Хаджар очнулся от своих мыслей. Он посмотрел в сторону, куда дернулся мальчишка, которого тот крепко держал.
        Там, на земле, корчился задыхаясь и держась за живот, муж Пермовки. Она пыталась отбиться, царапала, вырывая ногти о наручи тащившего её в сторону разбойника. В глазах дезертира были лишь похоть и пьяная вседозволенность.
        Хаджар уже видел такое.
        В период Северных Войн.
        В глазах некоторых собственных солдат.
        Перед тем, как их вешали на ближайшем суку.
        Но здесь он не был генерал. За ним не стояло армии.
        Он лишь простой плотник. У него есть жена и дочь. И вряд ли, на многие сотни километров найдется тот, кто будет способен им навредить.
        - Мама! - надрывался Цветик, но куда ему, простому смертному мальчишке, пересилить хватку Повелителя.
        Хаджар даже не дернулся в сторону, чтобы помочь девочке, которую знал с самых юных её лет. Если он так сделает, то весть о двух адептах разлетится быстрее ночного пожара, так что…
        - Не трогай тетушку Пермовку! - на пути разбойника встала маленькая девочка в белом, шелковом платье.
        Аркемейя, широко раскрыв глаза, смотрела на свои пальцы. Те сжимались и разжимались, но ничего, кроме воздуха, в них не находилось.
        Она навела на них достаточно сильный морок, чтобы практикующие не то, что не увидели их двоих, а даже не смогли бы ощутить присутствия.
        Но девочка просто испарилась.
        Как если бы…
        Хаджар посмотрел на свою дочь.
        Он услышал его голос.
        Увидел его тень.
        Ветер стоял за спиной маленькой дочери. Он открыл перед ней дорогу. Так же, как когда-то давно открывал дороги перед Хаджаром.
        - Проклятье, - процедил Хаджар.
        За спину девочки подошла высокая практикующая с перекошенным носом и неправильно заросшей заячьей губой. Она занесла ладонь в латной перчатке.
        -- С дороги, маленькая пискля, - она уже собиралась опустить её на затылок девочки, как перед ней материализовался монстр.
        Ростом больше двух метров. Длинный хвост змеился за спиной. Вместо ногтей - длинные когти, а за спиной развивались два кожистых, огромных крыла.
        Когда же наваждение спало, то дезертир обнаружила перед собой женщину неземной красоты. Её зеленые глаза были ярче чистейших изумрудов, кожа белее снега, а волосы чернее ночи.
        - Это моя дочь, - произнесла красавица.
        И это было последнее, что услышала дезертир. Потому как в следующее мгновение они исчезла. Вот она была, а вот мгновением позже на землю упали пустые доспехи и со звоном покатилось короткое копье.
        В воздухе сверкнула синяя молния.
        Пальцы Хаджара обхватили рукоять Синего Клинка и, на мгновение, ему показалось что он стал… цельнее. Полнее, чем был все эти годы прежде.
        - Дядька Хаджар?
        Цветик, который всю свою жизнь знал добродушного плотника, отшатнулся. Он даже не сразу узнал человека, стоявшего рядом с ним.
        Словно это был кто-то другой.
        Он был выше. Свирепее.
        Его взгляд словно пронзал само небо. Могучие руки могли перевернуть горы. В груди поместилось бы целое море.
        Словно герой из сказок, которые ему рассказывала мать, сошел на землю, чтобы спасти их деревню. Могучий и неприступный. Как самые высокие скалы.
        Как легендарный Безумный Генерал.
        А затем этот человек исчез.
        Исчез, чтобы оказаться на помосте.
        Он всего раз взмахнул мечом. Спокойно, плавно и медленно. Но в ту же секунду все десять оставшихся разбойников упали.
        Вернее - сперва упали их головы, а затем, в лужи крови, свалились пустыми мешками их безжизненные тела.
        Раздались крики.
        Народ побежал кто куда.
        - Сынок… - Цветик ощутил на себе родные руки матери и отца.
        - Мам, это…
        - Бежим! - мать подняла его на руки и они побежали.
        Она даже не обернулась.
        А Цветик во все глаза смотрел на генерала, стоявшего посреди высокого постамента.
        В его руках был зажат синий меч с узором белой птицы, пронзающей далекие облака. Глаза, ясные, как небо, холодные как сталь, излучали несгибаемую волю.
        Могучие плечи могли удержать целый замок.
        Он стоял ровно, не сгибаясь ни перед чем.
        Его шаг нельзя было замедлить.
        А меч остановить.
        Именно так мама описывала Безумного Генерала.
        Легенды гласили, что если когда-то маленького человека будут унижать. Если появится какой-то злодей, который причинит тебе боль. То позови Безумного Генерала. Позови его от всего сердца. И тогда, когда тот придет, то злодей будет наказан. Но берегись, потому что и твое сердце тоже будет взвешено. И если и ты, такой же злодей, то тебя постигнет та же судьба.
        Цветику казалось, что Безумный Генерал должен быть страшен. Что у него должны быть рога и копыта. Что он ужас, который вселяет в сердца других лишь страх, но нет…
        - Генерал… - прошептал мальчик. - спасибо…
        Спасибо за то, что злодей, который обидел его маму, был наказан. И наказало его не всевидящее и всезнающее небо. Не рыцари заставы. Не одно селяне, стоявшие безмолвным стадом.
        Это сделал Безумный Генерал.
        Тот кто явится, если позвать от самого сердца.
        Глава 1365.
        - Папа, мама, а что сегодня произошло? - маленькая девочка сладко потянулась в кровати и обняла игрушку-зайца.
        Её сделала Аркемейя. Она сшила игрушку из лоскутов ткани, набила пухом и войлоком, пришила вместо глаз пуговицы разного размера и назвала все это…
        Девочка никогда не выпускала игрушку из рук. Всегда носила с собой. Это был её самый верный друг и спутник.
        - Ничего такого, - улыбнулась Аркемейя и убрала прядь волос с лица ребенка. - тебе просто приснился дурной сон.
        - Да?
        - Конечно, - она погладила её по щеке. Так нежно и заботливо, как может только мать. - когда ты проснешься, то все забудется. Все пройдет, моя радость. Все уснет, как сейчас засыпаешь ты.
        Влияние силы и воли Аркемейи было настолько незначительно, что даже Хаджар с трудом его различал.
        Девочка посильнее закуталась в одеяло и прижалась щекой к игрушке.
        - А нам точно надо переезжать? - сквозь сон прошептала она.
        - Да, моя радость, - Аркемейя поправила одеяло и подоткнула его под дочку. Она так делала каждый вечер перед сном. - мы поедем туда, где небо чистое, как вода в ручье. Где воздух морозен, но свеж. Там живут люди с волосами из золота и глазами из воды. Там горы поднимаются к самым облакам, а леса так плотны, что бывают поднимаются перед тобой древесными стенами. Это суровый край, моя радость, но нам там будет хорошо.
        Когда девочка заснула, они с Хаджаром вышли из комнаты и аккуратно закрыли за собой дверь.
        В тишине они дошли до зала и сели рядом с камином. Аркемейя поближе к огню, а Хаджар позади. Он крепко обнял жену и прижал к себе. Это тоже был их своеобразный каждодневный ритуал.
        - Всегда хотел жить на севере, - чуть улыбнулся Хаджар. - там не бывает жарко, а люди живут друг от друга на большом расстоянии. Нам там будет хорошо.
        Аркемейя расслабилась в его объятьях и завернулась в них почти так же, как дочь в одеяло.
        - Я думала, здесь мы нашли свой дом, муж, - произнес она.

“Муж”… она всегда говорила это так… достойно. Вкладывала в слова тот смысл, который хочет услышать каждый мужчина. Надежность. Неприступность. Опору. Веру. Гордость. Любовь.
        -- Мы и нашли, - не стал спорить Хаджар. - но иногда приходится оставить дом, родная. Ничего страшного. Мы справимся и на новом месте. А когда-нибудь, когда станем настолько стары, что нас уже не будут узнавать, вернемся сюда.
        Это было невозможно. С дальнего севера простому смертному потребуется три сотни лет, чтобы добраться до этих земель. И это если он переживет дорогу.
        - Когда доберемся, то сразу разобьем энергетические тела, - Аркемейя поднялась и отряхнула платье. - нельзя допустить повторения сегодняшнего. Я не хочу, чтобы в нашем доме опять появились Хельмер, Эрахард или кто угодно другой, кто позовет тебя на войну.
        - Конечно, - улыбнулся Хаджар. - мы так и сделаем.
        - Я пойду соберу материалы, - Аркемейя развернулась и направилась в сторону кладовки.
        - Да, я тоже, - Хаджар вышел в сени.
        Он надел ботинки и, открыв горницу, машинально призвал Синий Клинок. Тот мгновенно оказался у него в руке. Верный друг и товарищ.
        Вместе они прошли до мастерской. Не очень большого сруба, в котором стояли его конь педальный, станок, пара рабочих столов, стеллаж с инструментами и прочая утварь.
        Вместо стула Хаджар использовал широкую чурку. Чтобы не на что было облокотиться и чтобы спина ощущала напряжение. Зачем ему это?
        Кто знает.
        Хаджар положил меч на стол. Клинок аккуратно лег между опилок, щепок и другого древесного мусора.
        - Спасибо тебе, старый друг, - Хаджар провел пальцами по узору птицы Кецаль, устремившейся к облакам. - ты снова пришел ко мне на выручку.
        Хаджар поднял молоток. На самом деле, чтобы расколоть клинок ему не требовалось никаких инструментов. Да и Божественный артефакт против простого деревянного молотка?
        И все же, так ему было проще.
        Душевно проще.
        Проще оставить позади все то, что когда-то делало его тем, кто он есть на самом деле.
        - Прощ…
        - Генерал!
        На этот раз Хаджар не мешкал.
        Меч оказался в его ладони быстрее, чем он успел об этом подумать, а сам он, проложив перед собой тропу ветра, мгновенно переместился на границу дола.
        - Кто ты?! - выкрикнул он, призывая всю свою мощь.
        На его плечи лег синий плащ, а тело прикрыли одеяния, похожие на небеса. Синие, как высокая лазурь, по ним плыли белоснежные облака через которые проглядывали звезды.
        Истинное королевство Меча Синего Ветра развернуло свои объятья. Истинное слово Ветра блуждало где-то совсем рядом. Воля и энергии сплелись в жутком вихри силы, готовом вот-вот обрушиться на того, кто стоял в тени.
        - Покажись, - глухо приказал Хаджар.
        - Генерал… - прошептала фигура.
        Она вышла на свет полной луны ясной, безоблачной ночи.
        Высокий воин. Ростом почти как Хаджар. Закованный в черные латы, позади него развевался алый, окровавленный плащ. Массивный шлем с крестообразной, темной прорезью закрывал лицо.
        Латные перчатки правой руки сжимали рукоять широкого, тяжелого меча. А левой - щит с двумя острыми зубцами, которыми можно было легко выпотрошить зазевавшегося противника.?
        - Кто ты? - повторил Хаджар.
        Почему-то ему казалось, что он уже встречал этого воина.
        Где-то…
        Когда-то…
        Очень давно…
        - Ты забыл, кто ты есть, генерал… - голос фигуры звучал осенним ветром шуршащим едва опавшими листьями клена. - потерял себя…
        - Забыл? Потерял? - Хаджар усмехнулся. - Скорее нашел. Так что можешь возвращаться к Хельмеру, Эрахраду, Тецию, Шакуру, Парису - кому угодно из тех, кто тебя послал и скажи, что Хаджар Дархан ушел в отставку. Нет больше их Безумного Генерала. Все. Мой последний поход закончил…
        - Ты обманываешь себя, генерал… - перебил его воин. - ты мужчина, генерал. Женщина рождается со знанием, что даст ей жизнь. И она может выбирать либо идти своим путем, либо дать новую жизнь и заботиться о ней. Но, все же, она знает… мужчина не знает своего пути. Он его выбирает. А сделав выбор однажды, уже не может с него свернуть.
        - Значит Эрхард прислал… я уже говорил ему и повторю тебе, чтобы ты передал обратно. Я не делал своего выбора. Его сделали за меня, так что…
        - Женщина живет, чтобы дать жизнь, - продолжил воин. - мужчина, чтобы за эту жизнь отдать свою. Разве может быть счастлив муж, когда не знает, ради чего ему завтра умереть? Разве может он с гордостью в глазах взирать на небеса и землю, когда смерть его столь же безлика, как жизнь.
        - Что ты…
        - Ты забыл кто ты есть, генерал… потерял себя… потерял свой путь и свою смерть. Ты хватаешься за жизнь… чужую жизнь. Ты уже сделал свой выбор, генерал… и ты знал, что этот выбор приведет лишь к одному исходу. Ты знал, что у тебя не будет их.
        Воин указал за спину Хаджару.
        Тот обернулся.
        На крыльце стояли Аркемейя с маленькой девочкой. Их дочерью. Они звали его к себе.
        - Уходи, незнакомец, - Хаджар опустил меч. - мне нет дела до тебя, твоих командиров и вашей войны.
        - Я уйду, генерал, - прошептал воин. - но сперва скажи мне, как зовут ту маленькую игрушку в руке твоей дочери.
        - Её зовут… - Хаджар уже собирался ответить, но вдруг понял, что… - её зовут… её зовут…
        - Тогда скажи мне, генерал, как зовут твою дочь.
        Этого он конечно же забыть не мог.
        Не мог забыть, как зовется тот свет в глубине пожирающей его бездны.
        - Её зовут…
        Хаджар смотрел в ясные, синие глаза с зелеными искрами. Они звали его.
        Они звали его куда-то.
        Куда-то, где будет хорошо…
        Где он, наконец, обретет свой покой…
        Они звали его все дальше и дальше в бездну.
        Глава 1366.
        - Ты сделал свой выбор, генерал… уже давно. И ты идешь дорогой, полной лишений и страдания. Где вместо земли кости, а вместо небес - кровь. Открой же глаза, генерал и посмотри на себя.
        Хаджар опустил взгляд ниже.
        Его небесные одежды обернулись тяжелой, черной броней. Покрытой кровью и внутренностями поверженных врагов. В руках он сжимал Черный Клинок, жадный до чужих душ. Голодную бестию, готовую порвать любого, кто встанет на их пути.
        - Я не…
        - Проснись, генерал… пока еще не поздно… открой глаза…
        Хаджар опять повернулся к их дому. Справному, поставленному им самим на краю всеми забытой деревушке, посреди живописного дола, рядом с ручьем и родником.
        Ему призывно махали руками жена и дочь.
        Он хотел пойти к ним.
        Обнять.
        Прижать к себе.
        Выдохнуть и ощутить себя дома.
        Но…
        Это был лишь мираж.
        Может он знал об этом с самого начала. Может понял лишь сейчас. Но куда бы он ни пошел, чтобы он не сделал, он будет знать, что это лишь мираж.
        На том пути, что он выбрал, не было ни этого дома, ни дола, ни жены с дочерью. Потому что куда бы он ни отправился, он не сможет стоять смирно, пока сильный обижает слабого. Пока кто-то с огнем войны приходит туда, где царят мир и спокойствие. Пока есть те, кто будут смотреть на него так же, как Цветик.
        Воин, закованный в броню, посмотрел на Черный Клинок. Синее пятно на нем стало еще чуть больше.
        - Проснись, Хаджар! - вдруг выкрикнул он.
        Хаджар вздрогнул.
        Он встретился взглядом с маленькой девочкой, чьего имени не знал.
        Они так и не выбрали, как назовут ребенка в случае, если тот родится девочкой.
        И, может ему только показалось, а может так и было на самом деле, но, кажется, её губы прошептали:
        - Иди, папа.
        И, когда мир уже подернулся пеленой и задрожал встревоженной водной гладью, они добавили:
        - Мы будем ждать.

***
        Хаджар открыл глаза.
        Он падал в пронизанную звездным светом тьму. Бездонную бездну. Ту самую, от которой так долго бегал. Которая пожирала его с того самого момента, как он понял, что никто не придет.
        Никто и никогда не придет и не спасет его.
        Ни от темной комнаты в детском приюте.
        Ни от больничной койки.
        Ни от темницы.
        Рабского ошейника.
        Смерти брата.
        Смерти друзей.
        Разбитого сердца.
        Проклятой души
        Никто не придет и не заберет эту бездну с собой. Не зажжет в ней огня, который согрел бы опустевшее сердце. Никто и никогда не придет и не поможет.
        Потому что, в конечном счете, каждый человек сам сражается со своей пустотой. Сам выбирает, чем её заполнить. И лишь он один может зажечь тот огонь, что проведет его через все невзгоды и испытания.
        Он сам - своя путеводная звезда.
        Хаджар закрыл глаза и выдохнул.
        Он больше не боялся это бездны. Он принял её внутри себя. И принял себя внутри неё. И, когда он снова взглянул на неё, то увидел лишь свое отражение. Яркое, как пламя вечерней звезды.
        И это пламя стало его тропой.
        Он зацепился за неё. Ухватился и, поднявшись, увидел огромный мир. Мир тьмы и мир света. И путь, который пролегал сквозь него мог привести куда угодно.
        Стоило лишь пожелать.
        Хаджар выдохнул и сделал шаг, а затем мгновенно оказался на каменной площадке. Рядом с ним стоял Гевестус, а поодаль, спиной к ним и лицом к звездному порталу - Хранительница и её Звездный Лев.
        - Ты справился, Хаджар, - в голосе Гевестуса звучала неподдельная радость. - ты смог постичь Путь Среди Звезд. В отличии от Пути Среди Облаков, он…
        - Вы сможете обсудить свое мирское позже, - произнесло существо. Она взмахнула рукой и звездный портал мгновенно исчез. - А теперь ступайте.
        - Благодарю, - поклонился Гевестус. Она развернулся в противоположную сторону. Хаджар теперь видел, как перед Гевестусом вырастает звездная тропа. - Пойдем, Хаджар. Нам еще многое предстоит сделать. А мне -- многое тебе рассказать.
        - Да, конечно, - Хаджар все еще не мог прийти в себя, так что ответил практически машинально. А затем, когда уже встал вместе с драконом полукровкой на тропу, опомнился и окликнул исчезающую Хранительницу. - Что я видел?! Что это было?! Будущее или лишь иллюзия?
        Ответом ему стала лишь тишина.

