Сохранить .
Зов Бездны Денис Витальевич Килесов
        Выпускник Академии Пилотов, отправившийся домой, провел в криогенном сне гораздо больше времени, чем рассчитывал. Проснувшись седым стариком посреди Галактики, которая изменилась до неузнаваемости, Ахиллес хочет лишь одного - вернуться домой, на Землю. Он и не подозревает, что его там ждет, и как он окажется связанным с Зовом Бездны. Таинственным феноменом, из-за которого жители станций покидают родные дома и отправляются в безжизненный космос на верную смерть. Содержит нецензурную брань.
        Денис Килесов
        Зов Бездны
        Звезда
        Любой уважающий себя космогатор на вопрос «Сколько звезд в созвездии Центавра?» ответит, что три. И будет совершенно прав. Так скажем, с академической точки зрения. Но то, что на самом деле их не три, а четыре, можно убедиться, лишь посетив эту систему лично. Впрочем , об этом немного позже.
        У пилота Ахиллеса, как и у предыдущего обладателя этого странного имени, была всего одна слабость. Заключалась она в патологической любви к дешевым забегаловкам на отшибе Млечного Пути. Закусочная «У Альфини Центавровой» же по всем требованиям подходила под этот не самый лестный титул. Поэтому белый корпус «Вернувшегося» вынырнул из светошагового перехода неподалеку именно этого заведения. Позади был десяток часов нудных грузоперевозок, а впереди - привлекающий своей неизвестностью гастрономический эксперимент. Судя по наличию целых трех посадочных площадок, местный буфет должен был обладать в меню как минимум безглютеновой смесью со вкусом кислых щей. А если повар на космической станции окажется из особых ценителей кулинарного мастерства, то можно будет даже выпросить пищевой концентрат с тонким ароматом покупных пельменей. Короче говоря, закусочная «У Альфини Центавровой» могла претендовать на звание рая для космических дальнобойщиков. Пилота Ахиллеса это более, чем устраивало, так что вскоре выпущенные шасси корабля коснулись поверхности станции.
        Непонятно, действительно ли хозяйка носила это имя, была ли вообще у заведения хозяйка или же это просто хохмач-хозяин выудил своей волосатой рукой из недр Сети этот сомнительного качества каламбур. Последняя версия на проверку казалась самой жизнеспособной, ведь станция болталась на равном удалении от обеих «Центавр» и «Проксимы». Несмотря на то, что звездная система была довольно известна, а заведение должно было подкупать потенциальных клиентов своим оригинальным новаторским названием, в Справочнике его найти было нельзя. Ни позвонить, ни написать заранее, чтобы забронировать столик - прилетай и жди в очереди. Эх, романтика. Кто способен от нее отказаться?
        Оказалось, что довольно многие. В небольшом доке было пустынно, лишь доисторический бот неторопливо поволок топливный шланг к баку «Вернувшегося», когда завершилась стыковка. Решив не отступаться от намерения посетить и, зачастую, пострадать от всех «придорожных» кафе своего сектора галактики, пилот Ахиллес бодро пошел в направлении закусочной. Несмотря на то, что такой поступок вполне заслуженно может показаться многим опрометчивым, чувство самосохранения у пилота работало исправно. Когда он приоткрыл дверь уборной, чтобы вымыть руки, он быстро оценил обстановку, щелкнул едва заметной кнопкой на перчатке и зашел внутрь с закрытым шлемом и включенной системой фильтрации воздуха. Судя по ароматам внутри, боты-чистильщики либо сломались, либо сбежали вместе с предыдущим посетителем в поисках лучшей жизни. И ведь их можно понять. Когда уборщиками работали люди, они вполне могли вымещать накопившееся раздражение сквозь зубы в форме обесцененной лексики. А вот ботам голосовой модуль добавить забыли. Сложно представить, как им тяжело - столько работы, и даже не поматюкаешься.
        Зайдя в обеденный зал, Ахиллес принес с собой едкий запах хозяйского мыла. Одно присутствие этого аромата в воздухе убивало все известные человечеству вирусы, лечило простуду, боли в спине, рак и депрессию. С такими чистыми руками можно было идти хоть в операционную, но они тут же были вынуждены взять поднос. Без самообслуживания такие места явно утратили бы свой неповторимый колорит.
        Чем непривлекательнее снаружи кажется такое кафе-станция, тем выше шанс приятно удивиться, если отважишься оказаться внутри. Пилоту пришлось несколько раз громко кашлянуть, прежде чем громоздкая на вид, но грациозная в душе буфетчица, выпорхнула из своего укромного уголка с древним телевизором. Совершенно внезапно, на вопрос о составе меню, женщина ответила, что их закусочная «может и не выхлядит дорохо, но хотовит охо-хо-хо» и с гордостью добавила, что у них есть настоящие, слепленные прямо на станции пельмени. С майонезом, конечно же. Сердце пилота с этого момента целиком и полностью принадлежало закусочной.
        Не без труда расправившись с тарелкой пельменей, которая по своим размерам скорее напоминала небольшое ведерко, и кружкой жутко сладкого чая, Ахиллес с сожалением посмотрел на часы. Время перерыва заканчивалось, пора было возвращаться к работе. Федерация сильно ограничила сроки доставки груза, а планета Тон Тан находилась в десяти светошаговых прыжках. Так что времени на отдых не было от слова совсем.
        - Спасибо, - Ахиллес постарался вложить в это слово как можно больше душевного тепла.
        - Прилетайте, прилетайте. Здесь для хорошехо человека всехда местечко найдется.
        - Кстати, как Ваше имя? - спросил пилот уже почти покинув зал.
        - Дык Альфиня я. Центаврова. Как звезда.
        Ахиллес тайком улыбнулся и направился к кораблю. Да уж, как звезда. Четвертая в системе. В отличие от космогаторов, которые годами заучивают звездную карту, он единственный знал о наличии звезды, которой не было ни на картах, ни в справочнике пилотов.
        «Вернувшийся» взмыл со стартовой площадки и с натужным воем маневровых двигателей ринулся в космическую пустоту. И, хоть галактика порой и впрямь, кажется слишком пустой, пока есть закусочная «У Альфини Центавровой» в созвездии Центавра, в ней будет не так одиноко.
        Взревел светошаговый двигатель, и пилот Ахиллес умчался с тоннами груза на борту корабля, который вскоре оправдает свое название. Пилоту во что бы то ни стало надо было заработать деньги на разрешение для посещения системы Сол. Ведь в ней находится Земля - его дом, в который он когда-то очень давно пообещал вернуться. Но так и не сдержал своего слова.
        Тесный космос
        Натужный вой перегруженных двигателей уже едва перекрывал надрывающуюся сирену. Красные индикаторы покрыли добрую половину приборной панели, и с каждой секундой знаков опасности становилось все больше. Система аварийного жизнеобеспечения пилота загерметизировала кабину и выбросила из ящичка над штурвалом кислородную маску. Освещение салона вспыхнуло и угасло, сработали предохранители. Система не выдержала энергетической нагрузки. Ахиллес, вцепившись в штурвал так, что кожа на костяшках пальцев стала мертвенно белой, маневрировал из последних сил.
        «Вернувшегося» пытались нагло и грубо выбить из светошагового прыжка. Раз за разом пилот уходил от прямого луча и кое-как направлял корабль на прежнюю траекторию. Каждый такой маневр вызывал катастрофические нагрузки на энергоконтур судна, и температура неизменно росла. В кабине появился запах горелой проводки. А ведь место пилота должно быть изолировано от остального корабля.
        В любой иной ситуации, Ахиллес бы плюнул и позволил выдернуть себя из прыжка. Светошаговый двигатель от этого слегка страдает, но вместо того, чтобы тратить время на борьбу, можно вынырнуть из подпространства с выдвинутыми оружейными модулями и, пока наглец не успел ничего понять, дать залп из шести фотонных торпед. Обычно, этого хватает, чтобы обратить первого же противника в пар. Обычно, это заряжает хорошим настроем на целую неделю, ведь одним негодяем в мире становится меньше. Ну, или не совсем негодяем, Ахиллес не пытался допрашивать кучку атомов, которая обычно остается от нападающего на предмет ее моральных установок.
        Однако, обычно никто столь упорно не пытался, ни с того ни с сего, поймать «Вернувшегося».
        Громче, чем до этого, взвыла сирена, и дышащий на ладан энергоконтур корабля лопнул снопами искр, оставив пилота в полной тьме. Ахиллеса выбросило из светошагового прыжка прямо посреди неизвестной системы. Единственное, на что хватило измученного корабля - выставить силовое поле малой мощности. Маневровые двигатели, системы сканирования пространства и, самое важное, орудийные модули, были полностью недоступны.
        Вдруг из абсолютной пустоты, как показалось лишенному приборов Ахиллесу, появился зеленоватый магнитный луч. Он заарканил беспомощного, как новорожденный котенок, «Вернувшегося» и понес навстречу неизвестному судну, скрытому, очевидно, полями преломления. Покушение на жизнь пилота в случае захвата его корабля было явлением довольно редким. Даже самый захудалый пират прекрасно понимал, что живой пилот может, как минимум, дорого продать свою жизнь. Так что все убийства проходили в основном в космосе. Человек уже давно не убивал другого человека лицом к лицу. Но Ахиллес, не смотря на это, повесил на пояс кобуру с небольшим бластером. И спрятал второй, еще меньше, в голенище сапога.
        Открывая транспортный люк, Ахиллес был готов ко всему. Перед кораблем его, естественно, ждал десяток человек с бластерами, направленными на его скромную персону. Однако лицо, принадлежавшее человеку, растолкавшему солдат и вышедшему ему навстречу, заставило его опустить оружие.
        - Ахиллес, черт тебя раздери, седой ты совсем на себя не похож. Космос, мать его в гузно, чертовски тесен!
        Этого не могло быть. Попросту не могло.
        - Драгар?
        Спустя полчаса, когда Драгар отдал указание своим техникам «подкрутить пару гаек» в захваченном полуживом корабле, они с Ахиллесом шли по коридорам «Неупокоенного» в капитанскую каюту.
        - Ты седой! Ты! Седой! Я был готов дать отмашку на залп, когда на экраны вывели твою физиономию. Но что-то во мне шевельнулось. До конца узнал, только когда ты на цырлах, словно готовый обгадиться кошак, своей пукалкой в нас тыкал.
        - Сам не лучше, - ухмыльнулся Ахиллес, - выстроил своих архаровцев, носа побоялся навстречу высунуть.
        - Так я ж для безопасности-то, - проворчал Драгар, - в наши годы рисковать башней дело не благородное. Я уже достаточно своей тушкой амбразур позакрывал.
        - Вижу. Титан? - Ахиллес кивнул на экзоскелет, который был срощен с тазом и ногами Драгара. Искусственные конечности передвигались хоть и не идеально, но вполне сносно.
        - Да в этом сплаве хренова туча всяких элементов с умными названиями. Мне плевать, из чего он. Ноги двигает, и ладно.
        - А что случилось? Просто так без ног не остаются.
        - Работа сидячая, - ушел от ответа Драгар, - вот и надуло сквозняком.
        В каюте приятно пахло табаком и редким парфюмом. Такой набор запахов мог сопровождать только капитана. Ахиллес всегда хотел обладать достаточными средствами, чтобы позволить себе такой же. Но, со всеми мыслимыми и немыслимыми натяжками, «Вернувшийся» не был ровней громаде «Неупокоенного».
        - Ну, как я с полным правом всегда говорю, - Драгар небрежно указал на кресло напротив своего стола, - садись, а то в ногах правды нет.
        - Я так понимаю, ты вовсю используешь свое состояние для каламбуров? - хохотнул Ахиллес, растягиваясь в удобном кресле.
        - Это удар ниже пояса, - ощерился Драгар. - Но меня, как ты понимаешь, туда бить бесполезно.
        Они оба от души посмеялись.
        - Слушай, - внезапно посерьезнел Драгар, - кроме шуток. Я искал тебя. Сначала сам, потом подключил ребят из Академии, а когда пробился наверх, задействовал свои немалые ресурсы. Но ты как сквозь землю провалился. Все справедливо сочли тебя погибшим. И вдруг ты рисуешься, не сотрешь, прямо у меня под носом, старый, как я, но вполне живой. Давай на чистоту, какого рожна?
        Ахиллес тяжело вздохнул. Надеяться избежать этого вопроса было глупо, он понимал. Но желания вдаваться в подробности это не добавляло.
        - Как ты понял, ни черта я не умер. Хоть многие так и подумали. Это, кстати, доставило мне огромную тучу бюрократических проблем в банке, когда я решил снять деньги со счета, но речь не об этом. После экзамена в Академии, я решил навестить родителей на Земле. Поднял выданное нам в качестве первого корабля «Крыло» и ушел к Вратам. Если помнишь, своих светошаговых в «Крыльях» не было. Я сделал все, как учили. Согласовал курс, залез в чертову капсулу, наполнил ее бульоном из кучи препаратов и погрузился в криосон. Лететь было около месяца. Но, когда я просчитывал маршрут и отправлял его в управление Врат, я не знал, что прямо на моем пути возникнет мощная гравитационная аномалия. Просыпался я тяжело. Когда капсула открылась, я не смог встать и пролежал около суток, приходя в себя. Даже после увольнений в Академии мне не было так плохо. А пили мы тогда - лучше моей матушке не знать, сколько. Оклемавшись, я задал курс на ближайшую станцию. Еле доковылял до нее на маневровых движках «Крыла». Дальше подробности, которые мало тебя заинтересуют. Тебе нужно знать только одно. Драгар, я вышел из прыжка три
года назад.
        - Погоди-ка, - глаза Драгара округлились. - Получается, твой полет…
        - Да, - закончил за него Ахиллес, - мой полет домой длился сорок четыре года.
        - Вот ч-черт…
        - У меня были выражения поострее, когда я все осознал. Мои внутренние органы не подверглись старению. Субъективного времени прошло около года, не больше. Но из-за несовершенства физраствора, в который погружались тогда пилоты, кожа моя состарилась, а волосы потеряли пигментацию. Потратив полгода на восстановление документов, я снял свой значительно увеличившийся студенческий вклад, купил корабль, теперь уже со светошаговым движком, и попытался вернуться на Землю.
        - И, дай угадаю, знатно охренел?
        - Иначе не скажешь. Мало того, что компьютер не смог построить маршрут и уведомил меня о том, что теперь Сол экранирован, так оказалось, что на влет нужно разрешение. Вот с тех самых пор я и ношусь по всей галактике с грузами Федерации, чтобы получить хренову картонку на влет.
        - Вообще-то она пластиковая, - он достал из стола маленький прямоугольник со скругленными краями и бросил его на стол. - Но поверь, это не то, что тебе нужно. Тебя не было сорок с хером лет. Ты не в курсе, что было за время твоего отпуска?
        - В Соле?
        - На Земле. Я не буду сейчас строить из себя историка, и тем более медика, но там была эпидемия. Какая-то зараза истребила несколько миллионов землян. Поначалу всех загнали на карантин, который, по итогу, ни хрена не помог. Тогда здоровых начали эвакуировать на терраформированный Марс. А носителей оставили умирать. Они и умерли. Правда, не все. Какой-то процент остался, но планета, из которой мы сотни лет выкачивали все соки, перестала интересовать как политиков, так и крупных инвесторов. Ее окружили силовым полем, чтобы мародеры не разнесли заразу по космосу, и предоставили самой себе. А сам Сол экранировали. Теперь, если нужно попасть в Марс-Сити, приходится прыгать до границы Сола, показывать карточку и на маневровых тащиться дальше. И вот тебе мой дружеский совет, выбей из своей седой башки желание долететь до Земли. Один глоток местного воздуха без скафандра, и ты труп. Оно тебе надо?
        Ахиллес остался спокоен. Он не дал ни одной из десятка эмоций, которые вспыхнули в нем, показаться наружу. Он лишь сильнее сжал подлокотник кресла. Сорок четыре года, выпавшие из его жизни, оказались не единственным подарком судьбы, которая и не думала щадить седого пилота. Пандемия, карантинные зоны, паника и трупы, которые вывозятся по ночам на мусоровозах. Однажды он уже проходил через это. Но тогда ему и его родителям посчастливилось остаться в живых и встретить новый мир с гордо поднятой головой. Два раза такое чудо не повторяется.
        Ахиллес резко встал, оперся о край стола и наклонился над Драгаром.
        - Я благодарен, что ты мне все рассказал. Хоть я и чуть не потерял из-за этого свой корабль. Видимо, дружба со скамьи Академии Пилотов все еще ценится в Галактике. Но ты захватил мой корабль вовсе не с целью дружеского разговора, верно?
        - Верно… - помедлил Драгар. - Ты состоишь в Федерации, правильно?
        - Нет, я таскаю их грузы, только чтобы получить разрешение и вернуться домой. Я считаю унизительным кидаться в ноги кому-либо из современных лидеров. В Академии готовили не цепных шавок. Мы должны были исследовать этот мир, чтобы остальные не рисковали своими жизнями. Знаю, моя деятельность тоже не шибко соответствует тому, что нам внушали. Но лучше быть немного в стороне, чем потакать галактическим интрижкам.
        - Теперь я вижу, что тебе не под семьдесят, как мне, а все так же двадцать пять, - криво улыбнулся Драгар. - Но у тебя нет выбора. Рано или поздно, ты примкнешь к кому-нибудь. А чтобы не иметь во врагах бывших друзей, нужно задуматься о выборе заранее.
        - Черта с два. Я потерял слишком много лет, чтобы тратить оставшиеся на политические дрязги. Как-то нет желания годами строить карьеру, чтобы в один момент получить заряд плазмы по кораблю от политического оппонента.
        - Хоть ты и считаешь, что тебя это не касается, свой заряд плазмы ты чуть не получил.
        - Не понял, - Ахиллес медленно опустился в кресло и незаметно потянулся к голенищу высокого сапога. - Ты ведь, судя по разрешению, состоишь в Федерации?
        - «Неупокоенный» - это линкор с флагом Империи на борту. Мой линкор, Ахиллес. За одно то, что на твоем судне груз федералов, я мог бы разложить тебя на атомы. И повторно - за то, что ты теперь владеешь сведениями о местонахождении корабля Империи на боевом задании. Но, я решил сделать тебе предложение. И не лезь в задницу, соглашайся. На моих руках еще нет крови однокурсников, не хочу, чтобы это изменилось.
        - На моих тоже, - холодно ответил Ахиллес, держа руку под столом.
        - Не дури, у меня нет на это времени. В противном случае я лично выкину тебя за борт.
        - Ну давай, рискни здоровьем!
        - Ты мне угрожать вздумал?!? На моем корабле? Да по одному моему свисту тебя превратит в пар охрана!
        - Но, пока ты будешь свистеть, мой бластер вполне успеет разложить на атомы твои гениталии. Твое счастье, ты этого даже не почувствуешь.
        До капитана "Неупокоенного" вдруг дошло, зачем собеседник держал руку под столом.
        - Видимо, стоило тебя, паршивца, обшмонать получше, - процедил Драгар. - И что ты теперь собираешься делать? Если ты выстрелишь, то не покинешь корабля живым.
        - Поэтому, как бы ты, полагаю, сказал, ноги в руки и вперед, к «Вернувшемуся». Я отпущу тебя в спасательной капсуле сразу после того, как отойду на достаточное расстояние для прыжка.
        - Пёсий ты сын. Я же как к человеку, а ты бластером в яйца тычешь.
        - Не притворяйся святым. Это сильно диссонирует с твоей физиономией. Час назад ты сделал ровно то же самое. Так что моя совесть чиста.
        - Космос тесен. Ты ведь понимаешь, что при следующей встрече теплого приема не будет?
        - Двигай уже, - поторопил его Ахиллес. - Хочу успеть на обед в одну закусочную.
        Спасательная капсула с тихим шипением отделилась от «Вернувшегося». Ей навстречу тут же ринулись боты-перехватчики. Из недр «Неупокоенного» вырвалось два истребителя, но даже их форсированных двигателей не было достаточно, чтобы успеть подбить корабль, заряженный на светошаговый прыжок. Ахиллес в злобном азарте отсолютовал мчащимся ему наперерез пилотам, еще раз взглянул на разрешение для влета в систему Сол, которое он незаметно свистнул со стола Драгара и положил ладонь на рукоять тяги. Тесный космос душил его, пытаясь запутать в политических интригах. Пора было вырваться из этих пут. Моргнув на прощание внешними огнями, «Вернувшийся» сорвался в светошаговый прыжок, оставляя «Неупокоенного» далеко позади.
        Разговор на станции Гальтон
        Федерация всегда славилась своими непомерными ценами. На большинстве станций, принадлежащих Федерации, за полторы тысячи кредитов можно было, разве что, арендовать комнату в жилом блоке на двенадцать часов. Однако, на станции Гальтон в системе Рос, этого было достаточно для покупки всей информации, которой располагал главный сборщик слухов этого места.
        «Вернувшийся» мгновенно стал новостью для обитателей станции. Юридически, Гальтон был передовым форпостом Федерации. Ключевое слово в его непростой судьбе - «был». Его построили во времена активных военных конфликтов с Империей, на границе сферы влияния сдававшей тогда позиции фракции. Но, с тех пор ситуация в галактике пришла к шаткому спокойствию, и надобность в маленькой станции на отшибе системы полностью отпала.
        Постепенно сюда начало выбрасывать разорившихся пилотов, отсидевших пиратов и прочих граждан, не сильно заинтересованных в построении светлого будущего. Короче говоря, в самые краткие сроки, появление здесь относительно нового корабля и пилота с деньгами стало настоящей сенсацией.
        В единственном баре, который также служил местом любых встреч на станции, было многолюдно. Провинция, она и в космосе провинция - чем беднее люди, тем сильнее их тянет выпить. В воздухе плотной стеной стоял кислый запах спирта местного производства, баланды, разные вариации которой составляли все скудное меню и пота от полутора десятка грязных тел. Ахиллес поначалу чуть не втопил кнопку активации замкнутого цикла дыхания, но вовремя спохватился. Его белоснежный комбинезон и так вызывал косые взгляды и мерзкие смешки у местных. В таком месте лучше было не накалять обстановку. Пилот поморщился и оглядел помещение. За одним из грязных столов сидел тот, с кем ему нужно было встретиться.
        - Здравствуй, - начал Ахиллес, располагаясь на шатком стуле напротив собеседника, - мое имя…
        - Здоровей видали, - резко оборвал его информатор. - Погремуха твоя мне ни к чему. Тебе моя - и подавно.
        - Ну что ж, будь, по-твоему.
        - Отлично, тогда к делу, - информатор смачно сплюнул на замызганный пол. - Но сначала я выпью. За твой счет, разумеется.
        - Ладно, - раздраженно процедил Ахиллес, - пинта пива еще никому не вредила.
        - Вот и я про то. Эй, - окликнул он бармена. - Две пинты темного.
        - Я не собирался пить.
        - Так я тебе и не предлагаю, - совершенно искренне удивился информатор и подмигнул пилоту. - Принял на грудь - о штурвале забудь!
        Литр густого мутного пива поразительно быстро исчез внутри информатора. Он блаженно потянулся, вытер рот тыльной стороной волосатой ладони и подался вперед.
        - Давай без обиняков. Я в курсе, что тебе нужно. Но тот, кому ты обещал заплатить за информацию, не дурак. На Землю все еще пытается пробраться хренова куча народа. В основном, дураки без гроша в кармане. Так что, когда ты согласился на предложенную цену, у информатора возникли…кхм… подозрения. Поэтому пришел я.
        - Поверь, мне совершенно без разницы, сколько подозрений на мой счет имеешь ты и твой товарищ-сплетник. Я плачу только за сведения. Твое отношение ко мне не имеет для меня ровным счетом никакого значения. У тебя есть информация, у меня - кредиты. Честный обмен.
        - И все же, ты не вызываешь у меня доверия. Расскажи, зачем тебе на Землю? - информатор откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - Хочу обратить внимание, если ты рассчитываешь, что я тебе сразу открою все карты, а ты запишешь разговор на диктофон и передашь федералам, хрена тебе лысого. У меня в кармане генератор помех. Так что ничего, кроме бессвязного пердежа, на этой записи ты не услышишь.
        Ахиллес болезненно поморщился. Он сделал это демонстративно, чтобы информатор принял его реакцию к сведению.
        - Последнее, что меня сейчас интересует, это сдача тебя властям. Я сжег нехилый объем топлива, чтобы оказаться в этом секторе галактики. И вовсе не для того, чтобы неделя дороги окончилась вшивым вознаграждением от вашей правящей верхушки. К тому же, думается мне, что у тебя есть товарищи везде, где надо. Так что пустое, давай ближе к сути. Мне необходимо провести свой корабль через силовые поля Земли. Скажи, как это сделать. Большего мне не нужно. И хватит уже россказней про то, что я якобы связывался с другим человеком. Тебя не так трудно пробить по общей базе, если знать, где искать.
        Информатор хорошо владел собой и не изменил выражения лица. Он сделал вид, будто и не было попытки ввести пилота в заблуждение. Это было сделано вовсе не демонстративно, но пилот принял его реакцию к сведению.
        - Ты ведь из Академии, верно?
        - Что-то подозрительно многих это волнует в последнее время. С чего такой нездоровый интерес? - ответил вопросом на вопрос Ахиллес.
        - Редко вас теперь увидишь, - пожал плечами информатор. - А в свое время трубили о наборе каждый год. Теперь уж, после закрытия, все меньше ваших появляется на станциях. Как же это получилось, что Пилот Академии вдруг не следует кодексу? Вы ведь, насколько я помню, должны «неустанно бороздить просторы Дальнего Космоса, чтобы дать человечеству больше жизненного пространства». И вот я слышу, что ты хочешь пробиться на Землю. А ее никак Дальним Космосом не назовешь. Несостыковочка.
        - Думаю, ты далеко не дурак. И прекрасно знаешь, по какой причине Академия закрылась.
        - Федералы, имперцы и республиканцы что-то не поделили и прекратили перечислять круглые суммы на банковский счет заведения. Я не шибко вдавался в подробности.
        - Очень плохая осведомленность для коллекционера особо ценных сведений, - криво ухмыльнулся Ахиллес. - Проблема оказалась даже не в том, что фракции не смогли договориться о финансовом обеспечении Академии. Это, на худой конец, лишь следствие. Пилотов готовили для бесконечного исследования Вселенной. Мы должны были искать не только пригодные для колонизации планеты, нет. Анализ пород для выявления ценных ископаемых, глубинная разведка пространства на предмет наличия разумной жизни, подробное картографирование… Спектр задач был очень широк. Из Академии начали выпускать истинных профессионалов, которые могли в одиночку преодолеть миллионы световых лет и ежедневно совершать невозможное при условии надежного тыла в обитаемой части Млечного Пути.
        - Но именно с этим-то и возникла накладочка, да? Всем резко стало наплевать на Академию и ее цели.
        - Да, - кивнул Ахиллес, - эффект новизны прошел, начались годы кропотливой рутинной работы, результаты которой не подходили для тиражирования по ТВ. Заявления политических фракций о том, что они поддерживают Академию, перестали возбуждать общественный интерес. Академия перестала быть популярным рычагом влияния на электорат. Чуть позже начались пограничные инциденты между Империей и Федерацией, которые и вовсе отвлекли внимание от идеалистов-исследователей. Люди оказались не готовы расширять свой мир. Они с удовольствием довольствовались загниванием старого.
        - Ну ты и загнул, - крякнул информатор. - Красиво стелишь.
        - Как есть, - холодно ответил пилот. - Из нас делали людей, которые отдадут жизни за развитие человечества, едва оно попросит. Но мы оказались ему не нужны. Поэтому к черту кодекс Пилотов. Сейчас никому нет дела до великих целей и идеалов. Главное - выжить. Остальное вторично. Я ответил на твой вопрос?