***
        Хранительница провела пальцами по локонам шерсти Звездного Льва. Тот заурчал подобно маленькому коту, а не мифическому созданию звездного света.
        - Скоро придет и наш черед уйти за грань, мой старый друг, - прошептала она. - как думаешь, будут ли о нас петь песни и рассказывать истории?
        Лев открыл пасть и зарычал, оглашая все звезды всех созвездий, что он не готов уйти без боя.
        - И все же, кто был тот воин во сне, что мы подарили последнему генералу, друг мой? - задумалась Хранительница. - Я не видела его света среди звезд живых и мертвых. Кто это был?
        Глава 1367.
        Когда Хаджар снова открыл глаза, то ожидал увидеть Рубиновый Дворец, Императора, принцессу Тенед и всех прочих, но никак не ту же саму пещеру и сидящего напротив Гевестуса.
        Разве он только что не овладел техникой медитации Пути Среди Звезд? Разве это не должно было закончить его испытание и вернуть обратно в реальность?
        Почему он все еще…
        - Я вижу твое замешательство, Хаджар, - Гевестус провел ладонью по лицу, будто хотел смыть с себя все то, что сейчас произошло. Если слово “сейчас”вообще было применимо к происходящему. - Ты увидел перед собой Тропу Звезды - это первый шаг на пути овладения техникой медитации Пути Среди Звезд, но, увы, без свитка и знаний, в нем хранящихся ты не сможешь овладеть ей. Ибо подобные знания невозможно передать от одного адепта другому. Может, если бы мы были Бессмертными, но… их численность так мала, что я сам не особо верю в их существование. Да и, вроде как, никто из тех, с кем я вел дел, включая моего брата Императора - никогда с ними не сталкивались.
        - Потому что Бессмертные не могут вмешиваться в дела адептов и смертных, - подумал Хаджар, но не стал этого говорить.
        Он находился так далеко в прошлом, что страна Бессмертных легко сошла бы за деревню. А их численность была так невелика, что … тут даже особо и метафоры не подберешь.
        - Зачем тогда было все… это?
        - Если бы ты не овладел Тропой Звезды, то мы не смогли бы с тобой переместиться к ковену достаточно быстро, чтобы остаться незамеченными, - объяснил Гевестус. - Чтобы ты не подумал, но Путь Среди Звезд пусть и является одной из самых могущественных техник медитации, но это не всесильный прием. А чтобы использовать её в бою, тебе и вовсе придется уплотнить свою терну в трое, или даже в четверо от того, чем ты обладаешь сейчас. Даже Император не способен сражаться в Пылу Звезды дольше трех ударов сердца. Мой же предел - один удар сердца.
        Один удар сердца… отрезок времени, показавшийся бы нелепым не только смертному, но и некоторым адептам. Но на уровне, начиная с Рыцаря Духа, за это время мог решиться не только исход поединка, но даже чья-то судьба.
        И все же, для боевой техники, это ничтожно малый промежуток.
        - Что такое Пыл Звезды?
        Гевестус замолчал. Было видно, как он пытается подобрать нужные слова, но не может их найти.
        - Если в твоих руках когда-нибудь окажется свиток Пути Среди Звезд, то ты узнаешь сам. Сейчас же нам нужно сосредоточиться на другом, - Гевестус снова протянул свою ладонь. - теперь, когда ты можешь ходить среди звезд, пусть и с чужой помощью, нам нужно отыскать ковен Ифритов.
        - И, судя по всему, ты знаешь, как это сделать.
        - В общих чертах, - уклончиво ответил полукровка. -- видишь ли, я не владею Старшими Словами и, тем более, Полным Словом. Так что не знаю, как все обернется, но у меня был хороший пример перед глазами.
        - Пепел, - догадался Хаджар.
        Гевестус кивнул. В его глазах не было ни гнева, ни боли, только признание. Признание могущества Кровавого Генерала.
        - Именно. Это была одна из первых битв с войсками Черного Генерала. Мы искали один из его диверсионных отрядов. И я тогда не понял, зачем Пепел описывал мне свою магию. Но он смог их найти лишь по вспышке огнива одного из воинов. Что же… может он знал, что однажды это знание мне потребуется, чтобы передать кому-то другому, а может такова воля судьбы, но… протяни свою руку Хаджар и доверься мне так, как доверял только что.
        В общем и целом, у Хаджара даже выбора особого не имелось. Только идиот бы не понял, что ему, так или иначе, придется столкнуться с этим ковеном, чтобы покинуть странное и мистическое испытание.
        Хаджар опустил свою ладонь на ладонь дракона.
        - Закрой глаза, Хаджар, так тебе будет проще отыскать сокрытое, - произнес Гевестус.
        Хаджар вполнил указание. Мир снова погрузился во тьму.
        - Отлично, - и в этой тьме путеводным эхом звучал голос того, кто трижды стал ему учителем. В прошлом, настоящем и будущем. - Теперь призови ветер.
        Хаджар прислушался. Он услышал имя своего вечного спутника в звоне падающих капель, стекающих по влажным стенам пещеры. Услышал его в шелесте дыхания, паровым облаком поднимавшегося к своду. Услышал в стуке сердца и даже в собственных мыслях.
        Ветер не заставил себя ждать.
        Он радостно подлетел к Хаджару и, счастливым псом, облизал его лицо своим холодным языком. Он будто спрашивал:
        - “Что теперь? Чем займемся?”.
        Хаджар уже собирался привычно попросить ветер стать его кровью и его дыханием, но его оборвало эхо, донесшееся откуда-то из далеких глубин.
        - Подожди, Хаджар, - Гевестус словно почувствовал, что собирается сделать его временный ученик. А может так оно и было на самом деле. - не спеши… раньше ты всегда просил ветер стать частью тебя, а теперь… попробуй сам стать частью ветра.
        Стать часть ветра? Как можно стать частью чего-то столь эфемерного, что почти не существующего. Балансирующего на грани реальности и вымысла. Легких ощущений, которые можно и не заметить, если сильно задуматься.
        И все же…
        Хаджар мысленно протянул руку.
        Может ли он попросить ветер об этой услуге? Чтобы они вместе отправились в путешествие. Пусть короткое, но, может, таящее в себе опасности и тайны.
        И, что удивительно, Хаджар увидел перед собой не пса, а будто самого себя. Он стоял с прямой спиной и улыбающимся лицом. Будто только этого и ждал.
        А затем пещера исчезла.
        Хаджар вдруг ощутил себя многоруким и многоликим. Он мог бежать с такой скоростью, что для него не существовало понятия пространства. Сейчас он быть здесь, а меньше мгновения в любом другом месте и это тоже было бы здесь.
        Он видел перед собой горы, которые находились за тысячи и тысячи и тысячи километров. Он мог коснуться поверхности океана, находящего по ту сторону мира.
        Он мог подняться так высоко, что солнце бы стало его небом, а земная твердь - далекой звездой. Он мог…
        - Помни кто ты, Хаджар! - кажется, кто-то закричал, но его голос звучал тише весенней капели. - не потеряй себя в ветре.
        И вдруг он увидел перед собой синие глаза с зелеными искрами внутри.
        Нет, он не ветер.
        Он человек.
        - “Покажи мне”, - попросил Хаджар у своего друга. - “то, что я ищу”.
        И они побежали среди пространства, пока не замерли на границе небольшого холма. На его вершине стояли люди, похожие на огонь. Или огонь, похожий на людей.
        - “Нашел!” - подумал Хаджар.
        - Шпион?!
        Один из огней повернулся к нему, они встретились глазами, а затем Хаджар обнаружил себя лежащим на камнях пещеры. Он задыхался и с трудом глотал воду и пилюли, которые ему буквально заталкивал в рот Гевестус.
        На плече Хаджара спешно заживал пузырящийся, красный ожог.
        Ах да - кажется огонь-человек его ударил.
        - Отлично, Хаджар, - повторял Гевестус. - Просто отлично!
        Глава 1368.
        - Еще раз - сколько их там?
        Они стояли за пределами пещеры. Хаджар как раз начертил угольком на камнях точную карту с тем самым холмом. Иногда он отвлекался на то, чтобы посмотреть на пелену, отгородившую вход в пещеру какого-то бога от остального мира.
        Какой чудовищной, неподдающейся осмыслению силой нужно обладать, чтобы создать не пространственный карман, а взять и отсечь часть реальности от остального её массива. И при этом сделать так, чтобы отсеченная частичка реальности не исчезла в бесплотное ничто.
        - Двенадцать, может больше, - ответил Хаджар. - я почти не разобрал увиденного.
        - Не удивительно, - кивнул Гевестус. Он почесывал щетину и разглядывал карту. - ты впервые использовал прямое единение со стихией. Удивительно, что ты вообще не потерял себя внутри Ветра.
        - Я почти забыл, кто я есть, - машинально ответил Хаджар и вздрогнул. Эта фраза показалась ему знакомой. Будто он уже слышал её где-то.
        Может быть во сне?
        - Гевестус, - вдруг произнес он. - а ты помнишь, что тебе показала Хранительнца, когда ты искал свою Тропу?
        - Никто не помнит, - отмахнулся полукровка. - не думай об этом, Хаджар. Она одна из Древних, а они любят играть с душами и умами. Порой их чарам поддаются даже Бессмертные и сами Боги. Так что не ломай голову, все равно не вспомнишь.
        Что же… наверное.
        Единственное, что Хаджар помнил из путешествия к Хранительнице, это то тепло и покой, который он там ощущал. Будто бы… вернулся домой. Может это она ему и показала? Дом?
        - Учитывая, что один из них смог тебя ранить, пока ты находился внутри ветра, причем лишь разумом, то это многое говорит о его силе. Скорее всего, это создание ничуть не слабее меня. Так что я пойму, Хаджар, если ты не захочешь отправиться вместе со мной. Этой карты вполне достаточно, чтобы я один нашел дорогу.
        Не сказать, что искушение не было высоко. Скорее - наоборот. Хаджар, привыкший к Реке Мира и своей реальности, плохо понимал принципы, по которым сражались в прошлом.
        Что такое терна? Почему Истинные Слова делились на младшие, старшие и полные? Как ифрит смог ранить его тело, если то не покидало пределов пещеры.
        Гевестус сказал, что если бы не заклинание бога, которое отделило их убежище от реального мира, то Хаджар после такого удара отправился бы к праотцам.
        - Тем более, -- продолжил воин. - они будут ждать нас. И не знаю, бился ли ты с ифритами, но это не самые простые противники. В чем ты уже мог убедиться.
        Гевестус явно намекал на так и не заживший полностью ожог. Теперь на правом плече Хаджара красовался очередной шрам, благо им и так не был числа. Так что одним больше, одним меньше - кто считает.
        - Мы начали это вместе, Гевестус, вместе и закончим, - твердо возразил Хаджар.
        - Учитывая, что их там больше десятка - у меня не хватит сил, чтобы сражаться самому и приглядывать за твоей спиной. Если мы отправимся вдвоем, то каждый будет сам за себя.
        Хаджар ответил молчанием.
        Если таково было его испытание, то он пройдет его целиком и полностью.
        - Что же, - Гевестус подошел к Хаджару и положил руку на его плечо. - как бы ни сложилась эта битва, я горд, что мой путь пересекся с твоим, юный воин. Если будет на то воля Миристаль, однажды они пересекутся вновь.
        - Может быть, Гевестус… может быть…
        Полукровка кивнул, а затем его глаза вспыхнули белым светом далеких звезд. В ту же секунду в них ударил столп звездного света, а мгновением позже Хаджар принял на Черный Клинок самый необычный удар из всех.
        То, что он увидел как пламя, похожее на человека, действительно таковым и являлось.
        Перед Хаджаром стоял живой огонь. Его ступни терялись в центре волн пламени, расходящегося лепестками бутона огненного цветка. Неприкрытая доспехами плоть - словно уплотнившийся жар кузнечного цеха. Красный до того, что похожий на раскаленный металл.
        Единственная одежда, которую носил ифрит - накидка из застывшей лавы, прикрывавшая его пах и спускавшаяся до самых колен.
        Вместо волос в небо взвивалось оранжевое пламя, а в глазницах пылало золотое сияние. Ифрит сделал шаг назад, а затем замахнулся. В его руке из чистого огня сформировалась кривая, короткая сабля.
        -
        Оставляя за собой в воздухе пламенные всполохи, она едва не коснулась шеи Хаджара, но тот успел отскочить в сторону и, на одних лишь инстинктах, развитых за тысячи подобных сражений, мгновенно нанес удар наотмашь.
        Черный Клинок, способный пожрать дух всего, чего он коснулся, внезапно… не встретил ни малейшего сопротивления. Он попросту прошел насквозь. Пронзил грудь ифрита, не встретив при этом ни малейшего сопротивления.
        Дух огня - фейри, один из Летнего Двора Фае, лишь усмехнулся и, сделав шаг вперед, снова замахнулся саблей.
        В бою ты редко когда думаешь. Обычно действуешь лишь на одних инстинктах - том, что твое тело и разум развили за годы тренировок и десятилетия битв. Так что неудивительно, что Хаджар, опережая действия противника, нырнул в сторону и, оказавшись за спиной противника, плечом врезался между лопаток огненной твари.
        Врезался и тут же оскочил, сцепив зубы от жуткой боли.
        Доспехи на его плече оплавились и жидкий метал коснулся плоти, мгновенно прожигая её до самой кости.
        Хаджар закинул несколько пилюль в рот и скривился еще сильнее.
        Проклятье.
        Ощущение, как его собственная плоть и кости вырастают заново, выталкивая раскаленный металл - ничуть не приятнее обратного процесса.
        - Глупый мешок плоти! - засмеялся Ифрит.
        Он взмахнул саблей и в сторону Хаджара устремился веер из огненных шаров, каждый из которых, в полете, вытягивался длинным, острым ножом.
        Думать времени просто не оставалось, так что используя мистерии и волю, Хаджар создал взмахом Черного Клинка пелену. Отдаленно похожая на крыло дракона, она накрыла его непроницаемым коконом.
        Несколько огненных ножей защита смогла отразить, большинство увязли в черной завесе, а несколько, прошедших насквозь, пламенными всполохами растеклись по броне.
        Очередным взмахом Хаджар развеял пелену, а затем, призвав на помощь Ветер, вновь переместился за спину Ифриту.
        Если тварь игнорировала плоть, то, быть может…
        - Твои попытки тщетны, обезьяна! - смеялся дух.
        Хаджар же взмахнул мечом. Только на этот раз он вложил в удар не простую физическую силу, а мистерии своего истинного королевства и волю.
        Черная полоска разреза прошла через пространство и врезалась в плечо Ифрита. Хаджар не стал останавливаться, чтобы посмотреть, к чему привел его удар, вместо этого он продолжил свой бег по тропе ветра.
        Он, растворившись утренним туманом, плавно, но в то же время невероятно быстро, перетек в другое положение. Теперь уже, оказавшись лицом к лицу с удивленным Ифритом, Хаджар схватил меч обратно хватом и нанес серию быстрых режущих ударов, поочередно перехватывая рукоять между двумя хватами.
        Две наложенных друг на друга перевернутых восьмерки иссекли огненное тело духа.
        - Как это возм…
        Тот распался пламенными всполохами, а Хаджар, тяжело дыша, оперся на вонзенный в землю Черный Клинок. Дрожащей рукой, сплевывая кровь, он посмотрел перед собой. И то, что он увидел выходило за рамки его понимания.
        Глава 1369.
        Впереди Гевестус в одиночку бился сразу с одиннадцатью ифритами. Все, как один, копии поверженного Хаджаром противника. Лишь изредка в бесконечных всполохах пламени можно было различить их отличающиеся между собой, но одинаково прекрасные лица.
        Они посылали в сторону Гевестуса потоки пламени, но тот отмахивался от них своей саблей так, будто это были лишь назойливые мухи.
        Его оружия окутывала какая-то мерцающая энергия, которой Хаджар практически не ощущал. Она была совершенно иного толка, нежели та, которую в современном мире черпали из Реки Мира.
        Один из ифритов зашел Гевестусу за спину и нанес мощный рубящий удар, но рассек огненным мечом лишь воздух. Дракон-полукровка, за мгновение до этого, превратился в размазанную ленту.
        Сложно было понять, касался ли он травы на холме или бежал над ней, но он, заложив немыслимый для тела вираж, по кратчайшей дуге переместился ифриту за спину. Его сабля была быстрее всего, что видел Хаджар. И её удар, невероятной силы, не создал ни малейшего эха.
        И, что удивительно, в ней не было ни грамма мистерий истинного королевства. Лишь воля и… нечто иное. И этого хватило, что удар прошел через огненную вспышку, которую ифрит использовал как свой щит.
        Дух распался всполохами, а Гевестус продолжил… атаковать.
        Да, сражаясь с десятком противником, брат Императора Драконов даже не думал защищаться. Вместо этого он нападал на них, оказываясь в нескольких местах одновременно.
        Его скорость поражала воображение.
        Хаджар не мог понять, где он видит перед собой остаточное изображение, рассеивающееся после того, как удар был заблокирован одним из духов, а где он настоящего Гевестуса, фехтующего за гранью воображения.
        Даже если не принимать во внимание странную энергию, находящуюся за гранью истинного королевства, то даже чистая физическая сила Гевестуса была просто немыслима.
        Там, где Хаджар мог нанести три удара, Гевестус обрушивал на противника град из целого десятка. И, что ужасало даже больше, они не были разрозненны. Это не махание саблей с надеждой хоть как-то задеть противника.
        Нет, каждый удар был продолжение предыдущего и, столь же плавно, перетекал в новый выпад.
        Вот Гевестус наносит широкий удар наотмашь пытаясь разрезать грудь отлетевшего в сторону ифрита, в ту же секунду он перехватывает саблю и, крутясь на пятках, отбивает её плоскостью брошенный ему в бок огненный шар и, остановив вращение в крайней точке, мгновенно выстреливает хищным выпадом, которым пронзает шею ифрита, чтобы затем, возвращая саблю обратно, снова переместиться дымкой в другое место и, уже там, продолжить это же движение, но только в рубящем ударе и целясь прямо в колено очередному противнику.
        Противники мелькали вспышками искр, разбрасываемых молотом кузнеца, бьющего о раскаленную сталь.
        Гевестус был везде и негде одновременно. Его сабля без устали находила свою цель, будь то защита или мгновение нападение. Ни единого лишнего шага, ни единого лишнего движения - эти описания не подходили Гевестусу.
        Тот, казалось, выполнял все движения идеально. Вкладывая именно столько силы, сколько требовалось и ни грамма больше.
        Дыхание, движение, даже, наверное, нейронные импульсы в его нервной системе, все это было идеально сбалансированно, взвешено и использовано в самый подходящий момент.
        Но, что поражало куда больше - Гевестус не использовал энергии внешнего мира. Всей этой мощи, с которой не сравнились бы ни Хаджар, ни Орун, полукровка добился только благодаря своим собственным силам.
        - Я ожидал большего, - вдруг произнес он и переместился в сторону. - Пришло время заканчивать эту разминку, фейри.
        Он принял низкую стойку и опустил саблю так, чтобы рукоять касалась живота, а лезвие было направлено параллельно земле. Затем, одновременно с выпадом вперед всем телом и оружием, он произнес:
        - Звездный град!
        И то, что произошло дальше, заставило Хаджара усомниться в здравии собственного разума. Нет, если бы это была техника, основанная на энергии реки мира, то он бы даже не удивился, но…
        Нет.
        В ней не ощущалось ни малейшей толики энергии! Будто её не было вовсе!
        И все же сабля Гевестуса вспыхнула и, сразу после этого над холмом пронеслись сотни звездных серпов. И даже учитывая, что техника не была направлена на Хаджара, он ощутил, как к его горлу приложила лезвие Костлявая.
        Мощь техники была просто запредельна. Ни Хаджар, ни Таш’Маган, используя все свои артефакты и все свою могущество, включая энергию Реки Мира, не смогли бы не то что остановить эту технику, но банально защититься от неё.
        Это был уровень силы, который, наверное, превосходил начальную стадию Небесного Императора, вот только…
        Гевестус, по современным оценкам, не являлся даже Рыцарем Духа.
        Ифриты выставили перед собой вытянутые ладони. Вокруг них вспыхивали огненные щиты. Звездные разрезы исчезали в них порождая огненные взрывы, сжигавшие воздух и обращавшие землю в кипящую лаву.
        Но, с каждым мгновением, ифритов становилось все меньше, пока против Гевестуса не остались стоять всего пятеро.
        - Братья! - произнес самый… яркий из них. Тот, что ранил Хаджара, пока тот смотрел глазами Ветра. - Пришел наш час! Да примет нас Вечная Дану!
        - Во славу Дану!
        Ифриты схватились за руки. Хаджар почувствовал что-то неладное, но было поздно.
        Всех пятерых окутала яркая вспышка. Взрывная волна придавила двух воинов к земле. Гевестус с Хаджаром рухнули как подкошенные. Валуны, раскиданные вокруг холма, мгновенно превратились в пыль.
        Над холмом, с которого, под давлением волна горячего воздуха, скатились два воина, поднималось существо слабо напоминавшее тех ифритов, с которыми они бились мгновением прежде.
        Существо из желтого пламени, одетого в броню из черных, сгорающих костей, оно не имело ни лица ни человеческой формы. Лишь общие очертания рук и ног.
        Пожар, облаченный в костяную броню, пылающий ярчайшим пламенем. Безликий и яростный.?
        - АР-Р-Р-Р! - взревел он и, замахнувшись кулаком, обрушил его перед собой.
        Огромный огненный шар устремился прямо на Гевестуса. Тот, сплюнув кровью, поднялся на ноги и выставил перед собой саблю. Оружие, вновь вспыхнувшее странной энергией - будто выжимкой невероятно глубоких мистерий, засияло серебром и раскололо огненный шар на две части.
        Они улетели далеко за спину Гевестусу, где взорвались огромными огненными столпами, дотянувшимися до самого неба. Удар, который отправил бы к праотцам десяток современных Безымянных.
        - Гевестус! - выкрикнул Хаджар.
        Воин драконов тяжело дышал. Его руки слегка подрагивали. Было видно, что битва не далась ему так уж легко, а недавний удар вычерпал сил больше, чем мог себе позволить Гевестус.
        - Мы умрем вместе! - нечеловеческим голосом пророкотал огненный дых, после чего раскрыл пасть и выдохнул горизонтальное огненное торнадо, один лишь жар от которого оплавил доспехи Хаджара.
        Глава 1370.
        Гевестус закричал. Сияние его сабли стало настолько ярким, что на него невозможно было смотреть напрямую. Поток жаркого пламени ударил в него и протащил воина по земле.
        Гевестус с такой силой упер ноги в почву, что те пропахали шестиметровую борозду, но все же сабля удержала огненный поток. Вот только тот и не собирался иссякать, а с каждой секундой промедление пламя костра, связанное с созданием огненными нитями, разгоралось все ярче.
        Огромном костре, вокруг которого некогда стояли ифриты, уже начали появляться магические символы. А значит они с Гевестусом не смогли нарушить ритуал и вскоре битва войск Императора Драконов могла обернуться настоящим побоищем.
        - Что… что мне делать, - Хаджар смотрел прямо перед собой.
        Он видел могучего воина, с которым не сравниться ни ему ни любому другому мечнику, которого он встречал прежде.
        Он видел жуткого монстра, чья сила превышала мощь любой из тварей, павших под мечом Хаджара или тех, с кем он бился бок о бок.
        Что ему дела…
        В очередном всполохе Хаджар вдруг увидел тень. Эта тень почему-то напомнила ему о каком-то воине. Воине в черной броне, с красным плащом и щитом с двумя острыми зубцами.
        - Генерал… - услышал Хаджар далекий зов.
        Гевестусу требовалось его помощь.
        А значит Хаджар поможет.
        - Эй! - выкрикнул Хаджар. - Ифрит! Что насчет меня?!
        Теперь он знал, почему его призвала эта странная битва. Может просто потому, что Гевестус когда-то позвал о помощи… а может Хаджару просто мерещится.
        Но, так или иначе, Хаджар призвал имя ветра. И, позволив тому стать частью себя, впервые не взмахнул мечом и не сделал шага вперед, нет, он вытянул руку и, сосредоточившись, позволил себе почувствовать.
        Почувствовать ветер.
        Не только услышать его, но и ощутить. Ощутить что тот находился всюду. Всегда. И даже сейчас старый друг кружил вокруг сражающихся.
        Нужные слова сами собой легли в уста Хаджара. Но расслышать он смог лишь одно:
        - … форма…
        Хаджар сжал кулак и одновременно с этим вокруг огромного ифрита поднялось настоящее торнадо. Торнадо, обернувшееся мечом, вонзившимся прямо в грудь монстру.
        А что будет с огромным столпом огня, если на него подует ураган, неспособный задуть это самое пламя?
        Взрыв получился такой мощи, что его увидел даже Император Драконов.
        - Брат… - прошептал он, но так, чтобы никто не услышал.
        Когда Гевестус очнулся, то застонал от боли. Его правая рука превратилась в едва шевелящийся уголек горелой плоти. С трудом, он поднялся на ноги.
        Холма, на котором проводил ритуал ковен ифритов, не было. Вместо него - озеро постепенно застывающей лавы. Ни монстра, ни…
        - Хаджар! - закричал Гевестус. - Отзовись! Хаджар!
        Но в ответ лишь тишина.
        Гевестус прикрыл глаза, а затем обратил свой взор к звездам.
        - Значит… я стану учителем твоего учителя, друг мой? - произнес он. - что же, значит еще не скоро я верну тебе долг жизни.