        - Хрен с тобой, - махнул рукой информатор и достал из-за пазухи жесткий диск, - есть у меня один вариант. Так как планета мало кого сейчас интересует, то живой охраны там нет. Вся защита обеспечивается автоматикой. Высокая орбита полностью находится под силовыми полями повышенной мощности. Их генерируют автономные энергомодули, болтающиеся там же. Энергию они берут от Солнца и тут же выдают обратно в виде защитного купола. Система простая, как ладошку оросить. Один энергомодуль - один сегмент силового поля. На этом диске шифры и идентификаторы… кхм… позаимствованные у одного олуха, работающего ремонтником этих модулей. Подлетишь к модулю, подрубишь диск к мозгам своей скорлупки и… Вуаля! Ты теперь не хрен моржовый, а обслуживающий персонал. Обратно ты так не вылетишь, но про то и базара не было.
        - Сойдет, - коротко кивнул Ахиллес и протянул карточку. - Там столько, сколько договаривались.
        Информатор торопливо вытащил небольшое устройство, вставил в него карту и возмущенно поднял взгляд.
        - Здесь немного меньше!
        - Пиво в договоре не значилось, - пожал плечами пилот.
        - Скряга, - махнул рукой информатор. - Кстати, почему Земля? Мог бы выбрать себе дом получше. Без смертельной дряни, которая все еще осталась в воздухе и превращает легкие в труху за несколько минут.
        Ахиллес посмотрел информатору прямо в глаза. Тот уловил в его взгляде нечто, что заставило его отшатнуться. Голос пилота вдруг стал хриплым и совершенно чужим.
        - Потому что Дом только там, где похоронена твоя семья.
        Ахиллес взял диск и направился прямиком к кораблю. Больше на Гальтоне его ничего не держало. Как и в любом другом секторе Млечного Пути.
        Пора было возвращаться домой.
        Мягкая посадка
        Легенда о теплом приеме блудного сына по-своему красива. Однако придумали ее разъяренные отцы, ожидающие загулявших подростков с ремнем в крепкой руке. Сочинили, чтобы молодежь верила в светлое будущее, а потом пороли, чтобы покрепче усваивали суровое настоящее. Такая вот она, закадычная родительская любовь.
        Земля манила Ахиллеса теплыми объятиями дома, в котором нет места политическим распрям и пожирающей душу пустоте, появившейся вскоре после выхода из длинного криосна. Однако в реальности прием оказался не столь дружелюбным.
        “Вернувшийся” безо всяких проблем ввел в заблуждение энергомодуль на орбите, генерирующий защитное поле вокруг планеты, и проскочил за силовой кордон. Печально известный купол, созданный, чтобы оградить весь мир от заразы, по сути уничтожившей привычную нам Землю, податливо отключился, не создавая помех на пути корабля. Однако трудности начались уже после. В опасной близости от оптимальной точки входа в атмосферу бушевал масштабный циклон. Воздушные массы с невероятной скоростью стремились в сердце разразившегося шторма, увлекая за собой любой объект, встающий на пути. Стараясь не приближаться к колодцу пониженного давления, Ахиллес заблаговременно направил корабль под углом в сторону, вспоров нижний слой атмосферы по баллистической траектории. Решив не отдавать рискованную ситуацию на откуп автоматике, пилот с легким удовлетворением щелкнул переключателем автопилота и взялся за штурвал. Давно у него не было самостоятельных посадок на поверхность.
        Задав системе промежуточные координаты обхода, Ахиллес быстрыми отточенными движениями выстроил векторы направления полета. Бортовой навигатор отреагировал мгновенно. На экране высветился отказ вычисления маршрута. Автоматика желала сделать все по-своему. А именно, направить корабль прямо навстречу прибывающим воздушным потокам. Однако прошитый электронный мозг “Вернувшегося” хоть и был куда умнее штатного предшественника, все же не дотягивал до Пилота Академии.
        При такой скорости снижения на внешние элементы управления будет оказываться такое давление, что закрылки и подвижные сопла могут попросту не выдержать. Компьютер этого не знал, ведь в нем не было ни строчки информации о том, из какого материала изготовлены эти элементы. Зато Ахиллес, облазивший с инструментами корабль вдоль и поперек, знал о свойствах сплава корпуса “Вернувшегося” все. Траектория, предложенная системой, превратила бы корабль в безвольный кирпич еще до посадки на поверхность. “Вернувшийся” относился к малогабаритным торговым судам и имел свойственные своему классу “болячки”. В угоду низкой стоимости, наличия экранированного грузового отсека и двух гнезд под автоматические пушки, корпус был сварен из перекрывающих друг друга боралюминиевых листов по образу и подобию рыбьей чешуи. Для частых светошаговых прыжков такая конструкция корпуса была самой оптимальной - любое механическое повреждение можно устранить, поменяв всего одну “чешуйку”. Но в условиях преодоления давящих воздушно-водных масс, разогретая и пластичная после входа в атмосферу конструкция могла начать осыпаться.
Внешние элементы управления, изготовленные из того же боралюминиевого композита, неизбежно бы деформировались. Поэтому Ахиллес, за пару секунд оценив обстановку, отмахнулся от предупреждений и построил смещенную по оси Z гиперболу отхода по своим ранее просчитанным векторам. Едва маршрут спроецировался на экран дополненной реальности, Ахиллес плавно увеличил тягу до 75%. Белый корабль, который вот-вот должен был оправдать свое название, пошел на снижение в опасной близости от гигантского циклона.
        Лавируя меж замогильно черными облаками грозового кластера, "Вернувшийся” в последние мгновения резко менял траекторию полета и уходил от смертоносных электрических разрядов. Молнии вспыхивали и тут же расползались по чернильной тьме паутиной кипящей материи. Словно кривые пальцы Смерти, ломаные белые росчерки силились поймать небольшой корабль, но тот в последний момент всегда оказывался быстрее.
        Корабль трясло, будто пустую скорлупу посреди морского шторма. Механизмы, компенсирующие запредельные перегрузки, вовсю отрабатывали каждый потраченный на их установку кредит. Кресло пилота, штурвал и экраны состояния корабля, находящиеся на независимой платформе с собственным стабилизатором, тряслись немного меньше. Однако Ахиллес, направляя звездолет, полагаясь уже на одно лишь чутье, боялся представить, что бы он испытывал, не будь под его пятой точкой дополнительной подвески. Все дисплеи ходили ходуном, построенный ранее маршрут давно превратился в глазах пилота в разноцветное месиво из точек, условных обозначений и промежуточных траекторий. Так что пилоту оставалось довериться подсознанию, кропотливо фиксирующему все мелкие изменения в окружающей какофонии звуков. Резко возросла частота колебаний правого заднего крыла? Штурвал влево и чуть вниз, чтобы обойти зону турбулентности. Миллисекунда затишья, которую мозг неподготовленного человека даже не зафиксирует, не говоря уже о реакции? Резкий рывок штурвала в сторону и вверх, а двигатели на мощность 10%. Вспышка мелькает рядом, едва не задевая
корабль, неуловимо быстро сменивший свой курс. Сознание пилота отключено, глаза закрыты, чтобы не снабжать мозг мусорными деталями. Нервные нити, словно срощенные с проводами корабля, безошибочно ловят каждый краткий импульс и превращают его в реакцию тела. Стремительный чарльстон с самой Смертью, где нет возможности сделать ошибку в движении, сорвав ритм танца. Земля встречала своего пасынка с распростертыми объятиями, предварительно бросив его в преисподнюю.
        “Если выживу при посадке, брошу курить”, - подумал Ахиллес, с трудом справляясь с обезумевшими рычагами тангажа. - “Только от выпивки отказываться не буду”.
        “Вернувшегося” сильно тряхнуло. Сирена заголосила о пробоине в корпусе. Четвертый двигатель вспыхнул от попадания молнии. Мгновенно сработавшая система пожаротушения залила его углекислотой. Тяга резко упала на четверть, рысканье по курсу пошло значительно туже.
        - Ладно-ладно, пить тоже больше не буду, - пробормотал Ахиллес, косясь на стремительно убывающее значение высоты.
        Вдруг непроглядная завеса сменилась белесой пеленой. Тряска, вызванная штормом прекратилась так же резко, как и началась. Корабль словно замер в пространстве, настолько непривычным показалось отсутствие смертельной болтанки. Однако многочисленные датчики, чудом уцелевшие в водовороте кипящей материи, исправно сообщали о приближении к точке посадки. Невероятной силы шторм был преодолен.
        Стараясь не перегружать поврежденные двигатели, Ахиллес медленно начал поворачивать. Пройдя вблизи конечных координат, пилот направил звездолет на снижение по спирали. С каждым витком, который был меньше предыдущего, в иллюминаторе корабля можно было различить все больше деталей поверхности. Однако Ахиллес не припал к стеклу, отдав системе приказ о самостоятельной посадке, как бы сделал любой на его месте. Выпускники Академии лучше остальных пилотов знали, что внушительное число крушений происходит именно из-за неправильного поведения автоматики при стыковке с планетой. Зависнув в пятидесяти метрах над поверхностью, Ахиллес принялся постепенно, мелкими рывками, опускать корабль. Из-за сгоревшего в шторме двигателя, не получалось снижаться равномерно. Третий движок начал покашливать, звездолет затрясло. Скачкообразная тяга не давала посадить корабль сразу. Пара метров, выравнивание, ожидание стабилизации третьего, снова пара метров вниз. Вдруг, когда выпущенные стойки шасси не доставали до земли каких-то пять-шесть метров, третий двигатель хлопнул и умолк. Автоматика не успела распределить резко
упавшую тягу, и корабль рухнул вниз. Не стабилизированный по горизонтали “Вернувшийся” всей своей массой надавил на стойку шасси, первой коснувшейся земли, и с лязгом переломил ее. Корабль неловко покачнулся и завалился носом кверху. В довершении к мягкой посадке, за которую вполне можно было лишить пилота лицензии, третий двигатель вновь ожил, плюнул реактивной струей, и тут же воспламенился. Под сдавленный мат пилота, система пожаротушения залила углекислотой и его, лишив корабль последней надежды на взлет.
        Спрыгнув, наконец, на землю, Ахиллес сощурился. В его глаза ударил солнечный свет, который в кабине сильно ослаблялся светофильтрами. “Вернувшийся” стоял, или вернее сказать, полулежал на самом краю огромного поля.
        Ахиллес попытался скрыть досаду, осматривая звездолет.
        - Виртуозненько, блять. Ничего не скажешь.
        Прятать эмоции у него выходило не очень.
        Позади корабля начиналась не то роща, не то полноценный лес. Следуя предписаниям кодекса Пилотов, правильнее было бы "осуществить посадку корабля на расстоянии не менее 250 метров от ближайшей естественной или искусственной неровности, а также иного вида рельефа, затрудняющего обзор местности вокруг посадочного поля". Но Ахиллес решил послать это правило ко всем чертям.
        Он подошел к линии подлеска, лег на траву и разгерметизировал шлем. Воздух, который вот уже не один десяток лет превращал в труху легкие каждого человека, устремился в его широкую грудь. Пахло прелой луговой травой. Из-за спины струился сырой запах леса. Земля, которая избавилась от людей, была все такой же прекрасной. Ахиллес вдруг понял, что его сумбурный путь кончается. Последние годы, едва очнувшись после сорокалетнего криосна, он потратил на возвращение сюда, хоть и знал, что это грозит неминуемой смертью. И вот дорога, что так бездарно завела его в небытие, из которого он вышел стариком, уткнулась в пункт назначения. На глазах молодого пилота, враз оказавшегося в теле седого старца, предательски выступили слезы. Он глубоко дышал и представлял, как зараза стремительно сокращает последние минуты его жизни.
        Решивший бросить курить Ахиллес достал пачку и чиркнул зажигалкой. Он мог позволить себе сигарету наедине с девственно чистой от людей планетой. Из леса вылетела, шумно хлопая крыльями, семья перепелов. Мир, очистившийся от людей, теперь принадлежал им, самым первым его обитателям - животным.
        На обезлюдевшей планете лежал пилот и курил. Как вдруг лес за его спиной заговорил хриплым и подвыпившим, но вполне человеческим голосом.
        - Мд-а, после такой посадки я бы еще и выпил. Будешь?
        Конец пути
        Колеса деревянной телеги тихо поскрипывали в такт шагам сгорбленной кобылы. В воздухе плыл жаркий аромат летнего сухостоя. Высушенные летние травы отдавали свои горьковатые запахи безграничному небу. Солнце светило тем ярче и веселей, чем меньше медовухи оставалось в бутылке Ахиллеса.
        Его новый знакомый сидел рядом и, виртуозно отмахиваясь от пристающих мух, умудрялся одной рукой держать вожжи, а другой попеременно отгонять насекомых и браться за бутылку с такой же медовухой. Однако она уже была практически пустой. И с каждым разом этот факт беспокоил ее владельца все больше.
        - Иван Прокопьевич, да вы мою допивайте, - нарушил тишину Ахиллес, заметив красноречивые взгляды попутчика.
        - Тьфу ты, бестия. Да Ваня я. Иван, сталбыть. Ежели нужда у тебя в заморочках. Эт тебя замудрено кличут. А мы, чай, люди местные, простые. С космосов не свалившиеся. Так что ты моего батюшку вспоминать бросай. Ни к чему это.
        Иван смачно сплюнул на дорогу и деловито поторопил кобылу. Его рука будто без ведома хозяина ловким движением подвинула бутылку Ахиллеса поближе.
        - А далеко до поселения?
        - Да порядком еще, чего лукавить. Да ты шибко не нервничай, доедем к вечеру. А там я тебя нашим умникам представлю. С ними-то тебе будет о чем полопотать. - Иван глотнул и довольно крякнул, - И никакой медовухи не нужно будет.
        Пару минут ехали молча.
        - А что за умники? - полюбопытствовал наконец Ахиллес.
        - Да разные. Сидят там в своих лабораториях окаянных, света белого не видят. Сгинут так скоро, как пить дать. Человеку же что? Солнышко нужно, да воздух свежий. А они знай только, носятся по НИИ своему, химичат, да кричат друг на друга на сборищах. К ним-то тебе и надо. А к кому, если не к ним, а?
        Ахиллес развел руками.
        - То-то и оно, я тоже не знаю. Если с умниками не сладишь, вдруг чего, у меня местечко конечно найдется. Егоровна поворчит, да перестанет. Но ты к ним все же попробуй. А я мужик хоть и простой, но одно за жизнь таки усек. Ежели кто лежнем лежит и помирать собирается, тому надобно помочь. И медовухи налить, - с этими словами Иван влил в себя остатки содержимого бутылки Ахиллеса и сунул пустую емкость за пазуху.
        На этой глубокомысленной фразе диалог исчерпал себя, и Ахиллесу осталось лишь расслабиться и наслаждаться пейзажами, которые он не видел уже больше сорока лет. Легко спиртное немного затуманило разум. Напряженные мышцы наконец расслабились. Отрешенность, испытанная утром, куда-то исчезла, но на ее место не пришла тревога. Вместо нее в голове плясали юркие мысли и образы, которые мгновенно исчезали, не оставаясь в памяти. Ласковый земной ветер унес с собой последние частицы иных миров с комбинезона пилота. Родные звуки и запахи убаюкивали измотанного посадкой Ахиллеса. Он непроизвольно улыбнулся, когда услышал щебет птиц и, незаметно для себя, погрузился в сон.
        Из крепкого сна его вырвала настойчивая рука Ивана, остервенело трясущая его плечо.
        - Давай, продирай глаза, приехали.
        Ахиллес протер глаза и осмотрелся. Телега и правда стояла. По правую сторону высилось многоэтажное сооружение из железобетона. Вокруг стояли приземистые строения подсобного хозяйства. Стояла глубокая ночь. Работали лишь некоторые уличные фонари, расположенные около подъезда к главному входу в здание. Вывеска над крыльцом давным-давно развалилась, но немного правее, на стене висела большая гравюра с портретом Игоря Васильевича Курчатова. Несомненно, эта громада была тем самым НИИ, о котором говорил Иван.
        - Ты, покамест, тут посиди, да вожжи подержи. А я схожу, в ихнюю телеболталку позвоню.
        Иван, беспрестанно кряхтя, слез с телеги. Проходя мимо лошади он хотел ласково потрепать ее по голове. Однако, вместо этого, не рассчитал размаха и дал ей подзатыльник. Лошадь не оценила, но и не сильно обиделась. Видимо медовуха была частым спутником их совместных поездок.
        Пока Иван вызванивал обитателей НИИ по внутренней связи, Ахиллес встал на телегу и огляделся. Несомненно, это был небольшой наукоград. Вероятно закрытый и военного типа, потому что жилые здания за территорией института были низкими, панельными и до боли знакомыми. В большинстве окон горел слабый мерцающий свет, будто бы от керосиновых ламп. У каждого подъезда, однако, горел электрический фонарь. Дороги не освещались.
        - Ну все, сталбыть, - сказал подошедший Иван. - Спустится главный умник щас, потолкуете. Ежели ночлега тебе не предложат, то разыщи улицу Зорге, дом 3, пристроим.
        - Спасибо, Иван! - Ахиллес крепко пожал ему руку. - Не забуду.
        - Бывай, космолетчик!
        Иван взгромоздился на телегу и махнул Ахиллесу. Затем тронул вожжи и направил кобылу в темноту. Скоро о его существовании продолжал напоминать лишь скрип колес. Но и он быстро затих.
        Ахиллес услышал резкий писк и оглянулся. Массивная входная дверь отворилась, и оттуда высунулся высокий человек в белом халате. Он кивнул Ахиллесу и продолжал держать дверь открытой.
        - Магнитный замок. Продолжаем поддерживать видимость порядка и секретности, - сказал человек Ахиллесу, едва они зашли внутрь. - Мое имя Ульрих. Я директор, главный инженер-физик и еще много кто нашего НИИ. Кадров в современных условиях нам, как понимаете, не хватает.
        - Ахиллес.
        - Вы пилот, верно? Уважаемый Иван Прокопьевич изложил суть им увиденного. Правда, в довольно путанной и свойственной лишь ему манере.
        - Вроде того. Закончил Академию и облетел весь ближний космос. Вплоть до системы Центавра.
        - Пилот это хорошо, - задумчиво протянул Ульрих. - Пилотов-то среди нас и нет. Давайте пройдём в мой кабинет. Уверен, как у Вас, так и у меня, найдётся масса вопросов друг к другу.
        Комнатка, в которую они поднялись, вряд ли была достойна звания кабинета директора НИИ. Скорее всего раньше здесь располагались несколько младших научных сотрудников института. Однако, внутри было просто и уютно. В углу коптила выкрашенная в темно-зелёный буржуйка, труба которой выходила в подобие вытяжного шкафа. На полу лежал толстый ковёр, который вряд ли выбивался чаще раза в вечность. У окна располагался простенький стол с кучей разных чертежей и отключенным от сети компьютером. Стены, по негласной традиции любого научного заведения, были увешаны календарями-ровесниками Ахиллеса.
        - Такой кабинет легче отапливать, - объяснил физик и сел за стол.
        Ахиллес последовал его примеру и оккупировал кресло напротив.
        - Итак, - начал Ульрих, - что же побудило Вас неким образом пробить энергетический купол вокруг карантинной планеты и рухнуть на наши грешные головы?
        - Это длинная история. Боюсь, она не стоит такого внимания, - раздраженно отмахнулся Ахиллес.
        - Почему же? - изумился учёный.
        - Все равно это ничего не изменит. Я здесь. Прилетел сюда сознательно, потому что знал, что меня ждёт.
        - Вы меня интригуете все больше и больше.
        - Послушайте, Ульрих. Я же знаю, что уже труп. Странно, что я дожил до этого вечера, и что вы с Иваном чувствуете себя нормально. Я ведь думал, что здесь вообще никого не осталось. Но да ладно, это не меняет сути. Видимо, вы каким-то чудом иммунны к вирусу в воздухе, меня это не так волнует. Не сейчас, но через час-два мне конец. Я выплюну свои легкие на этот стол, не успев закончить историю. Так для чего мне вообще начинать эту исповедь? Это конец моего пути. Дайте мне место встретить его молча и наедине с собой. О большем я не прошу.
        Воцарилась тишина. Пауза, однако, была недолгой.
        - Я даже не знаю, с чего бы мне начать, Ахиллес.
        Ульрих шумно вздохнул и усмехнулся своим мыслям.
        - Боюсь Ваш конец отлагается. По крайней мере, до тех пор, пока Вы не решите искусственно его приблизить. Никакого вируса нет. И уже очень давно. Чувствую, мне многое нужно Вам рассказать. И, раз уж я начал, то позвольте мне провести небольшой экскурс в новейшую историю Земли…
        Ветер перемен
        Освещение в маленьком кабинете было выключено, чтобы не тратить драгоценную энергию. Мягкий полумрак разрезали лишь две свечи на высоком подсвечнике. На нем было место для трёх. Но нынешнее время любило бережливых.
        - Первоначальное название города затерялось. Точнее, мы старательно его забыли. Ещё в самом начале, когда стало понятно, к какому хаосу неизбежно все катится. Мы по ночам выбирались на дороги, срезали знаки и указатели, маскировали повороты, приводящие сюда. Хорошо хоть, городок было тяжело заметить тем, кто не знал о его существовании. Те же, кто был в курсе, либо полегли в беспорядках, либо тоже предпочли забыть.
        - И как, помогло?
        - На удивление, да. Основной поток беженцев сюда так и не добрался. Приходили уже потом, спустя год или два. Но все, как один, оставались жить здесь и никому о своей находке не рассказывали. Правда, мы сами не могли поверить, что нас не захлестнуло. Года три мы выставляли охранение. Не спали, тряслись. Запирались на все замки и ходили за водой парами. В лес за дровами ездила экспедиция на трёх машинах, все были при оружии. Это пока бензин не закончился. Теперь уж не так.
        - Что, неужели отсюда никто не уходил? Ведь от них тоже могла просочиться информация.
        Ахиллес с удовольствием принял предложенную Ульрихом сигарету. Прикуривать пришлось от свечи.
        - Уходили. Две группы. Первая - взвод специальной охраны наукограда. Им это предписывали инструкции. Ещё в первый месяц, когда в соседних регионах начали убивать военных и полицейских от голода. Будто у них было, что съесть. Хорошие ребята были, ушли восстанавливать закон и порядок. Вернулось двое. Один вскоре умер, заразился от кого-то в походе. Второй перестал говорить. Причину мы так и не узнали. Очевидно, насмотрелся. Судьба остальных нам неизвестна, но она, в целом, предсказуема.
        - А вторая?
        - А вторая группа была из наших. Через год после начала эпидемии. Мы тогда еще не начали производить еду сами, а армейский резерв подходил к концу. Они выкрали оружие, перерезали охрану склада и унесли все, на что хватило сил. Мы нашли их тела через месяц. Заплутали в окрестной глуши, оголодали и перебили друг друга. Как видите, новое название города очень подходит его непростой судьбе.
        - Кнохенштадт?
        - Город на костях. На общем собрании мы дали друг другу слово, что не повторим печальные ошибки прошлого, как бы это ни звучало высокопарно. Название города отныне стало нашим вечным напоминанием.
        Ульрих устало потер глаза. Время близилось к утру. Долгая беседа утомила главного инженера. Он встал, посмотрел на едва занимающийся рассвет и предложил:
        - Раз уж у нас обоих ночь прошла без сна, не помешало бы пройтись. Здесь красивые рассветы.
        Пока они спускались и шли от немного удалённого от жилых домов НИИ, небо посветлело. Робкие солнечные лучи разрезали утренний туман. Из недалекой рощи послышалась трель соловья. Было около пяти утра. Влажная прохлада отгоняла сонливость и напитывала жилы Ахиллеса бодростью и так быстро утерянной молодостью. Вместе с солнцем, восставало зарытое глубоко в землю желание жить. Небо, бесконечная пропасть живого воздуха, кружило голову и вновь напоминало о полетах. За годы обучения и работы, Ахиллес преодолел миллионы километров безвоздушного пространства, но о радости полета ему по-прежнему напоминало только небо Земли.
        - А почему немецкое название?
        - Здесь всегда было очень большое разнообразие национальностей. В особенности, до эпидемии. Поэтому, после того, как мы решили отказаться от прошлого, начали придумывать новые названия для всего. «Кнохенштадт» короче, чем «Город на костях», «Вилле де Ос» или, скажем, «Воскорнери Кагхаг». Все предлагали варианты на языках своих предков, окончательное решение вынесли голосованием. Так же и с улицами. Теперь у нас, к примеру, улица Королева пересекается со Швухтштрассе. А улица Зорге - с проспектом Шарля Фабри. От проспекта там одно название, но тогда это показалось нам забавным.
        Многие малоэтажные панельные дома были разобраны. На их фундаментах красовались крепко сложенные избы. Это вносило сильное разнообразие в облик бывшего закрытого наукограда военного назначения. Кое-где, на окнах, даже красовались наличники, вырезанные с особой тщательностью и старанием. Из глубины городка донёсся крик первого петуха. Ещё несколько минут, и спящий Кнохенштадт начнёт оживать.
        - Мне рассказали, что с планеты эвакуировали некоторую часть населения. Это правда?
        - Эвакуация… - Ульрих издал горький смешок. - До чего же громкое слово. И абсолютно не соответствующее тому, что здесь творилось. Те немногие, кто приходил к нам, рассказывали очень жуткие вещи. Людей действительно собирали и увозили. Куда? Неизвестно, но из них никто не возвращался. До космических кораблей они явно не доезжали.
        - И куда же их могли везти?
        - Вариантов масса. Карантинные зоны, лагеря для беженцев, резервации… Возможно, поначалу и правда хотели переправить здоровых на Марс. Планы руководства неизвестны и по сей день. Знаю только то, что видел собственными глазами. Одной зимней ночью с Восточного стартовал пассажирский шаттл. Долго мы за ним смотрели. Многие тогда по десять раз прокляли то, что мы решили не бежать сломя голову к космодрому в надежде на вылет, а остались здесь. Лишь когда шаттл достиг нижних слоев атмосферы, мы увидели вспышку. Сотни людей, которые были уверены, что улетают на Ноевом Ковчеге прочь, сгорели в один миг. Так мы узнали, что никто нас отсюда не выпустит. Наверху дежурила команда зачистки.
        С одного из дворов выскочила плюгавенькая собачонка. Завидев Ульриха, она радостно подбежала к нему и начала хрипло тявкать, виляя хвостом. Инженер опустился на одно колено и начал чесать животину за ухом.
        - Все давно понимали, что планете конец. Ресурсы мы исчерпали, а те, что остались, не годились для новых технологий. Из-за убыли населения, нами перестали интересоваться политики. Лучшие университеты и академии Солнечной Системы переехали на Венеру и Титан. Крупные корпорации даже начали закрывать здесь свои представительства из-за сбавляющей обороты покупательской способности. Мы обнищали и стали, по сути, первой в истории планетой-банкротом. Как чертов Детройт в 20-м веке. Ни работы, ни перспектив. Ни-че-го. Так что, после начала эпидемии, дешевле было накрыть планету карантинным куполом. Прямо как укрывают тряпкой клетку со старым попугаем - все равно ведь умрет, зато тихо, и никого не потревожит.
        - Дайте угадаю, - усмехнулся Ахиллес, - общественность толком никак не отреагировала на то, что миллионы людей обрекли на гибель.
        - Вы же знаете политиков, они все вывернут так, что сам поневоле запутаешься, что есть Зло, а что - Благо. Да и людям есть о чем думать каждый день. В мире такое количество ежедневных громких слов, выражений и новостей, что чем они громче, тем меньше значимости начинаешь им придавать. Вчера новостью дня было «Крушение атомного космолета», сегодня «Гибель колыбели человечества», а уже завтра - «Скандальная фальсификация выборов от сторонников Федерации». Так что планете Земля была уготована тихая смерть. Чего не скажешь о ее жителях.