***
        Прямо на плиты зала упал дымящийся, закованный в странную броню, потерявший сознание воин. Син’Маган мгновенно приставивший острие клинка к горлу Хадажра, чуть поморщился.
        - От него воняет, как от пережаренной отбивной, - с отвращением произнес Син.
        -- Убей его, брат, и покончим с этим, - сплюнула Эзир.
        Син кивнул и замахнулся клинком, как над плитами малого бального зала пролетел крик:
        - Стой!
        Из крепкой хватки ведущих его стражников вырвался старик. В этом исхудавшем, покрытом ранами и струпьями создании, со всклоченными, грязными волосами, обломанными рогами, переломанными пальцами с вырванными когтями, хромающем и переломанном с трудом угадывался Глава Павильона Волшебного Рассвета - Чин’Аме.
        Упав на разбитые колени, но сдержав крик боли, некогда один из самых могущественных драконов Рубинового Дворца оказался не способен пересилить давление магических цепей, сковавших его тело.
        - Остановись, Син.
        Маган повернулся к трону, но восседавший на нем Император не выражал никаких эмоций.
        - Что ты хочешь, предатель?
        В голосе Син’Маган содержалось столько ненависти и отвращения, что их хватило бы, чтобы покрыть грязью несколько поколений смертных.
        - Остановись, Син, - повторил Чин’Аме. Каждое слово давалось ему с трудом, а любое движение причиняло нестерпимую боль. Палачи Императора хорошо знали свое дело. - Остановись, если не хочешь, чтобы твой род запомнили как клятвоотступников и цареубийц!
        - Что ты несешь, старый интриган?! - взвилась Эзир.
        - Мой Император, - Чин’Аме повернулся к трону и опустил лоб на пол. - испытание Пути Среди Звезд снимает все завесы и все миражи с того, кто его проходит. Посмотрите на герб Хаджара. И примите решение.
        В зале повисла тишина. Все еще дымилось неподвижное тело и так же неподвижен был и Император.
        - Почему я должен это делать? - спросил, наконец он.
        - В память о нашей былой дружбе, мой Император, - Чин’Аме, казалось, еще сильнее прижал лоб к полу. - И потому, что так вам велит ваша честь.
        И вновь тишина, после которой Император поднял и одним неуловимым движением, заставляя вздрогнуть всех присутствующих, преодолел расстояние, разделявшее трон и дымящееся тело.
        Без всякого усилия, ни единого жеста и вот уже оплавленные доспехи разлетаются по всему полу, оставляя Хаджара лежать на камнях обнаженным.
        И на этот раз его черную татуировку Зова, запечатленную прямо над сердцем, ничто уже не скрывало.
        Глаза Императора расширились.
        Он сделал шаг назад.
        Никто и никогда прежде не видел правителя Рубинового Дворца и всего региона Белого Дракона в таком состоянии.
        - Отец ты…
        - Молчать! - властно взмахнул рукой Император и повернулся к Чин’Аме. - откуда мне знать, что это не очередной твой трюк, предатель?
        - Потому что вы уже знаете, мой император, что это не так.
        Правитель снова посмотрел на тело.
        - Как это возможно… - прошептал он. - неужели… неужели Травес каким-то образом… нет. Это невозможно. Но как…
        Но, тем не менее, какие бы мысли не посещали разум Император, перед ним открылась непреложная истина. На груди Хаджара Дархана черной бездной пылал герб Лазурного Облака с символом первого Императора Драконов - Грозового Облака.
        А это означало…
        - Ты, Син’Маган, - выпрямился Чин’Аме. - чуть было не убил законного претендента на Рубиновый Престол - потомка Великого Героя Травеса из племени Лазурного Облака. Узрите - Хаджар Дархан. Последний из племени Лазурного Облака. Равный по праву крови Императору.
        - Что?!
        - Как это возможно!
        - Старик дурачит нас!
        - Отец…
        Очередной взмах руки заставил всех замолчать.
        - И чего ты хотел добиться этой интригой, старый змей? - спросил он в пустоту, но было понятно, что Император обращается непосредственно к Чин’Аме.
        - По законам, оставленными нашего Великими Предками, в подобной ситуации может быть лишь один исход. На закате седьмого дня вы, мой Император, сойдетесь в поединке чести с Хаджаром Дарханом и тот, кто останется жив - тот и является законным правителем драконов и региона Белого Дракона.
        Император вздохнул, прикрыл глаза, а затем развернулся и направился в сторону выхода.
        - Да будет так, - произнес он и взмахнул рукой.
        Одновременно с этим цепи опали с тела Чин’Аме, а сам волшебник, дотянувшись до Хаджара, коснулся его и что-то произнес. Еще до того, как окружающие смогли осознать реальность, оба они уже исчезли.
        Глава 1371.
        Хаджар хорошо был знаком с болью. Лучше, чем он, да и вообще кто угодно другой, мог бы хотеть. Так что, просыпаясь от довольно крепкого сна без сновидений, он ожидал, что болеть будет все и даже то, что болеть не может.
        Но, видимо, судьба в кое-то веки решила сжалиться над странником и подарила ему вместо боли блаженную негу.
        Хаджар уже и вспомнить не мог, когда последний раз просыпался на мягких перинах, а не на каменных нарах или жесткой циновке. Да и вообще, будучи адептом и проводя все свободное время в глубоких медитациях, он редко когда спал.
        Да, чем сильнее адепт, тем крепче его психика и разум, но даже таким, пусть и крайне редко, но требуется эмоциональная разрядка, которую и дарит крепкий, едва ли не младенческий сон.
        Хаджар коснулся правого плеча. Пальцы нащупали тонкую сетку шрамов. Это куда лучше обугленной плоти, покрытой чем-то напоминающим вареную куриную кожу.
        - Павильон Волшебного Рассвета славен и своей алхимией.
        - Чин’Аме, - Хаджар приподнялся на кровати и облокотился на спинку. Мягкие подушки, перина, теплое одеяло - может он, все же, умер и попал в дом праотцов? - Рад видеть вас в добром здравии.
        Но тот факт, что он находился в просторных каменных палатах, больше похожих по убранству на лавку какого-нибудь волшебники или алхимика, убеждал в обратно.
        Да и Чин’Аме, облаченный в лазуритовые робы, опирающийся на резной деревянный посох, так же прозрачно намекал, что Хаджар все еще жив.
        Радоваться подобному факту или нет - это уже совершенно другой вопрос.
        - В добром… - повторил Чин’Аме. - Что же, можно, пожалуй, сказать и так, Ваше Высочество.
        Хаджар нахмурился. Его разум работал все быстрее и быстрее, скидывая с себя оковы неги и сладкого пробуждения, так что он уже вскоре заметил несколько тонких шрамов на лице волшебника. Обнаружил, что то, что он принял за украшения для рогов, на самом деле являлось драгоценными… протезами.
        Да и глубокие черные впадины под глазами, которые Глава Павильона Волшебного Рассвета пытался спрятать под слоем косметики, были красноречивей любых описаний.
        - Пытки? - тяжело спросил Хаджар.
        Он хорошо, очень хорошо знал, на что могут быть способны опытные палачи. И не важно к какой расе они принадлежат. Профессионалы причинять боль найдутся всегда.
        А молчание дракона стало самым верным из ответов.
        - Много они смогли узнать?
        - Хаджар, - Чин’Аме, откровенно хромая и подтягивая правую ногу, дошел до кровати и, едва ли не со стоном, опустился на её край. - я живу на этом свете достаточно долго, чтобы научиться скрывать свой разум даже тогда, когда тело страдает.
        Хаджар что-то слышал о техниках, которые позволяли уйти в настолько глубокий транс, что даже если адепта будут убивать - он ничего не расскажет, ибо не будет осознавать реальности происходящего. Именно поэтому настоящие асы пыточного мастерства являлись очень сильными адептами, изучавшими ментальные техники.
        - А дух мой защищен надежней, чем сокровищница Императора, - словно услышав незаданный вопрос добавил Чин’Аме. - Так что господа палачи просто отрабатывали на мне свое мастерство. И надо признать, -- волшебник скривился от резкой вспышки боли. - они не зря получают свое довольствие из казны.
        Хаджар промолчал.
        Он посмотрел за окно. Они явно находились на пике горы, где и стоял Павильон. С ней открывался просто невероятный вид на горные хребты высокорожденных и долины, где обитали простые крестьяне и фермеры.
        Мысли его постепенно возвращались к испытанию, которое он прошел.
        Прошел…
        Почему-то уже в которой раз судьба отправляла его в прошлое. Но если прежде это были лишь иллюзии, видения, то теперь, что-то подсказывало Хаджару, он действительно побывал в одном из поворотных, для судеб всего Безымянного Мира, событии.
        Битве, которая едва не привела к уничтожению этого самого мира.
        Битве, ставшей последней для Черного и Кровавых Генералов.
        Легенды гласят, что именно после этого сражения волшебник Пепел отправился в свое бесконечное странствие и он стал единственным из обитателей мира смертных, кто побывал в каждом уголке Безымянного Мира.
        Раньше, да и чего там - и по сей день, это считается возможным лишь для небожителей. Ибо даже Бессмертный не может осилить тягот такого путешествия.
        И если раньше Хаджар не понимал причины подобного странствия длиной в жизнь нескольких Бессмертных то теперь…
        Пепел, командовавший армиями смертных и бессмертных; тот, кто смог сковать первого из Дарханов и дать Яшмовому Императору время, чтобы расколоть душу Врага Всего Сущего, просто не мог не преследовать определенной цели.
        Он что-то искал…
        Что-то настолько ценное, что заставило Пепла буквально положить на это срок жизни, о котором некоторые могут только мечтать. Если вообще кому-то в здравом уме придет в голову мечтать о тех эонах, что прожил на этом свете Пепел.
        - Где-то в своих мыслях, Ваше Высочество?
        Хаджар вздрогнул.
        Прошли десятилетия… можно даже сказать - больше века с тех пор, как кто-то называл его титулом наследного принца.
        Хаджар отвернулся от окна и встретился взглядом с Чин’Аме. Чтобы не пережил дракон, взгляд его нечеловеческих глаз остался таким же ясным и пронзительным.
        Будто он… будто он заранее все просчитал и знал, что как бы не сложилась их с Императором партия, финал её окажется именно таковым.
        Хотя, скорее всего, это просто паранойя и не более того.
        - С чего вдруг титулом?
        Волшебник улыбнулся, демонстрируя еще не до конца проросшие клыки. Медицина и целители Безымянного Мира творили настоящие чудеса, но не всегда эти чудеса имели мгновенные свойства.
        Вместо ответа, Чин’Аме указал на грудь Хаджара, в ту область где маячила татуировка Зова, запечатлевшая в себе герб Лазурного Облака.
        Кто бы знал тогда, в Море Песка, что их с Эйненом тренировка приведет к тому, что Хаджар окажется втянут в интригу дворцового переворота высшего порядка.
        - Что…
        - Целительный сон в который тебя погрузили мои соратники продлился три дня, - Чин’Аме, сдерживая вой, двумя руки обхватив посох едва смог подняться с кровати. - а значит, что уже через четверо суток тебе надо будет выйти на Скалу Предка, чтобы сразиться Императором.
        Хаджар откинулся на подушки и снова посмотрел за окно.
        - Вы покажете место, где жил Травес?
        Чин’Аме, кажется, выглядел шокированным.
        - Ты не удивлен? - спросил он.
        Хаджар только пожал плечами.
        Может он слишком устал.
        А может и слышал, как где-то рядом с ухом скрепит невидимое перо, танцующее по пергаментным страницам Книги Судьбы. И, кто бы его не держал в своих руках, однажды поплатиться за это жизнью…
        Глава 1372.
        Хаджар вытер пот со лба и, отпив из фляги, вновь врубился мотыгой в почву. Сколько эпох минуло с тех пор, как Травеса отправили в заточение, а земли Лазурного Облака пришли в запустение?
        Достаточно, чтобы над головами смертных успело смениться звездное небо. Одни звезды погасли, а другие зажглись. А если бы здесь был Эйнен, то он обязательно заметил, что им светят и вовсе давно уже исчезнувшие призраки бесконечного кладбище мертвого света.
        Свет мертвой звезды освещает мир еще многие и многие эпохи, пока не иссякнет полностью. Именно поэтому Миристаль, как говорят философы, погасла еще до известных событий, в которых пришлось поучаствовать и Хаджару.
        Очередной удар мотыги взрыл еще немного почвы.
        Внешне долина, где обитали низко-родные драконы почти ничем не отличалась от такой же у людей. Вот только почва была здесь такой крепкой, что даже Хаджар, который по чистой силе был равен Безымянному средней стадии развития, за целое утро так и не смог вскопать достаточно длиной борозды, чтобы подвести её к оросительному ручью.
        Но оно и не удивительно.
        Поле давно уже поросло бурьяном и дикими травами. Местами выросли простые деревья - Клены Семи Цветники, за листья которых в Даанатане можно было купить хорошего боевого скакуна. Дубы Старости - странные деревья, выраставшие за ночь в свой полный рост, а затем начинающие не стареть, а молодеть.
        Из их сока делали зелье, которое пользовалось спросом среди молодых адептов. С его помощь можно было повысить концентрацию при обучении новым техникам. И, опять же, стоило оно приличных денег, но здесь…
        - Забавно, да, - Хаджар будто говорил с кем-то, но кто его услышит кроме шуршащих трав, шелестящих крон и журчащего неподалеку ручья, полного Льдо-воды. Странной субстанции, которая, оказываясь в любой емкости, превращается в лед. Ей ценили все те адепты, что практиковали связанные со льдом техники. - То, что казалось легендарным в Лидусе, стало обыденностью в Море Песка. То, что мыслилось невозможным в Море Песка, не стоило упоминания в Даанатане, а то, что…
        Хаджар почувствовал его приближение, но не стал оборачиваться.
        Он не верил в такие понятия, как честь или достоинства. Жизнь его достаточно хорошо научила, чтобы он понял, что все это лишь сказки для безусых юнцов с лысыми яйцами между их собственных… впрочем, не об этом.
        Но для некоторых… для некоторых это были те оковы и цепи, которые держали их крепче, чем узда держит строптивого мустанга.
        - Когда-то здесь было красиво, - он встал рядом с Хаджаром. Заложив руки за спину, спокойно взирал на долину.
        Окруженная холмами, погруженная в вечный сон. Залитая золотом рассвета, окрашенная проливающимся с неба багрянцем истекающих кровью облаков.
        В её центре тоже поднимался холм. Эпохи сделали свое дело и то место, где был сожжен дом Травеса теперь выглядел как естественный природный рельеф. На нем даже проросло несколько деревьев и кустов.
        Наверное они тоже имели какое-то применения, но его Хаджар не знал, а теребить постоянно нейросеть не было ни малейшего желания.
        Дул ветер.
        Он гнал кровавые облака все дальше к горизонту.
        Здесь действительно было хорошо.
        Просторно и свежо.
        - Ты встретил его при жизни или уже после смерти?
        Только теперь Хаджар повернулся к своему собеседнику. Была ли это шутка судьбы или что-то иное, что Император Морган был так похож на Императора Драконов? Или, скорее, связано с тем, что Морган использовал магию и ритуалы, связанные с кровью самых разных существ, включая собственных детей.
        Но, так или иначе, Император выглядел почти схоже. Половины волос белые, как снег, а другая чернее смолы. Брови, похожие на молнии и глаза краснее раскаленных углей. По центру, над переносицей, красная татуировка герб.
        Именно она, а не какая-то корона, и являлась символом власти.
        Одет Император был в простые одежды, а закатанные рукава обнажали невероятно мускулистые руки. Такими можно было обхватить ствол молодого дерева и раздавить его в щепки в крепких объятьях.
        Всем своим видом Император демонстрировал мощь и спокойствие. Наверное таким и должен быть лидер в мире, где всем правит сила.
        - Почему вы спрашиваете, Ваше Высочество? - спросил Хаджар.
        Он не ощущал особой ненависти к этому дракону. Тот поступил так, как должен был поступить правитель. И пошел на те жертвы, на которые должен был пойти.
        Это нисколько не умоляло им содеянного, но этого было достаточно, чтобы не лишать диалога куртуазности велеречивого общения. В конце концов, чем они будут отличаться от зверей, если начнут общаться так же, как последние.
        Забавный каламбур…
        - Когда были выкованы цепи для Травеса, я приказал оставить их такими, чтобы они не лишали его доступа к энергии.
        - Что вы хотите этим…
        - Травес мог в равной степени, как оставить Наследие при своей смерти и уже оно выбрало тебя своим приемником, так и встретить тебя при жизни, потому как его путь был ограничен лишь его собственной волей. Он бы не умер от влияния времени, ибо мог бесконечно черпать энергию из Реки Мира, а драконы, в своей истинной форме, имеют почти неограниченный срок жизни.
        Мысли побежали еще быстрее.
        - Но тогда получается…
        - Все верно, - кивнул Император. - Когда ты попал в его темницу, то он мог с той же легкостью использовать твою жизненную энергию, чтобы с её помощью сбросить с себя оковы.
        Цепи… Хаджар помнил их так же хорошо, как и миг их встречи. Массивные, древние, исписанные волшебными рунами. Они ограничивали Травеса во внешней энергии, но не во внутренней. В противном случае он бы никак не смог поместить внутрь Хаджара свое “сердце”.
        А значит, он действительно мог разбить душу Хаджара и, даже такой крупицей внешней энергии, что содержалась тогда внутри нежданного визитера, освободить себя…
        - Именно по этой причине, - продолжил правитель. -- темница была создана таким образом, чтобы под ней протекал поток Льдо-воды на скорости большей, чем развивает самый быстрый из небесных кораблей Семи Империй. Иными словами…
        - Если бы я действительно попал в пещеру через этот поток, то…
        - Даже если бы произошло кармически-небесное чудо, Хаджар Дархан, то ты бы оказался перед Травесом в образе ледяного порошка, но никак не живого, дышащего человека.
        Сердце Хаджара забилось быстрее, а шум бешено танцующего пера над его ухом обернулся настоящим громом.
        - Как бы ты не попал в пещеру, это было не случайно, - Император вытащил что-то из-за пазухи, нагнулся и аккуратно положил в борозду. - И по какой бы причине Травес не отдал ради тебя свою жизнь - он знал куда больше, чем сейчас знаем ты или я.
        С этими словами Император развернулся и неспешной походкой направился в сторону холмов.
        - Почему вы мне это рассказали? - окликнул его Хаджар.
        Император замер. Он простоял неподвижно какое-то время, после чего устремил свой взор к облакам.
        - С каждым новым рассветом, небо все больше кровоточит, Хаджар, - произнес, наконец, он.
        И только после этого истаял, словно и не было его вовсе.
        Проклятье…
        Проклятье!
        Хаджа прикрыл глаза и ровно задышал.
        Однажды.
        Однажды он все выяснит.
        А пока… пока ему надо посадить дерево.
        Глава 1373.
        - Не вижу никакой причины для Императора лгать тебе, Хаджар, - Чин’Аме передвинул фигуру на доске. - Тем более я лично, по приказу его Императорского Величества, принимал участие в заточении Травеса. Не могу сказать, что это доставило мне хоть сколько-то удовольствия, но тот день я хорошо помню. Темница действительно была спроектирована таким образом, чтобы в неё невозможно было попасть извне.
        Хаджар смотрел на шахматную доску перед собой. Он никогда не был силен в этой игре настолько, чтобы гордится своим умением. Но даже без помощи нейросети обладал достаточным навыком, чтобы не проигрывать в первые двадцать ходов.
        - Тогда как я мог…
        - Твои мысли сфокусированы не на том, Хаджар, - перебил Чин’Аме, вновь двигая свою ладью. - Я сказал, что у Императора не было причины лгать тебе, но я не говорил, что он не преследовал иную цель.
        Они сидели на самом пике Горы Волшебного Рассвета. Из-за плотных облаков не было видно земли и создавалось ощущение, что они дрейфуют посреди бесконечного белого моря.
        Будто бы во всем мире не существует ничего, кроме маленького персикового дерева и трех камней. Двух продолговатых, которые они использовали вместо скамеек и одного кубической формы, где и была нарисована волшебной краской шахматная доска.
        Чин’Аме говорил, что сюда поднимаются лишь в поисках уединения в медитации, направленной на единение с энергией небес. Важнейшим элементом в жизни любого дракона.
        - Любой правитель, в первую очередь - тактик и стратег. Любое его действие должно быть началом следующего и финалом предыдущего. Оно должно иметь запасной план, включать в себя варианты победы и поражения, а так же возможные преференции, которое оно подарит и раны, которые нанесет. И даже будничный диалог должен быть подчинен этому правилу.
        Хаджар защитился от ладьи пешкой, но тут же получил угрозу на другом фланге.
        - Император сказал всего-лишь несколько слов, а твое сердце уже в смятении. И как с таким настроем ты собираешься победить его в схватке?
        Хаджар, будучи готовым к нападению, ответил мгновенно контратакой на слона Чин’Аме. У того ход вызвал уважительное “Хмык” и почесывание заново отросшей бородки. Восстанавливался дракон буквально на глазах.
        - Я уверен, что все это время вы, достопочтенный Чин’Аме, решали именно эту задачу. Иначе бы не бросали вызов Императору через меня, понимая, что с моей смертью ваше положение станет не лучше ситуацией мертвеца.
        - Ну, может и лучше - не всякого мертвеца запомнят тем, кто почти обыграл Императора Драконов, - философски заметил Чин’Аме. Теперь пришел его черед переходить на доске к обороне. - Ты уже прочитал свиток Пути Среди Звезд?
        Хаджар ответил утвердительным кивком и вызвал нейросеть.

[Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Каталог: “Техники Медитации”. Реестр: “Наследие Травеса”. Объект: “Путь Среди Звезд”.
        Краткая выжимка требований:
        Первый этап: Развитие от Повелителя Начальной стадии до Безымянного Начальной стадии.
        Необходимые реагенты: Материалы, содержащие 7.4 (у. Ед абс.энерг)~3,6-.>~8,4-.>~10)
        Второй этап: Развитие от Безымянного Начальной стадии до Небесного Императора.
        Необходимые реагенты: а) Материалы, содержащие 28,6 (у. Ед абс.энерг)~40,9-.>~72.>~110) | б) тело крепости Божественного Артефакта
        Третий этап: Развитие от Небесного Императора начальной стадии до Божественного Воителя 1-ой ступени Просвещения
        Необходимые реагенты: а) Материалы, содержащие 160 (у. Ед абс.энерг)         Нейросеть продемонстрировала свои невероятные качества в вопросах обработки материала. Потому как, даже обладая абсолютной памятью и скорость разума, превосходящей в десятки раз простого смертного, на чтение свитка Хаджар потратил целую ночь.
        Если излагать написанное в простых книгах, то это заняло бы тысячу томов по три сотне страниц в каждом.
        И это не говоря о том, что некоторые знания - о циркуляции энергии, соединения её с духом, телом, душой и волей и многие иные аспекты попросту невозможно было записать словами.
        В свитке, который получил Хаджар, они попросту существовали, а сам Хаджар их осознавал.
        Ну и разумеется, ни один разум, даже разум Бессмертного не обладал способностью мгновенно познать и запомнить все содержимое. Потому как даже абсолютная память не могла справиться с информацией подобного уровня мистицизма. Так что, опять же, свою роль сыграла нейросеть, сделавшая в подсознании Хаджара копию свитка.
        Но о подобной, противоречащей законам Неба и Земли, способности не стоило знать даже Чин’Аме. Так что тот до сих пор советовал Хаджару при любой удобной возможности заглянуть в свиток.
        Что касалось выжимки требований, которые нейросеть сделала за несколько часов максимальной загрузки вычислительного модуля, то…
        К примеру Черный Клинок Хаджара, артефакт Божественного Уровня, при оценке нейросетью, обладал всего “0,3 условными единицами абсолютной энергии”. Так что его не хватило бы даже на начало использования медитации, не говоря уже о прогрессе с первой ступени, до последней.
        Но бочка дегтя была не без ложки меда.
        Те кристаллы крови, оставленные очередным далеким Предком Хаджара - тюремщиком самого Черного Генерала, оказались невероятно ценным реагентом.
        Да, их было всего несколько десятков килограмм. Но они обладали 38ю единицами этой странной энергией, вычисление которой заняло у нейросети последние десятилетия.
        Так что, на каком-то этапе, если Хаджар до него вообще доживет, у него заранее имелся нужный реагент.
        Это приятно.
        Из менее приятного - нейросеть понятия не имела, сколько нужно будет Хаджару материалов для перехода на ступень Бессмертного - а именно им и являлся этот самый “Божественный Воитель”.
        Ну и разумеется, а как иначе, сами Бессмертные так же делились на иерархии.
        Они называли их, как излагал свиток, ступени Просвещения. Всего их было девять.
        Ну и разумеется, перед тем, как взобраться на эту ступень развития, нужно было пройти испытание Небес и Земли, состоящие из пяти этапов, каждый из которых обладал просто невероятным, запредельным уровнем смертельной опасности.
        Не даром говорят, что тех, кто стал Бессмертным среди Небесных Императоров так же много, как алмазов среди капель дождя. Это не говоря уже о теле, крепости Божественного Артефакта и непонятно формулировки в виде “кристаллизации духа”.
        Когда Хаджар просил нейросеть расшифровать, то та отвечала привычным “недостаточно общих данных; недостаточно мета-даных”.
        То есть ей даже данных о самих данных не хватало для подробного анализа.
        Ну, все же, речь заходила о том, как адепт мог скинуть с себя оковы самого Времени и вознестись над бренным миром. Так что не удивительно, что сложность процесса попросту запредельна.
        - Начал чтение, -- ответил, наконец, Хаджар. - сложность свитка невероятна. Я никогда не встречал ничего подобного.
        Паранойя… в скором времени Хаджар, как и Эйнен, не будет доверять даже собственной тени. Хотя в случае островитянина это было более чем оправданное поведение.
        - Что же, тогда у меня есть для тебя хорошие новости, Хаджар.
        Ну, лучше поздно, чем никогда.
        Глава 1374.
        - Можете поверить, Чин’Аме, - Хаджар сделал очередной ход в нападении на вражеского короля. - сейчас красивые паузы в диалогах это не то, что поможет нам пережить рассвет четвертого дня.
        - Третьего, - напомнил Чин’Аме, указывая на вновь поднимавшееся на рассвет солнце. - С деревом ты провозился целые сутки.
        Да, так оно и было, чтобы посадить дерево, как часть клятвы Травесу, Хаджар действительно потратил на это двадцать четыре часа. В итоге, учитывая семечко, опущенное в землю Императором, получилось два - но кто считает.
        Почему Хаджар сделал это сейчас, а не после сражения.
        Кто знает, сможет ли он его пережить, а так…
        Можно было бы сказать, что так ему велела его честь, но он уже давно в неё не верил.
        - Мы перейдем к сути? - Хаджар убрал с доски слона и продолжил свое нападение. Король противника все ближе и ближе к мату…
        - Разумеется, Хаджар, - после чего Чин’Аме сделал всего один ход пешкой и Хаджар замер. Он посмотрел на доску… всего мгновением прежде он выигрывал не только качество и инициативу, но, казалось, всю партию разом, а теперь. Теперь, чтобы он не сделал, следующим ходом волшебник пробьет брешь в его обороне, а затем, опять же, чтобы Хаджар не делал, ему поставят мат. - Я все подготовил заранее.
        Хаджар посмотрел в глаза волшебнику. Они показались ему острее, чем ножи и кинжалы Абрахама Шенси, где бы того не носило в данный момент.
        Чин’Аме поднялся и подошел к дереву. Он провел по стволу рукой, будто прислушивался к чему-то внутри.
        - Пытки, Хаджар, не так страшны, как страшно нечто иное. Когда тебя берут в плен более менее могущественные адепты, то по следам, оставляемым твоей душой, они могут найти любые предметы, которые когда-либо тебе принадлежали.
        Хаджар что-то такое уже слышал, но только в рамках слухов и легенд. В Семи Империях не жило, во всяком случае - на всеобщем обозрении, настолько могущественных адептов, чтобы они могли отыскать след души - абсолютно эфемерную субстанцию.
        - Все мои личные вещи, пространственные артефакты и, даже книги, находящиеся в Павильоне, были подвергнуты тщательнейшему обыску лучшими ищейками Императора, - Чин’Аме вытянул руку и в его раскрытую ладонь лег резной посох. - Даже эту шахматную доску, Хаджар, проверили с той самоотверженность, с которой не каждый день столкнешься.
        Волшебник прикрыл глаза и что-то прошептал. Руны на его посохе вспыхнули, прошло мгновение и вот они уже, оживая, сошли с грани посоха и начали медленно танцевать вокруг ствола персикового дерева. Чин’Аме разжал ладонь и отпустил свой инструмент.
        Посох стоял ровно - не падая и не дрожа. А затем, поднявшись в воздух, развернулся и коснулся древесного ствола, после чего, когда Хаджар моргнул, он уже не увидел артефакта -- лишь новую персиковую ветку.
        - Но ни один из ищеек не Глава Павильона Волшебного Рассвета и не сильнейший маг Страны Драконов, - с гордостью, но без лишней самовлюбленности, закончил Чин’Аме. Он расправил ладонь и произнес еще несколько слов.
        Розовые лепетки цветов в кроне дерева вспыхнули синим пламенем. Оно все росло и увеличивалось, пока с очередной вспышкой не оставило на горе лишь горстку пепла.
        Подул ветер. Он унес с собой черные искры.
        Чин’Аме нагнулся и поднял небольшую янтарную шкатулку. Одного взгляда на сложную вязь рун и иероглифов, покрывавшую поверхность изделия, было достаточно, чтобы определить в ней пространственный артефакт невероятной силы.
        - Пойдем, Хаджар, - Чин’Аме провел ногтем по крышке. - три дня нам вполне хватит, чтобы ты стал сильнее и мы получили шанс совершить возмездие и восстановить справедливость, вернув трон законному владельцу.

***
        Хаджар уже бывал в таких пространственных зонах, но каждый раз он все равно чувствовал себя некомфортно. Когда ты привыкаешь к тому, что в пространственный артефакт можно максимум убрать телегу, то не особо осознаешь существование таких хранилищ, где поместиться целый город.
        В данном случае - озеро.
        Они с Чин’Аме стояли на берегу озера. Окруженного редким лесом, скованным куполом непроглядной, текучей черной субстанции. Границе реальности этого искусственного измерения, существующего лишь внутри шкатулки.
        - Поторопимся, - Чин’Аме провел рукой по воздуху и перед ними материализовался плот.
        Вместе они поднялись на него и тот, будто обладая собственной волей, повез их к центру озера. Там, на камнях, о которых бились волны, разлетаясь россыпями сверкающих брызг, стояло маленькое святилище.
        Красного цвета, с колонами и красивой крышей, из-за пылающего под сводом огненного шара, святилище выглядело так, словно его сделали из чистого золота.
        - Святилище Силы, - произнес Чин’Аме, первым сходя с плота на камни. - Ступай аккуратно, Хаджар, ибо это место великой силы и такой же опасности.
        Хаджар ощущал это и сам. Он чувствовал, что любое неосторожное движение, слишком резкое использование энергии или воли и то пламя, что в данный момент мирно кружило под крышей, обрушится на него с невероятной силой.?
        - Сядем, - Чин’Аме взмахнул робами и опустился в позу лотоса с левой стороны триграммы, начертанной на полу. Хаджар опустился с противоположной. - Ты, наверное, хочешь знать, что это за место?
        - Наверное… - уклончиво ответил Хаджар. Ему не привыкать к опасности, но лучше, когда эта знакомая или, хотя бы, понятная опасность. - У нас есть на это время?
        Чин’Аме протянул руку к пламени. Тот закружилось чуть быстрее. Это походило на какой-то обряд приветствия.
        - Думаю, тебе будет спокойнее, если ты узнаешь, где находишься. Не стоит рисковать тем, что в самый неподходящий момент ты сделаешь лишнее движение и мы не успеем выяснить, увенчается ли мой план успехом или нет.
        В этом имелась крупица истины, так что Хаджар согласно кивнул.
        - Что же, тогда слушай…
        Глава 1375.
        - Когда-то давно, - начал свой рассказ Чин’Аме. - когда еще не родился Травес, я постигал науку волшебства и набрел на гробницу древнего, Великого Мага. Мага, принимавшего участие в Битве Небес и Земли, когда повергли самого Черного Генерала.
        Хаджар едва сдержался, чтобы не вздрогнуть. В этой битве, каким-то невероятным чудом, совсем недавно принимал участие и он сам. И не важно, что она произошла тысячи эпох тому назад.
        - Наследие, - догадался Хаджар.
        Чин’Аме в знак согласия медленно опустил и поднял веки. Будто он сам не рисковал совершать здесь “лишних движений”, даже в таком буквальном смысле этой фразы.
        - Именно благодаря наследию этого мага я и смог добиться нынешних высот в волшебном искусстве, - волшебник провел пальцами по бороде, после чего опустил руки на колени. - И определенную роль в этом сыграло Святилище Силы. Я спрашивал у своего Учителя, где он сам добыл этот невероятный артефакт, но тот так и не ответил. Видимо его сковывала настолько сильная клятва, что он не мог нарушить её даже после смерти.
        Хаджар слышал и о таком. Когда адепт оставлял после себя Наследие и Тень, то последнюю сдерживали те же самые клятвы, что и при жизни. Но если клятва была дана слабому адепту или прошло слишком много времени, то её давление могло ослабнуть и появлялось все больше и больше лазеек, чтобы нарушить слово.
        Именно поэтому кровавые клятвы и являлись столь опасным, во всех смыслах, явлением.
        - И что за свойствами обладает это место?
        Чин’Аме кивнул, после чего вытащил из кармана маленький Алмаз Быстрого Пламени. Мутный кристалл с кружащимся вихрем огня внутри.
        Небольшой волшебный реагент, который любили использовать артефакторы. Что-то вроде Камня Энергии, но вместо дикой силы, в нем было сосредоточено пламя чистой стихии, да и еще имеющее в себе мистерии скорости.
        Как пламя могло познать какие-либо мистерии, если не обладали разумом и духом, это вопрос не к Хаджару, и даже не к Чин’Аме. Возможно лишь в стране Бессмертных могли помочь с подобным изысканием.
        - Чувствуешь силу этого камня?
        Хаджару не требовалось “чувствовать”.

[Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Анализ завершен. Объект: “Алмаз Быстрого Пламени”. Объем: 0,1 ед]
        Хаджар решил сократить полную формулировку вычисления некоей “абсолютной энергии” оставив лишь краткое “единицы”. Так было проще.
        Собственно, он даже отдал запрос нейросети на пересчет его собственных характеристик и свойств по новому лекалу. Но, увы, на этот запрос уйдет еще не меньше двух месяцев.
        Все же девять десятых мощностей нейросети были направлены на поддержания бесконечной тренировки в подсознании, где Хаджар неустанно бился со своими врагами, каждую секунду совершенствуя мастерство владения мечом.
        Кстати, добавленный недавно в реестр “Гевестус” оставлял Хаджару меньше одной ста тысячной процента вероятности даже не победы последнего, а банального выживания.
        Настолько несравнимо было их мастерство и сила.
        И это “простой” Небесный Рыцарь из далекого прошлого…
        - Да, - кивнул Хаджар. - чувствую.
        - А теперь смотри, - Чин’Аме подкинул кристалл в воздух.
        Тот взмыл на несколько метров, после чего из кружащего под сводами огненного шара вытянулся шлейф пламени и, обхватив реагент, втянул его внутрь.
        Огненный шар закружился с удвоенной скоростью, зашипел, заурчал деревенской печкой, после чего сменил свой цвет на белый и столь же внезапно успокоился и вернул оранжевый оттенок.
        Хаджар почувствовал всплеск силы и тут же устремил свой взор к центру триграммы. Среди рун и иероглифов лежал все тот же Алмаз Быстрого Пламени.
        Вот только он стал, будто бы, ярче. Пламя внутри него вращалось с куда большей скоростью и даже на таком расстоянии Хаджар ощущал исходящий от него жар.
        - Анализ, - мысленно приказал он нейросети.

[Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Анализ завершен. Объект: “Алмаз Быстрого Пламени”. Объем: … Ошибка. Код: 16@#81d. Выполнить повторную обработку запроса?]
        Хаджар, так же мысленно, согласился.

[Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Анализ завершен. Объект: “Алмаз Быстрого Пламени. Улучшенный”. Объем: 1 ед]
        - Проклятье! - не сдержал своего возгласа Хаджар. -- Но это противоречит всем знаниям о энергии Реки Мира!
        - Всем знаниям мира смертных, - поправил Чин’Аме. Он протянул руку и поднял кристалл. Тот мирно лежал на ладони волшебника, одним своим существованием ставя под сомнение все то, что Хаджар узнал за годы странствий об этом мире. - я подозреваю, Хаджар, что этот артефакт появился в Стране Бессмертных или, быть может, даже на…
        - Седьмом Небе, - закончил за волшебника Хаджар. - Но как он тогда оказался здесь, в мире смертных. Законы Неба и Земли не позволили бы свершиться подобному.
        - Ты прав, - не стал спорить Чин’Аме. - но, как мне кажется, эти законы ограничивают лишь те предметы, на которых остался след души Бессмертного или Бога. Иначе каким еще образом законы, сдерживающие дух, могут применяться к неодушевленному предмету.
        Что же, это объяснение звучало логично. Хотя вообще все что угодно, на фоне полного безумия, прозвучало бы логично.
        - И что? Он может так с любым реагентом?
        Чин’Аме засмеялся. Звонко и заливисто. Хаджару показалось, что он впервые слышал от Чин’Аме столь яркое проявление эмоций.
        - Будь это так, Хаджар, я бы уже давно стал властелином целого мира, - волшебник вытер слезы. - нет, чем больше чистой энергии содержит материал, тем хуже с ним работает пламя Силы. И оно не способно увеличить объем этой энергии больше, чем в десять раз.
        Чин’Аме еще раз подкинул кристалл. Ситуация со сферой пламени повторилась. Шлейф огня вновь втянул внутрь реагент, только цвет пламени сменился не на белый, а на черный, а по центру триграммы так ничего и не появилось.
        - Понятно, - протянул Хаджар. - а если… - он указал на лежавший рядом с ним меч.
        На лице Чин’Аме появилась чуть плутовская улыбка.
        - Если готов рискнуть, то не буду тебя останавливать.
        Хаджар посмотрел на шар пламени под сводом святилища, затем на меч, снова обратно и… остался сидеть неподвижно.
        - Правильное решение, - кивнул волшебник. - пока я не выяснил, как работает это место, то потратил несколько состояний на материалы и реагенты.
        Но, тем не менее, Чин’Аме не сказал, что улучшить настоящий артефакт невозможно…
        - За годы изысканий я выяснил некоторые факты о Пути Среди Звезд. И, я так понял, что это, - Чин’Аме взмахнул рукой и из триграммы медленно, в прямом смысле - вылез сундучок. - будет не лишним.
        Он открыл крышку и сердце Хаджара пропустило удар.
        Внутри лежала целая россыпь белоснежных алмазов.

[Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Анализ завершен. Объект: “Алмаз Спокойного Облака”. Объем: 9,2 ед. Кол-во: 30 кг]
        Глава 1376.
        - Достопочтенный Чин’Аме, - склонил голову Хаджар. - может быть я уже давно не наивный мальчик, чтобы верить в честь и достоинство, но, все же, я не могу принять от вас такой дар. Я мало знаю о том, что вы называете “чистой энергией”, но мне кажется, что такое количество столь качественных реагентов стоит…
        - Примерно литр эссенции реки мира, - Чин’Аме вновь поглаживал свою бородку.
        - Литр?! - не сдержал возгласа Хаджар.
        В Городе Демонов даже десяток “капель” этой эссенции считалось настоящим богатством. Здесь же материалов на литр. Кстати, если попытаться пересчитать требуемые материалы для практики техники медитации Пути Среди Звезд, то… нет, для собственного спокойствия лучше этого не делать.
        - Но не забывай Хаджар, на кону не только твоя и моя жизни, но и судьба всего региона Белого Дракона, - глаза Чин’Аме потемнели. - и если для этого нужно расстаться с этими безделушками, то наименьшая из цен. Поверь мне - я бы отдал и куда большее, чем задуманное исполнилось.
        Хаджар еще раз взглянул на сундучок. В том, что у Чин’Аме будет козырь в рукаве, Хаджар даже не сомневался. Но в том, что это будет настоящий туз и помыслить было сложно.
        - Но если о требованиях техники знаете вы, то и…
        - Император, разумеется, тоже в курсе, - согласился Чин’Аме. - но видишь ли, пока у него нет свитка, то и эти знания для него не более, чем любопытная информация. А свиток твой по праву прохождения испытания. И до тех пор, пока ты жив или пока сам не отдашь его Императору, тот не сможет ими никак воспользоваться.
        Хаджар вспомнил рассказ волшебника. По словам последнего, Хаджар вывалился из свитка прямо на пол малого бального зала Рубинового Дворца. Весь обгорелый, в оплавленных, дымящихся доспехах. Син’Маган уже собирался прикончить его, но наличие герба Лазурного Облака остановило Императора и тот так и не отдал нужного приказа.
        Тиран и узурпатор, который перебил целое племя собственных родственников, отправил своего двоюродного брата (Хаджар даже не стал заострять внимание на том, что трагедия, с самого момента его появления в Безымянно Мире, почти никак не изменилась) в темницу.
        Даже если взять Примуса, то тот бы не остановился ни на мгновение и прикончил бы в такой ситуации кого-угодно, лишь бы заполучить больше силы и власти.
        В благих, разумеется, целях.
        Но Император остановился.
        Что-то здесь…
        Впрочем, плевать.
        Хаджар дал клятву Травесу и заключил сделку с Чин’Аме. И, что в первом, что во втором случаях от него требовалось закончить жизненный путь Императора Драконов.
        - Почему у него нет имени? - вдруг спросил Хаджар.
        - Что?
        - Почему у Императоров Драконов нет имени?
        Чин’Аме ответил не сразу.
        -- Когда они принимают метку Великого Предка, - спустя некоторое время произнес волшебник. - то отказываются от своего имени, тем самым отказываясь и от своей судьбы. Они принимают титул Императора и обязанность добиться процветания для региона Белого Дракона.
        Не для Страны Драконов, а для региона…
        - Разве регион появился не после падения Черного Генерала? - уточнил, задумчиво, Хаджар. - а первый Император не имел имени уже тогда…
        - Уже тогда? Хаджар, ты говоришь так, будто принимал участие в Битве Небес и Земли.
        На этот раз Хаджар не сдержался и поперхнулся.
        - Боюсь, это невозможно, достопочтенный Чин’Аме.
        - И действительно, - волшебник снова провел ладонью по бороде. - невозможно… что же, мы можем и дальше обсуждать мистерии этого загадочного места, а так же предаваться историческим диспутам, но наше время ограниченно, Хаджар.
        Хаджар перевел взгляд с сундучка, полного сокровищ, на меч. Его путь не заканчивался в Рубиновом Дворце. Он лежал куда дальше даже Чужих Земель. И на этом пути ему потребуется сила.
        А именно её - силу, и предлагал Чин’Аме.
        - Вижу, ты принял решение, - волшебник с трудом, медленно, поднялся на ноги и направился к плоту. - Я вернусь через три дня.

***
        Чин’Аме, заложив руки за спину, стоял на границе долины, окруженной холмами. Он смотрел на небольшой возделанный участок, очищенный от бурьяна и дикой поросли.
        На ровном поле пока еще не появилось даже первого ростка, но внутри, в земле, уже ощущалось зарождение энергии драгоценного дерева, плодами которого питались драконы.
        Будучи зверями, они не могли, так же как людские адепты, существовать исключительно за счет энергии Реки Мира. И плоды волшебного персикового дерева справлялись с тем, чтобы прокормить истинную форму взрослого дракона, которому и три сотни голов овец в день показалось бы недостаточно, чтобы утолить голод.
        - Вы не находите странным, Ваше Высочество, что высокогорные драконы так снисходительно относятся к рожденным на равнине, хотя без них - без крестьян, потом и кровью возделывающих наши земли, мы бы уже давно вымерли как вид.
        Облаченное в белоснежное одеяние, рядом с Чин’Аме из воздуха материализовалась принцесса Тенед. Она обладала шокирующим могуществом, но недостаточным для того, чтобы скрыть своего присутствие от волшебника.
        - Ваш отец послал за моей головой? - спокойно, не дрогнув ни единым мускулом на лицу, спросил Глава Павильона Волшебного Рассвета.
        Он был одет в черные, красивые робы с вышивкой в виде волшебных знаков и рун. Каждый из этих мистических знаков усиливал те или иные его заклинания, так что даже наследной принцессе придется постараться, чтобы отправить его к Великому Предку.
        - Он не знает, что я здесь, - ответила принцесса и встала рядом. Она тоже смотрела на долину и в её глазах не было ненависти, лишь сожаления. - Я помню, как мы прибегали сюда в детстве. Слушали истории о Великом Герое Травесе, который открыл для Страны Драконов новый путь. И что именно благодаря ему мы теперь обладаем нынешним могуществом.
        - Именно так, - Чин’Аме втянул ноздрями приятный аромат свежевспаханной земли. - Из своих странствий Травес принес множество техник и тайн. Он обменял их на мир для себя и своей жены. Не знаю, что здесь такого великого и героического, но… пусть будет так.
        Они стояли молча. Каждый думал о своем.
        - Зачем вы пришли, принцесса?
        Тенед повернулась к волшебнику. Вот теперь её глаза сияли яростью. Такой, что в ней могла сгореть вся эта долина. Она будто стала выше, её плечи распрямились, а воздух вокруг задрожал.
        В этот момент она выглядела ничуть не менее грозно и монументально, чем её отец.
        Она выглядела так, как и должна выглядеть Императрица.
        - Чем бы не закончился их поединок, на следующий день я убью тебя. Мое слово.
        Грянул гром, желтая молния унеслась куда-то в небо и Чин’Аме остался стоять в одиночестве.
        - Вы всегда причиняли одни только неудобства, моя принцесса, - произнес, спустя некоторое время, и волшебник исчез, растворившись летним миражом.
        Глава 1377.

[Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан.
        Текст:
        Путь твой будет пролегать через земли стихии твоей. Помни имя свое, ибо оно проведет тебя по этой тропе. Помни оружие свое, ибо оно проложит тебе путь. Помни где щит твой, дабы укрыться от ненастья. Будь крепок и силен на пути по землям стихии. Помни, что все, что кажется, реально, а все, что реально, лишь иллюзия. Помни что путь твой не всегда прям. Помни, что иногда шагнув назад, ты окажешься дальше впереди, если будешь идти только прямо. Помни, что настоящая сила в бездействии, а слабость в действии. Мудрость эту ты забудь, ибо ложна она и верь лишь имени своему, ибо лишь отказавшись от него ты найдешь себя самого. Такого, каков ты есть под пеплом сгоревшего мира твоей души. Иди, идущий, и да будет с стобой свет истинных звезд, уснувших в наших душах].
        - А барды еще поют, что невозможно сохранить рассудок при общении с Древом Жизни, - покачал головой Хаджар.
        По сравнению с теми текстами, что были записаны в свитке Пути Среди Звезд, ни то, что изъяснения древних, а непонятная тарабарщина Древ Жизни, одномоментно переживающих все возможные варианты прошлого, настоящего и будущего, выглядели осмысленными тезисами ученых разумов.
        Единственное, что удерживало Хаджара от того, чтобы отказаться в верить в здравость собственного рассудка это воспоминание того странного мудреца, с которым он вел диалог до того, как начал испытания свитка.
        Он сказал ему тогда следующее:

“Ему потребуется сила его имени, чтобы выдержать давление темноты.
        Потребуется крепость его разума, чтобы найти ориентиры.
        Жаркое сердце, чтобы согреться там, где не живет имя огня.
        И, под конец, он сможет рассчитывать лишь на свой дух, который будет даже после того, как все ни станет.”
        Так мудрец описал четыре ступени развития. Несмотря на то, что Путь Среди Звезд мог привести лишь к начальной ступени Просвещения Бессмертного.
        И, что радовало, между этими двумя, разумеется, максимально глубокими (и столь же не имеющими никакого смысла для непросвещенного и, являющиеся само собой разумеющимся для знающего, а значит, со всех сторон - бесполезные) изречениями, это упоминание Имени.
        Имелось ли ввиду имя собственное, имя истинное, данное при рождении родителями или, быть может, вообще - истинные слова с их Младшими, Старшими и Полными Именами. Кто знает?
        Но в Хаджара вселяли надежду слова почившего Крыла Ворона, одного из фанатиков ордена Ворона, последователей Черного Генерала, о том, что раньше эта ступень развития называлась Небесным Королем. И лишь позже её называли Безымянной.
        Что же, стоило надеяться, что в этом действительно был какой-то смысл. А не только беспочвенные манипуляции фактами разумом Хаджара, ищущим хоть какую-то зацепку.
        - Начнем, пожалуй, - Хаджар принял позу лотоса и прикрыл глаза. - Запись.

[Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Начинаю запись события. Каталог: “Техники Медитаций”. Реестр:…
        Оставшейся строки сообщения нейросети Хаджар уже не видел.
        Он проваливался все глубже и глубже внутрь своего сознания. Минуя страну собственного духа, где посреди бескрайнего океана высокой травы, на холме стояли камень с деревом, и обитавшими там птицей Кецаль и осколком души первого из Дарханов.
        Хаджар мысленно падал все дальше и дальше.
        Туда, где мерцал в глубине свет источника его силы. Бьющегося, словно сердце, шара света. Именно от него исходили канатами меридианы и вьющиеся нитями ответвления каналов силы.
        Хаджар, мысленно достигнув своего энергетического тела, сосредоточился на другом источнике силы. Оно находилось за пределами его тела.
        Но лишь физического, ибо для энергии не существовало таких преград, как бренная плоть. Крепости какого бы артефакта она не достигла - это лишь “мясо”. А энергия это… энергия.
        Хаджар не был учителем, так что красиво и понятно изъясняться не умел. Но это ему и не требовалось.
        Мысленно он потянулся к тому, что выглядело в этом измерении энергий и сил, как белое солнце. Больше его собственного источника в десятки раз, оно излучало такое количество силы, что неосторожное его применение могло полностью сжечь энергетическое тело Хаджара.
        Отделив от собственного источника несколько нитей, он направил их к этой звезде. Медленно и осторожно, замирая каждый раз, когда очередная вспышка угрожала полностью пережечь каналы, он двигался к своей цели.
        Хаджар вспоминал, как когда-то давно использовал Ядра Зверей, которые создавали внутри его энергетического тела тени павших монстров. Затем, как он извлекал энергию из различных реагентов и явлений, чтобы укрепить и расширить каналы, но теперь…
        Теперь происходило нечто иное. Он будто бы оперировал собственной душой. Чем-то более глубоким, нежели дух или энергетическое тело. И куда более сложным.
        В реальности это выглядело так, будто от Хаджара отделилась его собственная копия. Прозрачная, похожая на видение или призрака, она коснулась шара энергии, воспарившего над сундуком и вместе они слились в комок разноцветной энергии.

***
        Хаджар уже бывал в этом месте. Посреди бескрайней долины, окруженной высокими горами с заснеженными вершинами, чем-то напоминавшей ту, что раскинула свои объятья внутри его собственной души, протекал ручей. Он то поднимался высокими порогами, то падал водопадом в шелестящий камыш.
        Дул ветер.
        Холодный, северный ветер.
        - Старик?! - окликнул Хаджар. - Ты здесь?!
        - Я всегда здесь, странник, - ответил ему ветер.
        Он дернул Хаджара за одеяния и полетел даже, кружа над долиной, ныряя в ручей и шелестя камышом.?
        - Я пришел сюда, - Хаджар помнил свиток. Он знал, что ему нужно делать. Его имя - Хаджар Дархан - Северный Ветер. Он получил его по праву рождения. Он был назван. Теперь же пришел черед, чтобы… - Бросить тебе вызов.
        - Вызов… -- эхом отразилось посреди долины. - ты уверен, маленький воин? Ты мил моему сердцу, но вызов есть вызов. Если рука твоя будет слаба, а сердце дрогнет, я закончу твой жизненный путь.
        Хаджар протянул руку.
        Ударил гром и вот посреди долины стоял высокий воин. Огромный, словно медведь, закованный в черную, как ночь, броню, в руках он держал Черный Клинок с едва различимым синим пятном.
        - Таков мой ответ, старик Борей, - ответил глухой голос из-под шлема. Лишь несколько седых прядей и жуткий, окровавленный плащ, вот и все, что отличалось цветом от бесконечного мрака стали.
        - Юный воин… как же сильно ты заблудился.
        Ветер закружился вихрем, разросся штормом, а затем, над ручьем, встал исполин. Гигант, ростом выше гор, чья плечи терялись среди собиравшихся с севера грозовых туч.
        Он опирался на двуручный меч, который был выше вековых деревьев. Его белая борода вполне могла сойти за снежную лавину. Красные сапоги поднимались выше лесных крон. Стальная бригантина отражала свет меркнувшего под гнетом зарождающейся бури солнца. А шлем, на котором застыл символ розы ветров, не скрывал лица.
        Лица глубокого старца с синими глазами, излучавшими волю, способную сломить сами небеса.
        - Ты спрятался в свою маленькую коробку, мальчик, - прогремел грохот сотни бурь и тысячи гроз. - но вызов есть вызов. Как бы слаб ты не стал теперь душой и духом, я, Борей, Северный Ветер, принимаю его.
        Глава 1378.
        Чин’Аме пришлось потратить несколько эпох, прочесть несчитанное множество трудов и легенд, чтобы выяснить в чем заключалось прохождение первого этапа техники медитации Пути Среди Звезд.
        Адепт должен был, постепенно, от начальной стадии Повелителя, вплоть до пиковой - укрепить ядро своей души, чтобы столкнуться с духом.
        На словах это не так удивительно или даже чудовищно, но… единственный раз, когда любой другой адепт сталкивался с духом - испытание Небес и Земли. Суд Изначально рожденного - второе из пяти препятствий становления Бессмертным.
        Да, во время медитации Пути Среди Звезд адепт не сталкивался с Изначально рожденным. Лишь с духом своей стихии. Он мог быть как могущественным, так и нет, но не Изначальным. Тех, что в своем могуществе могут превосходить некоторых богов.
        Но, в то же время, Чин’Аме помнил то, как выглядело становление Хаджара Повелителем. В тот день над Даанатоном он заметил в грозовых тучах и пришедшей буре лицо старика.
        Легенды гласят, что когда мир был еще молод, появились четыре духа. Прекрасная дева, пришедшая с востока, несущая с собой весну. Прыткий юноша, идущий с запада, держащий под руку осень. Красивая девочка, шагающая с юга и держащая в своем сердце лето. И их отец, старик, не покидающий севера. В его глазах отражалась зима.
        Четыре Изначально рожденных в стихии ветра. Единое целое, разделенное на равные части.
        Так что сейчас Чин’Аме нисколько не был удивлен тому, что над Горой Волшебного Рассвета вновь собирались черные тучи. Молнии били из них без устали. Грохот стоял такой, что дрожали камни и ученики Павильона в страхе разбегались по своим норам, полагая, что в их край пришло дикое стихийное бедствие.
        Перворожденная буря развернула свои могучие объятья.
        - Что же, - произнес Чин’Аме. - кажется, партию мы не доиграем…

***
        - Отец! - принцесса, стоя на балконе дворца, указала на восток. Там, над вотчиной Чин’Аме в небе родилась безудержная буря.
        Грохот ярости её достигал даже Рубинового Дворца, заставляя дрожать витражи и стекла. Порывистый ветер обрушился на город, распахивая двери и окна.
        Император, сидя на троне, взирал на это без особого интереса. Подперев подбородок кулаком, он спокойно дышал и наблюдал за битвой двух силуэтов, отражавшихся во вспышках молний.
        - Все же, это твой потомок, старый друг… - произнес он, после чего поднялся и спокойным шагом направился в сторону своих покоев.
        Сколько тысяч лет прошло с тех пор, как он брал в руки оружие?

***
        Хаджар, стоя на спине огромного парящего в небе черного дракона, не испытывал страха. Сколько бы ни был силен его противник, он не замедлит его шага. Сколько бы ни был могуч воин, это не замедлит его меча.
        - Драконья Буря! - выкрикнул Хаджар.
        Может быть так на него повлияло прошлое, может просто для устрашения Борея, но, все же…
        Позади него, как и позади старика-великана сверкнула молния. Чернее туч, она полоской мрака рассекла пространства. И из её недр на волю вылетели десятки таких же драконов, на котором в данный момент стоял Хаджар.
        Так выглядела его Тропа Звезд - огромный дракон.
        Распахнув пасти, впитав в себя мистерии истинного королевства Меча Песни Синего Ветра, грозой и штормом, ливнем и бурей они устремились к Борею.
        Каждый из них - меч Хаджара, готовый нанести полновесный удар, содержащий в себе всю силу и волю Дархана. Каждый из них - дракон, созданный из энергии уровня Повелителя.
        Борей, громом сотрясая дрожащие от их битвы горы, вскинул свой двуручный меч на плечо и ударил им наотмашь. Волны белого ветра, несущего с собой холод самых северных высот и лед самых высоких горных пиков, врезался в стаю драконов.
        Они бились друг с другом, но силы были не равны.
        Черные драконы падали с небес один за другим. Скованные ледяным пленом, они обрушилась на землю. В местах их падения леса превращались в заиндевевшие щепки. На поверхности долины появлялись шрамы от меча, больше похожие на глубокие карьеры.
        Горы, в которых врезались исполинские драконы, срезало и они падали вниз, поднимая целые тучи каменной пыли.
        Хаджар сплюнул кровью и взял рукоять обеими руками.
        Борей, чьей глас походил на грохот обращающегося под своей тяжестью ночного неба, поднял клинок над головой и обрушил его в жутком рубящем ударе.
        Острие меча коснулось небес и будто разорвало их, высвобождая на свободу тысячи снежных вихрей. Соединившись воедино, они образовали невероятных размеров смерч. Вытянувшись на многие десятки километров, он стал продолжение и без того титанического клинка Борея.
        - ТВОЙ ВЕТЕР СЛАБ, МАЛЬЧИШКА! - гремело гласом Борей само небо. - ТЫ ПРИШЕЛ СЮДА ПОЗОРИТЬ ИМЯ, ДАННОЕ ТЕБЕ?! ГДЕ МОЙ СЛАВНЫЙ БОЙ?!
        Хаджар, сжав зубы, размахнулся мечом. Со свистом он призвал имя ветра. То ощущалось готовым к бою войском, стоявшим у него за спиной. Гремели боевые барабаны, звучали боевые горны и боевой клич армии Безумного Генерала разлетался над израненной землей.
        Глаза Хаджара засияли светом яростного шторма. Лезвие его меча вспыхнуло черным сиянием.
        - Драконий Рассвет! -- прогремел он нечеловеческим голосом.
        И, в тот же миг, его меч будто увеличился. Черным туманом он укрепился между небом и землей и, точная копия Черного Клинка, увеличенная в сотни раз, встретила удар Борея.
        Белый ледяной меч, наполненный ветром северных гор, ударил о черный клинок, в котором бушевал ветер северных долин.
        - ХОРОШО, ВОИН! - ударило разбуженное небо. - ТЕПЕРЬ ХОРОШО!
        Борей, подняв меч, ударил им наотмашь. Огромный белый клинок с легкостью срезал шапки далеких гор, он поднял за собой огромные цунами. Мгновенно леденея, они обрушивали на леса и поля град из ледяных осколков размером с замок или форт.
        Хаджар, сплевывая очередной комок плоти и крови, мысленным усилием заставил черного дракона взмахнуть крыльями и отлететь назад. Все еще сжимая в руках меч Драконьего рассвета, он ударил им снизу вверх - прямо наперерез белому клинку.
        Вспарывая землю, разрезая горы и холмы, он ударил о белый ветер. И от их столкновения разлетелись бури и грозы. Они поднимали пласты земли, превращая их в изрезанную ледяную пыль. Они крушили горы так, словно те были построены детьми на песчаном берегу.
        Каждое мгновение дикой битвы стоило Хаджару десятка алхимических препаратов, которые он поглощал одновременно с тем, как где-то в реальность его душа втягивала энергию алмазов.
        Кто знает, сколько веков пройдет, прежде, чем он сможет биться на таком же уровне в реальности.
        - ХОРОШО! - вновь прогремел Борей. - НО НЕДОСТАТОЧНО!
        Старик, все это время так и не сдвинувшийся с места, сделал всего один полушаг вперед. Перенес правую ногу вперед и переместил центр тяжести ближе к Хаджару.
        И в тот же миг белый меч увеличился в десять, нет, в двадцать раз в размерах. Хаджару, если бы тот вовремя не прервал технику, попросту врывало от давления чужой силы руки из плеч.
        Но даже так, удар, нанесенный далеко за многие километры от самого Хаджара, выбил из него дух. Черный дракон - Тропа Звезд, рассеялась в пыль, а его наездник, пролетев спиной десятки километров, врезался в горный пик. Тот, не выдержав удара, обломился и полетел вниз.
        Глава 1379.
        Хаджар лежал на каменных обломках. Его доспехи были разбиты. Его тело изранено. Кости переломаны. Изо рта, ушей, носа и глаз шла кровь. В алой луже, он смотрел на то, как перед ним поднимается могучий старец.
        Тот уменьшился в размерах, но даже в двух метрах роста ощущалось могущество, недоступное пониманию простого смертного.
        - Ты спрятал себя в панцирь, маленький воин, - произнес старец. - но разве можно спрятать ветер? Разве можно заключить в клетку бурю? Мне жаль… я верил в тебя, но ты потерял себя.
        Борей поднял свой двуручный меч и занес его над грудью поверженного противника.
        - Я спою о тебе песню, Хаджар Дархан, чтобы твои праотцы встретили тебя с честью и славой.
        Хаджар смотрел, как медленно опускался на него двуручный меч.
        Он чувствовал, как иссекают источник энергии, питавший его все это время. Техника медитации?! Да кто придумал назвать это чудовищное творение техникой медитации! Она не имели ничего общего с этим названием!
        Впрочем, чего уж тут сетовать.
        Хаджар не смог пройти путь от Повелителя до Безымянного, а значит…
        Солнечный луч на мгновение отразился от грани двуручного меча. Он протянулся по камням и тень, рожденная них, поднялась за спиной Борея.
        Хаджару была знакома эта тень.
        Он уже видел её…
        Видел её во время битвы с Ифритами. Там, в испытании Пути Среди Звезд.
        Это был высокий воин в черной броне, с красным плащом, мечом и щитом.
        - Генерал, - произнес. - Разве стихли боевые барабаны?
        Где-то на границе слышимости Хаджара звучало:
        - Бам! Бам-бам! Бам!
        Его верные соратники били в огромные, обтянутые кожей, барабаны. Они призывали войско подняться в смертный бой. Будто и не было перед ними противника, которого невозможно ни ранить, но одолеть.
        - Разве стих твой боевой клич?
        И в громе, все еще терзающим небо, Хаджар услышал:
        - А-а-а-а! - будто сотни тысяч бойцов, вскинув кулак в небо, давали волю своей праведной ярости. Чтобы укрепить свое сердце в борьбе с иноземцем, пришедшим топтать поля и луга их отцов и матерей.
        - Разве перестала твоя рука сжимать меч?
        Краем глаза Хаджар увидел как крепко, то вздутых вен и белых костяшек, его рука держала рукоять меча.
        - Так почему ты закончил битву?
        Нет.
        Он еще не закончил.
        Хаджар услышал зов своего войска. Он потянулся к нему. Словно в былые времена, он встал перед ними в полный рост. И первым, не зная усталости и не ведая страха, не сбавляя шага, стремглав бросился к противнику.
        И тысячи воинов, идущих с ним в ветре, ринулись против общего врага, чтобы вместе биться за завтрашний рассвет.
        О двуручный меч Борея, ударил клинок цвета лазурного неба.
        И сила его была такова, что старик не смог сдержаться и сделал пусть и маленький, но шаг назад.
        Он смотрел на окровавленного воина, сжимавшего меч чернее мрака. И медленно переводил взгляд на свой славный двуручный меч, с которым они бились бок о бок с момента рождения мира.
        Впервые на нем появилась маленькая, меньше кончика детского ногтя, щербинка.
        - Значит еще не все потеряно, да? - произнес он себе в бороду.
        Хаджар моргнул и наваждение исчезло. Тень пропала, а ветер покинул его душу и, вместе с ним, исчезли и барабаны и воинственный клич армии.
        Хаджар снова остался один, в луже собственной крови, в ожидании когда вражеский меч закончит его жизненный путь.
        Что же… пусть так, но он придет к праотцам с гордо поднятой головой и скажет, что встретил свой конец без страха и упрека и не отдался на милость врагу. И заслужит тем самым место за столом предков в ожидании пока не решится его перерождение.
        Вот только финальный удар все никак не…
        - Вставай, маленький воин, - старик Борей протянул свою руку. - пришло время сменить твою татуировку.
        Раны на теле Хаджара затянулись. Боль исчезла. Взгляд снова стал ясным, а эхо и звон исчезли из его ушей.
        Он потянулся правой рукой и, обхватив запястье старца, с удивлением обнаружил, что узор татуировки на ней начал постепенно меняться.
        - Ты заслужил свое собственное имя, -- Борей рывком поднял Хаджара на ноги. - Отныне и впредь, зовешься ты Хаджар Дархан - Ветер Северных Долин.

***
        Вокруг Скалы Предка не было видно ни единого сантиметра, где, стоя на облаках, не парили бы драконы. Самые высокородные, аристократы, одетые в волшебные робы, стояли бок о бок с низко родными, облаченными в простые одежды. И в этот день никого не волновало где был рожден дракон, какова чистота его крови и растут ли у него рога в человеческой форме.
        В этот день должно было произойти то, чего не случалось в истории драконов еще никогда прежде. Битва за престол между двумя равными по праву крови.
        Но, что еще более необычно, хотя - куда более, один из них не был даже чистокровным. Полукровка, являющийся носителем крови Великого Героя Травеса, последний из племени Лазурного Облака.
        Простой Повелитель начальной стадии.
        И он осмелился бросить вызову их Императору? Небесному Императору Пиковой стадии?
        И пусть для каждого исход поединка был ясен, но, все же, они собрались здесь, чтобы запечатлеть событие, о котором будут рассказывать своим потомкам.
        Даже сейчас, когда поединок еще не начался, они уже имели счастье лицезреть Императора в своем боевом обличии.
        Могучий и неприступный, он стоял посреди песка древней арены, окруженной статуями их достойных предков.
        Его броня уровня Звездного артефакта, поражала воображение своей красотой и сложностью. Левую ногу Императора прикрывали поножи в виде прекрасной серебряной девы, а правую - лик грозного золотого демона. На левой половине торса доспех выглядел дланью серебряной руки, а на правой - кожистым золотым крылом.
        Вокруг Императора парил его щит - одна его половина это черный бес, держащий серп, а другая - белый дух, сжимавший кинжал. И вместе они образовывали круг, в центре которого застыл розовый волшебный кристалл.
        Таков был второй клинок Императора - его щит и меч.?
        А первый, который он сжимал в правой руке, выглядел полоской белого облака, заключенного в сталь.
        - И где же твой претендент, Чин’Аме, - спросил Император у облаченного в черного мага, опиравшегося на свой посох. - Или он, все же, не придет.
        - Он уже идет, мой Император, - поклонился волшебник.
        Грянул гром.