        Они остановились напротив двухэтажного панельного дома. Ульрих порылся в карманах, вынул ключ и протянул его пилоту.
        - Вам нужен отдых, Ахиллес. Квартира №3. Как выспитесь, приходите обратно в НИИ. Последние десять лет я занимаюсь исследованием одного очень странного явления в нашем сегменте галактики. Благо, по счастливой случайности, команда зачистки не заметила тогда в куче космического мусора пару старых спутников. Так что каждый раз, когда они проходят над нами, НИИ получает доступ к Мировой Сети. Для проверки исследований нам как раз не хватало человека, способного управлять космическим кораблем.
        Ахиллес застыл от изумления.
        - Вы хотите сказать, что отсюда возможно улететь?
        - Я ничего не буду заранее обещать, - замахал руками Ульрих. - Но с Вашим прибытием вероятность этого сильно возросла. Все, довольно разговоров, отдыхайте. Я буду в НИИ, не привык пропускать сеанс связи со спутником.
        Едва лишь Ахиллес переступил порог квартиры Ульриха, как осознал, насколько сильно он устал. Пока он избавлялся от комбинезона, в голове крутились противоречивые мысли. Но пилот решительно отогнал их - сон сейчас был куда важнее.
        Кажется, запланированное им головокружительное пике в Вальгаллу, бесповоротно отменилось. Стукнула форточка, впустив в комнату ароматы лета. Ее распахнул ветер грядущих перемен…
        Вернувшийся
        Ахиллес стоял возле небольшого кургана. Рядом возвышалась проржавевшая опора ЛЭП, служившая ориентиром. Без нее найти братскую могилу было бы непросто.
        Промозглый осенний ветер пробирался под взятый со склада Кнохенштадта ватник. Сапоги утопали в размоченной вчерашним дождем земле. Изо рта вырывался пар. Пилот поежился и спрятал руки в карманах. Стоящий рядом Иван Прокопьич стянул с себя шапку и размашисто перекрестился.
        - Ну вот, - пробормотал он себе под нос, - доехали.
        На кургане не было креста. Ахиллес и не знал, ставят ли их на такие могилы. По правде сказать он не знал и того, во что верили его родители и лежали ли они именно здесь. Наверное, нет. Но это не имело большого значения. Перед ним было место, которое он разыскивал весь год, что провел на Земле. Нашел, упросил Ивана довезти, а теперь не знал, было ли это нужно. И, если да, то кому? Ведь смерть обрывает не только саму жизнь, но и всякое продолжение человека. Все эти привычки чтить память умершего, прощаться с телом и навещать могилу лишь легкое помешательство от горя. Чертов самообман, чтобы притупить внутреннюю неутолимую тоску и снять с плечей лишний груз. Никакие души не парят над гробами и не слушают всхлипы родственников. Рай не распахивает Врата для праведников, а Ад навряд ли становится тюрьмой для грешников. Все, что делает человек с усопшим и какие ритуалы проводит, имеет значение лишь для него самого. Мертвым от этого не легче. Потому что и больно бывает только живым. Ведь, если бы это было не так, в космосе давно было бы не протолкнуться от призраков.
        Под небольшим курганом на самом деле лежали сотни погибших от эпидемии сорокалетней давности. Сюда свозили трупы тогда, когда морги были уже переполнены. Здесь не могло быть родителей Ахиллеса. Они жили совсем в другом городе. Однако он это понимал той частью разума, которая услужливо ушла в сторону, дав волю слепому чувству. Ему нужно было попрощаться. А для этого поверить, что под ногами в земле лежит именно его семья. И он верил, потому что ничего другого ему попросту не оставалось.
        Пилот достал из кармана металлический брелок на медной цепочке. За прошедшие годы тот сильно исцарапался, но на круглой поверхности все еще можно было разобрать очертания материков и океанов. Не стерлась и красная точка на Евразии, обозначающая отчий дом. Маленькая Земля, которая все это время была с ним, как вечный ориентир. Последний родительский подарок перед поступлением в Академию.
        "Чтобы ты всегда помнил, куда можно вернуться. И где тебя будут ждать, несмотря ни на что", - сказала в тот день мама.
        Этот брелок Ахиллес нацепил тогда на ключи от "Крыла" - корабля, на котором он отправился домой после выпуска. И долетел лишь спустя почти полвека…
        - Я вернулся, мам, - едва слышно прошептал пилот.
        Его пальцы разжались, и маленький металлический круг соскользнул на землю.
        - Как и обещал…
        И ветер унес его шепот тем, кому тот был адресован. По крайней мере, седой пилот в это искренне верил. Ведь ему все равно больше ничего не оставалось.
        Новое задание
        Ахиллес встречал неприветливый ноябрьский рассвет на крыше НИИ. Дверь, ведущая сюда была заперта на большой амбарный замок. Ключевое слово в этой фразе - "была". Края здания начали осыпаться, и находиться здесь стало небезопасно, так что было принято решение закрыть крышу для посещений. Как говорится, от греха подальше. Но пилот рисковал своим здоровьем так часто, что не привык беспокоиться о неустойчивой кирпичной кладке под ногами. Ключ он вчера незаметно стащил из стола Ульриха, пока тот тестировал новый химический состав, созданный для замены строительной пены. Да, последние физики Кнохенштадта серьезно расширили профиль своих работ в угоду потребностям горожан. Зачастую приходилось быть и химиками, и механиками, и кем только еще. Молодой город отчаянно цеплялся за жизнь, ни на день не забывая о своем прошлом.
        - Так и знал что Вы здесь, - Ульрих стоял на последней ступени и тяжело дышал.
        - Что, я настолько предсказуем? - усмехнулся Ахиллес.
        - Не то, чтобы… Нет… Возможно, все таки не зря я специально оставил ключ в столе вчера вечером. Ведь если бы мне предстояло пилотировать космический борт этим утром, Вы бы нашли меня именно здесь.
        - Даже в такую тоскливую погоду?
        - Конечно! - старый ученый наконец отдышался и подошел к пилоту. - Тоска - неотъемлемая часть русской души, знаете ли.
        - Вас русским не назовешь.
        - Вы правы. Но разве это хоть когда-нибудь было по-настоящему важно?
        - Пожалуй нет.
        - Тогда давайте спускаться, пора ехать на взлетное поле. Нас уже ждут.
        По пути вниз Ахиллес уже в сотый раз прокручивал те крупицы информации, которыми снабдил его Ульрих перед полетом. В обрывочных сведениях в Сети, ученый обнаружил неизвестный феномен. Заключался он в том, что в последнее время на отдаленных станциях, люди вдруг резко переставали работать, массово грузились на корабли и отбывали в неосвоенные просторы космоса. Причем все корабли направлялись в разные стороны, что противоречило здравому смыслу, ведь в одиночку покидать хорошо изученный сектор Млечного Пути - чистое самоубийство. Все эти случаи можно было бы списать на бедность, отсутствие нормальных условий для существования и закономерное бегство в поисках лучшей жизни, если бы не одно "но".
        Коэффициент благополучия жителей этих станции, основанный на их же оценках, составлял в основном от семи до девяти баллов из десяти. То есть до дня, когда все, как один, покидали станции, люди были всем довольны. Все это было похоже на систематическое массовое помешательство. Ульрих торжественно назвал феномен "Зовом морей". По его словам, когда-то жители побережий на Земле тоже начали массово покидать родные дома и уплывать, как они считали, за край мира. В бескрайние моря. Ахиллес, сославшись на некоторые приятные воспоминания, изменил название на "Зов Бездны". Ульрих не протестовал.
        Правда, как потом выяснили историки, дело было в ополоумевшей инквизиции и люди попросту спасались бегством, но легенда от этого сильно не страдала. Впрочем, думать об этом стоило уже после успешного взлета. Перед пуском двигателей голова пилота всегда должна быть пуста.
        - Кстати, а кто нас довезет? - прервал поток своих мыслей Ахиллес.
        - Наш с Вами закадычный товарищ.
        - Неужели Иван Прокопьич?
        - А как иначе. Он в последнее время стал приобщаться к нашей деятельности. Даже стал чаще посещать баню и сбрил бороду.
        - Он и НИИ? - пилота это очень развеселило. - Да ладно?
        - Помогая то здесь, то там при починке корабля, Иван Прокопьич, кажется, действительно заинтересовался нашей работой здесь. Думаю, это пойдет ему только на пользу.
        - Неужели бросит пить и начнет работать?
        - Что Вы, он ведь русский человек. Пить продолжит, но делать это будет одухотворенно и с научным подходом к вопросу. К тому же, когда он был в одной из лабораторий и ему рассказали про дистиллятор, его интерес к работе резко возрос.
        - Да, не самый удачный повод для просветления.
        - Чем мне всегда нравилась наука, так это тем, что прийти к ней можно со множества сторон! Так что я дам ему шанс.
        Они вышли на улицу, где их ждал смолящий самокрутку Иван Прокопьич. Без бороды, и с чистой головой он и впрямь выглядел… одухотвореннее.
        - Ну, шо тянуть козу за вымя, тронулись! - весело сказал он, едва пилот с ученым залезли в телегу.
        Повинуясь цоканью и свисту хозяина, натруженная кобыла потащила торжественную компанию в сторону взлетного поля.
        Работа по ремонту "Вернувшегося" была проделана просто колоссальная. Конечно, на любой станции с ремонтным блоком, на это бы ушли сутки. Но на планете, которая пережила собственную смерть, это заняло около года. Пришлось разобрать пару ракетоносителей с относительно недалекого "Восточного", но да ладно, все равно они уже не стояли на учете. А если на космодроме, подобном "Восточному", что-то снималось с учета, значит оно практически прекращало свое существование. По крайней мере, согласно документам. А документы для серьезных организаций - это все.
        Ремонтировать корабль пришлось на месте посадки. На лошадях сюда стянули бетонные плиты и вручную вырыли канавы для отведения реактивной струи при взлете. Леса сколотили на месте, сильно проредив соседнюю рощу. На объекте работало большинство мужчин Кнохенштадта - Ульрих смог убедить их помочь, чему Ахиллес был сказочно рад. Чинить корабль в одиночку в условиях постапокалипсиса лишь с киянкой в руках было тем еще экстремальным видом спорта. Однако грандиозная авантюра была успешно провернута, и абстрактная пятилетка была выполнена в абстрактные же три года. Абстрактный Ильич был очень доволен.
        Сейчас на поле никого не было. Ахиллес настоял на том, чтобы никто не следил за взлетом вблизи. На случай, если что-то пойдет не так. Ульриха, естественно, переубедить не удалось.
        - …И помните, Ахиллес, связь появляется у нас дважды в сутки. Когда вы достигнете орбиты, спутник как раз войдет в зону покрытия. Так что мы сможем связаться. Как только узнаете что-нибудь насчет…
        - … "Зова Бездны", незамедлительно направить Вам всю информацию. Помню, Ульрих. Все будет сделано.
        - И не забудьте активировать передатчик идентификаторов при подлете к куполу. Системе понадобится минуты полторы, чтобы подобрать шифр, актуальный для этого сегмента защитного поля.
        Ульрих говорил еще много того, что уже было оговорено сотни раз за этот год. Ахиллес послушно кивал. Что-то ему подсказывало, что такого огня в глазах ученого не было уже очень давно. Непростительно давно. И пилот не посмел его перебивать.
        Настала очередь второго провожающего.
        - Спасибо, Иван Прокопьич. И удачи Вам в новой работе!
        - Да Иван я, Иван, сколько… Подожжи, меня шо, берут чтоль!? - он с раскрытым ртом уставился на Ульриха.
        Тот лишь улыбнулся и развел руками.
        - Едрена вошь, вот это праздник! А, да, и тебе удачи там всякой. Бывай, космолетчик. Заглядывай!
        Ахиллес подмигнул единственным двум друзьям… Да, друзьям. Наверное их можно было называть именно так. Ведь кроме этих двух таких разных людей, у седого пилота никого особо и не осталось. Поднявшись по трапу, он в последний раз окинул взором поле вокруг, махнул Ульриху с Иваном и жадно втянул влажный воздух. Полтора года назад, после посадки, он и не думал, к чему все это приведет. Дверь люка захлопнулась за его спиной.
        Как и ожидалось третий двигатель засбоил на второй сотне метров. Его так и не удалось довести до ума - слишком сильно пострадал при посадке. Но в остальном все прошло гораздо проще, чем рассчитывал Ахиллес. Корабль не смещало порывами ветра, облачность не помешала навигационным приборам сориентировать корабль и задать системе правильное позиционирование относительно центра Сола. Так что через полчаса "Вернувшийся" успешно подобрал идентификатор и прошел сквозь защитный купол планеты. Орбита была успешно достигнута. Ахиллес отметил на экране приближающийся спутник и направил корабль к нему, чтобы избежать помех при радиосвязи.
        Сотни раз перечиненный третий двигатель плюнул реактивной струей и замолк. Система, довольная собственной осведомленностью, незамедлительно сообщила об этом, проорав сообщение прямо в ухо пилоту. Такое оповещение могло и мертвого разбудить, хоть на будильник ставь. Зато теперь Ахиллес был уверен, что если вновь решит прикорнуть на сорок четыре года, его услужливый корабль достучится до него, какой бы сильной не была криогенная заморозка.
        Ахиллес мысленно чертыхнулся и щелкнул тумблером подачи энергии на модуль связи. Лампочка канала загорелась зеленым - спутники подхватили направленный сигнал.
        - Дамы и господа, говорит командир корабля Ахиллес. От имени всего экипажа и авиакомпании сообщаю, что мы достигли околоземной орбиты. Энергетический купол успешно преодолен без смертей среди экипажа и с целым… Кхм… Почти целым бортом. Спасибо, что выбрали авиакомпанию Победа Аэро. Мы ценим ваше доверие и всегда заботимся о качестве ваших полетов! Или, как говорят наши клиенты, зато дешево!
        - Ах…л…с, прин…аю Вас хорошо! - голос Ульриха с трудом продрался через помехи допотопного земного оборудования. - Же…аю удачи!
        - Спасибо, Ульрих. До встречи!