***
        За несколько дней до этого
        Шакур и Парис смотрела на стоящего перед ними генерала.
        Белый Клык, Эрхард, указал мечом на маячившие на горизонте скальные хребты.
        - В путь! - прогремел он и армия Семи Империй отправилась на приступ Рубиновых Гор.
        Глава 1380.
        Черные, могильные тучи схлопнулись каменным гробом над головами летавших вокруг Пика Предка драконов. Штормовой ветер обрушился на горы. Он ударил о них невидимыми кувалдами, превращая камни и валуны в каменную крошку. Древние камни на столь же древней арене вздрогнули и застонали.
        Драконы, один за другим, использовали защитные артефакты и техники, потому что лишь одна только стихия, призванная Безымянным, заставляла их ощутить на себе касание лезвия Костлявой.
        Грянул гром.
        Падающим небом он опустился на плечи зрителям. Самые слабые из них закашлялись кровью и, объединившись с соседями, усилили совместной энергией. Десятки и сотни вспышек энергии осветили небо, но даже они не могли справиться с наступающей тьмой.
        Мир постепенно выцветал. Краски затухали, отступая перед натиском оттенков серого и черного цветов.
        И в этом могильном блеске мрака из неба, раскалывая могильную крышку, вырвалась яркая молния. Она ударила в песок Арены, выбивая в камнях и скалах глубокую расщелину.
        Когда пыль осела, то зрители увидели жуткую фигуру. Высокий, больше двух метров, широкоплечий воин. С виду такой могучий, что своими объятьями мог задушить громадного быка.
        Наглухо закованный в черную броню, позади его спины развевался окровавленный плащ. Латные перчатки сжимали рукоять длинного клинка. Такого же черного, как и сама броня и лишь маленькое пятнышко синего цвета на его поверхности выделялись из общей картины.
        - Претенденты! - Чин’Аме, так же облаченный в черное, выступил на центр арены. - Я, Верховный Маг наших племен, правом данным мне Первыми Предками, объявляю начало вашей битвы! Но прежде, чем вы сойдетесь в поединке чести и права крови, напомню вам, что вам запрещено использовать какие-либо алхимические предметы и артефакты, кроме оружия и брони. Поединок решит лишь ваша сила и мастерство!
        С этими словами Чин’Аме ударил посохом о землю. Песчаный вихрь окружил его и поднял высоко в небо. Дракон раскинул руки в разные стороны и начал на распев произносить слова древних заклинаний.
        Камни, стоявшие вокруг песчаного круга диаметром в тысячу метров, начали мерцать чистой энергией. Силой, которая заставляла сердца драконов сжиматься.
        Один за другим они покидали свои земляные оковы и поднимались в небо к Чин’Аме. И, уже там, они сформировали такой же круг как и на Пике Предка.
        Медленно, плавно, древние монолиты начали свое вращение, создавая вокруг Арены непроницаемый купол, словно отделивший Пик Предка от остальной реальности.
        Но, даже так, драконы не рисковали опускать своей защиты. Каждый из них ощущал, что в этот вечер может произойти все, что угодно.
        - Да начнется поединок!
        Первым сорвался в выпаде черный рыцарь. Из его доспехов словно струился туман чистого мрака, а меч его разрезал пространство, оставляя за собой лишь тьму.

***
        Хаджар не собирался медлить.
        Всего полчаса прошло с того момента, как, благодаря сокровищу Чин’Аме, он смог пробиться через ступень Повелителя и достичь ступени Безымянного. Ступени, на котором ты получаешь, действительно, свое собственное имя, которое призывает твою собственную силу.
        Для Хаджара это был Ветер Северный Долин. И, если прежде, он мог сражаться, используя имя Ветра всего-лишь несколько секунд, то теперь он чувствовал, что и минута, возможно, не была для него пределом.
        Но это не значит, что проблемы отступили на задний план. Нет. Во-первых Хаджар еще не осознавал в полной мере вновь приобретенную силу, а значит не мог ей пользоваться во всей её полноте. Использование потенциала вновь опустилось ниже пятидесяти процентов.
        Не говоря уже о том, что где-то в его душе пробуждалось Наследие Черного Генерала. Наследие столь могущественное, что полностью бы уничтожило сознание Хаджара, заменив его разумом первого из Дарханов.
        И не важно, что Черный Генерал заявил, что Наследие принадлежит ему полностью и что Хаджар получит лишь одну технику - кто знает, сколько истины заключалось в этих слова.
        Так что Хаджар отчетливо осознавал, что единственный его шанс на победу, это элемент неожиданности.
        Император еще не видел его в бою. А даже если Тенед или Маганы успели поделиться информацией, то только касательно предыдущей его ступени.
        - Да начнется поединок! - прозвучало где-то далеко над головой.
        Через прорези шлема Хаджар ясно видел перед собой своего противника. Возможно - самого могущественного из тех, с кем ему доводилось биться в этой реальности.
        Правитель Города Демонов был ограничен ритуалом, через который проходил, а Император Драконов… что же, это будет славная битва.
        Хаджар призвал своего верного друга. Ветер коснулся его сознания и стал не только кровью в его венах и воздухом в его легких, но и наполнил собой меридианы и каналы, вспыхнув яркой звездой внутри источника силы.
        Черные лоскуты тумана сочились сквозь броню Хаджара, а сам он ринулся в бой.
        Скорость, на которой он двигался, была такова, что каждое его движение не просто не создавало остаточных изображений, но и более того - от его передвижения на песке арены звучали взрывы. Казалось, что воздух не может выдержать того удара, что наносил по нему летящий в выпаде рыцарь.
        Расстояние в тысячи метров Хаджар преодолел быстрее меньше, чем за долю мгновения. И все, что свидетельствовало о том, что недавно он стоял совершенно в другом месте - опадающий за его спиной шлейф из черного тумана.
        - А-а-а-а! - закричал он, давая выход ярости битвы и грохоту бушующего внутри ветра.
        Для зрителей это прозвучало так, будто буря над головой вдруг переместилась на Пик Предков и разродилась жутким ревом, достойным самых могучих из их сородичей - Повелителей Небес.
        Черный Клинок, оборачиваясь полотном тьмы, рассекая землю, выстрелил в восходящем ударе.
        Черный Рыцарь обрушился на противника со своей его мощью. Будто сама тьма напала на спокойного Императора. Ни единого мускула не дрогнуло на лице правителя. Его глаза, все такие спокойные и невозмутимые, не выражали ровно никаких эмоций.
        И за мгновение до того, как восходящий удар рассек бы его грудь, между двумя сражающимися возник диск духа и беса, выглядящий как серп и кинжал.
        От их столкновение разлетелось эхо белых и черных вспышек. Волнами они пронеслись над Пиком Предкам, разлетаясь на многие и многие километры. Камни под их давлением превращались в пыль, а за спиной Императора выросла десятиметровая волна черного ветра, внутри которого ревели мистерии меча.
        Она ударила о купол, созданные магией древних и тот задрожал, затрещал, но выдержал.
        Камни над их головами вспыхнули ярче.
        Императора, пусть и невредимого, легко защитившегося от удара, от которого даже Таш’Маган, наблюдавшая за поединком из летающей кареты, не смогла бы защититься без жизне-спасающих артефактов, подбросило в воздух.
        Черный туман вскинул окровавленный плащ и Хаджар, будто обретя крылья за своей спиной, взмыл в небо. Он не мог использовать Тропу Звезд в той же мере, что в стране Борея, но даже так - этого было достаточно, чтобы не только подняться в небо, но и оказаться над спиной Императора.
        Обхватив рукоять меча обеими руками, Хаджар занес его над головой и призвал энергию, волю и мистерии. Его источник вспыхнул с такой силой, с которой не пылал еще никогда прежде.
        Техника Драконьей Бури еще не когда не знала прежде такой мощи.
        Энергия раскаленной лавой потекла по его рукам, а Черный Клинок жадно захлебывался в её нескончаемом потоке.
        Над Хаджаром распахнулась невероятных размеров драконья пасть, а затем, раскалывая рыком скалы, обрушилась на спину Императора.
        Зрители ахнули, когда их правитель маленькой черно-белой точкой врезался в песок арены. Камни, будто превратившись в воду, заходили волнами и, раскалываясь, выстреливали градом осколков. То, что еще некогда выглядело песчаным кругом, превратилось в кратер глубиной десятки метров.
        - Ты прошел длинный путь, - облако каменной пыль оседало на плечи выпрямившегося Императора. Ни единого пореза на его гордом лице. Ни единой капли крови не упало на камни. Ни одной вмятины на его доспехе. Он выглядел так же, как и мгновением прежде. - Травес бы тобой гордился.
        Император мягко и плавно взмахнул белым клинком и мир застыл.
        Глава 1381.
        Хаджар, предчувствуя приближение чего-то невероятно опасного, раскрутил перед собой клинок. И с каждым его взмахом появлялись десятки черных драконов. Стаей они кружили вокруг него, оборачиваясь щитом из тысячи ударов меча. Но даже так… этого было недостаточно.
        Когда Император взмахнул мечом, то белый клинок в его руках засиял ярче полуденного солнца. И длинная полоса белого огня рассекла пространство. В ней Хаджар ощущал не только невероятно глубокие мистерии, волю и энергию Небесного Императора, но и что-то иное. Что-то, чем мог обладать только артефакт Звездного уровня.
        Словно…
        Словно меч правителя драконов обладал собственной волей и сам собой стремился в бой. Он будто знал своего владельца лучше, чем кто бы то ни было другой. И будто меч был готов заранее использовать именно технику именно в этот момент времени. Невероятный уровень единства оружия и фехтовальщика.
        Хаджар никогда не сталкивался ни с чем подобным.
        Полоса огня, сжигая воздух, ударила по касательной. Его отшвырнуло в сторону. Кокон из тысячи черных ударов-драконов оказался мгновенно расколот, а сам Хаджар отлетел на границу их арены. Невидимая стена энергии ударила ему в спину, ненадолго выбивая из легких воздух и лишая ориентации в пространстве.
        Хаджар скатился по ней и рухнул на землю, но вовремя успел зацепиться рукой и не позволил телу скатиться по склону воронки.
        Ведомый инстинктами и чутьем, он, разбивая камни в крошку, оттолкнулся ногами от края и отлетел в сторону. Сделал он это как раз вовремя, потому как в то место, где он только что находился, ударила очередная полоса белого огня. Она не просто сжигала камни, она испаряла лаву, а сам пар сгорал в белых вспышках.
        Этим огнем можно было выдвигать столицы Семи Империй, не встречая перед собой ни малейшего сопротивления.
        Вот она - мощь Императора Драконов.
        Тот стоял в центре воронки неподвижно и гордо, будто перед Хаджаром вновь возвышался гигантский образ старика Борея.
        Но…
        Это не так.
        Хаджар поднял меч вертикально над головой и призвал всю мощь ветра.
        Техника Мирного Дня обрушилась на Императора. Столп нисходящих потоков ветра ударил по правителю. И он не только вбил воронку еще на десяток метров в глубину, но и на мгновение разбил Королевство Меча Пламени Мертвого Рассвета.
        Хаджар принял низкую стойку. А затем, вновь призывая ветер, взмахнул крыльями черного тумана и сорвался в диком выпаде. Его Черный Клинок засиял чистым мраком и, внезапно, вытянулся в размерах. Он не достиг той же длины, что и стране Борея. Даже десятой той части, но, так или иначе, это был первый раз в реальности, когда Хаджар смог удержать технику Драконьего Рассвета.
        И, с её мощью, он, находясь за десяток метров от Императора, обрушился на него полной мощной ближнего боя. Удар получился такой мощи, что волны силы, расходящиеся от него, проникли сквозь заградительный барьер и коснулись небес. Разорванные тучи осыпали зрителей жаркими молниями, а рев вскипающей бури пронзил уши драконов, заставляя их вытирать с шеи крови.
        Но, даже так, Хаджар ощутил, как его техника не может ни на миллиметр сдвинуть вставший на её пути щит.
        Проклятые парные клинки!
        Мало того, что он сражался с Небесным Императором, прожившим сотни эпох, так еще и с обоеруким мечником, владеющим Звездными клинками и Звездной броней!
        Через мрак и вспышки энергии, Хаджар увидел спокойное лицо невредимого правителя драконов.
        - Я могу помочь тебе, - прозвучало в голове. - за мной долг… одна техника, ученик.
        - Я не твой ученик, - прорычал Хаджар.
        И, кажется, слух Императора был достаточно остр, чтобы услышать это. В первые в его красных, угольных глазах появилась хоть какая-то эмоция.
        И это было удивление.
        Хаджар чувствовал, как энергия в его источнике восполняется с такой скоростью, будто он неустанно поглощает алхимические пилюли в невероятном их количестве.
        Но, на деле, силу ему давал Ветер, сияющий внутри его источника.
        А если так - то в течении ближайших сорока секунд он не будет знать нехватки энергии для техник.
        Что это, если не техника медитации, бросающая вызов самим небесам?
        - А-а-а-а! - вновь пронзил небо боевой клич одинокого генерала.
        Черный Меч в его руках вспыхнул десятками, сотнями взмахов. И с каждым из них за спиной Хаджара просыпались десятки огромных драконов. Каждый из них - сосредоточие его энергии, воли, мистерий и Ветра.
        Одна, пять, двадцать техник Драконьей Бури одновременно. Превращаясь в настоящий сонм из Повелителей Небес, терзая саму реальность своими когтями-меча, вихрь техник обрушился на Императора. Дракона закружили вокруг него исполинским торнадо.
        Гора дрожала под их ногами, а зрители не могли поверить своим глазам. Еще никогда прежде они не видели такой ярости и мощи. Будто перед ним стоял не человек и даже не дракон. Будто это был… был… демон, выползший из бедны. В черных, истекающих мраком доспехах, он пришел, чтобы погасить их солнце.
        Тьма крыльев, клыков и когтей накрыла собой Императора.
        И на миг некоторые из драконов подумали, что битва закончена. Никто из них не ощущал в себе силы защититься от одновременной мощи двадцати техник меча Божественного уровня.
        Но, внезапно, изнутри темного вихря показалась вспышка серого цвета. А затем вихрь распался на лоскуты исчезающей тьмы.
        Хаджар пошатнулся и сплюнул кровью. Побочный эффект от разбитой техники оказался настолько силен, что пострадало несколько его внутренних органов.
        Император стоял на том же месте, что и прежде, но теперь… в его левой руке застыл обоюдоострый меч. Одна его половины была изогнута хищным серпом, а вторая загибалась длинной саблей. Вместо яблока странный меч обладал розовым магическим кристаллом.
        И, только в этот момент Хаджар понял, что все это время, с самого начала битвы, Император использовал лишь один меч, а то, что выглядело как щит, на самом деле являлось ножнами для его Звездного артефакта.
        - Мне жаль, - произнес Император и… исчез.
        Хаджар опустил взгляд себе на грудь. В районе живота, всего в нескольких миллиметрах от печени, показалось жало белого клинка.
        Используя максимум силы Ветра, Хаджар оттолкнулся и разорвал дистанцию, мгновенно перемещаясь на противоположную часть арены.
        Он хрипел и стонал.
        Меч Императора рассек одну из его меридиан и теперь энергия утекала как сквозь пальцы.
        Ветер, чувствуя, что его напарник вот-вот потеряет способность сражаться, будто ожил и, вытянувшись из источника, сам стал этой меридианой. Но, из-за подобного “чуда”, Хаджар понял, что скорость, с которой восполнялось его ядро, снизилась в несколько раз.
        Он уже собирался использовать Мирный День, чтобы хоть немного перевести дух, как почувствовал угрозу над своей головой.
        Император двигался быстрее, чем мог уследить даже взгляд Хаджара на ступени Безымянного. Даже когда он находился в единении с Ветром. Хаджар никак не успевал вставить в качестве защиты Черный Клинок…
        И, словно тогда, в стране старика Борея, вражеский меч завис над его головой.
        Но на этот раз тень странного воина в черной броне и с красным плащом не появилась. Вместо неё, Хаджар услышал:
        - Я могу помочь.
        Сцепив зубы, Хаджар подумал:
        - Я согласен.
        Глава 1382.
        Почему все адепты видели Наследие как самое ценное сокровище мира боевых искусств?
        Любое сокровище может быть добыто.
        Любые деньги заработаны или украдены.
        Даже техники - их можно было купить, добыть, украсть или выучить.
        Наследие же нечто иное.
        Взять ту же технику Разорванного Неба, созданную Хаджаром на основе техник Черного Генерала и Травеса. Он её создал, но сам, до сих пор, не смог овладеть ей в полной мере, потому как пока не завершил её создание. Он создал три из четырех её “песен”.
        Наследие же это не только полная техника, но и нечто куда более важное. Получив Наследие адепт не только мгновенно изучал ту или иную технику, но и буквально чувствовал её так же, как часть самого себя.
        Будто тренировался в искусстве использования уже несколько эпох, посвящая всего себя лишь этому конкретному искусству. Наследие становилось неотъемлемой частью души.
        И поэтому время словно застыло для Хаджара.
        Он увидел перед собой воина в черных одеждах. Тот медленно перетекал из одной позиции в другую. Тренировался, стоя посреди цветочного луга. Его меч двигался медленно и плавно. Будто бы воин лишь разминался, а вовсе не фехтовал.
        Но, если присмотреться внимательнее, если открыть глаза, становилось видно, как с каждым движением, воздух вокруг фехтовальщика слегка уплотнялся. Немного менялся, а затем, когда поток ударов ускорился, разросся в неудержимую горную реку, финальный удар оставил на земле не один, а сразу два разреза…
        - Ни ты ни я, не являемся обоерукими мечниками, ученик, - прозвучал в его сознании голос Черного Генерала. - в этом наша великая слабость. Но любая великая слабость может стать еще большей силой. Когда-то ты понял, что если бы в твоих руках был один меч, а в душе - другой, то ты бы смог использовать сразу две техники. Но так и не смог найти меча, достойного Черному Клинку. И никогда бы не нашел, потому что невозможно найти артефакт, который ужился бы с нашим мечом. Ни один меч, кроме… загляни в свою душу, мой ученик. Твой верный друг уже заждался того момента, когда он сможет биться с тобой бок о бок.
        Хаджар посмотрел.
        Посмотрел и увидел.
        Там, внутри его души, посреди бесконечной долины, покрытой изумрудными травами, на холме, где стоял камень и росло дерево, кружился вихрь. Вихрь, внутри которого застыл меч.
        Голос ветра, звучавший в его душе изменился. Из детского, игривого, любопытного, он стал тверже, стал взрослее. Он был готов к битве. Он был готов отнять чужую жизнь и отдать свою.
        Это был голос воина.
        Голос техники, которую мог изучить лишь обладающий Истинным Именем Ветра.
        Техника Воина Ветра.

***
        Тенед сжала бортик парящей площадки. Кроме Чин’Аме она была единственной, кто видела как сражается Император. В тот день, когда на неё на прогулке напали убийцы из региона Алого Феникса, Император обрушился на них со всей мощью и яростью.
        Три десятка Безымянных разных стадий и два Небесных Императора начальной стадии.
        Они не смогли даже коснуться одежд Императора Драконов. А сердце маленькой Тенед не ударило и четырех раз, как все они отправились к Великому Предку, их кровь маленьким озером накрыла поляну.
        Тенед прекрасно знала, что как бы силен не стал за эти три дня Хаджар. Как бы далеко его не продвинула техника медитации Пути Среди Звезд, но он не мог сравниться в силе с её отцом. Тем, кто потратил на свои техники многие эпохи. Кто оттачивал мастерство фехтовальщика еще с тех времен, когда Семь Империй находились в состоянии маленьких, разрозненных королевств.
        Он по праву считался сильнейшим мечником региона Белого Дракона. И лишь однажды он вернулся домой с небольшим порезом на левой руке. Сказал, что встретил мужчину с забавным именем Орун. И он был единственным, за тридцать шесть эпох, кто смог хотя бы ранить её отца.
        - Нет! - выкрикнула Тенед, когда прямо на её глазах меч Заката и Рассвета покинул свои ножны. Если Хаджар еще имел какие-то шансы на бегство, пока её отец использовал лишь меч Пламени Мертвого Савана, то со вторым клинком… сила Императора возрастала кратно.
        И не прошло и доли мгновения, как над израненным Хаджаром уже завис меч её отца.
        - Проклятье, - выругалась стоявшая рядом Таш. - это просто изби…
        Она не смогла договорить. Просто не успела. На Пик Предков вновь обрушился яростный шторм. Шторм, который… шел не снаружи, не из бушующих над их головами бури, а изнутри.
        Изнутри Хаджара.
        Меч Императора застыл в воздухе. Но не потому, что тот остановил удар. Нет, просто что-то… что-то смогло остановить его удар. Впервые. За все прошедшие эпохи, что-то полностью заблокировало удар меча Заката и Рассвета.
        Обе мечницы, не веря своим глазам, смотрели на то, как меч их правителя был остановлен призрачным, едва различимым клинком, сотканным, казалось, из нитей синего ветра.
        - Драконий Рассвет в Мирном Небе! - прогремело внутри шторма.

***
        Энергия буквально утекала из Хаджара. Техника, которую ему отдал в дар Черный Генерал, находилась так далеко за гранью Божественной, что Хаджар даже не знал, можно ли и вовсе было назвать её “техникой”.
        Нет, определенно, это было чем-то иным. Чем-то, с чем даже невероятная энергетическая насыщенность Ветра не могла справится.
        Хаджар не сомневался, что сможет поддерживать этот едва осязаемый, безумно слабый (по ощущениям, пришедшим из наследия) клинок Воина Ветра не дольше нескольких мгновений.
        Но этого было достаточно.
        Знание, как использовать одновременно две техники появилось в нем само собой. Будто он знал это всегда. И всегда использовал.
        С неба на Императора обрушился нисходящий поток ветра. Он вбил его в землю, высвобождая для Хаджара маленькое мгновение для маневра. Но на таких уровнях битвы и таких скоростях это все, что ему требовалось.
        Правитель оказался дезориентирован. Его королевство разбито, а потоки энергии нарушены. Пусть меньше, чем на то самое мгновение, но для Драконьего Рассвета вполне хватало времени.
        Хаджар обрушился в соколином выпаде на лежавшего на земле Правителя. Его Черный Клинок вытянулся полотном мрака.
        Их глаза встретились.
        Почему…
        - Добей его, полукровка! - прозвучал азартный выкрик Чин’Аме.
        Почему в них не было ни грамма злости, ярости или гнева.
        Красные глаза Правителя Драконов излучали лишь сожаление и просьбу о прощении.
        Разве так умирают тираны и узурпаторы?
        Впрочем, плевать.
        Плевать на все.
        Хаджару плевать на в…
        Черный Клинок ударил о щит с двумя острыми, хищными зубцами.
        Красный плащ взметнулся перед глазами Хаджара.