        "Вернувшийся" напряг оставшиеся двигатели и потащился к Марс-Сити, чтобы подготовиться к дальнейшему полету. О светошаговых прыжках с такими двигателями нечего было и думать. Ахиллес и не думал. Ведь он был опытным пилотом. А опытные пилоты понимают свои машины без слов. По крайней мере, так их учили в Академии.
        Ахиллес оставил Землю с твердым намерением вернуться. Он не мог знать, что это был последний раз, когда он видел родную планету. И что система Сол вскоре очень сильно изменится…
        Нечто из глубин
        Внешне станция Хастра выглядела вполне обычно. Разве что охранные боты, которые обычно встречают каждый корабль из светошагового перехода, безвольно слонялись по системе. Их сканеры не работали, так что "Вернувшегося" даже не проверили на предмет запрещенных грузов.
        При подлете к станции выяснилось, что защитное поле вокруг посадочного коридора обесточено. На большинстве взлетных площадок скопился космический мусор. Ахиллес повел корабль к самому дальнему посадочному месту, где было относительно свободно. Сигнальные фонари не работали, поэтому пришлось стыковаться, ориентируясь лишь на габаритные огни корабля.
        Станция была абсолютно пуста. Похоже, что все системы, кроме искусственной гравитации, были отключены, а помещения законсервированы. Кислорода здесь больше не было. Ахиллес быстрым шагом пересек ангар и направился в административное крыло. Дышать в шлеме замкнутого цикла было тяжеловато, но увеличивать подачу кислорода было нельзя. Запас ограничен, а возвращаться на корабль для его пополнения не было времени.
        Эта станция была первой в списке, который Ульрих дал Ахиллесу. Она была оставлена совсем недавно, и было логично начать изучать феномен исчезновения людей именно отсюда. Очевидно, после происшествия, здесь побывала проверка Федерации, потому что все двери были старательно опечатаны, а системы автономного энергоснабжения отключены вручную. Даже в коридорах царил полный мрак. Если бы не нашлемные фонари, от исследования Хастры можно было бы отказаться. Ахиллес сорвал печать с одной из дверей и вошел внутрь. Это был жилой блок. Вся мебель была покрыта толстым слоем кристаллической пыли, которую раньше улавливали фильтры. Теперь же она беспрепятственно оседала на поверхностях. На столе лежали аккуратно разложенные личные вещи жильцов - бритва, письменные принадлежности, парфюм и косметика. Ничего из этого беглецы не взяли с собой. Блок был разделен полупрозрачной перегородкой из оргстекла. По одну ее сторону находилась двуспальная кровать, а по другую - небольшая детская. На ней в обнимку лежали две плюшевые игрушки. Сильно припорошенные пылью медведь и дельфин с глупым выражением морды. Если ребенок
не взял с собой в дорогу такие сокровенные вещи, значит дело было плохо.
        Во всех последующих комнатах была схожая ситуация. Нетронутые вещи, не опустошенные оружейные сейфы и оставленные деньги. Словно люди, жившие здесь, вдруг исчезли вместе со своими кораблями.
        Ахиллес понятия не имел, как и почему жители станции покинули свои блоки. Но то, что они сделали это без сборов и синхронно, стало очевидным. Однако причина такого общего порыва никак не приходила на ум.
        - Предположим, на станции возникла угроза жизни. Причем настолько спонтанно, что ее не распознали охранные боты и не подняли тревогу. Допустим, нужно было бежать настолько быстро, что не было времени на сборы. Тогда почему не было давки при взлете? Ни площадки, ни коридоры не повреждены, а это было бы заметно, если бы паникующая толпа решила враз покинуть станцию, - Ахиллес тихо рассуждал себе под нос по пути в административное крыло. - И что за угроза способна появиться, не отобразившись на сканерах орбитальной станции?
        Разобраться в этом можно было лишь навестив кабинет коменданта Хастры. В официальных источниках происшествие появится еще не скоро. Этому свидетельствовало то, что станция нигде не значилась покинутой. Навигаторы упорно показывали ее, как функционирующую. Власти Федерации как обычно, не знали, как реагировать и решили попросту не придавать дело огласке. Полумифический Зов Бездны становился все более реальным. И это был реальный шанс в нем разобраться.
        На удивление, около гермозатвора, отделяющего административное крыло от остальной станции, панель управления дверью исправно горела всеми световыми индикаторами. Судя по всему, эти помещения имели аварийный источник питания. Однако для входа требовались логин и пароль, знать которые могли только сотрудники Хастры. В Академии Пилотов преподавались основы программирования, на которых, по большей части, курсанты благополучно отсыпались после ночных попоек. Предмет не входил в необходимый минимум и оканчивался зачетом. Экзаменов по дисциплине не проводилось. Да и всё, чему там обучали, заключалось лишь в более точной настройке корабля. Так что мало, кто слушал лекции внимательно.
        Ахиллес не был исключением. Электронные "мозги" он так и не научился заставлять работать на себя. Но из всего этого курса он помнил буквально одну вещь. Вещь, которая редко, когда срабатывала, потому что многие о ней знали и следовали мерам предосторожности. Однако попробовать стоило.
        Введите логин
        - Нет, ну это будет слишком глупо, - пробормотал пилот.
        admin
        - Ни один дурак не оставит стандартные данные для входа.
        Введите пароль
        - Если бы на станции росли кусты, и я нашел бы в одном из них рояль, было бы и то правдоподобнее.
        admin
        …
        …
        …
        Доступ разрешен
        Среди людей все еще встречалось достаточно не обремененных интеллектом субъектов. Или просто законченных лентяев. Ответ на вопрос, кем из них являлся комендант станции, навсегда останется покрытым мраком.
        Ахиллес прошел через узел декомпрессии и автоматической санитарной обработки. Встроенные в шлем индикаторы состояния окружающего воздуха загорелись зеленым. Здесь можно было дышать. Пилот снял шлем и жадно втянул в легкие воздух. Затем поморщился - здесь явно вовсю работали машины с регенпатронами, удаляющие из воздуха излишки углекислого газа. Таким дышать было можно, но удовольствия это не доставляло.
        Вдруг пилот услышал в одном из кабинетов невнятное бормотание. На мгновение он оцепенел от неожиданности. Но тут же собрался, одним движением достал из кобуры бластер и осторожно двинулся к источнику звука. Подойдя к закрытой двери, из-за которой доносился странный голос, Ахиллес остановился. Внутри мог быть человек, которому была нужна помощь. Либо сумасшедший, потерявший всякую связь с реальностью. Либо жуткое Нечто из глубин космоса, из-за которого и опустела целая станция. Обстановка располагала к последнему варианту. Воображение пилота быстро нарисовало ему самые неприятные сцены смерти. Расчленение и пожирание по частям были лишь в самом начале вереницы чудесных образов.
        Медлить было нельзя. Трусливо бежать на корабль не позволяла гордость. И пресловутый Кодекс Чести пилотов. Тяжело быть заложником моральных принципов. Это сильно усложняет жизнь.
        Ахиллес резко выдохнул, освободив себя от лишних мыслей и страхов. Такое нужно делать лишь со спокойной головой.
        Дверь резко распахнулась от удара ноги пилота.
        - А-А-А-А ЛЕЖАТЬ, КОНЕЧНОСТИ НА ПОЛ!!! - со спокойной головой и совершенно точно без всякого страха завопил пилот и ворвался в кабинет с оружием наперевес.
        Посреди комнаты лежало Нечто. Его конечности были на полу. Но, скорее всего, это было связано с тем, что оно на них передвигалось. А не с тем, что на него подействовал мужественный окрик пилота. Оно было небольшим, едва доставало до лодыжки взрослого человека. С пятью глазами и тремя хвостами. Крикливого, даже попугайского окраса. С длинными густыми усами, завивающимися по краям. И до неприличия пушистое.
        Нечто вопросительно и с некоторой долей интереса посмотрело на пилота. Оценив человека, оно что-то осмысленно пробормотало. Ахиллес не понял. Нечто пробормотало еще раз. Пилот был готов поклясться, что на этот раз по слогам. Не зная, что делать, он опустил бластер. Нечто глубоко вздохнуло.
        - Что ты такое, черт подери?
        - Мияврзпрх.
        Диалог явно не задавался.
        Нечто подошло к массивному металлическому шкафу, ткнулось носом в дверцу и демонстративно попыталось открыть ее лапой. Вышло чуть хуже, чем никак. И тут до пилота дошло.
        Все еще с некоторой опаской, Ахиллес боком подошел к шкафу и распахнул дверцу. Шкаф оказался холодильником, доверху набитым консервами. Судя по внимательному взгляду, Нечто интересовалось именно ими. Пилот открыл банку и поставил ее на пол. Нечто вновь вздохнуло, на этот раз облегченно, и набросилось на мясной концентрат. Пока вздохи были их лучшим средством коммуникации.
        После шестой банки Нечто, по всей видимости, насытилось.
        - Ты меня понимаешь? - Ахиллес старался выговаривать слова как можно четче, и сопровождать их жестами. Так их учили делать в Академии при встрече ранее неизвестного разумного существа.
        Он получил утвердительный кивок.
        - Ты меня не съешь?
        Все пять глаз страдальчески закатились. За этим последовал отрицательное мотание головой.
        - Так что же ты, все таки, за зверь?
        Нечто немного подумало, склонив голову набок. Оценило скудность коммуникативного взаимодействия, состоящего из многозначительных вздохов и кивков. Посмотрело вокруг в поисках подсказок и, ничего не обнаружив, подошло к Ахиллесу, сидящему на полу, свернулось калачиком на его коленях и довольно замурчало.
        - Ага, значит ты что-то вроде кота.
        Нечто одобрительно сощурилось.
        - А звать тебя как?
        - Мияврзпрх
        - Значит, будешь Мурзиком.
        Сытое Нечто решило не сопротивляться. Мурзик был не самым плохим вариантом. Особенно после шести банок консервов.
        Поднявшись на борт "Вернувшегося", Ахиллес вынул Мурзика из заклеенного скотчем ящика и надежно запер в изолированном от кабины жилом блоке, в котором обычно ночевал. Сам же он уселся за штурвал. Корабль быстро покинул теперь уже точно опустевшую Хастру. Отлетев от внушающей необъяснимую тревогу станции, пилот записал сообщение-рапорт, перевел его в последовательность звуковых сигналов на основе азбуки Морзе и отправил направленным лучом на Землю. Ахиллес зациклил сообщение, чтобы спутники Земли точно уловили его от начала до конца и поставил на постоянную трансляцию. Нужно было немного подождать, так что пилот наконец принадлежал только себе. Усталость последних дней вдруг резко навалилась на него и вдавила в пилотское кресло.
        Ахиллес погасил освещение в кабине и надел шлем системы полного жизнеобеспечения. Затем он щелкнул большим тумблером и люк, отделявший пилота от открытого космоса, распахнулся. С резким свистом весь кислород из кабины мгновенно выбросило наружу. Пилот расстегнул пятиточечный ремень безопасности и легко оттолкнулся от кресла, закрыв глаза. Он поднялся над приборной панелью и завис, растворяясь в собственных ощущениях. Его мысли потекли свободным, не стесненным рамками осознанности потоком.
        Космос. Первозданная материя, бешенная стихия и абсолютная пустота в одном флаконе. Смертельно опасное и неблагодарное место, в котором одна ошибка может привести к катастрофе. Здесь не стоит искать благополучия, спокойствия и стабильности. Миллиарды звездных тел рассекают черное естесство со скоростями, которые человеческие органы чувств даже не способны уловить. Смерть не просто стоит за плечом каждого пилота, она занесла свой ржавый серп над оголенной шеей всех людей, осмелившихся покинуть свою колыбель - Землю. И стоит тебе один раз оступиться, как лезвие вгрызется в слабую человеческую плоть. И никакие флагманы, линкоры и орбитальные цитадели не смогут сдержать те квадриллионы тайн Вселенной, которые мы даже не в состоянии постичь.
        Но лишь здесь тебе не нужно притворяться тем, кем ты не являешься. Едва ты оставляешь позади верхние слои атмосферы, как попадаешь на эксклюзивное рандеву с Вечностью. Ей плевать, работаешь ли в логистической компании Федерации, служишь эмиссаром Империи или спасаешь обездоленных на благо Республики. Есть лишь ты, десяток сантиметров закаленной стали и бесконечность. И каждый пилот, как паук влезший в хрупкую скорлупу, уповает на то, что теория вероятности сработает не сейчас, и полет окончится хорошо. Что осколок планеты, погибшей миллионы лет назад, все это время несущийся сквозь пространство, не пронзит его корабль, как раскаленное лезвие кусок масла. Что Бездна оставит его душу на потом, а сегодня обратит свой взор на кого-то еще.
        И все же, несмотря на кажущуюся обесцененность жизни, только здесь ты проживаешь каждую минуту. И если ты перестал бояться высунуть нос за пределы знакомого тебе мира, бездна щедро награждает тебя. Безграничный космос проникает в твою душу и становится домом. Опасным, неприветливым и противоестественным, но единственным, который ты захочешь иметь. Ведь, переступи через порог, и для тебя навсегда захлопнется дверь обычной жизни. Ты увидишь нечто, во что остальные просто не поверят. Горящие боевые корабли на подступах к Ориону. Си-лучи, разрезающие мрак близ врат Тангейзера. Фиолетовые вспышки на поверхности Сириуса Б. Такого оттенка нет больше нигде в Галактике… И эти мгновения исчезнут во времени, как слезы под дождем. Но… когда будет пора умирать, когда Бездна позовет тебя, эти мгновения будут единственным, что ты вспомнишь. И улыбнешься, глядя в лицо смерти.
        Аквильская мясорубка
        Посреди бескрайнего космоса, в отдалении от распространенных пассажирских маршрутов, в пространстве завис белый силуэт "Вернувшегося". Изредка, когда по нему скользили лучи ближайшей звезды, он вспыхивал жемчужным отливом, а затем вновь погружался во мрак. Габаритные огни были выключены, а большая часть систем переведена в энергосберегающий режим.