***
        На равнине, покрытой высокой, зеленой травой, на холме, прислонившись к камню, сидел закутанный в рваный, черный плащ, Враг Всего Сущего.
        Его лица не было видно.
        Из-под капюшона по ветру реяли до того седые, что даже белые волосы.
        Шел дождь. Ревело черное небо.
        И лишь вдалеке маячило маленькое синее пятнышко. Из него, до того как оно успело захлопнуться, вылетела птица Кецаль. Она огласила окрестности пронзительным “Кья” и вернулась обратно в крону деревьев, где укрылась пером в попытке спрятаться от холодного ливня.
        - Ты успел вовремя, мой пернатый друг.
        - Кья!
        - Друг или враг, - Черный Генерал поднял голову к небу. - в какой-то момент это становится одним и тем же… теперь все будет зависеть лишь от него.
        Глава 1383.

“Что?”

“Где я?”

“Я падаю?”

“Нет.”

“Где я?”

“Кто я?”

“Почему… что…”
        Эти мысли крутились в его голове. Кто он. Что он. Где он. Падает ли он. Стоит ли он.
        - Ты забыл кто ты, - прозвучало рядом.
        Посреди бесцветного ничто, из-за грани, вышел воин. Высоки и плечистый. Закованный в черную броню. В правой его руке меч. В левой странный щит с двумя острыми зубцами. Красный плащ развевался за спиной. Лицо скрывал глухой шлем с Т-образной прорезью.
        - Кто ты… - прошептал он. - Кто я…
        - Ты забыл свой путь… - произнес воин. Он подходил все ближе и ближе.
        - Н-н-не приближайся! - воскликнул он.
        Он хотел убежать. Скрыться. Спрятаться. Но не мог сдвинуться с места. Потому что не видел куда ему двигаться. И не помнил как.
        - Я покажу тебе то, что ты захотел забыть. Забыть, чтобы стать слабым. Быть слабым легко, генерал. Для этого не нужно сил. Но ты должен быть сильным. Только так ты сможешь выдержать грядущее.
        Что… покажет? Что он ему покажет…

***
        - Ваше высочество, вы не понимаете…
        - Замолчи, ущербный, или я скормлю тебя голодным свиньям.
        - Дорогой, у нас нет свиней.
        - Значит я их найду в ближайшей деревне, приведу, заморю голодом, а потом скормлю этого прохвоста!
        Где это он?
        Вокруг горы. Заснеженные, высокие и такие… знакомые. Они обладали невероятным цветом. Не серые, как обычно, а черные. Будто кто-то невероятно большой и с очень странным чувством прекрасного, облил их смолой или краской.
        А еще здесь было холодно. Так холодно, что ветер, казалось, пронизывал насквозь и морозил саму душу. Но для людей, стоявших на границе походного, утепленного шатра, это не было так важно.
        У той, что закуталась в длинную шубу, разметались по плечам черные волосы. Еще у неё светились в полуночном сумраке зеленые глаза. Но не такие яркие, как у Аркемейи…
        Аркемейя?
        Кто такая Аркемейя?
        Почему он помнит это имя?
        Кто… он?
        Где он?
        Рядом с ней стоял высокий молодой мужчина. На лицо он был достаточно красив - широкие скулы, волевой подбородок, цепкий и спокойной взгляд серых глаз. А еще он носил длинные волосы, но не связывал их в хвост. Он никогда этого не любил, а когда произошла та знаменитая ссора, молодой мужчина и вовсе их обрезал.
        Он знает его?
        Воин, а кто бы это был еще, опирался на громоздкий, тяжелый двуручный меч. Каменная площадка походила на место дужли. Вытоптанный снег, пятна крови, всполохи легкой, едва уловимой энергии Практикующих.
        Кто такие Практикующие?
        - Ваше высочество, - прислонившись к камню, на снегу лежал другой мужчина. Рядом с ним лежало несколько трупов других мужчин и женщин. Все они выглядели одинаково - плотный, черный камзол обмотанный белыми лентами. Чтобы заметить на снегу было почти невозможно. Убийцы… - вы должны понять. Ошибки быть не может. Мой отряд выслеживал его вот уже почти семь лет.
        -- Семь лет? - засмеялся молодой мужчина. - Ты в своем уме, барон? Хаджар командует Лунной Армией меньше полугода!
        Хаджар…
        Знакомое имя.
        Кажется, так звали его.
        Да.
        Определенно.
        Он - Хаджар.
        - Именно так, ваше высочество, - мужчина на снегу прижимал к груди культю, оставшуюся на месте разрубленной руки. - Но знаете ли вы что-то о своем генерале до того, как тот оказался в армии.
        - Конечно, - фыркнул молодой воин. - он жил в отдаленной горной деревне, которую смыло селию. И, чтобы прокормить семью, он отправился в путь и…
        - В Лидусе нет горных деревень, ваше высочество, - перебил убийца. - только в Балиуме.
        Молодой воин замолчал.
        - Это еще не доказательство, - произнес, наконец, он. Но уже как-то неуверено.
        - Послушай, Неро, - девушка с черными волосами положила руку на плечо воину. - Сколько раз Хаджар демонстрировал знания, которыми не может обладать простой крестьянин? Он знает о тактике и стратегии больше, чем некоторые офицеры отучившиеся в военном корпусе вашей столицы. Его речь чистая и без изъянов. Ты видел как он ест, как он общается с женщинами, как ведет себя в обществе. Ты и сам подозревал, что он чей-то бастард.
        - Бастард! - выкрикнул Неро. - но никак не мой двоюродный брат! Тот самый брат, с которым мой отец даже не дал мне познакомиться. Которого бросил инвалидом в темницу, где и сгноил.
        - Не сгноил, - убийца дышал все тяжелее, но все еще крепко держал жгут на культе. - Принц сбежал. Двенадцать лет назад.
        - Я слышал, как придворные шептались, что Король сделал из него инвалида и…
        - Я чувствую кровь внутри Хаджара, - вновь произнесла девушка с черными волосами. - она не совсем человеческая.
        - Вот, тем более! Ты сама говоришь, Сера, что…
        - Я говорю, но ты меня не слышишь, Неро. Хаджар мог вылечиться при помощи крови могущественного зверя. Может быть даже могущественнее, чем мать Азреи.
        Неро замолчал.
        - Ваше Высочество, - вновь произнес убийца. - самое главное доказательство это то, что вы меня еще не убили. Потому что в глубине души знаете, чувствуете это родство. И…
        - В одном ты прав, барон, - тяжелый клинок описал широкую дугу и вместе с куском ледникового валуна срезал голову убийцы. - вот теперь все в порядке.
        После этого Неро, не выдержав, опустился на снег. Сера села рядом с ним и заботливо положила руку на плечо.
        - Мы что-нибудь придумаем, Неро. Это не…
        - Придумаем? - перебил Неро. - Ты слышишь себя, Сера? Наш друг! Наш друг, с которым мы прошли огонь и воду! Мы бились бок о бок сотни раз. Десятки раз спасали друг друг жизни и все это время он… он…
        - Врал нам, - Сера закончила за Неро.
        Ветер кружил над ними, радуясь снежной ночи. Там, чуть выше по горе, стоял генеральский шатер, где медитировал их друг… или не друг.
        - Что ты будешь делать, Неро?
        - Что я буду делать? - парень вскочил на ноги и схватил меч. Он со сталью в глазах посмотрел на шатер и уже сделал было первый шаг, как вдруг замер.
        Сера осталась стоять неподвижно.
        - Знаешь… - вдруг произнес он. - когда мы познакомились, я представился сыном мелкого чиновника…
        Сера все так же молча стояла посреди снежного бурана.
        - Ты ведь не можешь знать…
        - Я многого не знаю, Сера. Но я знаю своего друга… своего брата. Он не раз рисковал своей жизнью ради меня, своей армии, простых солдат… демоны бездны, еще недели не прошло, как он вытянул меня с того света.
        - И я благодарна ему за это, но…
        - Нет, - перебил Неро. - не хочу слышать. Я знаю своего друга. Чтобы не произошло - он всегда придет на помощь. И, чтобы не произошло, он всегда руководствуется только одним - своей честью. Брат он мне. Принц ли он. Да мне плевать. Мы бьемся с ним вовсе не ради корон или тронов. А просто ради тех, кто не может этого сделать сам, - Неро отвернулся и подошел к краю горного обрыва, с которого открывался вид на Балиумские деревни. - Даже если вдруг мой друг, по какой-то причине, обратит свой меч против… да хоть против богов, я прикрою ему спину. Сперва прикрою, а потом узнаю с какого демона он сошел с ума. Потому что так велит мне моя честь. Потому что я знаю, что чтобы не произошло в этом проклятом мире, он поступит точно так же. Принц он. Не принц. Да хоть отрок самого кровавого из демонов бездны. Какая мне разница, Сера.
        - Может быть, Неро… может быть ты говоришь так сейчас, но…
        - Я понимаю, - кивнул воин. - поэтому хочу попросить тебя. Помнишь ты говорила, что есть магия, которая влияет на память.
        - Есть, - кивнула Сера. - но для неё нам придется пожертвовать чем-то…
        - Мне, - перебил Неро. - я пожертвую за нас обоих. Чем-то дорогим мне. С чем связано много теплых воспоминаний.
        Не медля, Неро поднял меч и отсек свои длинные волосы. Он протянул пучок Сере со словами:
        - Отец всегда говорил, что у меня мамины волосы. Так что я никогда не стриг их и не красил, чтобы сохранить память о матери. Такова моя плата. Её хватит? Хватит цвета моих волос?
        - Вполне, но…
        - Тогда не будем медлить, - твердо кивнул Неро. - Завтра у нас с нашим другом смотр войск. Если ты помнишь, предстоит смотр войск. Надо готовиться к нашествию зверей.
        Сера вздохнула и молча направилась к их шатру.
        Хаджар стоял и смотрел на своего друга… брата.
        Почему, глупец?! Зачем ты во все это ввязался?! Почему не сбежал?! Зачем?!
        Хаджар кричал все это, но снежный вихрь утягивал его все дальше, пока видение и вовсе не исчезло.

***
        - Неро, ты идешь?
        Неро дернулся и очнулся.
        - Да, - немного деревянно ответил он. - мне просто показалось…
        - Это из-за бурана. Обман зрения.
        - Да, наверное… - он посмотрел на снежные горы еще раз.
        Действительно, просто показалось…
        Глава 1384.
        Хаджар стоял над могилами своих друзей.
        - “Решил сменить цвет волос?”
        - “Что? А… да! Мы поругались с Серой и она как-то очень мудрено меня прокляла.”
        - “Тебе идет, дружище.”
        - “О, только целоваться не лезь, простолюдин!”
        - “Тоже мне, нашелся вельможа.”
        - Зачем? - Хаджар сжал кулаки. - Зачем ты мне это показал?!
        Хаджар схватился за сердце.
        Больно…
        Так больно.
        Почему так больно…
        - Та забыл, кто ты есть, Хаджар, - прозвучал голос за его спиной. - Ты забыл, куда ты идешь.
        - Замолчи! - выкрикнул Хаджар. - Ты ничего не знаешь! Ничего.
        - Посмотри на меня, Хаджар.
        - Нет… уходи… убирайся в ту тьму, откуда вышел, дух.
        - Посмотри на меня, Хаджар. Пришло время встретить свою судьбу.
        - Убирайся! - в руки Хаджара лег черный, как ночь, клинок, а тело закрыла броня выкованная из мрака. -- Проваливай! Оставь меня…
        - Ты спрятался в этом панцире. Попытался скрыться от боли. От одиночества. Но это не поможет, Хаджар. Лишь сделает хуже. Нельзя сбежать от битвы. Нельзя уйти от судьбы.
        Хаджар посмотрел на надгробие.
        Идиот… как же ты идиот, брат… ты мог убежать… вы бы с Серой задили спокойно и счастливо. Где-нибудь на границе Моря Песка. В оазисе, где всегда поют птицы, а вода холодная и вкусная. Вы бы растили детей и состарились в мире и покое.
        - Уходи…
        - Посмотри на меня.
        - Я же сказал - убир…
        - Посмотри на меня, - тяжелая ладонь легла на плечо Хаджара и силой развернула его. - Посмотри на меня, сын!
        Перед Хаджаром стоял все тот же высокий воин. Плащ покрытый кровью врагов и друзей закрывал его спину. Руки сжимали щит и меч. Доспехи, побывшие в сотнях битв, были покрыты сажей.
        Вот только шлем звенел на земле.
        Русые волосы лежали на плечах, а лоб пересекал кожанный ремешок с металлическими вставками.
        - Отец… - Хаджар отшатнулся.
        - Ты забыл, кто ты есть, сын! - гремел голос короля. - Ты забыл, кто ты Хаджар.
        - Я не…
        - Ты потомок королей! Когда ты родился, я видел сон. Видел, как воин в броне, выкованной из неба, встанет выше гор и звезд. Как плащ его накроет тенью целый мир. Тенью, в которой укроются все те, кто не может биться за свою судьбу! И кого я вижу теперь?! Ты позоришь имя своих отцов, Хаджар! Ты позоришь своих предков.
        Фигура все нарастала и Хаджар попытался сделать шаг обратно, но уперся в надгробие брата и его жены.
        - Тебе пришло время открыть глаза.
        - Я…
        Хавер толкнул Хаджара в грудь и тот опять куда-то падал. Все глубже и глубже…

***
        - Вроде все.
        Мальчишка с волосами белого и черного цветов и глазами цвета раскаленного угля выпрямился и утер пот со лба. Он закинул на плечо мотыгу и протянул руку.
        Хаджар узнал его. Он видел нынешнего Императора Драконов, только тот был… моложе. Намного моложе.
        Другой, тоже высокий, но не такой. Щуплый, с черными волосами и ясными желтыми глазами со зрачками веретенами бросил ему флягу с водой.
        Учитель Травес…
        - Хорошо сегодня поработали, Гарган.
        - Да, Травес, хорошо… - дракон запрокинул флягу и двумя мощными глотками осушил её до суха.
        - Тогда почему ты вдруг так не весел? Или та девушка из племени Горных Снегов все же отказала тебе?
        - Дело не в этом! - резко выкрикнул Гарган, чем только вызвал смех Травеса. - Просто… уже через месяц ты, возможно, останешься единственным, кто сможет произнести это имя. Гарган…
        Травес, все это время опиравшийся на мотыгу, воткнутую в землю, подошел к брату и положил руку тому на плечо.
        - Проклятый ритуал, - произнес он сочувственно.
        - Проклятый ритуал, - согласился Гарган.
        Хаджар, откуда-то, знал, что после того, как Гарган примет метку правители племен драконов, то все вокруг забудут его имя. И будут знать лишь как Императора Драконов.
        И только Травес, брат по крови, единственный родственник, оставит в памяти это знание.
        - Но не стоит давать сердцу возможность обмякнуть, - грозно сверкнули алые глаза. - это самая малая жертва, которую я могу принести во благо наших племен. Битва Небес и Земли опустошила этот край и если на мою долю выпало испытание возродить его и привести к процветанию, то так тому и быть. Я займусь племенами драконов, а когда мы достаточно окрепнем, то отправимся к людям. Я верю, брат, что только возродив древний союз мы вместе достигнем вершины величия.
        - Вот! Отлично! Это уже слова не мальчика, но Императора.
        - Ой, отправляйся к гномам.
        - А что я у них не видел, братец?
        И Травес заливисто засмеялся.

***
        Хаджар снова переместился. Вот только на этот раз уже в знакомое ему место. В воспоминание Последнего Короля Эрхарда. В место, где была коварно пленена и убита его возлюбленная и будущая жена - Игнис.
        Хаджар увидел сэра Лидуса с тем самым копьем. Увидел и смеющегося министра Джу, только теперь…
        Теперь, ставь сильнее, он заметил то, чего не замечал раньше. Мелкой дымки, подрагивающей вокруг министра. Дымки, которая явно свидетельствовала о том, что это ничто иное, как морок. Невероятно сильный, искусный морок разума. Ментальная техника, которой не под силу навести простому волшебнику.

***
        Сцена вновь поменялась. Теперь Хаджар стоял в коридоре Рубинового Дворца. Рядом с ним находились две фигуры. Одна из них - министр Джу, окруженный все той же вуалью морока, и кто-то отдаленно напоминающий Син’Магана. Между ними имелись ярко выраженные общие черты.
        Даже рога вились одинаково.
        - Альвар’Маган, генерал гвардии императора.
        - Да, ваше превосходительство, - поклонился Альвар.
        Министр протянул ему свиток.
        - Вот последние донесения о заговорщиках.
        Маган принял свиток из рук не осознающего свои действия министра. Он развернул его и вчитался. И, сказать, что он был удивлен ничего не сказать.
        - Племя Лазурного Облака? Не может быть! Все знают, как будущий Император дружен с ними и мальчишкой Травесом! Его Императорское Величество уже видели этот…
        - Ты ослеп, Альвар? Ты не видишь его печати под донесением?
        Вокруг головы генерала замерцал тот же самый морок. Он опустил взгляд в конец свитка и скорбно кивнул.
        - Вижу, - кивнул он. - это подлинная печать…
        Никакой печати там не было, а воспоминания уже уносили Хаджара дальше следом за ветром времени.
        Глава 1385.
        Два воина стояли друг напротив друга на все том же поле. Только теперь оно поросло бурьяном и дикой травой. А там, где когда-то возвышались справные дома Лазурного Племени остались лишь холмы.
        Окровавленный Император опирался на два меча. Куда более слабых, нежели те, которыми он владел ныне.
        Травес же держал перед собой шест-копье.
        Трудно было сказать, чем закончится их поединок в этом безлюдном крае.
        - Мой отец… - сплевывая кровью, с хрипом, произнес Гарган. - не мог… отдать… этого приказа.
        Травес молчал. В его глазах ярость перемешивалась со смятением.
        - Ты это знаешь… - Император выпрямился и, крутанув мечи, вонзил их в землю. - в глубине сердца, знаешь. И я клянусь тебе, Травес, что выясню все о той ночи. Я найду каждого, кто причастен к трагедии Лазурного Облака, я…
        - Плевать, - перебил, сплевывая, Травес. - уходи, Гарган. И не возвращайся. И пусть никто из племен не ступает на эту землю. Ибо, если они придут, клянусь Великим Предком, я разрушу все до основания. Я убью каждого. Из их черепов я сделаю себе броню. Из их костей - стрелы. А затем, когда не останется больше никого, я сам отправлюсь на суд Предка.
        Травес сплюнул еще раз, после чего развернулся и, тяжело хромая, опираясь на шест, отправился к лесу.
        Хаджар хотел было закричать. Предупредить своего Учителя, но река времени несла его все дальше.

***
        И вновь воспоминания привели его в будущее… будущее чужого прошлого.
        Это был красивый, справный дом. На его крыльце сидела девушка не невиданный красоты, но невероятной женственности. Она пела песню и гладила свой вздувшийся живот.
        В скором времени ей предстояло рожать.
        Её муж - Травес, работал где-то в поле. Сажал волшебные деревья, плодами которых питались драконы Рубиновых Гор. Простое, но достойное занятие.
        - Дочь.
        - Отец, - удивилась девушка. - что ты делаешь здесь?
        - Так вот, на что ты променяла блеск и славу дворцов и павильонов? Вот на это? На жизнь в грязи? Нищете? С этим… этим… грязнокровным.
        Девушка нахмурилась. Она попыталась подняться, но что-то её остановило.
        - Я пришел сюда, чтобы простить тебя, глупая моя дочь.
        - Я не просила твоего прощ… - её губы замерли, будто какая-то магия мешала ей пошевелить хоть единым мускулом.
        -- Все, что от тебя требуется, дать мне клятву. Что когда родится ребенок, ты отдашь его мне, а сама убьешь своего мужа во сне.
        Глаза девушки расширились от ужаса, а затем вспыхнули невиданным гневом.
        - Не переживай, - продолжила тень. - с твоим ребенком все будет в порядке. Он вырастит, станет сильным, а из мертвого тела твоего мужа мы вытащим технику Пути Среди Облаков и, когда придет время, твой сын заберет и второй её том. Станет Императором и… ну, раз уж он мой внук, то, наверное, будет справедливо, если я дам ему пожить несколько лет. А потом уж извини - мне лучше знать, как управлять регионом, чем вам, умственно отсталым слизнякам.
        Тень засмеялась. Девушка осталась сидеть неподвижно.
        - Ладно, вижу, ты не очень хочешь слушать отцовский наставлений. Что же, я был к этому готов. Благо, Учитель научил меня что делать, - из рукава тени вылетела смутно знакомая Хаджару синяя лента.
        Рассерженной змеей, источая ауру отрицательной ментальной энергии, она рванула к лицу девушки.
        Но тут что-то произошло. Может тень ослабила контроль раньше, чем было нужно. Может девушка нашла в себе силы. Может что-то еще, но вскочила и замахнулась ножом, который все это время лежал на столе рядом.
        Тень отреагировала машинально и заклинание, нитями опутав жену Травеса, дернуло её в сторону. Она оступилась упала и…
        - Нет! Н-Е-Е-Е-Т! - закричала тень.
        Нож торчал прямо из живота девушка, а сама она упала на угол клятого стола и густая, вязкая кровь сочилась из её виска.
        Глаза застыли бездушными стекляшками.
        Хаджар стоял молча.
        Он давно уже все понял.
        Но воспоминания бежали вскачь.

***
        Хаджар снова увидел Травеса. Уставшего, изнеможённого. В той самой пещере, с которой началось его, Хаджара, странствие. Его Учитель, в своей истинной форме, закованный в цепи, лежал на камнях.
        Перед ним стоял министр Джу.
        - Какая печальная история, Великий Герой Травес… - с явной издевкой произнес он.
        Травес только отвернулся к противоположной стене.
        - Что… не хочешь говорить? - продолжил издеваться министр. А потом, вдруг, уже другой голос произнес. - Ну, может теперь у тебя появится желание?
        - Чин’Аме?! - взревел Травес.
        Именно он, волшебник, глава Павильона Волшебного Рассвета вдруг вышел из тени застывшего камнем министра.
        - Слава Великому Предку! Как ты сюда попал? Впрочем, не важно, освободи меня скорее!
        - Освободить… - Чин’Аме, поглаживая бородку, расхаживал вдоль цепей. - я мог бы но… не стану.
        - Что? Поч…
        И тут в глазах Травеса отразилось понимание. Понимание всего того, что произошло в его жизни.
        - А Гевестус неплохо тебя обучил… Да, определенно неплохо. О, ты удивлен, что я знаю имя твоего учителя? Видишь ли, как забавно получается, тот, кого так ненавидел твой наставник - мой учитель. Придворный маг первого Императора драконов.
        Проклятье…
        Проклятье!
        Хаджар хорошо помнил того сгорбленного старика в балахоне, который пытался уничтожить его имя ветра.
        - Его тень хороша меня обучила… и многое мне рассказала. Но самое главное - подарила Наследие со множеством сокровищ и тайн. В том числе касательно техник медитаций.
        - Чин’Аме… но зачем?!
        - Да все за тем же, - пожал плечами маг. - Затем, зачем живут и сражаются все остальные бедолаги в этом проклятом мире. Ради силы и власти. Не такой, конечно. Гавкни, верный пес.
        Морок над головой министра Джу вспыхнул чуть ярче и дракон залаял с такой самоотверженностью, что стало не по себе.
        - Ты… ты убил собственную…
        - Дочь, - закончил за Травеса Чин’Аме. - а еще я убил прошлого Императора. И мать нынешнего. Всю твою семью и… всю свою. Но не спеши меня осуждать. Когда играешь в шахматную партию, каким-то фигурами надо жертвовать.
        - Я убью тебя! - зарычал Травес. - Я вырву твое сердце! Я сожгу твою душу! Я выпью твою кровь! И ты никогда не доберешься до Великого Предка. Я клянусь, это будут последние слова, что ты услыш…
        - Угомонись, - Чин’Аме взмахнул рукой и цепи стянулись сильнее, лишив Травеса любой возможности пошевелиться. - Ты отсюда не выберешься. Уже никогда. Откуда я это знаю? Видишь ли, мой Учитель поведал мне немного о прошлом. Он рассказал мне странные вещи, будто бы в битве Небес и Земли он встретил кого-то, кто сказал, что является учеником ученика Гевестуса. Учеником Травеса. А еще Император отнесся к нему, к простому полукровке, как к родному. Странно, да? Тогда я не предал этому значения. Но потом в Лазурном Облаке родился Травес. И я почувствовал дыхание судьбы… так что нет, ты отсюда не выберешься.
        Чин’Аме подошел вплотную к Травесу. Дракон в цепях буквально дышал гневом и ярость, но ничего не мог поделать.
        - И я хочу, чтобы ты знал, когда этот твой потомок явиться, ты не сможешь ничего ему рассказать, - волшебная руна сорвалась с уст Чин’Аме и буквально впиталась в чешую Травеса. - Когда он придет, ты отдашь ему свое сердце. Взамен же ты потребуешь убить императора. Ну, а чтобы он не особо разбирался, попросишь еще что-нибудь. Ну, не знаю.. Что-то, что не повредит мне и моему плану.
        Еще несколько рун впитались в чешую Травеса.
        - Так что - не скучай, Травес. Я бы сказал - до новых встреч, но, увы. Прощай, глупец.
        Чин’Аме и министр Джу исчезли в тенях, в пещере заревел поток Льдо-воды, но куда громче звучал рык несчастного дракона.

***
        Хаджар рухнул на колени.
        - Учитель…
        - Он пытался, сын, - Хавер возвышался над ним неприступной скалой. - Пытался всеми силами. Дал столько подсказок, сколько мог. Но ты был слеп. И глух. Труслив. И слаб. Ты подвел его. Подвел меня. Свой дом. Своих предков. Ты забыл кто ты есть…
        - Я…
        Хаджар смотрел на свои дрожащие руки.
        - Но я хочу спросить тебя, сын мой, - Хавер подошел ближе. - Разве стихли твои боевые барабаны?
        Хаджар сжал кулаки.
        - Разве смолк твой боевой клич?!
        Хавер протянул руку.
        - Разве ты больше не мой сын?! Разве ты больше не Безумный Генерал?! Разве хоть что-то в этом мире может замедлить твой шаг?! Остановить твой меч?!
        Хаджар схватился за запястье отца так, будто это было единственным, что могло спасти из его той пучины, в которой он тонул.
        - Пока есть те, кто нуждается в твоем плаще, мой сын, тебе придется сражаться. Пока есть те, кого должен покарать твой меч, ты должен сражаться. Потому что ты - мой сын. Потому что ты - генерал.
        Хаджар поднял взгляд небесно голубых глаз.
        Они сияли волей.
        Волей, способной расколоть небеса и пошатнуть земную твердь.
        - Да, отец, - громом войны прозвучали его слова.
        - Тогда ступай, сын мой. Живи свободно.
        - Умри достойно, - прошептал Хаджар.
        Тень Хавера исчезла, оставив Хаджара стоять одного на могиле брата.
        Он повернулся к надгробию и взял с него два браслета. Вытащив из каждого по стальной пластине он сложил их на манер кинжала и с силой вонзил себе в грудь.
        Из раны хлынула черная кровь и, ревя разбуженным зверем, Хаджар вырвал из своей груди черный сгусток
        Глава 1386.
        - Добей его, полукровка! - прозвучал азартный выкрик Чин’Аме.
        Он уже видел свою победу. Чувствовал как партия, затянувшаяся на долгие эпохи, подходит к концу. Бывало, что Чин’Аме оказывался на краю поражения. В последний раз такое произошло, когда после их небольшого спектакля, умер министр Джу.
        Чин’Аме не принял в расчет, что при смерти адепта власть Ленты Мрачного Разума ослабнет.
        Джу попытался сказать Хаджару, чтобы тот не верил Чин’Аме, но… даже если бы тот и смог, Хаджар бы не принял это за чистую монету. К тому моменту в разуме мальчишки уже прочно закрепилась проклятая лента.

“Эта лента приведет тебя к твоей возлюбленной”.
        Мир идиотов, каждый раз неизменно ведущихся на байку о какой-то там любви.
        Нет, он, Чин’Аме, станет величайшим драконом. Он соединит в себе магию и боевые искусства и вознесется так высоко, что…
        - А-А-А-А! - вдруг треснули небеса над его головой.
        - Что… что происходит?!
        Он смотрел себе под ноги. Там, где на дне глубокой воронки должно была произойти последняя сцена его грандиозного плана. Хаджар должен был убить Императора, а Чин’Аме разрушить мозг своей марионетки при помощи ленты. Все остальное - лишь дело техники.
        Прикончить принцессу, которая вечно его во всем подозревала, из-за которой его и бросили в темницу, это лишь вопрос нескольких десятилетий.
        Так или иначе - оба свитка техники оказались бы у него.
        Но почему… откуда это чувство страха. Почему ему показалось, будто на него взглянуло нечто… нечто неотвратимое. Пугающее. Будто он оказался один на один против целой армии. Армии диких демонов, готов растерзать его душу.
        Чин’Аме снова посмотрел себе под ноги.
        - Что… кто это?
        Вместо могучего воина, покрытого бугрящимися мышцами закованными в черную, стальную броню, стоял молодой мужчина. Все еще крепкого телосложения, но больше он не был похож на медведя в облике человека.
        За его спиной струились волосы. Стянутые в хвост, они были того седые, что почти белые.
        Порой они сливались с облаками, плывущими по его одеждам цвета небесной лазури. Звезды сияли на его синем плаще, а в руках буквально светился меч.
        Черная, как ночь, рукоять и ярко-синий клинок, на котором распахнула белые крылья птица Кецаль, парящая среди звезд.
        - Что… как…
        Мужчина разжал левый кулак и на камни упал черный комок слизи из которого показалась разорванная лента.

***
        - Император, - Хаджар повернулся к Гаргану. Лишь бы было не поздно… - я находился под…
        - Я все видел, - Император поднялся на ноги и поднял взгляд к небу. - твоими глазами, я все видел… у тебя был достойный отец, потомок Травеса. Он пришел с круга перерождения, чтобы в последний раз помочь тебе… теперь ему придется ждать своего перерождения еще сотню эпох. Но не кори себя. Это то, что делают родители - заботятся о нас даже после смерти.
        Хаджар сжал кулак.
        Он был слишком слаб.
        Слаб и глуп.
        - А теперь отойди, Хаджар Дархан, Ветер Северный Долин, - Император выступил вперед. Теперь его глаза пылали яростью. Каждый его шаг - гнев. Каждый вздох -- мощь. Словно ожившая стихия он шел к кратеру. И каждое его слово звенело среди древних скал. - Ибо вижу я врага своего! И пришел час выполнить наши с братом клятвы! Услышь, Чин’Аме свои последние слова! - Я убью тебя! Я вырву твое сердце! Я сожгу твою душу! Я выпью твою кровь! И ты никогда не доберешься до Великого Предка! Ибо такова клятва!
        Огромной горой вихрь белого пламени взвился в небо, где началась битва, коей прежде Хаджар еще не видел. Силы Чин’Аме и Императора были так велики, что древний купол попросту разбило в щепки и драконы, в панике, разлетались кто куда.
        Гремел шторм и бушевала битва, ожидание которой затянулись на долгие эпохи.
        - Хаджар.
        Хаджар, вокруг которого кружил синий ветер, отвлекся.
        Рядом с ним стояла принцесса и Таш’Маган.
        - Принцесса, - поклонился Хаджар. - Таш, я должен изв…
        - Ты ничего не должен, - перебила Тенед и положила ладонь на плечо Хаджару. - если кто и должен извиняться, так это я. Я всегда подозревала Чин’Аме, но… не знаю, что сейчас произошло, но все мы увидели то воспоминание из пещеры Травеса.
        Мысленно Хаджар поблагодарил дух своего отца, что тот не стал показывать полную картину каждому дракону.
        - Все мы были обмануты этим… предателем, - скривилась принцесса. - он извратил лучшее, что было в нас, в нашем союзе с людьми… ох, Великий Предок, сколько упущ…
        - Мне жаль вас прерывать, - просипела все еще слабая Таш. - но щит долго не протянет, - она указала на кружившие вокруг них алые иероглифы, излучаемые артефактом Маган. - и, буквально только что, я получила донесение - войска Семи Империй на подходе. Нам нужно…
        - Проклятье, - выругался Хаджар. - Эрхард, а еще более удачного времени ты выбрать не мог.
        - Эрхард? - переспросила принцесса. - очень знакомое имя и…
        - Прошу прощения, моя принцесса, - извиняясь за грубость, снова поклонился Хаджар, после чего повернулся к пылающим небесам, где бились два дракона. - Император, я…
        - Ступай! - прогремело эхо битвы. - Этого изменника я разорву собственными клыками!
        - Это я буду тем, кто вырвет твое серде, Император! - вторил ему другой голос. - Трон и свитки будут моими!
        Хаджар снова повернулся к принцессе.
        - Ваше Высочество, собирайте всех кого можете и укройтесь в Рубиновом Дворце. Чтобы не случилось, не покидайте его…
        - В этом нет чести, Хаджар! - возмутилась Тенед.
        Чести… чести…
        Хаджар вонзил пятку во все еще дергающуюся ленту.
        Поганая мерзость.
        Сколько же лет…
        - Есть честь воина, моя принцесса, и есть обязанности правителя. Если вдруг что-то пойдет не так, региону нужен будет правитель. Вы не имеете права рисковать своей жизнью.
        - Не говори мне на что я имею и на что…
        Хаджар встретился взглядом с Таш. Та кивнула и легко подступив к принцессе ударила её по основанию черепа. Девушка тут же обмякла.
        - Доверь её мне, - с трудом Маган водрузила тело Тенед на летающий плот и, под защитой артефакта, унеслась в сторону дворца.
        Хаджар же, прикрыв глаза, сделал шаг вперед и… растаял дымкой синего ветра.
        Глава 1387.
        - Братья и сестры! - Эрхард поднял в небо меч. Он стоял перед армией, насчитывающей десять миллионов бойцов, собранных со всей семи Империй. Огромные боевые машины поднимались позади, в небе застыли готовые к сигналу воздушные эскадрильи. Не будет преувеличением сказать, что еще никогда прежде Семь Империй не видели столь могучей армии. - Сегодня мы сбросим иго Повелителей Небес! Мы встанем гордо и скажем, что мы не будем рабами! Мы не будем слугами! Мы сами кузнецы своей судьбы! И мы, только мы, решаем как нам жить и как нам умирать!
        Армия ответила единым ударом оружия о сталь брони. Этот грохот едва ли не заглушил рев битвы, развернувшейся далеко на западе.
        Эрхард не знал, что там происходит, но судя по эху энергий и тому, как пылали белым огнем небеса, там сражались два невероятно могущественных существа.
        Что же… если драконы заняты междуусобной возней, то так даже лучше.
        Наконец-то… наконец-то наступил этот день.
        - “Игнис… сегодня я, након…”
        И вдруг армия стихла. Смолкли звуки. Над долиной повисла глубокая тишина.
        Эрхард обернулся.
        Позади него стоял высокий молодой мужчина. Мускулистое тело без грамма лишней массы - будто свитый жгут, созданный лишь с одной целью - сражаться.
        Вместо доспехов лазурные одеяния с плывущими по ним облаками. На плаще сияли звезды, а в руке застыл синий клинок с черной рукоятью.
        До того седые, что даже белые волосы обрамляли красивое, молодое лицо с ужасно старыми, но полными несгибаемой воли, синими глазами.
        - Хаджар! - обрадовался Эрхард, не сразу узнав в адепте давнего союзника. - Я знал, что ты, все же, придешь! Не сомневался в тебе ни…
        - Остановись, король, - Хаджар говорил тихо и спокойно, но голос его, каким-то чудом, был слышен каждому как на земле, так и в небе. - Твой путь ложен. Твой гнев направлен не на того. Месть не приведет ни к чему хорошему, поверь мне. Просто остановись.
        В памяти Хаджара сама собой всплыла фраза: “…сила в бездействии…”.
        - Что ты такое говоришь, Хаджар?! - Эрхард опустил меч и в этот момент он услышал, как позади него зашептались воины. - Не слушайте, его, бойцы! Прославленный генерал находится под влиянием драконьих магов!
        Хаджар же смотрел даже не на Эрхарда. Он смотрел за его спину.
        Там, среди воинов, он увидел знакомые лица. Шакур, выросший достойным сыном своего отца. Сам Эйнен, который смотрел на Хаджара с явным облегчением. Парис Динос, отпустивший свою месть. Анис, Дора, Рекка Геран, и многие, многие другие.
        Хаджар ощущал невероятное тепло на сердце при взгляде на эти лица.
        Но…
        Он знал.
        Знал - чтобы не произошло сейчас, он их больше уже никогда не увидит. Потому что путь его лежал дальше. И он был наполнен лишь одним - одиночеством.
        Но Хаджар выдержит.
        Потому что так надо.
        Потому что только он сможет.
        Таков его путь и такова его… честь.
        Он встретился взглядом с Эйненом.
        Эрхард что-то говорил, но Хаджар его не слышал.
        - “Здравствуй, друг”.
        - “Здравствуй, брат”.
        И больше их взгляды ничего друг другу не сказали. Потому что между по-настоящему родственными душами не нужны лишние слова.
        Хаджар призвал ветер. Он двигался быстро. Быстрее, чем кто бы то ни было мог предположить, что может двигаться мечник. Ни единого эха. Ни единой вспышки силы. Трава не колыхнулась. Не засвистел ветер.
        Хаджар истаял синим ветром, чтобы оказаться перед лицом Эрхарда.
        -- Теперь ты можешь отдохнуть, король, - Синий Клинок пронзил сердце Последнего Короля.
        Хаджар, усилием воли, запретил его мечу трогать дух великого правителя прошлого.
        В этом не было чести.
        В ту же секунду Хаджар потянулся к ветру и его верный друг разнес несколько воспоминаний о прошлом до каждого из тех, кто пришел к Рубиновым Горам в поисках справедливости не зная, что все это время, эта самая справедливость была так близко…
        Хаджар уложил бездыханное тело Эрхарда на землю и, выпрямившись, еще встретился взглядом с Эйненом.
        Тот кивнул.
        - “Живи свободно”, - произнес он без слов.
        - “Умри достойно”, - ответил Хаджар, после чего растаял синей дымкой.

***
        Среди полей, касаясь ладонью высокой ржи, шел уставший воин. Добредя до колодца, он уселся рядом с ним.
        - Устал? - спросила девушка, стоявшая рядом.
        - Устал, - кивнул воин.
        - Что будешь делать?
        Эрхард поднял взгляд. Игнис, стоявшая рядом с ним, заправила выбившуюся прядь за ухо и широко улыбнулась.
        - Поправлю крышу на амбаре, - ответил Последний Король. - скоро урожай надо будет собирать. Может в окрестных деревнях кому не хватит - надо сделать побольше запасов. Если придет злая зима - поделимся.
        - Хорошо. Я помогу.
        - Спасибо.
        Эрхард посмотрел перед собой на поля полные ржи и пшена.
        Если потрудиться, то хлеба, хватит всем…
        Наконец-то… наконец-то он закончил этот путь.

***
        Хаджар посмотрел на правую ладонь. Там все еще сверкал старый шрам от кровавой клятвы.

“Однажды ты поймешь, что важнее - посадить дерево или убить императора”

“Важна только собственная сила. Только она поможет тебе достичь цели”

“Всегда слушай свое сердце, Хаджар. Иногда оно знает лучше разума”.
        - Учитель, - прошептал Хаджар. - я так подвел вас…
        Прикрыв глаза и успокоив сердце, Хаджар укрепил волю и направил шаг в сторону тронного зала. Там, под сводом из рубинов, стоял трон правителя региона Белого Дракона.
        Не время корить себя. Не время замаливать грехи. Его путь еще не окончен. Он только начинается…
        Сегодня в зале было особенно многолюдно. Вокруг трона стояли вельможи, придворные, простые крестьяне, купцы и ремесленники. Еще больше народа собралось у подножия дворца.
        Все они ждали лишь одного…
        А там, на троне, держа за руку свою дочь, сидел окровавленный правитель. Его левая рука отсутствовала с локтя. Правый бок обожжен кислотой и огнем. Часть волос отсуствовал, обнажив обломленные рога. Около его ног лежали сломанные Звездные Клинки и лишь изрезанная броня удерживала кровь в его многочисленных ранах.
        - Хаджар, - произнес он и, не без боли и усилий, швырнул к ногам идущего чужую голову.
        Хаджару не нужно было на неё смотреть, чтобы убедится.
        Он лишь перешагнул навсегда смолкшего Чин’Аме и подошел к трону.
        - Я давал клятву, Ваше Величество, - произнес он тяжело. - Но, видит Высокое Небо, я не покрою себя таким пятном бесчестия.
        - Хмм, - протянул Император.
        - Отец, - произнесла глотающая слезы Тенед.
        - И что… ты предлагаешь? - спросил правитель.
        - Откажитесь от престола. Тогда Императором стану я. Я смогу вонзить клинок себе в сердце…
        - Хаджар!
        - Ты не можешь…
        - Ты раскрыл великий заговор, мы не можем позволить…
        - Вся страна у тебя в долгу…
        - Ты предотвратил…
        Хаджар их не слушал. Он делал и говорил то, что велела ему его честь. Это было сложно. Очень сложно. Но спустя столько лет - очень… успокаивающе.
        - Не знаю почему, но, клянусь высоким небом, я смогу выжить, - продолжил он. - Таким образом я исполню клятву и вы сохраните жизнь и…
        - Хороший план, Хаджар, - перебил Император.
        - Отец! - вскрикнула Тенед.
        - Наклонись, Хаджар, чтобы я мог начертить метку.
        Хаджар подошел к трону и наклонился. В этот самый момент обгорелая, но все еще твердая рука обхватила его запястье и с силой провела Синим Клинком по собственному горлу.
        - Отец!
        - Правитель!
        - Ваше Императорское Величество!
        Император упал на ступени, прямо к подножию своего трона.
        - Теперь… все… клятвы… исполнены… - прохрипел он.
        Улыбнувшись, он потянулся рукой к лицу принцессы… Императрицы, между бровей которой уже проявлялся красный символ.
        Тенед… какое прекрасное имя…
        Так звали мать Травеса…

***
        Удар за ударом мотыга погружалась в землю.
        Юноша, высокий и худощавый, выпрямился и вытер лицо от пота. Краем глаза заметив что-то, он поймал брошенную в него флягу.
        - Спасибо, дружище, - поблагодарил он и жадно приложился к горлышку.
        - Смотри все не выпей, - произнес второй юноша - с красными глазами и разноцветными волосами. - солнце еще высоко, работы много.
        - Согласен.
        И вместе они продолжили вскапывать землю, попутно опуская в борозды семена.

***
        - Император мертв! Да здравствует Императрица! - гремело во дворце.
        - Император мертв! Да здравствует Императрица! - звучало над горами.
        Хаджар провел ладонью по лицу правителя, закрывая тому глаза.
        - Вот честно, Хаджи, друже, никогда я не понимал этих скорбных мин на рожах. Нет чтобы вина открыть и тризну закатить.
        Хаджар резко обернулся.
        - Соскучился, милый? Ну так вот он я, красивый и хороший, а теперь пойдем. Дела-дела-делишки.
        Никто не успел ничего понять, как Хаджара накрыл тенью и тот исчез во вспышке мрака.

***
        - Проклятье, Хельмер! Где мы?
        - А ты, как погляжу…сменил прическу? Вроде выглядишь как-то иначе. Переспал с кем-то, что ли? А то прям светишься.
        - Хельмер…
        - Только не рычи на меня, дружище. А насчет твоего вопроса - мы у меня дома. Добро пожаловать в Страну Демонов.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к