        Корабль болтался так уже несколько дней в ожидании ответа с Земли. В полутьме и со сниженной выработкой кислорода, чтобы не жечь понапрасну топливо. Неизвестно, когда удастся вновь его пополнить.
        За это время пилот успел наладить примитивный контакт с Мурзиком, который оказался представителем вида, считающегося вымершим. На планете Раксан, родине вида Lignum Venandi, был построен планетарный завод по синтезу анамезона - ключевого компонента топлива для светошаговых двигателей. Однако геологоразведка и химическая промышленность слабо вяжутся с хрупкой лесной экосистемой. За половину века Раксан, как и сотни таких же миров до этого, превратился в промышленный центр, а большинство видов животных продолжили жить лишь на страницах Красной Книги. Уравнению господства капитала ни к чему переменные единичных жизней. А согласно базовым правилам математики, лишние элементы уравнения безжалостно сокращаются. Вот и Мурзика вынесло течением мирового прогресса на отмель безвременья. Зато теперь у пилота была эксклюзивная компания. К тому же довольно пушистая.
        Ахиллес задремал, в который раз погружаясь в воспоминания юности. Они были тем немногим, чем могла его тешить память по ночам. Ведь всю остальную часть жизни у него безжалостно сожрала навигационная ошибка. Обычно ему снились друзья. Имена некоторых из них всплывали из омута сознания вместе с яркими эпизодами юности. Клеус, жуткий ботан, знавший все дисциплины лучше профессоров, впервые напился в компании Ахиллеса. Повод был весомый - неразделенная любовь к Сароне. Милая Сарона с зеленющими глазами, объект вожделения Клеуса и дюжины других курсантов, вылетела спустя несколько месяцев из Академии за роман с преподавателем. Ее всегда интересовал внешний вид пилотов больше, чем призвание. Драгар, терявший голову от любого косого взгляда и рвавшийся в драку без раздумий. Именно после драки не на жизнь, а насмерть, они с Ахиллесом стали закадычными друзьями. Грезили совместным тандемом, общим кораблем и экспедицией в неизученный космос, ведомые лишь знакомым всем пилотам Зовом Бездны…
        Одни воспоминания были яркими, другие же будто поблекли, подобно старой киноленте. Но Ахиллесу оставалось довольствоваться ими и бесконечными мечтами. Мечтами о жизни, которая бесследно прошла без его участия.
        Пилот резко проснулся. Его словно окатили из ушата ледяной водой. Напротив его лица, на приборной панели, восседал Мурзик. Когда он увидел, что его спаситель очнулся, то нетерпеливо повел мордой вправо. Ахиллес перевел взгляд на панель связи. Индикатор входящих сообщений раздраженно мигал красным. Это Ульрих ответил с далекой Земли. Удостоверившись, что пилот начал разводить бурную деятельность, Мурзик, в крайней степени довольный, скрылся в спальном модуле корабля.
        "Вернувшийся" вынырнул из сонной дремоты, покашлял маневровыми двигателями и сорвался с места. Ахиллес положил руку на рычаг тяги светошагового двигателя и сверился с координатами, которые получил от Ульриха. Старый ученый вывел закономерность инцидентов на станциях. Согласно ей, он предсказал следующую станцию, которая подвергнется неизученному феномену. Пунктом назначения стал имперский аванпост Аквилла. У пилота по спине пробежал противный холод, но на ложные ощущения не было времени. Светлый силуэт корабля сорвался в гиперпространство, оставив позади лишь люминесцирующий след от анамезонного топлива.
        На Аквилле было непривычно многолюдно. Даже не так. Скорее, для описания ситуации, нужно упомянуть, что прокладывая себе маршрут через толпу, Ахиллес трижды останавливал себя от того, чтобы прожечь себе проход бластером. Люди толкались, сновали вокруг посадочных площадок и истерично ругались за отдавленные ноги. Какая-то женщина у небольшого пассажирского челнока вопила, что на таком ведре с болтами она никуда не полетит. В ответ, "ведро с болтами" резво захлопнуло шлюзы перед лицом ошалевшей дамочки и направилось к вратам аванпоста. Трехэтажные проклятия пилот челнока не услышал. Чему он навряд ли огорчился.
        Вдруг из глубины станции по толпе прокатилась волна. Сквозь многоголосый гам на посадочных площадках стали слышны отдельные крики. Ахиллес присмотрелся к новому источнику шума повнимательнее. Толпа, еще недавно заходившая вглубь аванпоста, начала рваться наружу. Те, кто был поголосистее, вопили, что есть мочи:
        - По кораблям! Они здесь! Здесь! Бежим!
        И хоть люди рвались сюда с диким отчаянием, они не могли развернуть такую массу народа вспять. Казалось, истошные вопли так и утонут во всеобщем шуме, как вдруг станцию огласила сирена. Все резко замолчали и будто бы уменьшились в размерах. Этот звук был знаком каждому. Когда-то это был сигнал воздушной тревоги. Теперь же он означал, что к Аквилле приближался корабль, который система опознала, как наивысшую опасность.
        Надрывный вой закончился так же резко, как и начался. Но мгновение тишины тут же сменилось чьим-то голосом. Ахиллес чертыхнулся и побежал к кораблю, прекрасно понимаю, что сейчас произойдет. Этот голос, к сожалению, был ему до боли знаком.
        - Жители Аквиллы, говорит командир линкора "Неупокоенного". От имени Его Величества, я накладываю запрет на любые взлеты со станции. В связи с небезопасной обстановкой в системе вы помещаетесь на карантин до новых распоряжений. В случае невыполнения требований и совершения несанкционированных взлетов, у меня есть полномочия применять силовые методы. Пожалуйста, не пытайтесь…
        - Рвем когти, народ! - заорал чумазый мужичок в комбинезоне грузчика, перекрикивая обращение.
        - Они на Хастре всех в расход! И нас хотят туда же!
        - Бежим!
        - По кораблям!!!
        - ПО КО-РА-БЛЯ-ЯМ! - истеричный вопль был с радостью подхвачен толпой.
        Бесчисленная орда народа повалила штурмовать звездолеты в попытке покинуть Аквиллу. Ахиллес был уже наготове. С первыми словами Драгара, он поспешно проводил предполетную диагностику основных систем "Вернувшегося". Когда вой толпы перекрыл обращение, двигатели уже были готовы к запуску. В момент, когда масса людей захлестнула его посадочную площадку, он рванул рычаг тяги. Откуда-то снизу послышался душераздирающий вопль идиота, решившего вскарабкаться на "Вернувшегося". Естественно, он попал под реактивную струю.
        В пространстве перед вратами станции вмиг воцарился хаос. Все, что могло летать и везти на борту людей, срочно поднималось в воздух. Диспетчеры, обычно регулирующие поток транспорта, судя по всему были где-то в толпе, пытаясь эвакуироваться. Корабли всех размеров игнорировали обычные маршруты взлета и мчались по направлению к выходу наперерез друг другу. В сотне метров над кораблем Ахиллеса два пассажирских челнока с размаху врезались друг в друга. При ударе оба транспорта сплелись в единое целое. Пилоты, очевидно, погибшие при столкновении, больше не управляли машинами. И огромное металлическое мессиво, разбрызгивая во все стороны реактивные струи, рухнуло вниз, прямо на плотную толпу людей. Раздался взрыв. Вырвавшееся пламя слизало с платформы несколько десятков человек. Их предсмертные крики даже не выделились на фоне общего безумия.
        Заметив мимолетный разрыв в сумбурном потоке кораблей, Ахиллес заложил вираж и нырнул среди двух транспортников. Оказавшись впереди основного затора, он рванул к вратам. Повсюду звездолеты сталкивались и падали вниз, цепляя за собой всех, кто не успел вовремя увести транспорт в сторону. Сверху слышались разрывы торпед и стрекотание пулеметов - в дело пошло бортовое вооружение. Потерявшие рассудок люди прокладывали себе дорогу к вратам при помощи огня. Громко выругавшись, Ахиллес выдвинул из корпуса "Вернувшегося" автоматические пушки. До врат оставалось совсем ничего. Плотность огня на станции нарастала. Пилот уже не оглядывался на посадочные платформы. Туда, где еще недавно бесновалась толпа людей. В этой бойне могли выжить только те, кто успел забраться на корабль. Как всегда бывает, стихийная стычка среди гражданских была ожесточённее и яростнее любого военного конфликта.
        Позднее, Аквилла войдет в учебники истории, как станция, на которой по неизвестной причине случилась самая масштабная бойня за всю Новейшую Историю человечества. Случай получит название "Аквильская мясорубка", что достаточно точно отразит его сущность. На страницах федеральных и республиканских учебников, однако, будет лишь один абзац с сухой информацией о полутора тысячах заживо сожженных, изрешеченных и раздавленных людях. В школах и университетах Империи упоминания об этом инциденте будут запрещены. А данные о реальных цифрах погибших тщательно стерты из всех докладов и протоколов.
        Но это будет еще не скоро. А пока "Вернувшийся" мчался к вратам станции, уворачиваясь от торпед других кораблей. К полупрозрачному силовому полю он подошел вместе с десятком других звездолетов. Вдруг гермозатворы врат стремительно начали закрываться. Не сговариваясь, дюжина кораблей одновременно дала залп из всех орудий. Рассчитанные лишь на попадание космического мусора двери превратились в пар. На полном ходу стальной транспортный поток вырвался из тисков яростной бойни. Навстречу ожидаемому спасению и свободе. Навстречу нацеленных на врата Аквиллы орудий "Неупокоенного".
        От первого торпедного залпа большинство кораблей смогло увернуться. Под огонь попали лишь несколько пассажирских челноков. По пятьдесят пассажиров в каждом. Их экипажи даже не успели понять, что произошло. Смерть наступила мгновенно.
        "Неупокоенный" транслировал обращение по всем радиоканалам.
        - Оставайтесь на станции. Это ради вашей безопасности. В ближнем космосе вероятно нахождение неизвестного противника. Осуществлять взлет чрезвычайно опасно…
        То, что самую большую опасность представляли именно орудия имперского линкора, в сообщении не уточнялось. Пилоты оставшихся на ходу кораблей отреагировали самым верным образом. Звездолеты бросились врассыпную. Это отвлекло наводчиков орудий Драгара от относительно малогабаритного "Вернувшегося". Воспользовавшись моментом, Ахиллес подал всю энергию на двигатели и носовой щит. От вооруженного до зубов линкора нечего было и пытаться убежать. Единственный способ выжить - нанести удар самому. Неожиданно, и туда, откуда его ждут меньше всего.
        Удостоверившись, что оружейные системы "Неупокоенного" заняты отстрелом одиночных кораблей в округе и потока, выходящего из врат Аквиллы, Ахиллес начал действовать. По широкой дуге, избегая визуального контакта с системами наружнего наблюдения, он направил "Вернувшегося" прямиком в закрытый транспортный шлюз имперского линкора. Когда до закрытых дверей осталась сотня метров, двигатели взревели в самоубийственном рывке, а автопушки изрыгнули потоки огня. Ахиллес в последний момент вцепился в приборную панель. На сумасшедшей скорости "Вернувшийся" протаранил шлюз "Неупокоенного".
        Сегментированная броня корабля лопнула, обнажив каркас. Орудия остались торчать в стальных дверях шлюза. Всей своей массой корабль Ахиллеса рухнул на посадочную площадку, сминая шасси. Со знакомыми хлопками перегретые двигатели "Вернувшегося" вспыхнули. Кабину мгновенно затянуло едким дымом. Времени отдышаться не было. Пилот схватил бластер, ударом ноги распахнул люк и выпрыгнул на платформу. Единственных двух охранников, которые были в этом отсеке, размозжило о стену от резкого перепада давлений. Бедняг выбросило бы в открытый космос с бешеной скоростью, если бы на их пути не оказалось стальной переборки. Ахиллес отвернулся. Он делал лишь то, что в этой ситуации могло спасти ему жизнь. А если для спасения собственной шкуры приходится рубить лес, нужно быть готовым к летящим из-под топора щепкам.
        Выкрутив на полную подачу кислорода в шлеме, Ахиллес рванул по знакомым коридорам. Именно по ним в прошлый раз его вел Драгар. Помнится, в тот раз он расстались не на самой приятной ноте. Завернув за угол, он услышал топот нескольких пар тяжелых сапог. Уперевшись плечом в стальную переборку, он вытянул перед собой бластер, опустился на одно колено и приготовился проявить гостеприимство своим нежданным товарищам. Первые двое не смотрели, куда бежали. Они выскочили из-за угла в конце коридора, на ходу натягивая каски. Совершенно бесполезные против заряда плазмы, прожигающего грудную клетку. Они рухнули друг за другом. Остальные благоразумно спрятались за углом. Никто не хотел проявлять храбрость. Им платили вовсе не за это.
        Ахиллесу надо было всего лишь добраться до двери в десяти шагах от него. В десяти шагах к нескольких охранникам, которые пытались перебороть страх погибнуть на работе, которая вот уже сколько лет кормит их семьи. Им надо было всего лишь поддаться страху, тогда бы все остались живы.
        Пилот неслышно встал и осторожно начал красться по коридору, готовый вновь нырнуть за укрытие.
        Шаг.
        - Просто сидите там и все будет нормально, - повторял про себя Ахиллес.
        Еще один.
        В конце коридора послышались шепот и шуршание. Охранники решали, что делать дальше.
        Еще шаг.
        Засевшие на другом конце коридора бойцы замолкли. По спине пилота пробежала противная дрожь.
        До двери буквально пара шагов.
        И тут охранники сделали ошибку. Из-за угла вылетел темный цилиндр осколочной гранаты. Он приземлилась прямо под ноги пилота.
        "Как глупо делать это в узком коридоре", - подумал Ахиллес, пинком отправляя гранату обратно.
        "Как же зря. Ведь я бы мог просто уйти", - вздохнул Ахиллес, когда толстая дверь закрылась за его спиной, надежно укрывая от взрыва.
        "Вот блять", - подумали охранники, когда знакомый цилиндр прилетел обратно в их укрытие.
        Последовавший взрыв и чудовищные крики резанули серпом по сердцу пилота. Он лишь спасал свою жизнь и жизни тех, кого словно в тире расстреливал "Неупокоенный" на выходе из Аквиллы. Даже если они об этом не просили. Потому что он был Пилотом Академии, а когда-то это значило очень многое.
        По пути на капитанский мостик, откуда и отдавались приказы, находилась каюта Драгара. Ахиллес решил сначала проверить ее. Ведь если капитана не окажется на мостике, не хотелось бы обнаружить его у себя за спиной с бластером наперевес. Толкнув знакомую дверь плечом, пилот ворвался в каюту. Увиденное никак не соответствовало его ожиданиям. Драгар, закованный в наручники, сидел перед микрофоном и читал текст с бумаги, лежащей на столе. В голову ему упирался бластер. Огромный, под два метра ростом и с косой саженью в плечах, парень обернулся на возникшего из ниоткуда пилота.
        - Драгар, что здесь…
        Договорить Ахиллес не успел. Внезапно в его голове словно взорвалась атомная бомба. Белая вспышка застлала взор. Из его разжатых пальцев бластер упал на мягкий дорогой ковер. Вслед за ним рухнул и сам пилот.
        Зов Бездны
        Ахиллес открыл глаза. Он сидел в кресле второго пилота. В огромном лобовом стекле флаера проносились зеленые луга, разделенные густыми рощами. Пилот вздохнул и потер глаза, ничего не понимая.
        - О, проснулся таки, - раздался голос слева.
        Ахиллес обернулся. Его удивлению не было предела. За штурвалом допотопного флаера сидел Драгар. Он елозил в кресле, явно уставший от долго пилотирования. На нем была форма выпускника Академии Пилотов. А еще ему было не больше двадцати пяти лет.
        - Где… - прохрипел Ахиллес, прокашлялся и продолжил, - где мы?
        - Уже довольно близко к твоему дому. Еще сотня километров и я наконец взгляну на звездолет твоего отца, о котором ты трещал без умолку. Как думаешь, долго придется уламывать твоего старика?
        - Я… не знаю. А на что уламывать?
        - Так, ты давай прекращай, - с волнением в голосе ответил Драгар. - Я на все это согласился только из-за корабля, который ты пообещал. На наших штатных "Крыльях" мы с тобой до Дальнего Космоса точно не доберемся. А без этого вся наша экспедиция - псу под жопу.
        - Экспедиция, - Ахиллес счастливо улыбнулся, - да-а. Если обещал, все будет.
        - Вот! Другое дело! - воскликнул Драгар. - Тебе явно не идут на пользу криогенные заморозки. Ну ничего, повидаешься с родителями, отоспишься. А потом возьмем корабль твоего отца и рванем, как мечтали!
        - Бездна зовет… - затянул Ахиллес, зная, что его закадычный друг подхватит песню.
        - В долгий полет, - с улыбкой продолжил Драгар. - Бездна влечет в вечный полет…
        - Все бесполезно, он не исчезнет!
        Двое друзей, едва выпустившихся из Академии, закончили припев в унисон:
        - Ты слышишь Зов Бездны-ы!
        Ахиллес был счастлив, как никогда. Он почувствовал, что сбросил с плечей целую гору. Словно запутавшийся в рыболовной сети осетр, он выпутался и помчался навстречу судьбе. Он распрощался с кошмаром, который преследовал его во сне. Но что это был за кошмар? Ахиллес постарался припомнить, что снилось ему во время криосна. И вдруг воспоминания, ложные фантомы обманутого мозга, накрыли его, но он мигом загнал их обратно в подсознание.
        "Седые волосы, мертвая Земля, покосившийся НИИ, Ульрих, бойня на Аквилле. Наваждение. Шутки подсознания, еще не в полной мере адаптировавшегося к криогенным заморозкам. Такое бывает". - успокоил себя молодой пилот.
        - Слушай, а у нас тут зеркало есть?
        - Прихорашиваешься? - насмешливо сощурился Драгар.
        - Иди к черту, - буркнул Ахиллес.
        - Да ладно, не воняй. В ящике под седлом своим пошарься. Должно быть.
        Ахиллес вытянул залитый машинным маслом кусок стекла. Очевидно, оно здесь было для того, чтобы осматривать труднодоступные агрегаты при ремонте корабля. Однако и такой мутной поверхности пилоту хватило, чтобы увидеть свое молодое лицо и густые светлые волосы. Спутанные и засаленные после долгого перелета из Академии. Но не седые.
        - Ну, вот и все. Кажись, прилетели, - Драгар повел флаер на снижение.
        Сердце Ахиллеса бешено забилось. Это был дом. Его дом. Место, в котором он вырос. Отсюда он ходил в школу. Сбегал по ночам на дискотеку в город, до которого было около десяти километров. Здесь он полгода, не поднимая головы, готовился ко вступительным экзаменам в Академию, чтобы стать похожим на отца. А теперь он, окончивший единственное место в Галактике, выпускающее исследователей Ближнего и Дальнего Космоса, возвращался назад. Чтобы пообещать вернуться вновь и улететь на долгие годы, следуя Зову, движущему любым настоящим Пилотом.
        Первым выскочив из люка, Ахиллес заметил родителей, спешащих на посадочную площадку. Они бежали, держась за руки, как когда он был совсем маленьким. Он в два прыжка одолел разделявшее их расстояние и утонул в объятиях. Они выглядели гораздо моложе, чем должны были в свои 60. Но Ахиллес даже не обратил внимание на этот сигнал разума. Им овладели лишь слепые чувства. На глазах его выступили слезы, которые он не стал сдерживать. Никому не стыдно рыдать в родительских объятьях. Обнимая людей, которых, ты был уверен, потерял навсегда. Ахиллес зарыдал, смывая потоками слез заскорузлую грязь своих ночных кошмаров.
        С резким толчком, будто ему одновременно дали звонкую пощечину, лягнули в грудь и облили ледяной водой, Ахиллес очнулся. Он лежал на ковре в каюте Драгара. Рядом валялся выпавший из его рук бластер. На его груди сидел Мурзик. Из его пяти глаз два потухли и затянулись белесой пеленой. Сам он выглядел осунувшимся и крайне истощенным.
        - Нет! - крикнул Ахиллес отползая к стене. - Нет-нет-нет! Только не снова! Почему?!?
        Голос его сорвался и он замолчал. Пилот посмотрел на свои руки. Морщинистая кожа возвращала к реальности лучше любых пояснений. Мурзик продолжал смотреть ему прямо в глаза.
        - Это ты меня разбудил?
        Пушистый представитель вымершего вида утвердительно кивнул.
        - Но как? И каким образом ты выбрался с "Вернувшегося"?
        Мурзик раздраженно махнул хвостом и вскочил на стол капитана. Лишь сейчас Ахиллес заметил Драгара, сидящего за ним. Взгляд его был направлен внутрь себя. Глаза, в которых стояли слезы, блуждали из стороны в сторону. Зрачки были сильно расширены. Он бормотал что-то плаксивым голосом, слов было не разобрать. Он порывался встать, но его руки были скованы наручниками, а экзоскелет, по всей видимости, отключен. Мурзик обернулся, посмотрел на Ахиллеса и вопросительно повел головой.
        - Если сможешь, давай, - пилот горько усмехнулся. - Когда-то он сделал бы для меня то же самое не раздумывая.
        Мурзик тяжело вздохнул и отвернулся. Он сел напротив Драгара, коснулся своей головой его лба и распушил три своих хвоста на манер павлина. У Ахиллеса сдавило виски и подступил ком к горлу. Совершенно случайно спасенный им зверь оказался сильным телепатом. Видимо, пытался так приспособиться к выживанию на своей погибающей от людских рук планете. Сейчас это уже не имело значения. Минуту ничего не происходило. И тут Драгар вскрикнул, содрогнувшись всем телом. Взгляд его прояснился, а невнятное бормотание превратилось в поток ругательств. Отстранившийся от его головы Мурзик спрыгнул на пол и бессильно повалился на ковер. У него остался единственный здоровый глаз. Боль в висках пилота отступила.
        - Драгар, хрен ты косолапый, что здесь происходит? - выдавил из себя Ахиллес.
        - Бунт с-сука! - взревел экс-капитан "Неупокоенного". - Подай батарею к моим ходулям, будь другом.
        Ахиллес взял фосфоресцирующую пирамидку, лежащую в шкафу, и с размаху вогнал ее в гнездо экзоскелета.
        - У меня было боевое задание. Обеспечить охранение системы. Ну а старший помощник мой начал верещать, что если с Аквиллы начнутся взлеты, это привлечет противника и от нашего линкора останутся рожки да копытца. На что я отреагировал спокойно и разумно.
        - Дай угадаю, выбив ему при этом зубы?
        - Я же не зверь, - осуждающе ответил Драгар. - Зубы же не отрастают. Я ему просто челюсть сломал. За дело, ведь паника на корабле неприемлема. Этот нехороший человек, пока я рассчитывал с космогаторами маршрут, подговорил нескольких дуболомов из охраны. Как только линкор вошел в систему, он со своей бравой компанией положил всех мордой в пол на мостике и принялся палить по гражданским. Меня посадили здесь, приставили ствол к башке и заставили зачитывать эту хрень с бумажки. Ну а потом ворвался ты, и все пошло по еще большей пи…
        - Я понял тебя, - остановил его Ахиллес. - Даю голову на отсечение, что ты несколько минут назад вдруг увидел себя молодым и начал пускал слюни от счастья в очередной драке.
        - Да-а, - мечтательно протянул Драгар, - лупил тебя в баре "Прокисший анамезон". Постой, а как ты узнал?
        - У меня было нечто похожее. Как я понял, мы испытали на себе то, отчего ты должен был защитить Аквиллу. Мы с одним моим хорошим другом назвали это "Зовом…
        - …Бездны", - закончил за него Драгар. - Помнишь еще нашу любимую песню, седой чертяга. Если все так, и мы подвеглись неизвестному излучению, значит источник все еще где-то поблизости. Повезло, что мы вообще очнулись. Скорее бежим на мостик!
        - Это совсем не везение, - пробормотал Ахиллес, бережно перенес спящего Мурзика на кресло и добавил. - Спасибо тебе, пушистый.
        Пилот распахнул дверь и побежал вдогонку за Драгаром, который скрипел своими механическими ногами по направлению к капитанскому мостику. Оказавшись на месте, закадычные друзья узрели странную картину. Члены экипажа отрешенно бродили в разные стороны, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное. Они будто пребывали в трансе. Лишь старший помощник с перебинтованной головой, занимавший кресло капитана, все еще управлял кораблем. Однако он направлял его в сторону безжизненного космического пространства. Подальше от всех колонизированных миров. Глаза его были подернуты знакомой пеленой.
        Драгар взял бунтовщика за шкирку и выбросил со своего места.
        - Зуб даю, это последствие какого-то военного излучателя, - процедил Драгар. - Опять сволочи республиканские палки нам в колеса вставляют. У нас такое только в стадии концепта находится. Дистанционный нейропарализатор или как-то так.
        - Я никогда не видел ничего подобного, - признался Ахиллес.
        - Да я тоже на самом… О! Переговоры! Делаю перехват!
        - Что там?
        - Эти гниды где-то рядом, под полями преломления. Дождались, пока экипажи начнут сопли пузырями пускать и прервали радиомолчание. Сейчас мы о них все и узнаем… Черт.
        - Что такое?
        - Неизвестный язык… Если это вообще язык. Символы какие-то. Я такие впервые вижу.
        - Может, шифровка?
        - У меня самый совершенный дешифратор в Империи. Если он не перевел, значит такого языка попросту нет.
        - Тогда кто может…
        Ахиллес осекся и замер. Драгар проследил за его взглядом. Его челюсть отвисла, явив миру желтые зубы. Прямо перед ними из полей преломления начали выныривать корабли. Ни на какие человеческие звездолеты они не были похожи. Если привычное кораблестроение учитывало аэродинамику, отдавая предпочтение сглаженным формам, то здесь был результат совсем иного подхода. Составленные из идеальных геометрических фигур звездолеты были воплощением конструктивизма. Прямые линии находились под идеальным прямым углом по отношению друг у другу. Огромные кубы и тетраэдры соединялись галереями с безукоризненными пирамидами. Всполохов двигателей не было видно. Корабли будто перемещались в пространстве естественным образом, не задействуя источники энергии.
        - Черт… - выдавил из себя Ахиллес.
        - Так вот, кто этот массовый "Зов Бездны" учинил.
        - Это не люди, Драгар.
        - Вижу, мать твою.
        Друзья, все еще ошарашенные увиденным, переглянулись. На радарах и экранах наблюдения появлялись все новые звездолеты. Это было похоже лишь на одно. Массовое вторжение.
        - Бездна влечет в дальний полет…
        - Но ее Зов подождет, - переделал Драгар слова песни
        - Нескладно получилось, - с укором произнес Ахиллес.
        - Да мне начхать. Ну что, пора подпортить им жизнь. Ты со мной? - Драгар протянул свою грубую ладонь.
        - Ну а как же, - широко улыбнулся Ахиллес и крепко пожал протянутую руку.
        Имперский линкор "Неупокоенный" взревел двигателями и перевел орудия в боевой режим. Двое Пилотов, выпускников канувшей в лету великой Академии и просто лучших друзей, помчались навстречу неизвестным кораблям, чтобы посеять среди них панику и смерть. Им было невдомек, что на кораблях не было экипажей в привычном понимании. В мертвых бездушных механизмах, повиновавшихся лишь корабельному искусственному интеллекту, невозможно было посеять страх. Но Ахиллес и Драгар этого не знали и рвались в бой с присущей лишь Пилотам яростью, перед которой не смогут устоять даже боевые машины.
        Два друга кинулись в самоубийственную атаку, не боясь погибнуть. Они были готовы смерти, не зная, что конец их пути еще не настал…
        Продолжение следует…
        От автора:
        Благодарю за прочтение! Мне было очень интересно поработать над этим произведением, ведь я доселе не писал космоопер, если рассказ можно так назвать. Надеюсь, удалось вызвать те эмоции, которые я испытывал при написании текста.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к